Недотрога для тирана

Глава 1

– Марин, ну ладно тебе! Чего ты? Успокойся!

В курилке клубы дыма разъедают мне глаза, но я боюсь, что если выйду отсюда, то вернусь в кабинет генерального и расцарапаю ему лицо.

Генеральный, блин! У нас контора на двенадцать человек плюс один кадровик и один бухгалтер, а все туда же! Сейчас можно себе писать в трудовую все, что угодно. Чего не написал «Босс мира» или «Император галактики»? Генеральный над кем? Над уборщицами?

– Не могу успокоиться! – признаюсь я. – Он мудак, и бесит меня.

– Любое начальство такое. Каждый раз, когда я ищу адекватного начальника, я нарываюсь на еще более мерзкий вариант. Сожми зубы. Перетерпи, – увещевает она меня. – Будь умнее.

Я перевожу взгляд с кашпо с щучьим хвостом, непонятно как выживающим в курилке, на Инну Олеговну.

Вот картинка, а не женщина! И даже при нашем генеральном, несмотря на то, что он треплет ей нервы больше, чем всем остальным, она умудряется выглядеть свеженькой и красивой. А вот я за полгода работы в нашей фирме превратилась в высохший фикус с опавшей листвой. Наш упырь упоенно доводит меня до нервного срыва самыми изощренными способами, у меня скоро волосы полезут. Жаль, что я не щучий хвост, которому наплевать на окружение.

– Это звучит, как те мемы: «Будь умнее, промолчи, где нужно», – ехидничаю я. – Не надо этого, ладно? Я сама психолог, хоть и не добитый. Могу тоже много таких фраз сказать. Это не отменяет того, что он – мой начальник и не должен вести себя, как мужик из анекдотов про «мамин пирожочек». А как психолог могу сказать, что отношения на работе не обязаны быть дружескими, это приятный бонус, но здоровыми и, как это модно сейчас говорить, экологичными они быть должны!

– Ну он такой, что ж делать, – пожимает плечами Инна Олеговна. – Зато платит вовремя, зарплата белая, нормальная. Премию в прошлом году давал.

– Ну, я в прошлом году у вас не работала, поэтому за еще неполученную премию авансом я его терпеть не могу. Всему же есть предел!

– Слушай, а может, он на тебя виды имеет? – озаряет Инну Олеговну. – Дала б ему за сиську подержаться: мужик молодой, неженатый.

Меня передергивает.

Молодой-то он молодой, но после первых минут общения становится понятно, почему неженатый. Плевать на невыразительный подбородок и пухлые щечки, на зачем-то крашеные волосы и шмыгающий нос. У Павла Андреевича были недостатки посерьезнее: он был по-бабьи стервозен, ревнив к чужому успеху и считал себя умнейшим человеком на свете.

Генеральный с самого первого собеседования вызвал у меня неприятие, но я понадеялась, что мухи с котлетами пойдут раздельно, ну то есть руководство не станет вмешиваться в рабочий процесс творческих специалистов. Это ведь обычно так делается. Ну не трогают стилистов, дизайнеров, музыкантов, пока они приносят деньги и не косячат. Зачем?

Однако, в «ЛюксИнтериор» свои порядки.

Наш Пашенька лезет везде и всюду. Нет, вникать в специфику своей фирмы – это прекрасно, но он – каждой бочке затычка. Можно подумать, без него никто не знает, как работать!

Сегодня мое терпение закончилось.

Знатно поскандалив и хлопнув дверью, я отсиживаюсь в курилке, несмотря на то, что противный запах въедается в волосы. Вот как так получается: запах сигаретного дыма мне нравится, а то, что остается после него – нет?

Прям как с моим генеральным, чтоб его орально!

Коллектив чудесный, а вот руководство приходит и все портит. После каждой планерки, а они у нас есть, доведенная до белого каления, я рву черновики на мелкие клочки, мечтая придушить Пашеньку или вырвать ему крашеные волосенки.

– Нет, уж. С меня хватит. Увольняюсь, – подвожу итог я. – Жаль только, что испытательный срок кончился, и мне придется отрабатывать две недели.

– Марин, – мнется Инна Олеговна, – тут такое дело…

Я внимательно вглядываюсь в ее лицо, и у меня появляется нехорошее предчувствие. Ой, не просто так она потащилась за мной в курилку. Не только успокоить.

– Какое дело? – напрягаюсь я.

– Может, все-таки помиришься с Пашенькой, извинишься, он раздуется от собственной важности и твоего унижения и прекратит измываться…

– С какой стати? Нервы мне дороже. Отсижусь оставшиеся две недели за подбиванием бумажных хвостов и адью.

– Не получится отсидеться, – вздыхает Инна Олеговна. – После того, как ты проорала на весь офис, что не можешь работать с неадекватом и увольняешься, Пашенька дал распоряжение…

– Что? Ну не томи! Премии меня лишить? Поставить в угол? В верхний левый? Объявить бойкот?

– Нет, – она смотрит на меня виновато. – На оставшееся время закрепить за тобой проект Юдина.

– Как? – обмирает у меня все внутри. Это кошмар!

– Так. Юдин опять забраковал дизайн-проект и дает «ЛюксИнтериор» последний шанс. Если мы сейчас ему не угодим, он требует назад деньги плюс неустойку.

– Но там же работы на месяц! Получится, что я брошу проект на середине!

– Да, и тогда у тебя будет подмоченная репутация. И если ты не справишься с проектом, Пашенька тоже все свалит на тебя. Не отмоешься.

Глава 2

Юдина я видела пару раз мельком и оба раза порадовалась, что он не мой клиент.

Точнее, первый раз я его слышала.

Возвращаюсь в офис за зонтом, а из кабинета Пашеньки слышен ор. Ну как ор. Кто-то явно злой отчитывает генерального, как обгадившуюся собачонку, не сбавляя децибел.

– Это длится уже два месяца! Вы можете мне внятно сказать, когда выполните взятые на себя обязательства? – раскатистый низкий голос вызывает у меня вибрацию даже из-за дверей. По ощущениям за матовыми стеклами перегородок кабинета пробудился после зимней спячки медведь.

Ответ Пашеньки я не различаю, слышу только, как он поскуливает что-то задабривательное и успокоительное, но оппонент не ведется:

– Эта разруха когда-нибудь прекратится? Вы сменили уже две бригады строителей, но мне кажется, проблема не в работягах, а в отсутствии мозгов у дизайнера. Я предоставил четкие указания, что именно я хочу увидеть по итогам. Какие требования не понятны?

Генеральный опять бубнит в ответ, так и представляю, как он потеет, словно двоечник у доски. Так-то. Только на нас и может тявкать, а как до дела дошло, Паша мямлит. И мне его ни капельки не жаль.

– Это кто там буянит? – перегнувшись через стол, спрашиваю Антона, который один единственный задержался в офисе.

Тоха белый, как мел, сидит, не моргая и вцепившись побелевшими пальцами в презентационную папку.

– Юдин, – шелестит он в ответ. – Маринк, я больше не могу с ним…

– Что? – выпадаю в осадок я.

– Это он из-за меня орет, а потом Пашенька меня со свету сживет за то, что ему сейчас приходится выслушивать.

– Да ладно тебе! Бывают кошмарные клиенты, ты-то тут причем?

– Так уже было, Курицыну после Юдина три часа Пашенька трепал в своем кабинете, как утка дождевого червя, а потом у нее все проекты были за городом, хотя он знает, что машина у нее в сервисе надолго, а ребенка надо забирать из сада в шесть. А Милову после отстранения от Юдинского проекта перевел на полставки, мол, раз с объемом не справляется, то и нечего рассчитывать на крупные заказы. А полставочные объекты – это все муниципальные, денег там почти нет, процент никакой.

– Ну, Тош! Ну погоди расстраиваться! Может, обойдется еще… – уговариваю я Антона не паниковать, хотя в глубине души понимаю, что он прав. Пашенька на дерьмо изойдет и всех забрызгает.

– Я не хочу за город и не хочу на полставки! – истерично шепчет коллега. – У меня второе высшее! Мне надо его оплачивать!

Я с сочувствием смотрю на худощавого паренька в очках, какой же он еще молоденький. Я сама сопля соплей, но он вообще только универ закончил. Месяц назад диплом получил.

– Неужели никак ему не угодить, этому Юдину?

Антон отчаянно качает головой:

– Я все делал, как он говорил. Все учел. Все с ним согласовал. А оказалось, что «надо было думать и своей головой, и за что я вам плачу, если я все сам сделал»?

М-да, что тут скажешь.

С одной стороны, мужик, конечно, прав. С другой – не верю, что Антон сделал прям что-то некачественное. Какого рожна этому Юдину вообще надо?

Вздрючка за дверями все набирает обороты, я бы подождала ее завершения с Антоном, чтобы поддержать его, но непонятно, как долго клиент собирается выговариваться.

– Иди, – мотает головой Тоха в сторону двери. – Пашенька тебя застукает на работе, поймет, что ты слышала это разнос, и к тебе будет докапываться. Сваливай.

И я, прижав зонтик к груди, малодушно следую Антонову совету.

А вот во второй раз мне удалось одиозного клиента лицезреть своими глазами.

Увы, разглядеть его подробно у меня не получилось, но впечатление я составила.

Это произошло парой недель позднее.

Противнейшим утром я забегаю в офис. Июнь выдался дерьмовый, если на мой вкус. Теплый, но дождливый. Мама только радуется, что огурцы на даче чувствуют себя великолепно, но я-то не огурец! Из-за повышенной влажности все мои усилия по выпрямлению волос идут псу под хвост, отчего я напоминаю беглеца из психушки. Стоящие дыбом кудри только теоретически хорошо вписываются в образ дизайнера, а по факту, я просто выгляжу так, как будто мной все утро утюжили простыни.

Ворвавшись за три минуты до начала рабочего дня, я облегченно вздыхаю.

Не так я себе представляла дизайнерскую карьеру. Думала, что у меня будет свободный график, но розовые очки мне разбили в «ЛюксИнтериор» уже на второй день после приема. Вот хоть убей, не пойму, зачем нам высиживать утро в офисе, если мы и так работаем ненормированно, но в основном на выезде? И какая разница, где я буду клепать проект: здесь или в кафешке на набережной? Разве в бизнесе главное не бабосики?

Обычно по утрам у нас оживленно. Все пьют кофе, треплятся, а сегодня тишина стоит. Напряженная такая.

И благо бы все были заняты работой.

Нет.

Все сбились в кучку возле кофеварки и затравленно смотрят на директорские двери. Я вопросительно смотрю на Инну Олеговну, она шепчет: «Юдин».

Моя попытка пройти на рабочее место совпадает с отворением врат ада: из Пашенькиного кабинета выходит крупный мужик. Первое, что мне бросается – в глаза идеальная стрижка, каштановые с рыжинкой волосы лежат безупречно, это бьет мне по нервам, потому что я представляю, во что превратилась моя укладка. Уже потом я замечаю насупленные широкие брови, ухоженную небритость и мрачную ауру.

Глава 3

После того случая проект перекочевал к Ане Лялиной, но судьбу многострадального дизайна я не отслеживала. Видать, опять Юдину что-то не зашло.

Даже уже интересно, что ж у него там за хотелки такие, которые шесть дизайнеров не смогли удовлетворить.

Есть, конечно, вероятность, что Юдин просто сам по себе придурок.

Хотя за то, как он раз за разом размазывает моего начальничка, я готова простить ему многое.

Так бы слушала и слушала.

– Я Пашеньку придушу, – обещаю я.

– Дуй-ка ты на объект, если не передумала увольняться, – вздыхает Инна Олеговна. – Ключи, документация – все на Анином столе. Телефон прораба я тебе скину, но лучше бы тебе вечерком Лялину набрать, пусть озвучит, чего у них там не сошлось, чтоб не повторять ошибок.

– Блин, сегодня пятница. Пробки с обеда, все на дачу мчат. У него где объект-то? – тру ладонями лицо, уговаривая себя смириться.

– На Солнечной. Коттеджный квартал. Адрес не помню, все у Аньки.

С тоской прикидываю, через сколько я доберусь. Коттеджный квартал относительно рядом, но даже не надо открывать мобильное приложение, чтобы увидеть, что все вокруг него сейчас показывает пробки в десять баллов. Ненавижу Пашеньку! Чтоб у него осталось всего два зуба: один болел от горячего, а другой – от холодного!

Но какие у меня еще варианты? Если я останусь в офисе и буду мозолить глаза генеральному, он может додуматься еще до какой-нибудь гадости. Не отсиживаться же до вечера в курилке? Поеду взгляну на объект. Может, там и не так много осталось сделать. Анька дольше всех продержалась, но недавно и у нее начались проблемы с желудком на нервной почве.

Надо ехать.

Забрав ключи и собрав документацию по Юдинскому проекту, которая толщиной стопки напоминает гражданский кодекс, и это при том, что все основное, конечно, в электронном виде лежит у нас на серваке, я тащусь на остановку.

Машины у меня нет, водить я не умею и побаиваюсь начинать, так что я абсолютно безлошадная. А тратить деньги на такси из-за Пашенькиных причуд жалко. Тем более, что я скоро увольняюсь. Надо хоть резюме разослать.

В крайнем случае пойду флористом букеты продавать. Я так в студенчестве на последних курсах универа подрабатывала. Вообще, милейшая работа, если бы не дубак от холодильников для роз.

Правда, к тому моменту, когда я добираюсь до Солнечной, я остро жалею о своей принципиальности. Ну кому я хуже сделала тем, что не вызвала такси?

Да, я вряд ли доехала бы быстрее, зато сделала бы это с кондиционером, а не в жуткой духоте, прижатая с двух сторон потными телами, пытаясь удержать одной рукой папку, а другой дотягиваясь до поручня, для которого я, несмотря на каблуки, оказываюсь недостаточно высокой.

Так что на нужной остановке я вылезаю еще более взмыленная и злая, чем была. Самым моим большим желанием сейчас становится – принять душ.

Проклиная все на свете, в том числе и Юдина, и Пашу, и даже безвинную Аню, во влажной духоте я топаю вдоль высоченных заборов, которыми обнесены местные дворцы, радующие взгляд разнообразием стилей от конструктивизма до цыганской роскоши.

Да, несмотря на то, что квартал охраняемый, заборы – обязательный элемент. Это вам не Америка. А вот номера домов развешаны не везде. И бреду я вдоль этих заборов отсчитывая ворота, с завистью вдыхая ароматы жарящихся шашлыков, слыша плеск детворы в бассейнах и наблюдая летающие на территориях воланчики.

Пятница. Я сюда добиралась почти час, а отсюда вообще два буду. Да где ж ты, Юдинское проклятье?

Оказывается, я два раза прошла мимо нужного мне дома, потому что на нем еще не вывесили нумерацию. Я, считай, еще не приступила к своим обязанностям, а дом уже подложил мне свинью, заставив нарезать лишние круги.

Достаю тяжелую связку и отпираю калитку. Дом пока не жилой, разве что рабочих застану или прораба.

Полотно калитки, украшено кованными вензелями, но такими сдержанными, что мне нравится. Если их выбирал Юдин, есть шанс, что мне удастся найти с ним общий язык.

Машины во дворе не видно, но дверь гаража приоткрыта.

Согласно запискам Ани, в доме доделан второй этаж, гараж и бассейн, остальное требуется сделать почти с ноля.

Через гараж прохожу насквозь во внутренний двор.

Собственно, патио тоже надо бы доделать, окидываю я территорию профессиональным взглядом.

А я, похоже, не одна.

На не по уму вкопанном возле летней кухни турнике подтягивается один из рабочих. Зрелище до того привлекательное, что я даже не озвучиваю свое возмущение дебильным расположением спортивного комплекса.

В послеполуденных лучах солнца мне открывается вид на широкую, загорелую, бугрящуюся мускулами спину, покрытую капельками пота. На голове мужика намотана белая футболка, которая только подчеркивает загар. Чуть сползшие джинсы под ямочками на пояснице открывают полоску белой кожи, которая, вероятно, в пляжное время, находится под плавками.

Я не могу отвести глаз, настолько это красиво. Слова застревают у меня в горле, и я в тихую продолжаю подглядывать, не подавая признаков присутствия.

Глава 4

– Вы кто?

На меня падает тень.

Я отрываюсь от разглядывания своей промокшей одежды и поднимаю глаза на подошедшего.

Солнце светит ему в спину, но я все равно его опознаю. И это ни фига не рабочий.

– Добрый день, Михаил, – начинаю я, не очень хорошо представляя, какой тон мне следует взять в этой ситуации. – Я – ваш новый дизайнер…

– Да что вы говорите? – складывая руки на мощной, блестящей от пота груди, делано удивляется Юдин. – А мне вот казалось, что я с Павлом Андреевичем договорился, что теперь сам выберу специалиста из тех, что он мне предложит.

Пашенька – гад.

– Значит, нам обоим не повезло, – бормочу я. – И вам придется выбирать между мной и мной.

Юдин сощуривается.

– А я вас вспомнил, – тянет он, глядя на прядь-пружинку, нависающую над моим лбом.

– Это прекрасно, – наигранно бодрюсь я, вытирая капли с лица. – Прежде, чем мы с вами начнем…

Я хочу спросить: «Не найдется ли у вас полотенца?», но он меня перебивает:

– Мы с вами закончим.

– Это еще почему? – оторопело хлопаю мокрыми ресницами.

Не то чтобы я держалась за этот проект всеми руками и ногами, но хотелось бы узнать причину.

– Я не работаю с малолетками и озабоченными дамочками, – отрезает Юдин.

О как!

– Позвольте уточнить, к какой категории вы меня отнесли?

– А вы – метиска. Озабоченная малолетка, – усмехается он.

Нет, вы посмотрите на него!

– Я – дипломированный дизайнер, ознакомьтесь с моим портфолио и вы убедитесь! – я возмущена до глубины души. Какой-то хмырь еще будет сомневаться в моей квалификации, потому что я молодо выгляжу. – И я всего на год моложе Анны Лялиной. Даже близко не малолетка!

– Ну хоть в том, что вы озабоченная, мы оба согласны.

– Что? – хватаю я ртом воздух.

– Или вы думали, я не заметил, как вы пускали на меня слюни? Сдается мне, вам стоит взять дизайн клуба для мужского стриптиза.

– Я? На вас? Слюни? – я практически задыхаюсь от такой наглости.

Аполлон нашелся! Посмотрели на него!

– Да что вы о себе возомнили? Или это вы специально со мной сейчас отношения портите, чтоб Павел Андреевич другого дизайнера прислал? Так вы ж наверно не знаете… К вам добровольно идти никто не хочет. Так что проект доделывать все равно мне, – ехидно отвечаю ему я.

– Это сейчас что было? – картинно задумывается Юдин. – Вызов?

Я вздергиваю подбородок.

– Хотите проверить, как быстро вы сдадитесь?

– Я никогда не сдаюсь, – прожигаю я его взглядом.

Это чистая правда. А уж имея такой стимул, как утереть нос Пашеньке, я рогом упрусь. К тому же, если я сама откажусь от проекта, неустойку могут и на меня повесить.

– Вы не справитесь, – уверенно говорит он.

Стерпеть такое не в моих силах.

Это как взять меня на слабо. Когда кто-то сомневается в моих возможностях, для меня это как красная тряпка для быка. Только что господин Юдин похерил все возможности утрясти этот вопрос со мной полюбовно. Пока меня не отстранят, я не отступлю.

– Неужели вы не хотите побыстрее закончить ремонт? – изумляюсь я. – Вы же еще даже не знаете, что я могу вам предложить.

– У вас есть три минуты. Давайте, удивите меня, – хмыкает Юдин, расплетая руки и засовывая их в передние карманы джинсов.

Отступив от меня, он пристраивает свой зад на какой-то отдельно стоящей балясине, всем своим видом демонстрируя полное внимание.

– Время пошло.

Только я открываю рот, чтобы начать с того, что бы я сделала здесь в патио, как меня снова окатывает водой. Поливалка, совершив круг, возвращается к своей жертве, которая и не подумала сойти с места.

В этот раз было не так холодно и пугающе, но зато более унизительно и противно.

Опять я попала в дурацкое положение на глазах у этого самовлюбленного, наглого, невыносимого типа.

Наверняка я сейчас похожа на мокрую хохлатую курицу.

Сообразив наконец отойти в сторону с пути поливалки, я делаю пару шагов в сторону, ощущая, как мерзко липнет ткань юбки к ногам и забивается между бедрами. Мокрые ступни стремно скрипят по стелькам босоножек, как будто я отлита из пластика.

– Это все, что вы можете мне предложить? – Юдин насмешливо разглядывает меня.

Видимо, чтобы удобнее было упиваться моим конфузом, он поднимается и подходит опять ко мне.

Его взгляд беззастенчиво скользит по фигуре, облепленной мокрой одеждой.

Капелька воды срывается с моего носа и становится последней переполнившей мое терпение сегодня.

– Это, – цежу я сквозь зубы, – то, что вам и не светит.

Глава 5

Наверное, не стоит так злорадно смеяться, но я ничего не могу с собой поделать.

Ну а что?

Не все ему зубоскалить.

И нечего на меня так злобно зыркать. Тем более, что, как назло, мокрый Юдин выглядит даже эффектнее, чем сухой, чего, к сожалению, нельзя сказать обо мне. Он прям как с обложки горячих журналов.

Но не все коту масленица, и матерящийся и пытающийся найти, где вырубить полив, Михаил все равно греет мне душу.

– Весело, да? – грозно вопрошает он, победив наконец чудо садовой техники.

– Да, – широко улыбаясь, честно отвечаю я.

– Мы ещё посмотрим, кто будет смеяться последним, – смеривает меня непонятным взглядом Юдин.

Ой ну детский сад «Штаны на лямках»!

Получил своим салом по сусалам и недоволен.

Пружина, которая после скандала с Пашенькой сжималась во мне весь день все сильнее, наконец-то разжимается, принося пофигизм, жирно намазанный на облегчение. Проблемы никуда не делись, но прямо сейчас я чувствую, что могу с ними побороться.

– Ну, раз вам так не хочется смеяться вместе, то можете ещё попыжиться, – развожу я руками. – Простите, Михаил, робею уточнить: раз у вас такие далеко идущие воспитательные планы, значит, вы не отказываетесь от меня как от дизайнера, и мы уже можем перейти к конструктиву?

– Пока мой дизайнер так выглядит, у меня совсем другие, неконструктивные желания, – бормочет он.

Ну я тоже не в восторге от своего внешнего вида, так что:

– Я очень рассчитываю на вашу щедрость, – намекаю я ему.

Юдин, который в этот момент разматывает футболку на голове, замирает.

– Не понял…

И тут до меня доходит, что он подумал.

– Полотенце мне надо! – рявкаю я.

Самодовольный баран!

По лицу Михаила заметно, что ему очень хочется что-то ответить, но он сдерживается, понимая, что в данной ситуации можно и по физиономии отхватить.

От меня это будет особенно пикантно.

У меня брат – боксёр, и бить в челюсть он приучил меня раньше, чем мне довелось впервые дать пощёчину. Как оказалось, вбитые братом навыки неистребимы, поэтому парочка моих отношений завязалась только после того, как сошли синяки на лице слишком смелого кавалера.

Но Михаил-то таких подробностей не знает, так что я даже жду, что у него вырвется какая-нибудь гадость, и я с чистой совестью съезжу ему по морде. Однако, он держит себя в руках, хотя по глазам вижу, как про себя он костерит меня на все лады.

– Идите за мной, – ворчит Юдин и проходит в дом.

Миновав первый этаж, который в самом деле вызывает скорбь, творящейся там разрухой, мы поднимаемся по лестнице, на которой до сих пор не установили перила, на второй этаж. Он резко контрастирует с тем, что происходит внизу: здесь от ремонта только следы строительные пыли на полу, оставленные, скорее всего ботинками Юдина.

Миленько, но как-то безлико. Универсально. Так может выглядеть любой дом на продажу. Как в каталоге. Вроде и красиво, но неуютно и без индивидуальности.

– Что? – подкалывает меня Юдин, заметив, что я морщусь, разглядывая интерьер. – Между прочим, ваши коллеги старались.

– И что же? Это не отменяет моих собственных вкусов, – невозмутимо парирую я, пытаясь сохранить лицо, потому что как раз в этот момент пытаюсь отлепить мокрый и тяжелый подол платья, опять забившийся между бедрами.

А это не то, что можно сделать элегантно.

Но больше всего меня смущают мои ноги: я прошла всего пятнадцать шагов до дома и еще десяток по первому этажу, а пальцы в босоножках выглядят так, будто я закапывала яму, как это делает задними ногами собака.

Проходим в одну из комнат, где стоят коробки с логотипом известной фирмы домашнего текстиля. Порывшись в нескольких из них, Юдин с ухмылкой достаёт полотенце. Двадцать на сорок.

– Это единственное полотенце.

– Очень смешно, – кривлюсь я.

– Вообще-то очень. Ну, ладно, так и быть, – он распаковывает еще один брикет и достает мне простыню. – Я действительно щедрый. Держите, вам в этом еще домой ехать.

– Это еще почему?

– Потому что у меня здесь нет фена, а сушилку еще не установили, первый этаж же не доделан, – ехидно напоминает мне товарищ. – Очень сомневаюсь, что ваше платьишко высохнет быстро. Или вы тут ночевать собрались?

Ну да. Платье хлопковое, а хлопок сохнет медленно и набирает в себя воды до фига и больше.

Я в шоке разглядываю протянутую мне простынку в жуткий сиреневый цветочек.

– А другие варианты есть? – жалобно спрашиваю я.

– Какая вам разница в чем сидеть за рулем, – отмахивается Юдин.

– Я не на колесах, – несчастно отвечаю я. – И в такси садиться в простыне тоже не очень хочу…

– Ну, – коварно улыбается мне Михаил, – еще один вариант все-таки есть.

Глава 6

У меня внутри все закипает.

А самое главное, я не представляю, как напялить теперь мокрое слипшееся платье обратно. Наверное, это сделать реально, но твою ж мать!

Не страшно, что штанины слишком длинные, да и комбез в поясе мне тоже широк. Это вполне естественно. Совсем не это вызывает у меня бурю эмоций.

То, что я приняла за переднюю грудную планку классического полукомбеза, к которому пристегиваются лямки, оказывается высоким поясом для крепления разгрузки с инструментами! И он заканчивается у меня аккурат под грудью!

Хорошо еще, что я не додумываюсь снять бюстгальтер, хотя мысль такая мелькает. Мокрый бюстик трет швами и вообще раздражает.

Будь я любителем комфортного спортивного белья, все бы выглядело не так похабно. Но я ношу женственные непрактичные вещички, справедливо полагая, что главное, чтобы они мне настроение поднимали, но, судя по всему, сегодня они будут поднимать кому-то кое-что еще.

Прямо сейчас я выгляжу как нечто среднее между жертвой домашнего насилия и героиней порнофильма про девушку-сантехника.

Сердито сопя, я чуть-чуть приоткрываю дверь и просовываю в щель голову.

Юдин, сложив руки на груди, стоит, прислонившись к стене напротив, и ждет моего появления. На его лице откровенное предвкушение. Только попкорна не хватает.

Он серьезно думает, что я к нему выйду в таком виде? У него ничего не слипнется?

– Отдайте футболку, – требую я, указывая глазами на требуемое, висящее у него на плече.

– А вот это уже наглость, – ухмыляется Юдин. – Вы злоупотребляете моей щедростью. Полотенце, простынь, комбинезон... Теперь вам и моя футболка вам понадобилась?

– Именно, – поджимаю губы.

Очень хочется таки двинуть Юдину в челюсть.

– Нет, – нагло отвечает он.

У меня дар речи пропадает. Я хватаю ртом воздух, а Михаил смотрит на это с наслаждением.

– Я не могу сесть за руль без майки меня остановят, – называет он причину.

– А я в такси без майки сесть могу? – сверлю я его взглядом, надеясь пробудить совесть. – Будьте джентльменом, пожертвуйте даме в беде свою футболку.

– Я побуду джентльменом и отвезу голую даму домой, – продолжает меня нервировать этот тип.

Отвезет он меня домой! И что? По его мнению, мне в одном лифчике от машины до квартиры рысить нужно? На глазах у всех бабушек возле подъезда?

– Так и быть я отдам вам футболку, если вы откажетесь от проекта. Вы все равно с ним не справитесь. Лучше сейчас чем, когда вы распишетесь в собственной несостоятельности. Только время потеряем.

– Мне показалось, что мы закрыли эту тему.

– Тогда, как вы и предлагали, мы можем перейти к конструктиву. Пройдемте, я покажу вам, что требуется доделать в первую очередь.

Вот ведь мерзавец!

Психанув, я распахиваю дверь и делаю шаг из комнаты. В конце концов, я же не голая! Задолбало прогибаться под всех этих мужиков, которые думают, что если ты подчиненная, то им все можно!

– Ну, пройдемте! – цежу я.

Атмосфера в коридоре сразу мрачнеет.

Юдин смотрит мне в глаза, не опуская тяжелого взгляда, в котором вспыхивает злость. Желваки играют на скулах, губы сжимаются в упрямую линию.

Молчаливая дуэль взглядов длится не дольше минуты, после чего Михаил молча сдергивает футболку с плеча и бросает в меня.

– Жду вас у машины, – рявкает он и, развернувшись, направляется к лестнице.

– А как же осмотр? – вякаю я ему вслед.

– Я уже насмотрелся. На сегодня хватит. Боюсь придушить.

Это будет самый зажигательный проект в моей карьере. Угу.

Натягиваю футболку. Чувство победы немного портит ощущение грядущего кошмара, в который превратит мою жизнь на ближайшие недели Юдин. Вернувшись в комнату за мокрым платьем, бросаю на себя взгляд в зеркало. М-да. А была вполне приличная молодая женщина.

Раз Юдин все равно будет ждать меня у машины, то пусть подождет на десять минут дольше. Мне так или иначе еще через гараж пройти надо, чтобы забрать папку, которую я пристроила на каких-то ящиках.

Поэтому по дороге я не отказываю себе в возможности заглянуть в каждую комнату на втором этаже хотя бы на минуту и по первому этажу тоже пробегаюсь. Детальный осмотр можно сделать потом, но хотя бы впечатление составить надо, если уж я приехала и пострадала морально.

Выхожу к воротам, куда уже выгнал машину Юдин, в глубокой задумчивости. Надо весь проект пересмотреть. Потому что тупо ремонт здесь можно закончить за десять дней, но что-то мне подсказывает, что результат заказчика не устроит.

То ли из-за того, что дизайнеры менялись один за другим, то ли по какой-то другой причине, но пока у меня ощущение, что мы делаем гостиничный коттедж.

Сумка висит у меня на шее, подмышкой зажата папка, в левой руке все еще капающий ком с платьем. Надо бы пакетик попросить. В общем, я вся готова и жду, когда на меня обратит внимание Юдин, упоенно роющийся в багажнике.

Глава 7

Мне хорошо уже от того, что мое присутствие в машине бесит Юдина, но провоцировать его и дальше я пока не решаюсь. Надежда на то, что наши отношения наладятся и будут хотя бы нейтрально деловыми, сдохла в корчах еще там на Солнечной, но взбешенный мужик за рулем – это опасно для моей жизни. Да и по-хорошему усугублять ситуацию тоже не стоит, она достаточно накалена.

Юдин – далеко не персик, и он уже очевидно настроился портить мне жизнь. Судя по тому, что я слышала от своих коллег, у него в этом большой опыт. Я тоже не белая ромашка, и обязательно отомщу засранцу при первой же возможности, на разжигать в нем откровенную ненависть я все же не буду. Мой удел – мелкие пакости.

Определив для себя линию поведения, я помалкиваю, обнявшись с папкой, которую не додумалась положить на заднее сиденье, как, впрочем, и мокрое платье, лежащее теперь у меня на коленях, противно промочившее штанины комбинезона.

Михаил бросает на меня выжидательные взгляды. Хочется ему меня припечатать, но я не подаю повода, отвечая невинным взором, отчего он злится еще больше. Приятненько и безопасно. Красота.

Тем не менее, атмосфера в салоне не угнетающая, а скорее напоминающая азартное ожидание продолжения. Кто не выдержит и сделает следующий ход?

Однако, все меняется, когда раздается телефонный звонок. Звонит мобильник Юдина. Михаил втыкает в ухо гарнитуру, поэтому мне не слышно, кто все испортил. Юдин отвечает односложно, и чем дальше, тем больше он раздражается. Лицо его мрачнеет, брови сходятся на переносице, а пальцы сжимаются на руле сильнее.

– Нет. Я сказал достаточно ясно: «Нет». И сегодня, и завтра. Марат здесь причем?

Мы как раз выезжаем на кольцо за парком, и движение тут кошмарное. Я нервно поглядываю на Юдина.

– Даже не думай. Чтоб я тебя больше не видел там!

Что уж там ему ответили, я не знаю, но Михаил, выматерившись, отключается и бросает гарнитуру за спину на заднее сиденье. Сейчас он снова напоминает того высокомерного педантичного сноба, какого я видела у нас в офисе. Прямо скажем, и до телефонного разговора Юдин не был лапушкой, а сейчас вокруг него снова витает черная аура. Не влезай, убьет!

Что-то мне подсказывает, что сейчас лучше не вякать. Я и так стану девочкой для битья. Черт меня дернул ехать смотреть его квартиру! Надо было все-таки попробовать подобрать момент, когда он подобрее.

И как так природа всегда несправедливо поступает? Такой горячий мужик и с таким мерзким характером. Это чтобы жизнь медом не казалась? Или чтобы он достался самой терпеливой?

И ростом вышел, и плечами, морда породистая, не сладкая.

А без майки и со спины Юдин особенно хорош. Но гад.

Нет в жизни совершенства.

За этими мыслями я чуть не пропускаю собственно наше прибытие, в последний момент успеваю заметить, что мы сворачиваем в соседний от моего двор. Ого! Соседушка! И мы ни разу не столкнулись? Или он здесь недавно живет? А может, такие, как Юдин, в "Пятерочку" не ходят?

Припарковавшись возле высотки, один в один как та, в которой живу я, Михаил радует меня:

– Приехали. Надеюсь, у меня дома вы не станете грабить гардероб?

– Я со своим, – с достоинством отвечаю я, потрясая у него перед носом мокрым комком.

Юдин морщится:

– Да оставьте его здесь. Все равно вас еще домой везти, – при этом он смотрит на меня, будто это и было моей целью. Хотя, может, Юдин и на самом деле так думает. Похоже, от недостатка уверенности в себе он не страдает.

Хочет везти, пусть везет. Все меньше позориться.

Стоит нам покинуть автомобиль, Михаил еще даже не успевает пиликнуть сигнализацией, как нас атакуют.

Из белой мазды, удачно скрывающейся в тени липы, выпархивает неземное создание и на всех парах, стуча каблуками, несется на нас. Ну как на нас. Это я, конечно, приукрашиваю. Жгучая брюнетка вся в белом настигает не ожидавшего подвоха Юдина и сходу наматывается ему на шею. Благо рост и каблуки ей это позволяют, мне вот пришлось бы подпрыгнуть.

Лицо Михаила выражает смесь обреченности и раздражения.

– Мишель, ну почему ты так долго? Я вся измучилась, пока ждала! – красавица складывает соболиные брови домиком и дует пухлые губы.

– Алсу, я тебе сто раз говорил, что не надо меня ждать. Вообще! – Юдин безжалостно отцепляет руки от своей шеи. – Зачем ты приехала в этот раз?

– Я искала тебя в офисе, но Марат сказал, у тебя выходной, – мало вразумительно отвечает восточная нимфа, заглядывая Михаилу в лицо миндалевидными глазами.

Зрачки у нее как маслины, и вся она словно гурия из сказки. Даже серьги ее звенят как-то особенно мелодично. Судя по упоминанию Марата, именно эта барышня испортила настроение Юдину в машине своим звонком. И чего ему не хватает? Такой жэнщин!

– Алсу, ты испытываешь мое терпение, – сквозь зубы отчитывает ее бессердечный тип. – У меня нет на тебя времени! Я занят!

– Как это? – недоверчиво хлопает ресницами дева.

На ее месте я бы тоже не поверила, что есть что-то важнее нее. Алсу оглядывает Михаила, потом осматривается вокруг и натыкается на меня. Пройдясь по мне взглядом сверху вниз и обратно, она делает потрясающий вывод:

Глава 8

Видя, что Юдин покрывается пятнами, я спохватываюсь, что хотела поставить на место эту Алсу, а прилетело от меня Михаилу. Вот решила же больше не провоцировать! Но сегодня меня весь подкидывает на эмоциональных качелях и тормозить получается с трудом. Как завел меня с утра сволочной Пашенька, так и несет меня по кочкам скандалов.

– Ну Марина, – шипит Юдин.

А что, Марина? Я, конечно, понимаю, что на фоне белых летящих одежд, шикарных волос и дорогого парфюма, прямо сейчас я смотрюсь бледненько, но не постоять за себя не могу, раз уж за меня не вступается сам Михаил.

До Алсу же, кажется, доходит, что она перегнула палку. Собственно, обозвать меня экзотикой за мой нестандартный наряд было очень грубо. Можно подумать, это было моим добровольным решением так вырядиться.

Юдинский взгляд предвещает мне кары небесные, и Алсу недовольна тем, что в результате ее выпада Михаил не только не ужаснулся кошмарной спутнице, но и все внимание сосредоточил на мне.

– Дома поговорим, – грозно обещает мне Юдин, и это звучит крайне двусмысленно.

Алсу мгновенно вскидывает голову, как молодая норовистая лошадка.

– Я думала, мы побудем вдвоем…

– Что непонятного в моих словах, Алсу? Я сказал, что у меня нет времени на твои закидоны. Мне стоит обсудить твое поведение с Маратом? – отбривает ее Михаил резче, чем следует.

Мне даже становится немного жаль девчонку.

Ну серьезно, просто попала под раздачу заведенного мной Юдина. Ей бы отступить, а потом подмазаться, но она, похоже, слишком молода и не очень понимает, когда переступает границу.

То ли дело я.

Я-то всегда знаю, где эта граница, но остановиться все равно не могу.

Однако, если из-за меня они сейчас рассорятся, и Юдин лишится шикарной грелки в постель, то он меня потом сожрет с потрохами, да и в лице этой Алсу я уже нажила себе врага. Будем надеяться, жизнь меня с ней больше не столкнет.

– Езжай домой или куда там тебе надо. Не видишь, я занят? – с этими словами Михаил разворачивается и, ухватив меня за предплечье, идет к дому, оставляя позади себя ошарашенную девушку.

Увлекаемая Юдиным, я оглядываюсь на Алсу. Растерянная, она стоит, закусив губу, и грустно смотрит вслед уходящему Михаилу. И что она в нем нашла? Мужик, конечно, фактурный, спору нет, но она такая красавица, что к ее ногам парни, наверно, штабелями складываются.

Или дело как раз именно в этом?

Что Юдин не рухнул? Или рухнул, но слишком быстро встал?

– Под ноги смотрите, личный дизайнер! – рявкает Михаил, когда я спотыкаюсь о порог подъезда, в который он меня затаскивает.

– Если вы не перестанете меня так тянуть, то оторвете мне руку! – огрызаюсь я в ответ. Мужлан!

Юдин снова закатывает глаза, всем своим видом показывая, как он от меня устал, но хватку все же ослабляет.

– Вот поэтому я и не связываюсь с малолетками, – бубнит он, вызывая лифт. – Вы вообще без тормозов.

На это заявление мне остается только хлопать глазами. Я-то тут с какого бока? Очень тянет уточнить, если с малолетками мы разобрались, то какую конкретно травму нанесли ему озабоченные дамочки, но я сдерживаюсь.

И горжусь собой ровно две минуты, пока мы не заходим в кабину лифта.

– Теперь понятно, что на меня такие спектакли не действуют? Даже не начинайте, – предупреждает меня Юдин. – Вам ничего не светит.

От подобной наглости, у меня отвисает челюсть.

То есть, по его мнению, любая девица только спит и видит, как повеситься ему на шею?

– Да уж куда мне до Павла Андреевича, – язвлю я и тут же понимаю, что зря открыла рот.

Ой нельзя таким перцам говорить подобное… Они ж за свой мачизм держатся, как передовик за знамя…

И точно.

Юдин, в этот момент нажимавший кнопку на панели, резко разворачивается ко мне. В довольно просторной кабине мне сразу становится тесно и хочется куда-нибудь сбежать, потому что я разозлила товарища всерьез.

– Вы уже который раз делаете странные намеки, – он делает шаг ко мне, и я, вспомнив про инстинкт самосохранения, отступаю, да только далеко ли в лифте убежишь? – Мне проще один раз доказать, что они беспочвенны, чем опровергать их.

Я глазом не успеваю моргнуть, как оказываюсь прижата мощным телом к стенке.

Ну кто мне доктор? Неужели я нарвалась?

Нарвалась, понимаю я, когда обхватив мой подбородок сильными пальцами, Юдин впивается поцелуем в приоткрытые от удивления губы.

Наверно, нужно было дать пощечину или сделать что-нибудь еще в том же роде, но в первые секунды я просто теряюсь от его напора. Мгновение спустя, я решаю, что надо просто дать этому самцу почувствовать, что он наконец победил, и тогда Юдин успокоится. Таким, как он, важно всегда быть сверху, поэтому-то они в начальники и выбиваются.

Однако, несмотря на то, что поцелуй изначально лишен нежности и страсти, и вообще не имел цели сделать приятно, а скорее даже наоборот, меня внезапно торкает.

Глава 9

– А ну срочно обуздываем свои пихалки и хваталки и убираем подальше от меня, – рявкаю я. – За перепихоном вам к Алсу, может, она еще не уехала.

– Алсу – младшая сестра моего партнера, я с ней спать не буду, – это звучит так, будто «а с тобой очень даже», но руки Михаил все-таки убирает и отступает, позволяя мне вдохнуть, не прижимаясь к нему грудью.

Быстро, но шагом, чтобы это не было похоже на побег, покидаю кабину, и чувствую, что предательская задница виляет против моей воли.

Кошмарище!

Но, вырвавшись на свободу, растерянно замираю, потому что понятия не имею, куда идти. Затормозила я, по-видимому, слишком резко, потому что Юдин налетает на меня со спины. И я чувствую, что гнев, или что-там отвечает у него в данный момент за эрекцию, у товарища не прошел.

Оглядываюсь и грозно сверкаю на Михаила глазами, но пронять мне его не удается. Более того, якобы чтобы удержать меня от падения после столкновения, он распускает руки!

– Уберите лапы с моей задницы, – шиплю я разъяренной кошкой.

На самом деле он схватился за бедра, но так звучит эффектнее.

– Радуйтесь, что я не за шею взялся, – огрызается Юдин, убирая ручищи, и демонстративно обходит меня по дуге.

Это намек, что он меня хочет придушить?

Так наши чувства взаимны!

Я топаю за ним следом, а во мне кипит и бурлит что-то непонятное. Прям хочется скандалить, ругаться и чего-то еще. Об этом туманном «чем-то» я стараюсь не думать. Не тот объект.

Юдин отпирает ближайшую дверь и делает приглашающий жест:

– Прошу. Вы же так стремились, – с издевкой произносит он.

Ну не говнюк ли?

Кому из нас надо закончить ремонт в доме: ему или мне?

Задрав нос, захожу в квартиру и, опять споткнувшись, чуть не лечу на пол.

Михаил в последний момент удерживает меня за футболку.

– Сколько страсти! Давно девицы не падали к моим ногам! Но простого «спасибо» было бы достаточно.

Божечки! Как интеллигентная Анечка Лялина выносила этого самоуверенного сексиста? Если даже меня уже потряхивает, а мы общаемся едва ли пару часов. Как? Как она смогла выдержать его несколько недель? Святая женщина!

Определенно, надо ей позвонить вечером! Наверняка, есть какие-то техники самовнушения или расслабления…

Воистину, нужно иметь чудовищную выдержку.

Задавливая в себе желание ответить что-нибудь достойное, я, не разуваясь, прохожу дальше. Ничего полы потом помоет, труд облагораживает.

Или у него домработница есть?

Быстренько пробегаюсь по трехкомнатной хатке бобра, чувствуя, как коршуном за мной следит их барство Михаил Батькович, как будто подозревает меня в намерении оккупировать территорию. Словно у меня уже и зубная щетка наготове.

Так и подмывает найти в голове заблудшую среди кудрей невидимку, которая с утра еще как-то влияла на мою прическу, и оставить ее в ванной на полочке. Прямо рядом с бритвой. И волос свой кудрявый рыжий в сахарницу сложить.

Однако, осмотревшись, прихожу к выводу, что объект не тот по всем параметрам.

Такого скучного жилья я давненько не видала.

– Михаил, – приступаю я к допросу. – А вам точно нравится ваша квартира?

Посверлив меня взглядом, Юдин как-то задиристо отвечает:

– Разумеется, тут все сделано согласно моим пожеланиям.

Очень любопытно. Все, что я видела в доме на Солнечной, не имеет ничего общего с этим строгим, я бы даже сказала аскетичным, интерьером. То ли дизайнеры наши не поняли вкусов заказчика, то ли он все-таки пытался получить на выходе что-то иное, а не этот черно-белый монохром.

Нет, выглядит все, конечно, богато… Но так тоскливо.

– Ну, хорошо. А какое у вас любимое место в квартире? – пытаюсь я нащупать спасательный круг.

– Кровать, – ехидно отвечает Юдин.

Закатываю глаза.

– Где вы время любите проводить? – уточняю я.

– В кровати, – многозначительно отвечает Михаил и смотрит на меня выжидающе.

Серьезно? Правда? Он, что, ждет, что я такая: «Ну пройдемте тогда в кровать»?

– А если вы в сознании? – с трудом держа себя в руках, пытаюсь до него достучаться.

– В дальней комнате, – все-таки признается этот партизан.

Кажется, я начинаю догадываться, почему Антохе было с Юдиным так непросто.

Дальняя комната подвергается повторному осмотру. Удивительно, но кровати там нет. И кто бы мог подумать?

На первый взгляд она такая же, как и спальня, и гостиная, но чем-то неуловимо отличается. Надо обмозговать. Я внимательно обвожу взглядом каждую деталь, надеясь, что, когда я успокоюсь, то смогу сложить пазл и понять, чем эта комната так мила Юдину.

– Ну что ж, – вздыхаю, – я все. Можем отправляться за платьем.

Глава 10

Я бегаю по своей квартире и никак не могу успокоиться!

Нет, офигеть какой наглый!

И, блин, упертый!

И на каждое мое возражение у него стотыщпятьсот аргументов, почему я должна сделать именно так, как нужно ему!

Прет как медведь!

И ведь я даже не поняла, в какой момент я все-таки смирилась с тем, что завтра мне придется работать! Юдину, что, заняться в субботу нечем?

Ну блииин… На завтра как раз обещали хорошую погоду, я на пляж хотела…

«Меня не будет с середины недели, а в понедельник и вторник времени на вас я точно не найду, госпожа дизайнер!»

Да я б и без тебя недельку точно обошлась!

Черт! Мизинцем стукнулась об угол! Больно!

Никакие доводы, что в субботу у меня, как у всех нормальных людей, выходной и вообще-то планы, его не проняли! Особенно его возмутило наличие у меня этих самых планов.

«Я сейчас ваш самый важный проект, и все планы должны быть связаны со мной!»

Рявкнул так, что я папочку уронила и прямо ему на ногу. Жаль, ему не было так больно, как сейчас моему мизинчику!

Тянет устроить сожжение Юдинского комбеза.

А вот футболочку даже снимать не хочется. Пахнет вкусно. Самцом.

Так, Юсупова! Возьми себя в руки!

Эта особь бракованная!

Спускаю лямки, и комбез съезжает по ногам вниз. Надо запихнуть в стиралку.

И тут вспоминаю, что, чтобы завтра не впустую скататься на Солнечную в свой выходной, мне сегодня предстоит полночи лопатить документацию и рожать идеи. И я начинаю яростно топтать проклятую униформу. Как он меня бесит!

Надо успокоиться! Налить себе чего-нибудь, пятница как никак. И позвонить Лялиной. Выяснить, в конце концов, Юдин всегда контуженный, или у него обострение в полнолуние? Медведь-оборотень!

Наплевав на все, иду на кухню и выуживаю из холодильника пузатую запотевшую бутылку "Мондоро". Как всякая самостоятельная и уважающая себя женщина в холодильнике я имею и водку, но пить я ее не умею вообще. Мой удел что-нибудь сладенькое и шипучее.

Не найдя у себя тары, достаточной по объему для снятия стресса, я откупориваю бутылку и хлебаю прямо из горлышка. Игристое пенится и бьет мне в нос, капли падают на футболку.

Ничего. Так даже лучше.

Перебираюсь в спальню, ветерок из распахнутого балкона надувает тюль пузырем, желтый вечерний свет оставляет уютные пятна на полу. Красота.

Забираюсь с ногами в кресло и, прихлебывая бухлишко, набираю Лялину.

Аня отзывается быстро.

– Привет! Как ты? Оклемалась?

– Привет, да ничего, через недельку выписывают. Мне дома хорошо, а вот вы там как? – хмыкает Аня, и я по голосу слышу, что без драгоценного рабочего коллектива она совершенно не страдает.

– Все, как обычно. Пашенька гадствует, Антоха нервничает. А я увольняюсь, – буднично делюсь я новостями.

– Да ты что? И куда ты? – пугается она.

– Да в никуда. Так достал, что сил моих теперь больше нет. Надеюсь, пока идет отработка, найду что-нибудь хотя бы на первое время.

– Я вот тоже все думала уволиться, но отлежалась дома, и вроде все не таким страшным кажется. Это, конечно, временное заблуждение, но у меня ипотека. Я так просто соскочить не могу, – вздыхает Аня.

– Да к тебе Пашенька вроде не придирается почти.

– Пашенька-то нет, хотя, конечно, за Юдина мне влетело. Как же: то ли брат, то ли сват главного акционера, а я угодить не смогла.

– А чем не угодила-то? Ты ж вроде дольше всех продержалась. Я пару недель не слышала фамилию Юдина на летучках и решила, что ты наконец смогла найти подход, – забрасываю я удочку.

– Да нормальный мужик. Только весь такой сдержанный, холодный, слова лишнего не скажет…

Что? Мы сейчас точно про одного и того же Юдина говорим?

За словом в карман он не лезет, да и насчет сдержанности как-то не очень верится.

Мне же не пригрезилась в лифте его рука на моей груди! И тыкал он в меня точно не холодным оружием, а горячим! На что угодно ставлю, у него в кармане джинсов был не пистолет!

– Так в чем же дело? Раз вы нашли друг друга и вытерпели больше двух недель, как ты оказалась на больничном?

– Я сама виновата, – признается Анечка.

– Слушай, ну хватит накручивать интригу! Колись! – уже полбутылки приговорено, а яснее не становится.

Аня мнется. Я прям чувствую, что ей не хочется рассказывать.

– Он к тебе приставал? – озаряет меня. – Юдин распустил руки, а ты дала ему по морде?

Анька закашливается:

– Что? Нет! Он не такой!

Я скептически хмыкаю. Ага, как же! Все они не такие!

– Это я допустила непрофессиональное поведение и… – решается на признаться Аня.

Глава 11

Звонок телефона поднимает меня в несусветную рань.

Аж в восемь утра.

Это каким же надо быть подлецом, чтобы позвонить нормальному человеку в это время в субботу?

– Да! – рявкаю я в трубку, еще не разлепив глаза.

– Госпожа дизайнер, какой у вас этаж? – до меня даже не сразу доходит, о чем говорит ехидный голос.

Отнимаю телефон от уха и всматриваюсь в экран. Юдин.

– Я вам номер телефона дала не для того, чтобы вы мне спать мешали!

– Ну как же? Я вашу визитку всю ночь у сердца держал.

– Ну если вам ночью больше нечем было заняться, то это ваши проблемы! – сварливо отвечаю я. – А я вот потратила время с пользой, и сейчас хочу спать!

Голос Юдина суровеет:

– Работать, негры, солнце уже высоко!

– Можете собой гордиться, я проснулась и через часок буду готова, – ворчу я, сонными глазами разглядывая пятна шампанского на футболке, в которой я вчера и отрубилась. Чудом, что не в кресле. При каких обстоятельствах я перебралась в постель, я уже не помню, но пустая бутылка из-под "Мондоро", стоящая возле кровати, многое объясняет.

– Час ждать у подъезда я не собираюсь.

Не собирается он… Что?

– Вы что? Уже притащились? Мы же договаривались на десять утра!

– Я проснулся пораньше и решил, что надо заняться делами.

Это заявление вызывает у меня искреннее отвращение. Я не доверяю людям, которые в законный выходной встают пораньше полными сил и энергии и при этом не выглядят как жертвы пятидневной рабочей недели. Еще больше непрязни вызывают персоны, стремящиеся вовлечь меня в этот порочный образ жизни.

– Я вас не пущу! – уверенно говорю я. – Я вам соболезную и все такое, но сейчас слишком рано, чтобы я могла пережить ваше общество. Мне надо, как там полагается? Чашечку кофе, потом какао… Так что и нечего насиловать домофон.

– Спешу сообщить, что домофон у вас не работает. Дверь открыта, и все, что мне нужно знать, это на каком этаже шестидесятая квартира.

Вот дебилы! Вчера до ночи кто-то переездом занимался и переносил мебель туда-сюда. Ну точно. Они и сломали. Козлы. Сто пудов и лифт, значит, скоро сломается. Таскали бы свои кровати по лестнице! Стоп!

– А откуда вы знаете номер моей квартиры? На визитке, которую вы вчера у меня выманили чуть ли не шантажом, мой адрес точно не указан.

– Я вчера запросил у «ЛюксИнтериор» дополнительное соглашение к договору, там все ваши данные, в том числе и регистрация. Вы же частично матответственная.

Блин, реально скучной жизнью живет мужик, если он в пятницу вечером нуждается в таком захватывающем чтиве, как допсоглашение к договору. Зря он Алсучку прогнал, зря.

– Все равно не пущу, мне надо доспать, – решительно отпираюсь я от назойливого гостя, хотя в процессе перепалки я просыпаюсь окончательно.

– Раньше встанешь, раньше ляжешь, – язвит этот похабник. – Мне надоело мерзнуть.

– А чего это вы там мерзнете? Лето на дворе, и вы, небось, в машине! – подозрительно уточняю я.

– Мерзну от вашего хладнокровия по отношению к страданиям дорогого клиента. Я сейчас пойду по соседям спрашивать, на каком этаже квартира Юсуповой Марины. Хотите дополнительной популярности у жильцов?

Я содрогаюсь от коварства Юдина. Не представляю, кто бы мог обрадоваться побудке в это время, особенно учитывая, что в первой же квартире живет молодая семья, недавно окотившаяся двойней. Мамочку я иногда вижу в «Пятерочке», выглядит она так, что я бы ее на принудительный сон отправила.

– Мерзавец, – восхищаюсь я. – Пятый этаж.

И отключаюсь, потому что контраргументов не остается, а мне надо сохранить лицо. Кстати, лицо… Выковыриваю из тумбочки зеркало и с опаской заглядываю туда. Ну… Сам виноват.

Хочу, чтоб лифт, и правда, был сломан!

Однако, этим утром вселенная явно решает поразвлечься за мой счет. Звонок в дверь раздается слишком быстро, я только успеваю поднять свое измученное образом жизни тельце с постели.

Открыв дверь, я делаю приглашающий жест и припоминаю Юдину его же слова:

– Вы же так стремились!

– Должен же я увидеть, что для себя сделал мой новый дизайнер, чтобы представить, чем мне грозит ваш «профессионализм».

Ой. Лучше б он портфолио посмотрел. Ей-богу.

Впрочем, пока все внимание Михаила уделено не интерьеру, а его автору.

Юдин беззастенчиво разглядывает заспанную меня. С каждой секундой брови его поднимаются все выше.

Что уж там. Приятно быть такой поразительной.

– У вас своей одежды вообще нет? – намекает он на свою изгвазданную мной футболку.

– Это ценный трофей. Шкура убитого врага, – огрызаюсь я.

В чем-то Юдин, конечно, прав, штаны или шорты я могла бы натянуть, но то, что вчера было пузырьками шампанского, сегодня превратилось в дробную картечь, которая хаотично постреливает в голове, будто загулявшись по осени егерь.

Глава 12

Приняв душ и приведя себя в порядок, я минут пять разглядываю футболку. Можно ее напялить опять, но на чистое тело, обмазанное лосьоном, совершенно не хочется надевать нечто несвежее.

Испытывая острое чувство дежавю, просовываю голову в приоткрытую дверь и кричу:

– Михаил, мне нужна ваша помощь.

– Уже? – раздается откуда-то из глубины квартиры. – Спинку потереть?

– Будьте мужчиной, принесите мне из спальни полотенце или халат.

– Марина, мужчина женщину не одевает, а раздевает, – голос слышен уже ближе.

– Чтобы раздеть, надо сначала одеть! – рявкаю я.

– А как же мой комбинезон? – искренне удивляется Юдин, выныривая из гостиной с чашкой кофе в руке, и замирает.

Так, ну кофе он сварил, уже хорошо.

– Я вас как человека прошу, возьмите в спальне в комоде полотенце или халат и принесите мне. А за это я вам ровно два часа не буду выедать мозг чайной ложкой.

Как по мне, так это шикарное предложение.

Видимо, Михаил приходит к такому же выводу, поэтому, покачав головой и ворча про дизайнеров с барскими замашками, он убредает в спальню.

Чего он там возится?

– Не вижу я никакого банного халата… Где искать ваши полотенца?

– В нижнем ящике, – воспрянув, отзываюсь я.

Надеюсь он не полезет в средний, там сложено мое бельишко. Стесняться мне нечего, но это чересчур. Хватит с него и того, что он вчера пощупал мой лифак.

– О… А вы точно наденете то, что я вам принесу? – подозрительно радостно спрашивает Юдин. – Я нашел тут халатик.

Что там… ЧТО?

Твою мать! Полотенца лежат в нижнем ящике комода слева, а справа заготовлен комплектик, купленный мной на случай перспективной ночи!

Там такое…

– Уберите оттуда ваши руки! – взвиваюсь я.

Но мои вопли пропадают в пустую.

Михаил уже возвращается ко мне. В одной руке у него шелковое безобразие леопардовой расцветки, не прикрывающее даже задницу. Из скромности на ценнике было написано, что это неглиже, но по факту, в случае необходимости там даже задирать нечего!

А на указательном пальце другой руки висят леопардовые, мать их трусишки.

Тоже отличающиеся крайней скудостью материала.

– Мерзавец! – шиплю я, глядя на стринги, которыми Юдин покачивает у меня перед носом. – Извращенец!

– Я??? Я как раз абсолютно ординарен в своих вкусах, госпожа дизайнер! – посмеивается Михаил.

Я выхватываю у него из рук провокационное белье.

– Принесите мне полотенце. Банное. Из нижнего ящика комода. Слева.

– Ну знаете, что, – притворно обижается Юдин, складывая руки на груди, – это уже неблагодарность и помыкательство. Носите, что дают.

– Не принесете, – понимаю я.

Михаил отрицательно качает головой.

Захлопываю дверь с такой злостью, что, судя по звуку, в коридоре со стены падает рамка с фотографией.

Говнюк!

Сердито надеваю принесенное, а, увидев себя в зеркале, злюсь еще сильнее!

Пыхтя, как еж, я отворяю дверь и намереваюсь быстренько прошмыгнуть в спальню, чтобы переодеться, но птица обломинго свила гнездо сегодня в моей квартире.

Стоит мне сделать шаг из ванной и повернуться в сторону спальни, как сзади раздается надсадный кашель.

Только не говорите, что этот упырь ждал эротического спектакля!

Оборачиваюсь: так и есть!

Хочу выругаться, но губы разъезжаются в злорадной улыбке.

Так тебе и надо!

Товарищ устроился в проеме двери на кухню с чашечкой кофе, рассчитывая на пикантное зрелище.

Однако, вид моего тыла из-под леопардов оказался настолько впечатляющим, что Юдин поперхнулся и, закашлявшись, еще и облился.

Похоже, у меня появляется новая традиция – обляпывать футболки Юдина.

– Могу я что-то вам предложить взамен? – сладенько уточняю я, глядя как расползается коричневое пятно по белой хэбэшке.

– Зараза, – с чувством цедит Михаил.

Умненький. Понимает, что я ему отомщу.

В радостном предвкушении сайгачу в спальню и зарываюсь в шкаф. Где-то было… Точно было же… Я не могла это выбросить… Сейчас-сейчас, Мишенька!

Вот оно!!!

Нахожу майку и, радостно потрясая ею, я рысью щемлюсь на кухню.

И надо сказать, я возвращаюсь очень вовремя.

И на моей улице перевернулся грузовик с мороженым!

Как раз, когда я влетаю в кухню, Юдин, стоя спиной ко мне возле раковины, стягивает с себя футболку. Тем самым жестом, при виде которого в фильмах, девочки млеют. Одной рукой и со спины, слитным движением… Мамочка дорогая! Где мой попкорн?

Глава 13

– Я это не одену! – от рёва Юдина дрожат стекла в окнах.

– А, по-моему, очень миленько!

Даже не знаю, что ему не нравится…

Эти майки мы заказывали на Тонькин девичник. Надписи у всех разные были, а размерчик универсальный. На Юдина с треском, но на лезет.

Гы-гы-гы.

Мне тогда досталась с надписью: «У моего бывшего маленький».

– Ну вы же не можете без футболки сесть за руль, – напоминаю ему тот самый аргумент.

– Но не в этом же! – Михаил прожигает гневным взглядом то меня, то майку.

– Вы неблагодарный, – резюмирую я.

И знаю, о чем говорю. Со мной тогда Лизка хотела махнуться, у нее была «Не насосала, а подарили». Даже не представляет, как ему повезло.

– Госпожа дизайнер, мне все больше хочется свернуть вам шею, – шипит Юдин.

Удивил! Капитан очевидность просто!

Показав язык, я, с трудом удерживая пятую точку в узде, с независимым видом протискиваюсь мимо Михаила. Под злым взглядом Юдина наливаю в чашку сваренный им кофе.

– Знаете, что? – возмущаюсь я. – Дареному коню в зубы не смотрят. Чем богаты, тем и рады.

– Я поражен вашим знанием фольклора до глубины души, но …

– Но это единственная майка, вашего размера которая у меня есть.

И ведь не вру.

Делаю глоток кофе и… о, боже! …преисполняюсь блаженства.

Юдину стоило строить карьеру на поприще баристы. Как так выходит? Кофе тот же самый, кофеварка тоже, но у меня так вкусно не получается.

– Как я в этом доберусь? – сверлит он меня взглядом.

Ну чего он от меня хочет? Пусть надевает грязную. Не я же его облила!

– Так попросите кого-нибудь привезти вам одежду. У вас кажется была помощница, – напоминаю ему я.

– Она в отпуске, а я не такой тиран, чтобы ее дергать.

Не тиран? Да ну? То есть помощницу из отпуска мы не дергаем, а меня в законный выходной припахиваем? Так и запишем: не знает, что такое справедливость.

Вообще-то у меня есть папина рубашка, но после последних слов Юдина, я делаю морду кирпичом.

Чертыхаясь, Михаил достает из заднего кармана мобильник и набирает очередного бедолагу, которому в субботу в девять утра наверняка прекрасно спится.

– Привет, друг, ты где? Отлично. Могу я попросить тебя захватить из офиса мою рубашку и привезти ее … – Юдин смотрит на часы. – Тогда уже на Солнечную. Спасибо.

– Госпожа дизайнер, я вам это припомню, – это уже мне.

Даже не сомневаюсь, что припомнит, но почему-то это поднимает мне настроение. Мы еще посмотрим, кто кого. Я безмятежно допиваю кофе. От того, что Юдина перекашивает только от одного взгляда на майку, кофеек становится лишь слаще.

Михаил принципиально не надевает футболку до самого выхода и светит голым торсом, насупленно слоняясь за мной по квартире, пока я собираюсь.

А я что? Я ничего! Мои вкусы тоже вполне ординарны, мускулистый мужик в поле зрения меня только радует.

Ну и я умею ждать. Месть – блюдо, которое подают холодным.

Собираюсь я, не торопясь, продолжая нервировать Юдина. И, в конце концов, он взрывается, когда я берусь за утюги для волос:

– Что за манера у женщин, выпрямлять кудрявое и завивать прямое, выщипывать, а потом дорисовывать? Вы видели который час? Оставьте так! Пусть все видят, что вы из себя представляете!

Ой ну ладно. Кажется, Михаил уже достаточно в бешенстве. Закалываю кудри и иду обуваться. Если пораньше освободимся, я вечерком еще на пляж успею.

Перед самым выходом из квартиры Юдин натягивает майку, и я тихо сползаю по стеночке.

– Хватит ржать! – приказывает он, но это так не работает.

– Не могу-у-у, – подвываю я.

Надпись на майке в сочетании с небритой злой мордой смотрится особенно пикантно. Меня трясет от смеха, я даже не сразу попадаю ключом в замочную скважину.

Юдин злобно выхватывает ключ у меня из рук и закрывает дверь сам.

Лифт тоже подкладывает свинью. По закону подлости мы собираем народ с каждого этажа.

До машины Михаил долетает на восьмой космической. Все дорогу до Солнечной я всхлипываю не в силах успокоиться. Даже не ожидала, что маленькая шалость, выйдет такой успешной.

– Я надеюсь, это рыдания от угрызений совести?

– Разумеется…

И я почти успокаиваюсь, но новый виток смеха происходит, когда мы, заехав во двор дома на Солнечной, встречаемся с прорабом Сашкой.

Невысокий жилистый паренек выходит встречать хозяина и, едва протянув руку для приветствия, начинает паскудно хихикать.

Психанувший Юдин стаскивает футболку и забрасывает ее в машину, хотя я ожидаю, что он, как Кинг Конг, начнет рвать ее в клочья.

Стиснув зубы оба, они пожимают друг другу руки, после чего Юдин устремляется внутрь дома:

Глава 14

– Марат! – рычит Юдин.

Его предупреждающий рык я решаю воспринять как своего рода оригинальное представление приятеля.

– Марина, – протягиваю я руку Марату, который подойдя, вместо того, чтобы ее пожать, целует мне пальцы.

– Это мой дизайнер!

Закатываю глаза. Ну надо же. А вчера так жаждал от меня избавиться. Все-таки Юдин – тиран, и еще какой!

Марат не стесняясь разглядывает меня, но после Михаила меня так просто не пронять. Смутить меня приятелю Юдина не удается:

– Чувствую непреодолимую тягу поменять шторы, – Марат не отрывает от меня заинтересованного взгляда.

Знаю я такой тип мужчин. Это даже не бабник. Эстет, чтоб его. Он тебя всю взглядом уже поимел, слов наговорил, голову вскружил, а спустя минуту отвернулся и все. Его внимание уже на другой.

– Ты же недавно сменил всю обстановку, – бурчит Юдин, пожимая Марату руку.

– Так это в квартире, у меня тоже есть загородный дом, который нуждается в дизайнере.

Тихо давлюсь смехом, но закашливаюсь, когда Михаил отбривает друга:

– Сначала Марина кончит здесь.

Однако! Сегодня мне прилетело рикошетом.

Что ж, какой там у нас счет? 3:3?

Перевожу взгляд на Марата. Если он сейчас начнет похабничать, поддавшись на подначку, я буду очень разочарована. Мне нравятся подколы поинтереснее. Пошлить тоже нужно уметь. Приколы типа «невменяемой женщины» – это вообще не смешно.

Впрочем, Марат лишь сверкает многообещающей улыбкой и протягивает мне визитку. А неприличная фраза остается за скобками.

– Марина, вы хотите провести здесь весь день? – сварливо прерывает наш обмен контактами Юдин. – Вам стоит уже приступить к осмотру поля деятельности.

Он кивает приятелю на машину, и мужчины отправляются совершать иной обмен. Улыбнувшись Марату на прощанье, разворачиваюсь, чтобы пройти в дом, и понимаю, что мимо Юдина опять придется протискиваться. Как этот тип умудряется занимать столько места. Михаил и не думает сдвинуться и, когда я прохожу мимо него, шипит мне:

– Вы на все объекты выезжаете голая?

Эм… И вам здравствуйте.

Пять минут назад мой наряд нареканий не вызывал.

Да и чтобы назвать меня голой, нужно прям фантазию приложить.

На мне белая американка и голубые джинсовые шорты, которые даже мама моей подруги одобрила бы. Это когда ты вытягиваешь руки по швам, и шорты не заканчиваются раньше кончиков пальцев. По нынешним временам сама скромность.

Я хочу высказаться, но замечаю взгляд Михаила, прикованный к полоске кожи между топом и шортами, где виднеется молочно-белая кожа, и неожиданно смущаюсь и шмыгаю внутрь без единого писка.

Зайдя в дом костерю себя на все лады.

Марина, отстреливаться, светя булками, ты смогла, а тут слов у тебя не нашлось! Эдак я скоро в мямлю превращусь. И Юдин будет думать, что он меня сделал. Надо брать себя в руки.

Вернувшийся Юдин слегка мрачен и смотрит на меня недовольно, как на отбившуюся от рук пятилетку.

– Для начала хочу уточнить, вы собираетесь этот дом превратить в подобие своей квартиры?

Это звучит так, будто у меня не дом, а вертеп для блэкджека со шлюхами.

Я оскорбляюсь до глубины души. Куда мне до этого зануды с его унылым интерьером! В моей скромной двухкомнатной квартире конечно царит эклектика, но это тщательно продуманное зонирование! Оно подстроено под мои интересы и привычки.

– В общем, госпожа дизайнер, никаких блядуаров.

Это он так мою спаленку обозвал? И где там блядуар?

– Как бы нет, не планировала создавать филиал, но на всякий случай должна уточнить, что вас возмущает в интерьере моей квартиры?

– В основном, хозяйка. Такой ответ подойдет?

И чего это мы пялимся на джинсовые шортики, под которыми спрятался мини-леопард?

– Вообще-то не подойдет. Хозяйка моей квартиры к вашему дома прилагаться не будет. Поэтому хотелось бы немного конкретнее.

Юдин сверлит меня мрачным взглядом.

– Мне не надо вот этой вашей, как ее, экзотики: шкур на полу, напольных зеркал, подсвечников, вазонов…

– Разумеется. Я поняла. Матрас на полу и крашеные стены. Ага. Так и запишем.

Кто я, чтобы спорить с клиентом?

– На верху все так и оформлено в крайнем минимализме.

– И тем не менее его надо переделать.

У меня внутри все встопорщивается: если полностью переделывать, это затянется не на месяц, как я думала, а на все три.

И я вцепляюсь в Юдина с дополнительными вопросами.

После пробежки по второму этажу мы оба какие-то вздрюкнутые и злые. Вспоминаю, как родители своими силами клеили обои в маленькой комнате. Они тогда за день чуть два раза не развелись. Надо себе пометочку на будущее занести, что со своим мужиком ремонт не делать. Не с моим характером такие приключения. Иначе будет убийство. У меня уже кулаки сжимаются.

Глава 15

Черт, если до этой фразы я просто думаю, что мне неплохо бы оживить личную жизнь, то сейчас я представляю на себе не абстрактного мужчину, а вполне конкретного. Его вопрос запускает мою фантазию. Действительно, как бы это могло быть с ним?

Мне представляются руки Михаила, удерживающие вес тела надо мной, напряженные плечи, за которые я хватаюсь руками, бьющуюся венку на его шее…

Во рту мгновенно пересыхает.

Юдин смотрит мне прямо в глаза, читает все мои эмоции, взгляд его тяжелеет, а черты лица заостряются. Атмосфера в комнате накаляется, воздух словно становится вязким, меня будто обдает суховеем. Михаил делает еще один шаг ко мне, и между нами остается сантиметров двадцать. Двадцать сантиметров наэлектризованного пространства.

Черт-черт!

Нельзя воображать заказчика голым!

Нельзя представлять, как забрасываешь ноги ему бедра!

Нельзя задумываться, а какой у него?

Нервно облизываю губы. Я все еще в плену Юдинского взгляда, но перед глазами не его лицо, а утреннее видение – капля стекает по плоскому животу.

– Нет, – сипло отвечаю я. – Не интересно.

– Врете.

– Вру.

– А я вот открыто признаю, – рука Михаила упирается в стену рядом со мной, – что, после того, что я видел и трогал, – взгляд Юдина проходится по моим изгибам, и почти ощущаю его физически, будто меня огладили горячей ладонью, – мне хочется попробовать.

От этих слов, сказанных низким голосом, меня пробирает так, что леопардик под шортами начинает всерьез волноваться за отлучение от тела.

– Не все то, что хочется, стоит пробовать, – доношу до Михаила здравую мысль.

– А я не люблю себе отказывать, – Юдин склоняется ближе к моему лицу.

Армани на разгоряченном мужском теле кружит мне голову.

Жаркий шепот ударяет мне по нервам:

– Госпожа дизайнер, в какой позе предпочитаете познакомиться поближе?

– Я…

– Маринка-а-а! – вопль Санька спугивает эротический морок. – Это ты заказала петухов?

Спасибо тебе, Сашенька! Ты вовремя!

Стопэ! Какие к черту петухи?

Под рык Юдина: «Я его уволю на хер!», я подныриваю у него под рукой и несусь вниз выяснять, что там за куры.

По пути собираю мысли в кучку. Нет, определенно, с этим надо что-то делать. Анечкино предположение, что мы с Юдиным друг друга поубиваем, – далеко не самое худшее, что может случиться. И вообще, я второй день пытаюсь обсудить с ним планы по проекту, и все кончается тем, что кто-то обязательно наполовину голый!

– Что там у тебя за птицы? – влетаю я в ванную на первом этаже, откуда и орет Саня, как потерпевший.

– Вот, – тычет прораб пальцем в уже уложенную на стенах плитку.

Рассмотрев причину переполоха, я начинаю гоготать. Даже не знаю, может, так и оставить?

Среди итальянской кремовой плитки под мрамор удачно затесались подкидыши. Потрясающие обалденные петухи на кремовом же фоне смотрятся прямо как родные.

– Нет, – давлюсь я. – Я еще не успела приложить руку, но кто бы это ни сделал, он – гений. Даже жаль, что придется снимать.

Санек выразительно матерится. Мне за ним иногда записывать хочется. Самый талантливый матершинник на моей памяти, досадно, что с его бригадой мы работаем не так часто.

– Что тут у вас? – грозный голос Юдина нарушает рабочую коммуникацию.

Краем глаза вижу его массивную фигуру, по-прежнему, топлесс. Вот за каким лешим гонять друга за рубашкой, если ее не носишь? Чего ему в одежде не ходится? Я откровенно злюсь на Михаила, но высказываться по этому поводу – лишний раз почесать Юдинское самомнение.

– Это что еще за хрень? – узрев петухов, обалдевает он. – Чтоб я этого больше не видел! Снять!

– А, по-моему, очень живенько, – отзываюсь я.

Юдин переключает свое внимание на меня:

– Я требую все снять, – его горящий взгляд снова застревает на краю моего топа, открывающего немного кожи.

Охамел!

– Как пожелаете, – сладенько отвечаю я. – Я тоже люблю… голую… кирпичную кладку!

– Голую, – Юдин многообещающе смотрит на меня. – Я укладываю великолепно. Еще никто не жаловался.

– Так, – Санек, чувствуя, что дело пахнет керосином, берет самоотвод. – Мы – люди маленькие, вы договоритесь, что с этими фазанами делать, а у меня пока обед.

И линяет. Судя по мелко подрагивающим плечам прораба, он смылся, чтобы не заржать.

– Михаил, – беру я себя в руки, ну кто-то же должен, – вы упрекали меня в гипотетическом непрофессионализме, и сами постоянно нарушаете деловой настрой. Я предлагаю, оставить за бортом конфликты, хотя бы до тех пор, пока мы не завершим ваш проект…

– Госпожа дизайнер, я не люблю повторять дважды, но для вас, так и быть, сделаю исключение. Я не люблю себе отказывать.

Глава 16

Определившись в главном – в месте, я заявляю Михаилу:

– На сегодня я видела достаточно, – не удержавшись демонстративно оглядываю обнаженную грудь Юдина.

Он, разумеется, и не думает смущаться.

– Я сегодня видел много, но недостаточно, – с претензией возражает он мне.

– Жизнь – боль, – развожу я руками. – Итак, подведем итог: изменения на втором этаже мы утвердили, дизайн-проект первого этажа я вам отправлю на электронку.

– Завтра?

– Михаил, крепостное право отменили в одна тысяча восемьсот шестьдесят первом году. Зато у меня осталось право на выходные! Поэтому проект вы получите в понедельник вечером.

– В понедельник вечером я занят, госпожа дизайнер, – возмущается Юдин. – Я не смогу с вами встретиться.

– Нам ни к чему встречаться, пока не закончатся черновые работы. Все необходимые решения вы сможете принять дистанционно. У вас развязаны руки.

Михаил косится на свои ладони.

– Если бы.

– Можете смело отправляться в свою поездку.

– То есть пока ремонт будет простаивать? – пытается надавить Юдин.

– Саня займется фазанами, прости господи. Думаю, его ребята начнут заливать пол, и в таком случае мы здесь будем не только ненужные, но и нежеланные гости.

Михаил еще немного со мной препирается, но в конце концов перестает выносить мне мозг, и мы договариваемся о сроках и этапах работы. В общем, обо всем, о чем мы должны были договориться еще вчера.

Придя к шаткому миру, я немного успокаиваюсь, но рыжие ничего не забывают, и в голове я все еще держу концепт моего сюрприза. Видимо, что-то отражается у меня на лице, потому что взгляд Юдина становится подозрительным.

Чтобы скрыть ехидную улыбку, которая против воли появляется на губах, я отворачиваюсь и склоняюсь над вещами, собирая в папку все распотрошенные образцы.

– Кстати, – оборачиваюсь я и ловлю вполне однозначный взгляд Михаила на своей заднице. – Вы остаетесь или тоже в город?

Юдину требуется время оторваться от моей пятой точки, я уже подхожу к выходу, когда он реагирует:

– Собираетесь верхом?

– Ну уж за машиной не побегу, так что, если вы не едете, я найду, кого оседлать, – фыркаю я и иду на поиски прораба.

– Вы куда? – уточняет догнавший меня Юдин, видя, что я иду не на подъездную площадку к воротам, а на внутренний участок.

– Сашку ищу.

– Его оседлывать нельзя, он мне нужен здесь, – кипятится Михаил, выползая за мной на солнцепек.

– Зато меня можно, – доносится до нас голос Марата, про которого мы забыли.

Строго говоря, я думала, что он уже уехал, так как миссию свою он уже выполнил с блеском. Рубашка же доставлена.

Однако, он обнаруживается на белом складном шезлонге, который вчера стоял в собранном виде, прислоненный к летней кухне. Сейчас же он стратегически был установлен в теньке.

– Заведи себе своего дизайнера и катай его сколько хочешь, – огрызается Юдин.

– А я на будущее. Соломки подстелить, – сверкает белыми зубами Марат.

Я уже даже представляю, как круто буду смотреться в его пижонской красной машинке, но всю малину, естественно, портит Михаил:

– У него в машине леопардовые сидения, ваши кошки подерутся, – говорит он мне. – Так уж и быть. Я сам вас отвезу.

И пока я соображаю, что ему ответить, Юдин уходит в дом. Наверное, за рубашкой.

4:3. Юдин ведет.

Махнув на прощанье Сашке рукой, я иду к Юдинской машине. Рядом с его монстром спорткар Марата выглядит дамской игрушкой. На самом деле, мне больше нравятся брутальные железные звери, но ведь красная машинка…

А что правда там сидения леопардовые?

Я прижимаюсь носом к тонированному стеклу, пытаясь разглядеть расцветку обивки.

– Присматриваете новую шкурку?

Оглядываюсь на Михаила, стоящего на крыльце и застегивающего манжеты на рубашке.

– Да. Вам. На пол в спальне.

– Ну раз вы без шкуры не согласная, – хмыкает он и идет к автомобилю.

А я ругаю себя за то, что ответ был недостаточно хорош. А виной всему Юдинские плечи и руки. Я как-то разом вспоминаю, как он отжимался, и радуюсь, что краску на лице можно списать на перегрев.

Ладно. Хорошо. Пусть.

Это сейчас выигрывает Михаил. Я говорила, что умею ждать?

Настанет и на моей улице праздник. И я даже знаю точную дату. Мы же договорились о сроках. Уже совсем скоро.

– Поехали, госпожа дизайнер, – приглашает Юдин, и я заправляюсь на переднее пассажирское.

Он заводит машину, а я нет-нет, да и брошу взгляд на крепкие запястья, на сильные пальцы на руле. Отчего всплывают воспоминания из лифта, когда Юдин этими самыми пальцами…

Так. Чего это я? Перегрелась, похоже.

Глава 17

Сдается мне, Юдин заботится о моей физической форме, потому что я опять нарезаю круги по квартире, булькая, как позабытая на плите кастрюлька.

Злость вперемешку с восхищением не дает мне успокоиться, а принимать повторно бухлишко еще слишком рано, да опасно. Эдак я до конца проекта сопьюсь.

Ну каков мерзавчик!

На его взрослые заходы, я уточняю у Михаила:

– Готовы рассмотреть дизайн со шкурами?

Не моргнув глазом, засранец отвечает:

– Единственная шкура, которую я готов принять, – это леопарды на полу возле кровати.

Блин, и ведь сделал меня! Я не сразу соображаю, что ответить, и просто хлопаю со всей дури дверцей машины, от полноты чувств-с выходит звучно. А когда придумываю достойный ответ, Юдин уже выезжает из двора. Не бежать же за машиной с воплем: «Погоди, дай сказать гадость!»

Ну вот я и бегаю по квартире. Два неполных дня, а этот тип умудряется довести меня до точки кипения, как даже и Пашеньке не снилось. Талант, что тут скажешь!

Руки чешутся сию минуту сесть за проект и наваять ему такого, чтоб у него волосы дыбом встали. Но нельзя. Я же профессионал, надо сделать хорошо, заодно и нос ему утереть. А то, видите ли, он во мне сомневается! Да ты молиться на мой дизайн будешь, Мишенька!

А месть? Месть никуда не денется!

Мой план хорош! Идея идеальна! Тоненько так, что и не придерешься, зато в глаз бить будет постоянно! Ты меня до следующего ремонта помнить будешь, Миша Батькович!

Леопардов он хочет! Ага! Ща-а-аз!

Хотя не был бы он заказчиком, я бы, пожалуй, обратила на него внимание. А то вокруг одни неженки, не об кого зубки поточить, да и хорош, подлец. Перед глазами встают картины одна живописнее другой: на турнике, в лифте, на кухне, отжимания эти развратные…

Похоже, я зря забросила личную жизнь. Надо хоть для здоровья чего-нибудь замутить. Иначе, так и будет меня Юдин сбивать со здравых мыслей. Лето, жара, вот организм и бесится. Раз уж Михаил выудил мой козырной комплект, нельзя леопардам дать заскучать, пусть идут на охоту.

Кто там недавно клянчил свиданку? Я достаю мобильник.

Так-с. Это бывший. Не. На старые грабли наступать не хочу, вряд ли они выстрелят. Да и что ж это за охота, когда добыча уже повержена? Скучно. А душа требует реванша. Этот вообще мимо кассы, но он, похоже, ни на что и не рассчитывает. Парнишка из числа тех, кто в пятницу вечером веерную рассылку по всей телефонной книжке делает в надежде, что кто-то клюнет.

О! Юра! Из плюсов: в меру настойчив, платит за даму в ресторане, в неплохой физической форме и даже с чувством юмора. Из минусов: я люблю мужиков повыше ростом и порельефнее, разведенный.

Юра предлагает сходить куда-нибудь вечером. Он давно вокруг меня кружит. Что же, кажется, парень дождался наконец моего согласия.

Созвонившись мы договариваемся закатиться в новый ресторан на набережной. У них есть открытая веранда, которая и определяет наш выбор. В такую погоду сидеть в закрытом зале просто кощунственно, в кино не хочется по этой же причине. А там посидим, потом прогуляемся вдоль набережной, до моего дома меня проводим, глядишь, кому-то перепадет кофе на завтрак…

Однако, увы.

Веселое предвкушение приятного вечера, полного флирта, себя не оправдывает.

И вот вроде бы все хорошо. Юрик даже подкачался к лету, теперь бледно сиреневая рубашка обтягивает вполне себе выразительные мускулы на его груди. И ухаживает он красиво: руку подает, стульчик отодвигает, цветы дарит и в глаза заглядывает со значением…

А вот не стоит у меня.

И все мои попытки как-то оживить чересчур ванильный вечер пропадают зря.

Подачи Юра отбивает слабо, и разговор переходит в самую ненавистную мной стадию на свидании. Это когда все жуют, что принесли, перебрасываются тухлыми фразами и запивают паузу вином.

К тому же меня преследует постоянное чувство, что на меня кто-то пялится. Несколько раз оглядываю зал, но не нахожу знакомых лиц. Даже в уборную смоталась, чтобы проверить, все в порядке с моим внешним видом.

В общем, вечер увядает на глазах. Леопарды грустнеют уже через час. Через два я уже понимаю, что спасти ситуацию не удастся.

Впрочем, я даю Юре последний шанс реабилитироваться во время прогулки, но и тут облом. У меня четкое ощущение, что мы глубоко семейная парочка на выгуле, которая вырвалась из бытового круговорота подышать свежим воздухом. Вот настолько мне скучно.

Доведя меня до дома, Юра не очень уверенно пытается меня поцеловать. Он тоже чувствует, что все не то, и момент упущен, только не понимает, где прокололся. Это видно по его глазам.

В качестве компенсации поцеловать я себя разрешаю, прислушиваясь к себе, не дрогнет ли что внутри, не проснется ли интерес и желание… Но нет. Внутренняя женщина, которая не давала мне покоя весь день, уходит спать, показав язык. Мол, вы тут, конечно, сами решайте, но без меня.

Разочарованно вздохнув, прощаюсь с Юрой, понимая, что номерок из телефонной книжки можно стирать. Женщина всегда знает, с кем бы она переспала, а с кем нет. Почти сразу. И, видимо, не просто так я долго не соглашалась на Юрины приглашения. Уговорить себя, конечно, можно, но природу не обманешь.

Глава 18

Пф-ффф.

Сама знаю, что так себе кавалера выбрала, хотя дело не в Юре, а во мне.

Только вот вопросик: где это меня Юдин успел увидеть? По-соседски в мой двор заглянул или на прогулке? Или, может, это он меня в ресторане глазами пожирал так, что я чувствовала, что на мне скоро дырку протрут?

Любопытство назойливой мухой жужжит в ухо: «Ответь. Спроси».

Сцепив зубы, убираю телефон с глаз долой.

А у самой мыслишки крутятся: а если в ресторане, то он там тоже небось не один был. Надо думать, что, если он нашел время разглядывать, что надето на моем спутнике, его компания также оставляла желать лучшего.

От души желаю Михаилу такого же провального вечера, как и у меня. А нечего наслаждаться, когда я тут вся такая в любовном фиаско. С тоской смотрю на свои подвергшиеся дополнительной эпиляции ноги.

Зато хоть раз Юдин увидел меня при параде, а не мокрую как курицу и не с бодуна.

Сердито допив чай, я трачу остаток вечера на домашний спа. Не вышло со свиданием, хоть так себя побалую.

Но на самом деле в глубине души, я думаю, что Юдин опять явится ко мне утром, и планирую встретить его прекрасной, отдохнувшей и свежей, как майская роза. И спать ложусь не в заляпанной футболке, а в красивой ночной сорочке, которая скромнее леопардов всего на два сантиметра.

Проснувшись утром, понимаю, что проспала будильник, заведенный мной «на всякий случай». А еще понимаю, что ко мне никто не ломился. Даже проверяю мобильник. Ни одного звонка или сообщения.

Злая, как сто чертей, я устраиваю генеральную уборку и вселенскую стирку. Даже обе Юдинские футболки отправляю в машинку. Вешая их на просушку, решаю, что не верну их ему, а оставлю себе. Спокойное воскресенье, о котором я мечтала всю неделю, раздражает меня до крайности.

Чего-то не хватает.

Поэтому в понедельник на работу я прихожу злая и энергичная и сразу сажусь за Юдинский проект. Пашенька суется ко мне всего раз и еле уносит ноги. Мобильник молчит, заставляя меня нервничать каждый раз, когда приходит уведомление о сообщении, но снова и снова это только рекламный спам.

Ну и ладно. Ну и не больно-то и хотелось.

К вечеру я с чувством выполненного долга отправляю Михаилу на почту предварительный проект первого этажа на согласование. Ответ приходит не сразу, а когда я уже дома. Фразы официальные, но через пару возражений с моей стороны по его комментариям, мне вполне удается взбесить Юдина, так что спать я отправляюсь в прекрасном расположении духа. Особенно радует факт, что за придирками к мелочам и моим отстаиванием этих ничего не значащих деталей, Михаил не замечает слоновую подставу.

Утро вторника встречает меня емейлом от Юдина, где он выставляет мне дополнительную кучу требований. Не спалось мужику. Сидел выдумывал. Я могу быть собой довольна.

После целого дня переписок с Юдином в нашем классическом стиле, от накала которых, по моему скромному мнению, должен взорваться комп, ко мне боятся подойти коллеги, зато я наконец получаю заветное «утверждаю» и в предвкушении потираю руки.

В среду отзванивается Сашка-прораб, сообщает радостную весть: от петухов он избавился, привезли недостающий декор на второй этаж и ребята закончили с полами на первом, завершают установку гипсокартона.

Судорожно отправляю им новый план первого этажа. После штукатурки стены переносить сплошная боль и затягивание сроков. А если ребята успеют закончить черновые работы, начатые уже давненько, на этой неделе, то шансы, что я расквитаюсь с этим проектом за две недели, весьма высоки. И я ношусь, как электровеник, чтобы все успеть.

К выходным я бодро рапортую Юдину, все еще находящемуся в рабочей поездке, что на следующей неделе я смогу уже приступить к оформлению кабинета, и прикладываю фотографии проделанной работы. Пусть видит, как он ошибался, и какая я молодец.

Однако, в ответ я получаю кислые похвалы и вопрос, не слишком ли я тороплюсь? Ошибки на этапе чистовой отделки могут вылиться в кругленькую сумму.

Заверяю Юдина, что ошибок не будет. Это не в моих интересах. Я твердо намерена закончить работу в поставленные сроки и уложиться в бюджет.

«Увы, я задерживаюсь в командировке. Так что принять работу смогу только позже, когда вернусь. Что? Так не терпится меня сразить?»

«Нет, мне не терпится уволиться. Все равно акт вы подписываете с Павлом Андреевичем».

А на следующий день, явившись на объект, я не застаю там никого. Ни прораба, ни рабочих. Тишина. На мой звонок Сашка отвечает заспанным голосом:

– А нам дали неделю оплачиваемого отпуска. Что я, дурак что ли, отказываться от отпуска летом? У меня такого лет десять не случалось, – зевает он в трубку.

– Какой отпуск посреди работы? – ору я в трубку не своим голосом. – Кто отпустил?

– Так Юдин же. Он тебе ничего не сказал разве?

Юдин, похоже, решил, что он бессмертный!

Ну Мишуля, не хочешь по-хорошему, будет как заслужил!

Кажется, пришла пора и мне оторваться!

Вечером еле сдерживаюсь, чтобы не раскупорить еще одну бутылку «Мондоро», хотя дерябнуть для снятия стресса очень тянет, но я понимаю, что, если хвачу лишку, обязательно что-нибудь напишу Юдину и могу проколоться.