Несносный Шварцвальд

Глава 1

Трек: TNK Project – I wanna fuck you now

Аля

«I wanna fuck you now» орет из динамиков колонок. Мой мозг уже чем-то смахивает на растаявшую шоколадную конфету от количества «Кровавой Мэри» в крови. Или была не только Мэри? Ребята заказывали десяток коктейлей и, если не ошибаюсь, виски. Или ошибаюсь? Ничего не соображаю. В ушах бомбят ритмы старенького, но крутого трека, в руке очередной коктейль. Девчонки рядом горланят припев, я же просто танцую, стараясь алкоголем вытеснить из памяти моего бывшего козла Никиту. Собственно, именно он и стал причиной того, что я сейчас, как последняя алкоголичка, напиваюсь в хлам и корчу из себя самую беззаботную на всей планете. Маринка, моя подружка, оставшаяся в столице, подкинула мне ссылку на его фотку в инстаграме. Этот подонок обнимал смазливую улыбающуюся во все тридцать два белоснежных зуба брюнетку, демонстрирующую на безымянном пальце кольцо с бриллиантом размером с авокадо. Кстати, это авокадо еще два месяца назад принадлежало мне, пока я не узнала, что оказалась жертвой жесткого пикапа. Да, вот так легко и просто козлина разводит жаждущих любви девушек на секс, втемяшивая в наши головы громкие слова о любви до гроба. «Люблю, сандалии куплю», сволочь. А я ведь и правда поверила. Актеришка чертов, чтоб у тебя член отвалился. Написать что ли ей? Брюнетке этой. И я написала. Даже фотку свою скинула, на которой, сложив кулак, демонстрирую безымянный палец с красующимся авокадо. И зачем я его ему отдала? Можно было бы продать, накупить кучу шмоток и радоваться жизни. Только не надо мне от него ничего. Пусть катится с высокой горы.  

Нет, я не ревную, глядя на воркующую парочку, мне просто жаль бедняжку, имеющую все шансы очень скоро стать номером тридцать шесть в его гребаном списке. Сколько слез я пролила, когда узнала. Сколько несбывшихся ожиданий и надежд рухнуло к ногам вместе со свалившейся на меня реальностью. Оказывается, я не первая в универе, с кем он так поступил. И почему только сучки молчали, каждый день наблюдая мое светящееся после недавней помолвки лицо? Как можно спокойно наблюдать за тем, как человека осознанно обманывают?

Я даже не люблю его больше. Разве можно любить ублюдка, побывавшего практически в каждой десятой жительнице столицы? Пройдя все пять стадий принятия неизбежного, расколотив лобовое стекло его любимого Лексика и почти обретя собственную нирвану, я сейчас там, куда была направлена от универа на практику.  

Уже второй год подряд я практикуюсь в роли вожатой в подростковом лагере отдыха на берегу Черного моря. Смена начинается только завтра, поэтому, по уже сложившейся традиции, мы с ребятами отрываемся в наш единственный свободный вечер в пляжном клубе одного из близлежащих пансионатов. С половиной из коллег мы знакомы с прошлого года. Есть и новые мордашки, имена которых уже напрочь вылетели из головы, опять же по причине градусов, царствующих в крови. Но это ничего. Завтра на трезвую познакомимся по новой.

Лаврентьев Борис Алексеевич, директор сего королевства, за глаза называемый нами Лавр, мировой мужик. Он каждый год набирает в команду вожатых ребят до двадцати пяти лет, считая, что молодежь легче вникает в проблемы пятнадцатилетних воспитанников. И я с ним согласна.

Сама посещала лагеря за всю жизнь больше десяти раз точно, и мне как на зло чаще всего попадались на роль вожатых либо одуванчики старушки, рядом с которыми о парнях и думать не получалось, потому что «Отбой ровно в десять, успейте сходить в туалет, потом не пущу». Либо стервы, напрочь забывшие как это быть подростком в лагере отдыха. Другим отрядам зачастую везло больше, и девчонки могли засматриваться на секси вожатых парней, естественно не отвечавших на их ахи-вздохи, но сам факт того, что можно помечтать, уже делал лагерную смену ярче и интереснее.

Мне же оставалось мечтать либо о физруке, либо о диджее. Диджеи – это отдельная каста. Загляните на дискотеку в любом лагере и вы поймете, о чем я. Диджей восседает на своем троне, ставя самую модную музыку и вызывая восторженный визг малолетних красоток. Эти недоступные Боги всегда приводили девчонок в немое восхищение, и каждая норовила подойти и заказать песню. Плевать какую, лишь бы оказаться рядом. Схватить со стола первый попавшийся диск, ведь тогда музыка записывалась именно на них, а не продавалась в ай-тюнсе, и похлопать глазками, пока Его Высочество диджей берет из твоих рук пластмассовую коробочку. За эти секунды кайфа можно было все отдать. Знакомо? 

А теперь я и сама исполняю роль смотрительницы за неугомонным, хлещущим гормонами поколением. Но я не жалуюсь. Они все такие клевые. Своим вниманием и заботой я стараюсь компенсировать ребятам то, чего не хватало мне самой в лагерях - легкости и непринужденности.  

В этом году тоже будет круто, потому что по-другому просто не может быть. Ведь сейчас лето, рядом море, обалденные ребята-коллеги, а на данный момент еще и алкоголь. Много алкоголя. И биты в ушах. Завтра мы станем образцовыми вожатыми, направляя все внимание на ребят и употребляя только лишь безалкогольное пиво после отбоя, но сегодня... сегодня наш вечер.

Кто-то всовывает мне в руки очередной коктейль, пытается пристроиться рядом для танца, но я выкручиваюсь. Пусть идут к черту. Ненавижу мужской пол. Им всем только одно подавай – засунуть свой член в очередную жертву. В уши вплескивается через барабанные перепонки звуковой экстези, заставляя тело двигаться в нужном ритме.

 Не знаю, сколько мы так дуреем, понимаю только, что музыка становится все громче, мозги таят быстрее, вместо крови в венах практически чистый алкоголь, а потом… Потом вспышки сумасшествия. Лучи стробоскопа слепят глаза. Счастливые визги девчонок и пьяные фальшивые подпевания. Дальше я просто не знаю, как это происходит, ведь я далеко не такая, кто готов легко сложить мозги на полку и уйти в отрыв. Но волей судьбы все получается именно так.  

Впервые в жизни я забываю о том, что я хорошая, правильная девочка. А все из-за него. Из-за того, кто перечеркнул мое же утверждение о ненависти к мужскому полу. Черт, я даже лица его не помню. Только глаза. Голодные и горящие. А еще губы. Жесткие. Властные. На себе. Своих плечах, ключицах. Они выжигают. Возбуждают. Ведут похлеще алкоголя. Крепкие руки сдавливают, жмут в себя спиной, он движется, как чертов дьявол, в ритм пульсирующей музыки, и я горю, когда чувствую спиной его твердый член, которым он толкается в меня на каждом бите. Трахает меня музыкой. Господи, я схожу с ума, потому что сердце ошалело колотит в грудную клетку, и мне хочется большего.  

Глава 2

Аля

Просыпаюсь оттого, что кто-то беспощадный влез в мою голову и тарабанит изнутри по вискам огромными кулачищами. Боль адская. С трудом открываю глаза и осматриваюсь. Программы при запуске мозга видимо зависли, потому что я совершенно не могу понять где нахожусь. Меня окружают стены небольшой комнатки с тумбочкой, шкафом и черной кожаной дорожной сумкой на полу. Явно не моя комната. Наша царская опочивальня с девочками - хоромы по сравнению с этой. Хотя, может это потому, что нас там четверо. Сажусь на кровати и только сейчас замечаю кучу одежды, валяющуюся рядом. Мои трусики, юбка, оранжевый топик. В ужасе распахиваю глаза и поворачиваю голову налево.

Чеееерт. На противоположной половине кровати развалилось абсолютно голое мужское тело. Глаза против воли скользят по широкой мускулистой спине вниз к … офигеть какой упругой заднице. Я даже завидую. Мне надо еще года два в спортзале скакать, чтобы заполучить такой орех.

Зажмуриваюсь, роняя лицо в ладони. Вот теперь жесткий диск услужливо восстанавливает из корзины памяти удаленные папки, в которых можно рассмотреть фотоотчет о том, как грязно я провела прошлую ночь с этой вот ходячей машиной для бурения. Между ног довольно ощутимо саднит, а вдоль позвоночника легким бризом пролетает волнующее ощущение. Я не помню всего, что мы творили, но то, что выдает винчестер в моем мозгу, заставляет к щекам прилить тонну краски. Аля, Аля, как тебе не стыдно? Отличница, гордость семьи и университета. Если бы декан увидел свою лучшую студентку в таком виде с парнем, чье имя я даже не знаю, у него бы произошел полный переворот сознания.

Открываю глаза, напоследок жадно облапывая взглядом сексуальное тело, от которого у меня пересыхает во рту, и осторожно, стараясь не разбудить спящего медведя, встаю с кровати. Надо узнать, как он выглядит, а то в памяти только глазища его сумасшедшие. Может судьба сжалится, и он окажется до тошноты отвратительным, навсегда отбивая у меня желание повторить прошлую ночь. Половица под ногой предательски скрипит, и я застываю, так и не обойдя кровать. Взгляд ненароком падает на небрежно валяющиеся на тумбочке наручные часы Франк Мюллер. Чтооо? Таращу глаза и хватаю модный аксессуар, не веря в их подлинность. Оригинальные. Да не может того быть. Ты кто такой вообще, громила? Мысленно спрашиваю у мышечной массы, по-царски возлегающей на дешевой совдеповской кровати. Внебрачный сын дяденьки Трампа?

В эту секунду до меня доходит, что стрелки на циферблате неумолимо приближаются к восьми часам утра. Вот черт, черт, черт. С минуты на минуту начнется заезд ребят, а я торчу черти где обмотанная простыней. В панике поднимаю с пола трусики. Натягиваю их. Дальше юбка. Отбрасываю назад спутавшиеся волосы и рыщу взглядом по комнате. Где мой лифчик? Перелопачиваю постельное белье, осторожно заглядываю в чужую сумку, наклоняюсь и ищу под кроватью. Пусто. Где же они? На всякий случай поглядываю на люстру. Мало ли куда этот отбойный молоток мог его запулить, но нет. Там и люстры то нет. Дешевый видавший виды плафон. Обессиленно рычу и накидываю футболку. Хватаю с тумбочки телефон и, обувшись, вылетаю из комнаты. Утреннее солнце бьет в глаза, но я, уткнувшись в землю, лечу к себе в домик. В таком виде встречать детей противозаконно. Меня могут принять за зависимую, болеющую как минимум тремя заразными болезнями, алкоголичку.

- Ты где была? – в один голос обрушивают на меня девчонки град вопросов, когда я вбегаю в комнату. – Сейчас планерка, Лавр ждет всех уже в клубе.

- Девочки, мне в душ надо, давайте все потом, – жалобно скулю, хватая с батареи полотенце. – Прикройте меня, пожалуйста.

- Я тебе таблетку на тумбочке оставлю, а ты уж и сама прикройся, солнце, - слышу в спину саркастическое замечание Анитки, моей хорошей подруги еще с прошлого года, и захлопываю дверь. О чем она? Влетаю в ванную комнату, игнорируя странное замечание, на скорую принимаю душ и мою голову, чтобы смыть с себя ночной забег на длинные дистанции. Вытираюсь, укутываюсь в полотенце и замираю у зеркала. Это еще что за фигня? Глаза ошарашенно округляются при виде нескольких смачных синих засосов на шее и предплечье. А еще... чеееерт, на груди. Вот же животное. Это мне теперь до конца смены носить футболки до горла что ли? А пляж? Нам ведь с ребятами на море два раза в день ходить. Скотина. Глаза в мгновение наливаются кровью от злости, а ногти больно впиваются в кожу ладоней. Я убью его.

Глубоко вдыхаю, пытаясь воззвать к внутренней мудрости. Ничего страшного, Альбиночка. Тоналка мне в помощь. Если что у меня слишком тонкие сосуды, и я каждый день чисто случайно ударяюсь шеей о дверной косяк. Такое оправдание прокатит? Обреченно качаю головой собственному отражению. Это треш. В первый же день такая лажа.

Нахожу самую закрытую футболку в привезенном гардеробе, но даже та прикрывает шею только наполовину. Как могу замазываю засосы, выпиваю заботливо оставленную подругой таблетку зорекса, наношу легкий макияж, распускаю волосы, потому что ходить с хвостом мне светит теперь только в мечтах, и лечу на улицу.

Ребята начинают съезжаться примерно с половины девятого, так что благодаря высшим силам я успеваю вовремя занять столик с цифрой три – номером нашего отряда. Юрка, мой совожатый, помогает доносить приезжим чемоданы до их комнат, а я регистрирую их в списках. Нам достались пятнадцатилетки. Вообще лагерь состоит из двух возрастных групп и соответственно двух территорий. На одной отдыхают дети до тринадцати лет, а на второй - от четырнадцати до шестнадцати. Территории отделены друг от друга и никак не пересекаются. У старших своя столовая, свой клуб и даже свой пляж. Практиковать такое деление стали не так давно, но результат устраивает и директора, и воспитанников. Дискотеки не заканчиваются в полдевятого, отбой ближе к одиннадцати. Лавр много сил вкладывает в свое детище и старается следовать не общепринятым лагерным правилам, а прислушиваться к желаниям воспитанников. Конечно, они бы хотели, чтобы дискотека продолжалась часов до двух, но даже до половины одиннадцатого очень даже неплохо, если учесть, что в других лагерях отбой уже в десять. За это ребята возвращаются сюда по собственному желанию, а не по настоянию родителей.

Глава 3

Рич

Затягиваюсь, запуская дым во всё еще спящее сознание, и попрощавшись, скидываю звонок от матери. Запихиваю смарт в карман и вдруг чувствую, как кто-то борзый выдирает сигарету из моих пальцев. Это кто тут решил ускорить день своей кончины? Перевожу недоуменный взгляд сначала на свои пальцы, все ещё сложенные чайкой, а потом на самоубийцу. Длинные изящные ножки прячутся под удлиненными шортами до середины бедра, перетекают в узкую талию, упругую грудь, туго обтянутую футболкой до самого горла. Что, даже без декольте? Глаза подкатывают к пухлым сложенным в тонкую линию губам и встречаются с разъяренным взглядом знакомых глаз. Ах, так это ты, моя сладкая. На лице мгновенно растекается широченная улыбка при виде той вкусной девочки, с которой мы сегодня провели мозговыносящую ночь.

- Здесь нельзя курить, - шипит фурия, выжигая меня горящими глазами, и выкидывает почти целую сигарету в урну. Ух ты, а сейчас эта пантера нравится мне еще больше. Хотя, разве можно больше? Я вчера чуть член внутри нее не стер, так хотел эту маленькую сексуальную блондиночку. Увидел её еще днем, когда приехал. Она стояла в компании остальных, по всей видимости, вожатых и о чем-то оживленно говорила. Вся такая сладкая, в короткой оранжевой маечке и шортах. Волосы от ветра развивались, бросаясь в лицо, отчего она все время заводила их назад. Мммм. Я прилип тогда. Трахал глазами сексуальное стройное тело минут пять, а в штанах уже настойчиво горело, что само по себе неожиданно странно. Нет, я чувак нормальный, и секс у меня стабильный, но работа в ночном клубе дает свои плоды. Пресыщение расфуфыренными телками наступило еще полгода назад, когда глаза привыкли каждый день видеть одно и тоже, член так же начал принимать плотоядные улыбки, дерганье задницами и многозначительные взгляды за должное. Уже не вставал на первые буфера, услужливо подставленные мне на обозрение щедрой хозяйкой. А вчера как с цепи сорвался. Увидел вкусную ароматную косточку и словно среагировал на команду «фас».

И ничего в ней такого, чего бы ни было в других. Милая мордашка, голубые, как морская пучина, глаза, аккуратный носик и насыщенно красные губы. Таких сотни. Видал красивее, эффектнее. Но самое офигенное именно в этой простоте. Это знаете, как фрукты в магазине. Среди изобилия заморского дерьма типа карамболя, фейхоа или кивано я отдам предпочтение простым, но всегда вкусным яблокам, грушам или апельсинам. Апельсииины. Вот она моя апельсинка на стройных ножках.

- Ты вообще слышишь меня? – нагло отрывает меня от созерцания шедевра в своем лице. Так бы и прибил к стене в обрамлении себя.

- Ты сказала, что курить здесь запрещено.

- Вот именно. Ты бы еще бутылку вискаря распил с воспитанниками и по косячку раздал всем.

- Я сегодня в завязке. Но завтра подумаю над твоим предложением, – подмигиваю и цокаю языком, безотрывно наблюдая за стадиями гнева на заалевшем личике. Они стремительно набирают обороты.

- Тогда вылетишь отсюда в ту же минуту, - уууу, слабая угроза, витаминка.

- Я и тебя спою за компанию, чтобы вылетать было не так обидно. Может тогда повторим вчерашнюю кругосветку.

Щеки Али вспыхивают, а кулаки заметно сжимаются. Представляю, сколько усилий она прилагает, чтобы не вмазать мне сейчас на глазах у снующих пубертанцев.

- Ты знаешь, где здесь курилка? – выдавливает сквозь сжатые зубы.

- Послать меня хочешь? – склоняю голову на бок, - Не-а, покажешь?

- Иди за мной.

Резко разворачивается и открывает моему взгляду подтянутую высокую задницу. Ох, черт, у меня снова встает. Шумно выдыхаю и как можно скорее покидаю горизонтальную поверхность, стараясь быстрее оказаться спиной к рассевшимся по скамейкам галдящим муравьям.

Следую за упругим навигатором, пока мы проходим одноэтажные палубные домики, состоящие из четырех комнат, столовку, из которой тянет вареной гречкой и котлетами, еще несколько домов, кажется это для вожатых. Двухэтажные и деревянные, стилизованные под древнерусские хибары. Где эта курилка? У меня сейчас произойдет сбой программ от мигающей покачивающейся джинсовой точки в глазах.

Наконец у самого выхода к морю, расположенного на отшибе, вижу большую круглую беседку. Именно туда входит Аля, и я, хвала небесам, могу спокойно выдохнуть.

- Послушай сюда, животное, - разворачивается внезапно и тычет мне в грудь пальцем, – Ты что не в состоянии сдерживать свои порывы? Что это, мать твою? – рука взлетает и оттягивает в сторону воротник футболки, под которой припрятаны небольшие синие пятна. Ух ты, а я молодец. Пометил девочку. Моя довольная ухмылка отражается в зрачках напротив. Пожимаю плечами.

- Упс.

- Упс? Это все твое оправдание? Упс? – хорошо, что мы в уединенном месте, а то децибелы недовольства повыбивали бы все стекла нахрен.

- Я бы мог извиниться, если бы сожалел о засосах хотя бы немного, но это не так. Тебе идет.

Интересно, в радиусе досягаемости есть острые предметы? Кажется, меня хотят расчленить.

- Я так понимаю, что достучаться до твоего здравого разума просто невозможно, - Аля старается выглядеть спокойной, но даже на расстоянии метра я могу прощупать исходящую от нее ярость, - Поэтому просто скажу, чтобы ты был в курсе. То, что произошло вчера, было самой идиотской ошибкой в моей жизни. Я была пьяная и половины всего, что происходило, не помню, а ты бы мог поступить по-мужски и просто отвести меня домой, но нет же. Ты оказался типичным представителем козлиного рода.

- Я и собирался тебя довести, пока ты не набросилась на меня.

- Чтоооо? – маленький ротик смешно округляется вместе с синими глазищами.

- Разве я мог отказать даме в её желаниях? Это как-то совсем не по-джентльменски.

Кстати, сущая правда. Я вызвался провести Альбину до домика, когда ее состояние уже прилично напоминало расплавленное желе, а один мудак незаметно для нее самой всунул ей в руку «Тетку Роберта», после которого ее сознание можно было бы собрать суток через двое. А чем чревата ядерная смесь из абсента, водки, джина и тоника, входящих в коктейль, и дебилу понятно.

Глава 4

Аля

- Ну что, выспались, котятки? – спрашиваю у всё ещё сонного третьего отряда. Ребята выглядят такими милыми, потирающими глазки котятами, которых нагло разбудили, а теперь еще и собрали в беседке перед корпусом, дабы обсудить ближайшие планы.

- Не особо, - отвечает Айсель, пока единственная во всем отряде чье имя я запомнила с первого раза. Остальных еще раз по пять переспрошу, пока все двадцать человек разложатся по папкам в реестре моей дырявой памяти.

- А можно подъем сделать часов в девять? – басит переламывающимся голосом пятнадцатилетний громила справа от меня.

- Тогда вы проспите все самое интересное! – отвечаю ему, а сама прячу зевок в ладони. Сегодня ночью я отоспалась по полной, радуя организм полноценным сном. Но привыкший нежиться в постельке до обеда в летнее время он все равно буянит, требуя под собой не жесткую деревянную лавочку, а мягкую душистую простынь. – Вы помните, о чем я вас вчера просила? Придумать название отряду. Вы подумали?

- У нас несколько вариантов, - изрекает симпатичный парнишка напротив, будущий сердцеед ни больше, ни меньше. Голубые глаза жмурятся, и он издает смешок, – Первый вам вряд ли понравится, - все следом за ним дружно хихикают.

- Мне прям интересно, - слева от меня подает голос Юрка.

- Синяки. А девиз – «цвет настроения синий», - ржут наши вмиг проснувшиеся кони. Мдаааа. Закатываю глаза. Помню, когда я в лагерь ездила, самые популярные названия были типа «Ангелы», «Алые паруса», «Светлячки» или «Солнышки». Правда это было лет восемь назад. С тех пор нравы сильно изменились. Хотя… кошусь на Юрку и замечаю на себе его многозначительный взгляд. Тоже вспоминает нашу фееричную позапрошлую ночь в клубе.

- Я не против, - смеется в кулак, - Самое то название.

- Нет, - грозно обрываю я. Обвожу довольных реакцией «синяков», - Еще варианты есть?

- Есть. Шнурки, НЛО, Семейка Адамс и На Стиле.

- Да, вот «На Стиле», я думаю, вообще отпад, - отбрасывает волосы жестом а-ля модель из рекламы ХэдЭндШолдерс миловидная светловолосая девчонка в обтягивающем топе и короткой юбке.

- А почему бы и нет? – соглашаюсь я, - Девизом можно взять строчки из песни, а на представление отрядов сообразить что-то стильное и модное.

- Да, мы вчера уже прикинули, - продолжает Даша, точно её зовут Даша. – На представление отрядов мы сделаем косплеи на звезд.

Хммм, а ведь неплохая идея. Вот всегда знала, что мне попадаются лучшие дети. Что в прошлом году, что в этом. Умняшки мои.

- Отлично, - с азартом хлопаю в ладони, - Мне нравитсяяяя. Кто кем будет, уже думали?

- Я – Селена Гомес.

- Тор. – поднимает два пальца подкаченный мальчишка рядом с сердцеедом.

- Мы группа Время и Стекло, раз уж мы на стиле, – издает симпатичная девчонка с высоким хвостом и указывает на рядом сидящего мальчишку.

Черт, это должно быть круто. Правда потрудиться придется с мейком, костюмами, но, если что займем у других, не проблема. Шестеренки в мозгу начинают скрипеть от силы вращения, пока я уже в красках представляю выступление нашего отряда перед всем лагерем. Реквизитов в драмкружке хватает, так что думаю, мы заделаем самую настоящую бомбу.

- Обалдеть, вы супер, котики! – чуть не визжу от восторга. – Выберем музыку на тихом часе, по тридцать секунд вполне хватит, чтобы каждому показать себя. С костюмами мы поможем, да, Юр?

- Естественно, мы ж синяки, ну в смысле банда, - конский гогот раскатывается по беседке. Видимо, это название нашло отклик в душе каждого.

- А кем ты будешь, Альбин? – с любопытством интересуется Даша.

- Мммм, думаю Харли Квинн.

- Ваааау, тебе пойдет!

- А ты, Юр? – спрашиваю у своего со-синяка.

- Еще не знаю, надо подумать, - неясно пожимает плечами, - может Багировым выряжусь.

Вот гад, знает же, что это мой любимый певец. Прищуриваюсь, улавливая связь с таким ничего незначащим выбором.

- Ты специально, да?

- Ну что ты, Аль? Просто пришло на ум.

- Обожаю Стаса, точно, давай ты будешь им. У меня и треков его полно, если надо, - слышу чей-то восторженный голос справа.

- И у меня.

- И у меня, - воодушевляется вся женская половина отряда.

- У меня тоже есть. Все. – подвожу черту, как самая ярая фанатка самого талантливого и горячего певца современной эстрады.

Обсудив еще кое-какие мелочи, мы дружно направляемся в столовую, к которой уже подтягиваются остальные отряды. Из открытого помещения с множеством столиков внутри ароматно пахнет сырниками, и мой желудок настоятельно требует вкусняшек. Перебрасываемся парой слов с остальными вожатыми и, услышав долгожданное «входите», резко отступаем в сторону, дабы не быть снесенными стадом голодных мамонтов, несущимся поглощать казенный завтрак.

Столики на четверых для ребят, а вожатые едят отдельно вдвоем, но так уж повелось еще с прошлого года, что завтракаем мы вместе с Аниткой, а Юра со своим приятелем Сеней. Поэтому заняв родненькие пригретые места, мы в унисон хмурим носы на невзрачную представительницу истинного английского завтрака, её величество овсянку, и приступаем к более вкусной части завтрака – сырникам.

- Ну что, подруга, выспалась? – с ехидной улыбкой интересуется Нита, накалывая на вилку творожный десерт.

- О да, я бы еще поспала, конечно, но, - развожу руками и отпиваю глоток приторно сладкого чая.

- Ну я могу себе представить, после такой-то ночи сутки можно спать, - темные брови игриво перекатываются, не оставляя без упоминания мою оплошность. Черт, она мне теперь до конца смены об этом вспоминать будет.

- Вот откуда ты знаешь, какая у нас была ночь? Может всё плохо и мальчик не смог?

Сказала и поняла, как нелепо это звучит. Его «не смог» до сих пор напоминает о себе легким тянущим ощущением внизу живота.

Анита только головой качает.

- Даже если ты мне подтверждающее видео предоставишь, я все равно не поверю, что он не смог. Кстати, ты заметила, как он вчера тебя глазами поедал на планерке и сегодня тоже?

Глава 5

Трек: Jeremy Amelin feat. Angelika - Oh,oh!

Рич

Не нравится мне, как этот хрен Юра поглядывает на Альбину. Пиз*ец как не нравится. Нет, я в курсе, что они вожатые в одном отряде и в принципе везде должны вдвоем сопровождать свою цепочку из гогочущих гусят, но это ведь совсем не значит, что его неотъемлемое присутствие должно распространяться на совместные походы в комнаты. Черт, да его повышенное внимание не укрылось бы даже от местной поварихи теть Раи, у которой я сегодня благодаря своему природному очарованию выторговал апельсин за плитку молочного шоколада. Надо бы очертить границы территории, а то некоторые метят на чужие земли. А я свое не отдаю.

Дверь в клуб с грохотом открывается, отрывая меня от мыслей об Апельсинке. Поднимаю голову от исписанного листка бумаги, на котором последние два часа пытаюсь более-менее раскидать время для репетиций всех желающих, и натыкаюсь взглядом на Алю. Моя сладкая.

 Воинственной походкой от аппетитного бедра направляется прямо ко мне. Башку даю на отсечение, что проговаривает в голове речь, подготовленную заранее. Чувствую себя президентом, к которому на аудиенцию прибыл оппонент, чтобы провести важные для обоих государств переговоры. Но какой же сексуальный этот оппонент. Так бы и разложил ее прямо на этом столе. Член в мгновение твердеет, стоит только представить, как стройные ноги обхватывают меня за талию, и я рывком вхожу в её тугую малышку. Блииин, мне ведь на пару часов удалось отвлечься от этих горячих воспоминаний.

- Не надо так на меня смотреть, - Аля облокачивается ладонями на стол прямо напротив меня, стараясь выглядеть легко и естественно, и отвечает прямо на мои мысли, - Я сюда пришла не для того, чтобы воплощать в реальность твои грязные фантазии. Мне нужно на завтра примерно час для репетиции. И давай без этих твоих заигрываний. Мы взрослые люди. Твое внимание мне ни к чему, а тебе, думаю, не хочется каждый раз отправляться в дальнюю точку на планете.

Я же сказал, что репетировала. Так четко и отточено произнесла пару предложений, что будь я реальным президентом, уже подписывал бы документы на передачу имущества. Но я не президент, а Аля не настолько непринужденна, как ей бы хотелось казаться.

Опускаю глаза в лист, бегло просматривая расписание и пытаясь разобрать собственный почерк.

- Есть время на десять утра, на четырнадцать тридцать и на семнадцать. А еще на двадцать четыре ноль-ноль. Но это уже без присутствия посторонних, – перечёркиваю последние пару часов жизни бедной девочки одной фразой. Она ведь так старалась, репетируя, и, наверное, надеялась, что я отвалю.

- Последнее сразу вычеркивай, - закатывает глаза Апельсинка, - А вот на десять нам подойдет. Музыку я нарежу сама, склею тоже. Поэтому твое присутствие совершенно не обязательно. Можешь это время использовать для разговора со своей девушкой и рассказать ей, какой ты козел.

Расплываюсь в улыбке и откидываюсь на стул.

- С чего такие выводы, сочная?

- Это очевидно.

- Что у меня есть девушка? Или что я козел?

- И то, и то. И не удивлюсь, если девушек у тебя целых три.

- Спасибо за столь высокую оценку моей персоны. На счет козла спорить не буду, а вот по поводу девушки полное непопадание. Я свободен, как ветер, и в полном твоем распоряжении.

Альбина фыркает, демонстративно морща маленький нос, чем только умиляет еще больше.

- Я тоже свободна, но обойдусь без попутного ветра. Тем более в твоем лице.

Разворачивается и быстро уходит, громко хлопнув дверью. Черт, что меня так в ней цепляет? Понять не могу. Ни на одну из присутствующих баб так не реагирую. Хотя нельзя сказать, что они страшнее ее. Все как на подбор, словно кастинг в Виа Гру приехали проходить, а не вожатыми в лагерь устроились. Но не дергает внутри, когда хлопают ресницами наращёнными или ненароком руки касаются, когда приходят на время записываться, или просто на улице останавливают перекинуться парой слов. Не все. Есть, кто ведет себя абсолютно нормально и не пытается из кожи вон сигануть, чтобы привлечь внимание. Но ни одна не вызывает такого буйства эмоций, как Аля. И мне нравится эта новизна. Словно меня вытащили из удушливой накуренной комнаты и дали глотнуть чистого воздуха.

Репетиции начались уже сегодня, благо вожатые почти все адекватные и смогли обойтись без криков на не всегда желающих принимать участие в постановках ребят. Торчать здесь, конечно, не хотелось, но раз уж подписался, приходится выполнять. Ближе к вечеру, когда в голове уже звенело от «Саша, стань сюда», «Аня, громче, в зале ничего не слышно», «Активнее, активнее шевелите поршнями» мне уже хотелось самому послать этих фрицев, издевающихся над бедными детьми, приехавшими сюда затусить и отдохнуть. Ну реально, к чему заставлять чувака, у которого на роже написано «Идите нахуй», участвовать в юмористической сценке? Бред. И выступление их будет таким же.

Потратив оставшееся время на составление плейлиста для дискотеки, я даже пропустил ужин. Все – таки это моя стихия и мое прямое задание – подсластить ребятне хотя бы вечер после трудового дня. Решил сделать тематические пати. То есть сегодня будут современные хиты, завтра песни прошлого десятилетия, послезавтра соображу еще что-нибудь кайфовое. Может пару своих треков подключу, потому что, оказывается, меня узнали даже тут. В общем, гаврики останутся довольны. В каком еще лагере работает профессиональный диджей, а не просто чувак, переключающий песни в списке?

Успеваю забежать на спортплощадку, чтобы размять пятую точку, не привыкшую столько времени проводить в сидячем положении, разыграть пару геймов в футбол с Саней и пацанами из отрядов, принять душ и с нетерпением отправиться на самое ожидаемое событие всего лагеря. Что бы там не говорили, а все же дискотек тинэйджеры ждут больше остальных развлекаловок. Да чего греха таить, я тоже ее ждал. Алю не видел уже несколько часов, и предвкушение встречи горело яркой лампочкой. Интересно, она танцевать будет или просидит весь вечер на скамейке?

Глава 6

Аля

Придурок недоделанный! Идиот пустоголовый! Царствует он, видите ли! Кем он себя вообще возомнил? Царь без государства.

- Я убью его! – обещаю посмеивающейся над моей негодующей злостью Аните. Даже спустя час, когда ребята уже отправлены по кроватям и вечерняя планерка позади, я все еще чувствую навязчивое желание навлечь на Шварцвальда мучительную смерть. Чтобы какие-нибудь дикие кабаны затоптали его тушу, а я им помогу. Еще и каблуки обую на острой шпильке.

- Ну что ты злишься? – Анита натягивает на себя спортивную куртку и распыляет аэрозоль от комаров, размазывая спрей по лицу и шее. – Ревнует парень. Кстати, очень даже действенный метод с его стороны оказался. Ты ведь послушалась.

Я рассказала подруге о всей ситуации, а она вместо того, чтобы поддержать меня, оправдывает его. Иуда во плоти.

- А как не послушаться, если от меня зависит дотанцевали бы дети хотя бы один танец до конца или нет?

- А Юрка что? Обиделся?

- Да нет. Я сказала, что устала, но как теперь объяснить ему это завтра, например, или послезавтра? Я же не могу на всех медляках вдруг прикидываться восьмидесятилетней с хронической одышкой.

Анитка хмыкает, подводя губы у зеркала прозрачным блеском.

- Скажи, что у тебя аллергия на него.

- Ага, стремительная, да? Он в этом году, смотрю, серьезно настроен. Если в прошлом обходился легкими намеками, то в этом набрался смелости и обзавелся бронежилетом, чтобы с гордостью принимать поражения.

- Пппффф, никакой бронежилет не выдержит напора броневика Шварца.

Ну вот, снова она за свое.

- Иди уже, не выводи меня, - стаскиваю с себя платье и, схватив полотенце с батареи, направляюсь в душ. Ребята собрались попить пива в курилке после отбоя, и все уже там, Анита только тщетно пыталась уломать и меня на посиделки, но после случая на дискотеке не имею абсолютно никакого настроения еще раз видеть самодовольную физиономию Рича. Боюсь, тогда самообладание исчерпает все ресурсы, и на меня откроют криминальное дело по факту убийства.

- Ты точно не хочешь идти? Думаю, кое-кто был бы оооочень рад, - кричит через дверь Нита.

- А кое-кто сейчас получит дверью в лоб, - отвечаю и нарочно щелкаю замком, представив, как подруга отпрыгивает подальше, чтобы не заработать шишку.

- Эх ты, такого парня динамишь, - разочарованно вздыхает по ту сторону.

- Забирай его себе!

- Я б с руками и ногами, да только боюсь, это будет выглядеть как похищение против его воли. Ладно, я ушла, отдыхай, Алька.

Вот и правильно. Идите, пейте пиво. Может он там найдет себе другую жертву для демонстрации своих царских замашек.

Принимаю душ, стараясь придумать план мести, но мозги отказываются работать, изнуренные целым днем на жаре и присмотром за котятками. Вот кто реально поднимает настроение – так это мой третий отряд. Они все замечательные, по-своему разные и интересные. Смешные и развитые не по годам. Возраст, когда весь мир кажется по колено и открыт для новых свершений. Кто не считал себя взрослым в пятнадцать лет, пусть первый пойдет и бросит камнем в Шварца. Ну вот, снова я о нем.

Выхожу из ванны, надеваю любимую бежевую пижаму из шортов и майки и укладываюсь в постель.

По традиции заглядываю перед сном в инстаграм. Новый подписчик. Нажимаю на фото и чуть не роняю телефон себе на лоб. Шварцвальд. Что? Зачем он подписался на меня? Палец сам начинает пролистывать фотки, на которых знакомый изверг блистает своим совершенством с известными музыкантами, работает за диджейским пультом с огромными наушниками на голове, сдвинутыми на бок. На одном фото, сделанном похоже утром, он сонно улыбается, и я сама не замечаю, как начинаю рассматривать ненавистное лицо. Волосы взъерошены, губы растянуты в теплой улыбке, а ямочки на щеках приклеивают взгляд. Глаза такие милые и добрые, что я бы в жизни не поверила, что их хозяин на самом деле полный кретин. Красивый кретин. Даже очень. Интересно, кому он с такой любовью улыбается? Фото сделано месяц назад. Не так уж и давно. И вообще, зачем я этим интересуюсь?

 Фыркаю на свое же любопытство, пытаясь не замечать подначивающего разочарования, откладываю телефон на тумбочку и засыпаю.

Просыпаюсь от того, что кто-то бесцеремонно будит меня. Причем не просто будит, а странным образом. Открываю глаза и не могу понять то ли я все еще во сне, и горящие глаза Шварца отзываются напоминанием о нашей первой ночи, то ли… пытаюсь пошевелить руками, но понимаю, что не могу. Что? Сон как рукой снимает. Закидываю голову и вижу, что мои запястья находятся в крепком плену у кожаного ремня, привязываемого к длинной узкой трубе. Рич крепко его затягивает и одаривает меня чувственной ухмылкой.

- Не сбежишь, Апельсинка! – глубокий голос с хрипотцой бьет по нервным окончаниям, когда до меня доходит, что сделал этот придурок. Негодование, злость, шок ядерным коктейлем вплескиваются в вены.

- Отвяжи меня, немедленно! – вкладываю в голос извергающуюся ярость и дергаю руками.

- Батарею оторвешь, - самодовольно ухмыляется скотина, и в секунду оказывается на мне, прогиная под собой матрас. – Я соскучился! – шоколадные глаза со всей серьезностью утаскивают в омут, но я всеми силами сопротивляюсь, брыкаясь под его неподъемным телом.

- Слезь с меня! Ты же пиво должен был пить со всеми.

- Не хочу пиво. У меня авитаминоз. Срочно нужна ударная доза витамина С. – наглые пальцы нахально ныряют под подол майки и задирают её, оголяя грудь. Кожа моментально покрывается мурашками, когда я наблюдаю за тем, как огромная ладонь накрывает мою грудь и гладит.

Вопреки всей абсурдности ситуации, чувствую, как тело предательски отзывается на ласку. Шварц с каким-то необъяснимым голодом смотрит на свое творение в виде заострившегося соска, и его кадык дергается.

- Шварцвальд, отвали от меня, - цежу сквозь сжатые зубы. Меня злит его нахальство и собственная слабость. Пытаюсь ногой ударить прямиком в его горячую выпирающую точку, но он подминает под себя мои ноги, так что теперь мне совсем не пошевелиться.

Глава 7

Рич

Утреннее солнце приятно греет, пока я, развалившись на скамейке, жду мою девочку. Зарядка вот-вот должна начаться, и все отряды потихоньку сползаются сонными улитками к спортивной площадке, но я хочу дождаться Алю.

Ночью, после того как вернулся в комнату, пришлось самому завершать начатое, чего не делал уже довольно давно. Но… руки-то помнят, как это было в возрасте гавриков. Да и уснуть бы без разрядки не вышло. Член колом стоял после сладкого оргазма Альбины. Знаю, что перегнул, и сам хренею от своего неадеквата, но в мозгах как будто переклинило. Сидел слушал в беседке пустую болтовню, шутки, а сам думал о ней. Понимал, почему не пришла, а желание увидеть граничило с маниакальным сумасшествием.

Когда в комнату зашел и нашел спящей в няшной светлой пижаме, не смог остановить себя. Знал, что брыкаться будет до поры до времени, а времени в резерве было мало, вот и привязал. А потом остановиться не смог. Эта ее беззащитность снесла крышу. Какая же она горячая, чувствительная и податливая. Так бы изводил ночами напролет.

- Доброе утро, - в который раз здороваются гусята, проходя мимо, и я киваю в ответ.

- Доброе, выспались?

- Не особо, а ты?

- Спал, как младенец.

- В валик зарубимся сегодня на пляже? – спрашивает пацанчик, частенько зависающий днем на спортплощадке. Андрей - довольно сильный соперник, надо сказать.

- А то. Попросим Саню сетку натянуть, собирай команды.

- Отлично, - с азартом хлопает в ладони, но мое внимание уже далеко за его спиной. Светлое облако в лице Апельсинки приближается, ведя за собой своих «стиляг» и верного пса Юру. Этот идиот одной рукой обнимает за шею Алю, а другой девчонку из их отряда. И вроде бы ничего такого, но мне уже хочется сломать ему левую руку.

Встаю и с широченной улыбкой иду им навстречу. Синие глаза замечают меня и вмиг покрываются льдом. О-оу. Кажется, она еще злится.

- Всем утречка, - бодро здороваюсь, и сонный хор разлаженно желает доброго утра в ответ. Тяну Алю за руку, освобождая из плена Кравцова, и тут же обнимаю сам.

- Доброе утро, Апельсина, - удивляюсь от собственного тона, и от того, что могу говорить с таким теплом тут же замороженным беспощадной Эльзой.

Аля скидывает мою руку и, бросив Юре, чтобы шел с отрядом дальше, резко останавливается и толкает меня в грудь ладонью.

- Ты вообще имеешь какие – то рамки приличия?

- Нет, как и неприличия.

- Я заметила. Послушай меня, Рич, - наверное, впервые за несколько дней нашего знакомства я вижу Альбину такой по-настоящему злой. Не эмоционально готовой взорваться, а такой, что даже я невольно отодвигаю сарказм на второй план, потому что мне не нравится выражение ее лица. – Я не хочу, чтобы ты больше врывался ко мне в комнату и творил, что тебе на ум придет, понял меня? У меня уже был парень, который всегда думал только о своих желаниях, и использовал, как игрушку.

- Я не использую тебя, - пытаюсь объяснить, но Аля перебивает.

- Нет, используешь. Ты вчера привязал меня, а потом поюзал как резиновую бабу для своих утех.

Черт, ведь совсем не так все было.

- Аля, я тебя не для этого привязал. Более того, ты сама меня хотела. Не отрицай.

- Телом, возможно, но не разумом. Разумом я ненавидела тебя, а сейчас ненавижу еще сильнее. Ты привык, вероятно, получать желаемое по щелчку пальцев, и бабы падают к твоим ногам, раздвигая свои, но не смей больше поступать со мной как со своей собственностью. Если это твои методы покорить женское сердце, то мое твоим никогда не станет.

Разворачивается и уходит, оставив за собой огромную кучу горького осадка в горле. Нет, в чем-то она права. Я действительно, привык получать то, чего хочу. Сейчас я хочу её. И что бы она ни говорила, она тоже меня хочет, но вероятно Аля относится к тому редкому виду женщин, который мне практически никогда не попадался. Настоящая правильная девушка. Работая в клубе, привыкаешь к определенным стандартам, и я привык всех баб катить под одну гребенку, потому что днем чаще всего отсыпаюсь, а когда учился в универе, телки попадались такие же, как и в клубах. Развязные и доступные.

С другой стороны, здесь полно других жаждущих внимания самок, которые сами намекали на то, что не прочь вывести общение за рамки ограниченных фраз, касаемых тематики лагеря. Какого хрена я зацикливаюсь на Але? Кругом пансионаты, и каждый день можно выбирать новый сувенир. Бросаю взгляд в удаляющуюся хрупкую спину. Хрена с два мне нужны банальные сувенирные безделушки. Хочу этот. Один конкретный. Самый дорогой и единственный в своем роде экземпляр.

Ладно, Аля просила уменьшить напор? Я уменьшу, не проблема. Только она очень ошибается, наивно полагая, что я так просто сдамся или отдам её этому придурку в шортах с бананами, который количеством фруктов на шортах, вероятно, компенсирует отсутствие своего собственного.

Как и обещал, стараюсь вести себя примерно, давая время Альбине остыть. Не трогаю её за завтраком, походом на море и даже на пляже мирно играю с ребятами в волейбол. Сама безупречность, хоть к ране прикладывай.

Когда пацанов зовут купаться, заваливаюсь на лежак, чтобы отдышаться. Мышцы приятно ноют от бега по горячему песку, но я кайфую от этого чувства.

Солнце размаривает, и я почти вырубаюсь, как вдруг меня кто-то офигевший резко обливает ушатом холодной воды. Подрываюсь, мгновенно готовый убивать, но слышу смех разбегающейся пацанвы и натыкаюсь на смеющийся взгляд синих глаз в десятке метров от меня.

- Мееееесть, - читаю по красным губам, и злость в секунду испаряется. Светлые глаза горят победой, и еще немного, и девочка начнет потирать ладошки от радости. Разве я могу на нее злиться? Поиграть решила, маленькая.

- Молиииитесь, - издаю клич дикого медведя и бросаюсь в сторону пацанов, посмевших повестись на приказ своей королевы. Хватаю двоих и вместе с ними бегу в воду. Смех прокатывается по всему пляжу, осталось выдать зрителям по мороженому. Ребятня ржет, пока я не сильно топлю их, а потом начинают топить меня. Маленькие уродцы. Выныриваю и сквозь льющуюся на глаза воду вижу ее.

Глава 8

Рич

Ни черта подобного, Апельсинка. Конечно, подарком меня назвать сложно, да и отрицать, что в каких-то случаях я бываю полным мудаком, тоже не вариант, но все же сравнивать меня с тем быком осеменителем – это перебор. Не знаю, что он сделал, но при первой же возможности клянусь разбить его холеную рожу. Интересно, если чувак бывал в клубе, то я мог дышать с Алей одним воздухом и раньше? Надо будет спросить у нее. Знал бы, что рядом ходит такая девочка, уже давно бы утащил в свою берлогу.

Репетиция проходит в напряженном ключе. Хозяйке флешки явно не понравилось, что я сунул свой теперь уже реальный нос в ее дела, поэтому с этой минуты я образец совершенства. Не думаю, что моей выдержки хватит надолго, но все же я очень стараюсь. Уже только один этот факт о многом говорит. Обычно я не прикладываю усилий, чтобы привлечь внимание девушки. Они сами вешаются, как поношенные пальто на вешалку. Но ради Альбины я готов поднапрячься.

Кто бы сомневался, что стервочка решит поставить меня на место и на дискотеке. Пока молодежь отрывается, я буравлю глазами одну единственную цель, которая решила притвориться слепой, глухой и немой, намеренно не замечая моего присутствия. За весь вечер я не словил на себе ни одного ее взгляда, и это бесит. Обычно наша битва глазами царапает воздух, воспламеняя атомы кислорода и меня в том числе, но сегодня чувствую себя пультом для переключения музыки. Намеренно не ставлю медляки, потому что знаю, что волосатые лапы Кравцова тут же окажутся на талии моей Эльзы. Ничего, подрыгаются сегодня без обнимашек. Полезнее будет. Рано им еще зажиматься в пятнадцать лет…  Отличная шутка, Шварц. Сделаю вид, что не помню своих пятнадцати.

- Привеееет, - над правым ухом разливается приторно сладкий голос Кристины, и она без спроса плюхает свой костлявый зад на рядом стоящий стул, - А ты чего сам не танцуешь?

- Я здесь для того, чтобы заводить музыку, а не танцевать под нее, - небрежно отвечаю и утыкаюсь в монитор, делая вид, что ищу следующий трек.

- Ну так ты можешь просто поставить в плейлист и пойти потанцевать, со мной, например.

Длинные когти крашенной блондинки цокают по столу по направлению к моей руке, расположившейся на мышке. Поворачиваю голову и пробегаюсь по ее лицу глазами. Симпатичная, яркая девчонка, можно было бы, конечно, разок другой пройтись по ней, но чего-то не хватает. Вроде все при ней: и буфера, и ноги от ушей, а реакции ноль. От чего это зависит? Хрен знает. Крис расценивает мой оценивающий взгляд, вероятно, по-своему. Плотоядно облизнувшись, кивает на экран.

- Ставь медляк.

Да, ага, разбежался. Я не собираюсь жертвовать личным пространством Апельсинки ради одного ничего не стоящего танца с тобой.

- Сегодня без медляков, - сорян за обломчик, Крис. Отрываюсь от ее лица и натыкаюсь на синие глаза из центра зала. Воооот! Ну вот же! Член в штанах моментально дергается от той гаммы эмоций, направленных в мою сторону. Да меня сейчас кремируют тут, и это меня заводит!

- Почему без медляков? – надоедливым комаром жужжит девчонка, и мне хочется ее прихлопнуть. Хотя не стоит отрицать факт того, что именно ее присутствие здесь заставило Апельсинку вспомнить о моем существовании, так что пусть посидит еще, раз этот метод действует.

- Потому что я так решил.

Кристина хмыкает, но уходить не собирается. Придвигается ближе, утыкаясь глазами в монитор. От ее волос веет свежестью, но внутри ничего не дергается от этого запаха. Отодвигаюсь подальше.

- Разрешаю тебе включить любую песню, какую хочешь, - да-да, я что-то раздобрился, но пусть лучше повтыкает в комп, чем будет прилипать ко мне, а я пока поборюсь с достойным противником взглядами.

Только борьба откладывается на неопределенный срок. Али в зале не оказывается. Я обыскал глазами каждого, но она как сквозь землю провалилась. Обиделась что ли? Спустя минут десять моя девочка вернулась. Начала подходить по очереди к каждому из своего отряда и, по всей видимости, о чем-то спрашивать, потому что гаврики отрицательно крутят головами. Даже со своего места я заметил, что ее колотит. Бледная, как зомби. Черт, да на ней лица нет совсем. Подлетает к Юре, тот разводит руками. Снова исчезает и возвращается через какое-то время еще более взвинченная. Да что мать вашу происходит?

Подрываюсь и иду к ней. Похер, что злится и не хочет меня видеть.

- Что случилось? – беру ее за локоть и ору на ухо, перекрикивая музыку.

- Ничего, -вырывается и собирается отойти, но черта с два ты от меня уйдешь. Беру ее за руку, и по ходу движения к выходу замечаю, что она даже не вырывается. А это уже странно.

На улице значительно тише, и я могу, наконец, узнать, что за беготню она устроила.

Нехотя выпускаю холодную ручку и бегу глазами по перепуганному лицу.

- Аля, в чем дело? Случилось что-то?

- Да, - сдается девочка, - У меня два парня пропали. Я обыскала весь лагерь. Заглянула в душевые, туалеты, облазила все беседки, их нигде нет.

Ее голос надламывается, как будто она борется с тем, чтобы не заплакать, и я ведусь на поводу у своего желания, не в силах наблюдать за тем, как она переживает. Обхватываю маленькое личико ладонями и заглядываю во влажные глаза.

- Успокойся, мы найдем их, они сто процентов где-то зависают.

Аля даже не сопротивляется. Дышит часто-часто.

- Я везде искала. А если они пошли на море? Если утонули? Господи, я себе этого никогда не прощу.

Ты же моя хорошая. Кажется, это первый человек, который думает не о том, что ей влетит за пропажу пацанов, а о том, что никогда не простит себе, если с ними что-то случится. Что ж ты делаешь со мной, сладкая? Выворачиваешь изнутри и раздалбываешь в дребезги стереотипы.

- Успокойся, Аля. Они вряд ли пойдут на море. Это далеко. Они пойдут туда, откуда уверены, что вернутся вовремя.

Между точеных бровей пролегает складка.

- И куда же?

- В соседний лагерь.

Глава 9

Аля

- Альбин, мы тебе лимонад принесли, - Матвей протягивает мне большой пластиковый стакан с трубочкой и сбегает играть в футбол. Просто ангел во плоти. Два ангела подхалима. Они сегодня с Димой разве что на руках меня не носят, чувствуя вину за вчерашнее.

И правильно делают. Я, кажется, прошлым вечером четко почувствовала, как ощущается предынфарктное состояние. Чуть не убила потом обоих.

После того, как весь отряд был в сборе, решила все-таки определить границы их возможностей. Надеюсь, больше подобного не повторится, иначе мне придется прибегать к крайним мерам, и добрая Теодора навеки канет в лету, приводя себе на смену противную ведьму Запада. А я ею ох как могу быть, если меня ни во что не ставить.

Пересаживаюсь в тень, пока мои красотки загорают, а пацаны гоняют в мяч, и невольно бросаю взгляд на того, кого без прикрас можно назвать самым сексуальным парнем в радиусе нескольких километров. Нескольких тысяч километров, ладно уж, все равно он мыслей моих не прочитает, так что можно признать истину.

Рич. Единственный, кого я не могу раскусить, как не стараюсь. Создается ощущение, что в нем живут два человека. Один – абсолютно нормальный, взрослый мужчина, с обдуманными поступками. Вот, как вчера, например. Я ожидала помощи от кого угодно, но только не от него. Черт, да я была уверена, что Юра сделает больше, а этот помощничек просто развел руками и сказал: «Вернутся, куда они денутся?». Кравцов тоже был уверен, что парни ушли в другой лагерь, но вместо того, чтобы идти их искать, просто предложил ждать. Как? Где ответственность, в конце концов? Тебя же не мешок картошки оставили присматривать! Это живые люди. Дети, хоть и взрослые.

 А Рич... Он повел себя так уверенно и твердо. Тепло его сильной руки до сих пор приятно жжет кожу ладони. Когда он вел меня за собой, крепко держа за руку, даже страх за ребят немного ослаб. Он будто забрал всю ответственность на себя. И это обескуражило. Потому что еще пятнадцать минут назад его глаза были прилеплены к смазливой физиономии Кристины, которая не упускает возможности крутануть перед ним своим облезлым крашеным хвостом.

И вот мы подошли ко второму - его альтер эго. Тому, кого я называю Шварцвальдом. Это  невыносимый, заносчивый, наглый идиот, совершающий абсолютно неподвластные объяснению поступки. Иногда мне кажется, что под грудой мышц скрывается подросток, такой же, как и воспитанники лагеря. И как такое возможно, чтобы в одном человеке уживались два совершенно разных персонажа? Раздвоение личности у него что ли?

- О чем задумалась? – Анита укладывается рядом на подстилку, обтираясь полотенцем. – Ооо, я уже вижу, можешь не отвечать, - прослеживает мой взгляд, который я даже не прячу от нее. Все равно догадается, - О том, кого грозишься каждый день четвертовать и никак не наточишь топор?

- Да жаль такое тело четвертовать ведь.

Мышцы под кожей этого чертяки перекатываются, пока он умело ловит мяч и передает пас Саше. Программы в моем виндовсе зависают, пораженные вирусом под названием «Шварцвальд». Не могу привести в порядок мысли, потому что одно из шести чувств полностью занято любованием шедевра природы. Хоть на камеру снимай. Трясу головой, как мышкой по монитору, надеясь, что это поможет процессору заработать и восстановить доступ к здравому разуму. Злюсь сама на себя и отвожу взгляд.

- Это дааа, - зачарованно вздыхает Нита. Еще одну вирус поразил, - Повезло тебе, Алька.

- В чем?

- В том, что всё внимание этого ходячего тестостерона на тебя направлено.

«Угу, и еще на одну блондинку», добавляю про себя, но вслух не озвучиваю мысли, а то не к месту проницательная Нитка подумает еще, что я ревную.

Наше внимание внезапно привлекает Темыч, несущий в ладонях огромную медузу. В паре метров на полотенце загорают Юля и Кристина, к которым он, кажется, и направляется поступью неуклюжей лани. Глазами показывает нам молчать, и Анита в предвкушении начинает ерзать на жестком покрывале. Ну вот, еще один двадцатилетний подросток. Иногда парни застревают в пубертатном возрасте, и некоторым, к сожалению, оттуда путь закрыт. Тема, похоже, из таких. Не знаю, что задумал этот двухметровый ребенок, но мне уже жаль девчонок. Все, кто замечают нелепо крадущегося хитрого лиса, невольно задерживают дыхание. На пляже становится заметно тише.

Крис недолюбливают многие. Лично мне она, в принципе, плохого ничего не сделала, просто чтобы добиться от нее хотя бы малейшей помощи нужно чуть ли не в ноги кланяться ее сиятельству. И еще я стараюсь не думать о вчерашнем их диалоге со Шварцвальдом, но почему-то, когда Тема присаживается рядом с ней на корточки и со словами: «Ну, в общем, тут такое дело», шмякает на её живот скользкое создание, я ментально закидываю его сердечками.

Барабанные перепонки вибрируют от количества децибел, издаваемых подскочившей, как попкорн в микроволновке, Кристиной, и тут уж Анита не выдерживает, буквально лопаясь от смеха, а я с улыбкой наблюдаю за тем, как бедный Артем мчится в воду и, видимо, готовится переплыть Черное море, чтобы скрыться от праведного гнева обиженной в Турции. Я ликую. Да, Крис все еще мне ничего не сделала, и я не имею совершенно никакого права чувствовать моральное удовлетворение от происходящего, но я буквально утопаю в нем, как кусочек хлеба в сырном фондю. Или как долька апельсина в теплом шоколаде.

Зачем-то перевожу взгляд на Шварца и замечаю его темные глаза на себе. По коже мгновенно распространяется невесть откуда взявшееся тепло, и кажется, я только сейчас понимаю, почему подумала об апельсинах в шоколаде.

Ближе к вечеру весь лагерь начинает напоминать пчелиный рой, а мой собственный отряд – Армагеддон. Если бы сейчас в любую из комнат ворвался ревизор, ведущего бы пришлось отпаивать корвалолом. На кроватях выворочено содержимое сумок вперемешку с косметикой. Комары бездыханными телами валяются под ногами, отравленные количеством распыленного лака на волосах девчонок. Все носятся туда-сюда, готовя свои образы к выступлению. Селена Гомес рыдает, разглядывая неудачный макияж в зеркале. Неуравновешенный Халк огромной лапищей случайно лишил Сердючку груди. У Мерлина Мэнсона заела молния на брюках, а Леди Гага едва не оттяпала каблуком мизинец Егору Криду.

Глава 10

Рич

- Пойдем, поговорим, - над столом нависает вот-вот взорвущийся Везувий, до которого вероятно с десятого раза наконец-то дошли мои далеко не прозрачные намеки.

- Включи ребятне медляк, пусть дотанцуют, - бросаю Сане и встаю, выходя следом за Юрой через черный выход на улицу. Отходим подальше, и вдруг это недоразумение с литром геля на голове выбрасывает в мою сторону кулак. Мгновенно отстраняюсь, ловлю его руку, с силой выворачиваю за спину под аккомпанемент приглушенного стона, и отталкиваю от себя. Юра едва не врезается в дерево и с отборным матом разворачивается обратно лицом.

- Говорят вообще-то языком, или ты, кроме как клешнями швырять, другого способа не знаешь?

Интересуюсь, наблюдая, как из его ноздрей разве что дым клубами не валит.

- Шварц, ты думаешь, я не замечаю твоих выпадов в мою сторону? Медляки, подколы. Но вот то, что ты сделал только что, это уже край!

- Так если замечаешь, какого хрена тогда продолжаешь подкатывать к Але?

- Какая тебе разница к кому я подкатываю?

- Никакой. Альбину с горизонта вычеркни и разойдемся.

- Застолбил значит? – ох, да неужели до тебя дошло, жирафина? - Только насколько мне известно, она свободна, и сама может выбирать с кем ей быть. Я вот тоже, может, ее хочу.

Ладонь складывается в кулак в адском желании вмазать этому придурку за одну только фразу. Хотеть Алю могу только я! А ты можешь мечтать с расстояния пары километров!

- Можешь спрятать свой навострившийся в её сторону член обратно в штаны, потому что такая девушка, как Аля, с тобой никогда не будет.

- Это еще почему?

- Да потому что ты не достоин даже застежки на ее лифчике! – желваки на лице придурка напрягаются, и создается ощущение, что он пытается стереть в порошок собственные зубы.

- А ты типа достоин? – ядовито цедит сквозь них.

- Побольше тебя.

- Тогда чего так напрягаешься? Боишься конкуренции?

Я не в состоянии сдержать саркастический смешок.

- Нет, просто Альбина достойна нормального мужика, а не, - демонстративно очерчиваю взглядом его с ног до головы, - Вот этого.

Ну давай, рискни, попробуй еще раз махнуть клешней, и тогда уже я оторвусь. Кравцов к моему удивлению расслабляется, вероятнее всего взвесив силы, и примирительно вскидывает руки.

- А знаешь, ты прав, к чему все эти разборки? Есть более верный выход из положения.

- И?

- Давай забьемся на то, кого выберет Аля.

Что? Волна липкого гнева захлестывает с головой. Забьемся? Этот недоделок так шутит?

- Повтори-ка, - надеюсь, что неправильно понял его посыл, но последняя надежда рушится осколками от его несостоявшегося мужского достоинства.

- Продолжаем каждый своими способами добиваться Али, и кого она выберет в итоге, тот и победил, - без доли сомнения изрекает опустившийся в моих глазах до уровня грязи на ботинках мудак.

Хватаю его за шею и грубо притаскиваю к себе. Юра бычится, вскидывая кулаки и готовясь защищаться. Хочу подкорректировать его улыбку до состояния неузнаваемости, но взываю к самообладанию. Не нужно, чтобы Борис потом расхлебывал и вникал в подробности всего этого дерьма. А этого будет не избежать, если один из его работников окажется покалеченным.

- Значит так, выбей себе на лбу или нацарапай ракушкой. Люди – не скот, на них не забиваются. А если ты еще раз протянешь к Але свои грязные лапы, на утро не сможешь самостоятельно дойти даже до толчка и придется отливать под себя. Я ясно выразился?

Долбоеб нехотя кивает, и я презрительно отталкиваю от себя его тушу. Забиться он собрался на мою Алю. Мудак. Хрена с два я теперь позволю ему даже пальцем ее коснуться. Пусть Апельсинка обижается сколько хочет, но теперь она под моей блокадой.

Разворачиваюсь и иду к двери, когда вдруг замечаю Алю. Моя девочка напряжена, и в глазах читается неразбавленное презрение. Из-за густо растущего кустарника не видел, когда она вышла за нами. Зуб даю, слышала все о своей возможной участи, если бы я согласился на пари.

Сзади меня показывается Юра и застывает на месте так же, как и я, обнаружив предмет нашего разговора. Маленькая ручка взметается и хорошенько прикладывается ладонью к его физиономии. Ах, ты ж моя разумница! Как бы и я так хотел сделать. Желательно кулаком, а потом с ноги.

- Не знаю, на что ты рассчитывал, Юра, и как мы теперь будем работать, но видеть я тебя больше не хочу, - изрекает моя воительница.

- Аль, - пытается вставить Кравцов, но Апельсинка жестом руки заставляет его замолчать.

- С этой минуты мы говорим только об отряде. Возвращайся в клуб, Юра, чтобы не оставлять детей одних, а я скоро приду.

Потерявшему доверие псу не остается ничего, кроме как подчиниться. Уткнувшись в землю, он угрюмо проскальзывает мимо нас и закрывает за собой дверь. Ну, вот и отлично. Кажется, мы решили проблему с медляками.

Альбина расслабляет кулачки и обращает свой усталый взгляд на меня.

- Скажи мне, Шварцвальд, почему вы такие козлы, а?

Странное щемящее чувство одолевает изнутри. Хочется зажать ее в объятиях и не отпускать. Альбина расстроена, и я могу ее понять. Ощущать себя трофеем тошно, особенно когда испытывал к человеку теплые чувства.

- Не все.

- Ну да, а ты прям образец всей святой троицы разом.

- Скорее наоборот, - хмыкаю, не отрицая своего хмм «сложного» характера, но уж какой есть, - В любом случае, я хотя бы об этом прямо говорю. Как и том, что хочу тебя. А не пытаюсь с кем-то соревноваться.

Синие глаза после слов о том, что я ее хочу, взметаются, и я начинаю захлебываться в том, что они скрывают. Какая же она все – таки необыкновенная, моя сладкая. Розовый и голубой хвост должны были бы сделать её смешной, но они производят на меня совсем другое влияние. А уж когда на Але было надето жалкое подобие шорт и майки, мой член чуть не продырявил в джинсах дыру. Маленькая сексуальная Квинни.

Глава 11

Аля

Сегодня утром перед завтраком меня на столе ждал привычный апельсин. Не знаю, где Шварцвальд их берет, но это уже стало традицией заходить в столовую и находить рядом с тарелкой спелый сладкий фрукт, который я с удовольствием делю с Нитой.

Лавр сегодня, к моему огромного удивлению, ничем не выдал моей вчерашней оплошности, и только сдержанно кивнув, пожелал приятного аппетита. Я же готова была сквозь землю провалиться. Этот придурок вчера хотя бы намекнуть мог, что он не один. Специально поставил меня в неловкое положение, а потом еще и ржал, как конь. Убила бы.

Хорошо, что он днем практически не попадался мне на глаза, занимаясь в клубе техникой и налаживанием колонок. Знакомил Диму и Матвея с ноутом, ведь они сегодня заменяют его на дискотеке. При мысли о том, что у Шварца будут развязаны руки, и он сможет, наконец, выйти из-за своего стола, служившего некоей баррикадой, в моем животе лопаются необъяснимые пузырьки. Избежать столкновения с ним будет невозможно. Это как пытаться улизнуть от нацелившегося жерла пушки. А то, что он нацелил свое на меня – это факт.

Чем ближе приближался вечер, тем более нервной я становилась. У меня буквально все валилось из рук.

- Аль, ты чего? – интересуется Нита, впрыгивая в джинсы и замечая, что я уже третий раз перевязываю хвост. – Волнуешься из-за предстоящих танцев со Шваррррциком?

- Ничего я не волнуюсь, - веду плечом и затягиваю волосы резинкой. – Кто вообще сказал, что мы будем танцевать вместе?

- Да об этом и говорить не надо. Общеизвестный факт, как тот, что большой член – залог хорошего секса.

Вот именно это меня и пугает. Казалось бы, ну почему я нервничаю? Ладно бы, я так волновалась из-за первого секса, но он у нас уже был. Здесь другое. Мне не нравится то, что он заставляет меня чувствовать к себе. Будь это банальное физическое влечение – я бы, скорее всего, уже не раз оказалась в его постели по собственному желанию. Ну, потому что спорить с тем, что эта машина для секса меня не возбуждает, как минимум глупо. Мое тело все еще помнит его прикосновения и вкус губ. Отзывается томлением внизу живота, стоит глазам черного шоколада впиться в меня даже на внушительном расстоянии.

Я не хочу повторения нашей близости по одной причине – мне не нужно сближаться с ним. А избежать этого становится все сложнее, потому что я сама чувствую, как мое сердце сбивается, когда этот громила оказывается рядом. Смотрит на меня, отпускает пошлые шуточки. Защищает… Почему бы ему просто не быть козлом? Тогда бы я смогла утолить свой физический голод и даже не волноваться о последствиях. А он сеет сомнения на свой счет. Тем, что в отличие от Юры не ведется на спор, даже игнорирует старания Крис привлечь его внимание. Слышала, как она вчера вечером Юле жаловалась, что уже какой день тщетно пытается отвлечь его на себя, а он от нее как от назойливой мухи отмахивается. Эта новость приятно согрела вчерашний вечер. Ну, прежде чем я лохонулась перед директором.

Я не понимаю как вести себя и чего от него ждать. Просто поиграет и уедет дальше работать в свой клуб, где его окружают сотни доступных девиц? Или наше общение не закончится в последний день лагерной смены?

- Нииииит, - падают на кровать и едва не скулю от безысходности, - что мне делать, а?

Подруга удивленно оценивает мое состояние и присаживается рядом:

- С чем?

- С ним.

- Нравится тебе, да? Признаешься наконец? – от этого Шерлока в джинсах от Guess не спрятаться, не скрыться.

- Угу. Только я его не понимаю. Он то козел придурошный, то дракон из сказки, который оберегает принцессу.

Нитка смеется и заботливо гладит меня по голове, прям как ребенка.

- Главное, что не принц.

- Может, было бы проще, если бы был принцем?

- Неа. Тогда бы ты не обратила на него внимания. Нам же, бабам, принцы нафиг не нужны. Золушки остались в восемнадцатом веке. Теперь если мужик не стукнет кулаком по столу и не рявкнет «Я так сказал», мы не начнем по нему сохнуть.

Ну вот. Правда же. Что нам девушкам надо? Хотя, Юру можно было с легкостью назвать принцем, пока он не показал свое нутро. Так что может именно поэтому мы женщины и выбираем тех, кто сильнее, могущественнее, и огромными лапищами защищает нас от таких, как принцы?

- А этот не просто кулаком стучит, - тяжело вздыхаю я, вспоминая хищный взгляд Шварца, направленный на мою талию, когда мы с Юрой танцевали.

- Именно поэтому я думаю, что тебе стоит сжалиться над драконом и подарить ему уже, в конце концов, свою девичью честь.

Не могу не улыбаться.

- Да он уже отобрал эту честь сам.

- Завоеватель! – восклицает брюнетка и вскидывает указательный палец к верху. – А вообще, вам стоит поговорить нормально. Пусть скажет тебе чего хочет. Просто секса на несколько дней, или же он посягнет на твое личное время и после смены. Во всяком случае, ты будешь уже знать к чему готовиться, и тебе станет проще.

Наверное, она права. Если я изначально пойму, чего хочет Шварц, отпустить себя станет легче. В конце концов, если ему просто нужен секс, то я постараюсь не впускать ненужных эмоций, и тогда уж использую его тело по собственному желанию. На подсознании замечаю, что эта мысль не особо приятно уживается в голове, но другого выхода нет. Не хочу снова чувствовать себя поверившей в любовь дурой.

Набравшись смелости, я наконец встаю с кровати, забираю свой отряд, и мы все дружно отправляемся в клуб. Проходит минут сорок прежде чем в дверном проеме показывается Рич. Нет, я совершенно не засекала время! Облаченный в черные джинсы и простую белую футболку, он направляется в сторону временных диджеев. Злюсь сама на себя за то, что даже сейчас провожаю взглядом его огромную спину, и отворачиваюсь. Хотела же сначала поговорить, идиотка! Вот именно эти эмоции я и имела в виду.

Минут пятнадцать мы с ребятами танцуем. Юра больше не старается подойти ко мне. Утром предпринял попытку поговорить, но мне даже стоять с ним противно. Я считала его другом. Нормальным парнем. И в прошлом году мы довольно-таки неплохо общались. Если бы я знала, что внутри он такое дерьмо, не тратила бы на него свое время вообще. Ненавижу лицемеров и врунов. Как теперь до конца смены с ним пересекаться?

Глава 12

Всю вечернюю планерку я не мог отвести глаз от сладкой Апельсинки. Ее пылающие щеки можно было бы заметить даже с высоты истребителя, отчего я хотел еще сильнее этого стеснительного котенка.

Аля целых два часа была в моих руках. Я не выпускал ее практически ни на один танец, если не считать пары случаев, когда выходил перекурить, чтобы не сгореть изнутри от дикого возбуждения и хотя бы слегонца расслабить свой стояк. Хорошо, что додумался надеть свободные брюки и футболку, а то бы на скамейке просидел все время, как чертова девственница, чтобы не спалиться перед танцующим муравейником.

Когда Борис откланялся и отправился спать, а все табуном повалили к выходу, я в два прыжка оказался у Али и, схватив ее за руку, потащил за сцену. Не могу просто так отпустить, а она как специально подскочила чуть ли не первой и ринулась к двери, словно пытаясь от меня не сбежать.

- Улизнуть хотела, Квинни? – толкаю к стене и ставлю руки по обе стороны от ее головы. Бедрами вжимаюсь в упругий живот. В висках пульсирует от того, как сильно хочу ее. Изо рта Али вырывается шумный выдох. Глаза широко распахиваются, исследуя мое лицо.

- Шварцвальд, ты сегодня меня так затанцевал, что я просто валюсь с ног, - слабо противится и пытается оттолкнуть меня руками, но когда я хочу, меня хрен сдвинешь с места. А ее я не просто хочу. Она, как лазерная коррекция зрения для слабовидящего.

- Ноги тебе не понадобятся, - по венам растекается лава, когда я прикусываю ее шею и веду правой рукой по бедру, задирая платье. Нежная кожа вся в мурашках, выдает хозяйку с головой.

- Рич, пожалуйста, мне нужно сначала поговорить с тобой.

Попытка перехватить мое запястье пресекается мгновенно. Делаю совсем наоборот. Хватаю ее руку и засовываю ей в трусики. Альбина охает, когда я с силой провожу ее же пальцами по гладкой малышке. Возбуждение плавит шифер, стоит ощутить мягкость и тепло чувствительных складочек.

- Сомневаюсь, что ОНА хочет разговаривать, - надавливаю так, что ее палец проникает внутрь себя, и ввожу свой следом.

Альбина прикусывает губу, стараясь не застонать, но я тащусь от ее голоса, поэтому, не выпуская женской руки из своей, начинаю ласкать ее изнутри. Пусть почувствует какая она бархатная, мягкая, и уже такая мокрая.

- Рич, - пищит сладкая, но я использую этот момент для того, чтобы запустить свой язык во влажность ее рта.  Наваливаюсь жадным поцелуем, приподнимаю острый язык своим, и Аля начинает отвечать на поцелуй.

- Ненавижу тебя, - выдыхает мне в рот, вручая на блюдце с золотой каемкой победу над собой, и сдавшись, обхватывает свободной рукой мою шею. Льнет всем телом, жадно кусает губы. Ах ты ж моя умница. Наши зубы ударяются друг о друга, языки сплетаются в сумасшедшем дуэте. Не думал, что поцелуи могут быть такими на грани дикими. Еще немного и я сожру её полностью, как изголодавшийся Йетти. 

Мы вместе гладим ее плоть, тонкий пальчик послушно двигается в такт моему, и это так кайфово видеть и чувствовать, как Аля ласкает себя. Мой член уже давно перешел в стадию хронического болезненного стояка и требует своей доли удовольствия.

Левой рукой дергаю декольте платья и освобождаю небольшую вздернутую грудь. Она даже на вид вкусная. Слюни текут, как у бешеного пса. Накрываю ладонью, зажимая между пальцами торчащий сосок, и тут же прикусываю его. По телу Али несется дрожь, и я чувствую, как начинает сжиматься плоть вокруг наших пальцев. Воздух быстро вырывается из ее легких, когда острые ноготки впиваются в мой затылок и крепче прижимают к своей груди. Горячая, жадная девочка.

- И стоило несколько дней бегать от меня? – хрипло спрашиваю, перекатывая твердую горошинку по ладони и оставляя засос на ключице. 

Прости, малышка, не могу без этого. Хочу тебя сожрать. Аля легко бьет меня по щеке за то, что посмел снова оставить метку на ее коже.

- Грязное животное, - шипит тигрица и тут же громко стонет, когда я наказываю ее тем, что резко добавляю к нашим пальцам еще один. Давлю на точку внутри, и стройные ноги начинают обессиленно дрожать под бешеную пульсацию ее влажной плоти. Обхватываю за талию, удерживая, и пока маленькая бьется в оргазме, расстегиваю ширинку и, забросив ее ногу на свое бедро, рывком вхожу в нее. Оооооох. Черт да, это мой Рай.

Она все еще туго сжимается, пока я, охваченный первобытным инстинктом, проталкиваюсь вглубь.

- Моя вкусная девочка, - сипло шепчу ей на ухо. Из глаз разве что искры не сыпятся от напряжения. Не помню, чтобы кого-то так сильно хотел прежде. Даже руки дрожат, когда с силой впиваюсь пальцами в ее бедра и начинаю насаживать на себя.

Аля немного приходит в себя и уже сама крепко обнимает меня за плечи и ищет мои губы. Ныряет влажной ладошкой под ворот футболки и царапает грудь.

– Мстишь? – хрипло смеюсь в покрытую капельками пота шею и веду по ней языком.

- Только начинаю, - отвечает Аля, больно кусая мои губы.

- Зря ты это, - рычу угрожающе, - Только сильнее распаляешь меня. Так бы отделалась тремя оргазмами, а теперь ты попала.

Сбрасываю стройную ногу и резко разворачиваю к себе спиной. Беру ее руки в свои и заставляю упереться ладонями в стену. Отчаянно желая как можно скорее снова погрузиться в узкую плоть, дергаю Алю за бедра, стаскиваю трусики до колен и, взяв болезненно каменный член в руку, ввожу его в нее под аккомпанемент наших протяжных стонов. Начинаю жадно толкаться вперед, проникая с каждым разом все глубже, и улетаю от того, с каким остервенением моя развратница встречает жесткие толчки. Кажется, не только я ждал этого момента, как умалишенный.

Влажные звуки соприкосновения наших тел эхом отлетают от стен, пока я чувствуя себя потерянным в Апельсинке, наблюдаю за тем, как мой блестящий член вдалбливается в идеальное дрожащее от напряжения тело. 

Ее попка идеальна, и я не могу отказать себе в удовольствии провести ладонью по изящной кошачьей спине сверху-вниз, а потом погладить большим пальцем еще одно отверстие. Аля моментально застывает, но я тяну ее к себе за шею, заставляя оторваться от стены и мягко успокаивающе целую.

Глава 13

Аля

Просыпаюсь от того, что мне банально не хватает воздуха. Огромная лапища тираннозавра Шварцвальда крепко прижимает меня спиной к себе. Пытаюсь сдвинуть ее с груди, потому что еще немного и точно задохнусь, а на надгробии добрые люди напишут «Пала после ночи секса». Рич что-то бормочет, пока я разворачиваюсь под его рукой. Между ног болезненно тянет. Мы уснули всего пару часов назад. Эта машина секса вообще не знает что такое усталость металла. Когда мне казалось, что я уже ни на что не способна, он только начал входить во вкус. От трения он что ли подзаряжается?

Перед носом оказывается колючий подбородок, и я с дурацкой улыбкой на губах, потираюсь о него щекой. Рич мирно дышит, со стороны создавая впечатление, что милее создания на свете просто нет и быть не может. Такой пушистый домашний кот, разве что не мурлычет.

И что я здесь делаю? Сама не понимаю. Он вчера застал меня врасплох своим напором, а когда неожиданно обнял на аллее, я поняла, что могла бы так простоять в его объятиях хоть до самого утра. Наверное, это и есть ответ на мой вопрос. Только проблема в том, что как бы я не старалась ограничить отношения банальным сексом, это уже не только физическое влечение. Я понимаю это по тому, как в данный момент бабочки в моем животе спариваются, рождая миллионы себе подобных и стремительно увеличиваясь в количестве. Они порхают, щекоча изнутри, пока я пробегаюсь глазами по острым чертам лица Шварцвальда. От него пахнет мной, сексом и самое главное – им самим. Глубоко вдыхаю, подпитывая терпким запахом, как виагрой, разноцветных крылатых насекомых внутри живота.

- Ты нюхаешь меня? – раздается вдруг прямо у виска. Поднимаю взгляд, пойманная с поличным, и вижу, как Рич приоткрывает один глаз. Хитрый котяра, как давно он не спит?

- Да, ты же меня нюхал, я тоже хочу, - улыбаюсь, чувствуя, как его рука по-хозяйски передвигается на мое бедро.

- Только этого хочешь?

Утреннего стояка он, конечно же, не лишен, и доказывает мне это упираясь им в живот. Не смотря на боль, волна желания устремляется туда же. Какой кошмар, рядом с ним я тоже становлюсь озабоченной.

- Да, Шварц, только этого. Я сегодня ходить нормально не смогу из-за тебя.

Засранец триумфально ухмыляется, подгребая меня под свою тяжелую тушу.

- Ну и отлично. Возьми на день больничный, пусть Кравцов за тебя поработает, а я буду тебя лечить.

- А после твоего лечения мне понадобится кресло-каталка, да? Если с тобой провести целый день, у меня там все потеряет чувствительность.

- Проверим?

Откидывает мою ногу, и я чувствую, как начинает пристраивать ко мне своего энерджайзера.

- Нееет, пожалуйста, Рич, - хнычу, ерзая под неутомимым медведем. – Правда, дай мне отдохнуть хотя бы немного. Для меня это перебор.

Шварцвальд отстраняется и серьезно заглядывает мне в глаза.

- Что значит перебор?

- То и значит, - чувствую, как под его допытливым взглядом к лицу приливает краска, - Я никогда не занималась сексом так много.

- Разве это много? – темная бровь изгибается в удивлении.

- Если это для тебя не много, то для меня – да! Не знаю сколько может работать твой аккумулятор, но я не резиновая!

Откуда-то изнутри всплывает вопрос - как часто он проводит такие марафоны, раз привык к забегам на длинные дистанции? Романтическую негу как рукой снимает.

- Дай мне встать, - упираюсь ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, но этот идиот вдруг начинает широко улыбаться.

- Я тащусь от тебя, Алька! – не успеваю ничего ответить, потому что его губы атакуют мои и утаскивают в долгий глубокий поцелуй. Ну вот. Сволочь. Уже и уходить не хочется. Чувствую, как трется о мое бедро членом и нежно поглаживает пальцами меня снизу. – Такая маленькая хорошая девочка. Я тебя обязательно испорчу, - шепчет на ухо, и мне уже жаль, что я действительно не резиновая, потому что от его невинных прикосновений у меня перед глазами плывет.

- Не такая уж и хорошая, чтоб ты знал, - с трудом отвечаю и все же сбрасываю с себя его руку. Сердце колошматит в грудь, загнавшись от возбуждения, но я действительно не могу. Да и пора вставать уже. – Мне идти нужно.

- Уже? Еще рано.

- Подъем через полчаса. Мне еще в душ надо и успеть привести себя в порядок.

С порочных губ слетает разочарованный выдох, но это не мешает ему еще раз меня поцеловать.

- С этого дня ты ночуешь у меня, Аль, - накалив меня до предела своим наглым языком, легко отстраняется и перекатывается на спину. Изверг! Я без особого желания встаю и начинаю собираться, пока он тянется рукой за пачкой сигарет на тумбочке и подкуривает одну.

- Я же сказала тебе курить в курилке.

- Упс, - пожимает плечами и забрасывает руку за голову, без стеснения шаря глазами по моему телу, которое я упаковываю во вчерашнюю одежду.

- Ты что сейчас будешь делать? – спрашиваю, укладывая руками торчащие волосы. Хоть бы сейчас снова с Лавром не столкнуться, а то позора не оберусь.

Рич кивает в сторону своего члена, приподнимающего простынь.

- Помогу бедолаге. Хозяйка убегает, не накормив.

Чувствую, как щеки снова вспыхивают, при мысли о том, чем он собирается заниматься и без стеснения ставит меня об этом в известность.

- Хозяйка исправится, в следующий раз получишь все три блюда.

- Все три? – воодушевляется Рич, игриво дергая бровями, и я тут же спохватываюсь.

- Нет, не три! Я не так выразилась.

Мужское лицо кривится в разочарованной гримасе.

- Уйди старушка и оставь нас голодных наедине!

Не могу не рассмеяться. Наклоняюсь, оставляю на его губах легкий поцелуй, и быстро убегаю.

Анитка требует подробностей, и я за завтраком делюсь с ней тем, чем считаю нужным, без углубления во все детали. Все же мы тут все в ограниченном пространстве, и раз уж я не ночевала в комнате, об этом еще не в курсе разве что косточка пса охранника. Да и плевать. Судя по всему, у Рича хорошие отношения с дядей, потому что по правилам лагеря между персоналом нельзя заводить отношений, но у нас привилегии. И снова дополнительное очко в корзину Шварцвальда. А мнение остальных меня не волнует.

Глава 14

Аля

Ребятки наконец-то улеглись в свои ореховые скорлупки, готовясь к тихому часу. Понятное дело, что никто спать даже не думает, но правила есть правила, и дневной отдых никто не отменял даже для пятнадцатилетних. Я обхожу домик, передавая от парней приветы хихикающим из своих комнат девчонкам, и уже мечтаю о том, как сейчас сниму с себя влажный после обстрелов купальник и переоденусь в нормальную сухую одежду.

- Аль? – Катюшка, рыжеволосая девчонка, догоняет меня, когда я уже спускаюсь со ступенек.

- Да?

- Я забыла в общем душе свои плавки от купальника, можно сбегаю заберу? Я только сейчас вспомнила, блин, о них, - перетаптываясь с места на место, устремляет панический взгляд в сторону общих душевых.

- Ну ты даешь, Кать. Как?

- Да я прям там переодеться решила. До этого в комнату шла обычно в мокром, а сегодня решила не хлюпать до домика, ну и….

- Ну, если они еще там, то я принесу, – пытаюсь успокоить перепуганного котенка, - Розовые, если не ошибаюсь?

- Угу, - кивает, и я вижу, как в ее голове разыгрываются разные сценарии происходящего. Остаться без купальника в разгар смены не прельстило бы никого. Только это ведь не общий пляж пансионата, куда он тут денется?

- Успокойся и ложись, я зайду к тебе.

Отправляю Катю обратно в комнату и иду к душу. Солнце в самом зените, убивает невыносимой жарой. Сейчас бы сама под холодный душ с удовольствием влезла. Подходя ближе, удивленно приостанавливаюсь. Внутри кто-то купается. С женской стороны слышны голоса и, если я не ошибаюсь, проскакивают мужские нотки. Останавливаюсь у входа, как вкопанная, потому что ЕГО голос я бы не спутала ни с одним другим. Невольно напрягаюсь. Что Рич делает в женском душе?

Все органы чувств моментально отключаются в пользу слуха. В женском голосе узнаю Кристину, и меня тут же парализует. Картинки их общего времяпровождения взрываются цветными вспышками перед глазами. На негнущихся ногах подхожу вплотную к прикрытой двери. Сердце барабанной дробью колотится в ушах.

- Ричи, ну попробуй еще раз! Пожалуйста, всунь уже эту штуку!

Жалобно просит голос по ту сторону двери, заставляя мои зубы с силой впиваться в щеку.

- Да не могу я, ты что не понимаешь? – довольно грубо отвечает Шварцвальд, - Слишком узко. Этот прибор предназначен для более широких отверстий, а не для таких вот.

Ярость душит разочарованием, лишая кислорода. Ну да, конечно. В меня значит, он свой прибор замечательно помещал, а здесь узко? Еще и во множественном числе? Вот же шлюха эта Кристина!

- Ну Ричииии!

- Кристина, если я еще хотя бы на миллиметр глубже вставлю, меня разорвет нахрен!

- Ну блииин, и что мне теперь мокрой ходить? – противно скулит стерва.

- Я чем помочь могу? – мой кипящий мозг не может состыковать странный диалог с раздраженными нотками в голосе Шварца. - Иди в домик, там во всяком случае розетки предназначены для европейской вилки.

Что? Розетки? Какие к черту розетки? Дергаю дверную ручку, распахивая дверь, и натыкаюсь на Шварцвальда с феном в руках. Он как раз впихивает его в руки Кристине, и они оба переводят на меня удивленные взгляды.

Фен. Они говорили о фене. Господи… Все внутри меня мгновенно расслабляется, как будто я сделала шаг в пропасть, но меня в последнюю секунду подхватили и вытащили обратно. Выдох облегчения слетает с губ, и Шварц по моему обалдевшему лицу вероятно складывает два плюс два, потому что уже через секунду его губы расплываются в издевательской улыбке. Он выходит на улицу, выталкивая меня вперед, и обнимает за шею.

- Что, Апельсинка? Уже кастрировала меня в своих фантазиях?

Понимаю, что кончики пальцев все еще подрагивают от напряжения, когда обхватываю его за талию и больно впиваюсь в кожу на спине ногтями.

- Не просто кастрировала. А расширила те самые отверстия, которые уже нарисовались в моем представлении.

Рич смеется, запрокидывая голову, а потом целует меня в висок.

- Ты же в курсе, что я лишен одного из них.

- Так оставалось бы еще недолго.

Под его грудной смех и сама не могу сдержать улыбку. На самом деле, если подумать, диалог с самого начала показался мне странным, но нахождение Рича и Кристины в одном помещении вытеснило весь здравый разум, дергая стоп-кран. Я знаю, на что способна эта особа, и абсолютно не знаю Шварцвальда.

- Что ты делал в общем душе? – спохватываюсь, вспоминая, что для персонала отдельные душевые, прямо рядом с его домиком.

- В грязь вступил, здесь же везде потоп мать его из-за Нептунов малолетних, – демонстрирует мокрый шлепок, - Этот душ ближе, чем мой. Зашел ногу ополоснуть, а тут Кристина пытается волосы высушить, втыкая европейские вилки в совдеповские розетки.

Ну да, довольно логичное объяснение. И почему я сразу подумала о самом плохом?

- Я же сказал, что никого здесь кроме тебя не хочу, Аляааа, - протягивает на ухо, заставляя тут же сжать ноги от низкого грудного голоса, действующего на меня как валерьянка на котов. – Успокоилась?

Не совсем, но лучше его об этом в известность не ставить, а то утащит в свою берлогу, и бедная Катюшка останется в неведении о судьбе своих плавок.

- Ладно, живи пока что, - дотягиваюсь губами до подбородка и чмокаю его.

- Спасибо, вершительница моей судьбы! – Рич резко склоняется и ловит мою губу зубами. Проводит по ней языком, а потом ныряет им в рот, на долгих несколько минут вырывая меня из реальности.

- Вообще-то, - злобный голос так и не высушенной общей знакомой заставляет нас нехотя оторваться друг от друга, - В лагере запрещено обжиматься на каждом углу. Ладно Ричи, но тебе, Альбина, еще практику ставить должны. Думаю, Лавр не оценит, если узнает, какие шоу ты устраиваешь для воспитанников.

- Иди сушись, Крис, - довольно грубо отвечает за меня Шварцвальд, вкладывая в голос едва различимую угрозу, - Здесь грязь повсюду, не дай Бог случайно оступишься, упадешь, снова отмываться придется. Если это тебе, конечно, поможет.

Глава 15

Завариваю в домике кофе и иду на площадку, уже издалека упиваясь зрелищем полуголого Шварца в кепке козырьком назад и свободных шортах. Он ловко забрасывает мяч в кольцо и, увидев меня, посылает воздушный поцелуй. Само очарование. Да такое сексуальное, что я как сумасшедшая фанатка готова обвешать его плакатами комнату и круглосуточно пялиться на поджарое крепкое тело. 

Усаживаюсь с краю на скамейку и медленно тяну напиток, наблюдая за тем, как эти двое умело орудуют мячом. Рич с Сашкой с первого дня на одной волне. Они понимают друг друга с полувзгляда, и оба терпеть не могут Юру. Вообще, у нас довольно дружный коллектив, не считая некоторых индивидов, но это скорее исключение, чем правило.

Телефон начинает вибрировать в кармане, отвлекая меня от получения эстетического наслаждения. Отставляю кофе в сторону. Спустя секунду понимаю, что правильно сделала, потому что если бы я не убрала его, сто процентов бы обдала себя кипятком, увидев номер звонящего. Я помню его наизусть, хоть удалила сразу же после того, как узнала, какое его хозяин дерьмо. Пару секунд сомневаюсь поднимать ли трубку, но потом решаю взять. Мало ли по какой причине оно мне звонит.

- Да? – встаю с лавочки и отхожу в сторону вьющейся по ограде поля лозы винограда.

- Привет, детка, - вещает бодрый голос на том конце.

- Я тебе не детка, Никита.

- Прости, забыл. Услышал твой голос и как на пару месяцев назад вернулся.

Морщусь от одного его голоса. Знаете, как иногда бывает. Человек в секунду из любимого превращается в ничтожество одним своим поступком, перечеркнув все то хорошее, что ты в нем видел, и выпускает наружу истинную грязь. Вот так случилось с Никитой. Я смотрела на него влюбленными глазами, как на Божество, а когда он сам мне сказал, что я больше ему не интересна, потому что была экспериментом, разбился как статуэтка Будды на мелкие осколки, оставляя от себя лишь перепачканные черенки.

- Ты звонишь мне об этом сказать? Что изобрел машину времени?

- Нет, если бы изобрел, исправил бы все то, что натворил.

- Ты о чем?

- Я понял, что соскучился, Аль. Я такой мудак.

- С этим не спорю.

- Хм, - на фоне щелкает зажигалка, и Никита, судя по всему, подкуривает, - Заслужил.

- Ты и не такое заслужил. Все сказал? – нет желания слушать его бред. Напился, наверное, и как все пьяные бабы решил позвонить бывшей.

- Нет, Аль. Я тут на днях твою фотку увидел в инсте. Со Шварцем. Ты с ним теперь?

Непонимающе хмурюсь.

- Откуда ты знаешь Рича?

- Его каждая собака знает. Помнишь, мы в клуб «Хилл» ходили с тобой? Он там диджей. Вы там познакомились? Еще когда мы вместе были?

Мне кажется, или я слышу в его голосе стальные нотки?

- Нет, мы познакомились не там.

- Но вы вместе?

- Это не твое дело. Ты потерял право узнавать с кем я, когда вписывал мое имя номером тридцать пять, Никита.

Он тяжело дышит, и я даже вижу выражение его лица. Когда он злился, он становился практически неуправляемым. Только я не понимаю причин для злости прямо сейчас.

- Аль, он такой бабник. Он тебя потрахает и выкинет, как шавку. Поверь, я знаю десяток баб, побывавших в его кровати.

Не успеваю сообразить, как мой телефон исчезает из руки. Резко оборачиваюсь. Желваки на лице Рича ходуном ходят, когда он подносит смарт к уху:

- Говорю первый и последний раз, - угрожающе цедит сквозь зубы, смотря при этом прямо на меня. Вдоль позвоночника холод скользит от ярости, пылающей на дне темных зрачков, - Скулящей шавкой станешь ты, если еще раз наберешь этот номер. Усек?

- Да кто ты такой? Ты вообще знаешь с кем говоришь, диджей? – раздается раздраженный крик из трубки. Я не могу оторвать взгляда от Рича. Мне кажется, он сейчас расплющит мой телефон от силы, с которой сжимает его.

- Да. С будущей шавкой. Ты меня услышал. Номер стер, память свою отформатировал нахрен, чтобы даже имени Альбины не вспоминал. Иначе я буду говорить с тобой по-другому.

- Да ты...

Рич прерывает разъяренный поток слов и скидывает звонок.

- Еще раз позвонит, сразу давай телефон мне, - говорит серьезно и пристально блуждает взглядом по моему лицу. Пытается понять возымели ли слова Никиты нужный эффект. В другой ситуации я бы возмутилась на бесцеремонное вторжение в мое личное пространство. Но не в этой. У меня нет ни малейшего желания выслушивать бред недоделанного Казановы. Кто бы говорил об использовании девушек? 

Вместо ответа обхватываю Шварца за шею, и привстав на носочки, мягко целую в сжатые от гнева губы.

- Слушаюсь, сэр.

Напряженное тело мгновенно расслабляется и, хмыкнув, он крепко обнимает меня за талию:

- Скажи это сегодня у нас в комнате, и тебе пиз*ец.

- Хочешь, чтобы я была послушной? – игриво прикусываю губу, наблюдая как меняется тональность его взгляда с гневного на обжигающий.

- Нет, мне нравится, когда ты показываешь зубки. Но если со словами «Слушаюсь, сэр», ты сегодня сделаешь мне самый крутой минет, твоя малышка завтра весь день будет кричать мне вслед благодарности.

Искры внизу живота моментально вспыхивают, перерастая в пламя и жидкой магмой растекаясь по венам.

- Ты такой пошлый, Шварцвальд!

- А ты такая сладкая, Апельсинка!

Глава 16

Рич

Вечер в самом разгаре, отбой торжественно вступил в свои права, и можно очень сильно пошалить. На этот счет у меня грандиозные планы вместе с моей витаминкой.

Подхожу к домику Али, и в этот момент смарт в кармане начинает трезвонить знакомой мелодией. С экрана Самсунга показывает язык моя мартышка племянница, которая иногда забывает, что ей уже восемнадцать и уподобляется двенадцатилетним, но я все равно обожаю эту оторву. Мое точное отражение в юбке от Дольче и Габбана.

- Да, Мася? – отвечаю, широко улыбаясь, - Неужели соскучилась?

- А то ты сам за мной не соскучился, Рич? – слышу ответную улыбку Машки. – Слышала, ты у дядь Бори.

- Это что за испорченный телефон тебе такое донес?

- Да я была сегодня у твоих. Тетя Ира сказала, правда папа твой недоволен офигеть как.

Улыбка тут же стирается с лица. Еще бы. Чтобы отец был доволен тем, что я провожу время с его братом, а не протираю пятую точку в его удушающем офисе?

- Это его проблемы, - сухо бросаю и опираюсь плечом на деревянный столб на крыльце.

- Я именно об этом и хотела с тобой поговорить. Это не только его проблемы. Кажется, у тебя они тоже скоро будут и большие.

- Ты о чем?

- Не хочу по телефону. Слушай, я на днях буду проездом в Одессе. Мы с друзьями на тачках едем по побережью колесить, так что можем встретиться на пару часов в городе. Просто я обязана тебе это рассказать.

В голосе Маши неподдельная тревога, и это слегка напрягает. Обычно эта стрекоза мало о чем беспокоится.

- Да без проблем. Думаю, смогу выкроить пару часиков для моей любимой малышки. В городе в кафе подойдет?

- Да. Отлично. Тогда завтра еще наберу тебя ближе к вечеру, чтобы уточнить дату и время.

- Окей.

Машка сбрасывает вызов, и я еще несколько секунд пялюсь в темноту. Что такого могло случиться, чтобы создать мне проблемы? Может Мася преувеличивает или просто услышала, как отец в очередной раз грозился лишить меня наследства. Если да, то это давно не проблема. Меня его деньги мало интересуют, и он об этом в курсе.

Из комнаты со второго этажа слышатся голоса девчонок, и я вмиг забыв обо всём, поднимаюсь к ним и вваливаюсь в комнату Али. Все четверо как раз натягивают ветровки и кофты, чтобы не быть искусанными летающими кровопийцами во время традиционного распития пива в беседке. Завидев меня, Анита широко улыбается.

- О, вы же расстались десять минут назад с Алькой. Уже соскучился?

Альбина оборачивается, услышав слова Ниты, и оголяет зубки. Я подхожу и не стесняясь целую её. Черт, мы и правда провели порознь каких-то несколько минут, пока я переодевался у себя и брал ключи от тачки, но мне уже катастрофически не хватает её в моих руках.

- Красотки, прикройте нас, мы с Алей уезжаем, - обращаюсь к девчонкам, нехотя оторвавшись от цитрусовых губ.

- Куда? – хор в четыре голоса облетает комнату. Аля удивленно хмурит брови.

- Покатаемся немного. Задолбался здесь сидеть.

- Покидать территорию лагеря запрещено, - Апельсинка пытается возразить, но это так же тщетно, как заставить Кристину перестать на меня пялиться.

- Это правило. А мы с тобой исключение.

- Не думаю, что Лавр это оценит.

- А он и не узнает. Правда ведь? – обвожу вопросительный взглядом присутствующих и останавливаюсь на той, кто меньше всех разбирается в розетках. Чувствую, что эта стерва еще себя проявит, и чтобы не давать ей лишнего повода, нужно пресечь даже малейшее желание на корню.

Крис неохотно пожимает плечами.

- Если вы не спалитесь, то и не узнает.

Вот и отлично!

Спустя пять минут мы отчаливаем от ворот лагеря. Охранники в курсе о моих планах, поэтому без проблем пропускают нас.

- Куда мы едем? – интересуется Аля, сбросив кроссовки и усевшись с ногами на сидении. Похоже дорога ее мало интересует, потому что синие глаза обращены прямиком на меня, и я ловлю от этого чистый кайф.

- Кататься по городу, - опускаю стекло в своей любимой Бэхе восьмерке и, подкурив сигарету, закидываю локоть на дверцу.

- Кататься?

- Мхм. И в Мак заедем. Я скоро сдуюсь на этой гречке. Хочу нормально пожрать. Мне же энергия необходима.

- Для чего это?

- Так у меня с голодухи шпага падет до начала боя. А я люблю всеночные сражения.

Догадываюсь, как Аля сейчас закатывает глаза. Стреляю в нее взглядом. И точно. Пухлые губы даже не прячут саркастической улыбки.

- Я заметила. Только боюсь, она у тебя не падет, даже если ты не будешь есть дня три. Стойкий оловянный солдатик.

Я смеюсь, и притормозив на светофоре, тяну к себе Альбину за затылок. Она даже не думает сопротивляться. Послушная маленькая Квинни знает, что я хочу сделать, и опережает меня. Дерзко проводит языком по моим губам и я, приоткрыв рот, впускаю ее внутрь. В висках моментально нарастает пульс от того, как она осмелела и больше не смущается делать то, что ей хочется. Мы уплываем в глубокий жаркий поцелуй. Сосу ее язычок, срывая с губ протяжный стон.

Походу светофор успел переключиться на зеленый, судя по нетерпеливым гудкам сзади. Высовываю руку с сигаретой и тычу фак кому бы то ни было. Мне похуй на всех. Я в Раю.

- Снимите комнату, придурки, - слышится психованный крик из окна, когда недовольному водиле приходится нас объезжать.

Аля вздрагивывает, выныривая из нашего мыльного пузыря, и отодвигается обратно.

- Прости, - прикусывает припухшие губы, и я не удержавшись веду по ним большим пальцем.

- У него прощения проси, - киваю на свой подскочивший, как на батуте, член, - Это ему теперь мучиться.

- Слушаюсь, сэр, - намеренно повторяет сегодняшнюю фразу, дерзко открыв рот и втянув в него мой палец. Кажется, я сейчас понял, что значит гребаный передоз. Шифер растекся от переизбытка флирта, и если я сейчас не получу свою откачку, меня можно будет отпевать от перепроизводства спермы в яйцах.

Чертыхнувшись, вышвыриваю сигарету и со свистом выворачиваю руль на ближайшую парковку в одном из дворов спального района. А спустя двадцать минут прокачки тачки нашими активными телодвижениями, криками Альбины и проверки обивки на прочность, выруливаю обратно на трассу с дебильной облегченной улыбкой на физиономии.

Глава 17

Аля

- Проходим, ребята, проходим, - считаю по головам своих воодушевленных котят, рассаживающихся в мягкие кресла двухэтажного автобуса.

Эйфория от приближающейся туристической поездки в Одессу прямо таки витает в воздухе и подпитывает каждого. Девчонки нарядились в свои самые лучшие привезенные вещи, а парням вообще всегда пофиг как они выглядят. Поездка в город для них просто что-то новое и манящее неизвестностью. Даже я одержимо ждала того дня, когда очередь дойдет до третьего и четвертого отрядов.

Сегодня  мы целый день проведем гуляя по столице юмора, обедая в кафе и рассекая волны на заранее арендованном корабле. Первым двум отрядам довелось проделать это путешествие еще вчера, и от их наполненных эмоциями рассказов ожидание стало еще невыносимее. Хотелось бы конечно провести этот день вместе с Ричем, потому что надо признаться – он единственная причина, по которой я могла бы остаться в лагере и никуда не ехать. Не знаю почему я позволяю себе эти чувства, но они не спрашивают. Одолевают сильнее и сильнее, заваливая меня на лопатки и побеждая. Чувствую, как привязываюсь к нему невидимыми ниточками, а ножницы в руки и брать не думаю. Будь как будет. Главное, что сейчас я счастлива.

Дела в лагере никто для него не отменял, к сожалению. Поэтому я целую свой личный десерт на прощание и занимаю место впереди автобуса рядом с Юрой. По правилам вожатые должны сидеть вместе, и как бы мне не хотелось сделать так, чтобы этот козел просто бежал за автобусом, приходится терпеть.

- Аль, ты так и будешь теперь до конца смены меня ненавидеть? – шепотом спрашивает Юра, когда мы оставляем территорию лагеря позади.

- Я тебя не ненавижу, Юра, - отвечаю, нехотя обращая на него лицо, - Ты просто больше для меня никто. А соответственно и эмоций я по отношению к тебе никаких не испытываю.

- А к этому испытываешь, да? – в серых глазах мелькает холод, но не цепляет меня. Даже ни капельки.

- У этого есть имя. И да, мы с Ричем вместе. Остальное не твое дело.

- Послушай, я должен тебе что-то сказать. Вчера вечером…

Юра приближает ко мне свою козлиную физиономию, но я, абсолютно не желая выслушивать его блеяние, демонстративно, следуя примеру Кевина МакКалистера, вставляю в уши наушники и включаю на всю громкость музыку. Так-то лучше. Никаких помех в дороге.

Спустя минут сорок мы въезжаем в город. А еще через какое-то время, проехавшись по нескольким центральным улицам и поглазев на местные мелькающие достопримечательности, водитель высаживает нас в специально отведенном месте возле парка. Всем отрядам заранее выдан план местности и маршрут следования. Улица Дерибасовская, горсад, обед в местном кафе, Потемкинская лестница, прогулка на катере и ужин. Вот собственно и вся программа. У всех одинаковая, но вроде должно быть интересно. Главное уследить за котятами и не растерять никого по пути, а то меня инфаркт хватит.

Мы выбираемся на улицу из прохладного автобуса и собираемся двумя отрядами, чтобы обсудить куда пойдем сначала.

- Ну что, на Дерибасовскую? – предлагает Кравцов.

- Может раз уж мы здесь, сначала тут прогуляемся, а потом уже туда пойдем? – натягивая кепку на макушку, предлагает Анита.

Солнце жарит так, словно хочет испепелить матушку Землю, и я начинаю понимать, что прогулочка будет та еще. Надо было хоть вентилятор ручной купить.

- Я тоже думаю, что сначала пройдемся здесь, а потом на Дерибасовскую и горсад. – поддерживаю умное предложение подруги, но меня, кажется, уже не слушают. Несколько пар глаз внезапно расширяются, и устремляется поверх моей головы, а на физиономии подруги расплывается широченная улыбка.

- Слушай, Алька, кажется, твой Шварцвальд без тебя и дня прожить не может, - изрекает ухмыляющееся создание, и я непонимающе оборачиваюсь в сторону, куда направлено большинство взглядов.

Сердце на мгновение сладко сжимается, когда я вижу, как в паре метров отсюда из знакомой БМВ выбирается Рич. Что он здесь делает? В белых джинсах и такой же белой футболке, с нахлобученными на нос авиаторами этот гад выглядит как чертов Голливудский киноактер, заблудившийся в центре Европы.

Ребята начинают громко его окликать, девчонки хихикают, а меня ноги уже сами несут в сторону Шварца.

- Это откудова это к нам такого красивого дяденьку замело? – озвучиваю цитату из любимого фильма, подойдя к тому, на кого сейчас обращены взгляды всех, имеющих матку в радиусе ста метров. Щенячий восторг растекается по венам от осознания, что Рич здесь.

Любимые губы кривятся в усмешке.

- Да приехал по городу прогуляться, а тут вы. Думаю, дай поздороваюсь.

- Привет, - принимаю его игру, продолжая улыбаться, как будто мне кожу лица на затылке прищепкой зажали.

- Привет.

- Поздоровался?

- Мхм.

Мы секунд десять стоим, смотрим друг на друга, устраивая бои кто кого переулыбает, а потом Шварц спрашивает:

- Ну, тогда я пошел?

- Иди, - уже откровенно смеюсь я.

- Идти?

- Иди.

Рич беззаботно пожимает плечами и начинает отходить.

- Я ухожу.

- Иди-иди.

Сволочь ржет в ответ, а когда замечает, что мимо проходит девушка, вдруг повисает у нее на шее и сражает бедную жертву ослепительной улыбкой.

- Девушка, а вашей маме зять не нужен?

Спрашивает намеренно громко, пока у той, как у волка из диснеевского мультфильма, глаза из орбит готовы выскочить в форме сердечек.

- Нужен, - активно кивает болванчиком стройная брюнетка и уже готова упасть в объятия новоиспеченного жениха, даже не задумываясь о том, что подкат он выбрал, мягко говоря, так себе.

Шварц продолжает убивать бедняжку белизной своих зубов и зачем-то указывает пальцем в сторону моря.

- Я вон там в пяти сотнях метров отсюда видел просто обалденного рыбака. Высокий, загоревший, хозяйственный, с воооот такой удочкой, - с серьезным видом раскидывает руки в стороны, вызывая у меня приступ истерического смеха. Ребятня сзади тоже ухахатывается. – Вы бы прошлись туда. Мне кажется, это ваша судьба, не упустите!

Глава 18

Аля

Нам повезло, что в это время суток трамваи полупустые. Это моя первая поездка на данном виде транспорта, и сразу могу сказать, что я не в восторге. Пока мы ехали родименькими двумя отрядами, то еще было ничего, но когда на следующих остановках начал подтягиваться народ, сплющивая между собой вспотевших килек, мне, мягко говоря, стало не по себе. Я старалась изо всех сил прижиматься к Шварцу, чтобы об меня не терлись своими липкими взмокшими от душераздирающей жары руками другие. Наверное, ребята обалдели, наблюдая, как их вожатая не стесняясь впечаталась в диджея, но сейчас мне было все равно, что они думают. Мне на все в данный момент было глубоко все равно, лишь бы это мучение скорее закончилось.

- Если ты еще пару секунд вот так об меня потрешься, Апельсинка, у тебя появится собственный рычаг, за который можно держаться, чтобы не упасть, - шелестя на ухо низким голосом, дразнит Рич, вжимая мою талию в себя ладонью. Другой виснет на поручне.

- Ты изверг! – со злостью щипаю его через футболку за живот, - Затащил меня в эту пыточную машину на железных колесах. За что ты меня так не любишь, Шварцвальд?

- Кто сказал, что не люблю? – в темных зрачках мелькает незнакомый мне доселе огонек, - Может это мой способ заставить тебя лишний раз об меня потереться? Так что люблю, Аля, очень люблю!

Не знаю почему, но кончики моих ушей вспыхивают. Сердце пропускает удар, услышав от него слово, которое во всех любовных романах имеет особый эффект. Сказал люблю – конец истории! Хэппи Энд. Только со Шварцвальдом не так все просто. Исследую глазами лукавое лицо, пока его собственные шоколадные вылавливают каждую мою эмоцию. Такое ощущение, что он тащится, издеваясь надо мной. А в данный момент он именно это и делает. Точно издевается, гаденыш!

В отместку снова щипаю его за голый упругий живот над джинсами.

- Ниже, Аля, ниже!

С намеком кивает головой в нужном направлении и задиристо заламывает бровь. Ну что за человек? Не замечаю, как снова улыбаюсь. По-моему, улыбательное состояние стало для меня нормальным за последние дни. Так и в психушку недолго загреметь.

- Женщина, платите! – раздается злобный вопль, судя по всему, кондуктора в нескольких метрах от нас.

- Не буду я платить, - отвечает другой не менее раздраженно, - Проезд стоит как поездка на другой конец света. Откуда у меня столько денег? Семью кормить надо!

Мда, наглядная причина, по которой многие отказываются от общественного транспорта. Выискиваю глазами несостоявшегося трамвайного зайца и удивленно округляю глаза, найдя нужный объект. Женщина, средних лет, в довольно таки приличной одежде, нуждающейся ее назвать точно сложно. Я думала на ее месте должна быть бабулька в потертом временем платочке.

- У меня тоже семья, - продолжает кондуктор, - Здесь у всех семьи. Платите или выходите.

- Да пошли вы н..

- Женщины, красавицы, давайте без ссор? – раздается вдруг у меня над самым ухом. Благодарно поднимаю глаза на Шварца, не давшего идиотке пассажирке в присутствии детей выражаться, - Беременным нельзя нервничать!

- А кто здесь беременный? – обращает на него внимание нервная одесситка.

-  Я беременный. Гормоны, сами же знаете, проходили, раз у вас семья. Боюсь, еще заплачу от того, как мир вокруг жесток!

Половина трамвая катится со смеха, и я не исключение. Утыкаюсь лицом в Рича, не в силах совладать с истерикой, представляя Шварцвальда в штанах для беременных.

Еще полдороги они с женщиной мило общаются. Обмениваются именами, информацией кто куда едет. И она к всеобщему удивлению, даже соглашается заплатить за проезд, чтобы бедный мальчик не родил раньше положенного срока.

Когда красная комната на колесах, хвала небесам, остается позади, и теперь мы бредем по аллее в сторону луна-парка, Рич вдруг закрывает мне глаза руками.

- У меня для тебя сюрприз!

- Еще один?

- А то!

Спустя несколько десятков нелепых шагов гуськом он останавливается и убирает ладони с глаз. Указывает рукой на какой-то монумент и с гордостью изрекает:

- Памятник Апельсину.

Перевожу удивленный взгляд на странное круглое сооружение из меди. Апельсин. Самый настоящий. Только в разрезе и с запряженными конями. Анитка ржет рядом, наблюдая за моей обалдевшей физиономией.

- Слушай, Шварц, это ты ночью тут отливал сей шедевр? – спрашивает, похрюкивая от смеха.

- Нет, отливал не я, - огромные лапища оплетают мою талию, и Рич кладет подбородок мне на плечо. – Но думаю, это сделал один из моих прапрапра десяток раз прадедов, когда понял, что Апельсины – это великая вещь, и без них не обойдется ни один Шварцвальд.

Ооо, какой же он милый. Пожалуйста, отхлестайте меня кто-нибудь по щекам, чтобы я перестала таять как маршмеллоу над пылающим костром, втрескиваясь в этого гада все больше и больше. Так нельзя. Чревато растоптанным сердцем так стремительно терять себя в другом. Но не обращая внимания на собственные предостерегающие мысли, я как кусок все того же мягкого маршмеллоу прилипаю носом к щеке Шварца. Все кажется таким нереальным и слишком хорошим, чтобы оказаться правдой. И как подтверждение, Кравцов вдруг важной походкой подходит к памятнику и складывает руки на груди, напоминая о своем постоянном присутствии рядом.

- Вообще-то это памятник Апельсинам, которые перевозили в Питер из Одесского порта в 1800 году, и именно эти апельсины помогли Одессе стать процветающим городом. - вот всегда в кульке с шоколадными конфетами находится один грильяж, который норовит подсунуться и сломать другим об себя зубы.

- Я об этом и говорю. Апельсины обалденные фрукты. А какие вкуууусные, мммм, - в голосе возле моего уха слышатся чувственные нотки, отзываясь у меня внутри смущением, а у Юры раздражением. – Так бы прямо сейчас и облизал один из них, - продолжает добивать Шварц, но на этот раз получает от меня пинок локтем под ребра. Знаю, что он делает это намеренно, чтобы показать Кравцову, кому я принадлежу, но это уже перебор. Яйцами пусть меряются в другом.