Объятия страсти (СИ)

1 часть

Что принесет тебе встреча с таинственным незнакомцем? Стоит ли одна ночь любви тех страданий, что выпали на твою долю? Можно ли выдержать последствия своего безумия?

— Сандра, быстрее, мы снова из-за тебя опоздаем! Я эту вечеринку ждала две недели.

— Вечеринки на то и созданы, чтобы опаздывать, дорогая. Ничего с твоим Стивеном не случиться. В конце концов как ты сама только что сказала, ты ждала его две недели, а он всего лишь сегодняшний вечер, — аккуратно обводя алой помадой губы, Сандра критически осмотрела себя в зеркале: на нее смотрела высокая, стройная брюнетка с длинными густыми волосами, водопадом спускающимся до тонкой талии и пухлыми губами. — Ну как я тебе? Смогу заарканить самого красивого мужчину сегодняшней вечеринки?

— Супер! Вот только насчет заарканить я все же сомневаюсь. Тебе достаточно самой себя, а больше никто и не нужен, правда?

— Ты хочешь сказать, что я тащусь от самой себя?!

— О нет, просто ты пока не хочешь каких либо отношений вообще и на мужиков смотреть не собираешься в принципе.

— Хм… может быть.

— Не может, а так и есть.

— Подумай сама, обременить себя отношениями ты всегда успеешь. А сейчас получай наслаждение от жизни, от свободы, от возможности делать все, что захочется.

— И это говорит девушка, которая ни с кем не спала.

— Это к делу не относится. И вообще, ты мне подруга или кто? Ты должна поддерживать мои решения, Ширли.

— Глупые решения, скажу тебе, уж прости меня.

Ширли дружила с Сандрой еще с колледжа. Вместе они представляли собой своеобразный тандем: белокожая темноволосая Сандра и такая же высокая, стройная блондинка Ширли. У них даже волосы были одинаково длинными. Обе из благополучных семей, в колледже они стали лучшими подругами и одновременно заводилами всего класса, вечно попадающими в различные неприятности. Сейчас подруги снимали квартиру на двоих на первом этаже двухэтажного дома, съехав от родителей еще полгода назад.

С улицы донесся шум подъехавшей машины, сигнал не заставил себя ждать. Ухватив подругу за руку, Ширли потащила ее к двери. Там их действительно уже ждала машина с друзьями.

— Привет, Сэм. Привет, Кэл, — пропели девушки, усаживаясь в машину.

— Привет, девчонки. Ну как, вы готовы к тусе? Одели свои лучшие трусики?

— Это тебе нужно надевать свои лучшие подштанники, Кэл, а нам лучше без них, — усмехнулась Ширли.

— Дашь посмотреть?

— Держи карман шире, лапусик. Могу сказать адрес ближайшего борделя.

— Ты тоже пользуешься их услугами? Ширли, дорогая, зачем же так тратиться когда рядом такие друзья, как мы? И, заметь, абсолютно бесплатно.

— Ребята, хватит, — оборвала перепалку Сандра. — Вы двое хуже кошки с собакой. Не устали еще?

— Каждый ловит свой кайф по-разному, Сандра, — усмехнулся Сэм. — А вообще она права, детки.

Сердито надув губы, Ширли отвернулась к окну. Однако долго изображать обиду у нее не получилось, и через пять минут она снова шутила вместе со всеми. С ребятами они были знакомы по универу и хорошо дружили, почти всегда тусуясь вместе. Их компания состояла из семи человек: четыре парня и три девушки. Периодически к ним присоединялись и другие ребята с группы.

— Чарли, Шон и Келли уже в клубе, решили застолбить для нас место.

Сегодня был особенный день, окончание сессии было решено праздновать в одном из самых известных клубов города. Попасть в "НЮ" было невероятно тяжело, но не невозможно, что и продемонстрировал Шон, выбив всем места. Хотя с такими родителями…

Уже на входе их встретил друг Шона и проводил внутрь заведения, к пустому столику, за которым, по идее, должны были ждать новоприбывших.

— Наверняка ребята уже отжигают. И я не собираюсь от них отставать. Ты идешь, Сандра? Надо найти Стивена.

Стивен был очередным увлечением Ширли. Вот уже месяц она за ним гонялась. Справедливости ради стоило заметить, что парень особо и не сопротивлялся. Хотя белокурой Ширли никто никогда и не сопротивляется.

— Наверняка он в баре, — утешила подругу Сандра.

Клуб состоял из двух ярусов. Нижний ярус почти полностью отвели под танцплощадку овальной формы, который был почти полностью заполнен извивающимися телами. По краям слева стояли маленькие символические столики, справа располагался бар. Верхний ярус предназначался для элиты. Они могли наблюдать за танцующими с балкона, шедшему по всему периметру танцпола. Да… шикарное место для обзора и выбора себе очередной сучки.

В баре Стивена не было, зато девушки нашли Шона, отбивающегося от очередной охотницы за мужским кошельком. Удивительным было то, что женщины нутром что-ли чуяли в парне сына богатеньких родителей. Сандре было не впервой спасать друга в таких ситуациях, играя роль его девушки, и когда она все же поймала его умоляющий взгляд, рефлексы в очередной раз сработали.

— Шонни, дорогой, — повиснув у парня на шее, она ласково взлохматила его волосы. Мужская рука стремительно обхватила тонкую талию, прижимая к себе. Ладонью другой руки он нежно повернул к себе ее лицо и страстно впился в губы. Видимо хорошенько его допекла девица, раз Шон пошел на крайние меры. — Тебя только за смертью посылай.

Подхватив бокал, сделала осторожный глоток и скривилась.

— Фи, милый. Я же просила Летнюю ночь.

— Прости, любимая, но у них не делают этот коктейль. Может быть выберешь что-нибудь другое?

— Тогда закажи мне Маргариту, — прошептала Шону на ухо так, чтобы все слышали.

— Так ты занят? — ворвался в их изюмительный маскарад голос девицы.

— Дорогой, — Сандра оторвалась от парня. — Кто это?

— Никто, любимая.

— КОЗЕЛ!!!

Взбешенная девица подхватила свою сумку и рванула от них.

— О, спасибо за то, что освободила место, — Ширли тут же устроилась на упомянутом предмете интерьера. — Сандра, ты чудо. Я последние пять минут только и думала о том, где бы присесть. И не надо на меня так смотреть. Если бы Шон был моим парнем, я тоже уступила бы тебе место в пользу его коленок. Правда, Шонни?

— За то, что ты спасла меня от этой мегеры, я тебе не только коленки предоставлю, но и всего себя в безвременное пользование.

— Правда? Ну, раз на то пошло, то отдам-ка я тебя в эксплуатацию Ширли, ей так и хочется посидеть на твоих коленках.

— Ой. Сандра, может все-таки не так экстремально?

— Да, да, — закивала блондинка. — К тому же у меня есть Стивен. Мой дорогой и любимый Стивен, который наверняка не поймет этого.

— А мы Стивену ничего не расскажем.

— Ага, сам все увидит. И будет как в плохом сериале. Точно говорю, так и будет.

У Сандры вырвался тихий смешок. Про плохие сериалы Ширли Большая Поклонница знала все. Абсолютно все.

Стивена в баре они не нашли и, немного посовещавшись, решили покорять танцпол. Музыка покоряла с первых же аккордов, заставляя двигаться в такт, извиваться, словно гибкое деревце. Сандра сама того не осознавая, притягивала взгляды мужчин, завораживая их своим танцем. Дважды ее приглашали молодые парни, но она отказывалась, ведя свой танец. Короткое красное платье на бретельках облегало ее фигуру как перчатка сверху и расходилось от талии мягкими складками, подчеркивая все достоинства. Картину дополняли широкий черный ремень и босоножки на высокой шпильке в тон. Совместного танца удостоился только Шон.

Устав, они решили вернуться к барной стойке, чтобы освежиться. Ширли сидела там же со всей компанией, попивая свой коктейль.

— Ну как, нашла Стивена?

— Нет, — хмуро ответила подруга. — Может, его и нет здесь вовсе. Решил меня продинамить.

— Ширли, тебя невозможно продинамить. Вспомни, сколько он тебя добивался. Наверняка он тоже не может тебя найти в такой толпе.

— Ты так думаешь?

— Клуб достаточно большой. Лучше поищи его. Кстати, мне нужно навестить дамскую комнату.

— По лестнице на верхний ярус, от нее сразу направо.

Верхний ярус был таким, как она его и представляла, даже лучше. Музыка снизу доносилась более приглушенная. Уютные ниши с кожаными широкими диванчиками, низкие столики, мягкое освещение и мужчины… Девушек она практически не увидела, лишь единицы. Странное желание охватило ее. Сандра подошла к перилам, сжав их ладонями. Перед ней, словно на ладони расстилался танцпол. Это было великолепно. Какое-то тянущее чувство заставило ее обернуться, и она наткнулась на внимательный взгляд сидящего напротив парня. Он был не один, за столиком сидело еще четверо его друзей и две девушки. Темные волосы на затылке были коротко стрижены, спереди же челка почти закрывала голубые глаза, которые сейчас пристально наблюдали за ней. Странным было то, что в таком полумраке, Сандра смогла разглядеть цвет его глаз, хотя никаких усилий для этого она не прикладывала. Они словно светились странной голубизной. Так же, как и у всех, сидящих за столиком, кроме девушек.

Парень подался вперед, положил подбородок на сомкнутые в замок пальцы рук. Полные губы изогнулись в насмешливой улыбке. Девушка заставила себя отвернуться от него и вернулась к созерцанию открывшейся перед ней панорамы извивающихся тел, которая сопровождалась светомузыкой. Перила поверх ее ладоней сжали, заключая девушку в своеобразное объятие.

— Слишком долго.

Тягучий низкий голос окутывал девушку.

— Что?

— Слишком долго отвечала на мой призыв, — плеча коснулись теплые губы.

Мурашки побежали по всему телу, теплая волна накрыла с головой, опускаясь все ниже к сосредоточию ее желания по мере того, как губы поднимались выше, прокладывая цепочку едва ощутимых поцелуев к шее. Пальцы обхватили подбородок Сандры, заставляя ее развернуться и, хотя она и знала, кого увидит за спиной, все равно не была готова к тому, что произошло в следующее мгновение. Взгляд ее утонул в неестественно яркой голубизне. Он провел большим пальцем по ее нижней губе, заставляя приоткрыть ее. Последнее, о чем она успела подумать, что у людей не бывает вертикальных зрачков, прежде чем горячие губы накрыли ее рот.

Одна рука опустилась на талию девушки, прижимая ее к мужскому телу, другая обхватила затылок, зарываясь пальцами в волосы и не давая отвернуться. У Сандры и в мыслях не было прервать поцелуй. В это мгновение она не могла думать о чем-либо, кроме горячих твердых губ, что терзали ее рот, искусно соблазняя, подавляя волю девушки и все попытки к сопротивлению еще в зачатке.

Ей было все равно, что рядом за столиком сидели его друзья и все видели. Главным было то, чтобы он ее не отпускал. Поцелуй все углублялся, переходя в нечто большее, вызывая горячее желание тог, что Сандра не понимала. Последние мысли девушки рассеялись, когда язык скользнул вглубь ее рта, даря немыслимое наслаждение. Никогда она еще так не возбуждалась от простого поцелуя. Между ног все намокло.

— Ты уже готова для меня. Не спорь, я вижу по твоим глазам, что ты хочешь это сделать. Я чую твой аромат.

Краска залила ее лицо, а там стало еще более влажно от его слов.

— Вот видишь. Ты хочешь меня также сильно, как и я тебя, — мужские руки крепко держали ее за талию, не давая ей вырваться из стального захвата.

— Что ты со мной сделал? — из ее губ вырвался лишь еле слышный шепот.

— Не борись, будет только хуже.

Он снова поцеловал ее, медленно затягивая в водоворот, прикусил нижнюю губу, заставив Сандру застонать от небольшой боли и тут же утешил, посасывая ее и ласково обводя языком. Горячие волны желания разошлись по всему телу, сосредоточившись между ног. Наконец он оторвался от нее.

— Уходишь? — донеслось из-за столика.

— Да, — он не стал оборачиваться.

— Не забудь, у нас завтра собрание.

Молчание. Голубые глаза задумчиво рассматривали ее.

— Прикроешь.

— Нет. Твое присутствие обязательно.

— Грегори…

— Таково требование Совета.

И снова молчание. Он смотрел на нее, что-то прикидывая у себя в голове и, решив, кивнул:

— Успею.

Последний раз прижал к себе Сандру, вдохнул запах ее волос и, переплетя ее пальцы со своими, потянул к выходу. Возможно, Сандра и воспротивилась бы ему, но когда он снова посмотрел ей в глаза, ее еще сильнее окутал туман желания. Уже на выходе она еще раз сделала попытку остановиться, пытаясь вытащить из его захвата свою ладонь, но добилась того, что ее снова обхватили за талию, подталкивая вперед.

— Неужели ты против? — насмешливо улыбнулся он, целуя ее в шею.

— М… мои друзья…

— Думаю, они поймут. Идем.

Сандра так и не поняла, когда же они успели уйти из клуба. Помнила только, что они куда-то ехали по ночному городу. Она пыталась незаметно из-под ресниц рассмотреть своего неожиданно такого желанного спутника. Сейчас его глаза не горели прежней голубизной, словно их притушили. Худощавый, со спортивным телосложением, высокий, намного выше нее, около метра девяносто, но при этом Сандра помнила его захват, силу его рук. Мышцы четко выделялись из-под его рубашки, натягивая ее. Взгляд ее медленно следовал от его лица к плечам, опускаясь ниже к рукам, уверенно сжимавшим руль. Длинные пальцы еще сильнее сжались, и она взглянула на него. Ее интерес к его персоне не прошел незаметным, поняла девушка, наткнувшись на его насмешливый взгляд. Она также подверглась тщательному осмотру. И вот что было любопытно — его глаза снова стали разгораться ослепительной голубизной по краям зрачка, вызывая в ее теле ответную реакцию.

Позже, поднимаясь в лифте, мужчина прижал ее спиной к себе и уткнулся ей в волосы, тихонько поглаживая живот, ласково мурлыча в ушко. Ноги стали подгибаться от таких манипуляций, и Сандра откинулась на его грудь, полностью опираясь на него, чем заслужила еще один смешок. На своем этаже он просто подхватил ее на руки и понес в спальню. Кровать была огромной, явно сделана на заказ, застелена белыми шелковыми простынями с черным японским орнаментом.

— Сандра. Меня зовут Сандра.

— Я знаю, — медленно он дал ей соскользнуть по своему телу и опустил на ноги. Взяв ее лицо в ладони, медленно склонился, не давая ей отвести взгляд и накрыл ее губы своими, захватывая их в плен. Только теперь Сандра поняла, что имела в виду Ширли, когда говорила о бабочках в животе. Однако девушка сомневалась, что подруга испытывала ТАКИЕ бабочки.

— Эрик.

— Что? — поцелуй целиком захватил Сандру.

— Для тебя я Эрик, — не дав ей ничего сказать, он продолжил поцелуй, затягивая ее в водоворот желаний. Платье незаметно для девушки оказалось на полу, та же участь постигла и ее нижнее белье вместе с босоножками. Поцелуи следовали друг за другом, опускаясь вниз по шее. Одновременно он подталкивал ее в сторону кровати, пока колени девушки не коснулись ее края. Небольшое усилие с его стороны и вот она уже упала на кровать, тут же следом на нее опустился Эрик. Девушка так и не поняла, когда же он успел раздеться.

Мужчина осторожно подтянул ее выше на кровать, подминая под себя. Ладонь обхватила ее грудь, губы отнюдь не нежно накрыли сосок, жадно посасывая. Тихий стон наслаждения сорвался с губ девушки. Пальцы судорожно сминали простыни по обеим сторонам от себя. Чуткие руки пустились в путешествие по ее стройному телу, извлекая из нее еще более громкие стоны. Страсть накрыла их с головой. Эрик слегка погладил ее живот, прочертил себе дорогу к ее бедру, лишь слегка задев между ног, прошелся по бархатистой коже. Сандра согнула коленку, чтобы ему было легче поглаживать ее бедра. Мужчина решительно развел ей ноги, устроившись сверху. Пальцы осторожно коснулись ее там, возбуждая, подготавливая для себя. Стыдливость боролась в ней с все возрастающим возбуждением, явно проигрывая.

— Прости, Сандра. У нас и так слишком мало времени, а ты уже готова.

Сандра почувствовала, как он проникает в нее все глубже. Чувство наполненности охватило ее. И тут волна боли окатила ее, заставляя изогнуться в попытке вывернуться из-под него. Но Эрик крепко ее держал, не давая вырваться. Сандра перехватила его недоверчивый взгляд.

— Тихо, тихо, сейчас все пройдет, — ладони снова обхватили ее лицо, заставляя смотреть ему в глаза, которые снова сияли голубизной. Боль, казалось, полностью отступила, стоило ей утонуть в этом взгляде. Страсть снова охватила девушку.

— Вот так, малышка, правильно.

Осторожный толчок и вот уже вихрь страсти подхватил ее, унося все дальше. Пальцы цеплялись за широкие плечи, оставляя за собой борозды. Сандра изгибалась по ним, но уже в стремлении помочь ему. Она чувствовала, что Эрик почти себя не контролировал уже, поднимая ее все выше и выше, стремясь достичь пика.

— Подожди, — он попытался остановиться, но Сандра не дала ему этого сделать, еще крепче прижавшись. — Сандра, подожди.

И тут же, застонав, прижался к ней, глубоко проникая. Взрыв одновременно накрыл обоих.

Чуть позже, когда дыхание выровнялось, они лежали рядом. Эрик, подпирая голову рукой, разглядывал ее, лениво наматывая на палец прядь волос. Всю ночь он не давал ей спать, из раза в раз поднимая на все новую высоту, когда, казалось бы, выше уже некуда. На все ее вопросы он отвечал новыми поцелуями, еще более страстными. Этой ночью она заново открыла для себя свое тело. Под конец, когда у нее ныла уже каждая мышца, а страсть превратилась в испытание, Сандра взмолилась:

— Хватит. Эрик, я больше не могу.

— А если так, — горячая ладонь спустилась к животу, вызывая в ней новую волну. — Малыш, потерпи еще немного. Ты такая хрупкая. Мне приходится сдерживаться.

К тому моменту, как он, наконец-то успокоился, она не могла даже пошевелиться. Последний оргазм полностью истощил ее. За окном давно уже стояло солнце. Сандра еще увидела, что он ненадолго выходил из спальни и только когда Эрик опустил ее в горячую ванну, поняла, для чего. Но стоило голове снова коснуться подушки, как она сразу отключилась.

Просыпалась Сандра тяжело. Голова раскалывалась, тело ломило от боли, между ног все горело. Глаза не хотели открываться то ли от того, что она еще хотела спать, то ли от того, что она увидит. Что ее ждет там? Может он сейчас рядом на кровати? Боже, что она натворила?! Как ей смотреть ему в глаза? Что сказать? Что она не такая? Не бросается каждому встречному в кровать? Вот еще! Не хватало оправдываться еще перед ним!

Пересилив себя, Сандра открыла глаза, оглянулась и осознала, что находится в комнате одна. Тихий вздох облегчения сорвался с губ. Медленно, стараясь не тревожить ноющие мышцы, попыталась встать с кровати и тут же упала обратно. Ноги не держали ее, мелко дрожа. Пришлось ложиться обратно. Только натягивая на голое тело тонкую простыню, увидела, что все ее тело покрыто синяками. На запястьях темнели следы от его пальцев, грудь вся в засосах. От ребер и ниже все расходилось в темно-фиолетовых пятнах!

Сандра глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Все равно сейчас она не в состоянии никуда идти. А вдруг он ждет, что пока его нет, она уйдет? Потому и ушел? Противоречивые чувства раздирали ее. Сама того не заметив, девушка потихоньку заснула.

Просыпалась Сандра стремительно. Открыла глаза и увидела нависшего над ней Эрика. Он внимательно наблюдал за ней, а глаза полыхали яркими голубыми радужками. Уже зная, что это значит, девушка потянулась за простыней подтянуть ее повыше и только тогда обнаружила отсутствие искомого предмета. Рука его нежно поглаживала ее шею, а сам он уже протиснулся между ее ног. Поцелуй в уголок губ, легкое касание кончиками пальцев ее живота, твердый обхват бедра — все это не оставляло сомнений в том, чего желал сейчас Эрик больше всего. Сандра попыталась возразить, губы запечатали ее уста, не давая издать ни звука. Ладонь обхватила ее запястья, когда она пыталась его оттолкнуть, и зафиксировала над головой. Другая рука пустилась в путешествие по девичьему телу, продолжая возбуждать, чем и занималась до ее пробуждения. Губы спустились ниже к шее, выцеловывая каждый сантиметр нежной кожи. Сандра продолжала извиваться, но уже от наслаждения. Ноги обвились вокруг него, приглашая. Долго ждать его не пришлось, аккуратно он погружался в нее, стараясь доставить как можно меньше боли, вырисовывая на ее бедрах своеобразные узоры. Тихие стоны срывались с губ Сандры, тонкие пальчики сжимали его плечи, оставляя алые борозды на спине. Эрик бережно прижимал ее к себе, шепча между поцелуями ласковую чепуху, направляя ее движения, не давая вырваться, когда ей казалось, что больше она не выдержит. Тяжелые волны наслаждения накатывали на нее, подталкивая, заставляя подниматься все выше и выше, пока Сандре не показалось, что она взлетела на небеса. Оргазм накрыл ее с головой, заставив потерять контроль над своим телом, которое в наслаждении билось в руках мужчины. Следом за ней страсть подхватила и его.

Рухнув на нее всем телом, Эрик пытался отдышаться, что плохо получалось. Лежа под ним, Сандра чувствовала, как медленно сердце его стало успокаиваться. Слабые попытки избавиться от его веса ни к чему не привели. Руки противно дрожали. Впрочем, как и все тело. Перед глазами мелькали черные точки.

Наконец Эрик приподнялся, перенеся вес своего тела на локти. Быстро оценил состояние девушки.

— Сандра, не засыпай, — откатившись в сторону, присел перед ней, обнаженный, что ничуть его не смущало, видно. Хотя, чего ему стесняться с такой фигурой, вяло отметила про себя девушка. Сильная рука обхватила затылок. — Сейчас станет лучше, малыш. Потерпи немного.

Губы коснулись виска.

— Эрик, нет. Еще одного раза я не выдержу.

У ее уха прозвучал смешок.

Эрик внимательно следил за ее вялыми потугами оторвать руку от кровати, чтобы оттолкнуть его. Когда из этого ничего не получилось, протянул свою, обхватил ее ладонь и осторожно переплел пальцы со своими.

— Ты сейчас слабее новорожденного котенка и врядли в состоянии дать отпор. А я не изверг, чтобы требовать еще, — осторожно погладил атласную кожу.

Мурашки побежали по коже. Сандра настороженно следила за ним.

Эрик наклонился над ней еще сильнее, почти касаясь ее губ своими.

— Расслабься. Закрой глаза.

Медленно опустила ресницы.

Тепло появилось в затылке, распространяясь от его ладони по всему телу, потихоньку смывая противную слабость, заставляя расслабиться. Вздох облегчения сорвался с губ Сандры. Тело обмякло. С каждым мгновением становилось все лучше.

Длинная челка упала ей на лоб, заставив смешно сморщить нос и приоткрыть глаза. И все было бы хорошо, за исключением одного НО. Вертикальные зрачки прямо напротив нее.

— Твои глаза. Они…

— Знаю. Все хорошо, малыш. Расслабься. Ну же, я не причиню тебе боли.

Ресницы, слабо затрепетав, снова опустились, прикрывая зелень ее глаз.

— Ты расскажешь мне о себе?

Эрик ласково чмокнул ее в нос, провел губами по щеке, потерся об нее своей. И только после этого посмотрел на Сандру.

— Не думаю.

Горечь подкатила к горлу:

— И правда, незачем.

О чем она думала, ложась к нему в постель? Боже, он ведь не собирался с ней больше встречаться. Разовый секс. Хотя, секс у них как раз был многоразовый, а вот свидание одноразовое. Она как бабочка однодневка!

— Это не так.

Еще и мысли читает! Да во что она вляпалась!

Мягкий смех наполнил комнату.

— Малыш, просто у тебя все написано на лице.

Отпустило. Хотя факт того, что у нее на лице все так легко читается, не очень обрадовал.

— От тебя ничего не зависело. Зову невозможно сопротивляться.

— Зову? Что ты со мной сделал? Использовал какие-то силы притяжения?

— Не совсем так. Твое тело само выбрало меня, Сандра. А теперь расслабься, мне нужно закончить.

Жар снова разлился от его ладони. На этот раз от шеи вдоль позвоночника, к ноющим мышцам и дальше, даря желанную легкость во всем теле. Глаза вновь стали слипаться. Бороться не было сил. Мужская рука выпустила ее затылок из захвата.

— Все. Теперь отдохни.

Простыню заботливо натянули на голое тело, бережно прижав к себе девушку. Сил спрашивать о чем либо больше не было. Тело и в самом деле требовало отдыха.

— Спи, — едва ощутимый поцелуй пришелся в волосы, но Сандра этого не почувствовала.

Девушка уже спала.

Просыпалась Сандра медленно, неохотно выплывая из уютного кокона. Полежав немного без движения, не открывая глаз, пыталась определить источник своего дискомфорта. Солнце нещадно палило в глаза, это и разбудило ее. Девушка прислушалась к своему телу. Уставшие мышцы все еще ныли, но уже не так сильно. Осторожно приоткрыла глаза. Ничего. Никаких черных точек в глазах. Попробовала приподнять руку. Ага. Слабость есть, но двигать конечностями она все же может. И то радость.

Так, теперь было бы хорошо найти в этом месте душ. Она все еще чувствовала на себе запах их любви. Осторожно Сандра присела на кровати, медленно опустила ноги на прохладный пол и первое, на что наткнулся ее взор, это тапочки. Ее домашние тапочки. Бред! Что они могут здесь делать? Обвела глазами помещение.

Сердце пропустило удар. Снова забилось, уже намного быстрее. Сандра находилась в своей комнате, сидела на своей кровати. Вещи ее были аккуратно развешаны на спинке стула у окна. Чувство горечи заполнило все тело, отдаваясь во рту неприятной перчинкой. Вот так. Он даже не захотел попрощаться с ней. Как будто ничего и не было. Странная тоска охватила ее. Сердце заныло в груди. Она знала, что больше никогда не увидит Эрика. Для него это мимолетное увлечение, приятное, но не имеющее особого значения. Для Сандры же это стало шагом в новую жизнь.

Состояние своего нестояния Сандра почувствовала сразу же, стоило подняться на ноги. Душ все же принять было необходимо. Ноги еле держали ее, мелко дрожа в коленях. Между ног болело. Пришлось цепляться за стенку, чтобы добраться до ванной комнаты. Нет Душ потом. Сейчас ей нужна горячая ванна.

Минут через пятнадцать Сандра уже лежала в горячей воде, жмурясь от удовольствия в ноющих мышцах. Потихоньку напряжение отпускало. Каким образом она оказалась дома? Почему он с ней хотя бы не попрощался? Боялся, что она так просто не отстанет? Эрик. Кто он? Явно не человек. И самое ужасное заключается в том, что он безумно ей понравился. Это было не просто влечение или страсть. Она на самом деле чуть не влюбилась в него. И прошедшую ночь врядли когда-нибудь забудет. Несмотря на горечь, Сандра не жалела, что встретила Эрика.

Девушка медленно вылезла из ванной, все также опираясь рукой о стену. Слабость еще ощущалась, но ноги больше не дрожали. У себя в комнате, встав у зеркала в полный рост, она спустила с плеч банный халат. Темные разводы виднелись по всему телу, особенно в районе шеи, груди и с внутренней стороны бедер.

— О Боже, — на пороге ее комнаты стояла Ширли. — Что с тобой произошло?

Сандра быстро накинула халат обратно, скрывая синяки, но это не помогло.

— Это сделал тот парень, с которым ты ушла из клуба? Негодяй! Подлец! А с виду такой приличный был!

— Ширли, все не так, как кажется, — Сандра едва заметно поморщилась.

— Ага! А синяки это так, для общей красоты, да?

В глазах подруги плескалось неподдельное сочувствие к ней и возмущение к Эрику.

— Я сразу поняла, что с ним что-то не так! Слишком он был загадочный и неприступный. Ну зачем ты поднялась на второй ярус! Надо было мне пойти с тобой. Ничего бы не случилось. Это я виновата, Сандра, прости меня.

— Ширли, хватит, — Сандра потянула подругу на кровать. Глаза у той были на мокром месте.

— Но я…

— Это была лучшая ночь в моей жизни, — еле слышно прошептала Сандра. Только правда могла сейчас успокоить Ширли.

— Что?

— Это правда, — рассмеялась она в ответ на недоверчивый взгляд. — Я такого еще никогда не испытывала.

На мгновение в комнате повисла тишина.

— Никогда не думала, что моя лучшая подруга увлекается БДСМ, — протянула Ширли. Слезы быстро высохли. — С каких это пор ты записалась в мазохистки?

— Ширли! — вот же маленькая ехидна.

— Что Ширли? Как твоя лучшая подруга, я должна знать о тебе все. А тут такое прошло мимо! Может мне тоже любопытно попробовать. Эх ты, эгоистка!

— Ширли! — возмущенно. — Я же говорю, что все совсем не так!

Примирительно подняв руки, та сделала невинные глазки. Даже ресницами похлопала для большей убедительности.

И вот, сидят две подруги на краешке кровати, плечом к плечу. Одна не знает, с чего начать свой рассказ, другая, постепенно успокаиваясь после пережитого трехминутного ужаса, настроилась внимательно слушать и, в случае чего, выявить ложь. Сандра, конечно никогда не обманывала ее, но что не бывает. Женская логика, как говорится, не поддается объяснению. Это Ширли знала по себе. Даже слишком хорошо знала. Иногда ей даже за это бывало стыдно.

— Ну и что совсем не так? — поняв, что Сандра никак не может решить, с чего начать, решила она помочь. — Значит, это не тот парень наставил синяков? Ты сама отлупила себя в порыве страсти?

Хмурый взгляд из под аккуратных бровей и Ширли снова замолчала, проглотив остальные слова, что так и норовили сорваться с губ.

— Конечно, это был он, но Эрик не виноват, — мда, защищать, так до конца и, по возможности, правдиво. — Просто у меня слишком нежная кожа.

— Хм, — скептически приподнятая бровь. — А раньше не жаловалась. Подруга, как много я, оказывается, о тебе не знала. Столько лет дружим и вот, до сих пор узнаю что-то новое. А что, зато в тонусе.

— Ну, еще мы немного увлеклись. Ладно, слишком увлеклись… друг другом. И… Короче, я не знаю как так получилось, — и не говорить же ей о том, что от целой ночи бесконечных занятий сексом не только синяки могут появляться. — Но мне действительно было хорошо, даже слишком. Почему ты не рассказывала, что это настолько…

На мгновение Сандра запнулась, не в силах подобрать правильного слова, и поняла, что ни одно из них не может передать того, что она чувствовала.

— … настолько восхитительно. Волшебно. Словно паришь где-то там. На минуту мне показалось, что я умираю.

На этот раз комментариев не последовало. Сандра повернулась, чтобы понять причину странного молчания подруги. Та тихо по-доброму улыбалась.

— Я рада. Рада, что мои опасения не оправдались, и с тобой не случилось ничего страшного. Рада, что твой первый раз был для тебя таким. Я рада, что несмотря ни на что, говоришь об этом сейчас с такими горящими глазами. Так и должно быть.

— А то, что Эрик просто исчез из моей жизни, тоже так должно быть? — невесело усмехнулась.

— Эрик…хм. А знаешь, — Ширли задорно тряхнула волосами, — в жизни слишком много красивых мужчин, чтобы грустить по одному из них. А Эрик… будем ему благодарны за ту непосильную помощь, что он оказал нам в становлении тобой женщиной. И вообще, кто еще позавчера говорил мне о том, что нужно получать удовольствие от жизни и отягощать себя мужчинами в этом деле не стоит?

Девушки весело рассмеялись. Ширли ловко увернулась от летящей в нее подушки и подорвалась к двери.

— Ладно, пойду, приготовлю завтрак. Жду тебя через пять минут на кухне.

Сандра натянула легкие спортивки с длинным рукавом, который хорошо скрывал синяки на запястьях. Волосы оставила распущенными, только слегка прихватив на затылке зажимом. К тому моменту, как она появилась в светлой богато наполненной солнечным светом кухне, тарелка с яичницей уже стояла на столе.

— Ого, ничего себе немного увлеклись. А у него нет такого же увлекающегося друга? -

Ширли насмешливо проводила взглядом ее осторожную медленную походку к стулу. — Милая, где ты такого нашла?

— На втором ярусе 'НЮ'.

— Надо будет выпросить для себя билеты у Шона. В конце концов, ты его вчера от той кобылы спасла, что нацелилась на его банковский счет.

— Ммм, ты так же, как и Шон не веришь, что он может просто так понравиться девушке?

— Может, конечно, может. Просто в борьбе человек и банковский счет почти всегда побеждает первое.

— Какие печальные вещи ты говоришь.

— Правда жизни, дорогая.

— Ширли, а как я вчера добралась до дома?

— А ты не помнишь?

Снова тот же мрачный взгляд исподлобья, Ширли торопливо засунула вилку с едой в рот, прожевала и только после этого ответила.

— Когда я вчера вернулась домой, ты уже спала у себя в комнате.

Коридор был пустой. Широкие уверенные шаги были четко слышны, отдаваясь в высокий расписной потолок. Эрик направлялся к выходу. Руки, сжатые в кулак, четко выделялись в карманах брюк. Челюсть сжата, все тело словно излучает глухое раздражение.

Послышался стук двери о стену, словно ее открыли с размаху.

— Эрик, постой.

Мужчина догнал его и, поравнявшись, они вместе направились во двор здания. Уже на пороге Грегори не сдержался.

— Как ты себя чувствуешь?

— Намного лучше.

— Да, я вижу, энергетическое поле восстановлено. А девушка?

— Отвез ее домой перед тем, как приехать сюда.

— И она сама дошла до…

— С ней все в порядке, Грегори.

Тишина. Минута. Две. Легкий ветерок треплет рубашку на груди. Три. Шелест листьев. Пять.

— Эрик, ты слишком враждебно настроен к Совету Высших.

— Совет Высших. Знаешь, Грегори, я тоже отношусь к Совету. Однако он слишком медленно принимает решения.

— Они всего лишь осторожны.

— Слишком осторожны! Меня держали в плену и пытали, для того, чтобы узнать, где находятся тоннели. Ты уверен, что следующий, кого они поймают, не расколется? Можешь это обещать?

— Они наши братья.

Эрик медленно отвел взгляд в сторону. Челка упала на глаза.

— От наших братьев там мало что осталось. Они уже не те, что были раньше. Темные, вот кто они. И тоннели им нужны не для равновесия и соблюдения древних законов, а чтобы открыть их. Грегори, у каждого из нас там кто-то да есть. Не только твой брат ушел к ним. Я потерял своего отца. Их нужно уничтожить. Нельзя допустить открытия тоннелей.

— Я поговорю с Джорданом.

— Хорошо.

Эрик открыл дверь машины и уже хотел сесть в нее, когда Грегори его окликнул:

— Эй! — Эрик обернулся. — Я с тобой.

Выезжая за ворота, Эрик надел на глаза солнцезащитные очки, спрятав за ними вертикальные зрачки. Машина быстро неслась по главной магистрали в сторону города.

Сандра.

Губы чувственно растянулись в улыбке при воспоминаниях о девушке. Он снова хотел ее. Эту маленькую и такую восхитительно нежную куколку. Набухший член жестко упирался в брюки. Какой же сладкой она была. Жаль, что ее хватило ненадолго. Хотя он и так измучил ее, практически доведя до края. Люди слишком хрупкие существа. Они не обладают выносливостью серафионов, представителей древней магии. Иногда Эрик сомневался, что практически все население Земли когда-то состояло из серафионов. В той или иной степени каждый обладал своей магией. И основным сходством их расы были вертикальные зрачки и увеличение насыщенности цвета глаз, когда они испытывали сильные чувства. Все это было, пока перед серафионами не встала угроза быть уничтоженными. Тогда Совет Высших принял решение стереть все знания о себе и своей магии.

Так и появились люди. Бывшие серафионы, утерявшие знания о себе, о своем народе, загасившие в себе магические источники, ставшие обычными людьми с измененной историей мира. Они сделали это, чтобы угроза уничтожения не коснулась их. Предпочли хоть такое, но все же существование. Эрик не знал, смог бы он отказаться от своей сущности или нет. Просто не мог себя без нее представить. Обычный человек, хрупкое тело, короткая жизнь, в которой лишь видимость того, что ты проживаешь ее, как тебе хочется.

Осталась лишь пара десятков семей серафионов по всему миру, чтобы стоять на страже его безопасности. Они вынуждены были жить в тени, прячась от людей, скрывая свою сущность. Их задача заключалась в том, чтобы охранять людей, оберегать от угрозы, защищать в том случае, если зло все же просочиться в этот мир.

Эрик глубоко вздохнул, наслаждаясь ароматом Сандры. Он все еще чувствовал его на своей коже. Помнил ощущение атласной груди под губами. Во рту стоял ее вкус. Она наверняка сейчас крепко спит. Три часа назад, отвезя ее домой, Эрик позаботился об этом. Жаль, что они больше не встретятся. Тело все еще просило удовлетворения.

'Что ж, холодный душ на сегодня не отменяется', подумал Эрик, выжимая педаль до упора.

Спустя месяц

Так плохо Сандра еще никогда себя не чувствовала. Тело тяжело опустилось на скамейку. Ноги не слушались хозяйку, подгибаясь от усталости. Хорошо, хоть не навернулась на тонких высоких каблучках. Рука потянулась к лицу отвести прилипшую к щеке влажную прядь волос. Кофточка, которую она уже могла позволить себе одеть, благо синяки сошли уже через полторы недели после той ночи, влажно льнула к спине.

Опять этот приступ. Знать бы еще, от чего он. Началось все две недели назад. Сначала это были то легкая мигрень, то общая усталость. Состояние ее стало ухудшаться. Бывали моменты, когда Сандра даже за порог дома выйти не могла, ноги просто не держали ее. Тело словно ломило, придавив сверху чем-то тяжелым. Сил ни на что уже не хватало. Последние пару дней стало совсем плохо. Из девушки словно выкачивали всю энергию. Синяки появлялись на ровном месте. Последний из них появился от простого сжатия ее предплечья, когда Ширли помогала ей добраться до кровати. Дошло до того, что когда она увидела его, то поставила Сандре ультиматум: или девушка сама идет записываться на прием к врачу, или Ширли силком потащит ее туда. Это она, конечно, шутила, но записаться на прием было необходимо, что она и сделала полчаса назад. Вот только доехать до дома обратно сил уже не было никаких. Пришлось звонить Ширли, чтобы она за ней приехала, так как Сандра понимала, что добраться сама не сможет.

И вот, сидит она на скамейке в тени деревьев, сердце стучит, как у марафонца, только что завершившего свой забег, а слабость скрутила все тело, да так, что даже глаза оставаться открытыми отказывались. Отведя волосы на одно плечо, Сандра откинула голову назад и прикрыла глаза, стараясь придти в себя, что у нее плохо получалось в данный момент.

— Сандра, — с трудом снова распахнула глаза. Ширли сидела перед ней на корточках. Рука ее касалась лица Сандры. — Ты вся мокрая!

Та, молча, отвела ее руку в сторону. Даже простые прикосновения причиняли ей боль.

— Сейчас пройдет.

— Я попросила Шона помочь. Он подъедет через десять минут.

— Не самая лучшая идея. Но я сейчас настолько плохо себя чувствую, что готова согласиться на все, что угодно, лишь бы быстрее попасть домой. А там спать, и спать, и снова спать.

— А поесть?

— Нет. Я уже неделю не могу выспаться. Такое ощущение, будто из меня выкачали все силы. А ведь через две недели начнется учеба!

— Ты записалась на прием к врачу? — Ширли присела рядом на скамейку в ожидании Шона.

— Мне назначили к трем через два дня. Но я все-таки уверена, что все можно решить простым отдыхом и продолжительным сном.

— Сандра, ты последние дни только и делаешь, что пытаешься выспаться, да вот только просыпаешься еще более усталой, чем когда ложишься перед этим. Это ненормально! Врачу показаться нужно обязательно. И это даже не обсуждается!

Возразить было нечего.

Шон подъехал даже раньше назначенного времени. Видимо вид белой, как свежевыпавший снег, подруги здорово испугал его. Без лишних разговоров он подхватил ее на руки и отнес к машине, у которой уже ждала Ширли, открыв для них заднюю дверцу. Сандра едва заметно поморщилась от боли, но ничего не сказала.

— Ты похудела, — парень осторожно опустил ее на сиденье.

— Только не смей говорить такое другим девушкам, — выдавила она, устраиваясь поудобнее. — Каждая мечтает услышать такое, вот только сомневаюсь, что от мужчины. И, тем более не думаю, что сейчас это был комплимент.

— Есть немного. Ты мой друг, Сандра, даже больше. О ком еще мне беспокоиться? Что с тобой происходит? Где моя веселая кнопка энерджайзер?

— Прости, Шон. Батарейки сели. Но мы их обязательно подзарядим. Дайте только время.

Хмыкнув, парень завел машину и тронулся.

До дома они доехали быстро. К этому моменту Сандре стало лучше настолько, что она сама смогла дойти до своей комнаты. Шон шел рядом, скептически наблюдая за ее медленными шажками и возмущаясь по поводу независимых девушек, на что она слабо отшучивалась. Уже в спальне стоило голове коснуться подушки, и Сандра тут же провалилась в сон. Ускользающим сознанием она все же почувствовала, как Ширли раздевает ее. Ширли, больше некому. Точнее, кое-кому другому жизнь слишком дорога, чтобы испытывать свою судьбу.

Сандре снова снился Эрик, что за этот месяц было нередким явлением. Ей снились его руки, губы, нежно скользящие по атласной коже вдоль шеи и ниже к груди, его смуглое крепкое тело, тесно прижимающееся к ней. Она хотела еще, хотела почувствовать его сладкое дыхание на своем лице, тяжесть его тела на своем, сильные гибкие движения, заполняющие ее без остатка и дарящие безумное, ослепительное наслаждение. Буря поднималась изнутри, грозясь захлестнуть ее.

Сердце громко стучало, когда Сандра проснулась одним резким рывком. Тело ныло от неудовлетворенного желания. Внизу горячо пульсировало, влажная испарина покрывала лоб. В течение некоторого времени девушка приходила в себя, стараясь выровнять дыхание и успокоить ноющее от возбуждения тело. Почувствовав, что может, не опасаясь, стоять на ногах, Сандра пошла в душ, мимоходом отметив, что уже наступил вечер. Усталость была, но не давила так сильно, как в последнее время. Страшно хотелось есть. Желудок жалобно ворчал, напоминая о себе. Вожделенно заглянув в холодильник, чуть не облизываясь, вытащила продукты, и быстренько помыв их в раковине под водой, нарезала салат. Следом была яичница. Через полчаса девушка допивала кружку какао. Послышался звук открываемой двери. Сандра как была пошла в коридор и застала там разувающуюся подругу.

— Привет.

— Приветки. Давно встала?

— Недавно. Чувствую себя намного лучше, — важно отрапортовала девушка.

— Умница, но поход к врачу все равно не отменяется. Кстати, что пьем? — легкий кивок в сторону кружки в руках Сандры.

— Какао.

— А на меня не осталось? — Ширли с надеждой в глазах похлопала ресницами.

— Пойдем. Там еще салатик есть. На тебя как раз хватит, — с этими словами Сандра развернулась обратно на кухню.

— Ого, мы даже поели? Прогресс! Я прямо чувствую в себе материнскую гордость за тебя.

— Да, мамочка, я такая, — съехидничала она.

— Все-все. Молчу. Нема как рыба.

— Ну что ты, мамулечка, я же любя!

Через полчаса Сандра снова почувствовала слабость и решила не беспокоить Ширли и прилечь у себя в комнате. Та ничего не поняла, списав все на естественную усталость и желание спать. Благо, время уже было позднее. В середине ночи девушка проснулась от крутящей боли в животе. Она еле успела добежать до ванной, прежде чем ее вырвало. В какой-то момент Сандра почувствовала у себя на лбу руку Ширли, ласково поддерживающую ее. Наконец, когда желудок окончательно опустел, и, умывшись в холодной воде, девушка осторожно села на прохладный кафель, пытаясь придти в себя.

— Сандра, я сейчас спрошу тебя об одной вещи, только обещай не убивать меня сразу. И прежде, чем ответить, подумай ладно? — дождавшись утвердительного кивка измученной девушки, продолжила: — Вы с Эриком предохранялись?

На минуту Сандра забыла, как ей сейчас плохо. Мысли в голове заработали с головокружительной скоростью. Потом отпустило.

— Нет. Но забеременеть я никак не могла. Эндрю… Он не кончал в меня. В последний момент он успевал… — девушка замялась.

— Понятно. Значит, идея с беременностью отпадает. Пойдем, я помогу тебе добраться до кровати.

Уже у себя в комнате Сандра никак не могла заснуть. Она снова и снова возвращалась к вопросу Ширли. Этого просто не может быть, ведь Эрик был так осторожен с этим. За исключением…

Поднявшись с кровати, Сандра как в тумане, направилась в комнату Ширли, постучала и, дождавшись положительного ответа, вошла к ней. Судя по сонным глазам, подруга только что спала и Сандра ее разбудила. Но девушке было не до извинений. Ее сейчас волновало другое.

— Сандра, что случилось? Тебе снова плохо? — Ширли присела на своей кровати. Сандра опустилась рядом.

— Понимаешь, — нерешительно начала она, — в самом начале был один момент, когда мы… когда мы не сдержались. Но это было всего лишь раз и потом не повторялось. От одного раза ведь дети не появляются?

— Конечно, нет. Детей аист приносит. А от секса нет, не появляются. Но в аптеку мы все же на всякий случай с утра сходим, думаю.

Часы громко тикали, механически отмеряя время со скрупулезной точностью, в давящей тишине бьющие по нему набатом. Напряжение витало в воздухе. Большая комната, в центре которой занимал свое место длинный массивный стол, будто промерзла изнутри, несмотря на озорной огонь, трескающий сухими поленьями в старинном камине. Высокий потолок с громадной люстрой из хрусталя добавляла мрачности, создавая атмосферу подавленности.

Сидя за сервированным до последней салфетки столом, Эрик лениво играл вилкой. Поза его говорила о высшей степени расслабленности настолько, насколько это вообще было возможно в данном случае. Мысли его витали далеко за пределами комнаты и территории поместья в целом. Последнее время его донимали странные, не вполне понятные ощущения. Как легкий звон колокольчика, время от времени ненавязчиво он тренькал у него в голове, не давая покоя. Эрик не сразу даже понял, что происходит. Просто в какой-то момент осознал, что что-то поменялось в его жизни. Это было что-то легкое, теплое, такое трогательно нежное, то, чему хотелось радоваться, улыбаться. И это пугало. Эрик не знал, что с ним происходит, а единственное предположение, которое он мог сделать в данной ситуации, не могло быть правдой по одной простой, но самой весомой причине. Энергетические поля не подходят. Слишком разные.

— И долго еще это будет продолжаться?

Вилка в руках Эрика застыла. Взгляд его оторвался от созерцания языков пламени в камине и, лениво пройдясь по комнате, остановился на высокой хрупкой девушке у высокого, в потолок, окна. Лучи закатного солнца пробивались сквозь стекло, освещая женскую фигуру. Девушка была прекрасна. Русые волосы до плеч, зачесанные назад открывали высокий лоб и голубые глаза с цепким холодным взглядом. По сравнению с ним в комнате было жарко. И мало кто мог поверить, что ей намного больше лет, чем кажется. Разве что, когда видели ее семнадцатилетнего сына. Коралловые губы слегка сжаты, что выдает ее недовольство.

— Что именно? — ровные бесстрастные интонации в голосе Эрика заставили бы промолчать любого другого, но не ее.

— Долго ты еще будешь играть в эту войну? Неужели тебе было недостаточно нашего отца? — девушка все также не отрывала взгляда от вида в окне, стоя к собеседнику профилем. Руки ее были сложены на груди в замок.

— Это никогда не было игрой, Кайла, пора бы уже понять.

— Зачем? Зачем тебе это?

Эрик молчал некоторое время, словно обдумывая ее слова. Ленивая игра вилкой возобновилась. Наконец, когда надежда на то, что он все-таки ответит, уже иссякла, Эрик спокойно ответил:

— Мы должны защищать людей. Или ты думаешь, что если те из нас, которые пошли против заветов Древних, откроют порталы в другие миры, темные, что прорвутся к нам оттуда, не тронут тебя? Или твоего мужа? Ты хочешь, чтобы твой сын увидел все ужасы вселенной?

— Как ты можешь быть уверен в том, что так и будет? — страстно зашипела Кайла, разворачиваясь и стремительно скользя к столу. Руками она оперлась на его край, слегка наклонив корпус в сторону брата.

— Ты не знаешь того, что происходит во вселенной, — все, также, поигрывая вилкой в руке и не отрывая от нее глаз, ответил Эрик.

— Я не хочу потерять семью из-за твоих страхов! Хватит! Остановись! Ты втягиваешь нас в войну, и Совет Высших идет у тебя на поводу. Когда все это закончится? Неужели нельзя оставить все, как есть?!

Голос девушки сорвался, грудь высоко вздымалась. Голубые глаза с вертикальным зрачком, не отрываясь, смотрели на него. Эрик бесшумно положил вилку на место и только после этого посмотрел ей в глаза.

— Пока глава клана я, никто, кроме меня не будет принимать здесь решения и, тем более, указывать мне, — стальной голос резал, как ножом. — Ты можешь ненавидеть меня, но подчиняться должна всегда!

Воздух вокруг стал тяжелым, электрические разряды тонкими ниточками пробегали по нему, создавая яркие всполохи то тут, то там. Кайла представляла собой в этот момент сплошной сгусток ярости, который она безуспешно пыталась подавить. Эрик сидел напротив в такой же расслабленной позе, словно рядом и не бушевали с трудом удерживаемые под контролем их хозяйки электрические нити, которые в любой момент могли задеть его. Как же она ненавидела его! И его правоту! Да, она знала, что он не лжет, знала, что прав во всем, Но было так сложно принять это! Понять, что все его действия были тогда единственно верными! Знать, что другого решения не было! Душа ее разрывалась на кусочки снова и снова, принося все новые и новые мучения. Нет! Она не готова признать этого. Не готова принять его решения. Слишком тяжело. Слишком больно.

— Кайла, нельзя закрыть глаза и делать вид, что ничего не происходит, — голос его смягчился. — Судьба не прощает невнимательности к себе. Потом будет слишком поздно что-либо исправлять. И дело не только в нас. Если дать врагам то, чего они хотят, мир в скором времени заполонят темные.

— Они не враги нам. Они такие же серафионы, как и мы, Эрик! И желание путешествовать по другим мирам вселенной не делает их врагами.

— Врагами их делает то, что благодаря своим желаниям они запустят в наш мир зло. Древние закрыли планету триста лет назад именно для того, чтобы защитить его от тьмы. А нежелание врагов поверить в то, что по вселенной гуляет зараза, не облегчает избранный ими для этого путь.

Девушка выпрямилась, пытаясь привести в порядок дыхание. Марево из электрических нитей постепенно сходило на нет. И только глаза еще выдавали ее ярость, горя вертикальными зрачками. Медленно руки ее разжались, опустились вдоль тела.

— Как же я тебя ненавижу, — тихо прошептала она в напряженной тишине, потом развернулась и направилась к двери в стремлении покинуть комнату.

— Я знаю, — глухо ответил Эрик в пустоту, услышав, как за сестрой захлопнулась тяжелая дверь и наливая себе в бокал вино.

Когда, спустя пять минут, в гостиную заглянул Грегори, Эрик стоял у камина, опираясь плечом на стену и увлеченно наблюдая за игрой пламени. В руке его находился тот самый бокал, уже выпитый наполовину. Расслабленная поза друга явно не обманула Грегори, который отлично видел, в каком раздраженном состоянии находится тот. Брови его высоко взлетели, оценивая обстановку. Гость никак не мог решить, стоит ли ему сейчас говорить о причинах, по которым он пришел. Стоит. Это причина точно стоит того, чтобы в случае чего нарваться по полной.

— Эмм… Эрик, — Грегори застыл в ожидании.

Голова друга слегка повернулась в его сторону, открывая профиль. 'Явно Кайла снова довела', подумал Грегори.

— Эндрю объявился.

Эрик одним глотком осушил весь бокал и развернулся к другу.

— И чего он хочет?

— Провести в наш мир четверых своих из Темных Миров.

— Какой смелый парень, — мрачно ухмыльнулся Эрик.

Да, в этом ему точно не откажешь. Парень показал свою отвагу еще два года назад, когда приперся на Землю из Темных Миров, откуда вход заказан всем. Всем да не всем. Телепорт хренов. И ведь не побоялся просить убежища для девушки из своего мира. Долго уговаривал, объяснял, что не может сам ее перенести в этот мир. Поэтому его клан и оставил его тогда в живых — не может перенести своих, значит и чужих, то есть темных, в этот мир не принесет на спине. Но за девушку просил, долго просил. И безопасность во время открытия портала обещал обеспечить.

Эрик тогда руководил всем процессом. И в портал таки сунулся. Любопытно было. Да вот только лучше бы не делал этого. С тех пор борьба со сторонниками открытия порталов для их пользования стала намного жестче. Ну не хотелось ему повторения произошедшего в Темных Мирах на своей планете.

— Причина?

— Толком ничего не объяснил. Сказал только, что возможно они могут спасти своего друга. А для этого им нужна та девушка.

— Странно. Как они могут спасти того, кто уже умер? К тому же она ничего не помнит.

— Вот поэтому он и попросил разрешение на то, чтобы провести на Землю тех четверых. Якобы они помогут ей вспомнить.

— Когда он придет?

— А я уже здесь, — послышался голос от окна.

Мужчины синхронно обернулись на него. На широком низком подоконнике сидел черноволосый парень, насмешливо улыбаясь им. Глаза его при этом оставались серьезными. Что сказать, телепорт.

— Когда ждать твоих друзей? — спустя час, спросил Эрик, опустив подбородок на переплетенные за столом пальцы рук.

В голове его заранее уже прокручивались различные способы осуществления данной идеи. А осуществлять придется. Грегори сидел сбоку рядом за столом, Эндрю напротив.

Дверь приоткрылась, и вошел парень лет семнадцати. Синие джинсы и светлая футболка обтягивали его тело, подчеркивая все достоинства. Такие же, как у Эрика темные волосы, коротко стриженые по последней моде, были слегка взлохмачены. Голубые глаза блестели интересом.

— Дядя Эрик, мне сказали, у нас телепорт? — взгляд его остановился на Эндрю.

— Кто сказал? — хмыкнул тот, насмешливо улыбаясь.

Эрик любил племянника. Серафионы вообще очень трепетно относились к детям. Возможно, потому в их семьях они редко рождались. Не больше одного-двух. Хотя с учетом того, что их раса живет в два раза больше, чем обычный человек это никак не сказывалось численности серафионов. У иных человеческих семей в семье растет три, четыре, а то и больше детей, которые рождаются буквально в течение одного десятилетия, а у них один ребенок за всю жизнь длиной в сто пятьдесят-двести лет. Поэтому серафионы обожали свое потомство.

— Своих не сдают, — парень довольно улыбался, что было неудивительно.

Не каждый мог похвастать тем, что видел телепорта. Слишком большой редкостью они являлись. По правде говоря, даже сам Эндрю еще не встречал других телепортов. Что уж говорить о мальчике.

— Так это правда? — он все еще не отрывал взгляда от Эндрю, который был единственным мужчиной, которого он не знал.

— А ты как думаешь? — мужчины весело заухмылялись.

— Думаю, что отец не стал бы врать, — парень стремительно подошел к незнакомцу. — Меня зовут Эслэрон, — протянул он руку.

— Рад познакомиться, Эслэрон, — Эрик протянул свою, весело поблескивая глазами, — а меня Эрик.

— А говорил, своих не сдают, — послышался от двери еще один голос.

Шорм, зять Эрика и отец этого оболтуса стоял в проеме двери, прислонившись к косяку и лениво наблюдал за происходящим. Сын не обратил на колкость родителя никакого внимания, целиком и полностью поглощенный созерцанием такого важного объекта, как телепорт. Это же, как живая легенда! Только круче!

— А вы не могли бы показать, как… — замялся парень.

Шорм театрально закатил глаза, оттолкнулся плечом от косяка и с ленивой грацией направился к столу с другого бока от Эрика.

— Сын, разве этому я тебя учил? — тяжело вздохнул мужчина, откинувшись на спинку стула.

— Ты учил тому, что тяга к знаниям — это хорошо и даже похвально.

— А еще — что любопытство не всегда доведет до добра.

— В данном случае любопытство не порок, — ответил за парня Эндрю.

В следующую секунду он исчез со стула. В одно мгновенье Эндрю сидел на нем, а в следующую оказался на диване за спиной у Эслэрона.

— Ух ты, круто! — восхитился тот. — Жалко, что я так не могу.

— Еще неизвестно, что судьба приготовила для тебя, — Эндрю снова переместился на стул, — Кто знает, может ты следующий телепорт.

— Я был бы не против, хотя маловероятно. На Земле еще не было телепорта. Во всяком случае, история об этом умалчивает, — несмотря на сказанное, расстроенным парень не выглядел. — Это правда, что вы с другого мира? Никогда еще не встречал таких.

— Слэр, ты бы мать позвал. Ужинать скоро.

Парень досадливо поморщился. Он понимал, что отец выпроваживает его из комнаты для того, чтобы продолжить серьезный разговор. Но Слэр был ему благодарен уже за одно только то, что смог познакомиться с телепортом. Отец никогда не указывал на его возраст, с самого детства приучая к тому, чтобы он умел принимать самостоятельные решения и не зависел ни от кого. В свои семнадцать лет Слэр был не по годам развит всесторонне и если отец просит оставить их наедине, значит так действительно надо. Еще раз осмотрев гостя, развернувшись, он неторопливо направился из гостиной.

— Слэр, — парень обернулся к Эндрю. — Я бы хотел, чтобы ты увидел наши миры. Когда-нибудь, когда зло на них исчезнет, надеюсь, это случится, и ты сможешь побывать на них. У нас незабываемые города под землей.

— Спасибо, — веселая улыбка и вот уже дверь за ним закрывается.

Эндрю все еще смотрел на несчастную дверь, а перед глазами стояли дети его мира, так рано познавшие, что такое страх и опасность. У этого же мальчика глаза искрились спокойствием и счастьем. Живой радостью. Такая редкость для его мира.

— Так, когда ждать твоих друзей, Эндрю? — вернулся к прерванному разговору Эрик.

— Дня через три-четыре, не раньше, — взгляд его оторвался от двери.

— Еще гости из темных миров? — брови Шорма полезли наверх. — А мы не рискуем? Если совет узнает, нам не отвертеться, Эрик.

— Знаю, — ответил Эрик и уже Эндрю: — Мы будем готовы.

— Тогда мне здесь больше нечего делать.

— Думаю, провожать тебя не надо, — ухмыльнулся Грегори.

— Думаю, ты прав. Не заблужусь. Во всяком случае, постараюсь, — съехидничал Эндрю.

Он уже готовился переместиться, когда все же замер на мгновение и повернулся к Эрику:

— Кстати, поздравляю с отцовством.

Эрик застыл, глаза его странно полыхнули, зрачок стал вытягиваться.

— О чем ты говоришь? — Грегори нахмурился, выражение лица его говорило о крайней степени раздражения. — Что за глупые шутки?

Эндрю так же, как и Эрик застыл, внимательно всматриваясь в него внутренним зрением. Нет. Все правильно энергетическая сетка главы клана на это указывает.

— Какие шутки? Я вполне серьезен.

— Этого не может быть, — спокойно ответил Шорм. — У Эрика нет Избранной. Так что, прости, но ты ошибся.

— Хм. Странно. Все указывает на это.

Мысли в голове кружились с головокружительной скоростью. Все эти странные ощущения, что он испытывал в последнее время. Все это. Была мысль, но Эрик даже не брал ее особо в расчет, даже мысли не допустил, что возможно…

— Что именно, — наконец обрел голос Эрик.

— Твоя энергетическая сетка странно себя ведет, обычно я то же самое наблюдаю у тех из вас, в семье у которых намечается скорое пополнение. Она словно двоится. Тянется во все стороны. Нестабильна, постоянно деформируется.

— Ах вот, что ты имеешь в виду, — Грегори посмотрел на Эрика и вздохнув, продолжил. — Его энергетическая сетка еще не пришла в себя после удерживания в плену и пыток.

— К тому же, Эрик почувствовал бы все сам. Мы начинаем чувствовать своих детей еще в утробе их матерей, — добавил Шорм.

— Что ты чувствовал, когда Кайла носила в себе Слэра? — тихо спросил Эрик. Взгляд его не отрывался от Шорма. — На что похожи эти ощущения?

Шорм странно скосил на него глаза, хотел было уже пошутить, но что-то в глазах шурина его остановило. Слишком серьезные. Не может же он, в самом деле, зачать дитя. От кого? У него ведь нет Избранной! А кроме них никто не может забеременеть. Только истинные половинки.

— Ну, когда Кайла была в положении, я чувствовал ее беременность, как что-то чистое, светлое в себе. Как теплый комочек в душе. Мог часами сидеть молча, наслаждаясь этими ощущениями.

— Хватит! — прервал его Грегори. — Эрик, ты же не думаешь, что та девушка…

— Беременна, — закончил тот за него. Рука, что на столе, сжалась в кулак. Глаза поблескивали вертикальными зрачками, выдавая его истинное состояние. — Она беременна.

— Она человек, Эрик. Никогда еще человеческие женщины не беременели от серафионов. Почему ты думаешь, что сейчас по-другому?

Эрик не спешил отвечать. Сандра. Беременна. Ждет от него ребенка. Его ребенка! И прошел уже месяц! Наконец он поднял голову и, пристально посмотрев на друга, ответил:

— Потому что я чувствую все то, что сейчас описывал Шорм.

Тишина окутала комнату. В этой тишине был отчетливо слышен скрип стула, когда Эрик поднимался с нее, а вот шагов его слышно не было, когда он направился к выходу из гостиной.

— Куда ты? — крикнул вслед Грегори.

Эрик, не оборачиваясь, ответил:

— За своей Избранной.

Дверь широко распахнулась, пропуская его. Кайла, которая как раз собиралась войти со Слэром в комнату, еле успела отойти в сторону и только после того, как послышался звук захлопнувшейся парадной двери, заглянула внутрь. Обвела взглядом помещение, остановилась на муже.

— Что произошло? Куда Эрик уехал в таком разъяренном виде?

— Скорее ошарашенном, — поправил ее муж и, широко улыбнувшись, продолжил: — Ведь не каждый день узнаешь о том, что скоро станешь отцом.

— Что?!

— Думаю, дорогая, нас ждет существенное пополнение в семействе, — ответил Шорм ошеломленной супруге, наблюдая за ее увеличивающимися в изумлении глазами.

'Эх, не быть ей больше единственной женщиной в доме, что, наверно, и к лучшему. Может хоть сейчас она смягчится по отношению к брату?', подумал он.

— Что ж, мне тоже пора. И провожать меня, как правильно заметил Грегори, и в самом деле не стоит, — насмешливо бросил телепорт. В следующее мгновение стул, на котором он сидел, уже пустовал.

Пальцы слабо дрожали, зарываясь в волосы. Сандра сидела за столом, опустив голову на ладони. Сердце рвано стучало, слабость накатывала волнами, не давая сосредоточиться на словах Ширли, которая стояла напротив нее с другой стороны стола. Последние два дня стали самыми ужасными в ее жизни и, судя по самочувствию, не последними. Девушка была на пределе своих возможностей.

— И что ты будешь делать?

Солнце светило в окно, согревая комнату, но Сандра, кутаясь в длинный вязаный жакет, ощущала только холод.

— Сандра, не молчи. Ты же понимаешь, что оставлять его нельзя. Посмотри, во что ты превратилась!

Внутри что-то дрогнуло от ее страшных слов. Нет. Она не может. Голова ее медленно повернулась в сторону кухонной стойки, взгляд остановился на узкой длинной палочке, что лежала на ее поверхности. Такая маленькая, а несет столько информации. Понять бы еще, что с этим делать. Беременна. Она беременна! Кто бы мог подумать, что от одного раза все-таки можно залететь! Оказывается можно. Еще как можно! Вот уже два дня с тех пор, как она купила тест на беременность, Сандра не могла в это поверить.

— Сандра, очнись уже! Это явно необычный токсикоз, неужели ты не понимаешь, что оно тебя убивает?

С необычностью беременности девушка была, конечно, согласна. Было ощущение, что она превратилась в фарфоровую куклу. Похудела, бледная тень себя прежней, под глазами темные круги, тело ломило от усталости, которая теперь вечно сопровождала ее, и синяки, которые появлялись буквально от любого прикосновения. Вспомнились неестественно голубые глаза Эрика с вертикальным зрачком. Кто же ты? Что в ней растет? Оно словно высасывало из нее все жизненные силы. Но ведь это ребенок. Ребенок. Ее ребенок. И Эрика. Эрика, который снился ей теперь каждую ночь, заставляя ее тело дрожать от неутоленного желания.

— Это не оно, Ширли. Это ребенок. Просто ребенок, — голос ее был еле слышен, хриплый от долгого молчания. — Мой ребенок.

— Милая, — Ширли присела на стул напротив и, протянув руку, обхватила ее ладонь и участливо сжала. — Такими темпами ты не дотянешь до родов. И сама об этом прекрасно знаешь.

— Я не могу, — одинокая слеза покатилась по щеке. — Я не могу этого сделать.

Как она может убить свое дитя, пусть еще не рожденное, но дитя? Как она может это сделать, если только сегодня ночью почувствовала его! Усталое тело отказывалось двигаться после того, как девушку в очередной раз тошнило. Несмотря на то, что в желудке больше ничего не было, Сандру все еще мутило после посещения ванной. Какое-то странное опустошение завладело ее душой. В голове было пусто, живот тупо ныл от напряжения. Она не хотела в очередной раз беспокоить Ширли, поэтому тихо лежала в своей комнате в темноте, пытаясь успокоиться. Сандра не знала, что ей делать. Слезы медленно наворачивались на глаза от грустных мыслей. Девушка не сразу поняла, что изменилось в ней. Словно что-то ласковое погладило ее изнутри, пытаясь утешить. Волны тепла расходились от живота по всему телу, принося успокоение. Это длилось буквально несколько мгновений, но именно этот короткий промежуток времени решил все. И пусть даже ей это всего лишь померещилось, Сандра не могла убить своего ребенка.

— Ты не сможешь его выносить. Доктор сказал…

— Доктор сказал, что ребенок развивается нормально.

— Ага, зато с будущей мамашей далеко не все так хорошо! И посоветовал делать аборт, так как твое состояние оставляет серьезные опасения.

— Ширли, мы не будем это обсуждать, — голос ее стал еще тише.

— Что значит, не будем обсуждать?! Еще как будем! Не будь такой наивной! О чем ты вообще думаешь?! Если тебе так захотелось умереть, выбери другой, менее болезненный способ!

Вскочив со стула, Ширли стремительно неслась по кухне из одного угла в другой, не в силах удержаться на одном месте. Внутри нее все бушевало. Она не могла понять страстного желания подруги сохранить беременность. Ширли видела, как тяжело приходится девушке, как та мучается. Если все так пойдет и дальше, она может потерять ее. А вот этого она допустить не могла.

Присев рядом, Ширли осторожно погладила ту по плечу. Сандра никак не отреагировала.

— Сандра, это ведь даже пока что не ребенок. Зародыш, которому всего лишь месяц. Подумай, иной раз женщины узнают о том, что беременны лишь на второй-третий месяц, а то и на четвертый. Ты же уже на первом месяце беременности ощущаешь все его последствия. И даже больше. Намного больше. Это ненормально.

Дом заполнила трель звонка от входной двери. Сандра все также сидела, не двигаясь. Устало вздохнув, Ширли встала и прежде чем выйти, потребовала от Сандры:

— Обещай мне, что ты подумаешь об аборте.

О чем тут думать? Нечего решать. Больше нечего. С сегодняшней ночи. Язык просто не повернется. Сандра молчала. Она не могла пообещать подруге того, о чем та просила. Даже, чтобы просто успокоить. А Ширли все стояла над ней, не обращая внимания на трель звонка, в ожидании ответа и пристально смотрела на Сандру.

— Ммм, — выдавила, наконец, из себя девушка. Все же лучше, чем прямо соврать.

Только после этого Ширли направилась в холл, чтобы открыть дверь. Наверняка Шон. Он еще вчера вечером обещал заскочить. На пороге стоял парень, и только глаза выдавали, то он намного старше, чем кажется на первый взгляд. Это был тот самый мужчина из клуба. Ширли сразу его узнала. Эрик. Высокий, темноволосый, с длинной челкой, спадающей на лицо. Вот только Ширли отлично видела сквозь нее, что глаза его полыхают яростью. И направлена она явно на нее. Вот если бы она не знала, что это невозможно, подумала бы, что он слышал ее последнюю фразу, брошенную Сандре. Сердце замерло, внутри все заледенело, не давая пошевелиться. Моча он отодвинул ее в сторону и шагнул в дом. Ширли пришла в себя, когда он уже скрылся за поворотом на кухню. Там, где сейчас находилась Сандра! Черт! Девушка быстро направилась за ним и, уже оказавшись в комнате, замерла на месте снова.

Сандра все так же сидела на стуле, только взгляд ее не отрывался от мужчины. Недоверчивый, потерянный взгляд. Она никак не могла поверить, что Эрик здесь, рядом, достаточно лишь протянуть руку, чтобы коснуться его. В душе ее что-то шевельнулось, робко разворачиваясь по спирали. Что он здесь делает? Зачем пришел? Ведь бросил ее? Оставил одну? Нет, он не может знать. Она сама узнала только два дня назад. Мысли в голове кружили с головокружительной скоростью, не давая сосредоточиться на главном. Руки дрожали так, что пришлось спрятать их под столом.

Эрик стоял напротив, внимательно изучая энергетическое поле девушки. На нуле. Выезжая сюда, он все еще не мог до конца поверить в то, что Сандра может быть беременна. Но сейчас, стоя напротив нее и чувствуя, как его затапливает знакомое тепло и ощущение счастья, не сомневался больше в этом. Она ждет от него ребенка. Неважно как, главное, что это случилось. Их ребенок. Его Избранная. Как он мог не понять этого с самого начала! Ведь Избранных всегда чувствуют. Эта маленькая хрупкая девочка принадлежит ему. И она беременна от него. Он видел в ее глазах страх и усталость. Хотелось подойти и обнять ее, чтобы утешить.

— Эмм, пожалуй, я пока пойду. Прогуляюсь немного, — послышался голос Ширли, но Сандра ее не слышала, целиком и полностью сосредоточившись на Эрике.

Глаза Эрика сузились при воспоминании о том, что он услышал, стоя у двери. Ярость снова вспыхнула в них. Сначала он заберет ее из этого дома. Его Избранная не будет находиться там, где их ребенку грозит опасность.

— Сандра, — позвал ее, когда они остались одни.

Он видел, как девушка дрожала, отмечал все детали.

Сандра, явно волнуясь, слегка облизнула сухие потрескавшиеся губы, и дикое желание вспыхнуло в нем. Тут же захотелось повторить этот жест, коснуться языком ее губ, нежно провести по ней, ощутить ту сладость, которую он помнил до сих пор. Она похудела, сильно. И вряд ли выдержит сейчас поездку. Ребенок высасывал из нее слишком много энергии. Хотя, судя по всему, для нормального развития ему все равно было мало. Суть проблемы заключалась в том, что его энергетическая сетка намного отличалась от ее. Она была в разы интенсивнее. У серафионов все замешивалось вокруг этой сетки, она была основой их жизненных и магических сил. У людей же она была намного слабее. И сейчас, когда в ней развивался их ребенок, он забирал всю ее энергию для своего развития.

Подойдя к девушке, Эрик опустился около ее ног на колени и, осторожно поддев пальцем ее подбородок, развернул к себе ее лицо.

— Прости, малыш.

Девушка продолжала молчать, боясь, что голос подведет ее. Наконец, взяв себя в руки, она все же выдавила из себя:

— Что ты здесь делаешь?

Стоит ли говорить ей сразу или лучше сделать это позже? Она и так была на пределе. С другой стороны, в таком состоянии она не подпустит его к себе слишком близко. Слишком свежо еще в ее памяти то, что он оставил ее. Она слишком боится повторения. Лучше все обозначить сразу.

— Я за тобой.

Сандра явно не понимала, о чем он говорит.

— Ты поедешь со мной.

Глаза ее вспыхнули гневом:

— Я никуда не поеду. И уж тем более с тобой. Одного раза хватило.

Однако пальцы его Сандра от подбородка не убрала. Она бы сейчас и себе не призналась в том, что наслаждается этим простым прикосновением.

— Сандра, ты конечно большая девочка. Сама знаешь, чего хочешь, — насмешливо протянул Эрик, глаза при этом оставались холодными. — И решения принимаешь сама, за исключением одного. Ты не останешься там, где нашему ребенку грозит опасность. Здесь я своего решения не поменяю.

Дыхание девушки перехватило, тело стало деревянным. Последние силы покинули ее, лишив возможности бороться.

— Ты все слышал, — это был не вопрос, утверждение.

— Ты не будешь делать аборт, Сандра. Запомни это.

Несмотря на жесткий тон, Эрик нежно провел по ее нижней губе большим пальцем, гипнотизируя своим взглядом. Желание вспыхнуло в обоих. Рот ее неосознанно приоткрылся в поисках большей ласки. Сидеть дальше Сандра больше не могла. Несмотря на слабость, девушка медленно поднялась, опираясь на стол, и сделала шаг в сторону. Пыталась сделать. Ноги не держали ее, дрожа от напряжения. Она покачнулась, и чуть было не упала. Эрик успел подхватить ее в тот самый момент, когда колени ее подогнулись, и она стала падать. Сознание затуманилось, девушка уже не чувствовала того, как Эрик, бережно держа в руках ее хрупкое тело, несет ее в спальню и осторожно опускает на кровать. Тошнота снова подкатила к горлу.

Кровать прогнулась, принимая на себя тяжесть еще одного тела. Эрик знал, что Сандра тяжело переносит беременность, но не ожидал, что ей будет настолько плохо. Поджав под себя ноги, девушка обхватила их руками и сжалась в комочек, надеясь унять боль. Длинные волосы растрепались вокруг нее, образуя своеобразное покрывало. Не выдержав, Эрик ласково привлек ее к себе, прижавшись грудью к спине, и заставил выпрямить ноги. Девушка слабо сопротивлялась, но он не обратил на это внимание. Мужская ладонь опустилась на ее живот, ласково поглаживая сквозь кофточку.

Постепенно боль стала отпускать. Тепло слабыми волнами стало разливаться от его ладони, согревая все тело, заставляя расслабиться, отдаться в его такие заботливые руки. Слабый стон облегчения сорвался с ее губ. Ладонь его спустилась еще ниже и, поддев кофточку снизу, вернулась на прежнее место, все также поглаживая кончиками пальцев уже голую кожу на ее животе. Эрик спрятал лицо в ее волосах, вдыхая в себя слабый аромат жасмина, что исходил от них и, не удержавшись, чуть повернул голову и коснулся губами ее виска. Еле заметно, но она почувствовала его. Как почувствовала и то, что ладонь его стала подниматься все выше и выше, поднимая за собой маячку до тех пор, пока под пальцами Эрика не оказалась нежная девичья грудь. Дыхание перехватило, сердце забилось быстрее. Сандра обхватила его запястье, пытаясь остановить, убрать руку от своей груди, но когда он обхватил пальцами ее сосок и нежно сжал, желание пронзило все тело. Она все еще держала его запястье, но уже не сопротивлялась. Осторожно Эрик перевернул ее на спину и приподнялся, опираясь на локоть. Глаза загадочно поблескивали в сумерках. Он стал медленно склоняться над ней, и Сандре хотелось бы его остановить, но когда Эрик возобновил свои ласки с ее соском, сил на то, чтобы сопротивляться уже не нашлось. Губы его, почти касаясь ее губ, замерли, словно в нерешительности, чтобы через мгновение нежно накрыть ими рот девушки. Наслаждение тонкими иголочками пронзило ее, отдаваясь во всем теле. Сандра застонала ему в рот, слегка выгибаясь, прижимаясь грудью к его руке. Хотелось обо всем забыть, отдаться ему, чтобы ее сны снова стали явью. В голове не осталось связных мыслей.

Медленно, осторожно лаская хрупкое, нежное тело, Эрик потянул ее маячку выше к груди, еще выше, пока не стянул полностью. Сандра сама не поняла, как осталась без нее. Атласная кожа груди терлась о его рубашку, еще сильнее возбуждая ее. На краешке сознания билась мысль, что если она отдастся ему, то ее и так небольшие силы растают окончательно. Она помнила, до какого изнеможения он довел ее в прошлый раз. Губы его прошлись по ее шее, коснулись судорожно бьющейся жилки на ней и медленно опустились ниже к плечам, выводя на них обжигающие узоры. Между ног все горело. Пальцы Сандры с наслаждением зарылись в его волосы, что ей хотелось сделать еще в прошлый раз. Тело словно наполнялось его энергией, даря желанное облегчение, но все же она была слишком слаба. Рука Эрика медленно заскользила по ее животу ниже, туда, где находилось сосредоточение ее желания, дошла до резинки спортивных штанов и, не останавливаясь, нырнула под них.

— Эрик, — маленькие ручки уперлись в широкие плечи, отталкивая его. — Эрик, подожди. Я и так вымотана до предела. Если мы с тобой сейчас займемся любовью, то с постели я уже точно не смогу встать. Последствия нашего прошлого раза мое тело ощущало еще несколько дней.

— Успокойся, малыш, — ладонь нежно погладила щеку, и девушка машинально прижалась к ней, что вызвало его улыбку. — Я не буду тебя трогать, по крайней мере, так, как ты думаешь, но избежать близости тебе не удастся. Ребенок требует слишком много энергии, а твой резерв почти на нуле. Мне нужно восстановить энергетическую оболочку, чтобы ты и ребенок могли чувствовать себя комфортно.

— Но в прошлый раз… — теплые губы накрыли ее рот, заставляя умолкнуть.

— В прошлый раз, — он осторожно укусил ее нижнюю губу, отпустил и тут же приласкал, — мне нужно было стабилизировать свое поле, для чего я воспользовался твоей. Сейчас же я наоборот буду подпитывать тебя своей энергией, — видя, что сомнение все еще не отпустило ее, Эрик добавил, — Иначе ребенок не сможет нормально развиваться.

— Кто ты? — тихий шепот был едва слышен за биением ее сердца.

— Я тебе все объясню, — рука его потянулась к ее ладони, пальцы переплелись с ее, — но только потом, когда мы будем уже дома.

Он снова поцеловал ее, но уже с большей страстью. Тело больше не подчинялось Сандре, послушно выгибаясь в руках Эрика, впитывая в себя его тепло. Внутри нее что-то отозвалось в ответ на его ласки, требуя большего. Она хотела раствориться в нем, в своем робком счастье, не в силах бороться со своим желанием. Хотелось отбросить все свои страхи и отдаться его воле. Грудь тяжело вздымалась от острых ощущений, захлестывающих ее с головой. И уже не он ее целовал, а она, прижимаясь к нему всем телом. Одна ее рука все еще лежали на его плечах, но уже не отталкивала, а наоборот, притягивала к себе. Теперь уже с его губ сорвался стон.

— Малыш, постой. Я не смогу так долго сдерживаться. А нам этого делать нельзя. Если я дойду до пика, то не смогу восполнить твое поле. Просто расслабься.

Прикрыв глаза, Сандра постаралась сделать так, как он ей сказал, но в нынешнем состоянии это плохо получалось. Приподняв ее чуть выше, Эрик лизнул ее сосок, который тут же отвердел и слегка подул на него. Пальцы ее судорожно сжались на его плечах, маленькие ноготки впились в кожу, оставляя за собой аккуратные полумесяцы. Там внизу она была уже влажная, горячая, готовая для него. В следующее мгновение Эрик накрыл губами сосок полностью, осторожно посасывая, вызывая в ее хрупком теле шквал сильных эмоций. Девушка давно уже ничего не видела, глаза ее полностью заволокла пелена страсти. Рука его снова опустилась на ее живот и заскользила вниз, под резинку штанов, властно накрывая ладонью сосредоточие ее желания. Сандра замерла на мгновение, тело ее едва заметно напряглось, но в следующую минуту бедра девушки слегка разошлись, позволяя делать с собой все, что ему хочется. Эрик оценил. Штаны полетели на пол. Губы его с удвоенной силой стали терзать ее грудь, вырывая из горла громкие стоны страсти. Пальцы стали осторожно поглаживать ее самое чувствительное место между ног. Девушка выгнулась под ним еще сильнее.

— Эрик, — порывисто выдохнула Сандра, дрожа всем телом. — Я… я…

— Что, малыш? — он оторвался от ее груди, подмечая все: и яркий румянец на щеках, и ее затуманенный взор, наполненный испытываемой страстью. Хрупкое девичье тело плавилось под его умелыми ласками, вызывающими все новые и новые вспышки удовольствия. Эрик продолжал, едва касаясь, поглаживать ее внизу, задевая пульсирующую точку.

— Я… Еще…, - простонала Сандра, выгибаясь еще сильнее.

Все вокруг расплывалось, как будто марево окутало их. Энергия буквально разливалась вокруг, обволакивая два тела в своеобразный кокон.

— Ты даже не представляешь, как сильно я тебя хочу, — простонал Эрик ей в губы.

Внизу у него все сводило от нестерпимого желания оказаться глубоко в ней. Память об испытанном наслаждении была свежа. Пальцы сильнее надавили на клитор, скользнули дальше и оказались глубоко в ней. Сандра громко вскрикнула, полностью отдаваясь наслаждению. Тело пронзила слабая судорога. Пальчики на ногах сжались от удовольствия. Колени согнулись, раскрываясь еще сильнее.

— Вот так, малыш, — Эрик чувствовал, что скоро она дойдет до пика. — Умница.

Она начала двигаться под ним, не контролируя себя, направляемая искусными пальцами, которые словно изнутри успевали поглаживать ее там. Тело стало таким напряженным, внизу живота всё сжалось в комочек от невероятных ощущений. Губы приоткрылись в немом крике, и Эрик усилил темп, воздействуя своим энергетическим полем на ее поле, подчиняя его себе, вливая в нее свои силы.

— Эрик, пожалуйста, — страстный шепот сорвался с искусанных губ, — не мучай меня. Эрик…

— Тссс, сейчас.

Он прикусил ее нижнюю губу, но она уже не чувствовала этого, ведомая дорогой страсти все выше и выше, на самый верх. И когда она уже думала, что не выдержит ни мгновения дольше, тело стало сотрясаться в пароксизмах страсти, пронзившей ее всю. Волна наслаждения накрыла Сандру с головой, не оставив ей не малейшего шанса, унося все дальше до тех пор, пока не заставила оторваться от реальности. Девушка выгнулась в его руках, прижимаясь к нему еще сильнее, содрогаясь всем телом. Эрик ловил ртом ее крики страсти, его рука все еще поглаживала сосредоточие ее желания, вырывая из груди все новые звуки. Ничего ее сейчас не держало кроме этого мужчины, что так бережно сжимал в своих объятиях, даря последние капли восторга. Остались только он и она. Каждая частичка ее тела пела от испытываемого удовольствия.

Наконец девушка затихла, дыхание еще шумно вырывалось из груди. Остаточные волны наслаждения все еще слабо накатывали на нее, заявляя о только что полученном восхитительном оргазме. Руки безвольно лежали по бокам в то время, пока Эрик нежно поглаживал девичье тело, которое только стало затихать. В комнате было слышно только их дыхание. Чувства ее были в столь же растрепанном состоянии, как после продолжительного урагана. Она не знала, что сказать Эрику, сейчас, после того, что произошло. Как она может с ним бороться, если ему достаточно просто приласкать, и она будет согласна на все, чего он захочет?

Сандра чувствовала легкий прилив сил, тело постепенно наполнялось энергией. Ощущение покоя стало заполнять душу, страх постепенно отпускал. Только сейчас она поняла, что действительно была очень испугана тем, что с ней происходит. И боялась, что в таком состоянии она не выносит ребенка.

— Твои глаза снова сияют голубизной, — наконец прошептала она, ресницы влажно поблескивали на краях, выдавая ее смятенные чувства. — И зрачки вертикальные.

Эрик некоторое время молчал. Внутри него бушевали чувства, названия которым он пока не знал. Эта маленькая хрупкая девочка смотрела на него своими большими блестящими от только что пережитого оргазма глазами и в душе его что-то переворачивалось. Она его Избранная. Как такое могло произойти? И главное, почему он не почувствовал этого сразу? Тогда в клубе, на второй день после побега, ему нужно было восстановить свою энергетическую сетку, которая вела себя крайне нестабильно после пережитых пыток. Для этого он и послал зов. И пришла Сандра.

— Вертикальные, когда мы испытываем сильные эмоции, — губы его изогнулись в чувственной улыбке, но она не тронула глаз, что настороженно следили за ее реакцией.

Сандра внимательно изучала его несколько минут, прежде чем продолжить. Голова ее задумчиво склонилась на бок. Словно невзначай поведя ножкой, коснулась его тугого члена под брюками, каменного от испытываемого возбуждения, и удовлетворенно улыбнулась, когда глаза Эрика вспыхнули еще сильнее.

— А сияют от страсти?

— Ммм, — губы его уткнулись ей в шею. — Ты права.

Последовало непродолжительное молчание, прежде чем Сандра все же решилась спросить его о главном.

— Как ты узнал? — хоть она и не сказала, что имеет в виду, Эрик понял ее сразу.

— Мы начинаем чувствовать своих детей еще в утробе матери, — ладонь его ласково прошлась по ее плоскому животу, поглаживая чувствительную кожу. — Это похоже на теплый лучик, постоянно согревающий твою душу, наполняющий ее чистым счастьем. Он связывает нас невидимой нитью.

— Я чувствовала его. Ночью, — Сандра вспомнила свои ощущения, и сердце снова наполнилось умиротворением, которое она испытала в те мгновения. — Думала, мне показалось, но теперь понимаю, что это на самом деле был ребенок.

Поцелуй пришелся в висок. Ее слова, то, с какой интонацией они были произнесены, рассказали ему обо всем. Она уже приняла их ребенка. Она уже готова воевать за него, несмотря ни на что.

Эрик приподнялся, опершись на локоть, и заглянул ей в глаза, излучающие мягкий свет.

— Сандра, я должен объяснить тебе основное. Я обещал рассказать все о своем народе, когда мы приедем домой, но это ты должна знать уже сейчас.

— Я не поеду с тобой, — прервала она его, решив сразу обозначить свою позицию.

Довериться ему снова Сандра не могла себе позволить. Слишком больно.

— Ты поедешь! Хотя бы потому, что иначе вы с ребенком подвергаетесь большой опасности! — лицо его ожесточилось, глаза предостерегающе сузились. — Мы с тобой разные, ты уже поняла это. У нас разные энергетические сетки. И моя намного более интенсивная. Если бы ты была одной из нас, твой энергетический резерв был бы в десятки раз больше и никакой слабости и физического истощения ты не почувствовала бы. Но сейчас твое поле не может в достаточной степени обеспечить ребенка. Одна ты не справишься. Ребенок высосет из тебя все! И именно поэтому у тебя нет выхода, ты переедешь ко мне. Я должен постоянно подпитывать твою сетку для того, чтобы ты и ребенок нормально себя чувствовали себя.

— Но сейчас то, что ты сделал… я чувствую себя намного лучше.

— Сандра, этого не хватит надолго. Даже сейчас ты еще не сможешь самостоятельно нормально стоять на ногах. Прежде чем мы выедем, нам придется все повторить еще как минимум два раза.

Девушка, молча, отстранилась от него, натянула на плечи простыню и попыталась встать. И ничего, что буквально полминутки назад она лежала перед ним абсолютно голая. Эрик не стал удерживать Сандру, спокойно наблюдая за ее действиями. Встать она смогла, другое дело, что ее шатало во все стороны. Однако Сандра упорно пыталась доказать иное и с затяжкой шагнула в центр комнаты, где было больше свободного пространства. Эрик успел как раз вовремя, за мгновение до того, как ее коленки стукнулись об пол. Бережно прижимая к груди, он снова опустил ее на мягкую постель, все еще хранящую тепло их тел, и попытался стянуть с нее простыню. Но Сандра не желала так просто сдаваться. В глазах ее плескалось тихое возмущение.

— Малыш, я уже все видел. Что ты пытаешься скрыть от меня за этой простыней? — его поддразнивающая улыбка заставила ее еще сильнее нахмуриться, но пальцы, сжимающие злополучную ткань, медленно разжались, позволяя сдвинуть ее с атласной кожи.

— Нам придется делать это все время? На протяжении всей беременности?

Губы его прошлись по всей длине ее шеи и спустились ниже, выкладывая цепочку из поцелуев вдоль ключицы.

— Это? — насмешливо протянул Эрик, продолжая ласкать чувствительную кожу. — А тебе это не нравится?

— Эрик, прекрати, — дыхание ее снова участилось, рвано вырываясь из груди, едва успокоившееся тело снова затрепетало.

— Одного раза явно недостаточно, — рука сжала упругую грудь, язык прошелся по торчащему соску, едва задевая ее вершину, вырывая из груди Сандры страстный стон, и только после этого губы накрыли возбужденный сосок.

Вихрь чувственного наслаждения прокатился по всему телу и осел внизу живота, требуя продолжения. Тело выгнулось навстречу, подставляя грудь для дальнейшей ласки. Сандра с большим трудом заставила себя сосредоточиться на вопросе, который задала ему. Пальцы ее зарылись в короткие волосы на затылке Эрика и с силой потянули от своей груди.

— Я серьезно тебя об этом спрашиваю.

Ладонью она прикрыла его губы, все еще тянущиеся к ее телу. Наконец он обратил на нее внимание. Ярко светящиеся вертикальные зрачки уставились на девушку, но губы его в это время стали целовать пальчики на ее ладони.

— Эрик!

С видимой неохотой Эрик оторвался от своего явно намного более увлекательного дела, нежели удовлетворение ее любопытства. Сам он был бы не против такого расклада. Девятимесячный сексуальный марафон. Ну ладно, уже восьмимесячный. Единственный минус заключался в том, что Эрик едва ли мог сам овладеть ее телом. В этом случае энергия будет рассеиваться в пространстве, не подпитывая ее энергетическую сетку.

— Через два-три месяца после зачатия плод сам начинает вырабатывать энергию, после того, как сформируется его энергетическая сеть.

— То есть через месяц я смогу вернуться…

— Нет! — его злой рык заставил ее замолчать.

Зрачки еще сильнее вытянулись. Эрик с видимым трудом заставил себя успокоиться и только после этого продолжил.

— Мы поговорим об этом потом. Но ты никуда не вернешься.

— Я не твоя собственность, — теперь уже Сандра рассерженно нахмурилась, готовая к битве.

Минуту он внимательно изучал выражение ее глаз. Лицо его задумчиво застыло. Эрик, словно что-то решал у себя в голове. И только спустя пару мгновений он насмешливо усмехнулся ей, заставляя сердце тревожно забиться в груди.

— Конечно, нет, Ты моя Избранная.

С этими словами Эрик решительно запечатал ей рот своими губами. Гибкие пальцы нырнули вниз, коснулись горячей плоти и устремились дальше, в манящую влажную глубину, в желании доставить ей как можно больше удовольствия. Сандра дернулась, чтобы остановить его, но Эрик решительно пресек все попытки к сопротивлению, зажав обе ее руки над головой. А потом она сама уже не желала вырываться из его крепких объятий. Внизу все вспыхнуло пожаром, заставляя ее прижиматься к нему еще теснее. Тело ее сладостно изгибалось под ним, прося о большем, о много большем. Прижав ее тело к постели, Эрик отнюдь не нежно ласкал ее изнутри пальцами, заставляя двигаться себе навстречу. Стоны, один за другим срывались с искусанных губ, гулко разносясь по комнате. В голове все помутилось, желание волнами накатывало на Сандру. Внутри нее как будто сжималась пружина, заставляя хотеть большего, обвиваясь вокруг нее широкими кольцами. Внутри все дрожало от напряжения. Дыхание шумно вырывалось из груди. И когда она думала, что больше не выдержит, внутри, словно что-то щелкнуло, распрямилось, стремительно увлекая ее за собой. Волны наслаждения одна за другой накатывали на нее, поднимая Сандру все выше и выше на самый пик. Эрик так же, как и в прошлый раз ловил ртом ее крики восторга. Ему доставляло невыразимое удовольствие наблюдать за ее необузданной страстью, заставляющей девушку изгибаться в его руках. Она была восхитительна в этот момент.

Сандра не помнила, сколько раз еще Эрик доводил ее до такого состояния. Но с каждым разом энергия в ней увеличивалась. Она чувствовала, как наполняется ею тело, как из мышц уходит усталость, а на его месте появляется необычайная легкость и душевный подъем.

Рубашки на нем больше не было. Видимо, в порыве страсти она сорвала ее с Эрика. Сейчас она лежала на нем, дыхание ее постепенно успокаивалось. Эрик лениво поглаживал ее спину кончиками пальцев, время от времени целуя ее в макушку. Влажная испарина покрывала все тело, постепенно холодя его. Сандра чувствовала под своей ладонью быстрые сильные удары его сердца. Ладошка ее медленно соскользнула с его шеи, где покоилась последние пять минут, и устремилась вниз. Едва понимая, что делает, она медленно водила по плоскому соску пальцем.

— Не надо, — рука Эрика легла поверх ее ладони, осторожно сжимая и останавливая поглаживание. — Я и так едва сдерживаюсь. Ты слишком большое искушение.

Щеки ее покрылись нежным румянцем. Сандра осторожно сползла с него, устраиваясь рядом. Встать с кровати не дал Эрик. Колокольчики радостно звенели в голове, едва слышные. Ненавязчивое ласковое тепло, принося странное успокоение, распространялось по всему телу. Эрик зашевелился рядом, приподнимаясь на локоть, чтобы взглянуть на нее. Ладонь его осторожно опустилась Сандре на живот, согревая.

— Ты чувствуешь?

Сандра недоуменно посмотрела на него. Все, что она сейчас ощущала, это полную расслабленность и в то же время энергия в ней выплескивалась через край. Вест последний час Эрик старательно восстанавливал ее поле.

— Прислушайся к себе, — подсказал он, сияя глазами.

Теперь уже и она услышала радостный звон колокольчиков.

— Наш малыш. Так он дает о себе знать.

Сердце бешено застучало от странных чувств. Разные по своей природе, в конечном итоге все они трансформировались в скором времени в одно единое целое, оставив все страхи позади. Это было счастье! Оно пышным цветом распускалось в груди, заставляя глупо улыбаться всему миру.

Некоторое время они, молча, лежали, наслаждаясь непривычными, но такими сладостными ощущениями. Эрик время от времени легко целовал ее в губы, но это была скорее непринужденная ласка, чем попытка снова ее возбудить. Тело ее насытилось от испытанного восторга и сейчас расслабленно лежало в объятиях Эрика. Сандра сонно прижалась к нему, устраиваясь поудобнее. Глаза сами собой закрывались, отрывая ее от реальности. Сандра не поняла, в какой момент заснула, прижавшись губами к его загорелой шее.

Разбудили Сандру легкие поцелуи, аккуратно распространяющиеся по всему лицу. Длинная челка щекотала покрытую нежным румянцем кожу.

— Просыпайся, малыш. Нам нужно скоро выезжать.

Внутри нее что-то слабо возмутилось, но Сандра заставила себя смириться с таким положением. Сейчас она не могла с ним бороться. Он нужен ей и ребенку. Пока Эрик аккуратно складывал ее вещи, девушка исчезла в ванной, чтобы принять душ. Искупалась она в рекордно короткое время, так как в ушах еще звучало предложение Эрика помочь потереть ей спинку. Стоило только подумать об этом, и Сандру бросало в жар. Чувствовала она себя и впрямь превосходно. Время от времени на нее накатывало тихое умиротворение. Так ребенок давал знать, что с ним все в порядке. Поначалу девушка не знала, как ей реагировать на это. Никогда она не слышала о таком, но судя по тому, что ей рассказал вчера Эрик, для их вида это нормально и даже хорошо. Это было странно, необычно, но в тоже время каждый раз, как дитя давало о себе знать, Сандра ощущала себя необычно счастливой.

Натянув на себя легкое летящее платье и завязав волосы в высокий хвостик, Сандра вернулась в комнату как раз к тому моменту, как Эрик закончил укладывать ее вещи. Некоторое время она просто рассматривала его, наблюдая за ним от порога.

— Мне надо будет объяснить все Ширли, — наконец прервала она затянувшееся молчание. — Сказать, куда я уезжаю. А я этого даже не знаю. Она моя самая близкая подруга. С тех пор, как умерли родители, Ширли всегда была со мной.

Лицо его на миг застыло, в глазах засветилось холодное ледяное небо при упоминании о Ширли, и Сандра поняла, что Эрик вспоминает ее вчерашние слова.

— На твое усмотрение. Но о нашем виде она знать не должна, — Эрик направился вниз, но Сандра остановила его.

— Эрик, ее вчерашние слова были вызваны лишь заботой обо мне. Она беспокоилась, видя, в каком ужасном состоянии я нахожусь. Я и сама не понимала, насколько мне плохо, пока ты не помог мне.

Эрик задумчиво изучал выражение ее глаз, в собственных же плескалось холодное отторжение.

— Возможно, когда-нибудь я пойму ее беспокойство, но не сейчас, когда мое дитя в твоем животе дает о себе знать такой бурей ярких эмоций.

Пальцы ее медленно разжались, выпуская из захвата его запястье, в глазах горела непокорность. Она понимала его чувства, но в то же время знала, что руководствовало Ширли, когда та требовала от нее сделать аборт. Шаг назад и девушка хотела отойти от него, когда уже его рука остановила ее движение, придержав за локоть.

— В тот день, в клубе. Что заставило тебя подняться на второй ярус?

— Какое это имеет значение теперь? — Сандра упорно отводила взгляд, но он не оставлял ее в покое.

— Сандра, это важно! Посмотри на меня! — пальцы достаточно жестко ухватили девушку за плечи, заставляя смотреть ему в глаза. — В чем причина твоего похода на верхний ярус 'НЮ'?

— Мне нужно было попасть в дамскую комнату, — наконец ответила Сандра.

— И все?

— Что все?

— Ты не чувствовала никакого притяжения? Ничего не толкало тебя наверх? Ты полностью помнишь все свои ощущения?

Сандра сердито нахмурилась. Она решительно не понимала, чего он от нее хочет. Да он сам лучше нее знает о том, что произошло в клубе! Ведь это его зов был! Ему захотелось получить развлечение на одну ночь! Наверняка не думал, даже представить не мог, что последствия его поступка будут такого масштаба!

— Я почувствовала притяжение, когда увидела тебя, но наверх меня ничего не толкало! И да, я отлично помню все свои ощущения! Такое не забудешь! Не каждый день узнаешь, что твое тело могут подвергнуть какому-то зову, не спрашивая саму, хочешь ты этого или нет!

Эрик даже не знал, когда чувствовал себя еще так паршиво. Внутри все сжималось от мучительного сожаления. Он сам едва не разрушил свое счастье, если уже не сделал этого. Сандра не подвергалась зову. Никогда! Это была сила Избранной! Только они так схожи в своем проявлении. Разница лишь в том, что воздействие притяжения Истинной Избранной всегда происходит при прямом зрительном контакте, зову же подчиняются независимо от местоположения.

Внутри все стыло, стоило только представить, что было бы, если бы она не забеременела. Он так никогда и не понял бы, что чуть было, не потерял. Как? Как она, простой человек, стала его Избранной? Никогда еще такого не случалось. История их народа не знала случаев, достойных сравнения с этим.

— Сандра, — она настороженно наблюдала за ним, готовая дать отпор в любой момент.

Как же сильно он ее обидел, если даже сила Избранной не может успокоить ее. Обычно Избранные с первых же мгновений испытывают сильное непреодолимое чувство притяжение. Это бывает истинная любовь с первого взгляда в прямом смысле слова, и сопротивляться ей невозможно. Все равно, что не дышать или дышать без воздуха. Серафионы очень трепетно относились к своим Избранным, зная, насколько незащищенными они являются перед ними. И Эрик не представлял, насколько глубокую рану он нанес ей, если она, не сознавая этого, так яростно боролась со своими чувствами к нему.

Зов, по сути, представлял собой магию мощного физического притяжения и строился на основе химических реакций организма. Буквально в течение двух-трех дней он распадался в организме жертвы, не оставляя после себя никаких следов в подсознании. Никакой печали от расставания, никакой тоски и страданий, только легкая эйфория от ярких чувственных воспоминаний. Другое дело Избранные. Вот кто чувствует настоящие муки расставания. А он ее оставил. Притом бросил беременную. Заставил пройти через все те испытания, что выпали на долю Сандры. Как ей объяснить, что его энергетическая сеть была настолько искажена и нестабильна, что он не узнал в ней своей Избранной?

Сандра не могла понять, что происходит с Эриком. Плечи его тяжело опустились, придавленные тяжкой ношей вины.

— Прости меня, малыш, — голос был полон сожаления и запоздалого раскаяния. — Прости, что оставил тебя.

Эрик бережно обнял ее, притягивая к себе несопротивляющееся тело и тесно прижимая к груди. Руки гладили ее обнаженные плечи. Губы нежно сцеловывали неожиданно набежавшие на глаза девушки слезы. Тихий шепот наполнил комнату, обещая ей рай. Но Сандра продолжала хранить молчание, податливо принимая его ласки. Как она могла объяснить ему, мужчине, который никогда не находился на ее месте, не думал, почему его бросили после первой же ночи любви, не испытывал таких же страданий, что не сможет больше довериться ему? Как он мог понять ее, женщину, которая после самой важной ночи в своей жизни проснулась одна в своей постели? Что он мог знать о том, каково это, быть ненужной единственному в мире человеку, которого хочется любить? Быть отвергнутой? Ей пришлось запечатать в себе чувства к нему еще тогда, после того, как она следующей ночью молча, глотала нескончаемый поток слез, еле сдерживая рыдания, чтобы не разбудить Ширли.

Сандра не могла признаться ему в том, как тяжело ей было без него, не могла сказать, как больно ей было. Эрик ничего ей не обещал, и она не имела права на обиду, поэтому сейчас, прижимаясь к его широкой груди, молчала. Так они простояли довольно долгое время. Властно поцеловав ее в последний раз, Эрик неохотно разжал объятия.

— Ширли на кухне, не хочет мешать нам, но все же переживает. Тебе лучше успокоить ее, пока она не напридумывала себе чего-нибудь. Я буду ждать тебя в машине. Не задерживайся.

Спускаясь вниз, Сандра думала, что сказать подруге. Сказка с неземной любовью не прокатит. Да и врать смысла не было. Другое дело, что Сандра не собиралась объяснять ей осложнения со своей беременностью. И втягивать ее в мир Эрика тоже не собиралась. Мало ли, что может случиться. Девушка сама не знала, что ждет ее там и это пугало. Но успокаивало то, что своего ребенка Эрик не будет вести в пекло.

Ширли и в самом деле находилась на кухне, точнее на его пороге, держа в поле зрения холл. Явно ждала ее. Мысленно глубоко вздохнув, Сандра натянула на лицо легкую улыбку и летящим шагом направилась к ней. Подруга внимательно осматривала ее, отмечая все изменения в ее состоянии. Румянец на щеках, легкая походка, все говорило о том, что ей намного лучше, чем было накануне. Встреча с темноволосым красавчиком пошла Сандре на пользу.

— Только не говори мне, что это твои вещи он спускал пять минут назад, — начала Ширли.

Сандра некоторое время молчала, не зная, с чего начать.

— Да, это мои вещи, — выдавила она из себя, голос ее был еле слышен в тишине кухни.

Ширли присела на стул, Сандра видела, что подруга с трудом сдерживается, чтобы не пустить пару тройку грубых эпитетов насчет ее 'умной' головы.

— Ответь мне только на один вопрос. Сколько времени ты его знаешь? Уверена ли ты, что он не бросит тебя в этот раз?

— Этого не случится, — послышался низкий голос от двери. Вздрогнув, Сандра обернулась. Эрик в небрежной позе стоял на пороге, при этом не спускавшего с Ширли жесткого взгляда. Словно дикий зверь в засаде. — И Сандра знает об этом.

— Вопрос в том, может ли она доверять вам.

— Мы с Сандрой, несомненно, разберемся с этим, думаю без ваших дельных советов.

Два взгляда скрестились, проверяя друг друга на прочность. Напряжение витало в воздухе, оседая неприятным чувством в груди. Нельзя допустить открытой вражды между почти что сестрой и отцом ее еще нерожденного ребенка.

— Эрик, пожалуйста, — в глазах ее была мольба и, ненадолго задержавшись, он вышел из комнаты, оставив подруг наедине.

— Ширли, он отец моего ребенка. Я хочу попробовать, дать ему шанс все исправить. Согласна, что если бы не ребенок, я не полезла бы в это снова, слишком больно было. Но сейчас все по-другому. Я хочу верить, что из этого может что-то получиться. Он нужен нам с малышом.

— Ты моя лучшая подруга, и я переживаю за тебя, — голос был полон тихой грусти.

— Я знаю.

Перед отъездом Эрик предложил Щирли приехать к ним на днях после того, как Сандра обоснуется на новом месте, за что девушка была ему очень благодарна. Несмотря на то, что он так и не смог простить Ширли покушения на жизнь ее неродившегося ребенка, все же это был своеобразный шаг навстречу. Всю дорогу она, молча, сидела рядом, размышляя о том, что с ней произошло в последние несколько дней. Ее недомогания, известие о внезапной беременности, появление Эрика в ее жизни снова, а теперь еще и переезд неизвестно куда. Неизвестность. Везде сплошная неизвестность.

Огромный двухэтажный особняк был весь укутан в светло-бежевые тона. Только черепица на крыше здания отличалась темным пятном. Центральная часть чуть выступала, поддерживаемая массивными белыми колоннами по краям. Сандра восхищенно осматривала свое новое место жительства, не в силах оторвать от него взгляд. Всю дорогу девушка не могла успокоиться, волнение проскальзывало в ее рваных движениях во время поездки. При этом ее упрямство не желало успокаиваться, поэтому с трудом, но все же сдержала свое природное любопытство. Сейчас же она с лихвой восполняла все пробелы. Особого внимания со стороны Сандры удостоились широкие окна высотой с человеческий рост, под которыми были выложены небольшие аккуратные кусты. По бокам дома особняка росли высокие деревья, между которыми петляли выложенные цветным декоративным камнем тропинки, маня пройтись по ним, изучить каждый камешек, узнать, куда они все ведут. Потом. Потом она обязательно узнает это. Если все-таки останется здесь.

— Пойдем, — поддев девичью ладонь, Эрик сжал ее в своей руке и потянул за собой в дом. — Скоро подадут завтрак. Как раз познакомишься со всеми.

— Ты не говорил мне, что у тебя есть семья, — ноги еле волочились за ним от испуга, сердце птичкой билось в груди.

Затормозив у порога, Эрик поддел рукой ее подбородок, заставив посмотреть ему в глаза. Губы его находились в опасной близости.

— Сандра, я слышу, как колотится твое сердце, — легкая усмешка пробежала по его губам. — Все будет хорошо.

Он коснулся ее в легком поцелуе и, открыв дверь, потянул за собой дальше. Светлые стены создавали резкий контраст с темным деревом полов, красиво оттеняя их. Создавалось впечатление легкой старины. Нежные богатые тона гармонично сочетались друг с другом, оставляя ощущение тепла и уюта. Сандра толком ничего и не успела рассмотреть, так как Эрик потянул ее наверх по лестнице. В себя Сандра пришла, только оказавшись в огромной спальне. Золотистые стены, широкие окна до пола, занавешенные легкими занавесями, минимальное количество мебели, только огромная кровать, длинный шкаф для вещей и мягкое кресло у окна. Занавеска слегка шевелилась, приоткрывая вид на балкон, видимо окно было еще и дверью, которая вела туда. Ноги сами понесли ее посмотреть. Широкий балкон, на котором расположен круглый столик с тремя стульями. Перила красиво обвивала плетущаяся роза, нежные бутоны только распускались, распространяя вокруг восхитительный аромат цветов. Не удержавшись, Сандра прикоснулась к одному из них, провела пальцем по алому лепестку, подушечками ощущая его бархатистость. Сильные руки обняли девушку сзади, притягивая к мужскому телу, теплые губы коснулись жилки на шее, заставляя громче стучать сердце.

— Это твоя комната, — острые зубы слегка прикусили мочку уха.

— А твоя? — не удержалась она, прикрывая глаза от наслаждения.

— Там же, где и твоя, — хмыкнул Эрик, горячие руки поднялись выше, обхватывая полушария груди и слегка сжимая. — Всегда.

Сандре пришлось буквально силком выдергивать себя из омута наслаждения, в который так искусно втягивал ее Эрик. Тело трепетало от его прикосновений.

— Эрик, с моим энергетическим полем все в порядке, — руки его замерли на миг, затем развернули к себе.

Глаза, прикрытые рваной челкой, медленно приобретали цвет льдистого неба, такого же холодного и недоступного. Эрик некоторое время, молча, рассматривал ее.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я не буду спать с тобой, Эрик. Мой переезд к тебе связан с ребенком и только.

Взгляд его потемнел, сверкая бездонной глубиной. Однако Сандра не собиралась сдаваться. Довериться ему еще раз она не могла себе позволить. Да, девушка поняла и приняла его заботу о ребенке, но если бы не он, Эрик так больше и не появился бы у порога ее дома никогда. Сама по себе Сандра не нужна была ему. Причина только в ребенке.

— Мы поговорим об этом, — Эрик наклонился к самым ее губам, почти касаясь их своими. — Вечером.

Сандра напряженно замерла, когда ладони заскользили по ее талии, вызывая сладкое томление в теле.

— А сейчас, — Эрик чуть отодвинулся, давая ей возможность вздохнуть, — думаю, нам пора спуститься, чтобы позавтракать.

Громкое урчание ее живота было ему ответом. Сандра покраснела, но покорно пошла за Эриком.

— Может, я позавтракаю здесь? Не думаю, что твои родные будут в восторге от того, что ты не предупредил их о моем присутствии.

— Они узнали об этом, стоило тебе переступить порог дома, — глаза ее недоуменно распахнулись.

— Очередные возможности вашего вида?

— Вроде того.

В гостиную они вошли последними. На диване сидела молодая пара. Такой красавицы Сандра еще никогда не видела. Короткие до плеч русые волосы элегантно обрамляли лицо, пухлые губы, идеальная фигура, большие голубые глаза, которые сейчас холодно рассматривали ее. Сандра почувствовала себя неуютно, но Эрик, словно почувствовав, снова взял ее руку в свою ладонь и втянул в гостиную. Мужчина, чья голова лежала на коленях холодной красавицы, в то время как та поглаживала его темные волосы, скинув ноги с подлокотника, принял вертикальное положение. Чуть дальше у окна сидел парень, читая книгу на свету и время от времени бросая на старших короткие снисходительные взгляды из-под длинных ресниц. Сейчас все их внимание было сосредоточено на Сандре, которая едва удержалась от того, чтобы не спрятаться за широкой спиной Эрика. Было во всех присутствующих здесь что-то такое, что заставляло девушку напряженно замирать. Атмосфера силы и всевластия. Вокруг них витала мощь, которая чувствовалась на физическом уровне.

— У нас будет прибавление? — парень с ленивой грацией потянулся и подошел к ним, небрежно держа одной рукой книгу. — Добро пожаловать в семью. Я Слэр.

— Этот юный оболтус мой племянник, — представил его Эрик.

— Сандра, — она медленно протянула ему руку, и Слэр обхватил ее в легком пожатии, глаза его задорно сверкали.

— А это его родители, — парочка тоже подошла к ним. — Моя сестра Кайла и ее муж Шорм.

Женщина все так же холодно рассматривала ее, а ее муж тепло улыбнувшись, протянул руку.

— Я рад, что ты наконец-то нашел свою Избранную, — обратился он к Эрику, в то время как ладонь ее утонула в его ладони. — Мы счастливы, приветствовать вас в нашей небольшой семье, Сандра.

— Спасибо, Шорм, — на его лице было выражение довольного жизнью мужчины, и Сандра поймала себя на мысли, что ему так и хочется улыбнуться в ответ.

Ледяная красавица продолжала молчать.

— Мы ждали, когда вы спуститесь к нам позавтракать. Надеюсь, вам понравится наша кухня. Она немного отличается от той, к которой вы привыкли, — проследив за жестом Шорма, Сандра увидела стол с другого края гостиной, накрытый ровно на пять персон.

Ладонь Эрика скользнула на ее талию и потянула к столу. Там, в ожидании старших, стоял Слэр, опираясь на стул локтем. Рассаживались все в тишине. Во главе стола сидел Эрик, Сандру он усадил по правую сторону от себя, по левую сторону сидела Кайла, рядом с ней — Слэр. Шорм занял свободное место около Сандры.

Рассматривая сидящих за столом, Сандра разглядела одну особенность. Глаза всех присутствующих были голубыми, при этом чуть ярче, чем у простых людей. Сандра не удивилась бы тому, что вся его семья обладала отличительной чертой менять зрачок и яркость глаз как у Эрика. Ну ладно. Чуть позже узнает и об этом. Ведь Эрик обещал все рассказать ей, когда они приедут к нему. Сандра не забыла этого и с нетерпением ждала момента. Еда и вправду была необычной, вкус немного отличался от того, к чему привыкла девушка, и был более насыщенным, но в целом все было очень вкусно. Сандра, которая нормально не могла поесть последние несколько дней, так как ее постоянно тошнило, сейчас наслаждалась вкусом нежнейших оладий на языке, и пристальный взгляд Кайлы не мог испортить ей аппетита.

— Итак, Сандра, и сколько же вам лет? — наконец заговорила ледяная красавица, не спуская с нее глаз.

Сандра, которая в этот момент подносила ко рту очередной кусочек оладьи, осторожно отложила вилку и только после этого подняла на нее взгляд зеленых глаз. Вот почему ей кажется, что это не просто вопрос, что есть в этом какой-то подвох.

— Мне девятнадцать лет. Но если вас интересует еще что-то, не стесняйтесь, спрашивайте. Я с удовольствием отвечу на все.

— Дерзка, — холодно усмехнулась Кайла. — Моему сыну почти столько же. Слэр младше на два года.

— Сколько же лет вам?

— Пятьдесят три, — пришлось снова отложить вилку из опасения, что оладья просто напросто не попадет по назначению. А жалко. Вкусно ведь. — А ведь Эрик старше меня.

— Кайла, — предупреждающе начал Шорм.

— Ну не смешно ли, Эрик. Ты мог бы быть ей почти дедушкой, — продолжала, явно наслаждаясь, Кайла. — Хотя не нам об этом говорить с такой-то продолжительностью жизни.

Мозг заторможено пытался переварить полученную информацию, пока Сандра усиленно пыталась осознать свалившуюся на нее действительность. Как такое возможно? Эрику от силы можно было дать лет двадцать пять, не больше. Другое дело, что его окружала аура богатства и власти, но это ни о чем не говорило.

— И сколько же вы живете? — голос плохо слушался.

— Около двухсот лет, — ответил за сестру Эрик, голос был спокоен, однако стоило Сандре посмотреть на него и глаза сразу же выдали мужчину. Зрачок был сужен, глаза прищурены, от них веяло зимней стужей, и сейчас она была направлена на Кайлу, которая так же безмолвно отвечала ему ледяным взглядом. — Но тебе не стоит волноваться по этому поводу. А тебе, Кайла, стоит думать прежде, чем говорить что-либо, чтобы не портить людям аппетит.

— Ах, простите. Просто это так непривычно, редко когда приходится завтракать с обычной человечкой. Но с другой стороны не думаю, что есть необходимость скрывать это от Сандры, раз уж она теперь часть нашей дружной семьи.

— Ты заговариваешься, Кайла, — в голосе его звучала тихая угроза, воздух вокруг сгустился, но девушка не обратила на это внимания.

— Я только одного не пойму. Сандра, как ты, простой человечек, умудрилась стать Избранной?

— Выйди из-за стола и поднимись наверх, дорогая, — негромко протянул Шорм, — и подумай, пожалуйста, о своем поведении с беременной Избранной своего брата.

— Что? — стремительно обернувшись, Кайла внимательно осмотрела Сандру, — Но это невозможно. Она же человек!

— Мне повторить еще раз?

Насчет общей черты их вида Сандра оказалась права. Кайла, гневно сверкая вытянутыми зрачками, стремительно встала и бесшумно покинула комнату. Эрик ободряюще сжал ее ладошку, в то время как Шорм извиняющее на нее посмотрел.

— Прости, пожалуйста, мою жену. Иногда она бывает крайне несдержанна.

— Ага, особенно по части того, что касается дяди Эрика, — Слэр невозмутимо потягивал сок.

Остаток завтрака прошел спокойно. Эрик пытался скормить ей еще хотя бы один оладушек или тост с маслом, но Сандра отказалась, отдав предпочтение соку, который ей посоветовал Слэр. Парень явно радовался новому человеку в доме, тем более почти ровеснице. Быть единственным ребенком в семье классно, но временами утомительно. Да и девушке импонировала его открытость. В гостиной установилась непринужденная атмосфера добра и спокойствия. Шорм расспрашивал ее о родителях, о друзьях, об учебе в университете, при этом Слэр посетовал на то, что он еще учится в колледже, а Эрик закатил на это глаза, размышляя о том, что его Избранная по сути еще совсем ребенок по сравнению с ним и поражаясь капризам судьбы, связавшей их. Хотя за Сандру он готов драться до конца, пока бьется его сердце. Никто не отнимет ее у него.

Сначала Сандра чувствовала себя неловко, но постепенно Шорм разговорил ее, и девушка сама не поняла, как рассказала ему обо всех важных моментах своей жизни. Эрик при этом внимательно слушал каждое ее слово, тихонько поглаживая атласную кожу запястья. В итоге завтрак затянулся до полудня, плавно перекочевав в малую гостиную. В первом часу дня Шорм оставил их одних, сославшись на дела. Слэр же ушел еще во время завтрака, отправившись в колледж. Так Сандра и Эрик остались одни.

— Почему сестра так ненавидит тебя?

— Она винит меня в смерти отца, — спустя некоторое время тихонько проурчал Эрик, целуя пальчики на ее руке, иногда посасывая их. — Не беспокойся, того, что произошло за завтраком, больше не повториться.

— Ты не можешь этого обещать, — выдохнула Сандра, — заворожено следя за пальцем, исчезнувшим у него во рту. Острые зубы чуть прикусили подушечку, и тут же по ней прошелся горячий язык, зализывая укус.

— Сандра, я обязательно с ней поговорю, но впредь Кайла больше не позволит себе подобной вольности.

— То, что она говорила… Ты обещал мне все рассказать, когда я буду в твоем доме. Я здесь, — и хоть Сандра говорила сейчас эти слова, внутри нее все дрожало от неуверенности.

На самом деле девушка не знала, готова ли услышать всю правду, может ли она принять ее, жить с этим, ведь ее малыш один из них. Посла того, как Эрик расскажет о себе, пути назад уже не будет, жизнь ее поменяется полностью и навсегда, хотя она уже поменялась в тот самый момент, когда в ней впервые появился Эрик. И Сандра знала, что после него вряд ли сможет посмотреть на кого-нибудь еще, не говоря уже о том, чтобы полюбить. Она так до сих пор и не призналась себе, что в ту ночь влюбилась в Эрика, что это было не просто плотское наслаждение, что нечто большее связало их, чем даже ребенок. Слишком велик был страх оказаться обманутой вновь после того, как она сама осознает свои чувства к нему. Легче было просто не думать об этом.

— Как бы ты отреагировала, если бы я сказал тебе о том, что мы не одни во вселенной?

— Ты хочешь сказать, что существуют другие миры? — брови ее поползли наверх.

Некоторое время в комнате стояла задумчивая тишина. Солнечные лучи ласково грели ее обнаженные коленки, проникая через широкое окно. Сандра все еще не могла поверить, пытаясь осознать сказанное Эриком, когда он продолжил:

— Мы называем себя серафионами. Существа, управляющие энергией, как внешней, так и внутренней, — задумчиво откинувшись на диване, Эрик так и не отпустил ее руки, поигрывая тонкими пальчиками. — Изначально все население планеты состояло из серафионов. Мы ни от кого не скрывались и были свободными. Наши способности не являлись чем-то странным или необычным. Было естественным обладать ими так же, как есть, или спать, или ходить и говорить. Это было до того, как в нашу вселенную просочилась тьма. Миры стали разрушаться один за другим. Их жителей уничтожали вместе с планетами, не щадя никого. Вселенная погибала. Мы скрыли наш мир, но угроза оставалась. Некоторые могли захотеть вернуться туда, чтобы путешествовать по другим мирам и ненароком впустить тьму сюда. Поэтому Совет Высших решил стереть у всех воспоминания о серафионах. Магия ушла в прошлое, а серафионы превратились в людей, загасив в себе энергетические источники. Оставили лишь двадцать сильнейших семей, чтобы в случае прямой угрозы они могли защитить наш мир и людей, живущих на ней. Они стали стражами.

Сандра и хотела бы подумать, что Эрик шутит, вот только он был слишком серьезен для этого. Другие миры. Серафионы. Вселенское зло. Стражи. С трудом верилось во все.

— Значит, твоя семья тоже относится к стражам?

— О'Эрилстон одна из сильнейших семей среди серафионов, — легко пожав плечами, Эрик наконец взглянул ей в глаза. — Дед рассказывал, что у нас и выбора, как такового, не было, становиться стражами или нет. Наша сила решила за нас, не оставив права выбора.

— И мы все потомки этих серафионов и теоретически сами могли бы быть ими?

— Почему теоретически? — фыркнул он. — Ты такой же серафион, просто энергетические источники спят глубоко внутри тебя. А как раскрыть их, не знает никто. Еще ни один человек не смог этого сделать.

В комнате повисла тишина, нарушаемая только шелестом занавесок, раздуваемых ветром из открытого окна. Эрик молчал, давая ей время осознать все, понять и принять. Теперь, когда она стала его Избранной, это будет частью ее жизни. Неотъемлемой частью. Отмахнуться от нее нельзя. Можно только принять все как данность. Он внимательно наблюдал за сменой эмоций на ее лице, отмечая все изменения. Удивление, недоверие, постепенно переходящее в осознание правды, шок, секундное неприятие, любопытство, интерес и снова недоверие.

— В чем заключается ваша сила? Какие особенности есть в вас? Глаза, долголетие, что еще?

— Мы обладаем сверхспособностями, которые замешаны на энергии, что окружает нас. Энергетическое поле серафионов в разы сильнее, чем у обычных людей, оно полностью подконтрольно нам. Поэтому мы живем намного дольше вас. Ты наверно заметила, что у Шорма, Кайлы и Слэра одинаковый цвет глаз? — дождавшись ее кивка, продолжил: — Все серафионы голубоглазые, в нас сильнее развиты инстинкты, что отражается в форме зрачка. Изначально у всех нас он был вертикальный, просто, когда появились люди, возникла необходимость скрываться, подстраиваться под них, прятать свою сущность, мы научились меняться, быть такими же, как все, чтобы не возникало лишних вопросов.

— Тогда, после нашей ночи, ты лечил меня, — вспомнила Сандра.

— Я подправлял твое поле, — кивнул он, притягивая ее к себе и целуя ее в уголок рта, пальчики обхватили загорелую шею, в попытке удержаться, но это плохо помогало.

Эрик специально отвлекал ее, чтобы Сандра чуть расслабилась. Утаивать от нее свой мир он не собирался, но знал, что ей будет очень тяжело принять его, осознать, что все, на чем она росла, неправда. Нужно было дать ей успокоиться, придти в себя. И то, что она сейчас не сопротивлялась его объятиям после утреннего заявления, говорило о том, насколько она растеряна. Сандра рассеянно позволила ему гладить свои волосы, который, воспользовавшись ее задумчивостью, время от времени лениво наматывал темные локоны на палец, наслаждаясь их шелковистостью. Мыслями она была сейчас далеко отсюда, осмысливая свалившуюся на нее информацию.

— Что за способности? Ты сказал, что вы обладаете сверхспособностями, — выдохнула Сандра, очнувшись от своего своеобразного коматозного состояния.

Некоторое время Эрик, молча, смотрел на нее, пытаясь понять, готова ли она, не испугается ли самого простого проявления его силы. Так баловство. Едва заметное, но ей этого будет достаточно. Потом она привыкнет к их магии, а сейчас для нее это пока внове, слишком непривычно. Он обхватил ее ладонь своей, приподнял до уровня лица и медленно разжал, едва касаясь тыльной стороной. Она не поняла, как, но в какой-то момент по коже Эрика стали пробегать разряды электричества. Маленькие, голубенько-белесые всполохи, они появлялись на его ладони, слегка задевая ее ладонь, заставляя воздух напряженно мерцать, но, не причиняя никакой боли, постепенно перебегая на ее кожу. Еле слышный треск наполнил комнату. Сандра заворожено наблюдала за ними, затаив дыхание, не в силах оторвать взгляд. Она не заметила, как Эрик опустил руку и вместе с ней наблюдал за маленькими разрядами, которые словно ластились к ней, извилисто разветвляясь и едва ощутимо касаясь своими щупальцами поверхности ее руки, постепенно уходя на запястье и красиво затухая.

— Сандра, ты быстро привыкнешь к этому. Использовать силу дома для нас естественно, так что ты часто будешь сталкиваться с ней. Тебе не стоит бояться ее.

— Вся твоя семья обладает способностями?

— Слэр еще слишком мал, для того, чтобы управлять своим энергетическим полем. Силы серафиона раскрываются только к двадцати трем годам, до этих пор они ему не подвластны. Остальные также обладают различными способностями.

— Все это так странно, я не знаю, что и думать. Может, мне и вправду надо привыкнуть, — согласилась Сандра, вздохнув полной грудью. Ей хотелось спросить его о многом, но мысли в голове разлетались от переизбытка поступившей за последний час информации. Сложно было удержать их в узде. Возникал один вопрос, за ним следующий, оттесняя предыдущий и так по кругу. Но ответ на один из них она все же хотела услышать. — Кайла говорила о том, что я Избранная, и ты вчера так назвал меня. Что это означает? Так называют будущую мать своего ребенка? Или это означает особое положение, на котором она находится? Может, это любовница серафиона? — на этих словах глаза мужчины яростно полыхнули, давая понять Сандре, что ее догадка не верна. — Статус? Что, Эрик?

Он смотрел на нее, такую хрупкую и ранимую и думал о том, что ей ответить. Как понять то, чего нельзя объяснить или показать кому-то? Как объяснить ей, что мечта любого серафиона найти свою единственную Избранную? Что только с ней он может быть счастлив? Понять это может только другой серафион, который уже нашел свою половину. Она как награда за все испытания, является одновременно его силой и опорой, а также самым уязвимым местом. Избранная сама суть серафиона. Найдя ее, для него больше не существует других женщин. Это то, ради чего живет каждый серафион и бредит ею. Сандре не понять этих чувств, они только напугают ее. Если бы только он с самого начала понял, что она та самая, которую он искал столько десятилетий и уже отчаялся найти, все было бы по-другому. Тогда она готова была его принять, но не теперь, когда он оставил ее одну.

— Избранная — это истинная половинка серафиона, его душа, любовь и счастье. И да, ты права, только с ней у него может появиться ребенок, — тихо прошептал Эрик ей в волосы.

— Я не знаю, что сказать тебе, Эрик. Мне нужно осознать все. Я… Я пожалуй прогуляюсь по саду.

Сандра не знала, как реагировать на его слова. Было ли это признание в любви или просто констатация факта как такового? Что он подразумевал под своими словами? Душа, счастье, любовь. Какая любовь, если он бросил ее! Оставил одну! И если бы не ребенок, ее сейчас не было бы в его доме просто потому, что он не вернулся бы за ней. Даже не вспомнил! Глаза влажно заблестели, но Сандра смогла взять себя в руки и подняться с дивана, на котором уютно сидела с Эриком.

— Сандра… — девушка не стала оглядываться, ей хотелось как можно быстрее покинуть комнату и остаться одной.

Улица встретила ее ворохом веселых звуков, свежий ветерок мягко бил по лицу, солнце слепило глаза, не давая рассмотреть окружающее пространство. Встав так, чтобы лучи его согревали ей спину, Сандра увидела тропинку, которую заметила еще с утра и, недолго думая, решительно направилась к нему. В полтора метра шириной, это была скорее дорожка, красиво выложенная плоскими разноцветными камнями, и шла между высокими деревьями, ветви которых уютно нависали над ней, создавая прохладную тень с пробивающимися кое, где бликами солнца, стоило ветру слегка пошевелить листву. Высокие туфельки аккуратно ступали на камушки, стараясь не попасть острым каблучком между ними, чтобы не застрять. Это заставляло отвлечься от всех тех мыслей, что крутились сейчас у нее в голове. Шум листвы постепенно навевал легкое спокойствие.

Еще когда они подъезжали к дому, Сандра заметила, что прилегающая к ней территория поистине огромна, но теперь с каждым шагом вперед она видела, что за всей этой махиной ухаживали с большой любовью. Дорожка под ногами постепенно сменила цвет на серый, немножко сужаясь. Впереди послышался шум ручья, заставив Сандру удивленно вскинуть брови и ускорить шаг. Впереди дорога резко заворачивала налево, чуть спускаясь вниз и закрывая с обзора путь, по которому девушка только что пришла сюда. По правую руку от Сандры появились деревянные поручни, за которым виднелся крутой уклон, сплошь покрытый целым ковром из ярко-красных полевых цветов. Через пару шагов дорога вывела ее к каменным ступенькам, спускающимся на круглую площадку, которая казалось, состояла из огромного цельного камня с плоской поверхностью. По бокам от ступеней, что вели к ней, цвели белые кусты высоких крупных цветов, переходящие в аккуратную зелень травы. От каменной площадки, окруженной небольшим прудом, отходили в разные стороны новые ступеньки, уходящие в воду, нашедшие продолжение в огромных камнях, выглядывающих из нее, которые вели к стоячим деревянным мостикам, над которыми нависали с берега красные розы. Сандра замерла в восхищении, забыв как нужно дышать. Красота, окружающая ее, была непередаваема, от нее захватывало дух и хотелось остаться здесь, чтобы иметь возможность все время наслаждаться ею.

Спустившись от каменной площадки, она все же не стала ступать на камни, выглядывающие из воды, замерев на последней ступени, которая не уходила в глубины пруда. Здесь время словно замерло, замедлило свой бег, давая возможность восхититься окружающей природой и насладиться ею. Кое-где из пруда, освещаемого лучами солнца, выглядывали небольшие стебли зелени, красующиеся сочными яркими цветами, белые кувшинки медленно плавали по ее поверхности. Почти у самого берега из воды росла ива, касаясь своими ветвями воды и плавно переходя ими на берег, создавая небольшую тень, словно приглашая укрыться под ней от палящих лучей солнца, вот только Сандру они нисколько не беспокоили. Она словно растворилась в окружающей ее природе, ветер приятно трепал ей волосы, ласково проводя по ее лицу своими воздушными покровами. Спокойствие с каждой минутой наполняло ее душу, давая возможность разобраться со всем, что с ней произошло за последние несколько дней, принять это, не отторгая от себя. Сандра вспомнила ощущение бегущих по коже руки небольших электрических разрядов, едва ощутимо касающихся ее и вместо боли приносящих только тепло.

Что-то легкое коснулось ее щеки, выводя из задумчивости, на раскрытую ладонь опустился бархатный лепесток розы, переходящий из светло-кремового оттенка в насыщенно-розовый цвет. Еще один опустился ей на лицо, заставляя запрокинуть его наверх в поисках источника их падения. Из ниоткуда, в нескольких метрах от земли, в воздухе возникали розовые лепестки роз, легким дождем опадающие на дивный, райский сад. Широко распахнутыми глазами Сандра смотрела на это волшебство, не в силах поверить. Такое бывает только в сказке! Раскинув руки и закинув голову, она закружилась на ступени, пытаясь ладонями поймать лепестки, падающие вокруг нее, в глазах сверкал восторг. Даже ветер застыл, боясь потревожить чудо, падающее с небес, и в то же время шептал ей на ухо ласковые нежности, заставляющие щеки покрыться нежным румянцем. Какое-то чувство екнуло у нее в груди, заставив обернуться в сторону дома. Там на втором этаже, с балкона их комнаты, опустив вес тела на руки, держащиеся за перила, смотрел на девушку Эрик. И если восторг Сандры был связан с волшебством, окружающим ее сейчас, то он наслаждался ею. Глаза его Сандра не видела, но была уверена, что в них сейчас плескалось раскаяние так же, как и в том, что сие чудо ей подарил он. Первый шаг был сделан. И что бы Сандра ни говорила себе, сама того не ведая, глубоко в душе она тоже пошла ему навстречу на пути прощения.

Ближе к ужину, одевшись более прилично, Сандра решила заблаговременно спуститься вниз в гостиную. Эрика не было в доме. Уезжая, он предупредил ее, что к ужину обязательно успеет и посоветовал ей немного отдохнуть перед ним, что Сандра с удовольствием сделала. День сильно вымотал ее, переживания по поводу переезда и знакомства с членами семьи не пошло на пользу ее состоянию. Усталость навалилась на нее после обеда, который устроили прямо в комнате на балконе. К концу его глаза ее буквально слипались, что Эрик не мог не заметить. Не обращая внимания на ее робкие попытки возмутиться, он помог ей раздеться и, когда она залезла под легкую простыню, прилег рядом, не в силах отказать себе в этой малости. Пришлось сжать руки в кулаки, чтобы не коснуться ее, не сжать в объятиях, не поцеловать, приласкать, показать, насколько она любима. Эрик просто лежал рядом, с наслаждением наблюдая за тем, как засыпает любимая. Некоторое время Сандра боролась со сном, разглядывая его, что можно было делать очень долго, но вот ресницы стали медленно опускаться, пару раз еще встрепенулись, после чего она окончательно затихла. Сандра уже не чувствовала, как его губы коснулись ее уст, срывая с них легкий поцелуй, большая ладонь погладила ее щеку и Эрик покинул комнату, с трудом заставляя себя уйти из комнаты, буквально выпроваживая за двери.

Спустившись на первый этаж, уже направляясь к двери, Эрик увидел в проеме в малую гостиную сестру. Она ждала, когда он спустится.

— Кайла? Я как раз хотел поговорить с тобой, — она так же молча, продолжала стоять, холодное выражение лица не изменилось. — Не смей больше задевать Сандру. Она и так напугана и растеряна. Для нее тяжело принять нас и наш мир в придачу так неожиданно. Я не прошу помочь, но и не препятствуй. Не смей. Ясно?

— Почему? Она. Человек. Почему она стала твоей Избранной? — проронила тихо Кайла, видя, как блестят глаза Эрика при упоминании об этой человечке. Хотя, что в этом удивительного? Теперь, когда он нашел свою Избранную, так будет всегда и к этому остается только привыкнуть.

— Я не знаю, Кайла. Судьба, — улыбнулся брат сестре, гневно стреляющей в него глазами. Глупая. Какая разница, что она человек? Для него это ничего не значит.

— И тебя это не смущает? А ты, я смотрю рад! — съехидничала она

— Я счастлив, — как давно брат не смотрел так на нее, с теплотой и лаской во взгляде. Но даже сейчас все это принадлежало не ей, а той маленькой девочке, которая всего пару часов назад даже не знала об их мире. — И тебе остается только смириться с этим. Наш мир принял ее. Сад открылся перед ней.

— Не может быть! — Эрик с наслаждением смотрел во все больше округляющиеся глаза сестры. Чем раньше она все поймет, тем лучше будет в дальнейшем. — Сад не открывается перед чужими! Никогда!

— Но она не чужая, Кайла! И тебе лучше запомнить это. Она моя Избранная и в ней растет мой ребенок. Теперь она часть нашей семьи!

— Значит, это правда? Сандра, в самом деле, беременна?

Так и не ответив на ее вопрос, Эрик направился к порогу, за которой, спустя мгновение, исчез. О том, что он был здесь, говорил только громкий стук захлопнувшейся двери.

— Ты эгоистка, любимая, — послышался голос изнутри комнаты. В кресле, пустом всего минуту назад, удобно закинув ноги, сидел Шорм. — Эрик столько лет искал свою Избранную, с каждым годом все больше уходя в отчаяние. И вот когда он, наконец-таки, ее нашел, тебе это не нравится.

— Но она человек! — возмутилась Кайла, превращаясь из ледяной красавицы в полную эмоций женщину, с которой слетела маска показного равнодушия. Внутри ее все полыхало от противоречивых чувств, что сжигали ее заживо.

— Она его Избранная, любимая. Избранных не выбирают, их только любят, — притягивая ее к себе на колени, прошептал ей на ухо муж, ласково целуя стройную шейку. — Кому как не тебе знать об этом лучше других. Нам остается только принять ее. И поддержать. Что ты и сделаешь. Эрику и так тяжело, судя по тому, что мне рассказал Грегори, их первая встреча прошла не очень хорошо, а точнее прощание. Твой брат принял ее за ответившую на Зов.

— Что?! Как он мог?! — встрепенулась она в объятиях мужа.

— Эрик не сразу понял, что она его Избранная, его энергетическая сетка была слишком сильно расшатана после побега из плена. Не хотел бы я оказаться на его месте.

— Она еще почти ребенок.

— И это тоже не дает ему покоя.

Просыпалась Сандра одна в огромной комнате. Эрика не было рядом, но его незримое присутствие ощущалось везде, что немного успокаивало ее, вселяя некоторую уверенность. Несмотря на то, что в целом новые родственники ее приняли хорошо, она все же немного побаивалась пока незнакомого ей места. Быстренько приняв душ, Сандра натянула прямое сиреневое платье до колен и без рукавов, благо вещи ее уже успели перенести и даже развесить в шкафу. Когда это сделали, девушка так и не поняла, тем более, что слуг в доме тоже не заметила. Дома можно было и в простой одежде пообедать, только Ширли ее и видела, здесь же ей не хотелось выглядеть белой вороной или в данном случае бедной родственницей. Поэтому, всунув узкие ступни в балетки под цвет платья, нанесла на лицо легкий макияж, так как красиво надо выглядеть всегда, и спустилась вниз. Легкая усталость в теле все же присутствовала. Неужели так скоро? Полночи они этим занимались, а ее свежевосполненная энергетическая сеть так быстро истончилась? Неужели малыш так быстро все усвоил? Страшно подумать, что могло случиться, если бы Эрик вчера не приехал. Теперь она поняла, что опасения Ширли были не напрасны. Она ведь на самом деле могла умереть!

Пока Эрика не было дома, Сандра решила осмотреть первый этаж. Второй она оставила до приезда хозяина дома, так как не хотелось бы ненароком врываться к кому-то из свежеиспеченных родственников в комнату. От парадного входа прямо вела лестница на второй этаж. Отдельная история. Сразу видно — работа высококлассных мастеров своего ремесла. Сейчас такую нигде и не закажешь, целое произведение искусства. Слева от входа была расположена гостиная-столовая, в которой они утром завтракали. Сюда Сандра и заходить не стала. Все равно, судя по всему, ужинать, придется там же. И хотя утром она разглядела ее, полюбоваться комнатой еще раз ей никто не запрещал! Дверь напротив вела в малую гостиную. Здесь никого не было, и Сандра могла, не спеша и никого не смущаясь, все рассмотреть. Комната ей очень понравилась. Тоже камин поменьше размером, много дерева в интерьере, судя по оттенку орех, только он мог быть настолько насыщенно темного цвета, при этом не отдавал мрачностью. Мягкая изящная мебель, небольшой круглый журнальный столик у кресла, комнатные растения высотой в полтора метра, расположенные в самых разнообразных местах, гармонично сочетались с интерьером, удачно подчеркивая цветовую гамму. Такие же огромные окна с легкими воздушными занавесями, раздуваемыми легким ветерком, как и с лицевой стороны дома, с расположенной возле одной из них низкой софой нежно-кремового оттенка. Приятной неожиданностью стало то, что отсюда можно было увидеть тропинку, что вела к ее райскому саду. Чуть вдалеке виднелся холмик, за которым он прятался и макушка ивы. Сандра отсюда могла разглядеть, как ветер легко колышет ее ветви-лианы, ни на минуту не оставляя в покое. Присмотревшись, Сандра поняла, что ее так смутило. Одно из окон трансформировалось в раскрывающуюся стеклянную дверь, от которой вели парочка ступенек на дорожку, что, извиваясь, в конце соединялась с тропинкой, по которой она прогуливалась сегодня днем. Невероятная красота! Лужайка за окнами, аккуратно подстриженная, сверкала яркой сочной зеленью, в некоторых местах усыпанная ковром из мелких полевых цветочков розового и голубого оттенка. Затаив дыхание, Сандра, молча, любовалась раскинувшейся перед ней красотой. Время словно замедлило свой бег, давая насладиться открывшимся чудом. Господи! Узнать бы имя того ландшафтного дизайнера, что создал всю эту красоту!

Справа от парадного входа располагался рабочий кабинет Эрика, что стало ясно с первых же минут ее нахождения там. Строгий стиль. Темные кожаные диваны, стол из темного дерева, кресла у стола под стать дивану, окна расположены сбоку так, чтобы свет падал на рабочую зону, освещая все вокруг. На стенах висела парочка картин с пейзажами, в углу располагался бар. Осмотрев его содержимое, Сандра сделала вывод, что Эрик ценитель и знаток высококачественных напитков. Девушка не решилась задерживаться в кабинете дольше, чем было необходимо без ведома хозяина и направилась к следующей двери. Это была библиотека! Девушка в шоке застыла. Неужели в современном мире люди еще держат дома такое количество книг? Длинные стеллажи один за другим были доверху заполнены ими, ровными рядами поблескивая кое-где старыми выцветшими корешками. Для чтения была отведена зона отдыха у окон. Два огромных дивана, в которые можно было забраться с ногами и еще осталось бы место для двоих, стояли друг напротив друга. Между ними низенький столик, в центре которой стояла заполненная доверху разными ягодами фруктовница, рядом располагалась конфетница, которая также не пустовала. Комната была огромной, похожей на большую букву П и занимала почти все правое крыло. Кое-где в уединении стояли уютные кресла, манящие присесть на них, взяв в руки книгу, и отдаться их мягкой ласке, погрузившись в чтение.

— Вижу, ты по достоинству оценила место моего обитания, — донесся до нее веселый голос из дальнего угла библиотеки.

Подпрыгнув, Сандра резко обернулась на голос Слера, держась рукой за грудь там, где от испуга колотилось сердце. Парень сидел в одном из кресел, удобно вытянув ноги вперед. В руках у него была книга, которую он, судя по всему, читал, так как она была раскрыта на определенной странице.

— Прости, я не хотел тебя напугать, — покаянно повинился Слер.

— Н… Ничего, — голос ее плохо слушался. — Но больше так не делай.

— Конечно. Я не подумал, что ты могла меня не заметить. Просто мы обычно чувствуем друг друга и знаем, кто и где находится внутри дома.

— Ооо! Как интересно! Эрик говорил, что серафионы получают свои силы только по достижении ими двадцати трех лет.

— Ну, да, так и есть. Только это не одно из проявлений силы. Это кровь. И еще немного более сильно обостренное чувство окружающего нас пространства. Оно у нас врожденное.

— Ага, — съехидничала Сандра, озорно сверкая глазами. — Скажи прямо, что просто услышал, как я вошла. Вот и все!

— Не без этого, — рассмеялся Слер. — Решила осмотреть дом?

— Да, — Сандра плюхнулась на соседствующий с креслом пуфик. — Если я останусь здесь жить на некоторое время, надо бы все осмотреть.

— На время? — вскинул брови парень. — Не думаю, что дядя Эрик не даст тебе уехать отсюда. Да и ты, я сомневаюсь, что захочешь уйти от него. Еще никогда ни одна Избранная не покидала мужчину, которого выбрала.

— Посмотрим, — неопределенно махнула девушка. — Я… — не объяснять же ему, что его дядя бросил ее, и по большому счету она ему и не нужна… была во всяком случае.

— А как же беременность?

— Сейчас у многих детей родители живут раздельно.

Бред. Что она несет?! Никогда не думала Сандра, что это будет про нее.

— Но не у таких детей. Дядя Эрик ведь рассказал тебе о том кто мы, — Слэр скорее утверждал, нежели спрашивал ее.

— Да, — прошептала дрогнувшим голосом Сандра. — До сих пор с трудом верится. В любом случае, с твоим дядей мы сами все решим и придем к мирному соглашению.

— Ага, — с сомнением протянул он, явно не веря в то, что у нее что-нибудь получится из этой затеи. — Только не в ближайшее время. Твоя сеть уже истончилась. Без него тебе не обойтись.

Лицо ее на мгновение вспыхнуло, покрываясь легким румянцем, и Сандра перевела тему.

— Я видела сегодня за домом небольшой пруд.

— Ооо, — оживился Слэр, вытянув в ее сторону шею, — Он тебе открылся?!

— Кто открылся? — реакция парня настораживала. Ну, была у пруда. Ну и что?

— Сад!

— Что значит открылся? Там не было калитки.

— Конечно, не было, — небрежно отмахнулся Слэр от ее слов, — Она и не нужна там. Что ты видела?

— Ммм… тропа…

— Каменная? — нетерпеливо прервал ее он.

— Да, она еще выложена из цветного камня в самом начале. Так вот, тропа вывела меня к пруду за холмом.

— За холмом? — радостно завопил он. — Точно открылся!

— Слэр, ты пугаешь меня. Это просто сад. Красивый. Восхитительный. Райский сад. Но все же это не повод устраивать мне такой допрос, будто случилось нечто сверхнеобычное, — попыталась успокоить его Сандра.

— Прости. Просто это и в самом деле очень необычно. И ведь ты даже не понимаешь, почему я так удивлен и поражен. Сад еще ни перед кем не открывался. Обычно люди видят на месте пруда ухоженные лужайки с петляющей между ними гравийной дорожкой.

Сандре оставалось лишь удивленно хлопать ресницами в раздумьях о том, верить ему или нет.

— Сад живой?

— Не знаю, как объяснить это. Наша семья живет на этой земле уже более семисот лет, пропитывая ее своей энергией, меняя ее структуру до неузнаваемости. Так что да, можно сказать, что сад разумный. Видеть его могут только серафионы, людям это неподвластно. Я даже не ожидал, что он примет тебя за свою. Хотя, — задумчиво протянул Слэр, — может все дело в том, что ты Избранная? В любом случае, это здорово. Я люблю иногда посидеть там, подумать о разном или почитать.

— Я не заметила там птиц.

— Зато ветер гуляет, раскачивая ветви ивы, и розы наполняют воздух вокруг своим ароматом, дурманя голову.

— Но ведь пруд кто-то создавал? И розы. Они не могли появиться там сами по себе.

— Ага, — хитро прищурился Слэр. — Пруд сделал один из моих предков, а розы посадила бабушка. Так мама рассказывала.

— То есть, сад — что-то вроде семейного наследства?

— Да. Интересное сравнение. С этой точки зрения я еще никогда его не рассматривал.

Губы девушки против воли растянулись в лукавой улыбке. Точно оболтус, но умный не по годам, с взрослыми взглядами на жизнь. Глаза его задорно сверкали на красивом лице.

— Кстати, дядя Эрик подъезжает, будет здесь через пять минут.

— Об этом тебе сказала твоя кровь и обостренные чувства?

— Конечно. Сандра, я серьезно! — проворчал парень, закатывая глаза и одновременно откладывая книгу в сторону на столик.

— Тогда, я думаю, нам стоит присоединиться к твоим родителям в гостиной к ужину. Они ведь уже там?

— Ага, — кивнул Слэр, подскакивая и подавая ладонь Сандре, чтобы помочь подняться.

Шорм с Кайлой и вправду находились в гостиной. Стол уже был накрыт, ожидая, когда обитатели дома сядут за него. Кайла сидела на коленях у мужа, играя его волосами на затылке в то время, как он обнимал ее за талию, ласково придерживая. Время от времени губы их соприкасались в легком поцелуе, не переходя, однако во что-то более глубокое. Да, в этой семье явно не стесняются показывать свои чувства, подумала Сандра, ощущая легкий укол зависти. На лицах у них была написана безграничная любовь друг к другу, нежность и ласка. Девушка на миг представила на их месте себя и Эрика и тут же отогнала от себя возникшие в голове картинки. Слишком заманчивы они были.

— Мам, хватит вам уже, — возмущенно скривился Слэр, однако Сандра сразу поняла, что он шутил. — Сына бы постеснялись.

— А сын у нас уже достаточно взрослый, чтобы все отлично понимать, — промурлыкал Шорм с нахальной улыбкой на губах.

— Вот именно, что я все уже понимаю. Постеснялись бы тогда Сандры, раз уж мое присутствие на вас никак не влияет. Нечего ее смущать.

— Вот, Кайла. Уже и аргументы правильные научился подбирать, — руки аккуратно ссадили желанное тело рядом на диван.

— Только и делаете, что милуетесь. В конце концов, вы двадцать семь лет женаты.

— А вот это уже вдохновляет, — чуть не подавившись воздухом, прошептала себе под нос Сандра, отводя от парочки смущенный взор.

Видимо ее все же услышали, потому что со стороны дивана послышался смешок. Подняв глаза, она увидела, как Кайла, хмыкнув, поднялась и направилась к столу.

— Ну как, Сандра? Весь первый этаж осмотрела?

Неужели в этом доме нельзя сделать чего-либо так, чтобы другие об этом не узнали? Такая осведомленность прилагается по умолчанию?

— Вроде да, — осторожно протянула она, размышляя, откуда этот добродушный тон. Эрик, правда, обещал, но…

— Как тебе сад? Понравился?

— Он восхитителен. Сказать по правде, я еще никогда не видела такой красоты.

— Мы рады. Это обнадеживает, — мягко проговорил Шорм, следуя за женой. Вот только кого и в чем обнадеживает для Сандры осталось загадкой. Странный подбор слов. Или Шорм имел в виду нечто другое.

В этот момент послышался шум подъезжающей машины, хлопнула дверь, и через две минуты в гостиную вошел Эрик. Только сейчас Сандра осознала, как ей не хватало его в тот короткий промежуток времени, что Эрика не было дома. Глаза его встретились с ее глазами, осмотрели всю и мягко блеснули в свете люстры, вызывая тепло в теле. Он, не отрываясь, смотрел ей в глаза, пока пересекал гостиную и, приблизившись вплотную, обхватил ее лицо ладонями, слегка запрокидывая. Губы сомкнулись на столь желанных устах, нежно лаская, не требуя в ответ ничего. К такому приветствию она не была готова. Тело ее потянулось к нему каждой клеточкой.

— Знаешь, сынок, мне кажется, что Сандру не очень то и будут смущать наши нежности с твоей мамой.

— Да я уже понял. Не дурак, — послышался показушно-удрученный голос.

— Я что-то пропустил? — проурчал Эрик, нехотя отрываясь от губ Сандры.

— Да так, ничего особенного. Слэр решил завербовать Сандру в свои ряды по борьбе с проявлением внешних признаков свободолюбия в нашей семье, — под свободолюбием Шорм явно имел в виду не любовь к свободе.

— Можешь даже не надеяться, Слэр, — усмехнулся Эрик, не отрывая взгляда от девушки в своих объятиях.

— Ага, свое держим крепко. Я помню, дядя Эрик.

— Молодец. Не зря прошли мои уроки.

— Я все еще нахожусь в комнате, если что. И для начала, было бы хорошо спросить об этом у меня. Хочу я или нет, — вякнуло ее самолюбие.

— А ты не хочешь? — прошептал Эрик у ее уха, снова лишая воли. Да что ж такое?!

— Не слишком ли поздно ты спохватился? — закатила она глаза.

— На это и был весь расчет, — хмыкнул он. — Я вернусь через пять минут, — для всех, — только переоденусь быстренько, — уже для нее одной, — не хочешь подняться со мной?

— Нет, я здесь подожду.

— Я быстро, — повторил он, коротко целуя ее в кончик носа и разжимая объятия. Через мгновение его уже не было в комнате.

Смущаясь, Сандра обвела гостиную взглядом. Слэр весело улыбался ей, Шорм и Кайла рассаживались за столом, усмехаясь друг другу. Глубоко вздохнув, девушка собралась с силами, отбросив смущение в сторону, и следуя примеру сладкой парочки, потянулась к столу, над которым уже витали восхитительные запахи еды. Когда вернулся Эрик, все уже сидели на своих местах и ждали только его. Тонкая белая рубашка и светло-голубые джинсы красиво подчеркивали его поджарое тело. Волосы аккуратными прядями ложились на глаза, закрывая их ото всех. Фыркнув себе под нос, Сандра взялась за вилку и положила себе на тарелку грибной паштет. Она вообще обожала все блюда, в которых находились грибы, при этом в любом виде. Ну, разве что только не в сыром. Эрик последовал ее примеру, разница состояла в том, что кроме паштета он взгромоздил на свою тарелку еще кучу всякой всячины, тоже весьма аппетитной на вид. Ей он тоже положил салат с курицей и сыром, несмотря на то, что девушка отказалась изначально.

— Сандра, ты теперь не одна, не забывай об этом, малыш. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — смутившись, Сандра уткнулась в свою тарелку и больше не поднимала головы, полностью сосредоточившись на еде.

Кайла, насколько она успела заметить, тоже особого восторга при брате не проявляла, предпочитая, молча уплетать ужин. Разговаривали только Эрик и Шорм, последний время от времени пытался вовлечь в разговор жену, но видя, что она не особо расположена к этому, вскоре оставил в покое. Сандра тоже предпочитала молчать, усталость давала потихоньку о себе знать, несмотря на то, что днем она успела поспать. На сладкое подавали творожный пирог. Малюсенький кусочек с трудом уместился в желудке, но девушка все же сделала это под неусыпным взором Эрика. После ужина он проводил ее в комнату. Несмотря на то, что глаза ее слипались, хотелось подышать свежим воздухом, да и ложиться спать, с полным желудком было бы не лучшей идеей.

Выйдя на балкон, Сандра устроилась в одном из кресел. Эрик заботливо накрыл ее пледом, чтобы она не замерзла в сумерках. На столе оказались чайные принадлежности с небольшим пузатым заварочным чайником посередине с японским орнаментом на одном из его белых стеклянных боков. Она так и не поняла, когда Эрик успел спуститься за ними вниз.

Это было восхитительно — свежий воздух с каждым вздохом наполнял легкие, трепал пряди ее волос, перекинутых на плечи, залазил под плед, холодя кожу, и в то же время чашка ароматного черного чая с какими-то примесями не давала ей окончательно замерзнуть, согревая изнутри и позволяя девушке балансировать на краюшке своего комфорта. Эрик, молча, сидел рядом, наслаждаясь окружающей их тишиной, как будто отрезающей от всего остального мира, и девушкой, что отныне принадлежала ему судьбой, не нарушая ее хрупкого покоя. Мысли его плавно кружились вокруг Сандры. Он видел по окружающей ее ауре усталости, как энергетическая сеть тает, истончаясь с каждой минутой, нуждаясь в подпитке, но не спешил, решив не отнимать у нее этих мгновений умиротворения. Слишком хорошо он ее узнал, для того, чтобы не понимать, как тяжело ей приходится сейчас. Восполнить сеть он сможет и чуть позже, а пока пусть отдохнет от волнения и неловкости последующей чуть позже ситуации. Глупенькая. Как она не понимает, что для него счастье — находиться рядом, касаться ее, целовать, ласкать, дарить наслаждение. Легко ей это не дается, приходится глотать все обиды и молча терпеть ради ребенка. Но ничего, Эрик обязательно ее добьется, он постарается изгладить из ее памяти свою ошибку.

Уютная обстановка сморила Сандру, и девушка сама не поняла, как тихонько засопела. Рука свесилась вниз, не доставая до пола. Сквозь волны сна она еще почувствовала, что ее куда-то несут, все также укутанную в плед, а дальше была темнота, уютно обволакивающая сознание как теплый кокон, дарящая покой и радость в своей заманчивой мгле. Тело ее опустили на простыни, приятно холодящие атласную кожу. Горячее дыхание мужчины согревало лучше дневных лучей солнца, что сегодня ласкали ее тело.

Ей снился пруд, только на этот раз он был полон звуков. Трели певчих птичек наполняли воздух вокруг, не давая услышать собственного дыхания. Ветер ласково колыхал воду в пруду и траву вокруг нее, нашептывая разную чепуху о небесных сводах и нежно целуя ее лицо, откидывая волосы назад за спину, тем самым спутывая их еще сильнее. Солнечные лучи согревали все тело, укутывая ее в свои объятия. Сандра сама потянулась к ним, пропуская через пальцы невидимые ластящиеся лучи, словно шелковые лоскуты, лианами обвивающиеся вокруг, дарящие тепло и нежность, в которой она так нуждалась в последнее время. Внутри ее стала отпускать какая-то тревога, чувство обреченности, на ее месте робко разворачивалось нечто светлое, искрящее своей пьянящей чистой радостью, распространяясь от груди длинными извивающимися лентами, яркими, слепящими в своей сказочной красоте. Не в силах оторвать от них взора, Сандра протянула к ним руку, чтобы потрогать, ощутить их манящую шелковистость под пальцами, удостовериться в том, что они не призрачны. Улыбка расцвела на лице девушки, стоило только коснуться трепетно всколыхнувшихся ленточек, причудливо завивающихся вокруг нее мелкими и крупными спиральками. Они все теснее обвивали ее тело, бережно гладя атласную кожу, отращивая себе новые хрупкие узкие конечности, ласкали все ее тело, будто пальчиками пробегаясь вдоль позвоночника в стремлении доставить ей больше удовольствия.

С губ сорвался стон, неосознанный, еле слышный, первый признак зарождающейся страсти, пока еще стыдливый, но уже полный желания, которое просыпалось в ней все быстрее с каждым поглаживанием. Пьянящие запахи цветов туманили разум, хотелось остаться в этом райском уголке среди природы навсегда, слиться с ним, превратиться в бабочку и с помощью хрупких крылышек взлететь наверх, почувствовать свою невесомость. Одежда мешала, больно впиваясь в тело, доставляя девушке возрастающий с каждым мгновением дискомфорт, не давая чувствовать всем телом шелковистые ленточки, поглаживающие ее с прежним усердием и даже более, стараясь увеличить свои ласки. Словно услышав ее мысли, они аккуратно проникли под ткань платья, поднимая его наверх и в то же время, стаскивая с плеч, не в силах решить, как снять его с девушки. Однако вскоре проблема была решена и Сандра ощутила прикосновения гладких пальцев каждой частичкой обнаженной кожи, впитывая в себя их сладость. Стон, только уже громче, зародился в груди, находя отклик в окружающей тишине. Мурашки бежали по телу, заставляя замирать в ожидании большего, в ожидании чуда, что витало сейчас в воздухе, заряжая все вокруг своей энергией. Восторг всколыхнулся в душе, сладкая легкость наполнила тело, раскачивая его на своих волнах мягкой пушинкой, даря ощущение бережного счастья внутри.

И был это уже не сон и не явь. Все смешалось вокруг, мешая думать. Осталось только наслаждение от рук, что ласкали хрупкое тело, вырисовывая горячими пальцами только одному ему понятные рисунки на коже бедер, от губ, страстно скользящих по животу все ниже и ниже, от шепота, разливающегося вокруг медовым потоком, проникающего внутрь ее естества, заставляющего верить каждому слову. И когда Эрик достиг центра ее желания, сил сдерживаться больше не осталось, страсть захватила ее, управляя телом, разум вторил ей. Пелена желания затуманила разум в едином порыве отдаться его объятиям, не думая ни о чем, окунуться в этот омут, что сулил ей немыслимое наслаждение. Длинные пальчики с аккуратными ноготками неосознанно страстно зарылись в черные волосы, прижимая к себе его голову все теснее. Твердые губы скользили по коже, медленно, искусно подводя ее к грани, вызывая неконтролируемую сумасшедшую бурю.

Сон стремительно слетел с нее. Не было больше сада, не было пруда, завораживающего с первого взгляда, остался только Эрик. Солнце, так нежно гладящее ее тело, оказалось его руками, страстно ласкающими девушку, ненавязчивый шелест ветра и восхитительные трели неизвестных птичек в саду — хриплым шепотом, что обещал никогда больше ее не оставлять и дарить только ласку и нежность, любовь и счастье. Шелковистые ленты, буйно обвивающиеся вокруг — губами, выцеловывающими каждый участок обнажаемой самим мужчиной кожи. А еще Сандре показалось, что он говорил о вечной любви и многочисленных годах поиска, но в этом она была неуверенна. Горячие поцелуи стремительно уносили ее в водоворот чувственного сумасшествия, мысли разбивались о волны страсти, накатывающей на нее раз от разу все более сильными толчками, не успевая сформироваться в голове.

Длинные гибкие пальцы нашли самое чувствительное место и принялись страстно ласкать, доводя до пика, умело поглаживая изнутри, не давая вырваться изгибающемуся в сладостном порыве телу под ним. Хриплые стоны девушки раздавались по всей комнате, отдаваясь усладой в ушах Эрика, который с жадностью ловил каждый вскрик ее возрастающего восторга. Ярко светящиеся голубые глаза, не отрываясь, следили за тем, как Сандра содрогалась в пароксизмах страсти. Еще немного, еще чуть-чуть, и она взлетит до небес, но Эрик не спешил доставлять ее туда, удерживая на самой грани, там, где за чертой разворачивалась бездна бесконечного восторга. И было неясно, кого он мучил больше: свою Избранную или самого себя, едва сдерживающегося, чтобы не погрузиться в ее влажную горячую глубину. Каменный член, давно уже выпущенный на свободу, подрагивал, туго натягивая кожицу, причиняя своему хозяину сильный дискомфорт, граничащий с болью от того, что Эрик не мог овладеть столь желанным телом.

Усилив темп пальцев, он почувствовал, как ее пальчики заскользили по его плечам и спине, оставляя царапины. Губы изогнулись в улыбке. Его малышка это дело любит. В такие моменты она превращалась из малышки в страстную кошечку, выпускающую на свободу свои коготки, о чем наверняка потом и не помнила. А спина успевала к этому времени полностью зажить, ведь регенерация — одно из свойств серафионов. Конечно, не мгновенная регенерация, но намного быстрей, чем у обычных людей.

Губы Сандры приоткрылись в немом крике, тело еще сильнее напряглось. Волна набирала обороты, закручивая ее все сильнее и сильнее. Эрик видел, как вихрь экстаза уносит ее еще дальше, перенося через грань, на которой мужчина держал ее последние полчаса.

Энергия плескалась вокруг них, спиралью пронзая хрупкое тело, заполняя Сандру до краев, оседая глубоко внутри живой силой. Теперь уже можно было. Пальцы заскользили в ней еще быстрее в стремлении подарить столь желанную свободу, восторг, в котором он отказывал ей все это время. Тяжело дыша от возбуждения, он смотрел, как Сандра с каждым толчком взлетает все выше и выше, на самый верх, туда, откуда нет возврата. Это можно только пережить. Глаза Сандры распахнулись в самый последний момент.

Глубокие озера чистой зелени, они слегка, почти незаметно сияли изумрудами, заполненные чистой, незамутненной страстью, что окутала ее всю, заполнила каждую клеточку внутри. Волна восторга подхватила ее, поднимая на самый пик, закидывая на самый высокий гребень и в следующее мгновение одним толчком скидывая Сандру с высоты в сияющую пустоту небытия. Тело дернулось, подхваченное ураганом экстаза, заполняющим каждую клеточку, и забилось в мужских руках. Глаза, устремленные в никуда, вспыхнули еще ярче, вторя сияющим глазам Эрика. Приоткрытый рот судорожно ловил воздух. Куда-то пропал звук, время застыло, дыхание прервалось. Сандра падала с огромной высоты все ниже и ниже, судорожно цепляясь за плечи Эрика, боясь упасть на самое дно и разбиться, не зная, что оно таит в себе. Мужские руки еще сильнее сжали ее, бережно прижимая к себе, защищая, борясь с ее страхами, что стали отпускать ее к тому моменту, как благодатная тьма приняла ее в свои объятия.

Эрик медленно поглаживал затихшее тело девушки. Волосы ее мокрыми от испарины прядями свисали назад за плечи, только несколько еще лежало на обнаженной груди, привлекая к себе внимание, приковывая взгляд мужчины. Эрик осторожно подтянул Сандру ближе, устраивая в своих объятиях и натягивая простыню, сбившуюся в ногах. Загадочная улыбка расцвела на его губах, затрагивая глаза. Тело его ломило от напряжения в паху, возбуждение не давало расслабиться. Эрик вдохнул запах Сандры, пропуская его через себя, окунаясь в него полностью, отвлекаясь от своих мучений. Он надеялся на то, что беременность Сандры не будет сильно отличаться от других беременностей женщин серафионов и энергетическая сеть ребенка сформируется к двум-трем месяцам, как обычно это бывает у них. В случае с ней он не мог сказать этого с уверенностью. Как не мог представить и того, что, если в их случае это будет не так, соблюдать целибат и одновременно быть так близко к Сандре все девять месяцев будет крайне сложно для него, если не на грани его возможностей. А ведь придется.

Тяжелый вздох сорвался с губ мужчины. Внутри его затренькал колокольчик, тепло заполнило душу. Малыш, словно поняв, что думают о нем, давал о себе знать. Радость и восторг затопили его. Рука опустилась на еще плоский животик, слегка поглаживая, так, чтобы не потревожить сон Сандры.

Проснулась Сандра отдохнувшая и выспавшаяся. Руки Эрика обнимали ее, прижимая обнаженной спиной к его широкой груди. Часы на кровати показывали восемь утра. Медленно, осторожно девушка выползла из теплых объятий и почти уже сползла с кровати, когда сильные руки ее снова потянули в нее, опрокидывая назад.

— Далеко собралась? — раздался над ухом хриплый со сна голос Эрика, заставляя мурашки бежать по коже от его будоражащих ее воображение ноток в нем.

— Уже восемь утра, — выдавила она, слегка замешкавшись, — Скоро завтрак, пора спускаться, а мне еще надо принять душ.

— Может, позавтракаем на балконе? Тебе вроде понравился вид, что открывается с него на сад.

— Что подумают о нас твои родные?

— Правду подумают, — ухмыльнулся Эрик, покусывая ее ухо.

— Н-н-не-ет, Эрик. Мне надо принять душ. И почему ты спишь здесь?

— Потому что здесь ты и моя кровать. Сандра, — Эрик поудобнее перехватил пытающуюся вырваться девушку и навис над ней. — Подумай сама, какой смысл мне ночевать в другой комнате, если каждую ночь я все равно буду проводить с тобой. Ты же видела, как быстро вчера закончилась та энергия, которую я передал тебе. Избавиться от меня не удастся.

— Вообще?

— Вообще, — глаза его серьезно смотрели на нее.

— Точно?

— Могу гарантировать, — закатил он глаза.

— То есть, если я захочу уйти…, - Сандра выжидательно замолчала.

— Я сделаю все для того, чтобы не захотела, — прошептал он дрогнувшим голосом, на что Сандра фыркнула в ответ.

— Но если все же захочу?

Эрик молчал, вглядываясь в нее, пытаясь представить то, о чем она говорила, и не мог этого сделать.

— Не знаю, Сандра. Ты моя Избранная. Я не знаю, смогу ли отпустить тебя, уйти из твоей жизни, оставить одну. Слишком мучительно думать об этом.

— Ты хочешь сказать, что я не имею права выбора? — затихла Сандра, пытаясь осмыслить услышанное.

— Имеешь, конечно, имеешь. Но только не в этом вопросе. Сейчас ты не сможешь выжить без меня, Сандра, не сможешь выносить нашего малыша до конца. Просто не хватит сил. Смысла говорить об этом нет.

— Есть. Для меня есть, Эрик. Мне это важно.

— Неужели ты совсем не испытываешь ко мне никаких чувств?

— Нет, — быстро ответила она. Слишком быстро.

— Ложь, — усмехнулся Эрик.

— Откуда тебе знать! — взвилась она, вырываясь из-под него.

— Ты Избранная. Это говорит о многом, если не обо всем, малыш, — ладонь его нежно легла ей на щеку, ласково поглаживая.

— Ты ушел. Оставил меня одну, — тихо прошептала дрогнувшим голосом Сандра.

— И уже тысячу раз об этом пожалел.

— Нет! Не надо, прошу! Мы провели одну ни к чему не обязывающую ночь. Ты ничего мне не обещал, я знаю и не могу обижаться. С самого начала все было ясно.

— Сандра, — Эрик взял ее лицо руками, заставив посмотреть на него. — Я бы очень хотел повернуть время вспять, чтобы изменить все, чтобы остаться рядом с тобой в тот день и никогда больше не отпускать, превратить все в сказку, которую ты заслуживаешь, но это невозможно. Я могу только просить у тебя прощения и надеяться, что ты сможешь простить меня и дать нам еще один шанс. Но отпустить тебя я не могу, прости.

Тишина окутала комнату, занавески слегка колыхались, раздуваемые утренним ветерком, запуская свежий воздух.

— Мы опоздаем к завтраку, — наконец выдавила из себя Сандра, неподвижно лежа под ним и не делая никаких попыток вырваться.

Некоторое время Эрик вглядывался в нее, пытаясь разглядеть что-то из эмоций на лице, но она ответила ему равнодушным взглядом. Тяжело вздохнув, Эрик скатился, и не успела Сандра облегченно выдохнуть, как он подхватил ее на руки и направился в ванную комнату.

— Эрик, что ты делаешь? Отпусти меня немедленно! — Сандра тут же растеряла все свое показное равнодушие, слабо трепыхаясь в его объятиях в бесполезной надежде вырваться. — Эрик, пожалуйста!

Пусть они вместе спят, но душ она примет сама, без чьей-либо помощи! Стыд еще никто не отменял. Хотя какой стыд! Чистой воды упрямство!

— Ты сама только что сказала, что мы опоздаем к завтраку, если не поторопимся, — Эрик включил душ, регулируя температуру воды. — А лучший способ сэкономить время — это совместный душ, малыш.

— Но…

— Да, милая? — усмехнулся он, вытаскивая с верхней полки еще одно полотенце.

— Я могу самостоятельно принять душ, — взвилась Сандра, еле сдерживая желание по детски топнуть ногой. — Уже давно не ребенок.

— Ты сама себе противоречишь, — Эрик обернулся, взгляд его страстно прошелся по ее обнаженному телу, о чем она только сейчас вспомнила. — Мы уже никуда не торопимся, и я могу подумать о более заманчивых вариантах утреннего времяпровождения?

Сандра чуть не поперхнулась. Внизу живота что-то сладостно напряглось и заныло, закручиваясь тугой спиралью. Сердце ее остановилось на миг, чтобы забиться снова еще быстрее, чем раньше. Почему? Почему ее тело так реагирует на него? Как бороться с ним, если собственное тело предает ее? Подводит в самый ответственный момент? Неужели так будет всегда? И мысли уйти потом, когда отпадет необходимость в Эрике для жизни малыша, как Слэр и говорил, несбыточны? Она помнила, с какой уверенностью Эрик говорил ночью о том, что она сама не захочет уйти от него. Не сможет этого сделать. Что, если он прав? Быть зависимой от него, не материально, а в силу чувств? Сандра уже сейчас чувствовала, как меняется ее отношение к Эрику, как внутри все тянется к нему, ей приходилось одергивать себя, напоминать, что все не так просто. Все это может оказаться мифом, иллюзией и тогда она снова останется одна, наедине со своим разбитым сердцем, которое уже не сможет собрать, склеить воедино. Нет. Она не может так рисковать. Потом. Может быть. Но не сейчас, когда в памяти так живо всплывают картины ее одиночества и боли от потери частички себя, что осталась тогда с ним, хоть он того и не понял. Как не поняла и она этого сразу.

Совместный душ уже не казался худшим вариантом из всех имеющихся.

— Знаешь, думаю, ты прав. Совместный душ отлично сэкономит нам время, — с этими словами Сандра смело шагнула под упругие струи горячей воды, оставив Эрика позади.

Только вот внутри нее царил настоящий хаос. Она чувствовала каждой клеточкой своего тела, как он следил за ней, не спуская взгляда ни на мгновение, скользя глазами по обнаженной коже, мокрой от воды. И в то же время боялась обернуться, увидеть его глаза, прочитать в них необузданное дикое желание. Боялась того, что не сможет устоять и сама сделает шаг навстречу. Боялась себя. Сердце бешено колотилось в ожидании, когда он присоединится к ней.

За спиной послышался смешок. Очень ему весело! А вот ей нет! Возмущение широкой волной всколыхнулось, поднимаясь внутри девушки. Глаза сердито сузились, выдавая ее состояние.

Горячие ладони легли ей на плечи.

— Ты забываешь кое-что, малыш, — длинные пальцы поглаживали ее ключицы, потихоньку поднимаясь к шее, вызывая трепет во всем теле. Душа ее пойманной птичкой билась внутри. — Я чувствую твое возбуждение. Всегда.

А дальше остался только восторг. Чистый, незамутненный восторг. Сандра не могла бы рассказать, что он с ней делал, как он ее трогал, где целовал. Казалось он везде и всюду. Тело млело от счастья, воском плавясь под его умелыми руками, раз за разом поднимающими ее на вершину. Она растворялась в нем, отдаваясь во власть мужчины, не имея сил сопротивляться. И уже не понимала для чего вообще бороться.

Когда все закончилось, Эрик осторожно намыливал ее трепещущее тело, водя по атласной коже губкой, заменяя ее своими ладонями в особо чувствительных местах. Время от времени он целовал ее в макушку, жестко сдерживая свою страсть, не давая ей вырваться на свободу. Для него было счастьем наблюдать, как страсть захлестывает Сандру, полностью лишая разума. Ее отклик на его ласки всегда был честным, искренним, только в эти моменты она не сдерживала себя, была настоящей, живой. Ее тело как музыкальный инструмент, всегда отзывалось на его прикосновения, не в силах устоять перед ним.

Слишком много преград она возводила внутри себя.

К завтраку они спускались в тишине. Сандра молчала, стесняясь того, что в душе тело предало ее, капитулировав перед ним, полностью сдав все ее бастионы. Эрик знал об этом и предпочитал не смущать ее лишний раз разговорами, так же молча шагая рядом, держа ее ладонь в своей.

В гостиной все уже заждались их. Шорм развалился на стуле, жуя булочку. Кайла стояла у окна в элегантном сарафане, рассматривая утренний сад, сын сидел рядом на софе, читая очередную книгу, которую тут же захлопнул, стоило им появиться, и одним плавным движением поднялся на ноги.

— Доброе утро, дядя Эрик, Сандра. Мы уже собирались завтракать без вас.

— Мы немного припоздали, — кивнул Эрик, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Я, конечно, понимаю, вы так увлечены друг другом, что готовы питаться одной только чистой энергией, но могли бы подумать и о других, — не замедлила выразить свое недовольство Кайла, холодно поглядывая на брата.

Вот не зря Сандра назвала ее ледяной красавицей в самом начале. После ее слов в комнате температура как будто опустилась сразу на несколько градусов, приземляя всех присутствующих, выдергивая их из своеобразного состояния блаженной неги, что еще владеет телом по утрам.

— И тебе доброе утро, сестричка, — промурлыкал Эрик, отодвигая для Сандры стул и не поддаваясь на провокацию.

Стоило девушке сесть, выдавая волну смущения, поднявшуюся внутри, вспыхнувшими румянцем щеками, как он обхватил ее плечи ладонями, слегка сжимая, не спеша выпускать ее из плена своих рук. Тепло легким потоком распространялось от его ладоней в том месте, где они соприкасались ее кожи дальше, по всему телу, успокаивая, вселяя в нее уверенность и чувство защиты.

— А завидовать нехорошо. Могли бы и без нас начинать. Шорм от этого явно не страдает, — с неохотой оторвавшись от своей Избранной, Эрик сел на свое место во главе стола.

— Я вообще не рассчитывал сегодня на ваше присутствие, — хмыкнул тот, прицеливаясь к очередной булочке. — Как спалось, Сандра?

— Н-н-нормально, — горячий чай, который для нее налил Эрик, обжег кончик языка, словно укоряя ее в обмане. Спалось ей чудесно.

— И все? — брови Шорма высоко взлетели, — Без всяких 'это была лучшая ночь в моей жизни' или хотя бы простого 'восхитительно'? Так низко тебя еще не оценивали, Эрик.

Сандра чуть не подавилась, пришлось отставить чашку от греха подальше. Прикрыв глаза, она пыталась уверить себя в том, что ничего не было и ей только послышалось все, что Шорм только что сказал.

— Шорм, — предупреждающе зарычал Эрик, глаза вспыхнули ярче.

— Здесь только я привыкший к вашим шуточкам, пап, — невозмутимо протянул Слэр, сосредоточенно намазывая на тост масло, — А Сандре еще учиться этому. А я предлагал, дядя Эрик, еще вчера ограничение личной интимной жизни в пределах своей комнаты.

— Не дождешься, Слэр, — фыркнул Эрик, потихоньку остывая, видя, что Сандра снова отпивает свой чай, стараясь не показать своего смущения.

— Откуда такой интерес к нашей личной, как даже правильно подметил Слэр, интимной жизни? — обрела, наконец, голос девушка, глаза ее недобро сузились.

— Прости, Сандра. Это и в самом деле было грубо, учитывая, что ты еще не знаешь нас и, тем более, не привыкла к нашим порой слишком откровенным шуткам. Я ни в коей мере не хотел тебя задевать каким-либо образом. Дело в том, что в свое время, когда я женился на Кайле, мне пришлось выслушать от Эрика немало каверзных шуточек. Так что удержаться сейчас от ответного реверанса было практически невозможно. Слишком был велик соблазн.

Сандра понимающе кивнула, решив про себя, что придется привыкать к их шуткам, и научиться не обращать на это внимания. Потом хмыкнула, прикрывшись чашкой, ведь Кэл и Сэм и не такое вытворяли. У них все было намного хлеще, просто Сандра давно уже перестала обращать на это внимание. Эрик вскинул бровь, в глазах его читался немой вопрос.

— Просто вспомнила друзей из университета. Их шутки не сильно отличались от ваших, — единственное отличие в том, что ее они раньше не затрагивали, главным объектом у них была Ширли. Уж она-то любила потренироваться с ними в остроумии.

— Интересные друзья, — фыркнула Кайла.

— Хорошие, — невозмутимо поправила ее девушка.

Хоть Кайла и перестала кидаться на нее, особо добрых чувств тоже не испытывала, соблюдая нейтралитет. Только на брата изредка, когда думала, что никто не видит, поглядывала с ненавистью и еще чем-то, чего она не могла понять пока.

Рука сама собой потянулась к инжирному варенью, которое Эрик переложил к ней поближе, советуя попробовать. Сандра сама не заметила, как съела почти все ягоды. А хотелось еще. Попросить бы, да только к кому обращаться? Просить об этом Кайлу язык не поворачивался.

Только теперь Сандра заметила, как необычайно тихо стало в гостиной. Подняв голову, она поймала на себе, устремленные на нее, внимательные взгляды присутствующих за столом. На нее и вазочку из-под варенья. А вазочка то уже совсем пустая. Сандра аккуратно отодвинула ее от себя, снова берясь за чашку чая. Кофе нельзя, да и не любит она его. Эрик продолжал ее разглядывать, глаза его затопила теплота. Сандра улыбнулась в ответ.

— Что?

Взгляд его снова упал на вазочку.

— Понравилось?

— Восхитительное варенье. Даже не ожидала, что могу съесть его весь.

— Кто бы в этом сомневался. Для тебя и положили, в общем-то, — закатила глаза Кайла.

— То есть?

— У нас девушки в твоем положении всегда испытывают слабость к инжирному варенью, — объяснил Эрик, все так же улыбаясь, — я рад, что и в этом твоя беременность похожа на другие.

— Весьма похожа, — пробормотала себе под нос Сандра, опуская глаза.

— Похожа на беременности наших женщин, — пояснила Кайла, — Меня тоже тянуло на инжир, когда я носила Слэра. А потом прошло. Суть в том, что таким образом риск неизвестности значительно снижается. Теперь мы можем ожидать, что твоя беременность не сильно отличается от стандартной.

— Хмм, — ну и что ответить на такое? Что она счастлива?

Положение спас Слэр.

— Мне пора на занятия. Кстати, я после учебы зайду к Лили, так что не ждите меня к ужину.

— Не слишком ли ты зачастил к ней в последнее время, сынок? Что скажут ее родители?

— Мы просто дружим, пап. К тому же ее родители поздно вернутся. Они сегодня на собрании Совета Высших. Вы с дядей Эриком не идете туда?

— Идем. Но, Слэр, не наделай глупостей. От этого зависит твоя дальнейшая судьба.

— Па-а-а-п, мы просто посмотрим фильм, вот и все. Мы с Лили оба слишком хотим получить наши силы, чтобы играться этим. Так что не волнуйся. Ой, я опаздываю! Пока!

— Ты меня очень успокоил, — проворчал Шорм вслед исчезающему сыну.

— Вы куда-то уходите? — поинтересовалась Сандра у Эрика.

— Да, малыш. Нам с Шормом нужно быть сегодня на собрании. Я хотел сказать тебе об этом чуть позже, но Слэр меня опередил. Мы вернемся вечером.

— Чем же таким вы занимались вчера ночью, что ты не нашел времени сказать об этом Сандре? — не удержался Шорм от шпильки.

— Ничего нового мы не придумали, не переживай. Все старо, как мир, — не остался в долгу Эрик.

— Ты меня утешил, а то думал уже ударяться в панику в поисках новых открытий.

— Ммм, — неопределенно хмыкнул Эрик и вернулся к Сандре, — Так что ты хотела, малыш?

— Я бы хотела пригласить Ширли, раз вас не будет дома.

— Почему бы и нет. Я сам хотел предложить тебе позвать ее в гости, чтобы ты не скучала. К тому же и она будет меньше волноваться, если увидит, что с тобой все хорошо.

— Спасибо, — Сандра облегченно вздохнула, только сейчас осознав, в каком была напряжении все то время, пока ждала его согласия.

Да, конечно, он сам приглашал Ширли навестить их, но девушка все равно опасалась его реакции. Она не знала, на правах кого живет здесь, в его доме, что может себе позволить, кого приглашать? Это было мучительно и надо было разобраться в сложившейся ситуации, но Сандра боялась начинать разговор. Незаметно для нее завтрак подошел к концу и вот уже в гостиной остались только она и Эрик.

— Сандра, — Эрик дождался, когда она взглянет на него и только после этого продолжил, — это теперь твой дом тоже, и ты можешь приглашать сюда своих друзей, не спрашивая у меня разрешения.

Сандра удивилась тому, как чутко он чувствовал ее переживания. В груди разлилось чувство благодарности, но она тут же себя одернула, напомнив себе, что Эрик сам привез ее в свой дом.

— Малыш, — притянул ее к себе, вдыхая запах ее волос. Она пахла его шампунем, — я бы очень хотел остаться с тобой, но мне нужно обязательно присутствовать на собрании Совета Высших. Я постараюсь вернуться как можно раньше.

И что на это ответить?

Голос его был полон заботы и сожаления, он был так искренен. И эти руки, что властно обнимали ее сейчас, как будто имели на это полное право. А ведь так оно и есть. И спорить с этим бесполезно. Это было так естественно и в то же время необычно — находиться в кольце рук, прижимающих ее к груди Эрика, чувствовать его пальцы, чувственно скользящие по ее обнаженным рукам наверх, к плечам, шее, затихающим у основания позвоночника, слышать стук его сердца под кожей ладонями, которые неосознанно, самостоятельно от хозяйки прижимались к нему. Было в этом что-то уютное, правильное, обнадеживающее их возможное совместное будущее. То, что заставляло ее думать о том, что возможно… Что? Не все еще потеряно? Неужели можно довериться? Быть готовой к боли? Нет. Она трусиха? Быть может, так и есть. Трусиха. Если можно назвать человека, который не хочет больше страдать этим словом, значит оно применительно к ней.

— Когда вы уезжали? — удивительно, как он смог разобрать ее шепот, но ответ последовал незамедлительно.

— До обеда нас уже здесь не будет. Вы останетесь с Кайлой одни дома. А после и Ширли успеет приехать. И ты не заметишь, как пролетит время до вечера, — хриплые, интимные нотки находили отклик в ее теле и душе, заставляя Сандру трепетать в его руках.

Не в силах устоять, она прикрыла глаза, наслаждаясь моментом, пытаясь слиться с ним, впитать его в себя, не отпускать, чтобы это мгновение осталось с ней, вселяя уверенность в ее сердце. Глупое безнадежное сердце. Неужели снова тает? Нет. Все не так просто. Почему приходиться бороться с собой? Что он будит в ней? Почему рядом с Эриком все становится другим, более мелким, неважным, незначительным, пустым? Как он умудряется это делать только с помощью простого прикосновения?

— Не переживай, твоя энергетическая сеть сейчас достаточна стабильна, до вечера ты практически ничего не почувствуешь, только легкую усталость, — неправильно истолковал Эрик ее молчание.

— Это радует, но я и не беспокоилась по этому поводу. Я знаю, что ты не дашь страдать ребенку, что ты уже любишь его так же, как и я.

Это было правдой. Сандра помнила, как бережно он поглаживал ее живот в тот день, когда приехал за ней, видела, как сияют его глаза, когда речь заходит об их малыше. В конце концов, вся эта забота о ней была только лишь из-за него. Для него Эрик насыщал ее поле. И она была благодарна ему за это.

— Сандра, — раздраженно поморщился Эрик, — зачем ты так? Дело не только в ребенке. Вы оба равноценны для меня. Оба дороже всего в этом мире. Не надо, не принижай себя. Ты не доверяешь мне. Я понимаю. Но не подвергай сомнению свою значимость в моей жизни.

Сандра промолчала. Не хотела спорить. Хотела просто верить, притвориться, что все сказанное им правда. Не думать ни о чем, не сомневаться… ни на мгновение. Просто отдаться его словам, что пьянили ее душу, оставляя за собой горьковатую сладость. Такие желанные слова.

— Сандра? — прервал он ее размышления, разрезая затянувшееся молчание.

— Да, я слышала, — глаза его испытывающее смотрели ей в душу, пытаясь понять, о чем она думает, и было ясно, что Эрик хотел услышать совсем другой ответ. Ответ, который она не могла дать ему, а он, к ее облегчению, не стал настаивать. И за это она была ему благодарна.

— Давай проведем вместе то время, что у нас есть до моего отъезда? Мы могли бы посидеть в библиотеке. Ты была там?

— Да, заглядывала туда вчера, — кивнула Сандра.

— Там очень много интересных изданий. Ты можешь найти среди них и книги об устройстве нашей вселенной, о других планетах. История, настоящая история нашей планеты и вселенной в целом поистине захватывающа. Некоторым из книг по веку. Правда, и написаны они на другом языке, но если хочешь, я могу почитать тебе. Это на самом деле занятно.

— Я была бы рада, — решилась Сандра, глядя на его вопросительно изогнутую бровь, — но почему на другом языке?

— Язык серафионов немного отличается от общепринятого человеческого. Все писалось на нем, это и понятно. По-другому и быть не могло. Наше наследие. Сейчас эти истории сродни мифам. Не верится, что когда то на этой земле действительно существовало все то, что них описывается. Для нас легенда уже даже сам факт того, что серафионы жили не таясь. Мы привыкли скрываться, прятать свою сущность, родились с тем укладом действительности, что так должно быть, так правильно. Никто уже не помнит, как было по-другому. А те, кто застал то время, давно уже умерли.

Сандра, молча, слушала его, любуясь им, впитывая его красоту, погружаясь в то, о чем говорил Эрик. Она видела, как все это волновало его, манило, как несбыточная сказка, в которой так и хочется очутиться. Его прошлое. Прошлое его расы, которого они были лишены. Да, она хотела бы знать об этом. Хотела, чтобы Эрик рассказал ей свою историю, узнать их мир, культуру, понять, частью чего он является и к чему принадлежит теперь она сама.

— Есть и на человеческом, но они более поздние, им не более трехсот лет. Воспоминания наших отцов, наше наследие, история семьи, записанная и заключенная ими в рукописи. Подростком я сутками пропадал в библиотеке, зачитываясь ими, как сейчас Слэр. Не мог оторваться от книг, как будто это была совсем другая жизнь. Поверить во все, что они могут рассказать, крайне тяжело, но когда перед тобой стоит один из жителей другого мира, поверь мне, все сразу встает на свои места. Мы многого лишены в своем добровольном заключении, Сандра.

— Ты расскажешь мне? — вскинула голову Сандра, темные пряди красиво обрамляли лицо.

— Пойдем, — не удержавшись, он прижался к ее мягким губам в легком поцелуе, застав девушку врасплох, и потянул за собой из комнаты.

До библиотеки они так и не успели дойти. На верхней площадке лестницы стоял, облокотившись о перила, Шорм и ждал Эрика.

— Грегори звонил, просил передать, что зайдет.

— Что случилось?

— Не сказал, так что я без понятия. Узнаем, когда будет здесь. На собрание поедет с нами. А вы далеко собрались, голубки?

— Не очень, — хмыкнул Эрик, не поддаваясь на провокацию.

— Возьмете с собой?

— Если будешь себя примерно вести, мы с Сандрой подумаем. К тому же ты тоже можешь пригодиться, — усмехнулся он, наслаждаясь растерянностью друга и шурина в одном лице.

— Эмм… может не надо? — наконец выдавил Шорм.

— Тебе понравится, не переживай, — продолжал издеваться над ним Эрик.

— Понравится? — подозрительно протянул он. — Ну, если только понравится, я готов.

С трудом сдерживая смех, Сандра наблюдала за тем, с какой настороженностью, готовый сбежать под любым предлогом и даже без него в любой минуту, спускается Шорм, с напускной, нагловатой улыбкой на лице. Он явно был заинтригован. Любопытство так и перло из него, она даже могла представить, с какой скоростью работают сейчас шестеренки у него в голове, чтобы понять шутку Эрика. Тот, судя по тому, как напряглась его рука на ее талии, также боролся с тем, чтобы выражение добродушия на лице не превратилось в ехидный оскал, перерастающий в раскатистый хохот. Играть, так до конца.

Они в полном молчании дошли до библиотеки. Эрик расслабленно раскрыл дверь, придерживая его, чтобы пропустить Шорма, а затем шагнул с Сандрой следом в комнату.

— Так! Я не понял, что это значит! — возмущенно гаркнул, ничего не понимая, Шорм.

— Будем читать, — невозмутимо кивнул Эрик на дальние стеллажи.

Было забавно наблюдать за непередаваемо изменяющимся выражением лица Шорма. И Эрик рядом, серьезно взирающий на него с самыми честными глазами, которые только могут быть у невинного, ни в чем не повинного человека. Та еще картина.

— Эрик предложил ознакомить меня с вашей историей, — сжалилась над мужчиной Сандра, решив помочь ему.

Глаза его полыхали от бури эмоций. Медленно он повернулся в сторону Эрика, буравя того тяжелым взглядом из-под темных ресниц.

— А ты что подумал?! — деланно возмутился Эрик.

— Хмм… интересно, — тихо протянул Шорм, спустя долгую, томительную минуту. — Так, в принципе, и подумал. Что еще мне могло прийти в голову?

А голос такой спокойный, уравновешенный, аккуратно тянущий слова сквозь гущу своих страстей, что наверняка ярким столбом полыхали внутри. Молодец. Вот только бы не раскололись они по дороге сквозь эти дебри. Глаза задумчиво затухают, Шорм все еще молчит, давя в себе эмоции.

— История — это хорошо. Даже очень, — все также сдержанно продолжал он. — Сам увлекался ею в детстве, как впрочем, и все. Да и сейчас не прочь послушать. Вот только, насколько я помню, они на древнем языке. Сандре его не понять. Разве что ты будешь читать ей вслух? — дернулся он на последнем предложении.

— Точно.

— Ага! Я с вами, — тут же воодушевился Шорм, забывая все свои обиды от перспективы посмотреть на читающего Эрика и плюхаясь на один из диванов.

— Ты же все давно прочитал? — недоуменно посмотрела на него Сандра.

— Да, и не раз! Но эти истории можно читать и читать. Они поистине великолепны! Мы не застали того времени, не были на других планетах, но чувствуем свою потерю. Пока что нам остаются только эти легенды.

Сандра чувствовала в его голосе легкую грусть. Она присутствовала и в Эрике, когда он рассказывал ей об этом. Что же их так сильно манит туда? Все это занимает такое важное место в их жизни, волнует сердца. Поймет ли она когда-нибудь эту печаль? Ее ребенок. Он тоже будет говорить об этом с такой потерей в голосе, такой тоской в глазах?

— Сандра, с чего бы ты хотела начать? — отвлек ее от размышлений Эрик, направляясь к дальнему от двери стеллажу.

Сандра последовала за ним. Тяжелые, старинные книги неровными рядами полностью заполняли полки. Объемные, толстые переплеты разной формы, длины, цвета, где-то с пугающими, странными орнаментами, украшающими лицевую сторону. Некоторые были сделаны из металла, другие из кожи, остальные она не могла и разобрать. Судя по всему, перечитывали их часто, нигде не наблюдалось пыли.

— Даже не знаю. Может, ты выберешь сам, а я пока схожу наверх и позвоню Ширли, чтобы пригласить? Пока она доедет, и обед пройдет уже.

— Конечно, малыш. Только не задерживайся, — подмигнул Эрик, искоса поглядывая на Шорма из-под падающей на глаза длинной косой челки. — А то видишь, с каким нетерпением ждет Шорм. Тот только фыркнул, никак не прокомментировав. Нога его небрежно покачивалась в воздухе, голова откинута назад, подставляя лицо под игривые лучи утреннего солнца.

Наверх Сандра буквально летела, вспоминая, где могла забыть свой телефон. Сумка. А вот где искать эту самую сумку, неизвестно. В пылу переживаний, знакомства с семьей Эрика, переездом к нему домой и еще кучи всего, что было с этим связано, девушка так и не позвонила подруге. Банально забыла, за что ждет ее каторга. Шутка, конечно, но нагоняй от подруги ее ждет точно. У себя в комнате, как ни странно, Сандра нашла телефон весьма быстро. Тот сиротливо лежал на тумбочке у кровати, выделяясь ярко розовым пятном. О чем она думала, когда приобретала технику подобного цвета, неизвестно. Просто рассудила, что классический степенный белый или черный она успеет поносить, когда ей стукнет за сорок, а пока можно и соригинальничать.

На дисплее высветилось семь пропущенных звонков от Ширли. Мда, плохо. Очень плохо. Как она могла забыть о том, чтобы позвонить ей?! Хотя, вспоминая вчерашний день, неудивительно, что так вышло. Но Ширли ее за это по головке не погладит. А жаль.

Ширли подняла трубку со второго гудка. Поток возмущенной речи не дал вставить девушке и слова в свое оправдание. Среди всего бедлама, что та успела наговорить, Сандра поняла только то, какая она безответственная, не думающая о переживаниях своей подруги особа, которая даже не озаботилась тем, чтобы сообщить ей, все ли с ней хорошо. Кстати, о хорошо. Пришлось заверять ее как минимум десять минут в том, что с ней все в порядке и ее не убивают, не пытают и, вообще, все намного лучше, чем она думает. А вот на положительный ответ относительно того, что если она не верит, то может сама приехать и посмотреть на все собственными глазами, не ушло и трех секунд. В итоге остановились на том, что Ширли должна приехать к пяти вечера, так как днем у нее дела. Продиктовав адрес, Сандра с чистой совестью нажала 'отбой' и потопала обратно в библиотеку. 'Не задерживайся'. Интересно, а двадцать минут не считается или уже готовить извинительную речь?

Сандра осторожно проскользнула в библиотеку, постаравшись как можно тише прикрыть дверь, однако мужчины все равно услышали, несмотря на ее старания. Шорм тут же положил книгу, которую до этого явно просматривал, на стол на самую верхушку стопки, что уже красовалась на ее стеклянной поверхности. Три книги, но зато огромные по своим габаритам. Эрик сидел напротив него на диване в ожидании нее, вытянув ноги вперед и положив руки на спинку мебели. Расслабленная поза, чуть мерцающие глаза. Все это завораживало, говорило о том, что он готов ждать ее столько, сколько для этого понадобится времени. Опустив руки при ее появлении, Эрик мягко улыбнулся, предлагая сесть рядом с ним.

— Как прошел разговор?

— Замечательно, — минутное сомнение, после которого Сандра все-таки направилась к нему. — Прости, что задержалась. Пришлось оправдываться и объяснять, почему я вчера не позвонила и не сообщила, что со мной все в порядке. Она никак не могла поверить в то, что со мной все хорошо, и ты не запер меня в местном склепе. Обещала приехать к пяти вечера.

— Можешь успокоить ее, склепов у нас нет, — Шорм, фыркнув, поддел рукой конфету, вытаскивая ее из вазы.

— И съесть тебя я не собираюсь, — промурлыкал довольный Эрик, утыкаясь ей в шею, чтобы вдохнуть запах ее кожи, — Хотя очень хочу.

Сердце забилось в ускоренном режиме, не давая нормально дышать полной грудью. Кровь быстрее побежала по венам, наполняя их огненной лавой желания.

— С чего начнем? — поинтересовалась Сандра, тихонько отодвигаясь от него и пытаясь успокоиться. Отодвинуться не удалось. Эрик не дал.

— Как ты смотришь на то, чтобы узнать для начала, о вселенной? — он стремительно потянулся через ее колени к стопке, вытягивая из нее книгу в металлическом переплете темно-серого, почти черного цвета, на котором красовался оттиск в виде круглого шара, выпуклого по краям, с завихрениями внутри, посыпанного золотистой пыльцой. На вид она была очень старая и потемнела, скорее всего, от своей древности. А когда Эрик открыл ее, Сандра увидела, что страницы ее сделаны не из бумаги, а из кожи кремового, почти молочного оттенка, на котором явственно проступали какие-то символы. Видимо, это и был язык серафионов. Присмотревшись, она решила, что все это похоже на латиницу, но отличия были, притом существенные.

Потянувшись, Сандра осторожно повела кончиками пальцев по буквам, ощущая подушечками мягкость кожи, на которой они были столь старательно выведены. Вот только того, что надписи могут светиться, она явно не ожидала. Затаив дыхание, девушка наблюдала, как из-под черных чернил проступала золотистая нить, высвечивая каждую буковку, каждую завитушку на ней. Это было прекрасно. И это было необычно, неслыханно, невозможно. Как? Откуда? Почему?

— Это не простая книга, Сандра. Она была сделана в другие времена, в другом мире. Это как общее пособие по вселенной. Она рассказывает о других мирах, об их месте в ней, о взаимоотношениях между планетами. Поэтому такие книги никогда не выходят из лона клана.

— Не удивительно, — выдохнула она, Не в силах отвести взгляда от все еще светящихся надписей, хоть пальцы она и убрала.

— Только ради этого уже стоило остаться, чтобы посмотреть на твою реакцию. Будто сам заново все открываю для себя, — проурчал Шорм, поглядывая на нее блестящими глазами.

Видно было, что Эрик тоже доволен ее реакцией. Он ласково сжал ее пальчики, зависшие над книгой, и эта ласка согрела ей душу, пропуская в нее лучик света и одновременно смущая.

— Начнем? — прошептал он над ее ухом, задевая его своим дыханием. И только дождавшись кивка Сандры, перевернул первую страницу.

Если бы кто-нибудь сказал, что такое существует на самом деле, Сандра в жизни не смогла бы поверить этому человеку, настолько все было нереально. Но приходилось напоминать себе, что все это правда, заставлять себя понять, принять все то, что рассказывал Эрик. Потому что он врать бы точно не стал.

На пике расцвета вселенная была заполнена мирами, среди которых выделялись девять основных, сильнейших, наиболее развитых из них: Элиос, Хорос, Айпион, Теос, Ланриния, Зеон, Мирион, Прокс, Авилон. Между этими мирами был создан альянс, призванный сохранить вселенское равновесие и покой. Его задачей было развитие и поддержание дружественных взаимоотношений между остальными мирами, предотвращение войн, установление мирных связей, создание правил и свода законов, одинаковых для каждой планеты, и контроль за их соблюдением. Магия являлась естественной составляющей миров, частью повседневной жизни для жителей планет. Она не скрывалась, ее не прятали. Это было так же правильно, как и дышать, ходить, кушать, разговаривать или видеть.

Миры взаимодействовали путем межмировых туннелей, раскиданных по всей вселенной, связывающих воедино все миры. Через них можно было попасть с одной планеты на другую без всякого ущерба для себя. Здесь, на Земле, как ей объяснил Эрик, туннели тоже существовали, открывая пути к иным мирам.

Все это завораживало. Сандра сидела рядом с Эриком, слушая его, затаив дыхание, впитывая новые знания как губка. Она даже не поняла, в какой момент Шорм, покинул комнату, оставив парочку наедине. В голове не укладывалось, что все прочитанное Эриком для нее правда, что где-то там действительно есть другие миры, другое население, расы, такие же разумные, как и на этой планете. Где-то там живут, влюбляются, создают семьи, рождаются… Кто? Кто они? Люди привыкли думать о инопланетянах, но соответствует ли это действительности? Какие они?

Оторвавшись от своих размышлений, Сандра с удивлением и большим смущением поняла, что Эрик давно уже молчит, тихонько перебирая пряди ее волос, а она тесно прижавшись, почти лежит на нем, откинувшись спиной ему на грудь. И ведь ему наверняка все нравится! Попыталась сесть, но сильные руки вернули обратно, на корню обрубив все попытки к бегству. Солнце слепило глаза, не давая открыть их, что обостряло все остальные чувства.

— Как ты смотришь на то, чтобы выучить наш язык? Я мог бы тебя учить.

— Разве это не запрещено? Я думала, вы строго следите за тем, чтобы никто не узнал ваши секреты.

— Ты одна из нас. Теперь, когда ты стала моей Избранной, на тебя не действуют никакие запреты. Я подумал, что ты сама хотела бы изучить библиотеку, — лениво наматывая ее локон на палец, Эрик внимательно следил за выражением ее лица, пользуясь тем, что солнце слепит ей глаза.

— Это правда, — хрипло выдавила Сандра.

— Мы могли бы заниматься по вечерам перед сном, — продолжал соблазнять он.

— В это слабо верится, учитывая то, как закончился вчерашний вечер, — и тут же широко раскрыла глаза, не ожидая такого от себя.

— Тогда перед ужином, — наслаждался ее смущением Эрик.

— Может быть, Слэр позанимается со мной, — протянула она, стараясь не смотреть ему в глаза, которые сузились, мрачно сверкая. Стоило подумать об этом и внутри все переворачивалось.

— Ты сомневаешься в моих способностях как учителя? Или здесь что-то еще?

— Я сомневаюсь в твоей сдержанности, — честно ответила Сандра, приподнимаясь, чтобы отстранится. К удивлению девушки и большому облегчению он не стал ее удерживать.

— Поверь мне, малыш, — хмыкнул он, заставляя вскинуть голову. Было что-то такое в его голосе, что заставляло напряженно замереть, — для этого мне повод не нужен.

Пальчики судорожно дернулись, в горле пересохло, пока мысли скакали в голове в бессмысленной попытке собрать все в кучу.

— Эрик, — сипло выдавила Сандра, — мы говорили об этом, и пришли к определенному соглашению.

— Все для ребенка, — насмешливо протянул он, нависая над ней. — А ты сама сможешь устоять? Ведь твое тело хочет меня. Не обманывай, Сандра, — прервал он ее попытки возразить. — Утром оно все за тебя сказало.

Внутри ее бушевал ураган эмоций, который она была не в силах подавить. Как воевать с ним, если он прав? Если тело на самом деле предало ее? Если каждый раз, стоит только Эрику коснуться ее или даже просто посмотреть, внутри ее зарождается страсть, успокоить которую способен только он?

— Откуда такая уверенность в том, что все это только для тебя? — только после того, как злополучные слова сорвались с губ, она поняла, что натворила, но было уже поздно. Глаза его сверкали голубыми льдинками.

— Я же просил не обманывать меня, малыш, — губы его стремительно обрушились на нее, жестоко сминая, не оставляя сил для сопротивления.

Стук в дверь спас ее от яростного натиска Эрика. Оторвавшись от губ Сандры, он уткнулся лицом ей в шею, тихо застонав от разочарования, пытаясь придти в себя от бурлящей внутри страсти. Пальцы, слегка касаясь, поглаживали ее щеку, вызывая в ней горячую волну, поднимающуюся от шеи наверх к лицу. Дыхание обоих сбилось, сердца бились в едином ритме.

В дверь снова постучали. Пересиливая себя, Эрик заставил свое тело отодвинуться от ее теплого, желанного, манящего своей мягкостью. Встал с дивана и отошел от нее подальше от соблазна.

— Войдите! — дождавшись, пока в двери показался Шорм, он прорычал, — только посмей мне не доказать важность той причины, по которой ты сюда заявился.

— Хмм, да я не вовремя, — насмешливо кивнул тот, взирая на открывшуюся перед ним картину. — А ведь оставил наедине всего ничего, буквально на полчаса. Ночи не хватило? Тренируешь силу воли, Эрик?

— Ты что-то хотел?

— Грэгори здесь. Скоро выезжаем.

— Мы сейчас идем, — взгляд Эрика остановился на ней, искорки желания все еще плавали в его сильно вытянутых зрачках насыщенного ярко голубого цвета. — Пусть подождет в кабинете.

— Хорошо, — дверь за ним мягко закрылась, оставляя их наедине.

Некоторое время Эрик молча, наблюдал за ее ерзаньем на диване. Сандра также не спешила первой прерывать тишину, окутавшую комнату. Губы припухли, щеки наверняка раскраснелись, выдавая ее состояние, но девушка не решилась проверять это. Она настороженно следила за действиями Эрика, и стоило ему направиться к ней, напряженно замерла, готовая к отпору. Присев перед ней на колени, он властно погладил ее ноги, слегка сжимая их.

— Не смей обращаться к Слэру, — и уже намного тише, подавшись вперед, — не лишай меня этого наслаждения.

Сандра смотрела ему в глаза, горящие неестественной голубизной, не в силах отвести свои, язык прилип к небу, не давая ответить. Пришлось прочистить горло, прежде чем она смогла хоть что-то выдавить из себя.

— Я… я подумаю.

Зрачки вспыхнули еще ярче, но через мгновение губы его разъехались в чувственной, завлекающей улыбке, разбивающей вдребезги все ее самообладание, которое сохранилось еще внутри девушки. Завершающим аккордом стали пальцы, поглаживающие под коленками нежную мягкую кожу, заставляя трепетать все ее тело и терять голову от нахлынувших приятных ощущений, возбуждающих все ее нутро.

— Хорошо, милая. Только я боюсь, что у Слэра не будет времени для того, чтобы учить тебя, а голос такой довольный, отдающий хрипотцой. Это ее и отрезвило, взгляд застыл на нем, немного прояснившись.

— И что же ты придумаешь?

— Правду. Только правду, — хмыкнул Эрик, наслаждаясь сосредоточенно-хмурым выражением лица своей Избранной. — У него учеба, друзья. Не думаю, что ты захочешь отрывать Слэра от радостей жизни его юности.

— И у Шорма также найдутся какие-нибудь причины? — усмехнулась Сандра, заранее зная ответ. Какой же он собственник.

— Кайла очень ревнива. Жуткая собственница, — радостно заявил он.

— Ясно, — Сандра поднялась, отходя от него подальше, и только когда между ними появилась преграда в виде стола со стеклянной поверхностью и второго дивана, на котором еще недавно сидел Шорм, насмешливо продолжила. — И ты самоотверженно предлагаешь мне свою помощь?

— Ммм, — глаза его хищно следили за ее передвижением, разгадывая ее маневры с преградами.

Вот только Эрик не спешил следовать за ней. Зачем пугать ее еще сильнее? Он видел, в каких растрепанных чувствах была Сандра, и не стремился усугублять ситуацию. К тому же, это ее успокаивало, вселяя уверенности. О том, что диван и стол явно не могут служить ей хоть какой-то преградой между ними, лучше не говорить. Для общего блага.

— Хорошо, — легко согласилась она, дождалась его откровенно довольной улыбки, когда он поднялся с пола и засунул руки в карманы джинсов, и только после этого выдвинула свое единственное и, по сути, главное 'но', - только у меня одно требование.

Эрик напряженно замер, зрачки задумчиво мерцали, рассматривая ее. Сандра с трудом сдержалась, чтобы не отвести глаз от его лица, застывшего маской. Торгуемся? Интересный ультиматум. Ладно.

— Какое требование?

Прежде чем продолжит, Сандра сложила руки на груди, стараясь добавить себе уверенности, и твердо произнесла:

— Никаких поползновений во время занятий.

Вот как. И как после такого объяснять ей, что он и не думал о таком исходе? Что его предложение было вполне искренним, без всяких намеков на особые привилегии в отношении его прав?

— Интересно, — протянул он, облокачиваясь о подлокотник дивана. — И откуда у нас такие мысли?

— Они вполне обоснованы, — застывшая фигурка буквально излучала напряжение.

А вот здесь Сандра права. Были обоснованы чуть больше пяти минут назад.

— Что ж, честно, — кивнул Эрик и, не удержавшись, решил ее подразнить. — А если ты сама будешь приставать ко мне?

— Что? — поперхнулась она, возмущенно сверкая глазами. И даже уверенность вернулась к ней.

— Если обговаривать, то все возможные варианты, ты согласна? — только сейчас она заметила его провокационно горящие из-под длинной челки глаза. Дразнит, гад!

— Если дойдет до этого, так и быть, разрешаю тебе отбиваться, — объявила девушка, раздраженно откидывая за спину прядь волос и не замечая того, как пристально он следил за каждым ее движением.

Возмущение еще не улеглось в ней, толкая вперед, притупляя голос предосторожности в голове.

— Не думаю, что это лучшая идея, — и столько грусти в голосе!

— Почему-то я и не сомневалась в том, что она не придется тебе по душе.

— Придумай что-нибудь поинтересней, — хмыкнул Эрик, отталкиваясь от подлокотника дивана и направляясь в ее сторону. — Хотя, могу предложить сам. В этом случае я могу делать с тобой все, что захочу. Как тебе?

— Не очень оригинально, — фыркнула Сандра, стараясь не обращать внимания на провоцирующее изогнутую бровь и тарабанящее внутри сердце.

— Оригинальность в данном случае не приоритетна, — подошел он вплотную к ней, так что Сандре пришлось слегка запрокинуть голову, чтобы она могла смотреть ему в глаза.

— А что же тогда приоритетно?

— Результат, — выдохнул он ей в губы, овевая их своим дыханием.

Тишина. Только биение двух сердец слышно в комнате. А может это только ее сердце так громко стучит?

— Смешно предполагать, что я буду тебя домогаться, — прошептала тихо в ответ, не отводя глаз

— Тем более. Значит, тебе нечего терять, соглашаясь на мое предложение, — открытая улыбка осветила лицо Эрика.

Сомнения не давали ей покоя, заставляя медлить с решением. С другой стороны, она была уверена в себе. Что за бредовые идеи посещают его голову! Домогаться его! И кто? Она? Ни за что! Да он просто сбивает ее с толку, играя на ее же собственных слабостях! Каков наглец!

— Отлично, — наигранно весело пожала Сандра плечами.

— Да, отлично, — повторил он. Глаза заблестели еще ярче, вселяя в нее еще больше неуверенности, но Сандра, не долго думая, засунула ее поглубже внутри, стараясь не дать ей охватить себя и сомневаться в принятом решении. Думать об этом сейчас было уже поздно. Оставалось только не допустить подобного развития сюжета.

— Когда начинаем?

— Завтра вечером перед ужином и начнем, если ты не против. Сегодня мы не успеем, малыш, — какая же она все таки ершистая.

— Что ж, договорились.

— Тогда идем? — легко чмокнув ее в маленький аккуратный носик, Эрик потянул Сандру за собой из библиотеки, не обращая внимания на растерянное выражение ее лица.

На что она только что согласилась? Где просчиталась? Как Эрик снова умудрился обыграть все так, что в итоге он же и остался в выигрыше от создавшейся ситуации? И ведь она ультиматум выдвигала ему, а такое чувство, что согласилась на бяку.

Черт! Чувствует ее поздно проснувшееся шестое чувство, что влезла она по самое не хочу. Где же ты раньше было? Буквально пять минут назад! А раньше не подводило. Может и сейчас пронесет, все ей только кажется? Эх. Спало бы уже дальше. Нечего пугать людей, когда уже слишком поздно думать об этом.

Размышляя о своем недальновидном соглашении, которое уже нельзя было изменить, Сандра вышла из комнаты вслед за Эриком. Мысли ее витали далеко отсюда, пытаясь анализировать, к чему может привести ее согласие на столь возмутительное предложение. И ведь неспроста Эрик так обрадовался, хоть внешне и не показал этого. Но Сандра заметила, как глаза его на миг вспыхнули яркими голубыми звездами.

Идя чуть позади Эрика, она не сразу заметила присутствие в коридоре еще одного человека. Высокий, волосы до плеч, светло-каштановые, слегка завивались на концах. Брови темнее, изогнутые четкой линией. Голубые глаза, что неудивительно, так как у всех серафионов они одного цвета, что она выяснила еще вчера.

Красивый.

Только они тут все красивые. Загадочные. Смутное узнавание промелькнуло где-то на задворках памяти. Ну конечно! Он был в клубе в тот вечер, когда Сандра встретила Эрика. Они сидели за одним столиком. Волна смущения поднялась в ней, не давая посмотреть на него. Так стыдно ей еще никогда не было.

Эрик ободряюще сжал ее ладонь, отвлекая ее от самокопания и не давая утонуть в жалости к самой себе. Он словно хотел поделиться с ней своим спокойствием и уверенностью. И Сандра не могла сказать, что у него это не получается.

— Тебе нечего стесняться, — тихо прошептал он, чтобы никто, кроме нее не слышал, правильно поняв ее смущение. — Каждый из тех, кто тогда был в клубе, хотел бы оказаться на моем месте и найти свою Избранную.

Сандра промолчала, только голову вскинула повыше, с достоинством в глазах посмотрев вперед, готовая дать отпор в любую минуту.

Мужчина, небрежно опираясь о косяк раскрытой двери кабинета, ждал Эрика. Однако глаза его не отрывались от Сандры. Жадно, с долей удивления и недоверия, он разглядывал ее, пристально следя за каждым ее шагом, что заставило ее замедлить движение. Странный интерес.

— Грегори, — Эрик остановился, только когда подошел к нему совсем близко. — Кабинет оказался слишком тесен для тебя?

Бровь его изящно изогнулась и, если бы не угрожающие нотки в его голосе, Сандра не обратила бы даже внимания на его напряженную, застывшую, словно в ожидании позу. Было ясно, что Грегори ждал их здесь специально, чтобы увидеть Сандру. И Эрику это явно не понравилось.

— Я все не верил, — медленно, едва раскрывая губы, скривился Грегори, не обращая внимания на каверзу главы клана, в чьем доме сейчас присутствовал. Как не обратил никакого внимания и на угрозу в его голосе. Внимание мужчины было целиком и полностью сосредоточенно на девушке, стоящей рядом с его другом. — А теперь вижу своими глазами, что это правда.

— Моя личная жизнь никого не касается, — холодно отчеканил Эрик.

— Эрик, она человек! И она твоя Избранная! — наконец Грегори оторвал взгляд от Сандры и посмотрел на Эрика. — Совет захочет ее увидеть.

Эрик молчал, только еще сильнее сжал ее ладонь.

— Совет может идти к черту со своими желаниями, — прошипел он. — Но так и быть, если они хорошенько попросят, я представлю ее им при условии, что они не будут вмешиваться.

— Ты так и не простишь им их ошибки, — это был не вопрос, а утверждение. Взгляд его был полон немого укора. — В любом случае, ты должен будешь представить ее нашему обществу, чтобы они могли принять девушку.

— Обязательно, — голос был сухим, как папироса. Казалось, еще чуть-чуть, и он треснет. — Только чуть позже.

Грегори не обратил внимания на тон друга, слишком хорошо он его знал, чтобы спорить, когда тот в таком состоянии. Девушка притягивала его взгляд как магнитом. Задумчивое, изучающее выражение никуда не делось на его лице, что немного нервировало ее.

— Простите, я не представился. Меня зовут Грегори. Я из клана Шруварт, — растянув губы в улыбке, он протянул руку.

— Сандра, — свою она так и не протянула в ответ. — Я так поняла, что сейчас речь шла обо мне?

— Прошу прощения. С моей стороны это было не очень красиво. Меня оправдывает только то, что я никак не ожидал увидеть в доме Эрика человека, и ваше присутствие поймало меня врасплох.

— Согласна, — сверкнула она в ответ глазами. — О красоте здесь речь не идет.

Губы Грегори дрогнули, в глазах заблестели лукавые искорки. Он еще некоторое время пытался сдержаться, но тихий смех все же вырвался наружу.

— Поздравляю, Эрик. Ты обрел достойную Избранную.

— Знаю, — улыбнулся Эрик в ответ, расслабляясь. Кончики его пальцев ласково поглаживали тыльную сторону ее ладони. — Сандра, это наш друг. Мы тесно общаемся с кланом Шруварт. Их глава Джордан.

— То есть у вас дружественные связи? — приподняла она бровь.

— Можно сказать и так. Грегори ты можешь доверять. Как и любому из его клана.

— Подожди, ты хочешь сказать, что не все из двадцати кланов общаются между собой? — изумилась она. Об этой подробности их жизни она слышала впервые.

— Нет, — поморщился Эрик. — Просто не у всех одинаковые взгляды на разные вещи, касающиеся непосредственно нашего вида.

— Как холодная вражда?

— Что-то вроде того, но вражды нет. Скорее нейтралитет.

— Ясно.

— Молодец. Где Шорм? — спросил Эрик у Грегори.

— Последний раз, когда я видел его, он пытался что-то втолковать твоей упертой сестрице и уводил ее в гостиную.

— Ты хотел что-то сказать, раз приехал сюда, а не дождался нашего появления на собрании?

— Да, — отвечать он не спешил. Сандра все еще притягивала его внимание.

Человек.

Избранная серафиона. Беременная! Кто бы мог подумать, что такое возможно. Точно не он. Даже направляя машину сюда, он все еще не мог до конца поверить в то, о чем сейчас гудели все кланы и чему он, в конечном итоге, нашел здесь доказательство. Вот она, стоит рядом с Эриком. И Грегори отлично чувствовал связь между этими двумя.

А еще плод. Ребенок. Будущий серафион. Один из них. И выносит его эта хрупкая девушка, которая даже не подозревает о своей значимости, почти ребенок по сравнению с тем, которое время жизни отводится их виду.

— Что? — Эрик отлично видел, как Грегори смотрел на Сандру. Но он также понимал, с чем это связано и сочувствовал ему.

Принять открывшуюся действительность будет очень тяжело. Эрик не знал, как бы отреагировал он, будь на месте Грегори. Для него самого в нынешней ситуации это уже не играло никакой роли. Оно отошло назад, вытесненное чувством серафиона к своей Избранной, неистребимым желанием оберегать и защищать ее, отдавать себя целиком, полностью растворяясь в ней.

— Совет знает о ней.

Быстро. Слишком быстро.

— Откуда?

— У них свои источники. Такое не скроешь, Эрик.

Кому как не Эрику было об этом знать. Но данный факт ничего не менял. Сандра его и даже они ничего не смогут с этим сделать. А ее беременность отметает сразу все сомнения в правдивости случившегося. Она неприкосновенна как его Избранная.

— Что ж, посмотрим, какие действия они будут предпринимать, — задумчиво протянул Эрик и передернул плечами, стряхивая с себя задумчивее оцепенение.

— Это плохо? — дала о себе знать Сандра, тихо стоявшая до этого рядом, вопросительно посмотрев на него.

— Нет, малыш. Просто слишком быстро, — постарался успокоить ее. — Не волнуйся.

Несмотря на слова, задумчивое выражение на лице Эрика наталкивало на не очень хорошие мысли, в голове возникали десятки вопросов, но тут дверь в гостиную отворилась, и из нее появился Шорм, немного встрепанный, но в целом никаких признаков того, что происходило в помещении больше не наблюдалось. Следом за ним вышла Кайла и он обвил ее талию, притягивая к себе. Потершись об него, как кошка, она чмокнула его в губы, развернулась и окинула всех холодно-равнодушным взглядом. Желание задавать какие-либо вопросы тут же пропало.

— Еще не напрощался с женой? — в голосе Грегори послышалась насмешка, он деланно изогнул бровь.

— Завидуешь? — не остался в долгу Шорм, показывая, что тоже умеет так бровь выгибать.

— Ну что ты! Я еще молод, у меня все впереди, — поворачиваясь обратно, оскалился он.

— Какой позитив, — промурлыкала Кайла, давя на больную точку всех серафионов, которые еще не обрели Избранную.

Самым большим страхом каждого серафиона было не найти свою Избранную и играть на этом было крайне жестоко. О чем говорило утробное рычание, которое послышалось с той стороны, где стоял Грегори.

— Знаешь, Шорм, может, я и завидую тебе, но только не хотел бы оказаться на твоем месте и связать свою жизнь с такой мегерой.

— Каждому свое, — усмехнулся Шорм, ничуть не обидевшись. Поцеловав жену в основание шеи, он объявил: — Эрик, нам пора, — голос серьезный, полный спокойной уверенности.

Твердый взгляд, серьезное лицо — все это сразу заставляло поверить в то, что они едут не на увеселительную прогулку.

— Я вас догоню, — кивнув, Эрик развернулся, отпустил ее руку и обхватил лицо ладонями, заставляя посмотреть ему в глаза.

Его Избранная. Его жизнь.

Как бы он хотел признаться ей в любви, рассказать о своих чувствах, но она пока не готова. Эрик видел это по ее глазам. Сейчас его признание заставит ее только обороняться от него. Потом. Пока что Сандра должна понять, поверить и принять все, что ее окружает. Она должна осознать, что он больше не исчезнет из ее жизни, не уйдет, оставив в одиночестве. И в этом он не мог ей помочь. Только показывать свою любовь. Не говорить о ней.

— Я постараюсь вернуться пораньше, — губы легко скользнули по ее губам в ласкающем поцелуе. Ладонь его опустилась вниз, слегка погладив плоский животик. — Не скучай, малыш.

Развернувшись, Эрик стремительно зашагал к двери. В коридоре кроме нее и Кайлы больше никого не осталось. Эрик настолько завладел ее вниманием, что Сандра даже не поняла, когда Грегори и Шорм успели исчезнуть. Послышался шум отъезжающей, и вот она уже одна в огромном особняке, наедине с женщиной, которая не испытывает к ней каких-либо особо теплых чувств, если не сказать, что вынужденно терпит.

— Шорм сказал, что твоя подруга приедет после обеда, — раздался над ухом грудной голос, и она с трудом сдержалась, чтобы не подпрыгнуть на месте от испуга, настолько неожиданным было ее появление, только пальцы слегка дернулись.

Сандра настороженно обернулась, не зная, чего можно ожидать от этой ледяной красотки, и это заставило чувствовать себя неуютно в ее обществе. Кайла лениво рассматривала ее, даже с легким оттенком превосходства, если не сказать пренебрежения, скользя взглядом по девушке. Лично Сандру такой взгляд задел.

Поняв, что Кайла все еще ждет ее ответа, сделала самое постное лицо, безразлично взглянула на нее и спокойно ответила:

— Да, примерно к этому времени я и жду Ширли.

Взгляд Кайлы продолжал скользить по ее телу сверху вниз, изучая, ощупывая всю холодными щупальцами своего показного равнодушия. Неприятие, почти неприязнь, все же проскальзывало в ее глазах, как женщина не пыталась скрыть его, спрятать от нее. Она ненавидела Эрика и перенесла свою ненависть и на нее, связав их для себя воедино. Это чувство заполняло все ее нутро, не оставляя место больше ничему. Но внешне понять было невозможно.

— Думаю, время для обеда как раз подошло, — Кайла отошла от нее, взявшись за ручку двери, и обернулась. — Составишь мне компанию или предпочитаешь поесть у себя в комнате?

Сандра с радостью бы ухватилась за ее слова и выбрала последнее, но что-то не давало ей этого сделать. Она не смогла заставить себя уйти наверх и оставить Кайлу обедать одной, хотя и была уверена, что одиноко та себя чувствовать точно не будет в этом случае.

— Пожалуй, я останусь здесь, — наигранно равнодушно пожала плечами Сандра.

— А ты смелая девочка, — губы ее смягчились, складываясь в усмешку.

Не сказать, что взгляд ее потеплел, но из него исчезла какая-то ожесточенность, отстраненность от всего. Развернувшись, она исчезла в проеме двери, Сандра поспешила последовать за ней, но стоило только переступить порог гостиной, как девушка застыла на месте. Стол был полностью сервирован. От блюд, выложенных на нем, поднимался горячий пар. Как? Она минут пятнадцать проторчала только что в коридоре. За это время ни один слуга не проходил мимо них, чтобы накрыть. Однако пар, причудливо клубящийся над блюдами, говорил о том, что пять минут назад все это еще готовилось, и было только что выложено на стол. Никак не раньше.

Громкий стук закрывшейся двери за спиной заставил Сандру подпрыгнуть от неожиданности. Обернувшись, она никого не увидела позади, что позволило ей сделать вполне логичные выводы, которые она и озвучила:

— Обязательно было пугать? — прошипела она, поджимая губы.

Только у одной из них были сверхспособности, позволяющие, как она подозревала, с расстояния закрыть дверь, при этом не касаться ее. А в доме кроме них никого больше и не было.

Наигранно недоуменный взгляд был ей ответом.

— Прости, не рассчитала. В следующий раз закрою как можно тише.

Господи, защити ее от следующего раза! Сплошная невинность, а не искушенная жизнью молодая женщина. Хотя судя по тому, сколько ей лет…

— Будь добра, — буркнула Сандра, направляясь к столу, чтобы сесть.

Стол был накрыт на двоих. И кто бы ей объяснил, как можно было это подгадать! А по-другому и подумать было нельзя, ведь она буквально только что решила, что будет обедать внизу с Кайлой, а не у себя в комнате. Сумасшедший мир!

Положив себе на тарелку небольшую порцию спагетти, политых соусом, распространяющим вокруг восхитительный аромат, и взяв вилку, Сандра аккуратно подцепила макаронину, сосредоточенно наматывая ее на столовый прибор.

— Кайла, — голову она так и не подняла, целиком и полностью занятая важной миссией — накормить саму себя.

— Да? — Кайла оторвалась от своей тарелки.

— А кто обычно накрывает на стол?

Женщина задумчиво мазнула по ней взглядом и принялась сосредоточенно накручивать очередную макаронину на вилку, будто важнее дела в ее жизни и не было.

— К чему этот вопрос? Тебе не нравится какое-то блюдо? Что-то смущает тебя?

— Нет. Обед восхитителен. Просто я так и не увидела слуг, которые бы накрывали на стол. А сервировка, кстати говоря, на двоих. Более чем уверенна, что, поднимись я наверх, здесь было бы накрыто на одного человека. Ведь так?

— Ммм, — промычала она, отправив в рот еду.

Вот и пойми ее после этого: 'Ммм' — да или 'Ммм' — нет.

— Это чары? — продолжала она допытываться.

— Наполовину. Все не так сильно замешано на наших способностях, как ты могла бы подумать. У нас действительно есть приходящий повар. Просто вся еда, которую он готовит, консервируется до момента своего появления на столе, оставаясь в своем первоначальном виде. Сохраняется все вплоть до температуры, что ты могла заметить.

— Что-то наподобие стазиса? — Сандра удивленно вскинула голову.

— Так и есть, — подтвердила Кайла.

— Но это не объясняет того, как она оказывается на столе.

— Ты спрашивала о том, кто накрывает на стол? Все очень просто, — она замолчала на мгновение, с усмешкой заглядывая ей в глаза. — Стоит только захотеть…

Пространство за столом сбоку от ее тарелки дернулось, покрылось рябью, волнами расходясь радиусом с небольшое блюдце. Марево расступилось, оставляя вместо себя вазочку из прозрачного стекла, усыпанную по бокам небольшими розовыми цветочками выпуклой формы. Внутри было ее любимое инжирное варенье. Любимым оно стало этим утром.

— Как удобно, — Сандра подняла голову, столкнувшись с напряженным взглядом Кайлы, ожидающей ее реакции. — Теперь я знаю к кому обращаться, когда мне еще захочется варенья. Только вот макароны доем. А то не люблю, знаешь ли, сладкое смешивать с основным блюдом.

— Может, еще что-то хочешь? Ты заказывай, не стесняйся, — ехидно прошипела Кайла.

— Обязательно. Вот как только надумаю, так сразу и скажу тебе. Я же из стазиса не умею вынимать блюда. Что поделать, простая человечка, — грустно вздохнула она, играя ее же словами, и вперила глаза в тарелку для большего эффекта.

Черт ее дернул ляпнуть такое, знала же, что не надо ее дразнить. Так нет же, не удержалась. Зло сузив глаза, Кайла разглядывала ее так, что кусок в горло больше не лез.

— Ты ешь, ешь, — процедила она, и желание обедать тут же напрочь отпало, настолько зловеще прозвучало ее предложение. Откинувшись на спинку, Кайла продолжила, не обратив внимания на произведенный ею эффект, — Знаешь, если ты также ведешь себя с Эриком, я ему сочувствую.

— С чего бы это? Ты же его ненавидишь, — поинтересовалась, пододвигая к себе вазочку с вареньем, Сандра. — Радоваться должна, если это так.

Зачерпнув ложкой дольку инжира, она осторожно опустила ее себе в рот, с наслаждением пережевывая. Только потом, подняв голову, посмотрела на Кайлу, так как тишина становилась слишком продолжительной.

Невозможно описать взгляд загнанного зверя, длительное время живущего в неволе, но при этом оставшегося далеко в своих воспоминаниях о былой свободе, терзающего себя ими. Такое страдание излучали ее глаза и ненависть. А горечь ложилась на них сверху тяжелым отпечатком. При этом лицо ее оставалось неизменным, ни один мускул не дрогнул на нем.

Как глаза человека могут выражать такую бурю разносторонних чувств? Как можно жить в этой утопии, ежедневно пожирающей страдающую душу? Свидетелем чему она только что стала? Мгновение, и как будто не было ничего. Все тот же холодный взгляд, поджатые в прямую линию губы, равнодушный тон, холодящий душу и разум.

— Что ты знаешь о ненависти, маленькая глупышка? — прошипела она разъяренной кошкой, сверкая ледяными глазами. — Думаешь, твои страдания единственно верные в своей масштабности и стоят на пике дозволительной роскоши их достижения? Думаешь, что жизнь подразделяется только на черное и белое, а все остальное — обрастающая шелуха, оправдывающая неприглядную действительность? Ты еще слишком мала, чтобы судить о чужих жизнях и чувствах людей.

Сандра знала, что слова, которые она сейчас произнесет, Кайла никогда ей не простит, что она забивает ими крышку своего гроба, уже воображаемого у себя в голове, но терять было нечего. Теперь нечего. Она и так уже не простит ей того, что девушка стала свидетелем ее невольной слабости. Невольным, но все же свидетелем.

— Думаю, что ты страдаешь от собственной ненависти, — тихо прошептала она, печально пожимая плечами. — И самое печальное во всем этом то, что ты причиняешь боль окружающим, задевая любящих тебя людей.

Ненависть.

Вот что она прочитала в ее глазах. И если раньше они могли существовать, общаясь друг с другом путем сохранения видимости полного нейтралитета, то теперь речи об этом не было. Слишком многое она себе позволила в отношении того, что ее не касалось. Но кто же знал, что все так непросто.

— Какая интересная теория, — голос ее мог в эту минуту заморозить Сандру, и в тоже время она была собранно-холодной, внешне весьма спокойной. Слишком спокойной, заставляя Сандру настороженно замереть в ожидании ее следующих действий. Как тигрица перед прыжком. — Не поделишься ли ею до конца?

А глаза сверкают бушующей в них яростью. И молчать бы Сандре, так нет, альтруизм в крови загулял. По-другому не объяснить того, что Сандра не то что в комнате еще продолжала с ней сидеть, но и не побоялась спросить:

— Что такого сделал Эрик, что ты так сильно его ненавидишь? — тихо раздалось над столом.

Поднявшись из-за стола одним плавным движением, Кайла бесшумно обогнула его и скользнула ей за спину. Сандра знала, что будет в следующее мгновение и была готова к этому, только поэтому не вздрогнула, когда над ухом раздался шипящий, полный яда, голос:

— Спроси самого Эрика об этом как-нибудь на досуге. Глядишь, и расскажет. И будет хороший повод сбежать отсюда, даже оправдываться не придется.

Несмотря ни на что, мурашки все же побежали по коже, заставляя застыть, чувствуя рядом опасность. Оглядываться не хотелось. В голове настойчиво стучала мысль о том, что же такого страшного случилось между братом и сестрой, что заставляет последнюю так страстно его ненавидеть? Настолько, что это чувство Кайла перенесла и на нее. Что за тайна живет в этом доме?

За спиной раздался стук закрывшейся двери, и Сандра поняла, что осталась в комнате одна. Так и хотелось передернуть плечами, чтобы сбросить напряжение, тяжелым грузом ложившееся на них, что она и сделала. Слова Кайлы все еще звучали в ее ушах, не отпуская. Спросить Эрика. Уже спрашивала, да только его расплывчатый ответ ее не удовлетворил, а другого она вряд ли добьется от него. Уж в этом девушка была уверена.

Раздавшаяся трель звонка, заполнив комнату своими зажигательными нотами, выдернула Сандру из задумчивости. Ширли, весело щебеча, просила встречать ее, так как сия особа через десять минут будет на пороге. Положив телефон, Сандра облегченно вздохнула, отбрасывая тревогу, глубоко засевшую в ней после ухода Кайлы. Она была искренне рада приезду подруги. Зная ту, можно было не сомневаться, что ближайшие часы пройдут весьма весело и незаметно, сводя на нет всю ее внутреннюю тревогу и напряжение последнего дня.

Все так и оказалось. Первым делом подруга осмотрела ее со всех сторон, заставив повернуться несколько раз вокруг своей оси, и вынуждена была признать тот факт, что Сандру здесь и вправду не пытают. Более того, она выглядела намного лучше, чем в последний раз. От раздирающей тело усталости и немощности не осталось и следа. Ее встречала бодрая, полная энергии девушка, радостно кидающаяся ей на шею, так, будто они не виделись не полтора дня, а целый месяц.

Ширли жизнерадостным смерчем ворвалась в дом, охая и ахая над его великолепием, заглядывая во все комнаты и оставляя после себя ощущение легкости и теплоты, которой Сандре так не хватало. Девушка и сама заразилась позитивом подруги и до вечера улыбка практически не слазила с их мордашек. Время от времени из гостиной раздавались взрывы смеха, будоража тишину дома.

— Представляешь, — рассказывала девушка, забравшись на диван с ногами и прижавшись боком к подруге, — Шон хотел вчера навестить тебя, больную. Накупил разных витаминов объемом в два пакета, пришел, звонит в дверь, а никто и не открывает. Я, понятное дело, родителей вчера навещала, кстати, передавали тебе привет, а вот ты то, по его мнению, дома как раз и должна была находиться, лежать в кровати у себя в комнате и изображать страдалицу в ожидании него. Так вот, этот дурачок перепугался, когда дверь так и не открыли, подумал, что с тобой что-то случилось, и полез в окно. А прохожие полицию вызвали. Это же нонсенс! Грабитель средь бела дня, и это в нашем квартале! — заливалась смехом Ширли, не в силах справиться с собой. Кое-как успокоившись до того состояния, чтобы мочь говорить дальше, продолжила, — И тут возвращаюсь я, у дома две патрульные машины, а трое полицейских взламывают дверь. И всем этим руководит Шон! Он им сказал, что в доме его девушка умирает! Зато теперь у меня весь холодильник забит его витаминами. Прямо фруктовый рай.

— Бедный Шон, — пожалела друга Сандра, с трудом успокаиваясь. Щеки и живот болели от продолжительного смеха. — Надо будет ему обязательно позвонить.

— Посочувствовать о так неудачно проваленной операции по спасению тебя любимой, — хихикала подруга.

— Зато не каждый день меня так спасают. Надо будет успокоить его, заверить, что со мной все хорошо.

— А это действительно так? Нет, я вижу, конечно, что физически с тобой все даже лучше, чем просто хорошо. Но сейчас спрашиваю о другом, — Ширли испытывающе смотрела на нее, ища ответ на свой вопрос в ее глазах. — Тебя все устраивает?

Такой простой вопрос, требующий такого же простого ответа: всего лишь 'да' или 'нет'. И почему она не может ответить? Ведь сама же сопротивляется Эрику.

Поднявшись с дивана, Сандра направилась к окну.

— Я не могу ему до конца довериться, — наконец, озвучила свои страхи Сандра, не оглядываясь. Эти страхи никак не могли ее отпустить, и, по правде говоря, она сама тоже не торопилась с ними прощаться и идти вперед. — Боюсь, повторения того, что уже было. Боюсь, что он исчезнет, и я снова останусь одна, но уже не только с ребенком, а еще и с разбитым сердцем. Я боюсь в него влюбиться и жить в постоянном страхе того, что он может оставить меня, уйти.

Ширли тихой поступью последовала за ней и ласково погладила по спине, стоя позади, в то время, как Сандра присела на ступеньку проема, ведущего на лужайку сада.

— Ты уже любишь его, — ласково попеняла ей подруга.

— Нет, — быстро перебивая ее, четко ответила Сандра.

— Ты уверена? — Ширли присела рядом, смотря вместе с ней на мелкие цветочки в траве.

— Да… да, — уверенно выдохнула она, убеждая в этом саму себя и уже совсем тихо простонала, роняя голову на руки, — Нет…

Так они, молча, и сидели, только ветерок ласково гладил их ноги, вытянутые вперед, и ворошил волосы.

— Сандра, я не буду убеждать тебя в чем-либо. Но если уж ты решила с ним жить, переехала в его дом, спишь с ним в одной постели, не лучше ли отбросить свои страхи и попробовать действительно ему поверить? Дать еще один шанс. Иначе смысла во всем этом я не вижу.

— Я боюсь, — шептала она сквозь пальцы, пряча в ладонях лицо. — Я просто боюсь.

— Потом ты будешь жалеть, но исправить уже ничего нельзя будет.

— Знаю. И я подумаю об этом. Но я не самоубийца, — Сандра вскинула голову и обхватила руками колени.

— Господи… — Ширли ошарашено на нее посмотрела, — Неужели было так больно? Я целый месяц была рядом с тобой, но так и не поняла…

— Что будет, Ширли, если я дам своему сердцу и разуму осознать чувства, которые испытываю к Эрику, а ему они и не нужны будут?

— А долго ли ты протянешь, как сейчас, не подпуская его в своем недоверии? — Ширли встала, отряхивая с попы несуществующие пылинки. — Пока не попробуешь — не узнаешь, Сандра. А мученицей я тебя как-то не представляю.

Хвойный лес раскинулся на многие километры вперед, разрезаемый частной дорогой, что вела в старинный замок, скрытый от людских глаз. Подъезжая к месту собрания, Эрик тихонько чертыхался про себя. Ему не нравилось, что пришлось оставить Сандру наедине с Кайлой в целом доме, но выбора не было. Совет требовал его присутствия. Зачем, если он и так уже рассказал все, что знал о своих похитителях? Все, что нужно для того, чтобы понять серьезность ситуации. Однако многие не верили, считая похищение выдумками. Ведь легче сделать вид, что ничего не случилось, и их благополучное общество не дало трещину.

Перемены.

Эрик буквально чувствовал их в воздухе, окружающем пространстве. Поразительно, что другие ничего не замечали. И столь же печально. Как можно настолько ослепнуть всего лишь за каких-то триста лет?

Мрачно усмехнувшись, Эрик подумал о том, что это собрание, также как и все остальные до него, снова ничего не даст. Старейшины будут продолжать бездействовать, пока темные не начнут действовать в открытую. Хотя, по сути, они уже это делают, только до остальных кланов еще не дошел сей факт. Единицы замечают изменения, наподобие Джордана.

Лес расступился, пропуская гостей вглубь. Машина въехала на территорию клана Фьюрала. Их глава Фернион был одним из старейших членов Совета Высших. Удивительно, как он еще не отдал свой пост одному из младших представителей своего семейства. Гротескные ворота бесшумно распахнулись, пропуская машину Эрика, а следом и Грегори. Высокий, мрачный замок возвышался перед ними, заставляя думать о том, что, быть может, в мифах о вампирах есть доля правды. И если это так, то именно в таких замках они и должны жить. Высокие шпили квадратных башенок, стены из серого камня, черная черепица крыши, каменные горгульи на выступах и высокие, узкие окна, зашторенные черными портьерами.

Да… Вкус у всех разный, и это яркий тому пример.

Надев очки с темными стеклами, Эрик неторопливо вышел из машины. У него не было никакого желания показывать остальным свои эмоции. А это обязательно произойдет, потому что его отношения с Сандрой еще не налажены, если не сказать, неопределенны, и это заставляло Эрика нервничать, что было видно по насыщенности цвета глаз. Он был уверен, что тему о ней обязательно затронут и по глазам его будет легко прочесть, что не входило в его планы. Давать им такое оружие в руки он не собирался.

Шорм уже встал рядом, понимающе усмехнувшись, однако Эрик предпочел не обращать внимания. Во дворе уже стояли десятки машин и еще продолжали подъезжать. Бедный Фернион, куда он вместит столько людей? Хотя, может и найдется место, все же он Мастер пространств. В крайнем случае, намагичит зал на весь замок и вуаля: место встречи заказывали? Принимайте.

Представители кланов один за другим проходили через парадный вход, исчезая в недрах замка. Мда. А ведь ворота не пропускают чужих. То же самое, что и у него дома. Энергия клана настолько пропитала землю, на которой она живет, что та беспрекословно подчинялась ей, слушаясь на ментальном уровне. И не нужны были никакие охранки, засечки и другие способы защиты, чтобы обезопасить свой дом. Все это уже бесплатно прилагалось.

Окинув еще раз цепким взглядом двор и подъездную аллею, Эрик развернулся и вошел в дом, зная, что Шорм последует за ним. Здесь уже собрались все основные представители кланов двадцати домов, за исключением парочки, но можно было начинать и без них. Мужчины один за другим кивали головой в знак приветствия по мере его продвижения вперед. Совет Высших уже расположился за столом. Пройдя на свое место за ним, Эрик ногой небрежно отодвинул стул и, засунув руки в карманы брюк, сел, откинувшись на спинку и вытянув перед собой ноги. Вся его поза говорила о степени его неуважения к собранию. Сзади все также стоял Шорм, застыв каменным изваянием.

— Опаздываешь, Эрик О'Эрилстон, — пробасил старческим голосом хозяин замка.

Окинув сидящих за круглым, чуть вытянутым в форме овала столом ленивым взглядом, Эрик коротко изрек:

— В самый раз.

Он чувствовал, как присутствующие кланы буквально ощупывали его глазами, рассматривая на ментальном уровне энергетическое поле. Ищут сцепку. Весть о появлении в его жизни Избранной быстро распространилась. Однако мало кто мог поверить в то, что она действительно человек. И теперь всем было любопытно проверить его ауру. Эрик готов был зарычать от накатывающей злости. Глаза засветились, вытягивая зрачок, но за темными стеклами очков никто этого не разглядел.

— Что ж, думаю, собрание можно начинать. Оставшиеся подойдут, как успеют.

— Какая честь, — ехидно усмехнулся Эрик. — Неужели ждали только меня?

— Ты один из членов Совета, — прокаркал сидящий напротив него старейшина.

— Как и опаздывающие, — процедил он, закидывая вытянутую ногу на другую.

— Не тебе указывать нам, когда начинать собрание, — взревел старик, сверкая слишком яркой для человека в столь почтенном возрасте голубизной глаз.

— Что правда, то правда. Так что, думаю, собрание и вправду можно считать открытым, — губы его сложились в насмешливую улыбку.

Сзади послышался смешок Шорма в то время, как многие из старейшин только скрежетали зубами от подобной наглости.

— Мы должны решить, что делать с темными. До сих пор они вели себя тихо и никаких эксцессов мы не наблюдали. Однако твое похищение, Эрик, достаточно правдоподобно для того, чтобы сделать вывод об их активизации. На протяжении трехсот лет у нас еще не было таких прецедентов. Печально, что мы вынуждены сейчас говорить о наших братьях, хоть и в прошлом, в данном ключе событий. Туннели должны быть надежно защищены, а их целью является открытие порталов в другие миры. Этого нельзя допустить ни в коем случае. Вселенная нестабильна и мы не можем рисковать нашим миром ради прихоти ее фанатиков. Сегодня мы собрались здесь для того, чтобы принять решение о дальнейшей участи темных, господа.

— Темные до сих пор вели себя спокойно. Не было никаких нападений, — фыркнул мужчина лет сорока. Зандон из клана Эрх'Тирлон. — Лично я не верю в то, что они вдруг, ни с того, ни с сего решили напасть на главу рода О'Эрилстон. Все мы знаем его отношение к темным. Есть ли хоть один свидетель, который может подтвердить правдивость его слов?

Эрик продолжал молчать, наблюдая за реакцией остальных. Сейчас нужно определить, на кого можно будет рассчитывать, когда темные совсем распоясатся и решатся напасть в открытую. Защищать себя смысла не было. Лишь такие, как Зандон могли выдвигать столь глупые идеи.

— Тебе недостаточно того, в каком состоянии Эрик вырвался от них? — спокойный голос Джордана наполнил зал, отскакивая от высоких сводов. Грегори как правая рука главы рода, стоял за его спиной, сохраняя невозмутимое выражение лица. — Каких подтверждений ты еще хочешь? Или ты скажешь, что он сам довел себя до этого, Зандон?

Некоторые члены совета с легким презрением отводили от Зандона взгляд.

— Я не имел в виду, что он сам разыграл свое похищение, — тут же пошел напопятную мужчина, оглядываясь в поисках поддержки. — Просто о ненависти главы О'Эрилстон к темным знают все, как и о ее причине. Вполне возможно, что кто-то решил сыграть на этом.

— Для чего? — возмущенно гаркнул Фернион.

— Личная месть. Откуда я знаю, кому он перебежал дорогу, — сдулся обвинитель.

— Что скажешь, Эрик? — обратился к нему Фернион, все еще сверля глазами Зандона.

Все присутствующие обернулись к Эрику в ожидании его реакции. Тот невозмутимо пожал плечами, равнодушно обернувшись к старику:

— Теория Эрх'Тирлона, безусловно, весьма занимательна. Увы, подтвердить ее правдивость я не могу. А жаль. Все можно было бы решить так легко.

Зандон заскрежетал зубами, окидывая его злым взглядом, но возразить не осмелился.

— Что же вы предлагаете, Фернион? Уничтожить темных? Массовое убийство? — воскликнул другой член Совета Высших. — Неужели вы забыли, кто такие эти темные? Ведь они тоже серафионы! Каждый из них приходится членом одного из присутствующих здесь кланов! Каждый из них близок нам по крови! Разница лишь в том, что жажда вырваться во вселенную застлала им разум, и они уже не чувствуют всей опасности своего желания. Неужели вы сможете убить их? Фернион, у тебя самого там сын. Убьешь ли ты его? — коварно спросил он.

Глаза старика подернулись печалью и старыми страданиями. Его все еще высокая фигура сгорбилась, и, отвернувшись от всех, он в тишине подошел к камину, в котором загорелось небольшое, но яростное пламя.

— Почему же ты молчишь? Ты сможешь убить своего сына? Нет? О чем тогда вообще речь? — продолжал напирать на него Сирион.

Из его клана вышло столько темных… И члены его продолжали уходить и по нынешний день, не в силах бороться со своей тягой ко вселенной. Ярость Сириона была неудивительна, почти все члены его семьи были среди темных, заставляя разрываться между ними.

— Речь о том, что когда темные прорвутся к туннелям и откроют их, зло попадет в наш мир, уничтожая все вокруг. И тогда те остатки, что остались от твоего клана, Сирион, канут в небытие. Ты этого хочешь? — пригвоздил его к месту Эрик, голос его был тих и спокоен, но от этого еще более зловещ. — Потерял большую половину членов своего клана, а теперь хочешь похоронить и остальную?

Жестоко. Но по-другому нельзя. Цепляться за эфемерные мечты о том, что в темных осталось хоть что-то от их близких и они могут еще вернуться, было не только бесполезно, но и опасно.

— Не смей так говорить, мальчишка! — прошипел Сирион. — Что ты можешь знать об этом!

Воздух в помещении ощутимо сгустился, напряжение витало за столом, не давая нормально вздохнуть.

Что он об этом знает? Много. Слишком много. И лучше такого никому не переживать.

— Достаточно, — отчеканил Эрик, с трудом сохраняя спокойствие.

Два взгляда скрестились, и ни один не спешил сдаться. Каждый их них был прав по-своему. Сирион, когда говорил о кровном родстве, человечности. Половина его клана предпочла темную сторону. Его положение было незавидным. У каждого их присутствующих кто-то из клана отдавался темноте. Но ни в одном не было такого их количества. Эрик, когда объяснял все последствия возможного бездействия.

Тишину разбил Фернион. Все еще с печалью в глазах, он развернулся, оставив камин позади, и хоть голос его был тих, услышали все.

— Эрик прав. Среди темных нет наших близких. На их месте появились существа с темной душой, готовые поймать и истязать каждого из нас в погоне за сведениями о местоположении туннелей. Если бы в них осталось что-то от наших близких, сомневаюсь, что они могли бы сотворить такое. Сирион, ты просил, смогу ли я убить своего сына? — старик открыто посмотрел на него, мрачно сверкая глазами. — У меня не будет выбора. Для того, чтобы обеспечить его детям безопасное будущее, я это сделаю. И мой сын понял бы меня.

В глазах Эрика светилось уважение. Остальные тоже вынуждены были склонить головы. И только Сирион горько скривился словам старейшины, признавая неприглядную правду.

— Вселенная могла исцелиться. Прошло более трехсот лет, Мастер Фернион. Что, если темные правы в своем стремлении открыть порталы? — раздалось откуда-то сбоку. Молодой Скай. Глупый. Еще только делает свои первые шаги на пути управления кланом, главой которого стал всего несколько месяцев назад. На собраниях практически постоянно молчал, по большей части слушая. Что же ты так не вовремя решил дать о себе знать. — Наш мир закрыт, огорожен от всех новостей. Мы не знаем, что происходит во вселенной. Может, давно уже пора выходить из собственного заточения?

Хороший мальчишка. Умный. И мысли правильные излагает. Да только Эрик точно знал, что происходит по ту сторону порталов. Наверное, стоило в свое время рассказать совету обо всем, да только он не смог этого сделать.

— Последний раз я слышал такие же речи от своего отца, — непринужденно протянул Эрик. — Только у него они были более радикальны.

Это была неприкрытая угроза, потому что все знали, к чему привели его отца такие взгляды на вселенную.

— Но если вас так беспокоит незнание происходящего вне нашего мира, — продолжил он, — могу удовлетворить ваше любопытство. За триста лет ничего особо не изменилось. Альянс разрушен. Оставшиеся в живых прячутся под землей. Они вынуждены это делать, так как зараза выжгла их атмосферу. А зараженное население нападает на своих же. Вот, впрочем, и все.

Сирион испытывающее посмотрел на Эрика, пытаясь пробить его щиты.

— Откуда такие познания? — хрипло спросил он, не спуская с него взгляда.

Эрик чувствовал на себе взгляды присутствующих. Всех и каждого. Понимал их страх и напряжение. Он знал, насколько опасно раскрывать источник информации, но готов был рискнуть. Если совет будет продолжать бездействовать, это приведет к весьма плачевным результатам.

— Ты внимательно читал историю вселенной? Помнишь легенды о существах, над которыми не властно ее пространство?

— Телепорты, — ошарашено выдохнул Сирион.

За столом поднялся гомон десятков голосов. До сих пор телепорты были мифом. И вот, только что Эрик донес до них, что те не так уж и мифичны. Легенды — правда. Более того, один из них находится в их мире!

— Когда?

— Где?

— Ты смел утаить столь важную новость от нас?

— Он еще здесь?

— На что похоже существо? Оно опасно?

— Ты впустил заразу в наш мир! — Зандон. Так и не простил ему своего унижения.

Голоса слились в хор, вопросы сыпались один за другим. В волнении некоторые из членов Совета повскакивали со своих мест. В зале творился настоящий хаос.

— ТИХО!!! — взревел Фернион, и сразу стало ясно, кто негласно возглавляет Совет. — Сидеть! Всем!

Разговоры тут же стихли, обрываясь на полуслове. Мужчины тихонько рассаживались обратно по своим местам. После того гомона, что еще минуту назад стоял в помещении, тишина била по ушам.

Дождавшись, пока последний член Совета сядет, Фернион продолжил:

— Во-первых, телепортов невозможно остановить в своем передвижении. Для того, чтобы войти в наш мир, его не надо было впускать. Лучше надо знать историю, Зандон, прежде чем раскидываться обвинениями, — попенял он мужчине, предупреждая все остальные необоснованные обвинения в данном контексте. — Во-вторых, с каких это пор ты, Эрик, стал утаивать столь важную информацию от Совета?

И сразу видно, хоть и старик, но фору даст многим молодым умам среди серафионов. Глаза горели жизнью, движения полны энергии, ум столь же остр, как и раньше. Сразу становилось ясным, что списывать в немощные стрики его пока рано. Сила его была в каждом слове, невольно заставляя подчиняться.

— О том, что происходит во вселенной, известно и без моих напоминаний, Мастер Фернион, — чуть склонил голову Эрик.

— Я говорю не об этом, — отмахнулся от его слов тот, грозно сведя вместе седые брови.

Не об этом. Эрик знал, но объяснять что-либо не собирался. Сейчас нужно было четко следить за каждым своим словом. Это не его тайна, и неизвестно, как отреагирует на нее Совет. Но судя по их нынешней реакции, можно сделать вывод, что не очень хорошо. И будет просто замечательно, если это будет просто' не очень хорошо', а не что-то помасштабнее. Так что в сложившейся ситуации Эрик собирался дать членам Совета минимум информации, которой он обладал.

— Если бы телепорт захотел, то сам пришел к вам. Однако принял решение остаться в тени, находясь в стороне от нашей жизни.

Фернион некоторое время изучающее рассматривал Эрика, пытаясь понять, до конца ли тот честен с ним. Вздохнув, он опустился на свой стул и, откинувшись на спинку, сдержанно кивнул:

— Рассказывай.

Хмыкнув, Эрик ответил ему таким же пронзительным взглядом и, неожиданно наклонившись вперед, насмешливо ответил:

— Вы не того увидели во мне, Мастер.

Игра в гляделки у обоих получалась одинаково хорошо. Фернион сердито сопел, пытаясь подавить Эрика взглядом, а тот лишь немного приподнял темную бровь в наигранном соучастии. Долго это продолжаться не могло, и, откинувшись обратно, он продолжил:

— Но могу рассказать, что в нашем мире он живет уже более двух лет, — о том, что два года назад телепорт пришел к нему за помощью, он рассказывать не собирался.

— И каким же образом вы познакомились? — ехидно скривился старик.

— Самым что ни на есть банальным, — вздохнул мужчина. — Но об этом вам пусть рассказывает сам Эндрю.

— Эндрю? — нахмурился Сирион, молчавший на протяжении всего разговора.

— Телепорт, — протянул Эрик, внимательно наблюдая за Фернионом. — Его зовут Эндрю.

Старик задумчиво молчал, почти уйдя в себя. Явно обдумывал что-то важное, но говорить об этом пока не спешил. Старый интриган. Но умный. А главное, понимает бедственное положение серафионов. Это большой плюс, так как иметь в союзниках столь сильного лидера очень выгодно. Многие к нему прислушаются. Жаль, что не все.

— И каким же образом этот Эндрю-телепорт расскажет нам об этом, если отказывается заявить о своем присутствии в нашем мире?

— Тебя волнует только это? Способ его появления здесь? — теряя самообладание, повысил голос Эрик. — Что ж, пусть это тебя не волнует. Только ответь мне, пожалуйста, на один вопрос. Для чего вам его присутствие? Что нового вы хотите узнать от него о вселенной?

И пока все искали ответ на его вопрос, Фарнион, очнувшись от своего забытья, примиряющее прокаркал:

— Не горячись, Эрик. Ты обвиняешь нас в том, чего на самом деле нет. Это детское любопытство, и ругать за это смысла нет. Наш мир не посещали представители других рас очень давно. Уже более трехсот лет, если быть точными. Их любопытство простительно.

Вздрогнув, Эрик стряхнул с себя невидимые щупальца ярости, потихоньку обвивающие его тело и разум, и попытался успокоиться. Получилось у него это не сразу, но все же он взял себя в руки и уже более спокойно реагировал.

— Но ты все же обязан был сообщить о появлении на нашей планете иномирца. И попытайся все-таки рассказать, где вы встретились. Или лучше спросить 'как'?

— Нет, в данном случае действительно больше подходит 'где?'. Однако сомневаюсь, что вы поверите, если я скажу, что он выпал из своего мира на территории моего клана.

— Слишком невероятно, — потрясенно выдохнул Фернион.

— И все же это так. Не верите мне, спросите его.

Фернион не сводил с него глаз, гадая, можно ли ему верить. Нельзя, усмехнулся про себя Эрик. Но говорить правду о знакомстве с телепортом не собирался.

— Обязательно, — задумчиво протянул Мастер, — А пока… не хочешь ли ты нам рассказать что-либо?

Эрик замер, тело напряженно застыло в предчувствии. И ведь не оставят в покое. Все то время, что он сидел здесь, ждал этого вопроса, и все же оказался не готов спокойно на него реагировать. Злость поднималась в нем тяжелыми волнами.

— В частности? — голос его звенел от сдерживаемых эмоций.

— В частности о своей недавно обретенной Избранной. Человеческой Избранной, — с намеком ответил старик.

Рядом послышались недоуменные восклицания до сих пор находящихся в неведении серафионов. Человеческая Избранная — нонсенс. Но кое-кто, судя по их лицам, все же знал уже об этой новости.

Глаза Эрика вспыхнули еще ярче, и он в очередной раз возблагодарил Богов, что надел очки. Знал, готовился и все равно не мог оставаться спокойным. Медленно, не меняя позы, он вытащил одну руку из кармана и положил кулак на стол, сжимая конечность так, что побелели суставы. Рядом зашевелился Шорм, но Эрик не обратил на него внимание. Гробовая тишина накрыла зал.

— Сомневаюсь, что здесь есть, о чем говорить, — холодно процедил он, и только дурак не почувствовал, что каждое его слово было пропитано яростью! А дураков здесь е было.

Был только Фернион, твердо уверенный в своей неприкосновенности, поэтому, недолго думая, выдал следующее:

— Когда ты ее представишь нам?

— Что именно интересует тебя, Фернион?

— Это событие требует особого внимания, — продолжал тот, не обращая внимания на переход Эрика с 'вы' на 'ты' и на его угрожающий тон. Зато остальные отлично это поняли и стали тихонько отодвигаться от стола, за которым сидели. — До сих пор еще не было подобного случая. Человеческая женщина вошла в наше общество! Мы должны понять, таит ли это в себе какую-либо угрозу, Эрик.

Все разом отодвинулись еще дальше.

Рука Эрика медленно потянулась к лицу и стянула очки. Глаза его полыхали яростной синевой, переливаясь маленькими всполохами, что заставило Ферниона замолкнуть. Еще никогда главу рода О'Эрилстон не видели в таком бешенстве, и то, что он продолжал сидеть в той же расслабленной позе, заставляло всех нервничать. Неизвестно, чего от него можно было ожидать не то что в следующую, но даже в эту минуту. За свою Избранную любой серафион готов был убить каждого, кто мог представлять для нее хоть малейшую опасность.

— Моя Избранная не таит в себе никакой угрозы для нашего вида, — выделяя каждое слово, прошипел Эрик. — А вот если с ней или ребенком что-то случиться, мало, кто выживет. Это я могу гарантировать.

Это была откровенная угроза, и каждый принял ее как должное. Каждый присутствующий в зале, кто еще не обрел свою истинную Избранную, а таких здесь было большинство, мечтал оказаться на его месте и отдал бы за это многое, если не все.

— Ребенком? Она еще и беременна?! Черт возьми, Эрик, сколько тайн ты еще хранишь в своей голове? О чем ты еще умолчал? Чего мы не знаем, о чем известно тебе? Договаривай, Эрик! Сначала телепорт, живущий на нашей планете уже два года, потом Избранная, о которой, кстати говоря, стало известно не от тебя. Теперь выясняется, что она, к тому же ждет от тебя дитя! А завтра мы узнаем, что ты еще и туннели открываешь? — возмутился Фернион, не обращая внимания на то, как вздрогнул мужчина.

Старик сам не понял, как близко подошел к правде. Эрик мрачно размышлял о том, как отреагирует Совет, если узнает, что он и вправду открывал туннели два года назад. Более того, впустил иномирца, точнее иномирянку в их мир. Вряд ли он будет разбираться в причинах, слишком узколобы его члены. По крайней мере большинство. Чего стоит один Зандон. Такой и слушать не будет, обвинения посыплются беспощадным градом.

Однако сейчас речь шла о Сандре, и даже Ферниону нельзя говорить о ней в таком контексте.

— А ты бы этого хотел? — ответил Эрик вопросом на вопрос, вскинув бровь.

Сбоку послышался смешок Джордана. Единственный посвященный в дела Эрика, он доверял ему почти как себе. Глава клана Шруварт один из немногих, кто видел бедственное положение серафионов и который полностью разделял его взгляды и поддерживал. Однако на собрании приходилось делать вид, что каждый из них сам по себе, и они никак не связаны. Слишком многие относились к Эрику крайне негативно, и бросать тень на друга он не имел никакого желания. Если ему Совет будет сопротивляться, то к мнению Джордана они прислушаются и примут к сведению. А то, что все предложения, поступающие от него, предварительно передаются ему самому Эриком, уже не важно.

— Эрик…

— Что касается моей Избранной, — прервал он Ферниона, повышая голос и привлекая внимание всех, — она и ее особое положение касаются только членов моей семьи и никого более. Отчитываться я ни перед кем не собираюсь, Фернион.

В зале хранилась полнейшая тишина. Все ожидали реакции Ферниона, зная, что он мог поставить на место одним взглядом, не утруждая себя речью. Зандон еле сдерживался, чтобы самому не вставить пару фраз определенного характера, но попадать под горячую руку с обеих сторон не хотел.

Однако ожидания их не оправдались. Устало вздохнув, старик словно растерял весь свой пыл:

— Эрик, я ни в коем случае не хотел задеть тебя или твою Избранную. Но представить ее нашему обществу ты обязан, мальчик.

Члены Совета осторожно выдохнули, радуясь, что смогли избежать бури. Но следующие слова Эрика заставили их попрощаться с надеждой на то, что сегодня они смогут добраться до дома без каких-либо происшествий.

— Я никому и ничем не обязан, — прорычал он, угрожающе нависая над ним.

— Она теперь член нашего общества. Остальные имеют право увидеть ее так же, как и она нас, — продолжал гнуть свою линию Фернион, ничуть не испугавшись его.

— Надо же, — без капли насмешки фыркнул Эрик, еще сильнее склоняясь над ним. — Еще три минуты назад она была его угрозой, а теперь член общества.

Фернион покачал головой, в примиряющем жесте разведя ладони:

— Быть может, я подобрал неверные слова, Эрик. Признаю, хрупкий человечек не может являться какой-либо угрозой серафионам. Но случай действительно необычен. С твоего разрешения я бы хотел пообщаться с ней. Нужно понять, что послужило причиной тому, что она стала твоей Избранной.

Это еще сильнее взбесило Эрика. Он не собирался представлять Сандру серафионам, как какую-то зверюшку. Однако прежде, чем он успел что-либо облечь свои мысли в слова, полные гнева и ярости, в разговор вступил собеседник, от которого ничего подобного и не ожидали.

— Избранными не становятся по каким-либо причинам, Фернион. Кому как не тебе это знать, — послышалось от дальнего края стола. Джайлз не спеша поглаживал свою бороду. Почти одного возраста с Фернионом, он предпочитал более слушать, нежели говорить и держался обособленно от всех, никого не выделяя. Полномочия главы клана Джайлз уже давно возложил на своего племянника, однако в Совете остался от его имени. — Эта девочка ни в чем не виновата. Быть может, просто время пришло. Спадают чары, которые мы сами на себя наложили. Это не могло продолжаться вечно.

— О чем ты, мой старый друг? — растерянно выпрямился Фернион.

— Вселенная дает нам знать, что время затишья кончается. Еще сотня лет, и люди скоро начнут просыпаться. Избранная молодого Эрика — это только первое звено, выпавшее из всей цепи. За ним последуют другие.

Слишком жутким было предсказание, чтобы смеяться над его дикостью. И слишком часто старый Джайлз говорил правду, чтобы пропустить его предположение мимо ушей, откинув от себя, как бредни старого человека, не придав этому должного значения. Страх мелкими щупальцами заползал в души присутствующих, заставляя ежиться. Лучше бы это оказалось ложью, потому что иначе спокойной жизни на Земле и вправду придет конец.

— Ты уверен? — тихо спросил Фернион, в душе страстно надеясь на отрицательный ответ.

Джайлз не стал отвечать. Ответ и не требовался, все было ясно и без него.

Что-то не давало Эрику покоя, беспокоя на краю сознания. Какая-то мысль, которую он никак не мог ухватить, только кончик его постоянно мелькал в голове. Он чувствовал, что упускает что-то важное, скользящее по самому краю мыслей, касаясь его своим ребром, но стоило только сконцентрировать на этом внимание, и оно пропадало. Да и ярость по поводу обвинений в сторону Сандры не давала ему сосредоточиться. Оно назойливо билось в голове, не спеша облечься в сформировавшуюся мысль. Брови Эрика сошлись в одну линию, образуя складку на лбу. Благо никто не обращал на него внимания. Все были сосредоточены на Джайлзе.

Подобные мысли, что озвучил только что старейшина, приходили в голову и самому Эрику. Мужчина часто задавался вопросом, как Сандра смогла стать его Избранной, и объяснение Джайлза было единственно логичным. Больше даже и нечего было предположить. Страшно подумать, сколько серафионов осталось без пары, потому что их Избранные были людьми. И ведь он сам относится к ним, разница лишь в том, что в Сандре смогла проснуться его Избранная. И уже не важно, что послужило этому причиной, важно то, что это произошло. Эрик не смел даже думать, что было бы, если бы этого не случилось. Один, в вечном поиске того, что он не смог бы найти. Просто потому, что не мог бы и помыслить искать ее среди людей. Было слишком страшно и горько думать о таком.

Подняв голову, Эрик медленно обвел взглядом присутствующих, стараясь отвлечься от тяжелых мыслей. И тут в голове что-то щелкнуло, сдвигаясь вперед, обретая четкие линии. Снова, но уже более внимательно он оглядел всех и, не найдя того, что искал, грубо прервал Ферниона, вполголоса обсуждающего с Джайлзом что-то, чтобы задать один единственный вопрос, не обращая внимания на то, что привлекает всеобщее внимание:

— Где Кевин?

Фернион обернулся, непонимающе уставившись на него. Только Джайлз печально покачал головой. Негласный провидец. В душе Эрика что-то оборвалось, слишком похоже все это было с тем, что произошло с ним два месяца назад.

— Кто?

— Кевин Блюзтер! — прорычал Эрик.

— Я знаю, о ком ты говоришь! В конце концов, ты спрашиваешь об одном из членов Совета, — гневно прервал его Фернион. — К чему этот вопрос?

Поднявшись с места, Эрик обронил:

— Почему он не на собрании? Дошли все кроме него.

Фернион облегченно фыркнул, успокаиваясь по поводу беспочвенной паники, которую сеял в эту минуту Эрик среди серафионов.

— Его жена рожает. Естественно, что он захотел остаться рядом с ней в такой момент, — небрежно пожал он плечом и собирался уже вернуться к прерванному разговору, когда его настиг очередной вопрос Эрика.

— Вы так думаете или знаете точно?

— Наверняка это так. Эрик, в чем дело? — крикнул он в спину идущему на выход мужчине.

— Вам не кажется странным, что он не прислал вместо себя своего помощника? — обернулся Эрик практически у самой двери. — На вашем месте я бы позвонил Дрю, чтобы узнать, где находится его хозяин.

С этими словами он вышел из помещения, не думая о том, в каком состоянии оставляет людей позади. Важным сейчас было только найти главу Блюзтеров.

Страх и чувство неизбежности, вот что он чувствовал в эти минуты. Глубоко внутри что-то подсказывало ему, что все обстоит так же, как он и подумал, но гнал от себя подобные мысли. Слишком ужасной будет в этом случае действительность.

Время, казалось, бежало с бешеной скоростью, и угнаться за ним не было никакой возможности. Перед глазами пробегали картины его плена. А ведь он был у темных первым серафионом, кого те похитили. Первый опыт. Обращались с ним ужасно, но пытки все же были терпимыми, неумелыми в своей крайней жестокости, непроработанными до конца. Или это сам Эрик не раскололся, потому что знал, что в противном случае ожидает этот мир по ту сторону туннеля и готов был умереть и унести с собой тайну их расположения? Что же будет с Кевином, если его догадка верна?

Размышляя об этом, Эрик даже не заметил, что за ним следом тенью проскользнул Шорм, но реагировать на легкое касание к его плечу не стал, так как мало кто мог осмелиться на подобную вольность. Только самые близкие, а таких было очень мало. Остановившись, он осмотрел парковку. Машины смешными линиями стояли во дворе, изображая ломаную фигуру, и занимали большую его часть.

— Ищи машину Кевина или Дрю. Не может быть такого, чтобы хотя бы один из них не приехал. Ты — справа, — слева, — с этими словами они, молча, разошлись, каждый в обозначенную сторону.

Весь осмотр занял не более десяти минут, но Эрику показалось, что прошла вечность, а машину хоть одного члена клана Блюзтеров так и не нашли на территории замка. И это заставляло его все сильнее сжимать руки в кулаки, понимая, что все это могло означать. Практически одновременно вернувшись к ступенькам, ведущим на порог, откуда, собственно, и начались поиски, они обнаружили там поджидающих их возвращение Джордана и Грегори, тихо переговаривающихся между собой.

— Вы дозвонились до Блюзтеров? — с ходу спросил Эрик, поднимаясь по ступенькам.

— Из дома выехал Кевин. Дрю остался с его женой, чтобы помочь в случае чего, — невозмутимо ответил Джордан.

— Черт! — не сдержавшись, Эрик ударил кулаком по каменной стене, не обращая внимания на осыпающуюся крошку.

— Судя по твоей реакции, здесь его не было, — тихо вздохнул глава клана Шруварт. Грегори стоял чуть позади него, напряженно вслушиваясь в диалог.

— Нет, — обреченно покачал головой Эрик, поворачиваясь.

Внутри каждого из них бушевал ураган. Они боялись произнести вслух то, что уже знали глубоко в душе. Хотелось отсрочить этот миг, протянуть время до безнадежного 'А вдруг'. И в тоже время каждый понимал абсурдность этой надежды.

— Что делать? — осведомился Джордан. Никто по его голосу не догадался бы, как сильно тот переживает, настолько спокойно он звучал.

— Искать. И надеяться, — тихо ответил Эрик и направился внутрь помещения.

— Эрик, — окликнул он мужчину, и, дождавшись, пока тот обернется, продолжил, — Если это то, о чем думает здесь каждый из нас, то они могут держать его там же, где удерживали до этого тебя.

— Не могут, — отчетливо проговорил Эрик, лицо его напоминало маску. — Не могут, потому что тогда, после своего побега я вернулся туда. И хоть там уже никого и не было, но это место я разрушил до последнего камешка.

— Ясно, — выдохнул Джордан, потрясенно тряхнув головой, и подошел к нему. — Тогда надо предупредить остальных.

В зале царил хаос. Каждый норовил перекричать другого. Но общий дух тревожного напряжения витал в воздухе, заставляя нервно передергивать плечами в ожидании. Ситуация складывалась из ряда вон выходящая.

Из толпы прямо перед ними вынырнул Фернион, таща за собой Джайлза. Обведя взглядом их невеселую группу, сообщил:

— Дрю не может дозвониться до главы своего клана. Сказал, что раньше такого никогда не было, тем более сейчас, когда его жена рожает.

— Во дворе его машины нет. Досюда он не доехал, — ответил Джордан.

— Нужно выслать людей на его поиски.

— Сомневаюсь, что это что-то даст, — озвучил Эрик свои мысли, рассматривая печальное выражение лица Джайлза. Этого он боялся больше всего.

Ничего не ответив, Фернион молча отвернулся и нырнул в гущу толпы, подзывая к себе молодых, сильных серафионов для организации поиска.

— Все еще может оказаться не таким печальным, как кажется, — попытался снять всеобщее напряжение Джордан, как и остальные, наблюдая за удаляющимся старейшиной.

— Ты сам в это не веришь, — горько усмехнулся Шорм.

— Я все же надеюсь, что наши догадки всего лишь бред мрачного сознания, — возразил он, искоса поглядывая на него.

— Хотелось бы, — устало поморщился Эрик. — Мы едем домой, Шорм.

Он хотел как можно скорее оказаться дома, увидеть Сандру, обнять ее, почувствовать всем своим существом. Хотел удостовериться в ее безопасности. И Шорм его абсолютно поддерживал в этом стремлении, сам испытывая те же чувства. Он сам с трудом сдерживался, чтобы не сорваться с места и не рвануть домой, чтобы проверить, что все хорошо.

Уже на выходе их окликнул Фернион, неожиданно возникший позади:

— В данной ситуации вам с главой Шруварт лучше ехать вдвоем. К тому же вы живете не так далеко друг от друга, — старик печально опустил глаза. — Опасное время нынче наступает. Не думал я, что застану такое.

Голос его был так тих, что друзья с трудом расслышали шепот, который явно предназначался не для них. Мысли Ферниона витали где-то далеко, пытаясь осознать масштаб надвигающейся опасности, и чем лучше это у него получалось, тем больше темнели глаза, превращаясь в два бездонных омута.

— Эрик, я буду ждать знакомства с твоей Избранной. Ей предстоит жить в нашем обществе, ты не можешь отгородить ее от всего.

— Еще как могу, Мастер.

— Я говорю не защите, я говорю о ее будущем среди нас. Ты должен ввести ее в наш круг, хотя бы ради нее самой.

Эрик понимал, что старейшина прав. Серафионы примут ее чуть ли не с радостью после того, как уляжется первая волна любопытства по поводу ее человеческой сущности. И все же он опасался излишнего внимания к ней. Умом он понимал, что это неправильно, но будь его воля, Эрик не выпускал бы ее даже за пределы территории их клана. Слишком большая опасность затаилась на свободе, и узду ей еще не придумали. Нынче, когда жизнь самих серафионов встала под угрозой смерти от темных, что уж говорить о простой человеческой девушке, к тому же беременной. Защититься она не сможет, а рисковать ею после стольких лет поисков и ожидания он не намеревался.

— Я подумаю.

Молча кивнув, Фернион согласился с его ответом. Слишком хорошо он знал, что давить на сына Элриса при таком упертом характере не стоит, его 'подумаю' — это уже прогресс, пренебрегать которым старейшина не собирался. Уже собираясь покинуть их, в последний момент все же бросил через плечо:

— И телепорта не забудь.

С этими словами он ушел, оставив друзей задумчиво смотреть ему вслед. Старый лис, хитрый, как чертога. Скинув с себя невидимое оцепенение, они один за другим покинули помещение.

Три машины небольшой колонной выехали с территории замка. В первой ехал Грегори, за ним Шорм и Эрик, замыкал колонну Джордан со своим водителем. Эрик задумчиво смотрел вперед на дорогу, размышляя о том, что случилось. Печально, но он был уверен, что Кевина Блюзтера они больше не увидят. Внутри него разливалось холодное стылое чувство неизбежности этого. Он и представить не мог, что будет с женой Кевина, когда она все узнает. И это Совет говорил, что темные — их братья и сестры, заблудшие во тьме, нуждающиеся в помощи?! Зло, вот что они такое! В них не остается ни капли человечности после того, как они поддаются витающему вокруг них безумию. А тьме только это и надо. Одно малейшее колебание, один малюсенький шаг навстречу, и все. Эрик сам был свидетелем этому, и каждый миг лицезрения той картины убивал его вживую, разрушая в душе взгляды и приоритеты, исконные истины, которые были с ним с самого рождения. Кайла не знает, она не видела того, как менялся отец, теряя свою личность, превращаясь в чудовище, способное убить собственных детей. Но Эрик и не собирался говорить ей об этом. Никогда. Лучше она будет продолжать его ненавидеть.

— Ты думаешь, Кевин мертв? — прервал тишину Шорм, не отрывая взгляда от дороги, продолжая гнать машину вперед.

— Не знаю, — выныривая из своих мыслей, ответил Эрик. Вопрос, некоторое время уже не дававший ему покоя, невольно сорвался с языка: — Ты не думал о том, что всего этого можно было бы избежать?

— Что? — вскинул голову друг, бросая на него быстрый взгляд из под бровей.

— Если бы я попытался лучше до них донести всю опасность сложившейся ситуации, возможно, Совет прислушался бы и принял определенные меры безопасности, чтобы защититься в случае чего. Во всяком случае, был готов к нападению.

— Лучше? — Шорм даже не пытался скрыть своего негативного отношения к предположению друга, почти брата. — Эрик, ты думаешь, что смог бы объяснить угрозу темных еще лучше, чем уже делал это все четыре раза? На них не повлиял даже факт твоего похищения! Они предпочли просто отмахнуться от него, а ты обвиняешь себя, — фыркнул он, готовый в этот момент растерзать некоторых членов Совета. — Совет все отлично понимал.

Эрик не стал возражать, просто прикрыл глаза, пытаясь расслабиться. Скоро он увидит Сандру, сможет ее обнять, и мужчина не хотел, чтобы она видела его подавленное, раздраженное состояние. Шорм не стал мешать другу, полностью сосредоточившись за рулем. Тишина снова окутала салон, слышно было только тихое урчание машины и более ничего. Высокие ели окаймляли дорогу с обеих сторон, отбрасывая на нее свои тени. Асфальт темнел от недавно прошедшего по нему ливня.

В какой-то момент машина замедлила свой бег, заставив Эрика резко раскрыть глаза, отвлекая от своих мыслей.

— Что случилось?

— Грегори тормозит, — объяснил Шорм, останавливаясь позади его машины. — Впереди поисковая группа.

Рядом притормозила машина Джордана, сверкая черными боками с наглухо затонированными окнами. Спустив одно из них, Джордан резко поинтересовался:

— В чем дело?

— Думается мне, нашли Кевина, — мрачно ответил Эрик дрогнувшим голосом и вышел из машины.

Впереди маячило с десяток машин, серафионы молчаливо сновали туда-сюда. Эрик услышал, как за спиной хлопнули дверцы машин, но не стал оборачиваться, продвигаясь вперед. Открывшаяся перед ним картина ужасала, однако на его лице не дрогнул ни один мускул.

— Черт! — тихо воскликнул Джордан, подходя ближе.

Глаза его изумленно распахнулись, пальцы сжались в кулаки, впиваясь короткими, аккуратно подстриженными ногтями в ладони, чтобы унять ярость и отчаяние, развернувшиеся в груди тяжелым удушающим комом.

Искореженная машина, обломки которой лежали повсюду, стояла посреди дороги, представляя собой жалкие остатки того, чем она являлась раньше. Следы от шин темными линиями выделялись на асфальте, уходя по дуге вкруговую. Но не это заставляло стыть кровь в жилах, а души в немом ужасе и печали. Изломанное тело, обескровленное и уже остывшее, лежало чуть в стороне от останков машины. Вывернутые под неправильным углом руки и ноги, рассеченные ткани неровными краями зияли запекшейся, чернеющей кровью. Кое-где торчали белеющие в наступающих сумерках кости, закинутая голова и слипшиеся от крови волосы. На это было страшно смотреть.

Эрик вспоминал худенького, черноволосого мальчика, которого однажды привел к ним домой отец, сказав, что это сын его друга, и он бы хотел, чтобы они подружились. Отец Кевина умер незадолго до этого. Ушел следом за женой, сгорев буквально за месяц. Не смог жить без своей Избранной. Как же Эрик ненавидел его за то, что придется делить с ним любовь отца! Но стоило только ему увидеть глаза Кевина, наполненные тоской и испугом, как он поклялся защищать его от любого врага.

Он не смог этого сделать. И его не оправдывает то, что Кевин ушел обратно в свой клан, прокляв его, отказавшись от него, как от названного брата и разорвав все отношения. Он поклялся и не смог сдержать своего слова.

— Это война, — вполголоса констатировал Грегори, становясь по другую сторону от Эрика.

— Нет, это вылазка, — поправил его тот, не отрывая взгляда от тела. — Ничем неприкрытый акт заявки о себе темными.

— Семь туннелей. И один из них на территории клана Блюзтеров.

— Да. Они пытали его, чтобы узнать местоположение одного из них, — Эрик медленно вдыхал холодный чистый воздух, стараясь держать чувства в узде.

— И убили, когда ничего не вышло, — озвучил очевидное Джордан, наблюдая за тем, как несколько серафионов из группы рассеивают остаточную магию с места преступления, считывая информацию о произошедшем на этом месте.

Делая невидимые обычному человеку пасы руками, они запускали в воздух горящие искры, нейтрализуя инородные вещества в его составе. Не бой — бойня. По-другому было не назвать. Слишком большое количество темных на одно серафиона.

— По-другому и не могло быть, — послышался голос Шорма, — Он бы ни за что не сдал место, где рожает его жена.

И ребенок Кевина, подобно ему самому будет расти без отца.

— Совет не может бездействовать. Они обязаны будут принять решение, — бросил, наконец, Джордан.

— И для этого им понадобилось, чтобы убили одного серафиона, — яростно хмыкнул Эрик, пытаясь унять ярость, клубящуюся внутри.

— Эрик, — окликнул его Шорм, — можно тебя на пару слов?

Стоило им только отойти, как он яростно зашипел, пытаясь урезонить друга так, чтобы никто другой не слышал их разговора:

— Ты не можешь забрать его тело! И не говори, что не думал об этом. Я знаю тебя лучше, чем собственная сестра.

— Я не могу бросить его…

— Можешь, Эрик! — твердо чеканил он каждое слово, прерывая его на полуслове. — Он из клана Блюзтеров. Они заберут тело главы своего клана.

— Ты не понимаешь, Шорм. Он… — попытался объяснить Эрик.

— Понимаю. Я все понимаю. Даже по более той нормы, что хотелось бы. Но он не из нашего клана. Его жена имеет право похоронить своего мужа сама. Не трогай его. Наверняка членам его клана уже сообщили и те едут.

Некоторое время Эрик боролся со страстным желанием пойти наперекор, боролся с собой и, победив, наконец, выдавил едва слышное:

— Хорошо.

Развернувшись, он направился обратно к машине. Хотелось побыстрее оказаться дома, увидеть Сандру. Внутри него все кричало от опасения за нее, хоть он и знал, что она дома, в безопасности. Там, где до ее никто не доберется.

— Эрик, — окликнул Шорм. — Ты не виноват. Это был его выбор — уйти из нашей семьи, так и не узнав правды. Он предпочел спрятаться за ширмой лжи.

Домой они ехали в напряженной тишине. Каждому из них было, о чем подумать. Уже сворачивая с трассы на частную дорогу, ведущую к особняку, Шорм моргнул фарами на прощание проезжающим мимо Грегори и Джордану, прощаясь.

С каждым мгновением, что машина приближалась к дому, приближался и Эрик к своей Избранной и чувствовал, как напряжение отпускает его. Связь между ними становилась все сильнее, давая знать, что с ней все в порядке. Ее эмоции небольшим ручейком просачивались в него, девушка явно была счастлива в эти минуты. Как бы Эрик хотел, чтобы он был причиной таких чувств! И стоило только Шорму притормозить возле дома, как он стремительно вышел из нее, направляясь к порогу.

Уже в коридоре он услышал веселое щебетание Сандры, перемежающееся с задорным смехом подруги. Тепло затопило его всего изнутри, словно невидимая пружина распрямлялась в его теле с каждым шагом к гостиной, из которой доносились голоса. Оставались еще какие-то три метра, когда дверь сама распахнулась и из нее буквально выпорхнули две девушки, представляя собой разительный контраст. Светловолосая, загорелая Ширли и тоненькая, белокожая Сандра с черными как смоль волосами. На секунду Эрик залюбовался открывшейся перед ним картиной, борясь с диким желанием сжать ее в своих объятиях, боясь напугать. Однако увидев его, девушка остановилась, настороженно вглядываясь в его лицо. Было что-то в ее взгляде, что-то чего он не мог распознать. Что-то новое.

— Эрик, ты вернулся? — бессмысленный вопрос при всей очевидности ответа на него, и она это понимала.

— Да, малыш, я уже дома, — непринужденно кивнул он, обнимая девушку за талию и легонько целуя в губы.

И знал бы кто, какому жесткому контролю подвергалось в эту минуту тело Эрика. Чего ему стоило разыгрывать сейчас эту непринужденность и спокойствие, когда хотелось только прижать ее к себе, насколько это возможно, раствориться в ней целиком и полностью, зацеловать ее пухлые губки, чувствовать ее всей кожей. Каждый мускул его тела звенел от напряжения.

Постаравшись взять себя в руки, Эрик обернулся к Ширли, приветствуя ее:

— Добрый вечер.

— Привет, — жизнерадостно поздоровалась она с ним, косясь на подругу, смущенно застывшую в его объятиях. — Я уже думала, что увидеть тебя сегодня мне не доведется.

— Мм… Рад, что обманул твои ожидания, — хмыкнул Эрик, тихонько целуя Сандру в макушку.

Рука Эрика тихонько опустилась вдоль ее тела, задевая локоть, скользя вдоль ее руки. Холодные с улицы пальцы легонько задевали нежную, теплую кожу, вызывая мурашки. Достигнув ее ладони, он едва ощутимо погладил ее подушечками, усиливая эффект. Совсем неожиданным стало для него, когда Сандра робко переплела свои пальцы с его, при этом старательно избегая его взгляда.

— В хорошем смысле, — лукаво подмигнула Ширли, вызывая улыбку на его лице.

— Так вы и есть подруга Сандры? — послышалось от двери. Подойдя ближе, Шорм обворожительно улыбнулся и протянул руку, — Здравствуйте, красавица. Я Шорм, зять счастливца, которому досталась Сандра.

Ширли заворожено уставилась на мужчину, подпав во власть его обаяния. Сандра была вынуждена, чуть поморщившись, дернуть ее за руку, чтобы она пришла в себя. И, слава богу, это подействовало.

— Черт возьми! Все мужчины этого дома такие красавчики? — выдохнула она, вкладывая свою ладонь в его лапищу. Лапищей та была только по сравнению с ее кистью, а так очень даже красивая, загорелая конечность. — Ширли, — все еще находясь в прострации, ответила она и, тряхнув головой, спохватилась, — И можно на ты. Да, я и есть подруга Сандры.

Однако вопреки ее мыслям, Шорм перевернул ее кисть, целуя, как делали это еще во времена существования королевских семей. Хотя в некоторых государствах до сих пор правят монархи. Но только не у них, и девушка была к этому крайне непривычна.

— Рад познакомиться с такой очаровательной девушкой. Правда, насчет красавчиков… я один в таком экземпляре, — наигранно скромно похвалил себя он, — больше нет. Как тебе у нас понравилось? Убедились, что твоя подруга не подвергалась никаким пыткам, и мы не держали ее в казематах?

— Было дело, витали у меня в голове такие мысли. Слава богу, не оправдались, — покивала Ширли. — А насчет понравилось… Замечательно! Не дом, а мечта. А сад — это нечто! Явно нанимали какого-нибудь супер известного дизайнера по ландшафту.

— Это вопрос или утверждение?

— Нет, нет. Не развеивай мои надежды на то, что когда-нибудь я смогу нанять себе этого дизайнера.

— Ага, осталось только купить дом, — фыркнула Сандра, тихонько греясь всем телом под теплыми лучами внимания Эрика.

— Дай помечтать, зараза! — воскликнула Ширли, вызывая смех у всех присутствующих. — Что ж мне уже пора, — засобиралась она, закидывая небольшую сумочку на плечо.

— Может, задержишься еще немного? — спросил Эрик, тайком наслаждаясь ароматом, исходящим от волос Сандры.

— Спасибо, но мне пора домой. К тому же, мы уже вызвали такси.

— Ах да, — хлопнул себя по лбу Шорм. — Оно как раз подъезжало, когда я заходил в дом.

— Тем более, мне пора.

— Ширли, можно попросить тебя об одолжении? Ты не могла бы завтра приехать? Завтра нам всей семьей нужно будет уехать на похороны в обед, и я бы не хотел, чтобы Сандра была в целом доме одна.

— Кто-то умер? — встрепенулась Сандра, поднимая на него глаза.

— Друг, — безэмоционально пояснил Эрик. — Несчастный случай.

— Без проблем. Мы могли бы погулять по магазинам, — тут же подхватила Ширли.

— Нет, — вздохнув, он попытался сгладить свою резкость, — лучше вам побыть дома, погулять по саду. У нас великолепный парк. Боюсь, что Сандра еще не настолько окрепла, чтобы совершать прогулки в город.

— Эмм… хорошо, — согласилась она с некоторой заминкой. — Сандра, увидимся завтра. Мне было приятно познакомиться с тобой, Шорм. Эрик… что ж, доверия определенно стало больше.

— Приятно слышать это, — кивнул мужчина, с трудом разжимая руки, чтобы отпустить Сандру, зашевелившуюся у него в руках, чтобы проводить подругу до такси.

— Будешь желанным гостем здесь, Ширли, — подмигнул Шорм.

— Спасибо, — скромно кивнула девушка и помахала мужчинам рукой, — всем пока.

Две подруги исчезли за порогом, унося с собой непринужденность атмосферы. Улыбка тут же слетела с лица Шорма. Эрик остался стоять на месте, дожидаясь возвращения Сандры. Он понимал, что выходить следом не следовало, девушки хотели попрощаться наедине, без свидетелей. Было в ее глазах что-то такое, что не давало ему покоя. Как будто она решила для себя какой-то важный вопрос и отбросила все лишнее. Не было больше той глухой стены, что разделяла их. Словно сама того не сознавая, Сандра решила дать им… не шанс, но нечто схожее с ним. Пальцы поглаживали ладонь, вспоминая ощущение ее пальчиков в ней, слегка сжимающих его руку. Внутри всколыхнулась надежда.

— Шорм, — послышалось с лестницы, через мгновение на верхней площадке появилась Кайла. Все-таки ждала, когда из дому уйдут посторонние люди, чтобы спуститься.

— Привет, крошка.

Мужчина бережно подхватил ее на последней ступеньке, сжимая в объятиях, чтобы унять страх за нее, все это время терзавший его, и страстно целуя в губы.

— Шорм, — оторвалась она, наконец, от любвеобильного мужа, видя, что на самом деле он пытается согреться ее теплом.

Последние часы ее мучила неясная тревога, заставляя волноваться, сходить с ума от переживаний. Все это время она ждала в комнате приезда мужчин, измеряя углы своих комнат из раза в раз. Что-то случилось, отголоски его чувств передавались и ей. Недаром что ли Кайла была Избранной своего мужа. Взгляд ее перебегал от мужа и на брата, потом обратно.

— Что случилось?

Шорм только сильнее сжал ее в объятиях, молча прижимая к себе.

— Эрик? — наконец беспомощно обратилась она к нему.

Как давно она не смотрела на него так: без упрека, без ненависти. Столько беспомощности было в ее взгляде. Страх и паника перед неизвестностью сорвали с ее лица маску, обнажая настоящую Кайлу. И почему он должен говорить ей о смерти близкого человека? Очередной виток ее ненависти к нему… Кевина она любила почти так же, как его раньше, до того, как произошло непоправимое, и общения они не прекращали в отличие от Эрика. Его они предпочли сделать чудовищем без права на оправдание. А все остальные серафионы последовали их примеру. Конечно. С кого, как не с самых близких обвиняемого брать пример. И если уж его признала виновным собственная семья, то для других все было решено в ту самую минуту.

Запрятав поглубже свои чувства, Эрик негромко произнес:

— Кевин Блюзтер мертв.

Губы приоткрылись, глаза ее распахнулись еще шире. Время замедлило свой бег. Еще не осознавая до конца произнесенных им слов, Кайла попыталась отстраниться от мужа, но он не пустил, успокаивающе поглаживая по спине, чего она явно не сознавала.

— У него жена рожает, Эрик. О чем ты говоришь? Он звонил мне с утра. Эрик?

Он молчал, давая ей осознать всю правду. Эрику было больно смотреть и слушать, как его сильная, гордая сестра страдала, и голос ее ломался под наплывом чувств.

— Нет, нет, — тихо зашептала она, убеждая в этом скорее себя, чем его. Голова ее мелко затряслась, отрицая правду. — Ты лжешь!

И ни слова оправдания в свой адрес. Эрик продолжал молчать, но это молчание было красочнее любых слов.

— Твоя одержимость дошла до того, что ты уже и Кевина хоронишь?! Что он сделал тебе такого, что ты не брезгуешь такой ложью?!

Тяжелые слезы крупными каплями падали вниз, срываясь с длинных ресниц, и прокладывали влажные дорожки по щека. Пальцы ее судорожно сжались на плечах мужа, впиваясь в кожу ногтями, но она этого и не понимала. Правда стала доходить до нее, оседая где-то внутри тяжелой, опустошающей чернью, не давая нормально дышать. Боль затопила сознание страдающей женщины.

— Это ты! Ты виноват! Все ты!

— Кайла, хватит! — прикрикнул Шорм, слегка встряхивая ее и, только добившись полного внимания, продолжил сердито, — Хватит обвинять во всем своего брата. Если хочешь найти виновного, ищи среди темных! Или вини в этом Совет, который проигнорировал все предупреждения Эрика. Вот к чему привело ваше терпимое отношение к темным! Они стали убивать нас! А ты говоришь, что все твой брат виноват?!

— Шорм, не надо, — оборвал его Эрик. — Пусть думает, что хочет. За два года я привык. Но я не хочу, чтобы Сандра стала свидетелем этому. Она ничего не должна знать. Запомни это, Кайла! Для нее и так все случившееся в жизни пока что новое и необычное, и я не хочу, чтобы она еще и боялась чего-либо.

— Да, так будет лучше. Прости Эрик, Кайла сейчас не в том состоянии, она не понимает, что говорит, но того, что сказала, она точно не имела в виду. Лучше я отведу ее наверх, — подхватив на руки содрогающееся в рыданиях тело Кайлы, Шорм стал подниматься по ступенькам.

— Шорм, Слэр, — напомнил Эрик.

— Я позвонил родителям Лили. Они обещали доставить его в целости и сохранности через полчаса, — не оборачиваясь, объяснил он. Уже на верхней площадке Шорм все же остановился. — Эрик, встреть его, пожалуйста. Не думаю, что мы сегодня еще спустимся вниз.

— Хорошо, — дождавшись его кивка, мужчина исчез в коридоре второго этажа, оставив Эрика одного.

Ноги сами понесли его в кабинет. Темнота окутывала в своих заманчивых объятиях комнату. Эрик не стал включать свет, ему хотелось расслабиться, отбросить все тяготы сегодняшнего дня. Желанное успокоение все не приходило, лишь на миг ласкающее лизнув кончиком своего языка, когда он почувствовал в своих руках тело Сандры, и поспешило ускользнуть с ней. Рука сама потянулась к бутылке бренди, наливая золотисто-янтарный напиток в пузатый бокал. Сделав первый глоток, он застыл, давая себе ощутить его вкус, и прикрыл глаза. Дом погрузился в тишину, всплывающая в вечернем небе луна заглядывала в широкие окна, рассеивая свои лучи сквозь занавеси и освещая приглушенной пыльцой темную комнату.

Слова сестры все еще звучали у Эрика в ушах, не давая стряхнуть с себя все ужасы сегодняшнего дня, отражаясь в душе холодным, горьким инеем. А ведь он уже смирился с тем, что Кайла всегда будет ненавидеть его, ожидая любых поступков. Грязных и низких. Тогда почему его так задели ее обвинения? Почему душа его извивалась внутри тела, бившись от отчаяния и не находя покоя? Почему так больно засели занозой в мозгу ее слова? Горько усмехнувшись над своими переживаниями, Эрик опустошил бокал одним большим глотком. Он отлично знал ответ на все вопросы и понимал, что отмахнуться от них не сможет. Слишком больно это было. Все потому, что он любил Кевина больше, чем Кайла. Они были братьями, не по крови, но все же братьями. И осознавать, что сестра, понимая это, могла обвинять его, было слишком горько. Было слишком горько, когда они оба отвернулись от него, оставив одного. И хоть он понимал, что они имели полное право на это, ведь он так никогда и не рассказал им правды, но каждый день Эрик слишком хорошо чувствовал свое вынужденное, незаслуженное одиночество. Слишком тяжело было враз остаться без отца, сестры и брата. А теперь Кевин никогда не узнает все правды. Не узнает, почему Эрик так поступил, что выбора как такового у него и не было. Он не сможет больше никогда оправдаться перед ним, хотя и не собирался этого делать. Эрик не хотел, никогда не хотел, отнимать у них светлую память об отце, не хотел портить воспоминания. Он сам выбрал этот путь, принял решение не уничтожать в их сердце образ человека, который был для них родителем. Ведь они буквально боготворили его. Для них он был самым лучшим, идеалом, как впрочем, и для каждого ребенка его отец. Пусть лучше они будут ненавидеть Эрика.

Лишь Шорм знал правду, и уговорить его держать эту правду в тайне было крайне сложно, особенно поначалу, когда Кайла и Кевин отвернулись от него, а вскоре их примеру последовало и все остальное общество. Нет, не явно. Слишком сильна была его сила, чтобы мс ним не считались, но шепотки за спиной и предосудительные взгляды он до сих пор иногда ловил на себе.

Отставив пустой бокал, Эрик подошел к окну. Темнота скрывала его, но он отлично видел все, что происходило на пороге. Немного в стороне от боковой аллеи стояла машина, в глубину которой только сейчас нырнула Ширли. Видимо девочки напоследок никак не могли наговориться, и таксист попался на удивление терпеливый. Легкий вечерний ветерок играл волосами Сандры, закидывая ей их на лицо. Улыбаясь, девушка подняла худенькую руку, чтобы убрать их и придержала на затылке, дожидаясь, пока машина отъедет. Легко помахала свободной рукой вслед и взбежала по ступенькам обратно в дом.

Стук двери подтвердил то, что она вернулась. Развернувшись, Эрик незаметно тенью метнулся в холл, перехватывая ее на середине пути.

— Эрик! — приглушенно воскликнула Сандра, пытаясь успокоить испуганно колотившееся сердце.

Она так и не поняла, каким образом он так внезапно оказался рядом. Секунда, и вот она уже в его объятиях, сильные руки крепко обвивают ее талию.

— Не бойся, это я, — шепнул он в ухо, целуя ее в висок.

Сандра попыталась отодвинуться, но ничего не получилось, хоть он и очень нежно ее обнимал.

— Эрик, что случилось? — удивилась она.

— Я просто соскучился, малыш, — все также прижимая к себе, прошептал Эрик.

Как же ему сейчас нужно было ее тепло. Чистая, наивная душа. За что она ему досталась? Неужели это плата за все испытания, что были в его жизни? Избранная, которую Эрик уже отчаялся найти, решив, что для него ее не существует. Слишком долго он искал и надеялся, каждый раз натыкаясь на пустоту. Внутри что-то зазвенело легко, ненавязчиво, согревая душу своей трелью. Одна его ладонь переместилась на плоский животик, согревая сквозь тонкую ткань кожу.

— Ты тоже его слышишь? — дыхание ее замерло от волнения.

— И ты его слышишь, — усмехнулся Эрик весело, касаясь кончиком пальца ее носика и заглядывая в искрящиеся от легкого волнения глаза.

— За последние пару часов это происходит уже в четвертый раз.

— Это наше дитя, Сандра. Он живой, настоящий и любит нас. Так он заявляет о себе, дает знать, что с ним все хорошо, — он погладил ее по щеке, лаская атласную кожу.

— И так теперь будет всегда? — не удержалась она.

— Не всегда, — покачал Эрик головой и заправил непослушный локон ей за ухо, — но часто. Очень часто.

Ладонь ее соскользнула с его плеча, накрывая сверху его руку. Сандра знала, что внешне ее беременность еще никак не проявилась, и живот оставался таким же плоским, но извечный жест в попытке почувствовать свое дитя заложен у каждого.

Два сердца бились в унисон, раскрываясь друг перед другом, чувство единения заполняло их души, такое редкое для них. Сандра не смогла удержаться от улыбки. Легкой, радостной, живой улыбки. И в ответ получила нечто большее сама того не ведая. В этот момент Эрик отдал ей всего себя, хотя и так уже принадлежал ей и сердцем и душой. Только она этого не понимала. Как же он хотел владеть ею сейчас, в этот самый миг. Он нуждался в Сандре как никогда. Само ее присутствие уже успокаивало смятение его души, отодвигало всю горечь далеко в сторону, оживляя его самого. Но желание почувствовать ее всем телом сводило Эрика с ума.

— Ты не хочешь поесть? — неожиданно спросил он, стараясь отвлечь себя до прихода Слэра и не сорваться.

— Не отказалась бы, — смущенно улыбнулась Сандра, убирая руку.

Еще мгновение Эрик любовался ею, борясь со страстным желанием уволочь ее в комнату и больше не выпускать, подобно пещерному человеку. Поймав себя на этой мысли, мужчина усмехнулся. Хорошо, хоть дубину не пришло в голову использовать. Член тугим стержнем упирался в брюки, натягивая их, и он надеялся, что Сандра не заметит его состояния. Смущать ее, а в противном случае так и будет, несмотря на все, что было уже между ними, он ее не хотел.

Потом, взяв за руку, потянул на кухню. Там, усадив ее за стол, стал вытаскивать из холодильника разные вкусности, взгромождая их перед ней. Движения его были полны грации, плавно перетекая из одного в другое. Первое блюдо отправилось в микроволновку.

— Эмм… не легче ли просто снять с них стазис? — неуверенно кивнула Сандра на микроволновку.

Застыв, Эрик несколько секунд осмысливал ее вопрос

— Ты уже и об этом знаешь? — удивленно вскинул он бровь.

— Кайла рассказала мне сегодня, — попыталась оправдаться она и, видя, что бровь поползла еще выше, добавила затихающим голосом, — после того, как я спросила.

— Даже так, — задумчиво протянул Эрик, выпрямляясь.

Развернувшись, он молча выключил микроволновку.

— Что будешь? — поинтересовался мужчина, не оборачиваясь.

— Пожалуй, я бы не отказалась салата с яйцом и ветчиной, — все-таки выдавила Сандра, настороженно наблюдая за Эриком.

Облокотившись о рабочий стол, Эрик сложил руки на груди и внимательно на нее посмотрел. Стол перед Сандрой покрылся рябью, и большинство блюд просто исчезло с его поверхности. Осталась лишь небольшая, глубокая чашка с салатом, который она заприметила, и тарелка с кусочком пирога из чернослива и шоколада. Еще мгновение, и от пирога потянулись восхитительные запахи, перебивая запах зелени, которым был заправлен салат. У Сандры потекли слюнки. Все также, не сдвинувшись с места, Эрик отвел руку в сторону, не глядя, вытащил из ящичка вилку и подал ей. Все это было сделано в тишине. Поблагодарив его, Сандра взяла прибор и подцепила из салата огурец. Ее немного смущало столь пристальное внимание со стороны Эрика, но требовательно урчащий живот, почуявший добычу, давал о себе знать.

Проглотив несчастный огурец, она все же решилась:

— Может, ты тоже поешь? Ненавижу кушать одна, особенно, когда за мной наблюдают во время этого процесса.

Вздохнув, Эрик оттолкнулся от рабочего стола и сел напротив. Тут же на столе появилось еще одно блюдо с едой. Судя по всему, это была какая-то рыба, однако притрагиваться он к нему не стал. Пожав плечами, девушка принялась за салат.

— Знаешь, я боялся, что это тебя напугал, — признался, наконец, он.

Прожевав кусочек ветчины, она спросила:

— Что именно? Что вы храните еду в стазисе или магия в целом?

— Магия. Не думал, что ты так легко это примешь.

— И поэтому вы старались не пользоваться ею при мне? — догадалась Сандра, цепляя еще один огурец.

— Что-то вроде этого, — улыбнулся он, обращая внимание на содержимое своей тарелки.

Дальнейшая трапеза проходила в более свободной обстановке, и когда Сандра захотела еще инжирное варенье, Эрик, недолго думая, сходу наколдовал его перед ней, при этом даже не шевельнувшись. В итоге к концу их маленького импровизированного пира она едва дышала, пытаясь втянуть небольшое пузико и клянясь, что больше никто и никогда не заставит ее столько съесть. Эрик только улыбался на ее заявление.

В холле послышался хлопок двери и в проеме на кухню показался Слэр.

— О, привет. А я гадал, что вы здесь делаете. Не помешал?

— Нет, — со стоном отмахнулась Сандра. — Мы как раз закончили ужинать. Ты не успел.

— Я поел у Лили, — покачал головой парень, оглядывая их.

— Вот и хорошо, — спокойно улыбнулся Эрик, вставая, и потянул за собой девушку из-за стола. — Тогда мы уходим.

— Куда? — не поняла она.

— Спать, — загадочно протянул он, настойчиво ведя ее за собой.

Сзади послышался смешок Слэра.

— Но еще рано! Только девять часов, — воспротивилась она, пытаясь вырваться. — Я не хочу спать!

Резко остановившись так, что она налетела на него, Эрик обернулся, обвел ее странным взглядом и кивнул:

— Я приму к сведению твои желания.

Еще один смешок позади.

Теперь, пока Эрик тащил ее из кухни, Сандра не сопротивлялась. Только у выхода, когда ее окликнул Слэр, обернулась к нему. Парень сидел на ее стуле.

— Спокойной ночи, — а глаза горели смешинками, находя отражение в легкой, насмешливой улыбке. — Только не забывай, что вы идете спать, — добавил он под конец у самого выхода, а Эрик еще сильнее сжал ее ладонь.

Недоуменно кивнув, она поплелась за Эриком. Определенно полный под завязку желудок не способствовал хорошей мозговой активности, иначе она сразу поняла бы, на что намекал Эрик.

Стоило им только очутиться в своей комнате, как он сразу же впился в ее губы страстным поцелуем. Он ждал этого весь вечер, и останавливаться теперь был не намерен. Все его тело пело о желании, буквально кричало о нем, жесткий член яростно выпирал бугром. Раздвинув языком сладкие уста, он со стоном вторгся в ее глубины, посасывая ее нижнюю губу и слегка прикусывая время от времени, совсем чуть-чуть, чувствуя желание, стремительно затапливающее тело Сандры. Неожиданно страстно она ответила на его поцелуй, окунаясь в него с головой. Руки ее обвили ее шею, прижимаясь к нему еще теснее. Внутри нее все требовало большего, толкая вперед.

— А как же твое 'спать'? — порывисто выдохнула Сандра между поцелуями.

— Мы будем спать… обязательно будем… — ответил Эрик, стаскивая с не одежду, — позже…

Теперь уже Сандра рассмеялась, однако против планов Эрика ничего не имела. Наоборот, она была только за, о чем дала понять, потянув его рубашку из брюк и просунув под нее руки, чтобы почувствовать его тепло. Ладони ее скользили вверх, ощущая под ними гладкую кожу, достигли сосков и замерли. Сегодня она не хотела его останавливать или отгораживаться от него невидимой завесой отстраненности. Сегодня она хотела быть свободной, отпустить свои желания на волю, быть безумной в своей страсти. Это было буйство ощущений. Фейерверк, взрывающийся внутри горячими эмоциями, обжигающими в своей полноте и яркости. С губ ее сорвался невольный стон, когда он чуть сильнее прикусил ее нижнюю губу и потянул. В следующую секунду он уже нежно облизывал ее, скользя языком по отметинам от своих зубов и взрывая внутри девушки невидимые всполохи экстаза. Сандра прикрыла глаза от удовольствия, изгибаясь в руках Эрика.

Подхватив под колени, он опустил ее на не разобранную кровать и скинул последние предметы ее одежды. Трусики полетели в сторону ненужным клочком. Его рубашка отправилась следом. Брюки он пока оставил нетронутыми. Слишком велико было его желание, и Эрик боялся не сдержаться. Зарывшись одной рукой в ее волосы, он потянул их назад, заставляя Сандру изогнуться, откинув голову назад и подставляя под его губы тоненькую лебединую шею. Перед его глазами у основания шейки под нежной кожей судорожно бился пульс, выдавая ее возбуждение. Недолго думая, он накрыл его губами, ощущая восхитительный трепет ее крови. Сандра дернулась, не контролируя свое тело. Ладони скользили по его груди, перебираясь на широкую спину и обратно, от чего желание в нем еще сильнее бурлило, заставляя еще сильнее твердеть, хотя казалось, что больше уже и невозможно. В брюках было невыносимо тесно… еще полчаса назад, а теперь дошло до того, что они стали причинять ему боль.

Стиснув зубы, Эрик сделал несколько глубоких вздохов, пытаясь успокоиться, что мало ему помогло. Рука, лаская, накрыла ее грудь, хищно наблюдая за ее реакцией. Сандра учащенно задышала, губы ее приоткрылись в немом поощрении. Удовлетворенно улыбнувшись, Эрик лизнул влажным языком коралловый сосок и подул на него, вызывая в ней трепет. Пальцы ее заскребли по одеялу, не в силах сдержаться, после чего он полностью накрыл ее возбужденный сосок ртом, весьма эротично посасывая и обволакивая своим горячим дыханием. Возбуждение широкой волной накрыло Сандру с головой, лишая последних остатков контроля над собой. Зарывшись пальцами в черные короткие на затылке волосы, она еще сильнее прижала его к своей груди, весьма неоднозначно намекая на глубину получаемого удовольствия. А Эрику большего и не надо было. Вдохновенно лаская ее тело, он наслаждался звуками страсти, которые извлекал из тела девушки. Он сам был на пике и еле сдерживался, но хотел, чтобы Сандра сама потеряла голову в безумстве, которым щедро одаривал ее.

Руки гладили ее восхитительное тело, задерживаясь на выпуклостях намного дольше, чем можно было. Ноги Сандры обвились вокруг его бедер, притягивая к себе, цепляясь за него из последних сил. Она была как утопающий, щедро отметивший свой последний день и теперь не имеющий сил удержаться на поверхности, раскачиваемый безжалостными и в то же время сладострастными волнами, заманиваемый ее звенящей в предвкушении сетью. И Сандра, не оглядываясь и не останавливаясь, бесстрашно, даже безрассудно шла вперед, окончательно запутываясь в ней без шанса на спасение. Спасения не было. Как не было и страха, только бесконечно разогреваемое наслаждение, перерастающее в одержимое желание достичь его апогея.

Поняв, что Сандра окончательно увязла в безумстве их страсти, Эрик соскользнул с нее и быстро сбросил с себя остатки одежды, не в силах больше ждать. Горячее чувство затопило его, пока он разглядывал ее, впервые чувствовавшую себя настолько раскованно. Все-таки в ней сегодня что-то изменилось. Она отпустила себя, не было больше подсознательного контроля и одергивания, и это безумно радовало Эрика.

— Эрик, — простонала она, протягивая к нему руку, заманивая обратно в постель, завлекая в свои объятия, и Эрик не заставил себя ждать.

Нависнув над ней, он осторожно устроился между ее бедрами, смотря при этом в глаза. Она в ответ не спускала глаз с него, чуть шире разведя ноги и закидывая одну из них ему на талию. Мерцающие неестественной голубизной глаза вспыхнули еще ярче, давно уже сменив форму зрачка. И это сказало ей о его желании намного больше, чем все остальное. Эрик страстно, требовательно поцеловал ее в губы, погружаясь в нее полностью, отдавая ей всего себя без остатка. Два тела слились в безумстве экстаза, превращаясь в единое целое, неразрывное, не имеющее начала и конца. Громкое дыхание заполнило комнату, разрезая уютную тишину. Сжав ее в своих объятиях, Эрик с каждым толчком все глубже погружался в нее, поднимая ее на новые высоты, даря еще большее блаженство. Движения его были жадными, мощными, задевая саму ее суть и находя отклик в душе и сердце.

И в тоже время Эрик четко следил за тем, чтобы не причинить ей боль. Ситуация и так была весьма шаткой. Сейчас он не отдавал ей свою энергию, а рассеивал ее в окружающем пространстве. Но он чувствовал, что с ребенком все хорошо. Он успеет чуть позже наполнить ее энергетическую сеть, подпитав из своей. Сейчас же он нуждался в Сандре как никогда. Она нужна была ему, и девушка, словно почувствовав это, полностью отдавала ему всю себя без остатка: и телом, и душой. Эрик видел это, и от этого чувства становились еще полнее, еще красочнее. Он уже был на грани, когда почувствовал, как Сандра сорвалась с нее. Тело ее забилось под ним в судорогах экстаза, стремительно обрушивающихся на нее. Губы ее приоткрылись в немом крике восторга, голова запрокинулась наверх.

Спустя мгновение Эрик последовал за ней, смываемый бушующей в крови волной оргазма. С трудом удержав свое тело над ней, слабый от испытанного удовольствия, он осторожно перевернулся с Сандрой на спину так, что она распласталась на нем. Влажные от испарины волосы липли к стройной спине. Прохладный воздух, задувающий в открытую балконную дверь, холодил комнату, овевая два влажных тела. Теперь удовлетворенные, все еще переживая последствия своего бурного вечера, они почувствовали его. Эрик потянулся и накрыл их сбившейся под ними простыней, ласково укутывая в нее Сандру. Тело его пело от полученного наслаждения. И хотя но хотело еще, Эрик жестко подавил вновь пробуждающееся желание.

Дыхание потихоньку выравнивалось, переставая быть таким рваным. Девушка в его объятиях зашевелилась, пытаясь выбраться. Поняв всю тщетность своих попыток, она просто приподнялась на его груди, опираясь на нее руками. Взгляд был направлен на него, полный немого вопроса.

— Энергия ушла не в тебя, а просто рассеялась, — правильно истолковал Эрик ее взгляд, угадав, о чем она думала. — Ты же чувствуешь еще усталость?

Задумчиво нахмурившись, Сандра прислушалась к себе и через несколько секунд кивнула. Заерзав, она снова попыталась выбраться, на что Эрик только коварно ухмыльнулся. Тогда она накрыла его руки своими ладонями, но вместо того, чтобы попытаться отнять их от своего тела, просто заставила его немного сдвинуть, скользя к талии. Там она остановила движение их рук и уселась на него верхом. Дыхание Эрика перехватило. Картина перед глазами завораживала в своей первозданной красоте, и он отлично видел, что она даже не понимала, что творит с ним в эту минуту. Он постарался взять себя в руки, что плохо получалось, так как тело жило в эту минуту само по себе. Член под ней снова стал увеличиваться, все сильнее возбуждаясь. Вздохнув, Эрик передвинул ее вперед так, чтобы она сидела на его животе.

— Иными словами ты можешь делать это каждый день? — возмутилась Сандра, сверкая глазами.

Эрик с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться, настолько нелогично былое ее возмущение. Ведь буквально несколько минут назад она еще билась под ним в экстазе, а сейчас обвиняла его в этом.

— Сомневаюсь, малыш, — Эрик провокационно погладил ее пупок, круговыми движениями скользя наверх. — А ты бы хотела этого?

Сандра хотела было уже отрицательно покачать головой, но рука его добралась к этому времени до груди, и дыхание перехватило от пробуждающегося вновь чувства.

— Ты… ты ведь говорил… говорил, что нельзя… — продолжить свою мысль она не смогла, прикрывая глаза и отдаваясь во власть его рук.

— Правильно, — подтвердил Эрик, сжимая сосок. — Просто за эти дни я настолько накопил в тебе своей энергии, что твое тело может некоторое количество ее рассеять, не причиняя особого вреда. Но баловаться мы этим больше не будем. Прости, малыш.

Приподнявшись, он коснулся губами ее носика и внезапно перевернулся, подминая под себя.

— А сейчас время отвечать за свои действия и восстанавливать твою энергию, — многообещающе протянул он, склоняясь над ней.

Полночи Эрик не давал ей спать, раз, за разом доводя до пика, насыщая своей энергией все ее тело. Под конец Сандра обессиленная, не в силах поднять даже руку, но в то же время, чувствуя небывалый внутренний прилив, сама запросила пощады. Усталость, владевшая ею, была желанной. Глаза ее слипались, поэтому, подтянув Сандру к себе, Эрик ласково прижался грудью к ее стройной спине и натянул на них еще в самом начале сброшенную на пол простыню. Последнее, что она почувствовала, прежде чем провалиться в сон, это нежный поцелуй в обнаженное плечо.

— Ты самое драгоценное, что есть в моей жизни.

Сандра не была уверена, на самом ли деле звучали услышанные ею полушепотом слова или это было ее пробуждающееся во сне воображение.

С небес обрушился холодный, монотонный дождь, крупными каплями выбивающий дробь по крышке гроба. Он словно оплакивал горе клана Блюзтеров, чутко чувствуя их состояние, и, скорбя вместе с ними, отдавал им свою дань уважения. Еще с утра на спокойном небе закружились хмурые, угрюмые, свинцово-серые тучи. Члены клана неподвижно застыли у могилы, не обращая внимания на погоду, весьма ярко выражающую их несчастье. Они все еще не могли поверить, что предводителя, которого они ждали столько лет, больше нет. Сначала отец Кевина, переживший свою жену буквально на два месяца и добровольно ушедший следом за ней. Это было предсказуемо. Мало кто может прожить без своей пары долго. Теперь его сын, вернувшийся в клан только несколько лет назад. Нет, конечно, правил все это время ими он, но жить предпочитал в семье, которая вырастила его за своего сына. Кевин так никогда и никому ничего не рассказывал, просто однажды вернулся в родовой дом со всеми своими вещами, поселившись в нем окончательно. А они и не стали спрашивать, довольные тем, что их предводитель наконец-то поселился в своем родовом имении. А теперь его нет…

Проклятый клан.

Дождь глухо лил свои слезы, роняя их на влажную землю, жадно впитывающую ее соленые капли, превращая ее в черную слякоть под ногами, комьями налипающую на обувь присутствующих. То, что не успевало впитываться землей, маленькими ручейками журчало в траве, тонкими ленточками пробираясь к вырытой на рассвете яме, и находило в ее недрах временный приют, пока земля нехотя не соглашалась принять ее живительную влагу. Ей было все равно, чем питаться, головной она не оставалась никогда.

Селена стояла над могилой, безжизненными глазами скользя по тому месту, где найдет последнее упокоение тело ее мужа. Здесь, в удаленной от дома части сада, под ветвистым дубом, Кевин время от времени прятался ото всех, иногда теряя веру в непогрешимость выбранных решений, и пытался найти в этом месте покой и душевное равновесие. Ему нравилось сидеть на выступающем из земли корне дерева, превосходно выполняющем роль удобной скамейки, и наблюдать за наступающими сумерками. Она так никогда и не могла понять, почему именно здесь, в этом месте он любил следить за темнеющим небом, теряющем свои краски, а не в сердце сада, наполненного энергией его клана. Лишь однажды муж обронил, что его сердце уже заполнено красотами другого сада, чей дом он считал своим на протяжении долгих лет, пока рос в нем.

Когда встал вопрос о том, где хоронить Кевина, Селена категорически отказалась от места радом с его отцом. Нет, за все время, пока они были женаты, он никогда не выражал к своему родителю негативных чувств, но она давно заметила, что Кевин, никогда не навещал могилу отца, никогда не говорил о нем, старался даже не упоминать. Столько вещей, которые она даже не удосужилась узнать! Считала, что у них все время впереди, еще успеется…

Теперь слишком поздно.

И когда женщина принимала решение об этом месте… Как же она хотела уничтожить это дерево, разнести его на щепки, оставив лишь воспоминания о нем, некогда росшем на этом участке. И знала, что никогда этого не сделает. Не посмеет. Больше нет. А он будет продолжать наблюдать за своими закатами, любуясь солнцем, уходящим за горизонт и окрашивающим небо в розовые тона.

Сейчас не осталось даже этих чувств. Стоя над могилой, Селена чувствовала за спиной холод дуба, своими широкими листьями защищавшего ее от упрямого, хмурого дождя, но даже те редкие капли, что падали сквозь них, не беспокоили женщину. Ей было все равно. Чувства ушли еще несколько часов назад, оставив после себя выжженную ими дотла душу. Слезы уже не катились по ее щекам, прокладывая влажные дорожки по неестественно бледной коже. Не сравнить с тем, что было накануне, когда, наконец, разродившись, она смогла почувствовать свою потерю. Стоило только эйфории от того, что родила прекрасную девочку, пройти, остыть немного, и сердце заскребла тоска. Острое беспокойство прокрадывалось в душу, не оставляя места больше ничему, стремительно перерастало в панический страх и отчаяние. Хотелось рвать на себе волосы от безысходности. Селена требовала найти Кевина, зная, что случилось что-то ужасное, непоправимое, но до последнего старалась гнать от себя эти мысли. До тех самых пор, пока Дрю, бледный, осунувшийся, трясущейся рукой не положил перед ней обручальное кольцо мужа, пряча глаза.

Как же она кричала… не верила… не могла… оглушенная… Но кольцо, которое муж никогда не снимал, упрямо стояло перед глазами, не желая исчезнуть. Душа ее рвалась на тонкие нити…

Что-то ушло из женщины. Жизнь покинула ее глаза, оставив только пустую оболочку. И одно единственное 'почему'. Но даже это ее больше не волновало.

Дрю — правая рука ее мужа — смог только настоять на том, чтобы восстановить ее силы после тяжелых родов. Мало кто мог похвастать наличием в своем клане человека, который обладал бы целительскими способностями, но у Блюзтеров им был молодой Дрю. Он стоял рядом, в любой момент готовый ее поддержать при малейшем проявлении слабости со стороны Селены. Он отлично видел, как она замкнулась в своем горе, ушла глубоко в себя, и достучаться до нее не было никакой возможности. Целитель… Дрю мрачно повел головой. Как можно заставить жить тело, если душа стремится уйти. Он видел, чувствовал, как она ускользает. Пройдет совсем немного времени, и придется хоронить еще одного члена клана. Это видели все. А то, что она оставляет за собой младенца и клан, хозяйкой которому стала со смертью мужа, ее не волнует. Еще одно поколение, оставившее ребенка одного. Селена так и не взглянула на нее, что уж говорить о том, чтобы найти в себе силы жить ради дочери.

Главы кланов, присутствующих на похоронах, статуями застыли вокруг закрытого гроба, мрачные, поджав губы. На месте Кевина мог быть каждый. Действительность обрушилась на них непосильной ношей, заставляющей прогибаться под своей ношей. Взгляд некоторых из них все еще выражал недоверие по отношению к случившемуся. Было слишком тяжело верить в то, что это сделали бывшие члены их семей. И все же это было так. Другие ожесточенно наблюдали за тем, как гроб стал опускаться в могилу.

'Я никогда не смогу его простить. Он отказался от меня в тот самый миг, когда решил уйти вслед за мамой'.

Эрик сжал кулаки, холодные капли стекали по волосам за шиворот, но он не обращал на это внимания. Все внутри него застыло от холода, наполняющего тело.

'- Нельзя так говорить, он твой отец.

— Ты не прав, Эрик. Моя семья — это вы.

— С каких это пор я стал твоим… братом? — усмехнулся он, лениво поглядывая на юношу.

— С тех самых, как расквасил за меня нос этому идиоту Кристену.

— Заслужил, — отрезал он. — Только я могу над тобой издеваться, — с этими словами он отвесил мальчишке подзатыльник, стремительно увеличивая расстояние между собой и яростно пыхтящим братом'.

Горло перехватило от переполняющих его эмоций, тело одеревенело. Почему он? Почему не кто-то другой? Их столько было на этом несчастном собрании!

Первые комья влажной земли полетели на гроб.

'- Что ты сделал?

— Кевин, подожди…

— Боже мой, ты убил его!

— Дай объяснить… — попытался он ухватить его за локоть, но тот стремительно обернулся, вырываясь из захвата.

— Объяснить что!?

— Я… — его остановили глаза брата, полные обвинения и ненависти, разгорающейся в их глубине'

Что было бы, если бы он тогда не промолчал, давая Кевину тогда уйти? Уйти из дома, потом и из его жизни… Был бы он сейчас жив? Простил бы его? Обвинял еще, в чем-либо? Или снял бы груз тяжести содеянного с его плеч? Понял бы он необходимое зло, вынужденно совершенное Эриком? Если там, на небе все же что-то есть, он наверняка уже знает правду. Но Эрик уже никогда не сможет рассказать ему эту правду сам. Не сможет увидеть его лица, чтобы понять, будет ли она что-либо решать для него или суть обвинения от нее не изменится.

Небо над головой прорезала злая, громовая молния, уходя далеко на запад.

'Мы всегда будем братьями…'

Ложь. Ложь, в которую Эрик свято верил до того самого момента, как Кевин не отвернулся от него. И даже после…

Трагедия для многих расставила все по местам. И для этого им нужно было увидеть гибель одного из своих. Когда судьба с косой дышит тебе в затылок, многое начинаешь осознавать. В том числе и очевидную истину, на которую ранее предпочитали закрывать глаза.

Взгляд Эрика остановился на жене Кевина, прозрачной тенью стоящей у могилы.

Селена так ни с одним из них и не заговорила, стеклянными глазами провожая в последний путь своего мужа, лишь пальцы слабо подрагивали. Человека, который стал для нее всем в тот самый первый раз, когда она его увидела и стала Избранной Кевина. И сейчас вместе с ним хоронили и ее жизнь: прошлое, будущее, настоящее. В ней не было больше сил жить, существовать. Ничего более не держало ее бренное тело в этом мире. И даже ребенок. Сморщенный, крохотный комок живого тепла, которое она рожала, пока убивали Кевина. Его ребенка, часть его самого, продолжение его рода, на которое она теперь не могла даже взглянуть, не говоря уже о том, чтобы взять на руки. И Дрю ничего не смог с этим сделать, как ни старался. Зачем, если она уже все для себя решила.

Кайла стояла рядом с Эриком, поддерживаемая мужем. Глаза ее покраснели от слез, белоснежный платочек в руках был безнадежно мятым, выдавая внутреннее состояние своей хозяйки. Она с тоской в глазах наблюдала за тем, как земля падала на гроб, скрывая его в своей бездонной пасти навсегда. Плечи слабо подрагивали от сдерживаемых рыданий. От ледяной красавицы не осталось и следа, сейчас это была полная горя женщина, тяжело переживающая потерю близкого человека.

Они с Эриком так и не сказали друг другу ни единого слова с утра, но Кайла больше не обвиняла его в смерти Кевина. Около одиннадцати утра приехала Ширли и клятвенно пообещала, что они с Сандрой не сдвинутся из дома, разве только погуляют в саду. Эрик постарался, чтобы Сандра с Кайлой не пересекались.

Последняя горсть земли опустилась на могилу, оставляя после себя аккуратный небольшой холмик. Дождь щедро поливал рыхлую землю, слегка утрамбовывая ее под своей тяжестью. Единственное, что остается после человека.

Серафионы тихонько стали расходиться, ненадолго задерживаясь у могилы, один за другим прощаясь с Кевином. Трагедия этих дней навсегда останется в их сердцах, оставляя щемящее чувство утраты не только погибшего, но так же и надежды та то, что темные могут вернуться, избавившись от черни в своих душах, и безумие отступит. Напрасные надежды, потерпевшие сокрушительный крах в безумии этих дней, истаявшие до конца. С этим еще надо было примириться, расстаться с мечтами о том, что члены семьи, ушедшие из лона своих кланов, однажды смогут заново переступить порог дома, который они покинули.

Дрю тихонько повел Селену прочь к дому, поддерживая за плечи. Она покорно следовала за ним, не сопротивляясь, медленно передвигая вперед ноги. Только Эрик видел перед собой куклу, пустую внутри, потерявшую волю к жизни, слишком быстро сгоревшую.

Уже после похорон большинство гостей предпочли разъехаться по домам, предварительно выразив членам клана свое соболезнование. Тяжелая, мрачная атмосфера давила, рождая в душе холодную пустоту. Эрик задержался. Он не мог объяснить причины своего поступка, просто на подсознательном уровне чувствовал, что ему еще рано уходить. Что-то принуждало остаться, не давая уехать, оставить жителей этого дома за его порогом, а самому исчезнуть из столь тяжкого места.

В доме остались члены клана, подавленные, замкнувшиеся полностью в своем горе, молчаливо снуя по первому этажу. Большинство из них расположилось в гостиной, медленно заглушая свою скорбь в спиртном, топя в нем боль. Мрачные, с отпечатком печали и злости от несправедливости произошедшей трагедии, не готовые еще смириться, они черпали силы друг у друга, не в силах оставаться наедине со своими страхами. Не переговариваясь, не обмениваясь взглядами, они молча сплотились в эти минуты, став единым целым. Органичная структура, не допускающая никого, не готовая более никому доверять, потерявшая опору, на которую они ориентировались и которой беспрекословно подчинялись. Семья, оставшаяся без своего родителя. Сирота… принужденная молчаливо наблюдать за угасанием своей хозяйки. Слишком знакомо им это было и слишком несправедливо его повторение. Ведь однажды отец Кевина также ушел следом за женой, оставив клан и сына одних. Все-таки прошлое имеет обыкновение возвращаться, как бы ты не хотел ее избежать.

Отношение клана к О'Эрилстонам было весьма неоднозначным. С одной стороны они их не выделяли среди гостей, но с другой стороны и не отталкивали, как должное воспринимая присутствие Эрика с семьей. Странное чувство, при этом Эрик видел, что со стороны Блюзтеров это не было равнодушием в полном смысле слова. Они помнили, где вырос Кевин, чтили это, уважали и были в вечном долгу, хоть он это неоднократно опровергал. Однако разрыв Кевина с ним наложил свой отпечаток на взаимоотношения кланов, хоть уважительно-почтительное отношение и осталось неизменным. Они просто отдалились. Но сейчас, в эту минуту никто не посмел бы что-либо сказать о его праве находиться здесь, с ними, разделять их горе и скорбь. Никто не посмел бы отрицать, что они были братьями, родными не по крови, но по воспитанию.

Блюзтеры потеряли не только своего хозяина, они также теряли и хозяйку, автоматически вставшую во главе рода после смерти мужа, и ничего не могли сделать, чтобы предотвратить это. На их глазах она стремительно угасала, теряя волю к жизни.

Эрик неподвижно стоял у стены, прислонившись к ней плечом, мучительно размышляя о том, можно ли было что-то изменить, чтобы исправить отношения между ним и Кевином. Они были так близки… Как же Эрику не хватало его все это время, а теперь уже слишком поздно. Жизнь не дает вторых шансов, исправить ничего нельзя, время упущено. Ложь. Он знал, что все это ложь. Терзания его души, задающейся глупым вопросом 'авось'. Он знал, что никогда не рассказал бы Кевину правду о смерти отца

На втором этаже послышался плач ребенка. Тонкий, едва зарождающийся, но требовательный до внимания. Обернувшись, Эрик увидел как, горько вздохнув, Дрю, растерявший за последние сутки всю свою задорность и жизнерадостность, устало поднялся с дивана в гостиной, в которой они находились, и направился к двери. Брови Эрика поползли наверх, но тут за спиной послышался голос Шорма, осведомляющегося у жены:

— Только не говори, что он смотрит за ребенком? — шептал он, следя взглядом за тем, как Дрю исчезает на втором этаже.

— Селена отказалась брать малышку на руки, — качнула головой, горько скривившись, Кайла. Руки ее обхватили себя чуть ниже груди в неосознанном жесте собрать себя воедино, не рассыпавшись на отдельные части. Покрасневшие, опухшие глаза устало смотрели на мир, потеряв свой яркий блеск. — Мне кажется, она обвиняет в некотором роде в случившемся и ребенка тоже.

— Что за бред?! — вспыхнул Шорм, возмущенно оглядываясь на жену.

Ярость с невиданной силой всколыхнулась внутри, стремительно распространяясь по всему телу. Энергия затопила все тело, требуя немедленного выхода. Дослушивать Эрик не стал, решительно направившись наверх следом за Дрю. Уже в главной спальне, не стуча, распахнув двери, он застал его аккуратно укладывающим новорожденную малютку в кроватку.

Не сразу он заметил Селену, безмолвно сидевшую на застеленной кровати рядом с ними. Она даже не вздрогнула от столь грубого вторжения и ни слова возмущения не было озвучено ею в тишине комнаты. Спина была ровной как палка, ладони тыльной стороной лежали на покрывале, и потухший взгляд направлен в никуда. Бледная тень самой себя, таявшая на глазах. Увы, Эрик не собирался давать ей такую возможность.

Чувство жалости всколыхнулось в груди Эрика, но было тут же безжалостно подавлено, едва ребенок снова захныкал, а она так и не отреагировала, целиком уйдя в свое горе, растворившись в нем настолько, что внешне ее было уже не достать. С трудом заставив себя разжать кулаки, яростно подергивающиеся, он загнал это чувство, буквально затолкал, глубоко внутрь и ледяными глазами осмотрел все происходящее, сфокусировав взгляд на Блюзтерах. Не время терять голову и давать волю возмущению, этим до нее не достучаться. Судя по всему, члены клана уже пытались это сделать, что у них явно не получилось. Женщина просто замкнулась в себе, никак не реагируя на все происходящее рядом.

— И давно это происходит? — без предисловий спросил он Дрю.

— С того самого момента, как узнала о смерти Кевина, — Дрю не стал делать вид, что не понял вопроса.

И ничего. Никакой реакции со стороны Селены, свидетельствующей о том, что она их слышала. Пустая оболочка, оставшаяся без жизни. Ярость с новой силой вспыхнула в нем, но Эрик безжалостно ее задавил. Не время для чувств. Не глядя на Дрю, бросил холодное:

— Исчезни.

Парень застыл, потом задумчиво обернулся на кроватку, снова на мать, сидящую чуть поодаль и не подающую никаких признаков того, что ребенок ее хоть немного волнует, что хоть что-то ее волнует, и Эрика, в глазах которого полыхало яростное марево, вытягивающее зрачок. В душе вспыхнула надежда. Кивнув, он направился к двери, тихонько прикрывая ее за собой и первым делом, собираясь спуститься вниз и позаботиться о том, чтобы никто больше не поднялся на второй этаж. Может быть у главы О'Эрилстон получится то, чего не смог добиться от угасающей хозяйки он. В любом случае, терять уже нечего.

Эрик спокойно рассматривал молодую женщину, сложив руки на груди, челка падала на лицо, закрывая одну сторону, не давая рассмотреть его. Она так и не пошевелилась, наверняка даже не поняла, что осталась с ним наедине. Хотя, судя по всему, ей было все равно, ее не волновало то, что происходит вокруг.

Черт. Прости, Кевин, но я не вижу другого способа помочь, подумал Эрик.

— Слишком слаба, — прошептал он, печально качая головой.

И просто так ее не вытащить из-за той черты, которую Селена так неосторожно уже успела переступить.

Вздохнув, он неторопливыми шагами направился к ней. Подойдя вплотную, он протянул одну руку и, крепко обхватив ее подбородок, резко запрокинул ее голову назад, чувствуя, как сильно натягиваются мышцы ее горла, причиняя ощутимую боль. Но только так Эрик мог вырвать ее оттуда, где она спряталась ото всех, быстро угасая. Буквально на несколько мгновений, прежде, чем она уйдет обратно, однако этих мгновений ему хватило, чтобы донести до нее, то что он хотел.

Заставляя смотреть ему в глаза, Эрик заметил, как сверкнули ее зрачки, фокусируясь на нем, и именно в этот момент выдохнул ей в лицо с долей насмешки и презрения:

— Поражаюсь, как такая хилая девчонка смогла стать женой Кевина. Признайся, что ты сделала для того, чтобы стать его Избранной? Как ты смогла обмануть его?

Зрачки ее на миг расширились, пока до нее доходило услышанное. Эрик видел оттенок растерянности, вспыхнувший глубоко в них. Это ему и нужно было, чтобы она была здесь целиком и полностью, осознавала, о чем он говорит.

Не теряя времени, он продолжил, опускаясь на корточки перед ней так, что их лица оказались на одном уровне, все тем же бархатным голосом, полным насмешки:

— Ты даже не смогла его защитить.

Контур зрачков дернулся, растерянность сменилась болью, потом виной, но лицо ее оставалось практически недвижным, только скулы сильнее заострились, вырисовывая хрупкость черт, да кожа приобрела еще большую бледность.

— Такая слабая, — шептал он дальше, добивая ее, — ненадежная. Так быстро сдалась, без борьбы, без воли к жизни… Нет, Кевин никогда бы не выбрал себе такую Избранную сознательно.

Голова Селены дернулась, вырываясь из захвата. Быть может еще не все упущено. Зрачки слабо всколыхнулись, слегка вытягиваясь под наплывом слабого отголоска ее чувств. Давай, давай, черт возьми! Вылезай из своей скорлупы! Ну же!

— Нет, — голос был еле слышен, полный мучительной тоски и безнадежности.

— Да, — промурлыкал Эрик ей в лицо, — я слишком хорошо знал его, чтобы сомневаться в своих словах. Печально, ты не находишь, всю жизнь попрекать отца за то, что сейчас делает его жена?

В комнате повисла тишина, не напряженная, злая по своей сути, выворачивающая нутро наизнанку, стелющаяся мрачными густыми тенями по углам. Даже шум дождя, пробивающийся сквозь закрытое окно, отступил на время, заглушая свою тяжелую дробь.

— Что? — непонимание отразилось на ее лице.

Слишком жестоко, но по-другому нельзя. Как бы Эрик хотел найти другой путь, но слишком хорошо понимал, что его просто напросто нет. Иначе не выйдет, а экспериментировать он права не имеет. Не тот случай.

— Думаешь, я не знаю, что бродит в твоей головке? — даже тени притихли, замирая по углам живой теменью, прислушиваясь к гипнотизирующему своей лаской мужскому голосу, что так разительно отличалось от смысла, который вкладывался в слова. — Только уверяю тебя, Кевин не похвалит свою Избранную за то, что она оставила их ребенка одного в чужом, опасном, особенно теперь для него мире. Не потому что не было шанса, а потому что не смогла себя заставить жить ради него. Поэтому ты слишком слаба.

Мучение затопило ее глаза, зрачки вытянулись вдоль по горизонтали, влажно блестя наворачивающимися слезами. Эрик знал, как старательно она сейчас отторгает от себя сказанные им слова, абстрагируется от них, пытаясь не допустить их в себя, в свое нутро. И при этом они разъедали ее в эту минуту живьем, не оставляя на ней живой плоти. Живая, утопающая в своих мучениях. Теперь оставалось обратить ее страдания в злость, которая послужила бы толчком ко всему.

Склонившись над ней вплотную, он проурчал у самого ее лица, насмешливо, словно издеваясь, улыбаясь:

— Скажу даже больше, он буквально ненавидел отца. Поэтому мне как-то слабо верится в то, что ты могла быть его настоящей Избранной.

Да. Именно этого он и добивался. Жгуче разгорающегося пламени, сжирающего на своем пути ее страдания и таявшие остатки равнодушия. И дело было не только в словах, которые он произнес, а в том, как он это сделал. В издевке, в усмешке, во всем, что сопутствовало этому. Такие четко выверенные, скрупулезные шаги, успех которых был так мал, что даже он сомневался в достижении положительного результата… и все-таки у него это получилось. Глаза Селены ярко сверкнули, наполняясь вихрем эмоций, таких разнообразных в своей зарождающейся глубине.

— Я его Избранная, — зашипела она яростно.

Мужчина невольно залюбовался всполохами глаз, пока что блеклыми, белесыми, но с каждым мгновением набирающими все большую силу в своей ярости. Чувство облегчения, едва ощутимого забрезжило в нем.

— Насмешка судьбы, — протянул Эрик, выпрямляясь и, не обращая внимания на ее злость, равнодушно взирая на нее.

Пальчики ее заскользили под ладони, сжимаясь в кулачки, не сильно, но чувствительно пройдясь ноготками по коже внутри, оставляя складки на поверхности постели, будто по ней неосторожно проходились гребнем. Эрик чуть отошел в сторону, любуясь картиной, именно этого он и добивался. В его памяти до сих пор было живо воспоминание о том, как Кевин переживал потерю обоих родителей, какое влияние на него это оказало, и для его ребенка он не хотел той же участи. Пусть даже она и не будет после этого испытывать к нему особо теплых чувств.

— Посмотрим, что будет делать твоя человечка, когда не станет тебя, — гневно отвечала она, гневно отвечая на его взгляд.

Знает. И старается как можно больнее ударить в ответ, к чему Эрик был готов, поэтому спокойно отреагировал на ее выпад:

— Моя человечка, как ты говоришь, вряд ли оставит своего ребенка одного и убьется от отчаяния.

Эрик говорил спокойно, без оттенка ехидства или издевки в голосе, больше не было необходимости в этом. Он вытащил ее из скорлупы, за которой она спряталась, отгородившись от всего мира, тихонько ускользая из него. Разбудил ее. Вернуться обратно в свое состояние… сможет, вот только не так легко, слишком сильно он разворошил ее изнутри.

— Как сильны ее чувства, — насмешливо протянула она, а на лице смесь ярости и отчаяния.

— Просто у людей все немного по-другому, — возразил он, чем еще сильнее разъярил ее.

— Ну да, — выплюнула Селена с горечью, — конечно. Что еще ждать от рода людского.

— Слишком сильно развиты материнские инстинкты, — не обращая внимания на ее реплику, продолжал он свои объяснения. — Так что не списывай все на малость чувств. Нам многому стоит у них поучиться.

Некоторое время Селена молчала, оценивающе рассматривая его. Все это время, каждое его слово… в них не было ни капли лжи. И это причиняло ей еще большую боль, увеличивая ее мучения. Неужели она и вправду предала Кевина, не оправдала его ожиданий? Он так никогда и не рассказал о своем отце, а она не утруждалась расспросами. Считала, что у них впереди столько времени… Волна горечи поднялась в ней, перехватывая горло, не давая нормально дышать. Одинокая слеза покатилась по щеке прежде, чем она смогла совладать с собой.

— Какая вера в свою Избранную, — исступленно прошептала она, — а что будет, если не станет ее?

Эрик с трудом сдержался, чтобы не ударить ее, зло, яростно. Руки сжались в кулаки. Он прикрыл глаза ресницами, чтобы Селена не видела взрыва эмоций на его лице, и жестко подавил их в себе. Присев перед ней на корточки, он захватил в плен взгляд голубых глаз, испещренных красноватой сеткой по всему белку, только после этого тихо прошептал:

— Я уйду… уйду вслед за ней, — глаза ее на миг торжествующе вспыхнули, — но только когда пойму, что мой ребенок стал достаточно взрослым и не нуждается более в своем отце.

Вся ее ярость схлынула, оставляя за собой омуты вины и отчаяния. Вины перед дочерью, отчаяния от неизменности действительности, оплетающей их с особой жестокостью. Гневный пыл поутих вместе с опущенными плечами.

Эрик выпрямился и отошел к кроватке ребенка. Слишком хорошо он понимал, что творится внутри этой маленькой хрупкой женщины, с которой судьба так жестоко и несправедливо обошлась. Руки сжались на поручне кроватки, взгляд его остановился на ребенке. Хрупкое, маленькое тельце слабо извивалось на пушистом розовом одеялке, смешно размахивая ручками и ножками. Голубые глазки невинно смотрели на него. Такая крошечная, и в эти минуты решалась вся ее дальнейшая судьба, о чем она даже не подозревала, внимательно разглядывая его своими голубыми глазками, затихнув. Протянув руку, он осторожно провел по фарфоровой коже младенца костяшкой пальца. В груди развернулось ласковое тепло, направленное на этот маленький комок счастья. Живая драгоценность. И скоро у него будет такая же, он станет отцом.

Не оборачиваясь, спросил, только стали в голосе больше не было, спокойствие, разбавленное печальными нотками воспоминаний:

— Ты знаешь, как Кевин попал в нашу семью?

Селена слабо кивнула, только потом поняла, что он не видел ее жеста, так как продолжал любоваться ее малышкой. Горло свело от неимоверных попыток сдержать слезы, вновь и вновь наворачивающиеся на глаза, которые еще сильнее покраснели под наплывом бури проснувшихся чувств.

Обхватив себя руками за плечи, она с трудом выдавила:

— Его родители умерли, и твой отец забрал его на правах лучшего друга.

Почти. Но не совсем.

— Его отец ушел вслед за женой через два месяца после ее смерти, назначив перед этим опекуном Кевина моего отца. Вот только твой муж так никогда и не смог простить его за то, что он бросил его, даже не пытаясь бороться за свою жизнь. Он оказался для отца слишком незначительным стимулом для дальнейшего существования.

Селена дернулась, уставившись на его спину, ведь он так и не оглянулся, пока рассказывал, взгляд остекленел. Внутри все застывало от шока. Кевин никогда ей об этом не рассказывал, не делился своими обидами. Никто из клана и слова не обронил при ней об этом

Эрик не видел ее лица, но был уверен, что равнодушия на нем больше не было.

— Он не смог понять его. Пытался, но так и не нашел ему оправдания за то, что он смог оставить собственного ребенка одного, — продолжал он, добивая жертву.

С губ Селены сорвался едва слышный всхлип. Ногти с силой впились в ладони, разрезая нежную кожу, оставляющие кровавые полумесяцы на ней. Медленно, с трудом заставив себя встать с кровати, направилась к двери, шаг за шагом, в груди невыносимо билось ее исстрадавшееся сердце, не находящее покоя. И чем ближе она подходила к двери, тем тверже становился ее шаг. Она знала, что хотела сделать. В голове кружились сотни мыслей, не оставляющих ее в тишине молчания, так отчаянно вымаливаемого ею.

Эрик чувствовал, как Селена перемещалась по комнате. Уже хорошо. Он не стал оборачиваться, даже когда женщина скрылась за дверью, но вот скрипнувшая через две минуты после ее ухода дверь заставила его насторожиться. Повернув голову, он увидел сквозь упавшую на глаза челку стоявшую в проеме двери Кайлу. Застывшая поза и расширенные от ужаса глаза лучше других примет сказали ему о том, что она слышала все или почти все. Вот только так и не поняла, для чего он все это сделал. Рука ее слабо держалась за ручку двери.

— Что ты ей наговорил?!

— Ты знала другой способ вывести ее из этого состояния? — ехидно осведомился он у сестры.

Рядом зашевелился младенец, но никто из них не отпустил перекрестного взгляда, буравящего друг друга. Эрик видел по ее глазам, что осознание сделанного им потихоньку стало доходить до нее, но осуждение от жестокости действий все равно не растаяло. Еще одна капля в море ее отторжения, кирпичик в стене, которой она отгораживается от него.

— И ты думаешь, что это поможет? — возмутилась Кайла, не отступая от своего.

— Скоро узнаем, сестричка, — с этими словами Эрик направился вслед за Селеной.

Уже спускаясь вниз, он увидел ожидающего его у подножия лестницы Дрю, взволнованно мерящего шаги в пределах холла. Кайла шла следом, отставая на несколько ступенек.

— Где она?

— Выскочила из дома как ошпаренная, ничего не слышала, — Дрю остановился, на время прекратив свое мельтешение. Заметив вздернутую бровь Эрика, тут же выдавил, — направилась в сторону могилы.

— Черт! — вырвалось у него, прежде чем он сорвался следом за безумной женщиной.

Что еще ей пришло в голову? Решила убиться над могилой мужа? Вряд ли, слишком много эмоций сейчас в ней бурлит, чтобы решиться на такое. Полчаса назад возможно, но не теперь. Что удумала эта безумная?

Прошло не менее пяти минут прежде, чем он, наконец, добрался до места. Влажные от частого дождя, волосы мешали смотреть, прилипая к лицу. Увидев, что там твориться, Эрик выругался еще громче. Упав на свежую могилу, Селена, стоя на коленях, судорожно разгребала ладонями влажную, рыхлую землю, раскидывая ее в стороны, пытаясь добраться до низа.

— Селена! — дождь заглушил его крик, пропуская его слабым эхом.

Женщина его не заметила, отчаянно зачерпывая мокрые комья. Дождь остервенело хлестал ее тело, извергаясь на нее с небес, на что она не обращала внимания. Эрик попытался оторвать ее от своего занятия, но извернувшись, она снова налегла на нее, тянясь руками к земле, пытаясь зачерпнуть еще в ладони. Упав рядом на грязную землю коленями, не обращая внимания на это, он потянулся над ней, перехватил ее запястья, отдирая от могилы и заставляя разжать ладони с комьями. Потом резко встряхнул извивающееся в попытке освободиться от его железной хватки тело. Голова ее затряслась в разные стороны, волосы грязными концами, которые явно побывали в тесном контакте с землей во время ее раскопок, налипли на бледные щеки, оставляя грязные следы. И только добившись ее внимания, он закричал ее в лицо:

— Селена, перестань!

Женщина в его руках напряглась, глаза, полные отчаяния, гневно сверкнули, ненавидяще уставившись на него. Дернувшись, она попыталась убрать его хватку, колени ее разъехались на мокрой земле, превращающейся в месиво грязи, но это ее не остановило.

— Хватит! — Эрик усилил захват, заставляя ее морщиться от боли. — Чего ты хочешь этим добиться? Посмотри, что ты натворила!

Селена замерла. Потихоньку смысл его слов стал доходить до нее. Взгляд скользнул по ним обоим, мокрым, дождь все еще падал сверху, но уже не так яростно. Спустился вниз, на могилу, на которой они стояли лицом друг к другу на коленях. Эрик держал ее за руки, пытаясь урезонить. Ярость медленно стала уходить из глаз, оставляя только отчаяние, щедро плескающееся в них. Понимание того, что она творила, стала пробиваться в ее сознание. Вокруг на траве лежала комьями земля, а сама могила была изрыта неглубокими ямами. На поверхности оставались четкие следы пальцев, разгребающих ее в попытке добраться до его содержимого.

— Очнись уже! — заорал на нее Эрик, пробиваясь сквозь шум дождя.

Медленно, словно с неохотой оторвав взор от сотворенной ею же самой картины, Селена обернулась к нему. Во взгляде ее плескалась мольба, направленная к нему.

— Я не видела… я так и не увидела… не попрощалась…

Сердце его заполнилось жалостью, вытравливая из него гнев и возмущениями. Лицо утратило свою жесткость, на нем проступило сострадание.

— Эрик, пожалуйста… я должна убедиться…

— Нет, — тихо зашептал он, удерживая ее взгляд. — Тебе не надо этого видеть, Селена. Это его могила, дай ему спокойно уйти.

И голос такой ласковый, упрашивающий, согревающий истерзанное сердце. Горячие слезы, выступили на глазах, смешиваясь с каплями дождя, щедро падающими на лицо. Как же она хотела возразить ему! Ее муж. Ее судьба. Имеет право. Но в глазах его увидела ту же тоску и страдание, что чувствовала она сама. И это не дало Селене сорваться снова, накричать, забиться в руках пойманной птицей. Такая же страдающая душа, как и она.

— Ты ведь сама чувствуешь, что его больше нет. Это только пустые надежды. Я видел его тело, Селена. Видел! Он мертв! Отпусти его. Просто дай уйти.

Пальцы его ласково погладили запястья, покрасневшие в том месте, где он сжимал их. И это было последней каплей. Плечи ее едва заметно затряслись, становясь все более явным по мере того, как рыдание все громче вырывалось из нее. Тело содрогалось, не в силах справиться со своим горем, но Эрик успел подхватить ее прежде, не давая упасть, и прижал к себе, давая выплакать свои страдания, боль и страхи. Горючие слезы смешивались с тяжелыми каплями дождя, который, будто поняв, что не время бушевать неистовым шквалом, слегка притих, превращаясь из сердито сопящего зверя в негромко урчащую стихию, смывая с ее лица все печали в попытке утешить. Пальцы отчаянно загребали мокрую ткань рубашки. Она как доверчивый ребенок, прижималась к нему в поисках спасения от грызущих ее эмоций, чувствуя, как от него исходит волна понимания и тепла. Слезы непрекращающимся потоком лились, выплескивая наружу все страдания, обнажая их, давая выход накопившемуся отчаянию. Он ласково прижимал Селену к себе, не предпринимая никаких действий, в душе его распространялось робкое успокоение. Эрик знал, что следом за взрывом придет облегчение. Теперь все будет хорошо настолько, насколько это вообще возможно. Хоронить еще одного члена клана Блюзтеров не придется.

Осторожно придерживая одной рукой Селену за плечи, другую он опустил вдоль тела, пока пальцы его не коснулись земли под ними, загребая ее в ладонь.

'Я сделал все, что мог… Надеюсь, твоя душа найдет успокоение, братишка. Я буду присматривать за ними. Клянусь'

Недалеко от них Эрик заметил Дрю, молчаливо стоявшего под дождем и не делающего попыток приблизиться к ним. Глаза его внимательно осматривали учиненный ими погром. Эрик даже думать не хотел о том, как все выглядит со стороны, только покачал головой и отвернулся обратно, полностью сосредоточившись на Селене и оставив Дрю дожидаться их на месте, не приближаясь.

Прошло довольно много времени прежде, чем рыдания ее стали затихать. Усталая, опустошенная женщина затихла на его груди, доносились только редкие всхлипы, но буря уже прошла. Еще через какое-то время смогла, наконец, подняться с земли с помощью Эрика и, поддерживаемая и направляемая им, тихонько поплелась в сторону Дрю, где уже осторожно перекочевала в его заботливые объятия. Нашептывая ей что-то успокаивающее, он повел ее в дом, оставляя Эрика позади, но он и не спешил идти следом. Проследив за ними, пока они не исчезли с его поля зрения, он еще некоторое время смотрел им вслед.

Жива… Но какой ценой. И будет ли это жизнь.

Кайла права. Слишком жестоки были его методы. Однако другого выхода он не видел. Вряд ли Селена еще когда-нибудь обретет семейное счастье, но Эрик надеялся, что она сможет обрести радость в дочери.

Подернув плечами, отгоняя от себя, таким образом, невеселые думы, настойчиво роящиеся в голове, Эрик обернулся на могилу и, нахмурившись, чуть повел рукой. Земля, разрытая, беспорядочно выпотрошенная в разные стороны, взмыла, ложась обратно на место аккуратной небольшой возвышенностью, щедро орошаемый дождем.

Дорога обратно заняла чуть больше времени, чем изначально. Теперь он не бежал, подстегиваемый страхами за жизнь Селены, боясь, что она могла что-нибудь учудить в своем невменяемом состоянии, пересекая лужайки, а спокойно шел по дорожке, зигзагами уходящей к дому. Там его уже ожидал Дрю, остальные члены клана тоже поглядывали на него, но никто не спешил вступать в диалог.

— Где она?

— Поднялась наверх, чтобы принять душ, — не задерживаясь с ответом, обронил Дрю. — Твоя сестра с ней.

— Понятно, — хотелось позвонить домой Сандре, чтобы услышать ее голосок, но в нынешней ситуации лучше было этого не делать. — Как ее состояние?

— Лучше, — Дрю испытывающее на него посмотрел. — Намного лучше. Настолько, насколько я и не мог надеяться.

— Шорм, — позвал Эрик, найдя глазами друга, молчаливо облокотившегося в проеме двери в гостиную, в тоже время раскручивая по всему телу воздушные потоки, чтобы чуть подсушить одежду. Переодеться было не во что, так что выбора у него не было.

Тот неторопливо отделился от косяка, и направился к нему, лавируя между членами клана, стоявшими на пути. Приблизившись, отрапортовал так, чтобы никто не слышал:

— Эмоциональный фон намного ярче и стабилизируется. Не думаю, что стоит опасаться.

— Будем надеяться, но проследить стоит.

— Я предупрежу Дрю.

— Думаешь, стоит? — засомневался Эрик, направляясь в гостиную, где никого не было, и на ходу расстегивая ворот рубашки.

— Толковый парень, стоял на шухере как бульдог, пока ты проводил воскрешательные сеансы. Правда, твою сестру остановить не смог, — плеснув немного виски в бокал, положил перед другом. — Но с ней даже я не всегда могу совладать, так что Кайла не в счет.

Сделав глоток, Эрик отложил бокал обратно на столик и закатал рукава, обнажая загорелую кожу рук. Влажная челка липла к лицу, так что пришлось зачесать ее пятерней наверх, чтобы не мешала. Только после этого он опустился в кресло и продолжил свои согревающие процедуры, хотя одежда на нем уже высохла, а тело дышало жаром.

— Надо подумать, — задумчиво обронил он, уставившись на окно, за которым капал непрекращающийся дождь, хорошо хоть не так сильно, как с утра. — Хотя, с другой стороны Кевин не стал бы окружать себя дураками, тем более назначать своим помощником. Под твоей ответственностью, — коротко приказал он севшему в кресло напротив другу.

— После того, что ты сегодня сделал, не думаю, что кто-нибудь из клана будет ерепениться. Слишком сильно они тебе должны. Прости, — покаялся Шорм, перехватив предостерегающе брошенный на него взгляд, — знаю, ты делал это не для этого, а потому что Кевин твой брат, но по факту… — продолжать он не стал, все было слишком очевидно.

— По факту, — горько усмехнулся Эрик, перекатывая пустой бокал в руках, — просто некоторые воспоминания бывают слишком сильны, чтобы так легко от них отмахнуться.

Иногда они буквально грызли его изнутри, не давая покоя. Все они были такими разными, яркими, буквально манили его, другие бы он хотел скорее забыть. Вот только воспоминания на то и воспоминания, что всегда остаются со своими хозяевами.

— Эндрю, завтра прибывают друзья Эндрю, — напомнил Шорм, отрывая его от размышлений.

— Знаю, четыре дня истекли. Грегори предупредил Джордана?

— Да. Они готовы.

— Тогда завтра, ближе к вечеру.

— Мы рискуем, — Шорм наклонился вперед, — притом сильно. Совет не станет разбираться, а тем более слушать нас.

На втором этаже снова послышался плач ребенка. Оба застыли, вскинув головы и разглядывая потолок, заняв ожидательную позицию. Послышались шаги Дрю по лестнице, направляющегося в комнату к ребенку. Затем все затихло.

— Мы рискуем в любом случае, Шорм. А Совету пока не до нас, он расхлебывает результаты своих ошибок. В частности все будут заняты тем, чтобы обезопасить свои задницы. На некоторое время это их отвлечет.

Шорм молчал, просчитывая в голове варианты исхода их авантюры. И дело было не в том, что кто-то мог сдать их, а в том, чем все это грозило им в том случае, если телепорт обманул их. Кто знает, что творится в голове у жителей Темных миров.

— Все равно мне это не нравится. Если Кайла узнает…

— В прошлый раз не узнала.

Послышался сдавленный смешок.

— Ты снова предлагаешь отвлечь мне ее? — глаза поблескивали ехидством.

Поморщившись, Эрик слабо покачал головой:

— Нет, на этот раз ты мне будешь нужен там, — Эрик откинулся, пытаясь расслабиться, думать об этом не хотелось. — Эндрю я доверяю полностью, но за то время, что прошло с тех пор, как он привел сюда свою подругу, много чего могло поменяться в их мире. Помнится, он сам не так давно говорил, что зараза стала укрепляться у них, разрастаясь и становясь все более опасной. Так что нужно быть наготове.

— Вот это мне и не нравится! — взвился Шорм. — Туннель расположен прямо на территории особняка и в случае чего пострадает в первую очередь семья! Ты готов… — резко замолчав, он предостерегающе произнес, — Кайла идет.

— Дома, — кивнул Эрик, сворачивая разговор.

Через минуту в гостиную ступила Кайла, как Шорм и предупреждал, вот только с ней был и Дрю. Странное, недоверчиво-радостное выражение лица, что красовалось у обоих, заставило друзей вопросительно вскинуть брови, но они продолжали молчать, ожидая объяснений и не торопя только переступивших порог. Скользнув к мужу, Кайла присела на подлокотник, тихонько наслаждаясь его теплом и поддержкой. Рука утонула в его ладони, ласково сжимая ее, сводя к мысли о том, что 'вот он я, все хорошо'. Дрю присел на диван, рассматривая Эрика и гадая, что же такого он сказал или сделал, не суть, что же произошло, что привело к таким переменам в душевном состоянии Селены. Нет, она так же страдала, оплакивая потерю мужа, но в ней что-то поменялось. Теперь он мог надеяться на то, что через некоторое время им не надо будет собираться вновь, чтобы хоронить еще одного члена семьи. Не так. Он был уверен в этом, если учитывать то, чему он стал свидетелем несколько минут назад вместе с Кайлой.

— Все хорошо? — ласково прижал к себе жену Шорм, легонько целуя ее в висок.

Прильнув к нему всем телом, Кайла позволила себе несколько секунд понежиться в его объятиях и только после этого ответила, немного отодвинувшись:

— Все замечательно, — при этом взгляд ее был направлен на Эрика.

— Даже так? Что же случилось?

— И что ты здесь делаешь? — поинтересовался Эрик, оборачиваясь к Дрю, — Оставил малышку одну?

Вытянув ноги, парень расслабленно откинулся на диван и взлохматил волосы, скидывая, таким образом, напряжение.

— А вот и нет. Малышка как раз с тем человеком, кто ей нужен больше всего, — глаза его удовлетворенно горели, перебегая от Эрика к Шорму и наоборот. — Моя помощь не понадобилась. К тому моменту, как я поднялся наверх, Селена была уже там.

Кайла грустно улыбнулась, еще теснее прижимаясь к Шорму и кладя ему голову на плечо. Эрик осторожно наблюдал за ними, пытаясь вспомнить, когда в последний раз она позволяла себе настолько расслабиться? Неужели больше не корит его в грубом отношении к вдове? Зная ее, он мог спокойно предположить, что результат не будет играть для нее значительной роли. Поэтому сейчас он боялся спугнуть ее, оставаясь безмолвным.

— Полагаю, за это я должен благодарить тебя, — продолжал Дрю. — Не знаю, что уж у вас там произошло, но…

На этих словах глаза брата и сестры встретились. Вот только Эрик больше не видел в них обвинения, только слабое принятие ситуации такой, какая она была на самом деле.

— …но о таком и надеяться не смел. Не знаю, как тебя благодарить.

Обернувшись к нему, Эрик смерил его холодным, цепким взглядом, заставляя поежиться.

— Кевин был моим братом. Несмотря ни на что, — вкрадчиво подчеркнул он свои последние слова. — А что касается благодарности… Надеюсь, оставшихся членов семьи вы будете оберегать лучше, чем до сегодняшнего дня.

Дрю открыто встретил его тяжелый взгляд, ответил ему таким же серьезным, и спустя некоторое время просто кивнул, молча признавая все обвинения.

— Эрик, — позвала Кайла, — не надо, — попросила она, когда он обратил на нее внимание, — Они не виноваты. Ты ведь знаешь, какой Кевин упертый… был.

Эрик изумленно смотрел на сестру, не в силах поверить в услышанное. Она разговаривала с ним без всякой ненависти или хотя бы настороженности и холодца. Тихо, спокойно, с долей усталости. Прося.

— Помню, — согласился он, отступая от своих обвинений.

— Мы обещаем, с Селеной и малышкой ничего не произойдет, — пообещал, не осознавая, свидетелем чему он только что стал, Дрю, говоря от лица всего клана.

Так странно. Обещать, что будет беречь членов главенствующей семьи своего клана главе другого клана. Но О'Эрилстоны имели на это право. Они вырастили в своей семье предводителя их клана, а сегодня спасли еще одного члена семьи, не дав трагедии завершиться. Теперь эти два клана были кровно повязаны, и Дрю четко это понимал и признавал права Эрика как брата.

— Думаю, нам пора, — подал голос Шорм. — Милая, попрощайся с Селеной.

— Уже попрощалась. Не хочется отвлекать ее сейчас, она впервые взяла свою малышку на руки, так что сам понимаешь, лишний раз мешать… Дрю, попрощаешься еще раз за нас?

— Я передам ей, — перетекая на ноги, пообещал парень, готовый проводить их.

Уже у машины он не удержался и снова обронил:

— Эрик, — на секунду замялся, потом поднял на него прямой взгляд, — я не знаю, как благодарить. Подожди, я знаю, что ты делал это ради Кевина и его малышки, а не по какой-либо другой причине, но все же если бы не ты… Еще вчера с утра была полноценная семья, ожидающая счастливое пополнение и радость становления родителями, волнующаяся, мечтающая о будущем, а сегодня я был вынужден был наблюдать ее выгорание, — отведя в сторону глаза, Дрю отрывисто вздохнул и печально покачал головой. — Я должен был отправиться на собрание вместо него, а он остался бы с женой, но с утра у нее начались роды, и Кевин решил, что мои способности нужнее рядом с ней. Он боялся осложнений, хотел перестраховаться. И на собрание поехал сам.

Эрик знал, что жгло этого парня изнутри. Чувство вины сегодня сполна нагулялось в сердцах серафионов, заставляя склонять перед ней голову, и сжиматься от нее сердце. Он отлично его понимал. Понимал он также и то, что Дрю сам должен это пережить, понять, что его вины в этом нет, осознать все. И никто ему в этом не поможет, никто не простит его за него самого. Просто так сложились кусочки судьбы, и не плохо бы ему самому это тоже признать.

— Спасибо тебе за Селену, — выдохнул Дрю.

Мужчины внимательно, пытливо смотрели друг на друга. Казалось, что время растянулось в своей бесконечности, обтекая этот миг стороной. Наконец, не говоря ни слова, Эрик просто кивнул, принимая его благодарность, и сел в машину.

Домой ехали в полном молчании. Говорить не хотелось, каждый из них переживал события сегодняшнего дня в тишине салона по-своему. Дождь теперь успокаивал, мерно стуча по крыше машины, тонированным стеклам окон и дороге, по которой они стремительно ехали домой.

Сандра и Ширли расположились в библиотеке, с ними был Слэр. Парень развлекал их тем, что зачитывал вслух юмористические моменты истории серафионов и других миров, собранных в отдельный сборник по самым казусным случаям становления истории всех миров. Ширли видимо считала, что он просто травил им байки, а Сандра с широко раскрытыми глазами молча внимала, вполне осознавая, что все, о чем Слэр им рассказывал на самом деле правда. Некоторые истории были настолько смешными, что не посмеяться над ними было практически невозможно, другие немного грустные, отдавали печалью лет, но он старался избегать этих историй, затрагивая лишь единицы из них. Поэтому к приезду Эрика животы девушек уже болели от смеха, и они в голос просили пощады у юноши.

За окном уже темнело, когда в дом вошла отсутствующая часть семьи. Ширли резко засобиралась, ответив вежливым отказом с долей сожаления на предложение Эрика задержаться на ужин.

— Стив пригласил меня на утренний пикник, — пояснила она, — и завтра мне нужно выглядеть, по меньшей мере, хорошо, если не получится потрясающе. Так что мне пора, скоро ложиться в постельку.

— Тебя отвезет моя машина, и не спорь, темно на дороге, — категорично отрезал Эрик, провожая девушку к машине вместе с Сандрой.

— Хм… не буду, — улыбнулась девушка, признательно качая головой. — Сандра, увидимся в понедельник на занятиях.

— На занятиях? — нахмурился мужчина, сверля взглядом Сандру.

— В универе. Каникулы закончились, — не замечая напряжения, витавшего в воздухе, поспешила объяснить слова подруги Сандра. — Встретимся послезавтра. Пока.

Ширли помахала им из окна машины, предварительно спустив его, прежде, чем машина исчезла из виду.

— Кто за рулем? — спросила она, стоило машине завернуть.

— Малыш, ты же не думаешь, что клан состоит только из членов нашей семьи? Нас достаточно, — Эрик потянул ее в дом, неторопливо подстраиваясь под ее короткие шажки.

— Но я никого не видела, — недоуменно обронила она.

— Просто я решил, что прежде тебе надо привыкнуть к нам, а потом знакомиться и с остальными членами семьи. Устала? — сменил он тему, ласково поглаживая ее ладошку кончиками пальцев.

Сандра сбилась с шага и вынуждена была остановиться на минуту, прежде чем продолжить движение. Мурашки побежали по коже от локтя и выше, делая ее невыносимо чувствительной. Эрик терпеливо ждал, с довольным выражением лица наслаждаясь произведенным эффектом. Знает, зараза, как действует на нее и пользуется этим. Постаравшись успокоить неистово бившееся в груди сердце настолько, насколько это было возможно вообще, ответила как можно равнодушнее.

— Немного. Оказывается, от смеха тоже можно устать.

Эрик не ответил, а она не рискнула взглянуть на него, хотя искушение было велико. Поднимаясь впереди него по лестнице, Сандра чувствовала каждой клеточкой, как он смотрит ей в спину, провожая взглядом, и была уверенна, что улыбка играла на его губах. Щеки полыхали, выдавая состояние девушки.

Уже в холле Эрик удержал ее от спасительного побега, так и не отпустив ее руки. Глубоко вздохнув, она взяла себя в руки и обернулась, стараясь ничем не выдать своего смятения. Только вот не ожидала, что он поймает ее в свои объятия, обхватив за талию ладонями. Мягкий обхват, только вот зрела уверенность, что стоит ей попытаться вырваться из него, и он тут же превратиться в стальной, не причиняя при этом боли, но и не отпуская. Она четко чувствовала тепло его ладоней, и это волновало ее, заставляя трепетать внутри. На миг забылось, как нужно правильно дышать. Сандра потерялась в его взгляде, теплом, ласковом, ласкающем все ее тело, заставляя полыхать его жаром.

— Сандра, — все также прижимая ее к себе, слегка выдохнул Эрик, наслаждаясь ее теплом и отзывчивостью. Он отлично видел, что она даже не понимала, что творит с ним. Неужели теперь так будет всегда? Он всегда будет чувствовать потребность на грани с одержимостью быть рядом с ней, касаться, чувствовать, любить? И не испугается ли она этого? — Что касается твоей учебы…

Ресницы ее слегка взлетели, открывая зелень ее глаз, направленную на него.

— … Тебе придется на время прекратить свое обучение, — промурлыкал он, скользя пальцами наверх по ее осанке.

Чарующий момент наваждения стремительно покидал ее, оставляя наедине с трезвым рассудком и мужчиной, внимательно следящего за ее реакцией. Разум все еще пытался понять, правильно ли она расслышала его последние слова. Вот так просто, прекратить обучение. Без всяких объяснений. Без долгих предварительных разговоров, подготовки, просто прекратить обучение. Холодная ярость поднимала свою голову внутри, мешая трезво мыслить.

Чуть отвернув голову вбок, Сандра несколько раз незаметно вздохнула, усмиряя гнев, и только когда почувствовала относительный контроль над собой, позволила себе холодно уточнить:

— Что?

Она продолжала смотреть вбок, так и не соизволив взглянуть на него, зная, что из этого не выйдет ничего хорошего. Эрик отлично уловил ее настроение, но предпочел сделать вид, что ничего не заметил, продолжая чувствительно поглаживать ее стан.

— Так надо.

— Тебе? — раздраженно бросила Сандра, чувствуя себя ледяной статуей в его руках, но попыток вырваться пока не делала.

Эрик видел ее воинственный настрой, несмотря на показное спокойствие, которое она демонстрировала, был готов к нему, но все же хотел избежать его. Еще минуту назад он видел отклик в ее глазах, а теперь она была безмерно далеко, отгородившись невидимой коркой льда.

— Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, — большой палец ощутимо прошелся по ее ребрам.

После того, что вчера случилось, Эрик не намеревался выпускать ее из-под своего наблюдения. Слишком близко темные подошли к ним, и он намеревался оберегать свое очень тщательно. Пусть даже она будет против. Хотя судя по всему, Сандра уже в ярости.

— Что случилось? — на этом вопросе она внимательно посмотрела ему в глаза, требуя ответа.

Внутри нее все индевело, заставляя его подсознательно морщиться от неизбежности создаваемой ситуации.

— Твоя беременность сама по себе уже достаточно весомый аргумент для принятия определенных мер предосторожности, малыш, — ровно обронил Эрик.

Черт! Когда же он уже перестанет наглаживать ее и уберет руки, чтобы она могла нормально думать?! Раздраженно передернув плечами, Сандра попыталась вырваться из его сладостной хватки, но Эрик продолжал удерживать, не давая отступить назад, как она того хотела. Сузив глаза, она накрыла его ладони, пытаясь отодрать их от себя, хотя и понимала всю бессмысленность данного занятия, однако ярость внутри требовала движения.

— Вряд ли прекращение учебы можно отнести к одному из них! — взвилась она, злость и раздражение прорывались наружу, заставляя терять контроль.

— Это мне решать.

Ногти впились в его ладони, однако Эрик и не думал даже пошевелиться и убрать руки с ее талии. Искорки в ее глазах разгорались, становясь все более насыщенными, заставляя Эрика наслаждаться открывшейся картиной. Он удовлетворенно наблюдал за ней, отмечая, что ребенок уже стал воздействовать на нее. Такая насыщенная яркость цвета была присуща только серафионам, правда ни у одного из них никогда не было зеленых глаз, но в данном случае это было влияние ребенка, а цвет остался ее собственным. Такими темпами скоро малыш сможет сформировать собственное энерго-поле, значительно облегчив жизнь своей мамочки.

Прикрыв глаза, Сандра заставила себя успокоиться, зная, что скандал здесь не поможет. Да и не любила она это дело. Негоже молодым девушкам устраивать истерику, когда можно все спокойно объяснить. Но сейчас ей реально было сложно следовать своим моральным устоям и воспитанию, настолько возмутительным было предложение Эрика. И ведь так и сделает, сделала она неутешительные выводы, вглядываясь в его лицо, не посчитается с ее мнением.

Почувствовав, что может продолжать разговор, не срываясь, постаралась как можно более спокойным, холодным тоном сказать, по-другому просто не получалось:

— Как ты правильно заметил, Эрик, я беременна, а не больна!

— Что в данном случае не сильно отличается от второго, — урезонил он ее пыл.

Сандра молчала, пытаясь понять его мотивы, и не могла, видела только, как Эрик напряжен, хоть внешне этого было и не разглядеть. Просто чувствовала на подсознательном уровне или может быть их связь через ребенка стала усиливаться, позволяя ощущать нюансы в душевном состоянии другого. И сейчас, несмотря на спокойствие, что было написано на лице, он был весьма собран, что было странно, учитывая тему их разговора, и наталкивало на определенные размышления.

— Ты насторожен, — задумчиво покачала Сандра головой, — и напряжен, — слишком напряжен для той причины, которой аргументировал свое решение. — Что случилось?

Ладонь Эрика прошлась по ее щеке, лаская, обвела линию скулы и остановилась у виска. Пряди волос щекотали ладонь, нежно льнув к ней, так что он чувствовал их гладкую шелковистость, нежно обвивались вокруг запястья, забирая ее в плен.

'Боюсь потерять тебя, малыш. Слишком этого боюсь. А ты так хрупка'.

Но, конечно же, он этого не сказал.

— Я хочу знать, что ты в безопасности, что с тобой ничего не случиться, что ты дома под его защитой и уютом, и что тебе и ребенку ничего не угрожает. Я многого хочу? — требовательно обхватил Эрик ее за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.

Размытые слова, не дающие четкого объяснения. С таким же успехом с ней могло что-нибудь случиться и в доме. От падения с лестницы, к примеру, еще никто не был застрахован. Упомянул бы еще природные катаклизмы. Ураган, цунами, землетрясение, пожар, авария — все это обобщенно, также как и его резкая отповедь. Закусив полную губу, Сандра пыталась понять его мотивы, не осознавая, какую бурю эмоций вызвала в мужчине своим невольным порывом. Настолько абсурдным ей казалось требование Эрика, что реагировать на него спокойно она не могла и тем более согласиться.

— Я не могу бросить учебу только потому, что ты так захотел, Эрик, — порывисто выдохнула девушка, отворачиваясь.

Он не стал ее удерживать, позволяя выскользнуть из своих объятий, однако уйти далеко ей не удалось, жесткий голос остановил ее буквально через пару шагов:

— Сандра, я об этом не прошу, — она настороженно застыла. — Это решение я принял за тебя.

Злость разом вскипела в ней, отключая все чувства предосторожности. Глаза ее яростно засверкали, еще чуть-чуть, и, казалось, молнии заполыхают в воздухе. Впившись ногтями в ладони, чтобы не сорваться, Сандра высоко вскинула голову и медленно обернулась, разглядывая его колючим взглядом. Эрик не шелохнулся, оставаясь в спокойно-расслабленном состоянии.

— Как мило, что ты так заботишься обо мне, — скривилась она в ехидном оскале, растягивая слова. — Вот только я уже взрослая девочка и подобные решения могу принимать сама. Это, во-первых. А что касается учебы, то, как я и сказала, бросать универ не собираюсь. Это, во-вторых. Еще что-то тебя беспокоит?

Эрик восхищенно рассматривал свою Избранную, наслаждаясь ее выступлением. Она была похожа на тигрицу, защищающую свою территорию, щерясь на чужака. Сколько холодной ярости было в ее словах! И в то же время Эрик не мог допустить того, что так тщательно Сандра пыталась отвоевать. Опасность поджидала везде, пока темные бродили на свободе, и подвергать ей Сандру он не собирался.

Длинный локон упал ей на лицо, Эрик одним неуловимым движением оказался рядом заправляя его ей за ухо.

— Ты пока не понимаешь…

— Вот именно, Эрик! — самообладание стремительно катилось к чертям. Оттолкнув его руку от лица рваным движением, Сандра возмущенно воскликнула, не контролируя себя, — Я не понимаю! Я не понимаю тебя, не понимаю, о какой угрозе идет речь! Что вообще происходит?! Что за сумасшедшие идеи? И, кстати, сомневаюсь, то ты в принципе горишь желанием объяснять мне это.

Застыв изваянием, Сандра требовательно глядела к нему в глаза, только грудь соблазнительно колыхалась в такт частому от возмущения дыханию, что притягивало взгляд Эрика. С сожалением оторвав взгляд от нее, постарался успокоить разбуженные внутри страсти, что было крайне сложно, ибо она представляла собой слишком возбуждающую картину — страстная ярость бурлила в ней, маня его испробовать ее, укротить, покорить себе. Но он отлично понимал, что стоит только дать чувствам волю, и она будет бешено сопротивляться, отбиваясь от его посягательств. А ведь она только начала оттаивать, делая первые робкие шаги навстречу. Боязливые, неосознанные, но все же Сандра потянулась к нему, раскрывая свои истинные чувства. Тем сложнее ему было теперь ограничивать ее, обрубая все то, что они успели достичь в отношениях вчера. Важно было не дать ей успеть замкнуться обратно в себе, отталкивая его, и в то же время он не намерен был отступать от своего решения, ставя под удар ее безопасность, пусть она этого и не понимала, а он не спешил объяснить. Однако стоило только подумать, что с Сандрой может что-то случиться и внутри все холодело, сжимаясь тугим узлом.

Чуть поведя плечами, Эрик обхватил ее руку выше локтя, оттянув к себе, и жестко припечатал, обрывая ее яростное возмущение:

— Я не хочу, чтобы твоя жизнь подвергалась хоть малейшей опасности, а ты сейчас слишком уязвима! Сандра, ты моя Избранная, моя жизнь, пойми это, я не собираюсь тобой рисковать!

Вот только обхват его был не грубым, вынуждающим подчиняться в стремлении навязать свою волю, а оберегающим, что в совокупности с его словами заставило весь ее пыл поугаснуть. Ярость в ее глазах таяла, оставляя после себя безбрежную зелень волнующихся, словно на ветру, лесов. В сердце закралась неуверенность, робость, заставляя отступать, но менять своего решения без всяких объяснений Сандра не собиралась, хотя и понимала всю обреченность ситуации. От этого становилось еще обиднее. Никогда она не думала, что он начнет пользоваться своим положением.

Решительно выдернув локоть из его хватки, Сандра не оборачиваясь, поднялась по широким дубовым ступеням лестницы, натертым до блеска, с трудом заставляя себя не оборачиваться. Внутри все бушевало, одновременно сворачиваясь в нерешительный ком под сердцем, не давая ярости разрастись. Она знала, что причиной этому являлись его последние слова о том, что она жизнь Эрика. Слишком неожиданно было услышать это, тем более в тот момент. Это и выбило ее из колеи, сбивая с толку.

Уже в комнате Сандра попыталась немного успокоиться, уговаривая себя, что для ребенка вредны переживания матери, что мало помогало. Устроившись в удобном плетеном кресле с ногами на балконе, она прикрыла глаза, отдаваясь на волю звукам природы, доносившимся сюда, и запахам роз, что витиевато оплетали белокаменные поручни балкона, в надежде, что это поможет ей расслабиться. Прошло не менее получаса, прежде чем она смогла более-менее спокойно думать о том, что произошло внизу. Внутри все еще клокотало, стоило только вспомнить слова Эрика. И ведь даже не стал ничего объяснять, что больше всего ее убило. Даже не попытался разъяснить ей свою позицию, достаточно жесткую уже саму по себе.

— Просто так решил, — передразнила Сандра, внутренне негодуя на него.

В сердце разливался горьковатый осадок, заставляя еле заметно морщиться от чувств, что сейчас не находили места в ней. Еще вчера ночью ей казалось, что возможно… Черт! Значит, все же невозможно. Сандра перестала обманывать себя относительно чувств, которые она испытывала к Эрику еще вчера, после того, как Ширли разбередила ее душу, вскрыв разом все то, от чего она все это время пряталась. Неужели она действительно влюблена в него? Она, девушка, которая всегда выступала за то, что спешить никуда не следует, особенно в отношениях? Тем более невероятным было осознать, что чувства ее намного сильнее, чем просто симпатия или даже влюбленность. Когда она успела полюбить его? В какую минуту из всех имеющихся? И главное, что с этим делать? Невесело усмехнувшись, Сандра обхватила себя руками за плечи, хоть вечерний воздух и не принес с собой холода, только бодрящую свежесть, скользящую по коже небольшими мурашками. Ничего с этим уже не поделать, только принять. Либо бороться, только вот результат вряд ли принесет хоть какие-то плоды. Слишком поздно. Слишком поздно было уже в самом начале, когда она его только встретила. Случайно или нет, но судьба сделала все для того, чтобы две души сошлись в единое целое, как бы ей не хотелось отвергать очевидное. Суть была в том, что Сандра уже больше не представляла себе жизни без него, каким-то образом он стал ее магнитом, и сил на то, чтобы бороться с притяжением она в себе не находила. Это сильно ее пугало. И тем больнее было знать, что Эрик проводил между ними грань, оставляя ее в неизвестности относительно причин своих поступков, направленных на нее.

Было обидно до слез услышать его сегодняшние запреты, холодно-равнодушные скупые слова, брошенные без всяких объяснений. Это ее жизнь, ее будущее, и распоряжаться ею он не имел никакого права. Растерянная, одинокая, Сандра пыталась успокоиться, чтобы взять себя в руки и понять, что делать дальше со своими чувствами, что плохо получалось. Вечерняя прохлада приятно холодила пылающую кожу щек, остужая ее ярость. Буря внутри улеглась, оставляя после себя ледяной холод. Единственное, что не давало ей покоя — его фраза о том, что она его жизнь. Она летала на задворках сознания, время от времени всплывая ненавязчивым шепотом, не дающим ей покоя, еще больше вороша ее растерянные чувства. Теплая, искрящая волна робкого присутствия и любви прошлась по всему телу, утешая и поддерживая ее, вселяя тихое спокойствие. Ладонь ласково прошлась по животу в оберегающем жесте.

Однако побыть наедине Сандре так и не дали. Теплые руки легли ей на плечи, заставляя вздрогнуть девушку, но Эрик удержал ее на месте, так и не дав развернуться. Ладони его медленно скользили вверх к шее, большими пальцами он осторожно разминал позвонки, посылая по напряженному телу электрические импульсы. Мышцы шеи буквально вопили от наслаждения, подбивая хозяйку бросить сопротивление, которое разгоралось внутри. Сандра натянутой струной сидела под его руками, борясь с желаниями своего тела. Как можно одновременно испытывать к человеку столь сильное желание и в то же время злиться на него? И как бороться с собой в этом случае? Ярость в совокупности с наслаждением, посылаемым в ее тело его чуткими пальцами, умело разминающими ее шею, представляла собой гремучую смесь, отмахнуться от которой было не так просто.

— Это подлый прием, — сорвалось с губ, прежде чем она поняла, что говорит, выдавая свое состояние.

— Знаю, — послышался невозмутимый ответ, едва слышный в окутавшей их вечерней тишине, ласково разливающейся в воздухе. Только ветер где-то внизу колыхал листья деревьев, донося до них приятный, ненавязчивый шелест.

Мужской голос, пронизанный легкой хрипотцой, ударил по нервам, заставляя рождаться в голове возмутительные в своей развратности картинки. Прикрыв глаза, Сандра тут же поняла свою ошибку, так как ощущения стали кратно острее, подбивая ее тело на подвиги, к которым она пока была не готова. Собравшись с остатками своих жалких сил, Сандра рывком ушла от его рук, разворачиваясь в кресле лицом к нему. Глаза Эрика таинственно мерцали в сгущающихся сумерках, однако разглядеть в них что-либо было невозможно, что заставило ее разочарованно прикрыть глаза, скрывая свои чувства, которые усиленно бродили в ней, и которые она пока что не смогла полностью обуздать. Совладав, наконец, с собой, она прямо посмотрела ему в глаза.

— Я не приемлю твое решение, Эрик!

Мужчина продолжал молчать, задумчиво ее созерцая. Некоторое время Сандра ждала его ответа, но, не дождавшись, упрямо продолжила:

— И не собираюсь соглашаться с ним. Нет ни одной причины, по которой бы могла это сделать, а тиранией я не увлекаюсь. Я не собираюсь бросать учебу только потому, что ты так захотел, Эрик! — ярость вспыхнула в ней с новой силой, заставляя быстрее биться сердце, — Я беременна! Это не болезнь и не зараза, чтобы прятаться от мира за ширмой особняка!

Глаза его сузились, выдавая его раздражение, руки опустились на спинку плетеного кресла, несильно сжимаясь на ней. Рваная челка упала ему на лицо, скрывая эмоции, что бродили на нем.

— Ты не сможешь выйти за территорию особняка, пока я не дам тебе этого сделать, — неторопливо проурчал Эрик, вплотную приблизившись в спинке кресла и разжимая ладони.

Именно в такие моменты она могла вместо необузданной вспышки превратиться в льдистую кошку, шипящую в холодном рассудке вместо того, чтобы кричать. Резко подтянувшись руками за плетеную спинку, она встала на колени, чтобы их лица находились на одном уровне, и приблизилась к нему так, что между ними оставались считанные сантиметры.

— Да? И каким же образом ты это сделаешь? — глаза ее сверкали двумя холодными драгоценными камнями, голос был полон инея. — Запрешь меня в доме?

Горячие руки накрыли ее ладони, беря их в плен, тем самым лишая Сандру возможности к бегству. Эрик еще ближе придвинулся к ней, сокращая расстояние между ними до минимума, и выдохнул в губы, задевая их своим дыханием:

— Зачем же так радикально? Ты забываешь о саде, малыш. Он просто тебя не выпустит, пока я не захочу обратного, ты будешь петлять по нему снова и снова, выходя из раза в раз к порогу дома.

— Не посмеешь, — еще тише и яростнее прошипела Сандра, внутренне кипя от негодования.

Глаза его удовлетворенно сверкнули за длинной челкой.

— У тебя будет наглядный способ проверить это, родная, — чуть повернув голову, он прошелся губами по ее щеке. — Хотя, знаешь, идея запереть тебя все больше и больше меня привлекает, вот только не в доме, а здесь, в нашей комнате, — губы достигли мочки уха, дразня Сандру интимным говором с хриплыми нотками в нем. — Я даже составлю тебе компанию.

Оттолкнувшись от кресла коленями, Сандра попыталась встать, но Эрик продолжал удерживать ее руки, ограничивая ее свободу. Резко выкинув руку вперед, так чтобы она не успела среагировать, он обхватил ее затылок ладонью и притянул обратно, впившись в ее сладкие губы яростным поцелуем. Руки девушки взметнулись к его груди в попытке оттолкнуть, уйти от поцелуя, но он, не обратив на это внимания, еще крепче прижимал ее к себе. Горячий язык жадно исследовал глубины ее рта, уговаривая ее сдаться, оставить сопротивление, отдаться на волю своих желаний. Другой рукой крепко обхватил ее за талию, одним движением вынимая из кресла, и отнес в комнату к кровати. Девушка яростно сопротивлялась, уворачиваясь от горячих поцелуев Эрика, что почти не получалось.

Присев на край кровати, Эрик заставил ее оседлать его бедра, страстно поглаживая ее спину, скользя ладонями по кромке ее маячки, пока они не исчезли за ней, лаская голую кожу. Сандра сама не поняла, в какой момент негодование, бушующее в ней рассерженным штормом, стало отдавать сладостью его губ, страстью прикосновений, горячим дыханием, нежно овевающим ее уста. Просто в какой-то момент поняла, что не просто отвечает ему, но взяла инициативу в свои руки, приподнимаясь на его коленях и прижимаясь к нему всей грудью. Уже не он целовал ее, а она. Ладони ее обхватили его за шею, притягивая к себе. Длинные волосы свесились вперед, накрывая их густой шелковистой завесой, пряча от всего мира. Эрик страстно отвечал на ее поцелуи, безропотно следуя за ней, полностью отдавая Сандре право действовать по своему желанию в их поединке, и был этим даже доволен. Зверь внутри довольно зарычал, когда она потянула его рубашку, предварительно расстегнув пуговицы дрожащими от желания руками. Ответная вольность не заставила себя ждать и вот уже ее одежда полетела на ковер, бесшумно стелясь на него сиротливо брошенными тряпками. Перевернувшись, Эрик накрыл ее своим телом, Сандра недовольно застонала, не желая терять свое главенство, но он был непоколебим и вскоре уже в комнате раздавались только сладостные стоны девушки, перемежаясь редкими моментами затишья.

Сандра еще долго не могла придти в себя после того, что произошло. Лежа на животе, она лениво анализировала мысли, вяло текущие в голове. Совсем вяло, так как Эрик, едва касаясь, кончиками пальцев водил по ее спине по линии позвоночника, что очень сильно отвлекало, напоминая о том, что только что происходило на этой самой кровати. Взгляд скользил по раздуваемой ветерком занавеске. Сил, чтобы смотреть сейчас ему в глаза девушка не находила, а Эрик и не настаивал на том, чтобы она повернулась к нему, за что была ему очень благодарна.

Потихоньку дымка восторга поутихла, явив ей всю неприглядность ситуации, которая разыгралась до того, как страсть взяла над ними верх. Точнее, когда он наглым образом соблазнил ее. Рука на спине застыла. Стараясь не думать о том, что Эрик лежит рядом, обнаженный, разгоряченный, пылающий от неудовлетворенного желания, Сандра села и спустила ноги на пол. Одежда была живописно разбросана по комнате, но больше всего ее смутила рубашка у подножия кровати. Сразу вспомнилось, с каким пылом она ее срывала с него. В голове снова всплыл недавний разговор, заставляя хмуриться. Запреты, которые она терпеть не может. Чувствуя спиной на себе внимательный взгляд, полный дикого голода, тщательно подавляемый, она еще ниже опустила голову, избегая его прямого взгляда, не чувствуя в себе достаточно сил, чтобы продолжить войну, но при этом и завершить ее не могла, ибо все внутри противилось этому. Укуталась в простынь, не закрывая, однако, плеч, не настолько фанатично горя потребностью скрыть от него все части обнаженного тела. Сандра отлично понимала, что за все время, что они провели вместе в этой постели, он досконально успел изучить ее тело. Что еще ему оставалось, не имея возможности самому отдаться своей страсти? Но природная скромность не позволяла ей щеголять в неглиже перед ним. Потянувшись к своей одежде, она вдруг снова оказалась на кровати, локоть сжимала его ладонь, плавно перемещаясь вверх к локтю до плеча, там и осталась. Горячее дыхание овевало затылок, заставляя ежиться.

— У серафионов есть враги, — послышался голос над головой, губы касались макушки, а пальцы вырисовывали на коже предплечья только ему известные руны. — И сейчас мы на той стадии, когда малейший проступок может привести к непредвиденным и вместе с тем непоправимым последствиям. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось только лишь потому, что я не смог обеспечить защиту и уберечь тебя.

Рука его плавно переместилась к ее подбородку и повернула к себе.

— Ты самое драгоценное, что есть у меня, — заглянул ей в глаза Эрик, мерцая узкими зрачками с ярким отливом синевы. — А они обязательно воспользуются возможностью добраться до тебя.

Сандра так ждала объяснения его словам, что даже не задумывалась о том, что могло побудить его к этому. Но слушая теперь его объяснения, она гадала, хотела ли вообще слышать это. Даже в самых смелых фантазиях она не могла предположить того, что сейчас слышала, и от этого становилось по-настоящему страшно.

Сандра все еще смотрела на него, не в силах произнести слова, а он, коротко прикоснувшись к ее губам в поцелуе, встал с кровати и, подобрав свою рубашку — штаны остались на нем, направился в гостиную, и она знала, что оттуда он к ней больше не вернется, уйдет вниз, стоит только одеться. Тревога, свернувшаяся в душе черной змеей, шевельнула своими тугими кольцами, и девушка очнулась от своих мыслей, что в волнении стучали в голове, требуя внимания.

— Что происходит, Эрик? — настойчиво потребовала она, снова скользя к краю кровати, забывая о простыни, что сползла с нее, обнажая кремовую грудь.

Застыв на миг у дверей с рубашкой, накинутой на плечи, он вышел, так и не оглянувшись, аккуратно прикрыв за собой дверь.

— Чего я должна опасаться? — прошептала она в пустоту.

Тишина была ей ответом.

Утро проходило в странной напряженности, едва заметно, но все же ощущаемой, не бьющей по нервам своей вязкой тревогой, но заставляющей настороженно, на краю сознания, ожидать таинственной неизвестности. Сандра сидела за столом, небольшой ложечкой зачерпывая себе варенье, время от времени делая глоток черного чая с мелиссой. Самое интересное заключалось в том, что чашка чая оставалась такой же горячей, как и пятнадцать минут назад. Она даже видела пар, поднимающийся от его поверхности, когда подносила его к губам, чтобы сделать глоток. Это Эрик так баловался, загоняя его в стазис, стоило ей только отложить чашку, и возвращал в исходное естественное состояние, стоило потянуться к ней снова. Сам при этом неторопливо поглощал творожную запеканку, как и все остальные, присутствующие за столом. Неторопливый разговор, что шел за ним, не отвлекал Сандру от своих мыслей.

Вчера им с Эриком так и не удалось поговорить больше. Ужин был испытанием, которое она еле выдержала. Шорм и Кайла недоумевающее посматривали на них время от времени, но пока что молчали. Слэр не выдержал первым, сбежав из-за стола при первой же возможности, которая ему представилась. Сандра с трудом осиливала свою тарелку, упрямо не глядя на Эрика. Тот в свою очередь молчал, только бросал на нее внимательные, долгие взгляды, что еще больше нервировало Сандру. После ужина, когда она собиралась, уже было подняться к себе в комнату, он напомнил ей о том, что сегодня их первый урок по языку. Только тогда она вспомнила об уговоре научить ее языку серафионов. Эрик был внимательным учителем, неторопливо и методично объясняя одно за другим, показывая ей алфавит и манеру его произношения. Время летело незаметно, и когда Шорм заглянул к ним, попросив его отвлечься от занятия на несколько минут, Эрик закруглил урок, решив, что к первому разу показал более, чем достаточно. Сандра и вправду устала, но не хотела ему этого показывать, к тому же она не знала, как себя вести после его неожиданного откровения, и это заставляло ее оставаться в напряжении. Уже в комнате сон взял ее мгновенно, не дав даже шанса на то, чтобы дождаться Эрика и продолжить разговор в надежде выведать у него хоть что-нибудь, а с утра она проспала.

— Сандра, ты ходила к доктору?

Горячий чай обжег язык, когда она неосторожно сделала слишком большой глоток. Кайла выжидающе смотрела на нее, ничуть не смутившись.

— Ходила, — поморщилась Сандра, отставив чашку. — Две недели назад, только он назвал мою беременность слишком нетипичной. Мое состояние оставляло желать много лучшего, и он пытался уговорить меня прервать беременность, так как возникала угроза жизни матери.

Вилка в руке Эрика застыла на середине пути, взгляд перебрался к ней, сверкающий потемневшими всполохами. Сандра видела, как возмутили его слова доктора и возможные варианты развития альтернативного будущего. И это ему крайне не понравилось, судя по гневно застывшей фигуре. Однако через мгновение яростный взгляд поутих, глаза снова посветлели до естественного голубого.

— Это так, — потер он переносицу, — одна бы ты не справилась.

— Лучше показать ее нашим врачам, случай и в самом деле нетипичный.

— Нет, — спокойно прервал Кайлу брат.

— Можно позвать Дрю, если ты не доверяешь другим врачам, — предложила она, ничуть не смутившись.

Вообще Сандра заметила, что в Кайле что-то поменялось. Она еще вчера видела это, только не могла понять, в чем дело, а теперь до нее дошло. Не было больше той ненависти, с которой она смотрела на брата и жизнь в целом в его присутствии. Вот только что могло послужить этому причиной, не могла понять.

— А это идея, Эрик, — поддержал жену Шорм, — Дрю — целитель. Он сможет лучше других понять плод и вряд ли тебе откажет.

— Что скажешь, родная? — тепло улыбнулся он Сандре. — Он и в самом деле отличный специалист своего дела. Я и так могу сказать, что с нашим малышом все хорошо, но мнение еще одного человека не помешает. Тем более что я хотел бы, чтобы во время родов он помогал тебе. Мне так будет спокойнее.

— Целитель — это кто-то вроде шамана? — спросила она, неуверенная в том, что хотела бы, чтобы кто-то осматривал ее, хотя и понимала, что, раз Эрик доверяет этому человеку, то опасаться ей нечего.

— Почти, — еще шире улыбнулся он.

— Только намного круче, — закатила глаза Кайла, — и не танцует с бубном вокруг костра, поджигая лапки лягушек. Я попрошу его приехать сегодня. Чем раньше, тем лучше. Тебе понравится, Сандра, не беспокойся.

— Так целительство — это его силы?

— Да, редко, но они все же рождаются у серафионов, что очень радует. Дрю из другого клана, дружественного нам. Можно сказать, мы с ними почти родственники, разве что не по крови. Сама увидишь, — загадочно улыбнулась Кайла.

Сандра все-таки поймала Эрика в кабинете. Сидя за столом, он разбирал ворох бумаг, окруживших его черно-белым коконом.

— Я не могу сидеть дома постоянно, — сразу начала с главного девушка. — Согласна, может быть твое решение в какой-то мере правильно и даже необходимо, но мне нужно сдавать хотя бы контрольные. Раз-два в неделю мне необходимо появляться в универе, чтобы не попасть под отчисление. Брать академ просто бессмысленно, скоро конец учебного года и оставаться на второй год я не хочу, Эрик. И ты так и не объяснил, что за враги у тебя, что ты так опасаешься их.

Некоторое время он молча изучал ее лицо, заставляя нервно переминаться с ноги на ногу, но отступать она была не намерена.

— Иди сюда, — отодвинулся он от стола, продолжая сидеть в кресле.

Обогнув стол, Сандра вплотную подошла к нему, но вот чего она не ожидала, так это, что неожиданно окажется сидящей у него на коленях. Попытка встать ни к чему не привела, повторная попытка так же оказалась неудачной. Обернувшись к Эрику, она смерила его сердитым взглядом, но он не обратил на это внимания.

— Это вынужденная мера, Сандра. Без этого они обязательно постараются достать меня через тебя, — ладонь его скользила по бедру, поглаживая сквозь легкое платьице свободного покроя, контрастно подчеркивающего ее стройное тело.

Постаравшись абстрагироваться от его ласки, она задала интересующий ее вопрос, боясь, что он снова ничего не скажет:

— Кто они?

— Для тебя немыслимо находиться в этом доме, не имея возможности покинуть его при желании. Представь, какого серафионам, привыкшим к просторам вселенной, оказаться запертыми в одном мире, путь даже это их родной мир. Некоторые из нас начинают сходить с ума, слишком сильно ощущая зов вселенной и не имея сил сопротивляться ему. Другие поддаются ему, потеряв кого-то из близких, — невесело усмехнулся Эрик. — Они превращаются в темных, и их основной целью является вырваться туда, не заботясь о том, что тем самым они впустят заразу в наш мир. Родственные связи для них ничего не значат.

— Туннели, — догадалась Сандра. — Темные воюют за них?

— Да. Туннели — единственный выход из нашего мира, тщательно охраняются.

Покачав головой, девушка нахмурилась:

— Но ведь каждый из них являлся членом клана, как же они до сих пор не смогли добраться до них?

Глаза Эрика одобрительно заблестели.

— Серафионы становятся темными не сразу, постепенно, со временем безумие в них начинает проявляться, укореняясь внутри. А территория, на которой расположены их кланы, очень чутко реагируют на эти изменения. Я же говорил тебе, мы питаем землю нашей энергией, и со временем она начинает защищать нас. Когда бывает слишком поздно, она просто перестает впускать обращенного. Они чисто физически не могут попасть к туннелям. Только если глава клана воздействует на территорию, разрешая темным ступить в свой дом.

— А на главу воздействуют они, — догадалась она.

Вот почему у него была такая реакция, стоило только услышать слова Ширли об универе!

— Теперь останешься дома? — лицо ее скривилось. — Так я и думал.

— Почему ты не рассказал мне вчера?

Рука его крепче обвилась вокруг талии, другой он отвел локон с ее лица.

— В ярости ты так привлекательна, — хрипло проурчал Эрик. — Не хотел тебя пугать. Когда я привел тебя в наш мир, то не думал, что все так обернется. Ты имеешь полное право злиться.

— Я злюсь, но теперь хоть не думаю, что ты тиран-самодур, — ввернула она хмуро.

— Это утешает, — усмехнулся он, обводя линию шеи пальцем и видя реакцию ее тела на свои действия.

Сандра понимала, что Эрик специально отвлекает ее, чтобы она не впадала в панику, что у него вполне успешно получалось. К тому же она понимала, что ее сопротивление ни к чему не приведет. За несколько дней, что жила в этом доме, она, определенно узнала одно — Эрик обожал касаться ее, и помешать ему в этом никто не мог, а она была и не против в глубине души. Они будоражили ее, заставляя сердце быстрее биться, а в теле разливалось тепло, сопровождаясь желанием. Но сейчас ее беспокоило другое.

— И много этих темных?

— Не так уж и много, но они безумны, и это играет им на руку.

— И что ты предлагаешь, всю жизнь сидеть дома, боясь высунуть нос из-за двери? Это не выход.

— Знаю. Но вряд ли вынужденное заточение продлится долго, — нерадостно выдохнул он, смотря в окно. — Грядет война. И это неизбежно. Темные начали действовать, закрывать на них глаза Совет больше не может. Они сами вынесли себе смертный приговор.

Прохладные пальчики стали ледяными, внутри все застыло от осознания.

— Начали действовать… — раздался слабый шепот. — Вчерашние похороны, это не просто смерть?

Ответа на вопрос не требовалось, она и так уже знала его, но выражение его глаз подтвердило ее догадку. Убийство. Насколько далеко все зашло. Во что он втянул ее? Рука машинально опустилась на живот в бессознательном жесте защиты.

— Поэтому я прошу тебя не выезжать за территорию особняка, — Эрик отлично видел ее жест, ладонь легла поверх ее руки, — без крайней необходимости. Что касается твоей учебы… Договорись с преподавателями, чтобы твое присутствие было необходимо только на контрольных, рейтингах, зачетах и экзаменах. Я обеспечу тебе охрану.

— Что?! — данная перспектива ее не очень радовала, как ни понимала она ее необходимость.

— Тебя будут сопровождать члены клана, — невозмутимо посмотрел ей в глаза.

Пришлось оставить при себе возмущение, чуть не вырвавшееся из горла, но все же Сандра не смогла до конца подавить его в себе, только перенаправить в другое русло, выраженное в ехидном:

— Мифические члены клана!

— Вполне реальные, — ласково поцеловал Эрик девушку за ушком, — и очень хотят с тобой познакомиться.

Беспокойство и смущение охватило ее изнутри. Сандра не знала, готова ли она сама знакомиться с членами семьи Эрика. Сестра, зять и племянник не в счет. Но судя по тому, что он говорил до этого, клан достаточно большой. Неизвестно, как они примут ее.

— Они знают? — неуверенно спросила она, имея в виду беременность.

— Ты теперь член семьи, Сандра, часть клана. Они знают это, чувствуют тебя, твое присутствие, твою принадлежность нам, в частности то, что ты моя Избранная. И чувствуют, что ты не одна, — не стал увиливать он от ответа, делая вид, что не понял вопроса, — правда, пока еще не могут понять, в чем дело.

Теплая улыбка расползалась на его лице, из чего Сандра сделала вывод, что подобное положение дел забавляет. Но вот ее не очень, что он сразу заметил.

— Малыш, они будут счастливы, — обхватил он ладонями ее лицо, заставляя смотреть на него, — мало кто из них еще верил в то, что судьба мне улыбнется, и я найду тебя. Ты для них уже нечто вроде чуда! Весть о ребенке будет еще невероятнее!

Чувство неуверенности растекалось по телу, заставляя ладони становиться влажными, несмотря на солнце, светящее в окно. А ведь она не собиралась здесь надолго задерживаться, когда переезжала. Не собиралась влюбляться в Эрика, хотя и догадывалась, что это случилось много раньше, еще в первую встречу. Не собиралась доверяться ему, обнажая душу, что начало происходить уже сейчас. И Сандра не знала, что делать, не могла с этим бороться. Слишком уязвима она была, но остановиться уже не было сил, она слишком глубоко впустила Эрика, чтобы суметь повернуть все вспять, найти дорогу обратно.

Размышляя об этом, девушка снова попыталась слезть с коленей Эрика.

— Скоро приедет Дрю. Кайла уже позвонила, и он обещал приехать в ближайший час, — попыталась объяснить свое бегство.

Руки его разомкнулись, давая свободу движений. Воспользовавшись этим, Сандра резво подскочила, и только отойдя от него настолько, чтобы между ними находился стол, повернулась обратно. Был один вопрос, который она хотела ему задать, но стеснялась. Эрик удивленно вскинул бровь, выжидательно смотря на нее. Вздохнув, прикрыла глаза и быстро выдала:

— Надеюсь, он не будет заглядывать мне под юбку?

Ну откуда она знает, какие методы осмотра у этого их целителя! Ведь ясно, что не врач, чего ожидать — неизвестно. Тишина была ей ответом, Эрик явно не спешил просвещать ее по этому вопросу. Приоткрыла один глаз, затем и второй. Ее задумчиво разглядывали.

— На тебе платье.

Глаза девушки ярко вспыхнули, предвещая бурю. Невозмутимость в его голосе разозлила ее сильнее, чем слова, которые сорвались с его губ. И ведь знает, что она и так нервничает! Нашла, у кого спрашивать! С Кайлой и то, обошлось бы все холодным снисходительным взглядом. Черт ее дернул спросить у Эрика!

— И заглядывать под него он не будет, — продолжил он все тем же невозмутимым тоном с проскальзывающими в нем нотками смеха, тщательно маскируемыми. — Но для того чтобы тебе было спокойнее на осмотре, я сам поприсутствую на нем.

Снова провокация! Загнав поглубже раздражение, мило улыбнулась и выдавила:

— Не думаю, что твое присутствие необходимо.

— И все же… — многозначительно протянул он.

Некоторое время ни играли в гляделки. Невинный взгляд Эрика и полный упрека — Сандры. Наконец, закатив наверх глаза, девушка обреченно проворчала:

— Отлично! Делай что хочешь.

С этими словами она направилась к двери, стремясь поскорее оказаться вне стен кабинета.

— Слишком рано сдаешься, — донеслось ей вслед.

Цензурных слов на данное высказывание не нашлось, ограничилась убийственным взглядом, на что он только улыбнулся.

— Забыл сказать, на днях клан Вулфорд собирает всех на своеобразный вечер. Дань уважения остальным кланам. Твое присутствие необходимо.

Паника снова подняла свою голову, настойчиво пробираясь внутрь. Руки нервно поправили подол платья, пытаясь спрятать нервозность. Сандра сама не узнавала себя, с каких это пор она стала такой нелюдимой? Всегда общительная, сейчас она превратилась в испуганную девчонку, пытающуюся оттянуть неизбежный момент. Почему то вспомнились слова Грегори о том, что Совет захочет увидеть ее.

— Зачем? — настороженно спросила она, следя за каждым его жестом.

— Ты стала моей Избранной, я должен представить тебя остальным. В другой ситуации этого не пришлось бы делать, мы знаем вдоль и поперек каждого члена нашего общества, но случай с тобой уникален. Таких как ты никогда не было, им интересно. Каждый из них сейчас гадает, возможно ли, что их половинка тоже является человеком. Они хотят убедиться, прежде чем окунаться в надежды.

Все настолько просто с его позиции. Она — прорыв в истории серафионов, чуть ли не последняя надежда. Но на самом деле она девушка, которая боится их внимания, не хочет этого, пытается избежать.

— Может, как-нибудь в следующий раз? Пока познакомлюсь с кланом, потом и с остальными.

Слишком много информации на нее вывалилось за последнее время. Мало того, что она узнала, что весь уклад жизни на Земле — ширма, своеобразное прикрытие, узнала о серафионах и других мирах, так еще и столь тесно соприкоснулась со всем этим. Ей нужно было привыкнуть ко всему, но она не успевала принять одно, как другое уже обрушивалось ей на голову. Такая стремительность настораживала ее, если не пугала.

Встав с кресла, Эрик подошел к ней вплотную, заставляя задрать голову, так как Сандра была намного ниже. Да, вечные комплексы по поводу роста здесь были явно неуместны, что не могло не радовать. Даже с высоченными шпильками она никогда не будет доставать до него, не говоря уже о том, чтобы быть выше.

— Что беспокоит тебя?

— Не имею никакого желания знакомиться с ними, — отрезала она, отворачиваясь.

Эрик недоуменно рассматривал ее некоторое время, понимание отразилось на его лице.

— Ты боишься?

Вскинув голову, Сандра дерзко посмотрела ему в глаза, показывая, что он не прав, потом снова отвернулась. Палец коснулся подбородка, поворачивая ее к себе, сухие горячие губы задержались на ее губах, оставляя сладкий след.

— Я буду рядом. Обещаю не оставлять тебя одну на вечере, — прошептал он ей в губы. — Пойдешь?

— Другого выхода нет?

— Нет.

Кто бы сомневался!

— Пойду, — обреченно согласилась, тяжело вздыхая.

— А я со своей стороны обещаю еще, что когда вернемся, сделаю тебе массаж. Не хочешь? Может, все-таки подумаешь? Хорошо, хорошо! Только не бей! — с трудом увернувшись от тычка. — Дрю, кстати, уже приехал, он этого не поймет, — подставка для канцелярских принадлежностей полетела ему в голову, заставляя пригнуться. — Ладно! Клятвенно обещаю никогда в жизни, а она, заметь, будет у нас весьма длинная, не делать тебе массаааж!!!

С этими словами Эрик выскочил из кабинета, Сандре оставалось только положить на место статуэтку хрустального барса и последовать за ним, поправив волосы. Что вообще на нее только что нашло? Неужели гормоны начали проявлять себя? Только вчера Ширли интересовалась, не замечала ли она за собой ничего странного, нового в поведении. Тогда они еще посмеялись, радуясь тому, что она так удачно избегает пока что токсикоза и остальных вещей, что присущи беременным. Похоже, рано радовались. Или сглазили обе. Но, определенно, нужно лучше себя контролировать, списать хаос, который она может учинить, судя по всему, даже не напрягаясь на беременность, конечно, можно, но неудобно.

В гостиной находился высокий, стройный парень, можно сказать, худощавый с темной шевелюрой, голубоглазый, что девушку нисколько не удивило, как и красота, что заключалась в идеальной правильности его черт лица. Хотя, если честно, некрасивого серафиона в доме замечено еще не было. Но глаза грустные, невеселые, при этом у Сандры складывалось впечатление, что на самом деле он был весьма жизнерадостным парнем. От того печаль в его глазах сильнее бросалась в глаза.

Помимо него в гостиной находились Эрик и Кайла, последняя сидела на софе, разливая всем чай. Сандра в нерешительности застыла, не зная нужно ли прерывать их, однако Эрик все решил за нее.

— Сандра, — протянул он к ней руку, приглашая к остальным. — Знакомься, Это Дрюэн из клана Блюзтеров.

— Добрый день, — подойдя к ним, поздоровалась Сандра. Рука Эрика обвила ее талию, заставляя ее смущенно покраснеть. — Эрик сказал, что вы… мы дружим кланами?

Сравнить реакцию Дрю на нее можно было только с реакцией Грегори. Тот же напряженный взгляд, удивление, граничащее с недоверием, потом, что было совсем уж удивительно, восторг. Удивленно посмотрев на Эрика, она поймала успокаивающий взгляд Эрика. Он будто вслух говорил, что все в порядке.

— Человечка… — пробормотал он ошеломленно, констатируя вполне достоверный факт, — беременная…

— Так и знала, что сразу поймет, — послышался довольный голос Кайлы.

— Неудивительно. Он целитель, еще бы не понял, — кивнул Эрик сестре, не оглядываясь на нее.

Вообще Сандра заметила, что в их взаимоотношениях действительно что-то изменилось, оно стало более мягким, что-ли, судить об этом она пока не бралась.

— Но это невозможно! — обрел, наконец, дар речи Дрю, все еще не спуская с нее глаз. — Можно?

Парень обернулся к Эрику, одновременно делая шаг к Сандре и протягивая руку к ее животу. Эрик смысл вопроса понял сразу, в отличие от нее, неосознанным жестом прикрывающую талию и недоуменно переводившую взгляд с одного на другого.

— За этим Кайла тебя и позвала, — хмыкнул Эрик.

Дрю возбужденно застыл на мгновение, переваривая информацию, потер ладони друг о друга и перевел взгляд на нее. Мурашки побежали по коже, заставляя ее ежиться и сильнее прижаться к Эрику, как к спасательному кругу.

— Мадмуазель, прошу, — протянул свою руку, приглашая ее.

Права она была, когда представила его себе этаким весельчаком и душой компании. Печаль в его глазах на время рассеялась, уступая место искреннему любопытству и желанию изучать неизведанное, беспрецедентное событие, но столь желанное для каждого серафиона, будоражащее сознание. Еще раз обернулась к Эрику, дождалась его кивка, и неуверенно с долей опаски шагнула навстречу. Ладонь тут же оказалась в тисках теплой сухой руки, бережно обхватившей ее, и Дрю подвел ее к софе, на которой так удобно расположилась ледяная красавица. Хотя такими темпами, ледяной ее уже вряд ли можно будет назвать, воинственной да, но никак не ледяной.

— Кайла, не могла бы ты немного подвинуться?

Встала одним плавным движением и напоследок обронила:

— Только не увлекайся.

— А? — недоуменно посмотрел он на нее и, проследив за ее взглядом, наткнулся на маячившего позади Эрика, сохранявшего молчание. — Буду паинькой.

В горле забулькал с трудом сдерживаемый смех. Ее отдали на опыты! Как еще все это можно объяснить!

Присев на софу, Дрю притянул ее ближе, так что она практически стояла между его разведенных коленей, а взгляд его, направленный в эту минуту на ее живот, находился в напротив ее груди. Смущение еще сильнее затопило ее, отражаясь на щеках нежным румянцем, но Сандра постаралась его скрыть, прикрыв глаза. Неожиданно к ней сзади что-то слегка прикоснулось. Вздрогнув, Сандра обернулась и увидела позади Эрика, тесно прижавшегося к ее спине, вселявшего в нее тем самым свою уверенность. Ладони его опустились на ее плечи. Отворачивалась она от него уже намного более спокойная.

— Фигасе! Как вообще вы умудрились такое учудить? Пойми меня правильно, но это на самом деле невероятно. В жизни бы не поверил, не увидь все сам. Можно?

Дрю вопросительно посмотрел на нее, ладони его замерли в нескольких сантиметрах от ее живота. Минутное колебание и она опустила свои руки. Эрик рядом и не даст, чтобы с их ребенком что-то случилось.

Сначала Сандра почувствовала просто легкое прикосновение его ладоней, едва ощутимое через ткань платья. Потом они стали излучать тепло, растекающееся от них небольшими кругами, проникая под кожу ласковыми лучами. Не отрывавшая до этого взгляда от лица Дрю, будучи полностью захваченная метаморфозами его зрачков, поменявших форму и цвет, Сандра посмотрела вниз и увидела, что от ладоней стало исходить еле заметное золотистое свечение. Испугавшись, через мгновение поняла, что оно не причиняло ей вред, скорее наоборот, заставляло расслабиться, отдаться в его руки.

— Ну и как? — послышался над ухом тихий голос Эрика.

— Тепло, — это было первое, что приходило на ум.

Ласковый поцелуй пришелся в макушку. Сандра продолжала наблюдать за сосредоточенным лицом Дрю, пока тот водил ладонями по ее животу, и была даже не против этого. Ощущение было, будто солнце водит по ней своими лучами, согревая изнутри.

— Не мешайте, ребенок реагирует на вас, и я не могу его полностью просканировать, — оборвал их Дрю, после чего совершил попытку обреченного. — Я бы попросил тебя отойти, Эрик, но ведь ты этого не сделаешь?

Эрик лишь насмешливо посмотрел на него, пока рука его поглаживала ее шею. Усмехнувшись, Дрю продолжил осмотр. Некоторое время в комнате царила тишина, которую прервал он сам:

— Ты подпитываешь плод? — и тут же сам ответил. — Подпитываешь. По-другому и не вышло бы.

Сандра еще сильнее покраснела, надеясь, скорее даже мечтая о том, чтобы он не понял, каким способом Эрик это делает.

— Шесть недель, мальчик… серафион, но это ты и без меня знаешь, — сердце учащенно забилось, — мамочку бережет, умничка.

Впервые осознание того, что она носит ребенка, настолько тесно соприкоснулось с ее сознанием. Не просто ребенка, а живое существо, ее маленькое чудо, мальчик… ее мальчик… их малыш. Обернувшись к нему, она встретилась растерянным взглядом с его, полным любви и трепетного обожания, и больше не могла его опустить, молча разделяя с ним эти мгновения, наполненные таинственного чуда.

— Идеально, даже не ожидал, что настолько. Все идет просто замечательно. Конечно, энергетические потоки в разы слабее и не могут обеспечить необходимой энергией, но… ты идеально справляешься, Эрик. Нормальная, я бы даже сказал вполне стандартная беременность, почти не отличается от других беременностей нашего вида. Малыша чувствуете?

— Да, — глухо ответил Эрик, не отрываясь от нее.

— Чудесно… Думаю, через две недели уже можно будет ожидать формирования собственного поля малышом… край до двенадцати недель, — все еще водя ладонью по ее животу, бросил нерешительный взгляд вверх. — Врать не буду, может случиться такое, что этого так и не произойдет, тогда тебе придется подпитывать ее до конца родов. Однако предпосылок этому нет.

— Вы уверены?

— Ты, — поправил ее Дрю, — и да, уверен на девяносто процентов. Я четко чувствую, что он полноценный серафион, так что сомневаюсь в таком исходе. Наши младенцы формируют свое поле еще в утробе матери, по-другому не бывает.

Сандра постаралась расслабиться под ладонями Эрика, слишком сильно ее напугали слова Дрю. Еще один вопрос волновал ее, который она и задала, пока есть возможность:

— Что касается воздействия на женский организм…

— Никаких недомоганий, — с ходу определил он суть волнующей ее проблемы, — Кроме перепадов настроения. И, конечно же, рекомендуется отдых.

Отняв от нее руки, откинулся назад, и только теперь она поняла, что золотистым фонили не только его руки, но и зрачки, что было уже удивительно.

— Целители — особенный народ… — снова угадал ее мысли, заставляя ее призадуматься, нет ли у него еще каких-либо талантов помимо тех, которые он уже продемонстрировал, — и очень редкий. Вообще, не помню случая, чтобы нас в общине было хотя бы двое.

— Почему? — удивилась Сандра.

— Предполагается, что серафионов с таким талантом рождается ровно столько, сколько необходимо. Раньше, до того, как история Земли поменялась, нас было значительно больше. Просто хотя бы потому, что один целитель чисто физически не может охватить масштабные территории. Не стоит, к тому же, забывать, что тогда все население состояло из нас. В наше время одного как раз хватает, учитывая то, что сами мы обладаем повышенной регенерацией.

— Об этом ты не говорил, — обернулась она к Эрику.

— Повышенная регенерация не говорит о том, что нас невозможно убить, — объяснил он. — Прости, Дрю.

— Это правда, — горько обронил парень.

И Сандра явно почувствовала, как комната наполнилась прохладой. Нет, ей не было холодно, но вся радость на минуту будто померкла.

— Чай остывает, — ни к кому конкретно не обращаясь, протянула Кайла, заставляя мужчин встрепенуться от своих мыслей, и наваждение прошло.

Какой 'остывает', если есть стазис?! Понимание того, что это только маневр для того, чтобы отвлечь всех, прочно осело внутри.

— О, чуть не забыл… Я не знаю, как будет реагировать поле Сандры, когда начнет формироваться сеть младенца. Сейчас ты насыщаешь ее сеть, а том случае оно больше не понадобится по естественной причине, и это будет неравное взаимодействие двух совершенно разных по своей частоте полей.

— И? — нахмурился Эрик, кидая на него мрачный взгляд.

— Не знаю, — пожал плечами Дрю, не опуская взгляда.

Некоторое время Эрик буравил его неласковым взглядом, пытаясь определить возможность такого исхода, а Сандра гадала, сколько еще неожиданных поворотов принесет ее беременность и сможет ли дожить до родов. Внутри что-то возмущенно звякнуло, и она была не уверенна, была ли это ее реакция или реакция ребенка на подобные 'веселые' мысли.

— Буду продолжать подпитывать, — решил Эрик, наконец, и, переплетя свои пальцы с ее пальцами, направился к Кайле, лениво наблюдавшей за ними все это время.

Да что же все-таки произошло, что она так спокойно, даже с оттенком теплоты, если ей, конечно, не показалось, смотрит на них? Сандра уже почти привыкла к ее ненависти и злым репликам, было непривычно видеть ее такой.

— Баланс… а это выход, — Дрю шел следом за ними.

Насчет стазиса догадки Сандры оказались все же верны, стоило только взять в руки чашку, и от ее поверхности стал подниматься горячий, пахнущий ароматами мелиссы небольшой вихрь горячего воздуха. Вообще в этом доме не особо любили кофе, что было замечено не так давно, когда они с Ширли обыскали все полки на кухне в поисках хоть какой-никакой баночки желанного подругой напитка. Слэр долго за ними наблюдал, беззвучно угорая над картиной двух рыскающих по периметру девушек, выдвигающих самые невероятные теории о месте возможного хранения несчастного к этому моменту кофе, и только под конец, когда таковых больше не осталось, сознался, что в доме кофе нет. Как же он улепетывал от Ширли! Теперь уже Сандра наслаждалась картиной, пристроившись к краешку стола.

— Как Селена?

Дрю отложил чашку, прежде чем ответить Эрику. Глаза серьезные, смешинки, только недавно искрящие в их глубине, бесследно исчезли.

— Лучше… намного лучше, чем можно было ожидать. Она с малышкой.

— Селена — глава рода Блюзтеров, Дрю ее помощник, — объяснил Эрик Сандре.

— Женщина? — Сандра удивилась, — Значит, у вас нет предубеждений по поводу главенства женщины и подчинения ее руководству?

— Порой управление у них получается даже лучше, — улыбка коснулась его губ, — но в данном случае она первая женщина, взявшая бразды правления родом в свои руки. Все законно.

— Значит, предубеждения все же были? — изогнула она бровь.

— Важно только принятие ее как предводительницы членами собственного клана, что имеет место быть… — тут он посмотрел на Дрю, дождался кивка и продолжил, — безоговорочно, остальное уже не имеет смысла.

— То есть каждый клан как маленькое государство, и другие не имеют никакого влияния на его строй, повседневность и принятие определенных решений?

— Все верно, — подтвердил Дрю. — Вместе с этим мы взаимодействуем, являясь одновременно единой системой жизнедеятельности. У нас нет главенствующих родов, нет единого вожака. Есть Совет и все его действо направленно только на одно — защита нашего мира в относительном спокойствии. Вследствие чего разногласий практически не бывает… за исключением некоторых случаев.

Только теперь она начала понимать действительность, и цветами и розами она не пахла. Более того, все было более чем прискорбно. Печально знать, что вся ответственность мира на твоих плечах, малейший промах, и последствия не исправить.

— Похоже на выживание, — заметила тихо Сандра, что было весьма неутешительно.

— Так и есть, — согласился Дрю, глядя почти невидящим взглядом вперед.

Пальцы Эрика тихонько поглаживали кожу ее ладони, отвлекая от невеселых дум, буквально вырывая ее из их объятий, не давая даже малейшей возможности задержаться у нее в голове. Не удержалась, обернулась и наткнулась на взгляд, окутывающий ее в теплый кокон голубого неба. Вспомнила еще кое-что.

— Ты говорил, что клан Блюзтеров дружественен нашему. Значит, есть другие… недружественные?

— Со всеми дружить невозможно, Сандра. Соблюдать нейтралитет — вполне.

Остается только радоваться, что не враждовать, чуть не усмехнулась она.

— Клан Грегори тоже дружественен? — догадалась она.

Эрик внимательно посмотрел на Дрю, удивленно вскинувшего голову и, прищурив глаза, прислушивающегося к каждому слову в их разговоре, и спокойно продолжил:

— Целиком и полностью. Джордан Шруварт глава его клана, они наши соседи.

Некоторое время за столом царила тишина. Сандра решила допить свой чай, пока не остыл, Кайла вступать в диалог ни с кем не спешила, предпочитая слушать, а Эрик следил за застывшим Дрю, мрачно взиравшим на него.

— Скрывали, значит, — протянул Дрю напряженно, — качественно.

— Не видел смысла раскрывать, — просто ответил Эрик.

— Что изменилось? — Дрю продолжал напирать.

— Все. Причина скрывать что-либо отпала в тот самый момент, когда опасения, которые я неоднократно выказывал на собрании относительно темных, сбылись.

Напряжение потрескивало между ними, сгущаясь все сильнее.

— Единственно верный способ влияния… — догадался Дрю, — умно. Узнай об этом Совет…

— Узнает… скоро.

— Хотел бы я на это посмотреть, — расслабился он, складывая руки под подбородком и подпирая его костяшками пальцев.

Чуть позже к ним присоединился Шорм. Взлохмаченный, энергия буквально била из него, заражая других.

— Решали вопрос с учебой Слэра, — пояснил свое отсутствие, — ему намного проще, чем тебе, Сандра. Все наши дети учатся в одних и тех же учебных заведениях, так что обеспечить им охрану не составило труда. Как там наш новый почти уже член семьи?

Переглянувшись, все разразились искренним, чистым смехом, разрядившим обстановку.

— Все просто замечательно, — Кайла улыбнулась на недоуменный взгляд, пододвигаясь, чтобы освободить ему место.

Дрю пробыл у них недолго. Уже примерно через полчаса, собравшись, он спешно со всеми попрощался, ссылаясь на то, что ему необходимо выполнять свои прямые обязанности в клане и присматривать за только вступившей в свои права главы клана Селеной. Сандра нуждалась в послеобеденном сне, чувствуя легкую сонливость, которую никак не могла преодолеть, что было весьма странно. Ласковые объятия мягкой кровати манили ее, она словно слышала, как та нашептывала ей обещание непередаваемых удовольствий, которые может передать ей. Сопротивляться не было сил, и через некоторое время она уже предавалась сладким объятиям морфея.

— Надо будет четко следить за контурами, — продолжал инструктировать Эрик, поднимаясь и внимательно осматривая запыленную мглу под ногами.

Расслаивание пространства было весьма емким делом и осуществимо только на собственной земле, так как вся она пропиталась энергией клана, пространство было гибким и послушным как пластилин. За собственной территорией это никому не удавалось еще ни разу. Отделять пришлось много, оставил только яркую черноту земли с раздуваемым по ее поверхности редким песком, да искаженную стену пространства, открывающую пути в другие миры с натянутой на нее тонкой пленкой, переливающейся всеми оттенками от черного до серебристо-стального, посыпанного сверху перламутром.

— Купол? — предложил Шорм, оглядываясь.

— Нет. Отсюда им не выйти, только если проводить наверх, без этого никак.

— В случае опасности… — прорычал он, почти теряя контроль над собой.

— Оглянись, — осадил его Эрик. — Здесь нет ничего живого.

С этим Шорм был полностью согласен. Черная, изъеденная земля, утоптанная под ногами в идеально ровную поверхность вряд ли могла дать жизнь хоть чему либо. Растянутое, наполненное теплыми и вместе с тем мрачными оттенками черного, переходящими в коричневый цвет и от него уже в немногим более светлые тона пространство. Находиться долго в этом унынии было невозможно.

Вскинув голову, Шорм прислушался.

— Джордан здесь… — Эрик обернулся к Шорму, напряженно всматривающемуся в слои пространства, — Эндрю тоже.

— Что ж, — слабое движение руки, и потоки расступились, стоило только Эрику приказать. На землю равноудалено друг от друга по кругу падали огромные сгустки плотного черного дыма, один за другим ударяясь о твердую поверхность, и, словно стряхивая с себя остатки серого тумана, спадающего к ногам, из них вышли остальные участники опасной диверсии. — Начнем!

И решительно развернулся к порталу, вскидывая руки. Тонка пленка, запечатывающая вход, легко поддалась, отходя по краю узкого шва.

— Сандра… Сандра, просыпайся! Я им устрою вселенский разнос, идиоты… Сандра!!!

Злостное шипение раздавалось совсем рядом, сильно раздражая, так как не давало спать. Голова была тяжелой, глаза ни в какую не хотели открываться. Слегка поморщившись от крика над ухом, отвернулась, переворачиваясь на другой бок, как ее беспощадно затрясли.

— Просыпайся, дрянная девчонка!!! — разъяренно кричала Кайла, нависая над ней, как заметила с трудом приоткрыв глаза Сандра. — Или будешь купаться в холодной воде!

Особого эффекта последняя угроза не произвела. Нет, не потому что девушка терпимо относилась к подобного рода пробудкам, просто тело отказывалось двигаться, все еще находясь в странном, но от того не менее приятном коконе сна.

— Ты меня вообще слышишь?! — приостановилась Кайла, отпуская ее плечи, потом с новой силой вцепилась, вплотную приблизившись. — Быть такого не может… Сандра, наверняка слышишь… посмотри на меня.

С большим трудом и не с первого раза… и даже не со второго, но все же разлепила глаза. Правда, удерживать их в таком состоянии долго сил не было абсолютно никаких.

— Чтоб я сдохла! — резко отшатнулась она, и если возможно было кричать шепотом, то это был такой случай. — Не может быть!

Послышались быстрые шаги, звон разбитого стекла, И вот что любопытно, ничего стеклянного в комнате вроде бы и не было… по крайней мере, Сандра такового не помнила точно. Все это сопровождалось громкой и отборной руганью.

— Мерзавцы! Я до них доберусь… Надо же, наложил ограничение связи… на меня!!!

И хоть видеть она ничего не могла, держать открытыми глаза больше того, что требовала Кайла, сил уже не было, они закончились практически сразу, как она исчезла из поля зрения, слышала прекрасно все, что происходило вокруг.

Кровать прогнулась под весом женщины… особых церемоний она явно не любила, сделала выводы Сандра. Нависла над ней, о чем девушка догадалась, так как тень упала на лицо и потребовала:

— Еще раз открой глаза… и обязательно смотри в мои.

Причем требовала весьма культурно, голос четко контролировала, чтобы не сорваться, произносила буквально по слогам, это Сандра уловила сразу. Испытывать судьбу не решилась по той же самой причине.

Открыть их удалось, а вот посмотреть на Кайлу, при этом весьма осознанно не сразу, но та терпеливо ждала, не торопя, видя, что она старается… очень старается. Холодные пальцы легли на виски, остужая пылающую со сна кожу.

— В глаза, Сандра… не смей закрывать, убью! — пригрозила.

Зрачки ее вытянулись, мало того, что вытянулись, так еще и стали намного глубже. Контур вокруг пришел в движение, и это было похоже на круги на воде, вот только там круги, а здесь они растянуты прямо вертикально, принимая форму овала с почти острыми углами сверху и снизу. И что странно, чем больше она на нее смотрела своими пугающими глазами, тем лучше Сандра себя чувствовала, по крайней мере, спать больше не хотелось. Дождалась, когда Кайла выпустила ее из своих своеобразных тисков, и прикрыла глаза, но буквально через мгновение снова распахнула их, удивленно взирая на прилегшую рядом угрожательницу.

— Эмм… с тобой все в порядке? — решилась она спросить после непродолжительного наблюдения за неподвижно лежащей на ее кровати.

— Получше, чем было с тобой, — ехидно прошелестела слабым голосом, на этот раз уже она не открывая глаз, — дай придти в себя. Я только что приняла на себя все воздействие сонной направленности, в которое, между прочим, тебя погрузил Эрик.

— Что? — недоумение скользило в ее голосе.

— В сон он тебя погрузил, вот что! На несколько часов, а точнее до вечера проспала бы! А теперь помолчи, пожалуйста, мне нужно нейтрализовать это.

Молчала Сандра ровно минуту, больше не выдержала, несмотря на грозный тон Кайлы.

— Как? — и быстро добавила, прежде чем та приоткрыла пылающие яростью глаза. — А главное зачем?

Сдержалась, только хмуро мазнула по ней взглядом и снова прикрыла глазищи сердитые.

— Как-как, потоки твои перенаправил, запрограммировал на длительный отдых без права выбора. А зачем… за тем самым, зачем и Шорм закрылся от нашей с ним связи!

— Ты его не чувствуешь? Разве такое возможно? — приподнялась Сандра, вспоминая слова Слэра о том, что каждый из них может чувствовать другого на расстоянии, у пар этот феномен еще сильнее развит.

— Только если один из нас делает это сознательно… а тут он сделал это не только сознательно, но скажу даже больше… умышленно!

Посему выходило, что Сандру усыпил Эрик, Кайлу лишили маяка, так как очевидно сделать то же самое, что и с ней не могли, не подействовало бы, как-никак она серафион. Значит, их просто хотели временно убрать, чтобы им не мешали. И вот не хотелось повторяться, но вопрос снова подходил как нельзя лучше:

— Зачем? В чем суть?

Открыв уже нормальные глаза, посмотрела холодным, почти убийственным взглядом на потолок и тихо, но четко произнесла:

— Не дай бог, если это то, что я подумала, — и уже намного громче, стремительно поднимаясь, — одевайся!

— Ты собираешься искать их.

Это был не вопрос — утверждение. И отрицать его Кайла не собиралась, только быстро рылась в ее шкафу. Остановив свой выбор на светлых джинсах и нежно-розовой кофточке без рукавов, с нижней полки вытащила белые балетки. Все это полетело на кровать.

— Я не смогу тебе помочь, — спокойно сказала Сандра, даже не смотря на все это.

— Ошибаешься, — так же тихо, но отнюдь не спокойно ответила, — Я их почувствовать не могу… а вот ты…

А взгляд такой плотоядный.

— Я не серафион, — попыталась урезонить ее Сандра, — и Эрика чувствовать не могу.

— Ты даже не пыталась, — не согласилась Кайла, отходя к открытой двери балкона и сосредоточенно оглядывая сад прищуренными глазами, — в любом случае, ты беременна от него, и этим все сказано. Земля подскажет.

Уже одетая, спешно собирая длинные волосы в жгут, подошла к ней.

— Ты что-нибудь видишь? — Кайла кивнула на сад, раскинувшийся над ними живописным пейзажем.

Посмотрев туда, покачала головой.

— Прекрасен… но, как и всегда.

Бросила на нее внимательный, изучающий взгляд, будто сомневаясь в ее словах, и спустя минуту прикрыв глаза, глубоко вздохнула и направилась к двери.

— Пошли.

До сада дошли молча и весьма спешно, Сандра еле поспевала за ней, целенаправленно вышагивающей вперед в малую гостиную, а оттуда уже через стеклянную дверь на лужайку. Стоило им отойти на несколько десятков шагов, и Кайла резко остановилась, поворачиваясь к ней, да так, что Сандра чуть не налетела на нее.

— Садись, — и сама же последовала своему приказу, принимая идеальную позу лотоса.

Ненадолго замявшись, девушка без слов последовала ее примеру, скидывая обувь. Но вот стоило ее ладоням коснуться травы, и они тут же оказались прижаты сверху ладонями Кайлы.

— Расслабься, не смотри… сконцентрируйся на дыхании… вдох… Хорошо! А теперь потянись к малышу, почувствуй его, ты ведь любишь его…

— Люблю, — шептала она, погружаясь в себя, в свою любовь к младенцу, раскрывая все свои чувства.

Тепло затопило ее, отвечая легким звоном колокольчиков внутри. Стало так радостно и светло на душе. Чувство покоя охватило все тело, заставляя улыбнуться.

— Молодец… а теперь потянись к Эрику через малыша… Должно получиться, связь малыша между вами равностороння, — бормотала она скорее себе, нежели Сандре, — нащупай нить… Давай же! Черпай силы из земли.

Получилось не сразу и не так легко, как казалось со стороны. Нащупать нить оказалось крайне тяжело, почти невозможно. Может, потому что она и в самом деле не была серафионом, а может — из-за того, что впервые пыталась почувствовать Эрика через их связь с ребенком. Но первые минут семь ничего не происходило, что сильно нервировало Кайлу, как она не пыталась этого скрыть, и от этого было еще сложнее. Только отрешившись от всего, неожиданно ощутила шепот травы, сливаясь с ветром, ласково овевающим ее обнаженную кожу, и была подхвачена им, устремляясь вслед. Именно тогда она почувствовала нить, увидела сияние, обозначающее ее путь, ветер ненавязчиво подталкивал ее, направлял сознание, давая свободу в своем полете, уносящим все дальше, вглубь.

Резко распахнув глаза, хрипло прошептала, с трудом приходя в себя:

— Он здесь.

— Здесь?

— Эрик на территории особняка, — хрипя, пояснила Сандра, не замечая мучительно-отчаянного состояния женщины.

— Где именно? — так же хрипло спросила Кайла, сжимая ее ладони до боли, но даже не замечала этого.

И почему то у Сандры создалось впечатление, что она уже знала о том где Эрик еще до того как ответила на вопрос.

— На пруду.

На лице Кайлы проскользнул шок, потом недоверие, мучительное опустошение. Медленно разжав ладони девушки, на которых остались следы ее хватки, отдающие красноватым отливом, быстро набирающим силу, встала с примятой травы, странным образом чернеющей под ногами и, еле передвигая ноги, сделала несколько шагов от нее. В воздухе повисла предгрозовая буря, грозя разразиться над их головами, хотя на небе не было ни единого облака. Смутная тревога, засевшая внутри, разрасталась с каждой минутой все больше по мере того, как все напряженнее становилась спина Кайлы.

— Что случилось?

Завершающим аккордом была ярость, сильная, разрушающая, бесконтрольно вырывающаяся на свободу, которая пылала в ее глазах, и которую Сандра увидела, стоило той только повернуться к ней лицом.

— Кайла, не пугай меня! — выдохнула она, приподнимаясь, не в силах справиться с тревогой.

Словно опасная хищница, опустившись перед ней со звериной грацией на корточки, изобразила на губах легкую улыбку.

— Ты в этом уверенна? — дождалась кивка. — Мы идем к пруду.

И вот то, как она это произнесла, ей абсолютно не понравилось, только пожухшая под ногами трава не особо располагала к подобного рода речам. Крепко держа ее за локоть, Кайла вышла на дорожку, выложенную камнем, и стремительно понеслись к пруду. Сандра успевала только почти бежать за ней, иногда спотыкаясь, поэтому пришлось внимательно смотреть под ноги, чтобы не упасть, хоть Кайла ее и держала. Дорога под ногами неожиданно перешла в старательно утоптанную тропинку, через пять минут они вышли к холму, за которым у основания раскинулся пруд. Выйдя к нему, Кайла неверяще уставилась на окружающее их пространство, а Сандра облегченно вздохнула. Предвечернее солнце освещало яркими лучами каменную платформу и пруд, живописно разлившийся вокруг него. Все было, как Сандра и запомнила — ступени отходили от каменного возвышения, утопая в воде, распустившиеся лотосы неторопливо плавали рядом с кувшинками, запах роз разливался в воздухе, дурманя голову. И во всем этом царстве красоты и сияния никого не было. Никого кроме них.

Все еще не веря, Кайла спустилась на несколько ступенек вниз, таща ее за собой, внимательно всматриваясь в окружающее пространство.

— Его здесь нет, Кайла! — попыталась остановить ее Сандра. — Я же говорила, что не серафион! Должно быть, просто не получилось.

— Нет… ты почувствовала… я видела, — оглядывалась она вокруг, но так ничего и не увидела.

— Я ошиблась. Наверняка это энергия земли сбила меня с толку, здесь я чувствовала себя в прошлый раз уютно… Мне было хорошо здесь, вот земля и привела меня сюда, — предположила она, стараясь вывернуть локоть из ее хватки, что с трудом у нее получилось.

Но она точно знала, что это не так. Земля показала на это место совершенно точно, в этом она была уверенна. Более того, с Эриком все было в порядке, насколько она успела его почувствовать, вот только рассказывать об этом не собиралась. Кайла пугала ее, реакция женщины была ненормальной, заставляя отойти от нее на несколько шагов.

— Может быть… только я сильно в этом сомневаюсь, — безразлично бросила она, обходя каменную поверхность по кругу. — Попробуй еще раз его найти.

— Давай вернемся обратно…

— Попробуй еще раз! — перебили ее, четко выговаривая каждое слово с ударением, и только потом добавили, — Пожалуйста.

Эрик, где же ты? Урезонить его сестру Сандра была уже не в состоянии, не понимая, что происходит. Она явно была не в себе, разглядывая ее чужим, яростным взглядом, только под конец он смягчился, и в нем проскользнуло что-то человеческое. Сделав глубокий вздох, чтобы успокоиться, Сандра прикрыла глаза, отдаваясь стихии. Теперь, после того, как она уже раз это делала, и принцип был известен, было намного легче. Ветер также легко отозвался на ее ласку и тепло, уже привычно подхватывая сознание и вознося над телом.

' — Уводи ее… Богом прошу, уводи ее в дом!'

Широко распахнув глаза, Сандра ощутимо вздрогнула, ощущая холодный пот на ладонях. Сердце громко стучало, выдавая состояние хозяйки. Испуганный взгляд упал на Кайлу, смотрящую на нее в ожидании.

— Прости, — с трудом пожав плечами, равнодушно покачала головой, — нам лучше вернуться в дом, у меня не получается…

— Не получается или…

По спине прошел озноб.

— Кайла, пожалуйста, я плохо себя чувствую, — раздражение вспыхнуло внутри, но чувство самосохранения нашептывало, что нужно быть осторожной. — Ты разбудила меня, притащила сюда… я сделала все, что было в моих силах! А теперь, пожалуйста, вернемся в дом, я в самом деле неважно себя чувствую.

— Конечно, вернемся, — спокойствие, с которым были сказаны эти слова, никак не вязалось с тем, насколько собранно было ее тело, словно перед прыжком, а в глазах плескалась сдерживаемая одержимость, которая с каждой минутой все больше разрасталась. Слаженный шаг вперед, и вот за спиной только край каменного пьедестала и неглубокий пруд, на дне которого красуются острые камни разной формы и величины. Без последствий туда не упасть. — Конечно. Вот только перед этим ты скажешь мне, где Эрик!

— Кайла, — еще один шаг и Сандра оказалась на самом краю, — Кайла, что ты делаешь?!

— Где Эрик?

— Я не знаю, где он! Пожалуйста, успокойся, Кайла. Подумай о том, что творишь!

Чуть склонив голову набок, она задумчиво посмотрела на нее, и этот миг застыл для Сандры, растянулся во времени, решая ее судьбу. Сердце бешено билось, страх накатывал нескончаемой волной. Не за себя, за ребенка. Потому что она отлично понимала — падение ее не убьет, но покалечит точно, и вряд ли ее малыш это переживет!

— Он ведь не даст тебе упасть, — с нотками заинтересованности рассудила она.

Последовал еще один шаг, последний, решающий. Пустота под ногами не дала ей даже шанса на спасение. Липкий страх накрыл ее с головой, сердце замерло, руки взлетели вверх в попытке удержаться, но зацепиться было не за что. Спасения не было, и Сандра знала это, как знала и то, что его от Кайлы ждать не стоит. Она не отвечала за свои поступки, фанатично требуя Эрика, не думая о цене, которую требовала за свои прихоти. От этого отчаяние еще сильнее разрасталось в груди. В глазах девушки плескался ужас от осознания неизбежности.

Пространство подернулось, на минуту окружая их в царство черных, коричневых и пасмурных тонов. Лиц Кайлы исказилось от ярости, а в следующее мгновение Сандра полетела вниз. В последний момент сильные руки успели подхватить ее почти у самой поверхности воды, не дав соприкоснуться с ней, надежно прижимая к широкой груди. Нет, они все еще находились у пруда, но на него будто накладывалось мерцающее пространство другой реальности. Черная земля, утоптанная в ровную гладь, бурая пыль, слабо ложащаяся полупрозрачным шлейфом на самую ее поверхность, небо в красных тонах.

— Все хорошо, — над головой раздался успокаивающий голос, — все хорошо, малыш.

Прикрыв глаза, с облегчением вздохнула, еще не веря в свое спасение, но надежные руки убеждали в том, что все позади, и ее ни за что не отпустят. Она не видела яростного взгляда враз потемневших глаз Эрика, обещающих Кайле все круги ада, не видела шока, так явно проступающего на лице Шорма от поступка жены. Видела только бешенство, заливающее глаза женщины, прежде чем произошло наслоение, и Кайла исчезла вместе с прудом.

— Все, все, я рядом, — шептали у уха, пытаясь успокоить ее, которая была не в силах совладать со своим телом, бившим крупной дрожью от пережитого. — Сандра успокойся, посмотри на меня.

Поцелуй висок, нежное сжатие плеч и рук, теплое поглаживание ладоней.

— Прости, — выдохнула она, прежде чем обернуться все еще оглядываясь на то место, где пару мгновений назад ей угрожала Кайла. — Я не смогла…

— Шшш… в таком состоянии совладать с ней было практически невозможно… Но это не отменяет того, на что она пошла, за свои поступки надо отвечать, — тон, каким это было сказано, не оставлял сомнений в том, что его сестру ожидает бурное ближайшее будущее, и Сандра могла бы ее пожалеть, но после того, как та умудрилась подвергнуть опасности ее и ее ребенка, жалости в ней не было ни грамма.

Потребовалось время для того, чтобы успокоиться. Прижаться к его груди показалось таким правильным, естественным, что она даже не задумывалась об этом, когда прятала лицо на его шее. Ласково поглаживая ее спину, Эрик пытался ее успокоить. И только после того, как смогла взять себя в руки настолько, чтобы контролировать реакцию своего тела, начала воспринимать окружающую ее действительность. Горячий воздух палил кожу, заставляя ежиться под его отнюдь не нежными порывами. Невдалеке от них разверзлась широкая полоса пространственного разреза, аккуратным зигзагом пересекающая воздух вдоль и поперек, нутро которого переливалось перламутровым глянцем. Сандра ощущала бешеные потоки энергии, исходящие от нее.

— Это проход, — скорее утверждение, чем вопрос.

— Да, — подтвердил Эрик. — Не подходи к нему, он опасен.

— Эрик! Надо спешить! Мы слишком сильно рискуем, растягивая время перемещения!

Только сейчас заметила, что они не одни. Шорма и Грегори Сандра знала, другие были ей не знакомы. Более того, четверо из них были одеты весьма странно, и она на что угодно могла поспорить, что они пришли с той стороны прохода. Слишком сильное чувство опасности исходило от них, чтобы не обращать на это внимания.

— Сандра… Сандра, — обхватив ладонями ее лицо, повернул к себе, — тебе не следует бояться.

— Где мы?

— Там же, — криво усмехнулся он, поглядывая на мужчин, в нетерпении застывших неподалеку.

— У пруда?

— Отслоение пространственных тканей.

— Но…

— Ты снова забываешь, что территория особняка сама по себе живое существо, полное энергии. Пруд — его эпицентр, вполне логично, что здесь же находится и туннель. Было бы слишком беззаботно с моей стороны оставлять его на виду. Мы в одной из граней этого места.

Импульс энергии прошил все окружающее, волной отходя от трещины. Обернувшись, Эрик молча кивнул черноволосому мужчине в тренировочных штанах, заправленных в ботинки на толстой подошве, из голенищ которого торчало многочисленное оружие, и кожаной курткой поверх футболки, после чего тот воронкой исчез в воздухе. Широко распахнув глаза, Сандра была не в силах поверить в то, чему только что стала свидетелем.

— Дыши, родная, все под контролем. Сандра, мне нужно, чтобы ты не боялась. Я должен помочь им, без меня они не справятся. Ты сможешь побыть одна?

— Что? — рука его ласково прошлась по ее подбородку, задевая нижнюю губу, поворачивая к себе все еще смотрящую на то место, где исчез мужчина, Сандру. — Что это было?

— Телепортер. Родная, не отвлекайся, мне нужно, чтобы ты ждала меня здесь. Я буду рядом.

— Что происходит?

Из ниоткуда перед ними появился тот самый телепорт.

— Временные переселенцы в ваш мир, вот что происходит, — весело подмигнул ей, — и если мы не поторопимся, сюда нагрянут не очень хорошие создания ада. Эрик, остался только Харт, долго удерживать их он не сможет. Надо торопиться, иначе придется прикрыть туннель.

— Иду, — кивнул Эрик, не спуская с Сандры вопросительного взгляда.

Дождавшись, пока он отойдет, Сандра тихо прошипела, сверкая глазами:

— Насколько я помню вашу историю, которую ты же мне и рассказывал, открывать порталы категорически нельзя.

— Не тот случай. С нами телепорт, он контролирует ситуацию извне. Если возникнет хоть малейшая опасность, мы успеем запечатать портал, прежде чем они успеют прорваться.

— Но почему тогда другие не могут воспользоваться такой возможностью?

— Совет слишком недоверчив. Влиять на них я не могу. Сандра…

— Иди, со мной все будет в порядке, — девушка показала на остальных, — иди, тебя ждут.

Не выпуская ее лица из ладоней, прошептал у самых губ:

— Ты уверенна? Выдержишь?

Еще одна волна широкой дугой прошлась по всему радиусу, подстегивая всех. Гул нарастал.

— Да, Эрик! Я буду здесь! — приходилось кричать, чтобы быть услышанной.

Большой палец прошелся по ее губе, глаза его сверкнули, словно сожалея, что не может прикоснуться к ним своими губами, другой рукой погладил кожу на шее. В следующее мгновение она уже смотрела на его отдаляющуюся спину и сама отходила от эпицентра немного в сторону, чтобы не мешать им. Пространственная трещина начала искрить, стоило только Эрику, стоящему в нескольких метрах от нее, сделать несколько движений руками, растворяя безмятежную поверхность перламутрового глянца, чтобы открыть активный проход в мир. Завихрения расступились, пропуская темный человеческий силуэт, смутно видимый в серой пелене туннеля, размытые линии истончались по мере его приближения к ним, становясь четче, пока ноги иномирца не коснулись земли. Еще один пас рукой, и словно выплетая тонкое кружево, Эрик кропотливо паял обратно трещину, сужая ее, погружая в покой, накладывая обратно ткань по шву, пока тишина мертвой грани пространства не стала единственной, что царило здесь.

Скинув с головы капюшон, последний из иномирцев, что прошел портал, обернулся к нему, проверяя, надежно ли запечатан проход.

— Они были на хвосте, — обронил он, отходя к своим. — Слишком близко.

— Эрик, я… — дернулся было к нему Шорм.

— Нет, — холодно оборвал его тот, направляясь к Сандре.

— Эрик… — Шорм попытался еще раз остановить его.

Подойдя к ней, Эрик первым делом осмотрел ее тело на предмет повреждений. Не выявив никаких внешних ран, положил ладони на ее живот и, прикрыв глаза, сосредоточился на нем.

— Живот болит? — еле слышно спросил и на отрицательное покачивание головой, чуть расслабился.

Стоило ей накрыть его ладонь своей, и в теле зазвенели робкие тихие колокольчики. Облегченный вздох сорвался с его губ, и это в полной мере показало ей, насколько близко она была к неизбежному концу, если бы Эрик не успел вовремя.

— Все хорошо, малыш, — тихо шептал Эрик, поглаживая ее плоский животик, — мы с мамой любим тебя, не бойся.

Колокольчики зазвенели ярче. Притянув другой рукой Сандру к себе, страстно впился в ее губы коротким поцелуем.

— Мое решение обсуждению не подлежит, Шорм, не проси, — бросил он через плечо, стоило только оторваться от нее, и голос его был полон льда, не оставляя надежды для его изменения. — Эндрю, собирай своих, переходим.

Шорм молчал, отвечая ему непроницаемым взглядом. Сандра так и не поняла, что в нем отражалось. Сочувствие, раскаяние за жену, некое осуждение. Смесь коктейля столь бурная, что не поддавалась чтению.

— Она виновата, — согласился он спокойно, — но доля твоей вины во всем этом тоже есть. Ты сотворил из нее то, кем она является сейчас. Я говорил тебе, уговаривал рассказать правду! Это результаты твоего решения.

— Моего… — на лице Эрика проскользнул протест, смирение и, наконец, равнодушие, — пусть так. Но моя Избранная никогда не будет находиться в опасности в моем собственном доме. Я устал решать за всех и каждого. Жалеть, оберегать, пытаться сохранить в них все самое лучшее, что есть за счет себя. Это ни к чему не привело кроме ненависти. Нет, я не жалею… но я устал. Хватит! Никто не смеет трогать мою Избранную! Слишком многое она себе позволила.

Чуть дальше доносились голоса пяти иномирцев и телепорта. Негромко переговариваясь, они сноровисто проверяли свое многочисленное оружие. Свидетелем их спора стали только Грегори и Джордан, недоуменно переглядывающиеся, переваривая информацию, которая явно была не для чужих ушей. Все настолько привыкли к тому, что Эрик темная лошадка, способная на все, что никто и никогда даже не подвергал сомнению данную истину. Да, их кланы дружили, но ни Джордан, ни Грегори никогда не спрашивали его о прошлом, слишком личным оно было.

— Мы готовы, — поспешил заверить Эрика подошедший телепорт, остальные подтягивались за ним.

— Дальнейшая помощь вам будет нужна?

— Нет, справимся сами, — покачал головой Эндрю.

— Отлично. Я сразу отправлю вас на границу территории.

— Наш транспорт как раз ждет нас там, — кивнул Эндрю в знак признательности.

— Тогда не дергайтесь, — сосредоточившись на наслоении пространства друг на друга, бросил на последок, прижимая к себе Сандру, — если не хотите остаться здесь.

Что было бы крайне неприятно, так как покидая созданное пространство, Эрик буквально схлопнул его, накладывая одну поверхность на другую. Уже в следующее мгновение они находились в саду на каменной площадке, вот только все здесь было не так, как Сандра запомнила. Не было больше атмосферы покоя и тепла, природа будто замерла, воздух был наполнен электричеством, молнии сверкали рядом, заставляя напряженно застывать, чтобы не попасть под их удар, небо потемнело, спрятавшись за тяжелыми тучами. И посреди эпицентра этого буйства стояла разъяренная Кайла, окружая себя произвольными бесконтрольными молниями, гневно шипящими вокруг нее.

— Кайла, — голос Эрика был спокоен в своей холодности, пробирая до костей, тем четче Сандра понимала, что за буря бушевала в нем, и каких трудов ему стоило сдерживать себя.

— Предатель! — гневное шипение разнеслось по всему саду злым ветром, придавливающим верхушки кустов. — Врал! Все это время ты врал мне! Ха, да что там мне, ты врал Совету! — взорвалась она, окончательно теряя над собой контроль. — Ты хоть представляешь, что будет, когда Совет узнает об этом? А узнает он обязательно, это я тебе обещаю. И Шорм! Как смел ты подговорить на это его? — завертев головой в попытке найти мужа и так и не найдя его среди присутствующих, снова зашипела. — Где этот предатель? Хотя до него я позже доберусь.

— Совет об этом не узнает, — тихо перебил ее брат, не сводя с нее льдисто-голубых глаз. — От тебя, так точно. Ты же не хочешь, чтобы под наказание попал и Шорм? Или в своей ярости ты снова забыла о том, что могут пострадать дорогие тебе люди? Ты готова ради мнимого тобой наказания, которого я якобы заслуживаю, подставить мужа, Кайла?

Сандра из-за спины Эрика, куда он завел ее, стоило им только материализоваться на площадке, видела, что Кайла не в себе. Природа нервничала, возмущая окружающую энергию земли. Разлад в семье, продолжением которого она являлась, разрывал материю, медленно, но от того не менее болезненно.

— Мерзавец! — недоумение на лице сменилось пониманием того, к чему клонил Эрик. — Это ты, ты подбил Шорма на нарушение правил, установленных еще Первым Советом!

— Я? — иронично усмехнулся Эрик, приподнимая бровь и делая вид, что задумался. — Нет. Не думаю, что твоего мужа можно заставить сделать что-либо, что ему не по душе. Хотя… ты ведь это и так знаешь.

Да, она знала. Руководить ее мужем было невозможно. Просто они нашли с Эриком общий язык, который впоследствии перерос в крепкую, основанную на взаимном уважении, дружбу, буквально с первых минут, стоило Шорму переступить порог их дома. Она тогда была счастлива. Конечно, не всякой женщине везет в том, чтобы ее мужа приняли в семью настолько хорошо. И Шорм всегда поддерживал Эрика… Даже тогда он принял его сторону, хоть внешне этого и не показывал, чтобы не расстраивать ее. Но Кайла отлично все понимала, видела, несмотря на то состояние, в котором она находилась, и это бесило ее, заставляло ненавидеть Эрика еще сильнее. Она так никогда и не смогла себе признаться в том, что то, что Шорм продолжал верить в Эрика несмотря ни на что, одновременно давало ей возможность с чистой совестью предаваться своей ненависти, не заботясь о чувствах брата. Ведь у него был Шорм, который поддерживал его… а она осталась одна, Кевин предпочел переживать свое горе один, уехав в свое родовое имение.

Боль в груди разрослась еще сильнее от предательства любимого человека, заставляя ее сгибаться под этой ношей. Молнии над головой еще сильнее загрохотали, откликаясь на ее внутреннее состояние

— Ты заигралась… и перешла все допустимые границы, — снова принимая холодный тон, равнодушно продолжал он бархатным голосом, но гнев, владевший Кайлой, не давал ей возможности понять на грани какой бездны она находится, подходя все ближе и ближе, почти переступая через него, — А за это придется за это отвечать.

— Конечно, конечно я отвечу, — гримаса исказила ее лицо, — но только после того, как ты ответишь на мой вопрос. С каких это пор ты стал баловаться тем, за что убил нашего отца? — чуть склонив голову вбок, Кайла встретилась глазами с Сандрой. — Ты ведь хотела узнать, за что я так сильно ненавижу брата, Сандра! Вот она, правда. А он тебе не рассказал?

— Хватит! — гневное рычание сорвалось прежде, чем он смог снова взять себя в руки.

Молнии еще яростнее засверкали, разрезая пространство и нагнетая ситуацию. Рядом стояли Джордан и Грегори, готовые в любой момент помочь, если потребуется их вмешательство.

— Ответь мне, Эрик! Не ты ли говорил, что темные — зло нашего мира и несут нам одни только разрушения и гибель. Только лишь потому, что хотят открыть туннели! И вот я узнаю о том, что ты сам открываешь их. И мало того, что открываешь, так еще и впускаешь в наш мир жителей других планет! Ты, который всегда утверждал, что контролировать этот процесс невозможно и радел за то, что темных нужно уничтожать из-за их фанатичных желаний, представляющих для нас слишком большую опасность! Ты ничего не хочешь мне объяснить?

Сандра слушала, боясь пошевелиться, чтобы случайно не вызвать у Кайлы очередной срыв, который мог бы стать здесь для некоторых возможно последним. Молнии пугали ее своими резкими ломаными линиями, уходящими далеко вперед от своей хозяйки, увеличиваясь в масштабах. Сейчас это были не те электрические побеги, что ластились к ней, когда Эрик показывал ей крохи своих возможностей, как она теперь понимала. Грозные, яростные и столь же опасные в своем неожиданном нападении.

— Ты слишком многое взяла на себя… — небрежный взмах руки и молнии буквально сжираясь, стеной сворачивались, уходя в сторону Кайлы, где окончательно исчезли, оставляя после себя только напряжение, витающее в воздухе. Стало необычайно тихо после того, как замолкло последнее потрескивание возмущающейся молнии, что была отброшена в небытие, — на этот раз. Все эти годы я терпел твою ненависть и злобу, принимал выпады в свой адрес, и признавал за тобой это право. Но насчет Сандры… я ведь тебя предупреждал, — укоризненно покачал он головой, со злостью смотря на нее, после чего последовала проникновенная речь, заставляющая леденеть душу. — И ладно бы, угрожала мне, но пугать мою Избранную, а тем более подвергать ее жизнь опасности не смеет никто. Ты ведь знаешь, какое наказание следует за то, что ты сделала.

Смерть! Негласное право серафиона — отомстить за свою Избранную, и неважно, был ли ей причинен какой-либо вред или его удалось избежать. А Эрик сейчас был в своем праве, и Кайла, застывшая с широко распахнутыми глазами, как никто лучше это понимала.

— Ты отлично знаешь, что я не собиралась причинять ей вред!

— Правда? Я стал свидетелем другому.

— Ты спас бы ее в любом случае! Чертов туннель! Я знала, что ты там, знала, что ты видел все, что происходило у нас, и поняла, что ты приказал ей увести меня! — и, подойдя, прошипела у самого его лица. — В отличие от тебя она не научилась еще врать.

— В отличие от меня, — в тон ей, выделяя каждое слово, отрезал Эрик, склоняясь над ней, — она не может защитить себя. И она беременна. Вот только тебя это не остановило в твоем безумстве. Даже сомнения не проскользнуло!

Невольно отступив от него, исходящего ледяной яростью, запоздалое осознание того, что натворила, все же проскользнуло на лице Кайлы.

— С ней бы ничего не случилось… — без прежнего яростного запала озвучила она свои мысли, неуверенная в их правдивости.

В душе шевельнулась тревога. В голове вставали картинки того, как она загоняла Сандру в угол, не оставляя шанса для оправданий.

— Ты уверена? — Эрик едва сдерживался, голос стал еще протяжнее, глубже, как перед грозовой бурей. — А что было бы, если бы меня не оказалось рядом? Если бы я в тот момент находился внутри туннеля?

Взгляд ее перебежал с него на Сандру и обратно. Безумная в своей ярости, одержимая, она не могла контролировать свои поступки в тот момент. Вот только для Эрика это не аргумент… как и для нее самой. Как далеко она могла зайти в своем неконтролируемом запале гнева, прежде чем дошло бы до границы той дозволенности, которую она себе позволила?

— Ну же, отвечай. Или о таком варианте исхода событий ты не подумала? — он все ближе подкрадывался, загоняя ее в угол, как до этого делала она с Сандрой.

— Этого бы не произошло, если бы вам не взбрело в головы открыть туннель! — слабо отбивалась Кайла от крайне жестоких обвинений, тем противнее было, что они правдивы и заслуженны ею. — Ты же знаешь, что я не думала ее убивать.

— Знаю, — равнодушно рассматривая ее, согласился мужчина, прежде чем нанести последний удар, — и только поэтому я тебя всего лишь изгоняю.

Тело непроизвольно дрогнуло, перехваченное спазмом горло не давало дышать, лишая воздуха, оставляя ее до ужаса уязвимой. Зрачки непроизвольно еще сильнее сузились, показывая, насколько сильно ее ошарашило его решение.

— Что? — сиплый полузадушенный хрип сорвался, зарождаясь в глубине непослушного горла.

Никогда и никто из серафионов еще не изгонялся с земли, на которой он родился, исключением были супружеские пары, в которых один переходил в клан другого. Но без защиты земли не оставался никто. Слишком страшно было о таком даже подумать.

— Ты съедешь из особняка, Кайла, в ближайшее же время. Не беспокойся, клан Селены примет тебя, я с ней договорюсь, но Слэр останется здесь. Я не собираюсь лишать его из-за тебя земли, которой он с рождения принадлежит, — Эрик смотрел на сестру, отмечая ее волнение, страхи и отчаяние, но решения своего менять не собирался. — Моя Избранная не будет жить в доме, в котором ей угрожает хотя бы малейшая опасность со стороны его членов, — с этими словами он развернулся, подхватил руку Сандры, и потянул девушку к лестнице, ведущей на тропинку к дому.

Там их молча ждали, стоя на ступеньках, Грегори и Джордан, невольно ставшие свидетелями семейной драмы. На лице каждого было написано сочувствие к Кайле, но никто из них не собирался ей помогать. Каждый кузнец если не собственного счастья, то хотя бы своей совести. Кайла позволила себе то, чего ни один серафион никому и никогда прощать не будет. Просто не сможет.

— Ты не можешь так поступить!

Небо загремело над ними, вторя отчаянию женщины. Даже Сандра, по сути не готовая к всепрощению после того, как чуть было не стала жертвой застарелых ран Кайлы, так и не заживших в силу степени своей глубины и тяжести, почувствовала, как сжалось сердце.

Выпустив ее ладонь из своей, Эрик враз оказался напротив сестры, яростно шипя ей в лицо:

— А ты смогла подталкивать ее к краю! Ты смогла приговорить нашего малыша! Смогла дойти до конца! И не смей мне говорить, что что-то там знала! Ты — Избранная, жена и мать! Кто лучше тебя знает, что значит быть ими? И ты смогла положить все это на алтарь своей ненависти, ни на миг не задумавшись о том, что творишь. Ничего не остановило, — горько усмехнулся, смотря ей в глаза. — Чего же ты хочешь от меня?!

Плечи женщины безвольно опустились. Вся ярость и злоба схлынули потоком, оставляя за собой надломленную душу женщины, истерзанную своими метаниями.

Правда.

Правда была в том, что Кайла в тот момент была не в состоянии думать о чем либо связно, кроме того, что Эрик открыл туннель. То из-за чего он годами воевал с темными. В бешеном угаре она даже не поняла, как близко подошла к тому, чтобы убить не только Избранную брата, но и их ребенка. И оправданий этому и в самом деле не было. Ужас от содеянного переполнял сознание, заставляя сжиматься от раскаяния. Горечь поднималась изнутри, плескаясь в ней бездонным колодцем. Сколько раз она пыталась отбросить все и начать жить заново, сколько раз твердила себе, что другого выхода не было, и Эрик поступил правильно…

Она так и не смогла простить его, не смогла забыть.

— Ты убил нашего отца, — крик сломленной души, разнесшийся вокруг тихим шелестом листьев.

Слишком сильно дочь была привязана к отцу, ставшему для нее всем после смерти матери. И то, что он стал темным, для нее мало что решало, слепой в своей дочерней любви к нему.

— Он спас нашего сына, — послышался за спиной Кайлы тихий голос материализовавшегося позади Шорма.

Эрик застыл, напряженно глядя Кайле за спину.

— Ты обещал, — коротко бросил он, прежде чем тот успел сказать еще что-нибудь.

— О чем теперь жалею, — тут же последовал столь же короткий ответ, хранящий в себе все мучения мужчины, вынужденного обманывать свою Избранную, скрывать от нее правду, хоть и ради ее же блага, смотреть на то, как ненависть потихоньку сжирает ее нутро, оставляя после себя только жалящую пустоту. — Пусть и со временем, но она смогла бы принять правду. Ты хотел защитить ее воспоминания о вашем отце путем ее любви к тебе, своему брату, и не учел того, что ненависть будет слишком тяжело даваться ей.

Обернувшись, Кайла, оказавшаяся между ними, недоуменно смотрела на мужа, не понимая, что он имеет в виду.

— О какой правде идет речь? — глаза усталого, истерзанного морально человека просили правды, вот только Шорм сомневался в том, что она сможет ее пережить, не потеряв в ней себя, но другого выхода для нее… для них он не видел. — И причем здесь Слэр?

Коснувшись ее щеки, Шорм бережно заправил ей волосы за ухо, убирая их с лица. Сколько лет они скрывали от нее неприглядную истину, оберегая, защищая от ужасов, что та несла с собой. Решали за нее. Вот только Эрик не учел того, что его она любила так же сильно, как и отца, и слишком больно ей было терять сразу обоих. Вспоминания не могли дать ей того тепла, которым мог бы поделиться брат, становясь для нее поддержкой. Они смогли бы пережить все случившееся вместе. Не сразу, но смогли.

— Мы хотели только тебя защитить, любимая, — выдохнул Шорм, принимая решение, над которым столько раз думал, видя страдания жены, замыкающейся от него в своем горе в особо трудные периоды, и не в силах ничем ей помочь.

— Это ничего не меняет, — стремительно перебил его Эрик, предостерегающе сверкая глазами.

— Это меняет все, — спокойно возразил Шорм, глядя на него поверх Кайлы.

Два взгляда схлестнулись между собой, отстаивая каждый свое право. Эрик видел, насколько серьезно настроен Шорм в стремлении посвятить жену в то, что случилось семь лет назад. Где-то в глубине души он, наверное, даже хотел, чтобы это случилось когда-нибудь, хотя и боялся себе в этом признаться. Быть может, тогда наступило бы время, когда Кайла смогла бы посмотреть на него без злости и затаенной ненависти, с прежней мягкостью и любовью. И вчера он впервые за долгое время не чувствовал на себе ее полных вражды и ярости взглядов.

— Шорм, о чем ты? От чего вы меня защищали? — потребовала Кайла ответа, нервно раскаиваясь, и, уже не выдерживая, сорвалась. — Говори уже!

С некоторой затяжкой оторвавшись от Эрика, Шорм посмотрел на нее полным печали и раскаяния взглядом.

— Твой отец стал превращаться в темного еще задолго до того, как мы это поняли. На самом деле это стало проявляться сразу после того, как умерла твоя мать, и хорошо это скрывал. В своем безумии он ушел намного дальше той черты, которую все изначально предполагали, Кайла. Не зря энергия земли стала откликаться на Эрика, а не на твоего отца, как и было до этого. Надо было еще тогда обратить на это внимание, — горько покачал он головой, вспоминая прошлое.

— Но… — севший от волнения голос не дал ей продолжить, пришлось прочистить его, прежде чем она смогла хоть что-то связно сказать, — но земля… это невозможно, земля дала бы нам знать! Энергия земли, на которой живет каждый клан, не дает пройти по ней темному! Мой отец так и не стал до конца им! Он не смог бы находиться на территории дома будь это не так!

— Кайла. Кайла, — безрезультатно пытался успокоить ее Шорм.

Женщина возбужденно дрожала, пытаясь доказать им свою правду.

— Это так, — раздался рядом тихий голос Эрика, молчавшего все это время. Его слова произвели эффект разорвавшейся бомбы, заставив Кайлу замереть в своих метаниях. Жалостливый взгляд прошелся по ней, — просто отец так и не дал энергии земли изгнать его. Вспомни, за последний год он так ни один раз и не покинул территорию клана.

И возразить было нечего. Кайла судорожно пыталась вспомнить хотя бы один случай… и не могла. Предчувствие неизбежного сковало ее сердце.

— Что имел в виду, когда сказал, что Эрик спас нашего сына? — эмоции одна за другой потихоньку умирали в ней, оставляя внутри только холод.

По ушам все еще бил вопрос жены, а Шорм все наблюдал за тем, как, развернувшись, Эрик, напряженно-равнодушно чеканя каждый шаг, направился к Сандре, снова подхватил ее за руку, и, не оборачиваясь, ушел в сторону дома. Грегори и Джордан исчезли следом.

— Шорм, — тихо позвала его Кайла, заглядывая в глаза. — Что ты имел в виду?

Еще раз посмотрев туда, где только что скрылась широкая спина Эрика, мужчина глубоко вздохнул. Правда, хоть и такая горькая, имела право быть озвученной.

— Он не просто хотел открыть портал, Кайла. Когда мы с Эриком подоспели, он хотел убить Слэра. У твоего брата просто не было выбора.

Вечернее солнце все еще ярко светило на небе, заставляя Сандру изумленно щуриться. Еще несколько минут назад над садом у пруда полыхали молнии, разрезая темное, мрачное небеса на осколки, но стоило им только завернуть за холм, и все это осталось позади. Напоминанием случившемуся служило только безмолвное напряжение Эрика, так ни разу и не обернувшемуся к ней, и задумчивая настороженность членов клана Шруварт, следующих за ними позади, чтобы не мешать.

— Осуждаешь? — неожиданно заговорил Эрик, не поворачивая головы, только Сандра поняла по интонациям в его голосе, насколько сильно его волнует ее реакция.

Девушка остановилась, вынуждая Эрика поступить также, так как он продолжал держать ее ладонь в своей. Обернувшись, он посмотрел на нее непроницаемым взглядом, за которым мало что можно было прочесть. Пришлось посторониться, чтобы пропустить идущих позади. Дождавшись, пока они отойдут на достаточное расстояние от них, Сандра, наконец, решилась. Подняв свободную руку, сделала еще один шаг навстречу, так что они почти касались друг друга, и нерешительно погладила его небритую щеку, на которой уже пробивалась щетина, заставляя его настороженно замереть, холод в глазах сменился недоумением.

— Нет, — тихо шепнула она, видя, как теплеет его взгляд. — Расскажешь?

Едва заметная тень промелькнула на его лице, прежде чем он, посмотрев в сторону, нехотя кивнул:

— Не сейчас.

Большего ей и не надо было.

Привстав на цыпочки, она робко обняла его за шею, несмело прижимаясь к нему всем телом. Впервые она сама сделала шаг Эрику навстречу, и было так боязно и страшно от того, что он оттолкнет ее, не нуждаясь в ее сочувствии. Сердце бешено колотилось, а ноги стали ватными от собственной нерешительности. Прикрыв глаза, хоть он и не мог видеть его лица, сделала медленный глубокий вздох, стараясь, чтобы Эрик не услышал его. Сильные ладони скользнули по ее спине, осторожно обвиваясь вокруг и прижимая ее к себе еще теснее. Облегчение и робкая надежда волной накрыли ранимое сердце, маленьким, но таким прекрасным цветком расцветая внутри хрупкого тела. Чуть отклонившись, Эрик нежно поцеловал ее в губы. Это был не жаркий, страстный поцелуй. Признательность, любовь и трепетность по отношению к ней — чувства, которые он сейчас выражал таким способом.

Нагоняли они Джордана и Грегори в уже намного более теплом состоянии духа. Напряженность, сковывающая их тела, отпустила, что сразу заметили друзья, окинув их внимательным взглядом, как только те поравнялись с ними, однако комментировать ничего не стали, ограничившись одобрительным переглядыванием между собой.

— Сандра, я так и не представил тебе Джордана, который не в силах оторвать от тебя взгляда всю дорогу. Он глава клана Шруварт, — кивнул Эрик на темноволосого мужчину.

Чуть повернув голову, девушка с любопытством посмотрела на него, отмечая его необычайную красоту, что было естественно для серафионов, и к чему Сандра уже привыкла. До сего момента она была слишком взволнована событиями дня, чтобы быть в состоянии рассматривать кого-либо. Поэтому теперь с не особо скрываемым интересом лицезрела его. Рядом послышался смешок Эрика, большой палец прошелся по ладони, отвлекая ее на себя.

— Меня можно понять, Эрик, — признавая свой интерес, оправдывался Джордан, улыбаясь, — ведь не каждый день осознаешь, что, быть может, твоя Избранная так же является человеком, просто надо быть внимательнее в ее поисках. Ты нонсенс для нашей расы, Сандра, — Сандра переглянулась с Эриком, слишком часто она стала слышать подобное в последнее время. — Жаль, что мы познакомились при таких обстоятельствах.

— Шруварт — клан Грегори? — вспомнила она, оглядываясь на того, медленно шагающего за ними.

Парень слегка повел плечом, чувствуя на себе ее взгляд, но так и не повернулся, хмуро разглядывая камень под ногами, затейливо выложенный цветной мозаикой.

— Да, Джордан стоит во главе клана, — неторопливо пояснил Эрик, продолжая поглаживать ее ладонь, — а Грегори его помощник, правда пока слишком молод.

Тот ограничился только раздраженным взглядом и дальше продолжил путь, никак не прокомментировав сказанное Эриком.

Вскоре они подошли к высоким кованым воротам с причудливо изгибающимся узорами, распространяющимися по всей его поверхности. Что было интересно — они были чуть распахнуты, словно их заранее открыли для них. За ними стояла черная блестящая глянцем машина в ожидании своего хозяина.

— Когда они уходят обратно? — Джордан обернулся уже за воротами, ожидая ответа.

— Через две недели, — Эрик облокотился об угол створки, наблюдая за ними.

Предводитель клана Шруварт некоторое время молчал, прежде чем задать вопрос:

— Ты им веришь?

— Эндрю — да! — последовал четкий ответ.

— Телепорт? — сомневаясь, покачал головой мужчина. — Чем он мог заслужить такое доверие, если не секрет?

Эрик не торопился с ответом, не желая посвящать его в историю семилетней давности, после которой Эндрю стал для него не просто вхож в семью, но тем, ради которого он рискнул головой, открывая туннель. Уже не в первый раз.

— Эрик, я должен знать, из-за чего вынужден был рисковать сегодня всей планетой. Да, я сделал это ради тебя, потому что ты попросил меня об этом, и тебе я доверяю больше, чем кому-либо еще среди серафионов! Но что тебе внушает такую уверенность в его надежности? — продолжал давить Джордан.

— Он помог мне спасти Слэра в тот день, когда отец пытался открыть туннели, — наконец проговорил Эрик, смотря ему в глаза. — Без него бы я не справился.

Понимание отразилось на лице Джордана, мятежность в его глазах разом схлынула. Рядом мрачно сверкнул глазами Грегори и, ничего не говоря, резко развернулся, отходя к машине.

— Что с ним? — Сандра еще по пути сюда заметила странную молчаливость парня.

Скрывшись за тонированными стеклами машины, тот больше не подавал никаких признаков своего присутствия.

— Ему тяжело, — выдохнул предводитель его клана, хорошо чувствующий состояние своего помощника и младшего друга. — Его брат ушел к темным два года назад. Мы — серафионы, очень тяжело переживаем потерю каждого из членов семьи, а Грегори так и не смирился с этим. Связь между близнецами слишком крепка, чтобы можно было так легко ее отбросить.

Сандра ошарашено замерла, осмысливая услышанное.

— Грегори сейчас видит последствия их действий, понимает и примеряет все то, что несут с собой темные на своего брата. Он страдает, потому что приходится отрезать его от себя, а это очень больно, — постарался объяснить Эрик.

Недолго думая, Сандра приникла к его груди, пряча лицо. Слишком часто она в последние дни слушала за этих темных. Слишком много ужасов жизни узнала, реалии пугали своей жестокостью. Невозможно представить, как пережить такое, с чем столкнулись они. Изломанные жизни и истерзанные души, вот что она видела. И сейчас хотелось просто малодушно сбежать, оставив все за спиной, уйти от грязи и холода, что заползала змеей в сердце.

— Ты жалеешь, — догадался мужчина, легко поглаживая ее по спине.

— Боюсь, — честно ответила она, признаваясь в своих страхах. — Но ведь это естественно?

Зеленые глаза смотрели на него, ожидая его решения, а он тонул в них, не в силах оторвать взгляда. Она стала для него всем, его душа и сердце. Он так и не признался ей в любви, просто не смог. Смирившийся, уже сжившийся с мыслью о том, что для него в этом мире Избранной нет, после ее обретения Эрик все еще не мог в это поверить. И сейчас, видя первые росточки осознания ее чувств к нему в этой завораживающей зелени, что безвозвратно брала его в плен, он боялся даже дышать, чтобы они не ушли, оставляя его одного наедине с собой.

— Ты — моя жизнь, родная, — сказать эти слова было так естественно, почти признание в любви, и, может, даже больше того, но все-таки не те же слова. Потом, он скажет ей об этом, когда она будет готова, наедине. Скоро, совсем скоро, судя по тому, что он прочитал в ее глазах. — Я буду всегда оберегать тебя.

Глаза ее вспыхнули еще ярче, и все трудности и неистовая скорбь дня отошли на второй план, оставляя их наедине. Эрик видел настороженность и скованность, что проскакивала в ее глазах, но видел также, что стена отчуждения ушла, оставляя после себя широкое беспокоящееся пространство неуверенности и боязни. Она боялась подпускать его к себе и в тоже время она отпускала на волю свои чувства, отпускала ситуацию в целом, отдавала все на волю судьбы. Она доверилась ему, откинув страхи, что терзали ее, и это заставляло еще сильнее любить ее.

— Эмм… Мне, пожалуй, пора, — послышался голос забытого ими обоими Джордана, второй раз за день ставшего невольным свидетелем сцен, которые не предполагались для чужих глаз.

И дело было даже не в том, что он услышал, а в том, что было сказано глазами, и что вызывало столь горячую зависть с его стороны.

Уже у машины, к которой Джордан подошел только с Эриком, так как тот попросил Сандру не отходит от ворот, негромко, так чтобы девушка не слышала разговора, спросил:

— Ты точно сможешь восстановиться к тому моменту, как друзьям твоего телепорта нужно будет возвращаться?

Эрик оглянулся на Сандру, обдумывая положение.

— Не до конца, — нерешительно, будто сомневаясь, покачал головой, оборачиваясь к нему, — но этого будет достаточно.

— Не до конца? — удивленно вскинул бровь друг и после паузы в несколько секунд тоже посмотрел на девушку, беспокойно переминающуюся у ограды. — Понял, не дурак.

— Джордан все никак не мог понять, для чего тебе его помощь, — послышался из машины баритон успевшего за это время немного придти в себя Грегори. — Ведь в прошлый раз ты все сделал сам, хватило Шорма.

Открывать туннель было легко, шов идеально расходился по ровному краю, другое дело, что удерживать его в таком состоянии было непросто. Пленка так и норовила слететь, оставляя туннель в естественном для него открытом состоянии, приходилось прикладывать недюжинные силы для того, чтобы не допустить этого и потом еще и смочь закрыть хлестающий чужеродной энергией, непригодной для ее использования, зазор обратно. Поэтому Джордан и другие присутствующие серафионы восполняли его энергетическое поле, чтобы оно полностью не иссякло.

Упомянутый Джордан смущенно пожал плечами и сел в машину. Помахав на прощание, клан Шруварт откланялся, оставляя молодую пару наедине.

Домой возвращались в тишине, правда эта тишина существенно отличалась от той, которая царила между ними по дороге от сада. Не было больше той напряженности и холодной неприступности, что сопровождала их раньше.

Стоило только ступить в холл, и навстречу им из гостиной выскочил Слэр. Глаза его взволнованно осмотрели новоприбывшую парочку, прежде чем с языка сорвался судорожный вопрос, выдавая все его внутреннее напряжение:

— Что с мамой? Отец заскочил на две минуты, а потом снова исчез, но так ничего и не объяснил, — взгляд его остановился на Эрике.

— Давно ты здесь? — поморщился он, прикрывая дверь, через которую они только что вошли.

Парень растерялся, но все же ответил:

— Минут десять, не больше, — дернул он плечом. — Дядя Эрик, я чувствую, что маме плохо.

— Слэр, не надо пока к ней ходить. Там твой отец, он ей поможет лучше нас всех вместе взятых. В любом случае, они скоро вернутся.

Нерешительно застыв, тот повернул голову, как будто через стены мог видеть то место, где находились его родители. Он чувствовал, что они вместе, но лишнее упоминание об этом вселило в него некую уверенность в то, что с ней все будет хорошо. Только это заставило его последовать совету дяди и остаться в доме, а не последовать тут же в сад.

— Грегори и Джордана были на нашей территории?

— Они были со мной, — кивнул Эрик, подходя ближе. — Слер, ты не замечал сегодня в колледже ничего странного?

— Если ты говоришь о темных, то нет, их не замечал, — опускаясь на ступеньку, сообщил он и положил локти на колени, перенося на них свой вес. — Нас хорошо охраняют.

— А по дороге домой?

— Учителя открыли внутримировой переход, так что я сразу оказался здесь. Но сомневаюсь, что они долго продержатся, — выразил он свое сомнение, опуская подбородок на сцепленные вместе пальцы рук.

— Слишком много энергии уходит, — подтвердил Эрик, садясь рядом.

Было интересно разглядывать их в такой непосредственной близости друг от друга, выявляя схожие черты, присущие обоим. Сандра шевельнулась, переставляя ногу, чем привлекла к себе внимание мужчин, ушедших в горячее обсуждение погрешностей способа перемещения домой, что использовалась в колледже.

— А что с универом Сандры? Ты ведь не сможешь открыть такой же проход. У нас его открывали все учителя вместе, и то выдохлись.

— Какая вера в резервы сильнейших, — усмехнулся Эрик, поглядывая на племянника.

— Констатация факта, — спокойно возразил он и вопросительно посмотрел на Сандру.

Сложив руки на груди, чем только подчеркнула ее, и на что тут же не замедлил обратить внимание сидящий на ступеньке мужчина, Сандра пояснила свое будущее положение, не замечая невольного внимания к отдельным частям своего тела.

— Перейду на домашнее обучение, в универе буду появляться только на контрольные, лабораторки, рейтинги… сдача сессии — само собой.

— Хмм… почувствуешь все прелести бытия из жизни какой-нибудь принцессы восточных стран, — подхватил Слэр, озорно сверкая глазами.

Девушка скривилась от предстоящей перспективы того, что ее теперь и в самом деле везде будут сопровождать, вопросительно посмотрела на Эрика и тут же получила отрицательное покачивание головы. Тяжко вздохнув, смиренно промолчала. Как говорится 'пытка — не пытка', но попробовать стоило, хотя и сопротивляться его решению она больше не стала.

Взгляд Эрика стал задумчивым, напряжение снова наполнило его тело, заставляя все мышцы натягиваться. Сандра видела, что он над чем-то раздумывал, и оно давалось ему тяжело, но медлить он не стал. В глазах мелькнула решимость, прежде чем он одним ленивым движением оказался на ногах.

— Нам надо поговорить, — дождался ее утвердительного кивка и уже Слэру. — Мы в библиотеку. Если что, найдешь нас там. К родителям ни ногой.

Еще один кивок, но уже не от Сандры, и он решительно направился к двери.

В библиотеке было тихо и спокойно, от книг исходили ощутимые тепло и уют, заставляя расслабиться. Но очевидно обстановка комнаты так действовала только на нее, потому что Эрик продолжал следить за ней напряженным, непроницаемым взглядом. Устроившись на диванчике с ногами, девушка подняла на него вопросительный взгляд.

Эрик разглядывал хрупкое существо, что сидело рядом и взирало на него снизу вверх со столь невинными глазами, и думал о том, может ли он рассказать ей правду, при этом, не оттолкнув от себя. Не испугается ли она его после того как узнает все? Молчание не выход. Она имела право знать правду, девушка, слепо доверившаяся ему, так и не осудившая за совершенное им… Зло? Не зло? Недозло? Добром это точно не было. Справедливость? Ею и не пахло. Разве справедливо, когда на твои плечи ложиться груз обязанности защитить свою семью путем убийства собственного отца? Реальность более жестока, чем кажется на самом деле. От этого никуда не деться.

— Нас в семье было не двое, как ты могла подумать, — раздался его голос в тишине комнаты.

Недоумение проскользнуло в зеленых глазах Сандры, но она не стала его торопить с пояснениями, ожидая, когда он сам продолжит.

— Был еще брат, — ждать пришлось недолго, — не по крови. Отец привел его в семью, когда мне было двадцать пять. Сын его лучшего друга… погибшего. Кевину было шесть, но как же я ревновал к нему отца… — горько усмехнулся он, вспоминая прошлое, — не мать. Потом мы подружились… ходил за мной хвостиком, а я был и не против. Семья приняла его в свое лоно с радостью, а у меня появился младший брат, которого я поклялся оберегать и защищать…

Сухие, скупые слова, а между строк так много похоронено. И все это Сандра читала, затаив дыхание. Слишком тяжело даже они давались Эрику.

— Девять лет назад умерла мама. Мы не сразу поняли, что происходит, заметили только спустя полтора года. Невероятный срок для превращения в темного, — покачал головой, уходя в себя.

— Отец?

— Он начал меняться не сразу, все началось с мелких неурядиц, списанных нами на горе. Потерять свою Избранную крайне тяжело для любого серафиона, не каждый найдет в себе силы жить после такого. Он остался с нами… не знаю, каких трудов стоило ему не сойти с ума в первые же дни маминой смерти. Стал что-то забывать здесь, что-то там, вещи, интересующие его раньше, теряли для него актуальность, он стал уходить в себя… все чаще и чаще, возвращаясь каждый раз немного другим человеком, утрачивающим какие-то жизненные устои и ценности. Его отношение к нам стало меняться… Когда холод сменяется равнодушием… Знаешь, что самое ужасное? Видеть, что творится с ним, чувствовать, как день за днем он меняется, уходит, и не иметь возможности помочь ему, потому что просто не достучаться до исковерканной страданиями души. Он боролся… просто не смог победить…

Сандра сидела и не могла осознать услышанное, не представляла, что творилось в душе у Эрика. Хотелось потянуться к нему, обнять, но она понимала, что вряд ли сможет унять его страдания, пока он сам не позволит. А сейчас он был слишком далеко от нее.

— Пойми одно, темные — это не люди, по крайней мере, не те, какими они были раньше, до превращения. Утрачиваются все связи, семейные узы и привязанность ничего более для них не значат. Зло, готовое уничтожить любого, кто встанет на его пути к цели. По факту, мой отец умер в тот самый момент, когда окончательно стал темным… Потому что то, что делало существо, пришедшее на его место, никогда бы не примерил на себя отец. Прежде убил бы себя, — яростно выдохнул он последнюю фразу, сжимая кулаки, и только заметив собственную вспышку, заставил себя успокоиться, загоняя горечь обратно. — Он перестал выходить за территорию дома последние полтора месяца, зная, что стоило переступить порог владений, обратно хода не было бы, так как полностью прошел превращение, хоть мы этого и не поняли. Энергия земли, — не оборачиваясь, пояснил он. — Земля не пустила бы. Но изгнать она тоже не может. Обычно только что прошедшие превращение сразу уходят, естественный рефлекс, не знаю почему. Дезориентированные ощущениями враждебности ко всему, лишенные памяти чувств и не способные думать, все они стремятся покинуть стены дома, в котором жили… Он остался, умело притворяясь почти два месяца, прежде чем решиться на какие-либо действия. Можно было догадаться хотя бы даже, потому что энергия земли стала подчиняться мне при живом отце. Я и догадывался, но не хотел верить. Ровно до того самого момента, как не почувствовал, что вскрывают туннель. Сад тонко все чувствует и передает свои знания напрямую тому, кому подчиняется. Я успел отправить Шорму сигнал, прежде чем устремиться на место, ждать его времени не было. К тому моменту, как я успел добраться, отец уже активировал туннель. Он знал, что я попытаюсь остановить его и по дороге к туннелю прихватил Слера, угрожая убить его.

До сих пор он помнил ощущение липкого страха, ползущего по спине, не зная, как быть. Тогда он окончательно понял, что его отца больше нет. Это не его лицо кривилось в гневных судорогах, от того, что ему помешали завершить задуманное, существо, пришедшее на его место, наслаждалось страхом ребенка в руках, пока он держал у его горла широкий нож. Уговоры ни к чему не привели ровно, как и угрозы, насмешка и злоба изливались вперемешку из него. Шорм появился немного позже, но картина, открывшаяся ему, была достаточно красноречива. Его появление и вспугнуло отца… то, чем он стал, заставляя действовать. Шорм не успевал, слишком далеко находился, Эрик не мог атаковать, не навредив Слэру. Миг, который отвлек его, когда рядом с туннелем неожиданно материализовался черноволосый, среднего роста мужчина, и стал решающим, единственно возможным для атаки. Молния, прошивая насквозь, выплавляла из него всю энергию, выжимая досуха, до последней искры. Осталась только пустая оболочка, раскинувшаяся на траве от силы удара.

— А Слэр?

— Детский мозг реагирует на все по своему, подстраивая реальность под определенные границы, которые сам же и устанавливает. Он все помнит, но Шорм смог помочь сыну. Не сразу, но мальчик пришел в себя. Мы решили скрыть от остальных членов семьи…

— Почему? — тихий нерешительный голос, срывающийся до хрипа, полный мучительной боли и тоски, но без прежней яростной ненависти и агонии, которой он был переполнен только недавно.

Вздрогнув, Сандра вскинула голову, отрывая взгляд от Эрика. На пороге стояла Кайла, подавленная, сломленная правдой, она словно на ветру раскачивалась из стороны в сторону, не находя опору. Из нее будто разом вынули все сильные эмоции, оставляя без сил перед ними. Позади, у самой двери маячил безмолвный Шорм, готовый в любой момент помочь.

— Почему ты скрыл правду? — глаза ярко блестели от слез, выдавая ее внутренние страдания. — Почему сразу не рассказал?

Эрик покачнулся, засовывая руки в карманы джинс.

— Глупый вопрос, учитывая то, что ты знаешь на него ответ, — неторопливо выцедил он, отвечая ей непроницаемым взглядом.

С губ ее сорвалась горькая усмешка, глаза устремились в никуда, чтобы через несколько минут снова вернуться к его лицу. Столько лет ненависти, столько лет вражды. Результат — две искореженные души, а может даже больше, не находящие покоя. Что за сестра она была, не сумевшая разглядеть правды, увидеть ее в глазах родных людей, не ставшая поддержкой, топившая…

— Потерять отца было слишком больно, но… ненавидеть тебя — невыносимо. Столько лет, изо дня в день, не находить оправданий достаточно весомых, чтобы отпустить свою горечь…

— Чего ты от меня требуешь? — вскричал Эрик, теряя видимость спокойствия. — Я должен был плевать на твои чувства к отцу и рассказать правду? И ты бы мне поверила?

Женщина вздрогнула, отступая на шаг, и наткнулась на Шорма, сосредоточенно взиравшего на них, но не предпринимавшего никаких попыток вмешаться.

— Ты забываешь, Кайла, — Эрик подступал ближе, сокращая между ними расстояние, — что я старше вас всех, моей прямой обязанностью было оберегать вас, защищать от всего. Я видел, что значил для вас отец! Почти божество после смерти матери, разве я мог разрушить ваши иллюзии?

— Но ведь он был им… в самом начале? — в голосе ее слышалась мольба, отвергнуть которую он был не в силах.

— Был, — прошептал он, останавливаясь рядом, — был в самом начале, но он стал меняться, а мы не заметили этих перемен. Мы не виноваты, просто он так и не смог смириться с потерей матери, хоть и старался держаться ради нас. Ты ведь знаешь — не будь нас, он последовал бы за ней в тот же месяц. Я хотел оставить вам хотя бы воспоминания о нем, не хотел очернять в ваших глазах. Отец погиб, но я…

— Ты предпочел окунуть в грязь себя! — вскинула голову Кайла.

Вечная ненависть ради того, чтобы оставить ей воспоминания об отце, светлые, чистые, незамутненные жестокостью истины, которая никого не жалеет.

— Нет, Кайла, я просто не стал говорить тебе о Слэре, решил уберечь от этого, — разочарованно сверкнул он глазами, отворачиваясь и отходя к Сандре. — Твоя слепая любовь оправдывала все поступки отца. Превратился в темного — не страшно, открыл туннель — это правильно, так и должно быть. Даже тут ты нашла оправдание!

Неподвижная фигурка съежилась под градом обвинений, не в силах противостоять им. Горечь заполняла ее изнутри, не давая дышать. Нашла. Она нашла ему оправдание. Но виновата ли в том, что слишком сильно любила отца, ставшего для нее всем после смерти матери, не ушедшего вслед, как она того боялась, нашедшего в себе силы остаться с ними, бороться до конца. Он так и не смог стать для нее злодеем, готовым предать собственное дитя, у Кайлы слишком хорошо получалось закрывать глаза на все проявления сумасшествия, медленно, но от того не менее неотвратимо накрывающего его своим пологом тьмы, будоража рассудок, заставляя терять себя. Для нее он остался человеком, сопротивляющимся тьме до последнего. Слишком тяжело было для нее, женщины, которая всю жизнь жила со знанием о темных, но никогда вблизи с ними не сталкивалась, представить все коварство и мерзость, что несли они с собой. Легче было возненавидеть Эрика, найти в нем виновного, обеляя отца.

Никогда Кайла не сталкивалась со злом, что несли в себе темные. Даже похищение Эрика не стало для нее показателем. Глаза на истинное положение вещей стали открываться только со смертью Кевина. Только тогда, столь тесно соприкоснувшись с ужасами, что несли в себе, она осознала, что темные неуправляемы в том сумасшествии, что владеет их сущностями.

Осознание широкой волной накрывало ее, проникало внутрь, обжигая душу. Раскаяние было лишь малой частью того, что она испытывала в эти минуты. Эрик никогда не простит ей…

— Туннель. Для чего ты его открывал? — хрипло выдохнула она, ощущая на плечах ладони мужа.

— Ты начала спрашивать, — скривился в ехидном оскале мужчина, не оборачиваясь, лишь чуть склонил голову, так чтобы видны были всполохи в глазах. — Достаточно будет того, что опасности я нас не подвергал.

— Откуда такая уверенность? — допытывалась она, думая о том, что наделала.

В раздражении обернувшись, воззрился на нее колючим взглядом, но она не отступила, с трудом заставляя себя смотреть ему в глаза. Она должна знать, прежде чем…

— Телепорт, — глаза ее недовечиво распахнулись, выражая всю степень изумления. — Он контролировал переход с той стороны.

— Телепорты — сказка! — сипло выдохнула Кайла, не в силах справиться с волнением.

— Весьма реальная, правда? — ехидно поинтересовался Эрик, откидывая челку, падающую на глаза.

— Но… но почему?

Стремительно приблизившись, он зло процедил ей в лицо, яростно полыхая глазами:

— Потому что не смог отказать ему в просьбе. Потому что я должен ему за спасение Слэра. Потому что если бы он не успел отвлечь отца, шансов на это не было бы… ни одного. И мы не звери, чтобы отворачиваться от всего, что нас не касается.

Вина тяжелым молотом опустилась на плечи, не давая разогнуться. Столько ошибок! Глаза резануло сухой болью, слова комом встали в горле. Как сказать ему, что все ужасно, что она в своей слепой ярости не смогла себя остановить и фактически подвергла всех опасности? Что наделала она?!

Руки на плечах сжались, напоминая о своем присутствии. В груди клокотал безумный смех, с трудом сдерживаемый хозяйкой. Ах, Шорм, ты не знаешь, что наделала твоя жена. Прочистив пересохшее горло, она сиплым, срывающимся голосом только и смогла произнести:

— Совет…, - спазм до боли сжал голосовые связки, мешая говорить, пришлось снова прочистить горло, прежде чем продолжить. — Совет знает.

Мгновение застывшей тишины показались Кайле вечностью, в которой можно было протянуть руку и ощутить ими густой резко отдававший изморозью воздух между пальцами. Тяжелее всего было смотреть Эрику в глаза, выдержать взгляд, стремительно заполняющийся осознанием ее поступка, темнеющий от чувств, ураганом заполняющих его грудь, и знать, что она… предала их? Он резко отшатнулся от нее, недоверчиво разглядывая, не в силах поверить в услышанное. Проклятия сорвались с языка прежде, чем он смог совладать с собой, резкие, грубые, заставляющие бледнеть еще сильнее. Отвернувшись от сестры, из которой, казалось, разом вытащили все жилы, Эрик вцепился в край стола, пытаясь сдержать натиск чувств, разгорающихся внутри ярким костром.

Кайла боялась дышать, вина и раскаяние плескалось в омутах бездонных глаз. Жесткие руки на плечах стремительно развернули ее, так что она оказалась лицом к лицу с Шормом, и вцепились в предплечья, прижимая к себе.

— Что ты наделала? — и взгляд, полный холодной укоризны, выдержать которую ей было не под силу.

— Я… я не хотела… я не знала, Шорм, — сорвался с губ громкий шепот, полный терзаний, — не знала…

— Кайла…! Ты вызвала Совет!

Перед глазами снова проскользнула картина мертвого пространства, накрывшая пруд за мгновение до того, как исчезла Сандра.

— Вы открыли туннель, — умоляюще смотрела она на мужа, прося простить ее, — что я должна была подумать?

— Довериться мужу — вот что ты должна была сделать в первую очередь! — свирепо прорычал Эрик, приходя в себя до адекватного состояния.

Стремительно приблизившись к ним, обогнул и резко распахнул дверь.

— Слэр! — громкий окрик достигал потолка, уходя на второй этаж. — Слэр, иди сюда! — и уже Шорму: — Минут двадцать?

— Меньше, — хмуро покачал головой тот. — С Фернионом значительно меньше.

— Мальчика нужно убрать.

— Клан Селены приютит.

— Дядя Эрик? — из холла послышался голос спускавшегося с лестницы Слэра.

Повернувшись к нему, но так и не переступив порога, коротко бросил:

— Едешь к Блюзтерам. Машина уже ждет на улице.

— Но…

— Без 'но', Слэр!

— Все хорошо, сын, езжай, — хрипло кивнула Кайла, растянув губы в вымученной улыбке, чтобы успокоить волнение сына, однако стоило ему исчезнуть в дверном проеме, тихо всхлипнула.

— Сандра? — коротко спросил Шорм у Эрика, следя за его выверенными передвижениями.

— Остается со мной, — с сожалением выдохнул он, набирая сотовый телепорта. — Они захотят ее увидеть.

— Их обеих надо было бы отправить со Слэром! Мы не знаем, что будет, Эрик. Это слишком опасно!

Отведя мобильник от уха, мужчина зло прорычал:

— Скажи спасибо своей жене, Боюсь что она не оставила нам выбора.

Кайла слушала его слова и смотрела мужу в глаза, с каждым мгновением леденея все больше. Что толкнуло ее на этот шаг? Бешенство, горечь, отчаяние, безжалостно разъедающие сердце каждый день на протяжении стольких лет. Невыносимая тоска комом встала внутри, не давая вздохнуть, оплетая ее своими тонкими пальчиками. Жизнь веером пролетала перед лицом, показывая существование последних лет, и голубые глаза медленно затухали, теряя краски. Зачем оправдываться? Бессмысленно. Кругом виновата. Капля за каплей эмоции покидали тело, даря благословенное бесчувствие. Бороться не за что, ей никогда не вымолить прощения.

Ладони, жестко сжимавшие хрупкие предплечья, вдруг разжались, ласкающе скользя за спину, и неожиданно нежно прижали ее к груди, и это утешение стало последней каплей в плотине, сковывающей инеем ее страдания. Одинокая слеза крупным алмазом покатилась по щеке, не достигая, однако цели, подхваченная на полпути. Большой палец прошелся по щеке, стирая влажную дорожку и еще теснее прижимая ее к себе, даря свое тепло и любовь. Нежно перебирая шелковистые волосы, Шорм думал о том, сколько раз становился свидетелем терзаний, ежедневно мучивших ее, хоть его Избранная и пыталась скрыть это от него. Как часто он хотел послать к черту свое обещание и рассказать правду! И каждый раз его останавливала неизвестность, невозможность предугадать ее реакцию. Он боялся сделать еще большую ошибку своим поступком, и вынужден был сдерживать свой порыв, скрепя сердце, ждать и надеяться, что она сможет со временем отпустить свою боль. Не смогла.

— Скажи уже ему, — шепнул он, касаясь губами ее виска. — Ты знаешь — я всегда буду с тобой независимо от того, что будет дальше.

Обхватив ее лицо ладонями, заставил взглянуть на себя, вселяя в нее свою уверенность и спокойствие. Глаза Кайлы как бездонные просторы омывали горячие слезы, стираемые один за другим Шормом. Сердце сжалось от облегчения — не отвернулся, не оставил одну, понял, простил… Дрожащая рука легла поверх его ладони, неуверенно касаясь, все еще боясь быть отвергнутой. Ладонь перевернулась, переплетаясь с ней пальцами. Душа заныла от любви. Не страшно. Теперь ничего не страшно… Шорм рядом, а Эрик…

Сделав глубокий вздох, осторожный, едва слышный в окружающей тишине, на минуту прикрыла глаза, прежде чем развернуться к Эрику. Он тихо нашептывал что-то своей Избранной, явно успокаивая. Большие ладони ласково сжимали маленькие ладошки, стараясь передать ей свою уверенность и спокойствие, несмотря на напряженное ожидание, которое ощутимо витало в комнате.

— Эрик.

Как же сложно смотреть ему в глаза, сверкающие гневными всполохами, понимать, что страдала не одна, что сама причиняла боль брату. И каждый раз, когда он равнодушно принимал ее ненависть, на самом деле ему было не все равно, как она всегда думала, видя бесстрастное лицо, Эрик мучился вместе с ней день за днем. Признавать свою вину всегда тяжело, раскаяться еще сложнее, вымолить прощение — почти невозможно в ее случае.

— Я… я должна тебе сказать, — глаза его сощурились, заставляя ее терять голос. Такой далекий, чужой, так страшно и сложно искать верные, правильные слова, способные донести до него крик отчаявшейся души, — Я так сильно тебя ненавидела… все это время, день за днем, терзая обоих. Не отпуская свою боль, не в силах забыть, простить, оставить в прошлом, причиняла боль и тебе…

Вскинув голову, Эрик свирепо посмотрел на нее.

— Зачем ты это говоришь? — ледяные нотки звучали в его голосе.

— Эрик, — негромко окликнула Сандра, успокаивающе кладя ладонь на плечо. Тихий шепот с трудом достиг его слуха, — не надо.

Немой укор в ее глазах действовал лучше всяких слов, заставляя поддаваться мягкому голосу без особого сопротивления. Сандра видела, каких трудов стоило Кайле заговорить, видела боязнь и нерешительность, одолевавшие душу женщины, и знала, что это нужно не только ей, но и Эрику. Они оба нуждались в этом.

За спиной Кайлы Шорм признательно кивнул ей, но девушка сомневалась, что Эрик заметил его жест, полностью сосредоточивший взгляд на сестре.

— Я слишком долго молчала, а ты слишком долго терпел. Я так больше не могу.

— Поздно об этом говорить, Кайла. Это уже не имеет значения, — не сдержавшись, покачал он головой. — Во всяком случае? не сейчас.

— Имеет, значение имеет для меня, — выдохнула она, ведомая обуревавшим ее всплеском эмоций. — Это мое право!

Слишком долго она молчала, слишком долго решали за нее. Молчать теперь она была не готова, просто не могла. Не простит, она знала, теперь знала, и это было последней каплей, сдерживающей шквал эмоций, тщательно сдерживаемых ею. Сердце бешено колотилось, душа уходила в пятки от страха не успеть сказать все, что хотела. Глаза решительно засверкали на бледном лице.

— Да, я любила отца, да, я боготворила его. После того, как умерла мама, он заменил мне и ее. Потерять его было жестоко! Но потерять еще и тебя было уже невыносимо! Вы с Шормом решили все за меня, скрыв правду, считая, что знаете лучше, что мне надо. Все это время я ненавидела тебя… я потеряла отца… ты убил его! А я, как ни старалась, так и не смогла найти оправдания, способного обелить тебя в моих глазах. Ведь он так и остался для меня отцом, борющимся с тьмой в своей душе, не поддавшимся ее тискам. Я так и не увидела в нем темного способного убить собственного внука. Не смогла простить тебя… И ни разу ты не задумался о том, что дорог мне не меньше отца, что ненавидеть тебя будет слишком мучительно, подтачивая и медленно сводя с ума! Столько лет она сжигала меня изнутри, уничтожала все, что было во мне от себя прежней, а ты говоришь, что поздно… может быть… не для меня…

Огонь, ярко пылающий в груди, резко поугас, стоило только Кайле замолчать, а Эрик продолжал непроницаемо смотреть ей в глаза, и прочитать по его лицу что либо было невозможно. Впустую, все впустую. Устала, а до него так и не достучаться. Как же она устала. Уйти, туда, где больше никого нет, успокоиться, забыть все… этого она желала больше всего. Смалодушничать… Нет, отец учил своих детей не этому. За все нужно отвечать, а она слишком много всего натворила за все это время.

— Он был и моим отцом, и я любил его так же, как и ты… Ничего не дается просто так, Кайла. Я выбрал меньшее из зол, предпочтя скрыть от тебя правду, взять на себя вину. Хотел, чтобы хотя бы в ваших с Кевином воспоминаниях отец остался тем, кем он был раньше, — наконец негромко проговорил Эрик. — Потом. Мы поговорим об этом потом. Но Кайла… оставить тебя в доме я не смогу. Больше не смогу. Доверить тебе Сандру еще раз… Нет.

— Знаю, — горько усмехнувшись, почувствовала на щеках новые дорожки от горячих слез и совсем тихо прошептала, не надеясь на то, что он услышит, — прости…

И совсем уж неожиданным было услышать от него в ответ негромкое:

— Прощу… со временем.

Широко раскрыв глаза, благодарно кивнула, чувствуя, как тяжесть, что давила на сердце медленно отпускает. Сильные руки обняли ее, утешая, и Кайла в ответ сжала их своими ладонями, ощущая тепло родного тела. Шорм. Слишком много для одного дня, который еще даже не закончился.

Развернув ее к себе, Шорм зашептал на ухо:

— Любимая, успокойся. Ты нужна нам собранной.

— Эрик…

— Простит тебя, — прервал ее шепот муж, — дай ему время.

Подняв доверчивый, влажный от выплаканных слез взгляд наверх, Кайла робко кивнула, принимая его слова. Еще раз коснувшись ее виска губами, Шорм вскинул голову в сторону Эрика, небрежно швырнувшего телефон на диван, где тот подпрыгнул.

— Что он сказал?

— Будет здесь через десять минут, не раньше.

— Придется разбираться самим.

— До его появления протянем, но… Совет захочет убедиться в том, что остальные не представляют для них опасности.

— Потребуют привести остальных? — последовал согласный кивок. — Когда-нибудь это должно было наступить, Эрик.

— Не так, — раздраженно пробурчал он, на ментальном уровне проверяя территорию особняка, поле которого возмущенно подрагивало, и неосознанно поглаживая Сандру за локоть, а она старалась не мешать им. — Малыш, что бы здесь не происходило, не бойся, к тебе пальцем не притронутся. Я буду рядом.

— Они требуют впустить их на территорию, — скривился Шорм, прикрыв глаза.

— Сандра? — Эрик успокаивающе заглянул ей в глаза, ища в них ответ.

— Все хорошо, — кивнула девушка, давая знать, что все слышала, и, поднимаясь с дивана, — ты рядом.

— Умничка, — легкий, вселяющий уверенность поцелуй пришелся в краешек губ. — Подождете с Кайлой в гостиной.

Сандра постаралась ничем не выдать своего испуга от открывшейся перспективы провести с его сестрой наедине пусть даже пару минут, хотя здесь речь шла о немного большем времени, чем две минуты. Как минимум две. Лишь пальцы на руках неосознанно сжались, но она спрятала их за спиной, согласно угукнув. На большее была не способна, но Эрику достаточно было и этого, чтобы понять ее страхи. Хватило взгляда, чтобы Кайла опустила глаза вниз, качая головой.

— Сандра, клянусь, я пальцем не коснусь тебя.

Перед глазами все еще стояла картина безумной Кайлы, толкающей ее к краю каменного круга. Прикрыв глаза, Сандра постаралась отогнать от себя видение и обуздать свои страхи.

— Эрик, время! — напомнил о себе Шорм.

Решительно вздохнув, девушка взяла себя в руки и, вскинув голову, сделала шаг в сторону Кайлы. В последний момент она, не сдержавшись, развернулась у самой двери:

— С тобой…

— Все будет хорошо, — заверил Эрик, провожая ее взглядом.

Уже в гостиной, закрывая за собой дверь, она еще мельком увидела исчезающих за порогом мужчин. Искусственная тишина окутывала с ног до головы, противно прохаживаясь по нервам. Кайла стояла у окна, беспокойно оглядываясь на дверь. Сандра и сама многое бы отдала за то, чтобы узнать, что там происходит, но выйти из комнаты не рискнула.

— Я не хотела, — вскинув голову, Сандра настороженно кивнула Кайле. — Не знаю, что на меня нашло… Знаю, прощения этому нет, но все же, если сможешь, прости.

Раскаяние в ее глазах говорило лучше всяких слов, не оставляя места лжи.

— Это опасно? — вопрос сорвался с губ прежде, чем она смогла себя остановить. — То, что происходит. Совет.

— Не знаю, — честно ответила женщина. — Прецедентов не было.

— Это правда, Кайла О'Эрилстон, — в дальнем от двери углу гостиной стоял седовласый старик, заставив обеих вздрогнуть от неожиданности своего вторжения. — Но ты вызвала Совет, уведомив его о нарушении древнейшего запрета.

— Мастер пространств, — смущенно приветствовала его, склонив голову, Кайла.

Почти сразу же на доли секунд позже в комнате из расступившегося пространства материализовался Эрик, пышущий холодным гневом.

— Давая пропуск на территорию своих земель, я не подразумевал вхождения и в дом, Фернион, — негромко, но так, что продирало до костей, сказал он.

— Силен, — восхищенно улыбнулся старик, разглядывая его полыхающее поле. — Но слишком много энергии потратил. Или дело не только в прохождении граней? Я слышал, ты туннель открывал?

— Слышал? — продолжая буравить его тяжелым взглядом, холодно повторил Эрик. — Ответ на этот вопрос ты решил узнать у девушек, материализовавшись сюда, несмотря на мой запрет, а не последовать примеру остальных членов Совета, ожидающих за порогом?

Не каждый предводитель клана мог управлять пространством собственной территории настолько, чтобы перемещаться в нем, складывая воедино его грани. До сих пор Эрику не приходилось показывать этой своей способности, но стоило только понять, что старика с остальными нет, а через мгновение почувствовать волнение и испуг Сандры, и остановить себя он был более не в силах.

— Любопытство, — дружелюбно посетовал Фернион, разводя руками, — не смог удержаться от того, чтобы взглянуть на твою Избранную.

— Ты вторгся на мою территорию, — в ровном голосе слышалось рычание.

— А ты открыл туннель, что строжайше запрещено, — парировал старейшина, не отводя взгляда. Дружеские нотки исчезли из голоса, оставив только мрачную сдержанность. Резко подавшись вперед, он возмущенно гаркнул: — Что дало тебе право решать, что безопасно для этого мира, а что нет?!

Улыбка медленно расползалась на лице Эрика по мере того, как глаза старейшины все больше заполнялись праведным гневом, поза его излучала безмятежное спокойствие.

— Все было вполне невинно.

— Невинно?! — взбеленился старик, делая шаг вперед, и вдруг странно успокоился, елейным голосом пропев: — Если все было так невинно, как ты хочешь представить, будь так добр, Эрик, поделись со мной своими "невинными" шалостями.

— Обязательно, но…

Дверь стремительно приоткрылась, впуская Шорма.

— Эрик, что за выходка! Ты оставил взбешенный Совет у порога, исчезнув, ничего не сказав! — замолчав на мгновение, мужчина недоуменно взглянул на Ферниона, который здесь присутствовать уж точно не должен был. Понимание отразилось на мрачном лице. — Фернион, — приветственный кивок, полный холода.

— Но думаю, лучше это сделать в присутствии остальных членов Совета, — бесстрастно закончил Эрик, не сводя с него глаз.

Член Совета переводил мрачный взгляд с одного на другого, молча хмуря брови, вокруг которых залегла старческая складка, но по безмятежно-спокойной позе Эрика и непроницаемому взгляду Шорма было невозможно что-либо прочитать.

— Похвально, что ты хоть иногда думаешь о благе Совета, — приблизившись к двери, уже взявшись за ручку, обернулся. — Ты не познакомишь меня со своей Избранной раз я все же здесь?

Тяжелый, недобрый взгляд хлестнул по старику, но тот не шелохнулся, ожидая.

— А ты не успел? — ехидство пробивалось в голосе, рука потянулась к Сандре ладонью вверх, приглашая.

Девушка заставила себя ждать недолго, краем глаза уловив, как рядом ободряюще кивнула Кайла. Осторожно подойдя к Эрику, она настороженно поглядывала на на одного из старейших членов Совета, не спускающего с нее любопытного пополам с восхищением взгляда.

— Сандра, Фернион один из старейших членов Совета Высших и глава рода Фьюрал, к тому же Мастер пространств, не в меру пользующийся своим даром.

— Любопытство — не порок, — заложив руки за спину, Мастер пространств величественно кивнул, не сводя глаз с нее.

— Вот как? Значит мои шалости можно списать на любопытство и это тоже будет не порок? — с интересом вздернул бровь Эрик, бережно обхватывая ладонь Сандры.

— Хорошая попытка, вот только в твоем случае это скорее попрание законов нашего вида, нежели то, что не порок, — Фернион благожелательно улыбнулся девушке, внимательно рассматривая ее. — Очень рад увидеть вас вживую и приветствовать одним из первых в обществе серафионов, Сандра. Вы — диковинка нашего сада, столь прелестное дитя.

— Спасибо, вы очень любезны, — было видно, что она колебалась, но все же утвердительно кивнула. Морщинистое лицо озарилось задумчивой улыбкой, прежде чем он, не отрывая взгляда от Сандры, обратился к Эрику.

— Не хочет ли твоя Избранная присутствовать на собрании? Ведь она непосредственный свидетель, не так ли? — обернувшись, Фернион вопросительно посмотрел на Кайлу, на что та только прикрыла глаза, признавая вину. — К тому же Совет будет счастлив увидеть твою истинную пару.

— Ты все же испытываешь мое терпение, — тяжелым голосом сказал Эрик, растягивая губы в мрачной усмешке и поблескивая яркой голубизной радужки, стремительно темнеющей под наплывом чувств, и продолжил, уже откровенно играя на его неосведомленности. — Что ж, раз присутствие телепорта не столь принципиально, придется ему позвонить, чтобы не спешил возвращаться…

— Хмм… Гхмм, — не теряя благодушного выражения на лице, Фернион нетороплико кивнул Сандре. — Был безмерно рад познакомиться с вами, драгоценная. Надеюсь, что смогу попрощаться с вами перед уходом.

— Конечно, — любезно согласилась она, провожая его взглядом до двери.

Над ухом послышался едва слышный смешок Эрика, прежде чем он последовал за ним.

— В кабинете, — негромко подсказал Шорм, придерживая распахнутую дверь, в которую было видно большую часть холла. Прикрывая за собой дверь, он предостерегающе посмотрел на жену, прежде чем шепнуть: — Присмотришь.

В последний миг Сандра еще успела заметить, как в холле появился телепорт. Эндрю, так, кажется, его звали. Потом дверь окончательно закрылась за Шормом, отрезая девушек от происходящего.

— Старый лис… — не удержалась Кайла, все еще не спуская глаз от двери, — но справедливый.

Напряжение давало о себе знать, заставляя подгибаться ноги, присев на краешек кресла, она старательно разгладила кофточку на животе, стараясь отвлечься. Рядом осторожно присела Кайла, стараясь находиться у нее перед глазами, чтобы не напугать. На низком столике перед ними появился чайный набор, рядом лежала вазочка с инжирным вареньем.

— Будешь чай? — тихо спросила она, но наткнулась на глухое молчание. — Они теперь надолго, нет смысла сидеть в гнетущем ожидании.

— Думаешь, они смогут убедить их?

— Фернион… он негласный лидер Совета, к нему прислушиваются, и уж если он готов выслушать… Они смогут отстоять свою истину.

Кивнув, Сандра машинально потянулась к чашке, стоило ей только взяться за него, как от поверхности стала закручиваться горячая спираль пара. Цветочно-ягодный букет тут же ударил в ноздри, распространяясь вокруг. Поднеся чашку к себе, Сандра сделала глубокий вздох, отдаваясь восхитительному аромату чая, прежде чем сделать небольшой глоток.

— Я думала, дом защищен от чужого вторжения.

— Это так, — подтвердила Кайла, с облегчением наблюдая за девушкой, неторопливо смакующей напиток. Столько дров наломала она за один день, но может быть не все упущено в доверии с ней. — Фернион — частично исключение из общей массы. Мастер пространств. Это почти то же самое, что и телепорт, но с намного большим набором возможностей, пространство нашего мира — материя, с которой он работает. Правда в отличие от настоящего телепорта его силы ограничены нашим миром. И все же даже он не может просто так перемещаться на территории других кланов, а вот здесь уже основная загвоздка. Для этого нужно разрешение главного в роду клана на пропуск к своим территориям. Эрик это разрешение членам Совета дал, так что допуск Фернион получил. Другое дело, что в дом никто никого не впускал.

— И я всегда буду вызывать среди в вас любопытство?

— По большинству, — не стала увиливать от правды Кайла, — Ты пойми, это так ново для нас, почти невероятно. Мы и мечтать о таком не смели. Эрик… — запнувшись, женщина неуверенно повела плечом, будто размышляя, имела ли право говорить о таком и нерешительно закончила тихо-тихо, — Я рада, что он нашел тебя.

И Сандра поверила ей. Не могла не поверить, смотря в голубые глаза, горевшие внутри теплотой, когда она все же решилась озвучить свои чувства. Почти полная чашка, из которой было отпито всего два глоточка, не отягощала руку, забытая, застывшая в ней на пути к столу. Так странно, необычно было наблюдать за ней, видеть робкую, несмелую любовь к родному человеку, а не яростную, горькую ненависть, из раза в раз теснящую остальное, выжигающую все на своем пути. Страх отступил, не сжимая больше сердце в своих тисках, душа, настороженно взиравшая на женщину, потихоньку успокаивалась, осталось только желание если не помочь, то хотя бы поддержать и утешить.

— Ты его любишь, — Сандра не спрашивала, констатировала факт, — Все это время.

Отведя глаза, Кайла выглянула в окно, пейзаж за ним оставался невозмутимо спокойным. Идиллия. Вот только в душе царит беспорядок.

— Тяжело одновременно любить и ненавидеть человека, — наконец обронила она, когда девушка уже и не надеялась услышать ответ, — меня это уничтожало день за днем, минута за минутой. Легче быть безумной, чем разрываться между этими чувствами, холить и лелеять ненависть, чувствуя любовь на краю сознания… всегда, везде. Не в силах унять что-то одно, чтобы вздохнуть с облегчением, перестать терзать себя. Я безумно любила отца, настолько, что дочерняя любовь затмила все для меня, не дала заметить изменения, что стали происходить в нем со смертью мамы. Мы были сплоченной семьей, пока мама была жива, среди нас всегда царили мир и любовь, беззаботность жизни… Домашние дети, оберегаемые родителями. Ее смерть стала ударом для всех. Мы — серафионы обладаем повышенной регенерацией, но мы смертны. Отец не ушел за ней, хотя хотел… очень хотел. Наверно, милосерднее было отпустить его, показать, что мы сможем жить дальше, поймем. Но Кевин и я были слишком эгоистичны, а отец слишком любил нас, чтобы бросить, видя, что мы не готовы. Он стал тем, кто вернул тепло и любовь в дом, собрав воедино утопленных в своем горе детей. Я возвела его почти на пьедестал, не видевшая реалей жизни, эгоистичная в своей любви, так и не понявшая мук отца, сводивших его с ума… Эрик прав, я вряд ли поверила бы ему тогда. Но сейчас… ты не представляешь, какое облегчение знать, что я могу отбросить ненависть, отпустить, освободиться от нее, жить дальше, не оглядываясь назад, любить брата с чистой совестью, не предавая память об отце.

Сандра и не представляла, но видела в глазах Кайлы это облегчение, надежду… робкую, но все же.

— Я столько всего натворила, продолжала она, пряча ладони между колен. — Ты думаешь, он простит?

— Я думаю, он любит тебя так же, а может и сильнее, раз столько лет молчал, не рассказывая правды. Время все меняет.

— Надеюсь, ты права. В любом случае, завтра мы с Шормом съедем отсюда. Эрик не доверяет мне больше и я его понимаю. Не знаю, что сделала бы я на его месте, покусись кто-нибудь на Шорма. Мне придется заслужить доверие брата снова, и надеюсь, он сможет простить меня.

Сандра молчала. Она не знала ответа на этот вопрос, да Кайла и не нуждалась в нем. Надежда, вот что сейчас было для нее главным.

— Слэр, — Кайла бросила на нее нерешительный взгляд, — он остается здесь. Ты присмотришь за ним? Я понимаю, что между вами небольшая разница в возрасте, но…

— Все будет хорошо, Кайла.

Слэр был почти взрослым парнем и в заботе с ее стороны вряд ли нуждался, но стать ему другом Сандра могла бы с радостью.

— Спасибо, — чувство искренней благодарности отразилось на ее лице, заставляя Сандру смущенно отвести глаза.

— Что представляет собой ваш мир? — слишком сильно ее интересовал этот вопрос, чтобы забыть о нем.

— Ваш? — печально улыбнулась Кайла, пододвигая к ней варенье.

— Наш… наш мир, — исправилась Сандра, — мне пока сложно вплетать во все это себя.

Понимающе кивнув, Избранная мягко поинтересовалась:

— Эрик не рассказывал тебе?

— Не то. Он рассказывал мне о вселенной, истории нашего мира, серафионах. Но я спрашиваю о нынешнем времени истории. Устройство вашего Общества, темные, опасность, которую они несут.

Кайла рассказывала спокойно, не торопясь, но от того не менее ужасно звучали истории, рассказываемые ею сейчас о темных, об их сумасшествии, нападениях, что стали происходить в последнее время с пугающей регулярностью. Казалось бы Кайла хотела смягчить правду о них, но у нее это плохо получалось, а в некоторых моментах не получалось и вовсе. Теперь Сандра понимала переживания Эрика по поводу ее учебы и даже в некоторой степени разделяла их. Опасность будет теперь мерещиться ей везде, не давая расслабиться вне стен этого дома.

Еще больше Сандра испугалась, когда Кайла внезапно замолчала на середине слова, уставившись застывшим взглядом чуть выше ее плеча. Через мгновение она была уже около двери, стремительно распахивая ее, устремляясь дальше в сторону кабинета, за которой полчаса назад скрылись члены Совета.

— Кайла! — попыталась остановить ее Сандра, устремившись следом. — Постой!

Сердце сжалось от страха, стоило только увидеть молнии, тонкими побегами, искрящими на коже Кайлы. Что могло случиться, что она настолько потеряла голову?

Поздно. Сандра успела только выскочить в холл, когда Избранная уже скрывалась за дверью кабинета. Безумные миры, что же она творит?! Чертыхнувшись, девушка последовала за ней и остановилась только у самой двери. Тишина. Вот, что ее смутило. Сколько человек в комнате? И разве может стоять такая тишина? Сердце екнуло, сжимаясь от предчувствия, прежде чем она шагнула в проем двери, цепляясь за деревянный косяк. Картина, открывшаяся Сандре, может и не выглядела бы столь пугающе, если бы не Кайла, бросившаяся вперед. В центре комнаты, привалившись на колено, стоял Шорм, выцветшие глаза неподвижно смотрели на Ферниона, склонившегося над ним, застывшего в паре сантиметров от его лица. Она успела заметить темные вихри в глазах старика, когда он резко повернул голову в их сторону, недовольный нежданным вторжением, прежде чем они превратились в безбрежную голубую гладь. Первую же молнию он отбил буквально играючи, вторая полетела туда же, прежде чем Эрик успел ее остановить.

— Кайла, не надо! — Шорм, еще не до конца обретя контроль над телом, осторожно поднимался от пола. — Все хорошо, родная, посмотри на меня.

Глаза его постепенно возвращали цвет, меняясь от белесого до нормального голубого.

— Слишком импульсивна, — покачал головой старейшина, поднимаясь на ноги.

— Как вы могли использовать Око?! — оказавшись возле мужа и убедившись, что с ним все в порядке, она обрушила свое возмущение на Ферниона, невозмутимо наблюдающего за ней, явно больше не испытывая перед ним смущения. Страх за мужа сделал свое дело.

— Я сам разрешил, — остановил ее Шорм, — Эрик использовал почти весь свой резерв, так что Око использовали на мне.

— Это было необходимо, чтобы не возникало более никаких вопросов у других членов Совета, которые не смогли присутствовать здесь, — объяснил старейшина Кайле, участливо глядя на мужчину. — Ну как?

— Терпимо, — поморщился тот, растирая шею, — могло быть и хуже.

— Весьма интересный способ дознания правды, — со сдержанным любопытством обронил Эндрю, стоя недалеко от них.

— Эффективный, я бы сказал, — добавил Фернион, слегка улыбаясь телепорту.

— Вы с ума сошли?! — развернувшись к мужу, Избранная расширенными глазами посмотрела на него. — Ты мог свихнуться! Многие ли выдерживают это? Эрик! — беспомощно обратилась она к брату.

— Только визуальное внедрение, Кайла, не более. Ферниону нужно было увидеть то, что происходило у туннеля, — молчавший до этого Эрик не сводил взгляда с Сандры, застывшей у порога.

Серафионы, не меньше десятка, высокие, голубоглазые и, что самое примечательное, с вытянутыми значками безмолвно следили за ней, не обращая внимания на происходящее в комнате. На лицах у них застыло одинаковое выражение изумления и недоверия, прищуренные глаза внимательно изучали ее, заставляя сильнее сжимать косяк под ладонью.

— Здравствуй, дитя, — седовласый старичок, излучающий ауру спокойствия и доброты, отделился от них, но приближаться не спешил, боясь испугать ее.

Добрый взгляд успокаивал, внушал доверие, Сандра сама не поняла как сделала шаг навстречу, вызвав в нем теплую улыбку.

— Меня зовут Джайлз, — представился он, все еще не спеша преодолевать последние шаги. — прости за неучтивость старика, но я не хотел бы заставлять Эрика беспокоиться. А так и будет, если я приближусь к тебе.

Послышался тяжкий вздох. Сандра недоуменно посмотрела на Эрика, неторопливо облокотившегося на стол, стоящий позади него.

— Я не параноик, Джайлз, — ободряюще кивнул он одновременно с этим Сандре, и она увидела, как взгляд его смягчился, стоило только ему остановиться на ней. — Тем более в отношении тебя.

— Я благодарен за доверие, Эрик, — седовласый старичок неторопливо преодолел оставшееся между ними расстояние.

— Других это не касается, — угрожающе зашипел Эрик, наклоняясь вперед и не сводя с остальных тяжелого взгляда, стоило только одному из Совета сделать шаг в сторону его Избранной.

Застыв на мгновение, тот понятливо кивнул и отступил обратно на свое место. Фернион только фыркнул на это заявление, но спорить стал, а Джайлз и Сандра даже не обратили внимание, целиком поглощенные друг другом.

— Долго же ты заставила себя ждать, девочка, — мягко пожурил он ее, обхватывая маленькую ладошку.

— Сандра, — поправила она, не торопясь освободить руку. — Так вы знали о моем скором появлении?

Морщинистая улыбка скривила лицо Джайлза, прежде чем он ответил:

— Не зря меня считают здесь провидцем, — Сандра недоверчиво обернулась к Эрику, тот невозмутимо кивнул. — Не бойся, они не всегда будут так реагировать на тебя, со временем это пройдет, стоит только им привыкнуть к переменам.

— Джайлз, мой старый друг, — вмешался Фернион, не в силах совладать с волнением, — не хочешь ли ты сказать, что она не единственная из человеческого рода, кто станет… — закончить свою мысль он не смог, боясь поверить в невозможное, по сути, предположение.

— Она лишь начало, — подтвердил прорицатель догадку старейшины, — и если мы не найдем решения относительно вопроса, связанного с темными… Боюсь, мы уничтожим себя сами.

Сандра не поняла, каким образом Эрик оказался рядом: только что стоял у стола, небрежно облокотившись на его край, а в следующее мгновение она почувствовала его ладони у себя на плечах.

— Не пугай мою невесту.

Невесту? С каких это пор? И когда он успел?! Плечи Сандры возмущенно дернулись, однако ладони лишь крепче сжались, заставляя молчаливо соглашаться с услышанным.

Джайлз недоуменно оглянулся на него, опустил взгляд ниже, остановился на ее лице и невозмутимо продолжил:

— Апокалипсис нам пока не грозит.

Утешил.

— Ты хочешь сказать, что моя Избранная может находиться среди людей? — голос, полный надежды заставил их повернуть головы в сторону говорившего.

— Твоя — нет.

— Черт возьми, если ты что-то знаешь… — подался вперед мужчина.

— Имей терпение, Сирион, — осадил его Фернион, неторопливо приближаясь к двери, на пути к которой стояла группа. — Пожалуй, нам пора. Мы выяснили все необходимое нам и признали твои действия вполне разумными с точки зрения безопасности, но Эрик, — тяжелый взгляд остановился на нем, прежде чем он негромко, но внушающе продолжил, — больше никаких поступков без ведома Совета! Иначе наказание не замедлит себя ждать! И уверяю тебя, ответ тебе не понравится.

— Спасибо за заботу, мы обязательно к ней прислушаемся, — сделав серьезное лицо, посмотрел на него Эрик.

Старейшина еще некоторое время сверлил его беспокойным взглядом, прежде чем отступил и стены Совета один за другим стали бесшумно исчезать за дверью, невозмутимо огибая препятствие в лице Эрика, Сандры и Джайлза. Фернион все это время стоял чуть в сторонке, дожидаясь, когда все выйдут.

— Сандра, буду счастлив увидеть тебя еще раз. Надеюсь, ты посетишь вечер?

— Если это тот самый вечер, о котором говорил Эрик, то да, — вздохнула девушка, чувствуя себя вполне уютно в его объятиях.

— Мы будем, — согласно кивнул он за ее спиной в ответ на вопросительный взгляд.

— Тогда, — похлопав ее по ладони, что покоилась в его руках, неторопливо выпустил ее, — до встречи.

— Эмм… — замявшись ненадолго, Сандра все же продолжила, — спасибо, что утешили, я действительно беспокоилась по этому поводу. И мне было очень приятно познакомиться с Вами.

— Как и мне, дитя, — с этими словами, улыбнувшись ей на прощание и кивнув Эрику, он исчез за дверью.

Сандра провожала его взглядом, думая о том, что встретиться с ним еще раз она действительно была бы не против. Более того, он ей на самом деле понравился, от него веяло спокойствием и теплотой, заставляя ее доверять ему.

— Вижу, Джайлз пришелся твоей Избранной больше по душе, — раздался рядом голос старейшины.

— Тебя это удивляет? — Эрик насмешливо склонил голову в его сторону.

— Не очень, — покачал он, и тут же принял задумчивый, серьезный вид. — Эрик, что касается Кевина… Мне жаль, что мы не прислушались к тебе раньше. Быть может, мы смогли бы избежать этих потерь.

— Поздно об этом говорить, — хмуро перебил его предводитель клана О'Эрилстон, смотря ему за спину.

Фернион печально кивнул, признавая его правду, и негромко обронил, подходя к двери:

— Наверно, ты прав.

— Фернион, — окликнул его Эрик, когда тот переступил порог комнаты, — Кевин знал, на что шел, пренебрегая моими предупреждениями. Винить себя в произошедшем полностью смысла нет.

Фернион, застыв, снова неторопливо, все еще раздумывая над его словами, кивнул. Как же он устал быть негласным лидером Совета, принимать решения, от которых столько зависит, быть ответственным… Ему бы на покой. Жаль, что на замену ему нет кандидатуры, похожей на Эрика. Но Совет пока не готов безоговорочно доверять ему, слишком долго они воспринимали его не так, как следовало. Его ошибка.

— Я тебя прошу как друг твоего отца, не скрывай ничего от Совета. Со своей стороны обещаю, что по мере своих сил постараюсь убрать возможные неприятности в лице некоторых его членов, но Эрик… без ведома Совета ни шагу!

С этими словами он исчез в проеме двери, а через минуту до них донесся стук от входной двери. Легкое дыхание шевелило волосы на затылке, заставляя ежиться от невинной ласки.

— Будешь ужинать? — и ведь явно для вида спросил, потому что не дожидаясь ответа, потянул за собой.

На этот раз он привел ее не на кухню — святая святых места хранения еды, а в гостиную. Чашки и блюдца все еще стояли на столике, счастливо дожидаясь хозяев. Мимолетно взглянув на сие безобразие, Эрик только повел рукой, и поверхность ее осталась кристально чистой, без малейшего намека на то, что мгновение назад на ней что-то находилось. Задумчиво повернув голову в сторону Сандры, вернулся к столу. Легкий щелчок, и вот на столе снова стоит ваза с вареньем, явно та же самая, которая стояла здесь минутой назад.

— Тебе полезно.

А потом появилось еще несколько блюд, весьма аппетитных не только на вид, но и судя по запаху, что долетал до Сандры. Однако сейчас ей было не до этого, о чем она и дала понять, стоило ему только отвлечься от сортировки стола.

— Невеста? — тихо прошептала она, глядя ему в глаза.

Эрик некоторое время молчал, терпеливо воспринимая ее возмущение, не пытаясь оправдаться, и это, как не странно и успокоило ее, давая ему возможность спокойно все объяснить. Пальцы аккуратно заправили черную прядь за ухо, прежде чем он что-либо произнес, заставляя сердце быстрее биться.

— Эрик! — отклонившись, она требовательно взглянула ему в глаза.

Рука и не подумала опускаться, только нежно коснулась ее щеки, да там и осталась, ласково поглаживая.

— Ты моя Избранная, моя жизнь, без тебя мне… — Эрик остановил себя, понимая, что таких признаний она еще не готова слышать. — Я дышу тобой! Конечно, как и любой серафион я мечтаю о том, что когда-нибудь ты согласишься разделить со мной свою жизнь! Я могу надеяться, но выбор за тобой.

Вот только о том, что выбора этого как такового у нее и нет. Она сама не сможет жить без него, как впрочем, и он. Уже не может, хотя и не осознает до конца этого. И если ей были так важны слова, то он готов был их произнести. Сейчас, раз за разом, если это поможет ему.

— Малыш, я…

Именно этот момент выбрали Кайла с Шормом, чтобы присоединиться к ним. Досадливо поморщившись, Эрик вернулся дополнительной тренировке стола. Растрепанная, с волнением в глазах, Избранная пыталась помочь мужу, на что он только ласково подтрунивал над ней, заверяя, что с ним все в порядке.

— Уверен? — бросил Эрик, вглядываясь в него.

— Да, Фернион щадил, — кивнул Шорм, садясь на кушетку и утягивая за собой жену, где не замедлил обвить ее талию стальной рукой в собственническом жесте. — Что с Джорданом?

— Вне подозрений и думаю, так будет лучше. Сандра?

— Я ничего не видела, — пробурчала девушка, потягивая к себе варенье.

Веселый смешок достиг ее ушей прежде, чем она успела зачерпнуть целый фрукт инжира и отправить его в рот.

Уже у себя в комнате медленно стягивая с себя джинсы, а следом и кофточку, и закидывая все это на кресло, Сандра, несмотря на свое сонное состояние, вспомнила, что так интересовало ее, и что она так и не успела спросить ни у Эрика, ни у Кайлы. Задумчиво посмотрев на него, вальяжно расположившегося в постели и ожидающего, когда она присоединится к нему, снова отвела взгляд. Нет, когда он так смотрит на нее, она не способна задавать какие либо вопросы постороннего характера, хотя они и собирались только спать. Ничего более, так как резерв его был почти пуст, как он сам буквально несколько минут назад признался. Стоило только опуститься на кровать и железные руки тут же обвились вокруг нее, прижимая к горячему телу. Нос уткнулся в густые волосы, источающие восхитительный аромат цветов.

— Эрик, — тишина была ей ответом, но Сандра знала, что он внимательно слушает ее, — ты так и не сказал, что произошло с Кевином. Где он сейчас?

Руки, обнимающие ее, сжались, тело его напряглось. Девушка недоуменно обернулась, пытаясь разглядеть его в темноте комнаты, но так и не смогла. Лунный свет бил ему в спину, оставляя лицо во мгле ночи.

— Я что-то не так сказала?

— Нет, малыш, — донесся до нее напряженный голос. — Два дня назад мы похоронили Кевина.

Утро выдалось весьма суматошным. Эрик с любопытством наблюдал за ней, кружащейся по комнате небольшим смерчем, готовым смести все с ног на голову. Замерев на минуту, Сандра обернулась, осматривая его всего и, фыркнув, вернулась к своему занятию. Конечно, ему хорошо, он никуда не опаздывал. Уже одетый в легкие брюки и белую рубашку с короткими рукавами, он небрежно развалился на кровати, кое-как заправленной на скорую руку. И ведь все равно потом ее снова будут заправлять, только уже ручки, специально для этого нанятые, но девушка никак не могла к этому привыкнуть, и каждое утро прибирала за собой, стараясь не замечать Эрика, старательно наблюдающего за ней во время этой процедуры.

— Родная, тебе помочь?

— Нет! — в ответ получила еще одну притягательную улыбку.

Знает она, что за помощник скрывается в его лице! Буквально час назад оценила! Вот такой же улыбочкой он сумел затащить ее, глупую, наивную дурочку, поверившую в то, что под помощью у него подразумевается то же, что и у остальных людей, в постель, из которой она весьма не скоро выбралась. И вот все было бы замечательно, если бы не одно НО! Она здорово опаздывала!

— Малыш, может все-таки…

— Нет!!! — забыв о поисках кофточки, Сандра судорожно обернулась к нему, придерживая края полотенца. — И кстати, как же твой резерв, который вчера был весь исчерпан?

— А была еще ночь, в течении которой я хоть и не полностью, но в достаточной мере восстановился для того, чтобы позаботиться о тебе. О вас.

Да, энергия буквально плескалась в ней, наполняя тело чувством легкости и требуя выхода. Выхватив из шкафа первые же попавшиеся вещи, она прошлепала в ванную и натянута на себя черные легинсы и легкую коралловую тунику, заканчивающуюся чуть выше середины бедра. Волосы скрутила на затылке, так как возиться с ними абсолютно не было времени. В голове все время крутились слова, сказанные Эриком во время страсти. Она даже не знала, действительно ли он их сказал или ей просто померещилось, ведь думать на тот момент девушка явно не могла. Однако суть оставалась в том, что слова о любви все же имели место быть.

Посмотрев на себя в зеркало и оставшись более-менее довольна тем, что увидела в нем, Сандра глубоко вздохнула, набираясь храбрости перед тем, как выйти обратно в комнату. Эрик все еще лежал на кровати, только теперь к тому же подпирал ладонью подбородок в ожидании нее. Черт! Ну как она могла уснуть с утра снова!

— Твой организм должен был усвоить такое количество энергии. Родная, не волнуйся, Аррен успеет довезти тебя до универа вовремя.

Рука с сумочкой застыла на полпути к плечу, а девушка медленно подняла голову, хотя до этого вообще старалась избегать смотреть в его сторону.

— Нет, мысли твои я еще не могу чувствовать, — попытался успокоить он ее, приподнимаясь с кровати до положения сидя. Обхватив ее ладонь, Эрик осторожно, но вместе с тем решительно потянул ее к себе, остановившись только тогда, когда она оказалась сидящей у него на коленях. — Хотя хотел бы. Ты даже позавтракать нормально не смогла, не говоря уже о том, что мечешься по комнате вот уже целых десять минут.

Это он ее так пожурил?! Взгляд медленно заскользил по комнате и остановился, только наткнувшись на столик, что стоял на балконе. Да, во второй раз ее будил Эрик, притом в ванную не отпустил, пока она не съела весь свой завтрак. Спорить в этом вопросе с ним было бесполезно.

— Еще? — а вот этот вопрос ее заинтересовал.

— Я надеюсь, со временем эта способность все же пробудиться в нас, несмотря на некоторые отличия от других Истинных пар.

— Ах да, Слэр говорил об этом, — рассеянно призналась Сандра, безропотно сидя у него на коленях, и тут же, спохватившись, попыталась встать. — Эрик, я опоздаю!

— Одна минута ничего не решит, — попытался он мягко остановить ее, целуя в шею.

Тихий стон сорвался с ее губ, прежде чем она все же смогла ему противостоять, несмотря на желания своего тела:

— В твоем случае говорить об одной минуте неактуально.

Губы на ее шее застыли, горячее дыхание овевало чувствительную кожу, разгоняя по ней крупные мурашки весьма эротичного характера. Наконец, совладав с собой, Эрик с трудом отодвинулся от нее и, аккуратно поставив на ноги, встал следом за девушкой. Недолго думая, Сандра быстро натянута туфельки на невысоком каблучке и развернулась к нему.

Ее сопровождающие, как сказал Эрик, ждали внизу, и заставлять их делать это дольше необходимого она не собиралась. Сегодня ей необходимо было решить вопрос с учебой. Как не прискорбно, но доводы идущего рядом мужчины касательно этого были достаточно весомы для того, чтобы девушка прислушалась к ним. Проходя по коридору второго этажа, Сандра не могла не заметить чемоданов, медленно выстраивающихся в ряд у открытой двери Шорма и Кайлы. Только пройдя еще несколько шагов вперед, она сообразила, в чем дело. В растерянности остановившись, обернулась на дверь, потом на Эрика и снова на дверь.

— Ты не поменял своего решения?

— Нет, — коротко ответил он, и по серьезному тону она поняла, насколько его самого волновал этот вопрос, но отказываться от своего решения не собирался, о чем стало понятно сразу же, — я не хочу постоянно опасаться того, что Кайла может по какой-либо причине сорваться еще раз и навредить тебе. Я люблю ее, она моя сестра, но довериться ей снова я не могу. По крайней мере пока не могу, и она это понимает.

Сандра и хотела бы возразить, но понимала его, наверно, как никто другой. До сих пор несмотря на покаяние Кайлы ей самой было немного боязно оставаться с ней рядом наедине. Не за себя, девушка не собиралась рисковать ребенком, который уже так радостно заявлял о своем существовании, ни в коем случае. Вот и сейчас, несмотря на спешку, радостные колокольчики счастья ненавязчиво звучали в голове, и она могла поклясться, что с Эриком происходит то же самое, потому что целое утро ни с того, ни с сего у него на лице расцветала улыбка тихого счастья. В такие минуты она сама застывала на месте, стараясь не упустить ни мгновения.

— Я сейчас, — с этими словами Сандра вернулась обратно к распахнутой двери.

Некоторое время она просто стояла, не зная, что собственно хочет сделать. Взгляд медленно скользил от ровного ряда чемоданов дальше по комнате и остановился на открытой двери спальни, о чем она догадалась по широкой кровати, что была видна ей, застеленной покрывалом в фиолетовую расцветку, по краю которой шли черные иероглифы неизвестного происхождения. Из глубины комнаты доносились легкие звуки, судя по которым в ней кто-то был. Не сложно было догадаться, кто в ней был.

Подняв руку, Сандра негромко постучала, прежде чем вся ее решимость улетучилась, однако даже этот звук разнесся по комнате громким набатом в утренней тишине. Кулачек ее все еще был в воздухе, а она странно так поглядывала на него, когда раздался мелодичный голос Кайлы:

— Заходи, Сандра.

Брови ее поползли наверх в удивлении, совладать с которым ей не сразу удалось. Осторожно шагнула за порог, стараясь не задеть основное скопище чемоданов, и несмело направилась вглубь комнаты. Кайла появилась в проеме двери в спальню даже прежде, чем она успела подойти к ней. Оставалось каких-то несколько шагов, которые девушка не успела сделать.

— Доброе утро, — мягкая улыбка расцвела на ее лице, сопровождая слова.

— Доброе, — стараясь не наступать ни на что под ногами, Сандра поправила на плече сумочку, стараясь скрыть волнение. Взгляд ее прошелся по открывшейся ей картине, некоторые вещи все еще лежали на кровати, сложенные в аккуратные стопки. — Ты уже…

— Да, — Кайла вернулась к прерванному занятию, которое состояло в выкладывайте ее вещей из глубины комнаты шкафов и их сортировке, — нет смысла откладывать. Я не хочу заставлять Эрика волноваться лишний раз.

— Уверена?

— Нет, — отложив свое дело и присев на краешек кровати, Избранная открыто посмотрела ей в глаза, — но я надеюсь, это не навсегда. Теперь, после всего, что вчера произошло, меня это не так пугает, как в начале. Сейчас я знаю, что со временем смогу вернуть доверие брата. Это временная мера, которая нужна нам всем. Да и согласись, что наше знакомство тоже было не одним из самых лучших в твоей жизни, и нет ничего, что могло бы компенсировать тебе вчерашний испуг. Для этого нужно время.

Настороженность медленно рассасывалась внутри. Нет, она не ушла полностью, но была уже не такой, как в самом начале. Перед Сандрой сидела не женщина, которую она знала все это время. Неуловимые изменения уже произошли в Кайле, оставляя неизгладимый след. Взгляд, полный спокойствия, способный на тепло и ласку, голос без прежней злобы и горечи, проскальзывающих в каждом слове, движения, пронизанные гармонией. Все это свидетельствовало об изменениях, произошедших в ней. И по правде говоря, Сандре этот вариант безумно нравился.

— Ты изменилась, — мягко обратила она внимание на факт, столь очевидно бросившийся ей в глаза.

— Надеюсь. Любить легче, чем ненавидеть, — усмехнулась женщина, опуская глаза, в которых проскальзывала легкая грусть. — Как ты себя чувствуешь? Как малыш… после вчерашнего?

— Отлично, — Сандра непроизвольно повела рукой, чтобы опустить его на живот, и сдержалась в последний момент. — Судя по колокольчикам в голове.

— Да, незабываемое чувство. Слэр любил баловаться.

И это самое чувство давало о себе знать в эту минуту, осторожно тренькая в голове, распространяясь по телу ласковой волной тепла и уюта. Кайла, сидя на кровати с улыбкой на лице и глазами, застлавшими пеленой прошлого, судя по всему, тоже вспоминала эти ощущения. Слегка поведя плечами, будто стряхнув с себя воспоминания, Избранная подобрала под себя ноги.

— Думаю, нас уже не будет к твоему приезду. Слэру я уже все объяснила.

— Я присмотрю за ним, — пообещала Сандра, понимая переживания матери. — Хотя думаю, что Эрик приложит к этому руку даже больше, чем я. Но обещаю быть ему другом.

Волнение, на мгновение промелькнувшее на лице Кайлы, сказало все, что та так тщательно пыталась скрыть. Тяжело отрывать от себя своего ребенка, хоть и во благо его самого, хоть и ненадолго. Кайла ощущала весь спектр этих эмоций, вынужденная оставить сына здесь, несмотря на то, что они будут видеться и притом, весьма часто.

Взяв себя в руки и нервно улыбнувшись, она признательно кивнула девушке:

— Знаю. Спасибо тебе, Сандра. Я очень это ценю.

— Я… Надеюсь, ты скоро вернешься, — и как ни странно, несмотря на некоторый страх, который в ней все еще присутствовал в отношении Кайлы, она сказала это искренне, без капли лжи.

Уже у порога, Сандра все же не смогла удержаться от того, чтобы не спросить.

— Как ты догадалась, что это я? — обернулась она, не сдержав любопытства.

— По шагам, — ответила та, прежде, чем вернуться к прерванному делу. — К тому же я чувствую тебя через ребенка, в нем наша кровь. Хуже, чем Эрик, но достаточно для того, чтобы знать о твоем приближении в пределах дома.

Долго же ей придется привыкать ко всем необычным способностям, что дает сущность серафионов. Простая человечка, как же она уживется с ними? Окруженная повсюду силой, данной им по праву рождения, остается только принять все, привыкнуть. Но сможет ли она?

Эрик ждал ее у подножия лестницы, лениво прислонясь к краю перил. В руках его стремительно мелькала серебряная цепь, наматываемая на пальцы, слишком толстая для украшения. Стоило ей поравняться с ним, ступая на последнюю ступень, как он тут же повернул к ней голову, внимательно заглядывая ей в глаза.

— Готова?

— Да, — с облегчением вздохнула она, только теперь поняв, насколько нервничала, судя по влажным ладоням, крепко сжимавшим сумочку. — Ты уверен, что они нужны?

— Без охраны ты никуда не пойдешь, — возражать Сандра больше не решилась, стоило только услышать тон, которым он это сказал. — Будь моя воля, я бы вообще никуда тебя не пустил.

— Я должна уладить все дела в универе. Не могу же я просто перестать ходить на занятия!

Глаза его лениво пробежались по ней.

— Возьмешь академ?

— Нет! — возмущенный крик вырвался прежде, чем она смогла совладать с собой.

У них уже был разговор об этом вчера ночью, и Сандра яростно отстаивала свою позицию, чуть не содрав горло при этом. И сейчас настроения еще раз возвращаться к этой теме у нее не было никакого желания.

— Сандра, так будет лучше для тебя.

— Я не собираюсь терять этот год! Тем более что большая его половина уже пройдена!

Резко шагнув вперед, Эрик оказался прямо перед ней, глаза в глаза, при этом ей не приходилось задирать голову, так как Сандра все еще стояла на последней ступени. Рука его легко скользнула вверх, по ее локтю, мягко проводя по нему, поглаживая худенькое предплечье и дальше уходя выше, по теплой атласной коже, едва заметно пробегая пальцами по ключицам, пока они не легли на шею, нежно обхватывая ее. Дыхание ее оборвалось, внимание полностью сосредоточилось на столь волнующем захвате-ласке, губы приоткрылись, словно в ожидании. И только после этого рука его скользнула еще выше к лицу, мягко очерчивая контур.

— Зачем ты спрашиваешь об этом снова? — вымученно прошептала она, наслаждаясь прикосновением его руки к щеке.

Еще раз погладив нежный румянец на щеках, Эрик скользнул всей пятерней ей в волосы, властно притянув к себе ближе настолько, насколько это вообще возможно было, так что тело ее полностью прижалось к его торсу, и хрипло прошептал в ответ:

— Я жуткий собственник, как оказалось. Не хочу делить тебя ни с кем и, тем более, ни с чем.

Горячие губы накрыли ее рот в обжигающем поцелуе прежде, чем она успела что-либо ответить, настолько, что мысли, терзающие ее метающуюся душу, оставили ее спустя всего лишь какое-то мгновение. Ладонь его крепко держала ее затылок, не давая вырваться, прижимая к себе со всем неистовством, что бушевало в нем полыхающим огнем. Стон наслаждения сорвался с губ Сандры, чем и воспользовался Эрик, властно вторгнувшись вглубь в стремлении испить все звуки ее желания.

— А я то думал, что с переездом родителей наш дом превратится в обитель чистоты и невинности.

Задорный голос разбил тишину холла без всякого смущения, заставив Сандру смущенно отпрянуть, однако рука, крепко лежащая у нее на шее, не дала девушке отстраниться. Глаза цвета яркого сверкающего неба цепко удерживали ее взгляд, полыхая неудовлетворенным желанием. Отблески этого желания искрили в ее глазах.

Удовлетворенно улыбнувшись поистине дьявольской улыбкой, Эрик, не оборачиваясь, наставительно бросил:

— Слэр, не пора ли тебе в колледж?

— А что я? — невозмутимо пожал парень плечами, делая невинные глазки. — Я портал жду. А тут вы… — сделав таинственную паузу, разом закончил, — увлеклись. И меня не заметили.

Фыркнув, Эрик, наконец, соизволил повернуться к нему и ухмыльнулся. Взгляд его перекочевал в приоткрытой двери в гостиную, из которой парень буквально выскочил пару минут назад, спеша на учебу, потом вернулся обратно.

— Увлеклись, говоришь, — прикрыв глаза, Эрик сосредоточенно нахмурил брови, отчего у Сандры создалось впечатление, что он сейчас явно не с ними, после чего насмешливо продолжил, — Похоже не ты ждешь, а портал ждет тебя. И уже минуту как точно.

Стремительно обернувшись к приоткрытой входной двери, парень несколько секунд напряженно вглядывался в картину ранней подъездной дорожки, потом, чуть расслабившись, снова взглянул на Эрика, и только после этого позволил себе слегка возмутиться.

— Это подло, — ровно заявил он, засовывая руки в карманы черных джинсовых штанов.

Очевидно, форма колледжа включала в себя в качестве обязательного атрибута для ношения только рубашку, которая на Слэре была выпущена сейчас поверх ремня и небрежно закатана до локтей. Причем расцветка была глубокого темно-синего цвета в легкую полоску.

Эрик на его заявление только приподнял бровь, а насмешливая улыбка на лице превратилась в усмешку. Дернувшись так, что холщовая сумка слетела с плеча, на которое была закинута, парень громко выругался.

— Черт! — закинув сумку обратно, Слэр снова дернулся, но уже в сторону порогу и на ходу успел бросить через плечо. — Сандра, пока! Встретимся вечером!

— Удачного дня! — улыбнулась она вдогонку, наблюдая за стремительным исчезновением парня, обычно столь невозмутимого.

Дождавшись, когда Слэр исчез с поля их зрения, Эрик снова придвинулся к ней, ласково беря в плен ее руки.

— Так на чем мы остановились? — хриплый густой баритон сладко ударил по нервным окончаниям в теле девушки, вызывая волну горячего тепла между ног.

Сандра вожделенно смотрела на его губы, медленно приближающиеся к ее губам.

Именно в этот момент с улицы до них донесся громкий крик Слэра:

— Портал?!

Чертыхнувшись, Эрик закатил глаза, размышляя о том, чем же заслужил подобное наказание и, взяв себя в руки, значительно громче рыкнул:

— У ворот!

Этого времени Сандре хватило, чтобы пелена желания спала, и она пришла в себя окончательно. Эрик, внимательно вглядываясь в ее лицо и четко улавливая все изменения, что проскальзывали на нем, обреченно тряхнул головой, пытаясь унять наваждение и с ноткой грусти продолжил:

— Опаздываем?

— Да, именно на этом мы и остановились, — ехидно бросила она и, высвободившись из его рук, шагнула с последней ступени и направилась к двери, не оглядываясь на неподвижно застывшего мужчину.

Уже на пороге он все-таки догнал ее и, обвив рукой тонкую талию, мягко подтолкнул в сторону блестящей черной машины, наглухо затонированной от чужих любопытных взглядов. Не дойдя до нее буквально десяти метров, Сандра резко развернулась к Эрику, становясь на его пути. Вскинув бровь, он вопросительно посмотрел на нее.

— Ты так и не оставишь попыток изменить мое решение?

Понимание проскользнуло в его глазах, но ни единый мускул не пошевелился на его лице, излучающем спокойствие. Маска. Пробраться за нее ей иногда бывает так сложно!

— А ты не сдашься? — и вот вроде бы вопрос, а судя по его понимающей невеселой улыбке, смахивало на констатацию факта.

— Нет, — тихо подтвердила она его слова, твердо смотря ему в глаза. — Эрик, пожалуйста, не дави на меня. Знаю, что со временем тебе удастся уговорить меня на это, я не смогу долго сопротивляться тебе, но прошу, просто согласись с моим решением.

И столько искренности было в ее словах, мольба, с которой она смотрела на него, буквально не давала ему шансов, стелясь в его душе ровным покрывалом. Чертовка! И ведь даже не осознавала, что творила с ним.

— Я не хочу, чтобы была хоть малейшая возможность того, что с тобой может что-то случиться, — как можно мягче озвучил он свои опасения, толкавшие его на подобный шаг.

Сердито засопев, Сандра оглянулась на машину и внимательно осмотрела стоящих рядом ней мужчин. Только после этого она полушепотом вскричала:

— Эрик, со мной будут четверо твоих людей! Какая опасность?!

— Пятеро, — поправил он ее.

— Что?!! — снова обернувшись, девушка заметила еще одну машину, пристроившуюся впереди. — Эрик! Это… это…!!! — чуть не захлебнувшись в своем возмущении, девушка глубоко вздохнула, прикрыв глаза, и только после этого продолжила. — Ладно, хорошо. Тем более, волноваться не о чем!

Глупышка. Его маленькая глупышка. Наивная, доверчивая. Любимая.

— Малыш, запомни одно. Если только я потеряю тебя, этот мир постигнет бездна, прежде чем я уйду за тобой.

И вот даже на мгновение она не засомневалась в правдивости его слов. Сандра, уже собиравшаяся снова возразить, замерла, стоило только осознать то, что он сказал. Внимательный, серьезный взгляд не оставлял надежды на то, что все это несерьезно. Слова застряли в горле, слишком много было сказано Эриком, чтобы отмахнуться, не обратить должного внимания, забыть. Неправильно. Опасно. И все же сердце ее грелось от его признания.

— Идем. Нужно еще успеть познакомить тебя с членами клана.

Ладонь его легла ей на поясницу, осторожно подталкивая к остальным. Сандра, еще не отошедшая от слов, что звучали у нее в ушах, не сопротивлялась. Только сделав пару шагов, снова остановилась, заставляя Эрика обернуться.

— Члены клана?

— А я думал, когда же до тебя дойдет, — на лице его расцвела легкая улыбка, теряя всю серьезность. — Ты так торопилась собраться, что пропустила мимо ушей половину из того, что я говорил.

— Если бы кто-то меня не отвлек… — со значением поддела его Сандра, глаза ее при этом не отрывались от мужчин, терпеливо ожидающих в нескольких метрах.

— То тогда бы ты ходила сейчас усталая, сонная и эти зеленые глазки не сверкали бы так ярко.

— Да-да, — машинально покивала, все еще вглядываясь вперед, и только потом до нее дошло. — Что?!

Ответом ей был веселый смех, звонким эхом разошедшийся в утренней тиши. Притянув к себе упирающееся хрупкое тело и сцепив ей руки за спиной, так что вырваться из захвата не было никакой возможности, Эрик коротко чмокнул ее в губы и отпустил.

— Все, иначе точно опоздаешь.

Оставшиеся метры до машины они проделали в абсолютной тишине под внимательными и в тоже время весьма тактичными к удивлению Сандры, смущенно разглядывающей их, взглядами. Красивые, высокие, статные. Все черноволосые и, что приятно удивило ее, без всякого недоверия и восхищения во взглядах, отдававшего слащавым восторгом. Бросив на Эрика вопросительный взгляд, она тут же поняла причину.

— Ребята хорошо сдерживаются, — усмехнулся он, но глаза его приобрели прежнюю серьезность. — Не хотят тебя смущать.

— Это… мило.

Чуть не сбившись с шага, Эрик приостановился, внимательно посмотрел на членов своего клана и серьезно так кивнул.

— Весьма.

И вот если бы она не была уверена, что они не могут их слышать, то могла бы поклясться, что все с точностью да наоборот. Потому что очень кстати изогнулись в улыбке губы двоих из мужчин.

— Они ведь не…

— Конечно, нет, родная, — с этими словами он потянул ее за собой преодолевать последние шаги.

Настороженная, волнуясь, она все же постаралась как можно увереннее улыбнуться, хотя душа трепетала в груди. Никогда раньше она не была такой неуверенной, не страшило ее знакомство с другими людьми. И даже вчера, в толпе из уважаемых членов Совета она не нервничала так. А сейчас… Робость охватила ее, не давая расслабиться. Это его семья, его родственники, люди, связанные с ним более прочной нитью, чем все остальные серафионы. Часть его жизни! Важная, если не сказать главная! И вместе с тем, прием, оказанный ей Кайлой, все еще был жив в памяти.

Однако все опасения Сандры развеялись, стоило только увидеть доброжелательные взгляды, неназойливо опускающиеся на ее плечи. Она интуитивно чувствовала, как они старались не смущать ее. И так и не сдвинулись с места, оставаясь рядом с машинами, давая им самим возможность подойти настолько, чтобы дать ей привыкнуть к их присутствию, не доставляя никакого беспокойства. Но Эрику кивнули в знак приветствия, собравшись у капота одной из машин. Следующий кивок пришелся на нее.

— Доброе утро, — смущенно ответила Сандра, подходя ближе.

Улыбка на ее лице стала более естественной, что вызвало новые благожелательные взгляды со стороны О'Эрилстонов.

— Утро доброе, — поприветствовал ее один из мужчин, молодой, голубоглазый, с выступающими скулами, выступив от лица всех остальных.

Предупреждающе посмотрев на стоящего чуть впереди остальных худощавого мужчину, Эрик жестким взглядом,

— Отвечаешь за нее головой.

Кивок. При этом поза его не изменилась.

— Сандра, познакомься. Это Аррен.

— Блюститель моей чести и безопасности.

И ведь не докажешь, что и в мыслях не было ничего подобного ляпать. Одно объяснение — нервы!

Сбоку послышался сдавленный смешок. Повернув голову, Сандра лицезрела крепко сбитого, с вьющимися на концах волосами глубокого орехового оттенка, парня. Прислонившись к черному блестящему боку машины и сложив на груди, он открыто ответил на ее взгляд, столь же внимательно разглядывая в свою очередь ее, как и она пару мгновений назад. Увиденным он, очевидно, остался доволен, так как удовлетворенный блеск в глазах девушка все же увидела.

— Почти, — вернул ее на землю рокочущий голос Аррена, в глазах его она рассмотрела такие же смешинки.

— Ммм, рада познакомиться, — сделав вид, что ничего не произошло, Сандра мило улыбнулась ему.

— Кристоф, — продолжал представлять остальных Эрик, мягко поглаживая ей поясницу, так что остальные не видели, но вот девушка здорово отвлекалась.

Вперед выступил еще один из мужчин, встав рядом с Арреном в непринужденной позе человека, полностью удовлетворенного своей жизнью. Легкий кивок головы и спокойная улыбка на лице, располагающая к себе.

— Мы рады приветствовать тебя в нашем клане.

— Карс, Ларос, — еще два кивка, на что она ответила тем же, — и Эйрис.

Последним оказался тот самый парень, что лениво прислонился к машине и до сих пор самым наглым образом продолжал осматривать ее. Стоило ему только услышать свое имя, и он тут же поднял на нее взгляд, полный невинной чистоты. Однако ей было не до этого, слишком отвлекали ее поглаживания Эрика, а ему это, судя по всему, очень даже нравилось.

— Родная, они будут с тобой везде.

Вот тут даже поглаживания не смогли отвлечь ее настолько, чтобы она пропустила последнюю фразу мимо ушей.

— С ума сошел! Как ты себе это представляешь? Была простой девушкой, а тут раз — и заявляюсь с охраной из пятерых человек! Да пусть даже серафионов, они не поймут.

— Они? — поморщившись, Сандра посмотрела в сторону Эйриса и, машинально отметив вопросительно приподнятую бровь, не замедлила ответить.

— Студенты! Преподаватели!

— А кто сказал, что кто-то что-то должен видеть? — негромко хмыкнул Эрик. — Толпа — общество разношерстное, затеряться легко.

Ничего не говоря, девушка несколько секунд размышляла над его предложением, настороженно заглядывая ему в глаза, в то время как он терпеливо ждал.

— У меня нет выбора? — не дожидаясь ответа, обреченно повела плечом. — Хорошо.

— Это лучший вариант.

Отведя глаза, Сандра тихо обронила:

— Знаю.

Сандра действительно понимала, что могло быть намного хуже того, что есть сейчас. Еще позавчера даже речи не было о посещении универа, и она осознавала, насколько тяжело было согласиться на это Эрику. Капризничать из-за сопровождения было не только не умно, но и крайне опасно в данной ситуации. Тем более, что речь шла не только о ней, но и о безопасности ее малыша. Рисковать им она была не вправе.

— Нам пора, — дождавшись кивка Эрика, Аррен сделал знак остальным, и мужчины плавно скользнули в нутро двух машин, сам же остановился чуть позади, дожидаясь Избранную своего предводителя.

— Сандра! — окликнул ее Эрик, стоило только ей шагнуть в сторону мужчины.

Теплые ладони осторожно обхватили ее лицо, заключая в нежные тиски, глаза внимательно смотрели ей в душу, запоминали каждую черточку столь любимого личика. Подушечка большого пальца скользнула по нижней губе, изучая ее полноту и упругость. В груди ее что-то екнуло. Взгляд, полный спокойствия, не давал прочесть каких-либо эмоций на его лице. Снова маска. В следующее мгновение оно неуловимо изменилось, маска слетела, открывая перед ней синее море, бушующее от сжигавшей ее стихии. Дыхание оборвалось, рука, секундой раньше накрывшая его ладонь, замерла, а Эрик продолжал смотреть в ее глаза, и чувства, ярко полыхавшие в его глазах, не давали ей вздохнуть.

— Я говорил это с утра, но сомневаюсь, что ты поняла. Все-таки ты у меня легко отвлекаемая.

— Эрик! — возмущенно ударила она его кулачком в плечо.

— Я люблю тебя, — хриплый шепот коснулся губ прежде, чем на них обрушился жадный, горячий поцелуй, увлекающий ее за собой, заставляющий забыть обо всем, что было важно до него.

Права. Она была права! Он действительно говорил ей эти слова с утра, это было не ее фантазией! Тепло заполнило ее изнутри, припухшие губы сами собой ответили на его поцелуй, и ей было все равно, что буквально в нескольких шагах от них стоит Аррен, невольный свидетель проявления любви своего предводителя, что в машине сидят еще четыре человека, и им отлично все видно из затонированных окон. И даже не придется смущаться от того, что их застали за подглядыванием, потому что не докажешь! Сейчас ее волновал только Эрик. Его признание все еще звучало в ушах, эхом уходя вглубь, до ее сердца. Надежда буйным цветком расцветала в груди, мешая дышать. И все же что-то мешало Сандре ответить тем же, что-то останавливало ее, не давая отбросить все страхи. Недоверие плескалось где-то в глубине души, на задворках сознания, держало в своих ослабших тисках, слишком сильно пустило оно свои ростки, чтобы сбросить их разом, но ранимое сердце хотело верить, хотело любить… хотело ответить.

— Возвращайся быстрее, — тихо шепнул ей в губы, прежде чем отпустить.

Не до конца осознавая, что делает, Сандра сомнамбулой направилась к машине мимо Аррена. Легкая эйфория царила внутри, разгоняя в теле сотни маленьких пташек, счастливым роем, струящимся по венам в крови.

Уже садясь в машину, она услышала негромкое:

— Она весьма… мила.

Взгляд ее стремительно скользнул к Аррену, на что он только извиняясь, пожал плечами. Это отрезвило ее лучше любого холодного душа. Слышали, заразы! Ну Эрик, ну…! 'А ведь еще вечер не за горами', мстительно сверкнула она глазами. С этими мыслями девушка скрылась в глубине машины, больше не оборачиваясь.

До университета добирались молча, попутчиками Сандры стали Карс и, в чем она и не сомневалась, Аррен. Впереди ехали Кристоф, Эйрис и Ларос. Сандра не знала, злиться на них или посмеяться вместе за компанию. Все-таки она остановилась на третьем варианте — сделать вид, что ничего не было, что было крайне удобно и с некоторой стороны даже забавно. Карс, заговоривший с ней в середине пути, так больше и не останавливался, развлекая ее на протяжении всего пути. Аррен на это безобразие реагировал своеобразно-снисходительно, однако сие безобразие длилось ровно до тех пор, пока Сандра не втянула его справедливости ради в общий разговор. Точнее, говорили они, а она слушала. О серафионах, об их жизни, особенностях, Избранных, Совете, темных и еще многое, что так интересовало ее. Было весьма интересно послушать их рассказы, сравнить с тем, что рассказывал Эрик, дополнить информацию, так сказать. Уже когда они подъехали к универу, Сандра минуты три не решалась выйти, рассматривая знакомые лица студентов. Смешно, но девушке и в самом деле было не по себе.

— Сандра, — обернувшись к ней с переднего сиденья, Аррен бросил на нее внимательный взгляд из-под черных ресниц, — одному из нас придется идти с тобой.

— А другие? — нечто подобное она и предполагала, сопротивляться сейчас смысла не было.

— Затеряются в толпе. Карс останется здесь.

Ворчание Карса и сердито нахмуренные брови не заставили себя ждать, отвлекая Сандру от невеселых мыслей, что в этот момент роем кружились в голове. Подняв на мужчину взгляд своих зеленых глаз, Сандра спокойно поинтересовалась:

— Кто меня сопровождает?

— На твое усмотрение.

Губы ее изогнулись в насмешливой улыбке. Благородный жест, учитывая то, что если с Арреном она более менее освоилась, то с другими не общалась вообще.

— Ты.

— Отлично, — краем глаза она уловила движение впереди и хлопки. Это из первой машины выходили серафионы. Еще мгновение, и они затерялись в толпе. — Готова?

Дав себе мысленный пинок, Сандра решительно выбралась из машины, не обращая внимания на мужчину, невозмутимо последовавшего за ней чуть в стороне. Внимание они все-таки привлекли, как она ни хотела этого избежать. Слишком очевидным было передвижение Аррена за ней. Ненавязчивое, неуловимое, но все же серьезный взгляд, цепко перебегающий от студента к студенту, осматривающий все закоулки и повороты не мог не вызвать интереса.

Поднимаясь по широким, каменным ступеням к высокому массивному зданию, отдававшему запахом великовозрастной махины, не раз переделываемой под современные критерии учебной необходимости, Сандра пыталась рассмотреть хоть одно знакомое лицо. Результат не заставил себя ждать. За спиной послышалось недоуменное восклицание и, прежде чем она смогла хоть как-то отреагировать, раздалось возмущенно-недоверчивое пыхтение Ширли.

— Это еще что такое? — уперев руки в бока, девушка встала на ступеньке, так что пришлось остальным, идущим позади, огибать их с обеих сторон. — Сандра, скажи-ка мне милая, а с каких это пор ты обзавелась личным охранником. Или это не то, что я думаю?

И вот тут уж взгляд ее уперся в нее.

— Это друг… Эрика. Вызвался сопровождать меня, так как с утра мне было… плохо. Ты же знаешь, беременность и… Одним словом, от помощи я отказываться не стала. Ширли, это Аррен.

Прежде чем как-либо отреагировать, Ширли подвергла мужчину внимательному осмотру, по окончании которого выдала:

— Ммм, приятно познакомиться… наверно, раз все это во благо Сандры, — с этими словами она, наконец, обратила внимание на подругу. — Привет, родная!

Радостно обнявшись, они вдвоем направились к зданию, не обращая внимания на оставшегося позади Аррена, которому оставалось только последовать за ними. Шили на новость о том, что Сандра решила перейти на домашнее обучение отреагировала достаточно таки спокойно, особенно в свете невинной лжи подруги.

— Может, тебе все же лучше будет взять академ?

— И ты туда же! — совет подруги напомнил ей о борьбе, которая развязалась между ней и Эриком с утра из-за этого вопроса. Обсуждать его снова она была не готова.

— Значит, Эрик тоже наседает? — со смешком выдала Ширли, на что девушка предпочла промолчать, а подруга в скором времени отвлеклась на показавшуюся невдалеке макушку друга. — Шон!

Сандра, при виде которой у парня засверкали глаза, приветливо помахала ему рукой, сопровождая свое действо радостной улыбкой. Все-таки приятно было окунуться в привычную жизнь, полную простой обыденности. Внутри недовольно зазвенели колокольчики, напоминая об одном представителе всего необыденного, горячо любимого ею. Аррен, наученный коротким опытом, приобретенным буквально не более пяти минут назад, отреагировал довольно таки сдержанно на объятия, которыми наградил Сандру Шон, в порыве радости особенно не заворачивающийся по поводу того, как это выглядит со стороны. Все дело в том, что каждый в универе знал, что они отличные друзья и не более. Только взгляд его, направленный на парня, стал слишком уж колючим, настолько, что тот даже слегка отодвинулся, подсознательно чувствуя сильного противника.

— Малышка, выглядишь намного лучше! Как себя чувствуешь?

— Собирается перейти на домашнее обучение до конца этого года, — опередила ее Ширли, не дав ответить.

— Что?!! — Шон обернулся к Сандре, и в глазах его проскользнуло волнение.

— Все в порядке, Шон, — поспешила успокоить его девушка, бросив сердитый взгляд на подругу. — Просто не хочу рисковать.

— Что значит рисковать?! Значит, с тобой не все в порядке! Это ненормальная беременность, Сандра! Вспомни, что говорил тебе врач! — вспылил парень, не обращая внимания на прохожих, поток которых столь так удачно стал сокращаться.

Послышалось глухое рычание, так что волосы на затылке чуть не встали дыбом. Ширли и Шон рядом дернулись, оборачиваясь на звуки, вот только Сандра и так знала, кому так не понравилось слишком эмоциональное выражение чувств друга. И если раньше Аррен стоял чуть в стороне, давая ей личное пространство и возможность спокойно поговорить с друзьями, то теперь подошел ближе, почти вплотную, кладя ей на плечо тяжелую ладонь, стальную хватку которой она ощутила в полной мере.

— И что же говорил врач? — вкрадчиво поинтересовался мужчина, не отводя взгляда от Шона.

— Лучше и не говори, — тихо зашипела на парня Ширли, вспомнив реакцию Эрика в тот самый первый день их знакомства, когда тот заявился к ним в дом и стал невольным слушателем тирады девушки. Да, по достоинству он тогда ее оценил!

— А вы кто такой? — недоуменно воззрился на него Шон.

Не будь Сандра так напряжена, она бы посмеялась. Шон, как всегда от радости, ничего не заметил, точнее никого. Аррен же не спешил заявлять о своей принадлежности к их маленькой группе.

— Родственник.

Шон перевел взгляд на Сандру, потом обратно на него.

— Чей?

— Малыша.

И вот здесь уже Шон замолчал, переваривая информацию. Этим и воспользовалась Сандра, незаметно для остальных бросая на Аррена предостерегающий взгляд.

— Шон, я действительно себя прекрасно чувствую, а небольшие осложнения на раннем сроке еще не говорят о ненормальности моей беременности! Я просто решила перестраховаться!

Шон, недоверчиво поглядывал на нее, все еще не до конца веря в слова девушки. Однако на сомнения, слишком ярко проскальзывающие на его лице для того, чтобы она не заметила их, ответила кристально честным взглядом.

— Ты уверена?

— Конечно! — быстро взглянув на Аррена, все еще не спускающего с парня напряженного взгляда, продолжила свое выступление. — Врач сказал, что это нормально. То есть, конечно, ненормально, но в пределах допустимых возможностей. Просто у меня немного другая беременность, и ей нужно уделить немного больше внимания и предосторожности, чем другим. Так бывает.

Внутри Сандры все сжималось от напряжения. Еще не хватало того, чтобы Аррен сделал что-то с ее другом, который слишком волновался о ней для того, чтобы хоть в какой-то мере контролировать свой язык в подборе правильных выражений. Она молилась только о том, чтобы ее сопровождающий молчал, давая ей сгладить ситуацию. Никогда не думала, что придется врать, тем более в том, что касается данной темы. Опыт был не слишком приятным, но выбора не было. Сандра настолько увлеклась, что звонок, прозвучавший над головой, чуть не заставил ее подпрыгнуть от неожиданности. Только ладонь, крепко сжимавшая ее плечо до сих пор, не дала ей этого сделать. Поморщившись, ребята оглянулись на огромные двери, в которую широким потоком устремились студенты.

— Ладно, — закинув поудобнее сумку на плечо, Сандра кивнула в сторону потока, — вам пора.

— А ты куда?

— К декану, но я еще загляну предупредить старосту, так что успею с вами попрощаться.

— Только посмей этого не сделать! — с этими словами Ширли нырнула в толпу, потянув за собой Шона.

Улаживать дела с учебой оказалось не так просто. Благо хоть декан оказался на месте, и не было необходимости его ждать в приемной. Декан ее факультета был вполне еще видным мужчиной пожилого возраста с серьезным взглядом и посеребренными короткими волосами, белоснежной бородкой и внушительной фигурой. В меру жесткий, он был весьма корректен в общении со студентами, готовый выслушать и пойти навстречу в определенных ситуациях, за что студенты отвечали ему вполне заслуженным уважением. Пришлось долго уговаривать его, объясняя причину своего перевода на домашнее обучение. Удивление его, что в кабинете присутствовала не только сама девушка, но и еще один посторонний мужчина, выразилось только в высоко поднятой брови и внимательном изучающем взгляде, на что Аррен отреагировал вполне невозмутимо. Серафион категорически отказался ждать ее в приемной, пришлось скрепя сердце согласиться с тем, чтобы он был рядом. Наконец, получив его согласие, Сандра направилась на поиски преподавателей. Ей было необходимо уведомить старосту своего потока об изменениях в ее расписании, чтобы Джули заранее предупредила преподавателей. От последних ей нужен был перечень тем для самостоятельного домашнего изучения, а также график контрольных, самостоятельных, тестов, рейтингов и так далее. Пришлось побегать по кафедрам. Аррен, как и обещал, ходил с ней везде, правда, мешать он тоже не мешал, за что девушка была очень благодарна.

— Еще долго?

— А?

Сандра стояла у машины-автомата с газировкой, пить хотелось неимоверно. Облокотившись на стену в непринужденной позе, мужчина внимательно рассматривал широкий коридор. Чуть в стороне она видела Эйриса, лениво покачивающего ногами, сидя на подоконнике. Типичный студент.

— Нам лучше вернуться поскорее, неспокойно мне. Лучше не рисковать.

— Осталось только найти профессора Абиргена, — прозвучал звонок, не давая ей продолжить, пришлось ждать, когда он замолкнет, и только после этого она смогла продолжить, — но у него пара… была.

Автомат с напитками выдал заказанную девушкой банку лимонной газировки.

— Сандра!

Оглянувшись, она увидела спешившую ей навстречу Ширли, выпорхнувшую из аудитории одной из первых. Коридор стремительно заполнялся студентами, гурьбой выходившими из лекционных залов. Смех и негромкие перекрики, обычные для стен этого заведения заполнили окружающее пространство. Сандра неторопливо приняла банку холодной газировки из рук Аррена, пока Ширли преодолевала последние метры.

— Ну как, декан сопротивлялся?

— Было дело, — улыбнулась Сандра, представляя себе саму картину сопротивления такой, какой она могла быть в самой комичной ее интерпретации.

— Ну и? Тебя можно поздравить с вольной жизнью освобожденной от каждодневного посещения нудных лекций профессора Патриции Холл девушки?

Сделав самое, что ни на есть серьезное лицо, она угрожающе повела бровью, запугивая:

— Все расскажу.

— Не успеешь, — фыркнула Ширли, показывая, что этим ее точно не запугать, — ее лекция идет только третьей.

Рядом послышалось хмыканье Аррена, откровенно забавляющегося шутливой перепалкой девушек.

— Все-то ты предусмотрела, — бросила Сандра, открывая банку, — Ладно, успеется еще. Но да, можешь поздравить, хотя для кого как.

Единственное, чего девушка не предусмотрела, так это того, что подруга на радостях забудет обо всем, размахивая руками. Толчок пришелся аккурат по локтю, и в следующее мгновение газировка выплеснулась ей на руки. Единственное, что Сандра успела сделать — отвести руку подальше, чтобы не пострадала одежда. Жалостливые глаза подруги не дали ей даже возмутиться, впору успокаивать было.

— В туалет? — тихо так предложила Ширли, стараясь не смотреть на Аррена.

Привести себя в порядок и вправду стоило. Пальцы, быстро обсыхающие в такую погоду, уже липли друг к другу, вызывая неприятные ощущения. Тяжко вздохнув, Сандра кивнула, принимая молчаливую помощь серафиона, аккуратно вынимающего банку из ее липких рук. Хорошо хоть, идти пришлось недолго. Дойдя до конца коридора, подруги завернули налево, уходя в проем поуже.

— Ты ведь не собираешься идти со мной внутрь? — шепотом спросила она Аррена, чтобы Ширли, топающая чуть впереди, ее не услышала.

— Хм, — ответом ей был внимательный взгляд, которым ее наградил мужчина, заставляя нервничать.

И больше ничего. Черт! Вот иди и догадывайся, что значит это его 'Хм'! И как потом объяснять Ширли, почему друг Эрика вызвался сопровождать ее в комнату личной гигиены для девушек?

Уже у самой двери стоял Эйрис, небрежно опершись плечом о стену рядом с косяком, и ждал их. Стоило только Ширли исчезнуть за дверью, бросившей заинтересованный взгляд на парня, лениво провожающего ее взглядом, как он все еще смотря на дверь, за которой исчезла стройная блондинка, протянул руку.

— Сумку оставишь? Иди, — после чего засунул руки в карманы брюк, словно не он стоял у женского туалета, и не у него на плече висела сумка явно не мужского фасона.

Прохладная вода приятно холодила горячую от жары кожу рук, пока рядом болтала Ширли, делясь впечатлениями от только что увиденного красавчика, как она якобы успела заметить, и возмущалась, как Сандра могла его не увидеть, ведь он стоял у самых дверей. Увидеть бы хоть одного серафиона посредственной наружности! Красавчиками ее больше не удивишь. В ушах все еще стоял смешок Аррена, оставшегося с Эйрисом. При этом занял серафион место у другого косяка, не обращая внимания на недоуменно рассматривающих их пару девушек, от неожиданности забывающих на несколько секунд, куда только что спешили. Слишком впечатляюще все это выглядело.

Светлый кафель нал раковиной хорошо отражал силуэт девушки, пока Сандра смывала с рук мыльную воду. Комната в Г-образной форме была наполнена прохладой, остужая раскаленный воздух, что пробивался сквозь одну из широких форточек над потолком в узкую щель. Ширли, усевшись рядом, болтала ногами как пятилетняя девочка, разговаривая за двоих. Сандра не слушала, рассеянно наблюдая за ней. Звук ее голоса доносился будто издалека. В голове нарастал тихий навязчивый звон, постепенно заполняя каждую клеточку в теле. Тишина, странно ассоциирующаяся с этим звоном, плотным полотном легла, стелясь повсюду. Сквозь него с трудом доносился голос Ширли, превращаясь в ненужный шлейф, отбрасываемый за ненадобностью. И только звон просачивался сквозь него, узкой иглой проникая внутрь гармонично разрезая полотно глухой тишины, все громче и громче нарастая, набирая силу, сопротивляться которой не было сил. Тяжелый стук воды, глухо ударяющий по своей поверхности большой грузной каплей, отдавшийся где-то в глубине Сандры, отвлек ее, заставляя опустить взгляд на собственные ладони. На миг все замерло, теряясь в густой тишине, странной, холодной, неживой. Кожа, покрытая каплями, тяжелыми, густыми, искрящимися в своей прозрачной красоте и стремлении вобрать в себя все краски окружающего ее пространства, блестела. Ладони, сложенные чашей, были полны воды, осторожно просачивающейся между пальцев и дальше, собираясь ручейками по внешней стороне, срывались вниз, оставляя свое прибежище, разбиваясь о поверхность водной глади, что шумными брызгами взлетала вверх, кругами расходясь дальше. А звон в голове не проходил.

Разжав ладони, Сандра с любопытством наблюдала, как вода тяжелым потоком хлынула вниз, оставляя влажные руки пустыми. И стоило ей только ударить по поверхности под ладонями девушки, как все звуки разом вернулись к ней. Ширли, все так же весело болтая ногами, продолжала рассказывать о Эйрисе, прочно засевшем в девичьей головке. Всего лишь мгновения. Какие то мгновения, растянувшиеся длиною в вечность!

Тряхнув головой так, что из пучка на голове выбилось несколько прядей, свободно ложась на плечи, Сандра заметила, стряхивая наваждение.

— Бедный Стивен ушел в отставку? Или вынужден терпеть любвеобильную подружку?

Обидеться бы на такие слова, вот только блондинка отлично знала, что та не подразумевала под своими словами ничего оскорбительного. Слишком долго они дружили, шутки бывали и поэкстримальнее.

— Ценительница мужской красоты, вот как это называется, — фыркнула Ширли, спрыгивая на ноги.

— И мужских поп, — добавила Сандра себе под нос, вспоминая восторженное описание сией филейной части одного серафиона буквально несколько минут назад подругой.

— А Стивену я изменять не собираюсь, — чуть взгрустнув, добавила та.

— Звучит печально, — девушка повернулась, вытирая руки бумажными салфетками. — Что случилось?

— Неурядицы бывают у всех пар.

— Не знала, что они умеют возникать на столь раннем этапе отношений, — съехидничала Сандра, исчезая за дверью одной из кабинок.

— Еще как умеют… противные, наглые, мерзкие создания! — послышался возмущенный голос девушки. — И главное — на ровном месте!

— Ээ, Ширли, мы об одном и том же говорим?

— Ага, — тяжко вздохнула подруга за дверью, замолкая.

Да, влипать во всякого рода любовные неприятности Ширли умела с лихвой, этого у нее было не отнять. И спокойных отношений, построенных на доверии и уважении, у нее практически и не было. Хотя и отношения как таковые, у нее были только с тремя парнями. И любовь Ширли к мужской красоте была чисто эстетической, на парней девушка не бросалась. Нет, первый был идеален. Губы растянулись в улыбке. Было бы странно ожидать от школьной любви чего-то другого.

— Так что случилось то? — полюбопытствовала Сандра.

Тишина была ей ответом.

— Ширли?

Ничего. Ушла? Решила подождать снаружи? Нет. Она бы слышала щелчок двери, а тут тишина. Вязкая, глухая как патока. Ни звука, словно и не было никого кроме нее. В душе заскребли кошки, заставляя Сандру настороженно прислушаться. Опять ничего. Рука сама потянулась к двери кабинки, открывая ее, медленно, стараясь не скрипеть. Шагнула вперед, обувь противно шаркнула по полу, вырезая из-под ноги громкий скрип. Застыла на мгновение, потом обвела взглядом комнату. Никого. Наверняка вышла и теперь ждет ее с остальными у двери. Наверняка. Только вот… сумку оставила. Валяется на полу у самой раковины, небрежно брошенная, полураскрытая, а из глубины ее выглядывает уголок тетради. Ручка же, выпавшая из кармашка, продолжает бесшумно убегать по инерции все дальше и дальше, замедляя свой мелкий бег на середине пути. Внутри все сжалось от предчувствия. Взгляд снова прошелся по пустым стенам помещения, но так ни за что и не зацепившись, вернулся к сумке, продолжавшей сиротливо лежать под раковиной немного в стороне. Что это значит? Глаза продолжали следить за доматывающей свои последние круги ручкой, нехотя переваливающей на пузатые бока. Ноги медленно понесли ее туда. Забрать и выйти, а там уже Аррен и Эйрис скажут, куда Ширли так спешно ускакала. Быть может, она и с ними, стоит, препирается.

Под ногами что-то хрустнуло, стоило только наклониться, чтобы поднять сумку. Крошка из-под штукатурки. Мелкая, серая, совсем незаметная, если не приглядываться, тонким слоем песчинок стелющаяся по полу. Совсем редкая там, где девушка стояла, всего пару крошек. Но более густая дальше от нее, более частая, крупная, уходящая за угол комнаты, покрывающая поверхность пола тонким слоем пыли, белесой, все еще оседающей вниз. Сердце тревожно сжалось, в то время как Сандра направилась следом, осторожно ступая вперед. Каждый шаг сопровождался негромким хрустом, отчетливо раздававшимся в тишине комнаты. Поворот. Еще один шаг вперед, за него, и девушка застыла, не в силах поверить в увиденное. Стена, что являлась частью старого каменного здания, добротная, крепкая, зияла сейчас разверстой дырой. Огромной, широкой дырой в человеческий рост. Внутренности ее торчали в разные стороны. Оторванные, согнутые прутья арматуры некрасиво загибались книзу, оставляя широкий проход. Пол, усеянный кирпичной насыпью и кусками бетона — все, что осталось от кладки стены — представлял собой ужасное зрелище. И, что самое удивительное, усеян ими был не только пол. Еще больше ее поразили зависшие в воздухе части строительных материалов, безжалостно выбитые из стены и струящаяся между ними пыль, свободно оседающая внизу.

Приглушенный всхлип, резко оборванный, донесся до нее с той стороны. Прежде, чем Сандра смогла себя остановить, она уже была у разрушенной стены, представляющей собой своеобразный переход в другую часть учебного заведения. Ширли. Это была Ширли! Резко нырнув вглубь, она оказалась по ту сторону разрушенной стены. Глупый поступок, слишком дорого ей обошедшийся, хотя изменить что-либо она и не смогла бы. Потом девушка не раз думала о том, что было бы, позови она Аррена и других серафионов. Могло ли быть по-другому? Нет. Она не смогла бы даже выйти из помещения, не говоря уже о том, чтобы позвать кого-то. Один единственный шанс, которым темные смогли полностью воспользоваться, не оставив ей даже надежды на спасение. Слишком много их было, чтобы она могла сопротивляться, и в руках у них была Ширли, в глазах которой плескался ужас, а слезы крупными каплями катились по щекам, размазывая тушь. Слабые попытки вырваться привели только к тому, что темный, удерживающий ее, еще крепче прижал к себе девушку и обхватил тонкую шею, сжимая.

— Ты ведь хочешь спасти ее? — хриплые, рычащие звуки пробирали до костей, разворачивая под кожей спиралью липкий страх.

Эрик был прав, когда говорил о безумии, что жило в темных. Сейчас она видела его в их глазах, сверкающих радостной тьмой от предвкушения победы.

— Зачем вам она? — осторожно спросила она негромким голосом.

Да. Она боялась совершить любое неосторожное действие, которое могло бы навредить Ширли, что цеплялась за руку, медленно удушающую ее. Боялась шевелиться, боялась говорить, боялась кричать, звать на помощь.

— Иначе тебя было не заманить, — усмехнулся главный из них, выступив вперед. — Цепные псы твоего Избранного не дали бы подойти даже на расстояние выстрела. А эта человечка так удачно подвернулась нам в руки.

— Отпустите ее, — мольба сорвалась с дрожащих губ, — она ничего не знает.

— О нет. Она гарант твоего хорошего поведения. Ты ведь не будешь кричать, правда? И сопротивляться? Иначе, — рука, удерживающая Ширли за горло, сжалась сильнее, — кое-кому не поздоровится.

— Они хватятся меня, — все так же тихо пыталась убедить их Сандра, понимая всю тщетность своей попытки.

Из-за проема с той стороны двери, где остались Аррен и Эйрис, послышались крики, слабые, как будто сквозь вату. Звали ее.

— Уже, — ничуть не огорчившись, прокомментировал темный ласково, чуть растягивая слова. — Вот только им еще нужно добраться до тебя. А мы об этом позаботились, — кивнул он на стены.

Сандра проследила взглядом за ним, и только сейчас увидела, что вокруг их окружает какая-то полупрозрачная пленка, мягко стелющаяся по стенам. Именно из-за нее голоса, отчаянно звавшие девушку, так плохо доносились.

— Зачем вам тогда она?

— Чтобы не брыкалась, — прошипел он, приближаясь. — Мне нужно, чтобы ты сама добровольно вышла со мной.

— Они не дадут вам пройти. И даже угроза ее смерти не остановит их, — покачала головой Сандра, лихорадочно пытаясь найти выход из того ужаса, что творился вокруг нее.

Твердая рука грубо схватила ее за локоть.

— Их… Их слишком много!

Ложь, о которой они не знают. И на этом Сандра решила сыграть. Вот только не ожидала она того ответа, что последовал за ней.

— Трое — не пятеро, — захихикал он ей в лицо, делая движение рукой.

Двое расступились, открывая пространство за собой. И уже прежде, чем она посмотрела туда, внутри нее что-то сжалось холодными тисками. Шум за пологом нарастал, ударяя по вискам, в то время как темный потащил ее в противоположную сторону. Вздрогнув, Сандра опустила взгляд вниз. Там в темном углу лежал в луже собственной крови Ларос, один из ее сопровождающих. Мертвый.

Солнце лениво играло своими лучами на полу, откидывая игривые блики. Полдень только вступал в свои права, а Эрик уже переминался от нетерпения, слава Богу, пока что только мысленно. Положение не спасало даже присутствие Дрю, вызвавшегося от лица клана Блюзтеров сопровождать Шорма с Кайлой на свою территорию. Парень сидел в кожаном кресле напротив, внимательно разглядывая хозяина дома. Какой он на самом деле — бездушный, хладнокровный стратег, четко следующий заветам древнейших, либо мужчина, готовый наступить себе на горло, перевернуть все на свете для того, чтобы защитить близких и родных? Сколько лет общество сторонилось его. Не избегало, нет. Просто держалось в стороне, настороженно наблюдая издали. Кевин никогда не говорил о том, что случилось в тот день, когда умер отец Эрика, Молчал, лишь глаза наполнялись холодом и отстраненным равнодушием, стоило только затронуть эту тему, предпочитал оставаться в стороне. Несколько дней назад Дрю предпочел поверить во второе.

Вытянув ноги, Эрик лениво смотрел за окно, распахнутое настежь. Свежий воздух легким ветерком врывался в помещение, небрежно откидывая темную длинную челку со лба, что упорно лезла в глаза. Вертикальный зрачок отсвечивал бирюзой, так как отсутствие Сандры заставляло серафиона нервничать. Смутное беспокойство терзало его, не давая покоя.

— Ты уверен в своем решении?

Прикрыв глаза, Эрик неторопливо повел плечом, поворачиваясь к собеседнику.

— Относительно Кайлы и Шорма, — пояснил Дрю, замечая его рассеянность.

— Нам будет полезно пожить отдельно друг от друга. Обдумать все, понять, что делать дальше. Она перешла черту, — забыть этого он не мог и не сможет еще долго. — Положение и так слишком серьезное, я не могу находиться в страхе за безопасность Сандры постоянно.

— Ты прав, но… — парень нерешительно замялся, прежде чем продолжить, — она твоя сестра.

— Именно поэтому направляется к вам, заметь, на временное проживание. Она — моя кровь — посмела поднять руку на мою Избранную. Сколько серафионов после такого остаются живыми? — глаза его вспыхнули, потихоньку приобретая яркий насыщенный цвет. Заставив себя расслабиться, Эрик спокойно продолжил: — В любом случае, это не навсегда.

— Что обнадеживает, — подхватил Дрю, ничуть не испугавшись той бури, что вспыхнула в серафионе на несколько секунд. — Селена рада. Надеется, что Кайла поможет ей с малышкой. Все это время она буквально не отходила от нее… Она изменилась. Стала интересоваться делами клана, активно участвовать. Хочет взять управление на себя… уже берет. Мы и не надеялись. Более холодная…

— Пустая, — добавил Эрик, вставая, чтобы налить себе кьянти — сухое, красное, довольно крепкое вино, — неудивительно.

С этим Дрю был вынужден согласиться. Клан и надеяться на такое не смел, многие уже мысленно готовились ко вторым похоронам.

— Это ведь ты подтолкнул ее к этому, — Дрю знал это точно, пусть все то, что было сказано в детской и осталось между Эриком и Селеной.

— Каждому нужна цель в жизни, — неторопливо кивнул мужчина, наполнив бокал наполовину. — Я просто обозначил ее для нее.

В голове всплывали слова, полные жестокой правды, направленные на то, чтобы расшевелить Селену. Неприятно, но действенно. Больше ничего и не помогло бы. Единственная возможность, Эрик помнил, с каким трудом заставил себя ее осуществить.

Не жалел. Селена была женой его брата, пусть тот и отказался от него. Эрик — нет.

Криво усмехнувшись, парень прокрутил в голове минувшие дни со дня смерти главы клана Блюзтеров. Члены клана все еще осторожничали, боясь того, что Селена снова может уйти в себя, откуда ее будет не вытащить, но Дрю сомневался в этом. Точнее, был уверен в обратном.

— Кланы гудят о вчерашнем происшествии. Телепорт, это же невероятно!

— И что же они говорят? — спросил Эрик, отходя к окну вместе с бокалом.

— Сплошной балаган! Мнения разрознены и понять пока что что-то невозможно. Хотя нет, — усмехнулся Дрю, вспоминая выступление одного из глав, — Зандон Эрх'Тирлон высказался весьма однозначно о твоем преступлении и возможных мерах наказания.

— Возможных мерах? — бровь Эрика взлетела.

— Уничтожение как минимум. Объявил, что ты наверняка был в сговоре с темными все это время, и твое похищение было ничем иным, как спланированным действием для отвода глаз. Предлагал выдать тебя им.

— Интересная теория, — хмыкнул он, делая глоток терпкого вина.

— Мм, к чести остальных, никто ее не поддержал. Наличие телепорта решило все в твою пользу.

Глупые. Туннель и открыт то был только лишь потому, что Эндрю попросил об этом. И потому, что за то время, что телепорт пребывал в этом мире, Эрик достаточно хорошо изучил его для того, чтобы быть в нем уверенным безоговорочно. И ведь тот знал, что за ним ведется беспрерывное наблюдение и контроль, но не сопротивлялся, главное, чтобы делали это издали, не соприкасаясь без надобности с построенной им жизнью. Странное существование было у него на этой планете — он точно так же контролировал и к тому же еще и оберегал девушку, что привел в этот мир два года назад, пытался дать ей новую жизнь, и если не счастливую, то хотя бы спокойную. Вот только Эрик просканировал ее еще в самом начале. Ничего из этого не получится, слишком много душевных травм, да и залатали грубо. Еще одна исковерканная жизнь.

В голове проносился утренний разговор с сестрой. Не смог, не удержался, должен был увидеть ее, поговорить. Поднялся к ней после того, как проводил Сандру. Этот разговор ничего не решил, но многое дал понять. Впервые за столько лет они говорили без злобы, ненависти и агрессии, открыто, как раньше, когда еще был жив отец, отстраненно, но все же это были два близких человека, готовые выслушать друг друга, уважать. Столько лет ему не хватало этого, а сейчас готов был отказаться ради безопасности своей Избранной. И Кайла это понимала. Понимала и принимала, и, чего уж Эрик точно не ожидал, поддерживала.

Щелчок двери отвлек Эрика от своих мыслей. Шорм, приближение которого серафион почувствовал еще минуту назад, несмотря на плохо скрываемую растерянность и ужас, твердо шагнул в кабинет.

— Совет звонил. Они созывают экстренное собрание.

— Решили пересмотреть свое решение?

— Речь о другом, — покачал головой Шорм. — Темных совсем понесло, они перешли к активным действиям, Эрик. Похищены Избранные глав кланов Гэрстон и Бругенсов.

Дернувшись, Эрик недоверчиво зашипел:

— Когда?

— У Марка Гэрстона вчера вечером. Этот идиот только сейчас додумался связаться с Советом. У Бругенса… — Шорм замялся, не решаясь продолжить.

— Когда?! — зарычал Эрик, делая шаг вперед.

— Сегодня с утра

Животный страх отразился в глазах мужчины прежде, чем он смог совладать с собой. Перед глазами пробежали мгновения того, как его пленяли. Сколько их было? Несколько десятков? Темные нападали до тех пор, пока его резерв полностью не истощился, выбрали самый удачный момент. А Сандра в городе, пусть даже с охраной, но если темные вышли на охоту в открытую, им не совладать с ними. Слишком много тех будет.

Стремительно обернувшись к столу, Эрик кинулся к телефону, судорожно набирая номер Аррена. Рядом грязно матерился Дрю, но мужчина его даже не слышал, вслушиваясь в длинные гудки. Впервые в жизни страх завладел им настолько полно, не давая трезво мыслить.

— Но почему Марк не предупредил Совет сразу? — вскинулся парень, взяв себя в руки настолько, чтобы более менее контролировать речь.

— Кинулся искать жену, — угрюмо выдохнул Шорм, следя за Эриком, в груди которого зарождалось пока что тихое рычание. — К тому моменту, как смог подумать еще о чем либо, было уже поздно. У Бругенса похитили Избранную прямо от въезда на свою территорию. Она вышла провожать сына, должно быть выманили за ограду. У нее брат темный, скорее всего он.

— Зачем Избранные? Они не могли не знать, что после такого им долго не прожить!

Гудки продолжали идти, равнодушно звуча из динамика.

— Избранные глав кланов, — подсказал Шорм, видя, что до Дрю еще не дошла вся масштабность произошедшего.

— Но при чем здесь… — Дрю осекся, не договорив, понимание отразилось в его широко распахнутых глазах.

— Да, Гэрстону уже предложили вернуть Избранную в обмен на то, что он откроет туннель, — выплюнул серафион, яростно блестя глазами. — И сдается мне, что он к черту послал бы Совет со всеми его запретами, да поздно. К тому моменту, как темные связались с ним, Марк успел уведомить старейшин. Теперь за ним идет жесткий контроль. Они таки додумались, чем шантажировать нас.

— И я на его месте поступил бы так же, — прошипел Эрик, снова набирая номер уже другого серафиона, результат был таким же.

В следующее мгновение произошло то, чего он боялся больше всего. Эрик даже не понял вначале, что так стремительно накрыло его, выдергивая из реальности. Внутри все сжалось болью, тупой, короткой, но весьма реальной. Отголосок последних мгновений агонии члена его клана. Короткий полувздох сорвался с его губ пока тело пыталось справиться со своей реакцией.

— Эрик, — Шорм с нарастающим ужасом смотрел на него.

Покореженный гаджет с громким стуком, окончательно добившим его, опустился на стол, оставляя на лакированной поверхности глубокую вмятину, да там и остался, в то время как его хозяин стремительными шагами ринулся к входной двери.

— Эрик! — Шорм кинулся следом, оставляя позади Дрю.

Уже в холле, почти достигнув двери, Эрик снова застыл, шипя от повторной боли. С губ сорвались ругательства. Шорм, придержавший его за плечо, попытался уговорить друга, понимая, что толку с этого мало.

— Подожди пять минут. Эрик, пять минут! Ты не можешь ехать один! Я соберу клан.

Выдернув плечо из хватки, Эрик, не слушая Шорма, ринулся дальше, стоило только приступу утихнуть. Терять члена своего клана, переживать его смерть, чувствовать его боль и предсмертную агонию — безумно тяжело. Но все это отметал в сторону дикий страх за Сандру. Добрались, твари! Не уберег.

Шорм, шагнувший было за ним, остановился, оглядываясь на лестницу через плечо, где на последних ступеньках стояла Кайла, провожающая их недоуменным взглядом.

— Не смей выходить!

— Что случилось?

— Не смей выходить за территорию особняка! Кайла, ты поняла? Не смей!

— Да что происходит? — возмутилась женщина, заметно волнуясь.

— И Слэра не пускай! — жестко приказал он, кидаясь к двери.

— Шорм!

Однако серафион уже исчез за дверью, стремясь быстрее догнать Эрика. Опоздал. Машина сорвалась на предельной скорости с подъездной дорожки, беспрекословно подчиняясь водителю.

— Черт! — взорвался Шорм, вызывая членов клана.

Пусть Эрик и не контролировал себя в собственном безумстве сорваться одному, Шорм позволить себе такого не мог. Задержится буквально на пару минут.

К тому моменту, как вереница машин, агрессивно нарушивших привычный уклад течения времени в университете, притормозила у здания, максимально быстро преодолев расстояние до него, зверь Эрика уже стоял там, одинокий, брошенный, передняя дверца в спешке осталась широко распахнутой. Самого серафиона видно не было, но Шорм отлично знал, где тот находится. Как знал и то, что они опоздали. Отдав короткие приказы, он взлетел по широким ступеням вверх, стремительно направляясь внутрь здания.

Магический след, щедро разлитый в окружающем пространстве, вел его вперед лучше всякого маяка. Господи, сколько же их было! Мужчина успевал только все сканировать на своем пути, раскидывая поисковую сеть, хотя и знал, что вряд ли это даст какой-нибудь результат. Энергия в воздухе буквально искрила, уходя утолщающимся шлейфом по коридору за угол, откуда исходили отворачивающие чары. Значит, Аррен успел-таки наложить их, чтобы никто из людей ничего не заподозрил, прежде чем ринуться в бой. И то хорошо. Завернув, Шорм аж присвистнул от удивления. Содранная с петель дверь держалась на честном слове, открывая свое нутро, но не это так поразило его. Тонкая, буквально в миллиметр толщиной пленка была растянута по всему проему, создавая впечатление своеобразной занавеси, накинутой на нее, и отсвечивала едва уловимым голубоватым светом. Искусно сплетенное кружево непроницаемости — ни звукам, ни физическим объектам не проникнуть ни туда, ни оттуда. Умно. Замечательный способ выиграть время. Ведь, чтобы взломать его, необходимо много сил и умения. Весьма покореженное плетение, наверняка ребята постарались, когда взламывали, вот только кружево все равно затормозило Шорма. Пару секунд у него было такое ощущение, будто он проходит через густой кисель, потом отпустило. Оказавшись внутри, оглянулся, кабинки вдоль одной из стен не оставляли простора фантазии относительно предназначения данной комнаты. А вот пленка, оказывается, заслоняла не только проем, но распространялась по всему помещению, ложась на стены тонкой невесомой вуалью. Создатель кружева наверняка лежит где то здесь, остывая — выкачал из себя все силы. Пролом в стене нашел сразу, энергия буквально завязывалась узлами за ним. Пол был завален разнокалиберной крошкой, покрытой тонким наслоением серой арматурной пыли.

Аккуратно скользнув в проем, Шорм сжал ладони в кулаки, рассматривая комнату. Трупы, не один. Много. Около семи-девяти. Не стал считать. Взгляд застыл на Ларосе. Мертв. Сжал челюсти еще сильнее, пытаясь справиться с нахлынувшей яростью, так что в ушах раздался противный скрежет. А ведь еще второй есть. Взгляд метнулся дальше, пока не наткнулся на Аррена, раскинувшегося в луже собственной крови. Ублюдки! Эрик находился чуть в стороне. Присев на корточки, мужчина склонился над телом одного из своих подчиненных. Шорм шагнул вперед, встав за спиной своего предводителя. Эйрис. Жив, хоть и дышал через раз, весь в собственной крови, с распоротыми ранами, все пытался сказать что-то Эрику, но тот, четко контролируя свои эмоции, хладнокровно латал его, грубо, топорно, но споро. Потом другие члены клана позаботятся о ювелирности работы, пока же надо было убрать основные повреждения.

— Надо найти остальных, — коротко обронил Шорм, пытаясь загасить в себе ярость, сейчас ему нужен был трезвый рассудок, и если уж Эрик это понимал в сложившейся ситуации, то он тем более должен был совладать со своими чувствами.

Развернувшись, мужчина позвал одного из серафионов.

— Осмотри все, Маркон, где-то здесь еще двое наших.

— Один, — хмуро бросил Эрик, перебивая его.

Шорм резко вскинул голову, всматриваясь в него, после чего внимательно осмотрел помещение.

— Уверен?

— Думай, о чем спрашиваешь! — прошипел Эрик, не отвлекаясь от своего занятия.

Помедлив немного, Шорм кивнул стоявшему рядом серафиону, и тот тут же исчез выполнять приказ, оставляя их одних. Эйрис был не в счет, так как еще полминуты назад уплыл в спасительное забвенье.

— Когда?

— По дороге сюда.

— Эрик, ты мой шурин и друг, почти брат, глава клана, но еще одна подобная выходка и за последствия я не отвечаю, — четко выговаривая слова, негромко, оттого более весомо, проговорил Шорм. — Ты понимаешь, что мог попасть в аварию. А если бы на тебя напали темные?! Твой резерв еще не восстановился до конца!

— Не слишком ли много ты требуешь от меня? — глаза мужчины полыхали едва сдерживаемой яростью.

— Этим ты ей не поможешь, — стоял на своем друг, печально смотря на него, благо Эрик не видел этого, занятый лечением.

Вскоре нашли Кристофа. Сильно потрепанный, с глубокими рваными ранами и множественными переломами, но все же живой, чего нельзя было сказать о Карсе. Это война, открытая, грубая, без всяких правил и чести. И каждый осознавал это. Сколько раз Эрик предупреждал Совет об опасности, сколько уговаривал! Поздно, слишком поздно до них дошла вся серьезность ситуации. Исправить уже ничего нельзя было.

Выйдя из здания университета, Эрик, направился по каменным ступеням вниз к машине, сиротливо брошенной им десять минут назад. Ему казалось — мгновение назад. Остановившись на последней ступени, он вскинул голову, разглядывая небо, на которое потихоньку наползали хмурые тучи. Напряжение внутри гудело, расправляя свои крылья, и контролировать его Эрик был уже не в силах. Отчаяние подбиралось, пуская свои корни глубоко внутрь него. Страх. Ярость. Сила неконтролируемым потоком бушевала в нем, требуя выхода. Он не чувствовал Сандру, знал только, что она жива и в относительной целостности, связь с малышом была достаточно крепка, чтобы он это чувствовал. Если бы только Гэрстон рассказал Совету обо всем вчера, Эрик ни за что не отпустил бы Сандру. Если бы только!

— Ублюдок! — вырвалось у него яростное шипение, все еще смотрящего в небо. — Ах, ублюдок!

Добраться бы только до него. Вот только не до Гэрстона сейчас. Если только с Сандрой что-нибудь случится…

— Эрик, — мужчина опустил голову, переводя взгляд с неба на Шорма, остановившегося рядом плечом к плечу.

Тряхнув головой, Эрик коротко бросил, наблюдая за тем, как осторожно транспортировали Эйриса и Кристофа, находящихся в бессознательном состоянии:

— Собери самых сильных.

— Что ты задумал? — встревожено спросил Шорм, напряженно вглядываясь в непроницаемое лицо. — Мы не знаем, куда они увезли Сандру.

— Предлагаешь сидеть? — прорычал серафион, поведя плечом, чтобы размять мышцы.

Шагнув с последней ступени, Эрик направился к машине. Вот только Шорм отлично видел, как из раненного зверя предводитель клана О'Эрилстон в эту минуту превратился в хладнокровного убийцу, отбросившего все понятия благородства. И вот такой Эрик был страшен, ибо остановить его уже никто не сможет.

Задержавшись всего на мгновение, Шорм шагнул следом. Всегда так делал.

— Я с тобой.

Холодные стены, отдающие многолетней сыростью бетона, были ее временной тюрьмой, в которую ее посадили темные. Единственной мебелью, скрашивающей одиночество Сандры, была узкая койка, застеленная старым посеревшим покрывалом. Слава богу, оно было чистое, иначе вряд ли бы она решилась даже просто присесть на него, не говоря уже о том, чтобы прилечь. Гул и хихиканье, доносившиеся из-за двери, нервировали, заставляя дергаться каждый раз, стоило только услышать их. Сандра могла бы поклясться, что эти звуки исходили даже не от двери — от стен. Сидя на кровати и поджав под себя ноги, девушка как могла, пыталась успокоиться, осознавая, что лишнее волнение может пойти ей только во вред. Это было тяжело. Тяжело переступать через свои страхи, преодолевать их, пропускать мимо, стараясь не обращать внимания. Как же сильно она ненавидела фильмы ужасов! Никогда не смотрела их, стараясь избегать по мере возможности. И хоть это и звучало по-детски, но потом не могла заснуть, слыша в каждом шорохе что-то потустороннее. Сейчас ей пришлось бороться со всем этим, стараться не опуститься в пучину ужаса, не сойти с ума. Это было какое-то сумасшествие. Сандра знала, понимала, что стены мертвы, ледяные, тянущие сыростью, что они материальны, но смех и гиканье, доносившиеся от них, не давали покоя. Поразительно, что она не сошла с ума в первые же часы своего нахождения здесь, что нашла в себе силы держаться, отслаивая от себя один за другим посторонние шумы, уходя в себя, стараясь не реагировать на происходящее, заставляя неистово бьющееся в груди сердце замедлить свой бег до меланхолично ровного. Нет, Сандра все еще слышала все звуки, отлично все осознавала, но до нее они доносились будто издалека, посторонним фоном, не застрагивая девушку. Рассыпавшиеся по спине волосы закрывали ее сплошным покрывалом, создавая своеобразную занавесь, отгораживающую ее от всего.

Однако закрывать глаза Сандра все же не смела, справедливо опасаясь того, что к ней кто-то может войти. Позволить застигнуть себя врасплох она не могла. Сколько же их здесь было! Десятки и десятки! И все они, подобно ядовитым ящерам, вылазили из проемов помещений, мимо которых Сандру вели, если не сказать тащили ее конвоиры, чтобы посмотреть на нее. Полюбоваться на очередную жертву. Горящие безумием глаза, подобно липким щупальцам цеплялись за нее, сопровождая до самой комнаты, в которую запихнули Избранную. Уже там, склонившись над ней, ее похититель, мерзко улыбаясь, шипел, не скрывая своей радости:

— Как недальновидно было со стороны Эрика отпустить тебя за пределы клановых земель. Я даже не надеялся на такое счастье. После того, что было…

— Еще одна? — послышалось за спиной темного.

В проеме открытой двери стоял еще один, высокий, худощавый, в черной одежде, небрежно опираясь о косяк.

— Догадайся чья, Райан, — ухмыльнулся первый, выпрямляясь, но взгляда от Сандры не отвел.

Оторвавшись от двери, мужчина неспешной походкой направился к ней, лениво перебирая ногами. Подцепив подбородок, он закинул ее голову, заставляя смотреть на него, и наклонился вперед, почти касаясь ее. Девушку чуть не передернуло, но она смогла сдержаться, хоть и с большим трудом. Чуть поведя носом, Райан недоверчиво распахнул глаза, глубже втянул аромат Сандры и радостно оскалился.

— Значит, он нашел свою пару, — большой палец прошелся по щеке, заставив ее отдернуть голову, но пальцы, удерживающие подбородок, не дали ей этого сделать. — Очень и очень жаль, что Эрик не смог уберечь ее от того, через что прошел сам… не для меня. Как символично оказаться в руках его собственных похитителей.

Молчать. Ничего не говорить. Дотерпеть до того момента, когда они оставят ее одну. В голове Сандры билась только эта мысль, не давая забиться в истерике.

— Думаю, до Эрика нужно донести эту новость, — неторопливо обернулся Райан к темному, который отошел за его спину. — Может он первый и согласится.

— Сомневаюсь, — выплюнул темный, сверкая глазами, — вспомни, как он терпел все пытки. Слова не обронил.

— Зато потом разнес прибежище до последнего камня. Слишком ярые чувства в нем бушуют. За свою человечку, к тому же беременную он и не на то согласится. Правда, Избранная?

Дернувшись, она, наконец, высвободилась из захвата и тут же отшатнулась от него, сверкая мятежными глазами.

— Гордая? — ухмыльнулся темный и через мгновение, резко подавшись вперед, зашипел ей в лицо. — Посмотрим, что ты скажешь через пару часов!

Да, издеваться они умели, и для этого им не надо было ни притрагиваться к ней, ни даже находиться в одной комнате, все было намного изощреннее. Они играли с ней как кошка с мышкой, с каждым отрезком времени доводя ее все сильнее и сильнее, радуясь страху, что потихоньку завладевал всем ее существом, получая от этого дикое удовольствие.

Совладать с собой было очень трудно, не поддаваться панике, что разрасталась в груди с каждой минутой все сильнее еще сложнее.

Стоило только уйти в себя, и перед глазами вставал мертвый Ларос с остекленевшим взглядом, устремленным в пустоту, ухмыляющиеся темные, стоящие рядом с его телом, крики Аррена и Эйриса, что пытались прорваться к ней, доносившиеся издалека. Как будто издеваясь над самой собой, Сандра вспоминала свое утреннее возмущение количеству ее сопровождающих. Горькая улыбка растянулась на губах. Мало, оказалось слишком мало. Единственным, хоть и слабым утешением служило то, что Ширли все же отпустили, точнее, оставили ее бессознательное тело на скамейке, стоило только ей сесть в машину.

Уловив краем глаза движение рядом с дверью, Сандра встрепенулась, вскинув голову. В темноте комнаты стоял один из темных, опираясь спиной о закрытую дверь и небрежно сложив руки на груди. Лица его не было видно, оставаясь в тени.

— Значит, это правда, — голос, отдаленно знакомый, раздался в комнате.

Нахмурившись, Сандра попыталась рассмотреть его и, когда из этого ничего не получилось, спросила о том, что не давало ей покоя все это время.

— Зачем я вам? — мужчина молчал, продолжая разглядывать ее. — Что вам нужно от меня?!

— Им от тебя ничего не нужно, — наконец ответил он, сдвигаясь вперед настолько, что свет упал на его лицо. — Другое дело — Эрик.

Мурашки пробежали по коже, заставляя всю ее передернуться. Не может быть! Широко распахнутые глаза недоверчиво смотрели на темного.

— Грэгори? — изумленно прошептала Сандра, не в силах отвести от мужчины ошеломленного взгляда.

В ответ мужчина дернулся и, спустя мгновение, медленно, по-кошачьи приблизился к ней и опустился на корточки. Внимательный взгляд прищуренных глаз, потом тихое:

— Я его брат.

— Но…

— Близнец, — добавил он, видя сомнение в глазах девушки.

— Темный, — осознание медленно наполняло душу Сандры.

— Темный… — согласился он, — был.

Сердце испуганно забилось, отказываясь успокаиваться. Она с трудом сдержалась от того, чтобы не отшатнуться от него, что не осталось незамеченным.

— Посмотри на меня, — успокаивающе прошелестел мужчина, протянув было к ней руку, но в последний момент все же становился, видя, что только сильнее ее пугает. — Посмотри внимательно.

О чем он?! Что смотреть? Еще один безумец, способный сотворить с ней все, что хочет, на что способен его извращенный ум!

— Ты не о том думаешь, — попенял он, оставаясь в прежнем положении. — Взгляни в мои глаза. Ты видишь? Безумия в них нет. Ну же, ты видела глаза других! Сравни!

Приглядевшись внимательнее, Сандра и вправду заметила различия, незаметные на первый взгляд. И дело было не в цвете глаз или разрезе. В выражении. В них не было того безумного блеска, который она видела в остальных, пока ее тащили сюда.

— Но как? — выдохнула она, придвигаясь к нему ближе и все еще не спуская с него глаз.

Серафион не мешал ей изучать его, стараясь не двигаться.

— Долгая история.

Отклонившись назад, судорожно вздохнула.

— Да и я здесь… Надолго?

— Неизвестно, — покачал он головой, стараясь не внушать ей напрасных надежд, и представился — Закари.

— Я Сандра.

— Избранная Эрика.

Ей оставалось только согласиться.

— Да, — помедлив, Сандра спросила: — Мои сопровождающие…

Отрицательно покачав головой, Закари печально посмотрел на нее, озвучивая ее самые большие страхи:

— Вряд ли остались в живых.

Прикрыв глаза, Девушка глубоко вздохнула, стараясь смириться с обрушившейся на нее новостью. Вина, ее вина. На ее совести.

Легкое касание пальцев к щеке вернуло ее из мучительных мыслей, а потом тихое:

— Ты не виновата, — и слишком хорошо понимающий все взгляд. — Они все равно нашли бы способ достать тебя.

Сердце болезненно сжалось.

— Но почему? — шепот, полный горечи, звенел от страданий.

— Тоннели. Они манят нас с рождения, когда мы еще сами того не осознаем. Мы — дети вселенной и стремимся к ней на протяжении всей нашей жизни. Другое дело, что кто-то может совладать с собой, а кто-то нет, превращаясь в темного, — пояснил он отстраненно, не глядя на нее. — Слишком лакомый способ достижения цели.

Но ведь не может же Эрик… Или может?

"Я люблю тебя".

Тихий шелест слов, оброненных утром Эриком, будто наяву коснулся ее слуха. А казалось, с тех пор прошла вечность.

— Я - слабость Эрика, — наконец с трудом выговорила Сандра правду, что все это время была на поверхности.

— Единственная, — мрачно сверкая глазами, добил Закари, — И они об этом знают.

Мысли в голове закружились с бешеной скоростью. Сейчас Сандра готова была отдать все что угодно, лишь бы оказаться рядом с Эриком, в тепле его рук. Но воздействовать на него с помощью нее… Этого она не могла позволить!

Тишину момента нарушил жуткий смех, негромко зарождающийся где-то за дверью. Глумливое подхихикивание вторило ему, подхватывая безумие звуков.

Лишенная своего убежища из собственного подсознания, девушка вздрогнула. Паника внутри, затихшая на время, снова дала о себе знать.

— Не надо, — тяжелая ладонь легонько легла на колено, привлекая внимание, однако эффект был прямо противоположным. Вздрогнув еще сильнее, Сандра дернулась от него в сторону. — Они пугают вас.

Не обращая внимания на ее панику, Закари все же обхватил, только уже не ее колено, а щиколотку, которая оказалась на уровне бывшего местоположения предыдущей части конечности.

— Нас? — прошептала девушка, поглядывая на потолок — мерная поступь чьих-то шаркающих шагов тихо доносилась сверху. — Я здесь не одна?!

— Ты одна из, — сжимая щиколотку чуть крепче, чтобы не кричала, он не стал увиливать от ответа.

— Скольких? — шепотом потребовала она ответа, признавая оплошность.

Задумчивый взгляд голубых глаз, мерцающих темными крапинками, остановился на ее лице. Она знала его брата. Близнец, часть его самого. Чувства, разделенные на двоих… От безумия его это не спасло.

— Не многих.

Черт! Не одна… Значит, особо беречь их не будут.

— Вы ведь давно это задумали… планировали… подбирали нужный момент… Ты мог предупредить серафионов! — яростно зашипела Сандра, все же стараясь особо не шуметь.

Темная бровь мужчины скептически приподнялась.

— Сандра, вряд ли они стали бы ждать, что я скажу, прежде чем убить меня. Они не станут приглядываться ко мне… Тем более, что тьма все еще есть во мне.

— Но твои глаза…

— Подавить ее в себе полностью я не могу, но контролировать… — Закари замолчал, прислушиваясь к шуму снаружи. — Послушай, я попытаюсь сообщить твоему мужу то, где ты находишься, хоть это и будет сложно. — глаза девушки зажглись надеждой. — Черт, быть мне битым!

— Эрик не такой!

— Правда? За два года моего нахождения здесь он так сильно изменился? — скептически поджал губы Закари.

Мерзкое хихикание возобновилось, но только уже намного ближе.

— Времени мало! Ты должна запомнить одно — не поддавайся на провокации, они пугают вас, но тронуть не посмеют… без приказа. А Брайан делать этого не будет, во всяком случае, пока.

— Утешил, — фыркнула Сандра, устраиваясь на краешке кровати. — Интересно, что у темных есть лидер.

— Большинство из нас слишком безумны, чтобы сохранить хотя бы зачатки разума.

— Звери? — волна ужаса поднялась в груди.

— Почти, но Брайану подчиняются безоговорочно. Сандра… Сандра! Они не тронут, слышишь, не тронут тебя. Просто запугивают. Постарайся абстрагироваться! У тебя хорошо это получалось, когда я пришел.

Ага. Получалось. Только перед этим она очень постаралась, чтобы добиться подобного результата.

— Почему ты все еще находишься здесь? С темными? — добавила она, видя недоумение на лице Закари.

— У меня на это были свои причины.

Еще одна тайна, посвящать в которую он ее не стремился. Во всяком случае, пока.

— Я должен идти. Будет лучше, если ты постараешься поспать.

— Поспать?!

— Ну прости, хотел как лучше, — не удержался от смешка мужчина.

— Иди уже. И постарайся… привести Эрика быстрее. Не знаю, насколько хватит малышу энергии.

Закари, уже стоящий у двери, стремительно обернулся, глаза его застыли на ней. Неужели он не знал? Серафионы знали о ее положении больше, чем она сама, так что Сандра уже привыкла, что беременность ни для кого не является секретом. Выходит, что нет.

Стремительно приблизившись, мужчина навис над девушкой, заставив ее изогнуться. Большая ладонь легла на живот, прикрытой тканью, глаза его были закрыты. Спустя долгую минуту он распахнул их, странное выражение лица исказило его черты.

— Об этом молчи, — требовательный голос подавлял.

Отвечать Сандра не стала. Опасность ситуации была более чем очевидна, и подвергать ей жизнь своего ребенка она не собиралась, это точно.

Удовлетворенно кивнув, Закари отошел от нее к двери. Еще мгновение и воздух вокруг него будто сгустился, уплотняясь и темнея. Чистые голубые глаза заполнились тьмой прежде, чем он шагнул за порог, оставляя девушку наедине с собой.

Шагая по темному коридору, отдающему тяжелой сыростью, из углов которого на него поглядывали столь же безумные глаза, что и у него, Закари пытался сдержаться. Не единственный. Внутри него недоверчиво разворачивало свои крылья робкое чувство восторга. Тихое, незаметное внешне за темными зрачками глаз… с таким трудом обузданное. Теперь поймут. Он поймет! Главное — найти его. Месяцы неизвестности и страха за нее… Теперь все позади… скоро будет. Осталось только успеть, только прежде он должен обеспечить безопасность Элли.

Напряжение густым потоком разливалось в комнате, едва не пуская искры и четко отражая состояние находящихся в ней людей. Мрачная, звенящая тишина окутывала огромный зал, иногда перемежаясь тяжелым шарканьем ног. Джордан, сидя за дубовым столом, внимательно наблюдал за Эриком, расположившемся у каменного камина, который сейчас не работал. Стальной взгляд голубых глаз не располагал к беседе, а учитывая то, чем он занимался последние десять часов, трогать серафиона у хозяина дома желания как-то не возникало. Шорм и то, стоял чуть в стороне, предпочитая отмалчиваться.

— Фернион здесь, — раздался голос Грегори, разрывая уже ставшую привычной тишину.

Прикрыв глаза, глава клана Шруварт послал импульс живому потоку энергии земли на пропуск гостя. Спустя еще мгновение старейшина уже стоял перед ними в длинном темном балахоне. Собранный, глаза цепко осмотрели присутствующих прежде, чем остановиться на Эрике, рассматривая его дольше других.

— Задерживаетесь, мастер, — невозмутимо поменял ему Джордан, видя, как недовольно нахмурился Эрик, почуяв на себе излишнее внимание. И не важно, что минуту назад сам хозяин дома был занят тем же самым. Свой. Фернион в этот круг не входил.

— Были причины, — бросил старик, отрываясь от созерцания главы клана О" Эрилстон и сосредоточив внимание на Джордане.

— Причины? — раздался жесткий голос Эрика, впервые за все это время оказавшегося хоть слово.

Ледяной взгляд остановился на Старейшине. Фернион задумчиво поджал губы, будто раздумывая, стоит ли говорить.

— Гэрстон сорвался. Едва успели остановить, — наконец нехотя сознался он, садясь напротив. — Сейчас под стражей, но долго удерживать его там мы не сможем.

Ни один мускул не дрогнул на лице серафиона, только глаза потемнели еще сильнее, словно предгрозовое небо. На мгновение Джордану показалось, что отчаяние проскользнуло за его маской, выдавая бушующие внутри него чувства, но голос мужчины продолжал оставаться таким же холодным, опровергая эти предположения.

— И каковы же условия темных?

— Открытие тоннеля на своей территории и пропуск через него.

— Одно столетие сменяет другое, а желания остаются прежними, — сухо прокомментировал Шорм, ничуть не удивившись.

— А Бругенс? — поинтересовался Джордан.

— Следят. Свои же.

— И он знает? — лениво поинтересовался Грегори, поворачиваясь к нему.

— Сам приказал, — откинувшись на спинку, Фернион рваным жестом приподнял подол мантии, одновременно выговаривая Эрику. — А я говорил брать его в отряд.

— Боюсь, что долго он бы в ней не протянул, — угрюмо бросил мужчина, не отрывая взгляд от камина.

Вскинув голову, Старейшина окинул его еще одним внимательным взглядом. Перед ним сидел холодный, собранный серафион, от которого, несмотря на отстраненный вид, веяло клубящейся силой. Зверь, затаившийся в засаде, притихший на время, на короткое мгновение перед прыжком. А в глазах бушует пламя. Неистовое, яростное пламя.

— Что-нибудь удалось узнать? — абсолютно спокойно спросил Фернион, предпочитая оставить свои наблюдения при себе.

— Нет, — сквозь лед в его голосе пробивалась едва ощутимая ярость.

За последние десять часов им удалось раскрыть местоположение четырех убежищ темных, однако ни один из них ничего не знал о похищении Избранных. Это было больше похоже на бойню, но остановить Эрика было слишком сложно.

— Ты уверен, что они рассказали все, что знали?

— Учитывая то, что каждый из них мертв… Да.

Очевидно, что продолжать Эрик не собирался, так же, как и посвящать его в подробности их многочасовой операции. Требовательно посмотрел на Шорма, и тот, поняв чего от него требуют, тяжко вздохнул.

— Осталось только зверье… Слишком мало, слишком очевидно. Они знали и бросили их. А те уж очень глубоко погрязли в своей тьме, чтобы хоть что-то еще понимать. Сплошные инстинкты. Но указания им дали четкие — нападали сразу.

— Черт! — яростно прошипел старик, выпрямляясь. Уж слишком они надеялись на результат. — Ладно. Дальше продолжать…

— Бессмысленно! — прервал его Эрик, отрывая взгляд от камина.

Напряжение витало между ними плотным потоком.

— Эрик…

— За мной тоже заставишь следить? — хмыкнул мужчина, словно издеваясь.

— Уже нужно? — не остался в долгу Фернион.

Мгновение тишины, холодной, вязкой, и:

— Нет… пока.

Выражение лица Старейшины не поменялось, только плечи чуть расслабленно опустились. Слегка кивнув головой, он негромко продолжал:

— Тебе лучше пойти со мной. Остальные члены Совета тоже там, и мы найдем выход. Твоя помощь будет нелишней, — выжидательно посмотрев на Эрика, он шагнул вперед, надеясь услышать положительный ответ, однако равнодушный отказ заставил его остановиться, не преодолев даже половины пути.

— Я останусь здесь.

— Хорошо, — отговаривать его смысла не было. — Тогда мне пора. Если что, мы будем держать вас в курсе событий.

А вот на это уже Джордан ответил признательным кивком.

Еще раз посмотрев на Эрика, которого в этот момент больше ничего не трогало, полностью ушедшего в свои мысли, Фернион, нахмурившись, развернулся и шагнул вперед, оставляя за собой легкое марево пространства на том месте, где только что стоял.

— Ты уверен? — вскинув голову, спросил Джордан, все еще всматриваясь в затухающие волны материи.

— Да, — скидывая маску равнодушия и стремительно вставая, прошипел Эрик, — и Гэрстон — лучшее тому подтверждение.

— Было бы идеально, если бы Бругенс согласился участвовать. Он следующий, с кем темные захотят связаться.

— Не идет, — нахмурился серафион, разворачивая карты расположения территорий остальных кланов на поверхности стола и полностью углубляясь в них.

Вопросительно изогнутая бровь Джордана осталась им незамеченной и, хмыкнув, уже Шорм пояснил:

— Он то согласится, да только Совет вряд ли одобрит. Фернион подтвердил наши подозрения о слежке, что ведется за Бругенсом. Он сам себе не доверяет, и не гарантий тому, что не сорвется подобно Герстону, а остановить мы его уж точно не сможем — у него опыта больше в этом.

— Совет может согласиться, — попытался убедить их хозяин дома, однако полной неожиданностью для него стало, когда до слуха донеслось одобрительное хмыканье Эрика, казалось полностью ушедшего с головой в изучение карт.

— Более того, он обязательно это сделает, — указательный палец скользнул вдоль очерчивая границу одного из кланов, вот только меня абсолютно не устраивает то количество времени, что будет рассматриваться вопрос. Долго. Слишком долго.

Больше всего Эрика пугало то, что каждая из Избранных, что оказались в плену, с рождения знали о темных, ведали об их повадках, были если не готовы к сложившейся ситуации, то хотя бы морально оказались намного стабильнее… Сандры. Его малышка знать не знала о них, и он даже боялся представить, что с ней может произойти, учитывая тот факт, что он сам уже бывал в плену темной мрази и отлично осведомлен о способах их развлечения. Именно поэтому каждая минута была для него на счету.

Чертыхнувшись сквозь зубы, глава О" Эрилстон раздраженно бросил за плечо, не оборачиваясь:

— Грегори, куда ты засунул карту Бругенсов?

Тишина. Слышно было только, как негромко переговаривались рядом Шорм и Джордан.

— Грегори?!

Развернувшись, Эрик требовательно вскинул голову, вылавливая силуэт парня недалеко от себя. Застыв на месте, не замечая ничего вокруг, Грегори настороженно прислушивался к чему-то, чего не чувствовали остальные.

— Грегори? — шагнул вперед Джордан, давя нотками главы клана.

— Кто шагнул на территорию клана? — все еще прислушиваясь к себе, словно в трансе спросил парень.

— Свой, — покачал головой Джордан, на мгновение, сосредотачиваясь на фоновом потоке энергии земли.

— Кто именно?! — требовательно вскинулся он, демонстрируя вертикальные зрачки.

Нахмурившись, мужчина обратился теперь уже к зову крови. Нити, соединяющие его с членами клана, тут же невидимым потоком потянулись от него, но еще до того, как Джордан успел что-либо почувствовать, от двери разнесся знакомый до боли голос:

— Здравствуй, Джордан.

Резко вскинув голову, глава клана настороженно уставился на нежданного посетителя, готовый в любое мгновение дать отпор. Грегори так и не обернулся, только вздрогнул, с каждой секундой все сильнее бледнея. А вот Эрик сдерживаться не стал — яростно зарычав, он бросился вперед, оставляя за собой только тень.

— Эрик, стой! — спохватился Шорм, но было уже поздно.

Члены клана Шруварт оставались недвижны, только Грегори медленно, почти механически повернулся. Он успел только заметить мелькающую тень Эрика, стремительные, рваные движения и мрачную сосредоточенность на лице, когда впечатывал гостя со всей дури в каменную стену, оставляя на ней трещины. В следующее мгновение, прихватив недалеко от себя стул с высокой спинкой, протащил его к пострадавшему, рывком подтягивая предмет мебели к себе. Выбросив руку вперед, вцепился в того и жестко выдернул из стены, приземляя на стул и одновременно меняя структуру дерева на камень, при этом вращивая его в пол.

Мужчина резко тряхнул головой, чтобы прийти в себя. Разбитая губа кровоточила, а скула слегка подергивала. Руки придавливали к каменным подлокотникам такие же каменные плотные наручи. Даа… Именно этого он и ждал. И это несмотря на репутацию самого сдержанного и хладнокровного члена Совета. Кажется, Сандра говорила, что он не такой. Ох и многого же она не знает. С окровавленных губ сорвался еле слышный смешок. Да вот только Эрик отлично его расслышал, стоя за спинкой стула.

Подавшись вперед, он почти ласково прошептал у его уха:

— Ну, здравствуй, Закари. Как мило, что ты зашел к нам поздороваться. Прямо… несказанная радость.

— Это… чувствуется, — хмыкнул парень, проводя языком по разбитой губе изнутри. Хорошо, хоть зубы на месте.

— А ты как хотел? — промурлыкал издевательски серафион, только глаза продолжали гореть пламенем.

Отвечать на этот вопрос Закари не спешил, взгляд его скользил по залу, столь знакомому с детства. Ничего не изменилось. Почти. И земля приняла его как родного, не сопротивляясь, словно и не было этих двух лет ада.

— Это было… ожидаемо, — прохрипел он, наконец, откидываясь на каменную спинку стула.

За спиной раздался еще один смешок, заставляя напрячься сильнее, хотя и пользы от этого особой не было — каменные оковы держали крепко.

— Вполне. Вот только ты ведь пришел не только для этого… Верно?

Взгляд Закари остановился на двоих, стоящих чуть поодаль и напряженно всматривающихся в него. Один — бледнее смерти — статуей застыл на месте, не в силах поверить тому, что уже поняла душа, связанная с ним от рождения, другой в ускоренном темпе перебирал нити энергии вокруг себя, доходя до правды иным способом.

— Может быть, — негромко согласился он с Эриком, все еще наблюдая за братом и своим бывшим предводителем. Хотя… кажется, не таким уж и бывшим, как выяснилось.

— А поточнее?

Повернув голову вбок, он встретился с ним глазами и ровно произнес:

— Наверняка.

В голове немного прояснилось, настолько, что он смог четко рассмотреть в глазах Эрика с трудом обуздываемое желание выбить из него всю правду о местонахождении его Избранной — темное, неукротимое, придавливающее все остальное на своем пути. Стало даже интересно, сколько времени ему для этого понадобится. Все же эти два года для Закари бесследно не прошли, и сила его сейчас намного больше той, что была раньше.

Потом. Потом он сможет проверить это, сейчас важна только защита Элли. И обеспечить ее смогут только серафионы.

— Эрик, он не темный! — выкрикнул Шорм, пытаясь урезонить друга.

— Темный, — уверенно не согласился с ним тот, выуживая откуда-то еще один стул, и садясь напротив Закари.

— Если бы он был темным, то не смог бы пройти на территорию клана, — неожиданно заговорил Джордан, напряженно всматриваясь в пленника. — Энергетические потоки не пропустили бы его. Не знаю как, но он больше не темный.

— Он другой, — возразил Эрик, сосредоточенно рассматривая его глаза, — и его темная сторона все еще при нем. Другое дело, что что-то выдернуло его из нее. Правда? — кивнул он Закари. Тот только пожал плечами. — Вопрос только — что?

Вот только отвечать на этот вопрос Закари не собирался. Пока не собирался. Вместо этого, чуть отведя голову в сторону, он нашел взглядом брата:

— Ты так рад меня видеть, — губы его разъехались в улыбке.

Дернувшись, Грегори шагнул было вперед, к нему, но на середине пути его застал окрик Джордана:

— Грегори! — и хоть прямого приказа остановиться не было, но он прозвучал в его голосе, полном молчаливого предупреждения, а ослушаться своего предводителя… почти что подписать себе смертный приговор, а точнее — вычеркнуть себя из жизни клана.

Парень разрывался между желанием оказаться рядом с братом и невозможностью ослушаться главу клана. Вертикальные зрачки темнели с каждой минутой все сильнее под наплывом диких, раздирающих его изнутри эмоций. Слишком тяжело Грегори переносил потерю брата. Между близнецами была намного более тесная связь, чем остальные могли представить, а братья не спешили их просвещать по этому поводу. Поэтому еще большим ударом стало для него безумие брата. Он чувствовал, как близко оно подкрадывалось к Закари, манило, окутывая непроглядной тьмой, и боролся с этим вместе с ним… Тогда от ухода во тьму следом за братом его остановил только Эрик.

— Он прав?

— О тьме? — вскинул голову Закари, откидывая в сторону всю свою браваду. — Да, она все еще со мной.

— Как?

И, что самое странное, Закари отлично понял, что имел в виду Грегори, несмотря на немногословность вопроса, а Эрик — что еще более странно — мешать им не стал. Только развернулся вполоборота вместе со стулом, чтобы видеть обоих.

— Безумие тоже можно контролировать, — немного помолчав, произнес он негромко, не спуская с него серьезного взгляда.

— Почему ты не пришел раньше? — яростно потребовал Грегори, разом теряя с трудом удерживаемое самообладание.

Оцепенение, наконец, спало, давая волю полыхающим в юноше чувствам. Два года он держал в себе эту боль! И сейчас его эмоции вопили, прорываясь наружу.

— Я не… — как объяснить ему страх? Не за себя, за нее. Ведь до сих пор он не был уверен в том, как они воспримут ее, а рисковать не имел права. Только не ею. — Все не так просто.

— А что изменилось сейчас? — полюбопытствовал глава клана Шруварт, складывая руки на груди и с интересом разглядывая пленника.

— Условия возможной сделки, — вскинул голову Закари, встречаясь глазами с серафиона и стараясь при этом не морщиться от боли в затылке. Да… крепко его приложил Эрик. — Вам ведь нужна информация о том, где находятся Избранные. Рядом, чуть в стороне раздалось тихое утробное рычание, сродни дикому зверю, и даже у Шорма от этого звука встали волосы на затылке, заставляя напрячься. Воздух в комнате стал ощутимо тяжелее, давя на плечи всех присутствующих. Каменные оковы сжались, оставляя кровавые следы на запястьях и заставляя шипеть от боли.

— Я ж ее выбью из тебя, — проникновенно почти прошептал Эрик, пускаясь перед ним на корточки, так что глаза их были на одном уровне.

— А ты уверен, что Сандра столько протянет? — сквозь зубы прошипел парень, выбиваясь пальцами в подлокотники. — Забыл забавы темных?

Остановить взбешенного Эрика смог только Шорм, в последний момент вклинившись между ними. Сдерживая себя из последних сил, мужчина с огромным трудом, но все же смог совладать с собой, после чего, подавшись вперед, жестко произнес, четко выделяя каждое слово:

— Туннель не открою.

— А мне и не нужен туннель.

Темная бровь недоверчиво изогнулась.

— Правда? И что же тогда?

— Защита… — секундное колебание, и: — Не для себя.

Эрик застыл, нахмурился, сосредоточенно рассматривая его, животная ярость в глазах немного притихла, совсем чуть-чуть. Взгляд его скользил по Закари, пытаясь понять всю правдивость его… просьбы.

— Для кого? — рыкнул он раздраженно, отходя на пару метров.

Вскинув голову, тот четко произнес:

— Для своей… Избранной.

Шорм, все еще стоящий между ними, застыл, потом медленно развернулся к Закари и внимательно так окинул его взглядом прищуренных глаз. Недоверие в совокупности с поражением было написано на его лице, так же как и на лицах остальных присутствующих. А Эрик чувствовал, как яростное желание размазать по стенке добровольно заявившегося сюда собственными ногами гостя потихоньку сходит на нет. Более того, внутри разливалось четкое осознание догадки, невероятной по сути, но от того не менее реальной.

Шагнув так, чтобы оказаться напротив пленника, он спокойно произнес:

— Она человек.

И это был не вопрос — утверждение, уверенность в правильности которого возрастала с каждой минутой. Будь его Избранная одной из серафионов, Закари в следующий же час оказался бы в родовом поместье, доказывая Джордану контроль над своей темной стороной. Но если она человек, то страх за нее возобладал над всем остальным.

Дернувшись, Закари прищурился, недобро сверкнув взглядом потемневших глаз. Мышцы на руках вздулись, выдавая его напряжение, оковы до крови врезались в кожу на запястьях. Эрик молча наблюдал за этим, не нуждаясь больше в ответе, обо всем говорили глаза бывшего серафиона, а теперь уже и бывшего темного. Таких у них никогда не было. А позади него если раньше было просто недоверчиво-неверящее состояние остальных, то сейчас, обернувшись мужчина стал бы свидетелем немого шока, четко прослеживающегося на лице каждого из них. Хотя оборачиваться не требовалось, тишина говорила лучше всяких телодвижений.

— Когда?

"Она лишь начало"

Воспоминание молнией прошило его. Джайлз знал. Знал, когда говорил, что Сандра только начало в грядущих переменах.

— Почти два месяца, — отлично понял суть вопроса Закари, молчать тоже не стал — знал, что на кону.

Вот только мышцы на руках вздулись еще сильнее.

— Грегори, — позвал Эрик, не оглядываясь, только выжидательно изогнул бровь, не сводя взгляда со зло прищурившегося близнеца.

— Я не чувствую, — последовал незамедлительный ответ. — Да и все остальное сквозь пелену. И то, только с момента появления здесь восстановилась.

Теперь уже нахмурился Эрик:

— Заблокировал?

Кивок.

— Сразу, как почувствовал изменения. Не стал рисковать.

— А придется, — недобро усмехнулся он, усаживаясь обратно на стул перед Закари.

— Не раньше, чем вы примете ее под защиту клана.

— Джордан!

— Не могу, — отозвался тот хмурым тоном, не обращая внимания на дернувшегося рядом с ним Грегори. — Ты сам сказал, что тьма все еще с ним. Клан не примет его.

— Он такой же его член, как и все остальные! — возмущенно рыкнул близнец.

— Он был темным! Я могу настоять, но его выживут из клана, и даже обретение им Избранной не будет играть особой роли! Прости, Грегори, ты сам это отлично понимаешь, — отказал он, четко понимая, что безоговорочного понимания и доверия между ним и его помощником больше не будет. И виноват в этом был он сам, однако поступить иначе был не в силах — безопасность клана стояла для него на первом месте, а Закари был угрозой.

— Земля приняла его! — судорожно пытался убедить его Грегори, на что Джордан лишь отрицательно покачал головой.

Яростные молнии полыхали в глазах молодого серафиона. Неприятие принятого его предводителем решения сквозило во всем его теле, напряженно застывшем холодным изваянием.

— Если я сниму блокировку, Грегори сможет отслеживать все, что происходит в моей голове, — раздался во враждебном затишье голос Закари, привлекая к себе внимание остальных.

— Этого недостаточно! Хоть вы и близнецы, связь между вами не настолько сильна, чтобы стать залогом спокойствия клана, — отрезал Джордан.

— Ты в этом уверен? — жестко усмехнулся бывший темный, мысленно сосредотачиваясь на блокировке, которую сам же и возводил.

Столько лет они с братом скрывали правду о возможностях своей связи, преуменьшали ее значимость, показывая членам их клана едва ли половину силы этой связи. Неосознанно, скорее, на уровне интуиции, стараясь оставить все между собой. Любили подшучивать над остальными, придумывая разные забавы, меняясь друг с другом из раза в раз, и никто не мог их поймать на этом, а все потому, что каждый из них всегда знал обо всем, что происходит со вторым, видя глазами друг друга. Одно целое — две половины.

— Ты следил за мной?! — неожиданно недоуменно зашипел Грегори, смотря, словно в никуда.

— Что? — настороженно оглянулся Джордан.

— Когда Закари ушел к темным… ты следил за мной, — раздельно повторил он каждое слово, до хруста сжимая кулаки и не спуская с него пылающего взгляда.

— Такого не было, — излишне спокойно отозвался серафион, складывая руки на груди.

— Да? — издевательски протянула копия пленника. — И Эрик не сопровождал тебя?

Сопровождал. А когда не мог, отправлял с ним Шорма. Джордан молчал, и чем больше длилось это молчание, тем сильнее он признавал тем самым правду Грегори. Вот только откуда он узнал?

Первые несколько месяцев он предпочитал держать парня в поле зрения практически все время. Да и назначение того помощником главы клана вытекало скорее из необходимости того, чтобы не дать погрязнуть в своих мыслях и отвлечь. Хотя с тех пор Грегори уже не раз доказывал верность принятого им тогда решения. Помогло. Правда, только после вмешательства Эрика, вдолбившего ему в голову истины жизни.

— Откуда? — цепко ухватился за его слова Эрик, уже догадываясь об этом.

Грегори отвечать не стал, но взгляд все же скользнул к Закари, неподвижно сидевшего в каменных окопах и молча наблюдающего за ними.

— Не только вы следили за ним, — не стал скрывать пленник.

— Зачем?

— Спроси об этом мое безумие, — закатил глаза, при этом в голове стрельнуло небольшой болью. — Наверняка хотел потянуть за собой… из солидарности — как-никак братья-близнецы.

— Умно, — признал, наконец, Эрик после полуминутного молчания и оглянулся к Грегори. — А Избранная?

Молодой серафион покачал головой:

— Не знаю. Связь восстановилась лишь частично.

— Ее специфика? — холодно потребовал он.

— Уникальна, — ответил парень, немного подумав. — Во всяком случае, подобной нашей мы не нашли ни в одном источнике нашей истории. Может, до закрытия мира и было, потом нет — это точно. Без доминанта, как в привязке глава-член клана, безконтактное мысленное общение, имею в виду не просто эмоции, а именно общение…

— Невероятно, — выдохнул Шорм, переводя взгляд с одного близнеца на другого.

— Он забыл упомянуть то, что мы видим глазами друг друга, — лениво добавил Закари.

— … и еще по мелочи, — закончил Грегори, серьезно смотря на Эрика, напряженно воспринимаемого информацию без единой эмоции на лице.

— Где гарантия того, что он не скроет от тебя что-нибудь частично, как сейчас?

— Я чувствую, насколько полно он снял блокировку, — честно ответил парень, понимая, что О" Эрилстон спрашивает не из простого любопытства.

— Что думаешь? — развернулся он к Шорму, мрачно сверкая задумчивым взглядом.

— Примут, — задумчиво протянул серафима, уже понимая, к чему клонит его предводитель. — Во всяком случае, оспаривать твое решение не станут. Доверяют.

— Отлично, — заключил он, обернулся обратно и, подавшись вперед, уже приняв решение, обжег Закари пристальным взглядом. — Я приму тебя в свой клан. Твоя Избранная автоматически перейдет под его покровительство, став его частью.

И не важно, что никогда еще подобного не делал ни один клан — принять серафиона, по крови не являющегося его членом, чужого по сути. Гибрида из бывшего серафиона и бывшего темноготоже до сих пор еще не было… Надо срочно поговорить с Джайлзом! Провидец чертов. Тихушник он! Но только потом, когда Сандра будет рядом.

— Согласен, — решительно кивнул Закари, заталкивая изумленное неверие куда подальше.

Ладонь Эрика ленивым движением легла на подлокотник, обхватывая гибкими пальцами холодный камень.

— Рискни, — вкрадчиво приказал мужчина.

Прикрыв глаза, Закари уверенно нащупал нужный пласт, отделяя его от всего остального, снимая с него защиту и оставляя обнаженные чувства на самой поверхности. Краем сознания он чувствовал, как пошатнулся Грегори под шквалом накрывших его эмоций — ярких, подавляющих своей силой и интенсивностью, влекущих с невероятной для него тягой. На мгновение тот затерялся в них, не в силах отделить чужие эмоции от своих, и мысленный тычок от брата пришелся как никак вовремя.

Тряхнув головой, Грегори безмолвно извиняясь, посмотрел на Закари и, все еще остро ощущая отголоски чувств брата к своей Избранной, уверенно сообщил Эрику:

— Он не солгал… всего, что касается Элли, — и для подтверждения своих слов еще и кивнул, лихорадочно блестя глазами.

Эрик комментировать не стал. Ладонь, охватывающая камень подлокотника, нагрелась, разгоняя по нему энергетическое поле частиц. Толстые оковы пылью посыпались вниз. Правда, пола они так и не достигли, исчезая на середине пути. Стул сначала нехотя, словно по нему ползли водные потеки, а потом уже и побежали, приобретал прежнюю структуру, тускло начиная отсвечивать лакированной деревянной текстурой.

На запястьях Закари виднелись широкие кровавые борозды, однако он даже не поморщился. Не обращая внимания на сотни иголок, родившиеся в израненную кожу рук, он вложил ладонь в протянутую ладонь Эрика, которая тут же сжалась на ней в крепком обхвате. А еще через мгновение чужая энергия потекла в него, дополняя изнутри и обволакивая снаружи. Но связь с бывшим кланом не обрывая.

— На всякий случай. Вдруг передумает, — пояснил О" Эрилстон, иным зрением следя за процессом.

Больно не было, но сотни иголок, что впивались в запястья, показались ему легким поглаживанием по сравнению с ощущениями, медленно заполняющими его теперь. Чужая энергия, осваиваясь в нем, распирала его изнутри, осторожно перекручивалась с его собственной энергией, гармонично переплетаясь с ней по всему телу, доходя до самого верха, где и достигла своего апогея, придавила на минуту своей незримой тяжестью. И только потом, спустя эту длинную, вязкую минуту, его наконец отпустило.

Удовлетворенно оглядев свою работу, Эрик выпустил из захвата его ладонь.

— Где твоя… Элли? — поинтересовался он, внимательно следя за уживающейся в Закари энергией. Точнее, за возможными последствиями.

— Рядом… В надежном месте.

— Грегори! — позвал Эрик, стремительно поднимаясь со стула.

Тот только вопросительно вскинул голову, все еще прислушиваясь к полностью восстановившейся пару минут назад связи между ним и братом. Однако считывать открывшийся массив информации он пока не решался.

— Можешь узнать, где она?

— Уже, — отозвался парень, выуживая нужную информацию.

— Отлично! Вместе с Шормом отправляетесь к ней и переправляете домой. Там Кайла о ней… — запнулся Эрик.

— Она позаботится о ней, — твердо кивнул Шорм, уверенно смотря ему в глаза.

— Да, — согласился Эрик, принимая молчаливый укор. — Только перед этим сообщите Совету местоположение темных!

На это Грегори только отстраненно кивнул, сосредоточенно выискивая в памяти брата это самое местоположение, что было не так уж и легко делать — слишком тяжело абстрагироваться от жутких картин повседневной жизни среди темных, что сопровождали этот поиск.

— Закари, поведешь! — рыкнул мужчина, направляясь к выходу. — Времени и так в обрез.

Поднявшийся со злосчастного стула новый член клана О" Эрилстон, скупым движением растер запястья, заживающие на глазах и нашел взглядом брата.

Поднявшийся со злосчастного стула новый член клана О" Эрилстон, скупым движением растер запястья, заживающие на глазах и нашел взглядом брата.

— Отвечаешь за нее, — дождался утвердительно кивка и только после этого развернулся следом.

Грегори же остался стоять на месте, все еще пошатываясь под чужими воспоминаниями и вместе с тем чувствуя, что вернулось что-то родное, чего ему не хватало. Сзади подошел Джордан, глядя вслед исчезнувшего в проеме двери Закари. Два года назад это был юноша — открытый, полный веселья и озорства, способный на пару с братом довести весь клан до сумасшествия. Сейчас его глаза провожали взрослого, сидевшего всю неприглядной изнанку жизни, но выстоявшего, несмотря на это мужчину.

— Сколько их? — поинтересовался он у стоявшего плечом к плечу серафиона.

— Темных? — уточнил Грегори, хотя и так уже знал. — Под сотню.

Прикрыв глаза, Джордан нащупал внутреннюю нить и отправил мысленный сигнал Ферниону. Да, члены Совета могли это делать. Ничего сверхъестественного, на уровне ощущений.

— Фернион будет через несколько минут, — объявил он, почувствовав ответное щупальце сигнала.

Затолкав куда подальше внутренний дискомфорт, Грегори развернулся и несколькими шагами оказался у стола. Выудив из беспорядочно разбросанных на его широкой поверхности почетных карт одну пригородную, развернул ее поверх остальных, не обращая внимания на то, что приминает остальные. Окинул изучающим взглядом размеченную территорию, после чего безошибочно ткнул в одну из точек.

— Темные здесь, — вскинув голову, поймал цепкий взгляд подошедшего предводителя, внимание которого было целиком сосредоточено на карте. — И лучше бы Ферниони поспешил. Те совсем озверели.

— Грегори! — поторопил его Шорм, ожидая его у самой двери и похлопывая ключами от машины по бедру — единственный признак нетерпения.

— Идем, — бросил последний взгляд на карту и стремительными шагами сорвался к выходу.

Он не чувствовал такого даже когда отец стал меняться, оставаясь равнодушным к прежним привязанностям, потихоньку забывая все, что было для него ценно, теряя рассудок и оборачиваясь в своем горе во тьму. Не чувствовал такого и когда собственная сестра и названный брат отвернулись от него, оставив на поверхности их взаимоотношений ненависть, злобу и отчуждение. Когда остался один на один со своим одиночеством и утратами…

Но сейчас, стоя в пустом пространстве полутемной, убогой комнаты, обнаженные чувства со всей отдачей били по нервам, не давая выровнять дыхания. Опоздали. Совсем на чуть-чуть!

Однако его девочки здесь больше не было.

У стены стояла обшарпанная кровать со старым, дырявым матрасом. Сбившееся, тонкое одеялом в одном месте было стянуто до пола. И все же запах Сандры на них Эрик ощущал четко. Тонкий, цветочный шлейф не смог перебить даже запах старого, давно уже заброшенного здания, сухого, спертого…

Позади раздался скрип полуоткрытой двери, тихая поступь и, спустя длинную, тяжелую минуту, Закари мрачно произнес:

— Один из ваших согласился на обмен.

Из коридора раздавались приглушенные звуки борьбы — отряд добивал последних их немногочисленного количества темных, что остались здесь по приказу Райана. Оставил мясо на съедение волкам!

— Это невозможно.

— Почему? — шагнул вглубь комнаты Закари.

— Уж поверь мне, — хриплый голос с трудом слушался его.

— И все же?

— Все трое под контролем.

Короткие мгновения тишины и хмурый, мрачный взгляд:

— Избранных было четыре.

Плечи Эрика застыли, а сам он превратился в каменное изваяние, не в силах двинуться. Потрясение медленно проступало на его лице, а внутри развивалось ужасное понимание всего. Глаза стремительно темнели от льдисто-голубого до бушующего синего, затапливая зрачки.

Снизу послышался приглушенный гул множества голосов, за которым последовали звуки множества ног, пребирающих основательно разбитые ступени лестницы. При этом, по мере продвижения наверх к ним добавился еще и чей-то отборной мат. Следом другой, не менее заковыристый. Снова противный скрип двери и затишье: в проеме стоял Фернион — злой, пышущий яростью и гневом. И с уверенностью можно было поклясться, что остальные сильные мира сего их расы были здесь же, где-то внутри дома.

— Эрик! — цепко все осмотрев, шагнул в помещение. — Тьма всех раздери! Какого черта!

Продолжить не смог.

Угрожающее, еле сдерживаемое шипение, граничащее с рыком, требовательно разнеслось, отскакивая от стен:

— Кланы!

Секундное продление, казалось, длилось вечность, и вот уже Закари сосредоточенно нахмурившись, перечислял кланы, подвергшиеся потерям:

— Гэрстон, Бругенс, Эрх" Тирлон и ты.

— Эрх" Тирлон… Зандон? — повторил Старейшина ошарашенно. — Этого не может… Сукин сын! — рывком добрался до двери и, высунув голову, заревел: — Вирсон! Вирсон, где ты, черт побери? Тащи свою задницу наверх!

Отделившись от двери, он заметался по комнате, не замечая его малых размеров.

— Где он? — догнал его до дрожи вкрадчивый вопрос Эрика.

— Слинял еще в обед… старый дурак, ничего не заметил… должен был! — бормотал себе под нос Фернион, маятником расхаживая по комнате.

— ГДЕ… ОН? — слова, подобно тяжелым камням, присваивали окружающее пространство, заливаясь холодной яростью.

— А? — вскинулся старик, спохватившись. Даже движение прекратил. — Дома, тьма его раздери! Уже часа четыре как дома!

— Четыре часа не показатель. Если они все таки связались с ним, то не раньше часа назад, уже после того, как я ушел, — возразил Закари. — Сначала Гэстон, потом Бругенс…

— Гэрстона успели остановить, — мрачно бросил Фернион, проживая сосредоточенно-хмурым взглядом близнеца. В глазах его читался нездоровый интерес к бывшему темному, причем отнюдь не альтруистический. Но категорически нехватка времени сделала свое дело — сейчас было уж точно не до него. — Бругенс под контролем… лишили возможности поддаться соблазну.

Только на тот момент, когда Закари покидал темных, ноги об этом еще не знали. Значит…

— А дальше идет Эрх" Тирлон, — закончил последовательность он, чувствуя взгляды обоих, полные тяжкого понимания.

— Мы не успеем, — Эрик оскалился, чувствуя, как по коже бежит разрушительная энергия, стремясь вырваться из-под контроля.

— Успеем, — мрачно возразил Старейшина, переводя тяжелый взгляд на него и рассматривая терпеливы энергии на его коже там, где она не была прикрыта одеждой, — если открою прямой портал на территорию Эрх" Тирлона.

О том, каковы будут для него последствия подобного выброса энергии, говорить не стали. Слишком реальна была угроза открытия внешнего туннеля в Мертвые миры. А тьма, что гуляет там не заставит долго себя ждать.

— Но перекинуть смогу не больше двадцати, — подскочив к двери, Фернион снова высунулся и закричал: — Вирсон!!!

Голова его помощника показалась на лестничном проеме. Взбежав по ней, мужчина стремительно приблизился, остановившись только перед Старейшиной. Цепкий взгляд его охватил все прежде, чем внимание перешло к своему предводителю.

— Я открываю проход на территорию клана Эрх" Тирлон. Чертов ублюдок умолчал о похищении своей жены! — гневно пояснил он в отве на недоуменный взгляд серафиона. — Клан оставляю на тебя.

— Тебя хватит на перемещение двадцати. Слишком мало, — возразил тот, качая головой.

— Готов поделиться энергией? — язвительно бросил Старейшина, приподнимая седую бровь наверх.

— Почему бы и нет. Тридцать лучше двадцати. К тому же останется критический резерв. Ровно столько, сколько нужно, чтобы выжить обоим.

— Ты можешь не смочь остановиться вовремя! — дал ему возможность отказаться он. — Мгновением позже и… Это слишком опасно!

— Стоит рискнуть.

Цепкие пальцы железными клещами впивались в локоть, сжимая до боли, так что Сандра, не сдержавшись, поморщилась, думая о том, что через несколько часов внушительный синяк будет красочно украшать руку. Недовольно ворча, темный тащил ее вперед, дергая за многострадальную конечность и не обращая внимания на болезненное шипение пленницы. Хотя еще в самом начале, когда ее, сопротивляющуюся, волокли вниз по лестнице той ветхой заброшенности, где держали все это время, он умудрился на середине ступенек обернуться и зашипеть в ответ, широко оскалившись и явно получая удовольствие от того, как она судорожно дернулась назад. Сейчас он не обращал на это никакого внимания, нервно подрагивая от напряженного возбуждения. Крупное тело мелко потряхивало время от времени, но он не чувствовал этого, целиком сосредоточившись на своих ощущениях, что затапливали его с головой. Конечно, оказаться на территории одного из кланов, запретного для темных… Не это ли предел мечтания любого из тех, что сейчас шли рядом с ней? Оглянувшись, поняла — та самая! И выражение безумного восторга, что с легкостью читалось на их лицах, говорило об этом лучше всего.

Сама земля противилась их присутствию, несмотря на волю ее хозяина, подавившего естественную природу ее предназначения, заставляя подчиняться ему. Воздух тяжелыми толчками входил в легкие, не давая вдохнуть полной грудью. И по мере продвижения вперед он становился еще более густым, создавая ощущение прохождения сквозь вязкий кисель. Однако темных это не останавливало. Само пребывание на этой земле дурманило им голову, толкая вперед к сердцу сада, туда, где был надежно сокрыт туннель в слоях пространства.

В очередной раз зашипев от сильного рывка, Сандра чуть не полетела вперед, в самый последний момент ей вернули равновесие те же самые руки, дернув обратно. Вот только взгляд, которым ее одарил темный, был отнюдь не ласков. Свободная рука его потянулась вверх к тонкой шее, а в глазах четко читалось намерение сжать на ней свои жилистые пальцы и проверить ее на хрупкость.

— Эорн! — крик раздался, когда темный уже почти достиг цели. — Не заставляй меня разочаровываться в тебе.

Взглянув на Райана, потом на свою руку, все еще протянутую к девушке, потом снова на него, он сипло задышал:

— Слишком медленно ковыляет.

— Каждый из нас хочет побыстрее добраться до туннеля, Эорн! — раздраженно бросил главный, прищурившись, но с места не сдвинулся.

— Зачем они нам еще нужны? Туннель рядом, — зашипел другой темный, держа таким же манером, что стискивали локоть Сандры, одну из четырех Избранных, обессиленную, судя по ее измученному виду, но все же способную ответить своему конвоиру полным ненависти взглядом.

— Так же, как и серафионы. А до туннеля мы еще не добрались, — жестко припечатал Райан, разворачиваясь обратно в начале их небольшой нестройной, мягко говоря, колонне, тем самым заканчивая разговор.

Остальные возобновили движение, а Эорн разъяренно взглянул на нее и, наклонившись к самому ее лицу, прошипел:

— Я еще успею приложить свои пальцы к этой тонкой шейке.

— Не смей меня трогать, иначе позову Райана! — выплюнула ему в лицо Сандра, стараясь привести в нормальное состояние сбившееся дыхание. — А он меня защитит… по крайней мере до туннеля.

Ответом ей стал обещающий взгляд и снова рывок, сильный, уносящий вперед, вслед за остальными, и стиснутые зубы, чтобы не разразиться скудным запасом брани, что имелся в ее словаре. И было из-за чего. Потому что ее собирались убить, безжалостно, не задумываясь, получая от этого садистское удовольствие, как только необходимость в ней отпадет… как и во всех остальных Избранных. А произойдет это скоро. Очень скоро.

Широкая гравийная тропинка, давно уже нуждающаяся в обновке, петляла из стороны в сторону, уводя их вглубь территории. Мелкий камешек больно впивался в ступни, стоило только ступать на него, поэтому Сандра старалась этого не делать, отдавая предпочтение потемневшей до густого зеленого, почти синего цвета траве, что было делать относительно легко: не все вмещались на тропинке. Рядом так же сопела последняя Избранная, другие две были впереди, однако это не мешало ей время от времени бросать своему пленителю язвительные высказывания. Тот терпел, никак не реагируя на выпады, только бросал на нее иногда слишком уж ласковые взгляды. Знаем такие! Предвкушает, как отыграется потом на ней.

Не давала покоя мысль, что даже если Закари найдет Эрика, будет уже слишком поздно. Здание пусто. А они здесь.

Внутренняя волна тепла прошла по телу, заставив прикрыть глаза и сосредоточиться, чтобы отправить ответную волну спокойствия и любви. Ее малыш беспокойно давал о себе знать. И уж ради одного только него Сандра уже не собиралась беспрекословно принимать свою судьбу. За свою жизнь и жизнь своего ребенка она собиралась бороться, правда не знала пока как, однако бороться до конца.

Шум рядом отвлек ее от успокаивания малыша. Вскинув голову, девушка увидела впереди небольшую идеально круглую полянку, по краям которой росли пышные тонкокостные деревья, невысокие, но идеальные в своей гармоничной красоте. Поляна была усеяна полевыми цветами, переходящими по внутреннему кругу в более окультуренные пестрые саженцы. Сердце клана Эрх'Тирлон. Даже она, Сандра, простой человек по их понятиям, чувствовала пульсирующую силу клана, сосредоточенную в этом месте.

В центре поляны стоял мужчина, дожидаясь их, и даже отсюда было видно его нервное подергивание.

Сбоку от нее Избранная заартачилась, упираясь изо всех сил. Громкий крик сорвался с ее губ, разносясь над головами:

— Габриэлла, запрети ему открывать туннель! Ты же знаешь, что будет! То, что полезет оттуда, пострашнее нашей смерти…!

Продолжить ей не удалось — тяжелая ладонь в пол-лица со всей дури хлестнула по щеке, отправляя ее в короткий полет до земли.

— Это подействовало бы с твоим мужем, — не оборачиваясь, так как все внимание его было сосредоточенно на серафионе, что стоял в центре поляны, Райан укоризненно покачал головой, — но не с Зандоном. Насколько я помню, он слишком труслив для этого… но жену свою любит, правда Габриэлла? Так что сделает все, что я скажу, — усмешка исказила сосредоточенное лицо. — Уже делает.

С этими словами он шагнул вперед, преодолевая последние метры до поляны.

Сандра видела, с каким трудом приподнялась женщина, одна сторона ее лица стремительно опухала на глазах, краснея. Темный, что ударил ее, терпением не отличался, поэтому толчок в спину не заставил себя ждать, отчего та снова чуть не растянулась на земле. Что было дальше, у Сандры видеть возможности больше не было, Эорн явно спешил за хозяином, утаскивая ее за собой. Однако в душе ее разгоралась безудержная ненависть, перекрывая страх. Теперь она отлично понимала выбор Эрика, вынужденного убить собственного отца, чтобы защитить Слэра. Тот и на секунду не стал бы задумываться, прежде чем убить беззащитного ребенка.

Ступив на поляну, Сандра остановилась следом за Эорном. Взгляд ее скользнул к серафиону, стоявшему в трех метрах от Райана. Среднего роста, крепко сбитый, лет сорока с бегающими глазами, в которых плескался страх и неуверенность. Нервозность проскальзывала во всем его теле, начиная от переминающихся ног и заканчивая побелевшими губами, поджатыми в тонкую линию.

Взгляд его остановился на одной из Избранных, что стояла сбоку от Райана и серафион, не удержавшись, шагнул к ней. Однако голос темного остановил его:

— Э, нет, Зандон. Габриэллу я тебе пока не отдаю.

— Ты обещал, — негромко захрипел мужчина.

— Я - да. В обмен на распечатанный туннель! — припечатал Райан, теряя на мгновение все свое звериное благодушие. — Где остальные члены клана?

— Поблизости никого нет.

— Хорошо. Значит, нам никто не помешает.

— Но Габриэлла…

— Габриэлла — залог твоего послушания, Зандон. Так что тебе лучше поторопиться, если ты хочешь быстрее получить ее обратно.

— Райан… ты ведь тоже был когда-то хозяином клана! Частью Совета! Мы были друзьями… пожалуйста… Габриэлла — это все, что я прошу у тебя! Я открою туннель!

Темный склонил голову к плечу, внимательно разглядывая его насмешливо прищуренными глазами.

— Знаешь, я пришел к выводу, что Избранные не достойны того почтения и обожествления, что оказывается им серафионами. Они — слабость мужчины. Слабость, которой я умело воспользовался. И они не нужны вам. Болезнь, без которой можно отлично прожить. Я прямое тому подтверждение.

— У тебя была Избранная, — напомнил Зандон печально.

— И я был слаб! Я понял это, когда она умерла.

— Ты превратился в темного, когда она умерла.

— Я обрел свободу, — страстно прошипел он.

Безумие черными всполохами горело в глазах темного. Зандон аж передернулся от такой интерпретации потери Райана. Свою Избранную он терять не хотел, пусть даже потом Совет его уничтожит.

— Что будет с остальными Избранными?

— Тебя не должно это волновать, — покачал головой Райан, теряя напускное благодушие. — Твое дело открыть туннель и лучше тебе поспешить, иначе боюсь, что возвращение твоей Избранной уже нельзя будет соотносить с трактовкой 'в целости и сохранности', как таковой. А ты ведь этого не хочешь?

— Нет, но… Ты ведь лучше многих знаешь, что обитает по ту сторону туннеля. Райан, они могут напасть…

— По ту сторону туннеля целый неизведанный мир, от которого нас закрыли наши неразумные предки, Зандон, а ты теряешь мое терпение. Или тоже желаешь обрести свободу, подобную моей? Так я поспособствую!

Тягучий шаг в сторону Габиэллы, и Райан привлек женщину к себе, сомкнув пальцы на ее шее. В голове Сандры успела промелькнуть мысль о том, что у темных странная слабость к удушению, когда раздался умоляющий крик серафиона, нервно дернувшегося к жене. Предупреждающий цокот языка со стороны темного, играющего с ним, заставил мужчину остановиться, понимая, что жизнь его Избранной висит на волоске. Одно движение руки, и его нежной Габриэллы не станет.

— Туннель, Зандон.

— Зандон, не надо, — раздался полузадушенный хрип женщины, — я прошу… — пальцы сомкнулись сильнее, не давая говорить.

— Туннель! — рявкнул темный, поблескивая почерневшими зрачками глаз.

— Я открываю, открываю, только не трогай ее! — судорожно залепетал Зандон, суетливо подергивая руками. — Я прошу тебя, Райан… Райан!

Холодный взгляд темного безжалостно скользил по Зандону, получая наслаждение от его агонии. Рука медленно разжалась, давая слабо вздохнуть женщине, однако с шеи не соскользнула, расслабленно поглаживая бархатистую кожу в знак предупреждения.

— Тогда не заставляй меня ждать!

Рискнуть еще раз Габриэлла не решилась, с трудом восстанавливая дыхание, оставалось только бросать на мужа взгляды, полные молчаливого отчаяния.

Капли пота струились по лицу, выдавая страх и внутреннее напряжение Зандона. Озираясь каждые несколько секунд в сторону жены, чтобы удостовериться, что она цела и Райан не трогает ее, серафион вернулся к центру поляны и трясущимися руками очертил невидимый контур перед собой. Ладони его скользили в воздухе, разрывая гладь пространства, ухватывая рваные края и разводя их в стороны, сдирая слой за слоем, пока перед ним не проступил туннель, запечатанный застывшей на его поверхности пленкой, переливающейся серебристо-черной гладью. Его Сандра узнала сразу. Совсем недавно видела другой, идентичный этому. И знала, что будет дальше.

Стерев пот со лба, мешающий ему сосредоточиться, Зандон вскинул вверх подрагивающие руки. Тусклая пленка тонкой кожицей стала отходить по краю, открывая проход. Туннель, запечатанный более трехсот лет, засверкал белесым светом, расширяясь, смывая свои грани в этом отсвете, чтобы через пару мгновений затихнуть. Последние искорки погасли, раскрывая колыхающуюся поверхность портала. Серафион отступил, заворожено разглядывая творение своих рук и чувствуя, как глубоко внутри что-то неуловимо всколыхнулось, маня туда.

Рядом раздался негромкий всхлип, полный отчаяния. Посмотрев туда, Сандра увидела пострадавшую от рук темного Избранную, с ужасом следившую за всем.

— Даа… Вот оно… то, чего лишили нас предки… — Райан заворожено разглядывал портал, шагнув вперед.

Рука темного осторожно коснулась поверхности туннеля, восторженно проводя по ней вниз, оставляя в том, месте, где только что прошлась его ладонь, приглушенное сияние, заставляя ее колыхаться еще сильнее. Глаза темных восторженно горели, заставляя их нетерпеливо подергиваться.

— Я выполнил свою часть договора, Райан. Я открыл туннель. Габриэлла… отпусти ее, ты обещал мне.

— Конечно, — не отрывая взгляда от поверхности портала, изучая ее, темный махнул рукой в сторону Избранной. Толчок и вот она уже полетела вперед, не в силах удержать равновесия, но Зандон успел подхватить ее, судорожно прижимая к себе. — Я ведь обещал… тебе.

Женщина, отвечая на объятия мужа, подавленно прошептала:

— Зандон, что ты наделал! Как ты мог?!

— Я не мог поступить по-другому, — повинился мужчина, заключая ее лицо в ладони и заглядывая в глаза.

— Ты должен был защищать туннель!

— К черту туннель! — вспыхнул он. — Тебя не было рядом, и… Я с ума сходил, — тихо закончил, растерянно качая головой.

Слезы, одна за другой сорвались вниз, прокладывая влажные дорожки, но она не стала вытирать их, не сводя взгляда с мужа.

— Совет убьет тебя.

— Нет.

— Несколько человеческих жизней не стоят целого мира, — отчаянно прошептала она.

— Все будет хорошо, любимая, — попытался успокоить ее Зандон, вытирая слезы на щеках подушечками больших пальцев. Глаза его лихорадочно блестели, пока он судорожно тараторил: — Все будет хорошо. Они пройдут через туннель, и мы закроем его обратно. Мы закроем его, и все будет как раньше, только их больше не будет.

— Зандон, Зандон… — вмешался в их разговор Райан, наигранно печально качая головой.

— Ты хочешь лишить меня родного мира? А вдруг во мне проснется тоска по дому, и я захочу навестить наш мир обратно? — насмешливо изогнул он бровь. — Боюсь, что твоя идея не слишком пришлась мне по душе. Мы с тобой только открыли туннель, а ты снова хочешь запечатать его? И лишить возможности будущих темных осуществить свою мечту путешествовать между мирами? Нет, я не могу тебе этого позволить.

— Но… но ты ведь… что ты имеешь в виду? — серафион непонимающе смотрел на него.

— Туннель останется открытым, — отрезал темный.

— Совет заставит меня закрыть его, — растерянность исказила его лицо, оставляя уязвимым перед врагом.

— Я знаю.

— Тогда… — ужасная догадка проскользнула в его глазах, заставив его широко распахнуть их.

— Все правильно, — Райан предвкушающее улыбнулся, делая шаг вперед и зависая в обманчиво расслабленной позе, — достаточно сделать так, чтобы Совету было некого заставлять закрывать его, и туннель останется распечатанным.

Тишина легла на них плотным кольцом, заставляя терять ощущение реальности. Время тянулось вязким сиропом, растягиваясь вокруг. Сандра слышала, как билось сердце в груди, теряя частоту и громким эхом отдаваясь в ушах. Тяжелый воздух давил на легкие, не давая нормально дышать. Была ли она когда-нибудь свидетельницей убийства? Нет. Готова ли она была к этому? Врядли.

Зандон, постаревший в эти мгновения буквально на несколько лет, помертвевшим взглядом смотрел на темного, понимая, что ему только что вынесли смертный приговор. Еще лучше он понимал то, что жена его после этого долго не проживет. Его Габриэлла… Он сам подписал ей эту участь, и винить в этом было некого, кроме как самого себя. Прав был Фернион, выговаривая ему наедине, что он не научился принимать взвешенные решения, отбрасывая мишуру своей глупости. Он ощущал кончиками леденеющих пальцев, как в его ладонь судорожно вцепилась любимая, в немом страхе прижавшись к нему еще сильнее. Там, за чертой, ему никогда не объясниться и не вымолить прощения у нее. Слишком многое он натворил.

Взгляд его медленно остановился на жене, ошеломленно переводившей взгляд с Райана на туннель, мрачно переливающейся матовой поверхностью.

— Ты ведь обещал, что она… — хриплый голос сорвался, не давая продолжить с трудом дающиеся слова.

— Я обещал, что освобожу ее, — вкрадчиво пояснил темный, — и обещание свое сдержал, с этим ты поспорить не можешь. Вот только о твоей жизни речи не было. Неужели ты думал, что все будет настолько просто и единственной проблемой, с которой тебе придется разбираться, будет гнев Совета, чьи незыблемые правила ты так вовремя для меня попрал?! Ты все еще настолько глуп, Зандон! За мое отсутствие ничего не изменилось в тебе. Единственные, кому следует в этой ситуации посочувствовать, это клан, который вынужден был жить под твоим главенством.

— Дай ей уйти.

— Чтобы она потом закрыла туннель?! — теряя все свое напускное равнодушие, зарычал Райан, угрожающе делая еще один шаг. — Я был главой клана и отлично знаю, что туннель привязан к членам правящей семьи! К любому без исключения! Так что оставлять ее в живых в мои намерения не входит! Слишком долго вы стояли над нами, заставляя сидеть в тени и захлебываться от сознания того, что вселенная недоступна для нас! Пора выступать из тени. А с вашей смертью даже все члены Совета, вместе взятые, не смогут закрыть туннель.

Черная мгла полностью затопила радужку его глаз, прежде чем он, дернув кончиками пальцев, послал волну, разрушающую структуру воздуха, выдавливая кислород капля за каплей, и почти достиг желаемого, когда Зандон в последний миг вскинул руки, отсекая ее. Стремительно выплетая сложный, многоуровневый узор, серафион накрыл себя и жену полупрозрачным куполом, чувствуя, как он отрезает их от остальных звуков и его поверхность отражает тяжелые энергетические удары Райана один за другим. Обернувшись, он обхватил жену за плечи, накрывая ее еще одной защитной пленкой, более толстой и многогранной, завязывая ее структуру на энергетической сетке своей Избранной.

— Габи, посмотри на меня… — ошеломленный взгляд с трудом сфокусировался на нем. — Ты должна бежать. Я постараюсь их задержать, но ты должна бежать отсюда, попасть в Совет… любым способом!

— Они… убьют тебя! — голос ее дрожал, пальцы судорожно цеплялись за ворот его рубашки, не в силах разжать их.

— Не важно. Любимая, ты должна добраться до членов Совета. Они защитят тебя!

— Ты будешь мертв! — закричала она, срываясь.

— Это не имеет значения! — хрипло застонал серафион, прижимая к себе брыкающуюся жену. — Я… Я виноват, я открыл туннель, но ты должна будешь закрыть его. Прости меня…

Губы его касались ее виска, ладонь поглаживала волосы, останавливаясь на затылке. Зандон пытался запомнить все это, чувствуя, как темные прорывают его барьеры сырой энергией. Слишком быстро. Он не успевал выплетать ее заново.

— Я не смогу жить без тебя, — с надрывом выдавила из себя женщина, безвольно обмякнув в его объятиях.

Слова эти ранили его хуже лезвия.

— Ты единственная, кто сможет запечатать туннель обратно, Габи. Мне не выбраться отсюда, и это моя ошибка, — горькая усмешка сорвалась с его губ. — Фернион был прав, я так и не научился думать головой. Единственное, что я смогу сделать, это задержать их насколько меня хватит. Купол все сильнее истончался, грозя разорваться в любое мгновение. Последние силы серафиона уходили на то, чтобы удержать его.

Обхватив ладонями ее голову, Зандон заглянул ей в глаза и еле слышно шепнул:

— Я люблю тебя.

Короткий, мучительный поцелуй, и вот он уже оттолкнул ее от себя, разворачиваясь к темным и крича о том, чтобы она бежала, в надежде на то, что она послушалась его. Остатки купола разом спали под мощными, яростными ударами, перестав быть непреодолимым барьером. Собрав в себе последние остатки сил, Зандон снова вскинул было руки, чтобы построить еще один барьер, но Райан с легкостью пресек его попытки. Слишком много сил он потратил на открытие туннеля, чтобы бороться сейчас с ним на равных.

Райан наступал шаг за шагом, играя с ним, чувствуя свою силу и с легкостью отмахиваясь от его атак раз за разом, пока у серафиона совсем не осталось сил. Тяжело привалившись на ствол дерева, с тяжелым хрипом проталкивая в себя воздух, Зандон с обреченностью смотрел на нависающего над ним темного, скалящего губы в насмешливой, безумной улыбке.

— Ты ведь не думаешь, что я дам ей уйти?

Только на это он и надеялся. Но сейчас, видя то, с каким радостным безумием на него смотрит Райан, стал сомневаться в том, что у него это получилось.

— Она надолго не задержится, — заверил его тот, ехидно оскалившись и выжигая кислород из легких серафиона.

Мгновение. Еще. И вот уже мужское тело забилось в судорогах, не в силах бороться.

Не в силах смотреть на это, Сандра закрыла глаза, зажмурилась, пытаясь отгородиться. Но это не помогло ей спрятаться от тяжелых хрипов, что в агонии вырывались изо рта серафиона. Она хотела бы закрыть уши, но ладонь темного, стальным захватом удерживающего ее руки, не давала этого сделать. Горячая, тошнотворная волна поднималась с самых ее глубин, накрывая с головой все сильнее по мере того, как слабеющие хрипы доносились до нее.

Еще мгновение, когда они уже почти оборвались. Тусклый надсадный звук… уже не хрип, когда Сандра почувствовала это сквозь пелену тошноты. Легкое чувство ощущения чего-то знакомого, родного, заставившего ее приоткрыть глаза, оглядываясь. Внутри нее малыш окатил ее еще одной волной, как будто говоря о том, что ей не показалось. А в следующее мгновение грани пространства словно расступились, подергиваясь дрожащим маревом и пропуская сквозь себя серафионов с яростно сверкающими глазами. Сандра не знала, сколько их, даже не пытаясь считать их. Она не почувствовала того, как исчез захват на ее запястьях, и ее надзиратель ринулся в бой. Глаза ее судорожно скользили по серафионам, пока не остановились на Эрике, в бешенстве сворачивающего шею одному из темных. И вот не сочувствовала она темному, но тошнота окончательно ее накрыла, заставив согнуться пополам. С трудом проталкивая в себя глотки воздуха, Сандра пыталась бороться с ней.

Одна из Избранных, также брошенных своими надзирателями, подхватила ее под локоть, оттаскивая в сторону деревьев.

— Как ты? — донеслось до нее сквозь шум яростной борьбы, что разгоралась вокруг.

— Все хорошо, — отдышавшись, Сандра с трудом подняла голову и признательно кивнула.

— Я только… мне надо немного…

— Понятно, — скептически проворчала женщина, следя за ее рваным дыханием.

И тут один из темных, очевидно решив воспользоваться ими как живым щитом, бросился в их сторону. Вскинувшись, женщина очертила ладонью энергетический каркас, пытаясь защитить их обеих, но он, не останавливаясь, разбил его, преодолевая последние метры. Нависнув над ними, темный, не церемонясь, размахнулся и со всей силы ударил Избранную по лицу, выводя ее из строя. Потом, мертвой хваткой вцепившись в обеих, вздернул вверх, заставляя принять вертикальное положение. Сделать еще что-либо он не успел. Тяжелый вскрик, и вот уже хватка на предплечье исчезла, а Сандра оказалась в таких до боли родных объятиях.

— Тихо, тихо, родная… любимая… Я здесь, с тобой, — доносилось до нее сквозь судорожные объятия.

Поцелуи один за другим сыпались на нее, разгоняя ужасы последних часов, в то время как она сама еще даже не поняла, что случилось. Эрик дрожащими руками прижимал ее к себе, боясь отпустить даже на мгновение и не в силах поверить в то, что она, наконец, рядом. С трудом приподняв голову, Сандра встретилась глазами с измученным взглядом Эрика. И только тогда она поверила в то, что он рядом и, прижавшись к нему всей своей сущностью, окунулась в его запах.

— Эмм, Эрик, раз уж ты здесь, я за Алисин, — донесся до них голос Избранной, вытащившей Сандру из гущи боя.

С трудом оторвавшись от Сандры, но, так и не выпустив любимую из объятий, Эрик обернулся к ней.

— Не рискуй, Кира.

Возмущенно тряхнув головой, Кира только пожала плечами и нырнула в гущу. Сандра не стала следить за ней, взгляд ее зацепился за тело темного, который пытался воспользоваться ими, как прикрытием. Оно лежало у их ног без движения, затылок был в крови. Больше никаких повреждений она разглядеть не смогла.

— Всего лишь вырубил, — пояснил Эрик и, развернувшись, позвал одного из серафионов, что стоял рядом. — Рэн, охраняешь ее. В бой не лезешь.

Понятливо кивнув, серафион встал рядом.

— Родная, мы должны привести Зандона в сознание, чтобы он смог закрыть портал.

— Он жив? — вырвалось у Сандры, и обернувшись, она изумленно посмотрела туда, где, как она видела, лежал без сознания серафион.

— Жив, — мрачно кивнул Эрик. — Успели вовремя. Рэн защитит тебя. Главное не отходи от него.

Глаза его взволнованно блестели, выдавая тревогу, терзавшую внутри, и Сандра отлично видела это.

— Хорошо…

Еще раз судорожно и, вместе с тем, весьма бережно стиснув ее в объятиях, Эрик с трудом разжал их и развернулся, чтобы затеряться среди остальных, но девушка остановила его в последний момент.

— Эрик! — обернувшись, он вопросительно вскинул бровь. — Будь осторожен.

Кивнув, он исчез в толпе, а она осталась на месте, понимая, что это были совсем не те слова, которые она хотела ему сказать. И что отпускать она его совсем не хотела. Взгляд ее скользил за ним по пятам, а рядом, в шаге от нее стоял Рэн, которому ее доверили, и чутко следил за тем, чтобы к ним не приблизились разъяренные темные. Вот Эрик добрался, наконец, до Зандона, где уже находились двое, склонившись над ним. Одного из них она узнала. Фернион. Только старик был несколько неуклюж, все время придерживаясь рукой за что-нибудь, будто его пошатывало в разные стороны. Второй тоже не очень твердо стоял на ногах, но все же лучше, чем его сосед. Приблизившись к ним и опустившись на колени, Эрик заговорил с мужчинами. Фернион отчаянно жестикулировал, пытаясь донести что-то до него, но Сандра не могла понять, что. К тому же обзор ей то и дело закрывали сражающиеся пары.

Никогда еще Сандра не видела такого. Воздух мерцал от используемой энергии, пространство колыхалось, то и дело подвергаясь чужим атакам, земля бугрилась и взрывалась глубокими рытвинами там, где в нее врезались удары, полные сырой энергии. И среди всего этого она видела, как падали тела поверженных темных и серафионов. Переломный момент случился, когда Райана все таки победили, лишив темных своего главаря. Молодой, крупный, с бугрящимися мышцами серафион буквально развеял темного на атомы после его десятиминутной схватки с троими серафионами, измотавшими того основательно. Слаженные, выверенные атаки, сработанные броски, и четкая защита. Только это помогло им выстоять против него, оставив главное оружие тайным до самого конца, когда было уже поздно. После уничтожения Райана темные буквально посходили с ума, теряя остатки разума, бесконтрольно нападая на всех и вся, не заботясь о своей защите.

Прикрыв глаза, насколько видела Сандра, Эрик застыл. Воздух вокруг него зашевелился, подергиваясь, и только после этого он взял Зандона за руку.

— Что он делает?

— Передает свою энергию, чтобы хоть как то восстановить его энергетическое поле. Иначе Зандон не сможет закрыть портал, — раздался рядом низкий бас Рэна, видя, куда она смотрит.

— Ему не хватит энергии, Эрик сам еще не восстановился до конца, — Сандра взволнованно обернулась к собеседнику.

— Может быть. Но попытаться стоит. У нас не слишком много вариантов, — серафион оторвал от нее взгляд и посмотрел на сражающихся.

В следующее мгновение Сандра полетела ему за спину, а мужчина парой пассов откинул от них приближающегося тараном темного. За ним следовал еще один… и еще один. Где то за ними к ней пробиралась Кира, уворачиваясь от чужих зарядов, летающих в воздухе, и не видя, что творится впереди нее, потому что была занята тем, что тащила прихрамывающую и с трудом продвигающуюся Алисин. Не думая ни о чем, Сандра шагнула вперед, понимая, что еще чуть-чуть, и Кира обнаружит свое присутствие атакующим их темным. Она не могла просто смотреть. Еще один шаг вперед пока Рэн не заметил ее отсутствие, занятый сражением с приближающимися темными. Именно в этот момент на ней сомкнулись чьи-то руки в давящей, причиняющей невыносимую боль хватке, а над ухом раздалось рычащее:

— Далеко собралась? — вскинув голову, Сандра с нарастающим ужасом смотрела на Эорна, чьи глаза полностью заволокло непроглядной темнотой. — Я ведь обещал, что еще успею насладиться твоей тонкой шеей.

Сильный рывок, и она уже летит впереди него, подталкиваемая в спину к открытому туннелю.

— Маленькая тварь… все из-за вас… так не вовремя появиться! — полубезумно рычал он ей в ухо. — Не дам… Не дам! Мой туннель, мой! И ты мне поможешь до него добраться.

И тут краем глаза девушка уловила возмущение пространственного поля прямо около туннеля, и из него выступила Габриэлла. Бледная, со сжатыми кулаками, она повернулась лицом к порталу, решительно выдохнула, прикрывая глаза и вскинув ладони, начала выводить уже знакомые Сандре пассы. Только вот Эорн продолжал тащить ее вперед, и, судя по тому, как неуверенно Габриэлла двигала руками, закрыть портал она не успевала так же, как и не видела того, что происходит вокруг.

Упираясь в изрытую землю изо всех сил, чтобы задержать Эорна, Сандра метнула в сторону Эрика отчаянный взгляд, стремительно приближаясь благодаря тащившему ее темному к туннелю. Прикрыв глаза, он все еще переливал в очнувшегося Зандона энергию.

— Эрик!!!

Отчаянный крик души сорвался с ее губ, и Сандра не знала, кричала ли она в самом деле или это было только в ее голове, потому что в окружающем шуме борьбы и взрывов своего голоса так и не услышала. Стремительно вскинув голову, Эрик обернулся, выискивая ее взглядом и уже обнаружив, ужас затопил его глаза. Мертвенная бледность разлилась на его лице. Подскочив, он яростно бросился вперед, выкрикивая что-то.

Шаг.

Закончив выводить руками одной ей известные узоры, Габриэлла удовлетворенно выдохнула, и, опустив уставшие конечности вдоль тела, раскрыла глаза, чтобы взглянуть на результат своей работы. Еще пара секунд, и туннель будет снова запечатан, как и должно быть. Вот только то, что она увидела, заставило женщину содрогнуться. Еще одна ошибка в роду их клана.

Еще шаг.

Последнее, что отпечаталось в голове Сандры прежде чем над ее головой сомкнулась темная гладь запечатывающегося туннеля, это Эрик, пытающийся добраться до нее и раненным зверем кидающийся вперед.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ