Один дракон – три парня. Дилогия

Глава 10 Меланж

Регина очень быстро уснула у него на руках. Дорожки слёз на бледных щеках всё ещё не высохли и мерцали в отблесках лунного света. Он сам ещё не привык к этим небесным телам, из-за них ночь становилась намного ярче. Совсем не так, как в родном мире, хотя там тоже было неплохо: звёзды казались ближе, если небо не стягивали серые облака. Гарен попал сюда, в день рождения Регины, в тот самый, когда она сделала свой первый вздох. Ему уже было больше двадцати двух. Безнадёжно поздно, чтобы стать собой.

С досады Гарен слишком сильно сдавил руку долгожданной супруги, она вздрогнула во сне, но не проснулась. Как же невыносимо больно мучить её, но иначе нельзя. Только так через страдания, она станет собой. Он поможет ей миновать те ужасы, которые произошли с ним от осознания, что для него уже всё потеряно. Теплящаяся в жилах кровь несла магию и тормозила старение, но этого было недостаточно. Он мог и не дождаться Регины, погибнуть, заболеть, попасть в рабство, и тогда ничего нельзя было бы исправить. Этот мир слишком жесток. Особенно для хрупкой невинной девушки. Прости Регина, но иначе никак.

Гарен не заметил, как сказал последнее вслух, затем осторожно переложил девушку на диван. Мужчина смахнул со лба избранницы тёмную прядь и коснулся губами мерцающей кожи. Её аромат будоражил, сводил с ума. Так и должно быть. Так и случается с теми, кто предназначен друг другу. Как жаль, что их союз родился в боли, слезах и приправленный шантажом. Гарен представлял эту встречу иначе, но кто знал, что Айнзам захочет вступить в свои права так скоро. Только у него никогда не было таких прав. Темноглазый сжал кулаки, досчитал до десяти и успокоился.

Кстати о трёхглавом драконе. Мужчина самодовольно улыбнулся и подобрал с пола блестящие украшения. Хитро. Не мешало бы сейчас же проведать Единого. Вдруг его сердце не выдержало окончательного разрыва с Региной, и он умер раньше времени?

Гарен сунул серьги и браслет в карман, бросил прощальный взгляд на супругу и нехотя вышел из комнаты. У них ещё будет много времени друг для друга. Годы, десятилетия, вечность и пьянящая свобода.

Мужчина дышал полной грудью, пока спускался на подъёмнике. Скоро мир станет иным, а любимая окончательно преобразится. Немного отчаяния, чуточку страданий, море ненависти и злости. Она очень податливая, подвластна сиюминутным эмоциям. Это чудесно, они будут идеально уравновешивать друг друга. Холодный расчётливый ум и импульсивные порывы. Всё как много лет назад, до рокового предательства драконов…

Кац привалился к стене внутри башни. Отрешённый вид фелио доставлял Гарену немало удовольствия. Пусть хвостатый выполнял его приказ, но он, так или иначе, предал Регину ради бестолковой кошки, которой плевать на спасителя. Она уже сбежала с очередным хозяином. Свобода была ей нужна, только чтобы выбрать нового господина. Однако сделать это без особого прецедента Цима не могла. Немного пофлиртовала с наивным Кацем, возродила прежние подростковые чувства, поплакалась на свою долю, а дальше всё было слишком просто: дождаться пока Айнзам откроет портал и сбить маршрут, перенаправив девушку в Дармун.

Гарену повезло, что дракон не сразу нашёл Регину. Было много времени на подготовку. Единый чувствовал её присутствие в том подмосковном городке, но девушка постоянно ускользала от него. Каждый раз, когда Айнзам возвращался домой, для Гарена весь мир сотрясался до основания. Он тоже ощущал её там далеко. С ужасом понимал, что драгоценное время уходит, и Регина покрывается плотной непроницаемой скорлупой. Пришлось самому вмешаться и буквально носом ткнуть Единого в девушку.

Возвращаться в тот мир было страшно. А не броситься в объятия своей наречённой ещё хуже, но сил не хватило, чтобы забрать её с собой. Нити порталов не выдержали бы двоих.

— Вставай, — Кац получил ботинком под рёбра, и с трудом продрал глаза. — Так ты ещё и пьян?

— Она уехала.

— Кто? — организатор изобразил недоумение.

— Цима уехала с другим, — фелио смотрел перед собой помутневшими глазами.

— И ты решил, что напиться это отличная идея? — Гарен едва сдерживался, чтобы не забить кота до полусмерти.

— Опусти Регину, господин. Нельзя их принуждать, всё сбегут рано или поздно. Цима любила меня когда-то давно. Почему же так вышло? — причитал фелио, и мужчина поморщился от нытья своего слуги. Ему очень не понравилось сравнение Регины с продажной кошкой.

Пускать наверх в башню не стоит. Кто знает, что может прийти на ум пьяному фелио. В его голове появляются зачатки неуместного благородства. Возьмёт и опустит Регину, расскажет ей всё раньше времени.

— Кац, у нас был довольно простой уговор, но ты не захотел слушаться. Давно предаёшься очень опасным бунтарским мыслям, или это алкоголь развязал язык? — организатор схватил кота за горло.

— Единый остановит тебя! То, что задумал бесчеловечно, это убьёт Ре… — фелио не смог договорить. Он тщетно хватал ртом воздух и пытался высвободиться.

— Единый больше не единый, — расхохотался Гарен и слегка ослабил хватку, — его давно искалечили ради поддержания шаткого мира. Но я создам нового, вернее, новую. Драконы больше не будут слабыми и ничтожными. Она станет настоящей королевой. Моей королевой.

— Какой смысл помогать драконам, ты же не один из них? — Кац тратил остатки воздуха, и в его глазах стремительно темнело.

— Да, не дракон. Такой же недоделанный, как Айнзам, только в разы сильнее его. Не скован клятвами этого прогнившего мира.

— Ему до сих пор удаётся поддерживать связь с Региной. Он выстоит, твой план уже трещит по швам, Гарен.

— Думаешь? — мужчина высунул язык с меткой. На миг во взгляде фелио промелькнул ужас от увиденного, а затем осмысленность окончательно сошла с лица Каца. Бездушной марионеткой он упал на пол к ногам своего хозяина.

— Прости, но ты не оставил выбора, Кац, — Гарен перешагнул через лежащее в нелепой позе тело и направился в подземелье к Айнзаму. Он мечтал, чтобы единый всё ещё был жив. Хотелось насладиться муками и страданиями избранного дракона.

Три воплощения Айнзама чем-то напоминали ему отчаявшегося фелио. Три пары глаз так же беспомощно смотрели в пустоту. Вот кого выбрали драконы сосудом для силы! Слабака и идиота! Того, кто не смог отстоять даже свою женщину. Имея такие способности, Гарен разнёс бы это место, уничтожил всех причастных к такой жестокой афере. Но трёхглавый боялся попрать основы мироздания, и сам ждал чудесного спасения. Которого не будет.

— Что ты сделала с Региной? — Айнзам бросился вперёд и схватился за прутья. — Больше не чувствую её… Она мертва?

— Какое самомнение! Считаешь, она не могла отдаться другому, осознав твою никчёмность, — организатор упивался болью Единого.

— Она бы не стала…

— Всего лишь помог ей избавиться от твоего клейма, правда, не сразу заметил другие побрякушки, — Гарен вытащил из кармана браслет и две серьги. — ловко перестраховался. Ты ведь изначально не верил, что она пойдёт за тобой. Интересно, что скажет Регина, когда осознаёт, лживость своих чувств к троице слабаков?

— Неправда, я ничего не внушал ей и не лгал!

— Сам себе не веришь, Айнзам. Регина не твоя, ты всегда это знал. Потому поставил сначала метку, а потом набросил ярмо. Ты жалок! — ухмылялся организатор. А затем вытянул вперёд руку с лежащими на ладони украшениями.

— Показать силу её любви к тебе?

При этих словах благородный металл начал ржаветь. На глазах у Единого золото превратилось в рыжий пепел. Гарен стряхнул остатки на пол.

— Дам тебе последнюю возможность спастись. Завтра утром, прилюдно откажись от участия в турнире. Ты и сестра сможете вернуться домой. В конце концов, у меня есть много других драконов на замену.

— А если выиграю, отпустишь Регину? — без особой надежды спросил Айнзам.

— Не выиграешь. Уходи, иначе умрёшь за ту, что тебя никогда не любила и не полюбит. Это просто не в её природе, Единый, — Гарен позволил себя немного сочувствия в голосе. Айнзам был уничтожен ещё до начала соревнований, оставалось только ждать, что выберет белый дракон.

Больше всего боялась, что открою глаза и увижу перед собой Гарена. Меня уже не злила его самодовольная улыбка. На этот раз страшилась своей реакции. То, что произошло ночью, не поддавалось никакой логике. Ещё вчера моё сердце рвалось к Айнзаму, а потом одним поцелуем всё мгновенно перечеркнулось. Пропало чувство вины и стыда за содеянное. Даже неприязнь к аферисту претерпела разительные изменения. Начинала на ходу придумать сотни нелепых оправданий, обеляющих негодяя.

Осторожно провела пальцем по губам. Они слегка болели. Сколько мы пролежали, сцепившись в объятиях, и как долго длились эти ласки и поцелуи?

Слезла и дивана и в нерешительности подошла к зеркалу. Не хватало духу заглянуть себе в глаза. Боязно было посмотреть на новую метку. Что теперь? За кого будет сражаться Айнзам? За чужую суженную? Мне нужно обязательно увидеть его, и понять, изменилось ли что-то между нами. Не могла я так легко и просто выбросить из головы эту троицу.

За дверью раздался едва заметный шорох. Должно быть, Кац пришёл со пыточным чемоданчиком. Поплелась открывать своему неприятному слуге. Выглядел кот странно: мутные водянистые глаза, ничего не выражающее лицо. Он молча указал на стул, и я покорно села. Обещала же Гарену вести себя хорошо, ради спасения Стерши и Айнзама.

Тишина в комнате и молчание Каца удручали всё сильнее. В этот раз фелио не стал сооружать на моей голове рога, или другие причудливые фигуры. Он просто расчесал длинные волосы, чтобы они свободно колыхались блестящими тёмными волнами. Кот достал из шкафа белое платье, расшитое золотом. Тяжело вздохнула, принимая наряд, который так похож на чешую моего бывшего супруга. На столе Кац оставил новые серьги и браслет. Опалово-чёрные с золотом.

Когда он ушёл, быстро облачилась в это белое подвенечное платье. Скромная и кроткая дева. И не скажешь, что совсем недавно бездумно предавалась страсти с организатором всего этого безумия. Глупое наваждение. Едва увижу Айнзама — всё встанет на свои места и будет как прежде.

Вместо колечек, в моих ушах теперь красовались похожие на мышиные хвостики нити, а на руке — почти невесомая цепочка с причудливым плетением, в котором угадывались лепестки цветов, стебли и листья. Поправила волосы, пытаясь спрятать подарки Гарена, и потянула за рукав, чтобы новый браслет было не видно. Моей троице точно не понравится это. Главное, чтобы не узнал о новой метке. Ничего не должно отвлекать его от сражения. Но так ли хочу его победы теперь?

Трибуны арены были заполнены до отказа. Гарен стоял рядом на балкончике и довольно осматривал плоды своих трудов, затем перевёл взгляд на меня и немало испугал внезапно промелькнувшей в нём нежностью. Быстро отвернулась и прикусила язык с новой меткой. Не покидало ощущение, что мужчина смотреть сквозь меня, словно думал о чём-то своём.

Выкинула из головы мысли о тюремщике и сосредоточилась на поле внизу. До сих пор не знала, как будут проходить соревнования, но больше всего страшилась увидеть Айнзама. Не представляю, что с ним станет, когда поймёт, что Гарен наложил на меня своё клеймо, а я не сильно-то сопротивлялась. Воображение без устали показывало подавленных и удручённых парней.

Трибуны гудели в предвкушении, гости выкрикивали с мест слова поддержки рыцарю. Привставали, чтобы лучше разглядеть арену. Тоже перегнулась через бортик, в надежде увидеть троицу. Моё сердце ничего не подсказывало. Что изменилось с новым статусом? Что чувствую к Гарену? Даже простонала с досады. Как же надоели все эти метки, интриги и вопросы без ответов!

Внезапно зрители затихли. По арене бодро вышагивали трое братьев.

— Дорогие гости, — прогремел голос организатора турнира. — Поприветствуем самого необычного из всех драконов. В его теле живут три души, или это его собственная разорвана на части. Никто уже не помнит, но все определённо любят этих красавцев.

Айнзам почти не хромал, а на лицах вместо удручённого выражения, затаилось озорство. Сердце, наконец, встрепенулось. Они нравятся мне именно своей непредсказуемостью и безумными выходками. Прижала руки к груди, с радостью осознавая, что не всё потеряно, и метка лишь условность.

— Понятия не имею, какие порядки на турнирах рыцарей и драконов, — громко и раскатисто заговорил Айнс. — Но хотел бы поблагодарить Гарена за такие тёплые слова в мой адрес. Давайте похлопаем нашему благородному организатору.

Трибуна радостно отозвалась аплодисментами, не заметив лёгкой издёвки в голосе дракона при слове благородный.

— Все уже знают про новые правила? Если проиграю, то моей жизнью будет распоряжаться победитель, — грустно изрёк Цвай. — Получается, что это может не стать моим первым и последним сражением в состязаниях, моментом когда издам свой последний вдох.

Зрители дружно вздохнули, среди пришедших было много девушек, которые уже промакивали глаза платочками. Сколько театральщины! Но мне нравилось. Благодаря шутливому тону юношей страх отступал.

— Вчера меня не пустили на праздник, где участники сражались за танец с Региной, моей возлюбленной, которая в этом году стала пленницей арены, — Драй кивнул сторону нашего с Гареном балкончика и привычно подмигнул.

Почувствовала, как щёки заливает румянец. Возлюбленная? Это признание или работа на публику? Организатор турнира заметно напрягся, но не мешал дракону развлекать толпу, которая явно была на стороне Айнзама.

— На том конкурсе нужно было продемонстрировать свой талант, чтобы заслужить возможность провести время с прекрасной девушкой. Позвольте же наверстать упущенное! — хором попросили братья, и над ареной внезапно заиграла музыка совершенно чуждая этому миру. Даже икнула, когда узнала некогда популярный хит заграничного бойзбенда.

Аинс, Цвай и Драй на три голоса исполняли задорную песню о любви под радостные хлопки зрителей. Юноши мастерски заводили толпу танцами, заигрывали с сидящими на первых рядах. Вскоре мрачная гнетущая атмосфера бойни развеялась, и все вокруг погрузились в радостное предвкушение.

Айнзам закончил песню, синхронно протянув ко мне три пары рук, а затем прижал их к сердцам. Стояла, как вкопанная, мечтая рвануть с места и броситься к дерзким юношам в объятья. Гарен, предугадав мои мысли, схватил за локоть и удержал на месте.

— Поблагодарим Айзама за... — крики толпы помешали Гарену договорить. Все дружно скандировали:

— Танец, танец, танец!

Дракон же игриво приманивал меня. Организатор хотел что-то возразить, но в конечном счёте разжал руку.

— Ему всё равно ничего не светит, — зло процедил Гарен. — Ты будешь моей. Ты уже моя.

Сорвалась с места, сбежала по лестнице, засеменила по рыхлому песку. Каблуки вязли и несколько раз чуть не упала. С досады сняла их и отбросила в сторону. Айнзам бежал мне навстречу, схватил и закружил в воздухе, передавай из объятий в объятья, а затем поставил на ноги и прижался всеми тремя головам к моему лицу и плечам.

— Я очень зол, Регина.

— Как ты могла, Малышка?

— Почему ты так поступила, Скорлупка?

— Он сказал, что убьёт вас, если не буду слушаться...

— Зачем же ты так? Думаешь, настолько жалок, что меня нужно спасать ценой собственной чести?

— Айнзам, прости, я... — вдруг стало горько от содеянного.

— Не надо извиняться, дело сделано. Выбрала его. Но это не значит, что сдамся и не верну тебя назад. Я очень виноват, Регина, и непременно всё исправлю!

Юноши сделали несколько шагов назад, обнялись за плечи и вскоре исчезли в ослепительно белой вспышке, на месте которой появился прекрасный дракон с тремя парами золотых рогов, на трёх головах.

Удачи, Айнзам. Я всё-таки желаю твоей победы.

Пока стражники вели меня обратно к ложе на трибуне, Айнзам занял место в дальнем углу арены и энергично разминал лапы и крылья. Пусть летать он не умеет, дополнительная пара конечностей может оказаться неплохим подспорьем в сражении. Три головы без труда вновь нашли меня среди присутствующих и подмигнули. Гарен, сидящий рядом, хищно оскалился и больно сжал мою руку. Попыталась вырваться, но язык тут же защипало, и вместо этого лишь ближе прижалась к своему тюремщику.

— Ненавижу тебя.

— Вчера утверждала совершенно другое. Вернее, почти не говорила, но твои ласки были куда красноречивее,— Гарен облизал губы.

— Это всё действие чёртовой метки, — зло прошептала, а сама заворожено посмотрела на свою тёмную половинку. Пугающие чёрные глаза, насмешка на тонких губах, притягательная тьма и опасность.

— Не лги себе. Сама хотела этого. Как думаешь, может, сегодня зайдём чуть дальше? — мужчина наклонился ко мне, не отрывая взгляда от Айнзама. Дракон видел всё: румянец на щеках, блеск в глазах, и как всё моё тело тянулось навстречу к Гарену.

— Айнзам победит и освободит меня, — упрямо твердила себе под нос.

— Лучше бы ему проиграть, Регина. Его жизнь во втором туре будет очень дорого стоить, — горячая рука легла на колено. Её жар прожигал сквозь тонкое платье. А затем обжигающая ладонь медленно скользнула выше. Постаралась убрать её, но собственные руки противились моим желаниям.

— То-то же, — Гарен ухмыльнулся, а затем встал во весь рост, а я послушно подскочила вместе с ним, словно невидимый кукловод дёрнул за нити.

— Дорогие гости арены! — голос организатора рокотал над трибунами. Все повернулись к нашей ложе и затихли.

— Тема турнира в этом году Милосердие и Воздаяние. Прошло ровно пятьсот лет с момента разрушительной войны людей и драконов. До сих пор её последствия напоминают о себе сквозь века. Не будем забывать нашу мрачную историю. В честь победы людей мы опробуем новые правила и узнаем, чего в нашей сердцах больше, сострадания или жажды мести.

Люди на трибунах взревели и затопали так, что всё вокруг задрожало. Перегнулась вниз и с сомнением посмотрела на крохотного воина. На его фоне Айнзам казался огромной скалой. И чего я так боюсь? Как может маленький человек одолеть дракона? Это нелепо! На сердце мгновенно стало легче, несмотря на неприятные предостережения Гарена.

На арену медленно вышло с дюжину работников в тёмных длинных балахонах. Они грациозно воздели руки над песочным покрытием. Мелкие крупицы закружились в воздухе, принимая вид просторного купола, а затем по ним пробежали огненные всполохи, превращая песок в стекло.

— Линза, — тихо прокомментировал для меня Гарен, — моё изобретение. Сейчас увидишь, как это работает.

— Участники, прошу занять свои места под куполом!

Едва Айнзам прошёл сквозь прозрачный барьер, то мгновенно уменьшился раз в пять, а его вооружённый до зубов оппонент, напротив, стал выше и поравнялся с драконом.

— Здорово, правда? — широко улыбался Гарен. — На твоём месте, я бы желал ему проигрыша сейчас, пока за его жизнь уплачен кредит.

Раздосадовано молчала, разглядывая жуткие приспособления на поясе воителя. Там была плеть, с пробегающими по ней синими всполохами. Что-то отдалённо напоминающее револьверы и даже гранаты. В руках мужчины — полуторный меч с кривыми похожими на волны лезвиями.

— Фламберг, — вновь подал голос Гарен, — из-за особой заточки лезвия, раны, нанесённые им в бою, очень плохо заживают.

Сжала подол платья и напряжённо следила за странным зелёным шаром, кружащимся над куполом. Айнзам и его противник тоже внимательно смотрели на сферу.

— Бой закончится победой одного из участников. Когда загорится красный, начинаете! — воскликнул организатор.

Шар вспыхнул изумрудным, а затем поменял цвет на жёлтым.

— Внимание!

Алая вспышка озарила арену, и фламберг мгновенно рассёк воздух там, где секунду назад стоял дракон. Айнзам исчез во вспышке портала и очутился за спиной воина. Он бросился на противника, но когти лишь полоснули воздух, выбив искры о невидимый барьёр вокруг мужчины.

Как бы мой дракон ни старался, ни один удар не достиг цели. Видела, как Айнзам быстро измотался не в силах даже прикоснуться к противнику.

— Что происходит? — толкнула Гарена в бок. Одновременно с этим меч вспорол кожу на груди дракона, и кровь из страшной рваной раны брызнула на песок.

— Ах, ты же не знаешь нашей истории и правил, — опомнился организатор. — Дракон физически не способен нанести человеку вред.

— Как это? — Айнзам начал сдавать позиции и пятился к краю купола. Золотые рога на голове Драя загорелись, но для портала ему явно не хватало сил. Кровь на белоснежной чешуе казалась особенно яркой.

— Древняя клятва. Благодаря ей война закончилась малыми жертвами. Нынешние драконы очень слабы, Регина. Добровольно отказались от всего, чтобы не дать миру рухнуть. Такая жертвенность... — Гарен наигранно зевнул.

Ещё один выпад, и фламберг пропорол Айнзаму бок.

— Он же умрёт! Гарен, не дай ему умереть, — по щекам потекли слёзы.

— Драконы живучие твари. Ах, прости милая, ты тоже дракон. Создания. Прелестные, живучие создания, — рука мужчины вновь начала гладить меня по бедру. — Кое-что можно сделать.

Гарен щёлкнул пальцам, и вокруг резко похолодало.

— Иди ко мне, согрею, — мужчина усадил к себе верхом на колени и впился губами в шею.

Перед глазами до сих пор разливалось огромное красное пятно на белоснежном боку.

— А конкурсантам понравится то, что ты делаешь с трофеем? — не сопротивлялась и отрешённо терпела прикосновения.

— А никто не видит. Оглянись!

Посмотрела по сторонам. Действительно, никто не обращал на нас внимания. Никто, кроме отбивающего удары меча Айнзама. На него морок не действовал, и дракон видел всё, что происходит в ложе.

— Больше страсти, Регина, иначе передумаю, и глупый дракон истечёт кровью до конца поединка, — предупредил Гарен. Подавив отвращение к самой себе, поцеловала своего нового супруга, зарывшись пальцами в чёрных волосах.

— Не надо плакать, Регина. Тебе же нравится это, скажи.

— Нет, — руки шантажиста потянули лямки платья вниз, обнажая плечи.

— Скажи правду! Скажи, что хочешь меня!

— Хочу, — едва эти слова сорвались с губ, как Гарен вновь занял меня страстным поцелуем. Поглядывала на купол, сгорая от ненависти к себе и своему мучителю.

Глаза Айнзама вспыхнули недобрым огнём. Он издал чудовищный рык и хлестнул хвостом по песку. Мощная волна сбила воина с ног. Дракон повторил атаку и что есть силы замахал крыльями. Противник пытался удержаться на ногах, но его неумолимо тащило за пределы купола вместе с вихрем из мелких песчинок.

Едва оппонент Айнзама выбыл из состязания, линза лопнула, и вместо трёхглавого дракона на арене с трудом стояли трое юношей, истекающих кровью. Не глядя на ложу, они отвернулись и направился к выходу с арены.

Гарен нехотя усадил меня на место и снял иллюзию.

— Поздравляем, Айнзама с его первой честной победой в турнире. Мы будем следить за твоими успехами, Единый. Надеюсь, удача и дальше сопутствует тебе.

Аинс, Цвай и Драй сжимали кулаки и, ничего не ответив, скрылись за широкими двустворчатыми воротам. Стерша спрыгнула с трибун и побежала следом за братом. Тоже мечтала сейчас оказаться рядом с ними. Сердце разрывалось на части от боли и бессилия.

Гарен радостно объявил новых конкурсантов, и покорно осталась на своём месте, наблюдать за последующими избиениями драконов.

Взгляд бывшего супруга глубоко отпечатался в моей памяти. Предан, унижен, оскорблён.

— Зачем ты так со мной? Думаешь, я настолько жалок, что меня нужно спасать ценой собственной чести?

Он не простит. Сама себя не прощу.

— Очень устала. Можно сегодня побыть одной?

Гарен довёз меня до башни. Он слегка охрип после проведения турнира, отчего голос стал глубже и чувственнее. К ужасу, мне нравилось это, и организатор самодовольно улыбался, наблюдая за глупым выражением лица.

— Уверена? — он задержал взгляд на горящих щеках.

— Более чем. Уходи и забери Каца, мне не по себе в присутствии твоего мальчика на побегушках. Он какой-то странный последнее время. С ним всё в порядке?

— И да, и нет, — уклончиво ответил Гарен. — Хорошо, отдыхай. Ты сегодня молодец. Послушная ящерка. У меня всё равно были кое-какие дела. Но только попроси, и сразу приду.

— Не сегодня. Мне гадко и противно от всего случившегося.

— Хорошо, больше не буду ни к чему принуждать. В конце концов, захочешь — позовёшь, теперь услышу тебя даже из другого мира, — Гарен высунул язык с меткой и подмигнул.

— Кац, уходим!

Крайняя дверь отворилась, и кот с мертвенными, водянистыми глазам вышел на свет.

Лязгнул механизм, и лифт с фелио и коварным супругом тронулся вниз. Черноглазый мучитель махнул на прощанье, и едва люк захлопнулся, сползла по стене, закрыла лицо руками и заплакала.

Разочарованный Айнзам не выходил из головы. Его взгляд, полный боли и обиды, кровоточащие раны после ударов фламберга, алые следы на песке...

Остальные сражения проходили с переменным успехом то у драконов, то у рыцарей. Но к счастью, ни один из одержавших победу людей не захотел казнить оппонента, хотя ящеры покорно склоняли головы в ожидание расплаты. От этого зрелища внутри всё бушевало. Пальцы впивались в бортик и оставляли там глубокие следы. Моя новая дремлющая сущность просыпалась, желая возмездия и наказания для всех виновных в унижении драконов.

Но сейчас в башне снова стала собой, запутавшейся девочкой, в сердце которой сомнения граничили с необъяснимыми чувствами.

Кто-то шумно сел рядом. Сначала испугалась, что Гарен передумал и вернулся, а затем услышала три неровных дыхания.

— Айнзам! — бросилась в объятия к братьям.

— Полегче, Скорлупка, на мне места живого нет, — морщился Драй, в которого вцепилась мёртвой хваткой.

— Прости меня...

— Да всё-всё, уже не так больно. Ты плачешь, что ли? Вот ещё придумала! — моего лица коснулись нежные губы.

— Не из-за этого. За ту сцену в ложе, прости.

Трое братьев стали непривычно серьёзными, и опустила взгляд, чтобы не смотреть им в глаза.

— Всё ждал чего-то подобного, Регина. Ты не виновата, сам взял силой то, что мне никогда не принадлежало, — вздохнул Айнс.

— Не понимаю. Все говорят загадками, Айнзам, хочу знать правду.

Юноши переглянулись:

— Пойдём в комнату. Ты сказала, что устала, давай уложу спать и расскажу одну историю.

— Да не устала я. Соврала для Гарена, чтобы бы он оставил меня в покое. Иначе моя сексуальная безграмотность оказалась бы под угрозой. И, вообще, как ты тут очутился? Разве башня не защищена от твоей магии или типа того?

— Защищена, но очень странно. Смог открыть сюда портал без проблем, но он не работает в обратном направлении. Так что я тоже в ловушке, — рассмеялся Драй.

— У тебя будут неприятности!

— Не будут, придумаю что-нибудь, — пообещал Айнс.

Цвай уселся на диван, и я легла ему на колени, Айнс устроился на полу напротив моего лица, а Драй стянул с меня туфли и принялся нежно гладить ноги. Не хотела спать, но с драконом стало так хорошо и спокойно, что невольно прикрыла глаза.

— В нашем мире, Регина, клятвы нерушимы. На этом зиждется всё мироздание, вот почему драконы оказались в ловушке из-за простого желания спастись, — тихо шептал Айнс.

— Как получилось, что драконы проиграли людям?

— Мы были надменны, разрознены. А людей объединял страх и ненависть к драконам. Мы проигрывали войну и в отчаянии заключили очень невыгодный контракт, — вздохнул парень.

— Добровольно отказались от своей силы? — вспомнила слова Гарена.

— Да, это было условием людей. Драконы собрали всю магию и заперли в одном единственном сосуде. В новорожденном яйце, которое никогда не должно было вылупиться.

— И где оно теперь? Только не говори, что это я! — мне вдруг резко стало жутко от перспективы оказаться вместилищем силы всех драконов, хотя это объяснило бы интерес Гарена.

Братья расхохотались.

— Нет, Регина, с тобой другая история, я только что рассказал свою, — горько ухмыльнулся Айнзам. — Яйцо не должно было вылупиться, но, знаешь, как оно обычно бывает: когда все забыли и никто не ждал…

— Ты поэтому такой? — осторожно спросила дракона, чтобы не обидеть.

— Если имеешь в виду мои воплощения, то да поэтому. Силы оказалось слишком много для одного, сработал своеобразный защитный механизм, чтобы не свихнулся. Но, кажется, это лишь добавляет безумия в мою жизнь.

— Да уж. Не только в твою. И все в курсе, что ты хранишь такую мощь?

— Всех, кто знает, устраивает. Управлять в полной мере этими способностями я не в состоянии. Слишком уж они чужды мне. Так что пока жив, мир и сила под надёжным замком.

— И ты так легко согласился на турнир... Что будет, если умрёшь, Айнзам?

— Не умру. Как я могу оставить тебя на растерзание Гарену?

— Откажись, это слишком большая ответственность. Дело уже не только во мне!

— Мне плевать на мир, Регина. Всю свою жизнь думал о благе для других. Не хочу больше всего этого. Хочу просто быть с тобой, — признался Айнзам.

— На мне теперь чужая метка.

— Ничего страшного. Гарен не дракон, хоть сейчас могу её стереть и сделать тебя обратно своей.

— Тогда сотри, Айнзам, поцелуй меня, пожалуйста, хочу, чтобы было как раньше, — взмолилась я.

— Нет, — хором ответили братья.

— Почему?

— Никаких больше меток, Регина. Мы должны пройти через всё это без магии. Пусть теперь будет по-настоящему. Реши для себя, хочешь ты меня или нет, — три головы прижались к моей. В груди стало горячо и тесно. Но как назло передо мной упорно маячил черноглазый тюремщик.

— Гарен совершил мою ошибку, — шептал Айнзам. — Тебя нельзя принуждать, тёмная.

— Тёмная? Что ещё за шутки, Айнзам?

Троица снова переглянулась.

— Хватит секретничать, я же вижу всё! И потом, разве ты не можешь читать мысли в своих же головах, зачем эти обмены заговорщическими взглядами?

— Привычка. Мне самому тяжело понимать, что я такое, — улыбнулся Цвай.

— Временами мысли едины, а иногда нет. Ты сама с собой частенько споришь, я прав? Тебе ведь нравится, Гарен? — в голосе Драя сквозила досада.

— Всё не так! Это непросто!..

— Не оправдывайся, Скорлупка, зря это сказал, извини. Забудем?

— Почему ты не отговорил Стершу от участия? У Гарена остаётся лишний рычаг воздействия.

— Он шантажирует тебя нами? — ухмыльнулся Айнс. — Что же чести ему это не прибавляет. Мне жаль, Регина, что тебе приходится так страдать. Отомщу, когда придёт время.

— Не надо... — от мысли, что эти двое могут покалечить друг друга стало не по себе.

— Что, прости?

— Не надо мстить. Он не стоит этого. Победи в турнире, и просто уйдём, хорошо? — попросила я.

— Не могу тебе отказать, но если он тронет тебя хотя бы пальцем, Скорлупка, клянусь, мерзавцу не жить, — предупредил Драй.

— А если на кону будет судьба твоей сестры, Айнзам, что мне делать?

Братья зарычали и больно вцепились в мои руки.

— Так не должно было случиться!

— Тогда ты можешь… — осеклась, чувствуя, как жар пробегает по каждому позвонку, и что-то тяжёлое давит на грудь, мешая сделать вздох.

— Что я могу?

— Будь моим первым Айнзам... — во рту пересохло. Испугалась собственной просьбы. — Вдруг он потеряет ко мне интерес, если?..

Дракон, кажется, сам был шокирован моей просьбой, и даже Драй молчал, нервно теребя повязку на боку. Троица в который раз переглянулась. Это уже начинало раздражать. Чего он медлит, если через минуту не ответит, передумаю и скину его с башни, чтобы не видел, как сгораю от стыда.

Пришлось самой делать первый шаг. Ослабила завязки на белом платье. Как символично, чудесный цвет, чудесный вечер. Мой дракон жив, мой дракон победил.

Айнзам нервно сглотнул и протянул вперёд руки. Но не для ласк. Он остановил меня и поправил платье.

— Не так, Регина. Не из-за страха перед Гареном.

— Не боюсь я ничего! Это моё желание, — захотелось заплакать с досады: ощущала себя униженной и отвергнутой.

— Думаешь, он не почувствует через метку, что здесь происходит? Всё ещё у нас с тобой будет, уверяю. Гарен не тронет тебя, по крайней мере, пока ты яйцо.

— Тухлое...

— Нет, не тухлое, — чья-то рука вытерла мои набегающие слёзы. — Тёмное скорее. Прекрасное тёмное яйцо. Чудесное равновесие нашего мира. Ты идеальна, Регина.

— Опять говоришь загадками, что ещё за тёмная? Я потомок каких-то страшных и злых драконов?

— Скорее свободолюбивых. Не все мои сородичи захотели лишаться силы. Были те, кто ушли в другие миры. Они покинули эти земли навсегда, чтобы сохранить свою силу, — Айнзам снова прижал меня к себе, а его мерные голоса и дыхание действовали усыпляюще.

— Тебе не кажется, что они просчитались? В моём мире никакой магии у тёмных драконов нет, я бы точно узнала. Вместо вершительницы судеб, была простым преподавателем.

— Заметь! Лучшим преподавателем в школе!

— Всё равно не понимаю. Выходит, у меня, в отличие от других драконов, есть какие-то способности?

— Не совсем. Они появятся, когда вылупишься, а ты уже очень близка к этому. Гарен успешно форсирует твоё становление, — ответил Айнзам.

— Зачем ему это? Зачем человеку сильный дракон?

— Это и странно. Сам Гарен обладает чудовищным магическим потенциалом, и мне непонятно, откуда его черпает. Среди людей не бывает столь сильных заклинателей.

— Айнзам, я ведь не одна такая? Ты встречал другие яйца в моём мире? — догадка поразила меня, едва вспомнила рассказ черноглазого о порталах Айнзама, и то, как ловко Гарен ими управляет.

— Да, они остаются такими до конца жизни. Едва ли отличишь их от простых людей... Погоди, ты же не думаешь? — дракон отстранился и мгновенно побледнел.

— Что-то не так Айнзам?

Троица молчала, напряжённо разглядывая меня, а затем Айнс осторожно надавил на мой подбородок.

— Покажи метку, Регина.

Высунула язык. Он уже знает, какой смысл прятать. Три лица окрасились отчаянием, я лишь разозлилась.

— Не молчи!

— Как же так...

— Айнс! — тряхнула первого брата.

— Как я мог это упустить...

— Цвай! — прикрикнула на второго.

— Эту метку не стереть, как же ошибался.

— Драй! — едва удержалась, чтобы не стукнуть третьего.

— Регина...

— Ты скажешь мне, или нет?! — скулы зачесались от подкатившей ярости.

— Он твоя истинная пара.

— Кто он? Что ещё за истинная пара?

— Гарен... вы созданы, чтобы быть вместе.