Невеста

Впервые я увидела мечту в захудалом провинциальном городишке. Там не ходили автобусы, потому что из одного конца в другой можно было дойти всего за полчаса. Там не было театров и хороших кафе, магазины можно было пересчитать по пальцам, а люди жили разговорами и пересудами, потому что жить им было нечем, и стремиться – некуда. Там почти восемь месяцев длилась зима, глаза уставали от нескончаемой снежной белизны. Город надолго засыпало снегом, и он, отрезанный от цивилизации, сонный, лежал, как рыба в собственном соку.

Леденящее прикосновение зимы ощущалось на всём, начиная с покрытого морозной графикой окна нашей кухни, чёрной шерсти дворовых псов, мгновенно поседевших от инея, и кончая моим сердцем, застывшим от усталости и забот. Из продуктов в доме осталась только картошка размером с грецкий орех, бульонные кубики "Галина бланка" и немного муки. Вот уже почти месяц я пыталась изобретать всевозможные блюда, но по сути это была одна и та же картошка и, чем дальше, тем сложнее было заставить себя, её есть.

Всё тело ныло от усталости после дневной прогулки с детьми. Мои сыновья были совсем маленькими и только начинали ходить, а скованные по рукам и ногам тяжёлыми шубами, шарфами и валенками, могли лишь неподвижно стоять на месте. Мы жили на пятом этаже, и мне приходилось брать на руки сына, спускаться с ним на пару лестничных пролётов и бежать наверх за вторым ребёнком. Третьему нужно было дать руку, он мог идти по ступенькам сам, а потом всё начиналось сначала и так до самого низа. Я бегала от первого сына ко второму и обратно, в то время как один плакал на верхнем этаже, а другой – кричал на нижнем, и молилась, не переставая:

– Господи, сделай так, чтобы никто не упал!

Но это ещё ничего, всё было гораздо хуже, когда мы возвращались с прогулки домой, замёрзшие и усталые, а желанную уютную квартиру отделяла от нас бесконечная пропасть лестничных полётов и этажей. Помощи ожидать было неоткуда и зимнее солнце, скользящее по краю северного неба, равнодушно смотрело нам вслед. Я с тоской думала, что завтра снова придётся идти на прогулку и, при всём желании, я не могу её отменить. На прошлой неделе в поликлинике доктор, осматривая исхудавших бледных детей, покачал головой и сказал:

– Вам нужно гулять с ними ежедневно в любую погоду!

Размышляя о своей нелёгкой доле, я чистила мелкую картошку почти целый час, руки покрылись мозолями и сильно болели. А потом ещё минут сорок тёрла клубни на тёрке, и так задумалась, что даже не сразу заметила, как пальцы начали кровоточить, а слёзы потекли по щекам и упали в картофельную массу. Я добавила в неё немного муки, и это тесто показалось мне совсем отвратительным. Я взяла со стола нож для чистки картофеля, чтобы помыть его, хотела навести порядок на столе и поставить тесто в холодильник, но усталость навалилось на меня, и я в бессилии опустилась на стул.

В последнее время я мучительно размышляла о том, что моя жизнь потерпела крах по всем фронтам. Я испортила всё, что только могла, провалила все испытания, и мои иллюзии рухнули, как воздушные замки, построенные на песке. Надежды на личное счастье пришлось похоронить в глубине израненного сердца, доверие к людям было подорвано окончательно. В конце концов, пытаясь защититься от боли, я сама заключила себя в тюрьму полной изоляции, всеми силами избегая контактов с людьми. Только серое северное небо нависало над головой, а депрессия и подавленность, казалось, навсегда поселились в моём сердце. От запаха газовой горелки, тщетно пытающейся согреть сырое холодное помещение, кружилась голова, и темнело в глазах. Сознание мерцало, подобно свечке, колеблемой ветром, глаза отяжелели и всё чаще закрывались от усталости. В конце концов, моя голова откинулась на спинку стула, и я впала в тяжёлое забытьё.

Меня разбудил какой-то необычный звук. Казалось, что огромный мотылёк изо всех сил бьётся об оконную раму. Спросонья я даже не успела удивиться тому, откуда мог взяться мотылёк зимой, кинулась к окну и увидела за стеклом большую разноцветную бабочку, кружащуюся среди падающих снежинок в вечернем свете фонарей. Я быстро распахнула окно, испугавшись за судьбу хрупкого эфемерного существа. Нежданная гостья впорхнула внутрь и села на подоконник.

Когда окно было плотно закрыто, таинственное существо сложило крылья за спиной и тихо сказало:

– Я твоя судьба: много цветов и аплодисментов!

От неожиданности маленький нож для чистки картофеля, который я всё ещё держала в руках, выскользнул и упал на пол.

"Мало того, что огромная бабочка зимой залетела в моё окно, так она ещё и говорящая! Надо проверить горелку на утечку газа, похоже, я неплохо надышалась" – подумала я.

– Горелка в порядке, – откликнулась бабочка.

"Так, она ещё и мысли читает!"

– Помнишь, как дерзко ты мечтала несколько лет назад? Ведь это ты тогда создала меня! – продолжила бабочка.

Когда-то, как мне казалось, очень давно, я мечтала стать известным музыкантом, композитором или певицей, но судьба забросила нас на самый край земли и теперь слова о цветах и аплодисментах звучали для меня, как издевательство.

– Ты серьёзно? – засмеялась я сквозь слёзы, – Наверное, ты ошиблась окном. То окно должно быть больше и красивее моего. Да и место ты выбрала неподходящее: маленький, безвестный город на самом северном краю острова. Людям здесь приходится нелегко, некогда думать о всяких глупостях, нужно хотя бы постараться выжить…

Я вдруг прервала свою речь, вспомнив, что разговариваю с огромной бабочкой.

– Я никогда не ошибаюсь, я знаю твоё сердце и слышала отчаянный крик в тишине! Ты ведь звала меня и вот, я здесь! Пойдём со мной, я покажу тебе то, о чём ты боялась даже думать. Ты часто прогоняла от себя мысли, посланные мной, но время пришло. Пора тебе увидеть всё своими глазами!

– Ты предлагаешь мне пойти с тобой туда, откуда ты сейчас прилетела? – я показала пальцем на окно, – Ночь, зима, пятый этаж и я, увы, совсем не птица! – пыталась я хотя бы с помощью юмора сохранить здравый рассудок.

– Нет, тебе не нужно прыгать с пятого этажа, просто доверься мне! – воскликнула бабочка, – Только не говори, что тебя и так всё устраивает, что ты не тоскуешь по ночам и не плачешь тайком, когда тебя никто не видит!

– Ладно, – наконец сдалась я, – Уговорила. Так куда мы идём?

– Скоро всё узнаешь, – ответила она.

Комната, нож для чистки картофеля и окно остались позади, в серой реальности. Воздух вокруг постепенно становился белым, но это не была привычная, до боли знакомая снежная белизна. Тёплый, сияющий, ослепительно-белый свет увлекал нас за собой. Я шагнула вперёд, поддавшись его зову, и вдруг начала падать.

– Лети! – закричала мечта.

– Но как? Я не могу! У меня нет… Крылья! – вдруг вскрикнула я, с лёгкостью взлетая вверх.

И теперь я могла лететь вверх и вперёд за ослепительным светом, туда, куда летела мечта.

Моя мечта была очень яркой и сначала я следовала за ней, не отрывая взгляда от удивительно прекрасных крыльев, покрытых разноцветными узорами. Её крылья казались настоящим произведением искусства. На них угадывались едва различимые очертания далёких стран, океанов и островов, загадочных городов с башнями, соборами и маленькими уютными кафе. Пейзажи и картины сменялись одна за другой, в них не было скуки и однообразия, всё дышало свежестью, новизной и близостью приключений. Вокруг нас, гигантскими бабочками, парили ещё чьи-то мечты. Их формы и окраска были настолько необычными, что я, засмотревшись, чуть было не потеряла из виду свою мечту. Все они летели в одну сторону: на ослепительно яркий свет.

– Куда мы летим? – крикнула я.

– Туда, откуда произошли все мечты.

Свет становился всё ярче, плотнее и ощутимее, казалось, наши крылья рассекают его, как воду серебристого озера, озарённого ярким солнцем. Он был таким манящим, оживляющим и целительным. Можно было дышать им и пить его большими глотками, крылья от этого становились сильнее, а старые раны переставали болеть. Я вдруг поймала себя на мысли, что пытаюсь вспомнить на какой ноге у меня был перелом. Раньше он нередко давал о себе знать противной ноющей болью, а теперь: «правая, левая, нет, не помню».

Мечты летели всё выше и выше, но я уже перестала любоваться узорами их пёстрых крыльев. Постепенно глаза привыкли к яркому свету, и я увидела, что под нами простираются великолепные пейзажи: величественные горные массивы, цветущие зелёные долины, поля и леса. От их невероятной красоты и самого ощущения полёта захватывало дух. Всё вокруг казалось совершенным, было полно ароматов жизни, цветения и свежести. Здесь не было ставшего уже таким привычным для меня снега и леденящего холода, повсюду царило лето, и приятное тепло нежно обволакивало тело. Вдруг мой слух настроился на неведомые раньше частоты, и я начала слышать непрекращающуюся ни на миг мелодию, которая проникала во все тайные уголки души, наполняя их светом и необыкновенной радостью. Постепенно мы приближались к чудесной поляне, полной благоухающих цветов, и вскоре я поняла, что мелодия не просто парит в пространстве сама по себе, как мне показалось сначала, но её издают прекрасные сияющие существа.