(не) девственница для дракона

Глава 24

Я была великолепна и знала это. За последнюю неделю я стала более бледной и похудела, но сейчас это даже пошло на пользу: кожа была словно мраморной, и тем ярче сверкали глаза — обычно карие, сейчас же они вроде стали еще темнее и глубже. Красная помада, кровавые рубины, в которых преломлялся свет от свечей и магических ламп… И, конечно, это совершенное алое платье — без лишних украшений, рюш и драгоценной вышивки, оно все же было шикарным, сдержанным и манящем одновременно. Мадам Жюстин была права: в нем я могла бы затмить даже принцессу.

Я опаздывала, но совсем немного. Я и не планировала приходить вовремя. Раз уж я решила поразить всех, так отыграю роль до конца.

И в зал я попала в самый подходящий момент: как раз огласили первый танец и кавалеры уже пригласили дам, но музыка еще не зазвучала. И в этой тишине вошла я, сразу же приковав к себе взгляды всех присутствующих. Вот только интересовал меня лишь один из них.

Арденс как раз взял за руку Райвен — кто бы сомневался, что девушка попадет на Отбор, — и тут наши глаза встретились.

Арденс из древнеурского — ярый. Он действительно был таким. В моем же взгляде плескалась ярость… и боль. Ее тоже не скрывала. Пусть знает. Он уже видел меня раздавленной. И пусть знает, что я расправила плечи, что больше меня ничто не сломит.

Арденс смотрел на меня поверх плеча Райвен. Между нами будто протянулась невидимая струна, она была натянута до предела, до такой степени, что, казалось, вот-вот начнет вибрировать.

— Леди Анна, — услышала я позади себя мужской голос.

Резко обернулась. Казалось, что от нашей с Арденсом порванной визуальной связи вздрогнул воздух. И краешком задело молодого мужчину, что стоял передо мной, приглашая на танец.

— Ух, столько огня! — белозубая, лучезарная улыбка сверкала на лице парня. Он был хорош, жутко обаятельный, с искрящимися глазами. Он был полностью уверен в моем согласии. И не ошибся.

— Ваше высочество, — я абсолютно искренне улыбнулась и присела в реверансе.

Этот мужчина вдруг перевернул весь мой настрой. Я была безумно рада его видеть.

Главное в его внешности, первое, что бросалось в глаза — это была улыбка. Он улыбался всегда, даже когда злился. Он выглядел беззаботным юнцом, но я знала, что это лишь маска, на самом деле, за этой неподражаемой улыбкой скрывался очень серьезный и вдумчивый молодой человек. Не широк в плечах, без выдающихся мускулов, он был стройным, гибким. Прекрасно обращался со шпагой, но не афишировал это. Так что для любого задиры это становилось абсолютной неожиданностью. Что касалось магии — силен, как все представители королевской семьи, но все же намного слабее своего старшего брата.

Мы не виделись лет десять. И все же я была безумно рада его видеть. Между нами не было неловкости, не было тех десяти лет разлуки. Я снова ощутила себя маленькой, но бесстрашной девочкой, готовой захватить мир, но только если успеть до обеда, чтобы дед не сердился.

Проклятый Урх, а ведь, кажется, он ощущал то же самое.

Феликс. Младший принц Араты. Мой друг детства.

Музыка не начиналась. Казалось, оркестр ждал лишь нас двоих.

Феликс вывел меня в центр зала, где уже была одна пара — Арденс и Райвен. От близости бывшего Ректора у меня вдруг подкосились ноги, но принц ловко повернулся, как раз с первыми звуками музыки, так что моя секундная слабость осталась незаметной для всех, кроме моего партнера. Я тут же взяла себя в руки, в следующий раз обещая себе лучше контролировать себя. Проклятый Урх, я ведь была уверенной, что ненависть к драконам полностью заглушила все чувства. Ничего, вскоре я избавлюсь от своей любви, нужно только больше стараться.

Когда мы с Арденсом встретились глазами, то он не смог прочесть в моих ничего, кроме холода и злобы. Больше я на него не смотрела, хоть и было невероятно тяжело удержаться.

— На нас все смотрят. Даже больше, чем на дракона с первой претенденткой, — прошептал Феликс мне на ухо, снова сверкая своей обаятельной улыбкой. Просто невозможно было удержаться и не улыбнуться в ответ. — Это потому, что ты самая красивая.

— Нет, Ваше высочество, — я беззаботно — даже без притворства — улыбнулась, — это потому, что я недавно опозорилась на всю страну. Кстати, вы здорово рискуете своей репутацией, танцуя со мной. Все сплетницы будут в восторге!

— Тогда я подолью еще больше масла в огонь, так как собираюсь протанцевать с тобой одной весь вечер, а потом еще и прогуляться где-нибудь наедине.

— Вы разобьете сердце многим девушкам.

Феликс помолчал и потом сказал:

— Ты так изменилась… Ты стала женщиной, Анна.

- А кем, по-твоему, я должна была стать? Антилопой гну? — больше говорить принцу "вы" я не могла. И так уже продержалась сколько.

— Последний раз, когда мы виделись, ты была перепачкана сажей с головы до пят. Мы прятались в камине от твоего деда… Твои глаза мне тогда показались такими огромными!

— А твоя улыбка была единственным белым пятном на всем лице…

— А потом мы купались в фонтане… Знаешь, я иногда жалею, что стал принцем.

— Да? Быть того не может!

Феликс и наследный принц были братьями лишь по отцу. Гершандт завел интрижку с фрейлиной своей жены, в результате которой у него родился сын. Тогда королева была в бешенстве и сослала маленького мальчика и его мать подальше от столицы. Поэтому мы с ним проводили вместе фактически каждое лето, пока мне не исполнилось одиннадцать, а ему тринадцать. Потом же королева умерла, а король повторно женился на бывшей возлюбленной, а сына признал официально. С тех пор мы с Феликсом больше не виделись.

— Представь себе! Я ведь недавно едва не женился…

— И что же тебе помешало?

— Отец. Моя возлюбленная не соответствовала неким критериям… И вообще, быть принцем — скука смертная!

— Скажу по секрету, что быть взрослыми в принципе веселого малого! — я почувствовала, что Феликс не хочет обсуждать свою несостоявшуюся женитьбу, поэтому поддержала смену темы, не став допытываться. — Ты, я, Луиза, Ричард… Знаешь, не смотря ни на что, то были самые счастливые и беззаботные дни. А мы, дураки, так мечтали повзрослеть.

— Не знаю… Вот тебе очень идет быть взрослой, — это было произнесено так тихо, серьезно, что я смутилась. Принц же встряхнул головой, словно смахивая наваждение.

— Что такое? Призрака увидел?

— Просто не могу никак осмыслить, что ты и есть та маленькая и бойкая задира, что всегда доводила деда до белого каления. Сколько раз он снимал из нас штаны, улаживал перед собой на диван и отхаживал ремнем за какие-то наши проделки? А теперь… Теперь ты роковая красотка.

Я прыснула смехом и сама удивилась, что смех сам по себе вышел более низким, грудным — что ж, образ меняет не только то, как нас воспринимают другие, но и нас самих.

— Роковая? Нет, Феликс, ты ошибаешься. Роковая — это точно не обо мне, — я не просто скромничала, а искренне так считала. Действительно, симпатичная серая мышка — вот это ближе к правде. — Все дело в этом платье. Вот сниму его и увидишь, что я вовсе не… — я замолчала, так как улыбка принца стала еще шире и веселей. — Что такое?

— Анна, ты осознаешь, что я тоже вырос? Я теперь мужчина, — прошептал мне заговорщицким голосом, словно открыл огромною тайну. Тем не менее, его откровение мало помогло: да, я глазами видела, что передо мной симпатичный молодой человек, но воспринимала его лишь как конопатого мальчугана. — Всевидящий видит, что я не планирую переходить дружескую черту — все-таки наша дружба ценна уже сама по себе, да и твои гляделки с драконом кое-о-чем говорят — но не стоит будоражить мое воображение такими фразами!

Ох, у этих мужчин одно на уме. Я закатила глаза.

— И вот так вот тоже лучше не делать.

Я прикусила губу.

— Анна…

— Что? И это тоже запрещено? Знаешь, просто напиши мне весь список…

Мы протанцевали еще несколько танцев. Я не особо смотрела по сторонам. Благо, от Феликса было трудно отвести взгляд. Успела лишь заметить, что Бахтиеор танцует только с Ребеккой. И… я была рада. Не было чувства, что он предает Луизу.

На Арденса я не смотрела очень старательно. И все же, кажется, не пропустила ни одной новой девушки, которую он приглашал на танец. И каждый раз у меня болезненно перехватывало дыхание. Все они поедут на Отбор. И, возможно, именно вот эта претендентка станет его женой.

— Пойдем прогуляемся, а не то ты испепелишь дракона взглядом.

Была как раз средина бала и музыканты огласили небольшой перерыв. Феликс же повел меня в сторону выхода в сад.

— Не испепелю. Он ведь Огненный, таким огонь не почем. А что, так заметно? — я огорченно вздохнула. Очевидно, стена из злобы и ненависти, которыми я отгородила свое сердце, была не такой уж надежной. Или же чувства были сильнее, чем я предполагала. Ничего, я буду упорно работать над любой из этих причин.

— Ты влюблена в него? — спросил, когда мы оказались одни на неосветленной алее. — Можешь не отвечать, я и так вижу, что да.

— Все в прошлом, Феликс.

— Знаешь, я расстался с Евой два года назад, но когда узнал, что она в прошлом месяце вышла замуж, то едва не тронулся рассудком.

— У нас с Арденсом все по-другому. Я уже ненавижу его. Любви уже почти нет.

Феликс грустно, но все так же лучезарно улыбнулся и кивнул в сторону особо темного участка:

— Он хочет с тобой поговорить.

Я присмотрелась в указанном направлении: из тени деревьев вышел темный силуэт.

Арденс… Я усиленно задышала, накрываемая волной паники. Нет, это вообще никуда не годиться! Общение с Феликсом здорово меня расслабило, вновь сделало открытой. Однако стоило лишь взглянуть на приближающегося мужчину — дракона, Главнокомандующего Загорья — как маска из холодного безразличия вернулась на мое лицо, погружая мысли и чувства в мертвое спокойствие, воздвигая вокруг сердца дополнительные баррикады. Благо, перерыв между танцами недолгий, так что я смогу продержаться, что бы не сказал Арденс.

— Я оставлю вас одних, — Феликс учтиво склонил голову, но я удержала его за руку.

— Нам нечего обсуждать такого, чему ты мог бы помешать.

Арденс с силой сжал губы:

— Ваше высочество, при всем уважении, но все же нам с леди Анной лучше остаться наедине.

— Или так или никак, — отрезала я непреклонно.

— Я буду рядом, Анна, — Феликс сжал мою руку и отошел на пару метров в тень живой изгороди, так что его почти не было видно.

Арденс сделал шаг ко мне.

— Не подходи, — сказала холодно.

— Анна, нам нужно поговорить.

— Я слушаю.

Арденс стрельнул глазами в сторону Феликса:

— Завтра с рассветом мы с Бахом уезжаем в Загорье.

Как!? Уже завтра!? Я с трудом удержала судорожный всхлип. Внутри меня что-то оборвалось, но я призвала все свое мужество:

— Ты хотел сказать с Бахом и с дюжиной счастливых невест?

— Да, Анна.

— Поздравляю.

— Поехали со мной.

— Ты издеваешься? — я горько засмеялась.

— Анна… я люблю тебя.

У меня словно выбили почву из-под ног. Что он сказал? Он любит меня!? Это были самые желанные слова, но сейчас они не могли ничего изменить. Я покачнулась, но все же устояла и прикрыла глаза: то, что я собиралась ответить, я пока не могла сказать мужчине в лицо, потому что это не было полностью правдой. Пока что.

— А я ненавижу тебя.

Арденс прищурил глаза, опалив меня яростным взглядом:

— Давай поговорим наедине, без принца условно дружеского государства в свидетелях.

— Это "условно дружеское государство" — моя Родина. И я отсюда уезжать не собираюсь.

Арденс провел ладонями по лицу и закинул руки за голову. Я видела, что он хочет сказать мне многое, но сдерживается из-за Феликса. Я же была благодарной принцу, что он не оставил меня. Не знаю, до чего бы дошел наш разговор, будь мы с Андерсом наедине и он бы позволил себе быть более настойчивым. Но я не могла согласиться, не могла уехать с драконом в страну драконов. Я бы сама себя презирала. Да и кем бы я там была — любовницей? Делила бы его с женой? Не отменит же он Отбор, в конце концов…

— Анна, клянусь, я найду выход. Любой ценой.

Что он имеет в виду? Но я не позволила словам проникнуть в сердце, они талой весенней водой сбежали по воздвигнутой мною стене.

— И драконом тоже быть перестанешь?

Арденс молчал целую вечность.

— Тебе разве не нужно выбрать еще шестерых претенденток? — я первой не выдержала удушающей тишины, которую нарушал лишь громогласный стук моего сердца. Казалось, даже Феликс может его услышать.

— Ты права, — Арденс горько ухмыльнулся. — Прощай, Анна. Ваше высочество, — Арденс кивнул принцу, и, круто развернувшись, ушел прочь.

Я же хотела ответить "Прощай, Арденс", но не смогла: спазмом сдавило горло. Ведь сказать "прощай" — значит признать, что мы больше никогда не увидимся.

Ни-ког-да.

Я смотрела в спину мужчине, и с каждым его шагом что-то умирало во мне. Я не выдержала и, подняв платье, убежала в другую от него сторону. Я бежала не разбирая дороги до тех пор, пока не упала коленями на землю. Я уткнулась лицом в руки и судорожно зарыдала. Через минуту мои плечи накрыли теплые руки. Я встрепенулась и резко обернулась: надеялась, что это Арденс, но это был Феликс.

Младший принц Араты довел меня до комнаты, укутал в одеяло и напоил горячим чаем.

— Тебе нужно поспать. А завтра давай прогуляемся по окрестностях на лошадях. Что скажешь?

— Прекрасная идея, — сказала глухо.

— Тогда давай в восемь встретимся на конюшнях.

Арденс сказал, что они уедут на рассвете. Что ж, восемь — прекрасное время. Они будут уже за Рицой… Осталось самое сложное: как-то пережить эту ночь, зная, что мужчина все еще в Академии, так близко… Мне казалось, что с каждым километром, разделяющим нас, переносить разлуку будет легче, будет проще забыть. И снова меня разрывало на части: я хотела, чтобы Арденс уехал и одновременно невыносимо желала, чтобы он остался, чтобы я могла хоть изредка издалека видеть его силуэт…

Уже поздно ночью Арденс и Бахтиеор собрались в комнате Ректора.

Главнокомандующий Загорья смотрел в темноту и вспоминал встречу с Анной в саду. Девушку словно подменили. Она отгородилась от всего мира. Это был ее способ принятия боли. Ее лицо словно окаменело, будто на него надели маску. Эта маска то улыбалась, то смеялась, но, то было не по-настоящему. Арденсу хотелось встряхнуть ее за плечи, чтобы увидеть в этих холодных глазах его прежнюю девочку.

И это он с ней сделал. От этого было хуже всего. Проклятье, если бы она тогда попросила не оставлять ее, он бы не выдержал!

Вот только Анна была непробиваема. Злость и презрение — это все, что читалось в ее глазах. Как же он хотел поговорить наедине, но она не отпустила принца. Боялась, что ее защита даст трещину.

Но, Драк Всемогущий, какой же она была прекрасной! Арденс был уверен, что Анна не пойдет на бал, ведь всего пару дней назад она была сломленной… И снова он ошибся: девушка не просто явилась на бал. Нет, она затмила всех. Репортеры двух стран больше ловили в объективы именно ее, забыв о нем и его невестах. А он… он хотел пригласить Анну. Просто потанцевать. Еще раз ощутить ее аромат, быть так близко… в последний раз. Арденс, конечно, не сделал этого: клятое положение связывало по рукам и ногам. На том балу он не мог себе позволить не то что лишний танец, даже взгляд. Да и не хотел он так публично, лучше уж наедине… И если бы не принц Феликс там, в саду…

— Арденс, это очень похоже на провокацию, — сказал Бахтиеор, вертя в руках записку: "Встретимся завтра на конюшнях в восемь утра. Анна".

— Я знаю, — Арденс вынырнул из своих мыслей и взглянул на друга.

— Но ты все-равно пойдешь?

— Да.

— А ты уверен, что это писала Анна?

— Абсолютно. Почерк ее. А бумага и ручка — мои, я одалживал их ей как-то.

— Все равно подозрительно. Давай я пойду, а ты уезжай с девушками.

— Бессмысленно. Если это провокация — то для нее тебя так же используют, как и меня. Ты ведь не последнее лицо в Загорье. А совсем не пойти… Не могу я так. Так что поезжай к пункту перемещения, позаботься о девушках. Но первым делом по прибытии передай мой приказ: все войска на границе с Аратой привести в полную боевую готовность. Остальные — в повышенную. Проверить все пункты перемещения. Созвать Летучий полк к месту постоянной дислокации. Самим не провоцировать противника и на провокации не отвечать. В случае объявления войны Аратой, если я не вернусь, — действовать соответственно Уставу. Надеюсь, что до этого не дойдет, но сам знаешь, лучше быть готовым.

Арденс снова отвернулся к окну. Да, пойти завтра в конюшни крайне неразумно. Но он не мог иначе.