Обрученная с вороном

1. СОН-ВОСПОМИНАНИЕ

- Натаниэль! Натаниэль!

Девочка бежала, не глядя под ноги. Что ей камни да кочки, когда там, в конце тропинки, в дымке рассветного марева неподвижно застыла знакомая фигура? Платье из дорогих тканей в пол – такие носила только знать Четырех Кланов. Длинные черные волосы шелком покоятся на спине. Вот под порывом шаловливого летнего ветра они волной поднимаются в воздух, открывая спину и два больших, обшитых золотой каймой, разреза на уровне лопаток.

Равена знала, для чего нужны эти прорези на спине, и это знание заставило ее улыбнуться на бегу. Она хотела увидеть. Больше всего на свете она любила смотреть на них – на два крыла с черным, как ночь, оперением. Не существовало для нее ничего волшебнее в этом мире.

Услышав ее крик, Натаниэль обернулся. Его прекрасное лицо озарила улыбка.

- Равена!

Когда она подбежала, он подхватил ее на руки и закружил. И девочка смеялась – она хохотала от переполняющей ее радости, и вторили ее смеху звенящие на ветру летние колокольчики.

- Покажи! – попросила она, глядя на Натаниэля горящими от нетерпения глазами. – Ну покажи, ну покажи!!!

Черные глаза улыбнулись девочке.

- Что ж смотри, раз тебе не терпится.

Миг – и прямо перед глазами Равены раскинулись с оглушающим звуком огромные вороньи крылья. Они заслонили собой сад, хотя Равене в этот миг показалось, что они заслонили собой весь мир. Глядя в чистую и яркую черноту оперения, она тонула в ней. Если бы у нее спросили, какой цвет она любит больше всего, Равена не задумываясь ответила бы – цвет крыльев Натаниэля. Не было ничего красивее этой незамутненной и пронзительной черноты.

Опустив девочку на землю и спрятав крылья, Натаниэль с нежной улыбкой протянул ей руку. Равена вложила в его тонкую изящную ладонь с длинными пальцами, свою маленькую ручку. Взгляд девочки остановился на одинаковых золотых колечках – у нее и у него. На выпуклой поверхности было выгравировано символами из древней письменности несколько слов. Единственное, что отличало кольца – это размер.

- Натаниэль, - деловито спросила Равена, - а почему у нас с тобой одинаковые колечки?

Он тихо рассмеялся.

- Ты ведь уже спрашивала, - сказал он со взрослым лукавством во взгляде. – Тебе так нравится слушать мой ответ?

Девочка хитренько захихикала. Натаниэль видел ее маленькое сердце насквозь – когда он снова и снова рассказывал ей об их будущем, она была счастлива. Так счастлива, словно все счастье в этом мире принадлежало ей.

- Эти кольца означают, что мы обручены, - держа ее ладошку в своей руке, сказал он. – Когда ты подрастешь, ты станешь моей женой.

- Нет, скажи, как ты раньше говорил, - состроив огорченную гримаску, попросила Равена. – По-другому.

Нежная улыбка коснулась губ Натаниэля.

- Эти кольца означают, что ты принадлежишь мне, а я принадлежу тебе. Навсегда.

- Значит, ты мой? – жадно спросила девочка, сжав маленькими пальчиками его ладонь.

Равена не знала никого красивее Натаниэля. Она могла бы, наверное, глазеть на него целыми днями – и ей бы ничуточки не надоело. Он был самым необыкновенным существом в ее жизни. Поэтому ей хотелось снова и снова слышать, что он принадлежит ей. Навсегда ее – и ничей больше.

- Помнишь, что означают эти надписи на кольцах? – спросил Натаниэль и, не дожидаясь ее ответа, сказал: - С древнего языка они переводятся, как «Два крыла одной птицы». Наша судьба – это птица. Я – одно крыло. Ты – второе. Поэтому лететь нам суждено – вместе...

* * *

Открыв глаза, Равена приподнялась на локтях – в окно бил солнечный свет. Свесив ноги с постели, она встала. Прошла к окну и выглянула в сад. Отсюда хорошо было видно ту самую тропинку, которая только что снилась ей. Только Натаниэля на этой тропинке не было.

Сколько лет прошло? Сколько лет уже она видит этот сон? Семь? Восемь? Знает только, что была тогда совсем еще ребенком. Сколько же было Натаниэлю? Наверное, как ей сейчас. Она не видела его с того времени.

Равена посмотрела на кольцо, которое по-прежнему было надето на ее палец. Оно росло вместе с ней, и его нельзя было снять. Зачарованное обручальное кольцо Клана Воронов. Это означало, что она все еще обручена, все еще невеста Натаниэля. Вот только своего жениха она не видела уже много лет – с тех пор, как была ребенком.

Узнает ли она его, если увидит? В своем сне Равена всегда ясно видела лицо Натаниэля, но когда просыпалась – помнила только смутный облик пропавшего суженого. Явь стирала его черты, оставляя в памяти лишь слабую тень. Но все же... Крылья Натаниэля она узнала бы сразу. Их завораживающую красоту и мощь забыть невозможно.

Если бы только раз – всего разочек – она могла увидеть их снова... Равена была бы счастлива. Как тогда – в детстве.

От размышлений ее отвлек стук в дверь ее спальни.

- Эй, засоня! – донесся с той стороны двери знакомый голос Амира. – Хватит спать! Если сейчас же не встанешь, я съем твою порцию мяса!

Равена сделала большие глаза и побежала переодеваться, на ходу громко огрызаясь в надежде, что Амир еще не ушел и стоит за дверью:

- Только попробуй, подлец! Я тебе все штаны до колен укорочу! Так и будешь ходить – у нас все равно нет денег на новые! И пусть над тобой все соседи смеются!

Их семья принадлежала к разорившемуся дворянству, поэтому мясо у них на столе появлялось редко. Земли давно были проданы, всего-то и осталось в полном владении, что этот дом. Который ко всему прочему был в довольно запущенном состоянии – ведь почти всех слуг пришлось распустить еще несколько лет назад. Из мужчин в доме остались только отец и Амир – брат Равены. Брат, впрочем, не родной – приемный сын ее родителей. Но за шесть лет, что они прожили бок о бок, Равена привыкла относиться к нему, как к родному. Этот подлец, конечно, с завидной регулярности доводил ее до белого каления своими выходками, но, с другой стороны, Амир всегда заботился о ней, как о сестре. Защищал, если кто-то из соседских ребят хотел ее обидеть.

2. О ВЕЛИКИХ КЛАНАХ

- Этим миром правят Четыре Великих Клана: Клан Воронов, Клан Лисов, Клан Единорогов и Клан Драконов. Драконы – единственный клан, недружелюбный к людям. И не только к людям, но и к остальным трем кланам. Они живут в горах, подальше от всех. Редко простому люду удается встретить дракона, да и лучше не встречать. Люди-драконы жестоки, не знают жалости к слабым. Для дракона ценны только жизни их соплеменников. Когда-то давно они истребляли людей просто ради забавы, но остальные кланы сплотились против драконов и смогли приструнить их. Драконы, под угрозой уничтожения своего клана, были вынуждены заключить соглашение с другими кланами, дав клятву, что не будут истреблять людей. Но поговаривают, что драконы до сих пор не смягчились, они по-прежнему безжалостны и кровожадны, поэтому простым смертным лучше держаться от них подальше.

- А другие кланы? Они добрые?

- Добрые? Трудно сказать. По крайней мере, они не жестоки, хоть и ставят себя выше людей. Говорят, что самый слабый клан – Единороги. Самый хитрый и богатый – Лисы. Самый таинственный и многочисленный – Вороны. Именно благодаря своей многочисленности Вороны имеют наибольшую власть среди всех.

- А еще поговаривают, - перебил Равену Амир, - что власти Четырех Кланов скоро придет конец, потому что в последние годы они теряют свою силу. И в конце концов, либо все они вымрут, как легендарный исчезнувший Пятый Клан, либо власть возьмет в свои руки один клан – тот, который окажется самым сильным. И тогда людям придется совсем туго, потому что, если победителю не будет нужды считаться с кланами-соперниками, то уж конечно не нужно будет считаться и с людьми, ведь люди слабы.

Несколько пар детских глаз посмотрело на него с любопытством и испугом одновременно, после чего все взгляды малышей вновь вернулись к Равене, мол, это правда или неправда?

Детвора из бедных семей часто собиралась в теплую погоду у реки – у бедняков было не так много развлечений. Они любили слушать рассказы Равены, а она любила собирать их возле себя, и наблюдать, как эти крохи внимают каждому ее слову.

- Впервые такое слышу, - хмуро заявила она Амиру. – Ты откуда взял этот слух?

- Да так, - отмахнулся с широкой улыбкой тот, откидываясь на траву. Положив руки под голову и засунув в рот стебелек, добавил: - На базаре всякие слухи ходят – там ведь бывают торговцы со всех концов света. Если походить между людей, можно разговорить одного, другого – этот народ с охотой расскажет все, что по пути приходилось слышать.

Равена хмыкнула.

- Чушь рассказывают. Четыре Клана были всегда. С чего бы им теперь силу терять?

- Так ведь легенда о Пятом Клане тоже не выдумка, - возразил Амир. – Он существовал на самом деле. И вымер на самом деле.

Маленькая замухрышка Лини, дочка трубочиста, подергала его за штанину.

- А какой он был, этот Пятый Клан? Расскажи! Ну расскажи!

Детвора рядом заканючила в унисон – им всем было интересно.

- Ну ладно, - сказал Амир, и в зеленых глазах его заиграли лукавые всполохи – рад был, что отобрал у Равены внимание детворы; Равена за это одарила его недовольным взглядом. – Значит, Пятый Клан... Легенда утверждает, что это был Клан Сапфиров. Люди этого клана владели удивительной силой – магией возрождения. Одного их прикосновения хватало, чтобы возродить к жизни погибающее растение или мелкое животное. Они могли вдохнуть жизнь даже в умирающего человека или дракона на его последнем вздохе, но в таком случае отдавали много своей жизненной силы и укорачивали собственную жизнь. Говорят, когда-то Четыре Великих Клана уже находились в шаге от вымирания – они слабели, теряли свои силы и свою власть. Но тогда их спасли женщины из Клана Сапфиров.

- Как? Как?! – заголосили дети.

- Женщина Клана Сапфиров должна была отдать главе другого клана свое сердце и... – Амир многозначительно кашлянул и добавил: - кое-что еще. Таким образом, через главу весь клан получал возрождающую силу Клана Сапфиров.

- А почему они вымерли? – спросил малыш Яни, попутно ковыряясь в носу.

- Клан Сапфиров? – переспросил Амир и, не дожидаясь ответа, сказал: - Ну, кто знает? Считается, что они слишком щедро раздаривали свою магию возрождения, и в конце концов это истощило их клан. Все, что они имели, все свои силы, они отдавали другим. И в итоге от них самих ничего не осталось.

- Жа-а-алко их, - протянула сочувственно маленькая Лини.

- Ну вообще-то, - сказал вдруг Амир, - некоторые считают, что Клан Сапфиров не исчез бесследно. Вроде как, иногда возрождающая магия Сапфиров пробуждается в их потомках, которые давно растворились среди простых людей. Кто его знает, может, так и есть.

- А почему их называли Сапфирами? – спросила другая девочка. – Сапфиры – это же такие красивые синие камешки? Я на тете одной видела такие в сережках, а папа сказал, что это дорогие камешки, их только богатые носят.

Амир зевнул.

«Быстро, однако, малыши его утомили расспросами», - подумала Равена не без превосходства.

- А это потому что по легенде, - сказал Амир, - каждый раз, когда кто-то из Клана Сапфиров отдавал свою силу для воскрешения, использованная магия принимала форму тех самых синих камешков – сапфиров.

- Получается, - задумчиво возведя глаза к голубому небу, рассуждала вслух Равена, - ходили люди-сапфиры по земле, возрождали к жизни умирающих, оборачивали вспять увядание и... одновременно рассыпали вокруг себя драгоценные камни?

- Вот-вот, - поддержал с неодобрением Амир, - мало того, что отдавали свои силы на воскрешение кого попало, так еще и на создание драгоценных камней магию тратили. Бестолковый был клан, ей-богу! Вот только, - добавил он вдруг, устремив мечтательный взгляд к голубому небу, - говорят, что женщины Клана Сапфиров были удивительно хороши собой: темноволосые, белокожие и синеглазые. Встретить бы такую...

3. ШИМИ И ГРЕЦКИЙ ОРЕХ

Базар Бриеста расцветал по весне вместе с садами бриестских окраин. В теплое время года сюда начинали съезжаться торговцы со всего света. Большой приморский город радушно принимал заморских гостей.

Приезжали сюда темнокожие силийцы, торгующие винами и оливковым маслом. Любили в Бриесте эфинийцев – гости из Эфинии всегда были одеты в броские цветастые наряды, поэтому жители города приходили на базар хотя бы только для того, чтобы на них поглазеть. Торговали эфинийцы такими же яркими тканями, но позволить себе купить их мог не каждый – только зажиточные горожане.

Но популярнее всех были желтокожие торговцы из Кан-Ри. Приезжали они не каждый год - страна дальняя, - и привозили с собой диковинные плоды: сушеные, засахаренные и даже свежие. Загадка, но за недели пути по суше и по морю, плоды Кан-Ри не сгнивали и выглядели так, будто только-только сорваны с дерева. Среди жителей Бриеста бытовало мнение, что за сохранность плодов отвечали канрийские маги – мрачные, молчаливые, а потому крайне загадочные личности, всегда сопровождающие канрийских торговцев.

Шими среди ярких канрийских фруктов – оранжевых, желтых, красных, ядовито-зеленых – казались неприметными. Но все в Бриесте знали, что они-то как раз самые вкусные, и оттого, понятное дело, самые дорогие.

- Не говори ерунды, - сказала Равена, после того, как Амир с трудом оттащил ее от прилавка с пестрыми эфинийскими тканями. – Как ты можешь угостить меня шими? Ты знаешь, сколько стоит фунт шими? Целое состояние. На эти деньги можно купить столько мяса, что его хватит на месяц. – И, усомнившись, на всякий случай добавила: - Если подавать на завтрак не каждый день.

- Ты и впрямь глупышка, Равена, – снисходительно ухмыляясь, сказал Амир; он озирался, словно что-то высматривал. – Я сказал, что угощу тебя шими, но не говорил, что собираюсь транжирить деньги.

Равена озадаченно округлила глаза, не понимая, о чем говорит брат.

- Запомни, – продолжал Амир; его улыбка стала дерзкой. – Этот мир и так принадлежит нам, поэтому все, что мы захотим, - будет нашим.

Порой, как сейчас, замечая в глазах брата неукротимые всполохи, которые выдавали в нем натуру самоуверенную и властную, Равена как будто вспоминала, что Амир ей на самом деле не родной брат. Ведь и она, и ее родители обладали нравом сдержанным и спокойным: держаться особняком, не лезть на рожон, обходиться малым, стерпеть и смолчать, если это возможно – таким простым правилам они следовали всю жизнь. Характер Амира был полной противоположностью: он вмешивался, во что не следовало, лез на рожон, всегда хотел большего и был просто не способен стерпеть и смолчать.

«Этот мир принадлежит нам», - сколько раз она уже слышала от него эти слова?

Когда-то давно, в детстве, они будоражили ее – названый брат казался ей очень смелым, и вызывал восхищение. Потом пугали – подрастающая Равена слышала в них вызов и боялась, как бы Амир не навлек на их семью какой-нибудь беды. Пусть они были бедны, но в их обедневшем доме царили любовь и уют. Но, по прошествии времени, Равена стала относиться к дерзновенным повадкам брата спокойно – в конце концов, никакого зла от них до сих пор не было.

- Только не говори, что ты успел соблазнить дочку какого-нибудь канрийского торговца и надеешься получить от нее в дар целый фунт шими? – с подозрением покосилась на Амира Равена.

Они проходили мимо прилавков со сладостями – в этой части базара выставляли твои товары лучшие кондитеры Бриеста. Конфетами родители Равены и Амира угощали своих детей давно, поэтому сейчас Равена поедала их глазами – может, хоть так насытится? Хотя, постойте, ее ведь сегодня ждут обещанные Амиром шими!

- Ревнуешь? – хитро покосился на нее Амир.

Равена похлопала глазами.

- С чего бы это? – недовольно насупилась она. – Думай, что говоришь – кто будет ревновать брата?

- Брось, - вдруг немного резко произнес Амир. – На самом деле я тебе не брат, и ты это знаешь.

Равена смущенно кашлянула – она вдруг почувствовала себя неуютно под этим необузданным взглядом с огненными всполохами. В последнее время Амир все чаще напоминал ей, что они не родные, и это тоже в какой-то степени тревожило Равену.

- Мы росли вместе, - буркнула она. – Ты всегда будешь для меня братом.

Амир улыбнулся, ущипнул Равену за подбородок и ответил:

- Никогда не говори «всегда». Вдруг придется забирать свои слова обратно? А теперь постой здесь, и не уходи – будь послушной сестрой, глупышка Равена.

С этими словами, Амир оставил ее и двинулся сквозь толпу, ловко лавируя между горожанами. Равена и слова не успела сказать этому негоднику. Подумать только – просто бросил ее одну! Да еще и велел ждать! Откуда столько наглости? Равена посмотрела по сторонам – в нескольких шагах от нее, между крохотным магазинчиком, где продавали свечи и подсвечники, и аптекой, зияла арка, ведущая в переулок.

Равена снова нашла глазами брата. Она видела, что в том направлении, куда устремился Амир, находились прилавки канрийцев. Амир, однако, не стал к ним приближаться, вместо этого двинулся в сторону. Проходя мимо прилавка, где торговали крупными грецкими орехами, он неловко отшатнулся, якобы пропуская проходящих мимо покупателей, слегка налег на прилавок, но тут же отскочил, смиренно поднимая руки ладонями вперед и улыбаясь толстой торговке одной из своих самых обаятельных улыбок. Торговка окинула с головы до ног статного юношу и, видимо, по достоинству оценив его привлекательную внешность, ответила широкой улыбкой. Амир изобразил низкий поклон, будто просил прощения за свою неуклюжесть, но Равена со своего места видела, как он поднял что-то с брусчатой мостовой площади.

«Орех! – негодовала мысленно Равена, сжав руки в кулаки и беспомощно сотрясая ими в воздухе. – Нарочно задел прилавок, чтобы орехи попадали, а потом украл!»

4. БЕЛЯВА

Равена едва поспевала за Амиром. Они бежали узкими улочками Бриеста – почти безлюдными, горожане сейчас собрались на базаре. Дома в этой части города тесно жались друг к другу, едва оставляя пространство для проезда кареты или повозки.

Один раз им под ноги бросился рыжий кот, и Амир, сумев вовремя приостановиться, тихо выругался. Такие ругательства Равена до сих пор слышала только от конюхов и сапожников, но после целого представления, разыгранного ради кражи, бранные слова из уст приемного сына дворянской семьи ее уже не удивляли. Она знала, что ее брат способен на всякого рода проделки ради собственного развлечения, но кража... Равена до сих пор не могла прийти в себя.

Как часто Амир развлекается подобным образом, когда уходит в город без нее? Если родители узнают, для них это будет ударом.

Завернув в очередной раз за угол, они столкнулись с молодой прачкой. Девушка громко вскрикнула и выронила из рук корзину – крышка отлетела, и постиранное белье выпало на пыльную брусчатку.

Видимо, крик указал направление преследователям, упустившим беглецов, потому что тотчас же Равена услышала громкие выкрики на канрийском языке. Амир потянул сестру за руку – и вот они уже бегут еще быстрее прежнего.

Равена чувствовала, что у нее заплетаются ноги. Поспевать за братом ей было не под силу: мешали юбки и тесные туфли, которые уже какое-то время назад стали ей немного малы, но купить новые не было денег.

Равена на бегу вырвала руку.

- Не могу, - задыхаясь, сказала она и припала плечом к стене ближайшего дома. – Не могу бежать так быстро, как ты.

Голоса канрийцев звучали все громче – погоня была все ближе. Амир нахмурился, словно усиленно пытался решить, что делать, и в этот самый момент из-за угла выехала небольшая крытая повозка: старая кляча в упряжке едва тянула ее, а тощий старик на козлах держал поводья дрожащими от старости руками.

- Сгодится! – снова потянул Равену за собой Амир; ее слабые возражения он не слушал.

Поравнявшись с повозкой, Амир крикнул:

- Эй, старик!

Человек на козлах потянул за поводья, и кляча остановилась.

Амир бросил ему что-то – взгляд Равены едва поспевал за полетом какого-то очень мелкого предмета, - но старик на удивление споро схватил брошенное в кулак, потом раскрыл ладонь. Глаза его тотчас широко раскрылись и загорелись жадным огнем, будто на него с неба упало сокровище.

- Спрячь ее в повозке! – велел старику Амир.

- Да, господин! – с трепетом опустив дарованный Амиром предмет в кармане, проблеял старик. – Как скажете, господин!

- Быстро! – подтолкнул Равену вперед Амир. – Прячься!

- Амир, что происходит? – Равена больше не была уверена, что задыхается от бега – она была напугана. – Что ты ему дал? И ты уверен, что мы можем спрятаться в этой повозке? Канрийцы скоро будут здесь, а этот старик...

- Помолчи, малышка Равена, - быстро заговорил Амир. – Во-первых, прятаться будем не мы, а ты. Во-вторых, старик тебя не выдаст, а полицейские в эту повозку не сунутся. Ты что, не видела знак на повозке?

- Какой знак? – совсем запуталась Равена, но голоса, кричащие что-то на канрийском языке, прозвучали совсем близко, и Амир, более не став ничего объяснять, поднял Равену вверх и втолкнул в повозку.

Когда полог повозки разделил их, Равена услышала сказанное второпях: «Встретимся у разрушенной Сторожевой башни», а следом – удаляющийся топот бегущих ног. Почти тот же час повозка тронулась с места.

Под стук колес, бьющихся о брусчатку дороги, Равена услышала хриплый кашель у себя за спиной. Резко обернувшись, она увидела, что в повозке, кроме нее, есть кто-то еще. Укутанная в темную накидку фигура находилась лишь в двух шагах от нее. Равена сидела на дне повозки, а ее невольный спутник – на сбитом из дерева ящике, поэтому девушке пришлось смотреть на него снизу вверх.

Каждый вдох и выдох незнакомца сопровождался сильными хрипами. Это вызывало в Равене смутную тревогу, но задуматься девушка не успела – в этот момент до ее ушей донесся громкий топот нескольких пар бегущих ног. Канрийцы и сопровождающие их полицейские в этот самый момент были совсем рядом!

Наверное, чтобы пропустить их, старик на козлах вынужден был заставить клячу сдвинуться в сторону. Повозку качнуло – полог, скрывающий находившихся в повозке людей, разошелся, и внутрь ворвался дневной свет. Он упал на лицо человека в накидке, и Равена, ахнув, невольно подалась назад.

Всего секунду – она смотрела на это лицо всего секунду, но ей хватило. Белые яблоки глаз, ссохшаяся и потрескавшаяся кожа – бледная, почти обескровленная, похожая на бумагу, такие же обескровленные губы.

Женщина. Старуха. Белява.

Равена много слышала об этой болезни. Говорили, что кровь тех, кто заразился ею, становилась бесцветной, как вода, и негодной. Сначала белели глаза, кожа и волосы, потом начинали сгнивать внутренности. Вот о каком знаке говорил Амир! Каждый, кто перевозил белявых, должен был поставить на повозке специальный знак – белый круг. Его обычно рисовали от руки мелом. И на этой повозке он наверняка был – Равена просто не заметила.

Она готова была убить Амира. Пусть он знал, что Равена и ее родители относились к тем счастливчикам, для которых эта болезнь была не страшна – когда-то отец и мать Равены, будучи совсем молодыми, во время эпидемии белявы помогали врачевателям в приюте для зараженных, и болезнь не тронула их, а в Равене текла их кровь, - но даже несмотря на это... Страшно. Страшно от хрипов старухи всего в двух шагах, от ее бесцветных глаз, от обескровленной кожи.

«Я убью тебя, Амир!» - мысленно пообещала себе Равена.

В одном он был прав – никто в своем уме не сунется в эту повозку.

5. ЛИНИ

Спрятав Равену, Амир увел погоню за собой, и тем самым дал сестре возможность убежать. Упускать этот шанс Равена не собиралась.

Она догадывалась, что Амир не остался вместе с ней не только из благородных побуждений. В отличие от нее, он, скорее всего, не знал и не мог знать, опасна для него белява или нет. А в таком случае, уж конечно, разъяренные канрийцы и полицейские предпочтительнее неизлечимой заразы.

«Золотой нирах! Целый золотой нирах!», - вспомнилось ей ликование старика.

Сразу она не придала значения услышанному – могла думать только о том, как быстрее убежать от пугающей ее старухи-гадалки, от белявы, пусть даже эта хворь не могла навредить ей, и, конечно, от погони. Но сейчас, когда в тишине бриестских улочек она торопилась на условленное место встречи, Равена задумалась. Она не знала, что означает слово «нирах», хотя оно казалось знакомым – будто когда-то прежде уже встречалось ей, но забылось. Однако в отношении слова «золотой» нельзя было ошибиться.

Речь шла о золотых монетах. Откуда? Откуда у Амира золото? Которое, к тому же, было в ходу в другой стране. Все-таки «нирах» - явно иноземное слово.

«Чем больше я повторяю его, - думала Равена, выходя на широкую улицу, где на нее сразу набросился людской гомон, цокот лошадиных копыт и стук колес проезжающих мимо карет, - тем сильнее уверенность, что где-то оно мне уже попадалось».

Но почти сразу ее мысли вернулись к монете.

«Неужели он украл ее у кого-то?» – беспокоилась Равена.

Что еще она могла думать после увиденного на базаре?

Миновав цирюльню и книжную лавку, Равена вздрогнула от громкого выкрика поблизости, но, поняв, что это был всего лишь разносчик газет, а не полиция, выдохнула. Решив, что долго задерживаться на людной улице не стоит, Равена снова свернула в переулок – до башни можно было дойти разными путями, и лучше выбрать тот, где меньше людей.

Бедные родители, думала на ходу Равена. Что бы они сказали, если бы знали, что их дочь сейчас убегает от полицейских? Она уже мысленно представила себе осуждение в глазах матери и хмурое разочарованное лицо отца, словно в наказание не удостаивающего дочь даже взгляда.

Нет уж, твердо сказала себе Равена, лучше им об этом не знать. И лучше бы Амиру не попасться в руки полиции. А если все обойдется, она обязательно заставит брата пообещать, что он больше не будет устраивать такие проделки, и уж конечно, не станет втягивать в них детей бедняков.

До старой башни Равена добралась без приключений. Когда над домами показался сохранившийся осколок верхней части башенной стены, она ускорила шаг.

«Надеюсь, Лини не поймали», - тревожилась Равена.

Обойдя башню и увидев девочку – Лини сидела, прислонившись спиной к стене, - Равена в первый момент обрадовалась и облегченно выдохнула.

- Лини! – негромко позвала она, но девочка почему-то не повернулась на зов – словно не услышала ее.

Внутри Равены шевельнулось смутное беспокойство. Подняв повыше юбки, Равена подбежала к девочке, но стоило ей увидеть личико ребенка, как она резко остановилась.

- Лини?

Малышка выглядела так, будто спит: глаза закрыты, тело расслаблено. И Равена бы, наверное, так и решила, что девочка в ожидании просто заснула, если бы не рассыпавшиеся из подола плоды шими, безвольно лежащие по бокам ладошками вверх руки и странное темное пятно на лбу в обрамлении кудрявых светлых прядей.

Сделав неуверенный шаг вперед, Равена присмотрелась получше – темное пятно имело форму серпа, повернутого острыми краями вверх.

Лини сама нарисовала этот знак у себя на лбу? Нет, она не могла – слишком ровные линии, слишком идеальный рисунок.

- Лини? – снова позвала Равена.

Наклонившись над девочкой, она осторожно пошевелила ее плечо.

- Просыпайся, Лини.

Девочка никак не отреагировала. Равена, словно зачарованная рисунком на лбу малышки, потянулась к нему, но пальцы ее замерли на полпути, когда за спиной раздался голос:

- Канрийские маги.

Обернувшись, Равена увидела Амира. Волосы растрепаны, на жилетке и рукавах рубашки грязные пятна – похоже, ему пришлось прятаться от полиции в каком-то очень пыльном месте.

Амир смотрел на Лини.

- Говорят, канрийские маги несколько веков назад выкрали секреты магии у драконов, и в придачу к ней получили беспощадность драконьего клана.

- Что? – растерялась Равена. – О чем ты... говоришь?

Зеленые глаза Амира остановились на ее лице.

- Я говорю, что канрийские маги очень жестоки. Они не знают жалости. Точно так же, как и люди из Клана Драконов.

Равена тяжело задышала от нехорошего предчувствия. Слова Амира насторожили ее. Он как будто пытался сказать ей что-то. Однако она была уверена, что не хочет этого слышать.

- Нам надо разбудить Лини, - сказала Равена, вновь поворачиваясь к девочке.

Снова потрясла малышку за плечо, но и в этот раз тщетно.

- Она не просыпается, - сказала взволнованно. – Амир, почему она не просыпается?

Брат вдруг оказался рядом и взял ее за руку, чуть потянув назад – будто не хотел, чтобы Равена приближалась к ребенку.

- Она не проснется, Равена. Видишь этот знак у нее на лбу? Полумесяц. Тех, кто испытал на себе магию канрийцев, всегда находят с таким полумесяцем на теле. Говорят, что канрийские маги и сами не очень-то рады, что на их жертвах остается эта отметина, но ничего не могут поделать с этим – магия драконов оставляет ее сама.

- Постой... – Дышать Равене стало тяжелее – тревога сдавливала грудь. – Я не понимаю... Амир, я не понимаю. Почему Лини не просыпается?

Амир какое-то время смотрел на Равену пристально, даже не мигая, будто не хотел отпускать ее взгляд. Его рука зачем-то крепче сжала ее руку.

6. ПЕРЕД БУРЕЙ

«Твои глаза, как сапфиры, - ярко-синие. Их синева – чистое колдовство, оно затягивает так, что можно утонуть. Твои глаза прекрасны, моя милая Равена...»

Пробуждение давалось Равене с трудом – объятья сна держали ее крепко и не хотели отпускать. Она делала попытки высвободиться из них, но ее словно тянула обратно непреодолимая сила.

«Почему так трудно проснуться?» - окутанная паутиной сна, спрашивала себя Равена.

В беспросветной темноте возникло вдруг лицо маленькой Лини – темный серп на лбу в обрамлении белесых прядей.

«Она спит», - убеждала себя Равена.

«Она умерла», - шепнула темнота.

Равена перестала дышать и... проснулась. А проснувшись, поняла, что дышит часто-часто – как тогда, когда они с Амиром убегали от полиции.

Она была дома, в своей комнате. В окно били солнечные лучи – это случалось только в первой половине дня. К своему удивлению Равена осознала, что сейчас утро, а значит, с тех пор, как она потеряла сознание возле разрушенной Сторожевой башни, прошел почти целый день.

Оглядев себя, Равена обнаружила, что одета в ночную сорочку. Ее переодели? Наверное, матушка или служанка. Но почему она ничего не помнит? Как можно было столь крепко уснуть? Разве так бывает?

Равена вдруг вспомнила: во сне она слышала чей-то голос. Кто-то был здесь?

«Твои глаза ярко-синие, как сапфиры...»

Равена откинула покрывало и вскочила с постели. Подбежала к овальному зеркалу на стене и с тревогой вгляделась в свое отражение.

- Они не синие, - вслух произнесла она, заглядывая самой себе в глаза. – Они обычные.

Темно-серые, как размытые дождем дороги.

- Просто приснилось? – озадаченно нахмурилась Равена.

Услышав легкие шаги за дверью, она обернулась, и в этот самый момент в комнату без стука вошли.

- Девочка моя, ты проснулась наконец?! – воскликнула матушка, глядя с тревогой на Равену.

Она подошла к дочери быстрым шагом и потрогала лоб. От прикосновения нежной и прохладной ладони матери Равена, расслабившись, на секунду прикрыла глаза.

- Амир принес тебя вчера днем. Сказал, что ты упала без чувств, скорее всего, от солнечного удара. Ты так долго не приходила в себя – я уже собиралась посылать служанку за врачевателем. Как ты себя чувствуешь, родная?

- Хорошо, матушка, спасибо.

Ответом ей был обеспокоенный вздох.

- Сейчас и впрямь стоит жаркая погода, - сказала матушка. – Старайся держаться в тени, особенно в полдень, хорошо?

Равена послушно кивнула.

- Хорошо, матушка.

Ее мать с улыбкой покачала головой, словно хотела сказать: «Сколько же беспокойства приносят эти дети».

- Давай помогу переодеться.

Пока матушка помогала ей надеть платье, Равена вспомнила про брата.

- Где Амир? Он дома? – спросила она.

- Какой там! - застегивая сзади пуговицы на платье, возмутилась матушка. – В город ушел. Не сидится ему на месте.

И тотчас же недовольно добавила:

- Ох, слишком много свободы мы вам даем. Это все влияние Гидеона. Сколько раз я говорила твоему отцу, что с детьми нужно быть строже. Да не умеет он, характер таков: улыбнется так, будто хочет сказать, что не стоит ни о чем волноваться, и снова окунается в свои книги с головой.

Вполуха слушая матушку, Равена думала о вчерашнем дне. Слава богу, Лини оказалась жива и здорова. Однако Равена успела изрядно испугаться. Если бы только Амир не задумал эту глупую кражу... Откуда это в нем, хотелось бы знать.

Из рассказов родителей Равена знала, что Амир – сын старого друга семьи. Когда он скончался, родители взяли мальчика к себе, потому что других родственников у него не было. Прежде Равена пыталась спрашивать, где мать Амира и отчего умер его отец, но родители всегда уходили от ответа. Стоит ли спросить еще раз?

- Матушка, - осторожно начала Равена, - неужели у Амира действительно нет никакой родни?

Пальцы матери на миг замерли на застежках, но почти тот же час вновь пришли в движение.

- Ох, родная, это тебе лучше у твоего отца спросить. Амир – сын его старого друга, а ты знаешь, что твой отец очень добр, конечно, он не мог оставить мальчика одного.

Равена задумалась.

- Матушка, а когда папа привел Амира в дом шесть лет назад, неужели ты совсем не была против?

- Теперь-то уж что говорить об этом? - с улыбкой в голосе сказала ее мать. – Амир нам давно как родной сын, ты же знаешь.

Равена знала. Знала, что и ее мать, и отец любили Амира – никогда не делали и не говорили ничего, что заставило бы его почувствовать себя чужим в их доме.

«Они его разбаловали, - хмуро подумала она по себя. – Вот, почему он таким вырос, как будто ему все дозволено».

Равена даже мысли не допускала, рассказать родителям о том, что произошло вчера. Они ни в коем случае не должны об этом узнать. Сложно даже представить, как оба будут потрясены. Хорошо, что все обошлось.

Когда с переодеванием было покончено, матушка ушла заниматься домашними делами, а Равена спустилась вниз – она решила последовать совету своей матери. Отца, как и следовало ожидать, Равена нашла в библиотеке.

Окна здесь были открыты, впуская весенний воздух, насыщенный запахами цветущих в саду деревьев и кустарников. Было тепло, поэтому огонь в камине не горел, однако Равене было зябко – видимо, из-за того, что она до сих пор чувствовала слабость во всем теле. Неужели так ослабла только потому, что переволновалась вчера?

Отец сидел в кресле недалеко от окна – рядом с книжным шкафом.

- Доброе утро, папа, - произнесла она, вынуждая отца оторваться от книги, которую он читал в этот момент, и обратить на нее внимание.

7. НОЧЬ, ИЗМЕНИВШАЯ ВСЕ

Почему ее отец это сказал?

Этот вопрос весь день не давал покоя Равене. Слепая любовь отца, который видит своего ребенка краше, чем есть на самом деле? Но Равена прекрасно знала, что ее отец никогда не был одержимым родителем. Гидеон де Авизо безусловно любил дочь – Равена не сомневалась в этом, - но любовью разумной и спокойной. Где-то даже чересчур спокойной. Там, где матушка начинала волноваться о Равене – когда, будучи ребенком, та подхватывала какую-нибудь хворь, - отец всегда с безмятежной улыбкой говорил, что все уладится, и нет повода для волнений.

Если задуматься... Равена никогда не видела своего отца сильно взволнованным. Его спокойствие в любой ситуации кого-то постороннего удивило бы, но именно эта черта его характера всегда внушала Равене уверенность, что все их трудности не так уж значительны – с ними можно справиться. И она даже не сомневалась, что ее матушка чувствует то же самое.

«У моей дочери всегда были прекрасные синие глаза»...

В очередной раз заглядывая в зеркало, откуда на нее смотрела пара тускло-серых, совсем не выразительных глаз, Равена думала: вероятнее всего, отец просто пытался подбодрить дочь своими словами, считая, что насмешки Амира ее обижают. Подбадривание получилось весьма неуклюжим, но в этом папа был не силен – ничего не поделаешь.

Амир не появился дома к обеду. Матушка была недовольна, но поворчала, скорее, для порядка. Однако когда брат не вернулся и к ужину, ворчание его приемной матери было уже не притворным, а вполне настоящим.

Равена же не на шутку встревожилась. Вдруг Амира все-таки поймала полиция или канрийские маги? Ему не стоило идти в город ни сегодня, ни в ближайшие дни. Совсем скоро торговцы из Кан-Ри, распродав свой товар, покинут Бриест, и полиция забудет связанную с ними кражу. Неужели Амиру обязательно было так рисковать? О чем он только думает?!

Ей вспомнилась вчерашняя встреча со стариком, перевозившим беляву, и его слова: «Целый золотой нирах!». Да, верно, золотая монета, которую Амир с такой щедростью отдал старику, не шла у нее из головы. Не давало покоя и то, что слово ей явно знакомо.

Отправившись сразу после ужина в библиотеку, Равена нашла на одной из полок книгу, автор которой – опытный путешественник – рассказывал о тех странах, где он побывал. Когда-то, будучи ребенком, она взахлеб читала о его странствиях. Помимо прочего, в своей книге он рассказывал, какие деньги в ходу в той или иной стране. Взяв книгу, Равена отправилась к себе в комнату.

За окном сгущались сумерки, когда, оторвавшись от чтения, она услышала в коридоре твердые быстрые шаги. Принадлежали они, безусловно, Амиру – у отца шаг был мягкий и неторопливый.

Равена облегченно выдохнула: слава небесам, с этим негодником ничего не случилось! Однако же любопытно, где он был. Равена даже не сомневалась, что брат не сообщил родителям, какие дела зовут его в Бриест на весь день – иначе матушка не гневилась бы так за ужином. С каких пор у Амира появились секреты от семьи?

В коридоре хлопнула дверь, и шаги брата затихли – Амир закрылся в своей комнате. Равена прислушалась к себе – волнение, преследовавшее ее с ужина, и вызванное отсутствием Амира, почему-то не проходило, несмотря на то, что брат вернулся, и, похоже, ничего страшного с ним в городе не произошло.

Равена вернулась к книге. Она по памяти находила те места, где упоминались монеты других стран, но слово «нирах» ей ни разу не встретилось. Где же она могла его слышать?

Тщетно терзая свою память, Равена задремала. А когда очнулась от дремоты, внезапно осознала: загадочный «нирах» в ее сознании определенно был связан Амиром. Однако ко вчерашним событиям это не имело никакого отношения.

Раньше. Это было намного раньше. Возможно, в детстве.

Сумерки за окном все еще не уступали место ночи, а значит, Равена дремала совсем недолго. Папа в это время всегда сидел в библиотеке, забывая о матушкиных наставлениях экономить и не тратить свечи на вечернее чтение, когда можно читать днем, а значит, если Равена спустится сейчас вниз, она сможет задать ему волнующий ее вопрос. Читал он намного больше нее, и память у него была гораздо лучше. Главное, не говорить, что это как-то связано с Амиром.

Спускаясь по лестнице, Равена вдруг услышала короткий вскрик. Она невольно остановилась и прислушалась: звук не повторялся. Голос определенно был женский и шел с первого этажа. Наверное, служанка повстречалась в своей комнате с крысой. В подвал время от времени подсыпали крысиную отраву, но иногда эти твари проникали в хозяйственные помещения или комнаты для прислуги.

Равена продолжила спуск, и уже на нижних ступенях услышала голоса. Слов было не разобрать, но что-то вызвало в ней смутное чувство тревоги.

Голоса было два. Мужских. Один звучал низко и угрюмо, другой – слабо и безрадостно. Это было настолько непривычно – чтобы в их доме говорили с такими интонациями, - что оба голоса в первый момент показались Равене незнакомыми. Только одно она поняла сразу – что-то случилось.

Неужели, кто-то принес их семье плохие новости?

Равена и сама не понимала, почему старалась ступать на дощатый настил пола очень осторожно – так что едва слышала собственные шаги. Сквозь приоткрытую дверь библиотеки в коридор струился теплый оранжевый свет от свечей и огня в камине. Равена устремилась на этот свет, словно мотылек на пламя, которое непременно спалит его дотла, если он приблизится. Она слышала какие-то звуки, но с трудом распознавала их, и это беспокоило ее. Тревога внутри разрасталась и скручивалась, сворачивалась змейкой в груди.

Что это за звуки? Кашель? Хрип? Кто-то в доме заболел? Но ведь совсем недавно все были здоровы!

На этой мысли беспокойство взяло верх, и Равена, уже больше не медля, почти бегом преодолела расстояние до библиотеки. Широко раскрыла дверь и... застыла на пороге.

8. САПФИРОВАЯ СЛЕЗА

Она наконец нашла в себе силы поднять голову.

Амир смотрел на нее, и в зеленых глазах его, холодных, как камни, как драгоценные изумруды, отражались всполохи мечущегося в камине пламени. Как будто из этих глаз смотрела на Равену незнакомая, чужая сила – не знающая жалости, пожирающая все на своем пути.

- Я тот, кому ты должна была принадлежать с самого начала, Равена. - Брови Амира сошлись на переносице, на лице его проступил холодный гнев. – Но они совершили непростительное – отдали тебя другому.

Амир опустился рядом с ней, и она непроизвольно отшатнулась от него – названый брат, любимый брат внезапно стал живым воплощением ужаса. Даже смотреть на него было невыносимо, поэтому она зажмурилась, чувствуя, как искажается в приступе рыданий лицо.

- Твой отец знал, что ты моя, - словно вынося приговор, произнес Амир. – С самого твоего рождения знал. Но ему хватило смелости обманывать меня все это время. Открой глаза, Равена, и посмотри.

Рыдая, Равена потрясла головой. Отказываясь смотреть. Отказываясь видеть.

Тогда Амир схватил ее за подбородок и насильно заставил повернуться к нему.

- Смотри.

На раскрытой ладони его лежал крупный синий камень в форме капли. Капли или слезы. В нем, словно живые, двигались россыпью искры света.

- Сапфир, - произнес Амир. – Этот камень возник, когда ты высвободила магию воскрешения, чтобы оживить девчонку, которая была в шаге от смерти. Вчера.

Равена слушала – и не слышала. В словах Амира для нее не было никакого смысла. Только одно в этот момент имело значение: ее родители мертвы. Амир убил их. Ее дорогой брат убил их доброго безобидного отца и нежную заботливую матушку.

Разум Равены отказывался принять это: слезы застилали глаза, рыдания душили.

- Ты – Сапфир, Равена, - продолжал Амир. – Твой отец знал. Знал, и скрыл от меня. Но больше никто не станет у меня на пути.

Равена дернула головой, вырываясь, подалась назад, проползла немного по полу – дальше, дальше от этого страшного чужака в теле брата, - но Амир схватил ее за руку.

Охнув от боли – насколько безжалостно впились пальцы Амира в ее кожу, - Равена заметила, как его взгляд остановился на тыльной стороне ее ладони, а зеленые глаза налились темнотой.

- Это кольцо, - с тихим гневом произнес Амир. – Оно связывает тебя с другим мужчиной.

Обручальное кольцо Клана Воронов, сделавшее ее невестой Натаниэля, – Равена лишь смутно понимала, что Амир сейчас говорит о нем. Кольцо, которое росло вместе с ней. Кольцо, которое нельзя было снять.

Амир сплел ее пальцы со своими и приник губами к внутренней стороне ее ладони. Равена дернулась от горячего прикосновения, но Амир не позволил вырваться. Глядя ей в глаза взглядом, в котором все сильнее разгоралось пожирающее пламя, он сказал:

- Все, что мне нужно, это отрубить тебе этот палец. И ты больше не будешь связана с главой Клана Воронов. Ты станешь моей, Равена. Только моей.

От его слов, от его голоса кровь стыла в жилах Равены. Она смотрела на него, и к своему ужасу понимала, что это не просто слова. Не угроза – намерение. Амир сделает, как обещает.

Ее взгляд остановился на руках Амира, и Равену затрясло. Его ладони и пальцы были испачканы кровью – кровью ее отца и матери.

В сознании Равены вдруг начал разгораться пожар. Всего лишь миг – и вот он уже бушует внутри нее. Она чувствовала жар, почти слышала треск огненных искр и могла поклясться, что ноздрей касается запах дыма.

Почему это произошло? Почему это случилось с ней? Еще сегодня утром она была счастлива. У нее была нежная матушка и добрый отец. У нее был дорогой брат, который всегда защищал ее и так часто заставлял смеяться...

Амир. В один миг он отобрал у нее все.

Горе словно отошло в сторону, уступая место другому чувству, которое сейчас сжигало ее изнутри. Боль и ярость смешались, вырвавшись на волю ненавистью. Равена с силой дернулась, высвобождая ладонь из пальцев Амира, и всем телом бросилась к кинжалу.

Амир стремительно рванулся следом, пытаясь перехватить ее, но пальцы Равены успели ухватить рукоять. Ее тело двигалось, словно подчиняясь внутренней силе, о существовании которой Равена даже не подозревала. Сжимая рукоять кинжала обеими руками, она наугад полоснула им перед собой, и ахнула, когда на ее ладонь и лоб брызнули горячие капли крови.

Пожар внутри нее вмиг утих, словно и не было. Вспышка ярости длилась лишь несколько мгновений и быстро рассеялась. Равену вновь охватил ужас, а руки, тотчас ослабевшие, отпустили кинжал – с глухим стуком он упал на пол.

Она смотрела в удивленные глаза Амира. Он держался за щеку, и сквозь пальцы его текли струйки крови.

- Ты ранила меня, Равена, - сказал Амир, и несмотря на то, что в голосе его не было гнева, Равена почувствовала, как ледяной волной на нее накатывает страх.

Она ранила Амира. А он убил ее родителей. Их родителей.

Страшный сон, от которого нет пробуждения.

Губы Равены дрожали. Пальцы дрожали. Все тело трясло. Ею снова владел ужас: исходящий от чужих глаз Амира, рожденный собственной слабостью.

Амир шагнул к ней. В голове Равены прозвучали его слова: «Все, что мне нужно, это отрубить тебе этот палец». В ужасе она отшатнулась и, сорвавшись с места, бросилась к двери.

Бежать! Прочь! Только не позволить ему коснуться себя! Все ее существо на миг скрутило в узел от мысли, что там, в библиотеке, остались ее родители, но Равена не могла остановиться. Страх заставлял ее мчаться изо всех сил.

Ей казалось, Амир вот-вот схватит ее, но в какой-то момент она осознала, что он не гонится за ней. Единственным ее преследователем была жгучая, истязающая ее невыносимой пыткой мысль: «Зачем? Почему Амир убил родителей? Как смог он отнять жизнь у тех, кто долгие годы был его семьей?».

9. ПОД КРЫЛОМ ВОРОНА

- Натаниэль, - внезапно почувствовав, как все плывет перед глазами, прошептала Равена.

До сих пор она изо всех сил старалась противостоять безумию происходящего, но сейчас все силы словно разом покинули ее: тело стало ватным, голова наполнилась пустотой. Единственное, что имело значение – Натаниэль пришел за ней. Он вернулся. Он спасет ее.

Равена могла только смотреть завороженным взглядом, как лунный свет струится по черному оперенью. Как касаются земли темные с замысловатой искусной вышивкой одежды Клана Воронов. Как развеваются от ночного ветра смолянистые, словно воплощение самой ночи, волосы.

- Мы забираем ее, - произнес чистый и звучный голос – словно прекрасная музыка лютни коснулась ушей Равены. – Наследница рода де Авизо – невеста главы Клана Воронов, обрученная с ним магией клана и связанная клятвой крови. Ваш клан не вправе претендовать на нее.

Что-то в прозвучавших словах впилось под кожу Равены, словно пчелиное жало. Она заставила себя посмотреть еще раз на того, кто стоял спиной к ней, и губы ее дрогнули. Как она могла спутать?

Короткие волосы едва касались лопаток, тогда как глянцевое полотно черных волос Натаниэля ниспадало ниже бедер. И крылья... Тусклое оперенье, малый размах – лишь жалкое подобие тех, что она помнила.

Люди из Клана Воронов пришли за ней. Натаниэля здесь не было.

Тот, кто стоял перед ней, повернулся, и на миг их с Равеной взгляды встретились. Его глаза цвета черной смородины несколько мгновений смотрели на нее, словно изучая, тогда как Равена с неугасающей надеждой вглядывалась в его лицо, силясь найти знакомые черты. Однако тщетно. Она не помнила – не могла вспомнить лица Натаниэля. Слишком давно он исчез из ее жизни. Память девятилетней девочки не сохранила дорогой образ.

Сейчас Равена не знала, кто перед ней. И только крылья, раскинувшиеся у него за спиной, крылья, в которых не было той пронзительной колдовской черноты, запечатлевшейся в ее сердце, говорили, что этот человек – не тот, кого она ждала.

Он наклонился к ней так легко и стремительно, что Равена не успела даже ахнуть, когда ее подхватили его руки. И пусть он был незнакомцем, пусть не руки Натаниэля держали ее, но Равена вдруг почувствовала себя в безопасности, прижатая к его груди.

- Я не позволю вам забрать ее! – раздался рядом громкий, вибрирующий от ярости голос.

«Амир!» - мысленно вспыхнуло в сознании Равены прежде родное имя, которое теперь вызывало в ней лишь ужас.

- Она принадлежит мне!

В голосе Амира звучала неприкрытая угроза. Заставив себя повернуть голову, Равена увидела названого брата, который, широко расставив ноги, стоял на тропе прямо напротив нее. В его руке был кинжал – тот самый, с обагренным кровью лезвием, - и Равена невольно задрожала.

Нет, только не снова. Она не хотела, не могла видеть, как кто-то еще умрет от руки Амира.

Но она недооценила Клан Воронов.

Они слетались со всех сторон – черные птицы, в полете меняющие облик на человеческий. Хлопанье крыльев взорвало ночь, заполнило все вокруг и оглушило Равену. На миг она зачем-то спрятала лицо на груди того, кто держал ее, как будто защищаясь, но сознание тотчас подсказало – ей ничего не угрожает. Она в безопасности.

- Ваш клан в меньшинстве, - произнес ее спаситель, и Равена вновь поразилась чистоте его голоса – пронзительной в тишине ночи. – Вы двое не выстоите против нас. Здесь сейчас больше сотни воронов. Если вы нападете – не сомневайтесь, придет поддержка. Вы можете рассчитывать на свою мощь, но мы уничтожим вас числом.

- Мой господин, - обратился к Амиру стоящий чуть в стороне чужак с изумрудными глазами. – Вы не можете рисковать. Ваша жизнь слишком важна для клана.

- Молчи, Идрус! – в ярости выкрикнул Амир. – Я не позволю обокрасть себя во второй раз!

- Мы готовы сразиться, - спокойно сказал спаситель Равены. – Решение за вами.

- Мой господин, прошу вас!

Зеленоглазый чужак так отчаянно взывал к благоразумию Амира, что тот наконец услышал его.

В глазах названого брата Равены бушевал разрушительный смерч.

- Однажды я вырежу весь ваш клан до последнего вороненка, - низким хриплым голосом пообещал он. – Клянусь.

Спаситель Равены в ответ не сказал ни слова. Вороны, окружившие их, застыли в спокойном ожидании. Казалось, угроза Амира не достигла их – ударилась о стену равнодушия и рассеялась в воздухе.

А в следующий миг за спиной Амира распахнулись, словно капюшон гигантской кобры, два перепончатых крыла поистине невероятных размеров. И тотчас такие же крылья возникли за спиной Идруса. Лишь на миг Равена поймала на себе взгляд Амира, и мгновенно зажмурилась, чувствуя, как от боли в груди искажается лицо.

Она слышала, как двое с шумом поднялись в воздух. Память вдруг заговорила с ней высоким звонким голосом еще юного Амира:

«Нирах – самое ценное золото в мире. Золото драконов. В нем скрыты крупицы древней драконьей магии. Его можно найти только в исконных землях Клана Драконов».

Равена не сдержалась – слезы потекли по ее лицу, из горла вырвались глухие сдавленные рыдания.

- Мы отнесем вас к вашему жениху, - все так же спокойно, без каких либо эмоций, произнес спаситель Равены. – Он ждет вас.

- Почему он не пришел за мной раньше? – прошептала обвинительно Равена, не рассчитывая услышать ответ.

Если бы он не оставил ее надолго, возможно, того, что произошло этой ночью, никогда не случилось бы.

Если бы он не оставил ее...

Наверное, Равена потеряла сознание от всего пережитого, потому что в какой-то момент пробудил ее уже знакомый чистый голос:

- Госпожа, проснитесь.

Равена открыла глаза.

- Вы должны встретиться с главой клана.

10. СОКРЫТЫЕ В ТУМАНЕ

Они покинули Бриест за полночь. Освещенная луной дорога вела на восток. В карете Равена сидела лицом на запад, и с болью в сердце провожала взглядом родной город, рядом с которым прожила всю свою жизнь.

- Мои родители, - вслух произнесла Равена; она словно только что опомнилась – что с ними будет?

- Не волнуйтесь, - сказал Тан. – Господин отдал все необходимые распоряжения. В доме временно остались люди клана, ваших родителей похоронят рядом с вашими предками. Но вам нельзя сейчас оставаться там – драконы могут вернуться за вами. Спрятать вас в резиденции Клана Воронов – лучшее решение. Это для вашей же безопасности.

- А слуги? – Равена подумала о кухарке и единственной служанке, самой преданной их семье – каким же потрясением станет для них смерть их хозяев.

- О них тоже позаботятся, моя госпожа. Не беспокойтесь ни о чем.

«Не беспокойтесь ни о чем»...

Как будто это возможно, подумала Равена, но как ни странно, почувствовала себя освобожденной от тяжкой ноши. Терзающие ее мысли обо всем, что случилось этой ночью, отступили – как будто Тан своими словами, что ей не нужно ни о чем волноваться, прогнал их прочь, и они ушли.

В голове Равены стало пусто. Сейчас существовала только тишина ночи, лунный свет, дорога, стук колес и человек, сидящий в карете напротив нее. Подняв глаза, Равена заметила, что Тан смотрит на нее. Она думала, он опустит взгляд – слуге не подобает так пристально и долго смотреть в лицо госпожи, - но Тан этого не сделал.

Света луны не хватало, чтобы Равена могла хорошо рассмотреть его лицо. Черты Тана скрадывала темнота, но его черные глаза не отпускали ее, и Равена, не думая ни о чем, просто смотрел на него в ответ. Она ухватилась за этот пристальный взгляд – не изучающий ее, а словно вглядывающийся в нее, - как за навесной мостик, перекинутый над пропастью. И отчего-то стало легко не думать ни о чем, не вспоминать.

Равена не знала, сколько времени это продолжалось – она очнулась, когда карету слегка встряхнуло, видимо, под колесо попал какой-то крупный камень. Равене тотчас стало не по себе, как будто только что между ней и Таном произошло что-то неправильное и даже запретное.

Почему он так смотрел на нее?

Она украдкой глянула на него, но взгляд Тана больше не был прикован к ней. Он невозмутимо, будто только что не происходило ничего странного, смотрел в окно.

Последовав его примеру, Равена увидела, что карета въезжает в лес. Как только деревья по обеим сторонам дороги выросли непроглядной стеной, внутри кареты воцарилась густая темнота – свет луны теперь лишь едва-едва проникал в окна. С большим трудом Равена угадывала в этой тьме фигуру Тана.

В какой-то момент Равена задремала, убаюканная мерным шорохом колес и покачиванием кареты. А когда она очнулась, за окнами стоял непроницаемый туман.

- Мы подъезжаем к резиденции Клана Воронов, моя госпожа, - донесся до нее голос Тана. – Вам не о чем волноваться.

Как он заметил? Равена и впрямь спросонья испугалась, когда увидела сплошной серый туман, облепивший окна кареты. Но как Тан мог заметить это в такой темноте?

Будто читая ее мысли, он сказал:

- Я почувствовал, что вы встревожились, и поспешил успокоить вас. Не бойтесь, этот туман – ворота в земли Клана, он не настоящий.

«Почувствовал? - недоумевала Равена. – Как это возможно?»

- Со мной все хорошо, - вслух заверила она его.

Тан не ответил.

Какое-то время карета двигалась сквозь плотную мглу тумана. От стенок кареты повеяло холодом и сыростью – стало зябко. Но что удивило Равену больше всего – звуков трения колес о дорогу больше не было слышно.

Обняв себя обеими руками, Равена напряженно смотрела в окно, когда туман внезапно рассеялся. В один миг. Вернулись звуки. Карета словно выехала на другую сторону туманного занавеса.

Первым, что увидела Равена, был огромный валун – камень, поднимающийся над землей почти в человеческий рост. Лунный свет озарял плоскую боковую поверхность камня, и Равена разглядела вырезанный в камне символ – птицу, спрятавшую голову под крыло. Она уже хотела было спросить Тана, что означает этот рисунок, но вместо этого широко раскрыла глаза от изумления: в том месте, откуда выехала карета, не было дороги – сплошной лес.

- Тан? – удивилась она. – Как это возможно? Мы проехали сквозь деревья? Здесь нет дороги.

Ее провожатый скосил глаза в сторону окна, потом быстро глянул на нее и опустил взгляд.

- Дорога скрыта от глаз любого, кто не принадлежит к Клану Воронов. Вы, должно быть, видели рисунок в камне?

Равена кивнула.

- Это Символ Сокрытия. Если его нанесет кто-то из нашего клана, символ скроет то, что должно быть скрыто. Что-нибудь незначительное – вещи, изъяны во внешности – ненадолго может скрыть с помощью этого знака даже самый слабый ворон: ребенок или слуга. Чтобы скрыть что-то значимое – например, вещь, наделенную магией, – нужна большая духовная сила, которая есть только у правящих семей клана. Этот проход скрыл предыдущий глава клана. Его больше нет с нами, но, как видите, Символ Сокрытия все еще действует. Все потому, что прежний глава обладал поистине огромной духовной силой, доставшейся ему в наследство от наших предков – духов. Простите, я увлекся подробностями, вам, наверное, неинтересно...

- Нет, что ты, – озадаченно моргнула Равена. – Мне очень интересно, спасибо, что рассказал.

На самом деле она и впрямь только что подумала, что Тан говорит слишком много. Но вовсе не потому, что ей было скучно. Скорее, она удивилась, что он так откровенен с ней. Ведь Тан явно сказал намного больше, чем было достаточно для ответа на ее вопрос.

Всем было известно, что Клан Воронов – очень скрытый. Самый скрытный из Четырех Великих Кланов. Равена была уверена, что именно из-за этого Натаниэль так долго не появлялся в их доме – возможно, то, что происходило в клане в последние годы, не должно было выйти за его пределы. Натаниэль боялся расспросов и таким образом избегал их. По крайней мере, такое пояснение его отсутствия прямо сейчас Равену устраивало. Она даже готова была убедить себя в этом. Ей придется избавиться от своих обид, если она намерена остаться с Натаниэлем.

11. ДРЕВО КЛАНА

Проснувшись утром, Равена сразу услышала звуки в смежной комнате. Откинув покрывало, она опустила ноги с постели, встала и подошла к двери. Осторожно открыла ее и возле кресла, где Тан этой ночью вытирал ее испачканное кровью лицо, увидела девушку.

Одета та была просто, поэтому Равена сразу решила, что девушка прислуга. Равена вышла из спальни, и шорох ее одежды обратил на себя внимание девушки. Вместо того чтобы объяснить свое присутствие здесь или произнести слова приветствия, девушка какое-то время разглядывала Равену – смотрела прямо ей в лицо, но искоса, исподлобья.

- Я принесла одежду для вас, - наконец сказала она, и Равена увидела на стуле аккуратно сложенную стопку платьев.

Теперь девушка отводила взгляд, при этом брови ее были хмуро сведены на переносице.

И тон, и взгляд девушки, и весь ее вид выражали недоброжелательность. Равена почувствовала, как внутри кольнуло иглой. Натаниэль и Тан убеждали ее, что это место может стать для нее домом, но, похоже, не все ей здесь рады.

- Спасибо.

Равена улыбнулась, изо всех сил стараясь выглядеть дружелюбной. Может быть, девушка недовольна тем, что в клан привели чужачку? И полагает, что для клана это небезопасно? С другой стороны, ей ведь должны были сказать, что гостья – невеста главы клана? Или она об этом не знает?

- Меня зовут Равена де Авизо, я...

- Я знаю, кто вы, - резко перебила ее девушка.

Равена застыла. Столкнувшись с такой неприкрытой враждебностью, она даже не знала, как себя вести.

- А тебя как зовут? – догадалась спросить она.

- Ули, - ответила девушка; она словно бы заставляла себя отвечать.

- Спасибо, Ули, - снова улыбнулась Равена. – Я сама переоденусь.

Девушка посмотрела на нее и с вызовом во взгляде ответила:

- Я помогу вам. И причешу ваши волосы. Вы ведь наверняка не умеете укладывать волосы так, как это принято в нашем клане.

Вновь почувствовав невольную оторопь от неприкрытой враждебности, Равена предпочла согласиться:

- Буду рада твоей помощи.

Одежда, которую принесла Ули, тоже состояла из двух платьев: простого нижнего и верхнего – с широкими рукавами и поясом под грудью. Темно-синее, с золотой вышивкой по краям рукавов, на поясе и подоле – оно казалась одновременно строгим и нарядным.

Когда Ули закончила с прической, Равена посмотрела на себя в зеркало: волосы собраны высоко на затылке и падают на спину длинным хвостом, а основание хвоста украшают кольца плотно сплетенной косы. Отражение Равены в зеркале показалось ей настолько непривычным, что она с заминкой обратила внимание на свои глаза.

Они были синими.

«У моей дочери всегда были прекрасные синие глаза»...

Равена прикусила нижнюю губу, чтобы не заплакать.

«Как много ты скрывал от меня, папа?»

Вся ее прежняя жизнь в этот момент казалась ей обманом. Собственное преображение, тайны отца, предательство Амира... Было ли в этих семнадцати прожитых годах хоть что-то настоящее?

Закончив свою работу, Ули ушла и унесла с собой жалящую Равену неприязнь. Равена вспомнила, как ночью, расставаясь с ней возле кареты, Натаниэль обещал, что поговорит с ней сегодня. Должна ли она ждать его в своей комнате или стоит отправиться на его поиски?

Перспектива ожидания не слишком радовала Равену, поэтому она решила выбрать второй вариант. Ей ведь не запрещали ходить по коридорам замка.

Оказавшись за пределами своей комнаты, Равена в первый момент растерялась, потом вспомнила, в какой стороне лестница, и направилась туда. Ее поселили на предпоследнем этаже, и ей показалось логичной мысль, что покои главы клана должны находиться на самом верху. Однако поднявшись по лестнице, Равена обнаружила, что ошиблась.

Верхний этаж не предназначался для жилья. Это была очень большая смотровая площадка. Круглые и толстые деревянные колонны подпирали крышу, а по краю этажа тянулось ограждение. Равена подошла к нему ближе.

Перила оказались деревянными и, видимо, для украшения оплетенными циновкой. Осторожно положив на них руки, Равена глянула вниз. Отсюда открывался вид на территорию клана. Взгляд Равены тотчас выхватил два маленьких здания справа от нее – теперь Равена видела, что это павильоны с трехъярусной кровлей. Они тонули в солнечном мареве, солнце словно отражалось от них и било в глаза, и Равена отвернулась. С другой стороны она увидела совсем простые одноэтажные постройки – наверное, склады и жилье, предназначенное для слуг. Чуть дальше, за стеной деревьев, виднелось небольшое озерцо.

Взгляд Равены скользнул назад, ближе к замку. Что-то за стеной каменного основания замка привлекло ее внимание и, присмотревшись, Равена к своему удивлению, обнаружила большое, почти безлиственное дерево. Судя по толщине ствола, оно было очень старым.

Откуда-то вдруг налетел порыв ветра, хотя буквально только что воздух казался неподвижным, и Равене померещился шелест листвы. Будто бы прямо сейчас она стояла не на верхнем смотровом этаже замка, а внизу – под густой древесной кроной. А потом, всего на мгновение, ее глазам предстало цветущее дерево – от легкого дуновения ветерка прекрасные нежно-розовые лепестки цветов срывались с ветвей и падали вниз, выстилая землю цветочным ковром.

Видение тотчас пропало, и Равена даже поморгала, чтобы убедиться, что на самом деле ничего не изменилось.

Оторвав руки от перил, она направилась обратно. Спуск на первый этаж замка занял у нее какое-то время – лестница приводила ее на нижний этаж и заканчивалась. Лестницу на следующий этаж приходилось искать, плутая коридорами и путаясь в поворотах. Память здесь оказалась ей не помощницей – в темноте ночи дорогу наверх она не запоминала.

За все время спуска Равена не встретила ни единого человека, зато, стоило ей только выйти из замка, во внутреннем дворике она сразу увидела троих. Одеты они были в длинные платья знати. Один из них стоял спиной к Равене, и она невольно заметила в ткани на уровне лопаток большие обшитые каймой прорези для крыльев.

12. В КУПАЛЬНЕ

Возвращаться в замок Равене не хотелось, и она решила прогуляться в сторону ближайшего из павильонов. Тропы здесь везде были выложены камнем. По пути Равена прошла мимо беседки, уютно угнездившейся в тени большой раскидистой софоры. Территория клана оказалась очень ухоженной. Равена с интересом оглядывалась вокруг, пока тропа, огороженная по обеим сторонам кустами самшита, не привела ее к цели.

Павильон стоял возле самой кромки сосновой рощи. Пока Равена разглядывала его, по лесенке спустилась девушка в простых одеждах и, заметив Равену, ахнула.

- Госпожа?! Вы ведь, госпожа, невеста главы клана, верно?

В ее глазах было нескрываемое любопытство. Равена кивнула с улыбкой. Похоже, эта девушка, в отличие от Ули, не испытывала к ней неприязни.

- А что это за место?

- О! – воскликнула девушка. – Это купальни, госпожа.

- Купальни? – оживилась Равена.

О купальнях она только слышала, но никогда не видела их своими глазами.

- А... мне можно?.. – нерешительно начала она, но не договорила.

Равена никак не могла понять, насколько свободно она может чувствовать себя во владениях Клана Воронов. Пусть ее и заверили, что теперь здесь ее дом и семья, но в представлении самой Равены она была гостьей.

- О! – снова воскликнула девушка. – Конечно! Мы сейчас подготовим для вас купальни, госпожа! Отдохните пока наверху, госпожа!

Девушка услужливо поклонилась, жестами приглашая Равену внутрь. Сопроводив ее на второй этаж павильона, она исчезла, но почти сразу вернулась, чтобы положить перед Равеной аккуратно сложенную одежду и помочь ей переодеться в длинный халат с широкими рукавами, после чего ушла.

Второй этаж предназначался для отдыха. Здесь не было привычных для Равены кресел и диванов, зато полы были устелены коврами, а посреди комнаты стоял низенький столик с фруктами и напитками. Опустившись на ковер, Равена подобрала под себя ноги и принялась отщипывать ягоды с виноградной грозди. Через минуту служанка вернулась снова, чтобы проводить ее к купальням.

Когда они спускались по лестнице, до ушей Равены долетело шушуканье. Глянув в сторону, она увидела стайку девушек-служанок – четверо или пятеро. Они выглядывали из-за угла и во все глаза таращились на Равену. Обнаружив, что их заметили, девушки вразнобой заойкали и тотчас спрятались.

Равена не удержалась от короткого смешка. Девушки клана рассматривали невесту главы – такое любопытство было Равене понятно, казалось забавным и в чем-то милым. У нее даже поднялось настроение. Если бы все здесь приняли ее, как Ули, Равене пришлось бы несладко. Но, похоже, все совсем не так плохо, как ей показалось поначалу.

Спустившись по ступеням, Равена поняла, что имелось в виду под словами «подготовить купальню». В воде в большом количестве плавали розовые лепестки. Аромат цветов носился в воздухе, проникая в ноздри Равены. На больших деревянных стойках вокруг купальни горели свечи. Их огоньки окрашивали воду в золотистый цвет.

Равена уже собиралась скинуть халат, как вдруг увидела, что за открытой террасой есть еще одна купальня – наружная.

- А могу я искупаться снаружи? – спросила у служанки Равена.

- Да, госпожа! Конечно, госпожа! – принялась кланяться девушка.

С улыбкой Равена снова кивнула ей и направилась на террасу. Купальня здесь выглядела иначе. Огорожена она была крупными камнями, а от воды шел пар. Вдохнув полной грудью свежий воздух с едва уловимым запахом хвои, доносящимся от рощи, Равена быстро скинула халат и торопливо спустилась в воду по маленькой деревянной лесенке.

Ее ступни коснулись каменистого дна – купальня была неглубокой. Оглядевшись и убедившись, что со всех сторон это место защищено высокой оградой, Равена прошла к одной из боковых стенок купальни и прислонилась к ней спиной. Закрыв глаза, блаженно выдохнула. Все ее тело расслабилось. На свежем воздухе ей нравилось намного больше, чем вдыхать одуряющий запах цветов.

Горячая вода подземных источников словно забирала у Равены все страхи и пережитое горе. Согревала ее, очищала душу и дарила покой. Как хорошо, что в Клане Воронов есть такое место, как эта купальня.

Какое-то время она не размыкала глаз, погрузившись в полусон и отдыхая душой и телом. Равена не слышала никаких звуков – наверное, девушки-служанки ушли, чтобы не беспокоить ее.

Она вспомнила, о чем думала, глядя в след уходящему Натаниэлю:

«Я снова хочу увидеть его крылья. Я хочу увидеть их прежними».

Равена вздохнула. Она понимала, что это означает для нее. Для того чтобы вернуть силу одному из Четырех Великих Кланов женщина-сапфир должна отдать его главе свое сердце и еще... Равена прекрасно помнила те слова, которые Амир прошептал ей на ухо. Они тревожили ее.

Она думала, что давным-давно отдала свое сердце Натаниэлю, и это никогда не изменится. А если сердце ее принадлежит ему, то и вся она целиком принадлежит ему. Но после их встречи Равена осознала, что ее чувства изменились.

Она хотела, очень хотела, чтобы все стало, как прежде, но не представляла, как это сделать. Ведь мысль о том, чтобы стать женой Натаниэля, отчего-то совсем не радовала ее.

- Ты и вправду невеста главы клана?

Чей-то голос вырвал ее из размышлений. Равена бессознательно посмотрела в ту сторону, откуда он шел, вскрикнула и, обняв себя руками, отвернулась. Позади нее тотчас раздался непринужденный смех.

- Неужели я такой страшный?

Равена осторожно повернула голову. На сильно выступающей над террасой нижней кровле сидел парень. Черноволосый, как все в клане – только волосы короткие, – одет довольно просто: поверх штанов и подпоясанной рубахи – длиннополый не запахивающийся кафтан без рукавов. Судя по простоте отделки – если этот парень и принадлежал к знати клана, то к самой низшей.