Невеста под прикрытием, или Свадьбы не будет!

Глава 16. Решающий бой

На пологом холме у рощи ютился заброшенный храм. Покрытый мхом и ползучими травами, он рос точно старый гриб, и со шляпки-купола свисали побеги дикого винограда. Однако стоило приблизиться, как стены задрожали, а старые горгульи, спящие по углам, встрепенулись и сердито уставились в сгустившиеся сумерки.

– Магия, – неодобрительно сказал Дирк, остановившись у изгороди.

Колючие ветки сплелись туже, ощетинились иголками, и Норт направил на них меч. Если брат наблюдает, то будет в восторге – ему всегда нравились артефакты. Кусты вспыхнули, и огонь побежал по сухим веткам, яркой лентой окружая храм.

– Артей! – выкрикнул Норт. – Выходи!

В окне мелькнул силуэт и исчез. А горгульи расправили каменные крылья и спрыгнули со стены.

Вздохнув, Дирк потыкал лопатой в прозрачный купол, укрывающий храм. В отсветах пламени защитное поле переливалось как мыльный пузырь. Повернувшись к садовнику, Норт нарисовал на лопате знак силы поверх растаявшей руны невидимости. А сам взмахнул мечом, разрывая защиту в лоскуты, и шагнул вперед.

Горгульи тоже поковыляли навстречу, а от колонн у входа отделились статуи воинов. Мужчина и женщина, высеченные из мрамора, были вдвое выше роста человека, так что Норту пришлось задрать голову, чтобы заглянуть им в глаза. Сурово сдвинутые брови и поджатые губы статуй отнимали всякую надежду на переговоры.

– Артей, я не хочу тут все крушить! – выкрикнул Норт и добавил тише: – Это ведь памятник архитектуры, наверное.

Он тщетно пытался разглядеть хоть что-то в узких окошках храма, похожих на бойницы.

– Вот тебе меч, – призывно помахал артефактом. – Давай меняться!

Странно, что брат еще не выбежал. Издали точно не разобрать – тот это меч или нет. А затем послышался женский крик.

– Мариэль, – выдохнул Норт.

Злость вскипела в нем, мгновенно уничтожив налет цивилизованности, оказавшийся позорно тонким. Он взмахнул мечом, отбивая горгулью, и ее и без того уродливая башка оплавилась от огня. Взмах, удар, поворот… Дирк со своей лопатой сражался не менее ловко. Когти, крылья, клыки – все разлеталось в крошки, усеивая пышную траву на пути к храму.

Норт выхватил из кармана жменю бумажных журавликов и выпустил в небо. Перевел дыхание, наблюдая, как тонкие крылья обрастают серебряной броней, засверкавшей под первыми звездами.

– Красиво, – одобрил Дирк, а горгульи, сбитые с толку, понеслись за стаей светящихся птиц.

Те жалили их точно дикие осы, мелькали стрелами, не давая себя поймать. Медлительные чудовища не поспевали за ними, сталкивались друг с другом, крошились. Мраморные стражи оказались умнее, оставшись у входа.

– Чур тебе женщина, – пробурчал Дирк. – Я… не могу.

Норт даже не успел посмеяться над его внезапным порывом благородства, как пришлось уклоняться от мраморного меча. Лопата садовника высекла искры, ударив статую-воина, но древко треснуло и сломалось.

– Беги вперед! – выкрикнул Норт, бросая руну взрыва в дверь храма.

У Мариэль получилось бы лучше, но и его магия сработала: второе защитное поле прогнулось и лопнуло, толкнув напоследок ударной волной. Дирк не стал спорить и, рыбкой скользнув между статуй, исчез в полумраке храма. А Норт отбил удар воина, пригнулся под щитом девы-воительницы и, откатившись в сторону, вонзил меч в горгулью, удравшую от серебряных птиц.

В академии он обучался боевке, но быстрое плетение рун ему не давалось. Его призвание – неспешная работа в тишине кабинета, строго выверенные заклятия, тщательная подготовка материалов. Статуям было плевать. Они наступали на него вдвоем, и Норт толком не успевал подготовить заклинания, вынужденный махать мечом, отбивая атаки.

Журавлики метнулись к нему на помощь, закружились над головой статуи, а Норт, воспользовавшись моментом, ударил в мраморный бок. Статуя раскололась, как глиняный черепок, и воин рухнул в траву. Дева же шагнула к Норту, отводя руку для удара.

Она напомнила ему Шарлотту из последнего сна – грозная и разъяренная. Обиженная женщина хуже дракона. Мраморные одеяния окутывали легкой тканью крутые бедра, оставляя грудь обнаженной, и неловкость Дирка вдруг перестала казаться смешной. Настоящее кощунство – вонзать в плавные изгибы женского тела меч, что уж говорить о лопате.

– Может, поговорим? – предложил Норт. – Я не хочу тебе зла.

Дева лишь глухо заскрежетала каменными зубами.

Руна развоплощения – заклинание высшего порядка, к тому же Норт сплетал ее левой рукой, отбиваясь правой от меча статуи, который становился все короче с каждым ударом, но бил еще яростнее. Можно рвануть за Дирком, но как бы храм вовсе не обрушился на голову Мариэль, если мраморная мстительница побежит следом.

Норт споткнулся о руку воина, и та вдруг сжалась на его лодыжке, грозясь сломать ее пополам. Уже готовая руна впечаталась в мрамор, и каменные пальцы застыли, обхватив его ногу капканом. Вторую руну он сплести не успеет. Дева шагнула ближе, и земля дрогнула под тяжелой поступью. Склонилась…

Норт все же выпростал меч и ударил под левую грудь. Пламя заструилось по мрамору, растекаясь тонкими ручейками, брызнули искры. Он едва успел отвернуться и прикрыться рукой, когда статуя раскололась на части.

К его ногам отлетело каменное лицо, с навеки застывшим на нем выражением немого укора.

– Прости, – пробормотал Норт. – Я правда не хотел.

От руки, вцепившейся в лодыжку, избавиться оказалось проще. Поверженные горгульи слабо отбивались от журавликов, изгородь все пылала. Прихрамывая, Норт пошел к храму, откуда донесся грохот.

– Артей! – выкрикнул Норт, поднимаясь по ступенькам, оставшимся без привратников. – В самом деле, это попросту глупо! Я выполнил твои условия, сделал меч, а ты прячешься там как крыса!

Разве что Арт специально тянет время для чего-то еще.

***

– Как тебе это удалось? – спросила я, оглядываясь по сторонам.

И без того узкие окна храма сжались в щелки, стены вытянулись, стряхивая пыль словно сон, и по ним побежала огненная вязь рун. Защитное плетение вспыхнуло в полумраке, разгоняя тьму, а откуда-то из-под каменного пола донесся приглушенный рык. Как будто предупреждая – не подходи.

– Магия драконов, – пояснил Артей. – Такая древняя, что работает даже с обычной кровью. Я попросил защиты – я ее получил. Что еще раз доказывает, что суть драконов – в служении.

– А женщины – в послушании?

– Ловишь на лету, – похвалил он меня. – Иди сюда.

Он подтащил меня к алтарю и, смахнув с него пыль, положил на каменный постамент правую ладонь.

– Старый обряд? – дрогнувшим голосом уточнила я, когда линии древних рун замерцали.

Вечность, единство, судьба – я разобрала лишь некоторые, но мне и так стало дурно.

– Вместе навеки, – подтвердил Артей, скалясь в кривой ухмылке.

Его план казался мне безумным, но теперь я понимала: если все пойдет так, как он задумал, то все получится. Да, мой отец будет в гневе, но браки в нашей стране расторгаются редко. Старый обряд свяжет и тела, и души. Артей может увезти меня на юг, в столь любимую им Аль-Малену, а там мнение женщин вообще никого не интересует. А если я еще и забеременею, то все, конец. Никто даже не станет слушать, что это было против моей воли.

– Норт не отдаст тебе меч, если не получит меня, – уцепилась я за последнюю надежду.

Артей обхватил мое запястье и с силой прижал мою ладонь к алтарю, так что острые камешки впились в кожу.

– Отдаст, – возразил он. – Синеглазка такой жалостливый. Если я покажу ему твою симпатичную мордашку, разукрашенную синяками, то он сделает все. Потом награда – уже от тебя, и снова кнут. Принципы дрессировки.

– Ты больной.

– Здоровый, – ухмыльнулся Артей. – Потом докажу.

Я попыталась вырваться, но он снова вцепился мне в волосы, а мои ногти скользили по его коже, не причиняя вреда. Магия рванула ко мне на помощь, окружила сияющим коконом, но я не могла до нее дотянуться.

– Начнем же, – сказал Артей. Достав из кармана небольшой белый кругляш, положил на алтарь. – Свидетельство заключенного брака, – пояснил мне. – На всякий случай.

Артефакт замерцал, и в центре проклюнулся карий глаз. Поморгав, уставился прямо на нас, а черный зрачок расширился и сузился, приспосабливаясь к освещению.

– Итак, властью, данной мне королевским указом, я собираюсь соединить законным браком Шарлотту Марию Элизабет Эверли и себя, Артея Герберта Мрока, – торжественно произнес Артей.

– Я не согласна! – рявкнула я.

– Да всем плевать, – насмешливо сказал он и, понизив голос, пояснил глазу: – Дама кокетничает.

Я ткнула Артея локтем в бок, но с тем же успехом могла бить о камень. А моя магия вдруг встрепенулась, потянулась в сторону, и я обернулась вслед за ней – к двери, где появился садовник.

– Дирк! – выкрикнула я, но пол затрещал, и в центре храма вырос дракон – копия того, что скалился со стены.

Он отряхнулся как пес, сбрасывая с чешуи каменную пыль, и пламя – совсем настоящее – зарокотало в пасти.

– Берегись! – воскликнула я.

Лопата отбила огненный шар, Дирк бросился за колонну, которая через мгновение развалилась на части от удара хвоста, и дракон с неожиданной прытью кинулся за садовником.

– Всякий союз строится на договоре, – гундосил тем временем Артей. – Я, как глава семьи, клянусь взять на себя обязательства перед Шарлоттой Эверли. Клянусь обеспечить ей кров, кормить и поить…

– Я голодная! – выкрикнула я снова. – Я протестую!

– Лучше уймись, – гневно приказал Артей. – Мало получила? Добавить?

Лопата чиркнула по чешуе, соскользнув. Дирк откатился в сторону, обманным броском попробовал обойти дракона – напрасно. Тяжелая лапа опустилась на пол, едва не раздавив садовника, а хвост взметнулся, царапнув стену острым наконечником.

Моя магия перетекала по старому храму, билась волнами о стены, не находя выхода, и я, повинуясь инстинктам, направила ее в Дирка. Пусть в мое тело потоки попасть не могут, но вот удача – есть запасное. Золотая река закружила вокруг садовника водоворотом, руны вспыхнули на широких ладонях, и сияющие нити побежали по крепким рукам, просвечиваясь через рубашку.

Дракон выпустил пламя, и копоть укрыла всю стену до самого потолка.

– Это еще что? – сбился Артей, обернувшись.

– Ха! – не сдержала я торжества.

Глубоко посаженные глаза Дирка зажглись магией, а я чувствовала его тело как продолжение своего. Немного странное ощущение: как будто картинка вдруг раздвоилась перед глазами, а рук и ног стало больше. Даже сердце стучало словно двоясь.

– Скорость! – скомандовал Дирк, и я послушно вызвала нужную руну.

Магическое плетение опустилось на садовника.

– Сила!

Вторая руна упала на широкие плечи.

– Ярость дракона!

– Это еще что? – виновато пробормотала я. – Не было такого в учебниках.

Зубы чудовища клацнули, но Дирк оказался с другой стороны. Разбежавшись, взлетел по стене и обрушился на дракона сверху, вонзив лопату в шипастый загривок.

– Продолжаем, – процедил Артей, поворачиваясь к алтарю, и протараторил: – Клянусь регулярно исполнять супружеский долг и растить наших детей, когда те появятся. Тебе слово.

– Пошел ты в драконью задницу! – с наслаждением припечатала я. – Клянусь, что ты пожалеешь об этом дне!

– Как и любой женатый мужчина, – хмыкнул Артей. – Ценю твою честность, дорогая, и объявляю нас мужем и женой.

Алтарь все так же ровно мерцал, но ничего не происходило.

– Кровь, – вспомнил Артей и, выхватив из-за пояса короткий нож, резанул меня по ладони.

Я зашипела от боли, капли крови упали на алтарь, мгновенно впитавшись, и на каменной поверхности зажглись красные руны. Мое запястье окутало облачком, в котором мерцала вязь вечного союза.

– Теперь я, – сказал Артей.

Он чиркнул себя по ладони ножом, но лишь высек искры. Еще раз – нет эффекта.

– Точно, – спохватился он и стащил драконье кольцо.

Что ж, вот он – мой шанс.

Надо будет однажды вернуться в академию и от всего сердца поблагодарить Шелли, моего препода по рукопашке. Шептались, что она несколько лет участвовала в играх на арене Аль-Малены – и выжила. Не в последнюю очередь потому, что не гнушалась никаких приемов, даже самых подлых. Они, как правило, были и самыми эффективными.

Я, в общем, тоже считала, что в драке нет места благородству.

Колено ударило точно в пах, и Артей сдавленно застонал. Добивать его носом об алтарь я не стала. Мало ли – юшка хлынет, и все, я жена. Вместо этого саданула ребром ладони по руке – и нож выпал вместе с кольцом, которое звонко покатилось по каменному полу храма. Переглянувшись с Артеем, мы бросились вслед за кольцом. Мне удалось вырваться вперед, но тяжелый хвост дракона опустился прямо передо мной, обдав каменным крошевом. Я отшатнулась, Артей поймал меня за подол платья и дернул. Упав, я рассадила колени об пол, но удачно лягнулась, врезав ногой по чему-то хрусткому.

– А! – Артей резко вскрикнул, и я обернулась.

Вот теперь никак его нельзя пускать к алтарю – старший Мрок опять зажимал ладонями нос, и кровь пузырилась у него между пальцами. Садовник и дракон тем временем отчаянно, но безрезультатно пытались убить друг друга. Дирк потерял где-то свою любимую лопату, и бил руной силы. Чешуя сыпалась с каменного чудовища, точно листья по осени, разлеталась осколками, которые тут же притягивались точно магнитом.

– Взрыв! – Я послала любимую руну Дирку, а тот перенаправил ее на дракона.

Часть морды разнесло, но камни тут же поползли назад, опять собираясь в острые зубы. Хвост пронесся над нами тараном, и я едва успела пригнуться. Где там это кольцо… Да еще и брачное облачко никак не отставало от моего запястья. Я потрясла рукой, попыталась сдуть руны – куда там.

Артей с диким криком рухнул на меня в прыжке, сбив с ног, подмял под себя, и переполз сверху.

– Погоди, – многообещающе бормотал он. – Ты за это ответишь… Будешь умолять меня, плакать…

Он шустро пополз на четвереньках вперед, но я схватила его за ногу и дернула. Долбанула в спину первым попавшимся камнем. Артей, жалко взвизгнув, упал, но тут же с торжеством заорал:

– Ага!

Выколупал кольцо из трещины, но руна взрыва, опять прогремевшая в храме, снесла артефакт ударной волной. Камни опасно загудели, и тени задрожали на стенах храма.

– Да чтоб тебя, – выругался Артей, потеряв кольцо, и кинулся назад к алтарю.

А я заметила блеснувшее лезвие лопаты, застрявшей в полу. Сломанного черешка как раз достаточно, чтобы ухватиться за него ладонью.

Я успела в последний момент и оказалась у алтаря, когда Артей уже занес над ним ладонь, измаранную кровавыми соплями. Я от души вмазала ему по роже лопатой, да так, что Артея отбросило прочь.

Глаз-артефакт вытаращился, поморгал, а потом повернулся куда-то вбок. Я тоже оглянулась.

В храм вошел Нортон. Его темные волосы развевались, за спиной бушевал огонь, а в руке сверкал меч – все как в моих мечтах.

– Развоплощение! – грозно произнес он, и сияющая руна слетела с его пальцев, впечатавшись в хребет дракона. Но чудище, теснившее Дирка в угол, лишь отряхнулось, и руна развеялась золотистыми искорками.

– Это древняя магия драконов! – выкрикнула я. – На крови!

Кивнув, Норт чиркнул себя по ладони кончиком меча и размашисто выписал руну прямо в воздухе. Кровавые капли зависли, вспыхнули ярким контуром и растаяли, а Дирк ударил опять. Дракон взорвался, подняв облако пыли, и каменный дождь застучал о пол храма, но обломки больше не двигались.

– Мариэль, – выдохнул Норт, оказавшись рядом и прикрывая меня от камней. – Ты как? Ты в порядке? Арт поплатится за это, клянусь!

Артей застонал, сплюнул на пол выбитый зуб, попытался подняться, выпрямив руки, но снова упал. А я прижалась к груди моего Мрока и обвила его шею руками.

– Ты пришел, – всхлипнула я.

– Ну конечно, пришел, – ответил Норт.

Его руки гладили меня по волосам, спине. Задержались на ягодицах, рисуя лечебные руны. Теплые губы коснулись моих, и я утонула в синих глазах, в которых отражались древние руны храма, что медленно гасли на стенах.

– Я думала… Я не знала, после вчерашнего. Вдруг это для тебя так, просто… И если ты не хочешь – скажи…

Я с трудом находила слова, но он, кажется, понял.

– Хочу, – заявил Норт. – И все просто, на самом деле. Я люблю тебя, Мариэль. Выйдешь за меня?

Я просияла, и его лицо расплылось у меня перед глазами. Сморгнув слезы, я закивала, прижалась к Норту теснее, горячо поцеловала в ответ. А когда мы наконец оторвались друг от друга, мое запястье кольнуло резкой болью.

– Аш-ш-ш, – прошипел Норт, отдергивая рукав. – Это еще что?

Нахмурившись, я глянула на алтарь, который грозно сиял алыми знаками вечного союза, потом на меч, который Норт положил на алтарь. На лезвии наверняка осталась кровь моего Мрока, она запросто могла попасть на руны. Подняв руку, я посмотрела на свое запястье, увитое древней татуировкой.

– Ой, – только и смогла сказать. – Похоже, мы уже женаты.

Глаз-артефакт вытаращился и угас. А я сгребла его и сунула в карман. Такая память мне пригодится.