Новогоднее утро с... Бандосом!

Пролог Елена*

Сквозь туман сна улавливаю легкие, щекочущие прикосновения на шее, достаточно приятные, чтобы вызвать мурашки по коже. Сон был насыщенным, ярким, будто уводил меня в совершенно иной мир. Тянусь с удовольствием, ощущая, как напряжение приятно растекается по телу. Не хочется просыпаться, но реальность заставляет. Замираю, снова почувствовав эти прикосновения. Они слишком реальны, как и жаркое, прижимающееся ко мне со спины тело.

Распахиваю глаза. Какого...?

Оборачиваюсь и вижу...

Твою мать! Только не это.

Обнаженный Дарьял, тот самый "бандос", прижимает меня к себе, его рука уверенно обнимает мою грудь. И что ещё хуже, тело откликается на его прикосновения приятной истомой, как будто вообще не имеет самоуважения.

Мгновенно напрягаюсь, скидываю его руку и пытаюсь сесть, но ощущаю, что не могу. Наручники. Моя рука пристегнута к его запястью. Великолепно.

— Ну ты и сволочь! — раздраженно дергаюсь, тщетно пытаясь освободиться. — Где ключ?

— Тебе тоже доброе утро, — Дарьял расплывается в своей самодовольной, почти кошачьей улыбке, медленно потягивается на кровати и тянет меня за руку.

— Какое нахрен доброе? — толкаю его локтем в бок. — Что ты делаешь в моей постели?

— Ничосе предъявы, — довольно щурится он. — Вообще-то, ты сама меня любезно пригласила.

— Я? Тебя? — закатываю глаза. — Да ну конечно. Немедленно отстегни меня.

— Не могу, — он вальяжно закидывает свободную руку за голову. — Ты сама нас пристегнула, а ключ выкинула.

Серьёзно? Этот мошенник продолжает ухмыляться, а я ничего не помню. Как будто память стерли, оставив только пустоту. Новый год отметила на все сто...

— Хочешь, помогу вспомнить? — Дарьял ведет пальцами вверх по позвоночнику, слегка наклоняется и хватает меня за шею, тянет ближе. — Обещаю, тебе понравится.

И тело предательски отзывается. Внизу живота загорается жаркое пламя и с мурашками поднимается выше, расползаясь по телу.

— Щас, размечтался, — резко скидываю его руку. — Не трогай меня.

— Не нравится? — ухмыляется он, глядя мне прямо в глаза. Его улыбка провокационна, а мой пульс глухо стучит в висках, словно предупреждает, что это совсем не конец. Бабочки в животе расправляют крылья, и я проклинаю себя за эту реакцию.

Дарьял наблюдает за мной, его глаза светятся азартом:

— Ты сама сказала, что Новый год — время чудес. И что, возможно, я тоже могу оказаться чудом. А потом потащила меня в постель.

Мой рот приоткрывается, но слов не находится. Не верю ни единому его слову, но сердце начинает биться быстрее, а в голове звучит только один вопрос: что на самом деле произошло этой ночью?

— Ладно, — говорю, стараясь сохранить остатки самообладания. — Давай разберёмся по порядку. Но если ты опять соврёшь...

Он лишь улыбается, наслаждаясь ситуацией. Чем я думала, когда пустила его в свою квартиру?

— Вспоминай, Леночка. Эта ночь была лучшей в твоей жизни…

Млею от его хрипловатого голоса, что-то внутри меня сжимается, потому что, возможно, он прав. Но как я могла позволить этому случиться? Переспать с преступником, которого все еще планирую засадить за решетку...

***

Дорогие читатели! Мы с Катей рады приветствовать вас в нашей новой книге про ОПЕРОВ. На этот раз история Леночки и накосячившего преступника Дарьяла. Здесь вас ждут взрослые герои, юмор и, конечно же, новогоднее настроение! Добавляйте в библиотеку и читайте, не пожалейте!

Глава 1 Дарьял*

Неделя до Нового года

Работа в этом году закончена. Для меня начинается самое сложное время — праздники. Ненавижу их и не отмечаю никогда. Впереди какое-то безумное количество выходных. Как у людей не едет крыша от безделия? Они еще ходят по магазинам, радостные такие, а через пару недель на весах будут лишние килограммы, а в башке кисель вместо мозга, потому что по телевизору будут показывать фильмы, которые вся страна уже знает наизусть, но все равно смотрит. Меня тошнит от всего этого. Мне скучно без постоянного развития.

Стреляю взглядом на стену, состоящую из полок, от пола до потолка забитых книгами от документальной и технической литературы до художественной. Пора обновлять ассортимент. В соседней комнате у меня что-то вроде персонального спортивного зала и третья комната в просторной квартире жилая. Вот и буду в эти праздники бухать, читать, заниматься спортом и трахаться. Отличная программа, я считаю.

Мужики на кухне гремят посудой. У нас сегодня что-то вроде предновогоднего мальчишника.

Надев чистую футболку, иду к ним. Классические закуски, заказанное в ближайшем ресторане горячее и много — много алкоголя. Наша безумная компания решила знатно оторваться.

Ворон, мировой мужик с огромными связями. Мы работаем вместе, точнее иногда я оказываю ему услуги по своей специализации, и выезжаю на интересные мероприятия по наказанию особенно зарвавшихся ублюдков. Мирон, подполковник ФСБ, вообще непонятно как оказался среди нас, но тоже друг. Медведь — мой бро, тоже одинокий хищник, крупный бородатый, с виду добродушный, но стоит его разозлить, страшно становится даже мне, а я не из пугливых. А еще малой приемник Ворона с нами. Шикарный пацаненок, почти приемный сын нашего пернатого. Умный, хороший стратег, внимательный, управляет людьми отлично для своих двадцать пяти. Компания максимально разношерстная, но каким-то чудом мы все уживаемся вместе и иногда весело бухаем.

С этого и сегодня начинается наше веселье. Мужики вскрывают сразу три бутылки вискаря. Моя кухня наполняется запахом дорогого алкоголя.

— За нас! — Звучит короткий тост от Ворона, и мы заливаем в глотки бухло. Оно обжигает горло и пищевод, медленно стекает жаром в желудок.

Зажмурившись от удовольствия, не спешу закусывать. Мы ж не жрать тут собрались.

Следующий тост от Мира такой же короткий. Мы снова пьем, градус настроения растет. Когда первые пара бутылок сменяются новыми, на кухне уже стоит нестройный мужской гогот, откровенный стёб друг над другом под воспоминания о недавних боевых действиях, которые мы развернули на территории города.

Отламываю зажаренную ногу от курицы. Жадно впиваюсь в нее зубами. Жирная, чуть островатая, с чесноком и какой-то пряной травой становится идеальной закуской под вискарь.

— Мужики, мне тут инфу интересную коллеги на днях подогнали, — расслабленно откинувшись на спинку стула, рассказывает Мирон. — Только это между нами. Вы ж в курсе, ФСБ, все дела, — он пьяно машет вилкой в воздухе.

— Вещай уже, — тоже принимаю более расслабленную позу и делаю ленивый глоток виски.

— Через нас будет проходить состав. В двух последних вагонах по накладным обычные новогодние игрушки, — друг делает интригующую паузу. Фил и Медведь ставят локти на стол, ожидая продолжения. Я вздыхаю и делаю еще глоток виски. Пока мне хочется только напиться.

— Мир, я сейчас тебе всеку, если ты нормально не расскажешь, — все же раздражаюсь я. — Как в сериале, блядь! Че за рекламная пауза?

Мир ржет и показывает мне средний палец. Пьет, закусывает оливье и решает продолжить:

— Наши этими вагонами очень сильно заинтересовались. Сейчас ищут официальный повод, чтобы их вскрыть.

— В ФСБ настолько маленькая зарплата, что игрушки для своих елок вы решили спиздить? — Издеваюсь я.

— ФСБ, Охотник… — По имени меня даже друзья не называют. Я запретил. — ФСБ интересуют замки на этих вагонах. Наши специалисты с такими еще не сталкивались. Что-то совсем новое и сложное. А теперь внимание, вопрос!

— Нахрена так закрывать обычные игрушки? — Хмурю брови.

— Именно! Состав решено задержать на сутки в нашем городе. Проверка документов, официальный рейд перед праздниками и все такое. Может нароют чего интересного, — пожимает плечами Мирон.

— Расскажи потом, чем дело кончится, — прошу друга, открывая очередную бутылку. — Только без трагичных пауз, умоляю.

— Обязательно. Давайте еще по одной, да я домой. Ждут меня, — довольно улыбается Мирон.

— Давайте, да я тоже поеду, — к нему присоединяется пьяненький Ворон.

У мужиков семьи теперь, их ждут. Мы выпиваем и идем провожать этих двоих. Остаемся втроем, свободные и ни разу не трезвые. Чем больше я заливаю в себя вискаря, тем все больше думаю об этом хреновом замке. Если новый, не вскроют они его, ко мне придут. Я ни разу не скромный, знаю, что специалиста по сложным охранным механизмом лучше в этом городе точно нет. Я единственный.

— Мужики, чет я задолбался тут сидеть, — обращаюсь к Медведю и Филу. — Страсть как хочу прогуляться в сторону железной дороги, — хитро улыбаюсь.

Медведь смеется в густую черную бороду. Бухой Фил аж на месте подскакивает, задницей почуяв приключения.

Я только посмотрю на этот замок. Интересно же, что опять изобрели спецы. Пока собираюсь, все же прихватываю с собой инструменты. На всякий случай. Мало ли, вдруг пригодятся по дороге.

Спускаемся на улицу. Прилично покачиваясь и держась друг за друга, прикуриваем от одной сигареты и ждем такси. В конце года с этим тоже проблема.

Как только машина подъезжает, три пьяных мешка с костями, смеясь, толкаясь и матерясь забираются в теплый салон. Водила недовольно на нас косится.

— Не боись, мы не кусачие, — ухмыляюсь я.

— За себя говори, — хмыкает и улыбается Медведь.

В тепле нас прилично развозит. Как оказываемся прямиком перед составом, я лично ни черта не помню. Сраная телепортация!

Спотыкаясь об снег и рельсы, обхожу последний вагон, встаю перед створкой, на которой и правда интересный замок. Я смотрю на него, он на меня. И это определенно вызов!

Глава 2 Елена*

Шесть дней до Нового года

Убираю дела в сейф и закрываю на ключ. До Нового года всего ничего, а настроение стремительно катится в пропасть. Тоже мне праздник придумали. Куплю вина и мандаринов. Идеально под бой курантов.

Переобуваюсь в сапоги, надеваю китель с двумя звездами на погонах и собираю в сумку мелочевку. За стеной раздается дружный мужской ржач. Опера «работают». Невольно усмехаюсь, но в гости не пойду. Меня никто не приглашал, да и с тех пор, как мы расстались с Максом, отношения с остальными членами команды стали натянутыми.

— Лена Юрьевна! Лен, подожди! — слышу за спиной прерывистое дыхание Макса, явно пытающегося догнать меня по коридору.

— Чего тебе, Марьянин? — оборачиваюсь и хмыкаю с издевкой. — Ты вроде женился.

— Да при чем тут это? — отмахивается он.

— Ближе к делу, — нетерпеливо стучу ногтем по дисплею часов. — У меня нет времени на твои душевные метания.

Лукавлю, конечно, времени у меня хоть отбавляй. Особенно одинокими вечерами, но не плакаться же об этом бывшему. Тем более нас связывал только секс. А любовь у Макса случилась с другой. Я приняла и отпустила. Зла не держу.

— Я слышал, ты от нас уходить собралась? — его голос звучит неуверенно, будто он и сам не верит в сказанное.

— Кто у нас такое трепло? — прищуриваюсь и киваю в сторону кабинета оперов.

— И все же... — он делает шаг ближе, явно собираясь на что-то важное, а я с вызовом поднимаю подбородок.

— Ты сейчас пытаешься выглядеть загадочно, или у тебя что-то болит?

Макс смеется и напряжение между нами немного рассеивается. Все же делить нам давно нечего. Мы просто сослуживцы и в какой-то мере приятели. Да и с женой его я в хороших отношениях.

— Ну, собралась, и что? — закатываю глаза, будто он только что спросил что-то совсем глупое. Но мне не по себе, я не планировала раскрывать планы до Нового года. На новом месте еще не все понятно.

— Это из-за меня? — в его голосе слышится что-то вроде раскаяния, и это заставляет меня на секунду задуматься.

— Макс, ты серьезно? — говорю с легким сарказмом, скрещивая руки на груди. — Ты правда думаешь, что я по тебе убиваюсь?

— Да хер знает, стремно все как-то вышло... — он чешет затылок, словно мальчишка, попавшийся на шалости.

— Нормально все. Я не в обиде, — откровенно наслаждаясь его неуверенностью. Не часто такое встречается. Хоть какая-то сатисфакция. — Никто никому ничего не должен.

— Точно? — он вскидывает голову, пытаясь найти хоть малейший намек на сомнение в моем взгляде.

— Абсолютно, — киваю, стараясь не встречаться с ним взглядом. — Но, если ты ещё раз заикнешься об этом, я передумаю.

— Тогда пойдем за примирение, — ухмыляется он довольно, берет меня под локоть и тянет за собой.

— Да мы не ссорились, — качаю головой, но улыбка сама по себе растягивает губы.

— Пошли-пошли, поляна накрыта, — говорит он, а я закатываю глаза.

Опера все же неисправимые. Вхожу в кабинет и сразу в руках появляется «штрафной» стакан с вином. Опера дружно чокаются со мной и переключаются на Шамана, который рассказывает очередную забавную историю.

— Елена Юрьевна. — раздается строгий голос за спиной, и я тут же напрягаюсь.

И начальство здесь. Куда ж без него?

— Станислав Михайлович, а вы здесь как?

— Если пьянку не можешь предотвратить, надо ее возглавить! — Волков улыбается во все тридцать два и отпивает коньяк из бокала.

— А дежурит кто? — смотрю на него с иронией. Не порядок в отделе.

— Тот, у кого жена беременная, — он пожимает плечами, будто это самый логичный выбор.

Оборачиваюсь и встречаюсь с глазами с Дэном.

— Божечки-кошечки... — улыбаюсь, покачав головой. — Ну, конечно, классика жанра.

Его Настя очень неординарная девушка, потому Морозову приходится быть в тонусе двадцать четыре на семь.

— Лен, давай отойдем, разговор есть, — Стас отводит меня в сторону.

Так я и знала, что все не просто так.

— Пойдем ко мне, — заходим в соседний кабинет, где нам никто не помешает. — Что ты хотел?

— Рапорт твой обсудить. В СК собралась?

— Ну, собралась, и что?

— Сговорилась, значит, с Иркой, чтоб меня нагнуть? — его лицо приобретает наигранное выражение обиды.

— Вот нам делать-то больше нечего... — закатываю глаза, качая головой. — Стасик, мир не крутится вокруг тебя, даже если тебе этого очень хочется.

— Язва, — хмыкает он. — Как я без следствия?

— Ой, не прибедняйся, — снисходительно отмахиваюсь. — Придумаешь что-нибудь, как обычно. Да и я не одна у тебя в следствии.

— Ладно, против баб все равно не попрешь. Вот интересное дело. Раскрываешь до конца праздников — и вали на все четыре стороны, — добродушно тянет полковник и отдает мне картонную папку, словно это билет в один конец.

— А если нет? — прищуриваюсь, ощущая, что это предложение явно с подвохом.

— Значит, тебе, там делать нечего, и остаешься начальником следствия у меня, — его тон наполнен вызовом, и я лишь улыбаюсь, сверкая глазами.

— Думаешь так заставить меня остаться? — ухмыляюсь, наклонив голову. — Ты ведь знаешь, что я люблю побеждать…

— Думай, как хочешь, — Стас равнодушно пожимает плечами и будто теряет интерес к этой теме, но я четко улавливаю, что здесь что-то не так.

— А в чем подвох?

— Никакого подвоха, — его глаза чисты и невинны, как попка младенца. — Вот материалы. Свежак. — его взгляд скользит по папке, а потом снова по мне.

— Ла-адно, но я предупреждаю, если это какой-то развод…

— Никакого развода, — скалится Волков и залпом осушает свой бокал.

Открываю дело и мельком пробегаюсь по заявлению.

— Ты издеваешься? — мой голос вибрирует от возмущения. — Пьяные отморы обнесли кого-то. Тут и так все ясно. — фыркаю, пролистывая документы. — И ты реально думаешь, что мне не на что потратить время?

— Значит, проблем не будет? — Стас невозмутимо приподнимает бровь — Результат нужен как можно быстрее. Давят сверху.

Глава 3 Дарьял*

Пять дней до Нового года

«Дзынь, дзынь, дзынь» — звенит в башке. Как тяжело. Нахрен мы столько пили?

«Я больше ни-ни» — нагло вру своему организму, надеясь, что дебилы без чувства самосохранения сейчас наиграются с кнопкой и свалят, а я смогу нормально выспаться.

Звонок повторяется. Вздохнув, сдавливаю пальцами пульсирующие виски. Раньше не замечал, что у моего дверного звонка такой громкий и мерзкий звук.

Зачем мне вообще дверной звонок? Не помню, чтобы кто-то из своих им хоть раз пользовался. Шлюхам и курьерам я открываю сам, а чужие ко мне заходят очень редко. Наверное, аура отпугивает, как в сказках про мрачный лес, когда герой покрывается мурашками при виде темных кривых стволов старых деревьев и зловещего тумана.

Мда. Похоже, в вискаре было что-то тяжелое. Мой пьяный мозг генерирует полнейший бред, а дебилы за дверью снова давят на кнопку звонка.

— Да черт бы вас побрал! — Сжимаю зубы.

Звонок сменяется очень настойчивым стуком. Кажется, по моей двери бьют ногами. Охренели что ли? Кто там такой бессмертный?

Скатываюсь с кровати на пол, смачно шлепнувшись голым торсом о паркет. Поправляю трусы, съехавшие с задницы, и едва продрав глаза, чтобы не собрать все косяки, иду открывать.

Передо мной два незнакомых мужика. Один в кожанке с меховым воротником, а второй напоминает небритый платяной шкаф — высоченный, широкий, с щетиной на щеках. Моя интуиция еще не протрезвела, а от наркоманского бреда в мозгах становится смешно, только эти двое моего веселья не разделяют. Ну да, не все же вчера столько пили.

— Я никого не вызывал… вроде, — хмурюсь, пытаясь хоть что-то вспомнить, но вчерашний вечер в моей памяти сохранился лишь короткими отрывками.

— Мы обычно сами приходим, — заявляет мужик в кожанке и сует мне в лицо корочку.

Продрав глаза, читаю: «Марьянин Максим Олегович. Старший оперуполномоченный…»

Э-э-э… забавная обезьянка в моей голове стучит круглыми железными штуками, никак не вспомню название. Пить, наверное, надо все же меньше.

— Заинтриговали, парни, — кошусь на «платяной шкаф».

— Никакой интриги, — Марьянин делает шаг ко мне. — Дарьял Виданович Сафин, вы арестованы по подозрению в краже вагонов состава № 3443…

Чё, мля?! Какие вагоны я украл? Что они несут? Мы точно вчера только пили? Потому что обычно таких приходов с похмелья у меня не случается. Я начинаю сомневаться в собственном психическом здоровье, а в голове по-прежнему туман и никаких разумных объяснений происходящего.

— Стоп, мужики. Стоп! — Повышаю голос, прерывая опера. — Если это розыгрыш, то мне не смешно.

— Нам же заняться больше нечем, — отзывается «шкаф», — как искать вагоны вместо того, чтобы елку дома с женой наряжать.

— С женой дома надо заниматься другими делами, — вырывается у меня. Взгляд «небритого платяного шкафа» темнеет, ладони сжимаются в крупные кулаки. — Ладно-ладно, извини, — поднимаю ладони вверх. — Так кто вас прислал? Ворон?

Марьянин хмурится, затем странно хмыкает и закатывает глаза. Похоже, эти двое знакомы, только вот ордер, который впихивают мне в руки, не похож на розыгрыш от друзей. Я в документах разбираюсь достаточно, чтобы отличить подлинник от подделки, и мне больше не весело.

— Парни, у меня только один вопрос: вы у меня в квартире что искать собираетесь? Пропавшие вагоны?

Майор неожиданно усмехается. Пропускаю обоих оперов в квартиру. Бред же. Как я мог стащить два вагона! Это же, мать его, ВАГОНЫ, а не часы в ювелирном. Какая-то невнятная дичь.

«Шкаф» уходит за понятыми.

— Штаны надень, — кивает на мои трусы майор.

— Я все равно не понимаю, что вы хотите тут найти, — отвечаю ему.

— Улики, — Марьянин идет за мной в единственную жилую комнату.

Следит за тем, чтобы я оделся и ничего не выкинул. Смешно. Если я захочу что-то сделать, они нихрена не поймут. Парни, вероятно, не знают, к кому пришли. Я — хороший мальчик, пока мне интересно, что происходит. И мне действительно интересно, что за прикол с этими вагонами и кто решил меня так подставить.

Народу в моей квартире становится больше. Понятые, соседи, смотрят на меня так, будто видят впервые. Скорее всего так и есть. Хорошего охотника от плохого отличает не только умение стрелять и выслеживать добычу, но и отлично маскироваться. В моей работе умение быть «хамелеоном» имеет огромное значение. Я точно знаю об этих людях больше. Например, полноватая Арина преподает в педагогическом колледже и каждый день в восемь вечера выгуливает своего рыжего кота, а высокий и худощавый Эрнест — жалкий подкаблучник, который не от хорошей жизни с женой завел себе аж двух любовниц, и все три женщины содержат этого «несчастного» задрота.

Опера профессионально ищут. Снова ищут. Еще ищут. Вагонов нет, уже хорошо, значит я еще не совсем крышей поехал. Ощупывают мое барахло. «Шкаф» хмурится, лезет в один из карманов.

— Если ты нашел там сто баксов, оставь себе, — прислонившись к стене между двумя комнатами, ухмыляюсь я. Соседи неодобрительно на меня косятся, а этот чел вынимает из кармана моей куртки две игрушки, больше похожие на мужские причиндалы из секс-шопа, только с веселыми блестками на мошонке и милыми, разноцветными ленточками.

— Макс, я нашел! — Голосит опер. — Понятые, прошу обратить ваше внимание. В кармане куртки подозреваемого обнаружены эротические ёлочные украшения, точно такие же, как были в пропавших вагонах.

Я стекаю по стене в диком, истерическом гоготе. Сажусь на пол, стучу об него пятками и ржу. Такого цирка я еще не видел.

— Порноигрушки? Серьезно? — Отсмеявшись, смотрю на оперов снизу вверх.

— Дарьял Виданович, вам придется проехать с нами, — официально сообщает мне старший.

— Лучше бы вы нашли вагоны, — бормочу себе под нос.

— Если ты расскажешь нам, где они, всем будет проще, — догоняет меня голос «шкафа».

— Мне теперь самому интересно. Пять минут и я буду готов.

Глава 4 Елена*

Откинувшись на спинку кресла и закинув ноги на стол, сижу в своем кабинете и наслаждаюсь утренним кофе. Напиток крепкий, как моя выдержка, и горячий, как мои нервы. Особенно когда дело касается работы с проблемными делами. Именно таким наградило меня вчера начальство, возлагая большие надежды.

Прикрыв глаза, медитирую, чтобы очистить голову от постороннего шума и еще раз, свежим взглядом, перечитать все материалы. Мне надо всего несколько минут, и я буду в полной боевой готовности. Вдох-выдох, вдох-выдох, глоток кофе, сигарету бы еще, но…

В коридоре слышатся тяжелые шаги. Судя по тому, как быстро они приближаются — по мою душу. Едва успеваю скинуть ноги со стола, как дверь без стука открывается и мой утренний покой мгновенно разлетается в клочья.

— Лен, доставили, — раздается голос Макса. Я перевожу на него взгляд, стараясь удержать лицо в нейтральном выражении, несмотря на нарастающее раздражение. «Доставили», значит. Интересно посмотреть на этого камикадзе.

В кабинет входит мужчина — осанка вызывающе уверенная, взгляд дерзкий. Очевидно, считает себя центром вселенной. Тонкая, не слишком дружелюбная улыбка трогает мои губы. Занятный персонаж.

— При-вет, — тянет он тоном, который мгновенно пробуждает во мне желание придушить его собственными руками. Вот ты какой: "Дарьял Виданович Сафин". Отлично. Похоже, скучать в ближайшие часы мне не придется.

Приятная дрожь предвкушения прокатывает по коже. Люблю осаживать таких зажравшихся наглецов и показывать, кто здесь главный.

— Здравствуй, Сафин, — отвечаю я холодно, скрещивая руки на груди и пристально его разглядывая. — Присаживайся, не стесняйся, — чуть прищуриваюсь. — Я тебя не съем.

Хочется еще добавить «наверное», но не стоит. А то вкусная трапеза закончится, так и не начавшись.

— Ого, какая серьезная дама, — ухмыляется он и усаживается на стул, не сводя с меня взгляда. — Честно сказать, не думал, что арест может быть таким... приятным.

Поднимаю бровь и улыбаюсь едва заметной, но явно саркастичной улыбкой.

— Поверь, Сафин, приятно тебе здесь точно не будет, — кидаю ему на стол папку с документами, и он лениво ее открывает, словно уже знает ее содержимое.

— Ой-ой, какие мы грозные, — он дурашливо качает головой. — Может, сразу расскажешь, что я должен сделать, чтобы ты стала немного добрее?

— Начни с чистосердечного признания в краже вагонов, — отрезаю я, наблюдая, как уголки его губ снова поднимаются.

Вот же непробиваемый. Думает, что все сойдет с рук? Не в этот раз, мне ой как надо в короткие сроки найти виновного. Или назначить, что, в сущности, я сделаю с одинаковым удовольствием.

— Вагоны, да? — протягивает Дарьял, как будто раздумывая над тем, что еще сказать, чтобы вывести меня из себя. — Ладно, признаюсь: я их украл, потому что хотел сделать подарок. Подумал, что украшения на елку могут пригодиться.

— Кому?

— Тебе, товарищ майор.

Я закатываю глаза, чувствуя, как терпение приближается к своей границе.

— Слушай, Сафин, у меня нет ни времени, ни желания на твои шутки. — Я подаюсь вперед, упираясь руками в стол и пристально смотря ему в глаза. — Либо ты начинаешь говорить правду, либо я сделаю все, чтобы ты провел здесь столько времени, что забудешь, как выглядит нормальная жизнь.

Он не отводит взгляда; напротив, его глаза начинают светиться азартом. Кажется, мой тон лишь разжигает в нем желание спорить и провоцировать.

— О, давай попробуем. Думаю, это будет весьма... увлекательно, — Сафин наклоняется ближе, не отрывая взгляда. — А если я скажу, что ты мне нравишься, это что-то изменит?

— Губа не дура, — фыркаю, иронично прищуриваясь. — Ты мне не нравишься. А теперь давай вернемся к вагонам. Откуда у тебя эти игрушки?

Кладу перед ним пакет с разноцветными разрисованными стеклянными членами. На вкус и цвет, конечно… Дарьял делает вид, что задумался, постукивая пальцами по столу.

— Может, я просто хотел создать праздничное настроение? Порадовать окружающих, — снова улыбается наглой улыбкой.

— Ты вообще осознаешь, насколько все серьезно? — я вздыхаю, ощущая, что его поведение действует мне на нервы. — Это не шутка, Сафин. Мне нужна правда. Как можно быстрее.

— Хорошо. Правду, так правду, — он щурится, как довольный кот. — Я понятия не имею, откуда у меня взялись эти игрушки, — вдруг серьезнеет, его взгляд становится более сосредоточенным. — Может, кто-то решил подставить меня?

Я ненадолго замолкаю, изучая его выражение. В этом человеке есть что-то, что заставляет меня усомниться в его виновности. Или он просто мастерски умеет играть? Впрочем, сейчас это не имеет значения. Других подозреваемых нет, а на этого улик целый набор.

— Твой фейс на камерах, — показываю ему распечатку. — Твои пальцы на замке, при входе на территорию, — достаю еще один документ. — Что на это скажешь?

— Я был там, но никакие вагоны не угонял, — пожимает плечами. — Ищи кому это выгодно.

— Мне проще на тебя повесить, — медленно произношу я, наконец отрываясь от него и опускаясь обратно в свое кресло. — И закрыть дело в короткий срок.

Он ухмыляется и кивает:

— Вешай. С удовольствием посмотрю, как ты попробуешь меня "дожать". Может, это станет началом наших отношений?

— Каких еще отношений? — огрызаюсь я и поднимаю трубку стационарного телефона. — Дежурный, забери подозреваемого в камеру.

Делаю вид, что переключаюсь на свои дела, но все еще ощущаю взгляд на себе. Этот день обещает быть долгим, а Сафин — настоящим испытанием. Интересно, кто первым сдастся?

Глава 5 Дарьял*

Лежу на жесткой шконке, закинув руки за голову. Пристально смотрю в потолок, пытаясь восстановить события вчерашнего вечера. Все безрезультатно, как будто пытаюсь собрать пазл, у которого половину кусочков просто выбросили. Мрак, темнота, пустота, словно нам в алкоголь что-то подсыпали, чтобы память стерлась. Обычно ведь такие вещи я не забываю, но сегодня все иначе. Моя подозрительная натура начинает искать виноватых, только вот кроме своих, я вчера ни с кем не пил и даже не ел.

Черт! Черт! Черт!

Стучусь затылком о плоскую подушку и скриплю зубами от приступа сильной головной боли. Встряска мозгов не помогает, в отделе памяти все явно ушли в отпуск.

Хлопаю по карманам штанов по привычке пытаясь найти мобильник, только я его дома оставил, а тут все равно бы отобрали. Другу надо позвонить, пусть вытаскивает отсюда мою задницу. На свободе буду разбираться и с вагонами, и с тем, кто меня так подставил.

Вот какой смысл в том, что я могу открыть эту клетку в любой момент? Выйду, и что дальше? Оперативники точно не будут в восторге. За попытку побега повесят еще одну статью и пару самых грязных дел. Я уверен, что прекрасная Леночка с легкостью провернет нечто такое, особенно после нашего с ней милого знакомства.

А Леночка ведь и правда прекрасна. Ее строгое лицо так и стоит перед глазами. Холодный взгляд, пробирающийся под кожу, даже под такую толстую шкуру, как у меня. Это уже дорогого стоит. А усмешка! Циничная, стервозная. Ее острые когти могут оставить шикарные царапины на моей спине, но сейчас меня привлекает не секс, а интеллект. Трахать умную, знающую себе цену женщину — это все равно, что есть самый дорогой десерт в мире, а его положено смаковать еще до этапа дегустации, наслаждаясь формой и ароматом. Чем я и планирую заняться. По крайней мере, это поможет мне не сдохнуть тут со скуки, если друзья не поторопятся вытащить мой зад на свободу.

Поворачиваю голову в сторону сокамерника — здоровяк с фингалом под глазом и потрепанной одеждой. Похоже, ночь у него была не из лучших.

— За что тебя? — лениво интересуюсь, пытаясь как-то переключить мысли с Елены и хреновых вагонов.

— Драка, — бурчит мужик, жуя что-то, что выглядит как остатки его терпения.

— Понял, — киваю, не особо впечатленный. — Жесткая ночь была. Курить хочется, а нечего, — вздохнув, снова провожу ладонями по пустым карманам. — У тебя есть? — Сажусь и внимательно смотрю на мужика. Сокамерник качает головой, продолжая размышлять о чем-то своем.

Паршиво…

Ложусь обратно, прикрываю веки и собираюсь немного подремать, чтобы время хоть чуть-чуть ускорилось. Только у меня начинает получаться, как к решетке подходит кто-то из оперов. Мужик вытаскивает из кармана пачку сигарет и протягивает мне через прутья.

Забавно. Обшариваю взглядом все углы, но камер наблюдения тут не появилось.

— Что это? — настороженно прищуриваюсь, спрашивая опера с четками в свободной руке. На его лице ни намека на улыбку, но в глазах читается саркастическая насмешка.

— Подарок, — бросает он и, не дожидаясь моей реакции, разворачивается и уходит.

Я ухмыляюсь. Елена Прекрасная, слишком очевидно. Как же так? И за что мне такое счастье от вас привалило? Решили, что меня можно купить за никотин? От него я, конечно, не откажусь, ну а тебе, Леночка, придется очень постараться, чтобы раскрутить это дело. Вариантов нет, повесить его на себя я тебе не дам.

Беру сигарету, закуриваю и смотрю на сокамерника, который теперь смотрит на меня с явной завистью.

— Не грусти, братан, — говорю ему и протягиваю сигарету. — Прорвемся.

Он криво улыбается, и мы сидим какое-то время в тишине, наслаждаясь затяжками. От столь увлекательного занятия нас отвлекают тяжелые шаги. Второй опер пожаловал.

— Слушай, сделай мне одолжение, — прошу его, перебивая на вдохе. — Я тебе номер продиктую, на том конце будет Ворон. Знаешь такого? — Опер вздыхает и закатывает глаза.

— Ну, допустим, знаю, — кивает он.

— Тем лучше. Позвони этому пернатому от моего имени и скажи, пусть подъедет, мне очень нужно с ним поговорить. Я в долгу не останусь.

Опер достает мобильный из своего кармана и отходит в сторону, а мне остается только ждать, когда друг приедет и официально заберет меня отсюда.

Я снова падаю на лавку, вытягиваюсь и прикрываю глаза. Лена... Остроумная, смелая и чрезмерно уверенная в себе. И, черт, как же она меня заводит! Фантазии о том, какой эта женщина может быть в постели, сами по себе начинают роиться в голове. Строгая, требовательная, возможно, даже немного жесткая, как на допросе.

Моя улыбка становится шире, и я почти забываю, что нахожусь в обезьяннике. Да и думать тут все равно пока не о чем. Никаких вводных данных по моему делу нет. Я умудряюсь заснуть с этими фантазиями на подкорке. Сквозь сон слышу стук острых каблуков, которые вот-вот начнут вспарывать бетонный пол.

Лена… Я понимаю это еще до того, как она останавливается около камеры, сложив руки на груди. Прохладно смотрит сверху вниз. Так и хочется поцокать языком с комментарием: «какие мы строгие, боюсь-боюсь». Вместо этого делаю вид, что сплю, наблюдая за ней сквозь ресницы.

— Сафин, — строго произносит Леночка, растягивая мою фамилию так, что она звучит почти как насмешка. — Смотрю, ты тут обживаешься. Заводишь новых друзей, — стреляет своими красивыми глазами сначала на дверь, а потом на притихшего сокамерника. — Как тебе местные условия? — Усмехаюсь. — Ты правильно делаешь, привыкай. В скором времени они станут твоим вторым домом.

— Спасибо, Леночка, — дразню эту стерву в погонах. — Твоя забота так... вдохновляет.

— Рада, что ты это ценишь, — парирует она, едва заметно улыбнувшись краешком губ. — Но помни, это еще цветочки. Если не расскажешь про украденные вагоны, самые высокие американские горки покажутся тебе безобидным развлечением.

— Ты такая сексуальная, когда угрожаешь. — Каюсь, не удержался! Ее взгляд вспыхивает мимолетной злостью, но Лена берет себя в руки и поднимает выше подбородок. — Может, проведешь мне экскурсию по местному парку аттракционов? Как говорится: «А всех можно посмотреть?».

Глава 6 Елена*

Еду домой, наслаждаясь тишиной в машине и прокручивая в голове все, что произошло за день. Дарьял Сафин... Дерзкий, самоуверенный, наглый до зубовного скрежета. И почему-то это... цепляет. Хотя цеплять не должно. Я работаю с фактами, а не с эмоциями. Этот парень точно замешан в чем-то крупном. Моя задача — найти доказательства и отправить его туда, где остроумие быстро иссякнет.

С усмешкой вспоминаю его наглую улыбку и фразу про то, что я должна приготовить ему ужин. Да уж, мечтатель. Ужин ему. Харя треснет, если я начну каждому бандосу ужин готовить. Даже в обмен на чистуху.

Хотя... мысль о еде неожиданно застревает в голове. Не приготовить ли мне сырники. Такие, как в детстве. Со сгущенкой. Продуктов у меня, конечно, нет. Сладкое я не ем, но все же сворачиваю к магазину. Мистика, не иначе. А может гипноз, работающий удаленно. Как бы то ни было, я уже паркуюсь и иду в супермаркет.

Лена вышла на охоту за продуктами. Кому рассказать, не поверят.

Едва успеваю войти в разъехавшиеся двери, как на меня буквально налетает оживший символ Нового года — Дед Мороз собственной персоной. Его мешок с "подарками" такой огромный, что чуть не сбивает меня с ног.

— Ох ты ж! Простите, милая леди! — бодро восклицает он, поправляя красную шубу и бороду.

— Леди? — прищуриваюсь я. — Да ты пьян, дед? Под ноги совсем не смотришь. Может ночь в обезъяннике вернет тебе ясность ума.

— Не надо обезъянника, — машет он руками в красных варежках. — Я с важной миссией! — восклицает, выуживая из мешка нечто, напоминающее свернутую карту.

— Это еще что? — хмурюсь, слегка отступая назад. Вот только приключений мне и не хватало для полного счастья.

— Предсказание! Бесплатное, новогоднее! — Дед Мороз торжественно вручает мне свиток. — Давайте посмотрим, что вас ждет!

Раздраженно закатываю глаза. Ох уж эти маркетинговые уловки. Но чтобы поскорее отвязаться, я киваю. Дед Мороз разворачивает свиток и с видом прорицателя объявляет:

— "Ваша судьба свяжется с наглым, лысым и независимым существом, которое кардинально изменит вашу жизнь."

— Лысым? — возмущенно приподнимаю бровь. — Это еще что за намеки?

— Это судьба, милая дама! — говорит Дед Мороз, подмигивая, а затем убегает, размахивая своим мешком.

— Ну точно пьян, — бурчу себе под нос, входя в магазин и стараясь поскорее забыть этот цирк.

"Конечно, сырники для себя. Просто захотелось чего-то утреннего, легкого, домашнего", — убеждаю себя, бросая в корзину пачку творога, яйца и ванильный сахар. Сладкое я, конечно, не ем, но… Ладно, пусть будет и для него тоже. Просто в качестве эксперимента. Хочется фейспалмить с себя самой. Без анестезии я такой позор не переживу. Беру еще бутылку сухого красного. Во всеоружии двигаю к кассе.

Поднимаюсь на лифте, по дороге рассматривая свое отражение. Помада смазалась, но в целом не критично. Глаза только уставшие и пара новых морщин появилась. Вот откуда они лезут? А главное за что? Маску что ли сделать какую?

Какая нахрен маска? Настроение уходит в минус. Упасть бы в кресло без сил, но я придумала себе геморрой на вечер с сырниками. Идиотка! Но не выкидывать же продукты.

Около двери меня встречает орущий кот. Лысый, как гладильная доска, и такой же мерзкий на вид. Это что еще за чудовище?

— Ну и что ты здесь делаешь? — спрашиваю его и устало вздыхаю. — У тебя есть дом? А может, другой подъезд? Туда и топай. Пока я добрая.

Ну, Дед Мороз! Я тебе за такие предсказания не то, что ночь в обеъяннике устрою…

Кот лишь продолжает противно скрипеть в ответ и трется о мою ногу. Брезгливо отодвигаю его носком сапога в сторону и открываю дверь. Но этот шустрый тип каким-то образом успевает просочиться в квартиру через щель.

— Эй! Ты что делаешь?! — возмущенно кричу я и торопливо спешу поймать прохвоста. Еще чего не хватало! Ловлю кота за шкирку и выдворяю обратно на площадку. — Иди гуляй. Ты мне тут не нужен.

Он хмурится, сдвигая складки на лбу и остается сидеть под дверью, а я, проклиная все на свете, прохожу на кухню. Открываю бутылку вина, наливаю себе бокал и включаю какой-то тупой сериал про ментов. Идеальный вечер. Если бы не сырники.

Обреченно вытаскиваю продукты из пакета и достаю тарелку. Осталось только вспомнить, как все это делается. Сначала кажется, что навык атрофировался за ненадобностью, но вскоре мышечная память возвращается. И все становится замечательно. Только вот истошное "Мяу!" за дверью рушит всю идиллию.

— Ты издеваешься? — рычу я, прибавляя громкость телевизора. — Даже реклама на федеральных каналах менее назойлива, чем ты!

Но этот наглый тип не сдается. Мяуканье становится все громче и настойчивее. Кот буквально завывает у меня под квартирой, нещадно действуя на нервы. Выпив еще полбокала, сдаюсь и иду открывать дверь.

— Слушай, ты либо уходишь, либо замолкаешь, — строго говорю я, глядя в его наглые глаза. Кот же, словно нарочно, делает шаг вперед и заходит в квартиру.

— Ну ладно! Побудешь до утра, но потом, — поднимаю палец, словно школьному хулигану, — по своим делам. Ясно?

Кот нагло проходит на кухню, словно здесь его дом. Вынимаю из холодильника что-то, что может сойти за кошачью еду, и ставлю ему в миску. Пока он ест, я придумываю имя.

— Ладно, будешь Муж, — говорю, глядя, как он шумно жует остатки курицы. — Почему? Потому что такой же наглый и делаешь все по-своему.

На ночь оставляю его за дверью спальни, но этот коварный тип все равно пробирается внутрь, забирается ко мне в постель и нагло лезет под одеяло. Мерзнет что ли? Мне вообще фиолетово, не я брила его налысо.

— Слушай, мы так не договаривались, — бормочу, но уже ничего не предпринимаю. — Может, ты еще утром чай мне заваришь?

Кот в ответ тихо мурлычет, а я сдаюсь. Ладно, уговорил, спи рядом. Как муж на час. Точнее на ночь.

Утром, собираясь на работу, забираю приготовленные сырники. Конечно, для Дарьяла. Выставляю Мужа за дверь и, напоследок бросив: "Чтобы к вечеру тебя здесь не было!", ухожу.

Глава 7 Дарьял*

Бессонная ночь на лавке в камере не добавляет оптимизма. Остаться в таких условиях на несколько лет мне совсем не улыбается. Широко зеваю, пока меня снова ведут в допросную.

— Доброе утро, Ворон, — приветствую друга. Вечером мы кое-что обсудили, он обещал попробовать помочь.

— Вот скажи мне, как ты умудрился? — Смеется он. — Я честно пытался себе представить, как вы, пьяные идиоты, прете куда-то два вагона. У меня не получилось. Что происходит, Охотник?

— Если бы я знал, меня бы тут не было. Вытаскивай меня уже отсюда, будем разбираться.

Вместо ответа открывается дверь и нам приносят документы.

— Стас все подписал и просил передать, если нарушите условие договоренностей, он лично вас обоих посадит на двадцатку, — сообщает нам уже знакомый мне опер. Напоминаю себе, что парня надо будет обязательно отблагодарить.

— Нормально все будет, Шам, спасибо, — пожимает его ладонь Ворон. — Едем или тебе тут понравилось? — издевается надо мной.

— Едем, — поднимаюсь, думая о том, какой сюрприз уже совсем скоро ждет мою прекрасную Елену. А я предупреждал…

Иду за Вороном к его машине. Скользко на тротуаре, обувь у меня для такой погоды не подходящая, как на лыжах. Когда из дома забирали, такого треша не было. Видимо, был небольшой «плюс», а сейчас подморозило.

Поскользнувшись прямо у открытой двери, сажусь в теплый салон автомобиля и прикрываю глаза. Хорошо на свободе, помыться бы еще. Я прямо чувствую, как от меня воняет этим обезьянником. Заказываю еду на свой адрес. По такой погоде доставлять ее они будут долго, а заморачиваться с готовкой у меня нет настроения, есть дела гораздо интереснее.

Поднимаемся с Вороном ко мне в квартиру. Прошу его подождать немного и, прихватив полотенце, иду под долгожданный душ.

— Хорошо-о-о, — тяну от удовольствия, подставляя лицо под тугие струи воды и вдыхая влажный пар, зависший вокруг меня плотным облаком. Надо бы отопление подкрутить, прохладно дома.

Выхожу из ванной как раз вместе с приездом курьера. Ворон забирает заказ. Парень странно косится ему через плечо прямиком на полуобнаженного меня.

Подмигиваю ему, бледнеет, а я ржу, скрываясь в спальне.

Что за олени пошли? Все мысли ниже плинтуса, аж противно. Потому он и курьером работает, что мозги набекрень!

Надеваю штаны, чистую футболку и чувствую себя почти счастливым. Иду на кухню. Ворон успел разобрать пакет. У нас две порции теплого салата с говядиной, ребрышки с соусом барбекю и овощи с мангала. Суровая мужская еда, пива только не хватает, но что-то я не рискую пока пить. Вдруг завтра выяснится, что вагонов мне было мало и я по пьяни спёр Луну.

Было бы очень смешно, если бы не было так грустно, как говорится. Едим с Вороном, задумчиво глядя друг на друга.

— Как так получилось, что Фила и Медведя не оказалось со мной в камере? — Задаю ему вопрос, который не озвучил Леночке. Не сдавать же мужиков, раз их не взяли.

— Против них нет ничего. Везде только ты наследил.

Ситуация становится еще подозрительнее.

— Наследил? Я? Ворон, ты прикалываешься сейчас? — откладываю вилку и смотрю на него как на полного идиота. — Я не просто замки вскрываю, я хренов хамелеон! Я всегда защищаюсь от следов, я внешность меняю, в дома захожу спокойно, ни одна камера не считала, потому что знаю, как обойти каждую. И я наследил? — ставлю локти на стол и подпираю кулаком подбородок. Мне даже интересно, как он это объяснит.

— Так вы бухие в дрова были.

— И? У меня все это на уровне инстинктов работает. Не мог я так облажаться. Не-мог! — припечатываю ладонью по столу.

— Может быть это не алкоголь, а излишняя самоуверенность? — хмыкает Ворон.

— Ты знаешь, что я лучший, — огрызаюсь на него.

— Знаю, но все промахиваются. Если не ты, то кто?

— Вот это уже хороший вопрос. Над ним я как раз и думаю. Очевидно, что меня подставили. Надо найти эту гниду раньше ментов. Я сам с ним все решу, — угрожающе сжимаю кулаки. Вены на предплечьях набухают, пальцы хрустят и разжигается совсем иной аппетит. Мне хочется мести.

— Врагов у нас всегда хватает. У тебя есть варианты? — Ворон подхватывает эту мысль.

Мы начинаем ее раскручивать, прикидывая, у кого есть возможности провернуть нечто подобное незаметно для нас. Список получается очень короткий. Отдаем Филу, чтобы пробил каждого.

Пока пацан работает, мы копаем дальше, но везде тупик. Неужели и правда я?

Через час Филипп отчитывается по нашим потенциальным трупам. Один из страны с семьей улетел на праздники, другой был на деловой встрече, которая, конечно же, затянулась до утра. А третий вообще в больнице с аппендицитом. Забавно. Я давно не чувствовал себя таким идиотом.

Ворону ехать пора. Он меня оставляет, а все думаю, кто же мог так меня подставить?

К вечеру решаю прогуляться. С неба срывается снег, под ногами поскрипывает ледяная корка, небольшой мороз щиплет открытые участки кожи, а с дороги разносится тихое шуршание шин ползущих по скользкому полотну автомобилей. Покупаю себе крепкий кофе для очистки мозгов. Да и спать сейчас некогда. Быстро закрыть этот вопрос — дело принципа.

Обжигаю губы, отхлебнув из бумажного стаканчика. Матерюсь и перехожу на другую сторону улицы. Медленно иду мимо украшенных витрин магазинов, сворачиваю в подворотню и пересекаю двор, оказываясь прямиком возле бара. Из его окон на улицу льется теплый желтый свет. Черные рамы и дверь в стиле лофт с заснеженными завитками из металла предают этому место какой-то притягательности. Зачерствевшая за всю жизнь душа немного оттаивает и губы трогает подобие улыбки. Тут у меня знакомый трудится вечерами. Иногда я прихожу, чтобы послушать его истории, но об этом лучше никому и никогда не говорить.

Седовласый бармен в клетчатой рубашке улыбается мне, приподняв классическую ковбойскую шляпу. Он много путешествовал по миру, пока не осел здесь.

Присаживаюсь у стойки, меняю остывший кофе на горячий и задаю ему вопрос:

Глава 8 Елена*

С какого хрена Стас решил, что его решения важнее моих усилий? Отпустить подозреваемого! Моего!

Врываюсь в его кабинет без стука.

— Леночка, — тянет он с этой своей фирменной усмешкой. — Чего так рано?

— Не Леночка я тебе! — рявкаю, хлопнув папкой о его стол. — Ты зачем отпустил подозреваемого?

— Потому что я могу, — заявляет Стас, как будто это все объясняет.

Все, моя чаша терпения переполняется. На эмоциональном автопилоте я начинаю давать ему «лекцию» о важности следствия, порядках в отделе и уважении к моему труду. Он терпеливо слушает, потом машет рукой и говорит:

— Лен, ну чего ты кипятишься? У меня тоже есть свои соображения.

— Какие нахрен «соображения»? — спрашиваю я, прищуриваясь.

— Он чист, — отвечает он с таким видом, будто только что объявил, что изобрел вечный двигатель. — Ну или почти.

— Почти?! Ты серьезно? — мои руки сжимаются в кулаки. — У меня есть улики, записи с камер, отпечатки! А ты… ты просто взял и отпустил его?

— Лен, ты перегибаешь. За Сафина поручился один очень серьезный человек.

— И что?

— Назначь другого виновным, — пожимает он плечами и хитро щурится. — Попроси оперов они тебе десяток претендентов найдут, там же, на вокзале.

Стас явно наслаждается своим спектаклем, а я… Я мысленно швыряю в него стулом.

— Знаешь, — выдавливаю сквозь зубы, — я найду доказательства его вины.

— Если он виновен, ты это обязательно докажешь, а пока я спокоен.

Стас смотрит на меня, как на нашкодившего ребенка, которого он только что застал с конфетами.

— Обязательно докажу! И ты сам повесишь на него все елочные игрушки, что он украл!

Волков лишь разводит руками и, словно издеваясь, посмеивается. Раздраженно фыркаю. Разворачиваюсь на каблуках и выхожу, громко хлопнув дверью.

В своем кабинете расхаживаю из стороны в сторону и сыплю проклятия на головы мужского пола. Сговорились они видите ли! Ну ничего, я еще поставлю их обоих на место.

Приоткрываю окно и достаю сигареты. Жадно затягиваюсь и выдуваю струю дыма на улицу. Распутать это дело становится все больше принципиальных причин. Ситуация с Сафиным вызывает смешанные чувства. Раздражение не собирается утихать, а я становлюсь, как паровой котел. Надо взять себя в руки и успокоиться, пока ничего нигде не рвануло.

Так некстати вспоминаю про сырники, которые так старательно готовила утром и подгорать начинает сильнее. Выкидываю окурок в окно, достаю баночку с завтраком для Дарьяла. Подавив первый порыв выбросить в мусорку, наливаю кофе и решаю устроить себе гастрономическое наслаждение. Тем более что сырники и правда получились вкусными.

А чтобы привести мысли в порядок, решаю поработать над материалами дела. И что я нахожу? Машина. Черный внедорожник, засветившийся вблизи станции. Вот она, ниточка! Номера скрыты, но камеры на перекрестке могли зафиксировать. Отправляю запрос. Будет за что зацепиться.

Едва успеваю разделаться с текучкой, как телефон призывно вибрирует, привлекая внимание. Ирина, жена Стаса и моя подруга.

— Привет, — принимаю звонок. — Ты по делу или?..

— Чет так грустно, — издалека заходит она. — Пошли в бар? Я угощаю.

— Тебя не смущает, что я на работе? — хмыкаю я, откинувшись на спинку кресла.

— Я тебя умоляю, — смеется Ира. — Когда это кого останавливало.

Вот же змея-искусительница.

— Давай, Лен. Тысячу лет не виделись, — контраргумент просто сносит наповал.

— Ладно, договорились, — вздыхаю я, окончательно сдавая позиции. — Но домой заеду, не хочу шастать по барам в форме.

Быстро собираюсь и без малейшего сожаления ухожу с работы раньше на несколько часов. Просто из вредности. Сажусь в машину и еду домой, в аккурат успевая проскочить до наступления традиционных вечерних пробок.

Около двери меня встречает Муж. Этот лысый кот сидит, как царь, и орет так, будто я опоздала на прием.

— Снова ты? — удивляюсь я. — Мы же договаривались: ночуешь один раз, а потом ищешь свой дом в другом месте. Но нет! Опять ты тут. Еще и требовательный, как начальник.

Кот мяукает, трется о мои ноги и с вызовом смотрит, мол, попробуй не впусти. И я отчетливо понимаю, что у меня нет сил его прогнать. Вздыхаю, открываю дверь, и он тут же заскакивает внутрь, как будто это его квартира.

— Ты просто злоупотребляешь моей добротой, — ворчу я, ставя ему миску с едой на кухне. — Но, если завтра ты снова здесь будешь, я тебя точно сдам соседям. Или завещаю дворнику.

Пока кот ест, я переодеваюсь.

— Слушай, ты хоть знаешь, что такое личные границы? Или у тебя принцип — ломлюсь, куда хочу? — кот что-то скрипит на своем кошачьем и звякает блюдцем о кафельный пол на кухне. — Может, найдем тебе нового хозяина? Напишу в домовой чат, вдруг кто потерял это чудовище.

Фотографирую его. Муж позирует с таким недовольным видом, как будто он звезда, а я надоедливый папарацци. Смеясь, треплю кота по наглой лысой морде и ухожу на встречу с подругой.

Бар встречает меня теплым светом и тихой музыкой. Ирина уже за столиком, машет мне рукой. Иду к ней, стягивая по дороге пальто.

— Ну, рассказывай, — требует она, как только я сажусь.

Мы болтаем обо всем и ни о чем: о ее планах после декрета, о Стасе, о моей новой головной боли в виде дела с елочными игрушками. Постепенно настроение улучшается, и я начинаю расслабляться. Но ненадолго.

— Лен, извини, — Ирина смотрит на экран телефона. — Домой надо. С дочкой что-то случилось.

— Иди уже, — закатываю снисходительно глаза. — Я еще посижу.

Она уходит, а я остаюсь одна с бокалом светлого пива. Уставившись в окно, наблюдаю за украшенной улицей и спешащими куда-то людьми. Улыбка сама по себе появляется на лице. Все же что-то волшебное есть в этом времени года.

Мирная атмосфера нарушается, когда ко мне подходит пьяный мужчина. Его манеры так же грубы, как и запах перегара.

— Эй, красавица, давай познакомимся, — тянет он довольно, а меня аж передергивает.

Глава 9 Дарьял*

Смотрю на Елену Прекрасную, которая направляет на меня ствол, и понимаю — я попал. Хотя это я ей только что сказал, что хотел угостить чем-нибудь вкусным, она явно решила, что я главный поставщик неприятностей на этот вечер. А может, и на всю жизнь. Легкая улыбка ее совсем не украшает, слишком много злости и раздражения.

— Дарьял, — говорит она, — у тебя совесть есть?

— Конечно. У нас с ней по очереди выходные, — отвечаю с наглой ухмылкой, разглядывая ее в упор.

Лена фыркает и, убирая пистолет в сумку, достает оттуда наручники.

— Надевай, — швыряет «браслеты» в меня.

— Это угроза или приглашение? — поднимаю бровь.

Ее холодный взгляд говорит, что шутки сегодня отменяются.

Ладно, давай поиграем в это. Моя девочка любит пожестче, я не против. Обожаю взрослых, уверенных в себе женщин, готовых к любым экспериментам.

Подчиняюсь, щелкаю наручники на запястьях, как прилежный школьник.

— Идем за мной, — коротко бросает прекрасная Елена и разворачивается к выходу.

— Куда? Отдел явно в другой стороне, — уточняю, следуя за ее стремительным шагом.

— Пока ко мне, — отвечает она, не оборачиваясь. — А там посмотрим.

М-м-м… А вечер перестает быть таким утомительно-скучным. Внутри у меня поднимается странное чувство. Интерес и настороженность смешиваются в один коктейль. Спокойный голос Елены кажется слишком уверенным, а я не люблю, когда кто-то контролирует ситуацию, но пока готов позволить ей поверить, что у нее получается. Мне действительно интересно, куда заведет нас эта ночь.

— Ты одна живешь? — аккуратно уточняю, чтобы подготовиться к разным вариантам развития нашего с ней сюжета.

— С мужем, — буднично бросает она через плечо.

Стоп. Муж?

В принципе, мне было бы насрать на его наличие, если бы он был где-то далеко. В идеальном варианте в Тайге под толстым слоем снега и уже почти прошлогодней листвы. Должен же кто-то заботиться о природе и удобрять почву. Но наличие какого-то мужа в ее квартире прямо сейчас сильно меня обламывает. Можно снять наручники и свалить. Вариант почти идеален, только мое природное любопытство и азарт в данном случае играют против этого самого мужа.

— Слушай, — решаю немного раззадорить эту строптивую женщину. — На тройничок я как-то не подписывался, но буду не против, если он захочет посмотреть, — и мысленно добавляю: «привязанный к стулу, с кляпом во рту». На другой вариант я точно не соглашусь. Все же секс — это нечто личное, даже если в моей постели окажется чужая жена.

Елена Прекрасная резко останавливается, оборачивается ко мне и улыбается, хищно, но с каким-то странным оттенком.

— А кто сказал, что тебе что-то светит? — Ее идеальные брови насмешливо вздрагивают.

Какая она все же «вкусная». Ее невозможно смутить, мне нравится. И очередная улыбка, брошенная в меня как подачка верному псу тоже приносит удовольствие. Лене нравится доминировать, но при этом она хочет подчиняться. Уверен, в своей голове она прекрасно понимает, что со мной у нее это получится — побыть сильной, но слабой девочкой.

Поднимаемся в ее квартиру. Легкий запах ванили и кофе встречает нас в прихожей. Свет загорается, и первое, что бросается в глаза, отсутствие мужской обуви.

Из глубины квартиры доносится угрожающее шипение, и на пороге появляется лысый кот с важной физиономией. Этот парень выглядит так, будто только что подписал мирный договор с собаками. И проиграл.

— Вау, какой дружелюбный. Говорят, животные похожи на хозяев, — кидаю в сторону Лены.

— Я не его хозяйка, — отвечает она спокойно. — Знакомься, это Муж.

— В смысле? — поднимаю бровь, стараясь не подавиться смешком.

— Имя у него такое.

— Ты чокнутая, детка. Ты в курсе? — не выдерживаю я и все же смеюсь. — Я в восторге.

Она улыбается, но молчит.

Проходим на кухню.

— А еда есть? — интересуюсь, оглядываясь по сторонам.

— Нет. Я не ужинаю, — холодно отвечает Елена Прекрасная.

— Злая, жестокая женщина, — качаю головой, посмеиваясь над ней. — Так от тебя и кот сбежит.

— Пусть валит, я не расстроюсь, — парирует она, открывая холодильник, где действительно пусто.

Тем временем Муж начинает меня обнюхивать. Его маленький влажный нос и морщинистая морда явно показывают недовольство. Он громко мяукает, как будто пытается пожаловаться хозяйке. А я внезапно начинаю чихать.

— Только не говори, что ты умудрился заболеть, — раздраженно закатывает глаза Лена.

— Здоровый был, пока в твои лапы не попал, — отвечаю, вытирая нос.

— Ага, оно и видно. Не надо мне тут инфекцию разбрасывать, — фыркает она.

— Да у меня, походу, аллергия. На кота твоего. Убери его.

— Щаз, — усмехается стервочка. — Он первый пришел. Если кто-то уйдет, то только ты. Но не раньше, чем мне все расскажешь.

Я снова чихаю, чувствуя, как глаза начинают слезиться.

— Ты в гестапо проходила стажировку? Я впечатлен.

— У меня еще много талантов, — отвечает она с усмешкой.

— С удовольствием с ними познакомлюсь, — говорю, снова чихая.

— Клоун, — фыркает она, забирает кота на руки и уходит в комнату.

Слышу, как за ее спиной закрывается дверь. Остаюсь один на кухне и бегло осматриваю пространство вокруг себя. Я много раз был в гостях у женщин. Обычно это нечто уютное, а тут будто и не живет никто. Даже в моей квартире жизни больше, хотя я давно переделал ее под нечто большее, чем просто жилплощадь. Мне вдруг хочется накинуть теплый плед на плечи Прекрасной Елены и заказать для нас горячий ужин, а потом заняться с ней не менее горячим, безумным сексом, скинув на пол все пустые тарелки. Уверен, с растрепанными волосами, пьяным от множественных оргазмов взглядом и порозовевшими щеками, она будет действительно прекрасна.

Я уже даже достаю мобильник, чтобы приступить к реализации своего плана и заказать нам ужин, как на кухню возвращается Елена и смотрит на меня взглядом, в котором читается вынесенный смертный приговор.

Глава 10 Елена*

— Я в душ, не шуми тут, — хмыкаю и ухожу в ванную.

— Подожди, — тянет недовольно Дарьял. — Может, снимешь наручники?

Оборачиваюсь, оцениваю его взглядом, полным надежды, и отвечаю с улыбкой:

— И не подумаю. Ты не в гостях, а задержан. И только попробуй что-нибудь выкинуть.

Закрываю за собой дверь ванной и облегченно выдыхаю. Теплая вода струится по телу, смывая усталость и раздражение. Наконец-то можно расслабиться. Гладкие плитки душевой кабинки, пар, запах геля для душа с нотками лаванды — все это мгновенно снимает напряжение. Я обнимаю себя, позволяя горячей воде согреть кожу. Мысли уносятся куда-то далеко, но ненадолго. Вдруг из кухни раздается громкий чих, а следом истошный вопль кота.

— Муж! — резко выдыхаю и распахиваю глаза. Что за ептвоюмать?!

Выключаю воду и распахиваю дверцу. Такое было замечательное настроение, нет ведь, испортили. Быстро вытираюсь полотенцем, надеваю халат. Провокационный, но удобный. Другого у меня просто нет. Менять свои привычки ради мимолетного человека? Да ни за что.

Поджав губы, выхожу в коридор, готовая устроить допрос с пристрастием.

Картина маслом: Муж сидит на холодильнике, недовольный, хвост ходит из стороны в сторону, а Дарьял с невозмутимым видом открывает бутылку вина. На столе сыр, багет и даже шоколадный десерт. А еще что-то в контейнерах, заботливо упакованных в фольгу.

— Ты что с котом сделал? — упираю руки в бока, осматривая этого самоуверенного нахала.

— Я? Это он сам, — отвечает Дарьял, указывая на холодильник, как на место уединения мудрецов, а потом поднимает голову и громко чихает. — Да чтоб тебя!

Надо поискать антигистаминное, а то поспать же не даст этот убогий.

— А это откуда? — киваю на стол.

— Силой мысли, — улыбка Дарьяла становится шире. — Не могу же я морить голодом такую красивую женщину.

Ага, как же. Про женщину он думает. Сам оголодал скорее всего, а вуалирует благими намерениями. Со мной этот номер не пройдет.

— Взятка? — прищуриваюсь, пытаясь понять, какой у него план.

— И в мыслях не было. Просто есть охота. Присоединишься?

Кот громко мяукает сверху, будто поддакивает мне. Я недовольно цокаю языком, но сажусь за стол. Все равно есть хочется.

— Это ничего не изменит, — говорю, пробуя кусочек сыра.

Проклятье, очень вкусно.

— Как скажешь, — отвечает он с провокационной улыбкой.

Дарьял, все еще в наручниках, умудряется управляться с едой так ловко, будто тренировался всю жизнь. Его непринужденность бесит. Но что-то в нем меня интригует. Мы обсуждаем наше общее дело — два украденных вагона. Он честно рассказывает все, что знает, даже сокрушается, что не помнит, открыл замок или нет. Я внимательно слушаю и мысленно делаю пометки у себя в голове. Не все сходится, да и новых зацепок не появляется. А глаза у Дарьяла хитрые, но искренность в голосе все же побеждает. Я склонна верить этому обаятельному мерзавцу.

— Знаешь, — говорю, разрезая багет, — ты либо самый наглый преступник, либо самый ленивый. Ни алиби, ничего.

— А ты, значит, самая «строгая» следователь, — отвечает он, подмигивая. — Кто еще кормит «задержанных» багетом с сыром? Ты просто в восторге от меня.

— Да-да, в восторге настолько, что готова сдать тебя в ближайший отдел, — фыркаю в ответ.

Кот, наконец, спрыгивает с холодильника, обнюхивает ноги Дарьяла и демонстративно уходит в коридор, как бы говоря: «Разбирайтесь тут сами». Сафин в этот момент набирает в легкие побольше воздуха и снова чихает. Кот ускоряется с пробуксовкой и скрывается в гостиной.

Я встаю, чтобы убрать посуду в посудомойку, но не успеваю сделать и шага, как Дарьял перехватывает мою руку. Его взгляд становится серьезным, чуть темнеет, а потом он резко дергает меня на себя. Ловлю равновесие, но попадаю прямо в его пространство. Сердце пропускает удар.

— Что ты делаешь? — мой голос звучит строже, чем я ожидала.

— То, что хотел сделать с самого начала, — отвечает он, накидывает на меня руки, как лассо, и резко целует.

Его поцелуй горячий, нахальный, не оставляет шансов на сопротивление. Его пальцы скользят по моей талии, спускаются ниже, зажигая искры по всему телу. Проклятье. Я не должна, но не могу остановиться. Обвиваю его шею и прижимаюсь теснее. Наглый язык хозяйничает у меня во рту, а ладони сжимают ягодицы, буквально вжимая меня в его напряженный пах.

Волна желания прокатывает по телу, а с губ срывается сладкий стон.

Чтоб тебя, сволочь!

С запозданием вспоминаю, что мужчины у меня не было очень давно. Поиск слишком утомителен, пока настроишь, пока объяснишь, как надо, уже и желание пропадает. А Дарьял будто и сам справляется, без подсказок.

Не успеваю опомниться, как он подсаживает меня на стол и раздвигает бедра в стороны. Жадно целуя, пальцами пробирается к влажным складкам и ласкает. Стону и выгибаюсь, требуя большего. Дарьял поддается и вводит пальцы внутрь. Дразнит и играет, пока я не начинаю ерзать на столе, стараясь ускорить разрядку.

Сафин смеется мне в шею, нетерпеливо покусывает нежную кожу и ускоряет темп своих пальцев, большим массируя клитор. Ноги подкашиваются, а жаркая волна поднимается откуда-то из глубины. Вот оно, еще чуть-чуть и мир теряет четкость. Я кончаю, тяжело дыша, а Дарьял смотрит на меня с такой жаждой, что становится страшно.

— Тебе лучше остудить пыл, — усмехаюсь, приходя в себя и запахивая полы халата. — Похулиганили и хватит.

Еще неостывшее удовольствие пульсирует во мне, но стерва не дремлет.

Лицо Дарьяла искажает разочарование, но он тоже усмехается:

— Жестокая ты женщина, Лена!

Спорить даже не собираюсь. Мне было хорошо и это главное.

— Я спать, — заявляю, отстраняясь. Голос звучит твердо, но в груди все еще дрожит.

— Так может вместе? — предлагает он с намеком на продолжение.

Какой прыткий.

— Нет. Я сплю с Мужем в супружеской спальне, а ты на диване в гостиной.