Не отпускай меня

Глава 1. Нара. Неприятности только начинаются!

На дворе май, и каждая молекула воздуха пахнет сиренью. Глаза у меня текут, и я чихаю без остановки. Я победитель по жизни. Если разыгрывается лишний билетик в лотерее неудачников, то я обязательно его выиграю. Как, например, редкую аллергию на сирень и черемуху.

- Нара, может, таблеточку? - сострадательно спрашивает Надя, протягивая мне очередной бумажный платок.

Я высмаркиваюсь, и белое полотно сразу превращается в склизкий комочек. Урны поблизости нет, и я сую его в карман? к остальным таким же.

Таблеточку. Хорошо бы. Но кто-то забыл их купить. И этот кто-то - это я: человек, который весной не может спокойно пройти мимо куста сирени.

- Куплю сегодня, - обещаю я, чувствуя, как слизистая глаз противно набухает.

- Может, заскочим в "Макдак"?

- Не могу! - Я поудобнее перехватываю громоздкую папку с эскизами, которая норовит выскользнуть.- Смена через час.

Вспоминаю, что мне предстоит, и настроение резко падает, пробивает дно и уходит в минус. Последний месяц на работу я хожу, как на заклание, хотя еще недавно летела туда, как на крыльях. Плюсов, как по мне, было достаточно. Во-первых, у меня появились собственные деньги, во-вторых, вкусного кофе хоть залейся и бесплатно, а в-третьих, общение. Я люблю общаться, да и люди попадаются интересные. Например, поэтесса, которая пишет стихи в нашей кофейне. Стихи у нее слишком откровенные - со всеми этими охами-вздохами и «нефритовыми стержнями», - но зато она веселая. А еще есть парень-фанат комиксов DC, который часто дарит мне милый мерч.

Впрочем, человеческий фактор меня и подвел. Я не разобралась еще, кто он: то ли мажор, то ли претенциозный офисный планктон. А, может, и то, и то. Но одно точно - говнюк еще тот! Сначала он показался мне милым парнем, с которым можно поболтать. А потом увидел мой бейджик, и началось.

- Слушай, Нара, да забей ты на него! Может, он и не придет сегодня.

Как же, не придет! Придет, еще как! У него в подвале, наверное, висит мой рабочий график. Нельзя пропустить ни единого шанса подколоть.

- Знаешь, я себя чувствую, как кролик перед удавом. Он меня гипнотизирует, и я несу какую-то чушь.

- Тебе надо проще относиться к такому. Он же не первый, кто подкалывает тебя из-за имени. Папка твой был большой оригинал, зато вряд ли в Москве найдется много девушек с таким именем.

Дотнара. Это мое имя. Знаете, была такая причуда в советские времена, когда детей называли Владленами, Октябринами и прочими именами, которые были выдуманы в честь новорожденного государства. И это еще не самая жесть в плане сокращений. Дотнара - дочь трудового народа. Ха. Той страны уже нет. Да и не жила я в ней, и знаю, что там происходило только из уроков истории. Дело даже не в том, что мои родители хотели соригинальничать, как сейчас, когда девочек называют Дейенерис или Кхалиси. Меня просто назвали в честь бабушки.

Впрочем, я обычно представляюсь всем Нарой, но в нашей кофейне на бейджах принято писать полные имена. Вот все и знают. Кто-то не обращает внимания, кто-то удивляется, кто-то даже делает комплименты. А кто-то хейтит. Таких мало, и он один из них.

- Нара, а ты не думала, что он просто хочет подкатить?

- Тогда он отбитый неадекват.

- Может, у него просто мало опыта или побывал на курсах агрессивного пикапа?

Я морщусь. Ненавижу пикаперов.

- По-моему, он просто говнюк.

- Симпатичный говнюк- неадекват?

Этот вопрос вводит в ступор. Вспоминаю его. Симпатичный: высокий, с темными волосами и глазами. Я бы сказала, что в моем вкусе, если бы не подколочки, подковырочки и какое-то презрительное отношение.

- На любителя, - отмахиваюсь я, делаю глубокий вдох и добавляю: - Ладно, пора на смену.

Моя форма - это белый верх и черный низ, а сверху - темно-зеленый фартук. Я приглаживаю собранные в пучок волосы, беру стопку планшетов, которые используются в качестве меню, и иду в зал.

Он там. Ну за что мне это? Сидит и ржет в компании рыжего парня. Разворачиваюсь так резко, что чуть не сбиваю с ног Алину, которая несет поднос с чаем.

- Прости, - шепчу я и бегу к бару, где стоит Вера.

Вера собирает в хвост ярко-малинные волосы. Хорошо, что наша кофейня эта - демократичное, и здесь никто не станет фукать из-за ярких волос или пирсинга.

- Спаси меня, прошу! – умоляю я.

- Что такое? - спрашивает она и, прищурившись, сканирует зал.

-Ты не могла бы обслужить девятый столик?

- Опять пришел твой поклонник? - ухмыляется Вера.

- Вера, пожалуйста, - гнусавлю я и опять чихаю.

- Будь здорова. Хорошо, сжалюсь! Но только потому, что ты опять в соплях из-за сирени.

Забирает у меня планшет и походкой грациозной пантеры и с воинственным выражением лица шагает к столику.

Я прячусь за баром и наблюдаю за происходящим. Он ей что-то говорит, Вера кивает и идет обратно, делая мне знак, что сражение проиграно еще до начала.

- Сказал, что свои кровные вложит только в руки истинной Дочери трудового народа, и еду примет тоже только из ее рук. Прости.

Глава 2. Нара. Зеленая ФЦ

- Прекрати! – не выдерживает мама, видя, как я вновь одергиваю подол платья.

Ненавижу его. Платье в стиле бейби-долл с бантом под грудью и пышной голубой юбкой из фатина. Мне уже двадцать один, а мама все еще пытается разодеть меня, как куклу. Я же чувствую себя Мальвиной-переростком. К тому же не люблю оголять руки и ноги одновременно.

- Можно я переоденусь?

- Нет, это единственное приличное платье, которое у тебя есть, - всплескивает она руками так, словно я только что предложила завоевать мир, сидя в палате психиатрической лечебницы.

Мама кладет на край стола стопку льняных салфеток и подходит ко мне. Обнимает и, положив голову на плечо, говорит:

- Доченька, ты такая красивая у меня! Такая женственная! Я хочу, чтоб ты произвела хорошее впечатление.

Иногда мне кажется, что она немного меня стыдится. Есть же идеальный Руслан, который учился в Европе, и которого хотят все топовые фирмы Москвы. Его ждет самый лучший кабинет в "Москва Сити" или даже Асгардский трон. А что я? Я учусь в "МГАХИ им. В.И. Сурикова", на факультете живописи. Туда сложно было поступить, но родители видели меня либо крутым архитектором, либо блогером-миллионником. Одно - престижно, другое - доходно.

И тем не менее я киваю, растроганная внезапной нежностью маминых слов. Мне так хочется, чтоб мы остались одни. Чтоб опять очутились в квартире, где жили все втроем. Мне не нужен весь этот блогерский пафос, подсвеченный софтбоксами. Мне нужна наша крохотная старая кухня, где вечерами мы пили чай с засахарившимся клубничным вареньем. Там папа играл на гитаре, мама была искренняя, а я - самая счастливая.

В реальном мире тишину и наш особый момент разрывает трель дверного звонка. Мы гуськом идем в коридор, чтоб встретить гостей.

Мама распахивает дверь, и мир переключается в режим слоу мо. Вадим сует мне торт, а я моргаю. Медленно. Качественно. Сейчас наваждение пройдет.

- Это мой Русланчик, - хлопает Вадим по спине стоящего рядом парня.

Он ухмыляется. Тот самый тип из кофейни, который изводит меня из смены в смену. Это шутка какая-то? «Что за ужас здесь творится?!» - молнией бьется внутри черепной коробки.

Галлюцинация не проходит. Вот он стоит и криво улыбается. Странная улыбка. Смущенная.

- Это вам, - говорит парень и отдает маме букет роз. Они такого нежного персикового цвета.

Присаживается на корточки и развязывает шнурки на ботинках. Ботинки. Не кроссовки. Сегодня же суббота. К чему такой официоз?

Если бы это было кино, главная героиня уже бы выхватила из-за спины катану, и началась смертельная битва. Но у меня нет катаны, и я просто стою, прибитая к полу. Честно говоря, если бы я попала в слэшер, то вряд ли бы дожила до второй половины фильма.

- Нара, что ты стоишь? Покажи Русику, где руки помыть. И полотенце дай, что я приготовила, - раздраженно бросает мне мама, которая понятия не имеет, что наше с Русланом знакомство уже давно началось и приятным его не назовешь.

Мы идем по коридору. Он такой узкий, что мы постоянно друг друга задеваем. Мне некомфортно, что он смотрит на мои голые и совсем беззащитные ноги.

Я словно прислуга стою рядом, пока гость моет руки. Намыливается тщательно: от кончиков пальцев и чуть ли не до локтя.

- Как неудобно получилось, Дотнара. Что же теперь будет?

- Что ты вообще тут делаешь? – наконец выдавливаю я, преодолевая шок.

- Как что? Знакомлюсь с новыми родственниками. – его правая бровь подлетает вверх, а губы вновь искажает ухмылочка.

Я протягиваю Руслану белоснежное полотенце. Стараюсь держаться подальше, будто он прокаженный или может меня куснуть. Забирает полотенце, специально коснувшись меня мокрыми пальцами.

- Зачем ты все это затеял?- шиплю я, пребывая в полной уверенности, что это какой-то заговор.

- Что? – Вид ошарашенный. - Ты про кафе? Как же можно пройти мимо девушки с таким именем?

- Знаешь, у тебя тоже имя не особо заурядное! - вскипаю я. - Где твоя Людмила, Руслан?

- Это все на что ты способна? – усмехается он. - И мою девушку зовут Кристина.

Отбрил. Опять. Делать нечего. Несчастная и посрамленная иду с ним в зал, где накрыт поистине царский стол, украшенный живыми цветами.

Руслан галантно отодвигает для меня стул. Выделывается перед мамой и Вадимом? Или это очередной подкол, и сейчас он выдернет его из-под меня?

За ужином Руслан строит из себя подлинного аристократа. Аккуратно подправляет еду на вилке ножом и только потом отправляет ее в рот. А временами и вовсе подчищает нож о край вилки, и тогда раздается мерзкий лязг, который, кажется, слышу только я. Как тут услышишь, когда напыщенный Вадим без умолка расхваливает гениального сынка?

- Когда Русику не было и четырнадцати, за него уже сражались три международные компании. Пришлось выбирать, кто оплатит ему институт. Уже через несколько лет он станет крупным европейским специалистом. Кстати, Нара, куда планируешь податься после окончания ВУЗа?

- Не знаю. Вероятно, буду где-то рисовать.

- Портреты на Арбате? По пятьсот рублей за штуку?

Смотрю на маму, ища у нее поддержки. Тщетно. Получаю только виноватую улыбку. Конечно, она не пойдет против любимого Вадимки. Папа любил ее безумно, а она только принимала эту любовь, играя роль, скорее, дочки, чем жены. С Вадимом все иначе. Я вижу, как она изнывает от страсти. Просто на всё готова ради него. Кошка в период мартовского обострения.

- Да ладно тебе, пап! Люди, которые работают с визуалкой, неплохо зарабатывают сейчас. Так что не все дороги ведут на Арбат, - делает глоток минералки и с видом диванного эксперта добавляет: - Если, конечно, Дотнара сама туда не стремится.

Вот оно как! Подмога пришла, откуда не ждали. Более чем уверенна, что этот хитрый лис просто усыпляет бдительность.

-Ну не знаю, - опять заводит Вадим любимую пластинку и отправляет в рот кусочек лосося.

- Вадик, ты мне не поможешь накрыть к чаю? - словно просыпается мама, а потом обращается ко мне: - Нара, а ты покажи Руслану свое творчество.

Глава 3. Нара. Баритон с нотками сажи газовой

Мечты иногда сбываются. С того ужина, который закончился неожиданно приятной прогулкой, я Руслана больше не видела - ни у нас дома, ни в кофейне. Мне бы хотелось отмотать время назад и не быть такой токсичной и грубой.

Все закрутилось вокруг маминой свадьбы, и только в выходные я могу сбежать на дачу. Дача - моя машина времени. Стоит открыть калитку и все, что я так люблю, возвращается. Мама, папа и лето.

Тут все как в детстве - не только в моем, но в папином. Мамины руки пока еще не дошли до этого места, и ремонт ничего не стер. Не нужен мне ухоженный газон. Оставьте бугристый участок, засаженный кривыми, трухлявыми яблонями, которые плодоносят год через год. Я хочу, чтобы в доме оставалась обстановка восьмидесятых. Умоляю, не заменяйте ее штамповкой из "Ikea".

Прошлое пропитывает каждую вещь, а в обшарпанных стенах все еще живет счастливое детство. Пальцем стираю слой пыли со старого лампового телевизора, на котором мы с папой смотрели «Тома и Джерри». Напротив - его любимое кресло. Папа читал запоем, сидя в нем. Помню, как приходила вечерами и залезала к нему на колени, а папа откладывал умные взрослые книги и доставал мою любимую: толстую в изумрудно-зеленом переплете и с названием «Страна Оз» на обложке. Я беру ее в руки, такую потрепанную, но родную и уютную. Раньше казалась больше, а теперь такая легкая и рыхлая. Прижимаю книгу к себе и едва сдерживаю слезы. В груди больно и горячо, а глаза влажные без всякой сирени.

Я любовно укладываю книгу на полированный стол-книжку и выхожу из дома, чтоб сбить градус воспоминай. Все так живо и мертво одновременно. Медленно иду по едва видной в высокой траве дорожке, сложенной из узких плиточек. Вхожу в летнюю кухню, выкрашенную зеленым. Этот цвет почти как зеленая ФЦ. Руслан. Мне так стыдно за свое поведение. Да, он подшучивал надо мной, но как-то по-доброму, и единственный поддержал. С тех пор как не стало папы, Руслан стал первым, кто протянул мне утопающей руку помощи. Я где-то перестаралась: то ли слишком его демонизировала до нашего официального знакомства, то ли слишком рьяно стала оправдывать после. Я до сих пор чувствую прикосновения его пиджака к голым рукам, а в носу стоит смесь парфюма и тиктака. Я даже перерисовала тот арт: расшила ему рот и убрала рожки.

Втыкаю в розетку старенький «Саратов» и взглядом пробегаюсь по стенам. Тут все изрисовано мною четырехлетней. Мама хотела покрасить стены в цвет айвори, но папа был против. Палка-палка-огуречик. Я нарисовала всех нас. Мы с папой вместе, и мама - чуть поодаль. А вот отпечатки наших ладоней: папин - желтый, мой - розовый и мамин - красный. Мы все вместе.

Беру бутылочку воды и возвращаюсь в заросший травой сад. Между двумя яблонями с толстыми стволами натянут гамак. Сетчатый гамак, который однажды вырвал мне родинку на спине. Крови было жуть как много, и шрам остался.

Повязываю парео покрепче и заваливаюсь на пожелтевшую сетку. Подставляю бледную кожу робкому июньскому солнышку. Я одна, и мне от этого хорошо. Мама приедет попозже, и у меня есть как минимум час наедине с собой.

Я затыкаю в уши наушники, включаю плейлист "Massive Attack" и буквально сливаюсь с "Paradise Circus". Может, мне только кажется, что тучи сгущаются? Может, все и наладится?

Вдруг замечаю, что сквозь закрытые веки уже не краснит. Странно, что солнце скрылось так внезапно. Открываю глаза и встречаюсь нос к носу с Русланом, который нависает надо мной и, молча, смотрит. Я в ужасе. На мне старый купальник, размер груди стремится к нулевому, и я слишком сильно раздета для почти посторонних глаз.

- Привет, Дотнара, - ухмыляется парень.

На нем джинсовые шорты, шлепанцы и майка-борцовка с черепом. Тоже бесстыдно на него пялюсь. Оказывается, костюм все это время скрывал загорелый мышечный рельеф. Прикидываю, как бы он смотрелся на рисунке. Тонированная бумага плюс красный карандаш. Нет! Уголь, мел и крафтовая бумага.

Наконец, догадываюсь выдернуть наушники и вместо приветствия выдаю:

- Что ты здесь делаешь?

- Опять ты за свое, Дотнара? – садится в гамак, вынуждая меня подвинуться, и принимается нас покачивать. – Семейный съезд. А мило тут у вас. Кусочек «Совка». В хорошем смысле.

- Ты не приходишь в кафе, - говорю я и проклинаю себя за дурость. Зачем так сразу выбалтывать то, что на уме и сердце?

- Это тоже тебя обидело?

- Нет, - вздыхаю я и, чтоб выкрутиться, добавляю: - Просто не хочу, чтоб ты голодал.

- Я ради тебя приходил.

Сердце подскочило в груди так отчаянно, что мне показалось, что Руслан это заметил.

- Ради меня?

- Да, ты так поднимала мне настроение своими психозиками и реакциями.

Психозики. Мило. Было бы, если б это слово не делало из меня «лунатика».

- А что сейчас?

- Не знаю, - пожимает плечами. - Просто все поменялось.

Смс-ка. От мамы. "Нара, приедем утром. Попроси Руслана остаться с тобой на ночь. Одна не ночуй".

Он тоже прочитал.

- Не бойся, я останусь до…

Рус не успевает договорить, потому что нас накрывает насыщенной долбежкой басов. Кто-то отчаянно сигналит, перекрывая собственные басы, и создавая какофонию звуков.

Руслан поднимается и идет к калитке. Раскрывает ее, и на участок въезжает здоровенная черная тачка. Дверь распахивается и тут…Помните, как появлялась Памела Андерсон в "Спасателях Малибу"? Нет, я вовсе не имею в виду, что та, кто вышла из машины, так же хороша, но определенно так же пафосна и сисяста.

Девушка настолько стереотипна, что Руслан, успевший набрать баллы, сейчас стремительно падает в моих глазах. Я смотрю на эту потенциальную жительницу Рублевки во все глаза. Ей бы хотелось идти грациозно, и я не сомневаюсь, что для таких девушек двенадцатисантиметровые шпильки, как для меня - балетки, но кривой и косой участок, поросший травой, делает все ее передвижения уморительным зрелищем.

Она бросает взгляд на Руслана, а потом в упор смотрит на меня. И происходит ЭТО. Жертва гламура вонзает ногтищи-стилеты в загривок Русика, притягивает к себе и впивается в его рот огромными губами. Я отвожу глаза, но все равно продолжаю подсматривать. Поцелуй такой затяжной и глубокий, что складывается впечатление, что она из Руслана то ли душу, то ли жизнь высасывает. Злорадно подмечаю, что парень не очень-то и отвечает. Демонстрация силы. Показывает мне, что имеет на него все права.

Глава 4. Нара. Краплак розовый

Девятый: Ты в порядке?

Нара: Да: веселый смайлик

Девятый: Давно мы с тобой не общались: грустный смайлик

Нара: Прости, много «хвостов»: плачущий смайлик

Девятый: Точно все хорошо? Волнуюсь за тебя.

Нара: Чтобы ты сделал, если б тебе кто-то нравился, но любить его было бы нельзя???

Девятый: Смотря, почему нельзя…

Нара: Просто нельзя и все.

Девятый: Ты влюблена, да?

Нара: Наверное. Похоже на то.

Девятый: И не в меня?

Нара: смеющийся смайлик: Прости, Девяточка, но я ничего о тебе не знаю.

Девятый: Прям ничего?: смеющийся смайлик

Нара: Только то, что у тебя крутой музыкальный вкус, и ты меня понимаешь.

Девятый: Так кто он?

Нара: Один парень, который приходит на работу. Приходил…

Девятый: Так вы больше не общаетесь?

Нара: Общаемся. Но у него….Не важно…просто он не мое. Прости, пора бежать…

- Данилевская, ты уснула, что ли? – визжит преподавательница мне чуть ли не в ухо.

Она ходит между мольбертами и смотрит, как мы справляемся с заданием. Ничего особенного. Обычная срисовка композиции. На этот раз тройка яблок, драпировка, кувшин. Я смотрю на свой лист. Мужские губы. Его губы. Хватаю клячку и поспешно промакиваю графит, пока не остается лишь намек на форму. Торопливо скетчу кувшин и все поглядываю на тюбик с сажей газовой. Говорят, что черного не существует. А потом он врывается в твою жизнь. Его так много в его волосах, и глазах, и даже голосе.

Все смотрят на меня и посмеиваются. Если бы не наша сверхсерьезная преподавательница, ржали бы как кони. Надя смотрит на меня укоризненно. Мы дружим с четвертого класса, и теперь она явно недовольна тем, что я не рассказала ей о том, что происходит между мной и Русланом.

И как такое расскажешь? Вывалить, что я, как дура, влюбилась в сводного брата, у которого есть девушка? Что я не переставая думаю о той ночи, когда мы ели тушенку с одной ложки, и мне было так хорошо и уютно?

Мой удел - влюбляться в киношные образы, книжных персонажей и реальных парней, которые для меня недосягаемы. Впрочем, Руслан первый такой краш в реальной жизни.

Я рисую как принтер. Хочу побыстрее закончить и уйти, пока не начались расспросы. Завершив скетч, быстро скидываю рисовальные принадлежности в папку и бодрой походкой иду к выходу.

- Данилевская, ты куда? – спрашивает преподавательница, которая, кажется, только за мной и следит.

- Извините, Маргарита Юрьевна. Я закончила работу. Можно я пойду? Мне что-то нездоровится.

Оценивает мою несчастную бледную физиономию. Последнее время у меня пропал аппетит и сон, так что вид действительно болезненный.

- Иди уже, - сдается она, - но это первый и последний раз!

- Можно я с ней пойду? – спрашивает Надя, - У нее сахар упал. Может до дома не дойти.

- Иди обе. Не хватало еще несчастных случаев, - говорит преподавательница недовольно и машет на нас рукой.

Мы выходим на улицу. Небо заволокло сероватыми тучами. Погода для июня так себе.

- Нара, все нормально у тебя?

- Да. А что не так?

- Ты странно себя ведешь. Кто он?

- В смысле?

- Я же видела, что ты нарисовала в своем трансе.

Транс. Бывает со мной такое. Я словно отключаюсь, а рука продолжает водить по бумаге. Иногда выходит неловко.

- Просто так нарисовала, что первое в голову пришло.

- Последнее время ты то мечтательная, то грустная. Так выглядит влюбленность. В кого втюрилась, Нара?

Это Девятый, - выдаю я, понимая, что она меня сейчас расколет.

Смотрит на меня неодобрительно.

- Понятно, Нара, - протягивает разочарованно,- опять твоя платоническая влюбленность в образ.

Каждая встреча с Русланом неизменно приводит меня к новой катастрофе. Если бы мое сердце было АЭС, он стал бы тем самым неудачные стечением обстоятельств, что привело бы к атомному взрыву.

Первая встреча окончилась жгучей ненавистью, словно все облили красной гуашью. Я пламенела. Вторая забрала ненависть и оставила чувство стыда. Красная гуашь потрескалась и осыпалась. Третья же стала одновременно самой страшной и приятной катастрофой. Красная гуашь трансформировалась в краплак розовый. Это цвет валентинок, принцесс и моего сердца. Что будет дальше? В следующий раз он плеснет марса коричневого и получится грязь?

По три раза в час я порываюсь написать Руслану сообщение, но вместо активных действий продолжаю ждать, что он напишет первым. Жду отчаянно и мучительно. Руслан молчит, и я молчу тоже. Это даже хорошо, потому что молчание иногда рождает приятные иллюзии. Я растворяюсь в сахарной вате с оттенком розового краплака и млею от чувства влюбленности. Это так приятно. И так болезненно. Не приходит и дня, чтоб я его не нарисовала. Я таюсь и прячу рисунки под матрасом. Я стыдливо убираю с лица глупую улыбочку, которая то и дело искажает губы.

Мне бы хотелось общаться с Русланом так же легко, как и с Девятым. Девятый знает обо мне почти всё, а Русик - почти ничего. Например, Руслан понятия не имеет, как на меня действует алкоголь. Даже самая маленькая порция творит со мной такое, во что даже сложно поверить.

Случай первый. Мне шесть и во время застолья я раздобыла шоколадную конфетку с коньяком. Она мне не понравилась, но выплевывать не стала и проглотила вместе с начинкой. В ближайшие полчаса родители наблюдали, как их дочка с выражением лица настоящего полководца строит в шеренгу плюшевых зверей и собирается повести их на захват песочницы, откуда ее изгнала более крупная девочка. Пришлось уговаривать, что войну лучше отложить до завтра и в спешном порядке укладывать спать.

Случай второй и последний. Школьный выпускной. Мне семнадцать, и я выпиваю уже второй бокал шампанского. Оно сладкое, легкое и приятно кружит голову. Случай с конфеткой давно вытерся из памяти, и я радостная, что экзамены позади, тянусь за третьей порцией. Не стоило. Пока мои еще абсолютно трезвые и напряженные одноклассники продолжают фотографироваться и только входят во вкус, я скидываю неудобные туфли, с корнем выдираю шлейф, что путается под ногами, и уверенной, но шаткой походкой прусь к фонтану. И прежде, чем кто-то успевает сказать: «Нара, что ты делаешь?», я бултыхаюсь в воду. Пытаюсь нырять за монетками. Выясняется, что не в каждом фонтане удобно нырять, и я просто лежу, как в ванне, мокрая и счастлива. Меня выловили, просушили, напоили чаем и отправили домой. Такой вот выпускной.

Глава 5. Нара. Ночь цвета и вкуса шампань

Если хочешь узнать, каков человек, загляни в его плейлист, а потом напросись в гости. Руслан любит "Агату Кристи". И не ту, что пишет детективы про толстенького бельгийца. Это интригует. Как по мне, его квартира должна быть очень графичной и в графитных тонах. Руслан такой серьезный и рассудительный, что там просто не может быть чего-то, что не вписывается в рамки строго офисного костюма.

Переступаю порог и оказываюсь в прихожей, стены которой декорированы рельефной штукатуркой. Оттиски листьев папоротника, почерненные сверху для выделения рельефности.

Я представляю его красивые руки, измазанные штукатуркой по локоть, которые прикладывают к стенам свежие листья. От этого образа кружится голова. Глупости какие. Он же не сам ремонт делал.

Следующая остановка - мандариновая кухня. Верхние фасады насыщенно-зеленые, а нижние цвета Нового года. Запредельно ярко. Какие еще у тебя есть секреты и скрытые сокровища, Руслан Вадимович?

- Располагайся, - улыбается он, ставя на зарядку мой телефон. – Сейчас подзарядится и напиши маме. Или с моего напиши!

Согласно киваю.

Уходит, но быстро возвращается, переодетый в спортивки и футболку с Цоем. И с упаковкой носков в руках.

- Я подумал, что ты замерзла бегать босая, - протягивает мне носки. - Мужские, но думаю, ничего страшного.

- Спасибо! - произношу едва дыша, тронутая его заботой.

- Ванная там, - говорит Руслан, хотя я и так уже сориентировалась. - Полотенца чистые там есть.

Радуюсь возможности попасть в ванную. И не только потому, что неплохо бы было привести себя в порядок.

Вот оно что! Я наконец-то нашла монохром. Наглухо черно-белая и мегастильная ванная комната.

Отогреваю ноги горячей водой и оглядываюсь. Веду себя как заправский детектив. Зубная щетка всего одна, да и женских вещей нет. Вообще нет. А я ведь заявилась внезапно. Значит, они не живут вместе. Это хорошо. Не совсем понимаю, чему так радуюсь, но такое чувство, что выиграла в лотерею.

Натягиваю носки. Они с уточками. Разве для мальчиков такие делают? Оказывается, это не Руслан - человек в футляре, а я.

Умываюсь, заплетаю волосы в косу и иду обратно.

Пока меня не было, Руслан накрыл небольшой стол на барной стойке: фрукты, нарезка, бутылка вина.

Я беру телефон и набиваю маме смс:

"Прости меня! Я в порядке. Переночую у Руслана. Люблю".

- Молодец, Дотнара. Думаю, надо отметить немного это радостное событие.

Откупоривает бутылку с громким хлопком и наполняет бокалы пузырчатой жидкостью. Шампанское. Надо бы отказаться, но я смело поднимаю бокал. Этот вечер особенный. Куда более особенный, чем выпускной.

Мы чокаемся, и я отпиваю большой глоток. В желудке тепло, а в голове пусто. Так хорошо, когда ничего не беспокоит и Руслан рядом. Теперь главное не начать революцию и не залезть в фонтан. Ах да, тут же нет фонтанов. Зато есть они. Мои дурацкие порывы.

- Ты бы поела, - опасливо предлагает Руслан, видя как рьяно я вливаю в себя алкоголь.

- Не хочу, - отвечаю, выпивая остаток залпом.

Мне не до еды. Я так перекормлена сейчас эмоционально, что другого топлива и не нужно.

- Сири, включи "Interpol", - говорит он тихо, и пространство наполняется тягчим басовым рифом, а позже и баритоном, который, впрочем, похуже чем у самого Руслана.

Никогда раньше не слышала эту группу, но это определенно его музыкальное воплощение.

- На следующей неделе свадьба, - говорю зачем-то и морщусь, вспомнив свое платье цвета пепельной розы. Скорбный такой цвет.

- Ты с кем идешь?

- Ни с кем.

Мне так жаль, что Девятый далеко. Я бы его позвала, чтоб не выглядеть таким ничтожеством.

- Почему?

- Я ни с кем не встречаюсь.

- Понятно, - отвечает кратко и опять наполняет бокалы.

В глазах чуть-чуть двоится, но рука вновь тянется к спиртному. Сейчас будет неприятно.

- А ты?

- С Крис, наверное, - говорит неуверенно. Или мне только хочется это слышать? Я просеиваю его интонации через мелкое сито и те, которые нравятся, без зазрения совести забираю себе.

- Она тебя не достойна, - выпаливаю я и тут же зажимаю рот руками. Понеслась!

- Почему, Дотнара?

Выпиваю залпом второй стакан. Позориться, так позориться.

Руслан чуть прищуривается. Ждет ответа, а выражение лица какое-то новое, словно он пытается скрыть от меня свои чувства. Не очень-то выходит.

- Ты хороший, добрый, красивый…

- Дотнара, я невыносим, и чувство юмора у меня - нафталин, - усмехается Руслан.

- Я бы не кричала на тебя, если б мы встречались.

Завтра мне будет очень стыдно за то, что я сейчас болтаю, но удержаться выше моих сил. Сама я этого вечера не вспомню. Он расскажет и, наверное, будет смеяться. Или не будет?

Уже сама наливаю очередной бокал, но Руслан отбирает бутылку.

- Нара, по-моему, тебе уже хватит.

Я киваю, поднимаюсь на ноги и, пошатываясь, иду в гостиную.

Плюхаюсь на диван и сгребаю пушситую подушечку, которая цветом почти как краплак. Он меня преследует.

Руслан садится рядом. Проводит пальцами по щеке, а я прижимаюсь к ним покрепче. Глаза в глаза. Они просто невероятные: смотрят в душу и не оставляют ни единого шанса спрятаться.

Алкоголь делает меня очень храброй, и я смело тянусь к соблазнительным губам, которые так близко, что невозможно устоять. Кажется, Руслану тоже не чужда мысль о случайном пьяном поцелуе. Наклоняется ко мне, и я врезаюсь своими губами в его. Обвиваю его шею руками, чтоб он никуда от меня не делся. Руслан чуть отстраняется, а потом смыкает руки на моей талии и целует снова. Этот поцелуй уже не такой робкий. Моя нижняя губа проваливается в его теплый влажный рот, а пальцы вцепляются в темные волосы. Я закрываю глаза и проваливаюсь в облако, которое отчаянно пульсирует.

Все резко обрывается, стоит мне только открыть глаза: Руслан просто смотрит на меня. А потом я подлетаю в воздух, не сразу поняв, что это он поднял меня на руки.

Глава 6. Нара. Счастье цвета горечи

В голове бьют такие колокола, что позавидовала бы колокольня Нотр-Дам-де-Пари, а язык такой шершавый и сухой, будто порос волосами. Я шарю рукой по подушке в надежде нащупать телефон и узнать, не проспала ли я первую пару. Под рукой шуршит бумажка. Опять, что ли, рисовала в постели? На ощупь она маленькая, и я с трудом приоткрываю один глаз, чтоб взглянуть на находку. Глазное яблоко тут же пронзает болью из-за слишком яркого света. Крепко зажмуриваюсь, считаю до пяти и предпринимаю новую попытку. На бумажке что-то написано, но рукописные буквы плывут. Прищуриваюсь и, наконец, прочитываю: "Ушел за сигаретами".

В мозг будто нож вонзается. Это не моя односпалка, застеленная бельем со смурфиками, это огромная кровать, укрытая черными простынями. Ладно, Нара, паниковать рано. Зажмуриваюсь и ощупываю свое тело поверх простыни, а потом и под ней. Безмолвно кричу во всю глотку. По ощущениям на мне нет и нитки. Сажусь, придерживая простыню на груди и на всякий случай заглядываю под нее. Все верно: я абсолютно голая, а вещи раскиданы у кровати.

Пытаюсь вспомнить, что было вчера. Шампанское, его губы, руки. Кажется, мы целовались. А что дальше? Одни помехи. Набросок, который так хорошо обработали клячкой, что ничего не разглядеть.

Прислушиваюсь к своему телу. Не чувствую ничего, кроме головной боли и легкой тошноты. Как можно не почувствовать ничего нового после первого раза с парнем, который настолько нравится? Я бухаюсь на подушки и пробую еще раз. Ничего. По ощущениям я все та же, что и вчера. Физически и морально. Лежу и тщательно выбираю следующее действие: по-тихому сдохнуть, смыться по стелсу или все же дождаться Руслана.

В замке гремят ключи. Опоздала. Сажусь и натягиваю повыше простыню. Цокот высоких каблуков. Его не спутаешь с мужскими шагами. Я хватаюсь за голову и уже собираюсь спрятаться под кровать, когда на пороге появляется Кристина. Она смотрит на меня. Я смотрю на нее. Молчим. Тяжело дышим обе. Воздух наэлектризован. Сейчас грянет гром.

- Ах ты шлюха, - нападает она первой. – Я еще на вашей убогой даче поняла, что ты на Русика запала!

Рывок, и она уже норовит вцепиться мне в волосы. Хватаю ее за запястья, чтоб мне глаза не выцарапала своими акриловыми ногтищами.

- Да отвяжись ты от меня! - кричу я, пытаясь отпихнуть эту стерву.

Я против насилия, но она меня достала. Я готова бороться. Бороться за свои волосы. Бороться за Руслана. Она явный мискаст на роль его подружки. Я не считаю, что увести парня - это нормально, но эта жертва «пластики» просто недостойна его.

Руки устают, а она все не унимается. Ногти уже клацают в опасной близости от лица, кода появляется Руслан и начинает оттаскивать от меня свою девушку. Она брыкается и вырывается, но он сильнее и тащит ее, красную и растрепанную, прочь.

- Ты сволочь! – слышу я ее визг уже в коридоре.

Об пол бьется посуда, падает что-то тяжелое, и все это перемежается с их криками. Мне стыдно и противно. От него противно. Но больше от себя. Руслан переспал со мной, технически являясь ее парнем. Но и я хороша. Нажралась шампанского и умоляла его остаться. Дальше не помню. Но если я раздета, наверное, остался.

Пока они ругаются и громят квартиру, я поспешно одеваюсь, хватаю телефон, который лежит на тумбочке и, стараясь не смотреть в сторону кухни, откуда доносятся все более ожесточенные крики, выбегаю из квартиры. Несусь по ступеням, опять позабыв про лифт. На бегу вызываю такси. Я не хочу, чтоб Руслан бросился меня догонять. Мне слишком стыдно смотреть ему в глаза.

Заскакиваю в такси со словами:

- Поехали быстрее!

- Гонится кто за тобой? – спрашивает добродушный дядечка в вязаном жилете посреди лета.

-На учебу опаздываю!

В руках вибрирует телефон. Контакт: "Руслан". Тяну трубочку на красное поле. Не хочу слушать оправданий, и сама оправдываться не готова. Звонит опять. Упорно сбрасываю.

Смс: "Нара, ты в порядке? Перезвони, надо поговорить."

Игнорирую.

Смс: "Нара, не молчи. Волнуюсь. Нам очень надо поговорить".

Еду молча. Вчера мне казалось, что все хорошо, потому что есть он. А сегодня я Руслана потеряла. Я теперь одна.

Сообщение в ВК:

Девятый: Нара, привет! Как дела?

Похоже, он единственный человек, которому я могу поплакаться. Не рассказывая всего, конечно.

Нара: Привет, Девяточка. Не очень(((((

Девятый: Что такое?: удивленный смайлик

Нара: Я второй день такие глупости творю((((

Девятый: ???

Нара: Сначала я с мамой поругалась, а потом…

Девятый: Нара, что стряслось-то?

Я понимаю, что моего позора не стерпит даже интернет-переписка.

Нара: Девяточка, я так сглупила, что и рассказать не могу. Позже напишу.

Девятый: Нара, я уверен, что все не так плохо, как тебе видится

Переписку прерывает смс от Руслана: "Нара, прости меня за то, что было. Умоляю, перезвони или хотя бы напиши, что ты в порядке".

Смахиваю сообщения в сторону.

Как бы я ни брыкалась, время идти домой и мириться с мамой.

Тихо стучу в дверь, как делала, когда в детстве приносила плохую отметку. Сейчас я сделал, что похуже. Гораздо хуже. Чем больше времени проходит, тем большей шлюхой я себе кажусь. Прыгнула в постель к не совсем свободному парню.

Слышу торопливые мамины шаги. Дверь открывается, и я вижу ее заплаканное, грустное лицо.

- Нара, слава богу, ты дома!

Я бросаюсь ей на шею, и мама обнимает меня, как будто я маленькая девочка, у которой сломалась кукла. Нет, мамочка, это не кукла. У меня жизнь поломалась. И ты уже не починишь ее суперклеем. Наверное, это и хорошо, что у тебя будет новый ребенок. Возможно, он не будет таким испорченным и шальным, как я.

-Мама, прости меня за то, что я наговорила вчера.

- Ничего, все хорошо! - Растирает мне плечи. – Ты такая холодная. Иди прими ванну.

Я киваю. Мне хочется смыть с себя то, что было, и лишь немного жаль терять аромат одеколона и тиктака, который всю меня пропитал.

Глава 7. Нара. Голубой или розовый?

Уютно устроившись на солнышке, я наблюдаю, как маму красят и причесывают. Воздух напитан ультрафиолетом и ароматом клубники, чашки с которой расставлены повсюду. Сейчас ее прическу бережно украшают гавайскими цветочками, которые сделаны так искусно, что кажутся живыми. Белый и алый – вечное сочетание, которое в пастели просится на черную бумагу.

Мечтаю о Руслане. Скоро он приедет вместе с Вадимом, и начнется праздник. Я сжимаю пальцы, почти ощущая теплоту его руки. Вечерами, когда он провожает меня домой после прогулки, мне так жаль расцеплять пальцы. Ладно, мы всего один раз гуляли. И было это вчера.

Влюбленность сложно втиснуть в какой-либо цветовой диапазон. Она сначала розово-фиолетовая с вкраплениями золотых блесточек. А потом молочно-белая с нежно-голубыми прожилками и серебристыми ниточками.

Я никогда не чувствовала себя такой счастливой. Но есть все же капля сажи газовой, которая омрачает розовое переливающееся облако нежнятины, которое окутало его и меня. Кристина. Она звонит ему с миллиона номеров, засыпает сообщениями. Наверное, еще и встречи ищет.

Руслан скрывает все это от меня. Но такое сложно утаить. Она никогда не откажется от него. Я бы тоже не отказалась на ее месте. Остается только отбиваться, как в то утро, когда эта ненормальная пыталась выцарапать мне глаза.

- Нара, сходи, забери невестин букет из цветочного! - мамин голос резко стаскивает меня с розового облака.

- Хорошо, - отзываюсь я, срываясь с места.

День сегодня жаркий и очень солнечный. Я покупаю мороженное в вафельном рожке и шагаю за букетом. Асфальт такой раскаленный, что чуть ли не прожигает подошвы балеток. Мороженое подтекает и приходится ловить молочные капли языком.

Вибрирует телефон в кармане. Я прищуриваюсь, как кошка, которую гладят, предвкушая очередное милое, романтическое смс от Русланчика.

Уведомление приложения «Clue»: "Кажется, у вас задержка".

К горлу подступает тошнота. Утренняя дурнота или психосоматика? Выкидываю остатки мороженного в мусорку и открываю приложение. Мало ли, на денек задержалась. Пять? Пять дней! Вроде были недавно. Хотя, может, и давно. За моим циклом следит приложение, и таких уведомлений оно никогда не выдавало.

Что если это, и правда, случилось? Разве можно залететь с первого раза?

Да, мама была почти в моем возрасте, когда меня родила, и это определенно не случай достойный программы «Беременна в 16», но я совсем не готова играться в дочки-матери с живой лялькой.

А что скажет Руслан? Захочет ли он на мне жениться, или я буду матерью-одиночкой? Стану позором семьи.

Тест! Точно. Надо купить тест на беременность и все выяснить.

Мелкими перебежками добираюсь до аптеки, молясь о том, чтоб не наткнуться на знакомых. Мы с Надей однажды зашли в секс-шоп ради смеха, так я и там так не краснела. Подхожу к окошку, у которого копошится бабулька, пересчитывающая мелочь.

- У вас есть тесты? – шепчу, чуть ли не прилипнув к прозрачному пластику.

- Что вы спросили? – переспрашивает грузная тетечка-провизор.

- У вас тесты есть? – спрашиваю чуть громче.

- Какие тесты? – орет провизорша так громко, что ее слышно не только на всю аптеку, но и на весь район.- На беременность? На овуляцию?

- На беременность, - шепчу я, и бабулька, которая жаждет побыстрее купить какого-нибудь валокордина, смотрит на меня взглядом, который тоже орет: "вот же шалава!"

- Какой тест на беременность? Обычный? Цифровой? – продолжает громко выспрашивать провизорша.

- Обычный, - шепчу я, протягивая купюру.

Кладет на прилавок розовую коробочку, и я хватаю ее со словами:

- Сдачи не надо.

Пихаю покупку в сумочку и выбегаю из аптеки.

Домой несусь с такой скоростью, что чуть ли не забываю про невестин букет.

Когда мне все же удается его забрать, даже в своем предобморочном состоянии, понимаю, какое это чудо. Розы цвета нежнейшего персика, разбеленного молоком, сочетаются с белыми хризантемами, которые напоминают маленькие ромашки, и жемчужинками. Букет идеально круглый и у основания искусно перевязан атласной лентой цвета шампань.

Я хочу точно такой же в свой свадебный день. А свадьба может случиться довольно скоро, если тест, который я стыдливо прячу в сумке, покажет две полоски. Наши отношения нежные, как этот букет, и жениться сейчас по залету все равно, что кинуть его под колеса мусоровоза.

- Нара, ты чего такая запыхавшаяся? - спрашивает мама, когда я кладу перед ней букет.

- Ничего, просто бежала.

- Нара, давай я тебя тоже подкрашу, а то ты потная и тушь осыпалась от жары, - улыбается тетя Света, моя крестная и чудесный визажист.

- Да, конечно, только мне надо в туалет сначала, а то живот крутит от клубники.

Мама и все девчонки, которые готовят ее к свадьбе, уставились на меня так, словно я сказала что-то крайне неприличное. Да, да, мы, девочки всех возрастов, ходим в туалет радугой, да и вообще не признаемся, что ходим туда за чем-то другим, кроме как просто попудрить носики. Мне все равно.

Глава 8. Нара. То, для чего не придумали оттенка

- Доченька, я буду по тебе очень скучать! - кричит мама у самого моего уха, пытаясь перекрыть звонким голосом творящийся вокруг шумовой ад.

Я ненавижу летать. Ненавижу аэропорты. Но еще больше ненавижу приезжать сюда, чтоб попрощаться.

На следующий день после свадьбы я узнала две новости. Хорошую и плохую. Хорошая новость заключалась в том, что Вадим получил шикарную должность в крупной международной компании. Он теперь у нас большой босс. Казалось бы, где тут подвох? А он в том, что желанное кожаное кресло и именная кружка находятся в Швейцарии.

Свадебные хлопоты резко трансформировались в сборы с грустным чемоданным настроением. И вот, мы стоим в аэропорту и первый раз в жизни прощаемся так надолго, что, кажется, уже никогда не увидимся.

Мама, конечно же, решила последовать за мужем, тем более что у меня есть Руслан, и я не погибну от голода, засев за мольберт на несколько суток подряд. Тяжело отпускать ее. И страшно. Все-таки в сорок четыре мама носит "королевскую" двойню. Да, да, у нас с Русланчиком скоро появятся брат и сестра.

Оглядываюсь. Руслан и Вадим стоят в нескольких шагах от нас. Спокойно разговаривают, словно и не прощаются на долгие полгода. Руслан привык быть вдали от дома. Для него аэропорты и прощания — обычное дело, а у нас с ней уже тушь потекла от слез.

- Я тоже. - Обнимаю ее, стараясь не давить на живот. - Позаботься о малышах.

Я прикладываю руку к животу, прощаясь и с ними. Мама кивает и прижимает ко рту платочек, чтоб подавить всхлипы.

- Ну всё, девчонки, пора! - торопит Вадим. Вечно мешает.

Мама обнимает Руслана и просит его горячо и отчаянно:

- Русик, ты позаботься о моей девочке. Она ведь о еде и сне забывает за мольбертом своим.

- Светлана Юрьевна, все будет хорошо. Я о ней позабочусь. Летите спокойно.

- Как же я рада, что вы вместе! – восклицает она, плача уже от умиления.

Мы словно сахарные фигурки жениха и невесты, которые украшают верхушку торта. Такие же умилительные.

- Руслан, я напишу, как приземлимся. Пока, сынок, - сухо говорит Вадим.

-Хорошо, пап. Держите нас в курсе всего! Хорошего полета.

Вадим кивает, берет маму за руку, и они идут к своему гейту. Мое сердце пронзает иголкой.

Руслан прижимает меня к себе, целует в макушку и ведет к выходу. Он относится ко мне как к ребенку, но я благодарна за всю эту нежность и заботу. Мне так этого не хватало.

Он, как всегда, галантно открывает для меня дверцу машины, и я замечаю на крыле длинную царапину, которая уродует идеальный глянец поверхности.

- Откуда это?

Лицо Руслана каменеет: скулы становятся более очерченными, челюсть напряжена.

- Хулиганье поцарапало.

Мы встречаемся недолго, но я уже понимаю, когда он врет. Глаза прячет. Не умеет нагло врать, смотря прямо на тебя.

- Кристина, да? – не надо быть гением, чтоб сложить два и два.

- Нара, у нее такой характер…- говорит Руслан и замолкает, не зная, как еще можно оправдать ее поведение. Поведение отбитого на всю голову человека.

- Мне стоит волноваться? - уточняю я.

Она наводит на меня жуть. Сегодня поцарапанная машина, а завтра Кристина обольет кого-то из нас кислотой.

- Нет, - твердо говорит он. – Я разберусь.

- Ты же к ней никогда не вернешься?

Только сказав это вслух, я понимаю, как глупо даже думать о таком, не то чтобы кидать ему в лицо такой болезненный упрек. Хоть мы и начали встречаться, это не сделало меня более уверенной. Скорее, наоборот. У меня появился новый страх: я боюсь его потерять. С Кристиной их столько всего связывает, и она знает его как никто другой. А я просто девочка с придурью, на которых такие топовые парни обычно и не смотрят.

- Дотнара, опять ты глупости говоришь, - Руслан сжимает мою руку так крепко, что я понимаю, что он даже больший утопающий, чем я. – Я тебя люблю. И это навсегда.

- Даже когда я постарею?

- А тогда особенно, потому что ты останешься с лысым и безумным стариком.

- Я люблю твое чувство юмора, - трусь кончиком носа о его нос.

- Нее! - Руслан заливисто смеется. – Оно же у меня нафталин.

- Неправда.

- Правда, - шутливо возражает он. - Мне одна очень красивая художница сказала.

Я перегибаюсь через дверцу машины и целую его. Руслан прикрывает глаза и доверяется моим губам, которые уже отлично знают правила игры.

- Поедем к тебе или ко мне? – спрашивает Руслан, когда мы, наконец, оказываемся в салоне и выезжаем с парковки.

- К тебе, — отвечаю, не думая.

Улыбаюсь, вспомнив, что у него в ванной стоит моя зубная щетка, шампунь и прочая девичья мелочь.

***

Когда я ночую у Руслана, мы перед сном валяемся на его кровати и болтаем обо всем на свете. Часто такие разговоры затягиваются за полночь. И когда сонные ангелы уже нашептывают сны, сидя на моих плечах, Руслан целует меня и уходит спать на диван.

Глава 9. Руслан. Конец этого гр***ного мира

Успешный. Как же все вокруг любят клеить на меня этот ярлык. Кто-то ляпает его, чтоб от души позавидовать, но поверьте, завидовать здесь нечему. Другие клеймят биркой, чтоб поставить под стекло и восхищаться. Но и восхищаться нечем. Они совсем меня не знают. Хотя, чему тут удивляться, если даже собственный отец отказывается копнуть немного глубже. А зачем, когда есть красивая и удобная обложка?

На первый взгляд всё, и правда, так. Даже Нара купилась, назвав меня идеальным. Как же уже тошнит от этого навязанного определения.

Я окончил школу в четырнадцать, получил престижное образование, а потом сразу встал на хорошую должность в крупной европейской компании. Вышколенный вундеркинд. Примерный "белый воротничок" Папа гордится, а девушка радуется статусному аксессуару.

Карьера удалась. А что там с личной жизнью? Ведь это тоже мерило успешности. У меня есть красивая и не менее статусная девушка. Мы встречаемся чуть ли не с песочницы, и она из хорошей семьи. Только ценности у нас разные. Это неважно, когда копаешься вместе в песочнице, но вбивает между вами клин, когда уже не носишь короткие штанишки и сформировался как личность. Молчи и терпи. Ты мужик. Мальчики не плачут и не жалуются. Никого не волнует, что ваши душевные шестеренки не стыкуются. Главное, что вместе вы образуете красивую картинку.

Абьюзивные отношения могут стать кошмаром для женщины. Об этом сейчас кричат из всех утюгов. У каждой медали есть оборотная сторона, и в данном случае она совсем не популярна: женщина тоже может быть абьюзером.

Меня учили, что мужчина должен быть добрым, сильным и честным. Сильным, чтоб решать все проблемы своей женщины и безропотно сносить все её капризы и истерики. Добрым, чтоб не уметь дать ей отпор. Честным, чтоб им проще было манипулировать.

Я старался быть для нее тем самым идеальным парнем. Так старался, что пару лет назад понял, что почти выгорел. Я смертельно устал таскаться за Крис по тусовкам, смотреть, как она флиртует со всеми подряд, унижает других и меня заодно. Всё, о чём я мечтал, — это уйти от нее с миром. Я пытался. Я уходил и снова возвращался, потому что Кристина всегда находила способ дать более эффективную команду «к ноге». И неважно, насколько твердым и окончательным было решение.

Внутренний ресурс, который держал меня какое-то время, всё-таки догорел до донышка, и тогда я понял, что, если не уйду, просто сойду с ума. Я стал угрюмым и нелюдимым, а в голове заплясали суицидальные мыслишки. Тогда я, на тот момент живущий исключительно на черном кофе и сигаретах, решился на побег. Порвал с Кристиной в очередной раз и уехал в другой город, оставив новые контакты только отцу.

Мы расстались, но она не собиралась меня опускать. И неважно, сколько километров и моего нежелания продолжать эти нездоровые отношения нас разделяло. План был прост и банален. Кристина пришла к моему отцу со справкой от врача. Ревела у него на плече и умоляла заставить меня вернуться. Ведь ребенок не может расти без отца.

Им удалось меня уговорить. Любой честный мужчина должен жениться, если девушка забеременела. Я и не думал отказываться от ребенка. Без проблем стал бы воскресным папой и платил любые алименты. Но нет. Для наших семей такой позор был неприемлем. И если бы не одна случайность, я бы уже мучился в статусе законного мужа.

В тот день я вернулся домой не вовремя. Не вовремя для нее, а очень вовремя для себя. Подцепил какой-то вирус и ушёл с работы пораньше, потому что температура перевалила за тридцать восемь.

У Крис есть привычка: всегда говорит по телефону на громкой связи.

- Не могу поверить, что твой лошок купился! - восклицает голос из динамика.

- Что бы не купиться? Бланк с печатью я на "Авито" купила. Настоящий! Как женится, разыграю выкидыш, так меня еще и жалеть будут.

- План простой, но надежный.

- А то!

Я даже ругаться с ней не стал. Просто тихо вышел из квартиры, и всё. Так мерзко было. И с отцом какое-то время не общался.

Мне бы быть умнее, но я попался почти на одну и ту же удочку дважды. Новый план был чуть более витиеватый. Крис раззвонила по всем общим друзьям и знакомым, что у нее миокардит и жить осталось полгода. Общество всегда на стороне женщины. На меня начали давить со всех сторон, да с такой силой, что я и сам начал чувствовать себя бесчувственным ублюдком, который вероломно бросил смертельно больную девушку. Я вернулся, и мы даже к врачу вместе ходили. Он что-то там рассказывал, но о смертельном исходе упорно умалчивал. Я опять попался в капкан и провел в нём полгода, наблюдая как «смертельно больная» Крис танцует до упада, пьет до утра и курит больше меня. "Любовь" творит чудеса.

Руки опустились и отбиваться уже не хотелось. Безразлично так всё стало. Жизнь в тот момент была тусклая, как немытое стекло. Я чувствовал себя животным, которое просто легло, поджало лапки и стало ждать смерти.

Однажды я увидел Нару на улице и пошёл за ней. Сам не знаю, зачем повел себя тогда как доморощенный сталкер. Оказалось, что она работает официанткой. Я сел за ее стол под номером девять и ничего умнее не придумал, как колко пошутить над её именем. Нара отреагировала в своем стиле и понеслось. Для меня это было нечто похожее на флирт.

Любовь с первого взгляда. Так она и выглядит. А еще любовь делает нас тупыми идиотами, которые не могут адекватно выражать чувства. Вдобавок ко всему, многолетние отношения с Крис превратили меня в эмоционального инвалида, который разучился общаться с нормальными девушками. Давай, Руслан, закидывай ее глупыми подколочками, чтоб она не поняла, насколько ты сломан в самой сердцевине.