Невеста со скальпелем - 2

Невеста со скальпелем — 2 Мстислава Чёрная

Глава 1

В ночи тихие шаги казались недопустимо громкими.

Как обычно влюблённые отмечают помолвку? Наверное, тайным свиданием под луной. Но это не про нас с Ирсеном. Когда время перевалило за полночь, Ирсен посмотрел в сторону двери и неожиданно засобирался.

— Уже уходишь? — расстроилась я.

— Ты говорила, что твой отец поддерживает кого-то, кто играет против меня? — ответил он вопросом на вопрос.

— Да.

— Я хочу потянуть за эту ниточку. Учитывая, что до сих пор барон старательно притворялся, что держится нейтралитета, ниточка выглядит многообещающе. И я очень хочу увидеть бухгалтерскую книгу, про которую ты говорила. Ночь отличное время для обыска. Пойдёшь со мной?

— Я разве не помешаю? Из-за меня нас могут заметить.

— Барон и заметит? Пфф!

Ирсен подал мне домашнее платье, пододвинул туфли, и я не устояла перед соблазном. Какое свидание сравнится с незаконным проникновением в чужой кабинет? Узнать имя противника — половина победы.

— Ирсен, можно спросить?

— Конечно.

— В списке наследников три имени. Старшая принцесса, Кара и ты. Ты не нашёл следов, ведущих к старшей принцессе и поэтому уверен, что против тебя играет кто-то четвёртый. Но почему? Прости, но… Почему ты не допускаешь, что это Кара?

Я надела платье и затянула пояс.

— Я уверен в Каре.

— Угу, — я понимаю, что, когда безоговорочно доверяешь, невозможно допустить даже мысль о предательстве, но…

— Мили, дело не в доверии как таковом. В списке две принцессы и я, и перед Регентским советом Каре было бы легче выиграть у меня, чем у сестры. Во-первых, линия не прерывалась больше пяти веков, я племянник цароса, а Кара прямой потомок. Во-вторых, у меня репутация убийцы, а она занимается благотворительностью, часто посещает храмы и совершает паломничества в монастыри. На контрасте Кара будет выгодно выделяться. Старшая принцесса уже показала себя в экономике и дипломатии. Перед ней у Кары преимуществ нет, поэтому, стремись Кара к власти, она бы всеми силами подрывала авторитет сестры, а не мой.

— Хм…

А если Кара на самом деле поддерживает сестру, а не Ирсена?

— Мили, идём?

— Да!

Мы спустились на первый этаж, и Ирсен знаком показал молчать. Я понятливо кивнула. Через переход из флигеля в основной дом мы почти крались. Ирсен притормозил и выглянул из-за угла. Как он может ориентироваться в темноте? Когда я прошлой ночью бродила по дому, во-первых, со мной был Сахарок, во-вторых, в окна попадал свет полной луны, а сегодня ночь безлунная.

Когда по ногам прошлось что-то меховое, я чуть не вскрикнула от неожиданности. Ирсен же ничуть не удивился, присел на корточки, и вскоре я услышала мягкий прыжок. Один из выводка демонических котов? Похоже. По крайней мере Ирсен спокоен.

Выждав несколько секунд, Ирсен потянул меня за руку.

Мы быстро пересекли открытый холл, поднялись на второй этаж. Меня слегка смутило, как уверенно Ирсен ориентируется в чужом доме. Одно дело, он находит окно своей невесты, а другое… Похоже, не зря говорят, что Ирсен любитель пренебречь законом.

Отправленный в разведку кот призывно мяукнул, однако Ирсен не торопился, сам прислушивался к окружающей тишине.

Мы двинулись по коридору вперёд. Если кто-то появится, нам не спрятаться. И только я об этом подумала, раздались шаги.

Ирсен замер, я от испуга стиснула его локоть. Конечно, можно сказать, что у нас в нарушение всех правил и традиций свидание. Кого волнует этикет, когда речь заходит о герцоге Варильском, которому законе не писан? Но свидание под дверью рабочего кабинета — это всё же странно и вызывает справедливые подозрения.

На небе как назло облака расступились, и в коридор проник тусклый лунный луч. Мы оказались в пятне света. Я дёрнулась, но Ирсен даже не подумал прятаться. Притянув меня к себе за талию, другой рукой он подхватил мою ладонь, поднёс к губам и поцеловал. И в этот момент раздался отчаянный кошачий вопль, человеческий крик, топот.

— Я же говорил, что демоны прекрасные охранники.

Ирсен по-хозяйски толкнул дверь кабинета, и мы вошли.

— Тебя не беспокоит, кого прогнал кот?

— Хм… А почему должно?

— Наверное, потому что отец мог приказать кому-то приглядывать за кабинетом, и сейчас сюда придут. Нет?

— Тогда нам стоит поторопиться.

Воздух засиял призрачной синевой, и в её мерцании улыбка Ирсена показалась жутковатой. Что-то неуловимое в его выражении лица заставляло вспомнить маньяка из третьесортного ужастика, объявляющего спрятавшимся жертвам, что он идёт их искать.

— Мили, ты говорила, что обложка у книги кожаная?

— Да.

— В отличии от изначально неживого камня, кожу можно подвергнуть тлению. А значит, я смогу её найти.

Чёрт!

Ирсен прошёл вперёд, обогнул рабочий стол и коснулся стены.

— Тайник должен быть рядом, чтобы мгновенно успеть спрятать лишнее или наоборот быстро достать.

— Разве тайник не должен быть защищён от магии?

Ирсен оглянулся:

— О чём ты, Мили? Конечно, он защищён. Должен признать, он очень хорошо защищён. Но от меня — недостаточно хорошо, потому что я его уже нашёл, и… Знаешь, когда мне было шесть, мне захотелось попробовать коньяк, и я никак не мог понять, почему отец отказывается дать мне «тот шоколадный сок». Отец спрятал бутылку и ушёл по делам. Когда он вернулся, он нашёл вскрытый сейф, пустую бутыль и меня, стыдно вспомнить, в каком виде. К счастью, большую часть я просто пролил в ковёр.

Я невольно хихикнула, хотя история скорее грустная:

— Разве за тобой не присматривали?

— Сбрасывать следящие метки я научился в пять, а сбегать — по маминым рассказам, первый свой побег из-под надзора я совершил, когда ещё не ходил, а только ползал.

Щёлкнуло.

В стене появилась ниша.

— Мили, взгляни, это та книга?

— Вроде бы.

Ирсен закрыл нишу:

— Почитаем у тебя в комнате?

— Да.

Под дверью закричал кот. Ирсен в мгновение погасил синеву, сияние осыпалось не то затухающими искорками, не то тающими снежинками. Снова послышались шаги, но теперь я явно различала топот нескольких человек. Ирсен ругнулся, но не зло, а с лёгкой досадой, мол ходят всякие, мешают, а затем тихо-тихо свистнул. Кот мяукнул громче.

— Откуда в доме эта тварь?! Избавьтесь! — я узнала голос барона.

Ирсен потянул меня вниз.

Вовремя!

Дверь с грохотом распахнулась, на потолке ярко вспыхнул светильник. Барон вошёл в кабинет. Пока он нас не видит, мы скрылись на полу за столом, но стоит барону подойти немного ближе… Он же не дурак, обязательно подойдёт.

— Вторую ночь беспорядки. Вы поймали кота, выяснили откуда он взялся?

Снова приглушённые шаги. Барон приближался к нашему ненадёжному укрытию.

Ирсен ухмыльнулся и поднёс к губам моё запястье. Хм… Будем нагло врать про свидание под столом? Ирсен почему-то смотрел только на меня, совершенно не обращая внимания на барона.

— Доверяешь? — беззвучно шепнул он. — Приятно…

А в следующий миг полыхнуло синим, и я услышала грохот падения тел. Ирсен ухмыльнулся шире:

— Насильственное усыпление не так уж и далеко от смерти, правда?

Ирсен вынырнул из-под стола, помог мне встать, бухгалтерскую книгу небрежно бросил на стол:

— Сможешь найти про чай?

— Да, конечно, — я села в кресло и принялась листать. — Тут даже той картой нужная страница заложена.

— Ну-ка? «Аронфский чай»? Ха!

— Ты что-то понял?

Ирсен вытащил из кармана свёрнутый лист бумаги, раскрыл, и это оказалась карта.

— Похоже, правда? — он ногтем очертил на своей карте прямоугольник. — Когда ты упомянула «Ар… чай» я вспомнил, что у барона на острове Тишины Леса есть плантация. Если смотреть на карту барона, то ты права, голубая лента смотрится как река, но это полоса моря между континентом и островом.

— Тишины Лета?

— Остров знаменит не только единорогами. Тишина Лета уникальный заповедник. Так вот, — Ирсен листал записи. — «Аронфский» один из дорогих сортов чая, в год может быть собрано до шестнадцати килограммов листьев.

— Так мало?

— Плантация крошечная, но, как я уже сказал, чай идёт на вес золота. Меня же другое интересует. Смотри.

Ирсен принялся снова листать страницы и поочерёдно указывать на строки. Я не сразу поняла, что он имеет в виду, а потом дошло:

— Здесь явно больше двадцати килограммов. Но ты же сказал, что это невозможно?

Я покосилась на барона. Папаша тихо посапывал на полу, уткнувшись носом в колено дворецкому. Мда…

— Не догадываешься?

— Под видом чая, пользуясь неприкосновенностью аристократа, барон вывозит с острова нечто ценное и к вывозу запрещённое?

— Вывозит, продаёт на чёрном рынке и щедро делится со своим покровителем. Барон не похож на богача. Вполне возможно, что-то он откладывает на будущее, но основные суммы явно идут мимо его кармана. Хм…

— У тебя появились идеи, кто взял барона под крылышко?

Ирсен качнул головой:

— Списко наследников утверждает царос, однако если Регентский совет единогласно проголосует, то в список может быть добавлен новый претендент. Трудно представить, что аристократы, принадлежащие противоборствующим фракциям дадут единый ответ, но если кто-то смог подобрать ключик… Кого-то переманил на свою сторону, кому-то ссудил в долг значительную сумму, за кем-то раскопал старый грешок, кого-то шантажирует. Я не удивлюсь, если в списке появится четвёртое имя. Это будет означать, что у нового игрока самые высокие шансы получить трон.

— Ты…

Можно ли спрашивать в лоб?

Ирсен понял, но вместо ответа неожиданно спросил:

— Мили, ты бы хотела примерить корону?

— Нет! — ответила я с искренним ужасом. — Кто в здравом уме может хотеть такую головную боль?!

Ирсен улыбнулся:

— Вот и я не хочу, но от меня мало, что зависит. Когда я получил герцогство, я просто пытался ответственно выполнять свои обязанности. Я начал понимать, как тяжело дяде и стал по мере сил ему помогать. На самом деле я буду рад, если трон унаследует старшая принцесса. У неё настоящий управленческий талант. Кара не столь хороша, но тоже станет достойной правительницей. Однако я не готов уступить неизвестному любителю грязных методов, ставящему свои интересы выше интересов страны.

В кабинет просунулась кошачья морда.

Я протянула руку:

— Кис-кис?

Кот потянулся, показал немалые когти и с видом, будто делает мне величайшее одолжение, вошёл в кабинет.

— Мили, поздно уже. Пойдём, я тебя провожу?

Ирсен спрятал книгу под полу жилета.

— Барон хватится, — заметила я.

— Он уже беспокоится, так что всё в порядке. Наш враг до сих пор был аккуратен. Я хочу показать ему, что напал на след. Я хочу, чтобы он начал нервничать и ошибаться. К тому же, в записях можно найти немало интересного.

Ирсену виднее, как правильно распорядиться компроматом.

— Уничтожить, — скомандовал Ирсен коту.

— Мяу?

Ирсен подал пример и мимоходом опрокинул стул и дёрнул штору. Ткань затрещала. Кот издал низкое шипение и молниеносно прыгнул, повисая на закачавшейся шторе. Кто-то нашёл аттракцион. Не успел кот начать разгром, как в кабинет вошёл Сахарок.

Что меня кольнуло?

— У тебя наверное разгром не получится? — спросила я предельно серьёзно.

И Сахарок, я глазам своим не поверила, повёлся на слабо! Ударив копытцем в пол, он скакнул к шкафу, разбил стекло, перемахнул дальше. Я только головой покачала. Градус веселья скакнул до небес. Зато живность будет соревноваться в разрушениях, а не цапаться между собой. Ирсен поторопился забрать меня из ставшего опасным кабинета.

Мы беспрепятственно вернулись в мою комнату. На пороге Ирсен остановился, напомнил, что с этого момента хотя бы один из котов всегда должен быть при мне, привлёк к себе, поцеловал и тотчас отстранился:

— Спокойной ночи.

Он собирается дразнить меня поцелуями, пока не поженимся официально?

Несмотря на охватившие меня сладость и жар, уснула я едва голова коснулась подушки. Я забыла обо всех проблемах и видела во сне что-то приятное. Кажется, я видела тропический остров, и мы с Ирсеном шли по песчаному пляжу, время от времени ног касалась набегающая волна.

— Госпожа, просыпайтесь! Госпожа…

Только не снова ледяное полотенце!

— Сита, что случилось?

— Герцог передал, что планы изменились.

Глава 2

Что могло случиться за ночь?

Неужели что-то связанное с заседанием Совета? Или это из-за разгрома кабинета? Хотя толку гадать?

— Сита, я внимательно слушаю. Что передал герцог?

— Моя госпожа, завтра начинается Пятидневье Батиты, и, как вы сами знаете, в это время герцог не сможет вас официально представить.

Я нахмурилась. В памяти Мили на этот счёт ничего не было, так что зря Сита сказала, что я сама всё знаю. Впрочем, разубеждать горничную я не стала. Суть-то я поняла: официальное представление откладывается. Ирсен говорил, что свадьба состоится через десять дней. Тоже, наверное, откладывается?

— То есть герцог представит меня через шесть дней? Почему нельзя было сказать об этом через полчаса?

— Госпожа, как вы можете так говорить? Если отложить ваше представление на шесть дней, то брачный ритуал можно будет провести никак не раньше, чем через две недели!

Ирсен говорил о десяти днях.

— И? Что с этим можно сделать? Пятидневье Батиты завтра, и это не те праздники, которые можно отменить.

— Отменить?! Госпожа, должно быть, вы ещё не проснулись! Что вы такое говорите?

— Точно. Не проснулась. Сита, пожалуйста, конкретнее.

Горничная всплеснула руками:

— Госпожа, чтобы уложиться в десятидневный срок, герцог представит вас сегодня!

Сита уставилась на меня с преданной глуповато-счастливой улыбкой умиления, а я смотрела на неё и никак не могла взять в толк. Сегодня? Без подготовки? Вот так просто, встала, оделась и пришла?! Разве прежде я не должна получить хотя бы пару уроков этикета?

— Но… Разве представление невесты — не вечерний приём? — Кара упоминала. — Во второй половине дня состоится заседание Совета. Герцог знает способ быть в двух местах одновременно?

Не удивлюсь, если и правда знает.

Сита рассмеялась:

— Госпожа, герцог не может оскорбить богиню, но провести вечерний приём в первой половине дня в его власти.

А?!

— Госпожа? Госпожа!

Я стиснула простынь и застыла, не только не в силах ответить, но вздохнуть. В груди стало больно, голова закружилась, и мне почудилось, что я чувствую внутри себя бабочку. Всё точь-в-точь, как было после предательства моего прежнего жениха.

Меня поразило не то, что Ирсен собирается сдержать это странное обещание про десять дней. В конце концов, Ирсен говорил, что со свадьбой его торопит царос, так что спешка объяснима. Меня поразило сходство происходящего со мной, словно судьба повторяется… «Сотрудник скорой помощи избил беременную женщину» — ложь, разрушавшая мою профессиональную репутацию, что стало причиной того, что Женя, делающий карьеру в политике, от меня отказался. Мир изменился, а моя репутация медика снова под угрозой. Но если Женя поспешил от меня отвернуться, Ирсен торопится связать нас как можно крепче, чтобы не дать мне упасть. Он ради меня готов разрушить своё положение в свете.

— Госпожа!

Сита ударила меня по спине ладонью, и я закашлялась, вырываясь из удушающего оцепенения.

— Госпожа, вам плохо?!

Я с трудом хватала воздух.

Ощущение, что где-то внутри возится бабочка, пропало, и я смогла немного расслабиться. Живём, никуда не улетаем… Я не могу потерять Ирсена, он тот, кому я снова готова доверять.

— Госпожа?

— Я… я в порядке, Сита.

— Госпожа, если вам плохо…

— Сита, — перебила я. — Есть ещё новости? Что-то, что я должна знать? Кстати, в доме на этот раз ночью не было шума?

— Шум был, госпожа! Ещё какой. Кабинет барона разгромлен. Я собственными глазами видела, не осталось ничего! Мебель переломана, обивка, гобелены, портьеры — всё разодрано, будто в кабинете стая диких зверей бесилась. Даже станы местами проломлены!

— Хм…

— И что барон?

— Сейчас четверо целителей передают ему жизненные силы, чтобы исцелить царапины.

— Тогда нам следует поторопиться.

— Ванна и завтрак готовы, госпожа!

Я послушно поплелась приводить себя в порядок.

Из-под кровати тотчас высунулся кот и попытался прошмыгнуть вперёд. Я прикрыла дверь перед его носом. Может, сейчас это и помесь животного с демоном, но то, что изначально это был мужчина, я хорошо помню. Понятия не имею, сколько в его сознании осталось человеческого, но нечего в ванную к чужой невесте лезть. Я погрозила пальцем и выразительно шикнула.

Кот мявкнул, как мне показалось, обиженно, но я не отреагировала. Наклонилась, почесала за ухом и мягко оттолкнула наглую мордашку. Кот остался караулить под дверью, и я уверилась, что, оставив его, поступила правильно — слишком разумное поведение.

После быстрого завтрака Сита помогла мне с причёской. Собрала в кручёную ракушку, тщательно заколола невидимками и дополнила причёску шляпкой с кокетливой вуалькой. Нежно голубое платье на первый взгляд могло показаться слишком простым и кружевным верхом оно напоминало платье, в котором я уже появлялась на публике, но я отчётливо поняла, почему мне предложен именно этот наряд. Голубой цвет прочно ассоциировался с синевой магии смерти.

— Госпожа, герцог прислал для вас комплект украшений, — Сита распахнула шкатулку. — Взгляните. Особо крупный жемчуг, добытый у берегов заповедного острова Тишины Лета.

Сита не позволила прикоснуться к украшениям и подала перчатки.

— Госпожа, простите, но с платьем тоже следует быть осторожной, пальцы могут оставить нежелательные следы на ткани.

— Да-да.

— Госпожа, пожалуйста, ни о чём не беспокойтесь. Герцог обо всём позаботится. Сегодня ваша задача улыбаться и блистать рядом с герцогом в его доме.

— Но разве можно так быстро организовать приём? Это же…

Дело не в подготовке как таковой. Убрать залы, накрыть столы, подать вина — всё это очень быстро решается деньгами и армией срочно нанятых слуг. Но! Ирсен принял решение ночью, утром разослал приглашения. Как гости могут такое принять?! Это же… просто оскорбительно.

— Разве о подобных приёмах не предупреждают заранее? — может, я чего-то не понимаю?

Сита только хихикнула:

— Всё верно, госпожа. Принято присылать приглашения за месяц и более. В редких случаях срок сокращают, но он никак не может составлять меньше, чем полторы недели.

— И?

— Герцог в очередной раз попрал правила.

Кажется, мне остаётся только восхищаться.

Я спустилась в холл. Я очень надеялась ускользнуть из дома без проблем, но кто бы меня легко отпустил. Я наткнулась на мачехку, а мачеха наткнулась на следующего за мной кота.

— Ж-животное?! — баронесса зашипела не хуже кошки.

— Мяу? — котик изобразил полнейшую невинность.

— Что-то не так, леди?

Она обернулась к своей горничной:

— Немедленно доложи барону. Мили, откуда у тебя этот зверь? И как ты посмела натравить его на отца?!

Отчасти я даже… Не сочувствую, нет. После того, как эта женщина обращалась с маленькой Мили, она не вызывает у меня добрых чувств. Скорее жалость. Видно, что и она, и барон предпочли бы за благо держаться от нынешней меня подальше и поскорее спровадить замуж, но их покровитель требует доставить мне неприятности.

Я усмехнулась мачехе в лицо.

Строго говоря, натравил кота Ирсен. Но, во-первых, будет нехорошо признаваться, что это мы вскрыли тайник, а, во-вторых, идею Ирсена я полностью поддерживаю и как будущая супруга должна разделить ответственность или даже полностью принять на себя:

— Леди, что вы имеете в виду?

— Не притворяйся! Ночью по твоему науськиванию это животное напало на слугу, затем на дворецкого и в конце концов на вышедшего на шум твоего отца!

События разворачивались несколько иначе, но не будем спорить о пустяках.

— Баронесса, я надеюсь, что у вас есть весомые доказательства для подобных обвинений. Будет печально, если вы не сможете предъявить их, когда разбирательство дойдёт до Его Царосского Величества. Всё же вы обвиняете невесту его племянника, подобное не может быть оставлено без внимания. Верно?

Мачеха стиснула перила.

— Откуда взялось это животное?

Рядом с мачехой появился барон. Лицо фиолетовое, исчерченное бороздами, опухшее. Когда заживёт, вечным напоминанием останутся довольно уродливые шармы.

— Котя, милый, неужели это ты? Не может быть! — я демонстративно подхватила кота на руки и принялась чесать за ухом. В ответ получила блаженное мурчание, достаточно громкое, чтобы слышали все заинтересованные.

— Дорогой, ты узнаёшь это животное? — мачеха вцепилась в локоть барона.

Неужто боится, что муж сорвётся и наломает дров?

— Уз-з-знаю.

— Мили, ты видишь, что твоё животное сделало? Ты не можешь отрицать, что оно опасно!

Пфф, естественно, опасно. Это же демон.

— Леди, о чём вы? Разве вы не видите, что это всего лишь котёнок?

— Мили… Ты беспокоишься о животном, но совсем не думаешь о ранах отца?! Как чудовищно! Фамиан, мне так жаль…

Барон грохнул кулаком по перилам.

— Дорогая, не плачь, я могу это вынести. Но как хозяин этого дома, я обязан устранить угрозу для слуг. Мили, ты не можешь оставить этого кота. Грай! Разберись.

Пора заканчивать этот фарс. К тому же к шкафообразному детине, двинувшемуся в мою сторону, у меня претензий нет, а в схватке шкаф простив демона, ставлю на пушистика.

— Барон, котёнка подарил мне герцог. Вы собираетесь отнять у меня его подарок?

— Я…

— Барон, мне кажется, вам нужно обдумать это тщательно. Я оставлю вас, иначе мне придётся объяснять своё опоздание.

Не дожидаясь разрешения или отказа, я повернулась спиной и почти дошла до крыльца…

— Милимая!

Пришлось обернуться.

— Куда ты направляешься, такая красивая?

Папашу на приём не пригласили? Ха!

— Навстречу своему блестящему будущему, — улыбнулась я.

Экипаж уже ждал у крыльца. Я с помощью Ситы забралась в салон и устроилась на сидении. Как ни странно, утренняя стычка подействовала на меня как глоток крепкого кофе. Горько, зато взбодрилась, и страхи куда-то ушли. Ёжики святые, да о чём переживать, когда меня выбрал и поддерживает такой мужчина, как Ирсен! Конечно, я выйду за него замуж и сделаю всё, чтобы быть достойной женой

— Сита, ты могла бы напомнить мне, как будет проходить приём, и что я должна делать?

— Госпожа, герцог поприветствует вас, как только вы прибудете, а затем будет неотлучно при вас и не позволит вам ошибиться. Сначала вместе с герцогом вы поприветствуете гостей, затем обойдёте зал, чтобы гости не скучали, а после… Госпожа, прошу прошения, мне не известно, как герцог планирует завершить приём. Возможно, чаепитием?

Всё может быть, но от Ирсена я жду чего-то… более эксцентричного.

Я кивнула.

— Госпожа, вы будущая герцогиня. Вы не должны беспокоиться о тех, кто ниже вас по положению.

— Я помню… Сита, скажи, а куда мы едем?

Грубая ошибка с моей стороны — я до сих пор не задумывалась о семье Ирсена. Я знаю только то, что царос его дядя. А родители? А родные братья-сёстры? Спросить сейчас? Но как-то неловко показывать горничной своё невежество. Если бы Сита была только моей горничной, то я бы не сомневалась, но она в первую очередь предана Ирсену, и правильнее будет задать вопрос напрямую ему.

— В дом герцога, госпожа.

Хм…

— Не в фамильный особняк?

Сита посмотрела на меня с явной растерянностью, но принялась объяснять:

— Госпожа, особняк герцога ещё нельзя считать фамильным… Госпожа, простите, но вы ещё не успели узнать, да?

— Видимо, не успела.

— Варильское герцогство на протяжении нескольких веков принадлежало роду Бериф. Некогда могущественный род постепенно вырождался, и когда последний представитель семьи скончался бездетным, не оказалось даже дальних родственников, которые могли бы претендовать на наследство. Герцогство перешло под управление короны, и Царос пожаловал его и, соответственно, титул своей младшей сестре.

— Леди, управляющая герцогством?

— Госпожа, почему нет, если леди глава семьи?

Получается, я поторопилась, решив, что в королевстве царит патриархат?

— Сита, продолжай, пожалуйста.

— Политике леди предпочитала блеск светской жизни, и при первой же возможности передала власть и титул своему сыну. В день празднования его совершеннолетия, говоря точно.

— Ясно.

Сита продолжала:

— Полное имя герцога — Ирсен из рода Анрес, герцог Варильский. Говоря о фамильном особняке, госпожа, вы говорите об особняке рода Анрес, в котором проживает чета родителей герцога. После получения титула господин проживает в резиденции герцогов Варильстких. Точнее… Официально проживает. Естественно, в родном доме у него остаются покои. Поскольку вы будете представлены как будущая герцогиня, уместно проводить приём в резиденции, а не в родительском доме, в доме Анрес.

— Ага…

Какая мозголомная головоломка, однако…

Я осмысляла услышанное, пока Сита не объявила:

— Прибыли, госпожа!

А я даже в окно не посмотрела, настолько погрузилась в размышления.

Дверца распахнулась. Перед экипажем, облачённые в белоснежный мундир со вставками из той же ткани, из которой было пошито моё платье, стоял Ирсен.

— Моя леди, — он резко опустил голову, обозначая поклон и подал мне руку.

Пальцы почему-то задрожали.

Совсем не от волнения, нет! Просто Ирсен был особенно великолепен. Ослепляюще прекрасен. Я сглотнула.

— Моя леди, вы вините меня за нетерпение? — улыбнулся он.

— Как можно?

Я вложила свои пальцы в его ладонь и шагнула на мрамор, которым был выложен подъезд к парадному входу.

— Можно, — шепнул Ирсен на ухо. — Ведь неизбежно кто-то недалёкий ошибочно принял мою спешку за неуважение к вам, моя леди.

— Не знала.

— Уверяю, Мили, сегодня они поймут насколько ошибочны подобные предположения. Вы готовы, моя леди?

Глава 3

Белые мраморные ступени вели на широкую террасу, опоясанную тончайшими витыми колоннами. Я подняла взгляд выше. Особняк? Дом? Ха, я глубоко заблуждалась. Дворец, и никак не меньше! Высокая, в три этажа, центральная часть и симметричные двухэтажные боковые крылья, за которыми начинается парк. Вдоль подъездной дороги в многочисленных вазонах цветут розы.

— Нравится?

Мне показалось, что Ирсен ждёт честного ответа.

— Очень красиво, я бы с удовольствием прошлась по дорожкам, осмотрелась. Однако… На эту красоту приятно смотреть, но её боязно тронуть, а настоящий дом, как мне кажется, должен быть местом свободы. Когда нельзя передвинуть вазу, потому что нарушится гармония интерьера, это… не дом.

— То, что ты видишь, парадный фасад.

— Понимаю.

— На самом деле, я редко бываю здесь, хотя официально считается, что именно здесь я проживаю. Когда бывает много работы, я обычно ночую во дворце. У меня есть свои покои. В более свободные дни я предпочитаю бывать у родителей.

Я улыбнулась:

— Ты познакомишь меня с ними?

Знакомиться с ними на самом деле страшно, но это то, что должно быть сделано.

— Возможно, они прибудут среди гостей.

— А?

— Мили, чего ты испугалась? — рассмеялся Ирсен. — Мои родители тебя примут.

— Откуда такая убеждённость?

— Потому что я уже представил тебя как свою невесту. Не поддержать тебя перед другими означает потерю лица и порчу репутации. Что касается общения в семейном кругу, то опять же, я уже принял тебя. Какой смысл обсуждать свершившийся факт? Хотя мама… В юные годы мама слыла образцом для подражания, дотошное соблюдение светских правил — её второе я, что не мешает ей быть весьма колкой и резкой на язык. Если она что-то скажет, пожалуйста, не воспринимай на свой счёт. Видишь ли, мама надеялась, что раз её не удалось, то моя жена «воспитает во мне уважительное отношение к освящённым веками традициям и правилам этикета».

— Оу.

— Вот-вот. Мама надеялась, а ты не только не воспитываешь, но и пример дурной подаёшь, так что я не сомневаюсь, уже через пару дней мама будет считать нас идеальной парой. Мили, до прибытия первых гостей я не успеваю показать тебе дом.

— Всё в порядке.

— Нет, но у нас нет выбора. Просто знай, что с этого дня ты здесь такая же хозяйка, как и я. Дворецкого я предупредил, но я не хочу представлять тебе его в спешке. Мили?

— М?

— Что тебя вдруг расстроило?

— Ничего. Просто я подумала, что ещё десять дней терпеть общество семейства Дарс. Они больше не рискуют создавать проблемы, хотя возможности ляпнуть гадость не упускают. Знаешь, меня не оставляет ощущение, что тот неизвестный приказал барону меня убить.

— Я усилю твою охрану и подумаю, как устроить, чтобы ты ночевала не дома.

А ведь мог сказать, что трёх демонов и одного единорога более, чем достаточно.

— Спасибо, — Ирсен тепло улыбнулся, а затем кивнул в сторону ворот. — Началось.

Мы стояли на террасе, развернувшись полубоком к ступеням, я опиралась на локоть Ирсена, и он словно закрывал меня от гостей. Глядя на приближающийся экипаж благодаря Ирсену я не испытывала ни малейшего трепета.

Картера остановилась. Возница тотчас спрыгнул с облучка, но вперёд прошёл без суеты. Распахнув дверцу, он поставил откидную ступеньку, поклонился. Первой из кареты появилась служанка. Девушка точно также склонилась в поклоне, но, во отличии от возницы, протянула руку, и, держась за её запястье, на ступеньку шагнула моложавая дама. Трудно судить о возрасте, когда знаешь, что человек мог омолаживаться у лучших целителей. Девочкой гостья точно не выглядела.

Подняв голову, дама посмотрела прямо на нас.

Служанка нырнула обратно в салон, возница захлопнул дверцу, вскочил на облучок и тронул лошадей. В ворота уже въезжал следующий экипаж. Дама оглянулась и неспешно двинулась вверх по лестнице.

— Кто бы сомневался, — фыркнул Ирсен. — Первой прибыла первая светская сплетница.

— Как её зовут?

— Не бери в голову. Гостей будет слишком много, чтобы пытаться их запоминать. Мили, как тебе идея прослыть ещё более высокомерной, чем я? В знак приветствия просто кивай. Исключение только для Кары, если она сможет появиться.

— Сможет?

— Расследование происшествия в храме на мне, но Каре приходится объясняться перед жрецами, отслеживать настроения в храмах. Много, чего на самом деле. И работа ювелирная. Одно неосторожное слово, и репутация будет уничтожена. Зря она решила притворяться правильной…

Чёрт, эта семья мне нравится всё больше.

Пока мы разговаривали, дама добралась до нас. По лестнице уже поднимались следующие гости, а в ворота один за другим въезжали экипажи, и уже образовалась маленькая пробка.

— Леди Вьёнс, приветствую. Меня бесконечно радует, что вы приняли моё приглашение несмотря на некоторую спешку. Добро пожаловать.

Некоторую? Ха!

Я молча кивнула, когда дама перевела взгляд на меня.

— Герцог, рада вас видеть. Вы столь редко балуете свет своим вниманием, что устоять перед соблазном было невозможно, и я без сомнений изменила планы. Леди Милимая, я надеюсь, что с вашим появлением резиденция герцогов Варильских будет чаще открывать свои двери.

— Леди, признаться, я затворница.

— Оу.

— Добро пожаловать, леди, — повторил Ирсен, и даме ничего не оставалось, кроме как пройти в зал и освободить площадку для следующих гостей.

Ирсен оказался прав. Я очень быстро устала от однообразных фраз, вереницы лиц, приторных улыбок, осторожных скрытых подколок, неприкрытой лести, заискивания. Матери «по-секрету» рассказывали, как их дочери восхищаются моей смелостью, на меня лились однообразные многословные комплименты.

— Ещё немного, — подбодрил Ирсен.

— Я в порядке.

— А по-моему, ты думаешь о том, как угостить их всех большим стаканом неразбавленного лимонного сока.

Представив, как бы это выглядело, я усмехнулась.

— Ещё несколько семей, не больше. О?

— Что случилось? — напрягался я.

— Видишь светлый экипаж? На дверце герб Анрес.

— Твои родители?

— Сейчас увидим.

Мы успели поприветствовать ещё четверых. Экипаж Анрес остановился, и возница спустился с облучка нарочито неспешно и демонстративно важно, будто привёз как минимум королевскую особу. Хотя стоп. Мать Ирсена и есть особа королевских кровей. Надо будет осторожно узнать, сохранила ли она титул принцессы. Как мне к ней обращаться?

Возницу нисколько не заботило, что его медлительность доставляет другим гостям неприятности. Он распахнул дверцу, что-то сказал, обращаясь к людям в салоне, затем поставил откидную ступеньку и тщательно проверил, что ступенька надёжно закреплена. Только после этого склонился возница склонился. Я подспудно ожидала, что первой выйдет личная служанка, именно горничные помогали выйти дамам, прибывшим без мужчин-сопровождающих. Но на мраморные плиты спустился представительный господин. Рослый, широкоплечий, у Ирсена с ним не было ни капли сходства, если не считать цвет волос.

— Папа, — пояснил Ирсен.

Не трудно догадаться, что следующей будет мама.

— Разве они не должны были прибыть как-то по-особому, не как обычные гости?

— Тут много нюансов, сходу не объяснить. Если коротко, то, подписывая приглашения, я не указывал своё родовое имя, а мама наоборот прибыла как леди Анрес.

Ирсен исхитрялся не только шептать объяснения, но и приветствовать гостей.

— Ах, как это мило, — услышала я двух леди, которых Ирсен только что пригласил в холл. — Даже сейчас герцог смущает невесту комплиментами.

— Неужели нельзя немного воздержаться? — возразила вторая.

— Дорогая, признайте, вам завидно. Такая пылкая любовь…

Родители Ирсена ступили на лестницу. Ёжики святые, почему она такая короткая?! Мне сразу стало не до сплетен. Я смотрела на будущую свекровь. Даже если бы не знала, кто она, ни за что бы ни ошиблась. Не считая цвета волос, Ирсен копия матери.

Ступень, вторая… Чета Анрес ступила на террасу.

Ирсен поклонился первым, и я догадалась изобразить реверанс, только вот судя по взгляду, который бросила на меня свекровь, реверанс не удался.

— Мама, — Ирсен поцеловал её руку и только тогда выпрямился. — Отец.

Мне тоже следует поздороваться? Но я ведь ещё не представлена? Наверное, если бы мне следовало заговорить первой, Ирсен бы дал подсказку?

Свекровь улыбнулась, на первый взгляд доброжелательно, но если присмотреться улыбочка у неё хищная, хотя и не враждебная, скорее предупреждающая, что за сына дама отгрызёт голову любому и не подавится, так что свекровь мне… понравилась. Сама не ожидала.

Правда, дальше свекровь решила сказать гадость:

— Ирсен, имея выбор, ограниченный разве что государственной границей, да и то ты мог бы посвататься к любой иностранной принцессе и рассчитывать на безоговорочное согласие, но ты женишься на сумасшедшей дочери барона Дарса. Я тебя не понимаю, сын.

Надо отдать должное, свекровь говорила не только шёпотом, но и прятала нижнюю половину лица за веером. Никто посторонний не мог знать, о чём она говорит, тем более одновременно с ней, отец Ирсена довольно громко отвечал на приветствие.

— Мама, какая иностранная принцесса может сравниться с леди Милимаей? Я выбрал лучшую девушку на свете.

— Хм…

— Мама, отец, добро пожаловать, — Ирсен поторопился отправить родителей в дом.

Свекровь не сдвинулась с места. Кажется, она собиралась что-то ещё сказать, но вдруг резко побледнела. Её пальцы мгновенно засветились синевой.

— Демона?!

Мой подол колыхнулся.

— Мяу? — «Тётенька, да как вы можете обзывать такими нехорошими словами такое милое существо, как я?»

— Мама, это всего лишь Чёрный Кот.

Свекровь погасила синеву.

— Мя-яу?

— Мама, я собирался подарить тебе такого же.

— И что же тебе помешало?

— Я подумал, что ты захочешь выбрать сама.

Свекровь знакомо фыркнула, а затем снова посмотрела на меня:

— Что же… Мили, сегодня вы заняты, но завтра я жду вас на чай. Я не приму отказов, девочка, — ещё одна акулья улыбочка, и свекровь утянула подмигнувшего мне свёкра в зал.

— Мур-р, — обиделся им вслед котик и потёрся о мою ногу.

Ирсен переключился на последних гостей. На площадке перед лестницей успела выстроиться довольно «рыхлая» очередь, но новые экипажи больше не прибывали, и я обрадовалась, что первая часть наконец закончена. Дальше, полагаю, должно быть легче. Сита обещала, что мы с Ирсеном просто прогуляемся по залу, перекидываясь с гостями ничего не значащими вежливыми фразами.

Как сглазила.

В ворота ворвалась взмыленная лошадь, всадник и не подумал направить её по дуге подъездной дороги, лошадь помчалась напрямую, взрывая копытами мягкую землю и топча клумбы. Ирсен не только не возмутился, но бросился всаднику навстречу. А я… Я держала Ирсена за руку и не отпустила. Мы спустились вместе.

— Мой господин, — выдохнул всадник прежде, чем спешился и резко замолчал, уставившись на меня.

— Говори, — поторопил Ирсен.

— Докладываю, — всадник спрыгнул на землю, оправил полу плаща. — Сапфировая королевская сокровищница была взломана, похищена шкатулка с Проклятым жемчугом.

Я почувствовала, как окаменел Ирсен.

— Ещё что-то? — глухо спросил он.

— Никак нет, мой господин.

Ирсен взмахом отпустил подчинённого.

Я не ждала, что Ирсен станет что-то объяснять.

— Тебе нужно идти? — не знаю как, но… — Я пообщаюсь с гостями, я попрошу твоих родителей мне помочь. Ирсен, иди, не задерживайся из-за меня.

— Какая понимающая у меня невеста… Почему именно сегодня, сейчас?

Он меня спрашивает?

Ирсен повернулся ко мне:

— Знаешь, что называют проклятым жемчугом?

Откуда бы?

— Нет.

— Барон Дарс вывозит с Тишины Лета нечто запрещённое. Естественно, что он следит за островом. Или не он лично… Я ошибся, тайного козыря у тебя больше нет. Не так уж и трудно сопоставить исчезновение единорога с острова, мой интерес к тебе и твоё предложение использовать магию смерти для лечения. Враг либо узнал, что мы получили защиту, либо решил действовать наверняка. Проклятый жемчуг — это свернувшаяся кровь ритуально убитого единорога. Это страшнейший яд, гарантированно останавливающий сердце. Против этого яда защита, дарованная живым единорогом, бесполезна.

— Ты хочешь сказать, что сегодня кто-то будет убит?

— Дядя.

Глава 4

— Тебе нужно идти, — повторила я.

Ирсен явно не хотел уходить, и я догадывалась, что его уход в обществе воспримут как выражение пренебрежения ко мне. Кто-то видел, как Ирсен примчался спасать нашу помолвку, но говорить-то будут разное и большей частью для меня неприятное. Впрочем, это всё ерунда, денёк-другой потерпеть, и Ирсен заставит особо докучливых замолчать. Не в смысле убьёт, хотя… кто его знает.

Ирсен поморщился. Судя по выражению его лица, долг победил, но уйти Ирсен не успел. Ворота распахнулись, и на подъездной дорожке появился новый экипаж. Огромная махина, похожая больше на миниатюрный домик на колёсах, чем на карету.

— Дядя?

— Сюрприз…

Наверное, хорошо, что царос прибыл. Какая бы опасность ему ни грозила во дворце, в резиденции Ирсена безопасно.

Мы дождались, когда царос спустится на мраморные плиты и поклонились. Надо срочно учиться правильно исполнять реверанс. Под юбкой не видно — не оправдание. Да и корпус я наверняка наклоняю неправильно.

— Ирсен, леди Милимая, — в этот раз царос ни секунды не заставил нас ждать.

Ирсен придержал меня за руку, помогая выпрямиться.

— Дядя.

— Ирсен, что за странный тон, больше подходящий похоронам, чем официальному представлению невесты? Не может быть, что ты настолько не рад меня видеть? Я приехал поздравить тебя и исправить прошлое впечатление, будто я не одобряю твою невесту.

Ирсен огляделся, кивком отогнал сопровождающих и, понизив голос, спросил:

— Дядя, ты ещё не слышал новость?

— Нет.

— Мне только что сообщили, что из Сапфировой сокровищницы похищена шкатулка с жемчугом. Тем самым.

— О?

Царос мгновенно подобрался, на скулах заходили желваки, взгляд стал цепким, въедливым, губы сложились в злую усмешку:

— Пожалуй, я польщён, раз меньшее мне не предлагают.

— Дядя, ты должен быть осторожен. Я виноват, но до сих пор у меня нет ни одного подозреваемого. Я готов поручиться в равной степени за обеих принцесс.

Царос кивнул:

— Если ты говоришь, что это не они, значит, так и есть.

Он настолько доверяет Ирсену?

Царос словно мысли прочитал:

— Мили, удивляешься? Всё просто. Если бы Ирсен хотел меня убить, я бы уже давно был в могиле.

— Дядя!

— Разве не так? Знаешь, Ирсен… Это по-настоящему пугает. Не то, что враг получил яд. До сих пор я как-то жил без защиты, угроза жизни для меня не в новинку. Но меня пугает, что враг спрятался настолько тщательно, что нет ни одной версии, кем он может быть. А ведь, если он решился устранить меня, значит уже захватил членов Регентского совета. Слышишь, Ирсен? Они уже его. Впору похитить пару самых неприятных личностей и тщательно допросить.

— Дядя, я бы тоже хотел поговорить с кем-то из совета по душам, но сейчас мы не можем так подставляться. Слишком рискованно, что правда о «несчастном случае» выйдет наружу. Надо говорить, как отреагирует аристократия?

Царос выругался.

— Дядя, не при моей невесте!

В ответ царос выдал ещё одно заковыристое выражение и первым направился по ступеням в резиденцию. Нам с Ирсеном ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

— Всё ведь будет теперь в порядке? — шёпотом спросила я.

Угроза, какой бы страшной она ни была, осталась во дворце. В резиденции герцога царос должен быть в безопасности.

— Разумеется.

Почему улыбка Ирсена показалась мне фальшивой?

Но сейчас не та ситуация, когда я могу задавать вопросы. Я должна сделать то малое, что могу — не доставлять лишних хлопот и убедить Ирсена, что, если потребуется, справлюсь с гостями сама, пусть спокойно занимается делами, а обо мне не беспокоится, тем более я действительно справлюсь.

Когда мы вошли, гости приветствовали цароса. Позволив всем подняться, царос завязал разговор с родителями Ирсена, и Ирсен воспользовался моментом, чтобы потянуть меня в другую сторону. Если ничего не изменилось, то сейчас вторая часть представления меня как официальной невесты — обход приглашённых, что-то из серии «как себя чувствуете, больной?».

— Леди Лаулин, как вы поживаете? Давно не видел ни вас, ни вашего супруга, — вот, угадала чуть ли не слово в слово.

— Герцог, благодарю за заботу. По совету целителей супруг старается держаться вдали от городской суеты. Чудо, что я была в столице. Было бы большой потерей упустить шанс увидеть вашу очаровательную невесту. Леди Милимая, должна признать, у герцога безупречный вкус.

Я невольно улыбнулась.

— Рад встрече.

Ирсен потянул меня дальше, и минут десять мы перемещались по залу от группы к группе, гости успели сбиться в небольшие стайки, и мы останавливались то с одними, то с другими. То же самое, но с другой стороны зала делал царос.

— Слишком торопишься, — вынырнула откуда-то со стороны свекровь. — Пренебрежение, которое ты демонстрируешь, сын…

— Мама, я ненадолго оставлю Мили на твоё попечение? Ты всегда меня выручаешь.

Ирсен быстро поклонился и отступил.

Свекровь перевела взгляд на меня. Я ожидала чего угодно, но не жалобы:

— Он даже не оставил мне шанса отказаться!

— Мне тоже.

— Хм? — свекровь вопросительно выгнула бровь, и я поняла, что, скорее всего, ляпнула лишнее. Я замешкалась.

Надо правильно подобрать слова… Чем лаконичнее, тем лучше?

— Когда замуж звал.

Свекровь прищурилась, но расспрашивать не стала, вместо этого самодовольно усмехнулась:

— Конечно! Никто не может отказать Ирсену. Мой сын… Мили, ты самая везучая девушка в этом мире.

В её фразе почудилась провокация, но я лишь кивнула, потому что полностью согласна. Наша с ним встреча стала величайшей удачей. Я самая счастливая, наверное, во всех мирах, достаточно вспомнить Женю. Хотя стоп. Хватит портить себе настроение воспоминаниями о том, о ком помнить совсем не хочется. Давно пора стереть Женю из памяти.

— Леди, я могу попросить вас об одной услуге?

— Да.

— Я бы хотела научиться быть достойной женой, — во-первых, правда, а, во-вторых, леди это должно понравиться, надеюсь.

— Льстишь? — проницательно догадалась она.

— Льщу, — легко согласилась я, — но учиться мне действительно нужно.

Свекровь вновь прищурилась.

Я же успокоилась. Вроде бы особых причин нет, но я уверилась, что мы с леди поладим. Хотя бы ради Ирсена, который вернулся в сопровождении помощника, обеими руками удерживавшего довольно большой ларец.

— Дамы и господа! — Ирсен не стал подходить к нам, а привлёк всеобщее внимание.

Разговоры разом стихли. Гости разворачивались к Ирсену лицом и освобождали центр зала, разве что мы с леди остались на месте и царос.

— Дамы и господа, я рад видеть вас в своём доме. Позвольте представить вам будущую герцогиню Варильскую, — Ирсен приблизился ко мне. — Леди Милимая, в знак своей искренности я хочу преподнести вам обручальные дары. Я готовил их в спешке. Надеюсь вы простите и не сочтёте их недостаточными?

Недостаточными, подарки Ирсена быть не могут. Игра на публику?

Я вышла вперёд:

— Я буду счастлива, даже если в качестве подарка вы приготовили для меня комплимент.

— Действительно, драгоценностями вас не заинтересовать. Леди Мили, в качестве первого подарка примите обещание. В ста дней будет опубликована стихотворная поэма, воспевающая нашу встречу. За эту возможность сразятся лучшие придворные придворные поэты. Вторым подарком всё же примите презренные камни.

Ирсен вытащил из ларца довольно внушительную шкатулку и раскрыл.

Лившийся с потолка свет упал на скрывавшееся внутри изделие, и шкатулка вспыхнула нестерпимым для глаз сиянием. Я невольно зажмурилась. Дамы в едином порыве ахнули, и мне почудилось, что я различила отчётливое «хочу».

Ирсену показалось мало шокировать зрителей, и он решил представить подарок:

— Гарнитур «Лёд тысячелетий». Бриллианты и тончайшая платиновая нить. В набор входят диадема, серьги, ожерелье, два браслета, кольцо и один браслет на щиколотку.

Я привыкла считать себя равнодушной к роскоши, но, глядя на гарнитур, я лишилась дара речи.

Ирсен захлопнул крышку, очарование бриллиантов немного рассеялось, но Ирсен никому не дал прийти в себя.

— И третий подарок, моя леди.

— Ещё?! — возмутился кто-то за моей спиной.

Покосившись назад, я увидела девушку, обеими руками испуганно зажимающую себе рот. Проняло так проняло.

— Ирсен, за вас опасно выходить замуж. Вы сводите дам с ума, — улыбнулась я.

— Ваше Царосское Величество, — неожиданно переключился Ирсен, — я прошу вас выступить свидетелем и гарантом.

Ирсен достал из ларца документы на плотной гербовой бумаги, непонятный кругляш из металла и кольцо-печатку.

Зрители снова ахнули, но теперь к леди присоединились лорды, и неизвестно, кого подарок потряс больше. Я одна ничего не понимала. Что за круглый предмет? У меня забрезжила смутная догадка. Пугающая, честно говоря, догадка.

— Ирсен? — насколько же потрясён царос, что он отошёл от официального стиля и обратился не по титулу, а по имени?!

Свёкр обмахивает платком побледневшую свекровь.

Мне окончательно стало не по себе.

Ирсен же откровенно наслаждался произведённым эффектом, развлекаясь и за мой счёт тоже, и небрежно продолжил:

— Мили, в состав Варильского герцогства входит графство Льёр, славящееся аметистовыми рудниками. Графство станет третьим моим презентом на обручение. Пожалуйста, прими документы на владение землёй, на титул, печать и графское кольцо.

Я хлопала глазами и ощущала себя очень глупо. Слов у меня не было. Такое чувство, что стараниями Ирсена я дар речи так и не верну.

Ирсен протянул мне перечисленные предметы, и я взяла. Как отказаться? Отказ от обручальных подарков наверняка означает и отказ от свадьбы.

Пока я осознавала крутые перемены в своём положении, Ирсен вытащил из ларца острозубый фиолетовый венец. На меня окончательно напал ступор. Ирсен высоко поднял венец и возложил мне голову.

— Леди воистину эксцентрична, — услышала я шёпот.

— Она даже не склонилась!

Зато Ирсен склонился. Точнее, сначала его сопровождающий незаметно переместился на мою сторону и принял у меня документы, печать и шкатулку с гарнитуром. Отдать кольцо-печатку Ирсен мне не позволил, а надел мне на палец, затем Ирсен низко склонился и поцеловал мою руку:

— Мои поздравления, графиня. Мили, должен признать, графская корона тебе очень идёт.

А у меня по-прежнему нет слов. Потому что подарок… С одной стороны, очевидно, что графство по факту останется в составе герцогства и под управлением Ирсена, хотя бы по той простой причине, что я не знаю, что с графством делать. То есть я догадываюсь, что надо развивать инфраструктуру, собирать налоги, следить за порядком. Но как?!

С другой стороны, будет свадьба или нет, а я уже графиня, и обратно подарок не забрать. Хотя, наверное, вассальная зависимость должна всё равно оставаться.

Целое графство…

Кстати, если подумать, то я ведь хозяйка на своей земле, так? А значит никто не вправе запретить мне открыть больницу или медицинскую школу. Что бы ни решил сегодня Совет, решение не коснётся моих территорий.

— Графиня Льёр, — первым поздравить меня подошёл царос.

Я присела в реверансе:

— Ваше Царосское Величество.

— Графиня, встаньте. Сегодня ваш праздник. Я от души желаю вам счастливой судьбы с моим племянником. Я рад, что назову столь очаровательную особу своей семьёй.

Какие перемены. Ещё недавно хотел отменить приказ, а теперь запрещает даже думать о расторжении помолвки. Ирсеном нельзя не восхищаться.

На правах родни к нам подошли родители Ирсена:

— Мили, теперь, когда вы официально представлены, добро пожаловать в наш дом, — свекровь перескочила с «ты» на «вы». Из-за присутствия цароса?

— Благодарю, леди.

— Дорогая, не преувеличивай, — внезапно хмыкнул свёкр и с ехидцей посмотрел на Ирсена. — Сын, когда ты сказал, что дары приготовлены наспех, я был уверен, что ты привираешь, чтобы произвести впечатление. Но к моему удивлению ты сказал чистую правду. Позволь дать тебе совет, впредь будь предусмотрительнее. Если бы я, также как ты, попытался вручить твоей маме первое, что попадётся под руку в кабинете, тебя бы, сын, не было.

Свёкр улыбнулся абсолютно невинно и похлопал Ирсена по плечу.

— Я учту, отец.

— Мили, — свёкр переключился на меня, — я настаиваю, чтобы накануне свадьбы вы несколько дней погостили у нас. Не беспокойтесь, приличия будут соблюдены, Ирсен на время, пока вы у нас гостите, переедет.

Царосу заметно оживился и перехватил разговор:

— Ирсен, забирай Мили и позволь гостям вас поприветствовать, иначе, боюсь, ты рискуешь дождаться, что ради Мили тебя не только из дома выставят.

Сумасшедшая семейка.

Но атмосфера на удивление уютная. За внешней колкостью чувствовалось бесконечное тепло и забота. Стоило родителям увериться, что Ирсен серьёзен, и они тотчас отбросили свое предубеждение и приняли меня.

— Твои родители такие милые, — шепнула я.

— Почему бы тебе не пожить у них до нашей свадьбы? Про барона сегодняшнего дня ты можешь забыть.

— И забуду! Спасибо, Ирсен. Простого «спасибо» явно мало.

Ирсен качнул головой:

— Достаточно того, что ты станешь моей женой. Договорились?

— Угу.

Разговор пришлось прервать — на нас обрушились потоки лести дорвавшихся до нас гостей. Прежняя сдержанность испарилась. Мною шумно восхищались, меня называли смелой, эксцентричной, меня поздравляли, дамы звали меня на вечера. Хотя Ирсен стоял рядом, и я, как и положено леди, опиралась на его локоть, Ирсен не получал и трети того внимания, которое оказывали мне.

— Потерпи ещё чуть-чуть, — я не столько услышала, сколько догадалась, что он сказал.

Потерплю, куда я денусь.

— Дамы и господа, мы с невестой сердечно благодарим вас. Я бы хотел вместе с вами поднять в честь графини бокал «Кошивиель», — судя по очередному хоровому вздоху, Ирсен верен себе и вновь нокаутирует публику.

Жаль, не могу оценить, в чём соль.

По его знаку в холл потянулась вереница официантов, несущих подносы, заставленные тонконогими высокими бокалами на две трети заполненные тёмно-бордовым вином. Запахло сладкими ягодами. Первым бокал получил царос, однако Его Величество спокойно дожидался, пока остальные гости тоже получат напиток.

Свекровь, улучив момент, подобралась ко мне:

— Мили, я смирилась с тем, что ты не привьёшь моему сыну уважение к правилам и традициям, но хотя бы научи его не сорить деньгами. Дорогая, вот объясни мне, зачем поить пиявок?! В конце концов, ты уже почти жена, это и твои деньги тоже.

— Леди…

Я получила свой бокал.

По идее, первый тост в любом случае должен быть не в мою честь, а в честь цароса.

Наверное, именно поэтому Его Величество взял инициативу на себя, отсалютовал мне бокалом:

— За ваше с герцогом счастье, леди Милимая!

Царос первым же пригубил бокал, я видела движение его кадыка, когда он сделал глоток. Краткий миг, царос побледнел, из его горла вырвалось сдавленное сипение, и царос упал замертво.

Бокал выпал из моих разом ослабевших пальцев.

Глава 5

На инстинктах я подалась вперёд, но раньше меня успела леди, облачённая в кремово-бежевый мундир с яркими изумрудными пуговицами. В сочетании с длинной юбкой форма выглядела странно. И откуда взялась эта леди? Телохранитель-невидимка? Мысли проносились где-то на краю сознания, я напряжённо наблюдала за леди.

Она явно была магом жизни, зелёный свет потёк из её ладоней, дымка охватила цароса, впиталась в тело, но… Леди опустилась на колени, проверила пульс и отстранилась:

— Его Царосское Величество мёртв.

Её взгляд метнулся ко мне. Нет, не ко мне, а к оказавшемуся рядом со мной Ирсену.

Если цароса уже признали мёртвым, значит…

— Платок мне!

Время, казалось, замерло. С момента падения, я мысленно отсчитывала, прошло двадцать семь секунд. Шанс есть.

Я упала на колени рядом с царосом, скальпель прыгнул в руку, даже не скальпель, укороченное острое лезвие, почти незаметное в ладони. Одним взмахом я распорола одежду, освобождая грудную клетку.

— Что вы…

Ирсен блокировал леди. Не знаю, что он сделал, но она замолчала, а больше ко мне никто не лез. Где-то на задворках сознания билась мысль, что проиграв смерти, я только усугублю наше положение, что безопаснее для меня, как с той моей пациенткой, с которой всё началось, позволить умереть. Но я не могла.

Пульса нет, дыхания нет. Я запрокинула царосу голову, выдвинула вперёд челюсть. Теперь руки на нижнюю часть грудины и череда ритмичных нажатий. Зажать нос и сделать два выдоха в рот, снова непрямой массаж сердца, отсчитать сжатия и вернуться к искусственному дыханию. Делая выдох, я смотрела на грудную клетку — поднялась! Увы, это значит лишь то, что дыхательные пути не перекрыты и я всё выполняю правильно. Непрямой массаж…

Через две минуты я остановилась. Пауза в три-пять секунд позволительна. Я должна увидеть, если ли эффект.

Пульса не было. В принципе не страшно. То есть страшно, но Ирсен, говоря о проклятом жемчуге упомянул, что он вызывает остановку сердца. Если яд напрямую не вызывает отмирание мозга, то у меня есть шанс.

Я продолжала считать, полностью сосредоточившись на реанимации.

Пять минут, семь… Очередная крошечная пауза, и сердце всё ещё не бьётся. А если оно убито? Нет, о таком лучше не думать. Сейчас вообще не нужно думать, нужно считать и чередовать нажатия и выдохи.

Двенадцать минут…

Я чувствовала, что устаю. Доставшееся мне тело не привыкло к физическим нагрузкам, мне бы передышку. Ирсен, уверена, повторил бы за мной идеально правильно, но он слишком занят, чтобы помочь, удерживает гвардейцев. Придётся справиться самой. Но сколько я ещё выдержу?

Пятнадцать минут, почти половина срока. Непрямой массаж, если нет результата, прекращают через тридцать-сорок минут.

Я сбилась — нажала сильнее, чем раньше, и раздался хруст. Ребро? Да и шут с ним.

Шестнадцать минут.

Я отстранилась.

— Есть пульс! Ирсен, пусти сюда целителя!

С губ цароса пропала синюшность — ещё один положительный признак. Дыхание восстановилось, пока слабое, но самостоятельное.

— Жив! Его Царосское Величество жив!

— Не ори, — буркнула я.

Появилась зеленоватая дымка и быстро впиталась в кожу, к целительнице присоединились её коллеги.

И, наконец, царос сделал глубокий вдох, ресницы дрогнули. Его Величество очнулся.

Я почувствовала такую слабость, будто у меня все кости стали ватными. Я как была на коленях, так и села на пол. Кажется, в жизни не поднимусь. Руки отчётливо дрожали от перенапряжения, я смотрела на собственные пальцы — а справлюсь ли я, если сердце снова остановится? Сценарий вполне возможен.

Уши заложило, я не воспринимала слов, будто забыла человеческую речь.

Ирсен подхватил меня под локти, поставил на ноги и притянул к себе, позволяя опереться. Кажется, он тоже что-то мне сказал, не знаю. Я очнулась, когда услышала, как новоприбывший идиот-целитель предлагает царосу сесть.

— Вы смерти Его Царосского Величества хотите? — тихо спросила я, но меня услышали.

Гомон моментально стих.

— Л-леди?

— Вы считаете остановку сердцебиения шуткой? Вы считаете, что после балансирования на грани жизни и смерти, беречься не нужно? Нужно как можно скорее встать, нагрузить тело, чтобы сердце точно не выдержало? Можно не знать, чем большой круг кровообращения отличается от малого, но элементарный здравый смысл должен работать? — я перевела взгляд на самую первую целительницу. — Его Царосскому Величеству следует лежать и отдыхать. Никаких перемещений, дальше спальни, а в спальню — только на носилках.

— Леди указывает царосу и его целителям? — раздался от входа новый неприятный голос.

Только сейчас я огляделась и поняла, что гости из холла испарились, зато появились гвардейцы. Да, я их краем глаза уже видела, но сейчас, вроде бы, их стало больше. В зале осталась свекровь, и именно она удержала удержала цароса на полу, уговаривая расслабиться и довериться моим советам.

— Сестрёнка, а как же приличия?

— Молчи, побереги силы.

Появившийся мужчина приблизился, не скрываясь, окинул нас с Ирсеном неприязненным взглядом.

— Леди, а почему вы хотите задержать Его Царосское Величество в доме, где его отравили?

Я сжала ладонь Ирсена, чтобы остановить. С подобным вопросом я и сама справлюсь:

— Простите, не знаю, кто вы и какие у вас полномочия… Вы собираетесь взять на себя ответственность за угрозу жизни цароса, которую сейчас для него представляет неблизкая дорога в тряском экипаже?

Мужчина задумался.

— Я должен побеседовать с вами, герцог. И с вами, графиня.

— Моя резиденция в вашем распоряжении, шевалье. Располагайтесь в любом удобном вам кабинете. Естественно, я постараюсь ответить на все ваши вопросы.

Пока мы разговаривали, двое гвардейцев принесли вместо носилок низкую банкетку, достаточно длинную и широкую, чтобы царос мог на ней лежать. Я одобрительно кивнула, проследила, как цароса перекладывают с пола на банкетку.

Ирсен понятливо ослабил хватку, и я подошла к царосу, взяла его за руку. Сейчас бы электрокардиограмму… Но придётся довольствоваться проверкой пульса. Ещё бы считать не мешали:

— Я умираю?

Сердце билось слабо, но ритм держался ровный, что обнадёживает.

Больше всего меня пугало, что сердце может остановиться повторно, а меня не окажется рядом.

— Уже нет, Ваше Царосское Величество. Постельный режим, полное спокойствие, поддержка целителей, и постепенно вы восстановитесь. Сейчас самое для вас важное не напрягаться и не спешить.

— Вы спасли мне жизнь, графиня.

— Ваше Царосское Величество, произнесение слов требует усилий, которые вам противопоказаны. Пожалуйста, будьте к себе чуть внимательнее.

Царос согласно моргнул и прикрыл глаза.

— Брат, я устрою тебя в гостевой спальне и останусь рядом, хорошо?

Свекровь махнула гвардейцам, и банкетку подняли.

Ирсен снова притянул меня к себе.

Втроём, Ирсен, я и безымянный шевалье, мы дождались, когда двери захлопнутся. Шевалье развернулся:

— Для начала я хочу услышать ваши объяснения, графиня, — его тон не предвещал ничего хорошего. — Следуйте за мной, леди.

Поди догадайся, что ему не нравится: то ли он играет за врага и хочет найти способ обвинить меня, то ли настолько ненавидит герцога, что готов вести себя непрофессионально, то ли не справляется с ситуацией и, чтобы скрыть свою беспомощность, цепляется ко мне. И ещё куча вариантов.

Объясняться мне не привыкать, но Ирсен и не подумал меня отпускать.

— Шевалье, целительница признала Его Царосское Величество безнадёжно мёртвым, о чём заявила во всеуслышание, а после её слов, моя невеста вернула цароса к жизни. Мне не понятно, почему вы обращаетесь к леди Милимае столь враждебным тоном.

— Я…

— Шевалье, графиня в принципе не обязана отвечать на ваши вопросы. В конце концов вы всего лишь отвечаете за охрану жизни цароса. То, что мы готовы беседовать с вами, наша добрая воля. И моя невеста будет говорить с вами только при соответствующем обращении и только в моём присутствии. Кстати, шевалье, не скажете, почему вас интересует, как графиня спасла цароса, а не кто совершил покушение?

— Герцог, встречный вопрос. Почему вы считаете, что сейчас сопровождать невесту важнее расследования?

Ирсен хмыкнул:

— Потому что мне больше нечем заняться. Шевалье, как я, будучи главным подозреваемым, могу проводить расследование?

Шевалье сдулся и, не глядя на нас, признал:

— При всей моей к вам неприязни, герцог, я не могу подозревать вас всерьёз.

— К-капитан! — дверь с грохотом распахнулась, и в зал ворвался гвардеец.

Шевалье покосился на нас и разрешил:

— Докладывай.

— В садовой беседке найден труп и… написанное кровью его предсмертное послание.

Гвардеец подозрительно замолчал, но его слов и не требовалось.

Ирсен прищурился:

— Дайте угадаю, меня обвиняют в организации покушения?

— Так точно.

— Что же, пойдёмте взглянем, — решил шевалье.

Ирсен разжал объятия:

— Мили, потерпи. Ладно?

Ха!

— Я с вами.

— Мили?!

Нет, а на что они рассчитывали? Конечно, с ними! Трупом меня не удивить. Скорее заинтересовать… Я вцепилась в Ирсена. Я всё ещё ощущала слабость от перенапряжения, но на ногах держалась уверенно, а уж с поддержкой — вообще замечательно, так что никуда они без меня не пойдут. Ирсен не стал спорить, только проворчал что-то неодобрительное, а я притворилась, что не слышу.

Мы вышли на улицу, спустились, обошли фасад дворца и свернули на парковую дорожку и почти сразу упёрлись в нужную беседку. Охранявшие место четверо гвардейцев немедленно отдали честь и расступились, и у меня невольно вырвался громкий вздох. Я узнала погибшего. Без сомнения, это он доставил Ирсену сообщение о краже проклятого жемчуга. Та-ак… А если он привёз не только сообщение но и сам яд? Когда царос прибыл, мужчина находился на территории резиденции. Виновен он или нет, никто не усомнится, что возможность совершить покушение у него была, да ещё какая. И теперь у нас предсмертное признание, обвинения в адрес герцога и самоубийство.

Записка, предположительно оставленная погибшим едва ли тянет на косвенное доказательство вины герцога. Во-первых, само обвинение бездоказательно, во-вторых, записку могли подбросить. Но судебное решение — это одно, а молва толпы — другое. Что-то мне подсказывает, что репутация Ирсена полностью разрушена.

Шевалье вскинул руку и после минутной паузы объявил:

— Ни малейших следов применения магии.

Ирсен точно также поднял ладонь и кивнул:

— Согласен, магия не была задействована.

Тело висело на шнурке, привязанном к декоративному завитку над входом в беседку. Лежал разбитый опрокинутый вазон. На первый взгляд картина произошедшего казалась очевидной: несостоявшийся убийца не вынес груза вины, написал признание, положил его на скамейку, а чтобы не унесло ветром, прижал кинжалом, затем подтащил ко входу вазон и повесился. Но…

Я молчала, ожидая, что сделают мужчины, однако оба почему-то медлили. То есть про Ирсена я знаю, будучи под подозрением, он не может вести расследование официально. Шевалье же…

— Что мне с этим прикажете делать?!

Честно говоря, от начальника охраны я ожидала большего, хотя опять же… Разве не Ирсен возглавляет Службу безопасности? Видимо, работа шевалье чуять непосредственную угрозу и закрывать цароса собой.

Я не выдержала:

— А кто же будет вести расследование?

Нет ответа…

— Мили, это сложно. Лишить меня герцогской неприкосновенности может либо царос, либо Совет.

— С минуты на минуту прибудут их высочества.

Шевалье угадал до секунды.

В ворота ворвались взмыленные лошади, растоптали ещё не растоптанные клумбы. Гвардейцы… Среди них выделялись трое всадников. Первой с лошади спрыгнула Кара, за ней — принц. А третья, должно быть, старшая принцесса. И все троен направились к нам.

Почувствовав мою нервозность, Ирсен взял меня за руку.

Шевалье подал знак четвёрке гвардейцев и вместе с ними отступил.

Ирсен, и я вслед за ним, поклонились, приветствуя принцесс и принца.

— Леди Мили, нам сказали, что вы спасли нашего отца, когда одна из лучших целительниц признала его мёртвым, — Кара шагнула вплотную ко мне и крепко обняла. — Спасибо!

— Ваше Высочество, я сделала то, что должна была. Благодарить меня за это неправильно.

Кара «играла» за нас. Старшая принцесса заняла выжидательную позицию, а принц рванул в бой. Пока Кара благодарила меня, принц взял предсмертную записку, быстро пробежал взглядом и передал старшей сестре:

— Герцог, ваш подчинённый оставил свидетельство, что, угрожая его семье, вы шантажом вынудили его дать царосу яд.

Прямого вопроса принц не задал, и Ирсен ответил тяжёлым немигающим взглядом.

Ёжики святые, почему вместо расследования по свежим следам происходит невесть что?!

— Леди, кажется, вас не смущает, каким чудовищным преступником может оказаться ваш жених?

Я поняла, что взгляд у меня тоже тяжелеет.

— Не может, Ваше Высочество. Эта бумажка годна разве что… камин разжигать. Кто-нибудь видел, как убитый это писал? Записка могла быть подброшена. А даже если и он, что с того? Голословные обвинения.

— Убитый, леди? Разве ваше заявление не такое же голословное? Лично я вижу самоубийство.

Достал. Принц он или нет, умою со всей вежливостью.

— Ваше Высочество заблуждается. Позвольте попросить вас взглянуть внимательнее.

— Что я, по-вашему, должен увидеть, графиня?

— Расположение петли на шее. Наибольшее давление на шею идёт под подбородком. Вы согласны, Ваше Высочество?

Обе принцессы подошли ближе.

— Да, — принцу ничего не оставалось, кроме как признать мою правоту.

— Тогда вы видите, что петля располагается не поперёк шеи, а под углом, давление постепенно снижается и исчезает полностью в области затылка.

Я замолчала.

— Да, графиня. Продолжайте, пожалуйста.

— На шее отчётливо проступил след петли. Линия поперечная — раз. Линия равномерная по всей окружности — два. Убитого душили.

Принц дёрнул уголком рта и полностью признал своё поражение:

— Графиня, начинаю понимать, почему кузен отверг самых завидных невест и выбрал вас. Если вы передумаете становиться герцогиней, я буду рад составить вам партию.

Охренел?!

Но я ведь не могу ответить слишком грубо?

— Ваше Высочество, я сделала свой выбор, и иные предложения считаю неприемлемыми, от кого бы они не звучали.

Вместо того, чтобы закрыть тему, принц продолжал:

— Леди, если передумаете…

Терпение у Ирсена кончилось.

Глава 6

Чего ждать от того, кто не постеснялся уничтожить двери в кабинет цароса? Ирсен шагнул вперёд, и грубо ухватил принца за ворот, приподнял, причём одной рукой, будто куклу держал.

— Моя невеста только что дала ясный и однозначный отказ. Если вы, Ваше Высочество, продолжите расстраивать Мили своим упорством, я, — Ирсен улыбнулся совершенно маньячно, — вырву вам язык.

Принц засипел.

Ирсен лишь слегка сдавил, не лишая возможности дышать, но принц стоял лицом ко входу в беседку, и ощущения у него должны быть особенно острые. Не удивлюсь, если они всю оставшуюся жизнь будут преследовать Его Высочество в кошмарных снах и наяву.

— Кузен, надеюсь, вы меня услышали, — Ирсен разжал пальцы, и принц едва не упал.

— Может быть, мы всё-таки займёмся поиском преступника? — вмешалась старшая принцесса.

Удивительно, но, фактически, открытое нападение на принца все проигнорировали, даже сам принц. Только откашлялся и буркнул что-то злое про влюбившегося психа и ослабил ворот.

— Разумеется, Выше Высочество, — Ирсен слегка поклонился старшей принцессе.

Ирсен говорил, что трон его не интересует. Значит, именно старшая принцесса негласный лидер?

— Мы втроём возьмём на себя слухи и всю текучку, а ты, брат, — принцесса голосом выделила обращение, — продолжишь заниматься расследованием.

А?!

— Уместно ли ставить меня на расследование официально?

Принцесса решительно кивнула:

— Только так и никак иначе. Вас, — как интересно она прыгает с «вы» на «ты» и обратно, — пытались подставить, в вашем доме совершили нападение на цароса. Естественно, что вы возглавите расследование, ведь для вас это уже не только государственное, но и личное дело.

Кара кивнула:

— Ирсен, либо мы все показываем, что безоговорочно доверяем тебе и считаем своей семьёй, либо твоему положению конец. Я не вижу иного способа.

— Кара, я…, — Ирсен запнулся, но продолжил говорить. — Кара, за всё это время я не продвинулся ни на шаг. Как будто… Как будто враг существует исключительно в моём воображении, ни следа, ни намёка. Найти того, кто стоит за покушением гораздо важнее, чем сохранить моё положением. Возможно, действительно, расследование стоит передать…

— Кому?! — старшая принцесса поймала Ирсена за руку. — Послушай, я прекрасно понимаю, как тебе сейчас тяжело, понимаю, что ты винишь себя в том, что допустил, в том, что не предотвратил. Но твоё «я не справился», нам сейчас ничем не поможет. Поэтому… работать! Если тебе нужен свежий взгляд, возьми с собой леди Милимаю. Только что графиня отлично себя показала. Леди Милимая, не поделитесь? Что вы думаете?

Давно знаю, что инициатива наказуема. Как будто с покойником без меня бы не разобрались.

— Если врага не удаётся найти внутри страны, может быть, он снаружи?

Увы…

— Мили, я думал об этом. Не сходится. Действует кто-то, кто очень близок к королевской семье и обладает безграничным доверием. Возможно, у него или у неё есть поддержка наших соседей, но они лишь вдохновители, а ключевая фигура где-то здесь.

— Что возвращает нас к списку, — заговорил принц. — Кара всегда избегала власти и занималась благотворительностью. Нельзя исключать, что Регентский совет проголосует за Кару, но всё же Кара наследница больше формально, чем реально. Голоса разделятся в основном между Иолой и Ирсеном.

— Если смотреть с точки зрения восшествия на трон, сложившаяся ситуация выгодна только мне, — завершила старшая принцесса.

Повисла тишина.

Принцесса не казалась смущённой или обеспокоенной. Она спокойно ждала продолжения.

Принц выдохнул:

— Уверен, Ирсен проверял и Иолу, и Кару. Раз Ирсен ничего не нашёл, значит, ничего нет.

— А вдруг я рушу свою репутацию в пользу Её Высочества Иолиситы?

Принц скривился:

— Бессмысленная чрезмерность, то же самое ты мог проделать без крови и в рамках закона. И мы возвращаемся к тому, с чего начали. Есть кто-то четвёртый, кто-то, кто уверен, что Регентский совет единогласно одобрит его кандидатуру, и имя попадёт в список.

— И? — нахмурилась Кара.

Принц ухмыльнулся:

— У меня есть предложение. Если мы не можем выследить врага, то почему бы нам не спровоцировать его?

Старшая принцесса прищурилась:

— То есть?

— Мы не можем вечно удерживать гостей в резиденции, а значит слухи о болезни отца неизбежно распространятся. Я предлагаю слегка повлиять на слухи. Пусть люди верят, что отец при смерти. Это объяснит, почему царос не принимает участия в делах. Дальше мы, сославшись на покушение, вычеркнем Ирсена из числа официальных наследников. По закону двоих наследников недостаточно, и Регентскому совету придётся собраться и выдвинуть нового кандидата. Мы получим имя.

Предложение звучало разумно, но что-то мне в нём подспудно не нравилось. Самое очевидное — Ирсен, будучи вычеркнутым в связи со случившемся на его территории покушением на цароса, вернуть положение наследника не сможет. С одной стороны, это скорее плюс, чем минус. Корона штука тяжёлая, нацепи — и вечная мигрень обеспечена. С другой стороны, есть у меня подозрение, что нельзя идти на поводу у заговорщика. Разве избавиться от Ирсена не его цель? Зачем подыгрывать?

Ирсен кивнул:

— Я не против.

Кара нахмурилась, но инициативу взяла старшая принцесса:

— Хм… А почему ты решил, что мы получим имя?

Принц слегка растерялся:

— Но как же? Совет должен единогласно утвердить третьего наследника.

Иола кивнула:

— Да, но с чего ты взял, что это будет нужный нам человек? Во-первых, Ирсен проверял совет и ничего похожего на массовую измену не заметил. Во-вторых, если предательство всё же было, зачем Совету сдавать нам имя сейчас? Я бы на их месте указала кого-то случайного.

А ведь правда!

Мне же столько раз это объясняли! Нового цароса выбирает Регентский совет из числа наследников, но у преступника нет никаких причин торопиться оказаться в официальном списке, поскольку Регентский совет имеет право представить своего кандидата непосредственно в день выбора нового цароса при условии единогласия. То есть мы вычеркнем Ирсена, получим кого-то неизвестного, а истинный преступник так и останется в тени.

Чего добивается принц, предлагая подобное?! Впору его самого заподозрить. Но он не маг, так что занять трон априори не может…

Принц не смутился:

— Иола, ты кое-что упускаешь. Согласись, будет странно, если сегодня Совет предложит одного кандидата, а завтра выдвинет другого, и обоих единогласно. Если мы пустим слух, что отец плох и счёт идёт на дни, то преступник не станет привлекать наше внимание и рисковать давать повод аннулировать результаты обоих голосований. Я считаю, что шансы, что он раскроет себя, очень высоки.

Иола покачала головой:

— Я категорически против.

— Я против, — подтвердила Кара. — Слишком ненадёжно, мы скорее потеряем, чем приобретём.

Принц спокойно кивнул, принимая отказ:

— Кузен, а вы что скажете? Есть другие идеи?

Хм… У настоящей Мили, если я правильно понимаю, магии не было. Появилась я — появился дар. Сейчас я промолчу, но как только мы останемся с Ирсеном одни, я обязательно спрошу, нельзя ли проверить принца, ведь магия могла и появиться.

Ирсен не успел ответить.

Иола вскинула голову:

— Герцог, я запрещаю вам ввязываться в эту авантюру.

Принцесса, моё вам глубочайшее уважение.

Иола посмотрела в сторону трупа:

— Хватит разговоров, пора перейти к делу. Кара, на тебе слухи. Делай, что хочешь, но Ирсена надо обелить. Мы с братом займёмся государственными делами. Я собираю Совет, нам придётся объявить о ситуации. На Совете же сообщим, что поручили расследование герцогу. Ирсен, на тебе расследование. Леди Милимая, боюсь, что вашего вопроса коснуться на Совете мы не сможем.

— Думаю, сможем, — возразила Кара. — Мили спасла отцу жизнь. Я просто поставлю их перед фактом, что новая методика будет принята. И только пусть попробуют возражать.

— Ещё вопросы? — уточнила Иола.

Вопросов больше не было.

— Расходимся.

Конечно, с «расходимся» принцесса поспешила.

Впятером мы вернулись в дом. Ирсен чуть отстал, чтобы отдать срочные распоряжения, вызвать помощников, выслушать первые доклады. Я бы и не против остаться при муже, но Кара ухватила меня за руку и потянула за собой. Не могла же я вырваться? В целом-то оно понятно — вопросы неизбежны, родственники всегда хотят услышать от врача пару обнадёживающих слов. Вкратце, что произошло, Кара, как и остальные, уже знала, и об отравлении, и о том, как я вернула царсоса из-за черты, заставив остановившееся сердце снова биться, и что царос после получения жизненных сил от целителей, уснул. Будить цароса я категорически запретила, и все включая принца, отнеслись к запрету со всей серьёзностью.

Иола приоткрыла дверь спальни, заглянула в щель, и только после этого прокралась в комнату. Мы гуськом зашли за ней. Царос, укрытый лёгким одеялом, лежал, утопая в пушистой подушке, и белизна наволочки подчёркивала бледную кожу. Царос выглядел измученным и резко постаревшим, отчётливо проступили морщины, губы хоть и лишились мертвенной синюшности, всё равно были выцветшими, бескровными. Ну вот как можно всерьёз стремиться взгромоздиться на трон, зная, в любой момент найдётся тот, кто накормит тебя ядом или срубит тебе голову? И ладно бы на троне ждало что-то хорошее! Но ведь управление государством — это нервы, нервы и ещё раз нервы. Мда…

Свекровь, сидевшая у кровати, поднялась при нашем появлении. Старшая принцесса жестом показала соблюдать тишину.

Минут пять мы смотрели на цароса, слушали его тихой поверхностное дыхание, затем Иола повернулась к выходу, и мы также гуськом последовали за ней.

Я осторожно, чтобы не хлопнуть, прикрыла дверь.

Принцессы и принц не спешили уходить.

Кара стиснула пальцы в замок. Пожалуй, она выглядела самой взволнованной:

— Мили, папа ведь поправится?

— Прямо сейчас жизни Его Царосского Величества ничего не угрожает. Поддержка целителей, абсолютный покой, сон и правильное питание постепенно дадут результат, и самочувствие улучшится.

Я старалась говорить осторожно и не обещать лишнего. Увы, моя уловка не осталась незамеченной.

— Леди Милимая, вы можете сказать, как долго отец проведёт в постели?

И что отвечать? Я бы предпочла, чтобы правду услышал Ирсен, а дальше уже он решал, кому её можно открыть, кому — нет.

Моё молчание оказалось слишком красноречиво.

— Графиня?

— Ваше Высочество, насколько мне известно, это первый случай, когда человек остался жив после проклятого жемчуга. У меня нет никаких сведений, чтобы строить прогноз. Любые варианты возможны.

— Неужели вы не можете сказать что-то более конкретное? — влез принц. — После того, как вы по следу от верёвки отличили самоубийство от убийства, я ожидал большего.

Почему мне тоже хочется взять его за шкирку и встряхнуть? Жаль, что мне ни роста, ни физических сил не хватит.

— Брат, — расстроенно выдохнула Кара, но принц её проигнорировал и продолжал буравить меня вопросительно-недоверчивым взглядом.

Что же, будем считать, что я тренируюсь перед Советом.

— Ваше Высочество, я повторюсь. Как можно делать прогноз, не зная свойств яда?

Очевидно же, нет?

— Хм? А как можно спасти человека от яда, свойств которого не знаешь?

— Ваше Высочество, но я не спасала Его Царосское Величество от яда.

— Хм?

— Ваше Высочество, яд вызвал остановку сердцебиения. Отсутствие сердцебиение означает постепенную смерть тела. Я искусственно заставила сердце сокращаться, пока оно снова не заработало.

— Сокращаться?

Ёжики святые, как тяжело объяснять тем, кто не знает элементарного.

— Формой и размером сердце похоже на кулак, — учебной модели у меня нет, так хоть на пальцах покажу.

Принц нахмурился и перебил:

— Странное сравнение, никогда ничего подобного не слышал. Сердце похоже на кулак? Трудно представить.

Достал! Такое чувство, будто ему не ответ получить хочется, а придраться. Определённо, я поговорю с Ирсеном.

А пока:

— Ваше Высочество, зачем представлять? У нас в саду есть труп. Пойдёмте, вскроем, и вы своими глазами всё увидите? Разве не чудесно?

По-моему — очень. Однако принц позеленел.

Судя по резко расширившимся зрачкам, принц оказался догадливым:

— В-вы…?

— Уже не раз проделывала подобное, — заверила я его с широкой улыбкой. — Идёмте скорее!

— Куда это вы? — Ирсен только нагнал нас, пропустил столько интересного.

Ответила Кара. Ёжики святые, я её обожаю.

— Мили согласилась помочь. Брат хочет осмотреть тот труп изнутри.

Глава 7

Если Ирсен и удивился, то ничем удивление не показал:

— Да, конечно. Если брат хочет, пожалуйста.

Девочки поддержали! И что несколько неожиданно, Иола тоже. У меня сложилось впечатление, что у принца несколько прохладные отношения с младшей сестрой, но крепкие и дружеские — со старшей. Логично было бы ожидать, что Иола остановит меня, например, скажет, что сейчас не время отвлекаться, но Иола позволила нам разбираться между собой и обратилась к Ирсену:

— Кузен, мы с Карой возвращаемся во дворец. Полагаю, мы задержим начало заседания Совета на пару часов, но, сам понимаешь, слишком затягивать нельзя.

Возможно, ей действительно не до наших с принцем перепалок.

— Полтора часа будет достаточно, — Ирсен отступил в сторону, пропуская принцесс к лестнице.

Принц бросил на меня ненавидящий взгляд, но тон выдержал ровный, почти дружелюбный:

— Благодарю за предложение, леди, я обязательно воспользуюсь им при удобном случае, но сейчас я нужен сёстрам во дворце, а ваша помощь нужна здесь.

Сбежал… Хотя вещи сказал разумные. Мне даже слегка совестно стало, но я быстро опомнилась. Разве не принц втянул меня в бессмысленный разговор? Разве я не должна была ответить? Я всё правильно сделала, тем более не факт, что во дворце от принца будет польза. Вдруг он и есть наш враг?

Ирсен приобнял меня за талию, наклонился к самому уху и шёпотом спросил::

— Что это было?

— Его Высочество расспрашивал, как я смогла восстановить сердцебиение. Показать проще, чем объяснить, и я пригласила принца в анатомический театр, но… Мне кажется, принц больше не хочет на мне жениться.

— Анатомический театр?

Я серьёзно посмотрела на Ирсена:

— Чтобы правильно лечить, нужно знать, как устроено тело. А чтобы это знать, его нужно изучать. Например, у человека сломана рука. Если ты не зафиксируешь кость в правильном положении до того, как она срастётся, то человек может остаться калекой. Ирсен, я…

— Да?

— Я хотела спросить. Мне кажется это важным. Но вопрос не для посторонних ушей.

Ни единого слова возражения.

Ирсен увлёк меня за собой, мы перешли в другую часть дворца. Ирсен отнёсся к моей просьбе со всей серьёзностью и привёл меня в свой рабочий кабинет и дополнительно выставил завесу из магии смерти. Правда, не знаю, глушила ли она звуки или только убивала излишне любопытных.

— Да, Мили?

— Магом можно только родиться или стать тоже?

— Родиться, — уверенно ответил Ирсен. — В двенадцать-тринадцать лет способности либо появляются, либо нет. Четырнадцать лет — крайний срок. Вроде бы это… общеизвестно.

Ха!

— Ирсен, ты ошибаешься. Мой дар проявился в день нашего с тобой знакомства.

— Не может быть! Мили, я не не верю, но…

Я надеялась, что этот день наступит позже.

— Ирсен, ты не мог не поинтересоваться моим прошлым, правда? Оставим пока магию. Мои знания, откуда они? Ты ведь сам признавал, что я опираюсь не на случайные догадки, а на систему знаний.

— Ты готова рассказать мне правду?

— Не готова, но правда многое меняет. Молчание сейчас будет сродни предательству. Я не дочь барона.

— Я знаю.

— Хм?

— И не могу сказать, что я осуждаю твою мать за адъюльтер. Быть замужем за слизняком должно быть действительно мерзко.

— Так я не его дочь, и он об этом знает? Он поэтому так ненавидит меня?

Ирсен прищурился:

— Мили, я что-то не понимаю… Ты только что сказала, что ты не дочь барона, но когда я это подтвердил, ты очень удивилась, но не моей осведомлённости, а самому факту.

— Угу. Давай про барона пока забудем? Правильнее было сказать, что я не… совсем Милимая.

Ёжики святые, как можно быть совсем Милимаей или не совсем? Это всё равно что немножко беременна. Ужас.

— Ты похожа на Милимаю и выдаёшь себя за неё? Или ты как-то подделала внешность? Это многое бы объяснило.

Ирсен не выглядел ни рассерженным, ни обеспокоенным, и на душе потеплело. Приятно в очередной раз почувствовать, что нужна именно я, независимо от моего статуса и положения, что меня безоговорочно принимают со всеми моими проблемами.

— Нет, я не подделывала внешность. Просто… Ты ведь видел, в какой ситуации я была в деревне. Настоящая Мили большую часть жизни провела затворницей, в тех условиях она была обречена. Она не выдержала ожидания смерти, и её душа покинула тело, а я… заняла свободную оболочку.

— Что?!

Ну, вот. Я не сошла с ума, честное слово. Наверное, мне не следовало быть настолько откровенной. А, ладно, что уж теперь…

— Именно после перерождения я стала магом.

Ирсен некоторое время молчал, не отрывая от меня немигающего, пробирающего до костей взгляда. Брови сурово сдвинуты, в уголках глаз собрались похожие на лучики солнца морщинки. Я чуть виновато улыбнулась. Не вовремя я с такими сногсшибательными признаниями, но я должна убедить Ирсена, что стать магом можно не только в подростковом возрасте.

От пристального взгляда могло стать не по себе, но я была спокойна. Ирсен неосознанно ухватил и удерживал меня за локоть, словно боялся, что я передумаю и сбегу. Не отпустит… Не зря призналась. Лишь бы не решил, что я свихнулась.

— Я знал, что легенды о бездушных и о людях, вспомнивших свои прошлые жизни не лгут, но никогда не думал, что сам столкнусь с подобным.

— Ты веришь мне?

Я подалась вперёд и повисла у Ирсена на шее.

— Конечно, верю. Как я могу тебе не верить? Назвать тебя Мили, наверное, неправильно?

— Почему? Я привыкла. К тому же у меня есть воспоминания настоящей Милимаи, я не воспринимаю это имя чужим, скорее вторым. Я боюсь, что с моим прежним именем только лишняя путаница возникнет.

— Хорошо… Мили.

Я уткнулась Ирсену в плечо:

— Я всё это к тому, что, во-первых, нельзя утверждать, что магия у принца не появилась позднее. Во-вторых, ты абсолютно уверен, что будучи тринадцатилетним-четырнадцатилетним, он не мог сознательно скрыть магию и притвориться бездарным? В-третьих, его действия выглядят странно. Ты ведь проверял старшую принцессу, но ему много внимания не уделял, считая, что он её человек?

Я подняла голову, ожидая реакции.

Ирсен задумчиво кивнул.

— Ты права, из-за того, что принц не маг, я никогда не считал его самостоятельной фигурой. Если он только прикрывается Иолой…

— Я боюсь, что покушение на цароса может повториться. В той шкатулке… Проклятая жемчужина была не одна, верно?

— Куда больше меня пугает, что наш враг может на основе проклятой жемчужины приготовить более слабый яд, который использует во время заседания. Мили, мне действительно нужна твоя помощь.

— Давай без словесного кружева? Скажи, что нужно сделать, и я сделаю.

— Попробуй уговорить единорога нам помочь.

Я представила выражение ехидства на оленьей мордочке. Уговорить Сахарка будет также просто, как слетать на луну, не имея в арсенале ракеты. Ладно, как-нибудь уговорю. Я давно подозреваю, что Сахарок со мной не столько из-за моих способностей, сколько из-за проблем в заповеднике, мы как-то отложили в сторону, но я помню, что барон занимается на острове браконьерством.

— Сделаю.

Из кожи вон вылезу, но сделаю.

Ирсен на миг прижал меня к себе:

— Мили, обещай, что будешь осторожна? И подожди внизу, я пришлю тебе сопровождающего. Я должен идти…

— Иди.

Зачем сопровождающего? Хотя глупый вопрос. Наверное, помощник будет знать, что делать после того, как я уговорю Сахарка, не дёргать же Ирсена специально. Наверное, Сахарок может почувствовать проклятый жемчуг. Учитывая, что враг будет к этому готов, нам следует ожидать ловушки.

Если я посоветую царосу по состоянию здоровья отречься от трона — это будет слишком нагло? Я могла бы быть убедительной. Если всё произойдёт сейчас, я не думаю, что Ирсен получит большинство голосов Регентского совета. Почти наверняка вечная головная боль достанется Иоле. Хм… Слишком соблазнительно. Как удержаться и не попытаться подложить старшей принцессе золотую свинью?

В задумчивости я сама не заметила, как дошла до холла. Очнулась, ощутив прикосновение к щиколотке. Кот, сбежавший, когда рядом со мной появился Ирсен, вернулся и теперь тёрся меховым боком, явно напрашиваясь на ласку. Эх, я так и не спросила, сколько в нём от человеческого сознания, сколько — от животного, а сколько — от демона.

Ирсен сказал, чтобы я дождалась его человека — дожидаюсь.

Я присела на корточки и запустила пальцы в гладкую кошачью шерсть, а мысли вернулись к так называемому проклятому жемчугу. Ирсен рассчитывает, что Сахарок поможет найти яд. А не осталось ли за скобками, что Сахарок почует яд, если им попытаются отравить меня. Ведь логично же избавиться от той, кто второй раз ухитряется разрушить планы заговорщика.

Эх-х…

— Моя госпожа?

Знакомый голос.

Я быстро поднялась. Лишившийся ласки кот недовольно мяукнул, но я не обратила внимания. Гораздо больше меня сейчас интересовал Ён. Кот безуспешно попытался вернуть моё внимания и обиженно отступил.

Ён склонился в поклоне:

— Приветствую, моя госпожа.

Хм, с каких пор я его госпожа? Я уже уяснила, что просто «госпожа» — уважительное обращение к женщинам, не из благородных семей. Например, к владелице торговой лавки. А «моя госпожа» — это обращение слуги к своему хозяину. По идее, Ён должен служить Ирсену, а меня называть «леди» или «графиня». Отныне Ён будет следить за моей безопасностью всегда?

Но ведь именно Ёна Ирсен взял с собой, когда отправился в Обсидиановую Пещеру. Значит, Ён лучший.

— Ён, если ты будешь со мной, то кто же позаботится о безопасности герцога? Рада тебя видеть в живым и здоровым.

— Моя госпожа, герцог способен позаботиться о себе самостоятельно, не беспокойтесь. Прошлая ситуация исключительная, и она могла возникнуть только из-за ограничений, накладываемых на паломников. Герцог сказал, что ему важно быть уверенным в вашей безопасности, только так он сможет сосредоточиться на делах.

Ёжики святые, приятно!

Спорить я не стала, хоть мне и не по себе, что Ирсен отдаёт мне лучшего своего телохранителя, я должна доверять его решениям.

— В таком случае, Ён, прошу, позаботьтесь обо мне. Пожалуйста, если я могу каким-то образом сделать твою работу легче, скажи мне, какие правила я должна соблюдать.

— Служить вам, честь для меня, моя госпожа!

Ён ещё раз поклонился.

— Как…, — я не уверена, что стоит спрашивать про руку и напоминать про увечье, хотя медик во мне требует задать неудобный вопрос.

Видимо, я смотрела на руку, поэтому Ён понял меня и спокойно показал ладонь без двух пальцев. Чуда не произошло, пальцы не восстановились, хотя, я уверена, над рукой поработали лучшие целители. Что же, я изначально понимала, что как регенерацию ни подстёгивай, сколько сил организму ни передавай, возможности тела жёстко ограниченны. Главное, что раны благополучно затянулись новой кожей, и обошлось без воспаления.

— Небольшая цена за сохранение жизни, — улыбнулся Ён.

Хорошо, что он может так думать.

Гвардеец услужливо распахнул для меня двери.

В сопровождении Ёна и кота я спустилась по парадной лестнице. Экипаж уже ждал меня внизу. Ён галантно подал мне руку, помогая забраться внутрь. Я привычно села лицом по ходу движения, Ён расположился напротив.

Кот счёл момент удачным, мощно оттолкнулся лапами и тяжело плюхнулся мне на колени. Вот наглец! Хмыкнув, я принялась чесать ему за ухом.

Экипаж тронулся.

Пожалуй, в будущем мне стоит заняться верховой ездой, галопом явно быстрее…

Жаль, что праздник был испорчен…

Надеюсь, царос встанет на ноги…

Хорошо, что заговорщики торопятся, начнут совершать ошибки…

Рядом с Ёном я расслабилась, полностью погрузилась в размышления. Мурчание кота, лёгкой вибрацией отдающееся в руки успокаивало. Мне показалось, что прошло совсем немного времени, когда Ён объявил:

— Моя госпожа, фамильный особняк Дарс. Мы прибыли.

Глава 8

Осторожность превыше всего. Барон на стороне заговорщика. Фактически, я вламываюсь в гнездо, где обосновался враг. Аж мурашки по коже. Но раз Ирсен считает, что я справлюсь, значит, я справлюсь.

Я прошла в холл.

На самом деле мне всего-то нужно найти и забрать Сахарка. При этом желательно поторопиться. А Сите можно сказать, что я приняла предложение свекрови и отправляюсь погостить у родителей мужа. Приличия такой финт позволяют. Другое дело, в силе ли приглашение после покушения? Проблема не в том, что мне не дадут комнату, а в том, что свекровь скорее всего останется в герцогской резиденции. Ладно, можно или нет, пусть Сита разбирается.

— Так ужасно! Мили, покушение цароса и в разгар представления тебя как невесты. Наша репутация! Когда герцога признают виновным…

Мачеха запнулась, глядя на меня.

Графская корона по-прежнему на мне. Я откровенно ухмыльнулась.

Забавная у нас ситуация. Я наконец разобралась с иерархией. Роль играет только положение и старшинство. Дети подчиняются родителям, члены семьи подчиняются главе рода. Если вернуться к браку, то глава семьи не только выбирает жениха для дочери, но и невесту для сына. И бывают исключения, как, например, со мной. Я остаюсь дочерью барона и внутри семьи я должна подчиняться, но как полноправная графиня я выше барона и уже я могу приказать. Ха!

— Мили, не расстраивайся! Конечно, жаль, что представление сорвалось, — подключилась сестрёнка, — но лучше быть несостоявшейся невестой, чем присутствовать на казни мужа.

Девочка выпалила фальшивое утешение раньше, чем смогла прикусить язык. Её глаза расширились, а взгляд намертво прилип к короне.

Противно время на них тратить, но:

— Леди, вы заблуждаетесь. Во-первых, ни принцессы, ни принц обвинений герцогу не выдвигают, более того, герцогу оказано особое доверие, именно ему поручено расследование покушения на цароса. Во-вторых, герцог успел меня представить, мой статус невесты официально подтверждён. К тому же… О чём вы переживаете? Моя репутация — это репутация графства Льёр. Фамилия Дарс никак не пострадает.

— Мили… Ты отказываешься признавать родство?!

После того, как меня пытались уморить голодом и заморозить насмерть — странно, правда?

Мне уже интересно посмотреть, как устроены её мозги.

— Леди, на балу как старшую дочь семьи вы представили отнюдь не меня. Разве это не означает, что вы первая от меня отказались? Я лишь смиренно принимаю вашу волю.

— Мили!

— Леди, сожалею, но я не могу уделить вам больше времени. Вы знаете о ситуации в столице и не можете не понимать, возложенными на меня обязанностями нельзя пренебрегать.

Вырвалась? Вырвалась. Они слишком ошеломлены моим внезапным взлётом. В любом случае, теперь, наверное, я могу позволить себе быть грубой. Ах, простите, эксцентричной. Леди не грубят, леди вежливо посылают.

Переход я прошла, стараясь выглядеть величественно. Но едва я меня закрыла стена, я приподняла юбку и бегом бросилась вверх по лестнице:

— Сита!

Горничная выскочила на мой окрик как ошпаренная:

— М-моя госпожа? О? — она увидела корону.

Не время.

— Сита, ты знаешь где жрица Тишины Лета? Мне срочно нужен единорог.

— Моя госпожа, сожалею. Жрица всё время следует за единорогом. Он часто исчезает, и его невозможно отследить.

Плохо.

— Сита, у нас есть мандрагора? — как ещё его привлечь? В принципе, мне любой сойдёт. Кстати, идея! — Кис-кис-кис!

Не задерживаясь на этаже, я поднялась выше, в комнату, где обосновалась жрица. Вернее будет сказать, что комнату облюбовал Сахарок, а жрица беспрекословно приняла его выбор. И первое, что бросилось в глаза — свитое из зелёных ветвей гнездо. Оленёнок возомнил себя птицей? Впрочем, не моё дело. Я огляделась. Если не считать опивков чая в чашке, следов пребывания жрицы в комнате нет, а чай давно остыл, тёмная плёнка пристыла к белым бокам чашки.

— Муррь?

— Мр-р-р…, — подхватил второй кот.

Ах, да. Я же их позвала и помчалась дальше.

— Кис-кис, — повторила я, присела на пол и провела по спине каждого из трёх котов, четвёртый куда-то запропастился.

Котики благосклонно приняли ласку, и я продолжила их гладить. Честно? Я надеялась, что Сахарок почует вторжение на его территорию и появится, чтобы показать, кто тут действительно главный и кого надо чесать за ухом, но Сахарок нас проигнорировал. Или не почуял, что менее вероятно. А может, Сахарок понял, что я его ищу и нарочно прячется?

Я поднялась.

Коты разочарованно мявкнули и вытаращились на меня разноцветными глазищами. У одного ядовито-жёлтые, у второго — ярко-зелёные, у третьего вообще ржаво-оранжевые. В темноте, должно быть, смотрится зловеще.

— Я могу взять на руки только одного, — с сожалением вздохнула я.

Коты, как и ожидалось, заинтересовались.

Чувствую себя начинающей манипуляторшей.

— Пусть это будет…

Коты забеспокоились. Самый крупный раздулся в меховой шар, видимо, стремясь сразить меня своими габаритами, второй выгнул спину дугой, а затем потянулся, открыл острозубую пасть и выпустил изогнутые когти. Настоящий демон-хищник, грациозен и очень опасен. Самый мелкий из котов, тот, который охранял меня сегодня на приёме, посмотрел с искренней обидой, мол как я вообще могу его, такого родного, заменить другим.

— А кто из вас первым сможет отвести меня к единорогу? — провокационно предложила я.

Самый мелкий кот поднял хвост трубой, но тотчас получил лапой от самого крупного. Видимо, чтобы не лез вперёд вожака.

А в следующий миг все споры прекратились.

Раздалось душераздирающее мяв, у в комнату через окно влетел четвёртый кот. Ёжики святые… Ездовой демон. Думала ли я, что когда-нибудь увижу подобное? Сахарок стоял на кошачьей спине, неизвестно как удерживая равновесие. Вид у единорожки был абсолютно самодовольный. Он повернул голову, кося на меня глазом, лукаво поднял переднюю ножку и подогнул, будто имитировал поклон, а затем спрыгнул на пол и тотчас перескочил на стол, тем самым заняв возвышенную позицию.

Кажется, я поспешила, решив, что вожак в моей кошачьей стае чёрный шар. Как ни странно, вожаком чёрных котов-демонов стал белоснежный хранитель жизни.

Через подоконник перебралась жрица, одетая вполне традиционно. Веточки и цветочки полностью исчезли, жрица носила одеяние горничной.

Я первая поприветствовала её, а затем повернулась к Сахарку:

— Привет, — улыбнулась я.

Выражение морды Сахарка не поменялось, но я уловила излучаемое единорогом ехидство. Предвкушает как я буду упрашивать? Ну-ну. Не время ломать комедию.

— Ты знаешь, что цароса отравили? — в лоб спросила я.

Сахарок переступил с ноги на ногу, ехидство угасло, взгляд стал серьёзным.

Не знаю, как Сахарок отреагирует, но была ни была:

— Царос выпил вина, в которое подмешали проклятую жемчужину.

Вслипнула жрица. Оглянувшись, я увидела, как она зажимает рот обеими ладонями. Такая острая реакция… Наверное, мне стоило быть деликатнее. А, нет времени! Я переключилась на Сахарка:

— Ты поможешь? Ты можешь почувствовать проклятую жемчужину, если она окажется поблизости?

Сахарок топтался на месте.

Я молча ждала, и чувствовала себя всё более и более неловко. Я ведь прошу Сахарка рискнуть жизнью ради… Сама не знаю ради чего. Я иду вперёд по двум причинам. Я верю в медицину, верю, в клятву, которую когда-то произнесла в своём сердце, и верю, что знания, которые у меня есть, должны служить людям, а не прятаться в глубинах моей память. И я иду вперёд ради Ирсена. Политика, интриги — это неотъемлемая часть его жизни, и, если я хочу быть с Ирсеном, я должна разделить его жизнь. Но Сахарок… Если я правильно поняла, Сахарок защищает заповедник? Только вот этот факт никак не даёт мне права требовать, чтобы Сахарок рисковал.

Может быть, необходимость отправлять подчинённых под смертельную угрозу и есть самое страшное, с чем сталкивается правитель?

Сахаро вытянул шею и коснулся мордочкой моей руки, шумно фыркнул.

Жрица замотала головой, но Сахарок ударил копытцем по столешнице, и жрица покорилась.

Сита подала мне шаль, и я закутала Сахарка, чтобы спрятать от взглядов. Сахарок же указал на самого мелкого из котов, чтобы создавалось впечатление, будто я несу котёнка.

И жрица, и Сита последовали за мной. Не знаю, смогут ли они войти во дворец. Мы ведь отправляемся на Королевский остров? Не знаю…

— Спасибо, — шепнула я Сахарку.

Втроём мы спустились на первый этаж, по переходу вернулись в холл.

Здравствуйте, очередные неприятности. Барон собственной персоной.

Барон стоял у входа и мрачно сверлил меня взглядом. Его поза могла бы ввести в заблуждение, но я не обманулась, с первого взгляда поняла, что барон собирается доставить неприятности. Откуда только решимости набрался противостоять герцогу? Хотя, понятно же, прежде он боялся выдать себя, но теперь карты вскрыты. Заговорщик либо совершит рывок и победит, либо падёт. Я не верю, что борьба продлится долго, слишком явной она стала.

Барон перекрывал собой выход.

Он может ударить меня? Не ударить в смысле отвесить пощёчину, а ударить в смысле попытаться убить?

Мы встретились взглядами. Как дочь я должна быть послушной и вежливой, но я буду апеллировать к титулам.

— Барон, я срочно вызвана во дворец, — попробую добиться результата словами, хотя не верю в успех.

— Заседание Совета отложено, Мили.

— Разве я упоминала совет? Барон, я уверяю, вам придётся дать объяснение королевской семье, почему вы препятствуете мне в выполнении приказа.

Я шагнула вперёд, сокращая между нами и без того небольшое расстояние. Барон не сдвинулся.

Что я должна буду делать, если он не уступит? Проблема не в том, что я боюсь действовать радикально. Я сомневаюсь, что стоит быть той, кто переведёт спор в драку. Да, у меня есть графская неприкосновенность, а Ирсен позволял себе и более шокирующие вещи, но я не знаю нюансов действующего законодательства. Сама того не желая, я могу дать врагам козырь против меня.

— Мили, ты не можешь уйти, не рассказав мне о том, что случилось. Я получил из дворца сообщение, что в резиденции герцога совершено покушение на цароса, что твоё официальное представление сорвано.

— Приказом королевской семьи раскрывать подробности запрещено.

— Да, но это касается обычных аристократов. Как барон я имею право знать.

Время…

— Барон Дарс! Именем герцога Варильского и властью графини Льёр, приказываю. Прочь с моего пути!

Глава 9

Барон пошёл багровыми пятнами.

Его лицо исказилось в гримасе чистой ненависти. В следующий миг в меня полетел наполненный огнём прозрачный шар. Кот с диким рёвом прыгнул шару наперерез. Я от толчка пошатнулась. Если бы не Сита, поддержавшая меня со спины, я бы, наверное, упала. Кот поймал шар в полёте, и тотчас полыхнуло огнём. На миг пламя полностью перекрыло обзор, в нос ударил запах палёной шерсти.

Огонь потух мгновение спустя, и первым я увидела Ёна, невесть как возникшем в холле. Явно, что не через дверь вошёл, иначе бы барон не стоял там же, где стоял до атаки. В одной руке Ён сжимал короткий меч, в другой пульсировала синева, но почему-то Ён не спешил срубить барону голову или же целиком обратить барона в прах. Пресловутая неприкосновенность аристократа? Или нечто большее? Сейчас у меня нет иного выбора, кроме как доверять и подчиняться командам телохранителей. Сита и близко не так хороша, как Ён, но азам она обучена.

Зашипели подоспевшие коты, мимо меня метнулись три меховые молнии. Но в последний момент коты затормозили и остались рядом со мной.

— Мили, как ты могла натравить на отца демона? Ты знаешь, что призыв демонов запрещён?

Первый кот, перехвативший шар, выжил и даже не пострадал, если не считать того, что шерсть сгорела и он стал абсолютно лысым. Но теперь с ним творилось что-то странное. Из ноздрей пошёл чёрный дым. Котик чихнул и потёр нос лапой, а дыма становилось всё больше.

— Госпожа, бегите!

— Не зря говорят, что на каждую силу найдётся более мощная сила, да, Мили? — ухмыльнулся барон. — А ещё говорят, что, нет лучше стратегии, чем обернуть козыри противника против него.

Я уже догадалась, что шар был не так прост. Неужели враг всё рассчитал? Демоны, единорог, телохранители, магия смерти — сколько бы козырей у меня ни было, враг учёл каждый.

Плохо!

Но стоять так и ждать невесть чего…

— За отказ подчиниться приказу высшего значения и нападения на графиню, барон, вы приговорены.

Я могу ошибаться в формулировках, но прошлая жизнь научила меня, что, если в сомнительной ситуации можно заранее подстраховаться, то это следует сделать.

А затем я выпустила синеву и направила на барона.

— Нет!

Сита дёрнула меня за руку, сбивая направление. Ён перехватил мою магию своей. Бессловесно закричала жрица, а единорог брыкнулся и вырвался из шали, которую удерживала одной рукой.

— Что?

Барон расхохотался.

— Его нельзя атаковать магией смерти, — пояснила Сита.

— Почему?

Ирсен с помощью магии смерти убивал, значит это не должно быть проблемой.

— Отражения.

Ничего не поняла, хотя по смыслу догадаться можно. Отражает зеркало, правильно? Удар отрекошетит обратно к атакующему? Но почему тогда Ён до сих пор не пустил в ход меч? Или на «Отражение» работает против любой атаки? Но раз даже Сита знает про «Отражения», должна быть известна тактика противодействия, верно? Чего Ён ждёт и что это вообще за ситуация такая?!

Дым полностью скрыл кота, а когда дым рассеялся, кота больше не было. На его месте сидело незнакомое существо, свернувшееся в шарообразный комок. Существо мелко дрожало и выглядело несчастным и безобидным, совсем не похожим на то, как я представляла себе демонов.

— Убей их всех, — приказал барон.

Существо вздрогнуло и начало распрямляться. Блеснули когти.

— Засвидетельствовано.

— Засвидетельствовано, — эхом повторил кто-то.

И следом раздался третий голос:

— Засвидетельствовано.

На вершине лестницы появились двое мужчин и одна дама, чьё лицо показалось мне смутно знакомым, и я даже смогла вспомнить, что видела даму во дворце, в зале ожидания перед приёмной цароса, когда он собирался расторгнуть нашу с Ирсеном помолвку.

— Что вы здесь делаете?! — барон натурально взвизнул, отшатнулся. — Частная собственность…

— Ваша дочь не возражала, что мы войдём в дом, чтобы поприветствовать её. Что-то не так?

Когда это я не возражала? Впрочем, формулировка решает всё, я действительно не возражала. Внезапному появлению гостей я только рада. Хотя внезапное оно, пожалуй, только для меня и барона. Ён ни капли не удивлён.

— Приказом Его Царосского Величества барон Фамиан Дарс лишается неприкосновенности. Арестовать!

— Он при смерти!

Никакого достоинства. Можно быть мразью, но при этом держать эмоции в узде. Барон и правда ведёт себя как слизняк. Или как загнанная в угол крыса.

Барону никто не ответил, а в следующий миг стёкла окон разлетелись, и в холл ворвались гвардейцы и… двое жрецов Батиты.

Демон встал на задние лапы, потянулся. В нём всё ещё сохранялись кошачьи черты, но с животным его уже ни за что не перепутаешь.

— Батита, благослови во имя цароса! — коротко вооззвали жрецы, с их рук хлынуло бесцветное сияние и обрушилось на барона.

В первый миг мне показалось, что ничего не происходит. Свет, исходивший от жрецов, не причинил барону ни малейшего вреда. Но я ошиблась. Свет и не был атакой. Свет сделал ровно то, что и положено свету — сделал видимыми четыре зелёных шарика, вращающихся над головой барона.

— Использование «Отражения» засвидетельствовано, — одним из тех, кто это сказал, был жрец.

Свет вспыхнул ярче, и зелёные шарики испуганно шарахнулись, натянулись и лопнули тончайшие нити, связывавшие их с бароном. Шарики моментально исчезли.

— Что это? — шёпотом спросила я Ситу.

— «Отражения». Любой вред, причинённый том, кто находится под его действием, будет переведён на связанную жертву.

Хм… Я-то думала, что на атакующего, а получается, что тут принцип живого щита. Гадко. Хотя, если кто-то принимает роль щита добровольно…

Барон ударил синевой, но его удар мгновенно заблокировали. Гвардейцы ответили магией, смяли слабую защиту в мгновение, и барон лишился сознания. Так быстро? Это даже несерьёзно.

Демон окончательно пришёл в себя и прыгнул.

Если верить приказу, он должен был прыгнуть на кого-то из нас, но демон бросился к бессознательному барону.

— Не дайте его убить! — рявкнул кто-то из наблюдателей с вершины лестницы.

Напрасный крик.

Жрецы сработали идеально — поймали прыгнувшего демона в перекрестье световых лучей. Раздался выворачивающий жилы вой. Демон забился, но вырваться не мог. Повалил густой чёрный дым. Демон… испарялся? Они выжигают его?! Котика жалко…

Дым развеялся. Хотя лучи продолжали идти из рук жрецов, котика они больше не удерживали, кот упал на пол и с рёвом бросился ко мне, запрыгнул на руки.

— Живой! — обрадовалась я, на секунду позабыв обо всём, даже о том, что недавно мужчина, переродившийся в этого кота, угрожал мне и пытался убить.

— Мурр.

Кот попытался завернуться в шаль и даже выдавить Сахарка. Получил укол рогом, тычок копытом и притих.

Старший жрец надел на барона массивные браслеты. На обычные кандалы не похоже. Может, блокировщик магии? Гвардеец соединил браслеты цепочкой. Любопытное разделение труда.

Барона вздёрнули без всякого почтения и утащили как мешок с картошкой.

Меня слегка ошеломило обращение с высокопоставленным аристократом. Да, он лишился неприкосновенности, теперь его можно обвинить в совершённых им преступлениях, арестовать и судить, но он всё ещё барон. Не просто аристократ по крови, которому кроме благородных предков, похвастаться нечем. На территории баронства Фамиан Дарс полноправный владыка. Почти. Всё же его приказы не могут противоречить законам королевства.

И его вот так вот уволокли… Хотя чего ждать от подчинённых герцога? Скорее стоит удивляться, что подняли, а не волочат по полу за ногу или за руку.

Двое мужчин и леди наконец спустились, и я полностью развернулась к ним, выбросив лжепапашу из головы.

Заговорил старший из мужчин:

— Графиня Льёр, приветствую вас. Сожалею, что знакомство начинается в столь неприятных обстоятельствах, но я искренне рад встрече с той, что с лёгкостью сумела захватить сердце неприступного Ирсена Анреса. Прошу простить за вынужденное вторжение и за некоторые вольности. И позвольте представиться. Герцог Нешта к вашим услугам.

Хм…

А ему можно доверять?

— Взаимно рада знакомству, — улыбнулась я.

— Также позвольте я вам представлю, графиня…

Договорить герцог не успел. На вершине лестницы появилась мачеха.

Глава 10

— Ч-что здесь происходит?

Запинается, но в отличии от мужа хотя бы сдерживает голос и обходится без визга.

Она так вовремя всегда появляется… В окно наблюдает? Или, что вероятнее, в окно наблюдает кто-то иной, а ей докладывает.

Герцог Нешт поморщился, но игнорировать мачеху не стал, повернувшись полубоком к лестнице, он коротко пояснил:

— Леди, ваш супруг указом цароса лишён неприкосновенности. Барон был обвинён в ряде тяжких преступлений против короны и арестован.

— Г-нерцог, что вы такое говорите? Это какое-то недоразумение! Мой муж предан Его Царосскому Величеству. И потом. Это точно ошибка. Откуда мог взяться приказ, когда Его Царосское Величество был серьёзно отравлен?

Вот теперь герцог Нешт заинтересовался:

— Леди, откройте, откуда вам известно столько подробностей происшествия?

Мачеха сглотнула:

— Так… Я присутствовала, когда из дворца прибыл представитель с сообщением.

— Как любопытно. Леди, прямо сейчас вам придётся ответить на вопросы моего коллеги. Позвольте дать вам совет? Подумайте о том, что за час или два подобные приказы не отдаются. Раз приказ о снятии неприкосновенности и аресте есть, значит, ваш супруг давно под подозрением.

Мачеха встрепенулась:

— Если приказ был подписан ранее, то он не учитывает изменений ситуации! Вы должны пересмотреть своё отношение к моему мужу!

— Хм?

— Это вчера он был бароном. Сегодня он ещё и отец графини!

Ёжики святые, я даже отчасти восхищаюсь её напору и готовности с непоколебимой уверенностью приводить самые абсурдные аргументы. Ну, правда же… Защищаться от Ирсена, прикрываясь его же именем.

— Леди, — вмешалась я. — Я напомню вам, что графство Льёр не имеет никакого отношения к семье Дарс. И мне странно, что вы игнорируете добрый совет. Неужели любовь к мужу затмевает любовь к вашим дочерям? Может быть, барон их отвергает, раз вы не хотите подумать о них хотя бы ради него?

Взгляд у мачехи беспокойно забегал.

Не удивлюсь, если выяснится, что она не только знала о заговоре, но у участвовала. Да и старшая сестра… Хотя какие они мне сёстры? Как оказалось даже с младшей у меня нет кровного родства. Но младшую, пожалуй, жаль. Хотя не знаю… С одной стороны, с волками жить — по-волчьи выть, с другой стороны, яблоко от яблони недалеко падает.

— Вы… Вы не можете меня допрашивать!

Она не поняла намёк? В её положении лучше сотрудничать.

— Леди, повторюсь. Баронская неприкосновенность была снята. Вы по-прежнему неприкосновенны для стражи, но не для службы безопасности.

— Я беременна. Заставляя меня волноваться, вы подвергаете опасности жизнь моего нерождённого сына!

Жрецы, которые уже собирались удалиться, остановились. Старший медленно развернулся и начал подниматься по лестнице. Мачеха попятилась, однако коллега герцога Нешта успел её перехватить и с вежливо-насмешливой улыбкой взял под локоть. Мачеха не попыталась ни вырываться, ни спорить. Напротив, жреца она поприветствовала поклоном и даже попросила для ребёнка благословение Батиты.

Как-то невольно все затаили дыхание. Жрец приблизился к мачехе, взял её ладонь в свои, и снова полился мягкий бесцветный свет. Оригинальный тест. Свет погас.

— Старший ключник Батиты? — поторопил герцог Нешт.

Жрец неторопливо отпустил мачеху и обернулся.

— Леди в ожидании дочери, — объявил он.

— Опять дочери?! Но…

Жрец проигнорировал её и степенно спустился, задержался на мгновение, чтобы попрощаться с нами уважительным кивком, а затем покинул дом. Вслед за ним ушли несколько гвардейцев, в холле стало не так многолюдно.

— Графиня, я был бы рад продолжить наше общение, но вас ждут во дворце, — напомнил мне герцог Нешт.

— Уверена, мы ещё встретимся, — улыбнулась я.

Экипаж меня уже ждал, и это был новый экипаж. Во-первых, он был заметно меньше предыдущего, он был не такой комфортный и, во-вторых, на дверце был не герб, а эмблема. Ён подсказал, что Ирсен отправил для меня служебный экипаж, так что, садясь в салон, я не сомневалась. Едва дверца хлопнула, лошади рванули, меня буквально вдавило в спинку сидения.

Необычное ощущение. Я отвыкла от скорости. Впечатление, будто пересела на автомобиль. Может, лошади на службе у Ирсена тоже демонические, как и котики? Вся четвёрка облепила меня и умиротворённо мурчала.

Окна закрыты плотными шторами, даже в окно не посмотреть. Зато город за стеклом не отвлекает от размышлений, а они… грустные. Ирсен использовал меня как наживку, правильно? Никакой реальной угрозы не было, меня защищали лучшие из лучших, включая жрецов Батиты, но всё равно не слишком приятно.

Ён словно догадался, о чём я думаю.

— Госпожа, нельзя было допустить, чтобы барон что-то заподозрил. Любая неестественность могла его насторожить, и он бы не сорвался. А значит, у нас не было бы оснований снять с него неприкосновенность. Собранных улик по контрабанде было недостаточно.

— Откуда вы знали, что он сорвётся?

— Главный заговорщик понял, что барон раскрыт. Арест был лишь вопросом времени, поэтому наш враг нанёс упреждающий удар. Он приказал барону избавиться от проблемы. От вас, госпожа. А заодно враг подготовил способ избавиться от барона.

— Но в этом раунде врага обыграли?

Ён пожал плечами:

— Вы живы, барон жив и будет допрошен. Можно сказать, что раунд выигран. Но…

— Но?

— Госпожа, вы дважды спутали врагу планы, и замести все следы он уже не сможет. Герцог непременно раскроет его, и враг это понимает. Его единственный шанс — грубые силовые действия.

Ох, как же я от всего этого далека. Спасибо, Ён хоть объясняет доступно.

По спине пробежал холодок ожидания ещё одного покушения. Логично же подловить меня по пути и ударить? То ли Служба безопасности сработала идеально, то ли враг придерживался иной логики.

Во дворец мы прибыли беспрепятственно.

Я спохватилась:

— Корона, полагаю, неуместна?

Я подняла руки, чтобы снять аметистовый венец.

— Нет, госпожа! — Ён поднялся и почти перехватил меня за запястья, остановил движение в последний момент, когда я замерла под его резким окриком.

— Нет?

— Госпожа, день получения короны от сюзерена — единственный день, когда корону можно носить свободно. Пожалуйста, не отказывайтесь от этой привилегии.

Сколько же нюансов.

Обещанная Ирсеном преподавательница ещё не прибыла. Хотя сейчас и не до занятий этикетом.

Я поблагодарила Ёна за совет, и мы вышли из экипажа. Мы, как оказалось, прибыли к одному из боковых входов, меня уже ждала леди возраста Кары. Леди носила мундир и, как я поняла, была кем-то вроде секретаря.

Быстро поприветствовав меня, она пригласила следовать за ней и зашагала прочь, совершенно не заботясь о том, что я едва поспеваю. Я вполне могла бы угнаться за ней бегом, но в платье… Это уже не эксцентричность, а самый настоящий позор.

Коридоры промелькнули, и леди привела меня в небольшую гостиную, выдержанную в спокойных бежево-шоколадных тонах с редкими вкраплениями золота. Леди приглашающе указала в сторону кресла и небольшого столика, к моему приходу уже сервированного. Для меня приготовили чай.

— Графиня, пожалуйста, ожидайте приглашения на заседание Совета. Я приду за вами. Если вам что-то понадобится, пригласите секретаря.

Эм… Это всё?

Я неопределённо кивнула.

Леди поклонилась и стремительно покинула гостиную. Наверное, у неё много дел.

— И долго нам ждать?

Вопрос бессмысленный, Ён таких вещей знать не может.

— Пока не проверим зал, где пройдёт Совет.

А?

Гостиная — что-то вроде прикрытия?

Сахарок заинтересованно высунулся из шали.

Ён приглашающе распахнул дверь, и мы вышли в коридор. Зал, где проведут заседание, располагался неподалёку от гостиной.

— Первая проверка завершена. Ваша очередь, госпожа.

Не моя, а Сахарка. И, кстати, демонов тоже можно отправить на разведку.

Единорожка спрыгнул на пол, и жрица поспешно потянулась к нему, но Сахарок дёрнул передним копытцем будто воду стряхивал, и жрица замерла. Сахарок посмотрел на неё с некоторым сомнением, будто заново оценивал. Жрица почему-то дрогнула. Сахарок картинно закатил глаза, а затем направил на жрицу острие рога.

Что было дальше, я не увидела, Сахарка и жрицу скрыла непроглядная медовая пелена. Я почувствовала на языке сладость. Не зря я единорожку Сахарком зову. Когда я придумала это прозвище, я думала о белизне его шерсти, а угадала невероятно точно.

Пелена стянулась к жрице, и осталась на её шее двумя нитками янтарных бус. На пол посыпались невесть откуда взявшиеся древесные листья, стебли травы, цветы. И без того жухлые растения стремительно засыхали, скрючивались, чернели. Повеяло тленом.

Засох цветок в вазоне.

— З-зачем?

Я впервые услышала голос жрицы. Разве она может говорить? Нет, не так. Что только что случилось, раз она заговорила? Жрица села, а скорее, упала на пол, будто ноги ей отказали, и замотала головой.

Сахарок привычно фыркнул, приблизился к ней и лизнул ладонь.

Жрица всхлипнула:

— Не надо…

Не хочется портить момент, но, всё-таки, что происходит? Я вопросительно посмотрела на Ёна, однако он не ответил, даже знака никакого не подал. Придётся смириться с временным неведением.

Сахарок подтолкнул жрицу, явно требуя, чтобы она поднялась. Мне показалось, жрица подчинилась по привычке, а не по собственному желанию. Сахарок поднялся на задние ноги и вновь лизнул её руку.

На миг жрица обернулась, мы встретились взглядами. Она явно хотела что-то сказать, даже приоткрыла рот, но в последний момент передумала и отвернулась, скопившаяся в уголке глаза влага крупной каплей потекла по щеке.

— Спасибо, — улыбнулась жрица.

Сахарок насмешливо фыркнул и прыгнул. Воздух внезапно обрёл плотность, словно его раздвинули в стороны, я увидела изогнувшийся, ведущий в неизвестность коридор. Сахарок ступил в переход первым, жрица последовала за ним. Воздух задрожал и с тихим хлопком заполнил пустоту.

— Эм? Ён?

— Госпожа, я не слишком много знаю о Тишине Лета. Жрицы, вступая на остров, приносят обед молчания, до тех пор, пока не получат освобождение… Простите, я некомпетентен.

— Всё в порядке.

Потом уточню. Скорее всего, Сахарок отпустил жрицу. Потому что она ему больше не нужна? Или потому что он боится за её жизнь? Сахарок открывается с новой стороны.

Пока я осмысляла произошедшее, воздушный коридор снова открылся.

Сахарок вернулся один, мотнул головой, встряхнулся по-собачьи и вернул во взгляд ехидство, смешанное с лукавством. Только вот теперь я знаю, что это лишь маска.

— Я не хочу, чтобы ты пострадал, — честно сказала я.

Как будто моё желание может что-то изменить!

Он лишь фыркнул и прыгнул к дверям, ведущим в зал, где пройдёт заседание, принюхался. Коты последовали за ним. Не знаю, надеюсь я, что им удастся что-то обнаружить или боюсь этого.

Коты разбрелись по сторонам, Сахаро тоже куда-то уцокал, а мне оставалось только ждать. Сесть в холле было некуда, и я прислонилась к стене. Сказать, что я устала, наверное, эгоистично, но я действительно морально устала. Корона — зло.

Осмотр зала занял чуть больше четверти часа, первыми вернулись коты, за ними — единорожка. И показательно, что он не устроил верховую езду на демоне, а пришёл на своих четырёх. Насколько же всё серьёзно. Ни коты, ни Сахарок ничего не почувствовали.

Ён высказался однозначно:

— Плохо. Мы не успеем проверить дворец.

— Весь дворец?

Он же огромный! И, наверное, Ён имеет ввиду не только само гигантское здание, но и остров.

— Хотя бы те участки, где пройдут аристократы.

Мда.

Мы вернулись в гостиную. Я села в кресло и приглашающе указала Ёну на соседнее, но он отказался и встал к дверям. Ну, он лучше знает, что должен делать телохранитель. Я пригубила чай и похлопала себя по коленям. Сахарок с готовностью запрыгнул ко мне, и я запустила пальцы в его короткую шерсть. Единорожка довольно зажмурился.

Время тянулось медленно, но, наконец, ожиданию пришёл конец.

В гостиную вернулась леди-секретарь, и доложила, что заседание Совета вот-вот начнётся, меня приглашают в зал. Я отставила недопитую чашку, поднялась, оправила подол платья.

— Графиня, пожалуйста, следуйте за мной.

Ён пристроился за моим плечом, и мы вышли в коридор.

Мимо проходили двое мужчин. Стоило мне появиться, они резко замолчали, окинули меня настороженными взглядами. Особенно их заинтересовала корона. Кажется, они не знают, кто я. Мужчины больше не проронили ни слова и ускорились. В сопровождении секретаря я зашла за ними в зал, Ён остался снаружи. Или, сказать вернее, просто исчез из поля зрения. Не удивлюсь, если окажется, что он по-прежнему следует за мной.

В зале собрались ещё не все, но уже было довольно многолюдно.

Аристократы, имевшие право голоса, расположились за длинным прямоугольным столом. Аристократы, права голоса не имевшие, расположились за узким столом в дальней части зала. Вытянутая столешница, отсекавшая зрителей, напоминала барьер. Те же, кто находились в самом низу иерархической пирамиды, не имели права даже сесть и выстроились вдоль стен.

Леди-секретарь провела меня к боковому столу, за которым, как можно догадаться, располагались особые приглашённые. С одной стороны, права голоса у меня нет. С другой, мне предстоит выступить. Даже кафедра приготовлена рядом с тронным возвышением, на котором, кроме трона цароса уровнем ниже поставлены три кресла. Две принцессы и принц?

Зал продолжал заполняться. Из королевской семьи ещё никто не прибыл, Ирсена тоже не было, а вот его отец оказался среди тех, кто мог лишь наблюдать. Хм?

Мест за длинным столом почти не осталось, в зале становилось тесно. Ощущение, что я среди аристократов, пропало. Больше похоже на толпу. Возможно, дело в том, что зрителей больше обычного? Остановить распространение слухов об отравлении цароса не получилось, что логично — врагу выгодно, чтобы эти сведения распространились.

Прошло ещё минут пять, и в последнее пустое кресло опустилась пожилая леди. Перешёптывания начали стихать, и постепенно в зале воцарилась тишина. Последним вошёл церемониймейстер. Ударив посохом об пол, он зычно объявил:

— Ёё Высочество принцесса Иолисита! Её Высочество принцесса Каранимаиса! Его Высочество принц Далисант!

Царос, естественно, не прибыл.

Принцессы и принц заняли кресла на возвышении.

Заседание Совета началось.

Глава 11

Инициативу взяла Иола, как старшая наследница. Опустив предписанные этикетом ничего не значащие фразы, она жестом показала, что вставшие для приветствия аристократы могут садить, и начала с главного:

— Да, на отца цароса было совершено покушение, — её звонкий голос заполнил зал. — К счастью, покушение провалилось. Графиня Льёр защитила жизнь Его Царосского Величества, и сейчас отец царос восстанавливается. Расследовать покушение уполномочен герцог Варильский. Также приказом Его Царосского Величества, на время выздоровления, печать передаётся мне.

Выступивший сбоку молодой человек почтительно принял у Иолы документ и отнёс к началу длинного стола.

Естественно, бумагу по рукам не пустили, рассмотреть документ смогли лишь те, кто близко сидел. Проблем не возникло, сказанное принцессой полностью соответствовало тексту приказа, а подлинность царосской подписи подтвердила жрица Батиты — подпись при проверке мягко засветилась.

— Ваше Высочество! — из-за стола поднялась та самая пожилая леди, которая прибыла последней. — Покушение на цароса произошло в резиденции герцога Варильсткого, более того, яд был поднесён царосу слугой герцога, а яд был подмешен в вино из запасов герцога. Что же это такое, что расследование поручается главному подозреваемому?

Иола была готова:

— Поскольку герцог оказывался самым очевидным подозреваемым, именно его проверили в первую очередь. Как вы понимаете, я не буду раскрывать детали. Проверка подтвердила полную невиновность герцога, поэтому мы с сестрой и братом просили кузена взять расследование на себя. Отец цароса также полностью доверяет герцогу Варильскому.

Несмотря на ясный и чёткий ответ, несмотря на безоговорочную поддержку, которую королевская семья дала Ирсену, недовольство со стороны аристократов росло. Смельчаки начали перешёптываться, и зал заполнял тревожный гул, как будто ткнули палкой в осиное гнездо. Больше всего, пользуясь тем, что они не на виду, перешёптывались зрители, хотя здравый смысл подсказывает, что каждый человек в зале под пристальным наблюдением, и всех говорунов запомнят.

Принцессы и принц выжидали.

Гул становился громче. И резко оборвался. Не лицах некоторых зрителей отразился испуг. Вспомнили, где находятся.

Но повисшую тревожную атмосферу мгновенно разрушил один из аристократов:

— Ваше Высочество, — поднялся он. — Мы все надеемся на скорейшее выздоровление цароса. Надеемся, что его здоровье будет в полном порядке.

Мужчина поклонился и снова сел.

Иоле ничего не оставалось, кроме как дать чуть больше сведений о состоянии цароса. Обходясь общими фразами, она сообщила, что царос после победы над действием яда и возвращения из беспамятства чувствовал слабость и нуждается в отдыхе, но, несмотря на то что по советам целителей царос некоторое время проведёт в постели, он ситуация в королевстве уже под его полным контролем, так что нет причин для беспокойства.

— Ваше Высочество, как мы, подданные Его Царосского Величества, можем не беспокоиться, когда в королевстве легко и беспрепятственно совершено столь чудовищное преступление? — и снова пожилая леди.

Так она нарочно подливает масла в огонь? Спалить бы этот серпентарий…

— Если человек хочет лелеять в своей душе зло, то его не остановит ни царос, ни ключники, на сама Батита. Но когда человек открыто обозначает свои намерения, он будет взят и предан справедливому Суду. О чём же беспокоиться? Леди, вы настолько не верите в нашу страну и в нас? Даже сотня покушений на цароса не сможет поколебать стабильность нашего королевства!

— Ещё вопросы? — подхватил принц, однако его тон ясно показывал, что вопросов лучше не задавать.

По залу будто холодный ветер пробежал. Продолжать тему никто не осмелился. Я же пыталась понять, выглядят аристократы успокоенными или наоборот ещё более взволнованными. Наверное, всё же первое. Наследники только что ясно показали, что будут работать вместе, и продолжат двигаться курсом, который наметил царос. Сменится власть или нет, политика останется прежней.

— Итак, от срочных новостей перейдём к повестке заседания, — продолжил принц как ни в чём не бывало. — Во-первых, я от имени всей семьи выражаю глубочайшую благодарность графине Льёр. Именно графиня справилась с действием яда.

И тотчас новый шепоток.

Я не столько уловила смысл, сколько догадалась, о чём шепчутся — с ядом справилась невеста главного подозреваемого.

— Ранее графиня Льёр представила новую методику лечения, как это ни поразительно звучит, основанную на применении магии смерти, и уже дважды графиня подтвердила эффективность методики делом. Первый случай менее очевидный. Женщина на могла ходить из-за болей в стопах. Осмотревшие её целители признали себя бессильными вылечить женщину. Графиня Льёр определила проблему и справилась с ней. О втором случае вы все знаете. Графиня Льёр спасла жизнь Его Царосского Величества. Методика использования магии смерти для спасения жизней может стать неоценимым вкладом графини Льёр в благополучие нашей страны. Графиня, пожалуйста, поясните нам, что вам понадобится для работы.

Это точно принц говорит?

То ли ему Иола внушение сделала, то ли он что-то задумал. В любом случае выбора нет.

Я поднялась из-за стола и встала за кафедру.

— Добрый день. Ваши Высочества, я благодарю, что моё обращение приняли во внимание так быстро. Для начала позвольте пояснить суть методики. Обычно, когда человек заболевает, маги жизни передают ему силу, чтобы справиться с болезнью. Чаще всего метод себя оправдывает, однако, если болезнь оказывается очень тяжёлой, то совместных сил человека и целителей может не хватить, и тогда человек погибает. Я предлагаю дополнить этот основной метод воздействием на болезнь магией смерти. Иными словами, я предлагаю не только поддерживать человека магией жизни, что, безусловно, необходимо, но и «убить» болезнь.

— Графиня, — улыбнулась Кара, — давайте не будем углубляться в детали. Я прошу вас подробно рассказать о вашей методике завтра в храме Батиты. Все желающие узнать больше обязательно придут и зададут вопрос. Сейчас же давайте перейдём непосредственно к тому, о чём спросил брат.

— Я прошу открыть медицинскую школу и больницу при ней. Во-первых, школа будет обучать магов смерти оказывать помощь магам жизни, обучать магов работе в паре, что наиболее эффективно. Во-вторых, школа будет готовить сиделок, которые смогут правильно ухаживать за больными. В-третьих, школа будет развивать методику.

— Школа, больница при школе, — повторил принц, чуть прищурившись.

— Когда школа покажет результаты и подготовит первых специалистов, можно будет начать открывать больницы по всей территории королевства.

Плохо так говорить, очень плохо, но глупо отрицать, что покушение на цароса открыло мне дорогу. Принцессы и принц сейчас ставят Совет перед фактом, что новая методика будет принята, и любые возражения неуместны. Возразить сейчас всё равно что пойти против цароса.

Я мысленно уже продумывала, что буду говорить завтра, и как буду организовывать свою школу.

Рано я.

Принц бросил взгляд в зал, и с дальнего конца стола поднялся юнец, иначе и не сказать. На взгляд парень едва ли достиг совершеннолетия. Щёки ещё по-детски пухлые, шея тощая как у цыплёнка, светлые волосы кажутся пухом.

— Прошу прощения, графиня Льёр, но как мы можем выделять из казны крупную сумму, если плохо понимаем, на что именно? Вы предлагаете убивать болезни, но это звучит очень странно, ведь болезнь не является чем-то материальным. Болезнь — это состояние тела, потерявшего жизненные силы. Иными словами, болезнь — это такая же характеристика, как «слабый» или «холодный». Если тело замерзает, вы можете передать ему силы и тем самым согреть, но вы не можете убить отсутствие тепла.

Ёжики святые, какая чушь…

— Отнюдь. Если бы болезнь всегда возникала только при потере телом жизненных сил, то эпидемии как явление были бы невозможны. Факт передачи распространения некоторых заболеваний от заражённого к здоровому опровергает ваше утверждение, лорд.

Юнец покосился на принца и остался стоять. Понятно… Принц не осмелился идти против сестёр перед Советом, иначе бы возник резонный вопрос, он помогает или вставляет палки в колёса. Но от идеи доставить мне неприятности принц не отказался. Пфф! Мог бы выбрать исполнителя поумнее. Уверена, не я одна взгляды паренька заметила. Или в этом суть — показать, что никакого единодушия в королевской семье нет и в помине? Ёжики святые, как же трудно. Иола, прости, но ты просто обязана вместо Ирсена подставить свою голову под корону.

— Графиня, что вы имеете ввиду? Вы оспариваете общеизвестный факт?

— Лорд, а вы готовы со всей ответственностью утверждать, что потеря жизненных сил единственная причина возникновения болезней? Может быть, у вас есть статистические данные, результаты масштабных исследований? Хорошо, давайте уточним формулировку. Моя методика подразумевает, что маг устанавливает причину заболевания и ликвидирует её. Пример — случай с женщиной. На пяточной кости образовался нарост, который при ходьбе причинял женщине нестерпимую боль. Сколько бы сил целители ни передали женщине, нарост бы не исчез. Я его удалила.

Среди зрителей послышался вздох, и кто-то не сдержался:

— Как удалили?!

Я посмотрела в направлении, откуда раздался вопрос и с любезной улыбкой пояснила:

— Лезвием. Я открыла кость и очистила её от нароста, дальше работа целителей — заживить разрез.

Наверное, я перестаралась с любезностью.

Те, кто слышат о моём методе впервые, явно впечатлены, даже юнец лишился румянца на щеках. В зале в очередной раз стало тихо, и повисший тишине громкий вздох одной из леди прозвучал особенно чётко. Видимо, леди обладала живым воображением и в красках представила процесс. Ахнув, она закатила глаза и начала оседать. Если бы не подхвативший её мужчина, упала бы. Подоспевшие служащие забрали леди и быстро вывели из зала.

— Ваши Высочества, — обратилась я к принцессам и принцу, игнорируя продолжающего стоять юнца, — может быть, во избежании новых обмороков, попросим всех обладателей хрупкой душевной организации удалиться?

Иола и Кара переглянулись:

— Да, конечно. Те, кто не чувствуют, что способны продолжать, могут покинуть зал.

Естественно, никто не рискнул воспользоваться предложением.

— Лорд, у вас есть ещё вопросы? — Кара спросила юнца с нотками угрозы.

Он вздрогнул, отрицательно качнул головой:

— Н-нет, Ваше Высочество.

— Старшая ключница Батиты, я прошу вас высказаться, — обратилась Кара к жрице.

Я уступила место за кафедрой и вернулась за стол. Спасибо за передышку.

Жрица неторопливо обвела зал взглядом:

— Магия, будь то магия жизни или магия смерти, дар Небес. До сих пор мы знали о применении магии смерти в бою для защиты нашего королевства. Мы всегда признавали оба дара. Графиня Льёр предлагает нам использовать магию смерти во благо страны и людей новым способом. Храм Батиты благословляет графиню и окажет графине свою поддержку.

Жрица степенно вернулась и села слева от меня.

— Полагаю, решение Совета можно считать единогласным? Графиня Льёр назначается главой медицинской школы. Есть возражения?

— Сестра, не спеши, — вклинился принц. — Я полагаю, прежде чем объявлять о решении, нам следует задать графине последний вопрос. Графиня?

Вот же не принц, а пиявка!

Мне пришлось снова выйти к кафедре:

— Да, Ваше Высочество?

— Графиня, ваша методика — это что-то абсолютно новое, неслыханное, но при этом вы говорите не о единичном открытии, а о полноценной методике, что подразумевает систему знаний. Мне известно, что из-за слабого здоровья большую часть жизни вы провели, не покидая фамильный особняк, на несколько месяцев ваш отец отправил вас в загородную усадьбу. Где же вы обучались и как получили столь впечатляющий практический опыт?

Глава 12

Очередной неприятный вопрос от Его Высочества.

Ответ давно готов.

Я спокойно улыбнулась:

— Озарение. Полагаю, вам известно, что к пятнадцати годам мой дар так и не пробудился, и меня официально признали немагом, что было чистейшей правдой. Мои знания пришли вместе с магией меньше месяца назад.

Между прочим, ни словом не соврала. Всего лишь опустила некоторые детали. Ссылаться на озарение единственный выход, потому что «дополнить» биографию Милимаи обучением у странствующего монаха или иностранного лекаря, невесть как заблудившегося на просторах королевства просто невозможно, слишком легко найти опровержение. А чудо на то и чудо, что оно просто случается без всякой логики и смысла.

Иола покосилась на брата.

Жест, который он сделал, я не поняла, зато Иола прищурилась. Кажется, я теряю союзника. Принцессу можно понять. С её точки зрения, Ирсен или я должны были предупредить её о подобном. Полагаю, её зацепило не столько «озарение», сколько собственная неосведомлённость. Что-то мне подсказывает, что принц пытается внести раскол и настроить старшую принцессу против Кары и Ирсена.

— Графиня Льёр, поясните подробнее, — попросила Иола.

Что именно?

— Ваше Высочество, я была отправлена в загородную усадьбу и часто проводила время на природе, — то, что я собирала ягоды или пыталась рыбачить пока опустим, — В один из дней для мне я всё изменилось в считанные мгновения. У меня прорезался дар. В буквальном смысле. Позволите показать?

Я медленно выпустила скальпель и также медленно втянула.

И вновь перешёптывания.

— Это же невозможно, — услышала я чей-то достаточно громкий комментарий.

— Вместе с магией пришло понимание, как её можно использовать. Можно сказать, я полностью переродилась.

Мой ответ можно считать безумным, но у меня есть величайший козырь — со мной единорог. Хотя полностью полагаться на Сахарка нельзя в том смысле, что враг знает о нём.

— Графиня, зачем вы играете словами и вводите нас в заблуждение? — ухмыльнулся принц.

Я напряглась.

Принц хлопнул в ладоши, и приказал:

— Пригласите свидетелей!

Но барон у Ирсена…

Церемониймейстер повторил приказ, двери распахнулись, и в зал вошли… Проклятие! В зал вошли двое. Жрец и няня. Няня тяжело ступала, медленно приближаясь к тронному возвышению. На её лице мешались решимость, страдание и нервозность, скорее всего, вызванная местом и окружением.

Няня приблизилась к тронному возвышению и упала на колени. Почему-то смотреть на неё было больно, неприятно, она одновременно вызывала во мне жалость, сочувствие, чувство вины и раздражение. Она сказала, что хочет спокойно дожить своей век. Какого чёрта?

Зато Ирсен сможет вычислить предателя, ведь всего двое-или трое имели отношение к её отправке в монастырь, правильно?

Жрец поклонился низко, но с чувством достоинства.

Принц не разрешил няне встать, а лишь бросил короткое:

— Представься!

Няня вздрогнула. Даже с кафедры было видно, что няню потряхивает. Может, её заставили?

— В-ваше Всемилостивейшее Высочество…

— Говори смело.

Няня сглотнула, повернула голову в мою сторону и обожгла таким свирепым взглядом, что любые предположения, что она здесь против воли, отпали сами собой. Няня, что же ты творишь?

— Ваше Высочество, — няня подняла взгляд на тронное возвышение, — я слуга. Я была няней матери графини Льёр, последовала за своей госпожой в дом её мужа, когда госпожа вышла замуж. И была приставлена няней к дочери госпожи леди Милимаи. Я неотлучно была при маленькой госпоже с первого дня её жизни. Я знаю маленькую госпожу как никто! Маленькая госпожа не обладала магией, она была тихой, доброй, любила вышивать, дни напролёт проводила за рукоделием. Этим летом барон Дарс отправил маленькую госпожу в загородную усадьбу, и однажды это случилось. Госпожа вышла из дома и больше никогда не вернулась, — по щекам няни потекли слёзы. — Вместо неё пришла она! Та, которую вы называете графиней Льёр! Она призналась мне, что зона не моя девочка, она заняла место души моей маленькой госпожи! Ваше Высочество, умоляю! Спасите мою госпожу!

Няня всхлипнула, протянула к принцу трясущиеся руки…

Я сосредоточилась лишь на одном — не дать эмоциям отразиться на лице. Внешне я должна оставаться бесстрастной, хотя мне очень хочется подойти к няне, встряхнуть и спросить, соображает она, что творит или нет.

То есть… По-человечески я могу её понять. Мили для неё любимое дитя, сосредоточие мира, единственная отрада и смысл жизни. Принять её уход няня просто не могла, и ей стало легче обвинить меня в том, что я захватила чужое тело, чем принять правду. К тому же… А есть хоть одна причина, почему няня должна мне поверить? Я утверждаю, что настоящая Мили захотела уйти. Няня может быть уверена, что я воровка и захватчица, и что душа настоящей Мили никуда не ушла, а ждёт помощи. В легендах ведь не только о бездушных рассказывается, но и об одержимых.

Вторя моим мыслям, выступил сопровождавший няню жрец:

— Ваше Высочество, эта женщина пришла в монастырь в поисках душевного спокойствия и многое мне рассказывала. Она боится, что душа её молодой госпожи оказалась подавлена. Говоря прямо, есть подозрение, что графиня Льёр одержима демоном.

Эм… А не слишком круто?

Кара подалась вперёд:

— Ключник Батиты, вы говорите о графине Льёр, невесте герцога Варильского. Я понимаю чувства, но я надеюсь, что каждое ваше слово взвешено и обдумано.

Жрец спокойно поклонился Каре:

— Ваше Высочество, это безусловно так. Каждое слово должно быть взвешено и обдумано. Я готов ошибиться и понести за свою ошибку заслуженное наказание, но я убеждён, что дело должно быть расследовано незамедлительно. Я молюсь, чтобы подозрения остались напрасным наветом, но ради безопасности всего мира мы должны готовиться к худшему.

— Ключник, у вас есть что-то, кроме подозрений? — помог жрецу принц.

— Несколько странных совпадений. Факт первый. Так называемое «озарение» произошло, когда герцог Варильский возвращался в столицу после посещения Обсидиановой Пещеры и был неподалёку от загородной усадьбы, где в то время и находилась леди Милимая.

Что?!

А Ирсена зачем приплели?! И откуда знают, что он был в Обсидиановой Пещере?! О паломничестве Ирсена может знать принц, могут знать жрецы главного храма. Но откуда эта информация у монастырского жреца?

Видимо, всё ещё хуже, чем я думала.

— Дальше.

— Факт второй, — продолжил жрец. — Герцог Варильский получил власть над низшими демонами, переродившимися в котов, и несколько из них следуют за графиней Льёр. Факт третий. В доме барона Дарса был вызван демон. В вызове обвинён барон, однако, поскольку судебного решения ещё не было, мы не можем назвать его виновным, зато мы точно можем утверждать, что герцог имел к этому случаю непосредственное отношение, поскольку именно его подчинённые арестовали барона Дарса.

Стоп, стоп!

Они уже не меня обвиняют, они на Ирсена переключились? Притормозите, я не успеваю. Ёжики святые, что у них в мозгах?! Хотя понятно что — политика.

Не знаю, что будет дальше, но один плюс в ситуации несомненно есть. Принц отбросил притворство, и сомнений, что он один из заговорщиков не осталось. Лишь бы не было слишком поздно.

— Ваше Высочество, говоря прямо, я подозреваю, что графиня Льёр одержима демоном, призванным герцогом Варильским. Леди должна быть незамедлительно спасена.

У меня мороз прошёл по коже.

Если я правильно поняла, жрец собирается изгнать из тела Мили мою душу.

Я испугалась. Признавшись в озарении, я подставилась. Хотя не уверена, имеет ли право жрец хоть что-то предпринять. Чтобы арестовать барона, Ирсену потребовалось получить весомые доказательства вины и приказ цароса о лишении барона неприкосновенности. Доказательства у принца есть, нет приказа. У меня есть шанс? Но ведь меня не арестовывать собираются, а спасать. Я посмотрела на Кару, но принцесса застыла в кресле, никак не показывая отношения к происходящему.

Может, пора Сахарка показать? Я тронула шаль. Из свёртка высунулся кот. А где единорожка?! Когда он успел исчезнуть, да так, что я не заметила? И что мне теперь делать?

— Если леди в опасности, то наш долг принять незамедлительные меры, чтобы спасти леди, — объявил принц.

Никто ему не возразил. Чёрт, что же делать? Я начала паниковать. Он действительно сможет изгнать неродную телу душу?

Жрец шагнул ко мне.

Внезапно воздух задрожал, будто раскалённый, и между длинным столом и тронным возвышением появился ещё один жрец.

Мужчина обозначил поклон, но спину не гнул и быстро выпрямился.

— Приветствуем вас, Верховный ключник Батиты.

— Ваши Высочества.

Верховный жрец перевёл взгляд на меня. Я догадалась шагнуть из-за кафедры и изобразить реверанс. Котик успешно спрыгнул на пол и спрятался.

— Графиня, было высказано подозрение, что вы одержимы демоном. Это серьёзно, и я не могу пройти мимо.

Я случайно посмотрела в сторону зрителей и встретилась взглядом с отцом Ирсена. Свёкр успокаивающе подмигнул.

— Благодарю вас, Верховный ключник Батиты. Я счастлива знать, что каждый получит помощь и защиту.

Жрец поднял руку, и в меня ударил луч света точь-в-точь такой, каким жрецы изгоняли призванного бароном демона.

Я вздрогнула, но испуг был напрасным. Я ничего не ощутила, кроме лёгкой щекотки. Луч бил точно в грудь и впитывался в тело. Через несколько минут моя кожа засветилась. Жрец погасил луч и опустил ладони.

— Ваши Высочества, только что мы удостоверились, что подозрения младшего ключника, к счастью, ложны. Графиня не одержима демоном.

Успокаиваться рано.

Няня повернулась к жрецу и спросила достаточно громко, чтобы её услышали и жрец, и аристократы:

— Верховный ключник, а кем моя маленькая госпожа одержима?

Жрец снова поднял руки. Полившийся свет был менее ярким, охватил меня на минуту и погас:

— Перед Батитой свидетельствую, в теле одна единственная человеческая душа.

— Убийца! — вскрикнула няня. — Она убила! Она заняла место моей маленькой госпожи.

Няня горько разрыдалась, совершенно не обращая внимания, что перед ней Верховный ключник, принцессы, принц. Я всё больше проникалась сожалением. И жаль, что я не смогла её обмануть. Всё было бы проще и легче для нас обеих. А ещё я обещала настоящей Мили позаботиться о няне, поэтому у меня нет выбора, кроме как:

— Ваши Высочества, я прошу быть снисходительными няне, её горе затмевает разум.

— Графиня, я лично позабочусь о ней, — пообещал Верховный жрец. — Я обещаю выяснить, почему женщина, пришедшая в монастырь в поисках душевного умиротворения, была ввергнута в пучину тревог. Что касается вас, графиня, то я не вижу ни одного признака насильственного изгнания души. Я склонен считать правдой добровольный уход. Чтобы установить истину, я приглашаю вас завтра посетить храм Батиты. Впрочем, вы ведь уже собирались посетить храм, чтобы рассказать о своей методике? Я буду ждать вас, графиня.

— Благодарю, Верховный ключник. Я обязательно буду.

Мужчина благостно улыбнулся мне, а затем поклонился принцессам и принцу:

— Ваши Высочества, с вашего позволения.

По знаку жреца гвардейцы увели няню и сопроводили к выходу прибывшего с ней жреца.

— Что же, — улыбнулась Кара, — полагаю, заседание можно считать закрытым?

Глава 13

— Хм?

Кажется, принц хотел возразить, но Кара жёстко оборвала:

— Мы поблагодарим Верховного ключника Батиты за то, что принял на себя заботы об этом деле. Лучшее, что мы можем, положиться на волю Батиты. Наш долг уделить внимание иным, приземлённым, вопросам. И от слов перейти к делу. Я рассчитываю на каждого.

Иола не вмешалась, и принц отступил.

Раунд за Ирсеном? Или Верховный жрец лишь притворяется, что оказывает мне поддержку, а завтра, на своей территории, объявит меня преступницей?

Сидевшие поднялись, и все склонились в поклонах. Принцессы и принц покинули зал.

Я не спешила рваться к выходу, хотя, возможно, по статусу имела право уйти из зала одной из первых. Поймав взгляд свёкра, я поняла, что он обязательно захочет со мной поговорить. И не ошиблась. Как только проход стал свободен, отец Ирсена приблизился ко мне, подхватил мою руку и галантно поднёс к губам:

— Леди Милимая, жаль, что наше знакомство проходит в таких обстоятельствах. Я верю, что Ирсен справится со всеми трудностями в ближайшее время. Потерпите, пожалуйста, немного.

Разве Ирсен предупредил родителей? Или свёкру абсолютно не важно, кого выбрал сын. Так же не может быть, правда?

Видимо, выражение лица у меня было красноречивым. Свёкор хмыкнул:

— Леди, вы удивлены, да?

Глупо отрицать очевидное:

— Да.

Свёкор улыбнулся:

— Я могу называть вас Мили, как Ирсен?

— Разумеется, я буду только рада.

— Мили, говоря откровенно, я никогда не пожелал бы видеть вас женой моего сына. Учитывая открывшиеся обстоятельства, я желаю вашего с Ирсеном брака ещё меньше, чем прежде. Но я доверяю Ирсену, и если он убеждён, что ему нужны вы, Мили, и никто иной, значит, это так и есть, а я всегда буду на стороне своего сына.

— Ирсену повезло.

Свёкор предложил мне локоть, и медленно повёл к выходу.

Я неловко держалась за его руку, совершенно не представляя, что сказать дальше.

Почему он вызвался меня проводить, я сообразила, когда мы вышли в коридор. Нас, точнее меня, ждали. Любопытные, жадные до скандальных сплетен взгляды буквально облизали меня с головы до ног, но никто не посмел к нам приблизиться. Уверена, не будь рядом со мной свёкра, я бы увязла в толпе. Враждебно настроенной толпе.

— Спасибо.

Свёкор насмешливо фыркнул.

В молчании мы дошли до выхода из дворца, где нас уже ожидали подготовленные экипажи. Возница распахнул дверцу экипажа с гербом Варильского герцогства, а вот забраться в салон помог лично свёкор, хотя, наверное, мог оставить меня на попечение слуг.

— Мили, я уверен, вы надеялись погостить у нас до вашей свадьбы с Ирсеном. К сожалению, обстоятельства против нас. Приличия не позволяют мне принимать вас во второй половине дня, пока супруга не дома.

— Я понимаю. Не стоит об этом беспокоиться.

Вероятно, ближайшие дни мать Ирсена останется присматривать за царосом, так что я, увы, застряла в фамильном особняке Дарс.

— Мили, если вам что-то понадобится, пожалуйста, не стесняйтесь обратиться ко мне.

Я кивнула:

— Я бы ни за что не стала отвлекать Ирсена по пустякам. Важность работы, которую он сейчас выполняет, нельзя переоценить.

— Я в вас не сомневался. До скорой встречи, Мили.

Не дожидаясь ответа, свёкор захлопнул дверцу, и из-под сиденья тотчас высунулся Сахарок. Вернулся, значит.

Экипаж тронулся. Мне совсем не хочется возвращаться к мачехе. Но какой у меня выбор? Не знаешь сам — спроси совет у горничной, благо Сита ждала меня в экипаже. Да и Ён подскажет. В какой-то момент он перестал быть невидимкой и следовал за мной открыто, а теперь занял место напротив.

Я не рискнула открывать занавеску, лишь на сантиметр сдвинула, чтобы в щёлку видеть, как мы покидаем Королевский остров, минуем мост и выезжаем на центральный проспект. За окном потянулись бутики, рестораны, лучшие магазины.

— Мы действительно должны вернуться в дом барона? — повернулась я к Сите и Ёну.

— Госпожа?

— Я бы не отказалась отправиться в храм, вознести молитвы за здоровья цароса и… остаться переночевать. Всё равно рано утром ехать.

Сита покачала головой:

— Госпожа, вы собираетесь провести в молитвах всю ночь? Просить приюта, когда все знают, что у вас есть дом, не принято.

Жаль.

Я была бы рада избежать встречи с мачехой, но придётся потерпеть ещё немного. К тому же Ирсен наверняка приказал проверить дом и позаботиться о безопасности. Будет нехорошо, если я потрачу его усилия впустую или хуже того, найду за пределами дома неприятности.

Самое главное, что я должна сделать — подготовиться к завтрашнему дню.

Экипаж остановился перед особняком, и Ён помог мне выйти, а затем исчез, будто в воздухе растворился. Я вошла в дом, и на сей раз мачеха не вышла на вершину лестницы, не облила меня презрением напополам с негодованием. Я беспрепятственно пересекла холл, свернула в переход во флигель, а затем поднялась в свою спальню.

Я попросила у Ситы бумагу и писчие принадлежности — завтрашнее выступление, если оно состоится, следует тщательно продумать. Мне не следует грузить людей странной информацией, лучше всего подобрать простые и понятные примеры, а уж потом, когда я начну обучать…

— Госпожа, желаете пообедать в комнате?

— Да.

Какая Сита понимающая!

Она направилась к двери, и почти одновременно раздался робкий стук. Видимо, я напрасно надеялась, что мне дадут спокойно поработать.

— Госпожа, вас просит о встречи младшая леди.

— Пригласи.

О младшей сестре у меня не сложилось какого-то конкретного впечатления, зато я догадываюсь, почему она могла прийти.

Сита посторонилась, и девочка проскользнула в комнату, испуганно посмотрела на меня, затем оглядела откровенно убогую обстановку, снова посмотрела на меня:

— Сестра…, — протянула она неуверенно.

— Присаживайся, — указала я на стул. Сама на таком же сижу, так что неудобство потерпит, а претензии пусть папочке предъявляет, это же он о мебелировке должным образом не позаботился.

Девочка послушно села, сложила ладошки на коленях, но не удержалась и стиснула кулачки, а голову опустила. Я наблюдала за её метаниями довольно равнодушно и гадала, актриса девочка или переживает искренне.

— Не припомню, чтобы раньше тебе было интересно меня навещать.

Возможно, не очень красивый упрёк. Если мачеха была против её общения со мной, то ребёнок вряд ли мог возражать. Да и зачем? Но я упрекала, чтобы ещё больше выбить девочку из колеи и увидеть, что на самом деле у неё на уме.

— Мне жаль…

— Должно быть, ты пришла не просто так. Что тебя привело?

Девочка ещё крепче стиснула пальцы.

Я спокойно ждала, и через минуту она не выдержала, вскинулась:

— Это мама! Она сказала мне прийти, — запал почти мгновенно погас, девочка снова опустила голову.

— И? — подтолкнула я. Хотя я всё больше убеждаюсь, что моя догадка верна, лучше пусть скажет.

— Мама сказала, что я должна убедить тебя попросить герцога за папу.

Мачеха в своём репертуаре.

— А ты что думаешь?

Девочка вскинулась и уставилась на меня полными изумления глазами. Я тоже поразилась. Неужели никто никогда не спрашивал у неё столь элементарную вещь?!

— Д-думаю?

— У тебя же есть своё мнение, — подбодрила я.

— Н-не знаю, — девочка смутилась окончательно, зажалась, но всё же себя пересилила и неохотно добавила. — Я не думаю, что ты поможешь папе.

Хм?

Почему мне мерещится намёк на упрёк? Я склонила голову к плечу:

— Ты считаешь, что ему можно помочь?

Как ни странно, девочка кивнула с абсолютной уверенностью:

— Герцог Варильский, если захочет, то найдёт сотню способов!

Что жених у меня лучший из лучших, я сама знаю. Я, пожалуй, даже соглашусь: если Ирсен задался бы целью, он бы точно нашёл способ вытащить барона. Только вот я если и попрошу, то просить буду упечь барона подальше и безвозвратно.

Девочка тяжело вздохнула.

— Заговор, результатом которого стало покушение на цароса. Сестрёнка, как ты считаешь, барон думал о твоём благе, когда переступал закон? Можешь не отвечать. Реши для себя, о ком ты в этой ситуации должна думать прежде всего? О том, кто рисковал, пренебрегая твои благополучием, о той, кто пытается спасти ситуацию очень странным способом и, возможно, тоже замешана. Или о себе и благе рода?

— Мили, что ты имеешь ввиду?

— Наследство, разумеется. Нас трое дочерей, и я на баронство не претендую, — как иномирянка я не имею права на него претендовать. — Старшая сестра, во-первых, не родная барону по крови. Во-вторых, что важнее, совершеннолетняя. Не думаю, что ей позволят получить титул. Вряд ли против неё выдвинут какие-то обвинения, но от подозрений, что она знала о заговоре и молчала, никуда не деться, её репутация разрушена. Остаёшься ты.

Девочка покраснела, но протестовать против получения титула не стала. Кто-то бы, наверное, и не заметил мелькнувший в её глазах огонёк алчности, но мне, готовой бежать от короны как он топора палача, было хорошо видно, что идея получить власть сестре нравится. Всё-таки не овечка в волчьей шкуре, а юная акула.

— Но меня тоже могут подозревать в том, что я знала о заговоре и молчала! А мама ждёт ещё одного ребёнка. Кстати, Мили, ты ошибаешься. Старшая сестра родилась от первого маминого мужа, но папа признал её не только официально, но и провёл ритуал удочерения в главном храме Батиты.

— Ясно. О ребёнке можешь не переживать. Уверена, всё решится ещё до его рождения.

— Мили, что я должна делать?

— Пока — ждать, — чётко ответила я.

На девочку полагаться себе дороже. Подведёт, предаст — возможны любые варианты.

— Да, Мили! Я буду слушать и делать, как ты говоришь. Ты такая умная! Спасибо за совет.

Девочка вскочила поклонилась мне и убежала. Наверное, отчитываться мачехе.

Мда…

Я подтянула к себе лист, на котором начала набрасывать тезисы завтрашнего выступления. У меня, надо признать, трудности. Я использовала магию смерти для дезинфекции и как заменитель антибиотика. Но как я объясню смысл действий, не упоминая микробов, о которых в этом мире не знают? То-то и оно. Наверное, сгодится универсальное «зараза»? Хм…

В дверь снова постучали, причём минуты через три-четыре после того, как Сита ушла за обедом, словно специально караулили. Хотя почему «словно»? При желании за три-четыре минуты как раз можно добежать из холла до моей комнаты.

— Да?

На пороге появилась горничная мачехи:

— Графиня, баронесса приглашает вас на совместный обед в Малую гостиную.

Это уже не баронесса, это женщина-таран: вижу цель, ломлюсь через препятсвия.

Не отрываясь от работы, я фыркнула:

— Отказано.

Служанка сложилась чуть ли не пополам:

— Графиня, умоляю! Если я вас не приведу, госпожа меня запорет на конюшне!

Вообще-то по воспоминаниям Мили и оговоркам окружающих телесные наказания — это что-то не принятое, считающееся очень дурным тоном. Горничная хочет надавить на жалость? Зря. Я улыбнулась:

— Всё так плохо?

Служанка кивнула.

— Тогда конечно, мой долг как леди этой семьи защитить тебя. Оставайся во флигеле, пока я найду для тебя работу у достойной госпожи. Конечно, новая госпожа вряд ли будет титулованной особой, но ведь здоровье дороже престижной работы, правда?

— О?

Горничная взглянула на меня со слезами на глазах.

— Не благодари, — отмахнулась я. — Это моя обязанность. Спустись на первый этаж и умойся. Все дальнейшие указания ты будешь получать от Ситы. Иди!

Чем не удобный случай для эксперимента? Я постаралась выпустить синеву не через руку, а через глаза, и, разумеется, представляла не скальпель, а густой туман. Я резко подняла голову. Горничная вскрикнула и шарахнулась. Дверь закрылась.

Теперь-то меня оставят наконец в покое?

Глава 14

Сита разбудила меня до восхода, когда за окном только начало светать. На столе уже ждал плотный завтрак. Я потянулась и сама попросила вымоченное в ледяной воде полотенце. Надо собраться с мыслями, собрать конечности и встать. Сита, оценив мои мучения, подала мне стакан с травяным отваром прямо в постель, и уже после первого глотка я почувствовала себя лучше.

В экипаже я окончательно проснулась.

— Моя госпожа, герцог прислал для вас, — Сита передала мне небольшую коробочку, обёрнутую атласное лентой.

Я потянула за кончик, и бант развязался, лента змейкой упала мне на колени. Котику завязать, что ли? Да нет, розовый бант на демоне — это слишком. Я сняла крышку. В коробке оказались засахаренные орешки.

— Ирсен прислал сладости, но не оставил записку? — почему-то это меня царапнуло.

Сита опустила взгляд.

— Ты что-то знаешь? — сразу же зацепилась я.

— Герцог сейчас очень занят, он, насколько я понимаю, просто приказал подготовить для вас презент, не уточняя, какой именно. Всё остальное сделали слуги.

— Понятно. Ирсен такой заботливый.

Я захлопнула крышку. Возможно, глупо, но раз сладость доставили слуги, лучше вспомнить о предателе и поберечься.

Сита больше ничего не сказала, а вскоре мы остановились перед главными воротами храма. Я выбралась из экипажа. Лучи восходящего солнца позолотили шпиль, храм, казалось, воспарил над землёй. Белоснежное здание походило на спустившееся с небес облако.

На тропинку я вступила одна. Хотя, когда речь заходит о храме, сословные различия теряют значимость, но всё же не настолько, чтобы Сита сопровождала меня на праздничную церемонию, до которой мне предстоит пройти проверку.

Подозреваю, Ён, Сахарок и коты тайно следуют за мной, так что волноваться не о чем.

На полпути к зданию меня встретила жрица.

— Доброе утро, ключница Батиты, — поздоровалась я первой.

— Доброго утра, графиня. Мне поручено встретить вас и проводить, — кивнула жрица.

Я последовала за ней.

Мы свернули с центральной дорожки, и вошли в храм через боковой вход. Узкий коридор привёл нас в небольшое помещение, у дальней стены которого расположился алтарь. Верховный жрец лицом к камню, спиной к нам. Уверена, он услышал тихие шаги, но не обернулся. Приблизившись, я увидела, как он опускает в огонь цветную полоску бумаги с записанной короткой молитвой.

Жрица остановилась в паре метров от алтаря, я осталась рядом с ней. Верховный жрец не торопился. Когда полоска сгорела, он взял следующую и неторопливо поджёг, затем ещё одну. Я вскоре сбилась со счёта. Где-то только после пятой-шестой жрец закончил молиться и, не оборачиваясь, заговорил:

— Графиня, мы с вами в затруднительном положении. Я от имени храма принял ответственность принять решение. И, поскольку, я говорю не только от своего имени, я не имею права на ошибку. Проверка будет самой тщательной. Во-первых, я должен убедиться, что прежняя душа передала вам тело добровольно, а не была изгнана насильно. Во-вторых, я должен убедиться, что вы не несёте угрозы нашему миру.

— Да, разумеется, Верховный ключник Батиты.

— Я рад, что вы меня понимаете, графиня.

— Как будет проходить проверка?

— Я должен увидеть вас в Свете Истины.

Хм? Всё сразу стало понятно.

Подумаешь, волшебным фонариком в меня посветят. Почти что рентген, только магический. Страшно, если честно. Даже жутковато. Но я же доверяю Ирсену, да? Раз он допустил проверку, значит, всё будет в порядке.

Пока мы разговаривали, в помещение вошли трое жрецов и две жрицы. Я предположила, что все они старшие. Верховный кивнул, и пригласил меня и их в соседнюю комнату. Я напряглась. В том, что Верховный жрец лоялен Ирсену я почти уверена. Но чужаки? А ведь они как минимум свидетели предстоящей проверки.

Новое помещение было заметно просторнее предыдущего. В глаза бросилось отсутствие алтаря и наличие круглого углубления в полу, будто половинку гигантской яичной скорлупы вмуровали, а залить бетоном забыли.

Точно над углублением располагался стеклянный купол. Можно сказать, вторую половинку скорлупы зачем-то вмонтировали в потолок.

Верховный жрец не мешал мне осматриваться, но как только я пересеклась с ним взглядом, жестом предложил спуститься на дно «скорлупы». Хотя наклон довольно пологий, а камень не скользкий, я сомневалась, что осилю спуск без поручня. Помогать мне, естественно, никто не собирался.

У меня вдруг возникла совершенно глупая мысль, что это и есть проверка: сумеешь не упасть — значит, богиня тебе благоволит, а не сумеешь — значит, виновен. Глупость же! Третий острожный шаг. Наклон стал на несколько градусов круче, и я, вскрикнув, заскользила вниз. Как удержала равновесие — загадка.

Вздохнув, я выпрямилась и медленно повернулась.

Верховный жрец поднял руки:

— Батита, благослови!

Я не знаю, что как должна была пройти проверка, а жрецы эмоций не показали. Возможно, ничего особенного и не произошло.

Свет хлынул не с ладоней Верховного жреца, как я ожидала, а с неба. Свет зарождался за пределами помещения, проходил сквозь стекло купола и падал на меня. Поначалу я не ощутила ничего, кроме лёгкой щекотки. А затем свет превратился в источающую сияние эссенцию, и мне начало казаться, что я стою под душем. Волосы и одежда совершенно не намокали, а ещё эссенция почему-то на растекалась по помещению. Уровень поднялся выше границы углубления, и потолку потянулся медленно растущий столб света. Меня мягко приподняло над полом, и я воспарила.

Чувство полёта — самое захватывающее, что я когда либо испытывала. Я танцевала с ветром, став бабочкой, я упивалась воздушными потоками и отказалась возможности летать ради второго шанса.

И вдруг снова чувство парения. Я глубоко вздохнула, наслаждаясь мгновениями свободы от силы притяжения и рвано выдохнула, испугавшись. А если я снова стану бабочкой?! А если меня убьют?! Жизнь Милимаи я привыкла считать своей жизнью.

Я дёрнулась.

Кажется, напрасно. Я на пробу взмахнула руками. Тело прекрасно ощущается, никто не пытается меня насильно вырвать. Я заставила себя расслабиться. Свет Истины? Вот и хорошо, пусть жрецы смотрят внимательно, пусть убедятся, что я не враг.

Я не знаю, сколько длилась невесомость, я потеряла чувство времени.

Свет снова изменил свои свойства, и перестал меня удерживать. Я очень плавно опустилась на пол. В ногах была лёгкая слабость, но встала я твёрдо. Я ожидала, что свет померкнет. Я ошиблась. Свет по-прежнему лился через купол.

Верховный жрец кашлянул:

— Свидетельствую, в теле леди Милимаи, дочери барона Фамиана Дарса, человеческая душа, безопасная для нашего мира, принятая Батитой.

— Свидетельствую, — нестройным хором подхватили старшие жрицы и жрецы.

Заключение Верховного подтвердил каждый из пятёрки.

Можно считать, что я прошла испытание успешно?

Однако никто не спешил выпускать меня из Света Истины.

— Графиня, — обратился ко мне Верховный жрец, — я должен задать вам несколько вопросов. Как вы попали в наш мир?

Трудный вопрос. Одной фразой не отделаться, а чем больше я говорю, тем больше моих слов можно повернуть против меня же. Но отвечать придётся.

— Наверное, случайно. Когда моя душа покинула родное тело, я плохо понимала, что происходит. Меня подхватил ветер, закружил и унёс. Он пронёс меня через несколько миров, прежде, чем я начала осваиваться и смогла немного контролировать полёт. Я увидела плачущую девушку, она была совсем одна, и мне захотелось её утешить. Так я встретила Милимаю. Я села на протянутую мне ладонь.

— Вы хотели занять место её души? — перебил меня старший жрец.

Конечно, хотела! Иначе бы обмен был просто невозможен. То есть «нет» чистая ложь, а «да» звучит как признание в убийстве.

Чёрт!

— Нет, я не хотела занять чужое место, но я остро сожалела, что лишена возможности продолжать полноценно жить. Милимая воспринимала свою жизнь как муку, она хотела освободиться, но её держала обязательство госпожи позаботится о своей няне. Когда Мили поняла, что я могу справиться лучше, она предложила мне соглашение. Я получаю то, что хочу — жизнь, но за это я принимаю на себя ответственность за дорого Мили человека. Она же получает свободу.

— Что вы имеет ввиду, говоря, что леди отдала вам свою жизнь?

— Леди Милимая отдала мне не только своё тело, но и своё имя, свою память.

— Грфиня, вы утверждаете, что леди Милимая была инициатором?

Чёрт!

— Всё произошло слишком быстро. Я уверена только в одном, я была той, кто согласился.

— Графиня, вы изгнали душу леди Милимаи?

— Нет. Леди Милимая ушла добровольно по собственному желанию.

Дальше стало легче. Настолько острых вопросов мне больше не задавали. Точнее, старший жрец пытался, но остальные поддержали Верховного, да и вины за мной не было. Я действительно не убивала Милимаю, не уговаривал поменяться местами, напротив, я убеждала её, что жизнь — это то, за что стоит бороться вопреки любым трудностям. Пока ты жив, всё можно преодолеть.

Допрос длился ещё около четверти часа.

Наконец, Верховный жрец кивнул:

— От имени храма Батиты я готов вынести вердикт. Леди Милимая, встретившая своё совершеннолетие, ясно осознавая последствия своих действия, будучи перед лицом надвигающейся смерти, приняла решение, позволившее ей спасти жизнь человека, за которого она несла ответственность как госпожа. Я признаю волю леди Милимаи. Также я свидетельствую, что Батита благословила обмен душ, поскольку документы подтверждают личность леди Милимаи. Таким образом, графиня Льёр сохраняет имя Милимая и статус дочери барона Дарса. Однако глава рода Дарс, сейчас это барон Фамиан Дарс, получает право отказаться признавать графиню Льёр частью семьи Дарс.

— Свидетельствую.

— Свидетельствую…

Свет стал тускнеть. Подняв голову, я поняла, что идущий сквозь купол поток уже не такой широкий, а вскоре свет окончательно исчез, пройдясь по коже прощальной щекоткой.

— Я не могу признать волю леди Милимаи, — вскинулся старший жрец.

Верховный спокойно уточнил:

— Волю, одобренную Батитой?

Старший жрец увял.

— К тому же мы не можем назвать случай леди Милимаи уникальным, достаточно поднять архивные документы. Например, около ста пятидесяти лет назад в семье конезаводчика Вранса старшая сестра поменялась телами с умирающей от неизлечимой болезни младшей сестрой. Батита благословила сестёр. Пятьсот пятьдесят лет назад в один из приютов пришла нищенка, утверждавшая, что она иномирянка, проснувшаяся в чужом теле. Батита также приняла её.

Я не без труда выбралась из «скорлупы».

— Благодарю, Верховный ключник Батиты, старшие ключницы и ключники Батиты. Я приложу все усилия, чтобы оправдать доверие леди Милимаи.

— Я направлю сообщение о нашем решении царосу, Совету и барону Дарсу, также документ будет передан вам, графиня, и с вашего разрешение герцогу Варильскому.

— Благодарю, — повторила я и поклонилась.

Мы вернулись в помещение с алтарём.

Навстречу тотчас шагнула провожавшая меня жрица:

— Верховный, время. Пора начинать.

Глава 15

Всё та же жрица провела меня одним из узких коридоров внутреннего пользования. Не верю, что проход секретный, но точно для широкой публики не предназначен. Жрица приоткрыла дверь, и я смогла незаметно выйти в огромный зал и практически мгновенно уткнулась в свёкра. Отец Ирсена пожелал мне доброго утро и предложил локоть.

— Мили, надеюсь, вы не станете возражать, если я сегодня побуду вашим сопровождающим?

Какие же могут быть возражения?

Я заметила, что прибывающие аристократы расходятся по залу в определённом порядке. Наверное, в соответствии с иерархией. Слева на глаза попалась мачеха и обе сестры. Я прикинула. Барон в иерархии где-то третья-четвёртая ступень? На вершине пирамиды царос и королевская семья, к которой можно отнести и Ирсена — любимый племянник, приближённый, один из официальных наследников. Но второй ступени, полагаю, главы ведомств и герцоги. Третья ступень — аристократы, имеющие голос в Совете. Ниже — титулованные аристократы. Проще говоря, те, у есть собственные территории, но территории небольшие. Как у меня, например, графство. Или у бывшего недопапаши — баронство. Ещё ниже влиятельные государственные служащие, чиновники. А дальше можно не принимать во внимание, аристократы, у которых нет ничего, кроме происхождения и славы предков — безземельные шевалье, не сумевшие построить политическую карьеру. Кстати, не стоит заблуждаться на их счёт. Многие из них, уверена, вполне успешно, просто область их интересов лежит вне политики. В той же торговле.

Если отталкиваться от моего личного положения в иерархии, то, полагаю, я тоже где-то на четвёртой ступени. Однако свёкор не оставил меня одну и провёл вперёд. Как невесте Ирсена мне по статусу первая линия и только первая.

Я отметила, что свекровь не появилась. Значит, она по-прежнему с царосом. Интересно, я смогу его увидеть? Конечно, вряд ли я там нужна. Обеспечить восстановление организма — работа магов жизни. Но было бы спокойнее…

Может, спросить?

Свёкор опередил:

— Мили?

— Насколько уместно нанести визит Его Царосскому Величеству?

— Это не уместно, — ухмыльнулся свёкор, но, до того, как я успела расстроиться, пояснил. — Это обязательно. Мы не можем допустить осложнений из-за недосмотра. У тебя иной подход к лечению, поэтому твой взгляд очень важен.

Беседу пришлось на время отложить. Я не видела, что происходило сзади, могла только догадываться, что зал всё больше и больше заполняется. Невнятный гул тихих разговоров, становившейся всё громче и громче, резко стих.

Чёрт! Вот о чём я думала? Вчера я планировала, что буду рассказывать о медицине и мандражировала скопом и перед проверкой, и перед лекцией. Но теперь-то! Надо было не о здоровье цароса справляться, а о том, что будет здесь и сейчас. У меня же о предстоящем ни малейшего представления.

Свёкор почувствовал моё волнение, не иначе. Он положил ладонь свободной руки поверх моего запястья и слегка пожал, а встретившись со мной взглядом, задорно подмигнул. Я не расслабилась полностью, но почувствовала себя гораздо увереннее и благодарно улыбнулась.

Пока мы переглядывались, к алтарю в сопровождении старших жрецов вышел Верховный жрец Батиты. Он остановился за камнем и повернулся к собравшимся лицом, воздел руки, и в тот же миг сквозь окна в зал хлынул солнечный свет, янтарно-золотыми пятнами заплясавший на стенах, на потолке, на лицах, на одежде собравшихся. Я зажмурилась от яркости.

Сияние охватило Верховного жреца, и сконцентрировавшийся у его головы свет отчётливо напоминал корону. Жрец плавно опустил руки. Свет перестал бить в окна, но не погас. Солнечные зайчики запрыгали по залу, будто кто-то запустил невидимую карусель в режиме безумной скорости. Солнечные зайчики круг за кругом стягивались к жрецу, пока не облепили его со всех сторон, сложились в сотканную их света мантию. Облик получился полукоровлевский-полубожественный.

Жрец заговорил.

Зычный голос заполнил зал, и Верховный жрец начал неспешное повествование о чудесах, совершённых Батитой во имя людей, о том, как она ответила на молитвы будущего основателя королевства и помогла ему установить на землях мир и благословила на правление, как в самые трудные времена поддерживала династию.

Честно говоря, слушать жреца было скучновато. Он не рассказывал подробно о событиях, разумно исходя и из того, что все про них и так знают, и фокусировался на прославлении Батиты. Я же понимала мало. Имена, даты… Книгу по истории я осилила пока только на две трети, да и то, детали в моей памяти не задерживались, я пыталась разобраться в целом: период становления королевства, период расширения территорий, мирный период расцвета…

Но всё же кое-что интересное в речи жреца я нашла. Красной нитью через восхваления Батиты проходила одна простая мысль: богиня покровительствовала отнюдь не королевству и даже не людям, она покровительствовала королевской династии. Напрашивающийся вывод жрец не озвучивал, но и так очевидно: сменится династия, и Батита либо отвернётся от королевства, либо и вовсе обрушит на захватчиков трона весь свой гнев.

Повествование длилось около часа. Или мне так показалось, всё же пришлось стоять и изображать интерес. И ни в коем случае не зевать.

Свёкор рядом со мной застыл неподвижно. Лицо стало невыразительное, лишённое всяких эмоций, но смотрел свёкор внимательно, так что не придраться. Разглядывать соседей я не рискнула. Эх, лучше бы я осталась в задних рядах, не так престижно, зато не на виду у старших жрецов.

— Восславим же!

Я вздрогнула.

В какой-то момент речь жреца слилась для меня в мерное журчание, и я перестала улавливать смысл слов, и вдруг такое восклицание. Свёкор насмешливо фыркнул.

С потолка посыпались полоски цветной бумаги.

— Берите одну или две, — шёпотом подсказал свёкор. — Нельзя жадничать, но и нельзя допустить, чтобы молитвенная бумага осталась пустой.

Я послушно ухватила две ленточки, ярко-розовую и зелёную. Свёкор взял себе сразу три, синюю, белую и тоже розовую, а затем невозмутимо вытащил из кармана пару коротких карандашей и одни протянул мне.

Не трудно догадаться, что нужно записать на бумагу короткую молитву.

— Есть специальные формулировки? — шёпотом уточнила я.

— Да, но они не обязательны.

Изобретать велосипед?

— А дайте списать, пожалуйста? — нагло, конечно. Но своих идей нет. Хотя… Точно! Я же могу вспомнить надписи на полосках, когда мы с Карой были в храме.

Свёкор хмыкнул.

Я ограничилась пожеланиями благополучия и мира во всём мире, вернула карандаш. Свёкор писал чуть дольше.

В зале появились младшие жрицы и жрецы, и именно им следовало отдать записанную молитву. Верховный зажёг на алтаре огонь, и младшие начали сжигать бумажные ленты. Хорошо, хоть небольшими пучками, а то страшно представить, насколько всё затянется.

Я, честно говоря, уже подустала, а мне ещё про медицину вещать, если ничего не изменится.

Полоски сгорали быстро и бездымно. Я развлекалась тем, что пыталась унюхать гарь, но её не было. Наконец, ленты кончились, и Верховный затушил пламя. Всё, наконец? Куда там! Младшие жрецы и жрицы принялись вынимать из рукавов цветы и бросать на пол перед алтарём. В ход шли гортензии, анютины глазки, незабудки. Словом, никакого единства. Часть цветов бросила вместе со стеблем, от роз сыпали либо только лепестки, либо бокалы цветков, без колючей ножки.

Очень быстро на полу получился рыхлый, но довольно толстый цветочный ковёр.

— Что происходит? — какой-то новый ритуал? Что я должна о нём знать?

— Просто смотри, — успокоил свёкор.

Из-за неприметного выступа в стене старший жрец вывел странно одетую девушку. Одежды не просто не жреческие, их вообще можно сказать, нет. Серое рубище выглядело мешком с прорезями для головы и рук.

Я обеспокоенно оглянулась на свёкра, но никаких разъяснений не получила. Ладно… В любом случае я не имею никакого права вмешиваться в вековые традиции, и остаётся только смотреть, тем более ничего страшного не происходит, а девушка выглядит воодушевлённой.

Девушка встала босыми ногами на цветочный ковёр, прошла в середину и, широко улыбаясь, повернулась к нам:

— Я благодарю Батиту, Верховного ключника, ключниц и ключников за оказанную мне высочайшую честь принять меня в первый из дней Пятидневья Батиты.

Что-то фанатичностью повеяло.

Я уверилась в своих подозрениях, когда девушку взахлёб начала рассказывать, как счастлива посвятить свою жизнь служению богине. Зато без человеческих жертвоприношений. Мало ли…

Верховный жрец задал ритуальные вопросы, и девушка ещё раз подтвердила, что осознанно и добровольно от всей души желает стать ключнице. Будущая жрица легла, и ключники, видимо, успевшие пополнить растительные запасы, принялись закидывать её цветами.

И если поначалу выглядело даже красиво, то по мере того, как сыпались всё новые и новые цветы, я забеспокоилась:

— А она не задохнётся? — толщина цветочного ковра стала, наверное, сантиметров сорок.

— Вряд ли, — качнул головой свёкор.

Звучит совсем не обнадёживающе.

И почему в ритуале посвящения мне видится намёк на похоронный обряд? Хотя… Логично же: умерла для прежней жизни и возродилась как служительница Батиты.

Верховный ключник повторил ту же мысль, только красиво и витиевато, а затем приказал:

— Возродись!

Будто петарда с конфетти хлопнула, цветы брызнули к потолку, чтобы на миг зависнуть в воздухе и рассыпаться по всему залу.

— Прикосновение цветка — к удаче, — шепнул свёкор. — Чем больше цветов или лепестков в тебя попадёт, тем счастливее пройдёт год. Специально ловить нельзя.

Ну, больше достаётся тем, кто ближе. Даже в распределении везения социальное неравенство. Тьфу!

Девушка выпрямилась. Хм, да она фокусница! Пока она лежала под цветами, не было ни намёка, что стог изнутри ворошат. Рубище благополучно пропало. Распущенные волосы собрались в причёску, заколотую гребнями. Вместо мешка довольно сложное платье, одновременно похожее и не похожее на одежду жрецов Батиты. Точнее, совпадал фасон, а вот цвета и отделка разительно отличались. Почему-то наряд был выдержан в глубоких серых тонах, словно девушка олицетворяла вечерние сумерки. Но как она так ловко переоделась? Магия?

Почему-то в зале охнули, а Верховный и остальные ключники побледнели, одна схватилась за сердце и бессильно опустилась на колени. В глаза бросилось, что самым спокойным и невозмутимым остался ключник, выступивший против меня во время храмовой проверки.

Чтобы догадаться, что дело дрянь, много ума не надо. Но понять бы ещё, что именно происходит. Никто не пытался вмешаться, свёкор сквозь зубы цедил ругательства точь-в-точь как Ирсен. Я на корню придушила желание пристать с расспросами. Если подумать… Когда Кара показывала мне приют, была попытка осквернить храм. Это оно, только успешно?

Возродившаяся раскинула руки, запрокинула голову, и её крик ударил по ушам:

— Басита, благослови!

Басита, не Батита?! Но взывать к в храме Батиты к её божественной сестре-сопернице — это же… святотатство?

Верховный жрец сориентировался одним из первых, не зря он своё место занимает:

— Басита? Здесь есть лишь власть Батиты! — его голос громовым раскатом загрохотал в зале, Верховный воздел руку, и с потолка хлынул свет.

Луч заметно отличался от предыдущих. Свет, который направляли на меня, был опасным, но не враждебным, и ощущать его на коже было даже приятно. Луч, ударивший в девушку, напоминал лазер и явно обжигал. Она вскрикнула, согнулась, закрывая голову руками.

— Батита строго судит клятвопреступников. Ты дала слово служить богине, и тотчас нарушила своё слово. В честь праздника ты не будешь наказана слишком сурово.

Свет жёг, наверное, нестерпимо. Девушка, подвывая на одной ноте, заметалась, пытаясь уйти из-под луча, но луч как прилип, и как бы она ни пыталась скрыться, жёг, жёг, жёг. Из первой линии мне было отчётливо видно, как начало дымиться её плечо. Девушка схватилась за это место и тотчас с криком отдёрнула руку. Ткань сползла, и я увидела, что дымится отнюдь не платье. Свет медленно и неотвратимо прожигал на плече клеймо, тонкие линии ожога расширялись.

Девушка несколько раз попыталась воззвать к Басите, но ответа не получила, зато луч стал ярче, невыносимие. Последний выкрик, и девушка сдалась. Спотыкаясь и падая, она рванула по проходу к выходу, и аристократам пришлось посторониться. Наконец, девушка вылетела из зала.

— Батита милосердна! — объявил Верховный жрец и принялся рассказывать легенду, как непутёвый шевалье стал клятвопреступником, скитался, терпел страдания, пока не пришёл каяться в храм. Он простоял на коленях три дня и три ночи, и был прощён, клеймо чудом зажило, а шевалье начал новую жизнь и прославился, героически погибнув за цароса.

Я выслушала историю со скепсисом. Слабо представляю, чтобы человек мог простоять трое суток без сна и воды. Хотя, если он был магом жизни и в процессе себя подлечивал… Маги жизни умеют заниматься самолечением? Насколько я помню теорию, они всего лишь передают пациенту избыток жизненных сил. То есть у него мог быть запас как у верблюда. Ёжики святые, о чём я?

Праздник продолжился как ни в чём не бывало. Старшие ключники и ключницы хором начали проговаривать молитву, прославляющую богиню. Пением их речитатив точно не назвать. Свёкор подхватил молитву, остальные аристократы также не молчали. Одна я не знала, что говорить, поэтому просто шевелила губами. Свёкор распознал уловку и одобрительно подмигнул.

Вторую молитву мы читали за здоровье цароса. Не знаю, из-за покушения или традиционно. Третью, заключительную — о мире и благополучии для королевства. И, наконец, зал мигнул сиянием, которое для себя я расшифровала «запрос принят, конец связи». Вот интересно, я видела свет, идущий от жреца и видела свет, идущий с внешней стороны храма через окна. Богиня действительно присматривает или это всё волшебные фокусы, призванные поддерживать у людей веру? В том, что богини могут быть реальными существами, я не сомневаюсь. Почему нет? Особая раса, могущественная и долгоживущая.

Пока я отвлекалась, старшие жрецы скрылись в боковых проходах, а Верховный жрец во всеуслышание пригласил меня во славу Батиты рассказать о способах лечения, которые могут помочь спасти жизнь больного, когда традиционной помощи целителей недостаточно. Желающие, разумеется, могут остаться.

Уже?

Свёкор незаметно для окружающих, но ощутимо для меня подтолкнул меня вперёд.

Глава 16

Я вышла к алтарю на негнущихся ногах.

Все заранее заготовленные слова куда-то выветрились, позабылись. Я в лёгком замешательстве смотрела в зрительный зал. Не ушёл никто! Такая любознательность поражает. А потом до меня дошло — это Верховный постарался, уйти никто не осмеливается, аристократы попали в ловушку собственного статуса. Впрочем, нельзя отрицать, что кто-то из них может быть испытывать интерес вполне искренне.

Я сглотнула.

Никогда раньше так не терялась, ни на экзаменах, ни во время работы. На работе я вообще никогда не терялась. Ошибалась — бывало. Но не терялась. А насчёт ошибок… Иногда лучше рискнуть и промахнуться, чем не сделать ничего и гарантированно опоздать. Мда…

— Добрый день, — поздоровалась я. — Благодарю за внимание к теме.

Ёжики святые, разве это не фраза, которой заканчивают?

Я встретилась взглядом со свёкром.

Да какого чёрта?! Я, успешно сдавшая экзамены, по готовому рассказать о медицине не сумею? Ха! Три раза. Ирсен ждёт, что я справлюсь, так что в топку все сомнения и страхи. Я улыбнулась.

И тут меня настигла новая мысль, как повернуть беседу. План придётся перекраивать прямо на ходу.

— Чтобы лучше разъяснить, о чём я буду говорить, я бы хотела обратиться к опыту травников. Хорошо находиться в столице, но, когда приходится отправиться либо по делам в провинцию, либо в загородное поместье, по разным обстоятельствам далеко не всегда можно рассчитывать на сопровождение целителя. Но болезнь не спрашивает, когда начаться, и, если рядом нет целителя, а состояние тяжёлое, обращаются к травникам.

Я сделала паузу и обвела взглядом зал. Пока слушают.

Вроде бы я правильно построила объяснение? Трудности крестьян столичных аристократов вряд ли бы тронули, а вот о себе они точно побеспокоятся.

— Возможно, вы обращали внимание, что травники используют сборы разных составов. Каким именно отваром напоить пациента зависит от того, чем болен человек. Очевидно, если лоб горячий, то жар сбивают. Если человека, наоборот, знобит, его закутывают в одеяла.

Я снова остановилась.

Хотят они слушать или нет, я здесь не для галочки распинаюсь. Моя задача по-настоящему до них достучаться и получить поддержку. Уверена, когда до них дойдёт, что я могу быть реальным и при том единственным шансом спасти их жизнь, они зубами выгрызут для меня и школу, и больницу. И надо, чтобы дошло до них, желательно, прямо сейчас.

Вроде бы понимают…

— То же самое касается травм. Если человек вывихнул левую ногу, то и лечить нужно левую ногу, а не правую, и не обе.

О, во взглядах скука начала появляться, свёкор прищурился. Похоже, я увлеклась банальностями. Значит, самое время перейти к выводу:

— Казалось бы, очевидно, что разные болезни тоже нужно лечить по-разному, у нас есть положительный опыт травников, но почему-то целители всегда действуют одинаково, передают пациенту жизненные силы, никак не пытаясь повлиять на болезнь. Это не выглядит странным?

Я снова обвела зал взглядом, будто действительно ждала ответа.

И неожиданно мне ответили!

Вступил мужчина из второй линии:

— Графиня Льёр, какая бы ни была болезнь, целители передают силу, и человек выздоравливает. Какая разница, чем именно человек болен?

Мда, увлеклась и упустила главную причину, почему у них медицина не развита. Действительно, зачем уметь отличать простуду от бронхита, если достаточно залить пациента магией по самые уши, и он здоров?

Я легко улыбнулась:

— Разница может быть принципиальна. Наверное, проще всего объяснить на примере. Если вы получили царапину, то, действительно, целители одинаково успешно залечат её, будь царапина на руке, на ноге, поверхностная или глубокая. А теперь представьте, что царапина превращается в глубокую рану, да ещё и с переломом костей. Целители всё ещё способны заживить её простой передачей жизненных сил. Однако. При тяжёлом переломе смещённые кости скорее всего при таком прямолинейном подходе срастутся неправильно. Человек выживет, да. Но останется калекой. А теперь представьте ещё более страшную рану, быструю потерю крови. Целители будут вливать жизненные силы, но тело всё равно не успеет восстановиться до того, как потери станут фатальными. Это означает не что иное, как смерть.

И снова пауза.

Свёкор, поймав мой взгляд едва заметно кивнул. Значит, справляюсь. На лицах появилось замешательство и озабоченность.

Мужчина из второй линии, не знаю, помогал он мне или мешал, задумчиво нахмурился.

— Травмы — пример самый наглядный. Говоря же о болезнях… Если бы болезни возникали только из-за потери телом жизненных сил, они бы не передавались от человека к человеку, эпидемий как явления просто не было бы. И болезни, точно так же как раны, бывают тяжёлыми и смертельными. Иными словами, традиционное лечение у целителей эффективно, но в определённой ситуации может быть недостаточно эффективно, и тогда дополнительные способы лечения могут помочь спасти жизнь.

Можно, мы на этом уже закончим? Мне не трудно рассказать больше, но смысла ведь нет, а чем больше я буду говорить, тем больше вопросов возникнет. Кстати!

— Может быть, у кого-то ещё есть вопросы? Я с удовольствием отвечу.

— Графиня Льёр, вы подробно рассказали, почему традиционного лечения недостаточно, но хотелось бы услышать, какие именно методы вы предлагаете.

— Да, конечно.

— Главный принцип, на котором строится моя методика — лечение должно отвечать болезни или травме, оно будет подбираться индивидуально как ключ к замку. Естественно, я не говорю о случаях, с которыми целители справляются. Что касается примеров… Я уже упоминала осколочные переломы, и что перед сращением кости нужно сложить правильно. Первое. Используя магию смерти я на время «убью» чувствительность, чтобы обезболить.

Про обеззараживание я решила не говорить, чтобы не объяснять кто такие микробы. Крошечные организмы, которых не увидеть в просто увеличительное стекло — кто в них поверит? Моя задача быть убедительной.

— Второе. Я избавлюсь от мешающих лоскутов одежды, уберу грязь, чтобы телу не пришлось бороться с ней своими силами. Третье. Я раздвину мягкие ткани и соединю кости, затем…, — подробности опустим, — верну мягкие ткани на место, наложу повязку, и дальше раной займётся целитель привычным способом, ускоряя заживление. Что касается эпидемий, то… Очевидно, что есть нечто, вызывающее болезнь, и я убью это «нечто» опять же магией смерти.

— Использовать магию смерти для лечения недопустимо!

Ой, дура. Хоть бы всем свою тупость бы не показывала. Хотя мачеха не совсем дура, в чём-то она бывает очень сообразительной. Она… умственно неравномерная, вот.

Выкрик баронессы ни у аристократов, ни у жрецов понимания не нашёл и окончательно потерял всякий смысл, когда в зал шагнул Сахарок и остановился, картинно подогнув переднюю ножку. Единорожка лукаво блеснул глазом, а затем, горделиво изгибая шею, двинулся ко мне.

В зале затаили дыхание.

Сахарок явно понимал, какое впечатление производит. Это я, чёрствая иномирянка, не смогла оценить оказанной чести. Аристократы — совсем другое дело. Даже мачеха, не смея показывать алтарю «тыл», развернулась к проходу полубоком, и смотрела она на Сахарка с благоговением.

— Хранитель жизни…

— Хранитель жизни явился…

Чинно вышагивая и откровенно красуясь, Сахарако неторопливо вышагивал по проходу, будто собирал восторги и обожание. Странная в голове картинка возникла, будто единорожка, как артист, шагает с шляпой, и в неё ему бросают золото, жемчуга, драгоценности. Я качнула головой, усмиряя расшалившееся воображение.

Сахарок добрался до меня. Я заметила, что несмотря на излучаемое ехидство, ведёт он себя непривычно сдержанно. Из уважения к храму? Скорее всего.

Приблизившись, Сахарок фыркнул. Мне пришлось присесть на корточки — он же крошечный. Сахарок снова подогнул ножку и, я глазам своим не поверила, изобразил лёгкий поклон.

Я протянула руку. И тотчас получила копытом. Не больно, но болезненно. Этот… Нет, я со всей душой к Сахарку, и я ему бесконечно благодарна за помощь. Но иногда сил нет, как хочется назвать его паразитом и мелким шкодником. Сахарок забрался мне на плечо, не забыв наступить не ключицу, и вот это было не болезненно, а по-настоящему больно! И ведь лицо надо держать, улыбаться и ни в коем случае не драться с поганцем!

Резко поднявшись, я слегка дёрнула плечом. В то, что Сахарок может не удержаться, я не верила. Он на демонах катался, удержится. Ухо обдало тёплым дыханием, Сахарок тихо фыркнул и перестал буянить и давить копытами, лёг мне на шею будто экзотический воротник.

Я слегка напряглась, ожидая очередной диверсии, всё же появление единорога было предсказуемым, и на месте врага я бы постаралась подготовить какую-нибудь гадость. К счастью, ничего не произошло. Сахарок ткнулся носом мне в щёку и незаметно для зрителей быстро лизнул. Я невольно улыбнулась.

Можно, наконец, объявить конец выступления? Мне всё равно не соперничать с Сахарком в убедительности.

Оказалось, нам остался финальный аккорд. Кончик рога Сахарка засветился. Единорожка дал зрителям чуть меньше минуты, а затем слегка боднул меня, оставив на лбу косую царапину. Слегка защипало, а источавшая свет меловая капля растаяла. Зуд на коже мгновенно прошёл, а во рту вдруг стало сладко-пресладко, и перед глазами закружились яркие тропики, блеск моря, лениво накатывающего на узкую полосу песчаного дикого пляжа.

— Мили?

Тропики манили, звали, обволакивали теплом, и я никак не хотела просыпаться.

— Мили.

Голос стал требовательнее, яркие грёзы поблёкли под напор реальности, и я узнала свёкра.

— Я сплю, — попыталась я отмахнуться.

— Стоя? — скептично фыркнул свёкор.

Я попыталась удержать ускользающее видение, но свёкор продолжил говорить и тем самым безжалостно разбил остатки сна. Я моргнула, ещё раз моргнула. Ну вот. Где мои тропики, где кокосы на пальме? На свёкра я уставилась с искренней обидой.

— Пришла в себя? Хорошо.

Свёкор подал мне руку, предлагая опереться на локоть. Я только сейчас сообразила оглядеться. Эм? А где все? У алтаря двое младших жрецов. Видимо, дежурные. Больше никого, зрители разошлись, Сахарок пропал.

— Мили, ты не в первый раз слышишь зов острова?

— Н-нет.

Так тропики, которые я видела, не выдумка? Я видела заповедник Тишины Лета?

— Ответив на зов, ты свяжешь свою судьбу с островом. Будь осторожна.

По спине пробежал холодок.

— Спасибо, что разбудили.

Свёкор моментально растерял серьёзный настрой и усмехнулся:

— Обращайся.

Глава 17

Уже сидя в экипаже я обдумывала, можно ли случившееся считать сахарной подставой, или зов — побочный эффект, который единорожка не учёл. Или учёл, но не придал значения. Всё же, каким бы разумным Сахарок ни был, он не человек, а значит, понятие о «правильно» и «неправильно» у него совсем иное.

Гораздо больше меня беспокоит попытка девушки воззвать к Басите. Свёкор так и не смог однозначно сказать, что это было. Понятно, что провокация. Но в чём суть? Как минимум, показать аристократии, что ситуация не так стабильна, как желает показать королевская семья, раз враги добрались до центрального храма. А вот дальше… Либо враг таким способом во всеуслышание заявил, что собирается убрать старую династию и стать родоначальником новой, либо цель отвлечь, бросить ложную приманку. Как трудно… Не мне, а Ирсену, который сейчас всё это разгребает практически в одиночку, но отдать приказ всё равно не забыл. Я забросила в рот засахаренный орешек.

Экипаж остановился перед воротами герцогской резиденции, дверца открылась, и мне поклонился гвардеец:

— Графиня Льёр, доброго дня. Приношу свои извинения, но у меня приказ. Я могу пропустить только вас, вашего телохранителя и вашу горничную. Экипажам въезд запрещён из соображений безопасности.

— Добрый день. Я понимаю. Ён?

— Всё в порядке, госпожа.

Гвардеец галантно предложил мне руку, и я выбралась на мостовую.

Через калитку меня пропустили беспрепятственно, не досматривали, сопровождающего не навязали, хотя всё может быть впереди: подъездная дорожка ведёт к парадному входу, где несёт караул ещё одна группа гвардейцев. Попробую свернуть с дорожки — немедленно привлеку внимание. Впрочем, никуда сворачивать я не собиралась.

В особняк меня пропустили без единого вопроса, но на сей раз вход затягивала синяя дымчатая пелена. Хочешь пройти — окунись в магию смерти.

— Графиня Льёр, добрый день.

В холле меня уже встречали. Мужчина лет сорока с коротко подстриженными волосами поклонился и не представился, зато сообщил, что господина герцога нет. Я попыталась вспомнить, видела ли я этого человека. Вроде бы вчера он мелькал. Дворецкий?

— Добрый день. Сообщите, пожалуйста, о моем прибытии леди Анрес.

— Графиня, желаете пройти в Зимнюю гостиную?

Хм… Интересная формулировка. «Желаете?» Я ещё не полноправная хозяйка, но уже и не гостья. Вслед за дворецким я поднялась на второй этаж и вошла в предложенное помещение. Интерьер был выдержал в приглушённых лазурных тонах, синеву разбавляли тяжёлые белые гардины, белое крупное кружево, узором напоминающее причудливый иней. В мягких креслах, казалось, можно утонуть, отчего они напоминали сугробы. Не буду садиться — встать потом красиво не смогу. Я подошла к окну, выходившему на сад, точно на беседку. Передёрнув плечами, я отвернулась.

Хорошо, долго ждать не пришлось.

— Мили!

— Леди.

— Любезнейший, прикажите накрыть нам чай. Мили, дорогая, тебя можно поздравить с успехом?

— Леди, боюсь, вы преувеличиваете мой вклад, — качнула я головой. — Признаться, я приехала узнать, как себя чувствует Его Царосское Величество.

— Брат следует твоим рекомендациям, отдыхает. Честно говоря, он по-прежнему… слаб.

— Ничего удивительного. Его Царосское Величество вернулся из-за черты.

Свекровь прищурилась, но говорить ничего не стала, и вскоре я поняла, почему она прервала разговор. Буквально через минуту дверь открылась, и дворецкий лично принёс чай. Я думала это работа горничных. Видимо, в особых случаях дворецкий может сделать исключение. Свекровь указала на небольшой одноногий столик, втиснутый между двумя близко стоящими креслами. Дворецкий оставил поднос, поклонился и степенно удалился. Свекровь приглашающе поманила меня к столу.

Хм… А хитро она села в кресло — не утонула, не распласталась по всей поверхности амёбой, не откинулась на спинку, а опустилась на самый краешек, сохраняя идеальную осанку. Наверное, я так тоже смогу. Не столь грациозно, но всё же.

Жестом отстранив Ситу, я сама разлила чай по чашкам. Свекровь вроде бы оценила, по крайней мере улыбнулась доброжелательно.

Мы сделали по глотку. Свекровь отставила чашку на блюдце, оперлась на подлокотник и наклонилась ко мне. Я понятливо повторила за ней, и получилось, что мы оказались чуть ли не нос к носу — удобно секретничать.

— Мили, скажи честно, брат…

— Поправится, — перебила я, чтобы леди не пришлось озвучивать свои страхи. — Но «поправится» понятие растяжимое. Возможно, слабость станет постоянным спутником Его Царосского Величества, возможно, выздоровление будет полным. Это зависит от целителей, но гораздо больше — от возможностей тела.

— Так-так…, — свекровь прищурилась. — Ты намекаешь, что не исключено, что брату придётся отказаться от короны?

— Пока об этом говорить рано, но, хотя я искренне надеюсь, что всё обойдётся, к подомному исходу следует быть готовыми.

Свекровь кивнула. Отстранившись, она снова взяла чашку, пригубила. Она пила неторопливо, смакуя вкус и явно о напряжённо размышляя. Я не рискнула ей мешать, хотя вопросов у меня накопилось изрядно. Придётся потерпеть. Я взяла свою чашку, поднесла к губам.

— Мили, ты ведь знаешь, что Ирсен один из официальных наследников?

Чёрт, я чуть не поперхнулась.

Я торопливо вернула чашку на столик.

— Да, знаю.

— И…? Что ты об этом думаешь? О возможности взойти на трон?

Тьфу.

Понятно, что леди хочет не столько услышать ответ, сколько посмотреть на первую неосознанную реакцию. Ну, мне не жалко, пусть смотрит. Пожав плечами, я усмехнулась:

— Ничего.

Леди слегка опешила. Если бы я не присматривалась, не заметила бы. Наверное, она ожидала от меня большей определённости. Угадала:

— Мили, не могла бы ты пояснить?

— Принимать решение будет Ирсен, а я поддержу любой его выбор.

— Мили, я ведь спросила, что ты думаешь.

— Леди, но именно так я и думаю. Быть полезной в моих силах, судить о политике, в которой я не разбираюсь — нет. Что касается моих желаний, то говорить о них бессмысленно, потому что они не имеют никакого значения и просто не будут приниматься в расчёт. Но раз вам интересно, я расскажу. Нет, я не хочу трона, потому что за трон убивают, а в самые мирные времена царос остаётся тем, кто отвечает за страну. Неурожай, стихийное бедствие, рост цен, война — во всём всегда будут винить цароса. Взойти на трон означает навсегда лишиться покоя и взвалить на себя ответственность за страну. Бесспорно, есть те, кто стремятся к власти, чтобы наслаждаться богатством и вседозволенностью, но с подобным правителем страна обречена, и, главное, Ирсен не такой. Если Ирсен получит корону, он будет не работать, а вкалывать, как проклятый. Я бы для него этого не хотела.

Свекровь довольно долго меня рассматривала, время от времени отпивая чай.

Я свой выпила и просто держала чашку. Почему-то мне казалось неудобным наливать вторую порцию, когда свекровь не допила ещё первую.

Вечность спустя она улыбнулась:

— Мили, если ты говоришь правду, Ирсену повезло.

Почему-то мне в словах свекрови послышалась фальшь. Впрочем…

— Леди, можно спросить?

Свекровь кивнула.

— Леди, кого вы хотели бы видеть преемником цароса?

— Хм… Прежде всего, я бы хотела, чтобы брат оставался на троне как можно дольше. Знаешь… На самом деле, трудный вопрос. Как мать, всей душой за то, чтобы брат просто убрал Ирсена из списка наследников и заменил да хоть бы обратно тем же герцогом Нештом, но я, увы, тоже знаю, что такое ответственность за страну. Убирать из списка Ирсена нельзя… Более того, говоря непредвзято, из троих Ирсен самый достойный кандидат. На втором месте Иола. Надеюсь, выберут именно её, хотя опять же как матери, мне хотелось бы видеть на троне Кару, потому что она очень близка с Ирсеном. Она гораздо ближе к нему, чем к родным брату и сестре.

— Спасибо за откровенность.

Свекровь наконец поставила чашку, и я смогла повторно разлить чай.

Она не стала возражать, первой пригубила чуть подостывший напиток, дождалась, когда я поднесу свою чашку к губам.

— Мили, я не верю, что Ирсену удастся избежать трона.

Я не просто поперхнулась, я перевернула чашку себе на колени, подол промок насквозь, а по ногам побежали тёплые чайные ручейки. Проклятие! Ничего себе проверочка.

На свекровь я уставилась с искренним ужасом. Пусть признается, что преувеличилиа, но свекровь невозмутимо пила свой чай и сверлила меня немигающим взглядом.

Надо взять себя в руки.

— Что же, в любом случае, это не то, на что я могу повлиять.

— Мили, ты ведь поняла, о чём я?

— О том, что со временем я могла научиться справляться с обязанностями супруги герцога, но на трон я совершенно не годна?

Свекровь кивнула. Кажется, она собиралась сказать что-то утешительное. Я не позволила, заговорила первой:

— Не имеет значения.

— Хм?

Я широко улыбнулась:

— Леди, мы с этого начали. Я всегда буду поддерживать выбор Ирсена, а он абсолютно серьёзен в своём намерении жениться на мне. Утром несмотря на сумасшедшую занятость, он прислал мне ореховые сладости, представляете? Так что пусть хоть весь мир во мне сомневается. Мне достаточно, что в меня верит мой муж.

— Смело.

Я промолчала.

И зря она говорит, что я не годна в королевы. От фатальных ошибок Ирсен и Кара меня уберегут, со временем я научусь держаться на публике и правильно подавать себя. Иномирное происхождение? Да, это минус. Зато меня сопровождает хранитель жизни, ни одна иностранная принцесса не может похвастаться, что у неё в спутниках единорог. Но главное, я многое могла бы предложить в плане социальной политики. Сейчас полноценное лечение роскошь, доступная аристократам и богачам, крестьянам приходится довольствоваться услугами травников, а приюты вызывают оторопь, да и в целом народ живёт бедно, особенно по меркам моей прежней жизни. А грамотность? Открыть бы как минимум бесплатные начальные школы.

Размечталась…

Бесплатных школ, как и больниц, увы, не бывает, что крестьянскому сыну бесплатно, то казне чистый убыток. Я примерно догадываюсь, что открытие бесплатных начальных школ в центральных городах выжмет бюджет досуха.

Отказаться от безумной идеи? Ха! У меня уже есть сумасшедший план. Осталось найти талантливого управленца, который поймёт, что я от него хочу и придумает, как воплотить безумие в реальности.

Уверена, магов жизни ещё никто не использовал как агрономов, а ведь благодаря им хлеб может подешеветь в разы, ведь вместо сотен людей, обрабатывающих поле вручную, будет справляться пара магов, причём в разы эффективнее. Правда, последствия не радужные. В крестьянах отпадёт надобность, и мы получим полчища нищих… То есть сначала надо подготовить рабочие места, создать производства, чтобы освободившиеся с полей люди могли получить новый источник дохода, платить налоги, которые в числе прочего пойдут и на медицину. И на этом моё понимание экономики заканчивается. Поэтому мой план предельно прост — найти гения экономики.

— Мили, ты уже мысленно корону примеряешь?

— Леди, у меня есть корона. Очень красивая, выполнена из аметистов. Графская.

— Хм…

Я безмятежно улыбнулась.

Свекровь поднялась. Я поспешила встать, и мокрый подол неприятно прилип к ноге.

— Мили, я пришлю горничных.

— Благодарю.

Свекровь вышла. Мысленно досчитав до ста, я убедилась, что она не вернётся, и обратно в кресло я буквально упала, на сей раз позволив себе «утонуть». Вот же устроила мадам проверочку, и поди пойми, прошла я тест на жёнопригодность или нет.

В дверь постучались. Оказалось — горничные. По распоряжению леди Анрес меня приглашали в гостевую комнату переодеться. Естественно, я не стала отказываться. Ходить с пятном на подоле очень некрасиво и недостойно будущей герцогини.

Ён проводил меня до спальни и остался у стены, зато в помещение прошмыгнул чёрный кот.

— Ты откуда вылез? — поразилась я. В храм демоны за мной не совались. Вроде бы…

— Мяу.

Котик с важным видом прошёл вперёд и вольготно устроился на диване, зевнул во всю ширь пасти.

— Графиня, — привлекли мой внимание горничные, — мы можем предложить вам тёмно-зелёное платье, серо-бежевое или послать за сменным платьем к вам домой.

Ни зелёное платье, ни серо-бежевое энтузиазма не вызвали, но и тратить время ради тряпки казалось чрезмерным. На выручку неожиданно пришла Сита:

— Олсана, Тамана, что вы имеете ввиду? Сменное платье графини здесь.

Я обернулась в полнейшем потрясении. Сита невозмутимо держала чехол с платьем и коробку с аксессуарами. На мой закономерный вопрос откуда, она с готовностью ответила, что это её работа.

Горничных Сита выставила, быстро раздвинула ширму и принялась разбирать вещи. Кроме платья, она приготовила сменное бельё, туфли, подобранные специально под новое платье. Мда…

— Сита, ты идеальный помощник.

— Благодарю, моя госпожа.

Сита помогла мне переодеться за считанные минуты, успела освежить причёску, заменить заколки и добавить фигурный гребень.

Когда изгнанные горничные вернулись с сообщением, что леди Анрес приглашает меня, я была полностью готова.

Свекровь ждала меня в коридоре у покоев, занятых царосом. Не говоря лишних слов, она жестом пригласила меня к пациенту. Царос не спал. Он полусидел в гнезде пуховых подушек, глаза полуприкрыты, вид болезненный, цвет лица нездоровый. Ой, засмотрелась непозволительно долго. Я склонилась в реверансе.

— Графиня, — царос ни секунды не заставил меня ждать.

— Добрый день, Ваше Царосское Величество.

Я прошла в комнату и, не дожидаясь приглашения, села на жёсткий табурет. Не знаю, кто занимал его раньше, вряд ли свекровь, скорее целитель, который сейчас вытянулся по струнке у спины. Царос вопросительно выгнул бровь, но не возмутился вопиющим нарушением этикета.

— Ваше Царосское Величество, позвольте вашу руку?

Электрокардиограмму бы сделать, но придётся довольствоваться пульсом.

Царос с лёгкой заинтересованностью протянул мне ладонь. Я аккуратно обняла пальцами его за запястье и про себя вздохнула. Пульс прощупывался слабо, а сердце билось с перебоями. Я невольно покосилась на целителя. Поймав мой взгляд, мужчина поклонился:

— Приношу свои глубочайшие извинения за то, что вмешиваюсь.

— Говори, — разрешил царос.

Мужчина сглотнул и выпалил на одном дыхании:

— Графиня, я должен признать, что наши усилия не дают ни малейшего результата.

Чёрт, я рассчитывала на магов жизни.

— Не удивлена.

— Графиня?

— Ваше Царосское Величество, вы лучше меня знаете, какой яд был применён. Не удивительно, что против этого яда целители бессильны. Остаётся радоваться, что яд поразил не тело полностью, а только сердце.

— Значат ли ваши слова, что я не смогу вернуться на трон?

Я повторила то, что говорила свекрови:

— Такое возможно, но пока слишком рано оценивать.

— Я понял.

Царос устало прикрыл глаза.

Глава 18

В особняк Дарс я вернулась ближе к вечеру.

Сейчас бы поужинать, искупаться, смыть тревоги прошедшего дня, немного почитать и лечь пораньше. Наивно. Я недооценила мачеху.

Баронесса встречала меня в холле сладким оскалом матёрой гадюки:

— Графи-и-ня, — протянула она, становясь у меня на пути.

Раунд очередной бессмыслицы. Я про себя вздохнула. Дам баронессе минуту высказаться, видно, что её аж распирает и легко она не отстанет, а затем пошлю леди в дали дальние.

— Да, баронесса? — я голосом выделила её титул.

Баронесса продолжала скалиться:

— Графиня, оказывается, вы ненастоящая дочь моего мужа. Я не буду винить вас в том, что вы нас обманывали. Но зачем же вы явились после того, как ложь вскрылась?

— Баронесса, ваш супруг сейчас в заключении. Наверное, вы не смогли получить постановление храма по моему делу?

— Я получила! — уязвлённо возмутилась она и махнула у меня перед носом документом. Печать засветилась, выдавая подлинность бумаги.

— Хм… Тогда вы просто невнимательно читали, да? Ничего страшного, бывает. Леди Милимая передала мне своё имя, свою память и свою жизнь, и храм подтверждает факт дарения. Таким образом, я остаюсь полноправным членом семьи до тех пор, пока глава рода не исключит меня. Поскольку глава рода арестован, у него с моим исключением явно возникнут трудности. Баронесса, вы убедились, что я имею полное право находиться в этом доме?

— Я это так не оставлю!

Сколько угодно.

Я спокойно прошла во флигель, поднялась к себе и упала на застеленную кровать. Не трогайте меня, пожалуйста, хотя бы год. Год нельзя? Ну хотя бы час, пока Сита организовывает ужин. Мачеха до нашего приезда отдала распоряжение запереть кладовки, кухню, забрала ключи, а повара, посудомойку и прочих причастных осчастливила внеплановым выходным, якобы в честь праздника Батиты. Сите пришлось повозиться.

— Госпожа, нам стоило пообедать в ресторане.

Тогда уж в резиденции герцога.

— Сита, у нас есть деньги на ресторан?

Кошелёк я отдала няне, когда провожала её в монастырь. Себе оставила несколько кубиков серебра и меди на самый крайний случай, так что немного денег у меня есть, но именно, что немного, и это неприкосновенный запас.

— Госпожа? — Сита заметно растерялась.

Я качнула головой. Несмотря ни на что, я не жалею, что отдала золото. Обидно, что няня не оценила, но не более, потому что прежде всего я выполняла свой долг перед Милимаей, и моя совесть чиста.

— Госпожа, у вас нет денег?!

— Сита, откуда бы им взяться?

— Но почему вы не сказали герцогу?

Я пожала плечами:

— Зачем? Мелочь у меня есть, просто её на ресторан не хватит.

— Герцог будет расстроен. Он упустил, а вы не подсказали.

Хм? С такого ракурса я об этом не думала.

Сита в мгновение подобралась, метнулась к двери, и почти одновременно створка распахнулась, словно с той стороны её пнули. Сита встала в боевую стойку, однако за порогом тяжело дышала всего лишь личная горничная баронессы. Сита приняла своё обычный вид и холодно спросила:

— В чём дело?

Горничная баронессы стиснула передник:

— Моя госпожа вернулась в прекрасном настроении, бросила взмыленную лошадь и направилась в сокровищницу.

Ч-что?

В отличии от меня Сита явно поняла, что имелось ввиду, она вытащила из кармана блеснувший серебром кубик и передала горничной. Горничная низко поклонилась, пролепетала невнятную благодарность и метнулась прочь. Наверное, боялась попасться баронессе.

— Сита?

— Похоже, баронесса получила власть главы рода.

— Хм? Как она могла?

— Скоро узнаем, госпожа.

Что стоит поторопиться, вслух сказано не было, но я без прямых подсказок сообразила, что с ужином стоит расправиться побыстрее. И не ошиблась. Горничная вернулась через четверть часа, без спешки чинно постучалась и доложила, что у баронессы ко мне неотложное дело.

Я спокойно поднялась и в сопровождении Ситы последовала за горничной.

Пришлось подняться на второй этаж, баронесса ждала меня в рабочем кабинете мужа. Хм… Из воспоминаний Мили я точно знаю, что барон в свой кабинет не допускал никого, и новую жену тоже. И вдруг она изображает хозяйку. Даже любопытно стало, что она успела провернуть всего за час с хвостиком.

В кабинете меня ждала сама баронесса, но сидела она за столом не посередине, а сбоку. Посередине расположилась её старшая дочь. С другого конца стола приткнулась младшая. Для меня кресло не подготовлено, то есть мне предлагают стоять наравне с дворецким, высокостатусным, но слугой. Ну-ну. Я ухмыльнулась и даже позволила леди начать разговор.

— Дочь, — припечатала баронесса.

Верно. Я могла бы возмутиться неподобающим приёмом, но баронесса чётко показала, что ориентируется на внутрисемейную иерархию.

— Леди.

— Герцог Варильский всегда относился к барону предвзято, а в последнее время и вовсе открыто демонстрировал ненависть.

Я дошла до стола и оперлась о столешницу кулаком, подалась чуть вперёд. Выглядит, будто я сверху нависаю. Она же не думала, что я приму её правила игры?

— Пфф, леди вы слишком льстите барону. В глазах жениха барон может посоперничать важностью разве что с тараканом.

Баронесса стиснула кулак и мой выпад проигнорировала, продолжая гнуть свою линию:

— Пользуясь служебным положением, герцог предъявил барону совершенно фантастические обвинения и арестовал. Совершенно очевидно, что разбирательство затянется, и супруга не отпустят до суда. Семья не может оставаться без главы рода. Я подала прошение в канцелярию, и, согласно закону, Тарлина на время, пока барон не может исполнять обязанности главы рода, признана Хранительницей семьи.

Хм?

— Тарлина всего лишь приёмная.

Мачеха усмехнулась:

— Твоё замечание имело бы смысл, если бы Фамиан признал дочку лишь формально на бумагах, но он провёл ритуал удочерения в храме, поэтому его отцовство неоспоримо.

Прекрасно…

— Допустим.

— Хранительница приняла значимое для рода решение, о котором хочет тебе сообщить.

Пошли они!

Я запрыгнула на столешницу и уселась полубоком. Кажется, я смяла какой-то документ — вот жалость-то. Младшенькая вытаращилась на меня круглыми глазами, Тарлина тоже, а вот баронесса оказалась поустойчивее, только отпрянула. Сохранить невозмутимость смог лишь дворецкий.

— И? — я щёлкнула пальцами перед лицом сестрёнки.

Она вздрогнула и справиться смогла не сразу, начало фразы дрожало:

— Согласно постановлению храма, род Дарс может прекратить признавать в графине Льёр свою дочь. По праву Хранительницы семьи Дарс с согласия всех свободных членов семьи при свидетеле, я уведомляю вас, леди, что род Дарс использует данное храмом право. С этого момента и далее вы больше не можете пользоваться нашей фамилией. Примите документальное заверение, графиня.

Я взяла бумагу, внимательно прочитала и передала Сите.

Ничего неожиданного, разве что удивляет скорость, с которой баронесса решила проблему.

Я кивнула:

— Не то родство, за которое стоит держаться. Благодарю за услугу. Я беспокоилась, как не дать вам пользоваться родством с королевской семьёй.

Баронессу перекосило, но на попятный она не пошла, понимает, что от Ирсена ей лучше держаться подальше.

— Графиня Льёр, я настоятельно прошу покинуть мой наш дом немедленно. Сию секунду!

О?

— Баронесса Дарс, вы собираетесь присвоить подарки, которые мне сделал герцог? — деловито уточнил я, с трудом сдерживая улыбку.

— Ваши вещи я пришлю по адресу, который вы назовёте. Достаточно сообщения через слуг.

— Баронесса, а вы уверены, что сможете прислать все вещи? — и вот тут я предвкушающе улыбнулась. — Я ведь найду, чего не хватает.

Баронесса нахмурилась, выдавая полное непонимание, а потом до неё дошло. Её глаза расширились:

— Ты!

Грязно играть я не собиралась, но припугнуть-то надо, чтоб дала время нормально собраться. Уловка удалась:

— Графиня, покиньте наш дом до полуночи со всеми вашими вещами.

— Не беспокойтесь, и лишней минуты не задержусь.

Мы обменялись прощальными ухмылками, я спрыгнула со стола и вместе с Ситой пошла собираться.

Мда… Я рада избавиться от связей с семейкой Дарс, рада распрощаться с негостеприимным особняком. Но куда податься-то на ночь глядя? К отцу Ирсена нельзя — остаться в доме, где проживает мужчина и нет ни одной леди, будет вопиющим нарушением приличий. В резиденцию Ирсена тоже нельзя, невеста не может жить в доме жениха, даже несмотря на присутствие свекрови. Дворец? Кто бы меня ночью пустил? Денег на гостиницу нет. У Ситы просить недостойно. Неужели в экипаже ночевать?

Глава 19

В спальне Сита первым делом схватила лист бумаги и принялась строчить. Размашисто чиркнув несколько слов, Сита упала передо мной на колени. Эм?

— Кис-кис.

Я в лёгкой оторопи наблюдала, как откуда-то сбоку на зов высунулся кот, потянулся, продемонстрировав внушительные когти.

— Ты должен отнести эту бумагу отцу твоего хозяина, — Сита протянула записку.

Она… серьёзно?

Кот тоже посмотрел на Ситу скепсисом.

— Это важно, — терпеливо пояснила Сита. — Отнеси, и я налью полную миску сливок.

Кот моргнул, скепсис сменился заинтересованностью.

— Мяу!

Цапнув бумагу зубами, кот в один прыжок перемахнул на подоконник и сиганул в приоткрытое окно. Я проследила за его исчезновением.

— Сита?

Пока я крутила головой, Сита успела не только вскочить на ноги, но и начать сборы.

— Я попросила прислать нам дополнительный экипаж. Мы с вещами в один не поместимся.

Про себя я отметила, что девушка попросила именно экипаж. Не деньги, об отсутствии которых она знает. В упущение я не вижу, она слишком профессиональна для подобной ошибки. Приставать с расспросами я не стала, а отошла в угол, чтобы не мешать. Моя помощь скорее задержала бы сборы, чем принесла пользу.

Сита металась по комнатам со скоростью метеора. В её руках мелькали чехлы платьев, коробки, бумажные свёртки. Сита нагружалась скарбом, уносилась вниз и вскоре возвращалась с пустыми руками.

Мне же оставалось поражаться её способностям и радоваться, что мы успели поужинать. Я попробовала позвать Сахарка и котов. Коты вылезли из-под кровати и с удовольствием подставили бока для почёсывания. Сахарок либо проигнорировал приглашение, либо не услышал.

— Графиня, баронесса прислала меня помочь.

Я вздрогнула.

За порогом стояла личная горничная бывшей мачехи.

— Не требуется. Передай своей госпоже, что я уложусь в указанный ею срок.

— Да, графиня, — горничная поклонилась и послушно убралась.

Зато вместо неё явилась бывшая сестра. Младшая. Девочка неуверенно застопорилась у двери. Не то чтобы мне хотелось её видеть… Нет, не хотелось. Но решила выслушать, что она мне собирается сказать.

— Проходи, — разрешила я. — Ты сама по себе или баронесса прислала?

— Сама, — нерешительность моментально испарилась, и девочка сделала в мою сторону три шага.

Я кивнула ей на табурет, но она помотала головой.

— Графиня, я вас поздравляю с освобождением от связей с Дарс.

— Благодарю.

Вряд ли она пришла обменяться парой вежливых фраз.

— Как-то ночью незадолго до вашего возвращения из загородной резиденции мне не спалось, и я решила почитать. Так совпало, что я в книжке, которая лежала у меня на тумбочке, оставалось всего несколько страниц, и я пошла в библиотеку. В ту ночь у отца был гость.

Какая интересная у меня бывшая сестрёнка.

— Кто? Без имени или портрета твой рассказ бесполезен.

Девочка показала мамину фирменную акулью улыбочку:

— Если отец хотел скрыть гостя, то бродить по дому точно не следовало. Я попятилась. В тот момент я думала, что неповезло, но теперь я понимаю, что это была величайшая удача. Дверь кабинета открылась. Я притаилась за портьерой, чтобы себя не выдать. На несколько секунд я увидела гостя.

— Что ты хочешь за имя? — перебила я.

— Это был мужчина. Нижнюю половину его лица скрывал шарф, поэтому я не могу говорить с абсолютной уверенностью. Я могу ошибаться.

— Дорогая, ближе к имени. Цена?

Сестрёнка улыбнулась ещё шире, аж до ушей.

— Графиня, ничего такого. Я лишь прошу, чтобы моё желание помочь оставалось в тайне до тех пор, пока не станет безопасно, а затем было учтено при решении, кому передать титул. Я несовершеннолетняя, противостоять отцу и, тем более его высокопоставленному гостю, никак не могла, но, как только у меня появился шанс, я действовала во благо короны со всем доступным мне усердием.

— Значит, титул.

Начинающая акула клацнула зубами, напряглась и выдохнула:

— Я понимаю, что баронство могу не получить, но я хочу сохранить хотя бы личную репутацию.

— Когда будет возможность, я поговорю с Ирсеном о тебе, но пока он занят.

— Конечно. Я видела… Я думаю, что я видела Его Высочество.

Ни разу не удивлена.

Не скажу, что услышала что-то особо важное. Подозрения подтвердились, да, да и то очень условно. Был принц в гостях у барона — и что? Не у золотаря же. Разговора девочка не слышала, а принц легко придумает правдоподобное объяснение. В самом факте ночного визита ничего незаконного. Конечно, я передам информацию Ирсену, но толку? Принц уже привлёк внимание, и Ирсен уже к нему присматривается, возможно, занят кузеном прямо сейчас.

Сестрёнка явно занервничала. Я случайно выдала, что имя уже известно? Это может быть плохо, если девочка попытается продать информацию на сторону. Впрочем, принц наверняка в курсе, что Ирмен его проверит.

— Если тебе есть, что сказать, лучше скажи сейчас. Чем больший вклад ты сделаешь сейчас, тем легче мне будет помочь тебе потом.

— Про гостя мне сказать больше нечего, но… Я не знаю, будет ли это полезно. Последнее время отец часто посещал фамильный склеп.

Любопытно.

— Зачем?

— Графиня, вас тогда уже отправили из столицы. Дело в том, что в День памяти предков, отец сказался больным и не поднёс пращурам даров. Когда отец поправился, он посетил храм, и один из старших ключников Батиты посоветовал ему искупление и молитвы в склепе не реже раза в неделю. Отец исполняет. Но правда в том, что отец не болел.

— Склеп, говоришь? Уже лучше, — улыбнулась я акуле.

Может быть, Ирсен давно заинтересовался внезапным благочестием барона, а может быть, что странность осталась незамеченной. Стоит сообщить. Вряд ли в склепе найдётся тайник, но это уже не моё дело.

— Случаем, старшего ключника ты опознать не сможешь?

— Меня там не было, но я могу узнать старшего ключника, который пару раз заходил в дом.

— Хорошо.

Девочка не погнушалась исполнить глубокий реверанс, пожелала счастливого замужества и улетучилась.

Я проводила её взглядом. Надо найти способ сообщить Ирсену. Вдруг он сможет вытянуть из девочки что-то более полезное? Я-то не профессионал.

Хо! Идея. Не моя, надо признать. Нагло подсмотренная. Но почему бы не воспользоваться чужой мудростью?

— Кис-кис, — я быстро изложила на бумаге краткую выжимку беседы с сестрой и протянула бумагу коту. — Сможешь доставить хозяину? Главное, не дай бумагу посторонним. Лучше уничтожить, чем дать прочитать чужакам. Справишься?

Кот оскорблённо сверкнул глазами — он и не справится? Что за чушь? Аккуратно прикусив клыками записку, кот задрал хвост и сиганул в окно. Я вздохнула. Вроде бы всё правильно? Ай, ладно. Со мной ещё два демона, Ён и Сита. Если кто ко мне полезет, то только самоубийца. Я попробовала позвать Сахарка, снова отклика не получила и окинула комнату прощальным взглядом. Пока я разговаривала с бывшей сестрой и превращала кота в почтальона, Сита успела перетаскать все вещи.

— Наверху ничего не забыли? — на всякий случай уточнила я. Этажом выше жила жрица.

— Ни в коем случае, госпожа.

— Сита, я не сомневалась в тебе. Я немного волнуюсь.

— Госпожа, разве мелкие неприятности стоят ваших нервов?

Я хмыкнула. Умеет Сита успокоить.

Поверить только! Я не застряла во флигеле на десять дней, а расстаюсь с ним сегодня, прямо сейчас! Плевать, что ночевать, возможно, придётся в экипаже, чай не короб на колёсах, а комфортная карета. Вниз я спустилась в приподнятом настроении, вышла в холл.

Баронесса не отказала себе в удовольствии посмотреть на меня сверху вниз и заняла верхнюю ступеньку парадной лестницы. Я фыркнула. Как по мне, попытка быть выше откровенно провальная. Говорить я ничего не стала, прощаться — тоже. И вышла в уличную прохладу вечерних сумерек.

Про баронессу я забыла меньше, чем через секунду.

Экипаж с гербом Варильского герцогства стоял у ступеней. Но какой это был экипаж! Компактный, явно предназначенный для коротких поездок по городу и точно не годный для длительных путешествий. В данном случае размер транспорта оказался не достоинством, а существенным недостатком. Пушистые платья забили всё пространство салона от пола до потолка. Добавить коробки с обувью и аксессуарами, свёртки со всякой мелочёвкой. Сита ещё как-нибудь втиснется, но мы с Ёном точно не поместимся.

— Эм?

Сита лишь улыбнулась.

Кто бы сомневался, она идеальный организатор. Раздался быстрый цокот копыт, на улицу вывернул ещё один экипаж. Сита быстро сообщила кучеру, что багаж погружен, и он тотчас тронул лошадей, освобождая место для новоприбывшего экипажа. С гербом Ансер.

Ага, Сита отправляла записку свёкру.

С крыши призывно мяукнул котик и прыгнул в мои объятия, получать вознаграждение за труды, то бишь ласку и почёсывания.

Вшестером, считая кошачью стаю, мы разместились в салоне, и экипаж тотчас тронулся.

Короткая улочка быстро кончилась, мы выехали на более широкую, и только тогда я уточнила:

— А куда мы собственно едем?

— В гостиницу, госпожа.

Сита сообщала как о само собой разумеющемся.

— И на что я сниму комнату?

— Распорядитесь переслать счёт в резиденцию герцога. Род Дарс от вас отказался. Вполне разумно, что вы не стали их стеснять и покинули особняк. Поскольку уехали вы в вечернее время, то решили остановиться в «Золотой птице».

Забавно. Я избавилась от власти главы рода и, фактически стала главой своего собственного, пока безфамильного рода, состоящего из одной меня, у меня есть графский титул, но при этом, как незамужняя, оставаясь в гостях, я должна быть под присмотром старшей леди. Зато в гостиницу — сколько угодно.

Гостиница… Я слегка поморщилась. Неудобно лезть в финансы Ирсена, хотя и понятно, что своих денег у меня быть пока не может. Кошелёк был условно мой, всё же гонорар за лечение, пусть и задранный до небес.

— Госпожа?

Я отрицательно качнула головой. После всего, что Ирсен мне дал, начинать считать глупо и вдвойне глупо отказываться от денежной помощи, когда она по-настоящему нужна. Просто… Финансовая зависимость раздражает хуже занозы, и никакие доводы разума, что я в этот мир пришла голой, даже имя и тело и то не родные, не помогает. Тело и имя я получила за услугу, так что всё честно. Ничего, завтра я сяду в кресло главной по больнице, и буду как государственный служащий получать жалование, пусть скромное, зато моё.

Коты внезапно вскочили, вздыбили на загривках шерсть и зашипели. Двое подобрались ближе ко мне, один, наоборот, сдвинулся в сторону дверце, словно собираясь встретить угостить незваного гостя ударом когтистой лапы.

Подобрался Ён.

Заржали лошади, и одновременно последовал рывок, будто с лёгкого бега лошадей попытались послать во весь опор. Не вышло. Ржание оборвалось, а экипаж завалился набок. Слишком быстро. Меня сперва в спинку вдавило, а миг спустя я оказалась в объятиях Ситы, не давшей мне удариться — я свалилась на неё, а Сита, похоже, хитро извернулась и серьёзных ушибов избежала.

Ён то ли не упал вовсе, то ли успел вскочить и встать в боевую стойку, расставив ноги по ширине оконной рамы. Почему-то выдавливать стекло на мостовую и топтаться по осколкам Ён не стал. Может, боялся, что я порежусь…

Коты удержались когтями на сидении, их не смутило, что горизонталь резко стала вертикалью.

— Это покушение, да? — идиотский вопрос, но, учитывая, что я его выдохнула практически беззвучно, а не заорала, не завизжала и даже почти не потеряла самообладания, мне, пожалуй, можно собой гордиться.

Повисшая тишина пугала.

Почему экипаж опрокинули, но больше ничего не происходит? То есть отчасти я даже рада, что нас не бьют магией, не пытаются проткнуть мечом. Но не потому ли, что готовят нечто более страшное? Неизвестность треплет нервы во сто крат хуже открытой угрозы. Я заметила, что Сита нервничает. Демонов не понять, а Ён слишком хорошо тренирован, чтобы отвлекаться на эмоции.

Ёжики святые, разве нападение с целью убить — это не что-то быстрое? Объяснение одно — нас хотят уничтожить показательно, чтобы растоптать репутацию Ирсена. Какой из него следователь, если даже собственную невесту не уберёг?

Дверь, оказавшаяся там, где должен быть потолок экипажа, рывком открылась, и в свете продолжавшего работать алхимического светильника я увидела:

— Ирсен?! Ты пришёл!

Глава 20

Ирсен, замерший наверху походил на восковую фигуру. Кожа выглядела тусклой, стянутой, приобрела желтоватый болезненный оттенок, нос и скулы заострились, а под глазами легли глубокие почти чёрные тени, словно уголь размазали. Ирсен спрыгнул вниз, умудрившись не задеть нас с Ситой.

— Мили, ты не пострадала? — хрипло спросил он и рывком поставил меня на ноги.

— Я в порядке. А вот ты…, — я попыталась убрать прядь волос с его лица, но Ирсен мотнул головой, не то избавляясь от мешающей пряди, не то избегая прикосновения, и я так и не дотронулась.

Вблизи я рассмотрела сбитые костяшки пальцев, несколько косых царапин на щеке. Одежда слегка пропылённая, потрёпанная, местами разорванная, с пятнышками крови и тлена, будто нитки умерли и осыпались прахом.

— Ирсен?

Ни слова не говоря, он схватил меня за плечи, всмотрелся в глаза, заглянул за спину и хрипло буркнул:

— Не пострадала.

Он рвано выдохнул, отпустил. Я моргнуть не успела, как Ирсен оказался наверху, в прямоугольнике звёздного неба, обрамлённого проёмом распахнутой двери.

Да что с ним? Потухший как кукла или, скорее как теряющий гайки робот, не обращая внимания на потери упрямо выполняющий заложенную программу.

— Мили, обе руки.

Я подчинилась. Почувствовала, как снизу меня подсаживают. Ён или Сита? Ирсен без видимого усилия втянул меня к себе, а затем, не выпуская, встал, и мы оказались стоящими на упавшем экипаже. Почему-то взгляд сразу зацепился за лошадей. Судя по тому, что какой-то маг окутывал их зеленоватым светом, животные живы и будут здоровы.

Возница был убит, лежал на мостовой с вывернутой под неправильным углом головой, остекленевшие глаза слепо таращились вперёд. Мёртв, однозначно мёртв. Ещё дальше тела, причём далеко не все целые.

Я сглотнула.

И повернулась к Ирсену, поймала его лицо в ладони, чтобы не сбежал:

— Что с тобой?

Следом появились Ён с Ситой, выпрыгнули коты и ненавязчиво расселись по углам, таращась в сгущающуюся темноту.

Ирсен попытался освободиться, но я не пускала, а с силой вырываться он не стал.

— Плохо выгляжу? — хмыкнул он.

В глазах вспыхнули знакомые мне насмешливые искорки. Вот теперь узнаю!

— Ужасно, — честно признала я. — Словно ты неделю без перерыва на еду и сон убирал выгребные ямы.

Ирсен ответил кривой улыбкой:

— Примерно так и было, только не неделю, а чуть больше суток. Прости, я точно не помню, когда я последний раз спал. Точно, что до покушения на цароса. И я ел. Кажется…

— Если продолжишь загонять себя в том же духе, не то что главного организатора, мелких сошек не поймаешь, — как можно спокойнее сказала я, не удержалась. С одной стороны, взрослый мужчина явно не нуждается в том, чтобы его поучали. Кто любит непрошеные советы? Вот-вот. С другой стороны, видеть Ирсена настолько измученным тяжело, хочется затолкать в кровать, напоить куриным бульоном и замотать в кокон одеял, чтобы спал, отдыхал, восстанавливался и хотя бы пару дней не рыпался спасать королевство.

Ирсен щёлкнул меня по носу:

— Это ненадолго. Я уже получил неопровержимые доказательства вины не самой мелкой рыбёшки, осталось по цепочке дойти до самого верха.

— Угу, — согласилась я, не скрывая скепсиса.

— Ты зачем кота отослала?

Эм? Записку передать. И Сита также делала. Но её я выдавать не буду, потом сама поговорю.

Наверное, Ирсен догадался, о чём я подумала, по моей мимике. Контролировать выражение лица рядом с ним мне в голову не пришло, а он не зря возглавляет расследование.

— Уверен, Сита отправляла, во-первых, самого мелкого из четвёрки, во-вторых, пока ты была под защитой особняка.

Да, кот вернулся с присланным из дома Арсенов экипажем.

Я виновато потупилась, а когда до меня дошло, что Ирсен из-за меня бросил дела, сорвался на помощь…

— Хей, всё в порядке, — он притянул меня к себе. — Ты молодец, что сообщила. Коты бы не стали преследовать бегущих, и они бы ушли. Я, правда, сорвался, вместо материала для допроса получился материал для захоронения, а в столице сейчас таких групп несколько, надо вычистить.

— Тебе надо отдохнуть, — отвергла я идею немедленно отправляться перетряхивать столицу. — Пусть немножко заместители побегают.

Ирсен вздрогнул.

На секунду в его взгляде промелькнула странная, небывалая беспомощность. И он глухо выдохнул:

— Его… три часа назад убили.

Ох… Чёрт, я не хотела. Чёрт-чёрт-чёрт!

Ляпнула сдуру.

— П-прости. Я…

Ирсен хрипло перебил:

— Ты права. Если я вымотаюсь ещё больше, я долго не продержусь. Идём. Анайс! — повысил голос Ирсен.

— Здесь!

Из темноты вынырнул человек в чёрной униформе, быстро поклонился.

— Командование на тебе.

— Принято!

Ирсен спрыгнул вниз, притянул мне руки. Прыгать следом было страшновато. Высота у экипажа метра четыре, может, три, но всё равно высоко. В лучшем случае переломаю ноги, в худшем — шею. Широко раскрыв глаза, чтобы не зажмуриться, я заставила себя шагнуть вперёд. Дыхание перехватило, душа ушла в пятки. Ирсен поймал меня на руки и поставил рядом с собой. Как же он устал, раз позволяет мне увидеть свою слабость.

Нам подали два небольших экипажа, на дверях знаки департамента. Ирсен подтолкнул меня к первому. Сита и Ён понятливо сели во второй, а за нами с Ирсеном последовали только коты, и их Ирсен гнать не стал.

Ирсен захлопнул дверцу, буквально упал на сидение и снова закаменел, возвращаясь к состоянию восковой фигуры.

Я торопливо обняла его со спины.

— Тебе надо расслабиться.

Ирсен взглянул на меня, в глазах мелькнула не та беспомощность, с которой он говорил о гибели друга, а её тень.

— Не могу. Я умом понимаю, что надо хотя бы пару часов подремать, но не могу. Может быть, у тебя есть рецепт?

Дичайшее переутомление на фоне стресса.

Рецепта у меня нет. Успокоительным бы напоить. Надо привлечь в будущую больницу травников. Мысль правильная, но пришла слишком не вовремя. Главное, потом не забыть.

Я теснее прижалась к Ирсену, подула в затылок, ткнулась в шею носом, выдохнула, согревая дыханием. Ирсен не расслаблялся, будто обнимаю не человека, а камень. Я осторожно положила ладони ему на плечи и принялась осторожно гладить, чутко прислушиваясь к ощущениям, и через пару минут Ирсен начал оттаивать. Очень медленно, но хоть как-то. Я продолжала гладить, обнимать, а ещё минуты через две попробовала осторожно размять плечи, с лёгким нажимом провести ладонями вдоль позвоночника.

Воображение упорно рисовало кровать и кокон из одеял, которыми я с удовольствием примотаю жениха к этой самой кровати. Фантазия заработала в направлении брачной ночи.

В реальность меня вернул шёпот:

— Ты чудо.

Судя по голосу, ложная бодрость прошла. Ирсен привалился к стенке, затих, обмяк. Он наконец перестал казаться каменным, напряжение уходило. Я сделала ещё несколько круговых движений по лопаткам, осторожно, чтобы не потревожить, пробежала пальцами по затылку.

Незатейливый массаж помог, хотя скорее не сам массаж, а тактильное тепло, не зря говорят, что любовь лечит.

Я снова обняла Ирсена за плечи и потянула на себя. Ирсен невнятно заворчал, но глаз не открыл и уткнулся мне в ключицу, чего я и добивалась. Я на роль подушки сгожусь куда лучше, чем деревянная доска. Я продолжила водить по спине, и Ирсен окончательно расслабился.

Свободной рукой я дотянулась до светильника и медленно притушила свет, в экипаже воцарился лёгкий полумрак. Экипаж покачивался будто колыбель, убаюкивал. Я мысленно встряхнулась. Да, я тоже хочу спать, но обойдусь. Гораздо важнее проследить, чтобы Ирсен отдохнул, потому что образ зомби ему совсем не идёт.

Кстати, куда мы едем? Спросить не у кого, повышать голос нельзя.

— Кис-кис, проверь улицу, — шёпотом попросила я. Мало ли.

Кот послушно прогулялся из экипажа и спокойный вернулся.

Вскоре экипаж сбросил скорость и плавно остановился. О месте прибытия я могла сказать лишь одно: на улочки фонари стояли реже, чем следовало бы, и мы оказались в «тёмном» пятне, в результате из освещённого, пусть и тускло, салона, я не видела ничего, поэтому я плотно задёрнула штору и приготовилась ждать.

Чего? Либо подчинённые Ирсена явятся с неотложными донесениями, либо Ирсен проснётся. Думать о том, что на нас снова могут напасть, не хотелось.

Отгороженная экипажем от всего мира, рядом с Ирсеном, я чувствовала себя счастливой, как бы эгоистично это ни звучало. И я буду наслаждаться мгновением, пока оно длится…

Ирсен, не просыпаясь, застонал, пальцы конвульсивно дёрнулись. Ночной кошмар? Было бы странно, если бы обошлось без кошмаров. Правда, я ожидала, что они придут позже, после того, как заговорщики будут найдены.

— Ардан, — вполне отчётливо произнёс Ирсен.

Похоже на имя. Погибший заместитель? Я уверена, что погибший был не столько подчинённым, сколько другом.

Я обняла Ирсена крепче и указательным пальцем провела по переносице, стараясь разгладить морщинку между бровями:

— Ш-ш-ш-ш… Спи, моя радость, усни…

А дальше текст колыбельной я не помню.

И рифма теряется при переводе.

— Мили?

— Я здесь, спи спокойно.

Ирсен невнятно угугкнул, и его сон действительно снова стал тихим.

Глава 21

Удивительно, но нас не потревожили. Уже основательно рассвело, когда Ирсен глубоко вдохнул. Его ресницы дрогнули, и он открыл глаза:

— Мили?

— С добрым утром, — улыбнулась я. — Как ты себя чувствуешь?

— Я…

Ирсен распрямился, слегка шало огляделся.

Я сделала свет светильника ярче. Что сказать? Ужасные синяки под глазами пропали, тени остались, но уже не выглядят столь кошмарно, в целом вид по-прежнему усталый и помятый, но опять же, не зомби, а живой человек.

— Завтраком угостишь? — с Ирсена станется опять забыть про себя, но меня он накормит, а я прослежу, чтобы он тоже поел.

— Ага…

Похоже, он ещё не до конца пришёл в себя.

— Мили?

— Отдыхать тоже надо, — ворчливо пояснила я.

Ирсен растёр лицо ладонями, медленно встал, сделал круговое движение плечами. Я спокойно ждала. Ирсен обернулся, сел напротив и взял меня за руку.

— Кажется, я должен сказать тебе спасибо, — прозвучало на редкость безрадостно.

Наверное, вспомнил, про гибель друга.

Я сжала его руку в ответ, а большим пальцем начала выводить на тыльной стороне ладони круги. Ирсен подался вперёд, мне показалось, неосознанно.

— Не надо спасибо, мы же семья. Сам же мне говорил.

Ирсен с трудом улыбнулся. Улыбка вышла чисто механической, но лучше такая, чем никакая. С минуту мы не двигались, а потом выражение лица Ирсена едва уловимо изменилось. Во взгляде снова появилась сталь, между бровями образовалась вертикальная морщинка, ушли эмоции. Ирсен настроился на рабочий лад, поднялся, открыл дверцу, впуская в салон утреннюю прохладу.

Первыми на улицу выпрыгнули коты, следом вышел Ирсен, подал мне руку. Экипаж стоял у ничем не примечательного трёхэтажного здания. Обшарпанная табличка заверяла, что перед нами архив, но я интуитивно не поверила. Департамент Ирсена?

— Мили, ты из-за меня всю ночь не спала?!

О, дошло.

— Я в порядке.

Ирсен зло сверкнул на меня глазами:

— И после этого ты мне рассказываешь, как думать о своём здоровье?

Хм… И правда свои же рекомендации нарушаю. Поэтому в ответ я просто улыбнулась.

Ирсен фыркнул.

— Закажешь нам завтрак?

Из второго экипажа показались Ён и Сита, но Ирсен их проигнорировал, не считая лёгкого приветственного кивка, когда они поклонились. За нами в здание они не пошли, а снова скрылись в экипаже. Ирсен пропустил меня вперёд. Увидев его, дёрнувшиеся было караульные, поспешно отступили.

Ирсен быстро провёл меня по лестницам и коридорам и привёл в помещение, больше всего походившее на комнату отдыха. Не кабинет. Ну да, в кабинет мне, наверное, не положено. Доверие доверием, а правила без веской причины нарушать незачем. Да и не рвусь я в кабинет, хотя поглазеть на интерьер, который предпочитает Ирсен, было бы любопытно.

Шмыгнувшему за нами помощнику Ирсен приказал подать плотный завтра, сводку и отчёт. Я только вздохнула грустно. Ирсен ведь опять себя доведёт… Ничего, когда всё закончится, а закончится оно, я уверена, быстро, уговорю устроить отпуск. Юг, море, овощной образ жизни. Мечты-мечты.

Помощник, гад, первым делом принёс именно документы, и Ирсен нырнул в бумаги с головой. Я пристроилась на диванчике:

— Что-нибудь хорошее? — без особой надежды спросила я.

— Как сказать? За ночь вычистили ещё три группы. С одной стороны, то, что их столько, новость плохая. Но с другой стороны, то, что их вычистили, новость, однозначно, хорошая.

— Мне интересно, как они завелись настолько незаметно, что ты их пропустил.

Ирсен пожал плечами:

— Думаю, наиболее вероятна твоя версия. Организатору помогает кто-то из наших соседей. Иола занималась дипломатией, а Далисант ей помогал. Вполне возможно, что в один из зарубежных визитов он заключил тайный договор за её спиной. Я уже приказал поднять историю зарубежных поездок и встреч с послами на нашей территории.

Завтрак порадовал. Нам принесли пресный белый сыр, сваренные вкрутую яйца, гречку с беконом, хлеб с мясом и пузатый чайник то ли с чаем, то ли с травяным отваром. Я постояла у стола, мысленно досчитала до ста. Так и знала! Ирсен и не подумал вынырнуть из документов. Хмурился, читал, ещё больше хмурился. Я досадливо цыкнула. Ирсен не отреагировал. Что же, сам напросился.

Я решительно подошла, взялась за листы сверху, причём постаралась закрыть как можно больше текста. Ирсену ничего не оставалось, кроме как поднять на меня взгляд:

— Мили?

Я воспользовалась моментом и протянула кусочек сыра.

— Сначала поесть, — непреклонно потребовала я. — Государственная безопасность, расследование потерпят десять минут.

Ирсен моргнул, опомнившись, взял сыр и отложил документы.

— Мили, я знаю, что у меня лучшая жена на свете, не обязательно напоминать об этом постоянно.

Он поцеловал мою руку и перебрался за стол, ухватился за бутерброд, но я протянула следующий кусочек сыра. На голый желудок самое то, нечего налегать на сухомятку. Ирсен не стал спорить и даже позволил накормить себя с ложки, а потом смотрел, как я очищаю от скорлупы яйцо.

— Странное ощущение…

— Хм?

Ирсен отвлёкся от завтрака, от ждущих его внимания бумаг, наклонил голову к плечу и рассматривал меня так, словно душу хотел прочесть, словно в целом мире не было ничего важнее, чем встретиться со мной взглядом и замереть.

Я оказалась недалека от истины. Отодвинув чашку с отваром, он наклонился над столом, протянул руку и заправил выбившуюся прядь мне за ухо, большой палец скользнул мне по щеке, и Ирсен тихо спросил:

— Мили, будь твоя воля, ты бы послала расследование, департамент и герцогство куда подальше. Я прав? Но не потому что сомневаешься в моих способностях, а потому что хочешь уберечь от проблем.

— Ещё как послала бы. Жаль, нельзя.

Ирсен опустил руку, взял чашку, но не отпил, а задумчиво уставился на отвар:

— Родители меня любят, и я считаю, что мне с ними бесконечно повезло, но они никогда не пытались меня уберечь, наоборот, мама передала мне герцогство при первой же возможности. Не знаю…

— У тебя замечательные родители. Что до меня, то я никогда не предложу тебе бросить департамент или герцогство. Это ведь всё равно что … предложить тебе отказаться от себя. Ты ведь по своей натуре боец. Беды — зло, но без преодоления трудностей жизнь будет казаться пресной и скучной. Мне самой было бы невыносимо тоскливо ничего не делать. Просто во всём хороша мера.

Мы успели позавтракать, когда дверь распахнулась без стука.

— Герцог, срочное донесение.

Помощник вручил Ирсену бумагу, прочитав которую, Ирсен встал:

— Мили, прости. Я должен идти.

— Береги себя.

— Ты тоже.

Ирсен шагнул к двери, ругнулся сквозь зубы, резко развернулся, подлетел, стиснул меня в объятиях, поцеловал так, что дыхание перехватило. Я невольно закрыла глаза, с головой погружаясь в водоворот ощущений. Ноги подкосились, по телу прошла волна жара, а Ирсен так же резко, как налетел, отстранился, ещё раз ругнулся и ушёл, оставив меня раскрасневшуюся, задыхающуюся. Ёжики святые… Покашливание помощника я смогла заметить далеко не сразу.

— Герцог приказал предоставить эту комнату в ваше распоряжение, графиня Льёр. Ваша горничная разбудит вас согласно вашему расписанию.

А у меня есть расписание? Наверное, имеется в виду медицинская школа.

— Благодарю.

Помощник поклонился и вышел, плотно прикрыв за собой дверь, а я легла, натянула на уши плед и провалилась в сон. Мне привиделось, что я стою перед колледжем, первое занятие вот-вот начнётся, а Его Высочество принц Далисант перегородил вход увесистым копьём с древком, выкрашенным в поросячий розовый цвет и расцвеченным стразами. Принц требовал, чтобы я помирила его с Карой и привезла на остров единорогов семь тонн снега, а я убеждала, что мне срочно надо пройти, потому что иначе наша с Ирсеном свадьба не состоится. Сон постепенно переходил в кошмар.

Я резко проснулась, обнаружила, что плед сполз на пол, а вытащенным из туфель ногам стало холодно. Наверное, поэтому снег привиделся. Я потянулась и прислушалась к себе. Выспавшейся я себя не чувствую, но снова уснуть не получится. Я встала, потянулась, поправила платье, обулась, прошла к столу с остатками завтрака.

В дверь тихо стукнули.

— Да?

Вошла Сита:

— Доброе утро, моя госпожа.

— Доброе. Что там с моим расписанием на сегодня?

Сита вошла не с пустыми руками. Она принесла поднос со вторым завтраком.

— Госпожа, чем быстрее ваша школа начнёт работу, тем лучше. Нам придётся постараться.

— Школа…

К комнате отдыха примыкала ванная, и я отлучилась освежиться. Вернувшись, я попросила Ситу переделать причёску, но Сита одной причёской не ограничилась и принесла мне сменное платье, подобранный к нему комплект аксессуаров.

— Госпожа, приказом цароса вы назначены главой медицинской школы и больницы при школе. Приказ уже вступил в силу, и вы можете приступить.

Обязана приступить будет вернее. Только с чего начать?

— Сита, как думаешь? Тревожить принцессу будет неуместно?

— Госпожа, Её Высочество принцесса Каранимаиса уже выделила здание под школу и больницу, к нашему приезду табличка над главным входом будет установлена. Вам остаётся принять печать, документы и выделенную на школу денежную сумму, после чего вы сможете начать отдавать первые распоряжения.

— Кому? — с интересом спросила я.

— Госпожа, предполагаю, что помощника вам либо герцог, либо Её Высочество… порекомендуют, а дальше предстоит сформировать администрацию, штат…

О-о-о… Я же фельдшер, а не организатор! Нет, я представляю, как устроена больница, но одно дело теоретические и очень поверхностные знания, а другое дело сесть в директорское кресло и рулить без подсказок и помощи.

— Госпожа?

— Сколько у нас есть времени? Хотя бы полчаса?

— Да госпожа.

— Сита, будь добра. Бумагу и чем писать.

Сита подала требуемое в мгновение, и я принялась черкать. Больница при школе, так что про больницу пока забываем. Кто там лечить-то будет, если специалистов нет? Я одна? Ну так мне есть, чем заняться. Значит, для начала будет только школа. Администрация… Кого набирать в администрацию, пусть у помощника голова болит, а вот общую структуру продумывать придётся мне, причём думать надо сразу в двух направлениях: как устроить всё прямо сейчас, но с учётом будущего, когда моя школа станет… Чем? Вот от идеального результата и отталкиваюсь.

Я настолько увлеклась, что полчаса пролетели в одно мгновение. Наверное, больше чем полчаса.

— Госпожа? — поторопила Сита. — Нам пора отправляться.

Глава 22

Четырёхэтажное здание будущей школы располагалось довольно далеко от центра столицы. Район отнюдь не престижный, но и не окраинный. Учитывая, что большинство моих будущих подчинённых отнюдь не аристократы, выбор места идеальный.

Табличку к моему прибытию действительно повесили, на фоне обшарпанного здания, она выглядела возмутительно новой. Похоже, ремонта не избежать, причём не только внутреннего. Обновить фасад тоже придётся, ведь внешний вид моей школы говорит и обо мне тоже — я эту логику уже научилась понимать.

Ладно, хватит топтаться.

Ён опередил меня и открыл дверь. Через порог первым прыгнул самый мелкий из котиков, и умчался проверять территорию. Я же вошла в холл и остановилась. Меня ждали двое. Сухопарая дама в мундире поприветствовала меня поклоном, передала приказ о моём назначении, печать и толстую папку с документами, после чего быстро попрощалась и поспешила уйти. Я не стала её задерживать, видно же, что общаться со мной дама не намерена. И вопросительно посмотрела на вторую леди, ожидавшую в стороне. Если первая выглядела лет на сорок, то эта на тридцать или тридцать пять. Светленькая, миловидная. Одета непонятно. Вроде бы и не мундир, как у обычной служащей, но и не платье аристократки. Нечто среднее.

Леди присела в реверансе.

— Добрый день, — улыбнулась я.

— Графиня Льёр, позвольте представиться. Я Амида Сарель, шевалье. Младшая помощница Её Высочества Каранимаисы, прислана к вам.

Леди ещё раз поклонилась.

— Леди Сарель, вы присланы в качестве кого?

— На ваше усмотрение, графиня. Я буду выполнять ваши распоряжения, временно или постоянно, если вы примете меня на службу в вашу школу.

Хм…

— Леди Сарель, я буду откровенна. Я убеждена, что люди работают хорошо тогда, когда они в работе заинтересованы. Я не сомневаюсь, что вы приложите все усилия, в ином случае принцесса просто не стала бы мне вас рекомендовать, но тем не менее, ваши пожелания для меня имеют значение. И меня бы хотелось услышать правду. Вы предпочитаете вернуться к Её Высочеству или остаться при мне? Леди, я не жду мгновенного ответа.

Я вскрыла папку с документами. Ага… Тот, кто их подготовил, прекрасный профессионал. Кроме самих документов, в папке первым листом лежала опись бумаг. Документы на здание и прилегающую территорию, банковские документы. В целом понятно, нюансы подождут. Я закрыла папку.

— Леди, составите мне компанию? Полагаю, мы начнём с осмотра помещений.

— Да, разумеется, графиня. С удовольствием. Я также буду откровенна и скажу прямо. Я всецело и безоговорочно предана Её Высочеству принцессе Каранимаисе. Принцесса рассчитывает, что я буду вам полезна, и приложу все силы, чтобы оправдать доверие Её Высочества. Но захотите ли вы, чтобы такая как я, осталась подле вас надолго? Не скрою, быть первой помощницей супруги герцога Варильсткого гораздо привлекательнее, чем быть младшей помощницей принцессы, однако карьера значит для меня меньше, чем личная верность той, кто однажды спас меня.

— Вы очень откровенны, леди.

Не ожидала.

Леди улыбнулась:

— Графиня, я не рассказала ничего, чего бы вы сами не узнали чуть позже. Уверена, моё досье вскоре окажется в ваших руках. Герцог не бывает небрежен с теми, кто ему дорог.

Я кивнула, принимая ответ.

Я бы предпочла, чтобы меня окружали люди Ирсена. Да, Кара друг и союзник, но… что такое предательство, я испытала в прошлой жизни. Мужу я готова довериться полностью и без остатка, но только ему. Что до Кары, то кто знает, вдруг её интересы однажды разойдутся с интересами Ирсена?

— Полагаю, мы сработаемся.

Чтобы Кара и не оставила рядом со мной свои глаза и уши? Ха! Сестра, подруга… Прежде всего она принцесса. Отказываться от леди Сарель смысла нет, всё равно Кара кого-то подошлёт. И одной Сарель тоже не ограничится.

Ладно, сейчас это не важно.

— Помещения надо убрать, — озвучила я очевидное.

— Графиня, боюсь, что многие помещения требуют серьёзного ремонта.

— Да, вы правы, спешить не стоит, но хотя бы холл привести в порядок следует. Леди, на вас ложится набор служащих. Полагаю, главным администратором и вторым лицом после меня станете вы? Нам нужен бухгалтер и юрист, я ещё недостаточно хорошо ориентируюсь в законодательстве.

— Бухгалтерию я готова на первое время взять на себя, а юрист…

— Юрист понадобится на постоянной основе. Нам нужно разработать договор, который будут подписывать ученики школы, договор, который будут подписывать пациенты. В частности, отказ от ответственности.

— Отказ от ответственности?

— Мы лекари, а не боги. Мы не можем гарантировать результат, соответственно каждый пациент, соглашаясь получить лечение, принимает и соответствующие риски.

Главное, до маразма не доводить.

— Графиня, когда вы хотите начать обучение?

— Как можно скорее. Леди Сарель… Как ни странно, наиболее понимающие в деле лечения, отнюдь не целители, которые независимо от ситуации просто передают нуждающемуся жизненные силы в надежде, что человек справится. Разбираются в болезнях и травмах, понимают, что такое подбор лечения травники. Именно они мне нужны. Сможете собрать группу? Не обязательно самих травников, но их учеников.

— Графиня, почти все травники имеют низкое происхождение, — замялась леди.

Тьфу!

А я уж забывать начала, где нахожусь. Сословное деление, чтоб его.

И если для леди оно настолько существенно, то нам лучше расстаться поскорее, не сработаемся.

Я добавила в голос холодных ноток:

— Леди, если кто-то помощи низкородного предпочитает смерть, то это не мои проблемы.

Дама ничуть не стушевалась, склонив голову, она спокойно пояснила:

— Графиня, я имела в виду, что маги в большинстве своём имеют высокий статус. Учиться у крестьян они могут посчитать оскорбительным.

Пфф!

— Леди, главный и единственный критерий, на который я буду ориентироваться, принимая учеников, их личные способности. Я буду оценивать ум и гибкость мышления в том числе. Если кто-то считает, что он слишком хорош, чтобы учиться у крестьянина, то в моей школе ему места нет.

— Да, графиня, — помощница снова обозначила неглубокий поклон.

Зря я, наверное, завелась. Мир живёт по своим правилам, и не мне их менять. В чужой монастырь со своим уставом… Ага, именно со своим уставом я и полезла в чужой мир, вон, за медицину взялась, в отношении графства планов понастроила… Ладно, хватит пустой философии.

Я расположилась за столом своего временного кабинета, и принялась объяснять леди Сарель, как я собираюсь организовать учёбу.

Помощницей леди Сарель оказалась толковой, схватывала идеи на лету, давала ценные подсказки. Я потеряла счёт времени, очнулась, когда поняла, что во рту сухо-сухо от непрестанного говорения. Леди сделала последнюю пометку в своих записях, и развернула бумагу ко мне:

— Графиня, я предполагаю, нам следует действовать в этом порядке.

Ёжики святые! Да она пошаговый план составила со сроками и конкретными цифрами, кого куда и сколько.

— Леди, вы гениальный организатор, — вырвалось у меня.

— Благодарю, — леди посмотрела на часы. — Графиня, с вашего позволения я незамедлительно приступлю к работе.

— Да, пожалуйста. А я…

Леди посмотрела на меня с лёгким удивлением:

— Графиня, полчаса назад приходил курьер от лорда Анреса, и вы подтвердили встречу. Вы…упустили из внимания?

Встречу? Ох-х… Вроде бы и правда кто-то приходил, но он мешал рассказывать про обязательное устройство хладной в подвальной части здания. Морга, проще говоря. И я отмахнулась от помехи. Что я успела наобещать?!

Я потёрла виски.

В дверь коротко стукнули и, не дожидаясь разрешения, вошли.

— Мили, счастливого Пятидневья Батиты.

В проёме стоял свёкор.

— И вам счастливого Пятидневья, — улыбнулась я.

Леди Сарель понятливо соскочила со стула, одним ловким отработанным движением смела свои бумаги в аккуратную стопку, исчезнувшую в папке словно по волшебству, встала, поклонилась сначала лорду в знак приветствия, затем нам обоим в знак прощания и поторопилась уйти. Я слегка растерянно проводила её взглядом. Леди-вихрь, думаю, в мыслях я буду звать её именно так.

Свёкор подошёл к столу, уселся на стул, который занимала леди. Упс — я забыла встать.

— Не тушуйтесь, — хмыкнул он. — Вы просто не привыкли.

— Рада вас видеть.

Свёкор снова неопределённо хмыкнул и после небольшой паузы спросил:

— Вы не понимаете, что меня привело сюда, верно, Мили? Вы увлеклись делом и позабыли обо всём на свете. Это так похоже на Ирсена…

— Вы расстроены?

— М-м-м… Нет, — свёкор улыбнулся и сменил тему. — Мили, где вы планируете ночевать? Баронесса уже попыталась пустить о вас недобрые слухи. Я навестил её и объяснил, насколько ошибочно она собиралась поступить, однако проблема остаётся. Одну ночь мы можем объяснить вашей помощью департаменту, но не все ночи. Да и не можете вы ночевать в экипаже.

Забыла.

Гостиница… На гостиницу по-прежнему нет денег.

— Здесь? Почему бы мне не иметь в школе небольшую комнату отдыха?

Свёкор посмотрел на меня с изумлением:

— Издеваетесь, Мили?

— Хм?

— Нет, вы серьёзны. Мили, ночевать на службе плохая привычка. Впрочем, то, что она у вас есть для меня скорее удача. С удовольствием натравлю Ирсена вас перевоспитывать, заодно, глядишь, сын тоже научится ночевать дома. Но мы говорим о сегодняшнем дне. Слухи поползли, помните?

— Возможно, есть дружественная семья, которая могла бы меня принять под предлогом гостевого визита?

Иных вариантов я не вижу. В отличии от Ирсена свёкор о моей проблеме с финансами знает, так что просить я не буду.

— Идёмте, Мили.

Свёкор поднялся.

— Простите?

— Я не могу предложить вам ночёвку в своём доме в отсутствии моей супруги, но пригласить вас на обед правила этикета не запрещают.

И снова — хм.

Свёкор щурился с затаённым ожиданием. Ждёт, что я начну задавать вопросы? Ведь иначе почему он напомнил о проблеме и сменил тему? А вот не дождётся! Я буду улыбаться и слушать, отвечать, если спросят, но ни слова более.

Я поднялась из-за стола, забрала приказ, печать и прочие документы, переданные мне, как главе школы. Свёкор одобрительно кивнул, а я подумала, что мне очень нужен сейф.

По дороге до ресторана мы не разговаривали, если не считать ленивый обмен ничего не значащими репликами. Свёкор немного рассказал мне о Пятидневье Батиты, о пантеоне в целом. Я очень удивилась, узнав, что в столице есть храмы, посвящённые и другим богам, включая Баситу.

Ресторан подавлял роскошью, слепил позолотой, сражал белизной скатертей и вычурностью лепнины. Не ресторан, а музей. На стенах картины в тяжёлых рамах, между столиками расставлены статуи. И я не могу не признать, что при всём изобилии декора, выглядит зал гармонично. Что же, здоровый аппетит, а я успела проголодаться зверски, роскошью не испортить, отсутствием у меня манер пусть другие смущаются. Когда вышколенный официант предложил нам лучший столик в центре, я благосклонно кивнула.

Мясное рагу оказалось выше всяких похвал, а запечённый карп таял во рту. Я смаковала каждый кусочек.

— Похоже, я угодил вам, Мили.

Официант в очередной раз забрал пустые тарелки и подал десерт.

Только тогда свёкор положил передо мной книжку со «слепой» обложкой. Ни названия, ни других пояснений.

— Что это?

— Взгляните, Мили, — свёкор загадочно улыбнулся.

Я послушно открыла первую страницу.

Книжка оказалась ничем иным, как альбомом. С первой страницы на меня смотрел двухэтажный дом, окружённый цветущим садом.

— Мили, в честь вашего обручения с Ирсеном мы с супругой решили презентовать вам не что-то бесполезное, а дом. Нам бы хотелось учесть ваши вкусы, поэтому выбирайте, какие из особняков вы хотели бы сейчас посмотреть вживую.

— Слишком щедро. — выдохнула я.

Свёкор улыбнулся:

— Для внуков ничего не жалко.

Тогда ясно. Дом перейдёт мне не во владение, а в пользование, и в случае, если Ирсен от меня откажется, недвижимость останется в семье. Анрес.

Я пролистала каталог. Восемь вариантов, которые я отвергала один за другим. Дом-гигант, дом-блин, то есть два прямоугольных блина. Дом занимал огромную площадь и выглядел так, будто великан сплющил его кувалдой. Красный дом. Я глазам не поверила, когда увидела особняк с кровавым фасадом. Четвёртый вариант приятно удивил. Аккуратный двухэтажный домик, фасад украшен фигурами воинов, словно удерживающих второй этаж на своих плечах. Дальше пошло хуже: роскошь, вычурность, изобилие декора. С выбором я определилась буквально за минуту и показала на единственный приглянувшийся дом.

— Забавно. Именно этот особняк выбрал Ирсен.

— Ирсен?

— Да. Сын посчитал, что его холостяцкая берлога недостаточно хороша для будущей герцогини и собирался обустроить для вас семейное гнездо, но… не до обустройства стало.

— В таком случае предварительный осмотр лишний, я полностью доверяю мнению Ирсена.

— Вам понравился десерт, Мили?

Краем глаза я отследила, как улетучивается слуга лорда.

Пирожное и правда было выше всяких похвал, повар умело сочетал чуть сладковатый взбитый крем и кислинку вишнёвого варенья. Я бы и от третьей порции не отказалась, не то что от второй. Я заподозрила, что свёкор тянет время, чтобы помощник успел подготовить купчую.

— Завтра приезжает преподавательница этикета, которую пригласил Ирсен. С вашего позволения, ей будут выделены комнаты в вашем доме.

— Разумеется.

— Пару дней дама будет отдыхать, возраст, увы, берёт свой. Подумайте, на какое время вы хотите назначить уроки.

— Благодарю.

Свёкор рассчитался, оставил несколько кубиков серебра, один из которых положил отдельно в качестве чаевых.

Глава 23

Через полчаса экипаж остановился перед нашим с Ирсеном будущим гнёздышком. Вживую дом оказался во сто крат лучше, чем был на картинке. Чего стоил один сад! По стенам поднимались цветущие лианы, укрывая дом лиловым покрывалом. Статуи оказались отлиты настолько искусно, что казались живыми. Островерхая крыша с терракотовой черепицей напоминала кокетливую шляпку.

— Восхитительно, — честно сказала я.

— У леди восхитительный вкус.

Откуда-то сбоку вынырнул… риэлтор? За ним следовал слуга свёкра. Молча поклонившись, слуга подал документы. Наскоро проглядев их, свёкор быстро поставил требуемые подписи. Мужчина, которого я приняла за риэлтора подал мне ключи.

— Дорогая, — обратился ко мне свёкор, — обживайтесь. Завтра я пришлю готовые документы. Мы с господином не будем докучать вам скучными формальностями.

— Благодарю.

Риэлтор раскланялся:

— Герцогиня, приобрести дом в Пятидневье Батиты — приобрести счастливый дом. Возьму на себя смелость посоветовать пригласить ключника для ритуала благословнеия.

Свёкор не дал риэлтору растечься многословным потоком, по его знаку слуга ухватил мужчину под локоть.

— Всего доброго, леди Милимая.

У парадного входа остались я, Сита, Ён и котики. Машинально подхватив самого мелкого, я запустила руки в густую шерсть. Котик удовлетворённо заурчал. На карниз откуда-то из-за угла тотчас высунулся Сахарок, оценил с высоты открывающийся вид и скрылся в окне.

— Идём?

Я открыла дверь ключом и, не удержалась, присвистнула. Холл сверкал чистотой.

— Сита, наверное, тебе нужно забрать отосланный вчера к лорду Арсену багаж?

— Госпожа, багаж скоро доставят. С вашего позволения я начну готовить комнаты.

— Да, конечно. А я пока осмотрюсь.

Никакого «осмотрюсь» не получилось.

Мне с лихвой хватило школы, и я начала обход с сада, наткнулась на беседку с качелями и осталась. Я честно собиралась продумать программу обучения, но, пригревшись в вечерних солнечных лучах, я задремала.

Разбудил меня Ирсен. Коснулся щеки, довольно бесцеремонно ухватил за руку и возмутился:

— Ты замёрзла!

— Согреешь поцелуем? — брякнула я.

Ирсен привычно фыркнул, поморщился. На секунду в его глазах промелькнуло странное выражение. Я не успела распознать. Ирсен потеснил меня на качелях, затянул к себе на колени, крепко обнял. Видимо, как и в прошлый раз в спальню, в сад он пробрался тайком, иначе бы вряд ли позволил себе на ночь глядя подобные вольности.

Благодаря магии в общем и целом в королевстве установилось равноправие. Поди, укажи что-нибудь леди, если она маг смерти, а тебя природа даром обделила. Да тебя в порошок сотрут, причём буквально. Однако всё же равноправие неполное. Я глава собственного рода, графиня, но при этом остановиться в гостях у мужчины не имею права. Девушка, будь она сто раз маг, должна хранить чистоту до свадьбы. Вроде бы мелочи, но раздражают.

Ирсен прервал мои размышления самым действенным способом — поцеловал.

Я обхватила его за шею, прижалась. Вечерний холод? Мне стало жарко, внутри разгорался самый настоящий пожар, а его ладони, уверенно скользившие по спине, лишали рассудка. Я окончательно позабыла обо всём на свете, застонала в голос, попыталась забраться под ворот его рубашки и очнулась, только когда Ирсен на руках перенёс меня через порог дома:

— Обычно это принято делать после свадьбы, — невозмутимо хмыкнул он, — но кто нам запретит повторить?

Сита встретила нас в холле, доложила, что ужин подан и отступила.

Ирсен донёс меня до малой столовой на втором этаже, усадил на стул.

Блюда подал… незнакомец.

— Твой дворецкий, — коротко пояснил Ирсен.

Видимо, полноценное знакомство состоится позднее. Ирсен жестом отослал дворецкого, сам положил мне лучшие кусочки, себе набрал мяса.

Я понятливо сосредоточилась на еде. Отрывать голодного мужчину от ужина себе дороже. После ресторана я была сыта, поэтому поклевала закуски: сыр с орехами и мёдом, фрукты, выпила чай. И всё остальное время, облокотившись на стол и подпирая щеку кулаком, любовалась Ирсеном.

— Оказывается, когда на тебя смотрят влюблёнными глазами, это так приятно.

— Тогда я буду смотреть на тебя почаще.

Ирсен снова хмыкнул отодвинул пустую тарелку, и вернулось то жёсткое выражение, которое я не успела понять, но теперь оно не исчезло, а осталось.

— Ирсен?

— Мили, объясни мне пожалуйста, почему у моей невесты нет денег?

— Деньги, которые я взяла тогда за лечение…

— Мили, я не спрашиваю, куда ты их потратила. Я спрашиваю, почему ты не сказала, что нужно добавить? Я, к сожалению, плохо представляю, сколько тратят леди.

Я покачала головой:

— Я не тратила.

— То есть? Обокрали? Зачем ты молчала? Видела этого самоубийцу?

— Я отдала деньги няне. Все, кроме нескольких кубиков серебра и меди.

— Все?!

Кажется, я шокировала Ирсена до глубины души.

— Послушай, я понимаю, это выглядит глупо, особенно после того, как няня… После того, как няня просила вернуть ей настоящую Милимаю. Честно говоря, у меня не получается её винить за это. Она любит свою девочку. Понятно, что она готова цепляться за любую, даже призрачную надежду вернуть свою подопечную. Я просто выполняла то, что обещала настоящей Милимае.

— Так. Стоп.

Я послушно замолчала.

Ирсен тяжело вздохнул:

— Подарила и подарила, Небеса с ними. Мили, почему ты не сказала, что осталась с пустым кошельком? — до него начало доходить, на лице отразилась смесь изумления пополам с возмущением. — Погоди-ка. Ты на себя вообще не тратила? Неприемлемо.

— Но…

На стол лёг тяжёлый кошелёк.

— Мили, моя жена не может нуждаться в деньгах. Тратить на свои причуды, заметь, свои личные, а не чьи-то ещё, считай, твоя обязанность. Я хочу, чтобы мелочь, которую я сейчас дал, ты потратила до окончания праздников.

Я открыла кошелёк. Не знаю, что для Ирсена мелочь, но в кошельке вперемешку золото и серебро.

— Шутишь? На что?

— Не мои трудности. Придумай. Главное условие — на себя. Считай, что это мой тебе приказ властью герцога как вассальной графине.

— Ирсен!

Ирсен слушать не стал, встал, вернулся с чистым листом бумаги, что-то быстро написал, приложил к листу кольцо-печатку и протянул документ мне.

«Приказ. Я, Ирсен из рода Анрес, герцог Варильский, повелеваю леди Милимае, вассальной графине Льёр, в течение трёх дней с момента получения приказа потратить на личные нужде полученные вместе с приказом…» Сумма, подпись.

— Ты не шутишь, — констатировала я.

Ирсен издевательски улыбнулся, абсолютно довольный собой.

Ёжики святые, он транжирит так, как будто больше не хочет быть богатым!

Я вздохнула.

— Может быть, поговорим о чём-нибудь хорошем?

— Например? — живо заинтересовался Ирсен.

— Ты пришёл, и ты в отличном настроении. Тебя можно поздравлять с победой?

Ирсен слегка скривился:

— Поздравлять пока рано. Ещё три-четыре дня мне понадобятся.

— Всё-таки принц?

— Я ещё разбираюсь. Я почти уверен, что так или иначе он замешан, но не уверен, что именно он главный организатор. Знаешь, — Ирсен помрачнел, — эта не та информация, с которой я хочу идти к дяде. Я пойду, как только у меня будут неопровержимые доказательства его вины. Дяде придётся снять с кузена неприкосновенность и отдать приказ арестовать. Давай лучше о чём-нибудь другом? Как продвигаются твои дела со школой?

Я коротко рассказала, как провела день, упомянула, что Кара прислала преданную ей леди, а затем перевела тему на поцелуи. Нам обоим надо расслабиться. Ирсен увлёк меня в спальню, но на пороге всё же опомнился:

— Мили?

— В моём родном мире провести ночь вместе до свадьбы не считалось чем-то зазорным, но, само собой, я буду соблюдать нормы, которые для тебя важны.

— Мили, у меня есть теория, что традицию до свадьбы изображать из себя глыбу льда изобрели те, кто вступали в нежеланный договорной брак. Уж если не избежать неприятного, то отодвинуть.

— А ты напротив торопишься провести брачный ритуал, — я с удовольствием пропустила пряди его волос между пальцами.

— Мили, я люблю тебя, — просто и серьёзно сказал Ирсен.

Шутливый настрой моментально испарился.

— Я тоже тебя люблю, — ответила я, прямо глядя ему в глаза.

Ирсен подхватил меня, бережно опустил на кровать, присел на корточки и помог разуться, пробежал подушечками пальцев вверх по лодыжке. Простое прикосновение, а меня захлестнуло небывало острым наслаждением. Ирсен поднялся, скинул обувь, избавился от мундира, опёрся коленом о кровать, навис сверху и выжидательно на меня уставился, давая шанс передумать. Ха, не дождётся.

Я первая потянулась за поцелуем.

Глава 24

Утром Ирсен сбежал ни свет ни заря. Я сквозь сон почувствовала его губы на своей щеке, тихое, на выдохе, извинение, что преступники ждать не будут.

— Спи, — шепнул он.

Кажется, я пыталась сказать, что люблю, но получилось у меня невнятное мычание. Ирсен хмыкнул, и ощущение его тепла пропало. Последнее, что я смутно, но помню.

Я проснулась гораздо позже.

Сладко потянувшись, я почувствовала во всём теле лёгкую ломоту. Да… Ночь прошла сладко. И мне уже хочется повторения. Я предвкушающе зажмурилась, не торопясь вставать. Немного повалявшись, я всё же выпуталась из одеял, подошла к окну. А время-то… Сита ждала под дверью, не иначе. Два раза стукнув, она вошла.

— Доброе утро, госпожа?

— Доброе. Сита, почему ты не разбудила меня раньше?

— Госпожа, вы не приказывали, а герцог запретил.

Ирсен…

— Спасибо… Сита, завтрак, и едем в школу.

Сита поклонилась.

До школы я добралась где-то через час. И приятно удивилась. Территорию уже убирали, окна мыли, а холл, когда я вошла, в компании Амиды Сарель осматривал крупный мужчина в простецкой одежде. Штаны в заплатах, но чистые, рукава рубашки закатаны до локтя, кожаная жилетка со множеством карманов расстёгнута.

— Графиня, — поприветствовала меня леди.

Мужчина неловко согнулся в поклоне.

Я поздоровалась.

— Графиня, позвольте представить вам Хёта Рульса, возглавляет бригаду строителей, которых я пригласила.

— Приятно познакомиться, — улыбнулась я. — Вижу, вы человек серьёзный. Рада, что здание школы в надёжных руках.

Мужчина вспыхнул, уставился на меня восторженно и принялся заверять, что всё сделает в лучшем виде, что не подведёт. Я поощрительно покивала, удостоилась пристального взгляда леди Сарель.

Увы, выслушать подробности дел у меня не получилось. В холл влетел мужчина в знакомой форме дворцового служащего, нашёл меня взглядом, приблизился, с поклоном протянул бумагу и на словах пояснил:

— Графиня Льёр, Её Высочество принцесса Каранимаиса немедленно вызывает вас во дворец.

В послании было тоже самое — приказ явиться немедленно.

— Что-то случилось? — я попыталась прояснить ситуацию.

— Не могу знать, графиня.

Ничего не оставалось, кроме как последовать за курьером. Впрочем, ожидать меня или сопровождать он не стал. Передав послание, вскочил на коня и умчался. Разве что пыль не поднял, только подковы и сверкнули.

Во дворце меня встречал уже другой курьер, ничего не объясняя, попросил следовать за ним и привёл к незнакомому залу. Точнее, мы миновали зал, и курьер открыл для меня неприметную дверцу в небольшое помещение. Кара уже ждала меня, мерила шагами расстояние от стены до стены.

Увидев меня, шагнула навстречу:

— Мили!

— Что случилось?

Я догадываюсь, что заговорщик, поняв, что ему осталось несколько дней до полного разоблачения, начал действовать по самому жёсткому рискованному сценарию. Чёрт!

— Мили, ты можешь пообещать, что отец обязательно поправится в течение месяца?

Ничего себе.

— Кара…

Она схватила меня за руку:

— Можешь?

— Да что происходит?!

Кара всхлипнула:

— Брат… Он…

Мысленно плюнув на условности, я обернулась, убедилась, что дверь плотно закрыта и мы одни, и крепко обняла Кару. Принцесса сначала напряглась, а потом сдавленно всхлипнула и уткнулась мне в плечо. Нет, она не расплакалась, но ощутимо подрагивала.

Справившись с голосом, Кара пояснила:

— Один из лордов собрал внеочередной совет и сообщил, что до него дошла информация, что царос отравлен кровью ритуально убитого единорога. Брат… подтвердил. Я вызвала целителей, но они отказываются давать благополучный прогноз. Если прямо сейчас ничего не сделать, то Совет составит прошение.

— Прошение?

— Ага. Это только называется прошение. Они попросят не оставлять их сиротами, а страну — без заботы. Проще говоря, они потребуют от цароса отречения.

— Просить они могут сколько угодно. Они имеют право требовать?

Кара тяжело вздохнула:

— В том то и беда, что да. Понимаешь, закон-то правильный. У страны должен быть сильный правитель, и если царос оказывается безнадёжно болен, настолько болен, что сам не способен написать отречение, то Совет может инициировать передачу власти наследнику. Но в нашей ситуации… Их легко заткнуть, целителям достаточно сказать, что царос поправится в ближайшее время. Они не только не говорят этого, но и официально объявили, что эффекта от их лечения нет.

Проклятие!

— Кара, прости, я ничем не могу помочь. Я не возьму на себя ответственность давать невыполнимые обещания. Я выступлю, если сделать это скажет Ирсен. Прости.

— Ирсен запретил. Ты вернула цароса из-за черты, твои слова не были бы решающими, но они были бы весомыми. Но Ирсен запретил, потому что ты выиграешь для нас время ценой своей графской репутации.

Кара отстранилась. В её глазах блестели непролитые слёзы, горела решимость и виделся упрёк. Немного неприятно осознавать, что мной так легко готовы пожертвовать, но, увы, это правда жизни, как она есть. Кто я для Кары? Никто. И я не хочу знать, как далеко готова зайти Кара ради сохранения стабильности в стране. Пожертвовать Ирсеном? Пожертвовать собой?

Кара стиснула кулаки:

— Леди Милимая.

— Ваше Высочество, я выйду к членам Совета, если вы настаиваете, но не вините меня за то, что я скажу правду. Я не знаю, поправится ли Его Царосское Величество.

— Я думала, мы подруги.

И чтобы доказать, что мы действительно подруги, я должна подставиться? О-очень дружеский жест.

— Ваше Высочество, я не люблю, когда мной манипулируют.

Кара выпрямилась, слёзы пропали, будто их и не было и вышла, бросив напоследок:

— Я запомню отказ, графиня.

Мда… Угроза меня не напугала, но оставила горечь разочарования. Если Кара готова идти против прямого запрета Ирсена, значит, не так уж они между собой и близки. Интересно, она не боится испортить отношения?

Я вышла в коридор.

Возвращаться в школу? Там и без меня справляются. Я решительно приблизилась к двустворчатым дверям, за которыми проходил Совет. Печатка на пальце сделала своё дело, караульные пропустили меня без единого возражения. Права голоса у меня нет, но наблюдать имею полное право. Я не стала пробираться вперёд, хотя, наверное, могла бы. Мне и от стены неплохо видно и слышно.

Когда я вошла, в креслах на возвышении у пустого трона сидели Иола и принц. Кара появилась через боковой проход на пару секунд раньше, чем я, спокойно дошла до своего места и села. У кафедры стоял один из целителей и подробно отвечал на вопросы смутно знакомой пожилой леди. Да, жизнь цароса вне опасности. Да, сердце пострадало, и любые нагрузки царосу противопоказаны, зато показано спокойствие и постельный режим. Нет, целители ничего не могут сделать. Нет, надежды на скорое улучшение нет.

Леди отпустила целителя и вызвала следующего. Не знаю, который раз она повторяет одни и те же вопросы, голос у неё усталый. Целители дают неизменный ответ: улучшений нет и не предвидится.

Если подумать… Кара и вправду надеялась, что я смогу переломить мнение Совета? Подозрительно наивно с её стороны. То ли от отчаяния готова за соломинку хвататься, то ли расчётливо подставляет. И ведь мне придётся рассказать Ирсену. Он расстроится…

После целителей выступил историк. Точнее, я так для себя его определила, потому что не смогла понять, какую должность мужчина занимает, обращались к нему исключительно по титулу. Он представил короткую статистику. Документально зафиксировано двести семнадцать случаев отравления кровью ритуально убитого единорога. Двести семнадцать мгновенных смертей. Возвращение цароса из-за черты величайшее чудо. Чудо, которым не стоит обманываться.

Иола возразила, что чудо на то и чудо, что можно ожидать и полного восстановления, но на членов Совета впечатления не произвела.

С кресла поднялся принц.

— Мы все беспокоимся о жизни Его Цароссского Величества, но наш долг в первую очередь позаботиться о вверенной нам предками стране, о народе. Государство не может существовать без правителя. Мне больно это признавать, но вряд ли отец сможет вернуться на трон. Покушение почти успешно, виновные до сих пор не найдены, имена подозреваемых герцог Варильский замалчивает, и неизвестно, есть ли у него эти имена. Было несколько попыток осквернить храмы Батиты, и это в эти дни! На северной окраине столицы вчера случились беспорядки. Они были быстро подавлены, но они были. Также имело место нападение на посольство Файтры. Пострадавших нет, но посол уже выразил жёсткий протест. И я спрашиваю. Можем ли мы в таких условиях ждать нового чуда? Чудеса не любят повторяться. Или корона должна быть передана тому, кто сможет сесть на трон не когда-нибудь в несбыточном будущем, а прямо сейчас?

Принц резко склонил голову.

Из-за стола поднялся… председатель Совета? Наверное.

— Ваше Высочество, я объявляю открытое голосование за подачу Его Царосскому Величеству прошения явить величие короны.

Что?

Кара привстала, но безнадёжно опоздала.

— Кто «за»?

Прошение поддержали большинство. Кара бессильно осела обратно.

Спасти ситуацию попыталась Иола, предложив провести подписание торжественно. Торжественность требует подготовки, а значит будет выиграно время. Но, увы, попытка провалилась.

Лорд довольно жёстко возразил, что каждая минута промедления несёт угрозу государственной безопасности. Иола не нашла, что на это сказать, и секунды промедления хватило, чтобы лорд отдал приказ принести гербовую бумагу. Не доверив секретарю, он лично написал текст прошения, подписал, подкрепил подпись кольцом-печаткой, и передал на правую сторону стола. Документ быстро переходил из рук в руки, обрастал подписями и, завершив круг, вернулся к лорду.

— Я доставляю прошение незамедлительно.

Принц одобрительно кивнул.

Совет скомкано завершился. Лорд первым покинул зал, за ним следовали остальные лорды и леди, поставившие подпись. Зрители сначала шёпотом, а затем и в голос начали обсуждать происходящее, зал захлестнул гул голосов.

Я слегка растерялась в толпе, но быстро взяла себя в руки и вышла из зала. Мне нужно… Во дворце мне точно делать нечего, поэтому я поймала первого попавшегося служащего и попросила проводить меня к выходу, сама бы я заблудилась.

Только вот пойманный не спешил выполнять просьбу.

— Леди? — переспросил он будто вообще сомневался, что я имею право находиться во дворце и о чём-то просить.

Незнание этикета подвело.

Я ненавязчиво повернула ладонь так, чтобы мужчина мог увидеть графское кольцо.

— Что-то не так? — улыбнулась я.

Показать кольцо оказалось верным решением.

— Графиня Льёр, — мужчина поклонился, но доброжелательности в его тоне поубавилось.

Впрочем, то, что от него требовалось он сделал — помог. Не сам проводил, а вызвал мне служащего. Я наконец догадалась, что промахнулась, низвела до «мальчика на побегушках» кого-то, занимающего не последнюю должность. Тьфу. Надеюсь, он отнесётся к моей ошибке с пониманием.

Как бы то ни было, цели я достигла — оказалась у выхода, а новый провожатый сам вызвался отдать распоряжение подать мне экипаж.

Вот же… Самой стоило подумать, что от входа экипажи отводят, освобождая место следующим. Где бы я искала?

— В резиденцию герцога, — приказала я вознице.

Решение больше интуитивное, чем продуманное. Я до конца сама не понимала, что хочу увидеть или сделать. Помочь? Но как? Понимания не прибавилось и по прибытию, но я упрямо прошла по дорожке от ворот до парадного входа, поднялась по лестнице, вошла в холл.

И оказалась в центре внимания. Видимо, вручать прошение лорд отправился один или с несколькими сопровождающими, а остальные члены Совета ожидали внизу. Я должна поздороваться? Проигнорировав чужие взгляды, я беспрепятственно поднялась на второй этаж — караульные меня пропустили.

Где располагаются отданные царосу гостевые апартаменты, я знаю. Но должна ли я вламываться?

Я не дошла десятка шагов, когда дверь распахнулась, и лорд вышел в коридор, мы столкнулись буквально нос к носу.

— Графиня Льёр?

— Мы не были представлены, — выкрутилась я, не представляя, как правильно обратиться к мужчине.

— Лорд Таймранк, к вашим услугам.

— Рада знакомству и не смею задерживать.

Лорд наклонился, подхватил мою ладонь. Вырвать руку было бы неприлично, а лорд вроде бы не нарушал правил. Он обжог руку поцелуем, отстранился.

— Графиня, вы обворожительны. Скажу по секрету, все только и говорят о том, как вы прекрасны. Смею ли я надеяться, что в другой раз вы сможете осчастливить меня своим обществом хоть на минуту?

Вспомнив, подходящую поговорку, я хмыкнула:

— Надеяться вы, конечно, не можете. Зато вы можете опасаться.

— Хм…

Лорд поклонился, обогнул меня и направился к лестнице, а я… я притормозила и шмыгнула за портьеру. А могла и не прятаться, лорд не оборачивался. Остановившись на вершине лестницы, он обратился к ожидавшим аристократам.

— Леди и лорды, Его Царосскому Величеству прошение явить величие короны передано.

Глава 25

Мысленно ругнувшись, я выбралась из-за портьеры и чуть не наступила на невесть откуда взявшегося Сахарка. Единорожка фыркнул, но без привычного ехидства. Я присела на корточки, и Сахарок с готовностью подставил бока для почёсываний, а потом и вовсе забрался ко мне на руки. Я поднялась, продолжая ерошить шелковистую шёрстку. Сахарок откровенно млел.

— Мили?

Свекровь с момента нашей последней встречи осунулась, приобрела тени под глазами.

— Доброго дня, леди. Я пришла узнать о самочувствии Его Царосского Величества.

— Хорошо, что ты пришла. Брат хотел тебя видеть.

Кажется, я догадываюсь, зачем я могла понадобиться царосу.

Свекровь открыла дверь в апартаменты:

— Брат, Мили уже здесь.

Я вошла следом.

Сахарок, лишившись, поглаживаний, фыркнул, спрыгнул на пол и одним прыжком перелетел на комод, где и улёгся, подогнув ножки. А на комоде появилась глубокая царапина, мне показалось, Сахарок нарочно прочертил её копытцем, кто бы сомневался, единорожка в своём репертуаре.

Я присела в реверансе.

— Оставь, — осадил царос. — Проходи.

На одеяле лежало то самое прошение. Царос поднял документ за самый уголок, будто дохлую мышь за хвост. Скривившись, он отбросил бумагу, и прошение медленно опало обратно на одеяло.

— Раз ты здесь, значит, знаешь, что это.

Я кивнула:

— Я присутствовала на Совете.

— Даже так? Хорошо… Ирсен в тебе не ошибся.

Табурета в комнате не было, как и целителя. Наверное, ставшую ненужной мебель задвинули куда подальше. Я бесцеремонно примостилась на кровать, взяла цароса за запястье, и пару минут никто не мешал мне вслушиваться в биение сердца. Наконец, царос не выдержал:

— Не тяни. И говори правду, какой бы она ни была. Без увиливаний.

— Пульс слабый, с перебоями. Малейшая нагрузка смертельно опасна. Ваше Царосское Величество, вы ведь и сами чувствуете, что улучшений нет.

Он решительно приподнялся, опираясь на локоть:

— Мили, мне необходимо встать на ноги! Ты знаешь хоть какой-то способ? Я согласен на любой риск, на любую боль. От того, что я лежу здесь, пользы от меня не больше, чем от мёртвого!

Я поднялась, обошла кровать и остановилась перед комодом. Раз целители не справляются, может быть, Сахарок сможет? Он же единорог, хранитель жизни. Я же помню, как он Ирсену рану заживил. Хоп, и нету. И не зря же он появился, правда? Я почесала Сахарка за ухом.

— Поможешь?

Сахарок поднялся, перепрыгнул на кровать. Примечательно, что топтаться по царсоу он не стал, прошёл рядом, подцепил одеяло, требовательно дёрнул. Я бросилась на помощь, стянула оделяло. Сахарок тихо фыркнул, изогнул шею и ткнулся носом в рубашку цароса, шумно принюхался. И отстранился. Покосился на меня виновато и махнул обратно на комод.

Чудеса действительно не любят повторяться.

— Ожидаемо, — царос подтянул одеяло. — Мили, мне нужны реальные варианты.

— Почему ожидаемо?

Ответила свекровь:

— Потому что против крови ритуально убитого единорога живой единорог бессилен.

— Мили, скажи, что, по-твоему, будет, если я выпью стимулятор?

Что?! С ума сошёл?!

— Самоубийство чистой воды. Ваше Царосское Величество…

— Если я проведу ритуал явления величия короны, а когда кончится действие стимулятора скончаюсь, Ирсен сможет на время скрыть мою смерть, и мы выиграем время.

Что самое страшное, свекровь никак не отреагировала. Точнее, она зажала рот рукой, но промолчала.

— Ничего не выйдет. Ваше Царосское Величество, скажите, если человека накормить стимулятором и заставить поднять тонну, он сможет? Человека моментально раздавит. Ваше сердце было повреждено. Если вы увеличите нагрузку, сердце не выдержит мгновенно. Ситмулятор даст вам пять-шесть минут, не больше. Скорее меньше.

Царос откинулся на подушки:

— Я бесполезен… Сердце бесполезно…, — и вдруг он вскинулся. — Мили, скажите, а моё больное сердце можно заменить другим, здоровым?

А?

— Мили, это возможно?!

Выражение моего лица оказалось слишком выразительным.

Я замотала головой.

— Н-нет, это так не работает. Теоретически пересадка сердца возможна. Но, во-первых, у меня нет знаний, чтобы провести подобную операцию. Во-вторых, вы думаете, что это так легко? Где вы возьмёте здоровое сердце?!

— У преступника, приговорённого к казни, — царос ни на секунду не задумался.

— Угу. А с чего вы решили, что сердце случайного преступника будет совместимо с вашим телом? Например, в моём мире распознают четыре группы крови, не считая редчайших исключений. И есть строжайшие правила совместимости групп, нарушение техники безопасности ведёт к смерти. С сердцем во сто карт сложнее, и мы никак не сможем проверить совместимость, просто потому что у меня нет ни малейшего представления, как это делается. Допустим, каким-то фантастическим образом мы найдём подходящее сердце. Дальше-то? У меня опять же нет ни знаний, ни опыта. И, наконец, предположим, что всё прошло успешно. Вы думаете, вы сможете встать? Нет. Восстановление займёт недели. Сразу после пересадки вы будете чувствовать себя даже хуже, чем сейчас. Нет, это не выход.

Царос закрыл глаза.

— Мне жаль.

— Твой единорог…?

— Может помочь приживить, а может спровоцировать отторжение.

— Бесполезен…

— Ваше Царосское Величество, не говорите так.

— Но так есть. Трон должен быть занят, а я лежу здесь ни на что не годным бревном.

— Ваше Царосское Величество, подумайте о тех, кому вы дороги. Разве вы не видите, что обесценивая свою жизнь, вы причиняете боль своей сестре?

Повисло молчание.

Царос медленно приподнял веки, посмотрел мне за спину, грустно улыбнулся:

— Прости, сестрёнка, я подвожу и тебя, и Ирсена. Я… отдохну.

Я дотянулась, ухватила цароса за запястье. Ёжики святые! Пульс зашкаливал.

— А ну-ка спокойнее, дышите под счёт. Раз-два, вдох-выдох. Вам не о чем беспокоиться, Кара, Иола, Ирсен обо всё позаботятся. Вдох-выдох. Вы должны думать о себе, о том, как девочки рады, что вы живы. Ради них вы должны успокоиться. Вдох-выдох. Уже лучше.

Под мои уговоры царос заснул, его пульс постепенно возвращался к норме. Слава Небесам!

Я отстранилась, подобрала соскользнувшее на пол прошение. Больше десятка подписей. Похоже, подписи поставили даже те, кто изначально не собирался. Положив бумагу на тумбочку, я встала, бросила взгляд на комод. Сахарок уже куда-то исчез.

Свекровь жестом позвала меня из комнаты.

— Я распорядилась накрыть нам чай. Не откажешься, Мили?

— С вами? С удовольствием.

Чай ждал нас в Зимней гостиной. На миг меня захватило дежавю, я опустилась в то же кресло, в котором сидела в прошлый раз, свекровь устроилась рядом.

— Мили, это действительно возможно? Пересадка сердца.

— Леди, успешная пересадка сердца в нашем случае фантастика.

— Отнюдь. Мили, я слушала тебя очень внимательно. Ты сказала, что нужно «правильное» сердце и нужны знания, опыт. Царос прав. Пусть приговорённые к смерти преступники послужат благу королевства, народа. Почему бы тебе не поучиться на них?

— Эксперименты на людях?!

— А как лекарское дело развивалось в твоём мире?

Я прикусила губу. Не скажу, что я сильна в истории медицины, на лекциях по истории я предпочитала листать анатомический атлас, но всё же могу весь курс обобщить одной фразой: врачи всегда шли путём проб и ошибок. И я не смогу избежать этого пути.

— Вот! — обрадовалась свекровь.

— Н-нет…

— Что «нет»? Мили, я говорю о преступниках, которые всё равно будут казнены, о каторжниках, семьям которых будет выплата из казны, естественно, при условии добровольного согласия, подтверждённого жрецом. Желающие найдутся. Даже просто идейные, кто поймёт, какой прорыв может совершить наша страна благодаря вашим исследованиям.

— Начать лучше всё же с животных. Сердце и кровеносные сосуды свиней близки человеческим. Но… Леди, вы осознаёте, что на это уйдут годы?

Свекровь качнула головой:

— Мили, я пригоню тебе сотни свиней, несколько десятков добровольцев, сколько угодно помощников. Ты не ограничена ни в чём, кроме времени. Год. Ты приблизительно знаешь, каких знаний тебе не хватает. Изучай, исследуй, учись, пробуй. Через год ты должна заменить брату сердце, если не найдётся другого способа. Год, потому что вечности в запасе у брата нет. И, Мили, чтобы между нами не было недопонимания, мне совершенно не важно, что брат даже после успешной пересадки не сможет править. Я просто хочу его спасти. Ведь с больным сердцем он долго не протянет?

Я вздохнула:

— Леди, я обещаю сделать всё, возможное.

— Я рассчитываю на тебя, Мили.

Свекровь поднялась и вышла. Наверное, вернулась к брату.

Мда… Вот я попала. Впрочем, именно к этому я и шла — дать азы, доказать, что лечение не должно ограничиваться простой передачей жизненных сил, и вдохновить учеников на исследования. Придётся открыть группу для особо одарённых раньше, чем я планировала. Но это же не плохо в конце концов?

Я допила чай, отставила чашку и задумалась, куда двигаться дальше. В школу? После разговора со свекровью это имеет смысл. С Ирсеном бы встретиться: и о Каре поговорить, и обняться. Только вот не до меня сейчас Ирсену. Снова.

Не войну, но один бой мы проиграли. Принц добился желаемого — Совет попросил цароса передать власть наследнику.

— Мили, ты ещё здесь?

— Да, леди.

— Не окажешь мне услугу?

— Если это в моих силах.

Свекровь протянула мне документ:

— Мили, ты как графиня, можешь доставить это во дворец.

— М-м-м… Простите, я могу узнать, что это?

Свекровь грустно хмыкнула:

— Ответ. Брата попросили явить величие короны.

— Кстати, не совсем понимаю, что это такое.

— Ритуал, длящийся несколько часов, на одном из этапов которого царос проходит под аркой, привезённой с острова Тишины Лета. Не под той, через которую приходят единороги, а под Аркой здоровья, как её неофициально называют. Брата арка не пропустит, поэтому на правах члена королевской семьи я информирую Совет, что царос не сможет принять участия в ритуале. Я бы съездила сама, но мне бы не хотелось отлучаться. Мили, отвези ты, пожалуйста? Ничего сложного, в присутствии свидетелей передай мой ответ одной из принцесс, лучше Иоле.

— Сделаю. Только… Разве не лучше потянуть время? Иногда даже минута может оказаться решающей.

— Не имеет значения. Моё предупреждение всего лишь дань вежливости. Царос получил прошение днём, поэтому вечером аристократы час будут ожидать прибытие цароса. И только по прошествии часа, они смогут одобрить созыв Регентского Совета.

— Как сложно…

— Система противовесов. Власть цароса и власть Совета — взаимные ограничители.

Я приняла документ.

Глава 26

Экипаж вёз меня обратно во дворец. Я устало откинулась на спинку кресла и пыталась привести мысли в порядок. Пока безуспешно. Научиться проводить трансплантацию сердца за год? Да это даже не смешно. Абсолютно невыполнимо… Но я пообещала выложиться, и я выложусь. Только вот чем больше я думаю, тем больше понимаю, что не-ре-аль-но. Увы. С чем-то справиться можно: тех же помощников обучить; заказать у стекольщиков простенькую лупу; проведя несколько вскрытий, детально разобраться со строением сердца, что называется посмотреть в живую. Но на этом всё.

Как проверить совместимость?

Как наладить искусственное кровообращение?

Как…

Этих «как» миллион. Нереально. Да и статистика неутешительная. Не более половины пациентов, перенёсших пересадку сердца, проживают более десяти лет. Половина! А ведь операция проводится опытными бригадами в специализированных центрах.

Надо искать иное решение.

Яд магического происхождения вызывает остановку сердца и… Я побарабанила ногтями по колену. Как можно лечить то, что не понимаешь? Это раз. А два. Почему мы все дружно решили, что новое сердце решит проблему? А если оно тоже «испортится»?

Мне нужен чёрный жемчуг и… жертва. Свинья должна сгодиться на первых порах, но ведь придётся проверить и на человеке.

К горлу подкатила тошнота. Я всегда понимала, что развитие медицины было бы невозможно без жертв, но одно дело читать об это в сухом научном изложении, а другое лично отдать приказ провести эксперимент на человеке, пусть и конченном бандите, отобравшем десятки жизней и приговорённом к смертной казни. Меня передёрнуло.

— Госпожа?

Глупо, но к настоящей медицине я оказалась не готова. Умом понимаю, что речь идёт о спасении жизни дяди Ирсена, что мне отдадут тех, кто всё равно будет повешен или обезглавлен, но…

— Госпожа!

— М-меня укачало. Остановите.

Сита выбила на передней стенке короткую дробь, и почти мгновенно экипаж встал.

— Госпожа, воды?

Я качнула головой. Вода мне не поможет. Водой моих проблем не смыть. Причем исключительно моих. Свекровь, не колеблясь, готова привести мне десятки, сотни смертников. И ведь если оценивать без эмоция, она права: приговорённый к казни всё равно обречён. Так лучше пусть будет казнён с пользой? Только вот без эмоций у меня не получается.

— Поехали, — махнула я.

Нельзя задерживаться.

— Госпожа?

— Поехали, — раздражённо повторила я, хотя Сита точно ни в чём не виновата.

Она потянулась, чтобы ударить в стенку, передавая приказ вознице, но не успела. Снаружи дёрнули дверцу, и в салон запрыгнул Ирсен. Лёгкая весёлость при взгляде на меня моментально испарилась, Ирсен сел рядом, приобнял меня за плечи и серьёзно спросил:

— Мили, что случилось?

— Ты откуда? — ошеломлённо выдохнула я.

Вот же, выпрыгнул как чёрт из табакерки.

— Хм? Ты не рада меня видеть?

— Очень рада, — я уткнулась носом в его плечо. — Ничего не случилось. Твоя мама надеется, что я смогу вылечить цароса. Я по глупости сказала, что один очень рискованный метод может сработать, но, сейчас обдумав, понимаю, что нужно искать другой способ.

Ирсен поцеловал меня в висок:

— Мили, не бери на себя слишком много, ладно? Не переживай, так или иначе всё наладится.

— Угу.

Наладится… По крайней мере мне не нужно принимать решение прямо сейчас, так что и моральные терзания можно отложить. В любом случае разговор не для экипажа. И я вообще не уверена, что стоит его заводить. Во-первых, я боюсь, что не смогу объяснить так, чтобы Ирсен меня понял, на утверждение, что каждая человеческая жизнь бесценна, он только фыркнет и, наверное, будет прав. Во-вторых, я не хочу, чтобы он дал приговорённому яд вместо меня.

Хоть бы свиньи оказалось достаточно…

— Какими судьбами?

Ирсен хмыкнул:

— Не поверишь. Проезжал мимо, увидел твой экипаж. Прости, что без конфет и цветов. Я думал ободрать ближайшую клумбу, но такой букет не достоин герцогини.

Я окончательно развеселилась:

— Беру поцелуями.

— Любой каприз, моя леди.

Я нырнула в поцелуй как в омут, я хотела забыться, полностью отдаться мгновениям чистого счастья, и Ирсен дарил мне эти мгновения. Я цеплялась за него, голова шла кругом, всё и все, кроме Ирсена стали абсолютно неважны. Хотелось большего, но Ирсен отстранился, глубоко вдохнул, восстанавливая дыхание.

— Кстати, Мили, в какие края направляешься?

— Во дворец, — я показала документ.

И в двух словах пересказала, как Кара просила поручиться за скорое выздоровление цароса.

Ирсен нахмурился:

— Мили, молодец, что не поддалась. Знаешь… Давай-ка поедем вместе.

Сита выбила на стенке дробь, и экипаж плавно двинулся.

Я прижалась к Ирсену, спасаясь в его объятиях от всех бед, невзгод, от раздирающих внутренних противоречий, сомнений, страхов. К счастью, он ни о чём не стал расспрашивать, а крепче обнял, даря тепло и ощущение безопасности. К тому времени, как мы добрались до дворца, я полностью успокоилась.

Оказалось, все члены Совета и аристократы, желавшие понаблюдать, оставались во дворце. Собрать всех в зале не заняло и пяти минут. Подождать пришлось принцесс и принца. Ирсен подхватил меня под локоть, и вместе мы приблизились к тронному возвышению. Я присела в реверансе, но моих стараний никто не оценил, потому что Ирсен, коротко поклонившись, заговорил и приковал к себе всё внимание:

— Ваши Высочества, как всем известно, после покушения Его Царосское Величество остался в моей резиденции. Сегодня царос получил прошение явить величие короны. Прошу, примите ответ его сестры, леди Анрес.

Ирсен протянул документ, и вперёд вышел лорд, церемонно принял бумагу, зачитал. Всё, как и говорила леди: она предупреждала, что ритуал не сможет состояться. Едва лорд закончил читать, Ирсен подтвердил, что царос болен, и величие короны не может быть явлено.

— И это всё? — шёпотом спросила я, когда мы покинули зал.

— Нет, конечно. На закате аристократы начнут ритуал, но царос, естественно, не появится. А раз не появится, то лишится прав на трон, и завтра будет собран Регентский совет. У нас появится шанс узнать имя.

Зал мы покинули одними из первых, но в коридоре Ирсен почему-то остановился у одной из ниш и подтолкнул меня к установленному внутри диванчику. Смысл задержки я поняла очень быстро — нас нагнала Кара.

— Наябедничала, — скривила губы принцесса.

— Кара, ты полагаешь, у меня во дворце нет глаз и ушей? Мне доложили о твоих действиях, и я разочарован, Кара.

— Почему?! Мы бы выиграли время. Разве не очевидно? И у нас был бы целый месяц придумать, как спасти репутацию Мили. Например, через неполные три недели отец бы отрёкся от престола и отправился поправлять здоровье на остров Тишины Лета.

Объяснение принцессы показалось мне неубедительным, и не только мне. Ирсену тоже.

— Кара, ты не можешь не понимать, что рано или поздно ложь бы вскрылась. И ладно бы лгать с пользой! Я уже объяснял тебе, что силовой захват столицы мы сорвали, нашему заговорщику придётся проявить себя и действовать в рамках закона.

Кара махнула рукой:

— Делай, что хочешь, Ирсен. Я доверяю тебе.

Так и хотелось брякнуть — а я тебе нет, но я сдержалась, тем более Ирсен снова обнял меня за плечи и успокаивающе поцеловал в затылок.

— Прости, брат, — Кара поторопилась сбежать, а Ирсен не стал её задерживать.

Дождавшись, когда она уйдёт, он вздохнул:

— Мне бы хотелось верить, что Кара просила тебя вмешаться не из злого умысла. Нам всем тяжело сейчас. Враг наносит удар за ударом, а мы не знаем ни его лица, ни его конечных целей.

— Завтра всё решится?

— Надеюсь…

Я вздрогнула от внезапного предположения. Если у Ирсена не будет достаточных доказательств, не случится ли так, что он разменяет свою жизнь, на жизнь кукловода?! За убийство того же принца Ирсена приговорят. Не могут не приговорить.

Я передёрнула плечами, отгоняя дурное предположение. Ну его. Да и Ирсен отвлёк:

— Мили, ты не обидишься, если я не стану провожать тебя до дома? До завтра мне много надо успеть.

— Только не увлекайся, ладно? Считаешь, мне не стоит остаться?

— Зачем?

— Ты же сказал, что ритуал будет вечером.

— Ритуал не состоится, не трать время на ерунду, — Ирсен щёлкнул меня по носу, привлёк к себе, поцеловал до звёздочек в глазах и сбежал.

Слишком быстро, чтобы я успела спросить, кто проводит меня до выхода. Я огляделась, ища кого-нибудь в мундире служащего, но самой ловить никого не пришлось. Ко мне подошла дама, поклонилась:

— Графиня, Её Высочество приглашает вас.

Опять? Принцессам не отказывают…

Дама проводила меня в небольшую гостиную, выдержанную в мрачных. Интерьер был выдержан в торжественном стиле. Небольшое помещение, и на контрасте толстущие столбы мрачных малахитовых колонн подавляли. Если архитектор хотел заставить гостей ощущать себя крошечными букашками, то у него получилось.

Принцессу, одетую в зелёное платье, наряд явно подобран под интерьер, я заметила далеко не сразу. И это была не та принцесса.

До сих пор близко я общалась с Карой и полагала, что мне снова приглашает она. Не Иола же. Оказалось, что Иола.

— Ваше Высочество, — присела я в реверансе.

— Леди Милимая, нет нужды в соблюдении формальностей. Пожалуйста, составьте мне компанию.

— С радостью исполню ваше пожелание, Ваше Высочество, — разрешение забыть про этикет отнюдь не означает, что можно забыть про вежливость и иерархию.

Принцесса жестом пригласила меня присесть в роскошное мягкое кресла цвета болотной зелени. Не будь у меня примера свекрови, утонула бы. Я села на самый краешек и оперлась на подлокотник. Иола оценивающе прищурилась, а затем одобрительно кивнула.

— Леди Милимая, вы почти моя кузина. Вы не против, если я буду обращаться к вам по имени? И надеюсь, вы не откажетесь называть меня по-домашнему Иола, когда мы наедине или в семейном кругу.

Хм? Должна ли я соглашаться?

— Ваше Высочество, почту за честь. Но уместно ли это, ведь я пока всего лишь невеста. Я не сомневаюсь в серьёзности намерений Ирсена, но судьба порой вносит свои коррективы.

— Как, например, коронация?

Иола проигнорировала мой вопрос и задала свой. Значит, никакого домашнего имени, Её Высочество и только.

— В том числе, — согласилась я. — Графиня может стать женой герцога, но не цароса. Даже если допустить мезальянс, какая из меня королева? Разве что скоропостижно скончавшаяся.

— Я рада, что у вас, леди Милимая, нет наивных иллюзий.

Есть, ещё как есть. Ирсен обещал, что мы поженимся через десять дней, и я веду обратный отсчёт. Но обещание было дано до того, как всё закрутилось. Глупо надеяться, а я верю. Мда.

— Леди, выражение вашего лица стало слишком невыразительным. Вы всё-таки примеряете корону? Пфф.

— Ваше Высочество, я примеряю брачное кольцо. Говоря откровенно, я желаю, чтобы завтра Регентский совет избрал Её Высочество принцессу Каранимаису.

— Ха! Кара против.

— Ваше Высочество, а кто за?

Лично я намекала на то, что Ирсен тоже против, но принцесса поняла мою реплику по-своему и помрачнела:

— Заговорщик.

До своего нового дома я добралась только через несколько часов. После «милой девичьей беседы» у Иолы, я чувствовала себя вымотанной как после «горячей» смены на скорой. Принцесса все жилы вымотала. Самое неприятное, что я отчётливо осознавала, что мне проводят проверку, но я так и не поняла, в чём заключалась суть проверки.

После Иолы меня перехватила Кара, скомкано извинилась за попытку надавить, объяснила непростительной паникой. Я приняла объяснение, хотя и не слишком поверила, но другого же всё равно не дадут. Мы уже без прежнего тепла обменялись несколькими фразами, и Кара попрощалась — близилось время ритуала.

Естественно, ни в какую школу я больше не вернулась.

Я, стыдно признаться, даже за цароса временно перестала беспокоиться.

Почему Иола прощупывала мою готовность отказаться от свадьбы? Завтра выберут Ирсена? Вот бы Ирсен пришёл на ночь…

В холле меня встречал дворецкий:

— Моя госпожа, приветствую вас.

— Добрый вечер, господин Греф. У вас что-то важное?

— Госпожа, должен обратить ваше внимание на то, что в доме, кроме меня, до сих пор нет слуг. Ваша личная горничная и ваш телохранитель не в счёт.

Да, точно. Дворецкому даже пришлось лично подать блюда для нас с Ирсеном, когда мы ужинали вчера. Почему мне кажется, что это было вечность назад?

— Господин Греф, я приму меры.

Я поморщилась. Не люблю просить, но мне придётся побеспокоить Ирсена. Непроверенных брать нельзя, потому что безопасность превыше всего. Идеальным вариантом станет одолжить слуг либо у Ирсена, либо у свёкра. Ирсен занят, а просить у свёкра не хочется ещё больше, чем у Ирсена. Ай, ладно, денёк-другой обойдёмся. Я обещала принять меры, а не принять их незамедлительно.

Отказавшись от ужина, я прошла прямиком в спальню, позволила Сите поухаживать за мной: распустить и расчесать волосы, снять с меня верхнее платье. С тоской покосившись на книги, я, пожалуй, впервые не чувствовала ни малейшего желания их открыть. Я отослала Ситу, сходила в ванную умыться и привести себя в порядок. Не знаю, усну ли, но лягу пораньше.

Я забралась под одеяло, повернулась на бок.

Сон не шёл. Предупреждение Иолы въелось в память и раздражало правильностью и безнадёжностью. Я должна быть готова отпустить свою мечту, своё счастье, свою любовь. За что?! Ради политики, ради… Просто потому что соберётся горстка посторонних и примет решение о чужой судьбе? Ладно бы наследники по-настоящему претендовали на трон, но и Ирсен, и Кара готовы уступить Иоле.

Несправедливо! Или я слишком много хочу?

Я перевернулась на другой бок.

Ближе к полуночи я всё-таки задремала, шорох за окном прошёл мимо моего сознания. Я лишь отметила скрип и резкий мявк одного из котов, но шума не последовало, и я тотчас забыла о странных звуках. Медленно проваливаясь в сон, я ощутила на плече тепло ладони.

— Я рядом. Я с тобой.

Голос Ирсена я не спутаю ни с чьим другим. Я улыбнулась, потянулась навстречу… Пусть это последняя наша ночь, но она наша. Будет нашей… Разве можно настолько влюбиться?

Утром я проснулась до того, как Сита пришла меня будить. Я коснулась соседней подушки. Ни следа присутствия. Ирсен… Неужели мне просто приснилось?

Дверь спальни открылась:

— Госпожа, вы уже не спите? Доброе утро. Госпожа, вчера вы сказали, что собираетесь посмотреть на работу Регентского Совета. Время собираться.

Глава 27

Приспущенные флаги — первое, что бросилось в глаза, когда я вышла из экипажа. Гвардеец поклонился, бросил быстрый взгляд на графское кольцо и жестом пригласил проходит. Следующий экипаж уже подъехал, и я поторопилась подняться по парадной лестнице, по серой ковровой дорожки. Цвет пепла…

Гвардейцы стояли чуть ли не через шаг, так что ошибиться, куда идти, было невозможно. Серая дорожка привела меня в огромный холл, наполненный людьми. Лорды и леди, облачённые в торжественно-скромные наряды, рассредоточились вдоль стен. Многие переговаривались между собой, и от того в холле зудело, будто в улье.

— Графиня Льёр, — ко мне метнулся один из служащих. — Прошу за мной.

— Хм?

Служащий недоумённо моргнул, опомнился:

— Графиня, вам полагается отдельное место, и я буду рад вас проводить.

На Совете, когда меня «судили», было тоже самое.

— Будьте любезны.

Зал — сколько же их во дворце? — поражал размерами и сходством со зрительным залом в театре. Основное действо пройдёт на сцене, то есть на возвышении. Мне досталось кресло во втором ряду из четырёх, а аристократам, чей статус не позволяет получить «место в партере», предстоит весь Совет простоять на ногах.

Свёкор появился минут через пять после меня, один, без супруги. Мы обменялись приветственными кивками, но не заговорили. «Партер» быстро наполнялся, и вскоре осталось лишь одно незанятое кресло в центре первого ряда. В зал начали входить безземельные аристократы. Кресло в первом ряду всё ещё пустовало.

Какой удобный момент для диверсии…

— Леди и лорды, вчера было получено подтверждение, что Его Царосское Величество был отравлен кровью ритуально убитого единорога. Усилиями графини Льёр удалось спасти жизнь цароса, но яд был слишком силён. Мы все искренне надеемся, что Его Царосское Величество вернёт здоровье, но мы не имеем права тешить себя надеждами, пренебрегая безопасностью страны. Вчера величие короны не было явлено, а значит наследники должны исполнить свой долг перед страной и перед царосом и принять бремя ответственности за королевство.

Почему мне кажется, что вот-вот случится что-то плохое?

Церемониймейстер начал объявлять членов Регентского Совета. Мне имена ни о чём не говорили, поэтому я всматривалась в лица. Один за другим те, кому предстоит определить судьбу Ирсена, Кары и Иолы, располагались за вытянутым столом.

Всего — тринадцать. Несчастливое число.

— Хранительница Книги имён наследников, леди Мариона Тафель.

Немолодая женщина торжественно внесла книгу в кожаном перелёте и села за отдельный столик.

Церемониймейстер объявил принца, Ирсена, обеих принцесс. Незанятое кресло, как оказалось, ждало принца. Официально он не наследник, а значит, попадает в категорию привилегированных зрителей.

Ирсен, Кара и Иола остались на сцене, каждый за своим небольшим столом.

— Регентский Совет, собравшийся избрать из достойных наследников преемника Его Царосского Величества открыт!

Сейчас случится гадость. Нутром чую.

Церемониймейстер повторно представил трёх наследников, но теперь не по титулам, а именно как кандидатов на трон. Хранительница подтверждала, что каждое имя есть в списке и называла приказом от какого числа имя было внесено в список.

— Царос — это тот, кто ведёт свою страну и своё народ в будущее. Каким вы хотите видеть будущее, лорд Анрес, — обратился церемониймейстер к Ирсену.

Ирсен не успел подняться.

— Стойте! — хлопнула ладонью хранительница. — Его Высочество принц Далисант также в списке. Приказ подписан в день рождения Его Высочества. Приказа исключить Его Высочество из списка не было.

Возразил лорд, председательствовавший в Совете.

— Уважаемая хранительница, по закону быть претендентом на трон может только маг.

— Верно, — согласилась она. — Поэтому я спрашиваю. Ваше Высочество принц Далисант, вы открыли в себе магический дар?

Принц поднялся, отвесил хранительнице лёгкий поклон:

— Леди Тафель, благодарю за скрупулёзность и внимательность к деталям, — но на вопрос принц отвечать не стал.

Выпрямившись, он поднялся на возвышение, неторопливо развернулся к зрителям, поднял руку, и с его ладони потекла густая синева — магия смерти. Как у Ирсена. Убедиться, что принц отнюдь не бездарен мог любой желающий. Принц на этом не остановился, а попросил сидящего в «партере» старшего ключника Батиты выступить свидетелем. Ключник не отказал.

И хранительница подтвердила, что принц равноправный четвёртый кандидат.

Я сжала кулак. Гадость, как я и предполагала, случилась. Ирсен никак не реагировал, но это ничего не значит. Все члены королевской семьи умеют себя держать. Кара и Иола точно также сохранили непоколебимое спокойствие.

Служащие довольно быстро принесли четвёртый столик. Принц подготовился?

Нет, не принц. Ирсен. Я верю, что у него есть план. Иначе бы не мелькал во взгляде тщательно скрываемый хищный огонёк охотника ожидающего, когда добыча заберётся в ловушку и покрепче в ней увязнет.

— Хранительница, удостоверьтесь, пожалуйста. Теперь все кандидаты присутствуют?

— Именно так, — кивнула леди.

— Имена кандидатов окончательно определены. Совет выслушает каждого из наследников. Слово лорду Анресу.

Ирсен хмыкнул с нескрываемой насмешкой, но больше не позволил себе ничего, что может быть воспринято как оскорбление. Заговорив, он и вовсе стал предельно серьёзен:

— Для меня превыше всего безопасность и благополучие королевства. Я присягнул на верность царосу, служил. И готов служить тому, кто примет бремя правления следующим. Мне трудно представить, что уважаемый Регентский Совет доверит страну мне. Я полностью разделяю взгляды дяди и буду продолжать его политику.

Ирсен сел.

Только дурак не поймёт, что короткую речь можно сократить до одной фразы: я не хочу на трон, но я поддержу того, кто станет следующим царосом.

Второй выступила Кара. Она говорила гораздо больше, в основном о внутренних проблемах страны, несколько неожиданно для меня прозвучало — про несовершенство страховой системы. В конце речи Кара не забыла упомянуть, что безоговорочно поддержит того, на кого укажет Совет, и лишь надеется, что сможет продолжать заниматься благотворительностью.

Наследники сейчас что-то вроде своей политической программы рассказывают?

Иола говорила об экономике, о внешней торговле, о важности поддерживать мирные добрососедские отношения с соседними странами. Выступила старшая принцесса на мой взгляд гораздо лучше, чем Кара, которая словно нарочно подставилась. Хотя почему нарочно? Кара же говорила, что не стремится на трон.

Принц получил слово последним. Я так и не поняла, по какому принципу определяется очерёдность выступлений. То есть очевидно, что в соответствии с тем, как наследники расположились за столами. Неужели случайным образом, без регламента?

Я сосредоточилась на речи принца. Он либо заранее знал речь Иолы и подготовился, либо он гений импровизации. Принц тоже говорил об экономике, торговле, дипломатии, но на фоне выступления Иолы его речь звучала убедительнее. Разве что меня царапнул намёк на расширение привилегий аристократов, магов и старших ключников Батиты. Принц не стал затягивать, уложился в десять минут, поблагодарил за внимание.

Церемониймейстер выдержал минутную паузу и ударил посохом об пол:

— Мы выслушали кандидатов. Известна ли кому-либо из присутствующих причина, по которой кто-либо из кандидатов не имеет права наследовать трон?

В зале стало тихо. Казалось, аристократы даже дышать перестали. На миг мне показалось, что кто-нибудь обязательно выскажется против принца, потом я подумала, что могут оклеветать Кару или Иолу. Никто не шелохнулся. Церемониймейстер глубоко вдохнул, наверное, чтобы объявить следующий этап, но Ирсен его опередил.

Поднявшись, он неторопливо обвёл взглядом сначала членов Регентского Совета, затем аристократов в зале:

— Есть факт, который с одной стороны не может считаться весомой причиной для отказа в праве наследования, но с другой стороны он достаточно значим, чтобы быть озвученным уважаемому Регентскому Совету. По доверию цароса, принцессы Иолиситы и принцессы Каранимаисы я руковожу расследованием покушения. До сих пор факт не афишировался в интересах следствия и был раскрыт только царосу и обеим принцессам. Сейчас я со всей ответственностью объявляю, что главным подозреваемым организатором покушения является Его Высочество принц Далисант.

— Герцог, у вас есть доказательства? — вскинулся один из лордов Совета.

— Есть косвенные доказательства, которых недостаточно для выдвижения официального обвинения, именно поэтому я не обвиняю, не подаю прошение царосу о снятии с Его Высочества королевской неприкосновенности, а сообщаю о подозрениях.

— Подозрения не являются основанием для исключения из числа наследников, — ответила хранительница.

Она заодно с принцем? Или просто тщательно следует букве закона.

— Разумеется, — улыбнулся Ирсен. — Я с этого начал.

И сел.

— Герцог, ваш факт не более значим, чем мои подозрения в ваш адрес, — насмешливо возразил принц. — Покушение произошло в вашем доме, вы теоретически имели доступ к чёрному жемчугу, вы расследуете покушение, но до сих пор нет ни намёка на результат. Подозрительно, правда?

— Безусловно, — Ирсен не стал отрицать, наоборот, согласился и прищурился. — Уважаемый Регентский Совет, поскольку преступление, в котором мы с Его Высочеством взаимно подозреваем друг друга слишком серьёзное, я предлагаю вынести на голосование вопрос о пересмотре списка наследников, исключить меня и Его Высочество и восстановить герцога Нешта, чьё имя было не удалено, а заменено в связи с появлением кровной наследницы. При единогласном решении это допустимо. Верно, леди Тафель?

— Допустимо, — подтвердила хранительница. — Уважаемый Регентский Совет готов проголосовать?

Неужели у Ирсена получится?! Звучит слишком хорошо, чтобы поверить в такую удачу: одновременно и самому улизнуть, и закрыть принцу дорогу к власти.

Один из лордов хлопнул ладонью по столу:

— Герцог, вы осознаёте, что предлагаете?!

— Хм?

— Для королевства настало трудное время, мы, не побоюсь громких слов, катимся в пропасть, и только стабильная крепкая власть может удержать нас. Трон должен быть занят немедленно. Если же мы начнём переделывать список, то выбор наследника затянется. Я категорически против.

— Против, — поддакнула сидящая рядом с ним леди. — Если бы двое из трёх подозревались в покушении, можно было бы обдумать пересмотр списка, у нас же обе принцессы с безупречной репутацией. Считаю, что достаточно принять взаимные подозрения к сведению.

— Против, — без объяснения высказался третий член Совета.

Я разочарованно выдохнула, а хранительница подвела итог:

— Отклонено.

Ирсен ничем не выдал недовольства, поклонился, принимая решение Совета.

— Леди, лорды, в связи с фактом попытки затянуть избрание наследника предлагаю перейти непосредственно к голосованию.

— Допустимо, — кивнула хранительница.

— Согласен.

— Согласна, — эхом раздавались голоса.

Хранительница подвела итог:

— Единогласно.

Глава 28

Церемониймейстер объявил время тишины, и я предположила, что оно даётся членам Регентского Совета, чтобы окончательно «взвесить» кандидатов и принять решение. Я встретилась взглядом с Ирсеном, но он никак не отреагировал, сохранил выражение полнейшего равнодушия. Я улыбнулась, но вышло, наверное, жалко.

Меня не покидало чувство удушающей беспомощности. Почему? Почему судьбу наследников решают чужаки? С какой стати? Нет, умом я прекрасно понимаю, что принятый уклад существует, потому что работает. Но на уровне эмоций… Наверное, я никогда не привыкну к несвободе нового мира.

Кара, Иола, Ирсен, Далисант.

Одни из них получит корону.

Предчувствия снова нехорошие…

Я перевела взгляд на членов Регентского Совета. Двадцать пять голосов. Много это или мало?

Церемониймейстер ударил об пол посохом и попросил уважаемый Регентский Совет приступать к первому этапу голосования. А будет второй этап? Леди и лорды почти синхронно придвинули к себе листы бумаги принялись писать.

Голосование пройдёт открыто. А разве тайное голосование не честнее? Ёжики святые, о чём я думаю?

Хранительница встала, прошла вдоль стол, за которым сидели члены Совета, собрала… документы. Надеюсь, подсчёт не займёт много времени, никаких нервов не хватит. Мне начало казаться, что непременно изберут Ирсена.

Церемониймейстер снова ударил посохом об пол.

Поднялся лорд, возглавлявший Совет:

— Я считаю, что наиболее достойным претендентом на трон является Его Высочество принц Далисант.

Как так? А как же Ирсен? То есть хорошо, что не Ирсен. Но принц?! Если принц получит корону, он обвинит Ирсена в покушении и казнит. Состряпает фальшивые доказательства, проведёт суд и, не откладывая, казнит.

— Я считаю, что наиболее достойным претендентом на трон является Её Высочество принцесса Иолисита.

Ага… Сначала проголосовали письменно, а на втором этапе члены Совета озвучивают, кому отдали свой голос, кого посчитали достойными. С одной стороны, вроде бы правильно: пусть каждый голосовавший несёт ответственность за свой выбор. С другой стороны, если кого-то вынуждают голосовать, шантажируя жизнями близких… Имя принца звучало пугающе часто.

Я пыталась подсчитывать голоса на слух, но быстро сдалась, когда получила двадцать седьмой голос из двадцати пяти. В одном уверена — реже всех называли Кару.

Высказался последний из членов Совета:

— Я считаю, что наиболее достойным претендентом на трон является лорд Ирсен Анрес.

Хранительница кивнула, молчаливо подтверждая, что на бюллетене действительно голос отдал за Ирсена. Бумага легла во вторую из четырёх стопок. Хранительница неторопливо перебрала бюллетени, проверяя, правильно ли она их рассортировала, затем демонстративно медленно подсчитала.

Издевательство!

Воздух в зале словно в кисель превратился, напряжение выросло до небес.

— Её Высочество принцесса Каранимаиса. Два голоса из двадцати пяти. Её Высочество принцесса Иолисита. Четыре голоса из двадцати пяти. Лорд Ирсен Анрес. Восемь голосов из двадцати пять. Его Высочество принц Далисант. Одиннадцать голосов из двадцати пяти.

Ёжики святые! У них совсем мозгов нет?! Дураков в Совет бы не пустили, а значит, шантаж и подкуп.

Церемониймейстер привлёк внимание гулким ударом посоха:

— Леди и лорды, большинством голосов наследником Его Царосского Величества избирается принц Далисант. Ваше Высочество, от имени Регентского Совета нижайше прошу принять бремя власти. Прошу согласиться на незамедлительную коронацию.

Принц степенно склонил голову:

— Я принимаю волю уважаемого Регентского Совета.

— Да здравствует Его Высочество принц Далисант! — грохнул зал.

Правда, поздравляли принца далеко не все. Кто-то из кожи вон лез, чтобы его заметили, но многие сохраняли гробовое молчание. Избрание принца звучало издевательской насмешкой. Принц, который большую часть жизни провёл в тени сестры, и вдруг не просто первый номер, но и с большим отрывом.

Но что теперь? Неужели Ирсен…?

Ирсен не обращал на принца внимания и, не скрываясь, рассматривал аристократов, отмечая и запоминая реакцию каждого. Спорить готова, те, кто радовался слишком бурно, пожалеют о спешки.

Его Высочество насторожился, но его отвлёк старший ключник, накануне засвидетельствовавший, что у принца открылся дар. Приблизившись, ключник поклонился:

— Я буду молить Небеса за достойного наследника Его Царосского Величества.

Прозвучало двусмысленно.

Принц насторожился ещё больше.

— Старший ключник.

Жрец перебил:

— В честь вашей коронации с завтрашнего полудня я беспрерывно трое суток буду возносить молитвы в храме. Клянусь, Батита мне свидетель!

В зале ахнули. Я причин не поняла. Наверное, какая-то исключительная клятва, не зря богиня упоминается.

Старший ключник выхватил из складок одеяния нечто ослепительное, будто пучок солнечных лучей и бросил на пол перед собой. Раздался звон бьющегося хрусталя. Лучи брызнули во все стороны. В облаке сияющего света оказался сам жрец и слишком близко стоявший к нему принц. Свет высветил золотое ожерелье, охватывавшее шею жреца. Учитывая, что ещё минуту назад никакого ожерелья не было, наверное в божественном свете так выглядит клятва. Нарушишь — задушит.

Принц шарахнулся, но жрец сделал шаг вперёд, и свет догнал Его Высочество.

Ёжики святые!

В первое мгновение мне показалось, что на плечах у принца сидит лысая обезьяна и сдавливает его голову в районе висков. Обезьяна что-то шептала, из её рта вырывался дымок и ввинчивался принцу в ухо. Заметив неладное, обезьяна обернулась. Я вскрикнула от отвращения. У горбатого серокожего морщинистого монстра было человеческое лицо. Женское. Даже не женское, а юное, миловидное — девичье. Поняв, что разоблачена, чудовищная обезьяна истошно закричала.

Принц схватился за голову. Можно было подумать, что он пытается освободиться, но нет. Он закрывал уши. Носом у принца хлынула кровь.

Жрец бросился на помощь, схватил монстра.

— Батита, спаси!

Свет стал совсем нестерпимым, а когда он погас, и я проморгалась, всё уже кончилось. На жреце больше не было ожерелья. Вряд ли оно исчезло, скорее, клятва снова стала невидимой. Существо… сгорело? Не знаю. Принц с лицом, залитым кровью, лежал без сознания, и на него лился зелёный свет с ладоней целителя.

Выходы перекрывали люди в чёрных мундирах.

Люди Ирсена!

В считанные секунды зал был взят под контроль.

Аристократы растерянно переглядывались.

— Герцог, мы просим дать объяснение! — подал голос кто-то смелый. Или глупый.

Ирсен неторопливо вышел на центр «сцены».

— Леди и лорды, прошу сохранять спокойствие. Батита воистину хранит династию. Только что вы стали свидетелями чуда. Случайность открыла нам, что Его Высочество находится под ментальным контролем.

В случайность я, конечно, не верю, но сыграно красиво.

Аристократы не столько успокоились, сколько притихли.

Ирсен невозмутимо продолжил:

— Произошло двойное покушение. Вам известно о попытке отравить цароса, но покушение на Его Высочество до сих пор оставалось тайной. Покушение не на убийство, а на полное порабощение воли. Ритуал ашрец, если быть точным. Хранительница, в силу открывшихся обстоятельств Его Высочество принц Далисант не может взойти на трон. Более того, я, герцог Варильский, один из трёх оставшихся претендентов, отказываю Регентскому Совету в доверии.

Кара подхватила:

— Я, принцесса Каранимаиса, отказываю Регентскому Совету в доверии.

— Я, принцесса Иолисита, отказываю Регентскому Совету в доверии.

— Если вы распустите Регентский Совет, то как же страна обретёт цароса? — запротестовал один из лордов, причём лорд, я запомнила, голосовал за Ирсена.

Ответила Иола:

— По единогласному решению всех законных наследников Ирсен Анрес, герцог Варильский назначается регентом. Объявляю нынешний состав Регентского Совета распущенным!

— Леди и лорды, — продолжил Ирсен — Я настоятельно советую прямо сейчас в сопровождении отряда боевых магов отправиться в Монастырь поющих родников и в полдень завтрашнего дня предстать перед ключниками в Свете Истины.

— По какому праву?! — возмутился председатель Совета. Бывший председатель.

Ирсен улыбнулся:

— Я всего лишь советую. Безусловно, можно отправиться не в монастырь, а домой, и вы будете в своём праве. Но не удивляйтесь, что Служба безопасности уделит вам самое пристальное внимание. Конечно, строго в рамках закона. Поэтому вы, лорд, не спешите. Как полноправный Регент я обвиняю вас в ряде государственных преступлений и снимаю с вас неприкосновенность. Арестовать! Исчерпывающие доказательства виновности будут предоставлены по первому требованию.

Аресты продолжились.

Ирсен спрыгнул с возвышения, совершенно не аристократично протиснулся между креслами ко мне:

— Моя леди?

— Мой герцог, вы были неподражаемо великолепны.

Ирсен подал мне руку, помог подняться.

— Моя леди, я украду вас до вечера.

Жаль, нельзя вслух ответить, что возьму Ирсена в плен до утра. Ирсен понял меня без слов, подмигнул, подхватил под локоть и протянул прочь из зала.

Глава 29

Берег довольно большого озера, скрытого от глаз запущенным городским парком, встретил нас тихим плеском воды и лодкой, покачивающейся у мостков. В прозрачной воде отражались облака, рябили пятна солнечного света. Прыгнула серебристая рыбёшка.

Я обернулась к Ирсену:

— Это… для нас?

— Тебе нравится?

Мне показалось, что в голосе Ирсена сквозит тщательно скрываемая неуверенность.

А ведь он, наверное, раньше девушек никогда на свидания не приглашал. На такие свидания.

— Мне не может не понравиться то, что ты приготовил, — я ещё раз взглянула на озеро. — Да, очень нравится.

Ирсен спрыгнул в лодку первым, помог спуститься мне, дождался, пока я сяду, подал плед.

— Спасибо, но вроде бы не холодно.

— Мили, уже не лето. На воде будет прохладно, — Ирсен упрямо набросил плед мне на плечи, и я послушно закуталась.

Ирсен отвязал лодку, сел на вёсла и мощными гребками вывел нас на середину озера. Я с откровенным удовольствием любовалась игрой мышц, а воображение рисовало, что будет ночью, когда Ирсен, как и в прошлый раз, демонстративно уйдёт через парадный вход, а затем незаметно заберётся ко мне в комнату через окно.

Вложив вёсла в уключины, Ирсен вытащил из-под лавочки укрытую покрывалом корзину.

— Пикник? — обрадовалась я.

Ирсен кивнул, расстелил между нами плотную скатерть. Потянулся к продуктам, но я машинально шлёпнула его по руки.

— Мили?

Я выпустила синеву.

— Мы были в экипаже и ещё Небеса знают, где. Нахватали заразы. Зачем беспокоить целителей, когда можно заранее всю возможную дрянь прибить?

— Незачем, — согласился Ирсен. — Научишь?

— Хм?

— Ты используешь магию интуитивно. Не зная, что именно ты вкладываешь в чары, я не могу их повторить.

Ирсен вытащил толстые ломти белого хлеба, холодное мясо. Я включилась и достала тарелку с сырной нарезкой, нашла овощной салат, фрукты. По меркам аристократов, выглядело, наверное, скудно, но, как по мне, шикарный стол. Я взяла огурец, обмакнула в густой сметанный соус с зеленью и с хрустом вгрызлась. Ирсен предпочёл начать с бутерброда.

Ко мне вернулось чувство безмятежного уюта. Молчание не тяготило, наоборот, взаимопонимание без слов вызывало ещё более острое ощущение единства.

Ирсен отломил кусочек хлеба и бросил за борт. Откуда взялась утка, я не заметила, но вскоре нас окружили кряквы, ловившие корочки налету. Я попробовала опустить руку за борт. Утки не испугались, но и подплыть не пытались. Не удивительно — всё же не ручные. Один из селезней расхрабрился, вытянул шею и забрал хлеб с ладони. Клюв мягко прихватил кожу, слегка ущипнул. Я протянула следующий кусочек хлеба.

Пока я кормила птиц, Ирсен вытащил бутылку вина, бокалы.

— Я выбрал гранатовое.

— Не разбираюсь в винах.

Ирсен разлил вино, взял свой бокал, чуть качнул в руках, вдохнул. Я повторила.

— Пахнет гранатом, — сделала первый осторожный глоток. — И очень вкусное. Похоже на фруктовый сок, алкоголя совсем не чувствуется.

— Считается дамским вином.

Ирсен продолжал удивлять. Вытащил незамеченную мною коробку с пирожными.

— Оу, — выдохнула я.

— Я недопустимо пренебрегал невестой. Исправляюсь, как могу.

— Я же говорила, что беру поцелуями.

— Мили, не сомневайся. Поцелуи в меню. Не только поцелуи.

Вино приятно согревало, гасило тревоги. Мы неторопливо выпили по бокалу, а затем я осторожно перебралась к Ирсену под бок. Он вытащил второй плед, расстелил, и мы легли на дно лодки. Вода также тихо плескалась о борт. Над нами плыло голубое небо, причудливые, похожие на лебединый пух облака.

— Вон то, — я подняла руку, — похоже на сказочного дракона.

— Почему сказочного? — лениво поинтересовался Ирсен.

— А разве в этом мире есть драконы?

На севере в стране вечных снегов в Холодном море есть Драконий остров. Драконы как единороги, не рождаются в нашем мире, но часто приходят.

— Вот бы увидеть.

— Увидишь, — пообещал Ирсен. — Разберёмся с заговором и поедем в герцогство, посетим твою графство, а оттуда рванём на север.

— Кстати, о заговоре.

Ирсен застонал. Ну да, о делах говорить совсем не хочется. Мы и не будем.

Я шутливо щёлкнула его по носу:

— Один вопрос, сугубо познавательный. Что это за монстр был?

— Это не монстр. Ты видела у жреца золотой ошейник? На самом деле никакого ошейника нет. Ошейник — это символ клятвы.

— Иллюзия?

— Отчасти. Иллюзия подразумевает, что видение ложно, а показанные Светом Истины образы несут смысл. Монстр, которого ты видела, означает, что принц стал жертвой ритуала ашрец. Он не предавал семью.

— А лицо монстра?

— Лицо женщины, с которой связан принц. Лицо кукловода.

— Принцу можно помочь?

— Да, вполне, но потребуется несколько месяцев.

Я кивнула, поёрзала, удобнее пристраивая голову Ирсену на плечо.

— Не спросишь, чьё лицо было у монстра?

— Мне, конечно, любопытно, но мы же не собирались говорить о заговоре.

Ирсен хмыкнул, запустил пальцы мне в волосы. Причёске конец, но я рада. Покачивание убаюкивало. Нет, спать не хотелось, хотелось лениться, хотелось смотреть в небо, фантазировать на что похожи пробегающие над нами облака, следить за полётом редких птиц. И Ирсен не стал нарушать воцарившуюся безмятежность.

Мы лежали в лодке, кутались в общий плед, пока небо не начало темнеть. Осень есть осень, даже ранняя. Воздух холодел, насыщался сыростью. Ветерок перестал быть приятным. Ирсен с сожалением вздохнул и первым поднялся. Ну вот, а так удобно было. Он не стал сразу разворачивать лодку к берегу, снова разлил вина, и мы выпили ещё по одному бокалу. Я нарочно тянула, смакуя вино по маленькому глотку, ведь чем быстрее допью, тем быстрее мы вернёмся.

Ирсен допил залпом и взялся за вёсла.

Корзину и пледы мы оставили в лодке. Наверное, слуги займутся, но пока на глаза не попадались. Мы вернулись к экипажу, Ирсен помог забраться в салон, устроился рядом. Экипаж тронулся.

— А где? — не поняла я.

— Ён и Сита приедуд следом. Зачем они тебе?

Я покачала головой. Не нужны. Кроме Ирсена мне никто не нужен.

Вскоре экипаж вывернул на шумны проспект, и я выглянула из окна:

— Что там такое?

— Праздничное гуляние.

Ирсен привстал, постучал в стенку, давая команду остановиться. В экипаже нашлись тёмные плащи, скрывшие одежду, выдававшую в нас аристократов. Мы ввинтились в толчею. Ирсен хмыкнул, оценив насколько легко я чувствую себя в уличной толпе.

Немного потолкавшись, мы оказались перед жонглёром, ловко державшем в воздухе сразу шесть или семь кинжалов. Ирсен мимоходом купил у торговки пряничного толстопузого дракона и протянул мне.

— А ты?

— Пополам? — предложил Ирсен.

Я поднесла пряник к его губам. Ирсен укусил дракона за голову, а я откусила хвост.

Встретившись взглядами, мы прыснули от смеха.

Бросив жонглёру кубик серебра, Ирсен увлёк меня к фокуснику, но его выступление меня не слишком заинтересовало, фокусы были довольно простенькие. Какой-то прощелыга попытался соблазнить нас игрой в напёрстки. По глазам было видно, что жулик, но Ирсен неожиданно согласился сыграть, и первый тур, как и второй, разумеется, выиграл.

— Господину везёт, — подобострастно заметил прощелыга. — У господина острый взгляд. Ваш выбор?

— Горошина в твоём левом кулаке.

Ирсен молниеносно опрокинул все стаканы. Горошины не было ни под одним. Второй рукой Ирсен успел ухватить парня за запястье. Сдавив, вынудил открыть ладонь. Горошина пряталась между указательным и средним пальцами.

Раздались громовые аплодисменты.

Ирсен картинно поклонился, и мы ускользнули от внимания толпы, перебравшись к следующему аттракциону. Я с удовольствием попыталась попасть шариком в стакан и выиграть яблоко. Пять попыток, и все провальные. Дешевле было бы купить кило яблок. Ирсен забрал у меня шарик, бросил, попал.

Как бы ни хотелось продолжать, я понимала, что пора закругляться, но вперёд завала разудалая плясовая мелодия. Я вопросительно посмотрела на Ирсена, и он кивнул. Мы протолкнулись к кругу танцующих. Честно говоря, танцами я никогда не занималась, и предстоящие балы вызывали у меня здравое опасение — позориться не хотелось. Но здесь, на улице, танцевали кто во что горазд. Да, были пары, но никто не вставал вплотную друг к другу, не обнимался, не следовал давно отработанной схеме движений.

Ирсен не стал ждать, пока я насмотрюсь, а вовлёк в танец, и мы закружились, держась за руки. В ритм я не попадала, но, как мне показалось, не только я. Для большинства музыка оставалась просто фоном.

Плясовая звучала и звучала, и голова шла кругом.

Ирсен подхватил меня за талию и подбросил в воздух, поймал и на руках, под одобрительные смешки окружающих, вынес из толпы.

Да-да, уже темнеет, а завтра новый день, возможно, что тоже непростой, не знаю…

Мы вернулись в экипаж, тронулись.

Ирсен вздохнул:

— Мили, поговорить о делах всё-таки придётся.

Глава 30

— Ты расскажешь мне, чьё лицо было у той обезьяны? Мне любопытно, — я потёрлась щекой о его плечо.

Ирсен кивнул, крепче притягивая меня к себе:

— Лицо новенькой служащей в посольстве нашего соседа Мизера, бывшей фрейлины младшей принцессы. По официальной версии девушку сослали за провинность. Как оказалось, девушку прислали, чтобы управлять кузеном. Мда…

— У принца пробудилась магия?

— Нет. Это её сила, пропущенная через него по привязке. Как только связь будет разорвана, принц лишится магии, в этом плане ничего не изменилось.

— Будет… война? — я сглотнула.

— Постараемся избежать, но, сама понимаешь, что оставлять безнаказанной череду покушений и попытку «закулисного» захвата королевства просто недопустимо. Предстоит тяжёлая дипломатическая работа, но это уже по части Иолы, а мне осталось прихлопнуть остатки наших заговорщиков, но там уже рутина. Фрейлина «пропала без вести» и мирно сидит у меня в камере, как и ещё парочка служащих из посольства.

Ирсен рассказывал, ненавязчиво поглаживая меня по плечу. Слушая его полный уверенности голос, я сама проникалась его уверенностью. Немного потерпеть, и Ирсен устранит угрозу, мы сможем больше времени проводить вместе.

Скоро наша свадьба… Ирсен обещал, что она состоится через десять дней. Осталось чуть больше половины срока. Я попыталась представить себя в свадебном платье, но почему-то не вышло.

— Мили?

— Да? Прости, замечталась. Ты хотел поговорить о делах.

— О бароне.

С чего бы вдруг? Я больше не имею никакого отношения к роду Дарс, а судьба бывшего папочки меня точно не волнует, не после того, как он сознательно довёл настоящую Милимаю до самоубийства.

— Да?

— Он будет казнён.

Ирсен смотрел на меня, внимательно ожидая реакции, но я лишь пожала плечами. Что я могу? Жалко? Нет, мне не жалко. Барон ничего, кроме брезгливого недоумения у меня не вызывал. Не знаю, что произошло, но изводить ребёнка — низко и мерзко. За одно отношение к Мили прибила бы собственноручно!

— Одно из преступлений, в котором его обвиняют — убийство первой жены.

Значит, не болезнь. Мама Милимаи умерла не своей смертью. Не удивлена.

— Почему он её убил?

— Брак изначально договорной, но если обычно двое всё же стремятся найти общий язык, становятся пусть не друзьями, но хотя бы партнёрами, то у них случилась ненависть с первого взгляда. Невеста любила другого мужчину, и это выводило барона из себя. Но пока был жив её отец, твой дед, барон не осмеливался что-либо предпринять. Дед скончался, и меньше, чем через год барон отравил жену, объясняя болезнь дочерним горем.

— Урод.

— Его спасла баронская неприкосновенность и то, что в расследовании никто не был заинтересован, но устроить несчастный случай ещё и тебе, он не рискнул. О том, что ты не его предпочёл смолчать, нежели стать посмешищем, но простить жену не смог, и пока был жив дед, бессильно взращивал ненависть. К тому же он узнал, что твоя мать принимает травы, чтобы избежать беременности от него. Печальная история.

— Спасибо, что разобрался. Мне это было очень важно. Ирсен, про настоящего отца ты тоже знаешь?

— Разорившийся шевалье. Твой дед счёл его охотником за богатым приданым и предпочёл барона, который по иронии тоже остро нуждался в деньгах. Но в отличии от шевалье, барон обладал политическим весом, так что союз получился взаимовыгодным.

— Но ведь мама любила!

— Она любила. А он? Если бы она отреклась от рода, от статуса аристократки, то стала бы свободна от родительской власти, и он бы смог беспрепятственно на ней жениться, но он выбрал роль любовника богатой замужней леди.

— Ясно…

— Познакомиться не выйдет. Шевалье скончался в результате несчастного случая.

— Тоже барон постарался?

— Не факт. Возможно, что дед.

— Ясно, — повторно протянула я.

Экипаж давно остановился перед входом в дом.

Я знала, что стоит немного подождать, и Ирсен заберётся в дом через окно, но не находила в себе сил расстаться даже на минуту. Не после того, как мы обнимались в лодке, смотрели выступление жонглёра, смеялись, танцевали.

Ирсен помог мне выбраться на улицу, галантно поклонился, поцеловал руку и вернулся в салон. Экипаж тотчас покатился прочь, тихий вечер наполнил цокот копыт по мостовой. Я тяжело вздохнула. Вроде бы радоваться надо, что всё наладилось, а не сердце неуютно.

Дворецкий приветствовал меня в холле. Я виновато потупилась — опять про нехватку слуг забыла, ничего не сделала. Может быть, пусть возьмёт кого-то на время? Нет, допускать в дом чужаков нельзя.

— Сита, боюсь, тебе придётся поработать за десятерых.

— Не беспокойтесь, госпожа.

Я распорядилась подать в столовую лёгкий ужин, позволила Сите помочь мне избавиться от верхнего платья, накинула халат и подошла к выходящему в сад окну. Ирсен? Мне почудилось, что в сгустившейся темноте мелькнула тень, но нет, никого.

Я успела принять ванну, сменить одежду на свежую, расчесать волосы.

Для разнообразия Ирсен появился через дверь, налетел ураганом подхватил, закружил. Дальше — как в тумане. Мы начали с поцелуев, но как-то быстро и незаметно избавились от одежды. А потом я заметила, что взгляд у Ирсена усталый, под глазами снова обозначились тени. Как же он себя загонял, если полдня умиротворённого безделья, оказалось мало? Или не выспался? Рецепт в любом случае один.

— Ирсен, а хочешь массаж. В моём исполнении?

На массажистов учатся отдельно, но кое-что я всё-таки умею. Как минимум, не навредить. К тому же на Ирсена действует прекрасно, мы проверяли.

— Хочу, — согласился он и послушно лёг на живот.

Я принялась разминать напряжённые плечи, легко провела вдоль позвоночника. Массажное масло заменил крем, прихваченный с тумбочки. Замена так себе, но вполне годная. Ирсен слега вздрогнул, когда почувствовал прохладу крема. Я, поглаживая, размазала крем по всей спине, продолжила гладить, постепенно усиливая нажим и прорабатывая каждую мышцу.

Ирсену происходящее явно нравилось не меньше, чем мне.

— Тебе тоже массаж, Мили, — пробормотал он не слишком внятно.

— Хорошо.

Думаю, Ирсен разгадал мою затею, но не стал сопротивляться. Постепенно он расслабился и заснул, а я, закончив массаж, забралась к нему под бок, накрыла нас обоих одеялом. Сон не шёл. Несмотря на то, что Ирсен был рядом, меня тревожило что-то неуловимое, какая-то мысль которую я никак не могла поймать.

Глава 31

Утром, когда я проснулась, Ирсен уже исчез. Но на подушке меня ждал сюрприз — коробочка конфет и крошечный букетик нежно-персиковых мелких цветков, названия которых я не знала. Ирсен оставил и записку, точнее карточку с лаконичной подписью «С любовью, Ирсен». Утро начиналось сладко.

Тревога не то чтобы ушла, но свернулась в клубок где-то глубоко в душе, и если о ней не вспоминать, то можно подумать, что всё в порядке.

Главные заговорщики найдены, сеть уничтожена, подчинённые Ирсена преследуют последних беглецов. Казалось бы… Следующие дни проходили спокойно и однообразно. Утром я ехала в клинику, проверяла, как идёт подготовка к открытию, дорабатывала и правила программу обучения, общалась с травниками, среди которых большинство оказались безграмотными, и это оказалось неожиданной проблемой. Пришлось спешно искать учителя счёта и письма.

Я получила от стекольщика первую партию луп, пока плохоньких, но лиха беда начала. Мастер был настолько потрясён оптическим фокусом, что пообещал посвятить себя только линзам. Впрочем, его гнал не только энтузиазм первооткрывателя. Представив, каким спросом будут пользоваться те же подзорные трубы, мастер думал о будущих доходах.

Благодаря подсказке Ситы, я настояла и заключила с мастером договор. Да, конечная разработка и исполнение увеличительного стекла его, но моя идея, я же объяснила общий принцип. Словом, без меня линзы появились бы ещё не скоро. А может и скоро, но в любом случае я успела первой. По договору я получала пятую часть прибыли и право на исполнение моих заказов вне очереди и по себестоимости. Мастер же получил статус партнёра графини, что само по себе не мало, а уж то, что я будущая герцогиня Варильская только добавляло мне в глазах мастера привлекательности. Расстались мы довольные и друг другом, и сделкой.

Начала работать первая исследовательская группа. Ко мне присоединились два мага, пока два. Уловив общую идею «убийства» заразы, они взялись за эксперименты и случайно открыли новую нишу применения магии смерти — сохранение свежести продуктов. Фрукты, которые постоянно обрабатывали синевой, портились гораздо медленнее, чем обычные. Я, правда, засомневалась, можно ли их есть после синевы. Одно дело, я точечно обеззараживаю рану, а другое — постоянно питаться продуктами, прошедшими через магию смерти. Маги обещали разобраться, и в школе появились первые лабораторные крысы.

За Пятидневье Батиты я ещё дважды посещала храм, сжигала разноцветные полоски бумаги с молитвами о благополучии королевства. Дважды виделась со свёкром. Он, кстати, по просьбе Ирсена одолжил мне нескольких слуг, объяснив, что расследование ещё идёт, и проверять новых людей Ирсену некогда. Я не спорила, благодарила за участие.

С Ирсеном мы тоже виделись, он появлялся днём в школе, неизменно вручал цветы или конфеты, выпивал со мной чашечку чая и возвращался во дворец заниматься государственными делами. Я же тихо удивлялась, как он умудряется выкраивать для меня время между контролем расследования и работой регента.

По вечерам, ближе к полуночи, Ирсен тайком пробирался в дом, и я упивалась счастьем. Да, чёрт возьми, я хочу быть счастлива!

До свадьбы оставались считанные дни, но про свадьбу Ирсен больше не заговаривал. Никто не заговаривал…

Зато меня навестила мать Ирсена. Леди Анрес похвалила мои успехи в изучении этикета. Преподавательница оказалась на диво приятной дамой, ни разу не чёрствым сухарём. Она, как и обещал Ирсен, не пыталась загнать меня в рамки чуждых правил, а показывала, как подать себя, сохраняя индивидуальность, но при этом ведя себя достойно аристократки.

Мы поговорили о моей учёбе, о здоровье цароса. Его Величество стал чувствовать себя чуточку лучше, и леди позволила себе ненадолго его покинуть. Впрочем, я заподозрила, что леди вешает мне на уши лапшу. Царос, как бы жестоко это ни звучало, больше никому не интересен. Величие короны он не явил, а следовательно трона и реальной власти он лишился. Та самая ситуация, когда король царствует, но не правит. Он даже перестал называться Царосским Величеством, остался просто Его Величеством.

— Бедный мальчик. Я о Далисанте. Не представляю, как он справится, когда проснётся от ментального контроля.

— Не сомневаюсь, ключники подберут правильные слова, чтобы умиротворить его душу.

— Мили, может быть, ты навестишь Иолу?

— Иолу?

Предложение прозвучало несколько… неожиданно.

— Далисант для неё больше, чем брат. Он её помощник, советчик, её правая рука, Иола очень болезненно переживает, что недосмотрела, не уследила, позволила. Беречь подчинённых её обязанность, а Далисант был у неё в прямом подчинении. Официально Иола остаётся наследницей, но теперь аристократы её не примут.

Зато Ирсен только укрепил позиции.

Вслух этого сказано не было, но зачем озвучивать очевидное? А за всем этим намёк, жирный намёк, что женится будущий царос отнюдь не на вассальной графине.

— Понимаю, — протянула я.

Леди продолжала:

— Полагаю, регентство Ирсена продлится недолго. Всё же стране нужен полноправный правитель, а не замена.

— Уверена, герцог справится безупречно, — не по имени, а по титулу, отстранённо.

Леди удовлетворённо кивнула.

А меня чуть на смех не пробило. Нервный.

К чему суета? Неужели она плохо знает своего сына? Ирсен уважает свою мать, но решение будет принимать сам.

— Мили, мы об этом уже говорили, но я повторю. На графине может жениться герцог, но не царос. Как политик, я бы хотела видеть Ирсена на троне, как мать — чтобы Ирсен избежал бремени правления. Пробелема в том, что кроме него принять корону некому. Иола, я уже объяснила, больше не подходит, а Кара безнадёжно и намеренно проигрывает Ирсену. Потребуется несколько лет, чтобы переломить мнение аристократов.

— К чему это всё, леди Анрес? — устало спросила я.

— Я должна убедиться, что, если Ирсен расторгнет вашу помолвку, ты не станешь причиной некрасивых сцен.

Всего-то? За кого она меня принимает?

— Не стану, даю слово.

Действительно не стану. Я не унижусь до подобного.

Леди Анрес, получив ответы, которые ждала, внезапно вспомнила, что должна находиться при царосе, скомканно, но вежливо распрощалась. Я проводила леди до экипажа, стояла в воротах, пока карета не скрылась из поля зрения, и только тогда вернулась в дом.

— Сита, ещё чаю, пожалуйста.

— Да, госпожа. Госпожа, осмелюсь посоветовать. Не принимайте близко к сердцу. Господин ни за что от вас не откажется.

— Я не принимаю. Спасибо за беспокойство, Сита, но не волнуйся. Чаю, ладно?

Сита поклонилась и вышла.

Я вздохнула.

Ха!

По политическим соображениям я снова не гожусь в жёны. Это судьба?

Я заставила себя улыбнуться. Да, возможно, помолвка будет расторгнута. Даже не возможно, а вероятно, и я не представляю, сумею ли пережить разрыв. С одной стороны, жизнь стала мне слишком дорога, чтобы отказываться от неё из-за потерянной любви, с другой стороны боль потери рвёт душу.

Поэтому, пока я официальная невеста, я буду наслаждаться мгновениями счастья. А потом будь, что будет. Я выслушаю Ирсена. Скажет, что свадьбу придётся отложить? Я буду счастлива. Скажет, что нуждается в более статусной невесте? Я пожелаю ему счастливой жизни с другой и вернусь к медицине.

Школа, больница, исследования… Погружение в работу отлично спасает от горестей и печалей.

По вечерам Ирсен приходил ко мне тайно, так что репутация моя не пострадала, и высший свет примет графиню Льёр, потому что с врачами умные люди дружат.

Смогу ли я когда-нибудь потом выйти замуж? А почему нет? Вдруг в третий раз повезёт? Шевалье, согласный перейти в род жены, меня вполне устроит. Я стану главой семьи, первой в роду Льёр. Забавно: у меня, как и фамилия будет по названию графства, точно также как у бывшего папочки — по его баронству.

Сита принесла чай. Выглядела она по-прежнему взволнованной.

— Не волнуйся за меня, — хмыкнула я. — Я верю Ирсену.

Верю. Иначе зачем мы вместе?

Глава 32

Вести обратный отсчёт осталось недолго. Три дня. До обещанной свадьбы три дня.

Я привычно проснулась в одиночестве, но это утро отличалось от предыдущих. Я не выспалась, потому что Ирсен со мной не ночевал. Вечером он прислал курьера, который передал мне очередную коробочку сладостей, среди конфет нашлась неизменная записка «С любовью, Ирсен». А вот конверт, переданный тем же курьером, стал сюрпризом. Я вскрыла его с нехорошим предчувствием. Внутри оказалось приглашение на Большой королевский приём и коротенькое письмо. Ирсен извинялся, что не сможет прийти, поскольку в преддверии приёма дел слишком много, отлучиться из дворца даже на пару часов не получится. Пара строк, что он скучает. Их я перечитала несколько раз. На душе становилось тепло. И в конце письма Ирсен просил не игнорировать приём. Честно? Я бы предпочла удрать в школу, но раз Ирсену важно, чтобы я появилась, я, естественно, появлюсь.

И вытерплю все издевательства Ситы. Ванну я приняла с удовольствием, но вот растирание розоватой эссенцией, от которой щипало и покалывало кожу, я вытерпела скрипя зубами. Сита заверяла, кожа обретёт здоровый цвет и настоящее перламутровое сияние.

Следующим кошмаром стала причёска. Нет, Сита расчёсывала и разбирала пряди аккуратно. Но зачем же сооружать на голове многоэтажную конструкцию из шпилек?! Мне казалось, она воткнула в волосы килограмм железа, не меньше. Получилось красиво, не спорю. Но я бы предпочла что-то более естественное.

Нанесение макияжа прошло почти незаметно. Кисточка легко порхала по щекам. Сита не стала усердствовать, не нанесла мне слой штукатурки, за которым лица не видно, за что я была ей только благодарна. Пудра, подводка для глаз, капелька блеска для губ — всё.

Сита помогла мне обуться, затем подала перчатки, плотно обнявшие руку до локтя, отошла в сторону. Я заметила, что она тоже надела перчатки, но не вечерние, а… рабочими их не назвать. Скорее, на медицинские похожи, но тканевые.

— Чтобы не оставлять следов на платье, — пояснила Сита.

И принесла его.

Брусничное чудо.

Платье поразило меня. Сочный оттенок, лаконичность фасона. Сита ногой выдвинула на середину комнаты скамеечку, встала на неё.

— Госпожа, пожалуйста.

Я послушно подошла, подняла руки. Платье приятно скользнуло по коже. Сита ловко застегнула крючки на спине.

— Секундочку, госпожа.

Но я, не дожидаясь аксессуаров, повернулась к зеркалу.

Что?!

Нет, на мне платье смотрелось ещё прекраснее, чем на вешалке. Оно идеально село по фигуре, брусничный оттенок мне безумно шёл. Но… Оно оказалось вульгарно-открытым. Голые плечи, слишком глубокое декольте. Словом, годится для свидания в полностью арендованном ресторане, где меня никто, кроме Ирсена не увидит, но совершенно неприемлемо для дворца. Ещё и юбка. На первый взгляд широкая, но при каждом шаге хитро закручивается, обрисовывает ноги, не оставляя простора воображению.

— Сита, это откуда это платье?

— Одно из доставленных. Госпожа, вам очень идёт. Вы сразите всех!

Угу, сражу.

Я медленно обернулась и посмотрела на горничную:

— Сита, ты предлагаешь мне явиться вот в таком виде? — я провела пальцем вдоль линии декольте.

— Нет-нет, госпожа! Как можно! Это же только первая часть.

Сита умчалась в гардеробную и вернулась, держа на вытянутых руках кружевное облако. Розово-белое, с перламутровыми бусинами, облако показалось мне ещё одним чудом.

— Госпожа?

Я подошла ближе.

Сита, легко взмахнув руками, набросила кружево на меня, быстро поправила, зафиксировала незаметными застёжками.

Я снова повернулась к зеркалу. И ахнула. Кружево свернулось у шеи широким воротником, укрыло плечи и декольте многослойной пеленой, невесомыми крыльями легло за спиной. Присмотревшись, я восхитилась работой: слои были составлены так, что кожа оказывалась полностью скрыта.

Я сделала шаг. Брусничная юбка прильнула к ногам, очерчивая силуэт, но больше в этом не было ни грамма вульгарности. Верхняя кружевная юбка была то ли накрахмалена, то ли обработана иначе, она жёстко держала форму и скрывала ровно столько, сколько нужно скрыть, чтобы соблюсти приличия и раздразнить воображение.

— Невероятно…

— Госпожа прекрасна, — Сита подала мне гарнитур жемчуга, завершивший образ. — Экипаж подан, госпожа.

Из зеркала на меня смотрела принцесса с лицом Милимаи. Я делала шаг — она делала шаг. Я поворачивалась — она поворачивалась. Неужели это действительно я? Как много всё-таки значит одежда. Повернувшись последний раз, я поймала себя на мысли, что моё прошлое лицо размывается в памяти. Да, я помню, какой я была, но уже не ассоциирую себя ни с прошлой внешностью, ни с прошлым именем.

Карета отличалась от всех прошлых. Ирсен прислал вычурный роскошный экипаж с гербом графства Льёр. Когда успел? Салон тоже отличался роскошью и комфортом. Мягкие сидения были обтянуты чем-то похожим на велюр. Я приподняла юбку, как учила преподавательница, села. Сита устроилась напротив, спиной по ходу движения, Ён сел рядом с ней, следом в салон нырнул Сахарок. Я удивилась внезапному вниманию. Единорожка часто бродил по моей школе, ещё чаще приходил ко мне в кабинет, запрыгивал на стол и подставлял бока для ласки, но экипажей избегал и бродил сам по себе. Я напряглась. Копыта явно попортят платье, если Сахарок решит забраться ко мне на колени.

Сахарок фыркнул и улёгся на сидение рядом.

Последним появился котик и пристроился в ногах Ситы.

— Госпожа, вас что-то тревожит? — заметил моё состояние Ён.

— Н-нет. Мне немного неуютно. Я не чувствую себя готовой появиться на столь грандиозном мероприятии, как Большой королевский приём, — я не соврала, просто сказала лишь часть правды.

— Госпожа, — рассмеялась Сита, — о чём вы? С вами будет герцог!

Во дворец за мной последовал один Сахорок. Сита с котом остались в экипаже, а Ён словно растаял в воздухе.

Гвардеец проверил приглашение, пропустил в холл, где мне навстречу сразу же шагнула леди в униформе дворцовой служащей:

— Графиня Льёр, приветствую вас. По приказу лорда-регента на сегодня я поступаю в ваше полное распоряжение.

— Благодарю.

Я невольно улыбнулась. Ирсен такой заботливый… Почему же он молчит о свадьбе? Может быть, сам ещё окончательно не определился, как поступить? На душе стало легче.

— Графиня Льёр, позвольте представиться. Самина Арш к вашим услугам.

— Приятно познакомиться, леди Арш.

Леди пристроилась за моим правым плечом и принялась рассказывать, что мне выделены временные покои на случай, если мне потребуется отдохнуть, что сегодня прибудут посольства союзников и Мизера, что несомненно я буду блистать.

— Графиня Льёр, гости только собираются. Нет причин ждать со всеми перед тронным залом. Вас будут рады видеть обе принцессы.

— Прекрасно.

Пожалуй, мне повезло. Встретиться с обеими принцессами одновременно, лучше, чем оказаться с каждой один на один. С Карой у нас вышло, мягко говоря, недопонимание. И хотя Кара дала объяснение, оно слишком сомнительное, чтобы принимать всерьёз. Я не уверена, что готова увидеть в Каре подругу. Что до Иолы, то пообщаться с ней советовала мать Ирсена, и хотя я перестала в мыслях называть леди Ансер свекровью, игнорировать совет не стоит.

Леди Арш проводила меня через боковую галерею в зал.

Я наивно предполагала, что в небольшой гостиной будут принцессы и несколько высокопоставленных леди, но я никак не ожидала увидеть несколько десятков гостий и фрейлин. Взгляд зацепился за юную красотку в странном наряде. Платье казалось сделанным из кожи не то змеи, не то крокодила.

— Кто она? — шёпотом спросила я.

— Вторая принцесса союзного Ярлата.

— Ещё кто-то важный?

— Шесть иностранных принцесс.

Сколько?! Я чуть не выдала своё удивление неподобающим выражением лица. Это подстава, да? Зачем меня, едва научившуюся правильно выполнять реверанс, привели сюда? Одно дело, я невольно ошибусь перед кем-то равным или низшим, а другое — перед зарубежными высокопоставленными гостями. Могут ведь и за оскорбление принять.

Я мысленно возблагодарила свою преподавательницу, буквально вчера заставившую меня до посинения отрабатывать разные варианты приветствия. Наверное, она раньше меня узнала про Большой приём.

Оставив между собой и принцессами больше десяти шагов, я присела, чуть приподняв юбку. Ладони вспотели, когда я ощутила на себе внимательные взгляды иностранок.

— Графиня Льёр, — поздоровалась Кара.

— Доброго дня, Ваши Высочества, — улыбнулась я уголками губ, оставаясь склонённой.

— Графиня, присаживайтесь с нами.

Вот теперь можно выпрямиться.

— Благодарю, Ваше Высочество. Это большая честь для меня.

— Графиня, рада вас видеть, присаживайтесь с нами, — подхватила Иола. — Ваши Высочества, представляю вам графиню Милимаю Льёр, невесту лорда-регента.

Вторая принцесса Ярлата вскинула идеальные брови:

— Лорд-регент женится на графине Льёр?

Вроде бы переспросила, но тон… Завуалированно принцесса спросила совсем иное. Как графиня может быть невестой без пяти минут коронованного цароса? И прозвучал вопрос унизительно. Но ни возразить, ни уйти я не могла, и присела на предложенное место.

Принцессы продолжили прерванную моим появлением беседу, в зале вновь воцарился лёгкий гул чужих разговоров. Окинув взглядом гостий и фрейлин, я заметила, что что все разбились по небольшим группам. Я вроде бы и в самой высокой группе, но со мной больше не обменялись ни одной фразой, а влезть сама я не имею права, да и не могу. Я ничего не знаю о внешней политике.

Принцесса Ярлата словно почувствовала:

— Графиня Льёр, — обратилась она ко мне чуть громче, чем следовало и тем самым привлекла всеобщее внимание, — как вы видите перспективу атаки на Мизер со стороны моря совместными силами наших стран?

Начнём с того, есть ли у Мизера выход к морю. А у нас? У нас есть флот? Не может же принцесса проверять меня столь примитивно? Или она уже знает про иномирную душу, а сейчас соотнесла имена и решила опозорить? Я покосилась на Кару. Её Высочество незаметно моргнула. Иола тоже согласно прикрыла веки.

Могу ли я верить принцессам?

— Ваше Высочество, — улыбнулась я, — я придерживаюсь мнения, что война, независимо от того, ведётся она на суше или в воде, всегда самое последнее средство. Война, какой бы победоносной она ни была, означает, что свои жизни будут отдавать наши солдаты. Поэтому я верю, что лорд-регент найдёт путь решить дело, не прибегая к столь бессмысленно кровавым методам.

Ирсен же говорил, что хочет избежать войны с Мизером, значит я говорю правильно.

— Графиня, вы готовы простить столь вопиющую пощёчину?! Покушение не только на принца, но и на самого цароса!

— Простить? Платить должны виновные. Я предпочитаю не распылять гнев на всех, тем самым ни на кого конкретно, а бить точно в цель.

— Ах-х…, — выдохнула другая принцесса.

Сахарок выбрал идеальный момент, чтобы появиться из-за моей юбки. Как он умудрялся до сих пор скрываться — загадка. Лукаво блеснув на глазом, Сахарок грациозно выгнул шею, и получил лавину восторженного обожания.

А уж когда он лёг у моих ног, чётко показав, что пришёл за мной, обожание досталось мне. Я разом взлетела на недоступную королевским особам высоту. Их много — а единорог есть только у меня.

Дверь распахнулась, вошёл затянутый в мундир мужчина. Низко поклонившись, он оповестил:

— Ваши Высочества, леди! Приглашаю вас в тронный зал.

Глава 33

Если у цароса есть привилегия входить последним, то лорд-регент такой роскоши лишён. Когда я вошла в тронный зал, Ирсен уже сидел в кресле, специально для него поставленным рядом с троном. Трон пустовал.

— Графиня Льёр, — объявил церемониймейстер.

Я прошла по ковровой дорожке к возвышению.

Выполнить положенный реверанс Ирсен мне не позволил.

— Моя леди, — поприветствовал он меня.

Перед всеми открыто напомнил, что я его невеста. Свадьба всё-таки не отменяется, а откладывается? Как же нервирует неопределённость. Впору спросить. Не сейчас, конечно, а когда выпадет шанс.

— Мой герцог, — ляпнула я.

Ничего более подходящего в голову не пришло. Ну не называть же его лордом-регентом после того, как я не присела в реверансе.

Ирсен улыбнулся хулигански, но в то же время безумно обворожительно.

Я всё-таки исполнила реверанс. В знак прошания. И на негнущихся ногах отошла на своё место.

Вот зачем он меня дразнит?

Церемониймейстер продолжил объявлять имена.

Чем выше статус, тем меньше ожидание. Первыми входили шевалье, у которых кроме благородного происхождения, нет ничего. Я, благодаря титулу, вошла одной из последних. Церемониймейстер объявил о прибытии Кары и Иолы.

Принцессы заняли кресла рядом с троном, и я заметила, что спинки их кресел ниже, чем спина кресла регента. Любопытно… Кроме разглядывания мелких деталей всё равно нечем себя развлечь.

Протокольные приветствия я в основном пропускала мимо ушей. Ирсен произнёс довольно длинную речь, смысл которой затерялся среди названий, имён, дат, договоров, исторических фактов, которые я не знала или не помнила. Но общий посыл я уловила. Виновным будет выдвинут ультиматум с крайне жёсткими требованиями. Ирсен подтвердил, что рассчитывает избежать войны, и, ухмыльнувшись, тотчас рассказал, что армия уже частично стянута к границам Мизера, в любой момент приказ атаковать может быть отдан и незамедлительно исполнен.

Иола и Кара произнесли речи после Ирсена. Иола больше говорила о ценности союзных отношений и упирала на внешнюю политику. Кара сосредоточилась на внутренней политике. И обе поддерживали Ирсена, всячески давали понять, что трое наследников едины и продолжают курс цароса. О схватке за трон можете не мечтать.

Знала, что приём — мероприятие утомительное, но не не подозревала, насколько. Словно в насмешку, когда мне показалось, что официальная часть заканчивается, церемониймейстер объявил о прибытии делегации Ярлата.

Я напряглась, но напрасно.

Послы многословно приветствовали лорда-регента, выражали надежду на скорое выздоровления цароса, желали мира, заверяли в преданности союзному договору. Ответил Ирсен не менее многословно и размыто. Сироп лился широкой рекой. Послы вручили подарки, и, наконец, отошли на подготовленное для них место.

Церемониймейстер объявил следующую делегацию.

Я мысленно застонала.

Приём продолжился. От усталости мне почудилось, что во дворец съехались представители всех стран мира или, как минимум, континента. Конечно, это было не так, но я очень быстро перестала вникать, всё равно ничего не понятно.

Единственным ярким пятном оказалось появление делегации Мизера. Пятеро мужчин в расшитых золотом кафтанах вошли в зал с важностью откормленных гусей. Приблизившись к тронному возвышению, они довольно небрежно поздоровались.

— Ваши обвинения в адрес Мизера бездоказательны и возмутительны! Мы требуем немедленно принести извинения, опровергнуть гнусную клевету и выплатить контрибуцию, размеры которой будут установлены отдельно!

Ирсен дал делегации ровно минуту. Ухмылка у него вышла многообещающая. Ирсен резко хлопнул ладонью по деревянному подлокотнику. Посол Мизера замолчал на полуслове, удивлённо вскинулся и, похоже, собирался разразиться гневной тирадой.

— Подайте лорду документы.

Сбоку моментально выскочил секретарь и не слишком почтительно вручил её послу.

Ирсен лениво пояснил:

— Разумеется, здесь копии. Оригинал вы можете увидеть в присутствии и под контролем наших магов. Также оригиналы будут представлены нашим союзникам для изучения.

Вся гусиная важность с пятерки делегатов слетела моментально. Читая, посол бледнел, краснел. Схватился за воротник и рывком ослабил ворот. Э, как бы мужчину сердечный удар не хватил! Всё же возраст. Я рефлекторно подалась вперёд, чтобы увести, усадить, успокоить, но вовремя себя одёрнула. Ну куда я полезу?

— Последняя страница, лорд. Самая интересная последняя страница.

Лорд ослабил ворот ещё больше. Теряет лицо, теряет…

Открыв последнюю страницу, лорд шумно вздохнул.

— Вы же не…

Договорить он не успел.

— Лорд, ваш помощник Лоус Трайн принимал непосредственное участие в покушении на Его Высочество принца Далисанта.

Ирсен поднял руку, его ладонь засветилась синевой.

— Вы не имеете права! — возмутился тот самый Лоус.

Ха, кто бы его слушал?

Синева разгоралась ярче. Ирсен не спешил, давая аристократам в подробностях рассмотреть происходящее.

— Лоуш Трайн, как соучастник покушения на Его Высочество принца Далисанта вы приговариваетесь к смертной казни.

Лоуш бестолково бросился бежать. Отчаянная глупейшая попытка. Уйти от гвардейцев? Впрочем, чужое участие Ирсену не понадобилось. Он сделал лёгкое движение, будто мячик бросил. Синева хлынула потоком, потекла по полу, обогнула четвёрку делегатов и устремилась по ковровой дорожке.

Ирсен рассчитал с поразительной точностью. Синева лизнула пятки бегуна ровно на середине зала. Лоуш закричал, завалился, растянувшись на полу, дёрнулся, чтобы встать, но ноги не двигались. Паралич?

Я сглотнула, словно это могло помочь избавиться от застрявшего в горле комка противоречивых, удушающих эмоций. Я восхищалась Ирсеном и ужасалась происходящему. Вот так… убивать человека?! Знать на словах — одно, а увидеть вживую — совсем другое. Мне было тошно, страшно, но одновременно я чувствовала удовлетворение. В каком-то смысле оказаться лишённым воли и разума во сто крат хуже, чем лишённым жизни. Принцу чудом повезло освободиться, и то ещё нет уверенности, что он полностью восстановится. Поэтому, с моей точки зрения, Ирсен действовал хоть и жёстко, даже, может быть, жестоко, но вполне справедливо.

Синева быстро захлестнула Лоуша, крик оборвался. И синева бесследно растаяла. На полу осталось тело, которое, впрочем, очень быстро унесли гвардейцы. О случившемся напоминала только повисшая в троном зале гнетущая атмосфера.

Ирсен встретился со мной взглядом. Беспокоится о моей реакции? Сразу стало легче. Я моргнула, показывая, что я в порядке. Ирсен приподнял уголок губ в намёке на улыбку. Увы, мне он мог уделить лишь мгновение.

Выражение его лица изменилось, закаменело. Ирсен медленно поднялся с кресла:

— Виновные в покушении, все без исключения, ответят за своё преступление. Ни прощения, ни пощады!

За Ирсеном встали обе принцессы.

Смотрелось внушительно.

Ирсен произнёс ещё несколько рубленных фраз, резко развернулся и скрылся через боковой выход вместе с принцессами.

С минуту длилась напряжённая тишина, но постепенно зал начал наполняться гулом тихих голосов. Первыми ушли иностранные делегации, не считая делегации Мизера — их сопроводили гвардейцы. И только после этого аристократы начали расходиться.

Я вышла из зала вместе со всеми. Конец приёма? Можно я уже в школу пойду, пожалуйста? Оказалось, что нельзя. Закончился не приём, а только первая его часть. Вторая часть — королевский обед. Я приуныла. До столового этикета мы с преподавательницей ещё не дошли, она лишь открыла мне самый главный секрет выбора приборов: из двух вилок брать ту, что ближе к тарелке. Но, учитывая количество тонкостей, нюансов и исключений, знание главного принципа сервировки вряд ли мне поможет.

Леди Арс проводила меня в выделенную мне комнату отдыха и напомнила, что у меня есть около получаса, чтобы освежиться. Стоило перешагнуть порог, на меня налетела Сита.

— Госпожа, нам придётся поторопиться!

— А?

Сита подала мне стакан с чем-то лимонным, заставила выпить, пообещав, что я сразу почувствую себя лучше и усадила на стул. Причёску требовалось поправить. Сита ловко перезаколола несколько прядей, добавила крупную тёмно-серебряную заколку, отчего создалось впечатление, что причёска полностью переделана. Сита обновила мне макияж, выбрав чуть другой оттенок блеска для губ. И, наконец, Сита стянула с меня кружевное верхнее платье, заменила новым накидкой, тоже кружевной, но не белой, а тёмно-брусничной, с серебряным шитьём.

— Госпожа, вы прекрасны, — польстила Сита. — Вы затмите всех иностранных принцесс.

Я решила спросить:

— Та знаешь, зачем они прибыли? Только как дипломаты?

— Госпожа проницательна. Герцог проявил себя настолько ярко, что никто больше не сомневается, именно он станет следующим царосом. Союзники будут рады укрепить отношения между королевствами династическим браком.

— Тем не менее нельзя исключать, что трон унаследует кто-то другой.

Ирсен назвал меня «моя леди», и я тешу себя надеждой, что он сумеет передать власть той же Каре, раз Иола точно больше не подходит.

— Нельзя, госпожа, — согласилась Сита. — Но многие готовы рискнуть. Даже если наследником станет кто-то другой, быть женой герцога для принцессы не зазорно, тем более, герцог Варильский неизбежно будет одной из самых влиятельных фигур королевства.

— Ясно…

— Госпожа, будьте уверены, вы превосходите каждую из них.

— Принцессы мне не соперницы, — кивнула я, но вложила совсем иной смысл.

Как по мне, состязаться с девушками ради парня — себя не уважать. Ты либо нужна ему, либо нет. Ну изведёшь ты соперницу. И что? Появится другая, третья, десятая. В обратную строну это работает точно также: мне нужен Ирсен, и я не посмотрю ни на кого иного. Какие при таких условиях соревнования? Вот-вот, никакие.

Последний штрих — Сита заменила жемчужный гарнитур серебряными украшениями.

Я взглянула в зеркало, чтобы оценить результат. По-прежнему роскошно, вид, достойный королевы. Плечи сами собой расправились. Я кивнула своему отражению и уточнила у Ситы, сколько у меня времени осталось на отдых.

— Минута, госпожа.

Леди Арс уже ожидала меня за дверью. Интересно, она так и простояла в коридоре? Всё может быть. Ни усталости, ни нетерпения леди не выказывала.

— Королевский обед состоится в Парадной столовой, — рассказывала она, ведя меня по коридорам. — Последний раз Парадная столовая открывала свои двери для гостей три года назад в связи с прибытием делегации из Амрана.

Это важно знать или меня просто байками развлекают? На всякий случай я постаралась запомнить. Ещё бы знать, где этот самый Арман, о существовании которого я только что узнала.

Леди Арс не повела меня в столовую, а передала пажу, мальчишке лет одиннадцати-двенадцати, уставившегося на меня с детским восторгом:

— Графиня Льёр, служить вам — честь для меня!

— Позаботьтесь обо мне, пожалуйста.

Паж закивал.

Столовая представляла из себя огромный зал, пожалуй, гораздо большего размера, чем тронный, и большую часть пространства занимали столы. Я ужаснулась, представив, что могла оказаться без провожатого. Для себя я выделила только два стола. Одни относительно небольшой, стоящий на неизменном возвышении — явно для королевской семьи. И стол для элиты элит — он ближе всего стоял к королевскому.

И именно за него меня пригласили.

Мальчишка поспешил откланяться и встретить следующего гостя.

— Невеста Кошмара, — долетел до меня шёпот, как он делится впечатлениями с другим пажом.

Глава 34

Сидеть в окружении недружелюбных незнакомцев так себе развлечение. Родители Ирсена заняли места ближе к началу стола, там же, ближе к началу мелькнул герцог Нешт, а меня усадили почти в самом конце стола. И ведь не подстава, а этикет, чтоб его.

Ничего, надо просто перетерпеть и не опозориться. Я подспудно ожидала какой-нибудь гадости, но обед прошёл на удивление спокойно Правильные приборы я беспрепятственно подсматривала у соседей. Меня никто не беспокоил, не провоцировал. Даже принцесса Ярлата вела себя сдержанно. Суп, телятина с кореньями, картофельная запеканка, салат… Как хорошо, что хватило ума есть по чуть-чуть, иначе бы к концу обеда я лопнула. Наконец, Ирсен, сидевший за полупустым королевским столом между Карой и Иолой, дал знак на последнюю перемену блюд. Официанты подали креманки с огромными шапками взбитых сливок, политых вареньем.

— Лорд-регент!

Судя по реакции иноземной принцессы, гадость всё-таки случилась. К счастью — не со мной. Нарушителем оказался мужчина, которого я уже не раз видела, но кто он, хоть убейте, не вспомню. Элита, раз сидит за лучшим столом.

Он поднялся, привлекая всеобщее внимание. Ирсену ничего не оставалось, кроме как отреагировать:

— Граф Тиарайзен?

— Лорд-регент, я прошу прощения, но… Из-за происшествия в тронном зале не был затронут вопрос, который не может быть отложен. Его Величество на трон не вернётся. Результаты голосования Регентского Совета признаны недействительными, а Регентский Совет распущен. Стране нужен царос.

А это нормально — подобные вопросы поднимать в присутствии послов? Хотя граф не сказал ничего нового, мне кажется, вопрос совершенно неуместный, и не только из-за послов, а из-за того, что политика с десертом плохо сочетается.

— Граф Тиарайзен, говоря откровенно, не понимаю, что вас беспокоит. Разумеется, стране нужен царос. И следующий царос будет избран согласно закону. Большая часть членов Регентского Совета утратили доверие. Будет утверждён новый состав, а затем пройдёт регламентированное избрание.

Я прикусила губу.

Обещание соблюсти закон одобрения у аристократов не вызвало. Ирсена хотели видеть полноправным правителем, а не временным заместителем. Даже я понимаю, что затянувшееся регентство для королевства не полезно. Но для меня коронация означает разрыв помолвки, верно?

Полученный ответ мужчину явно не устроил. Вместо того, чтобы вернуться за стол, он вышел в проход и полностью развернулся к королевскому возвышению.

— Лорд-регент, закон предлагает нам и иной путь, — возразил граф. — Прямое избрание.

Что за зверь?

Ирсен стиснул кулак и, подпустив в голос угрозы, качнул головой:

— Граф, нет причин для крайних мер.

Однако понимать намёк граф не пожелал. Шагнув вперёд, мужчина тяжело опустился на одно колено, прижал к груди правую руку, склонил голову, только вот смирения в его голосе не было ни на грамм, скорее вызов:

— Лорд-ренент, от имени леди и лордов королевства я нижайше прошу вас, как наследника трона, принять корону. Лорд Ансер, вы нужны королевству.

Люди в зале пришли в движение. Официанты, пажи, словом, все лишние спешили скрыться. Аристократы поднимались со своих мест, выходили в проходы между столами и вставали на колено, причём дамы исхитрялись сделать это в платьях.

Сидеть остались иностранцы, мать Ирсена. Отец был среди тех, кто преклонил колено. И сидеть осталась я.

Ирсен и принцессы поднялись. Кара и Иола не выглядели удивлёнными, наоборот, обе принцессы смотрели на происходящее с одобрением и удовлетворением. Так это они за спиной Ирсена срежиссировали? Мне почему-то кажется, что он искренне удивлён, слишком уж «пустое» выражение лица у него стало. Он обводил взглядом зал.

— Вы настолько не верите в свою страну, леди и лорды? — с ядовитой усмешкой спросил он.

Дешёвая уловка никого не смутила.

— Мы все, — ответил граф, — желаем нашей стране благополучия.

Какое поразительное единодушие…

— Столь открыто ставить эгоизм над интересами страны, — на грани слышимости пробормотала принцесса Ярлата.

Я проигнорировала, но картинка, как она становится женой Ирсена в голове нарисовалась. Я должна буду перед ней склоняться. Нет уж, упрошу Сахарка забрать меня к единорогам на остров, а кто хочет учиться медицине, пусть ко мне приезжает. Только кто мне позволит уйти? Мои знания достаточно ценны, чтобы меня привязать к королевству. Выдадут замуж царосским приказом.

Не знаю, чего было больше: боли, обиды, горькой насмешки над собственной наивностью. Но я сидела с ровной спиной и не позволяла эмоциям проявиться на лице.

Леди Анрес медленно поднялась, но на колено не опустилась.

— Сын.

Тоже нарушает этикет, семейное обращение на публике к регенту недопустимо, но леди решила переступить правила и воспользоваться родительским старшинством.

— Матушка?

— Сын, уверена, леди и лорды произвели на вас сейчас некоторое впечатление. Я подозреваю, что в их обращении к вам больше эмоций, нежели продуманности. Политика же не терпит эмоций. Я прошу вас тщательно обдумать ваш ответ.

— Матушка, не беспокойтесь. Я не допущу эмоций при принятии решения.

Для меня ответ прозвучал невыносимо двусмысленно. Ирсен имел в виду аристократов, что не позволит на себя надавить и вынудить принять корону, или Ирсен говорил обо мне? Что же, я буду верить.

— Леди Анрес, что вы пытаетесь сделать? — всё также стоя, опустившись на одно колено, влез граф. — Согласно закону, царос может быть избран либо Регентским советом, либо Дворянским собранием, при условии, что наследника поддержат больше двух третей аристократов, имеющих право голоса. Лорд Ирсен Анрес получил гораздо больше одобрение. Я повторяю. Лорд-регент, от имени леди и лордов прошу вас принять корону.

Возможно, Ирсен бы выкрутился, но вперёд вышли Кара и Иола. Обе принцессы повернулись полубоком к залу, полубоком к Ирсену и, как и остальные леди, опустились на одно колено.

— Лорд-регент, от имени королевской семьи я прошу вас разделить бремя с Его Величеством и принять корону, — обратилась к нему Иола.

Но Иола уже наследница лишь формальная, а Кара… Уверена, после подобного жеста — принцесса, склонившаяся перед герцогом, пусть и регентом — путь на трон для неё тоже закрыт. Ирсен с его обострённым чувством ответственности, разве сможет он теперь отказаться? Да и как отказаться, если закон на стороне принцесс?

Леди Анрес прикусила губу до крови, она больше не вмешивалась, лишь опустила голову, словно признавая поражение.

Ирсен ещё раз медленно оглядел преклонивших колени аристократов, встретился со мной взглядом. В его глазах явственно читалось сожаление. Я скорее догадалась, чем прочитала по его губам «Прости меня, Мили», хотя, возможно, мне просто почудилось.

Глава 35

Ирсен перевёл взгляд на принцесс и сказал ровно то, что от него ожидали. Иначе просто не могло быть.

— Хотя я по-прежнему убеждён, что спешка абсолютно неуместна, долг лорда и закон превыше всего. Я принимаю корону.

Да, он это сказал.

Сидеть после подобных слов вряд ли допустимо, я медленно поднялась. На душе стало как-то пусто. Ещё не больно, эмоции просто смёрзлись, и под коркой льда горела безумная надежда, что всё устроится. Я как заклинание повторяла про себя и повторяла: пока Ирсен не разорвал помолвку, я верю.

Только вот верить всё труднее.

Ирсен на меня больше не смотрел, он выглядел отчуждённым, и я ни секунды не сомневалась, что сейчас он давит обуревающие его эмоции. Честно? На его месте я бы вряд ли смогла простить принцесс за подставу королевского размаха.

Зал по-прежнему безмолвствовал.

Ирсен приказал:

— Встаньте, — и только после этого аристократы начали подниматься с колен.

Первыми встали принцессы, за ними те, кто были ближе к возвышению. Последними — шевалье из дальних рядов.

— Обед окончен.

Десерты останутся недоеденными.

Ирсен, как мне показалось, хотел уйти, но не успел.

— Лорд-регент, — вперёд выступил церемониймейстер, — докладываю! Коронация состоится завтра на рассвете.

— Вы успеете подготовиться? — ехидно фыркнул Ирсен.

Церемониймейстер остался предельно серьёзен:

— Основная подготовка прошла перед заседание Регентского Совета, к рассвету подготовка будет полностью завершена.

Ирсен казался загнанным в угол.

— Принято, — глухо сказал он.

— Лорд-регент, — церемониймейстер вцепился будто клещ, — напоминаю, что перед коронацией вы должны провести ночь в храме Хрустальной чистоты. Экипаж готов. Лорд-регент, прошу вас отправляться незамедлительно.

Ирсен не стал возражать, он обратился к матери:

— Леди Анрес, проводите меня.

Леди Анрес исполнила полный грации реверанс и последовала за Ирсеном. Они ушли втроём: Ирсен, его мать и церемониймейстер.

Я проводила их взглядом. Мда… Зато могу точно сказать, что вот теперь Большой королевский приём окончен. И вроде бы есть время вернуться в школу, но совсем не хочется. Лучше домой, тем более завтра мне предстоит присутствовать на церемонии, потому что пропустить её означает стать всеобщим посмешищем, дать повод говорить, что забилась в щель и горько плачу над разбитыми мечтами наивной дурочки. Ха! Я впервые хочу блистать, я хочу затмить всех на коронации. Даже Ирсена.

— Пфф! — принцесса Ярлата не потрудилась скрыть своего ко мне отношения.

Наверное, она уже мысленно примеряет корону.

Иола поспешила перехватить иностранных принцесс и увести. Вряд ли она сделала это ради меня, но всё равно спасибо, что избавила от неприятного общения.

Из-под стола высунулся Сахарок, боднул меня в ногу, исхитрившись не зацепить рогом. Я невольно улыбнулась, присела на корточки и запустила пальцы в мягкую шерсть. Платье? Мысленно плюнув на сохранность дорогой тряпки, я взяла Сахарка на руки и поднялась. Может, правда на острове Тишины лета укрыться? Остров не зря меня звал. Только вот превращаться в немую жрицу… Брр. Сахарок ласково фыркнул.

Я вместе со всеми неторопливо покинула Парадную столовую. Леди Арс встретила меня у дверей.

— Леди, проводите меня к выходу, пожалуйста?

— Но, графиня…

— Что-то не так? — тяжело вздохнула я.

— Хотя церемония коронации проходит на рассвете, предшествующие ритуалы проводят накануне вечером и ночью. Леди и лорды из дворца отправятся в храм вознести молитвы Батите. Если вы откажетесь участвовать, вас… не поймут.

Тьфу.

— Разумеется, я отправлюсь, леди Арс.

Леди удовлетворённо кивнула и проводила до выделенной мне комнаты отдыха, на ходу рассказывая, что неизменно возносятся молитвы о благополучии королевства, королевской династии и будущего цароса. А по сути снова предстоит сжечь несколько цветных полосок бумаги. Я от души поблагодарила леди Арс за заботу.

Когда дверь за ней закрылась, я опустилась в ближайшее кресло и понадеялась, что запас сегодняшних сюрпризов исчерпан, но нет. Не прошло и получаса, как в апартаменты постучались. Сита ненадолго вышла, а вернувшись, доложила, что прибыла фрейлина принцессы Ярлата, чтобы передать мне презент от Её Высочества.

Как пить дать — очередная гадость.

Не принять фрейлину? Как минимум дам повод для сплетен и насмешек. Ещё и оскорбление иностранной принцессы могут приплести. Нет уж.

— Сита, что же ты стоишь? Пригласи леди скорее.

Сита встала боком к двери, открыла створку и сделала приглашающий жест.

Фрейлина… Она не представилась? Белокурая статуэтка, ниже меня на голову, хрупкая, тонкокостная, голубоглазая. Словом, внешность у фрейлины запоминающаяся, и я узнала девушку. Она действительно была среди иностранных делегатов.

Я осталась сидеть.

Если сейчас выяснится, что фрейлина герцогиня… Бывают герцогини фрейлинами? Да нет, слишком маловероятно. Фрейлина замерла, не торопясь поприветствовать меня. Расчёт на дурочку? Хочет, чтобы я заговорила первой и тем самым дала ей возможность не здороваться? Ха! Я снова мысленно поблагодарила преподавательницу. Пусть многих мелочей и нюансов я ещё не знаю, но грубую ошибку я уже не допущу. Я безмятежно улыбнулась. Молча. И фрейлина исполнила лёгкий книксен.

— Доброго дня, графиня Льёр.

— Доброго дня, леди. Мы не были представлены…

— Я пришла как фрейлина принцессы Ярлата, — леди вроде бы и пояснила, кто она, но полноценно не представилась. — Её Высочество сожалеет, что знакомство с вами вышло мимолётным.

— Взаимно, — кивнула я.

— Её Высочество в знак своих намерений передаёт вам небольшой презент.

В руках леди держала плоскую коробочку, завёрнутую в розоватую обёрточную бумагу, перетянутую золотой лентой. Я не встала, чтобы принять подарок. Коробочку забрала Сита. Фрейлина посмотрела на это с неудовольствием, но говорить ничего не стала. Сита подала коробочку мне, и я медленно взяла её.

Под лентой крепилась карточка с запиской: «Графиня Льёр, надеюсь, вы найдёте мой скромный презент занимательным». Подпись, витиеватая, почти что кружевная из-за обилия петелек и прочих украшательств, не оставляла сомнения, подарок отправлен принцессой.

Я отложила карточку, сняла ленту. Гадости буквальной я не боялась. Слишком уж открыто сделан подарок. Случись что со мной, даже расследовать не придётся. Принцесса, какие бы планы она ни лелеяла, не может не понимать, что официально она пока гостья. Покушение на графиню ей не простят. Кому нужна королева, начинающая с убийства неугодных подданных?

Поэтому обёртку я вскрыла смело.

Внутри оказалась отнюдь не коробка, как я изначально подумала. Принцесса презентовала мне книжку с весьма характерным названием «Сердце на кону». Обложку украшал силуэт пары. Любовный рома, да?

Я пролистала первые несколько страниц, быстро пробегая текст глазами, затем посмотрел финал истории, и с трудом удержалась от фырканья. Надо отдать Её Высочеству должное, она, хотя скорее её слуги, расстаралась. Сколько же книг пришлось перелопатить, чтобы найти именно эту. А может, ради меня её написали на заказ? Уж больно тонкая для обычной развлекательной книжки.

В романе рассказывалось любви лорда и иностранной леди, полюбивших друг друга с первого взгляда. Счастью молодых мешала крайне неприятная особа, на которой старый глава рода пытался женить лорда. Особа не хотела отступить и даже попыталась стать любовницей, но была решительно отвергнута. Лорд женился на любимой, а особу ждал печальный финал. Опозоренная, она была отправлена в дальнюю провинцию в вечную ссылку.

— Леди, передайте Её Высочеству, что я тронута до глубины души. Мне бесконечно льстит, что Её Высочество посчитала меня достойной презента.

Ответного подарка у меня всё равно нет.

Фрейлина исполнила книксен и попрощалась. Я дождалась, когда она выйдет и отбросила книжку.

— Госпожа, не расстраивайтесь, — Сита смотрела на меня с сочувствием.

— Я не расстраиваюсь.

Я верю.

Сита ушла в гардеробную готовить платье для поездки в храм. Я откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Подремать бы немного… К счастью, больше никто не приходил, подарков не дарил, писем не присылал. Хотя я была бы рада тем же конфетам от Ирсена, пусть и посланных слугой. Увы. Впрочем, тут не на что обижаться. Регламент коронации не то, что можно нарушить из каприза. Я подожду.

Ирсен, возвращайся ко мне скорее…

Глава 36

Вереница экипажей забила дорогу, и мы едва тащились. Мой экипаж начинал двигаться, чтобы тут же резко встать. Меня умотало. В прошлом я неплохо переносила пробки, но, видимо, трепыхание в карете отличается от хода машины. Спасало лишь то, что ехать относительно недалеко. И я про себя молилась, чтобы кареты впереди, не дай Небо, не столкнулись, иначе проезд заклинит намертво.

Добраться до храма удалось уже в сумерках, и как я поняла, вовремя. Видимо, выехали мы с учётом пробки.

Шагнув на мостовую, я покачнулась. Сита поддержала меня под руку.

— Осторожнее, госпожа.

Я благодарно кивнула.

Леди Арс, если и отправилась в храм, то отдельно. Оглянувшись, я её не увидела. Знакомых я никого тоже не увидела. Сита пойти со мной не сможет.

Впервые я осталась одна, но вместо нервозности ко мне пришло спокойствие. Если я хочу жить своим умом, то я должна перестать ждать, чтобы меня водили за ручку и опекали как маленькую девочку. В каком-то смысле я и есть маленькая, я лишь недавно пришла в этот мир, но мозги-то у меня отнюдь не младенческие.

В какой части храма встать я представляю, не первый раз, да и Сита рассказала, чего мне ждать. Придерживая юбку, я неторопливо шла по дорожке.

Косые взгляды я заметила не сразу, слишком увлеклась отслеживанием осанки и походки. Моё внимание привлекли долетавшие до меня отдельные реплики, в которых звучало моё имя. Прислушавшись, я чуть не присвистнула. Оказывается, наша с Ирсеном помолвка стала главной темой сплетен. Я по-прежнему официальная невеста. Благоволил ли мне Ирсен по приказу дяди ради школы, или лорд Кошмар действительно влюбился? Разве Кошмары влюбляются? Нет-нет, это решительно невозможно. Когда будет расторгнута помолвка?

— Должно быть, графине очень тяжело осознавать, что титул герцогини ускользнул буквально из рук.

— Леди, взгляните на неё. Вы полагаете она осознаёт? Пфф! Похоже, графиня всё ещё пребывает в сладких грёзах о вершине.

— Полагаете, брак будет заключён с принцессой Ярлата?

— Вы не заметили какие взгляды бросал лорд Ансер на принцессу Айова?

Я старательно игнорировала назойливые голоса. Сегодня в меня плюют ядом, а завтра, подобострастно улыбаясь, они приведут ко мне на лечение пожилого родственника. Утрирую, конечно, но в целом я уверена, что благодаря моим медицинским знаниям я смогу переломить общественное мнение и добиться уважения не за титул, а за личные заслуги.

Дорожка упёрлась в главный вход, здание храма встречало огнями сотен горящих свечей. Огоньки будто светлячки трепетали.

Я прошла мимо, вошла в знакомый зал. В вознесении молитв я участие уже принимала, где встать вспомнила. Шипение шипением, но моё право находиться впереди никто не смел оспорить.

Зал постепенно заполнялся.

Прибыла мать Ирсена, прошла под руку с мужем. Прибыли Кара и Иола. Принц — нет, но его трудно в этом упрекнуть.

Шепотки стали тише, а вскоре и вовсе сошли на нет.

И, наконец, вышел старший ключник Батиты. Жрец обратился с короткой речью, которую по появившейся у меня дурной привычке я пропустила мимо ушей. Младшие ключники раздали полоски цветной бумаги с заранее написанными короткими молитвами. Я на всякий случай проверила текст. Всё верно: молитвы о благополучии королевства, королевской династии и избранного цароса. Дождавшись очереди я приблизилась к алтарю и одну за другой сожгла бумажки.

Священнодействие затянулось до глубокой ночи.

Одним из последних ритуалов стало церемониальное отбытие принцесс и родителей Ирсена в храм Хрустальной чистоты. Накануне коронации Ирсену предстоит встретиться с семьёй, выслушать слова поддержки. А мне предстоит подождать ещё немного.

Благодаря статусу графини я смогла уехать одной из первых.

Дома я отказалась от ужина, ограничилась чаем и легла спать. Встать предстоит рано. Едва ли Сита даст мне пару часов отдыха. Коронация пройдёт на восходе солнца, то есть приехать надо заранее, а до этого ещё успеть привести себя в надлежащий вид: наряд, причёска, макияж.

Мои подозрения оправдались. Мне кажется, я не успела ещё закрыть глаза, а Сита принялась меня тормошить, уговаривая проснуться и обещая, что я смогу отдохнуть во второй половине дня. Вспомнив, как Сита умеет будить с помощью мокрого ледяного полотенца, я предпочла встать сама и сдаться заботливым рукам.

Купание, растирание розоватой шипучкой, от которой кожа и вправду сияет, утомительное сооружение высокой причёски, в которой шпилек больше, чем волос, лёгкий макияж…

На коронацию я прибыла в небесно-голубом платье. Серебряные нити создавали узор морозного инея. Но платье было не по-зимнему лёгким, и от утренней прохлады меня защищала меховая накидка, в которую я куталась всю дорогу до храма Хрустальной чистоты.

Чтобы приехать свежей, полной сил, а не заспанной и зевающей, я не давала себе задремать и через окно таращилась в чернильную черноту ночи. Храм, как рассказала Сита, располагался в получасе езды от столицы. Выехав через городские ворота, мы совсем немного проехали по тракту, а затем свернули на боковую полузаброшенную дорогу, вившуюся через тёмный в предрассветные часы лес. Корявые деревья походили на силуэты чудовищ, где-то в стороне ухнула сова. Экипаж подпрыгивал на ухабах немощёной дороги.

Мы будто через ночной кошмар продирались.

Впереди мелькнули трепещущие светлячки, и вскоре экипаж остановился.

— Госпожа, дальше только пешком.

Час от часу не легче. Я осторожно выбралась из салона, неуверенно ступая на мягкую траву, стелившуюся по обочине.

Из темноты навстречу кто-то выступил. Я вздрогнула, но всё же позорно не вскрикнула, удержалась. В руках незнакомца загорелась свеча, и в тусклом свете, больше слепившем, нежели освещавших хоть что-то, я с трудом опознала одеяние ключника. То есть передо мной жрец.

— Как тёмен мир без солнца, так тёмно королевство без цароса, — сказал он. — Но как солнце взойдёт над миром, так и царос взойдёт над королевством.

Я изображала полнейшее внимание.

Жрец передал мне свечу.

Храм стоял на холме, и мне предстояло подниматься наверх в одиночестве. Нет, впереди тянулась цепочка редких огоньков, я далеко не первая прибывшая, но рядом со мной никого не будет. Так недолго оступиться и шею сломать.

Что за мрачный настрой?

Выбора как такового не было. Не отступать же. Я зашагала по тропинке, и вслед донёсся голос жреца:

— Как тёмен мир…, — видимо, уже прибыл кто-то ещё, но кто бы там ни был, меня это не касается.

Я медленно, выверяя каждый шаг, шла вперёд, к вершине.

Глава 37

Храм Хрустальной чистоты разительно отличался от уже виденных. Я даже засомневалась, что вижу храм. Не было ни алтарного зала, ни алтаря. Хотя, возможно, алтарь просто скрыт от взглядов посторонних. Коридор закручивался спиралью, и на каждой дуге меня встречали младшие ключники. К счастью, они ничего не говорили, достаточно было взаимных приветственных улыбок и учтивых кивков.

На очередном витке ключник не отступил в сторону, пропуская меня, а пригласил занять место между двумя прозрачными столбами. Да-да, здание было полностью выполнено из чего-то подобного стеклу: прозрачные стены, прозрачный потолок. И земляной пол. Я ступала по мягкой траве. Интересно, а если бы коронация пришлась на позднюю осень, топать пришлось бы по месиву размокшей глины? А зимой — утопать в снегу?

В этот раз ожидание затягивалось, и я догадалась, что ждать придётся до самого рассвета. Моя свечка догорела. Догорали свечи и у остальных. Сквозь прозрачные стены я видела огоньки, и то тут, то там они один за другим гасли, пока в конце концов не погасли все свечи до единой.

Восток окрасился в багрянец. Рассветало.

Солнце ещё не взошло, даже самый краешек диска не появился, но золотистые лучи уже вырвались из-за горизонта и вспороли пушистые облачка.

Новый день наступал. Восьмой день из десяти.

Я продолжаю считать. Как глупо…

Золотые лучи осветили храм, и я поняла, почему его называют Хрустальным. Прозрачные кристаллы вспыхнули разом, отразили мириады солнечных зайчиков. Казалось, на вершине холма вспыхнуло второе малое солнце. Истинное же дневное светило медленно поднималось, малиновый шар царственно оторвался от кромки земли. И одновременно с появлением на небе солнца, у подножия холма появился Ирсен, затянутый в парадный мундир ослепительной белизны. Лучи бликовали на золотом аксеьбанте, на эполетах, на золотой отделке манжетов.

Я привыкла видеть Ирсена в практичном чёрном, когда он возникал из ночи и перебирался в мою комнату через окно. Не скажу, что простая куртка ему не шла, очень даже шла, но сейчас, в парадном мундире Ирсен выглядел пришедшим с небес божеством.

Ха, я просто соскучилась. Глаз не оторвать…

Солнце поднялось выше, и оптический эффект начал угасать. От «затухания» отвлекла старшая ключница Батиты, приветственно склонившаяся перед Ирсеном. О чём они говорили, слышно не было. Ключница повторно поклонилась, и Ирсен в одиночестве двинулся вперёд. И снова символично. Он поднимался на холм с востока, как с востока поднимается солнце.

Ирсен вошёл в храм, и я потеряла его из виду. Я могла лишь догадываться, что он идёт по спиральному коридору, а аристократы низко кланяются новому царосу. То есть пока ещё не царосу. От трона Ирсена отделяют последние метры.

Я заставила себя не думать, что будет со мной и искренне широко улыбнулась. Наконец-то! Пусть на миг, но встреча глаза в глаза. Вчера виделись, но ощущение будто не несколько часов прошло, а с десяток лет. Сердце учащённо билось. Вот сейчас, вот-вот… Ирсен вышел из-за поворота, и я впилась в него взглядом.

Он увидел меня даже раньше, чем я его, его глаза расширились. Показная бесстрастность слетела как шелуха. Ирсен приближался. До него оставался метр, полметра. У меня перехватило дыхание. Я чудом краем глаза уловила, что лорд в нише напротив низко склонился. Чуть не опозорилась. Спохватившись, я исполнила забытый реверанс. От резкого движения меня повело в сторону, я едва сохранила равновесие.

Ирсен прошёл мимо. Иначе и не могло быть.

Я выпрямилась и с затаённой грустью проводила его взглядом. Ирсена ждал следующий виток спирального коридора, а во мне умирала надежда, что Ирсен избежит трона. Насколько легче было бы… Увы. Но я не могу не признать, что из всех претендентов Ирсен самый достойный. Королевству повезло.

Спиральный коридор упирался в хрустальную многоступенчатую пирамиду, венчающую холм, и Ирсен поднялся почти к самому пику. Он торжественно обеими руками взял ожидавшую его на вершине корону, высоко поднял над головой. Последние шаги, и Ирсен сам занял вершину.

— Благослови, Батита!

Его полный силы голос докатился, наверное, до самого леса, но ничего не произошло.

Ирсен медленно опустил корону на голову, опустил руки.

Свершилось!

— Да здравствует царос!

— Благослови, Батита, цароса!

Я выкрикивала вместе со всеми. Вместе со всеми я приветствовала нового цароса.

Батита никак себя не проявила, и я предположила, что всё в порядке. Будь богиня против, она бы это точно показала. А значит, Ирсен угоден. Благослови, Батита, цароса.

Церемония оказалась неожиданно короткой. Ирсен, оставаясь на вершине пирамиды, произнёс коронационную речь, затем принял сливающиеся в невнятный гул поздравления, величественно спустился. Ему предстояло первому покинуть храм. Аристократы, выстроившиеся по обеим сторонам прохода вновь скрыли от меня Ирсена.

Я замерла в напряжённом ожидании. Ирсен обязательно пройдёт мимо… И он прошёл. Обжигающий обмен взглядами, мой реверанс. Ирсен ни на секунду не задержался. Конечно, он не мог. Не в таких условиях. Я потерплю…

Ирсен скрылся за поворотом. Я выдохнула, прикрыла глаза. Когда я их открыла, обнаружила, что окружающие смотрят на меня излишне внимательно. Ну и пошли к чёрту. Я не железная. Сплетничайте хоть до посинения.

Аристократы начали выбираться из ниш вдоль прохода не раньше, чем королевский экипаж отбыл. По плану вернуться домой, переодеться в миллионный раз и прибыть во дворец. Приблизительно около полудня состоится первое заседание Совета, на котором Ирсен объявит имена своих наследников, а ближе к вечеру — Коронационный ужин. И там, и там присутствие обязательно.

А прямо сейчас будет мясо. Не буквально, конечно. Я очень смутно представляю, как около тысячи человек попытаются одновременно уехать по узкой просёлочной дороге. Ясно одно — проскочить до пробки я не успеваю. Остальные тоже понимали, что сразу уехать не удастся.

У подножия холма начали появляться грубо сколоченные деревянные столы. Младшие ключники и ключницы накрывали завтрак. Я не торопилась. Вышла из храма одной из последних и прошла к дальним столам, у которых было просторнее всего.

Завтрак накрыли простой. Можно сказать, примитивный. Сваренные вкрутую яйца, каша, толсто порезанные ломти хлеба, жирное сливочное масло, немного мяса и горячий чай. Аскетично, сытно — что ещё нужно? В отличии от большинства аристократов, я уплетала угощение за обе щёки и с удовольствием. И тем самым снова привлекла к себе внимания. Для разнообразия не самих аристократов.

К столу, у которого я завтракала в уютном одиночестве приблизилась седовласая жрица, зябко кутающаяся в пурпурную накидку, отороченную мехом. Наряд ритуальный, но ничего общего с одеяниями ключников не имеет. Странно.

— Доброго дня, графиня Льёр, — она заговорила первой.

— Доброго дня, уважаемая. Простите, не знаю, как к вам правильно обращаться.

Жрица хмыкнула. Представляться не стала, сразу заговорила о том, что её интересовало:

— Душа иного мира, твои крылья трепещут, словно вот-вот готовы поймать поток попутного ветра и унести тебя а далеко-далеко за край Небес.

— Так заметно, что я… взволнована?

Жрица качнула головой:

— Отнюдь. Ты слишком горда, чтобы позволить им увидеть твою боль, но я Видящая, и от меня тебе свои метания не скрыть. Ты могла бы стать достойной супругой своему избраннику.

— Но не стану? Это предсказание?

Седая жрица удивлённо замолчала, а затем рассмеялась надо мной. Впрочем, у неё получилось рассмеяться совершенно безобидно, и я в ответ улыбнулась.

— Я Видящая, а не пророчица, — пояснила она. — И я пришла предостеречь тебя от ошибки.

Какой?

— Буду признательна.

Жрица жестом пригласила меня следовать за ней. Я догадалась, что она не хочет, чтобы нас подслушали, поэтому послушно шла следом, пока мы не отдалились от участников трапезы. Жрица остановилась у края леса, медленно огляделась.

— В твоём мире не принято беречь себя до свадьбы?

Чего не ожидала, того не ожидала. Почему вдруг?

Ответить я решила честно:

— Несколько веков назад это было распространено повсеместно, но взгляды меняются. Уходят в прошлое договорные браки, силой, объединяющей пары становится не выгода, а любовь.

— Красиво сказала. Ещё бы ты не забывала, что от любви бывают дети.

— Что?!

Я машинально схватилась за живот.

— Я вижу в тебе искру новой жизни, — припечатала жрица и, сутулясь, побрела прочь.

Рывком опустив руки, я заставила себя дышать под мысленный счёт. Держать лицо, не дать окружающим понять, что у меня что-то произошло, скрыть эмоции. Ребёнок… Не то чтоб я не понимала, откуда берутся дети. Отчасти я доверилась обещанию, что свадьба состоится ровно через десять дней, отчасти — Ирсену. Он ведь знал, что я ни трав никаких не пила, ни других уловок не использовала. Нет, ответственность я не перекладываю. Я согласие дала? Дала. Мне и отвечать. Звучит недопустимо мрачно. Мой малыш, моё чудо, я счастлива! Я невольно улыбнулась, представив, как через девять месяцев прижму агукающую кроху к себе. Люблю тебя, моя Искорка. И клятвенно обещаю, неприятности временные. К твоему рождению, малыш, я обязательно всё устрою наилучшим образом.

Хандра? Сомнения? Боль потери? Ха! Не осталось и следа. Небо, спасибо!

Счастье счастьем, а голову стоит сохранять трезвой.

Я понятия не имею, как в королевстве относятся к внебрачным детям. Логично предположить, что даже признанные бастарды остаются людьми второго сорта, но это именно предположение. Мне не нужны догадки, мне нужны факты. Только вот узнавать надо очень аккуратно.

День-два, и Ирсен сможет выкроить для меня время, мы объяснимся. Наверное… В любом случае Ярлат настроен решительно, и Ирсену придётся высказаться по поводу свадьбы хотя бы официально. Неделя в запасе у меня есть, и тогда я приму окончательное решение.

Собственно, мне даже изобретать ничего не надо. Никого не удивит, если царос отправит бывшую невесту в глухую провинцию. В деревне скрыть точные сроки рождения ребёнка не трудно. Что до школы, пусть переносят в провинцию. Какая разница, где исследованиями заниматься? И остаётся сугубо юридическая сторона вопроса. Но тут у меня аж два варианта. Либо договорной брак. Уверена, найдётся не один разорившийся шевалье, который согласится признать отцовство ради, например, карьеры. Главное, договариваться я могу и без Ирсена. Я графиня — продвину шевалье на службе в графстве. Будем соблюдать приличия, общими усилиями беречь репутацию Льёр и к взаимному удовольствию жить каждый своей жизнью. Либо Ирсен поможет сфальсифицировать документы сперва о браке, потом о смерти мужа. И стану я вдовой, матерью одиночкой. В запасе месяц, с натяжкой — два. Справлюсь!

На меня снизошла спокойная уверенность.

Я доела бутерброд, налила себе второй стакан чаю.

И обратила внимание, что экипажи один за другим отъезжают. Движение регулирует кто-то очень грамотный, так что пробки не возникло, обошлось небольшим затором. Воспользовавшись привилегиями титула, я подала знак, что хочу уехать следующей. Правда, следующей не получилось. Моя карета с гербом Льёр подошла только через два экипажа.

На обратном пути я задремала., и Сита разбудила меня, когда экипаж уже подъезжал к мосту на Королевский остров. Стоило ли покупать мне дом, если такими темпами я окончательно переберусь во дворец? Хотя нет, скорее всего, я вернусь в провинцию.

Как и вчера, меня встретила леди Арс, проводила до выделенных мне апартаментов и, напомнив, что заседание Совета начнётся в полдень, попрощалась. Сита помогла меня избавиться от платья, и я забралась в кровать под одеяла, закуталась. Над ухом фыркнул Сахарок, сбоку на кровать запрыгнул один из котиков, важно прошёлся взад-вперёд, встаптывая одеяло, и устроился у моих ног. Стопам сразу стало тепло.

Да, с такое компанией я точно не пропаду.

Сон помог мне освежиться, снова почувствовать себя бодрой и полной сил.

И на Совет я явилась в новом платье сияя улыбкой.

Глава 38

Речь цароса на заседании Совета в первый день своего правления, несомненно, не менее важна, чем коронационная речь в храме Хрустальной чистоты, но я снова ничегошеньки не поняла. Названия, имена, названия документов, даты… Конечно, главную мысль я уловила — Ирсен заявлял, что продолжит политический курс прежнего цароса.

А вот дальше…

Ирсен вызвал хранительницу Книги имён наследников леди Мариону Тафель и подписанным на глазах аристократов приказом снял с должности. Новым хранителем был назначен лорд с длинной труднопроизносимой фамилией, которую я моментально забыла. Ирсен передал новому хранителю Книгу и объявил имена своих наследников: Её Высочество принцесса Каранимаиса, Её Высочество принцесса Иолисита, герцог Нешт.

Придёт время, и Ирсен заменит их имена на имена своих детей. Наверное… Может, разрыв помолвки не так уж и плох, учитывая, что я теперь не одна?

Заседание продолжилось.

О будущем браке цароса не было сказано ни слова, и я больше не вслушивалась, не вникала, а наслаждалась звучанием голоса любимого, и заседание пролетело для меня как одно мгновение.

Моя неизменная сопровождающая леди Арс встретила меня после Совета и пригласила следовать за ней.

— Чтобы подготовиться к Коронационному ужину, осталось не так много времени, — говорила она. — Обед будет подан в ваши апартаменты, графиня. С вашего позволения я распоряжусь.

— Благодарю, леди.

Та ещё забава: на ужин следует приходить сытой, потому что смысл совместной трапезы не в том, чтобы поесть, а в том, чтобы поучаствовать в общей беседе, показать себя. Я кивнула, но не удержалась и поморщилась. Столовый этикет — моё слабое место, а на ужине наверняка будут и иностранные принцессы, и послы. Брр.

Увлёкшись мыслями о предстоящем, я не сразу заметила, что мы попали в безлюдный коридор. Более того, леди Арс отстала. Когда я обернулась, её уже не было.

Испугаться я не успела. В боковой нише часть стены отошла в сторону.

— Мили!

Ирсен рывком притянул меня к себе, и я с готовностью уткнулась ему в плечо, обвила руками за шею.

— Мили, я так соскучился!

Ну как можно было в нём сомневаться?! Ирсен поцеловал меня лоб, в нос. Невесомые лёгкие поцелуи обжигали кожу. Я застонала, ощущая поцелуи на шее, на плече. Ноги стали ватными, и я крепче вцепилась в Ирсена. Голова кругом. Мелькнула мысль, что в коридоре не место…

Ирсен оторвался от меня тяжело дыша.

— Прости, — повторил он.

Значит, тогда мне не показалось?

— За что? — улыбнулась я.

— За всё сразу, — хмыкнул он. — Я не мог отказаться.

— Я понимаю.

Ирсен снова притянул меня к себе, он больше не целовал, а уютно обнимал.

— Очень много дел. Я вырвался буквально на минуту.

А прошло уже пять.

— Я понимаю.

— Придётся ещё немного потерпеть. Первые дни после коронации самые загруженные. Я обязан…

— Я понимаю, — фыркнула я.

— Какая ты у меня понимающая…

Я почувствовала, как Ирсен расслабился, напряжение утекало будто вода. Он уткнулся мне в волосы, глубоко вдохнул.

— Прости, я должен бежать.

Но вопреки своим же словам не сдвинулся ни на миллиметр.

— Беги, — согласилась я с лёгкой насмешкой.

Ирсен рассмеялся, чмокнул меня в макушку, с заметным сожалением отстранился. Улыбка у него получилась откровенно грустной. Ирсен сделал шаг назад и скрылся в нише. Часть стены вернулась на место. Тайный ход, однако.

Я немного постояла, приходя в себя.

— Графиня? — осторожно окликнула меня леди Арс.

— Идёмте, — кивнула я.

Ирсен…

На сердце стало спокойнее.

Правда, со свадьбой так до конца и не понятно, зато я убедилась, что в ближайшее время Ирсен найдёт для меня час-полтора, и мы сможем спокойно поговорить. А пока на ужине следует аккуратно присмотреться к шевалье. Вдруг муж-«ширма» всё-таки понадобится?

Все правильные мысли я быстро растеряла. На губах горел поцелуй, и я улыбалась, заново в памяти переживая короткую встречу.

В розовом любовном киселе я плавала до самого Королевского ужина.

Место в парадной столовой осталось практически прежним. Паж пригласил меня за стол, стоявший ближе всего к королевскому, и в этот раз я оказалась на три или четыре стула ближе к началу. То ли из-за того, что официально я оставалась невестой, то ли из-за небольшой перестановки: родители Ирсена получили право сидеть за королевским столом, чем они и воспользовались. Появление бывшего цароса стало для меня неожиданностью, как и появление принца. Также подле Ирсена оставались обе принцессы.

Ужин начался с супа. В белом бульоне я опознала осьминогов, достаточно маленьких, чтобы поместиться в ложку целиком и усатых креветок в панцире, который, как я догадываюсь, будет крайне неприятно скрипеть на зубах. И вообще, разве панцирь и головы креветок съедобны? Я попыталась подглядеть за соседями, но увидела лишь как господа и дамы берут глубокими ложками бульон. Очищать креветок никто не пытался, а значит, я тоже не буду. Голову грызть как-то не хочется. Вывод: обойдусь бульоном, хотя и жалко не попробовать.

Я заметила очень внимательный взгляд принцессы Ярлата. Она моментально отвернулась, поняв, что замечена. Но почему она так смотрела? Неужели просветили насчёт моего иномирного происхождения? Если принцесса начала прицельно наводить справки, то вполне возможно, что ей уже сообщили, кто я.

Происхождение происхождением, но я знаю, как наша помолвка с Ирсеном выглядит со стороны. Ирсен долго отказывался от свадьбы, и царос, потеряв терпение, обязал Ирсена жениться в приказном порядке. А в наказание навязал полезную короне дочь барона, которого Ирсен презирает и на дух не переносит. Ничего удивительного, что все ждут расторжения нашей помолвки, ведь теперь у Ирсена есть власть отменить приказ.

Я всё-таки подсмотрела. Креветок, как и осьминогов, съедали целиком.

Перемене блюд я обрадовалась в надежде, что подадут что-нибудь простое в плане использования приборов. Кто же знал, что официант поставит передо мной тарелку с лобстерами и выдаст целый арсенал крючков, ложек, двузубых вилок, щипцов. То-то я удивлялась, что приборов изначально лежало подозрительно мало.

Глядя на гигантского лобстера, я понимала, что опозорюсь. Слишком много нюансов, которые «налету» не схватить. И не притронуться нельзя — этикет обязывает съесть хоть немного. Не притронуться вовсе равнозначно оскорблению хозяина праздника. Цароса.

Косясь на соседа слева, я взяла щипцы — избавлюсь от клешней, а там видно будет.

— Отец-король часто повторял мне, что особенно важно укрепить отношения с союзниками в начале правления, — с намёком протянула принцесса Ярлата.

Она говорила не слишком громко, как раз, чтобы слышала я и те, кто сидят рядом.

— Его Величество не раз доказывал свою политическую мудрость, — поддакнул кто-то с нашей стороны.

— Отец-король считает, что лучший способ укрепить союз — заключить брак.

Девочка, зачем же так откровенно-то? Она, конечно, не впрямую говорит, но намекает слишком «толсто».

— Ваше Высочество, что вы подразумеваете, вспоминая на нашем Коронационном ужине советы Его Величества о начале правления? — с обманчиво добродушной улыбкой спросил Ирсен.

Принцесса вздрогнула. Не ожидала? Зря. У Ирсена отменный слух.

Даже я понимаю, что она зашла непозволительно далеко.

— П-простите, Ваше Царосское Величество. Я подразумевала лишь то, что союз между нашими странами крепчал на протяжении веков, и я счастлива, что с каждым поколением отношения наших стран становятся всё теснее.

— Я также высоко ценю многовековой союз наших стран. Однако, Ваше Высочество, я должен заметить, что упоминание брака может быть понято превратно, ведь накануне Пятидневья Батиты я уже официально представил свою невесту.

Свадьба будет?!

В голову пришла совершенно глупая мысль — а вдруг Ирсен использует помолвку лишь как предлог отказаться от принцессы Ярлата, а сам выберет другую принцессу. Их же ещё шесть.

— Ваша невеста? — принцесса, возвысив голос, повернулась ко мне, картинно выгнула бровь и поморщилась. — Графиня, вы берёте мясо омара прямо с вилки?

Да чтоб тебя!

А как надо? Я своими глазами видела, как сосед вытаскивал из панциря мясо именно вилкой. Вот именно! Вытаскивал, а не ел сразу. Чёрт.

Опозорилась. И стараниями принцессы мой позор увидели не только ближайшие соседи по столу.

— Ваше Высочество, вы никогда не пробовали брать мясо омара с вилки? — удивился Ирсен и полностью повторил то, что делала я. Он подцепил мясо крючком, вытянул, подхватил вилкой и отправил в рот. — Ваше Высочество, без соуса вкус чувствуется иначе. Рекомендую.

Принцессе, да и остальным аристократам, ничего не оставалось, кроме как повторить мой дикий манёвр, грубо нарушающий столовый этикет.

Я послала Ирсену благодарный взгляд.

Атмосфера на ужине резко изменилась. Принцесса Ярлата притихла, и больше никто не смел замечать мои ошибки. Наоборот, соседи резко «забыли» этикет и не позволяли мне нарушать правила в одиночестве.

Равнодушие — для них я вассальная графиня герцога Варильского, глава школы, где будут преподаваться важные, но не понятные большинству материи — сменилось озадаченностью. На меня смотрели с искренним недоумение — она что, реально может стать женой цароса? Да нет, не может быть. Фавориткой…

Коронационный ужин благополучно закончился ближе к полуночи.

Естественно, ещё раз увидеться с Ирсеном мне не удалось. Леди Арс проводила меня прямиком в апартаменты, где меня уже давно ждала Сита. Я упала спать. Как Сита забрала платье, как помогла умыться, как избавила от шпилек, не помню.

Меня никто не беспокоил.

Я проснулась ближе к полудню, машинально коснулась живота. Я выспалась, чувствую себя хорошо, значит и у малыша должно быть всё в порядке. Я потянулась и позволила себе в удовольствие поваляться по кровати. Недолго. Малыша нужно кормить, так что завтрак мне, пожалуйста. Я позвала Ситу, отдала распоряжения и только тогда, окончательно проснувшись, вспомнила, что наступил девятый день из десяти.

— Госпожа, три часа назад приходила леди Арс.

— Да?

— Леди передала, что на сегодня нет мероприятий, на которых вы должны присутствовать.

— Я могу вернуться домой?

— Да, госпожа.

Я испытала смесь радости и разочарования. Разочарование — от того, что Ирсен так легко отпускает меня из дворца. Радость — от того, что я, наконец, вырвусь из королевского серпентария. Домой, в школу, к урокам этикета…

— Госпожа, не расстраивайтесь.

— Я в порядке.

Девятый день прошёл как в тумане. Я увлечённо занималась школой, обсуждала с исследовательскими группами первые результаты, которые им удалось получить, рассказывала о научных методах проведения исследований, в частности об экспериментах, утвердила план работы на ближайшие десять дней.

Вот в школе я на своём месте, я ощущаю свою полезность, занимаюсь любимым делом.

Зачем мне замуж? Брак-«ширма» подойдёт мне идеально. Только почему разумные аргументы сердце отвергает? Будто гвоздём по стеклу…

Вечером девятого дня я снова легла поздно. Но если вчера у меня была причина — Коронационный ужин, то сегодня никаких причин. Я отослала Ситу и до победного сидела на подоконнике, прислушивалась к ночным шорохам, любовалась луной. Ждала. Не дождалась. Вечером девятого дня Ирсен не пришёл.

Наступила полночь. Наступил десятый день. День, который по обещанию Ирсена должен был стать днём нашей свадьбы.

Глава 39

Мне приснился Ирсен, его нежные поцелуи, прикосновения. Из окна шёл свежий воздух. Я же точно помню, что закрывала окно…

— Ладно, пусть так, — вздохнул над ухом Ирсен.

Я попыталась обнять его за шею и утащить к себе под одеяло, но не вышло. Ирсен увернулся, сгрёб меня в объятия вместе с одеялом, взял на руки, прижал к себе. Какой волшебный сон…

— Спи, Мили, — шепнул он.

— Угу…, — я потёрлась щекой о его плечо.

Во сне Ирсен появился без короны, без мундира, в своей практичной тёмной одежде.

Сон становился всё более фантастическим, потому что Ирсен, удерживая меня в объятиях сначала забрался на подоконник, а потом и вовсе каким-то чудом спустился по отвесной стене как по лестнице. Хотя это же сон, во сне можно и не такое.

На дороге нас дожидалась лошадь. Разумеется, волшебная! Крупная, с непривычно широким мощным корпусом, лоснящейся снежно-белой шкурой, золотыми гривой и хвостом. Ирсен взлетел в седло, продолжая удерживать меня, удобно посадил перед собой, и лошадь тотчас сорвалась с места. Я почти не ощущала тряски, плавный бег был больше похож на полёт. Я всерьёз проверила, не появились ли у лошади крылья. Вдруг мне приснился пегас?

Мы промчались по безлюдным ранним утром улицам, промчались мимо стражи на городских воротах. Никто и не подумал нас останавливать, проверять документы. Сон же.

— А почему мы…? — вопрос я не закончила. Какая логика в игре подсознания?

Но Ирсен ответил:

— Я тебя похитил.

— М?

— Украл прямо из спальни, — подтвердил Ирсен.

— А куда мы едем? — так приятно его слушать. Голос как у настоящего.

— К Каменной паре.

— Зачем? И кто такая эта пара?

— Как «зачем»? Пожениться. По легенде во времена до основания королевства он и она полюбили друг друга, но их родители были категорически против свадьбы. Пара взмолилась богине любви, прося даровать им ни много, ни мало — вечность вместе. Богиня откликнулась на зов, но по-своему. Он и она окаменели. Богиня потребовала, чтобы в благодарность за помощь Каменная пара соединяла любящих узами брака вопреки всем обстоятельствам.

— Погоди!

Я попыталась выпрямиться, но Ирсен лишь крепче обнял меня, и запоздало сообразила, что мы верхом.

— Так это не сон…

— Нет, конечно, — фыркнул Ирсен. — Мили, с добрым утром.

— Свадьба…

Признаться, я чувствовала себя оглушённой. Пока я упивалась сомнениями, Ирсен всё продумал, организовал.

— Прости, со свадьбой никак.

Я вздрогнула:

— Ирсен, ты же только что сказал, что мы поженимся?

— Да.

— Ничего не понимаю.

— Мили, мы поженимся, но без свадебного торжества.

— В одеяле даже интересней, — согласилась я. — Ирсен, но почему ты ничего не сказал?!

— Когда? — озадачился он.

— Да хоть бы позавчера или вчера.

— Сказал что?

— Что мы поженимся…

Вроде бы ни в чём не виновата, а под его взглядом спрятаться хочется.

— Мили, ты что, сомневалась?! Но я же тебе обещал.

Я опустила голову:

— Прости. Я верила тебе, просто… Какая из меня жена цароса?! Я в себе сомневалась. Иностранная принцесса тебе будет полезна.

— Мили, что за чушь? Допустим, иностранная принцесса будет полезна не мне, а королевству. Только, Мили, я не нуждаюсь в костылях внешней поддержки. Союз с Ярлатом никуда не денется, он выгоден обеим сторонам. Да и разорвал бы их король с нами отношения. И что? Я способен позаботиться о своей стране самостоятельно. Мили, запомни, женой цароса ты будешь самой замечательной на свете. Любимой и, смею надеяться, любящей.

Я чуть позорно не разрыдалась. Всхлипнул пару раз. Ирсен ничего не сказал, обнял крепче.

— В любящей можешь быть уверен.

Ирсен быстро поцеловал меня в макушку.

— Я уверен.

— Какая необычная лошадь, — резко сменила я тему, чтобы отвлечься и не устроить водоразлив. Слёзы Ирсен стерпит, но зачем устраивать некрасивую сцену, если её можно избежать?

— Конь, — с усмешкой поправил Ирсен. — Королевский золотой. Особая порода, выведенная умельцами из степей специально для моего предка. Быстроногие, необычайно выносливые, исключительной стати. С одного взгляда с другими породами не спутаешь. Привилегией сесть в седло королевского золотого обладают только сам царос и его царина.

— Я ещё не царина.

— Будущая царина, — не согласился Ирсен.

Я рассмеялась.

На душе стало легко-легко.

Небеса, как мне повезло с мужем!

— Ирсен?

— Да?

— Наверное, беглецов от родительской воли не так уж и мало? Странно, что к Каменной паре можно свободно попасть.

— Пфф! Пусть попадают. Толку? Каменная пара связывает брачными узами только тех, кто по-настоящему любит друг друга, чьи чувства глубокие и зрелые.

Так Ирсен не просто исполняет обещание жениться на мне именно на десятый день, и ни днём позже, но и проверяет нас? Мне остаётся в очередной раз восхититься его продуманностью и тщательностью.

Конь замедлил бег, пошёл шагом.

Тракт давно остался позади, и мы пробирались через нехоженый лес, благо высоченные сосны любили простор, и конь свободно вышагивал по влажному, время от времени хрустя ломающимися под копытами сухими ветками.

Вскоре деревья расступились, и мы вышли к лесному озеру. Правая половина заболотилась и зарастала ряской. Левая сверкала чистейшей прозрачнейшей водой. Настолько прозрачной, что, наверное, даже далеко от берега дно можно рассмотреть во всех подробностях. У самой кромки воды стоял выглаженный дождями и ветрами валун, очертаниями очень смутно напоминающий прижавшихся к друг другу двух человек.

Ирсен вытащил из кармана куртки мои тапочки и смущённо пожал плечами:

— Я не стал искать туфли.

— Спасибо, что подумал.

Топтаться по росе босиком было бы неприятно и неполезно для здоровья.

Конь послушно замер, Ирсен крепко держал меня, и я смогла обуться сидя: выпутала из одеяла ноги, натянула сначала один тапок, потом второй. Ирсен спрыгнул в траву первым, помог спуститься мне. Говоря откровенно, я не прикладывала ни малейших усилий. Ирсен снял меня с коня и поставил в траву.

Бросив повод и не заботясь, что конь может убежать, Ирсен потянул меня вперёд.

Мы подошли к кромке воды.

— Каменная пара, — представил Ирсен валун.

— Вечность не прошла бесследно.

— Точно. Мили, видишь выступ? Если очень постараться, можно представить, что это их ладони. Они будто пальца переплели.

— Вижу.

— Сейчас мы должны сложить ладони ковшиком. Твоя левая ладонь и моя правая. Мы зачерпнём воды из озера, выльем на выступ и погладим его. Ничего сложного.

В голове сразу возникли тысячу «если». А если я расплескаю воду до выступа? А если мы наберём недостаточно воды? А если пара не ответит? Нет, не может не ответить! Мы любим друг друга — я верю.

— Мили, всё хорошо. Не волнуйся.

Я кивнула. И мысленно обратилась к Каменной паре: «Если вы слышите, я хочу сказать, что восхищаюсь силой вашего желания быть вместе. Надеюсь, вы счастливы, а если нет, то я от души желаю, чтобы ваше счастье вас нашло».

Ответа не последовало, и я с трудом отогнала от себя мысль, что просьбу поженить нас Каменная пара точно также проигнорирует. Нет, не может быть.

Мы с Ирсеном соединили ладони ковшиком, зачерпнули из озера ледяную воду, отчего мои пальцы сразу покраснели, донесли до валуна не расплескав, вылили на нужный выступ. Осталось погладить.

Глава 40

Ладони скользили по гладкому выступу. Ничего не происходило. Я с тревогой покосилась на Ирсена. Неужели пара сочла, что мои чувства недостаточны? Последнее движение ладонью, и гладкая поверхность внезапно стала шероховатой. Даже не шероховатой, нет. Выступили острые грани, по инерции проведя по которым я ободрала кожу. Кровь залила выступ. Не только моя. Ирсен точно также порезался. Часть крови очень быстро впиталась в камень, а та, что была у нас на руках изменилась, превратилась в широкую алую ленту, обернувшуюся вокруг наших запястий и накрепко их связавшую.

Ирсен поправил на мне сползающее одеяло и буднично хмыкнул:

— Поздравляю нас со свадьбой, моя царина.

— Ирсен…

Ирсен привлёк меня к себе и поцеловал до звёздочек перед глазами. Мне разом стало жарко, но увлечься Ирсен, увы, не позволил.

— Возвращаемся?

— Во дворец? Возвращаемся…

— Будет нехорошо, если меня надолго потеряют. Нам только паники в столице не хватало. И нам надо посетить храм Батиты.

— Угу.

Я всё ещё смотрела на валун. Я благодарна Каменной паре за помощь, рада, что благодаря им у любящих людей есть возможность вопреки всем трудностям создать семью по любви, но в то же время мня коробит от одной мысли, что они обращены в камень.

— Мили?

Мне показалось, или на выступе появилась крошечная трещинка, будто яйцо треснуло?

— Как ты узнал, что у нас всё получится?

Я отвернулась от Каменной пары.

Ирсен запрыгнул в седло, подал мне руку и снова посадил перед собой, крепко обняв за плечи и подтолкнув одеяло, чтобы мне было удобнее. Конь потрусил обратно в лес, и через залитый солнечным светом сосновый бор мы добрались до тракта.

Конь помчался во весь опор.

С лентой на запястье было немного неудобно. Любое движение — и я тяну за собой Ирсена. Приспособлюсь, конечно, но меня смущает, как идти в ванную. Некоторые моменты требуют уединения…

— Ещё в пещере. Помнишь, я рассказывал, что отправился за ответами в Обсидиановую пещеру?

— Помню.

— Дядя требовал, чтобы я женился. Дети — символ будущего. Несмотря на то, что формально я Ансер, при необходимости моих детей признали бы частью королевского рода.

— А почему принца не женить?

— Он не маг, родившийся у двух магов. Вероятнее всего, дар появится не раньше, чем через два поколения. Не годится. Поэтому остались принцессы и я. Предполагалось, что они будут выбирать жениха исходя из того, кто из сестёр взойдёт на трон, то есть после коронации. А я наоборот лишусь возможности политически выгодно жениться, и для Регентского Совета это был бы весомый аргумент не голосовать за меня. Получилось иначе. Так вот, дядя потребовал, чтобы я женился. Я совершенно не хотел навсегда связывать свою жизнь с чужим человеком. Дядя щедро позволил выбирать. Но толку? Своей женой я не хотел видеть ни одну из знакомых леди. И тогда я отправился в Обсидиановую пещеру.

Это что же значит? Что никакой любви и в помине нет? Что Ирсен возится со мной потому что ему так местный оракул посоветовал?!

Держать лицо, не реветь.

— Мили! — Ирсен ругнулся сквозь зубы. — Мили, ты же разумная, умная, сообразительная. Не надо искать в моих словах то, чего в них нет, ладно?

— А что есть?

— Про невесту Пещера ответила, что мне следует жениться не на иностранке, а на графине. Ни имён, ни внешности, только титул. И на тот момент мы с тобой ещё не познакомились, а в королевстве была одна единственная графиня. Её младший правнук мой ровесник. Графиня недавно похоронившая четвёртого мужа. Как тебе перспектива стать пятым?

Я поперхнулась.

Ирсен весело ухмыльнулся:

— Вот и я примерно также отреагировал. Потом я подумал, что кто-то из леди в ближайшее время унаследует графство, но никто конкретный на ум не приходил. А потом я встретил тебя, и сделал свой выбор. Не скрою, меня немного смущало, что ты подходишь лишь наполовину, а ответы, полученные в Обсидиановой пещере не то, что следует игнорировать. И только когда я разобрался в твоей ситуации с бароном, я до конца понял ответ, моя графиня.

— А второй вопрос? Если не секрет.

— Не секрет. Вопрос касался расследования. Я же уже тогда почувствовал неладное, но никак не мог ухватить, что происходит.

Мы вернулись в столицу.

Стражи на воротах почтительно поклонились. Я послала им смущённую улыбку.

Окраины уже просыпались, на улицах появились горожане. И все без исключения узнавали Ирсена, низко сгибались, чуть ли не до земли. Я чувствовала не себе заинтересованные, озадаченные, полные любопытства взгляды. Ёжики святые, что обо мне будут говорить! А действительно — что?

— История нашей любви войдёт в легенды, — Ирсен думал о том же, о чём и я.

Повернув на боковую улицу, мы оказались перед небольшим храмом.

Ирсен спрыгнул на мостовую, помог спуститься мне и решительно направился в храм, игнорируя высунувшихся на цокот копыт младших ключников и ключниц, смотревших на нас круглыми глазами. Когда им ещё представится шанс увидеть царину в одеяле и тапочках?

Мы прошли прямиком к алтарю.

Жрец едва нагнал нас.

— В-ваше Царосское Величество?

— Доброе утро, ключник Батиты. Мы с супругой пришли засвидетельствовать перед Небесами наш брак.

— А?

Ирсен продемонстрировал наши связанные алой лентой запястья:

— Каменная пара.

Жрец провёл над нашими запястьями ладонью, с его пальцев полился мягкий свет. Жрец выжидательно замер. Ничего не происходило. Постепенно свет стал угасать, и жрец кивнул:

— Брак засвидетельствован Небесами, о чём в храмовую книгу будет сделана запись.

— Благодарю.

Лента на наших запястьях внезапно похолодела, и превратилась в два браслета густого гранатового оттенка. Не поняла… Ювелиром выступила Батита или та, вторая богиня — богиня любви?

Пока я ошарашенно таращилась на браслет, Ирсен подхватил меня под руку и потянул прочь из храма. Я не сопротивлялась.

Честно говоря, я думала, что мы вернёмся домой или на худой конец поедем в герцогскую резиденцию или хотя бы магазин готовой одежды, но Ирсена мой внешний вид не заботил, скорее забавлял. От моих робких возражений он небрежно отмахнулся:

— Мили, ты не заметила? Я взял не только одеяло, но и постельное покрывало, а в нём нет ничего неприличного. У тебя идеальный эксцентричный свадебный наряд. Кстати! Считается, что, если невеста удачно вышла замуж, она может передать свою удачу, подарив свой свадебный наряд. Естественно, подразумевается не просто дар. Получательница должна надеть счастливый наряд на свадьбу. Брак с царосом по определению не может быть неудачным.

Ха!

Кажется, я знаю, какой ответный презент послать принцессе Ярлата.

Конечно, без одобрения Ирсена я ничего подобного не сделаю, но мне и воображения хватает представить ситуацию в красках.

Я рассмеялась, и под смех мы пересекли мост, въехали на Королевский остров.

Временные покои больше не для меня. Ирсен сказал, что отныне во дворце я полноправная хозяйка и на руках понёс в свои апартаменты. Через коридоры и галереи, на глазах у всех… Поначалу я жутко смущалась. Да и не пушинка я. Но Ирсен удерживал меня так легко, словно я вообще ничего не весила. Я расслабилась и тихо шепнула:

— Люблю тебя.

— Я тебя тоже люблю.

Ирсен с ноги открыл дверь, ногой же закрыл, отсекая любопытные взгляды, донёс до кровати, плавно опустил.

Я не позволила Ирсену распрямиться, ухватил за воротник:

— У меня для тебя есть подарок.

— Да-а? Мили, ты подаришь мне самый сладкий поцелуй на свете?

Я улыбнулась:

— Поцелуй тоже, но позже. В храме Хрустальной чистоты ко мне подходила жрица в пурпурной накидке и представилась видящей.

— Знаю её, — кивнул Ирсен.

— Она сказала, что увидела во мне искру новой жизни.

Ирсен на секунду нахмурился:

— Что? — переспросил он, а потом пришло осознание. — Мили?! Мили!

Минуты три Ирсен не мог найти слова. Подавшись ко мне, он расцеловал меня, и я увлекла его на кровать, прижалась к боку. Я так соскучилась! Ирсен обнял меня с невероятной нежностью, так осторожно, словно я могла сломаться от любого неловкого движения. Одну ладонь он положил мне на живот.

— Наш малыш. Самый лучший, правда?

— Да-а…

— Тогда мы станем для него самыми лучшими родителями. Я обещаю.

И разве можно усомниться? Ирсен сказал, значит сбудется.

Эпилог

Маленькая чертовка сидела на закорках у папы и, заливаясь весёлым смехом, медленно выливала ему на голову баночку ярко-малиновой краски. Папа стоически терпел, утешаясь тем, что краска не стойкая — смыть следы развлечения маленькой принцессы до начала Королевского обеда он точно успеет.

Наша младшая дочка пошла внешностью в меня, только светло-ореховые с золотыми прожилками глаза она взяла от Ирсена. Характером же… Окружающим можно уже сочувствовать, а что будет, когда она подрастёт, страшно подумать. Лично я не сомневаюсь: дочь Кошмара закошмарит всех. Как и старшая, кстати. Старшая дочка родилась кудрявой очаровашкой, и чуть ли не с пелёнок научилась притворяться ангелочком. В глазах подданных она оставалась спокойным, рассудительным, не по годам развитым ребёнком, и только мы, самые близкие, знали, что за милой улыбкой скрывается тот ещё бесёнок.

Я улыбнулась, и вернулась к отчёту из школы, как я по старой привычке продолжала мысленно называть Королевскую академию магических наук. Академия занималась как обучением, так и научными исследованиями, и в этот раз маги сообщали, что очередную серию экспериментов можно считать успешной, способ «консервации» магической силы найден, и мы стоим на пороге прорыва, который откроет эпоху артефакторики. В земной истории была научно-техническая революция, а у нас будет научно-магическая.

И я гордилась тем, что приложила руку к изменениям.

Кто-то скажет, что я всего лишь вдохновляла. Взять те же артефакты. Моя заслуга лишь в том, что я, проведя аналогию между магией и электричеством, предложила создать батарейку. Маги приняли мою идею и нашли способ воплотить в реальность. Это их работа, их достижение. Но если бы не я, разве батарейку бы создали? Конечно, да. Лет через сто, а то и через тысячу.

Дело, конечно, не в батарейках.

Медицина раз. А два…

До меня маги верили, что заниматься сельским хозяйством ниже их достоинства. Мне удалось переломить ситуацию в графстве, Ирсен распространил удачный опыт на всё герцогство, а теперь внедряет повсеместно. С поддержкой мага жизни, можно навсегда забыть про неурожай и голод.

Под властью Ирсена сильное королевство стремительно превращалось в ведущую державу, и я не удивлюсь, если вскоре мы станем империей: уже две мелких страны попросили о коронном договоре. Первую страну теснят соседи, во второй король бездетен, и, чтобы не позволить дальней родне устроить грызню за трон, король присягнёт Ирсену.

Мизера на политической карте больше нет. Ирсен разобрался с проблемой быстро и жёстко — уничтожил. А заодно расширил свои территории.

Союзники давно точат на нас зубы, однако, безнадёжно отстав, не решаются что-либо предпринять. Одна попытка, в самом начале, была, и последствия участникам авантюры категорически не понравились.

— Мама! Как тебе?

Я оторвалась от бумаг, оценила картину. Маленькая чертовка закончила играть в парикмахера, и ждала вердикт.

— Папе идёт. Ты замечательно подобрала цвет. Мне очень нравится.

Старшая захихикала в кулак. Ирсен, не разделяя нашего с девочками энтузиазма, скорчил рожу. Мелкая не заметила, потому что именно в этот момент дверь открылась.

— Дедушка!

С радостным воплем она схватила зелёную краску и кинулась к следующей жертве. Бывший царос перед маленькой чертовкой был ещё более беспомощен, чем Ирсен.

Дядя Ирсена не только выжил, но и полностью восстановился.

Целители превзошли себя. Именно они предложили очевидное решение, которое мне в голову не пришло. Точнее, я ошибочно не учла, что имею дело не с земными технологиями, а с магией и отбросила его как ещё более нереальное, чем успешная трансплантация.

Зачем пересаживать чужое сердце, когда можно воздействовать на тело точечно и вырастить абсолютно родную замену? Благодаря тому, что магия откликается на желание мага, сработать удалось чётко, и после череды экспериментов двое целителей рискнули взять на себя ответственность за возможную неудачу. Полгода нервозности, беспокойства, страхов и… ошеломительный успех, потрясший весь мир. На финальном этапе в лечении также приняли участие и маги смерти. Отравленное сердце было необходимо удалить. Проводить операцию? Маги сумели медленно разрушить поражённый орган, и организм сам справился с выведением «грязи».

— Ирсен, я хотел узнать твоё мнение о предложении Ярлата.

Бывший царос не мог вернуться на трон, что не мешало ему активно заниматься государственными делами, полностью взяв на себя дипломатию и оставив Иоле финансы.

Кара вышла замуж за наследного принца нашего южного соседа. Далисант женился на дочери старшего вождя островного государства. Ярлат, осознав, что про династический брак можно будет вот-вот забыть, нацелился на Иолу, единственную, кто ещё не связал себя узами брака.

Ирсен фыркнул:

— Я прислушаюсь к мнению кузины.

— Иола давно и безнадёжно влюблена во внука герцога Нешта.

Ирсен пожал плечами:

— Если они решатся, то пусть поторопятся. Мне нужно на кого-то перекинуть все дела.

— Можно узнать причину? — насторожился бывший царос.

Ирсен предельно серьёзно пояснил:

— Я обещал Мили поездку на Остров драконов. Давно пора устроить Большое королевское путешествие и начать с севера. Остров Тишины лета тоже посетим, — поспешно добавил Ирсен.

Вдруг Сахарок где-то рядом?

— Папа, я тоже хочу драконов! — отреагировала младшая, на секунду оторвавшись от размазывания изумрудной зелени по волосам деда.

— Будут.

Чертовка аж просияла.

В дверь снова постучали, и, не дожидаясь разрешения, к нам ворвался старший ключник Батиты, запнулся о собственную мантию и чуть не пропахал носом ковёр. Повезло, что караульный успел протянуть руку из коридора и поддержать жреца за локоть. Ключник даже внимания не обратил:

— Чудо, величайшее чудо! — выпалил он.

— И вам доброго дня, — беззлобно хмыкнула я, намекнув, что сперва ему стоило всё же поздороваться. — Что стряслось?

Просто так ключник не стал бы врываться.

— Чудо, — повторил жрец чуть спокойнее. — Сегодня утром Каменная пара полностью покрылась сеткой трещин, и валун осыпался крошевом. На месте камня остались он и она. Сейчас пара доставлена к лучшим целителям.

Они всё-таки освободились!

Да здравствует любовь!

Я невольно посмотрела на Ирсена. Он тоже посмотрел на меня. Мы встретились взглядами, и на миг растворились друг в друге. Окружающий мир будто на паузу поставили. Когда Ирсен успел подойти? Я, пачкая пальцы, провела по малиновым волосам и потянулась за поцелуем, сладким, как те конфеты, которые Ирсен каждый день продолжает мне дарить.

— Оу, — выдохнул кто-то сзади.

Я краем уха услышала, как дядя Ирсена забирает девочек, уговаривая:

— Не будем им сейчас мешать, и через девять месяцев у вас появится братик.

Братик, говорите? Я только за!

— Малиновый тебе определённо к лицу, — пробормотала я.

Ирсен хрипло рассмеялся:

— Я тоже люблю тебя, Мили.

Люблю.

С каждым годом наши чувства становились глубже, ярче, острее.

Конец