Одержимость Малиновского

Глава 1

Пролог

Я начала приходить в себя, последнее, что врезалось в память, — мерзкая усмешка Соловьёва, а потом всё, провал, очнулась в кромешной тьме.  Голова нещадно болела, словно ей пытались пробить дыру в бетонной стене, и тошнота то и дело подкатывает к горлу. Но больше всего пугала неизвестность, я понятия не имела, какая уготована мне участь. Вернее, догадывалась: вначале попытаются всевозможными способами добыть от меня информацию, а потом ликвидируют. Есть ещё один вариант...  Даже думать о нём не хочу, но он предпочтительней. Неужели меня раскрыли?

«Отставить панику!» — приказала себе, прислушалась — тишина. Понятно, оставили промариноваться в своих мыслях, не плохая попытка, но мимо. Попыталась встать — бесполезно, руки прикованы наручниками к изголовью  кровати, только сейчас почувствовала, как они холодят кожу. Мало того, что приковали, так и ещё и раздели до нижнего белья, извращенцы хреновы.  Выберусь  отсюда — убью Соловьёва! Зашибись я попила с ним чая! Ладно, сарказмом буду упражняться потом, сейчас мне нужно придумать, как усыпить бдительность подонков. 

Не знаю, сколько времени я мысленно прорабатывала всевозможные варианты развития событий. Их было много, но не факт, что хоть один сработает.  А полагаться на удачу — глупо, увы, Фортуна меня не жалует.  Тогда нужно…

Мой мыслительный процесс прервал яркий свет, резанув своей вспышкой мне глаза. Я зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела недалеко от  кровати силуэт внушительной комплекции мужчины. Я даже не услышала, как он подошёл, что для меня странно. Неожиданно вспыхнувший яркий свет слегка ослепил меня, поэтому пришлось напрягать зрение, чтобы разглядеть его, а когда мне это удалось, я чуть не расплакалась от счастья.

— Малиновский, я так рада тебя видеть! — воскликнула я, всматриваясь в до боли любимое лицо, жадно запоминая каждую чёрточку. Возможно, я вижу его в последний раз. Почему возможно? Точно в последний. От осознания этого кричать хочется в голос. Я обязательно это сделаю, дам волю чувствам, но не сейчас и не при нём.

— Неожиданно от тебя это слышать… —  холод в его голосе буквально проникал под кожу, мне даже показалось, что в комнате резко температура понизилась.

Я понимала причину его холодности, уехала не прощаясь. Но в моей ситуации по-другому и не могло быть. У меня две чертовски веские причины были так поступить. И обсуждать с ним их я не намерена.

— Рада, что тебя удивила, а теперь будь добр, освободи меня. — Дёрнула руками, показывая, о чём именно прошу.

— Нет. — Его «нет» было сравни хлёсткой подсечены. Я даже вначале решила, что ослышалась.

— Вань…— еле выдавила из себя, ещё не веря, что он с ними заодно. Не могла я поверить в это! Мы же с ним были партнёрами на последнем задании.  Или он тогда уже был завербован? — Почему? — произношу чуть слышно. Я хочу знать, почему он предал нас и подставил меня.

— Мне нужны ответы, — пропустил он мой вопрос мимо ушей, — и ты мне их дашь. Вопрос только в том, как я их получу, по-хорошему или по-плохому? Какой вариант выбираешь…дорогая? — Последнее слово произнёс с сарказмом, только взгляд его был холоден.

 Я вновь почувствовала себя той молоденькой глупышкой, чувства которой он когда-то безжалостно растоптал. Ничего не меняется, словно и не прошло восемь долгих лет. Я по-прежнему его люблю, так сильно, что самой страшно. А он только одним своим «нет» разбивает моё сердце  вдребезги. Но в этот раз осколки превращаются в прах — больше не восстановить.

— Катись в ад! — цежу сквозь зубы и отворачиваюсь, не хочу его видеть, слишком больно.

— Как грубо…— усмехается он, подходя ближе. — Не нравятся эти варианты, готов предложить ещё один. Вот с помощью него ты мне всё расскажешь… Ты же знаешь, насколько я могу быть убедительным. — Я вздрогнула от неожиданности, почувствовав его горячую ладонь на своей коже.

— Не трогай меня! — закрутилась я, пытаясь сбросить его руку.

— Да что ты говоришь…— тихо засмеялся он, продолжая поглаживать мой живот. Я не хочу, чтобы он трогал его.

— Ты не имеешь права ко мне прикасаться. Убери руку, сказала! Иначе…

— Иначе что? —  иронически приподнял он бровь. — Испепелишь меня взглядом? Так мы это уже проходили, ничего у тебя не получилось.  А также хочу напомнить, раз память у тебя девичья, что для твоей профессии, кстати, это непростительно.  Я, — пауза, которая бьёт по нервам… — имею законное право не только прикасаться к тебе. Вспомнила? — Берет рукой меня за скулы, заставляя смотреть на него. — Я спрашиваю, вспомнила, кому ты принадлежишь? — Он буквально испепелял меня полным ярости взглядом.

 Я замотала головой, пытаясь вырваться. О да, я всё помню! Ты давно не тот весёлый парень, в которого я, будучи подростком, влюбилась. Ты сильно изменился, стал жестоким, бескомпромиссным человеком. И, несмотря на это, я как идиотка продолжаю тебя любить. Презираю себя за эту слабость!

— Твои «законные» права — фикция! Я себе принадлежу… себе! — прокричала ему в лицо эти слова, пытаясь не разрыдаться в голос. Его предательство ранило меня, но не убило, у меня есть веская причина продолжать жить.

— Продолжай себя убеждать в этом, наивная моя, хотя сразу предупреждаю, бесполезное занятие. — Он убирает руку с моего лица и делает шаг назад. — Ладно, пора завязывать с прелюдиями и переходить к одному из основных блюд. Я жду объяснений! — пророкотал он, доставая что-то из кармана пиджака, при этом его взгляд мне ничего хорошего не сулил. Когда я увидела предмет в его руке, мне показалось, что я прямиком лечу в бездну.  

Не-е-ет! Только не это!  

Глава 1

Я чуть не опоздала на встречу с Александром, застряла в пробке, страны разные, а эта проблема везде. Покинула автомобиль и быстрым шагом направилась на место. Не верится, что он  у нас вместо Войтовского: тот матёрый разведчик, а этот с виду неоперившийся птенец. Зачем в это полез? Наверное, скучно ему стало, или свои знания на практике решил проверить. Сейчас спрошу, а то в моей галерее мы не могли нормально поговорить. С этими мыслями я подошла к лавочке, где поджидал меня друг. Как же мне хотелось его обнять, сказать, что безумно рада встрече, но, увы, нельзя.

Глава 2

На банкет мы с Лютовым прибыли вместе, он, как всегда, выглядел шикарно, словно сошедший с обложки журнала секс-символ: белая рубашка прекрасно оттеняла его загорелую кожу, а необычного цвета зелёные глаза завораживали окружающих дам. Бедные женщины, завидев нашего красавчика, забывали, как дышать, и чуть ли не захлёбываясь слюной, поедали его жадным взглядом. Да уж… умеет Люцифер произвести неизгладимое впечатление на публику, вернее на слабый пол, сильный явно был не в восторге от его ошеломляющей внешности. Я же, находясь рядом с ним, почувствовала себя серой мышью. А ведь буквально полчаса назад, крутясь у зеркала, считала, что я даже слишком хорошо выгляжу, к чему явно не стремилась, пока не пришёл конкурент. Мы подошли к Оливии, подруга была невероятно хороша, хрупкая блондинка с нежными чертами лица — прекрасное сочетание. Я бы даже сказала, что она очень похожа на прекрасную Снегурочку из сказки.

— Оливия, вы сегодня особенно обворожительны… — ну а далее понеслось, дьявол во плоти принялся одаривать именинницу комплиментами, та смутилась, но слюной пол не закапала.  Я её после этого ещё больше зауважала: мало того, что она неизбалованная барышня, всего сама пытается добиться, так ещё и не падает к ногам знойного красавчика. Решила спасти подругу, кто знает, может, её стойкости ненадолго хватит. А она мне дорога, а зная Лютова, ей с ним ничего не светит. Так зачем зря рисковать сердцем дорогого человека?

— Позволь и мне присоединиться к поздравлениям. — Мило улыбаясь, незаметно для окружающих ущипнула Люцифера за руку, тот дураком не был, дал слово мне. — Он уже всего, что можно пожелал, мне же осталось добавить: желаю, чтобы все твои начинания заканчивались успехом. Ты много работаешь и заслуживаешь этого, как никто другой.

— Мирослава, очень своевременное пожелание…— и приобняв меня, чуть слышно: — Я в шоке, что ты с Александром встречаешься. И в то же время я рада, давно пора личную жизнь устраивать. Не бойся, что не получится, главное, ты дала себе шанс быть счастливой. Так держать, дорогая!

 На этой ноте нам с Оливией пришлось прервать разговор, подошли другие приглашённые, чтобы её поздравить. Стоило нам немного отдалиться от гостей, всё же я не выдержала. Дёрнув его за рукав, процедила сквозь зубы:   

— Знаешь что, Лютов, я с тобой больше ни на один званый вечер не пойду! — тот удивлённо приподнял бровь, мол, что я не так сделал? И главное, так правдоподобно изобразил недопонимание. Ну и актёр…

— Мало того, что взял главенствующую роль на себя, когда поздравлял, кстати, мою подругу... — многозначительно посмотрела на него, —  так ещё и затмеваешь собой всё вокруг! А я девушка, между прочим, тоже хочу видеть восхищение во взглядах мужчин. — Не знаю почему, но, проснувшись сегодня утром, я захотела почувствовать себя женщиной, которой восхищаются мужчины. Глупое желание, несвойственное мне.  —  Тебя спасает, что мой выход в свет совпал с заданием. — Он внимательно прошёлся по мне взглядом.

— Зря комплексуешь, выглядишь — огонь. Но мне импонирует, что ты, наконец, захотела почувствовать себя желанной, это уже прогресс. Готова к отношениям? — игриво интересуется.

— Нет. — Резче, чем хотела, ответила.

— А вот это зря…— С некой ленцой отвечает, обводя местную публику якобы безразличным взглядом. Даю голову на отсечение, он подмечает каждую мелочь.

— Это мне решать.

Лютов ничего не ответил на мой выпад, лишь на его губах появилась предвкушающая улыбка. Некоторые дамы, узрев её, принялись подавать Александру знаки, мол, на всё готовы. Мой друг молодец, вообще никак не обращал на их ужимки внимания, словно они пустое место. Умеет же он без слов послать в турне с эротическим уклоном.  Так что мы с ним мило беседовали и ненавязчиво наблюдали за Стивеном и Мадлен, та же выбрала тактику: доведи до нервного срыва своего мужчину безмерным вниманием. Того уже начало утомлять её поведение, а она ни в какую. Чтобы его добить окончательно, осталось только обвить его, как лиана, руками и ногами.  

— Чувствую, что через пять минут мне уже стоит изображать головную боль… — поделилась с другом своими наблюдениями.

— Через пятнадцать, не раньше, он только тебя приметил. — С обожанием смотря на меня, немного удивил ответом.

— Кто приметил? — Стараясь не смотреть по сторонам, поинтересовалась, о ком собственно идёт речь.

— Стивен Одли…Как Мадлен отлипнет от него, он обязательно к тебе подкатит. Ей нужно время, ты его дашь, флиртовать необязательно, можешь, как и собиралась, изображать головную боль. Поверь, у тебя повод будет для неё. — Невозмутимо убивает меня ответом.

Почему убивает? Да потому что, когда мы обговаривали детали, об этом и речи не было! Не люблю, когда всё не по плану. Стоп! Что значит повод будет?

— С чего вдруг импровизация? — Стараясь не показывать своего раздражения, интересуюсь, а мысленно с остервенением уже прореживаю его шикарную шевелюру.

— Вся жизнь — сплошная импровизация…— философски протянул он.

С этим фактом не поспоришь, посему я прекратила допрос. Тем более — он у нас босс. Что ж, придётся действовать по обстоятельствам. Минут десять мы общались на непринуждённые темы с гостями и только отошли в сторону, как Лютов выдал:

—  Ты сегодня утверждала, что только тебе решать насчёт отношений с мужчиной…

— Да, и не изменила своего решения.

 — Ставлю перед фактом — уже нет, — отвечает, смотря куда-то вдаль.

Ненавижу, когда он так говорит!

Я проследила, куда устремлён его взгляд, и чудом не потеряла сознание: там был Малиновский  — моя любовь, моё проклятье! Я замерла, не в силах пошевелиться. Да что там, я вздохнуть не могла. Он стоял и смотрел на меня в упор, попав в плен его глаз, я не смогла отвести взгляд. Казалось, время прекратило свой бег, все голоса стихли, остались он и я. Он изменился, возмужал, и взгляд стал совсем другой, от него веяло арктической стужей, смотрит в душу, и она покрывается коркой льда. И несмотря на это, я поняла, что люблю его, как прежде.

Глава 3

Ванины слова были сродни хлёсткой пощечине, его пренебрежение убивало, сердце замерло, словно не желало больше биться. И та броня, что я упорно наращивала, — не выдержала, треснула, разлетаясь на мелкие куски. Воронка боли и отчаянья затягивала, унося в далёкое прошлое. Туда, где мы с друзьями пытались спасти Малиновского от брака по залёту, и я получила порцию оскорблений за это сполна: «Да эта засранка мою жизнь превратила в ад! Видеть её не могу!» Эти слова, и с какой яростью он их произнёс, до сих пор не дают мне спать по ночам. Вот опять, он показал, насколько я ему противна. Почему он так со мной? За что?! Я же ушла из его жизни, лишь бы ему было комфортно. А он…

 — Иван, выбирай выражения… — процедил сквозь зубы Лютов.

 Его голос был сродни спасительной соломинке, которая выдернула меня из вязкой пучины боли. Удар… Ещё удар… Вновь заработало моё израненное сердечко.

 — Саш…— прикоснулась к его руке, и вновь этот нежный взгляд, который удерживал меня на плаву. — Не нужно, — тот попытался возразить. — Я сама. — Перевожу взгляд на мужчину и со стальными нотками в голосе отвечаю: — Иван Михайлович, восемь лет назад я дала вам обещание и не собираюсь его нарушать. За то, что посмотрела в вашу сторону, извините, больше такого не повторится. Но и вас прошу обходить меня десятой дорогой. А также хочу предупредить, ещё одно оскорбительное слово в мою сторону, клянусь, я вам нос сломаю.

 Не спорю, последнее было по-детски. Но реально ему врежу, если он хоть ещё один раз попытается меня оскорбить. Я уже не та маленькая девочка, которая после его издёвок бежала в лес поплакать, я выросла и готова дать отпор. Но предпочтительней не встречаться более с этим человеком. Малиновский лишь иронично приподнял бровь, но вот взгляд по-прежнему был холоден.

 — Я смотрю, ты перешла на «вы», забавно…

 — Ничуть, — всё так же со сталью в голосе отвечаю. — Той девушки, что изнывала от любви к вам, больше нет, она умерла восемь лет назад. Так что мы теперь с вами посторонние друг другу люди. И начинать общение с человеком, которому неведомы элементарные правила поведения, у меня нет желания.

 — То, что твои чувства недолговечны, я уже понял. — Окинул напоследок презрительным взглядом и перевёл его на Лютова. — Я тебя просил, ты меня не услышал…Так что на мои дальнейшие действия не обижайся.

 — Ты прям меня заинтриговал… — в своей ироничной манере ответил его друг. — Раз мы закончили обмениваться любезностями, пойдём перекинемся парой слов. — И уже мне. — Я быстро…

 Я с облегченьем выдохнула, когда они покинули меня. Быть рядом с источником боли — ещё то испытание. Особенно когда он постоянно пытается меня унизить. Я непроизвольно поморщилась, вспомнив, как он со мной разговаривал сегодня.

 — А вы, оказывается, опасная женщина…— раздался голос рядом, я перевела взгляд на говорящего. Лютов вновь не ошибся, Стивен Одли стоял рядом и похотливым взглядом скользил по моему телу.

— И? — приподняла бровь, мол, продолжай фонтанировать «остроумием».

— Они вам не подходят… — я даже растерялась, сразу не поняла, о ком он ведёт речь.

— А кто, по вашему мнению, мне подходит?

— Лучший вариант для такой красавицы, как вы, — мужчина, который может оценить этот бриллиант.

— И где этот мужчина? — чудом не скривилась от его приторно-сладкой лести.   

— Мирослава, я тот мужчина, который способен оценить вас по достоинству. — Взял мою руку, чтобы поцеловать, от прикосновения его губ тошнота приступила к горлу.

— О… — переборов отвращение, изобразила я удивление. Ничего не скажу, мужчина он привлекательный, но не для меня.

— Здесь ничего удивительного, — продолжая удерживать мою руку, покровительственным тоном начал он. — Я давно за вами наблюдаю, признаюсь, ваш образ, милая, уже давно преследует меня во снах.  

Ну-ну.

— Вы не должны мне такое говорить, — выдёргиваю свою руку из его захвата. — Я в отношениях, и вы тоже.

— Мадлен ничего для меня не значит, на днях она меня покинет…

«Или ты поможешь девушке покинуть сей бренный мир». — Его последние две пассии после расставания с ним пропали. Ни привета, ни ответа знакомым. Мы подозреваем, что это его рук дело, только доказательств нет, одни только слухи, а их к делу не пришьёшь. Да и не нужны они нам, пусть его власти с этим разбираются.

— Ну а для меня Александр очень много значит…

— Зато вы для него — ничего. — Уже без тени учтивости перебивает. — Он встречается с Жаклин и с вами одновременно. — Ты посмотри, как он резво начал избавляться от конкурента! А последующие слова меня убили: — С Малиновским вам тоже ничего не светит, Амелия вцепилась в него мёртвой хваткой, да и брак этот выгоден обеим сторонам.

Я знала, что этот день наступит. Больно-то как… Господи, помоги вынести этот кошмар и не потерять тут сознание.

— Вы побледнели… — молчу, пытаюсь взять себя в руки. — Вам дурно?

Хуже, мне словно сердце вырвали. Но это никого не касается.

— Головная боль с утра мучает, такое у женщин бывает. — Пусть думает, что у меня женские дни.  

— Может, воды? Что мне для вас сделать?

Убейся... сделай людям доброе дело.

— Благодарю за заботу, но это лишнее. Мой мужчина сейчас меня домой отвезёт.

— Мирослава, он не только ваш мужчина, неужели вы меня так и не услышали?

— Отчего же, услышала. Но и вашей следующей любовницей я не горю желанием становиться. — Продолжаю игру, попутно изображаю головную боль, потирая виски.

— Я не предлагаю вам эту роль, вы достойны быть моей женой.  

Вот это поворот! Скорее, ему хочется с помощью меня выведать новые разработки моего отца. Вслух же не скажешь, пришлось стыдливо опустить глаза.

— Это несколько… — начала я отказываться от столь «заманчивого» предложения, как он меня резко перебил.

— Не спешите с ответом, дорогая. Но помните, что я единственный мужчина, который знает, какое вы сокровище. Вы само совершенство: соблазнительная, как грех, и в то же время невинна...  — Я невольно округлила глаза на его «невинна». Он это образно имел в виду? Или… — Не удивляйтесь, милая, я же говорил, что всё о вас знаю, даже то, что вы ещё не были близки с мужчиной. И это сводит меня с ума.

Глава 4

Когда мы вышли на улицу, от злости Лютова не осталось и следа. А я же, в отличие от него, чувствовала себя гадко, как выяснилось, нервы у меня ни к чёрту. А если быть уж больно точной, Малиновский доказал, что из меня разведчик никакой. Даже горько стало от осознания, что я так легко поддалась эмоциям. Прав был мой куратор, мне не в разведке нужно служить, а моделью по подиуму дефилировать.

— Ты чего расстроилась? — вернул меня из пучины самоедства Александр вопросом. — По-моему, всё шикарно получилось. Как ты его: «Ещё раз оскорбишь — нос сломаю!» — хохотнул он.

— Ты же знал, что Малиновский будет на приёме. Почему не предупредил? — спросила, изо всех сил стараясь выглядеть невозмутимой.

 Но… в душе рвала и метала. Чувствовать себя слепым котёнком мне совсем не нравилось. Сашка окинул меня серьёзным взглядом.

— Если бы предупредил, эффект был другой. — Я только хотела возмутиться, друг меня перебил, продолжив: — Дабы избежать дальнейших расспросов, всё это в интересах твоего будущего задания. Больше ничего сказать не могу. Кстати, что там тебе так проникновенно шептал Одли?   

— Замуж предложил…

— Это не удивительно. А в конце он что тебе сказал? С таким видом руку и сердце не предлагают. 

Не удивительно? Да он что, издевается?!

— Сказал, что знает всё обо мне, включая о моей невинности. Знаешь, меня просто бесит, какое значение этому придают, девственность — это не означает, что девушка хорошая и чиста помыслами. Это же нелепость.

— Согласен. Судя по твоей реакции, ты уже поняла, что Стивен зациклен на этом, ему важно, чтобы жена была чиста, как ангел. 

— Такая мысль меня посетила.

В моём случае Стивен ошибся. Если бы Ваня захотел, я бы ещё в раннем возрасте ему отдалась. А сколько я мечтала о его ласках, представляла, как он занимается со мной любовью. Так что помыслы мои были в своё время весьма грешны, и считать меня невинной — смешно. Сейчас я рада, что не захотел, как говорится: не для такого козла меня мама родила.

— Меняй клинику, в твоей работает невестка Одли.

— Давно об этом известно? — Сашка кивнул. Чудненько… Одна я, как идиотка, ничего не знаю.  — Не вижу смысла её менять… — отмахнулась от его предложения, я пока не собираюсь вступать в интимную связь, так что метаться из клиники в клинику пустая трата времени.

— Это не тебе решать…

— Как интересно, а кому? — останавливаясь рядом с автомобилем, решила уточнить, какой у меня ещё командир нарисовался. 

— Например… твоему липовому жениху, от любви к которому ты потеряла голову. — Я невольно скривилась от такой перспективы. — Возможно, и фиктивный брак придётся заключить, нужно быть готовой к любому варианту развития событий. — Если нужно будет, могу и на это пойти, тоже мне, нашёл чем пугать. — Сама понимаешь, уж больно твоя невинность будет выглядеть подозрительно. Так что клинику я настоятельно рекомендую менять.

— Так бы сразу и сказал. А то напустил таинственности… — Посмотрела на часы, осталось пять минут ждать.

— Не хочешь спросить насчёт Малиновского?

— Нет. Я и так знаю ответ: он в ярости, что ты меня привлёк к заданию, и от одного моего вида его воротит. А ко мне подкатил, чтобы тебя позлить. Ах да, ещё мне известно, что он скоро женится. Я ничего не упустила? — Александр рассмеялся в голос после моего монолога.

— Ничего не упустила... — передразнил он меня, всё ещё посмеиваясь, открывая мне дверцу автомобиля.

Мы выехали за ворота, притормозили, Мадлен юркнула на заднее сиденье, прикрывшись моим плащом, который я заведомо небрежно бросила.  Александра я высадила возле его дома, а сама поехала в аэропорт, её заброшу, и бумаги на груз только что прибывший подписать нужно. Я специально доставку на сегодняшний вечер оформила, подозрений не возникнет, я часто самолично встречаю груз. Поэтому, наверное, они меня и приобщили к этому делу. Когда подъехала к заранее оговорённому месту, притормозила:

— Приехали, — повернулась к беглянке.

— Слава богу, у меня уже спина затекла, — потирая поясницу, приподнимаясь заныла девушка.

— Сочувствую. Плащ накинь, когда выходить будешь, вон там твой самолёт, — показала ей глазами направление. — Тебя встретят.

— Спасибо. — Я лишь пожала плечами, в принципе, не за что меня благодарить. Она открыла дверь и замерла. — Слушай, я должна тебя предупредить, Стивен помешан на тебе… — её голос дрогнул. — Я вначале ревновала тебя к нему, а потом поняла, что у него с психикой не всё в порядке…

Это я уже поняла.

— Спасибо, — оборвала её, нет времени для разговоров. — Тебе пора, удачи.

  Подписав документы, отправилась сразу домой, очень хотелось забраться в кровать и дать волю чувствам. Всю дорогу пыталась не думать о встрече с Иваном, но то и дело вспоминала его обидные слова. Но больше всего меня взбесило, что он так мерзко поступает со своей невестой. С этими мыслями я зашла домой, попутно скидывая обувь, хочу в душ, не терпится смыть прикосновение этого подлеца. Потянулась, чтобы расстегнуть замок на платье, как чьи-то сильные руки перехватили мои. Я попыталась вырваться, пнуть, но все мои попытки потерпели фиаско, нападавший словно предугадывал мои действия.

— Попалась… — горячее дыхание обдало мою шею, сердце замерло, я узнала голос. Звук открывающейся молнии привёл меня в чувства, я вновь попыталась освободиться — бесполезно.

— Малиновский, какого хрена!

— Котёнок, как грубо… — усмехнулся он, оставляя короткий поцелуй на моём плече.

— Отпусти, — прошу уже спокойно, но внутри бушует ураган негодования. Он лишь усмехнулся и резко развернул меня к себе лицом, переместив мои руки за спину, удерживая. Пришлось поднять голову, чтобы посмотреть наглецу в глаза.  — Зачем пришёл? — Он делает движение бедрами, я чувствую, как его возбуждённая плоть упирается мне в живот. — Кх… — прочистила я горло, такого жеста от него я точно не ожидала. — Ты ошибся адресом, тут опухоль члена не лечат.

Глава 5

Открываю дверь: Сашка, стоит с двумя ведёрками мороженого. Повезёт же его жене, он всегда знает, как порадовать женщину.

— Я успокоительно для девушек принёс…— показывает глазами на допинг, всегда помогал этот способ. Только, к сожалению, мне его нельзя есть в таком виде, горло сразу заболит, приходится всегда размораживать. Отхожу, чтобы пропустить скорую помощь, тот только начал меня обходить — резко затормозил. — Так…— ставит ведёрки на тумбочку. — Иди сюда, замок хоть застегну. — Я покраснела, осознав, в каком я виде. — Да хватит тебе смущаться, я даже за спину заходить не буду, опыт есть, так застегну. — Сашка выполнил своё обещание, причём сделал это очень быстро, видать, не наврал насчёт опыта.

— Спасибо, ты настоящий друг.

— Цени! — поднял палец к верху. — Ладно, я в кухню, нужно твоё лекарство разморозить, а ты переоденься и причешись, что ли… — заржал и пошёл в кухню, продолжая сыпать комментариями. — Ну Ванька, сразу в оборот…. Хотя ничего удивительного…

Дальше я уже не слушала. Зашла в ванную и ужаснулась. Волосы всклоченные, косметика размазанная, ни дать ни взять баба яга в боевой трансформации. Стыд-то какой… Представляю, как Ваня мысленно ржал, смотря на меня такую «красивую». Быстренько умылась, волосы забрала в хвост, надела спортивные штаны, майку и вернулась в зал. Сев на диван с ногами и обхватив их руками, принялась анализировать сложившуюся ситуацию, пока Сашка копошился в кухне.

Я никак не могла прийти в себя после общения с Ваней, моё тело начала сотрясать нервная дрожь: шоковое состояние прошло, наступил отходняк. Да уж, эта встреча была сродни торнадо, такая же внезапная и разрушительная. Она в один миг смела мою защиту и зашвырнула в далёкое прошлое. Ничего не изменилось, рядом с ним я всё та же сопливая девчонка.  Ну почему же я такая дурочка? Почему по-прежнему теряюсь в присутствии его, думала, что уже преодолела эту проклятую робость, которую я прятала за показной бравадой. Как выяснилось, всё стало ещё хуже. Его поведение ставит в тупик: то он на меня рычит, презирает, то нежно смотрит, ласкает. И это пугает сильнее, чем равнодушие, потому что боюсь даже мысли допустить, что он ко мне что-то чувствует. Ведь если поверю, что это возможно, и он отшвырнёт опять, уже не встану. Я и так живу, словно кукла, меняя одну маску за другой…

— Держи, страдалица. — Сашка протягивает мне кружку. — Вначале ромашка, тебе успокоиться нужно, трясёшься как бездомный котёнок под дождём.

— Спасибо. — Беру её у него, делая первый глоток, горячий чай немного приводит в чувство. — Саш… — голос предательски дрогнул, вернула ему кружку, ничего в горло не лезет. — Саш, я же взрослая, успешная девушка, с двадцати двух лет живу одна в чужой стране, со всем справлялась. Так почему сейчас я чувствую себя беззащитным ребёнком? Почему робею и глупею, рядом с ним?  Что со мной не так? 

— С тобой нормально, это всё шок и эмоции. Ты долго сдерживала свои чувства, достаточно было одного толчка, чтобы платину прорвало. Да и морально не готова была к встрече с Ваней, не говоря о тесном общении. И что-то мне подсказывает, он устроил тебе эмоциональные качели, Малиновский всегда так поступает, стиль у него такой. Прости, что не предупредил, я реально не мог поступить иначе.

— Саш, ну что ты, это твоя работа, я всё понимаю. Скорее на себя сержусь. И Ваню понять не могу, за что он так со мной? У меня…— голос дрогнул, грудь как тисками сдавило. — Я же живой человек, мне больно. Неужели он не понимает, что убивает меня? Я бы всё отдала, лишь бы он был счастлив. Понимаешь? А он… — слёзы вырвались на свободу и потекли ручьями по щекам. —  Жестоко играет на моих чувствах к нему.

— Иди сюда, — подсел он рядом, — поплачь, легче станет. — Он приобнял меня, как раньше, прижалась к нему. — Не переживай, что робеешь, но так не ты первая, не ты последняя этим грешишь. Любишь ты его, подруга, это неоспоримый факт. И не стоит стыдиться свих чувств, у тебя они настоящие и чистые, это нельзя сравнивать с внезапно вспыхнувшею страстью. Такое испытать дано единицам…

— Очень жаль, что я в эту статистику попала. Знаешь, я иногда мечтаю вообще ничего не чувствовать, так проще…

— Не правда, совсем не просто. Я бы хотел вот как ты полюбить... Знаешь, за шесть лет с Жаклин у меня ни разу не возникло желания остаться на ночь, встретить с ней рассвет. Безвкусные отношения, как суррогат. Жаклин хорошая, я благодарен, но… Одно дело хороший секс, другое — женщина, которую ты любишь. И детей хочу только от любимой, от другой никогда.  У нас с тобой это в крови, мы росли в такой среде. Понимаешь, о чём я?

Ещё как понимала. Я видела, как другие девушки, поругавшись с парнями, искали утешение в объятие других. А я даже в мыслях не могла допустить подобного, потому что жила в другой атмосфере, где предательству нет места. Наш посёлок — это как рай на земле, там всегда царила любовь. Я не говорю, что родители не спорили или не ругались, как же без этого. Но их отношения основаны на доверии, вот пример для подражания. И всё же я поняла, что должна уехать оттуда по многим причинам. Первая: я хотела всего добиться сама. Доказать себе, что чего-то стою. А вторая: не могла там находиться, куда ни посмотришь, всё напоминало о нём.

— Успокоилась? — я махнула, отстраняясь от него.  — Ну а теперь рассказывай, что там у вас произошло? Что, всё-таки добился Ванька своего, раскрутил на секс?

—Не дошло до этого, вовремя пришла в себя.

— Слава тебе господи, а я, грешным делом, подумал, что Ванька — скорострел. Хотя если и дальше будешь обламывать, это вполне может случиться.

— Хватит прикалываться, ты прекрасно знал, что ничего не было…

— Каюсь, знал. Если бы Ванька пригласил тебя на танец страсти, он бы до утра тебя ангажировал, если не больше.

— Глупости, — фыркнула я в ответ.

— Нет, подруга, это опять неоспоримый факт.

— Не верю, — рассмеялась, насколько смехотворны были его слова. Может, переспать он не прочь, но мне-то это зачем? Я только сейчас поняла, что не было у меня ни бабочек в животе, и сердце не замирало от предвкушения, всё как в тумане, словно со стороны наблюдала за происходящим. Но хорошо всё же было от осознания, что он меня ласкает. Но не более, наверное, я фригидная. 

Глава 6

Я не знаю, сколько времени сидела смотря в одну точку, пришла в себя от мелодии смартфона. Посмотрела на дисплей: номер незнакомый.  Не стала отвечать, мне сейчас не до разговоров. Встала и, не выпуская смартфон из рук, направилась к ноутбуку, хотела посмотреть, кто та женщина, что смогла разбудить чувства Ивана. Я понимаю, резать по живому больно, но зато действенно. Жаль, что раньше ничего не знала, давно бы уже всё отболело. Как подумаю, что мечтала о чужом мужчине, мерзко от себя становится.

Включила ноутбук и в поисковой строке набрала его имя, фамилию, сразу всплыли наши фотографии. Только не было в них тепла, даже целуя меня, от него холодом веяло. Но авторы статей воспевали неземную любовь, посмеялась бы над ними, если бы не было так больно.  Принялась листать дальше, и вот мой взгляд зацепился за их совместные фото, они такие счастливые там. Он смотрит на неё с нежностью, видно, что любит. На меня он так никогда не смотрел. Включила видео, где они гуляют по пляжу, шутят и смеются. А у меня с каждым кадром умирала частичка души. Это хорошо, нужно ещё немного, и я перестану чувствовать, нет души, нет боли, а сердце… Сердце лишь мотор, оно только гоняет кровь. Скачала на ноутбук две фотографии: где он со мной и с ней, открыв, расположила их рядом. Это поможет понять, насколько я была наивной дурочкой сегодня. Поверила, тянулась, словно нищенка, довольствуясь крупицей внимания. Это была лишь игра. Так мне и надо! Заслужила.

Вновь решила посмотреть, что пишут о них, чтобы уж наверняка бомбануло, это как зуб вырвать, резкая боль, и всё. Заметила свежее видео, его жена комментирует новость. Отлично, вот это как раз мне и нужно. Инесса — так зовут его жену, мало того, что была эффектной женщиной, но и далеко не глупой. Не рыдала и не проклинала Ивана, а достоинством королевы отвечала на вопросы репортёра. Она недоумевала, мол, только вчера у них всё было хорошо, и они три месяца назад вновь сошлись, а сегодня эта новость. Она считает, что это какой-то розыгрыш, не было никаких предпосылок, что у него есть другая. Кинула взгляд на комментарии, кто-то считает, что Инесса права, это розыгрыш, есть те, кто поверил и считает меня меркантильной и безнравственной сукой, которая на его деньги позарилась. Не смогла больше читать, меня словно сейчас в грязи изваляли.

— Господи, как же я низко пала,  — со стоном прошептала я, закрывая руками лицо. Для меня эта новость была сродни удару под дых. Никогда не думал, что окажусь в подобной ситуации. — Это что же получается, я чуть не переспала с женатым мужчиной? — А тем временем смартфон разрывался, нехотя взяла его и, собравшись, приняла вызов. — Да. — На удивление голос звучал спокойно.

— Котёнок… — это было сродни удару ножом в самое сердце, дыхание перехватило, и в глазах потемнело. — Я был не прав, прости.

«За что ты у меня просишь прощенье? За грязь, что вывалил на меня? Или за то, что, зная о моих принципах, пусть неосознанно, но заставил их нарушить? Ты же знал, что я бы никогда…ни за что… на тебя не посмотрела, зная обо всём». —  Но вслух сказала иное.

— Прошу, не называй меня так больше…— и вновь про себя: потому что не имеешь права. — Вань, оставь меня в покое…

— Не могу, котёнок… — опять этот «котёнок».

Это невыносимо! 

— Раньше мог, и сейчас получится, — стараюсь отвечать жёстко, смотря на фотографии. И единственное, что выдаёт моё состояние, слёзы, что нескончаемым потом катятся по щекам.  

— Не получится… — отвечает глухим голосом, и тут же в нём появляются стальные нотки. — И это в твоих интересах. Я должен был предупредить, насчёт моего брака…

Поздно.

— Эта информация мне ни к чему, это твоя жизнь. Единственное, что ты должен, так это оставить меня в покое.

— Нет. — Как я ненавижу его «нет»! — Я повторяю, что это в первую очередь в твоих интересах.

Понятно, решил пожертвовать своим счастьем, чтобы мне помочь.

— В моих интересах, чтобы держался подальше от меня. С остальным справлюсь сама.

— Это мне решать, что для тебя важнее. Ещё хоть одно слово в таком ключе… — в его голосе послышалась угроза, впрочем, как и всегда. Это с любимой женщиной он смеётся и ласкает взглядом, а со мной всегда в пренебрежительно-приказном тоне разговаривает.

— Хорошо, больше не буду. — Прекратила это бесполезный спор, чтобы я не говорила, как бы ни умоляла, он не отступится. Остаётся сделать вид, что на всё согласна.

— Я сейчас приеду.

— Зачем?

— Боюсь, что ты можешь наделать глупостей. И поговорить хочу.

Лучше бы сразу пристрелил, это более гуманный способ меня добить.

— У меня был тяжёлый день, не до разговоров, — отвечаю, продолжая беззвучно плакать.

— Ладно, приеду утром.

— Ваня, дай мне прийти в себя, давай как ранее договаривались, встретим через три дня. — Попыталась хоть немного отстрочить встречу, мне нужно время, чтобы придумать план и воплотить его в жизнь.

— Послезавтра, это крайний срок, — безапелляционно заявил он.

— Хорошо. — Я отключаюсь, не могу больше с ним разговаривать. Это выше моих сил.

Казалось, что вмиг все звуки исчезли, осталась только я и терзающая душу боль. Смотрю на фотографии и беззвучно плачу, проклиная себя.  В случившемся только моя вина: запретила всем говорить о нём, думала, это поможет забыть. А вон оно как вышло… И не помогло, стало ещё хуже. Любовь-то разная бывает, кого-то она окрыляет, кого-то втаптывает в грязь и медленно убивает. И уже кажется, что не любовь у меня вовсе, а параноидальный психоз. А ведь действительно, я больная на всю голову! Достала всех, упиваясь жалостью к себе! Ванька, бедный, даже сбежал, задыхаясь от токсичности моих чувств. А я ещё спрашивала: почему он так со мной? Есть за что!  Я ничтожество…

— Жалкая… — произношу со стоном, срываюсь с места и бегу в спортзал. Заскочив туда, хватаю боксёрские перчатки и, надев, неистово начинаю колотить грушу. Психологи говорят, что такое помогает, вот и проверим. — Жалкая… Ничтожная… Жалкая… — всхлипываю и продолжаю наносить удары. — Не хочу больше чувствовать… — удар. — Это не любовь, — ещё один… — Это самообман… Жалкая…жалкая

Глава 7

— Мира! — резко открываю глаза, пытаюсь понять, кто так истошно кричит — Оливия. Она трясла меня за плечи и рыдала навзрыд. — Жива…жива… — обнимает меня, продолжая плакать, не обращая внимания, что на неё льётся вода.  — Я так испугалась…

—Успокойся, всё со мной нормально, уснула, наверное… — пытаюсь успокоить рыдающую подругу.

— Нормально? — Отстраняется она и тут же выключает воду. — На полу кровь, вода холодная хлещет, и ты... — Оливия вновь всхлипнула. —  У меня чуть сердце не остановилось, когда тебя увидела бледную с посиневшими губами! — Странно, я даже не почувствовала, что прохладную воду включила. — Думала, что ты наложила руки на себя.

— У меня носом кровь пошла, это обычное дело. С чего вдруг ты решила, что я покончу с собой? — спрашиваю, пытаясь встать, вот чёрт, в ногах ещё слабость.

— Давай помогу… — протягивает мне руки. — Дорогая, мне так… жаль… Я как увидела видео с интервью его жены, к тебе сразу рванула.  Я видела, как ты на него смотрела, любишь ты его…

Уже нет, как ни странно.  Я совсем ничего не чувствую к нему, полнейшее безразличие…  Боль, что терзала меня, исчезла, осталась лишь пустота, чувствую себя оболочкой без души. И мне это нравится. Возможно, это временный эффект, но я буду наслаждаться каждой секундой этого состояния.

— Всё хорошо, видишь, я живая, здоровая… Хватит плакать. — Наконец выбравшись из ванной, вновь попыталась её успокоить, вытираясь сухим полотенцем. — Тебе тоже переодеться не мешало.  

— Хорошо? — покачала она головой. — В зеркало посмотри, ты же похудела! А глаза, ты посмотри, какие они пустые. Ты другая стала... Как такое возможно? Что этот изверг с тобой сделал?

Я даже смотреть не стала, знала, что выгляжу погано. Но это уже не имеет значения, если я и похудела, так это минимум два килограмма, на это не стоит обращать внимания. А сейчас срочно спать, завтра мне нужно быть как огурчик.

— Ничего не сделал, в случившемся только моя вина. Давай сегодня не будем о нём.

Оливия вновь всхлипнула и, продолжая качать головой, направилась в комнату, чтобы сменить одежду. Хорошо, что она не все забрала вещи, когда от меня съезжала на съёмную квартиру, рядом с моей галереей. Она не хотела тратить время на дорогу, решила рядом с работой поселиться. А потом диплом получит и помчится на свои раскопки в восточные страны, она о них грезит с ранних лет.  Жаль, мне нравилось, как она справлялась со своими обязанностями, такого ответственного работника тяжело будет найти. Да и куда она собралась, меня заставляет волноваться, Ближний Восток до сих пор одна из горячих точек на нашей планете. А ещё её ангельская внешность, с белыми как снег волосами, точно прибавит там проблем. Ладно, потом попытаюсь отговорить от этой рисковой затеи. Пока я размышляла о подруге, не заметила, как пришла в комнату и трясущимися от холода руками натянула пижаму.

— Бегом под одеяло, ты же окоченела.

— Вначале убрать нужно кровь…

— Я сама уберу, а ты в постель ложись, ещё не хватало воспаление лёгких тебе заработать.

Спорить не стала, легла, сил реально не было, да и болеть мне никак сейчас нельзя. Подруга, продолжая сокрушаться, укрыла меня двумя одеялами, и, пока она убирала за мной, я принялась обдумывать план за завтра.

Сашку втягивать не стоит, он может Ване проболтаться. А вот с помощью его можно оттянуть время, вернее, ввести по срокам в заблуждение Малиновского. Попрошу ещё мне дать время на раздумье, а согласие дам, только когда уже буду на полпути домой.  Раньше не стоит, если Ваня прознает, сто процентов поломает мои планы. А уже когда доберусь до родины, займусь переговорами с художниками, один уже есть — Алиса. Она мне не откажет. Идеальный вариант — совместить работу и встречу с родными, это будет мне на пользу. Только осталось придумать, каким способом мне бежать, если сейчас билет куплю, сразу вычалят. На машине и пытаться не стоит, за мной же следят. Вот зачем ему это всё? Кому нужны эти жертвы? Мне так точно ничего от этого человека не нужно.  

— Чёрт!  — тяжко выдохнула я, понимая, что ситуация не из простых. И я сейчас не в состоянии здраво мыслить. А времени на разработку плана катастрофическим не хватает.   

— Мир, тебе плохо? — услышала взволнованный голос подруги. — Я чай принесла с ромашкой и мёдом, всё как ты меня учила. На, выпей.  

— Спасибо. — Беря кружку их её рук, поблагодарила вовремя появившуюся подругу. Это просто удача, что у неё ещё мои ключи от квартиры остались. — Что бы я без тебя делала.

Она не ответила, подождала, когда я выпью чай, забрала кружку и, выключив свет, удалилась в кухню. А я так и осталась сидеть, словно застывшая статуя, смотря в одну точку. И ни одной мысли. Везде пустота. Очнулась, когда скрипнула постель и тёплые руки обняли меня.

— Не переживай, всё наладится. А сплетни через неделю-другую стихнут, так всегда бывает.  Да и кто тебя знает, не поверят в эту чушь.  — Словно ребёнка, принялась меня утешать, как я четыре года назад, когда её мама и сестра-близнец погибли в автокатастрофе. Она чуть с ума не сошла тогда от горя. Я боялась оставлять одну, девушка была сломлена, а потом и дедушка следом ушёл. Остался только отчим, с которым она не очень ладит. — Ты сама говорила, что после кромешной тьмы всегда наступает рассвет.

— Говорила… — вторю ей и вздрагиваю, чувствуя влагу на плече. — Не плачь. — Теперь я её обнимаю.

— Не буду… — отвечает надломленным голосом и продолжает тихо плакать.

— Оливия, всё будет хорошо, не плачь.

— Это последствие стресса. Я как тебя увидела, чуть чувств не лишилась. У меня же, кроме тебя, никого нет. Я бы уже не оправилась, если бы потеряла и тебя. Что же это за мир такой, когда такие хорошие люди страдают, а подлецы живут припеваючи? Где справедливость?

— Этот вопрос человечество задаёт на протяжении всего своего существования, и никто на него так ответа и не нашёл. Не забивай себе этим голову. Давай спать, завтра много предстоит сделать.

Глава 8

После встречи с Соловьёвым злой, как тысяча чертей, примчался домой. Нужно было срочно выпить кофе, чтобы взбодриться к встрече с Люцифером, устал как собака, практически не спал сутки.  Я когда-нибудь убью это исчадье ада, достал со своими выкрутасами. Его счастье, что он мне как брат, иначе прибил бы нахрен. Ведь знает моё слабое место и бессовестно пользуется этим. Вот какого нужно было Миру впутывать?  Она же ещё девочка совсем, чистая, не потеряла веру в людей и прекрасное.  А её попросту использовали, чтобы на меня надавить. Уверен, Сашка подсказал, как меня можно уломать принять участие в этой операции. Я бы даже согласился последний раз поработать с Инессой, лишь бы Миру не трогали. Поздно, назад уже не отыграешь, маховик запущен. Прости, котёнок, что не уберёг тебя от этого дерьма…  Звонок в дверь вырвал меня из раздумий, чертыхнувшись, что так и не попил кофе, пошёл открывать рисковому.

— Что лыбишься, змеёныш! — это были первые слова, когда я увидел ехидную улыбку Сашки.

— Рад видеть, соскучился, задумал пакость, или... Выбирай любой вариант ответа. — Проходя мимо меня, принялся, как обычно, умничать.

— Виделись уже. А о пакостях ты всегда думаешь. Кофе будешь?  — Пошёл в кухню, не дожидаясь, что ответит шутник. 

— Мне с корицей… — заглядывая через плечо, всё тем же ехидным голосом попросил. Я молча налил кофе, достал пакетик корицы и в таком виде отдал пряность этому наглецу. 

— Вам, может, ещё въеб*ть, чтобы уж напиток был оригинальным? Корица как-то банально… — Тот лишь фыркнул и, скривившись, сам добавил себе её.

— Я тут для тебя стараюсь, а ты… — покачал он головой с упрёком, смотря на меня.

— О… я оценил. — Бросил чашку с недопитым кофе и ушёл в комнату, чтобы успокоиться. Безумно хочется ему врезать. Сел на диван и, включив музыку, попытался расслабиться. 

— Вот чего ты злишься? Расклад ведь шикарный получается. Ты на Мире женишься, причём и напрягаться не нужно…

— Я бы и так женился. Говори, что тебе нужно и вымётывайся, видеть тебя не могу. 

— Вань, согласен, насчёт любовников перегнул палку. Но, извини, по-другому не мог заставить тебя прочувствовать на своей шкуре, каково было Мире, когда она видела твой сексуальный загул. 

Сексуальный загул? Я чудом зло не рассмеялся. Но опровергать не стал, не знают они всего, и чёрт с ними, пусть думают, что хотят. Не спорю, вначале я пытался таким способом избавиться от наваждения, но быстро понял, что не помогает. Я нашёл другой способ: уезжал в город и с головой уходил в работу, только так я мог держать свою похоть в узде.

Я же Миру с младенчества знаю, помню, как первый раз взял её на руки. Она посмотрела на меня и улыбнулась, на душе стало вдруг так… хорошо, словно ангел коснулся меня крылом, никогда такого не чувствовал. Тогда, наверное, я и пропал. Она словно солнышко озаряла мою жизнь, я помню каждую мелочь, связанную с ней: первые шаги, первые слова, как она пошла в первый класс. Я всегда был рядом, наивно полагал, что это будет продолжаться вечно. А потом узнал о своём отце, это было больно, но добило меня другое: я оказался таким же извращенцем, как он. Мире было всего четырнадцать, когда я осознал, что хочу её. Не просто хочу, это желание буквально сводило меня с ума. Я пробовал всё: спал с другими, уходил в работу, пытался внушить себе, что она мне сестра, но ничего не помогало. Это было сродни помешательству, я ненавидел себя, презирал. А когда ей исполнилось шестнадцать, сорвался и позволил себе прикоснуться к ней. Но, осознав, что натворил, ужаснулся. И тогда я принял решение, сделать всё, чтобы она меня возненавидела. Такой, как я, извращенец недостоин быть даже пылью под её ногами. Но увы, ничего не вышло. Нашу любовь можно сравнить с неизлечимой болезнью, которая с каждым годом прогрессирует, и нет от неё спасения — она и я обречены. 

— Саш, вот врать мне не нужно, ты всё специально подстроил, чтобы легенда была правдоподобней: они встретились на банкете и их чувства вспыхнули с новой силой. Хорошо придумано, но подло. В то, что это якобы спасти от Одли, не верю, уж ты бы эту проблему решил, не напрягаясь. Я всё из-за тебя ей гадости наговорил. Мало ей было дерьма от меня, и тут ещё это…

— Ревность не одному тебе туманила рассудок. — Это ещё мягко сказано, я чуть её не взял у порога, зашибись бы получился у нас первый раз с котёнком. —  А с другой стороны, как тебя было уломать? Ты же заладил: завязал, то было последнее, таков был уговор. Но вот проблема, только ты способен всё сделать красиво, другой не в состоянии. Сам вынудил нас так поступить.

— Саша, если идти на поводу, этому конца и края не будет. Я Родине отдал долг с лихвой, и не отказываю дальше делиться новыми разработками, но так продолжаться не может. — Я решил выйти из игры, уже начал выводить активы, осталось совсем немного, и на тебе, сюрприз.

— Согласен, не может. И уж как никто тебя понимаю, сам в таком положении с детства, на тебя хоть в шестнадцать лет обратили взор, а на меня гораздо раньше. Это отрицательная сторона гениальности, таких, как мы, просто так не выпускают из цепких лап. — Сашка прав, не выпускают, вцепятся как клещи и пьют жизнь по капле. И ведь не вырвешься, у каждого есть то, чем крепко удерживают. Там даже родители помочь не в силах, они толком ничего не знают, и надеюсь, никогда не узнают. Для них мы работаем на внешнюю разведку, и это наш выбор. Мы не против работать на благо Родины и будем далее помогать, но вот шантаж — это не метод мотивировать нас.

— Мне до тебя далеко, я гений только в одном направлении, а в остальном просто хорош. Ничего, Люцифер, я уже практически всё подчистил, осталось тебе свою работу выполнить, а там решай сам, как поступать дальше.

— Не хочу загадывать, а то получится как в поговорке: гладко было на бумаге, да забыли про овраги…  Не люблю разочаровываться, пусть всё идёт своим чередом. Хотя меня всё утраивает, ну, кроме маленькой детали, с которой будет покончено. А ты выполнишь задание, и на этом всё, а как бонус — Мира будет при тебе. Никто лучше тебя её не защитит и не уговорит всё бросить. Плюс, нехилый шанс наладить с ней отношения. Правда, тяжко тебе придётся, сочувствую.

Глава 9

Проснувшись, с замиранием сердца прислушалась к себе, спасительная пустота никуда не исчезла. Замечательно, теперь только от меня зависит, чем я заполню её. Открываю глаза: Оливия, поджав ноги и обняв колени руками, сидя на краю кровати напряжённо смотрит на меня.

— Доброе утро.  — Улыбнулась ей, из её горла вырвался судорожный выдох.

— Всё нормально, да? — И опять этот полный отчаянья взгляд, что мне стало стыдно, напугала девушку.

— Лучше не бывает, — откидываю одеяло и встаю с кровати. — Готова к приключениям?

— Банк грабить будем или только твоим побегом ограничимся? — рассмеялась она и тут же, смотря на меня, нахмурила брови. — Ты пока в душ, а я сейчас к своей машине сбегаю, нужно кое-что взять оттуда.

Когда зашла в ванную, поняла причину её хмурого взгляда, у меня было лицо, словно я вступила в неравный бой с роем пчёл, и те одержали победу. Покачав головой, направилась принимать душ. Струи прохладной воды, стекающей по телу, словно смывали негатив вчерашнего дня, наполняя новый надеждами. Всё будет хорошо. Я хотела верить в это, только предчувствие говорило, что это лишь иллюзия. Запретила себе думать об этом, вышла из ванной комнаты и направилась в кухню. Там меня поджидала подруга с какой-то ампулой в руке.

— Садись, — показывает глазами на стул. — Сейчас я тебя в надлежащий вид приведу. Средство огонь, я всегда его при себе держу, когда… — она резко замолчала.

— Не подскажешь, зачем тебе оно? — её губы затряслись, словно она готова разрыдаться.  Но девушка быстро взяла свои эмоции под контроль.

— Сейчас не время обо мне говорить, вот как твои проблемы решим…

— Отчим? — я сразу поняла, в чём корень зла. Только не догадывалась, что всё настолько плохо.

— Мира, я не готова об этом говорить. Садись.

Не стала настаивать, уж я-то понимала, что не всегда человек готов поделиться своей болью. К моему удивлению, через пять минут отёчность с лица сошла, как будто её и не было вовсе. Моя спасительница окинула меня напоследок придирчивым взглядом, удовлетворённо кивнула и направилась принимать душ. Я же только налила воды и поставила чайник на плиту, как раздался сигнал скайпа. Вот чёрт! Вчера ноут забыла отключить, свернула фотографии и посмотрела, кто там требует общения, невольно улыбнулась. Со мной пытается связаться старший сын тёти Лизы и дяди Артура — Влад.

— Привет! — с места в карьер начал мой братик, судя по форме, надетой на нём, он либо сейчас на базе, либо вновь собирается на задание выдвигаться. — Мирка, я так рад за тебя, наконец ты на нашего гениального хомут накинула. — Заржал он, а я чудом не показала истинных чувств. Да и сказать правду не могла, пока не вернусь домой, посему решила не разубеждать Влада.

— Сама в шоке.

— А я-то как… Мне отец позвонил, говорит, дома все усиленно к свадьбе готовиться начали… — тут послышался свист, мой чайник решил напомнить о себе.

— Влад, я сейчас чайник выключу, можешь подождать минуточку?

— У меня полчаса есть, иди вырубай своего свистуна.

Побежала в кухню, быстро выключила чайник и только собралась возвращаться, как послышался крик Оливии и шум падающей мебели, врываюсь в комнату и застываю на месте. Оливия в одних трусиках сидит на полу, рядом с ней причина шума: стул. А она пытается прикрыть обнажённую грудь рукой, уже не орёт, а пытается что-то сказать, только, видимо, дар речи от столь пикантной ситуации пропал. А вот Влад пристально смотрит на девушку, и взгляд такой… Отмираю и подскакиваю к подруге, прикрываю её собой.

— Влад, у тебя совесть есть?! — Друг приподнимает удивлённо бровь, продолжая внимательно наблюдать за действиями подруги.

— Сестрёнка, когда мужчина наметил цель, совести нет места. Снегурочка, я сражён, на свадьбу приедешь?  

— Извините, — выглядывая из-за моей спины, девушка. — Но мы с вами не знакомы, чтобы переходить на ты.

— Снегурочка, после того, что я видел, называть тебя на «вы» как-то странно. — Вроде бы шутил, но вот взгляд Влада был серьёзный. Первый раз вижу, чтобы он так смотрел на девушку, словно тигр на свою жертву. 

— Сэр, извините за мой внешний вид, но и вы могли хотя бы дать знать о себе, — вцепившись в мою майку руками, пропищала Оливия. Она девушка скромная, для неё это ситуация из рук вон выходящая.

— Снегурочка, да я дар речи потерял. Теперь твой образ будет преследовать меня ночами. Что же ты натворила, красавица…  — продолжал глумиться над подругой брат. Я повернула голову и встретилась взглядом со смущённой от этой ситуации девушкой, в её глазах увидала немую мольбу о помощи. Перевала взгляд на приколиста.

—— Влад, Оливия моя лучшая подруга, — многозначительно посмотрела на него, мол, не веди себя, как мудак.  —  Намёк понял?

— Что ж ты сразу не сказала, что она наша. Снегурочка, извини, что смутил. — Подруга дёрнула меня за рубашку, и чуть слышно:

— Закрой видеокамеру рукой. — Мы подошли к столу, словно играя в паровозик. Я прикрыла камеру на ноутбуке, и подруга, наконец, смогла улизнуть.

— А где Снегурочка? — это были первые слова братца.

— Растаяла, — процедила сквозь зубы.

— Мир, ну извини, не хотел девочку обидеть, просто я охренел, когда увидел красавицу  топлес. На свадьбу пригласишь её? Хочу познакомиться поближе…

— У нас в России девчонок незамужних пруд пруди, вот с ними и знакомься. А Оливию не тронь, она…

— Да понял я уже, что она девочка хорошая. Было видно сразу по её реакции, скромная и воспитанная. Ладно, не буду Снегурочку смущать, действительно, я что, в России себе женщину не найду? Тем более менталитет разный, а мне нужна боевая подруга, а не нежный цветок. Как я понял, она больше не выйдет, смущена. Так что извинись ещё раз за меня, реально не хотел обидеть. Но хороша чертовка…

— Чертовка ей определение не подходит, она задом перед мужчинами не крутит, и помыслы её всегда чисты, редко сейчас можно встретить такого человека. Кстати, даже на обаяние Люцифера не повелась.    

Глава 10

Всё было готово к побегу, Оливия договорилась насчёт билетов. А также она попросила свою знакомую-актрису о помощи, которая после некоторых манипуляций будет очень похожа на меня. Ну а Патрик взбудоражил своих коллег, сказав по секрету всему свету, что мы с Ваней будем обедать в кафе и там произойдёт нечто пикантное, так что журналисты с одиннадцати утра заняли выгодные позиции и затаились. Я же до обеда была погружена в работу, нужно было отдать некоторые распоряжения сотрудникам перед отъездом. В двенадцать часов раздался телефонный звонок, я брать не хотела —номер незнакомый. Но абонент был невероятно настойчив, с этого номера мне со вчерашнего дня названивают.

— Может, ответишь? — зашла ко мне в кабинет подруга, по подрагивающим пальцам на руках было видно, что она волнуется.

— Да уж придётся, — невольно скривилась, смотря на экран. — Да, — ответила на вызов.

— Мирослава, здравствуйте, — послышался властный женский голос. — Вас беспокоит Инесса Малиновская, — после её слов сердце пропустило удар и замерло на несколько мгновений. — Нужно поговорить. — Удар, ещё один, ещё… вновь израненное сердечко запустило свой ход, разгоняя по венам невыносимую боль, от которой темнеет в глазах.

Не отпустило, значит. Жаль…

— У нас нет общих тем для разговоров, — отвечаю сдержанно, пытаясь прийти в себя. Вот к разговору с его женой я не была готова. Чувствую себя воровкой, пойманной на месте преступления. Мерзкое ощущение.

— Увы, милочка, вашей вине — есть, — процедила она сквозь зубы. — В ваших же интересах как можно скорое встретиться со мной. Иначе…

— А вот угрожать мне не стоит, — обрываю её. — У меня все разговоры записываются, надеюсь, выводы делать умеете.  — Пока она зло пыхтела в трубку, на меня снизошло озарение. — Но встретиться я не против, скажем…сегодня в четырнадцать пятнадцать в кафе «В гостях у Уильяма».

— Мне подходит, — холодно отвечает и бросает трубку.

— Хамка, — вырвалось у меня не произвольно. Но понять Инессу могу, никому не пожелала бы быть на её месте.

— Жена Ивана, да? — догадалась Оливия, с кем я имела честь сейчас разговаривать, я лишь кивнула, силы словно покинули меня. — Мир, может, кофе?

— Не откажусь, нужно немного взбодриться перед последним рывком на пути к свободе и спокойствия.  — Подруга вышла из кабинета, а я с тяжёлым сердцем набрала виновнику моих бед.

— Да, — сухо отвечает.

— Мне срочно нужно с тобой поговорить о нас, ты не против пообедать со мной? — на одном дыхании выпалила ему и замерла в ожидании ответа. Хотя заранее знала, что он согласится. Сашка говорил, что Ваня встретиться сегодня ну о-очень хочет.

— Пообедать не против, а насчёт поговорить о нас…

— Одно другому не мешает, — перебиваю его.  

— Хорошо, поговорим, но при одном условии: ты переезжаешь ко мне раньше озвученного срока.

 Он мне ещё и условия ставить вздумал! Это он для этого просил о встрече?

— Обсудим за обедом, жду тебя в четырнадцать часов, кафе «В гостях у Уильяма».

— Не знаю, что ты там задумала, но сразу предупреждаю, давай обойдёмся без твоих выкрутасов, не нужно меня злить…

— Всё от тебя зависит.  

И этот угрожать вздумал. Что за день-то такой?

— Без выкрутасов… — передразнила его. — Ну уж извини, как получится.

К кафе подъехала в назначенное время, Иван уже был там и, судя по его недовольной физиономии, не совсем рад выбранному мной месту. Заведение было забито посетителями, только ему невдомёк, что шестьдесят процентов — это репортёры томятся в ожидании пикантных новостей. Да и кафе я не просто так выбрала, во-первых: я там часто обедаю, значит, не вызовет место встречи никаких подозрений. Во-вторых: оно принадлежало моему знакомому, который хочет помочь спасти мою репутацию. Уильям тоже видел новости и хорошо знал меня, поэтому был возмущён, что очернили моё имя. На авантюру он согласится не раздумывая, тем более ему особо и делать-то нечего — дать возможность мне улизнуть через запасной выход, пока девушка, которую загримировал Риччи, визажист от бога, отвлекает внимание Малиновского. А жена-то его как вовремя нарисовалась, не иначе провидение свыше, она-то, судя по настрою, вцепится в него и не выпустит из рук. Собралась с духом и направилась к ожидающему меня мужчине. Ваня, заметив меня, поднялся, и стоило мне подойти к нему, как он тут же приобнял за талию. Только начал наклонять голову, чтобы поцеловать меня, я его остановила:

— А вот этого не нужно, — произношу холодно, его ладонь с силой сжала мою талию.

— Действительно, для этого не место и не время, — ,, наклонившись к моему уху, чуть слышно продолжил: — Вечером покажу, как нужно. — Отстранился и отодвинул мне стул, изображая галетного кавалера. — Я уже сделал заказ на нас двоих, — усаживаясь, напротив, поставил в известность.

— А если мне не понравится твой выбор? — Он окинул меня снисходительным взглядом, и на его губах заиграла улыбка.

— Мне известно, что ты любишь в этом кафе, и не только.

— О как!  — притворно воскликнула я, он вновь усмехнулся, скользя по мне заинтересованным взглядом.

— Как-то так, котёнок… Кстати, после обеда ты переезжаешь ко мне, можешь даже вещи не забирать из своей квартиры, я приобрёл для тебя всё необходимое на первое время. — Я только захотела по привычке возмутиться, он добавил безапелляционным тоном: — Возражения не принимаются.

Вот так всегда, сколько себя помню: я сказал, и точка.

— Ваня, а не слишком ты резво начал? Я уже не та маленькая девочка, которая всегда тебе подчинялась.

— Ну... не всегда ты и подчинялась. А насчёт, не маленькая…вечером покажешь, насколько ты выросла. Я о-очень долго ждал этого момента.

— Ка…какого? — непроизвольно начала я заикаться. Вот никогда раньше он со мной так не разговаривал. На что он намекал, разумеется, поняла, просто слышать подобное от Вани — дико. Но в этом есть и моя вина, растерялась позавчера и позволила ему лишнего. Так что заслужила подобные издёвки, впредь умнее буду.

Глава 11

Наблюдаю, как под гул нарастающих голосов улепётывает моя невеста. Вот что за детский сад? Поймаю, ей-богу, высеку. Нет, я ей другое наказание придумал, на всю жизнь запомнит, что со мной такие игры опасны. Отталкиваю от себя Инессу, которая в шоке после выходки Миры.

— Минуточку тишины, — обратился я к прессе и посмотрел на выдумщицу. —  Ну что, Инесса, тебе слово. Я тут вчера интервью твоё смотрел, интересное такое… А главное, познавательное. Не подскажешь, когда это мы сошлись?  

— Вань, не нужно, — затравленно смотря на представителей прессы, чуть слышно попросила она не раздувать скандал.

— В общем, так... моя невеста — девушка со своеобразным чувством юмора. Вот таким способом решила наказать бывшую за лживое интервью. Наша свадьба в силе, а Инесса в прошлом. Так ведь?

Та лишь махнула головой, а я незаметно нажал кнопку на своём устройстве, все записи, фотографии на электронных носителях пропали. Как только это заметили, поднялся шум и все резко начали проверять свои данные, ну а мы смогли незаметно улизнуть.

— В машину, живо! — подтолкнул тварь к своей тачке, попутно набирая своему человеку, тот сразу ответил на вызов. — Не спускать с Мирославы глаз, жду подробного отчёта о её передвижениях.

Я сел в машину, Инесса юркнула следом, разместившись на заднем сидении, и не произнесла и звука до моего дома. Знает сука, что меня злить сейчас опасно. Когда, наконец, добрались до дома, я буквально втолкнул эту тварь в квартиру и, перехватив рукой за шею, припечатал её к стене.

— А теперь потрудись объяснить, какого х*я ты вытворяешь? Советую не лгать, иначе… — сильнее сдавил, намекая, что придушу без сожаления, и плевать, что она баба. Переддо мной враг, а с ними я не миндальничаю. Расслабил хватку, дав возможность ответить на поставленный вопрос.

— Хотела помочь, у меня есть опыт, а она девочка совсем, с тобой ей опасно. Тем более моя версия легенды была более правдоподобной, я даже для этого дела галерею купила два месяца назад.

— Я сказал, не лги мне! — Вновь тряхнул её. — Откуда ты узнала об операции и то, что мне предлагали участие в ней?

— Подслушала разговор, когда была у Соловьёва, ну и предложила свою кандидатуру. Почему нет, мы же были женаты?

— Потому что я ни при каких обстоятельствах не стал бы работать с таким гнильём, как ты! — отпускаю и отхожу сторону. — В общем так, делай что хочешь, но уладь эту проблему, прекрати шумиху в прессе.

— Да как я это сделаю?

— А это уж ты думай сама, хоть отсоси всем репортёрам. У тебя это хорошо получается, даже сказал бы: профессионально.

— Что-то тебя моё умение не впечатлило, — потирая шею, с упрёком в голосе произнесла она. Я непроизвольно скривился, вспомнив, тот случай.

— Потому что не твоим поганым ртом мой член полировать. Ещё раз влезешь в мои дела, разговорами по душам не отделаешься. Не вздумай больше Мирославе досаждать, узнаю — на лоскуты порежу, ты меня знаешь, я не бросаюсь обещаниями. А теперь вали отсюда.

— Ваня… Ванечка… — упала она на колени. — Не гони меня, я же люблю тебя…Только я смогу ужиться с твоими демонами, ты же опасен… — Она всхлипнула, пытаясь вызвать у меня хоть каплю жалости — зря. И она права, опасен, но вот только не для Миры, она мой якорь, который не даёт мне сорваться в пучину безумия.  — А я готова рисковать, лишь бы быть с тобой. Дай мне шанс всё исправить. Я готова на любые условия… — Только я хотела её нахрен послать, как дверь входная открылась, и Лютов с округлившимися глазами от столько пикантной картины вошёл в дом.

— Вань, это что, новый способ протирать пыль на полу? Оригинально… — присвистнул он, потешаясь над Инессой.

— Нет, это новая фишка, вернуть назад работу. Ну или развести мужика на секс. Инесса, мой совет, купи вибратор и батареек побольше. — Та вновь всхлипнула. — Заканчивай спектакль, смотреть противно.

 Мира бы никогда так не стала унижаться. Она любила меня искренне, страдала от моего мнимого безразличия, но никогда не вымаливала крупицу моего внимания. А эта тварь: «Дай ещё один шанс». Это она о чём? Между нами ничего, кроме работы, не было. И уж точно она не в состоянии справиться с моими демонами, не просто так ей запрещалось бывать в моей части дома. Больная на всю голову сучка!

— Инесс, кончай расшатывать мою психику! — взмолился Лютов. — Боюсь, после увиденного у меня ни на одну бабу больше не встанет, и переметнусь я на мужиков, это, считай, потеря шикарного генофонда. — Показывает он на себя, руками, мол, смотри, какой я классный перец.

— Над чувствами грешно смеяться, — пробурчала недовольно Инесса, поднимаясь. Я уже было хотел ей ответить, как завибрировал мой смартфон.

— Да, — отвечаю, продолжая следить за телодвижениями надоедливой бабы.

— Иван Михайлович, беда… — послышался голос моего человека, который следил за Мирой. — Девочку на глушняк… — пауза, и моё сердце останавливается. — Я ничего не успел сделать, выскочила словно из ниоткуда. Тачка без номеров была, значит, по её душу. Нашли машину в квартале от места преступления.

Медленно перевожу взгляд на Инессу, чувствую, как в руках смартфон затрещал, ломаясь.

— Ты… — произношу не своим голосом и чувствую, как нити моего контроля рвутся одна за другой, я в шаге от падения в бездну безумия. Пусть, больше нет смысла бороться.  Нет той, ради кого стоит жить. — Это твоих рук дело, сука! — уже не говорю, а рычу, как раненый зверь. А в голове пульсирует только одна мысль: убить… убить, разорвать голыми руками эту падаль, а потом путь пристрелят, мне уже всё равно. Сашка, что-то кричит, не могу разобрать слов.  Да и поздно, кровавая пелена затмила разум, я неотрывно слежу за перепуганной жертвой, готовясь нанести смертоносный удар.

Неожиданно моя голова дёрнулась, перевожу взгляд в сторону, откуда последовал удар — сразу попал в плен зелёных глаз. Эта зелень начинает успокаивать, словно вязкая патока окутывает мой разум, красная пелена медленно отступает, и возвращаются звуки. Слышу Сашкин гипнотический голос, цепляюсь за него, как за спасательный круг, который помогает вырваться из вихря безумия. Вначале я не понимаю, о чём он говорит, только слышу просто успокаивающие меня звуки. И тут два слова врываются в мой мозг, принося невыносимую головную боль и возвращая в реальность: «Мира жива».

Глава 12

Я приходил к ней несколько раз ночью, когда было совсем уже невмоготу. Я задыхался от отчаянья: видеть и не сметь прикоснуться… это было невыносимо. Я умолял её не забывать, дать ещё немного времени, и вновь уходил, обещая себе, что это был последний ночной визит. Но когда наступал предел и разлука с ней буквально убивала меня, я возвращался вновь. Вначале сидел и часами смотрел на ту, что сводила с ума. Потом мне и этого стало мало, тогда я ложился рядом, обнимал котёнка и с жадностью вдыхал божественный аромат любимой. Я понимал, что это неправильно, но ничего с собой поделать не мог. Мне было жизненно необходимо почувствовать её нежное тело в своих руках и вдохнуть как можно глубже родной запах, который стал для меня личным сортом героина. Как же я хотел, чтобы пьянящий аромат её тела проник в каждую мою клетку, и маленькая частичка моей девочки была со мной всегда. Но, увы, это невозможно, только в памяти я мог воссоздать его.

В одну из таких ночей я прижал её к себе, и Мира со стоном произнесла моё имя, я вначале не поверил, думал, померещилось, а она вновь позвала меня, чувство эйфории переполнило меня. Помнит! Любит! Чёрт, даже во сне думает обо мне! Вот тогда я и позволил лишнего, поцеловал, и она ответила, доверчиво прильнув ко мне. И всё, стоп-кран был сорван!  Это было сродни помешательству, я целовал её не таясь, думал, да похрен, пусть просыпается, пусть хоть убьёт, не могу остановиться. Хотелось ещё и ещё... Её стоны до сих пор звучат у меня в голове. Не знаю, как мне удалось прекратить это безумие, но с того случая я больше не приходил, понимал, что сорвусь. А я хотел видеть её прекрасные глаза, когда первый раз у нас случится близость. А не как вор во тьме ночной довольствоваться крупицами счастья.

— Саш, ты иногда такую херню порешь, что стыдно становится за тебя. Разумеется, я ничего подобного не делал. Да и не факт, что она невинна, ты свечку не держал, я также. 

— Сильно расстроишься, что не ты первопроходец? — в своей ехидной манере интересуется.

— Ну и слова ты мерзкие подбираешь. — Меня даже передёрнуло от его «первопроходец». — Я сам не девственником ей достаюсь, до двадцати двух я нехило порезвился. Так что это верх лицемерия после такого, на её целомудрие обращать внимание. Да я бы её принял даже после тысячи мужиков и ни разу не упрекнул. — Друг скривился. — Саш, я её с детства люблю, пусть вначале мои чувства были иными. Но даже тогда я любил её. Стоило Мире протянуть свои маленькие ручки, посмотреть своими серыми, как грозовое небо, глазами, я задыхался от счастья. Прижимал кроху к себе и чувствовал восторг единения. Если полюбишь, то узнаешь, о чём я говорю.

— Ключевое слово «если». Но чертовски хочу испытать это чувство и надеюсь, что полюблю когда-нибудь.

— Ты сказал в единственном числе, это неправильно, и тебя должны полюбить… А то не дай бог объект твоей любви начнёт ерепениться, ты-то точно ночной финт с совращением можешь провернуть. 

— Зачем мне так заморачиваться? У меня есть более действенный способ убеждения.

— Не думаю, что в этом случае сработает. Любовь — это чувство, которое зарождается независимо от желаний человека. Оно одно не поддаётся объяснению, так что твоё умение управлять разумом тут не помощник.   

— Отчего же… — поддался корпусом ко мне друг, его взгляд потемнел, и голос стал угрожающе тихим. — Если я найду ту, что тронет моё сердце, я миндальничать не стану, костьми лягу, но она будет моей.  Вынудит — применю свои умение, это мне даст время узнать, что ей от жизни нужно. А там дело техники, уж я-то смогу подобрать нужные слова и сделать женщину, что тронула меня, счастливой. И мне глубоко чихать, что это гнусно. Как говорится: в любви, как на войне, все средства хороши. Кстати… — выпрямляется он, облокачиваясь на спинку стула. — Советую выбрать стратегию, как вернуть любимую. Теперь тебе придётся изрядно попотеть, чтобы завоевать доверие Мирославы. Ты уж извини, но за испорченные слезами твоей любимой мои футболки ты обязан заплатить.

— Из этого следует, что ты тоже приложил руку к побегу Мирославы, так? А я как идиот тебе верил… Ты же обещал с неё глаз не спускать!

— Ну так я и не спускал, какие претензии? Просто я не мешал… — Невинно улыбнувшись, подмигнул мне.

— Убил бы… — в сердцах замахнулся на наглеца.

— Всё ты обещаешь, а как до дела доходит: Сашенька, я не сильно тебе въе*ал?

— Ну ты тоже можешь забыться, так что мы квиты. Сегодня вот от души врезал.

— Тебя в таком состоянии бить бесполезно: мне больно, тебе пофиг, ты же как терминатор ничего не чувствуешь. Мне всего лишь нужно было тебя заставить на меня посмотреть. 

— Спасибо, что вмазал и вовремя вернул в реальность.

— Забудь. — Отмахнулся он. — Пойду полчасика посплю, всю ночь глаз не сомкнул, собачья у нас работа.  

Я сходил за своим ноутбуком и принялся штудировать полицейские отчёты, если придётся — внесу некие коррективы. В течение часа было глухо как в танке. Плюнул и занялся своими делами, вундеркинда решил не будить, пусть малец отдохнёт. Через полтора часа вновь заглянул, чтобы посмотреть, что там стражи порядка накопали. И когда прочёл, даже непроизвольно выдохнул. Оказывается, девушку её бойфренд приговорил в припадке ревности, увидел её маскарад, решил, что к любовнику намылилась. Бедная связалась с наркоманом, вот и результат. Хотя что-то уж больно гладко. И кто, интересно, у неё любовник?

— Ты чего с таким азартом по клавишам долбишь? — пробурчал Сашка и вновь полез кофемашину загружать. Я включил программу распознавания лиц.

— Ты бы сильно не увлекался им, вредно. — Тот лишь фыркнул. — Хочу узнать, кто у погибшей в любовниках был. Бывший бойфренд утверждает, что в припадке ревности совершил на неё наезд.   

— Ну хоть не по Миры душу, уже легче, а то я всю голову сломал, с какой стороны нанесли удар.

— Не стоит расслабляться. — Сашка налил себе кофе и подошёл ко мне со спины, заглядывая в монитор.

Глава 13

Место встречи было выбрано Давыдовым, прямо скажем, оригинальное — дорогущий бутик. Когда я зашла в указанную Сашей примерочную, зеркало отъехало в сторону и появился проход. Мужчина, оказавшийся внутри, показал мне рукой, чтобы проходила. Пожав плечами, направилась за провожатым, тот подвёл меня к двери в конце коридора и, открыв дверь, пригласил войти внутрь. Захожу в помещение: за столом сидит грузный мужчина лет пятидесяти и исподлобья кидает на меня взгляд. Странно, я ему ещё ничего плохого не сделала, а он уже недоволен.   

— Присаживайтесь, Мирослава Глебовна, — показывая рукой на кресло, пробурчал он, продолжая сверлить меня недовольным взглядом.  — Ну что ж, перейдём сразу к делу: ваша задача беспрекословно подчиняться своему начальнику, по совместительству мужу. О женских штучках: не буду, не хочу ― советую забыть. Тот, с кем вам предстоит работать, слишком ценен для нас. — Он скривился как от зубной боли, видимо, вспомнив моего будущего начальника.  — Нам изрядно пришлось попотеть, уговаривая его участвовать в операции. Так что вы не имеете права на ошибку, как прошлая профурсетка.

— Можно точнее, чего нельзя делать с вашим «ценным» сотрудником, дабы не вызвать его гнева?

— Отчего же, скажу: не язвить, не злить, подчиняться любому его приказу. Захочет интима, придётся и на это пойти. — От последней реплики мне стало дурно, вот спать я точно не собираюсь с фиктивным мужем. — Да что вы побледнели, интимные услуги — это вряд ли, он последнюю профурсетку и в отставку отправил, потому что в штаны пыталась к нему залезть. Хотя… — Давыдов внимательно посмотрела на меня. — Вас-то, возможно, и захочет, — почесал он голову, —  ведь главным условием его участия были вы, дорогуша.  Теперь, увидев вас, понял почему. Надеюсь, вы такая же умная, как и красивая…

  — Что от меня требуется, помимо беспрекословного подчинения своего новому господину? — последнее я процедила сквозь зубы.

Вот не люблю, когда так со мной разговаривают.

— Детали операции знает только он, что посчитает нужно, расскажет. Вы же…— наклонился через стол и чуть слышно: — Ради бога, не злите его. Выйдет из себя, всё может закончиться плохо для вас. — Вновь вернулся в прежнее положение, смотря на меня, качая головой. — Ума не приложу, как только ваш отец позволил выбрать эту профессию?  Ну да ладно, это не моего ума дело, — махнул он рукой.

Меня такое отношение взбесило, словно я несмышлёный ребёнок.  

— Дмитрий Савельевич, не подскажете, с чего такое пренебрежение ко мне? Словно я вашего любимого щенка придушила?

— Мирослава Глебовна, какого вы ожидали к себе отношения? Вы же у нас всегда были на особом счету — фигура неприкосновенная… Ключевое слово "были". И зарубите себе на носу, таких, как вы, миллионы, а этот человек уникален…

— Не подскажете, а имя у вашего уникального Мистера Икс есть?

 Должна же иметь представление, с кем мне придётся работать. Но уверена, он не извращенец: Сашка бы не позволил работать с таким человеком.

— Скоро узнаете. Запомните, провалите задание, вам даже отец не поможет…

— Ещё одно слово в таком ключе, и тебе никто не поможет!

Раздался за спиной разъярённый голос, моё сердце от ужаса чуть не выпрыгнуло из груди, болезненно ударившись о грудную клетку.  Вот чёрт, это же Малиновский! Я замерла, боясь посмотреть на него. 

— Вы меня неправильно поняли… — заблеял Давыдов, суетливо бегая глазами.

Он что, Ивана боится?  И что он тут делает? Какое отношение имеет к внешней разведке? Или…

— Я всё отчётливо слышал…

— Мира, это и есть твой начальник и будущий муж согласно легенде.

Понятно, начальник, значит… Я в шоке от этой новости, но радовать их истерикой не собираюсь. Гадство! Вот они с Сашкой повеселились за мой счёт, ну ничего, я тоже умею таким способом развлекаться. Я перевела взгляд на Малиновского, ожидая увидеть в его глазах торжество. Но в них была неприкрытая ярость, казалось, он готов убить голыми руками Давыдова.  

— Пошёл вон. — Тот, наверное, этого приказа и ждал, улепётывал с такой скоростью, что наши олимпийские спринтеры от зависти бы удавились. — Извини. — Он обошёл моё кресло и встал напротив меня, облокотившись об стол.  

— За что конкретно ты извиняешься? — стараюсь говорить спокойно, но в душе чувство ярости переполняет меня.

— За Давыдова.

— За себя он сам должен извиняться. — Встаю и с невозмутимым видом интересуюсь. — У вас есть какие-либо сейчас ко мне распоряжения?   

— Что, и скандала не будет? — отталкивается от стола и делает плавный шаг ко мне, окидывая моё тело порочным взглядом.

— С чего вдруг? — отвечаю и отступаю в сторону, увеличивая расстояние.

— И от задания не откажешься? — с коварной улыбкой на губах интересуется.

О… Отказаться я жаждала, только мне популярно объяснили, что не позволят. Тем более задание, как я поняла, важное, попробую как-нибудь ужиться рядом с Ваней. Ключевое слово «попробую». Его блуждающе порочный взгляд говорит, что ой как мне будет трудно.

— А…это возможно? — задаю вопрос, продолжая отступление.

— Нет, я позаботился, обрубив тебе все пути к отступлению.

— Ну, значит, будем работать.

— Подойди ко мне, — поманил он меня пальцем, продолжая неотрывно следить за мной.  — Я тебе сейчас первое своё распоряжение на ушко шепну.

— Иван Михайлович, у меня со слухом всё хо…

— Стоять!  — Я даже вздрогнула, от его приказного тона.

Ты посмотри, какой грозный мне командир достался! Ну ничего, твоя власть не будет вечно длиться. Отомщу потом, как Сашка говорит, с перчинкой. Кстати, и ему тоже. Остановилась, с вызовом смотря в глаза. Малиновский подошёл и, приобняв меня за талию, притянул к себе.

— Попалась… — наклоняется, явно чтобы не поставить мне задачу, — я скучал, котёнок…

— Это твои трудности… — с нажимом отвечаю, упираюсь руками в его грудь.

— Отставить сопротивление. — Прижимает меня к себе уж слишком сильно, не вздохнуть.

Глава 14

Решив все вопросы в гостинице и забрав вещи, села в автомобиль Ивана и, не говоря и слова, отвернулась к окну. Мне необходимо было немного прийти в себя после очередного сюрприза Малиновского. Только собралась засунуть наушники в уши, тот дал о себе знать:

— Нам поговорить нужно, так что убери эту хрень назад. Всегда бесило, когда ты так делала,  — заводя мотор, процедил он сквозь зубы, я непроизвольно опустила взгляд на его руку.

Тут же всплыла картина, как он ласкает девушку этими руками. Двенадцать лет назад я хотела напугать его, мы часто так шутили. Пришла на час раньше его, чтобы уж наверняка не застать, залезла в шкаф. Ну думала, эффект неожиданности сто процентов должен сработать.  Но увы, у судьбы были другие планы: домой вернулся Иван и не один, а с очередной своей пассией. Его соблазнительный голос, смех долго меня потом преследовал во снах. Я не стала подсматривать, зажмурилась и закрыла руками уши, не хотела ничего слушать. Но девушка так стонала, что ничего не помогало — я слышала каждый её грёбанный стон! Это был кошмар… Ведь одно дело знать, что Ваня встречается с девушками, другое — быть невольной свидетельницей этому. Вот тогда я поняла, что он уже не мой и не я его маленькая девочка. Она его радость, а я лишь та, с кем ему приходится возиться. Когда стоны стихли, я с облегченьем выдохнула, думала, всё страшное позади, но, оказалось, рано обрадовалась.   

— Тань, пора закругляться, скоро мелочь из школы явится.

— Может, ещё в душе разок? Я же знаю, что тебе одного раза мало, мой богатырь… — промурлыкала девушка, а я почувствовала влагу на щеках. Тогда я ещё не понимала, почему плачу.

— Я бы тебе ещё и не раз засадил, но семейные дела важнее. И не приходи больше без предварительного звонка, звёздочка не должна это бля**тво видеть, мала ещё для такого.

— Ты так нежно её называешь —  «звёздочка», смотри, а то я ревновать начну.

— Ну и нах*й сразу пойдёшь, мне проблемные бабы не нужны. Всё, приводи себя в порядок и выдвигайся. Нечего тут передо мной голым задом вертеть в надежде, что ещё разок засажу.

— Грубый ты, Ванька.

— Зато е*у хорошо, за это ты мне всё прощаешь.

— Да за такой трах можно многое простить. И не злись, я не ревную тебя к подопечной. Просто, я же знаю, когда ты зол, то просто зверь. Жаль, в этот раз не прокатило.

— Завтра прокатит, мелочь верну родителям, оторвёмся.

 И тишина. Я догадалась, что целуются, глаза открывать не стала. Видеть не хотела. Да и стыдно было, что оказалась в столь пикантной ситуации. Но больней стало позже, когда Ванька проводив любовницу и, проклиная меня, что-то швырнул в стену. Я не понимала, за что он так меня ненавидел? И зачем было делать вид, что я его сокровище? Только он вышел из дома, чтобы меня встретить, я схватила вещи и убежала. Созвонившись с Владом, попросилась переночевать у него. Ваню папа Влада предупредил, что я ночую у них. Малиновский перезвонил мне и наорал. Мог бы и спасибо сказать, что освободила от себя для очередного сексуально рандеву с Танюшей.

В тот день я увидела в Ване мужчину, это, наверное, было наказанием мне свыше за то, что не обнаружила себя. Но в оправдание могу сказать одно: вначале меня буквально парализовало от ужаса, а потом было поздно.   

— Я бесила тебя всегда, — холодно отвечаю, всё ещё находясь под влиянием эмоций воспоминания. Только сейчас, помимо фантомной боли, появился гнев. Больше на себя за то, что позволила об себя ноги ему вытирать.    

— Неправда, ты всегда была…

— Завязывай с воспоминаниями, я не настроена на лирический лад. — Понимаю, что грубо ответила, но я слышать не хочу ничего о прошлом, баста, достало всё это.

— Продолжишь в таком ключе со мной разговаривать, и я тебя настрою на нужный мне лад.

— Замучишься пыль глотать настраивая, — прожигая его злым взглядом, цежу. —  И не смей со мной таким тоном разговаривать, ты начальник, а не мой отец. Хочешь по работе разговаривать — я вся твоя. Но, если вновь о прошлом заикнёшься, придётся тебе ехать домой одному, а я сама доберусь.

— Ты во всех случаях моя. — Тут я не выдержала и реально взвыла. — А насчёт прошлого согласен, нечего его ворошить, давай займёмся будущем.

Ну вот точно издевается!

— Предлагаю заняться работой, — сдержанно отвечаю.

— Хорошо. Твоя задача — достоверно играть роль моей жены, — после этих слов он коварно улыбнулся и прошёлся по мне красноречивым взглядом. — Вернее, быть ею. Тебе же Давыдов популярно объяснил, если я захочу интима, то ты не вправе отказать. Радуйся, что я не жирный воняющий мужик, а то туго бы пришлось. Как тебе заданьице, шикарное же? Нравится игра в шпионов? Увы, и такое может случиться, — подмигнул мне, издевательски усмехаясь.

— Вань, может, хватит уже? Мы или работаем…

— Нет у тебя больше или, — резко перебил он меня, — и не можешь ты выйти из игры. Ты, котёнок, по уши в дерьме, и выбраться из этого помочь могу только я. Так что не беси меня лишний раз.

— Есть, сэр! — отрапортовала и отвернулась к окну.

— Засранка!  — процедил он сквозь зубы.

— Я всё слышу…

— Знаю.

И тишина. Которая меня немного успокоила. Прикинув, я поняла, что, возможно, Ваня и прав, не туда я сунула голову. Так что лучше с ним не воевать, а попытаться наладить контакт, иначе моя психика не вынесет регулярных с ним скандалов. 

— Вань, а ты давно на разведку работаешь?

— С какой целью интересуешься? — усмехнулся он и по-доброму посмотрел на меня.

— Любопытно. 

— С шестнадцати лет я в этом дерьме варюсь. 

— Что? С шестнадцати? Как же родители подобное допустили? — ужаснулась я, всё ещё не веря в услышанное.

— Они не знали, и пусть так и остаётся дальше.

— Ты сам захотел этим заняться?  — это единственное логическое объяснение его работы там.