Найди, если сможешь

Глава 1

Егор Рудов

- Егор Андреевич, я подумала, что так будет лучше.

- Для кого?

- Для вас.

- Ты работаешь здесь меньше трёх месяцев. Считаешь, что уже знаешь всё?

- Нет, но...

- Уволена. Когда я выйду из кабинета, всё должно быть так, как будто тебя здесь никогда не было.

- Егор Андре-е-евич, - начинает сопливо ныть этот высококлассный стрессоустойчивый специалист. Кроме жопы и сисек устойчивости ни на грамм.

- Свободна, - дёргаю я на себя ручку собственного кабинета и с не меньшим наслаждением захлопываю дверь за собой.

- Ну что, "страшная подружка", довольна? Из-за твоей бараньей упертости моя секретарша теперь стала бывшей.

- Здравствуйте, Егор Андреевич, я тоже рада вас видеть. Думаю, минут через десять она поймет, какую услугу я ей оказала.

- Да? Возможно. Она всё равно не тянула. Вопрос, а что тут делаешь ты? Опомнилась и пришла просить денег за спасение моего сына? - показательно тянусь к внутреннему карману пиджака за деньгами.

Ни единого движения. Держится так, словно годами отрабатывала навыки владения собой.

Вот, кто идеально подошёл бы Женьке, чтобы прикрыть тылы, а не эта веровская истеричка. Хотя дерзости и здесь прорва.

- Сколько ты хочешь? - присаживаюсь на край стола, открывая портмоне.

- Вы носите наличкой такую сумму, в которую оцениваете жизнь сына? - профессионально подъебывает она меня, приподнимая свою белобрысую бровь, но сохраняя при этом абсолютную серьезность.

- Тебя больше должно заботить, во сколько я оцениваю твою.

- Ну раз я ещё здесь, значит, у меня всё очень даже неплохо, - ровно и уверено выдает она, героически выдерживая мой взгляд.

Выдерживая, но расширевшиеся зрачки выдают её с головой.

Ей страшно.

И это правильно.

Ко мне не приходят просто так, а поэтому через секунду я нависаю над ней, сжимая беззащитную, нежную кожу шеи.

- Неплохо, Вострикова, это очень относительное понятие. И твоё всё сейчас реально зависит только от того, насколько ты мне интересна и в какой плоскости.

Выдергиваю её из кресла, сдавливая талию обеими руками и слегка приподнимая над полом.

- Я вам не нравлюсь, - произносит слова подобно заклинанию отворота.

- С чего ты взяла? Потому что "страшная"? Брось, я умею вычленять достоинства и концентрироваться на лучшем, - топлю её своим самым похотливым взглядом, и она не выдерживает.

- Егор Андрееевич, отпусти-и-ите! - довольно активно начинает брыкаться наш доктор.

Интересная... Но я уже не в том возрасте, чтобы возиться с детским садом, а здесь огранки на хрен знает сколько времени.

- Что, девочка? Что-то пошло не так? - даже не думаю выпускать её из рук я, наблюдая за тщетными попытками освободиться.

- Я... Я по работе.

- Ты для этого турнула секретаршу? Умно. Но эта вакансия не для тебя, у меня ж тут всё-таки нужные люди. А ты, Вострикова, сожрешь все печеньки, и как я буду смотреть им в глаза.

- Егор Андреевич, хватит, - моментально приходит в себя она.

- Вот и я говорю, хватит, - придаю ускорения, отшвыривая её обратно в кресло, - у тебя тридцать секунд.

Надутые щёки, уязвленное самолюбие, оскорблённое достоинство, но она собирается и, проглотив обиду, сообщает:

- Я согласна на ваше предложение.

- А я тебе что-то предлагал? Девственность-то поди, несмотря на внешность, уже просрала?

- По работе, - повторяет она, игнорируя и эту издевку.

- По какой?

- Медика.

Так, бл*ть... И какого хрена у нас такие перемены?

- Ты не пришла бы сюда, не разузнав хотя бы приблизительно специфику предстоящей работы.

- Я узнала.

- И?

- Я согласна.

- Так, соплячка, а теперь давай серьезно. Ты мне казалась более адекватной девкой, у которой есть точные ориентиры и установки. Мне не нужен работник-розовый пони, который через полчаса после посадки заявит, что передумал, и всё это досадная ошибка.

Хмурый взгляд из-под бровей.

- Вы считаете меня дурой?

- До последнего момента нет, но...

- Вам нужен медик, - внагляк перебивает она меня, - я всё обдумала и согласна, поэтому давайте опустим шоу, где вы будете переспрашивать меня три раза, желая убедиться в истинности моих намерений.

- Ха... - оцениваю я её выдержку и это, сука, заводит...

А давай!

Посмотрим, на сколько хватит твоей дерзости в менее комфортных условиях.

- Вылет сегодня в десять. Не успеешь, хрен тебе, а не работа. С тобой свяжутся в течение часа. Ну и чего ты рассиживаешься? Вперёд, Вострикова, шевели булками. Докажи моим парням, что реально чего-то стоишь.

Глава 2

Юля

- Юлия Николаевна.

Подпрыгиваю на месте, не успевая подхватить свой рюкзак, слетевший с плеча.

Зато успевает хмырь, испугавший меня до колик.

Ему неоткуда было появиться!

В подъезде на площадке всего по две квартиры, и прежде чем вставить ключ в замочную скважину, я оглянулась на лестницу, там было пусто.

- Я подержу. Закрывайте дверь, - продолжает, как ни в чем не бывало, мужик, реагируя на мою руку, протянутую за своей собственностью.

Угу, был бы маньяк, наоборот, затолкал бы назад в квартиру. Да и навряд ли знал моё имя.

- Кто вы? - пытаюсь произвести максимально суровое впечатление, не сдвигаясь с места.

- Быстрее, у нас мало времени. Познакомимся по пути.

- КТО ВЫ?

- Теперь ясно, за что Егор с тобой так , - внезапно слишком человечно комментирует мою настойчивость мужчина, опираясь задницей на перила, закидывая мой рюкзак себе на плечо и по-деловому скрещивая руки на груди.

- Как ТАК?

- Скоро узнаешь, - разворачивается он на сто восемьдесят градусов, начиная стремительно спускаться по лестнице. - И первый совет, Юлия Николаевна, не тормози. Там, куда ты собралась, это может стоить жизни, - доносится уже с нижнего этажа.

Бл*яяя...

Я спятила?!!

Нет.

Сойду с ума, если останусь.

С трудом попадаю в паз замка, потому что руки начинает трясти при одном воспоминании, как меня ломало всю прошлую ночь.

Ведь понимала, что нельзя запускать его в себя... Позволять с такой лёгкостью растекаться внутри, заполняя меня собой... Уж кому, как не мне, знать механизм влияния запрещенных веществ.

А ОН такой...

Мой наркотик...

Не устояла...

Опять...

Потому что показалось, что в этот раз всё будет по-другому...

Оно и было... По-другому...

Ярко, невероятно, феерически! С такой степенью блаженства и эйфории, что я исщипала себе все руки и ноги, только чтобы лишний раз убедиться, что не сплю.

А вчера...

Наоборот...

Так хотелось проснуться, чтобы избавиться от убийственной, гадкой боли, которой в очередной раз обеспечила меня моя безжалостная жизнь, но это оказался не сон, а самая что ни на есть сраная реальность.

- На хрен! В жопу! - со злостью засовываю ключ в карман и за десяток секунд слетаю вниз с четвертого этажа, догоняя своего нетипичного конвоира.

По-другому никак.

Я приняла решение.

Мне нужно, выбить себя из этой реальности, чтобы ни мыслей, ни привычных действий.

Шоковая заморозка сердца, души, чувств. Иначе не выжить...

- Готова? - открывается передо мной дверь бронированного внедорожника, словно черная дыра в безвоздушном пространстве.

- Да, - окончательно принимаю я свой выбор, делая шаг в неизвестность.

- Другое дело! С таким настроем твои шансы резко идут вверх, Вострикова! Так держать! - вслед за мной летит рюкзак, и дверь закрывается.

Это же не ошибка?..

А теперь уже похрен! Потому что Вячеслав Михайлович за полчаса нашей поездки загружает меня такой информацией, что даже при всем желании, я не смогу выпутаться из этой навороченной Рудовской паутины.

Медаль Женьке за живучесть! С таким папашей она была необходимостью.

У меня в руках оказывается контракт такого размера, что при всем моем сумасшедшем желании, я не осилила бы его и за день.

- Подписывай. Обратного пути нет, - заботливо подталкивает меня мужчина. - Возьмёшь свой экземпляр, прочитаешь в полете, вот уж где времени будет предостаточно.

Отбрасываю ещё одно трусливо выползшее из норы сомнение и ставлю свою подпись.

- Добро пожаловать в команду, - без особой радости поздравляет меня Вячеслав Михайлович.

Машина останавливается у самого трапа самолёта, и я перевожу взгляд на группу людей, стоящих рядом с ним.

Сердце уходит в пятки, прихватывая с собой все жизенно важные органы.

Вострикова, ты точно спятила!

Глава 3

Два дня назад

Юля

Яйцо, ещё одно - и нет, это не осмотр пациента, а всего лишь омлет.

Поэтому я добавляю сливки, солю, перчу, бросаю щепотку измельчённого мускатного ореха и аккуратно взбиваю всё вилкой в стеклянной миске.

Выливаю на раскалённую сковороду, закрываю крышкой, уменьшаю огонь и чувствую себя невероятно, охренительно, просто бомбически... счастливой.

Из-за обыкновенного завтрака?

Нет.

Из-за того, для кого я его готовлю.

Как там говорят - всё, что нужно для счастья есть у тебя внутри?

Враки.

Моё снаружи!

Сексуально спит в кровати, в которую я планирую вернуться с едой для подпитки наших ослабленных и измотанных за ночь тел.

Встряхиваю головой, чтобы отогнать безумные ночные воспоминания, но звёздочки перед глазами продолжают мерцать, на позволяя до конца вернуться в реальность.

Да и ну её! Сыта ей по горло! Хочу свою сказку! Я её честно заслужила - была хорошей девочкой, последнее время материлась только по поводу, на объедание пироженками у меня тупо не было времени. Да, заслужила!

Тщательно сервирую деревянный столик-поднос - салфетки, тарелки, две чашки кофе, вилки, ножи, маленькая вазочка с цветами, надерганными из большого букета, стоящего в зале…

Боже, я спятила?

Вообще никогда не обращала внимание на такие мелочи, а сейчас я словно одержима духом безумной хозяюшки, у которой всё должно быть по высшему разряду.

Угу… До одури влюбленной хозяюшки…

Разворачиваюсь, чтобы отправиться будить предмет своих воздыханий и…

- Ай! Стёпа! Что ты как чертов вампир! - подпрыгиваю на месте от неожиданности, с трудом удерживая равновесие и пытаясь предотвратить падение столика.

"Вампир" не теряется ловко подхватывает его снизу и, самоуверенно улыбаясь, заявляет:

- Ю-ю-юль, если бы я был вампиром, времени на сон точно не тратил.

- А что делал бы? - неотрывно слежу за тем, как Степан отставляет поднос в сторону, приближается ко мне вплотную, согревая теплом своего только-только проснувшегося тела.

- До бесконечности продолжал бы то, на чём мы с тобой закончили вечера, - руки Стёпы медленно соскальзывают вниз по моим бёдрам, резко ныряют под ягодицы, и через секунду я оказываюсь сидящей на столешнице с самым горячим парнем у себя между ног.

- С этим нужно срочно что-то де-е-елать! - жалобно начинаю стонать я из-за напористых, требовательных ласк Стёпы.

- С чем? - перемещает он свои ладони на мою грудь, и я задыхаюсь от возбуждения, пробивающего меня от макушки до кончиков пальцев.

- С тобой, - выговариваю одними губами. - Хочу тебя в мою бесконечность… - скрещиваю руки у него за шеей, тянусь к губам и получаю то, чего так долго хотела - ощущение полного, абсолютного счастья!

В жопу романтические бредни о двух потерянных половинках.

Но именно рядом со Стёпкой я чувствую себя целой.

Только с ним…

Тело со мной настолько согласно, что прилипает к нему похлеще чем на супер клей.

Не пропустить ни одного ощущения этой бешеной близости, запомнить в мельчайших деталях сильные, умелые прикосновения, отпустить себя и наслаждаться, наслаждаться, наслажда-а-а...

И я исчезаю, безвозвратно растворяясь в страсти запредельного нереального уровня...

Боженька, миленький… Ты так много у меня уже забрал…

Оставь его мне…

Пожалуйста…

***

- Чем сегодня займёмся, сонька? - удерживая за щиколотки, Стёпа вытягивает меня из-под теплого стёганого одеяла.

- Предлагаю остаться дома, - вяло отбрыкиваюсь я, потому что после нашей утренней физической нагрузки, очень кстати было бы вздремнуть до обеда.

- Юльк, ты шутишь? Конец ноября, листья под ногами, дождь, бодрящий холод! Вострикова, я не дам тебе игнорировать эти чудеса природы!

- Стёп, эти чудеса у нас уже месяц! Я ими вдосталь нанаслаждалась, спасибо! - фыркаю, ловко выкручиваюсь из его рук, и вновь заползаю под одеяло.

- Так и знал, что придется выманивать тебя едой, - смеётся он мне в ответ и я чувствую, как прогибается матрас рядом со мной.

С любопытством высовываю нос из своего теплого, мягкого укрытия, и тут же передо мной возникает карточка нового модного ресторана, столик в который не забронировать даже с хорошими связями.

- Ого!

- А я о чём!

- Ну такую красоту последнего месяца осени я оценить точно смогу. Когда идём? - выныриваю из-под одеяла уже на половину.

- Сегодня, - безапелляционно сообщает Степан. - Собира… - не успевает договорить он, отвлекаясь на вызов своего телефона. - Да? Да. Нет. Да, - быстро чеканит короткие слова, а у меня по рукам уже струится неприятный холодок предчувствия.

Глава 4

Степан

- Стёп, пожалуйста, мне нужно тебе кое-что рассказать. Срочно! Я знаю, что ты в городе. Я рядом с твоим офисом, но могу подъехать куда скажешь, - ноет в трубку Оксанка, не позволяя себя прервать.

И это хреново...

Потому что свою часть дела, которое связывало нас вместе, я завершил ещё месяц назад. Поставив жирную точку не только в нём, но и во всей той работе, которой занимался последние шесть лет.

И если первые три года я держался на любопытстве, адреналине и крышесносном драйве, то всё оставшееся время подчищал за собой и другими то, что позволило бы мне уйти оттуда с концами.

И вроде бы даже получилось…

Так какого хрена прошлое вновь лезет ко мне в окно?

Дверь-то я надёжно запер.

- Жди в офисе.

- Попроси кого-нибудь впустить меня к себе. Я не могу сидеть в общем зале. Пожалуйста, Стёпа! - в её голосе начинают проскальзывать истеричные нотки, и я предпочитаю согласиться.

Причин опасаться Роговой в плане порчи имущества у меня нет. Относительно воровства, либо наоборот цели что-то подбросить - камеры мои лучшие друзья, а поэтому она вряд ли рискнёт провернуть нечто подобное.

Хотелось бы вообще её проигнорить, но в данном случае это не выход. Всё из-за той же специфики наших отношений.

Чудовищно не хочется оставлять Юльку, потому что это наши первые выходные, когда можно быть рядом круглосуточно, и именно так я и собирался их провести, но…

Собственноручно тащить её в ту часть моей жизни, которую я уже закрыл? Никогда!

А так как любопытство Востриковой порой не знает границ, лучше держать её от этого, как можно дальше.

А вот ближе к себе - да! Ещё ближе! Чтобы оставить на собственной коже её тепло и запах.

А может нах Оксанку?

Но я с треском отрываюсь от сумасшедше плывущей от меня Востриковой и с жутким дискомфортом в паху доезжаю до своего офиса.

Наследство деда - шикарно расположенное задание, где находилась его юридическая контора.

Когда он умер, родители продали бизнес, а помещение отдали мне, и теперь эта великолепная архитектура, которая сама по себе производит грандиозный эффект, работает на наши экстремальные программы, не оставляя равнодушными даже самых взыскательных клиентов.

Быстро пересекаю офис, успевая получить сочувствующие взгляды по поводу похеренного выходного.

Да ладно! Скорее всего дело пяти минут и я буду опять свободен для праздной, полной наслаждений и отдыха жизни.

Отсутствие Роговой в кабинете озадачивает лишь в первые мгновения, но я тут же подхожу к туалетной комнате, толкаю дверь и оказываюсь с приставленным к моему лбу стволом пистолета.

- Оксан, вообще-то это ты гостья, не борзей! - отвожу её руку я, тщательно вглядываясь в её непривычно бледное, осунувшееся лицо. - У меня мало времени. Рассказывай, что хотела и пока!

- У меня, Стёп, его тоже немного, - со странной одышкой произносит она, откладывает пистолет на раковину, скидывает с себя длинное, чёрное кашемировые пальто и поворачивается ко мне спиной.

- Рогова, ты спятила?!! Какого хера ты делаешь здесь, а не в больнице?!! - во все глаза я пялюсь на рваную рану на задней части бедра, которая видна сквозь продранную ткань её плотно сидящих брюк.

- Мне нельзя в больницу, Стёп… - начинает ныть она.

- Хочешь истечь кровью и сдохнуть у меня? Спасибо за доверие, но я, пожалуй, откажусь.

- Я поеду в больницу! Я договорилась! Просто вынь из меня эту долбанную экспериментальную хрень! Быстрее!

И когда я присаживаюсь, внимательнее разглядывая то, о чем она говорит, понимаю, что да, мне придется это сделать.

Тонкая, длинная сверлообразная пуля, на пару сантиметров торчащая из кровящей раны.

- Оксан, у меня здесь никакого обезболивающего.

- К черту, Стёп! Я потерплю, выкрути из меня эту дрянь, и я сразу же уеду! Клянусь!

- Ага, жизнью, Рогова… Чтобы всё один к одному… Настраивайся! Начнёшь орать, выкину на улицу.

Да уж, профессиональные наборы инструментов у меня распиханы везде, где только можно - дома, у родителей, на даче, здесь в офисе, вот у Юльки, которая упорно сопротивляется переезду ко мне, аргументируя это вросшими корнями на своей жилплощади, ещё пока нет. Не порядок! Хотя теперь-то они мне вроде бы и не нужны… Но... привычка, мать её...

И подспорье как раз в таких случаях, как у нас сейчас.

Достаю из чехла идеальные плоскогубцы, возвращаюсь к Оксанке и приступаю к выкручиванию из её ляжки снаряда под названием RHD-476 - инновационной разработки, за разглашение информации о которой, нам запросто снесут башку. Именно поэтому долбанная Рогова сдерживается и выдает стоны в лучших традициях порнохаба, а не орёт дурниной, как точно бы делала, не будь тут свидетелей. Лишнее внимание в нашем деле опасно... для жизни...

Одергиваю её несколько раз больше для того, чтобы взбодрить и не позволить отключиться.

Выдерживает.

Глава 5

Юля

Мрачно продолжаю наблюдать за группой людей, не покидая машины.

Нет, ну а кого я ожидала встретить?

Девочек-школьниц? Старичков-пенсионеров?

Угу…

А здесь внезапно оказались взрослые мужики в полном расцвете сил, в хорошей физической форме и с однозначным намерением заработать побольше бабла, не особо терзаясь этической стороной его происхождения.

- Вострикова, хватит медитировать! Только тебя и ждут! - прикрикивает на меня Вячеслав Михайлович. - Поднимай свою задницу и постарайся поменьше ею вертеть. Условия, знаешь ли, будут спартанские, а фамилия Егора для тех, кто лично с ним не знаком, а таких тут большинство, не будет значить ровным счётом ничего. И... - делает он паузу, останавливаясь передо мной, уже выбравшейся из машины, - удачи! Это единственное, что тебе пригодится.

- Спасибо, - я одергиваю куртку, закидываю сумку на плечо и натягиваю на голову капюшон.

Порывы холодного ноябрьского ветра врезаются прямо в лицо и мне приходится придерживать капюшон руками, чтобы его не сорвало.

- Но есть и хорошая новость, Вострикова, там будет тепло, - опускает Вячеслав Михайлович ладонь на моё плечо и мягким толчком придает ускорение в направлении моих новых коллег.

Подхожу к группе из семи человек, стоящих плотным кругом и, судя по лицам, явно раздраженных долгим ожиданием.

- Ха, Борис, гони мою сотню! Это, конечно, не совсем то, на что я рассчитывал, но по общим параметрам совпадает, - самодовольно ржет накаченный лысый мужик, разворачиваясь ко мне всем корпусом и облапывая жадным, сальным взглядом.

- Чего это? Её в группу?! Кем? Или у нас настали хорошие времена и теперь не нужно будет искать шлюх на стороне? Так это… Маловато!

Вся группа разражается громким гоготом.

Мда…

Ну ты же, Вострикова, хотела сменить реальность?

Доброе пожаловать в новую! Тут точно придется переживать о другом.

- Не переживай, будет в самый раз, когда я буду накладывать жгут на твое раненое бедро, скальпель случайно выскользнет из моих рук и воткнется тебе в яйцо.

Смех моментально замолкает.

- Ах да. Только от меня будет зависеть спасу ли я его и насколько аккуратно я это сделаю. Ведь вокруг столько органов, требующих деликатного обращения.

- Мелкая, ты ох*ела?! - с явной угрозой в голосе начинает надвигаться на меня, кажется, самый старший из всех присутствующих. - Попутала нас со своими терпилами пациентами? Так мы быстро объясним, где́ твое место.

- Моё место будет там, где удобнее откачивать тебя после того, как ты траванешься местным пойлом, а до ближайшей больницы будет… А её вообще не будет.

Посылаю сдержанную улыбку умнику, выдерживаю его бешеный взгляд, а затем последовательно перевожу уже свой на членов этой компашки, задержавшись на каждом по паре секунд.

- Вопрос со "шлюхами" и " маловато" закрыт? - вздергиваю бровь так, как научил меня Стёпка, чтобы производить большее впечатление, и сердце мгновенно болезненно сжимается.

Угу, значит, таких перемен мне ещё недостаточно.

- Рада, что мы с вами поняли друг друга, - коротко им киваю, поворачиваюсь на пятках своих туристических ботинок, делаю шаг в сторону самолёта и почти моментально взлетаю в воздух, из-за мощного захвата за шкирку.

- А-а-ай! - возмущённо воплю я, но мой крик почти моментально перекрывает свирепый мужской бас:

- Давлетов! Убрал от девчонки руки!

И меня отпускают, позволяя пружинисто приземлиться на посадочную полосу, прямо как только что прибывший лайнер.

- Вострикова! На борт! Бегом! - не менее грозно звучит приказ уже мне, и я, быстро оглянувшись на здоровенного мужчину в возрасте, припускаю туда, куда мне было велено. Перебираю ногами высокие ступени трапа и в последний раз оглядываюсь на низкое темное небо, с плывущими по нему серыми, дождевыми тучами.

- Вот и мерзни тут, Стёпка, со своей костлявой дурой! - с обидой шмыгаю носом я при очередном порыве ветра. И выдаю самую дебильную выгоду принятого мной решения: - А мне будет тепло!

***

Ой-ёй… Это что на хрен за температура?..

Вдыхаю раскалённый до предела воздух и с отвисшей челюстью осматриваю место нашего прибытия.

Бля…

Кажется, я и правда погорячилась...

И не только я...

Потому что уже через секунду на оба моих плеча со спины ложатся две огромных ручищи.

- Ну что, малышка, уже определилась с выбором? - раздается громкий шепот над моим ухом.

- С выбором чего? - резко присаживаюсь, выдергиваю руки из рукавов куртки, оставляя её в лапищах коллеги и отпрыгиваю от него подальше.

- Не чего, а кого, - поправляет меня уже знакомый Давлетов, самодовольно приподнимая урванный трофей к носу и удовлетворённо его обнюхивая.

У-у-у… Животное!

Глава 6

На дне корзины копошится что-то живое, чёрное и мохнатое.

Я присматриваюсь внимательнее - вроде не крысы, а потом по тупым мордочкам, маленьким ушкам и блестящим черным глазкам идентифицирую самых обыкновенных морских свинок.

- Выбирай! - подгоняет меня Пако.

- Зачем?

- Надо?

- Кому?

- Тебе!

- Мне не надо, - отнекиваюсь я. - Домашний питомец, знаешь ли, здесь не входит в мои планы.

- Не волнуйся, за этим тебе не придется присматривать, - хмыкает он и переходит на открытый шантаж: - Если мы опоздаем к ужину, мама будет в ярости.

Я опять закатываю глаза, но, черт, здесь реально гостья и поэтому, окончательно смирившись, запускаю руку в корзину и достаю первый попавшийся меховой комок.

Маленькая, симпатичная свинка молотит лапками по моей руке и забавно дёргает носиком.

Пако с корзиной отступает мне за спину, а колдунья требовательно сигнализирует опустить свинку на стол.

Подчиняюсь.

Женщина накрывает животное своей ладонью, не позволяя маленькому зверьку ускользнуть, и начинает монотонно что-то бубнить.

- Пако, что она делает? - не удерживаюсь от вопроса я.

- Связывает её с тобой, - едва различимо шепчет он.

- Зачем?

- Чтобы забрала твою неудачу.

- Так она же крошечная! - тихо возмущаюсь я.

- Это не про тело, это по дух, - многозначительно выдает этот умник, а колдунья хватает свинку, встаёт вплотную ко мне и прикоснувшись зверьком к моей макушке, начинает что-то наподобие сухого обтирания.

- Пако, скажи ей пусть прекратит, - сдержанно требую у парня я, но тут же получаю щелчок по носу от грозной бабули.

А свинкой уже вовсю натирают мою грудь, спину, руки и ноги.

Это реально со мной? Я, конечно, хотела сменить обстановку, но не настолько же!

И когда я уже готова вскочить, послать все на хрен и сбежать, колдунья прерывается, поворачивается к столу, откидывает крышку с маленькой картонной коробки, засовывает в неё свинку, тут же закрывает, а затем склоняется и ставит коробку у моих ног.

- Пожалуйста, молчи, - предугадав мою реакцию, шипит Пако.

С силой закусываю губу и терплю дальше. Уж очень люблю, когда вежливо просят.

Колдунья тем временем отматывает шерстяную нить, рвет её на равные части, бросает их друг за другом на пол и вновь что-то бормочет себе под нос.

Минута.

Другая.

Раздражение уходит.

Ну подумаешь, хотят люди заиметь дополнительную уверенность в будущем - их право.

Я верю только в свои силы.

И что-то подсказывает, что в этот раз я их точно переоценила.

С другой стороны, новый опыт никогда не лишний. И на Новый год у Веровых мне точно будет, что рассказать!

Все тело заливает таким невероятным теплом, что я вот-вот начну мурчать.

Дом Веровых не мой дом, но место, где мне всегда рады.

В моем доме теперь пусто…

Степка, ну почему?.. Сердце снова трещит по швам, тоска топит грудь, и я начинаю плакать так, как не плакала уже много лет. Выпуская всю боль, обиды и страхи. Рваные вдохи, мокрые щёки, опухший нос. Медленно открываю и закрываю глаза, чтобы избавиться от остатков слёз и сфокурисовать помутневший взгляд на пламени, горящем в металлической плошке на столе перед Эстер. Поднимаю глаза выше, и мы с ней смотрим друг на друга.

Сейчас она не грозная колдунья - просто женщина, которая прожила очень долгую жизнь и точно знает, что всё проходит.

Пройдет и моё…

Просто нужно терпеть и ждать...

Сдержанно, но очень искренне улыбаюсь и с выдохом киваю ей в знак благодарности.

Она отводит взгляд, присаживается, поднимает все разбросанные на полу нити, собирает их в пучок и швыряет в огонь, горящий в плошке.

Пламя рвется под потолок, по нитям струятся яркие всполохи, сжигая их дотла. А я вижу только глаза Стёпы.

Те, в которые могла смотреть бесконечно.

Резкий окрик колдуньи.

Я вздрагиваю.

- Она говорит, ты жадная, - переводит Пако и скороговоркой продолжает за быстрой речью Эстер. - Никого не хочешь от себя отпускать. Плохо - им тяжело, тебе тяжело. Стараешься для других. Себя забываешь. Не дело. Люби через себя. Сначала сама, другие после.

Колдунья склоняется к моему лицу, заглядывает в глаза и неожиданно тыкает пальцем в лоб.

Три слова.

- ТЫ первая всегда, - покорно переводит Пако.

- Спасибо.

Взмах рукой, говорящий что на меня скорее всего где сядешь, там и слезешь. И все это пустая трата времени.

Глава 7

- В дом ты ее не возьмёшь! - Пако резко оборачивается ко мне лицом перед дверью в шикарный белоснежный дом.

- Ну спасибо и на том, что не требуешь оставить Чернушку за забором, - я притворно надуваю губы, потому что уже имею общее представление, как тут обстоят дела с суевериями и предрассудками. А ломиться в этот монастырь со своим уставом действительно невежливо.

- По-хорошему, именно так и нужно было сделать. Но чего уж. Ты наша гостья, - со вздохом комментирует парень мои закидоны, забирает коробку с морской свинкой из моих рук и пристраивает её на высоком мраморном бордюре в тени густых, ярко-зеленых папоротников.

- А её тут никто не сожрёт? - я подозрительно окидываю взглядом территорию очень похожую на джунгли. На дорогие, ухоженные и облагороженные джунгли.

- Собак мы выпускаем после шести. Аллигаторы, обезьяны и птицы к дому не приближаются, - успокаивает меня Пако. - Боятся маминой ауры, - с ехидной улыбкой лыбится он.

- Оу! Оу! - вскрики из дома заставляют нас моментально обернуться, а в проеме двери появляется охренительная женщина. - Я чувствовала, что надо о тебе позаботиться!

Недолго думая, она хватает меня за плечи, прижимает к себе и начинает поочередно целовать мои щеки.

- Мам! - встревает Пако, быстро-быстро о чем-то трещит, но я не понимаю ни слова.

Черт! Мне нужен язык! Срочно!

Я хочу быть в курсе всего, что здесь происходит!

Вот, например, смеха, которым внезапно заливается эта женщина.

По типажу она очень сильно смахивает на Энджи, только в латинской версии - такая же высокая и стройная. Гладкая ровная кожа немного темнее, чем у сына. Красивые глаза, ровный нос и чувственные яркие губы.

Свободная хлопковая блуза, элегантные бриджи и аккуратные кожаные босоножки на невысокой платформе.

Нет, ну я понимаю Алексея Семёновича. Перед такой красотой и сейчас сложно устоять, а двадцать лет назад шансов у него просто не было.

- Эй, Юлья, ты мне нравишься! Но твою проклятую свинью в дом все равно нельзя! - сквозь смех предупреждает меня мама Пако.

Улыбаюсь ей в ответ, примирительно поднимая руки.

- Вы хорошо говорите по-русски, - делаю ей комплимент.

- О нет, это выученные фразы, - приобнимет она меня за плечо и ведёт в дом. - Ты говоришь по-английски? Он простой. Русский сложный. Сражаюсь с ним из-за сына.

- Вы побеждаете, - заверяю её я.

- Ты милая. И светлая. И хорошенькая, - она опять склоняется и целует меня щеку, а затем внезапно серьезно добавляет: - Тебе здесь не место.

- У меня всё хорошо, - заверяю я сердобольную женщину.

- Мам, она упрямая как стадо ослов, - тут же сдает меня Пако.

- Упрямство хорошо, когда направлено в нужную сторону. Но здесь... не та сторона, - со вздохом сообщает она.

- Я справлюсь.

- Конечно. Зря что ли Пако возил тебя к Эстер! Ой, меня зовут Ви́виан. Для тебя просто Ви.

- Очень приятно, Ви. И да, я говорю по-английски.

- Ну слава богу! Терпеть не могу, когда этот умник со своим папашей начинают надо мной смеяться, когда я путаю чёртовы окончания!

- О да, я счастлива, что мне не нужно учить его с нуля. Я бы скорее всего не смогла.

- Смогла бы. Ты же доктор, а значит, зубрилка, - со смешком навешивает мне ярлык Ви.

- Так может я плохой доктор, - фыркаю в ответ.

- Эх, девочка, на Рудова работают только профессионалы. Была бы ты плоха. Тебя бы здесь не было. И это было бы лучше, - опять с сожалением добавляет она. - Ну да ладно. Ты здесь как раз для того, чтобы не налажать.

- Короче говоря, Юля, мама даст тебе краткий инструктаж по выживанию, - со смешком поясняет Пако, входя вслед за нами в просторную светлую гостиную.

- Присаживайся, милая, - указывает Ви на широкий длинный диван, на котором при желании уместилось человек восемь.

Пако плюхается рядом, видимо, не желая, пропустить моё введение в латиноамериканскую жизнь.

Сама хозяйка останавливается у большого кожаного кресла и присаживается на его широкий подлокотник.

- Ну давай предположим, - продолжает она разговор по-английски. - У меня две версии, почему ты оказалась здесь: либо зашкаливающий альтруизм, либо несчастная любовь.

- А почему вы исключили возможное наказание? - оттягиваю я неприятное признание.

- Потому что, милая, это так не работает. Здесь и так повышенные риски. А иметь в отряде человека, который не хочет в нем быть? Здесь нет нянек и нет надсмотрщиков. Здесь каждый сам за себя. И это первое, что ты должна запомнить и никогда не забывать.

- Спасибо, я запомню.

- Мне нравится, что ты умеешь слушать, Юлья. Но важнее, чтобы ты пользовалась услышанным.

- Я постараюсь, - важно киваю, давая понять, что усвоила.

- Не постараюсь. А сделаю!

- Ви, из вас получился бы отличный мотивационный коуч, - хмыкаю я.

Глава 8

- Тут таких сюрпризов, Вострикова, будет немеряно, - вводил меня в курс дела сам Алексей Семёнович, сидя за рулём внедорожника и крайне рассеянно поглядывая на дорогу. - Еда, быт, праздники. Вроде всё обычное, а сунешься глубже и охренеешь так, что мало не покажется. Поэтому, слушай командира и мотай на ус. Если скажет остановиться, остановись. Попрыгать на одной ноге - прыгай. Съесть дерьмо - ешь.

- Хотите сказать, что у вас тут при таких исходниках обходится без произвола и превышения служебных полномочий? - ухмыляюсь я.

- В основном обходится. Знаешь почему? - Алексей Семёнович резко выворачивает руль, объезжая огромную яму посреди дороги, которая стала видна в последний момент.

- Почему? - я подсаживаюсь на сиденье и ещё раз проверяю ремень безопасности.

- Потому что в критический момент превышение могут припомнить. В отряде все замкнуты друг на друге. И эта зависимость позволяет нормально работать. Но…

- Что?

- Ты Вострикова сама по себе вызов. Для членов… - кривая ухмылка, - отряда и уж тем более для всех остальных.

- Слушайте, - громко фыркаю я, - но, если девушка-врач для вас такая проблема, какого хрена вы вообще согласились меня взять?

- Ха! А то ты не знаешь Рудова.

- Но он же не идиот гадить своим же людям.

- Гадить - нет. Испытывать - да.

- Алексей Семёнович, а если меня не примут в этом отряде, могу я просить о переводе? - прощупываю варианты отступления.

- Нет.

- Почему?

- Потому, Вострикова, что это и есть единственный отряд, в котором у тебя будут шансы вписаться.

- В нем есть женщины? - предполагаю я.

- Нет, в нем есть командир, распоряжения которого не обсуждаются. Поэтому засунь свою гордость в задницу и не старайся быть на равных. Ты все равно не вытянешь. Силенок не хватит. А испортить отношения - дело одной минуты, что ты и продемонстрировала перед посадкой в самолёт ещё дома.

- Вы предлагаете мне терпеть откровенное хамство и унижение?

- Я прямым текстом говорю тебе, чтобы не нарывалась.

- Так пусть не лезут.

- Блядь, о чем только думал Егор! - не сдерживается от ругательства мой водитель. - И главное, если что случится, я буду крайним! - с зашкаливающим раздражением цедит он, набирая скорость.

- Не будете. У вас такая чудесная Ви и Пако, не хочу, чтобы они страдали. Я очень постараюсь вписаться. И вообще я душка.

Алексей Семёнович закатывает глаза:

- Постарайся, будь любезна. А Пако ещё получит за то, что не выполнил мою просьбу и не отвез тебя сразу в лагерь. Во всем идёт на поводу у матери!

- Ну это не удивительно, ведь это она всегда с ним рядом, а не вы, - не удерживаюсь я от шпильки.

Косой взгляд.

- Вострикова, ты же понимаешь, что твоя жизнь здесь во многом зависит именно от меня, но все равно продолжаешь дерзить.

- Вы имеете в виду говорить правду?

- Безнадежна… - разочарованно качает он головой. - Продержись хотя бы первую неделю. А дальше посмотрим. Ви намекнула, что не прочь взять тебя в один из своих проектов.

- Проектов? А разве она не домохозяйка? - искренне удивляюсь я.

- Хех, домохозяйка. И домохозяйка. У нее есть передвижной госпиталь. Чисто благотворительная хрень для обслуживания отдаленных и труднодоступных районов. Желающих там работать не то чтобы много.

- Маленькая оплата?

- Трудные условия.

- Труднее, чем те, которые будут сейчас у меня?

- Да.

- А в чем подвох? Какая мне выгода?

- Моральный аспект. Ви считает, что для тебя это важно. А она редко ошибается.

- А как же отчётность перед Рудовым? - с подозрением уточняю я, хотя озвученное предложение уже вовсю начинает циркулировать в моей крови. Почему же Ви сама не рассказала мне об этом?! Это же… Нет, не мечта, но такая заманчивая альтернатива!

- Не будем торопить события. Посмотрим, вообще как пойдет, - Алексей Семёнович завершает разговор, сворачивает на проселочную дорогу, ведущую в гору и мы ещё полчаса ползем по ней под звук скрежещущих под колесами камней.

- Всё.

Дорога заканчивается и переходит в узкую тропу, по обеим сторонам которой возвышаются густые, непролазные заросли.

- И? Что дальше? - я забрасываю рюкзак на плечи, беру коробку с Чернушкой в руки.

Алексей Семёнович протягивает мне конверт.

- Передашь Марату.

- Вы со мной не пойдете? - я скептически оглядываю тропу.

- Издеваешься? Гонять пожилого человека по горам!

- Да по вам особо и не скажешь, - делаю сомнительный комплимент я.

- Это потому, что не перетруждаюсь понапрасну. А у меня дома ещё не обласканная жена.

Глава 9

- Вы Марат? - я решаю зайти с козырей, потому что ясно вижу, что это не командир.

Неуверенность, болтливость, нарочитое превосходство. И это не те черты, которые помогут завоевать авторитет в подобных условиях.

- Для тебя, крошка, я буду кем угодно, - со смешком выдает стоящий напротив меня мужик.

- Кем угодно не надо. Я предпочитаю определившихся мужчин.

- Ещё лучше. С тобой я уже определился, - он наступает на меня и дуло его автомата упирается мне прямо в подбородок.

Приехали...

Не, ну а почему я вдруг решила, что эти особи будут чем-то отличаться от тех, что были в самолёте.

Общий типаж мужчины готового переться хрен знает куда и рисковать своей жизнью за бабки сомнительного происхождения - вырисовывается довольно четкий. Это Семеныч уже наверху и всем все доказал, а эти только на пути туда и не факт, что доберутся.

- Я за тебя рада. Но мне, чтобы определиться, предстоит ещё провести твой полный медосмотр. Я привыкла опираться на достоверные факты, а не на чувства и первое впечатление, - я аккуратно поднимаю руку и отодвигаю от себя ствол автомата. - Надеюсь, ты меня не разочаруешь? Люблю здоровых мужчин. С ними остаётся шанс не только работать, но и отдыхать.

Мужик, к моему удивлению, не бычится. Одним движением стягивает балаклаву, вполне дружелюбно ухмыляется и выдает:

- Тогда, Вострикова, считай, что приехала на курорт. Придем в лагерь, бросим жребий и посмотрим, у кого из нас сегодня начнется курортный роман.

Бля… Ну нормально же общались!

И следом я теперь уже в сопровождении своего личного конвоя поднимаюсь в гору ещё минут пятнадцать.

Дыхание сбивается на хрен. Маршрут повышенной сложности даёт себя знать. Память подкидывает наставления всех членов семьи Алексея Семёновича о тренировке внимания и координации движений. А ведь это даже не дикая тропа! Коробка с Чернушкой начинает здорово напрягать, потому что все чаще и чаще хочется удерживать баланс при помощи рук.

- Вострикова, хорош, пыхтеть! Возбуждаешь так, что до лагеря не дотерплю, - бросает мне через плечо любитель курортных романов.

- Я могу предложить расслабляющий массаж спины, - громко выдохнув поддерживаю беседу я.

- Прям здесь? - удивлённо приостанавливается он.

- Ну да, поможем друг другу.

- Как?

- Ну как-как? Ты посадишь меня себе на спину и понесешь. Я перестану пыхтеть. Ты расслабишься. Спина при деле.

- Вот все вы бабы такие! - возмущается он. - При первой возможности готовы на шею сесть.

- Эй, попрошу не обобщать! Я как медик точно знаю разницу между спиной и шеей.

- Между остальными частями тела тоже знаешь? - мой собеседник оборачивается с внезапным вызовом и в глазах вспыхивает недобрый огонёк.

- Кончай базар, Сэм. Если она выдохнется раньше, ты реально сам ее попрешь. А в ней точно килограмм семьдесят.

- Что весовой сканер в глазах? - огрызаюсь я на конвоира позади.

- Да, определяю по обхвату задницы перед моими глазами.

- М-м-м… Вечный замыкающий? Сочувствую.

И тут же я получаю шлепок по пятой точке.

- Какого хрена? - резко оборачиваюсь к любителю распускать руки и теряю равновесие.

Мгновение, нога соскальзывает с камня, одной рукой я пытаюсь удержать коробку, второй впечатываюсь в грудь конвоира, и он, чтобы не покатиться вниз по тропе, моментально склоняется вперёд, позволяя мне частично свалиться на себя.

Подъем вверх, и я оказываюсь перекинутой через плечо этого ловкача.

- Отпусти! - визжу я, больше из-за того, что рюкзак на моей спине угрожающе сползает, а в таком подвешенном состоянии я ничего могу с ним сделать, так как держу в руках коробку с Чернушкой.

- Если не хочешь, чтобы мы покатились вниз и переломали себе шеи, перестань дёргаться, - рявкает удерживающий меня умник.

- Отпусти меня, и я прекращу.

- С рюкзаком я ее не допру, - игнорирует он моё требование. - В нем не меньше двадцати килограмм, а на центнер в гору я не подписывался.

- Слабак! - не оставляю я его слова без комментария.

И слышу заливистый смех Сэма.

Но вместо того, чтобы ожидаемо оказаться на земле, этот придурок делает шаг со мной, рюкзаком и Чернушкой на своем плече.

- А-а-а! - уже дурниной начинаю орать я и наконец обретаю, хоть и ненадежную, но почву под ногами.

- Марат, был точно в своем уме, когда на это согласился? - достается мне ещё один презрительный взгляд.

- Я-то откуда знаю? - возвращаю я ему такой же.

Ещё один смешок Сэма, и он делится своим бесценным соображением:

- У меня в лагере есть скотч. Думаю, проблему с её длинным язычком мы без проблем решим.

- Угу, только не забывайте, что у меня-то есть официальное разрешение на доступ к вашим телам. И то, что я решу с ними сделать в какой-то конкретный момент, будет полностью зависеть от моего к вам отношения.