( Не ) любимая жена Владыки драконов

Глава 1. Как я попала

«Салон мистических услуг мадам Жужу» — читаю надпись на вывеске. Что за имя такое дурацкое? Хотя какая разница? Важно, что она может мне помочь.

Я крепче сжимаю перчатки в руке, а в груди ноет сердце.

Но что если Жужу — обычная шарлатанка? Соврёт, обнадёжит или, ещё хуже, скажет, что его больше нет.

— Ева, это безумие, — шепчу сама себе и разворачиваюсь спиной к дому из старого кирпича.

Я делаю несколько шагов по обледеневшему тротуару и замираю. Сейчас у меня за спиной последняя надежда найти его, а я собираюсь уйти, даже не попытавшись. Возможно, мой визит к мадам Жужу и выглядит, как сумасшествие, но других вариантов нет.

Решительно шагаю обратно, быстро пересчитываю ногами ступеньки крыльца и, постучав, дёргаю тяжёлую дверь.

Оу, это подъезд.

Дом оказывается дуплексом — два этажа, две квартиры и непонятно в какой из них ведёт приём мадам Жужу. Зачем было вывеску над общей дверью вешать?..

— Ты ко мне, девочка? — из квартиры на первом этаже выглядывает колоритная такая бабуля.

Чёрное бархатное платье с вычурным золотым рисунком, яркий макияж и нереальное количество бижутерии — старушка похожа на матёрую ведьму.

Становится не по себе.

— Извините, я, кажется, ошиблась адресом, — вру, собираясь уйти.

— Не думаю, — заявляет мадам, и кривые морщинистые пальцы сжимаются на моём запястье.

Я пикнуть не успеваю — она затаскивает меня в квартиру и закрывает дверь на замок.

Ну всё. Кажется, я влипла.

— Я… Э-э-э… — судорожно придумываю предлог, чтобы слинять.

— Проходи, — хозяйка подталкивает меня к круглому столу в гостиной. — Мадам Жужу решит твою проблему.

Ну, точно — шарлатанка, как я и подумала сначала. Сейчас обдерёт меня до нитки и выставит вон. Прижимаю к груди сумочку — в ней кошелёк, и наличности там хватает. Я ведь на магический сеанс собиралась — это дорого. Вот дура!

Кручу головой, разглядывая интерьер. Мадам Жужу выглядит, как сказочная ведьма сотого уровня, но дома у неё всё так, словно она обычная миссис на пенсии. Старенький диван, телевизор, шкаф с посудой и книгами, круглый стол с вазой.

— Присаживайся, — старуха выдвигает стул для меня. — Устала? Из Комптона путь неблизкий.

Хм… Разве я говорила, что из Комптона? Я вообще молчала.

— Мадам Жужу, — берусь за спинку стула и двигаю его к столу, — я зря пришла. Извините за беспокойство. Мне пора.

— Значит, говоришь, любимый у тебя пропал? — она хитро щурится и достаёт из кармана платья колоду карт.

У меня глаза, как блюдца. Я не говорила! Откуда бабуля знает?!

Я под впечатлением. Сажусь на стул, а старушка довольно хмыкает. Она занимает место напротив меня и тасует карты. Словно под гипнозом, наблюдаю за движениями её рук. Кривые пальцы с большими круглыми суставами и идеальным чёрным маникюром ловко управляются с Таро.

— Вы ведьма? — я, наконец, отмираю.

— Ведьма? — накрашенные губы старухи кривятся. — Мне не нравится это слово. Так-так-так… — она кидает на стол три карты. — Интересная история, — кладёт ещё пару и снова перемешивает колоду. — Кстати, я не шарлатанка.

Оу…

— Что вы видите? — я сглатываю тугую слюну.

— Комптон — бандитский город, — мадам Жужу морщится недовольно, — а твой отец — любитель сыграть в покер. Он пообещал тебя кому-то… — она замолкает.

Мой папочка умудрился проиграть родную дочь в карты. И поэтому я была обязана выйти замуж за старика. Он на сорок лет старше меня, и у него на совести десяток убийств и ещё чёрт знает что.

— Это правда, — подтверждаю шёпотом. — Год назад.

— Ты сбежала. Решила добраться автостопом до мексиканской границы. Это так смешно, — мадам Жужу хихикает.

— Что смешного?

— Прости-прости, — она прибирает веселье. — Просто все рвутся из Мексики к нам, а ты к ним.

Да я в то время в ад была готова отправиться, только бы сбежать от отца и его карточного долга. В Мексике они меня не достали бы. Хотя кому я вру? Всё возможно. Но я хотя бы попыталась…

— Я не по этому поводу пришла, — выдыхаю с волнением.

— Знаю, милая. Не торопи, — мадам выкладывает на стол ещё несколько карт. — Я не хочу упустить детали, — внимательно смотрит на расклад. — К ночи ты добралась с водителем грузовика до мотеля. Он хотел там переночевать. Впрочем, спать он не собирался…

И это тоже правда. Водитель, который меня подвёз, решил, что я должна ему за дорогу, но деньги его не интересовали. «Расплатишься по-другому», — так он сказал и потащил меня в мотель.

— Можно пропустить этот момент? — хмурюсь.

— Я вижу того, кто спас тебя в ту ночь. М-м-м… А он хорош!

Даже слишком. У меня на губах появляется горькая улыбка.

В придорожных мотелях творятся страшные вещи, но персоналу нет дела. Так было и в ту ночь. Я умоляла администратора позвонить в полицию, но он взял деньги у дальнобойщика за номер. Просто сделал вид, что не слышит.

Меня услышал кое-кто другой. Красивый, высокий, широкоплечий мужчина с чёрными, будто сама бездна, глазами. Он подошёл к стойке администратора, посмотрел на меня пробирающим до костей взглядом, а я без голоса, одними губами попросила — «Помоги мне…». И этого хватило, чтобы он помог.

Думаю, водитель грузовика провёл не одну ночь в больнице с переломами…

Мой спаситель сказал, что его зовут Шах. Странное имя. Но тогда оно показалось мне самым красивым из всех имён, что я знала. И сам он был чертовски хорош. Концентрат мужественности, обаяния и галантности.

Про таких мужчин в Комптоне только легенды ходят. Там другой контингент. И, конечно, я поплыла. Шах оплатил мне ужин, а я рассказала ему о себе. Про отца, который проиграл меня в карты старику, про побег. Мы долго болтали за столиком в кафе мотеля. Говорила в основном я. Шах почти ничего не рассказывал о себе. А я не настаивала…

Глава 2. Проступки и наказания

Последнее время у меня много неотложных дел — отвлекаться не получается. Поэтому я стал реже заходить на женскую половину дворца. И, кажется, упустил кое-что важное.

Стены дрожат от детского плача. Ещё немного — и камни начнут мироточить. Муса не просто плачет — он надрывается. Кровь в жилах стынет от его ора.

Моя жена не справляется с единственной обязанностью, которую я на неё возложил? Именно!

Драгоценная моя… дешёвка! Благородная кровь древнего рода не даровала Лейле ни ума, ни мудрости. Наш брак — условность. С этой женщиной меня связывают лишь брачные обязательства. Но я близок к тому, чтобы забыть о них и отправить супругу в темницу. А лучше сразу на плаху.

Разрывая душный воздух, шагаю по пустому коридору к покоям жены. Оттуда доносятся крики Мусы. Лейле впору молиться всем драконьим богам, потому что я чертовски зол.

— Владыка!

— Хозяин!

Две служанки, упав на колени, прижимают лбы к полу — «рады» встрече со мной. Но их госпожи здесь нет.

Я скольжу взглядом по комнате, складывая в уме мозаику того, что происходило до того, как я вошёл. Одна девушка драила пол, вторая готовила постель для Лейлы. А младенец тем временем надрывался от крика, захлёбываясь слезами.

Муса и сейчас плачет.

Перешагнув через служанку, я иду к люльке. Лицо у несчастного малыша цвета инжира… Откидываю испачканное одеяльце и вижу на маленьком теле красные отметины. Похоже на ожоги.

— Драгхалла[1]… — произношу тихо и беру дитя на руки. — Что здесь произошло?! — ору на прислугу так, что у самого в ушах звенит.

— Помилуйте, владыка! — рыдает девушка. — Госпожа приказала вымыть пол и приготовить постель до того, как она вернётся из купальни, иначе… — всхлипывает.

— Иначе что?! — мой вопль громче криков ребёнка.

— Тридцать ударов плетью на двоих… — шепчет вторая служанка.

У меня перед глазами встаёт красная пелена ярости. Тридцать ударов, значит?!

— Вон! Обе!

С этими двумя позже разберусь. А сейчас я хочу знать, почему плачущего ребёнка бросили в люльке в грязных пелёнках. И что, драконий бог, такое у него на животе!

Подхожу к кувшину, который стоит у кровати Лейлы, и снимаю с него крышку. Сизый дым вырывается из горла посуды, в комнате появляется личный джинн моей жёнушки:

— Чем могу помочь, хозяин? — он складывает ладони вместе и склоняет голову, ожидая приказа.

— Лекаря сюда, — шиплю змеем, — и Дамлу позови.

— Сию минуту, хозяин.

Джинн исчезает, а я расхаживаю по комнате с Мусой на руках. Я не мастер нянчить детей, но мальчик успокаивается. Всё, что было нужно трёхмесячному малышу — чтобы его немного покачали.

Главный придворный лекарь приходит быстро. Осмотрев мальчика, он бледнеет.

— В чём дело? — я подхожу к люльке. — Говори!

— Владыка… — на враче лица нет. — Сегодня днём ребёнок вёл себя беспокойно — отказывался есть и плакал. Он страдал от колик. Я сделал всё, что требовалось, а госпоже сказал, что на ночь стоит погреть ему живот, — он становится ещё белее, чем был. — Я полагал, для этого она позовёт меня.

Не позвала. У Лейлы хватило мозгов положить малышу на живот горячие камни, и не хватило мозгов сначала обернуть их тряпкой. Доказательства я нахожу в люльке — камешки ещё тёплые…

— Дамла у дверей, господин! — из кувшина высовывается джинн.

Ей стоит придумать для себя достойное оправдание. Желание снести головы доброй половине прислуги крепнет с каждой секундой.

— Займись Мусой, — я отдаю ребёнка лекарю. — Заходи, Дамла! — гаркаю.

Смотрительница дворца — женщина почтенного возраста — выглядит как провинившаяся девчонка. Согнувшись в поклоне, она заходит в дверь и семенит ко мне.

— Владыка… — сдавленно шепчет старуха.

— Где ты была? — завожу руки за спину, смотрю на неё.

— В лазарете, господин, — отвечает, не разгибаясь. — Одна из служанок тяжело заболела, и я отправилась туда, чтобы узнать у лекарей…

— Лучше тебе заткнуться! — я делаю шаг к ней. — Моя жена едва не угробила Мусу! — выдыхаю протяжно, потому что от моих криков ребёнок снова хнычет. Надо успокоиться. — Разве я не говорил тебе следить за Лейлой? Разве не приказал сообщать мне обо всём, что здесь происходит?! Отвечай, Дамла!

— Простите, владыка. Я виновата, — её слова звучат как приговор самой себе.

Мне регулярно докладывали, что жена заботится о малыше с должным старанием. Я видел Мусу нечасто, и в эти моменты меня ничего не настораживало.

— Ребёнок больше не должен оставаться здесь. Обеспечь ему достойный пригляд, — приказываю смотрительнице. — Я хочу видеть твои глаза, Дамла.

— Да, господин, — она разгибает спину.

— Всех, кто служит Лейле, немедленно выставить из дворца. — Кувшин с её джинном отнесите в сокровищницу. А ты до конца года лишаешься половины жалования, — выношу вердикт для Дамлы. — И ты тоже! — рявкаю на лекаря. — Попробуете ещё раз ослушаться меня — отправитесь на плаху!

«Да, господин» звучит печальным дуэтом. Смотрительница и лекарь не рады, но приказы владыки не обсуждаются. Пусть скажут спасибо, что их головы до сих пор на плечах.

— Разрешите задать вопрос, владыка, — тихо лепечет Дамла.

— Что ещё?

— Если не госпожа, то кто теперь будет воспитывать мальчика? — она склоняет голову. — Служанки не могут растить члена правящей семьи. Вы знаете об этом…

Знаю. А ещё я знаю, что Лейле нельзя доверять дитя. Кроме того, от правящей семьи осталось одно название. В живых теперь только я и мой брат Шах. Родственниц по крови, способных дать ребёнку любовь и заботу, в моём дворце нет.

— Я разберусь с этим. А тебе лучше заняться своими делами, Дамла.

— Прикажете привести к вам госпожу? — смотрительница поднимает на меня глаза.

— Нет, — отрезаю, не раздумывая. — Не беспокойте её.

Я сам это сделаю. Сейчас.

***

Если я ещё раз встречусь с мадам Жужу — убью её! Кем бы ни была эта старушка…

Перемещение в другой мир не похоже на путешествие на самолёте или поезде. Подозреваю, что я испытала что-то вроде того, что испытывают астронавты при полёте в космос. Последнее, что я помню чётко — сизый дым из зеркала забрался мне в ноздри. Стало трудно дышать, голова закружилась, а потом — тёмная холодная пустота, которая едва не раздавила меня.

Глава 3. Попадают попаданки, но не только

В Бушаре всё спокойно. Если не считать меня.

Я в ярости иду через сад к купальне. Моя жена сейчас у бассейна — наслаждается томным звёздным вечером в окружении своих служанок. Для госпожи жизнь во дворце течёт неспешно и в удовольствие.

Останавливаюсь у раскидистой ивы, наблюдая за тем, что происходит у бассейна.

Лейла, обернутая отрезом ткани, сидит на каменном бортике. Натёртая ароматными маслами кожа мерцает в свете факелов, влажные после купания каштановые волосы рассыпаны по хрупким плечам. Стройные ножки, тонкая талия… Каждый изгиб её тела безупречен.

— Подать ещё фруктов, госпожа? — услужливо спрашивает одна из девушек.

— Достаточно, — фыркает Лейла. — Оставь меня.

Даже в обычной тряпке она выглядит царицей. На изящных пальчиках блестят перстни, на тонких запястьях по десятку золотых браслетов. А как она ест виноград! У любого мужчины голову поведёт.

Но не у меня.

Я вижу лишь безжалостную тварь, которая бросила обожженного младенца в комнате и со спокойным сердцем отправилась отдыхать подальше от его криков.

— Все вон! — приказываю служанкам и направляюсь к Лейле.

Заметив присутствие владыки, девушки хватают блюда с фруктами и бегут во дворец, а моя законная супруга с милой улыбкой на губах встаёт и склоняет голову.

— Муж мой, — её голос тих и полон покорности.

Пушистые ресницы вспархивают, в чёрных глазах отражаются блики огней. Каждый взгляд, каждый жест, каждое слово отточены.

Семья Лейлы столетиями зарабатывает на дочерях. Девушек обучают манерам, грамоте, истории, умению поддержать разговор и искусству плотской любви, а потом выгодно выдают замуж. Родители получают хороший выкуп за дочь, она — безбедную жизнь, а супруг — дрессированную жену, которую не стыдно показать иностранным послам.

Я цепляю острый подбородок Лейлы пальцами, позволяя ей посмотреть мне в глаза:

— Ты прекрасна, как сама ночь, — провожу тыльной стороной ладони по точёной скуле. — Звезда, затмившая собой солнце… Лейла.

Жемчужная улыбка красавицы исполнена скромности — и этому трюку её тоже научили. Я наклоняюсь к изящной шее, касаюсь губами дрожащей под светлой кожей жилки и вдыхаю аромат масел. Лейла вздрагивает и с тихим «а-ах» закрывает глаза. Покорная добыча в когтистых лапах голодного хищника…

— …Жена моя, — хриплю ей на ухо, — у тебя есть ещё одна жизнь?! — без жалости, сжимаю пальцами её щёки.

Перемена в выражении лица жёнушки дорогого стоит.

— Вл-ладыка… — сипит она в ужасе.

— Ты поклялась заботиться о Мусе! Стать ему матер-р-рью… — сжав зубы, рычу в лицо супруге. — Так почему ты пытаешься его покалечить?!

— Нет-нет! — чёрные глаза драконицы становятся круглыми. — Это не так!

— Я не любил тебя, Лейла, и ты знала об этом, когда соглашалась стать моей женой. Я был честен. Я уважал тебя. И что получил взамен?! — добавляю силы в хватку.

Жена, тихо пискнув, зажмуривается. Я чувствую, как она дрожит, ей больно, но мне плевать.

— Пощадите, владыка! — Лейла жалобно сводит брови, в её глазах стоят слёзы.

— Ты больше не подойдёшь к ребёнку, и про моё доверие можешь забыть. Я лишаю тебя прислуги, джинна и сокращаю расходы на твоё содержание вдвое, — щурюсь, разглядывая бледное лицо жены. — Ещё один проступок, Лейла, и я выставлю тебя из города, — отпихиваю её от себя.

— Владыка! — она стоит на коленях, опустив голову, и рыдает. — Позвольте мне объяснить… — всхлипывает.

Искусству плакать Лейлу тоже обучили — слёзы помогают смягчить мужское сердце. Только не моё. Океан слёз этой драконицы не стоит тех, что сегодня выплакал Муса.

Лейла с радостью откликнулась на мою просьбу заботиться о малыше. Она знала, что этот мальчик дорог мне, как родной сын, и поклялась стать для него матерью. Всё — ложь.

— Мне не нужны объяснения. Достаточно того, что я видел. Мусе нужна мать, и раз ты не можешь стать ею, я женюсь ещё раз.

Первый искрений всхлип Лейлы рассекает вечернюю тишину, словно кинжал. Самое время оплакать праздную жизнь единственной жены владыки.

Уходя, я не оглядываюсь. Не хочу смотреть на супругу — это не приносит радости, лишь разочарование. Но и вторая жена не станет для меня усладой. Моё сердце отдано той, что ныне спит вечным сном. Я не могу быть с ней, а значит останусь один до конца дней.

Но Мусе нужна мать, и она у него будет.

***

Пойти искать Шаха было плохой идеей. Я не знала, что коридоры этого проклятого дворца — натуральный лабиринт. Да ещё и напичканный вооружёнными мужчинами. У местной стражи в ходу не винтовки — сабли, но один чёрт страшно.

Думаю, если они поймают босоногую служанку в сорочке, аплодисменты я не сорву. Мне положено находится в больничной комнате, но я сбежала и заблудилась. Только неприятностей мне сейчас не хватало…

Прижавшись к холодной каменной стене, я выглядываю за угол — чисто. Бегом несусь по узкому коридору к лестнице, но едва моя нога касается первой ступеньки, сверху слышатся тяжёлые шаги. Стража… Опять! Снова!

В панике, я кручу головой и замечаю за лестницей арку. Не зная куда попаду, но бросаюсь к ней. В лицо бьёт порыв свежего ночного ветра — улица. Вдох, выдох — оборачиваюсь…

Лучше бы я осталась во дворце!

Я очутилась во внутреннем дворике в нескольких десятках футов от огромного бассейна, а на бортике спиной ко мне стоит мужчина. И он не одет… совсем! Слава богу, что отсюда не видно подробностей — только силуэт. Но этого хватает, чтобы к щекам хлынула кровь.

Опомнившись, я быстро прячусь за массивную колону и прижимаю ладонь к груди. Сердце сейчас выскочит!

Я не собиралась подглядывать… Но выходит, что подглядывала.

Мужчина огромный, как буйвол. Крепкая мускулистая фигура осталась оттиском в моей памяти и никак не хочет исчезать. Быстро моргаю, чтобы прогнать наваждение — не помогает.

Надо уходить, но вместо этого я осторожно выглядываю из-за колоны, чтобы ещё раз посмотреть на него. Вцепившись в камень до белых костяшек, наблюдаю за незнакомцем, рассекающим водную гладь. Он так красиво плавает...

Глава 4. Надежда не умирает

После заката дела владыки не заканчиваются. Особенно, если у владыки бессонница и… драконья чума. Нет, я не болен. Но эта хворь сидит занозой под ногтем.

Болезнь выкосила половину Бушары — унесла жизни людей и драконов. Враги, прослышав о беде, полезли, как тараканы на свет. Мы не успевали отразить набег одной армии варваров, а на подступах к городу уже стояла другая. Это прекратилось лишь тогда, когда некоторые из вражеских солдат сами подхватили страшную хворь. Испытав на себе муки болезни, варвары решили не трогать Бушару, пока всё это не закончится.

Страшное было время для всех, но особенно тяжёлым оно стало для меня. Умерли все, кого я любил — мои мать, сёстры и отец. Великий владыка драконов почил, и я должен был занять трон. Но моя жена Кари отдала душу драконьим богам, и по закону я не мог занять престол холостым. Едва став вдовцом, я вынужден был заключить брак. С Лейлой.

Драконья чума закончилась год назад, но мне кажется, что эта дрянь до сих пор бродит призраком по коридорам моего дворца. Боль от воспоминаний не утихает в сердце.

Вот и сейчас я сижу за рабочим столом в своих покоях, а передо мной разложены десятки свитков. Прошения министров, доклады военачальников, мои приказы — всё они так или иначе связаны с драконьей чумой. Бушара излечилась, но шрамы на теле города останутся надолго.

Из кувшина, который стоит у дверей, высовывается мой джинн:

— Владыка, ваш брат просит принять его.

В такой час? Должно быть что-то очень срочное. И, кажется, я знаю что.

— Пусть войдёт.

Джинн щёлкает пальцами, двери открываются, и в комнату заходит мой младший брат Шахаан. Он останавливается в десятке шагов от меня и молчит — смотрит испепеляющим взглядом. Я и за меньшее казнил…

— Не хочешь поприветствовать своего господина? — гну бровь, разворачивая свиток.

— Доброй ночи, — цедит сквозь зубы Шах. — Владыка…

О поклоне он не вспоминает. Я перевожу взгляд на бумагу.

— Говори или уходи, — бросаю холодно.

— С каких пор мне запрещено заходить на женскую половину дворца?

— С сегодняшнего дня, — поднимаю глаза. — Мне надоели твои интрижки со служанками, Шах.

— Верни гарем, и я не буду трогать служанок.

— Женись, и дели постель с законной супругой! — швырнув свиток на стол, я встаю.

Первое, что я сделал, заняв на трон — распустил дворцовый гарем. Сотни девушек отправились жить в город. Каждой было выдано дорогое приданое, но это обошлось дешевле, чем кормить бесполезную армию наложниц всю жизнь.

— Наш отец, Великий владыка, считал главным богатством гарем и детей, которых ему родили жёны, — брат щурится, глядя на меня.

Наш отец не правил Бушарой сразу после смертоносной эпидемии драконьей чумы. У меня на счету каждый хамм. Я не могу себе позволить содержать гарем.

— Ещё одно твоё слово против моих решений, Шах, и я прикажу бросить тебя в темницу, — сажусь. — Мне стоило избавиться от тебя ещё год назад.

— Но ты этого не сделал, — на губах брата появляется кривая ухмылка.

Не сделал. После драконьей чумы от правящей семьи осталось немного — я и Шахаан. Казнить родного брата в такой ситуации — верх безумия. А ведь есть за что.

— Ты пропал на много лет и вернулся, когда наш отец умер. Совпадение? Не думаю, — бросаю обвинение в лицо Шаху.

— Я здесь уже год, и ни разу не заставил тебя усомниться в моей верности. Но ты продолжаешь меня ненавидеть. За что?

— Я не доверяю тебе, Шах. Ты знаешь об этом.

Ещё до чумы Шахаан повёл войска на город, который мы собирались захватить, и пропал. Наша армия была разбита, а о судьбе Шаха ничего не известно. Мы ждали гонца от врагов — думали, что за моего брата потребуют выкуп. Но гонца не было. Пять долгих лет мы считали Шахаана мёртвым. А он вернулся… в день смерти отца, когда трон остался пустым.

Шах объяснил это тем, что варвары опасались соваться в Бушару из-за драконьей чумы. Даже гонца отправить не решались. Ждали, когда всё закончится. Только не дождались — Шаху удалось бежать.

— Если бы я хотел, — брат складывает руки за спину, копируя меня, — я бы мог стать владыкой. Я младше, но ты тогда овдовел — мы были равны как наследники. Я уступил.

— Или что-то пошло не так, — у меня кулаки сжимаются сами собой. — Я ведь тоже был болен чумой. Думаю, ты просто ждал, когда я покину этот мир. А я выжил.

— Ты, как и наш отец, видишь во всех заговорщиков, — парирует Шах. — О чём говорить, если папа казнил своего первого советника из-за доноса кухарки, — хмыкает. — И ты такой же, Хан. Одержимый.

Бессмысленный разговор. Мы начинали его тысячу раз и тысячу раз заканчивали. Ничем.

— Вон пошёл, — хриплю тихо.

— Знаешь, а я согласен, — брат игнорирует приказ, — я женюсь. На служанке, — широко улыбаясь, разворачивается и идёт к двери.

— Ты не посмеешь! — у меня в ушах звенит от ярости.

— Посмотрим, — бросает мне на прощание и выходит из комнаты.

Шах женится на служанке назло мне…

Он знает, что такой брак вызовет бурю из сплетен в городе. Люди будут чесать языками, а драконы будут недовольны. Члены правящей семьи должны выбирать себе в пару женщин из благородных семей, а не служанок.

У меня давно руки чешутся отправить брата в темницу, но мы росли вместе и в детстве клялись быть заодно, что бы ни случилось. Клятва почти забыта, но немного светлых чувств к этому дракону всё ещё есть в моём сердце.

Мне не даёт покоя история с возвращением Шаха из плена, но… За год, что мой брат дома, он не совершил ни одного серьёзного проступка. Не дал в себе усомниться. Его интрижки с прислугой, мотовство и лень — лишь способ задеть меня. Месть за моё недоверие.

Чую, ночь будет бессонной…

Я массирую виски пальцами — в голове пульсирует боль. Править Бушарой непросто, но ещё сложнее найти общий язык с собственным братом.

***

Гюле выдаёт мне одежду и мешочек с личными вещами и идёт к девушкам доедать ужин. А мне положено оставаться голодной… и злой.

Глава 5. Можно, если осторожно

— Часто приходиться работать по ночам? — спрашиваю я у Гюле, шагая за ней по коридору.

— Нечасто. Но сегодня во дворце переполох.

Да? Я думала, все просто вымерли. На мужской половине полно стражи, а тут никого. Только я и моя напарница с вёдрами и щётками шагаем в неизвестном мне направлении.

— Что мы будем делать? — интересуюсь у Гюле, а сама прикидываю, как лучше спросить у неё про Шаха.

— Нам надо убраться в новых покоях приёмыша.

— Кого? — я останавливаюсь. — Кто это?

— Ребёнок. Идём скорее, — девушка тянет меня за руку. — Я очень надеюсь поспать сегодня.

Это вряд ли. Она рассчитывает на мою магию, но её нет.

Мы с Гюле поднимаемся по лестнице, проходим несколько футов вперёд, сворачиваем за угол, и у меня замирает сердце.

— Мамочки… — отступаю назад.

У тяжёлых резных дверей стоят два стража. Я уже видела охрану во дворце, но эти! Мужчины с саблями почти прозрачные, а их ноги не касаются пола!

— Что с тобой? — Гюле ловит меня за руку. — Джиннов ни разу не видела?

Ах, это джинны, тю. Можно расслабиться? Нет!

— Видела, конечно, — фыркаю. — Просто… Не ожидала, — оправдываюсь, как могу.

— Да-да, — пухленькая служанка хмурится, — магичка из Керы испугалась джиннов.

— Я не испугалась, — одёргиваю халат.

— Я вижу, — Гюле косится на опрокинутое ведро с водой. — Это джинны-стражники. На женской половине дворца мужчинам находиться нельзя, поэтому нас оберегают духи.

— Понятно, — я стараюсь не выдать эмоций — меня до сих пор трясёт.

Вид «туманных» стражей, парящих над полом, впечатляет до мурашек. У этих двоих полупрозрачные бледные лица с абсолютно безучастным выражением. В местном антураже они смотрятся жутко. Я едва сердечный приступ не схватила!

— Приберёшь? — Гюле вручает мне тряпку.

Она хочет, чтобы я вытерла лужу на полу. И я вытираю. Но пухленькая служанка чем-то недовольна. Сложив руки на груди, она наблюдает за мной и гнёт бровь.

— Всё, — закончив, я поднимаю ведро.

— А как же твоя магия? — напарница смотрит на меня пробирающим до костей взглядом. — Ты не собираешься ей пользоваться?

— Как раз хотела поговорить с тобой об этом, — поджимаю губы и виновато отвожу взгляд. — Я ослабла после болезни и не могу колдовать.

Боже, помоги мне!

— Угу… — Гюле кривится. — И надолго это с тобой?

— Не знаю, — я пожимаю плечами. — Как пойдёт.

— Ладно, — открывает передо мной тяжёлую дверь, — заходи. Похоже, нам с тобой до рассвета не управиться.

Я выдыхаю — кажется, пронесло.

Покои приёмыша оказываются трёхкомнатным номером люкс. Деревянный пол устлан коврами, повсюду подушки и диванчики для отдыха, вазы разных калибров и огромный камин в главной комнате, где стоит люлька с младенцем.

Площади немаленькие, но мы с Гюле договариваемся, что будем делать, и работа идёт бодро. До утра мы здесь точно не задержимся — по этому поводу настроение моей напарницы ползёт вверх. Она уже в предвкушении нескольких часов безмятежного сна.

А я молчу. Надо бы спросить у этой болтушки про Шаха, но, как показала практика, стоит мне открыть рот, и я вызываю подозрения. Надо вести себя аккуратнее — следить за словами.

— Ты и без магии хорошо работаешь, — Гюле хвалит меня. — Скоро закончим и пойдём спать.

— Слушай, а что за ребёнок? — я чищу диван и поглядываю на напарницу.

— Ребёнок… — пухленькая блондинка трёт щёткой ковёр. — Мальчика зовут Муса. Он бастард, — шепчет. — Рождён от простой женщины, которой увлёкся отец нашего нынешнего владыки незадолго до смерти.

— Ого! У вас тут всё непросто.

— Ты даже не представляешь насколько, — вздыхает Гюле. — Почти всю правящую семью погубила драконья чума, и теперь владыка Ханар бережёт каждую каплю крови своего рода. По его воле Муса получил все права члена правящей семьи. Но многим во дворце это не нравится, — последнюю фразу напарница произносит очень тихо.

— А что за женщина с малышом? Это его мать?

В соседней комнате я видела даму. Она сидела у люльки и выглядела очень уставшей.

— Это кормилица Мусы, а его мать погибла при родах. Владыка забрал мальчика во дворец. Говорят, он хотел, чтобы его жена стала для Мусы матерью, — Гюле бросает щётку и идёт ко мне. — Но госпожа Лейла ненавидит этого ребёнка, — шепчет.

— За что можно ненавидеть маленького мальчика? — у меня брови ползут вверх. — Он не виноват, что родился бастардом.

— Какая же ты наивная, подружка! — белокурая пышка хмыкает. — Госпожа хочет сама родить детей владыке — породниться с ним кровью. Это укрепит её власть. Но муж не спешит делить с женой ложе.

Вот это сериал! Мне становится интересно.

— Почему?

— Откуда я знаю? — Гюле уходит от темы разговора и от меня.

Напарница драит ковёр с видом «Ты о чём вообще?». Она уже делала так, когда я спрашивала про гарем. Болтушка, но не дура. Знает, когда замолчать.

— Не хочешь — не говори, — я лишь плечами пожимаю.

— Не обо всём можно говорить, — бурчит Гюле. — Но кое-что ещё я могу сказать, — она снова бросает щётку и подходит ко мне. — Госпожа сегодня едва не покалечила Мусу, — шепчет, — и владыка узнал об этом. Её наказали. Лишили прислуги и денег, а ещё господин запретил ей подходить к мальчику, — улыбается. — Доверие подорвано.

— Но почему ты радуешься?

— Терпеть её не могу! — признаётся моя напарница. — Хоть раз этой козе попало, как следует!

Наш с Гюле разговор прерывает плач ребенка, и мы возвращаемся к делам. Малыш кричит громко и от души. Пока мы убирали комнаты, он надрывался уже не раз. Кормилица его успокаивала, но хватало ненадолго.

У меня сердце крошится от криков мальчика. Может, у него что-то болит?..

— Я сейчас, — встаю и иду к двери.

— Эй, ты куда?! — Гюле явно недовольна. — А диван кто чистить будет?!

— Я не могу слушать, как он плачет, — коротко объясняю и иду в большую комнату.

Там кормилица, прижимая к себе малыша, расхаживает от стенки к стенке. Но её «марш» не помогает — Муса продолжает надрывно плакать.

Глава 6. Бриллиант требует огранки

Ночью я стоял на балконе, вдыхал прохладу и размышлял. Голову занимали не дела города или выходки брата — я думал о предстоящей женитьбе. Я не планировал жениться второй раз, но Лейла не оставляет мне выбора. Всё осложняется тем, что вторая моя супруга должна в первую очередь стать хорошей матерью Мусе. Но найти такое сокровище среди дракониц, которых готовят совсем для другого — настоящее испытание.

Драгхалла, нет пытки страшнее, чем пытка мыслями!

Размяв затёкшие ноги, я окидываю взглядом рассветную Бушару. Город посреди бескрайнего океана песков — оплот безопасности и сытой жизни. Здесь каждый имеет хотя бы каплю счастья. Так почему, драконий бог, я — хозяин этого чуда, несчастлив?!

Моё сердце умерло вместе с той, кого я любил. Вот почему.

Крутить в голове мысли, от которых крошится душа, невыносимо. И сна уже не будет. Я решаю проведать Мусу и заодно посмотреть, как Дамла подготовила покои для него.

Захожу на женскую половину дворца, поднимаюсь по лестнице — возле покоев Мусы, меня встречают джинны-стражи. Двери открываются, я переступаю порог и не просто слышу — кожей чувствую, тишину и умиротворение. Всё, что нужно, чтобы ребёнок спал спокойно — отсутствие Лейлы. Безрадостно, но это правда.

С этой мыслью я захожу в спальню и замираю. Я ожидал увидеть дитя в окружении нянек и кормилицы, но застаю совсем другую картину: на кровати спит девушка, а с ней рядом мирно посапывает Муса. Мальчик держит её за палец и причмокивает во сне.

Нянька решила улечься на кровать в господских покоях?!

Я подхожу ближе и теряю дар речи — у дворцовых нянек наряды куда богаче, а эта девчонка одета, как обычная служанка. Да это и есть служанка! Какого драконьего бога?!

У меня из груди вырывается злой рык, и девушка открывает глаза. Я едва успеваю прижать ладонь к её губам, чтобы не закричала и не испугала ребёнка. Служанка цепляется тонкими пальчиками за моё предплечье и пищит.

— Тиш-ш-ше! — шиплю сквозь зубы.

Но вместо того, чтобы взять нахалку за гриву и выкинуть из комнаты, я разглядываю её. Эта девушка красотой затмит многих дракониц.

— Пуштите! — она хрипит, пытаясь оторвать мою руку от своего рта.

Неслыханная наглость! Но я отпускаю.

Служанка вскакивает с кровати и отступает. Вот только дальше стены не уйдёт, и я почему-то этому рад. Чувствую себя голодным хищником, почуявшим аромат долгожданной добычи. Иду на неё.

Эта девушка пахнет невероятно сладко, вкусно, маняще. И выглядит так, словно её не мать родила, а сами боги создали и зачем-то отправили в наш грешный мир. Она пытается натянуть на лицо баки — дышит часто, и дрожит.

— Оставь это, — складываю указательный и средний палец вместе, отвожу изящную руку от миловидного личика.

Не стоит скрывать красоту под баки, когда я хочу рассмотреть её. Особенно — глаза. Приносящая удачу тем, кто её заслуживает — так говорят люди о таких, как эта девушка.

Но красавицу придётся наказать. Улечься на постель в господских покоях — верх дерзости. Каким будет её наказание? Задавая себе этот вопрос, я не думаю про темницу, мне на ум приходят совсем другие мысли...

Да что со мной, драконий бог?!

Делаю два шага назад, показывая жертве, что с расправой мы повременим. Она переводит взгляд на Мусу, потом снова смотрит на меня. В её взгляде теперь читается дерзость и смелость. Похоже, девчонка не понимает, перед кем стоит. Думает, что я могу навредить мальчишке? Кажется, если подыграть её воображению — она кинется на меня, как тигрица, защищающая своего котёнка.

— Владыка! — за моей спиной раздаётся голос Дамлы.

Вполоборота смотрю назад — старуха стоит у порога, согнув спину.

— Владыка?.. — вторит ей шёпотом служанка и бледнеет.

Девушка цепляется за бортик ниши, чтобы не упасть. На её месте я бы серьёзно задумался о поклоне. А она на ногах устоять пытается!

— На колени… — шипит Дамла девчонке.

Красавица шагает вперёд, но, пошатнувшись, едва не падает. Она сама не своя от страха, и голова наверняка кружится, но она чудом находит силы собраться. Служанка встаёт на колени и не забывает прижать лоб к полу.

— Простите… — шепчет.

— Молчи, драконий ты бог! — Дамла чует, что дело пахнет жареным. — Владыка не позволял тебе раскрывать рот!

Это верно. Но мне нужны объяснения. В покоях нет нянек и кормилицы, а спящий Муса выглядит вполне довольным ребёнком. Кто же за ним следил? Уж не прислуга ли, которая должна драить пол?

— Посмотри на меня, Дамла, — приказываю, — и объясни, — у меня в голосе гремит тихий, чтобы не разбудить дитя, но гром.

Старуха разгибает спину, а в глаза мне посмотреть не решается. В тяжёлом молчании рождается правда, которую мне рассказывать не торопятся. Дамла попросту не знает, что случилось.

— Господин… — она открывает рот, чтобы выпустить оправдание.

Мне это не нужно.

— Ни слова больше, — прерываю старуху. — Пусть служанка объяснит.

Дамла быстро ковыляет к девчонке и, поддерживая её за локоть, помогает подняться.

— Что ты молчишь, драгхалла?! — ругает её шёпотом. — Владыка хочет, чтобы ты всё рассказала!

— Вас не понять, — девушка, округлив глаза, смотрит на старуху. — Мне говорить или молчать?

— Замолчи! То есть говори! — Дамла запуталась окончательно. — Отвечай владыке сейчас же!

— Закрой рот, Дамла! — я делаю шаг вперёд. — Ты разбудишь Мусу своими воплями, — киваю на дверь.

Муса — беспокойный ребёнок, и редкие минуты его сладкого сна стоит беречь, как драгоценность.

Дамла хватает служанку под руку и семенит к выходу. И я выхожу. Стоя в небольшом пространстве между комнатами в покоях, я смотрю на понурую служанку. Девчонка чувствует вину, но, кажется, не понимает, в чём она заключается.

— Почему ты была здесь с ребёнком одна? Отвечай, — требую.

— Ночью мы с Гюле убирались в покоях, — служанка говорит тихо, и голосок у неё дрожит. — Потом она ушла искать Дамлу, а я осталась с кормилицей. Эта женщина попросила меня присмотреть за мальчиком, пока она отлучится, — вздыхает. — Она ушла и не вернулась. Вообще никто не пришёл, — осмеливается поднять на меня глаза.

Глава 7. Есть дела поважнее

Стоя у открытого окна в зале Советов, я мну в пальцах замшевый мешочек с золотыми монетами — награда для той, что заслужила её. Остальных я уже «наградил». Отдал приказ начальнику стражи выставить из Бушары кормилицу Мусы и большую часть его новых нянек. Недолго они прослужили. Дамле есть над чем подумать.

Но её тоже ждёт неприятный сюрприз — я забрал у Дамлы право выходить с территории дворца. Мне плевать, как она будет контролировать закупки продуктов для кухни и искать новых служанок. Пусть только попробует не справиться со своей работой — отправится вслед за кормилицей и няньками.

Тяжёлые мысли тянут меня ко дну. Надо что-то решать с женитьбой. Прислуга не должна нести полную ответственность за маленького члена правящей семьи. Ими должна управлять госпожа — моя жена. Лейла с этой ролью не справилась, а новой кандидатки так и нет. Но она должна появиться, и чем скорее это случится, тем лучше.

— Владыка, — из вазы у дверей высовывается джинн, — свитки принесли.

— Давай их сюда, — я кладу кошелёк с золотом на окно и иду к столу.

Немного магии джинна — и столешница завалена скрученными бумажными листами. В них информация о драконицах, которые спят и видят себя женой владыки. Некоторые даже портреты художникам заказали и прикрепили к свиткам. Только внешность девушек меня интересует в последнюю очередь. Я должен быть уверен, что вторая супруга станет хорошей матерью Мусе.

Но с этим настоящая беда. Все драконицы хотят родить своих детей — чистокровных драконов. Тем более — от владыки. И я совсем не уверен, что хоть одна из них сможет полюбить бастарда-Мусу. Чем больше я читаю свитки, тем крепче неуверенность.

Было бы хорошо взять в жёны человечку. У этих девушек амбиции меньше, чем у дракониц, а ответственности больше. Но законы… Владыка драконов не может жениться на человечке. Я и так перекроил множество правил, которым мы следовали с древних времён. Некоторые жители Бушары и обитатели моего дворца недовольны переменами.

— Дамла у дверей, господин, — джинн снова появляется из вазы.

Я совсем забыл, что позвал старуху. Собирался отдать Дамле золото для той служанки, которая нянчилась сегодня ночью с Мусой. Красавица заслужила.

— Владыка… — старуха семенит к столу, согнув спину.

— Я запретил тебе покидать пределы дворца, — начинаю с плохих для неё новостей. — Это твоё наказание за то, что произошло в покоях мальчика.

— Да будет так, — смиренно бормочет старуха, но я слышу в её тоне скрытую обиду.

— Для Мусы уже нашли новую кормилицу или мальчик до сих пор голоден? — напираю.

— Нашли, господин. Ребёнок сыт и доволен. При нём остались две няньки — из тех, кого вы помиловали.

Две — мало. Хотя, вспоминая красавицу-служанку, могу с уверенностью сказать, что и одной хватит. Если, конечно, знать, что делать с младенцем. Может, приказать назначить её нянькой? Идея неплохая, но она не избавит меня от необходимости жениться ещё раз. Мать есть мать. Замкнутый круг, драгхалла!

— Как зовут служанку, которую я сегодня встретил в покоях Мусы? — тру пальцами бороду и кручу в голове сумасшедшую идею.

— Аиша, господин, — Дамла разгибает спину. — Она магичка из Керы, прибыла во дворец недавно. Владеет бытовой магией.

А ещё у неё неплохой материнский инстинкт.

Я встаю из-за стола и, сложив руки за спину, прохожусь по залу. Останавливаюсь у окна и смотрю на замшевый мешочек с золотом. Почему бы мне не наградить красавицу лично?

— Приведи ко мне Аишу немедленно, — забираю кошелёк и кладу его в карман халата.

— Слушаюсь, владыка, — Дамла снова гнёт спину и семенит к выходу.

***

Гюле ушла, а я осталась в купальне решать проблему чистоты каждого камешка и плиточки, как приказала Дамла. И эта проблема решена, в отличие голода, который меня мучает. Живот уже выворачивает от боли. Меня подташнивает, а головокружение стало сильнее.

Надо идти искать вредную старуху. В конце концов, если я умру голодной смертью, то работать точно не смогу. А за меня триста хамм отдали! Знать бы ещё насколько это внушительная сумма.

— Вот ты где! — в купальню врывается Дамла.

Я могла быть где-то ещё? После её угрозы запереть меня на неделю без воды и еды выбора особо не осталось. Мне только ресницами хлопнуть и остаётся. А старуха хватает меня за руку и тащит к двери.

— Что случилось? Куда?! — я упираюсь, но ослабшей от голода делать это непросто.

— Владыка желает видеть тебя, — Дамла выталкивает меня в коридор.

— З-зачем владыка хочет меня видеть? — у меня сердце в пятки уходит.

— Откуда мне знать, драгхалла?! — женщина взвинчена до предела. — Накажет тебя, наверное.

— За что?! — приваливаюсь к каменной стене, чтобы не упасть — ноги почти не держат.

— Из-за твоего длинного языка мне запретили выходить из дворца, а кормилицу и нянек мальчишки вообще выгнали из города. Это для них верная смерть, — подбоченившись, Дамла со злостью выдыхает слова мне в лицо.

— Но я не знала, что так выйдет… — шепчу.

— Не знала она, — старуха кривится. — Думала, сдать всех, чтобы избежать наказания? Не вышло! — отдирает меня от стенки, крепко сжимает крючковатые пальцы на моём запястье. — Улеглась спать в господских покоях — получишь по полной. Пошла! — толкает в спину. — И лицо прикрой!

Этот кошмар в чужом мире никогда не закончится! А если и закончится, то печально для меня.

Я цепляю баки к платку, чтобы прикрыть лицо, и, с трудом перебирая ногами, иду по коридору за Дамлой. В голове единственной мысль — как не отключиться? Похоже, я как никогда близка к голодному обмороку.

— Можно мне сначала поесть? Пожалуйста, — умоляю старуху.

— Отправит тебя владыка в темницу, там поешь и попьёшь.

В темницу?! Вот так и помогай людям… Хотя ради обеда я сейчас и в темницу готова отправиться. Лишь бы не получить плетью, как Гюле.

***

Я уже давно не испытывал волнение от ожидания женщины. Последний раз подобное случалось, когда я ждал единственную, которую любил до беспамятства. Каждому появлению первой жены в моих покоях предшествовал приятный трепет в сердце. Сегодня я снова испытываю что-то похожее, ожидая, когда Дамла приведёт Аишу.

Глава 8. Душа требует приключений

Выхожу из покоев владыки и попадаю в руки Дамлы. В прямом смысле. Старуха сжимает крючковатыми пальцами мои плечи и смотрит волком.

— Почему так долго, драгхалла?! — шипит. — Отвечай! — трясёт меня, как куклу.

— Отпустите! — требую громко, и по коридору летит эхо.

— Не кричи, девочка… — Дамла разжимает пальцы и, ухватив меня за локоть, тащит куда-то. — Не хватало только потревожить покой кого-то из господ, — озирается по сторонам. — Что тебе сказал владыка? — затягивает меня за угол и прижимает к стене.

— Вот, — я разжимаю кулак, демонстрируя старухе замшевый мешочек с монетами, — он наградил меня.

— Наградил?! — Дамла приоткрывает рот от удивления.

Она забирает у меня кошелёк, развязывает верёвочки и, увидев содержимое, бледнеет.

— Драгхалла, это золото… — старуха нехотя, но возвращает мне награду. — А как же твоё наказание?

— Нет никакого наказания. Владыка сказал, что сегодня я могу быть свободна от работы, — не без удовольствия сообщаю моей мучительнице.

— Ты врёшь!

— Пойдите и спросите у владыки сами, — заявляю уверенно.

Конечно, Дамла не пойдёт к господину выяснять отношения. Она, как и я — дворцовая прислуга, хоть и выше рангом. Просто старухе обидно, что владыка наградил меня золотом и отпустил погулять, а она заперта во дворце до тех пор, пока он не смилуется. И смилуется ли — ещё неизвестно.

— Ты, конечно, обошлась казне в триста хамм, — Дамла окидывает меня недобрым взглядом, — но от меня поблажек не жди. Питаться будешь за свой счёт, — кивает на мешочек, который я держу в руке. — Деньги у тебя есть, с голода не умрёшь.

Совершив месть, старуха заканчивает фонтанировать желчью и уходит, оставив меня в коридоре одну. Я и без её ядовитых заявлений собиралась идти на местный базар, чтобы купить там еды. Обещаниями старухи я не наелась.

— Сначала научись держать язык за зубами. Сначала отмой купальню до блеска, — тихо, но с чувством передразниваю Дамлу. — А потом, может быть, я позволю тебе поесть, — кривлюсь.

Что за отношение такое к людям?! Бесчеловечное.

От голода мне уже совсем плохо. Кто знает, сколько моё новое тело не видело пищи?.. Нужно срочно идти на базар. Поем, куплю еды впрок, а потом вернусь во дворец. Я не собираюсь тратить впустую остаток выходного дня. Поищу Шахаана. Вдруг повезет, и я смогу посмотреть на него хотя бы издалека. Надо убедиться, что он — не мой Шах. А наверняка так и есть! Но я должна увидеть его собственными глазами.

С тяжёлым сердцем и такими же мыслями я шагаю по коридору. Как отсюда попасть в зал, где обитают служанки? Понятия не имею.

Перед прогулкой нужно переодеться — в дырявых шароварах и старом халате показываться на людях стыдно. Но я снова заблудилась. И, как назло, вокруг никого нет. Хоть бы один джинн или охранник с саблей наперевес встретился. Когда не надо — они на каждом шагу стоят, а когда надо…

Кстати, я вообще на какой половине дворца — на женской или на мужской? Если так дальше пойдёт, я весь выходной потрачу на этот проклятый лабиринт.

— Заблудилась? — из вазы у одной из дверей высовывается джинн.

Охнув, я прикладываю ладонь к груди и отступаю назад. Дух появился неожиданно и напугал меня до чёртиков.

— Зачем так пугать?! — я пытаюсь восстановить дыхание. — Вы смерти мне желаете?! — держусь за сердце.

— Хм-м… — джинн подлетает ко мне. — Ты не местная?

— Из Керы, — на автомате выдаю легенду. — А что?

— Ничего, — джинн улыбается. — Просто служанки не должны обращаться к духам на «вы».

— И как мне к тебе обращаться? У тебя есть имя?

— О-о-о! — восхищённо выдыхает джинн. — А ты мне нравишься! Тысячу лет никто не интересовался моим именем… — задумывается на мгновение, будто сам забыл собственное имя. — Но оно у меня есть! Мехмухади, — представляется с лёгким поклоном. — Но ты можешь звать меня просто — Мех.

— Я Аиша, очень приятно, — пока он болтал, я успела немного прийти в себя. — Мех, ты не мог бы проводить меня в зал, где живут служанки? Кажется, я заблудилась, — вздыхаю.

— Мог бы, — дух с важным видом складывает руки на груди. — И не только туда. Владыка приказал мне сопровождать тебя на прогулке. Ты ведь собираешься прогуляться по городу?

— А-а… Оу-у… Да, собираюсь.

Как-то многовато внимания господина к простой служанке. Или дело в сумме, которую заплатили за меня из казны? Может, и так. Но, чёрт возьми, владыка начинает мне нравиться!

Когда я первый раз увидела его у бассейна… Вспоминаю — и щёки наливаются краской, а силуэт обнаженного «буйвола» стоит перед глазами. В общем, я подумала, что он, должно быть, суровый и безжалостный тип. Но владыка оказался драконом с добрым сердцем. Ну или, по крайней мере, справедливым драконом.

— Идём? — Мех летает вокруг меня. — Прогулка! — делает большие глаза. — Ты не забыла?

Ему явно не терпится выйти за пределы дворца. И неудивительно. Наверное, джинн целыми днями сидит в кувшине. Я бы сошла с ума от такой жизни.

— Да, идём. Только сначала мне нужно переодеться. Не могу же я выйти в город в таком виде, — оттягиваю край полосатого замызганного халата.

— Владыка поручил мне подобрать одежду для тебя, — дух не перестаёт выдавать шокирующие заявления. — Одежду, достойную твоей красоты, — уточняет с важным видом. — Следуй за мной.

Я сдедую, да. Но голова немного кружится. И, похоже, на этот раз причина головокружения — не голод. Если бы я не была здесь служанкой, то подумала бы, что владыка драконов ко мне подкатывает.

Хм, а почему нет?.. Гюле говорила, что его брат — тот ещё ходок, и не прочь развлечься со служанками. Вдруг у них это наследственное?

Боже мой, нет! У меня неуёмная живая фантазия, и если не остановиться вовремя, я такого себе напридумываю! Владыка просто меня наградил. Всё.

Но сомнения мои множатся, когда мы с Мехом приходим в зал для служанок. Я чертовски рада, что никого из девушек сейчас тут нет! Одежда, которую для меня приготовили, выглядит безумно дорого и явно не подходит служанке. Шаровары из натурального шёлка небесно-голубого цвета и приталенный халат из добротной парчи, расшитый золотой нитью и отделанный мехом. К богатству прилагаются изящные туфельки с загнутыми носами, а ещё платок с баки, украшенным драгоценными камнями.

Глава 9. Момент истины

Чтобы остаться незамеченным в собственном городе, мне достаточно надеть неброскую одежду и затеряться в толпе. Далеко не каждый житель Бушары узнает своего владыку при такой маскировке. Просто не надо долго задерживаться на одном месте, чтобы особенно внимательные горожане не начали присматриваться. Секрет прост, и у меня всё получается.

Прогуливаясь по городу, я слушаю, о чём говорят жители, на что жалуются и надеются. Даже сейчас я работаю, но главная цель на сегодня другая. Я направляюсь на базар.

На рыночной площади занимаю место у одного из самых немноголюдных прилавков, чтобы дождаться джинна. Он должен появиться с минуты на минуту. С новостями.

— Драгхалла, кто-то за это платит?! — пережёвываю горький орех, который должен быть сладким.

Теперь я понимаю, почему у торгаша почти нет покупателей. Сверху в мешке лежат хорошие орехи, а копнёшь глубже, как это сделал я, и получишь гниль.

— Сам владыка заказывает у меня продукты для своей кухни! — беззастенчиво врёт продавец.

— Если только для того, чтобы травить ими крыс в кухонных погребах, — сплёвываю на камни. — Замени товар, иначе завтра твою лавку прикроют!

Поняв, что перед ним не простой человек, торгаш меняется в лице и спешно уносит мешок с подпорченным товаром. На что он надеялся — непонятно, но я не позволю продавать в моём городе всякую дрянь. Да ещё и под видом отменного товара. Завтра же отправлю сюда городского казначея, пусть займётся хитрецом.

— Владыка… — голос джинна раздаётся у меня за спиной.

— Какие новости? — спрашиваю, не поворачиваясь к духу.

— Лучше нам уйти отсюда, владыка, — шепчет джинн. — Боюсь, нас могут подслушать.

Этому духу впору становиться городским шпионом. Я киваю в сторону сваленных в кучу пустых бочек и иду туда. Джинн следует за мной.

— Расскажи, куда Аиша потратила деньги, которыми я её наградил?— приказываю, когда мы отходим подальше от любопытных ушей.

— Она купила еду, — склонов голову отвечает дух.

Я тру бороду и слежу за народом на базарной площади. Интересно…

— Это всё? — усевшись на бочку, интересуюсь у духа.

— Всё, господин.

Окажись у любой другой дворцовой служанки кошелёк с золотом, она бы всё спустила на ожерелья и платья. Но не Аиша. В чём подвох?

— Значит, решила, что наряд и украшения, который ты для неё подобрал, достанутся ей, — хмурюсь, глядя на джинна.

— Вовсе нет! — он делает большие глаза. — Аиша понимает, что одежда дана ей на время. А ещё девушке не нравится, что теперь все принимают её за госпожу.

Сдержанность, скромность, доброта и честность — вот из чего соткана душа этой красавицы.

— Где Аиша сейчас? — я спрыгиваю с бочки.

— Ищет дорогу во дворец, владыка, — джинн снова склоняет голову. — Прикажете проводить её?

— Нет. Давай посмотрим, что она будет делать.

Меня не покидает мысль, что Аиша может стать матерью для Мусы. Против всех законов и правил, я одержим этой идеей. И сегодня у меня есть прекрасная возможность понаблюдать за девочкой со стороны. Если она скрывает свои пороки, то я их увижу.

Дух уводит меня прочь от базарной площади. Мы двигаемся по узким улочкам — проходим несколько кварталов и выходим на окраину Бушары.

Аиша здесь. Но я не сразу узнаю красавицу. Дело совсем не в баки, за которым она скрывает лицо. Разница между служанкой, которую я отправил утром погулять в город, и той, что я вижу сейчас, поразительная. Бриллиант получил лишь часть огранки, но какой эффект! Я мог бы смотреть на красавицу день и ночь, не вспоминая о голоде и сне.

— Что у неё в корзинке? — спрашиваю у духа, наблюдая за Аишей.

— Сушёные плоды. Девушке подарил их торговец едой в благодарность за то, что она помогла ему с мытьём посуды.

Ответ джинна заставляет меня хмыкнуть. У этой служанки стоит поучиться доброте. Она готова прийти на помощь и младенцу во дворце владыки, и торговцу на рынке. Пока Аиша удивляет меня исключительно приятно. А дальше?..

Дальше я наблюдаю, как девочка подаёт золотой нищему — ей не жалко, а бедняк едва в обморок не падает от щедрости госпожи. Впрочем, «госпожа» не забывает заверить его, что она простая служанка. Аише неловко, что её принимают за богачку — не ошибся джинн.

— Мне она нравится! — раздаётся восторженный возглас духа за моей спиной.

Я хочу сосредоточиться на служанке, а назойливый дух всё время меня отвлекает.

— Скройся! — рявкаю, и джинн исчезает.

Девушка спрашивает дорогу во дворец, а прохожие охотно откликаются — показывают, объясняют. Аиша располагает к себе. Приятный голос, вежливость и неплохие манеры для простолюдинки из Керы.

Я несколько часов хожу за ней по городу — Аиша путается в витиеватых улочках Бушары и никак не может выйти к месту, откуда хотя бы видно дворец. Устав, она садится на бортик фонтана и грустно вздыхает. Хочется подойти к ней и предложить помощь. Лучше многих знаю, как найти дорогу во дворец.

И я почти готов это сделать, но… мой назойливый джинн снова здесь.

— Владыка… — он тратит мгновение на поклон, а потом поднимает голову, и я вижу в его глазах панику.

— В чём дело?

— Ваша жена умирает!

Заявление духа сразу долетает до моих ушей, а вот разум отстаёт. Лейла? Умирает?

— Что ты несёшь?! — рычу тихо, чтобы Аиша не услышала.

— Это чистая правда владыка! — клянётся джинн. — Лекарь сейчас у её постели. Вам лучше вернуться во дворец и самому во всём убедиться.

Придётся. Дух врать не станет, а вот Лейла…

— Проводи Аишу во дворец, — приказываю духу, крайний раз взглянув на красавицу. — И смотри в оба, чтобы с ней ничего дурного не произошло.

— Слушаюсь, господин, — покорно отзывается джинн.

Если моя супруга решила устроить представление, то ей придётся несладко. Но если с ней действительно что-то случилось, я обязан помочь. Ответственность за эту женщину лежит на моих плечах.

***

Глава 10. Добро не к добру

Хорошо, что Мех объявился. Без него я бы ещё долго плутала по узким улочкам в поисках путь домой. Оказалось, что нужно пройти всего несколько улиц, чтобы выйти на площадь, откуда отлично видно величественный дворец владыки драконов.

— Дышать невозможно, — я тереблю украшенный драгоценными камнями «намордник». — Жарко.

Духота страшная, а ещё и эта тяжёлая тряпочка не даёт вдохнуть толком. Сплошное мучение.

— Баки нужен каждой красивой женщине, — джинн летит рядом и улыбается, поглядывая на меня.

Зачем подобные штуки нужны женщинам в моём мире, я в курсе. Религия. А здесь? Что-то я не заметила в городе храмов или молящихся на ковриках людей.

— Зачем он нужен? — останавливаюсь и отцепляю тряпку от платка.

— Считается, что чем больше мужчин восхитятся красотой девушки, тем скорее она её потеряет.

Мне только головой мотнуть и остаётся. Я в чужом теле — эта красота не моя, и вообще неизвестно, пригодиться она или нет. Хорошо, если Шах примет меня такой. Хотя об этом думать рановато. Для начала надо его найти.

— Можно вопрос? — набираюсь смелости, чтобы разузнать у Меха о загадочном Шахаане.

— Конечно! Я люблю поболтать, — добродушно соглашается дух.

— Скажи, ты знаешь брата владыки? — спрашиваю, а сердце в груди ухает.

— Я джинн и знаю всех во дворце. Почему ты спрашиваешь?

Закрываю лицо баки и кусаю губы. Сейчас нужно как-то объяснить Меху почему, но идей ноль.

— Э-эм… Просто! — выдаю первое, что приходит в голову. — Все служанки говорят о Шахаане, а я его ни разу не видела.

— Конечно, ты не видела! Тебе не позволено посещать мужскую часть дворца, а Шаху запретили появляться на женской половине.

— Да-да, — бурчу, — именно поэтому он развлекается со служанками в своей спальне…

— Что ты сказала? — дух, кажется, разобрал мои слова, но решил убедиться, что не ослышался.

— Ничего, — отмахиваюсь. — Не обращай внимания. Я просто перегрелась на солнце, — кошу под дурочку.

— Ты мне нравишься, Аиша, — Мех озирается по сторонам, — поэтому я кое-что расскажу тебе про Шахаана. По большому секрету, — поднимает вверх указательный палец.

— Давай, — киваю.

— Брат владыки задумал жениться на одной из служанок, — шепчет.

Если это и был «большой секрет», то я его уже знаю. Не новость.

— Понятно, — вздыхаю разочарованно.

— Не хочешь попытать счастья? — джинн скрещивает руки на груди и смотрит на меня с ухмылкой.

— Я? — у меня брови ползут вверх. — Нет, спасибо.

— Ты могла бы стать госпожой и жить припеваючи. Подумай об этом, — искушает меня дух. — Твоя красота покорит любого мужчину.

— Я в богатом платье чувствую себя неуютно, а ты говоришь — стать госпожой. Нет, мне это не нужно. Просто стало любопытно, по кому девушки сходят с ума.

— Что ж… — Мех, задумчиво трёт подбородок. — В таком случае ты можешь утолить жажду любопытства. Вечером.

— А что будет вечером? — оживаю.

— Шахаан всегда ужинает в саду под окнами своих покоев, — шепчет джинн.

— Но-о-о… Мне нельзя заходить на мужскую половину дворца, — я развожу руками.

— Можно. Если тебя никто не увидит, — Мех играет бровями.

Угу, понятно. Чтобы посмотреть на брата владыки, нужно проникнуть на территорию, куда вход мне категорически воспрещён. Надеюсь, оно того стоит.

За разговорами не замечаю, как мы с Мехом подходим к дворцу. Но джинн ведёт меня не к воротам. Пробираемся через заросли каких-то растений и выходим к круглой деревянной двери. В массивной каменной дворцовой стене она выглядит игрушечной. Вход в кроличью нору какой-то…

— Мне туда лезть? — смотрю с недоверием на Меха.

— Если хочешь остаться незамеченной, — он подмигивает мне. — Это самый короткий путь в зал служанок. Девушек там сейчас нет, сможешь спокойно переодеться.

— Спасибо! — я обезоружена заботой духа. — Ты очень добр ко мне, Мех.

— Говорю же, ты мне нравишься, Аиша, — он широко улыбается и открывает передо мной круглую дверь. — Одежду положи в мешок и отнеси в прачечную.

Улыбнувшись джинну в ответ, я киваю и лезу в «нору». Ползком. Не самый удобный способ попасть во дворец, но самый лучший сейчас. Я оказываюсь в коридоре рядом с залом служанок, а круглая деревянная дверь в стене исчезает. Как и не было её! Наверное, я ещё нескоро привыкну к волшебству, которое в этом мире скорее норма, чем что-то необычное.

Мех не соврал — в зале никого. Я спокойно переодеваюсь, прячу богатый наряд в мешок и понимаю, что понятия не имею, где во дворце прачечная. Придётся потратить время, чтобы её найти. Ох, лишь бы не забрести ненароком туда, куда нельзя. Это я собираюсь сделать вечером. Мне ещё предстоит понять, как попасть в сад, где ужинает загадочный Шахаан. И у Гюле не спросишь. Она снова может подумать, что я собираюсь отбить у неё господина.

Волоча за собой мешок с одеждой, выхожу в коридор и нос к носу сталкиваюсь с пышкой-блондинкой.

— Привет, — она здоровается и косится на мешок. — Что у тебя там?

— Да ничего особенного… — у меня от волнения проседает голос. — Просто грязная одежда. Мне надо отнести это в прачечную.

— М-м! — Гюле делает большие глаза. — Я как раз туда иду.

— Отлично! Проводишь?

Пышка берёт меня под руку и ведёт по коридору. Коридор узкий, я едва не скребу боком стену, но Гюле держит крепко и не думает отпускать.

— Где ты была весь день? — спрашивает тихо. — Я заходила в купальню — там всё блестит.

— Да-а… — киваю. — Я всё там отмыла, а потом… ещё работала.

— Какая же ты врушка! — блондинка останавливается. — Все девчонки уже знают, что владыка наградил тебя золотом и дал выходной. Ты гуляла, да?

— Гуляла, — опускаю глаза. — Дамла отказалась давать мне еду, пришлось идти на базар, чтобы поесть.

— Да-а, подружка, — пышка качает головой, — Дамла теперь тебе жизни не даст. Её-то владыка наказал.

— Но я в этом не виновата! — возмущаюсь громко.

Глава 11. Главного дракона лучше не злить

Я занялся делами города и пропал. Среди свитков с докладами от советников нашёл весьма интересные. Кажется, моему брату перестало хватать личных денег, и он запустил лапы в казну. Пока не слишком глубоко, но это лишь пока. Я прекрасно знаю о любви Шахаана к золоту и его тяге к мотовству.

Пришлось вызвать к себе главного казначея и серьёзно с ним поговорить. Владыка в Бушаре я. И только я. Какого драконьего бога Шах распоряжается деньгами из казны?!

Ужин пришлось отложить. Я предупредил Дамлу, чтобы стол в моих покоях накрыли на час позже. Как только закончу, пошлю за Аишей. Надеюсь, девочка успела, как следует проголодаться и еда ей понравится. Не терпится посмотреть, как красавица ест. Забирает изящными пальчиками горсть рассыпчатой крупы и отправляет её в ротик…

Драгхалла, это наваждение! Я думаю совсем не о том, о чём должен сейчас думать.

— С этой минуты Шахаан не получит ни одной лишней монеты из казны! — ору на казначея. — Только то, что ему полагается! Пусть учится жить скромнее, — убавляю громкость и складываю руки за спиной. — Бушара не до конца оправилась после драконьей чумы. Мы не можем разбазаривать золото. Всё ясно? — сурово смотрю на хранителя денег.

— Да, владыка… — казначей на грани обморока.

— Вон! — рявкаю.

Советник спешно покидает зал, а я ещё несколько минут стою, глядя на закрытую дверь…

Когда я взошёл на трон, многое поменял в Бушаре. И сам изменился. Отец говорил, что правитель должен быть суровым. Я решил иначе. После слёз, смертей и безумного горя, которые принесла с собой хворь, жителям города требовался покой. И я дал его. За последнее время почти никого не казнили, темницы пустуют. Но мои подданные не оценили великодушия. Я вижу лишь наглость, алчность и бесконечную вереницу интриг. Пожалуй, стоит вспомнить, чему меня учил отец.

Тряхнув головой, отгоняю тяжёлые мысли и выхожу из зала советов. Вечер выдался непростой. Пора немного расслабиться — поужинать в компании красавицы Аиши.

Захожу к себе в покои и первым делом щёлкаю пальцами — вызываю джинна. Служанки уже подготовили всё для трапезы на двоих — стол ломится от вкуснейших блюд. Остаётся только послать за красавицей.

— Слушаю вас, господин, — дух высовывается из вазы и склоняет голову.

— Пусть Дамла приведёт Аишу, — приказываю, сгорая от нетерпения.

Джинн исчезает, но через пару мгновений появляется вновь. И вид у него обеспокоенный. Сказать, что мне это не нравится — ничего не сказать.

— На женской половине дворца настоящий переполох, — сообщает дух. — Аиша пропала.

— Что ты сказал?.. — зло поджимаю губы.

— Дамла и остальные служанки ищут её, но Аиши нет на женской половине дворца, — джинн качает головой. — Я проверил, владыка.

Ураганом вылетаю в коридор, джинн следует за мной. Я иду туда, где переполошились слуги. Старуха совсем из ума выжила?! Я ясно сказал ей — привести ко мне Аишу, когда прикажу! Как она посмела упустить девочку из вида?!

Ярость бежит по венам, в висках пульсирует боль — я готов разнести дворец, лишь бы найти Аишу. И я её найду.

— Дамла! — мой вой проносится по полумраку узких коридоров.

Служанки, которые здесь находятся, при виде своего владыки грохаются на колени, прижимая лбы к каменному полу. Из арки, заранее согнув спину, семенит старуха.

— Я здесь, владыка, — её скрипучий голос дрожит.

— Ты здесь, — рычу, — а где та, которая должна разделить со мной ужин?! Где Аиша, Дамла?!

— Я отпустила её погулять в саду, — не разгибаясь, испуганно объясняет. — Ни к чему девочке давиться слюной, пока другие служанки едят.

Заботливая! Только делать из владыки дурака — плохая затея.

— В сад, значит? — тру бороду. — Так приведи её ко мне! Немедленно!

— Сжальтесь, господин! — старуха падает на колени. — Я сказала Аише вернуться через полчаса, но она куда-то пропала… Я накажу её, клянусь! — осмеливается посмотреть на меня.

Если кого-то здесь и надо наказать, так это Дамлу. Похоже, ей оказалось недостаточно прежних наказаний. Мне пора забыть про великодушие.

Но отдать страже приказ не успеваю — в коридоре появляется мой джинн. Он служит лично мне, и это даёт ему право быть выше всех духов во дворце. Они все здесь ему подчиняются. И я по лицу джинна вижу — ему шепнули что-то интересное.

Подзываю духа ближе к себе:

— Говори.

— Дамла врёт, владыка, — косится на старуху. — Она ничего не сказала Аише про ужин с вами и отпустила её в сад. Дамла сделала это из корысти — за несколько золотых монет, которые ей дала Аиша.

Дамла испуганно хватает воздух ртом и не может ничего ответить. Я урезал старухе жалование, и она решила немного подзаработать. Интересно!

— Вот, значит, какая цена у моих приказов?.. — хриплю зло.

— Это ещё не всё, господин, — дух подливает масла в огонь. — Дамла велела Аише вернуться через полчаса. А если не вернётся, грозила запереть её без еды и воды на несколько дней, — сдаёт старуху с потрохами.

— В темницу её! — отдаю приказ духам-стражникам. — Держать без воды и еды! Где девочка? — поворачиваюсь к моему джинну.

— Её ищут, владыка, — он покорно склоняет голову и складывает ладони вместе. — Дворец огромен, Аиша наверняка заблудилась. Потребуется время, чтобы найти её.

— Я знаю, где она… — одна из служанок решается подать голос.

Служанкам не разрешается разговаривать или вставать с колен при мне. Пока я не позволю, конечно. Но если эта пухлая девчонка знает, где Аиша…

— Встань! — приказываю светловолосой девушке, и она поднимается на ноги. — Говори.

— Аиша не заблудилась, господин, — тихо признаётся. — Она в покоях вашего брата.

Где?! В покоях Шахаана служанки бывают лишь с одной целью, и если Аиша там для этого… У меня в голове звучит пронзительный звонкий гонг. Кровь в жилах вскипает мгновенно.

Киваю духам-стражникам, чтобы следовали за мной, и быстрым шагом иду в сад. Отсюда до мужской части дворца рукой подать. Минуты не пройдёт — я узнаю правду.

Глава 12. Новая реальность

Джинны-охранники ведут меня по коридору. Мне всё равно куда. В сердце огромная дыра, и эмоции проваливаются в нее. Я сейчас ничего не чувствую. Ни боли, ни обиды, ни разочарования. Но так даже лучше.

Я искала любимого, а нашла чудовище. Не понимаю, как сразу не разглядела в Шахе монстра? Правду говорят — любовь слепа. Глупая Ева… Теперь Аиша.

Я в другом мире, в новом теле. Шах не узнал меня. Принял за служанку, решил, что со мной ему можно всё. Я не позволила. Ударила дракона статуэткой по голове, но он оказался крепким гадом, и сбежать от него не удалось. Если бы не владыка, Шахаан закончил бы начатое.

На глазах слёзы, под горлом ком, но я по-прежнему ничего не чувствую. Словно умерла.

Джинны приводят меня в какую-то комнату. Здесь чисто, есть постель и шкаф. Ещё зеркало. На полу лежит ворсистый ковёр, а стены отделаны узорчатой плиткой. Наверное, тут меня запрут без еды и воды, как обещала Дамла.

Двери за моей спиной закрываются, и эмоции накрывают с головой. Я падаю на циновку и навзрыд плачу в подушку, пытаясь избавиться от боли, которая терзает душу. Это невыносимо!

Не знаю, какой вариант был хуже: остаться в своём мире и выйти замуж за старика Крюса или отправиться сюда и разочароваться в Шахе. Дома это дома, а здесь всё чужое и вообще я не я. Хотя чего рассуждать? Вернуться нельзя. Заключив договор с ведьмой, я отказалась от собственного тела и мира навсегда. Мадам Жужу предупредила об этом, и я согласилась.

Сквозь гул в голове и ушах пробивается знакомый голос. Гюле за дверью. Она просит джиннов пустить её ко мне…

— Спишь? — служанка заходит в комнату.

Со стороны может показаться, что я отдыхаю на циновке. Это не так. Только отвечать блондинке я не хочу. Мотаю головой и снова утыкаюсь лицом в подушку.

Громко вздохнув, Гюле идёт ко мне. Садится рядом и молчит. Наверное, подбирает слова, чтобы высказать мне за Шахаана. Пышка здорово разозлилась, когда я сорвала смотрины. Зря. За такого, как Шах, нельзя выходить замуж. Ни по любви, ни из-за денег и власти.

— Говори уже, — шепчу, глотая слёзы.

— Ты плачешь? — в голосе Гюле неподдельное удивление. — Аиша? — тянет меня за плечо, заставляя повернуться к ней.

— А что мне ещё остаётся? — сажусь, растирая слёзы по щекам.

— Драконий бог… — выдыхает Гюле. — Что с твоей одеждой? — смотрит на изодранный халат. — Это кровь? — замечает красные пятна на ткани.

— Кровь. Не моя, — скребу пятнышко ногтем. — Я разбила голову брату владыки.

— Врёшь! — пышка смотрит на меня большими глазами.

— Нет, не вру. Я ударила Шахаана статуэткой по голове.

— А потом? — Гюле нетерпеливо ёрзает на циновке.

— Потом пришёл владыка и приказал бросить Шахаана в темницу, а меня заперли здесь. Наверное, Дамла подсказала господину. Она сегодня угрожала мне.

— Ты в своём уме?! — девушка подскакивает как ошпаренная. — Никто тебя не запирал! Владыка приказал поселить тебя здесь, — сообщает шёпотом.

— Но… — я хватаю воздух ртом. — Там джинны-стражники, — киваю на дверь. — Разве они не следят, чтобы я не сбежала?

— Они охраняют твой покой, глупая, — фыркает пышка. — Когда во дворце был гарем, в таких комнатах жили фаворитки владыки. Если понимаешь, о чём я, — многозначительно играет бровями.

Мимика у Гюле шикарная. И, кажется, я понимаю, о чём она.

— Этого только не хватало, — стягиваю на груди порванный халат.

— Ты точно ненормальная, — служанка качает головой. — Знаешь, что владыка по твоей просьбе вернул в город первую кормилицу и нянек Мусы, которых выставил вон из-за Лейлы?

— Нет, я ничего об этом не знаю, — теперь моя очередь удивляться.

— Весь дворец гудит! — Гюле расхаживает по комнате. — Представляю, что будет, когда узнают о том, что господин бросил в темницу брата! Из-за тебя.

Да он его едва не убил. Хорошо, что об этом никому неизвестно.

— Значит, я не пленница? — до меня, наконец, доходит.

— Конечно, нет! — пышка упирает кулаки в бока. — Владыка Ханар явно положил на тебя глаз. Ох и везучая ты, подружка!

Очень везучая. Просто кошмар какая везучая!

— Я больше не могу работать во дворце, — поднимаю глаза на Гюле. — Нужно идти к Дамле. Попробую с ней договориться. Выплачу триста хамм в казну…

— Пф-ф! — Гюле перебивает меня. — Дамла в темнице.

— Как это — в темнице?

— Оказывается, владыка собирался поужинать с тобой, а Дамла отпустила тебя погулять в сад. И ты потерялась. Он её за это в темницу отправил, — шепчет.

Чем дальше, тем интереснее. Однако новости не меняют моих планов.

— К кому я должна обратиться, чтобы уйти из дворца?

— Точно ненормальная, — Гюле качает головой. — Ты вообще слышала, что я сказала? Наш владыка обратил на тебя особое внимание.

— Мне это не нужно. Я хочу покинуть дворец как можно скорее, — стою на своём.

— Так, — пышка снова садится на циновку рядом со мной, — объясни, что происходит, — требует.

По взгляду Гюле я понимаю, что она не отстанет. Да и мне необходимо с кем-то поделиться тяжестью, которая лежит мёртвым грузом на сердце.

— Я была знакома с Шахааном до того, как попала во дворец, — признаюсь, опустив взгляд.

— Драгхалла… — выдыхает блондинка. — Ты серьёзно?

— Да, — киваю, а по щекам ползут дорожки слёз. — Я не знала, что Шах голубых кровей. Думала, он обычный человек… В любви мне клялся, о свадьбе говорил.

— Погоди, у вас с ним было?.. — Гюле удивлённо приподнимает брови.

— У половины дворцовых служанок с ним было, — грустно улыбаюсь. — У тебя, кстати, тоже. Чему удивляться?

— Хм, это правда, — пышка подбирает губки. — Значит, Шахаан бывал в Кере?

— Можно и так сказать, — увиливаю от ответа. — Мы провели с Шахом ночь. Он показался мне прекрасным мужчиной — смелым, сильным и честным. Я влюбилась в него, Гюле.

— Ая-яй, подружка, — пышка смотрит на меня с сочувствием, — в таких бабников нельзя влюбляться.

Глава 13. Вечер откровений

Не чувствуя ног от страха, я следую за Мехом по коридорам-лабиринтам. Он ведёт меня к господину. Зачем? Что владыке от меня нужно? Вопросы есть, ответов нет. Только догадки, и те не самые позитивные.

Гюле намекнула на фаворитку правителя. Думаю, во дворце хватает девушек, которые горячо желают занять это место. Но не я. Всё, чего хочу — уйти отсюда навсегда.

Джинн резко останавливается, а я не успеваю сообразить и прохожу сквозь него, словно через туман.

— Ой… — шепчу.

— Что с тобой, Аиша? — дух подлетает ко мне. — Любая девушка на твоём месте была бы счастлива.

— Я тоже так думаю, Мех, — вздыхаю. — Моё место не здесь.

— Кажется, я понял, в чём дело, — он задумчиво щурится. — Рано или поздно владыка выпустит брата из темницы. Ты боишься гнева Шахаана, поэтому хочешь уйти из дворца.

Вообще-то не совсем, но-о… Это хороший предлог!

— Да-да, — киваю, — боюсь. Поэтому и хочу уйти.

— Бушару окружают пустыни полные опасностей, — пугает меня джинн. — Чтобы добраться до Керы, тебе потребуется целый караван обученных и вооружённых охранников. Знаешь, сколько это стоит?

— Нет, не знаю, — мотаю головой. — Но я и не собираюсь покидать Бушару. Найду работу в городе, поселюсь в тихом районе, и не буду высовываться. Скоро во дворце обо мне забудут.

— Это могло бы сработать, — соглашается джинн, — но твоя внешность, Аиша… — окидывает меня оценивающим взглядом. — Такая красота не совместима с тишиной. Даже если ты круглые сутки будешь носить баки — не поможет. Все вокруг будут говорить о красавице, приносящей удачу. Знаешь, как быстро в Бушаре распространяются слухи?

— Не знаю…

Последняя надежда приказывает долго жить и я, опустив плечи, смотрю в пол.

— Невероятно быстро! Шаху не составит труда узнать, где ты живёшь, — с самым серьёзным выражением лица объясняет Мех. — В это сложно поверить, но самое безопасное место для тебя — дворец владыки. Если будешь вести себя правильно, господин защитит тебя от всего.

— Что значит — вести себя правильно? — кошусь на джинна.

— Будь покорна и делай, что скажет владыка.

Это меня и пугает! Мало ли чего владыка захочет. Ханар не производит впечатления взбалмошного самодура. Скорее наоборот. Но мне снова вспоминается Гюле и её слова о фаворитке…

Джинн ведёт меня по коридору — идти оказывается недалеко. Мы сворачиваем за угол, поднимаемся по лестнице и оказываемся у покоев владыки. Моё несчастное сердце превращается в маленькую прыгающую горошину. Сотый раз за этот проклятый день!

Я стою, как вкопанная у дверей и смотрю, как из покоев и обратно снуют служанки с блюдами. Девушки косятся на меня с плохо скрываемой злостью во взглядах. Конечно, они тут просто прислуживают, а меня сам владыка пожелал видеть.

Ох-х… Я бы сейчас с радостью поменялась местами с этим служанками. Пусть хоть все вместе идут к господину, а я куда-нибудь подальше отсюда.

— Аиша пришла, владыка! — Мех громко сообщает о моём приходе.

— Все вон! — командует дракон.

Остававшиеся в покоях служанки спешно покидают их. В руках у каждой тяжёлая металлическая посуда, а во взглядах не менее тяжелые упрёки. Им дай волю, они бы меня подносами и мисками отходили.

Хочется сбежать, но джинн, словно ветер, подталкивает меня в спину. Переступив порог, я оказываюсь в богато обставленной комнате — похоже на гостиную и кабинет одновременно. Я стою в нескольких метрах от огромного мужчины с ухоженной бородой и хищным блеском в глазах. Владыка столько же красив, сколько страшен… Это сложно объяснить, можно лишь почувствовать. И я чувствую. Как по спине ползут капельки холодного пота.

Растерявшись, я совершенно забываю о поклоне, а когда спохватываюсь и пытаюсь исправить недоразумение, господин качает головой:

— Оставь церемонии, — разрешает мягким тоном. — Ты голодна?

Не очень. Точнее, боюсь, мне кусок в горло не полезет. Слишком бурный выдался вечер — сыта впечатлениями. Но я помню, что говорил Мех о покорности.

— Да, господин, — не рискую отказать дракону.

— Иди за мной, — приказывает и, развернувшись, шагает к небольшой двери с витражом.

Мне ничего не остаётся, кроме как подчиниться.

Под коленками слабость, поджилки дрожат. Я уже не знаю, что думать! Дракон не спешит озвучивать причину, по которой позвал меня в свои покои, а мои догадки обрастают жуткими фантазиями. Например, я не хочу оказаться в спальне повелителя драконов. Спасибо, мне хватило его брата.

Но за дверь с витражом оказывается не комната — балкон. На каменном полу разложены подушки и стоит низкий стол, который буквально ломится от разнообразия блюд. Похоже, дракон действительно решил меня накормить. Становиться немного легче.

— Присядь, Аиша, — владыка устраивается за столом, по-турецки скрестив ноги.

— Благодарю… — отзываюсь тихо.

Я опускаюсь на пол и неуклюже сую под попу подушку. Грациозностью тут и не пахнет. Страшно неловко перед владыкой, но в душе я радуюсь, что не грохнулась.

Ужин под луной и звёздами, которые освещают балкон не хуже фонарей или факелов. С самим повелителем драконов. Я, конечно, впечатлена, но расслабляться не спешу.

— Ешь, — не предлагает — приказывает господин.

Блюда выглядят интересно, а пахнут аппетитно. Ничего из того, что тут есть, я не пробовала и даже не видела. Еда в этом мире вкусная — уже убедилась на базаре. Должно быть, владыку во дворце местные повара кормят ещё вкуснее. Только приборов почему-то нет…

Набравшись смелости, я беру пальцами с тарелки розовый — по виду сырой — кусочек мяса и отправляю его в рот. М-м-м! Вовсе не сырое — жареное. Расхождение визуала и вкуса добавляет впечатлений. Кроме того, у блюда невероятно нежная текстура — пара укусов и кусочек буквально тает во рту. Немного пряно, чуть остро и сочно. Впечатляет!

— Откуда у простолюдинки из Керы такая сдержанность и прекрасные манеры? — дракон наблюдает, как я ем. — Ответь.