Невеста по ошибке

Глава 25

На следующий день, плотно подкрепившись на дорожку, отправилась обследовать пирамиду. Не зря же вытребовала у Неруна эту возможность.

Дежурившие у дверей слуги попытались навязаться в провожатые. Лучше бы карту местности предложили.

— Спасибо, не нужно, — возразила я. — Люблю гулять в одиночестве.

— Но жрецы… — мне в очередной раз намекнули о подчиненном положении.

— Ничего не имеют против, — перебила я и, задрав подбородок, проплыла мимо.

Пусть только попробуют пойти следом! Не знаю, как в Капуле, но в моем мире попытки совать нос в чужие дела наказуемы. Любопытство может довести не только до беды, но еще и до больницы.

Кажется, слуги догадались, что со мной лучше не связываться, и отстали. Остальные обитатели пирамиды тоже смотрели удивленно, с некоторой долей надменности, но остановить не пытались. И я спокойно обошла все верхние этажи правого крыла.

Ничего интересного.

«Куда там Нер запретил заглядывать?» — как бы между прочим припомнила я.

Точно, почему бы не нарушить еще одно табу? В крыле, отданном детям жрецов, мне определенно делать нечего — хватило вчерашней экскурсии в нижний гарем. А вот посетить подвал нужно непременно. Кто знает, вдруг именно там жрецы прячут свои «скелеты».

— Тайны и загадки, я иду к вам! — заметила и зачем-то подмигнула портрету женщины со строгим взглядом. Как своей давней знакомой.

Мне показалось, или она посмотрела одобрительно?

— Наверное, ты тоже любила нарушать табу, — решила я.

Воинственно поправила на поясе котму. Улыбнулась, почувствовав, как звякнул внутри ключ от всех дверей. Имея в запасе такую вещицу, грех не навести в пирамиде шороху.

Чем ниже спускалась, тем отчетливее слышала все возрастающий гул. Точно в недрах пирамиды сидел гигантский доисторический тигр и сотрясал каменные стены глухим рыком.

— Может, там жрецы проводят эксперименты над животными?..

Было ли мне страшно?

Не-а! Как настоящей исследовательнице, стало ужасно интересно. В конце концов, любопытство для женщины так же естественно, как и желание распрямить вьющиеся волосы и завить прямые.

К удивлению, дверь, ведущую в подвал, никто не охранял. Да и к чему дежурить возле массивной каменной плиты, сдвинуть которую под силу разве что Геркулесу.

— Просчитались, мальчики!..

Злорадно хихикая, достала из котмы ключ, приложила к стене. Послышалось слабое жужжание механизма, и дверь с грохотом отъехала в сторону. Взору предстал лестничный проход, ведущий в самое нутро пирамиды. Именно оттуда доносилось гудение.

— А вот теперь жутковато…

Колени предательски подогнулись. Одно дело представлять себя первооткрывательницей, и совсем другое — спускаться в чернеющий провал древнего строения.

Со стороны верхнего коридора послышался топот ног. Кажется, громыхание каменной двери привлекло внимание слуг и воинов.

— Опа-па!

Я опасливо заозиралась по сторонам, но прятаться было бессмысленно. Если жрецы узнают о проделке — казнят, без права на помилование.

— Умирать мне рановато, — быстренько определилась я.

Стиснув зубы, шагнула в проход и вновь приложила к двери ключ. Та опять громыхнула и заняла прежнее место. Полоска света на ведущих вниз ступенях сужалась с неимоверной скоростью.

— Мамочка…

Я сунула в рот большой палец и принялась ожесточенно грызть ноготь. С трех лет не вспоминала об этой привычке. С тех самых пор, как забралась к бабушке в погреб и случайно захлопнула крышку.

Переживала напрасно. Стоило двери полностью войти в пазуху, как в подвале включилось освещение. Не факелы и не масляные лампы. По всему периметру стен загорелись лампочки размером с кулак, подозрительно напоминавшие споты. И свет они давали такой же — яркий, режущий глаз.

— Да тут самое сердце цивилизации, — восхитилась я.

Поморгала, привыкая к освещению. И уже абсолютно бесстрашно приступила к спуску. Кровожадными монстрами здесь и не пахло. А пахло озоном и высокими технологиями.

Последняя ступень — и я на самом дне пирамиды. Вернее — в самом ее сердце. Вполне живом сердце, не утратившем с годами своей функциональной важности.

Мой бывший парень учился в политехе. Мечтал работать на атомной станции и долго внушал мне любовь к науке. К слову, не привил. Зато таскал на разные выставки и экскурсии.

Сама того не желая, я встречалась с тренажерами по подготовке операторов блочных пунктов управления. Экраны, датчики и рычажки, подобные тем, что я видела сейчас, были их неотъемлемыми атрибутами.

— Вот это да! — заметила я. — Мой бывший визжал бы от радости, увидев все это.

Настоящий энергоблок. Словно озарение снизошло на мою голову. Так вот на какой алтарь возлагают жрецы великие дары. Вот какие молитвы возносят предкам.

Обшаривая помещение, я натолкнулась на множество журналов и сложенных стопками листов бумаги. Верхние, что поновее, были заполнены иероглифами и символами, уловить суть которых не удалось.

А вот самые ранние — потрепанные до такой степени, что едва ли не рассыпались в труху — были на моем родном языке.

— Что б я сдохла! Тут даже без ошибок написано, каллиграфическим почерком. Удивительно знакомым…

Нет, я, конечно, не великий шаман всех времен и народов, но разобрать записи смогла. И немедленно приступила к изучению. Как кладоискатель, копала долго и усердно. И отрыла для себя много интересного.

Самым, пожалуй, грандиозным открытием стало то, что установка работала в «спящем» режиме. То есть тот поток энергии, что поддерживал защитные функции купола, был попросту отключен. Потому-то звезда Капулы и не сияла так ярко. И дело вовсе не в том, что отец Фила нарушил табу. Купол отключили намеренно.

— Возможно, это сделал даже отец Фила, — размышляла я вслух.

Но больше поразило то, что касалось Калки. Вот так богиня! Вот так страж дикого мира! Я чувствовала себя так, будто ангел подбросил меня до небес и забыл поймать. Полагаю, мне достался хранитель-стажер.

— Жаль, не натолкнулась на эти записи раньше, — вздохнула я.

Наверху, в жилой части пирамиды творилось нечто невообразимое. Даже сквозь гудение слышала: жрецы пытаются прорваться к установке. Поняли, что их секрет раскрыт. Но не так-то просто выковырять меня, назойливого червячка науки, из сердцевины их «яблока».

Я представила, как Нер прикладывает свой бесполезный ключик к двери и злится. Дико расхохоталась. Прямо как великий ученый, поработивший мир в детском мультике. Да, красавчики-жрецы, будете знать, как со мной связываться. Русские женщины не только красивы, но еще и умны. Дайте нам возможность, и мы не только коня на скаку остановим и в горящую избу войдем. Повергнем любого врага — если не силой, так непревзойдённой харизмой и очарованием.

Но вот звуки стали громче. Судя по всему — работали уже тяжелыми кувалдами или чем-то похожим. Сколько времени потребуется жрецам, чтобы раскрошить дверь, мне знать не очень-то хотелось.

— Здесь просто обязан быть еще одни выход! — объявила я самой себе.

К несчастью, в записях на русском такой информации не оказалось. Прочесть иероглифы я уже не пыталась.

— Интересно, почему я понимаю речь варваров, но не умею читать на их языке? — задумалась я. Глянула на ключ в руке: — Не в тебе ли дело?..

Вооружилась сокровищем, отправилась обследовать ту каменную коробку, в которой оказалась.

И таки нашла искомое!

Запасной выход отыскался за массивным металлическим сейфом. Чтобы сдвинуть его с места, у меня ушло множество драгоценных секунд.

«Интересно, нынешнее поколение жрецов в курсе, что отсюда можно сбежать другим путем?»! — задалась я вопросом.

Но когда проход открылся, стало понятно, что вскрыть эту дверь без ключа точно не удастся. На то, чтобы расковырять такой массивный валун древними орудиями, уйдут месяцы. Если не годы.

«А вдруг у жрецов есть взрывчатка?» — вспыхнула в голове тревожная мысль.

Додумать ее до конца не удалось. Даже не потому, что не хотелось. Запасной выход оканчивался длинным подземным туннелем, наполовину заваленным песком и камнями. Тут бы выбраться — а порассуждать и потом можно.

— Эх, надо было нож прихватить или еще что.

Лес словно отвоевывал у людей территорию: корни деревьев прорвались в пустующее пространство и устроили там себе уютное гнездышко. Продираясь через шероховатые и плотные заросли, я добавила к уже имевшимся синякам множество царапин и новых ссадин. Но свобода того стоила.

— Ура!.. — воскликнула я, оказавшись на поверхности. Поспешно захлопнула рот и прикрыла ладошкой.

В Капуле наступил вечер. Вот Калки, я и не думала, что пробыла в подвале так долго. Что делать, куда бежать?

Глянула на звезду пирамиды и поняла, что все еще нахожусь слишком близко от жрецов. И меня наверняка будут искать. Как только поймут, что мне удалось выйти из подвала.

Дороги домой, к Филу, я не помнила. Ночью все тараканы серы, все деревья одинаковы, а всем варварам страшно. В тот момент меня интересовало только одно: как дожить до рассвета и при этом не попасться на глаза сторожам пирамиды и диким зверям.

Выбирая между первым и вторым, решилась на хитрость. Подобралась поближе к одной из наблюдательных вышек и стала карабкаться на дерево. Посижу до рассвета, подумаю, как жить дальше, а с первыми лучами солнца ломанусь в солнечную рощу. Только бы стражи пирамиды не заприметили такую гигантскую «кукушку» и не приняли ее за вконец оборзевшего куля.

— Интересно, хищные птицы примут за свою? — пришла в голову новая дурная мысль.

То ли я окончательно выдохлась, то ли дерево попалось непутевое, но вскарабкаться на него никак не удавалось. Ноги скользили по гладкому стволу, а руки отказывались выполнять подъем с переворотом.

— Мне бы только это суметь…

В очередной раз чуть не сорвавшись вниз, повисла и едва не расплакалась от досады. Страх смешался с обидой, а слезы с подводкой для глаз. И это меня окончательно добило: ничего не вижу, никуда не прячусь и никак не могу с этим справиться. Висит туша — иди, кушай.

Неожиданно чья-то сильная рука подхватила за талию, широкая ладонь закрыла рот.

«Все, попалась, — промелькнуло в голове. — Допрыгалась, доигралась в бесстрашную Лару Крофт. Расхитительница пирамид, Калки меня задери!..»

Похититель тащил сквозь чащу леса, и я обессиленно обмякла в его руках. Не осталось ни сил, ни желания сопротивляться. Перед глазами все мелькали и мелькали кусты, и внезапно я осознала, что похититель спешит вовсе не в пирамиду.

Выходит, меня схватили не воины жрецов.

Это открытие взбодрило, как оплеуха Ма. Или как удар кувалдой по куполу. Я начала активно сопротивляться: извернулась и укусила ладонь похитителя. Об одном только жалела — что мой укус не ядовит, и бессовестный дикарь не загнется от мучительной смерти.

Меня рывком поставили на ноги. Покачнулась от неожиданности и с ненавистью уставилась на похитителя.

— Да ты!.. — гневная триада оборвалась на полуслове.

— Тщ-щ-щ!.. — зашипел на меня Фил. — У стражей пирамиды чуткий слух.

Я бросилась мужу на шею и расплакалась. На сей раз от облегчения и радости. Хотела вжаться и раствориться в нем, чтобы никто и никогда больше не смог нас разлучить.

Фил ласково гладил по спине, позволяя выплакать всю накопившуюся боль. С каждой слезинкой из меня словно вытекал яд, которым отравил Нерун.

Жрец! Я вспомнила его предупреждение. И его обещание убить Фила, если тот посмеет приблизиться к пирамиде. И меня вновь одолела злость. Слезы моментально высохли, а ноги перестали подрагивать.

— Зачем ты пришел сюда? — громким шепотом напала на мужа.

— За тобой, — просто ответил Фил. — Если бы сейчас не встретил тебя в лесу, то ворвался бы в пирамиду. Или сделал подкоп. Или устроил пожар. Я еще не придумал, что именно…

Мой верный и любящий варвар. Сердце разрывалось от нежности и любви. Потянулась к его губам, чтобы вознаградить за время, проведенное в разлуке.

В последний момент вспомнила, каким ревнивым и неуступчивым умеет быть Фил. Интересно, как он отреагирует на о, что я несколько дней провела у жрецов? Поверит ли, что ничего не было?

Фил по-своему оценил мою реакцию.

— Ты права, — шепнул он, — для поцелуев сейчас не время и не место.

— Фил, понимаешь… — начала я, но муж не дал мне закончить.

Подхватил на руки и помчался глубже в заросли. В лесу, среди совершенно одинаковых, на мой взгляд, стволов и кустарников, мой охотник ориентировался, как заправская домохозяйка в супермаркете. Мне же оставалось лишь наслаждаться его теплом и силой. И всей душой надеяться, что жрецы не настигнут раньше времени.

Глубоко в лесу, привязанный к стволу дерева, терпеливо поджидал Унитазик. Я была так рада этому милому «скакуну», что в припадке ликования чмокнула его промеж усиков, прямо в хитиновый лоб.

Таракану такие ласки были в новинку — он дернулся и потряс головой.

— Тише, друг, — Фил успокоил Унитазика. — Это наша хозяйка так радуется. Привыкай.

Муж запрыгнул на «скакуна» и посадил меня перед собой.

— Домой нам нельзя, — предупредила я. — Там нас будут искать в первую очередь.

— Знаю, — согласился Фил. — Тут недалеко есть небольшая пещера — я иногда ночевал в ней, когда не успевал вернуться домой засветло. Мы разведем там костер и переждем темноту.

— А утром отправимся в солнечную рощу, — добавила я. — Нас ждет одно очень срочное дело.

Фил пришпорил Унитазика, и тот рванул вперед. Таракана тоже пугала ночь, и он скакал так, что разговаривать я уже не могла. Пришлось на время отложить серьезный разговор и покрепче прижаться к мужу. Тараканьи бега — это вам не прогулка на такси. Тут не до поцелуев, нежного шепота и томных объятий. Не превратился зад в отбивную — уже счастье.

Обещанная Филом пещера оказалась не такой уж и маленькой. В ней вполне могла уместиться моя съемная квартира, вместе с подъездом и балконом. И даже для уставшего и испуганного Унитазика нашелся уголок — скажем так, темная и уютная кладовочка. Таракану там самое место.

Фил разжег костер и привалил к входу в пещеру крупный валун, оставив лишь небольшую щель, чтобы мы не задохнулись от дыма.

— Ты голодна? — спросил мой спаситель, выкладывая из седельной сумки провизию.

— Чувствую, ты запасся на месяц вперед, — пошутила я, обводя взглядом горки солонины, лепешки и коренья.

Несмотря на то, что продукты выглядели вполне аппетитными, есть мне совершенно не хотелось. Наверное, все же переборщила в пирамиде с корешками, да так и не поправилась.

А вот на воду набросилась с жадностью путника, заплутавшего в пустыне.

— Решил, что не вернусь домой без тебя, — сообщил Фил и вонзил зубы в ни чем не повинный кусок мяса. Подозреваю, на его месте он представил одного из жрецов. Или всех разом.

Я присела на заботливо расстеленную шкуру и приготовилась к длинному и важному разговору. Вот как объяснить варвару, что и его, и всех его сородичей так долго и искусно водили за нос? Хуже того, заставили поверить, будто отец Фила — предатель. А ведь это совсем не так.

— Фил, твой отец не был предателем, и его убила не Калки, — начала я с основного.

Муж глянул с тоской и отвернулся.

— Кажется, мы договорились не поднимать эту тему.

— Договорились, — согласилась я. — Но сейчас открылись новые обстоятельства. И о них нельзя молчать. Пожалуйста, ты можешь просто выслушать меня и не перебивать?..

Фил задумчиво подвигал нижней челюстью и уставился на сложенные в замок руки.

— Хорошо, говори. Обещаю, что не буду прерывать и наказывать. Что бы от тебя не услышал.

Доверительный тон мужа чуть не заставил меня отбросить разговор. Так хотелось немедленно броситься к Филу, обнять его и…

Бурную фантазию пришлось остановить, пока она не завела слишком далеко. Сначала разговор, потом ласки. И никак иначе.

— Мир за пределами Капулы давно ожил, — выдала я как на духу, — и твой отец узнал об этом. Он наверняка хотел сказать людям правду, но другие жрецы не позволили ему. Слишком дорожат высоким положением и не хотят ничего менять. Но твой отец сильный и мудрый, настоящий воин.

— Он был таким… — тихо добавил Фил. — И поплатился за это.

Я все же подошла к мужу, опустилась рядом на корточки и заглянула в лицо.

— Кесо жив. Он пробрался сквозь защитный купол, нашел гору Палип и древний храм. Подозреваю, что твоему отцу пришлось долго блуждать по незнакомой местности или ждать, пока Великая Матерь даст молоко. Но он это сделал. Кесо прошел в другой мир. Мой мир.

Фил смотрел на меня как завороженный, не в силах произнести ни слова. Он хмурил лоб и беззвучно шевелил губами, пытаясь осознать услышанное.

— Хочешь сказать, что ты поменялась с моим отцом местами? — наконец произнес он.

— Понимаю, это звучит, как бред, — кивнула я. — Но все именно так. Великая Матерь за один раз дает столько молока, чтобы хватило на путешествие в другой мир и обратно. Но произошла случайность, и я выпила дозу эликсира, предназначенную Кесо.

— И мой отец в твоем мире. Он жив? — неверяще переспросил Фил.

— Видела его своими глазами, — согласилась я. — Так же отчетливо, как сейчас тебя.

Добавлять, что была причастной к его попаданию свекра в больницу, не стала. Эта информация показалась лишней.

— И Калки его не съела? И даже не покусала? — все еще сомневался Фил.

— Калки вообще никого не ест, она к этому не приспособлена, — усмехнулась я. — А еще ей можно манипулировать. Точно не уверена, но нужно попробовать.

Глаза Фила стали размером с калебасы.

— Управлять богиней?.. — голос мужа дрожал от волнения. — Как это?

— Ну… она не совсем богиня, — подметила я. — Нет, она великая и могучая, и даже бесстрашная. Но с помощью вот этой штучки ее можно подчинить своей воле.

Я достала из котмы ключ и показала Филу. Он нерешительно прикоснулся к сокровищу кончиками пальцев и тут же отдернул руку, словно боясь обжечься.

— Твой отец принес ключ в мой мир, — успокоила я мужа. — А тот, что хранится у жрецов, всего лишь подделка.

Фил промолчал, и я решилась задать главный вопрос.

— Ты мне веришь? Поможешь справиться с Калки?

Он схватил меня за руки и притянул к себе. Коснулся губами шеи и прошептал в самое ухо:

— Верю!.. Пойду за тобой куда угодно. Даже в лапы смерти.

В моей душе словно взорвалась атомная бомба. Разрушила последние преграды между мной и мужем, позволив, наконец, нашим чувствам обрести небывалую мощь.

— Потанцуй со мной, — неожиданно для себя самой предложила я Филу.

— Не умею, — признался он. — И музыки нет.

— Я тебя научу. А музыкой станет мелодия наших сердец.

Показала Филу основные шаги, и он освоился на удивление быстро. Говорят, что танцоры — самые лучшие любовники. Оказалось, что это правило работает и наоборот. Мой муж чувствовал каждое мое движение, и вскоре мы уже скользили по полу пещеры, как настоящая танцевальная пара.

Зажигательный и веселый танец постепенно становился все более страстным, завораживающим. Он с точностью отражал взаимоотношения между мной и Филом. Чувственные, наполненные энергией движения и жесты говорили о нашей любви гораздо лучше любых слов.

— Моя красавица, — шептал Фил, — Я так соскучился по тебе.

Освободил меня от одежды и украшений. Покрыл невесомыми, как прикосновение крыла бабочки, поцелуями грудь, живот, ноги. Когда же пощекотал кончиком языка впадинку под коленом, я не выдержала и захихикала.

— Озорник, — притворно хлопнула мужа по плечу, и тут же застонала.

Фил перебрался к моей груди. И как я жила раньше без его поцелуев? Так восхитительно сладко умеет любить только он.

— Фил… — позвала я. — Я не была с жрецами. Ты мне веришь?

— Да!.. — Фил посмотрел мне в глаза и улыбнулся. — И больше никогда не буду сомневаться или попрекать прошлым. Люблю. И никогда больше не отпущу.

— И я тебя, — мое признание эхом прокатилось по пещере.

Эта ночь стала особенной, неповторимой. Мы любили так, словно в первый и последний раз.

Впрочем, последнее вполне могло оказаться правдой.