(не) Верь мне

Глава 1. НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА

Внутри «Черного Букиниста» царила гнетущая духота. Со стен глазели чучела странных существ – отвратительные морды смотрели, моргали, перешептываясь вели диалоги. На полках стояли банки с ингредиентами каких-то зелий и различные предметы, относящиеся к официально запретной магии.
Звонкий колокольчик брякнул. В магазин вошел синекожий тролль — точнее спрятанная под этой личиной агент Никария Верис. Не успела девушка осмотреться, как из полумрака прилавка появился высокий мужчина в грязно-фиолетовой мантии. У него была длинная седая коса, игривые желтые глаза и тонкие губы. Хозяин лавки улыбнулся.

— Добро пожаловать, леди.

Ника не первый раз сюда приходила, поэтому даже под личиной была знакома хозяину.
После Мерзкой Ночи в район, где находился «Черный Букинист» мало кто вернулся восстанавливать свои лавки. Сейчас тут хозяйничали тролли. Поэтому для безопасности девушка всегда пряталась в теле синекожего монстра.

— Сегодня, я бы хотела приобрести эти.

Ника пропихнула руку в прорезь кармана кожаного жилета, достала смятый клочок бумаги с названиями книг и протянула список продавцу.

Хозяин магазина поднес листок почти к самому носу, прищурил глаза и зачитал:

— “Сборник заклинаний четырех сторон света”, автор Заракаша, “Руководство по выживанию среди зомби”, автор Максимилиан, “Энциклопедия боли. Том 17. Как разговорить русалку”, автор Суран’Жан, — сразу после того, как он произносил название, нужная книга слетала с полки и тихо опускалась на прилавок перед кассой. Но назвать последнее в списке, хозяин не спешил. Он посмотрел на тролля. В желтых глазах появился интерес.

— Последняя книга подлежит только обмену.

— Это мне известно, — сказала Ника и, сняв с плеча тряпичную сумку, протянула ее хозяину магазина.

Мужчина заглянул в котомку.

— Зуб виверны? — уточнил он, вытаскивая из сумки огромную долотообразную окаменелость.

— Пурпурной виверны.

Недолго думая хозяин магазина сунул зуб под прилавок, после произнес:

— “Дневник Ментора Менандра”.
Из подсобного помещения послышался свист, вскоре на прилавок мягко опустился хрустальный ларец, на крышке которого сверкала витиеватая надпись: «Μέντωρ Μένανδρος».

— А это за остальные, — сказала девушка и положила перед продавцом мешочек с деньгами.

Хозяин взял оплату в руку и, оценивая, слегка подбросил.

— Все точно, — произнес он. — Спасибо за покупку. Приходите снова…

Колокольчик брякнул. В магазин вошел еще один покупатель. Окружающая обстановка его не интересовала. Незнакомец был одет во все черное, лицо скрывал в глубине капюшона мятого плаща, руки — в узких кожаных перчатках. Гость не подходил к прилавку, оставаясь в стороне — ожидая, когда посторонний покинет помещение. Ника быстро сложила покупки в безразмерную сумку и направилась к выходу.

— Здравствуйте, — поздоровался хозяин «Черного Букиниста», когда незнакомец подошел к прилавку. — Ищете что-то конкретное?

Ника осторожно прикрыла за собой дверь, оставив небольшую щель для любознательного тролличьего уха.

— Mentore Menendros, — произнес незнакомец.

— Но… извините… — хозяин магазина кашлянул, — я его уже обменял…

— Что? Кому?

Подслушивать дальше Ника не стала. Чтобы избежать конфликта, она поспешила прочь.

Как только Ника завернула за угол, перед ней возник тот самый незнакомец.

— Отдай мне книгу, — приказал он.

Ника спрятала сумку за спиной:

— Какую книгу?

— Фолиант Ментора Менандра.

Настрой у незнакомца был серьезный. Ника не являлась боевым магом, чтобы успеть отразить атаку или еще хуже — начать ее первой. Она была обычным оперативником. Ей бы потребовалось несколько минут, чтобы снять с руки визуализацию лапы тролля и воспользоваться своими силами.

— А зачем он вам? — тянула время девушка.

— Я могу купить, — предупредил незнакомец, — а могу взять книгу силой. Выбирай.

До этой угрозы, Ника полагала, что поход в книжный магазин будет спокоен и скучен.
Обычное дело — девушку маскировали и отправляли за каким-нибудь раритетами. Ника всегда получала личину синекожего громилы и мало кто решался к ней подойти. Поэтому бесстрашие незнакомца ее удивило:

— Уж простите, — она высвободила из синей лапы мизинец, — но эта книга подлежит только обмену.

Незнакомец сделал плавный пас руками и Ника почувствовала, что тело тролля, в которое она была заключена перестало шевелиться. Девушка была мануальным маджикайем — ее сила в руках, а сейчас они были закованы в толстокожей туше. Единственное, что девушка сумела сделать высвобожденным мизинцем — пустить ветерок скоростью примерно десять метров в секунду. По шкале Бофорта этот поток магической экспрессии обозначался бы как “свежий” и никакого устрашения на незнакомца не произвел, лишь стащил капюшон с его головы.

В этот момент остолбенела не только личина тролля, замерла и сама Ника.

— Фро … грэ… фро… шт… што… — почувствовав себя выброшенной на берег рыбой, зашептала она.

Глава 2. АРХИВ ВОСПОМИНАНИЙ

Здание, в котором располагались многочисленные отделы Центрального Управления Магическими Видами Действия, имело множество уровней и подуровней. Кабинеты, приемные и комнаты отдыха, залы заседания, камеры, испытательные порталы и лаборатории, все это напоминало огромный муравейник, в котором день и ночь трудились маджикайи. Правда здесь была одна общая столовая, библиотека и единственный на весь город магический архив, куда вот уже несколько минут спускалась агент Верис. В большом грузоподъемном лифте на этот случай была предусмотрена кособокая покрытая темным лаком дубовая лавочка, на которую девушка, сразу как вошла, присела. Ника являлась частым гостем в архиве, поэтому знала, что ее ждет долгая поездка вниз. Все остальные лифты в управлении двигались намного быстрее, почти мгновенно доставляя визитеров на нужные этажи, а про доставляющий в ахив грузоподъемник все время забывали и давно не ремонтировали. Поэтому он имел скорость старой черепахи и неприятно поскрипывал.

Когда Ника никуда не спешила, она садилась в этот лифт и вместе со скукой погружалась в сладкую дремоту и просыпалась либо от панибратского толчка в плечо, которым будил ее ногомногорук — один из подземных рабочих, либо от стука дверей вернувшегося наверх лифта. Несмотря на то, что Ника действительно очень устала, она была слишком возбуждена происходящим, чтобы заснуть. Ей казалось, что в этот раз спуск в архив длился особенно долго и как только двери грузоподъемника открылись, явив длинный облицованный черным мрамором коридор, девушка выдохнула.

В архиве пахло то ли выкопанным картофелем то ли многолетней плесенью. Дышать полной грудью никто не решался, а посетителям со скрытой аллергической реакцией на подземные помещения почти всегда приходилось оказывать медицинскую помощь. Но из-за того, что Ника нередко спускалась в архив, она чувствовала себя здесь вполне комфортно.

В конце широкого коридора стояло деревянное трехступенчатое основание, где находились: заваленный стопками тетрадей п-образный стол, небольшая картотека с пропусками, многоящиковый комод для всякой дребедени и обитое красным вельветом кресло, в котором «покоилось» тело главного архивариуса. Старый маджикай-перевертыш спал прямо на рабочем месте, приветливо посапывая в длинные седые усы. Он был похож на крота — тотемное животное, в которое при желании превращался раньше. Сейчас же оборотнические способности старика-архивариуса были частично утрачены, поэтому его тело оставалось в удобном для работы под землей образе полукрота-получеловека.

— Господин Сторхий, это Ника, — не желая будить спящего старика, но приличия ради прошептала девушка. — Мне нужно в секцию переписи троллей.

Сквозь сон архивариус буркнул замученную годами фразу:

— Бери билет, распишись и проходи.

Ника так и сделала: осторожно поднялась по ступеням скрипучего основания, открыла ящик с билетами-пропусками, чиркнула в книгу посещений свое имя, расписалась. Фамилии Репентино в списке не было. Дин, конечно, не удосужился соблюсти все формальности и просто проскочил незамеченным. Ника поставила на билете допуск отпечатком большого пальца правой лапы спящего архивариуса и, склонившись почти над самым его ухом, тихо поинтересовалась:

— А где эта секция находится?

— Бери билет, распишись… и прохо…ди, — сонно пробормотал старик.

— Понятно, — сказала Ника, спускаясь с деревянного основания.

На столе архивариуса стояла ржавая подставка с обновленными брошюрами, в которых доступно, был нарисован многокоридорный план архива. Вытащив один из буклетов, девушка направилась дальше.

— Спасибо, господин Сторхий, — разворачивая брошюру, поблагодарила Ника.

— Бери билет, распишись и проходи… — послышалось бормотание за спиной.

На первый взгляд план архивного помещения достаточно прост: различные секции были пронумерованы, коридоры, ведущие к ним, разноцветно раскрашены, а специальные блестящие пометки указывали на степень доступа в данный информационный раздел. Но самостоятельно, без навигатора разобраться в этом лабиринте поворотов и уровней было не просто. Остановившись у распределительной развилки, которая пока делилась только на три коридора, Ника решила воспользоваться помощником и подошла к огромной плетеной корзине. В ней хранились ботинки-навигаторы.

Говорят, что ни одна старая обувь не пропадает бесследно. Та, что выбрасывалась в этом городе, сначала попадала в специальный отдел управления, где ее заговаривали и клеймили рунами, чтобы впоследствии использовать, как путеводители. Для каждой дороги были свои ботинки. Не редко сюда обращались и заботливые родители, просили заговорить обувь для маленьких деток, чтобы уходя из дома на прогулку, малыши не терялись и всегда возвращались обратно. Для лабиринтов архива такие помощники были незаменимы, как для вынужденных визитеров, так и для подземных работников архива. Здесь такую обувь называли «таберны» или просто табки. Над корзиной висела табличка с инструкцией по ботиночной эксплуатации:

«ДОБРЫЕ ТАБЕРНЫ»

Способ обувной эксплуатации:

1.Снимите вашу личную обувь и положите в принесенный с собой пакет/сумку.

2.Нагнитесь над корзиной и поприветствуйте «добрые таберны».

3.Громко и четко произнесите раздел/секцию/конечный пункт вашего направления

Глава 3. ПАНТЕОН ДРАКОНОВ

Безликие существа смотрели в окна. Дикие глаза перемещались, словно гаснущие звезды — ярко и быстро. Темно-алые каскады невинной крови трусливо бежали по стенам, движимые инстинктивным желанием сплотиться в огромную лужу. Под потолком проносился Ужас, срывая головы неуспевших пригнуться. Тела, лица, имена кружились в бесовском аттракционе, вызывая дурноту и рези в области живота. Не смотреть, не вглядываться. Бежать. Ожившие коралловые бусины, будто безрассудные блохи, прыгали в огонь и клекотали от жара. Летающие пентаграммы, знакомый силуэт, чужой голос. Безотрадный взгляд в сизом тумане. Огромная пасть. Демонический смех в сопровождение смены безумных ликов. Удушение… страх…

Ника открыла глаза. Ощупала шею. Ночной кошмар, как шуганная крыса, исчез при свете настольной лампы. Девушка слышала, как секундная стрелка на часах отставала от биения ее сердца. Грудная клетка беспокойно вздымалась, с каждым выдохом отпуская тревоги. Ника потянулась к зашитой котомке, по самый локоть запустила руку в тряпичные недра. Пара минут поиска явила бутылек веселого морковного цвета. Пусто. Досадно.

Решив остудить кошмарный сон прохладой, Ника поднялась и неторопливо вошла в ванную. Мимолетный взгляд в зеркало.

— Нда-а-а, — протянула она, — однако…

С отражения на нее смотрела бледная всклокоченная мамзель, красоте которой позавидовала бы любая болотная шишимора. А еще эти ожоги, шрам.

Омыв холодной водой лицо, шею и пригладив волосы, Ника еще раз взглянула в зеркало. Девушка не ждала, что отражение заговорит, разрушая мифы разума. Но надеялась, этой возможностью воспользуются глаза, которые сейчас выразительно помутнели, стыдливо опускаясь вниз.

— Мне не могло показаться, — сама себя убеждала Ника.

Когда все вокруг говорят, что ты дурак, волей-неволей начинаешь подозревать себя в этом. Глаза разубеждать хозяйку не стали. Ника выдохнула, сняла висевший на крючке халат и ушла прояснять обстановку. Опасаясь домовика, настороженно выглянула из комнаты, на всякий случай, вооружившись стоявшим у порога веником. Не заметив ничего мохнатого и сверхъестественного, потрусила к соседу. Дверь в эту комнату редко запиралась. Девушка запахнула халат, осторожно повернула ручку и заглянула. Посреди комнаты находилась небольшая двуспальная кровать, на ней почти «мертвое» тело домового егеря Мак-Киррана-Сола.

— Кир? — тихо позвала друга Ника.

— Кир-кир-кир-кир-кир-кир-кир, — тут же запопугайничал, сидевший в клетке рядом с кроватью барабашка.

Девушка в ответ собезьянничала, скорчив рожу. Погрозила домовому веником и накрыла клетку валявшимся рядом полотенцем. Барабашка мгновенно стих.

— Кир, — уже чуть громче произнесла Верис и забралась к другу на кровать.

Нечто родное на слух тронуло гулявшее сознание егеря. Кирран поднял помятое лицо с подушки, с трудом разлепил правый глаз и настороженно им осмотрелся.

— Кирран, мне ведь, если это и правда Фрост, надо же что-то делать,— расстроено сказала Ника.

Парень попытался свернуть голову в сторону, откуда доносился голос. Побагровев от натуги, Кирран спросил:

— Дурная, это ты?

— Я, — отозвалась Ника. — Надо его найти…

— Мууу-ху, — промычал Кирран, уронив голову в подушку.

— Ты тоже так считаешь?

— Маа-ха… ахрррр-рррр-ррр-ррр.

Ника ткнула захрапевшего приятеля в бок.

Кирран любил посидеть с друзьями и бесцельно провести время. Любил выпить, совсем не замечая, что былое ребячество постепенно превращалось в пагубную привычку — в слабость, после которой он всегда крепко спал.

— Эй, ты, что уснул?

На этот раз Кирран открыл левый глаз — вышло намного удачнее, чем с правым.

— Чокнутая, это ты?

— Да. Я, я, — подтвердила Ника, склоняясь к уху приятеля. — Зюзя, я тут подумала…

— Эт-то хорошо.

— Да нет. Я подумала, может мы, с тобой…

— Согласен.

Ника обхватила лицо друга ладонями и радостно спросила:

— Значит, завтра ты поедешь со мной на плывучие острова? Начнем искать оттуда.

Кирран чавкнув, открыл рот и сказал:

— Хоро…ррр-хррррррррррх-хрррррррр.

Ника звонко чмокнула переливчато храпевшего парня в щеку.

— Спасибо, — тихо поблагодарила она, скривилась от перегара и слезла с кровати.

Уже в дверях Ника вспомнила, что любимое полотенце накрывает пакостного барабашку. Вернулась. Гордо сдернула полотенце с клетки. Домовой радостно подпрыгнул, Ника пнула клетку и закрывая за собой дверь комнаты прошептала:

— Ты мне не нравишься.

Барабашка забурчал.

Созерцать очередной кошмар желания не было. Девушка надеялась, что утро наступит достаточно быстро, чтобы встретить его, занимаясь какой-нибудь ерундой. Например, поиграть во «всезнайку» с кем-нибудь из полуночных соседей. Мормолики — почти обычные люди, без фотофобий, трепетом перед осиной, зато с подозрительной страстью к серебряным ложкам. Как раз такой и являлась соседка Лушана. Девица состояла в братстве мормоликов, которые с раннего детства заставляют своих практиков пить кровь, Лушана была вполне дружелюбной и на удивление — всегда сытой.