Один дракон – три парня. Дилогия

Глава 6 Падающие звёзды

Память забавная штука. Особенно когда с ней поиграл талантливый светлый дракон. Возвращённые фрагменты никак не стыковались. Хаотичными яркими ракушками они поднимались потревоженные волной, а затем снова тонули, так и не встав на свои законные места.

То, что с Гареном всё непросто, подозревала с самого начала. И дело не только в демонических рогах, перепончатых крыльях и пугающем обаянии. От меня скрывали важную деталь: возлюбленный Стерши был моей загадочной истинной парой, чтобы это не значило. Сейчас в полной мере ощутила странное влечение, не поддающееся никакой логике.

Сидела на кровати в объятиях крылатой девушки и смотрела в самые идеальные во всех вселенных глаза. Он и принадлежит мне, и одновременно нет. Между нами нет любви. Оба отдали сердца другим. Но почему же в груди так тянет? Почему так быстро простила жестокость и зло, нанесённое в прошлом бывшим хозяином турнира?

Гарен не только обманом сделал рабыней арены, он собирался использовать моё тело, чтобы воскресить возлюбленную. Играл с чувствами, соблазнял, даже сделал своей, без труда стерев метку Айнзама. Его тёмная часть души убила множество невинных, включая Каца и Зура.

Но всё это померкло в необъятных космических масштабах открывшейся передо мной истины... Нет и не будет никого идеальнее и правильнее. Гарен —- тот самый. Как бы ни пыталась сбежать от него и чувств. Только это не любовь. Но что же?

Сейчас мне помогут разобраться во всём самым действенным способом. Стерша подтолкнула к мужчине. Она больше не держала меня когтистыми пальцами, да это и не было нужно. Очарованная, не могла оторвать взгляда от такого же ошарашенного Гарена. Кажется, до него самого только что в полной мере дошёл смысл нашего внеземного союза. В ярко-голубых глазах появилось странное выражение: тоска, смешанная с сильным желанием. И что-то подсказывало, что я выгляжу так же.

Мгновения тянулись бесконечно долго, но мне нравилось и это. Оттягивать миг, наслаждаться каждой секундой. Гарен сдался первым: робко коснулся губ и осторожно поцеловал, словно не было тех безумных дней в башне. Сейчас всё стало по-другому. Вернувший себе сердце и человечность демон по-настоящему желал быть со мной здесь и сейчас. Он не пользовался моей беспомощностью, не шантажировал, а давал возможность выбирать, и я выбрала.

Освободившиеся руки обвились вокруг шеи тёмного. Моё и его сердце забилось в бешеной истоме. Эксперимент непременно закончится плохо. После этого всё не будет, как прежде, но больше не могла сопротивляться. В целом мире существовал только он, и я ответила на поцелуй, и едва не задохнулась от нахлынувших чувств.

Больше не была одна. Гарен в ту же секунду забрал одиночество, проник в самые сокровенные участки души, узнал обо всех моих страхах из секретах, а том, о чём никогда не решилась заговорить вслух. Добрался до мыслей об Айнзаме, но не разворошил боль и сомнения. Вместо этого, разделил мои тревоги и отчаянную любовь к Единому.

Я так ждала, дракона. Мечтала и жила нашей встречей, но он построил между нами стену. Сбежал и не позволил помочь. Оттолкнул...

Слёзы катились по щекам. Руки глубже зарывались в тёмных волосах. Не отпускать! Потому что когда это прекратится, снова останусь один на один со своими чувствами. Но теперь, разделив их с Гареном, больше не хотела быть одна. Хотела навсегда остаться в этой комнате: чтобы Стерша так же обнимала меня со спины, а тёмный покрывал поцелуями.

Слишком долгий поцелуй для эксперимента и слишком короткий для двух идеально подходящих друг другу существ.

Стерша... Это любовь Гарена к светлой заполнила мой разум. Его сомнения и тревоги стали моими. Демон не представлял своей жизни без крылатой девы, его чувства граничили с безумием. Он до сих пор не верил, что супруга воскресла, и всё ещё ждал подвоха или новой трагедии. Мужчина патологически боялся потерять свою женщину навсегда.

Именно этот страх сделал его таким какой он есть.

Разделила его страсть и одержимость. Позволила им залить моё сознание, и не заметила как развернулась к сестре Айнзама. Прекрасная, идеальная, бесконечно печальная женщина.

— Ревнуешь, Стерша? — склонила голову набок, наблюдая растерянность крылатой. Она попятилась, но Гарен оказался быстрее. Поймал девушку и с безумным азартом посмотрел на меня. Его губы дрогнули в едва заметной улыбке

Его чувства, мои чувства. Я так же сильно люблю её.

— Ревную, — вполголоса прошептала светлая.

— Не стоит, сейчас покажу тебе как сильна любовь Гарена к тебе, — подалась вперёд и поцеловала сестру Айнзама.

Хрупкая, такая же сломленная и несчастная, как тёмный. Впитала её боль. Потери прошлого, разочарование в возлюбленном и бесконечная ревность от осознания, что Гарен принадлежит мне на ином совершенно не достижимом ни ей ни Айнзаму уровне.

Толкнула Стершу на кровать. Теперь из её прикрытых глаз текли слёзы, но с каждым мгновением она становилась свободнее, отдавала мне по крупицам всё, что тяготило так долго, то что не могла показать своему мужчине. Гарен гладил любимую по волосам и с безграничной нежностью наблюдал, за тем как боль покидает супругу.

Нехотя отстранилась и позволила тёмному самому рассказать любимой о том, что так сильно гнетёт и сводит с ума.

Наблюдала за двумя прекрасными созданиями, пронёсшими свои чувства через годы, смерть и тяжкие испытания. Смогу ли тоже заставить Айнзама открыться? В любом случае всегда можно позвать демона на помощь. Едва не рассмеялась от собственных мыслей и осторожно опустила ноги на пол, не желая мешать Гарену и Стерше вновь друг друга.

Крепкая рука схватила меня на полпути и вернула обратно на кровать.

— Останься, — в один голос попросили экспериментаторы.

Боролась сама с собой и проиграла. Желание вновь очутиться в объятьях светлой и тёмного оказалось сильнее.

Мы не считали время. Не знали, ночь за окном или утро. Не отделяли себя друг от друга, а забывались в идеальной гармонии. Больше не были пленниками защитного купола, мучительно ожидающими неизвестности. Сбежали далеко-далеко от проблем несовершенного мира туда, где не существовало границ.

Под утро незаметно вынырнула из-под крыла сестры Айнзама. Она и Гарен безмятежно спали, безмятежно улыбаясь во сне. Моё сердце не мучилось от ревности. Я была счастлива за этих двоих. Уверенна, что мои чувства к Стерше теперь ненамного слабее любви тёмного к ней.

Последний раз взглянула на ставших моей новой семьёй демона и крылатую девушку и прижала ладонь к груди. Под пальцами разливалась теплота и покой. Должна защитить и их тоже. Гарен не погибнет от рук Амалии. Я уже знаю как поступить, чтобы спасти любимых, но для этого придётся и дальше скрывать свои планы.

Какой бы идеальной парой не был Гарен, мне удалось утаить от него то, что не понравится никому. Но другого выхода нет.

Успевшая соскучиться ГАЗелька потёрлась о ногу и завиляла задним бампером. Не нужно её ни чем откармливать, итак, без проблем довезёт, куда пожелаю.

Приложила палец к губам, и машинка бесшумно покатилась за мной.

Входная дверь открылась без скрипа, выпуская нас в сумрачное, туманное утро. Над ручьём клубилась белая дымка, стелившаяся по поляне и делая воздух тяжёлым и влажным.

Маршрутка закрутилась на месте, точно собачка, пытавшаяся поймать собственный хвост, а затем ослепительно вспыхнула, исчезнув в золотом сиянии. Когда, наконец, разглядела своего питомца, передо мной стояла уже увеличившаяся в размерах машина. Боковые двери были раскрыты и развёрнуты в стороны словно крылья.На месте зияющей дыры на крыше красовался металлический гребень, похожий на акулий плавник.

Провела по жёлтому боку ГАЗельки и прижалась лбом к холодному стеклу.

— Ты ведь знаешь, куда меня отвезти?

Вместо ответа, маршрутка слегка накренилась набок, приглашая за водительское сидение.

Ремень осторожно обвился вокруг тела. Приборная панель замерцала яркими огоньками, а из динамиков полилась знакомая песня. Двери делали медленные махи, а машина набирала разгон, пока колёса не оторвались от земли.

Обгоняя утро, мы мчались по небу за ответами. Смогу. Спасу любимых, но мне нужна помощь. Её помощь.

Опьяняющая скорость и свобода полностью захватили меня. Я уже чувствовала нечто подобное, когда Стерша спасла нас с Айнзамом от неминуемого наказания в Иравии.

Тогда мы неслись по небу, наслаждаясь чудесным спасением. Внизу калейдоскопом мелькали золотые поля вперемешку с изумрудными лесами, врезались в небо белоснежные пики гор, а землю опоясывали искрящиеся нити рек.

Но сейчас мир казался совершенно другим: загадочным, скрытым за пеленой непроглядного утреннего тумана, поглотившего всё вокруг земли до небес.

Свежий ветер врывался в салон ерошил волосы и гнал прочь тревоги. Не чувствовала холода и страха. Адреналин будоражил кровь и заставлял кричать от восторга. Руки крепко держались за руль, а правая нога нетерпеливо давила на педаль газа. Хотя это было лишним: ГАЗелька, итак, неслась под самыми облаками во весь опор.

Оставляла за спиной сомнения и вопросы. Сбежала от дорогих моему сердцу Гарена и Стерши. Надеюсь, они простят меня за это безобидное предательство, ведь я непременно вернусь. Тут я солидарна с Айнзамом: парочке лучше как можно дольше побыть под защитой купола. Никто не знает, как отнесутся к ним жители волшебного мира перед лицом новой страшной угрозы. У Гарена и без того слишком много врагов, и они не будут разбираться в каком состоянии находился тёмный, когда творил злодеяния в прошлом.

Вновь мысленно перенеслась в башню, вспомнила, как подлый интриган клеймил меня и шантажировал, заставлял отвечать на ласки. А заставлял ли? Мотнула головой, пытаясь отогнать внезапное наваждение. Но на его место тут же пришли угрызения совести. Так легко согласилась на ночной «эксперимент», открыла сердце Гарену, осознала силу нашей мистической связи. Была счастлива в объятьях тёмного.

Однако случившееся не запутало и не отвратило от Айнзама. Напротив, я острее почувствовала, как сильно люблю дракона, и от этого на сердце стало ещё тяжелее. Он отдалялся, сбегал. А что сделает, когда узнает про меня, Гарена и Стершу?

Лукавый голосок советовал замолчать инцидент и не признаваться, но чем тогда это будет отличаться от секретов любимого? Если его недомолвки причиняют мне столько боли, что будет чувствовать Айнзам от такой лжи? Обязательно расскажу ему про всё, что происходило в спальне Стерши. Будь что будет.

Переключилась на эмоции Единого, пытаясь достучаться до него сквозь многие километры, разделяющие нас. Не верила что получиться, но…

— Боишься, Драй? — огромная шипастая сфера появилась напротив лица.

Вопрос был адресован не мне, но женщина, сжимающая в руке ужасающее оружие, почему-то смотрела прямо в мою сторону, вернее, в глаза любимому. Сейчас с самым младшим из братьев проделают нечто ужасно, а я просто буду смотреть не в силах помочь или помешать.

Юноша вскинул руку вперёд в защитном жесте, когда сфера взмыла над его головой. А дальше помнила только боль. Бесконечные удары, градом сыплющиеся на дракона и на меня. Вместе с ним кричала от боли, а ветер подхватывал отчаянный вопль и разносил над землёй.

Не могла больше питать ГАЗельку своей энергией. Не могла даже сделать лишний вдох. Маршрутка накренилась вбок, и только ремень безопасности удержал меня, чтобы не вывалилась наружу. Двери-крылья бессильно сложились, и вместе с машиной стремительно неслись вниз, туда, где за пеленой тумана простирался бесконечный тёмный лес, с торчащими из зелёного массива старыми полуразрушенными башенками и крышами высоких домов.

Как глупо! Разобьюсь, ничего не успев сделать, а вместе со мной умрёт Гарен.

Погибнет нерождённое дитя Айнзама…

Что же я натворила?

Воздух нагревал маршрутку, выбивал искры из корпуса, делая нас похожими на яркую падающую звезду.

В один миг стало темно, словно я закрыла глаза. Превозмогая боль во всем теле, часто-часто заморгала, чтобы убедиться наверняка. Нас с ГАЗелькой на самом деле поглотило чёрное трепыхающееся облако, и не дало разбиться. К моим стонам примешалась чудовищная какофония. Машина отчаянно ревела, а кройвены за окном оглушительно верещали, разрывая душу на части.

Новый осколок воспоминаний неожиданно сформировался в моей голове. Вот лежу на постаменте, а жадные птицы клюют меня. Вонзают в плоть острые клювы до самых костей, грызут мелкими зубами, сдирая кожу, и только золотой талисман, подаренный любимым, не даёт сойти с ума. Нужно сбежать. Освободиться. Проснуться!..

— Тише-тише. Без резких движений, Регина, всё уже позади, — на лоб легла нежная рука, а в голове крутилось всего одно странное слово.

— Мама?..

Женщина ничего не ответила, лишь тяжело вздохнула и убрала руку, переместив её на живот. Подушечки пальцев излучали тепло и нежно водили по кругу.

— Не чаяла, что это случиться однажды. Не верила, но надеялась. Ты беременна от Единого. Мой Айнзам станет отцом, — с трепетом проговорила женщина.

Наконец, открыла глаза. Надо мной простиралось бесконечное ночное небо, усеянное нереальными, даже для этого фантастического мира звёздами. Тысячи бутонов магических цветов распускались далеко наверху.

— Ливэ! — приподнялась на локтях, чтобы разглядеть свою спасительницу. Её голос слишком хорошо запомнился мне по нехитрой колыбельной.

— Меня так больше никто не зовёт, — печально изрекла женщина,— это имя светлой стиерны, а я…

Её глаза блестели непроглядной чернотой. Они были такого идеального обсидианового оттенка, что ночь меркла на их фоне. Бледная кожа мерцала мягкими лунными отблесками, а вместо волос на плечи ниспадали длинные тёмно-опаловые перья.

Всё тело бывшей Ливэ так же покрывали перья, а за спиной покоились тяжёлые крылья.

— Я помню тебя!

— Ещё бы ты не помнила, — ласково улыбнулась женщина.

Смотрела на неё с необъяснимым чувством трепета и обожания. Хотела обнять, прикоснуться, и вновь ощутить тепло.

— Я из другого мира, почему знаю тебя? Как связана с магическими цветами? Можно ли спасти Айнзама?

— Слишком много вопросов за раз, а в твоей голове их и того больше. Пойдём, расскажу всё по порядку, — мать Единого протянула мне руку и помогла слезть с каменного постамента, с разбегающимися узорами глубоких желобков, покрытых застывшими кровоподтёками.

Огляделась. С веток на меня жадно взирали кройвены и неприятно щёлкали усеянными клыками клювами.

— Не бойся. Они больше не причинят тебе вреда, — заверила Ливэ.

— Обнадёживает. Совсем недавно эти птички хотели склевать меня заживо, чтобы воскресить Стершу.

— И мне очень жаль за это, но ты должна понять правильно. Мне тяжело далось то решение. Оно разбило бы Айнзаму сердце навсегда. Из-за случившегося душа сына вновь раскололась на части.

— Погоди-погоди. Твоё решение? Полагала, что за всеми интригами стоял отец Айнзама и Гарен?

Ливэ покачала головой, и внезапно спросила:

— Как у него дела, кстати? Почти год ничего не слышала о Гарене. Он жив? Хотя не отвечай, чувствую его запах на тебе. Мои бедные дети, так всё стало запутанно и непросто.

Стыдливо опустила взгляд и почувствовала, как к глазам подступают слёзы, но бывшая стиерна не осуждала меня, а лишь приобняла и сочувственно прошептала:

— Ты ни в чём не виновата. Думаю, мне стоит рассказать с самого начала, эта щемящая сердце история длиною в несколько жизней, Регина. Пойдём! Здесь недалеко.

— А где?.. — озиралась по сторонам в поисках ГАЗельки, но не могла отыскать свою машинку.

— Ох, твой необычный питомец. Мне очень жаль, Регина, его не удалось спасти, — женщина протянула мне ключик с обгоревшим брелоком, и я с трудом подавила ком в горле, глядя на единственное что осталось от жёлтой маршрутки.

— Он до последнего берёг тебя, но вы слишком быстро падали… Поразительная верность для неживого существа! — восхитилась Ливэ, но мне от её слов легче не стало.

То до боли сжимала ключик в ладони, то гладила его большим пальцем, всё время пока мы пробирались через густые заросли. Если так тяжело из-за оживлённой машинки, что же случится, потеряй я кого-то из близких?

Кройвены незримо следовали за нами, прячась среди теней. Только по шороху крыльев понимала, что они рядом, и пугливо оборачивалась, не веря обещанию Ливэ. Можно ли слушать безумную демоницу, с лёгкой руки которой чуть не сгинула в небытие ещё год назад, чтобы превратиться в сосуд для её дочери.

Однако выбирать не приходилось, сама направила ГАЗельку именно сюда, чтобы встретиться с Ливэ.

Вновь увидела перед собой Амалию, сжимающую в руках дубину с шипастой сферой на конце, ощутила страх и безысходность моего дракона.

— Ливэ!

Тёмная обернулась и вопросительно посмотрела на меня.

Путаясь и сбиваясь, рассказала матери Айнзама о своём видении и тревогах о судьбе возлюбленного. Ждала, что женщина успокоит меня, скажет, что всё не взаправду, но она была чересчур серьёзна.

— Рано или поздно это случилось бы. Мир, покоящийся на честном слове, однажды должен был расколоться. И только мой сын в силах залатать бреши. Твоя задача помочь ему, облегчить ношу, и вот сегодня ты невольно разделила боль Единого.

— Значит, Айнзам страдал меньше?

— Да, но больше не делай так! Айнзам не единственный, о ком ты должна думать теперь, — предостерегла стиерна и кивнула на мой живот. Шутка ли, но он действительно стал казаться больше. Колдовство Ливэ?

— Первое, что мы предпримем это ослабим вашу связь, — сообщила тёмная.

— Но я не хочу! — как-то по-детски возмутилась и замотала головой.

Цеплялась за любую ниточку, сплетающую наши с драконом души. Добровольно лишаться этого в такое время, казалось мне страшным предательством. Хочу поцелуев и ласк Гарена.

— Метки, идеальные пары, это всё эфемерно. Истинны только твои чувства, Регина. Ты любишь моего сына?

— Люблю,— без раздумий ответила крылатой.

— Тогда не бойся и слушайся меня!

Чем дальше шли по топкой почве, тем гуще переплетались над нашими головами деревья, погружая нас в беспроглядный мрак. Знала, что там за пределами этого проклятого леса, уже вовсю занимался день. Гарен и Стерша точно хватились меня и ГАЗельки. Нетрудно будет догадаться, что я сбежала. Они наверняка все будут сильно волноваться…

Неожиданно прямо среди густо увитых лианами стволов, появилась покрытая мхом стена. Мы долго шли вдоль, пока не набрели на неприметную ржавую калитку. Ливэ отворила её без труда и пригласила меня внутрь.

Невольно затаила дыхание от открывшейся взору красоты.

— Нравится? — довольно спросила женщина, наблюдая за моей реакцией.

Везде, покуда хватало глаз, росли прекрасные цветы, на их лепестках сияли неизвестные созвездия и скопления небесных тел. Вся поляна словно дышала, а растения нежно перешёптывались между собой.

— Это Регины, да? — со знанием дела поинтересовалась у Ливэ.

— Нет, ты перепутала. Это Реганы, мужская разновидность цветов. У них лепестки острее, чем у Регин.

— Реган? — гадала, совпадение ли это, или очередная издёвка вселенной.

Тёмная лукаво улыбнулась.

— Догадалась, да?

— Цветы, истинные пары, Айнзам, Стерша, Гарен и я, — устала загибать пальцы, — Что происходит? Не верю, что всё это случайно!

— Неслучайно. Ты и Гарен, вы...— бывшая стиерна выдержала мучительную паузу, долго раздумывая над дальнейшими словами.

Не торопила её, хотя сердце подскакивало от желания узнать, что скрывает мать Айнзама.

— Вы не простые смертные, — уклончиво ответила женщина, всё ещё подбирая слова.

— Уже догадалась. У Гарена — пара демонических крыльев и рогов, а я уже превращалась в огромного белого дракона.

— Вы и не драконы, и не демоны. Вы мои создания, можно сказать, дети.

В голове всё окончательно помутилось. Как могу быть чьим-то созданием? У меня есть родители, семья, младенческие фотографии, в конце концов. Какое отношение ко всему этому имеет безумная тёмная стиерна? А если мы её дети, тогда…

— Не переживай так. Айнзам тебе не брат! Ты не зачата и не рождена, в привычном понимании. Вы с Гареном мои гомункулы.