Обжигающий лёд

Глава 11. Гранит против бриллианта

Разговор вышел не из приятных. По большому счету все то, о чем говорил отец, было сущей правдой, но как справиться с охватившим безумием, если и сам не мог подобрать ему верное название.

Остаться наедине с собственными мыслями один на один было лучшей идеей за сегодняшний день. Ему стоило все обдумать, понять, как же быть дальше. Казалось, правильное решение очевидно: просто забыть и не возвращаться даже мыслями к Маше. Но не получалось. Бог видит, что любая мелочь напоминала о ней, а совсем избегать встреч он тоже не мог — обязательства все же были превыше личных мотивов. Ярослав понимал, что должен перебороть себя. Хотя бы на период подготовки к Играм. Потому что еще не потерял совесть, чтобы так безраздумно сломать карьеру и себе, и девушке.

В своих размышления Ярослав не заметил, как пришел на арену, пока его внимание не привлекло царившее на льду оживление. Свет над трибунами был приглушен, но сама арена ярко освещалась прожекторами, из динамиков раздавалась негромкая музыка. Хоккейная команда сегодня уже отработала свое время на льду, а значит, он попал на чью-то индивидуальную тренировку.

А на льду он увидел ее — причину своего безумия. Маша уверенно и легко скользила по льду, отрабатывая свою программу. И это было очень завораживающе. Ему никогда прежде не доводилось видеть живого выступления фигуристов, да если честно, интереса это никогда и не вызывало. Но сейчас он оторваться не мог от ее прокатки. Плавные изящные линии ее тела словно парили над холодной поверхностью льда. Маша играючи совершала прыжки, каким-то образом умудряясь при этом сохранять равновесие при приземлении. Это вызывало восхищение. Сколько же силы в этой малышке, а уж про упорство и силу духа у фигуристов только ленивый не высказался.

Ярослав заставил себя оторваться от тайного созерцания, чтобы сесть на свободное место в самом темном секторе трибуны. Под невероятно красивую мелодию без слов она не скользила — танцевала на льду, словно предаваясь любви с волшебным мотивом. Он следил за изящными движениями ее рук, за ровными вскидываниями красивых ног, от ее вращений невозможно было оторваться. Настоящее волшебство на льду. Но Ярослав понимал еще одну немаловажную деталь: если бы сейчас перед ним была бы другая спортсменка, такого поразительного впечатления она не произвела бы на него. Все дело было именно в Маше. Она сейчас вела незатейливее заигрывание с самой собой, грациозно выписывая по арене круги, ловко маневрируя на большой скорости то спиной, то с резким разворотом уходя в очередной прыжок или вовсе исполняя несколько прыжков подряд, а Ярослав как завороженный не мог оторвать от нее взгляда.

Что общего было между ними? Только лед. Но он же и разделял их на два совершенно разных мира. Хоккей против фигурного катания, что гранит против бриллианта. Сила против изящества. Напористость против титанической выносливости, облаченной в непринужденность. Они словно две вселенные, которым никогда не суждено сойтись. Но он отчаянно желал ее, хоть и признаться себе в этом было трудно.

С очередным прыжке Маша не справилась, неудачно поставила конек, нога дрогнула, и девушка тяжело упала на лед, но быстро собралась и встала. Музыка все еще звучала над ареной, только Маша не торопилась продолжать. Едва дыша, согнувшись и уперев руки в колени, она устало докатилась до бортиков противоположного от Яра края льда и потянулась за бутылкой воды. Элегантная грациозная пантера даже не знала, что за ней из темноты наблюдает тот, кто каждой своей встречей доводил ее до белого каления. А он с жадностью созерцал ее худенькую фигурку в черном обтягивающем спортивном костюме, мечтая почувствовать под рукой тепло этой Льдинки.

Она выбрала отличные мелодии для раскатки, но одну Ярослав выделил особенно: OneRepublic «Counting stars» — очень живую, под которую хотелось совершить что-то безумное и свободное от всяких границ. Каждое слово находило отклик в его мятежном сердце, но в этот раз, глядя на Машу, он вдруг переосмыслил все эти строчки заново. Совершенно иначе.

«Lately, I've been, I've been losing sleep

Dreaming about the things that we could be»

(пер. В последнее время я не могу уснуть,

Все думаю о том, что могло бы быть между нами).

— Ба, вот так неожиданный зритель, — раздалось рядом с ним, обрывая его раздумья. — Позволишь присесть?

Вот уж кого меньше всего ожидал Ярослав увидеть, так это Станислава Соболева. В этот раз он был не в своем привычном деловом костюме под галстук, а в обычных джинсах, темном свитере под горло, но при этом от него все так же веяло силой и решительностью.

Ярослав, не произнеся ни слова, пересел на соседнее место, давая Соболеву присоединиться к себе.

— Ее невозможно выгнать со льда. Тренеры ругаются, но она любит во всем идеальность. Будет отрабатывать, пока до автоматизма не доведет.

Ярослав только растеряно кивнул в ответ, не понимая, для чего Соболев говорил все это ему, и все так же не сводил взгляда с Маши. Уже давно звучала новая песня. Hurts — «Ready To Go». И Маша сейчас была похожа на грациозную пантеру. Недостижимую и влекущую своей независимостью и осознанием собственной неповторимости. Каждое ее заигрывающее движение буквально вколачивало гвоздь в крышку, под которой хоронилось его спокойствие.

— Что у вас с ней? — коротко, но прямолинейно спросил Соболев.

— Ничего, — в ответе Ярослава чувствовалась обескураженность, поскольку такой вопрос застал его врасплох.

— Сделаю вид, что поверил, — усмехнулся Станислав. — Только ты все же сам определись с ответом. Она не любит недосказанностей и неопределенностей.

Яр напряженно подался вперед, облокотившись о расположенное впереди кресло. Вот оно — то, о чем предупреждал его отец. Соболев не стал дожидаться каких-то последствий, решил сразу действовать. Признаться, наживать врага в его лице не было никакого желания. Да и человек этот вызывал у него только уважение.

— Сегодня посмотрел на твою статистику, — продолжил меж тем Соболев, не отступая. — Что-то не нравится мне твоя тенденция в последнее время. Сопоставил я тут некоторые факты и понял, одну важную вещь… Знаешь, какую, Ярослав?

— Какую?

— Уж не из-за прихода ли твоего отца все?

В напряженной позе Ярослава легко можно было считать его злость. Он опустил голову и тяжело вздохнул.

— Станислав Игоревич, что вам от меня нужно? Захотелось поговорить по душам?

— Знаешь, когда один из лучших игроков клуба вдруг резко сдает, это вызывает тревогу.

— Боитесь за вложенные деньги?

— Да бог бы с ними, деньгами, — Станислав откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди. — Ты, конечно же, как игрок сильно вырос, но у нас ты появился еще тогда, когда о тебе во взрослом спорте мало слышали. Помнится, ты так стремился попасть в сборную. Выгрызал себе это право, кулаками выбивал. Ты за один матч несколько очков зарабатывал. Так что же случилось с тобой? У вас конфликт с отцом?

— Не думаю, что дела семейные вас заинтересуют.

— Если они сказываются на твоей работе, то заинтересуют, — безапелляционно возразил Соболев. — Ты не только себя подводишь. Ты команду тянешь ко дну. Представь, если каждый их твоих напарников под грузом своих проблем будет косячить… Вы не дворовая команда, которая пришла спустить эмоции на льду. Вы выступаете для людей, которые ждут от вас незабываемой игры, эмоций. И если ты сдулся, освобождай место тому, кто примет эстафету с большим воодушевлением и энтузиазмом. Ты не смотри, что я в спорте лишь постольку, поскольку. Я знаю, что такое игра, сам когда-то хотел стать профессионалом в этом деле, да только травма перечеркнула все мои планы. У тебя характер-то бойцовский. Самое то для хоккея.

— Перегорел я малость, — буркнул Яр, не особенно рассчитывая, что его услышат. Но зря.

— Да не перегорел ты. В сборной же играл отлично! А как вернулся, снова началось. Какая-то лишняя агрессия. Удаления. Что у тебя с отцом?

— Ничего. — Скрывать перед посторонним ему человеком уже не было смысла, так как он сумел прознать все слишком хорошо. — Он давно уже ушел из семьи.

— Понятно, — протянул Станислав, что-то прикидывая в уме. — Конфликт по почве развода родителей. Знаешь, в юриспруденции есть такое понятие, как отвод. Когда участников процесса связывают какие-то отношения — родственные, дружеские, деловые или близкие, — такие лица отстраняются от участия. Думаю, руководство клуба допустило большую ошибку, назначив Александра Сергеевича тренером именно в вашу команду. Давай так, я подниму вопрос о переводе его в молодежку, его опыт там пригодится. А с тебя я жду отличных результатов. Договорились?

Обескураженный Ярослав нашел в себе силы лишь кивнуть в ответ. С чего бы Соболеву вмешиваться и помогать ему? Быть может, это такой хитрый ход, чтобы потом потребовать за оказанную услугу ставить его дочь в покое?

— И определись уже, наконец, парень, — произнес напоследок мужчина, поднявшись со своего места. — «Ничего» или «хватит косячить». Одно из двух. Неопределенность она не потерпит.

Ярослав не сразу уловил суть последних слов. О чем, черт возьми, говорил этот Соболев? О какой неопределенности? Пока до него не дошло… Маша! Ее отец подталкивал его к решению, предлагал самому определиться, однако, вопреки ожиданиям, не пытался заставить позабыть о дочери. Этот человек, понимая, что еще одной нелепой выходкой можно было угробить ее карьеру, все же предлагал виновнику шанс… на реабилитацию? Ярослав словно очнулся и посмотрел вслед удалявшемуся мужчине. Что за игру тот затеял? Не мог же он так вот легко все простить.