Невеста вне отбора

Глава 1

Катарина ван Ретт бросила короткий взгляд в ростовое зеркало и, скривив пухлые губы, отвернулась. Вот уж чего она не хочет — так это любоваться собой. Спасибо, она помнит, как выглядит. И как выглядит венец избранницы принца — тоже.

Яркое платье для верховых прогулок, удобная обувь и неизменная мужская трость — какая разница, насколько красива девушка, если она хромает? И не может забраться на лошадь без посторонней помощи.

— Катарина, милая, ты проснулась?

В комнату заглянула эйта Анна Талем, няня Катарины.

— Как ты думаешь, нянюшка, имеет смысл срочно искать любовника?

— Катарина, порядочная мэдчен даже не думает о таких вещах, — сурово произнесла невысокая женщина. От уголков ее добрых глаз расходились лучики морщинок.

— Порядочные мэдчен, нянюшка, не хромают на правую ногу. Не падают, теряя равновесие. Они милы, обходительны и способны протанцевать хоть всю ночь напролет.

— В любом случае, Катти, девственную плеву невесты проверяют только тогда, когда этого хочет жених. А чтобы жених захотел проверить тебя, — няня покачала головой, — вначале нужно победить в Отборе невест.

— А отсидеться не получится? — с надеждой спросила Катарина.

— Ты хоть знаешь, сколько знатных мэдчен не попали в этот Отбор? Как они тебе завидуют, девочка, как завидуют…

— А я завидую им, — тихо шепнула Катти. — У них есть то, чего нет у меня. У меня есть то, что нужно им. Я бы поменялась.

— Ну-ну, милая, все забудется как страшный сон.

Няня безмерно любила Катарину. Где-то в глубине души она считала ее своей внучкой — ведь эйта Талем была кормилицей матери Катарины.

— Твоя семья любит тебя, Катти.

— Знаешь, нянюшка, иногда мне кажется, что из всей моей семьи есть только ты, — тихо сказала Катарина. — Я бы предпочла остаться в поместье. С тобой.

Что хотела ответить няня, осталось тайной — в комнату зашла служанка и сообщила, что для конной прогулки все подготовлено.

— Какая прогулка? — ахнула нянюшка.

Катарина невинно улыбнулась и пропела:

— Конная, нянюшка. Неужели ты не слышала? Хочу вот по городу прокатиться, венец свой всем показать. Похвастать. Ты же сама говорила, что мне все завидуют.

Вглядевшись в серо-зеленые глаза своей воспитанницы, эйта Анна покачала головой:

— Подумай дважды, прежде чем сделать глупость.

— Обдуманная глупость — уже не глупость, а неправильно принятое решение, — фыркнула Катти и резко развернулась.

К сожалению, все, что было доступно мэдчен ван Ретт, — это вот такие вот драматичные развороты. Зато быстро уйти она не могла даже с тростью. Потому старенькой нянюшке не составило труда нагнать свою воспитанницу.

— Ты даже волосы не прибрала, Катти.

— Это модно, няня. Если у мэдчен есть головной убор, — Катарина выразительно показала на платиновый венец, лежащий на пепельных прядях, — то заплетать косы не обязательно.

Катти первой подошла к лестнице и, перехватив трость в левую руку, правой крепко вцепилась в перила. Как она просила отца поселить ее на первом этаже — не передать словами. Но нет, не снизошел дерр ван Ретт до ее молитв.

Внизу лестницы ждал грязный, оборванный мальчишка. Из тех, что помогают конюху.

— Мэдчен ван Ретт.

— Тим, ты собрал? — тут же улыбнулась Катарина.

— Да, мэдчен, вот он, целый мешок отборных камней! — засиял мальчишка.

Охнув, няня схватилась за сердце.

— Зачем тебе камни, Катти?

— Я могу поклясться, нянюшка, что кидать ими в людей не буду, — честно сказала мэдчен ван Ретт. — Но если вдруг попаду в кого — это будет чистая случайность.

Тим, получив монетку, унесся совершенно счастливым — мэдчен Катти, как ее называли слуги, никогда не обманывала. И если обещала приплатить за работу, то давала серебрушку. А это ого-го сколько!

— Катти, милая, — няня вцепилась в руку своей воспитанницы, — прими правильное решение и останься дома. Венец не позволит тебе вступить в близкие отношения с мужчиной! Да и кого ты сейчас найдешь?! Ты выбрана, уже ничего не изменить!

— Няня, про срочный поиск любовника я шутила, — улыбнулась Катарина. — Да и потом, неужели и знатные моры, и свободные эйты ходят на свидания с мешком камней?

— Нет, но мне страшно думать, для чего он тебе нужен.

Выйдя на широкое крыльцо, Катти сощурилась от яркого весеннего солнца.

— Ах ты ж ирод! Ты кого для мэдчен оседлал? Неужто на конюшне смирные кобылки закончились?!

Няня, невзирая на свой возраст, хищным коршуном налетела на конюха. Еще бы, огромный черный жеребец и саму Катарину испугал до дрожащих колен.

— Да смирный он, смирный, угомонись, старая. Дерр ван Ретт сыну его купил. А у жеребца характера совсем нет. Посмотри на него.

Катти подошла ближе и погладила жеребца по сильной шее.

— Он пуглив?

— Нет, мэдчен. Просто смирный как мерин. В галоп не идет, у барьеров останавливается. Младший дерр ван Ретт велел на скотобойню отдать, — конюх опустил голову, — а тут вы решили на прогулку. Вот я и подумал, у вас-то кобылки нет. Может, он вам и глянется.

— Уже глянулся, — уверенно произнесла Катти. — Мне барьеры и галоп — не нужны.

Вытащив из потайного кармашка семечко вьюна, Катти бросила его на землю и щелкнула пальцами. В тот же миг жесткая лиана, выросшая из крохотного семени, подхватила мэдчен и усадила в седло.

— Мэдчен способности даны не для того, чтобы ими направо и налево пользоваться, — укоризненно произнесла няня. — Ты способности своим детям передать должна.

Глава 2

Катарина даже не представляла, что из-за коня ей придется выдержать настоящую битву. Конечно, родители очень хотели сына, из-за чего долгожданный наследник вырос весьма избалованным. Но вот что Леандер будет требовать убить Обжору, лишь бы он не достался старшей сестре, — нет, это было за гранью понимания Катти.

По счастью, Обжора принадлежал к редкой породе и стоил, невзирая на свой флегматичный нрав, очень дорого. Потому отец строго посмотрел на пошедшего красными пятнами сына и внушительно произнес:

— Я позволил тебе самостоятельно выбрать коня. Ты увидел самого массивного и красивого жеребца и сразу же его купил. Ты не расспросил о нем конюха или заводчика. Вижу — хочу. Новую лошадь ты получишь только в следующем году. А Фарнвард достанется Катарине. И я не позволю убить настолько дорогое животное.

— Спасибо, отец! — Катти изобразила реверанс.

— Но и ты, Катарина, тоже неправа. Конь принадлежал твоему брату, и прежде чем его брать, тебе стоило спросить на то разрешения.

Кивнув, Катти улыбнулась и легко извинилась. Подставлять эйта Фовера она не собиралась. То, из-за чего ее лишь пожурят, конюху может стоить работы.

Наведя порядок в семье, Линдгард ван Ретт удовлетворенно вздохнул и удалился в свой кабинет. Бросив напоследок, что Катарину ожидает мора ван Ретт. В сиреневой гостиной.

— Когда будет конкурс Симпатий, — ядовито прошипел Леандер, — свой цветок я отдам не тебе.

— И отец откусит тебе голову, — не менее ядовито отозвалась Катти, — потому что на публике семья должна быть едина.

Мама давно объяснила Катти, что брат ревнует. И ревнует не родителей, нет. Ревнует к магии — самой Катарине передались способности моры ван Ретт. А вот Леандер пошел в отца. Ни крошки таланта.

Правда, старший дерр ван Ретт был чрезвычайно умен и в молодости десять лет служил в королевской гвардии. Катти с нетерпением ожидала, когда в брате, наконец, проснется мужское начало и из капризного ребенка он станет благородным юношей. Нянюшка изредка ворчала, что взросление Леандера подзатянулось. Но как-то серьезней критиковать молодого дерра никто не смел.

Бросив на сестру презрительный взгляд, Леандер, печатая шаг, ушел. Катти только фыркнула и пошла к парадной лестнице. В Сиреневую гостиную можно попасть двумя путями: через главный холл или через домашнюю винтовую лестницу. Последняя для Катарины была сложно преодолима.

Последнее время мэдчен ван Ретт ловила себя на мысли, что с годами разница в возрасте между ней и братом не сглаживается. В том смысле, что Леандер будто застыл в детстве. Все еще пытается пробудить в себе дар к общей магии, хотя всем известно — если магия до шестнадцати лет не проснулась, все. Уже не проснется. А ему семнадцать.

Но упрямец вычитал, что третий глава Ордена белаторов, живший в незапамятное время, обрел дар в середине жизни. И как Катти ни пыталась объяснить брату, что восемьсот лет назад средняя продолжительность жизни у людей была около тридцати лет, — он не верил. И напоминал о том, что маги живут дольше. Но ведь летопись писал не маг! И нельзя быть уверенным, о чьей «середине жизни» говорится.

В любом случае ей приказали оставить младшего брата в покое. И не кичиться своим даром. Сиречь, ей фактически запретили применять магию. А ведь это так же естественно, как и дышать. Тогда-то Катарина и привыкла всюду носить с собой мешочек с семенами вьюнка. И не только.

Спустившись по лестнице и пройдя через холл, Катти уверенно отодвинула тяжелую портьеру и, через узкую дверь, вошла в коридор для слуг. Увы, в любимую гостиную матери она могла прийти только через ход для прислуги. Но зато благодаря этому несколько раз заставала мору ван Ретт врасплох. Что сблизило мать и дочь сильнее, чем принято.

Так и сейчас, открыв неприметную дверцу, Катти хихикнула — матушка изволила сидеть в кресле. Казалось бы, что такого? Но почтенная мора забралась на атлас обивки с ногами. И, сбросив туфельки, качала ножкой, которая, вот ужас, была обнажена по самую щиколотку.

Она явно была не одна — с подлокотника другого кресла свешивались чьи-то ноги в узких штанах и ботинках.

— Катти, ты долго, — недовольно произнесла мора ван Ретт. — Познакомься, моя прошлая наставница и твоя будущая дуэнья. Мора Германика Ровейн.

— Приятно познакомиться, мора Ровейн. Дуэнья? — Катти осторожно подошла ближе.

— На Отборе невест у каждой избранницы есть дуэнья, — охотно пояснила мора ван Ретт. — Это новшество. Ах, они хотят сделать все, как в стародавние времена.

— А ты в курсе, что в стародавние времена последним конкурсом было принятие родов? — хихикнула «дуэнья». — Иди сюда, девочка, дай на тебя посмотреть!

Катарина подошла к матери и встала с ней рядом. И как никогда порадовалась, что трость помогает ей удержать равновесие.

Мора Германика Ровейн казалась весьма эксцентричной особой — белоснежная мужская рубашка, узкие брюки и короткий черный корсаж. Вокруг бедер находилось нечто непонятное — как будто складки короткой юбки или фалды сюртука.

— Ах, Сабрина, у тебя получился дивный цветок, — искренне восхитилась мора Ровейн. — Удивительно, что ей двадцать, а бутон никем не помят. Наш принц везунчик.

Глава 3

Матушкин подарок и огорчил, и обрадовал Катти. Невероятной красоты ожерелье, из платины и сапфиров изумительно смотрелось на шее мэдчен ван Ретт. И так же прекрасно это ожерелье подходило к венцу избранницы. Настолько хорошо подходило, что Катарина напрямик спросила, знала ли мора ван Ретт о том, что ее дочь выберут.

— Не говори глупости. Я просто пошла и купила его, — ответила мора и отослала дочь спать.

И Катарина бы поверила. Но для каждого Отбора лучшие ювелиры страны предлагали свои творения и никогда не знали, что именно выберет королева. И ни разу за последние четыреста лет венцы не повторялись.

А значит…А что это значит, Катти не придумала. Уснула. И за завтраком выглядела бледной и несчастной, на что ей попенял отец.

— Я бы не хотел, чтобы девочка из рода ван Ретт стала первой, кому запретят участвовать в Отборе невест, — холодно обронил дерр ван Ретт, и Катти вздрогнула.

— Она просто немного переволновалась, — заступилась за дочь мора ван Ретт.

— Я вижу, ювелир доставил твой заказ, — сдержанно ответил тот.

— Линдгард, — укоризненно ответила мора ван Ретт, — это не заказ. Ювелир привез мне посмотреть некоторые украшения. Вот я его и купила.

— Как скажешь. Всем доброго дня. Сабрина, не беспокой меня до полудня.

— Я и не собиралась, нам с Катти есть чем заняться, — отмахнулась от супруга мора ван Ретт.

Линдгард передернулся, резко встал и вышел. Леандер ушел вслед за отцом, успев только услышать слова матери:

— Мы долго потакали твоему брату и запрещали тебе развивать дар. А теперь ты едешь ко двору, и меня это беспокоит.

Леандер так громко хлопнул дверью, что Катарина подскочила.

— Не представляю как Линдгард собирается с ним справляться, — вздохнула мать.

— Матушка, я достаточно изучила свой дар. По старым книгам. Через три дня будет готов мой гардероб. А через пять за моей спиной закроются дворцовые ворота.

— Катти, — вздохнула мора ван Ретт, — при дворе любая мелочь может оказаться полезной.

— Но я не собираюсь учиться этим «мелочам» за оставшиеся три дня. Мне нужно собрать вещи, кое-что прочитать и осмыслить. Прости, но раньше надо было меня учить. Сейчас немного поздно.

— Если ты будешь столь же прямолинейна с принцем, — холодно произнесла мора ван Ретт, — вполне может статься, что в семью ты принесешь медные украшения. Что ляжет несмываемым позором на нашу фамилию.

С этими словами Сабрина ван Ретт покинула обеденную залу. Катти пожала плечами и тоже поднялась. Медные украшения… очаровательно сознавать, что даже мама такого мнения о ней, Катарине.

Сердито пристукивая тростью, Катти ушла к себе — читать выданную белатором Ивьеном книжицу. На самом деле она посвятила этому весь день. То читала, то выписывала что-то в блокнот. И не замечала взглядов, которыми за ужином обменивались дерр и мора ван Ретт.

— Завтра прибудет златокузнец, — наконец произнесла Сабрина.

— Зачем? На Отбор невест можно взять только один комплект украшений. — Катти подняла на мать глаза. — И я возьму то, что ты подарила.

— Он принесет несколько особенных зонтов. Тебе нужно будет выбрать тот, что больше понравится, — с нажимом произнесла Сабрина ван Ретт.

— Матушка, у меня есть трость, и я к ней привыкла.

— Хорошо, как скажешь. Линдгард, попробуй гусиную печень, она сегодня божественна.

Выдохнув, Катти обратила внимание на свою тарелку. И скривилась — она так задумалась, что не заметила, как съела вареную морковь. Гадость.

Оставшиеся дни пролетели незаметно. Она читала, составляла список необходимых вещей, прогуливалась по саду с нянюшкой и несколько раз выезжала на конную прогулку. Неудивительно, что и перед отъездом Катарина захотела развеяться. И попрощаться с конем.

Стать у Обжоры была невероятной — что заставляло встреченных конных всадников недовольно кривиться. И лишь один раз Катти заметила столь же крупного коня. Высокий и мощный гнедой скакун с легким превосходством косил взглядом на Обжору. Но вороного красавца не проняла плеть, а уж презрение собрата… Пф-ф, лучше сжевать вот эту прекрасную фиалку.

— Обжора! Выплюни немедленно, — зашипела Катарина.

— Вот еще! — возмутился подошедший к гнедому коню белатор Альтгар. — Я с утра ничего не ел. И выслушивать пожелания маленькой зазнайки не собираюсь.

Катти охнула, но прежде чем она успела что-то объяснить, белатор спросил ее:

— Вы знаете, что ворота для невест-избранниц будут открыты сегодня и лишь до полудня?

— То есть, если я не успею — венец растает? — с интересом спросила Катарина.

— Нет, вас магия волоком сквозь весь Луизет протащит, — любезно ответил белатор Альтгар и укусил пирожок. После чего, жуя, добавил: — Увидимся на церемонии знакомства.

Глава 4

Катти сидела перед зеркалом и терпеливо ожидала окончания экзекуции, у Росицы были очень грубые, жесткие руки. Она неприятно дергала и тянула за волосы. Но итоговый результат стоил того, чтобы потерпеть: каскад тончайших косичек и локонов подчеркивал красоту мэдчен ван Ретт.

— У вас прекрасный дар, мэдчен, — произнесла Росица.

И Катарине потребовалась минута, чтобы понять, что служанка имела в виду ожерелье, а не магию.

— Благодарю, — кивнула мэдчен ван Ретт и поднялась.

— Вчера доставили ваш гардероб, — служанка поклонилась. — Я взяла на себя смелость и выбрала оттуда платье.

Катарина бросила взгляд на роскошное платье и покачала головой:

— За завтраком я желаю надеть свое платье, не из нового гардероба. И я его тебе показала.

— Но мэтр Баско…

— Это платье не для завтрака, Росица. С большой натяжкой его можно надеть к обеду. Но идеально — к ужину.

Хитро улыбнувшись, служанка произнесла:

— Вы правы, если говорить об обыденности. Но если говорить о дворце и придворной жизни…Чем роскошней, тем лучше.

С пару секунд Катарина настороженно размышляла, решая, поверить Росице или нет. С одной стороны, служанка видела больше. С другой — моду задает двор. Начни королева выходить к завтраку в вечернем туалете — переймут все.

— Что ж, я пока еще не часть двора, — решилась Катарина. — Поэтому приготовь мне то платье, которое выбрала я. Персиковое, со светлым воротником.

По Росице не было понятно, огорчило ее или обрадовало решение мэдчен ван Ретт.

— Где будут обедать невесты-избранницы? — спросила Катарина.

— В своем дворце, друг с другом, — почтительно ответила служанка.

— Тогда другое платье мне не понадобится. А ужин?

— Ужин будет подан в покои. Но одна из невест удостоится трапезы с белатором Альтгаром.

Катарина удивленно хмыкнула и спросила:

— А кому невесту ищут?

— Принцу Хиллиарду.

— А ужин с белатором Альтгаром?

— Да, мэдчен.

— Ничего странного ты не видишь в этом?

— Нет, мэдчен.

Пожав плечами, Катти встала. До завтрака оставалось сорок минут. Необходимо надеть платье и туфельки. Сам завтрак произойдет в королевском дворце. И, если хроники не врут, то невесты-избранницы будут старательно давиться кашей под взглядами придворных дам.

Увы, Росица отказалась говорить на эту тему. И мэдчен ван Ретт могла только гадать, как именно будет происходить завтрак.

И потому, когда служанка вышла узнать, готовы ли экипажи для невест, Катти выпила стакан воды. Чтобы притупить чувство голода и не опозориться на завтраке.

— Может, вам стоит сменить трость на зонт? Я видела в ваших вещах два усиленных зонта, — осторожно предложила Росица.

— Нет, это неприемлемо, — коротко ответила Катарина.

Дело было не только в принципах. Мэдчен ван Ретт могла бы поступиться конкретно этим принципом, но… Зонты неудобно пружинили. То ли какая-то специальная конструкция, то ли именно Катарине так «повезло», но она не могла с ходу сменить трость на зонт. Неудобный подол, хромота и ненадежная подпорка — она бы рухнула. Чтобы приноровиться к зонту, нужно не менее недели. И она планирует тренироваться. По вечерам.

Нарядившись, Катарина удобнее перехватила трость и вышла. Дверь за собой закрыть не вышло — Росица уточнила, что во время завтрака будет происходить уборка.

В качестве экипажей предлагались двухместные изящные ландо, запряженные белоснежными лошадьми.

— Надо же, а кобылы-то почти в масть невестам, — хмыкнула Ильтиона ванен Торн и, проходя мимо, как будто случайно толкнула Катарину.

А в голове мэдчен ван Ретт само собой возникло прекрасное название для будущей хроники Отбора: «Семь кобыл принца Хиллиарда».

Гадая, куда бы сесть, Катарина прошла немного вперед. И увидела Мадди, которая сразу замахала руками:

— Эге-гей! Я здесь!

Жизнерадостную дочь купца нисколько не огорчила медь в ожерелье.

— Доброе утро, Мадди, — улыбнулась Катарина и неловко забралась в карету. — Ты остаешься собой?

— Обязательно, — серьезно ответила сероглазая ванен Скомпф. — Отбор закончится, а я останусь. Все просто, не так ли?

— А вдруг ты победишь? — Катти с интересом посмотрела на… подругу?

— Даже если и так, — Мадди сдула со лба непокорный локон, — то королевой я стану лет через пятнадцать. Будет время вытесать из купчихи мэдчен. То есть, мору.

Глава 5

К огромному удовольствию Катарины, «публичный завтрак» оказался мероприятием плановым. И повторится только тогда, когда невесты получат очередное украшение.

Но и сегодняшний прием пищи тоже не получалось назвать приятным. Серебряные приборы, костяной фарфор, цветы и белоснежная шелковая скатерть не отменяли весьма и весьма прискорбного факта — кушанья были до крайности диетическими. Возмутительно диетическими.

Вот и Мадди явно страдала так же, как и Катарина.

— Чтоб им всем провалиться, — вздохнула Мадди и ткнула ложечкой в студенистую массу, расположившуюся на тарелке. — Идея мысленного заказа любимых блюд мне нравилась больше. Это что, морская слизь?

— Это фруктовое желе, — процедила Ильтиона и демонстративно сунула ложку в рот.

Катарина только пожала плечами. Увы, теперь от соседства Боудиры и Ильтионы им не избавиться. То, как они все сели первый раз, повторилось и на обеде, и на ужине — у каждой тарелки лежала карточка с именем. Так что утро нового дня особой радости не принесло. За тем лишь исключением, что стол был круглый, и счастье от соседства с Боудирой могла ощутить не только Мадди, но и Альгра.

— Да? А похоже на сопли, — хмыкнула Мадди.

И опять потыкала желе ложечкой. Мэдчен ванен Скомпф веселило то, как трясется «изысканный десерт».

— Вкус у него такой же, какой и вид, — негромко сказала Катарина. — Это лакомство для тех, кто следит за своей фигурой. В нем нет сахара.

— Проще уж совсем не есть, — вздрогнула Мадди.

Помимо порций желе на столе также стояли творог и фрукты. И Катти начала подозревать, что за время Отбора ее фигура может усохнуть. Она, конечно, не против немного сбросить вес. Но предпочла бы сама принять такое решение, а не покориться воле судьбы.

Мадди же смотрела на творог с редким отвращением — она терпеть его не могла. Даже с вареньем или медом. Да с чем угодно! Несъедобная пакость.

— Я умру, — шепнула ванен Скомпф подруге. — Или возненавижу всю королевскую семейку.

— Говорят, что мы можем выиграть желание, — выразительно произнесла Катарина. — На одном из Отборов невесты получили право попросить у принца что-нибудь.

— И что, никто не попросил его жениться? — заинтересовалась Исира ванен Хальф.

Молчунья, она особо ни с кем не общалась. А вот Хрониками заинтересовалась. Катарина нахмурилась, неужели ту тоненькую книжицу дали только ей? Но все равно в каждой библиотеке есть Хроники Отборов.

— А это было испытанием, — улыбнулась Катти. — Те, кто попросили его жениться, — выбыли из Отбора. Восемьдесят семь штук.

— Людей в штуках не меряют, а уж невест — особенно, — прохладно заметила Ильтиона.

На что Мадди фыркнула, опережая Катарину:

— Пфф, если невест больше ста — они все штуки, а может даже и с…

Катти пихнула локтем подругу, не давай той договорить. Еще не хватало ванен Скомпф обзавестись гранитной подвеской.

— Прощу прощения, чуть не вырвалась правда жизни, — ничуть не смутилась дочь купца.

Катарина подавила смешок и негромко произнесла:

— Благодарю за приятную компанию, мэдчен. Это был познавательный завтрак.

— Вот уж точно, — проворчала Мадди и поднялась следом за мэдчен ван Ретт, — спасибо, дорогие, за приятную компанию. И тебе, серо-зеленая слизь, тоже спасибо.

В комнаты девушки, как и всегда, вошли по отдельности. Но уже через минуту Мадди оказалась у стола мэдчен ван Ретт.

— Сама рисовала? Вырасти черешню, умоляю.

— Секунду, — отозвалась Катти. — Рисовала не я, а черешня тебе не поможет. Она вкусная, но насыщения не будет.

Дочь купца душераздирающе вздохнула и осела в кресло.

— Знаешь, если вдруг будет повторение раздачи желаний, я потребую, чтобы принца посадили на диету, — умирающим голосом произнесла Мадди. — Право слово, на ужин трава, обед — так себе, про вчерашний завтрак вообще молчу.

Катарина рассмеялась и убрала рисунок в секретер. После чего села во второе кресло. Потешаться над страданиями подруги жестоко, потому она все же вырастила лиану с черешней. И спросила:

— И все же, неужели ты такая балованная?

— Папа никогда не жалел еды для домашних, — вздохнула Мадди и принялась ощипывать лиану. — А тут…

— На самом деле завтрак скудноват, — кивнула Катарина, — но не слишком. Заметь, с каким удовольствием Альгра и Альда ели желе.

— Фу.

— Согласна. Но им нравится.

Девушки немного помолчали. Мадди ела черешню и забавлялась с быстро исчезающими косточками. А Катарина пыталась высчитать, когда именно их будут знакомить с дуэньями. И как именно. Но самое главное — почему этого не произошло вчера? Ведь мора Ровейн была уверена, что…

Глава 6

Войдя в комнату, Катарина бросила конверт на стол. Он с шорохом прокатился по стеклянной поверхности и упал на ковер.

— Нельзя же так, — укорила подругу Мадди. — Подумай только, ведь к этой бумаге прикасались руки самого принца Хиллиарда!

Катти подозрительно покосилась на веселящуюся подругу и хмыкнула:

— Предлагаешь положить под подушку?

— Да нет, это я от неожиданности. Ты так швырнула письмо, и я просто растерялась, — развела руками Мадди и подобрала конверт.

— Белатор Альтгар крайне невоспитанный тип, — вздохнула Катарина. — Выбил меня из равновесия.

— Учитывая то, что тебе сказала мора Ровейн, — здесь все только этим и занимаются, — заметила Мадди. — К тому же на ужин ты идешь с принцем. Ну, будешь показывать свои маски?

Катти не сразу поняла, о чем говорит подруга. А осознав, о чем речь, рассмеялась и покачала головой:

— Нет у меня ничего такого. Сейчас выращу кое-какую полезную травку, перетру в кашицу и нанесу на лицо.

— Так она же исчезнет? — удивилась Мадди.

— В этом и смысл, — подмигнула Катарина. — Кожа начинает как будто изнутри светиться. Как жемчуг. Я же тебе говорила, что магией растения можно выращивать для разных целей.

Мадди тут же закивала — она ни слова не поняла из прошлой лекции и нарываться на следующую не хотела. Не всем дано быть прилежными учениками. Кто-то и об обычных, приземленных делах должен заботиться.

— Так ты вскрывать письмо собираешься или нет? — поторопила она Катти.

Неуверенно улыбнувшись, Катарина взяла с секретера изящный ножичек для корреспонденции и вскрыла конверт. Изнутри немедленно вырвался полупрозрачный цветной дым и распался на части которые превратились в ярких и крупных бабочек. По комнате разлился сладкий цветочный аромат.

— Радуги не хватает, — выдавила из себя ошеломленная Катарина. — Я теперь буду как отец — проверять всю корреспонденцию особым амулетом.

— Зачем? — удивилась Мадди и подставила бабочке ладонь.

— Затем, что это могло быть проклятье. В письмо всякое можно вложить, но раньше я об этом не думала.

— Ой, ладно тебе, — отмахнулась ванен Скомп.

— Если бы ты это письмо в руках держала — я бы на тебя посмотрела, — не согласилась Катарина. — Вот почти так же выглядит «дым-душитель». И еще с десяток заклинаний школы Воды.

— А не Воздуха?

— Вообще, дым относится к огню, но люди почему-то цветные туманы окрестили цветным дымом, — Катти вытащила бумагу из конверта, — а спорить с людской молвой бессмысленно. Так что на самом деле «дым-душитель» — это «удушающий туман», а туман — это часть водной стихии.

— Да читай уже, — в нетерпении потерла руки Мадди.

— Янтарная беседка, в девятнадцать ноль-ноль, — прочитала Катти. — Ни имени, ни даты, ни подписи. Видимо, воспитания хватило только на иллюзию.

— Катарина, — укоризненно заметила Мадди, — это принц. Будущий король. Он, увы, может хоть верхом на хряке приехать — ему простят.

— Я бы посмотрела, — вздохнула Катарина и серьезно задумалась, а стоит ли заморачиваться с маской для лица?

— Тебе помощь в сборах нужна? — деловито спросила Мадди. — Я как-то маменьке помогала собраться на день рождения соседки. Тогда не очень получилось — кто ж знал, что нельзя брови углем красить? Но могу попробовать еще раз!

— Спасибо, думаю, вскоре должна прийти Росица. А если нет — справлюсь сама. Ты мне только корсет затянешь — у парадного платья шнуровка на спине.

— Тогда у наших конкуренток все платья парадные, — хмыкнула ванен Скомпф, — а у меня ни одного. Я и этому, как его, ну который всем одежду шил, сразу сказала — шнуровка спереди. Нечего мне жизнь портить.

— Ты чудо, — искренне сказала Катарина. — Я позову тебя, если Росица не придет.

Когда Мадди ушла, Катарина набрала ванну и с довольным вздохом устроилась в горячей воде. Она продолжала решать в уме сложнейшую головоломку — делать маску или нет? Нарядиться для принца или идти в привычном облике обычной мэдчен?

Закрыв глаза, Катти пыталась представить: каково оно, выиграть Отбор? Но увы, картинка не складывалась — слишком мало информации. Только книги заканчиваются свадьбой. А вот в жизни после свадьбы происходят самые интересные открытия: любимый храпит, привередничает в еде и, о ужас, любит проводить время со своими друзьями. То джентльменский клуб, то скачки, то еще какая-нибудь пакость.

Вздохнув, Катарина потянулась за губкой. Ну почему ей в голову лезут только пессимистичные варианты? А вдруг принц другой?

«Угу, — скептически сказала она самой себе, — спит и видит, как посвятить себя жене. Закадычных друзей не имеет, не спит, не ест — учит поэмы и стихи. Все ради того, чтобы под окнами жены их петь».

Глава 7

Конверт оказался не только пухлым и увесистым, но и неподписанным. Катти на секунду допустила мысль, что конверт может предназначаться не ей. Но ничего секретного внутри не обнаружилось. За исключением еще семи конвертов. На этот раз подписанных.

— Я похожа на почтового служащего? — неприятно поразилась Катарина и села в кресло.

Удобно подвернув под себя здоровую ногу, она крепко задумалась. Очередное испытание? С подвохом? Или просто чей-то недосмотр?

— Или месть за ужин? — проворчала вслух Катти. — Хотя и не за что.

Так или иначе, а утаить письма было невозможно. В итоге Катарина решила вскрыть свое. И с трудом удержалась от нецензурной брани.

Главный распорядитель торжеств уведомлял мэдчен ван Ретт о датах трех обязательных конкурсов. Танец, представление таланта и сервировка стола. Танец — завтра.

Подобрав конверт с именем Мадди, Катарина пошла к подруге. Жаловаться на жизнь.

— Не глупи, сейчас все сделаем в лучшем виде. Смотри и учись.

Ванен Скомпф вышла в коридор, прошла до самого конца, до комнаты Боудиры. И по одному распихала письма в щели между полом и дверным полотном. После чего юркнула в свою комнату и осторожно закрыла дверь. Чтобы через пару минут удивленно выглянуть, невзначай продемонстрировать письмо и исчезнуть.

— У тебя удивительный склад ума, — задумчиво произнесла Катарина.

— Меня натаскивали на быстрые решения, — пожала плечами Мадди. — Иногда нужно что-то выбрать за несколько секунд. Когда времени на размышления нет… Решения становятся очень оригинальными.

Вскрыв письмо, Мадди вздохнула:

— Ну кому охота целый день смотреть эти унылые танцы?

— Мой танец унылым не будет, — хмыкнула Катарина. — Я вот даже затрудняюсь предугадать, в какой момент я упаду. Сразу или спустя три вращения.

За время проведения Отборов сложилась определенная традиция. Одиночный танец невесты — девушка кружится под медленную музыку, олицетворяя собой бабочку, запутавшуюся в потоке ветра. Что подразумевает под собой пышное платье, множество лент и довольно сложные движения как руками, так и ногами.

— Ты хотя бы хромая, — фыркнула Мадди. — А я здоровая падаю. На редкость идиотский танец.

— Говорят, что этот танец становится искусством.

— Не думаю, что его все оценят.

Катти пожала плечами. Было дело, она кружилась по комнате, взмахивала лентами и воображала себя птицей. Ей нравилось, нянюшке нравилось. Но как это выглядело со стороны — да кто ж его знает?

— Интересно, с кем принц сегодня ужинает, — протянула Мадди и отбросила письмо на стол.

— Тебе действительно интересно?

— Ты рассказала о вине, — ванен Скомпф выразительно подергала бровями, — вот я и думаю, следили за всеми или только за тобой? И следили ли или же просто подкупили прислугу? У меня есть пара-тройка грешков, о которых знаю только я. Скорей бы поужинать с принцем. Уж я-то не постесняюсь чесночной подливы откушать!

Засмеявшись, Катти осела в кресло и чуть поерзала — в комнате Мадди все горизонтальные поверхности были завалены подушечками.

— Откуда богатство?

— Маменька, — Мадди погладила рукой одну из подушек, — очень любит шитье.

— А я думала, вы все такие… — Катарина пожала плечами. — Боевые.

— Матушка раньше заведовала лавками, пока папенька за голову не взялся, — тихо сказала Мадди. — Вот теперь и шьет — заняться-то больше нечем.

Мэдчен ван Ретт прикусила язык. Ей так и хотелось спросить, не боится ли Мадди, что и с ее солеваренным женихом будет то же самое? Нагуляется, наскучат ему девки и пьянки, и перехватит у жены управление семейным предприятием.

— Давай, что ли, погуляем, — откашлявшись, предложила Катарина. — Сходим на третий этаж.

— Да, давай, — кривовато улыбнулась Мадди и вымученно улыбнулась. — Все хорошо. Это был секундный приступ хандры.

Встряхнувшись, Мадди поправила волосы, мазнула по губам помадой и подошла к двери:

— Идем?

— Конечно, — легко улыбнулась Катарина.

Но далеко они не ушли — кроме библиотеки, все остальные комнаты были закрыты.

— Можно предположить, что это комнаты невест-избранниц, — протянула Мадди. — Но не думаю, что их расселяли по разным этажам.

Катти вытащила зернышко, бросила на пол и запустила лиану в щель между полом и дверным полотном:

— Много пыли.

Почти все комнаты оказались заполнены пылью. Но одна… В одной комнате не только было свежо, но еще и пахло свежими чернилами.

Глава 8

Жеребьевка. Как много в этом слове скрыто смыслов. Примерно так думала Катарина, пока Росица носилась вокруг нее и срочно укладывала волосы.

— Ох, как же вы так, мэдчен, уснули. Теперь вот неопрятненько, — вздыхала служанка. — А до завтрака вам нужно номер вытянуть. Как же так-то?

Катти с интересом заглянула в зеркало и пожала плечами, сама она не видела никакой «неопрятности». Разве что веки чуть припухли, так пусть думают, что она поплакала с утра. А что, благородная мэдчен вдали от родных и близких — почему бы и не всплакнуть?

Церемонию жеребьевки обставили весьма роскошно. Белатор Альтгар стоял в холле, в его руках была целая охапка белоснежных лилий. И едва лишь невесты-избранницы выстроились в линию, он сделал шаг вперед.

— Доброе утро, благородные мэдчен, — четко произнес белатор. — Многие из вас уже заметили, что наш Отбор не совпадает ни с каким другим. Но не стоит этого бояться — ни один Отбор не внесли в Хроники в том его виде, в котором он был.

Тут Альтгар видимо сам понял, что фраза вышла на редкость мутная, и поправился:

— В Хроники попадает исключительно отредактированная версия. Никому не нужны записи о драках и подлости, о глупости и лицемерии. Отбор — это сказка нашей страны. Келестин — единственное королевство, где эта традиция не изменяется уже больше тысячи лет. И сейчас вашу судьбу решит магия. Тот номер, что выпадет для вас, останется неизменным до самого окончания Отбора.

Он подходил к каждой из невест и дарил цветок.

— Больше похоже на раздачу милостыни, чем на жеребьевку, — хихикнула Мадди. — А что он говорит при вручении? Вроде все близко стоим, а не слышно.

— Так ведь белатор, а не кот чихнул, — вздохнула Катарина. — Наверное, полог тишины.

— Эх, мне бы владеть пологом, — мечтательно протянула Мадди. — Что-то он заболтался с Исирой. Мне утром, знаешь, что мора Рохет сказала? Живот втягивать, а грудь выпячивать. Я как перед зеркалом раскорячилась, так мне плохо и стало.

Катти фыркнула, пытаясь сдержать смех.

— Ты красивая, Мадди.

— Похудеть бы, — тоскливо отозвалась ванен Скомпф. — Все, идет. Ты как знаешь, а я попробую все-таки.

Отвечать мэдчен ван Ретт не стала. Перед ней уже стоял белатор Альтгар. Вот только сегодня он был сам на себя не похож — пропала сердитая морщинка между бровей. А в глазах притаились лукавые искорки.

«Не смей им любоваться. Это природа, у самых ядовитых зверей — самый яркий окрас», — одернула себя Катарина.

— Ваша лилия. — Он протянул ей цветок. — В центре жемчужина с номером. Постарайтесь вытащить ее после того, как доберетесь до своих покоев.

— Благодарю, белатор Альтгар.

Но он не спешил отходить.

— Я был груб, мэдчен ван Ретт. Надеюсь, вы сможете меня простить, — ровно произнес он и поклонился.

Белатор уже отошел и дарил цветок Мадди, а Катарина никак не могла отойти от его извинений. Нет, на самом деле ей, конечно, было приятно. Но с чего вдруг? Что произошло? Кто-то умер? Дуэль? Спор? С чего этот красивый, но высокомерный мужчина решил извиниться?

— Что с тобой? — Мадди пихнула подругу локтем.

— Он передо мной извинился.

— А было за что? — заинтересовалась ванен Скомп.

— Он обидел меня, когда я пришла в Башню. Да и потом, в городе… — Тут Катти пришлось честно признать: — Правда, и подсказал тоже. Про то, что нужно прибыть во дворец до полудня. Да и потом, помнишь, когда мы встретили его у прудика? Тоже некрасиво себя вел.

— Слушай, так может… Ой, погоди, сейчас, кажется, речь будет.

Речь произносила Германика Ровейн. Высокая, стройная, она уверенно и спокойно доносила до невест, как им всем повезло.

— Вы — часть новой вехи в истории Келестина. Вы — шаг вперед, одна из вас станет королевой, но другие… другие не будут забыты. Каждая найдет свой путь, иначе быть не может.

Мора Ровейн широко улыбнулась, хлопнула в ладоши и сказала своим привычным, чуть усталым и ехидным тоном:

— Ну вот теперь, когда речь, написанная придворным церемониймейстером, закончилась, я скажу от себя. Выступать вы будете на сцене малого королевского домашнего театра. На каждое выступление — от минуты до трех. После выступления вы спускаетесь вниз, получаете букет цветов из рук принца и садитесь в кресло согласно своему номеру. Букетами между собой не мериться — они все одинаковые.

— Почему так мало времени на подготовку? — спросила Альда ванен Сор. — Музыку ведь тоже нужно подобрать.

— Если вы выбрали танец невест, то музыка под него уже есть. У всех одна и та же.

Невесты зашушукались.

— Если у вас другой танец, то пошлите служанку в театр. И после завтрака вас посетит один из музыкантов. Не знаю, кого они пошлют… — Тут мора Ровейн чуть задумалась, пожала плечами и добавила: — Но кого бы ни послали — вместе разберетесь. Всем спасибо, всем удачи. Мэдчен ван Ретт, мэдчен ванен Скомпф — за мной.

Глава 9

Два дня прошли в напряженной тишине. Катарина свободно передвигалась по дворцу, частенько выбиралась с Мадди и Германикой посидеть в беседках. И начисто игнорировала благородных дерров, которых вокруг малого дворца становилось до неприличия много.

Зато сама хромая мэдчен интересовала почти всех. Оно и понятно: благородная, красивая, одаренная магией, ну а что хромая… Разок родить точно сможет, а потом можно и в дальнее поместье сплавить. Главное — приданое побольше выгадать.

Этим утром, после завтрака, подруги устроились на крошечном балкончике Катарины. Его немного увеличили — двое суток сдержанных просьб (Катти), предложений и нытья (Мадди), и мора Ровейн сдалась. Теперь на балкончике помещалось два круглых табурета. Столик девушкам был не нужен — перила широкие, плоские, и на них можно поставить чашки.

— Если бы я могла, я бы их всех чем-нибудь ядрючим прокляла, — глубокомысленно произнесла Мадди и мрачно посмотрела на гуляющего вдоль дворца мужчину.

Катарина фыркнула:

— Да ладно, обычная история. А если я кому-нибудь из них пару раз улыбнусь, то уже вечером тут будет глава рода с целителем.

— С целителем? — удивилась ванен Скомпф. — Зачем?

— Чтобы быть точно уверенным, что я могу родить здорового ребенка.

— Но это глупо, — нахмурилась Мадди. — Ты ведь невеста-избранница, что бы там ни накрутил принц, но не способные к деторождению девушки просто не получат венец.

— Люди всегда перестраховываются.

Катарина потянулась и, прищелкнув пальцами заставила цветы увеличиться в размерах и скрыть балкончик с чужих глаз.

— Но ведь можно развестись. Если супруга не может понести.

— У благородных дерров очень много негласных правил, — улыбнулась Катти. — И вот одно из них «так ли ты умен, если выбрал сыну пустую жену». Я и половины всего этого не знаю. Так, что-то услышала, о чем-то рассказали. Отец пытается найти у моего брата и своего сына мозг. Но как-то этот процесс затянулся.

Допив чай, Мадди вернула чашку на перила.

— А ты не расскажешь мне про свою травму?

— Я не могу. Не «не хочу», а не могу.

— Родовой запрет? — удивилась ванен Скомпф. — Но твой отец не маг! Он не мог… Или?

— Мама запретила говорить об этом. Под давлением отца. Они очень долго спорили, ругались. — Катти грустно вздохнула. — Знаешь, у благородных принято жить в раздельных спальнях. Но мои родители пользовались общими покоями. До моей травмы. Сейчас мама живет в одном крыле, отец в другом. А брат мечется между ними.

«И виноватым себя не чувствует», — добавила мысленно Катарина. Но вслух она этого произнести не могла. Не могла и боялась — в прошлый раз она выпалила такую похабщину, что мысль о смерти показалась весьма разумной.

— И ты никогда не сможешь об этом заговорить? — с ужасом спросила Мадди.

— Если стану частью сильного, полностью магического рода — смогу. — Катарина пожала плечами. — А толку-то? Я даже мести не хочу. Ничего не изменить. Это ведь даже ума ему не добавит.

— Катти!

Голос моры Ровейн нарушил повисшую тишину.

— Вы опять на балкон забились?

— Идем, что ли? — предложила Мадди.

— Идем, а то она нас за косы вытащит.

Мора Ровейн обладала дивным, а главное, громким голосом. И чтобы докричаться до балкона, ей не нужно было покидать гостиной.

— Две новости, мои дорогие. Мадди, ты идешь и общаешься с морой Рохет. По поводу второго испытания.

— А я общаюсь с вами?

— А ты, Цветочек, общаешься с белатором Альтгаром. У него к тебе несколько важных вопросов.

— А ответов к этим вопросам не прилагается? — заинтересовалась Катарина.

— Сами разберетесь. Топай в библиотеку.

Прежде чем выйти, Катти остановилась у зеркала. Поправила волосы, освежила прозрачный блеск на губах. И тут же сама на себя рассердилась — вот для кого прихорашивается?! Да еще и губы эти…

В библиотеку можно было подняться по двум лестницам — парадной и тайной. Вторую они обнаружили недавно. Но она оказалась куда удобней. Единственный минус — необходимо пройти мимо всех апартаментов невест-избранниц.

Это-то и подвело Катарину. Боудира проскользнула на лестницу следом за ней. Да еще и перегнала, оказавшись выше.

— А я вот сейчас оступлюсь и на тебя упаду, — нехорошо улыбнулась ванен Крют.

— Так ведь вместе покатимся, — спокойно ответила Катарина.

— Я поздоровее буду, уцелею, — так же улыбаясь, отозвалась Боудира и хихикнула. — А что это ты так в перила вцепилась? Боишься?

Глава 10

Для подготовки ко второму испытанию невестам-избранницам дали три дня. И за эти дни сестринская дружба Катти и Мадди прошла испытание огнем, водой и противоположным мнением. Мора Ровейн только посмеивалась, слушая почти змеиное шипение, которое заменяло девушкам ругань. Потому как: «Сейчас ты выскажешься от души, остынешь, тебя простят. Но слова-то останутся». Эта простая купеческая мудрость крепко запала в душу Катарине.

— У меня, кстати, есть новости, — задумчиво произнесла Мадди и поправила стопку листов.

Девушки устроили штаб в комнате Катарины. И, не убедив мору Ровейн им помочь, самостоятельно перетащили секретер Мадди. Так что теперь они могли сидеть рядом и обмениваться идеями.

— М?

— Выплюнь каку, это же перо. А перья, как правило, выдергивают из птичьих задниц.

— Это искусственное перо с кованым металлическим кончиком, — проворчала Катти. — Мне так легче думается.

— Когда рот занят? Мне конфеты помогают, — страдальчески произнесла Мадди. — А они закончились.

— Новости, — напомнила Катарина.

С лукавой улыбкой Мадди встала из-за секретера и устроилась в своем кресле. Всем своим видом показывая, что без лианы с ягодами ничего рассказывать не будет.

Катарина повела плечом, разминая затекшие мышцы, и проворчала:

— Если ты хотела отдохнуть, то так бы и сказала. Я тоже устала.

— Устала она. Напомни, почему мы сами все пишем?

— Потому что в этом дворце у меня ни к кому доверия нет. Кроме моры Ровейн и моры Рохет. Но они за нас писать не захотели.

Составив подробный, поминутный план подачи блюд и продумав меню, подружки переписали все набело. Черновики Мадди забрала себе, но после все же выбросила в корзину.

— Итак, новость номер раз — его высочество приходил ко мне пообщаться. Помнишь, когда тебя мора Ровейн куда-то забирала? Он объяснил, что посмеялся не надо мной. И добавил, что извиниться прилюдно ему не зазорно. Вот только его смех почти никто не заметил, и если сейчас мы обратим на это внимание, то будет хуже.

— Звучит логично, — отозвалась Катарина. — А вторая новость?

Мадди густо покраснела, вздохнула, отвела глаза и промолчала.

— Мадди?

— Я, знаешь, я, возможно, но только возможно… Ой, да на самом деле ничего такого! Знаешь, я просто, ну, познакомилась с одним мужчиной. То есть юношей. Ох, ну между мужчиной и юношей.

Встряхнув головой, Катти улыбнулась и спросила:

— Влюбилась?

— Да ну не то чтобы, — протянула ванен Скомпф. — Я разве его еще увижу? Мы перебросились парой слов. Он был так скован.

— Как его зовут-то?

— Лиаду, — мечтательно произнесла Мадди. — Я думаю, что он родственник правящей семьи. Ну, знаешь, черты лица и все такое. Только если принц больше похож на кусок льда, то Лиаду такой… Внимательный, учтивый. И улыбается так тепло-тепло.

— Я даже не знаю, что сказать, — произнесла, наконец, Катти. — Почему бы тебе не пообщаться с ним? Поближе?

— Эх, я осмелилась пригласить его на свидание, — тяжело вздохнула дочь купца. — Но он не успел написать ответ — его позвали.

— Написать?

— Он немой. Вот только не спрашивай, зачем мне калека, — тут же насупилась Мадди.

Катарина выразительно постучала тростью в пол:

— Ты правда думаешь, что я могла бы такое спросить?

— Прости. Я просто не знаю, идти или нет.

— Идти, — твердо сказала ван Ретт. — Обязательно идти. Потому что если ты его не дождешься, у тебя будет надежда на то, что он просто не успел написать, что занят. А вот если придет он и не обнаружит тебя, то решит, что ты просто над ним посмеялась. Думаю, он и так не слишком хорошего о себе мнения.

— Если бы ты его видела, — серьезно произнесла Мадди, — ты бы поняла, что ему можно быть каким угодно. У него очень умный и добрый взгляд, теплая улыбка. Да и фигура очень мужественная. И руки нежные.

— Руки?

— Я на него упала, — Мадди захихикала, — а он удержал. Так что он еще и сильный. А что немой — так мне же и лучше. Представляешь семейный скандал? Я ору, а он и не перечит. Красота же.

Поперхнувшись смешком, Катти покачала головой:

— Что ж, Отбор помог тебе найти счастье. Это прекрасно. Но знаешь… Давай-ка расспросим дуэний.

— По поводу?

— Я хочу посетить храм Серой Богини. — Катти вернулась к секретеру и придвинула к себе чернильницу. — Как мне изящно намекнули, в каждом Отборе свои правила. И правила эти устанавливает тот, кто и выбирает себе жену. То есть — принц. Есть три обязательных испытания, которые и заносят в Хроники. Все, что выходит за рамки, остается незаписанным.

Глава 11

День испытания подобрался незаметно. Уже за завтраком была видна нервозность невест-избранниц. Ведь, с одной стороны, им не нужно будет в этом участвовать. А с другой, с нуля продумать сервировку стола и меню — это не так просто. И Катарина попросту запретила себе об этом думать. Потому что постоянно всплывали какие-то забытые мелочи.

— Мне почему-то кажется, что из этого устроят шоу, — вздохнула Исира. — Я забыла вписать в сервировку перемену салфеток.

— Перемену? — нахмурилась Мадди.

— Если гость капнет соусом на салфетку или промокнет губы, подходит слуга и меняет. Я не написала это, потому что считала само собой разумеющимся. А теперь думаю, может, и это нужно было вписать?

Катти пожала плечами, она на всякий случай вписала запасные салфетки и все столовые принадлежности. Бывало и такое, что бокалы разбивались. А хозяйка должна это предусмотреть.

— Что-то меня начинает потряхивать, — передернулась Мадди и хлопнула по столу, — а конфет — нет!

В этот же момент на столе появилась вазочка с конфетами. Боудира нахмурилась, прикусила губу и стукнула по столу:

— Жареная рыба с гарниром!

Катти с интересом посмотрела на соседку Мадди. Долгую минуту ничего не происходило, но после на столе появилась небольшая тарелка с рыбой и золотистыми дольками картофеля.

— Мадди, ты умница, — громко произнесла Катарина и постучала по столу, — творог с фруктами!

— Подруга, ты же можешь попросить мясо, — простонала Мадди и постучала по столу. — Сандвичи с ветчиной!

Но на запрос Мадди ответа не было.

— Ага, значит ограничение есть, — кивнула сама себе Катти.

— Сандвичи с ветчиной, — постучала по столу Ильтиона. — Бери. Здешний завтрак мне и без того по нраву.

— Спасибо, — с запинкой произнесла Мадди. — Это очень мило с твоей стороны.

Ильтиона чуть нахмурилась, вздохнула и произнесла:

— Я думала, что Отбор на выбывание. И что если вы будете выглядеть плохо, то я, на вашем фоне, буду смотреться выгодней. Прошедшее время показало, что сквозь третье испытание мы пройдем все вместе. И что за нами следят. А значит, нет смысла топить конкуренток.

— А еще ты хочешь наладить отношения со всеми нами, — хмыкнула Мадди, принимая тарелку с сандвичами, — на тот случай, если королевой станешь не ты. Как дочь купца — прекрасно тебя понимаю. Как просто человек — тоже понимаю, но дружить мы вряд ли будем. Но и королевой я не стану.

— Королевой никто не станет, — примирительно произнесла Катти, — потому что королева у нас уже есть.

— Да, корону примерять потом будете, — кивнула Мадди. — А жена принца — принцесса?

— Безусловно, — кивнула Исира. — И новоявленной принцессе будет не до подруг, там нужно коронованной свекрови понравиться, занять свое место среди придворных и все такое.

И невесты тут же заспорили — Боудира считала, что к статусу принцессы уважение идет бонусом. То есть вышла замуж, и все, на этом трудности закончились. Ильтиона же придерживалась точки зрения Исиры — после замужества начнутся основные трудности.

А Мадди и Катти просто наблюдали, как девушки от вполне логичных аргументов переходят к ругани.

— Если сейчас тихонько в кого-нибудь кинуть хлебом, — мечтательно протянула Мадди, — представь, что начнется.

— Да, только даже если сами спорщицы нас не вычислят, это сделают наблюдатели, — отозвалась Катарина.

— Именно поэтому я говорю «представь», — фыркнула Мадди. — Ты доела? Вот клянусь, первое, что я сделаю, когда освобожусь из дворца, — затащу тебя в гости и познакомлю с нормальной едой.

— Да ты вроде уже познакомила, — отшутилась Катарина, намекая на чесночную колбасу.

— Эх, счастливая, тебе предстоит столько прекрасных открытий, — промурлыкала Мадди. — Идем, посидим на балконе.

— А ты не будешь сандвичи?

— Буду. С чаем. На балконе. У меня тут аппетит пропадает.

И Мадди, нисколько не стесняясь, забрала тарелку с собой.

Почаевничав, она предложила начать собираться.

— Так а смысл? — удивилась Катти. — Мы достаточно прилично одеты.

— Вот хоть кем меня назови, — отозвалась подруга, — а я всей собой чую — будет какая-то подстава. И самым логичным будет, если нас заставят обедать вместе с кем-то.

— А еще логичнее будет, если нас поменяют, то есть я окажусь за столом, сервированным по твоим записям, ты — по моим. Ну или по записям Исиры, — медленно произнесла Катарина. — Так. Так. Вот теперь и я готова начать нервничать.