Ожидание

1

Музыка в баре была негромкая, а обстановка довольно уютная. Этим и привлекла. 
Я сделал заказ, отдал меню, выложил на стол телефон, чтоб, в случае чего, сразу...
Перевел взгляд за окно. Темно. Огоньки горят, гирлянды. Хотя, Новый год не скоро... На прошлый Новый год мы ездили в Архыз. Опять. Счастливое место. Наше место. Оно в прошлый раз нам счастье принесло. Невозможное, такое, что я никак до сих пор в себя не приду. И в этом году не обмануло. 
Я откинулся на спинку, как раз принесли кофе. Эх, покрепче чего бы... Не любил никогда, и курил редко. Спорт и допинг только в некоторых ситуациях хороши... Явно не в моих. Но иногда прям нужно было. В редких случаях. Сейчас был он самый, редкий. 
Но нельзя. Во-первых, руль. Во-вторых... Надо быть в сознании, трезвым. Это потом, когда все закончится, можно будет счастливо надраться до беспамятства. И не одному, а с братом. Можно еще мелкого говнюка наглого подтащить. Чтоб наливал. Одному пить вообще тупо. А брату сейчас явно не до меня. Он, бл*, за нас двоих отдувается. Осознание собственной слабости опять накатило и заставило привычно сжать кулаки. Черт! Ну вот почему я такой ненормальный? Во всем, что касается ее. Только в этом. Но хватает. Потому что она теперь - моя жизнь. Наша жизнь. И все в этой жизни ее касается. Она - центр. Самая главная звезда, без которой все просто умрет. Распадется на атомы. 
Зазвонил телефон. Я дернулся, глянул номер. Отклонил с досадой. Звонка я ждал только с одного номера сегодня. Остальные идут лесом. А, если будут настаивать и занимать линию, то не поленюсь, и, когда все закончится, поимею надоеду в особо извращенной форме. И вот гарантия, что ему это не понравится, бл*!
Шло время, я допил принесенный кофе, заказал еще. Отказался от фирменного сандвича. Не полезет сейчас. Поймал немного расстроенный напряженный взгляд официантки. Досадливо отвернулся. Не до баб. Всегда было не до баб. А уж в последние годы вообще все мимо. Зачем китайские фонарики, когда есть звезда?
Я опять глянул в окно, но мыслями был далеко, очень далеко. 
В ярком сентябре, когда впервые увидел ее. Стройную, изящную. В строгом костюме. Сначала даже не понял, чего там брат в ней нашел. Всегда Шатер других любил, веселых, наглых. Меня воротило. Я не привык к таким, не так воспитан. Нет, трахать - это пожалуйста. Почему нет, если сами предлагают? Но вот бегать за ними, как многие , наверно, хотели... Я не видел смысла. И про серьезность тоже не думал. Зачем, когда со мной все понятно? 
Невесту мне подобрал не отец даже, дед. И это давно было, очень давно. Я видел ее совсем крошкой. И знал всегда, что вырастет, поженимся. Как и многие у нас. 
Поэтому не заморачивался. Жил себе, учился, тренировался. Потом армия. И Шатер. Смешной он тогда был, нелепо  ушастый , лысый. И худой. Совсем не похож на себя, такого, как сейчас, отожравшегося так, что даже весовую категорию на соревнованиях пришлось сменить. Ну и стиль боя, само собой. 
Нет, тогда Шатер был сопляком. Правда, с гонором. Москвичей у нас не любили. И первые духовские месяцы должны были быть интересными у парня. А вот них*ра. Ушастый дрищ так дал просраться старшакам, что только ошметки летели. Конечно, ничего он этим никому не доказал, потому что  один в поле не воин. И толпой бы забили, запинали, довели бы до лазарета. Но мне, тоже салаге на тот момент, одногодку,  это ужасно не понравилось. И, хоть за мной была поддержка, и нас вообще не особо трогали, главное, чтоб не лезли, куда не просят, но я вылез. И конкретно так вылез. Сначала мы бились двое против всех, и тут очень удобно было то, что помещение казармы узковато, не могли все скопом навалиться. А потом, когда нас все же достали, уже подручными предметами, и мне нехило так прилетело углом железного стула  в висок, Шатер стоял надо мной опять один. И отбивался, безостановочно матерясь и находя время, чтоб меня, валяющегося в отключке,  попинывать по ребрам, уговаривая быстрее прийти в себя. И я пришел. И даже встал. А потом нагрянул прапор, и мы все дружно загремели под арест. И хорошо, что последствий это не имело, потому что, покалечь мы кого-то серьезно, светил бы нам дизель. И, не знаю, как Шатру, который вообще непонятно, какого х*ра забыл в погранвойсках, москвич в непонятно, каком поколении, с кучей бабок и связей, но мне бы там точно не понравилось. Родня бы не оценила. 

2

Так мы и подружились. И побратались. Шатер всегда говорил, что я, типа, его спас тогда. Я так не считал. Просто не смог пройти мимо. Не смог по-другому. 
А через год Шатер мне отплатил. Полностью закрыл вопрос долга, вовремя отпихнув меня, смотрящего в другую сторону, с пути бешеной твари с ножом. Но это не особо хотелось вспоминать. Особенно сейчас. Не стоит вообще про это думать. Забыть надо. Как страна наша про нас, дураков, забыла. А чего ждали? Контрактники же. Сами виноваты. 
Я выпил еще кофе, отвлекаясь опять на телефон. Нет, показалось. Смс какая-то. Не  от того номера, который жду. Поэтому пох*р.
Как они там? Черт! И почему я такой дурной? Мог бы и я там быть! Как они без меня? Хотя, в первый раз все прошло отлично, но раз на раз... Надо же контролировать... И она, девочка, маленькая такая, хрупкая...
Она, когда подошла поближе тем осенним днем, я так и замер. В столб превратился. И понял, что имел в виду Шатер, когда говорил про нее. Понял. Потому что я именно тогда пропал. Потерял себя. Смотрел на нее, смотрел, смотрел... И, бл*, глаз отвести не мог. Просто физически не мог. Шатер что-то трындел в своей манере, а я... Я не слышал. Поехал тогда за ней, как дебил озабоченный, словно на веревочке она за собой бычка повела. На убой. А он и рад. Он счастлив. 
Брат просек ситуацию быстро. Все же знал меня, как облупленного. Предъявил. А я... Да что я мог сделать? Сказать: "Не лезь, нах, в землю зарою"?
Кому угодно, хоть сто раз. Но не ему. Не ему!
Я и в Москву переехал из-за него в основном. Он убедил. Говорил, возможностей больше, что сидеть у себя? Чего ждать? С женитьбой никто не торопит, Лали еще в институте учиться собралась... 
И я решился. Хотелось хоть немного мир посмотреть, не через прицел винтовки. И не в инфракрасник. 
Посмотрел. Бл*. Весь мир мой закончился там, на крыльце универа нашего. Вокруг тонкой фигурки вихрем завертелся. 
Я, честно говоря, думал, что Шатер, по своей привычке, просто играет, что надо с ним поговорить и решить вопрос. Спокойно. Поговорил. Поговорил, бл*!
Брат, совершенно неожиданно, наотрез отказался уступать. Я смотрел в его глаза и понимал, что это все. Это конец. Сейчас я его ударю, в землю вобью, потому что, несмотря на свои достижения, мне он не соперник, и все. Больше не будет нас, братьев. Станем двумя мудаками, воюющими из-за бабы. Не мог я этого допустить. И видел, что Шатер тоже не хочет этого. Поэтому перевели все в игру. Разыграли. И Шатер выиграл. Потому что ловкий, с*ка. 
Что я тогда пережил, это, бл*, неописуемо. Не передать словами. Но уговор есть уговор. 
В том, что Шатер получит свое, я даже не сомневался. Не потому что маленькая училка создавала впечатление давалки, нет. Просто от Шатра никто не уходил. Вот вообще никто. Особенно, если он задался целью. А он задался. 
И обломал себе зубы, неожиданно совершенно. 
До сих пор приятно вспоминать физиономию его побитую. Маленькая строгая училка отходила бывалого бойца так, как мало кто на ринге мог. 
Конечно, это ничего не изменило в уговоре, но даже то, что кто-то смог обломать Шатра, уже было удивительно. 
А Таня... Маленькая, стройная, красивая... И какая она была в том платье, словно с миниатюр акварельных сошедшая. Я видел таких женщин, в альбомах, с репродукциями известных художников, дома еще. Мама любила, покупала, тогда они редкостью были страшной. 
А я, маленький, смотрел и охреневал, разве бывают такие женщины? С такими вот талиями, тонкими, настолько, что двумя пальцами обхватить можно, с такими лицами, прозрачными, фарфоровыми, с огромными глазами, в пол лица... Думал, не бывают. Дурак. Ох, дурак. 
Она была такой. И я онемел. И такой вот, онемелый и смотрел на нее. И как только судьба нас свела в том загородном доме? Кто мог знать, что она там будет? 
Шатер бухтел потом ревниво, что я все подстроил, но я не подстраивал! Я не думал даже об этом! Вообще ни о чем не думал! Только смотрел на нее, глаз не сводил. Каким образом удалось нам остаться вдвоем, как я ее поцеловал... Не помню. Не помню этого! Но до сих пор помню, как это было. Как меня током дернуло от прикосновения простого, как остановиться не мог, только трогал, гладил, целовал. И она отвечала! Отвечала так, как и должна отвечать стыдливая нежная женщина! И я дурел все сильнее, и уже не мог остановиться, уже ничего не могло меня удержать от дальнейшего шага. Остановил. Удержал. Женишок ее. С*ка.
Я тогда ехал домой с дачи, и ощущение было, что в руках ее до сих пор сжимаю. А талия у нее, как у тех женщин на акварельных миниатюрах, тонкая. Двумя пальцами легко обхватить.