(Не)зачёт для мажора

Глава 8

– Добрый день, Елена Юрьевна, – мимо проходящие девушки вежливо улыбнулись и поспешили на пару.

Лена ещё пару раз ответила снующим студентам, когда заметила, как в её сторону движется Борзов. Мгновенно натянулась как струна и выпустила невидимые шипы, готовая к защите. Тот шёл, уткнувшись глазами в телефон, и, судя по внешнему виду, был чем-то обеспокоен. Широкие плечи бесцеремонно расталкивали всех, кто умудрялся оказаться на его пути – прямо как ледокол в океане.

– Доброе утро, Андрей, – первая поздоровалась Лена.

Тот даже голову не поднял. Прошёл мимо, перекатывая во рту жевательную резинку.

– Борзов, остановись на секунду! – окликнула Лена. Коридор как раз опустел, оставляя их наедине, поэтому не услышать её голоса было невозможно.

Парень нехотя притормозил. Лениво обернулся и сделал одолжение, оторвав взгляд от айфона.

– М? – широкая бровь вопросительно взлетела вверх.

– Сегодня после пар у нас с тобой занятие. Будь в два часа возле кафедры английского языка, – строго сказала Лена, не замечая, как от напряжения крепко впивается пальцами в папку.

Андрей хмыкнул. Наглые глаза безразлично скользнули по фигуре.

– Местоимения «у нас» и «с тобой» можешь соединить в одном предложении только в случае, если их будет объединять существительное «трах». Во всех остальных вариантах нас с тобой не существует.

Скрип зубов разъярённой преподавательницы только развеселил его.

– Практиковаться в грамматике русского языка будешь на других парах. А сегодня попрошу не опаздывать, – каштановые глаза сверкнули предупреждением. – Иначе местоимение «тебя» с глаголом «наказывать» свяжет другое существительное – «отец».

– Мой отец не знает таких слов. Ты должна была убедиться в этом ещё вчера, – кажется, для мерзавца не существовало ничего, чем можно было бы его прижать.

Ведь прав. Если бы Константину Георгиевичу действительно было дело до своего сына, он бы не спустил вчерашний разговор на тормозах.

– Не ты, а вы, Борзов, – всё, что нашлась ответить девушка.

– До свиданья, Лена Юрьевна!

Развернувшись на пятках, Андрей позволил полюбоваться на прощание картинкой на чёрной брендовой футболке с фразой, гласящей большими печатными буквами на английском языке «Suck me» («отсоси мне» – перевод с англ., прим. автора).

Ублюдок!

Занятие, ага, разбежался, аж дым из задницы валит. Хотя нет, он бы позанимался с Юрьевной. И задом, и передом, возможно, даже с углублённым изучением языка, но только не английского.

Андрей обернулся, когда звук удаляющихся каблуков разлетелся по коридору.

Ох, и задница у неё. Из стороны в сторону покачивается, как маятник. Осанка гордая, королевская, талия осиная, ноги подкаченные. И снова с хвостом своим. Ему вдруг захотелось узнать, как она выглядит с распущенными волосами. Член моментально ожил, долбясь головой в ширинку, стоило вспомнить картинки из вчерашней ночной фантазии.

Ну и как теперь ходить с этой дылдой между ног? Он резко втянул носом воздух и поправил член рукой. Надо срочно решать что-то с преподшей. Бесит она его конкретно.

Из телефона в руке послышался голос Пашки. Он же номер набрал и забыл.

– Ты где? – рявкнул в трубку, спускаясь по ступеням на улицу.

Пашка сегодня опоздал, чего не случалось уже… да вообще никогда не случалось. Друг приезжал всегда раньше, узнавал последние новости, а потом докладывал их Андрею, чтобы тот был в курсе жизни студентов и держал руку на пульсе. Дубнов был его правой рукой. Ближе у Борзова, наверное, никого и не было, не считая сестры, но та в яблоке американском сидит, поэтому здесь у него только Пашка и есть.

– Только приехал, курю, – из трубки донёсся немного замешкавшийся ответ.

– Паровоз, блин. Я спускаюсь, поговорить надо.

Мимо проносящийся первокурсник внезапно выскочил на лестничную площадку и толкнул Андрея в плечо так, что тот едва не выронил мобильный.

– Смотри куда прёшь, – гаркнул Борзый.

– Извини, Андрей, я случайно, – перепугавшись не на шутку, невысокий пацан в недорогой джинсовой куртке и с прилипшей к верхней губе крошкой хлеба расширенными глазами смотрел на Борзова, отступая к стене.

Сейчас Борзому было не до мелких рыбёшек, на кону есть дело поважнее, поэтому, просто чтобы припугнуть ушлёпка и научить контролировать вестибулярный аппарат, он резко дёрнулся вперёд и занёс кулак, делая вид, что собирается втащить пацану, но в миллиметре от его челюсти замер.

Забившись в угол и зажмурившись, дохляк ждал удара и, кажется, ещё немного и обмочился бы, если бы Андрей угрожающе не прохрипел:

– Жёлтую карточку ты уже заработал, я тебя запомнил. Вторая ошибка, и можешь писать прощальное письмо маме с папой, усёк?

Не веря в собственное счастье, пацан распахнул перепуганные глаза, а его голова активно закивала, зажив отдельной жизнью от туловища.

– Пошёл!

Парень сорвался с места и метнулся кабанчиком на второй этаж. Теперь будет знать, что рядом с Андреем надо ходить тише воды ниже травы, не привлекая к себе внимания. И другим передаст. Так Андрей и заработал себе репутацию. Лишний раз никто не посмеет рыпнуться в его сторону.

Пашку Андрей заметил сразу, как вышел из универа. И дело не в том, что на крыльце он был один, а в том, что у Дубнова какого-то хрена правая рука была в гипсе.

– Это что за херня? – вместо приветствия Борзов кивнул на руку, как только подошёл к нему, а Пашка смутился и глаза отвёл в сторону.

Андрей прищурился, внимательно всматриваясь в лицо друга. На улице сентябрь, в воздухе разит приближающимся дождём, а он авиаторы на нос нацепил.

– Да сломал в тренажёрке, – пожав плечами, друг затянулся никотином и, опустив голову, выдохнул его вниз.

– Это каким образом?

– Штангу неправильно взял.

Андрей хмыкнул.

– Ты в тренажёрку в час ночи ходил, после гонок? Мог бы поправдоподобнее что-нибудь придумать. Упал, очнулся, гипс, – бровь парня издевательски поползла вверх. – Очки сними, Дубнов!

Пашка занервничал и почесал кончик носа большим пальцем левой руки, в которой сигарета была.

Лучше бы дома остался на несколько дней. Знал же, что Андрей дое**тся. Стащил очки и несмело посмотрел на Борзова.

– Ну нихуя себе, – от ярко-синего кровоподтёка под Пашкиным глазом у Андрея кулаки непроизвольно сжались.

– Кто? – процедил он сквозь зубы, чувствуя, как волной в груди несётся ярость.

Пашка был не из тех, кто первым полезет в драку. Вообще странно, что эти двое нашли общий язык. Андрей, как то цунами, а Дубнов – его полная противоположность. Он мог усмирить десятибалльный ураган под названием «Борзый», и только ему одному всегда удавалось найти подход к «мажору», как Андрея называли за глаза, но никто не смел в лицо.

– Я спрашиваю, кто и когда, Паша? – повторил Борзов, медленно обводя взглядом поломанную руку и засекая на скуле ещё один синяк.

– Кеша, – в любом случае придётся признаться. Если бы Паша этого не сделал, Борзов сорвал бы пары и обошёл бы каждую аудиторию, чтобы найти виноватого.

– Кто? Что это ещё за попугай, бля?

– Он на пятом курсе учится. Кешнов.

– Ну, давай подробнее. Как его угораздило найти на свою задницу проблемы?

Выбросив сигарету, Пашка опёрся бёдрами на парапет и обреченно выдохнул.

– Ты ж не отстанешь, да?

– Мог бы не спрашивать, – Андрей достал из кармана запечатанную зубочистку и, разорвав зубами упаковку, засунул её в рот. Лёгкие всё ещё нещадно требовали порции яда, а ощутив надымленные пары Дубнова, тут же пришли в бешенство.

– Я вчера после гонок пошёл проводить Настю, – заговорил друг, покручивая в здоровой руке зажигалку. – Ну помнишь, девчонка, я тебе рассказывал? Блондинка такая с параллельного потока?

– Ну?

– В общем, она мне нравится, и я хочу с ней замутить.

– А Кешнов здесь при чём?

– Он её бывший хрен. Правда, Настя рассталась с ним, когда этот придурок начал на неё руку поднимать, а вчера он ждал её у дома.

– Не один, я так понимаю?

Пашка давно занимался спортом и мог за себя постоять. Андрей точно знал, что отпор одному, да даже двум он дать смог бы, здесь же, судя по всему, работали человек пять.

– Их четверо было, – буркнул Дубнов и посмотрел исподлобья на Борзого.

– Где его найти?

– Не знаю.

– Всё ты знаешь, не беси меня, – пнув друга по кроссовке носком ботинка, Андрей перетащил языком зубочистку в другой угол рта. – Ты видел его сегодня?

– Нет, но у него брат есть.

– Во-о-от, это уже лучше. Кто?

– В одной группе с Настей учится. Малой такой, в кепке вечно тусуется.

Этого Борзый помнил. Он всё время, проходя мимо, здоровался и улыбался, как придурочный.

– Попугай Кеша, мать его, – Андрей быстро напечатал в телефоне своим пацанам, чтобы привели малого в одну из подсобок, где Борзов учил нерадивых детишек уму-разуму, и кивнул Пашке, чтобы шёл за ним. – Сейчас повеселимся.

Парни работали быстро. Они знали всех и каждого по фамилии, а если так получалось, что забывали, то находили тоже быстро. Вот и сейчас, пока Андрей с Пашкой добрались до места назначения, будущая жертва уже была впечатана задницей в «электрический стул», как в шутку называли его парни.

Запуганные глаза попугая бегали от Андрея к Пашке и обратно. Он рыпался, дёргался, пытаясь вырваться из крепкого захвата двух ребят, входящих в небольшой круг общения Борзого.

– Ну здравствуй, младший, – нога Андрея с размаху опустилась на стул дёргающегося шкета аккурат между его расставленными ногами.

Тот снова дёрнулся, вонзаясь спиной в спинку стула, и в ужасе посмотрел на чёрный носок ботинка, который, если очень захотеть, может надавить с такой силой, что до конца дней отправит парня в аут и лишит возможности забивать голы.

– Борзый, я не виноват, – слова полились рекой из пухлого рта напуганного и растерянного недопарня. – Я ничего ему не сделал. Пальцем не тронул. Клянусь.

Андрей поморщился. Все почему-то думали, что Борзый ловит кайф от унижения этих придурков. Но разве можно кайфовать, наблюдая за тем, как трясутся двадцатилетние бугаи? Он всего лишь требовал уважения к себе и людям, которых считал своей семьёй, а если этого простого правила не понимали, приходилось прибегать к крайним мерам. Таким, как сейчас.

– Где твой брат? – игнорируя словесный понос, Андрей склонил голову, вызывая у Кешнова мороз по коже.

– Б… б… брат?

– Б… б… брат! Где? Или ты хочешь взять грехи сородича на себя и подставить обе щеки для расплаты и воздаяния? – ладонь Борзого несильно пошлёпала дрища по тощим щекам, заставляя того часто заморгать.

– Я не знаю, где он. В университет не приходил сегодня.

– Значит, диктуй адрес, – спокойно потребовал Борзов. – Можешь домашний, я с удовольствием загляну к вам в гости.

– А… Андрей, я не могу, он мой брат, – грудная клетка придурка начала часто подниматься, выдавая едва сдерживаемые слёзы.

Ну вот опять. Одни лузеры и слабаки. И ведь если бы он правда не выдал местонахождения Кешнова-старшего, Андрей бы его даже зауважал, а так… Все они такие. Стоит надавить побольнее, и даже код от сейфа папаши на листочке запишут. Семья – одно название.

– А я твой Бог, – склонившись прямо к его лицу, отчеканил Борзый, – и я решаю, доживёшь ты до конца дня или нет, поэтому давай не будем тратить моё время и признаемся, иначе я пойду другим путём, который тебе не понравится. Фильм «Форсаж» смотрел? Помнишь, как там одному несговорчивому хрену в рот масло заливали, пока он не стал паинькой?

Кешнов затрясся, как псина на холоде, и покрылся ледяным потом, прежде чем замычать что-то нечленораздельное и отрицательно замотать головой.

– Не помнишь? Так я напомню.

Только сейчас малой заметил, что в паре метров от него в углу одиноко стояла канистра. С каким-то садистским удовольствием Андрей рывком поднял её с пола и открутил крышку, скалясь, как хищник перед нападением. Наклонил, и на пол полилась вязкая коричневая жидкость. Рассмотреть детально не получалось из-за мрака в подсобке, но то, что это была не вода, Кешнов понял сразу.

Парни уже привыкли к выходкам Борзого и даже забавлялись каждый раз, наблюдая, как меняются в цвете лица везунчики, получившие свою счастливую карту в путешествие в «кабинет переговоров» Андрея Борзова.

Андрей был прав. Они все рано или поздно сдаются, с позором выкладывая всю нужную информацию, а потом тихо ненавидят его, но при этом всегда с восторгом заглядывают в глаза, желая хотя бы раз очутиться на его месте или хотя бы на месте тех, кто находится в его кругу. Кстати, в числе приближённых именно те, кто в своё время не прогнулся. Таких он уважал и за своих рвал глотки любому. Взаимное уважение и поддержка. Пацаны знали, что друг, приравненный к брату, у Борзого был только один, и на его место не метили. Им хватало нынешнего положения вещей. Они ему преданность, он им защиту.

– Ну так что? Давай воспроизведём сцену фильма? Откройте ему рот!

Почувствовав, как чужие руки давят на челюсть и сжимают её, принуждая раскрыться, Кешнов отчаянно завертел головой. Канистра оказалась занесённой над его запрокинутой головой. Было страшно наблюдать, как Андрей, оскалившись, едва не цокнул от удовольствия.

– Закрой ему нос! – кивнул он одному из своих дружков, а тот, в свою очередь, мгновенно выполнил указание.

– Нет, стой, стой! – с силой мотнув головой, заорал едва не откинувшийся без сознания парень. – Мот в «Диезе». Это спортивный клуб в восточной части города. Я сказал, сказал, мать твою, отпусти меня.

Андрей замер и удовлетворённо усмехнулся. Всё проще простого. Как и всегда.

– Молодец, я передам твоему брату от тебя привет, – хмыкнул он и, к изумлению всё ещё дрожащего парня, вдруг снова запрокинул канистру и хлебнул прямо из неё, прежде чем отставить послужившую на пользу вещицу на пол.

– Вкусная хрень, поблагодарите от меня тетю Ви. Скажите, что вкуснее киселя я в жизни не пробовал.

Проходя мимо, Андрей похлопал растерянного и осевшего на стуле младшего братца по плечу и кивнул Пашке:

– Поехали. Сравняем счёт по переломанным рукам.