Новенькая для мажора (СИ)

Глава 1. Взгляд

Может быть, еще не поздно передумать?..

Наблюдая, как старенький потрепанный «Рено Логан» моих родителей выруливает со школьной стоянки, я ощутила себя тепличным цветком, внезапно выставленным на холод. И о чем я только думала? Закрытая элитная школа для богатых детей… что я здесь делаю? Сердце мучительно сжалось от волнения.

Сделав глубокий вдох, расправила плечи, подняла подбородок.

Всего один год. Один-единственный год до исполнения мечты!

Эта мысль добавила мне смелости. Боевой дух был мне нужен как никогда ‒ ведь отступать было некуда, я отлично это знала.

Вытащив ручку большого светло-серого чемодана на колесиках, я потащила его по пешеходной дорожке, вьющейся среди высоких сосен и аккуратно подстриженных кустов. Мой путь лежал к административному корпусу, мне должны были дать ключи от комнаты и карту школьной территории, сообщить расписание занятий. Так… кажется, сюда.

Нужное здание возвышалось над двухэтажными жилыми корпусами, как утес над волнами. С той стороны заграждения были слышны голоса десятков учеников.

Большая перемена? Да нет, школьный день вроде уже должен был закончиться.

Но зайдя за угол, я быстро поняла, чем был вызван этот шум…

В центре небольшого двора словно разворачивалось представление, все взгляды были прикованы к группе парней, стоявших возле квадратного каменного фонтана с претензией на современное искусство.

― Проси прощения! ― слова смешались с издевательским гоготом.

Двое старшеклассников, выглядевших как члены байкерской банды, держали с двух сторон третьего. Еще один, высокий, бритоголовый, подошел к нему со спины и одним движением руки повалил на асфальт. С коротким вскриком парень упал на колени.

Я прижала руки ко рту. Оглянулась на других учеников. Почему никто не вмешается? Нужно вмешаться!

― Тебя не слышно. Что ты там бормочешь? ― сплюнув на землю, бритоголовый небрежно ткнул его в спину носком ботинка, украшенного блестящими металлическими пластинами.

Даже с того места, где я стояла, мне было видно, как покраснело лицо их жертвы под большой шапкой светло-русых кудрей. Паренек что-то сказал негромко, так и не подняв головы.

― А теперь то же самое, очкарик, но глядя ему в глаза.

Еще несколько секунд несчастный сидел, уткнувшись подбородком в грудь, но потом все же заставил себя посмотреть прямо перед собой. И проследив за его взглядом, я, наконец, увидела того, о ком говорил бритоголовый…

Он словно излучал вокруг себя электрическое поле.

Я поняла, что именно к нему и было приковано внимание окружавших меня учеников. Надолго задержать на нем взгляд никто не решался, но… но это было ясно как день.

Накачанный торс облепляла футболка из тонкой ткани, из-под нее проглядывали татуировки, покрывавшие большую часть его тела. Черная куртка, джинсы, дорогой кожаный ремень, стильная стрижка ‒ он мог показаться обычным мажором, избалованным сыном богатых родителей. Но его глаза…

Я почувствовала, что не могу двинуться с места.

Меня словно парализовало, в ногах появилась слабость, сердце сковал какой-то первобытный ужас. И я не понимала, что со мной происходит. Еще секунду назад я собиралась подойти к этим парням, пригрозить позвать учителей, попробовать воззвать к их совести, да хоть попытаться разумно поговорить с ними. Но теперь просто застыла, чувствуя, как под моей кожей разливается смертельный холод.

Меньше всего на свете мне хотелось обратить на себя взгляд этих черных глаз.

Кудрявый паренек сбивчиво проговорил извинения. Татуированный чуть заметно кивнул головой и, оторвавшись от одного из каменных кубов фонтана, двинулся прочь со школьного двора. Остальные из его банды пошли следом за ним.

― Тебе повезло, что Руслан сегодня добрый, ― проходя мимо парня, бритоголовый напоследок ощутимо ткнул его коленом в плечо.

Несчастный все еще сидел на мокром после дождя асфальте. Остальные, наблюдавшие за этой сценой, тоже начали расходиться ‒ словно этот Руслан был магнитом, державшим окружающих рядом с собой, не позволявшим никому уйти раньше времени.

Ученики явно сторонились незадачливого паренька, у одних на лицах была насмешка, у других… страх. Страх за себя. Никто не хотел оказаться на его месте.

Наконец, и я получила возможность двигаться, что-то делать. Странное парализующее чувство отпустило, и в этот момент мне уже казалось необъяснимым, что оно вообще у меня возникло. Неужели я такая трусиха? Хотела вмешаться, но побоялась. Как и все остальные, просто безучастно наблюдала, как эта стая волков терзает свою жертву.

Может, мне и не удалось бы ничего изменить, но от мысли, что я молча позволила свершиться несправедливости, сердце как-то очень нехорошо сжалось.

Я сделала глубокий вдох.

Подойдя к кудрявому пареньку, так и не поднявшемуся на ноги, участливо прикоснулась к его руке:

― Ты в порядке?

― Мне не нужна помощь, ― едва слышно пробормотал он, отстранившись от меня.

Его лицо все еще было ярко-малиновым, на нем отражалась смесь злости и стыда. Я вздохнула. Нелегко чувствовать, что кто-то тебя жалеет, даже если этот кто-то искренне хочет помочь.

― На земле холодно, да и сыро. Меня зовут Арина, а тебя? ― сказала я, как могла, дружелюбно, легким тоном, убрав из голоса жалость и беспокойство.

Паренек поднял голову и, поколебавшись, ответил:

― Захар.

Я помогла ему подняться на ноги, и он позволил мне это. Краснота медленно сходила с его лица, выражение на нем стало спокойнее, дружелюбнее. Он рассматривал меня, как-то странно близоруко щурясь. Верно, тот парень назвал его «очкарик»…

― А где твои очки? ― я осмотрела землю под нашими ногами.

Захар прерывисто вздохнул:

― Тарасов… кинул их в фонтан.

― Тарасов ‒ это тот бритоголовый?

― Точно. Он самый.

Я осмотрела каменистое дно фонтана. Очки нашлись довольно быстро, в самом его центре — чтобы достать их, пришлось бы зайти в воду по колено. Видно, на то и был расчет.

Хм, мне в голову пришла одна идея… Раскрыв чемодан, я откопала связку проволочных вешалок и разогнула одну из них, оставив крюк на ее конце.

Чемодан этот мне отдал мой парень, Дима ‒ на него вырвало его собаку (да-да, и такое бывает), он собирался выкинуть, а я его отговорила. Ему не нужен, а мне пригодился. Желтое пятно я почти успешно отмыла и получила отличнейшую вещь — в него влезло почти все, что могло мне здесь понадобиться. И очень даже кстати, как оказалось, в него влезли эти вешалки.

Кое-как общими усилиями нам с Захаром удалось подцепить его очки получившимся крючком.

― Спасибо. Не знаю, как бы я сам их доставал, ― пробормотал парень слегка сконфуженно, вытирая стекла о свою футболку.

― Всегда пожалуйста! ― я улыбнулась. ― Захар… за что же они так с тобой? ― произнесла, поколебавшись.

Эта сцена была такой дикой, просто абсурдной ‒ не представляла, что такое и в самом деле может с кем-то произойти. Банда школьных хулиганов унижает непопулярного паренька, носящего очки. Разве в жизни такое бывает? В каких-нибудь фильмах или сериалах, возможно…

― Орлову и его прихвостням не нужны причины, чтобы над кем-то издеваться, ― его лицо снова напряглось.

Я не стала пытаться дальше его расспрашивать. И так понятно, что ничего плохого он тому татуированному не сделал. Может, дорогу не уступил или плечом случайно задел. Ну, и конечно, местный тиран не сумел стерпеть такого «оскорбления». Парень просто оказался не в том месте, не в то время.

― А в каком классе ты учишься? ― спросил Захар неуверенным тоном, глядя на меня сквозь очки, визуально уменьшающие глаза раза в два.

― В одиннадцатом.

― А буква какая?

― Еще пока не знаю, как раз шла в кабинет директора.

― Надеюсь, в одном классе со мной, ― он снова слегка покраснел.

Я улыбнулась. Неплохо было бы, если бы это действительно было так. Я не рассчитывала найти в этой школе много друзей, но один друг у меня, по-видимому, уже появился.

Сходив со мной до административного корпуса и подождав, пока я покончу со всеми формальностями (много времени это не заняло), Захар помог мне дотащить чемодан до новой комнаты. «Видимо, мне не стоило так беспокоиться, наверняка и в этой школе много хороших простых ребят», подумала я с оптимизмом, открывая дверь своим ключом.

Увы, от этого оптимизма очень быстро ничего не осталось.

Войдя в помещение, я нос к носу столкнулась со своей новой соседкой по комнате…

Глава 2. Соседка

― П-привет, ― сказала я, слегка запнувшись от неожиданности.

Девушка окинула меня холодным взглядом, в котором удивление смешалось с пренебрежением.

― Привет, ― не сразу ответила, чуть сузила глаза и сморщила нос.

― Меня зовут Арина.

― Катя, ― снова сделала слишком длинную паузу перед тем, как ответить.

На секунду я ощутила растерянность ‒ мне показалось, что я разглядела отвращение у нее на лице.

Нет, совсем не показалось… Внезапно в душе поднялась волна смущения, стыда и раздражения.

Нужно было на что-то отвлечься.

Протащив свой чемоданище до середины комнаты, я оглянулась и сразу поняла, которая из коек моя — над соседней висел коллаж из инстаграмных фотографий распечатанных под полароид и прикрепленных к бечевке маленькими декоративными прищепками. Полку занимали дорогие вещицы разнообразного предназначения ‒ ящички с косметикой и пузырьки духов, коробочки с дизайнерской бижутерией, большое круглое зеркало с подсветкой. Покрывало украшали разноцветные шелковые подушки. Просто девчачий рай какой-то.

Сама Катя была подстать всему этому великолепию. Стройная, загорелая красотка с волосами модного платиново-клубничного оттенка. Ухоженная настолько, что это казалось невероятным. Одетая стильно, с иголочки.

Сделав глубокий вздох, приказала себе успокоиться. Конечно, такие, как она, не будут дружить с такими, как я. Ничего страшного, подумаешь! Популярность мне не светит, но я к ней и не стремлюсь. Доучусь этот год, поступлю на юрфак МГУ, как всегда и хотела.

― Арина, ты как сюда попала вообще? ― наконец, заговорила дива.

― Эм-м, ― я снова слегка запнулась, уж больно наглым был ее тон.

Можно было бы попытаться поставить ее на место… но я в целом неконфликтный человек. Дима, мой парень, зовет меня Зефиркой — отчасти из-за внешности, но и из-за характера тоже.

― Выиграла конкурс и получила место бесплатно.

― Я-а-асно, ― протянула девица, ― то есть, ты одна из этих!

Я ничего ей не ответила. Может, я и Зефирка, конечно, но даже мне было трудно сдержаться и не ляпнуть на это что-нибудь оборонительно-агрессивное.

Начав постепенно разбирать чемодан, я заполнила свою часть платяного шкафа, выставила учебники на маленький письменный стол, разложила на полочке собственную косметику. Подойдя ко мне справа, Катя бесцеремонно схватила один из тюбиков крема.

― SPF-40, по-твоему, здесь пляжный курорт? Или ты вампирша?

С трудом сдержав желание вырвать драгоценный тюбик из ее пальцев, я снова призвала себя к спокойствию.

― Я альбинос, мне всегда нужно мазаться кремом.

― Альбинос? ― вытаращилась на меня соседка. ― Хм… а я решила, ты волосы в салоне так покрасила. Еще подумала, здесь точно что-то не сходится. Явно девочка из деревни, и тут вдруг салон. То-то мне показалось, что у тебя глаза красные.

От обиды подвело живот. Вовсе я не из деревни, родилась и выросла в Подмосковье, в маленьком военном городке рядом с Подольском — да это почти Москва! И если все Подмосковье деревней считать, то чем тогда лучше та самая Барвиха, в которой мы с Катей и находимся в данный момент?

И глаза у меня светло-голубые, в некотором освещении с фиолетовым оттенком. Красными они бывают только на фотографиях, да и то редко.

― Боюсь, трудно здесь тебе придется, альбинос-Арина. Чтобы стать у нас изгоем, тебе и одних красных глаз хватит, не говоря уже… обо всем остальном.

Я снова почувствовала себя цветком, выросшим в теплице. В моем военном городке все ребята знали друг друга чуть ли не с детского сада, и школьные классы состояли у нас всего из нескольких человек. И да, пока не научилась подкрашивать брови с ресницами, я порой привлекала к себе повышенное внимание, как со стороны детей, так и взрослых. Но…

Но никто и никогда не пытался задирать, унижать или оскорблять меня! Уж точно не из-за этого генетического дефекта, который и так порядком усложнял мою жизнь.

Помню, в детстве какой-то мальчик спросил свою маму, что со мной такое, и она спокойно объяснила ему, что мое тело не вырабатывает меланин, пигмент, отвечающий за цвет глаз и волос. И сказала ему, что я ничем не отличаюсь от других детей…

― Обо всем остальном?.. ― переспросила я.

― Ну, как бы, да, ― хмыкнув, Катя пожала плечами. ― Прости, но эти джинсы вышли из моды еще десять лет назад, когда ты их купила. И это что — масляная краска? ― она указала на маленькое желтое пятнышко на моей коленке. ― Ты хоть понимаешь, как убого это выглядит?

Мне в лицо бросилась кровь, душой завладела противная смесь злости и стыда. Я отвернулась от нее в другую сторону. Неужели ей доставляет удовольствие говорить мне гадости?..

Да, одежду я покупаю не в бутиках и даже не в сетевых магазинах, а в секонд-хендах и «Смешных ценах». Иногда заказываю на Алиэкспресс. Много хороших качественных вещей мне перешло от мамы — в этом возрасте у нее был точно такой же размер.

Нет, моя семья вовсе не бедная.

Большая часть зарплаты папы-подполковника уходит на лечение моего младшего брата, Бори. Еще в младенчестве ему поставили диагноз «спинальная мышечная атрофия»; моя мама заботится о нем и потому не может работать. Это заболевание лечится — всего один укол, и ребенок может почти полностью поправиться, но лекарство стоит больше двух миллионов долларов. Эти инъекции лучше всего действуют на детей до двух лет ‒ мы свой шанс упустили, и все же лекарства и сейчас могли бы значительно улучшить его жизнь.

Мой брат на всю жизнь прикован к инвалидному креслу.

И кто… скажите, кто в такой ситуации стал бы жаловаться на отсутствие дизайнерских шмоток?

Летом я и сама подрабатываю, но большую часть денег так же отдаю родителям. Ну, а того, что остается, мало на что хватает.

Да и не могу я много работать. Я должна учиться, чтобы поступить на бюджет!

Когда моему папе предложили поехать в командировку в Пакистан, перед родителями возник сложный вопрос. Ехать или не ехать?

С одной стороны, в командировке моему папе должны были значительно повысить зарплату, а с другой, меня они взять туда с собой не могли. Да у меня появлялся рак кожи, возникало отслоение сетчатки от одной мысли о ярком субтропическом солнце этой станы! И уж конечно мама с папой не стали бы так рисковать здоровьем второго своего ребенка.

Тут-то я и выиграла конкурс, позволивший мне абсолютно бесплатно перевестись в эту распрекрасную частную школу. И отказаться я не могла, да и кто бы отказался на моем месте?

Конечно, у меня не было ни малейшего желания учиться вместе с детьми богатых родителей. Покидать родную школу, терпеть разлуку с парнем, с которым я встречалась уже почти год, мне тоже не хотелось. Но ничего не поделаешь, жизнь есть жизнь.

Иногда нужно просто засунуть свое «хочу» куда подальше.

― Да, это краска, ― наконец, ответила я на Катин вопрос. ― В этих джинсах я участвовала в субботнике, красила изгородь цветника. И не стала выбрасывать нормальные штаны из-за одного пятна.

Наконец, меня отпустил этот непонятно откуда взявшийся стыд. Чего мне стыдиться? Того, что я не так великолепна, как моя соседка по комнате?

Пусть не дружит со мной, если не хочет, пусть вообще не общается ‒ это ее дело.

― Я не хотела тебя обидеть, ― внезапно произнесла девушка. ― Просто хотела рассказать тебе, как здесь все устроено. Это место не для таких, как ты, сама понимаешь. Если хочешь, чтобы к тебе нормально относились, тебе придется это заслужить!

― Заслужить? ― мои брови взлетели к кромке волос.

И что же, интересно, нужно сделать, чтобы заслужить нормальное отношение к себе? Просто быть дружелюбной неконфликтной девочкой — этого, я так понимаю, недостаточно?

― Да, заслужить, ― как ни в чем не бывало продолжила соседка. ― Быть обслугой. Выполнять поручения, делать за меня домашние задания. В этом случае… кто знает, может, ты и станешь когда-нибудь одной из нас?

Да… наверное, чего-то такого и стоило ожидать.

Затем Катя, видимо, и начала этот разговор с подколок и завуалированных оскорблений ‒ чтобы снизить мою самооценку. Чтобы я с радостью кинулась делать все, что она мне прикажет.

Мы явно люди из разных миров, и таких, как она, мне просто не понять.

― Первое поручение, ― ухмыльнулась дива, ― сходи в главный холл и принеси мне из автомата банку диетической колы! Тогда, так уж и быть, я возьму тебя с собой на вечеринку в спортивном комплексе.

Пару минут я молча обдумывала это предложение.

― Эм-м, спасибо, конечно, но я не хожу на вечеринки! ― наконец, сказала, как могла, вежливо.

Катя зло прищурила глаза, и мне даже показалось, вздрогнула от злости.

― Новенькая… не хочется в очередной раз указывать тебе на твое место, но видно, придется. Для меня единственная возможность терпеть твое… соседство, ― она снова сморщила нос, ― это если ты станешь моей служанкой. Тогда и остальные будут воспринимать тебя, как часть моей свиты ‒ серьезно говорю, тебе же самой так лучше будет. А иначе ты станешь изгоем, я тебе это обещаю!

― Ну, стану, так стану, ― ответила, не успев подумать.

Впрочем, даже если бы и успела… Изгоем я буду или служанкой — разница здесь небольшая. Одной из них мне все равно не стать ‒ да и не хочется.

Всего один год. Наверняка будет тяжело — я это понимаю. Но тяжело будет в любом случае. И если я буду поступать так, как считаю нужным, а не как от меня требуют эти избалованные дети, то смогу выйти из школы нормальным человеком, а не запуганной трусливой мышью.

― Ну, как хочешь, зубрила, ― ее голос слегка дрогнул от плохо сдерживаемой злости. ― Туго тебе придется. Не хотела бы я оказаться на твоем месте!

Демонстративно отвернувшись от меня, соседка вернулась на свою половину комнаты и начала перебирать и примерять наряды — видно, собиралась пойти на ту вечеринку, о которой говорила. Я тоже должна была поторопиться. Согласно расписанию, которое мне дала директриса, ужин должен был закончиться через пятнадцать минут.

Я с трудом сдержала желание переодеть-таки свои старые «немодные» джинсы, заляпанные желтой краской. Но потом внезапно мной завладело другое желание ‒ смыть макияж с лица, чтобы все увидели мои белоснежные брови и ресницы. Прятаться, скрывать себя я не собиралась. Потом, правда, вспомнила, что накануне покрасила их хной — явить миру свою «жемчужную красоту», как некоторые это называют, мне все равно не удалось бы.

Выбежав из женского общежития, быстрым шагом направилась в сторону главного корпуса. Школа эта состояла из нескольких стильных современного вида зданий, обшитых коричневыми деревянными панелями, расположившихся в небольшой сосновой рощице на берегу озера. Здесь было два жилых корпуса, административный, основной, где проходила большая часть занятий, и спортивный. Так же тут имелись открытая баскетбольная площадка и футбольное поле.

На секунду я почувствовала себя ребенком, приехавшим в летний лагерь. Лесной воздух, соловьи ‒ красота! Но затем на домах зажглась эффектная подсветка, и эта иллюзия тут же исчезла. Теперь это место стало напоминать пятизвездочный отель где-нибудь в Турции.

Как-то раз мы с семьей отдыхали в Кемере, не в дорогом отеле, конечно, в трехзвездочном, довольно далеко от моря. И подобные места я могла видеть только со стороны из-за изгороди, по пути на каменистый галечный пляж, на котором даже не было пирса ‒ в воду мои родители заходили, кряхтя и завывая от боли, такими острыми были камни. Сама я в море не купалась, только в детском бассейне (если честно, мне немного стыдно в этом признаваться, но я очень боюсь глубины).

Слишком здесь красиво.

Наверное, эта школа, и правда, не для меня.

В столовую я попала за пять минут до закрытия и едва успела получить два пирожка с капустой и яйцом, как меня оттуда выгнали. Ладно, ничего страшного, съем их в своей комнате, наверняка соседка уже ушла на свою вечеринку.

Но приблизившись к двери, услышала из-за нее громкие голоса, смех и музыку. Открыв ее, замерла на пороге, не в силах двинуться с места. Помимо Кати в комнате было еще четыре человека.

И прямо на моей кровати сидел, небрежно развалившись, тот самый татуированный парень…

Глава 3. Плохая компания

Первым моим побуждением было развернуться и уйти. Поискать комнату отдыха, вернуться в основной корпус или просто прогуляться по округе — что угодно, лишь бы не встречаться взглядом с этим Русланом Орловым.

«Ну, что за глупости?!», сказала самой себе.

У меня не было причин испытывать такие эмоции, как не было причин для страха, и я знала это. Так что, вопреки всем инстинктам, велевшим мне держаться от этого парня как можно дальше, я прикрыла за собой входную дверь и прошла в комнату.

― О, это твоя новая соседка? ― спросила одна из пришедших, смуглая изящная шатенка.

― Ага, она, ― с кислым видом ответила Катя, ― знакомьтесь, Арина.

Все места на кроватях были заняты, и мне пришлось сесть на стул возле окна. Я почувствовала еще больший дискомфорт, как будто была нежеланной гостьей в собственной комнате.

― Жаль, что соседок не выбирают. Я удивилась, как такая вообще к нам попала.

На секунду мое сердце смерзлось. Не хватало еще, чтобы она снова завела этот разговор при других ребятах!..

Но подруги ее никак на этот выпад не отреагировали:

― Наверное, выиграла тот конкурс, помнишь, мы все еще в нем участвовали? И все провалились, ― хмыкнула вторая, красивая девушка с волосами, примерно такого же цвета, как у меня, и пухлыми губами, подведенными пепельно-розовой помадой. ― Может, хоть ты скажешь, зачем они его вообще проводят?

Ответил ей татуированный парень:

― Поднимают общую успеваемость, ― небрежно махнул он рукой. ― Хвастаются потом чужими успехами. «Вот какие дети у нас учатся», вроде того.

Его голос был низким, бархатистым, ласкающим слух ‒ этого я не ожидала. Мне казалось, я услышу что-то хриплое, прокуренное, отталкивающее. Но голос был очень приятным — можно было легко забыть о том, кому он принадлежит.

Осмелившись снова перевести на него взгляд, я увидела, что ничего такого уж пугающего в его внешности не было. Его легко можно было назвать красивым, как-то по-мужски… очень привлекательным, что ли.

Черты лица были правильными, только немного резковатыми, губы чувственными, красиво изогнутыми. Когда он улыбался, на его щеках появлялись ямочки. Тренированный торс обтягивала тонкая белая футболка, когда он двигался, можно было увидеть, как под ней перекатываются мышцы. Татуировки наносил явно кто-то очень талантливый. Их хотелось рассматривать, а ведь я вообще не большая любительница таких вещей.

Орлов полулежал на моей кровати, и в каждом его жесте чувствовалась небрежная уверенность, какая-то зашкаливающая маскулинность. Внезапно мне пришло в голову, что он был похож на льва, окруженного львицами из своего гарема — парень разговаривал с девчонками спокойно, без агрессии, но при этом было очевидно, что он считает всех окружающих своей бесспорной собственностью.

Король элитной школы в естественной среде обитания. Я подавила нервный смешок.

Хм… может, в прошлый раз мне, и правда, просто показалось, что в этом парне было что-то поистине дьявольское. Наверное, так на меня повиляла та дикая сцена. В кругу друзей он не казался жутким. Опасным — да, но не самим Люцифером во плоти, как мне тогда почудилось.

Ребята продолжали болтать, и меня их разговор никак не касался. И хоть мне по-прежнему мерещилось, что от этого Руслана исходит какое-то странное электрическое поле, я смогла немного расслабиться.

Но тут дверь открылась, и в нее заглянул еще один старшеклассник, светловолосый, высокий, гибкий, как танцор, на вид — типичный мажор.

― О, да у вас вечеринка! А что меня не пригласили?

Ему ответил Руслан:

― А с чего кому-то тебя приглашать? ― он произносил слова неторопливо, с ленцой, чуть насмешливо улыбаясь, но при этом в его тоне было столько скрытой угрозы, что у меня волосы на голове зашевелились.

Нет… Нет, на этот раз мне явно не показалось. Этот парень действительно умел внушить страх перед собой.

Но на блондина его слова никак не подействовали. Войдя в комнату, он по-хозяйски осмотрел ее, и его взгляд задержался на мне.

― Привет, ты же наша новенькая? Арина Голубева, верно, олимпиадница? ― обаятельная улыбка располагала к себе. ― А я Денис!

Такому дружелюбию я и удивилась, и несказанно обрадовалась ‒ один из мажоров отнесся ко мне по-человечески, и у меня даже на сердце сразу как-то потеплело.

Может, не так уж и трудно мне здесь придется?

― Приятно познакомиться! ― я улыбнулась ему в ответ.

Мажор уселся на кровать, вклинившись между двумя девчонками, несмотря на их громкие протесты. Я не могла не отметить его наглость, да и смелость, учитывая, что местный… не то тиран, не то король явно не хотел его здесь видеть.

Подумав о Руслане, я снова на него посмотрела… и тут неожиданно обнаружила, что и он смотрит прямо на меня.

Сердце чуть не остановилось, в душе поднялась буря. В крови закипел адреналин.

Парень словно только что впервые меня увидел. Окинув мое тело долгим пронзительным взглядом, он задержал его на лице и чуть склонил голову на бок. Один из уголков его красивых чувственных губ слегка приподнялся, придав лицу ироническое выражение.

Выдохнув воздух из легких, я через силу отвела от него взгляд.

Что это было?..

В ту секунду, как я посмотрела в его черные глаза, мое тело будто пронзил разряд электричества…

Наверное, просто переволновалась.

Сделав несколько вдохов и выдохов, я постаралась выкинуть из головы все странные тревожные мысли, и все равно, сосредоточиться на происходящем мне удалось далеко не сразу.

Собравшиеся в комнате, тем временем, продолжали разговаривать.

― До закрытия общежития два часа, ― сказала шатенка, ― полноценную гулянку с бухашкой устроить уже не успеем. Может, в карты? Или в «Монополию»?

― В бутылочку! ― засмеялась платиновая блондинка, строя глазки Руслану. ― С Авериным у нас как раз почти поровну парней и девушек.

― Ровно поровну. Арина, ты же вряд ли будешь играть в бутылочку? ― прищурила глаза Катя с явной издевкой. ― Наверное, еще и не целовалась ни разу в жизни?

Вообще-то мне уже случалось играть в бутылочку, в летнем лагере, куда я ездила, когда мне было неполных девять лет. Тогда-то я впервые и поцеловалась, а потом еще за одного из мальчиков «замуж вышла» понарошку. Правда, первый взрослый поцелуй у меня случился намного позже, но это уже совсем другая история.

Так или иначе, эта игра казалась мне детской и глупой. И уж точно я не собиралась целоваться ни с кем из присутствующих.

― Нет, не буду.

― Правильное решение. Все равно никто здесь не стал бы тебя целовать!

Я с силой сжала зубы от злости. Продолжает цепляться ко мне… Все равно, пусть цепляется!

― Ну, не скажи, ― внезапно раздался низкий бархатистый голос Руслана. ― Она похожа на фарфоровую куклу. Хороших девушек так приятно портить!

Парень окинул меня еще одним пронзительным взглядом. Прошелся по моему телу сверху вниз. Нагло. Беззастенчиво. И то, что читалось в этот момент в его глазах…

Дыхание пропало, сердце ушло куда-то в пятки. Я почувствовала, что бледнею.

Господи!..

Говорит так, будто меня здесь нет. Будто я не могу его услышать.

Говорит… словно и меня уже считает своей бесспорной собственностью, и плевать хотел, что я сама думаю по этому поводу.

― Карма стерва, братишка. Видно, в свое время ты испортил слишком много девиц! ― произнес Денис, с каким-то особым значением глядя на татуированного.

Я не поняла, что он имел под этим в виду. Но Руслан явно понял.

― Ты что-то хочешь сказать, Аверин?

В его тоне была ненависть. Ярость. Он побледнел и, кажется, едва сдерживался от того, чтобы не вцепиться в горло своему противнику. Черные глаза полыхали как угли.

Кто угодно за секунду прокопал бы тоннель до Америки, посмотри на него Руслан таким взглядом. Но Денис даже бровью не повел.

― А я уже все сказал, ― мажор ухмыльнулся. ― Оставь девочку в покое! Сам же видишь, что ей на хрен не упало твое внимание.

Он послал мне еще одну улыбку, дружелюбную и обаятельную. Мое сердце затопило горячей благодарностью. Неужели в этой дурацкой мажорной школе для избалованных детей нашелся тот, кому было не все равно, что я чувствую? Я несмело улыбнулась ему в ответ.

Но переведя взгляд на Руслана, сразу поняла, что совершила ужасную ошибку. Непоправимую ошибку.

Парень смотрел прямо мне в глаза.

И теперь его ненависть была направлена на меня.

* * *

На секунду я задохнулась.

Сердце остановилось, а затем застучало с бешеной скоростью. В лицо бросилась кровь. Я опустила глаза.

Мысли в голове метались как перепуганные голуби. Что я такого сделала, чтобы заслужить этот взгляд, полный ненависти, чем провинилась перед ним?..

«Улыбнулась врагу Орлова в ответ на хамство в его адрес и подтвердила этим, что мне на хрен не упало его внимание», услужливо подсказал внутренний голос. И конечно, король не сумел стерпеть такого оскорбления.

Оказалась не в том месте, не в то время. Прямо как Захар.

Я чувствовала, как со всех сторон ко мне подбираются ледяные клешни панического страха, того самого первобытного ужаса, в который меня погрузил самый первый взгляд на этого парня.

Так… так, спокойно! Ничего не произошло, ничего не случилось! Он ничего мне не сделает.

Мысли в голове кружились и рассыпались, и никак не хотели принять единое направление. Сколько бы я ни твердила себе, что все в порядке, мое сердце в это не верило, продолжая вытворять со мной всякие нехорошие штуки. Оно то застывало в груди на несколько секунд, то неслось куда-то сумасшедшим галопом. Ладони покрывал холодный пот. По рукам и спине бегали противные колючие мурашки.

Я все еще ощущала на себе этот холодный пронзительный взгляд.

Как-то очень быстро эта импровизированная вечеринка подошла к концу — я и не поняла, куда исчезли эти два часа до закрытия общежития.

― Приятно было познакомиться, ― Аверин пожал мне руку на прощание, ― обращайся ко мне, если что, проведу тебе экскурсию по школе!

― Спасибо! ― хоть мне и было некомфортно настолько, насколько вообще могло, я все равно была благодарна Денису за поддержку.

Ребята покинули нашу с Катей комнату, и она отправилась их провожать. Наконец, я вздохнула с облегчением.

Увы, сколько бы я ни повторяла себе, что смогу выдержать все, что бы ни приготовили мне детишки в новой элитной школе, реальность оказалась такова, что даже одной смутной угрозы хватило, чтобы я напрочь растеряла все присутствие духа.

Встав со стульчика, на котором сидела все это время как бедный родственник, подошла к рюкзаку, достала из него бутылку минералки с газом. Сделала несколько глотков. Закрыла глаза. Глубоко вздохнула.

― Арина, я правильно запомнил твое имя? ― донесся до меня бархатистый низкий голос со стороны двери.

Подскочив от неожиданности, я вскинула голову.

Руслан стоял возле самого выхода, привалившись к косяку.

Кроме нас двоих в комнате больше никого не было.

Глава 4. Ультиматум

― Ты… ты что тут делаешь? ― мне хотелось произнести слова уверенно и спокойно, но из меня вышел какой-то неразборчивый шепот.

Я прикоснулась к своей шее, внезапно охваченной спазмом. Сглотнула.

― А ты как думаешь, что?

Оторвавшись от двери, он начал приближаться ко мне. Медленно. Неторопливо.

В черных как ночь глазах ничего не отражалось.

― Общежитие закрывается. Тебе пора уходить, ― как-то я еще умудрялась говорить разумные вещи.

Мне хотелось кричать.

― Мой отец — совладелец этой школы. Я хожу куда хочу. И делаю что хочу. И не тебе указывать мне, что делать.

Орлов приблизился ко мне вплотную. Навис надо мной как гора.

Меня оплел аромат его туалетной воды, явно очень дорогой. Пряный, свежий, волнующий аромат. Он не соответствовал ему, так же, как этот красивый бархатный голос. Перед моими глазами замелькали его татуировки. Взгляд выхватил дерево с переплетенными ветвями, парящего орла, льва, замершего в прыжке.

Я прижалась к стене всем телом, словно надеясь просочиться сквозь нее. Опустила голову.

― Что тебе нужно от меня?

Руслан сжал мой подбородок горячими пальцами. Заставил посмотреть ему в лицо.

― Не надейся, не то, о чем ты подумала.

Криво ухмыльнулся, оглянул меня с легким презрением. Небрежно приподнял одну из оборок на моей давно вышедшей из моды блузке.

В душе поднялась злость, ненависть… но на глаза навернулись слезы.

― Мне нужно от тебя то же, что и от всех остальных. Чтобы ты делала то, что скажу, не больше и не меньше. Арина Голубева, ― произносит мое имя с какой-то странной насмешкой, ― вижу, ты очень хочешь подружиться с Денисом Авериным. Так вот, чтобы я больше не видел тебя рядом с ним, усекла?

Грубо отпускает мой подбородок.

― Кивни, если поняла, чего я хочу от тебя.

Продолжаю стоять неподвижно. Знаю, что у меня нет выбора… и все равно что-то внутри отчаянно сопротивляется этой тирании. Разве я не обещала самой себе поступать так, как считаю нужным, а не так, как от меня требуют другие люди?

Выражение на его лице меняется. Становится пугающим, дьявольским. Магнитное поле, исходящее от него, усиливается в сотню раз.

― Тебе повезло, что я вообще заговорил с тобой. Обратился с просьбой, сам, лично, вместо того, чтобы поручить это одному из парней. Ты кто такая? Ты грязь под моими ботинками, ― взгляд черных глаз парализует. ― Делай, что говорю, и может, дотянешь до выпускного.

Сердце бьется на уровне горла. Я задыхаюсь. Изо всех сил пытаюсь сбросить с себя это наваждение.

― А если не стану?.. ― с трудом удается произнести.

Чувственные губы медленно раздвигаются в улыбке.

― Ну, ты же умная девочка, ― в глазах загорается темный огонь. ― Сама догадайся, что тогда будет.

Внезапно дверь за его спиной открылась, и в нее вошла Катя.

Оглянувшись на секунду, Руслан снова перевел на меня свой обжигающий ледяной взгляд. Коснулся моей щеки, будто бы ласково…

Затем развернулся и покинул нашу комнату, не сказав больше ни слова.

* * *

Я все так же продолжала стоять, прислонившись к стене. Мыслей в голове не осталось, душой завладело странное ощущение опустошенности. Изнутри я вся онемела.

― Что, новенькая, коленки дрожат, ноги подгибаются? Бабочки в животе покоя не дают? Ждешь, не дождешься, когда Орлов тебя, хорошую девочку, портить начнет? ― язвительно усмехнулась соседка. ― Ты же не рассчитываешь на что-то серьезное? Даже ты не можешь быть так наивна. Наш Руслан птица не твоего полета. Где ты, а где он?

До меня не сразу дошло, о чем она говорит.

― Я… у меня есть парень.

Как будто это было единственной причиной, по которой все, что сказала Катя — полная чушь.

― Че, правда, что ли? ― она фыркнула.

Я обхватила себя руками. Мое тело била мелкая дрожь.

― Катя… ты не знаешь, на что способен Руслан Орлов? ― этот вопрос вырвался у меня помимо воли.

― На что способен? ― девушка замерла на секунду с ночнушкой в руках. ― Не знаю. На все. Или почти на все. Считает себя неприкосновенным, да это так и есть — его отец миллиардер, совладелец этой школы. А что?

Я покачала головой.

Неужели она не заметила, каким взглядом он смотрел на меня? Если от чего-то у меня и подгибаются ноги, так это от страха.

Достав его из сумки, я сжала свой телефон в ладонях. Позвонить маме с папой, попросить их забрать меня отсюда? Взять с собой в командировку… Пусть у меня начнется рак кожи, пусть зрение еще сильнее испортится! По сравнению с тем, что меня ждет здесь, это просто ерунда.

Мне всегда казалось, что родители надо мной слишком трясутся, слишком сильно опекают, не дают и шага спокойно ступить.

Но сейчас больше всего на свете мне хотелось оказаться рядом с ними, в их объятиях.

Переодевшись в пижаму, залезла в свою новую постель, закуталась в теплое пуховое одеяло. Но так и не смогла почувствовать себя в безопасности.

Родители улетают через несколько дней… В случае чего, мой папа смог бы оформить билет еще на одного ребенка.

Сбегу я при первых же трудностях или нет?

Сейчас я и сама не смогла бы ответить на этот вопрос.

* * *

Проснувшись на следующий день по будильнику, я как-то сразу поняла, что слишком переволновалась вчера.

Ну, серьезно, что Орлов может мне сделать?

Он ведь просто метил территорию, угрожал, требовал подчиниться. Но ведь я и не собираюсь лезть на рожон. Просто постараюсь больше не привлекать его внимания, вот и все. И правда, где он, а где я? Какое ему может быть до меня дело? Да никакого!

Подбодрив себя таким образом, я пошла в душевую, которая была у нас общей на весь этаж. Другие девчонки уже были там, приводили себя в порядок, чистили зубы, укладывали волосы. Первым делом я надела контактные линзы, затем отправилась мыть голову.

― Ты ведь Арина, верно? ― улыбнулась мне вчерашняя изящная шатенка. ― А я Дина. Не советую пользоваться этой розеткой. Бьется током, и от нее приборы перегорают.

― Ой, спасибо большое! Приятно познакомиться!

Я включила фен, воткнув вилку в соседнюю розетку, и дальнейшего продолжения разговор не получил. И все равно, приветливость этой девушки показалась мне добрым знаком.

Правда, с чего это я решила сдаться при первых же трудностях?

У меня было много причин предпочесть учебу в этой школе поездке в Пакистан, и самой главной из них была возможность получить хорошее образование. Что до посольской школы — как сообщили моему папе, оная там практически отсутствовала. Все обучение состояло в редком посещении учебного пункта и заполнении экзаменационных бланков. Да разве это образование для будущей студентки МГУ?

Быть новенькой — это всегда нелегко. Да и с чего вдруг я затряслась, как перепуганный кролик? Потому что какой-то парень эдак на меня посмотрел и что-то сказал?

Вернувшись в комнату, я надела свою новую с иголочки школьную форму, красную клетчатую юбку, белую рубашку с галстуком и черный пиджак. Вот и еще один повод для оптимизма. Никакой старой немодной одежды, единая форма ‒ буду выглядеть точно так же, как все! Конечно, только во время занятий, вечером все здесь переодеваются каждый во что хочет.

Из общежития мы с Катей вышли одновременно.

― А в каком классе ты учишься?

― А тебе какое дело?

Да, в общем-то, я просто надеялась, что мы учимся в разных классах, вот и все.

― В 11«А», ― снизошла до ответа девица.

Я тяжко вздохнула. Увы, в этом мне не повезло…

Вместе мы дошли до школьного здания, прошли в главный холл и завернули в один из его узких полупустых коридоров. Здесь девушка повернулась лицом ко мне:

― Ну, счастливого тебе первого учебного дня! ― широко улыбнувшись, Катя хлопнула меня по спине словно бы в дружеской манере.

Внезапно из моего портфеля посыпались вещи — я даже не поняла, как это произошло. Учебники, тетради, пинал, кошелек, бутылка минералки, в мгновение ока все оказалось разбросано по полу вокруг меня.

Сняв рюкзак, я внимательно осмотрела его. Недорогой, но совсем новый — что могло с ним случиться?

Выяснить, в чем дело, оказалось нетрудно. Его нижний шов кто-то очень аккуратно подрезал, лезвием бритвы или маникюрными ножницами, прошелся по стежкам через один, чтобы он выглядел целым, но в нужный момент мог легко порваться. И порвался, когда Катя хлопнула меня по спине, пройдясь рукой по моему портфелю.

Пока я недоуменно озиралась, пытаясь разобраться в том, что случилось, соседка успела дойти до противоположной части коридора. Поймав мой взгляд, девица весело помахала мне издалека.

От злости зашумело в ушах. Это переходит всякие границы. Я ничего ей не сделала! Вообще ничего!

«Избалованная. Эгоистичная. Самовлюбленная. Стерва!», против воли гремели в голове ругательства, пока я одну за другой засовывала свои вещи в небольшой брезентовый шоппер, который всегда ношу с собой, чтобы не покупать полиэтиленовые пакеты.

― Давай, я тебе помогу! ― внезапно раздалось дружелюбное справа.

Повернув голову, я увидела Дениса Аверина… и мгновенно покрылась холодным потом с ног до головы. Парень протягивал мне пинал и бутылку минералки, которые откатились в сторону после удара об пол.

― Э-э… спасибо.

Мне захотелось оглянуться, проверить, нет ли поблизости Руслана Орлова, не мог ли он увидеть нас вместе.

«Трусиха!», отругала я саму себя.

Вот я и превратилась в запуганную мышь. Очень быстро превратилась, а ведь давала слово самой себе, что этого не будет.

― Ты будто приведение увидела! ― засмеялся блондин. ― Давай сумку, провожу тебя до столовой!

По возможности постаравшись успокоиться, я позволила ему взять свой шоппер с учебниками. Сделала глубокий очищающий вдох. Вместе с Денисом мы пошли по этому коридору в ту же сторону, что и Катя.

Разве я могла отплатить грубостью за его доброту? Сказать ему… чтобы он держался от меня подальше?

Да ни за что на свете!

― Так что случилось, чего ты так испугалась? ― сверкнул мажор белоснежной улыбкой. ― Разве я такой страшный?

Я закусила губу. Наверное, мне лучше сразу обо всем ему рассказать. Может, он войдет в мое положение и не станет лишний раз провоцировать местного короля?

― М-м-м… Руслан Орлов мне угрожал. Сказал, чтобы я держалась от тебя подальше, ― произнося эти слова, я смущенно опустила глаза.

― О да, это на него похоже, ― хмыкнул парень. ― Братишка считает, что он здесь самый крутой, и что окружающие обязаны исполнять все его нелепые прихоти. Да не бойся ты, ничего он тебе не сделает! Дальше угроз не пойдет.

Как-то я в этом сомневалась. Перед моими глазами все еще стоял образ Захара, окруженного теми тремя парнями из орловской свиты. Они швырнули его очки в фонтан, поставили его перед Русланом на колени…

И все равно от его слов мне стало хоть немного, да легче.

― Братишка?..

Внешнего сходства между ними не было никакого, и фамилии были разными. Но Аверин уже во второй раз назвал его этим словом.

― Да, мы с ним сводные братья. Его отец развелся с его матерью и женился на моей. Потому он меня и ненавидит!

― О, вот как. Но разве это повод для ненависти? Ты же не виноват, что его родители развелись!

― Не знаю, заметила ты или нет, но Руслану не нужен особый повод, чтобы возненавидеть кого-то.

― К сожалению, заметила…

Я в очередной раз подавила желание судорожно оглядеться по сторонам.

― Ну ладно, ― вдруг остановил меня Денис, ― мы уже почти дошли. Держи свою сумку!

Вешая шоппер мне на плечо, он слегка приобнял меня… и тут внезапно я ощутила прикосновение его губ к своей щеке. Лицо Дениса находилось очень близко от моего, пару секунд я недоуменно смотрела ему в глаза, пытаясь понять, что все это значило.

Затем он ухмыльнулся, широко, нахально, с вызовом, и, отстранившись от меня, подмигнул кому-то за моей спиной.

Сердце пропустило удар. В душу закралось ужасное подозрение.

Обернувшись, я встретилась взглядом с Русланом Орловым. Различить его мощную фигуру среди других учеников было проще простого, формы на нем не было, он был одет в джинсы и черную куртку.

Глядя мне в глаза без какого-либо выражения на лице, парень медленно покачал головой.

Денис Аверин… меня подставил.

* * *

Руслан

Девушка дотронулась до своей хрупкой белой шеи, словно лишилась дыхания при виде меня ‒ скорее всего, так и было. Ее стройные ножки забавно сомкнулись в коленях.

Она была похожа на испуганного жеребенка.

Конечно, новенькая была здесь ни при чем. Это все Аверин. Подлая мразь.

Ублюдку доставляет удовольствие бросать мне в лицо, что на него мои правила не распространяются. Использует для этого все имеющиеся у него средства.

В моей крови все еще кипела ярость, душой владела странная, неконтролируемая злоба. Даже бешенство. Оно было мне знакомо, хоть обычно я неплохо держу себя в руках. Я редко позволяю тестостерону лишить себя возможности рассуждать трезво, бесстрастно.

Но в тот момент, когда его губы коснулись ее нежной кожи…

Я с силой сжал челюсти до боли в зубах.

Нет, девушка ни в чем не была виновата. И все же она ослушалась моего приказа, а такое не позволено никому.

Отвернувшись от меня, Арина сжалась на мгновение, но затем, наоборот, выпрямилась. Гордо расправила плечи. Я уже видел это раньше. Считает, что может мне противостоять.

Что ж… она сделала свой выбор.

Мне придется научить ее послушанию.

Глава 5. Западня

Арина

Я шла в библиотеку через пустынный школьный коридор, стараясь не оглядываться по сторонам. И все равно мне казалось, что здесь за мной наблюдают даже стены… Ряды шкафчиков, таких же, как в американских сериалах, слепо таращились на меня своими крошечными темными замочными скважинами. Тусклые люминесцентные лампы тихо шуршали и перемигивались время от времени с тонким звуком мотылька, попавшего в электрическую ловушку.

Где-то впереди, за поворотом, горел яркий свет, и слышались голоса других учеников. Только дойти дотуда, и тогда я точно буду в безопасности…

Внезапно меня схватили чьи-то руки, словно сделанные из камня. Оглянувшись, увидела, что с двух сторон меня обступили парни из банды Орлова. Их пальцы с силой впивались в мои плечи, оставляя на коже синяки и кровоподтеки.

Я дернулась изо всех сил, но тщетно. Попробовала закричать, но в моих легких словно закончился весь кислород.

Они затащили меня в соседний коридор, темный и совершенно пустой…

Нет, пустым он не был.

Вдруг из этого непроглядного мрака проступили чьи-то очертания. Мощные плечи, сильные руки, покрытые замысловатым рисунком, черные глаза, которые я бы не спутала ни с одними другими.

В этот момент кто-то ударил меня сзади по ногам, и я рухнула на колени, всем телом прочувствовав удар. Мотнувшись вверх и вниз, моя голова уткнулась подбородком в грудь.

― На него смотри, ― кто-то схватил меня за волосы, дернул, обратив мое лицо на человека, который стоял передо мной.

Руслан Орлов подошел ко мне вплотную. Он возвышался надо мной, как гора.

― Арина… ― бархатный низкий голос ласкал слух, но в нем было скрыто больше угрозы, чем в этих грубых толчках и ударах.

Мускулистый торс, облепленный белой футболкой, тонкий аромат дорогого одеколона. Черные глаза, как раскаленные угли.

― Арина, почему же ты меня не послушалась? ― нежно коснулся моей щеки, погладил кожу самыми кончиками пальцев.

В эту секунду горло обхватила удавка — ремень или веревка. Мои руки держали с двух сторон, я не могла даже попытаться снять ее со своей шеи.

Начала задыхаться… Крик замер в глотке.

Страшные глаза продолжали впиваться в мои, стараясь ухватить тот миг, когда жизнь покинет мое тело.

Что-то ледяное, темное, гнетущее обхватило меня со всех сторон. Я, наконец, смогла закричать…

…и в этот момент проснулась на своей кровати в женском общежитии.

* * *

Всего лишь сон.

Скомканные простыни были влажными от пота. Я все еще тяжело дышала и словно бы по-прежнему ощущала удавку на своей шее.

Всего лишь ночной кошмар… который в ближайшие дни легко мог стать реальностью. Первый день в новой школе прошел практически спокойно, но у Руслана Орлова в запасе еще много времени для его жестоких игр.

Вчера для меня так и не нашлось соседа по парте — все ребята уже сидели парами. Зато во время обеденного перерыва я разговорилась с Диной и Алиной, двумя девчонками, которые пришли в тот вечер в нашу комнату.

Оказалось, что они были вовсе не Катиными подругами.

― Мы с Русланом раньше жили по соседству, на одной улице. Да, здесь недалеко, за час пешком можно дойти. Вроде как друзья детства.

― Да, мы с ним даже встречались пару месяцев в первом классе, ― засмеялась Алина, ― вот были деньки! Он меня до дома провожал, портфель за мной носил. Потом это как-то само забылось, даже не знаю, нравилась ли я ему тогда.

― Мне довольно трудно такое представить… если честно, сама я боюсь его до ужаса, ― немного поколебавшись, призналась я.

― Я бы на твоем месте тоже боялась, ― «успокоила» меня Дина. ― Когда Аверин вчера за тебя «вступился»… Понимаешь, Руслан… даже не знаю, как объяснить. На самом деле он умеет дружить. У него железный кодекс чести. Если он кому-то доверяет, то будет защищать этого человека до последнего. Но с ним… непросто.

― Даже друзьям непросто, ― кивнула Алина. ― Никогда не знаешь, что его взбесит или выведет из себя. Можешь случайно нарушить какое-нибудь из его табу и стать для него врагом номер один.

― И тогда готовьте гроб, пишите похоронку, ― округлила глаза ее подруга.

Я почувствовала, что бледнею.

― Ну, и конечно, Руслан терпеть не может, когда ему перечат. И Аверин той фразой словно прицепил мишень тебе на спину. «Оставь девочку в покое!», да это как красная тряпка для быка.

― Но… что мне теперь делать?

― Увы, веселого тут мало, во что-то все это теперь точно выльется. Но ты не переживай так. Долго Рус обиду обычно не хранит.

― Не хранит, если не считать Аверина, ― поправила подругу блондинка.

Дина закивала, соглашаясь.

― Они, вроде, сводные братья?

― Да, и в детстве даже были лучшими друзьями. Мы еще все вместе в «казаков-разбойников» играли, в «войнушку». Но Денис всегда был тем еще хитрым говнюком — уж мы, девочки, от него натерпелись. То жвачку в волосы засунет, то наябедничает, а в лицо при этом улыбается. Руслан раньше был проще. Что между ними произошло, даже мы не знаем, но… ― помолчав, она перевела взгляд на Алину.

― Но с того дня, как их родители поженились, Орлова как подменили, ― девушка вздохнула с грустью. ― Наверное, где-то в глубине души он тот же… но все-таки уже не тот. И теперь, если честно, даже мы с Диной его побаиваемся. Никто бы не захотел, чтобы Руслан Орлов стал его врагом!

― О да, это точно. Единственная причина, по которой все сходит Аверину с рук, это то, что отец запрещает Руслану трогать брата. Вроде как, однажды они подрались, и Денис попал в больницу, ― продолжила она рассказ, ― тогда Орлов-старший купил эту школу и в качестве наказания поместил сюда их обоих. Запретил даже пальцем друг друга касаться. Мы с Алиной сюда позже перешли, когда учиться здесь стало модно.

Хоть после всех этих рассказов образ Руслана в моей голове и стал немного человечнее… менее пугающим он от этого не стал. От него явно можно было ждать всего чего угодно.

Обе подруги, и Дина, и Алина, очень мне понравились. Немного сплетницы, конечно, но совсем не высокомерные, хоть и красавицы, и модные, и ухоженные, и явно очень обеспеченные. Хорошие девушки. Точно не из тех, что будут судить о человеке по его достатку ‒ в их отношении ко мне не было ни грамма снисходительности или пренебрежения.

Что же касается Кати ‒ они и о ней мне сразу выложили всю подноготную.

― О да, ― хмыкнула Дина, ― Катенька у нас одна из «популярных девочек». Правда, это они сами так себя и называют. Вон они, во главе с нашей самоназванной «королевой», ― она кивнула в сторону группки девушек, так и сочившихся пафосом.

Королевой явно была старшеклассница, обладательница тяжелой великолепной копны каштановых кудрей. То, что она сделала себе несколько пластических операций, было видно невооруженным глазом — девушка явно с этим перестаралась. У нее были длинные, просто какие-то нескончаемые ноги очень красивой формы. А еще она носила дорогие дизайнерские туфли на высоком каблуке.

Девушка-сказка, недостижимая мечта для большинства парней, хоть и немного неестественно перелицованная.

― Катюша ради популярности однозначно на все пойдет, но шансов продвинуться в девчачьей иерархии у нее немного.

― Ее папа перепродает медоборудование через интернет-сайт, получает не мало, но и не много. Родители поместили ее сюда, потому что надеются, что она преуспеет в жизни — получит образование, обрастет связями, ну, или замуж выйдет за богатого, ― Алина хихикнула, ― и то, что наш Русланчик пару раз… посетил ее комнату, конечно, тут же раздуло ее самомнение до невероятных размеров.

― Думаете, она в него влюблена?

Я задумалась над тем, какую сцену наблюдала в тот раз моя соседка. Не могла ли на ее отношение ко мне повлиять и ревность тоже?

― Да нет, по-моему. Но, конечно, она хотела стать его девушкой. Да и кто бы от этого отказался, если уж на то пошло? ― засмеялась блондинка. ― Наверное, надеялась на отношения, да, видно, просчиталась. А уж когда Руслан при ней тебя фарфоровой куклой назвал! ― она засмеялась еще громче.

― Да, никакой надежды на что-то серьезное у нее остаться не могло. Но не думаю, что Катя в него влюблена. Скорее, она просто пыталась повысить так свой статус.

В этот момент у «королевы» упала на пол бутылка с водой, она кивком указала на нее Кате, и та послушно ее подобрала. Хм, пыталась сделать меня своей служанкой, а сама в служанках у этой девчонки? Наверное, здесь и кроется причина ее озлобленности. Хотела почувствовать свое превосходство хотя бы над кем-то, раз ее саму здесь не уважают. А может, тоже чувствует себя обязанной добиваться успеха любой ценой, если родители давят на нее, требуют, чтобы она преуспела в жизни.

Остальная часть того дня прошла так, как и должна была, без сюрпризов и странных неожиданностей. На уроках я была особенно внимательна и сосредоточенна — сказалось отсутствие соседа по парте. Затем сходила в библиотеку, записалась на несколько факультативных занятий, спокойно поужинала в компании Алины и Дины.

Тот факт, что Денис Аверин оказался обычным непорядочным мажором, и защитил меня, только чтобы уязвить этим своего врага, больно ударил меня в самое сердце. Я словно на секунду разуверилась в людской доброте, почувствовала себя преданной и одинокой. Но я неплохо сдружилась с девчонками, и это помогло мне быстро прийти в себя.

Ну, и конечно, сильнее всего я радовалась оттого, что после той сцены в коридоре рядом со столовой, с Русланом Орловым я за весь день ни разу не встретилась, даже случайно. Видимо, парень решил начать выходные в пятницу, и как бы меня ни страшила новая возможная встреча с ним в понедельник, я была благодарна судьбе за эту передышку.

* * *

Большинство детей уехало домой на выходные, в том числе, видимо, и Орлов ‒ Дина говорила, что он живет в часе ходьбы отсюда. Школа была полупустой, на завтрак пришло очень мало народа, а на обед и того меньше. Зато компания самых популярных девчонок так и осталась здесь.

Еще вчера я записалась на факультативное занятие по «журналистике и системе СМИ» и, как выяснилось, кроме меня на него ходили только те самые девушки во главе со своей королевой. Видно, надеялись стать четвертой властью.

― Это что? ― Катя с отвращением приподняла часть стенгазеты, над которой я работала.

― Стенгазета, ― тяжко вздохнув, подавила желание возвести глаза к потолку.

Как же я от нее устала, кто бы знал…

― У тебя нет ни вкуса, ни творческих способностей. Переделай или выкини нафиг!

― Как скажешь.

Свернув свою работу в трубочку, я встала из-за стола и засунула ее в мусорное ведро. Хватит с меня на сегодня журналистики. Я записалась на это занятие чисто из интереса, но учитель дал нам задание и ушел, оставив меня наедине с этой стаей кровопийц.

Лучше пойду готовиться к ЕГЭ, пользы будет в тысячу раз больше.

Выйдя в небольшой полутемный коридор, я сделала несколько шагов до рекреации… но затем остановилась, внезапно ощутив что-то вроде дурного предчувствия. Не знаю, наверное, так на меня повлиял мой сегодняшний ночной кошмар. Весь этот день я провела, оглядываясь по сторонам и избегая таких вот темных помещений.

Подойдя к дверному проему, ведущему в следующую комнату, я осторожно заглянула за угол… и тут же в испуге прижала руку ко рту.

Посередине рекреации стоял Руслан Орлов, окруженный теми тремя парнями из его банды. Они о чем-то негромко переговаривались, время от времени окидывая помещение настороженными внимательными взглядами.

Что они здесь делают? Разве Орлов не должен был уехать домой на выходные?

«Может, они меня здесь поджидают?», мелькнула в голове паническая мысль.

Да ладно, ерунда, откуда им знать, что я тут? Мало ли, что их сюда привело!

Подожду в этом коридоре, пока они уйдут.

Да, это самое разумное. Даже если их появление здесь никак со мной не связано, было бы настоящим безумием попасться на глаза Орлову в этой ситуации, вечером, в полутемном помещении, где кроме меня и членов его банды больше никого нет. Я вспомнила, как вчера он качал головой, буравя меня своим пустым холодным взглядом. Весь его вид говорил: «Я с тобой еще разберусь».

Я прижала руки к груди, пытаясь немного успокоить бешеное биение сердца.

Вдох и выдох.

Надеясь почувствовать себя в чуть большей безопасности, я переместилась поближе к классу, из которого только что вышла. Между орловской бандой и популярными девчонками, я, не колеблясь, выбрала бы девчонок.

― Терпеть не могу эту новенькую, ― донесся до меня Катин голос из-за двери.

― Это почему? ― спросила Карина, наша самоназванная королева. ― По-моему, обычная заучка.

― Уж очень надменная. Знаешь, я пригласила ее на вечеринку в спортивном комплексе, а Арина ответила, что вообще не ходит на вечеринки. Потом я ее с домашней работой попросила помочь, а она мне нахамила! Считает, раз она конкурс выиграла, значит, самая умная здесь. Прямо бесит.

От злости перед глазами все поплыло. Настраивает против меня других девушек!

Но королева в ответ только фыркнула.

― И это еще не все, ― продолжила моя соседка. ― Вы в курсе, что наш Орлов, вроде как, всерьез запал на нее?

― Да быть того не может!

― Как ни странно, может. Я слышала, как он кому-то говорил, что новенькая в нашем классе теперь самая красивая девушка.

Ну, тут уже откровенная чушь пошла. Честно говоря, просто не представляю, кому и зачем Руслан мог такое сказать.

Катя просто пытается пробудить в Карине зависть, сыграть на ее тщеславии. Неужели сработает?

― А я, кстати, тоже что-то такое слышала, ― внезапно подала голос еще одна наша одноклассница, Аня. ― Парни говорили, что Руслан запретил им приближаться к новенькой. Мол, увидит кого-то рядом с ней, на куски порвет. Вроде как, Денис Аверин эту Арину в щечку поцеловал прямо при нем, так он его чуть взглядом не убил.

― Да Орлов с Авериным вечно бодаются, ― возразила Карина, но по ее голосу я поняла, что она верит этим бредням.

Если Руслан и запретил кому-то ко мне приближаться, то только потому, что хочет сделать из меня изгоя. Уж точно не потому, что он как-то по-особенному мной заинтересовался. Да он меня саму чуть взглядом не убил!

― Ну, так что? Может, собьем спесь с этой новенькой? ― хихикнула Катя.

― А собьем!

― Давайте, пока она окончательно не возгордилась!

Девчонки кровожадно рассмеялись в предвкушении веселья.

― Что будем делать? Есть идеи?

― М-м-м, знаете, у меня уже есть одна мысль. Арина говорит, что не ходит на вечеринки… А что, если все-таки пригласить ее на ту вечеринку?

― Пригласить, а дальше что?

― Она такая правильная… Что, если подмешать ей грибов или LSD в еду? Потом приведем ее на вечеринку и посмотрим, что она делать будет!

― А это не чересчур?

― Да не переживай, мы же пробовали и выжили! Ничего с ней не сделается. Представляете эту отличницу под кислотой?

Девушки снова расхохотались.

У меня просто не было слов. В душе поднялась смесь злости, обиды и отвращения.

Ладно. Я сделала глубокий вдох. Кто предупрежден, тот вооружен.

Снова пройдя этот небольшой коридор до прохода в рекреацию, я осторожно выглянула наружу, надеясь, что Орлов со своими прихвостнями уже куда-нибудь ушли.

Но в этот момент меня обхватили чьи-то сильные руки. В ужасе я дернулась, но так и не смогла вырваться. Мне в рот засунули кляп, на голову надели черный мешок и куда-то поволокли.

Мой сон воплощался в жизнь…

Глава 6. Жестокий урок

То, что меня схватили именно члены банды Орлова, мне стало ясно сразу — парни оторвали меня от земли, словно я ничего не весила. Точь-в-точь как в том кошмаре… я не могла кричать, задыхалась от паники. Билась в их руках, но не могла вырваться!..

Как-то сквозь этот ужас, сковавший горло и напрочь лишивший меня возможности думать, я поняла, что они вынесли меня на улицу. Свет изменился, сквозь дырочки в черном мешке больше не проглядывали люминесцентные лампы. Открытых участков тела коснулся холодный воздух ранней осени.

― Поставьте-ка ее на землю. Она пойдет сама, ― велел Руслан своим прихвостням.

При звуке его голоса мое нутро опалило ненавистью, и как ни странно, от этого мой разум, наконец, заработал, и я перестала барахтаться, как муха, попавшая в мед.

Парни выполнили его приказ, но так меня и не отпустили. Их руки мертвой хваткой сжимали мои предплечья, они словно были сделаны из металла ‒ можно было даже не пытаться сбросить их с себя. И я действительно пошла сама, как и хотел мой похититель.

«Что бы он ни собирался сделать со мной… пусть сделает и завершит на этом свою вендетту!», мелькнула в голове горькая мысль.

Но тут пешеходная дорожка сменилась тропинкой… а затем деревянным настилом лодочного причала. Я услышала шелест воды.

Мое сердце ухнуло вниз. Что я почувствовала в этот момент, было не описать словами.

Как он узнал?.. Как он узнал, чего я боюсь больше всего на свете?!

Тело наполнилось чудовищной тяжестью и одновременно как-то странно расслабилось. На мгновение я повисла на руках парней из орловской банды.

Больше всего на свете я боюсь глубины, никогда не купаюсь, даже близко к водоему подойти не могу. И войти в воду для меня ‒ хуже смерти. Этот человек ‒ сам дьявол во плоти. Он проник в мою голову, выудил оттуда худший кошмар из всех возможных!..

― Ну, вот мы и пришли. Откройте ей лицо!

С моей головы, наконец, сняли этот мешок, и я оглянулась по сторонам. Мы стояли на самом краю лодочного причала, вокруг раскинулся великолепный пейзаж. Закатное солнце позолотило верхушки вековых сосен и тоненьких березок, яркой дорожкой оно отражалось от поверхности воды лесного озера, на берегу которого и находилась наша школа.

Но сейчас я была не в состоянии оценить эту красоту.

― Ариша, Ариша, ― заговорил Орлов нарочито ласковым тоном, в котором было скрыто больше угрозы, чем в гневном крике.

Его голос звучал из-за моей спины, мне было его не видно, но при этом я всей кожей ощущала исходящее от него электрическое поле.

― Белая голубка, птичка мира… Не бойся. Сегодня ты отделаешься предупреждением.

Предупреждением? То есть, он не станет?..

Я боялась поверить внезапно вспыхнувшей надежде. И как оказалось, не зря.

―Надеюсь, ты умеешь плавать? Впрочем, даже если не умеешь… ― он сделал небольшую паузу,―сегодня ты искупаешься в этой чудесной речке. Водичка холодная, но, думаю, купание пойдет тебе на пользу.

Илистое дно, водоросли. Сосущая холодная чернота, полная неизвестность…

Я умру. Умру в ту секунду, как окажусь в воде!

― А теперь посмотри себе под ноги.

Возле самой кромки воды лежал большой мешок из плотной холщевой ткани, он был частично набит крупными булыжниками ‒ кажется, похожие украшали клумбы рядом со школой.

― Видишь этот мешок? Птичка, ты поместишься в него целиком! Так вот, сегодня ты отделаешься предупреждением, но если еще когда-нибудь тебе придет в голову проигнорировать мои слова… ― тон изменился, стал жестким, ледяным, ― ты окажешься в этом мешке, а мешок окажется в воде. Сама понимаешь, что это значит. Умеешь плавать или нет ‒ из него ты уже не выберешься. Надеюсь, ты все поняла.

Мешок окажется в воде…

На секунду мне почудилось, что я теряю сознание. Мешок, опускающийся на темное речное дно — от одной мысли об этом мое сердце сковало невыносимой болью.

― А теперь, приятного купания! Парни, ― отдал приказ Орлов.

Его прихвостни потащили меня к воде. В этот момент из моей груди вырвался чудовищный крик, истерический вопль ужаса, смешанный с рыданиями. В каком-то диком помрачнении я начала вырываться из их рук, как сумасшедшая.

Мои похитители даже растерялись на секунду.

― Ну-ка…

Кляп кто-то вынул, и рыдания зазвучали громче ‒ мне казалось, что их издает кто-то другой.

Я совсем потеряла власть над телом и своими эмоциями.

― Господи, неужели так испугалась? ― Руслан удивленно рассмеялся. ― Да… мне казалось, ты будешь покрепче. Отпустите-ка ее!

Чужие руки меня больше не держали, и я опустилась на деревянный настил причала. Зажала рот рукой, пытаясь немного заглушить звуки, которые из меня исходили.

― Что ж, получилось даже проще, чем мы ожидали, ― помолчав немного, он снова засмеялся. ― И раз уж я обещал, что сегодня ты отделаешься предупреждением… Ну, что, готова попросить прощения?

Я просто кивнула, по-прежнему продолжая плакать, истерически завывать и всхлипывать.

― Будешь слушаться?

Снова кивнула.

― То-то же. На сегодня с тебя хватит. И все-таки мешок этот я пока оставлю тут, но надеюсь, мне не придется им воспользоваться. Помни, что я тебе сказал, и в следующий раз прояви больше уважения к моим словам. Надеюсь, ты усвоила урок. Идем, ― обратился он к членам своей банды.

Все вместе они двинулись в сторону школы. Остальные мажоры, молчавшие до этого, наперебой заговорили. Я слышала, как они обсуждают приключившуюся со мной истерику. Смеются…

Я все еще продолжала плакать, сидя на этом настиле рядом с кромкой воды — так просто это было не остановить.

Унизительно. Больно. Страшно.

Нет, Орлов так и не исполнил своей угрозы. Но того, что он сделал, оказалось достаточно.

Достаточно для того, чтобы сломать меня.

* * *

Я лежала на кровати, уставившись в потолок невидящим взглядом.

Популярные девчонки и их злые козни. Орлов с его угрозами. Руслану удалось меня сломать, лишить способности сопротивляться — одной мысли о том мешке с камнями хватило, чтобы уничтожить мою волю. Обратить ее ничто.

Зазвонил телефон.

― Алло? ― прошептала я.

― Доченька, ну как ты? ― зазвучал звонкий бодрый мамин голос. ― Устроилась? Ну, как новая школа?

По щекам покатились слезы. Мама…

― Все хорошо, ― я постаралась проглотить ком, вставший в горле, ― познакомилась с хорошими девочками. На дом задали много, но это ничего. Тут красиво.

― Как я рада! А что у тебя с голосом? Неужели простудилась?

― Да, немного…

― Одевайся потеплее, осень все-таки, пора простуд! А мы готовимся к отъезду — уже упаковали последнюю коробку.

Я закусила губу. Почему же я не поехала с ними?..

Отступать было поздно, я знала об этом с самого начала. Даже если я прямо сейчас признаюсь маме в своей слабости… она просто еще сильнее распереживается. Будет нервничать.

― Мажешься кремом? Темные очки не забыла? ― в ее словах и так было слишком много беспокойства. ― Готовишься к экзаменам? Всего один год, но он самый важный. Не бойся просить о помощи ни ребят, ни учителей, если что-то непонятно. Ты так долго к этому шла! Но постарайся меньше нервничать, не зацикливайся на максимуме, верь в себя. Знала бы ты, как мы тобой гордимся!

Нет, я не могу повернуть назад. Я должна готовиться к поступлению, и выхода у меня нет — оплатить обучение родители не смогут.

Мама говорит мне меньше нервничать… но это просто невозможно. Одна мысль о том, что я могу не справиться, способна убить меня, точь-в-точь, как мысль о глубине.

Родители вложили столько сил. Мы с Борей — это все, что у них есть. Но он никогда не сможет поступить в институт. Не сможет работать. Не сможет ходить. Остаюсь только я.

А значит, я на целый год застряла в этой ужасной школе.

Будет тяжело — мне было это известно с самого начала. Да только я и представить себе не могла, как тяжело мне здесь будет.

Хм, а ведь завтра воскресенье… Договорив с мамой и пожелав им всем доброго пути, я набрала другой номер. Номер, который знаю наизусть.

― Привет! Не занят?

* * *

― Зефирка! ― улыбаясь моей любимой чуть кривой улыбкой, Дима раскрыл мне свои объятия.

Я бросилась к нему со всех ног, смеясь и снова чуть ни плача. О-о-о! Мне было просто необходимо увидеть знакомое лицо! После всего, через что я прошла, после всех угроз и треволнений, кажется, только эти объятия и могли исцелить меня.

Мне очень нужен был рядом кто-то любящий и заботливый.

Дима на голову меня выше, симпатичный, сильный (не качок, как Орлов, конечно, просто тренированный), у него густые блестящие волосы, почти черные, и темно-зеленые глаза. Кожа практически такая же светлая, как у меня, только в отличие от моей, способна загорать на солнце. Его лицо и руки полностью покрыты веснушками — его внешность они ничуть не портят, наоборот, придают ему задорный вид.

― А где Кеша? ― немного позже, уже полностью придя в себя и чуть отстранившись, огляделась в поисках его скутера.

― Боюсь, Иннокентий испустил свой последний вздох, ― покачал головой парень.

― А как же ты сюда добрался?

― На электричке. Подумаешь, всего две пересадки и три часа дороги!

― О господи… И хотелось бы мне сказать, что не стоило ехать, но я просто… не могу. Знал бы ты, какие это были тяжелые дни!

― Что, домашки много задали? ― хмыкнул.

― Нет. Нет, Дима. Это не школа, а какой-то змеиный клубок!

― Ну, рассказывай!

Вместе мы обошли озеро (оказавшееся рекой Саминкой, которая только выглядела, как озеро), пересекли лесок и вышли к парку, разбитому возле замка Мейендорф. По дороге я в красках рассказала ему о своих злоключениях.

По окончании моего рассказа Дима еще несколько минут молчал.

― Жалею. Прости, честное слово жалею, что не уехала с родителями. Мы бы с тобой справились — всего один год, в конце концов. Переписывались бы, созванивались по скайпу!

― Да не парься ты так. Кислота и грибы не так уж и опасны.

Я знала, что он просто пытается меня подбодрить. Такой он человек, сам никогда не парится и мне не позволяет. Говорит, что я слишком нервная, гиперответственная, что слишком боюсь неудач. Не знаю, мне его слова никогда особо не помогали расслабиться, но мне было приятно думать, что мы друг друга дополняем в этом смысле.

― Дима, я переживаю о том, что еще они могут со мной сделать!

― Угу.

― Может, хоть посочувствуешь?

― Да. Сочувствую, что тебе оказывает знаки внимания негласный король вашей школы.

На секунду я растерялась. Вообще, такой реакции можно было бы ожидать, если бы я все ему рассказала — о тех взглядах, словах «она похожа на фарфоровую куклу», гадкой клевете Кати. Но мне хватило ума все это опустить.

― Какие знаки, Дима? Он чуть в реку меня не скинул!

― Ага, за то, что ты вопреки его словам с каким-то мажором прогулялась? Не смеши, Зефирка.

Ладно, такой реакции действительно можно было ожидать. С той минуты, как я рассказала ему о своем переходе в эту школу, он не переставал беспокоиться, что я найду себе нового парня, какого-нибудь красавчика, родившегося с золотой ложкой во рту, который увезет меня в свое альпийское шале. Да только раньше я его слова воспринимала как шутку. Ну, легкую ревность, вполне понятное беспокойство, не имеющее под собой оснований. Но сейчас…

Я разразилась долгим горьким нервным смехом.

Да-да. Знаки внимания. Я прямо со всех сторон чувствую это внимание. Татуированный король говорит, что хочет меня испортить. Его сводный брат втирается ко мне в доверие, чтобы затем кинуть под колеса поезда. Вредные мажорки завидуют чему только можно и нельзя (серьезно, было бы чему завидовать). Ну, просто сказка про Золушку, блин!

― Ну, хоть ты не нагнетай, прошу тебя!

― Ладно, ― он тяжко вздохнул. ― Просто, Арина, ты же… домашняя девочка. И наивная! Не знаешь, что творится в головах у парней. А я знаю. Какой-нибудь богатый козел обязательно увидит, какая ты, захочет тебя у меня забрать, а ты и сопротивляться не станешь.

― Увидит, какая я? ― застенчиво и радостно улыбнулась.

Вот такие разговоры мне были очень даже по душе!

― Да, ― остановившись, Дима заглянул мне в глаза, заправил прядь волос мне за ухо, ― вот такая. Как белая роза… нежная и хрупкая.

Прислонив меня к стволу березы, он провел ртом по моей щеке, раскрыл мои губы своими. Я вздохнула… Окончательно расслабилась. Наконец, почувствовала себя в безопасности.

М-м-м…

Дима умеет целоваться. Умеет заставить меня почувствовать себя особенной. Не знаю, любовь ли это, но мне с ним очень хорошо.

Поцелуй длился и длился до бесконечности, и все-таки недостаточно долго ‒ я с тоской думала о том моменте, когда он должен был прерваться. О моменте, когда мне придется вернуться в эту богом проклятую школу.

Тут внезапно мной снова завладело это странное ощущение ‒ я будто почувствовала влияние того самого магнитного поля, которое обычно исходило от Руслана. Краем глаза заметила движение. Волоски на руках и шее встали дыбом. Я напряглась, мои губы замерли на Диминых губах.

― Что такое? ― спросил парень, чуть отстранившись.

Покачала головой. Перед моим внутренним взглядом снова возник образ того мешка с камнями.

― Ничего.

Я постаралась отключиться от этого чувства и снова погрузилась в поцелуй. Закрыла глаза. Когда мы с Димой вместе, я словно нахожусь внутри какого-то уютного теплого кокона. Так спокойно, так приятно… Как бы мне хотелось никогда из него не вылезать!

* * *

Мы сделали еще несколько кругов по парку, прогулялись по одной из здешних улиц, застроенных разнообразными дворцами в миниатюре, обогнули замок и вернулись к озеру… тфу, к реке. Мне бы хотелось погулять подольше, но Диме нужно было возвращаться домой ‒ три часа в одну сторону, это вам не шуточки.

В следующий раз встретимся где-нибудь на полпути.

Попрощавшись со своим парнем возле школьных ворот, я пошла обратно в общежитие. Это свидание нет-нет, да смогло меня приободрить, я отдохнула душой, набралась внутренних сил и даже оптимизма.

Но открыв дверь в свою комнату, тут же покрылась холодным потом с ног до головы. Мое сердце замерло на несколько мгновений, а затем понеслось куда-то диким галопом.

На моей кровати, небрежно развалившись, сидел Руслан Орлов. Больше в помещении никого не было.

Я не успела сказать ни слова. Не успела ни о чем подумать.

Легко поднявшись на ноги, он за секунду преодолел расстояние между нами.

* * *

Руслан

Белая голубка. Птичка.

Мне трудно, а точнее, просто невозможно было держать себя в руках. По моим венам разливалась горячая нестерпимая ярость. Мои ладони сами собой сжались на этой нежной тонкой шейке, под пальцами забился ее пульс. Так быстро, очень-очень быстро.

Позволила какому-то уроду целовать себя!..

Я уже успел позаботиться о ее веснушчатом дружке. Велел парням донести до него мою мысль четко, но без рукоприкладства, и посадить его в какой-нибудь мусорный контейнер поароматнее, навесить на него амбарный замок. Интересно, как скоро ему удастся выбраться оттуда? Надеюсь, хотя бы пару часов просидит.

Но Арина… Как мне хотелось сжать эту белую шейку чуть посильнее!

Я как одержимый с того момента, как увидел ее. Что она со мной делает?

Ее прозрачные нежно-сиреневые глаза были расширены от испуга, чувственный пухлый рот приоткрыт. Нет, сегодня я уже не смогу сдержаться.

Отпустив девушку, я прижался губами к ее хрупкому горлу.

Прижался губами к тому месту, где в каком-то бешеном ритме билась жилка под ее кожей…

Глава 7. Цель

Ее аромат на несколько мгновений отключил мое сознание ‒ она пахла, как яблоки в карамели. О-о-о!.. Мы знакомы всего ничего, но у меня такое ощущение, что я ждал этого целую вечность.

Я провел губами по белоснежной теплой шейке, до одури мягкой, гладкой и нежной. Но сейчас, когда я, наконец, добрался до нее, сказать, что мне было этого мало — не сказать ничего.

Прошелся по коже языком, слегка прикусил ее, втянул в себя на несколько секунд, чтобы оставить засос, свою метку, как знак для других парней — она принадлежит только мне! Ощутил во рту ее вкус…

Птичка… такая маленькая и хрупкая.

И все же до самого сладкого, до губ, офигенного рта, о котором я ни на секунду не прекращал думать на протяжении всего этого времени, я добираться не спешил. Мне хотелось немного оттянуть этот момент, чтобы ощутить его в полной мере. Ведь если одно воспоминание о ней доводит меня до безумия, до исступления, а прикосновения напрочь сносят крышу, то что со мной сделает поцелуй?

Но тут при мысли о нежном язычке, скрытом за этой бархатной бледно-розовой преградой, я понял, что не могу больше ждать. Да какого черта я вообще так долго ждал? Я хотел этого с того момента как взглянул в эти оленьи глаза, увидел губы и едва сформировавшуюся, но такую аппетитную фигуру.

― Отпусти меня, ― вдруг раздался прерывистый сдавленный голос.

Я снова чуть прикусил эту ароматную шейку. Проник ладонями под дурацкий вытянутый свитер, скрывавший от глаз все ее изгибы, всю манящую хрупкость. Такая теплая…

― Отпусти меня! ― раздалось уже чуть громче.

― Не делай вид, что тебе не нравится, ― шепнул в ее кожу.

Как жаль, что мне не удастся сорвать первый поцелуй с этих милых розовых губ! Но может, у меня получится стать ее первым еще в чем-нибудь?

Одна мысль о том, что я накрою это беленькое тело своим, уносила мое сознание куда-то в космос. Всем весом я вжал ее в стену, и мой организм тут же среагировал соответствующим образом. Все желания и стремления приняли одно-единственное направление.

Но внезапно Арина изо всех сил дернулась из моих рук. До этого девушка была такой же притихшей и податливой, как и любая другая наедине со мной. Какого черта она вырывается?

Выяснить, в чем дело, мне так и не удалось ‒ зазвонил телефон, и по рингтону я понял, что это отец. Проигнорировать звонок я не мог, и в то мгновение, как мои руки перестали держать ее, Арина тут же вырвалась и выбежала за дверь ‒ только взметнулась в проеме волна блестящих платиновых волос.

А я так и не успел ее поцеловать…

* * *

Арина

Я никак не могла отдышаться. Не могла прийти в себя. Не понимала, что со мной творится.

В голове была каша, в глубине живота словно проснулся огнедышащий дракон ‒ волны жара накрывали меня одна за другой. Стук сердца отдавался во всем теле как барабанный бой.

Забежав в душевую, я прислонилась к стене, приложила руки к груди.

Что со мной происходит?..

Я словно все еще могла ощущать на своей шее его губы, язык, чувствовать его руки на своей коже. Вес мышц, прижимавших меня к стене с огромной силой. Прикосновение горячих ладоней, обжигающее дыхание в волосах…

По моему телу в очередной раз пронеслась огненная волна. В лицо бросилась кровь.

Повернувшись к своему отражению в зеркале, я поразилась тому, как выглядела в этот момент. Казалось, зрачки занимали все пространство радужной оболочки. Глаза блестели, на щеках горел сумасшедший румянец.

Набрав в ладони пригоршню ледяной воды, я бросила ее себе в лицо. Постаралась успокоиться. Попыталась понять, что же все-таки чувствовала в этот момент.

Да, я определенно была в шоке. Снова разволновалась и испугалась, конечно.

«Подкараулил меня в собственной комнате, схватил, не давал вырваться!», пронеслась в голове мысль, наполненная возмущением и беспокойством.

Я знала, что он был способен на все, но это просто… чересчур! В моей комнате, на моей кровати! Как мне теперь чувствовать себя в безопасности хоть где-нибудь в этой проклятой школе?

Орлов, видно, считает, что может делать, что захочет с кем захочет. Еще вчера угрожал посадить меня в мешок и кинуть в реку, а сегодня как ни в чем не бывало заявился ко мне с поцелуями.

На глазах выступили слезы, душу обожгло смесью злости и обиды.

«Не делай вид, что тебе не нравится». Наглый, самоуверенный мужлан!

Дима говорит, что я наивная, не понимаю, что творится в головах у парней.

Что тут понимать? Все ясно как день.

Промокнув лицо бумажным полотенцем и посмотревшись напоследок в зеркало, я осторожно вышла из общей душевой. Возвратиться к себе прямо сейчас было бы чистым безумием, но я знала, где находится комната отдыха женского общежития. Пойду пока туда.

Большая часть девчонок уже вернулась в школу, и помещение было переполнено. Одни болтали, другие играли в карты или настольный теннис — в дальней части зала стояло два стола. Оглянувшись и присмотревшись повнимательнее, я заметила Катю с подружками, погруженных каждая в свой смартфон, а так же Дину с Алиной ‒ девушки играли в «Дженгу» сидя за столиком возле окна.

― О, привет, ― заметила меня Дина, ― присоединишься?

Устало упав на диван, провела руками по лицу, покачала головой.

― Что с тобой такое? Выходные не удались? ― засмеялась ее подруга.

Немного поколебавшись, я решила рассказать им правду. В конце концов, девчонки были его подругами детства. Может, они смогут мне что-то посоветовать?

― Руслан подкараулил меня в моей собственной комнате.

Они переглянулись с улыбками на лицах.

― Подкараулил… с какой целью?

Невольно я дотронулась до своей шеи.

― Ясненько, ― проследив взглядом за моей рукой, Алина улыбнулась еще шире.

― Как он вообще попал в мою комнату? Его Катя впустила?

― Рус знает, где хранятся ключи от всех дверей общежития и школы. Потому-то с ним так весело тусоваться, ― девушка вынула не ту дощечку из башни, и та рассыпалась по столу с серией громких щелчков.

Я снова провела ладонями по лицу.

― Может, пожаловаться кому-то? Директору?

― С Русланом никто ничего не сможет сделать. Ни учителя, ни директор — никто, ― Дина пожала плечами. ― Думаешь, он царил бы здесь, как полноправный единоличный господин, если бы все было так просто? У его отца свое представление о правильном воспитании.

― Он все ему позволяет? Но разве это воспитание?

― Мне кажется, что как раз отец и внушил ему эту мысль, ― задумчиво протянула девушка, ― вроде как, если ты Орлов, то уже избранный, и все вокруг обязаны ходить перед тобой на цыпочках. Нет, он не все ему позволяет, наоборот, требует безусловного повиновения. Но других учеников запугивать отец ему не запрещает. Наоборот, считает, что это признак лидера, будущего хозяина мира.

― С ума сойти! ― у меня приоткрылся рот. ― И… что мне теперь делать?

― Если уж Руслан поставил перед собой цель, то он ее достигнет. Будет использовать любые средства, но получит то, что хочет. Мой тебе совет — расслабься и получай удовольствие, ― ухмыльнулась Дина.

На секунду я задохнулась.

― Я не хочу… не собираюсь… У меня есть парень!

― Ну, смотри. По-моему, укротить такого хищника — мечта любой девушки.

Ага, или быть растерзанной и съеденной таким хищником. Спасибо, не надо!..

Да уж, «отличный» совет дали мне Дина с Алиной, ничего не скажешь ‒ позволить местному чудовищу, привыкшему ни во что не ставить других людей, попользоваться собой и вытереть о себя ноги.

На мои глаза снова навернулись слезы.

Мне всегда было трудно смириться с несовершенством этого мира. Когда с кем-то поступают дурно и несправедливо, происходит что-то плохое, непоправимое, под моими ногами словно исчезает почва, мой мир рушится, и мне приходится прикладывать невероятные усилия для того, чтобы снова ощутить его целостность.

Дима говорит, что я рассуждаю, как ребенок. Мир такой, какой есть, а я только зря себя расстраиваю, думая о всяких ужасах, которые где-то там происходят. Мол, мне все равно ничего не удастся изменить, так какой смысл париться? Может, по-своему он и прав, но и я такая, какая есть, и тоже вряд ли смогу измениться.

Перед моим внутренним взором возникло далекое воспоминание — мама плачет над кроваткой моего маленького брата, а я смотрю на нее из-за приоткрытой двери, и мое сердце раскалывается на части. В раннем детстве он часто внезапно переставал дышать, и всякий раз она боялась, что не сможет помочь ему… Почти не спала.

Нет, если есть возможность кому-то помочь и что-то исправить, я должна это сделать! Хотя бы что-то, в меру своих сил.

Потому я и решила поступить на юрфак. Буду бороться за права человека, стану судьей, устроюсь юристом в благотворительный фонд ‒ я пока не знаю, чем именно буду заниматься по окончании университета. Только знаю, что сделаю что угодно, чтобы в этом мире стало немного больше справедливости.

А такие, как Руслан Орлов, символизируют торжество несправедливости. Бездушие, жестокость, черствость. Сильный, измывающийся над слабыми.

Такие как он… символизируют все, что я ненавижу в этом мире.

Ненавижу и не буду за это извиняться.

* * *

Подождав, пока Катя соберется уходить в нашу комнату, я, наконец, отправилась спать. Так же, стараясь держаться других девушек, пошла чистить зубы и умываться в общую душевую.

Под моими глазами горели темные круги — этой ночью мне снова снились кошмары. На шее теперь красовался здоровенный яркий засос.

Я вздрогнула от ярости. Да что он себе позволяет? И как я в таком виде Диме на глаза покажусь?

Ладно. Заживет кровоподтек, не беда и не трагедия. Намного хуже смысл, вложенный в этот знак, отпечаток его рта на моей коже. На секунду мое сознание снова наполнили воспоминания о его прикосновениях… Встряхнув головой, я постаралась избавиться даже от одного следа этих мыслей.

Как я завтра пойду на занятия? Что буду делать, если он снова меня где-нибудь подкараулит?

«Если уж Руслан поставил перед собой цель, то он ее достигнет. Будет использовать любые средства, но получит то, что хочет».

Неужели я стала целью негласного короля этой школы?

Глава 8. Что-то новое

Со всех сторон меня обступала клубящаяся липкая темнота, и оттуда, из самой глубины этого мрака, его глаза смотрели на меня, изучали, следили. Не отпускали.

Чернота приняла очертания одного из коридоров моей новой школы. За спиной раздались шаги. На мгновение я захлебнулась от паники, но так и не смогла закричать. Казалось, сердце вот-вот разорвется. Дышать было трудно. Шаги звучали все громче и громче… Я побежала так быстро, как только смогла.

Но забежав за угол, остановилась как вкопанная. Вместо очередного школьного коридора передо мной возникла моя комната. Тупик, из которого не было выхода.

Но может быть, здесь я, наконец, буду в безопасности?

Внезапно мое тело обхватили чьи-то железные руки, меня обступили какие-то люди, они были похожи на тени. Тени без лица и голоса. Они потащили меня к кровати, несмотря на сопротивление, приковали мои руки и ноги к ее основаниям. Я оказалась обездвижена, совершенно беззащитна.

Передо мной возникли очертания знакомых мускулистых плеч, сильных рук, покрытых татуировками. Глаза как два кинжала, способные проткнуть насквозь. Чувственные губы, раздвинутые в недоброй улыбке. Совсем близко, слишком близко от меня…

Его рот прочертил дорожку по моему животу снизу вверх. Руки начали исследовать самые потаенные места моего тела, медленно и нежно. Всей кожей я ощутила жар его прикосновений.

― Не делай вид, что тебе не нравится, ― прозвучал бархатистый низкий голос возле самого уха.

По всему моему телу волной прошла невыносимая дрожь…

…и тут я проснулась на скомканных простынях в своей настоящей кровати.

* * *

― И что это тебе такое снилось, зубрила? ― глумливо усмехаясь, спросила соседка.

Видно, встала уже какое-то время назад ‒ на ее голове красовался большой тюрбан из банного полотенца.

Я только покачала головой. У меня все еще не получалось как следует отдышаться. Казалось, я все еще могу чувствовать жар этих губ, этих ладоней, безжалостную нежность прикосновений…

Какое-то наваждение.

― Эротический сон, что ли? Ты такие звуки издавала!

― Страшный сон, ― поспорила я с собственными ощущениями.

Девица презрительно фыркнула.

― Кстати говоря, соседушка моя, вчера ты не заперла дверь в нашу комнату. Если по твоей милости меня обворуют, ты в жизни со мной не расплатишься, даже если продашь все, что у тебя есть. Сделай нам обеим одолжение, прекрати спать на ходу! А еще лучше, возвращайся обратно в свою деревню, ― язвительно улыбнулась. ― Серьезно, целее будешь!

Тяжко вздохнув, я вылезла из кровати и поплелась в душевую. Интересно, Кате когда-нибудь надоест приставать ко мне? Я ведь ей не отвечаю, даже не огрызаюсь в ответ, хоть и могла бы! Неужели ее так уязвило, что я отказалась ей прислуживать?

К тому же, это Руслан не запер дверь, вот ему пусть и выскажет свои претензии, если кишка не тонка.

Надев контактные линзы, помывшись и подкрасившись, припудрив кровоподтек на шее, я начала готовиться к очередному дню в этом аду на земле. Собрала портфель, который аккуратно зашила еще на выходных, надела школьную форму и теплую куртку. Через сосновую рощицу вместе с остальными девушками из нашего общежития прошла к основному корпусу. Войдя внутрь и дойдя до столовой, подавила желание судорожно оглянуться по сторонам.

А может, я сама себя накручиваю? Может, я ничуть ему не интересна, и он оставит меня в покое, не будет больше ни приставать, ни угрожать? Например, ждал вчера в комнате Катю, а я так, просто под руку подвернулась?

Хотелось бы в это верить. А еще очень хотелось бы, чтобы с меня, наконец, сошло это странное наваждение…

Я встала в очередь за едой ‒ кормили в этой школе не так уж и плохо, очень даже вкусно на самом деле. Единственной проблемой было то, что… в общем, я вегетарианка по морально-этическим соображениям.

На самом деле я очень редко кому-то об этом говорю ‒ некоторые люди тут же начинают пытаться меня в чем-то убедить. Говорят о содержании железа и витамина Б12 в растительных продуктах, необходимости употреблять протеин в достаточных количествах. Или о том, что мои хиппи-убеждения — это путь в никуда, да и вообще глупость.

В общем, вы, наверное, уже догадались, что я во многих смыслах не совсем нормальный человек. Ну, не могу я есть то, что ходило, дышало и думало, хоть убейте, не могу! Творог ем, яйца тоже. Других людей, которые едят, что хотят, не осуждаю и переубедить не пытаюсь.

Тут внезапно кто-то врезался мне в бок, от толчка я покачнулась и чуть не упала. По моей груди потекла холодная вязкая масса, судя по запаху — клубничный кисель.

― О-о-о! Прости, какая неудача! ― загоготала Катя. ― Надеюсь, отстирается!

― А если и нет, то так даже лучше. Тебе идет красный цвет ‒ вон, лицо какое красное стало, под цвет рубашки!

Все так же продолжая смеяться, группа популярных девчонок прошла мимо меня в сторону столиков. Я смотрела им вслед, моей душой владела бессильная безысходная злость. Обида. Растерянность…

Гадко, несправедливо, унизительно. Катя хотела сделать из меня изгоя, и ей явно это удалось.

Дотронувшись до щеки, я ощутила исходящий от нее жар ‒ мое лицо, и в самом деле, покраснело.

Хоть в своей предыдущей школе я ни с чем таким даже приблизительно не сталкивалась, мне было совершенно ясно, что будет дальше.

Школьникам нужен только повод, один повод для того, чтобы сделать кого-то мишенью насмешек и оскорблений. Очки или лишний вес, неловкость в общении, бедность, неумение за себя постоять или просто причины, какие угодно причины для зависти. И стоит только кому-то пользующемуся авторитетом начать травлю, а дальше… Дальше ситуация станет напоминать снежный ком. Будет неуправляемой.

Я осмотрела рубашку. Нужно, и правда, как можно скорее ее застирать — кто знает, что за краситель подмешали в этот кисель производители? У меня было всего два комплекта школьной формы, и еще один купить возможности не было.

Подняв голову, я неожиданно уперлась взглядом прямо в черные глаза Руслана Орлова. На его красивом лице отражалось насмешливое удивление. Он чуть приподнял брови, на щеках снова появились ямочки. Было совершенно очевидно, что мое унижение его только позабавило.

Я отвернулась. Закусила губу. С трудом сдержала слезы, желание пулей выскочить из столовой, пока они не пролились, и эта сцена не стала еще более унизительной. Заставила себя выйти из помещения неторопливым шагом, так, словно ничего плохого здесь со мной не произошло. Расправила плечи.

Пройдя несколько коридоров, остановилась на секунду, вытерла слезы и сделала глубокий вдох. Станет легче. Рано или поздно они успокоятся, а может, я привыкну быть изгоем, но когда-нибудь меня перестанет так задевать их отношение.

Что он за человек? Кто вообще так делает? Сначала угрозы, затем поцелуи, теперь насмешки…

На мгновение моя ненависть к нему стала всепоглощающей. Это чувство было мне незнакомо. Я всегда была очень спокойной и мирной, слишком мягкой, неконфликтной.

Но этот парень умудрился пробудить во мне что-то новое. Что-то, что напрочь выбило меня из колеи.

Дойдя до общежития и вернувшись в комнату, я первым делом замочила рубашку и галстук с пиджаком по отдельности, затем погладила свою вторую форму и переоделась. На завтрак попасть уже не успею ‒ я и так слишком задержалась. Скорее всего, и в класс попаду со звонком.

Наскоро засунув в рот кокосовый протеиновый батончик, быстрым шагом вернулась обратно по тому же маршруту.

― Простите за опоздание!

Марина Симоновна, учительница обществознания, спокойно кивнула, позволяя мне зайти в помещение. Я оглянула небольшой класс… и мой взгляд тут же наткнулся на него.

Если я и надеялась, что мы с Русланом Орловым учимся в параллельных ученических группах (все-таки в пятницу он не пришел на уроки), то сегодня меня постигло жестокое разочарование.

Формы на нем по-прежнему не было, он сидел, закинув ноги на парту — в жизни не видела более дикой, абсурдной картины. То, что учителя ничего не могут с ним сделать, ни призвать к порядку, ни пригрозить плохой оценкой или исключением, сразу стало ясно без всяких объяснений.

Стараясь по возможности на него не смотреть, я прошла к своей парте на последнем ряду возле окна. Разложила учебники и тетради, и сосредоточилась, было, на уроке обществознания, одном из самых важных для будущего юриста, как заметила краем глаза какое-то движение.

Не говоря ни слова, не извиняясь, Руслан просто поднялся на ноги, прошел несколько метров легким шагом…

И сел за один стол со мной.

Глава 9. Запретный плод

― Привет, Ариша, ― я услышала улыбку в его бархатистом голосе.

Может, мне и удалось бы поздороваться в ответ, да только горло снова сковало спазмом. Сердце забилось в каком-то совершенно безумном ритме, ладони покрыл холодный пот.

Его рука находилась всего в двух сантиметрах от моей… Рукава были закатаны, я могла рассмотреть каждую татуировку на его мускулистом предплечье.

― Вчера ты так быстро от меня убежала… Птичка, я бы не сделал тебе ничего плохого!

На мгновение в голове все перемешалось. Этот обманчиво-ласковый тон вводил меня в какое-то полуобморочное состояние. Руслан находился так близко от меня, я ощущала исходящее от него тепло. Все мое тело было наэлектризовано, по коже бегали сумасшедшие мурашки, и как спастись от этих ощущений, я не знала.

Мои глаза по-прежнему были прикованы к доске.

Сделала короткий выдох сквозь неплотно сомкнутые губы. Попыталась хоть как-то привести мысли в порядок.

«…я бы не сделал тебе ничего плохого!», мое сознание задержалось на его последней фразе. Он шутит, что ли? Не может же Руслан всерьез произносить такие слова после всех его диких выходок!..

― Сегодня в столовой ты тоже слишком быстро ушла, я не успел ни подойти к тебе, ни поговорить. И чего вы с Катей не поделили? Можешь не отвечать, мне и так все ясно. Таковы уж порядки в нашей школе, и таким девушкам, как ты, здесь может быть нелегко.

Таким девушкам, как я?.. От его слов в груди кольнуло тревожной болью, и я сама не поняла, почему.

― Ариша… ― тихо и нежно произнес мое имя Орлов, ― ты же понимаешь, что одного моего слова будет достаточно, чтобы эти стервятницы рядом с тобой и пикнуть не смели? ― он наклонился ближе ко мне, совсем близко. ― Знаешь, с того момента, как я тебя увидел, все, о чем я могу думать ‒ это ты…

Обжигающее дыхание коснулось моей щеки, по телу пронеслась волна сумасшедшей дрожи. Мое сердце взбрыкнуло и чуть не остановилось.

― Ты так мило краснеешь! Застенчивая… Ничего страшного. Я сумею тебя раскрепостить. Ты тихая девочка, хорошая, очень мягкая ‒ мне это даже нравится. Таким, как ты, в этой школе может быть нелегко.

«Хороших девушек так приятно портить», всплыли в голове слова Руслана.

― Ты не представляешь, как богата и влиятельна моя семья. Подумай о том, сколько я могу для тебя сделать, ― я ощутила прикосновение его горячей ладони к внутренней части моего бедра…

Вскочив на ноги так резко, что стул, зашатавшись, чуть не перевернулся, дрожащим голосом я обратилась к учительнице:

― Можно выйти?..

На лице Марины Симоновны отразилось холодное злое недовольство, но мне уже было все равно. Схватив свой портфель, я кинулась к выходу из класса так быстро, как только смогла, и пробежав коридор насквозь, завернула в женский туалет.

Тело била крупная дрожь, я никак не могла ее остановить. По моей коже одна за другой шли огненные волны, но грудь жгло смесью обиды, ненависти и горького отчаяния.

Пытался меня подкупить, завлечь обещанием защиты, богатства его семьи!

Начал с угроз и издевательств, оскорблений и насмешек. Затем подкараулил в собственной комнате, схватил и не собирался отпускать. Теперь это… За кого он меня принимает?

«Подумай о том, сколько я могу для тебя сделать». Прекрасный принц для меня, бедной Золушки, готовый исполнить все мои мечты? Манипулятор, решивший воспользоваться положением, в которое я попала!

Чудовище…

Я словно все еще могла чувствовать движение его руки, пробирающейся по моему бедру все выше и выше, горячее дыхание на своей шее, звучание низкого голоса возле самого уха. Мне хотелось забыть об этом, прекратить дрожать от злости… от волнения!

«Он никогда не получит то, что хочет!», гремела в голове отчаянная мысль.

Руслан Орлов ‒ символ, знаменосец всего, что есть в этом мире неправильного, преступного. Издевается над людьми, которые не могут за себя постоять. Пользуется слабостью тех, кто не может себя защитить. Считает себя избранным, имеющим право.

Мне не нужны его подачки, не нужна защита, как не нужен он сам!

Сев на подоконник, я прислонилась лбом к холодному стеклу, начала считать вдохи и выдохи. И так, за несколько долгих мучительных минут, наконец, смогла взять себя в руки.

Мне на телефон пришло смс. Подумав, было, что Орлов где-то выведал мой номер, я снова пришла в волнение. Но это было сообщение от Димы.

«Перезвони мне».

Сделала еще один глубокий вдох. Поговорить с кем-то, кому не наплевать на то, что я чувствую. С кем-то, кому я дорога. Да, это именно то, что мне было очень нужно в данный момент.

Послышались гудки, затем негромкое шипение.

― Алло.

― Привет! Ты не представляешь, как мне хотелось услышать твой голос!

― Рад тебя порадовать, ― ответил отнюдь не веселым тоном.

― Что-то случилось?

Парень молчал несколько секунд.

― Вчера по пути к электричке меня остановили парни из банды Орлова.

Я пораженно ахнула, вцепилась пальцами в подоконник.

― Господи! Остановили?.. Но зачем?

― Угрожали. Сказали… что теперь ты принадлежишь Руслану Орлову. И если я не отвалю от тебя, нам обоим будет плохо. Чтобы я и пальцем тебя касаться не смел.

В ужасе я прижала руку ко рту. Все это просто не укладывалось в голове. Такого я не ожидала даже от него.

― Боже, Дима…

Какое-то время мы оба молчали.

― Так они тебе только угрожали?

― Не только, ― он явно не хотел развивать эту тему.

― Дима, ― в горле встал ком, ― мне так жаль. Вчера ты приехал, только чтобы меня поддержать! Что же теперь будет?

― Это ты мне скажи. Это ведь ты теперь принадлежишь Руслану Орлову.

Мои глаза расширились, я потеряла дар речи на несколько мгновений.

― Ты что… ты же не думаешь… Я не… я не принадлежу ему! Я его ненавижу!

― Правда? ― в его тоне не было ни радости, ни надежды ‒ вообще ничего не было.

― Дима, ― из моих глаз, наконец, полились слезы, ― он угрожает мне, преследует, пытается подкупить. Мне тяжело. И мне так нужна твоя поддержка! Не говори, что ты снова ревнуешь.

Не говори, что ты испугался этих угроз. Не говори, что мы расстаемся! Только не так!.. Не сейчас, когда ты мне так нужен!

У меня не хватало духа произнести вслух эти слова.

― Просто я не верю, что ты сможешь долго ему сопротивляться.

― Я его ненавижу, ― прошептала сквозь слезы.

Он тяжело вздохнул.

― Ладно. Не знаю я, что теперь будет. Посмотрим. Если бы они угрожали только мне… Я знал, что все этим закончится, с того самого дня, как ты решила перевестись в эту гребанную школу.

― Просто не будем больше встречаться в Барвихе. Теперь я сама буду ездить к тебе, или будем гулять по Москве. Всего один-единственный год, и мы оба поступим в МГУ!

Он невесело рассмеялся и снова вздохнул.

― Звучит обнадеживающе. Хорошо, Зефирка! Если ты уверена в том, что говоришь… Как скажешь, так и будет.

Мы еще немного поговорили о наших общих друзьях, о моей прежней школе, еще о каких-то отвлеченных незначительных вещах, а потом он повесил трубку. После этого разговора у меня на душе стало еще тяжелее, а не наоборот, как я надеялась.

Я никак не могла заставить себя выйти из туалета. Все сидела и сидела на этом холодном подоконнике. Пойду на занятия ‒ а там Орлов. Вернусь в свою комнату ‒ что ему помешает снова туда заявиться?

«Знаешь, с того момента, как я тебя увидел, все, о чем я могу думать ‒ это ты…», вспомнила его слова, и сердце забилось быстрее, по телу прошла волна горячей дрожи.

«Сказали… что теперь ты принадлежишь Руслану Орлову. И если я не отвалю от тебя, нам обоим будет плохо», и в моей груди снова разгорелся огонь всепоглощающей ненависти.

Наглый, самоуверенный мажор. Тиран. Собственник. Чудовище…

Клянусь, ты никогда, никогда меня не получишь!

* * *

Хм, а ведь я так и не забрала из того класса свой учебник по обществознанию, а так же тетради и дневник. Может, Орлов их взял, может, девчонки догадались забрать с собой, а может, мои вещи так и остались лежать на том столе.

Началось следующее занятие, и коридоры опустели. По дороге на урок я решила все-таки заглянуть в предыдущий класс, проверить, не осталось ли там чего-то моего. Но не успела подойти к кабинету, как нужная дверь открылась и из нее вышли Руслан Орлов и Марина Симоновна, наша молодая учительница обществознания, явно только-только закончившая институт.

Он обнимал ее за талию…

Парень нагнулся к учительнице, что-то прошептал, и та хихикнула. Легко поцеловал ее в губы, прошелся рукой по пятой точке, обтянутой черной облегающей юбкой. Они попрощались, и пройдя немного в противоположную от меня сторону, она быстро завернула за угол.

От смущения и ужаса у меня в голове все перепуталось. Я стояла ни жива, ни мертва. Мне хотелось провалиться сквозь землю. Оказаться где угодно, но только не здесь, в этом коридоре перед классом обществознания.

Так… развернуться и уйти, пока он меня не заметил!

Но в эту же секунду наши взгляды встретились. Его черные глаза расширились, брови взлетели вверх.

Господи! Только не это…

Глава 10. Условие

Насколько злой, смущенной, сметенной, испуганной я была в этот момент, было не передать словами. Запоздало развернувшись, быстро пошла в сторону кабинета, где сейчас должен был находиться весь остальной наш класс. Только дойти до людного места… прийти в себя и успокоиться, если это вообще возможно!

Но очень быстро Орлов догнал меня и развернул к себе.

― Постой! Да что же ты все время убегаешь?

От его прикосновения все внутри меня перевернулось. Какое из чувств в этот момент было главенствующим, я и сама не смогла бы разобраться. Ненависть, отвращение, злость, страх… или волнение, все то же наваждение, которое не переставало меня преследовать с того момента, как его губы коснулись моей кожи?

Он приподнял мой подбородок, заставив встретиться с ним взглядом. На его щеках появились ямочки, в черных глазах горела насмешка. Я с трудом сдержала желание отпрянуть от его пальцев.

― Не знаю, что ты видела, но ты все не так поняла.

Видела, как он лапал нашу учительницу по обществознанию своими ручищами, целовал и шептал ей что-то на ушко. Не представляю, что тут можно было не так понять!

― У нас с ней ничего серьезного. Она ничего для меня не значит, мы не встречаемся.

― Это не мое дело, что у вас с ней. И я ничего не видела, ― удалось произнести.

― Ну, вид у тебя такой, словно ты нас в постели застала, ― Руслан усмехнулся и провел пальцем по моей щеке. ― Никогда еще не видел, чтобы человек так краснел.

Дернув головой, вырвав у него свою ладонь, я направилась, было, в сторону нашего класса, но тут Орлов снова поймал меня.

― Куда это ты пошла?

Внезапно он прижал меня к стене этого неширокого коридора. В сравнении с этой горой татуированных мышц я почувствовала себя маленьким ребенком. Его черные глаза впивались в мои, дыхание касалось кожи. Мускулистые руки сжимали меня с силой, но нежно, совсем не грубо.

Мне не удалось подавить дрожь, и она прошла по моему телу горячей волной.

― Пожалуйста, отпусти меня, ― прошептала прерывисто.

― Господи, Птичка, да хватит уже вырываться, ― низкий голос сводил с ума.

Эти красиво изогнутые, чувственные губы медленно прошлись по моей щеке и шее… и я поняла, что не могу двинуться с места.

Я снова ощутила его язык на своей коже, его руки неторопливо проникли под мою красную клетчатую юбку, прошлись по бедру, коснулись самого чувствительного места между моих ног. Нежное давление его пальцев вызвало во мне невероятные ощущения ‒ я никогда ничего подобного не испытывала. Совершенно неожиданно для меня самой с губ сорвался негромкий откровенный стон.

Прямо как в том сне. И как в том сне я чувствовала себя абсолютно беззащитной и беспомощной.

Не могу… я его ненавижу! Дима…

Дима боялся, что я не смогу ему сопротивляться. Ему, парню, который назвал меня своей собственностью!

― Не смей меня касаться! ― внезапно выпалила с неожиданной силой.

Перед моим внутренним взором мелькнул образ того мешка с камнями, в который он обещал меня посадить, если я не буду слушаться. Все это время я боялась слово лишнее ему сказать, и все потому, что он мне угрожал, угрожал больше, чем смертью ‒ исполнением худшего кошмара из всех возможных.

Сломил мою волю. Превратил в жалкую тряпку!

Я и сейчас его боюсь. Боюсь, и ничего не могу с этим поделать!

― Не трогай меня, Руслан! ― с огромным трудом заставила себя произнести.

Оторвавшись от моей шеи, он снова встретился со мной взглядом. На его лицо нашла тень, в глазах сверкнули молнии.

― Это все твоя застенчивость скромной бедной девушки? Мне она уже успела поднадоесть! А тебе самой не надоело играть в недотрогу?

― Я… не играю.

― То есть это не ты сейчас стонала, когда я тебя «трогал» и «касался»? Ты думаешь, я не понимаю, что с тобой происходит в моих руках?

― Это была чисто физиологическая реакция. Я просила меня отпустить! И ты больше не сможешь мне угрожать, ― голос предательски дрогнул.

Я вообще не знала, откуда у меня берутся силы на то, чтобы противоречить ему.

― Я знаю, что ты спишь с Мариной Симоновной. Она учительница, это запрещено!

Руслан громко рассмеялся, удивленно и язвительно.

― Да, Птичка! Ты нашла на меня управу ‒ все, я в твоих руках. Да рассказывай, кому хочешь! Думаешь, мне что-то за это будет? Ее выгонят с позором, уволят и нигде больше не примут на работу. Ну, а я лишусь своих маленьких радостей… Серьезно, вперед, расскажи директору ‒ я даже отрицать не буду. Пусть уволят. Я уже и так нашел, кем ее заменить, ― насмешливо улыбнувшись, провел кончиками пальцев по моей щеке. ― Тобой, верно, Ариша?

― Нет, ― прошептала, отвернувшись в сторону.

― «Нет» ‒ это твое последнее слово? ― жестко сжав мой подбородок, Орлов впился в меня взглядом черных глаз, которые всегда пробуждали во мне какой-то дикий, почти суеверный ужас.

Горло сковало спазмом, колени задрожали и подогнулись.

«…сегодня ты отделаешься предупреждением, но если еще когда-нибудь тебе придет в голову проигнорировать мои слова… ты окажешься в этом мешке, а мешок окажется в воде. Сама понимаешь, что это значит. Умеешь плавать или нет ‒ из него ты уже не выберешься», вспомнились его угрозы.

И у меня просто не хватило сил повторить слово «нет».

― Давай так, ― внезапно его тон снова стал мягким, голос — бархатистым, ― сегодня вечером ты придешь ко мне в комнату. Придешь, и я навсегда оставлю тебя в покое. Если же нет, то тогда я сам к тебе приду, Катенька оставит нас наедине… сама понимаешь, что будет дальше. Тогда пощады уже не жди. Решать тебе. Комната 201 мужского общежития. Жду тебя в девять, Ариша.

И отойдя от меня на пару шагов, он улыбнулся и окинул меня хищным взглядом, взглядом уверенного в победе хозяина жизни.

Угрозы и ловушки, подлые бесчестные приемы, запугивание и подкуп ‒ ради достижения цели Руслан Орлов был готов пойти на все.

Сегодня в девять я должна буду прийти в его комнату в мужском общежитии…

Иначе о пощаде можно будет забыть.

Глава 11. Приглашение

Я сидела на кровати, обхватив колени руками. Пыталась заставить себя вернуться к домашней работе и подготовке к экзаменам, но все мои мысли занимала ужасная ситуация, в которой я оказалась.

Это какой-то кошмар!..

Отправлюсь к нему — предам все, во что я верю. Предам Диму, саму себя, все свои принципы, идеалы и убеждения! Стану его игрушкой, послушной марионеткой.

Хуже всего было то, что я понимала, оказавшись с ним наедине, я уже не захочу сопротивляться, не захочу убегать. Эта зависимость, горячий жар, в который меня погружают его прикосновения, станут только сильнее. Станут нестерпимыми.