Обещать (не) значит жениться

Глава 1

10 лет назад…

Эльза

Я бежала бегом от остановки к корпусу университета в старом пуховике, шапка была натянута по самые брови, снег прилипал к подошве и каблукам, делая каждый шаг неустойчивым. Взбегала по ступенькам в надежде обогнать какого-то светловолосого мужчину в пальто, который не торопился, шагал размеренно. Но все-таки не пропустил меня у двери, а зашел в тамбур впереди. Там на полную работала тепловая завеса, а на бетонном полу образовалась каша из снега и воды. Меня начало заносить, как корову на льду, и в поисках точки опоры я выбрала этого мужчину, вернее, лацканы его пальто. Хваталась, как утопающий за соломинку, не хотелось получить травму и потерять трудоспособность. Вцепилась в него мертвой хваткой, но на каблуках моих новеньких сапожек было столько снега, что вторая нога поднялась и вписалась в голень мужчины. Я только услышала тихое ругательство на немецком языке, но не поняла значения из-за шума работающей тепловой завесы и стука крови в ушах.

— Извините, — сказала я, не отпуская его пальто и не поднимая глаз.

Он все-таки меня поддержал, открывая дверь и практически затаскивая меня в здание университета.

— Может, вы меня отпустите уже? — сказал он так, что захотелось отскочить.

— Да, конечно. Извините еще раз, — сказала и отправилась быстрым шагом в гардероб.

Затем забежала в деканат забрать работы с рецензиями и заодно прихватила журнал, который наша староста просто игнорировала. Быстрым шагом, практически срываясь на бег, добежала до аудитории, где должна была начаться наша установочная лекция по новой дисциплине, преподавателя мы еще даже в глаза не видели. Заметила в дверях высокого светловолосого мужчину в костюме, открывающего дверь и не видящего меня. Опаздаю! Я схватилась за ручку, которая посопротивлялась, но поддалась, и вписалась в спину мужчины, занеся ногу для шага, ударив по его голени.

— Donnerwetter![1]—Услышала в этот раз отчетливо.

— Извините, —сказала, опуская голову.

— DieHexe![2]

Он повернулся ко мне и продолжил шипеть под нос другие ругательства, которых я не знала, а его взгляд был наполнен таким презрением, что захотелось провалиться сквозь пол аудитории до подвальных помещений и уползти в темный угол. Что за день сегодня такой?! Я ведь не специально! Доброе дело сделала, журнал группы принесла.

Он  увидел в моих руках журнал, затем кинул на меня еще один презрительный взгляд.

— Как староста вы должны подавать пример остальным в группе. А не опаздывать, сбивая с ног преподавателя.

— Хорошо, постараюсь больше не опаздывать.

— Проходите на место, журнал на мой стол.

Теоретические занятия у нас проходили с параллельным потоком, так что иногда мест едва хватало, а практические раздельно. Я прошла мимо парты с девчонками из параллельного потока, и мне прилетело в спину.

— Похоже, Гельм не светит автомат по этой дисциплине! — сказала одна, а засмеялся почти весь ряд.

— А самых веселых ждет дополнительный вопрос на зачете. У меня фотографическая память на лица, —сказал преподаватель.

Смех резко оборвался и стало тихо.

Я прошла к первой парте, где Кира заняла мне место, и села как раз напротив преподавательского стола. Наблюдала за тем, как мужчина раскладывает свои вещи на столе, будто линейкой измеряя расстояние между ними, открывает журнал.

— Давайте познакомимся, меня зовут Эдуард Альбертович Шмидт. Я буду вести у вас уголовный процесс, а также уголовное право. Ваши курсовые работы к следующему занятию проверю, успеете подготовиться к защите.

Раздалось несколько наполненных скорбью вдохов от студентов, и началась перекличка. Мне бояться было нечего, я всегда готова, как пионер в первых рядах.

— Антонов.

— Здесь!

— Аюпова.

— Здесь!

Я погрузилась в свой список дел на завтра и не слушала, пока не назвали мою фамилию… дважды

—Гельм… студентка Гельм! —Услышала я сквозь вату.

—Эльз! —толкнула меня в бок Кира. — Ты здесь?!

— Здесь! —сказала я и встретилась глазами с арктическим льдом.

Перекличка продолжалась. А я смотрела в свою тетрадь и видела два ответа на потенциальные вопросы зачета (Наименование дисциплины и ФИО преподавателя).

Подача материала была интересная, подкрепленная примерами из работы адвоката. А вот ночная смена и сон на три часа — этого мне мало. Слушала я внимательно, но пришлось сцедить в кулачок один зевок, что не укрылось от преподавателя.

— Студентка Гельм, если вам скучно, я не держу. Встретимся на защите и зачете, — сказал он, и я встретилась взглядом с ледяными глазами, которые готовы были меня заморозить.

Что бы я ни сказала, будет только во вред, поэтому я молчала. Слышала смех на задних рядах, прикрыла глаза и прикусила губу. За что? Подняла голову и встретилась взглядом с ним.

— К следующему занятию жду от вас реферат на тему «Принципы уголовного судопроизводства» не менее десяти листов.

[1] Черт возьми! — нем.

[2] Ведьма! — нем.

Глава 2

Эльза

Смена, отсыпной, два выходных, один из которых я работаю в лаборатории. Все остальное свободное время учеба, учеба и еще раз учеба. Моя мечта — увидеть бабушку и обнять её. Вот только сплю и вижу, как накопить на загранпаспорт, визу и перелет…

Я забрала свою курсовую работу по уголовному процессу в деканате и не поверила своим глазам: «не зачтено» красной пастой. У меня!

— У меня хорошо! А что у тебя? — спросила подруга.

Кира стояла рядом и радовалась оценке «хорошо», а я как помоями облитая.

— Не зачтено, — ответила ей тихо.

— Да ладно врать! —посмотрела она на мой сопроводительный лист для рецензии. — Не верю!

— Я тоже!

— Как же так?!

— Не знаю. Даже нет исправлений по тексту, — пролистала я страницы работы и грустно усмехнулась.

— Разве такое возможно?

— Возможно! Этот препод-людоед, хочет зарубить мне красный диплом! Я его достану, буду пересдавать работу на высший бал, пока у него кровь из ушей не пойдет! Еще и в кошмарах будет меня видеть!

Назвал ведьмой, так пусть тоже помучается!

— Успокойся, это какая-то ошибка, — проговорила подруга.

— Написано по-русски «не зачтено», если бы по-английски, я бы еще сомневалась, — ответила ей.

— Вот у кого угодно из группы поверю. Но у тебя быть такого не может!

— А я о чем!

— Подойди к нему в конце занятий с работой и спроси.

— Так и сделаю. Я очень рассчитывала на эту работу, высший бал и автоматом зачет.

— Так держать, Эльза! — подбодрила меня Кира.

Мы пошли в аудиторию на другие пары, я твердо вознамерилась сегодня разобраться в этой ситуации.

В аудиторию зашел преподаватель, мужчина, который невзлюбил меня с первого дня. За что, я так и не могу понять! Не может забыть мой захват пальцами за лацканы его пальто в первый день? Это был вопрос сохранения работоспособности, мне грозила черепно-мозговая травма. Ну, приложила его немного каблуком в голень, дважды. Так я же не специально! Извинилась перед ним.

Он встал за преподавательский стол, посмотрел на чистую поверхность.

— Староста, почему нет журнала? — спросил Эдуард Альбертович Шмидт, а  посмотрел на меня.

Зачем я принесла в прошлый раз журнал из деканата? Я не староста группы!

— Студентка Гельм, я вас спрашиваю.

За что?

— Я не староста группы, ищите её на галерке, — кивнула я головой в направлении задних рядов.

— Ясно, фролейн Гельм.

Не за что, гер Шмидт.

— Мой вопрос актуален. Если через пять минут не появится журнал группы, каждый получит дополнительное задание на зачете.

Шорох, и вот кто-то пулей выскочил из аудитории и побежал в деканат.

— Вы все уже получили на руки свои работы, с замечаниями и предварительными отметками. Исправляйте и готовьтесь к защите. Кто защитит на высший бал, получит автоматом зачет, —вещал Эдуард Альбертович.

— А удовлетворительно можно защитить на отлично? — спросил кто-то с задних парт.

— Возможно. Все будет зависеть от ваших ответов по работе. У кого стоит «хорошо», могут смело претендовать на высший бал. Ну и знание дополнительного материала приветствуется, — ответил преподаватель.

Шутник нашелся. Дело в том, что ни у кого не стоит высший бал, даже у моей подруги Киры«хорошо», а она такой же ботан, как и я.

Затем препод перешел к разбору наиболее сложных вопросов на зачете, приводя к каждому пример. В аудитории повисла тишина, слышался только скрип ручек по тетради и голос преподавателя.

После звонка, уведомляющего нас об окончании пары, все сорвались с места, я не спеша собирала сумку, пока все покидали аудиторию.

— Я тебя за дверью подожду, — сказала Кира.

Вдох, как перед погружением в пучину неприязни, сумку на плечо, работа в руках — я сделала шаг в направлении преподавательского стола.

На меня сверлящим взглядом посмотрел преподаватель, когда я приблизилась к нему.

— Реферат «Принципы уголовного судопроизводства»,—положила яперед ним папку-скоросшиватель. —Эдуард Альбертович, у меня есть вопрос по моей работе.

— Какой, студентка Гельм?

— У меня она не зачтена, а исправлений по тексту нет, как и на сопроводительном листе.

Он посмотрел на курсовую, которую я положила на его стол.

— Ваша работа идентична работе с параллельного потока другого студента. Темы одинаковые, как и содержание работы. Писал один человек.

— Я писала её сама! Можете прямо сейчас спросить по теме, я вам отвечу.

Он посмотрел на свои дорогие часы, затем на меня. Сверху-вниз, и поджал губы.

— У вас будет специально отведенное время на защиту, можете подготовиться лучше. Рекомендую так и сделать.

Глава 3

Эльза

Моя жизнь — это как борьба за выживание или плавание против течения… никогда не бывает легко и просто. Трудясь на двух работах, я едва сводила концы с концами и спустя три года решила получить высшее образование. О медицинском можно было даже не мечтать, это как полет на Марс. Для меня нереально. А так хотелось!

Между «хочу» и «могу»выбрала юриспруденцию, гуманитарный профиль я потянула. Школу окончила с тремя четверками, медицинский колледж с отличием.

Вступительные экзамены на заочную форму обучения сдала без проблем, оплата за семестр была вполне приемлемой. Арендная плата за комнату в квартире с хозяйкой меньше, чем проживание на съемной квартире с одногрупницами.

Как ушла из дома учиться, так и не вернулась.

Как же я скучала по бабушке. А еще больше по папе, которого никогда не увижу, и он не скажет мне «mein löwenzahn»[1].Я очень похожа на папу, может быть поэтому после его смерти мама, когда смотрела на меня, всегда плакала, пока бабушка не забрала меня к себе. Я училась в первом классе, стала пропускать, потому что мама просыпалась поздно и перестала ходить на работу, только плакала и спала.

С бабушкой всегда было весело, она читала мне сказки на ночь, пела песни, мы с ней готовили вместе: соленые, хрустящие крендельки брецель, гигантские пельмени маульташен, сладкий штолен с изюмом, рубленую домашнюю колбасу и зауэркраут. Вкусняшки из моего детства!

Бабуля называла меня ласково, как папа, «мой одуванчик» по-немецки, редко по имени, Эльза. К маме я бегала почти каждый день, приносила вкусняшки от бабушки и ждала, что та меня заберет. А она снова плакала.

Спустя год мама стала жить с мужчиной, а я — реже появляться дома. Бабушка, чтобы отвлечь, занялась со мной глубоким изучением языка. С детства папа и бабушка учили говорить на немецком: песни и стихи, алфавит, грамматика, письмо. Мне понравилось, я быстро все схватывала и вскоре тоже стала участвовать в разговорах бабушки и её подруги-соседки Евы Альбертовны Штерн.

Спустя два года мама пришла к нам, они долго разговаривали на повышенных тонах за закрытыми дверями. В итоге мама забрала меняв новую семью, где родилась моя сестренка, а бабушка осталась одна.

Я вернулась в дом, который стал мне чужим. И чувствовала себя отщепенцем в чужой семье. Они смеялись и играли с ребенком, а я сидела в комнате и читала сказки на немецком языке.

Каждый день после занятий я первым делом забегала к бабушке, которая меня ждала и баловала. Пересказывала ей очередную прочитанную сказку, только на немецком, занималась с ней письмом и спешила домой. Иногда приходила мама и ругалась с бабушкой, а меня отправляла погулять с Ниночкой в коляске.

Вскоре меня стали оставлять присматривать за сестренкой, я ей пела песенки на немецком, а она слушала и хлопала глазками. Пока мама однажды не услышала, не дала мне оплеуху и не запретила петь и говорить вне учебной программы.

—  Я не хочу больше слышать этот язык в нашем доме!—  сказала она.

—  Я буду на нем говорить, это мой второй язык! Мои корни! —  ответила я.

—  Как же ты похожа на своего отца, Эльза, и такая же упрямая, как бабушка. Не зря вас зовут одинаково.

Училась я почти отлично, у меня даже уроки не проверял никто, сама справлялась. Только с бабушкой дополнительно занималась языком.

Бабушка все чаще, глядя на меня, вздыхала и говорила:

— Mein löwenzahn.

Спустя еще девять месяцев мама родила еще одну сестренку. С деньгами было сложно, это можно было сразу понять по нашему питанию и одежде. Мне что-то могла купить бабушка, но сестренкам тоже требовалась одежда. Поэтому отчим уехал работать вахтой, мы остались вчетвером и немного сблизились, я стала сидеть в одной с ними комнате за книжкой. А мама чаще улыбалась, когда возилась с сестренками.

Спустя год бабушка уехала в Германию к своей подруге, прошла репатриацию. Больше некому было меня называть «одуванчиком».

Бабушка Эльза присылала мне письма и открытки, как и обещала, даже посылки помню с красивыми вещами и вкусными конфетами.

Школа была спасением от одиночества, меня взяла на дополнительные занятия наша учительница немецкого, носитель языка. Я так была ей благодарна за это. Пока мои одноклассницы бегали по свиданиям и дискотекам, я либо сидела с сестрами, либо за учебниками.

В последний год решила выложиться по максимуму, на аттестат. Меня пересадили к сыну директора школы, Юрию Георгиеву. Я, конечно, помогала ему на контрольных, когда была возможность. Начались странности, ближе к концу второй четверти, у меня чуть тройка не вышла по химии, которую я знала на отлично. Случайно журнал класса оказался у меня в руках, а учитель по химии не подошел, я решила посмотреть, стоит ли сегодня отвечать на устную тему. И была в шоке, вместо моих пятерок стояли тройки и редкие четверки Юры.

Мне все это объяснили просто, учитель ошибся строкой, выставляя оценки, так как мы шли по порядку друг за другом. Выходит, не раз или два, а постоянно ошибался строкой, выводя напротив моей фамилии кучерявые тройки соседа по парте. Мне принесли извинения и чудесным образом только у меня исправили оценки. Не знаю, чем они там терли или затирали, но мои пятерки вернулись, Юре оставили их дубликаты.

[1]Мой одуванчик.— нем.

Глава 4

Эльза

Так хотелось выспаться, я чувствовала себя как загнанная лошадь, бегая по двум работам, учеба тоже отнимала много сил. Еще эта курсовая с отметкой «не зачтено» спокойно спать не давала, как долг висела. Анна Львовна приболела, надо было отвести её в поликлинику. Лишь бы все обошлось! Мне съем другого жилья не по карману, а с Анной Львовной делить коммунальные платежи — это как жить с любимой бабушкой, которая всегда ждет и поддерживает. Я мало чем могла ей отплатить, разве что сходить с ней к врачу и на рынок за продуктами в выходной день.

Так дни сессии пролетели незаметно, подошел день защиты.

Я решила еще раз прочесть работу, разложить на тезисы и лечь спать, надо было непременно защитить её на «отлично».

Половина дня прошла в поликлинике, пока мы ходили из кабинета в кабинет. Так недолго и скончаться в очереди! Но мы выстояли и прошли необходимых специалистов, закупили медикаменты по рецепту в аптеке и вернулись домой. Я успела быстро закинуть в себя обед и бодро пошагала в университет, всего-то полчаса кардионагрузки, заодно можно повторить курсовую.

Первая пара прошла, а на следующую я шла медленно, как на казнь, к палачу с холодными глазами, который вымораживал взглядом.

—  Эльза, пошли быстрее, —  тянула меня Кира.

—  Наше место никто не займет.

—  Я помню. Мне надо посидеть и повторить.

Вошли в аудиторию мы далеко не первые, поздоровались с преподавателем, который заполнял аттестационную ведомость нашей группы и присели напротив.

Началась наша практическая пара по защите курсовой работы.

—  Кто желает первым защититься? —  спросил Эдуард Альбертович.

Тишину нарушила я:

—  Я! Можно? —  посмотрела на него, не отводя взгляда.

—  Прошу, студентка Гельм, —  указал он на стул, стоящий рядом с его столом.

Я пошла сдаваться.

—  Удачи, —  сказала Кира.

Мне она понадобится. Я села, положила на стол работу и зачетную книжку, заметила его взгляд, опять путешествующий сверху вниз. Смотреть не на что! Ни юбки, ни декольте, а лишь джинсы в сапогах и свободный темно-зеленый свитер из акрила, который мне Анна Львовна связала. Скромно и демократично, а главное, не чешется и приятно к телу.

—  Поговорим об адвокате в уголовном процессе, — сказал он и посмотрел прямо в глаза.

Не трогая курсовую, я начала с основных моментов введения работы, отсекая воду.

—  Объектом курсовой работы является…

Старалась смотреть за его плечо, боковым зрением заметила, что он открыл мою работу и стал листать.

—  Расскажите мне о проблемах реализации процессуальных функций адвоката в уголовном процессе.

Взглянула в его глаза и продолжила повествование, опять смотрела за его плечо. Заметила движение рукой ко мне и то, как он взял мою зачетку в руки и поверх работы стал просматривать, листая страницы.

—  Хорошо. Эльза Руслановна, расскажите о полномочиях адвоката на судебной стадии уголовного процесса.

Я моргнула и перевела взгляд на него. Вздохнула и продолжила:

—  Основным набором средств защиты адвоката является…

Кажется, от слаженного изложения у меня пересохло во рту, так как мы прыгали по тексту, и я начала немного нервничать, чтобы не упустить детали или не перепутать статью.

—  Достаточно, — оборвал он меня. —  Хорошо подготовились, студентка Гельм.

Вывел «хорошо» в моей зачетной книжке на станице с практическими занятиями и поставил автограф. Я как рыба глотала воздух и не могла ничего сказать. Хорошо? Хорошо?!

Он закрыл зачетку, а мне уже казалось, что я не сдержусь и вот-вот разревусь перед ним. Чувствовала влагу в глазах, нос щипало, дышала я глубоко, наверно, и губы собрала в бантик, чтобы позорно не всхлипывать. Держалась из последних сил, забирая зачетную книжку.

—  Что-то хотите сказать, фролейн Гельм?

Оторвала взгляд от зачетки и посмотрела в его глаза, чтобы увидеть ледяное безразличие.

—  Вы мне поставили «хорошо». Я плохо защитила?

—  Вы правильно заметили, «хорошо».

—  Я сейчас уйду, а вы узнаете, что четверка четверке рознь! Я буду пересдавать работу! —  сказала как можно тверже.

—  Die Besserwisser, nur Punkte fehlen! Ich bin der Lehrer und du bist Studentin[1],—  тихое шипение понеслось мне в спину, но некоторые расслышали.

— Danke schön! Ich kann es gut sehen, Herr Schmidt![2], —  я не стала шипеть, как змея, повернулась, подняла подбородок и ответила этому преподу, не отводя глаз.

Он промолчал, только приподнял бровь в удивлении. Не ожидал такого? А вот кого-то очень снедало любопытство.

— А перевод будет? —  громко спросили.

[1]Всезнайка, только очков не хватает! Я преподаватель, а ты студентка.— нем.

[2]Большое спасибо! Я прекрасно вижу, гер Шмидт! —  нем.

Глава 5

Эльза

Свободными от смены вечерами я включала ноутбук и ждала заветного звонка от бабушки по скайпу. Она звонила от подруги, внук которой подарил ей ноутбук, все настроил и написал в тетради алгоритм, что куда нажимать. Ева Альбертовна видела его раз в год, а я была счастлива увидеть бабушку хотя бы два раза в месяц на экране.

В этот вечер, накануне зачета по уголовному процессу, я услышала входящий от Евы Альбертовны и сразу ответила. Хорошая практика немецкого языка, скажу я вам, мастер-класс от бабули.

—  Здравствуй, мой одуванчик! Что-то ты похудела, — заговорила она, всматриваясь в экран.

—  И тебе не болеть. У меня сессия и… работа, —  постаралась я улыбнуться.

—  Беречь себя надо. Здоровье на детей оставить.

—  Хорошо, бабушка.

—  Скоро к моей подруге внук приедет, хочу передать с ним тебе подарки. Он, кстати, неженат.

—  Не стоит, бабушка. Я уже не маленькая, могу себе купить все необходимое.

— А я передам все равно. У меня в твои годы сын в школу собирался, а ты все ждешь кого-то.

—  Я тебя поняла и даже не обиделась. Я работаю и учусь, времени нет. Закончу, подумаю над продолжением рода.

Бабушке мой ответ не очень понравился, и она закатила глаза.

—  Одуванчик, ты помнишь Эди?

—  Конечно, помню. Он пал смертью храбрых в руках моих сестер-варваров, его порвали на запчасти. А после ремонта смотрелся жутковато, отдала сестрам на растерзание. Хороший был медвежонок.

— А ты помнишь, кто его подарил?

—  Ты или папа.

—  Нет, мой одуванчик, его подарил тебе Эди. Назвал своей невестой и попросил у твоего отца разрешенияжениться на тебе, когда вырастишь. А ты назвала медведя его именем. Помнишь?

—  На память не жалуюсь, но не помню. А сколько мне было лет?

—  Года три-четыре.

—  Бабуль, кто так долго помнит?

—  Мы с фрау Штерн помним.

—  Записали, что ли, где-то, чтобы не забыть?

—  Лучше, одуванчик. Есть фотография, где вы обнимаетесь в тот день.

—  Не помню такую.

—  Я фотографии забрала, твоя мама порвала и сожгла большую часть.

—  Понятно.

—  Так вот с Эди передам тебе гостинцы, он живет в одном городе с тобой.

—  Спасибо, бабушка, но, может, не стоит напрягать внука фрау Штерн?

—  Стоит, она сама предложила. Мой одуванчик, я буду очень счастлива обнять тебя в этой жизни, а еще больше, если увижу правнуков. Но, боюсь, мы с фрау Штерн не доживем до правнуков

—  Доживешь, бабушка. Мы обязательно встретимся. Я тебе обещаю.

—  Береги себя, мой одуванчик.

—  Хорошо, а ты себя.

Я выключила ноутбук и принялась штудировать материал к зачету. Надо спросить на кафедре, когда можно будет пересдать работу на высший бал. Когда уже рябило в глазах, отложила конспекты и легла спать.

На зачет, как на войну, черная водолазка и джинсы, волосы в высокий хвост. Прошли в аудиторию за преподавателем, подождали, пока он разложит свои принадлежности на выверенном расстоянии. Кира первая подошла к его столу с зачеткой, он быстро написал и вернул ей.

—  Жду тебя в коридоре,  —  сказала мне тихо подруга.

—  Хорошо, —  прошептала я одними губами.

—  Фролейн Гельм, прошу. Вижу, как вы желаете ответить первой. Не буду вас задерживать, —  сказал преподаватель.

Я присела напротив преподавателя, положила зачетную книжку и совершенно неожиданно услышала от него:

— Ich entschuldige mich, Fraulein Helm, Sie hatten Recht[1], — сказал он тихо, глядя в мои глаза.

— Worin?[2]

— Bewertung Bewertung Zwietracht[3].

— Ich akzeptiere Ihre Entschuldigung, Herr Schmidt[4].

Я посмотрела ему в глаза и не обнаружила там того холода, который пронизывал до этого. Только синюю гладь воды. Он спокоен?! Или это напускное спокойствие, перед тем как отправить меня на пересдачу?

— А перевод будет в этот раз? — спросили с галерки.

—  Зачет на иностранном языке?! По-русски бы ответить… —  сказали слева.

—  Дополнительный вопрос для утопающего обязательно будет, —  ответил Эдуард Альбертович, глядя поверх моей головы.

Протяжный коллективный вздох замученных студентов был ему ответом

Он взял мою зачетную книжку, зачеркнулоценку «хорошо», поставил «отлично, исправленному верить» и роспись. Затем ниже написал название дисциплины, «зачет» и расписался. Я не поверила своим глазам, мне это снилось.

[1]Приношу вам извинения, фролейн Гельм, вы были правы. — нем.

[2]В чем? — нем.

[3]Оценка оценке рознь. — нем.

[4]Я принимаю ваши извинения, герр Шмидт. — нем.

Глава 6

Эльза

Я обычная девушка ростом метр шестьдесят, с обычным телосложением для своего роста, без выдающихся выпуклостей, волосы по плечи, русые, с выгоревшими от солнца прядками, серые глаза, аккуратный нос и в меру пухлые губы. Краситься я не люблю, во-первых, экономия времени, во-вторых, независимость от погодных условий, будь то снег или дождь, мне все нипочем, в-третьих, экономия бюджета на краске и шпаклевке, в-четвертых, здоровые нервы, не надо дергаться по поводу потекшего макияжа, если был тяжелый и длинный рабочий день.

Плюс работы в медицинском учреждении — это форма, не надо ломать утром голову, что надеть, главное, чтобы медицинский костюмчик был чистым и отглаженным. Для счастья мне было достаточно пары джинсов на холодное время года, одной юбки, шорт, пары футболок и хлопковых джинсов. Анна Львовна на мне реализовывала свои идеи по вязанию, у нее получалось красиво, топы, ажурные кофточки, теплые свитера. Поэтому по магазинам я ходила редко, когда меня вытаскивала Кира с подругами на распродажи, пару раз в год. Даже не заметила, как со временем подруги Киры стали и моими.

Ульяна была самая активная и деятельная в этой компании. Легко ориентировалась в фасонах и качестве тканей, её советы были ценными, словно она всю жизнь проработала в «Модном приговоре». По ней и не скажешь, что она уже мамочка, у которой сын скоро пойдет в школу, плоский живот и даже кубики на прессе есть. Мне бы так выглядеть, когда будет почти тридцать!

Еще девчонки любили закупаться в «Летуаль», пока я там разглядывала товары и просто не верила цифрам на ценниках. Они меня быстро брали в оборот, и мы дружно нюхали тестеры с парфюмом, а потом высказывались. Цены для меня там были космос. Единственное, что я могла себе позволить, — это бальзам для губ.

Они не переставали меня удивлять подарками в виде сертификатов «Летуаль» или магазин нижнего белья на дни рождения. Для меня такие подарки сродни презентам от фей-крестных. Хоть я и предупреждала их, что отмечать не буду. Для меня это просто дата, с которой увеличивается количество прожитых лет, не более. Девчонки оказались упертыми и настойчивыми, приходили сами с тортом и подарками.

А в последние годы уже стало традицией отмечать день рождения на кухне в компании Анны Львовны и девчонок с домашним тортом, запеченным картофелем по-деревенски и куриными медальонами. Но никто из них не высказывал «фи», они искренне поздравляли и желали встретить любовь всей жизни, чтобы раз и навсегда. Я лишь улыбалась и кивала.

***

Вот и подкралась незаметно последняя встреча с Эдуардом Альбертовичем Шмидтом, экзамен по уголовному праву. Утро субботы, солнечное и морозное, зимняя сказка в конце января. На мне колготки под джинсами, теплый свитер стального цвета, связанный заботливой Анной Львовной, волосы были заколоты карандашом, все как обычно.

— Сумки, телефоны отставляем на столе у входа, — объявил преподаватель, стоя в дверях аудитории, при этом сверля меня взглядом. — С собой несколько сдвоенных листов, ручку и зачетную книжку.

У меня наверно на лбу прицел для него горел красной лампочкой. Что-то мне кажется, экзамен будет не так просто сегодня сдать. Пред смертью не надышишься, поэтому мы с Кирой зашли в первой пятерке. Нас, конечно же, отодвинули, чтобы занять вторые парты и прикрыться нашими широкими спинами для списывания.

Взяла билет, Эдуард Альбертович взмахом руки указал мне место напротив преподавательского стола, первая парта, средний ряд. Вопросы в билете я знала хорошо, как и статьи к ним, задача на квалификацию УК РФ была вполне решаема.

Я быстро расписала ответы тезисами и статьями кодекса, а затем стала рассматривать соседей. Если сейчас пойду отвечать, как это будет выглядеть? Не слишком самоуверенно, для той, что взяла билет предпоследней? Мое внимание привлек парень справа, который достал пухлую шпаргалку-гармошку и попытался тихо оторвать кусок, но был пойман преподавателем.

— Фролейн Гельм, вы ждете, когда с вами поделятся шпаргалкой? — сказал он, забирая шпаргалку у бедолаги, но смотря прямо мне в глаза.

Морозко, чтоб его!

— Нет, — ответила я.

— Сразу предупреждаю, минус один бал, если сейчас пойдете отвечать. Или встретимся на пересдаче? — сказал он парню.

— Встретимся на пересдаче, — сказал тот и покинул аудиторию.

— Позовите следующего, — попросил преподаватель.

Повернулась налево, Кира писала, прикусив от усердия губу и переходя на второй сдвоенный лист. Вот где страсть к писательству!

— Хорошо подготовил шпаргалку, все вопросы охватил, — сказал преподаватель, рассматривая шпаргалку длиной в три-четыре метра, разорвал и выкинул в урну.

Зашла студентка, Маша Лисовская, в руках у которой было больше одной пары сдвоенных листов, вытянула билет и разместилась справа от меня. Эдуард Альбертович сел за стол и стал пролистывать зачетки, затем резко оторвался и спросил:

— Лисовская, что вы пытаетесь разглядеть на чистых листах? Может, мне скажете, а я вам помогу найти.

Маша перестала копошиться в своих листах и принялась смотреть на свой билет не моргая.

— Думаю, студент Зализский готов отвечать и сдать шпаргалки, утяжеляющие его носки. Минус бал! Прошу, — сделал он приглашающий жест к преподавательскому столу.

Глава 7

Эдуард

Что за студенты пошли, сбивают с ног преподавателей? Накупят каблуков, а ходить не умеют, только как оружие на поражение используют.

Всего за один час пребывания в университете мне дважды причинили легкие телесные повреждения. И кто? Не гром-баба, а маленькая воспитанная кнопка-гном, опоздавшая староста группы. Никакого уважения к старшим!

Пришлось выплеснуть негатив нецензурно, на родном языке, дважды, как привык в коллективе. Все равно никто не понимает.

Я здесь ради одной цели, вложить крупицы знаний в головы студентов заушного обучения, половина из которых даже не будет работать по специальности после окончания.

Знакомство вышло интересным, эта крошка-гном и здесь выделилась, когда пришлось дважды назвать её фамилию. Немка? Или по мужу? Кольца не видно, только у соседки блестит на пальце. Да ладно? И совсем nicht verstehen[1]?!Или понимает?

Пока вел лекцию, немного понаблюдал за ней. Ничего примечательного, серо, бледно, невзрачно и скучно. Типичная отличница из семьи со средним достатком, такие обычно заканчивают бюджет на дневном отделении. Что она забыла на заочном?

Подружка рядом с ней, тоже похожа на отличницу только из обеспеченной семьи, которая скорее всего вышла замуж, забеременела и перевелась на заочную форму.

Вот и сидят передо мной две подружки-лягушки и старательно пишут лекции ровным подчерком.

Аккуратно сцеженный ею зевок не укрылся от меня. Что ж, она сама напросилась! Будет сейчас показательное наказание для нее и урок для остальных.

— Студентка Гельм, если вам скучно, я не держу. Встретимся на защите и зачете, — посмотрел на нее своим самым строгим взглядом.

Девушка съежилась, прикрыла глаза и закусила губу, будто вот-вот расплачется. Только сырости мне здесь не хватало! Неужели я так страшен и суров? Подняла на меня свои серые глаза, просто боевая крошка-моль.

— К следующему занятию жду от вас реферат на тему «Принципы уголовного судопроизводства» не менее десяти листов.

— Хорошо, — ответила кнопка и записала тему.

Я продолжил лекцию, стараясь не смотреть на первую парту, только скользил взглядом по светлой макушке.

На следующем занятии она меня удивила, когда подошла и положила на стол реферат и свою курсовую работу с пометкой «не зачтено». Курсовая была идентична с одной на параллельном потоке, может, оформлена более грамотно, но в целом, слово в слово.

Она сразу бросилась в защиту.

— Я её писала сама! Можете прямо сейчас  спросить меня по теме, я вам отвечу.

Я посмотрел на часы, не хотелось опаздывать на встречу, понимал, что сейчас у меня нет ни времени, ни желания её слушать. Затем глянул на эту кнопку-гнома и ответил:

— У вас будет специально отведенное время на защиту, можете подготовиться лучше. Рекомендую так и сделать.

— Вы мне не верите? — спросило это маленькое чудо.

— Презумпция невиновности, студентка Гельм. Сейчас у меня на вас нет времени.

— Спасибо за внимание. До свидания, Эдуард Альбертович.

— До свидания, студентка Гельм.

Пусть поплачет и лучше подготовится к защите, не буду я вносить коррективы в свои планы и встречи ради одной студентки.

***

Лекции для заочников по теоретическим дисциплинам длятся всего четыре-пять часов, нереально дать весь материал для экзамена. Получается охватить не более двадцати процентов, а остальной объем студенты должны найти и подготовить перед сессией самостоятельно. На деле получается так:

— А начните по порядку, с первого вопроса, — сказало большинство.

И только двое с первой парты задали вопросы по существу. Уточняли некоторые моменты по экзаменационным вопросам, на некоторые даже сами же и отвечали, листая записи. Остальная часть группы плыла по течению, как г… бревно по реке. Будет сложно, но сдавать экзамен им, а мне только слушать бред большинства.

Защита курсовых работ стала испытанием не только для моих нервов, но и для ушей. Я совсем не удивился, когда она вызвалась первой защищать работу. Говорила складно и с расстановкой, не сбивалась, когда я её прерывал и задавал вопросы по работе. Успел пролистать её зачетку, не ошибся, действительно отличница. Можно с чистой совестью поставить «хорошо».

— Достаточно, — прервал я её повествование. — Хорошо подготовились, студентка Гельм.

Поставил оценку и протянул зачетную книжку, которую она забирала из моих рук как ядовитую змею. Посмотрел на её лицо, губы бантиком, дыхание как у ежика, сейчас потечет из глаз и из носа. Так расстроилась из-за четверки?

— Что-то хотите сказать, фрау Гельм? — спросил я.

— Вы мне поставили «хорошо». Я плохо защитила?

— Вы правильно заметили, «хорошо».

[1]Не понимает.— нем.

Глава 8

Эльза

Сессия закрыта отлично, голова легкая, жизнь входит привычный ритм. Я наконец-то выспалась после ночной смены. Хотела побездельничать, заняться глажкой — и тут позвонила Кира.

— Привет, Эльза! Не разбудила?

— Уже нет.

— У тебя отсыпной или выходной?

— Отсыпной.

— Давай отметим где-нибудь окончание сессии?

— Кира, тебя муж хоть отпустит?

— Он с нами пойдет, поухаживает за нами.

— Даже не знаю… я буду третьей лишней.

— Ты будешь запасной, Эльза! Соглашайся.

— Может, без меня отметите?

— Эльза-а…

— Громкая связь? — спросил Стас. — Подружки-отличницы, приглашаю вас отметить окончание сессии в стейк-хаус «Берлин». Эльза, отказы не принимаются! Будь готова к шести, заедем за тобой.

— Ага, постараюсь.

Вот и поговорила с подругой, теперь надо собраться, голову помыть, тушь найти, если она у меня есть.

После душа столкнулась с Анной Львовной у шкафа, когда стала искать платье под кофтами.

— Что ищешь?

— Платье. Да где же оно?

— Наконец-то ты решила куда-то сходить, а то все работа и библиотека.

— До одиннадцати буду дома, может, и раньше, я с подругой и её мужем иду.

Нашла свое черное платье-футляр с V-образным вырезом и крылышками-воланами на плечах, которое мне подобрала Ульяна на распродаже. Пришло время его выгулять.

Нашла полузасохшую тушь, Анна Львовна помогла нарисовать стрелки на глазах так, что они стали выразительнее, и уложила волосы ретро-волнами, стала видна шея.

— Алая помада — и ты просто роковая красотка! —  сказала мне женщина.

— Спасибо. Это не мое. Обойдусь гигиенической.

— А я бы накрасила, — не унималась она.

Платье и пуховик вместе смотрелись не очень. Решила надеть осеннее черное укороченное пальто. Кира позвонила и сообщила, что они выехали.

Я только вышла из подъезда, не успела почувствовать февральский мороз, как они подкатили на своей машине. Села на заднее сиденье к Кире, которая в шубке выглядела просто шикарно, как куколка.

— Всем привет! —  сказала я.

Получила два привета в ответ.

***

Стас припарковал машину, и мы втроем вошли в просторный зал с приглушенным светом. Деревянные балки потолка контрастировали с побелкой, на стенах было много фотографий в рамках, массивные деревянные столы и стулья занимали основную часть зала, хотя имелись и полузакрытые кабинки с диванчиками, а также небольшая сцена с аппаратурой.

Менеджер Светлана проводила нас за свободный столик. Две трети зала были заполнены женщинами, некоторые кабинки и столики пока еще пустовали, где-то виднелись карточки «резерв». Чувствовала я себя немного не в своей тарелке, пролистывая меню, в котором, кроме кренделей и штруделя, не было ничего из немецкой кухни.

— Тебе идет платье и прическа, —  сказала Кира. —  Скажи же, Стас?

— Тебе идет, — ответил он, не отрываясь от меню.

— Спасибо.

Сама Кира выглядела превосходно в платье цвета пепел розы с юбкой полусолнцем и вырезом лодочкой, волосы крупными локонами были заколоты на затылке.

— Я ваш официант, Алексей. Готовы сделать заказ? —  спросил парень.

— Ну, что, умницы-отличницы, готовы? —  спросил еще и Стас.

— Я буду салат «Изыск», сома на гриле и картофель по-домашнему, — сказала Кира.

— Салат «Проспект», фирменный судак и картофель фри, — озвучила свой заказ я.

— Напитки, коктейли? —  напомнил официант.

Пока мы с Кирой листали меню и читали составы, её муж озвучил заказ.

— Безалкогольные коктейли девушкам на ваш выбор, а мне апельсиновый сок, — решил за нас Стас.

Официант ушел, а Кира чуть нахохлилась из-за того, что её лишили выбора.

— Если мне не понравится, будешь пить это сам.

— Кира, тебе понравится. К тому же ты как будущая мама должна думать о здоровье, — спокойно ответил он.

— Вас уже можно поздравить? —  спросила я.

— Пока нет. Но в скором времени очень возможно, — ответила Кира.

Нам быстро принесли салаты и напитки, зал стал стремительно заполняться, музыка зазвучала громче.

Под первый тост от Стаса «За умниц и красавиц!» мы попробовали свои вкусные цветные коктейли и приступили к салатам. Многие потянулись на танцпол, а когда заиграла медленная песня, Стас пригласил Киру. Я охраняла столик и сумки, смотрела на покачивающиеся пары, пока ко мне не подошел мужчина.

Глава 9

Эдуард

Макс собрал всех на мальчишник в стейк-хаус «Берлин»,  последние выходные в статусе холостяка, который уже пять лет живет как в браке. Но, похоже, друг счастлив и пришел к этому осознанно, Катя у него домашняя, на таких женятся.

Все в сборе, стол накрыт и ломится от закусок и мяса, горячительные напитки разлиты по бокалам. Нас семеро, как учились, так продолжили общаться. Только двое женились, ну, вот еще Макс через неделю тоже станет женатиком.

— А ты когда будешь устраивать мальчишник, Эд? — спрашивает Леха.

Я знаю, что Леха до сих пор неровно дышит к Алле, которая выбрала меня, хоть и знала о его чувствах. Это не стало помехой в нашем общении, Алла просто задвинула его во френдзону, а я не ревновал, потому как не испытывал к ней никаких высоких чувств.

— С чего это я должен устраивать мальчишник? Может, только после тебя?

— У тебя тоже длительные отношения с Аллой, — напомнил Леха.

— Но это не значит, что я должен становиться на одно колено.

— Мужики, брейк! — сказал Артем, самый крупный и накачанный в нашей компании. — Давайте лучше поиграем как во время учебы? Стриптиза, я так понимаю, не будет? Жених у нас правильный и уже семейный.

— На что играем? — спросил Арсений.

— На деньги? — предложил Илья.

— Мы уже вроде не студенты. Или у кого-то финансовые проблемы? — сказал Серега.

— Давайте на желание, — предложил Артем.

— А давай, — ответил я, отпивая янтарную жидкость.

— Правила все те же. Мы выбираем компанией девушку-скромницу для каждого холостяка, всего одна попытка, пригласить на танец, проводить до столика, приложиться о задний бампер и не получить по лицу. Проигравший выполняет желание каждого, а если выиграет, то каждый исполняет желание победителя. Согласны? — спросил Артем.

— Это просто ребячество! Жениться вам надо, а не на спор девчонок лапать, приглашая на танец, — сказал Макс.

— Завидуй молча. Подумай о своем желании проигравшему, — ответил ему Илюха.

— Я-то подумаю. Тебе понравится, — сказал Макс, улыбаясь.

— Кто первый? — спросил Артем.

— Эд у нас любит быть первым, — сказал Леха, отпивая из бокала.

Все никак не забудет, что не его выбрали, а меня.

— Я весь во внимании, выбирайте цель, — ответил я.

Пока парни сканировали зал в поисках цели, я наблюдал, наслаждаясь ароматным шашлыком. Случайно в поле зрения попала невысокая блондинка с волосами до плеч, в черном платье, которое удачно контрастировало с её волосами, и парни громко забасили:

— Мы определились! — сказал Артем.

— Ты ведь предпочитаешь брюнеток? — поинтересовался Леха.

— Да какая разница, это просто игра, — сказал Илья.

— Кто? — спросил я.

— Видишь блонду в черном платье? — спросил Арсений. — Её на танец сейчас пригласят… О! Пригласил!

— Вижу, — ответил я.

— Она твоя цель, — сказал Леха.

— А повыше никого не было? И как с ней танцевать? Она мне будет подмышку дышать или в пупок? — наиграно возмутился я.

— Ну, прости, друг, не все модели, как твоя Алла, — сказал Илюха.

Девушка танцевала с другим и о чем-то разговаривала. Маловата росточком! Но для меня нет ничего невыполнимого! Что в школе в старших классах, что в университете девчонки прохода не давали, отказов я не помню, особенно после того, как проходил на айкидо три года. Внешность, рост и рельеф тела, я стал увереннее и сильнее, а не просто долговязым зубрилой. Айкидо забросил, но не спорт и здоровый образ жизни. Надо держать форму, а не расплываться, как офисный тюлень. Мой цвет в одежде стал черным, и в жизни вроде предпочитаю брюнеток, так как сам блондин, люблю контрасты.

Алла училась в параллельном потоке, высокая стройная брюнетка, не самая умная, но мозгов ей хватало. Она прекрасно понимала чувства Лехи, а все равно ластилась ко мне. Какое-то время мы встречались, были парой только на совместных праздниках и гулянках, потом разошлись. Я уже работал на третьей своей работе, когда она появилась, красивая, эффектная брюнетка с длинными волосами, у всех в офисе от двадцати и старше слюни потекли, а она ни на кого не смотрит, работает.

Мы даже работали над одним сложным делом. Она старалась быть очень внимательной и исполнительной, все ближе и ближе подсаживаясь ко мне. А кто я такой, чтобы отказывать? Мы стали встречаться, сначала по выходным, затем чаще. В один прекрасный вечер она просто осталась у меня с ночевкой, и через неделю мою холостяцкую съемную квартиру оккупировали её женские штучки, а у нее появился комплект ключей. Уже четыре года мы живем вместе. Не скажу, что воспылал к ней чувствами. Чего нет, того нет. Да и она хочет взять от жизни все, в том числе и мою фамилию. Вот только я не уверен, хочу ли заводить с ней семью и совместных детей.

Телефон завибрировал в брюках. Кто решил прервать наш мальчишник своим звонком? Я посмотрел на экран: «Алла». Не женаты, а уже год ведет себя как ревнивая жена. Пару раз заставал её за проверкой моего телефона.

Глава 10

Эдуард

День рождения бабушки, как всегда, в самое подходящее время. Прекрасная возможность сбежать от навязчивой девушки, которая считает, что нам пора пожениться. Алла толкнула во время конкурса «поймай букет невесты» девушку, в руки которой летел букет, вырывая его практически из рук, вот только подвязку поймал не я, а Леха. Осечка вышла!

Однако весь оставшийся вечер она выносила мне мозг этим букетом. Её откровенный медлячок с Лехой меня нисколько не расстроил, разве что самого приятеля в конце. Но это уже его проблемы. Завтра я уеду, надеюсь, она остынет за пару дней. Или нам предстоит серьезный разговор. Я лечу с родителями к бабушке, так что претензий ко мне нет, если только старушка не нашла там для меня невесту. Смех и только!

А с чего все началось? С обычного присмотра недвижимости, решения, что пора после тридцати заиметь свою квартиру, а не платить за съем. Аллу как будто подменили, она стала искать во всем какой-то скрытый смысл. А как только у меня появились договора долевого строительства и ипотечный, от нее поступило предложение завести киндера. Разъяснил ей доходчиво, что не время и не место это делать, даже если очень хочется примерить белое платье. Она немного умерила свой пыл, но через пару месяцев опять стала все мониторить и тащить меня под венец. Готовить хоть бы, что ли, научилась для начала! А то все доставка еды на дом или кефир с бананом на ночь. Пирожков домашних хочу! А не безупречный маникюр на её ногтях. Вот та же Катя и работает, и готовить успевает, и печет пирожки. Мы Максу прямо завидуем всем коллективом, когда он нас угощает. Я прошу блины испечь, а мне Алла предлагает заказать доставку. И какой в этом смысл?

Проснулся я ближе к полудню, после перелета, выноса мозга и свадьбы друга. Вышел на кухню к бабушке, которая суетилась около плиты. Желудок кинул голодный клич!

— С днем рождения, бабушка! Я тебя люблю! — обняли поцеловал её в щеку, от которой пахло ванилью и еще чем-то знакомым.

— Ты так всю жизнь проспишь, Эди, — проговорила она. — Садись к столу, завтрак пропустил, обедом догонишь.

— А где родители?

— Ушли погулять.

Я только приступил к приему домашней пищи, почти мурлыкая с желудком в унисон, как бабушка задала странный вопрос:

— Эди, а ты помнишь одуванчик?

— Какой одуванчик бабушка?

— Девочку-одуванчик, внучку фрау Гельм.

В голове крутились шестеренки воспоминаний, что-то далекое и блеклое, но от сочетания одуванчика и фамилии неприятно заныла голень и пальцы ног. Я пытался вспомнить бабушку в городке, в котором она давным-давно проживала в России …

Зима… мороз… я раскатываю гололед старыми ботинками, во дворе под окнами бабушкиной квартиры ловлю кайф, но тут в мою сторону словно из ниоткуда летит маленькое нечто со словами:

«Смотри, бабуль, как я могу!» — рассекает она звонким голосом воздух и на одной ноге, раскинув руки в разные стороны, скользит на меня, сбивая с ног.

«Какая хорошенькая!» — была первая мысль, как только она на меня упала.

«MeinLöwenzahn[1], поднимайся и извинись», — сказала строго женщина в возрасте.

«Извини, я не хотела на тебя падать, честно», — пробормотала она и похлопала длинными ресничками.

Её даже не портило серое пальто с леопардовым воротником и кроличья шапка на резинке, она была такой миленькой девочкой.

«Мне не больно, ничего страшного», — ответил я, вставая и отряхиваясь от снега.

В этот момент бабушка выглянула в окошко и позвала меня и их к нам в гости.

Раздевался я медленно, в коридоре мы остались одни, я наблюдал. Стоило ей только снять пальто и шапку, я не мог оторвать глаз… Она, как царевна-лягушка, скинула свою шкурку, а я стоял столбом и смотрел. Милое личико с ямочками на щеках, светлые глазки с длинными ресничками, маленький носик и пухлые губки бантиком, а на голове золотистые волосы цвета спелой пшеницы и две косички на плечиках.

«Хороша! Маленькая принцесса!» — опять отметил я про себя.

Она подняла на меня свои серые глазки и спросила немного смущенно:

«Косы растрепались?» —

«Что?..»

— Вспомнил? Ты вспомнил её? — спросила меня бабушка Ева, выдергивая из далеких и приятных воспоминаний.

— Кажется, да, только не помню, как её зовут.

— Эльза. Но мы её называли одуванчик. А ты называл её «мой одуванчик».

— Даже так. А где она сейчас? В том же городке живет?

— Нет. В том же городе, что и ты.

— Да ладно. Ты меня разыгрываешь?

— Совсем нет. У меня к тебе просьба от фрау Гельм. Ты же не будешь расстраивать мою лучшую подругу, Эди?

— Какая?

— Передать гостинцы её внучке.

— Как ты себе это представляешь?

— Заедешь и отдашь, — строго сказала бабушка, а затем добавила мягче:— Она такая милая девушка стала.

Я смог только закатить глаза. Моя бабушка пытается сводничать.

Глава 11

Эльза

Работа в частной клинике по планированию семьи очень интересна, когда пара, пришедшая на прием, после некоторых тестов и анализов уходит с радостными глазами и положительным результатом, чувствуешь себя доброй волшебницей, которая поделилась с окружающими частичкой магии. А потом встречаешь их в перинатальном центре с маленьким кулечком или двумя. Это такое счастье: желанные, любимые и запланированные дети. Когда родители смотрят на ребенка как на самое ценное сокровище, величайшую драгоценность. Я тоже буду однажды смотреть так на своего ребенка, это непременно будет девочка! Самая лучшая девочка с золотыми волосами и длинными косами, какие когда-то были у меня.

В обед мне позвонили с неизвестного номера.

— Алло.

— Добрый день! Это Эдуард, внук фрау Штерн. Я по просьбе фрау Гельм привез посылку для вас. Адрес напомните, и когда привезти лучше? — сказал мужчина.

— Только я буду часов в шесть вечера дома, — сказала я.

Назвала адрес и подсказала, с какой стороны лучше подъехать, так как в нашей старой части города дороги во двор периодически перекапывают коммунальные службы.

— Я подъеду ко времени. До свидания.

— До свидания.

В этот вечер я спешила домой получить посылку от бабушки, то, что она держала своими руками. «Хоть бы это были крендельки!» — мечтала я. Бежала и смотрела только под ноги, пока у подъезда меня не окрикнули:

— Эльза!

Я повернулась и увидела Юру, выходящего из машины. Этому что надо? Адрес мой откуда узнал? Тем временем он подошел ко мне и улыбнулся, словно выиграл в лотерею.

— Привет, Эльза!

— Привет, Юр.

— А я вот тебя жду.

— Зачем?

— Хочу пригласить в кафе или кино.

— Спасибо, но я без сил. Идти куда-то желания нет.

— Да ладно тебе. Посидим, отдохнем, пообщаемся.

— Я устала, Юр.

—Эльз, может, хватит ломаться. Ты свободна, я тоже.

— Я занята, мне завтра рано вставать.

— Нравится, когда тебя уговаривают?

— Не надо меня уговаривать. Не знаю, как ты узнал мой адрес, но советую его забыть. У меня нет времени.

— Все строишь из себя недотрогу? Мы уже не в школе, расслабься. Может, я тот, кто тебе нужен, а ты со мной так.

— Спасибо. Не скажу, что рада была повидаться и тем более пообщаться, — развернулась и нащупала в кармане таблетку от домофона в связке ключей.

— Я не договорил, — схватил он меня крепко за локоть.

Я резко выдернула руку.

— Я все сказала. Отпусти!

— Эльза, давай попробуем сначала? Мне твоя мама адрес дала и телефон. Я на выходных был в нашем городке, у своих в гостях, с классом встретился.

— Рада за тебя.

— Давай дружить, что ли. Скажи, когда за тобой заехать?

— Никогда. И не надо за мной ходить и тратить время. Я знаю о споре на выпускном.

Пока Юра отцепился и завис от моего ответа, я быстро открыла дверь и рванула вверх по лестнице. Принесло же его! Мама, за что ты так со мной?!

Зашла в квартиру, Анны Львовны дома не было, висел лишь запах свежих пирожков, присела на пуфик перевести дыхание. Успела только сапоги снять и расстегнуть куртку, как в дверь позвонили.

Открыла и сразу выпалила громко, чтобы не питал иллюзий человек:

— Ты понимаешь слово «НЕТ»?!

Вот только на пороге стоял не одноклассник, а Шмидт Эдуард Альбертович и улыбался.

— И тебе добрый вечер, одуванчик. Рад тебя видеть.

— Что вы здесь делаете? — затем до меня дошел смысл одного слова. «Как… как он меня назвал?» — Откуда вы знаете?

Он еще шире улыбнулся в ответ на мой вопрос...

Эдуард

Приехал и сидел в машине в старой части города, уже собирался выйти, как увидел знакомую мелкую фигурку у подъезда.

Да, ладно?! Из всех Эльз Гельм, именно она «мой одуванчик» из детства? Вот черт!

К ней подошел мужчина, по её жестам и расстоянию между ними было понятно, что она не хочет с ним общаться, особенно, когда он схватил её за руку, а девушка резко выдернулась. Диалог между ними явно не клеился. Бывший?

Последнее слово осталось за ней, и она быстро исчезла за железной дверью подъезда. Мужчина со злостью пнул ни в чем не повинную створку и ушел, сел в машину и тронулся с места с пробуксовкой.

Думаю, теперь пора выходить и передать гостинцы. Только собрался набрать номер квартиры на домофоне, как открылась дверь, и выходившая бабушка запустила меняв подъезд. Поднялся по лестнице и позвонил.

«Посмотрим, как будет рад видеть меня одуванчик?!» — представил её удивленное лицо и приготовил улыбку.

Глава 12

Эдуард

Всю обратную дорогу я улыбался, как идиот, щеки уже болели, но никак не мог прекратить. Телефон в режиме «без звука», настроение замечательное, приехал к родителям, не хотелось видеть Аллу.

— … Эдуард, ты где летаешь? — спросила мама. — Ужинать будешь?

— А, что?.. Нет, не буду.

— Тебя Аллочка, что ли, накормила едой из доставки?

— Нет, мама. Одуванчик, домашними пирожками.

— Ты уже отвез девочке гостинцы?

— Так точно, — я не переставал улыбаться.

—Ты светишься, как в детстве после поездки к бабушке. А мы вернулись почти сутки назад. Раньше такого не было.

— Мам, напомни, почему мы перестали общаться с одуванчиком?

— Ну, ты подрос, у тебя появились увлечения и дополнительные занятия. Потом бабушка переехала в Германию, а за ней и фрау Гельм, — развела руками мама.

— Все ясно.

— А мне вот интересно. Может, пригласишь её к нам в выходные на обед? Так хочется увидеть Эльзу, — прищурилась она.

— Ты действительно этого хочешь?

— А что такого, один обед?

— Она выросла, взрослая девушка, у нее могут быть планы на выходные.

— А ты пригласи и узнай! — не унималась мама.

— Пригласи, сын. Очень интересно посмотреть, в кого выросла эта маленькая хулиганка, — оторвался отец от своего рабочего ноутбука.

А почему бы и нет?! Хотел бы я видеть Одуванчика здесь, в кругу моей семьи? Определенно, да! Мама быстро её разговорит, а папа поможет ей в этом и я узнаю, чем она жила и живет по настоящее время. «Мой одуванчик» из детства! Так не хотелось возвращаться в свою квартиру, там Алла достанет пилку и будет пилить. Может, остаться у родителей?

— Мам, я останусь у вас?

— Конечно. Уже скрываешься от Аллочки? — поинтересовалась она.

— Просто хочу побыть с семьей, с вами.

Папа промолчал, лишь приподнял брови из-под очков.

— Ну, ну. Если не клеится, лучше завершить отношения и не мучить друг друга, —сказала мама и ушла на кухню.

Папа последовал за ней, а я достал телефон из кармана.

Давление Аллы с каждым днем растет, а включенный сотовый грозил вот-вот лопнуть от её сообщений и непринятых звонков.

«Все в порядке. Останусь у родителей. Завтра поговорим»,— набрал и отправил ей.

«Мне приехать?» — последовал ответ.

«Нет. Все устали после перелета».

«Я могу приехать и заказать доставку на адрес твоих родителей. Заодно и поговорим».

«Не надо никуда ехать. Поговорим завтра».

«Ты у какой-то девки?»

Приехали! Ревнивая жена вернулась!

«Алла, я у родителей!»

Если уж она умудрилась через смс вывести меня из себя, то что говорить о звонке? А завтра мне нужен здравый ум и спокойствие. Так что я просто отключил телефон.

Не прошло и пяти минут, как зазвонил мамин, я даже знал, кто это.

— Эдуард, это Алла. Беспокоится о тебе, у тебя телефон отключен. Поговоришь? — спросила мама, подходя к дивану в кабинете отца, на котором я лежал.

— Давай,  — протянул я руку.

— Алла, я устал и собираюсь спать. Поговорим завтра, — сказал и вернул маме телефон.

Она только успела сделать шаг, как услышала характерное нажатие на клавишу, завершения разговора и обернулась. Знаю, что грубо, но сейчас не хочу, чтобы кто-то портил мне настроение.

— Эдуард, мне она не очень нравится, но это твой выбор. А то, как ты сейчас поступаешь с ней, не красит тебя как мужчину.

— Мам, я тебя услышал. Но сам разберусь с Аллой.

— Как скажешь. Я тебе постелю в зале, этот диван маловат. Не забудь пригласить Эльзу на обед, и будет лучше, если обед пройдет без Аллы.

— Я помню. Хорошо, — ответил я и опять расплылся в улыбке.

Эльза

Мне вот нисколечко не стыдно за нашу квартиру с Анной Львовной, все скромно и чисто. Не евро ремонт, но и не совдеповская эпоха, и пусть тут только три новых крупных вещи: холодильник, телевизор и диван, — которые Анна Львовна в шутку называет моим приданным. Мне нравится здесь жить, в этом районе, в этой квартире, с моей милой бабуленькой.

Как ни странно, Эдуард не кривился при виде нашей простой обстановки, как и мои подружки. Плохой вышел из него курьер, доставил посылку и попробовал её, съел еще один брецель, мало ему было половинки. Хорошо, что я убрала штоллен, иначе до прихода Анны Львовны и его бы не осталось. Эдуард оказался тот еще жорик, ополовинил тарелки с пирожками, еще и руки к мои гостинцам тянул. Дома, что ли, не кормят?

В голове все никак не укладывалось, не соединялся образ в один: мой преподаватель и мой друг детства. Губы так и расплывались в улыбке при воспоминании об Эдуарде, пререкающемся со мной на кухне, как в детстве. Он, я, еда и наши споры-терки, кто с кем должен делиться.

Глава 13

Эльза

Позднее утро воскресенья и по совместительству последний день зимы встретило меня солнышком и улыбающейся Анной Львовной, которая выглянула из кухни, где работал телевизор.

— Ты уже проснулась, милая? — спросила она, загадочно улыбаясь.

— В общем, да.

Посмотрела время на телефоне, без четверти одиннадцать. Как я и говорила, почти обед, со мной согласился желудок. Поплелась в ванную, чтобы выйти из нее человеком с влажными волосами. Анна Львовна уже устроилась на диване перед большим телевизором и смотрела передачу, при этом шустро управляясь со спицами. Я расположилась на кухне со своим поздним завтраком. Если я не возьму трубку, он же не приедет сюда за мной? Может, и вовсе забыл? Но стоило сделать глоток кофе, как зазвонил телефон.

Блин! Блин горелый! Вспомнила на свою голову!

— Да.

— Доброе утро, Одуванчик! Или уже добрый день?

Я промолчала.

— Алло! Одуванчик, ты меня слышишь?

— Слышу, слышу.

— Это хорошо, минут через сорок за тобой заеду.

— Может, не надо?

— Надо, Одуванчик, надо! Жди меня.

— Угу, — сказала, вздохнула и отключилась.

«В конце концов, не съедят же меня его родители? Я просто друг из детства, а не его девушка!» — от последних мыслей мне полегчало. Допила кофе с блинчиками и пошла одеваться. Натянула простенькие джинсы с черной водолазкой, а поверх бабушкин кулон.

— Ты куда-то уходишь? — спросила моя бабуленька, шевеля в слепую спицами.

— Да, на обед пригласили, старые знакомые бабушки.

— И ты так пойдешь?

— А что такого?

— Эльза, ты же девушка. Тем более обед со старшим поколением.

— И? Что не так с моим внешним видом?

—Надень платье.

— У меня оно одно, и сомневаюсь, что оно подойдет к этой встрече.

— Ох, девочка. Что бы ты делала без меня, — сказала она и скрылась в своей спальне.

— Анна Львовна, не пугайте!

Она вышла, держа в руках свернутый пакет.

— Хотела тебе подарок сделать на восьмое марта, но, думаю, сейчас будет кстати. Примерь.

— Спасибо, — сказала я, принимая пакет.

Платье было благородного серого цвета со стальным отливом, связанное так ровно лицевой гладью, расходящееся от бедер юбкой-трапецией выше колена, с короткими рукавами реглан, лишь на груди и подоле, вязанные косы, как окантовка-украшение. Не толстое, приятное к телу, дорогой акрил с добавкой. У меня просто не было слов, только влага в глазах.

— Анна Львовна, вы волшебница! — единственное, что я смогла сказать.

— Я только учусь, — ответила она.

Я смотрела и удивлялась тому, как оно сидело, в отражении зеркала. Вау! Как я люблю, ничего лишнего! И главное, нигде не висит и не топорщится!

— Когда вы только успели? Не видела вас за вязанием подобного, вы вроде только к соседке ходили? — спросила я.

— Ходила. Машинку вязальную пробовали. На ней очень быстро получается.

— Ого! А как же вы с размерами угадали?

— Я же с тебя последний раз мерки снимала перед новым годом, когда свитер теплый начинала.

— Просто идеально! — обняла я свою бабуленьку-волшебницу.

— Все же получше твоей спецовки будет.

— Ага. Спасибо большое!

После такого подарка, думаю, надо сделать не менее достойный ответ. Хороший набор спиц будет уместен. Что бы я делала без нее?

Нашла тушь, которая совсем засохла, просто расчесала ресницы щеточкой. А, собственно, для кого краситься? Гигиеническая помада, вот и все содержимое моей косметички, остальное либо высыхает, либо разбивается. Где-то был карандаш для глаз, искать его — только тратить время зря. И так хорошо и привычно! Волосы решила не мучить, забрала в косичку на один бок с косым пробором.

— Какая ты у меня красивая, Эльза! Куда только парни смотрят в нынешнее время?! — сказала Анна Львовна.

— Не знаю, — пожала плечами.

— На автобусе или такси?

Я даже адреса их не знаю! Вот это упущение! Собралась в гости, сама не знаю куда!

— За мной заедут.

— Это хорошо.

На улице мороз, а обратно добираться буду неизвестно на чем, поэтому колготки сто двадцать ден, теплый удлиненный пуховик по колено и шапка с шарфом.

Успела только примерить пуховик, как позвонили в домофон, и спустя несколько минут уже на пороге стоял Эдуард Шмидт и улыбался Анне Львовне, после знакомства обещая вернуть меня в целости и сохранности.

Стоило только сесть в машину, он сказал:

— Мы только в одно место заедем по пути.

Глава 14

Эдуард

Как только мы въехали на территорию многоквартирного дома родителей, Эльза вся сжалась. Такое чувство, что вот-вот убежит, сверкая пятками, или растворится прямо в салоне авто, но она этого не сделала. Шла рядом со мной до второго этажа, как маленький котенок, не проронив ни слова.

Стоило зайти в квартиру, где нас встретили у порога родители, она будто уменьшилась после приветствия. Хм. Она сняла сапоги на каблуках и теперь едва доставала мне до груди.

— Проходите, с папой пока посидите в зале. Я сейчас, — сказала мама, окидывая фигуру Эльзы и ушла на кухню, откуда разлетались слюнопускательные запахи домашней еды.

Папа скрылся за дверями зала-гостиной, а Эльза спросила тихо:

— А где можно руки помыть?

— Идем за мной, — сказал я.

Эльза все больше напоминала маленького котенка, который попал в огромную квартиру, старалась держаться со мной рядом, семеня своими маленькими ножками. Тридцать пятый размер обуви, не больше! Она такая малышка!

Она так тщательно мыла руки, не моргая, когда закончила, стала их вытирать. Я тоже мыл руки и наблюдал за ней, решил сделать детскую шалость и брызнул ей в лицо водой.

— Одуванчик, я тебя теряю!?

— Нет. Тебе повезло, что я почти не пользуюсь косметикой, а то перед тобой стояла бы уже панда, — сказала она, вытирая лицо полотенцем.

Как всегда, свежа и естественна! Что она подразумевала под почти?

— Все равно бы осталась Одуванчиком! Тебя площадь квартиры напугала?

— Скорее впечатлила. Не ожидала такое увидеть, — призналась она.

Мы зашли в зал светлый и просторный, где нас ждал папа со старыми альбомами она присела на краешек дивана. Папа вопросительно смотрит на меня, я ему жестами отвечаю: «Откуда я знаю?».

— Эльза, садись ближе я тебя не съем, — сказал отец, рассматривая гостью.

Она садится ближе, отец открывает альбом и начинает нам экскурс в прошлое, а сажусь с другой стороны от нее.

В начале шли черно-белые фотографии родителей во времена учебы, их роспись, заем фотографии втроем со мной иногда появлялась бабушка, даже на парочке кадров и дед мелькнул. Все фотографии сопровождаются подробными комментариями от отца, который очень сдержан по жизни и лишнего слова из него не вытянешь. Замечаю маму в проеме и такой внезапный вопрос от папы:

— Эльза, напомни, а сколько тебе уже лет? — спрашивает отец невзначай, между комментариями.

— В конце весны будет двадцать семь, — так просто отвечает она.

— Не подумал бы, глядя на тебя. Выглядишь как девочка—студентка.

Замечаю румянец на её щеках и пристальный взгляд папы на нее.

— Пап, она и есть студентка, только заочница. Я даже у нее преподавал в этом году.

Замечаю ее вспыхнувшие уши. Что же она такая стеснительная?

— Как интересно?! Это тот самый поток, из которого выйдет только пара толковых юристов? — уточняет отец.

Она молчит, такое чувство, что хочет слиться с обивкой дивана.

— Да. Одна из них Эльза, а вторая её подруга. Отличницы.

— Хм. Если нужно будет на практику, обращайся, — сказал отец.

— У меня все готово! — обозначила себя мама. — Прошу к столу! Фотографии потом досмотрите, а то все остынет.

Стол ломится от еды, нас четверо, а накрыто на десятерых как минимум. Придется помочь маме, а то зря она, что ли, переводила продукты. Все расселись, получилось, что папа во главе, а мама напротив нас с Эльзой.

— Не стесняйся, Эльза, я приготовила маульташен, — располагающе сказала мама. — Эдуард, поухаживай за гостьей.

— Вина? — предложил папа.

— Нет, спасибо. Меня могут вызвать на работу. Лучше просто воды, —ответил одуванчик.

— Я за рулем.

— Как знаете, — сказал отец, разливая по двум фужерам красную жидкость.

Обед будет незабываемым, если маму прорвет! Нас ожидает что-то типа «следствие ведут колобки». Я положил одуванчику мои любимые большие пельмешки, после третьей она тихо поблагодарила и попросила остановиться. Я посмотрел на маму, которая просто умирала от любопытства, как хотела задать вопрос Эльзе.

— Эльза, а где ты работаешь? — спросила она, пригубив вина.

— Акушеркой в перинатальном центре.

—Оу! — мамины брови взлетели вверх. — У тебя первое образование медицинское, получается?

— Да. Училище закончила.

— А почему не пошла дальше учиться на врача?

— Все дело в возможностях. Я свои реально оцениваю.

— А на юриста сама выбрала или посоветовали? — спросил отец у нее как у студентки-первогодки.

— Я поняла, что мне пригодится высшее образование в жизни. В финансовом плане я его сама вытяну.

— Ты одна живешь? — спросила мама.

— Нет. Снимаю комнату у бабушки.