Незабудка для конунга (СИ)

ГЛАВА 1

Ах, Мидсумар, северное лето, короткие светлые ночи и пьянящие ароматы цветов. В этот магический вечер любви девушки проходят самый древний обряд: собирают полевые цветы, плетут из них веночки и кладут под подушку. На рассвете первой ночи праздника за ним должен явиться суженный и назвать деву своей избранной невестой.

В этом году родители отпустили меня на праздник Мидсумар в угодьях конунга Нидельхейма. На празднике я с подружками испробовала все настойки и до упаду танцевала вокруг цветочного шеста. После мы пошли к священному источнику, поздравляли друг друга с наступлением лета, обнимались и целовались со всеми.

Я все сделала так, как требовала традиция. Сплела из любимых незабудок венок в форме сердечка, положила его под подушку и пошла на пир.

Первая праздничная ночь пролетела быстро.

Проснулась я на рассвете со странными ощущениями в теле и сильной усталостью. Еле подняла тяжелые веки. Ноги гудели. Губы жгло. Нижняя рубашка была порвана. Все тело казалось липким и словно не моим. Голова болела и кружилась. Сильно подташнивало от послевкусия настойки во рту.

Но это было не самое страшное. Приподнявшись, я с ужасом поняла, что нахожусь не в своей постели и не одна.

Боги, где я?

Очаг догорел, и в покоях стоял сумрак. Не сразу поняла, кто спал со мной рядом. Присмотрелась к нему и прикрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть. На глаза навернулись слезы. Я находилась в постели с обнаженным темноволосым мужчиной. На груди у него блестел светящийся амулет с голубым кристаллом.

О боги, это же конунг Ингвальд!

Как я оказалась тут?

Первое, что пришло мне в голову, — это как можно скорее исчезнуть, до того как он проснется. Ингвальд женат, и вместо меня в его постели должна быть супруга. Если нас увидят вместе и об этом узнает дроннинг Кристин, она закопает меня живьем.

Собравшись с силами, сняла порванную рубаху, нащупала на полу свой сарафан и обувь. Оделась и как можно тише покинула постель, а затем и покои. Выглянув за дверь, я посмотрела, нет ли кого в проходе. Обычно залы конунга охраняют вооруженные дружинники, но, так как сейчас шел праздник, им было разрешено гулять до утра со своими невестами.

Выскользнув наружу, я на цыпочках понеслась к комнате, где спала вместе с служанками госпожи. Двери обычно сторожили, но и тут никого не обнаружилось. Тихо войдя, я быстро метнулась к своей кровати. Подняла подушку и увидела, что мой веночек на месте.

Как же так?! Ингвальд обесчестил меня, а веночек не забрал. Я ничего не понимала.

Легла в постель и постаралась уснуть, хотя так хотелось помыться и вдоволь нареветься. Закрыла глаза и начала молить богов, чтобы конунг не вспомнил меня. Однако поспать спокойно мне не удалось, мучили мысли и чувство вины.

Слезы обжигали щеки. Боги, как я оказалась в постели мужчины, которого знаю от силы два дня…

Последнее, что помнила, как мы с подругами были у источника. Старый жрец благословил нас, чтобы мы удачно нашли себе женихов, и все гуляющие начали соединяться в пары. Только как так получилось, что вместо свободного жениха я оказалась вместе с конунгом?

Тихо плача, я не заметила, как уснула. Надеюсь, что завтра проснусь, и все будет как раньше, словно ничего и не случилось.

ГЛАВА 2

Видимо, я так крепко спала, что никто не смог меня разбудить. Подтянулась и привстала. Моей подруги-землячки Эммы все еще не было, как и других девушек, которые прислуживают госпоже Кристин.

Странные ощущения в теле прошли, особенно боль между ног. Вот только меня все еще тошнило. Зажав рот рукой, вскочила и еле добежала до ушата. Меня вырвало несколько раз. Затем я тщательно помылась и натянула свежую рубаху. Прилегла обратно на постель и попыталась снова вспомнить тот важный момент, когда согласилась пойти с конунгом.

Да и где была в ту ночь его супруга?

В комнату вошла смотрительница Фрида, которая носила сарафан зеленого цвета, как все служанки. Она была практически нашей нянькой и следила за каждым шагом и порядком в комнате. Женщина была очень доброй и заботливой, все служанки уважали ее и слушались.

В начале этой недели Фрида представила нас госпоже Кристин, и та выбрала нас с Эммой в личные служанки.

— Кэролайн, как ты себя чувствуешь? — Фрида присела рядом и подала мне кубок с травяным отваром.

Я быстро вытерла слезы и приподнялась.

— Мне очень плохо... — еле слышно прошептала, готовая снова разреветься. Как же мне признаться Фриде в содеянном?

— Что такого ты вчера выпила? — смотрительница нахмурилась. Мимо нее не пролетит и муха. Если она не спала этой ночью, то наверняка знает, что меня тут не было.

— Совсем не помню, как оказалась в комнате… — уткнувшись в подушку, я разревелась во весь голос.

Смотрительница поглаживала меня и успокаивала.

— Ну что ты, не надо, всякое бывает...

— Что же мне теперь делать?

— Да ничего, поступи так же, как и другие, отлежись, и тошнота с рвотой пройдут, — Фрида погладила меня по плечу и оставила.

В конце концов, я уже больше не могла плакать и просто лежала. Голова болела, и мысли крутились по кругу. Безрезультатно заставляла себя вспомнить тот момент, когда согласилась пойти с конунгом. Но у меня не получалось, словно этот отрывок боги специально стерли из моей памяти.

Половину дня не выходила из комнаты. Мне не хотелось сталкиваться и видеться с конунгом и вдвойне страшно с госпожой Кристин. Но я служила ей и не могла себе позволить валятся в постели и отсутствовать в главном зале. Тем более мне хорошо платили за работу. Я помогала госпоже Кристин с ее одеждой, почти всегда сопровождала и была с ней рядом в зале у стола.

Я обтерла лицо влажным лоскутком, пропитанным настоем из ромашки, чтобы снять отеки. Оделась в свежую одежду и начала приводить себя в порядок. Молочного цвета волосы спутались, в них застряли цветы, а мои светло-голубые глаза потемнели. Тщательно расчесала пряди, собрала их назад и заколола на затылке.

Едва я закончила приводить себя в порядок, как в комнату явилась старшая прислужница Ингрид. Она отвечала за то, чтобы на столе у госпожи всегда была свежая еда, фрукты и эль. У Ингрид не имелось особенной одежды, как у Фриды, она носила лишь зеленый ободок.

— Ох, слава богам, Кэролайн, ты на ногах, нам срочно нужна помощь в зале, — простонала прислужница, смотря на меня с отчаянием.

— Но это не моя обязанность, — ответила я, надевая тонкий расшитый бисером голубой ободок, который выдала госпожа своим личным служанкам.

Ингрид знала об этом и тем не менее не отставала от меня.

— Ты получишь от меня дополнительный выходной после праздника, обещаю.

— Во дворце же много служанок на кухне? — повернулась я к зеркалу.

— Ну, не только ты вчера напилась какой-то дряни. Сегодня почти все кухарки не вернулись во дворец, — Ингрид села на кровать и схватилась за голову. — Остались только мы с Фридой, рабынь и тех мужики увели по сеновалам.

— А госпожа Кристин разрешила тебе забрать меня прислуживать? — наша дроннинг была против того, чтобы ее личные служанки занимались чем-то другим. Мы должны были крутиться только возле нее.

— Госпожа решила сегодня не покидать своих личных покоев, ей тоже нездоровится, — ответила Ингрид, цокнув недовольно языком.

Я облегченно выдохнула и расслабилась, узнав, что хоть сегодня мне не предстоит встретиться с дроннинг. Надела бусы из бирюзы, которые хорошо сочетались с цветом глаз. Это был предсмертный подарок моей бабушки. Она подарила их в день моего совершеннолетия и пошутила, сказав, что этот таинственный камень сведет с ума любого мужика. На мои глаза навернулась слезы. Знала бы бабушка, что ее злая шутка сбылась.

— Ладно, согласна на выходной.

— Ой, ну что ты, не плачь, Кэролайн, оно того не стоит. Зато теперь будешь знать, что нельзя пить всякую дрянь, — посочувствовала мне Ингрид.

Глубоко выдохнув, я надела кожаные туфли с плоской подошвой. Мы покинули комнату и направились в зал.

— Что я должна делать?

— Ничего сложного, разносить кувшины, — ответила Ингрид, двигаясь впереди.

— Весь вечер? — волочилась я за ней.

— Само собой!

— Я хочу потом сходить в баню, — пожелала я.

— Вряд ли ее топили, придется идти на речку.

— Помоюсь в холодной.

Ингрид тяжело вздохнула, и мы окинули взглядом Медовый зал. Отвратительный запах перегара и мяса ударил в нос. Это был только первый день праздника. Мидсумар отмечали три дня. По традиции на потолочных балках были развешаны огромные цветочные венки. Углы украшены сочными зелеными шарами из веток кустарников. На время праздника очаг тушился и засыпался камнями.

Страшно представить, какой потом будет во дворце твориться бардак. Как хорошо, что я не служанка на кухне или в зале.

— Вон, видишь в углу бочки, и там стоят кувшины. Я буду разливать эль, а ты подавать на столы.

— Да, — коротко ответила я и пошла за Ингрид.

Все столы были полны гуляющим народом, в основном мужиками. Они ели, пили и орали во все горло. Дети разносили из больших корзин печенье и сладкие булочки. Двери были распахнуты, и собаки шныряли туда-сюда, лаяли и таскали кости.

Во главе стола, конечно же, сидел молодой конунг. Внутри все перевернулось от свежего запаха медового эля. Меня чуть не стошнило снова. Я собралась с духом и начала помогать Ингрид. Раньше начну, раньше отпустят.

— Отнеси господину на стол, — Ингрид наполнила серебряный чеканный сосуд элем и подала мне.

Я взяла его и, развернувшись, пошла вдоль стен, чтобы приблизиться сзади и подать. Так конунг, увлеченный разговором, не заметит меня. У меня почти все получилось, пока я не подошла ближе. Тут один из воинов, сидевший рядом с конунгом, увидел меня.

— Эй, кровь с молоком, неси сюда! — выкрикнул он, и все за столом рассмеялись.

Меня затрясло, руки задрожали, я чуть не уронила кувшин. Конечно, все за столом обратили на меня внимание. Конунг посмотрел, на мгновение я застыла на месте, и наши взгляды встретились. На его влажных губах заиграла легкая улыбка. Темно-синие хмельные глаза заблестели. Сегодня господину было лень позаботиться о своей внешности. Длинные до локтей светло-каштановые волосы с золотистым оттенком были не расчесаны и растрепались по широким плечам. Ворот кожаной вышитой жилетки оставался распахнут. По мускулистой груди стекали капли пота. Не сводя с меня глаз, Ингвальд слегка поднял кубок и отпил из него.

Опустив взгляд, я поставила свою ношу на стол и сразу метнулась в сторону. Раньше, может, и позволила бы себе тайком посмотреть на конунга, как это делают все девушки во дворце. Теперь же мне лучше было вести себя как можно незаметнее. Глубоко вдохнув, я вернулась обратно к бочкам за следующей партией.

— Что с тобой, на тебе лица нет? — спросила Ингрид, вытирая руки о вышитое полотенце на ее бедре.

Я положила руку на мокрые глаза.

— Да, ты же знаешь, как воины господина шутят над нами.

— Не обращай внимания. Они просто бесятся, что вы им недоступны, — Ингрид подала мне глиняный кувшин. — Подай этот на второй ряд.

Кивнув, что поняла, отнесла его на стол к торговцам, которые сидели недалеко от бочек. Потом намеренно не взяла серебряные кувшины, которые было положено подавать к столу конунга.

Вечером я устало свалилась на лавку вдоль стены у бочек.

— Ты хорошо поработала, моя девочка, иди отдыхай, — Ингрид подала мне кубок с элем.

Я пересилила себя и выпила. Говорят, что после пьянки лучше похмеляться тем, что пил вечером. Желудок принял эль, голова хоть и закружилась, но меня не вырвало.

— Тогда я в баню и в комнату, — отчиталась я перед Ингрид, кто-то из главных прислужниц всегда должен знать, куда мы ходим и что делаем.

— Не пойдешь сегодня на речку венок пускать? — напомнила Ингрид о моих цветах, которые так и остались лежать под подушкой.

— Не знаю… — рассеянно ответила я.

— Давай в баньку сходи, переодевайся и беги с девчонками на речку, а то старой девой останешься!

Я чуть не разревелась от ее слов. Представляю, какое у меня сейчас вырождение лица, явно как у умирающего лебедя. Пошла сразу в баню. Не терпелось залезть в бочку с теплой водой.

По дороге туда все думала, может, пойти на речку? Я должна найти себе жениха. Никто не знает, что меня обесчестил конунг, кроме богов. Ингвальд крепко спал, когда я покинула его покои, и сегодня в зале он не заговорил со мной. Может, господин, как и я, толком ничего не помнит.

Как же я надеялась на это.