О бывшем наемнике и взрослой женщине

Глава 10. Ночной прибой

Марис, набережная.

Середина ночи.

– Я люблю тебя, – его глухой, чуть хриплый шепот мне в ухо. – Я люблю тебя, Джу.

– Я тоже… тебя люблю… – мне было совсем не до разговоров сейчас.

Впрочем, как и ему.

Я знала отличное место в городе. Лестница к набережной, бедный рыбацкий квартал, недалеко от того самого дракона, здесь темно и пахнет рыбой, и одна я никогда не пошла бы гулять по таким местам, но с Итаном бояться нечего. Зато здесь никто не тронет нас, даже ночной патруль пройдет мимо, если, конечно, я не буду слишком громко кричать. Но я не буду, как бы ни хотелось. В таком месте всем плевать, никого не удивишь целующимися парочками.

Я была уверена, что никто не видел, как я вылезла из окна и бежала по крышам. Отец пока еще не дошел до того, чтобы следить за мной день и ночь. Я могу не бояться. Если и попадет, то завтра, не сейчас.

Эта беспечная дурь переполняла меня, но у Итана и своей не меньше.

Мы присели на этой лестнице, как бы отдохнуть. Хотя, думаю, Итан сразу раскусил мои планы, и, надо отдать должное, был готов подыграть и поддаться.

Я села рядом, обняла его, шепнула на ухо какую-то чушь и потянулась за поцелуем. Чего ждать? Я влезла к нему на колени, оседлав его, обхватив коленями, а пальцы Итана скользнули под платье, обнимая меня там. Ему ничего не надо объяснять, он и так чувствовал. Ему нравилось. И то, что он совершенно готов, я почувствовала, еще когда обнимал меня за углом, прижимая к себе.

Нас не видел никто. Но даже если видел – все лишнее от посторонних глаз скрывало мое платье.

Я сидела на Итане верхом. Я расстегнула его штаны, влезла, погладив его член, такой горячий и твердый, что у меня сердце начинало биться чаще. Можно было прямо здесь, никто не увидит, все спят в такой час, а кто не спит – тем плевать.

– Я люблю тебя, – шепнул Итан.

Тогда я еще не понимала, насколько это всерьез.

Он ласкал мою грудь и целовал мою шею, с такой страстью… Он чувствовал любое мое движение, отвечая, поддерживая меня. У меня голова шла кругом.

Но он…

– Джу… – Итан пытался что-то сказать мне. – Подожди, Джу… – облизал губы, дыхание сбивалось. – Меньше чем через неделю нас отправят в Дакату, на войну. Я… Джу, я должен ехать.

– Я не хочу, чтобы ты уезжал, – выдохнула, прижимаясь к нему теснее.

Не отдам.

– Джу! – он взял мое лицо ладонями, поцеловал, заглянул мне в глаза. – Ты, правда, хочешь, чтобы я остался?

Его глаза совсем черные в темноте.

– Да! Я не хочу потерять тебя. Мне ни с кем еще не было так хорошо.

Он смотрел на меня… и вдох-выдох.

– Послушай, Джу… – он пытался собраться, – у меня нет ютолийского гражданства… а после Дакаты, мне обещали, гражданство и документы. И меня могут взять в армию на постоянной основе. Потом от армии отправить учиться, на механика, или даже инженера… я… Джу, я мог бы что-то большее, чем сейчас. И другие деньги… и мы…

Ему нужно было одобрение от меня, нужен был ответ. И я нужна ему.

Итану было невероятно тяжело говорить сейчас, потому, что его тело хотело совсем другого, не разговоров, оно было здесь, со мной, а не где-то там. Он медленно, почти неосознанно, вжимался в меня между вздохами, желая большего…

А все эти планы уводят так невероятно далеко.

– После Дакаты? И сколько продлится твоя война?

Он судорожно сглотнул.

– Полгода, может быть год… может два.

Я не могу ждать столько.

– Через год я выйду замуж.

Он зажмурился.

Я осторожно погладила его ладонью по щеке.

– Тану… Два года это невыносимо долго! Тебя могут убить! Как же я без тебя?

Он покачал головой, у него были свои планы.

Но я…

– Если ты останешься, – сказала я, – то здесь сможешь получить больше и быстрее. Я поговорю с отцом… я даже сама могу это устроить, я знаю всех в городе. Могу найти хорошую работу для тебя. Так будет лучше.

Он не хотел. Он молчал, не возражал мне, но я чувствовала, как все это ему не нравится. Он хотел сбежать в свою Дакату, на свою войну. Он хотел сам.

– Тану, не бросай меня. Пожалуйста.

Скрипнул зубами, так отчетливо.

Потянулся, поцеловал меня, жадно припав губами к моим губам.

– Обещай, что подумаешь, – попросила я.

– Подумать – обещаю.

Подумать – не значит поступить, как хочу я.

Но ведь то, что я предлагаю – куда лучше. Я могу помочь. Никакой войны, никой опасности, хорошая работа… Как можно отказаться?

Я надеялась, что смогу его уговорить. Я не хотела отпускать его, боялась терять. Мне казалось, что если он уедет, то я его больше не увижу, я потеряю что-то важное.

– Я люблю тебя, – шепнул он.

Не уезжай, ты мне так нужен.

* * *

Марис, дом Фейруха Фа-ди-Иджант

Утро перед завтраком

– Через неделю «Ласточка» отходит в сторону Люфы, завезет тебя в Таркис, а там встретит дядя Меро.

Отец смотрел на меня хмуро, словно еще размышляя о чем-то.

– Ты отправляешь меня в Шуджар?

У меня отчаянно сжалось сердце. Так хотелось расплакаться, броситься к отцу на шею, приласкаться, попросить его… он простит. Он всегда прощает меня. Он же сам будет без меня скучать, я нужна ему! Это в делах он суров, а со мной всегда…

Хватит. Я только поджала губы.

Я пыталась уговорить Итана, но выходит – уезжаю сама.

– Да, – сказал отец. – Я отправляю тебя в Шуджар, как обещал.

Мне казалось тогда, что жизнь кончена. Что я буду делать так далеко от дома? Как буду жить? Я вовсе не хочу провести жизнь рядом с благообразными тетушками, которые примутся учить меня жить.

Без Итана…

Он все равно не хотел. Он сказал, что не может.

Если он не останется – какая разница.

Я кивнула.

– Хорошо, – едва слышно, голос не слушался.

Кажется, отца слегка удивила моя покорность.

– Ты не спрашиваешь за что, Джуара?

– Очевидно за то, что ночь я провела не дома.

– И ты не станешь отрицать это?

– Отрицать? Что мне сказать тебе? Что всю ночь я спала в своей постели? Ты же знаешь, что это не так.

– Можешь рассказать о том, как наглый оборванец выкрал тебя прямо из кровати, связал по рукам и ногам, заткнул рот и обманом заманил на набережную, гулять под луной. А на рассвете подбросил обратно.

В голосе отца отчетливо сквозил яд.

– Нет, Итан тут не причем. Я сбежала сама, потому, что так захотела. Не трогай его.

– Итан? – он хмыкнул, оценивая. – Может быть, и гуляла ты не с ним?

– Какая разница, с кем я гуляла?

– Есть разница. Я предупреждал его, чтобы больше даже не смотрел в твою сторону.

Мне было страшно.

– Он не смотрел, папа. Я сама. Я вылезла в окно, сбежала, сама нашла его. Он не виноват. И в прошлый раз тоже – это я повела его, я предложила. Ты можешь наказывать меня, но не трогай его. Он не виноват.

– Еще скажи, что он пытался отказаться.

Яд и сарказм. Отец, конечно, все понимал.

Он не знал только главного.

– Не пытался. Но это было мое желание, все равно. Папа…

Той ночи в слезах мне хватило, я не хочу повторять. Я не переживу, если с Итаном что-то случится. Тогда еще, в подвале, я не понимала этого, но зато отлично понимала сейчас.

– Он так дорог тебе? – кажется, отца это удивляло.

– Да. Очень дорог.

Это начиналось как забава, но я увязла по уши. Мы оба увязли с ним.

Я не знала, как быть.