Некровные узы

1

Глава 1

Молоток седого обрюзгшего судьи шарахнул по столу, подобно топору, опустившемуся на шею смертнику, заставив подпрыгнуть на месте.

— Колтон Эрриксон признаётся виновным в получении взятки и приговаривается к пятнадцати годам лишения свободы в колонии общего режима. Приговор вступает в силу немедленно и обжалованию не подлежит. Виновный будет заключён под стражу в зале суда… — Судья продолжал говорить что-то ещё, но его слова ударялись о плотные защитные стены, возведённые мозгом, и отскакивали в небытие.

Несмотря на предупреждение адвоката о том, что обвинение представителя власти в коррупции вряд ли будет спущено на тормозах, и всю неделю я мысленно готовила себя к худшему, после произнесённых страшных «приговаривается к пятнадцати годам» слёзы обильным потоком хлынули по щекам. Отцу в этом году исполнилось пятьдесят девять, а это означало, что из тюрьмы он выйдет стариком. Его не будет на вручении диплома об окончании университета, на свадьбе некому будет вести меня к алтарю и, скорее всего, он пропустит первые годы жизни своих будущих внуков.

Я была поздним и единственным ребёнком в семье судьи первого округа Колтона Эвана Эрриксона. Папе исполнилось сорок, когда я родилась, и он любил поговаривать, что я стала лучшим подарком на его день рождения. После многолетних безуспешных попыток зачать ребёнка, когда супружеская чета Эрриксонов уже отчаялась стать родителями, вдруг выяснилось, что мама беременна мной. Нерастраченные годами нежность и забота вылились на мою светловолосую голову. У меня было всё, о чём мог мечтать любой среднестатистический подросток: айфон последней модели, золотой макбук, новая «Ауди», лучшая частная школа, а с этого года ещё и обучение в самом старейшем вузе штата — Нью-Йоркском университете. Была лишь одна вещь, которой мне недоставало в моей, в общем-то, счастливой и безоблачной жизни. Материнской любви. Маму я совсем не помню, так как она умерла почти сразу, как воспроизвела меня на свет. Нет, я не была тому виной. Причиной стала коварная пневмония, которую врачи не смогли вовремя диагностировать. Маме было всего тридцать девять. После её смерти отец так и не женился, и когда в шестнадцать я спросила его почему, он ответил, что нам с ним хорошо и вдвоём.

Сквозь помутневшую пелену я взглянула на отца: уперевшись локтями в стол, он спрятал лицо в ладонях, плечи в строгом чёрном костюме чуть заметно подрагивали. Всхлипнув в последний раз, быстро промокнула рукавом свитера слёзы - папа не должен видеть моего убитого горем лица. Сейчас я должна быть сильной за нас двоих.

Судья тем временем продолжал говорить:

— По воле умершей супруги виновного, Элизабет Кейтлин Эрриксон, в случае потери второго родителя, опекунство над их общей дочерью, Тиной Эбигейл Эрриксон, должно быть передано ближайшему родственнику семьи до достижения ею полного совершеннолетия. Этим родственником является Алекс Рейнольд Мерфи, сводный брат покойной, ему будет отправлено уведомление…

Я перестала слышать. На секунду я даже забыла о страшном приговоре, и изумлённо уставилась на мужчину в чёрной накидке, всё ещё продолжавшего шевелить ртом. У мамы был сводный брат? Он станет моим опекуном? Это какой-то бред… Идиотское кино. Почему я никогда о нём не слышала прежде? Как это возможно — жить с незнакомым мужчиной?

В поисках ответа я перевела взгляд на отца. Он повернул голову в мою сторону, в покрасневших глазах застыли страдание и вина. Его тонкие губы задвигались, и я прочла по ним: «Прости, дочка».

Самообладание на секунду предало меня, мышцы не справились с судорогой сдерживаемого рыдания, и лицо жалобно скривилось.

— Всё в порядке, пап, — успела я прошептать, перед тем как отвернуться, чтобы спрятать новые слёзы.

Судья, наконец, замолчал, и ещё раз рубанув деревянной колотушкой по столу, объявил о том, что заседание закрыто. Зал оживлённо загудел, когда конвоир жестом показал виновному подняться. В эту минуту я была безмерно признательна адвокату за то, что настоял на закрытом судебном процессе и получил запрет на любую видео и фотосъёмку, потому что благодаря этому, снимки отца, закованного в наручники, не попадут в новостные порталы Нью-Йорка.

Не помню, как покинула зал суда. Я шла по коридору, пронизанному тревогами чужих людей, и понятия не имела, что делать дальше. Осознание тотального одиночества стало особенно явным, когда я вдруг поняла, что мне некому позвонить, чтобы оплакать судьбу. Из близких, помимо отца, у меня были лишь две подруги, и те в данный момент находились на учёбе. Ехать в пустой дом на Лонг-Айленде не было ни малейшего желания, идти на лекции — тоже не вариант. Растерянно застыв на каменных ступеньках здания суда, я пыталась привести мысли в порядок, чтобы решить, как мне теперь жить.

— Мисс Эрриксон, как вы прокомментируете то, что ваш отец был осуждён на пятнадцать лет? Осуждаете ли вы его поступок?

Побледнев, я уставилась на стоявшего передо мной тощего мужика с сальными прядями волос, прилипших к скуластому лицу. Ткнув микрофон мне в нос, он настойчиво повторил вопрос:

— Осуждаете или нет?

— Без комментариев, — отпрянула я от журналиста и побежала вниз по лестнице.

— Почему вы убегаете, мисс Эрриксон? — понеслось в спину громкое карканье. — Просто ответьте. Вы стыдитесь своего коррумпированного отца?

Не добежав до последней ступеньки, я запнулась в своих замшевых «Джимми Чу» и, не успев сгруппироваться, со всего размаху впечаталась коленями в гранитную плиту. От боли потемнело в глазах, стало нечем дышать. Казалось, удар выбил весь воздух из лёгких.

Далее происходящее напоминало сюжет жестокого фильма. Надо мной нависла тень собравшейся толпы, то и дело раздавались щелчки затворов фотокамер, разговоры, смешки.

2

Глава 2

— Зед, — коротко кивнул тот, кто представился моим дядей, — удостоверься, что они сделали, как я сказал.

Из-за спин журналистов материализовался высокий сухощавого телосложения мужчина, при виде которого несколько особо впечатлительных отпрянули назад. Его вытянутое лицо с впалыми щеками пересекал неровный длинный шрам, тянущийся от уха до уголка тонкого почти безгубого рта; из-под белесых бровей холодно смотрели прозрачные голубые глаза. Выглядел он устрашающе. Словно все человеческие эмоции были ему чужды, и где-то зашит чип, запрограммировавший его на бездушное подчинение хозяину.

— Пойдём к машине, — Алекс взял меня под локоть, когда репортёры, возмущённо перешёптываясь, стали удалять фотографии с устройств.

Я вздрогнула от ощущения чужих пальцев на своём теле, однако, сопротивляться не стала и, безвольно опустив плечи, позволила незнакомому мужчине подвести себя к припаркованному вдоль дороги «Роллс-Ройсу». Слишком много всего навалилось в один день.

Каким-то чудом подоспевший к этому времени Зед, распахнул заднюю дверь, которая неожиданно открылась в непривычную сторону и я, неловко поправив юбку, скользнула на молочный кожаный диван.

Внутри салон автомобиля напоминал космический корабль в буквальном смысле этого слова: помимо множества кнопок, подсветки и встроенных мониторов, на его потолке словно рассыпаны звёзды. За свою короткую жизнь я повидала много роскошных машин, но таких, как эта, ни разу.

Алекс сел за мной следом, прижавшись бедром к моей ноге. Такая близость заставила меня подскочить на сиденье, и, ёрзая по гладкой обивке задом, прилипнуть к противоположной двери. Заметив мои манёвры, мужчина криво усмехнулся и демонстративно опустил широкий подлокотник между нами.

— Так тебе спокойнее?

— Я не то, чтобы… — промямлила я и быстро замолчала, смутившись под его пристальным взглядом.

Расстегнув пуговицы пиджака, Алекс непринуждённо откинулся на спинку дивана и вытянул ноги, уперевшись подошвами в торчащую из пола подставку. Глаза не справились с соблазном посмотреть на него. Под распахнутым пиджаком открывалась идеально-белая рубашка, дающая чёткое представление о скульптурном прессе своего хозяина; одна рука покоилась на подлокотнике - под манжетой крупная загорелая кисть с извитыми венами и ухоженными пальцами. Даже вскользь брошенный взгляд на ремень и ботинки не позволял усомниться в том, что они были выполнены вручную и на заказ. Этот мужчина, как и его автомобиль, был эксклюзивен и безупречен даже в деталях.

Внезапно я осознала, что даже не поинтересовалась, куда мы

едем.

— Ты везёшь меня домой?

Алекс бросил на меня быстрый взгляд и отрицательно покачал головой.

— Нет, мы едем ко мне, - после чего достал из кармана телефон и, прочертив несколько линий на экране, увлечённо уставился в него.

В течение нескольких секунд я смотрела на его профиль, ожидая, что он скажет что-нибудь ещё, но этого так и не произошло.

— Я должна буду жить у тебя?

Не отрывая глаз от мобильного, мужчина кивнул.

— Ты переедешь ко мне. Сегодня Зед привезёт твои вещи. На ваше имущество наложен арест, и на твою машину в том числе, поэтому на учёбу тебя будет возить шофёр.

— У нас... всё отберут? — жалобно вырвалось у меня. Кажется, я до конца не осознавала масштаба произошедшей катастрофы. — И откуда ты всё это знаешь?

Вздохнув, Алекс отложил телефон на подлокотник и внимательно посмотрел на меня.

— Мои адвокаты сделают всё, чтобы сохранить большую часть активов вашей семьи. Обещаю, тебе не придётся бедствовать. У меня есть неплохие связи в суде, поэтому я знаю многое. Что тебя ещё интересует, Тина? Спрашивай сейчас, чтобы нам не пришлось возвращаться к этому в будущем.

Мозг хаотично заметался, пытаясь составить список вопросов, на которые мне хотелось получить ответы. Почему-то я была уверена, что он не станет отвечать на них во второй раз.

— Сколько тебе лет?

— Тридцать шесть, — он спокойно удержал мой взгляд.

— Ты старше меня в два раза! — изумлённо вырвалось из меня.

Алекс насмешливо изогнул чёрную бровь и прищурился.

— Что тебя в этом смущает?

Действительно, что? Он ведь мой дядя, в конце концов. Брат моей матери, пусть и сводный.

— Ничего... Ты женат?

Я не заметила кольца на безымянном пальце, но, возможно, он из тех, кто снимает его после того, как выходит из дома, чтобы беспрепятственно флиртовать с женщинами.

Лицо напротив оставалось непроницаемым.

— Нет, я не женат, и никогда не был. И предвосхищая твой следующий вопрос, я совершенно точно не гей.

Я поперхнулась воздухом.

— Я и не думала... ты... я бы...

Новообретённый родственник, казалось, наслаждался моим смущением. Он полностью развернулся ко мне, склонив голову набок, ожидая следующего вопроса.

— Дети? — уточнила я, поборов неловкость.

— Я живу один. Ещё вопросы?

— Расскажи о моей маме, — мой голос дрогнул, — я её совсем не знала... Какой она была?

— Мы не были близки, — Алекс пожал плечами. — Мой отец женился на её матери, когда мне было двенадцать. Элизабет тогда была уже замужем за твоим отцом. После смерти наших родителей она и Колтон стали моими опекунами, и какое-то время я жил с ними. Она неплохо ко мне относилась, но мы почти не общались. Наверное, из-за большой разницы в возрасте.

Его взгляд стал задумчивым, он уставился перед собой.

— Что произошло с вашими родителями? — спросила я как можно тактичнее. В этот момент меня даже не посетила мысль о том, что я говорю о родной бабушке. Никогда не видела её и не задумывалась о причинах смерти.

3

Глава 3

Внутри убранство дома соответствовало роскоши его экстерьера: полы из эбенового дерева; встроенный стенную нишу камин, огромный экран домашнего кинотеатра; угловой диван, на котором могли бы разместиться человек десять; расставленные по всей площади этажа напольные светильники, без сомнения, от дизайнеров с мировым именем. Сквозь застеклённую стену открывался шикарный вид на бассейн, и я невольно представила, как удивительно он будет смотреться вечером. Жилище Алекса Мерфи было идеальным логовом Люцифера.

— У тебя красивый дом, — не удержалась от похвалы, разглядывая футуристичное полотно, висящее на стене. Андрес Серрано?

— Спасибо, — безэмоционально отозвался Алекс, на ходу ослабляя галстук и швыряя его в кресло. Он прошел на кухню и, вернувшись оттуда со стаканом апельсинового сока, протянул его мне.

— Выпей. Сегодня очень жарко.

Ледяной напиток приятно освежал. Сделав несколько глотков, я робко улыбнулась поверх стакана хозяину дома. Несмотря на то что этот мужчина чертовски пугал меня, я была ему благодарна. Чтобы бы я делала сейчас? Без машины, без денег. Счета заморожены, дом арестован. Папа еженедельно перечислял мне определённую сумму на карту, но её не хватило бы надолго. Можно было продать сумки на еВау, чтобы как-то продержаться первое время, а дальше?

— Пойдём, — мужская рука тронула плечо, — я проведу тебе небольшую экскурсию по второму этажу. Расслабься и чувствуй себя как дома, Тина.

Поставив полупустой стакан с соком на журнальный стол, я поспешила за Алексом, который уже поднимался по лестнице.

Догнав его на последней ступеньке, вместе с ним шагнула в длинный коридор с рамками дверей вдоль стен.

Распахнув ту, что левее, Алекс пропустил меня вперёд.

— Твоя спальня на ближайшее время.

Комната была великолепна: просторная и светлая, минимум в два раза больше, чем моя в Лонг-Айленде, с кроватью королевского размера, с просторной гардеробной и с письменным столом, на котором стоял макбук последней модели.

— Ноутбук куплен специально для тебя, — негромко произнес голос из-за спины. Я ощутила волну горячего дыхания на своей шее и мысленно порадовалась, что длинные рукава свитера скрывают появившиеся мурашки.

— Ванная комната здесь, — Алекс слегка подтолкнул меня к двери у противоположной стены.

Застыв на пороге, я восторгом разглядывала залитую сотней точечных светильников комнату, посреди которой на ступенчатом пьедестале возвышалась самая огромная ванна из всех, что я видела. В ней можно было снимать рэперские клипы с пеной, с толпой обнажённых моделей и с шампанским.

— Это... невероятно. Если это комната для гостей, то какой должна быть твоя, — не подумав, ляпнула я.

— У тебя будет возможность её увидеть, — хрипло раздалось рядом с моим ухом, и в ту же секунду внизу живота что-то полыхнуло.

В замешательстве от противоречивых и неправильных эмоций, которые вызывало во мне присутствие этого мужчины, я дёрнулась и, протиснувшись вдоль него, выскочила из ванной.

— Что дальше? — пискнула неестественно высоким голосом, когда Алекс с неизменной ухмылкой на лице вышел за мной следом.

— Покажу тебе остальные комнаты, конечно.

Мы проследовали дальше по коридору, осмотрев три гостевые спальни, которые были вдвое меньше по размеру, чем моя, тренажёрный зал и рабочий кабинет. В последнем меня поразило висящее на стенах оружие. Десятки видов пистолетов, револьверов и даже несколько винтовок.

— Ты коллекционер? — удивлённо спросила я, оглядывая смертоносную коллекцию.

— В каком-то роде, да. Храню у себя наиболее выдающиеся образцы. Эта, например, — Алекс снял со стены модель, по виду напоминающую автомат, и покрутил в руках, демонстрируя со всех сторон, — классика. Автоматическая винтовка М16 выпуска 1964 года, из самой первой партии. У неё своя история. Во время вьетнамской войны из неё был застрелен один из северных генералов.

— Ты хранишь дома оружие, из которого был застрелен человек? — испуганно пролепетала я, глядя в невозмутимое лицо.

— Смерть — неотъемлемая часть жизни, Тина. Я не ханжа, и не отношусь к ней с суеверным трепетом. Люди всегда будут убивать друг друга, потому что жестокость заложена в них генами. Я принимаю это. Смерть великого человека от великого оружия, чем не повод, чтобы быть увековеченным в воспоминаниях?

— Мне не нравятся разговоры о смерти, — я мотнула головой, избавляя себя от картинок окровавленных тел, наводнивших голову. — Если люди и должны умирать, то только своей смертью.

Алекс снова внимательно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Вернув винтовку на место, он указал головой на дверь.

— Спустимся вниз. Скоро Зед вернётся с твоими вещами, и мы поедем перекусить.

Я нерешительно застыла на месте. Алекс был слишком добр ко мне. Совсем меня не зная, поселил в своём доме, выделил прекрасную комнату и поручил заботы об имуществе своим адвокатам. А теперь ещё везёт меня на обед.

— Алекс, я тебе очень признательна за всё, что ты делаешь для меня... Ты ведь совершенно не обязан. Я бы хотела как-то отплатить тебе за это. Я могу выполнять работу по дому, прибираться и готовить. Конечно, кухня не мой конёк, но думаю, смогу научиться...

— Прекрати, — оборвал ставший стальным голос, — тебе абсолютно не нужно пытаться отблагодарить меня. Для уборки и готовки у меня есть домработница. Твои родители приютили меня в своё время, и меньшее, чем я могу им за это отплатить — позаботится о тебе.

На глаза от его слов навернулись слёзы. Ещё утром я была совсем одна, разбитая и напуганная, и вдруг каким-то чудом в моей жизни появился ещё один человек, помимо отца, готовый заботиться обо мне. Почему за все эти годы он ни разу не появился у нас? У меня совсем не было близких родственников, бабушки и дедушки умерли задолго до моего рождения, братьев и сестёр у отца не было. Я всегда думала, что в этом мире мы с папой одни.

4

Глава 4

Достав из выдвижного ящика ярко-красный бикини, я в нерешительности застыла с ним в руках. После секундных колебаний скинула с себя одежду и нижнее бельё и, не дав себе шанса передумать, натянула треугольнички эластичной ткани. Подошла к зеркалу, стоящему напротив кровати, и критично осмотрела себя. Насыщенный оттенок купальника делал и без того светлую кожу ещё бледнее. Я мечтала быть смуглой, но загар упрямо не ложился на меня, оставляя ожоги всякий раз, когда принимала солнечные ванны. Бикини не был слишком открытым, но всё же разительно отличался от тех, что я носила раньше: ткань лифа была тонкой, без плотной подкладки, низ держался на тонких завязках и открывал большую часть ягодиц. Со вздохом расправив узкую чашку, норовившую оголить сосок, вдела ноги в силиконовые шлёпки и, обмотавшись полотенцем, выскользнула из комнаты.

На первом этаже стояла гробовая тишина. Казалось, в доме никого не было. В полумраке гостиной, освещаемой лишь уличной подсветкой, отбрасывая блики на стекло, живописно горел камин.

Аккуратно прикрыв за собой входную дверь, я вышла на террасу. Вид отсюда был даже лучше, чем со второго этажа, и я невольно снова залюбовалась идеальной гладью воды, пронизанной лучами диодных софитов. Посреди этой красоты внезапно почувствовала себя приглашённой звездой высокобюджетного рекламного ролика. Тихо хихикнула над своей впечатлительностью и в ту же секунду устыдилась. Отец сейчас в тюрьме, один в холодной камере, а я как ни в чём не бывало прохлаждаюсь у бассейна.

Усыпив совесть мыслью о том, что папа не хотел, чтобы я грустила, скинула шлёпанцы и, положив полотенце на край шезлонга, окунула пальцы в воду. Тёплая. Вытянула руки вверх и стрелой погрузилась в воду.

С каждым новым взмахом руки, вода смывала с тела тяготы этого дня. Задержав дыхание, я проплыла до середины, вынырнула, и, достигнув противоположного конца, вернулась обратно. Я чувствовала себя свежее, бодрее и увереннее. Сгруппировавшись, сделала кувырок. Так я любила делать в детстве, когда мы выезжали с друзьями отца на яхте. Папу это всегда умиляло, и он говорил, что я похожа на маленькую ракушку.

— Рад, что ты осваиваешься, — раздался сверху знакомый низкий голос. — Как тебе вода?

Убрав со лба мокрые пряди, я вытаращилась на стоящего вдоль бортика Алекса.

— Тёплая, — севшим от неожиданности голосом просипела я, оглядывая его.

Мужчина был одет в короткие синие шорты, явно плавательные, и чёрную футболку. Босые ноги находились на уровне моих глаз: длинные, загорелые, со скульптурными линиями мышц.

— Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? — он поднял бровь и, глядя на моё растерянное лицо, пояснил: — Я всегда плаваю в это время.

— Конечно, — Не в силах отвести взгляда, я наблюдала, как он небрежно стягивает футболку и швыряет её на шезлонг.

Бог. Ты. Мой. Это вот так выглядят мужчины в тридцать шесть? Если да, тогда я не понимаю, почему мои подруги встречаются со сверстниками. Казалось, девиз жизни Алекса Мерфи был — «Быть идеальным во всём». Я имею в виду... эти плечи. Я никогда не видела таких плеч. Широкие и рельефные, с округлыми дельтовидными мышцами, выражено переходящими в бицепсы. Идеально вылепленная грудь с тёмными сосками, шесть кубиков пресса, крупных и естественных, без намёка на то, что их владелец отказывает себе в пище и воде, чтобы лишний раз похвастаться ими на пляже. Тёмная дорожка волос и косые мышцы живота буквой V, уходящие под линию шорт. Его тело не было похоже на тело помешанного на фитнесе метросексуала, злоупотребляющего спортивными добавками. Оно излучало настоящую силу. Наверное, такие тела были у воинов.

— Нравится вид? — ухмыльнулся Алекс, глядя на меня сверху вниз. — Впрочем, можешь не отвечать.

Я покраснела так, что стала идеально гармонировать с цветом своего купальника, и в попытке скрыть смущение, нырнула под воду и быстро поплыла к противоположному краю. Когда я выплыла около бортика, Алекс был уже в воде, рассекая голубую поверхность короткими мощными взмахами.

В огромном бассейне внезапно стало тесно. Словно энергия этого мужчины заполнила собой всё пространство и сожгла кислород. Я почувствовала необходимость сбежать, но так Алекс мог подумать, что я ушла из-за него, поэтому просто присела на край бассейна и стала наблюдать за отточенными движениями пловца. Он двигался без остановки с феноменальной скоростью и, казалось, совсем не уставал. Интересно, занимался ли он когда-нибудь плаванием профессионально? Затаив дыхание, я любовалась спиной треугольной формы, широкой, с перекатывающимися от движений мышцами.

Через несколько минут, решив, что прошло достаточно времени, чтобы не быть уличённой в трусливом бегстве, я поднялась на ноги, собираясь забрать вещи с шезлонга, но не успела сделать и пары шагов, как Алекс окликнул меня:

— Подай, пожалуйста, воды, Тина.

На секунду замерев от звука его голоса, я робко кивнула через плечо и пошлёпала по влажным плитам к деревянному столику. Каждый шаг давался с трудом, потому что я чувствовала на себе его взгляд, словно прицел оптической винтовки. Как он медленно скользил по шее, запуская волну мурашек по коже; спускался к лопаткам, изучая их выпуклости; ощупывал позвоночник до копчика и сфокусировался на ягодицах. Секунда, две, три, четыре... Кожа на бёдрах заполыхала огнём, во рту стало сухо.

Схватив со столика стеклянную бутылку, я застыла с ней в руках. Нужно было идти обратно. Беззвучно молясь, чтобы полумрак помог скрыть моё пунцовое лицо, медленно обернулась. Скрестив руки и облокотившись о бортик бассейна, Алекс внимательно за мной наблюдал.

Набрав воздуха в лёгкие, я распрямила плечи и подошла к нему. Темный взгляд бесстыдно переместился на губы и прошествовал к груди, задержавшись там на несколько мучительно долгих секунд. В изумрудных глазах что-то промелькнуло. Хищное и опасное. Захотелось прикрыться и обхватить себя руками, но я, разумеется, этого не сделала. Сняла языком выступившие капли пота над губой и, немного наклонившись, протянула мужчине воду.

5

Глава 5

Прижавшись виском к тяжёлому полотну двери, я заглянула в узкий просвет и замерла, поражённая увиденным.

В огромной, залитой ярким светом потолочных светильников спальне, не было другой мебели, кроме кровати. Последняя представляла собой широкую плиту, отлитую из чёрного камня, которая будто росла из стены. Лишённая опоры, она парила в двух футах от деревянных полов, накрытых пушистым ковром. Но поразило меня отнюдь не смелое дизайнерское решение, а действие, разворачивающееся на этом умопомрачительном ложе.

На гладких простынях шоколадного цвета контрастным пятном выделялось обнажённое женское тело с разметавшимися светлыми волосами. Лица девушки не было видно, потому что её голову вжимала в матрас смуглая мужская рука, в то время как её обладатель с силой вдалбливался между округлых ягодиц. Мой названный дядя и опекун во всём своём нагом великолепии занимался сексом, не удосужившись даже приглушить свет.

Прежде я никогда не видела, как другие люди занимались этим - сцены из кинофильмов не в счёт, а потому просто застыла на месте, парализованная животной похотью, которой буквально вибрировали стены этой необычной комнаты. Я бы никогда не назвала происходящее занятием любовью или даже сексом. Это было грубое первобытное спаривание. Девушка издавала совершенно нечеловеческие звуки: мычала, всхлипывала, рычала, царапая длинными розовыми ногтями натянутую ткань.

Идеально выточенное лицо мужчины, напротив, не выражало никаких эмоций: разве что брови были слегка нахмурены, а челюсть сжата. Вторая его рука с силой сжимала белоснежную ягодицу партнёрши, толкая её к себе, пока сам он с громким шлёпающим звуком, ни на секунду не сбиваясь с ритма, вонзался в неё.

Тонкая кисть оторвалась от простыни и скользнула вверх по его бедру.

— Я больше не могу... пожалуйста...

Ладонь мужчины, казавшаяся едва ли не чёрной на фоне бледной кожи, на секунду разжалась и, грубо скинув руку, просящую пощады, со звонким шлепком опустилась на ягодицу.

— Заткнись.

Мне нужно было бежать, уносить ноги, но я просто не могла пошевелиться. Происходящее затронуло какие-то примитивные инстинкты, скрытые во мне, и я не могла оторвать взгляда от грубо сношающихся тел. Как если вы проезжаете мимо страшной аварии с покорёженными автомобилями, и по какой-то причине замедляетесь, чтобы впитать в себя порцию трагедии. Может быть, Алекс был прав, и жестокость заложена в нас генами?

Когда крики и визги стали громче, мужская рука сгребла белокурые волосы и дернула вверх.

— Ещё один звук, и ты не сможешь ходить неделю, — прошипел Алекс, после чего снова ткнул девушку лицом в матрас.

Он обращался с ней грубо. Жестоко. Совсем не так, как мужчина должен обращаться с женщиной, и это должно было отталкивать и пугать. Но вместо этого я с жадностью изучала поблескивающий от пота торс, напрягшиеся мышцы пресса под лоснящейся кожей, и поглощала взглядом каждый толчок бёдер.

И тут произошло то, чего я, увлёкшись запретным зрелищем, никак не ожидала: Алекс поднял голову и посмотрел мне в глаза.

Горло сковал ужас. Господи... Он знает, что я наблюдала за ним. Смотрела, как он занимается сексом. Видела его голым. Какого чёрта я пришла сюда? Почему сразу не убежала?

Ноги приросли к месту и отказывались двигаться. Он закричит на меня? Скажет убираться? Выгонит из дома?

Но вместо этого уголок его рта пополз вверх. Если бы я не была так шокирована, то потёрла глаза. На лице Алекса вновь заиграла знакомая усмешка, какая появлялась всякий раз, когда ему удавалось меня смутить.

Жёсткий взгляд ни на секунду не покидал меня, пока его хозяин продолжал двигаться в теле другой женщины. Но всё же, что-то в его глазах изменилось. Вместо привычного холода, в них вспыхнуло то жаркое пламя, как и тогда у бассейна. Сомкнутая челюсть разжалась, слегка приоткрыв полные губы, дыхание, казалось, стало тяжелее.

— Алекс, умоляю... — вновь раздался жалобный голос.

— Я сказал. Закрой. Свой. Рот, — прохрипел мужчина, продолжая смотреть на меня.

Моё тело, казалось, сошло с ума. Напряжение в животе невыносимо нарастало, во рту пересохло, сердце колотилось, как ненормальное. Я знала, что со мной происходит - глупо было отрицать: я хотела быть на месте этой девушки. Чтобы моё тело извивалось под ним, чтобы на моих ягодицах алели отпечатки его ладоней, чтобы внутри меня двигался его член.

Глаза напротив вспыхнули ярче, звуки шлепков стали громче и быстрее. Ухмылка покинула лицо Алекса, но его взгляд по-прежнему был сфокусирован на мне. Воздух в комнате сгустился настолько, что его можно было проткнуть пальцем. Я мечтала убежать, но гипнотизирующий взгляд не позволял мне. В нём горел немой приказ — «остаться».

Несколькими мгновениями позже я впервые наблюдала, как мужчина достигает оргазма. В чертах и в позе Алекса практически ничего не поменялось, но я увидела эти вспышки наслаждения в его глазах, когда он, слегка склонив голову вбок, последний раз вонзился между бледными полушариями партнёрши.

Лишь после этого его глаза покинули моё лицо. В ту же секунду я вышла из транса, и, сорвавшись с места, выскочила за дверь. Заперевшись в своей комнате, прислонилась к стене и прижала ладонь к вздымающейся груди. Майка была насквозь мокрая. Пытаясь прийти в себя, я уставилась в окно, но видела лишь одну картину — Алекс изливается внутри другой женщины, глядя мне в глаза. Неправильно. Грязно. Запретно. Сводяще с ума. Живот распирало от мучительного напряжения, камнем давящего на внутренности. Что со мной происходит?

Немного приведя дыхание в порядок, я оторвалась от стены и прошла в ванную. Плеснула водой на пылающие щёки и уставилась на себя в зеркало. Как мне теперь жить с ним под одной крышей? Теперь каждый раз, когда мы будем встречаться взглядами, это станет напоминать мне об увиденном. Называть Алекса дядей? Разве не смешно? Он первый мужчина, которого я увидела голым! Что мне делать?

6

Глава 6

Провалилась в сон я только под утро и проснулась от пронзительного звука будильника, сигнализирующего о том, что мне нбыло вставать на учёбу. С трудом разлепив глаза, я на ощупь направилась в ванную. Стоя под ледяными струями, с ужасом думала о том, как встречусь лицом к лицу с Алексом. Я не была уверена, какой будет его реакция, но мужчине вряд ли понравилось, что на второй день своего пребывания девушка, которую приютил из милости, подсматривала за тем, как он занимается сексом у себя в спальне.

Золотые «Картье», подарок папы на восемнадцатилетие, показывали почти девять, когда я на цыпочках спустилась по лестнице вниз. Проходя мимо кухни, заметила на столе завтрак, но решила не заходить туда даже ради чашки кофе. Алекс мог спуститься в любое время, а мне бы хотелось оттянуть момент встречи подольше.

— Доброе утро, мисс Эрриксон, — послышался голос Эйба из входной двери, — я жду вас в машине.

— Уже иду, Эйб, — отозвалась я, запихивая в сумку мобильный. — Сегодня я не буду завтракать.

Мужчина нахмурился.

— Мистер Мерфи дал мне чёткие распоряжения следить, чтобы вы кушали по утрам.

— Я, правда, не хочу, Эйб. Что-то с желудком, — соврала я, с опаской озираясь на лестницу. — Думаю, Алекс... то есть, мистер Мерфи сможет позавтракать вместо меня.

— Хозяина в это время не бывает дома, мисс. Обычно он уезжает из дома около шести.

Я едва сдержала рвущийся наружу вздох облегчения. Значит, мы в доме одни.

— Тогда я просто прихвачу с собой бутерброды.

Под неодобрительные взгляды Эйба, я сгребла со стола тост с джемом и поспешила за ним к машине.

По пути в университет я не удержалась от очередной попытки больше разузнать о жизни загадочного опекуна.

— Вам нравится работать у мистера Мерфи, Эйб?

Мужчина бросил на меня быстрый взгляд в зеркало заднего вида и кивнул.

— Меня всё устраивает, мисс Эрриксон. Хозяин требовательный, но справедливый человек.

Ну это уже что-то.

— А он всегда жил один?

— Сколько я его знаю, да.

По напряжённым плечам и тому, как сдвинулись к переносице седые брови в отражении зеркала, я поняла, что Эйб испытывает дискомфорт, поэтому поспешила перевести тему.

— Вы сказали, что не женаты. Но семья у вас есть?

— Моя жена умерла много лет назад, мисс, родители тоже. Детей у нас не было. Так что я один.

Мне стало очень жаль Эйба. С недавнего времени я хорошо понимала, что такое одиночество, но у меня, по крайней мере, все эти годы был отец.

— Но именно это в конечном итоге помогло мне получить работу у мистера Мерфи, — как ни в чём не бывало, продолжил говорить мужчина. — Отсутствие семьи было обязательным условием.

Мои брови удивлённо поползли вверх. Что за странное требование — не иметь семьи? У каждого человека должна быть семья, ну или, по крайней мере, это то, к чему нужно стремиться. Почему Алекс ставит такие жёсткие условия для соискателей? Это слишком сурово.

Но вслух я произнесла:

— Алексу повезло, что он нашёл вас...Я имею в виду, его условия... и ваши обстоятельства совпали.

Выцветшие глаза Эйба заблестели.

— Вы удивились бы, если узнали, какой конкурс был на это место, — заявил он с гордостью, отрывая взгляд от дороги. — На такую-то зарплату. Но выбрали именно меня. Мистер Мерфи требует большой отдачи в работе, поэтому хотел видеть в роли водителя человека, не стеснённого обязательствами.

— А что насчёт Зеда, Эйб? Он давно работает у мистера Мерфи?

— Мы уже приехали, мисс Эрриксон, — тактично уклонился от ответа мужчина.

Выскочив из автомобиля как можно скорее, чтобы вновь не попасть под прицельный огонь жалящего языка Деборы Уинфри, я поспешила покинуть парковку.

— Тина! Тина, подожди! — окликнул знакомый голос.

Я обернулась. С широкой улыбкой на лице ко мне приближался Рой Джефферсон, капитан футбольной команды, отличник и местная звезда. Его отец был неплохо знаком с моим, и пару раз мы даже бывали друг у друга в гостях. Рой нравился мне ещё со школы, но между нами никогда ничего не было. За ним всегда бегала толпа старшеклассниц, а я была тощей жирафой.

Голубые глаза под каштановой чёлкой смотрели тепло и открыто.

— Идёшь на занятия?

Ответ на этот вопрос был очевиден, но я, тем не менее кивнула.

— Встречаюсь с Элисон и Жаклин у входа.

— Слушай, — переминаясь с ноги на ногу, Рой смущённо поправил рюкзак, — я слышал о твоём отце и хотел сказать, что мне жаль...Он замечательный человек, и ты должна знать, что я и моя семья не верим тому, о чём пишут в газетах…

Сердце тревожно сжалось при мысли об отце. Как он там? Адвокат сказал, что первое свидание будет разрешено не раньше, чем через месяц. Слишком долго для людей, которые были неразлучны почти девятнадцать лет.

Прогнав с лица надвигающуюся от мрачных мыслей тучу, я благодарно кивнула.

— Спасибо, Рой. Ты не представляешь, как много это для меня значит.

Когда местные СМИ раструбили о том, что уважаемый судья подозревается в получении взятки, в университете многие стали смотреть на меня косо. Я не понимала, какое отношение ко мне имел тот факт, что на отца завели дело, но злопыхателям было все равно. Мудрая Элисон говорила, что слабым людям необходимо кого-то презирать, чтобы лучше себя чувствовать, но легче от этого не становилось. Так что слова поддержки в адрес папы были сравни глотку чистого воздуха посреди мусорного смрада.

— Мы немного общались в последнее время, но я подумал...Может быть, ты хотела бы сходить со мной в кино в эти выходные? Выходит новый классный фильм с Харрисоном Фордом... — Рой запнулся, — но если ты захочешь на какой-то другой, то я не против.

7

Глава 7

— А нам можно будет приходить к вам в гости, Алекс? — кокетливо поправила волосы Жаклин. — Раньше, после учёбы, мы всегда зависали у Тины, и мистер Эрриксон никогда не был против.

— Буду рад видеть подруг Тины в своём доме, — негромко отозвался Алекс с переднего сиденья. — После учёбы можете приходить плавать в бассейне и загорать.

— Оу, это так мило с твоей стороны, — с преувеличенным энтузиазмом воскликнула подруга, заёрзав задом на кожаном диване. — Мы обязательно воспользуемся твоим предложением, правда, Элисон?

Та, не открывая глаз от экрана мобильного телефона, кивнула. Глаза Жаклин горели азартом, как бывало всегда, когда она видела перед собой новую цель, которую необходимо достичь.

— А давайте поедем сейчас! Жаль пропускать последние солнечные деньки! Что скажешь, Алекс?

Замерев, я уставилась взглядом в бежевый подголовник перед собой. Подруга не славилась своей тактичностью, а уж если она что-то вбила себе голову, то шла к желаемому самой короткой дорогой. А на этот раз она возжелала Алекса. Внутри из-за этого неприятно крутило.

— Думаю, этот вопрос следует адресовать Тине. Я уже высказал своё мнение на этот счёт.

— Тина, ты же не против? Ну пожалуйста!

Я покосилась на пассажирское сиденье, в котором небрежно развалился Алекс.

— Не против.

На самом деле я была даже рада, что мне не придётся оставаться с ним наедине в машине, учитывая нашу неловкую ситуацию. Зед, сидящий за рулём не в счёт. Он больше походил на бездушного робота, чем на третье лицо.

— Ах, как здорово! Я только забегу домой, чтобы прихватить купальник и крем! — она повернулась к Элисон. — Ты присоединишься?

— Пожалуй, сегодня пропущу. Я сижу с Майклом.

Элисон была старшим ребёнком в семье Райтов. Их отец погиб на работе в результате несчастного случая, и её мать осталась с двумя детьми на руках. Младшему брату Элисон, Майклу, в этом году исполнилось шесть. Два года назад у него стало стремительно падать зрение, и в результате обследования выяснилось, что причиной была доброкачественная опухоль мозга. Медикаментозная терапия не принесла никаких плодов, и врачи в один голос стали заявлять, что необходима операция, однако, браться за неё никто не решался в силу юного возраста пациента.

Когда мы остановились на 180-й восточной улице, где в соседних домах проживали подруги, я вытащила из сумки шоколадный маффин и протянула Элисон.

— Передай Майклу от меня. Скажи, что я обязательно зайду его проведать на неделе.

Подруга благодарно кивнула.

— Малыш будет безумно рад. Он по тебе скучает.

— Я скоро вернусь, — прощебетала Жаклин, вылезая из машины перед Элисон. — Никуда не уезжайте без меня.

Как только дверь за ними захлопнулась, Алекс повернулся ко мне, не дав шанса собраться с мыслями.

— Как прошёл твой день, Тина?

Никто и никогда так не произносил моё имя. Алекс словно вкладывал в него какой-то скрытый подтекст. Моё имя из его уст звучало... сексуально.

— Хорошо... я училась, а потом пошла в кофейню, — с трудом удерживая его взгляд, пробормотала я. — А где Эйб? Он не смог меня забрать?

В лице Алекса промелькнул намёк на удивление.

— Что значит не смог? Это его работа. Он не приехал, потому что я хотел встретить тебя сам.

Сердце заколотилось где-то в горле. Он хотел увидеть меня?

— Почему?

— Потому что желал лично убедиться, что с тобой всё в порядке после прошлой ночи. Не похоже, что произошедшее было рядовой ситуацией для тебя.

— Я... нормально, — неубедительно соврала я, отводя взгляд. Несколько секунд Алекс рассматривал меня, заставляя нервничать и кусать губы, затем снова откинулся на спинку сиденья.

— Вот и прекрасно. Я освободил вторую половину дня на сегодня, думал, сводить тебя в новый ресторан на Тайм-Сквер. Но так как у тебя появились планы, вам с подругой придётся потерпеть моё присутствие дома.

Внезапно мне захотелось послать Жаклин с её идеей поплавать в бассейне и, наплевав на всё, пойти с ним в ресторан. Алекс освободил свой наверняка расписанный по минутам день специально, чтобы побыть со мной. Подумать только!

— Мы сможем сходить в другой раз. И ты совсем нам не помешаешь... Спасибо, что разрешил пригласить моих подруг в свой дом. Я, правда, это очень ценю.

Алекс ничего не ответил и, отвернувшись, углубился в телефон.

— Вот и я, — пропела Жаклин, влезая в заднюю дверь с большим бумажным пакетом в руках. — Я взяла шляпу, купальник, очки, две бутылки Гаторейда, солнцезащитный крем с эффектом глубокого загара... — она перевела укоризненный взгляд на меня. — Тебе пригодится. Ты бледная как смерть.

— Тине не нужно загорать, — донёсся ровный голос с переднего сиденья. — У неё кожа светлая от природы, и не нужно её портить. Не все должны выглядеть как копчёная индейка.

Жаклин, проводившая все выходные на пляжах Лонг-Бич в погоне за идеальным загаром, растерянно заморгала свежеокрашенными ресницами и, кажется, впервые в жизни не нашлась что сказать.

— У Алекса очень красивый дом, — я поспешила смягчить неловкость, — ты такого ещё никогда не видела. Словно из рекламного ролика.

Жаклин мгновенно пришла в себя и, натянув на лицо улыбку, защебетала:

— Сразу видно, что у Алекса прекрасный вкус. Чего стоит автомобиль, на котором привозят Тину, — она хихикнула. — В университете все думают, что она нашла богатого папика.

Сделав большие глаза, я жестом показала Жаклин заткнуться, но было поздно.

— И кто это считает, что Тина спит с мужчинами за деньги? — осведомился Алекс, обернувшись к нам.

8

Глава 8

После того как мы с Жаклин посмотрели кино у меня в комнате, Эйб повёз её домой, а я, переодевшись в футболку и штаны для йоги, спустилась на кухню, чтобы перекусить. Холодильник был забит под завязку: контейнеры с зелёными салатами, супы в стеклянных банках, графины с несколькими видами соков. Выбрав салат, я захлопнула дверцу холодильника и опустилась с ним на стул. Кто всё это приготовил? Помимо хозяина дома, я видела только Эйба и Зеда. Алекс упоминал, что у него есть домработница, но, похоже, на эту должность его особым требованием был навык невидимки. Протерев за собой стол и убрав контейнер в посудомойку, я вернулась в свою комнату. На улице стемнело. Алекса, казалось, не было дома — припаркованный во дворе «Роллс-Ройс» исчез.

Достав из сумки учебник об искусстве Византии, я забралась в кровать и открыла нужную страницу. Меня всегда привлекала культура средневековья, тот исключительный стиль, с которым оформлялись храмы и соборы, их богатое, но не претенциозное убранство. Не в пример многим современным зданиям, проект которых, как казалось, создавал клон Сальвадора Дали в приступе белой горячки. Я вдруг вспомнила, как во время наших с папой последних каникул в Риме, мы часами ходили пешком, фотографируя местную архитектуру, так разительно отличавшуюся от нашей. Папа говорил, что любовь к прекрасному я унаследовала от него.

Папа... каково ему сейчас в тюрьме? Я не верила тому, что писали о нём в газетах. Журналисты совершенно не знали моего отца. Он был самым добрым, честным и порядочным человеком из существующих и никогда не стал бы брать взятки. Отец чтил букву закона и учил меня, что ложь — это большой грех. Всегда нужно говорить правду, как бы сложно это ни давалось.

От мыслей о судьбе папы меня отвлекли шум и голоса в коридоре.

Оторвавшись от чтения, я прислушалась.

— Я так и не сказала тебе своё имя... — пискнул женский голос.

— Это не имеет значения, — ответил мужской, — сегодня тебя будут звать по-другому.

Учебник выпал из моих рук. Алекс снова привёл в дом девушку, имени которой даже не знает. Будет заниматься с ней сексом напротив моей комнаты. Называть чужим именем. Что за странные у него предпочтения? Это фетиш какой-то? У него есть любимое имя, или же он будет представлять кого-то другого на её месте?

Послышался звук захлопывающейся двери, и все мысли о средневековой архитектуре моментально покинули мою голову, заменившись картинками обнажённых тел и звуками стонов. Кажется, ежедневный секс входил в обязательный рацион хозяина дома, и мне придётся с этим смириться. Мысль об Алексе в объятиях другой девушки, пусть и на одну ночь, была мне неприятна, но я старательно убеждала себя, что причина в том, что мы живём под одной крышей, и он всё же мой родственник, хоть и не по крови.

Проворочавшись без сна добрых два часа, я включила ночник и снова открыла учебник. К счастью, внушительный барьер из двух дубовых дверей не позволял ни одному звуку долететь до моих ушей. А судя по увиденному прошлой ночью, женщины в постели с Алексом Мерфи вряд ли могли оставаться тихими.

Когда настольные часы показали половину первого ночи, из коридора послышался скрип открывающейся двери. К счастью, на этот раз обошлось без всхлипываний.

— Ты мне позвонишь? — с надеждой спросил женский голос.

— Я бы на это не рассчитывал, милая.

— Но... почему? Нам было хорошо... И я совсем не против, если ты будешь называть меня её именем.

— Доброй ночи. Такси тебя ждёт.

Когда шаги на лестнице стихли, я захлопнула книгу и со вздохом отвернулась к окну, через задёрнутые шторы которого пробивался тонкий луч лунного света. Почему девушка позволяла называть себя чужим именем? Это так... унизительно. Хотя, возможно, она и Алекс использовали друг друга лишь для наслаждения, и ей было всё равно. Но тогда почему она хотела, чтобы он ей позвонил? Какая я всё-таки маленькая и глупая. Жаклин права — я ничего не смыслю в мужчинах.

На следующий день университетская парковка встретила меня оживлённым гулом. Компании студентов, стоящие вокруг автомобилей, что-то активно обсуждали и возбуждённо жестикулировали. Махнув на прощание Эйбу, я подошла к стоящим неподалёку Элисон и Жаклин и поинтересовалась:

— Извращенец с последнего курса снова бегал голым по кампусу? О чём все болтают?

Подведённые глаза Жаклин горели огнём.

— Кайла Фергюссона вчера избили. Прямо рядом с его домом. Кажется, очень серьёзно, потому что он до сих пор в реанимации.

Я нахмурилась.

— Тот, что из команды по лакроссу?

— Он самый, — кивнула Элисон. — Он ещё писал о тебе в фейсбуке. Редкостный мудак, но всё равно жалко. Парень учился на полную стипендию, а теперь о спортивной карьере ему, скорее всего, придётся забыть. Говорят, что у него сломаны обе ноги.

— Зато другим будет наука, — фыркнула Жаклин, вытаскивая из сумки карманное зеркало. — Кайл не слишком-то следил за языком и нажил себе кучу врагов. Помните паренька-гота с вашего факультета? Фергюссон так издевался над ним, что, в конце концов, бедняга перевёлся в другой университет, не проучившись здесь и месяца.

Конечно, Кайл был далеко не самым приятным типом: не блещущий интеллектом спортсмен, упивающийся превосходством своей мышечной массы над слабыми, мнил себя альфа-самцом и не имел ни малейшего представления о такте и воспитании. Но каким бы отвратительным говнюком он ни был, он ни заслужил быть избитым.

— Его идиотские выходки не оправдывают рукоприкладства. Только подумайте, как переживают его родители. А если парень не выкарабкается?

Убедившись, что лицо в идеальном порядке, Жаклин запихнула зеркало обратно в сумку.

— Эх, Тина, какая же ты мать Тереза. Гадёныш опозорил тебя на весь интернет, а у него, на секундочку, половина университета в подписчиках. А ты всё ещё защищаешь его.

9

Глава 9

— А по-моему, вполне достойно уважения. Нет ничего зазорного в подработке, — пробубнила Элисон, дожёвывая апельсиновый чизкейк, который я принесла ей.

Шёл третий час моего рабочего дня на новом месте, а я уже еле держалась на ногах. Я никогда не была особо спортивной, а беготня между столами с тяжёлыми подносами делу не помогала.

— Но у неё совсем нет причин работать, — продолжала возмущаться Жаклин, повернувшись ко мне. — Неужели Алекс не даёт тебе денег?

— Конечно, даёт. Найти подработку было моим решением, и оно ему жутко не понравилось, — в памяти вновь всплыли горящие огнём глаза и ощущение твёрдых ладоней на плечах. — Сегодня утром он прислал мне очередную астрономическую сумму, но я планирую её вернуть.

— Вот это мужик, — восхищённо протянула Жаклин. — Не будь дурой, Тина, оставь деньги себе. Для него это капля в море. Один его костюм стоит как половина этого кафе, а тебе нужно думать о своём будущем. Не хочу тебя расстраивать, но случается всякое. Ты можешь остаться на улице, и тебе понадобятся средства к существованию. Сколько ты заработаешь в этой тошниловке? Тысячу в месяц, максимум. А учиться тебе ещё четыре года. Подумай над моими словами.

— Подумаю, — буркнула я, поднимаясь со стула. В кафе зашли новые посетители, а это означало, что мой мини перерыв подошел к концу.

— Но форма очень даже ничего! Секси официантка! — выкрикнула подруга мне вслед, и я не удержалась от улыбки. Здешняя форма, к счастью, здесь была вполне приличной: коричневая юбка, длиной чуть выше колена и бледно-розовая рубашка. Последняя, правда, была маловата мне в груди, и поэтому декольте смотрелось соблазнительнее, чем нужно.

К концу своего первого рабочего дня я поняла две вещи: быть официанткой — это не моё, и если много улыбаться и не путать заказы, то можно получать неплохие чаевые. К восьми вечера карман моего декоративного фартука насчитывал пятьдесят три доллара смятой налички.

Как в одно мгновение могут поменяться приоритеты. Ещё пару недель назад я, не глядя, заказывала в ресторанах блюда такой стоимости, а сейчас идея потратить с трудом заработанные деньги на крошечный кусок рыбы, помпезно поданный в гигантской тарелке, казалась мне беспросветной глупостью.

— Сьюзен, здесь есть душ? — поинтересовалась я у невысокой рыжеволосой девушки с вьющимися волосами и большими кукольными глазами. Сьюзен была моей напарницей по смене и работала в «ДаПино» уже несколько месяцев. Без её помощи сегодня я вряд ли смогла бы быстро освоиться.

— Душевая под лестницей, — улыбнулась она. — Было бы мучительно уезжать с работы, воняя луком и пармезаном.

Наскоро смыв с себя ароматы трудового дня, я влезла в платье, надела заготовленные каблуки, и немного подкрасив ресницы, обвела губы блеском.

«Они настоящие?» — всплыло в голове непрошенное. Ругнулась про себя: сегодня я иду на долгожданное свидание, а голова забита совсем не тем, кем должна.

— Ох, горячо! — хихикнула из-за спины подошедшая Сьюзен, пока я рассматривала себя в зеркало. — Но к этому платью нужен макияж поярче, — она полезла в висящую на плече сумку и извлекла оттуда помаду , — попробуй это.

Открыв тюбик, я скептически оглядела цвет. Тёмно-розовый.

— Просто попробуй.

Вздохнув, промокнула салфетками блеск и нанесла несколько слоёв. На удивление, получилось неплохо.

— Другое дело, — удовлетворённо покивала головой напарница. — А теперь иди, твой красавчик уже спрашивал о тебе.

Я занервничала.

— Рой уже здесь?

— Пьёт кофе за столиком. Он такой секси, — она поиграла бровями. — Хорошего свидания.

Последний раз оглядев себя в зеркало, я поправила грудь, выпирающую из треугольного выреза, и поспешила в зал.

За угловым столом меня, действительно, ждал Рой. Он сидел неестественно прямо и был немного бледен. А вот вальяжно развалившийся напротив него Алекс, наоборот, был абсолютно расслаблен. И это он был тем, кто пил кофе.

В животе поднялось знакомое покалывание. Что он здесь делает?И почему разговаривает с Роем?

Выпустив из лёгких нервный вздох, я откинула волосы назад и, подпитываемая силой «Агента Провокатора» как можно увереннее зашагала к столу. Заслышав стук каблуков, две головы повернулись в мою сторону. Алекс был первым, с кем я встретилась взглядом. Его бровь привычно поползла вверх, но ухмылки на лице не было. Он откровенно рассматривал меня. Пылающий взгляд, неспешно изучив мои голые ноги, обжёг ложбинку декольте, вызывая во мне волны неконтролируемого возбуждения, и замер на губах.

— Привет, Тина, — послышался неестественно тихий голос Роя. — Ты… прекрасно выглядишь.

— Спасибо, — я повернулась к нему. Судя по растерянному лицу, Рою явно было не по себе. — Вы, что... знакомы с...?

— Мы познакомились буквально несколько минут назад, — негромко произнес Алекс, — я решил проведать тебя в твой первый рабочий день, и такая удача: я встречаю Роя, который ведёт тебя сегодня на свидание, — он бросил насмешливый взгляд на парня. — Мы немного пообщались, правда, бро? Кажется, так ты меня назвал?

— Немного...

— Перед тем как я собирался уйти, ты как раз стал рассказывать мне о своих планах на вечер, — как ни в чём не бывало, продолжил Алекс. — Кино, что дальше?

Приоткрыв рот, я наблюдала за публичной сценой избиения младенцев. Если бы Рубенс был жив, он бы обязательно нарисовал эту картину. Внезапно Рой, всегда выглядящий в моих глазах образцом привлекательности и мужества, показался мне маленьким напуганным мальчиком. Доминирование Алекса над ним было неоспоримо. И дело здесь было вовсе не в возрасте. Уверена, Рой и в сорок не будет наполовину таким альфой, каким являлся сидящий напротив него мужчина.

10

Глава 10

Проплакав полночи от стыда и унижения, я кое-как уснула. В глубине души я надеялась, что Алекс придёт в мою комнату, и если не займётся со мной сексом, то хотя бы попытается поговорить. Но этого не случилось. Где-то минут через двадцать после того, как я покинула кабинет, дверь в его спальню грохнула так, что стены вздрогнули, и больше не открывалась.

Утром я встала с красными глазами и распухшими губами. Словно Алексу было недостаточно пробраться в мою голову, ему понадобилось оставить на моём теле отметины, как напоминание о самых незабываемых минутах в моей жизни, и последовавшим за ними позором.

Учебный день прошёл как в тумане. Подруги допытывались, в чём дело, но я, разумеется, им ничего не сказала. Мне совсем не хотелось видеть сочувствие в их глазах и взгляд Жаклин «Я Же Тебе Говорила».

Теперь я была уверена, что она права. Даже такой неопытной, как я, было очевидно, что Алекс хотел меня. Его тяжёлое дыхание, потемневшие глаза, жадность прикосновений, вжимающаяся в живот твёрдость, не позволяли в этом усомниться. Значит, он просто побрезговал связываться с неумелой девственницей. То, что его отпугнул мой возраст — исключено. Кони не была намного старше меня, максимум на пару лет, однако, это не помешало ему затрахать её до полусмерти.

Всё это ещё больше убедило меня в том, что моя невинность — не более чем обременительный подростковый атавизм, от которого необходимо поскорее избавиться. Больше никогда я не хотела пережить того, что пережила вчера. Исправлю это в пятницу, решила я. Надеюсь, Рой знает, что делать.

После учёбы я попросила Эйба отвезти меня на Пятую Авеню в любимый бутик, в котором потратила чудовищную сумму на новый комплект белья и чулок на подвязках. Если, увидев меня в этом, Рой откажется заняться сексом, то можно смело обзаводиться кошками и перестать истязать себя эпиляцией.

Вернувшись домой, я по привычке закрылась в спальне, чтобы не встречаться с Алексом, но, как оказалось, зря. Он не появился дома. И на следующий день тоже. Когда вечером Эйб вёз меня домой после работы, я с деланно равнодушным видом поинтересовалась, куда подевался его хозяин, на что он ответил, что мистер Мерфи улетел по делам фирмы в Саудовскую Аравию. Вот так просто взял и улетел.

Без Алекса огромный дом казался мне пустым. Когда я успела привязаться к нему? Мы знакомы всего неделю, а он успел занять собой большую часть моих мыслей. Может быть, это оттого, что я осталась совсем одна?

В пятницу на университетской парковке меня ждала встреча с Роем. Предусмотрительно дождавшись, пока «Мэйбах» скроется из виду, он подошёл ко мне с широкой улыбкой на лице.

— Привет, Тина. У тебя всё в порядке? Ты не отвечала на мои сообщения.

— Прости, была занята, — я виновато пожала плечами. На самом деле, все эти дни я находилась в таком подавленном состоянии, что не испытывала желания общаться даже с подругами, чем вызвала бурю недовольства со стороны Жаклин, намеревавшуюся после учёбы понежиться у бассейна.

— Ну а сегодня у тебя будет время? Вечеринка у Барта Стюарта, помнишь? — его взгляд светился надеждой.

— Разумеется, я помню, — Мои грандиозные планы просто не давали мне этого забыть. — Заедешь за мной?

— А... — Рой явно нервничал, — твой опекун не будет против?

— Его нет в городе. Если ты сможешь меня забрать, я отпущу Эйба.

Парня, казалось, обрадовала эта информация.

— Заеду за тобой в десять.

— Отлично. Пришлю тебе адрес.

После учёбы я попросила Эйба завезти меня в салон, в котором обычно делала все необходимые для девушки косметические процедуры. Сегодняшней ночью я решила быть на высоте и впервые решилась на бразильскую эпиляцию. К счастью, по степени болевых ощущений она не сильно отличалась от обычной, вопреки всем ужасам, что рассказывала Жаклин. Также я не забыла зайти в аптеку и купить три упаковки разного вида презервативов. Кто знает, насколько хорошо подготовлен Рой. Гормональных таблеток я не употребляла за ненадобностью, а беременеть в восемнадцать лет совсем не входило в мои планы.

Когда я вернулась домой, часы показывали половину восьмого. Никаких признаков того, что Алекс вернулся из командировки, по-прежнему не было. Может быть, оно и к лучшему. К его возвращению я уже не буду той невинной дурочкой, которая просила стать её первым. В голове закрутилась глупая мысль написать СМС, что я больше не нуждаюсь в его услугах по дефлорации, но я этого не сделала, разумеется. При встрече Алекс бы рассмеялся мне в лицо.

У меня оставалось два с половиной часа, чтобы привести свой внешний вид в порядок. Час я потратила на то, чтобы понежиться в шикарной ванне, ещё час на укладку волос и нанесение макияжа «Смоки Айс», технике которого научилась по видеоуроку на Ютубе, после чего отрыла в гардеробной короткое красное платье от «Кристиана Лакруа», купленное много лет назад ещё до того, как у меня появился намёк на женские формы. Сейчас оно сидело на мне именно так, как я и хотела: длина достигала середины бедра, а ткань обтягивала тело, как вторая кожа. То, что было нужно для вечеринки - добавить легкомысленности с налётом соблазнительности в мой обычный образ преппи-отличницы.

Комплект белья, выбранный накануне, также сидел идеально: белоснежный, почти полупрозрачный корсет с подвязками, поднимающий грудь и делающий талию осиной, крошечные кружевные стринги и телесные чулки. Оглядев себя в зеркало, я осталась довольна: тысяча долларов из тех, что прислал мне Алекс, была потрачена не зря. «В будущем я ему всё верну», - убедила я себя.

Ровно в десять мой телефон зазвонил, и голос Роя на том конце сообщил, что он подъехал.

Вдев ноги в вызывающе высокие лабутены и перекинув через плечо крошечную сумочку, в которой лежали упаковка мятной жевательной резинки и презервативы, я поспешила во двор.

11

Глава 11

Прижатая к кровати телом Роя, я замерла, парализованная яростью, горящей в глазах Алекса. В голове за долю секунды пронеслась сотня вопросов: «Как он узнал?» «Почему он здесь?» «Что сейчас будет?» «Что мне делать?»

Рой тоже окаменел. Вместо того чтобы отстраниться или, по крайней мере, вытащить руку из моих трусиков, он превратился в застывшую скульптуру, и шокировано смотрел на приближающегося к нам Алекса.

— Слезь, — удалось шепнуть мне.

— Да нет, — разрезал паническую тишину комнаты ледяной голос, — пусть остаётся на своём месте. Я хочу запомнить, какую руку ему отрезать. — Оу, — он остановился возле изголовья, разглядывая нашу недвусмысленную позу. — Кажется, малышу придётся попрощаться с обеими.

Схватив Роя за волосы, он оторвал его от кровати и отшвырнул на пол словно игрушечного медвежонка. Тот с грохотом приземлился на ковёр и, ударившись головой о комод, пронзительно взвыл. Фотографии счастливой четы Стюартов посыпались прямо на него.

— А ты, вижу, подготовилась, Тина, — процедил Алекс, сканируя моё распластанное на кровати тело в прозрачном белье. — И даже туфли снимать не стала. Очень смело для девственницы.

Сгорая от стыда, я быстро поднялась с подушек и, подтянув ноги к груди, обхватила себя руками.

— Клянусь, я не знал, что она девственница, — раздалось с пола. — Тина, — голос Роя прозвучал жалобно, — почему ты мне не сказала?

— Даже если бы она каждый день обслуживала в общественном туалете весь ваш грёбанный университет, — тон Алекса был пугающе спокоен, — ты не имел права пальцем касаться её. Я ведь тебя предупреждал, Рой? — отвернувшись от меня, он сделал шаг к корчащемуся на полу парню. — Предупреждал?

В этот момент раздался громкий вопль, и я поняла, что Алекс наступил ему на пальцы.

— Ты… чёрт, ты ненормальный, — выл парень. — Ты же мне пальцы сломаешь.

— Сломаю пальцы? Тебя только это беспокоит? Ты думаешь, что мои слова о том, что я отрежу тебе руки, были метафорой?

Меня прошиб холодный пот. Пожалуй, только в эту секунду я поняла, насколько серьёзен был Алекс. Он, действительно, был готов отрезать руки, за то, что Рой прикасался ко мне.

Подстёгиваемая мыслью, что нужно спасать ни в чём не повинного приятеля, я слетела с кровати и, едва не подвернув ногу на пятидюймовых каблуках, вцепилась Алексу в руку.

— Пожалуйста, оставь его в покое. Это я виновата. Я его соблазнила.

— Да, бро… Клянусь, я не хотел. Это Тина...

Звук обрушившегося на голову ботинка оборвал оправдания Роя.

— Нужно уметь отвечать за свои поступки, бро, — коротко сообщил Алекс, прежде чем начать наносить выверенные удары по рёбрам и голове.

— Алекс, прекрати! — завизжала я, глядя как из размолотой губы моего незадачливого любовника, ручьём льётся кровь.

Но мужчина, казалось, меня не слышал, продолжая методично пинать воющее тело.

Вывернувшись из-за его спины, я бросилась на пол и закрыла Роя собой.

— Прекрати! — заорала я, не удосужившись прятать катящиеся по щекам слёзы. — Какое ты имеешь право?!

— Отойди, Тина, — скучающим тоном произнёс Алекс. — Ты всё равно не сможешь мне помешать. Я предупреждал твоего друга. Он дал мне слово и нарушил его. Мужчина должен уметь отвечать за свои поступки.

От возмущения я поднялась на ноги и продолжила вопить:

— Чёрта с два я отойду! Какое право ты имеешь вмешиваться?! Ты отверг меня! Дурочки-девственницы тебе не нужны, да?! К твоему сведению, на свете есть много тех, кто будет не против меня трахнуть!

Алекс сделал глубокий вдох, всем своим видом давая понять, что теряет терпение.

— Я сказал тебе, что этот парень не тот, кто тебе нужен.

— А, может, я хочу именно его?! Может, я хочу, чтобы именно он был моим первым?! Мне плевать, насколько он мне подходит, и что ты об этом думаешь! Это моё тело, и я буду распоряжаться им, как пожелаю! Захочу, пересплю со всеми гостями здесь! Что ты сделаешь?! Будешь избивать каждого?

Глаза Алекса вспыхнули так, что на секунду я видела в них языки адского пламени и даже чертей с кочергой. Тяжёлая рука в секунду сомкнулась на моём горле и, протащив через всю комнату, пригвоздила к стене.

— Следи за языком, милая, — прошипел мне в лицо. — И не зли меня иначе останешься девственницей до конца своей жизни. Отвечая на твой вопрос, мой ответ — «да». Каждый сопливый ухажёр будет приходить на учёбу на костылях, при малейшей попытке засунуть в тебя свой крошечный член. Надеюсь, я понятно выразился?

— Ты ненормальный, — прохрипела я, обеими руками вцепившись в удерживающую меня ладонь. — Ненавижу тебя.

С последней фразой воздух вокруг нас изменился. Горячее дыхание на моём лице теперь причиняло почти ощутимую боль, и без того тёмные глаза стали пугающе чёрными. Взгляд Алекса впился в мои губы, спустился вниз к выпирающей из декольте груди и просвечивающим через тонкое кружево соскам. Пальцы сдавили шею ещё сильнее, и свистящий хрип обжёг мне губы:

— Ты и не представляешь, во что ввязываешься, Тина. Твоё счастье, что ты девственница.

Удерживающая меня рука разжалась, бушующее пламя в зелёных глазах превратилось в тлеющие угли. Алекс отстранился.

— Где твоя одежда?

Прижав ладонь к горлу, я пыталась восстановить скачущее дыхание. Что это было? Я ощутила это разрывное сексуальное напряжение между нами. Ещё секунда, и я уверена, что он бы меня поцеловал.

Подняв с пола кусок красной ткани, Алекс швырнул его в меня.