Невинный дуэт

Великолепный, одержимый, властный миллиардер.

Соблазнительная, нахальная, темпераментная девушка из трущоб.

Оба невинны…

Заключая сделку, Бэкс и Брай понятия не имеют, к чему это приведет – к неудержимому сексуальному желанию и жажде.

Впустит ли Брай хаос в свой идеальный мир?

Откроет ли Бэкс свое холодное сердце для любви?

Загорятся ли ваши электронные книги от накала страстей? Есть только один способ узнать…

Предупреждение: воспламенение электронных книг может привести к серьезным травмам. Пожалуйста, читайте осторожно.

Над переводом работали:

Перевод: Александра Йейл

Редактура: Александра Йейл

Вычитка: Александра Йейл

Русификация обложки: Александра Йейл

Переведено для: https://vk.com/alex_yale и

https://vk.com/beautiful_translation

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Эпилог

Бэкс

Сгорая от ярости, я смотрела на массивные двойные двери его офиса. Они доходили до высокого потолка и выглядели так, словно нужно было наваливаться всем телом, чтобы их открыть. По другую сторону находился высокомерный козел. Вероятно, восседал за гигантским столом или, возможно, на королевском троне. Наверняка, ведь он и был королем здания. Мистер Ваниль — прозвище, придуманное мной, только чтобы его позлить — владел здесь всем. Я же работала в кафе на первом этаже. Ну, пока пятнадцать минут назад меня не уволили. Он был причиной моего увольнения, и я пришла сюда высказать ему свое мнение.

Я бы ни за что не вернулась в приют. Моей зарплаты едва хватало на оплату мотеля для нас с братом. Мы прожили там последние несколько месяцев, но где угодно лучше, чем в приюте для бездомных. Неделя без работы, и нас бы выселили. Я не была к этому готова.

— Твой босс-засранец на месте? — прорычала я женщине, сидевшей за столом перед двойными дверьми.

Вскинув взгляд, она посмотрела на меня, и шок на ее лице быстро сменился отвращением. Конечно же, офис мистера Ванили сторожила идеальная помощница. Блестящие светлые волосы, собранные в тугую шишку, кристально-голубые глаза за очками в черной оправе и глубокое декольте. Очень глубокое. Она выглядела так, словно в любой момент могла превратиться из сексуальной библиотекарши в соблазнительницу. Возможно, этим она и занималась.

Судя по сморщенному носу, секретарша сочла меня отталкивающей. Я была полной ее противоположность во всех отношениях. Мы обе были блондинками, но на этом сходства заканчивались. Мои волосы были более сочного оттенка, перемежавшиеся розовыми и фиолетовыми прядями, благодаря которым фиалковый цвет глаз казался ярче. Я видела под столом длинные ноги секретарши в туфлях на высоких каблуках, стоивших не меньше трех моих зарплат. Учитывая мой рост пять футов и три дюйма¹, если бы она встала, нависла бы надо мной. Мои черные ботинки в военном стиле уж точно не делали меня выше. Она была худой и много времени тратила на уход за собой. Полная моя противоположность.

— Я оказываюсь перед необходимостью попросить вас уйти, — пропищала секретарша голосом, напоминавшим скобление гвоздем классной доски. Она потянулась к стационарному телефону, разумеется, чтобы вызвать охрану, ведь я была наполовину голой.

На мне остались только лифчик, штаны и ботинки. Я бы в жизни не позволила куску дерьма внизу вычесть из моей последней зарплаты пятьдесят долларов за униформу и не планировала когда-либо снова его видеть. После моего увольнения у него хватило наглости предложить мне встать на колени и, раз уж я нуждалась в деньгах, заработать немного наличных оказанием «других услуг». Когда я начала расстегивать рубашку, маленький уродец подумал, что получит желаемое. На деле все, что он получил — мою рубашку и передник, брошенные ему в лицо. Ну, и синяк под глазом. У меня до сих пор ломило костяшки от силы удара. О, да, утром его глаз станет фиолетово-черным. Выросшая в приемной семье, я научилась драться.

Поняв, что в моем распоряжении мало времени, я прошла мимо секретарши и открыла двойные двери.

— Синди, я же сказал тебе… — мистер Ваниль замолк, стоило ему поднять взгляд и увидеть меня. Обратив внимание на мою одежду, вернее, на ее отсутствие, он стиснул зубы, и его ноздри начали раздуваться.

Сегодня, как и в любой другой день, на нем был серый костюм-тройка, цветом соответствовавший глазам. Этот мужчина всегда был собранным. Даже его лицо было до нелепости красивым — прямые идеальные черты. Всякий раз, когда он заходил в кафе, мне хотелось немного его взъерошить. Провести пальцами по его волосам и придать ему вид человека, только что занимавшегося сексом. Я думала о том, чтобы потереться губами о его шею и, оставив на ней следы помады, испортить идеальный облик. В первую нашу встречу мистер Ваниль одарил меня полуулыбкой и заказал простой черный кофе. Ни сливок, ни сахара. Даже никаких вкусовых добавок. Казалось, он придерживался строгости во всем. Каждый день приходил, заказывал кофе и перекидывался со мной парой фраз. Я ждала наших встреч. Он отличался ото всех остальных белых воротничков. Большинство из них смотрели на меня либо с отвращением, либо так, словно со мной можно по-быстрому перепихнуться.

Пока однажды он не пришел с женщиной. Я стояла к нему спиной, но слышала их разговор. Быстро глянув через плечо, я отметила красоту его спутницы. Элегантная, какой мне никогда не стать.

— Она не вписывается, — сказала женщина. — Я поражена, что ей вообще позволили здесь работать.

— Я уверен, если она очень постарается, сможет как следует отмыться, — все, что ответил мистер Ваниль.

Уже очень давно слова незнакомцев не причиняли мне боли и не выводили из себя. Итак, в тот день началась война. Закончились мои нежные улыбки и волнение при виде него. Я знала, что отличалась. Мне нравились мои розово-фиолетовые волосы, яркий лак на ногтях и блеск для губ. Такова уж я. Покинув приемную семью, я больше не пыталась вписаться в стандарты других людей. Мне было незачем притворяться кем-то, кроме самой себя.

Каждое появление Ванили в кафе я пыталась превратить в ад. Возможно, если бы я стала окончательной сукой, он бы перестал приходить. Меня разозлило, что я позволила себе поверить в его симпатию.

Я осмотрела офис, отделанный — как холодно — стеклом и металлом. По моей обнаженной коже пробежали мурашки. Все вещи лежали четко на своих местах вполне в духе своего хозяина. И все же я продолжала озираться, не желая встречаться с ним взглядом.

— Брай, не знал, что ты нанял кого-то поразвлечь нас во время встречи, — сказал мужчина, сидевший напротив мистера Ванили, то есть, Брая.

В кафе он не представился, но мне понравилось его имя. Лишь после того как я вышла из себя и начала обращаться к нему «мистер Ваниль», он назвал свою фамилию. Брай со своей подружкой глумился над моей внешностью, и — пускай я вела себя по-детски — мне захотелось отплатить той же монетой. Поэтому когда он спросил о своем прозвище, я сказала: «Потому что вы не сможете быть проще и скучнее, даже если попытаетесь».

Брай сообщил, что его зовут мистер Спенсер. Я никак не отреагировала, поэтому он добавил: «Мистер Спенсер, как «Спенсер Холдинг». Человек, владеющий всем проклятым зданием».

Я лишь закатила глаза. Почему-то он считал, что мне не плевать.

Я посмотрела на второго мужчину, выглядевшего таким же собранным, как и Брай. Спокойный парень с улыбкой на губах. Он был привлекательным, но не красивей Брая. Я начала думать, что людей красивей него не бывает.

— Если вы ищете развлечений, я могу их вам предоставить за определенную цену. Как оказалось, теперь я вновь на рынке труда в поисках новой работы, — я злобно посмотрела на мистера Ваниль и, повернувшись ко второму мужчине, подмигнула ему.

— Правда? Я более чем готов выручить даму в беде, — сказал он, удобнее устраиваясь в кресле.

Я не заводила беспорядочных связей. Фактически я никогда ни с кем не спала. Зато умела использовать свое тело для достижения цели. Порой без флирта не получить то, в чем крайне нуждаешься. Я не держалась за свою девственность, просто у меня никогда не было ни причин, ни желания ее лишиться. Вряд ли до встречи с Браем я вообще чувствовала тягу к мужчинам. Но затем он напомнил мне, что ничем не отличался от остальных.

Я обернулась посмотреть на него, замершего с открытым ртом. Когда наши взгляды встретились, его глаза засверкали гневом. Впервые. Прежде он никогда не проявлял таких сильных эмоций. И я захотела его спровоцировать. Захотела, чтобы он злился так же, как злилась я. Он пришел ко мне на работу, и меня уволили. Поэтому я ворвалась в его офис и посеяла хаос. Возможно, даже сорвала прибыльную сделку.

Направляясь ко второму мужчине, я провела пальцами по настенной полке. Легкими взмахами руки я сбрасывала с нее вещи одну за другой. Побрякушки попадали на мраморный пол, и в комнате раздался звон бьющегося стекла. Вещи разлетелись на осколки, но я не остановилась.

Громкий женский вздох за моей спиной оповестил о возвращении Синди.

— Мистер Спенсер, служба безопасности уже в пути, — пропищала она тем же противным голосом. Поразительно, как Брай умудрялся работать с ней изо дня в день.

Он не обратил на нее внимания, продолжая наблюдать за тем, как я громила его офис. Дойдя до конца стены, я развернулась и остановилась между ног второго мужчины.

Выгнув брови и посмотрев на него сверху вниз, я более чем ясно обозначила свои намерения. Он погладил свои колени, и я уселась на них.

— Хочешь попробовать? — хрипло спросила я. — Ну, знаешь, прежде чем купить.

Я оглянулась на мистера Ваниль, так крепко вцепившегося в столешницу, что у него побелели костяшки. Казалось, стеклянная поверхность могла вот-вот треснуть под его пальцами. Снова осмотрев парня, на чьих коленях сидела, я наклонилась к нему. Мои губы овеяло его дыхание, но прежде чем мы поцеловались, я оказалась в воздухе. Я отлетела назад и приземлилась позади мистера Ванили, возвышавшегося над своим другом. Даже не видя его лица, я знала, что он был в ярости. Брай сжал кулаки и тяжело учащенно дышал, будто пробежал марафон.

— Смит, прочь, — прорычал он.

— Даже так? — спросил тот.

— Да, даже так. Я давно тебя знаю и очень не хочу с тобой ссориться.

— Да. Это и интригует. Ты ревнуешь?

Он только что сказал «ревнуешь»? Да, точно. Брай так ревновал, что выгнал меня с работы, лишь бы больше не видеть моего лица.

— Ладно, встретимся на благотворительном вечере в следующем месяце. Ты придешь с Челси?

Мне была ненавистна моя собственная ревность, вспыхнувшая при упоминании другой женщины.

— Скорее всего. Как всегда. Там и увидимся.

Я слышала, как Смит покинул офис, но не видела его из-за спины Брая. Я немного отодвинулась. Когда он меня схватил, в моем теле пробудилось желание. Прежде я не думала, что Брай меня хотел, теперь же засомневалась. Он взбесился из-за хаоса в своем офисе? Или из-за того, что я уселась на колени к его другу?

— Она здесь. Выведите ее. Вызовите полицию. Я уверена, мистер Спенсер хочет, чтобы ее арестовали. Вы только взгляните, во что она превратила его офис! — закричала Синди, словно никак не могла взять в толк, что сейчас произошло.

Ко мне приблизилось двое неповоротливых мужчин. Отшатнувшись, я чуть не поскользнулась на одной из безделушек, скинутых мною с полки. Это было бы какой-то кармой.

— Не. Прикасайтесь. К ней, — снова зарычал Брай.

Вспоминая все, сказанное им после моего появления, я отметила, что он постоянно рычал — кардинальное отличие от его обычно спокойного вежливого тона.

Оба охранника замерли. На этот раз я была благодарна Браю за вмешательство. Мне не хотелось, чтобы двое огромных мужчин хватали меня.

— Да, Халк номер один и Халк номер два. Только прикоснитесь ко мне, и не сможете мочиться всю гребаную неделю, — с издевкой прокомментировала я.

— Синди, не припоминаю, чтобы я просил тебя вызвать службу безопасности, — сказал Брай своим фирменным ровным холодным тоном. Сняв с себя пиджак и жилет, он повесил их на спинку стула. Затем Брай начал расстегивать свою рубашку. Какого хрена?

— Сэр, она ворвалась сюда и разгромила ваш офис, — просвистела Синди.

— Боже, как ты слушаешь этот голос каждый день? Ты мазохист или типа того? От нее, должно быть, первостепенная головная боль, — посмотрев вниз, я убедилась, что мои груди не выскочили из лифчика. Слава Богу, сегодня утром я надела приличный.

— Ты, закрой рот, — рявкнул Брай. Он бросил мне рубашку, и я ее поймала. Брай обернулся. – Ты, — обратился он к Синди, — вызови клининговую службу и можешь быть свободна до конца дня.

— Но, сэр, мы еще не…

— Хватит! Я дал тебе инструкции, Синди. Свободна.

Она бросила на меня убийственный взгляд, но я лишь ухмыльнулась. Кинув рубашку Брая на пол, я прошла к столу и опустилась в кресло. Я закинула ноги на стеклянную столешницу, но не раньше чем ботинком столкнула на пол компьютерную мышь.

Синди раздраженно фыркнула и выбежала из офиса. Оба сотрудника службы безопасности безмолвно пялились на мою грудь.

— Как вам вид, мальчики? Так уж вышло, что я…

— Вон! — закричал Брай так громко, что все мы немного подскочили. Я видела, как на его шее вздулись вены. В отличие от Халка номер один и Халка номер два, он не был гигантом — скорее худощавым с широкими плечами и узкой талией — но охранники его побаивались. На нем осталась белая нижняя майка, поэтому я не могла оценить его тело, зато видела очертания. Ткань облегала торс как вторая кожа, и я почувствовала на своей губе немного слюны.

— Иисус, у тебя вообще нет манер, мистер Ваниль? Ты мог бы попросить вежливо, и я бы ушла…наверное, — беззаботно заявила я, не сдвинувшись с места. Я не собиралась уходить. Я еще не закончила. Брай задолжал мне работу, и я начала думать, что он ревновал. В ином случае, почему он не позволил службе безопасности забрать меня? Этим можно было воспользоваться.

— Не ты. Ты не поднимешь свой маленький зад с этого стула.

Что ж, дерьмово. Было не так весело сидеть в его кресле, когда он этого хотел. Я ведь села, только чтобы его взбесить.

— Вы, двое. Я хочу, чтобы вы убрались отсюда. Никогда не прикасайтесь к ней. Все ясно?

— Да, сэр, приносим извинения, — хором ответили они и, развернувшись, покинули офис.

Я не могла не закатить глаза. Мистер Спенсер выкрикивал приказы, и все бежали исполнять. Скорее всего, так я и потеряла работу. Он пришел, сказал, что хочет меня уволить, и бам, я уволена.

— А теперь посмотри, что ты наделал. Спугнул еще двоих потенциальных клиентов. Сегодня ты стоил мне кучи денег, и это начинает меня раздражать.

— Хочешь сказать, ты — проститутка, Ребекка?

Обращение по имени выбило меня из колеи. Уже целую вечность никто не называл меня Ребеккой. Я ненавидела свое имя.

— Ну, отчаянные времена требуют отчаянных мер, хотя едва ли ты что-нибудь об этом знаешь. Мне совершенно не хочется возвращаться в приют. Мы с братом должны платить за аренду, и он сейчас без работы, — я мысленно застонала. Зачем я рассказывала о себе? И почему смутилась? Я никогда ничего не стеснялась.

В глазах Брая промелькнуло сочувствие.

— Не надо, — я вскинула руку, не позволив ему устроить фестиваль жалости. Разумеется, я шутила и не собиралась продавать себя, но увидев реакцию Брая, ничего не могла с собой поделать. Меня подмывало еще немного позлить медведя. — Мне не нужна твоя жалость. Я умею выживать и делала это годами. Хотя тебе все равно не стоило меня увольнять. Мне нравилась моя работа, — ладно, я соврала. Я ненавидела работать в кафе, но ничего лучше у меня никогда не было.

— Я тебя не увольнял.

— Чушь собачья, — парировала я. Он так или иначе был причастен. — Зато теперь ты найдешь мне другую работу, или я буду и дальше усложнять тебе жизнь. Как видишь, у меня появилось много свободного времени, — наверняка в его компании была хоть какая-нибудь вакансия. Бога ради, он владел всем чертовым зданием. И кто знает, чем еще.

— Сколько тебе лет? — спросил Брай.

— Двадцать три.

Судя по взгляду, он ни на йоту мне не поверил.

— Достаточно взрослая, — наконец сказала я.

— Ты действительно продаешь себя? — уточнил Брай и подошел ближе. Он шокировал меня, легко подняв со стула, усадив на свой стол и встав между моими ногами.

— А что? Присматриваешься? — спросила я.

Зачем ему понадобилась проститутка? Пара девочек из приюта зарабатывали деньги, продавая себя. Моя ситуация не была настолько отчаянной, но я понимала их. И не осуждала. Ко мне жизнь не была так жестока, как к некоторым другим. Мне повезло. Пускай мое везение было дерьмовым, но хоть каким-то. Я могла поспорить, что женщины бегали за Браем толпами, и не понимала, зачем ему платить за секс. Кем бы ни была упомянутая Челси, она, вне всяких сомнений, переспала бы с ним бесплатно.

— Нет. Честно говоря, я никогда не торговала собой, но все возможно за хорошую цену. Или в отчаянной ситуации, — замолкнув, я посмотрела Браю в глаза. Он прижимался ко мне, и я почувствовала упершийся в меня твердый член. — У тебя встает от идеи меня купить? Как думаешь, сколько стоит девственность в наши дни? Быть может, я все-таки открыта для предложений.

Брай

Стоя между ног Ребекки и прижимаясь к ней твердым членом, я вцепился в стол по обеим сторонам от нее. Мое тело дрожало от соприкосновения с ней, и я бы долго не продержался. Я еще никогда не был так близок к женщине.

В конце концов, до меня дошел смысл слов Ребекки. Она не только говорила о своей девственности, но еще и выставляла ее на продажу.

— Ты серьезно предлагаешь мне купить тебя? — засомневался я, подумывая принять предложение и чувствуя отвращение к самому себе. Я представил, как войду в Ребекку и сделаю своей. Я не знал, откуда взялись эти мысли. Прежде у меня никогда не возникало подобных порывов. Я всегда мог подавить желание к любой женщине. Но Ребекка отличалась ото всех и не понимала, что дразнила меня.

— Слушай, Ванилька, — вырвала она меня из размышлений, — сегодня ты стоил мне работы, и аренда сама себя не оплатит. Как я вижу, большой парень у тебя в штанах заинтересовался сделкой. Давай поговорим о цифрах. Хочешь предложить?

Чтобы не выйти из себя, я отпустил стол и попятился. Мне нужно было держать дистанцию. Меня не оставляло искушение взять Ребекку, и ее сладкий запах не облегчал задачу.

— Я скажу четко и во второй раз. Я не увольнял тебя, Ребекка.

— Врун, — ответила она и, откинувшись назад, оперлась ладонями на стеклянную столешницу. Ребекка пачкала мой стол и вносила хаос в мое безупречно организованное пространство. Она разгромила офис и перевернула мое расписание с ног на голову.

Моя должность требовала строгого контроля и планирования. Так уж случилось, что я относился к типу А² и начинал беспокоиться, если хоть на минуту отклонялся от графика. Когда ситуация выходила из-под контроля, у меня начинались панические атаки, но в данный момент я был на удивление спокоен. Я чувствовал неистовое желание, столь же чуждое мне, как и сам момент.

— Ты не будешь называть меня вруном, Ребекка, — я тяжело дышал и теперь, отдалившись от нее, попытался сосредоточиться. Наверное, часть крови хлынула от члена обратно к мозгу. Я бы справился. Шаг за шагом. — Сначала ты должна одеться, — сказал я и, наклонившись, поднял с пола рубашку. Я осторожно протянул ее, боясь прикоснуться к Ребекке. И тут же снова попятился, чтобы дистанцироваться от ее притяжения.

— Экстренное сообщение, Ванилька: я не надену твою рубашку. Можешь либо смириться, либо умереть от бешенства. А теперь давай поговорим о моем увольнении.

— Отлично. Раз уж ты упорно желаешь расхаживать голышом, придется объяснить тебе, как взрослый ребенку, — что казалось нелепым, поскольку без рубашки Ребекка смотрелась отнюдь не по-детски. Соблазнительная и пышная во всех нужных местах.

— О, игра в папочку! Теперь твоя реплика.

Я сжал кулаки и вновь попытался обрести самоконтроль. Кем она себя возомнила? Никто не разговаривал со мной в таком тоне. Я молча смотрел на нее еще мгновение, но думал лишь о том, что ее розовые полные губы были созданы для поцелуев, и мне хотелось провести по ним языком.

Тряхнув головой, я постарался мыслить здраво.

— Ребекка.

— Если собираешься обращаться ко мне по имени, тогда называй Бэкс. Не Ребеккой.

— Ребекка, пожалуйста, не перебивай меня.

Закатив глаза, она выпрямилась на моем столе и бросила рубашку на пол. Мне стоило расстроиться из-за того, что к сшитой на заказ рубашке примерно за тысячу долларов относятся как к мусору, но я бы помыл ею пол, если бы взамен смог попробовать вкус губ Ребекки.

Я снова тряхнул головой, стараясь выкинуть из нее чуждые сумасшедшие мысли. Я не мог сконцентрироваться. Что со мной творилось?

— Отлично. Ты будешь называть меня Бэкс, а я тебя Браем. Договорились?

— Ребекка, — начал я, проигнорировав ее просьбу. «Бэкс» напоминало дружеское прозвище, в то время как мои намерения были ничуть не дружескими. — Пожалуйста, если ты прекратишь перебивать меня, я объясню, что не увольнял тебя. Сегодня утром я спросил менеджера о твоем поведении на работе. Последние недели всякий раз, когда я пытался поговорить с тобой, ты вела себя холодно и отстраненно, даже грубо. Я волновался, что у тебя дома какие-то проблемы. Я обратился к твоему начальнику, просто желая прояснить ситуацию. Я не давал повода думать, будто ты создаешь проблемы, или тебя следует уволить. Я лишь сообщил, что твое поведение изменилось, и спросил, есть ли на то какие-то личные причины.

Ребекка со скепсисом смотрела на меня, ждавшего ее вердикта. Я действительно волновался, ведь она казалась такой отстраненной, и я скучал по ее нежным улыбкам. Я жаждал их вернуть. Улыбки были всем, что я мог получить, но даже не подозревал, как больно будет их лишиться.

— С чего мне верить тебе? Не успела я сегодня утром переступить порог, как меня выкинули с работы. Поясни.

— Не знаю, но если хочешь, посиди здесь и немного подожди. Я позвоню в кафе и прикажу вернуть тебе работу. Я всего лишь наводил справки и не хотел, чтобы все так обернулось.

Нужно было осторожнее спрашивать о ней. Все вокруг стремились меня осчастливить, и менеджер, конечно, подумал, что я хотел уволить Ребекку. Если бы я знал, во что ей выльется мое беспокойство, спросил бы иначе.

— Зачем тебе интересоваться мной? Ты более чем ясно дал понять, что считаешь меня неуместной, — последнюю фразу Ребекка бросила мне в лицо, словно обвинение, но я не понимал, о чем речь.

У меня было несколько сильных сторон, и чтение людей — одна из них. Глядя Ребекке в лицо, я видел в ее глазах эмоции. Она казалась уязвимой и одновременно сильной. Я понимал, что Ребекка боялась мне верить. Язык тела говорил об уверенности в себе, но подрагивавшие пальцы выдавали нервозность.

— Что ты подразумеваешь под «ясно дал понять»? Когда? — я не припоминал, чтобы обижал ее. Внезапно на меня снизошло озарение. — Господи, нет, — выдохнул я.

— Да, я слышала ваш разговор. Ничего страшного, Ванилька. И все же приятно было узнать свое место.

— Я не хотел, чтобы ты нас слышала. На самом деле я так не считаю. Женщина, с которой я приходил в тот день — жена моего бывшего делового партнера. Нам нужно было в последний раз пробежаться по некоторым документам, и поверь, если бы она заметила мой интерес, превратила бы твою жизнь в ад.

Ребекка с неверием посмотрела на меня, но я заметил в ее глазах надежду.

— Ты везде вписываешься, — сказал я и увидел болезненное выражение на ее лице. Я не знал, почему она беспокоилась. Ребекка была величайшей редкостью. С огромными красивыми глазами, почти фиолетовыми. С короткими волосами цвета платины, разбавленными сиреневыми и розовыми прядями. Динь-Динь в стиле панк-рок — единственное определение, которым я мог ее описать. Я никогда не видел никого настолько особенного и красивого, что захватывало дух. — Мне очень жаль. Я не хотел, чтобы ты нас слышала. Та женщина злобная, и я не мог показать ей, как много ты для меня значишь.

Уголки губ Ребекки приподнялись в полуулыбке, и я был готов надрать себе зад за признание.

Я хотел исправить ситуацию. Хотел вернуть нежные улыбки, когда в вестибюле заказывал кофе, поэтому мысленно пробежался по контрольному списку в поисках способа решения проблемы.

— Хочешь обратно на работу? Один телефонный звонок, и я все устрою, но ты преисполнилась решимости устроить сцену и продать мне свое тело, — мой член дрогнул при напоминании о том, что я мог получить ее и сделать своей.

Спрыгнув со стола, Ребекка подошла ко мне.

— Я не знаю, смогу ли снова работать на придурка, предложившего сделать ему минет за наличные.

По моим венам моментально понесся гнев, и я шагнул вперед. Теперь нас с Ребеккой разделяли считанные дюймы. Она за пару секунд умудрилась вызвать во мне волнующие и тревожащие эмоции. Я всю жизнь старался ничего ни к кому не чувствовать. Но сейчас, ощущая тепло ее тела, я не знал, что победит — гнев или желание.

— Что он предложил?

— Не убирай свои стодолларовые банкноты, Ванилька. Я отказалась. И все же вряд ли я хочу знать, что он предложит в следующий раз. Почему бы тебе не подумать о какой-нибудь другой вакансии, раз уж мы обсуждаем детали моего мешка с конфетами?

Я мысленно добавил увольнение менеджера к списку текущих дел. Ему повезет, если я тем и ограничусь.

— Мне нужен кто-нибудь, чтобы убирать у меня в квартире, — выпалил я, понятия не имея, что на меня нашло. Во-первых, я сам делал уборку, одержимый тем, чтобы все было сделано определенным образом. Во-вторых, мне не нравилось, когда в моем доме находились посторонние люди. Лишь единицы знали, где я живу. При мысли о незнакомом человеке в моем личном пространстве меня начинало подташнивать, и все же я свободно пригласил Ребекку.

— О, — отозвалась она и снова сделала круг по моему офису. Мне стоило обеспокоиться из-за сломанных вещей, но рядом с ней у меня не было иных забот, кроме нее.

— Да. И мне нужен кто-нибудь, чтобы готовить, — что я творил? Еда была следующим пунктом в списке контроля, и мне следовало сходить с ума от тревоги. Мне не нравилось посещать рестораны из-за кучи потенциальных проблем. Я не мог справиться с сопутствующим стрессом. И все же я попросил Ребекку готовить для меня. Будто мой мозг и рот не желали действовать сообща.

— Значит, я буду приходить к тебе домой, убирать и готовить? И только? Сколько платишь? — спросила Ребекка, подозрительно наблюдая за мной.

Ей и следовало опасаться. Она бы сбежала, если бы узнала, что я думал о ней с тех пор, как впервые увидел в кафе. Сначала я был счастлив, когда Ребекка перестала со мной разговаривать и начала грубить. Отлично. Она отталкивала меня. Оно и к лучшему, но на второй день мне было уже не до смеха. Я хотел, чтобы Ребекка улыбалась мне. Я жаждал ее улыбок. Кто вообще жаждет улыбок? Тот, кто может стать одержимым, вот кто. Тот, кто знает, что навязчивые идеи могут сделать с человеком.

Я мысленно перечислил обязанности Ребекки на ее прежней работе и отринул перечень. Что она для меня значила? Я не знал ответа. Нужно было предложить сумму в разумных пределах, иначе я выставил бы себя придурком, забрасывающим ее деньгами, и тем самым дал бы ей повод отказаться.

— Тысяча долларов в неделю.

— В неделю? — закричала Ребекка, и я немедленно пожалел, что не предложил больше.

Я спешно искал способ отрезать ей пути к отступлению.

— Ты упоминала, что с тобой живет брат. Сделка включает оплату счетов в мотеле. Но мне нужно, чтобы ты большую часть времени проводила в моем доме. Так я буду уверен, что все дела сделаны. Я работаю сверхурочно, поэтому мне в любой момент может потребоваться твоя помощь.

Я попытался убедить в этом самого себя. Меня взбесило, что Ребекка ночевала в каком-то мотеле и каждую неделю платила за аренду. Если бы я знал, в каких условиях она живет, давно бы что-нибудь предпринял. Но ведь она была красивой и идеальной. Я считал, что она кому-то принадлежит. Кому-то, кто защитит ее от мужчин вроде меня.

Наблюдая за расхаживавшей по офису Ребеккой, я надеялся, что она не видит меня насквозь. Я не знал, что со мной происходило. В один миг я приказывал себе оттолкнуть ее, в другой уже притягивал ближе. Я попросил ее ночевать в моем доме. Кроме меня там никто никогда не спал. О чем вообще я думал?

«Ты думал, что она твоя», — услышал я шепоток в голове.

Нет, не моя. Я просто хотел ее защитить. Я бы не прикоснулся к ней. Я бы держал ее на расстоянии, но в поле зрения. Быть может, вернул бы ее улыбки.

Ребекка остановилась и посмотрела мне в глаза.

— Договорились, — сказала она и вернулась к моему креслу.

Я почувствовал себя победителем. Остановившись по другую сторону стола, Ребекка скрестила руки на груди, приподнимая полные округлости и невольно привлекая к ним внимание.

— Но писюлька в цену не входит. Ясно? — пояснила она, выгнув бровь. Наверное, Ребекка имела в виду влагалище.

— Согласен, — я надеялся, что понял ее правильно. Нет, я не собирался прикасаться к ней. Сделка была честной. Я просто хотел наблюдать за Ребеккой. Держать ее ближе к себе.

— Когда я приступаю?

— Сегодня, — выпалил я и мысленно внес изменения в список текущих дел. «Чем скорее, тем лучше», — прошептал голос у меня в голове. — На самом деле, прямо сейчас.

— Ладно, — согласилась Ребекка и снова подозрительно на меня посмотрела. — Встретимся в твоем доме. Напиши адрес, и я приеду.

— Лучше я отправлю тебе смс. Какой у тебя номер? — спросил я, достав мобильный телефон.

— У меня его нет. Просто запиши адрес, и я сама найду.

Я добавил к списку текущих дел покупку телефона. С ним мне будет удобнее отслеживать ее передвижения. Я всегда буду знать, где Ребекка.

— Тебя отвезет мой водитель. Я настаиваю, — сказал я, но все равно записал адрес. Я не знал зачем, но почему-то хотел, чтобы он у нее был.

— Не стоит. Мне нужно сначала зайти домой и забрать некоторые вещи. Например, футболку, — Ребекка посмотрела вниз на свой лифчик.

— Я могу послать кого-нибудь в мотель и сообщить твоему брату о смене работы, — я снова взглянул на ее груди и понял, что никогда не позволю ей разгуливать по зданию в таком виде. Также я не хотел рисковать на случай, если Ребекка передумает. Она согласилась, и возврата не было.

— Стоп, успокойся. Если все так серьезно, я просто заберу вещи завтра.

— Хорошо, — неуверенно согласился я, решив все-таки пойти на некоторые уступки. — Тем временем, пожалуйста, надень мою рубашку. Не будешь же ты разгуливать в нижнем белье, — у меня ушла вся сила воли, чтобы не схватить ее и не заставить. Больше никто не должен был видеть Ребекку такой. Вспомнив, что она дошла до офиса практически голышом, я стиснул зубы.

— Ладно. Но не думай, что победил. Я надену ее, только потому…потому что.

Я сдержал улыбку и, во второй раз подняв рубашку с пола, подошел к Ребекке. Она встала ко мне спиной, позволив помочь ей одеться. Просунув руки в рукава, Ребекка повернулась и, встретившись со мной взглядом, начала медленно застегивать пуговицы.

Член до сих пор был твердым, но теперь мне казалось, будто в моих штанах билось сердце. У меня горело лицо, и когда Ребекка протолкнула очередную пуговицу в петлицу, я снова занервничал. Словно прочитав мои мысли, она высунула маленький язык и провела им по полной нижней губе, оставив на ней влажный след. Я смотрел на розовые блестящие губы и знал, что если поцелую их, искрящиеся блестки останутся на всем моем лице.

— Пыльца фей, — прошептал я.

— Что ты сказал? — тряхнула головой Ребекка.

Избавившись от чар, я попятился и понял, что говорил вслух.

— Ничего. Нам пора. Мне нужно придерживаться графика, — я вышел из офиса. Мне нужно было найти в этом здании воздух. Очевидно, в офисе его совсем не осталось.

— Значит, ты кто-то типа Патрика Бэйтмана, да?

— Кого? — спросил я, устраивая Ребекке экскурсию.

— Эй. Американский психопат³. Привет! Мега-аккуратный странный корпоративный убийца. Просто уточняю. Не хочу, чтобы меня преследовали по лестнице с бензопилой, если я оскорблю твою визитку.

Я понятия не имел, о чем речь, поэтому просто продолжил идти.

Ребекка молча ехала со мной на заднем сидении. Полагаю, она нервничала не меньше меня. Не помогло и то, что я позвонил в кафе и уволил менеджера за сексуальное домогательство. Я думал, Ребекка порадуется, но ей было неловко. Ему повезло, что меня вело желание отвезти ее домой, иначе я бы его еще и навестил.

Как и всегда, доехав до дома, Хэнк проводил меня и вернулся к машине. Он знал о моей любви к уединению и был достаточно умен, чтобы оставить все вопросы о Ребекке при себе.

Я поприветствовал Клода — дневного швейцара, отвечавшего за вестибюль. Здесь работало еще четверо других, но с ними я редко сталкивался. Ему было крайне непривычно видеть меня дважды за один день. Как правило, когда я уезжал на работу, он был здесь, а по возвращению меня встречал уже ночной сторож. Клод проработал швейцаром несколько десятилетий, поэтому легко воспринимал все необычное. Он поприветствовал меня и Ребекку так вежливо, словно делал это каждый день. Я мысленно сделал заметку отправить ему по электронной почте инструкции и предоставить Ребекке полный доступ к дому. Также я поставил галочку начислить Клоду рождественскую премию. Профессионализм был для меня бесценен.

Как только мы с Ребеккой вошли в пентхаус, я показал ей этаж. В шаге от лифта было фойе с большими двойными дверьми. Я отдал ей запасной ключ и велел беречь его. У Клода тоже был ключ, но только на крайний случай, поэтому Ребекка стала единственным человеком, помимо Хэнка, получившим доступ в мой дом. Люди могли выходить из лифта, но дверь в квартиру всегда была заперта.

Я провел Ребекку в квартиру и показал ей помещение открытой планировки с панорамными окнами, из которых открывался вид на город. Я любил свой дом и проводил здесь все свободное от работы время. Но почему-то я хотел, чтобы Ребекке он тоже понравился. Я хотел ее одобрения.

Вскоре я закончил показывать ей кухню, гостиную и спортзал, после чего настала очередь спальни. Меня не покидало дурное предчувствие, и я ожидал срыва из-за появления в моем личном пространстве чужого человека. В мою спальню не входил никто, кроме меня, и я приготовился к неизбежной панической атаке.

— Значит, это и есть логово дракона? — спросила Ребекка, когда я открыл перед ней дверь.

— Здесь я сплю, да, — сказал я в ожидании паники.

Протиснувшись мимо меня, Ребекка направилась к кровати. Хозяйская спальня была большой, с кроватью посреди комнаты. Я хотел перед сном смотреть на город и добился этого, поставив кровать по центру. Ребекка обошла ее и села на край. Она чувствовала себя так комфортно, будто здесь ей было самое место. Ощутив в груди тепло, я чуть не рассмеялся. Я поймал фею.

— Что за ухмылочки? — спросила Ребекка, закинув ногу на ногу.

— Просто гадаю, чувствовал ли то же самое Питер Пэн, — пробормотал я.

— Что?

— Ничего. Нужно дать тебе…

Раздался дверной звонок. Мысленно сверившись с расписанием, я понял, что Синди зашла за мной перед запланированной деловой встречей. Твою мать! Как я мог забыть?

— Ты кого-то ждешь? — растерянно спросила Ребекка.

— Из-за твоего визита я немного отстал от графика и забыл о деловом ужине, — ответил я и развернулся.

Прежде чем пройти к парадной двери, я посмотрел на Ребекку и понял, что ни на секунду не запаниковал. Такое случилось впервые, и я не знал, как к этому относиться.

— Останься здесь. Я разберусь и вернусь через несколько минут.

Пройдя по пентхаусу, я открыл двери. На пороге стояла Синди в черном вечернем платье. Если требовалась компаньонка для деловой встречи, я недолго думая всегда выбирал ее. Она была немногословна и знала, какой вилкой пользоваться. Интересно, как прошел бы ужин, пригласи я вместо нее Ребекку. Отринув эту мысль, я пропустил Синди в дом. Она уже несколько раз бывала здесь, но никогда не заходила дальше гостиной. В суматохе сегодняшнего дня я совершенно забыл, что договорился об ужине с потенциальным инвестором и пригласил с собой Синди, поскольку он собирался придти с женой.

— Ты рано.

— Я знаю, как вы цените пунктуальность. Я попыталась напомнить вам, когда вы отпустили меня до конца дня, но предположила, что ужин состоится. Столик зарезервирован на четыре тридцать, и я хотела убедиться, что у вас будет время подготовиться к встрече.

— Господи, мне показалось, что я слышала, как сдохла кошка.

Я повернулся как раз, чтобы увидеть Ребекку, вышедшую из спальни с пальцем в ухе. До ее комментария я никогда не замечал, насколько раздражающим был голос Синди.

— Ребекка, ты помнишь мою помощницу Синди.

— Что она здесь делает? — обвинила Синди тоном, очень мне не понравившимся.

— Она — моя гостья, и если ты не можешь проявить к ней уважение, дверь прямо позади тебя, — холодно сказал я. Высокомерие Синди не удивило меня, но я никогда не видел, чтобы она его проявляла.

— Если понадоблюсь, буду в спальне, — сказала Ребекка и ушла, оставив нас наедине.

— Так мы идем на ужин?

— Конечно. Мне нужно переодеться. Пожалуйста, присядь на диван и дай мне несколько минут.

Сегодня все испытывали мое терпение. Я мог вот-вот сорваться. Я знал это. Вернувшись в спальню, я увидел растянувшуюся на кровати Ребекку. Я остановился и закрыл за собой дверь. Почему-то ситуация казалась интимной. Синди должна была уйти. Только я имел право видеть Ребекку такой.

Посмотрев на меня, она потянулась, словно котенок, сминая аккуратно застеленную постель.

— Не возражаешь, если перед сном я приму ванну? День был долгим, и у тебя, как я вижу, планы, — сказала Ребекка.

Я мог поклясться, что уловил в ее голосе гнев. Она не хотела проводить вечер в одиночестве? Я бы остался дома, но если хотел развивать свой бизнес, не мог пропускать встречи с крупными потенциальными инвесторами.

Ранее я показал Ребекке гостевую спальню с отдельной ванной, однако не уточнил, где ей спать. Наверное, подсознательно я хотел посмотреть, что она выберет.

— Да. Без проблем. Чувствуй себя как дома, — нервно ответил я. Ребекка была непредсказуема, и я опасался, что если еще немного постою на месте, не смогу себя контролировать. Что захочу притянуть ее в свои руки и прикоснуться к ней.

Я направился к гардеробной и достал костюм. Повернувшись, я собирался закрыть дверь и одеться, но тогда мимо прошла Ребекка. Она уже сняла мою рубашку и свои штаны. На ней были ярко-розовые стринги, едва прикрывавшие киску. Чтобы сдержаться и не потянуться к ней, я вцепился в костюмную вешалку. Мое внимание сосредоточилось между ног Ребекки.

Она щелкнула пальцами, и я моргнул.

— Что? — я однозначно что-то упустил.

— Я сказала, что после купания мне нужно будет одеться, — подбоченилась Ребекка.

Я опять поморгал и, тряхнув головой, попытался что-нибудь придумать.

— Да. Футболка. Думаю, футболка у меня найдется.

— Думаешь? — язвительно переспросила Ребекка и осмотрела открытый гардероб. Он был размером с комнату, где в строгом порядке висели рубашки, джинсы, костюмы и все, что только может понадобиться.

Я схватил белую футболку и вручил Ребекке. В процессе я старался не разглядывать ее, поэтому то и дело отводил взгляд.

— Спасибо, Ванилька, — подмигнула Ребекка. Она дразнила меня своим телом и сама это знала.

У меня на лбу выступили капли пота, но тогда Ребекка отвернулась.

— Милостивый Господь всемогущий, — выдохнул я, глядя ей вслед. У нее были ягодицы, как у бразильской волейболистки. Большие, округлые, упругие. И почему я не заметил их раньше? Наверное, их скрывали свободные простые штаны.

Я прижал руку к груди в попытке унять бешеное сердцебиение. Я был на грани смерти.

Закрывшись в гардеробной, я оттащил стул от столика и подпер им дверь. Я не мог позволить себе снова столкнуться с Ребеккой. Я не знал, что тогда сделал бы.

Я разделся и со стыдом посмотрел на свое нижнее белье. После сегодняшнего дня на черной ткани остались белесые пятна. Словно у пятнадцатилетнего мальчишки, проснувшегося от влажного сна. Я снял трусы и освободил ноющий член. Он стоял прямо, и я не мог не погладить его, ослабляя боль. Ребекка по ту сторону двери готовилась к купанию, и я задался вопросом, удастся ли мне быстренько взглянуть на нее. Просто мельком увидеть.

Вопреки здравому смыслу и своему характеру, я убрал стул от двери. Тихо приоткрыв ее на полдюйма, я посмотрел через зазор.

При виде Ребекки, стоявшей ко мне спиной и наклонившейся над ванной, я прекратил дышать. Она проверяла воду, и ее зад оказался на всеобщем обозрении. Увидев между ее ягодиц ярко-розовую тканевую полоску, я вновь погладил член.

Мне было очень стыдно, но я ведь только смотрел. Ранее Ребекка прошла передо мной в таком виде, значит, ничего извращенного я не делал. Верно?

Продолжая трогать себя, я сосредоточился на тонкой розовой полоске и на том, что могло крыться под ней. Раздвинула бы Ребекка ягодицы, чтобы показать мне оба своих отверстия? Были бы они такими же мягкими и розовыми, как ее губы? Интересно, какой Ребекка была на вкус? Позволила бы она прикоснуться к ней ртом? Я никогда не занимался ничем сексуальным, но наверняка разобрался бы по ходу дела. Я бы согласился на все, что бы она мне ни позволила, и доставил бы ей удовольствие.

Я сильнее сжал член и неожиданно кончил. Семя хлынуло из головки и потекло по руке.

— Боже, — прошептал я, глядя на разбрызгавшуюся сперму. Я этого не планировал, но Господи, до чего же было приятно. Подняв взгляд, я понял, что Ребекка обернулась. Не позволив себе понаблюдать за ее реакцией, я захлопнул дверь и снова подпер стулом.

— Просто отлично, — сказал я и осмотрел устроенный мной беспорядок. Сгорая со стыда, я снял трусы и обтерся. Одевался я в смущении и спешке, пытаясь затолкать по-прежнему твердый член в нижнее белье. — Что со мной не так?

На выходе из гардеробной я заметил, что дверь ванной была открыта, но не стал туда заглядывать.

— У меня запланирован ужин, — сообщил я.

— Да, я помню. Десять минут назад я тоже была в гостиной.

Услышав в голосе Ребекки смех, я чуть не умер со стыда.

— Вернусь через четыре часа.

— Какая точность.

— Мне нравится придерживаться графика. Пожалуйста, чувствуй себя как дома. Мы можем обсудить твои обязанности завтра. Сегодня вечером просто отдохни. Ты найдешь здесь все, что нужно. Если нет, пожалуйста, сообщи Клоду, и он уведомит меня.

— Желаю хорошо поразвлечься. Надеюсь, ты взял с собой затычки для ушей.

Мои губы изогнулись в полуулыбке, и я вышел из спальни. Вернувшись в гостиную, я увидел, что Синди уже встала и была готова.

— Мы идем? — раздраженно спросила она. Похоже, Синди не привыкла ждать.

— Давай поскорее закончим. После ужина мне нужно будет сразу вернуться домой, — кто знает, что женщина в ванной могла натворить за время моего отсутствия.

Бэкс

Черт возьми, вряд ли я когда-либо мылась в ванне такой большой, что при желании в ней можно было плавать кругами. Опустившись ниже, я полностью погрузилась в воду. Если бы Брай согласился купить мою девственность, я бы сейчас разыграла сцену из «Красотки»⁴. У меня в голове не укладывалось, что он отказался. Мужчины уже предлагали мне деньги за секс. Увидев, как я выходила из приюта или дерьмового мотеля, они считали меня отчаянно нуждающейся. И почему я была разочарована отказом Брая? Разве я переспала бы с ним?

Я посмотрела вниз на свое тело, зная, что мне не стать хорошенькой моделью. Я была низкой и фигуристой. С широкими бедрами и полной грудью, не помещавшейся в ладонях. Возможно, Браю просто не нравился мой типаж. Весь его мир был упорядочен и совершенен, я же являла собой хаос и анархию.

Мне стоило порадоваться. Я получила высокооплачиваемую работу, возможность чаще любоваться задницей мистера Ванили и временную крышу над головой. Но почему-то я злилась.

Синди. Стоило мне мысленно произнести ее имя, как я тут же закатила глаза. Она была такой…противоестественно совершенной. И соответствовала упорядоченной идеальной жизни Брая. И почему мне было до этого дело? О, да, потому что Синди встречалась с моим мистером Ванилью. С моим? Чтоб меня. Ага, будто у меня был шанс. Брай считал меня странной и недалеко ушел от истины. Я однозначно не вписывалась в его мир.

Откинувшись назад, я быстро ополоснула волосы и помылась. Я прихватила пару белых пушистых полотенец, в одно из которых укуталась, а вторым вытерла волосы и бросила его на пол.

Абсолютно белая ванная была просторнее номера мотеля. Я не видела ни единого вкрапления другого цвета. За исключением меня. Вода, как и брошенное на пол полотенце, окрасилась в фиолетовые и розовые тона. Даже на кафеле остались цветные пятна, словно на него помочился единорог. Почему-то эта картина вызвала у меня улыбку. Возможно, потому что она разозлила бы мистера Ваниль так же сильно, как меня разозлило его свидание с Синди. Кто знает, возможно, ужин не был свиданием.

Да кого я разыгрывала? Учитывая ее платье и его парадный костюм, они пошли в какое-нибудь хорошее заведение. В настолько хорошее, что меня бы не взяли туда даже протирать столы.

Прихватив с тумбочки футболку Ванили, я оделась. Она натягивалась на ягодицах, но все равно ниспадала до середины бедра, напоминая мне о росте Брая. С его телом он больше напоминал бегуна, чем тяжелоатлета.

Я могла побиться об заклад, что его футболка свободно висела бы на маленькой мисс Синди, которая, скорее всего, не ела всю неделю. Тогда я вспомнила, что весь день не ела. Пробираясь к кухне, я не могла не заметить, насколько светло в квартире. Здесь было красиво. Огни города освещали комнаты через панорамные окна, но обстановка была холодной. Подойдя к окну, я прижалась лбом к стеклу и посмотрела на открывавшийся вид. Брай жил на верхнем этаже, и с такой высоты было непросто что-нибудь разглядеть. У меня дрогнули пальцы. Я отдала бы что угодно за кисть. Я слишком давно не рисовала.

Что за нелепая мысль. Покачав головой, я снова пошла к кухне. Следовало позвонить брату, пока он не разволновался. Был ранний вечер, и чтобы не забыть, я сразу взяла со стола телефон.

Через два гудка меня перевели на голосовую почту и сообщили, что абонент нажал на кнопку «да пошли вы, игнорировать». Ничего удивительного. Сэм никогда не отвечал на звонки с незнакомых номеров. Пожалев, что до сих пор не обзавелась сотовым, я решила оставить голосовое сообщение.

— Сэм, это Бэкс. Просто предупреждаю, что вечером не вернусь домой. У меня классная новая работа, и хоть мне придется здесь жить, зарплата гораздо больше. Я смогу по-прежнему помогать с арендой. Я приеду утром около десяти и расскажу подробности. Люблю тебя, и не волнуйся. Завтра увидимся, и я принесу завтрак. Береги себя, — я повесила трубку. К сожалению, я не знала номера, чтобы его оставить, но Сэм мог увидеть его на определителе и перезвонить.

Мне очень не нравилось разлучаться с ним и не иметь возможности убедиться, что он вернулся домой. Если Сэм снова угодил в тюрьму, не смог бы со мной связаться. Или хуже, он мог попасть в больницу. Пускай нас не связывали кровные узы, но он был моим любимым братом. И оставался им на протяжении многих лет. С тех пор как мне исполнилось десять, и Сэм избил нашего приемного отца за то, что тот однажды ночью прокрался в мою комнату. Сэму тоже досталось. Он сломал три пальца и провел ночь в больнице. На следующий день нас забрала социальная служба, но нам посчастливилось снова оказались под одной крышей. После того случая мы всегда попадали в одни и те же семьи, пока не повзрослели для самостоятельной жизни. В последнее время мы меняли приюты и случайные мотели.

Я провела на улице около восьми месяцев, почти не отличавшихся от жизни в приемных семьях. Разве что с приемными родителями я всегда знала, что у меня есть место для ночлега. Большинство из них забирали нас только ради пособия. Даже когда я пыталась идеально им подходить, они все равно плевать на меня хотели. Именно тогда я перестала заботиться о чьем-либо мнении. Родители от меня отказались, ни одна приемная семья не захотела оставить, но со мной всегда был Сэм. Он стал моей константой с тех пор, как мне исполнилось десять.

В последнее время он начал впутываться в неприятности. Бывают личности, от которых нужно держаться подальше, но Сэм почему-то не мог. Его тянуло к неправильным людям, что пугало меня до потери пульса. Худшим из них был Нико. Меня передергивало от одного его взгляда. Он чем-то напоминал нескольких моих приемных отцов. Я знала, что Нико занимался грязными делами и черте чем еще, но Сэма к нему неудержимо тянуло. Стоило мне заговорить о том, чтобы распрощаться с ним, как брат огрызался. Однажды он взял у Нико денег на залог и с тех пор наверняка на него работал. Сэм заставил меня пойти к Нико, что оказалось отнюдь не просто. Нико практически бросил в меня купюры. С тех пор он вел себя так, словно имел на меня какие-то права. Я пыталась вернуть ему деньги, но он их не брал. Нико начал «случайно» оказываться в тех же местах, что и я. По крайней мере, теперь он не знал, где я работала.

Несколько месяцев назад меня избили в известном притоне, куда угодил Сэм. Он пропал на три дня, и я так разволновалась, что пошла его искать. Не стоило идти туда одной, но мне было некого позвать.

Меня загнали в угол двое парней, и пока я от них отбивалась, получила несколько синяков. К счастью, подоспели полицейские, и мне удалось скрыться в поднявшейся суматохе. Когда я вернулась в приют, Сэм был там, все еще под кайфом. Не знаю, как он добрался туда или кто его впустил. Как правило, постояльцев под дозой выгоняли.

Вскоре я нашла нам комнату в мотеле. Я хотела оградить Сэма от наркотиков и приютов, где легко связаться не с теми людьми, однако он так и не завязал. Некоторые девушки ругали меня за помощь брату, но я задолжала ему. Он много лет защищал меня, и пришла моя очередь его беречь, хотя бы просто снять номер в дрянном мотеле.

Я открыла холодильник, и у меня заурчало в животе. Овощи, фрукты и…соевое молоко? Раз уж мне предстояло здесь жить, я оказывалась перед необходимостью сходить в магазин. Нужно было раздобыть настоящей еды. Прихватив тарелку фруктов и бутылку воды, я засунула в рот пару виноградин и начала обшаривать ящики.

Бинго. Найдя поваренную книгу, я пролистала ее, загибая углы страниц с интересными рецептами. Наконец дочитав ее до конца, я подняла взгляд и обнаружила, что солнце уже село. Уму непостижимо, как я увлеклась книгой. Прежде у меня никогда не было ни кухни, ни возможности готовить. Я не могла дождаться завтрашнего дня, чтобы поэкспериментировать на Ванильке.

Взяв со стола бутылку и виноград, я направилась в спальню. В гостиной я задумалась, куда пойти. Брай не предлагал спать с ним, следовательно, хотел, чтобы я остановилась в гостевой спальне. Поэтому я направилась в его комнату. Поставив воду и тарелку на тумбочку, я сбросила с кровати покрывало и забралась в постель. Хозяйская спальня была такой же скучной, как и остальные комнаты в доме. Здесь не было даже телевизора. Подумав о нем, я вспомнила, что не видела его и во всей остальной квартире. У кого нет телевизора? Зато с кровати открывался вид на город, что было не так уж плохо.

И голые почти белоснежные стены. Дверь гардеробной была приоткрыта, и я увидела костюмы, развешанные по цветам — серые, синие, черные. Выбравшись из кровати, я подошла к ним. Наискучнейший шкаф мечты в мире, и он сводил меня с ума. Одну за другой я поменяла местами вешалки, нарушая порядок. Давайте посмотрим, как это понравится Браю. Возможно, я бы даже притворилась спящей, чтобы увидеть его реакцию на ванную, гардероб и меня в хозяйской постели. Я не знала, зачем испытывала судьбу. Вероятно, Брай просто уволил бы меня. Но сегодня в офисе мои провокации достигли цели, и я упивалась эмоциями, отражавшимися на его лице. Мне хотелось повторить.

Вернувшись в постель, я ждала. Минуты шли, и я не могла не думать о том, чем Брай занимался с Синди. Он решил переночевать у нее, чтобы не возвращаться домой и не видеть меня? Некоторые приемные родители игнорировали нас, и почему-то молчание было хуже криков.

Мне казалось, что я парила на облаке. Открыв глаза, я лишь через минуту привыкла к яркому освещению спальни. Солнечные лучи отражались от белых стен, делая все ярче обычного. Я села и осмотрелась, ища Ванильку. Возможно, он вовсе не приходил домой. У меня в горле встал ком.

Поднявшись с самой удобной кровати в мире, я пробралась в ванную, чтобы сделать утренние дела. Я не была его матерью и не имела права расстраиваться, даже если он не ночевал дома.

Тогда я заметила, что полотенце, брошенное мною на пол накануне, исчезло. Я бросилась к гардеробной и, распахнув дверь, увидела костюмы, висевшие в прежнем порядке. На моем лице расплылась улыбка. Но не потому, что Брай вернул вещи на свои места, а потому, что он все же приходил домой. Интересно, спал ли он со мной в одной кровати? Возможно, Брай забрался ко мне в постель, и эта мысль вызвала у меня трепет. Я-то не сомневалась, что меня растолкают и велят тащить свой зад в другую комнату.

Я осматривала остальную квартиру, пока не нашла на кухонном столе записку. Рядом с ней лежали наличные, кредитная карта и сотовый телефон. Скользнув пальцем по экрану, я увидела на заставке фею. Странно. В телефонную книгу было внесено два номера: «Брай» и «Офис Брая».

Я схватила записку и прочитала строки, написанные идеальным почерком.

«Будь дома около семи. Я оставил немного денег на оплату мотеля и кредитную карту для покупки всего, что тебе может понадобиться»

Послание разочаровывало своей простотой. Ни «позвони мне», ни замечаний по поводу прошлой ночи. Невнимание задевало.

Я взяла наличные и пересчитала их. Господи, Брай оставил мне тысячу долларов. Снова взяв телефон, я остановила палец на номере «Брай». Меня подмывало позвонить ему, но я не хотела показаться навязчивой, отчаявшейся или что-то типа того. Я ненавидела это чувство. Почему с Браем я становилась такой? Черт. Было уже девять тридцать. Я опаздывала на встречу с Сэмом.

Надев штаны, я заправила в них одну из рубашек Ванильки и зашнуровала ботинки. Поскольку все мои вещи остались в мотеле, приходилось довольствоваться малым.

Заплатив таксисту наличными, я уже через тридцать минут была на месте. Я попросила водителя высадить меня недалеко от мотеля и купила пончики в ближайшем кафе. Когда я добралась до номера, Сэма, к моему глубочайшему сожалению, там не было. Дерьмово. Я надеялась, что он получил мое сообщение.

Бросив пончики на кровать, я достала свой новый телефон и позвонила брату, но меня опять перевели на голосовую почту. Дважды дерьмово.

Решив оставить Сэму записку, я направилась к шкафу и начала собирать одежду. Лишь тогда до меня дошло, что я могла послать ему текстовое сообщение.

Я: Это Бэкс. У меня новый телефон.

Сэм: Извини, что вчера не ответил. Я попытался перезвонить, но номер был недоступен.

Я: Ты скоро вернешься? Нужно о многом поговорить.

Сэм: Я очень занят. Нашел работу.

Я: Работу?

Сэм: Ни о чем не беспокойся.

Просто отлично. Работа, о которой он не желал говорить.

Я: Позвонишь мне сегодня?

Сэм: Да, приходи вечером в «Пальмы». Ты просто обязана прийти. Я буду там в девять. Соскучился по тебе.

Я: Вечером я работаю.

Сэм: Значит, позже созвонимся или увидимся. Богом клянусь.

Закатив глаза, я убрала телефон обратно в карман. Сэму не стоило ходить в «Пальмы». Кажется, заведением владела семья Нико. Он пускал несовершеннолетних посетителей через черный ход. Я перестала туда ходить, когда Нико начал меня разглядывать. Раньше, пока он не стал вести себя странно, я танцевала в «Пальмах» до упада.

Захватив остальные свои вещи, я снова вызвала такси, после чего подошла к стойке регистрации и оплатила мотель на две недели вперед. Я должна была знать, что вопреки всему у Сэма будет крыша над головой.

Остальная часть дня пролетела незаметно. Я забила холодильник всевозможными продуктами. Вероятно, я немного переборщила, но меня приводила в восторг перспектива опробовать некоторые рецепты, отмеченные мной накануне вечером. Я нашла достаточно блюд на ближайшие пять дней.

Сегодня я выбрала цыпленка с хрустящей корочкой, запеченного с беконом и зеленой фасолью, и домашние спагетти с сыром. Плюс хлебный пудинг на десерт. Блюда были несложными, и я не сомневалась, что справлюсь. Я накрыла стол без десяти семь. Согласно записке, Брай мог вернуться в любую секунду. Ванилька был очень пунктуальным.

Я прошлась по квартире и сделала уборку, но дел было немного. Брай сам разобрался с устроенным мной беспорядком, и мне осталось лишь вытереть пыль. В свободное время я распаковала свои пожитки, которых, если честно, было немного. Я не могла дождаться, чтобы увидеть лицо Брая при виде моих вещей в его комнате, гардеробной и ванной. Я даже поставила на прикроватную тумбочку свой будильник с Динь-Динь. Брай не пояснил мне, что именно входило в мои обязанности. Он упоминал ужины, но раз уж поселил меня здесь, значит, собирался поручить больше дел.

Когда часы пробили десять минут восьмого, я решила позвонить Браю. Сначала я набрала его личный номер, но после первого же гудка меня перевели на голосовую почту. Почему все игнорировали мои звонки? Господи. Тогда я позвонила в офис. Возможно, Брай заработался допоздна.

— «Спенсер Холдинг», — пропищала Синди в трубку.

— Ваниль…я имею в виду, мистер Брай на месте? — спросила я.

— Сожалею, но мы с Браем сегодня планируем вместе поужинать. У нас зарезервирован столик. Могу я…

Я повесила трубку, не дав ей договорить. Какого черта? Он обещал вернуться около семи, хотя у него было назначено свидание. Возможно, Брай вообще не планировал со мной ужинать. В записке об этом не было ни слова. Но зачем обещать придти домой и поручать мне готовку?

Я осмотрела стол, и у меня поникли плечи. Что со мной творилось? Я не была девушкой Брая. Я даже не знала, каково это — с кем-то встречаться. Мельком глянув на себя, я не могла не посмеяться над своей нелепой блузкой — моей единственной приличной вещью. Я надевала ее на собеседования, но в сочетании с разноцветными волосами она смотрелась глупо и смешно. И я надела ее для Брая. Еда получилась такой замечательной, что за столом я хотела выглядеть соответствующе. Я сделала то, что обещала себе никогда не делать — попыталась вписаться в чьи-то стандарты. Я попыталась вписаться в чужой мир.

Неважно.

Пройдя в спальню Брая, я разделась и прихватила порванные обтягивающие джинсы, ботинки и футболку с надписью «Охрененно вежливая» на груди. Я собралась и ушла. Похоже, я все-таки встречалась с братом в «Пальмах».

Брай

Развалившись в офисном кресле, я смотрел из панорамного окна на городской пейзаж. Я постучал ручкой по губам и в тысячный раз подумал о Ребекке. Выпрямившись, я раздраженно бросил ручку на стол.

— Я не могу так работать.

— Все в порядке, мистер Спенсер? — раньше я не обращал внимания на голос Синди, теперь же он скреб мои нервы на каждом слоге. И почему я не замечал этого, пока Ребекка не указала?

— Все хорошо, Синди. Будь добра, уходя, закрой за собой дверь.

— На самом деле я пришла сказать, что зарезервировала нам столик в «Белла Вите», если вы готовы закончить на сегодня.

Весьма необычно. Я не ел в ресторанах без крайней необходимости. Самонадеянность Синди вызвала раздражение.

Посмотрев на часы, я увидел, что было уже семь пятнадцать. Я не мог заставить себя пойти домой к Ребекке. Пообещав вернуться к семи, я поджал хвост и ждал, когда она заснет. Но была еще одна, более темная причина, в которой я не признавался даже самому себе — мне хотелось прокрасться в спальню и снова лечь в постель к спящей Ребекке.

— Нет, спасибо. Не стесняйся, поужинай сама, если хочешь. Я немного задержусь, — в данный момент у меня не было сил разбираться с Синди, поэтому я просто отпустил ее и, развернувшись, опять посмотрел на город.

Я слышал, как она закрыла за собой дверь и — если мне не показалось — что-то тихо пробурчала себе под нос. Я не разобрал слов, но догадывался, что они относились к Ребекке. Сегодня каждая моя мысль была о ней. Мне никак не удавалось выкинуть ее из головы, и я был готов взвыть от расстройства. Я не мог продержаться и тридцати секунд, не гадая, чем занималась Ребекка в нашем доме. В «нашем доме». Господи. Повернувшись к столу, я уронил голову на руки. Все было очень плохо.

Достав телефон, я в десятый раз за час проверил маячок. Я установил на ее мобильник систему слежения, чтобы всегда знать, где она. Утром Ребекка съездила в мотель, затем зашла в несколько магазинов. Дождавшись ее возвращения, я наконец-то вздохнул с облегчением. Но это не мешало мне весь день зацикливаться на ней и увязать все глубже. Она поселилась в моем доме, ходила рядом с моими вещами, что должно было вызвать сильнейшую паническую атаку, но на деле лишь приводило в восторг.

Меня вечно изводила необходимость следовать графикам и спискам. Так я удерживал контроль над ситуацией — то, в чем всегда нуждался. У меня были любящие родители, отец просто обожал маму, и в те времена я не понимал подоплеки происходящего. Наверное, мне было около семи, когда я впервые уловит суть. Мама хотела сходить в магазин за шоколадной крошкой, чтобы приготовить нам блинчики, но отец запретил ей. Я помнил, что счел это очень странным. Почему ей нельзя было пойти в магазин? Отец не позволил маме выйти из дома. Он вынудил ее поцеловать его и много раз признаться ему в любви.

Следующий инцидент случился на мой девятый день рождения. Мама задержалась в пекарне. Отец заставил ее оставить торт на кухне и пойти в спальню. Я слышал странные звуки и лишь позже понял, что родители занимались сексом. Когда мама вышла из комнаты, ее лицо было красным от слез, и она хромала.

По достижению пятнадцати лет я уже знал, что происходило между родителями. Отец был так одержим мамой, что в наказание насиловал ее. Я замечал, как он на нее смотрел. Пускай отец не был богат, но ему удалось жениться на моей красавице-матери. Думаю, он всегда боялся, что она сбежит к кому-нибудь, кто поманит ее чеками.

Годы шли, и я понимал, что от меня ничего не зависело. Единственное, чем я мог управлять — собой. Поэтому я стал превосходным учеником и сразу после школы поступил в колледж.

Подстригая газоны и выполняя садовые работы, к восемнадцати годам я скопил денег, чтобы на полгода вперед оплатить квартиру в трех часах езды от города. Я все подготовил для маминого спасения. Мы с ней составили план, и я собирался наконец-то освободить ее. Тогда все и полетело под откос.

— Какого черта? — спросил я свой сотовый телефон, когда маячок Ребекки сдвинулся с места. Я замер, догадываясь, куда именно она направилась. Несколько минут я просто смотрел на экран и ждал того, что будет дальше. Мне не хотелось делать поспешных выводов. Возможно, Ребекка просто забыла что-нибудь в магазине.

Примерно через двадцать минут маячок остановился, и я пробил адрес.

— Она в клубе? — вслух подумал я и начал вышагивать. Сделав круг по офису, я схватил пальто и бросился к лифту. Я не мог выдержать мысли о том, что Ребекка отдыхала в заведении вроде «Пальм». У него была репутация свалки, полной наркоторговцев и наркоманов.

В ожидании лифта я задался вопросом, уж не пошла ли она туда за наркотиками. И сразу же возразил сам себе. Ребекка не поступила бы так. Я многие месяцы наблюдал за ней и подмечал ее трудолюбие. Она никогда не опаздывала, всегда брала дополнительные смены. Прежде чем пойти к ее боссу с вопросами, я о ней разузнал. Но на самом деле я все понял в тот же миг, как впервые посмотрел ей в глаза. Ребекка была чиста. Моя маленькая фея не поступила бы так с собой. Она искала защиту и опору, а не пыталась навредить себе.

Тогда зачем она поехала в «Пальмы»? Мысленно пробежавшись по списку причин, я пришел к единственному заключению — ее брат.

Я попросил знакомого полицейского поднять отчеты на этого ее «брата». Мне хотелось знать, какие препятствия стоят у меня на пути. Мои опасения подтвердились. Парень кочевал из одной приемной семьи в другую и попадал под аресты с тех пор, как научился показывать средний палец. Если верить моему осведомителю, Сэм капитально задолжал наркоторговцу по имени Нико, владевшему клубом, куда и поехала моя фея. Вряд ли она имела хоть малейшее представление о том, насколько все плохо. Я лишь надеялся, что она пошла в бар Нико по какой-то случайности.

Когда я вышел из здания, Хэнк уже ждал меня. Нам пришлось постоять в пробках, но лучшего варианта у нас не было.

Пока мы медленно ползли по улице, я сидел на заднем сидении и смотрел на экран телефона. Согласно сигналу маячка, Ребекка не выходила из клуба, что волновало меня и раздражало.

В попытках успокоиться я вспомнил о прошлой ночи. К моему возвращению в доме было абсолютно тихо. Ужин прошел хорошо, и я был готов поговорить с Ребеккой. Увы, инвесторы захотели выпить по паре бокалов, и я не стал отпугивать их спешкой. Поэтому явился домой лишь после полуночи. Из-за невозможности прийти к назначенному времени моя тревога достигла максимума, но я взял ее под контроль и напомнил себе, к кому именно вернусь.

Я посмотрел на свою постель и при виде Ребекки мое сердце чуть не остановилось. Сначала я удивился, затем испытал облегчение. Она была там, где мне хотелось, и я порадовался ее присутствию. Во время экскурсии по дому я не сказал Ребекке про место для сна, втайне надеясь, что она окажется в моей постели. Я никогда не спал с женщиной, даже в буквальном смысле. К моему изумлению, я не запаниковал и почувствовал правильность происходящего.

На Ребекке была только белая футболка, и ее лодыжки запутались в одеяле. Короткие волосы являли собой цветную путаницу, щеки порозовели от тепла и сна. Она выглядела такой юной. Слишком молодой. Осмотрев ее соблазнительное упругое тело, я не сдержался. Я протянул руку и разрешил себе кончиками пальцев провести по обнаженной ноге Ребекки от бедра до голени. И больше ничего. Я знал, что если зайду чуть дальше, уже не смогу остановиться.

Дав себе одну-единственную поблажку, я направился в ванную, чтобы приготовиться ко сну. С порога заметив беспорядок, я улыбнулся. Кажется, я улыбался все время, пока делал уборку, по какой-то неизвестной причине наслаждаясь присутствием Ребекки в моем личном пространстве. Скорее всего, она напакостила, чтобы досадить мне, вот только добилась противоположной реакции. Обычно одержимость не давала мне покоя, вынуждая вычищать все вокруг и раскладывать в определенном порядке, но теперь, вытирая радугу с пола, я чувствовал на сердце легкость. Закончив с ванной, я прошел в гардеробную и увидел, что Ребекка напроказничала и там. Я улыбался и качал головой все время, пока перевешивал вещи на прежние места. Моей маленькой фее нравилось озорничать.

Раздевшись до нижнего белья, я забрался к ней в кровать. Я не позволил себе лечь рядом, предвидя, что во сне потянусь к Ребекке. Я хотел ее так отчаянно, что стоило мне закрыть глаза, и она оказалась бы в моих руках. Поэтому я устроился на другой половине кровати, любовался красивым лицом Ребекки и хотел ее обнять. Лежа с ней в одной постели, я уже искушал судьбу и чувствовал нараставшую одержимость. Я не мог позволить безумию взять надо мной верх и превратить меня в подобие отца.

Мы подъехали к клубу, и я вышел на тротуар, не дожидаясь, когда Хэнк откроет мне дверь. Он вышел из машины и встал рядом.

— Ты уверен, что хочешь туда пойти?

— Если я не вернусь через двадцать минут… — начал я, но Хэнк меня перебил.

— Я даю пятнадцать. Заведение подпольное.

Кивнув ему, я подошел к вышибале, возвышавшемуся надо мной и пытавшемуся преградить мне путь. Я сунул ему несколько сотен долларов, и он открыл дверь. Бывают случаи, когда деньги говорят за тебя.

Клуб был захудалым насколько это возможно. Внутри было темно, оглушительно грохотала музыка. О происхождении витавших в нем запахов я старался не думать. Пробираясь возле ограждения танцпола, я увидел позади него ряды диванов. Должно быть, зона VIP. В моей груди возникло странное ощущение, подсказавшее, куда идти. Меня остановил второй вышибала, но снова заговорили деньги, и он поднял веревки, позволяя мне пройти.

Сделав два шага, я нашел взглядом Ребекку.

Она стояла ко мне спиной, лицом к лицу с мужчиной. Осведомитель прислал мне фотографии, поэтому я сразу узнал Нико. Он был примерно моего роста, но на этом сходства заканчивались. Нико был толстым и широкоплечим, с угольно черными волосами и смуглой кожей. Он напоминал борца сумо, и вряд ли я вышел бы с ним на ринг. В реальной жизни Нико выглядел еще хуже, чем на снимках. Интересно, употреблял ли он то, что продавал? Пока я осматривал задымленный клуб, Нико ухватил Ребекку за подбородок. Она взглянула на него с ужасом, и мой взор застлала алая пелена.

Я сорвался с места прежде, чем распланировал свои действия. Не успев продумать следующий шаг, я в мгновение ока подскочил ней и взял ситуацию под контроль. Я схватил Нико за руку и оттолкнул. Моим единственным приоритетом было благосостояние Ребекки. Освободившись от рук Нико, она посмотрела мне в глаза и заплакала.

Увидев слезы моей феи, я притянул ее в объятия. Мной завладел порыв защитить ее от царившего вокруг зла.

Повернувшись к выходу, я увидел, что Нико с помощью своих подручных поднялся на ноги и смотрел на меня.

— Верни мою собственность, и у нас не будет проблем, мальчик в костюме.

Мне очень не хотелось устраивать разборки с наркоторговцем в его собственном клубе, поэтому я решил заключить перемирие. В тот миг я хотел лишь одного — отвезти Ребекку в безопасное место.

— Я ее друг, и она хочет уйти.

— Бэкс, скажи ему, что ты моя, иначе сама знаешь, какими будут последствия.

Вскинув голову, Ребекка посмотрела на меня широко распахнутыми заплаканными глазами. Она безмолвно умоляла меня все исправить и склеить по частям.

— Сколько? — спросил я, не отводя от нее взгляда.

— Много, — прошептала Ребекка.

— Я не говорил, что мне нужны твои деньги, мальчик в костюме. Я хочу девчонку, — сказал Нико.

Значит, мы оказались в тупике. Денег у меня было предостаточно, но он хотел Ребекку. Нико получил бы ее только через мой труп. Глядя на него, я мог поспорить, что он был готов убить за обладание ею. Я должен был найти решение.

— Прекрасно, если хочешь девчонку, можешь забирать, — я почувствовал, как она напряглась в моих руках и начала извиваться. Самодовольно ухмыльнувшись, Нико с триумфом посмотрел на Ребекку. — Но вот незадача, — продолжил я, не отпустив ее, — мне она тоже должна. Боюсь, тебе придется подождать, пока я не закончу получать от нее все, что хочу.

Нико взбесился, но как только завел руку за спину, в клуб вошел Хэнк с четырьмя своими людьми. Большинство обывателей считало, что я нанял Хэнка из-за его знания города и навыков вождения. На самом деле он был ценен тем, что не боялся пачкать руки и мог без лишних вопросов избавиться от тела или двух. Мы с ним были давно знакомы.

Заметив, кого я привел на вечеринку, Нико понял, что потерпел неудачу. Он переосмыслил свои претензии на Ребекку и кивнул мне. Нам дали знак убираться из клуба, и я послушался. Я не был трусом и не сбегал от конфликта, но ни за что на свете не подверг бы Ребекку опасности.

Как только мы вышли на улицу, я сел на заднее сидение автомобиля и снова прижал ее к себе. Хэнк перекинулся парой слов со своими людьми, тут же растворившимися в тенях. Пока он садился в машину и вез нас домой, я не прекращал обнимать Ребекку.

Опустив взгляд, я посмотрел в глаза своей маленькой феи.

— Спасибо, — прошептала она и положила голову мне на грудь.

Выйдя из ванной, я увидел Ребекку. Она сидела на кровати, одетая в крошечную розовую майку и белые шорты. Похоже, пока я готовился ко сну, она приняла душ в гостевой ванной.

По моим венам до сих пор несся адреналин, и у меня дрожали руки. Мы пробыли дома уже больше часа, но я не проронил ни слова из опасения сказать что-нибудь обидное.

— Я сожалею, — Ребекка посмотрела на меня большими фиалковыми глазами.

— Я в курсе, Ребекка.

— Пожалуйста, не расстраивайся. Я просто хотела встретиться с друзьями и немного повеселиться.

Я слышал в ее голосе мольбу, которая ничуть не усмирила мой гнев.

— Повеселиться? Так ты это называешь?

— Нет. Спасибо за помощь. Я не знала, что делать.

— Поспи немного. Уже поздно. У меня на раннее утро назначена встреча. Я останусь в гостевой спальне.

Я попытался пройти мимо, но Ребекка привстала и поймала меня за руку.

— Пожалуйста, не уходи. Ты расстроен. Позволь мне поднять тебе настроение.

— Не представляю, как ты можешь…

Я замолк, когда Ребекка протянула вторую руку и коснулась переда моих беговых шорт. Я не надел майку, и чувствовать Ребекку обнаженной кожей ужасало. Член был тверже камня, что доказывала до неприличия натянувшаяся ткань. Если бы Ребекка продолжила, я бы вряд ли смог себя контролировать.

— Пожалуй, я придумаю, как тебя успокоить.

Я стиснул зубы, все еще не в силах сформулировать слова. Она лениво погладила мой твердый ствол вверх-вниз поверх шорт, но я почувствовал ее прикосновение каждой клеткой своего тела. Ребекка провела пальцами до пояса и кончиками ногтей скользнула по моему животу.

— Ребекка, — я не знал, умолял или отчитывал.

— Просто потрогаю. Ничего больше, — прошептала она и потянулась ко мне.

Я сжал кулаки, не сдвинувшись ни на дюйм. Если бы я прикоснулся к ней, не смог бы совладать с собой. Впервые чувствуя интимные женские прикосновения, я боялся своей реакции на них.

Ребекка запустила руку в мои шорты, и столь близкий контакт вызвал у меня дрожь. Женская ласка сбивала с толку и ощущалась замечательно. Стоило Ребекке дотронуться до члена, как мои бедра дрогнули. У меня заколотилось сердце, на коже выступил пот. Она пошевелила пальцами, и я больше не мог сдерживаться. Член начал пульсировать от разрядки. Пока я кончал в шорты, Ребекка размазывала сперму по головке и стволу. Она не переставала меня гладить, и я закрыл глаза, позволив себе окунуться в поразительные ощущения. Подаренный ею оргазм напоминал небеса — лучше любой фантазии.

За удовольствием последовал стыд. У меня в голове не укладывалось, что я кончил в трусы, как какой-то подросток. Я был взрослым мужчиной и никогда не пробовал ничего сексуального. Я был смущен и сердит на себя.

Схватив Ребекку за запястье, я выдернул ее руку из своих шорт и выскочил за дверь. Я не мог вынести такого унижения.

Бэкс

Моя рука была покрыта его спермой. Посмотрев на свои пальцы, я потерла ее между ними и, медленно поднеся ко рту, с интересом попробовала. По языку растекся солоноватый вкус, удовольствие от которого я почувствовала всем телом. Интересно, каково было бы пробовать семя непосредственно из источника? Позволил бы мне Брай? Я не знала, что на меня нашло. Каждый раз, когда он проявлял эмоции, я упивалась ими. У меня получилось. Раньше, заходя в кафе, Брай напоминал робота. Я замечала, что он будто не позволял людям приближаться к нему, но в машине разрешил мне лежать у него на коленях. Затем разрешил прикоснуться к нему. Дотрагиваясь до меня, Брай почти моментально отстранялся. Я хотела большего.

Я всегда смело шла вперед, но еще никогда эротично не трогала мужчину, да и не хотела. Вероятно, я просто была благодарна Браю за спасение. Нет, не может быть. Сэм тоже меня спасал, но не вызывал ничего, кроме сестринской привязанности.

С Браем я чувствовала себя в безопасности. Увидев его в «Пальмах» с тем выражением на лице, я сразу поняла, что он не позволит ничему со мной случиться. Пускай я еще не отделалась от Нико, зато на данный момент обрела приют с Браем — с человеком, к которому никак не могла найти подход. Он отличался ото всех. Что-то в нем привлекало меня. Брай вызывал чувства, доселе мне неведомые.

Раньше я считала парней просто милыми, и у меня ни разу не возникло желания зайти дальше. Брай же заставлял меня жаждать большего. Я лишь однажды хотела чего-то значимого, когда пыталась обрести семью. Я пыталась вписаться и потерпела неудачу. Но иногда во взгляде Брая я видела жажду. Сумел бы он принять меня или же попробовал бы изменить? Пришлось бы мне стать другой, чтобы соответствовать ему?

Когда Брай вытащил меня из клуба, я была испугана. Я не знала, как он нашел меня, но благодарила за это Господа. Я искала Сэма. Злилась на Брая за то, что велел мне готовить, хотя на самом деле не собирался ужинать, и злилась на саму себя за неравнодушие. Добравшись до «Пальм», я не нашла Сэма, и вскоре ко мне пристал Нико. Обычно он просто отпускал пошлые шутки, но сегодня вечером не сдерживался. От его требований меня бросало в дрожь. Как выяснилось, Сэм задолжал много денег, и Нико предложил мне отработать долги. По его словам, мне не стоило волноваться, ведь он будет единственным, кто меня использует. Будто это какой-то чертов бонус.

При мысли о Нико меня снова затошнило. Он более чем ясно дал понять, какая участь постигнет Сэма в случае моего отказа.

Пройдя в ванную, я смыла сперму со своей руки. Просто невероятно, как быстро кончил Брай. Несмотря на девственность, я знала кое-что о сексе. В приюте я дружила с несколькими девушками, подрабатывавшими проституцией. Черт, пару раз я подумывала танцевать стриптиз, но была полновата для такой работы.

Посмотрев в зеркало, я отметила, что мои глаза покраснели и припухли. От попыток осознать происходящее у меня голова шла кругом. Могла ли я решить проблемы с Нико? Где черти носили Сэма? Я чувствовала себя почти побежденной. Скинув одежду, я разделась до нижнего белья, умылась и вернулась в спальню.

Я заняла комнату Брая, чтобы его позлить, но, по правде говорят, добивалась кое-чего еще. Я хотела оказаться с ним в одной постели. Хотела его с того момента, как он вошел в кафе и посмотрел на меня с желанием. Мужчина в дорогом костюме желал девочку, похожую на жительницу трущоб и являвшуюся ею.

Но после сегодняшнего инцидента я большего всего на свете хотела почувствовать себя в безопасности. И в машине, положив голову Браю на плечо, я чувствовала себя совершенно защищенной. Он захотел снова переночевать в гостевой спальне? Накануне Брай вернулся домой за полночь и ушел на работу до моего пробуждения. Я не могла решить проблемы с Нико и Сэмом, зато могла вновь окунуться в ощущение безопасности. Оно ждало меня чуть дальше по коридору.

Не дав себе времени на раздумья, я направилась к гостевой спальне и, осторожно заглянув в нее, увидела на кровати очертания тела. Я прокралась в комнату, закрыла за собой дверь и забралась в постель.

— Брай, — прошептала я.

Он не ответил и не двинулся с места. Скользнув под одеяло, я поняла, что Брай лежал на спине в одних шортах. Я прижалась к нему — теплое тело к теплому телу — желая стать еще ближе. Закинув на Брая ногу, я прижалась внутренней стороной бедра к его твердому животу и, положив на него руку, уткнулась лицом ему в шею. Даже тогда он не пошевелился.

Я не могла не вдыхать его запах. Аромат с нотами ванили. Подумав о том, что Брай пах ванилью, я усмехнулась. Интересно, он всегда любил этот аромат или попробовал недавно? А на вкус Брай тоже был ванильным?

Облизнувшись, я прижалась губами к его коже, но мне было мало. Как только я экспериментально дотронулась до нее языком, Брай напрягся всем телом и застонал. Улыбнувшись ему в шею, я прошептала:

— Ты притворяешься спящим?

— Не думаю, что кто-нибудь сумеет заснуть, когда к нему прижимаешься ты, — сказал Брай сквозь стиснутые зубы. Разозлило ли его мое появление? Разумеется, при желании он мог прогнать меня или попросить уйти.

— Значит, ты не спал со мной прошлой ночью?

— Если ты спрашиваешь, залез ли я к тебе в постель и прижимался ли к тебе, тогда нет, это было бы неуместно.

— Думаешь, я неуместная? — спросила я, прихватив зубами мочку его уха и слегка укусив.

— Я думаю, ты испытываешь мое терпение, Ребекка, — выдохнул Брай, словно предупреждая меня.

Моя способность пошатнуть его самоконтроль вдохновила меня продолжить. Я хотела посмотреть, как от моих прикосновений его самообладание разлетится на осколки.

— Вдруг я этого и хочу? Хочу увидеть тебя потерявшим контроль и разрушить идеальный порядок, за который ты так крепко держишься. Что случится тогда?

— Обещаю, тебе не понравится, если я потеряю контроль. Не понравится то, что я могу с тобой сделать, и то, чего от тебя хочу.

— И чего же ты от меня хочешь?

— Оставить тебя себе и сделать своей каждым возможным способом, — от его слов мое тело охватило огнем. Мои соски напряглись, и Брай наверняка это заметил, поскольку я прижималась к нему.

— А если я тоже этого хочу? — спросила я. Идея принадлежать Браю высекла искру тоски, которую я считала давным-давно утерянной.

Он задышал тяжелее, но не ответил.

Забравшись на Брая, я оседлала его и посмотрела на него сверху вниз. Комнату освещал лунный свет, лившийся через панорамное окно. Мои глаза почти привыкли к полутьме. Брай крепко зажмурился, будто не хотел меня видеть. Он не мог не заметить, что я была практически голой. Нас разделяло лишь нижнее белье.

— Ты меня не хочешь? — засомневалась я и смутилась. Мало того что Брай не прикоснулся ко мне, так теперь еще и не смотрел на меня.

— Я хочу тебя сильнее следующего вдоха, но порой то, чего хочешь больше всего на свете, становится тем, что может тебя уничтожить.

Было нелепо считать, что я могла уничтожить этого мужчину. Никто никогда не нуждался во мне. Брай же говорил так, словно слова причиняли ему боль, которую мне хотелось унять.

— Прикоснись ко мне, — прошептала я и, покачнув бедрами, потерлась клитором о член через барьер одежды.

— Нет! — прорычал Брай и вцепился в простыни, силясь удержаться.

— Прекрасно, тогда это сделаю я, — простонала я и начала натираться о твердый член. Обхватив свои груди, я ущипнула соски. Раскаленная добела нужда захлестнула меня до самой души. Застонав, я услышала, как с губ Брая сорвалось мое имя. Он открыл глаза и встретился со мной взглядом. Пускай лишь на мгновение, но его маска ледяного спокойствия упала. Напряжение на его лице стало моей погибелью, и я упала в оргазм. Он был таким сильным, что я не удержалась в вертикальном положении. От интенсивности ощущений я рухнула на широкую грудь Брая. Удовольствие захлестывало меня волнами, и все, что я могла — ждать отлива.

Вскоре мое дыхание начало выравниваться, в то время как Брай дышал так же тяжело. Грудь под моей щекой учащенно вздымалась, и я знала, что он цеплялся за самообладание. Член дрогнул возле крайне чувствительного клитора, и я поерзала. Брай огорченно застонал, но я не могла ничего поделать с тем, какой восприимчивой стала.

— Когда ты кончаешь, выглядишь еще красивее, — сказал он так тихо, словно не хотел признаваться вслух.

У меня защипало глаза от слез. Едва ли кто-нибудь когда-нибудь называл меня красивой.

— Вау, Ванилька, кажется, ты только что довел меня до лучшего оргазма в жизни.

— Я ничего не делал.

— Как насчет того, чтобы ты продолжал ничего не делать? — ответила я и начала медленно слазить с него. Я хотела снова попробовать солоноватый вкус, уже непосредственно ртом. Добравшись до пояса шорт, я потеребила его. Раньше я видела пенисы, только не вблизи. И я уже трогала Брая, но теперь собиралась действительного его изучить. Я нервничала и волновалась.

— Давай, — скомандовал он, заставив меня вскинуть голову.

Мы посмотрели друг другу глаза в глаза, и я слегка кивнула. Брай впервые проявил инициативу. Пускай он все еще не прикасался ко мне, я чувствовала себя победительницей какой-то негласной битвы. Ухватившись за его шорты, я медленно потянула их вниз и заметила, что у меня подрагивали руки.

— Прикоснись ко мне, — приказал Брай и когда крепче вцепился в простыни, у него на предплечьях заиграли мышцы.

После еще одного рывка член оказался на свободе, и я не могла не уставиться на него. Он был гораздо больше, чем я представляла. Подняв руку, я медленно обвила ствол пальцам и потерла гладкую кожу. Я осторожно поднесла член ко рту, не уверенная, что делать. Но стоило мне языком очертить головку, как я потерялась в ощущениях.

— Черт! — выпалил Брай, поразив меня. Внезапно я уловила в нем изменения, и его напряженность вырвалась наружу. — Соси, моя маленькая Динь-Динь, возьми его полностью, — прозвище было странным, но я все равно покраснела от удовольствия. Вопреки нежному обращению, приказ был резок, и самообладание Брая дало трещину. Начав сосать, я раскалывала его самоконтроль по кусочкам. Член был таким шелковистым и гладким, что из моего горла вырвался стон истинного наслаждения.

Приняв ствол глубже, я сосала его от основания до головки, ускоряясь с каждым движением. Бедра Брая подрагивали, и я знала, что его самообладание висело на волоске, готовом лопнуть в любую секунду.

— Твою мать. Чувствовать твой рот на члене почти так же горячо, как наблюдать за твоим оргазмом, Динь, — от его слов моя киска затрепетала.

Я хотела, чтобы Брай потянул меня вверх и вошел в нее. Болезненное желание нарастало, и клитор снова начал пульсировать. Я засунула свободную руку в трусики и покружила пальцем по комку нервов, скользкому от соков недавнего оргазма.

— Я сейчас кончу, — прорычал Брай, и мне стало интересно, попытается ли он меня оттолкнуть. В таком случае ему пришлось бы до меня дотронуться. Я принялась сосать быстрее, желая попробовать сперму. Из горла Брая снова вырвалось рычание, и все его тело напряглось. Мне на язык выплеснулось теплое семя, и эротическое удовольствие ускорило наступление моей собственной разрядки. Даже охваченная интенсивным наслаждением, я продолжала сосать.

Облизнувшись, я поползла вверх и, устроившись у Брая на груди, вновь уткнулась лицом ему в шею. Я цеплялась за него в послесвечении оргазма.

Чуть позже меня сморил сон. Но не раньше, чем Брай поднес к своему рту мои пальцы, которыми я ласкала себя.

Утром я проснулась, как и в любой другой день за последние две недели — одна в постели Брая. С той ночи мы перестали мериться силой воли, и это было восхитительно. Каждый вечер он возвращался домой к ужину, мы ели и разговаривали часами напролет. Кажется, Браю нравилось слушать мою болтовню. Я рассказала ему, как в возрасте десяти лет очутилась в приемной семье. Как попала в больницу с сильнейшим гриппом, и мать бросила меня там, исполнив свою давнюю угрозу. Я пыталась оправдать ее ожидания, но все равно оказалась недостаточно хороша, чтобы меня оставить. Также я рассказала, как сложно подросткам в системе обрести семью, даже если они пытаются соответствовать запросам приемных родителей. Мне всегда казалось, что меня просто спихивают в другое место. Последние несколько дней Брай тоже начал открываться мне. Я узнала, что он потерял родителей, и не все в его жизни шло гладко. Он добился всего упорным трудом, но также я слышала в его голосе ненависть к отцу.

Похоже, с каждым днем Брай доверял мне все больше, и я постоянно искала способы рассмешить его. Однажды он вернулся домой пораньше и застал меня певшей и танцевавшей на кухне под Бритни Спирс. Тогда-то я впервые и услышала его смех. Не самый звездный момент моей жизни, но я была готова зажигать всю ночь, лишь бы Брай снова рассмеялся. Казалось, из раза в раз вызвать у него улыбку становилось все проще.

Ночами я по-прежнему дразнила его и искушала прикоснуться ко мне, но он сдерживался. Мне было дозволено трогать его везде, где только пожелаю, однако сам он не делал того же самого. Как ни удивительно, Брай начал мне приказывать. Вчера вечером, когда мы легли спать, он велел меня раздеться догола и мастурбировать. Брай трогал себя и дважды заставил меня кончить, прежде чем разрядился на мой живот.

Я жаждала почувствовать его губы на мне. Больше всего на свете я хотела поцеловать его, но не делала первый шаг. Почему-то мне хотелось, чтобы он проявил инициативу. Чтобы поцеловал меня не по принуждению, а по собственному желанию.

Встав с кровати, я начала очередной будний день. Сперва я позвонила Сэму, от которого по-прежнему не было вестей, кроме редких сообщений в стиле «все хорошо». Я чувствовала себя виноватой за невнимание к брату, просто не желала снова впутываться в его проблемы. Если бы он позвал, я бы приехала к нему, но до тех пор собиралась дать ему личное пространство. По крайней мере, я знала, что у него есть крыша над головой. Я хотела сходить в мотель и внести плату на несколько недель вперед, однако Брай был непреклонен и заплатил сам. Он не хотел, чтобы я туда ходила. Я считала его доводы глупыми, но вдруг он был прав? В мотеле меня мог поджидать Нико.

Моя посуду после вчерашнего ужина, я раздумывала, что приготовить сегодня, и какие продукты нужны. Уборки квартира почти не требовала, и когда я сообщила об этом Браю, он спросил, чем бы мне хотелось заняться. Я предложила помочь ему в чем-нибудь еще, но он ответил:

— Чем хочешь заняться ты, Динь?

— Рисовать, — то, чего я не делала очень давно. То, что было роскошью, которой я наслаждалась лишь в школьные годы. На следующий день одна из свободных комнат была забита красками и холстами. Я рисовала урывками, пока не закончила несколько картин. Брай начал вешать их на стены, добавляя красок своей некогда холодной квартире. Теперь она перестала быть таковой. Я чувствовала, что он пытался обустроить свой дом и под меня тоже. Сделать моим.

Сегодня у меня не было вдохновения, и я захотела увидеть Брая. К тому же я не выходила из квартиры больше недели, отчего у меня чуть не начался приступ клаустрофобии. Возможно, Брай сводил бы меня куда-нибудь. Наступил первый день весны, и на улице было очень красиво. Мы могли пообедать на свежем воздухе.

Зайдя в спальню, я надела свое единственное платье — темно-фиолетовый сарафан, который всегда мне нравился. Расклешенный на бедрах, он облегал фигуру и придавал ей очертания идеальных песочных часов. Цвет подчеркивал мои глаза и отлично сочетался с розовыми и сиреневыми волосами. Схватив высокие массивные ботильоны, я обулась и вызвала такси. Втайне я надеялась, что Брай заставит меня лечь на его стол, поднять платье и устроить еще одно шоу.

Когда я добралась до места, Синди разговаривала по телефону и при виде меня поморщилась, словно съела лимон. Закатив глаза, я прошла мимо нее к офису Брая.

— Эй, ты не можешь… — завопила Синди, но я проигнорировала ее и распахнула двери.

— Ванилька, сводишь меня пообедать? — не обращая внимания на двух мужчин, смотревших на меня с усмешками, я добралась до него и плюхнулась к нему на колени. Но их изумление не шло ни в какой сравнение с шоком Синди, готовой в любую секунду слечь с инфарктом.

Брай ухватил меня за бедра и сжал. Он впервые прикоснулся ко мне, застав меня врасплох, и с моих губ сорвался тихий стон. Я слышала, как Брай зарычал у меня за спиной.

— Сэр, я сожалею…

— Все хорошо, Синди, — сказал он, перебив ее. — Честно говоря, мне бы пригодилась твоя помощь с Ребеккой, — от его слов у меня напрягся живот. Перспектива чем-то заниматься с Синди вызывала у меня желание побиться головой о ближайшую стену. — Кажется, у нее нет надлежащего гардероба.

Меня захлестнул стыд, который — я не сомневалась — отразился на моем лице. Все силы покинули мое тело. Мне стоило отпустить какой-нибудь язвительный комментарий, но я выглядела такой же потрясенной, какой несколько минут назад была Синди, теперь смотревшая на меня с ухмылкой.

Возможно, я размечталась, и между нами с Браем не было ничего особенного. За последние недели я поверила, что нравлюсь ему такой, какая есть. Впервые за долгое время я чувствовала, что ценят меня, а не образ женщины, которой мне нужно стать. Словно я хороша сама по себе. Раньше я думала, что перестала волноваться о чьем-либо мнении, поэтому сейчас было вдвойне больней. Брай своим неприятием ранил меня глубже, чем родная мать или один из приемных родителей. Похоже, для него было нормой проводить со мной время в уединении дома, но не на публике, где меня видели другие люди.

Я попыталась встать. Несколько минут назад я жаждала прикосновений Брая, теперь же они обжигали. Он схватил меня и попытался удержать, но я вырвалась. Я чуть не упала, опозорив себя еще больше.

— Не знала, что с моей одеждой что-то не так, — рявкнула я, стараясь не смотреть на Брая. Я уставилась на стену, лишь бы не видеть никого из присутствующих, но все равно чувствовала на себе взгляды четырех пар глаз.

— Она неуместная, — кратко пояснил Брай холодным тоном. Не тем тоном, к которому я привыкла за последние недели, даже когда мы спорили о том, сколькими полотенцами нужно вытираться после купания. И не тоном мужчины, заходившего в комнату и сидевшего за ноутбуком, чтобы в процессе работы наблюдать, как я рисую.

— Все хорошо, сэр. Я позвоню вашему личному стилисту и попрошу ее что-нибудь купить, — окинув меня взглядом, Синди с отвращением добавила: — Вероятно, ей лучше самой приехать к вам домой, чтобы не водить Ребекку в приличные магазины.

— Отличная идея, договорись с ней.

Одобрительно кивнув, Синди развернулась и покинула офис.

Я тоже хотела сбежать. Глупо было торчать здесь и дожидаться очередной групповой дискуссии на тему «Почему Ребекка недостаточно хороша»

Не глядя на Брая, я направилась к двери.

— Ребекка, — окликнул он.

В моей груди зажглись искры надежды. Вдруг Брай понял, каким был козлом? Он только что опозорил меня в комнате, полной людей из его идеального мира.

«Наверное, я просто приходящий элемент», — я отринула эту мысль. Возможно, Брай хотел извиниться.

— Сегодня вечером я задержусь, поэтому накрой стол к восьми, — его слова были хуже пощечины.

Кивнув, я вышла из офиса. Синди стояла, прислонившись к столу, и ждала меня.

— Похоже, Брай решил выкинуть мусор. Он может попробовать все, что пожелает, но не обольщайся. Тебе не удержать мужчину вроде мистера Спенсера. Он в мгновение ока вернется к еженедельным ужинам со мной, — она сделала акцент на слове «ужины», давая понять, что занималась с ним чем-то большим. Раньше между ними что-то было. Или, возможно, было до сих пор.

— Ну, мне надоело сосать его член, поэтому забирай, — выдавила я через ком в горле и направилась к лифту.

Было нелепо с моей стороны поверить в искренность желания Брая. Я могла поспорить, что наедине с Синди он ее трогал. Также я могла поспорить, что ей не приходилось уговаривать его поиграть.

По крайней мере, мне больше не нужно было волноваться. Я думала, что Брай наслаждался нашими ужинами, но ведь он мог общаться со мной только из вежливости. Вероятно, кроме нее он ничего не испытывал. Отлично. С этого момента я решила делать уборку, готовить еду, держать рот на замке и не пересекаться с Браем, пока не найду новую работу.

Брай

Я смотрел вслед Ребекке, покидавшей мой офис. Меня обеспокоил ее откровенный наряд. Она выглядела очень сексуально, и мне хотелось лишь одного — вонзить в нее ноющий член. Волосы с розовыми и фиолетовыми прядями были прекрасны. Ребекка отличалась ото всех, но именно поэтому я и влюбился в нее. Она не имела ничего общего ни с кем из известных мне людей. С тонкой талией, широкими бедрами и большой грудью она напоминала звезду пин-ап⁵. Я не мог налюбоваться ею и не позволял смотреть на нее другим мужчинам. Мне не хотелось, чтобы кто-то думал о моей Динь-Динь. Ребекка была такой чистой и невинной, что я не мог вынести грязных взглядов, блуждавших по всему ее телу. Мой гнев возрос, и я быстро отогнал раздражающие мысли. Мне нужно было выдохнуть и обуздать ярость.

Стоило фее явиться сюда, как мой самоконтроль вылетел из окна. Я улыбнулся, осознав, что даже не напрягся. Совещание прервали, и раньше я бы запаниковал, теперь же хотел лишь одного — чтобы Ребекка снова появилась в дверях с какими-нибудь дерзкими комментариями, так сильно заводившими меня.

— На чем мы остановились? — спросил я.

Мои коллеги ухмыльнулись, и совещание продолжилось.

Терять концентрацию было не в моем характере. Как правило, я был более чем собранным, но сегодня, как и в большинство последних дней, мог думать лишь о своей фее. Пока один из менеджеров перечислял цели следующего квартала, я откинулся на спинку стула и вспомнил о прошлой ночи.

Я приготовился ко сну и вышел из ванной. Ребекка лежала под одеялом, похоже, без майки. Она села, демонстрируя розовые соски. У меня уже стоял член, и когда я понял, чего именно хотела Ребекка, он стал до невозможности твердым. Она смотрела на меня с надеждой, но я не мог сделать первый шаг. Не мог потерять самообладание. Я боялся того, на что был способен, если бы позволил себе взять ее. Поэтому я подошел к своей половине кровати и забрался под одеяло. Точно так же, как последние несколько ночей. Ребекка соблазняла меня, и поскольку я не реагировал, нападала сама. Кажется, ей нравились мои приказы, и этот вечер не стал исключением. Наклонившись, она провела руками по моей груди, и я попытался дышать размеренно. Одно прикосновение Ребекки стало моей погибелью.

— Подвинься к спинке кровати и раздвинь ноги.

Она раскраснелась и восторженно бросилась исполнять приказ. Ребекка подползла к краю кровати и посмотрела на меня через плечо.

— Трусики снять или оставить? — спросила она, хлопая длинными ресницами.

— Снять, — велел я и напрягся от предвкушения.

Я ни разу не видел ее киску. Во время наших игр она всегда была прикрыта нижним бельем. Я вообще никогда воочию не видел женских интимных мест, только на фотографиях или видео, если чувствовал острую нужду и гуглил порно. Я лишь надеялся не наброситься на киску, когда Ребекка наконец-то ее покажет.

Спустившись с кровати, она сняла трусики и быстро забралась обратно, не дав мне что-либо разглядеть. Я сел и, сдвинув одеяло, засунул руку в шорты. Происходящее настолько возбуждало, что я мог кончить от одних только поддразниваний.

Ребекка передвинулась к изножью и, привалившись к нему, покраснела. Я знал, что ее смущает обнажаться и демонстрировать себя. С глубоким вздохом она медленно раздвинула ноги и согнула их в коленях.

Идеальная маленькая киска была розовой и тугой. Половые губы поблескивали от соков, и между ними был виден клитор, буквально моливший о прикосновениях. Облизав губы, я разглядывал Ребекку между ног и все жестче поглаживал член.

— Потрогай себя.

— Брай, я не могу. Давай я сяду к тебе на колени и потрусь о тебя, пока не кончу.

— Нет. Доведи себя до оргазма. Хочу посмотреть, как ты мастурбируешь. Пальцем одной руки войди в себя, второй потрогай клитор.

У меня на глазах Ребекка поднесла палец ко рту, облизала его и начала тереть клитор. Наконец ослабив самоконтроль, я откинул одеяло и снял шорты. Шире раздвинув ноги, я уже всерьез ласкал себя, двигаясь по члену вверх-вниз и наблюдая, как Ребекка опустила вторую руку к киске.

Я погладил ладонью свои соски и грудь, воображая, что это рука Ребекки. Трогая себя, я возбуждался от того, как она кончала. Ребекка напряглась и с криком запрокинула голову. Медленно натирая клитор и упершись стопами в кровать, она ритмично покачивала бедрами. Я видел, как киска пульсировала вокруг пальцев, словно искала, за что ухватиться. От желания быть в ней на головке члена выступила капля предсемени.

Отдышавшись, Ребекка удовлетворенно и застенчиво улыбнулась мне.

— Еще раз.

— Брай…

— Еще раз, Динь. Сейчас же, — я слышал в своем голосе мольбу, но мне было плевать. Я должен был снова это увидеть.

Раздвинув ноги шире, Ребекка опять приласкала себя, возбужденная моим приказом. Второго оргазма она достигла быстрее и через несколько минут кончила.

Было невыносимо во второй раз за вечер наблюдать, как киска стискивала пальцы. Когда Ребекка расслабилась, я встал на колени и подполз к ней. Внезапно меня захлестнула варварская потребность отметить ее. Хоть как-нибудь прикоснуться к ней.

— Откинься назад, — приказал я, и Ребекка послушалась.

Я не прекращал терзать член с тех пор, как она сняла трусики, поэтому мне хватило пары жестких движений. Обильные струи густой спермы оросили мягкий живот Ребекки, и увидев их на ней, я изверг еще один поток семени. К концу моего освобождения ее милый маленький живот был полностью залит.

— Моя.

— В чем дело, Брай? — спросил Марк.

— Прошу прощения? — я поморгал, пытаясь сосредоточиться на происходящем.

— Ты только что сказал «моя». Мы не так оформили частную собственность?

— Нет, извини. Я думал, мы обсуждали другой вопрос.

Марк насмешливо посмотрел на меня, будто сомневался, в своем ли я уме. Неудивительно, ведь я никогда не ошибался в трактовке обсуждаемых вопросов. В тот же миг зазвонил телефон.

— Хэнк пришел поговорить с вами, — сообщила Синди, порадовав меня возможностью сделать перерыв.

— Господа, с вашего позволения, я удалюсь, мне нужно присутствовать на другой важной встрече, — я встал, и мужчины вышли из офиса.

Не прошло и секунды, как появился Хэнк. Он был широкоплечим, но имел непримечательную внешность и умел сливаться с любым окружением. Среднего роста, с обычным лицом. Идеальный человек, чтобы не привлекать к себе внимание, в том числе и правоохранительных органов.

Мы прошли дальше и сели на маленькие диваны друг напротив друга.

— Итак, расскажи мне, что нашел, — начал я. С Хэнком лучше было сразу переходить к делу.

Он достал из кармана куртки конверт и открыл его. Внутри лежал отчет и фотографии.

— Последние несколько недель я разузнавал об этом Сэме, но нашел не так много. Он несколько раз возвращался в мотель, хотя чаще оставался на складе Нико на Куин-стрит. Кажется, он угодил под каблук, занимается доставками и держится ближе к Нико.

— Мне плевать, чем занимается Нико, я просто хочу убедиться, что он не придет за моей девочкой.

— За твоей девочкой? — переспросил Хэнк с полуулыбкой.

Я посмотрел на него, взглядом предостерегая не переступать черту, и он вернулся к отчету.

— Я расспросил людей и кое-что узнал. Тебе будет интересно. Очевидно, дорогой братец задолжал Нико и не может заплатить. Поэтому ему нужно найти либо деньги, либо что-то еще.

— Что ты подразумеваешь под «чем-то еще»?

— Нико занимается противозаконным дерьмом. Контрабанда оружия, производство наркотиков, и поговаривают о торговле секс-рабами.

На последних словах у меня чуть не остановилось сердце, и от моего лица отхлынула кровь.

— Да. Именно то, о чем ты подумал. Нико хочет Ребекку. Думаю, он намеренно обманул Сэма, чтобы загнать его в долговую яму и оставить ему единственный способ рассчитаться. Судя по тому, что я слышал, Нико не намерен продавать Ребекку, значит, хочет ее для себя. Мой тебе совет: лучше уйти без потерь, пока ты еще не впутался во все это. Нико не тот парень, которому стоит переходить дорогу.

Я впился в Хэнка взглядом, и он покачал головой.

— Так я и думал. Слушай, я никуда не денусь. Вместе мы с ним справимся, но каким я буду другом, если не предупрежу?

— Я понимаю, — кивнул я. Больше говорить было не о чем. Я не собирался отпускать Ребекку. Ни сейчас. Ни когда-либо.

— Я навел справки и считаю наилучшим выходом предложить Нико что-нибудь, что он хочет не меньше. Или же ликвидировать его. Я поищу другие варианты, но пока их у нас два.

Я не сомневался, что Хэнк, и глазом не моргнув, «ликвидирует» Нико.

— Что он может хотеть не меньше Ребекки? — засомневался я, поскольку мне на ум не приходило ничего ценнее нее. Какова вероятность найти фею?

— Не знаю. Но если дело примет плохой оборот, готов ли ты пойти по этой дорожке?

Я кивнул. Иных подтверждений Хэнку не требовалось. Забрав конверт, он положил его обратно в карман и ушел. Я бы ни за что на свете не позволил Нико или кому-то еще заполучить мою Динь-Динь.

Когда Хэнк закрыл за собой двери, я сгорбился на диване и, опершись локтями на колени, прижал пальцы к губам. Я вспоминал события, приведшие меня к этому моменту, и размышлял, на какие меры готов пойти, чтобы жизнь шла в прежнем русле.

Я просидел так до самого заката, пока Синди не заглянула попрощаться.

— Приятного вечера, — я посмотрел на часы. Было почти восемь, и пришло время вернуться к моей фее.

— Динь? — с порога позвал я и улыбнулся, увидев одну из ее картин. Прежде я никогда не считал свой дом голым, но украшенный ее творениями, он стал замечательным местом, куда хотелось возвращаться в конце дня. Я был бы рад, если бы каждый дюйм говорил о присутствии Ребекки. Стоило мне зайти на кухню, как улыбка, вызванная картинами, застыла на моих губах. Я увидел один-единственный комплект приборов, и разложен он был на стойке для завтраков. Обычно Динь накрывала стол для нас обоих в обеденной зоне.

Я прошелся по квартире, разыскивая Ребекку и зовя ее по имени. Наконец, за неимением иных вариантов, я заглянул в спортзал и обнаружил ее на беговой дорожке. На Ребекке были эластичные штаны для йоги и ярко-розовый топ. От вида ее потного тела и фантазий о том, что я мог бы с ним сделать, у меня моментально встал.

— Разве ты не присоединишься ко мне за ужином? — спросил я, но она не удостоила меня взглядом.

— Нет.

Меня удивил ее тон.

— Все в порядке?

— Все прекрасно, мистер Спенсер, — выплюнула Ребекка, по-прежнему не глядя на меня. Она топала по беговой дорожке, словно та лично ее оскорбила.

— Почему ты так меня называешь? — я понятия не имел, что случилось. — Ребекка, в чем дело? — мое беспокойство возросло, и я вспомнил детали нашей последней встречи, пытаясь докопаться до сути.

— Ни в чем, — бросила Ребекка, впившись в меня взглядом. — Все просто замечательно. Идите ужинать.

Захлестываемый гневом, я не стерпел ее пренебрежения. Я больше не думал о самообладании или о том, что ситуация выходила из-под контроля. Я просто отреагировал. Протянув руку, я нажатием кнопки отключил беговую дорожку.

На миг я испугался, что Ребекка упадет, но она поймала равновесие и, спустившись на пол, плечом оттолкнула меня с пути.

— Ребекка, не говори со мной в таком тоне и не сбегай от меня.

Прежде чем выйти из комнаты, она обернулась и бросила на меня взгляд, способный поставить мужчину послабей на колени.

— Я никогда не изменюсь для тебя и, безусловно, не стану сожалеть о том, кем являюсь. Если я недостаточно хороша, чтобы быть твоей на людях, значит, не буду твоей и ночью, когда у тебя встает член.

Поглощенный потребностью успокоить ее, я шагнул вперед и попытался до нее дотронуться.

— Нет! — отшатнулась она. — Ты лишился права прикасаться ко мне, — развернувшись, Ребекка вышла из спортзала, и я расстроено зарычал. Что это было?

Проследовав за ней, я увидел ее выносившей рюкзак из хозяйской ванной.

— Что ты делаешь? — в панике спросил я. Мое напряжение достигло пика. Я не знал, что делать. Все это просто не могло происходить на самом деле.

— Переношу свои вещи в гостевую спальню. Не волнуйся, я перестану тебе надоедать сразу же, как только найду другую работу.

Моя паника усилилась, и я перешел к действиям. Бросившись вперед, я вырвал из рук Ребекки рюкзак и бросил его на пол.

Я схватил ее за талию и понес к кровати. Наконец-то я позволил себе прикоснуться к ней, причем без раздумий. Обычная тревога не всколыхнулась. Казалось естественным просто подойти к Ребекке и всеми силами удержать ее.

— Брай, что ты делаешь? Отпусти меня! — кричала она, отбиваясь руками и ногами, пока я нес ее через комнату.

— Мы выкинем все, что бы ни засорило твою голову. И сделаем это сейчас же.

Бросив Ребекку на кровать, я опустился сверху. Она все еще пыталась меня ударить, поэтому ради ее же безопасности я придавил ей руки и ноги. Я много раз велел себе не причинять Ребекке боли. Я не был похож на отца и лучше бы умер, чем наказал свою фею подобным образом.

Я должен был успокоить ее и заставить рассказать мне, что случилось.

— Поговори со мной, — попросил я, но Ребекка отвернулась, избегая моего взгляда. — Пожалуйста, Динь, — взмолился я, не припоминая, когда в последний раз произносил слово «пожалуйста». Тогда я увидел ее слезы. — Что я сделал? Пожалуйста, что бы я ни натворил, я все исправлю, — она плакала, и у меня заныло сердце от того, что я каким-то образом ранил свою драгоценную фею.

От попыток сдержать рыдания у нее тяжело вздымалась грудь.

— Ты меня стыдишься, — прошептала Ребекка, и из ее глаз пролилось еще больше слез.

— Ох, Ребекка, почему ты так решила?

— Из-за сегодняшнего дня. Когда я пришла в твой офис, ты сказал, что мне нужна новая одежда, — повернув голову, она посмотрела на меня, и я увидел в ее глазах боль и гнев. — Перед всеми.

— О, моя милая Динь-Динь, нет. Я не то имел в виду. Мне очень жаль. Я чувствовал себя собственником и рассердился, когда другие мужчины увидели, как сексуально ты одета, — Ребекка немного расслабилась, и я продолжил говорить. — Ты моя, и то, чем мы занимаемся наедине, личное. У меня никогда ни с кем не было ничего подобного, и я не хочу делиться. За меня говорил эгоизм. Дело не в тебе.

— Неважно, — закатила глаза она. — Не сомневаюсь, ты хорошо поразвлекся с теми, кто раньше составлял тебе компанию.

Глубоко вздохнув, я сказал то, в чем прежде слишком смущался признаться.

— Я ни с кем не развлекался.

— Значит, ты просто трахаешь других женщин, но не меня? Полагаю, я недостаточно хороша даже для этого?

Ребекка начала вырываться, и я крепче сжал ее запястья.

— Нет. Я не о том, — еще раз глубоко вздохнув, я судорожно искал слова. — Я имел в виду… должен тебе сказать…пытаюсь сказать…до тебя у меня ни с кем ничего не было.

Мои щеки раскраснелись, и она с интересом посмотрела на меня.

— Ты девственник? — спросила Ребекка, разглядывая мое лицо.

Кивнув, я ждал ее смеха.

— Что? Почему? Как? Ты меня разыгрываешь? Сколько тебе лет?