Нерождённый 7

Глава 1

Завершение истории Нерождённого. Окажутся ли ли верными слова пророка о том, что победит Семья или Иниро всё же сможет одолеть её.

Глава 2

— Убить девочку?! — Я смотрю на город представляя, что где-то там, сейчас, маленькая Ри, пока еще ангел. — Почему бы тебе не убить её самому?

— Если бы это было возможно, я бы не дожидался тебя, Иниро, — голос И-себа звучит раздражённо — неужели я начинаю слышать эмоции моего невидимого бога. — Пауки, как только они достигают пятой формы, неуязвимы для моего оружия. Ты уже успел забыть это?

— Нет, но… Эрика пока просто ребёнок. Не Первородная.

— Время устроено совсем не так, как кажется вам, людям, — голос И-себа снова становится ровным. — Нет никакого прошлого или будущего. Если бы оно было — я бы не смог перемещать никого, и этот город… он бы тоже не смог оказаться здесь спустя три сотни лет после своей смерти. Нет прошлого и будущего, есть только настоящее, в котором всё происходит одновременно, но люди ограничены, они не могут увидеть этого. Все события происходят одновременно, разница лишь в причинах и последствиях. Рэйден получив Пятую форму Пауков, получила защиту от меня на всю линию своей истории, она смогла защитить тонкую нить своей жизни… и я не в силах оборвать её. Она Нерождённая, как и ты. Для вас нет прошлого, вы поломка системы, именно поэтому я могу вас перемещать из одной точки времени в другую. Вы еще не родились.

— Да, это сложно, — соглашаюсь я, поняв, что запросто могу сломать голову, пытаясь понять всё это.

— Я не в силах оборвать её, — повторяет И-себа. — Но ты можешь. Легко. Тебе даже не придётся искать её — я не всё вижу, но Пауков я вижу всегда и везде… я вижу Эрику прямо сейчас. Я вижу, что она делает… и она жива Иниро. Убей её.

— Ты не сумасшедший? — хмурится Лера, на всякий случай отходя на шаг и с опаской разглядывая меня. — Ты разговариваешь сам с собой, ты ходишь с мечом, ножами и луком, в таких странных одеждах… И раны… ты жив, хотя должен был умереть.

Она показывает на дыры от пуль во мне — кровь уже перестала сочиться.

— Нет, я не сумасшедший, — я беру её за руку и снова веду внутрь — где-то рядом слышны удары винтов вертолёта. Если это тот самый, что высадил тех двух солдат… возможно, он летит, чтобы забрать их… а найдёт лишь их тела.

Завожу Леру внутрь и оглядываюсь, оценивая, где можно удобнее устроиться. Здесь, внутри, еще один зал ресторана — столики накрытые бордовыми скатертями, удобные диванчики из нитрокожи чёрного цвета и высокие окна, в пол. Пожалуй, лучше и устроиться возле одного из них, так, чтобы видеть каждого, кто может появиться снаружи, на террасе ресторана.

— Идём, — я тяну Леру к одному из столиков, жестом предлагаю сесть, а сам устраиваюсь на диване напротив.

Интересно, тут есть еда? Тут есть… кофе?

— Кофе, — говорю я, оглядываясь.

— Что — кофе?! — не понимает Лера. Нет, она не понимает, что чувствует человек, который всю свою жизнь начинал с чашки кофе, а потом лишился его.

— Здесь есть кофе? — уточняю я.

Она удивляется, да. Очень сильно. Снаружи лежат пара трупов военных, где-то рядом взбивает воздух вертолёт, а я думаю о кофе.

— Есть, — кивает она. — Кофемашина.

— Сделаешь? Я бы и сам сделал, но пока не знаю, как в вашем древнем мире всё работает.

— Древнем?! — её глаза расширяются.

— Просто сделай кофе, — улыбаюсь я. — Потом поговорим.

Она кивает, вскакивает и мчится куда-то за длинную барную стойку, которая отделяет часть зала. Возится там с каким-то странным агрегатом, лишь отдалённо напоминающим кофемашину. Потом я слышу шипение и через несколько секунд Лера ставит передо мной чашку с дымящимся ароматным кофе… на нём есть даже пенка, о!

Дую, и не дожидаясь пока остынет, делаю маленький глоток.

Да, это вкусный кофе. Даже странно, что древние могли готовить такой.

— Ты хоть поняла, что произошло с твоим городом? — спрашиваю, насладившись знакомым вкусом на языке.

— Нет. Никто ничего не понимает, — по хорошенькому личику Леры пробегает тучка. — Какое то волшебство. Как будто город схватили и перенесли в какое-то другое место… но разве такое может быть?!

Она смотрит на меня с надеждой, словно ожидая, что я успокою, скажу что такое невозможно… и что скоро всё станет как прежде.

Нет, я не собираюсь успокаивать — у меня для неё плохие новости.

— Почти угадала, — я делаю новый глоток, стараясь не обжечься. — Твой город перенесли… только не в другое место, а в будущее.

Он открывает рот, да. Впервые вижу такое. Впервые вижу, как двушка, да еще очень привлекательная, открывает рот от удивления. Но, с другой стороны, она ведь только что узнала о том, что вместе с городом попала в будущее.

— Ты шутишь, — напряжённо улыбается и недоверчиво качает головой. — Ты же шутишь, да?

— Нет, — делаю новый глоток. — Примерно на три сотни лет в будущее.

Она ничего не говорит, встаёт, делает шаг к окну и вглядывается в горизонт, туда, где за пределами её города начинаются пустоши.

— Ты точно сошёл с ума, — говорит она обернувшись и снова разглядывая меня, мой наряд и окровавленные дыры от пуль на моей груди. — Это невозможно. Машина времени бывает только в кино.

— Лучше тебе поверить мне, — я дую на кофе, наблюдая как пенка меняет форму, и делаю новый глоток. — Так у тебя будет больше шансов выжить.

Она собирается возражать, спорить, но не успевает — автоматная очередь разносит окно, перед которым мы сидим, засыпая нас осколками. Хватаю Леру и тяну к дверям — гости здесь будут совсем скоро.

Застываю возле входа, рядом со стеной, так чтобы те, кто зашли — не заметили нас. Лера, испуганная, жмётся ко мне и, тихонько дрожа, замирает в моих объятиях.

— Всё будет хорошо, — шепчу я, прислушиваясь к близкому топоту ног снаружи.

То, что мы не заметили вертолёт до того, как он начал стрелять, означает только одно — эта летающая штуковина повисла где-то сверху, за пределами видимости.

— Они убьют нас! — шепчет Лера… а я почему-то смотрю на её губы, которые сейчас совсем близко… пухлые и, на вид, очень вкусные губы, похожие на ягоды. Оказывается, в древнем мире тоже были красивые девушки.

Так странно — Лера как бы давно умерла, сотни лет назад… но нет, жива. Чудеса.

Где-то совсем близко за разбитым окном слышны тяжелые уверенные шаги, а через мгновение удар ноги распахивает двери.

На пороге трое с автоматами наперевес… сейчас они стоят спиной к нам… а потом один из них оборачивается.

Он видит Леру прижавшуюся к моей груди… и меня, в странных, до пола, одеждах, тоже видит. Безоружного… ну, потому что меч и ножи на моём поясе Лера закрывает собой… а лук… лук, который висит у меня за спиной, этого типа с автоматом в руках может только насмешить

— Где они?! — спрашивает он, наверное, имея в виду тех, кто прикончил его друзей.

Это всё, что он успевает сказать, потому что как раз в эту секунду над его головой появляется огромная секира — наконец-то я опробую новые формулы Нира — появляется и обрушивается, разрубая тело пополам и заливая тех, кто стоит рядом, кровью.

— Вот это да, — искренне восхищаюсь я. Нет, конечно, прикончить обычного человека, пусть и покрытого какой-то бронёй — это не всё равно, что атаковать мастера высокого ранга, но выглядит всё равно эффектно.

Оставшихся в живых двое тут же забывают о нас, испуганно оглядываясь, в поисках того, кто нанёс тот самый страшный удар, разделивший их товарища на две половинки.

Они оглядываются, но ничего не видят и не понимают — потому что, оказывается, секира появляется только для того, чтобы нанести свой удар, и тут же снова исчезает.

Мы по-прежнему выглядим безобидными — для этих двоих мы не опасность, мы, скорее, свои.

Они с ужасом разглядывают на полу разрубленное тело, из которого хлещет кровь, и только потом, опомнившись, вскидывают свою оружие к плечу, готовясь отразить новую атаку.

— Ты видел это! — забыв о военных, еще сильнее прижимаясь ко мне, в ужасе шепчет Лера. — Топор. Огромный такой топор… и он разрубил его.

Её трясет — да, понимаю. Вряд ли она привыкла к тому, как огромная секира, да еще в невидимых руках, разрубает человека пополам, а то, что от него остаётся — потом лежит на полу и плюётся кровью.

— Всё будет хорошо, — шепчу я в ответ и Лера даже собирается успокоиться немного, поверив мне… но в этот момент замечает в моих руках огненную плеть.

Отодвигаю девушку в сторону, совсем чуть-чуть, чтобы не задеть, и бью. Пылающий язык плети аккуратно, лишь немного опалив, срезает голову одному из двоих солдат и отбрасывает её к стене напротив, оставляя на ней след из кровавых брызг.

Последнего из военных убивает страх. Да — страх вредная штука. Если бы этот тип не испугался, завидев, как перед его глазами пролетает голова друга, если бы он бросился наружу… он бы жил — я не стал бы бегать за ним.

Страх заставил его застыть… а, значит, и распрощаться со своей головой, которую унёс новый удар плети в моих руках.

Плеть — отличное оружие. Надо сегодня же, не откладывая, поискать Вада и поговорить с ним о том, как усилить эту формулу.

Леру начинает совсем сильно трясти, а еще она смотрит на меня с ужасом… даже после того, как плеть исчезла, а тела на полу перестали биться в агонии.

— Уже не нужно бояться, — я отпускаю девушку. — Опасность позади.

Почему-то вместо того, чтобы успокоиться, начинает трястись еще сильнее, а в её взгляде, направленном на меня, ничего кроме ужаса.

Нет, я понимаю, какой эффект на неподготовленного человека могло произвести то, что сейчас случилось, но как её успокоить просто не знаю.

— Только не убегай, — предупреждаю я её. — Я всё объясню.

Предупреждаю и иду к телам.

Подхожу к ближайшему, поднимаю автомат, лежащий с ним рядом, отряхиваю от крови и разглядываю.

Очень тяжелый, грубый и сделан из металла… сразу видно — древний. Никто уже давно давно не делает оружие из металла. Интересно, насколько мощная эта штука?

Отставляю левую руку в сторону, а пальцем правой выжимаю спусковой крючок. Выстрел почти оглушает, пуля вырывается из ствола, вспыхнув искрами — кажется, густой воздух насыщенный эфиром, не слишком подходит для стрельбы — и влетает мне в ладонь, кроша защиту. Пуля пробивает её и застревает в мясе…

Неплохо, но всё же недостаточно сильно, ведь после выстрелов из пулёмета моя защита была очень сильно повреждена, и я не успел обновить формулы на себе.

Больно!

Выпускаю автомат из рук и он, громко лязгая, падая на пол. Старясь не думать о боли, выковыриваю пальцами пулю из ладони.

Бросаю взгляд на Леру и вижу, что ужаса на её лице стало еще больше…

— Ну, нельзя так сильно бояться, — развожу я руками, — Ты просто в будущем и здесь всё по другому. Здесь ад. Прими уже это.

Лезу в сумку к себе на поясе, достаю листок, пишу формулу лечения, а потом, кривясь от боли, запихиваю его в дыру в своей ладони. И поглядываю на Леру… Леру, у которой, кажется, прямо сейчас начнётся истерика.

— Магия, — через боль улыбаюсь я. — Ты, наверное, не верила в волшебство… теперь веришь?

Я подмигиваю ей, а она медленно, по стене, опускается на пол и начинает тихонько плакать.

Да, истерика всё же случилась.

Вытираю кровь с рук и присаживаюсь рядом… я и правда не знаю, как её успокоить сейчас. Ей нужно просто пережить то, что увидела, как пережила то, что случилось с её городом… как он там называется? Маска? Моска? Москва? Да, вроде так.

— Подожди здесь, — прошу мягко касаясь её руки и вижу как Лера вздрагивает.

Выхожу наружу и краем глаза вижу, как она наблюдает за мной через разбитое окно — может, надеется что я просто исчезну?

Выхожу и застываю на самом краю террасы… нужно немного подождать. Совсем скоро тот, кто сидит в вертолёте озадачится тем, почему не возвращаются его товарищи. Самого вертолёта я пока не вижу, но шум его винтов слышу отлично — судя по нему, транспорт совсем близко… нужно немножко подождать.

Проходит несколько минут и шум винтов усиливается. Я, даже несмотря на ветер — такой сильный здесь наверху, чувствую движение воздуха, который разгоняют огромные лопасти.

Вертолёт появляется откуда-то сверху — сначала я вижу колеса на чёрных стойках, затем днище с тремя лампами на нём, а потом кабину пилота. Я вижу его глаза, его взгляд устремлённый на меня…

— Керо! — Лера появляется из дверей неожиданно. Что она там собралась сказать мне — не знаю, но появляется она в тот момент, когда я прорисовываю формулу хватки Ямо и чёрный призрачный крюк срывается из моей руки. Срывается, пробивает лобовое стекло вертолёта, пробивает грудь пилота, вырывает его из кресла, разбрызгивая в стороны лопнувшие ремни и тащит ко мне в руки. Одной рукой сжимаю его горло, второй пробиваю грудь, нахожу его сердце, стискиваю его, заставляя умирать в руке — умирать плача кровью… люди такие хрупкие, если не защищены формулами.

Выпускаю мертвеца из рук, разглядывая, как тело падает, кувыркаясь, затем перевожу взгляд на вертолёт. Тот оставшись без управления, начинает крутиться, с каждым поворотом приближаясь всё ближе и ближе к башне, и одновременно опускаясь всё ниже. Еще один поворот и хвост с размаху бьётся о бетон башни, рассыпаясь на железные клочья. Следом за ним взрываются тысячей осколков винты, и мертвая туша машины с грохотом обрушивается вниз.

Надеюсь, пока можно не ждать незваных гостей, вряд ли кто-то прямо сейчас оправится на поиски неожиданно пропавшего вертолёта — в городе, судя по выстрелам и крикам, и без того хватает дел.

Оборачиваюсь вспомнив о Лере — та стоит в шаге у меня за спиной, застыв, словно заледенев.

— Кто ты?! — она сверлит меня взглядом.

— На этот вопрос нет простого ответа, — улыбаюсь я. — Лучше его оставить на потом, а пока заняться более интересным.

То, что случилось с руинами Мо — это просто адский ад, но сейчас у меня нет времени разбираться с этим, есть дела поважнее.

Нужно срочно лететь в столицу, к Сейджи, по пути придумав правдоподобную причину, которая объяснит мою пропажу.

Сколько прошло времени?

Пара недель?

Как вообще можно объяснить такое? Соскучился по дальним родственникам и улетел в родной город? Смешная шутка, но сейчас не до смеха. Сказать, что после схватки с Призраком потерял сознание и долго отлёживался где-то в руинах ни живой ни мёртвый? Уже лучше. Могло ли быть такое? Может, и нет, но проверить говорю я правду или лгу — никто не сможет. Принято! Лучше я сейчас всё равно не придумаю.

Значит, сначала во дворец. Затем, сразу после разговора с Сейджи — даже страшно подумать сколько они жизней себе добыли, пока я лежал здесь без сознания — так вот, после разговора с Сейджи ищу в столице Вада, Алхимика Веры. Он должен помочь мне разобраться с формулой плети, а если не поможет… может быть, я убью его. Старый принцип —«если ты не мой друг, значит — мой враг» пока в силе. У меня слишком мало времени осталось до срока, когда Рэйден снесёт голову Аой, а потом выжжет все эти земли кристальными воинами.

Да, у меня нет времени быть добрым.

Сердце вдруг хватает стальными тисками — Гото! Я потерял его! Если прошло две недели, кузнец, скорее всего, уже мёртв — голод не щадит никого.

Плохая новость! Очень плохая — добыть лучшего кузнеца Ода и так обидно потерять его! Проклятый приступ, он ломает все мои планы!

Значит, первым делом на фамильный корабль Ода, вдруг кузнец жив, он выглядит крепким, кажется, в нём много сил.

Итак, сначала Гото, затем Сейджи, затем Вада, а потом…

Потом я нахожу Юто — надеюсь, он жив. У меня появилась идея, как дать Юто ранг Охотника… очень рискованная идея. Если получится, я приведу его в Семью как своего младшего брата. Убивать Ода мы будем вдвоём — изнутри и снаружи. И расправиться с теми, кто захватил наши земли, станет намного проще. Юто отчаян, смел и, кажется — ничего не боится… он отличный помощник. И он надёжен — это важно.

А когда я закончу всё это сегодня — я вернусь сюда.

Да, эта башня даже после того, что случилось с руинами, остаётся лучшим убежищем для меня. Ода вряд ли сунутся сюда — им сначала нужно понять, что произошло здесь. Представляю, как они удивятся, увидев всех этих людей, технологии… да, сначала им нужно понять, что случилось здесь. Они же дикие, они же даже автомата, пусть и древнего, в глаза не видели.

Думаю, ближайший совет будет посвящён этому, ведь с появлением Москвы, охота на Призраков теперь станет намного сложнее. Одно дело разгуливать по руинам, в которых нет никого опаснее хидо или комори, и совсем другое — по городу набитому военными и техникой.

— Мне пора, — прощаюсь я с Лерой, которая так и ждёт рядом, не сводя с меня своих красивых карих глаз. — Я вернусь к ночи и будут готов до утра отвечать на любые твои вопросы, а пока… пока береги себя.

Я уже хочу улетать, уже заранее представляя, в какой шок приведу девушку, когда просто поднимусь в воздух, а минутой позже пролечу мимо на огромной виверне — виверне из дерева и металла… это вам не какой-то там вертолёт.

Так вот, я уже хочу улетать, но останавливаюсь, делаю шаг к девушке, касаюсь её руки. Не вздрогнула, не отстранилась — отлично. Значит, страх уже прошёл, значит я не пугаю её.

— Ты же поможешь мне? — спрашиваю, глядя ей в глаза. — В этом городе есть девочка… маленькая девочка, её зовут Эрика… мы с ней друзья… большие друзья. Мне нужно найти её… просто помоги мне найти её. В городе теперь опасно — не хочу, чтобы с ней случилось что-то плохое.