Никогда не слушайте призрака

Глава 2.

В себя пришла резко и с тяжестью в голове, а первых вдох оказался крайне болезненный. Легкие заломило так, словно меня откачивали после утопления. Вообще состояние было отвратительное, как будто некий садист затолкал в бочку с камнями и хорошенько потряс.

-- Ну наконец-то. -- кто-то рядом облегченно выдохнул -- это заставило разлепить глаза и попытаться понять, что вообще происходит, и где я.

Окружающий лес неожиданностью не стал, все-таки худо-бедно помнила, как соглашалась на аферу с призраком, а вот помесь неприятного сладковатого запашка с металлическим привкусом была не к месту. Еще и жужжание напрягало, будто где-то рядом был целый рой мух или ос.

— Ты, главное, не сильно пугайся. — заботливо предупредили, и лучше бы этого не делали. Человеческий мозг устроен так, что, если попросят не нервничать, сразу догадываешься, что нервничать ты будешь. И сильно! Так и со мной. Стоило увидеть причину, по которой должна испугаться, сразу завизжала, пытаясь встать и убежать, но вместо этого ноги запутались в длинном подоле, роняя меня на землю. Руки увязли в почву по кисти, и когда освободила из плена жижи первую, увидела грязь вперемешку с красными разводами.

Вокруг было около десяти трупов, и это именно от них исходил сладковатый аромат, который и привлек насекомых. Никогда ранее мне не приходилось смотреть на мертвых, даже на похоронах ни разу не была, и видеть зверски убитых людей для моей психики оказалось неподъемным грузом. Не удивительно, что стоило все-таки подняться, как желудок поджало, и я потеряла сознание.

Очередное пробуждение также было не из самых приятных, рядом кто-то пел, безбожно фальшивя и раздирая глотку. Ощущение, будто мартовского кота душили, а он из принципов продолжал орать.

— Да заткнись ты уже. — простонала голосу и попыталась принять вертикальное положение. Голова раскалывалась, как после жсткой попойки, или ощутимого удара. Последнее, учитывая место моего пребывания, вполне вероятно.

— Ну вот, я тут помочь пытаюсь, а мне еще и рот закрывают. — возмутились у самого уха.

Раздраженно махнула рукой, словно пытаюсь отогнать наглое насекомое, и взгляд снова зацепился за кровавое побоище. На этот раз обошлась тошнотой под ближайшим деревцом, и именно там, пока стояла в позе «зю», заметила, что ткань платья на моем животе распорота. Вот только никаких следов порезов, травм или синяков — не было. Некогда красивая одежда превратилось в лохмотья, она была почти вся испачкана в траве и крови, также не хватало одного рукава, а подол был разорван.

— Что вообще здесь было? — спросила сипло, не особо надеясь на ответ.

— Ну, тут такое дело. Ты, главное, не сильно кричи, а то могут вернуться те, кто все это совершил. — призрака я вновь видела, он парил над основным скоплением мертвых тел, но лучше бы эта наглая морда не показывалась.

— Не орать, говоришь? А ну объясняй, паршивец, какого черта тут вообще произошло?! -

— мужчина смутился. Держу пари, если бы он был живой, то покраснеть попытался.

-- Давай мы уйдем в безопасное место и там поговорим? Вряд ли ты захочешь повторения того, что тут произошло сутки назад.

Как бы сильно ни хотелось плеваться ядом и устроить знатную истерику, инстинкт самосохранения требовал послушаться существа, из-за которого я влипла в пока неизвестные мне неприятности.

— Но после ты все объясняешь. — прошипела рассерженной кошкой и пошла вглубь леса, придерживая разорванный до пупа подол. Между ног была ссохшаяся кровь, и мне это сильно не нравилось. Происходило то, чего я понять не могла, а еще напрягала странная одежда убитых, я словно на сто лет назад перенеслась, слишком все было вычурно. Но это отметила мельком, ведь покидая ужасное место, старалась не смотреть на трупы.

— Диана, а давай ты перед тем как уйти все-таки возьмешь кое-что?

Развернулась к Генри, еле подавив желание упереть руки в бока. Светить нижней частью тела даже перед призраком не хотелось.

— И что же?

— Деньги, скорее всего, забрали, а вот кое-что из целой одежды в сундуках поискать можно.

Рыться в вещах погибших последнее дело, но зерно истины в его словах было, плюс не мне ратовать за честь и мораль. Пришлось по широкой дуге подходить к разбросанной кучке вещей.

— Похоже на ограбление. — пробормотала себе под нос, сев искать что-нибудь приличное и максимально закрытое из вороха ткани.

— Или сделали вид, словно это было нападение разбойников. Давай быстрее, мне тут не нравится. — Генри постоянно крутил головой в разные стороны и периодически улетал, оставляя меня наедине с десятком мертвых тел.

Многие вещи, разбросанные вокруг сундуков, были изорваны, словно тут прошлась целая орда, и они тянули тряпки на себя, требуя у подельника свою половину. Ужас, короче. Не пострадало только платье с мудреным корсетом и огромным вырезом. В такое упаковывают большую грудь, но никак не мою единичку. Взглянула в собственное декольте, и сочно выругалась.

— Где ты, гаденыш!

Мужчина появился в ту же секунду и вопросительно уставился на мою персону.

— Что это? — не постеснялась ткнуть в объемную грудь пальцем.

—Кхм, — он взлохматил свои призрачные волосы, — этим детей после рождения кормят.

— заметил знаток анатомии.

— Да ладно?! А почему «это» больше того, что было? — догадка в голове вспыхнула безрадостным лучиком, и я моментально натянула упругую кудряшку к глазам в желании увидеть цвет волос. Либо мне в полевых условиях сделали осветление, либо надели парик, так как шоколадный цвет стал светло-русым.

— А ты как хотела? Я не мог перенести в свой мир твое тело, для этого ты слишком живая, а я слишком мертвый. — сказал как само собой разумевшееся призрак.

— И что это значит? — до последнего хотелось отрицать картину, в которую складывались факты, но получалось слабо.

— Да ладно, Диан, зато теперь у тебя молодое, красивое тело, еще спасибо скажешь. — не слишком уверенно пробормотал Генри.

— Слушай, а я могу тебя удушить? — спросила вполне себе миролюбиво, не дожидаясь собственной истерики.

— Чисто теоретически можешь попытаться, но вряд ли у тебя это получится. — и улыбнулся во все тридцать два, паршивец. — Да брось, я подобрал идеально соответствующее тебе тело, даже подлатать смог практически все. Но девственницей ты не была, значит, потеря оной для тебя несущественна. Пусть нравы тут более строгие, чем у вас, особенно у аристократов, но не вижу никаких проблем.

Генри резко вытянулся во весь рост, посмотрел куда-то в сторону, и моментально потерял игривое настроение.

— Хватай выбранную тряпку и тихо уходим.

Я ничего не слышала, в отличие от него, но инстинктивно сжала в руках рассматриваемое до этого платье и шмыгнула в ближайшие кусты.

— Кто-то едет на поляну, подозреваю, что заказчик учиненного. Если так, то твое внезапное оживление может оборваться в этот же день. Я попытаюсь выгнать на них зверье, пусть понервничают, да и лишний шум твоего передвижения скроет. Иди строго на север, если я прав, и узнал эти места, то через пятнадцать километров будет деревня, нам надо туда. Постараюсь вернуться как можно скорее. Все, иди, и старайся не изображать раненную медведицу.

Его слова восприняла серьезно, с такими вещами не шутят, хотя и задела фраза про медведицу. Правда, смутило слово «если узнал», но другого выбора все равно не было. Обвязала вокруг пояса найденное непотребство и постаралась уходить как можно тише. По лесам мне доводилось бродить, но никогда от меня не требовалось делать это бесшумно. Остается надеяться, что не наткнусь ни на какое зверье, ведь взять с собой хотя бы завалявшийся ножик не догадалась.

Идти по густому пролеску с оголенным низом и длинным подолом было той еще проблемой, но как только почувствовала, что отошла на достаточное расстояние, оторвала две полоски ткани с уже негодного платья, и соорудила подобие нижнего белья. Пусть узлы давят на кожу, но так появилось хоть какое-то чувство защищенности.

Стоило почувствовать себя в безопасности, как смогла спокойнее идти и размышлять. Что мы имеем в сухом остатке? Один не в меру пронырливый призрак затолкал меня в чужое тело, и как он сказал, в его мир. Судя по тому, что на полянке были трупы — это не мир мертвых. Дальше? Что с моим телом в моем мире - остается загадкой, и как только Генри объявится, я выпытаю у него все детали.

Что еще? Девушка, в чьем теле я сейчас нахожусь, была мертва, и как не прискорбно осознавать, изнасилована. До сих пор чувствую себя грязной, но помыться нигде пока не могу, и это при условии, что призрак определенно подлечил тело. Напрашивается еще один вопрос, как ему удалось провернуть подобное? В смысле, это какой-то фокус? Магия? Ведь по количеству порезов на ткани незнакомку не просто убили..

Как только наткнулась на укатанную дорогу, решила переодеться. Все-таки декольте не так смущает, как голые до самого пупка ноги.

Осмотрев исцарапанные веточками участки тела, поморщилась. Мелкие ранки доставляли неудобства, их надо обработать перекисью, или хотя бы водой промыть, но, ни того, ни другого под рукой не было.

Стоило сменить наряд, как столкнулась с еще одной проблемой — шнуровка оказалась на спине. Насколько позволяла гибкость рук, настолько и утянула, повезло еще, что шнурок оказался длинным, а то пришлось бы идти, придерживая платье на груди, и то был бы шанс устроить показательное выступление с оголенным верхом.

Солнце постепенно шло к закату, усталость требовала остановиться и подремать под каким-нибудь кустиком, тогда как желудок умолял ускориться и найти что пожевать.

Судя по тому, насколько девичье тело было худым, бывшая владелица устраивала себе диеты, а я морально не была привыкшей к болезненной тяжести в животе.

Лес погрузился в сумерки, я все иду, желудок поет рулады, а чувствительные уши улавливают каждый шорох, пугая всю меня целиком. Странное дело, но мне хотелось увидеть Генри, как-то жутковато идти по незнакомому лесу одной и думать, поужинаешь ты или поужинают тобой...

Когда за спиной раздался странный стук, словно едет лошадь с телегой, подпрыгивающей на ухабах, юркнула в кусты. Кушать пока хотелось меньше, чем остаться живой, пусть и в чужом теле.

И я оказалась права. Стоило лечь на остывшую землю, и нагнуть ветку кустарника, чтобы получше спрятаться, как увидела двух черных лошадей. Животинки еле шли, таща за собой огромную повозку, позади которой были привязаны тюки. Судя по уставшему виду возничего, едут они уже долго, и ему страсть как хотелось остановиться.

Повозка успела отъехать на пару метров вперед, как услышала настойчивый стук, и та со скрипом замерла. Сердце в этот момент громко ухнуло, помахало мне ручкой, и ускакало в пятки. Видимо, оно решило, что там будет безопаснее всего, ведь глупая хозяйка умудрилась на ровном месте найти себе проблему.

Небольшая дверца открылась без скрипа, и из повозки вылез высокий мужчина. Как он там умещался? Коленки на уши закидывал? Неизвестный немного размялся и стал осматриваться, будто что-то собирался увидеть в потемках. Когда мужчина мазнул взглядом по кустам, в которых я лежала, диафрагма сжалась от страха — вдруг заметит? Но нет, обернулся к возничему и сказал, что можно устраиваться на ночлег. И где они собрались ночевать? Прямо на дороге?

Когда незнакомец подошел ближе к линии, за которой я пряталась, и углубился в кусты, хотелось умереть на месте. Недолгое шуршание где-то за спиной, и тот, что управлял лошадями, отвязал один из тюков, да отправился следом за высоким темноволосым мужчиной. Ввиду своей полноты, мужичок кряхтел, протаскивая объемный сверток сквозь кусты, и, судя по недовольно поджатым губам, ему явно не улыбалось ночевать всю ночь на жестких подстилках после не менее жесткой лавки.

На свой страх и риск обернулась, чтобы увидеть, как буквально в метре от моих ног начиналась полянка, где деятельный темноволосый уже укладывал небольшой костерок. Если он пойдёт за хворостом в мою сторону, то мне конец. Вдруг эти люди как-то связаны с тем нападением? Желание выжить заставило крайне осторожно двигаться вперед, на дорогу. Там нет кустов, а значит, ничто не выдаст моего присутствия, можно будет смело дать стрекача и надеяться, что маленькие туфельки не распадутся от забега.

— Я сам приготовлю спальные места, займись лошадьми.

Уверенный голос заставил замереть.

Судя по всему, этот мужчина привык командовать, а от власть имущих нужно держаться подальше в любом мире. Однако, он навел на интересную идейку. Конокрадом никогда не была, но начать было самое время. Идти пятнадцать километров пешком — ад, а уж на туфельках и подавно.

— Господин, позвольте для начала озаботиться ужином.

Чуть головой одобрительно не закивала на такую здравую мысль.

— Пожалуй, ты прав.

Подавила улыбку и, как услышала шуршания на поляне, вновь стала медленно вылезать.

Главное — найти, как освободить лошадь от оглобли, а уж потом меня не догонят, принцип езды мне известен. Я до сих пор помню, как поехала знакомиться с родителями бывшего парня в деревню, и как он заставил взгромоздиться на бедное создание — тоже помню. Все думала, выдержит ли коняшка меня? Но ничего, выдержала.

Когда я полностью выбралась на дорогу, была мокрая, словно мышь — слишком сильно приходилось напрягаться, чтобы выбраться бесшумно, еще и нервы танцуют джагу, заставляя трястись, будто лист на ветру.

Стоило подойти к лошадям, как они всхрапнули, заставив отпрыгнуть. Зубы у этих животинок ого-го, куснет — мало не покажется. Они будто чувствовали, что подошел чужой человек — косились на меня и недовольно переступали с ноги на ногу.

— Тише, красавицы, не обижу. — прошептала себе под нос, и стала пытаться найти механизм, на который нужно нажать, чтобы оглобля отцепилась от дуги. Но, как не прыгала вокруг настороженных лошадей, никакой кнопки не нашла, только веревку, которая туго связывала деревянные части упряжки между собой. И все это приходилось делать крайне осторожно, ведь если заметят, то по головке, в которую влетела глупая идея с конокрадством, не погладят.

—Венди, ты долго еще? Лошади сами себя не распрягут.

Именно в этот момент узел поддался, но мне пришлось снова лезть в кусты, убежать бы уже не успела.

Спустя пару минут на дорогу вышел возничий, он подошел к тому месту, где я ковырялась, недоуменно почесал затылок, отчего летняя соломенная панама съехала на лоб, и продолжил ловко освобождать кобылок. Вот уж у кого опыт есть.

Через некоторое время он взял животинок под уздцы и повел в их лагерь. Ждать, пока все уснут, и стащить? Вот уж точно глупая затея. Разочарованно вздохнула, а услышав, как они стали тихо переговариваться, аккуратно выбралась наружу. Что там происходило потом у случайных встречных мне неизвестно, так как подобрала подол и угрюмо побрела дальше.

Странный мир, и, видимо, средневековый, раз мужчины передвигались с помощью лошадей, а не машины. Боюсь даже представить, что мне еще предстоит тут увидеть.

Ладно, постараемся сильно не расстраиваться раньше времени, по условию сделки я должна отнести медальон на место захоронения Генри. И тут пришло понимание, что попала я по самые помидоры. Драгоценная безделушка висела на Моей шее, а не на шее неизвестной девицы, тело которой заняла.

Мучить себя дальше бесполезной ходьбой перестала, просто села под деревом, уткнулась носом в колени и расплакалась. Что делать дальше? Как быть? Призрак так и не вернулся, хотелось есть, ноги гудят, в кустах что-то шевелится. Настроение — встать и вздернуться на ближайшем суку.

А что, собственно говоря, там шевелится? Вешаться резко перехотелось. Подскочила и стала напряженно всматриваться в заросли кустарника. Странные звуки все не прекращались, наоборот, они становились только отчетливее. Судя по хрусту веток, там нечто крупное, что вообще не успокаивает.

Когда под светом луны я увидела ветвистые рога, а следом и владельца столь внушающего украшения, потеряла все мысли. Олень был крупным, даже в темноте можно заметить, как от малейшего движения у него перекатываются мышцы под шкурой. Он увидел меня практически сразу и тоже замер, разглядывая умными глазами. Настоящий король леса, от него так и веяло силой, и захоти он — мое бренное тело окажется на огромных рогах.

Но олень не нападал, подошел чуть ближе, глубоко вздохнул возле моего живота и брезгливо фыркнул. Да, от меня наверняка пахло засохшей кровью, и травоядному это не понравилось.

Аккуратно подняла руку ладонью к нему, но олень мотнул головой, обошел меня за метр и скрылся в другой стороне от накатанной дороги. Еще долго было слышно, как он пробирается сквозь кусты, а потом звуки резко пропали, словно он нашел еще одну дорогу или же вышел на опушку.

Только когда я выдохнула, оказалось, что все это время стояла, едва дыша. Странная встреча, но назвать ее неприятной я не могла, ведь никогда не видела этих животных настолько близко в их естественной среде обитания.

— Вот ты где.

Знакомый голос заставил подпрыгнуть, и, если бы могла, то сжала Генри в крепких объятиях. Меня даже напряжение отпустило, ведь видеть пусть и мало-мальски знакомое лицо в подобной ситуации воспринималось за благо. Даже если это лицо наглое, своенравное, и порой очень вредное.

— Ну, наконец-то. Ты куда пропал?

Генри широко улыбнулся, словно выиграл джекпот.

— Округу осматривал. Спать сильно хочешь? — заботливо поинтересовались, вспомнив, наконец, о заурядных человеческих потребностях.

— Я есть хочу.

Если призрак и удивился, то не сильно. Он ненадолго задумался, а потом указал в сторону, куда совсем недавно ушел олень.

— Пойдем туда. Маникюр ты себе убьешь, но хоть голод приглушишь. Заодно еще и травку одну пожуешь, так, на всякий случай.

Пожала плечами и пошла в указанном направлении. Маникюр убью? Да и черт с ним, все равно никогда не заморачивалась по поводу длины и окраса ногтей.

Когда мне указали на обыкновенный лопух — сникла. Одно дело хотя бы отварить их, а другое есть в сыром виде. Однако голод — не тетка, пришлось ухватиться у самой земли за ботву и постараться вырвать.

Когда часть корня оказалась в руках, даже обрадовалась, что тельце не такое уж и тщедушное. Оторвала листья, и вопросительно уставилась на призрака.

— Его хотя бы помыть надо, да и пить сильно хочется. — на что мне снова кивнули.

Как оказалась, сошли мы не туда, пришлось вновь переходить дорогу и крайне осторожно передвигаться, чтобы не споткнуться об какую-нибудь ветку. Так же по пути Генри получил роль проводника, ведь луна не могла пробиться своим слабым светом сквозь кроны деревьев. По-хорошему надо бы прилечь где-нибудь, да проспать до рассвета, но, несмотря на усталость тела, разум требовал движений.

Первая подлянка была, когда Генри заставил сорвать листочки какой-то травы, и сказал, что нужно проглотить хотя бы один. В общем, слишком рано доверилась паразиту, трава оказалась безумно горькой, и первый лист выплюнула сразу же.

— Издеваешься?

Генри хохотнул.

— Я же не говорил прямо сейчас, могла бы и до речки дотянуть. — самого призрака не видела, только его силуэт, но это не помешало потрясти кулаком в его сторону.

— Эй, навигатор, долго еще?

— Нет, почти пришли, не слышишь, что ли? И что значит «вигатор»? Это оскорбление какое-то?

— Фильмы с Бондом знаешь, а что такое навигатор — нет?

Судя по сопению, кто-то обиделся.

— У меня привязка к медальону. В вашем мире максимальный радиус пять километров, а тут — десять. Только и мог, что вместе с жителями Невьютино кино смотреть, а там ни про какие «гаторы» ничего не было. Осторожно!

Предупредил он поздно, я запнулась об ветку и врезалась лицом в дерево. Когда ожидаешь падения на землю, то руки шире ставишь, а тут встреча с жесткой поверхностью состоялась раньше времени.

Сижу, зажимаю нос руками и ловлю звездочки. Как-то разом перехотелось и есть, и идти куда-то, даже жажда на второй план отошла.

— Диан, ты как?

Моего лба коснулось что-то холодное и глаза сами закрылись от небольшого облегчения. Видимо, призрак решил немного остудить будущую шишку.

— Гаг после тесного знагомства с дегевом, не видно? —прогундосила обиженно.

Нос болел просто зверски, чувствую чужое тело заработало перелом.

— Ты же вгоде лечить умеешь? Почему сейчас не поможешь?

— Я израсходовал все запасы, которые копил больше двадцати лет. Теперь могу использовать свои силы полноценно не раньше, чем через год, сейчас их хватит только на безобидную мелочь. Извини.

Хотела тяжело вздохнуть, но нос запульсировал болью еще сильнее. Как-то разом навалилась усталость, к тому же сказывалось головокружение после удара. Плюнула на элементарные удобства, расположилась как могла на траве, и закрыла глаза.

— Не очень умно спать на голой земле. — осторожно заметил Генри.

— Ты где-то тут видел кровать? — спросила зло.

— Нет, но...

— Вот и не нокой.

Когда человек сильно вымотан, то его уже мало заботят жесткость ложа и мягкость подушки, он просто закроет глаза и уснет. Так получилось со мной. Стоило только подумать, что будет завтра, как Морфей забрал в свои владения, решительно вырывая из реальности.

Утром меня разбудило наглое чириканье. Какая-то особо упертая птичка голосила на весь лес, словно пыталась пробудить каждого зверька в округе. Подъем мне не понравился — в голове моментально застучали молоточки, а нос напомнил о вчерашней нелепой травме. Кое-как встала, и взгляд тут же подметил солнечные блики на воде. Вернулась вчерашняя жажда и желание помыться, но после ночевки на жесткой и неудобной земле ныло все тело, словно накануне меня хорошенько так отметелили.

Заставила себя собрать конечности в кучу и идти к воде, чтобы по итогу увидеть в отражении опухший нос и расползающийся под глаза синяк. Красавица, ничего не скажешь. В комплекте к синяку с переломом шла фиолетовая расцарапанная шишка на лбу и рассечённая губа.

Пока оценить «молодое красивое тело» не было возможности, да и от него больше проблем, чем пользы. Кто знает, может быть потом, когда все заживет, картинка будет красивой, сейчас же лучше найти паранджу от греха подальше.