(не)любимая жена генерала драконов

1

Гробовую тишину в храме нарушало лишь потрескивание свечей, да заунывные порывы сквозняка.

Приглашенные гости хранили молчание, будто бы в самом деле находились на похоронах, а не на помолвке шахрийской принцессы. С другой стороны, именно сегодня моя свобода приказала долго жить.

Ведь меня отдали в жены бывшему врагу.

Мужчине, чье имя внушало животный страх каждому жителю моей страны. А слава о его заслугах вызывала оторопь даже у самых бесстрашных мужчин.

Жестокий, беспощадный, кровожадный.

Феликс Арес. Генерал драконов.

Драконид, завоевавший половину мира, в чьих руках теперь была и моя жизнь.

Жених каменным изваянием стоял рядом. Он был таким высоким, что мне пришлось бы задрать голову, чтобы разглядеть черты его лица. Я смогла увидеть его только мельком, когда меня вели в храм, чтобы отдать в жертву на семейный алтарь ради сохранения хрупкого перемирия между нашими странами.

Вуаль и накидка, скрывающие мое лицо от людей, не позволили разглядеть многое. Я смогла оценить лишь высокий рост, широкий разворот плеч, ровную военную осанку. И длинные светлые волосы, собранные на затылке.

Феликс Арес даже не оглянулся, когда его будущая невеста вошла в храм. Словно предстоящий обряд помолвки его нисколько не волновал. Что интересно вообще могло вызвать волнение в таком мужчине?

Когда я приблизилась и встала с ним рядом, генерал даже не пошевелился. Не проявил хотя бы каплю мимолетного любопытства.

Наверное, этот драконид привык прятать все свои чувства и эмоции. Видимо им не было места в душе того, кто безжалостно завоевывал города и молниеносно подавлял любую искру мятежа.

Каково же это стать его женой? Женщиной, которую он будет обнимать, целовать и укладывать в свою постель? Хотя такой как Феликс Арес наверняка никогда не будет нежным. Или будет?

2

Против воли эти мысли вызвали во мне внутреннюю дрожь. Не то от страха, не то от предвкушения.

Я быстро сбросила ненужное наваждение и сосредоточилась на движениях жреца. Тот держал небольшую миску в руке и замешивал специальный состав для нанесения рисунка на мои ладони.

Закончив, жрец взял кисть и тихо произнес:

- Протяни мне руки, дитя.

Я послушно вытянула вперед ладони и едва вздрогнула, когда холодная щетина кисти коснулась моей кожи. Пока жрец рисовал шахрийские знаки счастья и благополучия, две женщины подошли ко мне и накинули на мою голову фату красного цвета. Символ невесты.

Как только с рисунком было покончено, жрец велел нам с женихом повернуться друг к другу лицами. Мой взгляд уперся в мощную мужскую грудь, скрытую под черным камзолом, украшенным золотой вышивкой.

- Возьмитесь за руки, - сбоку раздался голос жреца.

Мои руки слегка дрожали, когда я ощутила твердое и горячее прикосновение ладоней генерала. С моих губ едва не сорвался вздох удивления. Казалось, что у этого мужчины даже кожа должна быть ледяной как у хладнокровной ящерицы. А еще грубой и жесткой. Но вопреки ожиданиям та была гладкой с легкими шероховатостями.

Феликс держал мои ладони крепко и уверенно, но я не решалась поднять голову, чтобы взглянуть в его глаза. Однако меня мучило любопытство, куда же он смотрел? На долю секунды показалось, что я ощутила пронизывающий меня взгляд.

Жрец взял красную широкую ленту и обмотал ею наши соединенные руки. Мужчина принялся нараспев зачитывать текст из священной книги, а затем забрал ленту обратно, объявив обряд свершенным. Теперь мы были официально помолвлены.

В храме раздались жидкие вялые хлопки. Но на большее было глупо рассчитывать. Хоть и было заключено перемирие, враждующие стороны еще не забыли о своей неприязни.

Мы разомкнули наши руки и повернулись к гостям. На лицах некоторых читалось равнодушие, кто-то из присутствующих выглядел удовлетворенным тем, как все прошло. Включая моего отца.

Он первым подошел поздравить нас.

- Все прошло замечательно, - улыбнулся он не самой искренней улыбкой. – Свадьбу отпразднуем через три дня. А сейчас пройдем на торжественный ужин.

- Три дня? Почему так долго? – сухо уточнил мой новоявленный жених.

- Таковы традиции, - развел руками отец. – Я понимаю ваше нетерпение поскорее связать судьбы с моей дочерью. Однако придется немного подождать. Подготовка тоже займет время.

Феликс ничего не ответил.

Я не видела, но буквально почувствовала незримую волну недовольства, исходящую от генерала. Скорее Феликсу не терпелось поскорее вернуться в свой дом, а не связывать судьбы с незнакомой девицей, которую он даже в глаза еще не видел.

3

Шахрийские женщины благородного происхождения прятали свои лица за вуалью и накидками с того момента, когда из девочек они превращались в девушек. Посторонние мужчины не имели права заглядывать за вуаль. Кроме отца и родных братьев.

А после свадьбы такого права удостаивался и муж. Но поскольку генерал только-только стал моим женихом, то увидеть моего лица пока не мог. Но хотел ли?

Мой отец повел нас в зал, где уже стояли длинные столы и скамьи. В отличие от помещения, где проходил обряд помолвки, здесь было гораздо больше людей. И вот они-то встретили нас куда радостнее. Если приглядеться, то можно было заметить в их руках наполовину осушенные кубки вина.

Жениху и невесте отводился отдельно стоящий стол, на котором уже стояли закуски, горячие блюда и кувшины с напитками. Я и Феликс заняли свои места и застыли в полнейшем молчании.

В зале играла музыка, лились шумные разговоры, стучали столовые приборы. Народ веселился. То тут, то там звучали тосты за будущих супругов.

У меня не было аппетита. Единственное чего мне хотелось это поскорее уйти в свою комнату. Но приличия требовали, чтобы невеста оставалась среди гостей как можно дольше.

К моему удивлению, жених похоже тоже не страдал чувством голода. Он не прикоснулся ни к одной тарелке, а только лениво болтал вино в своем кубке.

- Вы не будете пробовать? – вдруг спросила я, испытав странную потребность поговорить с генералом.

Он медленно повернул ко мне голову, и я наконец, как следует смогла разглядеть его лицо. Красивые хищные черты. Ровный нос, твердая линия челюсти и пронзительные зеленые глаза. Но взгляд был таким тяжелым, что хотелось отвернуться и спрятаться.

- Нет, - коротко обронил он.

- Это традиционные шахрийские блюда. Вы нигде в мире не попробуете такое, - я зачем-то упрямо продолжала его уговаривать.

- Я не ем чужеземную еду.

- Боитесь, что вас отравят? – с легкой ноткой насмешки спросила я.

И тут же закусила губы. Опасный вопрос!

Однако Феликс не разозлился. Генерал растянул губы в ленивой улыбке и ответил:

- Я боюсь не яда, а банального несварения.

У меня вырвался испуганный смешок. Он серьезно или пошутил сейчас? Так сразу и не разберешь.