О бывшем наемнике и взрослой женщине

Глава 2. Жалкий оборванец

Марис, площадь Кивелино.

20 лет назад.

Впервые я встретила его на главной площади Мариса, полжизни назад.

Мы с Китой ходили по ювелирным лавкам, развлекались в поисках чего-нибудь интересного. За Китой ухаживал Рино Каветти, за мной – Альдаро, и понравившуюся безделушку можно было даже не покупать самой, а просто намекнуть. Впрочем, получить все, что мне понравится, я могла и сама, у моего отца достаточно денег, он богатейший купец в городе, и он мне ни в чем не отказывал. Да и у Киты тоже. Но подарок – всегда приятнее.

Было жарко, солнце пекло.

А они стояли у фонтана – кучка молодых, веселых, шумных парней. То ли кого-то ждали, то ли просто раздумывали, куда пойти поразвлечься. Наемники. Их привезли вчера на «Зеленой бочке». Не солдаты регулярной армии даже, а те, кого нанимают на один раз, за гроши, и отправляют в самое пекло, без лишних обязательств. Половина из них – бывшие каторжники, остальные – просто нищий сброд, которому больше некуда податься.

Я бы никогда даже и не глянула в их сторону, но случайно зацепился взгляд.

Под смех и улюлюканье, парень влез на бортик фонтана и ловко встал на руки. Остальные захлопали, подбадривая его. А он пошел, вот так на руках, по бортику, словно по арене цирка. С одной стороны на камне много воды, скользко, и он едва не свалился, но удержался, театрально балансируя одной рукой и стоя на другой. Потом двинулся дальше. Завершив круг, спрыгнул на землю, под дружный хохот и аплодисменты. Ему кинули монетку, кто-то из своих, он ловко поймал на лету.

И вот тут наши глаза встретились.

Он был так хорош… Я невольно улыбнулась ему.

Он поклонился, приложив руку к груди. Словно: «это представление для вас, прекрасная ильтьята».

Я кивнула, пару раз снисходительно хлопнула в ладоши.

– Идем, – Кита дернула меня. – А то пристанет сейчас.

Пристанет.

– Ильтьята! – крикнул парень. – Хотите, я пройду еще кружок для вас?

Он был чуть старше меня, высокий, белобрысый… рубашка закатана до локтей… крепкие сильные руки…

– Три круга, – крикнула я, – и получишь монетку.

Он засмеялся. И такая простая, мальчишеская, беспечно-честная улыбка.

– Пять кругов, – ответил уверенно. – И ты меня поцелуешь!

«Вот нахал!» – подумала я тогда. Интересно, хватит его на пять кругов? Один – это не так уж и сложно, если умеешь, но с каждым разом будешь уставать.

Он слишком самоуверен.

– Пойдем, Джу! – Кита тянула меня, она не любила такие игры и наглых парней.

А мне было весело. И что-то зацепило.

– Поцелуй, это слишком много, – ответила я, шагнула к нему ближе, не могу орать через всю площадь.

– Много для такого, как я? – поинтересовался он, оставшись стоять на месте, только сложил руки на груди, разглядывая меня. – Боишься, что твои поцелуи закончатся? Бережешь их для высокородных мальчиков?

Ухмылялся так самоуверенно. Слишком самоуверенно.

Хорошо. Повысим ставки.

– Пятнадцать кругов, – сказала я. – И поцелую тебя в щеку, как брата.

Он облизал губы.

– Пятнадцать кругов на руках за братский поцелуй? – задумчиво переспросил он.

Я пожала плечами: не хочешь – не надо.

Ему потребовалось время, обдумать.

Пожалуй, будь мы с ним на площади вдвоем, он отказался был. Это слишком, он не сможет. Никто бы не смог. Но его дружки уже начали хихикать язвительно: «Слабо? Испугался, Ит? Сдаешься? Эта девчонка тебе не по зубам?»

И он повелся.

Никому не позволит сомневаться в своих силах.

– Идет, – сказал он. – Пятнадцать кругов, ильтьята, и ты поцелуешь меня.

Ухмыльнулся, словно уже выиграл. Остальные заржали, то ли поддерживая его, то ли наоборот.

– Джу! – возмутилась Кита рядом.

Я только отмахнулась.

– Он все равно не сможет.

Парень потер ладони. Прошелся вокруг фонтана, смахнул воду с бортика, потом, как мог, вытер рукавом, чтобы было посуше. Он был настроен серьезно.

Выдохнул.

Запрыгнул на бортик и встал на руки.

Первый круг дался ему легко. Второй, пожалуй, тоже, ходить на руках он умел. Но к середине третьего стал потихоньку сбавлять темп, исчезла легкость. Впрочем, пять кругов хоть и стоили ему усилий, но он даже не сильно взмок. Вот в пяти он был уверен, а дальше пошло хуже, силы подходили к концу. Я видела, как его пошатывает, и руки переставлять удается с трудом. Двигается медленно, отдыхая.

Семь, восемь… Упрямый парень, готовый сражаться до последнего, не сдаваться. Но пятнадцать не выйдет? Он уже едва…

Десять. Я подошла ближе, хотела видеть.

Красный весь, кровь прилила к лицу. И тяжело дышит. Рубашка мокрая, пот течет по шее, по лбу, едва не капая с волос. Ощутимо подрагивают руки, вены вздулись.

И все же, увидев меня, он умудрился найти силы ухмыльнуться и подмигнуть.

– Еще немного, ильтьята!

Хриплый голос.

Я покачала головой.

Удивительно. Упрямый.

И все же, эта бравада почти за гранью возможного – сделать даже не для меня… не только для меня, но и для своих, он должен доказать им всем.

А им хоть бы что, они весело ржут.

Возможно, не стоило подходить близко, потому что мне на талию бесцеремонно легла чья-то рука. Я обернулась. Остроносый рыжий наемник, немного постарше…

– Нельзя так с людьми, ильтьята, – сладко ухмыльнулся он. – Ты посмотри, у Ита уже не осталось сил на поцелуи, совсем загоняла несчастного. Но, если хочешь, я поцелую тебя.

Я видела, как этот Итан, стоящий на руках, замер, и уже дернулся было, собираясь спрыгнуть, наплевав на все круги, на поцелуи, и набить морду.

Но не стоит.

– Убери руки, – сказала я холодно. – Мой отец Фейрух Фа-ди-Иджант. Мне только намекнуть, и завтра твои кишки будут жрать свиньи.

Глядя ему в глаза.

Рыжий усомнился, хотя руку убрал, даже шаг назад сделал.

– Крутой папочка? А что же он отпускает тебя одну? Не боится?

– Не боится, – сказала я. – В городе все знают, кто я.

– Не лезь, Тан, – одернули рыжего сзади. – Фейрух… торговец маслом, разве ты не помнишь? Нас предупреждали.

– Да откуда мне знать, что она не врет? – удивился тот.

– Она шуджарка, ты посмотри. Не ютолийка. Не трогай ее.

Они сделали шаг назад, все разом, никто не хотел нарываться. О моем отце слышали, думаю, лишь только сойдя на берег. Не стоит связываться.

– Одиннадцать! – громко объявил Итан, пройдя еще круг.

И все же, он сделал это, все пятнадцать. Я смотрела, почти не дыша. Он шел, руки словно деревянные… едва-едва переставляя. Едва держа равновесие. Почти зажмурившись. У него наверняка темнело в глазах, да еще на такой жаре.

А на пятнадцатом – почти свалился, теряя сознание, но успел устоять в последний момент. Тяжело дышал сквозь стиснутые зубы. На чистом упрямстве. Так невозможно.

И первым делом, не раздумывая, кувырнулся в фонтан, прямо нырнул с головой. Плеснул в лицо трясущимися руками, пытаясь хоть немного остыть и прийти в себя, хватая ртом воздух.

Его друзья весело заулюлюкали.

Когда он вылез, вода текла с него ручьями. Все такой же красный, но страшно довольный. Чуть пошатываясь.

– Поцелуешь меня, ильтьята?

У него блестели глаза. Просто весело, мальчишеским азартом блестели, без всякой сальной пошлости, без предвкушения награды. Он просто был горд собой.

У него были совсем светлые широкие брови, чуть обветренное лицо и немытая шея. Его рубашка – уже не поймешь какого цвета, полиняла и вытерлась… штаны зашиты в нескольких местах, дырявые ботинки, и сквозь дыры прогладывают пальцы.

Серые глаза.

Уверенная улыбка на губах, словно вовсе он не жалкий оборванец…

– Джу! – Кита окликнула, а я и забыла про нее. Предостерегая.

Я не должна?

К хугам, он заслужил. Я вовсе не невинная скромная девочка. Да и ничего особенного, мои поцелуи не закончатся, я могу подарить ему один.

Подошла ближе.

А он на голову выше, и стоит прямо, мне не допрыгнуть.

– Может быть, наклонишься? – предложила я.

Он покачал головой.

И вдруг, внезапно, одним рывком сгреб меня в объятья, прижав к себе крепко-крепко. Поцеловал, со всей страстью, по-настоящему. Я задергалась было, пытаясь вырваться… но сдалась. И… даже не знаю, что на меня нашло, ответила на его поцелуй, обняла сама, уже не думая ни о чем в его руках… а руки его заметно дрожали от напряжения, такие горячие.

Поцеловал и отпустил. Отступил на шаг.

И вот тут я влепила ему пощечину. Со всей силы! Даже разбила губу.

Он только ухмыльнулся.

– Ты отлично целуешься, ильтьята! Просто огонь! И даже если завтра мои кишки будут жрать свиньи, то это того стоило.

Довольный.

– Ты ненормальный? Я могла бы позвать жандармов!

– Могла бы, – он пожал плечами. – Но до сих пор не позвала. Не хочешь прогуляться по городу? Я в Марисе в первый раз, ты могла бы показать мне.

Он чуть приподнял бровь, ожидая ответа, не сомневаясь, что я соглашусь. Улыбался так открыто и честно.

А я вся мокрая… мое новое платье, тончайшего шафранового шелка, промокло, когда он обнимал меня… И так откровенно облепило грудь и живот, не срывая ни один изгиб…

Но он смотрел не на грудь, а мне в глаза, это даже подкупало.

Протянул руку.

– Итан Моруин.

У него была здоровенная ладонь и пальцы с въевшейся грязью, какую даже не отмыть.

Я фыркнула.

– Когда ты последний раз мылся, Итан? Или обычно хватает ныряния в фонтан?

Он поджал губы. Я видела, каких усилий ему стоило сохранить лицо, не показать, как сильно смутился сейчас.

Но все так же протягивал мне руку, упрямо. И улыбался из последних сил.

– Тогда, может быть, покажешь мне городские бани? И потрешь спинку?

Я засмеялась.

– Может быть, – взяла его за руку. – Джуара Фа-ди-Иджант.