Невинность на продажу

Пролог

Столкнувшись с неразрешимыми трудностями, девятнадцатилетняя Марина по совету подруги устраивается на работу в агентство "Paradisо" и оказывается в особом мире запретных удовольствий, в котором её невинность - предмет повышенного спроса для клиентов. Чтобы вернуть себе свободу, Марина должна будет пройти пять уровней инициации. Её проводником во вселенную чувственных наслаждений становится Паоло - таинственный хозяин агентства, для которого Марина - всего лишь одна из дорогих игрушек. Но будет ли так всегда?

Безуспешно прикрываясь руками, я испытывала такой стыд, щедро смешанный со страхом, что меня начал колотить озноб. Из одежды на мне - только крошечные трусики, полупрозрачные, не оставляющие места фантазии, и крохотный же лифчик, от которого к стрингам протянуты тонкие серебристые цепочки. И обувь…        
О, она заслуживала отдельного упоминания. Ярко-красные кожаные ремешки босоножек оплетали ступню, которая стояла на такой высокой платформе, что я бы удивилась, как ещё не переломала себе ноги, если бы у меня были на это силы. Но сил у меня не осталось. Только всепоглощающий страх, сплетённый с ужасом от предстоящей ночи.          
- Лот номер три! Прекрасная Марина!         
Меня подтолкнули к бархатным портьерам, закрывающим «кулисы» от жадных похотливых взглядов зрителей, которые расположились за столиками в огромной гостиной. Их было немного - несколько человек, в основном мужчины, хотя и дамы, разодетые в пух и прах, прибыли на эту вечеринку тоже. 
Я была «лотом номер три» - первых двух девушек уже купили на аукционе, который был устроен в честь дня рождения хозяина. А я была своего рода десертом - девственницей, оставленной на сладкое.          
Портьеры распахнулись, и я ступила на дорожку помоста.            
- Улыбайся, - шепнули позади. - И пройдись туда-обратно.          
Растянув губы, я шагнула вперёд, покачиваясь и едва не спотыкаясь в неудобной обуви. Перед глазами всё расплывалось - лица гостей я видела словно бы через пелену. Сердце стучало с такой силой, что едва не разрывало барабанные перепонки - везде только этот грохот: в висках, голове, груди.          
Скорее почувствовала, чем увидела, как на меня пялятся несколько пар глаз - захотелось стряхнуть это липкое ощущение, щупальцами протянувшееся ко мне. Здесь цена на тело измерялась в сотнях тысяч евро, и моя невинность представляла для клиентов особо лакомый кусочек.                  
Я прошлась по всему помосту, развернулась и едва устояла на ногах. Быстро оглядела присутствующих, пытаясь найти глазами определённого мужчину. До сих пор не верила в то, что всё это - происходит со мной. Паоло просто не мог выставить меня на продажу… Мне ведь казалось, что я значу для него хоть что-то.        
«Бояться совсем не стоит, - заверил меня Юра, полчаса назад колдовавший над моими причёской и макияжем. - Клиент просто хочет получить невинную куколку. Но после того, как проведёт с тобой ночь, ты станешь ему неинтересна. Если захочешь - останешься здесь, а нет - так тебя отпустят домой».           
В памяти всплыло то, что он говорил мне совсем недавно, и я закусила губу, пытаясь отрезвиться болью. Если Юра думал, что его слова меня успокоят, он очень ошибался…        
- Пятьсот! - первый выкрик достиг моих ушей, вырывая из плена воспоминаний.       
- Пятьсот, раз! Пятьсот, два!       
- Семьсот!        
- Семьсот пятьдесят.         
Никогда не чувствовала себя настолько шлюхой, даже когда Паоло проделывал со мной в постели то, от чего я стонала и умоляла продолжать. До сих пор тело хранило воспоминания о том, как меня касались его длинные сильные пальцы, вызывая такое наслаждение, которое казалось заоблачным. 
Я встретилась взглядом с зализанным мужчиной лет пятидесяти, который смотрел на меня так, будто мысленно уже раздел и трахнул во все места. Нет, я отказывалась верить в то, что Паоло отдаст меня другому.         
- Девятьсот! - выкрикнул мужчина свою цену, и в гостиной послышались шепотки.         
- Девятьсот, раз. Девятьсот, два-а-а… Девятьсот… три! Продано.        
На губах мужчины зазмеилась нехорошая усмешка, он подмигнул мне, и дал знак официанту, чтобы тот наполнил его бокал. Отвёл взгляд, будто разом потерял интерес, но кивнул кому-то. Секундой позже мне на плечи легла ткань лёгкого халатика, и меня снова повели за «кулисы».           
Я шла на деревянных ногах, не представляя, что мне делать дальше. Отдать невинность этому незнакомцу, который меня взглядом едва не поимел? Я не могла представить, что именно буду чувствовать, оказавшись с ним в постели. Мерзость? Самое меньшее.             
К горлу подкатила тошнота, ноги подкосились. Меня усадили на низкий пуфик, стащили босоножки, поправили причёску.      
- У тебя полчаса, подготовь её, - послышался хрипловатый голос, и я снова оглядела присутствующих в бесплодной попытке увидеть среди них Паоло.        
- Хорошо, будет исполнено.          
Словно послушную куклу, меня подняли на ноги и куда-то повели. Я чувствовала, что нахожусь на грани. Истерика уже бурлила в крови, хотя, ещё не вырвалась наружу. Хотелось кричать, плакать, бежать хоть куда-то, но я только шагала следом за теми, кто вёл меня к комнатам для гостей, и понимала, что ничего не смогу изменить.

Часть 1

Часть первая

За десять дней до этого

- Марин, а лёд есть?

- В холодильнике посмотри. И мята там же.

- Окей. Ты скоро?

- Через пять минут.

Я бросила планшет на стол и откинулась на спинку кресла, зажимая переносицу пальцами. Ни одной приличной вакансии. Везде требовались или сотрудники с опытом работы - а откуда он мог взяться у девятнадцатилетней студентки, в объявлениях не писалось - или зарплаты были настолько мизерными, что я без сожаления закрывала «щедрые» предложения и переходила к новым.

Мне было необходимо найти работу, причём такую, которая поможет не перебиваться от зарплаты до зарплаты, а поэтапно решит все проблемы, начиная от матери, которая вкалывала в две смены из последних сил, чтобы я ни в чём не нуждалась, заканчивая оплатой моего обучения. 

Я боялась говорить маме, что передумала поступать туда, куда собиралась сразу по окончании школы, но провалила вступительные экзамены. И теперь была уверена, что это случилось не просто так.

Мне не всегда хватало смелости на то, чтобы следовать за своей мечтой. Обучение в академии государственной службы стоило дорого, на бюджетное отделение поступить было невозможно, потому оставалось только штурмовать экзаменационную комиссию снова, но на следующий год. И копить деньги на учёбу.

Посидев так ещё немного и старательно отгоняя от себя мысли о том, что я неудачница, каких поискать, я поднялась из кресла и отправилась на кухню, где подруга Лиза смешивала в кувшине ингредиенты для мохито. 

- Я уж думала, ты там застряла окончательно, - проворчала она, наливая напиток в высокий стакан. - Ничего не нашла?

- Неа. Везде или копейки платят, или требуют опыт работы. Я конечно покидала им резюме, но…

Усевшись за стол и забрав у подруги порцию мохито, я принялась вяло ковыряться в тарелке с салатом, которого Лиза нагрузила мне от души. Аппетит пропал, хотя, ещё полчаса назад мне казалось, что я готова съесть слона. А всё чёртовы нервы, потраченные на этот поиск достойной вакансии.

- Ну ничего. Москва не сразу строилась. 

Лиза начала уминать салат, заставляя меня помимо воли улыбнуться. Она всегда была довольна жизнью, что бы ни происходило. Поступила вместо университета в техникум? Не беда. Пошла подрабатывать, а работодатель оказался не чист на руку? Тоже вполне терпимо. Мне бы очень не помешало иметь хотя бы половину того оптимизма, который обычно излучала Лиза.

- Слушай… а если тебе няней устроиться? - отложив вилку, предложила подруга. - Ну или… сиделкой?

- Чтобы я потом срок получила? Я вообще не умею управляться с детьми или больными.

- М-м-м. Засада.

- Да ладно. Если работа для меня есть, она меня обязательно найдёт.

- Вот это правильно!

Лиза подняла стакан мохито в тосте и провозгласила:

- За это и выпьем!

И я последовала её примеру.

Я оказалась права. Работа мечты нашла меня сама к вечеру того же дня, когда я уже собиралась ложиться спать. Некая фирма проводила набор персонала в загородный дом с проживанием непосредственно на месте работы. Мне предлагалась вакансия «клининговый работник». По факту - уборщица. Не самое желанное занятие на свете, но… когда я увидела сумму, которую работодатель был готов выложить в месяц, у меня пропал дар речи. 

Я перечитала письмо несколько раз. С трудом верилось, что за такую работу могут платить настолько большие деньги. Хотя, это для меня сумма была внушительной, на деле же для людей, зарабатывающих миллионы в месяц, это были сущие копейки. И всё же стоило проявить осторожность и выяснить об этой вакансии всё, что мне удастся разузнать. 

Сон как рукой сняло. Я уселась на постели по-турецки и принялась искать в сети отзывы или что-то в этом роде, которые могли быть оставлены теми, кто работал в этом особняке раньше. Вероятность того, что мне удастся это сделать, была минимальной, но всё же…

Ничего. Пусто. Впрочем, на что я надеялась? Это частная вакансия, вряд ли после того, как люди переставали там трудиться, первое, что они делали - бежали писать восторги в интернете. Или не восторги… 

Отложив планшет, я задумчиво постучала сотовым по раскрытой ладони. Позвонить Лизе и посоветоваться с ней? Я уже знала, что именно она мне скажет. Что я должна зубами, руками и ногами вцепляться в эту вакансию. Я и сама думала точно так же - такая работа на дороге не валяется. 

Сейчас лето - даже оставшихся до осени месяцев должно было хватить на то, чтобы заработать приличную сумму. А поступление можно было отложить ещё на год. И задержаться в этом особняке подольше.

Вздохнув, я взяла планшет и отправила согласие, не особо рассчитывая на то, что мне ответят так поздно. Через десять минут новое письмо заставило меня подскочить на постели от того, что я испытывала такой фейерверк эмоций, что меня едва не разрывало на части.

«Ждём вас завтра к 14:00 по указанному адресу».

Лаконично и понятно. 

Вот и всё - осталось убедить маму, что я готова к тому, чтобы самостоятельно заработать на наши нужды.

Такси, которое пришлось взять, чтобы добраться до моего будущего места работы, остановилось возле высоких кованых ворот. Я выглянула в окно, испытывая смесь восторга и ужаса. Дом оказался огромным, больше похожим на современный дворец.           

Опоясанный трёхметровым забором, из-за которого я могла видеть лишь третий этаж особняка, он величаво стоял на возвышенности, что давало ему преимущество - отсутствие соседних домов. И здесь мне предстояло жить и работать несколько ближайших месяцев?

Я вынула мобильный из кармана и набрала номер матери, которая не столько просила, сколько требовала, чтобы я отзвонилась ей сразу же по приезде. 

Часть 2

Марина испытывала такое чувство только раз - когда тонула в детстве на озере. Это в фильмах показывают, как тонущий человек кричит и барахтается. В реальности же всё иначе. Тебя окутывает оцепенением, невозможно сделать вдох - тело словно каменеет, а страх такой, что он связывает по рукам и ногам.     

Сейчас она ощущала ровно то же самое - ужас. Парализующий. Он наполнил собой каждую клеточку тела, отравил разум, который затянуло пеленой тумана.     

Ещё когда этот мужчина расспрашивал её о том, что не должно было иметь никакого отношения к уборке, инстинкты буквально вопили, что ей нужно быть осторожнее. Впрочем, сейчас, когда стояла и безуспешно дёргала эту чёртову ручку на двери, и когда хозяин дома был настолько близко, понимала, что ей бы не дали сбежать в любом случае, даже до того, как она услышала то, что ввергло её в состояние ступора.     

- Я не хочу…- шепнула она, что лишь понудило мужчину улыбнуться ещё холоднее. - Не хочу…    

Так не бывает. Не может быть, чтобы кто-то мог безнаказанно удерживать её помимо воли. Что-что он сказал? Эскорт-услуги?     

К горлу подкатила тошнота, и Марина судорожно сглотнула. Она цеплялась в ручку на двери с такой силой, что в пальцах засаднило.    

- Я обычно не повторяю дважды, но для вас сделаю исключение. Важно только то, что этого хочу я.    

Аромат дорогого парфюма заполнил лёгкие, когда мужчина нагнулся ещё ниже, а кокон из ужаса - стал ещё более удушающим.     

Марина покачнулась и поняла, что вот-вот упадёт в обморок. С ней никогда подобного не случалось - она даже представить не могла, каково это - вдруг оказаться в полной темноте. Только цеплялась за ускользающее сознание, пока не почувствовала, как её удерживают крепкие руки, не давая упасть. Но поняла, что эта битва заранее проиграна, когда все чувства и инстинкты отключились.     

Сначала до неё донеслись приглушённые голоса. Она прислушивалась к ним, но ничего не могла толком разобрать. Кажется, обсуждали её. Кто-то хихикнул, в ответ раздалось короткое:    

- Ч-ш-ш.    

- Первый раз вижу, чтобы хлопнулись в обморок от разговора с синьором Раньери.     

- Я же сказала - тише!    

Марина распахнула глаза, но тут же зажмурилась от яркого света, льющегося в высокое окно. Ей ничего не привиделось… Она действительно приехала устраиваться на работу в этот чёртов дом, в котором ей сообщили, что…      

Резко сев на постели, Марина заозиралась, не сразу понимая, где именно находится. Внушительная комната с роскошным убранством. На потолке изящная лепнина, на стенах - картины. Сама она лежит на постели, укрытой шёлковым пологом. И рядом расположились три девушки, одна присела на край её кровати, две других - стоят чуть поодаль.     

- Привет. Ты как? - поинтересовалась та, что была ближе остальных. - Хочешь воды?    

- Где я?    

Марина быстро оглядела себя с ног до головы. Одежда на месте, только обувь кто-то снял, но впрочем, ей было на это плевать. Она жаждала сейчас только одного - убраться отсюда куда угодно и как угодно. Хоть босиком, хоть голой, лишь бы подальше.     

- Паоло принёс тебя сюда, сказал, что позже займётся тобой лично.    

- Кто такой Паоло?      

Девушки переглянулись, на лице каждой появилось озадаченное выражение, будто они решали в уме, стоит ли им давать ей чуть больше информации, чем то положено.    

- Это хозяин этого агентства.     

- Какого ещё агентства?    

Марина всё же нашла в себе силы, чтобы встать с постели и осмотреться. Её сумки здесь не было, зато кроссовки нашлись рядом с кроватью, и она начала судорожно надевать их на ноги.   

- А он тебе ничего не сказал?    

- Сказал. Что здесь представляют клиентам эскорт-услуги.    

- Тогда зачем ты спрашиваешь?   

Та, что сидела на постели, пожала плечами и поднялась. Она была красивой - точёная и изящная. Довольно высокая, что нисколько не портило её внешнего облика. Тёмные волосы рассыпаны по плечам, а из одежды на ней - лишь прозрачный пеньюар.     

- Не советую, - бросила короткое, когда Марина подошла к двери и распахнула её, тут же натыкаясь взглядом на парня, одетого во всё тёмное. - Пока он тебя не выпустит одну из этой комнаты. После, скорее всего, позволит выходить в сад, но не сразу.    

Господи, это шутка такая? И почему эта незнакомая девушка произносит слова таким обыденным тоном, будто всё, что случилось с Мариной - само собой разумеющиеся вещи?    

- Но я не хочу здесь быть.     

Она закрыла дверь, прислоняясь к ней спиной. Сердце снова стучало молотом в висках, а тело - сковал очередной приступ ужаса.      

- Тебя никто не станет спрашивать, хочешь ли ты здесь быть или нет. Запомни это. И советую делать всё, что тебе говорят.      

- Но это незаконно! Удерживать людей силой.   

Марина поняла, что перешла на истерику, хотя, последнее, чего хотела - терять самоконтроль. Достаточно было того обморока, которым Паоло мог воспользоваться так, как ему заблагорассудится. Теперь ей просто нужна холодная голова и хоть какая-то попытка понять, что со всем этим делать дальше.     

- Как тебя зовут?   

- Марина.   

- Марина, я действительно тебе советую делать всё, что тебе говорят. Так безопаснее для тебя же самой.     

- Но… 

Часть 3

***

- Принеси кофе.             

Отдав этот короткий приказ Тине, Паоло откинулся на спинку кресла и задумчиво потёр подбородок. Мысли вертелись вокруг Марины, которую несколько минут тому назад он оставил в предназначенной для нее спальне. Стоило признать – эта девчонка его удивила. Хотя бы тем, как неожиданно шлепнулась к его ногам и даже не по той причине, по какой он видел женщин перед собой на коленях обычно. Хотя мысль об этой крошке, делающей ему минет, возбуждала неожиданно сильно. А ведь его уже давно было не удивить ничем подобным. Он был развращен и пресыщен настолько, что почти никогда не занимался обучением девочек лично – для этого в агентстве тоже имелись специальные люди. Но для Марины собирался сделать ещё одно исключение. Впрочем, только при условии, что она того действительно заслуживала. А так это или нет – он непременно выяснит, как только та очухается после своего эффектного обморока в стиле благородной девицы девятнадцатого века.                 

Возможно, ему стоило бы обойтись с ней помягче. Дать время привыкнуть к этому месту и к нему самому, попытаться обаять ее, чтобы та нелёгкая доля, какую он ей определил, показалась девчонке не такой уж и плохой. И, по большому счету, так оно и будет в действительности. Потому что он знал женщин в совершенстве. Знал все чувственные точки, знал, как пробудить желание в каждой. Он играл с женскими телами, точно искусный музыкант, способный извлечь из инструмента ровно те звуки, что хотел слышать. И даже если поначалу Марине покажется все это отвратительным, неминуемо настанет момент, когда разбуженная чувственность возьмёт верх над стыдом и прочими никому не нужными чувствами.              

- Твой кофе, - сказала Тина, входя в кабинет и ставя перед ним чашку с дымящимся напитком, от которого шел пряный, чуть горьковатый аромат. Он проследил взглядом за тем, как секретарша усаживается на край его стола, кладет ногу на ногу заученным, хорошо отточенным движением; как улыбается ему насквозь фальшивой улыбкой, которая давно не была способна его обмануть. И он прекрасно знал, что, красуясь сейчас перед ним, она преследует какую-то цель.         

- Ты оставишь эту девчонку? – поинтересовалась она, и Паоло, сделав неторопливый глоток, ответил ей скучающим тоном:            

- Ты становишься предсказуемой.           

- И все же?              

- Странный вопрос, тебе не кажется? Ты же знаешь, что в «Paradiso» не приглашаются все подряд. И что отсюда никто не выходит раньше, чем сыграет свою роль. К чему эти идиотские уточнения?       

- Мне не нравится, что ты будешь заниматься ею сам.              

- А мне не нравится, что ты забыла, где твоё место. - Чашка со звоном ударилась о блюдце, давая понять, что он теряет терпение.           

Вместо ответа она примирительно коснулась его колена обнаженной ступней, предварительно сбросив туфли на пол. Ласкающим движением прошлась вверх до самой ширинки, но он не ощутил ничего, кроме омерзения. Нетерпеливо сбросив с себя ее ногу, Паоло одним глотком допил подостывший кофе и скомандовал:                    

- Сходи наверх, узнай, как там наша спящая красавица.          

- Уже очухалась и даже без поцелуев прекрасного принца, - фыркнула Тина в ответ. – С ней Лили и Кейт.     

- Вижу, ты забыла не только где твоё место, но и в чём твои обязанности, - заметил он сухо. – Считай это предупреждением. Последним.              

Поднявшись из-за стола, Паоло прошел к двери, не оглядываясь и не добавив больше ни слова. Ему не терпелось заняться девчонкой. Чем скорее он обучит ее всему – тем скорее получит за нее кругленькую сумму. И, возможно, на этом покончит со всем. С этим рискованным бизнесом, с «Парадизо» и собственным прошлым, наконец.                

Войдя в комнату, он обнаружил Марину сидящей на кровати прямо в обуви, сжавшейся в один сплошной напряжённый комок. Он заметил, как она вскинула голову, отреагировав на звук открывшейся двери, не упустил из внимания и ее взгляд, метнувшийся ему за спину, словно она прикидывала, не удастся ли ей как-то удрать.             

- Даже не думай, - сказал он, одновременно давая девочкам, устроившимся на кушетке рядом с кроватью, знак покинуть спальню. Повторять дважды не требовалось – едва увидев его, они уже подскочили на ноги и пару мгновений спустя о них напоминал лишь слабый аромат духов, витающий в воздухе. 

Он снова перевел взгляд на Марину, подмечая все эмоции, сменяющиеся на юном, свежем личике – тревога, растерянность, но вместе с тем – упрямство. Она все ещё не желала понять, что ситуация, в которой оказалась – необратима.                

В голове снова мелькнула мысль о том, чтобы быть с ней поласковее. Но он уже давно не носил масок, прикрывающих его истинную сущность, и не намерен был возвращаться к этому теперь. Ей же лучше, если она сразу будет знать, что он из себя представляет и не будет лелеять напрасных иллюзий о том, что его можно разжалобить или уговорить отпустить. Потому что он был просто неспособен испытывать жалость. 

Он не проявлял сострадания ни к кому. Ещё много лет назад Паоло Раньери вытравил из себя все человеческое, отрезал жалкие сантименты, как ненужный пласт души. Он довольно рано усвоил, что в этой жизни никто тебе не поможет, кроме тебя самого. Он презирал чужие слабости и ненавидел, когда кто-то пытался отыскать в нем уязвимые места. Он не умел ни давать, ни принимать - ничего, кроме того, что касалось секса.               

Часть 4

Паоло понял, что потянул Марину за волосы с неожиданной силой, когда услышал, как та вскрикнула от боли. Он смотрел в ее глаза, на которых выступили слезы, и не испытывал ничего, кроме ненависти. И хоть не она была ее объектом, но она была ее причиной. Она посмела всколыхнуть в нем то запретное, что он когда-то подавил в себе силой воли. И мгновенно перечеркнула все шансы на то, чтобы он обошёлся с ней хоть немного мягче, чем был способен на то обычно.          

- Вот что, Марина, - заговорил он, приближая свое лицо вплотную к ее. – Давай договоримся сразу: уговоры и слезы – это напрасная трата времени. Ты не выйдешь отсюда, пока не выполнишь все, что я скажу. 

- Вы не понимаете, - выдохнула она едва слышно, - я не гожусь для этого. У меня нет никакого опыта.         

Он улыбнулся с хищным довольством. Она сама рассказала ему то, что он хотел знать. 

- Нет, это ты не понимаешь, - произнес почти ласково, касаясь кончиками пальцев бархатистой кожи ее щеки, - именно то, что у тебя нет опыта – делает тебя особенно ценной и желанной.            

- Вы меня изнасилуете?              

- О, нет, - хмыкнул он, неожиданно развеселившись, - ты захочешь этого сама.              

- Нет, ни за что, - замотала она головой. - Вы не имеете права. Это незаконно. Меня будут искать. Мама знает, куда я поехала…            

Она говорила быстро, отрывисто, почти бессвязно. Он понял, что девчонка близка к истерике. 

- Ты принимаешь меня за идиота? – поинтересовался он спокойно. – Тебя никто не найдет. Ты же видела девочек – ты не первая, кто попал сюда.               

- Отпустите меня, - снова заговорила она простительно. – Я никому ничего не расскажу. Только отпустите меня.              

- Ты и так никому ничего не расскажешь в любом случае, - пожал он плечами. – И, знаешь, мне изрядно надоел этот разговор. Так что давай не будем ходить по кругу, и ты спокойно выслушаешь, что тебя дальше ждёт. 

Она не ответила. Просто смотрела на него молча, как затравленный зверь. Он не был уверен, что она вообще понимает, что он говорит.         

Заложив руки в карманы брюк, он выпрямился и, глядя на нее немигающим взором, продолжил: 

- Чтобы обрести свободу, тебе придется пройти пять уровней инициации. Пять уровней, на каждом из которых ты будешь узнавать что-то новое о сексе и собственном теле. Я покажу тебе все виды удовольствия, какие только возможны. Все, кроме одного.       

- Я не хочу, - упрямо повторила она. – Не хочу, слышите?! – ее голос сорвался на крик и он вдруг не выдержал. Резко притянул к себе и запечатал рот поцелуем – грубым, жёстким, почти злым. Больно прикусил губу, точно ставил метку, заставляя Марину приглушённо вскрикнуть и разомкнуть плотно сжатые челюсти. Ворвался языком в ее рот, лаская, подавляя, подчиняя себе. И только когда кончился в лёгких воздух, отстранился, удивляясь тому, какое неожиданное удовольствие испытал от этого поцелуя. 

Возможно, ему стоило передать эту девчонку кому-то другому, пока она окончательно не вывела его из себя, но эта мысль ему отчего-то очень не нравилась. 

Расправив плечи, словно стряхивал с себя этим жестом ненужные измышления, Паоло направился к двери. Немного помедлив у порога, обернулся и, оценивающе оглядев Марину, кивнул собственным мыслям и сказал: 

- Я пришлю к тебе массажистку. Перед нашим первым уроком ты должна быть расслаблена и подготовлена к тому, что тебя ожидает.

Часть 5.1

- Я пришлю к тебе массажистку, - рефреном прозвучало в её ушах.    

 Всё. Всё было решено, и как она ни будет умолять, никто её никуда не отпустит.    

Марина осталась одна в этой чёртовой комнате, где этот извращенец держал своих дорогих «игрушек».   

«Потому что мне это нравится», - вспомнила она то, что ей сказала рыжая девушка. Им это действительно нравилось. Они преспокойно жили себе в этой комнате и зарабатывали большие деньги. А она совершенно не желала ни оставаться здесь, ни дарить свою невинность кому бы то ни было.     

Марину передёрнуло, когда она вспомнила о поцелуе Паоло. Её ощущение от него было странным - похожим на разряд электрического тока, который сконцентрировался внизу живота. Никогда ещё она не целовалась с настолько взрослым мужчиной, тем более не делала этого с тем, кто брал, что хотел. Пять уровней инициации. Удовольствие, секс, то, чего она не знала о собственном теле… Может, она и не знала этого, зато знала, чего именно хочет. Убраться отсюда и как можно скорее.     

Марина снова сорвалась с постели. Если эти девушки живут здесь на других правах, у них должна быть хоть какая-то связь с внешним миром. Она подбежала к тёмному комоду, стоящему возле ближайшей кровати, и принялась рыться в нём. Бельё, бельё, бельё… Тонны белья всех расцветок и материалов - атласное, кружевное, красное и белое. И больше ничего. На очереди оказался туалетный столик, уставленный баночками и флаконами. В нём был единственный ящик, но телефона в нём не оказалось - какие-то безделушки, дневник, книга и больше ничего. В шкафу тоже оказалась только одежда - преимущественно это были платья.     

Осмотр вещей второй девушки тоже не дал результатов. Всё то же самое - словно одежда для кукол Барби разных фасонов и цветов. В основном изящные вещицы, трусики, чулки и сорочки. Интересно, её тоже одарят таким барахлом?     

Не особо надеясь на то, что её ждёт успех, Марина открыла верхний ящик комода, принадлежащего той, кого девушки называли Эля, и едва сдержала радостный вскрик - прямо поверх аккуратных стопок трусиков лежал заветный телефон.     

Она схватила его и тут же включила, чтобы убедиться, что на экране не стоит пароля. Быстро набрала номер матери, едва дыша. Казалось, в любой момент в комнату войдут и застанут её на месте преступления. Даже сердце почти перестало биться, замедлив свой бег.    

Тишина. Там, на том конце связи, была мёртвая тишина. Перенабрав номер, Марина подскочила к окну в надежде, что хотя бы здесь будет связь, но ответом ей было всё то же молчание. Хотелось плакать от бессилия. Или разбить здесь всё - вазы, окна, хрустальную люстру. Выместить на вещах хотя бы часть той беспомощной злости, что бушевала внутри.    

За дверью раздались шаги и приглушённые голоса, и Марина быстро вернулась к комоду, сунула в него телефон и задвинула ящик. Пусть Паоло лучше думает, что она не ищет поводов сбежать, быть может, тогда потеряет бдительность и она сможет предпринять попытку удрать отсюда?    

Вошедшей в комнату девушкой оказалась та самая массажистка, которую собирался отправить к Марине Паоло. Она без труда поняла это, когда следом за ней внесли массажный стол, а сама девушка принялась расставлять на столике возле кровати разные флаконы. 

Часть 5.2

- Тебе нужно в душ. Там халаты. Вещи бросишь в корзину для белья. У тебя десять минут. После возвратишься сюда, - холодно отчеканила массажистка и указала кивком головы на дверь. - Тебя проводят.    

- Я не хочу.     

- Если не хочешь, тебя туда отведут насильно. Желаешь так?    

Марина закусила губу, проглатывая слова, уже готовые вырваться изо рта помимо воли. Просить о чём-либо эту девушку? Это глупо, а на сегодня хватит глупых поступков.    

- Что это за первый урок?   

Кажется, вопрос попал в цель. Девушка вскинула брови, но быстро взяла себя в руки.    

- Мне позвать охрану?     

- Не нужно. Всё ясно и так.    

В целом, из этого похода можно было почерпнуть что-нибудь полезное - например, о расположении комнат. Или о том, что происходит в коридоре.   

Стоило только выйти, как тот самый парень в тёмном оказался рядом и, указав на дальнюю дверь, молчаливо зашагал за ней немым стражем.     

Ванная была огромной. Джакузи в центре, в которой бы свободно поместилось человек пять, несколько душевых кабин, столько же - больших раковин. И всюду - сталь, стекло и тёмные цвета. Наскоро стащив с себя одежду, Марина уложила её на край столешницы из чёрного камня и зашла в кабинку. Она надеялась только, что прохладная вода отрезвит и поможет мыслить здраво, но как назло ни одно решение, как выбраться из этой передряги, на ум не приходило.    

Что это за первый урок, о котором говорил Паоло? Судя по всему что-то, связанное с сексом.

«Я покажу тебе все виды удовольствия. Кроме одного». 

Что он собирался с ней сделать? Насиловать - нет, почему-то сразу, стоило только ему сказать об этом, Марина поверила. Но и желать его и всего того, что он хотел с ней сделать, она наверняка не будет. Может, тогда Паоло поймёт, что она уж точно ему не подходит?    

Выйдя из душа, она завернулась в большой полотенце, бросила взгляд на свои вещи и едва сдержала горестный вздох - одежды на месте не оказалось.     

Чёрт… здесь совсем нельзя было вести себя опрометчиво. Этот дом казался Марине каким-то живым организмом, где всё происходило только по воле Паоло, но делалось совершенно бесшумно и незаметно.    

Он вынуждал её сделать так, как ему будет угодно, и Марина понимала, что если не станет подчиняться, её всё равно заставят.    

Накинув халат, Марина вышла из ванной комнаты и направилась обратно в выделенную для неё и других девочек спальню.

Часть 5.3

- Ты напряжена. Расслабься.    

Массажистка начала осторожно, но с силой разминать её тело, предварительно дав указание раздеться полностью и лечь на стол. И хоть Марине совершенно не желалось идти у неё на поводу, от мыслей о том, что её могут удерживать насильно, пока девушка занимается тем, за чем здесь оказалась, становилось дурно.    

По комнате плыл приятный аромат - восточный, чуть терпкий. Он погружал в какое-то удивительное состояние, от которого Марина цепенела и чувствовала, что напряжение покидает тело.     

- Что это за первый урок? - предприняла она новую попытку разузнать хоть что-то, но девушка в ответ молчала. - Если вы мне расскажете, я хоть пойму, к чему быть готовой.    

- Всё рассказывает только хозяин. У него и спросишь.   

Марина прикрыла глаза. Везде только этот хозяин, и даже девочки, которые когда-то были на её месте, совсем не желают поделиться тем, что знают сами.    

Она так и не смогла расслабиться окончательно, но хоть ненадолго, пока умелые руки порхали по её телу, перестала гонять мысли по кругу и бояться. А когда девушка отстранилась, захотелось просить, чтобы она продолжала как можно дольше. Лишь бы только оттянуть неизбежное.     

- Одевайся. На кровати бельё и халатик. За тобой придут.    

Марина спустилась со стола, безуспешно пытаясь прикрыть наготу руками, но тот парень, что уже заходил вместе с массажисткой, не смотрел в её сторону. Просто забрал всё, что приносил, и вышел.    

Она снова осталась одна, и вновь волной начали накатывать паника и ужас. Безвестность сводила с ума, а из того, что ей говорили, она могла понять от силы половину. Бросив взгляд на постель, Марина задержала дыхание. На ней лежал коротенький шёлковый халатик и комплект нижнего белья. Прозрачное кружево - чёрное, с бордовыми крохотными бантиками.      

Оно было красивым и откровенным настолько, что от одного взгляда перехватывало спазмом горло. Рядом с постелью стояла и обувь - босоножки на высоких каблуках и с тонкими ремешками. Паоло желает преподать ей первый урок, когда она будет вот в этом? Нет, она не наденет этого барахла даже под страхом смертной казни.    

Решительно подойдя к одному из шкафов, Марина вытащила из него ворох платьев и принялась рыться в поисках того, которое будет наиболее закрытым. Здесь в основном были коктейльные или вечерние варианты - обтягивающие, с разрезами, с кружевом на декольте. И только одно из них более-менее устроило Марину - длинное и чёрное и почему-то с одним рукавом.    

Она никогда не была модницей - на те вещи, что хотела бы носить, катастрофически не хватало денег, потому приходилось довольствоваться недорогой и практичной одеждой. И хоть такой фасон платья несколько удивил, Марина без промедления надела его и оправила по всей длине ног. Оно было чуть большего размера, чем то требовалось, но теперь ощущение, что она полностью беззащитна, хоть немного притупилось.

Часть 5.4

Туфли надевать не стала - на таких огромных каблуках она попросту переломает себе все ноги. Всего на мгновение в голове мелькнуло сомнение в том, что стоит идти против той ситуации, заложницей которой она стала. Пока Марина не знала, какое наказание её ждёт за ослушание, и узнавать этого не стремилась. Но и быть покорной не желала.     

Когда дверь распахнулась и мужчина за ней дал понять, чтобы Марина выходила, страх снова вцепился в её горло ледяной хваткой, не давая сделать полноценного вдоха. И всё же она вскинула подбородок и прошла к двери, чтобы покинуть место своего заточения.     

Она уже поняла, что все мольбы бесполезны, а сама она - бессильна и перед Паоло, и перед теми, кто на него работал. Если откажется идти - её выволокут из комнаты и заставят сделать то, чего она не желает.      

Они спустились вниз по лестнице - Марина шла впереди, ступая босыми ногами по холодному мрамору, позади неё, не отставая ни на шаг, следовал тот парень, что стерёг комнату.     

Оказавшись на цокольном этаже, он подтолкнул её в сторону коридора, и Марина остановилась, чувствуя, что у неё подкашиваются ноги.    

- Подождите, - выдохнула хриплым шёпотом. - Подождите…    

Провожатый промедлил лишь на секунду, но почти сразу вновь толкнул её и она машинально прошла несколько шагов, пока не остановилась перед тёмной дверью. Она ощущала где-то на уровне инстинктов, что это последний рубеж. Сейчас перешагнёт порог и больше не будет шанса вернуться обратно.    

Первый урок.
Первый круг из пяти. А попросту - насилие над ней, как бы Паоло это ни называл.    

- Я туда не хочу, - снова выдохнула Марина, но перед ней уже распахнулась дверь, являя взору полумрачное помещение. И стоило только оказаться внутри, как пути отступления были отрезаны.    

Марину окутали запахи - тоже пряные, бьющие по всем рецепторам. До слуха донеслись приглушённые стоны, и она застыла на месте, вновь вцепляясь в ручку и безуспешно дёргая её раз, другой, третий.     

Это был даже не страх - притупление всех ощущений, всех чувств. Даже мысли стали словно бы туманными, принадлежащими не ей.      

- Ты не надела то, что я прислал для тебя? Зря, в нём было бы удобнее. Идём, - тихо проговорил взявшийся из ниоткуда Паоло и, обхватив её запястье, повёл за собой.     

Она пыталась упираться, особенно остро чувствуя в этот момент свою ничтожность и хрупкость. Снова в голове возникла ассоциация с игрушкой - послушной куклой, с которой будут делать то, что захотят, и что входит в список «пяти кругов инициации». 

А после, когда поняла, куда именно привёл её Паоло, глаза Марины округлились, а способность дышать исчезла окончательно. Они стояли напротив большой кровати, укрытой от глаз только прозрачной вуалью, а за ней…      

Марина даже зажмурилась, когда поняла, что - вернее, кого - видит перед собой. Услышала тихий мужской стон, и снова распахнула глаза. На постели лежал мужчина, которого оседлала женщина и делала ему минет. Отрывисто, с чётким ритмом, помогая себе рукой и насаживаясь ртом на член почти на всю длину.      

Марина часто задышала, особенно от понимания, что Паоло стоит за её спиной. Нет, он не трогал её руками, только едва касался собой, оттого ощущение мужской близости было непереносимо острым.    

- Зачем всё это нужно? - выдохнула она, снова зажмуриваясь. Впрочем, глупо было задавать именно этот вопрос. Паоло прекрасно отдавал себе отчёт, какие именно чувства будит подобное зрелище. И наверняка собирался этим воспользоваться. 

Часть 6.1

«Зачем все это нужно?» 

Он едва не рассмеялся, услышав этот наивный вопрос. Вероятно, она думала, что он закинет ее на кровать, разведет ей ноги и станет делать то, что она недавно назвала насилием? Нет, это были совсем не его методы. И «Парадизо» учило женщин прежде всего не тому, как удовлетворять мужчин, а как получить удовольствие самим и тем самым доставить его и мужчине. 

За те уроки, которые он ей преподаст здесь, некоторые женщины готовы были заплатить – и немало. Недолюбленные, неуверенные в себе, не знающие, что такое оргазм вообще… Он же собирался показать Марине такое удовольствие, какого она наверняка никогда не получила бы с каким-нибудь Петей из соседнего подъезда, которого волновало бы только как быстренько трахнуть ее и кончить самому. 

Нет, конечно, все это не отменяло того факта, что он собирался принудить Марину к тому, чего она не желала. Не отменяло и того, что он удерживал ее здесь против воли. Но все это не помешает ей стонать и умолять о большем, когда он разбудит в ней чувственность, о которой она в себе пока не подозревала. Если, конечно, девчонка не была фригидна. Но, судя по тому, каким неровным сделалось ее дыхание от зрелища того, Кейт трудится между ног у клиента, Марина вовсе не была безнадежна. Даже напротив – он физически чувствовал возникшее между ними напряжение. Хотела она того или нет – но все происходящее ее возбуждало. И он заставит ее это признать. 

Он по-прежнему не прикасался к ней, опровергая все ее ожидания о насилии. Просто стоял рядом и наблюдал за тем, как вздымается ее грудь под черным платьем – знаком неповиновения ему, как будто то, что она надела на себя менее откровенный наряд, спасет ее от него. От него и ее собственных желаний. 

Пожалуй, он даже был не против того, что она выбрала именно это платье. Стягивать его с ее тела будет гораздо интереснее, чем мало что прикрывающее неглиже. Своим упрямством она только разжигала его интерес. Ему нравилось скользить взглядом по ее ногам и бедрам, обтянутым шелковистой тканью и представлять то, что было под ней. Его невольно охватило предвкушение – тот особый вид удовольствия, которого не испытывал уже давно. Нет, не давно, а вероятно никогда вообще. 

- Расслабься, - шепнул он Марине на ухо, мягко отводя прядь волос с ее шеи. Лёгкое, едва ощутимое прикосновение пальцев к ее коже, от которого она вздрогнула. А в следующее мгновение дернулась, словно намеревалась сбежать. Положив руки ей на плечи, он удержал Марину на месте, снова развернув лицом к кровати, на которой мужчина, явно готовый кончить, намотал рыжие волосы Кейт на кулак и принялся вбиваться ей в рот, активно работая бедрами. Сама Кейт тоже не теряла времени даром, начав ласкать себя рукой между ног. 

- Смотри, ей это нравится, - сказал Паоло, начиная массировать плечи Марины. Все ее тело было напряжено – очевидно, она сейчас боролась сама с собой. Напрасная трата времени и сил, но пока девчонка этого явно не понимала. 

Продолжая расслабляющие движения, он опустил голову и коснулся губами ее шеи. Ему понравился ее запах – совершенно естественный, без малейшей примеси парфюма или косметики. Потеревшись щетиной о нежную девичью кожу, он прошёлся поцелуем вдоль всего сгиба шеи, остановившись на обнажённом плече. Попробовал горячую кожу на вкус и ощутил, что этого неожиданно становится мало. 

Одна рука Паоло коснулась спины Марины, другой он неторопливо стянул со второго плеча рукав, в то время как его язык прошёлся под затылком и спустился ниже, к позвоночнику. Он целовал ее спину – лёгкими, почти невесомыми касаниями, прекрасно зная, что подобные дразнящие жесты могут возбудить гораздо сильнее, чем открытая атака, которой она, по всей видимости, ожидала. 

Когда его руки ласкающим движением прошлись по ее рукам, стягивая платье ниже, Марина наконец воспротивилась его действиям. Вцепившись в ткань платья мертвой хваткой, она отчаянно пыталась удержать его на груди. Он заметил, что ее глаза закрыты – наверняка она вообразила, что если не станет смотреть на то, как клиент берет Кейт сзади, поставив на колени, то сможет совладать с собственным возбуждением. Жестокое заблуждение, которое ему только на руку. 

Вместо того, чтобы силой сдернуть с Марины платье, он отвёл руки от ее груди и запустил их в гриву мягких, слегка вьющихся волос. Он массировал пальцами кожу ее головы, и по вздоху, слетевшему с пухлых губ, понял, что девчонка не так равнодушна к его прикосновениям, как ей того хотелось бы. И этот факт подтвердила она сама, когда хрипло выдохнула: 

- Не надо… 

- Тебе не нравится? – уточнил он, продолжая своя манипуляции и крепко удерживая голову Марины в своих руках, без малейшего шанса на то, чтобы вырваться. 

- Нет. Не нравится… 

Она упорствовала, но по ее голосу – тихому, напряженному - он понимал, что ее воля слабеет. 

- Лгунья, - шепнул он ей на ухо почти ласково и, сжав руку в кулак, сгреб в охапку прядь светлых волос, заставив Марину откинуть голову ему на плечо. Язык Паоло коснулся ее губ – неторопливо, словно желал распробовать на вкус каждый миллиметр – а затем толкнулся внутрь, снова натыкаясь на крепко сжатые челюсти. Но этим его было не смутить – его рот накрыл ее губы, сминая и подавляя. Он аккуратно, но чувствительно прикусил ее нижнюю губу и тут же стёр этот отпечаток ласкающим движением языка. И рот Марины невольно приоткрылся, чем он и воспользовался, снова войдя внутрь. 

И пока его язык дразняще играл с ее языком, Паоло мягко потянул подол длинного платья наверх. Руки Марины мгновенно метнулись вниз, пытаясь ему помешать, но он накрыл ее ладони своими и, продолжая скольжение вверх, сказал: 

- Пойми наконец – твое упорство бессмысленно. Так что лучше расслабься и получай удовольствие.

Часть 6.2

Смяв в пальцах тонкую ткань, он задрал платье на Марине до бедер и нырнул рукой за резинку трусиков, спуская их вниз. Она попыталась сжать ноги, но добилась только того, что крепче стиснула его пальцы, которыми он принялся ласкать ее между ног. Там, где уже было влажно и жарко. Там, где вопреки своему нежеланию ему повиноваться, она уже хотела его. Или просто того, чтобы ее трахнули. Но именно этого он делать и не собирался. 

По-прежнему держа одной рукой подол ее платья, пальцами второй он двигался по ее лону. Гладил влажные складки, слегка надавливая там, где был вход во влагалище, но не пытаясь скользнуть внутрь. Он неторопливо кружил по ее клитору, сначала мягко, дразня, затем – более ощутимо, настойчиво потирая подушечкой среднего пальца. Ему нравилось слушать, как неровно она дышит, нравилось понимание того, что вопреки своим словам, она хотела того, что он делал с ней. 

- Перестаньте, - снова заговорила она, когда его палец нажал на клитор, выбивая из Марины предательский стон. – Это гадко… мерзко… 

Мерзко? Он ощутил вдруг, что из глубин души поднимается молниеносной, удушливой волной гнев. Он собирался доставить ей удовольствие, которого не знали многие женщины, а она говорила, что это мерзко и гадко? Наивная идиотка. 

Не церемонясь больше, он подхватил ее на руки и, поднеся к массивному креслу, бросил Марину на мягкое сиденье. Опустившись перед ней на колени, грубо развел ее ноги в разные стороны, подавив сопротивление и процедил сквозь зубы: 

- Сейчас ты узнаешь, что такое мерзко. 

На смену пальцам он пустил в ход язык. Крепко сжимая руками колени Марины, которые она все ещё пыталась свести, он начал яростно вылизывать ее промежность. Его язык был повсюду – ласкал клитор, скользил по влажным складкам, кружил у входа в лоно. Он даже проник внутрь – совсем немного, не доходя до девственной преграды, но достаточно, чтобы она ощутила его. Чтобы захотела, чтобы он порвал ее. И по приглушённому стону, который она пыталась сдержать, Паоло понял, что она уже на грани. Подразнив узкое отверстие, его язык вернулся в клитору. Губы сомкнулись на напряжённом органе и он принялся его посасывать, зная, что ещё немного – и Марина сорвётся. Если только он ей это позволит. 

Он втягивал клитор в рот, он легонько его покусывал и лизал, оттягивая зубами и губами, нанося чувствительные удары языком, и когда почувствовал, что Марина замерла, готовая, похоже, кончить, отстранился. Поднявшись на ноги, он навис над ней и, заглянув в лицо, издевательски спросил: 

- Как себя чувствуешь? Тебе гадко? 

Она инстинктивно поерзала в кресле и он краем глаза заметил, как ее рука потянулась вниз. Перехватив ее, он крепко сжал девичьи пальцы, которыми Марина, видимо, собиралась завершить то, что он делал. Вот только он не намерен был ей этого позволять. 

- Отвечай, - потребовал снова, прижимая ее руки к подлокотникам кресла. 

- Пожалуйста… 

- Чего ты хочешь? 

- Я… 

- Хочешь кончить? 

Она поджала губы, не желая признавать вслух того, что было очевидно им обоим. Лишь издала звук, выдающий ее нетерпение лучше всяких слов и снова поерзала по кожаному сидению. И тогда он взял ее за запястье, и, положив пальцы Марины на клитор, ее собственной рукой довел упрямую девчонку до оргазма, испытывая удовлетворение и злость одновременно в тот момент, когда она, кончая, негромко вскрикнула. 

- Врать – вот что действительно мерзко, Марина, - сказал он, отбрасывая ее руку. – Особенно если лжешь себе. 

Больше не касаясь ее и даже не глядя в ее сторону, он развернулся и пошел к двери. Лживая текущая сучка. Ещё одна. Все они были, в конце концов, одинаковы. Разве что врали, преследуя разные цели. Но все, как одна, были не больше, чем дешевыми потребительницами. И ему ни черта было не жаль того, как он использовал их в свою очередь. 

- Проводи ее обратно, - кинул он охраннику на ходу и быстрым, резким шагом, от которого дрогнул пол под его ногами, направился к себе в кабинет. 

Отчего-то дико хотелось выпить. И разрядиться. Самое время, чтобы позволить Тине продемонстрировать все свои таланты и готовность раздвинуть перед ним ноги. Или губы. Да, пожалуй, он трахнет ее сейчас именно так – в рот. И Паоло отдавал себе отчёт в том, что будет представлять в этот момент перед собой совсем иное лицо. 

И хотя он сам не понимал, в чем была причина его недовольства, внутри поселилось какое-то гадкое, скребущее чувство от того, что проклятая девчонка продолжала противиться даже тогда, когда текла под его пальцами и языком. И плевать, что у нее для этого был весомый повод. Он не привык, чтобы женщины воспринимали подобным образом его старания, тем более что он уже давно не утруждал себя тем, чтобы доставить кому-то подобное удовольствие. И то, что она сегодня отвергала, позже он ещё заставит ее выпрашивать. И не раз. 

Зря она его раздразнила.