Невеста каменного лорда

Главы 1.1

Временно книга находится в бесплатном доступе. За несколько дней до присвоения цены, здесь и в аннотации появится предупреждение и дата. Поэтому если вы хотите прочитать эту книгу бесплатно, то лучше не откладывать в долгий ящик.

---

Щёки мои полыхали, в груди клокотало, а перед глазами стелилась красная пелена. Ну, почему в этом мире девушке нельзя выйти замуж по любви? Почему она не может выбрать мужа самостоятельно?

От досады и злости к глазам подступили слёзы, а каменное изваяние, минуту назад ставшее моим женихом, скользнуло безжизненным взглядом по моему лицу, следуя за слезами. Провожая их до сжатых скул и дальше до неглубокого декольте, куда закатилась одна из капель. Он смотрел без голода, присущего мужчинам, без восхищения, которым меня часто одаривали, без презрения, которым он наградил меня, когда на смотринах стало известно о моём проступке.

Словно я для него была лишь предметом интерьера. Ничего не выражающий равнодушный взгляд, в то время как у меня рушилась жизнь. Здесь, в этой комнате. Неужели мне предстоит провести остаток дней с этим изваянием?

– Папенька, прошу, – обратилась к отцу, задвигая вглубь бурлившую во мне злобу. – Ты же обещал, что я смогу выбрать мужа сама.

– Это было до того, как ты… – он осёкся, отводя взгляд.

До того как я что? Влюбилась в неугодного? Или сделала это достоянием общественности?

Конечно… Выбирать можно только из тех, кого одобряет наша семья. А ведь я искренне верила, что папенька любит меня и не станет ради выгоды отдавать первому подвернувшему кандидату.

– Наедине… – выдавила из себя, с трудом сдерживая слёзы. – Папа, я прошу поговорить наедине, – покосилась на лорда Грэмта. К моему удивлению, это изваяние кивнуло и вышло в коридор. – Надо же… – прошептала с усмешкой, – он всё-таки понимает людскую речь.

– Лорд Грэмт – уважаемый человек, – ответил отец, – и не заслуживает подобного отношения. Тем более от тебя. Да если бы не он… – покачал головой папенька. – Что бы мы делали тогда? – в его голосе проступила печаль.

– Мы бы жили, как и раньше. Ты и я. К нам бы изредка заезжали братья. Папенька, прошу. Я никогда не смогу его полюбить. Он даже на человека непохож.

– Не говори глупостей! – вспылил отец. – Скованная магия не делает его меньшим человеком, чем мы с тобой.

– Разве ты не слышал, что о нём говорят? – прошептала, оглядываясь на закрытую дверь кабинета. – Что его магия не скованная, а про́клятая. И земли тоже.

– Пересуды и глупости, – отмахнулся он. – Людям лишь бы посудачить. Мы с отцом лорда Грэмта были хорошими знакомыми, и я знаю историю их семьи. Уверен, лорд Грэмт станет тебе отличным мужем.

– А Оливер? – спросила хриплым голосом. – Как же Оливер?

Сердце сжалось при воспоминании о возлюбленном. Он обещал, что женится на мне и что мы будем счастливы. А теперь что же, я обещана другому?

– Уехал твой Оливер, – ответил отец раздражённо.

В груди похолодело.

– Как это уехал? Куда?

– Откуда мне знать?.. – пожал плечами отец. – Взял денег и уехал, – эти слова полоснули по сердцу ножом.

– Он бы никогда такого не сделал! – закричала я. – Он любит меня! И я люблю его тоже, – кричала так, что голос эхом отдавался от стен. И плевать, что лорд Грэмт за дверью и всё услышит. Пусть знает, что никогда не станет для меня желанным.

Хотя… даже подобные слова наверняка не вызовут в нём эмоций. Верно говорят, что вместо сердца в его груди камень.

– Я говорю правду, – ответил отец, опуская взгляд на стол и перекладывая стопку бумаг с одного угла на другой. Так он делал всякий раз, когда хотел прекратить неприятную беседу. Изображал занятость и отстранённость. И если бы вопрос не касался моей дальнейшей судьбы, я бы позволила ему подобную уловку. Но не сейчас.

– Он женится на мне, – сказала, подходя к столу и привлекая внимание отца. – Оливер на мне обязательно женится, если ты позволишь.

Отец глубоко вздохнул, задумчиво постучал пальцами по бумагам и наконец поднял взгляд.

– Он уехал, Эми. Я дал ему денег, и он уехал. А все, кто готов был за тобой ухаживать, отказались даже от знакомства. Лорд Грэмт единственный, кто закрыл глаза на твой проступок и… – он вздохнул ещё раз, – на твоё внебрачное рождение. Мне жаль, Эми, – в его голосе сквозила горечь, – но у меня не выйдет сдержать обещание. Ты заслуживаешь достойного мужа, и за неимением других кандидатов им станет лорд Грэмт. Это для твоего же блага, поверь отцу.

О каком благе может идти речь, если мне предстоит прожить жизнь с нелюбимым? Я разочарованно покачала головой.

– Глупо было надеяться, что ты поймёшь. Но знай, даже если наша помолвка уже скреплена договором, у алтаря всё равно потребуется моё согласие. И я его не дам. Ради своего же блага.

– Э-эми, – протянул отец расстроенно, но я не стала слушать и, выйдя в коридор, хлопнула дверью на прощание.

Лорд Грэмт стоял рядом с ней, опираясь спиной о стену и скрестив руки на груди. Потревоженный грохотом, он перевёл на меня равнодушный взгляд, но ничего не сказал, хотя, уверена, слышал часть нашего разговора.

1.2

Кто бы подумал, что однажды собственный дом станет для меня темницей. Что меня запрут и сделают предметом договора, прикрываясь при этом благими намерениями. И поступит так со мной не кто-нибудь, а родной отец.

Если бы братья были здесь, может, тогда всё сложилось бы иначе и они встали бы на мою защиту.

«Наивная, глупая Эми…», – покачала я головой, споря с собственными мыслями. – «Они бы состряпали твою помолвку ещё быстрее. Ведь кто знает, как и когда ты снова опозорила бы этот дом».

В жизни мне хотелось немногого – лишь свободы и любви, но я в одночасье лишилась обеих.

Эхо моих шагов отдавалось от стен коридора, ведущего к покоям. Из-за тягучей, давящей тишины казалось, что замок вымер. Но это затишье предвещало не вечный покой, а скорую бурю. Как напуганные звери и птицы затихают в лесу, так и слуги ходили по замку на цыпочках, опасаясь прогневать хозяев. Они шептались за колоннами, переглядывались и косились в мою сторону.

«Предатели», – думала я с досадой.

Из моей семьи я единственная, кто всегда был к ним добр, никогда не кричал и не требовал наказаний за малейший проступок. Но стоило оступиться мне, и вместо ответной доброты я получила презрение.

– Что ж, невелика потеря, – прошептала, закрывая за собой дверь спальни. – Наконец побуду одна.

Присела на кровать и устало опустилась на подушку, просовывая под неё руку, чтобы устроиться поудобнее. Но мои пальцы вместо гладкой простыни прошлись по чему-то шершавому и плоскому. Пергамент?

Нет, конверт. Кто-то оставил мне послание.

Не подписанное и не запечатанное сургучом, оно вызывало не трепет предвкушения, а опасения.

Я спешно вынула из конверта послание и пробежалась по нему глазами. В чернильных пятнах, написанное криво и наспех знакомым мне почерком. Оно было от Анны, моей гувернантки.

Не тратя время на вступление, она писала: «Ваш батюшка рассчитал меня и велел немедленно покинуть замок. Я слышала, кого выбрали вам в мужья. Храни вас твердь и небо, леди Мунтэ. Моё сердце всегда будет с вами».

По щеке скатилась слеза, и я небрежно смахнула её рукой. Если уж Анна впала в такое уныние, то мне и вовсе можно слечь от горя и ждать скорой гибели. Может, оно и лучше, чем стать супругой для каменной глыбы.

– Не лучше, – бросила конверт на тумбу. – И ещё не всё потеряно. Пока нас не обвенчали, надежда есть.

С этими мыслями вечером я отправилась на ужин. Гордо подняв подбородок и расправив плечи, вошла в столовую и усмехнулась, видя реакцию на своё появление. Судя по удивлённым взглядам слуг и вытянутому лицу папеньки все ожидали, что я запрусь в комнате и объявлю голодовку. Но мне совершенно не хотелось проводить свои, возможно, последние свободные деньки в четырёх стенах.

– Папенька, – кивнула отцу и присела рядом. – Я никак не могу найти Анну. С ней что-то случилось? – спросила, изображая неведение.

– Ты ещё спрашиваешь?! – отец побагровел. – Я рассчитал эту вертихвостку, таскавшую записульки твоему Оливеру.

– Ах вот в чём дело, – кивнула и, вздохнув, положила салфетку на колени. – А лорд Грэмт? – обвела взглядом стол, за которым не было моего жениха. От одной только мысли о нём по коже побежали мурашки.

– Приедет за тобой завтра, – ответил отец.

– Что значит за мной? Мы ещё не женаты, – возмутилась, сминая пальцами салфетку и ощущая, как сердце больно ударилось о рёбра.

– До свадьбы поживёшь у него в замке, – сказал папенька и кивнул лакею, чтобы тот положил на тарелку свиную рульку.

– До? – переспросила, не веря. – До свадьбы? То есть одного позора этому дому было недостаточно.

– От позора нам отмываться уже поздно, Эми. К тому же ты поедешь не одна. Тебя будет сопровождать госпожа Гийер.

Мой оптимистичный настрой пропал вместе с аппетитом.

– С этой грымзой я никуда не поеду! – закричала, подскакивая из-за стола. – Тем более до свадьбы.

– Конечно, поедешь, – ответил отец спокойно и принялся резать мясо. – И не вернёшься оттуда до тех пор, пока не изменишь мнение о женихе.

1.3

Спокойствие, с которым это было сказано, обескураживало. Будто передо мной сидел не любимый папенька, а чужой человек. После скандала его словно подменили.

И я бы поняла подобную реакцию, если бы у него не было собственных грехов за плечами. Но ведь этот скандал – не первый в семье Мунтэ.

– За что ты так со мной? – спросила, вдруг чувствуя вместо гнева усталость. – Я всё ещё твоя дочь. Всё та же Эмили.

Отец, до этого усердно делавший вид, что увлечён нарезанием мяса, вздохнул и отложил приборы в сторону.

– В том-то и дело, Эми. Ты моя дочь, потому я обязан обеспечить тебе хорошее будущее. И я вижу его в твоём браке с лордом Грэмтом. Возможно, сейчас ты не сможешь этого понять, но однажды скажешь мне за это спасибо.

– Спасибо? – не смогла удержаться от саркастичной усмешки. – За брак с каменным изваянием? Или за поездку в проклятые земли? И не как-нибудь, а в сопровождении Лукреции Гийер, единственного человека, которого я искренне, от всего сердца ненавижу.

С госпожой Гийер у нас уже много лет взаимная неприязнь и нетерпимость. Корни этой вражды уходят во времена, когда я только появилась на свет, а Анабель Гийер, первая и единственная жена лорда Мунтэ, моего отца, была всё ещё жива.

Анабель часто приглашала свою обедневшую и одинокую троюродную сестру Лукрецию в замок лорда Мунтэ. В нём «троюродная тётушка» гостила и в ту самую, штормовую ночь, когда мама принесла новорождённую меня и отдала отцу на воспитание.

Весть об измене супруга стала для Анабель ударом. Вскоре после моего появления в доме она слегла и больше не смогла подняться. Лукреция же затаила ко мне жгучую злобу, которую при папеньке никогда не показывала. А если та всё же проступала, «тётушка» прикрывала её заботой о моём воспитании и сетовала, что в нём не хватает строгости.

Жениться второй раз отец не захотел, а без «материнской заботы» оставлять меня не решился. Потому Лукреция Гийер продолжала гостить в нашем замке и помогать в моём «воспитании» ровно до тех пор, пока я не научилась давать ей отпор. Но лазейки напакостить мне она находила и по сей день, чему наша совместная поездка в проклятые земли служила свидетельством.

– А с кем ты предлагаешь тебя отправить? С Анной? – спросил отец удивлённо. – Чтобы она тебе и там какого-нибудь Оливера нашла?

– Не говори так о нём! Он не какой-нибудь, – вспылила, теряя терпение.

– Поездка состоится, – сказал отец, промакивая губы и тоже поднимаясь из-за стола. – И Лукреция поедет с тобой. Это не обсуждается, Эми.

– Из всех людей я думала, что уж ты-то точно меня поймёшь, – покачала головой, ища силы принять предстоявшую мне пытку.

– Так и есть, – кивнул отец. – Я действую как раз исходя из понимания. Не трать время зря, Эмили, – посоветовал он. – Лучше посвяти его сборам в дорогу.

– Непременно, папенька, – пообещала, разворачиваясь на каблуках и направляясь обратно в свою комнату.

Когда проходила пустой коридор, зажмурилась, пытаясь справиться с обуревавшим меня гневом, и перед мысленным взором появилось равнодушное лицо лорда Грэмта.

– Проклятье! – выругалась, и голос эхом отрекошетил от стен.

Не знаю, что меня злило больше: факт вынужденного замужества или доставшийся мне жених. Хотя какая разница, за кого выходить, если это будет не Оливер? Сердце защемило от воспоминаний. Теперь я нескоро смогу увидеться с возлюбленным. Если вообще смогу.

Происходящее казалось дурным сном, но, увы, завтра, когда проснусь, к лучшему ничего не изменится. Моя единственная надежда – это тянуть время и не соглашаться на брак несмотря ни на что. Рано или поздно лорд Грэмт и мой батюшка сдадутся и отменят помолвку. Не могу же я быть невестой бесконечно?

Миновав лестничный пролёт, приблизилась к своим покоям и обнаружила возле них стражу. Что ж, надо признать, папенька прекрасно знал мой характер и предусмотрел все варианты. Побег мне и в самом деле приходил в голову.

Толкнула дверь и, зайдя, окинула комнату взглядом. Какие вещи мне хотелось бы взять с собой в проклятые земли?

Радовать лорда Грэмта красивыми нарядами я не собиралась. Не знаю, что заставило такого равнодушного к жизни человека искать невесту, но подогревать его интерес не стоило. Что ж, возьму несколько самых простых, ничем не украшенных платьев и побольше книг. Рассчитывать на другие развлечения там, куда мне предстояло уехать, не приходилось.

Пока служанки укладывали выбранные мною платья в сундук, я подошла к окну. На улице стемнело и дорогу, ведущую к замку, освещали луна и горящие факелы. Их свет отразился от чего-то в отдалении и вскоре послышался стук колёс о мостовую. Похоже к нам ехали поздние гости.

Из остановившейся перед парадным входом кареты вышла Лукреция Гийер. Высокая и, кажется, исхудавшая ещё больше. Она повела своим крючковатым носом и подняла глаза на окна моей комнаты. Мы встретились взглядом и отвернулись друг от друга, даже не кивнув в знак приветствия.

От мысли, что нам вновь предстояло проводить долгие дни в компании друг друга, мне сделалось дурно. Но эта дурнота не шла ни в какое сравнение с тем, что мне пришлось испытать на следующий день.

Глава 2.1

– Эми, я могу войти? – послышался голос отца из-за двери моих покоев.

К тому времени я уже сидела собранная и мысленно готовилась к предстоящей дороге. С одной стороны хотелось, чтобы ей никогда не суждено было случиться, а с другой – чтобы если уж ей быть, то поскорее. Наконец, проститься с родными землями, проводить их взглядом и смело встретить судьбу, спорить с которой будет непросто, но я попытаюсь. Твердыня свидетельница, я попытаюсь.

– Эмили, – позвал вновь отец, отвлекая от размышлений.

– Да, входи, конечно.

Он зашёл в комнату, нахмурился, увидев меня смиренно сидящей в кресле, и прикрыл за собой дверь.

– Нужно спускаться, – сказал он, но я не сдвинулась с места.

Позвать меня вниз мог бы кто угодно, но папенька пришёл сам. А значит, у его визита была другая причина.

Я выжидательно смотрела на отца, отмечая про себя, что за эти несколько дней после разразившегося в нашем доме скандала он осунулся и, кажется, ещё больше поседел. В собранных назад тёмных волосах виднелись серые пряди, а на некогда красивом лице проступали морщины усталости. Даже его любимый расшитый сюртук теперь был ему свободен и выглядел неопрятно.

– Эми, я знаю, что ты злишься и не могу отпустить тебя, не поговорив.

– А разве ещё не всё было сказано? – спросила с обидой. Сколько я пыталась донести до него свои чувства, сколько искала понимания, а в итоге оказалась помолвленной с нелюбимым и теперь уезжаю туда, где даже растения выживают едва ли.

– Не всё, – покачал головой отец.

Он подошёл и присел в кресло рядом. Взгляд его тёмно-изумрудных глаз был полон тревоги.

– Обещай, что дашь лорду Грэмту шанс, Эми. Каким бы неправильным ни выглядел мой поступок, для него есть причина.

– Конечно, есть, – усмехнулась я. – Побыстрее замять скандал и отмыть семью от позора.

– Нет, Эми, – возразил отец. – Не позора я хочу избежать.

– А чего же тогда?

Но папенька молчал. Мне вдруг нестерпимо захотелось отмотать время назад, вернуться в те дни, когда я ещё могла доверять своему самом близкому человеку. Когда его слова ещё не казались пустыми.

– Пообещай, что дашь лорду Грэмту шанс, – повторил отец.

– Оливеру ты шанс не дал, – ответила, борясь с подступающими слезами, – значит, и лорду Грэмту я никаких шансов давать не буду. Он знал, что я против помолвки, и всё равно её подписал.

Отец вздохнул.

– Он сделал это, потому что так лучше.

– Для кого?! – вспылила я, подскакивая с кресла.

– Для вас обоих, – ответил отец, тоже поднимаясь. – Я люблю тебя, Эми, – он развёл руки и сделал шаг мне навстречу. – Ну же.

Сердце сжалось в груди от осознания: ещё несколько минут, и я уеду. И неизвестно, вернусь ли когда-нибудь. Не в силах отказать себе в прощании шагнула к отцу и, обняв, расплакалась.

– Это не значит, что я тебя прощаю, – сказала сквозь слёзы.

Отец приобнял меня крепче и погладил по голове, как маленького ребёнка.

– Я знаю, – ответил он шёпотом.

В холле нас уже ждали госпожа Гийер и мой жених, безучастный, как и прежде. Он скользнул взглядом по моему заплаканному лицу и, на мгновение почудилось, нахмурился. Но всмотревшись в его апатичные черты, я напомнила себе, что этот человек не способен на эмоции.

Лорд Грэмт молча кивнул мне в знак приветствия и жестом пригласил на улицу, где у парадного входа уже стояла карета.

2.2

Оглядываться и повторно прощаться с папенькой я не стала и прямиком направилась к экипажу. Шаг, другой, сердце в груди отбивало бешеный ритм. В голове опять возникла идея побега. Я покосилась на стражу и покачала головой, понимая, что сбежать всё-таки не получится.

Когда лакей, открыв для меня дверь кареты, отошёл в сторону, я решительно подобрала подол своего неприметного платья и поставила ступню на подножку.

– Эмили! – раздался до боли знакомый голос.

– Оливер? – я обернулась.

Возлюбленный шёл быстрой походкой, а завидев приближающуюся стражу, перешёл на бег. Я ухватилась за подол крепче и отступила от кареты. Следовавшая за мной Лукреция Гийер расправила плечи, готовясь перехватить меня, если решусь бежать. Но неужели она думала, что сможет меня остановить? Я бросилась вбок, минуя ненавистную надзирательницу, и услышала разъярённый крик в спину:

– Вернись сейчас же, негодная девчонка! – вопила госпожа Гийер, но я не слушала.

– Оливер, любимый, – кричала ему и бежала что было сил.

Позади раздался звук спешных шагов – кто-то торопился за мной следом. Видимо, госпожа Гийер не желала смириться с непослушанием. Но что она могла сделать? Как помешать?

Едва эта мысль мелькнула у меня в голове, как что-то тяжёлое до боли ударило в спину, и за ударом последовала волна жара. Мучительного, будто кожи коснулось живое пламя. Я закричала, падая на ослабевшие колени. Боль стала сильнее. Что это? Потянулась рукой к спине, пытаясь затушить пламя, но одежда не горела.

– Ах ты аргова змеюка! – закричала, понимая, что произошло.

Моя любимая надзирательница не гнушалась никакими методами. Где и как она нашла жгучий камень, того я не знала, но подготовила она его заранее. Наверняка, день и ночь мечтала, что подвернётся подходящий случай его использовать.

Пока я сидела на земле не в силах пошевелиться, Оливера успела схватить стража.

– Отпустите его! – попыталась закричать, но мой охрипший голос был едва слышен.

– Я буду ждать тебя, любимая, – крикнул Оливер. – Мы обязательно будем вместе.

Отец, наблюдавший за происходящим молча, метнул гневный взгляд в сторону Лукреции. Что, папенька, узрели истинное лицо моей сопровождающей? В душе невольно поселилась надежда, что теперь-то он поймёт, на какую пытку меня обрёк, и скажет Лукреции не ехать. Но отец, недовольный и хмурый, вздохнул и повернулся в сторону Оливера.

Быстрыми шагами нагоняя стражу, он крикнул:

– Ты должен был покинуть замок! Я дал тебе денег.

– Эми, не слушай его! – кричал Оливер, вырываясь из рук стражи. – Я не брал никаких денег. Это всё ложь!

– Закройте ему рот, – приказал отец.

По моим щекам покатились слёзы, а в груди разлилась такая боль, какую даже жгучий камень не смог бы причинить.

Значит, отец соврал? Что подкупил Оливера и что тот уехал? Соврал мне…

– Поднимайся, что расселась? – сказала госпожа Гийер раздражённо. – Чуть обожгло, и ты уже умирающую из себя строишь.

Я обернулась на неё и встретилась с её жестоким взглядом. Если я дам ей ещё один повод, то она с радостью поиздевается надо мной снова. Доставлять ей такое удовольствие я не собиралась, потому, опершись руками о гравий, вновь попыталась подняться. Но ноги так и не слушались.

О, как же мне было ненавистно лицо этой змеюки и так же ненавистно было говорить ей, что я правда не могла встать. Почти заставила себя произнести это вслух, но замолчала, увидев, как на плечо госпожи Гийер легла рука лорда Грэмта. Он появился беззвучно, словно тень, и, казалось, был не рад, что ему пришлось сделать своё присутствие явным.

– Какое-то время она не сможет ходить, – сказал он госпоже Гийер. – Наверно, продавец забыл объяснить вам, как используют этот камень.

– И что вы предлагаете? – возмутилась надзирательница. – Отложить поездку?

Лорд Грэмт ничего не ответил, молча обошёл её и, остановившись у меня за спиной, нагнулся. Спустя мгновение он протянул надзирательнице завёрнутый в платок жгучий камень. Потревоженный ударом о мою спину, тот продолжал пульсировать красным светом, видимым даже сквозь материю.

Прежде чем госпожа Гийер успела забрать свой пыточный инструмент, лорд Грэмт отодвинул в сторону ладонь с камнем и предупредил:

– Прошу вас не применять его без надобности.

– Конечно, – пообещала Лукреция, заставляя меня горько усмехнуться.

Вернув камень, лорд Грэмт присел на корточки рядом со мной.

– Ещё жжёт? – спросил он без тени сочувствия, будто справлялся о погоде. Таким же тоном он мог бы поинтересоваться, закончился ли затяжной ливень.

– Немного, – ответила, снова упираясь руками в гравий. Меньше всего я сейчас хотела, чтобы лорд Грэмт бросался мне на помощь.

Но мои желания его волновали мало. Подхватив меня одной рукой под спину, а другой – под ноги, он поднял меня с земли и понёс к карете. Лукреция, довольная произошедшим, семенила позади. Бедняжка, наверно, испереживалась, что лорд Грэмт решит отсрочить отъезд и у моего батюшки появится время пересмотреть кандидатуру сопровождающей.

2.3

Дорога петляла по Эргейбскому графству, минуя поля и лесные угодья, а я пыталась скоротать время и, откинувшись на спинку сиденья, дремала. На очередной кочке мой и без того чуткий сон улетучился вовсе. Вздохнув, я открыла глаза и встретилась с внимательным взглядом лорда Грэмта.

Он изучал меня также, как до этого Лукрецию, только теперь смотрел не осуждающе. Но тогда как? На ум пришло слово «интерес», хотя оно не подходило к его отрешённому образу. Казалось, лорда Грэмта ничего не интересовало в этой жизни. Кроме разве что моего лица, от которого он не захотел отвести взгляд, даже когда я проснулась.

– Со мной что-то не так, милорд? – я тоже посмотрела на него в упор.

– Как ваши ноги? – спросил он, не обращая внимания на мою язвительность. Если бы не этот ровный, ничего не выражающий тон, я могла бы предположить, что он в самом деле волновался о моём самочувствии. Но из его уст этот вопрос звучал формальным, заданным ради приличия.

– Уже лучше. Но всё равно ещё есть слабость.

Я пошевелила ногой и убедилась в правдивости своей жалобы. Решись я сбежать во время ближайшей остановки, меня бы даже ловить не пришлось. Несколько шагов и силы в ногах наверняка иссякнут. Жгучий камень отлично справлялся с поимкой преступников.

– Как вы думаете, милорд, когда я смогу нормально ходить? – этот вопрос поднял во мне очередную волну злости на Лукрецию. Она дёрнулась во сне, будто чувствуя моё негодование, и вновь засопела.

– Когда пребудем в замок Флуэн, – ответил лорд Грэмт.

Это значило, что без посторонней помощи передвигаться я не смогу до конца дороги. Идея побега и раньше казалась смешной, а теперь и вовсе выглядела абсурдной. Выходит, избежать пребывания в проклятых землях у меня не получится.

Скоропостижная помолвка, эта дорога и надзирательница, сопящая рядом, – всё казалось неуместным, неправильным, чужим. Будто ничего из этого не должно было со мной случиться.

– Зачем я вам?! – спросила у лорда Грэмта, пытаясь найти объяснение произошедшему. – Только не говорите, что полюбили с первого взгляда. Никогда в это не поверю.

Такой холодный и равнодушный человек не мог знать ничего о любви.

– Я и не собирался этого говорить, – ответил он, и в моём сердце вновь начал закипать гнев. Разрушить мою жизнь, подписать с отцом эту треклятую помолвку и при том ничего ко мне не испытывать. Действия лорда Грэмта казались бессмысленными.

– А что тогда собирались? – спросила охрипшим голосом.

Он задумчиво перевёл взгляд на сменявшийся за окном пейзаж.

– Скажем так… у вас есть нечто необходимое мне, – ответил лорд Грэмт.

Так он решился на женитьбу ради выгодны? Причём сомнительной. Что могла дать ему девушка без титула и с поруганной честью?

– Вы совершили ошибку, – сказала, сверля его взглядом. – Я никогда не дам согласие перед алтарём, а небеса обязательно покарают вас за причинённые мне страдания.

– Покарают? – удивился лорд Грэмт. – Разве они этого ещё не сделали?

В его взгляде, обычно равнодушном, читалась печаль. Маг со скованной силой, не способный защитить от разрушения собственные земли, возможно, он и в самом деле уже познал небесную кару. А теперь хотел разделить её со мной. Только я с ним делить ничего не собиралась.

– Не знаю, какая выгода вам привиделась в нашем браке, но поверьте, он не принесёт счастья. К тому же я намерена выйти замуж по любви и не позволю ни папеньке, ни вам, ни уж тем более госпоже Гийер помешать моим планам.

– Выгода… – прошептал лорд Грэмт задумчиво. – Может быть, и так.

На этом наш странный, ничего не проясняющий диалог завершился. Лорд Грэмт вернулся к созерцанию пейзажей, и я последовала его примеру. За окном бушевала зелень. Сочные полевые травы, раскидистые деревья с густыми кронами, поляны цветов – Эргейбское графство одно из самых живописных.

Слышала, в проклятых землях почти нет зелени. Как же я буду тосковать по этому буйству красок и торжеству природы.

К вечеру, когда солнце уже склонилось к горизонту, мы въехали в небольшой городишко у самой границы графства, и остановились возле трактира. Моя выспавшаяся надзирательница оживилась и первой вылезла из кареты. Я же, сделав попытку встать на ноги, с досадой опустилась назад на сиденье.

– Боюсь, мне придётся ночевать здесь, – сообщила лорду Грэмту, понимая, что не смогу преодолеть и нескольких шагов, не говоря уже о том, чтобы самостоятельно вылезти из экипажа.

Он молча выбрался первым и протянул мне руки, предлагая на них опереться. Я неуверенно привстала и едва приблизилась к подножке, как тут же была подхвачена лордом Грэмтом и аккуратно поставлена на землю.

Нести меня на руках он не стал, зато предложил локоть для опоры, и я скрепя сердце воспользовалась его помощью.

Лукреция вошла в трактир первой, я же в сопровождении лорда Грэмта ещё долго ковыляла следом. Когда мы нагнали её, она уже беседовала о чём-то с трактирщиком.

– В ваших комнатах крепкие двери? – спросила она требовательно.

Глава 3.1

Алан Грэмт

Проводив Эмили и госпожу Гийер до их покоев, я отправился к себе. Скинул сюртук, расстегнул верхние пуговицы рубашки и присел на кровать. Тело одолевала жуткая усталость.

Не думал, что дорога будет настолько утомительной. Девушка, Эми, ненавидит меня, а её гувернантка, если можно так назвать человека, совершенно незаинтересованного в благополучии подопечной, вызывает особые вопросы. Что двигало лордом Мунтэ, когда тот решился подписать помолвку и до свадьбы отправить дочь в Флуэнские земли, мне неведомо. И стоило ли заходить так далеко, чтобы выдать дочь замуж?

Скандал, несомненно, случился грандиозный, и характер у девицы не сахар. Среди нынешних лордов вряд ли кто-то захотел бы на ней жениться, кроме, конечно, меня. Но она и не искала мужа среди знати.

Мысли и сомнения одолевали меня уже который день. Правильно ли я поступил, вернувшись за Эмили после смотрин? И ведь уехал. Добрался тогда ровно досюда. Как сейчас помню на удивление пасмурный день, назойливый дождь, стучавший по крыше, и совершенно невкусный ужин.

Как и многие дни, тот был сер и непримечателен. Но словно борясь с окружавшей меня серостью, перед глазами вновь и вновь возникало ликующее лицо Эмили. Она стояла, гордо подняв подбородок и расправив плечи, и отвечала усмешкой на презрение. Столько в ней было силы, столько отважности и столько жизни, что этот образ рыжеволосой бунтарки въелся в память.

Я не собирался жениться. Не хотел обрекать кого-то на безрадостную жизнь бок о бок со мной, но слова Вальда о смотринах, организованных лордом Мунтэ для его единственной, хоть и незаконнорожденной, дочери, отчего-то осели в памяти. Вальд уже давно подначивал меня к женитьбе, говорил, что настоящая любовь не знает преград и что мне стоит хотя бы раз прислушаться к словам друга. Но какое отношение любовь имела ко мне? Не знаю, зачем поехал.

И не знаю, зачем, отказавшись, вернулся. Какая-то сила тянула меня обратно.

Едва рассвело, мы уже спешили в замок Эргейб. Я торопил кучера, впервые ощущая важность того, что делаю. Я должен был успеть до… Не знаю до чего. Наверно, не хотел, чтобы кто-то ещё, не сумев выбросить из головы этот горящий взгляд изумрудных глаз, приехал туда раньше меня.

Но моя карета была единственной. Я опомнился от этого дурмана, только когда девчонка пообещала, что ни за что не даст согласие перед алтарём.

Сомнения. Они не оставляли меня с тех пор ни на секунду. Правильно ли я поступаю?

Лорд Мунтэ был на удивление уверен, что у нас с его дочерью всё сложится. И когда я, поверив словам Эмили, хотел отказаться от помолвки, он продолжал настаивать.

– В Эми столько огня, что его хватит на вас двоих, – заверил он, и чаша весов вновь склонилась в сторону женитьбы.

Ради этого огня я и вернулся. Но согласится ли она поделиться им со мной?

Сомнения.

3.2

Эмили Мунтэ

Ночь, проведённая в трактире, была долгой. Ноющие мышцы, особенно ноги, не давали уснуть, а размеренное сопение госпожи Гийер действовало на нервы хуже тикающих часов. Днём их бывает едва слышно, а вот ночью они могут стать настоящим кошмаром. Но если часы можно остановить на время и запустить потом, то Лукрецию мне пришлось терпеть до самого утра.

Сон одолел меня лишь к рассвету, но, казалось, спустя всего минуту Лукреция уже недовольно трясла моё плечо.

– Вставай, – приказала она, когда я наконец открыла глаза. – Не заставляй лорда Грэмта ждать.

Отчего-то я была уверена, что как раз лорду Грэмту совершенно безразлично и моё опоздание, и я сама. Кому не давал покоя мой «долгий» сон, так это госпоже Гийер.

– И вам доброго дня, – процедила я в ответ. – Надеюсь, вы хорошо выспались? – спросила, не удержавшись от сарказма. – А то перины тут скверные.

– Меня трудности не пугают, – ответила Лукреция сухо. – И тебя не должны, – она сдёрнула с меня одеяло и схватила за руку с такой силой, что от боли я чуть не вскрикнула. – Поднимайся, говорю.

– Отчего такая спешка? – поинтересовалась я, отдёргивая руку и привставая. Тело было почти таким же тяжёлым, как и вчера. А всё из-за этой треклятой карги с её жгучим камнем. – Боитесь, что лорд Грэмт увидит, какая ленивая ему досталась невеста, и передумает? – спросила с издёвкой и получила в ответ гневный взгляд.

Конечно. Чего ещё Лукреции было страшиться? Ей вверили довезти меня до замка Флуэн и стеречь там, как настоящую преступницу. А если лорд Грэмт пойдёт на попятную, то кого тогда охранять?

– Можете не переживать. Моего жениха, – произносить это слово было горько, – не так просто впечатлить. Одной лени тут будет недостаточно.

– Не испытывай моё терпение, – пригрозила Лукреция и потянулась к карману. Не там ли хранился её жгучий камень? Или, может, она припасла ещё какой-то пыточный инструмент.

– Ну что вы, – ответила я, делая усилие и опуская ноги с кровати. – Я бы не посмела.

– Это ты отцу своему будешь рассказывать. А я-то уж знаю, чего бы ты посмела, а чего нет.

Боюсь, папеньке я буду рассказывать о чём-то весьма нескоро, если буду вообще. Теперь у меня другие собеседники.

Я взглянула на Лукрецию и кивнула на своё платье.

– Подайте. Если правда хотели бы поторопиться.

Скрежеща зубами, госпожа Гийер помогла мне одеться и даже подставила руку, чтобы я не упала с лестницы, спускаясь.

Лорд Грэмт и в самом деле уже ждал нас внизу. Он сидел на скамейке за одним из обеденных столов и совсем не выглядел раздражённым или обеспокоенным нашим опозданием. Всё тот же равнодушный взгляд, вся та же холодность. Мне вдруг захотелось растормошить его, стряхнуть налёт скуки и усталости и заменить их... да чем угодно. Хоть тем же гневом. Но лорд Грэмт опередил мои намерения и спросил:

– Вы плохо спали?

Вопрос был таким же бесцветным, как и человек, его задавший. От мысли, что мне предстоит провести с ним долгие месяцы – а чутьё подсказывало, что так и будет – вновь стало не по себе.

– Перина неудобная, – соврала я, отпуская руку госпожи Гийер и присаживаясь напротив лорда Грэмта.

Он кивнул понимающе.

– Я заказал нам завтрак, – сообщил он, жестом показывая подавальщику, что можно накрывать на стол.

Госпожа Гийер при виде столь заботливого отношения лорда Грэмта посмотрела на меня с укором. По её мнению, я должна была целовать своему жениху ноги за то, что тот спас меня от позора и при этом относился ко мне по-человечески. Но, увы, я восторгов Лукреции не разделяла. Слишком тёмным было прошлое моего жениха и слишком туманным казалось его будущее.

После завтрака он не стал дожидаться, когда я попрошу у кого-то поддержки, и сам поспешил ко мне, помогая подняться. Я невольно задержала взгляд на его лице, ища признаки сочувствия или переживания, но ничего подобного не увидела. Поведение лорда Грэмта выглядело странным. Если уж ему безразлична его жизнь и жизни окружающих, то и вести себя он должен соответствующе.

Но не мне было жаловаться на его заботу. Лучше опираться на руку лорда Грэмта, чем Лукреции. Та, к слову, опередила нас и залезла в экипаж первой, мы же добирались до него ещё долго.

Когда карета тронулась и застучала колёсами по дороге, я с волнением припала к окну. Ещё немного и мы пересечём Эргейбские земли, минуем узкую полоску степи графства Могран и свернём к выжженным пустошам проклятых земель. Не думала, что мне придётся их когда-нибудь увидеть.

3.3

Мы ехали молча. Дорога какое-то время петляла меж деревьев, но постепенно они становились реже, а их место занимали поляны с высокой травой.

– Овсяница… – прошептала я, глядя в окно.

– Да, – кивнул лорд Грэмт. – Мы въезжаем в графство Могран.

Вот я и покинула родные земли. Прислушалась к своим чувствам и была удивлена, когда не заметила в себе никакой перемены. Какая разница, где проходила дорога, по рощам Эргейба или степям Мограна, если с домом я простилась ещё вчера?

– Лорд Грэмт, – обратилась к жениху, – какие они? Проклятые земли.

Говорят, что образ, который мы рисуем в своей голове, может оказаться страшнее реальности. И я знала наверняка, что всю дорогу буду смотреть на степи Мограна, но в мыслях рисовать суховеи проклятых земель. Их опустошённость, безжизненность и безнадёжность. Может быть, лорд Грэмт развеет эти страхи.

Но он нахмурился и перевёл взгляд на степь, возможно, тоже представляя себе земли Флуэнского герцогства. Некогда богатого, плодородного и густонаселённого.

– Стоит ли мне чего-то страшиться? – спросила уже шёпотом.

Лукреция, сидевшая рядом, затихла и внимательно наблюдала за лордом Грэмтом. Видимо, не только меня пугала эта поездка. Но если госпожа Гийер могла пересилить свой страх ради наживы, то мне не из-за чего было так рисковать.

– Пыльных бурь стоит опасаться, – ответил лорд Грэмт. – И трещин. Края бывают хрупкими, можно упасть в разлом.

От его слов по спине побежали мурашки.

– И всё? А как же проклятье? – спросила я, забывая о приличиях и не боясь задеть чувства своего нежеланного жениха.

Его взгляд утратил налёт равнодушия и потемнел. О да, проклятье, о котором судачили все от знати до крестьян, должно существовать на самом деле. И не важно, что папенька верил в утешительные рассказы своего почившего друга, отца моего жениха, такая напасть не могла случиться на чистых, не затронутых проклятьем землях.

– Вам его страшиться не к чему, – ответил лорд Грэмт, выдержав паузу.

Но я услышала в его словах не успокоение, а подтверждение собственным опасениям. Проклятье есть. А покуда оно имеет силу, его нельзя не страшиться. Участь жены – разделить судьбу мужа. Разве это проклятье не станет моим, если я не смогу избежать брака?

Большего от лорда Грэмта я добиться не смогла. Он и раньше был неразговорчив, а теперь, когда я упомянула его вечную кару, и вовсе прикрыл глаза и сделал вид, что заснул.

Вскоре солнце миновало зенит, деревья почти исчезли и за окном стелились бесконечные степи. Кое-где встречались лошадиные стада на выпасе, но в остальном взгляду не за что было зацепиться. «Безрадостное зрелище», – подумала я тогда, но забыла, что впереди меня ждало нечто намного более печальное.

Первая выжженная прогалина случилась почти у самой границы герцогства Флуэн. Пожухшая трава льнула к краям оголённой земли. Потрескавшейся, но, казалось, погибшей совсем недавно.

– Мы уже близко? – спросила я у лорда Грэмта, не обращая внимание на его прикрытые веки. И он действительно не спал.

– Да, но мы ещё не пересекли границу, – ответил лорд Грэмт, ненадолго глянув в окно.

– Эти земли, они же не входят в ваше герцогство. Почему проклятье коснулось и их?

– Потому что всё связано, – ответил он с неохотой. – Границы существуют только на картах.

– Неправда, – возразила я. – Границы проходят там, где заканчивается сила одного эрра и начинается сила другого.

Только сила эрра, владельца земель и наследного проводника магии Твердыни, определяла плодородие и благополучие его владений. Отец сказал, что лорд Грэмт, даже со скованной магией, ничем не отличался от нас. Но если взглянуть на эти иссушенные прогалины на пастбищах, как можно не заметить разницу? Наше графство Эргейб процветало и славилось своим плодородием, а Флуэн приходил в упадок уже который год.

– Что вы хотите от меня услышать? – спросил лорд Грэмт устало. – Что я отравил эти земли? Да, им плохо со мной, но и без меня они тоже погибнут. Я последний из Грэмтов.

Эти слова звучали как приговор. Единственная надежда Флуэнского герцогства – это здоровый наследник. Но что за проклятье лежало на нынешнем? И есть ли гарантии, что оно не перейдёт к следующему?

– Не надоедай жениху, Эмили, – прорычала Лукреция, когда я хотела задать волновавший меня вопрос: что станет со следующим наследником Грэмтов. Упаси твердыня, если мне предстоит проверить это лично.

– Не думаю, что ему что-то может надоесть, – прошептала я в ответ на укор Лукреции и отвернулась к окну.

– Может, – ответил лорд Грэмт без тени обиды. Будто я не оскорбила его и не посмеялась над его безэмоциональностью, а лишь сообщила ошибочный факт.

Я вновь перевела на него взгляд. Мне стало интересно, что способно надоесть человеку, для которого один день не отличался от другого. Что дни, что люди были для него на одно лицо.

– И что же это? – спросила, не обращая внимания на предупредительное шиканье Лукреции. – Что может вам надоесть?

– Пустота, – ответил лорд Грэмт.

Загадка. Этот человек для меня загадка. Что именно имел он в виду под «пустотой»?

3.4

Медленно выдыхая, я выглянула в окно. Желтеющая от засухи степь льнула к ровной границе пустоши. Необъятной и совершенно мёртвой. Потрескавшаяся земля молила о влаге, возможно, уже не первый год.

Колёса экипажа пересекли границу, и из-под них облаком взвилась пыль, делая картину ещё более печальной. Я смотрела на умерщвлённую землю, где когда-то росли степные травы, щебетали птицы и пасся скот, и не могла поверить, что в такое состояние она пришла всего за несколько лет. Раньше, когда прежний эрр этих земель ещё был жив, они поистине процветали.

Но лорд Грэмт, лишённый силы, не мог поддерживать свои земли магией.

Пустота. Это слово, которое он произнёс совсем недавно, теперь крутилось у меня в мыслях. Пустота – вот, во что превратилось Флуэнское герцогство. Теперь оно такое же безжизненное, как и его хозяин.

– Страшно? – спросил лорд Грэмт, всё это время наблюдавший за мной неотрывно.

– С чего бы? – ответила, скрывая свои мысли.

Я сделала это не для того, чтобы уберечь чувства жениха, а для того, чтобы не показаться слабой. Ни ему, ни Лукреции, ни самой себе. Моя цель оставалась неизменной – отказаться от брака и непременно вернуться домой. Не дать этому проклятью коснуться и меня тоже. А для достижения подобной цели мне понадобится немало сил.

– Это ещё не всё, – сказал лорд Грэмт. – Смотрите, – велел он, показывая в окно.

И я смотрела.

Степь, а точнее то, что от неё осталось, была испещрена трещинами, словно сетью. Поначалу мелкие, они постепенно становились глубже и кое-где переходили в настоящие расщелины. Посреди пустынной земли зияли их голодные, искривлённые рты.

– Это к ним не стоит подходить близко? – спросила, показывая на одну из таких расщелин.

– Да, – кивнул лорд Грэмт. – К ним не стоит.

Вскоре у дороги нам попался первый сухой кустарник, потом ещё один и ещё. Спустя какое-то время среди них начали появляться корявые тоненькие деревца, тоже иссушенные, без единого листочка. Их редкие жалкие фигуры не сильно меня впечатляли, зато сменившие их к вечеру засохшие сады надолго остались в памяти.

Бесконечные кладбища деревьев.

– Когда-то наши сады славились во всём королевстве, – пояснил лорд Грэмт.

Я попыталась уловить в его голосе хотя бы намёк на сожаление, но вместо этого нашла лишь смирение с постигшей эти владения участью.

– И что же? Так везде? – спросила дрожащим голосом. – У вас хоть один крестьянин остался?

Если земля не плодоносит, то незачем её возделывать.

Однажды страшный голод постиг жителей этого герцогства. И теперь я собственными глазами увидела, почему они так спешно покидали эти земли. Тогда все наши знакомые судачили об этом без устали. Рассказывали, как из Флуэнского герцогства тянулись караваны пыльных повозок, разбредаясь по королевству.

– Так не везде, – ответил лорд Грэмт. – Там, где грунтовые воды близко к поверхности, кое-что растёт.

– Но этого недостаточно, – возразила я. – Этого не хватит, чтобы прокормить даже ваш замок.

Лорд Грэмт задумался и кивнул едва заметно.

– На замок почти хватает, но в остальном вы правы. Еду теперь приходится покупать.

Интересно на что? И надолго ли хватит оставленного прежним эрром наследства?

– Недра наших земель богаты, – пояснил лорд Грэмт, заметив моё замешательство. – Мы обмениваем драгоценные камни на еду.

Помимо фруктовых садов Флуэн и в самом деле славился своими рудниками и талантливыми ювелирами. Хотя бы это ещё не было потеряно.

Я ехала к новому пристанищу и никак не могла поверить, что мой собственный отец обрёк меня на подобную участь – стать хозяйкой умирающих земель. Каждый день наблюдать, как жизнь иссякает, испаряется вместе с последними каплями влаги. Это казалась в разы страшнее постигшего меня позора.

Если ты действительно хотел мне счастья, отец, то, отправив сюда, совершил ужасную ошибку.

Глава 4.1

Солнце уже садилось. Карета, окружённая поднятой в воздух пылью, подъехала к развилке и свернула с главной дороги на просёлочную.

– Куда мы повернули? – спросила у лорда Грэмта, с волнением выглядывая в окно.

– Темнеет, – ответил он. – Переночуем в трактире.

Я ожидала, что дорога приведёт нас к населённому пункту, но трактир, о котором говорил лорд Грэмт, был единственным дожидавшимся нас строением. Двухэтажная деревянная постройка, окружённая забором, смотрелась на удивление естественно на фоне сухих коряг, оставшихся от сада, и голой земли.

– Здесь правда живут люди? – поинтересовалась, когда карета остановилась у ворот.

– Правда, – подтвердил лорд Грэмт.

– Поменьше болтай, – Лукреция до боли ткнула меня локтем в бок, за что удостоилась косого взгляда от моего жениха.

Осуждал ли он её? Не думаю. Скорее наблюдал, как за кем-то не вызывающим доверия.

Лакей, спустившись с запяток, постучал в ворота, и через пару минут к нам вышел слуга или даже сам хозяин. Сухопарый и седой, со щетиной на лице и масляной лампой в руках, он взглянул на карету и тут же поклонился.

– Ваша светлость, – поприветствовал он лорда Грэмта и опешил, когда тот, спустившись, подал руку мне.

– Графиня Эмили Мунтэ, моя невеста, – представил он, чем шокировал впечатлительного трактирщика ещё больше.

– В-ваше превосходительство, – поприветствовал тот запинаясь и снова склонил голову.

Лукреция вышла последней и на этот раз не торопилась выставлять условия проживания. Она вела себя на удивление сдержанно. Видимо, даже ей было не по себе среди мёртвых земель. Чужое герцогство, нависшее над ним проклятье и загадочный лорд Грэмт, чьи мысли невозможно угадать… На её месте я бы тоже стала осмотрительней.

Жених, уже не спрашивая нужна ли мне поддержка, подхватил меня под руку и медленно повёл к трактиру. Ноги слушались уже чуть лучше, но без помощи лорда Грэмта идти было бы намного тяжелее. Лукреция, не решившись нас обогнать, шла также медленно позади.

– Вы же не против сегодня поспать отдельно? – спросил лорд Грэмт, обращаясь ко мне.

Пока Лукреция не успела встрять с возражениями, я спешно закивала и с благодарностью выдохнула, когда лорд Грэмт велел трактирщику:

– Подготовьте три комнаты с одной кроватью, и ещё одну – с двумя, для кучера и лакея. И ужин для нас накройте.

Выделенная мне комната оказалась более чем скромной. Всё, что в ней было – это кровать, небольшой платяной шкаф и трюмо. Но я осталась вполне довольна подобным размещением, поскольку могла закрыться и провести эту ночь в одиночестве. Никаких пинков и злобных взглядов Лукреции мне не угрожало.

– Может, этот лорд Грэмт не такой уж и плохой?.. – задумалась, присаживаясь на постель. – Как же… – возразила самой себе. – Был бы он не плохой, не брал бы меня в жёны против воли. Не стал бы себя так вести.

Переодев дорожное платье, я спустилась вниз, осторожно переставляя ноги и крепко держась за перила.

– Я думал, вам поможет гувернантка, – сказал лорд Грэмт, когда увидел, как я спускаюсь в одиночестве.

Я невольно застыла, наблюдая странную перемену на его лице. Брови лорда Грэмта сошлись к переносице, взгляд заледенел, будто он злился. На меня? Или на Лукрецию? Но эта перемена в нём была слишком недолгой, чтобы я успела придать ей какой-то смысл. Спустя мгновения на меня смотрел всё тот же равнодушный каменный лорд.

– Видимо, она была занята чем-то более важным, – ответила, медленно продвигаясь к столу.

Лорд Грэмт предусмотрительно занял тот, что стоял ближе всего к лестнице. Увидев, как я, не дожидаясь помощи, иду сама, он подскочил с места и бросился ко мне.

– Я не упаду, не бойтесь, – успокоила его, но не стала отталкивать предложенную мне руку. – Скажите, вы и правда так за меня переживаете?

Этот вопрос не давал покоя. Почему каменное изваяние, равнодушное и безэмоциональное, с таким рвением пыталось мне помочь? Его поведение и сложившееся у меня впечатление о нём начинали всё больше расходиться. Это раздражало.

– Переживаю? – удивился лорд Грэмт и застыл. Будто само предположение о его переживаниях казалось абсурдным. Однако он не торопился опровергнуть его. – Не знаю, – покачал он головой спустя долгое мгновение раздумий. – Но мне кажется неправильным, что вы предоставлены сами себе в столь беспомощном состоянии.

«Ему кажется неправильным…», – повторила я мысленно. Эти слова завели меня в тупик. Что они означали? Что ему не всё равно? Или наоборот он был безразличен к моей боли и помогал лишь исходя из долга?

Лукреция спустилась на ужин последней и была обескуражена, когда обнаружила, что её никто не стал ждать. На стол уже накрыли, и лорд Грэмт настоял, чтобы я как можно быстрее поела. «Вам нужно восстанавливать силы», – сказал он и снова поверг меня в замешательство. «Забота или вежливость?» – гадала я.

Сделав вид, что её ничуть не оскорбило столь пренебрежительное отношение, надзирательница уселась за стол и ела молча, лишь изредка бросая на меня косые взгляды.

– К какому времени мы завтра прибудем в замок? – спросила я, когда мой желудок был полон, а горячий и бодрящий напиток, принесённый лукаво ухмыляющимся трактирщиком, был выпит. В голове теперь поселилась невероятная лёгкость, а тело расслабилось и слегка горело.

– Ближе к вечеру, – ответил лорд Грэмт. – Как вы себя чувствуете? – поинтересовался он, равнодушно смотря на моё раскрасневшееся лицо.

– Превосходно, – ответила, ни капли не лукавя. – Лорд Грэмт, вы действительно верите, что сможете на мне жениться? – спросила, глядя на него с вызовом. Разгорячённая напитком, я хотела, если не добиться от жениха ответов, то хотя бы вывести его из себя. Сейчас я готова была сделать что угодно, лишь бы стереть это равнодушие с его закаменевшего лица.

Лукреция, услышав мой наглый вопрос, подавилась недожёванным куском мяса и принялась громко кашлять. Зато лорд Грэмт ни капли не смутился и, сделав глоток из бокала, ответил с раздражающим спокойствием:

4.2

Лукреция, услышав мой наглый вопрос, подавилась недожёванным куском мяса и принялась громко кашлять. Зато лорд Грэмт ни капли не смутился и, сделав глоток из бокала, ответил с раздражающим спокойствием:

– Вам неважно, во что я верю.

От его слов меня тряхнуло и бросило в жар.

– Возможно, – кивнула, борясь с растущим раздражением. – И тем не менее… Откуда в вас такая уверенность, что я соглашусь?

– Разве я говорил, что я в этом уверен? Представьте, – он сделал ещё один глоток, и даже к его бледным щекам начал приливать румянец, – что ваша жизнь – пустыня. Как за окном, – он повёл рукой, указывая на окружавшие нас мёртвые земли. – И что вас не ждёт ничего, кроме бесконечной засухи. День за днём, ночь за ночью – только пустыня. Представили?

Его взгляд замер на моём лице, и я невольно заглянула в эти безжизненные глаза. Пустыня… как правильно он сказал. Могла ли я представить такую жизнь? Когда нет почти ничего живого. Вокруг меня или даже во мне самой. Что это было бы за чувство? Или может, чувств и тех не осталось бы.

– Мне трудно это представить, – ответила честно. От моего азарта и раздражения не осталось и следа. Шутка ли чужая безжизненность?

– А мне трудно представить что-то иное, – ответил лорд Грэмт. – Представить трудно, но хотеть… Иссушенная земля мечтает о дожде, хоть уже и не верит, что он когда-то пойдёт. Так и я. Не верю, но не могу отказаться от желания…

Он говорил так, будто это я – дождь, которого он так ждал.

– Не понимаю, – покачала головой. – Разве я в силах вам помочь?

– Я тоже не понимаю, – ответил лорд Грэмт. – Но когда смотрю на вас, кажется, что дождь вот-вот начнётся.

– Это нечестно… – выдохнула огорчённо. – Теперь я выгляжу злодейкой. Хотя что плохого в моём стремлении остаться с любимым человеком и не выходить замуж за нежеланную пустыню? Я не могу стать вашим дождём, – прошептала глядя ему в глаза. – Не думаю, что на этой земле хоть кто-то может.

– Я тоже так считал, – ответил он полушёпотом. – Но теперь у меня появилась надежда, и я не могу от неё отказаться. Даже если вы посчитаете меня мерзавцем. Лучше так, чем отпустить вас, не попытавшись.

Значит, мой каменный жених был настроен решительно. Тем хуже для меня. Сердце вдруг сжалось от страха. А что если и я превращусь в такую пустыню? Что если вскоре и в моих глазах не останется жизни?

– Что на вас за проклятье? – спросила дрожащим голосом. – Как оно действует?

– Вам нечего бояться, – ответил лорд Грэмт. – Оно только моё.

Но я не поверила. Если бы оно затрагивало только его, то моя жизнь не рушилась бы так стремительно. Эти смотрины и наша с лордом Грэмтом встреча, казалось, что и они часть этого проклятья.

– Как и вы, я не намерена менять своё решение, – сказала, отбрасывая охвативший меня страх. – Я не хочу жить среди пустыни. Моя жизнь была и будет наполнена красками. А здесь… я просто не выживу, – взмолилась и ненавидела себя за эту мольбу.

Лорд Грэмт вздохнул и отвёл взгляд.

– Вы даже не пробовали, – ответил он ровным голосом.

– Непробиваемый! – вспылила и подскочила на ноги, но тут же пошатнулась. От выпитого и от усталости, меня повело в сторону. Лорд Грэмт, заметив это, подхватил меня под руку.

– Время позднее, – сказал он, поддерживая меня и направляя к лестнице. – Вам лучше как следует отдохнуть перед завтрашней дорогой.

Преданной. Я чувствовала себя преданной. Отцом и братьями. И даже женихом, перед которым зачем-то показала свою слабость. Зачем? Зачем я его просила? И почему он не стал меня слушать?

Я не верила в возможность нашего счастья. Моё сердце принадлежало другому, а сердце лорда Грэмта и вовсе было безжизненной пустыней. Нам нечего предложить друг другу. Отчего он тогда так упрям?

Эта ночь в комнате, которая закрывалась на щеколду, оказалась тревожной. Если бы на соседней кровати посапывала Лукреция, и то мне было бы спокойнее. Но я осталась в комнате одна и долго вертелась, пытаясь уснуть и мыслями возвращаясь к нашему разговору. Мне было горько от осознания, что у лорда Грэмта на подобный поступок имелись хоть и надуманные, но для него веские причины. Как винить его, если он настолько несчастен и просто хочет спасения? И как принять его, если он поступил со мной так эгоистично и нечестно?

На утро я была не отдохнувшей, а разбитой, за что удостоилась подозрительного взгляда Лукреции и вежливого вопроса лорда Грэмта:

– Вы плохо спали? – спросил он за завтраком.

– Это ваша вина, – ответила, ковыряя ложкой разваренную кашу.

– Не слушайте её, ваша светлость, – вмешалась Лукреция. – Над её манерами мы ещё будем работать, – прошипела он, испепеляя меня взглядом.

– Меня не смущают её манеры, – ответил жених.

– Ещё бы, – не удержалась я. – Вас вообще ничего не смущает. Я сыта, – отодвинула от себя почти нетронутую тарелку каши. – Давайте быстрее поедем. Если не можешь чего-то избежать, то не откладывай это.

Когда подали карету, я направилась к ней первой. Сама, на своих всё ещё болящих ногах. Лорд Грэмт поспешил предложить мне руку, но я отказалась. Идти самостоятельно было сложно, но уже не настолько, чтобы опираться на лорда Грэмта. Сочувствовала я ему или нет – это не имело значения. Не стоило сближаться, чтобы однажды не поддаться жалости и не остаться на проклятых землях надолго. Чем меньше надежды я ему дам, тем быстрее он меня отпустит.

4.3

Мы постепенно приближались, и замок становился всё больше, поднимая стены ввысь и увязая ими в тяжёлых тучах. Одинокий и холодный, он напоминал своего владельца, за одним лишь исключением – в замке ещё теплилась жизнь.

У крепостной стены, словно зелёное пламя, горели островки ещё не засохшей травы. Она из последних сил вгрызалась корнями в землю и тянулась к грунтовым водам. Боролась за жизнь.

Я невольно взглянула на жениха. Не так ли поступал и он? Цепляясь за меня, будто я могла утолить его многолетнюю жажду. Будто это я – та самая подземная река.

– Думал, вы посмотрите на замок, – заметил лорд Грэмт, встретившись со мной взглядом. – Но вам интересней я.

– Да, – согласилась неохотно. – У меня никак не получается вас разгадать.

– Разгадать? – переспросил он. – Зачем меня разгадывать?

Хотелось ответить правду. Что, разгадав, смогу полноправно отвергнуть его и осудить, оттолкнуть и не посочувствовать. Но смогу ли?

– Мне интересно, что бы вы сделали, если бы дождь всё-таки пошёл? – спросила, кляня свою жалость к сидевшему напротив мужчине.

Он вновь поднял на меня взгляд, прямой и понимающий.

– Сочувствуете мне?

– Злюсь на вас, – призналась честно. – За то, как вы со мной поступили. Мало того, что вы отняли у меня дом и будущее, так теперь ещё и забрали право осуждать вас за это.

Он кивнул.

– Да. Это было нечестно с моей стороны, – ответил он ровным голосом, вызывая у меня нервный смешок.

– Тогда почему я не вижу в вас ни капли раскаяния? – злоба закипала во мне вновь. Лучше бы я и вправду смотрела на замок и его несчастных обитателей, чем на это каменное изваяние напротив.

Лорд Грэмт ничего не ответил на упрёк и молча отвернулся к окну. В этом жесте не было надменности или бесстыдства, скорее – обречённое принятие.

К тому времени карета уже давно миновала мост над высохшим замковым рвом и въехала в ворота. В стенах строения, обещавшего стать моей темницей, оказалось многолюдно. У центральных ворот раскинулись лавки торговцев и дома простых жителей, чуть выше на холме располагалось главное строение, громадное и увенчанное несколькими шпилями, а на левой стороне холма зеленели сады и пастбища. Огибавшая эти чудом уцелевшие крестьянские угодья крепостная стена уходила далеко вбок и вниз, почти сливаясь с горизонтом.

После долгого созерцания выжженных земель вид зеленеющей вдалеке травы откликался в моём сердце радостью. Когда стены темницы будут давить на меня и лишать воли, я смогу почерпнуть силы на этом островке жизни.

– Неужели мой замок оказался не так плох? – поинтересовался лорд Грэмт.

– Если бы таким же неплохим было и то, что его окружает… – не удержалась от укора.

Увы, но эта трава не сможет продержаться долго. Рано или поздно она так же засохнет. И мне не хотелось стать тому свидетельницей.

– Кхм-кхм… – прочистила горло молчавшая всю дорогу Лукреция. Видимо, зелёные пастбища и ей придали сил и решимости. – Ваша светлость, – обратилась она к лорду Грэмту, – позвольте заранее обсудить наше размещение. Моя комната должна быть рядом с комнатой леди Мунтэ, – потребовала надзирательница. – Лорд Мунтэ строго-настрого велел мне присматривать за дочерью. И я не могу его подвести.

Как же хорошо Лукреция умела прикрываться добродетелью ради собственной выгодны. Каких только низких поступков она ни совершала под видом благодеяний.

Не удержавшись, я вздохнула в предчувствии нашего близкого соседства.

– Боюсь, с этим могут возникнуть проблемы, – неожиданно ответил лорд Грэмт, разрушая надежды Лукреции. – Я хотел бы поселить леди Мунтэ в восточном крыле, чтобы из её окна открывался вид на сад. На втором этаже только одна такая комната пустует. Та, что рядом с моими покоями.

Его слова вызвали в Лукреции целый букет эмоций, и все до единой они читались на её лице. Удивление, возмущение, обида и злоба. Похоже мой жених раздражал не только меня.

– Она не может спать рядом с вами! – возмутилась Лукреция, после чего, опомнившись, добавила, – Без присмотра.

– Вы полагаете, я представляю для неё угрозу? – спросил лорд Грэмт с подчёркнутой холодностью, и я вынуждена была мысленно с ним согласиться. Скорее небо и земля поменяются местами, чем мой равнодушный жених совершит безрассудный поступок и покусится на мою честь.

– Чт-то вы… – начала заикаться надзирательница. – Но п-по правилам…

– Разве с вашей подопечной ещё не случилось самое страшное? – вопрос лорда Грэмта должен был осадить Лукрецию, но уколол меня. Ведь именно я уже пала в глазах порядочного общества. Именно мою репутацию уже было не спасти.

Ещё вчера меня это ни капли не печалило, но сегодня услышанное отдалось в сердце тупой и саднящей болью. Я пожертвовала всем ради любви, и всё равно оказалась вдали от дома и рядом с нелюбимым мужчиной.

Я вперилась в него взглядом, мечтая испепелить. Как смел он укорять меня в чём-то? Не я принуждала другого человека к браку. Не я стала причиной гибели целого герцогства. Мой проступок, по сравнению с тем, что совершил лорд Грэмт, – сущий пустяк. Но жених всё равно не постеснялся напомнить о моём падении.

Глава 5.1

Проехав по улицам и обогнув холм сбоку, карета приблизилась главному строению, стены которого были настолько серы, что почти сливались с кипучим небом.

Передний фасад, широкий и украшенный лепниной, завершали три шпиля. Два небольших по бокам и один над высокой башней в центре. Такие башни можно найти в замке любого эрра. Из подобного шпиля по графствам и герцогствам растекается магия. Так происходит везде, кроме замка лорда Грэмта.

Здесь фамильный узор на шпиле был так же сер, как и стены. Пустой, не наполненный магией он внушал тоску и одиночество.

Эта серость была мне непривычна. В замке отца фамильный вензель всегда горел и беспрестанно делился силой с землями нашей семьи. Питал их и восстанавливал, наполнял жизнью.

Я вздохнула, глядя на пустоту в узоре.

– Когда-то и он сиял, – сказал лорд Грэмт и, хотя на том замолк, казалось, не договорил. Будто хотел прибавить: «И может, ещё засияет». Или мне почудилась эта недоговоренность?

– Вы сильно устали с дороги? – спросил он, когда дверь остановившейся кареты распахнулась.

В его вопросе, на первый взгляд ничего не значащем, я разглядела нечто непривычное. Лорд Грэмт хотел мне что-то предложить. Нет, не так. Лорд Грэмт чего-то от меня хотел. Невероятно и пугающе.

– Не слишком, – ответила из любопытства.

– Тогда, если вы не против, я покажу вам замок, – он подал мне руку, приглашая выйти из кареты.

– Весь? – удивилась я.

Лорд Грэмт покачал головой.

– Нет. Мы пройдёмся по дому и посмотрим на оставшуюся часть замка сверху.

Подобное предложение можно было принять за любезность. Но я не могла списать его лишь на хорошие манеры. Если сегодня – сейчас – был тот редкий момент, когда мой жених хоть чего-то хотел, то это никак не могло быть простой любезностью.

Он привёз меня сюда, чтобы я осталась. И хотел показать мне замок, чтобы добиться моего согласия.

– Надеетесь, что взгляну на ваши владения и передумаю?

Лорд Грэмт замер и нахмурился. На его сосредоточенном лице читалось недоумение.

– Надеюсь?.. – прошептал он озадаченно и нахмурился сильнее, но уже спустя миг его губы дрогнули в подобии улыбки. – Пожалуй, да, – кивнул он. – Надеюсь.

– Тогда ваше гостеприимство напрасно, – поспешила огорчить его, но не успела, передо мной вновь стояло каменное изваяние без следа хоть каких-то чувств. – О какой надежде речь?.. – прошептала, качая головой. – Кому её испытывать?

– Идёмте, – сказала уже громче. – Посмотрим на ваш замок.

Лорд Грэмт провёл меня по своему просторному дому, мимоходом показывая, где найти прислугу, куда спускаться на трапезу и в каком крыле будет расположена моя спальня. Удостоверившись, что я получила хоть отдалённое представление о том месте, в котором мне предстояло провести долгие и мучительные дни ожидания, он повёл меня дальше, на замковую стену.

Чтобы попасть туда, нам пришлось вновь выйти на улицу и в сопровождении стражи пройти до ближайшей сторожевой башни.

На эту утомительную прогулку я согласилась не для того, чтобы увидеть здания самого замка. Мне хотелось посмотреть, что находилось с другой стороны стены. Наш путь до замка лежал по пустыне, но чем же она заканчивалась? Она не могла быть бесконечной.

Моё любопытство окупилось сторицей. Едва мы вышли из башенной лестницы и оказались на вершине стены, как в лицо мне ударил солёный шквалистый ветер. Прикрывшись от него рукой, я перегнулась между простенками, проходившими, словно зубья, вдоль всей стены, глянула вниз и ахнула. Под нами раскинулось море. Злое и могучее, оно гудело и со всей силы бросалось волнами на высокие скалы, на которых располагался замок. Волны шумели, и бугрились, и уходили далеко к горизонту. Туда, где вдалеке бушевала буря. Она вспыхивала молниями и толкала к нам новые и новые очереди волн.

– Там идёт дождь, – я показала на сверкающий горизонт.

– Там всегда идёт дождь, – ответил лорд Грэмт.

– Но не здесь… – прошептала я, завороженно глядя, как кипит и бьётся о скалы море.

– Не здесь, – согласился он.

Мы ещё долго стояли на той стене, молча созерцая бурю. Она пугала и притягивала, будто показывала мне мои потаённые чувства. Мне хотелось негодовать так же, как и это море. Хотелось вспыхивать, как эти молнии, и бросаться в бой, как эти волны.

– Вы плачете? – лорд Грэмт потянул меня за плечо, поворачивая к себе, и, обнаружив скатившуюся по щеке слезу, поспешил её стереть. – Я не хотел ваших слёз.

– Вы не хотели моего счастья, – укорила его.

– Это не так, – покачал он головой. – В том, что я встретил вас… В этом есть что-то вне моего понимания. Я не мог поступить иначе.

– Забудьте, – оттолкнула его руку. – Эти слёзы не из-за вас. Это всё буря.

Он кивнул и не стал спорить, а вместо этого предложил вернуться домой.

– Я зря привёл вас сюда после дороги. Вы, должно быть, очень утомлены.

– Должно быть… – прошептала, до сих пор не веря, что заплакала при людях.