(не) мой соавтор

Пролог

«Хочешь Антона?»

Я моргнула, глядя в экран. Я проснулась в шесть утра и не была уверена, что вижу в окне мессенджера то, что вижу. Нет, всё правильно. Сообщение от Вари. Которая, гм, только что предложила мне… что?

«Антона Знаменского, если ты сразу не поняла».

Антона Знаменского. Анта для своих. Недосягаемого короля интерактивных романов и визуальных новелл, которого я, впрочем, никогда не видела в лицо.

«Эээ, – осторожно набрала я. – Анта? Вот прямо сразу в постель? Или сначала всё-таки поужинать?»

Вместо ответа экран расцвёл смайликами, а секундой позже замигала иконка видеовызова. Я тут же кликнула на неё.

Варя в роскошном чёрном бикини полулежала в шезлонге и щурилась на солнце. Второй год зимует в Тае и в ус не дует. Впрочем, с её-то талантом я была удивлена, что этого не случилось раньше. Визуальные новеллы – далеко не топ продаж рядом с «Варкрафтом», но лучшие из нас зарабатывают очень и очень неплохо. Ант был лучшим. А вот я едва начала свой путь.

– Есть проект, – без предисловий начала Варя. – Ант быстро пишет, но ему нужна девушка на вторую сюжетную линию. Ты потянешь.

– Чёрт, – мрачно сказала я. – Не секс. А я-то уже понадеялась на жаркую ночь любви.

Варя подняла брови.

– Янка, ты же не серьёзно?

Я вздохнула.

– Нет, конечно.

Потому что я знала про Анта и Лену. Все знали. Собственно, работать в индустрии и не слышать про Антона Знаменского и Лену Вьюжную было, ну, невозможно. «Паруса над крышами»? «Остров, где молчит ветер»? Классика.

Они писали вместе. Они спали вместе. Они жили в разных городах, но не пропускали ни одного случая, чтобы прилететь или приехать друг к другу. Чёрт, да они обменивались романтическими открытками каждый день в инстаграме, и любой желающий мог прочесть их переписку.

Мне порой было завидно. Да что там, всем было завидно.

Любовь-сказка, которую встретишь только в книгах.

– Соглашайся, – настойчиво сказала Варя. – Соглашайся, ну? Да, он упоротый трудоголик, но выйдет бест, сама же знаешь. Тебе деньги лишние? Или поработать с лучшим из лучших? Ты учти, он кроме как с Леной вообще уже год не пишет.

– Что сама-то не берёшь? – ехидно произнесла я. – Ты же его любишь.

Она мечтательно вздохнула.

– Я-то да. Но три проекта сразу, сама понимаешь.

Я понимала. Я только что закончила миниатюрный «Завтрак с убийцей» и уже принялась за новый проект в стиле фэнтези, который шёл ужасно туго. Перемена мест слагаемых мне бы точно не помешала.

– Яна Рэйн и Антон Знаменский, – задумчиво произнесла я. – Звучит неплохо.

– Ну губу-то не раскатывай. – Варя откинула светлые волосы с плеча, лоснящегося от крема. – Лучше сразу настраивайся, что это на один раз, и возьми от него по максимуму.

– Хорошо, – коротко сказала я. – Как с ним связаться?

– Я сброшу тебе ник. Удачи, Янка.

Варя отключилась первой, и несколько секунд я задумчиво смотрела в потемневший экран.

А затем звякнул мессенджер, и мне в сообщения упал ник, подсвеченный синим.

Я тут же кликнула на него и разочарованно вздохнула: он был без аватарки.

Что ж, побудем анонимами. Для начала уравняем шансы.

Я одним кликом убрала фотографию со своего ника. Пишу я под псевдонимом: в соцсетях меня нет, так что Ант меня там не найдёт. Впрочем, когда-то давно, когда у меня ещё было желание искать коллег в соцсетях, Антона Знаменского я тоже не нашла, кроме того самого инстаграма, где аватарки тоже не было. Нет, конечно, был один стоматолог из Воронежа с таким именем, но съездить на профилактический осмотр, чтобы познакомиться ближе, мне почему-то не захотелось.

Я зависла над клавиатурой, мрачно уставившись в пустой экран. Только один шанс создать хорошее первое впечатление, правда?

Ой, как же я его сейчас запорю…

«Привет, Ант. Это точно ты? Потому что это я».

Я перечитала написанное, стёрла, не отправляя, и фыркнула. Да, отличный способ познакомиться.

А если так?

«Привет, это Яна Рэйн. Не знаю, знаешь ли ты меня, но Варя сказала, что тебе нужна ещё пара рук на вторую сюжетную линию, и предложила меня. Как ты к этому относишься?»

Нет. Скучно.

Я снова всё стёрла. А если…

«Сегодня утром меня спросили: «Хочешь Антона?» Так вот: хочу».

Тьфу.

Я сжала зубы и стёрла запись в третий раз. Давай, Яна. Это совсем не больно, правда?

Глава 1

Я сидела и смотрела на надпись «Антон печатает…» внизу экрана. С очень плохим предчувствием.

И раскалывающейся от недосыпа головой, потому что утром меня разбудил кот. Чёрная морда с белыми лапами, которой позарез понадобилось поиграть, покататься по одеялу, с грохотом сбросить вниз аудиоколонку и сытно поесть, причём сухой корм в миске его совершенно не устраивал. Если бы он с такой же энергией писал за меня интерактивные сценарии, мы давно бы жили на Сейшелах в отдельной вилле.

Словно услышав, о чём я думаю, кот подошёл и требовательно мяукнул.

– Половины банки тебе было мало? – ехидно поинтересовалась я. – Вот и иди отсюда. Я собираюсь писать сценарий и зарабатывать тебе на корм, понял?

Я посмотрела вслед поднятому хвосту. Как ни странно, понял.

И не сразу заметила, что на мониторе появилось новое сообщение.

«Эй, я же тебя помню! Человека, который так расхваливал моё «Море безумия», забыть невозможно».

Я чуть покраснела. Тогда я была совсем новичком, чуть-чуть заочно влюбилась в автора, и, что уж там, моя рецензия была больше похожа на любовное письмо.

А разочарование, когда я узнала, что Ант пишет в связке с Леной вот уже девять лет, очень напоминало ревность.

«Надеюсь, ты не принял меня всерьёз? Я бываю… эмоциональной. Немножко».

Почему-то мне стало неловко сидеть перед монитором, словно Ант мог тут меня увидеть. В растянутой футболке, домашних штанах, наспех сколотой шпильками причёской и уж совершенно точно без косметики. Когда живёшь одна и работаешь из дома, как-то этим не заморачиваешься. Особенно если твоя зарплата напрямую зависит от того, сколько ты времени проведёшь, стуча по клавиатуре, а сколько – полируя ногти и рисуя маникюр со стразами.

Я сбросила футболку и отбросила длинные тёмные волосы назад. Заколки упали на пол, но я не стала их подбирать. Следом я выскользнула из штанов и осталась в лёгком кружевном комплекте, который стоил мне примерно столько же, сколько я в прошлом месяце перечислила налоговой за одноразовую халтурку.

Иногда я себя балую.

Самое смешное, что это работает. Если я хочу написать не левой пяткой, если сцена такая, что умри, а выложись на двести процентов, помогает вообще всё. И фантастическое нижнее бельё, и подходящая музыка, и особенно заныканная в холодильнике шоколадка.

Краем глаза я покосилась на себя в зеркало. Уверенность в себе внезапно скакнула, а на лицо сама по себе выскочила злорадная ухмылка. Может, где-то там Анта и ждёт Лена Вьюжная, но я себя тоже не на Фикбуке нашла.

Я завалились на кровать с телефоном. Скользнула пальцем по экрану, открывая мессенджер.

Естественно, ответ от Анта уже был.

«Не поверишь, я скопировал себе твою рецензию. Очень глубокие мысли».

Я наморщила лоб. У меня? Мысли? Да в моих текстах самая сложная дилемма – брать ли у главного злодея печеньки. Ну или вести ли героиню на сеновал. Тоже, между прочим, нелёгкий выбор.

Мессенджер мигнул ещё одной репликой. На этот раз длинной.

«Кто-то писал мне, что ставить объект своего вдохновения на пьедестал и обожать его на коленях – штука не очень полезная, в первую очередь для самого объекта, который в результате оказывается довольно одинок».

Я почувствовала, что краснею. Когда я писала про объект вдохновения и пьедестал, я имела в виду Анта как автора «Моря безумия», и никого другого. Чёрт. Он что, этого не понял? Лучший автор интерактивных текстов в русскоязычном мире имеет эмоциональный интеллект дырявого валенка? Да нет, он издевается.

«Это была самоирония, – мрачно написала я. – Я поставила тебя на пьедестал, и, собственно, предостерегала себя в рецензии. Чтобы в тебя не влюбиться. Чёрт, я правда это пишу?»

Короткая пауза.

«Очевидно».

Чёрт. Я безнадёжно посмотрела на монитор.

«И удалять, очевидно, уже поздно, – написала я. – А забыть и сделать вид, что ничего не было, и никто ни в кого не это самое?»

«Можно поступить куда проще», – появилось на экране.

Я подняла брови.

«Как? Всё уже безнадёжно».

Ответа не последовало. Я выдохнула. Ну конечно. Он просто вышел из разговора.

А я ведь не зря хвалила его «Море». Он писал эту вещь один, без Лены, и она была потрясающей. Я была спецом в том, что делала. Не самым лучшим, но спецом. И я прекрасно видела, что, несмотря на весь свой талант и романтику, Лена уступала Анту, и сильно. Его сольные вещи были куда мощнее, чище, прозрачнее.

…И вот сейчас я собираюсь написать с ним в соавторстве, и, возможно, испортить его лучшую работу. Ура.

Впрочем, кажется, после нашего обмена репликами мне уже нечего будет запарывать. Разве что трусики от Интимиссими, которые я буду перешивать в бабушкины панталоны от отчаяния.

Глава 2

Глядеть на пустой экран и ждать ответа от Анта мне надоело, и я отправилась готовить ужин, набросив халатик. Да, иногда я это делаю. Хотя скидки на круглосуточную доставку, конечно, расслабляют.

Посыпав разделочную доску мукой, я выложила на неё два аккуратных ломтика свинины и с предвкушением взвесила в руке молоток. Вот сейчас, как настоящая первобытная женщина, я буду добывать себе еду. А соавтор пусть стеснительно молчит.

Звонок телефона раздался одновременно с последним ударом молотка. Я не удержалась от того, чтобы напоследок с удовлетворением оглядеть парочку будущих отбивных, облизнулась и взяла трубку.

В последнюю секунду я успела заметить последние две цифры номера: семьдесят пять. Ага. Именно эти цифры я видела утром, когда разговаривала с Антом. Отлично.

– Ты извини, что я так сказала про вашу переписку с Леной, – сообщила я в трубку. – Там всё очень здорово, мило и так далее. Просто все эти «ты отзываешься во мне музыкой», «спасибо за тебя, хорошая», «здравствуй, солнце», «невроз, который греет мне душу» и так далее – вряд ли коп будет писать это подозреваемой, а? Да и вообще, согреться и возле батареи можно. А с неврозом нужно к психиатру.

В трубке кашлянули.

– Спасибо за честность… наверное, – произнёс женский голос. – Кажется, у Анта будет очень откровенный соавтор.

В этот раз я поперхнулась по-настоящему.

– Да, очень откровенно – это я умею, – сдавленным голосом произнесла я. – Лена, это ты?

– Ага, – легко произнесла вторая половинка Анта. – Электричество отрубилось, Ант ушёл в подъезд смотреть, что там. Ну и попросил позвонить тебе и сказать, что связи не будет, и что я не против, если ты возьмёшь любые его тексты из инстаграма.

– О. Так он к тебе приехал, и вы оба… вы у тебя?

– Ант весь день работал, и ночью у него самолёт, так что это вряд ли очень уж «у меня». Но да. – В голосе моей собеседницы появились смеющиеся нотки. – Он возвращается, так что я отключаюсь. Удачи, Рэйн.

– Удачи, – выдохнула я. И выронила телефон на стол.

Вот дьявол.

Нет, всё в порядке. У Анта и Лены любовь, отношения, соавторство, звёзды и неприличные котики, и, собственно, я это знала с самого начала.

Но… мы с ним едва обменялись парой фраз, а я уже почти построила вокруг нас наш собственный мир. Мой и его.

А сейчас он рассыпался. Поделом, наверное.

И как мне жить дальше, а? Работать с Антом один на один, делиться самым сокровенным в нашей общей истории, раскрывать душу, вкладывая в героиню всю себя – и не влюбиться? Совсем?

Нет, я, конечно, могу, фигурально выражаясь, застегнуться на все пуговицы, отвечать короткими сухими репликами и вообще свести общение к минимуму. Только слова-слова-слова.

Но ведь слова – это тоже игра. Ты задыхаешься, когда их не хватает, на тебя нападает буквенно-словесная немота, но соавтор ведёт тебя в танго, и ты раскрываешься, внезапно вспоминая, что со словами у тебя всегда были восхитительно-инсайдерские отношения. И вот уже ты учишь его, и он тебя, и вы учитесь вместе, и кажется, что вы писали вдвоём всегда…

…А потом всё заканчивается, и ты готов отдать душу, чтобы получить хотя бы одну инъекцию внутривенных букв, но – поздно.

Так что отстраняйся, не отстраняйся, а сблизитесь вы всё равно.

Я вздохнула, глядя на сырые отбивные. Достала пачку яиц, сковородку, масло.

И уже включая плиту, подумала: а может быть, всё-таки отказаться?

Мою маму хватил бы сердечный приступ, увидь она, как я ем. Беспощадно скомкав покрывало, я поудобнее установила ноутбук, небрежно поставила перед ним тарелку с отбивными и мочёной брусникой – и устроилась в позе наложницы султана, отбиваясь одной рукой от кота.

Ладно. Что у нас из плюсов? Потрясающая история, которую я напишу с одним из лучших авторов в жанре, прославлюсь, получу гонорар втрое выше обычного, неплохую звёздочку в портфолио и бесценный опыт. Из минусов: я, похоже, собираюсь в этого признанного гения влюбиться и пару месяцев походить с разбитым сердцем.

Будем циничными: оно того стоит.

Куда меньше мне нравилось чувствовать себя обманщицей. Мне нравился Ант, хотя я знала, что у Анта была Лена. И это, мягко скажем, было нехорошо. Будь я немного порядочнее, позвонила бы, извинилась и вышла из проекта, отговорившись занятостью или здоровьем.

С другой стороны, Ант был во мне не заинтересован, а мои чувства – моё и только моё дело. А нравственными метаниями я вполне могу заняться, когда дело будет сделано, и останется только подсчитать гонорар.

Правильно? Правильно.

С этой мыслью я нахально подцепила отбивную на вилку, даже не подумав разделать её ножом, и откусила здоровенный кусок.

Ммм. Нежное белое мясо, тающее во рту, уютная коричневая корочка и потрясающе сладкая брусника. Рядом с такой отбивной ни у одного мужчины нет шансов.

Глава 3

На следующее утро я долго лежала в постели. Вчера я не спала до половины второго ночи, но таки написала четыре страницы диалогов, и полторы из них даже можно было кому-нибудь показывать без тайного ужаса. Когда я закончила, глаза слипались так, что больно было даже смотреть на экран, так что я отослала их Анту и отключилась.

Долг перед соавтором был выполнен. А это значило, что у меня было немного времени, чтобы…

…Понять, куда и во что я вляпалась.

Я была в тусовке меньше года. До этого я писала для небольших компьютерных инди-игр, но меня здорово задолбало вставлять бесконечные описания волшебных мечей. «Иннэйт» со своими визуальными новеллами стал для меня спасением. Кроме того, писать интерактивные истории, где читатель выбирает герою свою судьбу, оказалось просто интересно и здорово.

Но сам «Иннэйт» существовал всего пять лет. До этого его создатели были частью ролевого сообщества: живые игры по кельтским легендам, пьесы в самодеятельном театре, фанфики и оригинальные миры. И встречи, встречи, встречи: ведь почти все жили в разных городах, и объединяла их лишь тусовка. И крепко объединяла: некоторые были её частью с четырнадцати лет, и других друзей у них просто не было. Многие подбирали себе персонажа, с которым жили годами, и порой откликались на него чаще, чем на собственное имя. Персонажи мирились и ссорились, кочевали из игры в игру, даже устраивали свадьбы. И не то чтобы мнение реального парня или девушки на этих свадьбах учитывалось.

В общем, в этой писательской тусовке были очень специфические традиции.

…Вот только я не подозревала, что может дойти до того, что замужняя женщина под тридцать совратит едва совершеннолетнего парня с противоположного конца страны. Нет, будь это фэнтези, я бы не возражала даже против трёхсотлетнего демона-мага для юной принцессы, но в реальной жизни…

…По-моему, это какой-то кошмар. Тем более что ни отпускать Анта, ни разводиться Лена явно не собиралась.

Каждому своё… наверное. Но мне происходящее активно не нравилось.

Часто ли подобное бывало? Или Ант с Леной стали исключением?

Я немного подумала и потянулась к телефону на тумбочке.

Время было подключать эксперта. Тем более что Юлька, которая и притащила меня в «Иннэйт», попала в эту тусовку в шестнадцать и знала всех и вся вдоль и поперёк.

Мы с Юлькой закупились сандвичами в «Сабвее» и медленно шли по парку. Накрапывал дождь, но я не торопилась открывать зонтик: Юлька всегда любила романтику.

Сама Юлька больше не работала в «Иннэйт»: её муж ушёл обратно в ролевики, организуя коммерческие игры, а сама она поднимала очень неплохие деньги на продаже эльфийских нарядов. Даже мне, не игравшей в такое ни разу, хотелось купить парочку.

– Не понимаю, чего ты дёргаешься, – произнесла она, подставляя дождевым каплям ладонь. – Тебе же с Антом детей не крестить. Сделали дело, полюбовались друг другом, трижды заявили, какие вы крутые, и всё, «счастливо-увидимся». Максимум будете поздравлять друг друга с днём рождения, да и то лишь если напоминалка выскочит. Ну, может, на тусовке какой пересечётесь. Хотя Ант сейчас там редко бывает.

– Да, но… чёрт. – Я потёрла лоб. – Я в шоке же. И мне надо с кем-то поговорить.

– Поборница морали, – хмыкнула Юлька. – Люди счастливы. Тебе что, жалко?

Да! Потому что счастливы не со мной, и это полное безобразие.

– Мне просто интересно, как это произошло, – произнесла я вслух. – Как они познакомились?

– Ант в этой тусовке практически с рождения. Я пришла годом позже, он уже отжигал. Нет, конечно, писал не так круто, но было на что посмотреть.

– И?

– На втором курсе у него появилась девушка, Скальди. Ну, Иринка. Тоже любовь на расстоянии, понятное дело: она была из Пскова. Они вместе с Леной и ещё парочкой ребят делали неплохую ролевую игрушку. Считай, тоже соавторствовали.

Сплошные соавторы. Да это разврат какой-то, а не соавторство.

– И Лена тоже писала с ними? – уточнила я.

– Ага. Сначала Ант с Леной просто дружили. А потом Лена его увела.

Я поперхнулась сандвичем. Крошки тут же попали в горло, и я безуспешно закашлялась.

– Что?

– Что слышала. Красивый талантливый парень. Чего не увести?

Да, действительно. Я-то, между прочим, и сама хороша.

Мы проходили мимо скамейки, и я плюхнулась на влажное дерево. Ноги решительно отказывались меня держать.

Мне срочно нужно было что-нибудь съесть, так что я снова вгрызлась в хрустящий белый хлеб. Помидор, вкуснейшая курица терияки и сыр смешались во рту, и секунду спустя мне уже стало легче.

– Так, ладно, – с набитым ртом произнесла я. – А что случилось с Иринкой? Если уж они писали все вместе, что у них там получилось, любовь втроём?

Глава 4

Я бросилась к компьютеру, едва скинула ботинки. К ним тут же, урча, кинулся кот, но у меня даже не хватило терпения поставить их в шкаф.

Ант ждал продолжение через час. Осталось чёртовых двадцать минут, а в метро я написала едва ли полстраницы. Да и как тут писать, когда в ушах всё ещё стояли Юлькины слова?

Вообще не надо было её расспрашивать. Многие знания – многие печали. Работала ведь как-то раньше и горя не знала. Пусть спят с кем хотят, мне-то какое дело?

Вот только мне уже было до этого дело, увы. И забыть я просто не могла.

Я набрала номер Анта, уже сидя за компьютером.

– Я опоздаю с текстом, – сообщила я в трубку. – У меня были неотложные дела.

– Спасибо, я хорошо долетел, – невозмутимо ответил мой соавтор. – Дела были настолько неотложные?

Я уже открыла рот, собираясь соврать что-нибудь про больную бабушку, но в последний момент остановилась. Какого чёрта я буду что-то скрывать? Я-то не сплю с замужними женщинами, между прочим.

– Дела-то? – бодро сказала я. – Да ещё бы. Обсуждение твоей личной жизни? Первый приоритет же. Даже нулевой.

Едва слышный смешок.

– Ну да, куда уж контракту с «Вижуал Артс» до цвета моей зубной щетки.

– Про цвет я не в курсе, – тут же сказала я. – Какой?

– Фиолетовый. Я дам тебе время. Десять минут.

Я поперхнулась.

– Это нечестно!

– Если скажешь, какое отношение моя личная жизнь имеет к твоей сюжетной линии, дам два часа, – мгновенно отпарировал он. – Аргументируй.

Чёрт. «Ты мне нравишься, и я хотела узнать о тебе побольше?» «Мне очень хочется дать твоей девушке в глаз, и я искала кого-нибудь, кто разделял бы это желание?» «Мне просто хотелось сожрать с кем-нибудь этот чёртов сандвич и поговорить о тебе?»

А ещё можно просто не врать.

Я вздохнула.

– Я не многозадачная система, Ант. Или я думаю о тексте, или о тебе. А о тебе, извини, после вчерашнего думать куда интереснее.

Ант негромко засмеялся.

– То есть нам что, лепить агента Пирса из меня, чтобы история тебя заинтересовала?

Хм! Я почувствовала, как загораются глаза. Кажется, идея мне нравилась.

– А почему бы и нет?

– Мрачный, скучный и разочарованный в жизни тип, – сообщил Ант. – Уверена?

– Да, – без колебаний произнесла я.

– Тогда меняемся. Не пиши нашу Трикстер как Трикстер. Пиши её как себя.

Я застыла. Эээ…

– Я неуверенный в себе автор с комплексами, – осторожно произнесла я.

– Думаешь, у неё нет комплексов?

– У неё есть насмешливость, ехидство, сарказм и чувство юмора!

– Так и тебе откуда-то надо их брать, чтобы её описать, – резонно произнёс Ант. – И что-то мне подсказывает, что как раз из себя.

Хм.

– Ну вообще отличный план тебя завоевать, – задумчиво произнесла я. – Покажу свой блестящий искромётный юмор, повернусь своей уязвимой стороной, и ты у меня в кармане.

Тихий смех.

– Жду не дождусь.

– И я буду ждать, «мрачный, скучный и разочарованный в жизни тип», – дрязняще произнесла я. – Стоп. А почему «разочарованный в жизни»?

– Э, нет. Сначала деньги, потом стулья. Пиши. Через сорок минут сеанс связи.

Мы работали до самого вечера, кидаясь друг в друга кусками текста, как теннисными мячиками. Я даже пропустила обед, вместо этого наскоро перемешав сладкие дольки помидорок черри с зерненным творогом. Безумно подмывало заказать ещё пару сандвичей с терияки, чтобы мозг работал быстрее, но я вспомнила древний женский совет, что лучшая диета – есть голой и перед зеркалом, и решила не рисковать.

Писать было прекрасно. И каждый раз, когда я смотрела на экран и видела, как в гуглдоке появляются ровные строчки новой сцены, меня охватывало почти эротическое чувство. Анта совершенно не парило, что я вижу, как он пишет, а у меня замирало дыхание. Самая тайная, уязвимая, ранимая часть процесса, и я её видела. Ведь то, как ты набираешь текст – дело куда более интимное, чем самые дерзкие ласки. Не зря соавторы противоположного пола так легко оказываются в постели. Когда знаешь друг друга до самого дна, когда нет никого, кто стал бы тебе ближе, как может быть иначе?

А когда строки, которые ты видишь, настолько хороши, очень хочется сбросить трусики самой.

И повесить их на монитор. Всё, Яна. Не отвлекайся и пиши.

Я закусила губу и решительно переключила вкладки браузера.

Глава 5

На следующее утро я ехала в наш головной офис. Собственно говоря, у «Иннэйт» всего один офис и был, но куда мы, писатели, без пафоса? Да и пьянку в «головном» офисе устраивать веселее.

Надо будет уговорить Ромку переименоваться в штаб-квартиру. Может, хоть перестанут таскать крымский портвейн в переговорку.

Вообще, конечно, меня порой раздражала необходимость приезжать в офис каждый раз, когда нужно было что-то подписывать. Но сканов и электронных подписей Ромка не признавал, а на призывы шагать в ногу со временем грозился переехать с Автозаводской аж в Капотню. Так что желающих устраивать революцию не находилось.

В кармане звякнул телефон. Я автоматически полезла за ним, успела увидеть имя Анта на сообщении – и заорала дурным голосом, когда прямо перед моим носом у шлагбаума с визгом затормозил чёрный «Фольксваген».

Я так растерялась, что даже не поняла, кто был виноват. Я? Водитель? Шлагбаум?

Наверняка шлагбаум. Вид у него был крайне подозрительный.

Сердце колотилось как бешеное, и я бы с радостью посидела пару минут на асфальте. Но в следующий миг хлопнула водительская дверца, и мне пришлось поднять взгляд…

…На мужчину лет сорока в распахнутом элегантном пальто, высокого и нескладного, но сероглазого и привлекательного. С той неуловимо-уверенной аурой, которая порой искрит с обложек «Форбс».

Хм. А день-то налаживается!

Несколько секунд мы настороженно смотрели друг на друга. А потом он меня удивил.

– Вы говорите по-немецки? – спросил он. На безупречном английском языке, но я тут же уловила акцент. И с сожалением покачала головой. Прости, красавец, не твоя я судьба. Хотя, конечно, могло бы быть дас ист фантастиш. Особенно безупречно строгий тёмный галстук. Эх.

– Только по-английски, – произнесла я на том же языке, удивляясь собственному спокойствию. – Водите осторожнее. Я могу вам как-то ещё помочь?

Он посмотрел на стеклянную дверь здания, потом на меня. Достал из кармана знакомую визитку нашей компании, и я подняла брови. Надо же, какие к нам гости!

– Роман Кора… бельникофф, – произнёс он. – Не знаете ли вы…

Я кивком прервала его.

– Мы работаем вместе. Я вас провожу.

Я осторожно обошла машину и поймала заинтересованный взгляд. Хм. Это ему так приглянулась моя лыжная шапочка?

Я кашлянула.

– Кстати, я Яна Рэйн. Можно по имени, но, если вы с деловым визитом, то, наверное, лучше, мм, обращаться более официально?..

Он вежливо поклонился, открывая передо мной входную дверь.

– Людвиг Байерн, и буду рад назвать вас по имени за пределами этих стен. – По-английски он говорил чуть старомодно, но безукоризненно. – Но, честно говоря, не могу поверить в такое везение.

Я моргнула.

– Хм?

Людвиг широко улыбался.

– Вы Яна Рэйн. Вы знаете, насколько популярен ваш «Апрель» у нас в Германии?

Я растерянно смотрела на него. «Апрель». Моя самая первая визуальная новелла. Я оставила её бесплатной, а фанаты из Польши, Франции и Германии перевели весь текст с моей кривой англоязычной версии своими силами. Бесплатные вещи Анта переводили на восемь-девять языков, включая китайский, и он вообще об этом не распространялся. Это просто было в порядке вещей.

Вот с платными переводами придётся попотеть. Ант предложил оплатить перевод на японский для «Вижуал Артс», но мне не очень-то хотелось взваливать на него одного шестизначную сумму.

Впрочем, придумаю что-нибудь.

– Не знаю, – честно сказала я. – Я ведь не говорю по-немецки. Переводчики обычно пишут мне, что новелла хорошо зашла, я благодарю их за огромную работу, и больше мы не переписываемся. Разве что для того, чтобы обновить версию.

– И вы не отслеживали рейтинги?

– Я не интересуюсь такими вещами, – совершенно серьёзно сказала я. – Не смотрю на рейтинги и не читаю рецензии. Вообще. Иначе я начинаю завидовать и бить посуду, и это мешает мне работать. К тому же кот может порезаться осколком.

Людвиг несколько секунд ошарашенно смотрел на меня, потом рассмеялся.

– Вы очень мудро поступили, что сделали эту вещь некоммерческой, Яна. Её всё ещё продолжают обсуждать, и читатели требуют продолжение.

– Ну… дурное дело нехитрое, – пожала плечами я. – Любой каприз за ваши деньги. А сколько, собственно, денег?

Людвиг широко улыбнулся.

– Мы обязательно переведём все ваши следующие вещи на немецкий. Я лично организую рекламную компанию. Любовь отлично продаётся.

Я невольно улыбнулась ему в ответ. Кажется, этот циник из братской Германии нашёл самый короткий путь к моему сердцу. Лесть, деньги и безупречная элегантность. Я с лёгкой тоской подумала об Анте. Эх, Людвиг, Людвиг, если бы ты ещё и писать умел…

Глава 6

Когда я переступила порог квартиры, у меня было ощущение, что я заплываю в бескрайний космос. Вакуум, где осталась одна я. Безвоздушное пространство, где вот-вот мог родиться совершенно новый мир.

Если Ант и Лена расстались, если Ант был свободен…

Я могу привести его сюда. Он может прийти сюда ко мне. И одна эта возможность была настолько пугающе реальна, что…

Я прикусила губу. А с чего я взяла, что они вообще расстались? С того, что они неделю не обменивались открытками? Да мы с Антом взяли такой темп, что он едва успевал ночью глаза закрыть, куда уж там писать письма. Мы завтракали, не отрываясь от рабочего места, писали диалоги в чате, кидались кусками описаний в редакторе и реагировали на реплики друг друга за считаные секунды.

Кроме того, разве Юлька не говорила, что они уже один раз расставались на полгода или год? Ант ушёл, но он может вернуться. А может быть, даже Лена сама прогнала его, чтобы испытать на прочность поводок, на котором его держала?

Но тогда она не приехала бы в Москву.

Чёрт. Я запихнула куртку в шкаф. Всё это было слишком сложно.

Если бы мы были обычными людьми, проблемы бы не было вовсе: Ант давным-давно расстался бы с Леной, не моргнув глазом. Замужняя женщина на десять лет старше на другом конце страны? Встречи раз в несколько месяцев? До свидания.

Но кому нужен здравый смысл, когда вот она, история, воспетая трубадурами?

«… Пряные ноты её волос, плавящийся на губах асфальт, танго весенней капели, сомкнутые пальцы, самая восхитительная из телепатий – языком, дыханием, шёпотом…»

Но это лишь конструктор. Это всё неживое.

Я могу повторить этот эффект, воспроизвести, заставить заиграть. С кем угодно, как угодно. На русском ли языке, на английском ли – неважно. Хотите выйти замуж по переписке за принца вашей мечты, общаясь с ним на расстоянии? За полгода я привяжу его к вам так, что потом сможете требовать от него чего угодно.

Кто мы? Последние романтики? Жонглёры красивыми словами? Или циники-манипуляторы, способные разрушить чью-то жизнь парой абзацев?

Я подошла к окну, обнимая себя руками. Смогла ли бы я использовать слова так, как Лена? Привязать кого-то к себе с открытыми глазами, зная, что буду вертеть им, как хочу, а он не сможет никуда от меня деться?

Нет смысла в красивых словах, если они приносят боль. И нежный шёпот на расстоянии, и гипнотизирующая паутина чужой поэзии, опутывающая, проникающая в подсознание – это чёртова отрава, если она заставляет тебя девять лет оставаться в отношениях на расстоянии с замужней женщиной. Лена что, хотела, чтобы это длилось всю жизнь?

Впрочем, может, мне повезёт, и Ант скажет, что у них были свободные отношения, а он спал, с кем хотел? Тогда всё будет куда проще: он просто перестанет меня привлекать.

Я решительно кивнула, расплетая волосы и садясь за прогретый компьютер. Вот сейчас я его об этом и спрошу.

Я проигнорировала все строчки на экране мессенджера, даже не прочитав их.

И быстро, решительно набрала:

«Ты спал с кем-нибудь, кроме Лены, в эти девять лет?»

Чёрт, мне даже совсем не было стыдно. Расту.

Я бросила беглый взгляд на своё отражение в оконном стекле. Задумчивое лицо, немного усталый взгляд, рассыпанные по голым плечам волосы…

Ой. Кажется, в своём рвении добраться до компьютера я разделась дальше, чем хотела. Я потянулась к шёлковому халатику, лежащему на кровати, но в эту секунду в окне мессенджера как раз появилась новая строка:

«Тебе огласить весь список?»

«Включая оргии на ликёроводочном комбинате, – тут же согласилась я, наскоро перехватывая тонкую ткань халатика пояском на талии. – Просто мне будет легче, если я узнаю, что ты был с кем-нибудь ещё. Видишь ли, спать с замужней женщиной в моей системе ценностей ещё можно, но изменять своей женщине уже ниже плинтуса. Вот такие вот двойные стандарты. Свободные отношения – тоже не мой идеал. Так что я просто избавилась бы от лишних эмоций и жила дальше спокойно».

Короткая пауза.

«Боюсь, тебе предстоит нелёгкий подвиг: жить с этими эмоциями дальше».

Ну замечательно.

«То есть ты соблюдал строгую моногамию? Даже расставшись с ней на полгода, или как у вас там было?»

«Меня сейчас очень подмывает рассказать тебе о паре оргий с крокодилами. Ты в курсе, что мы отстаём по графику на шесть сцен как минимум?»

«А нечего было стирать весь текст за позавчера, – огрызнулась я. – Ладно, работаем».

Я переключилась на гугл-файл и погрузилась в текст. Вообще упорству Анта можно было только позавидовать. Пережить тяжелейшее расставание, носить в себе ад, потерять сон, долго и безнадёжно привыкать к миру без писем и телефонных звонков…

Но сцена, которую лёгкой штриховкой рисовал мой соавтор, была слишком хороша, чтобы отвлекаться на мрачные мысли, и, забыв обо всём, я немедленно влезла в текст двумя абзацами ниже, предлагая своё продолжение.