Одна проклятая роза

Глава 6 Алана

Из-за паники я даже не могла кричать. Удерживая меня одной рукой, незнакомец быстро пробежал по складскому помещению и пинком распахнул дверь на улицу.

«Как он мог так жестоко убить того парнишку? Тот ведь просто пытался мне помочь», – думала я.

От ужаса у меня перехватило дыхание, но я не разжимала губ: на них была кровь официанта, которую я не хотела пробовать на вкус. Под проливным дождем незнакомец дошел до машины и, открыв дверцу, швырнул меня на заднее сиденье.

– Поехали, – рявкнул он.

Водитель нажал на газ, и мы рванули по переулку. Я с трудом села, пытаясь сфокусировать взгляд в темном салоне. Попытки вытереть кровь с лица успехом не увенчались.

– Кто вы такой?

Мужчина повернулся ко мне лицом, и я замерла от ужаса. Неровный шрам пересекал лоб, левую бровь и переносицу до скулы, и все его лицо было в крови. Крови того бедного официанта.

Он выглядел довольно устрашающе, занимая бо́льшую часть заднего сиденья. В отличие от мужчин в баре, на нем была грубая черная кожаная куртка, рваные выцветшие джинсы и потрепанные, но дорогие армейские ботинки. Капли дождя стекали с густых, слегка вьющихся черных волос, а ширина плеч пугала меня даже больше кровавых подтеков на шее и синяков на костяшках пальцев.

Я развернулась к нему лицом и подогнула одну ногу под себя – на случай, если нужно будет напасть на него. Эта идея была совершенно дурацкой, учитывая разницу в наших весовых категориях. Но я знала, что, позволив похитителю увезти себя из общественного места, вынесу себе смертный приговор.

– Кто вы такой? – На этот раз мой голос дрожал. В черных глазах незнакомца мелькнули серебристые искорки. Не золотые, не карие, не янтарные, а именно серебряные. Я раньше не видела такого оттенка, но эти глаза были мне знакомы. – Это ведь вы следили за мной? – спросила я, мысленно возвращаясь в тот вечер.

– За тобой очень интересно наблюдать, – сказал он. Его голос был глубоким и насыщенным, как вкус шотландского виски «Макаллан Шерри Оук» восемнадцатилетней выдержки.

По спине пробежал холодок.

– Зачем вы убили того бедного парня? – прошептала я. Похититель был таким крупным, что мог одним ударом всего лишь вырубить официанта.

– Он мешал мне.

Внутри все сжалось, и я начала нервно вытирать губы.

– Прекрати.

Я опустила руки – вроде бы на лице ничего не осталось. Топ, пропитанный кровью, нещадно липнул к коже.

Я не хотела умирать.

– Вы не знаете моего отца – он не будет платить за меня выкуп, – сказала я. Эту мысль вдалбливали мне в голову с детства.

Глаза похитителя на секунду снова заискрились, будто я его забавляла.

«Если ему не нужны деньги, то чего же он хочет?» – подумала я. Меня охватила паника.

– Просто отпустите меня, – потребовала я и потянулась к дверной ручке за спиной.

– Эта дверь не откроется, – сказал водитель скучным голосом.

Очертания зданий за окном сливались в одно неясное пятно, тонущее во мраке ночи. Я снова посмотрела на мужчину, который с такой легкостью вынес меня из бара.

– Так вы всё спланировали? Сколько человек только что погибло?

– Ты бы лучше сейчас беспокоилась о себе, а не о других, – сказал он грозно.

Я пыталась найти хоть какой-то выход, но его просто не было.

Незнакомец откинулся на спинку сиденья.

– Расслабься и отдохни: нам предстоит долгая дорога.

Я обратила внимание на его щетину, угловатую, резко очерченную мужественную челюсть и на кровь, стекающую по шее.

К глазам подступили слезы.

Внезапно водителю позвонили, и он начал кричать на гэльском языке что-то о пунктах въезда и контроле над отправками. Я учила гэльский, чтобы читать истории о кристаллах… и стихи. Мне они нравились.

Я всегда любила читать, но многие произведения не были переведены на английский, поэтому начала учить язык самостоятельно. Теперь же я усиленно пыталась понять, о чем говорил водитель.

Похититель поднес телефон к уху, и от его голоса, прозвучавшего низким рокотом, по коже пробежали мурашки страха и чего-то еще – я не могла распознать точно.

«Что, черт возьми, со мной не так? Я ударилась головой? Или это какое-то нервное расстройство из-за того, что меня чуть не убили? – подумала я. – Почему ноги онемели? Это от страха?..»

Отдав несколько ужасающих распоряжений, касающихся передвижения, времени и санкционированного кровопролития, темноволосый громила отключил телефон.

– Послушайте, – тихо сказала я, снова пытаясь нащупать сзади ручку двери. Судя по тому, что я поняла из разговора, он организовывал стратегические атаки на поставки своих конкурентов. У меня не осталось ни малейшего сомнения в том, что он связан с ирландской мафией, – и это не сулило мне ничего хорошего. Единственное, что было кстати, так это то, что оба незнакомца понятия не имели, что я понимала гэльский. По крайней мере ключевые слова.

– Очевидно, у вас много дел, так что, может, мне просто сейчас уйти?

Он повернулся ко мне, слегка приподняв голову. На его лице было такое выражение, словно он пытался уловить какой-то запах.

– Скажи еще что-нибудь, – приказал он с таким взглядом, с каким ни один мужчина не смотрел на меня, – словно умирающий с голоду человек, перед которым поставили самое вкусное, самое ароматное блюдо.

Дыхание перехватило, и я откашлялась.

– Что?

– Что-нибудь милое.

Если он пытался запугать меня, то у него хорошо получалось. Я стиснула зубы и посмотрела ему прямо в глаза, но мои губы дрожали. Я неосознанно облизала их и тут же поморщилась, ощутив на языке привкус крови.

– Черт. – Водитель свернул в сторону, все еще прижимая к уху телефон. – Торн? Мы должны быть в порту.

«Торн? Торн Битах?» – пронеслось в голове, и я нервно сглотнула.

– Это важнее, – зарычал Торн. – Ребята справятся сами.

Страх перед ирландской мафией мгновенно исчез, когда передо мной встала реальная угроза жизни.

– Вы Торн Битах? – прошептала я с бешено колотящемся сердцем.

Мне было еще слишком мало лет для сердечного приступа.

– Произнеси мое имя еще раз.

Была причина, по которой Битах оставался в тени: он слыл чокнутым, а еще хладнокровным убийцей. Не нащупав в темноте дверную ручку, я сжалась и начала что-то бессвязно бормотать – так работал мой защитный механизм, когда угрожала опасность.

– Я правда сомневаюсь, что ваши люди справятся в порту без вас, так что, может, высадите меня где-нибудь и пойдете по своим делам? – Естественно, эти дела были противозаконными, и я не хотела знать больше того, что уже услышала.

Он дышал так, словно пытался вдохнуть мой запах.

Тишину вновь нарушил звонок, и Торн продолжил ругаться на гэльском.

«Мне нужно сбежать, пока он не обхватил мою шею своими огромными ручищами. Возможно, дверь с его стороны не заперта. Хотя этот мужлан больше меня, он словно ходячая груда мышц… – думала я. – Нельзя позволить ему увезти себя в лес или куда-то еще, где он сможет меня убить. Так что сейчас или никогда».

Когда он отвернулся к окну, я решила воспользоваться шансом. Сделав глубокий вдох, я переползла через сиденье, резко ударила его локтем в кадык и дернула за ручку. Дверь приоткрылась, и мое сердце подскочило к горлу, когда я увидела, на какой скорости мы неслись. Но это было не важно – я должна была прыгнуть.

Не двинувшись с места, Торн обвил мою талию, усадил к себе на колени и захлопнул дверцу. Я повернула голову и встретилась взглядом с водителем в зеркале заднего вида.

– Черт, – произнес он почти восхищенным тоном.

Я пыталась восстановить дыхание и принять такое положение, в котором смогла бы защитить лицо на случай, если Торн начнет наносить удары. Юбка задралась до бедер, и я жалела, что не могла одернуть ее. Бедра Торна были твердыми и теплыми. Даже горячими. Этот жар передался мне, окутав сильнее, чем любая угроза адского пламени.

Он закончил разговор и отложил телефон.

– Посмотри на меня, принцесса.

Я судорожно отстранилась от него. Пресс Торна под футболкой был тверд как скала – это было просто невозможно не почувствовать. Как и его железную хватку: несмотря на то что он сжимал меня не слишком крепко, я не могла сдвинуться ни на дюйм. Внезапно я вспомнила, что у него был нож, и едва не всхлипнула, снова ощутив на языке кровь несчастного официанта. Наконец я повернулась к нему. От пылающего огня в его глазах у меня снова перехватило дыхание. Инстинктивно я поняла, что ни одна моя мольба не подействует на такого монстра, как он.

– Отпусти меня.

– Нет, – сказал он. Его взгляд скользнул на мои опухшие губы. Или, по крайней мере, мне так показалось. – Я планировал установить некоторые правила после нашего прибытия, но, видимо, придется сделать это сейчас, – продолжил он властным тоном.

Я задрожала.

– Правила? Прежде чем ты меня убьешь?..

Он облизнул нижнюю губу и выдохнул.

– Я не собираюсь тебя убивать.

О боже. Вопросы закружились в голове, но мне не хватало смелости их задать. Чего же он хотел?

– Куда мы едем? – перевела тему я, чувствуя, как зад мягко упирается в его бедра.

– Ко мне домой.

– Ты убьешь меня у себя дома? – Я слегка наклонилась, чтобы посмотреть ему в глаза. Зрачки не были расширены – никаких признаков употребления наркотиков, – и мне стало настолько страшно, что я вновь начала бормотать.

– Ты же знаешь, что это неправильно, не так ли?..

Он приподнял темную бровь.

– Да ну?

В мозгу внезапно что-то щелкнуло, и язык мгновенно взял верх над разумом.

– Тебе ведь известно, что существуют разные доказательства ДНК: кровь, слюна, слезы и все такое. Так что обычно люди убивают подальше от своего дома. А, и еще где-то там оставляют орудие убийства.

Хотя, глядя на него, я понимала, что он и был тем самым орудием.

Торн склонил голову набок, и в его глазах промелькнула искорка. Он улыбнулся про себя? Я приняла это за поощрение.

– Поэтому, – продолжила я, – тебе нужно лучше все спланировать. Как насчет того, чтобы высадить меня сейчас, а в следующую субботу встретиться у моста «Золотые ворота»? Полиция ни о чем не узнает. – Я понимала, насколько глупо надеяться, что такой сумасшедший человек, как он, согласится на подобное предложение, но это все, что пришло мне в голову в тот момент.

– Обещаешь, что придешь? – спросил он.

Я воспряла духом. Кажется, лучик надежды пробился сквозь мой страх.

– Конечно.

Длинные пальцы тут же обвхватили мое горло. Он мог свернуть мне шею в любую секунду, если бы захотел. Я часто и прерывисто задышала, потому что не могла вдохнуть достаточно кислорода, чтобы освободить легкие. Приблизив свое лицо к моему, он слегка усилил хватку, и меня прошиб секундный озноб.

– За эти десять минут ты нарушила два моих правила, Алана Бомонт, – медленно проговорил он. – Если нарушишь еще одно, я переверну тебя и буду шлепать по твоей идеальной заднице, пока ты не закричишь от боли, а у меня во рту не появится привкус меда.

Эта угроза, исходи она от любого другого мужчины, привела бы меня в бешенство. Но от него?.. Его жесткий и властный тон словно парализовал меня. В глазах защипало, но я не могла даже пошевелиться – точнее, он не позволял мне.

– Чего ты хочешь от меня?

– Сейчас? Послушания. – Он посмотрел на вибрирующий телефон.

– Вот блин, – пробормотала я.

Торн перевел взгляд на меня.

– Что?

– Есть ген, который формирует склонность к послушанию, – издалека начала я. Он держал меня слишком крепко, так что я не могла дотянуться до ручки дверцы машины. – Ученые нашли его в Y-хромосоме… которой у меня нет. – Я снова попыталась отстраниться, но ничего не вышло. – Но хорошая новость в том, что умение жить с разочарованиями закаляет характер. Так что с такими разочарованиями, как это, ты, думаю, примерно через тысячу лет станешь хорошим парнем. И я рада, что помогла тебе встать на этот путь.

Торн сощурился.

– А у тебя есть чувство юмора. Не ожидал.

Я задрожала и, наконец разорвав зрительный контакт, уставилась на его широкую грудь.

– У тебя и так дел по горло, Торн. Тебе не нужна еще и война с моим отцом.

«Есть ли какой-то способ вразумить его, прежде чем он убьет меня? Или станет только хуже?» – подумала я.

– Я уже на войне. Появление еще одного противника не сильно изменит расклад на поле боя, – возразил он.

Я сглотнула.

– Эмм… Я не поняла, что ты имел в виду под привкусом меда?

После этих слов я невольно сжала ягодицы и даже обрадовалась, что переключилась с мыслей о ноже, который, должно быть, все еще лежал у него под рукой, на… это. Мне казалось, что если пойму причины его безумия, то смогу с ним справиться.

– У меня своеобразная лексико-вкусовая синестезия, – пробормотал он.

«Что за бред?» – подумала я.

Я читала о синестезии, но не встречала никого, у кого бы она была.

Торн откашлялся.

– Это редкая форма синестезии, когда голоса людей вызывают во рту определенный вкус. – Он начал описывать это состояние, судя по всему, считая, что мне не хватает ума, чтобы понимать, о чем речь. – Так вот, ты сладкая словно мед, детка.

Я подняла взгляд.

– Ты следишь за мной в соцсетях.

Он кивнул.

– И в реальной жизни.

Я уже видела его глаза. Тогда, в темноте.

– Да. Я просто помешан на тебе.

Эти слова вызвали резкий скачок адреналина в крови.

– Ты слишком честен.

Если подумать, его внезапная откровенность свидетельствовала о высоком уровне доверия… которое совершенно не имело смысла.

– Одно из моих правил, – тихо произнес Торн, – первое, на самом деле. Никакой лжи между нами. Никогда.

«Между нами? Как долго он планирует удерживать меня? И я уже солгала, когда сказала, что встречусь с ним на мосту», – думала я.

– Какое еще правило я нарушила? – Хотелось надеяться, что возможность сбежать у меня еще появится.

Он ослабил хватку на шее и провел большим пальцем по моему подбородку.

– Мы ехали со скоростью сто миль в час, а ты пыталась выпрыгнуть из машины. Правило номер два: держаться подальше от опасности. Запомни его.

– Опасность здесь представляешь только ты, – выпалила я, не подумав.

Он ухмыльнулся настолько мимолетно, что я бы засомневалась в увиденном, если бы вдруг не почувствовала тепло где-то внутри.

– Умница.

Очевидно, в действительности он так не думал, но то, что он меня недооценивал, могло сыграть мне на руку.

– Ты меня убьешь?

– Нет.

Я прищурилась, пытаясь прочесть его мысли, но это было все равно что смотреть на пустой лист.

– Я буду бороться.

– Как пожелаешь.

Ориентироваться в темном салоне автомобиля было все сложнее. Я снова попыталась сдвинуться, но почувствовала тяжесть в голове. Разве от происходящего не должен был вырабатываться адреналин? Почему тело так реагировало? Это защитный механизм?

– Почему ты похитил меня?

– Я хочу тебя.

Такие простые слова. И такие пугающие. Мне точно нужно было достать тот нож.

– Это преступление.

– Правда? – Торн наклонился и коснулся губами моей шеи.

Я задрожала, не зная, что делать.

Когда его рука легла на мою обнаженную ногу, в груди мгновенно разлился жар.

– Думаю, тебе нравится опасность, – сказал он, обжигая горячим дыханием мою кожу. Мои соски под тонким топом затвердели, а по спине побежали мурашки. Он усмехнулся, и мое тело откликнулось дрожью. – Хочешь, докажу это? – Его теплая ладонь заскользила вверх и, остановившись, обхватила бедро.

– Нет, – сдавленно пискнула я, отчасти потому, что мы были не одни, а отчасти потому, что не была уверена в том, что именно предпримет Торн.

Тело сопротивлялось.

Он сделал глубокий вдох и шепнул:

– Ты мокрая, и мы оба это знаем.

Я посмотрела на синяки и порезы на его костяшках – вряд ли они появились во время короткой потасовки с официантом.

– Откуда у тебя кровь?

– Дрался на улице.

«Торн Битах дерется на улицах? Странное хобби для миллиардера», – подумала я.

– Сколько людей ты сегодня убил? – спросила я охрипшим голосом.

– Сегодня? Всего пять.

Боже.

Затем его раненая рука скользнула выше, и я почувствовала, как он провел пальцем по клитору. Шок пронзил меня словно электрический ток, но вместе с ним появилось темное желание. На щеках вспыхнул румянец, и я опустила голову, возненавидев свое тело так же сильно, как и Торна.

Он усмехнулся и еще крепче прижал меня к себе. Я свела бедра, едва сдержав стон.

– Я хочу слезть с твоих колен, – чопорно сказала я.

«Почему это не так противно? Что со мной не так?..» – думала я.

Торн изучал мое лицо.

– Жаль, – сказал он, затем ослабил хватку и усадил меня обратно на сиденье.

На секунду я растерялась: он что, пытался вывести меня из равновесия? Веки стали тяжелеть, и, ощутив холод, я невольно заскучала по теплу Торна. Одернуть гребаную юбку не получилось. Впрочем, это бы не слишком помогло. Совершенно ясно, почему он меня похитил. В деньгах он не нуждался, да и война была уже в разгаре.

– Моя семья найдет меня и порвет тебя на куски.

Его глаза буквально горели в темноте.

– Пусть приходят, я не против хорошенько подраться. – Он опустил подбородок. – Однако твоя семья понятия не имеет, где ты. Никто этого не знает.