Нежданная невеста

Глава 1

Крепко сжав ручку чемодана, Сара Линтон вышла из здания станции. Испытывая легкое волнение, она обвела взглядом представший ее взору небольшой торговый городок с домами из красного кирпича и серыми черепичными крышами. Теперь, чтобы добраться до Понтравона, ей предстояло преодолеть еще несколько миль. Однако во дворе станции ни одной повозки, кроме телеги, на которую загружали мешки с зерном, не было. Рядом прохаживался носильщик.

– Мисс, вас должны встретить? – подойдя к Саре, спросил он.

– Нет. – Сара покачала головой. – А я могла бы кого-либо здесь нанять?

– Можно было бы Иванса, но думаю, он загулял ныне. А вам куда нужно?

– В Понтравон.

– В Понтравон? Тогда вам повезло. Вон видите? – Он кивнул на стоявшую между деревьями двуколку с сидевшим на ступеньке кучером. – Встречают одного из членов семейства Лерри, владельцев Понтравона, – пояснил носильщик. – Мистера Кранога, младшего сына. Он прибыл в вашем поезде, но, видимо, остановился с кем-то поболтать. А-а, вот и он! Сейчас спрошу его, сможет ли он вас подвезти.

Прежде чем Сара успела остановить носильщика, он быстрым шагом направился к молодому человеку, отдававшему распоряжения по поводу своего багажа.

Итак, это Краног Лерри. Сара окинула взглядом своего попутчика. На вид ему двадцать два года, прикинула она, года на четыре старше ее. Но он совсем не похож на своего старшего брата. Лицо продолговатое, кожа смуглая, глаза карие.

Выслушав носильщика, он резко повернулся, посмотрел на Сару, затем, как ей показалось, задержал взгляд сначала на ее стареньком пальто, а потом на потрепанном чемодане.

– Как я понял, вам нужно в Понтравон, – подойдя к Саре, произнес мистер Лерри почти строго.

Под его суровым взглядом Сара почувствовала, как у нее внутри все сжалось. Она настолько растерялась, что не смогла ему сразу ответить. Если впереди ей предстоит отстаивание своих прав, то победительницей ей явно не стать.

– Да, мне нужно попасть в поместье Понтравон, – тихо ответила Сара. – Вот если бы вы смогли меня туда подвезти…

– В поместье Понтравон? Но носильщик сказал, что вы приехали из Лондона.

– Да, из Лондона.

– Тогда это странно, – кинув на нее подозрительный взгляд, сказал мистер Лерри. – Меня никто не предупредил, что на моем поезде кто-то едет в Понтравон.

– Я приехала повидаться с миссис Лерри. Но она меня не знает и не ждет меня.

– И вы тем не менее приехали! – Краног вновь перевел взгляд на ее видавший виды чемодан, и она смутилась. – Сегодня в Лондон вы уехать не сможете.

– Да, не смогу… – произнесла Сара с улыбкой и замолчала.

Она решила не говорить, почему приехала – решение должна была принять его мачеха, а не он. Надежды на то, что та позволит ей остаться, в поместье Понтравон, у нее не было. Ну, разве что на одну ночь. Во всяком случае, в соседнем городке она смогла бы найти себе временное пристанище.

Мистер Лерри пожал плечами и прервал затянувшееся молчание:

– Если моя мачеха не знает о вашем приезде, то ваше решение отправиться в столь долгий путь выглядит довольно неразумно.

Он взял ее чемодан, кинул взгляд в сторону экипажа и бросил через плечо:

– Три мили пешком многовато, а в моей двуколке есть свободное место.

Саре стало не по себе. Неужели все члены семейства Лерри такие неприветливые, в отчаянии подумала она. А что, если и в самом деле остальные такие же высокомерные, как Краног?

По улочкам, вымощенным булыжником, они ехали в полном молчании. Они миновали старое деревянное здание мэрии и пару гостиниц. Вскоре их двуколка протарахтела по мосту, перекинутому через речку, которая по сравнению с Темзой выглядела всего лишь ручейком. Сразу же за поворотом они выехали из города.

Сару, привыкшую к шуму лондонских улиц, тишина немного пугала. Увидев впереди окутанные темной пеленой дождя горы, она поежилась. Заметив это, Краног Лерри прикрыл ей колени ковриком.

– Это не дождь, а всего лишь туман, – заметил он.

Ну хотя бы улыбнулся, подумала Сара, Но похоже, этот молодой человек на такое не способен.

– Вы живете в Лондоне? – спросил Краног.

– Сколько себя помню, – ответила Сара. – Но мама говорила, что она родила меня в провинции, в пригороде…

При воспоминании о единственном родном человеке, чья внезапная смерть принесла ей так много горя, у Сары на глазах выступили слезы, и она отвернулась, чтобы мистер Лерри их не заметил.

– Здесь все так не похоже на Лондон, – произнес Краног. – Как только мы взберемся на вершину этого холма, вы увидите деревню Понтравон. Наш дом в миле от нее.

Когда он кивнул на разбросанные внизу дома и хозяйственные постройки, похожие на игрушечные домики, над которыми стелился туман, глаза его заблестели.

Вскоре они свернули в долину, где виднелись новые дома из красного кирпича. Удивленно разглядывая их, Сара непроизвольно воскликнула:

– Какие они некрасивые!

– А вы предпочли бы им покосившиеся хижины с соломенными крышами и глиняными полами? – резко спросил Краног.

Пораженная его тоном, Сара не нашлась что ответить. Она привыкла к красивым домам Лондона, а эти уродливые каменные постройки в живописной долине смотрелись словно шрам на лице.

– Если вам не по нраву эти дома, то вот те должны привести вас в ужас, – сказал Краног и указал на видневшиеся вдали бараки с дымящимися трубами.

То была шахта, где добывали свинец.

– Да, ужасающий вид, – поежившись, заметила Сара. – Еще хуже, чем у этих кирпичных домов.

– Как мне это знакомо, – произнес Краног. – Так говорят все, кто не думает о тех, кто нашел здесь стабильную и неплохо оплачиваемую работу. В противном случае их детям, чтобы заработать несколько пенсов, пришлось бы в любую погоду бороться с сорняками на полях или пропалывать посевы турнепса.

Пока они проезжали по территории шахты, Сара украдкой наблюдала за мистером Лерри. Ее не удивили его реплики, и если бы она чувствовала себя хоть чуточку уверенней, то ответила бы ему.

Их двуколка въехала в аллею, обсаженную двумя рядами елей. Вскоре справа показался огромный дом из светлого кирпича. Примыкавший к нему раскинувшийся на пологом склоне сад уходил к озеру. За озером виднелись горы.

Как только экипаж выехал из аллеи, бледные лучи угасавшего солнца прорезали серое небо, посеребрили водную гладь озера и осветили дом.

С того момента, как Сара покинула Лондон, ее уже в который раз стали мучить сомнения. Имела ли она право рассчитывать на то, что обитатели этого дома не укажут ей на дверь? И снова она услышала тихий голос, говоривший ей: «Ты должна поехать в Понтравон-Хаус… Передай им это письмо…»

Как только двуколка остановилась у крыльца с массивными ступенями, Сара, пытаясь себя успокоить, сунула руку в карман и нащупала конверт.

– Простите, – произнес Краног, – но я даже не спросил, как вас зовут.

– Сара… Линтон, – с трудом выговорила она.

В огромном холле дома, застланном цветастыми коврами, сновали слуги, в дубовых буфетах сверкала начищенная до блеска оловянная посуда, на стенах в позолоченных рамах висели портреты. Стоя за спиной Кранога, Сара чувствовала себя всеми забытой. И тут в дверях появилась маленькая румяная женщина в кружевном капоре.

– Мистер Краног, полковник, ваш отец, на несколько дней уехал, а госпожа в гостях, но к ужину обязательно вернется.

– В таком случае, миссис Хауэлз, я попросил бы вас позаботиться о мисс Линтон, у которой… у которой к моей мачехе есть какое-то дело, – сказал Краног и повернулся к Саре. – Миссис Хауэлз – наша домоправительница. Она проводит вас в вашу комнату, где вы побудете до возвращения моей мачехи.

Сара, следуя за женщиной, поднялась по лестнице, прошла в конец коридора, у стены которого стоял огромный буфет с хрустальной и фарфоровой посудой, расписанной золотом и синей эмалью, и вошла в отведенную ей комнату. Увидев доброту в голубых глазах домоправительницы, Сара стала понемногу успокаиваться.

– Вам надо с дороги умыться и что-нибудь перекусить, – сказала миссис Хауэлз, повернулась и быстро вышла из комнаты.

У себя в комнате Сара сняла пальто, привела себя в порядок, надела новое платье и, вернувшись в гостиную, села у камина. Миссис Хауэлз подала ей чашку с чаем, из буфета достала хлеб, сливочное масло, мед и фруктовый кекс.

– Этот мед от наших пчел, – сказала она. – Мы их вывозим в горы, когда там начинает цвести вереск. Какая же вы бледная! – заметила она погодя.

– В Лондоне все бледные.

– Этот город совершенно непригоден для жилья, – вздохнула домоправительница.

Она достала клубок белого кроше, села в кресло напротив Сары и принялась вязать крючком кружева. Сара огляделась. В этой комнате со столом, покрытым плюшевой скатертью, с пианино, на пюпитре которого стояла раскрытая нотная тетрадь, а на крышке семейные фотографии, она почувствовала себя как дома.

– Это – члены парламента, – сказала миссис Хауэлз, заметив, что Сара разглядывает большую фотографию. – Мистер Гладстон в самом центре. Мой покойный муж очень высоко отзывался о мистере Гладстоне. Вы наверняка видели его в Лондоне. Его и королеву Викторию.

– Я никого из них не видела, миссис Хауэлз, – ответила Сара.

– Вот как? Значит, вправду говорят, что королева все свое время проводит на острове Уайт или в Шотландии, в Балморале. Кое-кто ее за это осуждает, а я нет. Представляю, как ей было одиноко во дворце без супруга. Когда умер мой муж я испытывала то же самое.

В воцарившейся тишине было слышно кипение чайника и тиканье стоявших на каминной полке бронзовых часов.

– Вы путешествовали вместе с мистером Краногом? – спросила миссис Хауэлз.

– Нет. Мы встретились с ним на станции, и он предложил меня подвезти.

– Да-да, он такой, – кивнув, произнесла домоправительница.

Сара решила, что миссис Хауэлз настолько добрая, что обо всех думает только хорошо.

– В семье Лерри два сына, – продолжала домоправительница. – Мистер Краног – младший. Хотя во многом мистера Гетина он превосходит.

К щекам Сэры прилила кровь.

– А что их… различает? – спросила она. Снаружи послышалось цоканье копыт и скрип колес. Миссис Хауэлз поднялась, подошла к окну и, отдернув кружевные шторы, выглянула во двор.

– Да, это ландо госпожи, – сказала она. – Уверена, она за вами скоро пошлет.

Сара, заметно нервничая, разгладила рукой складки на своем синем платье и убрала за ухо выбившуюся из прически прядь волос.

– У вас красивое платье, – заметила миссис Хауэлз. – Очень идет к вашим голубым глазам.

– Я его сама сшила, – ответила Сара и поправила маленький кружевной воротничок.

Сара не стала объяснять домоправительнице, почему она надела синее платье, а не траурное черное. Как-никак, мамочке оно очень нравилось.

– Вы ранее встречались с миссис Лерри?

– Нет… Никогда.

Миссис Хауэлз намотала нитку кроше на клубок и прикрепила булавкой.

– Наверное, мне не следовало бы это говорить, но тому, кто незнаком с ней, она может показаться… резковатой. Но вы не волнуйтесь.

Однако добрые слова домоправительницы не успокоили Сару – сердце ее вновь учащенно забилось.

Вскоре пришла служанка и сказала, что госпожа ждет гостью в библиотеке. Проходя по холлу, девушка к радости своей увидела в нем Кранога, погруженного в рассматривание висевшей на стене картины.

– Я провожу мисс Линтон, – сказал он служанке и отпустил ее. Какое-то время он внимательно смотрел на Сару, а потом спросил: – Мать хотела бы знать, зачем вы приехали.

Сара промолчала, и он повел ее в библиотеку.

Увидев высокие, до потолка, шкафы с книгами и многочисленные хрустальные канделябры с зажженными свечами, Сара растерялась. Ну почему же Гетин не подготовил ее к этой встрече? – подумала она. Зная, как ее здесь встретят, она бы никогда сюда не приехала.

Дама, сидевшая на большом диване рядом с мраморным камином, не мигая, смотрела на нее.

– Мама, это – Сара Линтон, – произнес Краног. – А это – миссис Лерри, моя мачеха.

Представив их друг другу, он вышел.

Сара разглядывала мачеху Кранога и ее Гетина и поражалась ее красоте. Миссис Лерри оказалась моложавой блондинкой. Волосы у нее были аккуратно уложены, темно-зеленый цвет платья подчеркивал ее зеленые глаза.

– Как я понимаю, вы хотели меня видеть, – сказала она. – Вы же для этого приехали из Лондона. Не так ли?

Сара молча протянула ей письмо. Миссис Лерри посмотрела на конверт, и в ее глазах застыло удивление.

– Но это же почерк моего пасынка… Гетина.

– Он дал мне это письмо в качестве… своего рода рекомендации.

Миссис Лерри надорвала конверт, достала из него письмо и быстро пробежала его глазами. Ее удивление переросло в гнев. Она вскочила с дивана.

– Да он, должно быть, с ума сошел! – воскликнула миссис Лерри. – Вы знаете, что в этом письме?

– Думаю, он просит вас, чтобы я осталась у вас до его приезда, – собрав все свое мужество, произнесла Сара. – Он хочет на мне жениться.

– Послать к нам человека, о котором мы абсолютно ничего не знаем… Это неслыханно! Кто вы? Что за всем этим кроется? Гетин обязан на вас жениться?

Ее гнев и особенно недвусмысленный намек в последнем вопросе оскорбили Сару.

– Нет, миссис Лерри, жениться он на мне совсем не обязан, – ответила она. – Решение свое Гетин принял в спешке, поскольку его неожиданно послали из Лондона в Йорк. Моя мама недавно умерла… я осталась одна… и почти без денег. Мне негде жить…

– Похоже, на вашу голову действительно обрушилось слишком много несчастий, – протянула миссис Лерри.

В этот момент дверь отворилась, и в комнату вошел Краног.

– Я могу вас прервать? – спросил он. – Мне срочно нужна книга.

– Ты можешь не только прервать наш разговор, но и участвовать в нем, – ответила его мачеха. – А я вас покину. У меня началась мигрень. Так что обедать я буду у себя. Если, конечно, смогу хоть что-то съесть. Может быть, в отсутствие отца ты сам решишь, что нам делать с этой выходкой твоего брата?

Миссис Лерри зашуршала юбками по ковру. У двери она остановилась и, обернувшись, окинула Сару внимательным взглядом.

– Когда умерла ваша мать? – спросила она.

– Несколько месяцев назад.

– И вы надели синее платье?!

– Да.

– Уму непостижимо! Никакого уважения к покойной!

Оставшись наедине с Краногом, Сара, пытаясь успокоиться и собраться с мыслями, закусила нижнюю губу. Она наблюдала за мистером Лерри, пока тот раз за разом перечитывал письмо, которое она ему передала.

– Раз уж вы приехали, то, может быть, мне хоть что-то проясните? – сказал он после паузы. Хотя у него в голосе не было теплоты, но зато уже не было прежней суровости. – Как вы познакомились с моим братом?

Лицо у Сары просветлело, как только она вспомнила тот летний вечер. Их встреча с Гетином произошла около года назад.

– Впервые мы увиделись в доме, где моя мать работала экономкой, – ответила она. – Я приехала ее проведать. Хозяев дома не было, но ваш брат об этом не знал. В тот момент, когда я вошла в гостиную, моя мать подавала ему чай.

– Как фамилия той семьи? – спросил Краног.

– Гвинн.

Вскинув брови, он кивнул.

– Да, в этом графстве у них поместье. Надо полагать, ваша мать работала в их городском доме. А в Уэльс она когда-нибудь приезжала?

Сара покачала головой.

– Видите ли, моя мама умерла, но она никогда не говорила мне, что работала в других домах.

– Вы там жили вместе с ней?

– Нет. Никогда. Моя мама работала, чтобы содержать нас обеих. А вот отца своего я не помню. Я жила в Лондоне у пожилой пары. Несколько месяцев назад моя мама заболела, и мы стали жить у меня. Но вскоре ей стало хуже, и ее увезли в больницу.

Голос у Сары дрогнул. Тяжкие воспоминания о тех днях заставили ее прерваться.

– Не мучьте себя воспоминаниями, – участливо произнес Краног.

– После этого я в одном из лондонских домов нашла работу, – с трудом сдерживая слезы, сказала девушка. – Условия там были ужасные, но мне очень нужны были деньги. Найти лучшую работу, не имея никакой профессии, я не могла.

Краног, время от времени поглядывая на Сару, мерил шагами комнату.

– Спасибо, что вы мне об этом рассказали. Но я должен вам задать еще пару вопросов. Скажите, эти Гвинны… ну, та семья, в которой работала ваша мать, не проявляли о ней заботу? Они интересовались, как ей живется?

Сара задумалась.

– Миссис Гвинн постоянно живет в деревне, – сказала она.

Краног молча кивнул, и девушка продолжила:

– Моя мама очень любила эту свою пожилую хозяйку… а вот молодую пару, мне кажется, не очень. Когда она заболела, они были в отъезде. Не думаю, что они ее хоть раз навестили. А моя мама была весьма независимым человеком. Она запрещала мне обращаться к ним за помощью.

– Ваша мать была рада, что мой брат обратил на вас внимание?

– Не думаю! Знаете, в тот вечер Гетин остался, и, когда он предложил отвезти меня домой, она рассердилась.

– Но потом вы снова приехали?

– Да что вы! Мама сказала, чтобы я, пока Гетин в доме Гвиннов, к ней не приезжала.

– Но он уговаривал вас снова с ним встретиться?

Сара удивленно посмотрела на Кранога:

– Он что, вам об этом говорил?

– Нет. – Краног покачал головой. – Но я прекрасно знаю своего брата. Скажите, когда он предложил вам пожениться? Вы конечно же понимаете, что встреча с вами, будущей женою Гетина, для нас самое настоящее потрясение. Неудивительно, что моя мачеха так сильно расстроилась.

– Знай я, что мое появление у вас в доме доставит неприятности, то никогда бы сюда не приехала, – тихо заметила Сара.

– А вам приехать к нам предложил Гетин?

Сара вспомнила, как сразу же после смерти матери Гетин приехал к ней в маленький домик на южном берегу Темзы, вошел к ней в комнату, в которой она сидела, обливаясь слезами, обнял ее и тихо прошептал ей на ухо: «Ты одна не останешься… Поедешь ко мне домой, немного поживешь там, а когда я вернусь, мы поженимся…»

Расскажи она об этом Краногу, то он слова брата мог бы объяснить добротой, желанием хоть как-то ее утешить.

Сара коснулась пальцами лифа платья, под которым было спрятано золотое кольцо с маленькими жемчужинами. «Оно красивое, но не очень дорогое, – сказал тогда Гетин. – Можешь носить его до моего приезда, а потом я тебе подарю другое, еще более красивое, старинной работы, которое передается в нашей семье из поколения в поколение».

Но Сара носила подаренное им кольцо всего пару дней. Перед тем как появиться в доме Лерри, она сняла его. Не важно, какой красоты могло оказаться обещанное им второе кольцо, но это, первое, было для нее самым дорогим. Прикосновение к спрятанному под складкой лифа кольцу придавало ей уверенность, вызывало у нее чувство безопасности и давало возможность ощущать себя частью единственного близкого ей человека.

– Неужели вы думаете, будто я расскажу, как ваш брат сделал мне предложение? – неожиданно резко спросила Сара.

– Да, скорее всего, вы мне об этом не расскажете, – задумчиво произнес Краног. – Но для меня сейчас главное, что за этим последует. Мой отец в отъезде, мачеха в трансе, а мой брат в Йорке… – Он улыбнулся и продолжил: – Кажется, я нашел выход. Эту ночь вы проведете в нашем доме, о чем я и предупрежу миссис Хауэлз. Поужинаете вместе с ней.

– А завтра я должна буду уехать?

– Нет, этого я не сказал, – быстро ответил Краног. – С нашей стороны это было бы крайне невежливо. Надеюсь, вы меня в негостеприимстве не обвините. Не в наших правилах давать гостям от ворот поворот.

Когда миссис Хауэлз увела с собой Сару, Краног позвонил в колокольчик. Вскоре в комнату вошла горничная. Он спросил ее, что делает мачеха. Служанка ответила, что миссис Лерри заказала ужин к себе в комнату и никого не хочет видеть.

– В таком случае, я перекушу здесь, в библиотеке, – сказал Краног. – Принеси мне что-либо, и побыстрее. После ужина я уйду.

К тому времени, когда он вышел из дома, солнце уже опустилось за вершину горы, бросив на озеро темно-серые тени. Молодой Лерри пересек сад и пошел по долине. Вернулся домой и сразу же столкнулся с проблемами, размышлял он. Эта девушка, расстроена, а мачеха… В отсутствие отца придется все решать самому. Чувствует ли мисс Линтон, что она одинока? Наверное. Но она не знает, что и он в этой жизни одинок. Только по-своему. Такое ощущение, будто он живет между одним миром и другим. Какая роль как младшему брату ему отведена? Присматривать за имением до тех пор, пока из армии не вернется Гетин? Управлять шахтой? Он вспомнил, как эту шахту ненавидел брат, нахмурился и прибавил шагу.

Почти на границе имения среди деревьев стоял дом, очень похожий на дом в Понтравоне, но только гораздо меньший по размерам. Построен он был из более темного кирпича, но с такими же вытянутыми прямоугольными окнами.

Поднявшись по ступенькам крыльца, Краног дернул за шнур колокольчика. Дверь ему открыла Марта Джейн, некогда рыжеволосая, а теперь сильно поседевшая горничная его бабушки. Она одарила его улыбкой, которую Краног назвал бы «второй по теплоте» – «первая» у нее была припасена для Гетина.

Горничная ушла, чтобы доложить своей хозяйке о приходе внука, а Краног, наслаждаясь тишиной, царившей в маленьком домике, прошел по длинному с белыми стенами коридору, спустился в сад и остановился возле увитой цветущими клематисами беседки. Вскоре пришла Марта Джейн и сказала, что миссис Лерри ждет его в гостиной.

– Краног! – увидев младшего внука, радостно воскликнула пожилая дама и протянула к нему руки.

Краног улыбнулся и обнял ее. Даже сидя в кресле, миссис Лерри выглядела высоченной, а по меркам того времени она была весьма худощавой, но далеко не немощной.

– У вас, бабушка, шикарный кружевной капор, – заметил Краног.

– У меня глаза и волосы такие же черные, как и у тебя. Это – единственное, что у меня осталось от былой красоты. Так что я стараюсь оттенить их, хотя бы капором. С волосами мне повезло – в них почти нет седины. Правда?

Краног кивнул и обвел взглядом гостиную. Даже убранство комнаты, окна которой выходили в сад, соответствовало благообразному виду его бабушки – бирюзового цвета ковер, кресла, обитые темно-красной парчой, огромное количество красивых безделушек, книги, цветы и картины.

– Краног, как это мило, что в первый же день своего приезда ты навестил меня, – пристально глядя на внука, произнесла миссис Лерри.

– Бабушка, вы же знаете, как я люблю у вас бывать.

– Но ты не всегда спешил это делать.

– Вы читаете мои мысли.

– Пожалуй, я единственная, кто на это способен.

– У нас проблема в семье, и мне нужна ваша помощь.

Краног рассказал о приезде Сары и реакции на него мачехи.

– Гетин глупец, – заметила миссис Лерри. – Нет, правда. Для старшего брата совершить подобное…

– Не надо об этом. Прежде чем называть Гетина глупцом, вам бы следовало эту девушку увидеть.

– Встретиться с ней? Зачем? Лучше до возвращения Гетина попросить ее упаковать свои вещи и ехать обратно в Лондон.

– Бабушка! – укоризненно произнес Краног. – Но это же с нашей стороны было бы жестоко и…

Миссис Лерри резко вскинула голову:

– В мои времена так бы и поступили. Никакой сентиментальности! Если эта девушка низкого сословия, то ей нечего делать в Понтравоне. Она простолюдинка и никакого образования не получила. Она сделает из Гетина полнейшего дурачка. Нет, ему нужна жена, которая бы его наставляла.

– Бабушка, вы несправедливы к нему.

– Ты прекрасно понимаешь, что я говорю правду. Я же знаю, что скрывается за его красивой внешностью.

– Но природа наградила его не только красотой.

Поджав губы и постукивая ногой по полу, миссис Лерри сверлила внука взглядом.

– По-моему, ты что-то придумал. Не так ли? Тогда зачем говоришь, что пришел ко мне за помощью?

– Ничего я не придумал. Просто хотел тебе кое-что предложить.

– Очень хорошо. Я слушаю.

Миссис Лерри распрямила спину и положила ладони на колени.

– Обратно в Лондон мы эту девушку отослать не можем, – сказал Краног. – Если мы ее прогоним, то Гетин нам этого не простит. Он отправится ее искать. Но и держать ее в Понтравоне мы не можем. Не думаю, что мачеха вытерпит ее присутствие.

– Что ж, я впервые на ее стороне.

– Так что…

– Что?

– Я думаю завтра привести эту девушку к вам. Вы встретитесь с ней и придете к какому-то выводу.

Миссис Лерри, прищурившись, настороженно посмотрела на Кранога:

– А что потом?

– Может быть, вы позволите ей перебраться к вам. Пусть она поживет у вас, пока не приедет Гетин.

– Краног, от твоей мачехи гостью забирать я не стану. Этот дом построили не для того, чтобы в нем жили гости, которых не хотят в Понтравоне. Отошли эту девушку обратно в Лондон. И чем быстрее, тем лучше. Не думала я, что ты такой сентиментальный.

– Никакой я не сентиментальный! – сверкнув глазами, возмущенно воскликнул Краног. – Бабушка, я вас не понимаю. И это говорит та, кто готова с корзиной продуктов прошагать по горам несколько миль, чтобы накормить голодных? Та, которая, несмотря на ослабленное зрение, вяжет и шьет для детей-сирот? Та, которая, рискуя заразиться, ухаживает за больными?

– Молодой человек, не кричите на меня! То, что я делаю, это, в некотором роде, мой долг перед обществом, и его исполнение к девушке, дочери служанки, никакого отношения не имеет.

– Значит, встречаться вы с ней отказываетесь?

Миссис Лерри покрутила кольцо на безымянном пальце.

– Я этого не говорила. Ты так настаиваешь на нашей с ней встрече, что я не вправе тебе отказать. Раз уж ты решил проявить благородство…

– Никакого благородства я не проявляю, – прервав бабушку, возразил Краног. Он понял, что своим рассказом пробудил в ней любопытство. – Тогда, если вас устроит, я приведу девушку к вам завтра утром.

– Чем раньше ты ее приведешь, тем лучше. Скажи, ты хоть на этот раз побудешь дома? После того как ты в прошлом году вернулся из Оксфорда, мы тебя почти не видели.

– Нет, бабушка, я должен скоро уехать. По делам.

– Всех дел все равно не переделаешь.

– Моя проблема в том, что я младший сын и должен сам о себе позаботиться, – криво усмехнувшись, ответил Краног. – Тем более что я энергичнее моего старшего брата.

– Ты хотел бы управлять шахтой? – спросила миссис Лерри.

– Я бы хотел всего лишь осуществлять над ней контроль. Отец хочет передать шахту Гетину, а тот, как вы знаете, никакого интереса к шахте не испытывает. Мне кажется, брат ее просто ненавидит. Ему хотелось бы вести спокойный образ жизни – охотиться, ловить рыбу, тренироваться в стрельбе…

– А его девушка? Ей-то об этом известно?

Краног пожал плечами:

– Она нелестно отозвалась о наших новых постройках, а когда мы проезжали мимо шахты, сказала, что та портит пейзаж.

– Краног, прояви мудрость и избавься от этой особы. Пусть твоя мачеха осуществит задуманное.

– Что вы имеете в виду?

– Ты же знаешь, что она хочет женить Гетина на дочери Гвиннов. Да, это была бы совсем неплохая пара.

– На дочери Гвиннов? Но в их доме работала мать этой самой девушки.

– Да?

Неужели Гетин ухаживал за двумя девушками одновременно? – подумал Краног. Судя по всему, бабушка намерена рассказать ему обо всем, что произошло в его отсутствие. Интересно, встречался ли Гетин с Мэри Гвинн после того, как познакомился с Сарой?

Миссис Лерри кашлянула.

– Ну хорошо, я встречусь с этой служанкой.

– Но она не служанка, – возразил Краног. – Это ее мать работала…

Взмахом руки миссис Лерри прервала внука.

– Это не имеет значения, – сказала она. – Родословная та же самая. Приведи ее завтра утром.

Приподняв подол юбки, чтобы не намочить его в утренней росе, Сара шла по парку вместе с. Краногом. Солнечные лучи серебрили озеро, пели птицы, благоухали цветы. Все это было так не похоже на лондонские улицы, на которых всегда пахло дымом.

– Ваша бабушка хочет со мной познакомиться? – спросила Сара.

– Она член нашей семьи и к нашим делам проявляет огромный интерес, – ответил Краног.

– Естественно, она меня осудит.

– Вероятно, так оно и произойдет. Но вы ее не бойтесь.

Сара вспомнила, какой прием ей оказали в Понтравоне, и сердце у нее упало. Возможно, бабушка Гетина и не впадет в истерику, да и вес ее в семье Лерри, несомненно, больше, чем у ее невестки, подумала Сара.

Открыв дверь, Марта Джейн с любопытством посмотрела на стоявшую на крыльце девушку и только потом перевела взгляд на Кранога.

– Вас ждут, – улыбнувшись, сказала служанка. Она провела Кранога и Сару в гостиную, где уже сидела миссис Лерри.

– Бабушка, я привел к вам Сару Линтон, – сказал Краног и, взяв Сару под руку, подвел ее к миссис Лерри.

Пока та внимательно изучала лицо Сары, она так крепко сжимала ее руку, что ее кольца больно врезались Саре в ладонь. Наконец, миссис Лерри издала возглас удивления, и ее брови поползли вверх.

– Сара… Линтон, – задумчиво произнесла она и, отпустив руку девушки, указала на стоявшее напротив нее кресло. – Насколько мне известно, ваша мать работала в семье Гвинн. Она родилась в Лондоне?

– Не думаю, – волнуясь, ответила Сара. – Когда она уже была больна, то очень часто рассказывала мне о деревне.

– А она с семьей Гвинн не приезжала в наше графство?

– Нет. – Сара покачала головой. – Во всяком случае, мама мне об этом никогда не говорила. Когда ее хозяева уезжали в провинцию, она присматривала за их лондонским домом.

Миссис Лерри задавала девушке массу вопросов, а та терпеливо на них отвечала. Вскоре Сара поняла, что миссис Лерри, как и Краног, относится к ней без каких-либо предубеждений. Время от времени пожилая дама сверлила ее своими карими глазами.

– Вам нравится эта комната? – неожиданно спросила она.

– Да, – ответила Сара. – Очень.

– А чем?

– Тем, что в ней много цветов. На обивке кресел, на картинах… в вазах. У вас прекрасный ковер. Такая чудная расцветка. А потом, ваша гостиная не очень большая.

– Размером комнаты можно и напугать, – улыбнувшись, сказала миссис Лерри. – Вам все картины нравятся?

– Все я не успела рассмотреть, – ответила Сара.

– Тот, у кого есть картины, подолгу на них смотрит, – заметила миссис Лерри. – Я хочу, чтобы вы в Понтравон вернулись с букетом цветов. Передадите их миссис Хауэлз, и она украсит ими вашу комнату. У меня растут розы. Большинство из них уже цветет. В теплице, конечно. Пойдете в сад, найдете там садовника и попросите его срезать несколько бутонов «Мамаши Коше». Они вот-вот должны распуститься. Краног вас проводит.

Когда ее внук вернулся, она продолжила:

– Эта девушка будет жить у меня. Ее можно выдать за мою дальнюю родственницу, которая приехала, чтобы за мной ухаживать.

– Но… Но вы же сказали, чтобы я отослал ее обратно в Лондон, – удивленно произнес Краног. – Поначалу вы даже не хотели с ней встречаться. Мисс Линтон останется у вас до тех пор, пока не приедет Гетин?

– Вот именно. Хочу подготовить ее к вступлению в нашу семью.

– В качестве вашей компаньонки?

– Нет! В качестве… невесты моего старшего внука.