Невеста по ошибке

Глава 23

Перед тем как отправиться в опочивальню к Неруну, я сунула в руки Ка заветную котму и предупредила:

— Береги ее как зеницу ока.

— Как что?.. — не совсем поняла варварка.

— Как глазное яблоко, расположенное в глазнице черепа, — попыталась объяснить я.

Но, похоже, своим замечанием окончательно вынесла «сестренке» мозг. Ка смотрела на меня, как нерадивый зять на злобную тещу, и не нашла, что ответить. На всякий случай отошла на шаг и прикрыла лицо рукой.

— Обещаю, сохраню котму, — наконец выдала она, — только, пожалуйста, не засовывай мне яблоко в череп.

Смеясь, я стиснула ее в объятиях и возразила:

— И не собиралась делать ничего подобного. Ты моя единственная подруга в Капуле, и мне нет резона с тобой ссориться. Тем более угрожать. Та фраза, что я сказала, означает, что беречь вещь нужно как самое ценное сокровище. Вот и все.

Ка тоже рассмеялась. Не обращая внимания на слуг, готовых отвести меня к жрецу, она предупредила:

— Сделай все как надо. Верю в тебя. Если кто и понравится Неруну. То только ты.

Слушая ее признание, я отметила для себя одну немаловажную деталь. Ка научилась разговаривать не рваными фразами, да и словарный запас ее явно обогатился.

— Скажи, твой жрец занимается с тобой не только любовью? — не удержалась от вопроса. — За прошедшие дни ты стала совсем другой. Не только красивой, но еще и умной.

Ка засияла, как персик под южным солнцем, и кивнула.

— Оним очень умный. Много знает. Любит разговаривать со мной. Говорит, я способная.

— Правильно говорит, — мне осталось только порадоваться за подругу.

Вот бы жрецы занялись просвещением и других варваров. Кто знает, вдруг среди охотников и отшельников водятся настоящие гении? И только и ждут, когда их, как настоящие жемчужины ума, отмоют от местной грязи.

Рассуждая о судьбе варваров, я не могла не подумать и о себе. Как сделать так, чтобы не понравиться Неруну, но в то же время не подставить Фила?

— Слушай, Ка, помнишь, ты давала мне корешок, от которого мог случиться заворот кишок. Ну тот, от которого становится плохо?

Ка подумала с минуту и кивнула.

— Раздобудь для меня, а? Сможешь?

Лицо Ка вытянулось, того и гляди челюсть клацнет об пол. Моя просьба ее сильно озадачила.

— Зачем? — последовал резонный вопрос.

— Чтобы было, — беспечно объявила я. — Так сможешь или нет? Мне очень-очень надо.

Ка смогла. Притащила целых три корешка, которые я тотчас слопала — без соли и специй. Почувствовала легкую тошноту и рези в желудке.

Уж лучше опозорюсь на всю капулу, чем позволю Неруну или другому жрецу овладеть мной.

Рассуждая подобным образом, вошла в комнату Неруна. Как ни странно, но жрец был не один. На ковре танцевали десять красивых наложниц, среди которых, к моему величайшему разочарованию, была и Амула. Женщины исполняли довольно эротичный и откровенный танец, подготавливая господина к приему «новенькой».

Сам же Нерун, полуобнаженный, возлежал на кровати и с ленивой миной на лице наблюдал за выступлением. Мне захотелось выхватить кинжал из вазы с фруктами и вонзить его в горло самонадеянного блондинчика — по самую рукоятку.

Правда, сделать это при таком количестве народа — затея совершенно безумная.

— Что же ты стоишь? — вопросил Нер. — Иди сюда и покажи, на что способна!

Мало того, что притащил в пирамиду чужую жену, так еще решил сделать из ее позора шоу?! Неужели он думает, что стану ублажать при стольких свидетелях?

Совсем ополоумел!

— Что-то мне нехорошо, — призналась я.

Болезненно поморщилась, схватилась за живот. Как раз в тот момент он издал ворчание, похожее на боевой клич Унитазика.

— Нервничает, — заметила одна из танцовщиц. — Первый раз всегда страшно…

— Никуда не годная женщина! — объявила Амула. — Надо сослать ее в нижний гарем.

— Здесь я решаю! — объявил Нерун. Не стесняясь свидетелей, треснул Амулу по губам.

Я бы, может, и «порадовалась» за нее, да в тот миг была занята другим. Съеденные всухомятку корешки стали подпрыгивать в желудке. Как не пыталась сдержаться — издала звук, далекий от любовного призыва. Скорее это был призыв к бегству.

— Чем ее накормили? — вопросил жрец. — Всыпать плетей повару и служанке.

Как бы плохо я себя не чувствовала, не могла позволить, чтобы из-за меня страдали другие.

— Ничего я не ела! И не пила, — соврала я. — Это, наверное, и правда от нервов… Можно мне выйти? Иначе за себя не ручаюсь.

— Уведите ее! — приказал Нерун. Видать, побоялся угрозы. — И покажите лекарю. Не хватало, чтобы к нам пришла какая-нибудь болезнь.

Меня увели под белы рученьки. Какой-то толстопуз с умным видом заглянул мне в горло, поводил руками над животом. Удивительно, но стало легче. К тому же я почувствовала легкое покалывание в том месте, над которым держал ладони лекарь.

Видать, этот оказался взаправдашним. Не то, что Ма и ее варево.

— Три дня не пить молоко, — прописал лекарь. — И исключить близость.

— А можно подольше? — заканючила я. — Лучше навсегда?

Лекарь раскусил мой коварный план. К тому же оказался шутником:

— Молоко можешь не пить. Но отрабатывать хлеб обязана. Каждый трудится как умеет. Я — магией. А ты — горлянкой.

Он придирчиво покосился на мой зад. Но успел вовремя отскочить и избежать моей мести.

— Кидаться на лекаря табу! — объявил он и поспешил скрыться за дверью.

Разместили меня в роскошной комнате недалеко от опочивальни Неруна. Но ни шикарная обстановка, ни букет золотистых цветов не обрадовали меня. Я даже толком не рассмотрела свою «золотую клетку». Успела лишь заметить, что она оформлена в розово-голубых тонах. От которых меня вновь затошнило.

Бросилась на мягкую кровать, застеленную невесомым покрывалом из тонкорунной шерсти, уткнулась носом в пуховую подушку и зарыдала.

В таком виде и застала меня Ка, заглянувшая, чтобы вернуть котму.

— Не плачь, Варя, — посочувствовала она. — Нерун дал тебе второй шанс. Это не так больно. Ты выдержишь.

Я села в постели, поджала под себя ноги и грустно уставилась на «сестренку».

— Физическая боль меня не пугает, — призналась я и снова всхлипнула. — Куда страшнее боль душевная. Дня не прошло, а я уже скучаю по мужу.

— Нер теперь твой муж, — варварка действительно поумнела за прошедший месяц. — Охотника придется. Забыть.

Я покачала головой, прекрасно сознавая, что это невозможно. — Вырвать из моей груди Фила можно только вместе с сердцем.

— Вечером будет пир, — предупредила Ка. — Нер потребует тебя. Танцевать.

— Не волнуйся, — я улыбнулась сквозь слезы. — Скоро приду в себя. Дай только время.

Ка чмокнула меня в щеку и вышла, оставив меня наедине со своими мыслями. Вот уж действительно, чтобы узнать истинную ценность вещи, нужно ее потерять. Фил стал для меня самым лучшим любовником и защитником. Еще бы немного, и мы окончательно преодолели разногласие и…

Дальше мечтать было трудно.

По прихоти великих шутников-дизайнеров, прямо над кроватью висело громадное зеркало, и из него на меня смотрела расплывшаяся красная моська. Я не сразу узнала свое отражение, а признав — немедленно вскочила и направилась к умывальнику. Слезами горю не поможешь, одним стаканом не запьешь. Тут иначе нужно действовать.

— Как бы сделать так, чтобы разонравиться жрецу? — вновь и вновь возвращалась я к этому вопросу. — А еще лучше — вернуться к Филу.

Почему-то о своем родном мире я уже не помышляла.

Двое скопцов, назвавшиеся моими личными охранниками, пришли в назначенный час и принесли одежду для выступления: длинную цветастую юбку из лоскутов ткани и широкое ожерелье, напоминавшее цыганское монисто. Я облачилась в откровенный наряд и распустила по плечам волосы.

— Если ты готова, то следуй за нами, — попросили слуги. — Жрецы не любят ждать.

В последний момент я спохватилась и повязала на пояс котму. Расшитая подаренными мужем ракушками, она прекрасно вписалась в общий ансамбль.

Отдых помог немного восстановить душевное равновесие. Предложение танцевать пришлось как нельзя кстати. Пока длится запрет лекаря — можно не бояться.

— Что за праздник сегодня? — уточнила я у слуг.

— Вечерний пир, — пожал плечами слуга. — Услада жрецов после насыщенного дня. Они много молились и заслужили отдых.

Меня доставили в огромную каменную залу. Стены украшали резные барельефы — остатки былой роскоши. В центе зала стоял круглый стол, ломившийся от яств. Столько еды я в последний раз видела только на девичнике Аришки. Даже торт был. Огромный, украшенный взбитыми сливками и ягодами, он возвышался в центре стола, как король на троне.

Стол окружали четыре каменных ложа, застеленных белыми шкурами. Ни них полулежали жрецы, прекрасные и величественные. Рядом, примостившись на резных табуреточках, сидели с десяток наложниц. Они ухаживали за господами и развлекали их беседой.

В углу залы, полускрытые цветами в высоких вазах, играли музыканты. Мелодия воздушным змеем облетала помещение и нежно касалась слуха, ласкала и будоражила воображение.

Стоило войти, как взгляды всех присутствующих устремились на меня. Но я не упала в обморок и не спасовала — музыка, как волшебный оберег, придавала мне сил и храбрости.

— А вот и наше главное блюдо, — многообещающе представил меня Нер. — Варвара, так, кажется, тебя зовут.

Я изобразила поклон. Ведь именно этого и ждали жрецы. Хорошо, что в тот момент они находились достаточно далеко, чтобы не увидеть промелькнувшую в моих глазах ненависть.

— Танцуй для нас, — вновь распорядился Нер. — Докажи, что я не зря назначил тебя любимой женой.

Он неожиданности я чуть не споткнулась на ровном месте. Неожиданное признание. А главное, непонятно — радоваться мне или печалиться.

Моя реакция заставила главного жреца самодовольно улыбнуться. А сидящую рядом с ним Амулу поперхнуться молоком.

Но тут музыка грянула громче, и я начала двигаться. Вначале медленные, интригующие взмахи рук и переменные шаги. Следом взмах длинной юбкой и кружение.

Другие наложницы, испросив разрешения у жрецов, присоединились к выступлению. Но я их будто не видела, пусть себе топчутся на подтанцовке. К чему мне следить за их фигурами? Я же не шахматистка.

— Браво! — зааплодировал Нерун.

Постепенно я стала наращивать темп, и музыканты поддержали меня. Чем быстрее и энергичнее звенела мелодия, тем свободнее становились мои движения. Все мои эмоции и чувства нашли выражение в этом диком водовороте танца.

— Еще, еще!.. — теперь жрецы вопили хором.

Ожерелье на шее подрагивало и звенело в такт движениям, босые пятки мелькали под разноцветной юбкой. Все, что я так долго держала в себе, наконец-то выплеснулось наружу, снесло все преграды на своем пути. Мне хотелось взвиться к потолку, как белому лебедю. Разрушить пирамиду, засыпать камнями жрецов и их прихвостней и обрести свободу. Улететь к любимому и на его горячей груди растопить ледяные оковы рабства.

Танец завершился красивым и зрелищным аккордом. Прогнувшись в спине назад, я активно заработала плечами. Продолжая трясти верхней половиной тела, опустилась на колени и эффектно замерла. Опустошенная и счастливая прикрыла глаза, чтобы перевести дыхание.

— Ты великолепна, — прозвучал надо мной голос Нера.

Я открыла глаза и увидела его протянутую ладонь. Взялась за нее и поднялась с колен. Взглянула в глаза главному жрецу. Неожиданно для себя отметила, что сейчас они не так холодны, как обычно. Мне удалось достичь невозможного — соблазнить неприступный айсберг.

Только зачем он мне? В сердце прочно поселился другой варвар.

— Когда ты в последний раз спала с охотником? — без тени сочувствия спросил Нер. — Ты можешь быть беременной?

От такой наглости я на секунду онемела. А следом покраснела от злости, точно получила оплеуху. Страшно представить, какая судьба ждала бы нашего с Филом ребенка в пирамиде жрецов. Спасибо Маэ за ее травы. Да благословит ее Калки в очередной раз.

— В тот же день, когда ты меня забрал, — произнесла я мстительно.

Про противозачаточные травы Маэ, разумеется, не упомянула. Чем дольше Нер не тронет — тем лучше. А там, авось, и вовсе охладеет

Нер довольно кивнул и предупредил.

— После ежемесячного станешь моей. Я хочу, чтобы ты подарила мне сына. Следующего жреца великой Капулы. А пока будешь услаждать меня танцами.

Не успела я хоть что-нибудь ответить, как Нер приказал слугам проводить меня в его спальню.

— Я скоро присоединюсь к тебе, не скучай, — предупредил меня. — И не вздумай уснуть, пока не разрешу. Спросонок женщины слишком вялые, некрасивые.