( Не) верю тебе!

( Не) верю тебе! Александра Стрельцова

глава1

ПРОЛОГ

- Это вовсе не пищевое отравление, - словно через толщу воды слышу голос доктора.

Мне настолько плохо, что нет сил открыть глаза и посмотреть на мужчину. Зачем меня привезли в эту больницу? Я и так знаю, что это не отравление, как можно отравится, если я не ем уже несколько дней? Аппетит у меня окончательно пропал, даже в весе потеряла. Но разве моей маме это докажешь?

- Тогда, что это доктор? – раздаётся голос Олега, именно он привёз нас в стены этой больницы по просьбе моей матери, голос которой я почему-то не слышу, - её рвет уже второй день, - продолжает Олег с тревогой в голосе, он беспокоится, вот только меня его забота совершенно не трогает.

- Судя по анализам крови, девушка в положении, это банальный токсикоз, чтобы точно определить срок беременности, необходимо провести УЗИ, - вновь раздаётся голос доктора.

В его слова я не вникаю, мысленно я далеко отсюда, я плавлюсь в воспоминаниях, которые греют и в тоже время замораживают мою исполосованную в клочья душу.

- ЧТО?! – взвизгивает мама где-то рядом, а я уже думала она осталась в коридоре, а оказывается она просто позволила Олегу вести «переговоры» с врачом, - как беременна? Доктор, это точно? Вы не ошиблись? – кричит мама, а я вздрагиваю от услышанного, и следом затаив дыхание, пытаюсь прокрутить в памяти слова, сказанные врачом.

«…Девушка в положении, это банальный токсикоз…»

Я беременна! Яркой вспышкой приходит осознание.

- Нет, я не ошибся, девушка беременна, и судя по состоянию, её необходимо госпитализировать, и чем быстрее, тем лучше, здесь на лицо выраженное истощение, что же вы за ней не следили? – в голосе доктора сквозит упрёк.

- Этого не может быть! Доктор, я требую переделать анализы! В вашей лаборатории совершили ошибку, она не может быть беременной! Она не может так опозорить меня! – от крика мамы трясутся стены.

- Переделывать анализы нет смысла, девушка беременна, - совершенно спокойным голосом отвечает мужчина, - давайте не будем устраивать здесь шумиху, и уже определим пациентку в палату, и займемся её состояние…

Дальнейшие слова доктора я не слышу, потому как погружаюсь в яркие и такие больные воспоминания единственной, совместной ночи с НИМ.

- Чёрт, малышка, - шёпот на ушко, - какая же ты классная, - тонкую кожу шеи прикусывают до сладкой боли, - как же давно я мечтал об этом, ты себе не представляешь, как долго, с первых секунд, как только увидел тебя на том вечере, - горячее дыхание опаляет мои губы, а следом их захватывают в плен.

Неужели и правда все два месяца со дня нашего знакомства он мечтал об этом? Пронеслась мысль, которую я тут же откинула, уплывая в сладостный туман.

- Ты моя, и только моя, запомни это, - шепчет, отрываясь на секунду от моих губ, обжигая их дыханием, и вновь целует.

Я отвечаю на поцелуй столь же страстно, обвивая руками его шею, прижимая к себе ближе, и чувствуя, как внутри всё сжимается от осознания, что он мой.

- Я люблю тебя, - шепчу, когда его губы скользят по шее, опускаясь вниз.

Любимый замирает, я чувствую, как напряглись его мышцы, его губы отстранились от кожи на шее, он вскинул голову, поймал мой взгляд, пару секунд он неотрывно смотрел на меня потемневшими глазами, а после с утробным рычанием набросился на меня голодным зверем.

Засыпала я заласканная, изнеможённая и безумно счастливая в объятиях крепких, любимых рук.

А вот проснулась я совершенно одна в огромной постели гостиницы, в которой и проживал все два месяца любимый. Поняв, что в номере мужчины нет, я нашла свой телефон, и набрала его номер, еще не услышав механический голос почувствовала боль в районе груди. Услышав в динамике, что телефон любимого отключен, я присела на край кровати, и следом подскочила от стука в дверь.

Подумав, что это он вернулся, бросилась открывать дверь, и как только сделала это, испытала плохое предчувствие.

- Доброе утро, Вам просили передать, - девушка администратор с вежливой улыбкой протянула мне пухленький конверт голубого цвета, и как только я взяла его в руки, она, развернувшись, направилась к лифту.

Принесённый конверт обжигал пальцы, постояв пару секунд на пороге, зашла обратно в номер, присев в кресло, я больше минуты настраивала себя, чтобы открыть и посмотреть на его содержимое.

Поддев ноготком уголок, потянула за него, открывая конверт, который после вскрытия вывалился из моих рук, а взгляд прикипел к пачке денег, что выпали при падении из конверта, вместе с ними выпал и сложенный вдвое листок бумаги, к которому я и протянула руку.

«Номер оплачен до конца недели, можешь пользоваться им в личных целях. Спасибо за прекрасно проведённое время». Прочитав эти строчки, взгляд вновь упал на пачку денег.

«Он заплатил за прошедшую ночь» - заскулил внутренний голос.

«Как же хорошо с тобой», всплывают в памяти ЕГО слова, сказанные этой ночью. «Хорошо» не значит любит, - шепчу охрипло, - он не говорил, что любит, не говорил, - качаю головой, - это я полюбила, - шмыгаю влажным от слёз носом, и в последний раз кидаю взгляд через плечо на здание, в стенах которого осталось моё сердце.

Вернувшись домой зарёванная и промокшая до нитки, попав под проливной дождь, в прихожей столкнулась с мамой. Просканировав меня цепким взглядом, женщина скривила губы в усмешке.

- А я предупреждала, что так будет, - победно произносит, скрестив руки на груди, - не нужна ты ему была, поигрался и выбросил, скучно ему было в нашем городе, скучно, вот и нашёл он себе развлечение.

Говорила! Предупреждала! Теперь, я и сама вижу, кем на самом деле была для него.

Две недели рыданий в подушку, терзающие душу сны с его участием, так всё было, ровно до того дня, как мама зашла в мою комнату и бросила мне на колени глянцевый журнал. Взгляд к нему прикипел мгновенно, ведь на обложке было ЕГО фото. Его и темненькой, очень красивой девушки, которую он бережно обнимал, и смотрел на неё, словно она самый настоящий ангел.

«Объявлена дата долгожданной свадьбы Клима Беляева и Милены Резанец». Гласила надпись внизу фотографии. Отбросив журнал, я легла в постель, и спрятавшись под одеялом, ощутила внутри себя холодную пустоту.

Те деньги, что были в конверте, я оставила в том номере, на полу. Как оказалось, он за ту ночь заплатил куда большую цену. Он подарил мне частичку себя.

Четыре года спустя.

УЛЬЯНА

- Мама, хватит! – прошу, умоляюще смотря на женщину, что сидит напротив меня.

Уже полчаса слушаю нотацию, какая я плохая жена! «И как только меня драгоценный Олежек то терпит, дрянь такую неблагодарную?», слышу частенько от родной матери. Вот и сейчас, заявившись с утра пораньше и увидев, как Олег собирается на работу БЕЗ МОЕГО УЧАСТИЯ, стала отчитывать меня после его ухода. Даже странно как-то, обычно она, если бралась учить меня семейной жизни, то всегда это делала именно при Олеге.

- Что хватит?! Что хватит? – ещё больше расходится женщина, - да если бы не твоя эта ошибка, - чуть ли не во всё горло кричит и тычет пальцем в глубь квартиры, - вы бы с Олежей жили совсем по-другому! А не вот так! Мужику любовь нужна, ласка, внимание, а не чужа…

От слов матери внутри, что-то лопается и откуда-то из глубины поднимается бунт, а за ним злость вскипает за секунды.

- Прекрати! Слышишь? Прекрати! – перебиваю, повышаю голос в ответ, - как ты выразилась «эта ошибка», приходится тебе родной внучкой, - вижу, как глаза женщины округляются, - и я запрещаю тебе так выражаться в её сторону! Меня можешь сколько угодно помоями поливать, но Еву не тронь! Поняла меня? – смотрю на мать и понимаю, что сорвалась, впервые повысила на неё голос, впервые дала отпор.

Порывисто поднимаюсь из-за стола, хватаю кружку с недопитым чаем и несу её в раковину.

- И знаешь что, мама? – включаю воду, начинаю мыть посуду, что оставил после себя Олег, - прекращай совать свой нос в нашу с Олегом семью! – говорю и внутренне усмехаюсь от собственных слов, - он взрослый мужчина и, если его что-то не устраивает, он может сам об этом сказать, но раз он молчит, значит всё в порядке, - ставлю чистую посуду в сушку, вытираю руки об полотенце.

- Ты никогда его не любила, - обвиняюще кидает женщина.

Я никак не реагирую на её слова, я действительно не люблю своего мужа, и Олег об этом прекрасно знает.

- Ты не достойна его любви, - голос матери дрогнул, а я замерла.

Однажды я уже слышала такие слова, их произнесла одна женщина, произошло это пятнадцать лет назад, и адресованы были они моей матери, а та женщина через месяц стала новой женой моего отца, он развёлся с мамой, уйдя в другую семью.

Повернувшись к ней лицом, и облокотившись поясницей в столешницу кухонной гарнитуры, посмотрев на женщину, я поняла, что в отличии от меня, отца она так и не простила. Она не смогла забыть и простить предательство любимого человека! И вряд ли когда уже это сделает.

«Ты тоже не можешь забыть и простить» - раздастся в голове внутренний голос.

Спрятанная на самом дне моей исполосованной души боль, вновь даёт о себе знать. Она острым коготком задевает плохо заживающие раны, заставляя их снова кровоточить. Так случается всегда, когда вспоминаю ЕГО.

- Тебе пора мама, - опускаю глаза, и практически прямым текстом говорю женщине, чтобы она ушла.

Я хочу побыть одна, мне это необходимо, нужно заглушить внутреннюю боль, в миллионный раз уронить слезу, успокоиться и показаться перед моей малышкой, которая проснётся уже через полчаса с улыбкой на лице и без капли боли в глазах.

- Хватит скулить по тени прошлого! – ударив по столу ладонью, вскакивает с места, - обрати внимание на мужа! Каждый мужчина хочет воспитывать своего ребёнка, своего! Ты понимаешь это?! Ты должна родить ему! Иначе он просто уйдёт, и тогда…

- И тогда весь этот цирк наконец-то закончится, - перебиваю и заканчиваю за неё.

От её слов больно и обидно. Парой мне кажется, что передо мной не родная мать, а свекровь, что отчитывает сноху за своего любимого сыночка. Вот только свекровь у меня живёт далеко, и, собственно, в нашу с Олегом жизнь не лезет, звонит пару раз в месяц, чтобы узнать всё ли у нас хорошо. И меня это полностью устраивает. Но это не устраивает мою маму, и она решила взять на себя обязанности свекрови и пилить нерадивую сноху.

- Рожать Олегу я не собираюсь, у меня есть Ева, - поражаясь своей смелости, продолжаю возражать матери, - если он так хочет своего ребёнка, то может найти себе на роль его матери другую девушку, ту что будет его любить, холить и лелеять, а со мной развестись, возражать не буду, - совершенно спокойным и ровным голосом говорю матери и вижу, как её глаза наливаются кровью.

- Даже думать о таком не смей! Ты слышишь?! Не вздумай ему такое ляпнуть! Ты родишь ему сына и всеми силами сохранишь этот брак! – оперевшись об стол руками, змеёй зашипела женщина.

- «Сохранить этот брак»? Брак, в котором я никогда не была счастлива? Брак, на который я согласилась под твоим давлением! Только по тому, что была морально раздавлена, и не могла отстоять свои права! А ты вместо того, чтобы поддержать меня, притащила в дом Олега, и одела на меня белое платье! – продолжила давать отпор тем же тоном, с каким обращалась ко мне мать.

Правду говорят: «Терпеть можно лишь до определённого предела, а потом приходится драться!». Кажется, сегодня я достигла этого предела, и действительно готова драться за свои права, отстаивая их. Как же жалко, что я не достигла его четыре года назад, тогда бы я не прогнулась под её давлением и не стала бы женой Олега.

- Мам, - раздаётся сонный голосок, на который я резко поворачиваюсь, и смотрю на крошку в дверном проёме кухни.

Как долго она здесь находится и слушает наш скандал?

Ева стоит в розовой пижаме с прижатым маленьким медвежонком к груди, удерживая его одной рукой, второй потирает сонные глазки.

- Ба, пливет, - увидев бабушку, говорит Ева.

Вот только «Ба» не спешит здороваться с внучкой, она стреляет в меня полный гнева взгляд, и схватив свою сумочку, практически выбегает из кухни. На пороге она притормозила, аккуратно отодвинула Еву за плечики в сторону, и бросив на меня взгляд тихо прошипела.

- Олежек никогда бы не бросил своего ребёнка, - её слова, что кинжал в сердце, - он благородный, женился на тебе, не дал опозориться, нагул твой на себя записал, - говоря эти слова кинула взгляд на «мой нагул», - а ты не благодарная дрянь, вот кто ты, - словно ядом в лицо плюнула и быстро скрылась в коридоре.

- Ба снова лугается, - шлёпая босыми ногами по паркету, вздыхая, говорит дочка, словно всё понимает, протягивает ручки для утренних обнимашек.

Содрогаюсь внутренне от того, что моему ребёнку приходится видеть все спектакли моей матери. Сегодня было её последнее «выступление» в стенах этой квартиры, сумев дать отпор, я больше не позволю матери лезть в свою жизнь.

«Один раз она уже влезла», подсказывает внутренний голос.

Обнимаю Еву, и подхватываю её на руки, несу малышку умываться и чистить зубы. На её слова не отвечаю, не заостряю на этом внимание ребёнка, через полчаса она помнить об услышанном не будет. Успеваю только занести Еву в ванную, и поставить её на специальный подиум, как из спальни доносится звук мобильного телефона.

- Кто это так рано решил нам позвонить? – ловлю взгляд Евы в отражении зеркала, задаю вопрос больше себе, чем малышке, - я сейчас, - говорю дочке, - без меня не начинай, - дожидаюсь кивка светлой головкой, спешу в комнату за телефоном.

Зайдя в спальню, подхожу к прикроватной тумбе, на которой лежит уже переставший звонить мобильный. Взяв его в руку, он вновь оживает, и высвечивает мне имя супруга.

Неужели мать позвонила ему и нажаловалась?

- Да, - принимаю вызов, и иду обратно в ванную к дочке.

- Ульян, - раздаётся в ответ голос Олега, - забыл тебе сказать, я сам посижу в обед с Евой, не надо её тащить с собой в клинику, в двенадцать уже буду дома, - мягко произносит мужчина.

Но после «разговора» с матерью я совсем не хочу оставлять с ним Еву.

- Спасибо, Олег, - говорю мужу и уже хочу произнести слова отказа, как замолкаю, вернувшись обратно в ванную, смотря на дочь.

Я же могу там пробыть больше двух часов, и всё это время Еве придётся провести в игровой комнате с абсолютно чужим человеком.

- Только не задерживайся, хорошо, - прошу мужчину, - если опоздаю даже на пару минут, меня уже не примут сегодня, - поясняю свою просьбу.

- Я в двенадцать буду дома, обещаю, Уль, не переживай, успеешь к своему зубному, - уверяет меня муж, - всё, Уличка, мне пора бежать, собрание через пару минут, люблю тебя, - говорит Олег и как обычно выжидает пару секунд, а после сам вешает трубку, не услышав от меня ответное «люблю».

- Ев, - зову дочку, - планы поменялись, ты не едешь со мной в клинику, - сообщаю радостную новость, так как моя крошка не любит оставаться с чужими, и уже вчера перед сном стала капризничать по этому поводу.

Неужели Олег слышал вчера её каприз, и решил поседеть с Евой?

- Ты останешься с папой, - говорю малышке, и в ответ получаю счастливую мордашку.

«У неё, ЕГО улыбка» шепчу про себя, и сделав шаг вперёд, обнимаю свою кроху.

глава2

УЛЬЯНА

- Ульяна Алексеевна, извините ещё раз, я правда не знаю, как так получилось, - искренне извиняется администратор зубной клиники, нервно заламывая себе пальцы.

Девушка явно боится, что я устрою скандал или же накатаю пламенный отзыв об их работе.

Машинально касаюсь языком больного зуба, и смотрю на электронное табло со списком врачей, ищу знакомые понаслышке от друзей фамилии хороших специалистов, но пробежав глазами по строчкам, понимаю, что больше никого не знаю.

- На какой день вы можете меня заново записать? – смотрю на девушку, которая по ошибке записала на моё место другого человека, а меня и вовсе из записи на приём убрали.

- Одну минуточку, я сейчас, - девушка администратор, быстро встав за стойку, отодвинув в сторону регистраторшу, сама принялась смотреть для меня свободное окошко у нужного доктора.

Пока для меня искали место, я стала осматриваться вокруг, нашла взглядом игровую комнату, не стесняясь подошла к двери и приоткрыв её, внимательно просканировала помещение. Пол и стены были отделаны мягкими, большими квадратами, в двух углах стояли диванчики со столиками, посередине бассейн с разноцветными шариками, вдоль одной из стен располагались прозрачные полки, на которых в ряды стояли игрушки.

Надеюсь, моей принцессе понравится игровая, и она не будет капризничать, пока я буду залечивать больной зуб. Олег вряд ли ещё раз вызовется посидеть с малышкой, бросив свой отдел без начальника.

- Ульяна Алексеевна, - позвала меня администратор, - я могу вас записать на послезавтра, на шесть или же на восемь вечера, - поджав губы, девушка стала ждать моего ответа.

Время мне конечно не подходило ни одно из предложенных. От нашего дома до клиники добираться больше часа, и тащить так поздно за собой Еву совершенно не хочется, но выбора у меня нет.

- Записывайте на шесть, - говорю со вздохом, и подойдя к стойке регистратуры, протянула документы администратору, которая смотрела на меня с виною во взгляде.

Через десять минут я уже шагала по тротуару в сторону парковки, на которой оставила машину, что подарил мне три года назад Олег. Это был его подарок за рождение Евы. Подарок, который простоял в гараже практически год. Я не принимала его, считая неправильным. Олег не родной отец Евы, а значит и благодарить меня за рождение ребёнка не обязан.

А два года назад, мне просто пришлось сесть за руль автомобиля, так как Олег поскользнулся у порога дома и сломал руку. Я три месяца катала его по всему городу, а после уже не смогла отказаться от такого вида передвижения.

Подойдя к автомобилю, разблокировала двери и уже собиралась забраться в ещё тёплый салон, как почувствовала на лице странное покалывание. Задрав голову вверх, стала свидетельницей первых снежинок в этом году. Конец октября, деревья уже скинули свою листву, из-за чего вокруг всё казалось серым и пустым. Как и в моей душе.

Качнув головой, запретила погружаться в глубь себя и поднимать всё то, что случилось со мной четыре года назад.

Посмотрев ещё раз на падающий снег, я заняла место водителя. Завела двигатель и поспешила домой, к моей принцессе.

Дорога до дома заняла чуть больше часа, снег усилился, и благодаря поднявшемуся ветру, который кружил его с непомерной скоростью ухудшил видимость на дороге. Припарковав машину и выйдя на улицу, я практически бросилась бежать к подъезду, так как колючие снежинки нещадно били по лицу и забирались в широкий ворот пальто, обжигая оголённую кожу своим холодом.

Зайдя в подъезд, быстро дошла до лифта и очень обрадовалась, когда при нажатии кнопки вызова дверки лифта приветливо открылись. Пока лифт поднимал меня на шестнадцатый этаж, я нашла телефон в сумочке и посмотрела время.

- Ева должна уже спать, - произнесла мысли в слух и достала ключи от двери квартиры.

Я не боялась шуметь, когда зашла в квартиру, у нас в каждой комнате установлена шумоизоляция, так что если Ева уже спит, то я явно её не разбужу.

Сняв сапоги, отставила их в сторону, замерла, недоумевая. На резиновом коврике для грязной обуви стояли туфли моей мамы. Что она делает у нас? Ей мало утреннего скандала? Или её позвал Олег, потому что его вызвали на работу? Почему не сообщил мне?

Расстегнув пуговицы на пальто, стала прислушиваться к звукам в квартире, но кроме звуков бытовой техники я ничего не слышала. «Наверное, мама в комнате у Евы», - подумала я. Подошла к встроенному шкафу, откатила створку в сторону, протянула руку к вешалке и снова замерла. Верхняя одежда Олега висела на месте, а снизу стояли его чистые ботинки.

Нахмурившись, я развернулась лицом в сторону гостиной и комнат, медленными шагами двинулась к двери детской комнаты. Где все? Почему так тихо? Пройдя мимо поворота на кухню и арки гостиной, остановилась у двери нашей с Олегом спальни, упёрлась в неё взглядом. Внутри появилось странное предчувствие.

Потянувшись рукой к дверной ручке, я опустила на неё ладонь и, нажав на рукоять, тихо открыла дверь, замерла на пороге.

Первым на меня обрушился сдавленный стон Олега, а следом моим глазам представилась картина, от которой вмиг к горлу подкатила тошнота. Пальто, которое я так и не повесила в шкаф, упало на пол, создавая звук и раскрывая моё присутствие.

- Уля?! – испуганный вопль Олега, и «ох» от женщины.

Во рту появился привкус желчи, сдерживать тошноту не получалось, зажав рот ладонями и резко развернувшись, я побежала в ванную комнату.

- Ульян! Уличка, подожди! – кричал из комнаты Олег.

Забежав в санузел, откинула крышку унитаза, и склонившись над ним, стала избавляется от кома, что рвался из меня наружу.

- Уля, - доносится хриплый голос мужа по ту сторону двери.

Не отвечаю, молча поднимаюсь с колен, опуская крышку унитаза, и присев сверху, жму кнопку слива. Боже, неужели то, что я сейчас видела правда? Неужели моя мама и мой муж…

- Олежа, - следом звучит голос матери.

Зажмурив глаза, трясу головой, пытаюсь прогнать застывшую картину перед глазами.

Олег лежит поперёк кровати, его ступни касаются пола, домашние спортивные штаны приспущены, и между его разведённых ног, на коленях стоит моя родная мать….

То, что она делала, провоцирует новый приступ тошноты. Но вместо того, чтобы вновь нависнуть над унитазом, поднимаюсь на ноги, подхожу к раковине, и открываю холодную воду, начинаю умываться, из шкафчика достаю зубную щётку и пасту, чищу зубы.

По ту сторону двери происходит, что-то странное. До меня доносятся негромкие слова матери, и редкие Олега, они явно общаются на повышенных тонах.

Вытираю лицо полотенцем, поднимаю голову вверх, смотрю на себя в отражение зеркала. Лицо бледное, глаза блестят нездоровым блеском. В голове тысяча вопросов. Боли в груди нет! Есть чувство предательства, и относится оно явно не к Олегу, а к той женщине, что родила меня.

- Что же я тебе сделала такого, мама? За что ты так со мной? – задаю вопросы в пустоту.

- Ульян, - Олег вновь стучится в дверь.

Поворачиваю голову в сторону звука, смотрю на дверное полотно, и замечаю, что дверь на замок не закрыта. Олег не заходит, он ждёт, когда я сама выйду к ним. Что совершенно делать не хочется, но надо, там моя Ева.

- Мммм, - стону в голос и руками хватаюсь за голову.

Боже! С кем я оставляла своего ребёнка? А что, если она что-то видела?

От таких мыслей мне становится дурнее чем от факта, что эти двое являются любовниками.

Набрав полную грудь воздуха, и на пару секунд задержав его внутри себя, выпускаю тонкой струйкой, делаю шаг вперёд.

- Ульян, девочка моя, - успеваю только раскрыть дверь, как Олег оказывается рядом и обхватив меня своими ручищами, буквально вжимает моё тело в свою широкую грудь, - девочка моя, я так накосячил, - в его голосе слышится раскаяние и вина.

- Отпусти меня, Олег, - я всегда относилась к его прикосновениям и объятиям равнодушно, но сейчас я ощущаю некое омерзение.

Не должен мужик спать одновременно с двумя женщинами! А уж тем более, если они являются матерью и дочерью.

- Я отпущу, но только ты пообещай, что сейчас не уйдёшь, Уль! – меня ещё сильнее прижимают к мужскому телу, - пообещай, Уля! Пообещай все обсудить, услышать меня, и только после принимать решение, - чувствую, как губы мужа прикасаются к моему виску, и от этого становится ещё противнее.

- Отпусти, Олег, - прошу ещё раз, - я не могу тебе такого обещать, потому что нечего обсуждать, я собственными глазами видела, как вы…

- Ты посмотри на неё! – из-за спины Олега раздаётся голос матери, - тоже мне святоша нашлось, «видела она», ты вообще не имеешь права рот свой открывать, и в чём-то упрекать Олежу, он столько сделал для тебя и твоего нагула…

- Замолчите, Ирина Григорьевна, - раздаётся грубый голос Олега, и женщина его слушается.

Слова матери задевают, в груди сверлит дыру обида, принося саднящую боль.

- Убери от меня руки, - говорю совершено чужим голосом, мужчина вздрагивает, а я наконец получаю свободу.

Олег разжимает свои руки и, явно нехотя, отходит от меня на шаг.

Поднимаю голову, и ловлю на себе взгляд побитой собаки.

- Как давно у вас это? – озвучиваю мысли в слух, на мать не смотрю, не могу, с её стороны это жестокое предательство.

Мужчина отводит взгляд всего на секунду, после чего отвечает.

- Уль, это был единственный раз, и больше такого не повторится, я обещаю тебе, - отвечает и тянет ко мне руки.

- Не трогай, - качаю головой, выставляя руки ладонями вперёд.

Олег сжимает пальцы в кулак и прячет их в карманах. Делаю осторожный шаг в сторону, хочу обойти мужчину и скрыться в комнате Евы, собрать свои вещи и покинуть эту квартиру, оставив парочку предателей одних.

- Ульян, давай поговорим, - перекрывает собой мне проход, с непонятной дрожью в голосе говорит мужчина.

- О чём? О чём говорить, Олег? - задаю вопрос и замечаю мать.

Женщина стоит в пяти шагах от нас, и с прищуром наблюдает за нашим общением, ей явно не нравится то, как ведёт себя Олег.

- Я…, - мужчина запинается, поднимает руки вверх, пальцами пронзает свои короткие пшенично-светлые волосы, и с силой сжимает голову, - Я виноват, Уль, виноват, оступился, предал, совершил страшную ошибку…

- Да ничего ты не совершал! – выкрикивать женщина, перебивает Олега, - как можно предать человека, если он тебя не любит! Олежа, она же не любит тебя! Очнись, мальчик мой! – мать срывается с места и, схватив руку моего мужа своими двумя, пытается сдвинуть его с места, к себе поближе.

Смотрю на всё это и не верю своим глазам. Может быть я попала в аварию, и сейчас нахожусь в коме, и всё это, рисует мой травмированный мозг?

- Хватит, Ирина Григорьевна! Хватит! – рывком вырывает свою руку из рук моей матери Олег, повышает голос, - я без вас знаю всё! И мне неважно, что она испытывает ко мне, главное, что я её люблю! Я сегодня совершил ошибку! Ужасную ошибку! – тоном, которого я ещё не разу не слышала от этого мужчины, говорит Олег.

- Да что ты в ней нашёл? – взвизгивает в ответ женщина, а я закрываю глаза руками и начинаю задыхаться.

Мне становится катастрофически мало воздуха, в моей голове появилась догадка того, почему мать ведёт себя так.

- В ней есть всё… - начинает отвечать Олег.

- Замолчите, - прошу осипшим голосом, - прекратите всё это! Как же мерзко слышать такие слова от тебя мама! За что ты так со мной, а? Ответь, мама, за что? – в эмоциональном порыве подаюсь вперёд, - зачем ты заставила меня выйти за него замуж, если он тебе самой нравится? – смотрю в глаза матери, жду ответа.

Тишина! Именно она заполнила коридор после моего вопроса.

- Что же ты молчишь, мамочка? – склоняю голову набок.

Женщина не отвечает, она смотрит на меня взглядом полным ненависти.

- Я подаю на развод, Олег, - говорю мужу, а сама продолжаю смотреть в глаза матери, - я и Ева сегодня же уедем, - глаза матери начинает метаться, ей явно не нравится то, что я собралась делать, и это очень странно.

- Уля, только не развод! Прошу тебя, милая! Я не смогу без вас. Я люблю и тебя, и Еву. Она же моя дочка, я её воспитывал, я! Она меня папой называет! – не успеваю отшатнутся, как вновь попадаю в крепкие руки Олега.

Внутри что-то надламывается от слов мужчины, из глаз брызгают слёзы, а грудную клетку сдавливает адской болью.

глава3

УЛЬЯНА

- Ульян, надо выпить, - говорит подруга и суёт мне стакан с водой, от которого несёт валерьянкой.

Слегка морщусь, но стакан принимаю, мне действительно нужно принять успокоительное. Меня не просто трясёт, меня колотит уже больше двух часов, двадцать минут из которых я нахожусь дома у единственной подруги.

- Вот не зря мне не нравилась твоя матушка, хитрая, изворотливая, самолюбица ещё та, хорошо, что ты смогла выбраться из этого гадюшника, - забирая из моих рук пустой стакан, произнесла подруга и замерла, смотря в окно прищурив глаза, словно обдумывала что-то очень важное.

«Смогла выбраться», повторяю мысленно и вспоминаю, как именно мне удалось покинуть «гадюшник». С боем! По-другому назвать мой уход я не могу.

- Я не отпущу вас, слышишь, Уль, не отпущу, - рычал Олег, стискивая моё тело в своих руках так сильно, что мне казалось он переломает мои рёбра.

Слёзы крупными каплями стекали из глаз, обжигая ими щёки, подбородок, скатываясь по шее, впитываясь в ворот блузы. Я билась в его руках, пытаясь отстранить, оттолкнуть, оказаться от этих двоих как можно дальше.

- Отпусти, Олег, - с рыданием просила мужчину, - прошу тебя, отпусти, - упираюсь ладонями в его грудь, чувствуя, как его сердце проламывает дыру, колотясь в бешеном ритме.

- Не смогу, - хрипит в ответ, и поддавшись вперёд, подхватывает меня на руки, шагает в сторону спальни.

Он шёл именно туда, где предавался утехам с моей матерью.

- Нет! Олег, нет! Отпусти меня, я не люблю тебя слышишь, никогда не любила, только ЕГО одного, всегда ЕГО, - кричала на весь дом и молилась, чтобы Ева нас не услышала.

Я специально стала говорить Олегу про Клима, я знала его реакцию на этого мужчину. Олег всегда впадал в ступор, когда слышал упоминания про родного отца Евы. Странная реакция, но мне было плевать. Правда было это всего лишь пару раз, и первый раз случился, когда Олег пришёл просить моей руки. Тогда я ему напомнила, что беременна от другого, и призналась, что безумно люблю Клима, и никогда не смогу полюбить его.

Олег принял это как данность, закрыл глаза на моё безразличие, надел кольцо на мой безымянный палец, сменил мою фамилию, а после принял Еву как родную.

Второй раз Олег замер на месте и отключился от реального мира минут на десять, когда его тёща или, лучше теперь сказать, любовница, с прищуром рассматривая Еву, выдала то, что я и без неё заметила. «Копия своего отца», - припечатала мать, вогнав Олежека в ступор.

Всего два раза, но я запомнила их очень хорошо. И сейчас мне это очень помогло, так как Олег остановился, услышав мои слова, перевёл на меня полные адской муки глаза, и замер, слегка расслабив хватку. Этого хватило, чтобы я смогла откинуть от своего тела лапы Олега, и сделать ровно два шага в сторону комнаты Евы.

- Уля, - хриплый шёпот Олега, прозвучал громом для моих ушей, - не уходи, прошу тебя.

- Не переживай, Олежа, она не посмеет этого сделать! – напомнила о себе мать.

Всё это время она стояла позади и, как мне показалось, наслаждалась моими слезами и мольбами.

- Куда же она с дитём пойдёт? – продолжила женщина, - к себе я её не пущу, а больше ей некуда, другого жилья у неё нет, сбережений нет, работы нет. Если только к тому, кто обрюхатил и бросил! Но и туда ей дорога закрыта! У него красавица жена, которую он явно не променяет ни на что, – скрестив руки на груди, и с довольной улыбкой убивает своими словами мать, смотря на меня, - вот видишь, как хорошо, что ты, Олег, прислушался к моему совету, и не позволил ей выйти на работу, - переведя взгляд на моего пока ещё мужа, пропела женщина.

Хотелось закричать от той боли, что пробудили её слова, задать единственный вопрос «за что?», вот только вставший ком в горле не позволил и звука произнести.

- Ирина Григорьевна, замолчите! – рявкает Олег, от чего подпрыгиваю не только я, но и моя мать.

Мы обе не ожидали такого крика и приказного тона. И если моя мать после его слов отупила взгляд в пол, то я, наоборот, уставилась на мужчину удивлённым взглядом, который вмиг сменился на испуганный.

Олег напугал меня своим видом. Его глаза потемнели, желваки на скулах дёргались, а пальцы были сжаты в крепкие кулаки.

- Ты не уйдёшь от меня, Уля, - тихо, но так угрожающе произнёс муж, что внутри меня всё сжалось, - ты простишь мне мою ошибку, сделаешь вид, что ничего не было, как я когда-то, - прикрыл глаза на секунду и, сделав глубокий вдох через нос, продолжил Олег, - я обещаю тебе, не одна женщина больше не коснётся моего тела, и твоя мать больше не переступит порог нашего дома, с сегодняшнего дня наше с ней общение закончено!

- Что?! – выкрикнула упомянутая, и резка отступила назад, наталкнувшись на яростный взгляд Олега.

- Я был слепым идиотом всё это время, - обратился он к своей любовнице, - верил, что вы, Ирина Григорьевна, помогаете мне сохранить семью, не даёте потерять мне Улю, стараетесь ради дочери, а по итогу, вы это делали ради себя, - он взглядом припечатал мою мать к стене, - вы что-то подмешали мне в чай, да, Ирина Григорьевна? Ведь именно после него я ВОСЖЕЛАЛ ВАС! – угрожающе шагнул в сторону женщины.

Слушая Олега, я привалилась плечом к дверному косяку, ноги отказывались держать меня, голова кружилась, а внутри всё сжималось от леденящего душу страха. Мне уже было всё равно на поступок матери, всё равно что она подмешала Олегу в чай, меня волновал сам мужчина, а точнее его тайная сторона, о которой я узнала только сейчас.

Нужно бежать! Бежать от этого человека без оглядки, подать на развод и уехать из города.

- Мам, пап, - раздалось неожиданно снизу.

Повернув голову и посмотрев на дверь детской, увидела сонную Еву. Малышка не была напугана, а значит её разбудили не крики.

- Иди ко мне, малышка, - я первой успела среагировать и оказаться рядом с дочерью.

Подхватила кроху на руки, быстро юркнула в её комнату, и закрыла дверь, подперев её спиной. Я боялась, что Олег ворвётся следом, и только по истечении минуты поняла, что он не станет пугать Еву и зверем в комнату не ворвётся.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Отступив от двери, посадила малышку на середину её кровати, а сама бросилась к шкафу с детскими вещами. Моих мне не удастся взять, я это знала, но вот вещи Евы, я собирала со скоростью гоночного болида.

Когда чемодан и рюкзак Евы были заполнены её вещами, а документы малышки запрятаны у меня в поясе брюк, на тот случай, если у нас отберут вещи, я принялась переодевать малышку, лихорадочно обдумывая, как покинуть пределы квартиры? В голову совершенно ничего не шло! Против Олега мне не выстоять! Но в душе была надежда, что мужчина не станет пугать Еву, и позволит уйти. Вот только его слова набатом гремели в моей памяти.

«Ты не уйдёшь от меня, Уля…», «…ты простишь мне мою ошибку, сделаешь вид, что ничего не было, как я когда-то…».

Прокрутив ещё раз слова мужчины в памяти, набрала полные лёгкие кислорода, задержала дыхание, и медленно выдохнув, взяла Еву за руку. Подхватив собранные вещи, вышла из комнаты, и сразу наткнулась на фигуру Олега. Мужчина стоял около двери, прожигая её взглядом.

- Я не позволю, Уль, - тихим, спокойным голосом произнёс мужчина, и потянул руки к Еве.

- Нет, Олег, - задвинула дочь к себе за спину, встала между ними, заглянула в глаза мужу.

Не знаю, как я устояла на месте и не бросилась бежать от той лютой злости, что плескалась на дне глаз мужчины, но я удержалась и даже не вздрогнула.

- Я не смогу без вас, вы моя семья, Ульян, не отпущу, - покачал головой и, подняв руку вверх, от чего внутри всё похолодело, поднёс её к моему лицу, пальцами очертил мои скулы, - люблю тебя, - хрипло произнёс мужчина.

И пока я стояла статуей, боясь пошевелится, Ева вышла из укрытия, и сама протянула руки к Олегу.

- Па.

Всего две буквы, но они такие громкие и болезненные, они всегда причиняли мне боль. Не этого мужчину моя крошка должна называть папой.

Всего секунда, взмах моих ресниц, и Ева на руках Олега.

- Моя малышка, моя девочка, - зашептал мужчина, прижимая к своей груди маленькое тельце моей дочери, и ласково поглаживал её по светлым волосам, - я люблю тебя, принцесса, - причиняя мне ещё большую боль, шептал Олег.

Мои руки уже потянулись к дочери в намеренье вырвать её из лап мужчины, как неведомая сила приковала к месту, а в голове появился путь к спасению.

- Олег, - позвала мужа, стараясь говорить ровным голосом, - я согласна забыть, всё что случилось здесь сегодня, но только при одном условии, - нервно сжала пальцы в кулаки, впиваясь ногтями в кожу ладони.

- Уля, - мужчина сделал шаг вперёд, обхватил мои плечи одной рукой, притянул к себе, - говори, девочка моя, - пробормотал мне в волосы, уткнувшись носом мне в голову.

- Ты должен до вечера поменять всю мебель в квартире, не хочу касаться того, чего касалась ОНА, а уж тем более спать на кровати, на которой вы…

- Я понял тебя, милая, понял. Я сейчас же займусь этим, а ты пока разбери вещи Евы обратно в шкаф, и побудьте в её комнате, - быстро повёлся на мой возникший в голове план муж и, коротко поцеловав меня и малышку в щёки, спустил Еву с рук, достал телефон из кармана домашних штанов, взглядом показал на дверь детской.

Послушно развернувшись, заметила свою сумочку, которая сиротливо стояла около порога, в ожидании своей хозяйки, мысленно порадовалась, что забыла про неё в момент, когда увидела туфли матери на коврике.

Зайдя с Евой обратно в комнату и, закрыв дверь, припала ухом к замочной скважине, в надежде услышать ушёл ли Олег из коридора или нет.

- Мам, - позвала меня малышка.

- Что такое, моя родная, - присела перед ней на корточки.

- Ачу писить, - отвечает кроха.

- Пойдём, - протягиваю руку дочке, и открыв дверь, выхожу в пустой коридор.

Ванная напротив кухни, и самая ближняя дверь к выходу из квартиры, а значит я смогу увидеть, где именно сейчас мужчина, и чем он занят. В ванную комнату мы не крадёмся, идём шурша одеждой, шмыгая ногами по паркету. Проходя гостиную, заметила Олега.

Мужчина стоял лицом к окну, но, словно почуяв мой взгляд, обернулся, хмуро свёл брови к переносице.

- Ева в туалет, Олег, - говорю куда мы направляемся, и получив кивок головой, продолжаем путь.

В ванную дверь не закрываю, оставляю небольшую щель, чтобы слышать передвижения Олега. Еве требуется минута на горшке, и она готова. А вот я нет. Меня начинает трясти.

Подхватив кроху на руки, приоткрыла дверь, предварительно приложив указательный палец к губам, показывая Еве, чтобы молчала, на всю включила воду в раковине. Крадясь тише мышки и не спуская взгляд от проёма гостиной, я медленно дошла до входной двери, присев на корточки, взяла сумочку и свои сапоги, выпрямившись, трясущейся рукой повернула ключ.

Прозвучавший щелчок оглушает, от его громкости кровь леденеет. Продолжая смотреть на проём гостиной, схватилась за ручку двери, повернула её и толкнула от себя.

Холод лестничной площадки ворвался в квартиру, пройдясь по моей спине. Секунда. Один шаг назад. Удар сердца. Ещё шаг, и мы уже не в квартире. Затаив дыхание, закрываю дверь, не отводя взгляда от комнаты, в которой находится Олег. Придавив дверь рукой, слышу, как она закрылась, и сделав судорожный вдох, срываюсь с места, бегу по лестнице на два этажа выше.

Лёгкие горят, ноги подкашиваются, но я не останавливаюсь, пока не оказываюсь на месте. Жму на кнопку вызова лифта и чуть не плачу, когда створки приветливо распахиваются перед нами.

Выдохнуть смогла только когда, подаренная Олегом, машина, под моим управлением не выехала со двора и не оказалась в потоке других машин.

глава4

УЛЬЯНА

- Вик, я боюсь, - честно признаюсь подруге и прячу лицо в ладонях.

- Ну и дура! – повышает голос девушка, - ещё раз говорю, Сашка тебя не тронет, не нужна ты ему, - упорствует подруга, - он поможет тебе, я с ним уже говорила, у его дядьки крутая фирма, уж не знаю, что у них там стряслось и куда делся старый рабочий, но этот мужик срочно ищет личного, нового помощника, и ты обязана занять это место! Платят очень достойные бабки, Евку в садик оформят без проблем, служебную хату предоставят, Сашка обещал похлопотать. Но прежде он хочет сам с тобой встретиться и узнать, как говориться, всё из первых уст. Перешагни своё «боюсь» и беги из этого города без оглядки, жизни тебе здесь эти двое не дадут, - поставив кружку с горячим кофе на стол, Вика подошла к окну кухни, выглянула на улицу, - ты посмотри какой настырный, - покачала головой подруга.

Мне не надо было смотреть, я и так знала, кто именно находится под окнами Викиной квартиры. Олег! Мужчина словно сошёл с ума, он уже третий день сидит в своей машине и через каждые полчаса пытается связаться со мной по телефону. На звонок я ответила всего один раз, в день моего побега. Мы с Евой тогда только и успели, что вклиниться в поток машин, когда на мой телефон поступил звонок от Олега. Вызов я приняла, и сообщила, что жить так больше не могу и хочу развестись. Он ничего тогда не сказал, молча отключился, а вот когда пришло время ложиться Еве спать, мой телефон ожил. Десять пропущенных подряд, и следом сообщение.

«Я внизу, спускайтесь».

Всего три слова, а меня сковал лёд. Я не слышала этих слов, но почему-то знала с какой интонацией они бы прозвучали, если б Олег озвучил их.

Но ни только Олег обрывает мой телефон. Мама! Эта женщина звонит поминутно, даже ночью. Для этого человека не существует времени суток. И если Олег сидит в машине и ждёт, когда мы спустимся, то женщина, родившая меня, нагло заявилась на порог квартиры Вики, и требовательно заявила, чтобы я, «немедленно вернулась к мужу, и не позорила её на весь город».

Да вот только не получилось у неё как обычно «управлять» мной. Я не постеснялась присутствия Вики, напомнила маме, свидетельницей чего я стала, зайдя в нашу с Олегом спальню. В ответ посыпались обвинения, что я сама виновата, мужа любить надо, ублажать, и так далее, про ребёнка, которого по мнению матери я должна была родить от Олега, женщина тоже напомнила.

Слушая мать, я понимала, что в чём-то она права. Я сама виновата, что Олег пошёл налево. Вот только беда в том, что мне абсолютно плевать на его измены. Нельзя ревновать и убиваться от горя предательства, если к этому человеку нет чувств любви. Свою яростную речь, стоя на пороге Викиной квартиры, мама прервала резко, стоило только мне открыть рот и сказать всего пару простых слов, которые подействовали на женщину, словно ей вынесли смертный приговор.

«Я легко могу рассказать всем знакомым, что Олег мне изменил, и скажу с кем именно».

Одно предложение, и моей матери словно и не было пред нами.

Уйти она ушла, но вот звонить не перестала. На телефонные звонки я не отвечаю, на улицу не выхожу. Но так долго продолжаться не может. Мне нужна работа, чтобы прокормить нас с Евой, да и жить у подруги долгое время у нас не получится, совесть не позволит сидеть на её шее. О чём я и сообщила Вике первым же вечером, а уже на утро подруга сообщила, что нашла мне работу, вот только мне нужно встретиться с таинственным Александром, который и поможет мне устроиться в эту крутую фирму. У меня был непонятный страх. Я боялась идти на встречу к тому мужчине. Но сейчас, услышав слова подруги, поняла на сколько она права. Эти двое не дадут мне спокойной жизни.

- Вик, - позвала я подругу, - звони своему Александру, я пойду на встречу, я уеду из этого города, подам на развод, и стану независимой, - отчеканила я, за что получила широкую улыбку в ответ.

- Молодец, Уля, вот так и надо, носик выше, красивую мордашку всем на показ, и строго по прямой, никаких схождений с дистанции, лево и право для тебя больше не будет существовать. Ты поняла меня?! – тон голоса Вики стал походить на тон голоса её отца, он у нас в городе местный миллиардер, и часто выступает по телевизору, но я лично знакома с мужчиной.

- Поняла, - кивнула головой, - я всё поняла, Вик, - смотря на подругу, на глаза навернулись слёзы.

- Уль? Ну ты чего? – девушка быстро оказалась рядом и крепко обнала меня за плечи, - всё будет хорошо, слышишь? – зашептала подруга, её голос задрожал.

- Мне тебя будет не хватать, - шмыгая потёкшим носом, буркнула Вике в грудь, - там вокруг будет всё чужое, - словно маленькая девочка стала жаловаться.

- Ты быстро привыкнешь ко всему, а я буду приезжать в гости, как можно чаще, хоть повод будет свалить из-под надзора, что-та папка совсем буйным стал, он мне на днях сказал «пора вам царевишна замуж выходить, да мужу мозг и выедать, той ложечкой, которой вы мороженое кушаете». Представляешь? Он меня замуж хочет выдать, - стала жаловаться подруга.

Но я знаю, что она не жалуется, а просто отвлекает меня от плохих дум. На самом деле у Вики есть жених, и у них скоро свадьба, а дядя Миша такую тираду мог выдать Вике только в одном случае. У подруги появилась очередная, хорошая идея, которую обязан проспонсировать её отец, вот только, какая она на этот раз, я пока не знаю. В последний раз, такая идея закончилась постройкой приюта для бродячих животных.

Наши обнимашки нарушил очередной звонок Олега. Телефон тихо зазвонил музыкой без слов.

- Полчаса прошло, слушай по нему можно часы сверять, - усмехается подруга, отстраняясь от меня.

Я ничего не ответила, мысленно стала готовиться к встрече с Александром.

- Расслабьтесь, Ульяна, скованность, нервозность, застенчивость, неуверенность и испуг в глазах, отныне не ваши сопровождающие. Если вы действительно готовы принять мою помощь и занять должность личного помощника Никанора Назаровича, то должны быть уверены в себе, говорить без запинки и заикания, - поясняет Александр, внимательно следя за мной.

Вчера, после нашего разговора на кухне, Вика позвонила Александру, и объяснив, что я не могу покинуть стен дома из-за Олега, который даже на работу не отлучался, пригласила мужчину в гости. Мне было ужасно неудобно, но подруга, увидев мою нервозность, уверила, что Саша сам счастлив оказаться у неё в гостях, так как они давно не виделись, и общались последние полгода только по телефону.

Эти двое учились вместе в институте и очень близко сдружились.

И вот сегодня Александр уже в девять часов утра стоял на пороге квартиры Вики с двумя шикарными букетами цветов, один из которых достался мне.

- У нас есть пару дней, чтобы привести вас в порядок, - при этих словах мужчина окинул меня с головы до ног цепким взглядом и, поймав мой вопросительный взгляд, пояснил, - в первую очередь необходимо убрать синяки под глазами, - начал перечислять то, что именно нужно привести в порядок.

Тёмные круги под глазами у меня действительно есть, и появились они ещё вчера утром. Волнение и плохой сон сыграли своё.

- Вам, Ульяна, необходимо хорошо выспаться, набраться сил, это всё к первому. Второе, нужно обновить ваш гардероб: пару брючных костюмов, блузы, юбки, пару строгих платьев, плюс пару вечерних, - продолжил перечислять список.

Я мысленно застонала и не от того, что всё это нужно перемерить и купить, а от того, что денег у меня на это совершенно нет. Конечно у меня есть такая одежда, но она осталась в квартире Олега, и ради неё я обратно явно не вернусь.

- Туфли на среднем каблуке, надеюсь вы умеете ходить на них, - это был не вопрос, но я кивнула головой, тем самым сообщая, что «да» умею, стала дальше слушать мужчину.

И тем всё больше погружаясь в пучину чего-то мрачного

- Хорошо, третье, научить общаться, смотря человеку в глаза, при этом быть хладнокровной, не обращать внимание на похотливые взгляды мужчин, которые работают в компании, они обязательно захотят познакомиться с новой помощницей, и если ты сумеешь правильно, - Александр выделил последнее слово интонацией, - преподнести себя и указать этим кобелям их места, то ты будешь в шоколаде, - откинувшись на спинку стула, широко улыбнулся мужчина, а вот мне улыбаться совсем не хотелось.

А все потому, что в моей голове крутились слова «привести в порядок», «подходящий гардероб», «научить», и самое главное «где взять деньги на этот гардероб?».

- Что за паника на вашем лице, Ульяна? – улыбаться мужчина перестал, склонив голову набок, впился в меня вопросительным взглядом.

Молчать можно вечно и, как бы стыдно мне не было, я решилась ответить на вопрос.

- Я покинула квартиру мужа, прихватив всего лишь документы, после института нигде не работала, только успела практику пройти у отца Вики, его помощник в отпуск ушёл, а я заняла его место, да и последний год я не доучилась, - стала пояснять мужчине и, невольно всего на пару секунд, уплыла в прошлое.

Ровно через неделю моей отработки на практике, отец Вики сообщил, что я отправляюсь с ним на банкет, там у него должна состоятся встреча с очень нужным для его компании человеком. Именно на том банкете, именно тем вечером я и познакомилась с Климом.

Судорожно втянув воздух через нос, с огромной силой прогнала вставший перед глазами образ отца Евы.

- Не волнуйся, финансовую часть помощи берёт на себя Вика, - поняв в чем причина моей паники сообщил Александр, - вы с ней сами решите, как и когда ты отдашь ей потраченные средства, это меня уже не касается, моя забота устроить тебя в компанию дяди, - вновь широкая улыбка озарила его лицо.

- Вы думаете у меня получится? - озвучила своё сомнение, - и ваш дядя возьмёт в помощники человека без опыта работы?

- Не сомневайтесь, все так и будет, мой дядя не смотрит на опыт, ему важен потенциал, для него даже выгодно, что вы ещё не работали, так ему будет удобней лепить из вас то, что он хочет видеть, вас, Ульяна, не придётся перестраивать под новое начальство, - пояснил мужчина, и я ему поверила.

Внутри стало даже как-то легче.

- И ещё, очень важное, через пару месяцев в страну вернётся сын Никанора Назаровича и, возможно, сразу он встанет у руля компании, так вот, -Александр подобрался, словно ему предстоит сообщить что-то такое, что для него самого важно, - ты обязана, слышишь, Ульяна? Обязана за это время стать самым лучшим помощником для моего дяди, чтобы потом у братца не было повода уволить тебя и взять другого человека.

глава5

УЛЬЯНА

Не знаю, что двигало Александром, но этот мужчина после нашего разговора сразу принялся за дело. И первое, что он сделал, так это позвал Вику, которая во время нашего с мужчиной разговора присматривала за Евой.

- Готовь свою карту, - заявил он вошедшей на кухню Вике, - твоя подруга согласна, но, - поднял указательный палец вверх, - пока ещё не совсем готова покорять столицу, - сказал Александр, счастливо улыбающейся Вике.

Вот после этих слов, последующие два дня стали для меня адом на земле, это я так думала, пока не пришло время покидать родной город, и оправляться в свободное плаванье с маленьким ребёнком на руках.

- Всё будет хорошо, Улька, - со слезами на глазах заявила подруга, поправляя на мне парик.

Олег продолжал караулить меня и Еву около подъезда Вики и, чтобы не возникло проблем, Александр с утра привёз два парика, один мне, другой Еве. Ещё с вечера мужчина пояснил, что лучше покинуть дом, а следом и город незаметно для моего супруга.

- Я на это надеюсь, Викусь, - ответила подруге и заметила, как Александр выносит из нашей временной с Евой комнаты два внушительных чемодана.

- До самолёта полтора часа, - заговорил мужчина, поравнявшись с нами, - так что прощаться будете в здании аэропорта, уж лучше там, чем опоздаем на рейс, - договорил и слегка скривился, - по мне лучше на машине, но вот малявка явно не выдержит семь часов езды, так что я потерплю часик перелёта, зато малышка не будет психовать, - и посмотрев на Еву с чёрным париком на голове, подмигнул ей и направился на выход из квартиры.

- Всё, Уль, я поехала, встретимся в аэропорту, - быстро влетая в балетки, схватив один комплект ключей, проговорила подруга и выпорхнула вслед за Александром.

Вика себя не маскировала, ей этого делать не надо. Она открыто при Олеге сядет в свою машину, демонстративно покинет двор дома, а вот нам ещё предстоит пройти мимо Олега и не привлечь его внимание.

- Ева, - позвала я дочку и присела перед ней на корточки, - послушай меня, маленькая, - взяла её маленькие ладошки в свои, поймала взгляд, - сейчас придёт дядя Саша и поможет нам спуститься вниз, - стала подготавливать малышку, - он возьмёт тебя на ручки, ты только не бойся, он хороший и не обидит тебя, - нежно улыбнувшись, пообещала своей красавице.

- Холосо, - кивнув мне головкой в парике, согласилась малышка.

- Люблю тебя, маленькая, - шепнула дочке, поцеловала в пухлые щёчки, - давай одеваться, - протянула руку к новой курточке, что лежала на тумбе.

Быстро одев Еву, принялась за себя, и как только завязала пояс манто длиной по бёдра, в квартиру буквально влетел Александр и бросился на кухню, припечатываясь к окну.

- Вот же, сукин сын! – грубо выругался мужчина, - так девочки, нас ожидает спуск в десять этажей своими ножками, - подойдя к нам широким шагом, сообщил Александр и подхватил Еву на руки, шагнул за порог квартиры, прихватив вторые ключи.

- Что-то случилось? – задала вопрос, выходя за мужчиной с моей дочкой на руках.

- Олежек случился, - процедил сквозь зубы, - он уже в подъезде, так что спускаемся молча, надеюсь он выберет лифт, а не лестницу, как мы. Махать кулаками при ребёнке мне как-то не очень хочется, - пояснил мужчина.

Замерла от его слов, испытав холод по спине. Если мы столкнёмся с Олегом, то драки не избежать. Перед глазами появилось искажённое яростью лицо мужа, когда он наступал на мою мать с обвинениями.

В чувства меня привёл звук лифта.

- Лентяй, - выплюнул Александр, - но нам это только на руку, - широко улыбнувшись, схватил меня за запястье, потащил вниз по лестнице.

И только пробежав пролёт, поняла: лифт вызвал Олег.

Три этажа вниз практически бегом, и мы останавливаемся у закрытых дверей лифта.

- Дальше на лифте, - поясняет Александр, поймав мой вопросительный взгляд.

Я слышала, как останавливается лифт где-то сверху, слышала звук открывающих створок, и шаги, не торопливые, глухие.

Мужчина рядом протянул руку к зелёной кнопке, нажал, вызывая лифт к нам.

- Всё хорошо, Уль. Не трясись так. Чуть больше часа, и вы будете в другом городе. Устроишься на работу, дядя уже ждёт тебя, как я и говорил, квартира предоставлена, три дня на обживу, и в бой. Евку в садик уже приняли, и тоже ждут, - тихом голосом говорит мужчина.

- Это сон, Саш? – вскинула голову и впервые обратилась к мужчине не полным именем, - так не бывает, - качнула головой.

- Бывает, Ульян, бывает, - усмехнулся мужчина и, приобняв за плечи, подтолкнул в распахнутые створки лифта, - если есть те, кто может реально помочь, - заканчивает уже в кабинке.

- Спасибо, - благодарю сиплым от подступающих слёз голосом.

- Тебе не меня стоит благодарить, а Вику, это она всё, я только отдаю давний должок, спорить с этой бестией себе дороже, уже пару раз проиграл, - говорит Александр и стягивает с Евы парик, - вот это нам уже не нужно, - подмигивает и тянет руку к моему.

Секунда, и мои родные светлые волосы спадают на плечи.

- На выход, девочки, уже скоро у вас начнётся новая жизнь, - произносит мужчина и кивает на выход из лифта.

Даже не заметила, как двери кабинки раскрылись. Поджимаю губы, делаю первый неуверенный, осторожный шаг.

- Смелее, - слышу сзади.

Прикрываю глаза на секунду, вдыхаю полные лёгкие воздуха и, выпустив его следом струйкой, делаю уже уверенный второй шаг вперёд, за ним ещё и ещё….

- Ты умница, Уля, - хвалит меня Александр, - дальше только так, по прямой.

***

- Ульяна, лапушка, зайди ко мне, - раздаётся мужской голос по селектору.

- Иду, Никанор Назарович, - отвечаю с улыбкой и спешу в кабинет к начальству, не забыв, подхватываю с края своего стола папку с документами на подпись.

Десять шагов по прямой, и я у двери кабинета генерального директора компании, в которой работаю уже три месяца.

Александр говорил правду, меня действительно ждали, и его дядя принял меня на работу в качестве своего личного помощника. Мужчина встретил меня радушно, даже обнял при встрече, что стало для меня большой неожиданностью.

Первый месяц работы я валилась с ног. Поначалу даже просыпалась в шесть часов утра, чтобы успеть всё сделать, и не опоздать на работу к девяти. Садик Евы расположен в пятнадцати минутах ходьбы от выделенного жилья, за которое нужно платить только коммуналку, здание компании и вовсе находится в десяти минутах.

Никанор Назарович не ругался на меня за мои косяки, которые я делала по незнанию, по неопытности, я стойко сдерживала слёзы своей никчёмности, смотрела и запоминала, как правильно делать, но вот позже, дома, я выплакивала всю скопившеюся нервозность за рабочий день. А утром всё начиналось заново, и так продолжалось месяц, пока дядя Александра не вызвал меня к себе «на ковёр» и не отчитал как школьницу за невыученный урок.

- Ульяна, - сердито начал мужчина, а моё сердце рухнуло вниз.

«УВОЛИТ!», - закричал внутренний голос.

- Так больше продолжаться не может, - покачал головой, а я чуть не присела прямо там, посередине кабинета, - ты посмотри, что ты собой делаешь, - окинул меня взглядом с головы до ног, - ты скоро падать начнёшь! На больничный захотела?! – повысил голос мужчина.

- Н-нет, - качнула головой, - я не хочу на больничный, - выпалила, чуть не крича, - не увольняйте меня, Никанор Назарович! Я… я исправлюсь, вы больше не увидите ни одной ошибки с моей стороны…, - практически плача, стала уговаривать мужчину.

- Да бог с тобой, Ульяна! Не собираюсь я тебя увольнять! – хлопнул ладонью по столу, прервав мой поток слов, - я всего лишь хочу до тебя донести одну важную суть! – начальник поднялся из своего кресла, обошёл стол, в несколько шагов оказался рядом со мной и, взяв меня за плечи, подвёл к стулу, усадил и, заглянув в глаза, продолжил, - НЕ НАДО РАБОТАТЬ ЗА ДРУГИХ ЛЮДЕЙ! – прогремел голос мужчинаы на весь кабинет.

Сглотнула вязкую слюну, вжала голову в плечи.

- Ты поняла меня, Ульяна? – продолжая заглядывать мне в глаза, задал вопрос начальник.

- Д-да, -кивнула головой, - я больше не буду, - пристыженно опустила голову вниз.

- Конечно, не будешь, - отошёл на шаг назад, - потому, что я больше не позволю! Это надо же, она за них работу выполняет, будто своей мало! Уволю всех, к чёртовой матери! – буянил Никанор Назарович, я же сидела тихо, боялась пошевелиться, - похудела! Синяки под глазами твоя штукатурка уже не прячет! Недосыпы на лицо! Завтра выходной, Ульяна! А послезавтра я жду тебя свежей, радостной, и без синяков!

Как он узнал? Крутилось в голове. Я действительно выполняла работу за других людей, которые приносили отчёты, и при проверке, если находила ошибки, то исправляла их, переделывая отчёт полностью, слегка тесня свои обязанности, и доделывала их после работы, задерживаясь, или же брала домой. В общем исправляла чужие косяки и молчала о них начальству, боясь получить за их плохую работу по первое число. В общем, глупо я делала.

Вот после этого разговора у меня появилось свободное время, уже просыпалась на час позже, что давало мне возможность выспаться.

- Что-то случилось? – зашла в кабинет к начальнику, и первым, что я заметила, так это угрюмое выражение лица мужчины.

Никанор Назарович поднял на меня свои тёмно-шоколадного цвета глаза и, глубоко вздохнув, указал мне рукой на стул рядом со своим столом.

Прошла, присела, положила папку, что захватила на стол и, сложив ладони на коленях, посмотрела на мужчину, давая понять, что готова слушать его.

- Ульяна, - начал Никанор Назарович, - сегодня стало известно о возвращении обратно на родину моего пасынка, - продолжил мужчина.

Тут я вспомнила слова Александра: «И ещё, очень важное, через пару месяцев в страну вернётся сын Никанора Назаровича, и, возможно, сразу он встанет у руля компании. Так вот, ты обязана, слышишь, Ульяна, обязана за это время стать самым лучшим помощником для моего дяди, чтобы потом у братца не было повода уволить тебя и взять другого человека»

Внутри от этой новости стал нарастать клубок страха. Не хочу я переходить к другому начальнику, меня Никанор Назарович полностью устраивает.

- Так вот, Ульян, как только он вернётся, так сразу и займёт моё место, - «обрадовал» меня начальник, - стар я уже держать всё это, - продолжил Никанор Назарович, а я всеми силами сдерживала подступающие слёзы.

Привыкла я к этому мужчине. Он мне что отец стал.

- Но ты не волнуйся, своё место ты не потеряешь, - подался вперёд, - я уже обсудил этот момент и взял слово с твоего будущего начальника, что ты остаёшься на посту личного помощника. Вот только тебе теперь придётся посещать все званные вечера и выезжать на встречи среди рабочего дня, - слегка скривился мужчина.

Выслушав пока ещё своего начальника, неожиданно поняла, что я за три месяца не надела ни одного вечернего платья, которые были куплены специально для посещения этих самых «званных вечеров», да и своего рабочего места в течение дня я не покидала: ни на какие встречи я не ездила с Никанором Назаровичем.

Меня жалели! Но с чего бы?

- Новое начальство прибудет через неделю, так что готовься, Ульяна, впереди суровые будни, - свёл густые с проседью брови к переносице мужчина и, не говоря больше не слова, взял папку с документами, открыв её, стал читать и ставить свою подпись, - ты свободна, Ульяна, - не отрываясь от очередного договора, произнёс Никанор Назарович.

Словно на ватных ногах поднялась с места и медленно побрела на выход из кабинета, в груди тот клубок страха, что появился у меня, разросся, а следом лопнул, разбросав свои нити по всему моему организму. Теперь этот страх стал оковывать всё мое тело.

- Ева, аккуратнее, - прижимаю мобильный телефон к уху плечом, а сама ловлю падающую дочь.

- Что у вас там случилось? – доносится из динамика голос Вики.

- Камень у нас случился, - отвечаю подруге и ногой пинаю камень с дорожки, об который споткнулась Ева и чуть не пропахала носом тротуар, - Евка об него споткнулась, - поясняю Вике, - так что ты мне хотела рассказать? – уточняю у подруги, так как не расслышала её последних слов.

- Про муженька твоего, благоверного, чтобы ему клопы постельные ночью спать не давали, - практически прорычала подруга.

- Что он сделал на этот раз? – голос упал, как и настроение.

Присев на корточки, подхватила Еву на руки, направилась к пешеходному переходу, по ту сторону улицы находится хорошая детская площадка, на которой моя малышка часто играет с такими же маленькими детишками, как и она, а я в это время тихо наблюдаю за своей крошкой и изредка общаюсь с другими мамами.

- Эта падла заявилась ко мне в три часа ночи с требованием дать ему твой адрес! Орал на весь дом, угрожал обрушить на меня все кары небесные, если я, гадина такая, не скажу ему, где его СЕМЬЯ! – чуть не взвизгнула подруга, - хорошо Вадим был у меня, он то его и спустил вниз по лестнице, - договорила подруга уже довольным голосом.

Пока подруга говорила, мы с Евой уже перешли дорогу и успели зайти на огороженную детскую площадку.

- Вика, прости, - спустила дочку с рук, а сама кулем рухнула на ближайшую скамейку, - мне так стыдно, - простонала, закрывая глаза ладонью.

Уже три месяца Олег не даёт мне согласие на развод, через две недели суд, и мой пока ещё муж совсем слетел с катушек. В последний месяц он чуть не каждый день появляется у дома Вики или же, как этой ночью, на пороге её квартиры. Олег требует, чтобы я связалась с ним, или же, чтобы Вика дала ему мой адрес.

Не знаю как, но ему удалось узнать, что мы с Евой переехали в столицу нашей родины, вот только адреса точного он не знает, поэтому и мучает мою подругу своими визитами. Так же Вику достаёт моя мать. Эта женщина, по словам подруги, стала очень плохо выглядеть, весь её лоск потускнел, она так же, как и Олег просит мой адрес, но подруга у меня не дура, поэтому и мать не знает где мы.

- Тебе-то за что стыдно? – удивлённо спросила подруга, - стыдно ему должно быть, но никак не тебе, это не ты с его отцом уединялась, а он с твоей мамашей, - говорит Вика, а я передёргиваю плечами от её слов, даже боюсь представить себе такую сцену.

- Я бы так не смогла, - глубоко дыша ответила подруге, - я надеюсь он не побежит в полицию писать заявление на Вадима, - зная характер и комплекцию жениха Вики, могу представить, как именно он спустил Олега с лестницы.

- Это вряд ли, Вадя ему объяснил, что, как и почём! Так что не переживай, Улька. Ты лучше расскажи, как у тебя дела там, новое начальство прибыло? – при вопросе о новом начальстве у подруги даже голос поменялся.

- Наверное прибыло, - кисло ответила на вопрос.

Мне плакать хочется от того, что Никанор Назарович уходит и оставляет меня своему пасынку. Мне не даёт покоя предупреждение Александра, он совсем не с теплом в голосе отозвался о брате. Может они не дружат? Как я поняла, у них нет кровной связи. И, возможно, всё дело в этом? А может и нет. Шепчет внутренней голос.

- Ты что не знаешь? – с каким-то недовольством задаёт следующий вопрос.

- Нет, Вика, я не знаю, но вчера Никанор Назарович должен был встречать его в аэропорту, а сегодня выходной, и если новый босс пожаловал, то завтра меня с ним обязательно познакомят, а я этого совсем не хочу, - ответила на вопрос.

- Это что за грусть в голосе? – с беспокойством спросила подруга.

- Не хочу я новое начальство, совсем не хочу, у меня какое-то плохое предчувствие, словно что-то должно случится…, боюсь я, Вик, может мне поменять должность? - призналась о своём страхе, который держу в себе уже неделю.

В ответ тишина, подруга молчит, и это мне совсем не нравится, она явно обдумывает услышанное.

- Ты знаешь, Уль, а я к тебе в гости, на недельку собралась, кстати вылетаю уже сегодня, вечером, я поэтому и позвонила тебе так рано. Папка мой изволит буянить, на свою сторону и Вадьку перетянул, в общем они теперь вдвоём на меня наседают, не разрешают мне миру помогать, - вздыхает подруга, - так что жди меня, родная, в девять вечера буду у тебя, - практически прокричала Вика, явно куда-то торопясь, было слышно цоканье её каблуков, она отключилась, не дав сказать мне и слова.

- Да что происходит?! – глядя на потухший экран, воскликнула слишком громко.

На меня обернулись две мамочки и моя малышка, которой я быстро улыбнулась, после чего Ева продолжила играть в песке своей лопаткой.

Вика явно не собиралась ко мне приезжать сегодня и ближайшие три недели точно, мы с ней об этом разговаривали пару дней назад. С чего вдруг она решила поменять свои планы? Что в моём признании обеспокоило подругу?

глава6

КЛИМ

- Я хочу услышать ответ сейчас! – требует Милена, надрывая своё простуженное горло.

- Мил, - сдавливаю переносицу двумя пальцами, слегка отстраняю телефон от уха, - того ответа, которого ты хочешь, ты не услышишь, я не вернусь в штаты, мы уже это обсуждали, - с нажимом в голосе, отвечаю девушке, - отец устал, ему пора на заслуженный отдых, и кроме меня его больше некому сменить…

- Но я не хочу покидать штаты! Не хочу обратно в Россию! У меня здесь бизнес! Я не смогу, как ты руководить на расстоянии! – перебивает, хрипя простуженным голосом.

- Ты можешь их не покидать, я не заставляю тебя бросать свои салоны красоты, я не тащу тебя обратно на родину, - говорю и готовлюсь принять новый протест со стороны жены.

Но Милена не спешит говорить, она молчит, и из динамика слышно только её дыхание.

- Милен? – зову жену.

- Клим, а как тогда? Я здесь, ты там, – наконец произносит девушка, - ты хочешь сказать, что теперь мы будем жить по разным странам, даже не странам, а континентам! – взвизгивает, не жалея своих связок, - объясни, Клим!

- Я буду приезжать раз в месяц на неделю, так же можешь и ты делать, - озвучиваю один из вариантов, нашей семейной дальнейшей жизни.

- А когда ребёнок появится, ты тоже будешь навещать нас раз в месяц?! – кричит в ответ.

Все мышцы в теле напряглись за секунду, принял положение сидя.

- Ты беремена? – задал вопрос, и пока жду ответ, прокручиваю в голове все наши ночи за последние два месяца, и пытаюсь понять, где я так накосячил.

По ту сторону вновь образуется тишина.

- Милена! – повышаю голос.

- Нет, - тихо говорит девушка.

- Что «нет», Милена? – практически рычу.

- Я не беременна, Клим! Но очень этого хочу! Я хочу ребёнка, Клим! Хочу! – вновь перешла на хриплый визг.

- Это мы тоже с тобой обсуждали! – напоминаю девушке, - если ты готова на несколько лет взвалить работу салонов на плечи своих замов и полностью посвятить себя ребёнку. Если готова пожертвовать своей фигурой и есть полезную для малыша пищу, то тогда твоё «ХОЧУ» исполнится, по-другому у нас детей не будет, Мила, - бью по самому больному для девушки.

За четыре года брака, меня ни разу не посетило желание завести ребёнка, и не потому, что я не хочу детей совсем, я не хочу их от Милы. Не вижу я в этой девушке заботливую и любящую мать.

- Я не могу всё поручить этим бестолочам, они угробят мой бизнес, я сама буду им заниматься, для малыша мы можем нанять кучу нянь….

- Нет, Мила! Меня такой вариант не устраивает! – закипаю от злости.

Какого ответа я ожидал? Именно такого! Эта девушка на первые три места ставит деньги и только деньги.

- А меня не устраивает вариант твоего переезда! – кричит в ответ, - я желаю видеть своего мужа каждый вечер дома, хочу за ужином обсуждать всё то, что произошло за день!

- И много ужинов ты провела дома? Скажи Мила, когда ты в последний раз ужинала со мной дома?! Можешь не напрягать мозги, я тебе и сам скажу, - делаю секундную паузу, - полгода назад! Полгода, Мила! Ты возвращаешься домой глубоко за полночь, о каких совместных ужинах ты говоришь?! Мы видимся с тобой только ночью в постели, поэтому наша семейная жизнь не сильно изменится, - поняв наконец, что с беременностью не накосячил, полностью расслабляюсь, только злость ещё клубится на самом дне.

Дверь комнаты приоткрывается, и в проходе появляется фигура отчима. Мужчина хмуро смотрит сначала на меня, следом переводит взгляд на электронные часы, что стоят на прикроватной тумбе. Проследив за взглядом мужчины, понимаю его хмурый взгляд. Время два часа ночи, и это довольно позднее время.

- Прости, я не хотел будить, мама тоже проснулась? – смотрю на отчима.

- Нет, она спит, но, если ты продолжишь и дальше так обсуждать свою семейную жизнь, боюсь она не только проснётся, но и за валерьяну возьмётся, не стоит ей знать, что её сын не счастлив в браке, - не стесняясь говорить правду в глаза, произносит мужчина.

В ответ просто киваю головой, и жду, когда отчим покинет комнату.

- Я утром с тобой в кампанию поеду, хочу поддержать свою, точнее уже твою помощницу, при знакомстве с новым начальством, - сообщает мужчина, остановившись на пороге комнаты, - спокойной ночи, - говорит и закрывает дверь с той стороны.

- Что значит «не счастлив в браке»? – взвизгивает Мила.

Слышала! Да и чёрт с ней!

- То и значит, Мила. Извини, но мне нужно поспать, завтра тяжёлый день, если ты не забыла, то у меня сейчас ночь, и в доме уже давно все спят, я позвоню вечером, пока, - говорю и отключаюсь, не дожидаясь ответа с её стороны.

Скидываю подушки с постели на пол, стягиваю футболку, и ложусь на прохладную постель.

- С возвращением на родину, Клим, - бурчу сам себе, и чувствую, как тело тяжелеет, мышцы расслабляются.

Уже утром я займу пост отчима. И надеюсь проблем с персоналом у меня не возникнет.

глава7

УЛЬЯНА

- Доброе утро, Ульяна Алексеевна, - вежливо здоровается охранник на входе в здание компании.

- Доброе утро, - отвечаю, посмотрев в его сторону и продолжив путь к большим, хромированным створкам лифта.

В холле пусто, нет привычного потока спешащих на работу сотрудников. Они, конечно, прибудут, но только позже, минут за двадцать до начало рабочего дня. Это я сегодня отправила Еву раньше обычного в садик, и сама поспешила на своё рабочее место. Нужно приготовиться к встрече с новым начальством.

Захожу в пустую кабинку, протягиваю руку к панели управления, жму на кнопку нужного этажа, смотрю как створки закрываются, и лифт плавно приходит в действие, мягко поднимая меня на мой этаж. Не проходит и полминуты, как из моей сумочки разносится громкий сигнал входящего звонка.

Достав телефон и посмотрев на экран, вжала голову в плечи, словно провинившийся ребёнок.

- Да, Вик, - отвечаю на звонок.

- Ты почему меня не разбудила? – недовольное сопение в ухо, - мы же договаривались! – обвиняющий тон.

- Вик, это глупо! И мы не договаривались! Ты сама придумала и решила, но моего положительного ответа ты не получала, - говорю подруге и выхожу из открытых створок лифта.

Вика как и обещала, вчера в девять вечера была на пороге предоставленной мне компанией квартиры, с улыбкой на лице и чемоданом в руке. Первые полчаса она вела себя как обычно, нянчилась с Евой, бухтела на своего отца, а вот как только моя малышка уснула, и мы вдвоём переместились на кухню, где принялись пить чай, подругу понесло.

Моя жалоба, что я боюсь нового начальника, подействовала на подругу странным образом.

- Завтра на твою работу я иду с тобой, - заявила Вика, делая глоток чая.

- Зачем? – задала вопрос, удивлённая таким заявлением.

- Поддерживать тебя буду, - закидывая в рот мармеладку в виде дольки лимона, ответила девушка, - ты же из-за своего страха можешь сдуру и уволиться, - поднося кружку с чаем к губам, договорила Вика.

- Ты хоть представляешь, КАК это будет выглядеть? – сложила руки на столе, склонила голову на бок, пытаясь понять, шутит гостья или же действительно собралась идти со мной в компанию.

- Нормально это будет выглядеть, - отмахнулась, продолжая пить чай, и с удовольствием поедать мармелад, - к тому же я знакома с Никанором Назаровичем, думаю он не выгонит меня, - улыбнувшись, сообщила новость.

Я ничего не ответила на её слова, потому как знаю, что переубедить подругу, что гору сдвинуть с места.

- Полчаса и я буду у тебя, - словно не слыша моих слов, говорит Вика.

- Нет! Не надо сюда приходить! Я не собираюсь увольняться, и поддерживать меня не надо. Спасибо, Вик, но я сама справлюсь, - возражаю подруге, быстрым шагом захожу в приёмную, и включив свет, прохожу к своему рабочему столу.

Вика молчит, явно обдумывая мои слова, и я надеюсь она примет их и не ворвётся в компанию ураганом, снося всё на своём пути.

- Хорошо, Уль, - говорит Вика, а я выдыхаю, - но если вдруг…

- Никаких «вдруг», Вика! – перебиваю подругу, - да, я боюсь нового начальника, но это не значит, что я брошу работу и останусь на улице с ребёнком на руках! – включая компьютер, продолжаю говорить.

В моём страхе виноват Александр, это он со своим предупреждением разжёг во мне это чувство. Конечно, после того как Никанор Назарович сообщил мне про смену начальства я бы волновалась, переживала, как все сотрудники, но явно не боялась бы его пасынка.

- Всё, Вика, мне нужно подготовиться к рабочему дню, вечером увидимся, - скинув с плеч манто и повесив его на вешалку в шкаф, стала расстёгивать сапоги, чтобы переобуться в туфли.

- Удачи тебе, Ульянка, - с волнением в голосе, произнесла подруга и отключилась, не дождавшись от меня слов благодарности за её пожелания.

- Спасибо, - произношу в никуда, спешу сменить обувь и подготовить расписание на день.

До начала рабочего дня оставалось ещё полчаса. Присев за свой рабочий стол, принялась составлять расписание встреч, которые ещё вчера выписала из ежедневника, но так и не успела сделать, хоть и был выходной. Пробежавшись по списку глазами, поняла, что новому начальнику не придётся отсиживаться в кабинете в первый его рабочий день, четыре встречи вне стен компании были назначены именно на сегодняшнюю дату.

И уже было порадовалась тому, что мужчины не будет на рабочем месте практически весь день, как в голове всплыли слова Никанора Назаровича «…и выезжать на встречи, среди рабочего дня…». От осознания, что мне предстоит больше шести часов пробыть рядом с пасынком моего уже бывшего начальника, вскочила из кресла, готовая бежать куда угодно, но вовремя одумалась и без сил рухнула обратно.

- Да, что ты его боишься так? – стала ругать саму себя, - ты его даже не видела, не знаешь, а уже боишься! Глупо это, Ульяна Алексеевна! Глупо! – пробормотала тихо, и подтянув к себе ежедневник, принялась за работу.

Пока делала подготовку, время пролетело так быстро, что я не заметила, как стрелки часов остановились на восьми часах пятидесяти минутах утра, и дверь приёмной открылась.

Оторвав взгляд от монитора компьютера, перевела его на дверной проём, в котором стоял Никанор Назарович, и приветливо мне улыбался.

Неужели он вернулся? Неужели его пасынок передумал и не встанет у руля компании? Понеслись мысли, и я, улыбнувшись мужчине радостной улыбкой, поднялась из кресла, встречая начальство.

- Доброе утро, Ульяночка, - как обычно приветливо, с нежностью в голосе произносит мужчина.

И не успеваю я поздороваться в ответ, как позади Никанора Назаровича появляется крупная фигура мужчины.

- Я решил вас лично познакомить, так сказать, передать тебя самолично в руки новому начальству, - говорит, уже точно, бывший шеф.

Я слушаю Никанора Назаровича, смотрю в его теплые глаза и вздрагиваю всем телом от прозвучавшего голоса. Голос, от которого сердце сжалось болезненно, пропуская удар.

- Доброе утро.

- Доброе, - всё, что могу произнести в ответ одними губами, во все глаза смотрю на мужчину, который стоит позади Никанора Назаровича, возвышаясь над ним на целую голову.

Это ОН! Кричит внутренний голос, содрогая всё внутри.

ОН! Тот, кого я ждала! Ждала глубоко в душе. Любила! Всё это время любила глубоко в сердце и, как маленькая девочка, надеялась на чудо, что однажды он вернётся! Вернётся и заберёт меня в свои объятия, поцелует нежно, страстно, прижмёт к себе крепко, попросит прощения, скажет, что совершил ошибку и, что больше никогда меня не отпустит.

И вот он стоит передо мной, смотрит… безразлично, словно не узнаёт, а в моей памяти проносится сцена моего пробуждения в том номере гостиницы после нашей первой, единственной ночи. Гостиницы, в которой проживал Клим, в которой я стала женщиной, испытала мимолётное счастье и следом адскую боль в разбитом сердце, и жёсткие, но такие правдивые слова матери.

«Не нужна ты ему была, поигрался и выбросил, скучно ему было в нашем городе, скучно, вот и нашёл он себе развлечение».

Стою, как вкопанная, не могу глаз отвести, в груди сердце бьется, сумасшедше.

- Ульяна, лапушка, - раздаётся голос Никанора Назаровича, - сделай нам всем чаю и приходи в кабинет, я вас познакомлю и со спокойной душой поеду домой, - забирает моё внимание себе Никанор Назарович.

Перевожу взгляд с родного отца Евы на бывшего начальника, замечаю грустную улыбку и, не придав этому значения, прокручиваю его слова в своей голове, и, поняв, что от меня хотят, спешу ответить, но не могу сказать ни слова. Рот будто онемел, кажется, что язык прилип к нёбу, только губы дёрнулись и, осознав, что говорить не могу, киваю головой.

- Вот и славно, - хлопает в ладоши старший из мужчин, - пойдём, Клим, - произнесённое Никанором Назаровичем имя его пасынка оглушает, - познакомишься с кабинетом, а я с ним попрощаюсь, - развернувшись к дверям кабинета, говорит бывший шеф и уводит за собой того, кто снится мне по ночам, выворачивая меня наизнанку.

Упираюсь неподвижным взглядом в спину удаляющихся мужчин, чувствую, как впиваются ногти в кожу ладоней, сжимая руки в кулаки, желая хоть как-то унять вспыхнувшую бурю эмоций. Как только дверь кабинета закрывается за спиной Клима, мои ноги теряют под собой опору, подкашиваются, чудом успеваю выставить руки вперёд зацепиться за край рабочего стола и не свалится под него.

С губ срывается еле слышимый полу-стон, полу-всхлип, горло сдавливает болезненный спазм, грудную клетку пронзает острой болью, отрываю одну руку от края стола, прижимаю её к больному месту и тру со всей силы, желая унять её, в это время жгучие слёзы скатываются из глаз, обжигая кожу лица.

Стою так примерно минуту, а после скольжу держащейся за стол рукой по его поверхности, делаю первый нетвёрдый шаг в сторону маленькой комнатки, в которой расположилась кухня, если её так можно назвать. По крайней мере, там есть всё необходимое для приготовления чая, или же других напитков.

Но не дойдя до нужной двери, прячусь за другой. Отдельный туалет на этаже с очень хороший шумоизоляцией оказывается моим спасением. Заперевшись на замок, опираюсь о полотно двери спиной, закрываю лицо руками и позволяю вырваться на свободу разрывающему горло крику, сгибаюсь пополам.

Позволяю себе выплеснуть скопившуюся за четыре года боль и, опираясь рукой о стену, подхожу к раковине, включаю холодную воду и, подставив под струю сомкнутые ладони, плескаю её себе в лицо. Повторяю, так несчитанное количество раз и, только когда чувствую покалывание на коже от ледяной воды, выключаю воду, выпрямляюсь и смотрю на своё отражение в большом зеркале, и радуюсь тому, что только блеск в глазах и слабый румянец на лице выдаёт, что я пролила слёзы.

Судорожно набрала полные лёгкие кислорода, задержала его в себе сколько смогла и выпустив его через слегка заложенный нос, сделала новый вдох, поспешила на выход. Я на работе, и меня ждёт… новое начальство.

Скорее старое, - раздаётся надломленный голос в голове.

Выйдя из туалета, осторожно смотрю на дверь кабинета и, увидев, что она закрыта, захожу на кухню. Недолго думая, беру стакан, наливаю в него из бутылки воды, залпом выпиваю, а после берусь за приготовление чая на две персоны. Себе не готовлю, не смогу я и глотка сделать в присутствии Клима.

- Я не смогу с ним работать, - шепчу в пустоту комнатушки.

Когда чай готов, разливаю его по двум чашкам, подхватываю поднос трясущимися руками, отправляюсь к той двери, за которой скрылись мужчины. Не постучавшись, открываю дверь, захожу в просторный кабинет, прохожу к столу Никанора Назаровича, опускаю на него поднос с чаем и всё время смотрю на мужчину, что старше.

Что-то обсуждающие мужчины замолкают, оба устремляют на меня взгляд.

- Спасибо, Ульян, - благодарит меня Никанор Назарович, - присаживайся, - показывает рукой на место с левой стороны от себя, ровно напротив своего пасынка.

Делаю, как и сказал мужчина, отодвигаю стул, присаживаюсь, устремляю взгляд на старшее поколение. В ответ Никанор Назарович смотрит на меня пару секунд слегка встревоженным взглядом. Неужели он видит, что я плакала? Но вопросов не задаёт, переводит взгляд на своего пасынка, а я вторю ему.

Смотрю на Клима, жадно разглядываю повзрослевшее за эти годы лицо, на котором нет ни одной эмоции, только глаза, глубокие, пугающие, прожигающие насквозь, от такого взгляда бегут мурашки по коже и перехватывает дыхание.

- Клим, - заговорил Никанор Назарович, - как ты уже понял, это твоя личная помощница Ульяна Алексеевна….

Называет моё имя, и, дальше его слова становятся гулом в моих ушах, а виной тому, безразлично переведённый взгляд Клима от меня на отчима.

Он не помнит меня! Да и с чего бы? Я была двухмесячным развлечением.

глава8

УЛЬЯНА

- У вас десять минут, Ульяна Алексеевна, - слегка хрипловатый баритон разносится по всему кабинету, догоняя меня на его пороге.

- Как скажете, Клим Борисович, - отвечаю новому начальнику, слегка повернувшись в его сторону.

Он смотрит холодным взглядом, пронзая моё тело тысячью льдинок.

Отворачиваюсь, переступаю порог кабинета, оказываюсь в приёмной, прикрываю за собой дверь и приваливаюсь к ней спиной. Руки и ноги трясутся, внутри всё дрожит. Знакомство заняло ровно пять минут, новое начальство поспешило приступить к работе, и, как только нас представили друг другу, Клим потребовал огласить список встреч и возможных собраний на сегодня.

И стоило мне с трудом отлепить язык от нёба, и огласить время и место встреч с клиентами, как была выпровожена на своё рабочее место, и, к сожалению, не работать за своим столом, а собраться для сопровождения начальника.

Оттолкнувшись от дверного полотна, спешу к рабочему столу, не присаживаясь в кресло, выключаю компьютер, закрываю на ключ верхний ящик стола, где хранятся доверенные мне печати, прячу ключик в свою сумочку, спешу к шкафу с верхней одеждой, прокручивая в голове варианты того куда можно податься в случае увольнения из этой компании.

Нужно всё обдумать, взвесить и только тогда принимать решение.

Успеваю переобуться и покрыть на голову шарф, как дверь кабинета открылась, и два мужских голоса наполнили своими баритонами приёмную.

- Клим, я на тебя рассчитываю. Не подведи меня, мальчик мой, - говорит Никанор Назарович пасынку, - Ульяночку мне не обижай, она хорошая девочка, работу свою знает, - произносит похвалу, от которой мои уши и шея, и щёки вмиг начинают гореть, и я радуюсь тому, что успела покрыть шарф.

- Не волнуйся, пап, - отвечает мой новый начальник, - я тебя не подведу, будь уверен, компания ещё больше расправит крылья, есть у меня пару американцев готовых подписать с нами долгосрочный контракт, - успокаивает отчима пасынок, в то время как я уже завязываю пояс манто, - вы готовы, Ульяна Алексеевна? – летит вопрос в спину.

Разворачиваюсь к мужчинам и, мельком взглянув на каменное выражение лица Клима, киваю головой. Понимаю, что нельзя так отвечать начальству, но по-другому ответить не получается, снова ком в горле, а во рту пустыня.

- Тогда идёмте, Ульяна Алексеевна, я не люблю задерживаться и заставлять людей ждать себя, - говорить Клим, и разворачивается на выход из приёмной.

«Заставлять людей ждать». Прекрасно понимаю, что эти слова не предназначены для меня, но… в груди больно колет. И ещё замечаю то, что мужчина не сказал и слова отчиму в ответ про меня, он ответил только про компанию.

Выходим из приёмной и направляемся к лифту, около широких створок оказываюсь первой, и это не потому, что я шла быстро и обогнала мужчин, нет, просто они, как и полагается этикету, дождались меня, и пропустили вперёд.

Смотрю как меняются цифры на дисплее, мысленно произношу номера этажей, которые проезжает лифт, и стараюсь не обращать внимание на то, что меж лопаток жжёт. Я знаю такое ощущение, оно появляется, когда на тебя смотрят неотрывно, словно пытаются испепелить.

Неужели он меня узнал? Но при Никаноре Назаровиче не решился признаться? Но почему тогда его взгляд такой холодный?

«А какой он должен быть?»- истерично хохочет внутренний голос, - «ты для него была развлечением от скуки, временной утехой, от которой он легко откупился!».

Громкий сигнал прибытия лифта пугает своей неожиданностью, и я вздрагиваю.

- Ульян, с тобой всё хорошо, - задаёт вопрос Никанор Назарович.

- Всё хорошо, извините, я просто задумалась, - отвечаю мужчине и, повернув в его сторону голову, улыбаюсь, и следом захожу в распахнутые створки лифта.

Следом за мной заходят и мужчины, вновь становятся позади меня, и между лопаток снова начинает жечь.

- Эх, вот и пришло моё время, - горестно вздыхает Никанор Назарович, - не думал, что так скоро окажусь на пенсии, - продолжает мужчина, он словно пытается разбить гнетущую тишину, - вот на пенсию вышел, а толку? Внуков-то нет, некого нам с твоей матерью, Клим, нянькать, ты бы уж поторопился что ли, мы с матерью не вечные, а знаешь, как хочется крошку твою подержать, побаловать, - наступает отчим на пасынка, в то время как я полностью обратилась в слух, даже дышать перестала.

У него ещё нет детей? Неужели Милена отказалась ему рожать? Или же они пока не хотят этого оба?

- Всему своё время, - отвечает Клим, - не переживай, успеешь нанянчиться, - в голосе слышится усмешка, а меня его слова ранят, очень.

- Ну, пока это время настанет, - не вижу, но знаю, что Никанор Назарович махнул рукой в сторону пасынка, привычка у него есть такая, - я, пожалуй, тогда к Ульяночке набьюсь в няньки, - парализует своими словами моё тело, - у неё такая прелестная дочурка, копия ангелочек, Евочкой зовут…

Дальнейшие слова мужчины я не слышу, меня словно толщей воды накрывает, по телу прокатывает волна дикого страха. Клим не должен знать, что Ева его дочь! Появляется неожиданная мысль, но она такая правильная, я чувствую это всеми фибрами своей души. Ему нельзя знать, нельзя!

Я только сейчас осознала всю сложившуюся ситуацию. Обида и боль, которые шинковали мои внутренности, что заправские шеф-повара, неожиданно исчезли, но на их место пришёл страх за свою малышку. Страх, что узнав про дочь, Клим заберёт её у меня.

- Нет, - шевелю одними губами, - нет, не отдам, - встряхиваю головой, скидываю оцепенение.

- Ульяна Алексеевна, - раздаётся холодное над головой, - вы долго ещё собираетесь здесь стоять? – задаёт вопрос Клим, а я только сейчас замечаю раскрытые створки лифта, и бывшего шефа что стоит уже в холле и, с непонятной для меня болью во взгляде, смотрит на меня.

- Извините, - говорю, не поворачиваясь, и в два шага покидаю кабинку.

Нужно взять себя в руки, нужно успокоится и искать выход.

- Ульян, - зовёт меня Никанор Назарович, - ты помнишь, чему я тебя учил, когда ты только пришла сюда? – отводит меня чуть в сторону под недовольный взгляд своего пасынка, задаёт вопрос.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​- Конечно, помню, - шепчу в ответ, говорить трудно, не хочу я прощаться с этим человеком, он отцом мне стал за эти месяцы.

- А ну, не плакать, девонька! – тихо командует мужчина, - это что за сырость всё утро на твоём лице? А ну, немедленно прекрати! И не смей показывать слабину перед Климом! Поняла меня?! – заглядывает мне в глаза.

- Д-да, - чуть заикаясь от нахлынувших чувств, отвечаю мужчине.

- Вот и умница, а теперь иди к своему новом шефу и не смей опускать голову, - слегка подталкивает меня в сторону своего пасынка, который стоит у выхода компании и разговаривает по телефону.

- …Милен, мы обязательно обсудим этот вопрос, как только ты прилетишь, - слышу слова Клима, стоит мне подойти к нему, - всё, Мил, позже созвонимся, у меня важная встреча, целую, - произносит мужчина и отключает вызов.

Он разговаривал с женой. Понимаю я и сильно удивляюсь, не ощутив боли, вместо неё из глубины появляется глухое раздражение.

- Я хочу предупредить вас, Ульяна Алексеевна, - переведя с телефона взгляд на меня, заговорил Клим, - если вы и дальше продолжите зависать в рабочее время, мне придётся распрощаться с вами, и заодно нарушить данное мною обещание Никанору Назаровичу, оставить вас в лице моего помощника, - грубо произносит Клим.

- Такого больше не повториться, Клим Борисович, - отвечаю мужчине, сталкиваюсь с его потемневшими глазами.

С глазами, смотря в которые четыре года назад, я призналась ему в любви.

Клим первый отводит взгляд и, развернувшись, покидает здание компании, а я следую за ним, даже не представляя, что ждёт меня впереди.

Принесённый официантом, кофе давно остыл, я единственная из сидящих за столиком не смогла и глотка сделать, и всему виной мысли, что роем пчёл кружат в моей голове.

Пока Клим и трое мужчин со стороны клиента ведут беседу о строительстве спортивного комплекса, я сижу мышкой, и пытаюсь понять, как мне быть дальше? Бросить заявление об уходе - это точно не вариант, по крайней мере сейчас, нужно подкопить денег на новое жильё и, если считать сколько здесь стоит аренда квартиры, мне придётся работать не меньше полугода. И самое главное найти новую, хорошо оплачиваемую работу. Вот только как на неё устроишься без образования? Институт я так и не закончила.

- Ульяна Алексеевна, - доносится до моих ушей голос нового шефа, выдёргивая меня из раздумий, - необходимо связаться с Боевым и сориентироваться, в какой день он может выехать на участок, - произносит имя главного инженера, даёт первое поручение за всё время, что мы здесь находимся.

Как только услышала своё имя сразу подняла на него взгляд и, не заметив в его глазах надписи: «ТЫ УВОЛЕНА», поняла, что моё имя произнесено первый раз, незаметно выдохнув, дала себе мысленный подзатыльник. Нельзя погружаться в мысли так глубоко!

Не говоря ни слова в ответ, делаю пометку в ежедневнике и поднимаю взгляд на Клима, чтобы понять, есть ли ещё поручения. Но Клим уже не смотрит на меня, он активно общается с мужчинами. Вот только взгляд мой прикипает. Широкие плечи и мускулистая подтянутая грудь, обтянутая тканью рубашки, плотно облегающей его накачанную фигуру. Его зелёные глаза отдают холодом, мой взгляд скользит дальше.

Через несколько минут невольно понимаю, что неотрывно смотрю на чужие, чуть полноватые губы, которые, когда-то давно целовали меня, дарили улыбку, ласкали тело…

Сглотнув, быстро отвожу взгляд в сторону, обвожу им троих клиентов и отмечаю, что на фоне этих мужчин, Клим выглядит... куда более привлекательным и очень опасным. Он похож на волка, который в любой момент может бросится в атаку и перегрызть горло противнику.

Я вновь потеряла нить их разговора и ругаю себя за это. Дальше я внимательно слушаю разговор мужчин, записываю поручения, что отдаёт Клим, но глаз на него больше не поднимаю, выполняю всё быстро и молча.

После этой встречи мы спешим на следующую и понимаю, что совершила ошибку договариваясь с клиентами. Нужно было назначать их в одном месте, а не по всему городу, где удобнее второй стороне.

Передвижения из ресторана в ресторан происходят в полной тишине, Клим сам управляет автомобилем, я же сижу на заднем сиденье, постоянно смотрю в окно, словно мне интересен городской пейзаж, только бы не смотреть на мужчину.

Последняя встреча затягивается, моя голова уже болит от чужих разговоров, я плохо соображаю, продолжаю пополнять ежедневник поручениями, просто пишу, не вникая в суть. Но это не страшно, завтра всё внимательно прочту.

Как только последняя встреча завершается, смотрю на дисплей телефона и понимаю, что у нас есть ещё сорок пять минут на то, чтобы собраться и вернуться в офис и доработать оставшийся час, мой рабочий день ещё не завершён. Поднимаюсь из-за стола вслед за мужчинами, покидаем зал ресторана, останавливаемся у гардеробной, и, пока жду своё манто, слышу позади себя голос.

-Не забудь документы, - говорит мне Клим, - в компанию я сегодня больше не вернусь.

Поворачиваюсь к нему лицом, Клим протягивает руку, с зажатой в ней белой папкой, которую я спешу забрать, взявшись за её край, вздрагиваю всем телом, так как наши пальцы соприкасаются. Меня словно током бьёт, вскидываю взгляд на мужчину и нарываюсь на абсолютное равнодушие в его глазах.

Он отпускает папку, подходит к гардеробной, забирает своё пальто, делает шаг в сторону выхода.

- Завтра утром я должен видеть на своём столе полный отчёт по сегодняшним встречам, - останавливается буквально на пару секунд, не поворачиваясь в мою сторону, а после не прощаясь покидает здание ресторана.

А я застываю на месте, пришибленно смотрю через стеклянные двери, как мужчина быстро направляется к своей припаркованной недалеко от выхода машине. Не ожидала я того, что меня бросят, становится очень обидно. Огромный внедорожник покидает парковку ресторана и, как только он теряется из виду, чертыхаюсь и достаю телефон, чтобы позвонить подруге и попросить забрать Евку из садика. Сегодня мне впервые за три месяца предстоит задержаться на работе.

Набираю номер Вики и пока жду ответа, думаю о том, как мне быть дальше. Если я буду постоянно задерживаться на работе, кто будет забирать мою малышку из садика?

- Да, - раздаётся голос подруги.

- Вик, - голос хрипит, - у меня к тебе просьба…

Пока объясняю, что от неё требуется, спешу выйти на улицу и поймать такси, дорого, но другого выхода нет, я не знаю города и уж тем более расположения станций метро.

глава9

КЛИМ

- Какого чёрта, сука?! – гортанное рычание, удар ладонью по рулю.

Выжимаю педаль газа до упора, несусь по ночной трассе, не имея определённого пункта назначения.

Что это?! Насмешка судьбы? Наказание свыше за грехи?

Четыре года сука! Прошло четыре года! Четыре чёртовых года я не испытывал к ней ничего, кроме отвращения и ненависти... Я вытравил эту чёрную тягу по ней из своей души! Но стоило её увидеть вновь… сердце в груди на куски разрывается, а разум не может понять, что это: желание придушить гадину или же окунуться в то, что кажется таким далёким, призрачным, лживым, но таким манящим.

Снова удар по рулю, в груди всё печёт, хватаюсь за удавку на шее, мне не хватает воздуха, рывком растягиваю узел, откидываю аксессуар на сидение рядом. Кто придумал эти чёртовы галстуки?!

Как? Как она смогла оказаться в компании моего отчима, так ещё и его помощницей? А теперь…, сука, моей помощницей! Как смог сдержаться и не задушить её, увидев в приёмной отчима, не знаю. Возможно, отец и стал причиной моей сдержанности, огорчать его совсем не хотелось.

Он ещё неделю назад стал мне рассказывать, какая у него хорошая помощница появилась, какая милая, вежливая девушка, попросил не увольнять её, оставить на прежнем месте. Я даже не расспросил его, почему он уволил Сергеича, который двадцать лет отпахал на него.

Батя-батя, если бы ты знал, за какую змею попросил…

Снова удар по рулю, машина резко тормозит и съезжает на обочину. Роняю голову на сложенные руки на руле, крепко зажмуриваюсь, дышу громко и порывисто.

- Сука! – в крике море ненависти.

Распахиваю дверь, вырываюсь на морозный воздух, дышать становится тяжелее, дух перехватывает от холода и кипящих внутри эмоций. Наклоняюсь, загребаю в ладони снег и, наплевав на его чистоту, растираю его по лицу.

- Тварь! – мой рёв разносится в ночной тьме.

Трясу головой словно зверь получивший удар по голове, пытаюсь прогнать всплывшие перед взором, глаза её лживые, которыми она смотрела на меня.

- Меркантильная тварь, - хриплю, стираю влагу растаявшего снега на лице.

Спасибо мамаше её, пришла предупредила, рассказала правду о своей доченьке, доказательства некие предоставила. Уехал тогда, но прежде напоил себя её невинностью, это расплата её передо мной за ложь, за два месяца обмана и использования меня, как толстого кошелька в дальнейшем.

У меня не было слов, чтобы описать то адское чувство, которое пожирало меня изнутри, то чувство, что заставило меня сделать следующие поступки. Не помню, как вернулся обратно в Москву, не помню, как делал предложение Милене, даже не осознавал, что делал и на что шёл! Хотел сделать ей в ответ больно! Свадьбу закатил пышную, что платье её свадебное, ненавистное мною. Журналюги месяц судачили во всех СМИ про свадьбу года. Вот только не подумал я, что ей всё равно! Позже это осознал. Только себя в капкан загнал, из которого по сей день не могу выбраться.

Подыхал без неё, не выдержал, приехал обратно, решил поговорить, наплевал на то, что уже другой предложение сделал, опять же в порыве.

Поговорил… На свадьбу её попал. И в роли жениха тот, про кого мать её говорила.

И самое паршивое, это признание её в любви ко мне. Лживое признание. Я помню каждую деталь того дня. Помню, как она смотрела на меня…

Всё ложь!

Перед глазами стоит её улыбка. Она словно специально дразнила меня, заманивала в сети корысти, а я шёл, как телок на привязи. Заставляла желать, желать до безумия, до боли во всём теле.

- Ненавижу! – шепчу я, сжав кулаки, бью по капоту автомобиля, ещё, и ещё один удар, костяшки разбиты в кровь, в голове всё звенит.

Думал, что если убью её, тогда… легче станет.

Платье её пышное, белое, причёска, фата до середины бедра, букетик алых роз в руках, чужие руки на её талии, поддерживают, прижимают её тело к боку новоиспечённого муженька….

- Лживая сука!

Пронзительный звон бьющегося стекла. Моя кровь жирными каплями… осколки бокового стекла под ногами и внутри салона.

Я никогда не испытывал такого. Не испытывал такого чувства, как любовь. А с ней испытал, с первого взгляда, сука, испытал! А после на моих глазах, она, так называемая, любовь, превратилась в ненависть и пустоту.

Из кармана брюк доносится звук мобильного, стряхивая кровь с руки, орошая багровыми каплями белый в ночи снег, достаю телефон.

На экране светится имя Милены, морщусь, не хочу слышать её голос.

«А чей хочешь? Ульяны?» разносится в голове.

- Да, - прочищаю горло, принял вызов, мысленно рыкнув и заткнув, внутренний голос.

- Ты забыл про меня?! – полувопросительно, полуутвердительно, звучит голос жены.

- Я только освободился, - отвечаю грубее, чем собирался, открыв водительскую дверь, смотрю на осколки на сидении, и не заботясь о новых парезах, смахиваю их ладонью.

Они летят на улицу, также падают и на пол автомобиля.

- Я купила билет, в Москве буду в двенадцать дня, сейчас вот чемодан собираю, - докладывает девушка, сменив тон голоса на нежный, - ты же меня встретишь? – спрашивает с надеждой.

- Прости, Мил, но я не могу…

Начинаю говорить, и тут мою голову пронзает мысль.

- Тебя встретит моя помощница, - озвучиваю свою мысль.

- А…, что значит помощница? – взвизгивает Милена.

- То и значит! – срываюсь, - я не могу тебя сам встретить, Мила! Я только принял пост генерального, у меня завтра три совещания! Поэтому тебя встретит моя помощница, –, повышаю голос, практически ору в ответ.

- Нет! Ты не понял! – продолжает взвизгивать, - какого чёрта «ПОМОЩНИЦА»?!

Опухший мозг от неожиданной встречи с… только через пару секунд доносит до меня посыл моей жены.

И вместо того, чтобы успокоить девушку, я скалюсь словно зверь перед охотой.

- А в чём собственно претензия? – усаживаюсь за руль.

Мила молчит, правильно поняв мой ответный посыл. У моей жёнушки два помощника, и оба мужского пола.

- Завтра тебя встретят и привезут ко мне в компанию, так что не переживай, собирай чемодан, всё, Мил, мне нужно ехать, - веду к завершению наш разговор и не дожидаюсь её пожелания «сладких снов» отключаюсь.

Смотрю на погасший экран телефона и завожу двигатель автомобиля.

- Ты пожалеешь, что пришла работать в мою компанию, Ульяночка, уже завтра ты будешь умолять уволить тебя, - что приговор звучат мои слова в тишине салона.

Дорогие читатели, в аннотации книги, добавлена ссылка на мою новинку!

глава10

УЛЬЯНА

Домой возвращаюсь в девять вечера, уставшая, голодная и эмоционально подавлена. День был не просто тяжёлый, он был… даже слов не получается подобрать, как выразить всё случившееся.

Стоит только переступить порог квартиры, как Вика оказывается рядом, осматривает меня взволнованным взглядом, и в голове у меня проскальзывает одна бредовая мысль.

«Она знает кто мой новый начальник». Конечно знает! Следом успокаиваю себя. Клим, как оказалось является братом Александра и пасынком Никанора Назаровича и, возможно даже, знакомы лично. Но она не может знать про нашу связь, про то, что было между мной и Климом, про то, что он настоящий отец Евы. Я ей не говорила, её тогда не было в городе, она уезжала на практику в Лондон, а я практиковалась у её отца. И про биологического отца моей малышки, я не стала рассказывать, попросила подругу никогда не трогать эту тему.

- Хреново выглядишь, - осматривая меня с головы до ног, констатирует подруга.

- Устала очень, - отвечаю и выдавливаю из себя улыбку.

Вика кивает головой, поджимает губы, словно спросить о чём-то хочет, но не решается.

- Ужинать будешь? – спрашивает, но явно не то, о чём хотела.

- Буду, - отвечаю, и прислушиваюсь ко звукам в квартире, смотрю в сторону комнат.

- Евка уже спит, Уль, буквально вырубилась у меня на руках, - поняв мой взгляд, говорит подруга.

Становится не по себе от того, что моя крошка заснула без меня, не услышала сказку перед сном как обычно, не услышала от меня пожелания «спокойной ночи».

- Давай, иди мой руки, переодевайся, а я пока разогрею ужин, - забирает у меня сумочку из рук и тянет один конец пояса манто, помогает снять верхнюю одежду.

Я не отказываюсь от помощи, только сапоги снимаю сама и, вяло передвигая ногами, скрываюсь за дверью ванной комнаты. Подхожу к раковине, поднимаю голову, смотрю на себя в отражении зеркала и диву даю, как на ногах ещё стою.

Бледная, под глазами тёмные круги, и они явно не от туши, губы отдают синевой, взгляд потухший, мне кажется даже волосы потеряли свой блеск, стали тусклыми.

Стягиваю с себя одежду, захожу в душевую кабину, включаю воду, она бьёт мне в лицо ледяными струями, я зажмуриваюсь, но не останавливаю поток, с минуту стою под холодной водой, после включаю горячую, тело покалывает. Протягиваю руку к полке, беру гель, мочалку и тру себя до красноты, смываю с себя все эти мысли, усталость, напряжение, которые свалились на меня сегодня.

За что судьба так жестоко пинает меня? Зачем вновь столкнула с Климом? Зачем раскрыла и так ноющие раны?

Не знаю сколько провела в душевой, но выйдя из неё, ощутила невероятную слабость. Ноги стали подкашиваться, с огромным трудом вытерла волосы полотенцем, одела на себя халат, вышла из ванной комнаты.

Зайдя на кухню и рухнув без сил на стул, подняла взгляд на рядом появившуюся подругу.

- Давай-ка, моя хорошая, кушать и баиньки, - перед носом появляется тарелка с чем-то вкусно пахнущим.

С чем именно понять не могу, перед глазами всё расплывается. Только сейчас поняла, что пока стояла под душем, беззвучно рыдала, выплёскивая душевную боль. Её за четыре года скопилось очень много.

- … Всё наладится, вот увидишь, всё будет хорошо, зайка моя, - разбираю шёпот подруги.

Она стоит рядом, обнимает меня за плечи, прижав мою голову к своему животу и ласково гладит по влажным волосам, а я, вздрагивая всем телом, крепко обнимаю её в ответ, опустошаю свой резерв солёной влаги.

Более-менее успокоившись, принимаюсь за ужин. Как оказалось, Вика приготовила моё любимое мясное рагу. Подруга сидит напротив и не задаёт ни единого вопроса, за что я очень ей благодарна. Она не спрашивает о причине моих слёз, сегодня не спрашивает, а вот завтра будет допрос.

Осилив половину тарелки, поднимаюсь из-за стола, точнее мне помогает Вика. Она доводит меня до комнаты, помогает забраться в постель, как ребёнка укрывает одеялом, даже поцелуй дарит в висок.

Шепчу подруге «спасибо», закрываю глаза, хочу крепко уснуть, а проснувшись понять, что всё то, что произошло за сегодняшний день, всего лишь сон, просто страшный сон… Медленно погружаясь в темноту, я даже представить себе не могла, что за ад, ждёт меня впереди.

С огромным трудом разомкнула тяжёлые веки, и оперевшись на один локоть, рукой дотянулась до прикроватной тумбы, выключила орущей дурникой будильник, рухнула обратно, спрятала голову под подушку. Покидать тёплую постель нет никакого желания, а уж тем более отправляться на работу, где новый начальник тот, кто разбил мне сердце.

Откинув подушку в сторону, стала выбираться из постели, найдя тапочки, встала на непослушные ноги, с трудом прошла в ванную, скинув халат, встала в душевую, включила воду, которая, не стесняясь, стала хлестать меня своим напором.

Через полчаса смыв с себя остатки сна, выключила воду, вышла из душевой, накинула на себя махровый халат, который тут же прилип к влажной коже, замотала мокрые волосы в полотенце, закрутив его в форме тюрбана, подошла к зеркалу.

Оперевшись руками о края раковины, разглядываю своё отражение. Мешковатые синяки под глазами, полопавшиеся капилляры, слегка припухший нос, и покусанные, покрывшиеся за ночь корочкой губы.

Усмехнулась, подумав, что вид у меня ещё тот. Но все равно улыбнулась своему отражению в зеркале, стараясь показать, что все хорошо. Но даже это, казалось бы, небольшое усилие, далось мне с трудом, так как мышцы стали ныть, а голова раскалываться от недосыпа.

Открыв дверцу навесного зеркала, достала свою косметичку, которую полностью собирала мне Вика, и поставив её на край раковины, стала вытаскивать всё содержимое по очереди, изучая и отставляя в сторону то, что может мне помочь замаскировать свой сегодняшний вид.

Двадцать минут, сотню мазков по лицу кистью для макияжа, по несколько взмахов тушью по ресницам, и последний штрих, матового цвета помада по замаскированным от покусов губам, и всё быстро возвращается на свои места.

Придирчиво осмотрев своё лицо, и не заметив ничего кроме красноты от полопавшихся капилляров в глазах, направилась на выход из ванной комнаты, прошла на кухню, поставила вариться кофе, и Еве молочную кашу, выбросив все мысли из гудящей головы.

Как только всё было приготовлено, отправилась будить свою малышку, стараясь при этом не разбудить Вику. Но как оказалось подруга давно проснулась, и сидела около кроватки своей крестницы, пыталась ласками разбудить мою девочку.

- Доброе утро, - произнесла приветствие, и первые слова за утро, поморщилась от хрипоты в голосе.

- Доброе мамочка, - ответила Вика явно за моего ангела, окидывая меня внимательным взглядом, - мы не хотим вставать, - жалуется подруга, щекоча Еву за пятки.

Дочурка с закрытыми глазами и улыбкой на личике, слабо подёргивает ножками, отбиваясь от пальцев крёстной.

- А на кухни каша с ягодками остывает, - закидываю удочку, специально выделяю слово «ягодками», жду реакцию от малышки.

Сонные глазёнки распахиваются, и Ева активно начинает сползать с кровати, попутно скидывая с себя одеяло.

- Вот обжора маленькая, - вздыхает Вика, с улыбкой смотря как малышка потирая глазки кулачками, шлёпает в мою сторону.

На самом деле Еву очень трудно заставить поесть, приходится изощряться чтобы впихнуть в неё хоть пару ложек еды. Сегодня хитростью стали ягоды, за счёт которых она съесть и пару ложек манной каши.

Пока Ева кушает, а мы с Викой пьём кофе, то и дело ловлю на себе её взгляд. Подруга явно хочет узнать подробности вчерашнего вечера, вот только если я начну рассказывать, то мне придётся признаться ей в том, кто настоящий отец Евы. Но что-то внутри меня протестует, машет красным «стоп» знаком, не позволяя рассказать правду. Значит придётся врать, или же просить не задавать мне вопросов, что будет очень трудно.

Но к моему счастью, подруга молчит, помогает мне собрать Еву в садик, пока я собираюсь сама. Провожая нас за порог квартиры, подруга обнимает меня, и просит больше не расстраиваться так сильно, беречь свои нервы и силы, говоря, что они мне в скором времени ещё пригодятся.

Не задумываясь над её словами, целую Вику в щёку, даю обещания, в которое не верю сама, спешу отвести Еву в сад, и после медленно плетусь в огромное здание, порог которого с радостью спешила переступить ещё пару дней назад.

Как обычно поздоровавшись с охранником на входе, поднимаюсь на лифте на последний этаж, захожу в приёмную, и окинув её взглядом, понимаю, что на работу начальство явилось раньше.

Внутри всё затряслось, пальцы стали подрагивать. Стараясь взять себя в руки и не смотреть в приоткрытую дверь кабинета Клима, прохожу к своему столу, первым делом включаю компьютер, ставлю сумочку на выдвинутое кресло, иду к шкафу снять верхнюю одежду, и переобуться.

Как только возвращаюсь к рабочему столу, слышу голос мужчины, и вздрагиваю.

- Ульяна Алексеевна, зайдите ко мне, - доносится из глубины кабинета.

Открыв ящик стола, беру папку со вчерашним докладом, которым занималась допоздна, иду на зов начальника.

Хоть дверь и открыта, стучу по ней кулачком.

- Проходите, - слышу разрешение, переступаю порог кабинета.

- Доброе утро Клим Борисович, - приветствую начальника, смотрю на мужчину ровно до того момента, как он отрывает глаза от монитора компьютера, и поднимает их на меня, опускаю взгляд себе под ноги, избегаю встречи глазами.

- Вы сделали то, что я вам поручил вчера? – задаёт вопрос тоном строгого учителя.

- Да, вот, - отвечаю и прохожу к его столу, протягиваю папку, которую у меня не спешат забирать.

Не понимая в чём дело, поднимаю взгляд на мужчину, сталкиваюсь с ним взглядом. Смотрит на меня ещё пару секунд, а после этого стучит пальцем по краю стала, показывая, чтобы я положила папку в указанное место.

Его жест задевает, словно ему не приятно дотрагиваться до того, что находится у меня в руках. Никанор Назарович всегда принимал из моих рук документы, если я их ему протягивала.

Пока тушу в себе неприятное чувства пренебрежения в мою сторону, мужчина открывает папку и изучает мой доклад.

- Что это? – спрашивает Клим ледяным тоном, глядя на доклад, а после на меня.

- Отчёт, - отвечаю, внутренне сжавшись от такого тёмного, полного гнева взгляда.

- Разве? – склонив голову на бок, отбрасывает папку в мою сторону, - я не вижу здесь «ОТЧЁТА»! – выделяет последнее слово, - переделать, живо! – практически рявкает, - и кофе мне сделай, надеюсь его ты сможешь приготовить правильно, - кривит губы, переводит взгляд на монитор.

Вытянувшись в струну, непослушными пальцами беру злосчастный отчёт, и на деревянных ногах покидаю кабинет, не решаюсь закрыть за собой дверь кабинета. С трудом передвигаясь, с каждой секундой становлюсь медленнее, и понимаю, как сильно я перенервничала, не ожидав такого! В груди тугой ком боли и обиды.

Я не понимаю, что не так с отчётом? Я проверяю его несколько раз, всё прописано, всё указанно. Что ему не понравилось?!

Как же мне хочется разреветься, когда оказываюсь в маленькой кухоньке, но я сдерживаю себя, вспоминаю вчерашние слова Никанора Назаровича, про то, что нельзя показывать слабость Климу.

Кофемашины нет, но есть турка, в которой я варю кофе для себя, так как Никанор Назарович пил всегда только чай. Достаю пачку не дорогого нерастворимого кофе, задумываюсь на секунду, какие пропорции предпочитает новый шеф, и не решаюсь сходить и спросить, делаю в два раза крепче чем себе. О том, что кофе дешёвый переживаю в последнюю очередь, это его недосмотр, он сам должен рассказать о своих предпочтениях, как, к примеру это сделал Никанор Назарович в своё время.

Когда заношу приготовленный напиток, мужчина на меня даже не смотрит, как и с папкой стучит пальцем по краю стола, не отрываясь от монитора компьютера.

Сдерживаю себя, чтобы не перейти на бег, покидаю кабинет и в этот раз я осмеливаюсь закрыть дверь, и после чуть не ползком, потому как ноги трясутся, добираюсь до своего стола. Как только я сажусь в кресло и подтягиваю к себе папку с отчётом, рабочий телефон начинает разрываться от звонков.

Принимаю вызовы, некоторых звонящих соединяю с Климом, параллельно занимаюсь переделкой доклада, и готовлю малую переговорную для совещания круга директоров. Следующие два часа погружаюсь в работу с головой, радуюсь тому, что сегодня встреч вне стен компании нет.

- Ульяна Алексеевна, зайдите, - раздаётся из селектора голос начальника.

Смотрю на недоделанный отчёт, и не уверенно поднимаюсь из-за стола, с пустыми руками иду в кабинет. Стучусь, дожидаясь разрешения войти, переступаю порог, и становлюсь как вкопанная, быстро отвожу взгляд в сторону, и стараясь больше не смотреть на мужчину, и даже не дышать.

Клим стоит около диванчика, без рубашки, в одних брюках. Загорелое мускулистое тело не могло не стать незаметным даже для секундного взгляда. В голове всплыли картины нашей единственной ночи, тело опаляет жаром, дыхание сбивается.

На миг закрываю глаза, пытаясь успокоиться и выровнять сбившееся дыхание. Отчитываю себя, ругаю, заставляю себя вспомнить, как он поступил, заплатив за нашу ночь, за мои чувства. Открываю глаза, и смотрю на мужчину спокойным, как мне кажется взглядом. От волнения у меня вспотели ладошки, и я немного приоткрыла губы, и дыхание вновь сбивается, стоит отцу Евы повернутся ко мне лицом.

Все мои попытки успокоится летят в чёрную бездну. Вновь вспоминаю его губы, прикосновения, жар от тела. Меня словно током ударило, сердце замерло, я так близко к нему, протяни руку, дотронься и….

- Ульяна Алексеевна, у меня к вам важное поручение, - отрываю взгляд от его обнажённого торсы, и смотрю в его глаза, - вы должны отправится сейчас в аэропорт с водителем и встретить мою жену, а после привести её сюда, - говорит Клим.

Огненный смерч, что опалял все мои внутренности от услышанных слов превратился в айсберг, мгновенно замораживая меня изнутри, делая моё тело неподвижным.

глава11

КЛИМ

Я почувствовал её приближение до того, как она вошла в приёмную. Не знаю, как, но почувствовал всем нутром. Я слышал, как тихо она переступает порог приёмной, видел промелькнувшую фигуру мимо моей приоткрытой двери. Я специально её не закрыл, хотел видеть её приход.

В кампанию я приехал ещё ночью, не сумевши заснуть от неожиданной встречи, да и смена часового пояса давала о себе знать, так что охрану на входе я удивил. Мой отчим никогда не работал по ночам и домой старался вернуться к ужину. Но я не он, и дома меня не ждут с вкусным ужином, который приготовили руки любимой женщины. Милена не умеет готовить, да и не любимая она женщина, она жертва сложившихся обстоятельств, как и я в принципе.

Поднявшись в кабинет, первым делом решил ознакомится с делами подчинённых, я должен лично быть в курсе кто на меня работает, как долго и как качественно выполняет свою работу. Отец мужик толковый, всякую шушеру к себе не возьмёт, но как говорится доверяй, но проверяй. Одну змею всё же он пропустил…

Включив компьютер, дождался, когда он загрузится, и, удобно разместившись в кресле, открыл папку с личными делами на рабочем столе компьютера. Уже собрался открыть папку с именем одного из директоров, как взгляд привлекло другое имя, ненавистное.

«Коваль Ульяна Алексеевна». Выделялось жирным шрифтом личное дело моей помощницы. Курсор компьютерной мыши сам пополз к зацепившейся взглядом папке, а указательный палец клацнув два раза по левой кнопке мыши, открыл папку.

Прочитав внимательно личное дело, откинулся на спинку кресла, пытаясь понять, как она оказалась здесь? Почему живёт на предоставленной кампанией квартире? Где же её муженёк? Разбежались? Погорел в бизнесе, и она от него ушла? Устроилась в престижную компанию, чтобы заманить в свои лживые сети очередного богатенького, и жить в столице припеваючи?

Вопросов и предположений хренова туча, вот только ответов ни единого.

Не заходит, начальство не приветствует, мышью шуршит в приёмной. Вызываю к себе, хочу сообщить, что сегодня она отправится встречать мою жену, но заметил папку в её руках, и в голове что-то щёлкает.

С отчётом всё было отлично, вот только это не спасло Коваль, она с полными обидой глазами отправилась переделывать отчёт и готовить мне кофе, которого за ночь я выпил больше четырёх чашек.

Когда она мне отчёт протянула, специально не стал принимать его. С меня вчерашнего прикосновения с её кожей хватило, пальцы всё ещё чувствуют прохладу её рук.

Последующие два часа погружаюсь в работу, впереди собрание директоров. Обсудить предстоит многое, и займёт это немало времени.

Телефон издаёт сигнал оповещения, взяв его в руки, увидел напоминание встретить Милену, и вспомнив, что так и не предупредил Коваль, тянусь к селектору, чтобы позвать помощницу, задевая недопитый кофе, расплёскиваю его по столу.

Брызги тёмно-коричневого напитка кляксами попадают на рукава белоснежной рубашки. Подрываюсь с места, первым делом убираю важные документы со стола, затем снимаю испачкавшуюся одежду, и мысленно благодарю отчима за находчивость - повесил в шкаф несколько моих рубашек и пару запасных костюмов.

В момент, когда собираюсь облачиться в чистое, останавливаюсь, смотрю на дверь кабинета и с усмешкой на губах, делаю шаг в сторону стола, нажимаю кнопку селектора, зову помощницу.

В меня словно демон вселился, он жаждет каплю крови Коваль. И не один он…, я тоже этого желаю, даже больше.

Как только переступает порог кабинета и видит меня с обнажённым торсом, сразу отводив взгляд в сторону, но успеваю увидеть в её глазах вспыхнувший огонь. В голове закрадываются некоторые мысли, которые подтверждаются с каждой секундой пребывания в кабинете девушки.

«Неужели твой муженёк настолько плох в постели, что ты увидев полуголого мужика, готова накинуться на него голодной львицей?». Хочется задать ей именно этот вопрос, но я молчу, и перехожу к сути её здесь появления.

Даю распоряжения и замечаю странность в поведении девушки.

Застыла. Побледнела. Огонь в глазах потух.

- Вам что-то не понятно, Ульяна Алексеевна? – задаю вопрос, внимательно наблюдаю за её поведением.

Что же тебя так напугало в моей просьбе?

- Нет, все понятно, я могу идти? – голос её дрожит, словно она готова разрыдаться.

- Идите, - отвечаю на её вопрос.

Она еле сдерживает себя, чтобы не вылететь пулей, шагает с прямой спиной тот метр, на который она углубилась в кабинет.

- Шшшш, - цежу сквозь зубы, поправляю ткань брюк в районе ширинки.

Четыре года прошло, но я прекрасно помню её стоны, это единственное, что звучало по-настоящему с её губ. Всё остальное ложь!

Чтобы скрыть вызванную этой сукой похоть, приходится принимать холодный душ и после отправляться на собрание.

Три часа плодотворного общения с директорами, решение пару важных для компании вопросов, и я покидаю переговорную, поднимаюсь пешком по лестнице два этажа.

- … Считай, что ты уволена! Овца криворукая! – до ушей доносится гневный крик Милены, который заставляет меня прибавить шаг.

- Извинтите, я не знаю, как так вышло, - растерянный голос моей помощницы, - я всё оплачу…

- Конечно оплатишь! – перебивает её Мила, - можешь ближайшие полгода не ждать зарплаты, - с ядом в голосе вещает моя жена.

Коваль не отвечает и, уже через секунду, тихо переступив порог приёмной, я вижу почему.

Бледная, испуганная, руки подрагивают, непонятного рода блеск в глазах, которые неотрывно смотрят на коричневое пятно, что огромным потёком расползлось по подолу белого платья моей жены.

- Что здесь происходит? – говорю ровным голосом.

Обе вздрагивают, и одновременно награждают меня испуганными взглядами.

- Милый! – первой оживает Мила, - твоя криворукая помощница решила отравить меня, а после вылила на меня эту отраву! – взвизгивает жена и за секунду оказывается рядом, виснет на моих плечах.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Отравой, как я понял оказалось кофе. И если оно именно-то, что я пил ночью и утром, то я понимаю возмущение моей жены. Гадость редкостная, но отравить явно не способная.

- Что с твоим платьем? – задаю вопрос, хочу понять, как именно Ульяна облила мою жену.

- Она опрокинула на меня эту гадость, - тычет пальчиком с длинным маникюром на пятно, - специально!

Слушаю Милу и перевожу взгляд на помощницу, хочу спросить с неё, «как так вышло?», но прикусываю язык, стоит только встретится с её взглядом. На дне её глаз отчётливо плескалось отчаяние, злость, растерянность, но главное… ревность? С чего бы вдруг?! Не поверив в увиденное, решил проверить.

- Всё, успокойся, - прижал к себе жену и, взяв её за подбородок двумя пальцами, приподнял её лицо вверх, наклонившись, коснулся её губ своими.

Пока я поверхностно целовал замеревшую Милу, краем глаза наблюдал за помощницей, и заметив, как часто стала вздыматься её грудная клетка, а губы и руки подрагивать ещё сильнее, углубил поцелуй, ввергая в шок жену, и заставляя Ульяну опрометью выбежать из приёмной.

Её реакция растекается теплом по всему телу, и теперь я точно знаю, как именно я буду мстить за её обман. Вот только одно не понятно. С чего вдруг она испытала такую эмоцию?

глава12

УЛЬЯНА

- Боже! Какая я дура! Зачем поддалась порыву?! Зачем убежала? Нельзя! Нельзя было показывать свои эмоции! - крепко сжимаю влажную салфетку, которой тщательно убираю следы потёкшей туши.

Вот тебе и бренд! Такая же обманка, как и....

Как же больно! Внутри всё горит, сердце готово вырваться наружу, оставив в груди огромную дыру. Знала, что будет больно их видеть вместе, они муж и жена, но не думала, что настолько. Ещё этот кофе..., она ведь сама опрокинула на себя чашку, не удержала её в руках! Моя вина только в том, что я рано разжала свои пальцы.

- Боже, ну зачем ты нас столкнул? – шепчу, хватаюсь руками за край раковины, опускаю голову вниз, — как мне туда вернуться? Как?

Слышу звук открывания двери общего туалета, быстро выпрямляюсь, поправляю слегка растрёпанную укладку, смотрю через зеркало на ту, которая нарушила моё уединение.

Девочка с ресепшн, увидев меня, удивилась моему нахождению здесь, даже замерла на пару секунд, но быстро взяла себя в руки, и приветливо улыбнулась.

- Добрый день, — произносит мелодичным голоском, и не в силах скрыть любопытство, заглядывает в мои покрасневшие от слёз глаза.

- Добрый, — отвечаю и выбрасываю в урну грязную салфетку, достаю новую.

- Ульяна Алексеевна, у вас что-то случилось? – всё же задаёт вопрос, делая пару шагов ближе.

- Не переживайте Верочка, всё хорошо, тушь себе купила новую, вот теперь жалею, глаза от неё слезятся ужасно, — говорю первое, что пришло на ум.

И кажется моему ответу верят, так как интерес в глазах девушки угасает, но не до конца.

- А у вас, что на этаже туалет сломался? Почему тогда мне не сообщили, я бы вызвала мастера....

- Нет, туалет у нас не сломался, здесь я оказалась случайно, — перебиваю любопытную сотрудницу, и убрав в это время остатки потёков, выбрасываю очередную салфетку, молча обхожу девушку, направляюсь на выход.

- Это хорошо, что не сломался, — летит мне в спину расстроенный голосок.

Нужно держаться такой любопытной особы подальше. Вот она первая сплетница в компании.

Выхожу в коридор, и растерянно замираю. Мне нужно вернуться на рабочее место, вот только ноги туда не идут.

- Возьми себя в руки Уля, — шепчу себе, поймав взгляд проходящего мимо помощника бухгалтера, делаю шаг вперёд.

В лифте кое-как унимая дрожь в теле, и когда створки раскрываются, покидаю кабинку. Пройдя десять шагов, вхожу в приёмную. Пусто, дверь кабинета Клима закрыта, а значит эти двое там, а может они ушли? Появляется надежда, что сегодня я больше не увижу эту парочку, но подойдя к своему рабочему столу и зацепившись взглядом за ежедневник понимаю, что нет. Клим здесь, у него через сорок минут ещё одно собрание, и он его явно не пропустит.

Присев за стол, принялась за так ещё недоделанный отчёт. Работать не получается, мысли о случившимся не покидают голову, мешают сосредоточиться, по несколько раз перечитываю то, что сделала вчера. Через полчаса мне всё-таки удаётся углубиться в отчёт, но длится это не долго.

- Ульяна Алексеевна, вы подготовили переговорную, через десять минут собрание, — раздаётся голос Клима по селектору.

Словно ошпаренная кипятком подрываюсь с места, так как совершенно про это забыла.

- Да Клим Борисович, — нагло вру, отвечаю начальнику.

Жду пару секунд, вдруг что-то ещё скажет мужчина, и срываюсь из приёмной, несусь в переговорную. Что ужаленная в одно место расставляю бутылочки с водой, рядом с ними чистые стаканы, раскладываю канцелярию, расставляю ровно стулья. Успеваю сделать всё, когда дверь открывается, и на пороге появляется начальник.

Под его тёмным взглядом замираю, руки холодеют, от чего-то внутри появляется страх.

«Нужно уходить!», кричит внутренний голос, и я поддаюсь этой команде, делаю два шага к выходу.

- Вы куда это собрались? – останавливает меня, смотрит с прищуром.

- На рабочее место, — произношу ответ, и только после понимаю, что голос дрожит.

- Ваше рабочее место сейчас здесь, — кивает на стул в углу, — вы разве не в курсе, что обязаны присутствовать вместе со мной на собраниях и других деловых встречах? Именно за это вы получаете большую часть своей зарплаты. Так что присаживайтесь, и готовитесь выполнять мои поручения, поверьте, сегодня их будет предостаточно, — холодно, но с каким-то непонятным для меня предвкушением произносит Клим, проходя к своему месту.

Сглатывая вязкую слюну, на деревянных ногах прохожу к одинокому стульчику, присаживаюсь и опускаю взгляд на свои колени. Не могу на него смотреть, и уж тем более находился рядом, но приходится.

- Ульяна Алексеевна, — зовёт меня мужчина.

И мне приходится поднять на него взгляд.

— После совещания, будьте добры, сходить и купить нормальный кофе, а не травить меня и мою жену теми помоями, что вы, приготовили для нас сегодня, — делает ударения говоря «вы», и на последних словах кривит губы.

- Хорошо, — отвечаю и опускаю взгляд вниз.

«Травить», «помоями». А я вот эти «помои» пью уже несколько месяцев, и ещё ни разу не отравилась. Жива и здорова.

- И что касается инцидента с моей женой, — неожиданно произносит мужчина, и вновь мой взгляд направлен на него, — на первый раз, я не стану вас лишать зарплаты, но если вы ещё раз, испортите хоть одну вещь моей жене, а уж тем более причинить ей вред, я вас не только зарплаты лишу, я уволю вас с волчьим билетом, — леденящим душу тоном, говорит Клим, а у меня во рту всё пересыхает, и сердце пропускает удар.

- Но я....

Хочу заступиться за себя, но меня грубо перебивают.

- Замолчите, и не смейте оправдываться, Мила мне рассказала, как вы специально разжали пальцы, и опрокинули на неё содержимое чашки, — гремит голос мужчины, а мои глаза начинаю печь.

И если бы не появившийся на пороге главный бухгалтер, я бы вновь показала слабину, и пролила слёзы, что так сильно рвались наружу.

Совещание проходило в гнетущей обстановки, Клим словно срывал злость на подчинённых, он дёргал меня по-всякому поводу, я только в приёмную бегала раза четыре, чтобы принести те или иные договора. Досталось всем, особенно главам отделов, которые сидели в недоумении, и переглядывались между собой.

Совещание закончилось за пятнадцать минут до окончания рабочего дня. Я настроенная поскорее сбежать из этого ада домой, поспешила в приёмную, чтобы убрать со стола, выключить компьютер, и взять домой так и недоделанный отчёт, была вновь остановлена голосом начальника.

- Ульяна Алексеевна, вы доделали отчёт? – нависая надо мной задал вопрос мужчина.

Как он оказался так близко я не поняла.

- Нет, я заберу его домой и доделаю, и завтра утром предоставлю его вам, — говорить было трудно, но ещё труднее дышать.

Мои лёгкие за один вдох наполнялись ароматом его парфюма, голова поплыла, и перед глазами замелькали картины прошлого, будоража всё внутри.

- Так не пойдёт! - рявкает мужчина, сгоняя с меня нахлынувшие чувства, — вы сейчас же доделаете его, предоставите его мне на проверку, и если в нём всё будет правильно, отправитесь домой! – опаляет моё лицо своим горячим дыханием, и сверкнув чернотой глаз, отходит на шаг, и следом скрывается в кабинете.

Дышу глубоко через нос, и нервными движениями лезу в карман за телефоном, чтобы, как и вчера, позвонить подруге, и попросить её ещё раз забрать из садика Еву.

Подруга выудила из меня причину, по которой я снова задерживаюсь на работе. И рассказала я ей не только про отчёт, но и про жену Клима, а точнее про наш инцидент, и угрозу со стороны начальника, уволить меня с волчьим билетом. Поделилась с подругой, и легче на душе стало. Попрощавшись с Викой, принялась за работу.

В работу погрузилась быстро, жутко хотелось домой, к своей маленькой девочки, обнять её, поцеловать, рассказать сказку перед сном, и самое главное провести с ней чем можно больше времени перед тем, как она уснёт.

Когда наконец-то я закончила работу над отчётом, и поднялась с места, чтобы показать его Климу, дверь приёмной открылась, а увидев выходящего, захотелось с визгом броситься ему на шею.

Видимо Никанор Назарович заметил моё желания, так как тепло улыбнувшись, широко раскрыл свои объятия, приглашая меня в них.

За секунду оказалась рядом, словно к отцу родному прижалась, стало так тепло и уютно, но в то же время в горле образовался ком, и вместо приветствия с губ слетел всхлип.

- Ну-ну, Уличка, не надо плакать девочка, ну что ты, моя хорошая? - стал тихо успокаивать меня мужчина, поглаживая меня по волосам, словно маленькую девочку, и от этого стало ещё хуже, захотелось выть в голос.

Не смогла ему и слова сказать, сжала губы, прижалась к мужчине ещё теснее.

- Чёрт, два дня всего прошло, — зло прошептал бывший начальник, — ну ничего, сейчас он у меня..., — запнулся мужчина, а я его слов совсем не поняла, не до этого мне было, я пыталась сдержать себя, и не разрыдаться в голос, — так, вытерла быстро эту влагу с лица, и пойдём к шефу твоему заглянем, — отстранил меня от себя за плечи, заглянул в мои глаза полные слёз.

Быстро сделала то, что сказал мужчина, шагнула к своему столу, достала из сумочки маленькое зеркало, и сухие салфетки, убрала следы слёз с лица, повернулась к Никанору Назаровичу.

- Здравствуйте, а что вы здесь делаете? – наконец-то смогла говорить.

- В гости зашёл, — как-то уклончиво ответил мужчина, — пойдём, — протянул мне руку и кивнул на дверь кабинета.

Внутри появилось облегчение, мне не придётся идти туда одной.

Что за спасательный круг вцепилась к предложенную руку мужчины, и вместе дойдя до двери, и постучав, потянула её на себя. Но лучше бы я этого не делала.

Представленная перед глазами картина, долго будет отображаться в моей памяти, принося немалую боль.

- Ты что здесь устроил?! – прогремел над моей головой голос Никанора Назаровича, заставив вздрогнуть не только меня, но и полуголую парочку, что практически занимались любовью на рабочим столе.

глава13

КЛИМ

- Ты…, должен…, уволить эту криворукую, - тяжело дыша, порывисто произносит Мила, уткнувшись мне в грудь лицом, крепко держась за мои плечи.

Я прервал поцелуй, как только моя помощница скрылась из виду, единственный «зритель» сбежал, «актёры» могут быть свободны до следующей встречи, чтобы отыграть новую сцену.

- Ты меня слышишь? – доносится снизу, заставляя оторвать взгляд от дверей приёмной.

- Я никого увольнять не буду, Мила, - смотрю в затуманенные глаза.

Даааа! Кажется перестарался. Такие поцелуи между нами были в первый год нашей супружеской жизни. Тогда я вытравливал Ульяну из своей головы, души и сердца, пытался поселить туда Милу, но так и не смог. Мой организм отторгал её.

- Но она…

- Я уверен, она сделала это не специально, и то, что здесь произошло не повод увольнять сотрудников, - перебиваю её визг, и стараюсь говорить спокойным голосом, иначе скандала не избежать, мне нужна идиллия с Милой, которую должна видеть Ульяна.

До моих ушей доносится недовольное сопение Милены, ей не нравится мой отказ, а мне плевать.

- Идём, - отстраняю от себя жену, и развернув её лицом к двери кабинета, слегка подталкиваю вперёд, держа руку на её пояснице.

Зайдя в кабинет, понимаю, что Милена уже побывала здесь, об этом говорит брошенная ей на диванчик шубка и сумочка.

- Когда мы поедем домой? – задаёт вопрос и, развернувшись ко мне лицом, кладёт свои руки мне на грудь, ведёт ими вверх и смыкает на моей шее.

По взгляду вижу, она рассчитывает на продолжение, и оно будет, только позже, после собрания, «актёры» ещё не полностью отработали представление, и не важно, что Мила не в курсе своей роли.

- У меня через час собрание, после него поедем домой, - нагло вру.

Домой мы поедем не сразу.

Милене не нравится мой ответ, она хочет заполучит желаемое сейчас.

- В шкафу есть чистая рубашка, можешь переодеться в неё и заказать себе доставку нового платья, я предупрежу охрану, чтобы курьера пропустили прямо сюда. И да, постарайся не отвлекать меня от работы, иначе домой мы попадём не скоро, - выделяю интонацией последние слова, и они точно бьют в цель.

Мила словно болванчик кивает головой, и подойдя к шкафу, достаёт рубашку и скрывается за дверью небольшой душевой.

И пока жена приводит себя в порядок, я действительно погружаюсь в работу и выныриваю из кучи договоров и прочей важной шелухи, когда телефон издаёт короткий сигнал напоминания о собрании.

Рука тянется к телефону, чтоб убрать всплывшее окно на экране, и в голове появляется вопрос. «А вернулась ли моя помощница на своё рабочее место?».

Не успел додумать до конца, как мой палец уже нажал на кнопку селектора. И как только вижу, что пора говорить, спрашиваю про готовность переговорной, и как позже оказывается не зря. В момент моего появления в переговорной, девушка выглядела загнанной лошадью. Мне сразу стало понятно, что она здесь делала в то время, как должна была находится в приёмной.

Как же она меня взбесила своей попыткой сбежать из переговорной, она явно не хотела находиться рядом со мной. Отчитал её, что школьницу получившую два по контрольной, меня торкнуло так, что и за Милу отчитал, даже увольнением пригрозил, хотя понимал, что виновата была явно не она, а моя жёнушка. Знаю я её фокусы, проходили.

Зря оставил её на совещание, очень зря. Смотрел на неё, ощущал запах её духов вперемешку с собственным, и вместо того, чтобы слушать замов и директоров отделов, уплывал в воспоминания четырёхлетней давности, теряя связь с реальностью.

По окончанию совещания, уже хотел плюнуть на свою задумку и отправиться домой. Но наткнувшись взглядом на аппетитную попку помощницы, что спешно направлялась к своему рабочему месту, призывно покачивая бёдрами, передумал.

Пока тихо следовал за ней, думал под каким предлогом оставить помощницу, чтобы по окончанию работы она обязательно заглянула в мой кабинет. И словно в помощи, память подкинула картину сегодняшнего утра. Отчёт! Его так и не предоставили мне.

И как же я радуюсь, когда слышу ответ Ульяны, что он ещё не готов.

Скрываюсь в кабинете и даю помощнице два часа на отчёт, и сам погружаюсь в работу, стараюсь спокойно отвечать на нытьё Милы. Когда же время подходит приступать к действиям, я подзываю к себе Милу, усаживаю её к себе на колени, и медленно, но верно начинаю репетицию перед выступлением.

Полного разврата с Миленой я не планировал, мне нужно было создать правдивую картину происходящего, так что обнажиться пришлось. Когда до ушей донёсся звук открывания двери кабинета, я резко поддался вперёд с Миленой, что сидела на мне верхом, и распластал её на столе.

От предвкушения, что сейчас Ульяна вновь замрёт, смотря на нас с Милой, а после броситься из кабинета, свело все мышцы.

Но ещё больше они напряглись, когда по кабинету разнёсся разъярённый голос отчима.

Ощутил себя пятнадцатилетним подростком, когда всем телом вздрогнул от тембра голоса отца. Поднял взгляд на мужчину и первым заметил свою помощницу, что стояла, крепко держась за руку моего отчима. За секунду удалось рассмотреть её лицо, и то, что я увидел вызвало двоякое чувство. И первое было далеко от радости. Жалость! Во мне всколыхнулась жалость к той, что сердце вырвала из груди несколько лет назад.

- Я спрашиваю, что ты здесь устроил?! – ещё громче взревел отчим, заставляя меня оторвать взгляд от Ульяны, и перевести его на мужчину.

- А на что это похоже? – отвечаю вопросом на вопрос, и дотянувшись рукой до пиджака, что висел на спинке кресла, накинул его на плечи замершей Милы.

- На низкую сцену унижения это похоже! – выплёвывает отчим, от чего мой удивлённый взгляд поймал его гневный, а ладони находящиеся на плечах жены, сжались с такой силой, что Мила издала тихий писк.

Пальцы разжал, но глаз от отца не отвёл. В голове закрались нехорошие мысли. Быстро перевёл взгляд с мужчины на помощницу, и не найдя того, что надо, вернул его обратно к отчиму. Нет, отчим не знает про нашу связь с той, что стоит рядом с ним, отгоняю от себя возникшие подозрения.

- С каких пор секс с женой стал унизительной сценой? А главное, кого я этим унизил? – задал вопрос отцу и приобняв Милу, помог спуститься со стола, подтолкнул её к двери в душевую.

Жена скрылась за неприметной дверью, не смотря на моего отчима и помощницу, которая стояла, опустив голову вниз. Мила ушла, и теперь я демонстрировал свой обнажённый торс, который жена закрывала своей обнажённой спиной, да и штаны на мне были приспущены, показывая мои боксеры, которые не скрывали моего возбуждения. Возбуждения, которое вызывала далеко не моя жена, а та, что стоит, держась как маленькая девочка за руку моего отчима и прячет свои меркантильные глаза.

- Немедленно приведи себя в порядок, - вместо ответа на мой вопрос, чеканит отчим, - Уля, деточка, ты свободна, можешь отправляться домой, - следом поворачивается к моей помощнице, - а вот это, давай сюда, - забирает из её рук, как я понимаю переделанный отчёт, - поцелуй от меня Еву и Вике передай спасибо, - на последних словах мужчины, помощница резко вскинула голову вверх, и распахнув в удивлении свои глазищи, стала таращится на моего отца.

- Вы не в гости пришли, это…, - каким-то жалким голосом стала говорить мужчине.

- Ты только не ругайся на неё, она правильно сделала, - обнял её за плечи, а седом притянул к своей груди.

Внутри всё перевернулось, и загорелось пламенем.

- А мама в курсе, что ты так мило позволяешь себе общаться с девицами? – влез в их идиллию, смотря на отчима, - а может ты решил переметнуться на что помоложе? – слова сами слетели с губ, и прежде чем я понял, что ляпнул, отчим метнулся в мою сторону, и его рука впервые поднялась на меня.

- Никанор Назарович! – испуганный вопль помощницы перебил появившийся звон в ушах после удара.

- Не бойся, Уличка, ничего не случится с этим ослом от одного удара, может даже его мозги работать начнут, и глаза раскроются! - раздался голос отчима.

От его удара, моя голова с хрустом позвонков в шее повернулась набок. Сжав кулаки и крепко зажмурив глаза, слушал их слова, злясь на самого себя. Кретин! Идиот! Как только язык повернулся такое сказать отцу?!

- Иди домой, Ульяна, и завтра у тебя выходной, отоспись и приведи себя в порядок, - теперь голос отчима не звучал в её сторону столь ласково, как звучал до этого, он рычал, мужчина был зол, и явно не на помощницу.

- К-как выходной? – растерянный писк.

- Домой, Ульяна! – не сдерживая себя, прогремел отчим.

Открыл глаза и посмотрел на ту, что стала виной всего происходящего. Стоит, смотрит на отчима словно впервые увидела, неужели он ни разу голос на неё не повышал?

- До свидания, - говорит, как мне кажется, только отчиму, и развернувшись, быстро покидает кабинет, закрывает за собой дверь.

Отчим после того, как моя помощница покинула кабинет, молча обошёл меня по дуге, брезгливо скинул со стола чулки Милы, присел в кресло во главе стола. Я же, что мальчишка разбивший дорогой мамин сервиз, стоял сгорая со стыда за свой поступок, в данном случае за свои слова брошенные отчиму, а ещё было противно за устроенную сцену перед Ульяной.

- Милена, выходи, - повернул голову в сторону душевой, громко произнёс мужчина, - я уверен, ты уже оделась, - скривил слегка губы, повернул голову в мою сторону, посмотрел исподлобья.

- Присаживайся, - кивнул на стул, что стоял рядом, - разговор будет долгим.

глава14

УЛЬЯНА

В свете последних событий и тяжёлых дней, совсем забыла про Олега. И была бы безумно рада, если бы и он забыл про меня, но нет, Олег напомнил о себе настойчивыми звонками на телефон Вики.

- Что тебе надо, чудовище, - шипит подруга, отвечая на десятый поступающий звонок подряд.

Между Викой и Олегом затевается перепалка. Вика не стесняется выражениях, прямым текстом говорит куда нужно пойти моему мужу.

Что отвечает ей Олег мне не слышно, ровно до той секунды, как подруга не включила громкую связь.

- …. Она моя жена! – рычит мужчина, - В какой дыре она спряталась? Говори Вика! – такой требовательный тон я слышала единожды, в день, когда убегала из дома с малышкой.

Я только вернулась домой, даже не успела поговорить с подругой о произошедшем на работе, и расспросить её о том, зачем она позвонила Никанору Назаровичу? И почему я только сейчас узнаю о их тесном общении? За столом говорить не решилась, не стала перебивать аппетит.

- Только по документам, - парирует ему подруга, - и в дыре не она, а ты! И свалился в неё, в тот самый момент, когда тёщу подпустит к своему….

Подруга не договаривает, так как я закрываю ей рот своей ладонью, и смотрю на подругу убийственным взглядом. И всё дело в том, что Ева ещё не спит, и легко может услышать слова своей крёстной.

Замолкает ни только Вика, но и Олег. Муж молчит, из динамика доносится его тяжёлое дыхание. Злится!

- Я всё равно найду их, - говорит ровным голосом, но для меня он звучит как угроза, - и не ты, и не твой ё…рь, не встанете больше на моём пути. Уля моя жена, Евка моя дочь.

Сказав это, мужчина отключился.

- Не нравиться мне его настрой, - мотнула головой подруга, сверля злым взглядом свой телефон.

- Надеюсь нас скоро разведут, - также смотря на погасший телефон.

Я так надеялась, что Олег успокоится и уже поймёт наконец, что мы чужие друг другу люди. Брак за четыре года нас не сблизил, чувств с моей сторону к Олегу не появилось, а его якобы любовь ко мне, похожа больше на болезнь, одержимость.

- Обязательно разведут, - твёрдо произносит подруга, и поднимается из-за стола.

Слова Олега отбили последнее желания доесть ужин, поэтому отодвигаю от себя тарелку с куриным супом, который приготовила Вика, поворачиваюсь в её сторону.

- Вика, постой, - торможу подругу, которая практически покинула кухню, - нам нужно поговорить.

Девушка одаривает меня внимательным взглядом, прикусывает нижнюю губы, слегка морщит нос.

- Хорошо, но только не сейчас, - кивает головой, - иди в душ, а я пока Еву уложу спать, - говорит подруга.

- Нет, - подрываюсь с места, - я сама её уложу, спасибо большое, но я сама, соскучилась, - поясняю подруге, и подхватив грязную посуду со стола, складываю её в раковину.

- Сама так сама, - пожимает плечами, - тогда иди к малышке, посуду я сама помою, - отпихивает меня от раковины, уже натягивая резиновые перчатки.

И откуда она их только взяла?

- Спасибо, - благодарю подругу за помощь, и спешу в комнату к своей малышке.

Ева уже накупана, и переодета ко сну, всё это сделала Вика, пока я в спешке покидала офис компании, прогоняя стоящую перед глазами картину, на которой Клим ласкал свою жену.

Сжимаю кулаки, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце, а заодно и мысли, которые уже давно запутались, и не хотят думать о том, что сегодня произошло в компании. Всё это было...

Это было очень неприятно, даже больно, хоть и не удивительно, они муж и жена, а я….

Переступаю порог комнаты Евы, и нахожу свою малышку в детской кровати, подхожу и укрываю одеялом. Она такая милая и маленькая, что даже на душе становится тепло.

Присаживаюсь на край кровати, наклоняюсь и целую сонную малышку.

- Спи, моя сладкая, я тебя очень люблю, - шепчу дочери на ухо, и в ответ моя кроха обхватывает мою шею своими тонкими ручками, дарит свой сладкий поцелуй мне в щёку.

- Я тозе юбъю, - шепчет Ева, а у самой слёзы наворачиваются на глазах.

Сдерживая слёзы, пододвинула малышку, и прилегла рядом, заключила Еву в крепкие, но бережные объятия, стала впитывать в себя тепло её тела, согревая замороженную душу. Пролежав так полчаса, аккуратно выбираюсь из постели, но комнаты не покидаю.

Стою рядом с детской кроватью, наблюдаю за спящей дочерью, поражённо затаив дыхание. Ева копия своего отца. И если кто-то узнает про нашу связь с Климом, сразу поймут, что моя малышка его…

Обрываю собственную мысль, так как ко мне подходит Вика и обнимает меня со спины, подбородком утыкается в моё плечо.

- Никогда не думала, что дети настолько сильно могут быть похожими на своих родителей, - шёпотом произносит подруга, заставляя напрячься меня, а следом сбивает с ног, - Евка копия Клима.

От услышанного резко поворачиваюсь к подруге, от чего мы вместе пошатываемся, так как она ещё обнимает меня.

- Откуда? – растерянно хлопаю глазами, спрашиваю севшим голосом.

Вика улыбается уголками губ, и крепко притягивает к себе, обнимает за шею.

- Я всегда знала, мне папа рассказал о вашем романе с Климом, ну а дальше я просто догадалась, но никто не знает, что Евка его, ну практически никто, - шокирует меня подруга, а последние слова произносит с извиняющимся тоном в голосе.

Стою поражённая признанием подруги, не могу поверить, что она столько времени знала правду, и ни разу не затронула эту тему, не приставала с расспросами почему мы расстались, что произошло между нами, и тут мне в голову колокольным звоном бьют слова подруги.- Кто ещё знает? – выбираюсь из обнимашек Вики, с тревогой заглядываю в её глаза.

Боже! Пожалуйста, только ни Никанор Назарович! Пожалуйста! В памяти проносятся все его слова про Еву, то как он с теплом к ней относится, а сегодняшние его слова сказанные Климу! Боже!

- Сашка знает, - поджимает губы, - но я ему ничего не говорила! Он сам догадался, как только Евку увидел, поэтому и ринулся помогать тебе так рьяно, - произносит подруга, а я роняю лицо в ладони и издаю протяжный стон.

Если знает Александр, то значит и Никанор Назарович знает!

- Ты почему не призналась, что знаешь?! – повышаю голос, смотрю на Вику.

Становится обидно за их действия втихушку.

- Не кричи, - шипит подруга и взяв меня за руку, тянет на выход из комнаты, - Евку разбудишь!

Замолкаю, из-за эмоций совсем забыла, что мы в комнате Евы. В голове миллион вопросов, и все они кружатся вокруг Клима. Неужели он тоже знает про дочку? Волна страха окутывает с головой. А если знает, то почему ведёт себя так? Почему делает вид, что не знает меня? В реальность возвращаюсь, когда Вика тихо закрывает дверь в комнату, в которой мирно спит Ева, и дёргает меня за руку, тащит на кухню.

- Вика, - зову подругу, - если ты знала, что Ева его дочь, то зачем отправила меня работать к нему? Он же женат! – в голосе не скрытая ревность, обида и боль.

- Наверное затем, чтобы он знал про ребёнка, - пожимает плечами.

Нет! Вопит разум.

- Он не должен знать про неё! – взрываюсь, впервые испытываю злость в сторону подруги, - Ева только моя! Была, есть и будет! Мы не нужны Климу. Для него наши проведённые два месяца были простым развлечением, скучно ему было в нашем городе, скучно, - говорю словами матери, и чувствую, как по щеке скользит горячая слеза.

- С чего ты так решила? – аккуратно задаёт вопрос, внимательно следя за моим выражением лица.

- Он меня невинности лишил, а на утро с администратором конверт с деньгами передал, и записку, - сглотнула горький ком в горле, - «Спасибо за прекрасно проведённое время! Номер оплачен, можешь…», - договорить послание не выходит, в груди становится так больно, что буквально заставляет меня согнутся пополам.

- Улька! – встревоженный вопль подруги и её ладони на моём лице, а сама она уже на коленях передо мной.

- Всё хорошо, - выдавила из себя улыбку, только дыхание сбито, - слишком много всего на меня одну, - жалуюсь подруге.

- Прости меня зайка, прости что молчала, - шепчет Вика, помогает присесть рядом с ней на пол, - я просто хочу, чтобы моя крестница знала своего отца, родного, настоящего, да и тебя увидеть счастливую хочу, - она вновь обнимает меня за плечи, - я не видела тебя когда ты с ним встречалась, но голос пропитанный счастьем слышала. Мне, когда папа сказал, что Беляев на тебя глаз положил и даже ухаживал, так за тебя порадовалась, а когда вернулась ты уже с Олегом заявления подала…

- Там давка была, мать каждый день капала на мозги, да и Олег практически поселился у нас, следом новость о беременности, в общем не соображала я толком, что делаю, и на что соглашаюсь, - криво улыбнулась, уткнулась лбом в плечо подруги.

- Если бы я только знала, то не позволила бы такому случится, и Климу бы настучала по голове…

- Он через две недели объявил о свадьбе с Миленой, - вспоминаю статью из журнала, что мне тогда мать принесла.

- Почему ты не хочешь, чтобы он знал про Еву?

Подняла взгляд на подругу и на минуту задумалась над её вопросом.

- Я любила его все эти годы, держала боль в глубине себя, я жила только благодаря Еве, именно она помогла мне выбраться из пучины всего хаоса, что творился во мне. И вот мы сталкиваемся вновь, - делаю глубокий вдох, - он не узнал меня Вик, не узнал, - качаю головой, - значит я правда была для него только развлечением. Так зачем ему знать про дочь? У него есть жена, они любят друг друга, - перед глазами встаёт сцена любви на рабочем столе Клима, - я доработаю месяц, и подам заявление на перевод на другую должность, если откажет, то просто уволюсь, но про Еву я ему не расскажу.

- Маа, ачууу! – сквозь сон прорывается голос Евы, - маааа, нууу ачуу! – капризно тянет гласные.

С закрытыми глазами тяну руку в сторону звука, в надежде поймать малышку и закинуть её к себе на кровать, чтобы узнать, чего она так сильно хочет, так-как этот момент я бессовестно проспала.

- Евка! – раздаётся голос Вики, - ты зачем маму будишь? – произносит наигранно строго.

- Бьинчики ачу! – живо отвечает моя крошка своей крёстной.

Воспользовавшись распоряжением Никанора Назаровича, не повила Еву в садик, хочу провести с ней весь день. Честно рассчитывала поспать часиков до десяти, но маленький и самый главный человечек в моей жизни, оказывается голодным, такая новость мгновенно прогоняет сон.

- Почему не сказала мне, что хочешь блинчики? – в недоумении интересуется подруга.

- Мамины учу, - быстро находится с ответом.

От пояснения дочери понимаю, что не так уж она и голодна, просто таким образом хочет получить моё внимание, которым в последние дни моя малышка обделена из-за её же отца.

Откидываю одеяла, встаю с постели и улыбаясь своей принцессе, подхватываю её на руки.

- Доброе утро солнышко, - мурлычу на маленькое ушко, целую в обе щёчки, пальцами пробегаю по её бочкам.

Ева хихикает, извивается, ей щекотно.

- Лишние два часика ты поспала, - говорит Вика, глядя на нас с улыбкой.

- Спасибо, - благодарю подругу, за то, что взяла мои обязанности на себя.

- Всегда пожалуйста, - отвечает крёстная моей дочери, - если что, от блинчиков я тоже не откажусь, - поднимает указательный палец вверх, оповещает подруга.

Смотрю, как Вика подмигивает моей дочурки с лукавым блеском в глазах и неожиданно понимаю, что эти две хитрюги сговорились.

- Серьёзно?! – спрашиваю подругу, - ты не дала мне поспать ещё, потому что тебе стало лень приготовить самой?! Так ещё и Еву подговорила! – громко возмущаюсь, на что черноволосая девица-красавица хлопает своими длинными ресницами, делаю вид что она не причём.

- Мы, между прочим, с шести часов на ногах, приготовили полезную и вкусную кашу, сделали зарядку, умылись, убрали за собой кухню, и ждём за это вознаграждение, - заявляет подруга, загибая пальцы на руке, и завершив перечислять, что они успели сделать, круто развернувшись на пятках, делает шаг на выход из комнаты.

А мне ей и возразить нечем. Она у меня умничка, и моё возмущение чисто для проформы.

Смотрю на свою кроху, и еле сдерживаю улыбку, моя малышка делает вид, что тоже не причём.

- Пошли готовить блинчики? – со вздохом задаю вопрос.

- Ага, - радостно кивает головой.

Через полчаса блинчики готовы, мои девочки накормлены, и дружной компанией отправляемся в торговый центр за покупками. День проходит плодотворно, и весело, домой возвращаемся довольные и уставшие, но эта усталость приятная, она теплом разливается по всем мышцам тела. Я настолько была погружена в Еву, что перестаю думать о Климе. Но длится это ровно до утра следующего дня.

- Доброе утро Ульяна Алексеевна, - с дежурной улыбкой произносит охранник на входе в компанию.

- Доброе утро, - улыбаюсь также дежурно, но по имени не обращаюсь.

Волнение, и страх внутри стали подниматься ещё дома, я стараюсь подавить эти чувства, но выходит плохо. Я боюсь, боюсь того, что Никанор Назарович расскажет своему пасынку про Еву, точнее про то, что Клим является её отцом.

Я не осмелилась позвонить Никанору Назаровичу, и поговорить с ним на эту тему, и теперь трясусь из-за своей не трусости.

Выйдя из лифта, останавливаюсь перед дверью приёмной, делаю пару глубоких вдохов и выдохов, и после вхожу в приёмную.

Тишина. Дверь в кабинет Клима закрыта, поэтому не знаю, здесь он или нет. Прохожу к своему столу и понимаю, что вчера за ним работали, так как всё лежит по-другому. Внутри появляется лёгкая паника. Он взял другого человека на моё место? Меня уволили? Почему не предупредили? Или же это был сотрудник компании, заменивший меня на один день?

Смотрю на свой стол, и думаю, что мне делать? Приступать к работе? Или же дождаться начальника и выяснить о своём положении? Если меня не уволили, то сегодня же подам заявление на перевод к Суркову, у него вечно проблема с личными помощниками, сильно он придирчивый, но с этим я думаю справлюсь, уж это лучше, чем быть рядом с…

- Ульяна Алексеевна, зайдите ко мне, - неожиданно раздаётся голос Клима по селектору.

Вздрагиваю всем телом, и кое-как сдерживаю крик испуга.

Откуда он знает, что я уже пришла? В кабинете хорошая звукоизоляция, да там не слышно, что происходит в приёмной!

- Иду Клим Борисович, - быстро отвечаю начальнику, и достав из сумочки сложенный вдвое лист с подготовленным дома заявление о переводе, на деревянных ногах отправляюсь в кабинет.

Вот сейчас я и получу ответ на свои вопросы.

Стоит только открыть дверь, как меня окутывает витающий в кабинете аромат кофе и пряностей, где корица выделяется больше всего, на втором плане ощущаю нотки мандарина. На секунду чувствовала себя так, словно очутилась в магазине кондитерских изделий. Рот мгновенно наполняется слюной, до ужаса захотелось кусочек бисквитного рулета с мандариновой прослойкой, и чашку кофе с молотой корицей. На секунду даже глаза зажмурила, от божественного ведения.

Но стоило мне их открыть, и наткнутся на чёрные глаза хозяина кабинета, как ведение мгновенно исчезает, а вместе с ним и божественный аромат, я просто перестаю его ощущать.

- Проходите Ульяна Алексеевна, - произносит Клим, показывая рукой на самый дальний от него, но самый близкий от меня стул.

- Доброе утро, - запоздал вспоминаю, что не поздоровалась с начальником, и это не очень красит меня как подчинённого.

Присаживаюсь на указанное место, прячу руки под стол, нервно сжимаю кулачки. Клим приподнимается из своего кресла, и кинув на меня странный взгляд отходит к панорамному окну, засунув руки в карманы брюк. Он смотрит на город с высоты примерно с минуту, я же жду, когда мужчина скажет зачем вызвал меня.

- Я хотел бы в первую очередь извиниться перед вами за ту картину, что вам пришлось лицезреть, Ульяна Алексеевна, - не поворачиваясь ко мне лицом, начал говорить Клим, сильно удивляя меня своими словами, - я повёл себя не подобающим для начальника образом, поэтому прошу прощение, - сказав слова извинения, мужчина повернулся, и кинув на меня безразличный взгляд занял свое место за столом.

Так передо мной извинялись впервые. Сухо, неискренне, да ещё стоя ко мне спиной.

- Вы заменили тот ужасный суррогат, что называется «кофе» на настоящий? – задаёт вопрос не смотря в мою сторону.

- Нет, я…

- В принципе я так и думал, - перебивает, меня мужчина, - заберите это к себе на кухню, - указывает на край стола.

Зайдя в кабинет, даже не увидела несколько пачек дорогого кофе и пару стеклянных баночек, которые были наполнены пряностями. В одной - сложены палочки корицы и сушёный нарезанный на кружочки мандарин, во второй - мускатный орех и кардамон.

- Я люблю кофе с кардамоном и мускатным орехом, - начинает рассказывать о своих вкусовых предпочтения, - моя жена любит с корицей и мандарином, но без сахара, также как и я, прошу запомнить это, - строго говорит Клим, - если всё запомнили, то можете возвращаться на своё рабочее место, - говоря эти слова, мужчина всё же посмотрел на меня, но лучше бы он этого не делал.

В его взгляде читалось открытое призрение.

глава15

КЛИМ

В компанию прибыл ни свет ни заря с пакетом кофейной провизии, которую вчера вечером закупал сам лично. То, чем напоила помощница нас с Миленой, пить невозможно. Вчера пришлось забрать секретаря у одного из директоров на временное пользование, и трижды посылать его за бодрящим напитком в кофейню, что находится напротив нашего здания.

Конечно, в кофейню можно было посылать и Ульяну, кофе там отменный, но делают его там довольно долго, сорок минут потребовалось временному помощнику, чтобы сходить мне за одной порцией.

Как и в первый день, ещё не видя, почувствовал её появления. Дверь кабинета была закрыта, но словно сквозь стену я видел, как она заходит в приёмную, как подходит к своему столу, ставит на кресло свою сумочку, расстёгивает свою короткую шубку, проходит к шкафу…

- Чёрт! – цежу сквозь зубы, - держись Клим, это всего лишь баба!

Алчная баба! Сука! Как только ей удаётся подсаживать мужиков на своё враньё? В её сети попал ни только я, но и мой отчим. Радует только одно! Между ними нет сексуального подтекста, в этом я убедился позавчера, но она его переманила на свою сторону.

- Почему Ульяна так поздно на рабочем месте? – скрестив пальцы в замок на столе, строго задал вопрос отчим.

- Она дорабатывает свою работу, - отвечаю на вопрос.

- А ты в это время за этой дверью, - тычет пальцем на вход в кабинет, - трахаешь свою жену?! – не стесняясь в выражениях, рубит отец, - Милена, я сказал выходи! – не сбавляя тона, второй раз зовёт мою жену.

- Поаккуратнее, - прошу отчима, грубить ему язык не поворачивается, и так сболтнул лишнего.

- Ты ещё указывать мне будешь, как себя вести?! – прорычал мужчина, поддавшись вперёд.

- В отношении Милены, да, - повторяю его тон.

Я не люблю жену, чувств к ней нет, но кричать на неё не позволю, даже отцу.

В это время открылась дверь душевой, и в кабинет вышла совершенно невозмутимая Мила, словно это не её со мной застал свёкр и моя помощница. Заметив это, отчим подскочил с места.

- Безобразие! Да у вас ни стыда, ни совести! С этой всё понятно, там в голове мозгов нет! Но ты! Ты! – захлёбывается своими словами, а я сжимаю кулаки, - Скажи! – выходит из-за стола и подойдя ко мне, заглядывает в глаза, - где мы с матерь упустили тебя? Где сын? Разве так мы учили тебя относится к девушкам? Разве так учили любить? Или ты решил пойти по стопам своего отца?...

Выкрикнув последний вопрос, мужчина замолчал, словно лишнего сказал. Смотрю на отчима и пытаюсь понять, причём здесь мой биологический отец, что так трусливо бросил мать и меня, когда я ещё был младенцем? Уже собираюсь задать вопрос касаемо его слов, как мужчина выпрямляется, проводит ладонью по лицу.

- Значит так! – тон командный, - если ты Клим продолжишь такое правление, - кидает взгляд на стол, - я вернусь на своё место, и твоей ноги в этой компании не будет, - и это не угроза, он сделает, по глазам видно, - и ещё, Ульяну не обижать, её рабочей день до шести вечера, в договоре всё прописано, - даёт понять, что я конкретно оплошал, - а тебе Милена, я запрещаю появляется в этом здании, - переводит взгляд на мою жену.

- Это ещё почему?! – скрестив руки на груди, и вздёрнув вверх подбородок, воинственно задала вопрос.

- Милена! – одёргиваю жену.

- Таким как ты – бесстыжим, здесь не место, - отвечает ей отчим, а я роняю лицо в ладони буквально на секунду, - если вы оба так слабы на передок, то ступайте в отель напротив, - чеканит отчим, рукой бросает в сторону панорамного окна.

- А я смотрю вы там частый гость, раз знаете…

- Закрой свой рот Милена! – подрываюсь с места, в шаг оказываюсь рядом, - и не смей говорить такие гадости в сторону моих родителей! Ты поняла меня?! – вижу страх в её взгляде, понимаю, что больше не скажет подобного.

- Надеюсь сын, ключи от твоей городской квартиры у тебя, видеть эту девицу в своём доме я не желаю, - холодно произносит отчим, и развернувшись, покидает кабинет.

Зову помощницу к себе в кабинет, и не грамма не удивляюсь, услышав отрицательный ответ на свой вопрос. Рассказываю какой кофе люблю я, и какой Милена и неважно, что она больше не переступит порог этой компании.

- Если всё запомнили, то можете возвращаться на своё рабочее место, - произношу и поднимаю на девушку взгляд.

В груди, что-то царапает от вида этой меркантильной девицы, её взгляд и поджатые губы заставляют напрячься.

- Клим Борисович, - подают голос вместо того, чтобы подняться и наконец скрыться с моих глаз, - я хочу перевестись в другой отдел, вот заявление, - встаёт со своего места, делает несколько шагов, и на угол стола рядом с моим локтем ложится лист бумаги, и как я понимаю, это и есть заявление.

Смотрю на исписанный каллиграфическим почерком лист и чувствую, как внутри поднимается протест.

- Причина? – перевожу на неё взгляд, стараясь говорить ровным голосом.

- Я не могу задерживать так долго на работе, у меня ребёнок, в половине седьмого я должна забирать его из садика, - отвечает на вопрос, и глаза свои бесстыжие отводит.

- У ребёнка же и отец есть, - склоняю голову набок, - он такой же родитель, как и вы, почему он не может встречать дочь, когда вы задерживаетесь? – задаю вопрос, в надежде услышать ответ, и понять почему она одна проживает с ребёнком, так ещё в квартире от компании.

Резко вскидывает голову, упирается в меня своим взглядом, за секунду в её глазах закручивается хоровод эмоций, практически не успеваю их считывать, но две улавливаю очень хорошо: страх и боль.

- Подпишите заявления, - вместо ответа, произносит помощница, при этом пытается скрыть всё то, что продолжает бушевать в её глазах.

По сжатым кулачкам понимаю, ответа мне не услышать, а значит и перевода она не получит, да если и получу, всё равно не отпущу, по крайней мере в ближайшее время.

- Это не причина для перевода Ульяна Алексеевна, к тому же у Суркова помощники пашут до глубокой ночи, - демонстративно отодвигаю пальцами лист бумаги, - я отказываю вам в вашем заявлении, - откидываюсь на спинку кресла, - у меня нет другого работника на ваше место, мой отец просил меня оставить вас на должности личного помощника, я выполнил его просьбу, - вижу как начинает метаться её взгляд, - отправляйтесь на своё рабочее место Ульяна Алексеевна, и больше ко мне с таким заявлением не приходите, - раздражение берёт вверх, отчего отвечаю более грубым тоном, чем собирался.

Стоит, не уходит, смотрит на меня растерянным взглядом.

- Если, - нервно заламывает свои тоненькие пальчики с коротким маникюром, - если вы отказываете мне в переводе…, - её голос дрожит.

- Никаких «ЕСЛИ», - перебиваю, - я уже отказал вам в переводе, как глава компании, имею на это полное право, - скрещиваю руки на столе.

- Я увольняюсь, и препятствовать мне в этом, вы не можете, - выпаливает на одном дыхании.

Такого поворота я точно не ожидал, уволиться я точно не могу ей позволить, отец обидится ещё больше, но дело не только в отце…

- Ульяна Алексеевна, вы уверены в своём решении? – смягчаю тон, врублю агрессию, и тогда точно не смогу удержать, - подумайте хорошо, ведь как только вы перестанете быть сотрудником компании, вам придётся покинуть предоставленную вам жилплощадь, да и к тому же, не имея оконченного образования, вы вряд ли устроитесь на нормальную работу, - говорю и понимаю что попал в нужную цель.

Помощница подбирается, прикусывает свою пухленькую, нижнюю губку, опускает взгляд в пол, а лицо становится слегка бледноватым.

- Я готов пойти вам на уступки, если уж вашего ребёнка некому забирать кроме вас одной, то я не стану вас больше задерживать допоздна.

Отрывает взгляд от пола, смотрит на меня широко распахнутыми глазами, в котором плещется море удивление. Она явно не ожидала услышать от меня таких слов, да я бы и не сказал, но ситуация заставляет.

- Думаю теперь у вас нет причин для увольнения? – неуверенно кивает, уже хорошо, - в таком случае, давайте приступим к работе Ульяна Алексеевна, - пальцами подхватываю её чёртово заявление о переводе, рву его пополам, а следом сжав крепко в кулаке, броском отправляю в мусорное ведро что стоит в углу кабинета.

Ульяна молча покидает кабинет, вот только радости на её лице я не заметил, и это плохо, может взбунтоваться и кинуть мне на стол новое заявление. Замечаю купленный кофе, который так и остался стоять на краю стола, закрываю глаза, откидываюсь на спинку кресла.

- Нельзя подпускать её близко, нельзя, - рычу приглушённо, так как перед глазами мелькают картинки прошлого.

глава16

УЛЬЯНА

Покидаю кабинет Кирилла выжатой, как лимон, небольшое противостояние далось с большим трудом, сил нет, они остались в кабинете начальника. В груди плещется злость на отца моей крохе. Он прошёлся по всем болевым точкам моего ноющего сердца, затронул рваные края души, совершенно не осознавая этого. «…У ребёнка же и отец есть… он такой же родитель…», набатом бьются слова Кирилла в моей голове.

Когда Клим стал говорит про отца Евы, у меня внутри всё буквально за секунду льдом покрылось. Уже думала, что он знает правду, которой с ним поделился Никанор Назарович, меня отпустило сразу, как только я поняла, что мой начальник не знает о существовании у него ребёнка.

- Он не должен узнать про Еву, - шепчу и тяну руку к сумочке, - он не достоин даже её мизинчика на ноге.

Ева только моя дочка, моя и больше ничья! Достаю телефон, кошу взгляд на дверь кабинета Клима, и найдя нужный номер в телефонной книге, спешу выйти из приёмной. Этот разговор никто не должен слышать.

Всё остальное стало неважным, даже то, что мне не удалось не перевестись, не уволиться.

Покидаю приёмную, тихо закрываю за собой дверь, быстрым шагом иду к лестнице, спускаюсь на один пролёт вниз, и нажав кнопку вызова, прикладываю телефон к уху.

- Да, Ульяночка, - раздаётся мужской голос после третьего гудка.

- Добрый день Никанор Назарович, - произношу дрожащим голосом приветствие, - я не отвлекаю вас?

- Здравствуй Ульян. Нет девочка, я теперь полностью свободен, - голос бывшего начальника стал наигранно печальным.

- Никанор Назарович, я не просто так вам звоню, я хочу с вами встретиться, мне нужно с вами поговорить, - чувствую, как внутренний мандраж прорывается наружу.

- Что-то случилось, Ульян? – голос мужчины стал серьёзным, вся печаль разом пропала.

- Нет… точнее…, - мысли путаются, язык не поворачивается сказать мужчине прямо, - пока не случилось, но может, - голос стал совсем тихим.

По ту сторону образовалась тишина, мне даже показалось, что мужчина отключился.

- Уля, скажи мне, это связанно как-то с моим сыном? Причиной нашего разговора является Клим? – задаёт вопросы, ударяя в цель.

- И не только, - отвечаю с надеждой, что мужчина поймёт о ком я говорю.

- Хорошо Уля, когда можем встретиться?

- Никанор Назарович, если можно сегодня, во время обеда, мы можем встретиться в кофейни напротив, - я знала, что мужчина мне не откажет, но всё равно переживала.

- Я позвоню, как подъеду, - обещает Никанор Назарович, - до встречи Ульяна, - мягко прощается бывший начальник.

- До встречи, - выдыхаю в ответ.

Кто первый из нас закончил звонок я так и не поняла.

Вернувшись обратно на своё рабочее место, я углубилась в работу, и вырвалась из неё, услышав трель мобильного.

Приняв вызов и услышав, что Никанор Назарович уже дожидается меня в кофейне, спешу навстречу. Я хочу попросить мужчину о неразглашении моей тайны про Еву. Надеюсь, меня поймут, и поддержат.

Пока спускаюсь на лифте вниз, прокручиваю мысленно, как именно буду просить мужчину не рассказывать Климу про дочь. Покидаю лифт, и стараюсь идти спокойным шагом, дабы не привлечь к себе внимания других сотрудников.

- Уля! – из мыслей меня вырывает мужской голос, от которого мороз скользит по спине.

Всё тело деревенеет, пошевелится не могу, не то, чтобы с места сдвинуться. Ко мне стремительно, широким шагом приближается мой муж. С каждым глухим ударом сердца, мужчина становится всё ближе.

- Милая, - ещё пару шагов и он будет рядом со мной.

- Нет, - словно в бреду шепчу и хочу руки выставить вперёд, но они плетью повисли вдоль тела.

- Уля я прошу тебя, вернись домой, - с ходу начинает муж, - вернись милая, - хватает меня за руку, дёргает на себя, и заключает в крепкие объятия.

Боже откуда он здесь? Как он узнал, где я работаю? Что теперь делать, как от него избавится?

- Уль, - словно не замечает моего состояния, - я по вам соскучился, по Еве, по моей маленькой крошки, по тебе любимая, - стал нашёптывать мужчина, лихорадочно прижимая к своей груди.

Возникшее оцепенение от неожиданной встречи стало стремительно спадать, стоило услышать имя дочери.

- Отпусти, - прошу мужчину и испытываю чувство дежа-вю, - убери от меня руки Олег.

Мой голос уже не звучит тихо, как несколько секунд ранее, и не так жалко, как три месяца назад, он твердый и… в нём звучит уверенность. И сейчас я должна сказать спасибо за это Никанору Назаровичу и… его сыну. Просто после «общения» с Климом, Олег кажется совсем не страшным.

Руки Олега замерли, мужчина напрягся, и следом отстранился от меня на полметра, нахмурил брови, стал рассматривать меня словно впервые увидел.

- А ты изменилась Уль, - тихо произносит Олег с какой-то грустной улыбкой, - что они здесь сделали с тобой малыш? – его глаза бегают по моему лицу, - откуда этот холод в твоём взгляде Уля? – стал задавать вопрос за вопросом.

И пока эти вопросы летели в мой адрес, я краем глаза уловила до боли знакомую фигуру мужчины, от которого внутри всё сворачивается в болевой комок.

- Тебе лучше уйти Олег, - игнорирую вопросы пока ещё мужа, и внутренне вздрагиваю, когда вижу, как Клим меняет своё направление, а его выражения лица меняется.

- Я не уйду Ульян, - качает головой муж, - не уйду без вас, я дочку хочу увидеть, жить без вас не могу Уль, - наклоняет своё лицо ближе к моему.

- Олег, Ева не твоя дочь, и ты это прекрасно знаешь, - тихо говорю и кошу взгляд на приближающегося к нам начальника, и пропуская тот момент, когда глаза Олега наполняются яростью.

- Моя! – взрывается муж, чем сильно пугает меня, - Ева моя дочь! – продолжает практически кричать мужчина, крепко удерживая меня за плечи.

Я пытаюсь сбросить руки мужа со своего тела, и выбраться на свободу в то время, как Клим затормаживает свои шаги, прячет руки в карманах брюк, и прищурив глаза, внимательно следит за нашим с Олегом разговором. И всё это я вижу, скосив на него взгляд, лучше смотреть на него, чем на перекошённое лицо мужчины.

- Неродная, - бросаю мужу не успев прикусить язык, о чём мгновенно жалею.

- Да мне плевать, что в Еве нет и капли моей крови! – грубо рявкает Олег, - я её воспитывал с самого рождения! Я! Она меня ПАПОЙ зовёт! Меня, а не того, кто воспользовался тобой и смылся! Как там тёща говорила? «Скучно ему было! По развлекался два месяца и бросил!» да он даже не знает, что у него дочь есть, между прочим самая прекрасная девочка на свете! – слова Олега стали одним громким звуком.

Словно громом поражённая такими громкими словами вижу, как Олег устремил взгляд куда-то поверх моей головы. Его выражения лица изменилось за секунду, стало каменным, следом его глаза нехорошо сощурились, и с появившимся оскалом на губах, рывком утянул к себе за спину.

- Ну теперь всё ясно! Это ты мразь во всё виноват! – не успела и глазом моргнуть, как Олег оказался рядом с Климом, - это ты разрушил мою семью! Приведение, что вечно преследует её, не даёт нормально жить, и любить в ответ! Но запомни, ты всего лишь ПРИВЕДЕНИЕ, и донор для Евы! Её отец я! Я её воспитал! А ты бросил! – орёт Олег на весь холл, собирая вокруг себя толпу народу.

Воздух. Его стало не хватать. Невидимая рука сжало горло не позволяя сделать и глотка кислорода. Страх. Он кольцами стал сдавливать всё тело.

- Ты из-за него сюда приехала?! – развернувшись в мою сторону и сделав угрожающий шаг вперёд, прошипел Олег, - разрушила нашу семью ради этого, - указал на Клима.

Медленно проследила за рукой супруга и наткнулась на чёрные, как сама тьма глаза, глаза, которые прожигали меня насквозь.

- Я не отдам вам Еву, и развода я тебе не дам, - продолжает Олег.

В голове проносятся все возможные и невозможные варианты действий. Напрягаюсь, задействую все свои силы. Нужно что-то придумать.

- Олег! Остановись! Что ты делаешь! – кричу я, пытаясь достучаться до мужа, но он не слышал.

Он просто не понимает, что творит. Не понимает, что сам выдаёт всё козыри. Но меня уже не волнует, что будет дальше. Всё, что я хочу сейчас, это забрать дочь из сада, и сбежать с ней на край света, подальше от этих обоих.

Но всё бесполезно! Уже поздно! Клим всё понял. Он не дурак. Мой секрет раскрыт.

Он меня узнал! Узнал сразу при первой встречи! Он только делал вид, что не знает, и делал это качественно.

- ОНА МОЯ! – зверем ревёт муж, поймав мой взгляд, направленный на отца Евы, и тут же бросается на него.

Олег так быстро оказывается около моего начальника, что я не успеваю и среагировать, поймать, попытаться удержать, он заносит руку с сжатым кулаком, наносит удар. Но Клим успевает среагировать и уворачивается от летящего в него кулака, и молниеносно схватив Олега за шею, наносит ему удар в живот.

Но это не успокаивает Олега, он словно не чувствуя боли, вновь кидается на Клима, и в этот раз ему получается достатся до противника. Два удара моего сердца, и два мужчины начинают наносить удары друг по другу.

- Хватит! – кричу обоим, - пожалуйста прекратите, - мне страшно от их вида, оба злые, в глазах лютая ненависть и жажда… жажда уничтожить друг друга.

Меня не слышать, даже нам миг не прекращают драку.

- Клим! Олег! – выкрикиваю по-очереде имена мужчин, - пожалуйста перестаньте! – я мечусь вокруг них, сдерживая порыв вклиниться между ними и прекратить этот жуткий бой.

Всё это длится буквально секунды, но для меня они превратились в бесконечность.

Неожиданно вокруг всё изменяется, меня крепко, но бережно обнимают за плечи, метров на пять оттаскивают от двух драчунов, к которым подбежали три охранника кампании, разнимая их подальше друг от друга. Не знаю, специально или нет, но сопротивляющегося Клима охранник подтащил ко мне и тому, кто держал меня со спины.

- Нашёл всё-таки, - раздался над головой голос моего бывшего начальника, - и какая же падла тебе помогла? – задал он вопрос обездвиженному Олегу.

Моего мужа скрутили двое охранников, и уложили лицом в пол, крепко удерживая его. Но вместо ответа Олег с трудом приподнял голову, в тот момент, когда на мою талию легла ещё одна рука, и моё тело дёрнули в сторону.

- Не тронь! Не тронь её! – заорал Олег, – убери от неё свои лапы! Это моя жена! Ева мой ребёнок! Уля моя женщина! Я не отдам их тебе!

А меня будто назло Олегу крепко притянули к широкой груди, словно куклу безвольную, в лёгкие вмиг пробрался запах, дурманящий голову, и заставляющий сердце сжиматься до болезненный спазмов.

- Уля! Уля вспомни, как он поступил с тобой! Вспомни девочка моя, как он бросил тебя после того, как развлёкся с тобой! Да он следом на другой женился! Он не любил тебя никогда и не любит! У него жена есть!

Слова Олега настолько острые и болезненные, они впиваются в кожу, проникая глубоко в меня, безжалостно прокалывают во мне дыры. Он прав. Он говорит правду, горькую правду. Мужчина, что крепко обнимает меня сейчас, в прошлом растоптал, поиграл и бросил. Но и сейчас оказавшись в одной компании он уже причинил боль всего за пару дней.

Упираюсь ладонями в грудь Клима, надавливаю, веду плечами, пытаясь высвободится.

- Пусти, - голос тихий, но твёрдый.

- Даже не надейся, - раздаётся ровным голосов над моей головой.

Дыхание мужчины после драки совершенно не сбито.

- Отпусти, - ещё сильнее упираюсь в его широкую грудь ладонями.

- Нет, - звучит ответ, - у нас впереди долгий разговор…

- Уля не поддавайся! – перебивает Кима голос Олега, - родная! Он лжец! Ты не нужна ему, и Евка не нужна, он не разу не приехал к родной дочери…

- Замолч-и-и-и! – кричу на весь холл, и яростно начинаю биться в руках начальника, отбивая себе свободу.

Боже! Неужели он действительно не понимает, что делает ещё хуже! Для меня хуже!

- Молодец Олежа, - раздаётся голос Никанора Назаровича, - ускорил процесс.

глава17

КЛИМ

«…- Приведение, что вечно преследует её, не даёт нормально жить, и любить в ответ!...»

«…- Донор для Евы! Её отец я! Я её воспитал! А ты бросил!...»

«- Клим!»

«…- Уля вспомни, как он поступил с тобой! Вспомни… как он бросил тебя после того, как развлёкся с тобой! Да он следом на другой женился! Он не любил тебя никогда и не любит! У него жена есть!»

«…-Ты не нужна ему, и Евка не нужна, он не разу не приехал к родной дочери…»

Всю жизнь перевернули с ног на голову громкие слова мужа Ульяны.

Забилась в угол дивана, как только притащил сопротивляющеюся девушку в свой кабинет, лицо закрыла ладонями, колени поджала к груди.

Безумно хочется подойти, схватить, вновь почувствовать её тело так близко к своему, как десять минут назад, а после встряхнуть так, чтобы всхлипывать и трястись точно осиновый листок перестала! Наконец спросить, что за хрень нёс её муженёк? Но надо быть полным идиотом, чтобы задать такой вопрос! Он всё ясно сказал! По полочкам разложил!

Я отец! Отец маленькой, трёхлетней девочки, которую ни разу не видел, не знал про её существование!

«…-Вспомни… как он бросил тебя после того, как развлёкся с тобой!...»

«…-Я её воспитал! А ты бросил!»

«-Она меня ПАПОЙ зовёт! Меня, а не того, кто воспользовался тобой и смылся! Как там тёща говорила? «Скучно ему было! По развлекался два месяца и бросил!»

Тёща говорила! С этой сукой я позже разберусь, для начала всю выясню у Ули, чтобы знать, что правда, а что ложь! Если метающие в голове мысли подтвердятся, придушу мерзавку!

- Клим, - переминалась с ноги на ногу, - я хочу вас предупредить, так сказать, предостеречь, - говорила женщина, представившаяся матерью на тот момент моей Ульяны.

- О чём, вы хотите меня предупредить? И от чего предостеречь? – гостеприимно пропустил гостью в свой номер.

- Мне тяжело говорить об этом, всё-таки Ульяна моя дочь, и мне очень, очень стыдно от того, чем она занимается, - опустила глаза на свои сложенные на коленях ладони.

Все мышцы тела напряглись.

- И чем занимается Ульяна? – задал вопрос, торопя женщину, что продолжала молча сидеть и разглядывать свои руки.

- Она обманывает вас, - подняв голову, стала отвечать, - у неё есть жених, Олег, они с ним очень давно вместе. Но главное не это, - качает головой, - она вас использует, точнее они оба, - исправляется женщина.

Ревность иглами врезалась в грудную клетку.

- Как именно? – голос вмиг стал глухим.

Мать Ульяны поднялась из кресла, прошлась до панорамного окна, обняла себя за плечи.

- Она знакомиться с хорошо обеспеченными, молодыми людьми, - смотря на вечерний город, заговорила женщина, - строит из себя невинную овечку, недотрогу, скромницу, - хмыкнула еле слышно, - не знаю почему, но вы ведётесь на таких, начинаете бегать, цветочки дарите, на свидание зовёте, ухаживаете, - в её голосе появилась зависть, но мне было не до этого.

Внутри огненный смерч набирал обороты, я сопоставлял наши с Улей отношения, и понимал, что именно так и ведёт себя девушка, скромно, невинно. Это меня и зацепило с первых секунд нашего общения.

- Когда она видит, что клиент готов, переходит к тому, для чего и знакомилась, - женщина всхлипывает, - простите Клим за мои слёзы, просто знать, что такое делает собственный ребёнок, очень больно и страшно, но я хочу вам помочь, спасти от её коварства, - поворачивается ко мне лицом, - в общем, когда дело доходит до постели, она усыпляет свою жертву снотворным. А на утро выставляет всё так, будто её силой принудили к близости, угрожает полицией, демонстрирует синяки, что сама себе и ставит.

Дальше она рассказала, как мы «богатенькие дебилы», боясь сесть за изнасилование, отстёгиваем нехилую сумму денег, а после разбегаемся по разным сторонам. На мой вопрос «Почему в полицию не заявит, раз знает, как Ульяна обманывает людей?». Ответ, естественно, был понятным, «Она же моя дочь, как я могу с ней так поступить?».

- Клим, - раздаётся грубый голос отца, что зашёл в кабинет, и вырвал меня из воспоминания четырёхлетней давности.

- Ты знал? – склоняю голову набок, смотрю на отчима.

Если вспомнить его слова, сказанные внизу перед тем, как я Ульяну в кабинет утащил, то можно было и не задавать вопрос, но всё же хочу услышать.

- Про Еву? – понимает о чём я спрашиваю.

«Еву». Мою дочку зовут Ева, очень красивое имя. В груди, что-то ёкает, что-то посторонние, никогда ранее не испытываемое, оно теплом разливается на душе.

- Да, - говорю коротко, замечаю, как Уля вжала голову в плечи.

- Знал, - легко отвечает отчим.

Опускаю голову, качаю ею.

- Почему не сказал? Мама тоже знает? – смотрю на отца исподлобья.

- Это не мой секрет Клим, я не мог разрушить доверие Ульяны в мою сторону, надеялся, что сама расскажет, когда вы встретитесь. Да только повёл ты себя не так, как я рассчитывал, жену притащил, устроил тут разврат на рабочем месте, Улю от себя отвернул, - осуждающе произносит отец, твоя мать не знает, иначе бы ты уже давно знал.

«Отвернул». Это точно, она же перевестись хотела, даже уволиться.

- Пап, оставь нас, - прошу отца.

- Уверен? – смотрит с прищуром.

Киваю в ответ, я хочу поговорить с Ульяной наедине, сделать то, что не сделал тогда, в том номере после нашей безумно сладкой ночи.

Отчим подходит к дивану, на котором сидит, сжавшись в комочек Уля, приседает на его край, словно отец родной обнимает девушку, тянет на себя. Уля не сопротивляется, легко поддаётся в руки моего отца, в то время как мою груд царапает лёгкая ревности и зависть.

Отчим наклоняется к уху Ульяны, что-то тихо шепчет, и получает кивок головы девушки.

- Вот и умница, - словно ребёнка гладит по голове, поднимается на ноги.

Как только отец выпускает Ульяну из рук, она поднимается следом и не смотря в мою сторону, слегка покачиваясь, скрывается в душевой.

- Не дави на неё, - строго предупреждает отчим, - не переходи черту дозволенного, и помни, что ты женат.

- Переживаешь, что я жене изменю? – вырывается само по себе, - прости, я не хотел…

- Я переживаю за Улю, не допусти такого, чтобы она чувствовала себя любовницей, - поясняет отец.

Не отвечаю, а отчим и не ждёт ответа, молча разворачивается, и быстро подходит к двери.

- Олега я заберу собой, нужно узнать, как он вычислил место работы Ульяны, да и объяснить ему, чтобы к девочкам не приближался, и дал наконец-то согласие на развод.

- У меня к нему тоже есть пару вопросов, - говорю отцу.

Кивок в ответ, и мужчина покидает кабинет, тихо закрывая за собой дверь, и с этим одновременно открывается дверь душевой.

глава18

УЛЬЯНА

Как? Как можно всё исправить? Как обернуть время вспять, и избежать всего того, что случилось: сегодня, вчера, три месяца назад, а самое главное свою ошибку, которую совершила четыре года назад, сказав Олегу «ДА»?

Если бы я не вышла замуж за этого мужчину, то сейчас бы мне не пришлось трястись в этой крошечной душевой, не бояться, что у меня могут попытаться забрать мою малышку. Я просто бы жила с Евой, вдвоём, только она и я, нам больше никто не нужен.

Ещё раз провожу мокрыми, холодными ладонями по лицу, кидаю последний взгляд на своё отражение в зеркале. Бледная, глаза красные, припухшие от пролитых слёз, наполненные нездоровым блеском, губы, искусанные в кровь, дрожат, как и всё моё тело.

Нужно входить, отсиживаться здесь нет смысла, Клим не отпустит меня просто так, он не покинет кабинет, будет ждать, когда я выйду, или же сам придёт в эту тесную душевую.

Я дала слово Никанору Назаровичу, что выслушаю его сына, я выслушаю, а после уйду, заберу Еву, и уеду в какую-нибудь глушь, где нас не найдёт ни Олег, ни Клим.

Поворачиваю ручку двери, слегка надавив, открываю её, выхожу в кабинет. Стоит только переступить порог, как в меня врезаются точно такие же глаза, как и у моей Евы. Мы смотрим друг на друга изучающе, точнее так смотрит Клим, я же просто смотрю в глаза, даже не пытаюсь прочесть, что в них.

- Поговорим? – нарушает висящую тишину отец моей дочери, глухим голосом.

С большим трудом заставляю себя кивнуть в знак согласия в то время, как из горла рвётся единственное слово «НЕТ», но я обещала бывшему начальнику, который совершенно ничего плохого мне не сделал.

Медленно прохожу до диванчика, на котором сидела минут пять назад, присаживаюсь на край, краем глаза наблюдаю, как Клим пододвигает один из стульев, ставя его напротив меня, присаживается на него верхом.

- Уль, - собственное имя, произнесённое его устами, бьёт по нервам, - я хотел извиниться за то, что произошло тогда, и...

- Твоё извинение, уже не имеет значения, - обрываю его, нервно сжимая ладони между колен, качаю головой.

– Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, знаю, каково тебе. Но я должен сказать, что произошло тогда, почему я повёл себя так низко, сделал тебе больно. Я сделал это намеренно, признаю, я совершил огромную ошибку поверив в клевету, не поговорил с тобой, не дал возможности пролить свет на ложь, - продолжает Клим.

Я слышу каждое его слово, и звучат они, как жалкое оправдание своего поступка.

- Ты не должен ничего говорить, - тихо отвечаю, опустив взгляд в пол. – всё кончено, в той гостинице, четыре года назад, у каждого есть своя семья, не стоит ворошить прошлое, каждый из нас сделал свой выбор, - говорить становиться труднее, каждое слово будто остриё кинжала режет голосовые связки.

- Нет, нет, нет! – заводится от моих слов Клим, - послушай меня, - поддаётся вперёд, - ничего не кончено! Ясно? – повышает голос, явно не сдерживая себя, - у нас есть ребёнок! Ребёнок, которому нужен отец! Настоящий, родной отец!

Его слова, словно нож, режут по сердцу, причиняя невыносимую боль. Подскакиваю с места, делаю рывок в сторону двери, хочу сбежать, и не слышать его слов, хочу к своей малышке, прижать её маленькое, тёплое тельце. Но крепкая мужская рука, ловит моё запястье, останавливает, его пальцы, что кипяток обжигают мою руку.

Рывком выдёргиваю свою конечность из его захвата, отступаю на два шага назад.

- Я не позволю тебе уйти, не выслушав меня до конца, и не разобравшись во всём, - говорит Клим, поднимаясь со стула.

Хочу сделать ещё шаг назад, но не могу пошевелиться, будто приросла к полу под его взглядом.

Он так быстро подходит ко мне, вновь берёт за руку, с силой тянет к себе, и следом резко склонив голову к моему лицу, впиваясь в губы поцелуем.

На секунду теряю ориентацию в пространстве, совершаю ошибку открыв рот, чтобы вдохнуть воздух, как он тут же проникает внутрь языком. Прижимается ко мне всем телом, жадно кусает мои губы. Он всё яростней продолжает свой поцелуй, а я стою как вкопанная, не в силах пошевелиться. Не знаю, что делать, как реагировать. Укус за нижнюю губу пронзает всё тело разрядом тока, оно предаёт меня, поддаётся вперёд, заставляя отвечать на поцелуй.

Почувствовав ответ, Клим с гортанным рычанием сильнее впиваются в мой рот, он притягивает меня к себе всё ближе, я же просто тону в нём, растворяюсь, теряю рассудок...

Моё тело обмякло, ноги подкашиваются, и если бы не крепкие руки мужчины, то рухнула бы к его ногам.

Как только воздуха становится катастрофически не хватать, Клим отстраняется, но продолжает держать меня за руку, и жадно глотая воздух, вновь поддаётся вперёд.

- Не надо, прошу тебя, - шепчу умоляюще, отворачиваясь от него, моя голова быстро проясняется.

Он отпускает нехотя, делает шаг назад, прожигает взглядом.

- Я хочу видеть свою дочь, сейчас Уля, я хочу познакомиться с ней сейчас, - требует мужчина, выбивая почву из-под ног.

- Нет, - заявляю, качаю головой, - нет Клим, - повторяю свой ответ, - я не готова к такому, не готова, - повторяю одни и те же слова, и ищу выход, как избежать их встречи.

- Значит, что я являюсь её отцом, ты не отрицаешь? - склоняет голову на бок.

С удивлением смотрю на мужчину, его слова затрагивают натянутые до предела струны внутри меня. Он не поверил своему отчиму? Он ждал, что я опровергну всё, и скажу, что Ева не его, что я всех обманула?

- Не отрицаю, - тихо отвечаю, сдерживаю себя, чтобы не сорваться и не наговорить лишнего, не послать его сделать тест ДНК и собственными руками отдать ему свою дочь.

Мужчина на мгновение прикрыл глаза, затем снова посмотрел на меня, теперь уже с сожалением и болью.

- Я хочу её видеть, - на дне его глаз, загорается пока ещё маленький огонёк, который скоро превратится в пламя, и если оно прорвётся на свободу, то сожжёт меня дотла.

- Я не готова, - повторяю ранее сказанное.

- Я тоже не был готов Уля. Я не был готов к такой правде! Я не был готов к новой встречи с тобой, к появлению трёхлетнего ребёнка! Я поверил твоей матери, в её слова про тебя! Но я безумно рад, что Ева моя! И желаю с ней познакомиться, я хочу присутствовать в её жизни!

- Что?! – вскрикиваю, поддаюсь вперёд, выхватив только одну фразу, - в какие слова? Откуда ты знаешь мою маму? – сыплю на него вопросы.

Я не знакомила Клима с матерью, знала, что она будет против наших отношений, для неё всегда идеалом был Олег, только он мог стать моим мужем, только с ним я должна была иметь отношения. Я слишком сильно полюбила этого мужчину, так сильно, что была не в силах скрывать своего счастья.

Мать сразу распознала моё состояние, устроила допрос, и я рассказала, рассказала про Клима, про то, как люблю его, про то, какой он хороший и заботливый, и про то, что он тоже любит меня… Думала, что любит, поверила в сказку, и так больно обожглась. Но я их не знакомила. Тогда откуда он знает мою мать?

Клим пронзает пальцами свои тёмные волосы, ерошит их.

- Накануне перед нашей единственной ночью, ко мне пришла твоя мать, Уля, - он глубоко вздохнул, и подойдя к двери, закрыл её на ключ, - не хочу, чтобы ты сбежала раньше, чем я закончу говорить, - прокомментировал свои действия.

Взглянув на меня взглядом из-под густых ресниц, искривил губы в грустной усмешке, а после он начал говорить.

Десять минут я слушала рассказ про его встречу с моей матерью, и отказывалась верить в его слова. Словно в каком-то бреду сопоставляла всё и понимала, что он говорит правду, правду в которую я не хотела верить. Она не могла со мной так поступить! Не могла!

«Она залезла в постель к твоему мужу», крикнул внутренний голос, говоря тем самым, что она легко могла и… сделала! Родная мать разрушила всю мою жизнь, разрушила моё счастье, отняла у меня любимого, лишила Еву родного отца, и всё ради того, чтобы…. Чтобы иметь возможность быть рядом с Олегом! Неожиданно пронзает меня догадка.

- Ты так легко поверил ей, - мой голос звучит обвиняюще, на грани истерики, - ты поверил после того, как стал моим первым?! После моего признания в любви тебе?! Ты даже не поговорил со мной, не выяснил правда ли это?! Ты так легко отказался от меня! Заплатил, как какой-то шлюхе за нашу ночь! – меня несло, слова лилось сами, тело сотрясалось в крупной дрожи.

- Я не хотел тебя обидеть, - с трудом выговаривает он, дёргается в мою сторону, - я...

Выставляю руки ладонями вперёд перед собой, торможу его порыв подойти ко мне.

- Не хотел обидеть?! – я уже кричу, - ты не просто меня «обидел»! Ты мне сердце вырвал из груди, ты просто убил меня! – срываю голос, не в состоянии остановиться.

- Я совершил ошибку! – повышает голос в ответ, - совершил и теперь жалею об этом! Но тогда, я поверил твоей матери! Уехал, но я вернулся Уля, вернулся, чтобы поговорить с тобой, - в секунду оказывается рядом, ладонями обхватывает мою лицо, сжимает его, диким взглядом блуждает по моим чертам, - я был на твоей свадьбе, - ошарашивает меня.

- Что? – шепчу потерянно.

- Я был на твоей свадьбе, видел собственными глазами какой красивой ты была в белом платье, - хрипит мужчина, - ты была в объятиях другого, того самого, про которого говорила твоя мать. Что? Что я должен был тогда подумать?

Грудную клетку сдавливает словно в тисках, хочу сделать вдох, но не получается. Больно! Как же больно, черт подери! Я чувствую, как слезы начинают жечь глаза, скатываются по щекам, падают на его ладони. Я виновата сама, это моя вина, моя ошибка, виню себя, но тут же вспоминаю о том, что подстегнуло меня на такой шаг.

Вцепилась пальцами в его сжимающие моё лицо ладони, отдёргиваю от себя, отшатываюсь на шаг, сквозь пелену слёз смотрю на мужчину.

- Ты объявил о свадьбе с Миленой намного раньше, чем я вышла замуж.

глава19

КЛИМ

Её слова, что пощёчина, бьют хлёстко и… заслуженно. Руки плеть виснут вдоль тела, отступаю на шаг назад. Свадьба с Миленой, это моя вторая ошибка, которую мне предстоит исправить, и как можно быстрее. В голове всплывают слова отца «…не допусти такого, чтобы она чувствовала себя любовницей». Я не имею прав на эту женщину, пока на моём пальце обручальное кольцо, и штамп в паспорте, где женой указана другая.

Её взгляд прожигает, а голос звенит от напряжения. Она злится, на меня.

- Уль, я... - начинаю говорить, но в этот момент, она перебивает меня.

- Не смей, - с ненавистью в голосе, бросает мне, - даже не думай сейчас оправдываться, слышишь?! - её глаза сверкают, а губы кривятся в болезненной усмешке, - никогда! Слышишь? Никогда не смей оправдывать то, что ты уже сделал! Я больше не могу видеть, тебя, то как ты смотришь на неё, не могу смотреть, как вы целуетесь. Как она виснет на тебе, а ты обнимаешь её, ласкаешь…, - её взгляд на секунду падает на рабочей стол, я понимаю, что она вспомнила ту сцену с Миленой и мной в главной роли.

Она зажмуривает крепко глаза, я же сжимаю кулаки, слышу скрежет собственных зубов. Идиот! Сколько боли я причинил ей в тот момент?

- Я ненавижу тебя, за то, что ты сделал со мной! За то, какой я стала по твоей вине без тебя, за столько лет страданий! – кривится от боли, которую не может сдержать, - ненавижу! Ненавижу себя, за то, какая я сейчас, и за то, что до сих пор люблю тебя! Убирайся из моей жизни! Вон из моего сердца! – её захлёстывают эмоции, на которых она выдаёт то, что лавой обжигает внутренности.

Любит! Она меня ещё любит! А значит есть шанс всё вернуть, исправить все свои косяки, и быть рядом с любимой и растить вместе нашу кроху.

- Исчезни!

Но я не могу. Не могу бросить её одну, тем более в таком состоянии, и не хочу. Знаю, что ей нужно успокоится и прийти в себя, но боюсь, что исчезнет, заберёт дочь и исчезнет. Я не могу такого допустить.

Громкий всхлип, что выстрел в голову, рывком поддаюсь вперёд, ловлю содрогающееся тело, пленю, прижимаю к себе. Она извивается, рыдает.

- Отпусти! Не трогай! Отпусти! – кричит сквозь рыдания.

Крепко вжимаю её тело в своё, молчу, сжимая зубы. Я просто не знаю, что сказать. Что-то вроде: «Прости, что причинил тебе столько боли. Прости, что поверил в ложь твоей матери. Прости что так много страдала. Прости за все те поступки, которые я совершил. Прости меня, пожалуйста, если сможешь?». Глупо! Это всё не то!

Ещё с минуту она совершает попытки выбраться из моих рук, а после её тело стремительно расслабляется, она буквально виснет на моих руках. Её силы иссякли, захлестнувшие эмоции выжили её до дна, и только всхлипы продолжают срываться с её уст.

- Успокойся, прошу тебя, - шепчу я, и подхватываю её на руки, шагаю к дивану.

Она вздрагивает и прижимается ближе. Целую её в макушку, в ответ она тихо всхлипывает.

Укладываю её на диван и ложусь рядом, обнимая её со спины, она не сопротивляется, просто у неё нет сил на это, глажу по волосам и прижимаю её к себе ещё крепче. Так, вот так. Главное, чтобы она успокоилась, главное, чтобы не плакала.

- Зачем? Зачем ты вновь появился? Мне так больно…

И снова её слова, как удар под дых. Я не могу ей ответить, просто целую её в шею, в волосы. Она начинает дрожать, ещё сильнее. Я утыкаюсь носом в её голову, обнимаю как можно крепче, стараясь заглушить её дрожь. Постепенно её дыхание успокаивается, и становится медленным, и я понимаю, что Уля заснула, в моих руках, как четыре года назад.

- Я всё исправлю, - шепчу на грани слышимости, - всё исправлю.

глава20

УЛЬЯНА

Жарко, тесно, непривычно, но…, что-то далеко забытое, такое, от чего сердце щемит. И это ощущение пробирается сквозь сон. Не открывая глаз, я понимаю, рядом кто-то есть, потому как чувствую тяжесть чей-то руки, что крепко прижимает меня за талию, к горячему, твёрдому телу.

Клим! Воспоминания вихрем врываются в сознание, вспоминаю всё, что произошло. Вытянув свою руку из-под тяжёлой руки мужчины, скинула конечность Клима с себя, я резко села и огляделась. Темно! Вокруг и за окном, что находится напротив дивана, на котором мы оба уснули. В голове звенит тревожный колокольчик.

- Ева! – вскрикиваю, поняв, что моя маленькая дочка не известно где и с кем.

- Тише, с ней всё хорошо, она давно спит, - отвечает чуть хрипловатый голос Клима.

Я облегчённо выдыхаю, но тут же в голове мелькает мысль, «откуда он знает?»

- Откуда ты знаешь, Клим? Где она? – озвучиваю вопрос вслух с дрожью в голосе, потому что мне становится страшно.

Страшно от появившейся мысли, что он мог забрать её.

Я вскакиваю с дивана, задеваю лежавшего мужчину коленом. В голове шумит, дыхание учащается, сердце стучит в груди. Я не могу понять, откуда Клим знает, где она и что делает? Он ведь не мог... «Нет, это невозможно» - думаю я, пытаясь унять дрожь, руками хватаюсь за голову, кручусь юлой, всматриваюсь в темноту в поисках двери.

- Где? Где моя девочка? Господи, ну зачем он появился? - шепчу, понимая, что мне нужно домой.

Мне надо увидеть Еву. Мне нужно убедиться, что с ней все в порядке.

Скрип кожи, и мужчина встаёт с дивана, идёт в противоположную сторону от окна. Я тут же спешу вслед за ним, мысленно ругаю себя за несообразительность, но он останавливает меня.

- Стой на месте, я сейчас всё тебе объясню, - говорит Клим и пространство освещается ярким светом, что бьёт по глазам, зажмуриваюсь.

Стоит только рези пройти, открываю глаза, фокусируя взгляд перед собой, вижу Клима. Он стоит в паре шагов, и смотрит пристально сонными глазами. Он тоже спал? Отец моей дочери подходит ко мне, берёт за руку и ведёт обратно к дивану, усаживает меня и сам занимает место рядом.

Жду того, что собирается мне объяснить мужчина, нервно заламывая пальцы, но Клим не спешит начать разговор, просто смотрит на меня и молчит.

- Где она? – не выдерживаю, нарушаю тишину, заглядываю ев его глаза, хочу видеть их, когда он ответит на мой вопрос.

- Дома, с твоей подругой, - произносит Клим, - отец позвонил ей, попросил забрать её из садика, и присмотреть, - продолжает говорить, а меня отпускает, с моей доченькой Вика, а значит всё хорошо, и он не забрал её у меня.

Провожу рукой по волосам, убирая их за ухо, больше мне не нужны никакие объяснения. Медленно встаю, иду к двери, слышу, что Клим поднимается следом за мной.

- Уль, - стоит мне взяться за ручку двери, позади раздаётся голос Клима, - позволь мне её увидеть, - тихо звучит просьба, именно просьба, а не то приказное, «Я хочу её видеть», что я слышала от него при нашем разговоре днём.

Чувствую, как смотрит на меня, но не оборачиваюсь, и не отвечаю. Зависаю в своих мыслях. Мне нужно время. Очень много времени. Чтобы обдумать всё. Нажимаю на ручку, но дверь не открывается, и я вспоминаю, как Клим запирал её на ключ.

- Кли-им, - с заиканием протягиваю я, и поворачиваюсь к нему, - открой дверь, пожалуйста, - прошу его, и он, кивнув головой, делает два шага к двери.

Затаив дыхание, наблюдаю, как он вставляет ключ в замочную скважину, и проворачивает его несколько раз. В тишине щелчки раздаются очень громко, Клим открывает дверь, и отходит на шаг назад, пропускает меня вперёд.

Практически срываюсь с места, выхожу из кабинета, и окинув взглядом освещённую приёмную, замечаю свою сумку и верхнюю одежду. Подхожу к столу, беру манто накидываю её на плечи, и подхватив сумку, спишу на выход. Мужчина позади меня закрывает дверь на замок и идёт за мной.

В ожидании лифта стоим молча, Клим больше не повторяет свою просьбу, но я чувствую, что он ждёт моего ответа. Ещё совсем недавно я тихо мечтала о том, как Ева будет засыпать под сказку, которую ей читает родной отец. Мечтала о том…

Створки лифта разъехались в разные стороны, издав тихий звук. Зайдя первой, прижалась спиной к зеркальной стене, опустила глаза в пол, только бы не смотреть на отца Евы. Клим зашёл следом, нажал кнопку первого этажа, встал напротив меня, нас разделяло всего полметра.

- Пожалуйста Уль, дай её увидеть, - вновь озвучил свою просьбу.

Сглотнув появившейся ком в горле, подняла взгляд на Клима. То, что я увидела в его глазах, отдалось глухой болью в груди.

Я не готова была увидеть его таким: разбитым, подавленным. Смотря в его глаза, поняла, что не могу отказать, потому что он настоящий отец. Лифт остановился. Двери открылись, но Клим не сдвинулся с места.

- Она ещё совсем маленькая, она может испугаться…, - начала я, но Клим меня перебил.

- Я только взгляну на неё, обещаю не прикасаться к ней, я не заявлять с порога, что я её настоящий отец. Я обещаю Уля, обещаю не пугать нашу малышку, - скручивает моё нутро своими словами.

Обхожу мужчину, покидаю кабинку, иду по пустому холлу к выходу из здания.

- Ты только посмотришь на неё и всё, и после уйдёшь, - оборачиваюсь к Климу, он следует за мной в шаге от меня.

Он делает глубокий вдох, и только кивает.

До дома, где находиться наша с Евой предоставленная компанией квартира, мы добираемся пешком. От поездки на автомобиле Клима я отказалась, находится с ним в замкнутом пространстве очень тяжело. Его запах острыми иглами проникает глубоко в меня, заставляет вспоминать то, что было четыре года назад. Это причиняет боль.

Десять минут, и мы у двери квартиры, открыв замок своим ключом, переступаю порог, следом заходит Клим. Проходит пару секунд и к нам из кухни выходи Вика. Увидела меня она делает шаг вперёд, и тут же застывает, подняв взгляд выше моей головы, заметив, что я не одна.

- Добрый вечер, - произносит подруга и смотрит на меня вопросительно.

- Добрый, - отвечает ей Клим, а я показываю глазами, что всё потом после того, как гость покинет стены этого дома.

- Ева спит, - сообщает мне подруга то, что я и так уже знаю.

- Спасибо Вик, - благодарю девушку, стягивая с себя манто, и вешаю его в шкаф, что стоит в прихожей.

Клим повторяет мои действия, снимает своё пальто, и сам убирает его в гардероб. Одновременно разуваемся, за всем этим наблюдает Вика, подруга явно не была готова увидеть Клима посреди ночи у нас в квартире.

- Идём, - поворачиваю голову к мужчине.

Клим напряжён, это заметно по его плечам, рукам и взгляду.

Пятнадцать шагов по прямой, и мы у двери комнаты Евы. Тяну трясущуюся руку к ручке двери, поворачиваю её и тихо открывая дверь, толкая её от себя. Делаю два шага в освещённую ночником комнату, застываю, смотрю на малышку. Клим стоит позади, возвышаясь надо мной своей огромной фигурой.

- Ева... - прошептал он, увидев спящую малышку, что звёздочкой раскинув ручки и ножки, лежала в своей кровати.

Я сделала шаг в сторону, пропуская Клима вперёд. Он, не отрывая взгляда от дочери, направился к ней. Подойдя к детской кровати, медленно опустился на корточки, протянул раскрытую ладонь к малышке, явно намереваясь до коснуться до неё, но на полпути, сжал руку в кулак, опустил её на край постели.

- Красавица, - на грани слышимости произнёс мужчина, не отрывая взгляда от Евы.

Клим пошатнулся, и присел на пол, положив голову на согнутую в локте руку, что лежала на краю постели, рассматривал дочь. Он не дышал, словно боялся разбудить малышку.

Смотря на сгорбившуюся спину мужчины, и не знаю, чего больше хочу: плакать или смеяться. Смеяться от бессилия, плакать от боли, которая поселилась в сердце. Что я могла сделать, кроме того, что просто стоять, наблюдая за тем, как Клим медленно сходит с ума от осознания своей ошибки.

Если бы можно было повернуть время вспять, то я бы поступила совершенно иначе. Я бы не за что не рассказало бы матери про Клима, и тогда бы она не украла бы у нас счастье, не лишила бы Еву отца, а Клима дочери. Но, увы, это невозможно.

Клим меняет положение, смотрит на меня пронзительными, влажными глазами.

- Уля, прости меня, прости меня родная, я… я такую ошибку совершил, - произносит одними губами.

Но я его слышу, каждое сказанное слово.

Поворачиваюсь к нему спиной, иду в свою спальню, закрываю дверь, сажусь на кровать, пытаюсь взять себя в руки и успокоиться. Мне надо побыть одной, собраться с мыслями, я не могу сейчас разговаривать с ним, не хочу, потому что боюсь услышать от него то, чего мне совсем не хочется.

Теперь он точно потребует дальнейших встреч, захочет брать Еву к себе, чтобы проводить с ней больше времени. Я видела это в его глазах. Но я не готова, не готова и не хочу. Он женат, у него другая семья, а наша семья, это я и Ева.

глава21

КЛИМ

После того, как Уля уснула, я долго лежал рассматривая её. Она изменилась, стала взрослее, её тело стало женственным, формы округлились, и возможно этому послужило материнство. Когда время стало близиться к вечеру, а девушка в моих объятиях продолжала спать, позвонил отцу с вопросом, «как можно забрать Еву из садика без присутствия самой матери?».

Отец успокоил, сообщив, что девочку может забрать подруга Ульяны, которая на данный момент гостит у матери моего ребёнка. Так же я узнал, что некая Вика является ещё и крёстной Евы.

Успокоившись, что нашу дочь заберут, накормят, и она будет в надёжных руках, прижался к той, что все четыре года жила глубоко в моём сердце. Наслаждаясь теплом Ульяны, не понял, как сам заснул, крепко прижимая её тело к своему. Сон был глубоким, но чутким, так что, я хорошо почувствовал тот момент, когда она проснулась. Всём телом ощутил, уловил её изменение в дыхании, но самое главное, я на себе ощутил её страх, когда она резко подорвалась с места.

Он ядом проник в моё нутро, как только я понял его суть. Она боится, что я отберу у неё дочь. Маленькую девочку, которую ни разу не видел, и не знал о её существовании. Страх Ульяны был напрасным, Я не могу забрать у неё ребёнка, да и не собираюсь этого делать. Каким бы козлом я не был, но лишить ребёнка матери, это уже перебор. Хотя если бы матерью моего ребёнка оказалась Милена, то я бы пошёл на такой шаг, потому что моя жена не может быть нормальной матерью, она повёрнута на своём бизнесе.

Не знаю как, но мне удалось выпросить у Ульяны встречи с Евой, пообещав при этом не пугать и не трогать девочку, просто взглянуть на неё, увидеть какая она есть, на кого похожа. Вот только дав обещание, я ещё не знал на сколько будет трудно сдерживать его.

Ноги подкосились, когда подошёл к кровати, на которой спала моя дочь, наша с Улей дочь.

- Красавица, - шепчу на грани слышимости, разглядывая маленькую девочку, что спить в своей постели, раскинув ручки и ножки.

Злость на самого себя закипает за считанные секунды. Эта маленькая девочка с самого рождения была обманута, считая отцом другого человека. И виноват в этом только я. Я послушал мать Ульяны, я поверил в ложь, я бросил своего ребёнка и любимую женщину.

- Уля, прости меня, прости меня родная, я… я такую ошибку совершил, - поворачиваюсь к ней, прошу прощения.

Уляна всё это время стоит в дверном проёме, наблюдает за мной, но услышав мои слова, опускает взгляд в пол и покидает комнату.

Смотрю, на то место, где ещё секунду назад стояла мать моей дочери, и в голове проносятся воспоминания о том, что происходило с нами четыре года назад. Как мы познакомились, как начали встречаться, и наша ночь, в которую Ульяна забеременела, а я об этом даже не знал.

Прижав кулак к губам, вцепляюсь в него зубами, сдерживая рвущийся наружу крик отчаяния. Всё же взяв вверх над тем, что рвётся из меня, поворачиваюсь обратно к Еве. Она вся в маму. Та же молочная кожа, то же черты лица. Даже родинка на правой брови, как у Ульяны. Всё было так, как я и думал.

Замираю, задерживаю дыхания, видя, как реснички Евы стали подёргиваться, и в следующую секунду, девочка словно почувствовав мой пристальный взгляд, открыла свои глазки, её маленькие губки-бантики раскрылись в улыбке. Она улыбнулась, улыбнулась мне и снова закрыла хорошо знакомые глаза. Она не испугалась меня, не заплакала, просто улыбнулась и уснула.

Тихо выдыхаю, продолжая смотреть на малышку, и понимал, что я ошибся. Она похожа не только на Ульяну, но и на меня, дочка унаследовала мои глаза.

Сердце защемило от осознания того, что я могу потерять свою дочь. Что она может вырасти в неполной семье, без отца, если я не смогу вернуть Ульяну обратно. Я не могу позволить этому случиться.

В груди что-то сжалось, и я не сдержался.

- Прости меня малышка, - прошептал, аккуратно обнимая мою девочку.

Ева продолжала спать, но я почувствовал, как она прижалась ко мне во сне, так доверчиво, так ласково, словно маленький котёнок, мой котёнок.

- Клим, - раздалось шёпотом моё имя.

Медленно отстранился от Евы, обернулся назад, увидел в дверном проёме подругу Ули и крёстную Евы в лице одной девушки.

- Я думаю тебе пора, поздно уже, - заговорила, как только я обернулся, - Ульяне нужно выспаться, но она не уснёт пока ты здесь.

Кивнул, и нехотя поднялся на ноги. Уходить не хочется, но головой понимаю, что надо. Поворачиваюсь к спящему котёнку, наклоняюсь и еле касаясь губами, целую её в маленький лобик. Подруга Ули не уходит, ждёт, когда я покину комнату Евы, а следом и дом. Но я не собираюсь так быстро уходить, хочу увидеть Ульяну, хочу убедиться, что она в порядке, а не рыдает в подушку по моей вине.

- Где Ульяна? – задаю вопрос, равняясь в крёстной моей дочери.

- У себя в комнате, но думаю тебе не стоит туда заходить, ей нужно побыть одной, - тихо отвечает на вопрос, заглядывает мне за плечо, смотрит на Еву.

Головой понимаю, что она права, но сердце рвётся к любимому человеку.

- Эта комната? – киваю на дверь рядом.

Вика, вспоминаю имя девушки, поджимает губы, заглядывает в мои глаза, и видимо понимает, что я не отступлю, кивает головой, отходит в сторону, выпуская меня из комнаты Евы.

- Не дави на неё, - летит мне в спину.

Не оборачиваясь, киваю головой, подхожу к нужной двери, тихо открываю её, захожу в комнату.

Ульяна сидит на краю своей постели, её голова опущена, а распущенные волосы скрывают от меня её лицо. Не делая резких движений, подхожу к девушки, присаживаюсь перед ней на корточки, тяну руку к её волосам, и подцепив их пальцами, заправляю распущенные пряди ей за ушко, открывая её лицо.

Я не ошибся. Ульяна действительно плачет. Её слёзы тихо стекают по её покрасневшим щекам.

- Уля, - я осторожно касаюсь её плеча, - Уля, посмотри на меня, - прошу её, большим пальцем стираю влажную дорожку.

Она поднимает голову, смотрит на меня своими глазами, полными слёз, а я вздрагиваю от того количества эмоций, что плещутся в её глазах. Но самое выделяемое, это боль, её больше всего.

- Ты сделал то, зачем пришёл сюда? – задаёт вопрос.

Медленно киваю в ответ, мне её вопрос не нравится, и тон голоса, а точнее холод, с которым она произносит слова.

- Тогда я прошу тебя покинуть этот дом, и без моего разрешения к Еве не подходить, - продолжает Уля.

Чего-то подобного я и ожидал услышать. Все дальнейшие мои слова утешения и признания в чём либо, бесполезны, она их не услышит сейчас, даже может воспрять их по-другому, например, как угрозу. Поэтому нужно уходить.

- Я не подойду к ней, пока ты этого не разрешишь, - говорю то, что необходимо на мой взгляд, и поднимаюсь на ноги.

В ответ получаю настороженный взгляд, движущий ею страх, вызывает в моём обещании подозрение.

- Спокойной ночи, - наклоняюсь и оставляю лёгкий поцелуй на её волосах, по-другому поцеловать не решаюсь.

Квартиру покидаю очень быстро, спешу на улицу, дабы не поддаться желанию, и остаться в стенах, в которых бьются два дорогих сердца.

Стоит только выйти на улицу, в кармане пальто раздаётся мелодия входящего вызова. Достаю мобильный телефон, смотрю на дисплей, вижу незнакомый номер.

- Да, - отвечаю на звонок, спешу к автомобилю.

- Клим! – визгливый крик раздаётся из динамика, а я сразу узнаю голос Милены, и понимаю, что номер я её не записал, - где ты есть?! – задаёт вполне резонный вопрос.

На дворе уже ночь, а меня всё ещё нет дома, да и обещанный обед я пропустил, даже не предупредил что не приду.

- Ты на квартире? – задаю свой, не собираюсь отвечать на её.

- На квартире! А вот где тебя носит…

- Я приеду через пятнадцать минут, - говорю и отключаюсь.

Отключаю сигнализацию на машине, рывком открываю дверь, запрыгиваю в салон, и вставив ключ в зажигание, завожу двигатель. Надеюсь, услышав о разводе, Милена не слетит с катушек.

В дороге, я не столько думаю о предстоящем разговоре с Миленой, сколько, прокручиваю события сегодняшнего дня.

Я отец. Отец маленькой девочки, мать которой я обидел, причинил боль. И от мысли, что Уля вынесла столько, у меня на душе становится гадко. Ещё меня волнует её муженёк, и то, по какой именно причине Ульяна убежала из родного города, и подала на развод. Но это я выясню чуть позже, для начало поставлю точку в нашей семейной жизни с Миленой.

До квартиры добираюсь быстрее, чем предполагал, дверь открываю своим ключом. Стоит только переступить порог, как в коридоре появляется Милена. Окинув её коротким взглядом, понимаю, что девушка на взводе, она настроена на скандал.

- Где ты шлялся? - сразу же набрасывается.

Её слова и тон, котором они произнесены, как обычно пробуждают злость, и желание промыть её рот с хозяйственным мылом. За четыре года совместного проживания, я хорошо изучил её манеру общения, Милена совершена лишена инстинкта самосохранения, она не следит за своими словами.

- С каких пор тебя стало интересовать моё отсутствие в стенах дома? – задаю встречный вопрос, и скинув туфли, прохожу мимо девушке в гостиную, устало опускаясь на мягкий диван.

- Не смей мне хамить! – кричит она, следуя за мной.

Усмехаюсь её словам.

- Что в моём ответе ты услышала хамского? – поднимаю взгляд, смотря на тяжело дышащую Милену снизу вверх.

Она злится, и судя по тяжёлому дыханию, старается сдержать себя, но это у неё очень плохо выходит.

- Как ты посмел не явиться на совместный обед? Я как дура ждала тебя в том ресторане! Час! Я целый час прождала тебя! – перепрыгивает на другую тему, озвучивая истинную причину своей злости.

Её плевать, где я был всё это время, её задело моё отсутствие на обеде.

- У меня возникли неотложные дела, извини, забыл предупредить, - прощение прошу искренне, так как действительно напортачил.

- Какие дела Клим?! Что может быть важнее своей жены?! – её лицо кривится гневом, а слова льют шипением.

«Дочь!» - проносится в голове, и я мгновенно принимаю решение.

- Нам нужно развестись, - произношу твёрдо, смотря в глаза девушке.

- Что?! – разносится пронзительный визг через пару секунд после сказанных мною слов.

Её глаза округлились и стали огромными. В них читалось непонимание. Она не ожидала такого поворота событий.

- Я подаю на развод, - повторяю суть сказанного, - дите у нас нет, с разделом имущества пробелён тоже не будет. Я перепишу дом в Штатах на тебя, мой бизнес не прокисаем, у нас брачный договор, если ты не забыла, - стараюсь сказать всё коротко, и поскорей покинуть квартиру и отправится в дом родителей.

- Детей у нас нет, потому то ты их не хотел! – кричит обвиняюще.

- Нет Милела, не поэтому, я хотел детей, но ты не готова стать матерью, не готова к пелёнкам, памперсам, просыпаться по ночам по первому требованию малыша, ты не готова бросить все вечерние мероприятия: банкеты, свои тусовки с подружками, свою работу. Я не вижу тебя в роли матери своего ребёнка, не вижу тебя в этой роли.

- А кого ты видишь? – вопрос слетает с её губ сам по себе, догадываюсь я, потому как проходит буквально секунда и глаза девушки становятся шире, - кто она?! – бьёт вопросом в лоб.

Поражаюсь тому, как Милена безошибочно определяет причину нашего развода.

- Та, которую люблю, по-настоящему и очень долго, - отвечаю честно.

Губы Милены дёргаются и следом с них слетает короткий и нервный смешок, за которым разноситься следующий, более громкий с нотками истерики.

- Ты поэтому так рвался обратно? Ты вернулся не из-за бизнеса и помощи отчиму, ты вернулся из-за неё?! Я права Клим? Я права?! – перестав смеяться, Милена буквально набрасывается на меня с вопросами, поддаваясь всем телом вперёд, подходя ближе к дивану.

- Нет Милена, - качаю головой, - мы встретились случайно, и теперь я намерен вернуть то, что потерял четыре года назад, - произношу, поднимаясь с дивана.

- Я хочу знать кто она?! Слышишь?! Я хочу знать на кого ты меня променял, нашу любовь? – срывается на визгливый крик девушка, - кто она, Клим?! – её глаза полыхают безумием, ещё чуть-чуть и она кинется на меня, только бы узнать имя той, ради которой я подаю на развод.

Ходить с расцарапанным лицом совсем нет желания, тем более я намереваюсь построить разрушенный по моей вине мост между мной и Улей, и дочку я хочу видеть.

- Милена, успокойся, - пристально слежу за её реакцией, - твоя истерика не уместна, между нами никогда не было любви, я всё это время любил только одну женщину, и эта женщине не ты Мил. С твоей стороны любовь была к статусу, который ты и боишься потерять, - говорю, как есть, не жалею собственнических чувств жены, лучше горькая правда, чем сладкая ложь.

- Я не дам согласие на развод, слышишь? Не дам! – сжимает свои пальцы в кулаки, и словно ребёнок топает ногой, - и я узнаю кто она, узнаю, и тогда она пожалеет…

- Только попробуй к ним только приблизиться! Я собственными руками сверну твою шею, - словно со стороны слышу своё рычание.

Глаза вмиг затмила красная пелена, только подумал о том, что моим девочкам могут причинить боль.

- И мне твоё согласие не нужно, ещё раз повторяю, у нас есть брачный договор, по которому ты не имеешь право не давать согласие на расторжение брака. Я мог и не заводить этого разговора, не приходить и не объясняться, просто позвонить юристу, и уже утром мы были бы разведены! Но я решил сказать о своём решении напрямую, в глаза, не скрываясь, сделать всё тихо и мирно. Завтра, в течении дня, ты получишь свидетельство о расторжении нашего брака, наше присутствие будет не нужным, - нависаю сверху над Миленой, крепко стискиваю её шею в своей ладони.

Не помню, как оказался так близко, видимо её угроза в сторону Ульяны, подействовала куда больше на мой разум, чем я думал.

- Пусти, - хрипит, ногтями впивается в кожу моих рук.

- Как только тебе привезут документы, о том, что мы больше не родные люди, ты уедешь обратно в Штаты, и никогда больше не появишься у меня на глазах. Ты поняла меня? – продолжаю удерживать девушку за шею, в ожидании ответа.

Я не хотел делать ей больно, угрожать и ставить условия, даже голоса не собирался повышать.

- Я поняла, - цедит сквозь зубы, - отпусти, -её глаза горят ненавистью.

- Я надеюсь ты услышала меня Милена, - говорю и отпускаю её шею, делаю шаг в сторону, спешу на выход из квартиры.

- Я ненавижу тебя! Ненавижу! – летит в спину визг пока ещё жены.

глава22

УЛЬЯНА

- Ты как? – раздаётся тихий голос подругу.

Отрываю взгляд от созерцания потолка, перевожу его на Вику. Подруга стоит в шаге от мой кровати держа в руках кружку с дымящимся чаем, травянистый запах которого я почувствовала раньше, чем увидела саму девушку.

Сделав шаг, Вика протягивает мне успокаивающий напиток, оперевшись на локти, принимаю положение сидя, спиной облокачиваясь о спинку кровати, забираю кружку из рук подруги.

- Спасибо. Мне лучше, - сделав глоток, отвечаю, чувствуя, как по горлу стекает горячий жидкость, по телу разливается тепло, согревая меня изнутри.

Вика молча присаживается рядом, её ладонь ложится на моё колено, накрытое тонким пледом.

- Расскажешь? – тихо спрашивает подруга.

- Всё так просто и одновременно сложно, - делаю маленький глоток вкусного чая, - нашему расставанию с Климом поспособствовала моя мать, - кривая усмешка касается моих губ.

- Как она смогла это сделать? – хмурит свои брови подруга.

Я тяжело вздыхаю, пытаюсь подобрать слова помягче, но их нет, поэтому я опускаю голову, глядя на кружку, которую крепко сжимаю в своих руках, начинаю говорить то, что рассказал мне Клим.

- Вот сука! – шипит подруга выслушав, как именно моя мать лишила меня счастья.

- За что она так со мной? Что я ей сделала? Чем перед ней провинилась Ева? – голос дрогнул, в груди стало разрастаться чувство обиды.

Слёзы уже готовы брызнуть из глаз, но я сдерживаюсь. Подруга обнимает меня за плечи, гладит по голове.

- Я не знаю солнышко, к сожалению, я не знаю, - шепчет Вика, - возможно она завидует тебе, или же всё это было ради того, чтобы Олег был рядом с ней.

- Тогда чего сама за него замуж не вышла? Зачем мою жизнь ломать?! – срываюсь на крик, всё же кипевшая обида и злость вырвались на свободу, - я-то здесь причём?

- Тихо, не кричи, Еву разбудишь, - шикает Вика и сильнее прижимает меня к себе, - мне очень жаль, что тебе досталась такая мать Уль.

- Я боюсь, что теперь Клим попытается забрать у меня Еву, - признаюсь подруги, - он женат Вик, он захочет видеться с дочерью, захочет забирать её, а после заявит, что больше не отдаст мне её никогда, - громко всхлипываю, - я не верю в его обещание, не верю Вик, - качаю головой, - он поменял своё отношение ко мне, только когда узнал по Еву! А до этого он…

Дыхание перехватывает, вставший ком в горле мешает говорить дальше.

- Не накручивай себя! Он не отберёт у тебя Евку, Назарович не позволит ему такое сделать! – отстраняет меня от себя, заглядывает в глаза, - это всего лишь твой страх Уль, к тому же тобой придуманные, - строго говорит Вика.

Не успеваю возразить, с прикроватной тумбы раздаётся сигнал будильника, время вставать и будить Еву в садик, и самой собираться на работу, но туда я сегодня не пойду. Вика тянется к тумбе рукой, и нажав на две верхних кнопки сверху будильника, отключает его.

- Я думаю, Еве сегодня можно и пропустить денёк в садике, - улыбается подруга, - и ты оставайся дома, замену найдут, не останется твой Клим без помощника…

- Он не мой, - качаю головой, остро реагирую на слова подруги.

- Твой, и всегда был, а ты его Уль, и это не изменило даже ваше семейное положение, - продолжает упорствовать Вика, - ты разводишься, и он думаю тоже в скором времени станет свободным, и прибежит к тебе с предложением руки и сердца.

- Вик, - смотрю на подругу умоляюще, - не надо, - качаю головой, - не трави мою душу, такого никогда не будет, и я не готова к этому, - мои губы вновь кривятся в горькой усмешке, - когда-то я мечтала, что он приедет и заберёт нас с Евой к себе, даже во снах видела, как это всё происходит. Но мечты мечтами, а сны всего лишь сны, сказка не может превратиться в явь, - подношу кружку с уже теплым чаем к губам, и запиваю горечь образовавшеюся на языке, - он поверил в ложь, он усомнился во мне, и так будет всегда, он будет верить в злые языки, я не хочу такого, - отставила кружку с недопитым чаем на тумбу, скидываю плед в сторону, поднимаюсь с постели.

- Уль! - Вика хватает меня за руку и толкает обратно на кровать, - перестань! Ты сама себе слышишь?! Перестань, ты не права! В тебе говорит обида и ревность! Ты же любишь его! Вы оба любите друг друга, поэтому и будете вместе, не гони своё счастье, - с каким-то отчаянием в голосе говорит девушка.

- Нет! Нет! – истерично выкрикиваю слова, - ты не понимаешь! Я не могу его простить, не могу! - поднимаю взгляд на Вику, понимая, насколько она права.

Я действительно его люблю, я люблю Клима, и ревную, ужасно ревную, но и простить его не могу, но самое главное я не верю ему, люди не меняются по щелчку пальцев.

Вика сидит, глядя на меня, и молчит. Не спрашивает, не утешает, просто смотрит и ждёт продолжения,

- Я не хочу быть рядом с человеком, которому не доверяю. Я устала, - откидываюсь на спину, - устала от всего и от всех, - закрываю глаза и выдыхаю.

- Я думаю, так будет лучше, - отвожу взгляд в сторону, стыдно смотреть в глаза человеку, который столько сделал ради меня, и говорить что ему пора возвращаться домой.

- Это плохая идея, я никуда не уеду, подруга, - без капли обиды произносит Вика, - пока я не увижу, что в твоей жизни всё наладилось, я от тебя не уеду, - категорично заявляет девушка.

Оставшись одна, после нашего с Викой разговора ранним утром, я обдумывала каждое сказанное и услышанное слова и поняла очень важную вещь. Я сама должна принимать решения, как жить дальше, и выстраивать линию общения с отцом моей дочери, а значит нужно остаться одной, без помощи и поддержки.

- Вик…

- Нет Ульяна! – перебивает меня подруга, - выкини из головы всё то, что ты успела себе надумать, и смирись с тем, что я никуда не уеду! Я больше не могу наблюдать, как ты страдаешь, не могу, ты для меня что младшая сестра…

- Ещё скажи, что не разумная, - меня её слова разрывают изнутри.

- Как замечательно, что мне самой не пришлось этого говорить, - растягивает губы в широкой улыбке, вот только глаза подруги остаются серьёзными, - твоя мамаша сделала всё, чтобы ты не могла самостоятельно существовать, и принимать какие-либо серьёзные решения. Она спланировала твою жизнь, так, чтобы было комфортно ей самой! Лишила тебя женского счастья, выдала замуж за того, на кого сама глаз положила, - непроизвольно передёргиваю плечами, вспоминая сцену любви между Олегом и бабушкой моей Евы.

- Я это понимаю, теперь…

- Теперь! – вновь перебивает меня, - теперь ты должна исправить деяние своей матери, ты должна стать счастливой! Ты должна поговорит с Климом, разобраться во всём и не отталкивать его, не мешать ему строить ваше счастье!

- Какое счастье Вика?! – резко вскакиваю из-за стола, стул на котором я сидела ещё секунду назад, падает с громким грохотом об пол.

- Обычное! Которое есть у любящих друг друга людей! – встаёт вслед за мной, руками опирается о поверхность стола, - ты должна сделать себя и Еву счастливой! Иначе жизнь превратится в бесконечное повторение ошибок твоей матери! Или ты, хочешь, чтобы твоя дочь росла без отца, и страдала, что у неё нет того, кто будет защищать её всегда!

- Нет, - шепчу одними губами.

- Тогда прекрати строить Китайскую стену, и сделай шаг к своему счастью, позвони сама Климу, познакомь с ним Еву…

- Нет, - схватилась за голову, стала нервно расхаживать по кухни.

- Почему? Почему нет? – стала докапываться.

- Да потому что я не готова Вик! Не готова сообщить Еве, что у неё другой отец, - меня начало бить крупной дрожью.

- Да кто тебя просит сообщать малышке всю правду сразу! Просто познакомь их, наладь между вами троими контакт, просто дай малютке привыкнуть к этому мужчине! – всегда спокойная Вика перешла на крик.

Подруга замолчала, сложив руки на груди, смотрит на меня в ожидании ответа. Я же молчу, в голове полный хаос. Сделать шаг к счастью? Как? Как его сделать, если…

- У него есть жена, - произношу с горькой усмешкой.

- А у тебя муж, - напоминает мне Вика, - оба разведётесь, и построите свою семью, - произносит таким тоном, словно не видит в этом проблемы.

Прикрываю лицо ладонями, качаю головой.

- Решайся подруга, забери то, что всегда принадлежало тебе, - продолжает держать натиск Вика.

Облизываю пересохшие губы, убираю растрёпанные волосы от лица, поворачиваюсь к подруге.

- Я…

- Мама, - перебивает меня детский голосок моей малышки, - хосю пить, - держа в руках маленького тряпичного зайку, на кухню забежала Ева.

Встретившись с глазами моей крохи, содрогнулась от такого знакомого взгляда, который помог в решение тяжёлого выбора.

глава23

КЛИМ

- Не спиться? – раздаётся голос отца со спины.

Не поворачиваясь, киваю головой, крутя в руке пузатый бокал с янтарной жидкостью. Уже час сижу в гостиной дома родителей, так и не сделав ни одного глотка напитка.

- Поговорили? – новый вопрос.

- Угу, - отвечаю, не размыкая губ, смотря на языки пламени в камине, а перед глазами заплаканное личико Ульяны.

«Поговорили». В голове такая каша, что лопатой черпай, не убавится.

Как сделать так, чтобы Уля мне вновь доверилась?

- Что-то случилось? – отец присаживается рядом на диван, и забрав мой бокал, отставляет его в сторону.

Я пожимаю плечами, надеясь, что он не заметит, как дрожат мои пальцы.

- Уля...

Начинает отец, но я перебиваю его.

- Я не знаю, что мне делать... – говорю, опустив голову.

Он молчит, только хлопает меня по плечу, как бы успокаивая.

- Я не смогу её отпустить, она мне нужна. Но она... Она... - пытаюсь подобрать слова, но ничего не выходит, как пацан пятнадцатилетний мямлю, - она просто не верит мне, и видеть даже не хочет, - наконец выдаю понятное, и действительное, что ломает меня изнутри.

Я сам виноват во всём, и даже мать Ульяны не несёт столько вины, сколько я. Это я не стал тогда разговаривать с Улей, выяснять правда ли то, что её мать наговорила мне. Сука! Меня даже не смутило то, что я стал первым у моей девочки.

Отец вздыхает, убирает руку с моего плеча, поднимаясь с дивана.

- Я понимаю тебя, сынок, - тихо говорит он, - но и ты пойми. Все совершают ошибки. И ты, и я, и твой отец, и если честно, то я рад, что он её совершил, благодаря ему, я встретил любимую женщину. Ульяна, возможно, не такая, как мы, но она тоже человек, живой человек, а не робот. Она имеет право на слабость, на боль, на страдания. Я просто хочу, чтобы ты понял. Уля не дура, она всё понимает, просто, когда ты так резко ушёл, ей было больно, и она не смогла этого пережить, она всё ещё испытывает ту щемящую боль. Но она сильная девушка, она справится. А ты не должен давить на неё, ты должен понять, что она человек, такой же, как и все, только, чуть более ранимая и хрупкая.

- Я это понимаю пап, только от этого не легче, - тру лицо ладонями, - я Еву видел, - говорю отцу, а губы сами растягиваются в улыбке.

Отец резко разворачивается, застывает около раскрытых створок бара, так и не успев выбрать себе его содержимое.

- Уля позволили? Сама? – густые брови отчима сошлись на переносице.

- Позволила, - киваю головой.

- И? Как отреагировала Ева на твоё появление? – глаза отчима горели любопытством.

- Никак, - грустно усмехнулся, - она спала, - гулко выдыхаю, - она такая…

Ком встаёт в горле, дыхание перехватывает.

- Маленькая, красавица, - за меня произносит отец.

Киваю головой, говорить не могу.

- Тебе нужно отдохнуть, а уж завтра, точнее сегодня, - смотрит на наручные часы, - будем думать, как вернуть тебе твоих девочек, да и с этим млекопитающим, поговорить надо, парни ему объяснили, что к чему, ну думаю, нам и самим нужно с ним поговорить, - напоминает про мужа Ульяны отчим.

- Я с ним поговорю. Сам, - с предвкушением ответил отчиму.

Всем нутром чувствую, что этот как его назвал отец «млекопитающий» приложил свои лапы к нашему с Улей расставанию. Он однозначно был в сговоре с Ульяниной мамашей.

- Хорошо, - соглашается мужчина, - а сейчас давай отдыхать, пару часов сна тебе не помешает. Нам завтра ещё перед матерью с твоей удар держать, - усмехается, - пора бы ей узнать про внучку, - поясняет отец.

Хочется выругаться громко и грязно. Как только она узнает всю правду о своём сыночке, то потребует привезти Улю и Еву, а ещё хуже будет если сама к ним отправиться.

- Ты сильно не раскисай, может Нина нам поможет, всё-таки женщина, - закрывает створки бара, так и не взяв ни одной бутылки.

Киваю отцу, соглашаясь с его словами. Мама у меня мудрая, действительно может помочь. Больше не говоря ни слова, расходимся по своим комнатам. Раздевшись, бросаю вещи на пол, устало присаживаюсь на край постели, а следом заваливаюсь на бок. Прикрыл тяжёлые веки, как мой телефон издал сигнал сообщения.

Уже хотел плюнуть на всё, и после пробуждения проверит сообщение, как вдруг в голове появилась мысль, что это может быть Уля. Мобильный остался в кармане пиджака, поэтому пришлось быстро отрывать свою тушу от мягкой постели и добираться до валяющихся на полу вещей.

Достав гаджет из кармана и проведя пальцем по экрану, снял блокировку, опустился на колени прочитав первую строку сообщения, что пришло от Милены на один из мессенджеров, а следом пришло и фото.

«- Я беременна Клим! И если ты разведёшься со мной, ребенка ты не увидишь!».

Смотрю на фото теста для определения беременности, и сжимаю кулаки от созерцания двух ярко красных полос.

- Клим, - сквозь тяжёлый сон прорывается голос отчима, - проснись сын, - требует мужчина, и в его тоне есть, что-то такое, что заставляет меня вырваться из черноты сновидения.

Разомкнув тяжёлые веки, жмурюсь от яркого света, что бьёт по глазам из окна.

- Сколько время, - хриплым голосом задаю вопрос, опираясь на локти, присаживаюсь в постели.

На улице довольно светло.

- Уже десять, и…

- Дьявол! – перебиваю отчима, понимаю, что опоздал к Милене.

После её сообщения, я позвонил жене, старался говорить с ней сдержанно, не грубить, и не развязывать скандала, который мог вспыхнуть от одного неправильного слова. пообещал приехать к ней с утра и поговорить. Она согласилась.

Я не верю в беременность Милены, нужно отвезти её к врачу, и проверить правдивость её слов. О моих намерениях она не догадывается, я ей об этом не говорил, действовать нужно аккуратно.

Если даже и окажется, что она действительно в положении, это ещё не говорит, что отец ребёнка я! У нас довольно давно не было близости, полтора месяца точно, и до этого я предохранялся! Но была и осечка с моей стороны! Один не предохраняющий половой акт, не может понести последствия.

«С Улей понёс!». Ехидно шепчет внутренний голос.

Открываю зажмуренные глаза, поднимаюсь с кровати. Мне нужно решить этот вопрос.

- Сын, ты куда? – следит за тем, как я быстро натягиваю брюки.

- К Милене, нужно решить один вопрос, - отвечаю отцу, подбирая с пола рубашку.

Мятая! Да и хрен с ней, не до солидности сейчас!

- Какой вопрос? – хмурится отчим.

- Она заявила, что беременна, - застёгиваю пуговицы, отвечаю раздраженно.

Мужчина выругивается.

- Ваш разговор нужно отложить, - твёрдо заявляет отчим, - у нас гости сын, - губ мужчины касается улыбка.

- Прости пап, но мне сейчас не до гостей, - заправляю рубашку в пояс брюк, - я должен выяснить правда она беременна или…

- Да нет, как раз-таки тебе сейчас будет не до выяснения правды, - перебивает меня отчим, и отойдя к двери, открывает её, - слушай, - хитро улыбается.

Совершенно не понимаю о чём он говорит, что именно я должен слушать? Уже хочу задать вопрос вслух, но запинаюсь.

- Кися! – долетает до моих ушей детский, звонкий голосок.

Меня от этого голоса и вмиг возникшей догадки пробивает разрядом тока.

Смотрю на отчима, и беззвучно умоляю, чтобы он подтвердил мою догадку.

- Они приехали десять минут назад, Уля привезла Еву, я думаю она хочет познакомить вас, и за одно поговорить, - отвечает отец.

В голове полный хаос. Уля здесь, и не одна, а вместе с нашей дочерью! Что случилось? Она даёт нам шанс? Совершенно ничего не могу сообразить, а тем временем, уже лечу к двери. Но меня останавливает голос отчима.

- Стоять! – тормозит у самого порога комнаты, - ты в таком виде собрался к гостям? – окидывает мой помятый вид, - думаю тебе надо привести себя в порядок, не стоит пугать девочек, своей помятой рожей, - усмехается по-доброму, видя, как я хочу побыстрее оказаться внизу.

- Я сейчас, подождите меня, - бегу в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок.

Скидываю с себя одежду, и быстро иду в душ. Поднимаю голову к зеркалу, вижу, в отражении, свои красные опухшие глаза. Отчим прав! Такой рожей я напугаю нашу малышку, моя дочурка не должна видеть меня таким.

Холодные струи воды бьют по телу не щадя его, стою под ними буквально пару минут, а после спешу в гардеробную, за свежей одеждой. Отец, стоя в моей комнате с широкой улыбкой наблюдает за моими метаниями. Веселится!

Игнорирую деловые костюмы, рубашки и брюки, хватаю с полки домашние светлого-серого цвета трико, и такого же цвета футболку. Быстро натянув на себя одежду, спешу на выход.

- Хм, - рассматривает меня отец, - правильный подход, пусть девочки почувствуют себя, как дома, - произносит отчим.

А я только сейчас замечаю, что мужчина выглядит практически точно так же, только цвет одежды более тёмный.

- Идём, - кивает головой на выход из комнаты.

Спешу за отцом, и чувствую, как пульс ускоряется. Я сейчас увижу своих девочек, своих малышек.

- Ева, солнышко, не надо, - режет слух ласковый голос Ульяны, - киси может быть больно, - застываю на верхней ступени лестницы.

Отец тоже останавливается, не шевелиться, не издаёт и звука, не выдаёт нас, словно понимает меня, и даёт возможность рассмотреть мне Улю и Еву.

Ева сидит на полу и держит кошку, что живёт у родителей третий год, а Уля находится рядом, присев на корточках, и просит кроху отпустить животное.

- Бойно? – склоняет головку набок, лепечет дочь, ангельским голоском.

- Больно, - кивает Уля, и тянет руки к кошке.

- Нееееть, не бойно, - не соглашается красавица, и гладит притихшие животное против шерсти.

Смотрю на них и в душе такое тепло растекается, а поведение дочери умиляет.

Краем глаза замечаю шевеление сбоку от девочек, перевожу взгляд и замечаю маму. Женщина смотрит на Еву, и её глаза полны слёз. Она поняла кто пришёл в наш дом. Она поняла, что эта девочка моя дочь. Ева очень сильно похожа на меня, особенно глаза. Они мои!

- Ева, отпусти Марусю, - продолжает упрашивать кроху Уля.

- Думаю Маруся не против, чтобы её погладили, - не выдерживаю и обозначаю своё присутствие.

Три женских взгляда вмиг привязываются к нам с отцом.

Мама смотрит укоризненно. Позже устроит мне бучу. Взгляд Ульяны растерянные, тревожный. Переживает моя любимая, не знает, как себя вести. Ничего. Я сделаю всё, чтобы ты чувствовала себя уютно в моём присутствие. А вот копия моих глаз, смотрит с интересом, рассматривает меня внимательно, улыбаюсь принцессе, и получаю ответную улыбку.

глава24

УЛЬЯНА

Смотрю на то, как Клим спускается по лестнице, лёгкой, плавной походкой, и как зачарованная не могу отвести от него глаз. Знаю, что выдаю себя, всё набранное хладнокровие за время поездки до дома Никанора Назаровича, вмиг испарилось. Я очень боялась ехать сюда без звонка, но почему-то не решилась позвонить.

Когда утром на кухни посмотрела в глаза своей малышке, то поняла, что не могу лишить её отца. Она должна знать о нём, она имеет полное право на его любовь, заботу и поддержку. Меня этого лишили, нам с Климон не дано быть вместе. Он женат. В слова Вики о его разводе я не верю.

- Привет, - опускаясь на корточки, произносит Клим.

Он так близко, что я чувствую его горячее дыхание на своём лице, и от этого мурашки бегут по всему телу.

- Привет, - отвечаю на грани слышимости, голос сел, и кажется нормальным сегодня не станет.

Мы смотрим друг на друга пару секунд, после чего Клим обворожительно улыбнувшись, переводит взгляд на нашу дочь, и дёргает кадыком.

- Привет принцесса, - произносит он малышке, протягивает ей раскрытую ладонь.

Вокруг все замирают, даже дышать перестают. Клим, его родители, и я, внимательно следим за тем, что сделает Ева, и как себя поведёт с незнакомым для неё человеком.

Конечно, все ждут от крохи того, что она сразу пойдёт на контакт с Климом. Но моя девочка, как обычно при посторонних людях, что вторгаются в её личное пространство, жмётся ко мне, выпустив бедную кошку.

- Не бойся родная, - шепчу, усаживаясь на пол, и перетаскиваю дочь на свои колени, - это… Клим, и он хороший, тебя он никогда не обидит, - произношу с запинкой.

Рано! Нужно дать ей привыкнуть к нему, и только потом сказать, что он её папа.

- Я тебя напугал? – растерянно спрашивает Клим у малышки.

Смотрю на мужчину, и понимаю, что таким я его никогда ещё не видела. Он переживает, боится.

Ева смотрит на Клима, прижимаясь ближе ко мне, но в ответ качает головой.

- И правильно, меня не надо бояться, я хоро-о-оший, - говорит Клим, широко улыбаясь, и вызывая смех своих родителей.

У меня же, что-то ёкает в груди от его слов. Моя малышка неожиданно отрывается от меня, и вкладывает свою маленькую ручку в раскрытую ладонь Клима, которую он так и не убрал.

- Пивет, - произносит моя мелюзга застенчиво.

- Скажешь, как тебя зовут? – большим пальцем поглаживает маленькие пальчики Евы в своей руке.

- Ева, - отвечает быстро, и косит взгляд на кошку, что по-тихому уносит ноги из гостиной.

- А я… дядя Клим, - так же, как и я запинается, представляется отец Евы.

- Поймай кисю, - просит Клима, забирая свою руку, и указывает ею в сторону куда убежала кошка.

В глазах мужчины вспыхивает искры, он кидает взгляд туда, куда показывает ему Ева, и повернувшись обратно к ребёнку, хитро щурит свои глаза.

- А пойдём её вместе ловить? – заговорчески спрашивает Клим у нашей кнопки, протягивает к ней руки.

Пару секунд тишины, малышка поворачивается ко мне, смотрит спрашивая разрешения. Киваю, и готовлюсь к тому, что всегда желала увидеть.

- Подём, - кивает Ева, и без капли страха идёт в руки мужчины.

Следующие секунды рвут сердце и душу.

Клим в мгновение подхватывает дочь на руки, крепко, но аккуратно прижимает её к своей груди, целует её в висок, и при этом не сводит с меня взгляда. А я задыхаюсь, задыхаюсь от той нежности, что плещется в его глазах, от трепета, с которым он держит на руках нашу дочь.

- Пойдём со мной, - крепкие руки Никанора Назаровича обнимают меня за плечи, а его тихий голос раздаётся над ухом, - не надо Еве видеть слёзы мамы.

И только после слов мужчины чувствую влагу на лице. Отец Клима помогает мне встать на ноги, и подталкивает меня в сторону коридора за лестницей.

- Пап, - хриплый голос Клима летит нам в спину, - может я сам?

- Лови Марусю, здесь мы без тебя справимся, - отмахивается от него бывший мой начальник.

- Ева, маленькая, - доносится голос матери Клима, - а хочешь я сейчас блинчики тебе испеку?

Ответа своей дочери я не слышу, так как Никанор Назарович заводит меня в небольшую ванную комнату, и закрывает за ними дверь.

- Давай милая, приводи себя в порядок, не надо плакать, - слегка сжимает мои плечи, - теперь всё будет хорошо, ты правильно сделала, умничка.

От слов мужчины слёзы начинают течь ещё сильнее.

- Ну-ну, Уля, - разворачивает меня к себе лицом, и позволяет уткнуться в его грудь, - прекращай милая, не рви ты сердце старику, не то оно уже, может и остановиться, - что ребёнка гладит по голове, говорит мужчина.

Ещё пару минут я пачкаю футболку бывшего шефа, и следующие пять минут умываюсь холодной водой, убираю следы потёкшей туши, и после этого выходим из ванной, и тихо идём на кухню.

- Сейчас чай с тортиком….

- А эта, что здесь делает? – заносится визгливый голос, обрывая Никанора Назаровича.

Перевожу взгляд в сторону голоса и вижу жену Клима, которая стоит на пороге кухни, скрестив руки на груди и с презрением смотрит на меня. Чувствую, как кровь приливает к лицу, и мне хочется провалиться сквозь землю. Я не забыла, что Клим женат, такое невозможно забыть, но я была уверена, что в этом доме её не будет. В этом меня уверила Вика. Сказала, что Никанор Назарович запретил ей появляться в этом доме, и посоветовала нам с Евой ехать именно сюда. Она словно знала, что Клим в этом доме.

Он здесь, и как оказывается не один, с ним его жена.

И вот теперь…

- Клим?! Что эта нахалка здесь делает?! – ещё громче кричит Милена, поворачивает голову на кухню.

- Хочу задать тот же вопрос. Что здесь делаешь ты?! Кажется, я запретил тебе переступать порог этого дома, - гремит голос бывшего шефа.

Пока мужчина произносит слова строгим голосом, из дверей кухни появляется Клим на руках с Евой. Его взгляд метает молнии, но в тоже время на их дне плещется тревога.

- Я приехала к мужу! – вздёргивает подбородок, резко отвечает хозяину дома.

- Следи за тоном, - спокойно, но холодно роняет Клим жене, и под ошарашенный взгляд супруги, обойдя её с малышкой, плавно подходит к нам с Никанором Назаровичем, - пойдёшь к маме солнышко? – спрашивает у Евы, практически вплотную, встав рядом со мной.

- Дя, - отвечает Климу дочь, и тянет ручки ко мне.

Забираю Еву к себе на руки, при этом не отрываю глаз от мужчины, что смотрит на меня, как-то затравленно.

- Это, что? Её ребёнок?! – взвизгивает жена отца моей дочери, - ты в няньки решил заделался, или потренироваться на чужом ребёнке, Клим? – голос Милены неожиданно с визгливого, становится, каким-то слащавым.

Мужчина, по которому плачет моё сердце, резко разворачивается в сторону своей жены, становясь к нам спиной. Его мышцы напряглись, что чётко стали вырисовываться через ткань его футболки.

- Милый, наш ребёночек родиться только через семь месяцев, рано ты начал тренировку, мы лучше с тобой на курсы походим, там нам всё объяснят, покажут, как…

Дальнейшие слова Милены проходят мимо меня. Внутри образуется огненная воронка, которая стремительно сжигает всё хорошее, оставляя после себя только пепел. Последние частички надежды, что мы с Климом можем быть вместе, осыпаются седым облаком, где-то на глубине моих лёгких.

Дышать не могу, этот груда пепла не даёт сделать вдох. Рёбра сдавливает адской болью, сердце, не жалея тела своей хозяйки пытается пробиться наружу, колотится в ужасном ритме.

Милена беременна! У них с Климом будет ребёнок. Ребёнок, что родится в полной семье и проживёт всю жизнь рядом с обоими родными родителями. Ребёнок, которого Клим возьмёт на руки после его рождения, и будет нянчить в своих объятиях. Ребёнок, которому перед сном будет читать сказки настоящий папа. Для него Клим буде настоящим отцом, а для Евы…

Папой выходного дня.

А для меня… Для меня он будет всегда внутренней болью, любимым мужчиной, что принадлежит другой женщине.

- Да, что ты такое говоришь?! Как ты смеешь Клим?! Как ты смеешь?!

Громкий, истеричный визг возвращает меня из сумрака мыслей обратно в реальность. Здесь бушевал скандал, судя по визгам Милены. Кажется, я что-то пропустила.

- Орать прекрати, здесь ребёнок, - доносится грубый голос Клима.

Мою шею сжимают маленькие руку дочери, она жмётся ко мне всем своим крошечным тельцем.

- Не бойся родная, не бойся, - шепчу Еве, - мы сейчас поедем домой.

Отрываю взгляд о малышке, перевожу его на ту, что является женой Клима, и с удивлением натыкаюсь на две мужских спины. Моргнув пару раз, понимаю, что мужчины закрывают меня и Еву от ненормальной Милены.

Она действительно ненормальная, это я поняла ещё при первой нашей встречи.

- Я не поеду ни в какую больницу! Ясно тебе?! Не поеду! Я возвращаюсь в Штаты Клим! – верещит Милена.

- Возвращайся, но прежде, я хочу знать, действительно ли ты беременна, и мой ли это ребёнок, если он конечно есть, - ровным голосом произносит отец моей девочки, а я затаиваю дыхание, поняв суть его слов.

Беременность фальшивая? Неужели это может быть на самом деле? Или же это просто подозрение Клима?

- Ты обвиняешь меня в измене?! Да ты… ты…

Я не вижу выражения её лица, но прекрасно слышу, как она задыхается от возмущения.

- Хватит! – гремит голос Никанора Назаровича, - если ты действительно ждёшь ребёнка, и отцом является Клим, ты пройдёшь осмотр врача. Если же отказываешься это заделать, то я требую покинула мой дом Милена, и никогда больше не появляться здесь, - ледяным тоном говорит мужчина.

- Хорошо, - шипит жена Клима.

Она согласилась! Согласилась на осмотр, а значит она действительно беременна. Беременна от Клима. И первоначальный её отказ поехать в больницу, это просто задетое женское самолюбие.

глава25

КЛИМ

Пожалуйста, не убегай, останься! Кричу мысленно, глядя на Ульяну, что замерла и смотрит на появившеюся Милену, потухшим взглядом. Чёрт! Готов за шкирку выкинуть посмевшею переступить порог дома родителей Милену. И только одно меня останавливает. Возможная беременность. Чувствую гнев жены на присутствие Ульяны в этом доме. Но сделать ничего, кроме как испытывать злость и возмущаться она не может.

Я не успел даже подойти к Милене, когда она появилась в проёме кухонной двери, словно закон подлости сыграл. В это же время отец и Уля вернулись из ванной комнаты, где моя малышка приводила себя в порядок.

Передал дочку Ульяне, хотел попросит её подняться наверх, но не успел. Милена заговорила о беременности. Развернулся к жене, сверля её испепеляющим взглядом и понял, она специально завела разговор, почувствовала соперницу. Когда Милена произнесла, когда именно родится наш, в чём я очень сомневаюсь, ребёнок, повернул голову, мелком загляну в глаза матери моей дочери и чуть не взвыл. В них читался приговор, приговор на создание нашей с ней семьи.

Хотел по-тихому отвезти Милену в больницу, якобы удостовериться, что ребёнком всё порядке, а на самом деле выяснить, есть ли эта беременность. Но в сложившейся ситуации, тормоза слетели. Я не хочу терять Ульяну второй раз. Я дочь хочу воспитывать, хочу слышать от неё «папа».

Прямым текстом заявил Милене, что сейчас мы поедем к врачу, пройдём обследование, узнаем точный срок, потому как я не уверен, что этот ребёнок мой. Да и есть ли она эта беременность.

В ответ получил реакцию, которую в принципе и ожидал. Ярое несогласие отправится в клинику, только подтверждало мои догадки. Наш спор и перепалка могли продолжаться ещё уйму времени, если бы не отец.

Его слова остудили пыл моей жены, его требование она испугалась куда больше, чем мои. Уже потирал руки в предвкушении услышать правду о лживой беременности, когда Милена, одним словом, пригвоздила к полу.

- Хорошо, - выплюнула ядовита, - я пройду осмотр, но после этого, - её взгляд был направлен за наши с отцом спины, - я уеду в Штаты, и ты Клим, никогда не увидишь ребёнка, я лишу тебя родительских прав.

Её голос звучал настолько твёрдо и уверенно, что вся моя надежда на ложь жены рухнула.

Я всегда подсознательно боялся иметь детей с Миленой. В Штатах мы не хило раскрутили свои бизнесы, обзавелись кучей полезных знакомств. И вот теперь я этому не рад. И самое поганое, Милена поменяла гражданство, и более не является гражданкой России. Если она действительно беременна, и уедет обратно, то ребёнка мне не видать.

Влиятельные знакомые помогут ей в судебных тяжбах, полностью встанут на её сторону.

- Значит едем, - раздался голос отчима, одновременно с тихим всхлипом позади нас.

Уля!

Резко развернулся к своим девочкам, и поймав взгляд, излучающий такую адскую боль, не сдержался. Шагнул вперёд, поймал своих девочек в удушающие объятия, губами прижался к дрожащим губам Ульяны.

- Что?! – от визга Милены мать Евы дёрнулась, прервала наш целомудренный поцелуй.

- Отпусти, - на грани слышимости.

- Я так и знала! Не зря она мне сразу не понравилась! Дрянь! Подстилка офисная! – полетели оскорбления в сторону Ульяны.

Отпустил Улю, но не по её просьбе, а для того, чтобы прекратить этот поток грязи, что льётся изо рта Милены.

- На выход, - произнёс тихо, но стали в голосе было столько, что в глазах жены заиграл страх.

- Сынок, - взволнованный голос мамы, ударил по натянутым нервам, а бледность её лица напугало до чёртиков.

- Нина! – отец в секунду оказался около мамы, - ну чего ты милая? Всё хорошо, мы во всём разберёмся. Давай не будем пугать внучку, ты посмотри какая она у нас красавица…

- «Внучку?!», - ещё сильнее взревела Милена.

Успокаивая любимую женщину, отец раскрыл то, что я не хотел рассказывать Милене, по крайней мере на данный момент.

- Отец, присмотри за ними, - кивнул головой в сторону Ульяны и Евы, а сам в два шага оказался рядом с женой, и схватив её за локоть, молча повёл на выход из дома.

- Ну ты и сволочь! – шипит Милена, - скотина! – дёргает рукой, - изменил мне, променял на какую-то деревенщину! Я тебя засужу, за предательство, за измену!

Довожу брыкающеюся и поливающею меня грязью до машины жену, открываю переднюю дверь, усаживаю Милену в салон.

- Прекрати! – наклоняюсь и рычу на жену, - хватит изображать из себя святошу, и предъявлять мне какие-либо претензии! Я прекрасно знаю о ваших шашнях с Томасом, - вижу, как побледнело лицо супруги, - говорю о том, что так давно знаю.

Выпрямляюсь, захлопываю дверь и обойдя автомобиль, занимаю место водителя. Кинул взгляд на притихшую Милену, тронулся с места.

Если она действительно беременна, это ребёнок мой, я приложу все силы, но материнских прав её лишу. Не будет у моего ребёнка такой матери.

Уля!

Вот настоящие мать! За пару минут понял, какая она мама. Любящая, заботливая, и за своё дитя готова глотку перегрызть. Вот такая мама будет у моих детей, только такая!

До частной клиники добираемся буквально за двадцать минут. Я не выбираю лучшею, заезжаю в первую попавшею.

- Выходи, - остановившись на парковке, командую жене.

Медлит, руки в кулаки сжимает, губы поджаты, смотрит перед собой, взгляд бешеный.

- Выходи, - повторяю грубее, - или я тебя вытащу.

Угроза в голосе действует на жену, как надо. Открывает дверь, выбирается на улицу, и как послушная ученица дожидается меня у капота автомобиля. Покинув салон, ставлю машину на сигнализацию.

- Пошли, - говорю сдержанно.

Милена бросает на меня взгляд полный ненависти, делает первый шаг к порогу медицинского учреждения.

- Помни моё обещание Клим, ребёнка ты не увидишь, - шипит угрозу.

Ты сначала докажи, что он мой, и есть ли он вообще, - говорю в ответ, и внутренне напрягаюсь, увидев ухмылку жены.

На приём к врачу попадаем без каких-либо препятствий, оплачиваю осмотр, следую за медсестрой, что проводи нас к нужному кабинету. Ждём пару минут, когда нас пригласит, и захожу в кабинет вместе с Миленой под её широко распахнутые глаза.

- Ты думала я позволю тебе остаться наедине с врачом? – произношу тихо, подталкивая её к столу, за которым сидит доктор.

ДВА ДНЯ СПУСТЯ

- Вот ты где! – раздаётся смутно знакомый голос, и рядом на стул присаживается мужская фигура.

Фокусирую взгляд на появившегося за моим столиком гостя, и с удивлением смотрю на родственничка, которого не видел уже пару лет, так точно.

- Саня-я-я, - расплываюсь в улыбке, тяну руки к родственнику, собираюсь обнять его.

- Он самый, - кивает брат, - давай поднимайся, поехали домой, там тётя Нина с ума сходит, - так же быстро, как занял место, освобождает его, хватает меня за локоть, тянет вверх.

- Не поеду, - качаю головой, - она отказалась от меня Сань! Отказалась! – жалуюсь брату, перед глазами всё плывёт, язык еле шевелиться.

На плечо опускается широкая ладонь родственника со стороны отчима, и поддерживающе хлопает меня по нему.

- Она не отказывалась, не стоит перекручивать её слова. Ульяна просто отступила, она ждёт результатов ДНК, - с раздражением произносит брат, - а ты вместо того, чтобы добиваться расположение любимой женщины, и пока единственной дочери, сидишь в этом баре, - рычит родственник, и дёргает меня с места, - подбери сопли и поехали домой.

Хочу отмахнутся от появившегося родственника, но рука не слушается, не поднимается.

- Ну ты и боров братец! – возмущается Санёк закидываю моё руку к себе на плечо, - надо будет Ульянке сказать, чтобы на диету тебя посадила, и вообще не готовила тебя так вкусно, как она умеет, - тащит меня на выход из бара.

Его слова про Ульяну, а точнее о том, как вкусно она готовит, бьют в голову разрядом тока.

- Тебе откуда знать…, - запинаюсь, не привык мой желудок к такому количеству янтарной жидкости, которую я в себя влил, - как го-отовит моя девочка?! – рычу брату, потирая грудь в районе желудка.

- Оооо брат, - слышу смешок этого самоубийце, - я, если ты ещё не в курсе, помогал Ульяне с переездом в этот город. Так вот, общение у нас было очень близким, и я удовольствием поедал всё, что готовилось её руками, - не вижу, но знаю, как он подкатывает свои глаза.

- Тебе лу-п-ше, - язык отказываемся внятно произносит родную с детства речь, - лучше, - выговариваю со второго раза, - разъяснить ва-аше близкое, - рычу, - «общение»!

- Ничего я не буду тебя разъяснять, пьянь ты синяя. Все подробности у своей девочке узнаешь, как только в норму себя при ведёшь, и соизволишь к ней поехать, - дотаскивает меня до стоящего около бара такси.

- Тебя, что? Прав лишили? – смотрю на жёлтое чудо, в которое меня хотят запихнуть.

- Нет, просто готовился составить тебе компанию, если бы отказался домой возвращаться, но ты молодец, не сопротивлялся, и печень мою спас, - открывает заднюю дверь автомобиля, и безжалостно заваливает мою тушу на сидение, следом закидывает мои непослушные ноги.

Хлопок двери, пару секунд, и брат занимает место на переднем сидении, называет водителю адрес.

- Нет, - протестую, услышав улицу и дом, - меня к моим девочкам, - с трудом принимаю положение сидя.

- Едем по указанному, - говорит он водителю, - угомонись Клим, тебе нельзя к ним в таком состоянии, испугаешь ещё Еву, - поворачивается в мою сторону.

Несогласие так и прёт наружу, но услышав про Еву, прикусываю язык, киваю головой брату.

Я накосячил. Снова. Сделал больно любимой девочке.

Милена беременна. Осмотр проводился под моим присмотром, врач возмутился такому поведению с моей стороны, но деньги делают дело.

Беременность, восемь недель. Срок подходит под мой косяк с защитой. Милена сияла ярче зачищенного самовара. Одно выяснилось, беременность есть, осталось определиться с отцовством.

Новый виток истерики Милены после моего заявления о тесте ДНК, обрубил сразу. Мне повезло, такие анализы брались и здесь. В больнице проторчали до самого глубокого вечера. Нас предупредили, что тест может быть не точным, срок беременности недостаточно большой, но я всё же пошёл на это шаг.

Чтобы избежать побега Милены, забрал у неё все документы, без которых она не сможет покинуть Россию, да и в принципе куда-либо сбежать. После больнице завёз её на квартиру, и приказал не всовывать своего носа, пока результат не будет готов. В дом родителей спешил на всех порах, боясь не застать там Ульяну.

Так и случилось. Девочки уехали. Хотел сразу поехать к Ульяне, но отчим не дал. Прежде выяснил всё, а после сунул лист, на котором мне было оставлено послание от Ульяны.

- Ты там уснул? – донёсся до ушей голос Сани, - выходи говорю, - только сейчас понял, что дверь с моей стороны открыта.

Сейчас я больше похож на ленивца, чем на человека. Медленные движения, явно раздражают следящего за мной брата.

- Я не звал тебя, - бросаю Саньку, - сам в няньки набился, вот и терпи, - выбираюсь на прохладный ночной воздух.

Не успеваю и шага сделать, как меня вновь подхватывает, и буквально тащат к порогу дома. С трудом затащив меня на последнюю ступень, Санёк тянется к ручке двери, но дверь открывается сама, являя нам образ дорогого отчима.

Отец осматривает меня внимательным взглядом, вижу, как дёргаются его скулы. Злиться! Не одобрят мой загул. А может мне это надо! Просто жизненно необходимо! Хреново мне! Я любимую потерял. Моя Уличка отказалась от меня, как когда-то я от неё. Больно! Чертовски больно! Так мне и надо! Сам виноват, во всём виноват только я.

- Давай его в ванную, - командует отчим.

Саня слушает своего дядьку, тащит меня в ванную на первом этаже.

Не обращая внимание на мои протесты, появившейся отчим, на пару с племянником, собрали с меня одежду, и с суровыми лицами запихнули под ледяной душ.

Орал громко и отборно, пока не привык к холодной воде. Ледяной душ сделал своё дело, привёл меня в нормальное состояние. Из душа уже выбирался сам, выгнал отчима и его племянника, до красна растёр тело полотенцем, натянул чистые, принесённые отцом вещи, покинул ванную комнату.

Выйдя из ванной, отправился на звук голосов. Переступив порог кухни, молча занял место за столом, за которым были мои родители и Санёк.

- А ты здесь как оказался? – задаю вопрос брату, который привёз меня домой, и с которым мы не общались в последние годы.

Чёрной кошкой, что пробежала между нами, была Милена. Каким идиотом я был тогда! Поверил в слова жены, о том, что Санёк предложил ей уединиться. Теперь понимаю, что эта была ложь. Она сама проявила инициативу, и попыталась утянуть брата в спальню. Но моё неожиданное появление обломало планы жены, тогда-то она и завертелась змеёй. Обвинила Саню. И я поверил. Санька даже слушать не стал.

- Тебя спасать приехал, - вольготно развалившись на стуле, ответил родственник.

- Интересно знать от чего? – бурчу, отвожу глаза от мамы.

Стыдно перед ней.

- От необдуманных поступков и решений, - заявляет Саня, - вот сегодня уже спас.

- Спасибо, - благодарю гостя.

Ведь действительно спас. Я в таком состоянии мог и к Ульяне запереться, ещё часик в том баре, ещё пару порций янтарной жидкости, и сделал бы глупость.

- Что собираешься делать, если тест положительный покажет? – спрашивает отчим, и смотрит на притихшую супругу.

- Заберу ребёнка, ей он явно не нужен…

- Ах! – разносится со стороны.

Поднимаю взгляд, смотрю на маму. Женщина смотри на меня со слезами в глазах, прижимает ладошку ко рту.

- Так нельзя, она же мать, - говорит мама, и осуждающе качает головой.

- Мам, - ловлю взгляд женщины, - мать это та, которая любовь и внимание ребёнку дарит, переживает, ночами не спит, но не та, что готова родить его и окружить полчищем нянек, а сама шляться по своим знатным вечерам, - выпалил на одном дыхании и понимаю, что оно у меня далеко не свежее.

- Может и не отдать, - подаёт голос Санёк, - она гражданин другой страны, если будете судиться она может обратиться в посольство за помощью.

- Об этом будем думать позже, для начало дождёмся результатов, если покажет, что отцом является Клим, у нас есть семь месяцев, чтобы подготовиться. Я тоже против, чтобы мой внук воспитывался такой матерью, - хмуро произносит отчим, - к тому же это не единственная проблема, - взгляд отца почернел, - суд отказал Ульяне в расторжении брака.

глава26

УЛЬЯНА

Смотрю на решение суда, что привёз Александр, и отказываюсь верить в увиденное.

- Сволочь, - шипит Вика, - как это ему удалось? Саша говорит он мог подкупить кого-то, знать бы кто именно ему помог? Так! Нужно подключать папу, он точно найдёт, кто встал на сторону твоего благоверного, - нервно расхаживает по кухне.

От слов подруги в голове промелькнула мысль, которую я в последний момент поймала за тонкий хвост. Пока Вика продолжала придумывать, как найти, того, кто помог моему мужу, я вспомнила о его дальней родственнице.

- Не надо папу подключать Вик, - внутренне закипая от негодования.

Вика остановилась, вскинув брови вверх, смотрит на меня в ожидании дальнейших слов.

- Дальняя родственница Олега, работает секретарём у судьи, что ведёт наше дело.

- Ах ты коза драная! – взвизгивает подруга, - ну я вернусь домой, я ей всю её шевелюру под укорочу, - разъярилась крёстная моей дочери.

- И что теперь делать? – привлекаю внимание негодующий девушки.

Кажется, она переживает больше, чем я сама, или же это мой эмоциональный предел был достигнут новостью, что у Клима будет ребёнок от Милены? Внутри пустота.

- Как, что? Сейчас Саше позвоню, пусть дует обратно домой, и решает вопрос с этой дамочкой. Дал же бог этому козлу родственников! – достаёт телефон и набирает номер, как я понимаю Александра.

Повернув голову в сторону окна, смотрю, как медленно кружат крупные снежинки. Кажется, погода решила меня поддержать и засыпать всё вокруг белым покрывалом.

Как же хочется, чтобы в нашей с Евой жизни были только светлые дни, белые, кристальные, как этот снег. Но это только мечты, потому, как судьба подставляет подножку всё больше и больше.

Я смотрела в спину уходящему Климу с его женой, и понимала, что вот он конец, вот она жирная точка во всей этой истории. Я не встану между ребёнком и отцом, не уведу мужчину из полноценной семьи, не смогу оставить кроху без отца. Моя кнопка с самого рождения не знает, что такое объятия родного папы, но рядом с ней был Олег.

Именно он заменил ей Клима. Каким бы Олег не оказался человеком, Евку он любил по-настоящему.

Но ещё во мне теплилась надежда, маленький фитилёк отказывался гаснуть. Наверное, это эгоистично, и такого желать нельзя, но в глубине своей души мечтала, чтобы Милена была беременна не от Клима.

Дом Никанора Назаровича мы с Евой покинули через час. Я хотела уйти сразу, но мама Клима, родная бабушка Евы вцепилась в нас мёртвой хваткой, и отказывалась отпускать.

Она поняла, что перед ней родная внучка, и расставаться с ней явно не хотела. Но моё состояние было не самым лучшем, хотелось остаться одной, забираться под одеяло, и пережить всю боль.

Уже покидая гостеприимный дом, решила оставить Климу письмо, понимая, что сказать ему даже по телефону не смогу.

Трель дверного звонка вырвал меня из мыслей. Встрепенувшись, быстро поднялась из-за стола, Вики на кухни уже не было, в комнате за стенкой спит моя принцесса. Ранние утро, кто мог пожаловать к нам в гости? Александр?

Выйдя в коридор, практически столкнулась с подругой, которая смотрела на дверь с недоумением, держа телефон около уха.

- Это кто? – кивнула подруга на дверь.

По квартире вновь разнеслась трель, и я поспешила открыть раннему гостю. Лучше бы я этого не делала.

- Ах ты козлина! – взревела подруга, увидев пришедшего.

Я же в отличии от Вики так быстро не смогла отреагировать, даже пикнуть не успела, и оказалась в крепких тисках.

- Отпусти, - дёрнулась в руках Олега.

Взгляд мужа не предвещал ничего хорошего.

- Даже не подумаю Уля, собирайся, поедем домой, - тон мужчины пробрал морозом до костей.

- Убрал от неё свои лапы! – зашипела подруга и кинулась на мою защиту.

Но то, что произошло дальше стало для меня ещё большем шоком.

Олег, выбросив одну руку вперёд, схватил Вику за локоть, и буквально вышвырнул её из квартиры на лестничную клетку, и с грохотом захлопнул дверь, закрыв её на внутренний замок.

- Я так соскучился Уль, - подхватил меня ошарашенную на руки, мазнул своими губами по моим, - наша дочурка ещё спит? – руки мужчины крепче прижали моё тело к себе.

Громкий удар в дверь с другой стороны привёл меня в чувства.

- Уля! – крик подруги, - Уличка! Новый удар по двери.

Олег скосил взгляд в сторону входа, скривил губы.

- Олег, отпусти меня, - прошу мужа, и руками упираюсь в его грудь.

Взгляд мужчины вернулся к моему лицу, его потемневшие глаза заставили дрогнуть сердце от испуга.

- Ты не ответила Уличка, - наклонился ещё ближе к моему лицу, - наша дочка спит? – провёл носом по щеке.

Боже! Он… он собирается…

- Нет, - нагло вру, - Ева в своей комнате, но она уже не спит, - громкие удары в дверь продолжают сыпаться градом, подруга ломиться на моё спасение.

Боже! Евочка! Проснись малышка, проснись солнышко!

Только она может меня спасти.

Он болен! Болен! Нужно его успокоить, но как? Как это сделать?

- Тогда почему она не выходит встречать меня? – прикусывает кожу на шее.

- Ева! - специально кричу имя дочери, - твой… папа приехал, - запинаюсь.

Олег замер, а вмести с ним и я, губы мужчины болезненно втянули кожу на шее.

- Ай, - сорвалось с губ.

- Врунишка, - рыкнул Олег, - вот теперь моя малышка точно не спит.

Из комнаты Евы послышались торопливые шаги маленьких ножек.

- Приготовь нам завтрак Уль, я пока с дочкой пообщаюсь, соскучился, позавтракаем, и будем собираться домой, - шепнул на ухо, - только без глупостей, свою буйную подругу в квартиру не пускать, - поставил на ноги, и подтолкнул к двери кухни.

- Ева, доченька, иди к папе, - раздалось за спиной.

Страх за ребёнка преодолел все остальные, развернувшись, бросилась к Еве.

- Не трогай её! – буквально прорычала присевшему на корточки мужчине.

Ева от моего голоса замерла на месте, не успев подойти к Олегу.

Медленно повернув голову в мою сторону, мужчина поджал губы.

- Ева, - обратился он к малышке, - сходи, переоденься милая, нам с мамой нужно поговорить.

КЛИМ

- Вик успокойся, мы выезжаем, - громкий голос родственника раздаётся с лестницы.

Возможно, на его повышенный тон я бы и не обратил внимание, продолжая копаться в своей памяти прокручивая все моменты, что были у нас Ульяной. Но произнесённое имя подруги моей девочки, и «мы выезжаем», скрутило нутро в нехорошем предчувствии.

- Что? – подскочил с дивана в гостиной, на котором пытался уснуть.

- Олег заявился к Ульяне, выкинул Вику за порог, и запер дверь, - перепрыгивая через пару степеней выплюнул брат, попутно натягивая на себя футболку.

От услышанного перед глазами вспыхнуло зарево, мышцы за бугрились по всему телу.

- Убью! – буквально взревел на весь дом.

Вместе с яростью меня охватил и страх.

Этот ублюдок болен на свою голову, он помешан на Ульяне, это я понял, когда увидел его в холле компании. Чёрт!

- Что за шум? – раздался голос отчима, кажется, я разбудил его своим рёвом.

- Зачем ты отпустил этого ублюдка?! Зачем отец?! – не контролируя себя, бросился на отчима с вопросами.

- Объясни мне нормально, что происходит? – довольно спокойным тоном произнёс мужчина.

- Олег заявился к Ульяне, и заперся с ней в квартире, Вику выкинул на площадку, - вместо меня ответил Саня.

- Отпустил, потому что не мог его больше удерживать, к тому же ребята проследили, чтобы этот слизень покинул город, - отвечает отец.

- Значит он вернулся!

- Поехали, - командует Саня, кивает головой на выход из дома.

- Я с вами, - порывается отчим.

- Нет, - качаю головой, - с мамой останься, мы сами справимся, - торможу мужчину.

- Только глупостей не наделай Клим, - просит отец.

- Не переживай, я не дам ему, - летит от племянника отчима.

Выскочил на улицу за Саней, окунулся в снежный плен. Большие хлопья снега под командованием ветра, словно рой пчёл накинулись на жертву, жаля прохладой открытые участки коже.

Подбежав к машине, которую брат уже завёл, рывком открыл переднюю дверь, занял место.

- Гони Саня! - нервно дёрнув плечом, рявкнул на родственника.

Скосив на меня взгляд, брат выехал из ворот дома.

- Чёрт! – прорычал Санёк, когда педаль газа утонула в пол, и зад машины повело в сторону, - гнать не получится.

Сорок минут, уже прошло сорок минут, а мы ещё не доехали до квартиры Ульяны. Нервы на пределе. Звонки Вики и её мольба быстрее приехать и взломать эту чёртову дверь, бьют в солнечное сплетение, выбивая воздух из лёгких.

Вызванный Викой наряд полиции тоже опаздывает, и всё из-за непогоды. Этот снег и не думает прекращаться.

- Давай, давай Саня, - поторапливаю брата.

Почему она? Почему именно моя девочка расплачивается за мои ошибки? Это же я её бросил! Я оставил её в лапах лживой матери и её молодого любовника. После того, что рассказал мне Санёк, готов был отправиться в родной город Ульяны, найти её мать и придушить тварь.

Для меня одно не понятно. Если этот Олег и мать моей девочки любовники, то зачем этому больному Уля? Ответ опять же один. Он болен, психологически.

- Всё, приехали, - выкрикивает Саня.

Кажется машине не успела ещё остановиться, как я уже покинул салон, и рванул к двери подъезда, за которой должна быть Вика. Девушка не подвела, стоило только оказаться около двери, как она открылась, являя моему взору заплаканную подругу Ульяны.

- Клим! – громкий всхлип, - скорее, прошу, он… он там кричит, кричит на Ульку, - подгоняет меня девушка.

Красная пелена перед глазами стала ещё плотнее, перепрыгивая ступени, нёсся к заветной двери, за которой больной ублюдок держит моих девочек.

- Клим! Стой! – кричит Санёк, не успевая за мной, - нам самим дверь не открыть, ломиться бесполезно! Если Олег услышит тебя, то обозлиться ещё больше, нужно дождаться наряд, - настигает меня практически перед дверью квартиры Ульяны.

Затуманенный ярость мозг на удивление услышал слова родственника.

- Когда они приедут? – прохрипел не своим голосом.

Припал ухом к замочной скважине, чтобы услышать, что происходит за этой чёртовой дверью. Сразу уловил шевеления прямо около двери.

- Олег, отдай мне Еву, прошу, - совсем тихое и очень близкое от моей девочки.

Показал Саньку молчать, сам замер, дыхание затаил.

- Обувайся Уль, мы едем домой, - что приказ звучат слова недоноска.

Поняв, что он выводит девочек из квартиры, отступил назад, и схватив брата за рукав толстовки увлёк к стене, встали ровно за дверью.

- Уйди, - шепнул Вике, что стоит на пролёт ниже.

Подруга Ульяны кивнув в ответ, спустилась ещё ниже.

Щелчок замка и дверь квартиры стала открываться. Санёк словно прочёл мои мысли, схватил за локоть, покачал головой, говоря, что рано. Знаю, что рано, но желание освободить Улю и Еву бросают тело вперёд.

- Олег, - сиплый голос Ульяны, - пожалуйста.

По голосу понимаю, что Ульяна плачет.

Первой из квартиры выходит Уля, следом за ней Олег с Евой на руках. Это плохо, очень плохо. Просто так его не скрутить, моя маленькая малышка может пострадать.

Снизу по лестнице раздался быстрый топот ног, и уже через пару секунд показались двое в форме полицейских и позади них маячила подруга Ульяны.

- Уля! – вскрикнула Вика, дёрнулась вперёд, но её поймал один из сотрудников полиции, вернул обратно себе за спину.

Появившееся троица в отличии от Олега и Ульяны прекрасно видела нас с Саньком.

- Девочку отпусти, и назад на два шага, - спокойно произнёс второй сотрудник правоохранительных органов Олегу.

- Какие-то проблемы? – спина недоноска напряглась, не ожидал он ребят в форме.

- Возможно, девочку отпусти, - влез в разговор тот, который Вику перехватил, и тон его голоса был явно не спокойным.

- С чего бы это, лейтенант? На моих руках моя дочь, и я не отпущу её, - отвечает недоносок.

Его слова, о том, что Ева ЕГО дочь, переклинили извилины в моём мозгу. Шаг вперёд, руку обхватывает подонка за шею, удар ногой под колено, и от неожиданности Олежек виснет на моих руках. Не могу его отпустить иначе Ева упадёт.

Крик Ульяны, её протянутые, дрожащие руки к нашей дочери, мат мужа Ули и громкие приказы сотрудников полиции, всё это произошло буквально за пару секунд.

- Если ты ещё раз притронешься к моей семье, я уничтожу тебя, - рычал на прижатого моим телом Олега, со злостью наносил удары.

Сорвался, как только дочь оказалась на руках матери, контроль окончательно слетел.

Двое патрульных, что прибыли на вызов не могли оттащить меня от недоноска. И только громкое «ПАПА», смогло отрезвить мой затуманенный разум.

На ногах оказался за секунду, моя малышка позвала меня, я нужен своей дочери. Вот только, когда посмотрел на свою принцессу, был готов провалиться сквозь все этажи.

Ева смотрела не на меня, она перепугано смотрела на лежащего на плитке Олега.

Она позвала ЕГО! Кроха испугалась за того, кто был с ней с самого рождения, и кого она три года называла ПАПОЙ.

глава27

УЛЬЯНА

Я так устала, что кажется готова рухнуть прямо здесь, на лестничной клетке, и только маленькая девочка в моих руках держит меня на ногах. Олег, который лежит лицом в пол, не вызывает и капли жалости. Наоборот, я, наконец, могу выдохнуть и свободно расправить плечи. Ещё полчаса назад я тряслась от страха, находясь в запертой квартире с больным мужчиной. Перед глазами вмиг пронёсся момент, что напугал меня до чёртиков.

Он стоял, прислонившись к стене и молча смотрит на меня своими черными глазами, которые в тот момент казались чернее ночи.

-Я думал, ты будешь рада меня видеть, - говорит он, а я смотрю на него, не в силах пошевелиться.

Тело сковано страхом. Никогда его так не боялась.

- Я так скучал по тебе, - продолжает он с блеском в глазах.

Голос его звучал мягко и нежно, но я чувствовала в нем какую-то фальшь, что-то наигранное и неестественное.

- Уль, идём, - мягко берёт меня за руку Вика, - нужно унести Еву, не стоит ей на это смотреть, - косит взгляд на Олега.

Киваю головой. Дальше мужем займётся полиция, думаю Вика сообщила им куда больше, чем смогу им рассказать я в данный момент. Глажу по спине малышку, и делаю шаг вперёд. Моя крошка испугалась. Ей не приходилась видеть драк, поэтому, когда Клим напал на Олега, моя крошка расплакалась. Её громкое «ПАПА», острыми иглами пронзило грудную клетку. Я прекрасно знала, кого она зовёт.

Это понял и Клим, когда увидел, на кого именно смотрит наша кнопка. Единственное сказанное слово Евы отразилось на лице Клима. Такой боли и вины в его глазах я не видела даже за последние дни. Кажется, только сейчас он окончательно понял, что седлал четыре года назад, чего лишился, поверив в ложь.

Так захотелось обнять его, пожалеть и сказать, что всё будет хорошо, вот они МЫ, рядом! Но новость о беременности Милены, что всплыла в моей памяти так вовремя, отбило всё желание.

- Идём, - вновь говорит Вика, а я только сейчас поняла, что остановилась, сделав всего один шаг.

Десять ступеней вверх, пару секунд ожидания, когда сотрудники полиции поднимут на ноги Олега, презрительный взгляд мужа и мы в квартире.

- Вик, спасибо тебе, - поворачиваюсь к подруге, благодарю искренне.

Это она вызвала полиции и Клима, благодаря ей мы с Евой больше не в руках больного человека.

- Возможно это сейчас и не важно, но папа обещал помочь с разводом, возможно уже завтра, ты станешь свободной, - вместо обычного «пожалуйста», произносит подруга, - я так за тебя испугалась, - шепчет Вика, и в уголках её глаз скапливаются слёзы.

Тяну свободную руку к подруге, обнимаю её настолько сильно, насколько могу, лбом упираюсь в её плечо.

- Мааа, - капризно тянет кроха.

Евка оказалась зажата между мной и Викой, и ей это явно не понравилось.

Отпустив Вику, и сделав шаг назад, поцеловала свою недовольную малышку в щёку и спустила её с рук.

- Нам всем нужен отдых, но сначала горячий чай, мне он точно нужен, - зябко ёжится подруга.

Боже! Она же столько времени пробыла в холодном подъезде в одном халате.

Входная дверь, что за собой закрыла Вика, вновь открылась, через порог квартиры перешагнул Клим. Его взгляд жадно впился в маленькую девочку. Ева тихо стояло около меня, смотрела в ответ на вошедшего.

Клим боялся! Боялся, как после его драки с Олегом на него отреагирует малышка. Медленно опустившись на корточки, Клим, не отводя взгляда от Евы, очень медленно протянул ей руку, ладонью вверх. Точь-в-точь, как он делал в доме Никанора Назаровича.

Затаив дыхание, я смотрела на мою кроху. Ева не спешила протягивать свою ручку в ответ родному отцу. Испугалась?

- Ева, - тихо зовёт малышку Клим, - ты меня помнишь? Я… дядя Клим, - говорит с паузой, - помнишь киску Марусю?

«Хитро». Подумала про себя, не отводя взгляда от дочери.

- Кися, - среагировала малышка, но руку Климу так и не подала.

- Хочешь мы поедем к Маруське?

А вот это уже перебор. Я не собираюсь никуда ехать, пока тест ДНК не будет готов.

Я уже сообщила Климу в письме своё решение. Если беременность окажется настоящей и ребёнок действительно от Клима, между нами, ничего не будет. Я не разобью семью, не приму мужчину, который бросит своего ребёнка. Про Еву он не знал, четыре года назад он бросил меня.

- Не стоит, Клим, - спешу одёрнуть мужчину, пока ребёнок не согласился на предложение отца.

Мужчина перевёл взгляд от Евы на меня, поджал губы, кивнул головой.

- Я хочу поговорить Уль, сейчас, прошу, - смотрит умоляюще.

- Я не…

Хочу сказать, «не готова», но язык прилипает к нёбу.

Киваю в знак согласия, и подхватив Еву на руки, несу её Вике. Думаю, подруга не откажется побыть с малышкой десять минут, именно на такое время я рассчитываю на разговор с Климом.

- Идём, - зову за собой отца моей дочери, после того, как Вика сама вышла мне навстречу, и забрала к себе в комнату свою крестницу.

Прохожу на кухню, включаю чайник, который Вика так и не успела согреть, так как Клим зашёл в квартиру.

- Присаживайся, - указываю на стул.

- Уль, - начинает Клим, стоит только ему присесть на указанное мною место, - я знаю, что вновь накосячил, вновь причинил тебе боль. Милена, она действительно беременна, но я не уверен, что отцом являюсь я.

Молчу, и стараюсь не показывать, как мне неприятен этот разговор, но рано или поздно он бы случился.

- Я знаю, что отец рассказал тебе о тесте ДНК, который мы сделали, результат будет готов через неделю. Уль, как бы я не сомневался, но результат может быть положительным.

Сердце в груди забилось в разы быстрее, в ногах появилась слабость. Тихонечко подошла к столу, выдвинула стул и присела напротив любимого мужчины. Я уже знала, что он мне скажет. Он не сможет бросить беременную жену и своего ребёнка.

- Если он мой, я не брошу его…

Озвучивает то, что я и так знала.

Знать, догадываться и слышать это из уст любимого, разные вещи. В груди стало так больно, что ладони непроизвольно сжались в кулаки, острые ногти впились в кожу.

- …ты сможешь стать для него мамой Уль? Сможешь?

- Что? – подняла взгляд на мужчину, не совсем поняла о чём он говорит.

Я пропустила мимо ушей дальнейшие слова мужчины, боль оказалась сильнее чем я думала.

- Ты меня не слушала? – смотрит без капли укоризны.

- Нет прости, я… задумалась, - отвечаю, избегая встречи глазами.

- Я не оставлю ребёнка Милене Уль, он не нужен ей, он для неё просто манипуляцию для удержания меня рядом с ней, не более, - качает головой, - но и вас с Евой я больше не брошу, не смогу, вы мои. Слышишь? Мои! Уль, ты сможешь принять моего ребёнка от другой женщины? сможешь принять нас, если тест будет положительным?

- Исё, - доносится радостный вопль Евы с зелёной лужайки устеленной россыпью цветущих одуванчиков.

Что произносит в ответ ей бабушка мне не слышно, но вижу, как женщина срывает ещё пару красивых цветов, и вплетает их в венок.

- Может всё же вернёшься Ульян? – в сотый раз слышу этот вопрос, - у нас же лучше, зарплата выше, - приводит «аргумент».

Поворачиваюсь к когда-то начальнику, ловлю его умоляющий взгляд, качаю головой.

- Нет, и не просите, меня полностью устраивает, моя работа, и зарплата тоже, нам хватает, - говорю, как можно убедительней.

На самом деле моей зарплаты хватает впритык до следующий, если не покупать ничего лишнего. Но об этом мужчине знать не обязательно.

- Хватает им, - обижено произносит Никанор Назарович, - почему не берёшь те деньги, что Клим перевод? Они же для вам с Евой, чего ты морозишься Уль?

Хитрый лис вы! Никанор Назарович. Вновь свернул разговор к своему пасынку.

- Никанор Назарович, не надо, - качаю головой, отворачиваюсь от мужчины, смотрю на дочь, как она продолжает срывать одуванчики, пачкая ручки.

- Снова не надо! – повышает тон, - прости, - уже мягко, - не могу я смотреть, как вы оба страдаете, - печаль в глазах мужчины искрения, душу терзающая.

- Я не страдаю, - слишком быстро отвечаю.

- Как же, не страдает она, это можешь вон Еве лапшу на уши вешать, но не мне, - скрещивает руки на груди.

Молчу, мне нечем возразить, и так понятно, этому человеку врать бесполезно.

- Ульян, - как-то не добро начинает мужчина, - скажи мне, чего ты хочешь?

- Счастья женского, настоящего, которого у меня ещё не было, - отвечаю честно.

- Так в чём проблема Уля?! Твоё «счастье» рядом ходит, под окнами вашими ночует! Протягивай руку и бери его! – разворачивается в пол-оборота, чуть руками не трясёт.

- Не рвите моё сердце, Никанор Назарович, - произношу с мольбой, - ему и так не легко, - опускаю голову вниз, смотрю на сжатые кулачки, - он…

- Идиот он! Знаю! Об этом все знают! Но он оказался прав Уля, к сожалению, прав, - понуро заканчивает мужчина.

- Вы его защищаете? – не верю своим ушам, - Никанор Назарович! В чём он оказался прав? Он хотел отобрать ребёнка у родной матери! Разлучить их! Лишить женщину дитя! – практически кричу.

Меня потряхивает от одной только мысли, что у меня заберут Еву.

- Да Уля, я его защищаю, - честно отвечает мужчина, - и скажу больше, я был бы рад, если бы у Милены забрали ребёнка…

- Что?! – вскрикиваю на весь парк, привлекая внимание не только Евы и Нины Альбертовны, но и посторонних людей.

- Не кричи, - беззлобно шикает мужчина, - ты просто не знаешь всего. Милена избавилась от ребёнка, Клим был прав, малыш не нужен был ей, - зло поджимает губы.

Воздух застревает где-то на полпути к легким, образуя болезненный ком. Вот так легко взяла и избавилась!

- Боже, - пищу, прячу лицо в ладонях.

- А ведь это мог быть ребёнок Клима, брат или сестра Евы, - продолжает мужчина, - она сделала операцию через два дня после оглашения результата теста ДНК. Она сама не знает, чей это был ребёнок.

С трудом сдерживаю рвущийся наружу крик, но вот слёзы удержать не могу. Они льются крупными каплями.

- Иногда Ульян, то, что кажется ужасным, становится спасением, - обнимает меня за плечи, притягивает к своей груди, - Нина тоже ужаснулась, когда услышала от Клима, что он готов отобрать у Милены ребёнка. А потом плакала, вот так же, как и ты сейчас, и у сына прощение просила, что о нём плохое думала, - вздыхает мужчина.

Боже! Ну почему я такая дура? Почему? Я могла получить своё заветное счастье три месяца назад, не посчитай я Клима монстром!

Три месяца назад, я выгнала Клима из квартиры и запретила приближаться ко мне и Еве, даже если тест окажется отрицательным. Выгнала, посчитав монстром, который собирается отнять ребёнка у родной матери. Я после его слов, поставила себя на место Милены, и чуть сума не сошла от бури боли, что скрутило меня изнутри.

Если бы я знала, что так будет, не за чтобы не прогнала любимого мужчину. Монстром оказался ни Клим, монстром оказалась Милена.

Между нами, вновь встала чужая ложь.

- Мам, - голос Евы совсем рядом, - оти!

Отстраняюсь от Никанора Назаровича, наспех вытираю слёзы с лица, вокруг глаз не решаюсь, могу размазать тушь по всему лицу.

- Как красиво, - голос сиплый.

Смотрю на сплетённый из одуванчиков венок на голове моей крохи.

- Баба делала, - гордо заявляет малышка.

- Вы молодцы, - улыбаюсь малышки, принимая из рук женщины носовой платок.

- Уличка, - зовёт меня мать Клима, - разреши нам взять Евочку к себе, на один вечерок, завтра утром мы привезём её, обещаю, - с надеждой в глазах просит женщина.

УЛЬЯНА

Я разрешила забрать Еву. Новость о поступке Милены обескуражила. Домой возвращалась с тяжёлыми мыслями. Зайдя в квартиру, и сбросив с ног балетки, прошла в комнату, и обессилено опустилась на застеленную кровать.

Клим был прав. А я записала его в монстры, выгнала из квартиры, запретила приближаться, не отвечала на звонки, уволилась с работы, только бы не видеть его.

Я не знала результатов проведённого ДНК, так как запретила об этом говорить всем тем, кто мог об этом знать, под угрозой, что наше общение и дружба прекратятся в туже секунду. Так же я не знала вмести Клим с Миленой или нет. Я полностью огородила себя и Еву от разговоров от этого мужчины. Не поддавался моим угрозам только Никанор Назарович.

Отчим Клима действовал хитро, каждый наш разговор сводил к своему пасынку. И ровно до сегодняшнего дня мне удавалось уйти от разговора. Но видимо нервы мужчины сдали, и вот теперь я знаю всё.

- Ты дура Ульяна! – произношу в пустоту комнаты, и заваливаюсь набок.

Усталость накатывает волнами, и она не физическая, скорее эмоциональная, которую сном не убрать, но мой организм считает иначе. Медленно, но, верно, меня утягивает в сон, серый и пустой.

А вот моё пробуждение куда более яркое.

Открываю глаза от звука трели в дверь, но вместо того, чтобы подняться с постели, я первые секунды всматриваюсь в темноту комнаты. Глухая тишина вокруг, склоняет к мысли, что трель мне приснилась, а значит можно не вставать. Но неожиданное, громкое чириканье птичек заставляет дрогнуть всем телом.

Ева!

Первое, что приходит в голову, это мысль о дочке. Расплакалась? Не смогла без меня? Попросилась домой?

Пронеслось хороводом.

Подорвавшись с постели, бегу в прихожую, по пути включаю свет. Подбежав к двери, быстро поворачиваю внутренний замок, распахиваю её дверь, даже не посмотрев в глазок. Я была уверена, что по ту сторону находиться Ева. Но я ошиблась.

Увидев, кто именно позвонил в мою дверь поздним вечером, замираю. Гость неожиданный, но очень…

- Привет, - произносит первым мужчина, в то время пока я жадно осматриваю его фигуру.

Похудел.

Первое, что бросается в глаза.

- Я могу войти? – вновь звучит его голос, пока мой отказывается появляться.

Смотрит внимательно, ждёт.

- Да, конечно, - не сразу отвечаю ему.

Я делаю шаг назад. В голове мелькает мысль, что это сон, и я не могу проснуться. Но следом становится не важно. Ведь он здесь. Во плоти. Так близко. На расстоянии вытянутой руки.

- Что ты здесь делаешь? - спрашиваю я, словно очнувшись, - что-то с Евой? - голос на вопросе дрогнул.

- С Евой всё хорошо, - быстро отвечает на главный вопрос, - спасибо, что позволила маме взять Еву, она безумно рада малышке, - он входит, закрывая за собой дверь.

Успокоившись за малышку, стою и не знаю, что делать дальше. В голове рой мыслей, которые мешают сосредоточиться. Я не ожидала увидеть его сегодня. И не могу понять, рада ли тому, что он пришел. Хотя... почему нет? Рада, до безумия. Он разувается, ногой отодвигает красавки с прохода, и сделав шаг, проходит в гостиную и, не спрашивая разрешения, садится в кресло.

А я все еще стою в коридоре и смотрю на него, пытаясь понять, как вести себя дальше. Не могу найти нужные слова, чтобы заговорить. Но он сам берет инициативу в свои руки.

- Как ты? – звучит тихий вопрос.

Сглотнув, прохожу следом за мужчиной, и подойдя к дивану, присаживаюсь на край.

Смотрю на Клима и мне вдруг становится страшно. Страшно, что я могу видеть этого мужчину в последний раз. Боюсь, что вновь появится очередная ложь, и встанет, между нами.

Его взгляд скользит по моему лицу, а затем он вновь спрашивает.

- Ульян, всё хорошо?

Не могу ответить, спазм сдавил гортань, трясу головой. Клим поднимается из кресла, подходит в два шага, и опускается на колени у моих ног, кладёт руки по обе стороны от моих бёдер. Меня окутывает запах его парфюма и любимого тела.

Не в силах сдержать эмоции, я закрываю лицо руками, и слезы наполняют глаза. Мне нужно время, чтобы успокоится, но его нет. Я должна ему сказать.

- Прости, - шепчу я, с трудом сдерживая рыдания, - прости меня. Я не хотела, чтобы так все случилось. Ты был прав. Прав, что ребёнок не нужен Милене. Тот день должен был стать самым счастливым в моей жизни. Я должна была сказать тебе «ДА», а не прогонять, - отнимаю руки от лица, и не жду первых действий от мужчины, обнимаю его за шею, соскальзываю с дивана на его колени, прижимаясь своей щекой к его груди.

Клим реагирует быстро, он обнимает меня в ответ, зарываясь лицом в мои волосы.

- Тшшш, не плачь, родная, - шепчет в волосы, крепко прижимает к себе, - тебе не за что просить прощение.

Чувствую касание его пальцев, он проводит ими по подбородку, скользит вверх по щеке, к виску. У меня внутри все сжимается и я закрываю глаза от его невесомой ласки. В этот момент хочется стать частью его самого. Но он не дает мне такой возможности. Отстранившись, Клим поднимается вместе со мной на ноги, и занимает место на диване, усаживает меня верхом на свои колени.

Я открываю глаза и вижу, что мужчина смотрит на меня. В глазах его стоит боль. И в этот миг, я отчетливо понимаю, что больше никто не сможет нас разлучить. Не позволю, теперь я буду бороться за своё счастье.

Он осторожно заправляет мне за ухо выбившийся локон волос. Его прикосновения такие нежные, что у меня захватывает дух. Хочется раствориться в этих руках, в его объятиях.

- Я люблю тебя, - шепчу, не в силах больше сдерживать себя.

- И я люблю тебя, больше жизни люблю, Уля. Ты мне нужна, как воздух. Без тебя мне не прожить. Хочу рядом быть, всегда, с тобой с Евой. Хочу завтраки готовить вам по утрам. Хочу дочку в садик водить и забирать. По выходным гулять с вами в парке. Хочу Евку на роликах научить кататься. Тебя хочу в белом платье увидеть… и чтобы мои руки обнимали тебя в пышном наряде. Хочу на руках тебя носить, засыпать и просыпаться рядом с тобой. Хочу сказки нашей дочке читать перед сном, не прогоняй меня больше, прошу, - произносит он в ответ, крепче прижимая меня к себе.

Его слова вызывают новый поток слёз, из груди вырывается всхлип, громкий и хриплый.

- Тшшш, - вытирает мне слезы большим пальцем, а потом целует в висок.

А я плачу, от счастья. Потому что он рядом, потому что он любит меня. Теперь я уверена, что это не сон. Это все реальность, настоящая, сладкая реальность.

Его руки скользят по моей спине, а губы прикасаются к шее. Он целует меня, и я забываю обо всем на свете.

Я чувствую, как он дрожит.

- Моя маленькая девочка, - хриплый шёпот, - желания, единственная, любимая.

Я обнимаю его голову и прижимаю к себе. Я хочу, чтобы это мгновение длилось вечность.

Я люблю его. Люблю до боли в сердце, до слез. Я люблю его так сильно, как никого никогда не любила. И это чувство не пройдёт, оно навсегда поселилось в моем сердце.

эпилог

ЭПИЛОГ

Звук босых ступней маленьких ножек, прорывается сквозь чуткий сон. Шесть утра. С Евой можно и будильника не ставить. Маленькая егоза просыпается в одно и тоже время, и первым делом спешит в мою комнату, чтобы забраться ко мне в постель и разбудить меня. Но сегодня её ожидает сюрприз.

- Она всегда так рано, - хриплый шёпот на ухо.

- Угу, - теснее прижимаюсь к мужчине спиной, не в силах открыть глаза.

Безумно хочу спать. Клим всю ночь показывал мне, как он соскучился, как любит, и как жить без меня не может.

Чувствую, как одеяло в районе ног поползло вниз. Это Ева схватилась за него ручками и пытается забраться на высокую кровать.

Тихое хихиканье и резкое дёргание одеяла, а следом характерный звук мягкого падения, говорит о том, что наша кнопка не смогла с первого раза забраться на «Эверест».

- Может ей помочь? – на грани слышимости шепчет Клим.

В ответ отрицательно качаю головой, и сквозь прищур глаз наблюдаю за второй попыткой малышки. Новый рывок одеяла, тихое пыхтение, и настойчивый ребёнок забирается на кровать.

Малышка ещё не знает, что сейчас попадёт в капкан крепких рук мужчины. Для неё это сюрприз. Она так ждала его приезда. Целый месяц общения отца и дочери по скайпу, дало свои плоды. Ева называет Клима папой. Малышке никто не говорил, что Клим её настоящий, единственный отец. Всё произошло само по себе. Когда при очередном видео разговоре, Клим позвал Еву не по имени, а обратился к ней «доченька». Малышка отозвалась, а вовремя прощание, пожелала спокойной ночи «па».

Не знаю, что происходило с Климом, который находился в это время в Штатах, а я прорыдала всю ночь.

Прошёл месяц с того дня, как Клим оказался на пороге квартиры. Та ночь была волшебной, а вот утро меня огорчило. Как оказалось, любимому нужно было улетать в Штаты, чтобы завершить все дела с бизнесом, и перевести его в Россию.

Мне было тяжело его отпускать, а ему уезжать. Но отпустить пришлось, иначе Климу пришлось бы часто улетать так далеко от нас. И вчера, стоило только Еве уснуть, как в дверь постучали, игнорируя звонок. В первые секунды я испугалась, и не хотела открывать, но набравшись смелости, тихо подошла к двери, и заглянув в глазок, поспешила открыть дверь.

- Оснись, - звонко требует малышка, - оснись мама, - чувствую, как ползёт по моим ногам, и следом пробует встать и удержаться на своих ножках.

Чувствую, как Клима потряхивает. Он соскучился по ней, и держит себя из последних сил, чтобы раньше времени не обнаружить своё присутствие.

- Мамочка! Оснись! – горлопанит малявка, продолжает медленно пробираться по мягкой постели.

Неделю назад гуляя с Евой в торговом центре, зашла в мебельный магазин, по поручению Клима.

«-Родная, присмотри нам новую мебель для нашего дома».

Мебель я не присмотрела, а вот мягкой периной обзавелась. Правда Ева не может по ней ходить, падает малышка, когда её ножки утопают в мягкости перины.

- Ой! – возмущается хихикая, шлёпнувшись в районе моих коленей.

Рука Клима скользит по моему бедру вверх, задевая край шёлковой ночной сорочке, папа готовится поймать свою дочурку.

Затаиваю дыхание в предвкушении долгожданной сцены. Сердце замирает, пропускает удар, воздух становится густым, а по телу бегут мурашки.

- Осни…

Не договаривает кроха, шуршания одеяла, быстрое движение тела Клима, и громкий визг Евы заглушает утробный радостный рык Клима, когда дочурка оказывается в руках папы.

- Попалась моя принцесса, - смеётся Клим, наблюдая за округлившимися глазками Евы.

Малышке требуется пару секунд на узнавания того, кто смеётся над ней, а после звучит радостный вопль:

- Папа!

Клим смотрит на дочь, и его глаза искрятся счастьем. Он бережно прижимает к себе Еву, которая так похожа на него. Ева смотрит на отца и улыбается. Клим целует дочь в макушку, потом прижимает ее к себе покрепче, чтобы спрятать лицо в растрёпанных со сна волосах девочки. Он прячет слёзы. Ну конечно, мужчины же не плачут.

Сдерживаю себя, чтобы не вскочить и не начать обнимать их обоих. Даю время на общение этим двоим.

- Мама, - Ева улыбается, крепко обнимая отца за шею.

А Клим, не отпуская ее, смотрит на меня, его взгляд теплый и нежный, такой, какого я никогда не видела у него прежде. Я не могу оторвать взгляда от его лица. Он изменился за этот месяц. В нем появилось нечто новое, неуловимое, но такое притягательное. Я словно вижу его впервые.

- Люблю, - говорю я одними губами, и предательские слёзы счастья застилают глаза.

- А ну-ка, давай обнимем нашу мамочку, - Клим усаживает дочку на колени, нежно гладит по спинке одной рукой, а вторую протягивает ко мне, - иди сюда, родная.

Я послушно льну к груди мужчины, устраиваю голову на его плече. Он сжимает меня в объятиях одной рукой, целует в открытую шею.

- Ну, вот и все, мы вместе, и я больше никуда от вас не уеду, не надо плакать, - шепчет Клим.

- Они от счастья, - бормочу я, уткнувшись носом в его плечо, - я так долго мечтала об этом, - отрываю голову от его плеча, заглядываю в глаза любимого.

Он прижимает меня к себе еще крепче, целует, гладит пальцами по спине, так же как и Еву.

- Как же я по вам соскучился! – ловит мои губы, дарит лёгкий, но такой щемящий сердце поцелуй.

Рядом раздаётся недовольное сопение. Кажется, кто-то ревнует.

- Не дуйся маленькая моя, сейчас я и тебя поцелую, - говорит, повернувшись к малышке Клим.

Звонкий поцелуй в маленький носик Евы, и звонкий смех колокольчиком разносится по комнате.

- Ну что, малышка, пойдем умываться и готовить завтрак? – с губ мужчины не сходит улыбка.

НЕДЕЛЯ СПУСТЯ.

КЛИМ

Прожигаю взглядом дверь ванной комнаты, ни на шаг не сдвигаясь с места, слышу, как страдает моя девочка.

Сжимаю кулаки, ярость лавой бурлит в каждой клеточке моего тела. Я засужу этот чёртов ресторан, его владельцев и весь персонал, что отравил мою любимую.

Ещё пятнадцать минут назад я был самым счастливым мужчиной на планете, купался в эйфории от полученного согласия Ульяны стать моей женой.

С утра заказал столик в самом известном ресторане города, ещё вчера купил кольцо для любимой. Всё шло по плану. Романтический ужин под открытым, ночным небом, живая музыка, море цветов вокруг, счастливый взгляд любимой, её согласие… Приезд домой в предвкушении жаркой ночи, обернулся побледневшим лицом Ульяны, и быстрым по бегом в ванную комнату.

- Малыш, - стучусь в дверь услышав слив воды в унитазе.

Тишина.

- Уль? – зову снова, - открой пожалуйста, - прошу, рукой опираюсь о стену.

Тихие шаги по ту сторону, щелчок замка, и дверь открывается.

- Малыш, - смотрю на измученную, бледную девушку, - ты как, родная? – делаю шаг вперёд, обнимаю любимую за талию, а следом подхватываю её на руки.

- Уже лучше, - шепчет в ответ.

- Прости Уль, прости меня, давай я скорую вызову? – несу будущею жену в комнату.

- Нет Клим, не надо скорой, она не поможет, - пальчиками сжимает полы моего пиджака.

- Как это не поможет? Ты чего родная? – страх окутывает меня липкой субстанцией.

- Так бывает, это временное явление, оно пройдёт само, - лепечет Ульяна.

- Нет Уль, отравление не проходит «само», - качаю головой, - мы едем в больницу малыш, если ты против скорой…

- Клим, - перебивает меня, - это не отравление, - поднимает голову, заглядывает мне в глаза.

- А что это тогда? – подхожу к кровати, укладываю малышку в постель.

Прикрыв глаза, Уля вздыхает, словно готовится сказать мне что-то очень важное.

- Клим, - распахнув глазки, в который плещется целый океан эмоций, - я беременна, - тихо произносит Уля.

Я замираю на месте. В голове проносится тысяча мыслей, но ни одна не идет в сравнение с тем, что я сейчас услышал. Беременна?

- Ты беременна? – выдыхаю, как только ко мне возвращается способность говорить.

Ульяна кивает, не сводя с меня глаз.

- У нас будет ребёнок, Клим, ещё один, – произносит Улька.

Она улыбается, а у меня сердце уходит в пятки. Боже, это самый лучший день в моей жизни. Подрываюсь к любимой, опускаюсь на колени перед кроватью, тянусь руками к пока ещё плоскому животику.

- Беременна, - что в бреду повторяю счастливую новость.

Уля смотрит на меня, как на дети малого, который получил заветный подарок от Деда Мороза.

А я и получил! Если бы она только знала, как я мечтал услышать эти заветные слова. Мечтал наблюдать, как будет расти её животик! Прикасаться к нему, чувствовать шевеление малыша.

Уля улыбается, и я не могу не улыбнуться ей в ответ. Её улыбка для меня дороже всего на свете. Моя Уля беременна.

- Когда ты узнала? – смотрю в глаза моей малышке.

- Утром, - отвечает со смущённой улыбкой, - хотела тебе сюрприз сделать, там в шкафу коробочка спрятана, но я не успела до неё добраться, - вижу лёгкое сожаление во взгляде.

Поддаюсь вперед, целую плоский животик, поднимаюсь на ноги, нависаю над любимой, ловлю её губки, целую нежно и трепетно.

- Ты куда? – спрашивает Уля, как только я отстраняюсь от её губ, и отхожу от постели.

Не отвечаю, подхожу к шкафу, открываю створку, оглядываю полки. Золотистого цвета, прямоугольная коробочка отыскивается быстро. Она лежит на виду. Протянув руку в шкаф, беру коробочку, и посмотрев на притихшую Уля, снимаю крышку.

Белый, тонкий прямоугольник пластика с двумя красными полосками, подтверждает слова моей девочки.

Беременна! У нас будет ещё один ребёнок.

И здесь неожиданно в голову бьёт другая мысль.

- Уля, - поднимаю взгляд на девушку, - а когда мы…

- В ночь перед твоим отлётом в Штаты, - понимает о чём я, перебивает и отвечает на договорённый вопрос.

Шумно выдыхая, пронизываю пальцами волосы.

Две ночи, и две беременности! Да я счастливчик!

- Ты снайпер Клим! – произносит Уля.

- Я что, про счастливчика вслух сказал?

- Сказал, - кивает головой Ульяна.

Положив коробочку обратно в шкаф, спешу к постели, на которой лежит моя будущая жена.

- Я так тебя люблю, - снимаю пиджак и отбрасываю его в сторону, следом летит рубашка, брюки, - я так счастлив, - коленом упираюсь в матрац кровати, - спасибо тебе, что ты со мной родная, - наклоняюсь, целую в сладкие губки.

- И я тебя люблю, очень-очень люблю.

Наша свадьба состоялась через два месяца. Мы ждали, когда у Ульяны пройдёт токсикоз. Я безумно был рад беременности, но в моменты, когда Улю сгибала пополам тошнота, корил себя за свою «снайперское попадание».

Мама, узнав, что станет второй раз бабушкой, чуть не затопила своими радостными слезами наш новый дом. Отец ходил за ней попятам и пытался успокоить. А вот вторая бабушка радостью не светилась.

Нам с Улей пришлось съездить в её родной город, на свадьбу Вики. Не знаю, как именно мать Ули узнала, что дочь в городе. Но эта женщина совершенно не постеснялась, заявилась на чужую свадьбу, на которую её не приглашали.

Скандал она закатила знатный. Кричала, поливая Ульяну грязью, около минуты, ровно до того момента, пока я не оказался рядом с этой лживой женщиной, и грубо не вытащил её из ресторана на улицу, и спустил её невысоких порожек ресторана.

А вот там меня поджидал ещё один сюрприз.

Олег.

Бывший муж моей жены, стоял около своего автомобиля, и неотрывно смотрел на двери ресторана. Увидев меня, он быстро занял место за рулём автомобиля, и сорвался с места.

Боится! И правильно делает. Я присутствовал на их разводе с Ульяной. Моя девочка не знает, что я был там, она в то время не подпускала к себе, и это было ужасное время.

После суда, я затаился в нише лестницы, и дождавшись появления этого недоноска, затащил его в укромное место, и не теряя времени, продемонстрировал всю скопившеюся на него злость.

По словам Сашки, Олега из здания суда забирала скорая. Я ждал, что ко мне придёт полиция по заявлению этого урода, но они не пришли, просто заявления не было. Мы все считали бывшего мужа Ули психически больным человеком, но это оказалось не так. Олег абсолютно здоров. Но и в любовь к Ульяне с его стороны я не верил. И как оказалось не зря.

Ульяна была для него прикрытием. Прикрытием для любовных отношений между Олегом и её матерью. Эти двое, как оказалось давно были любовниками. Но красавчик Олег боялся огласки. Боялся, что его осудят друзья за связь с толь взрослой женщиной.

И из-за страха этого любителя женщин постарше, нас с Улей лишили счастья на четыре года.

- Тшшш, - медленно покачиваю маленькое чудо на своих руках, - засыпай сынок, - шепчу малышу.

- Давай я, - тёплая ладошка касается моего плеча, - ты уже час его качаешь.

- Я сам, он тяжёлый Уль, - говорю любимой, и наконец замечаю сонливость в глазах ребёнка, - ещё чуть-чуть и он уснёт, - шепчу жене.

- Хорошо, пойду проверю Еву, - становится на цыпочки, целует меня в губы, тихо выходит из комнаты.

- Никита Климович, - шёпотом обращаюсь к сыну, - твой папка так скоро волком взвоет, - жалуюсь малышу, - мы же вроде с тобой договорились. Днём наша мама в твоём полном распоряжении, ночью в моём. Но ты же, хитрожопик, уже неделю бодрствуешь по ночам, а это нарушение обговорённых правил! – хмуро сообщая сыну, и получаю в ответ осоловелый взгляд, - давай, засыпай сынок, и пожалей уже папочку, - делаю печальное лицо.

Тихие шаги позади, и к спине прижимается моя девочка. А я затаив дыхание смотрю на закрытые глазки сына.

- Уснул, - шепчу через две минуты, и крадучись подхожу к кроватке Никиты, и очень аккуратно, что сапёр со взрывчаткой, перемещаю сына с рук в кроватку.

- Он правда уснул? – не верит Уля.

- Правда, - улыбаюсь своей малышке, - а теперь иди сюда детка, я безумно соскучился, - смотрю на неё, истекая слюной.

Ульяна улыбается, делает шажок в мою сторону, и в следующею секунду прикрывать лицо ладошками, сотрясается в беззвучном смехе в то время, как из кроватки раздаётся детское агуканье.

КОНЕЦ.