Небо глазами драконов

1. Наш ненормальный маг

— Соня! Выходи! Хватит спать!

В дверь барабанили так, будто вознамерились снести ее с петель. Да еще орали на всю округу на радость проснувшимся и разошедшимся собакам.

— Соня!

Девушка сонно взглянула на занавешенное окно — темнота! Глубокая ночь, но Эдвин так просто не заткнется и не свалит, если ему что-то надо. Небось опять за спиртом приперся, пьянь такая! Сказала же в прошлый раз, что больше не даст. Нет же, прямо посреди ночи приспичило!

— Соня!

Соней она была только из-за сокращенного от Соньяры имени. Так-то вставала с петухами и ложилась затемно. И очень хотела спать в отведенное для этого время.

Костеря последними словами местного забулдыгу, которого принесла нелегкая, Соня влезла в тапки, накинула куртку и вышла с твердым намерением раз и навсегда отвадить Эда от своего дома.

— Значит, так, — грозно произнесла девушка, распахивая дверь.

На нее тут же накинулась Эдова шавка, старая и брехливая, как и сам хозяин.

— Соня, ну что ж ты такая долгая! — запричитал Эдвин, хватая девушку за руку. — Помрет же ж! Что ж я его просто так от Верхового лаза тащил?

На повозке с запряженной в нее серой в яблоках клячей поверх накрытой брезентом поклажи лежал человек. В свете тусклого фонаря, покачивающегося в руках пьянчуги, и не разобрать — кто именно.

Соньяра тут же бросилась вперед, проверяя пульс: живой. А когда и Эд с фонарем приковылял, припадая на одну хромую ногу, то девушка разглядела раненого — маг. Местный блаженный, как его тут называли. Его имени Соня в упор не помнила. На “л” или на “н”...

Выглядел он преотвратно. Дышал рвано, горел, губы пересохли и потрескались, но хотя бы зрачки на свет реагировали. Пол-лица залито засохшей уже кровью, рука неестественно вывернута, и ушедшие знают, что там еще из повреждений под одеждой.

А Соня ведь не маг-целитель. Она медикус, и то не по призванию, а больше по необходимости. Соньяра с детства проявляла недюжинные способности к механизмам. Отец был и остается выдающимся мехом, двое братьев пошли по его стопам, но на тех природа отдохнула, и звезд с небес они не хватали. На девчонку поначалу никто внимания не обращал. А потом, увидев, как она ковыряется с железками, конструируя себе игрушки, решили присмотреться. Соньяра собирала человечков, сначала небольших и не слишком удачных, потом все лучше и лучше. И годам к двенадцати у девочки выходили неплохие модели в человеческий рост. Только куда их девать? Для игрушек — слишком дорого, кто их покупать будет? Применение нашел старый Пит, почти полвека назад потерявший правую руку и ходивший с культей от локтя. Что не мешало ему левой рукой изготавливать шкатулки-тайники, невскрываемые замки и универсальные отмычки по особым заказам.

— Соня, сделала бы ты мне новую руку, что ли, — пошутил как-то мех, осматривая ее коллекцию поделок. — Все польза: тебе — практика, мне — какая-никакая рука.

Старик тогда и не думал, что открыл юное дарование. И что его рука после долгих настроек и подгонов окажется едва ли не лучше настоящей. Прочнее — точно. Под перчаткой и вовсе не отличить.

Но все равно муляж, просто очень искусный. С тех пор Соньяра научилась многому, освоила и меховскую науку, и лекарское дело. Без знания анатомии невозможно сделать протез. И девушка была уверена: когда-нибудь она точно сможет создать руку или ногу взамен утраченной, которая сможет не только прилично выглядеть, но и функционировать.

А пока перед ней лежал умирающий маг, с которым надо что-то делать. Или не делать, чтобы не навредить. Полноценно лечением Соня не занималась. Так, время от времени и по мелочам. Рану зашить могла, еще что по мелочи. С этим же явно иголкой с ниткой и парочкой настоек не обойтись.

Вот только основной местный целитель сегодня гулял на свадьбе сына градоправителя, как и еще полгорода. От них помощи точно не дождешься. Был еще старый местор, но он сам давно не выезжает по вызовам, а везти к нему далеко, еще и по темноте...

— Помоги занести, — решила Соня. — В мастерскую, у меня все там.

А сама подумала, что доброта ее когда-нибудь погубит.

В мастерской неподготовленный человек сразу бы испугался, но Эд за свою жизнь привык к мехам и их странным, а порой и откровенно пугающим поделкам. Хотя на слишком человеческие детали, висящие на стенах, смотрел боязливо, но все равно с интересом.

— Ну ты глянь! Нога, прямо как настоящая! — Старик потянулся к протезу, сгибающемуся в коленном и голеностопном суставе.

— Руки убрал! — прикрикнула на него Соня. Это была только заготовка, в которой половина деталей не прикручена и не зафиксирована.

— Вот имя у тебя такое доброе, а сама злющая, как голодный дракон, — Эдвин делано обиделся. — Может, хоть дашь чего для сугрева? Я ж чуть не околел, пока тебя дозвался. — И хитрые глазки так и забегали.

— Ускорения могу придать, сразу согреешься, — рыкнула девушка.

Она ножницами срезала с мага одежду, разодранную и окровавленную. Правый бок у мужчины выглядел жутко, одна большая, налившаяся кровью гематома, слева вроде особых повреждений не было.

— Интересно, чем его так? — Соньяра склонилась над рукой, которая окрасилась характерной для перелома синюшностью.

— Так обвалом. — Эд тоже подошел к столу, за которым Соня обычно работала, а теперь осматривала мага. — Похоже, с горы он сверзился, причем с самой верхотуры. Уж чего его туда понесло? Одно слово — чудак. — Если уж Эд так называл целителя, то какого мнения о нем были другие — и пояснять не стоит.

— И сильный обвал был? — между делом поинтересовалась меха, доставая многочисленный инструментарий и прикидывая, что из этого ей может помочь сейчас.

— Так всю дорогу засыпало! Ни пройти ни проехать! — Эдвину только слово дай, потом не заткнешь. — Я подъезжаю — гля, а там валуны с меня! Уж хотел вертать кобылку, вдруг слышу, стонет кто-то. Подъезжаю, батюшки-светы! Человек! На камнях. Насилу достал его, хорошо, камнями только слегонца присыпало, а потом волок к повозке. Чуть без спины не остался. Маг у нас хоть и такой, — старик выразительно покрутил пальцем у виска, — но все одно — не бросать же ж.

2. Эти странные мехи

Кейвин открыл глаза и с удивлением огляделся. Находился он в незнакомом и подозрительном месте, напоминающем небольшой склад. Снаружи было тихо, хотя свет уже пробивался в маленькие окна без занавесок. Почувствовав неладное, маг попытался встать, но тут же рухнул обратно, неудачно оперевшись на правую руку в лубке. Не закричал он лишь потому, что от боли перехватило дыхание. На глазах выступили слезы, которые Кейв стер здоровой левой рукой, предварительно пошевелив пальцами и убедившись, что она работает.

Глубокое дыхание тоже давалось тяжело. Но если тяжесть отчасти вызвана туго наложенной повязкой, то боль явно шла от сломанных ребер. А еще правая нога двигалась, но ощущения были такие, что маг с ходу определил вывих в лодыжке, который не мешало бы вправить. Вот только он даже сесть пока не в состоянии.

Ситуация превращалась из странной в откровенно паршивую. Он непонятно где, весь побитый и практически обездвиженный. Кейв прикрыл глаза и принялся думать, как его вообще угораздило.

Вчера он был в горах в своем обычном месте, где всегда наблюдал за драконами в долине по ту сторону хребта. На небольшой площадке недалеко от вершины. А потом начался обвал.

Маг стоял слишком близко к зародившемуся оползню, поэтому просто не успел спрятаться, да ему и негде было. Единственное, что Кейвин смог буквально за пару секунд — сделать прочнейший щит, который не позволил смять его в лепешку.

Но мало было спастись от оползня. Когда хаотичное движение прекратилось, Кейв оказался погребен под завалами без надежды, что его вообще когда-то найдут и откопают. Тогда-то перед магом и встал серьезный выбор: пытаться все-таки подождать или самостоятельно пробивать себе путь наверх, пожертвовав щитом. Держать одновременно щит такой мощности и бить Кейвин не умел, он целитель, а не боевой маг. Да и силы щит тянул немерено. И как Кейв ни старался действовать аккуратно, но уже недалеко от поверхности почувствовал, что оползень вновь пришел в движение теперь его стараниями. И мир вокруг опять завертелся.

До поверхности Кейв все-таки добрался, но лишь с третьего раза, когда смеси из снега и камней просто некуда было двигаться. Вот только стоило это ему не просто всего резерва, но и жизненной силы, которую пришлось тянуть, чтобы выжать из себя хоть каплю магии. Поэтому, когда ползя и помогая себе здоровыми конечностями, Кейвин выбрался на поверхность, то не почувствовал даже радости. Места здесь дикие, люди по горному тракту ездят редко, портал находился в другой стороне, здесь только шахты. Зато куда чаще снует разная живность, способная сожрать человека за несколько минут до костей, а потом и кости за полчаса перемолоть.

По небосводу медленно перемещалось блеклое северное солнце, которое и в лучшие летние деньки давало немного тепла, а уж по осени и подавно не грело как полагается. Глядя на него, Кейвин лишь сожалел, что так и не исполнил задуманное. Но хотя бы на драконов взглянул, пусть и издалека. Подойти ближе маг не решился, все казалось, что спешить некуда. Кейв закрыл глаза и пообещал себе, что если каким-то чудом выживет, то больше бояться не станет. Спустится в долину при первой же возможности.

Когда думаешь, что умираешь, любые обещания даются легко.

И вот теперь Кейв лежал живой. В не самом теплом помещении, но хотя бы не на улице и уж точно не в горах. Из одежды на нем остались одни подштанники, зато раны кто-то обработал. Вот только обезболивания пожалел. И ногу не вправил. Хотя… маг прислушался к ощущениям. Там точно вывих, а не перелом?

Кейвин попробовал создать простенькое заклинание поверхностного сканирования, но магия молчала. Не удался и банальный светлячок. Пусто и глухо, что неудивительно: он вычерпал себя досуха. Организм бросил все силы на восстановление тела, а не магического резерва. И вот теперь-то маг по-настоящему заволновался. Очнуться почти голым в незнакомом месте — это полбеды. А остаться без магии — действительно серьезная проблема. Еще и непонятно, когда она восстановится. О том, что может и не восстановиться после надрыва, Кейв старался не думать.

Дверь отворилась без малейшего скрипа, впуская сероватый свет — сегодня, видимо, солнце решило вообще не появляться. Местное светило было на редкость капризно и лениво. Но все же человеческий силуэт оно очертило.

— Доброе утро. — Голос, высокий и девичий, был столь же невесел, как и пасмурный день.

Зато девушка зажгла светильники и принесла воды. Высокий стакан — первое, что увидел мучимый жаждой Кейв.

Вот только стоило забыться и чуть приподняться, как маг вновь рухнул, сдержав крик.

— Старайся меньше двигаться, у тебя не только переломы, но и швы. Разойдутся — второй раз зашивать не буду, — строго предупредила меха.

Девушка в темном комбинезоне с кучей карманов и железяк в них подошла, встала возле него на колени и поддержала его за спину рукой, помогая напиться.

После этого головокружение чуть отступило и зрение окончательно прояснилось.

Меха была молодой девушкой чуть за двадцать. Невысокая, можно даже сказать, миниатюрная. Каштановые волосы собраны в небрежный пучок, карие глаза выделялись на светлой коже не столько размером, сколько синяками вокруг. Аккуратные, правильные черты лица несколько портились неприветливым выражением, с которым она смотрела на гостя.

— Спасибо, — выдохнул Кейв. — Я д-давно здесь?

— С ночи. Тебя привез Эд, сказал, что в обвале нашел. — Меха смотрела на него, ожидая каких-то объяснений.

— Понятно. — Добавить Кейву было нечего. — А швы и повязки т-тоже ты?

— А кто ж еще? — с вызовом в голосе спросила девушка. — Тут, знаешь, не столица, целителей на каждом шагу не водится.

Маг мог бы ответить, что и в столице они не на каждом шагу, а уж хорошие — и подавно, но только улыбнулся.

— Ты очень хорошо с-справилась, — похвалил он. Повязки и лубок были наложены правильно. Тот, кто оказывал Кейвину первую помощь, явно не был дилетантом и делал это не впервые.

3. Один месяц

На кухне Соня гремела посудой, отводя душу на ни в чем не повинных кастрюлях и сковородках. Это надо же так сказать! Подсобка! Нет, ну каков нахал! Чтобы она еще когда-нибудь помогла какому-то магу…

За мастерскую было обидно, за себя — досадно. Настроение вообще было поганое. Из рук все валилось. Еще этот в мастерской (подсобка!) лежит. Работа всегда помогала отвлечься и забыться, а теперь и не сделаешь ничего толком. И целитель никак не придет.

Целитель, местор Горан, пожаловал только к обеду. И то, видать, не до конца отошедший от вчерашнего. Достаточно молодой и привлекательный мужчина с темными усами, переходящими в аккуратную бородку клинышком, модная стрижка с выбритыми висками, качественная одежда. Местор приехал к ним лет пять назад, когда старый целитель стал совсем не справляться. В городе еще имелись медикусы из мехов и аптекари. Но хотя бы один настоящий и полноценный целитель с магическим даром в горах жизненно необходим.

— Соньяра, доброе утро, — расплылся в улыбке мужчина, стоило девушке отворить дверь. — Простите, что так поздно…

— Заходите, местор, — махнула рукой меха. — Рада, что вы наконец до меня добрались.

Девушка повела целителя за собой в мастерскую, коротко обрисовав ему ситуацию.

— Да, он просто счастливчик, что старый Эдвин оказался там, — серьезно ответил мужчина, останавливаясь перед дверью мастерской.

— Даже странно, кстати, что Эд не пробрался на торжество, — поддержала Соньяра, которой ночью было не до того, чтобы задумываться, как Эд пропустил такую пьянку.

— Так ему специально дали задание отвезти в этот вечер груз в адамантовую шахту. После того, что он учудил на дне прощания с ушедшими богами, градоправитель приказал ни под каким предлогом его на такие праздники не пускать, — улыбнулся местор.

— И он так легко согласился поехать в шахту? — усомнилась меха.

— Его пообещали уволить, если не привезет, — пояснил целитель, по роду деятельности знавший все слухи и сплетни. — А благодаря обвалу и магу он еще успел вернуться, приехать-таки на свадьбу, под благовидным предлогом поиска меня пробраться внутрь и наклюкаться.

— Вот же! — поморщилась Соня. — Но вас-то он все-таки нашел?

— Как видите, успел. Хотя был уже в изрядном подпитии, — усмехнулся мужчина. — Ну что, показывайте, где там наш отшибленный.

Над магом целитель потешался наравне со всеми, хотя сейчас мехе такое пренебрежение не понравилось. Она бы себе подобного к коллеге по цеху не позволила.

Маг лежал там же и так же, как она его и оставила. Девушке на секунду даже стало совестно, что она не поинтересовалась, не нужно ли ему чего. Или куда. Но, вспомнив про подсобку, меха отогнала все сожаления подальше.

— Доброго дня, Кейвин, — приветливо поздоровался целитель.

А Соньяра едва не хлопнула себя по лбу. Ну точно! Кейвин! Кейвин Милд.

— Доброго, — слабо и совсем не весело отозвался маг. — Спасибо, что приехал, Алан.

Видимо, два мага-целителя были уже достаточно хорошо знакомы, раз так просто общались.

— Да ну, брось, — отмахнулся целитель, поставил на пол саквояж и сам присел рядом.

Соня демонстративно отвернулась, когда целитель убрал с пострадавшего одеяло, пусть только этой ночью сама его раздела, зашила и перевязала.

— Н-да… — протянул местор Горан, закончив магическую диагностику. — Неплохо тебя приложило. Рука сломана в двух местах, два ребра и одно треснуло, перелом лодыжки — и это самое основное. Еще по мелочи неплохо набирается, но уже несущественно на фоне остального.

— Ты сможешь помочь? — с надеждой спросил Кейв. Свои повреждения он и сам успел изучить.

— Только обезболить, — покачал головой целитель. — Ты же чувствуешь, что твоя магия перегорела. И мое воздействие может еще усугубить ситуацию. Был бы ты обычным человеком — не вопрос. Но для одаренного, сам понимаешь, нужно, чтобы магия хотя бы немного начала возвращаться.

Местор развел руками. Кейвин тяжело вздохнул.

— Только зелья, и все без магической составляющей, — вынес вердикт целитель. — Но хотя бы боль притупит.

Местор Алан Горан достал блокнот и грифель и принялся выписывать рецепт.

— Соньяра, вы как медикус умеете составлять зелья без магии? — будто невзначай поинтересовался он.

— Что-то не очень сложное, — пожала плечами девушка.

— Ну, если не справитесь, отнесете аптекарю. — Целитель вырвал и протянул девушке исписанный лист.

Та взяла и непонимающе посмотрела на местора.

— Кто-то же должен ухаживать за больным, — пояснил он на ее удивленный взгляд.

— А я-то здесь при чем?! — Соня попыталась вернуть лист, но целитель только укоризненно на нее посмотрел.

— Соньяра, проявите милосердие. Кейвин нуждается в лечении и уходе, ну кто ему еще поможет?

— А почему не вы? — не собиралась сдаваться девушка. Вот тебе и помогла обработать и перевязать раны.

— У меня постоянные приемы, то к горнякам ездить приходится, то в шахты. Народ идет со своими болячками целый день, — говоря это, целитель бочком подвигался к двери, которую Соня решительно преградила.

— Тогда пусть бы за ним старик приглядел, — имея в виду старого целителя, предложила девушка.

— Он-то приглядит, — усмехнулся местор.

— Я уйду, — Кейвин вновь попытался подняться, но опустился назад, признавая поражение. — В-вызовите к-кого-н-нибудь на телеге, я поеду от-леживаться к себе.

— Вот еще! — целитель недовольно посмотрел на лежащего мага. — Ты сам-то это себе как представляешь? — И не дав Кейвину возможности рассказать, как именно, переключился на меху. — Соньяра, вы же медикус, все навыки ухода за больным у вас есть, пусть он поживет у вас месяцок…

— Месяц?! — У девушки брови поползли вверх. Да они оба, похоже, отшибленные. Вот за что она не любит магов. — Хочу напомнить, что я тоже работаю! И у меня заказы горят.

Тут Соня, конечно, покривила душой. Заказов у нее в последнее время было мало, и с теми, что есть, она управлялась легко. Но это еще не повод оставлять у себя незнакомого человека.

4. Суровый край

— Я принесу обед, — буркнула меха и вышла, снова оставив Кейва в одиночестве.

Соньяра — так обращался Алан к девушке. Раньше они несколько раз встречались, пусть и не были знакомы. Городок-то маленький, всего три тысячи жителей вместе со всеми рабочими и шахтерами, работавшими в адамантовых шахтах вахтовым методом. Вулканическое стекло и золото добывались летом, зимой подниматься в горы за стеклом было слишком сложно и рискованно, а намывать песок — невозможно. Лед вставал быстро и намертво. Тогда население, и без того немногочисленное, теряло еще несколько сотен человек. Зимой Сверн, казалось, пустел. На улицу в лютые морозы никто не стремился, люди не выходили без крайней нужды. И это еще горы защищали от холодных ветров, хотя метели все равно случались и заносили постройки до окон, а то и под самые крыши.

Сверн стоял в предгорье практически на границе двух миров — драконьего и человеческого. Говорят, за высоким хребтом, разделяющим эти два мира, огромные залежи полезных ископаемых. Но если вначале смельчаки еще пытались туда пробраться, то последние лет двести дураков не находилось. Но все же как минимум один человек смог подобраться к драконам достаточно близко. Глава Миасского банка повторил подвиг своих предков и договорился с драконами. Поэтому Кейв надеялся, что ему тоже удастся. Он несколько раз переходил незримую, но кожей чувствуемую границу. И тут же наталкивался на драконов-стражей, охраняющих свою территорию. И отходил обратно за черту. Драконы не желали видеть у себя чужаков, неважно, с какими намерениями те пришли.

Кейв приехал сюда прошлой весной, как только морозы отступили, а снег начал таять. Заходил в портал вместе с большой группой золотоискателей. Их эмоции, настолько яркие, что и щиты не справлялись, заставляли морщиться сильного эмпата, но пришлось терпеть. От портала до города еще день пути. И дорога всего одна.

Все лето Кейв не терял надежды наладить контакт с драконами, а с наступлением зимы решил не уезжать, а попробовать остаться. Может, когда людей станет меньше, драконы будут спокойнее? Но преодолеть горы зимой оказалось практически непосильной задачей. Снег, лед, ветер делали подъем слишком сложным. Не помогали даже купленные у мехов крючья и кошки. Зато он подружился с другими обитателями Драконьего предела. Здесь жили удивительные животные, не встречающиеся нигде больше. Нь’яги, рогами и туловищем напоминающие лосей, но с обычными лапами и аккуратными мордами. Шейсы — северные лисы, умеющие сливаться со снегом и становиться невидимыми. Вьехо — вид магических сов, управляющих ветрами и способных летать даже в сильнейшие метели. Всю зиму Кейвин подкармливал их и помогал своим новым пушистым друзьям, чувствуя себя хоть немного полезным.

На эту зиму он планировал вернуться в Диграйн. Второе лето наблюдения за драконами ничего не принесло. Да, он успел многое, мало кто из ученых и исследователей так часто и так близко видел драконов. Каждый день с облюбованной смотровой площадки маг следил за крылатыми ящерами. Они уже знали, что человек придет, высматривали его и оскалом, а то и выпущенным огнем наглядно показывали, что видят. И не позволят пройти дальше.

Нужно было изменить тактику. Но как? Кейв не понимал. Поэтому хотел съездить в столицу и попробовать добраться до архивов казненного владельца Миасского банка. Они отошли короне вместе с самим банком. Возможно, не все из них попало в закрытые разделы, что-то поступило и в публичную часть. А если очень повезет и его прошение рассмотрят, то Кейвин получит доступ ко всем архивам по драконоведению. Но на это маг не слишком-то рассчитывал.

Теперь же его планы окончательно рухнули. В таком состоянии он просто не доберется до портала до холодов. Даже если попросить кого-то его довести, он не сможет совершить переход — огромный магический фон портала забьет его собственные каналы и похоронит надежду на возвращение магии. Зимой портал почти не работал — слишком много энергии уходило на его поддержание, а сообщения толком нет. Изредка его запускали на малой мощности, чтобы отправить корреспонденцию и получить новую. Перенос людей при этом не осуществляли. Можно, конечно, заплатить, но все равно смотрители вряд ли согласятся, а то и просто не имеют возможности — мощные накопители в этих краях зимой были на вес золота. Накопители часто использовали в греющих и освещающих артефактах — зимой ночь наступала уже к обеду. И открытие портала для человека означало, что потом его могут вообще не активировать. Риск оказаться в полной изоляции слишком велик.

Следовательно, грядущую зиму Кейвин тоже проведет в этом не слишком гостеприимном месте среди мехов, под стать месту не отличающихся радушием. Вот и нынешняя его хозяйка не обрадовалась появившемуся постояльцу. Будучи эмпатом, Кейв чувствовал ее нежелание с ним связываться. Эмоции девушки казались острыми и колючими, похожими на зимнюю пургу, больно жалящую кожу. Но маг давно привык игнорировать чувства других людей. Они редко были дружелюбными по отношению к нему, а уж среди здешних — и подавно.

Местный постоялый дом он изначально в качестве жилья и не рассматривал — слишком много людей, много эмоций, чувств. Все это давило и опустошало. Эмпату проще в одиночестве.

Кожевник только из-за нужды терпел жильца. Дела у старика шли ни шатко ни валко, а Кейвин хорошо платил. К тому же предложил подлечить хозяина дома, чем смог немного расположить его к себе. Все же терпеть пусть и не явную внешне, но ощутимую на уровне эмоций неприязнь изо дня в день не очень-то приятно.

А вот чем подкупить девушку, чтобы каждый раз не встречаться с ее холодным взглядом и не укреплять эмпатические щиты, маг не знал. Вряд ли он мог быть ей полезен, и только деньги повлияли на ее решение. Кейв вздохнул: не то чтобы он питал какие-то иллюзии, но все же понимать, что не нравится никому сам по себе, оказалось как-то грустно. Если магия вернется, он начнет поправляться быстрее, и надоедать хозяйке целый месяц ему не придется.

5. Новый жилец

Соньяра вернулась в дом и огляделась. На самом деле ей не хотелось есть. Хотелось побыть в одиночестве и подумать. Мастерская не приносила необходимого дохода. Вернее, на жизнь хватало, а на исследования — нет. Закупка материалов, накопителей, инструментов — все это требовало денег и немалых. Принимать помощь семьи девушке было стыдно. Да и, по правде, особой помощи от ее братьев не дождешься — не самые талантливые мехи занимались кустарной работой, штамповкой, зато и особых вложений не требовавших. Возможно, она могла бы получить финансирование от гильдии, выиграть грант… Но и здесь имелся свой подвох: гильдия вложит деньги и потребует конкретный результат. Под них придется подстраиваться. Соня же не хотела работать по указке. Не в своем основном деле так точно. Она обещала отцу, что сделает работающие протезы, и сдержит слово во что бы то ни стало. Даже если придется подрабатывать уходом за больным — не самый плохой способ, надо заметить. Не зря же она училась на медикуса.

Вот только домик ее был ничтожно мал. Доставшийся в наследство от бабушки по материнской линии, он не предназначался для большой семьи. В самом доме даже для мастерской места не нашлось, пришлось переоборудовать сарай. Одна комнатка и кухонька. Маленький коридор с крохотным чуланом в конце. Оставался, конечно, чердак, но ее внезапный постоялец вряд ли в ближайшее время сможет туда самостоятельно забираться. Да и отопления там нет.

А в мастерской все имелось. И свет, и греющие артефакты. Соня там сама проводила большую часть времени. Вопрос встал ребром: или она уступит магу свою комнату (жить с ним в одной девушка точно не собиралась. Отшибленный или нет, а все равно мужчина), или оставит в мастерской. И то, и то плохо, но из мастерской его хотя бы тащить в дом не придется. Дилемма.

— Соня! Сонь! — раздался такой громкий крик за окном, что меха вздрогнула. Если Эд ей опять кого-то приволок — она его точно прибьет!

— Чего тебе? — настороженно вышла на крыльцо девушка.

— Да я тут просто мимо проходил, — заюлил Эдвин. — Вот заглянул узнать, как там вчерашний маг? Не преставился?

— Жить будет, — коротко ответила меха, решив на этом закончить разговор.

— Может, это… помощь какая? — не спешил уходить забулдыга.

— От тебя?!

— А что бы и нет? Я вон вчера справился же, целителя позвал, — гордо выпятил впалую грудь пьянчужка.

— Да, он мне рассказал, в каком состоянии тебя встретил, — напомнила Соня.

— Так за здоровье молодых грех не выпить! — принялся оправдываться Эд. — Чай, на свадьбу пришел.

Соньяра только тяжело вздохнула. Эдвин был неисправим. Ему что свадьба, что похороны, что просто погода хорошая.

— Слушай, — пришла в голову девушки мысль, — раз ты сам вызывался в помощники, может, привезешь от старого кожевника вещи мага?

— Все? — с готовностью спросил Эд.

— Самые основные, — уточнила меха. Мало ли что там у него с собой? — Одежду и белье.

— А он теперь у тебя живет, что ли? — прищурился старик.

Меха закатила глаза. Вот только слухов ей не хватало!

— Пока не поправится. У целителя нашего нет времени за ним приглядывать, попросил меня.

— А… — разочарованно протянул старик: какая сплетня могла бы выйти, за такое и нальют стаканчик, чтоб послушать. Но нет. — Привезу, конечно. Я мигом обернусь, одна нога здесь, другая там, — заверил ее Эд. — Только, может, у тебя найдется что на опохмел?

Соня чуть не застонала. Вот же! Вшивый о бане!

— Привезешь вещи — дам марку, — пообещала девушка, поняв, что иначе с Эда станется забыть о ее поручении. — И скажи кожевнику, чтобы комнату за магом держал. Не думаю, что он у меня надолго.

— Все передам! — пообещал Эд и резво поковылял к стоящей неподалеку запряженной в повозку кобылке.

— А тебе груз в шахты везти не надо? — крикнула ему вслед меха.

— Так завалило все, — отозвался старик. — Ни пройти ни проехать. Наши с утра разгребают и мага костерят. Говорят, это он своими штуками заигрался и обвалил все.

Соня махнула на прощание рукой, никак не прокомментировав слова Эда. Местные Кейвина не любили, а тут еще повод отличный. Вряд ли, конечно, они решатся что-то сделать, но все равно неприятно. И мог ли маг действительно устроить обвал? Сомнительно как-то. Не совсем же он псих? Хотя кто их, магов, знает.

Пообедав и помыв посуду, девушка вернулась в мастерскую. Ее постоялец по-прежнему сидел у верстака, держа здоровой рукой одеяло у груди.

— Я отправила Эдвина, того старика, что нашел тебя и привез, за одеждой к кожевнику, — с ходу обрадовала его девушка.

— Спасибо, — улыбнулся Кейвин. — Это т-то, что нужно.

Наверное, сидеть в одном исподнем не очень приятно, да и все-таки прохладно.

— И попросила кожевника сохранить за тобой комнату, — добавила Соня. Хотя вряд ли найдется другой желающий снять маленькую комнату в потемневшем до черноты деревянном доме.

— Это хо-хорошо, я не стесню т-тебя надолго, — кивнул маг.

— Я отдам тебе свою комнату, а сама поживу здесь. Дом маленький, больше негде, — пояснила девушка.

— Не-не стоит! Я п-поживу тут. — Обременять хозяйку Кейву не хотелось.

— Здесь я работаю, так что лучше уж уступлю комнату, а не мастерскую, — не согласилась меха.

Дальше спорить Кейв не стал, рассудив, что девушка знает, как ей лучше. К тому же для мехов мастерская была куда важнее дома.

— Когда Эд вернется, мы поможем тебе перебраться. Если что будет нужно — говори, — широким жестом предложила меха. Уж за пару сотен марок можно чуть потерпеть его капризы.

Пока что никаких пожеланий у Кейвина не имелось. Начало было определенно хорошим.

Но Эдвин явно не спешил, тут ехать-то всего нечего, городок небольшой. Час прошел, а старик все еще где-то шлялся. Соньяра успела перебрать все инструменты и заготовки, не решаясь приступать к работе на глазах у мага, и лишний раз убедилась: в мастерской она должна быть одна.

6. Новый дом

— Ну ты как? — по-свойски спросил Эд, присаживаясь на табуретку и двигая ее к кровати.

— Н-нормально. Спасибо в-вам. — Кейвин знал, что не каждый здесь пришел бы ему на помощь. И старика он позже обязательно как следует отблагодарит.

— Если что — обращайся, — важно заявил Эдвин. — Я тут всех знаю, чай, с рождения живу. Чем смогу — помогу.

Маг кивнул.

— И с Соней вы поладите, не сомневайся, — продолжил Эд. — Я, как тебя нашел, сразу понял, что надобно к ней везти. Она всегда поможет, покочевряжится, конечно, так они, девки, все такие, не могут не поломаться. А в остальном она золото просто, и руки, и мозги — все на месте, — с чувством сказал старик. — Я этих мехов многих знаю, они ж тоже все себе на уме, а Соня — девка простая. — На этом Эдвин вздохнул. — Была б не такая простая, то вчера б замуж вышла.

— Вчера? — не понял Кейв. Кажется, свадьба была у сына градоправителя и дочери какого-то дельца. Он краем уха слышал, его даже позвали, но больше из вежливости. Так что маг предпочел не обманывать ожидания людей и также вежливо отказался.

— Дык они с сынком нашего правителя несколько лет не разлей вода были. Такая пара, у нас их все обсуждали. Только Соня обычная — ни связей, ни денег. На кой правителю такая невестка? Вот он сынку-то другую женку и подыскал, при деньгах. Уж не знаю, как она согласилась к нам переехать, — пожал плечами старик, нашедший новые уши. — Хотя Дерек внешне-то ничего будет. Высокий, плечистый, чернявый, за ним многие девки бегали. Но вот добегались, видать.

— Он-на из бедной с-семьи? — слегка удивился Кейв. Девушка не выглядела простой и обычной. К тому же мехи должны получать неплохое образование, особенно медикусы.

— Когда-то они в достатке жили, отец ее видный мех, раньше гильдию нашинскую возглавлял, — поделился Эд, понизив голос и постоянно косясь на дверь. — А потом с Шоном беда приключилась. Уж не знаю, что там, каждый свое говорит, но остался он без ног. И пусть руки при нем, да только и без ног жить невесело. Сыновья ему так себе достались, обалдуи, на дочку вся надежда. А она этими своими деталями человечьими увлеклась.

Кейвин задумчиво посмотрел на дверь. Пусть он и не любил обсуждать кого-то за спиной, но теперь многое становилось понятнее. И девушку было жаль, одной здесь действительно тяжело. И наверняка обсуждать их с Дереком продолжают до сих пор, только теперь уже совсем в другом ключе.

— А так Соня девка-то хорошая, — подмигнул старик, — и на лицо, и на фигуру, и так. Может, вы и поладите.

Этот намек Кейв пропустил мимо ушей. Сына градоправителя он видел, парень на пару лет младше самого Кейвина. И тот однозначно был хорош собой: высокий, статный, мужественный — полная противоположность мага. Вот только виделись они обычно именно в том самом заведении, куда Кейв обедать приходил, а Дерек обедами не ограничивался. Пусть в общем зале и не мелькал особо или капюшон натягивал, но эмпат определяет людей чуть иначе. Поэтому, может, мехе и повезло, что он выбрал не ее? С другой стороны, что Кейв понимает в отношениях?

Дверь отворилась, и в нее боком зашла Соньяра с парящим ведром в одной руке и пустым тазом в другой.

— Ты холодненькой-то принеси, а то ж обварим, — принялся распоряжаться Эд, суетливо устанавливая на своем табурете таз.

— Сама знаю, не маленькая, — огрызнулась Соня и пошла за вторым ведром.

Вместе с холодной водой появились и чистые простыни. Одни на постель, другие на вытирание.

— Сейчас как новенький у нас будешь, — потирал руки Эдвин.

Соня только хмыкнула, но из комнаты вышла, оставив мужчин одних.

Через полчаса Кейвин лежал на кровати вымытый, переодетый и оттого еще более паршиво себя чувствующий. Была б только рука сломана или только нога — это полбеды. Ребра он в расчет не брал, они, конечно, болели, но настолько подвижности не лишали. А вот сразу с двумя переломанными конечностями оказалось тяжко. Маг чувствовал себя большой куклой, почти как той, что меха крутила в руках в мастерской.

— Соня, принимай работу, — крикнул Эд, приоткрывая дверь.

Меха вернулась, оглядела сникшего Кейвина и протянула обещанную марку старику.

— Благодарствую, — ловко убрал монетку в карман Эдвин, — дальше вы тут уж как-нибудь сами без меня справитесь.

— Да уж как-нибудь, — кивнула ему на выход девушка.

— Но завтра я опять загляну, мало ли что еще понадобится, — продолжал раскланиваться Эд, но, уловив взгляд Соньяры, быстренько убрался.

— Не отвяжется теперь, — вздохнула меха и принялась убирать тазы и ведра.

Лубок пришлось накладывать на руку и на ногу заново. И ребра тоже перебинтовать, сделав примочку — уж больно гематома выглядела страшно. Но теперь больной был в сознании и самостоятельно, пусть и с трудом, сидел. Соня походя отметила, что он не был тощим, как говорил Эд, скорее поджарым и жилистым. У тщедушного мага имелись мышцы, значит, тренировками он не брезгует. И все же его образ никак не складывался у мехи в голове. Она всегда считала магов баловнями судьбы, получившими бесценный дар и зачастую тратящими его впустую. Вот и этот вместо того, чтобы заниматься делом, дни напролет торчал в горах, наблюдая за драконами. Какая от этого польза? В то же время Кейвин не выглядел надменным или зазнавшимся. Самый простой, вон и одежда порядком износилась, хотя, раз готов столько платить, то значит — при деньгах. Уж мог бы обновок накупить. Но спрашивать, что и почему, меха не стала. Боялась ответных расспросов. В том, что Эд выболтает про нее все как на духу, девушка не сомневалась. Но маг упорно молчал, и она к нему лезть не собиралась.

— Я тебе сюда ведро принесу, чтобы в туалет на улицу каждый раз не вытаскивать. Если что — зови. Только кричи громче, — предупредила Соня.

— Ты сможешь сделать к-костыли? — то ли спросил, то ли попросил маг. — Я б-буду передвигаться сам.

— Смогу, наверное, — меха окинула его профессиональным взглядом, на глаз определяя рост и примерную высоту от ступней до подмышек.

7. Неприятное открытие

Так прошла неделя, книги подходили к концу, в ход шли даже пособия для мехов, Кейвин читал все подряд. Иногда вдумчиво, иногда просто пробегая глазами по диагонали, чтобы скоротать время.

Костыли для него меха сделала на следующий же день, и то из-за сложности конструкции, так бы за несколько часов управилась. Внизу у них была не одна ножка, как у обычных, а целых три, две в линию и одна вбок. Для устойчивости. И набок Кейв действительно не заваливался. А еще, чтобы немного убрать нагрузку от сломанной правой руки, Соня сделала впереди перемычку, соединяющую костыли от подмышки к подмышке. Плюс к этому шел поддерживающий корсет, не слишком удобный, но действенный. Меха была мастером на все руки.

Поэтому без ведра в комнате магу удалось обойтись и кое-как самому добираться до туалета во дворе.

Эдвин, как и грозился, заходил каждый день, справляясь о здоровье своего спасенного и помогая по мелочи. А заодно между делом интересовался, нету ли у Сони чего “для сугреву”. Ответ он знал заранее, но не попытаться все равно не мог. Польза от него действительно имелась, поэтому его и не прогоняли из дому.

Спустя неделю Кейвин лежал с очередной книгой, когда Эд привычно, как к себе, без стука и приглашения зашел в комнату. К чему Соню от работы отвлекать?

— Ну, здравствуй, — от улыбки по щекам побежали мелкие морщинки, — как здоровьице?

— И т-тебе, — улыбнулся Кейв. — Уже лу-лучше.

— Так хорошо ж! Глядишь, к холодам на ноги встанешь, — подбодрил его старик.

Вообще, с Эдом оказалось на удивление легко. Эмоции его были простые и светлые, а сам он беззлобный и добродушный. К тому же улыбчивый пьянчужка немного развеивал мрачную атмосферу в доме хмурой мехи.

— Я уже вст-таю, — показал на костыли маг. Нога его тоже покоилась в сложном металлическом лубке. Стопа прочно зафиксирована, а составная конструкция позволяла сгибать колено.

— Так я и говорю: на поправку идешь! — закивал Эд.

— С-слушай, Эд, мне н-надо кое-куда, — осторожно начал Кейв. Соньяра бы его точно никуда не пустила, а Эдвин, глядишь, и согласится.

— Куда? — без задней мысли спросил старик.

— В место обвала.

— Это зачем еще? Его, конечно, расчистили, но делать там нечего, — почесал затылок старик.

— Я к-кое-что оставил в го-горах, хочу в-вернуть, — пояснил маг.

— В горах? — нахмурился Эд. — Да как же ты туда подымешься?

— Как-нибудь. — По идее, к его смотровой площадке шла пологая тропинка. Раньше он по ней быстрым шагом за полчаса поднимался, а то и быстрее, если силы на пробежку после дороги оставались. Теперь, конечно, сложнее и дольше, но не невозможнее.

— Не, ты это дело брось, — принялся отмахиваться старик. — Ты там себе шею свернешь, а мне потом перед Соней отвечать.

— Помоги, мы п-потом р-рассчитаемся.

В другой ситуации Кейвин попробовал бы договориться, но в данный момент предложить Эду ему было нечего. Деньги остались в тайнике у кожевника. Магия до сих пор не вернулась. Зато кости срастались отлично, и Кейв надеялся, что восполнение резерва не происходит лишь потому, что вся сила уходит на регенерацию.

И поэтому использовал единственный доступный ему аргумент — эмпатия. Воздействовать на людей он не любил, прекрасно понимая, что наведенные чувства и эмоции со временем развеются. А память о поступках под их влиянием останется. Но сейчас ему слишком важно было вернуться в горы.

— Мы б-быстро съездим и с-сразу вернемся. — Флер эмпатии окутал собеседника.

Эдвин пару раз моргнул и нехотя кивнул.

— Только тебе приодеться бы, — в доме маг лежал в простых штанах и рубашке под ватным одеялом, — на улице-то уже холодрыга.

— К-конечно. — С этим Кейвин спорить и сам не собирался.

Среди привезенных Эдвином вещей нашелся и толстый вязаный свитер с высоким горлом, колючий, но теплый. И штаны плотные. А вот ботинок пришлось надеть только один на здоровую ногу. Правую ступню Эд помог обвязать шерстяным шарфом. Куртку Кейвин тоже надел наполовину, вставив в рукав левую руку, а правую часть просто накинул на плечо.

— Соня меня убьет, — причитал старик, помогая Кейвину одеваться. — У нее ж рука тяжелая, меха, не белошвейка, чай.

Но Кейв не особо прислушивался. Он достаточно насиделся дома. Кости начали срастаться, Алан заходил день назад и тоже отметил, что выздоровление идет рекордными темпами. Поэтому рискнуть стоило.

— Может, предупредим Соню-то, а? — плаксиво попросил Эд.

— Нет. — В том, что девушка их никуда не пустит, маг не сомневался. И сделал так, чтобы и у Эда пропали последние сомнения.

— Ну как знаешь, — махнул рукой Эдвин.

Кейв, опираясь на костыли и одну ногу, пошел к повозке. Залезть на нее помог все тот же Эд с нытьем и причитанием. После старик сам забрался на место возницы, кобылка тронулась, и повозка, поскрипывая, поехала к месту обвала.

— Я тут уже сорок лет езжу, — принялся рассказывать не умевший молчать Эдвин. — Сначала сам шахтером работал, потом силы не те стали, в возницы подался. И знаешь, впервые такой обвал сильный. Наши-то его три дня разгребали. Уж на что мехи сильные, рукастые и мозговитые, а едва управились. И то только на одну повозку дорогу расчистили, две уже не разъедутся.

И при этом поглядывал на Кейвина. Но маг только пожал здоровым плечом, никак не дополняя его слова. О том, что его могли подозревать в обвале, Кейв и сам догадывался.

— Ты ж только посмотришь и уедешь? — с надеждой спросил старик.

— Т-только посмотрю, — подтвердил маг. То, что и где он посмотрит, уточнять не стал.

Кобылка мерно цокала по каменистой дороге, повозка поскрипывала, Эд ударился в свои воспоминания, которые вываливал на молчаливого слушателя. Кейвин, конечно, пропускал все мимо ушей, только поддакивал в нужных местах, не желая обижать старика.

— Тпру! Приехали, — Эдвин натянул поводья. — Осматривайся живее, и поехали назад. А то мне как-то боязно, вдруг Соня узнает?

8. Черно-белые мечты

Весь день после побега жильца в горы Соньяра рвала и метала. И главное — ради чего все это? Ради сумки, в которой и ценного-то толком ничего не было. В этом она не сомневалась, так как пришлось помогать Кейвину ее разбирать. Несколько не самых мощных артефактов, бутылка воды и толстый блокнот для записей. Единственным дорогим, пожалуй, был бинокль. И меха не могла не признать, что сделан он весьма мастерски. Но стоил ли он того риска? К тому же вряд ли с ним бы что-то серьезное случилось в специальном чехле. Дождь бы его точно не повредил.

А вот самого мага дождь повредил еще как. Носом он начал шмыгать уже тем же вечером, а к утру его ощутимо лихорадило. И ко всем прочим проблемам добавилась простуда.

Кейвин не подавал вида, как ему плохо, но это не означало, что он себя нормально чувствовал. Соньяра разве что зубами не скрипела, когда варила ему настойку от простуды. Вылечить сразу, конечно, не вылечит, но хотя бы температуру собьет и озноб снимет.

— С-спасибо. — Кевин сел поудобнее и осторожно взял горячую кружку одной рукой.

— Неужели не полежал бы твой бинокль еще недельку, а? — не выдержала Соня, которая пусть и не собиралась ругать больного, все-таки она ему не жена, да и вообще никто, но не сдержалась.

— Би-бинокль полежал бы, а б-блокнот — нет.

Девушка только вздохнула и забрала пустую кружку. Одни проблемы от этого мага.

К обеду она сварила суп на телячьей кости. Работа в мастерской все равно не шла, надо было хоть чем-то себя занять. Жилец, даром что был тих и спокоен, к тому же почти неподвижен, приносил в ее устоявшийся быт такой раздрай, что меха только диву давалась. Самое интересное, Кейвин действительно ничего не просил, инициатива исходила от Сони. Она отдавала себе отчет, что помогает ему абсолютно добровольно, вот сейчас, например, варит полезный суп с травами. И дело не в деньгах. Просто после расставания с Дереком девушка окончательно забилась в раковину, роль которой исполняла ее мастерская, и максимально отгородилась ото всех. И при этом очень соскучилась по обычному человеческому общению и взаимоотношениям.

Вся ее жизнь была посвящена сначала учебе, которую она совмещала с работой, а потом одной только работе с постоянным оттачиванием навыков. И учиться ей пришлось не только механике, как остальным новичкам гильдии, а проходить путь медикуса, на проверку оказавшийся куда более трудным.

Медикусы должны уметь лечить все то же самое, что и целители, только без магии, а это вдвойне сложнее. То, что маг делает одним прикосновением, например, считывает общее состояние пациента, требует от медикуса, во-первых, огромных знаний, а во-вторых, — куда больших навыков и времени.

Наверное, хорошим медикусом Соня не стала, все же лечить людей она никогда не планировала. Ее интересовала достаточно узкая часть науки. Но путь и обучение прошла полностью, от начала и до конца.

При этом не стоит говорить, что времени на что-либо, кроме учебы, почти не оставалось. Друзья-ровесники были столь же увлеченными мехами, интерес они у нее вызывали сугубо практический, когда при встрече обменивались информацией, опытом и книгами. В романтическом плане рассматривать кого-нибудь из однокашников Соне бы и в голову не пришло. Романтика ей вообще была чужда, не до нее как-то. Тут бы конспект выучить, задание доделать и к практикуму подготовиться.

Именно поэтому, когда в ее жизни появился Дерек, девушка сначала растерялась. Просто не поняла, чем его могла привлечь меха, у которой руки вечно в машинном масле, а на уме одна учеба. А потом обрадовалась.

Помимо достоинств внешних, а Дерек не зря прослыл первым красавчиком в Сверне, он оказался умным. Да, не мех, но образование получил неплохое, с ним было о чем поговорить. И как-то легко и быстро Дерек стал неотъемлемой частью ее жизни. И пусть Соня никогда открыто не говорила, а от подначек друзей только отмахивалась, но все же она надеялась, что когда-нибудь он сделает ей предложение. Ведь это же нормально и логично.

Но оказалось, что нет.

Когда они разговаривали последний раз, Дерек был предельно честен. Да, Соньяра ему нравилась. Очень нравилась. Она замечательная девушка, а меха так вообще выдающаяся, и Дерек уверен, что ее ждет замечательная карьера. Вот только жениться на ней он не может. Дерек был единственным сыном градоправителя, и нес ответственность перед семьей и Сверном. Город должен развиваться, а для этого нужны деньги, инвестиции, новые возможности. И все это можно получить быстро и просто с помощью выгодной партии. Не ему, конечно, выгодной, он бы с удовольствием выбрал спутницей жизни Соню. Выгодной для города и всех его жителей.

И так складно и правильно говорил, что Соня чувствовала себя ужасной эгоисткой: он думает об окружающих, а она — исключительно о личном счастье. И все прежние мечты виделись пустыми и наивными.

Они расстались почти полюбовно, без скандала, как того ожидала местная публика. Дерек ей даже приглашение на свадьбу прислал, которое девушка порвала и сожгла, впервые позволив себе расплакаться. Она так ждала этой свадьбы, только видела себя там не в качестве гостьи, а в роли главной виновницы торжества. И если до приглашения Соня надеялась, что еще все можно переиграть, что Дерек вернется (пусть головой и понимала, что нет, но надежда все равно теплилась, тлела в сердце маленьким угольком), то теперь все было кончено.

Ложась в тот злополучный вечер спать, Соньяра надеялась, что ее жизнь потечет дальше тихо и мирно, и ничего необычного с ней больше не случится. Работа-исследования-проекты.

А в итоге случился Кейвин, который сейчас лежал в ее комнате на ее кровати.

Странное ощущение.

Меха зашла к больному предупредить, что суп готов и сейчас будет обед. Но маг спал. Крепко. Рубашка на нем намокла и прилипла к телу. Надо будет потом постирать все вместе с бельем. Пока девушка решила его не будить. Сон — лучшее лекарство, так им всегда говорил учитель.

9. Старший брат

Кажется, погода решила отыграться за все хорошие дни, которые не иначе как по ошибке подарила людям в последнюю пару недель. Дождь лил как из ведра. Вокруг было слякотно, сыро и промозгло. А еще холодно. Соня каждое утро топила печь, чтобы прогреть остывший после ночи дом. Зимой печки будет недостаточно — придется подключать греющие артефакты. Дом старый и тепло держал плохо. А мастерская, у которой с домом была общая стена, так и вовсе не предназначалась для долго пребывания. Бывший сарай никто толком не утеплял. И как ни билась Соня, как ни конопатила его каждое лето, теплее там отчего-то не становилось.

По утрам Соня замерзала и спешила в дом к спасительной печи. Заваривала горячий чай, делала завтрак на двоих и несла его Кейвину.

После ее противопростудной настойки маг немного повеселел и ожил, а то лежал целый день пластом. И меха едва сдерживалась, чтобы не начать его пилить за необдуманный и рисковый поступок. Но и без того несчастный вид жильца не настраивал на ругань.

Сегодня, несмотря на мерзкую погоду, настроение у девушки было приподнятое. Работу заказчику она сдала без проблем, с ней также без проблем расплатились (что немаловажно!). Кейвин шел на поправку, даже рукой шевелить начал, гематомы рассосались, ребра почти не беспокоили. Нога пока болела, но заживало все на нем с невероятной скоростью. Обычный человек восстанавливался бы пару месяцев. Вот еще одно преимущество магов — их дар сам помогает и защищает носителя.

Блинчики аккуратной стопкой высились на тарелке и масляно блестели. На кухне от печи было тепло, даже почти жарко. Соня отогрелась, разрумянилась и напевала под нос нехитрую песенку.

Стук в дверь показался слишком резким, а последующий крик: “Соня, это я!” — и вовсе не предвещал ничего хорошего.

Старший брат не имел обыкновения приходить в гости просто так. Они вообще виделись нечасто, только когда Соньяра навещала отца. Он жил вместе с семьей старшего сына. Вернее, это старший сын с семьей поселился в их доме. И пусть меха и не претендовала на родительское имущество, то, как брат нагло и безраздельно захватил дом, уверенно считая и называя его своим при живом отце, злило до колик.

Они никогда не были особо дружны. Мать умерла во время четвертых родов, когда Соне едва исполнилось три. Девушка и не помнила ее, знала только по небольшой сохранившейся миниатюре, на которой мама была чуть старше, чем она сейчас. Отец ударился в работу, дни напролет пропадая в мастерской. Пока были живы бабушка с дедушкой, о детях заботились они. Но потом старики один за другим ушли, осталась только бабушка Бирая, в чьем доме сейчас и жила Соня. Девушка единственная из всех поддерживала с ней отношения. И вовсе не из желания получить дом, как потом многие говорили. Просто у нее больше никого не осталось. В десять лет она оказалась предоставлена самой себе. Братья уже доросли, чтобы помогать отцу в мастерской и перенимать азы работы. Ей ничего особого не доверяли, к игрушечным человечкам относились свысока, а саму девочку по большей части игнорировали.

Бабушка Бирая всегда ждала внучку. И учила ее не “возиться с железяками”, а женским делам. Вот, например, блины печь, оладьи, пироги. Всему, что умела девушка по хозяйству, она научилась у бабушки. И искренне горевала, когда той не стало.

Когда Соне было восемнадцать, с отцом случился несчастный случай, жив он остался, но ноги уже не вернешь. И тогда в доме и в мастерской стал командовать старший брат, а вскоре у него появилась жена, возомнившая себя единственно возможной хозяйкой. И житья Соне не стало совсем. Хорошо, что было куда съезжать. Дом она наскоро подремонтировала, сарай переделала, а со временем и оборудовала весьма неплохо.

И вот теперь старший брат зачем-то явился к ней, хотя, если память девушку не подводила (а она не подводила), не был здесь с момента смерти бабушки ни разу.

Хорошее настроение мигом улетучилось.

— Привет, Грег. — Соня открыла дверь и, кутаясь в шаль, вышла на крыльцо.

Приглашать в дом родного брата, как бы это ни смотрелось со стороны, она не собиралась.

— Привет, мелкая, — улыбнулся старший. Обращение он за все эти годы и не подумал изменить, хотя в их семье все были невысокие и сам он не отличался выдающимися физическими данными. Даже Кейв, кажется, и тот был повыше. — Так и будем стоять на пороге? — после некоторой паузы спросил брат.

— Будем, — Соня упрямо сложила руки на груди.

— А я бы зашел, — перестал улыбаться Грег. — Разговор есть. Серьезный.

— Говори здесь. — Еще не хватало кого попало к себе пускать.

— А там что? Голый маг? — сказал брат так, будто и не сомневается в том, что маг у нее не просто живет.

— Да хоть бы и голый, тебе-то что? — не сдержалась Соня. Будет он ей еще мораль читать!

— А то, что ты всю семью позоришь, — начал заводиться Грег. Он всегда был несносный, а как возомнил себя главой семьи — так и вовсе спасу нет.

— Чем же это? Вот уж не думала, что оказание первой помощи — святой долг любого медикуса — может опозорить семью, — ехидно заметила девушка.

— Так если бы первая помощь! Он у тебя неделю живет, — ткнул ей Грег.

— И всю эту неделю я его лечу. — На самом деле меха больше кормила Кейва, чем лечила, да настойку прописанную давала. Но это уже ненужные подробности.

— Ты хоть знаешь, какие слухи по городу ходят? — Грег почти на крик перешел. В окнах соседних домов зашевелились занавески, и Соня с грустью подумала, что теперь слухов пойдет еще больше. Но это все равно не повод пускать старшего в дом. — Да ты вообще понимаешь, с кем связалась?

Слухи по городу ходили всегда, Соньяра, встречавшаяся с сыном градоправителя, давно привыкла их не замечать. Но если против Дерека семья не возражала, то маг и кривотолки о нем явно пришлись родственничкам не по вкусу.

— И знать не хочу. — Девушка попробовала уйти, разговор все равно не выходил. Но брат больно схватил ее за локоть.

10. Переезд

— Пойдем на кухню, — поежившись, сказала магу девушка, и тот на костылях поковылял за ней. Передвигался Кейвин уверенно, и скорость его регенерации не могла не бросаться в глаза.

Чай уже заварился, блины даже успели подостыть, но теплота кухни все равно немного успокоила. Или хотя бы отогрела.

— К тебе возвращается магия? — спросила меха, когда кружки были наполнены, блины разложены по тарелкам, а варенье налито в мисочки.

— Нет, — вынужденно признался Кейв. Без магии он чувствовал себя неполноценным. И чем больше времени проходило, тем сильнее нервничал по этому поводу.

— Тогда что ты сейчас делал? Рядом с тобой даже стоять было страшно. Это какие-то артефакты? — В то, что Кейвин действительно может оказаться темным магом, Соня верить не хотела. Но и не узнать не могла.

Кейвин бы с радостью уцепился за возможность скинуть весь эффект на загадочные артефакты, но меха была умна и вполне могла бы попросить их предъявить и продемонстрировать в действии еще раз.

— Эт-то я, — нехотя признал Кейвин. — Н-но не магией, а эмпатией.

— Эмпатией? — переспросила Соня. Она знала, что это такое, просто до этого ей встречать людей с подобным даром не доводилось.

— Я р-редко ее ис-использую. — А рассказывал об этом еще реже. И сейчас говорил с неохотой.

— А ты можешь сделать так, чтобы тебя, скажем, не боялись, а любили?

Кейвин вздохнул. Он мог. Но никогда бы так не сделал. Ведь кто потом поверит в свои же искренние чувства, если на него воздействуют хотя бы раз?

— М-мне это не нужно. — Кейв посмотрел мехе в глаза.

— Почему? Разве не здорово, когда тебя все любят или просто хорошо относятся? — Если бы Соня могла влиять на людей…

— Нет.

Продолжать этот разговор Кейв не хотел. И девушка не стала настаивать. Наверное, у него были свои причины.

— А как маг ты многое можешь?

— Да. — Кейв мог очень многое. На потоке он был сильнейшим. Самый большой резерв и самый высокий потенциал.

— И ты точно целитель?

— Т-точно, — маг понял, что слова того мужчины слишком задели меху, — эт-то мой ос-сновной дар. Но и д-другими видами я не-немного влад-дею.

— Значит, и темной магией тоже? — нахмурилась Соня.

— Я не темный маг, — уверенно повторил Кейв, а потом глубоко вздохнул и медленно, четко произнес: — А способности не определяют личность.

— Я знаю, — Соньяра вздохнула. — Знаю, что все это глупости. И Грег знает. Но обычные люди вроде Эда…

Девушка еще раз вздохнула и отвернулась.

— Я м-могу уйти, — предложил Кейвин.

Его уже раз пытались убить, что, если попробуют снова? А сейчас он не один. И магия все никак не возвращается…

— Э нет, теперь я тебя точно долечу! — с вызовом заявила Соня. — А то брат решит, что это он на меня повлиял. Нет уж, я ему не подмастерье!

Мнение людей девушку волновало мало, а вот приход старшего и его слова задевали лично меху. Нет уж, пусть Грег думает что хочет, но командовать собой она никому не позволит. Женой своей будет командовать. Хотя Соня крепко сомневалась, что брат у себя дома главный, разве что в виде той самой головы, безвольно крутящейся на шее.

И наверное, это Юта его и подбила сходить к непутевой сестре, позорящей семью.

Соньяра грустно вздохнула. Брат и невестка — это ерунда. Но с ними жил отец, и девушке совсем не хотелось, чтобы он тоже думал о ней плохо.

Дальше завтрак прошел в тягостном молчании. Кейву все это не нравилось, вокруг него явно что-то происходило, он это чувствовал, почти видел, как сгущаются тучи. И меху подвергать опасности не хотел. Как и ссорить с семьей.

Весь день маг провел в раздумьях и все же принял решение уехать.

Эд приехал под вечер, когда Кейвин уже было решил, что старик сегодня не появится. И это могло оказаться плохим знаком. Но хоть здесь повезло.

— Здравствуй, Кейвин, — улыбаясь, зашел в комнату Эдвин и сел на стул, снимая шапку и расстегивая тулуп. — Как твои руки и ноги?

— Н-нормально, — улыбнулся маг. — И тебе не хворать.

— Да я уж стараюсь, греюсь как могу. — Эд потрепал свой худой тулупчик, изрядно поношенный и побитый молью.

— Эд, с-скажи, что слышно в городе? — И, подумав, уточнил: — Г-говорят что обо мне?

— Говорят, — вздохнул Эд. — Только я ж тебя знаю почти как родного, почитай, сколько вместе пережили, так что не верю я, — покачал головой старик и спросил: — Или ты все-таки черный маг?

— Нет, — Кейвин усмехнулся. Говорят, значит. — А что еще слышно?

— Что ты тут воду мутишь и неслучайно обвал устроил, — начал перечислять Эд. — Что у тебя тут какие-то черные интересы, что ритуалы всякие нехорошие проводишь. И вообще, в следующий раз на город лавину спустишь.

Последнее было явным перебором. Город располагался далековато от гор, не отличавшихся высотой. Такую лавину и стихийникам спустить не под силу. Хотя “черный” маг, наверное, мог и не такое.

Пока, видимо, разговоры шли тихо, но начало уже положено. Если еще что-то случится, то спихнуть все на мага очень удобно. А здесь явно что-то затевалось. Кейвин чувствовал, что Эдвин сидит с ним неспокойно, и глазки у него так и бегают. Старик нервничал, пусть и не верил до конца в то, что говорят вокруг, но сомнения нет-нет да и закрадывались. Просто Кейв уже воздействовал на него эмпатически, внушал расположение к себе. Эффект пока держался, но скоро он развеется, и тогда Эд, вероятнее всего, перестанет ездить к своему спасенному. Надо воспользоваться случаем, пока не стало поздно.

— От-твезешь меня к к-кожевнику, — больше сказал, чем попросил маг. — П-пару марок дам в б-благодарность.

— Да я бы тебя и за так отвез, — принялся отмахиваться Эд, хотя было видно, что от денег он не откажется. — Тебя ж туда и обратно.

— Т-только туда. Я в-возвращаюсь.

— А как же Соня? — изумился старик, будто Кейв от жены уходит, честное слово.

— В-все в п-порядке, — заверил его Кейвин. Вещи он уже собрал, оставалось попрощаться с мехой и поблагодарить ее за все.

11. Старый кожевник

— Ну вот ты и дома, — довольно сказал Эд, натягивая поводья у скромного жилища кожевника.

Кейвин это неприглядное место домом не считал. Для него это был ночлег, и только.

Но благодарно кивнул старику, взявшемуся еще и донести его немногочисленные вещи. Собственно, в доме их осталось не намного больше.

— Здорово, Пит! Я жильца твово привез! — радостно крикнул Эдвин, стоило им переступить порог.

Кожевник, старый, невысокий, худой и сморщенный, как сморчок, выглянул из комнатушки, в которой располагалась его мастерская. Выглядел он, прямо сказать, не слишком радостно. Тут и эмпатом быть не надо, чтобы понять, что возвращения Кейва Пит-кожевник не очень-то ждал.

Комната Кейвина располагалась под крышей на маленькой мансарде, куда вела крутая лестница без перил. Раньше маг не задумываясь по ней поднимался, а теперь нерешительно посмотрел наверх.

— Помочь? — поняв все без слов, предложил Эд. И Кейвин вынужденно кивнул. Как он будет справляться один, без помощи, маг пока не очень понимал.

Даже мелькнула мысль, что он снова погорячился, сделав очередную глупость.

— Осторожненько. — Эдвин взял его под локоть и повел по лестнице, стараясь, прежде всего, сам не завалиться и не утянуть Кейва вниз. — Так, одну ножку, вторую…

Как с маленьким, с Кейвином давно не говорили, пожалуй, что с раннего детства, которого он и не помнил толком. Ну и матушка, когда видела, неизменно с ним сюскалась. Младшенький, любимый, к тому же такой милый… К счастью, домой Кейв наведывался совсем не часто.

— Спасибо. — Маг тяжело опустился на стул и перевел дух. Эду подъем тоже нелегко дался. — Держи. — Кейвин выдвинул рассохшийся ящик потрескавшегося от времени стола и выгреб из него пять полновесных марок.

— Благодарствую, — не стал отказываться Эд, — за твое здоровьице сегодня рюмашку-другую подниму, обещаю.

Кейвин улыбнулся, он и не сомневался.

— И за-закуси чем-нибудь, — посоветовал он.

— А то ж! — расплылся в улыбке старик, представив, что сегодня у него будет определенно удачный и приятный вечер.

Эдвин, костеря криворукого Пита, не могущего нормальную лестницу поставить, слез вниз, распрощался с кожевником, наказав ему получше приглядывать за магом, и довольный ушел.

Правда, в одиночестве Кейвин пробыл недолго. Не успел он подняться со стула, как услышал новые шаги и скрип лестницы — теперь уже сам Пит лез к нему на второй этаж.

Через полминуты в дверь постучали.

— Можно? — Не дожидаясь приглашения, хозяин приоткрыл дверь и заглянул внутрь.

Кейвин молча кивнул, про себя удивляясь визиту. После его заезда хозяин ни разу не поднимался к нему и никогда не стремился к разговору, чем вполне устраивал мага.

— Кейвин, — голос у Пита был под стать всему остальному, скрипучий и надломленный, — ты парень хороший и платишь исправно… вот только… — хозяин замялся, — съехать тебе надо. Куда-нибудь.

— Т-ты меня п-прогоняешь? — удивился Кейв.

Кожевник был стар, жил один и едва сводил концы с концами. До появления Кейва в его доме не было даже самых скромненьких греющих и освещающих артефактов. Свою работу он делал в долгие зимние вечера при свечах. Если маг съедет, то кожевнику снова придется несладко.

— Ты не подумай чего, — отвел взгляд хозяин дома. — Я бы тебя и дальше оставил, но остальные...

За его словами чувствовался страх.

— К-кто им-мено? — спросил Кейв. — Кто т-тебя п-попросил?

— Да никто, так, — кожевник отмахнулся, но это был важный вопрос. Возможно, тот человек мог знать и о лавине, а то и быть к ней причастным.

Поэтому Кейв поймал взгляд мнущегося Пита, усиливая визуальный контакт. За последнее время он уже второй раз использовал эмпатию на людях, но другого выхода сейчас Кейвин не видел. Впрочем, раньше его и лавины не накрывали.

— Так кто, Пит? — повторил вопрос маг.

— Ларс и Тиль, они из мехов, вроде ничего особого, но парни видные, у местного главы на хорошем счету, — преодолевая сомнения, ответил Пит.

— Угрожали?

— Прямо — нет, но дали очень убедительный совет тебя спровадить. — Второй ответ дался кожевнику уже легче.

И надо думать, если Кейв не съедет, эти видные парни заглянут еще раз. А он по-прежнему на костылях и без магии.

— Кейвин, уехал бы ты, а? — поднял глаза Пит. — Не от меня, а совсем. В столицу к себе. Хотя б на зимовку. Глядишь, здесь все поутихнет.

— А есть чему утихать?

— Да слухи о тебе ходят… разные. Нехорошие, — признал Пит и снова отвел взгляд.

Кейв бы уехал. Он упорный, но не дурак. Да и глупо упорствовать. Но если он перейдет через портал, шанс вернуть магию сводится к нулю. Сильнейший фон — это даже не воздействие целителя. Магические каналы забьет раз и навсегда.

— С-спасибо, что п-предупредил, — вздохнул Кейвин. — Я с-соберу вещи.

— Ты не серчай, — погрустнел кожевник. — Если б не эти, я бы тебя никогда не выгнал. Вот вернешься по весне — приходи снова. Я тебя и бесплатно размещу. Что мне, комнаты пустой жалко?

На это маг только кивнул. До весны надо как-то дожить. Вернее — дождаться возвращения магии. А там уж он точно выкарабкается.

Хозяин дома вышел, а Кейвин остался. Собирать ему было особо нечего. Половина всех его вещей и так с ним. Он осторожно приподнял доску здоровой рукой и вынул холщовый мешочек с деньгами, который дала ему наставница. Собственно, марок там почти не убавилось, он на них только бинокль купил. На остальное хватало и своего.

Теперь же надо расплатиться с Соньярой, но это позже. Ей вроде не срочно, а идти к мехе Кейвин не спешил, пусть все вообще забудут, что он у нее жил. Так будет лучше, для нее так точно.

Но имена тех двоих маг запомнил, пусть сейчас он почти ничего не мог. Эмпатия, конечно, тоже оружие, но слишком ненадежное. Особенно если людей будет много, с двумя он еще справится, а вот с большим числом уже нет. Нужна магия. А с магией он просто вернется в Диграйн через портал. Зачем ему ссориться с местными? Он еще драконов не успел изучить. Гильдия мехов — это государство в государстве. С ними даже король ведет дела осторожно, без перегибов. Никто не хочет нарываться на конфликт. В конце концов, лучшее оружие для немагов делают именно мехи.

12. Запас продуктов

Следующие два дня Соня буквально пропадала в мастерской. Она бы там и ночевать оставалась, но усталость брала свое. Зато работа помогала отвлечься, а когда работаешь с мельчайшими деталями и механизмами, крохотными пружинками, шестернями, болтами, сосредоточенность и точность требуется такая, что места для глупых мыслей в голове не остается. До конца недели она планировала управиться с заказами, а там уж плотно взяться за работу над протезами. Собственно, за несколько лет внешне они почти достигли совершенства: облегченный каркас, подвижность, идентичность настоящим рукам и ногам. Механическую руку под перчаткой никто не мог отличить от настоящей. Только неестественная неподвижность выдавала протез. Но как заставить искусственную конечность двигаться? Как сделать ее частью тела? Пока что Соня не знала. Но она над этим работала.

Надев затемненные очки, девушка взяла сварочный артефакт, дающий огонь высокой температуры, и скрепила по “шву” две половинки, закрывая хитрый механизм замка внутри. Ключ она уже давно выплавила, специальный, необычной формы, которую трудно повторить даже меховским отмычкам. Всегда так: одни придумывают, как закрыть, а другие ищут способ взломать.

На сегодня все. Соньяра потерла уставшие от напряжения глаза, которые, несмотря на всю защиту, слезились и болели. И зайчики немного бегали.

Ничего, зато все, что задумала, успела.

Продуктов в холодильном ларе осталось совсем мало. Девушка достала последнюю колбасу, сделала себе нехитрый бутерброд, который сиротливо упал в желудок, и завтрак-то толком не видевший, и дала себе честное слово завтра же с утра пополнить запасы.

В маленькой спаленке уже ничего не напоминало о маге. Но все равно Соня невольно подумала о нем. Как он там? Вряд ли кожевник будет с ним возиться. Кормил бы хоть — и то хорошо.

А потом цыкнула и обругала сама себя: Кейвин большой мальчик, разберется, раз уж решил вернуться. Ей надо думать, как протез “оживить”, а не о всяких ненормальных магах.

Утром девушка, как и собиралась, подхватила сумку, пересчитала монеты в кошеле — негусто — и направилась в лавку. Представляла она собой вытянутый дом — бывший барак, с печью и даже греющими артефактами зимой. Пока ограничивались только печью. По ночам уже подмораживало и совсем без обогрева было никак.

В лавке пока остались свежие овощи, хотя еще немного — и они пропадут, сменившись соленьями. Ну а хлеб здесь был всегда, более того, его здесь же и пекли, поэтому запах стоял одуряющий. Рот мгновенно наполнялся слюной, и уйти без покупок не мог даже самый стойкий.

— Привет, Сонь, — крупная румяная продавщица, она же держательница лавки, весело улыбнулась девушке. — Как дела?

— Хорошо. — Не ответить на милое приветствие было невозможно. — Что слышно нового?

Магда еще шире улыбнулась. Последние сплетни неизменно стекались сюда, и женщина была не прочь ими поделиться. Собственно, многие и заходили сюда изначально с целью поболтать. Но от покупок это их все равно не спасало.

— Так все только и обсуждают, что ты таки мага выпроводила. И правильно, я считаю, — важно покивала продавщица. — Мутный он тип. Ни с кем не общается, не знается, только в горах целыми днями торчал, наверняка ж затевал что-то. Вот и доторчался, сам под свою лавину угодил. И обвал был сильный какой, а все равно выжил.

— Его самого неплохо приложило, — встала на защиту Кейва меха. — Не думаю, что лавина сошла из-за него.

— Да ладно тебе, — отмахнулась Магда. — Все ж знают, что маги и не такое могут. Поговаривают, он это из-за адамантовых шахт. Маги ж не ладят с адамантом.

Маги с адамантом не просто не ладили. Адамантовый браслет мог полностью заблокировать силу мага. Но это ж еще не повод.

— В любом случае ты и кожевник молодцы, нечего ему здесь делать, пусть убирается восвояси, — завершила продавщица, а Соня ушам своим не поверила.

— И кожевник?

— Да, не слышала, что ли? — Глаза Магды предвкушающе заблестели. — Совсем ты в своей мастерской одичала. Съехал тот маг от кожевника. Пит, поди, тоже решил с ним больше не связываться.

— То есть маг у него больше не живет? — все еще не могла поверить девушка. Вот это новость! — А где же он тогда?

— Как где? Не в гостинице, понятное дело, кто ж его туда пустит? У Брассо в гостях, у нас только она всех привечает. Живет там уже два дня, представляешь? — Магда засмеялась, а Соня представила, каково там приходится эмпату. — Надеюсь, он и у нее сильно не задержится.

— Ладно. — Соня взяла себя в руки. Она же сюда за покупками в первую очередь, есть-то дома нечего. — Мне колбасы со шпиком, сала побольше. Сыр, какой есть, только не передержанный. Муку, — вспомнила, что на блины выскребла последнее. — И хлеб. И пряники, — не удержавшись, добавила девушка.

— А дотащишь? — с сомнением посмотрела женщина на невысокую худенькую девушку.

— Дотащу, — заверила ее меха.

Продавщица засуетилась за прилавком, раскладывая по сумкам продукты, Соньяра же крепко задумалась.

— Слушай, а раньше ведь про мага ничего плохого не говорили. — Соня пыталась вспомнить, его, конечно, считали откровенно с придурью, но безобидным.

— Видимо, как обвал случился, так и поняли, что с ним что-то нечисто.

На самом деле связь улавливалась плохо. Ну случился обвал, первый раз у них, что ли? Дорогу несколько раз за год заваливает. Ничего, расчистят и дальше ездят. Не привыкать.

Здесь же не сходится как-то. Ладно бы не один Кейвин пострадал, а еще и случайные люди. Но других пострадавших нет, а на мага все равно грешат.

Странно. И с кожевником… жил-жил полтора года почти, а тут вдруг прогнали.

Пита Соня знала. Тут все всех знают. Он был нелюдимый, но не злобный. Просто так, в никуда, в зиму… Нет, все это определенно странно.

— Держи, — Магда с трудом протянула Соне нагруженные сумки. — С тебя двадцать три марки.

Жизнь на севере была недешевой. Зато на ближайшие недели запас еды у девушки имеется.

13. Дом мадам Брассо

Кейвин обедал внизу, в комнаты мадам Брассо — еще достаточно молодая и сохранившая привлекательность женщина — подавать еду отказывалась. По ее словам, потом только делай, что грызунов с насекомыми трави.

Поэтому три раза в день маг спускался в общую залу, где завтракал, обедал и ужинал. А еще привлекал внимание местной разбитной публики.

Приняли его здесь просто, даже объяснять ничего не потребовалось. Мадам Брассо была в курсе всего и всегда. Вот и тогда, сидя за барной стойкой в нарядном и чересчур пышном платье, женщина только улыбнулась и поманила Кейва к себе.

— Ты к нам надолго? — поинтересовалась она.

— П-пока не знаю, — Кейвин неопределенно пожал плечами. Он бы и рад здесь не задерживаться, да вот только пока магия не вернется, уехать не мог.

— Милли, — мадам щелкнула длинными, изящными, почти музыкальными пальцами, привлекая внимание одной из девиц, — проводи Кейвина в нашу свободную комнату.

Девушка, совсем молоденькая, с готовностью спрыгнула со столика. Хозяйку здесь слушались беспрекословно, хотя она, по слухам, никогда никого не обижала. Как уж там на самом деле — никто не знал, если в заведение слухи текли рекой, то обратно через двери не выносилось ничего. И безо всяких магических клятв.

Кейв с трудом, но все-таки сам поднялся на второй этаж. Лестница здесь была не в пример удобнее, чем у Пита, рассчитанная на клиентов в изрядном подпитии. Так что маг справился, пусть и было сложно. И не столько из-за лестницы, сколько из-за того, что почти час он ковылял от кожевника в бордель. Руки устали сжимать костыли, ноги разболелись. Но дошел же.

В комнате он с облегчением сел на кровать. Вокруг было пыльно и не убрано, значит, давно не пользовались. Оно и к лучшему.

— Ты только дверь запирай, — посоветовала уходя девушка и подмигнула.

— З-зачем? — не понял маг.

— Ну ты такой худенький, невысокий и симпатичный, что вдруг кто вломится и по пьяни перепутает. — Девушка хихикнула, Кейв тоже улыбнулся шутке, пусть и просто из вежливости.

Вещи он распаковывать не стал, искренне надеясь, что не задержится здесь надолго.

А вечером или, скорее, ночью, после закрытия, в дверь постучали. Маг не спал. Не мог уснуть. Слишком много людей и эмоций. Темных, тяжелых, вязких и липких, после которых хотелось помыться. Кейв пытался уснуть, но сон не шел. В довершение ко всему стены заведения пусть и приглушали звук, но не убирали его полностью. А слух у мага был тонкий.

— Открыто, — громко сказал Кейвин. Он уже узнал, кто стоит с той стороны.

— Я думала, ты запрешься. — Элен Брассо с улыбкой зашла внутрь, держа свечу в руке. Она медленно и методично зажгла все подсвечники, их было, пожалуй, слишком много для небольшой комнатки, и беззастенчиво села на кровать. Впрочем, Элен была не из стеснительных.

О ее появлении никто точно ничего не знал. Одинокая и достаточно красивая женщина, назвавшаяся вдовой, просто приехала лет десять назад в этот богами забытый городок, выкупила один из самых больших домов гильдии, пусть и старый, стоявший на окраине и давно не использующийся. Наняла рабочих, которые за пару месяцев его полностью отремонтировали и переделали. А после открыла свое нехитрое дело. Девушки тоже появились будто из ниоткуда. Они часто менялись, правда, некоторые все же задержались надолго, кто-то даже оставался насовсем. Элен никого не прогоняла. Ее заведение было открыто для всех. И услуги здесь предоставляли разные: кормили, стирали, гладили, шили, штопали. Одинокие шахтеры нуждались не только в женской ласке, но и в самых обычных бытовых мелочах. Ну и, конечно, основную деятельность борделя никто не отменял. Сама хозяйка никогда не обслуживала клиентов, разве что иногда стояла за барной стойкой, виртуозно смешивая сложные и непривычные для здешних коктейли. В комнаты она не поднималась, хотя предлагали многие и деньги давали немалые. Высокая, выше Кейвина, фигуристая жгучая брюнетка с темными, почти черными глазами, Элен пользовалась популярностью у мужчин. Но от всех предложений вежливо отказывалась. И настаивать или принуждать силой ее никто не смел. Как и девушек, если вдруг клиент захотел чего-то сверхобычного.

— Не спится? — все так же улыбаясь, поинтересовалась мадам Брассо.

Кейв был уверен, что фамилия не настоящая, а вот имя ее.

— К-как ты здесь жи-вешь? — Маг потер виски, голова пока не болела, но уже наливалась характерной тяжестью.

— Ставлю щиты посильнее, а вообще привыкла. Люди ко всему привыкают. — Улыбка Элен стала отчетливее.

Два эмпата, волею судеб встретившись на краю мира, не могли не сойтись. То, с кем имеет дело, Кейвин понял сразу, как только зашел и почувствовал флер воздействия. В зале было людно и шумно, шахтеры вернулись с недельной вахты и тут же пошли к девушкам. И при этом атмосфера была вполне дружеской и расслабленной. Здесь никогда не случалось драк и погромов, как часто бывает в подобных заведениях. И добиться такого можно лишь эмпату. Достаточно сильному и умело своими способностями пользующемуся.

Кейв ничего не сказал, а Элен в знак благодарности разрешила обращаться к ней по имени и на “ты”. А еще не отказала сейчас в убежище, хотя вполне могла не идти против местных.

— Не хочешь уехать? — спросила хозяйка борделя.

— Не могу.

— Совсем?

— П-пока да.

— Плохо, — Элен вздохнула и уселась поудобнее, закинув ногу на ногу, — здесь становится для тебя опасно.

— Ч-что ты знаешь? — Кейвин подался вперед и поморщился. Тело мстило и наказывало его за такое небережное обращение и вынужденную прогулку на костылях.

— Немного. Все тебя резко невзлюбили. Слухи давно ходят, но больше домыслы, а тут люди уверены, что ты темный маг и обязательно навлечешь на них беду.

— А к-кто говорит?

— Кажется, ниточка тянется к гильдии, но я не уверена. — Элен пожала плечами, на которые была накинута шикарная расшитая накидка.

Слишком шикарная для хозяйки борделя в глуши.

14. Встреча

При виде решительно настроенной девушки, казалось бы, жидкая похлебка застряла в горле. Кейвин с трудом ее проглотил и прокашлялся. К тому же впервые на его памяти меха была не в домашнем. Не в любимых широких штанах и безразмерной рубашке с кучей нашитых карманов, а в узких брюках, прямо поверх которых надета коротенькая, до середины бедра юбка, и в кожаной куртке. Внимание окружающих Соня привлекала только так. На девушку удивленно смотрел не только маг, но и все гости заведения и его работницы тоже. Последние — в ожидании интересного представления.

— Привет, — поздоровалась Соня.

— П-привет, — осторожно ответил Кейв.

— Как дела? — продолжала меха.

— В-все хорошо. — Маг даже попробовал улыбнуться, но доброжелательнее от его улыбки Соньяра не стала. — Т-ты за деньгами?

Это был единственный вариант, пришедший Кейву в голову. Вряд ли же она тоже решила начать здесь обедать.

Меха стала еще мрачнее, ноздри на аккуратном носе раздулись, а темные брови девушки почти сошлись на переносице.

— Я пришла спросить, — медленно начала Соня, — как ты тут оказался?

Этот вопрос окончательно выбил мага из колеи, он даже тарелку с недоеденной похлебкой подальше отодвинул.

— Пит не мог сдавать мне к-комнаты и дальше, — глядя в глаза мехе, ответил он.

— У него появились другие жильцы? — не унималась Соня.

— Д-другие планы. — Кейв упорно не понимал, к чему она ведет.

— А почему ты тогда не вернулся? — Девушка и сама не замечала, как по мере их разговора ее голос рос вверх, а в зале становилось все тише.

— Я н-не был уверен, ч-что ты мне обрадуешься, — честно ответил маг.

— И решил пойти в бордель?

— Соньяра, да ты прям как женушка, пришедшая вытаскивать из объятий красавиц неверного мужа, — пошутил кто-то из посетителей, остальные в зале радостно загоготали. И меха с неудовольствием заметила несколько сидящих за соседним столиком коллег по гильдии.

— Эй, маг, я бы с такой связываться не рискнул, — поддакнул его товарищ.

— Мы можем поговорить где-нибудь в менее людном месте? — поморщившись, попросила Соня.

Кейв перевел взгляд с нее на лестницу, а потом обратно.

— Мы м-можем подняться, но т-твоя репутация… — подбирая слова, начал Кейв.

— Ты бы о своей позаботился! — не стала дослушивать Соня. — Я-то сюда хотя бы как посетитель пришла, а ты тут живешь. Подработать еще не предлагали? — съязвила девушка.

— П-пока я исправно п-плачу за п-постой деньгами, — улыбнулся маг.

Спорить с этой мехой было крайне сложно, проще действительно подняться и все обсудить без посторонних глаз и ушей.

Похлебка так и осталась недоеденной.

Опираясь уже на один костыль, Кейвин медленно переступал по ступеням, девушка же легко взбежала по лестнице и ждала его наверху, глядя на то, что двигается маг вполне уверенно. Фантастическая регенерация, ничего не скажешь.

Одна из дверей на втором этаже отворилась, и в коридор вышла девица в платье с плохо зашнурованным корсажем, а за ней…

— Дерек? — глазам не поверила меха.

Мужчина споткнулся, тоже не ожидав такой встречи.

— Соня? А что ты здесь делаешь?

— Что ты здесь делаешь? — не дала сбить себя с толку девушка. — Ты же две недели как женился!

— Ты неправильно все поняла…

— Соньря, ты х-хотела поговорить? — Кейвин наконец преодолел лестницу и встал рядом.

И вроде Дерек был почти на голову выше мага, смоляные волосы, мужественное лицо, крепкая атлетичная фигура, а рядом с невысоким белокурым Кейвом, чьи кудряшки, срезанные Соней, уже успели немного отрасти, смотрелся жалко. Может, потому что Кейвин не искал нелепых оправданий?

— Идем, — кивнула меха, не желая и дальше оставаться рядом с этим человеком.

В небольшой комнате, оформленной слишком характерно для борделя — подсвечники, цветные ткани, занимающая большую часть пространства постель, — Соньяра огляделась. Так как стульев или кресел не имелось — места уже не осталось, — девушка села прямо на кровать. Кейвин, чуть помедлив, опустился рядом.

— Как твоя нога?

Второй костыль и снятая перемычка к нему стояли в углу, что говорило само за себя.

— П-почти зажила, н-наступать уже можно. — Маг вытянул ногу в железном каркасе, который тоже сделала для него Соня.

— А магия?

На это Кейв только вздохнул. Организм уже почти восстановился, но магия так и не появлялась.

— Ты не можешь жить здесь. — Меха огляделась, отметив, что вещи тоже лежат в углу, где и костыль.

— П-почему? Здесь н-неплохо кормят, — пожал плечами Кейвин.

Соня только глаза закатила. Мужчины! Лишь бы кормили!

— Но это бордель!

— Я заметил, — улыбнулся маг, а меха цыкнула. Что за упертый тип!

— Слушай, что происходит? Кажется, на тебя ни с того ни с сего ополчился весь город. — Долго ходить вокруг да около Соньяра не любила, а если прямо не спросишь, то маг и не ответит.

— Вот бы знать. — Кейвин перевел взгляд на поврежденную ногу в железном каркасе.

— Ты с кем-то ругался? Ссорился?

— Нет.

— Тогда из-за чего?

— Не знаю, п-правда.

— А обвал произошел случайно? — задала новый вопрос Соня, и глаза Кейвина сузились, а взгляд потемнел.

— Ты что-то знаешь?

— Нет, конечно! Знала бы — не спрашивала! — Меху даже обида кольнула. Он правда думает, что она может быть к такому причастна? — Просто сложила два и два. Вернее — один и один, обвал и слухи. Получается, кто-то хочет от тебя избавиться?

Наверное, если бы Кейв не был эмпатом или почувствовал хоть каплю лжи, то говорил бы с девушкой совсем по-другому. Но Соньяра искренне за него переживала.

— Пока эт-то лишь домыслы. — Доказать которые Кейвин не мог.

— Ты что-то видел на горе подозрительное? Когда ездил за блокнотом? Или раньше замечал что-то странное?

Маг внимательно посмотрел на девушку и решился. Вдруг она действительно прольет свет на происходящее или хотя бы наведет на какие-то мысли.

15. Первый капкан

Спустя неделю жизни в борделе Кейвин мог похвастаться двумя достижениями. Первое: он как никогда научился пользоваться эмпатическими щитами и держал их, кажется, даже во сне. И второе: его переломы срослись и зажили, почти не напоминая о себе. Двигался Кейв осторожно, но все же много и уверенно, разрабатывая ногу и руку. Казалось бы, всего три недели прошло, а пальцы правой руки отвыкли от движения и даже ложку держали с трудом, что уж говорить про грифель?

И все же маг не сдавался. Он упорно каждый день брал свой блокнот, грифель и пытался рисовать. Писать получалось плохо, буквы скакали и прыгали, Кейв сам после с трудом разбирал свои каракули. Да и рисунки выходили так себе. Впрочем, он никогда не был художником. Просто иногда зарисовывал что-то нужное для себя, ту же анатомию на парах в академии. А когда приехал сюда — рисовал драконов. Понял, что проще зарисовать, как именно они сидят, лежат, ходят, летают, чем описывать словами. Возможно, он просто не находил нужных слов, и описания получались скупыми, точными, но безжизненными.

“Дракон может планировать на ветру, набрав скорость и раскинув крылья параллельно земле”. Разве скупая фраза может передать всю красоту и величие полета огромного ящера?

И он пытался перенести все на бумагу в виде линий и штрихов. Размах крыльев, изгиб шеи, поворот головы. Похвастаться успехами в этом деле Кейв не мог, но выглядело всяко нагляднее.

Сейчас о драконах речи не шло, да и рисовать по памяти у мага никогда толком не получалось. Поэтому он подсаживался к окну, клал блокнот на узкий подоконник и пытался изобразить горы, подходящие к ним вплотную леса, руины крепости, когда-то выходившей прямо из скалы. Местные говорили, что ее уничтожили прилетевшие драконы. Кейв в самом начале одним из первых мест посетил крепость, с трудом залез, но убедился, что драконы тут ни при чем. Не было ни следов оплавления, ни явных разломов. Скорее всего, крепость начала разрушаться задолго до драконьей чумы.

Зато теперь она представляла собой весьма живописные развалины на скале, которые маг честно пытался изобразить на бумаге.

Но получалось плохо, и было скучно. Так долго Кейвин еще в четырех стенах не сидел.

За окном шел первый снег, пока невесомо укрывая землю. Это через месяц здесь наметет сугробы по колено, а то и по пояс. Пока же рано наступающая зима только прощупывала почву, осторожничала, боялась спугнуть местных жителей, будто примеривалась. Сегодня легкий снежок, а завтра вполне могла начаться настоящая метель. Так что Кейв решился. Сколько можно сидеть взаперти? К тому же с первым снегом в лесу появлялись, пожалуй, самые интересные его жители.

Шейсы — северные лисы. Их еще называли снежными. В отличие от других животных, в спячку они впадали на лето, которое здесь длилось недолго. Когда снег, держась за низины и тенистые места до последнего, сходил, с неохотой уступая место траве, шейсы забирались в свои норы и спали до нового снега. Осенью он почти никогда не таял, превращаясь в грязь, как это было в столице. Если уж выпал, то выпал.

Шейсы умели сливаться с ним, растворяясь в его холодной белизне. Заметить их в таком виде можно только с помощью магического зрения, в котором они выделялись переливающимися всеми цветами радуги пятнами. Но магии Кейв не чувствовал, зато надеялся, что сонные, только проснувшиеся лисы будут видимы и обычным глазом. Да и снега пока слишком мало. Точно надо идти.

Надев теплые штаны, ботинки, свитер и старый потертый бушлат еще со времен академии магии, Кейвин вышел из борделя, привычно проигнорировав направленные на него взгляды и смешки.

Дом мадам Брассо стоял на окраине, все же местные не потерпели бы подобное заведение в центре своего небольшого города. И до леса от него рукой подать.

Шел маг не быстро, так что мороз пытался пробраться под бушлат, но Кейвин только повыше поднял воротник и надел варежки. Стоило еще шарф с шапкой захватить, как-то маг отвык совсем от местной коварной погоды. Хотя бы ветра не было.

В лесу, как и всегда, спокойно и тихо. Замерзшие листья под ногами хрустели, дятел где-то вдалеке стучал, галки перелетали с ветки на ветку, стряхивая с них нападавший снег.

Кейв улыбнулся. Хорошо-то как! Только просидев три недели взаперти, маг понял, как здорово иметь возможность куда-то выйти. Раньше это казалось делом обычным, а сейчас Кейвин буквально наслаждался каждым шагом и каждым вдохом свежего морозного воздуха.

И чуть не споткнулся, услышав недалеко от себя возню и тихое поскуливание. Маг прислушался и развернулся на девяносто градусов вправо, звуки шли оттуда, и эмпатия подтверждала направление.

Между двух сосен лежал шейсу. Сейчас он был отчетливо виден и даже не пытался прибегнуть к маскировке. Какая маскировка, когда одна лапа зажата в капкане?

Кейвин не стал ускоряться, чтобы не напугать животное еще сильнее. Наоборот, чуть замедлился и сбросил эмпатический щит, усилив воздействие. Пусть и раненый, но лис мог броситься на него и неплохо укусить, если бушлат ему не по зубам, то варежку он прокусит точно.

Маг медленно опустился рядом с шейсу — совсем молодой, не успевший заматереть самец оскалился, но двинуться не мог: лапа намертво сидела в тисках.

Трудно убедить пойманного зверя, что все хорошо и человек ему друг, но Кейвин был сильным эмпатом, справился. А вот с капканом справиться не удалось.

Кейв руками чувствовал в нем магическую начинку, которая наверняка и приманила любопытного лиса, но сделать ничего не мог. Помимо начинки в капкане был какой-то хитрый механизм, похожий на замок, вернее, это он и был, Кейвин даже скважину нашел. Наверное, вынуть пойманного зверя мог только тот, кто поставил капкан. Как предусмотрительно.

Маг сжал зубы: если бы его способности были при нем, он бы просто уничтожил металл, а сейчас ничего не получалось. Единственное, что он смог сделать, — вставить по палке рядом с лапой, мысленно приказав шейсу их ни в коем случае не трогать. Обычные палки не могли разжать железный капкан, только ломались, когда маг все же попытался, но немного снизить давление дуг получилось. Пока зверь лежит с пережатой лапой недолго, есть шанс его спасти, иначе без нормального кровообращения лапу потом можно только ампутировать. А то и вовсе потерять животное.

16. Подарок из-за гор

Стоило лапе освободиться, шейсу дернулся так, что Кейв его с трудом удержал. Зверя нужно было осмотреть и проверить, нет ли других повреждений.

— С-снотворное есть? — прижимая извивающегося, как заправский василиск, лиса к столу, спросил маг.

— Два. На сонном корне и на экстракте белладонны. Но я дозировку не рассчитаю. — С животными Соня раньше не сталкивалась.

— На корне. Четверть к-кубика, — скомандовал Кейвин.

Девушка быстро набрала жидкость в шприц и легко ввела иглу в пушистое бедро.

Какое-то время шейсу еще вяло дергался, а после мерно засопел.

— Н-надо проверить, нет ли п-перелома, — Кейв в очередной раз вспомнил про магию, будь она при нем, хватило бы одного прикосновения для поверхностной диагностики.

Прощупывание лапы показало, что кость более-менее цела. Если какие-то трещины и появились, то на магическом животном заживут быстро. Главное — без серьезных повреждений обошлось.

— Судя по всему, приманку ставили именно на шейсу, и убивать его не хотели.

Меха крутила в руках кристалл-накопитель.

— М-может, не хотели п-повредить мех, — предположил маг. — Но и живой з-зверь ценится.

В столице любителей редких и диковинных зверушек хватало. А шейсу трудно поймать, разве что приманить. Лисы любили все магическое и необычное.

— Их отлов запрещен, так ведь? — спросила Соня, и Кейвин согласно кивнул, все еще осматривая спасенного.

— Б-браконьеры были всегда. — Так что ничего удивительного маг не видел. Неприятно, но, к сожалению, в порядке вещей. — Я з-завтра еще проверю лес.

— Один? — нахмурилась меха.

— Да. — Компании здесь у Кейва не было.

— Я с тобой. И нужные инструменты сразу возьму, — решила девушка.

Затею Кейвин, с одной стороны, не одобрял. С другой — сам он с капканом не справится, если снова на него наткнется.

Лиса они вынесли во двор, справедливо рассудив, что дальше тот сам как-нибудь выберется, когда очнется.

Кейвин же, попрощавшись, поковылял в бордель, отказавшись и от примочек, и от обезболивающего. Нога, конечно, болела, лодыжка снова опухла, но у него в комнате осталась пара мазей, которые должны снять и боль, и припухлость. Зато он сделал то, что планировал, — увидел шейсу.

Не успел он переступить порог борделя и вновь окунуться в шум, духоту и смесь эмоций, поначалу оглушающих, как к нему подошла хозяйка заведения.

— Я уже начала за тебя волноваться, — сложила руки на груди мадам Брассо. — Ты бы хоть предупредил.

Кейвин даже слегка опешил от такого приветствия.

— Тут двое из гильдии заходили, искали тебя, — пояснила Элен. — Я им сказала, что ты ушел, а они потребовали показать твою комнату — вдруг я тебя прячу.

— Ты п-показала?

— Пришлось, но переступить порог я им не позволила, не переживай.

Маг и не переживал. Деньги были при нем, а в остальном в комнате не хранилось ничего по-настоящему ценного. Разве что записи, но вряд ли на них кто-нибудь позарится.

— Они будут приходить еще, не сомневайся, — предупредила женщина, делая шаг в сторону.

— Н-не сомневаюсь. — Кейв даже в чем-то жалел, что не смог встретиться с этими людьми лично. Все-таки хотелось бы понять, какие могут быть к нему претензии у гильдии мехов. Возможно, стоило самому к ним наведаться и спросить прямо?

Но на завтра он уже договорился пойти в лес с Соней. Да и гильдия от него никуда не убежит. Как и он от нее.

Разве что Элен не хотелось подводить, но вряд ли ее посмеют тронуть. Да и она себя в обиду не даст.

Утро встретило всех жителей снегом, решившим, что и так уже месяц осени прошел, да и вообще целое лето позади. Пора наверстывать упущенное.

И Кейв спешил собраться, одеваясь потеплее и заворачивая с собой еды — на весь день уходили, иначе потом под снегом капканы будет не найти. Правда, он по-прежнему чувствовал магию, пусть и не мог применять свою. Можно попробовать ориентироваться по ней, при условии, что у каждой ловушки стоит магическая начинка.

Соня к его приходу тоже была полностью готова. Сумка через плечо позвякивала железками — меха теперь знала, к чему готовиться, и прихватила с собой кучу инструментов на все случаи жизни.

— Как нога? — поинтересовалась меха, заметив, что Кейвин немного прихрамывает.

— Н-нормально. Я п-перевязал, — успокоил ее маг, когда девушка нехорошо сощурилась.

Вокруг царила тишина, снег приглушал звуки, а сквозь опавшие листья и пока не укутанные белым покрывалом ветки лес казался прозрачным.

Начали они с того места, где вчера нашли шейсу, постепенно приближаясь к горам. И пусть своей магии у Кейвина не было, чужую он чувствовал отлично, так что ловушки с магической начинкой находил без труда.

И в двух из них сидели лисы. К их счастью — недавно. Чем старше шейсу, тем дольше он спит. Так что взрослые особи только-только начали покидать свои належенные места.

Всего капканов им попалось с десяток.

— Много, — заключил Кейвин, обезвреживая очередной капкан палкой, пока Соня возилась со вторым неподалеку, разбирая его по частям и вытаскивая магический накопитель.

— Так это хорошо, — меха кинула в сумку кристалл. — Я как раз собиралась накопители покупать, а тут такая экономия.

— Я с-собираюсь подойти к горам, т-там живут нь’яги, д-давно у них не был, — предупредил Кейвин.

— Я с тобой. — Девушка закинула сумку на плечо. — Правда, сколько здесь живу, никогда их вблизи не видела.

— Надеюсь, с-сегодня увидишь, — улыбнулся маг.

Нь’яги, в отличие от шейсов, живущих по всему северу, обитали только здесь на сравнительно небольшой территории. У них были белые-белые рога, больше всего похожие на лосиные, но сами они значительно меньше лосей. Морда у них тоже выглядела аккуратнее, а вместо копыт обычные когтистые лапы. К тому же нь’яги отличались всеядностью и, если им подворачивалась возможность, с удовольствием лакомились мясом, а не только растениями.

17. Свой дракон

— Подожди, — Соня уперлась ногами в землю, — ты хочешь бежать не от, а к дракону?

— Да, — подтвердил Кейвин.

— Но если тот большой вернется? — Пока что меха ничего не понимала.

— Не вернется, — уверенно ответил маг. — Н-но надо поспешить.

Больше девушка вопросов не задавала, а молча следовала за Кейвином, кажется, вообще позабывшем о том, что кости у него едва срослись и такая нагрузка ему пока не полезна.

Но мага сейчас не остановить, наверное, он бы и по-пластунски дополз до вожделенного дракона. Хотя Соня не без оснований сомневалась, что детеныш выжил после такого падения.

Они быстром шагом двигались около получаса, прежде чем услышали не то стон, не то рев, не то плач. Кейвин бегом бросился вперед, раздвинул ветки и вышел на небольшую опушку.

Темно-синий маленький дракон, размером едва ли больше новорожденного теленка или крупной собаки, лежал между деревьев и пытался двигаться. Увидев людей, он закричал и, волоча крылья, тяжело пополз в сторону.

Кейв встал, как зачарованный, и, не веря глазам, смотрел на маленького дракона. Прямо перед ним в нескольких шагах было то самое чудо, которого он ждал всю жизнь.

— Что ты будешь делать? — Вопрос Сони вывел его из ступора. Конечно, надо что-то делать!

Девушка стояла рядом и смотрела на бедолагу, которого драконы почему-то обрекли на верную смерть.

— Сейчас попробую его успокоить. — Маг выдохнул, пытаясь собраться с мыслями и настроиться на эмпатию, вглядываясь в найденыша. Ему бы самому успокоиться, прежде чем тянуться к дракону, но сердце гулко отстукивало в груди, а руки мелко дрожали, даже сжатые в кулак.

Детеныш замер, прекратив свой жалкий побег, и посмотрел на людей с робкой надеждой.

Кейвин подошел ближе и сел на корточки, чтобы оказаться с ним на одном уровне. Дракон с трудом поковылял обратно, присматриваясь и принюхиваясь, остановился в паре шагов и вытянул длинную тонкую шею.

— Все хорошо, — Кейв снял варежку и протянул руку, ни капли не боясь, что останется без пальцев, а то и без кисти. Даже такой крошечный, практически новорожденный дракон мог серьезно ранить человека. Но хотя бы огонь пока не пускал: железы еще не дозрели.

Детеныш надрывно закряхтел и завыл, жалуясь на судьбу человеку. После этого и Соня окончательно осмелела и пошла к ним, став чуть позади.

— За что они его? — все еще не могла понять девушка. — Это же совсем детеныш, неужели он мог совершить что-то такое, за что его… выкинули…

— Нет. — Кейв еще приблизился к дракончику, осторожно его погладив. — Он н-ничего не совершал. — Маг поморщился, от эмпатии трещала голова, он, пожалуй, никогда до этого не использовал ее на полную мощь. Но иначе к перепуганному детенышу они бы не подобрались.

— А за что тогда?

— Он болен. — Кейвин с сочувствием посмотрел на малыша, еще не до конца осознавшего, что теперь он остался один, без поддержки стаи.

— Чем? И разве это повод убивать? — ужаснулась девушка.

— Для д-драконов — да. Уверен, среди н-них есть еще те, к-кто помнит чуму. — Драконы вполне доживали до трехсот лет. — К-к тому же их немного выжило, н-несколько с-сотен. П-при таком количестве р-родственные связи н-неизбежны. Д-думаю, они боятся вырождения и изб-избавляются от неудачного п-потомства.

Детеныш не выглядел неудачным, самый обычный дракончик с виду. Правда, Соня впервые так близко и вживую видела дракона. Редко-редко, в голодные годы драконы пересекали горы и залетали поохотиться. К человеческим поселениям они не приближались, отлавливая дичь в лесах. Поэтому картинки из книг про драконов все равно служили лучшим и самым доступным источником информации о них.

И вот настоящий дракон перед ней, маленький и потерянный.

— И что с ним не так? — Соня тоже присела, разглядывая удивительное создание.

Крупная чешуя, мелкие шипы вдоль хребта от хвоста до макушки и на кончиках крыльев, короткие кривые лапы, длинная тонкая шея с трудом держала слишком крупную пока для нее голову.

— Не знаю, — маг поморщился и вздохнул. — Без магии ничего не могу с-сказать, даже п-потоки не вижу.

— А когда вернется магия, ты сможешь ему помочь? — с надеждой спросила меха.

— Не знаю. — На самом деле Кейв лукавил. Он точно знал, что все сделает, лишь бы спасти детеныша. С магией или без, но сделает. Пусть своим дракон оказался не нужен, Кейвину он был уже дорог любым.

Маг осторожно погладил малыша, как свои чувствуя его страх, холод и голод. Ну что ж, задачи для начала ясны: успокоить, накормить и обогреть.

Кейв без колебаний снял с себя бушлат: плотный и теплый, он отлично подходил для его целей. Обычную одежду дракончик бы быстро подрал, а эта, глядишь, и продержится какое-то время.

— Кейвин, ты уверен? — Меха с недоумением наблюдала, как маг раскапывает голыми руками снег и устраивает там подобие гнезда. А после сажает туда дракона, заворачивает его в бушлат и застегивает на все пуговицы.

— Ему нужнее, — отмахнулся Кейв.

Сам он не чувствовал холода, поэтому сел прямо на снег и развязал узелок со свернутой едой. Хорошо, что драконы не млекопитающие, иначе возникли бы сложности с кормежкой. А так детеныш проглотил четыре вареных яйца прямо со скорлупой, следом пошли куриная грудка и сыр. Хлеб ему Кейв не дал, не был уверен, что не пойдет во вред.

— Может, покажем его целителю? — предложила девушка. — Ну, пока ты…

— Нет! — Кейвин с ужасом посмотрел на меху. — Его н-нельзя никому показывать!

— Я поняла, но как ты намерен его лечить без магии?

— Д-драконы иммунны к-к магии, — чуть спокойнее ответил Кейв. — Н-на них н-невозможно в-воздействовать. Никак.

— Значит, он обречен? — с горечью спросила Соня.

Пусть потом он вырастет в огромного страшного ящера, способного расплавить своим огнем камень, сейчас перед ними детеныш, несчастный и одинокий.

— Мы попробуем ему помочь. — Кейв, пошатнувшись, встал. — Д-для начала его н-надо спрятать и защитить от браконьеров.