Ненавижу таких, как ты

Пролог

Кирилл

Вылезаю из такси на парковке университета, вижу Игоря и жду, когда он подойдет ближе. В отличие от меня он выглядит свежим, отдохнувшим и довольным. Уверен, что уж его-то ночь удалась на славу.

– Ты че такой, помятый, Кир, – смеется этот придурок надо мной, – ты где зависал ночью, что тебя так потрепали и почему без меня. Ой, фу, а перегаром-то несет. Че за праздник отмечал?

– Да шоу небольшое, сейчас увидишь его не менее фееричное продолжение, – отвечаю со злорадной усмешкой, потому что вижу вдалеке Веронику и машу ей рукой, чтобы подошла. Народу вокруг собралось немало, все-таки большинство ездит к первой паре, так что это лучший момент.

Ника подходит ближе и видимо что-то улавливает в воздухе между нами или считывает на моем помятом лице, потому что сразу вся подбирается и напрягается. В ее глазах мелькает страх, но она быстро берет себя в руки.

Правильно боишься, сладкая. Пиздец тебе.

– Ну, привет, – произношу хриплым с похмелья голосом с изрядной порцией издевки.

– Привет, – тихо отвечает мне.

– Я надеюсь, ты не сильно расстроишься, и не будешь бегать за мной со слезами, если я сейчас кину тебя на глазах у всего университета?

Ника молчит и продолжает упрямо смотреть в мои глаза. Ничего не могу прочитать в их непроглядной тьме, но замечаю, как ее лицо стремительно бледнеет.

– Ты же не думала, что у нас с тобой может быть что-то серьезное? Или думала? – делаю театральную паузу, замечаю мельком, что народу вокруг становится еще больше. То, что нужно. Можно продолжать.

– Или может ты думала, что я с тобой навсегда? Может и женить меня на себе хотела? Ты наверно и задницей своей зачетной передо мной так старательно крутила, чтобы я окончательно поплыл и у меня мозги отключились. Спешу тебя огорчить, сладенькая. Я не из тех, кто женится.

Дальше я чувствую, просто отчетливо ощущаю, что мне надо тормознуть и заткнуться, пока не поздно. Но не могу, потому что во мне сейчас содержание алкоголя, как в ночном баре, а злости и ненависти хватит, чтобы выйти на ринг и завалить кого-нибудь еще до конца первого раунда. К тому же, для меня сейчас ее молчание и показное равнодушие, как красная тряпка на быка.

Наклоняюсь вперед, чтобы меня кроме нее никто не слышал.

– Ты же понимаешь, для чего была нужна мне?

По настойчивому кашлю где-то за спиной понимаю, что меня слышит еще и Игорь. Плевать, у меня от него секретов нет.

Ника по-прежнему стоит передо мной, как статуя, никаких эмоций, никаких движений, никаких слов, только очень бледная. Она молча сует руки в карманы, достает наушники, втыкает их в уши и, развернувшись на каблуках уходит в другую сторону от парковки.

Что, блядь? И это все? А как же истерика? Как же слезы? Я даже на пощечину рассчитывал.

Я не готов был к тому, что все это вот так вот закончится, что она так быстро уйдет. Ощущение, будто самую важную часть вселенной забрали… безжалостно, жестоко, бессердечно и больно.

Стало ли мне легче после того, как я вывалил на нее все это дерьмо? Однозначно нет.

Наоборот, навалилась какая-то тоска и безвыходность, мать ее. А еще в глубине души зарождалось чувство, что я совершил самую большую ошибку в своей жизни. Откуда блядь, оно могло там взяться? Откуда? Игорь хватает меня за локоть и уводит к машине. По его лицу читаю, что он в не хилом таком шоке и не одобряет моего поведения. Плевать, я в одобрении и не нуждаюсь.

Глава 1

Ника

Юлька лежит на моей кровати и слишком заинтересованно изучает новостную ленту в своем телефоне. Сразу понятно, что зависает в социальных сетях.

– Ну, что на этот раз, Юль? Нам же готовиться надо, ты вроде за этим ко мне и пришла. Чем раньше мы начнем, тем раньше освободимся. Ты же знаешь, что мне на репетицию скоро ехать, – смотрю на подругу раздраженно.

Сажусь за стол, раскладываю тетради и учебники, включаю ноутбук и жду, когда он загрузится.

– Блин, Ника, ну ты и зануда. И презентация твоя тоже сплошное занудство. Я уж не говорю про нашего препода по экономике, который все это задает, – начинает ныть в ответ.

– Ты же говорила, что он душка и ты в него влюблена без памяти, – тут же перебиваю, чтобы не пререкаться с ней из-за учебы.

Да, Юлька совсем не любит учиться. Поэтому заставить ее что-то делать практически невозможно и под силу только мне. Мы учимся на третьем курсе и каждый раз во время сессии я не могу поверить, что она не вылетела из-за многочисленных долгов.

Вот умеет человек выкручиваться из любой ситуации. Пофлиртует с многочисленными поклонниками-однокурсниками, поулыбается преподавателям и все дело в шляпе: одни пишут ночами за нее рефераты, другие готовы простить пропуски и принять зачеты.

– Да, влюблена, конечно. Ты же знаешь, у меня таких любимых еще человек десять наберется. Ну, не могу я, чтобы один раз и навсегда. К тому же, я красивая, а они все ждут моего внимания. Разве могу я кого-то одного выбрать, если они все могут быть полезны в свое время…, – смешно морщит нос и при этом хихикает.

– Ну, ладно, давай ты мне сейчас сразу вывалишь все то, что там увидела в своем телефоне и больше мы к этой теме не возвращаемся, пока не закончим презентацию, – строго говорю, приготовившись внимательно выслушать очередные оды какому-нибудь красавчику.

– Ника, ты не поверишь. Угадай, кто вернулся? – загадочно произносит и начинает играть бровями. Вот ведь дурочка.

– Ну и? – нетерпеливо перебиваю.

– Кирилл Гордеев!!! Он вернулся!!! – торжественно произносит и, увидев мое равнодушное выражение лица, добавляет. – Ну, он же тебе нравился, помнишь? Ты сама говорила.

– Юль, я просто сказала тебе когда-то, что он, пожалуй, самый красивый парень у нас в универе, НО… он просто богатый придурок, понимаешь? Мажор. И ведет себя так же. И все его друзья и вся компания – это избалованные, наглые, не знающие границ, придурки. По крайней мере, до отъезда он был таким, не думаю, что что-то поменялось. И ты прекрасно знаешь, что я таких всегда избегаю.

Год назад Кирилл Гордеев вместе с родителями переехал в наш город и впервые появился в нашем университете. Он даже учился на том же факультете, что и мы с Юлькой, только он на четвертом курсе, а мы на втором.

Очень красивый брюнет с совершенно чистыми голубыми глазами, из очень богатой семьи. Он моментально стал кумиром всех девочек и предметом зависти всех мальчиков. Вокруг него, как это часто бывает, быстро образовалась компания ему подобных богатеньких детишек, которые, как и он, ни в чем себе никогда не отказывают.

Вот он и не отказывал. Пользовался девчонками, забивал на учебу, не пропускал ни одной тусовки, вербовал в свое рабство вечных батанов, которые делали за него курсовики, рефераты и все тому подобное. Короче, как бы сказала моя бабушка, скурвился паренек. И даже кристально чистые голубые глаза не помогли ему устоять перед многочисленными соблазнами.

После того, как он прокутил весь первый семестр, его родители вынуждены были уехать куда-то за границу по работе, ну и прихватили сыночка с собой, оформив ему перевод в другой университет. Но видимо, работа там закончилась, и его семейство захотело вернуться обратно в родные края.

– Ладно уж, давай делать эту твою презентацию, – скорбно тянет подруга и нехотя поднимается с кровати, – но все равно он классный, немного сбился с пути истинного, но … может он изменился за эти полгода, – мечтательно произносит и пристраивается рядом со мной.

– Ага, мечтай, подруга. Уж лучше пусть тебе нравится препод по экономике, он хоть и скучный, но не будет сначала в наглую при всех зажимать тебя на тусовке, а потом на следующий день делать вид, что не знает.

– Ой, перестань, – морщится Юлька, – в тихом омуте, как известно, черти водятся. Может Владимир Евгеньевич такой шалун, что мне и не снилось, – мечтательно произносит и рукой взбивает волосы.

Переглядываемся и начинаем смеяться. После приступа веселья мы все-таки садимся за учебу и мне удается целых три часа удержать подругу на одном месте за столом. Когда презентация готова, встаю, разминая спину и шею, и плетусь к своему шкафу.

Надо собираться на репетицию. Сегодня Макс обещал рассказать про новое помещение, светлое и намного большее по площади, чем предыдущие. Там можно будет танцевать, ни в чем себя не ограничивая, потому как, зал для танцев находится на территории закрытого клуба, а туда, насколько мне известно, так просто не попасть и поэтому нам никто не будет мешать.

Заниматься танцами я начала с пяти лет. Сначала родители отдали меня на гимнастику, потому что я, по их словам, ни секунды не сидела на месте. Потом, к гимнастике добавились еще и латино-американские танцы, но это уже мама настояла. Там мы с Максом и познакомились, сразу же подружились и с тех пор всегда танцуем с ним в паре.

Ну, а потом мы выросли. Подростками многие захотели уйти в современные направления уличных танцев, участвовать в батлах, организовывать соревнования, делится опытом. И мы не стали исключением.

Ушли практически в полном составе в новую танцевальную студию в нашем городе, где преподаватели танцев по возрасту были совсем немного старше нас. Основными для себя я выбрала направления dancehall, dh female, Макс – breaking, hip-hop. Многие ребята учились сразу нескольким направлениям, как мы с Максом.

Однажды в нашу студию пришла новенькая пара, Олег и Даша. После основного занятия, когда мы дурачились между собой, они показали нам танец, который заставил нас шокировано застыть в изумлении. Смотрели фильм «Грязные танцы» с Патриком Суэйзи? Ну так вот что-то подобное мы и увидели. Это было… охренительно, одним словом.

В основе самого танца – кубинское мамбо, остальные все движения задействованы в модерне. Наши ребята исполняли уникальные поддержки, ритмичные шаги, вращения. Тогда мы просто зависли на этом выступлении и загорелись новой, безумной идеей.

Теперь мы встречались с ребятами на отдельной территории и не только совершенствовали свои основные направления, но и учились танцевать эти самые «грязные» танцы. Конечно, сложные элементы и поддержки были нам недоступны, но мы ставили свои танцы. Многие движения исполнялись спонтанно, выдумывались на ходу, и в итоге получалось очень горячо и чувственно.

Здесь мы тоже танцевали в паре с Максом. Мне всегда было легко с ним, а ему со мной, мы даже вместе учились в школе, сидели за одной партой, но ничего, кроме дружбы, нас с ним никогда не связывало, и мы прекрасно существовали вместе во время танцев.

Когда-то давно, еще в одиннадцатом классе, я была влюблена в его друга, Сергея. Мы даже встречались с ним целых полгода. Но вот только для меня тогда все закончилось очень плачевно. Этот козел напился на выпускном и прямо в женском туалете ресторана, где гуляли выпускной, трахнул официантку. К слову это видела не только я, но и еще девчонок десять, которым приспичило припудрить носики.

После этого, естественно, видеть его я больше не могла и слышать о нем тоже. Знаю только от подруг, что Макс разбил ему лицо об раковину в этом же туалете, за то, что эта сволочь так со мной поступила. Друзьями они быть с тех пор перестали, а я для себя поняла, что лучшего друга, чем Макс, просто и быть не может.

– Никуля, только не говори, что ты пойдешь в этом!!! – шокировано произносит Юлька, увидев, как я выбираю обычную толстовку и джинсы, – это же какие-то ужасные немодные тряпки.

– Да, Юль, я пойду в этом. В зале все равно переоденусь в футболку и шорты. И сколько раз тебе говорить, что я всегда, подчеркиваю всегда, одеваюсь так, как мне удобно, – с недовольством ворчу на подругу.

– Ну, как так можно-то, а? При твоих-то возможностях, одеваешься, как бедная студентка, которая закупилась в местном секонд хенде, причем не в самом ходовом, – сморщившись отвечает мне Юлька.

– Ты же в курсе, что ребята не знают, что я из богатой семьи и в универе никто не знает, кроме тебя и Макса, но вам я доверяю, – говорю, тыкнув пальцем в подругу.

– Да, знаю я, но можно ведь и джинсы и ту же толстовку выбрать из недорогих, но модных вещей…

– Ой, только не включай мою маму сейчас, хорошо? У меня полный шкаф модных, ненужных шмоток. А я всегда ношу вещи, которые люблю и в которых удобно. Все. Точка.

Подруга молча поднимает руки, признав поражение и мы выходим из комнаты. Мне нужно незаметно проскочить на улицу, потому что родители, естественно, не в курсе куда я ухожу почти каждый день и чем там занимаюсь.

Если я в такие моменты по пути встречаю маму, приходится придумывать отмазки, потому что в то время, когда я занималась латино-американскими танцами всех все устраивала, но потом, когда ушла в модерн, мама меня не поддержала, сказала, что это недостойное занятие для девочки из такой семьи, как наша. Поэтому, чтобы ни с кем не ругаться, я просто не говорю, куда ухожу, ну или придумываю уважительную причину.

Раньше, когда наша семья была со средним достатком, все было намного проще. Но потом объявился мой на всю голову отбитый, но очень богатый дед. В свое время он очень настаивал на договорном браке между моим папой и какой-то там дочкой его богатых друзей. А мой папа в то время уже был на всю катушку влюблен в маму, поэтому благополучно послал деда куда подальше, ушел из дома и начал свой бизнес с нуля.

С мамой они вскоре поженились и у них родилась я. Сильно разбогатеть у моего папы не получилось, но и бедняками мы не были. Мама не работала, занималась моим воспитанием и домом. Только иногда помогала папе разобраться в бумагах, но она больше творческий человек, поэтому я в детстве ходила в музыкальную школу, на танцы и в художественную школу.

Мама всегда называет меня полным именем, Вероника, и считает, что девочке самое главное получить хорошее воспитание, образование, желательно музыкальное, выйти замуж за любимого человека и посвятить себя мужу и детям.

Я такой точки зрения не разделяю, потому что считаю, что выйти замуж в двадцать лет, при этом, успев получить только музыкальное образование, это перебор. А мама уже была готова записать меня в старые девы, постоянно сокрушалась о том, что у меня такой хорошей девочки еще нет хорошего мальчика…

Ой, знала бы она, с какими мальчиками я предпочитаю общаться и что мы вытворяем этими своими танцами восемнадцать плюс … разочаровалась бы во мне до конца жизни.

Ну, так вот, дедуля мой долго игнорировал своего единственного сына, то есть моего отца, но, когда здоровье его подкосило, в виде сердечного приступа, решил, что оставить все свои миллионы лучше все-таки своей кровиночке, а не приюту для домашних животных.

Вот родственники и помирились. Но дед до сих пор так и не воспылал любовью ни к моей маме, ни ко мне. Думаю, главной причиной нелюбви было то, что я родилась девочкой, а наследника-мальчика, которому можно было бы оставить весь свой бизнес, в нашей семье так и не появилось.

Нас с мамой это особо не расстраивало, виделись мы с ним крайне редко и не зацикливались на этой проблеме. С другой стороны, боюсь даже представить, что было бы, если бы мой дед принял меня и начал готовить приемника в моем лице для своего бизнеса. А уж, что было бы, если бы он узнал, какими танцами я увлекаюсь… Эх, полетели бы головы с наших плеч.

Папа быстро сумел вникнуть в дела новой фирмы и уже во всю заключал выгодные сделки, поэтому мы купили большой загородный дом с бассейном и переехали туда жить. У каждого из нас теперь была своя машина.

Права у меня тоже были, но пользоваться этими благами я не могла, чтобы не засветиться перед своими старыми друзьями. Мы дружили с детства, они все жили в том же районе, что и наша семья до переезда, ненавидели богатых мажоров, потому что те, как правило, вели себя почти всегда по-хамски. Особенно, это проявлялось в стенах университета. Многолетней дружбой рисковать я была не готова, поэтому про свое социальное положение благополучно отмалчивалась.

***

Репетиция проходит, как обычно, в бешеном ритме. Физически мы выжимаем из своего организма все силы, потому что нам предстоит танцевальный сезон. Несмотря на это, мы вполне могли позволить себе немного задержаться, чтобы после душа поговорить, обменяться новостями и просто посмеяться от души.

Макс делится с нами новостями по поводу нового помещения. Единственный минус здесь, пожалуй, в том, что нужно скидываться на аренду.

Отвожу Макса в сторону, пока остальные смотрят фотки нового зала.

– Слушай, Макс, – говорю ему тихонько, – давай большую часть аренды буду платить я. А остальное разделим между собой. Я бы могла платить и всю сумму без проблем, но это будет очень подозрительно и перед друзьями и перед моими родителями, потому что со счета будет списываться одинаковая сумма определенного числа каждого месяца.

– Да, Ника, так будет лучше, просто сумма очень большая и не всем она по карману, – Макс какое-то время выразительно смотрит мне в глаза, словно сомневается говорить или нет, а потом нерешительно продолжает, – тут такое дело… Вообще, наш арендатор не против, вернее ему даже выгодно, если мы будем проводить на его территории соревнования и баттлы, приглашая участников из разных городов. Он хочет привлечь побольше молодежи. За это он готов делать нам очень хорошую скидку каждый месяц за аренду и еще платить процент от выручки в те дни, когда проходят выступления.

Выдает мне всю информацию и внимательно смотрит в ожидании реакции.

– Макс, а зачем ему это, ты не уточнил? Это как-то странно…, – с сомнением смотрю на друга.

– Спросил, конечно. Он говорит, что у него здесь недалеко бар и, если есть возможность посмотреть крутое молодежное шоу, то у них будет больше клиентов.

– Макс, ты с ума сошел что ли, – возмущаюсь громко, но потом сразу перехожу на шепот, чтобы нас никто не слышал, – ты представь реакцию пьяных клиентов на такие танцы, они же будут пытаться снять девочек. Мы не стриптизерши.

– Ника, подожди, ты не поняла, – быстро меня перебивает, – у него там все очень прилично, я даже сходил посмотреть. Куча охраны и только свой круг гостей. Никто из посторонних в клуб не попадает. Да и мы в праве сами выбирать, с какой программой выступить. Ты же знаешь, есть разные направления …. Мы же не будем включать в программу выступлений наши откровенные танцы, те, что только за закрытыми дверями нашего зала танцуем.

– Ну, допустим, все так, как ты говоришь, – немного успокоившись, отвечаю, – но ты же знаешь, что я никогда не участвую в таких выступлениях, так что это не мне решать.

– Да, знаю, конечно. Хотя, очень жаль, потому что ты лучшая, впрочем, как и я, – тут же смеется этот гад.

В ответ, замахиваюсь полотенцем и смеюсь вместе с ним.

– Юморист, блин.

Постепенно мы расходимся по домам, завтра снова вставать к первой паре, поэтому единственное мое желание поскорее лечь спать. Я даже про ужин забываю, хотя ела в последний раз в обед, а потом травила себя кофеином несколько раз.

Глава 2

Утро наступает слишком быстро, кажется, только легла и уже слышу бесячую мелодию своего будильника. Почему бесячую? Специально выбирала, чтобы не было соблазна дослушать песню и поваляться подольше. Соскакиваю с кровати и плетусь в душ.

Когда спускаюсь к завтраку, папа уже заканчивает трапезу, а мама ставит перед моим носом тарелку с кашей и чай. Конечно, у нас для этого есть домработница, но мама всегда делает это сама, словно контролирует, чтобы никто не ушел голодный.

Вот не люблю утром чай, потому что для того, чтобы окончательно проснуться мне нужен кофе, но маме лучше об этом не говорить, поэтому кофе я куплю себе в универе, а сейчас со смиренным видом съедаю свой завтрак.

За мной, как всегда, заезжает Юлька. Чтобы нигде не спалиться, на своей машине я не езжу. Мы быстро доезжаем до места и первым делом покупаем по стаканчику кофе. После первой пары я вроде потихоньку начинаю просыпаться и это очень кстати, потому что следующая у нас экономика, нужно защищать презентацию.

Юлька всю пару строит глазки своему любимому преподу, пока защищаемся, улыбается своей фирменной улыбочкой, а после томно вздыхает, накручивая на пальцы локоны своих идеально уложенных волос.

Когда, после звонка, мы с Юлькой начинаем двигаться к выходу, нас останавливает Владимир Евгеньевич.

– Девочки, я могу вас попросить отнести эти контрольные работы пятого курса на кафедру, в мой кабинет? Мне сейчас нужно идти на пару в другой корпус, боюсь опоздать.

– Конечно, можете, Владимир Евгеньевич, – с придыханием произносит Юлька и прикусывает нижнюю губу. На что препод растерянно хлопает глазами, а я еле сдерживаю себя, чтобы не расхохотаться при всех.

Неисправимая, блин!

Быстро хватаю стопку контрольных работ и тяну ее за локоть к выходу, пока она еще что-нибудь не выкинула. Бегом спускаемся по лестнице на третий этаж и тут вдруг на полном ходу в меня врезается какой-то парень, а так как я абсолютно была не готова к столкновению, вся стопка бумаг, что была в моих руках разлетается в разные стороны и я с ужасом замечаю, что некоторые бумажки пролетают через лестничный пролет на второй этаж и приземляются прямо на головы каких-то парней.

– Ты, блин, смотришь вообще, куда прешь, придурок, – начинает орать Юлька на паренька, который чуть не сбил меня с ног. По ошарашенному виду и полной растерянности на его лице, прихожу к выводу, что это первокурсник. Он сбивчиво начинает извиняться.

– Давай, помогай собирать теперь, чего стоишь! – прерывает Юлька поток его бессвязных «прости».

В то время как мы ползаем на корячках, собирая эти несчастные контрольные, компания парней со второго этажа, которая, судя по всему, словила на голову часть бумажек, поднимается по лестнице и оказывается стоять рядом с нами.

Я задираю голову вверх и просто замираю в ужасе, потому что передо мной, грозно сдвинув брови, стоит Кирилл Гордеев. Начинаю медленно подниматься во весь свой рост, как оказалось очень незначительный, по сравнению с этим амбалом, что сейчас пытается четвертовать меня взглядом. Смотрю в глаза главарю этой банды, вернее будет сказать главарю всего этого университета, задираю вверх подбородок, сжимаю кулаки так, что ногти врезаются в ладони и выпаливаю:

– Отойди, че встал на дороге!

Брови этого красавчика взлетают вверх, на губах появляется противная, но безумно привлекательная усмешка. Видимо он не ожидал, что я проигнорирую его привлекательность и не потеряю дар речи, как другие девчонки.

– Так, так, так… и кто это у нас тут такой бесстрашный? – вот черт, у него даже голос такой, что шансов не расплавиться и не стечь прямо под его модные ботинки, у меня с каждой минутой все меньше.

Аууу, Никуля, что за мысли у тебя в голове. Может кофе был слишком сладким или карамель не стоило добавлять в напиток, совсем мозги засахарились.

А этот брутальный красавчик тем временем продолжает гипнотизировать меня взглядом, а потом переворачивает лист в своей руке и его лицо просто звереет на глазах. Упс, это, наверно, контрольные работы этих болванов с пятого курса были.

Твою мать, попала так попала, и ведь не сбежишь, с одной стороны Юлька стоит, с другой застыл очкарик-первокурсник, а за спиной Гордеева его многочисленная свита.

– Ты хоть понимаешь, что натворила, мелочь лохматая? – рявкает на меня это огромное чудовище и брезгливо проходится взглядом по моей одежде.

И видимо, раз на мне нет брендовых шмоток, то я уже и не человек вовсе. А лохматой, судя по всему, он назвал меня из-за моих длинных распущенных волос, которые растрепались пока я ползала по полу и собирала эти несчастные листочки.

– Ты подставить что ли нас с ребятами решила, выкинув наши работы, будто их и не было. А не боишься, что ответка прилетит такая, что не осилишь. А если я сильно постараюсь, то и из универа вылетишь, как пробка, – продолжает угрожать эта детина, надвигаясь на меня, как скала.

Но это предположим вряд ли, я-то тоже не так проста, как кажется на первый взгляд.

От этой мысли чуть не захихикала. И нет бы мне хоть какое-то подобие страха на лицо напустить, так нет, даже в голову такое не пришло.

Тем временем, мажор хватает меня за рукав толстовки и притягивает к себе так близко, что у меня аж дыхание перехватывает. У меня в этот момент получается только в шоке смотреть на него, широко распахнув глаза, и молчать.

– Сейчас ты аккуратно соберешь все листочки, отнесешь их на кафедру, под моим чутким руководством, а потом мы решим, что с тобой делать, – говорит и начинает так мерзко улыбаться, что у меня мурашки по спине расползаются. От нехорошего предчувствия, скорее всего. Но это, блин, не точно. Может и голос его так на меня действует или взгляд.

– Слушай, Кирилл, – вдруг вмешивается бесстрашная Юлька, – это я несла ваши контрольные работы и случайно уронила, давай мы между собой этот вопрос решим, а подруга моя на пару опаздывает, пусть идет, – и начинает так улыбаться, что даже меня слепит белизна ее зубов.

Но мерзавец на ее улыбки не ведется, только звереет еще больше, плотно сжимая не по-мужски красивые губы. Тьфу, блин. Ну и мысли у меня.

– Мне все равно кто нес и кто выронил, собирайте, обе! И побыстрее, хватит трепаться!

Видимо, это было последней каплей для моей не выспавшейся нервной системы, потому что я раздвигаю губы в самой гаденькой улыбке, на которую только способна, и перехватив несколько листов из пачки, разрываю их пополам с чувством полного удовлетворения.

– Ну, все, доигралась, мышь лохматая! Тебе конец! – рявкает на меня брюнет, переглядывается со своими сообщниками и кивает головой в мою сторону, а потом в Юлькину.

После этого, нас обеих быстренько закидывают на плечи и несут вниз по лестнице. Меня хватает Кирилл, а Юльку видимо, его друг. Я просто потрясенно молчу, вцепившись намертво в модную толстовку этого гада, потому что истерить это вообще не мое, а вот подруга моя вырывается изо всех сил, еще и ругается, как сапожник.

Сначала я никак не могла понять, зачем мы спустились на первый этаж, но потом, когда завернули в сторону левого крыла, до меня начало доходить. В этой стороне находится бассейн. Они что, твою мать, нас пытать что ли собираются? Вижу, что Юлькино лицо тоже перекосило от такой догадки.

– Мальчики, может, договоримся, – с дрожью в голосе начинает причитать Юлька, – на улице конец сентября уже, мы же замерзнем и заболеем.

Вот что-то мне подсказывает, что не за сырую одежду так переживает подруга, а из-за того, что тушь потечет, и она не дай бог, в таком виде встретит красавчика какого-нибудь.

– Поздно ныть, убогие! – хахмит этот урод, – надо было раньше думать, кому на голову падать.

Дружки этого децибела начинают ржать вместе с ним. А потом наступает апокалипсис, потому что мы с Юлькой с громкими визгами летим в бассейн, прямо в чем были. Одежда мгновенно намокает и тянет ко дну, затрудняя движения. Вот как можно быть такими придурками, они ведь даже не удостоверились, умеем ли мы плавать. Просто бросили нас в бассейн, развернулись и ушли.

Мы с Юлькой, с трудом выползаем из бассейна и пытаемся отдышаться. С нас ручьем стекает вода, глаза щиплет то ли от хлорки, то ли от туши, которой были накрашены глаза.

– Ну, какие будут предложения, – спрашиваю у Юльки, отжимая волосы и стирая воду с лица мокрыми рукавами толстовки. Мда, водичка-то холодная в бассейне сегодня, видимо подогрев еще не включали. Вообще странно, что здесь никого не оказалось и еще более странно, что мажоры знали об этом.

– Убить этих придурков, – отплевываясь от воды и убирая сырые волосы с лица, выдыхает Юлька.

– Убить, это слишком просто, – заявляю на полном серьезе, – но над этим мы подумаем позже. Я имела в виду, как мы будем добираться домой в таком виде.

– Как, как… – рассуждает спокойно моя подруга, – прямо так, как есть. Пошли, пока совсем не околели.

Мы выходим из бассейна и решаем пройти через женские душевые, затем в раздевалку, тоже женскую, естественно. А оттуда уже придется у всех на глазах идти через первый этаж на улицу. Но тут видимо всевышний решил, что наши силы еще недостаточно иссякли и нам можно послать еще испытаний. Хотя это никакой ни всевышний, а банда недалеких недоразвитых придурков. Дверь в раздевалку оказалась заперта снаружи.

– Вот ведь, уроды, – рычу я, долбанув по двери ладонями.

– Ну, ни скажи, один там просто обалденный красавчик, да и остальные ничего так, – рассуждает моя любвеобильная подруга.

– Веришь-нет, сейчас меня этот факт вообще не трогает. Что делать-то будем? – раздраженно спрашиваю и обхватываю плечи руками, – я посинела уже вся. Блин, как холодно.

– Сдается мне, мальчики хотели, чтобы мы прошли через мужские душевые и раздевалку, – с печальным вздохом разводит руками, – они же понимают, что через кабинет тренера мы не рискнем пройти, нам может нехило прилететь за то, что мы в бассейне искупались в одежде. И уверена, что нашим объяснениям, что мы не сами туда нырнули, никто и близко не поверит.

– Да, ты права. Ну, пошли тогда, я не могу больше ждать, зубы стучат уже и губы наверняка синие.

Хватаю Юльку за руку и несусь в сторону мужских душевых. Закрываю глаза ладонью и проскакиваю быстренько мимо. Судя по тишине, там никого нет, хотя бы в этом нам повезло.

Влетаем в раздевалку и видим в левом углу уборщицу. Она, наклонившись, обтирает скамейки. Быстренько пробегаем мимо нее, чтобы не успела ничего понять и, наконец, оказываемся в коридоре первого этажа.

Тут я понимаю, что наше везение на этом закончилось. Сейчас перемена и народу навстречу попадается очень много. Все смотрят на нас, как на ненормальных и, неоднократно оглядываясь, провожают наши спины ошалевшими взглядами.

Когда мы выходим на крыльцо, я готова завыть в голос, потому что на улице идет такой ливень, будто природа решила выдать годовой запас осадков. С одной стороны терять нам уже нечего, но с другой, учитывая, что сейчас конец сентября и температура еле достигает отметки плюс пять, замерзать еще больше не хочется.

– Ну что, бежим к машине, – обращаюсь я к Юльке, – надеюсь, ты точно помнишь, где ее оставила.

– Ага, давай, – подхватывает мою руку и мы выбегаем под дождь. Ледяные стрелы дождя хлещут по лицу так сильно, что даже дышать получается с трудом. Когда мы достигаем парковки и бежим вдоль длинного ряда машин, до нас начинают доноситься сигнальные гудки и мужской хохот.

– Вот ведь суки, – зло бубнит Юлька, запрыгнув на водительское сиденье. Одновременно включает зажигание, подогрев сидений и печку.

Я оглядываю парковку и замечаю, что наша любимая компания богатеньких ушлепков сидит в полном составе в машине, громко слушает музыку и ржет не своим голосом, судя по всему, над нами. Юлька заводит машину, но тут я обращаю внимание на то, что окна у них в машине открыты, то ли, чтоб музыку было слышно всем остальным, то ли жарко им там сидеть в полном составе.

– Подожди-ка, – говорю подруге, накрывая ее руку, которой та вцепилась в руль, – у меня тут идея одна появилась, выезжай пока с парковки и там, не доезжая перекрестка, развернись. Потом поменяемся местами, хочу лично забрызгать мажористую рожу Гордеева грязью священной лужи с парковки нашего университета.

Подруга смотрит на меня, затем, хмуря лоб, переводит взгляд на машину мажоров, а потом видит огромную грязную лужу, которая образовалась вокруг их машины из-за проливного дождя. Ее лицо расплывается в хищной улыбке.

– Секундочку, – дерзко ухмыляется, достает из сумки телефон и настраивает камеру. Я начинаю хохотать над ее сообразительностью.

– Дай пять, подруга! – хлопаю ее по ладошке и концентрируюсь на дороге.

– Ну, погнали, – выкрикивает мне и наша машина срывается с места.

Мы доезжаем до перекрестка, разворачиваемся, и останавливаемся. Снимаем сырые куртки, так как в салоне машины становится тепло, даже лицо постепенно приобретает нормальный цвет. Я сажусь за руль и обращаю внимание, что дождь закончился, а тучи рассеялись и на улице стало намного светлее.

Отъезжаю немного вперед, до тех пор, пока не вижу ту часть парковки, где стоит машина мажоров. Обращаю внимание, что передняя и задняя дверь с одной стороны их машины открывается и оттуда выходит Гордеев и тот придурок, который швырнул Юльку в бассейн. А возле машины, с той стороны, где они выходят, как раз и находится огромная грязная лужа.

Ну, это же просто небывалое везение, черт возьми. Я, не теряя времени, срываюсь с места и несусь к парковке, набирая скорость. Машина у них припаркована в самом конце, а перед ней никого, поэтому места для маневра просто предостаточно. Пока эти богатые жопки, ни о чем не подозревая, спорят между собой, наша машина проносится мимо, окатывая этих двоих грязной жижей с головы до ног.

Мы с Юлькой начинаем одновременно визжать от восторга, немного сбавляя скорость, чтобы напоследок полюбоваться на их чумазые рожи. Я смотрю в зеркало заднего вида, Юлька просто оглядывается назад вместе с телефоном. Они водят по лицу руками, пытаясь разлепить глаза от грязи, и их маты долетают до нас даже с такого расстояния. Это было феерично, черт возьми.

– Ну, что, подруга, думаю сейчас самое время подумать о том, чтобы переехать на Камчатку, – весело отзывается Юлька, убирая телефон в сумку, – ведь сомнений в том, что они видели, кто именно садился в эту машину, у меня лично нет.

– А, если они узнают, что мы все это сняли на камеру, то нам не жить, – так же весело отвечаю, – но думать об этом я не хочу. Пока, по крайней мере. У меня для этого слишком хорошее настроение. Ну, что, едем к тебе, мне нужно переодеться, высушить волосы, а потом уже возвращаться домой. Выделишь мне одежонку попроще?

– Да, вообще, не вопрос, на человека хоть будешь похожа, – ржет эта дурочка.

Глава 3

Кирилл.

Блядь!!! Кто такая вообще эта девка!? И откуда она взялась на мою голову в прямом смысле этого слова. Ох, и огребла она проблем на свою пятую точку, столкнувшись со мной и окатив меня из лужи. Видимо купания в холодной воде бассейна ей не хватило, чтобы осознать, что от меня лучше держаться подальше. Никогда и никто не позволял себе так со мной разговаривать, не говоря уже об остальном.

Выхожу из душа, по пути вытирая волосы полотенцем, и достаю из шкафа чистую одежду. Надо бы выяснить об этой пропащей побольше информации, вроде Игорь сказал, что знает ее подругу, значит с этим проблем не будет. Странно, что раньше я ее не видел, хотя может просто внимания не обращал. Я же обычно по сторонам не смотрю, девчонки всегда сами ко мне в руки прыгают.

Интересно, с какого она курса? На вид мелкая. Сначала я подумал, что первокурсница, но если учесть, что она абсолютно без тормозов, вряд ли. Перваки так себя не ведут. И внешность у нее довольно интересная, не в моем вкусе, конечно, но необычная, запоминающаяся. Блестящие густые темные волосы длинной до талии, пухлые губы и глаза черные, как сама преисподняя. Даже смешно стало от такого сравнения.

Вот уж точно, черт в юбке. Хотя нет, в джинсах. Одежда самая обычная на ней, дешевая, мешковатая, изрядно портит общее впечатление. Странно, что машину водит так хорошо, тачка-то была явно не ее, а подружки.

Беру в руки телефон и набираю сообщение Игорьку, чтоб раскопал информацию на эту ненормальную. Отбрасываю телефон, выхожу из комнаты и спускаюсь вниз. Надо как-то пережить ужин с отцом, потому что уверен, что буду опять выслушивать нотации о том, что пора браться за ум, чаще появляться на фирме, да и сделки крупные уже пора заключать самому, ездить чаще с ним в командировки.

Ну и гвоздь программы, конечно, жениться на хорошей девочке из обеспеченной семьи, забросить все свои пьянки, гулянки, девок-однодневок и бла-бла-бла. Бред. Он хоть примерно представляет, какие «хорошие» девочки растут в богатых семьях. Знаем, проходили и даже участвовали. Да зачастую там уже к двадцати годам перепробовано все, начиная с мжм, заканчивая тяжелыми наркотиками. Да и вообще, какая нафиг женитьба, мне только двадцать три года, все самое интересное еще впереди.

Когда спускаюсь вниз, отец уже поужинал и выходит из-за стола.

– Кирилл, хорошо, что я застал тебя дома, – говорит, не отрывая глаз от экрана телефона, – сейчас мне нужно срочно уехать, важная встреча, а завтра рано утром мы вместе едем в командировку на несколько дней.

– Отец, я так-то учусь еще, если ты не забыл, – пытаюсь протестовать, но уже заранее знаю, что это бесполезно.

– С этим проблем не будет, я сам позвоню ректору, – невозмутимо заявляет, – ты нужен мне, поэтому будешь присутствовать при заключении сделки.

С этими словами отец быстро выходит из столовой, оставляя меня переваривать эту замечательную новость. Отлично, блядь, поужинал просто.

Ника

Это удивительно, но я не видела этого богатого придурка уже пару дней. После того случая, я была уверена, что его месть настигнет меня сразу же, как я войду в двери университета. Но ничего подобного не происходило, более того, самого Гордеева, нигде не было видно.

Я смогла окончательно расслабиться и выкинуть его из головы, тем более мы с ребятами активно занимались переездом и обустройством нового зала. У нас были заказаны большие зеркала и теперь они украшали почти всю стену в нашем новом зале. Другие стены мы разрисовали граффити. Еще одно мое давнее увлечение.

Когда я училась в школе, в старших классах, и перешла в танцевальную студию, мы с преподавателями не расставались даже летом. У нас был организован летний лагерь на все три месяца. Там мы не только танцевали, но и делились своими новыми увлечениями. Все это нам очень пригодилось сейчас, потому что хотелось сделать не просто хорошо, а так, как ни у кого больше не было. И у нас получилось, результат превзошел все наши ожидания.

Мое настроение все эти дни было замечательным и никаких Гордеевых рядом. А вот второй парень, которого мы тоже окатили из лужи в тот день, появился, и, не обратив на меня никакого внимания, начал подбивать клинья к Юльке.

А она, как обычно, если дело касалось симпатичных парней, уши развесила и поплыла. Я честно ее пыталась предупредить, что парень, таким образом, пытается нам отомстить за нашу выходку, на что подруга махнула рукой, и заявила, что это мелочно. В итоге эти двое сейчас сидят на подоконнике, пьют кофе и хихикают над чем-то как малолетки.

Хорошо, что в это время зазвонил мой телефон, потому, что смотреть на этих голубков сил больше моих не было. Телефон купить простой у меня в свое время не получилось, мама с папой меня бы просто не поняли, поэтому я ходила с подаренным папой айфоном. На репетициях просто прятала его в рюкзак и не доставала пока не выйду из здания. Вот и сейчас пришлось отойти в сторону от толпы, чтобы взять трубку.

– Да, Макс, привет, – принимаю вызов.

Странно, друг никогда не звонит мне во время учебы.

– Ника, привет, – начинает торопливо говорить, – извини, что отвлекаю. Ты сегодня не могла бы приехать на полчаса раньше на репетицию, разговор есть.

– Да, конечно, не вопрос.

– Ок, тогда до встречи, – быстро прощается и сбрасывает вызов.

Я убираю телефон в сумку, и в этот момент раздается звонок на пару. Наконец-то, эти двое отлипнут друг от друга.

Подхожу к Юльке, она в этот момент записывает телефон этого парня, вроде Игорь его зовут, хватаю ее за руку и тяну в аудиторию. Рассаживаемся по своим местам, а я тут же понимаю, что не могу просто промолчать и проигнорировать всю эту странную ситуацию, снова пытаюсь вразумить подругу.

– Юль, не верь ему. Такие, как он, не способны на что-то серьезное. А у тебя в этот раз, как-то уж очень ярко глаза блестят.

– Перестань, Ника, – отмахивается подруга, – я знаю прекрасно, что это все несерьезно, не надо за меня переживать. Ну, хочет мальчик со мной поиграть, вот и поиграем и посмотрим, кто кого…, – последнее предложение она произносит с такой сладкой улыбкой, что меня даже передергивает.

Ох, не к добру это все, не к добру. Да и подругу я знаю, как облупленную. С детства дружим, как ни как. Вот прям вижу, как в ее глазах, вместо зрачков сердечки замигали, как в игральном автомате, блин.

После занятий Юлька довозит меня до дома, и я несусь сломя голову наверх. Нужно успеть принять душ и приехать на репетицию на полчаса раньше, как просил Макс, а времени у меня совсем мало. Но, как назло, на пути, словно из ниоткуда, появляется мама.

– Милая, задержись на минутку, – говорит ровным и спокойным голосом.

– Мам, извини, я никак не могу, опаздываю, – запыхавшись, отвечаю и пытаюсь протиснуться мимо мамы на лестницу, – давай вечером поговорим.

– Вероника, – произносит, на полтона повысив голос, – я задержу тебя всего на минуту, – добавляет уже спокойно. – Через две недели я иду на ужин к своей подруге, мы не виделись несколько лет и сейчас, когда она, наконец-то, приехала снова в наш город, мы должны увидеться. Ты идешь со мной, она очень хотела на тебя посмотреть.

– Хорошо, мам, – быстро киваю в ответ.

Я сейчас вообще на все готова согласиться, лишь бы сбежать от нее.

Мама отходит в сторону и я бегом поднимаюсь по лестнице на второй этаж.

– Только не забудь, пожалуйста, – летит мне вдогонку, – а то опять потом скажешь, что я такого не говорила.

Когда я забегаю в здание, вижу, что Макс ждет меня возле раздевалки. Фух, вроде даже не опоздала.

– Привет, – отвечаю на его приветствие, запыхавшись, целую его в щеку и мы вместе проходим в зал для танцев.

Пока мы здесь одни, можно спокойно поговорить.

– Ника, – начинает чуть не с порога, – в ближайшее время мы планируем здесь большие соревнования, собираемся пригласить много народу, может, составишь нам компанию все-таки и тоже выступишь? – Смотрит на меня вопросительно и с такой надеждой, блин, что я даже не нахожу сразу, что ему ответить.

– Макс, там наверняка будет фото и видео съемка. Если я буду танцевать, то попаду в кадр, а этого допустить нельзя, – повторяю ему все это уже, наверно, в сотый раз.

– Это не проблема, в конце концов, ведь можно как-то изменить внешность немного, ну я не знаю…, – мнется друг и запускает руки в волосы, – просто, ты одна из лучших, Ника, и то, как ты двигаешься, это просто… короче говоря, это должны видеть другие, видеть и стремиться к таким же результатам.

– Макс, – вымученно выдыхаю, – давай я подумаю обо всем этом дома, в спокойной обстановке и скажу тебе, что решила. Ты мою ситуацию знаешь, спалиться я нигде не могу.

Мне сейчас так сложно ему отказать, ведь я и сама очень хочу участвовать.

– Хорошо, – соглашается, – давай так и договоримся. И… есть еще кое-что, о чем я должен сказать тебе, – напряженно замолкает и очень серьезно смотрит мне в глаза. – Сергей в городе. Он вернулся. Вчера я случайно встретил его на улице, он сам подошел ко мне и начал спрашивать о тебе. Где ты, что ты. Я, конечно, послал его, и велел не приближаться к тебе даже близко, но что-то я сомневаюсь, что он меня послушает. Будь осторожна, пожалуйста.

Я застываю в шоке от этой новости. Ну, вот прилетело, что называется, откуда не ждали. Это чучело знает, что мы до сих пор танцуем. Одна надежда на то, что не знает, где именно. Адрес-то мы сменили, как раз успели переехать в новое здание.

– Спасибо, Макс, – выдыхаю напряженно, – я справлюсь. Надеюсь, он не знает наш новый адрес здесь? Домой он ко мне точно не сунется.

– Нет, не знает, – мотает головой, – но если что, сразу звони мне, отобью ему почки еще раз, если первого ему было недостаточно.

Напряжение потихоньку отпускает и мы начинаем смеяться. Нужно выкинуть из головы все дурные мысли и настроиться на репетицию, потому что, когда я танцую, я только танцую. Никаких других мыслей, только музыка, я и мой напарник, если танец в паре.

Глава 4

На следующий день в универ мы с Юлькой опаздываем, потому что она проспала. А проспала она, угадайте почему? Потому что всю ночь переписывалась со своим Игорьком.

Влетаем в аудиторию уже после звонка, там у нас должна быть психология. Преподаватель по психологии дама в возрасте, с ужасным характером и чувствую я, что так просто опоздание нам с рук не сойдет.

– О, какие люди, – противным голосом каркает Снежана Аркадьевна, – две подружки на лекцию по психологии пожаловали. Только вот зря пришли! – злорадно усмехается мегера. – Рефераты свои вы мне так и не сдали в отведенные сроки, следовательно, к зачету допущены не будите и на моих занятиях вам делать больше нечего.

– Как это не сдали? – возмущаюсь я. – Мы же одни из первых вам их принесли, сдавали после лекции две недели назад.

– Ничего не знаю, если бы сдавали, то никуда бы они не делись, – категорично заявляет эта мымра, – с моего стола еще никогда ничего не пропадало. А теперь покиньте аудиторию, вы нас задерживайте.

И тут в моей голове, словно что-то щелкает, и я внезапно понимаю, откуда здесь ноги растут. Ну, спасибо тебе, Кирилл Гордеев, отомстил, так отомстил. И выбрал ведь для этого самого сволочного преподавателя. Она же никогда не поверит, что нас подставили.

Но сейчас уже сделать ничего нельзя, поэтому лучше убраться с глаз долой и не мозолить ей глаза, чтобы еще больше не усугубить ситуацию. Смотрю на Юльку, она уже открыла рот, чтобы возмутиться, поэтому хватаю ее за локоть и быстренько тяну к выходу.

– Ника, ты мне не дала сказать в нашу защиту ни слова, – возмущается подруга.

– Юль, ты не поняла что ли, кто это все подстроил, – устало выдыхаю и иду дальше по коридору, – и Игорь твой тоже, скорее всего, принимал в этом активное участие. И думаю, это не последний сюрприз на сегодня.

– Нет, Игорь не мог, он уже поплыл от меня, я точно знаю, – уверенно заявляет Юлька, роясь в своей сумке – блин, я телефон оставила в машине, пошли сходим.

На парковке, как я и предсказывала, нас ожидал еще один сюрприз, нашей машины нигде не было видно.

– Ну что я говорила, вот и посыпались ответки за нашу выходку, – развожу руки в стороны от безысходности.

Юлька начинает громко материться, вышагивая на своих высоченных каблуках из стороны в сторону. В этот момент к нам подбегает какой-то мелкий парень и передает записку. Мы ее разворачиваем и читаем. В ней сказано, что машина припаркована в соседнем дворе. Обе несемся туда и, добежав, застываем в ужасе, в буквальном смысле пооткрывав рты. Наша машина так сильно заляпана грязью, будто на ней устраивали Truck Racing – гонки по бездорожью.

– Твою мать, – рычит Юлька, – да я ему лохмы его уложенные с корнем повыдираю, – говнюк, блин. И если я узнаю, что Игорь в этом участвовал, ему вообще всю растительность выдеру на теле без анестезии.

– Юль, ну не будь ты такой наивной, – стучу ей по лбу, – участвовал, конечно. Нас не было всего минут двадцать, как бы он один это провернул. А как он, кстати, это провернул, где вообще можно было найти столько грязи? – недоумеваю я.

– Да разве это проблема, здесь вон стройка идет в соседнем дворе. Там только котлован вырыли, грязи столько, что все тачки в этом городе можно вымазать, – кривится подруга, – даже у нас на парковке возле универа в последнее время очень грязно, потому что все машины, которые едут через этот двор, везут это все с собой, я уже не раз обращала на это внимание. Что делать-то будем? Если я позвоню нашему водителю, он обо всем доложит отцу, а этого допустить никак нельзя.

Я верчу головой в разные стороны, стараюсь быстро найти выход из этой дурацкой ситуации, пока Юлька причитает и с тоской смотрит на любимую машину. И я, черт возьми, его нахожу.

– Посмотри назад, видишь, парень поливает газон из шланга, может получиться с ним договориться, – тыкаю рукой в сторону поливальной машины.

– Ты думаешь, он согласится помыть нам машину? – с сомнением спрашивает Юлька.

– Дурочка, – смеюсь над ней, – мыть самим придется, главное, чтобы шланг дал с водой. У тебя наличные в сумке есть?

Юлька достает из кошелька купюру, взбивает волосы, поправляет декольте, вызывая у меня очередной приступ смеха, и идет к пареньку.

Это наивное чудо природы сразу застывает с открытым ртом, как только видит вышагивающую в его сторону Юльку. Мне кажется, он даже толком не понял, что она от него хотела. Просто таращился на нее и иногда кивал головой. Естественно, шланг с водой мы получили без проблем.

Ну, еще бы, против Юльки устоять практически невозможно, вот умеет она мозги запудрить противоположному полу. Можно было сэкономить, кстати, и не засовывать деньги пареньку в карман, сдается мне, что он этого даже не заметил, стоял, как под гипнозом.

Нам повезло, что грязь еще не успела подсохнуть, очень быстро мы хватились свою машинку, поэтому делаю напор посильнее и начинаю мега помывку. Юлька, естественно, в своих новых дизайнерских джинсах помогать мне отказалась, хотя ноги все равно мы промочили обе. Слишком большая лужа получилась вокруг, поэтому вляпались. Кеды на мне, кстати, то же новые, поэтому Гордееву придется ответить еще и за этот испорченный товар.

Выезжаем со двора, где потратили кучу времени, прогуляв учебу, и решаем ехать домой. По пути начинаем думать, как будем мстить мажорам за сегодняшнюю выходку.

***

На утро, когда мы едем с Юлькой в универ, на заднем сидении машины замечаю большой рюкзак.

– Что это у тебя, Юль? – не сдержав любопытства, спрашиваю у нее.

– Насколько я помню, Ника, раньше ты очень любила граффити, – отвечает с широкой улыбкой, – так вот, пора освежить старые навыки.

С этими словами она открывает рюкзак и показывает баллончики с краской, их там штук шесть, не меньше.

– Распишемся на мажористых машинах, на память. Надо бы надпись придумать такую, позабористее.

– Юль, ты же понимаешь, что это не быстро, любую, даже самую простую надпись сделать нужно время. К тому же, ты не забыла, что на парковке везде камеры, – пытаюсь вразумить эту выдумщицу.

– С камерами вопрос решен, – важно заявляет Юлька, – там же сегодня Егорка дежурит, я с ним договорилась. Этот жмотяра мать родную за деньги готов продать. С этим проблем точно не будет. Я прихватила две толстовки с капюшонами, мы накинем их на всякий случай. Но вот пару, конечно, придется прогулять, но с Володькой я этот вопрос потом решу. Против моих красивых глаз, он устоять точно не сможет. А у мажоров наших в это время защита курсовой, я узнавала, то есть помешать они нам точно не смогут. Все продумано, Ника, слиться я тебе не дам.

– Ох, Юлька, что-то не нравится мне все это. Может, не будем больше с ними связываться.

– Ну, конечно, это ведь не твою любимую машину угнали и в грязи вываляли. Я такого никому с рук спускать не собираюсь, – заявляет так уверенно, что чувствую дальше спорить с ней бесполезно.

После первой пары мы бежим к Юлькиной машине, переодеваем толстовки, натягиваем капюшоны на головы, хватаем рюкзак с красками и несемся на поиски машин Гордеева и Романова.

Обе машины черные, так что цвета краски можно выбрать любые. Я беру ярко-розовую и фиолетовую, Юлька желтую и оранжевую. На дверцах машины со стороны водителя пишу "мудак" большими буквами, подруга точно также пишет "козел".

Буквы делаем крупные, даже на стекло немного заезжаем. Ну, чтоб уж видно было издалека. После того как Юлька закончила со своей надписью, не смогла удержаться и в конце пририсовала небольшое сердечко. Я, конечно, ничего такого делать не стала, но посмеялась от души.

Ну, все, дело сделано. Стаскиваем перчатки, прячем баллончики в рюкзак и решаем, что сегодня лучше в университете не показываться от греха подальше.

Захожу домой в полной уверенности, что никого в это время не встречу, и смогу пораньше уехать на тренировку. Но моим надеждам не суждено оправдаться, так как в холле из угла в угол какой-то слишком напряженной походкой ходит мама. И вообще весь вид в целом у нее нервный.

– Мам, что-то случилось? – беспокойно спрашиваю, заглядывая ей в глаза.

– Ника, ты почему так рано? – спрашивает тихо, выныривая из своей задумчивости.

Она меня даже сокращенным именем сейчас назвала и не заметила этого. Блин, да, что происходит-то?

– Да у нас пары отменили, препод заболел, – вру с непроницаемым лицом, махнув рукой. – Мам, тебе плохо? Может, врачу позвонить? – говорю уже с беспокойством, заметив ее бледность.

– Нет, со мной все в порядке, – уверяет меня, – к нам приехал твой дедушка. Первый раз приехал в наш дом! – выделяет голосом первое и последнее слово, – они сразу с папой заперлись в кабинете и о чем-то громко спорят. Более того, несколько раз я слышала, что звучало твое имя. Вероника, дочка, не нравится мне все это. Пожалуйста, иди в свою комнату, посиди пока там, от греха подальше.

Но как только мама произносит эту фразу, я понимаю, что смыться у меня не получится, потому что двери кабинета открываются и оттуда выходят папа с дедом.

Ну, и ладно, думаю, я-то ведь деда не боюсь, чего мне по комнатам прятаться, я вообще не из робкого десятка. Один только сегодняшний поступок чего стоит, а уж во что выльется… подумать страшно. Надеюсь, не в третью мировую.

– Ника, дочка, хорошо, что ты пришла раньше, – говорит как-то устало отец, – зайди, пожалуйста, в кабинет, нам нужно обсудить один вопрос.

– А ты, дорогая, – это уже маме, – принеси нам чай, пожалуйста, мне лучше с мятой.

Мда, плохо дело, видимо. Папа у нас обычно глушит кофе весь день, а тут он чаю захотел, успокаивающего.

Прохожу в кабинет и сажусь напротив стола. К моему удивлению, в кресло с другой стороны опускается мой дед. А отец, засунув руки в карманы, стоит у окна и смотрит во двор. Затем поворачивается к деду и тихим, но недовольным голосом, говорит:

– Сам ей расскажешь весь этот бред, потому что участвовать в этом кошмаре, я не собираюсь.

– Расскажу, не сомневайся, – басит мой недавно приобретенный родственник, разворачивается ко мне и буквально вдавливает в кресло своим черным, как ночь взглядом.

А я на него похожа, оказывается. Не то, чтобы этот факт меня как-то напрягал, красотка еще та из меня получилась. И глаза мои, как маслины, тоже неплохо к месту пригвоздить могут.

– Вероника, – уверенно начинает свою речь дед.

И тут неожиданно мне становится смешно, потому что он пришел к нам в дом первый раз и вызвал у всех неконтролируемый приступ страха. И мне не удается сдержать язык за зубами, ну, в прочем, как всегда.

– Вау! Вы знаете кто я такая! Еще и имя мое знаете! – иронично вскидываю брови. – Какая честь, право слово, – закидываю ногу на ногу и складываю руки на груди, чтоб он убедился, что воспитанием его внучка точно не отличается.

Жаль, мама расстроится, узнав об этом, но сейчас просто не могу сдержаться.

– Вижу, похожа на меня не только внешне, – невозмутимо утверждает, и я отмечаю, что на его лице не дернулся ни один мускул.

Вот это выдержка. А у нас больше общего, чем я думала.

– Не сказать, что я этому рада, но уж что поделать, – продолжаю ерничать.

– Я пришел сказать тебе, – продолжает невозмутимо, никак не реагирую на мой сарказм, – что ты моя единственная наследница и именно ты получишь все наследство. А это немало, поверь, – с этими словами бросает мне на колени папку, видимо, чтобы я убедилась, насколько там немало, – но с одним условием.

Ну, конечно, кто бы сомневался.

– Ты должна в ближайшее время выйти замуж за сына моего близкого друга и коллеги. С рождением детей можно пока не торопиться, тебе нужно окончить университет, а вот после, не затягивайте, – на одной ноте выдает этот мерзкий старикашка.

– И тебя нужно привести в порядок, тоже в ближайшее время. Что это за тряпки ты на себя нацепила? – произносит сморщившись, – этим займется моя помощница, на твой вкус и вкус твоей матери здесь рассчитывать не приходится.

Из шокового состояния я выныриваю довольно быстро, скорее всего, потому, что не ожидала услышать от него ничего хорошего.

– То есть, вы пришли в мой дом и дом моих родителей, – уверенно начинаю я, – впервые за двадцать лет, вспомнив о моем существовании, и предлагаете скрестить меня с богатеньким и избалованным сынком ваших друзей. Я правильно понимаю? И, кстати, со вкусом у моей матери все в порядке, уверяю вас. Вот, если бы она вышла замуж за такого человека, как вы, тогда бы я, пожалуй, усомнилась, и не только в ее вкусе, но и в психическом здоровье. Но, как видите, она вышла замуж за прекрасного человека и у них родилась такая же прекрасная я, значит, с этим у нас все в порядке, – продолжаю спокойно и обращаю внимание, что, кажется, я его все-таки вывела из себя.

Лицо деда становится багровым, брови нахмурены, еще и глаза начинают краснеть. Браво, Ника. Переплюнула родственничка!

– Теперь дальше, по поводу вашего наследства, – продолжаю, пока он не опомнился, – меня никогда не волновали ни ваши деньги, ни деньги в целом. Одеваюсь просто, ем обычную еду дома, которую готовит мама, с отличным вкусом, как вы помните, да? Так что по ресторанам шастать нужды нет. Украшения не ношу, шоппинг не люблю. Машиной не пользуюсь. Так что можете засунуть свое офигенное предложение в з…

– Ника! – рявкает папа, – пожалуйста, не выражайся, – уже спокойнее добавляет.

– Если у вас все ко мне, то я, пожалуй, пойду. У меня планы на вечер.

– Сядь! – рявкает на меня дед.

Я внимания не обращаю, даже не дергаюсь, надо отдать мне должное. Говорю же, гены достались отменные. Встаю с кресла и спокойно иду к выходу.

– Пусть идет, – спокойно обрывает его отец, – я же сразу сказал тебе, что это бред и мы участвовать в этом не будем. Не захочешь с нами общаться больше, твое право, мы прекрасно справляемся без тебя. Ты и сам видел все эти годы.

Иду на кухню, там суетится мама, заваривает папе успокоительный чай. Пожалуй, тоже выпью чашечку, не каждый день приходится отказываться от таких выгодных предложений о замужестве. Брррр, даже передернуло.

Беру чашку с чаем, успокаивающе улыбаюсь маме на ее вопросительный взгляд, а потом мы обе дергаемся от неожиданного сильного хлопка входной двери. Во дворе слышится шум машины и я выдыхаю с облегчением. Дед, наконец-то, отправился восвояси.

Глава 5

На следующий день в универ ехать, конечно, страшновато, но, что нас не убивает, то делает сильнее. От всей души надеюсь все-таки выжить, даже, учитывая возможные последствия от нашей последней выходки. Юлька, видимо, моего оптимизма не разделяет, потому что выглядит так, будто ее неотразимый вид, смягчит тяжесть неизбежного наказания.

Волосы уложены идеально, макияж, хоть на обложку журнала, короткое красное платье, еще и с залипательным вырезом на груди и разрезом на бедре. Сверху черная кожанка нараспашку. Вообще где-то слышала, что, если вырез сделать побольше, глаза можно не красить. Но подруга подстраховалась. Сегодня она идеальна во всем.

Жаль, что я своим внешним видом подкачала. Неизменные джинсы и толстовка, на ногах кроссовки, хоть и новые, но Юлькиным высоким сапогам на шпильке, явно проигрывают, сверху обычная дутая куртка.

Стоит нам только припарковаться возле университета и выйти из машины, понимаем, что встречи не избежать, но держимся спокойно, даже бежать не пытаемся, все равно с Юлькиными шпильками это бесполезно. Гордеев и Романов подходят к нам, лица хмурые, брови сдвинуты, в глазах горит ненависть.

Правда градус бешенства у Романова слегка снижается, когда он видит Юльку и на несколько секунд зависает сначала на ее ногах, затем на груди. У меня такой мощной артиллерии с собой нет, поэтому просто смело смотрю в глаза этому недоразумению. Похоже, мне это не помогает. Ну и ладно, сделала все, что смогла.

Друзья переглядываются между собой, затем молча подходят вплотную и закидывают нас на плечи. Кирилл – меня, Игорь – Юльку. Ну и зачем сразу хватать? Тем более мы все это уже проходили. Подруга тут же начинает орать, собирая все известные ей проклятья и отчаянно вырываться.

Хотя надо отдать Игорю должное, он рукой придерживает платье, прикрывая ее зад, чтобы она не сверкала им на всю парковку. А я просто болтаюсь вниз головой и извергаю ругательства, но потом резко замолкаю, все равно это на него не действует.

Нас бесцеремонно пихают на заднее сидение машины, перед этим, отобрав сумку и рюкзак. Сами мажоры садятся вперед, блокируют двери и заводят двигатель. Всю дорогу едем в напряженной тишине. Они молчат, мы тоже. Я периодически смотрю в окно и понимаю, что мы выезжаем из города.

Вот черт! Они, что нас в лес везут, чтобы прикопать там? Надо было тоже надевать развратное платье и шпильки, может совсем избежать наказания у нас и не получилось бы, но смягчить его, очень даже, потому что у меня тоже есть, что показать.

По времени едем мы уже где-то около часа. Наконец, машина останавливается, парни выходят на улицу, не обращая на нас никакого внимания. Мы с Юлькой выходим следом и оглядываемся. Вокруг никого, только заброшенное здание и поле. Ну как поле…. Сплошное бездорожье и такая грязища кругом, что в нашей обуви отсюда точно будет не выбраться, если эти придурки решат нас здесь бросить.

Эти два мстителя прямо на наших глазах уходят в сторону одного из заброшенных зданий и скрываются там за большими воротами.

– Юль, они ключи от машины с собой забрали, не видела? – шепотом спрашиваю подругу, хотя нас и так никто не слышит.

Мы переглядываемся и одновременно кидаемся в сторону машины.

– Нет ключей. Подстраховались, значит, – с тяжелым вздохом отвечает подруга.

Вдруг со стороны здания слышится странный шум и мы с Юлькой одновременно поворачиваем головы. Застываем в шоке, потому что в нашу сторону движутся два больших квадрацикла. Двухместных, кстати, отмечаю про себя. Парни останавливаются прямо перед нами, соскакивают на землю и подходят к нам. Замечаю, что они переоделись, на них камуфляжные костюмы и защитные шлемы.

– Ну, что, прокатимся, шутницы, – говорит Кирилл и скалит зубы в зловещей улыбке. – Чувство страха, я смотрю, у вас напрочь отсутствует, это надо исправить.

– Только попробуете, придурки, я вас потом по судам затаскаю, – истерично заявляет моя подруга, – не мы все это начали, между прочим, а … – договорить она не успевает, потому что Игорь хватает ее за талию, затаскивает на квадроцикл и пристегивает ремнем безопасности.

Гордеев проделывает то же самое со мной. Я в этот момент скала – молчу и не дергаюсь. А смысл? Убежать отсюда не получится, орать и материться не поможет, только удовольствие ему доставит. Так что… решаю сидеть тихо, как мышь. Если будет совсем невмоготу, закрою глаза. Может, хоть мое мнимое спокойствие выведет из себя этого самоуверенного болвана.

Что было дальше, я запомнила довольно смутно, потому что мечтала прокрутить этот кошмар на ускоренной перемотке и проснуться дома, в своей кровати.

А были крутые подъемы и спуски, грязевые ванны, даже несколько, точно помню, что ни одна и ни две. Каменистое русло реки, какие-то специальные рвы, ну и вишенка на торте – это бревенчатый мост, кстати, очень ненадежный на вид. Все это сопровождалось брызгающими ляпками грязи, которые летели в основном на меня, и Юлькиным отборным матом, который слышался на всю округу.

Преимущественно старалась не смотреть по сторонам, просто жмурилась со всей силы, набирая полную грудь воздуха и медленно выдыхая. Мои пальцы просто намертво прицепились к сидению. Периодически возникало такое чувство, что волосы на голове шевелятся или вообще встали дыбом. Но я стойко молчала, как и обещала, хотя у меня от страха сводило живот и я все это время абсолютно не чувствовала своего тела. Вот дед бы сейчас мной точно гордился, уверена в этом.

В моменты, когда мы проезжали грязевые ванны, вся жижа из этой лужи окатывала меня с ног до головы, а если учесть, что таких ванн мы проехали несколько, на мне уже сухого места не осталось и чистого, собственно, тоже.

Видимо мучители наши наигрались или это мы уже выглядели слишком жалко, но эти покатушки, наконец-то, закончились. Я медленно отстегиваю ремень безопасности, поворачиваюсь к мажору, и говорю, как можно спокойнее.

– Я пришлю тебе счет за испорченную одежду.

Иду в сторону подруги и отмечаю, что Игорю повезло меньше, потому что счет за ее испорченную одежду превысит мой в несколько тысяч раз. Смотрю, как с блондинистой головы подруги стекает грязная жижа, лицо и одежда заляпаны грязью так, что, встретив ее, я бы ни за что не узнала. Уверена, что и я выгляжу не лучше. И тут в мою голову приходит еще одна мысль. Ведь в таком виде они нас в свою машину не посадят. И как, позвольте спросить, нам теперь добираться домой?

Мажоры появляются перед нами спустя минут двадцать в своей чистой одежде, довольные и счастливые. Они молча обходят вокруг нас и садятся в свою машину.

Уверена, что наши с Юлькой лица одновременно вытягиваются от ужаса, потому что эти придурки заводят двигатель и уезжают в ту же сторону, откуда приехали.

– Ну все, Игоряша, это было последней каплей, – орет подруга, топнув ногой, – я тебе этого никогда не прощу.

– Так, ладно, истерить тут бесполезно, – пытаюсь успокоить подругу, – пойдем, посмотрим, что находится там внутри, – показываю рукой на заброшенное здание.

Мы заходим внутрь большого помещения и осматриваемся. Здесь мало света, только тот, что проникает из маленьких узких окон под потолком. Жутко и страшно. Но посмотреть все же надо. А еще становится очень холодно, потому что наша одежда опять насквозь мокрая.

Видим вдоль стен несколько квадрациклов, значит здесь что-то типа гаража. Проходим по всему периметру здания, пока я не спотыкаюсь об какую-то упаковку.

– Юль, смотри, это вроде вода. Целая упаковка, – радостно говорю подруге.

– Ты уверена, что вода? Вдруг растворитель какой-то, – с тревогой смотрит на меня.

– Давай, возьмем несколько бутылок и выйдем на свет, – предлагаю ей.

Я достаю две литровые бутылки, как и Юлька, и мы выходим на улицу.

– Да, смотри, написано питьевая, негазированная. Все бутылки запакованы.

Мы открываем воду и помогаем друг другу умыться. Полностью, конечно этой водой не вымоешься, но, хотя бы лицо в порядок привести. А то даже оно целиком заляпано грязью.

– Ника, как мы будем добираться домой? – начинает ныть подруга и я замечаю, что в ее голосе проскакивают истеричные нотки, а еще начинают стучать зубы, то ли от холода, то ли от подступающей паники.

Ответ на этот вопрос я получаю почти сразу же, потому что вижу, как в нашу сторону мчит машина мажоров, а следом за ней Юлькина.

За рулем ее машины сидит какой-то неизвестный нам парень. Подъезжая, он резко разворачивается и тормозит прямо перед нами. Знаю, как трепетно моя подруга относится к своей машине, плюс ко всему, она явно сейчас на пределе, поэтому следующие ее действия меня нисколько не удивляют.

Парень выходит из машины, ничего не подозревая, а Юлька подбегает к нему и со всего размаха сжатым грязным кулаком бьет по лицу. Того аж назад откидывает, видимо совсем не ожидал подвоха, наивный.

– Тебе кто вообще разрешил мою малышку трогать, придурок! – истерично орет, при этом хватает офигевшую меня, и тащит в свою машину.

– Ты, сука, совсем охуела! – очухивается пострадавший и делает рывок в нашу сторону, – домой пешком почапаешь в таком виде, истеричка!

– Дим, остынь! – прилетает тут же от Игоря, который застывает в напряженной позе недалеко от нас, – и на будущее, если обзовешь ее еще раз, по роже съезжу тебе уже я.

Юлька, не мешкая, садится за руль, ждет, когда я пристегну ремень и трогается с места. Некоторое время едем в тишине, подруга сосредоточенно ведет машину, затем, спохватившись, подключает навигатор на телефоне, потому что, где мы и как отсюда выехать, ни она, ни я не знаем.

Когда впереди показываются знакомые места, я прерываю молчание.

– Юль, – начинаю тихонько, – может, не будем с ними больше связываться? Ты знаешь, что отступать обычно не в моих правилах, я всегда иду до конца, но сейчас мне просто не хочется тратить на эту вражду свои силы и время, потому что проблем в моей жизни и так хватает.

– Да, давай, в этот раз отступим, – соглашается подруга и в задумчивости кусает губы, – знаешь, мне надоели эти разборки. Я не из тех людей, кто любит грязевые ванны и моя машина однозначно не заслуживает такого обращения. Как-то у нас далеко все зашло. Ведь мне вроде нравится Игорь. Конечно, после этой его выходки прощение вымаливать он будет долго, но я же могу над ним поизмываться и по-другому. И военные действия я могу вести по-другому. Почему парни всегда думают, что это они влюбляют, соблазняют, вешают лапшу на уши…, а потом бросают. Ведь все же может быть совсем наоборот.

Я еле сдерживаюсь, чтоб не рассмеяться в голос. Она сидит сейчас вся в грязи со слипшимися волосами и рассуждает о том, как и кого будет соблазнять. Смотрю на нее с улыбкой и молча качаю головой.

– Нет, ну, Володя мне тоже нравится и он уже взрослый… Они оба такие разные, но такие красивые. Здесь надо подумать. Или не надо? Можно ведь сделать так, что они не узнают друг про друга?

– Юлька, – начинаю хохотать в голос, – ты неисправима, – когда-нибудь это плохо кончится для тебя. Поверь, если ты будешь всем им морочить голову, до добра это не доведет.

– Возможно, когда мне будет лет тридцать, я буду однолюбкой, но точно не сейчас. Пока я молодая, не вижу причин отказывать себе в маленьких слабостях, – тоже со смехом отвечает мне.

Мы подъезжаем к ее дому и поднимаемся наверх, чтобы привести себя в порядок. Домой мне в таком виде лучше не показываться, а у подруги все равно родители до вечера на работе.

После ванны мы спускаемся на кухню, чтобы перекусить. Время уже к ужину, а мы даже не обедали.

– Слушай, Ника, а что ты там говорила про проблемы? Что у тебя случилось? – спрашивает Юлька, опомнившись.

И я рассказываю ей. О скором выступлении, о том, как я хочу принять в нем участие, но не могу, и про деда, который сошел с ума и решил выдать меня замуж.

– Ну, тут все просто, – заявляет с присущим ей оптимизмом, – смотри. Выступать однозначно надо, потому что тебе самой нравится то, чем ты занимаешься. Поэтому, плюнь на всех. Ну, узнают они и что? Тебе двадцать лет, ты взрослая девочка, что хочешь, то и делаешь. А насчет деда и его идеи, хорошо, что в этой ситуации, родители на твоей стороне. Тебя никто не может заставить, потому что опять же, ты совершеннолетняя. На деньги не падкая. Рада тому, что у тебя и так есть.

– Я тоже склоняюсь к тому, чтобы пойти на выступление. Надоело прятаться, будь, что будет.

– А с кем ты, кстати, танцуешь в паре на этот раз? – спрашивает, подозрительно сощурившись, – только не говори, что с Максом?

– Ну, да, – осторожно отвечаю, помешиваю чай, – я всегда с ним в паре. Даже не представляю себя ни с кем другим. Мы привыкли друг к другу за столько лет. Если бы сейчас мне пришлось сменить партнера, потребовалось бы время, чтоб привыкнуть к нему.

– Вот, блин, – морщится Юлька, – я-то надеялась прийти посмотреть на тебя, а там опять будет этот Макс.

Как же я могла забыть, что Юлька с Максом никогда не ладили. Они ненавидят друг друга с момента знакомства. Раньше подруга всегда ходила со мной на каждую нашу репетицию, но потом перестала, потому что они сильно поругались с Максом.

Причин я не знала, оба подозрительно молчали. А потом научились, к нашему общему облегчению, избегать друг друга. Скорее всего, дело было в том, что Юлька из богатой семьи и никогда не скрывает этого, а наоборот подчеркивает. Фирменные шмотки, машина, даже все ее привычки являются показателем того, что ей нравится блистать.

– Приходи, конечно. С Максом ведь можно и не пересекаться, – говорю, пожимая плечами, – ладно, Юль, мне пора. Пора время и учебе уделить, мы и так с тобой в последнее время много пропустили.

Мы прощаемся, и я вызываю такси. Раз сегодня нет репетиций, буду учиться. Надо что-то решать с потерянным рефератом по психологии, да и любимый Юлькин препод за красивые глаза зачет не поставит, мне так точно.

Глава 6

Кирилл

Эту чокнутую девчонку вообще как-то можно вывести из себя. Подруга вот у нее, как вулкан, только задень и закипит, а эта хоть бы что. Не знаю, почему я о ней думаю, но ничего с этим поделать не могу. Никогда такого не было.

Девчонки за мной с восьмого класса бегали, может и раньше, конечно, тоже, просто тогда мне это было неинтересно. Я только выбирал и то, надолго ни одна не задерживалась. А вот этот мышонок, с глазами бусинками, свой нос воротит и вообще внимания никакого не обращает, несмотря на то что убытков она мне принесла уже на кругленькую сумму. Сначала испортила брендовые шмотки, потом машину пришлось отдать в сервис перекрашивать. Катастрофа ходячая.

Информацию на нее нарыть так и не удалось, потому что Игорь действовал через ее подругу. А та, видимо, язык за зубами держать умеет.

Лежу на кровати и в голове перебираю воспоминания сегодняшней нашей встречи, и наконец, понимаю, что меня сегодня в ней так зацепило. Ее обалденный запах. И я на сто процентов уверен, что это не гель для душа и не шампунь, это парфюм, причем очень дорогой. Более того, я никогда раньше с таким не сталкивался.

А парфюмов в моей жизни было много. Каждая проходящая через меня девушка, старалась выделиться своим запахом. А зацепил меня именно этот, от Ники, и надо признать, он ей очень подходит. Где же она берет такие дорогие духи? Судя по всему, она из простой семьи. Может ей подружка сумасшедшая дарит? Игорь сказал, что подружка точно из обеспеченной семьи. Непонятно только, как они сошлись с ней.

Как же мне заинтересовать эту Нику? Не знаю еще, зачем мне это надо, я даже фигуру ее толком не рассмотрел за ее безразмерными шмотками. Хотя нет, знаю. Хочу влюбить в себя и соблазнить. Хочу увидеть эмоции на ее равнодушном лице. Влюбленность, страсть, печаль и слезы разочарования, потому что потом я ее брошу, так же как всех остальных. Брошу и забуду, чтоб не крутилась больше в моей голове.

Принимаю решение и как-то даже легче становится на душе. То, что я так часто о ней думаю раздражает меня и ни фига мне не подходит. Я хочу просто спокойно наслаждаться жизнью, так же как раньше, а не думать о черных глазах и сногсшибательном запахе какого-то мышонка.

Ника

Все утро придумываю причины, чтобы не ехать в университет, но, к сожалению, со своей совестью договориться мне не удается. Поэтому встаю и плетусь в душ.

Юлька, как всегда, заезжает за мной и мы едем на учебу. Выглядит просто офигенно, ну оно и понятно. Сегодня у нас по расписанию Володя, да и Игорь может замаячить на горизонте.

На лекциях никак не могу сосредоточиться на учебе, постоянно жду подвоха. И не зря. После очередной пары, когда все студенты после звонка, плетутся на выход, у меня звонит телефон. Я начинаю копаться в своем рюкзаке, но никак не могу его найти.

Вот черт. Откуда у меня там столько хлама, если я даже косметику никогда не ношу с собой. Останавливаюсь рядом с партой и начинаю усиленно перебирать все содержимое рюкзака еще раз. К тому моменту, как я нахожу телефон, звонить он уже перестает. Снимаю блокировку и смотрю, кому я понадобилась.

В этот момент слышу характерный щелчок замка и поднимаю голову от телефона. Передо мной стоит Кирилл Гордеев собственной персоной. Все с той же привлекательной, но очень раздражающей меня усмешкой на красивых губах.

Обращаю внимание, что мы с ним совсем одни, все студенты уже вышли из аудитории и он только что закрыл дверь на ключ. Вот, черт, ну что опять-то не так? Вроде отомстил по полной. Или нет? Так и застываю с телефоном в руках. И это моя первая ошибка.

– Ну, привет! – произносит таким сладким голосом, что у меня мурашки по спине бегут. Опускает взгляд на мои руки и с удивлением таращится на мой телефон.

– Откуда это у такой бедной студентки такой крутой телефон? – спрашивает, подозрительно сощурив глаза.

– Это подарок, – отвечаю спокойно, стараясь ничем не выдать своего волнения.

– Сердобольная подружка подогнала? – произносит с иронией.

Вот урод.

– Это не твое дело! Зачем ты пришел сюда, еще и дверь закрыл?

– Соскучился, – говорит со смешком и движется на меня.

Я пячусь от него и все сильнее вжимаюсь попой в парту. Он подходит вплотную, наклоняется вперед и упирается руками в стол, запирая меня тем самым в ловушку.

Черт, что ж так близко-то… Главное, долго в глаза не смотреть, они у него невероятные. Ника, соберись! Где твоя фирменная сдержанность. Не смотри-и-и!!!

– А ты разве нет? – шепчет мне на ухо своим красивым голосом.

– Нет, – отвечаю как можно спокойнее и пожимаю плечами, призываю на помощь всю свою выдержку.

– Сейчас проверим, – выдыхает мне в лицо.

Я ничего не могу с собой поделать, будто нахожусь под гипнозом. Поднимаю голову и смотрю ему в глаза. Смотрю и не могу оторваться. Тону в этом кристально чистом голубом омуте. Он так же смотрит на меня.

Затем резко хватает меня за талию и сажает прямо на парту, не отрывая взгляда. У меня перехватывает дыхание и я приоткрываю рот, чтобы вздохнуть поглубже. Его взгляд сразу стекает на мои губы и их начинает покалывать от предвкушения. Сердце бьется, как ошалелое, воздуха не хватает.

Кирилл запускает руку мне в волосы, накрывает ладонью затылок, сжимает пряди и осторожно тянет вниз, чтобы я подняла голову выше. Боже, он так смотрит на меня в этот момент, просто обжигает своим горящим взглядом. Во рту мгновенно становится сухо и я невольно облизываю свои губы.

Кирилл в ответ на это невинное действие сильнее стискивает мою талию, еще крепче прижимает к себе и накрывает мои губы своими. Все это он делает так быстро, что я ничего не успеваю понять и уж тем более предпринять. А то, что происходит дальше, напрочь, стирает все мои попытки сопротивляться ему.

Опять эти чертовы мурашки по всему телу. Внутри то ли жар, то ли озноб, не пойму. Его язык врывается в мой рот и начинает нагло хозяйничать там. Меня обдает жаркой волной, которая прокатывается по всему телу и стекает вниз живота, где сейчас зарождается и пульсирует горячий комок желания.

Его руки скользят по моим ногам, и я даже через джинсы чувствую, как по жилам струится ток. Ладони поднимаются выше, а большой палец ласкает внутреннюю часть бедра. А еще я, к своему жгучему стыду, отчетливо ощущаю, как намокает мое тонкое кружевное белью.

Это быстро приводит меня в чувство. Вот это фейерверк, твою мать. Если бы я сейчас не сидела на этой парте, то рухнула бы сразу на землю, потому что мои ноги дрожат, и не только ноги. Стоять я бы сейчас точно не смогла.

Кирилл, наконец-то, отстраняется от меня, но руки не убирает. Смотрит абсолютно мутными глазами, будто сам не может поверить во все это. Он чувствует то же самое, я уверена в этом.

Медленно прихожу в себя, отталкиваю его, спрыгиваю с парты и бегом несусь к дверям. Открываю замок и вылетаю из аудитории. Мне нужно время наедине с собой, чтобы переварить то, что здесь произошло. Потому что так не должно быть. Пожалуйста, только не это. Не хочу терять голову из-за него. Я ненавижу таких, как он.

Выскакиваю из-за поворота и шокировано замираю. Игорь целует Юльку, а она дубасит по его плечам своими маленькими ладошками. Да они что, сговорились все сегодня что ли. Игорь, наконец-то, выпускает мою подругу из объятий, а она со всего размаха бьет ему пощечину. Затем что-то выкрикивает, мне не слышно что, я слишком далеко стою, и уносится в другую сторону.

Догоняю Юльку уже перед самой аудиторией и мы вместе с ней проходим на последний ряд. Это надо обсудить. Смотрю на подругу, ее щеки все еще пылают, то ли от возмущения, то ли от возбуждения.

– Что это было? – спрашиваю первая.

– Да ну его, придурок, – отвечает, махнув рукой, – он что думает, что после вчерашнего я его приму с распростертыми объятиями. Ага, щаз. А у тебя что? Ты где, кстати, была?

– А у меня случилось то же самое, – выдыхаю устало, – Кирилл набросился на меня с поцелуями в пустой аудитории, я сбежала, как только в себя пришла.

– Ну, ничего себе, новости, – с удивлением впивается в меня взглядом, – и что думаешь?

– Не знаю. У меня к тебе пока только один вопрос. Расскажи, что ты чувствовала, когда Игорь тебя целовал. Подробно, пожалуйста.

– Ну, целоваться он умеет. Это бесспорно. Приятно, конечно. А почему ты спрашиваешь? – смотрит с подозрением на меня, – Ника?

– Я в шоке, если честно. Мне просто башню снесло, понимаешь? А я не хочу ничего такого! Только не с ним! – выпаливаю в панике, вцепившись в Юлькину руку.

– Вот дела. Ника, ты успокойся давай. Мы теперь везде будем ходить вместе, я тебя одну не оставлю. Мы просто шанса ему не оставим зажать тебя где-то в углу.

Завидую такому оптимизму, потому что мне как-то не по себе. Внутри до сих пор все дрожит, голова не соображает и остается только усиленно делать вид, что я слушаю лекцию.

Юлькин любимый Володя сегодня особенно не в духе, постоянно зыркает в ее сторону, задает коварные вопросы по новому материалу и чаще всего спрашивает либо меня, либо ее.

Вот тебе и душка. Сначала не могу понять, чем мы вызвали такую немилость, а потом на меня находит озарение. Скорее всего, он видел, как Юлька целовалась с Игорем. Ну, вот только этого сейчас нам не хватало.

После занятий мы выходим из универа, спешим поскорее оказаться в своей машине, чтобы больше ни на кого не нарваться, потому что на сегодня с меня хватит потрясений.

Выходим на парковку и застываем возле Юлькиной машины с открытыми ртами. На капоте машины лежит огромная охапка бордовых роз. Моя подруга быстро сканирует вокруг взглядом, чтобы понять кто так расстарался. Так и не найдя ответа, запихивает охапку цветов на заднее сидение и с абсолютно спокойным лицом садится за руль.

– Какие будут догадки? – спрашиваю ее улыбаясь.

– Думаю, это Игорь. Прощение за покатушки хочет выпросить цветочками. Вот ведь наивный парень, – смеется подруга, выруливая со стоянки.

– А если это Володька?

– Нет. Точно не он. Заметила, какой злой сегодня? Видел наверно нас с Игорем. Ревнивый мой, ммм обожаю, – мечтательно тянет и продолжает хихикать, – да и светиться он бы не стал перед студентами. Могут ведь увидеть и доложить в деканат.

– Ты уверена, что оно того стоит? Здесь слишком много всего против вас. Он же твой препод, Юль.

– Да, знаю я. Но он правда мне очень нравится. Но тревогу бить пока рано, может, он ко мне равнодушен.

– Ага, именно поэтому извергал на нас всю свою злость на лекции, – ехидно отвечаю.

Юлька завозит меня домой, и я бегу готовится к репетиции. Времени мало до выступления, расслабляться некогда.

Глава 7

Последние дни мы с ребятами пашем как проклятые, ставим танцы, отрабатываем все движения до автоматизма, потому что перед толпой людей выступать очень сложно, особенно нашим новичкам. В универ мы с Юлькой приезжаем ровно к началу занятий и сразу после пар уезжаем. Иногда бывает, что я даже домой не успеваю, перехватываю еду в ближайшем кафе и бегом на репетицию.

Мы познакомились с директором и хозяином клуба, рядом с которым снимаем зал, вроде нормальные молодые мужчины. Похотливых взглядов в мою сторону и в сторону других девчонок замечено не было, поэтому я немного успокоилась. Хотя мужской интерес у них в глазах при разговоре со мной все-таки промелькнул, но никто не стал навязываться. Наверное, побоялись спугнуть раньше времени.

Мажоров мы больше не видели, непонятно кто кого избегает, то ли мы их, то ли они нас. Скорее всего, они в универе вообще не появляются. Может, работают, может, развлекаются так весело, что им вообще не до учебы. Отсутствие Гордеева в моей жизни, к сожалению, абсолютно не помогает мне расслабиться и не думать о нем.

Даже ночью, измученная репетициями, я лежу в кровати и пялюсь в потолок, сна нет ни в одном глазу. Прокручиваю в голове события последних дней и понимаю, что ситуация выходит из-под контроля. Кирилл Гордеев с каждым днём начинает занимать все больше места в моем сердце.

Он всегда мне нравился, я отлично помню тот день, когда впервые увидела его. В голове сразу что-то щелкнуло, сердце пропустило удар и я замерла на месте без движения. Забыла о том, где нахожусь, не замечая снующих в коридоре студентов и громких разговоров.

Нет, нет и ещё раз нет. Только не это. Все эти признаки мне слишком хорошо были знакомы, потому что точно так же в моей жизни появился Сергей. Красивый, веселый, всегда с очаровательной улыбкой на губах, пленящий девушек с первого взгляда. И я сразу попалась, как мотылек в паутину. А он очаровал, опутал меня красивыми словами и обещаниями, заманил в свои сети, а потом забрал с собой в свою жизнь. Я была будто под гипнозом, в сладком сне, от которого не могла пробудиться. Меня предупреждали подруги, даже Макс, его друг, неоднократно пытался остановить мое безумие, но все было напрасно. Они все знали, что красавчики и бабники априори не могут быть идеальными парнями. А я верила. Все время верила ему и поплатилась. Я все увидела своими глазами и оказывается это так больно, когда бьются розовые очки, сквозь которые ты смотришь на этот неидеальный мир.

И сейчас меня снова затягивает в этот водоворот чувств, из которого потом не будет возможности выбраться, до тех пор, пока кто-то не разобьёт идеальную картинку. Что нужно сделать, чтобы перестать это чувствовать? Что? Он красивый, ещё красивее, чем Сергей. А его глаза… В них даже смотреть страшно, потому что есть большая вероятность, что уже не выплывешь из этого кристально чистого синего океана. Он тоже бабник, ещё больше чем мой бывший. По слухам он переспал с большей частью девушек нашего университета, возможно, не только нашего, а с другой частью, я так полагаю, его друг. Он очень богатый и не просто богатый, а еще и сноб, каждый раз подчёркивающий свое превосходство над другими людьми. Наглый, избалованный, испорченный. Все то, что я так ненавижу в людях. Я ненавижу таких, как он.

Тогда какого черта я лежу тут и не могу перестать думать о нем? Сколько раз ещё я должна вляпаться в таких красавчиков, чтобы понять, что они не для меня. Мне нужно срочно переключиться. А это возможно только, когда я танцую. Значит, мне нужно еще больше танцевать. Все свое свободное время заполнить репетициями.

Подумав об этом и приняв решение, я чувствую, что тело понемногу начинает расслабляться и я погружаюсь в сон.

Кирилл

После того, как я закрылся с Никой в аудитории университета и поцеловал ее, в голове моей творился настоящий хаос. Изначально план был совсем не такой. Ведь это я должен был очаровать ее и запудрить мозги. Я!!! А не она мне.

Все изменилось в тот момент, когда я посмотрел в ее глаза. Они черные, как ночь, также завораживают, а еще сияют, как звезды. Никогда раньше я не обращал внимания на волосы у девушки, но здесь просто не мог отказать себе и не зарыться в них руками. Такие мягкие, длинные, красивые и темные.

Она вся такая девочка-ночь. А после того, как поцеловал, башню снесло окончательно. Почему она на меня так действует? Я еще никогда не чувствовал такого желания обладать, все время прикасаться, целовать. Тянет к ней, как наркомана в поисках дозы. Это ненормально и мне совсем не нужно. Я не хочу становиться ни от кого зависимым. Мне не нужны отношения, тем более долгие отношения. Я просто хочу жить и наслаждаться своей молодостью.

Мне повезло, что отец как раз в этот момент отправил меня в командировку. Сначала хотел ехать вместе со мной, но я уговорил его, что лучше возьму с собой Игоря, а он займется делами в нашем городе. Мы давно дружим семьями, работаем практически с первого курса, думаю, проблем возникнуть не должно.

Мне нужен перерыв, перезагрузка, смена обстановки. Игоря тоже стоит утащить от этой ненормальной девчонки, подружки Ники, а то и он поплыл уже. Вот ведь две ведьмы, как они это делают? Мы вообще раньше никогда не поддавались и ни на ком не зацикливались.

К тому же, после заключения сделки всегда проходят вечеринки, там полно выпивки и девушек на любой вкус. И ни одна не откажется скоротать ночь в моей постели. Вот так я думал, когда приехал сюда работать и даже продолжал так думать, когда после сделки мы все вместе зависали в баре и на меня вешались сразу две блондинки, а потом за соседним столом улыбалась шатенка.

Нет, бесят. Даже крепкий алкоголь не помогает мне не обращать внимания на цвет волос, цвет глаз и запах. Вот и приплыли! Оттянулся по полной называется. Выцепил в толпе брюнетку, облегченно выдохнул и направился к ней.

У нее даже глаза оказались темно карие, но запах духов меня раздражал так, что опрокинув в себя еще бокал виски, я отправился спать в свой номер один. По пути заметил, что Игорь в обнимку с какой-то блондинкой, заворачивает к себе.

Ну, хоть кому-то сегодня удалось расслабиться и обнулиться. Хотя здесь все условно, потому что его блондинка с длинными локонами уж очень напоминала мне ту, которую он, уезжая на несколько дней, оставил в покое в родном городе.

Ника

Уже завтра наше выступление такого необычного формата. Сегодня суббота, занятий в универе нет, но мне нужно под каким-то предлогом слинять из дома на репетицию. Мама в последнее время стала очень подозрительной и постоянно спрашивает, где я пропадаю все дни и половину ночи.

Приходится врать, ничего не поделаешь. Говорю, что мы с Юлькой разгребаем долги по учебе. Здесь вру только отчасти, потому что долгов очень много, но разгребать их абсолютно некогда.

Спускаюсь на первый этаж, за столом мама и папа о чем-то тихо переговариваются.

– Доброе утро, Вероника, – как всегда, полным именем приветствует мама, – как спалось? Ты последние дни все время куда-то бежишь, нам с тобой даже посидеть поговорить некогда.

– Все хорошо, мам. Просто столько всего навалилось, – успокаиваю ее и тут же вспоминаю про реферат по психологии.

– Пап, слушай, у меня там проблема с рефератом по психологии образовалась, – начинаю заискивающе, – наши с Юлькой работы пропали куда-то прямо с кафедры, а препод нам не верит. У тебя случайно нет на нее выхода?

– А вы точно их сдавали, Ника, эти свои рефераты? – спрашивает папа, выныривая из своих бумаг. Даже завтракает вместе с документами, вот работяга.

– Пап, ну конечно, точно. Ты же знаешь, я врать не буду. Просто их украли, и мы даже знаем кто, но это нашу проблему уже не решит.

– Я постараюсь что-нибудь сделать, Ника. Все, спасибо за завтрак, я убегаю, – это уже говорит маме.

Конечно, так просить вмешаться папу не совсем честно и правильно. Но, во-первых, мне сейчас некогда самой этим заниматься, а во-вторых, там такая принципиальная тетка, что самой мне здесь все равно не справиться.

– Вероника, – окликает меня мама, – я, надеюсь, ты помнишь, что завтра мы приглашены на ужин к моей подруге. Я предупреждала тебя заранее еще две недели назад.

Застываю в растерянности и в шоке смотрю на маму. Она уже считывает мою реакцию и начинает хмуриться.

– Маааам, – начинаю ныть, – может без меня, а? Я не могу завтра, ну вот совсем не могу.

– Ничего не знаю. Я предупреждала тебя заранее и отказа не приму. Мы с Анной не виделись очень давно, она часто уезжает по делам, всегда занята своей работой, так что переносить и откладывать из-за тебя я ничего не буду. Завтра к четырем часам вечера, чтобы была готова. Пока доедем, как раз к пяти успеем. Разговор закончен.

Встает и уходит. Что же мне теперь, черт возьми, делать? И почему это моя мама так настаивает, чтобы я присутствовала на этом дебильном ужине. Выступление начинается в шесть, у меня будет всего час свободного времени, вместе с дорогой, это совсем мало. А если учесть, что мой образ для ужина в гостях и для танцев кардинально отличается, то вообще дело плохо.

Быстро позавтракав, убегаю к себе в комнату и звоню Максу.

– Ника, – друг тяжело вздыхает, выслушав мою проблему, – я ничем не могу помочь, как раз только собирался тебе звонить. У нас ЧП. Маринка вчера сломала ногу и теперь все ее выступления придется взять тебе. Единственное, что я могу сделать, это поставить все твои танцы ближе к середине и к концу программы. И, пожалуйста, береги себя. Если еще кто-то выйдет из строя, выступать будет просто некому.

– Твою ж мать, – ругаюсь сквозь зубы, – Как она умудрилась-то? Сальто что ли крутила с крыши?

– Не знаю, молчит она, как на допросе. Ей потом еще реабилитацию долго проходить. Для танцев она восстановится нескоро.

– Ладно, я буду думать, как мне свалить с этого ужина дурацкого. А ты подредактируй программу выступлений. И еще, Макс, мне нужно, чтобы кто-то из наших забрал меня завтра из гостей на байке, иначе я не успею добраться.

– Твою безопасность, Ника, я могу доверить только самому себе, так что буду редактировать расписание так, чтобы самому тебя забрать.

– Ладно, договорились, пока, – прощаюсь с Максом и тут же набираю свою лучшую подругу.

Быстренько пересказываю всю свою ситуацию Юльке, потому что знаю, что только она со своей любовью к моде и неуемной фантазией сможет мне помочь. И я оказываюсь права, потому что я еще договорить не успеваю, а она уже перебивает меня восторженным воплем.

– Я знаю, что нужно делать. Давай быстренько подбирай одежду на выступление и дуй ко мне.

Долго рыться в шкафах мне не нужно, потому что я давно уже все выбрала. Хватаю шмотки и несусь к своей машине. Сегодня придется самой сесть за руль, потому что времени в обрез. На всякий случай нацепляю на нос очки, в целях конспирации, конечно, хотя день сегодня и на самом деле солнечный.

Глава 8

Ника

Подъезжаем с мамой к высоким воротам чужого дома и я наблюдаю из машины, как медленно они открываются. День сегодня, надо сказать, еще тот. Вообще удивительно, что я бодра и весела, и вполне себе устойчиво держусь на ногах, потому что вчерашний день напоминал мне сумасшедшую карусель.

Сначала мы с Юлькой и моими шмотками ездили к ее знакомой швее, у которой, по словам подруги, золотые руки, а потом весь оставшийся вечер обсуждали прическу и макияж. И теперь я, вся такая сногсшибательная, выхожу из машины и одергиваю свои идиотские воланы на юбке. Да, работы проделано немало. Девизом вчерашнего дня было «пришить надежно, но не очень крепко». И вот сейчас я выгляжу так, будто все свои лучшие годы провела в закрытой школе при монастыре.

На мне платье черного цвета, с большим воротником, который был пришит на лиф моего платья, чтобы скрыть вырез, так как черная шифоновая ткань на груди и на рукавах немного просвечивала. Низ платья представляет собой юбку с широкими воланами. Волосы собраны шпильками в низкий пучок.

Туфли на сплошной подошве, чтобы подчеркнуть скромность моего образа. Вот с макияжем, к сожалению, вариантов было не так много, он был вечерним и ярким. Глаза были подведены и дополнительно подчеркнуты темно-серыми тенями.

Хорошо хоть губы я накрасила бледно-розовым блеском, поэтому в целом выглядела не вульгарно. У мамы, когда она меня увидела, брови от изумления поползли вверх, но, к счастью, комментировать мой странный прикид она не стала, видимо, считала большим достижением уже, то, что я не слилась с этого ужина и иду с ней.

Мы проходим по дорожке к дому, двери нам навстречу открываются, и нас встречает очень привлекательная женщина по возрасту, думаю, мамина ровесница.

– О, мои дорогие, как же я рада наконец-то вас видеть, – произносит приятным голосом и обнимает сначала мою маму, потом меня, – Ника, как ты выросла, деточка, ни за что бы не узнала. Мой сыночек тоже уже такой взрослый. Как же быстро летит время, – причитает она и продолжает меня рассматривать.

Я раздвигаю губы в милой приветливой улыбке до тех пор, пока до меня не доходит смысл ее слов про сыночка и я, наконец-то, понимаю, зачем меня мама притащила на этот идиотский ужин. Познакомить решила, значит, с очередным хорошим мальчиком или еще хлеще сосватать нас друг другу.

Хозяйка дома ведет нас в гостиную и убегает на кухню проведать готовность ужина. Я в бешенстве разворачиваюсь к матери и начинаю шипеть сквозь зубы.

– Мама, как ты могла притащить меня сюда? Сколько еще это будет продолжаться? Я не хочу знакомиться с хорошими мальчиками и сыновьями твоих подруг. Не хочу с ними ужинать, дружить и вообще ничего с ними не хочу.

– Вероника, пожалуйста, не кричи так. Нас могут услышать. Уверяю тебя, ничего такого у меня даже в мыслях не было.

Ага, как же! Так я и поверила. Эти кристально честные глаза очень даже могут врать, как оказалось.

Волны моего бешенства уже вовсю распространяются по комнате, но это видимо была их малая часть. То, что я чувствую дальше, развернувшись к лестнице со второго этажа, рискует снести крышу у этого элитного особняка.

А вижу я там Кирилла Гордеева в стильном деловом костюме и светлой рубашке, невозмутимо спускающегося по ступенькам и приближающегося к нам. Твою мать, ну разве так бывает?

Он скользит незаинтересованным взглядом по комнате, до тех пор, пока не натыкается на меня. Застывает в полном изумлении. Наш общий с ним ступор длится несколько секунд, пока в гостиную не возвращается хозяйка этого дома и не начинает нас представлять друг другу.

Вижу, что Гордеев постепенно приходит в себя и начинает уж слишком пристально пялиться на мои ноги. Я даже чувствую, как их постоянно покалывает, хотя длина юбки очень даже скромная. Его физиономия разъезжается в ироничной усмешке и я закатываю глаза. Ну, как я могла так попасть! Ведь уверена, что договориться о чем-то с этим придурком будет практически невозможно.