Огненно-рыжая Винтер

Над книгой работали:

Перевод: Анастасия Михайлова

Редактура: Анастасия Михайлова

Русификация обложки: Анастасия Михайлова

Переведено для группы: https://vk.com/hot_books

ГЛАВА 1

Август

Я разговаривал по телефону со своей дочерью Кэлли, а она расхваливала меня за то, какой я хороший отец. За то, что всегда поступал правильно. Меня охватило чувство вины, но я его проигнорировал. В моем мире ему не было места.

Кроме моей дочери, мои мысли занимали лишь ненависть и бурлящая внутри ярость. Моя бывшая жена Джеки, мать Кэлли, стала моим источником гнева. Она будто зажгла спичку и бросила ее в бензин, когда решила не только пожить с моим лучшим другом Тони, но и вышла за него замуж. Прошло уже два года с момента нашего неприятного развода, но я по-прежнему был чертовски зол, когда думал об этом.

– Она будет у тебя после школы, – произнесла Кэлли, отвлекая меня от гневных мыслей. – А я пойду на тренировку, а потом на ужин с Лэндоном, Лорен и их отцом. Как думаешь, сможешь справиться?

Протянув руку, я схватил стакан, полный виски, и перевел взгляд на огромные окна своей изысканной современной квартиры, из которых был виден центр города. Сегодня было первое декабря, шел снег. Я ненавидел праздники. Ненавидел все вокруг, черт побери.

– Я прекрасно с ней справлюсь.

Когда-то мы с Тони были друзьями, и я считал его дочь Винтер отличным ребенком. Она любила мою дочь, как сестру, и не доставляла особых хлопот. Я просто не замечал ее. Когда состоялся развод, я стал избегать всего, что связано с Тони, чтобы случайно не врезать ему кулаком в нос. Но теперь? Кэлли сказала, что у Винтер дома проблемы, и ей нужно где-то перекантоваться. Сперва я был непреклонен, отказывая дочери. Но чем больше я думал об этом, тем ярче в голове представлялся план.

«Я выведу ее из себя. Раздавлю. Расскажу, какое дерьмо ее отец. Отправлю обратно к семье с поджатым хвостом». Такие планы делали меня мудаком, но мне было плевать. Они, черт подери, заслужили это.

– Пап?

Я сделал глоток и улыбнулся.

– Сказал же, что справлюсь.

– Хочу, чтобы ты постарался быть милым, – мягко произнесла Кэлли. – Знаю, что у вас с ее отцом напряженные отношения, но, пожалуйста, не срывайся на Винтер.

– Я бы никогда так не поступил, – выдавил я сквозь стиснутые зубы. Ложь. Я умирал от желания издеваться над ней и терроризировать. Просто потому, что мог.

– Из тебя ужасный лжец, – ответила Кэлли, явно забавляясь. – К счастью, Винтер и сама сможет о себе позаботиться. Я позвоню завтра, чтобы узнать, как все прошло. Спасибо, пап. Люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, малыш.

Мы закончили звонок, и я выпил остатки виски. Из-за всего этого дерьма я пришел домой из офиса пораньше. Поднявшись из белого кожаного кресла, я внимательно осмотрел комнату. Эту новую квартиру мне пришлось купить после развода, она идеально подходила для такого холостяка, как я. Жена получила дом, оставила при себе ребенка и перевезла ублюдка в мою кровать. Я мог бы побороться за все это, учитывая ее неверность, но мне просто невыносимо было и дальше оставаться в том доме.

Поэтому я сбежал, купив эту квартиру с двумя спальнями, которая стоила больше, чем мой старый дом. Впрочем, я уже преодолел тот этап, когда покупал все, что только мог, поскольку заслужил, учитывая, через что меня заставила пройти Джеки. Моя машина смехотворно дорогая, но я полюбил ее. В сорок один год я переживал кризис среднего возраста, и все из-за Джеки.

Хрустнув шеей, я прошелся по квартире. Все было белым и чистым. Ни одна подушка не выбивалась из композиции. Дверь в комнату Кэлли, в которой она жила, навещая меня, всегда оставалась закрытой, поскольку вокруг моей дочери всегда царил небольшой беспорядок. Я позволил ей делать за дверью то, чего ей хотелось, но остальная квартира была безупречна.

Раздался звонок в дверь, и я испытал чувство предвкушения. Большинство мужчин не хотели бы терроризировать милую восемнадцатилетнюю девушку, но я был не из их числа. Каждая секунда будет наслаждением.

Однако когда я распахнул дверь, все предвкушение сдулось подобно воздушному шару. Передо мной стояла женщина с крашенными темно-рыжими волосами в черной шапке. Склонив голову, она рылась в своей сумочке. У ее рубашки был низкий вырез, потому грудь была выставлена на мое обозрение несмотря на то, что снаружи шел снег. Надетая на ней черная кожаная куртка была обтягивающей и стильной, но я понятия не имел, как она могла защитить от холода. Бедра женщины были обтянуты узкими джинсами, а на ногах такие же угги, которые Кэлли попросила меня купить ей несколько недель назад.

Я попытался вспомнить всех женщин, которые побывали у меня за последние несколько месяцев, чтобы понять, была ли она среди них. Безусловно, эта особа была ни в моем вкусе и не из тех, кого бы я охотно выбрал, но такая грудь вполне могла заставить меня передумать. Мы трахались? Она вернулась для второго раунда? Меня вдруг охватило отвращение. Я был совсем не таким до развода. Я чувствовал себя чертовски счастливым и хранил верность. Теперь же я просто переходил от женщины к женщине, не в состоянии отпустить свой гнев, чтобы позволить хоть кому-то из них стать ближе. Я занимался сексом и сбегал. Никто из них не получал второго раунда.

– Извините, леди, но я занят, – проворчал я и стал закрывать дверь.

Она вскинула голову, и большие карие глаза уставились на меня. Знакомые карие глаза. Такие же, как у Тони.

– Винтер? – когда я видел ее последний раз, она носила чертовы брекеты и у нее были каштановые волосы. Она не выглядела такой... умоляющей ее трахнуть.

– Мистер Миллер, – поприветствовала меня Винтер натянутой улыбкой, которая тут же исчезла. – Спасибо, что позволили остаться, – она двинулась вперед, но я выставил руку, перекрыв перед ней дверной проем. Винтер прищурилась, склонив голову, и посмотрела на меня. Мои ноздри расширились, когда я вдохнул исходивший от нее аромат корицы.

– У меня есть правила, – мой голос был холоден, несмотря на то, что к члену прилила кровь. – Правила, которые должны соблюдать такие маленькие девочки, как ты.

Она вызывающе сморщила лоб и дерзко посмотрела на меня своими карими глазами.

– Давайте их послушаем.

Сжав челюсти, я на шаг отступил, чтобы увеличить между нами расстояние, и скрестил на груди руки. Мой взгляд снова упал на грудь Винтер.

– Во-первых, ты не можешь носить это дерьмо в моем доме.

Винтер рассмеялась, и это прозвучало даже мило. Как-то по-ангельски. Ровно до того момента, как она оборвала смех и посмотрела на меня.

– Я буду носить то, что захочу.

Ухмыльнувшись, я пожал плечами.

– Тогда пеняй на себя. На тебя будут косо смотреть все богатые стервы в этом комплексе.

Щеки Винтер слегка покраснели, но это единственное, что выдало ее смущение, прежде чем она бросила мне вызов еще одним тяжелым взглядом.

– И почему же?

– Потому что вот этому, – я махнул рукой на ее наряд, – здесь не место.

Винтер закатила глаза.

– Кэлли предупреждала меня, что ты теперь придурок. Я смогу справиться с осуждающими взглядами женщин. Постоянно этим занимаюсь рядом с твоей женой.

– Бывшей, – огрызнулся я.

Винтер насмешливо рассмеялась.

– Плевать. Она тоже стерва, – Винтер прошла мимо меня, таща за собой чемодан.

Последнее, что я помнил об этой девочке: она была подростком. А совсем не этой... женщиной. Мои глаза были прикованы к ее заднице, пока Винтер радостно осматривала мою квартиру, словно владела ею, черт возьми. Джинсы обтягивали круглые полушария ее аппетитной задницы, и у меня едва не потекла слюна. На какое-то мгновение я забыл, что Винтер – подруга моей дочери и отпрыск ненавистного мне человека. Я просто восхищался ею.

Рыжей. Соблазнительной. Женщиной.

Я ощутил, как член напрягся и надавил на брюки, отчаянно желая прижать Винтер к стене. Но я, черт побери, просто не мог этого сделать. У меня на нее другие планы. Планы использовать девчонку, чтобы разозлить Тони.

– Первая дверь направо. Там комната Кэлли. И не кради ее вещи, – прокричал я ей вслед.

Винтер стрельнула в меня взглядом, прежде чем скрылась в комнате. Я провел ладонью по лицу и стиснул зубы. Мне казалось, что увижу застенчивую невинную малышку. Кого-то, кто легко испугается. Никаких форм, длинных ног, такой задницы и чертовски нахального отношения.

Я все еще стоял посреди гостиной, когда Винтер через пару минут вышла из комнаты. На ней теперь не было куртки, и мне открылся слишком хороший вид на ее грудь. Обувь она тоже сняла. Будучи в одних носках, Винтер ходила по комнате, восхищаясь моим жилищем.

– Ух ты, – мягко произнесла она, подойдя к окну. – Какой тут вид.

Я заметил ее отражение в стекле. Винтер больше не выглядела наглой стервой, просто улыбалась, глядя на пейзаж внизу. Черт, она же красавица. Это проблема.

– Мы еще не закончили говорить о правилах, – прохрипел я, направившись к ней.

Винтер встретила в окне мой взгляд своими большими карими глазами. Я не остановился, пока не оказался от нее в нескольких дюймах. Еще один шаг, и она бы поняла, как меня возбуждала.

– Я не соблюдаю правила, – отрезала Винтер.

Желание коснуться ее слишком сильно, поэтому я положил ладони ей на плечи. Напряжение тут же покинуло ее тело, и Винтер расслабилась. Немного склонившись вперед, я вдохнул аромат ее волос.

– Здесь придется. Я бы не хотел наказывать тебя за непослушание, – пробормотал я, потирая ее спину большими пальцами.

– Выкладывай, Август, – холодно произнесла Винтер. – Какие у тебя правила?

То, как она столь бесцеремонно произнесла мое имя, едва не заставило меня потерять контроль. Мои руки задрожали от желания повернуть Винтер к себе и впиться поцелуем в ее чертовы пухлые губы. Боже, мне надо было потрахаться. И не с Винтер. Определенно не с ней.

– Убирай за собой, – грубо отозвался я.

– Ладно, – отрезала она. – Легко. Что еще?

– Будешь убирать и за мной тоже. Стирать. Мыть посуду. Готовить. Вся работа по дому. Будешь отрабатывать проживание, маленькая Винтер.

Она вырвалась из моих рук и повернулась ко мне. На лице Винтер отражалась злость, когда она посмотрела на меня, склонив голову.

– Я помешана на чистоте, так что могу с этим смириться. Но готовить? Надеюсь, ты любишь хлопья.

– Ты можешь научиться, – произнес я скучающим тоном. – Как и все другие взрослые в мире. Считай это практикой. Так ты когда-нибудь сможешь стать хорошей маленькой женушкой, – мой взгляд блуждал по ее милому носу, а потом и по полным сексуальным губам.

Винтер закатила глаза.

– Ты чертовски снисходителен, знаешь?

Мои губы искривились в дьявольской ухмылке.

– Именно это делает меня монстром в зале суда, черт возьми. Поэтому я преуспел в жизни.

– Тебе нравится быть адвокатом? – спросила она с искренним любопытством.

Моя улыбка увяла, и я хмуро посмотрел на Винтер.

– Это моя работа.

– Но тебе она нравится?

– Нравится, – рыкнул я. – А теперь последнее правило: никаких мальчиков.

Винтер фыркнула.

– Не волнуйся, я не интересуюсь мальчиками, – она высунула розовый язык и соблазнительно облизала губы. – Мне нравятся мужчины.

От ее слов меня опалило жаром. Я вскинул руку и сжал ее подбородок, шокировав нас обоих. В глазах Винтер пылал огонь, когда я надавил, приоткрывая ее рот. Сосредоточившись, я блуждал взглядом по влажным приоткрытым губам. На мгновенье я задумался, каково это – целовать столь нежные губы. Винтер пахла корицей, и я готов был поклясться, что на вкус она, как ад и Рождество, завернутые вместе в одно восхитительно греховное угощение.

– Мне кажется, ты слишком болтлива, – прорычал я. – Мне следует тебя наказать. На самом деле... – я провел пальцем по ее нижней губе и обжег Винтер взглядом, а потом надавил на губу большим пальцем. Мне понравился ее удивленный вздох, пощекотавший мою кожу.

Винтер сжала мою руку, и на миг я решил, что сейчас она оттолкнет ее. Вместо этого Винтер высунула язык и провела им по подушечке моего большого пальца. Член дернулся в штанах, и у меня вырвался стон удовольствия. Не сводя с меня взгляда, Винтер обхватила мой палец своими пухлыми сочными губами и стала двигать руку вперед-назад, словно я – ее личный леденец. Я был так ошеломлен столь смелым поступком, что вырвал ладонь. Хлюпающий звук, с которым палец вырвался из ее рта, был единственным, что нарушило тишину в комнате.

Улыбка Винтер была порочной и насмешливой, когда она шагнула вперед, схватила меня за галстук и притянула ближе.

– Мне нравится, когда во рту что-то есть, – хрипло и соблазнительно промурлыкала Винтер. – Так что, если пытаешься наказать, не давай награды, – сексуальный взгляд вдруг мгновенно исчез, сменившись острым. – В следующий раз, когда решишь запугать меня женоненавистнической ерундой, подумай еще раз, – Винтер хитро улыбнулась. – Я не такая, как большинство женщин. Я укушу в ответ.

С этими словами она развернулась на пятках и ушла, покачивая бедрами. Я поднес палец к губам и провел языком по влажной коже. Корица и ад. Я знал, что Винтер на вкус именно такая.

Похоже, в этом году Рождество пришло раньше.

И мой подарок – непослушная девочка... наказывая которую, я получу огромное удовольствие.

ГЛАВА 2

Винтер

Прошлым вечером мне удалось избежать встречи с Августом, а позже я занималась уроками. Только услышав, как он принимал душ по другую стороны стены, я смогла расслабиться. Кэлли предупреждала меня, что Август в последнее время строил из себя мудака. Но ничуть не подготовила к тому, что он буквально превратит мои внутренности в жидкость. Конечно, я испытывала по отношению нему влюбленность, когда была младше, но считала это глупым увлечением. Так я думала раньше. Но в тот момент, когда увидела его вчера, осознала, что это больше, чем простое увлечение.

Мое влечение едва не заставило меня приготовить завтрак этим утром. Но я даже не смогла понять, как работала его кофеварка. До школы еще оставалось два часа, а если я немедленно не получила бы кофе, то могла просто убить кого-нибудь. Единственный подходящий кандидат, вероятно, все еще спал в соседней комнате, и, учитывая, каким козлом он вчера себя представил, я была совершенно не против.

Но прежде чем я успела осуществить план убийства, меня напугал глубокий хриплый голос.

– Это тоже неприемлемо, – проговорил Август.

Я обернулась и, увидев его, поняла, что ошибалась. Август уже был безупречно одет. Пиджака не было, но он надел белоснежную рубашку на пуговицах и бледно-серый жилет, в точности соответствовавший цвету его брюк. Туфли блестели и были того же оттенка, что и ремень. А галстук был бледно-розовым. Только Август Миллер мог выглядеть превосходно с таким сочетанием цветов.

– Что? – в замешательстве произнесла я.

Его взгляд медленно скользнул по моей шее, задержался на груди, а потом пропутешествовал ниже.

– Твоя одежда, – проворчал он. – Или же мне следовало сказать: ее отсутствие.

– Я не ожидала, что ты так рано встанешь, – с раздражением выпалила я и скрестила на груди руки. Футболка казалась тоньше чем обычно, поскольку под низом у меня не было бюстгальтера, а короткие шелковые шорты почти ничего не скрывали. Я почувствовала себя слишком уязвимой рядом с мужчиной, который так хорошо выглядел.

– Я всегда встаю рано, – отрезал Август, начав возиться с кофеваркой. Я пристально за ним наблюдала, чтобы не спрашивать потом снова. Однако вскоре я потеряла интерес к каким-либо действиям, потому что мой взгляд упал на его задницу. Брюки словно обнимали ягодицы, которые выглядели слишком хорошо для раннего утра. Поскольку я еще не пила кофе, то не могла отвечать за свои безумные мысли.

Кофе начал вариться, а Август обернулся, прислонившись бедром к стойке, и посмотрел на меня. Я не могла не заметить выпуклость на его брюках. Тело обдало жаром, и я прикусила нижнюю губу, чтобы не испустить глупый девчачий вздох. Подняв взгляд, я посмотрела в его сверкающие зеленые глаза. Его темно-каштановые волосы были стильно уложены, что не под силу большинству мужчин. У него был собственный стиль, который сочетал вид хозяина зала заседаний и только что занимавшегося сексом мужчины. Каждая частица его мужского начала взывала к моему женскому. Но это безнадежно. Мой отец поиздевался над ним. И злой блеск в его глазах говорил о том, что Август хотел вернуть долг.

«Будь я проклята, если кто-то трахнет меня из мести».

– Хлопья в шкафу, – коротко проговорила я.

Его ноздри раздулись.

– Я не завтракаю.

Я уставилась на него. Маленький монстр хотел, чтобы я готовила, а сам даже не ел.

– Немного рановато для дерьма, – произнесла я, а потом встала на цыпочки, чтобы дотянуться до верхней полки шкафа.

Август подошел ближе и достал мне кружку, нежно коснувшись при этом моей спины. Я пробормотала слова благодарности, пока Август доставал одну для себя. Словно две голодные птицы, поджидающие червячка, мы замерли перед кофейником. Как только он закончил варить, машина налила нам немного кофе в каждую из кружек.

– Сахар?

Я вскинула голову.

– Что?

– Хочешь сахар?

Покачав головой, я отступила, желая оказаться подальше от его источающего жар тела.

– Мне нравится черный, – я ухмыльнулась. – Как моя душа.

Уголок его губ дернулся, словно Август хотел улыбнуться, но передумал.

– Будь готова через час, – произнес он, бросив на меня взгляд. – Там довольно сильный снегопад. Тебе лучше не ездить по таким дерьмовым дорогам. Я тебя подвезу.

Я повернулась, хмуро посмотрев в окно.

– Я справлюсь, – солгала я. На самом деле, я ненавидела ездить по снегу. Вчера, только в начале снегопада, я скользила повсюду.

Жар его тела обжег мою спину. Я сдержала вздох, почувствовав твердость его мышц.

– Нет, не справишься, – пробормотал он, от его дыхания у меня зашевелились волосы на затылке. – А мне нужно, чтобы ты добралась целой и невредимой.

– Почему?

Он накрутил выбившуюся из моих волос прядь на палец и дернул.

– Потому что если тебя здесь не будет, кого я буду раздражать?

Я хотела выпалить, что ему лучше доставать кого-нибудь другого, но правда в том, что я буквально затрепетала. Кэлли убьет меня, если я пересплю с ее отцом, но это было бы так привлекательно.

Конечно, пока Август не открывал рот и не кидался оскорблениями.

– Я буду готова, – резко отозвалась я. – Спасибо.

Два часа спустя я сидела на уроке математики, мечтая выпрыгнуть в окно. Тренер Лонг, несмотря на то, что на него было невероятно приятно смотреть, вел себя почти так же, как и Август Миллер. Тренер огрызался, кричал и ворчал на всех, кто его слушал. Мне даже захотелось вновь увидеть Августа. Мы провели утро, не поубивав друг друга и не поссорившись, что, по-моему, было настоящим подвигом.

– Мисс Бурк, – рявкнул тренер.

– Да, – пробормотала я. – Здесь.

Он скрестил на груди руки и уставился на меня.

– Прекратите так себя вести.

О Боже. Он серьезно. Я выгнула бровь.

– Обычное поведение. Мне только непонятно, вы назвали его хорошим или плохим.

Тренер сжал челюсти.

– У меня нет времени на избалованных детишек, ведущих себя рассеянно на моем занятии.

– А я, кажется, начала уставать от придурков, – пробормотала я себе под нос.

Но, похоже, не достаточно тихо.

– Вон, – рявкнул тренер. – Иди со своим ужасным поведением к Рэннеру и пусть сам с тобой разбирается.

Громко пыхтя и игнорируя смешки других учеников, я собрала свои вещи и стремительно вышла, пройдя мимо тренера. На глазах вдруг выступили обжигающие слезы, но я их сморгнула. Я не хотела, чтобы звонили моему отцу. Если директор Рэннер позвонит ему, то узнает то, что я так отчаянно скрывала.

Отцу было плевать.

При этой мысли сдавило грудь, но такова правда. Мы с отцом сильно разругались на днях, и он меня выгнал. Встал на сторону чужой женщины и сказал мне паковать свои чертовы вещи. Я просидела в своей комнате добрых полчаса, ожидая, когда все уляжется. Но лучше не стало. Они не шутили. Отец предпочел мне свою уродливую жену и выгнал дочь. В такие моменты я невероятно скучала по маме. Ее не стало, когда я была еще ребенком и теперь почти ничего про нее не помнила. Но на фотографиях она всегда улыбалась, и эта улыбка отражалась в ее глазах. Мама была милой, доброй и прекрасной. В отличие о Джеки, на которой теперь женился отец.

К тому времени, как я дошла до кабинета директора, Рэннер уже ждал меня. Он был довольно красив для директора, но из-за разочарованного выражения его лица я не смогла на этом сконцентрироваться. Последовав за ним в его кабинет, я села в кресло напротив стола.

– Тренер Лонг сказал, что ты мешала ему на занятии, – проговорил директор, нахмурившись. – Ты собираешься стать выпускницей и можешь вести себя лучше, а не устраивать спектакли и не выражаться в классе, Винтер. И это уже третий случай за неделю, когда ты язвишь учителям.

Пожав плечами, я уставилась в окно.

– Простите.

– Я вынужден позвонить твоему отцу и...

– Могли бы вы, эм, позвонить отцу Кэлли Миллер? Мой сейчас загородом. А она – моя сводная сестра, – у меня задрожал голос из-за вранья. Рэннер некоторое время обдумывал мой ответ, а затем кивнул, принявшись набирать номер.

– Август, – поприветствовал он его. – Как ты, приятель?

Я расслышала глубокий рокочущий голос Августа на другом конце линии.

– На самом деле, – произнес Рэннер, – дело не в Кэлли, а в Винтер.

Ответом ему была тишина.

– Она сказала, что ее отца нет в городе и что мне следует позвонить тебе, – продолжил Рэннер. – Винтер мешала тренеру Лонгу на занятии, поэтому теперь сидит у меня в кабинете. За третье правонарушение отстраняют от занятий, – он бросил на меня взгляд. – Конечно, она здесь.

Я взяла протянутый телефон и поднесла к уху.

– Да?

– Ты была плохой девочкой и теперь слишком боишься позвонить отцу?

Сглотнув, я снова перевела взор в окно, избегая взгляда Рэннера.

– Что-то вроде того.

– Ты сможешь хорошо себя вести до конца дня? – спросил он.

– Да, – пробормотала я.

– Тогда я тебе помогу, – пробормотал Август. – Но не думай, что останешься безнаказанной, когда вернешься домой.

Последнее, в чем я нуждалась, это отстранение. Мне совсем не хотелось, чтобы это дерьмо отразилось в моем деле. Эти школьные характеристики мне очень важны, особенно теперь, когда папа со мной покончил.

– И все? – спросила я.

Август рассмеялся, и это буквально согрело меня изнутри.

– Я могу сделать так, чтобы тебя просто отпустили. У меня это отлично выходит. Но не за бесплатно. Вопрос в том, готова ли ты заплатить цену?

Когда Рэннер вытащил заявление об отстранении от занятий, у меня быстрее заколотилось сердце.

– Да, я согласна. Просто помоги.

– Верни телефон Адаму, – приказал он властным тоном адвоката, отлично знающего свое дело.

Я отдала телефон, и вскоре директор Рэннер нахмурился от слов Августа. Он несколько раз кивнул, а потом хмыкнул. Мое сердце замерло, когда директор положил бланк обратно в шкафчик. Повесив трубку, он пожал плечами.

– Я даю тебе еще один шанс, Винтер. Не упусти его.

По дороге домой из школы, я пыталась понять, что на уме у Августа. Он был молчаливым и спокойным. Я не получила обычной порции яда. И это меня нервировало. Согласившись на наказание, я решила, что Август заставит меня сделать что-нибудь глупое, как, например, вымыть его и без того идеально чистые плинтусы. Он молчал, даже пока мы поднимались на лифте. Мне безумно захотелось спрятаться в комнате Кэлли, но когда я рванула к двери, Август меня остановил.

– Снимай свои вещи и надень что-нибудь удобное. Потом вернешься в гостиную, и мы поговорим, – проинструктировал он.

Еще вчера я бы отказалась выполнять его приказы, но сейчас чувствовала себя обязанной ему. Август спас мою задницу от отстранения в школе, и если мне придется выполнить какую-нибудь черную работу, чтобы сделать его счастливым, я так и поступлю. Даже если мне придется прикусывать язык во время уборки, то пускай так и будет. Я смогу справиться со всем, что бы он для меня ни придумал.

Я переоделась в широкую черную толстовку и серые шорты, у которых была надпись «розовый» поперек задницы. Длинные носки в радужную полоску я натянула до колен. Они совсем не подходили моему наряду, но мне было плевать. Если мне придется убираться, я совсем не должна выглядеть при этом красивой.

К тому времени, как я вошла в гостиную, Август избавился от пиджака и галстука, а рукава рубашки закатал, обнажая загорелые руки.

– Ладно, я готова, – произнесла я, оглядываясь по сторонам. Что бы он ни попросил меня сделать, это будет несложно, учитывая, что у него безупречная квартира. Может, Август попросит меня навести порядок в неряшливой комнате Кэлли. Честно говоря, я была бы не против прибрать там все ее барахло.

Август принялся расстегивать ремень со зловещим блеском в глазах, и я замерла. Бесчисленное количество раз я представляла, как буду лежать с ним в постели, но никогда не думала, что это произойдет на самом деле. Однако вместо того, чтобы снять штаны, он с громким свистом выдернул ремень из петель. Когда он стал наматывать кожаный ремень на кулак, я шокировано раскрыла рот.

– Перегнись через спинку дивана, – приказал Август ледяным тоном. – Я накажу тебя за спасение твоей задницы.

Мое сердце бешено колотилось в груди.

– Ты собираешься меня избить?

Его оскал напомнил мне волчий.

– Твой никчемный папочка никогда этого не делал. Кто-то должен тебя проучить и стать тем человеком, которого ты будешь хоть во что-то ставить.

Я сжала челюсти. Первой реакцией было ринуться на защиту отца, но потом я вспомнила, почему здесь оказалась. С вызовом во взгляде я прошла к спинке дивана и наклонилась, не переставая следить за Августом через плечо. Его взгляд скользнул по моей заднице, а в глазах отразилась похоть. Я вильнула ею, чтобы подразнить Августа. Если он вздумал наказать меня, то я могла также отыграться и на нем.

– Нужно ли мне снять трусики? – насмешливо произнесла я, надеясь его разозлить.

Он провел кожаным ремнем по внутренней стороне моего бедра.

– Ты хочешь этого?

От его вопроса, заданного хриплым тоном, меня бросило в жар, и я отвернулась. Я кивнула, прежде чем смогла себя остановить. Август не стал ждать, когда я сама это сделаю, вместо этого он поддел мой пояс большими пальцами, пробравшись под толстовку, а потом спустил с меня шорты и трусики. Обнаженную плоть обжег прохладный воздух, и я задрожала. Ткань упала к моим ногам, и я переступила через вещи. Шумный вздох Августа вызвал жар между моих бедер.

– Я не собираюсь делать тебе поблажек, – предупредил он, его голос был глубоким и гулким, когда Август дразняще провел ремнем по моей коже.

– Я и не жду этого, – выдохнула я.

Хлоп!

Без предупреждения Август сильно ударил меня по заднице. Я вскрикнула от неожиданности, а в следующее мгновение его ладонь успокоила боль. Едва я успела прийти в себя под его горячим и уверенным касанием, он убрал руку и снова меня ударил.

Хлоп!

Кожа горела, но все было не так уж и ужасно, особенно когда Август снова погладил меня по заднице. Он держался подальше от моей киски и впадины между ягодицами, но мне хотелось, чтобы Август коснулся меня и там. Я едва ли не умирала от желания ощутить там его руку.

Хлоп!

На этот раз из глаз брызнули слезы. Я словно осознала всю ситуацию, в которую попала. Мне только восемнадцать, но меня уже выгнали из отцовского дома. Он оставил меня на произвол судьбы, прекрасно сознавая, что я не работала, ведь была сосредоточена на учебе. Сознавая, что шел этот чертов снег, а мне негде было жить. Он оставил меня на волю большого плохого волка, хотя что-то подсказывало мне, что если бы папа знал, что я с бывшим мужем его жены, у него бы нашлось, что мне сказать.

Август ударил меня еще пару раз, но эта обжигающая боль была ничем по сравнению с агонией в груди. С рыданиями, которые я держала в себе.

– Винтер? – его голос казался обеспокоенным и дрожащим.

Из глаз текли горячие слезы, и я попыталась уткнуться лицом в диван, чтобы Август не видел, как я сломалась под гнетом ситуации. Никто не видел моих слез. Ни папа, ни Кэлли. Никто. Я все еще пыталась спрятаться, когда две сильные руки поставили меня на ноги. Август повернул меня к себе лицом, а потом обнял, прижав к груди. Я вцепилась в его жилет, стараясь скрыть слезы стыда. Когда он подхватил меня и поднял, я обхватила ногами его талию, ища утешения, которое он мне предложил. Август подошел к стулу и сел, утянув меня за собой. А я вдруг расслабилась на его сильной груди. Одновременно с этим я испытывала смущение, поскольку была наполовину обнажена и оседлала его колени. Член Августа сейчас был твердым между нами, упираясь прямо между половых губ моей киски.

– Поговори со мной, – мягко пробормотал он, пальцами поглаживая мои волосы. – Я сделал тебе больно?

Я покачала головой.

– Это глупо.

Август сжал мои плечи и отстранил меня, из-за чего я была вынуждена посмотреть на него.

– Вовсе не глупо. Поговори со мной, – его обычно отстраненное выражение лица исчезло. В чертах появилась теплота, и мне это понравилось. Даже слишком. Захотелось прижаться к нему и умолять о большем.

– Просто расстроена, – я замолчала, прикусив нижнюю губу, чтобы снова не разрыдаться. Я ненавидела ощущение слабости. Я Винтер Бурк, и обычно сравнивала себя с огненным штормом. Сегодня же я ощущала себя угольком, тлеющим на ветру.

– Из-за неприятностей в школе? Но я все уладил, – заверил он меня, поглаживая через толстовку.

Слезы снова навернулись на глаза, и одна даже скатилась по щеке.

– Почему он выгнал меня? – у меня дрожала нижняя губа. – Почему поступил так с собственной дочерью?

Прикосновение Августа было нежным, когда он взял меня за подбородок. Август уставился на меня, его зеленые глаза сверкали.

– Потому что эгоист, – холодно произнес он. – Но ты не должна волноваться. Я о тебе позабочусь.

Я смотрела в его глаза и видела там только искреннее волнение. Наверное, поэтому я так осмелела. Обхватив ладонью его запястье, я убрала его от лица, а потом склонилась вперед, прижавшись губами к его губам. Август тихо застонал, прежде чем раскрыл губы, предоставляя мне тем самым доступ в его рот. Когда я скользнула по его языку и слегка его ударила, Август потерял над собой контроль. Он пробрался руками под мою толстовку и обхватил ягодицы, растягивая их стороны. Я стала бесстыдно тереться об его член, немного беспокоясь, что из-за своего возбуждения намочу ему брюки. Наши поцелуи были глубокими и отчаянными. Август крепче обхватил мою задницу и стал сам направлять мои движения, чтобы я об него терлась. Каждый раз когда он задевал мой клитор, я едва не мурлыкала в ожидании. Я так давно не ощущала оргазма. Когда ты напряжена до предела, самоудовлетворение не возглавляет списки дел.

– Вот так, – пробормотал он, прикусив мою нижнюю губу. – Отпусти это, сладкая маленькая Винтер.

В момент оргазма я тихо вскрикнула, а тело задрожало от удовольствия. Я отстранилась от губ Августа и со стоном произнесла его имя. В ответ на этот призыв он зубами впился мне в шею, а потом с силой всосал кожу. Его сильные пальцы впивались мне в задницу, понуждая еще более плотно к нему прижаться, из-за чего я ощутила себя на пороге нового оргазма. Август скользнул языком вниз по моему горлу, а затем принялся посасывать. Я ощутила его зубы на коже, а потом он с силой всосал ее, доводя меня до предела. Все его действия добавляли остроты ощущениям.

– О Боже, – прошипела я, когда ощутила еще один подкравшийся оргазм, затуманивший зрение. Я без сил свалилась на Августа, а потом носом прижалась к его шее, чтобы вдохнуть аромат.

– Ты намочила мне штаны, – пробормотал он, его голос оказался хриплым и грубым.

Я хотела отстраниться, но он крепко прижал меня к себе.

– Я не сказал, что мне это не понравилось.

Его член между нами чуть дернулся, словно соглашаясь с ним.

ГЛАВА 3

Август

Я смотрел на себя в запотевшее зеркало и пытался сдержать гнев. Что со мной не так? Я должен был терроризировать эту девушку, а не срывать с нее одежду и едва ли не трахать в гостиной. Член под полотенцем дернулся. Недавно я держал Винтер в своих руках после двух, испытанных ею один за другим, оргазмов, а потом сказал ей привести себя в порядок. Она молча сбежала, а ее толстовка едва прикрывала красную задницу.

Боже, я глупец. Мне не следовало позволять всему этому заходить так далеко.

Но ей было больно. И будь я проклят, если скажу, что мне не хотелось облегчить эту боль.

Выйдя из ванной, я нашел спортивные штаны и натянул их, а потом и черную футболку, после чего вернулся в гостиную. На кухне зазвенели кастрюли, напомнив мне, почему я вообще позволил Винтер здесь остаться.

Нужно нервировать ее, чтобы привести в ярость Тони.

Войдя в кухню, я переменил свое решение. Винтер по-прежнему была в той же толстовке, но надела черные штаны для йоги. Она выглядела просто восхитительно с этими крашенными ярко-рыжими волосами, собранными на макушке в свободный пучок. Все планы довести ее вылетели в окно.

– Что ты делаешь? – потребовал я ответа.

Винтер подпрыгнула от моих слов и бросила на меня злобный взгляд. Огонь, горевший в ее глазах, был куда прекраснее недавних слез.

– Отрабатываю проживание, – проворчала она.

Я усмехнулся, шагнув вперед.

– Пытаясь меня убить?

– Не думаю, что горячий сэндвич с сыром тебя убьет, – отрезала Винтер.

– Горячий сэндвич с сыром? – спросил я, удивленно приподняв бровь. – Нам что, по двенадцать?

Она закатила глаза и поставила на плиту сковороду.

– Принеси масло, дедуля.

– Дедуля? – фыркнул я. – Ты даже не представляешь, как я далек от дедули, маленькая девчонка, – приподняв футболку, я показал ей пресс на животе. Я чертовски усердно занимался в нашем спортзале, чтобы сохранить свое тело.

Взгляд Винтер опустился на мой живот, и она облизала нижнюю губу. На моем лице заиграла торжествующая улыбка, пока Винтер вновь не заговорила.

– Это седой волос? – спросила она, протискивая мимо меня к холодильнику.

Посмотрев вниз, я пробежался взглядом по дорожке темно-каштановых волос и провел по ней большим пальцем.

– Они не седые, черт возьми.

Винтер рассмеялась, как-то надменно и снисходительно.

– Уверен? Может, стоит проверить, надев свои бифокальные очки?

Эта девочка тыкала палкой медведя. Опустив футболку, я прищурился. Винтер больше не плакала и не грустила. На ее лице сияла улыбка, а в движениях чувствовалась бодрость.

– Сделай что-нибудь полезное и включи музыку, ворчливый дедуля.

Я прошел мимо нее, шлепнув Винтер по больной заднице и насладившись прозвучавшим визгом, а потом пересек гостиную, чтобы добраться до стереосистемы, достал айфон и включил музыку. Пролистав несколько песен, я нашел альбом «Линэрд Скинэрд». Старик, мать твою. Когда начала играть песня «Вторник исчез», я вернулся на кухню и увидел, как Винтер покачивалась в такт музыке, намазывая масло на хлеб. Я поразился, насколько она в действительности была милой. Все внутри меня кричало, что нужно жестко трахнуть ее, чтобы она сбежала домой к своему папочке и пожаловалась. Но правда была в том, что я хотел трахнуть ее просто потому, что это бы было прекрасно. Потому, что Винтер была невероятно отзывчивой.

Пока она делала горячие сэндвичи с сыром, я достал из холодильника томатный суп и поставил его на плиту. Для двух людей, не любящих готовить, мы прекрасно управлялись на кухне, работая бок о бок. После развода с женой я вынужден был учиться готовить. Кэлли не могла выжить на одной еде на вынос, когда ко мне приходила, потому я выучил пару блюд.

Винтер подпевала, и я обнаружил, что сам стал улыбаться, забавляясь. Точно как буря, усиливавшаяся снаружи с каждым часом, Винтер вчера ворвалась в мой мир и перевернула все вверх дном. Но судя по всему, я был фанатом нового хаоса, поскольку чувствовал такую легкость, какую не ощущал уже давно.

Смотря на нее, я видел что-то, унаследованное от Тони, но когда она открывала свой дерзкий рот или улыбалась, я забывал о том, кем была Винтер. Почему она здесь. Зачем вообще во все это ввязался.

– Мы обсудим произошедшее ранее? – спросил я, помешивая суп.

Винтер повернула ко мне голову.

– Как ты надрал мне задницу за избавление от неприятностей?

Мой член дернулся от ее слов.

– А потом...

– Мне не следовало тебя целовать, – она перевернула сэндвич и хмуро посмотрела на меня. – Это был момент слабости. А я не слабая.

Винтер была напряжена до предела, когда снова уставилась на свою сковороду. Жесткая маленькая Винтер Бурк совсем недавно была уязвимой, а теперь снова вернулась к роли ледяной королевы.

– Тебе не обязательно делать это рядом со мной, – я выключил конфорку под супом.

– Что именно?

– Строить из себя жесткую девицу.

– Я ничего из себя строю, – фыркнула она. Винтер выключила плиту и бросила на меня испепеляющий взгляд. – Я обычно не плачу. И мне жаль, что ты увидел меня такой. Больше подобного не случится.

– Так ты не скажешь, что именно у вас там произошло?

Она явно была расстроена из-за того, что отец ее выгнал. Но мне хотелось, чтобы Винтер раскрылась и объяснила подробнее.

– Ты отшлепал меня, было больно, – она отвела взгляд.

Я недоверчиво усмехнулся.

– Маленькая лгунья.

– Может, я была унижена тем, что оказалась перед тобой голой, – она не сводила с меня взгляда своих карих глаз.

Фыркнув, я покачал головой.

– Попробуй соврать еще раз, поскольку пока выходит дерьмово.

Винтер поджала губы, а ее ноздри раздулись от гнева. Не обращая больше на меня внимания, она положила сэндвичи на две тарелки и громко опустила их на стойку. Винтер встретилась со мной взглядом, смотря невероятно вызывающе, когда достала из холодильника бутылку пива, всем своим видом просто умоляя меня запретить ей это. Подстрекая на спор.

– Я не твой отец, Винтер. Может, мне и понравилось тебя шлепать, но ты не услышишь от меня запрета на алкоголь, – я подошел к ней, заставив прижаться задницей к стене. – На самом деле, я бы мог и поощрить тебя. Тогда ты наверняка перестанешь себя вести, как маленькая сучка, – подняв руку, я провел пальцем по ее горлу. – И кто знает? Может, я воспользуюсь твоей сговорчивостью.

Забрав у нее пиво, я отступил назад. Не сводя глаз с Винтер, я схватил открывашку, снял крышку и глотнул, прежде чем вернул бутылку.

– Пей, – приказал я, скривив губы в лукавой улыбке.

Шея Винтер стала почти столь же красной, как и ее волосы. Мой член дернулся в спортивных штанах, наслаждаясь приятным цветом. Винтер запрокинула бутылку и стала пить. Я смотрел, как двигалось ее горло и представлял, как засовываю член глубоко внутрь, до предела растягивая ее хорошенький ротик. Было бесполезно скрывать мою реакцию. Оторвавшись от пива, Винтер опустила взгляд вниз на перед моих штанов и уставилась на мой нетерпеливый член.

Она смотрела на меня еще какое-то время, прежде чем встретила мой взгляд. В ее глазах полыхала ярость.

– Меня никто и никогда не станет трахать в качестве мести.

На несколько мгновений я был ошеломлен. А потом проследил, как двигались ее бедра, когда она подошла к барной стойке и забралась на стул. Поправив ноющий член, я взял пиво. «Эта женщина сведет меня с ума».

На заднем плане играла мягкая, знакомая и расслабляющая музыка. Но маленький огненный шар рядом со мной разве что не искрил от едва сдерживаемого гнева, пока я ел. Меня даже забавляло, что Винтер пришла в бешенство. Лучше уж видеть ее злой, чем расстроенной. По крайней мере, так она похожа на само воплощение шторма. Ох, какая прекрасная буря.

Мы ели молча, и, как только закончили, Винтер без жалоб помыла посуду. Я взял еще одну бутылку пива и устроился на диване, наблюдая за падающим снегом. Он шел довольно сильно, и я заволновался, что завтра на дорогах будет настоящий ужас.

– Мне нужно заниматься, – произнесла Винтер, направившись в комнату Кэлли.

– Занимайся здесь.

Она затормозила у края дивана и нахмурилась, уперев руки в бока.

– Что?

– Думаешь, ты здесь живешь бесплатно? Ну, – проворчал я, – мне нужно кое-что взамен.

– Секс? – спросила она голосом, вдруг ставшим пронзительным.

«Да».

– Нет, – солгал я и улыбнулся ей. – Твою компанию.

– Ладно, – фыркнула Винтер.

Через несколько минут она вернулась, направившись к креслу напротив дивана, но я покачал головой.

– Нет, сюда, – я похлопал по матрасу рядом со мной.

– Плевать, – простонала она.

Винтер села, скрестив ноги и открыв учебник. Я бегло просмотрел, что она читала, и с удивлением обнаружил книгу под названием «Сравнительное правление и политика».

– Разве это обычная школьная программа? – спросил я.

– А ты собираешься болтать постоянно? – проворчала Винтер.

– Да, – честно ответил я.

Она рассмеялась.

– Ты доставучий.

– Именно поэтому я согласился приютить тебя. Чтобы доставать.

Ее улыбка погасла. Винтер вдруг почти нежно посмотрела на меня.

– Чтобы отомстить отцу.

Старая знакомая боль от того, что сделали со мной Тони и Джеки, пронзила тело, но в этот раз была не такой острой. Я пожал плечами и глотнул пива.

– Возможно.

Винтер положила голову мне на плечо.

– Мне жаль, что это произошло.

– Да, – буркнул я, мое тело напряглось. – Что есть, то есть. Прошло уже два года. Теперь мне плевать.

Она подняла голову, прямо посмотрев мне в глаза своими карими омутами.

– Но это не так. Ты чертовски зол, Август.

– А чего ты ждала? – огрызнулся я. – Моя жена трахнулась с твоим отцом. Разрушила нашу семью.

– Если тебя это утешит, я ее ненавижу, – прошептала Винтер, и в ее глазах вспыхнул гнев.

На самом деле, да. Иметь рядом кого-то, кто смог бы посочувствовать, чертовски приятно. Я ведь не мог жаловаться Кэлли на ее мать.

– По правде, я не хочу причинять тебе боль, – признался я, мой взгляд упал на пухлые губы Винтер. – Ну, то есть, шлепать тебя по заднице было весело, но я не хочу ранить твои чувства.

Она забрала у меня пиво и сделала глоток.

– Значит, мы сможем стать друзьями? – Винтер вопросительно выгнула бровь.

Черт, она была слишком красивой.

– У меня мало друзей, – проворчал я. – Они обычно предают меня.

Ее брови почти сошлись на переносице.

– Может, тогда мы смогли бы стать чем-то большим, – она подмигнула, снова отпив от моего пива, прежде чем вернула его. Винтер вдруг указала на свою книгу. – Я хожу на подготовительные курсы в колледже. Теперь, когда папа меня выгнал, мне очень важна стипендия. Иначе я просто не смогу заплатить за обучение. Я так много сделала, чтобы осуществить эту задумку, а отстранение могло лишить меня даже шанса.

– Что ты хочешь изучать в колледже?

Она лучезарно мне улыбнулась, буквально сияя радостью.

– Я хочу изучать право.

Я приподнял брови.

– Серьезно?

– Хочу стать крутым адвокатом, как мой новый сосед по комнате, который нечто большее, чем друг, – отозвалась Винтер со смехом.

– Ты бы могла стать очень хороша в этом, – честно ответил я. – Ты жесткая и преданная. И несмотря на слезы, который я недавно видел, совсем не слабая.

Винтер перестала улыбаться и снова забрала мое пиво. Но на этот раз она не стала пить, лишь поставила бутылку на столик, а потом с силой швырнула учебник на пол. В следующее мгновение Винтер поднялась и оседлала мои колени.

– Сними с меня футболку, Август, – ее напряженные карие глаза, не отрываясь, смотрели на меня.

Член дернулся от этого требования, и я решил подчиниться властной девушке. Дразнящими движениями я снял с нее футболку. Бюстгальтера не было. Чертова девчонка. Посмотрев на ее грудь, я обхватил руками оба холмика, восхитившись тем, как они идеально легли в мои ладони.

– Ты прекрасна, – пробормотал я, склонившись вперед и поцеловав ее между грудей.

Она судорожно вздохнула, пальцами скользнув по моим влажным волосам.

– Август, – всхлипнула Винтер.

Подняв взгляд к ее лицу, я улыбнулся.

– Что с тобой, огненная Винтер? Ты боишься? – я усмехнулся.

– Да, – призналась она, на этот раз ее голос был не громче шепота.

Мне нравилось, что ее игра в жесткую девушку разбивалась рядом со мной вдребезги. Из-за этого я ощущал себя защитником. Словно хотел оградить Винтер от всего, что пытался навязать ей мир.

– Не стоит, – прорычал я, убрав одну руку с ее груди и заменив своим ртом. Я посасывал губами сосок, наслаждаясь стонами удовольствия Винтер. Посмотрев на нее, я поддразнил вершину ее соска кончиком языка. – Я заставлю тебя почувствовать наслаждение.

Ее обычно серьезные глаза светились доверием и восхищением, что до невозможности было приятно моему эго. Винтер дернула мою рубашку, и я отстранился, чтобы снять ее, а потом жадно впился зубами во влажный сосок.

– Август! – вскрикнула Винтер и пальцами вцепилась в мои волосы. – Мы займемся любовью?

Я рассмеялся, по-прежнему удерживая ее сосок, а потом оттянул его. Мне понравилось, как она застонала от боли и дернула меня за волосы. Отпустив сосок, я перевернул Винтер так, что она оказалась на диване спиной.

– Нет, маленькая Винтер, – я сжал губы в тонкую линию. – Мы будем трахаться. Тебя раньше трахали?

Она прикрыла глаза и фыркнула.

– Один раз у меня был секс с парнем... – Винтер замолчала.

Схватившись за ее штаны, я принялся стягивать их вниз по бедрам.

– Один раз? Я хочу больше деталей, дорогая. К моему удивлению, при мысли о том, что ты лежала с раскинутыми бедрами, пока какой-то придурок забирал твою девственность, я становлюсь болезненно твердым.

– Почему? – потребовала она, выпятив нижнюю губу.

– Потому что знаю: как только я растяну эту сладкую киску и заставлю тебя увидеть звезды, ты навсегда будешь потеряна для других мужчин. Ты не испытаешь такого больше ни с кем. Станешь моей и ничего не сможешь с этим поделать, – я коварно улыбнулся ей, окончательно избавив от штанов.

Ее милая застенчивая улыбка превратилась в опасную, способную посоперничать с моей.

– Только один раз, – произнесла она, прикусив нижнюю губу. – Мне было шестнадцать. Окончательно и бесповоротно влюбленная в отца лучшей подруги. Он переживал тяжелый развод и даже не смотрел на меня. Потому я нашла похожего на него парня и позволила ему лишить меня девственности, представляя, что это кое-кто другой.

Порочная девчонка.

Настолько, что играла в запрещенные игры даже лучше большого серого волка.

Винтер раздвинула бедра и выставила напоказ свою прекрасную киску.

– Но он так и не осуществил все мои фантазии. Иногда я задаюсь вопросом, произойдет ли это хоть когда-нибудь.

Я провел костяшками пальцев по влажной киске, насладившись дрожью Винтер.

– О, сладкая, – протянул я, принявшись исследовать ее узкий проход кончиком пальца. – Все фантазии сейчас сбудутся, – я просунул палец в ее лоно, и Винтер выгнула спину. – И будет даже лучше, чем ты могла себе представить, детка.

ГЛАВА 4

Винтер

О Боже.

Август Миллер просунул в меня палец. Мы действительно делали это. Я мечтала об этом моменте, сколько могла вспомнить. Не отводя взгляда, он склонился и поцеловал мое колено, а потом поднялся по внутренней стороне бедра к киске. Горячее дыхание оказалось щекотным, а потом Август коснулся моей киски языком. Я подпрыгнула, ошеломленная внезапной волной удовольствия, и свела вместе бедра, зажимая его голову между ног.

Август рыкнул, оттолкнув мои колени. Он зубами прикусил клитор, и я вскрикнула. Я трогала себя сотни раз. У меня даже был секс с парнем по имени Хэнк, который стал моим первым и единственным. Но я никогда не испытывала такого удовольствия. Август посасывал мой клитор, заставляя дрожь пробирать тело и, в первую очередь, ноги. Он усмехнулся вблизи моей киски и вернулся к пиршеству, а потом засунул внутрь меня еще один палец. Они растягивали меня, а затем он подогнул их, обнаружив еще одну точку удовольствия.

– Ах! – вскрикнула я. – О, мой бог!

Его посасывания, облизывания и укусы становились все более нетерпеливыми. Он терял над собой контроль, а я полностью была в его власти. Когда меня пронзил оргазм, посылая электрические импульсы наслаждения, пронизывающие каждый мой нерв, я закатила глаза. Пальцы Августа теперь, казалось, скользили внутрь и наружу гораздо легче, когда от возбуждения я стала невероятно влажной.

– Только посмотри на себя, – пробормотал он прямо у моей чувствительной плоти. – Посмотри, как твое тело любит прикосновения и заботу.

Я таяла от его сладких слов. Он убрал пальцы, и эта потеря заставила меня еще сильнее ощутить нужду. Его зеленые глаза сверкали страстью и небольшим безумием. Потребность обладать мною ясно читалась в глазах Августа. Когда он высунул язык, облизывая свои влажные губы, я застонала.

– Август, – взмолилась я. – Ты нужен мне.

– Только не здесь, – прорычал он. – Я не стану трахать тебя на диване, как какой-то неудачник. Лучше отнесу в постель, где смогу уложить на матрас и не торопиться.

Он просунул руку мне под спину и поднял меня. Руками я обвила его шею, а ногами – талию. Я жадно впилась поцелуем в его губы, удивившись, как сильно мне понравился вкус. Вслепую Август нес меня через всю квартиру, крепко сжимая мою голую задницу. Каждый раз, когда он шире раздвигал мои ягодицы, будто желая тронуть там, я дрожала в предвкушении.

Август стянул штаны, убрав от меня одну руку. Как только они упали к его лодыжкам, он отбросил их и направился к кровати. Его огромный член раскачивался, ударяя по моей заднице, пока мы шли. Август кинул меня на кровать, а сам придавил сверху, тут же найдя своими мои губы. Поцелуй был требовательным и собственническим. Он захватывал меня, и я чувствовала себя желанной. Я считала, что довольно независима, но рядом с Августом испытывала защищенность и заботу. Честно говоря, это было приятно.

– Я не заслуживаю тебя, – прохрипел он, дыханием касаясь моих губ. – Я эгоистичный ублюдок. Не достойный всего этого и тебя.

– Не правда, – возразила я. – Мы оба этого заслуживаем.

Август опустил руку, обхватив член, и стал дразнить головкой мою влажную киску. Я не отрывала взгляда от его соблазнительного и прекрасного лица, пока Август медленно начинал входить в меня.

– Ты такая крошечная, – выдохнул он. – Это будет для меня чистейшим наслаждением, но, детка, я сделаю тебе больно, – словно желая донести до меня свою мысль, Август толкнулся глубже. Внутри все растягивалось и горело, пытаясь приспособиться к его массивному члену.

– Ах, – выдохнула я. – Справлюсь, – слезы жгли мне глаза, потому что было действительно больно. Но я хотела этого. Ох, как же я этого хотела. Мой единственный секс бледнел в сравнении с этим. Хэнк определенно, черт возьми, не прятал в штанах монстра.

Август стал тереть большим пальцем мой все еще влажный клитор. Его глаза блестели от каких-то первобытных инстинктов, когда он проникал внутрь, не отводя взгляда от моего лица.

– Ты возьмешь все, – хрипло согласился Август. – Позволишь мне запятнать эту маленькую идеальную киску. Позволишь мне причинить тебе сладкую боль.

– Даа, – простонала я, шире раздвигая ноги и умоляя о большем, несмотря на неприятные ощущения.

Он отвел взгляд, теперь уставившись на мою киску, и лениво потер клитор большим пальцем.

– Посмотри, как твое тело изо всех сил сопротивляется, но все же засасывает меня внутрь, – член все больше растягивал меня, по мере того, как Август входил глубже. – Ты чертовски скользкая для моего члена, детка.

Когда я закрыла глаза, он ущипнул меня за клитор, заставив киску сжаться.

– Открой глаза, Винтер. Я хочу потеряться в них, – пылающий взгляд и заострившиеся черты лица делали его похожим на злого вампира, который хотел обратить меня и сманить на темную сторону.

И я хотела пойти за ним. Очень сильно хотела.

Его большой палец сильнее стал надавливать на клитор, заставив меня стонать от удовольствия, и Август слегка толкнулся вперед, стараясь погрузить в меня остальную часть члена. Он оказался таким большим, что я была поражена, как хорошо ощущалось, когда Август полностью заполнял меня. Словно мы были двумя частичками головоломки. Едва способными соединиться, но идеально подходящими. Он смотрел мне в глаза, с легкостью доведя до оргазма одним пальцем. Я содрогнулась всем телом, когда меня омыла волна наслаждения. Прежде чем я успела прийти в себя от того безумия, которое он творил с моим телом, Август опустился сверху, прижавшись к груди, и резко толкнулся внутрь. Его губы снова нашли мои. Он был голодным. Отчаянным. Август и не думал останавливаться.

Я цеплялась за его плечи, в качестве хоть какой-то опоры, пока он стремительно толкался в меня бедрами, заставляя едва не плакать от счастья. Мне нравилось, как Август контролировал мое тело. До сих пор я лелеяла лишь глупые девчачьи фантазии. Теперь они стали реальными. Мужчина моей мечты, мужчина, в которого я была влюблена много лет, получал сейчас от моего тела все, что хотел. Было так приятно ему сдаться. Уступить его требованиям и позволить быть главным в том, чего так сильно желала.

Август запустил руку в мои волосы и до боли сжал их.

– Ты, – прорычал он, – так чертовски красива, – он прикусил мою губу. – И теперь ты моя.

Я закрыла глаза, когда толчки Августа стали совершенно сумасшедшими. Он прильнул ртом к моей шее и стал с силой всасывать кожу. Я вскрикнула, и мои внутренние мышцы сократились. Кажется, это окончательно вывело его из себя, поскольку Август зарычал у моего горла и тут же вышел из меня. Горячая сперма стрельнула на низ моего живота, когда Август укусил меня за шею. Потерять его было разочарованием, но мне нравилось, что он будто заявлял права на меня, помечая своим семенем. Как только у него закончилась сперма, он отстранился и нахмурился.

– Что? – спросила я, а сердце в груди застучало еще быстрее.

Август сел на корточки между моих раздвинутых ног и запустил руки в свои волосы, принявшись их оттягивать. По его члену все еще сочилась сперма, и если бы Август не вел себя так странно, я бы предложила дочиста его вылизать. Я встретила взгляд его горящих зеленых глаз, когда он стал размазывать ладонью свою сперму по всему моему животу, а потом и груди.

– Это, – холодно отозвался он, – не нормально.

Я напряглась от его слов, ненавидя себя за то, что глаза, очевидно, выдавали все мои эмоции.

– Почему нет? Нам было так хорошо.

На его скулах заходили желваки, когда Август оглядел творение своих рук.

– Я не о сексе, Винтер. А о незащищенном его аспекте.

«Оу».

«Оооу».

«Дерьмо».

– Я не могу забеременеть, – выдохнула я. – Мне ведь идти в колледж.

– Ты была так чертовски прекрасна, – прорычал Август. – Мне потребовалась вся сила воли, чтобы тебя оставить. Еще секунда и... – он замолк, а его взгляд стал жестче. – Мне следовало надеть презерватив на член.

– Прости, – пробормотала я.

Август обжег меня взглядом.

– Ты извиняешься? Детка, это я идиот. Мне нельзя было этого делать.

Я расслабилась и выдохнула сдерживаемый воздух.

– Господи, Август! – воскликнула я. – Ты до смерти меня напугал. Я подумала, что ты сожалеешь... о нас.

Он соскользнул с кровати и потянул меня за бедра. Перетащив к краю, Август медленно покачал головой.

– Мне стыдно, что я чуть не испортил твое будущее, но ничуть не жалею, что тебя трахнул.

Его член, все еще влажный после оргазма, скользнул по моим половым губам к клитору, но не проник в киску. Когда я попыталась вывернуться, чтобы втолкнуть его внутрь, Август рассмеялся и отстранился. Обхватив член, он ударил им по моей киске, раздражающе дразня.

– Готов признать, что твоя потребность в моем члене будет большой проблемой, озорная Винтер, – произнес Август с ухмылкой. – Значит, тебе придется принимать таблетки, чтобы я каждый раз кончал в эту тугую маленькую киску.

Я рассмеялась, услышав его слова.

– Думаешь, мы сделаем это снова?

Август поднял меня на ноги.

– Снова и снова. Ты теперь застряла со мной. Надо было подумать об этом, прежде чем выводить папочку, чтобы он отпустил тебя ко мне.

Я отшатнулась из-за его слов.

– Я его нарочно не выводила.

– О, да ладно, малышка, – холодно отозвался Август. – Мы оба знаем, что твой отец трус. Он никогда бы добровольно не отпустил тебя.

Меня захлестнула волна гнева, и я оттолкнула его от себя.

– Трахни себя, Август.

Его глаза расширились от моей внезапной вспышки.

– Я уже только что трахался, малышка. И это был лучший секс в твоей жизни.

Я снова его толкнула, но он едва пошевелился. Август словно был самой настоящей статуей в человеческий рост. В ярости я ударила его по груди. Ударяла снова и снова. Я зарычала, когда на глазах выступили слезы. Громкий всхлип, вырвавшийся из груди, смутил меня еще больше. Я впилась ногтями в его кожу, и это вывело Августа из себя. Он обхватил ладонью мое горло, принявшись сжимать пальцы, пока отстранял меня.

– В. Чем. Черт. Возьми. Твоя. Проблема? – произнес Август отрывисто и с жаром.

– Я не нарочно его выводила, – выдохнула я, слезы бесстыдно катились по щекам. – Не нарочно.

Август отпустил мою шею и с силой притянул к себе в объятия. Я отчаянно цеплялась за него, ища утешение. Его пальцы скользнули по моему позвоночнику, послав дрожь по всему телу.

– Шшш, малышка, – пробормотал он. – Прости. Расскажи, что случилось.

Когда мое молчание затянулось, Август отстранился и взял меня за руку. Он направился в ванную, и я последовала за ним. Как только Август включил душ, то пошел под струи и затащил меня за собой. Я стояла под водой, жалобно плача и жалея себя, пока он безропотно мыл мое тело. И из-за этого слезы лились лишь сильнее. Август вымыл и себя, а потом взял меня за подбородок, чтобы я подняла голову. Он стал осыпать поцелуями мое лицо, успокаивая боль в груди.

– Расскажи, что случилось на самом деле, – тихо проговорил Август, на его лице застыло беспокойство. – Позволь помочь тебе.

Слова вышли хриплыми из-за слез, но мне все же удалось вытолкать их из себя.

– О-он снова встал на сторону Джеки, как обычно, а с меня было довольно. Она чокнутая сука, Август. Ты, как никто другой, должен это знать.

Он стиснул зубы.

– Я знаю. К концу нашего брака я со многим мирился ради дочери. Оглядываясь назад, могу сказать, что ее роман оказался для меня шоком, но то, что наши отношения неслись вниз по нисходящей спирали – нет. Она была эгоистичной сукой.

– Ну, Джеки ненавидит меня, – с горечью произнесла я. – С тех пор, как...

Август нахмурился.

– С каких пор?

– Вскоре после того, как мы с ней съехались, она рылась в моем телефоне. Джеки, эм, нашла кучу твоих фотографий, которых я хранила. Там были глупые подростковые штучки: я рисовала сердечки на фото. Моя влюбленность была очевидна, – с тяжелым вздохом сказала я.

Его брови сошлись на переносице.

– Продолжай.

– Она накричала на меня. Папы не было дома, а Кэлли была на тренировке. Джеки орала, что я шлюха. Что теперь, когда ты развелся, я могу стать твоей подстилкой. Что ты, как и любой мужчина, будешь счастлив трахнуть молодую девушку. Я возненавидела ее за то, что она превратила мою подростковую влюбленность во что-то мерзкое и неправильное. Ты был совсем не таким, Август. Я так долго за тобой наблюдала. Ты добрый и заботишься о дорогих тебе людях. Я лишь хотела быть одной из них.

Он крепче прижал меня к себе и поцеловал в лоб.

– Ты и так среди них.

Когда я посмотрела ему в глаза, сердце бешено застучало в груди. Его глаза никогда не лгали, и те несколько слов, которые так много для меня значили, были правдой. Это дало мне мужества продолжить рассказ.

– Она в-все удалила. А потом обыскала комнату. Там было мое с Кэлли селфи, где ты влез в кадр. Мне очень нравилась та фотография. Твоя улыбка была такой широкой и красивой, – я сглотнула и отвела взгляд. – Джеки порвала ее и сказала, что я отвратительна.

Август зарычал и прижал меня к прохладной кафельной стене.

– Посмотри на меня, – потребовал он, и я подняла взгляд. – Ты не отвратительна. Это она поступила отвратно, стыдя тебя за влюбленность во взрослого мужчину. И ее обращение с тобой тоже было ужасным.

Август нежно прижался поцелуем к моим губам, а потом отстранился, ожидая, что я продолжу.

– Ну, с тех пор мы постоянно ссорились. Джеки высказывала претензии по каждому моему даже мелкому шагу. Папа пытался меня защищать, но она всегда умело манипулировала им, чтобы он встал на ее сторону. Когда мы были с отцом вдвоем, то все было прекрасно. Но когда он все разрушил, то сломал и меня, – мне снова пришлось бороться со слезами. – На днях я решила, что с меня хватит. Джеки говорила о тебе ужасные вещи. О том, что ты стал одержимым, трахающим все живое. Что ты переживаешь типичный кризис среднего возраста, и ей за тебя стыдно. Они с отцом смеялись. А я была в ярости. Как они смели продолжать издеваться над тобой, когда и так причинили столько боли?

Август яростно смотрел мне в глаза. Но эта ярость была направлена на Джеки и отца, а не на меня. От этого в сердце поселилось тепло.

– Я сказала им, что мы спим вместе.

– Что? – у него буквально раскрылся рот от изумления.

– Я сказала тогда, что им нужно оставить тебя в покое, потому что единственная женщина, которую ты трахаешь, это я, – я фыркнула от смеха. – И подробно описала все те порочные штучки, которые ты со мной делаешь.

Август улыбнулся и поцеловал меня в уголок губ.

– Неужели?

– Скажем так, Джеки закатила истерику. Из нее вырвалось столько дерьма, это был самый настоящий нервный срыв. Папа был в ярости, но я радовалась, что теперь они ощутили на себе, каково это – чувствовать предательство. Все мои слова были ложью, но, Август, – произнесла я, злобно усмехнувшись, – я заставила их в это поверить. Поверить каждому слову.

Да, наверное, я все же спровоцировала отца, как и сказал Август, но, дерьмо, как же было больно, что он меня выгнал.

Август зарычал, и я рассмеялась, когда он стал покрывать поцелуями мои скулы, пробираясь к уху. Вода продолжала литься на нас. Он прикусил мою мочку, прежде чем прошептать:

– Похоже, мне нужно знать каждую порочную деталь, – Август снова прикусил мочку, но уже сильнее, отчего мои соски стали каменно твердыми. – Мне нужно знать, чтобы мы могли воспроизвести все это. Не хочу, чтобы моя дорогая маленькая Винтер была лгуньей.

Август схватил меня за задницу и приподнял. Его твердый член дразняще потерся о мой клитор.

– Ты собираешься трахнуть меня в душе? – усмехнулась я. – После твоей совершенно детской истерики?

Он впился зубами в мою шею, и я вскрикнула.

– У меня не было никакой истерики.

– Ну, нечто вроде нее, – поддразнила я.

– Я заботился о твоем будущем, – проворчал Август, покусывая мою кожу.

– Я думала, взрослые мужчины могут контролировать ситуацию.

Последняя насмешка вывела Августа из себя, и он обхватил член, прижимая его к моей влажной киске, а потом резко ворвался внутрь. Ничуть не нежно.

– Август! – вскрикнула я, головой ударившись о стену.

– Ты играешь с огнем, малышка. А значит, хочешь обжечься.

– Дааа, – простонала я.

Август двигался внутри, почти доставляя боль, но мне это нравилось. Нравилось, что он властвовал надо мной.

– Прикоснись к своему клитору, – приказал Август. – Хочу, чтобы ты кричала от оргазма и заставила выстрелить в тебя спермой. Я кончу так глубоко внутри тебя, что ты забеременеешь раньше, чем твои ноги коснутся пола.

Я схватила его за волосы и оттянула голову, чтобы одарить предупреждающим взглядом. Август просто ухмыльнулся в ответ. Мудак.

– Коснись. Сейчас же.

Я закатила глаза от его властности, но все же начала массировать клитор. Наши взгляды сцепились в обжигающей битве воль. Мы оба понимали, что Август вытащит член до разрядки, но мне нравилось дарить ему ощущения, из-за которых он мог потерять контроль и забыться. Ему же, очевидно, было приятно смотреть, как я извивалась, ведь он знал, что в ближайшее время я не планировала иметь детей.

Но однажды...

Я посмотрела на самого красивого мужчину, которого когда-либо видела. Может, он лишь недавно почувствовал ко мне влечение, но я была одержима им многие годы. Я уже его любила. И надеялась, что когда-нибудь он тоже меня полюбит. Я надеялась, что мы сможем развить и сохранить на долгие годы искру, разгоревшуюся между нами.

А потом... в один чудесный день.

Однажды мы сможем завести ребенка.

Август сверлил меня взглядом своих зеленых глаз, он будто проникал мне в голову. Но меня это не пугало. Настоящее взаимопонимание.

Однажды, но не сейчас.

Меня настиг оргазм, и я вздрогнула в объятиях Августа. Он ухмыльнулся, прежде чем вытащил член и обхватил его ладонью. В следующее мгновение на мой живот брызнула горячая сперма.

– Ты вышел, – произнесла я с напускной обидой.

Он рассмеялся.

– Плохая девочка.

– Мне нравится, когда ты меня шлепаешь, – поддразнила я.

Август стал серьезным, когда опустил меня на ноги. Он обхватил ладонями мое лицо и прижался ко лбу своим.

– Ты не переставала мечтать о нас вместе.

– Никогда, – покачала я головой.

– Хорошо, – пророкотал Август. – Потому что теперь я никогда тебя не отпущу.

– Обещаешь?

– Обещаю, – он нежно поцеловал меня. – Неужели маленькая, но такая сильная и независимая Винтер становится со мной более мягкой? – поддразнил Август.

– Только для тебя, – улыбнулась я ему.

– Хорошая малышка. К черту весь мир, теперь у меня есть ты.

Я силилась не уснуть на уроке. В последнее время Август не давал мне спать допоздна. Не то чтобы я жаловалась, но, черт возьми, это мешало сосредоточиться на занятиях у тренера Лонга. Я не могла дождаться, когда мы закончим с экзаменами, и у меня появится перерыв на Рождество.

Я почувствовала на себе чей-то взгляд и обернулась, заметив девушку, которую, как я знала, звали Дженна. Ходили слухи, что она была приемной дочерью. Мой отец не так давно выгнал меня из дома, после чего мне приходилось постоянно бороться с эмоциями, но я даже представить не могла, что чувствовала она. Дженна совсем не знала своих родителей. От этой мысли моя тоска по папе лишь усилилась.

Она нахмурилась, встретив мой взгляд. Я тут же отвернулась, вновь уставившись в телефон. Позже, когда я уже почти забыла о Дженне, стараясь сделать хорошие заметки, по которым смогу все выучить позже, тренер начал орать. Это его любимое занятие.

– Наказание, мисс Прюитт, – прорычал тренер, его сердитый и хмурый взгляд на этот раз был направлен не на меня. – После школы.

Я обернулась, увидев, что Дженна шокировано смотрела на тренера.

– Ч-что?

– Думаешь, что смеяться, а потом уснуть в моем классе – это приемлемо. Только не на моем уроке, – снова рыкнул он, прежде чем вернулся к объяснению материала.

Боже, он просто придурок.

Бедная Дженна выглядела так, словно ее никогда в жизни не наказывали. Нижняя губа девушки дрожала от сдерживаемых рыданий.

– Ты в порядке? – прошептала я.

Дженна кивнула и прикусила губу, чтобы сдержать слезы. К счастью, нас спас звонок. Я написала на уголке листа свой номер и оторвала его, чтобы протянуть Дженне. Ее зеленые глаза расширились от удивления. Пока я шла к двери, тренер сверлил меня злым взглядом. Я едва сдержалась, чтобы не поддеть его угрюмую задницу.

Тренеру следовало вздремнуть.

Может, я не была единственной, у кого был некто, не дававший спать по ночам.

ГЛАВА 5

Август

Я уставился на экран, войдя в электронную почту. Письмо от Тони. Мне не понравилось, что он решил написать мне, черт возьми, а не Винтер. Несмотря на внешнюю силу, внутри у нее поселилась боль. Конечно, я был рядом, помогая подняться и идти дальше, но сердечная боль из-за поступка Джеки и Тони все еще была свежей кровоточащей раной. Раздраженно выругавшись, я открыл письмо.

Август,

Знаю, что ты не захочешь и слушать об этом, но я все же скажу. Пожалуйста, не обижай Винтер. Мне известно, что ты чертовски ненавидишь меня за то, что мы с Джеки сделали, но не переноси свою злость на мою дочь. Кэлли проговорилась, что Винтер останется у тебя. И хотя она рассказала о ваших отношениях, я ей не верю. Дочка всегда любила говорить что-то шокирующее, чтобы добиться внимания. Да, Винтер долгое время была влюблена в тебя и, вероятно, хотела бы, чтобы ее слова оказались правдой. Однако твое согласие приютить ее явно не простая милость по доброте душевной и не услуга Кэлли. Это расплата. Мы с Джеки заслуживаем любую придуманную тобой кару, но, пожалуйста, не причиняй Винтер боль. Умоляю тебя. Все утрясется, и когда Винтер попросит у Джеки прощения, я уверен, что все вновь вернется на круги своя. Только не вреди сейчас моей дочери. Она молода и впечатлительна. Ничуть не похожа на одну из твоих чертовых подружек. Очень прошу понять.

Тони.

Во мне бушевала ярость. Существовало тысячи вещей, которые мне хотелось ему сказать. И все они были пропитаны ненавистью и жестокостью. Даже насмешкой. И если бы на месте Винтер был кто-то другой, то я написал бы все это. Но что-то в ней побуждало меня оберегать ее от всего... даже от противостояния между любовником и отцом. Винтер не заслуживала даже того, чтобы о ней говорили, как о какой-то гребаной игрушке.

Она не игрушка.

Винтер стала моей.

Я принялся быстро печатать ответ.

Тони,

У Винтер есть крыша над головой, еда и эмоциональная поддержка. Гораздо больше, чем способен дать собственный отец. Не пиши мне больше, ублюдок.

Август.

Было бы забавно рассказать ему, что Винтер только что вышла из моего офиса, принеся ланч и успев пососать член под столом. Или о том, как грубо я взял ее сегодня утром в душе. Но то, что происходило между мной и Винтер, принадлежало лишь нам, и было бы неправильно очернять это, чтобы швырнуть в ее отца, как кусок дерьма.

– Миллер, – раздался низкий голос.

Я поднял глаза от компьютера, попытавшись стереть ладонью разочарование с лица.

– Что?

Дэйн Александр, друг и партнер в фирме, неторопливо вошел в мой кабинет и удивленно выгнул брови, как только прикрыл за собой дверь. Он привык, что я вел себя, как придурок, и по какой-то причине продолжал мириться с моим дерьмом.

– И с чего это ты такой счастливый? – потребовал я ответа, раздраженный тем, что он улыбался, когда я чертовски зол.

Дэйн поднял ладони и рассмеялся.

– Спрячь когти, псих. Кое-кто из нас занимался сексом и чертовски горд этим.

Я оживился от таких новостей.

– У тебя был секс?

Его щеки слегка порозовели.

– Да, – коротко ответил он, но я почувствовал, что за этим кроется нечто куда большее.

– Хмм, – я сложил пальцы домиком и склонился вперед, уперев локти о стол. – Не хочешь поделиться?

– Нет, – усмехнулся он.

– И что же ты, такой чертовски гордый, делаешь в моем офисе?

– Я тебя спасаю.

– Спасаешь?

– От Джеки.

– Что? – я вздрогнул, услышав ее имя.

– Она появилась здесь пару минут назад, и я сказал ей, что ты очень занят. А потом пришел сюда, – Дэйн пожал плечами. – Ты у меня в долгу.

Стиснув зубы, я откинулся на спинку стула и поправил галстук.

– Какого черта она здесь?

– Понятия не имею.

«Винтер».

Должно быть, что-то насчет нее.

Я общался с Джеки только через Кэлли. Она писала мне пару раз, прося денег на поездки и разные вещи для дочки, но я ни разу не ответил. Просто отдавал Кэлли все необходимое. По правде, я ненавидел Джеки. И не было больше ни единого повода для ее приезда сюда, кроме как заставить меня почувствовать себя полным дерьмом за то, что принял Винтер. Я достаточно хорошо знал свою бывшую жену, чтобы понять, когда она ревновала. Может, я ей больше и не принадлежал, но Джеки все еще считала, что имела на меня какие-то права.

– Как там Кэлли? – спросил Дэйн, переписываясь с кем-то и не отрывая взгляда от экрана.

– Хорошо. Сейчас в Колорадо со своим парнем и его семьей.

– С сыном Тедди Инглвуда, Лэндоном?

– Ага, – пробормотал я. – Он хороший парень. Как и его сестра.

Лэндон был футболистом и встречался с моей дочерью-чирлидершей. Прямо как мы с Джеки в прошлом. Разница лишь в том, что моя дочь – не обманщица. И если Лэндон причинит ей боль... я убью этого ублюдка.

– Как продвигаются твои дела? Раз уж мы здесь, можно поработать, – произнес Дэйн, положив телефон на стол.

Следующие полчаса мы потратили на обсуждение нескольких сложных дел, а потом, как Дэйн решил, что Джеки больше не представляла опасности, то оставил меня наедине с моей работой. Мы с Винтер весь день переписывались. Поскольку сейчас шли рождественские каникулы, то она запоем смотрела старые эпизоды «Мыслить как преступник» и писала мне после каждой серии, что считала реалистичным, а что нет. Мне казалось очень милым, как глубоко она анализировала какое-то глупое шоу.

Пять минут спустя я уже был готов уйти с работы, чтобы отвезти мою девочку на ужин. Я собрал вещи, накинул пальто и вышел из офиса. Сотрудники больше не махали мне руками. Для всех я был придурком. Но мне плевать. Едва я вышел из лифта, спустившись в гараж под зданием, как тут же почувствовал присутствие Джеки.

Волосы на затылке будто встали дыбом, когда я заметил, как она прислонилась к моему «ягуару», словно он ей принадлежал. Джеки и так забрала после развода мой «мерседес» и «ауди». Бывшая жена утверждала, что Кэлли тоже нужна машина, и я сдался. Впрочем, это привело к последующей покупке моего «ягуара», так что я не мог больше злиться из-за этого. Однако был разъярен тем, что Джеки здесь и преследовала меня, черт возьми.

– Чего тебе? – прорычал я, быстрым шагом направившись к машине, и нажал кнопку на брелоке, снимая сигнализацию. – У тебя есть тридцать секунд, чтобы сказать, что тебе нужно.

Джеки выглядела точно так же, как я ее помнил. Прямые темно-каштановые волосы. Яркие голубые глаза. Полностью оплаченные искусственные сиськи. Она высококлассная, черт возьми. Наверняка Тони наслаждался каждой секундой вблизи этой сучки.

– Нам нужно поговорить. Ты не можешь сбежать. Это очень важно, – отрезала она.

– Это касается Кэлли? – спросил я, одарив ее холодным взглядом.

Джеки нахмурилась.

– Кэлли в порядке. Как всегда. Дело в... ней.

Я выгнул брови и стиснул зубы.

– В ком? – черт, я знал, про кого говорила Джеки, но хотел, чтобы она произнесла имя.

Джеки поджала губы, а потом фыркнула.

– Винтер.

От одного звучания ее имени по венам буквально потекло желание защитить Винтер.

– А что насчет нее?

– Она проблемная, Август.

– Она – дочь твоего мужа, – усмехнулся я.

– Это не меняет того факта, что от нее одни неприятности, – огрызнулась Джеки. – Послушай меня, у нее одна из тех странных наклонностей влюбляться в зрелых мужчин вроде тебя. Я знала это уже много лет. Эта девушка из тех, кто впивается когтями и сходит с ума, если не даешь ей желаемое. Если трахнешь Винтер, она тебя использует. Запомни мои слова.

– Это все? – холодно прорычал я.

– Нет, – выкрикнула Джеки. – Это не все. Я вообще-то пытаюсь тебя предупредить. Она станет тобой одержима. Больше, чем сейчас. Не успеешь опомниться, как забеременеет. Эта никчемная девчонка заберет у тебя все, что ты имеешь.

Я усмехнулся.

– Полагаю, ее мачеха могла бы стать прекрасным учителем в таких делах. Хотя, – сказал я, открывая дверцу машины, – она, вероятно, опоздала. У меня уже была одна фригидная сука, забравшая все, что имел.

– Август Миллер! – охнула Джеки, ее полные губы приоткрылись, она явно была в шоке от моих слов.

– Отвали, Джеки. Оставь меня в покое. Ты уже однажды разрушила мою жизнь. И я не позволю тебе сделать это снова.

Когда я вошел через парадную дверь, Винтер нигде не было видно. Я крался по квартире, испытывая отчаянное желание скинуть напряжение. Но Винтер не было ни в комнате Кэлли, ни в гостиной. Лишь толкнув дверь своей спальни, я остановился как вкопанный.

Чертовски красивый ангел.

К черту Джеки с ее инсинуациями.

Рыжие волосы Винтер стали понемногу тускнеть с тех пор, как она у меня поселилась. И хотя цвет ей шел, мне нравилось, что постепенно к ней возвращался естественный каштановый оттенок. На ней была одна из моих футболок, спортивные штаны и пара ярких неоновых носков. Но сердце в груди на мгновение замерло оттого, как правильно и мило она смотрелась в моей кровати. Винтер все время дерзила и выводила меня из себя, однако в то же время была простой милой девушкой, нуждающейся в хорошем заботящемся о ней мужчине.

Я стянул галстук и снял пиджак. Пока расстегивал пуговицы на рубашке, Винтер пошевелилась, но так и не проснулась. Я снял туфли и брюки, но майку решил оставить. На столике горела лампа, но в остальной части комнаты было темно. Я забрался к ней в постель, и словно даже во сне Винтер меня узнала, обняв и положив руку на мою грудь. Я провел пальцами по ее мягким волосам, вдыхая аромат корицы, пропитавший каждый дюйм моего тела.

Тони нужно серьезно подумать над своим поведением. Я бы и за миллион лет не оттолкнул Кэлли. Даже если бы она была маленькой сучкой, как ее мать. Никогда. Она. Моя. Дочь. И как Тони променял чью-то киску на родную дочку, выше моего понимания.

В жилах снова вскипела кровь. Пытаясь успокоиться, я схватил роман с тумбочки. Это была новая книга Стивена Кинга, и вскоре я уже полностью погрузился в историю. Прочитав несколько глав, я снова отвлекся.

Джеки лучше держаться от меня подальше. Я до сих пор не мог поверить, что мне пришлось иметь сегодня дело с ее жалкой задницей, она вела себя так, словно делала мне одолжение. Чертовски грустно, что она воспринимала Винтер как угрозу. Ее неуверенность в себе послужила началом деградации Джеки и привела к окончательному краху нашего брака.

– Должно быть, книга страшная, раз ты рычишь, – сонно пробормотала Винтер, а ее большой палец стал вырисовывать круги на моей груди поверх майки.

Я отложил книгу на тумбочку и стал поигрывать прядью волос Винтер.

– Очень страшная, – невозмутимо ответил я.

Она фыркнула.

– Лжец. Что случилось?

– Твой отец написал мне, – с губ сорвался вздох.

– О? – Винтер напряглась. – Что он написал? – в комнате повисло молчание, а потом она фыркнула. – Хотя нет. Забудь. Я не хочу знать.

– А твоя злая мачеха приходила в офис.

Винтер села, а в ее глазах вспыхнул огонек.

– Чего она хотела?

Я обхватил ладонями ее лицо, восхищаясь идеальными чертами.

– Предостеречь меня от коварной Винтер, вторгшейся в мою жизнь.

Она так сильно закатила глаза, что я рассмеялся ее выходке.

– Берегись, – проворчала Винтер. – Я ужасна. И одна семья меня уже отвергла.

Я обхватил ее бедра и перетащил на свои колени.

– Не говори так.

Едва заметно дрогнувшая нижняя губа – единственный знак, свидетельствовавший об ее оскорбленных чувствах. Спустя мгновение Винтер стиснула зубы, черты ее лица заострились.

– Это правда.

– Чушь. И мне не нравится, когда ты позволяешь им так властвовать над твоими эмоциями. Ты лучше этих придурков, малышка.

Когда Винтер склонилась вперед, я прижал ее к груди и тут же почувствовал, как она расслаблялась. Тихие слезы намочили мою майку. Я не стал произносить одно и то же дважды, Винтер итак знала, что я сказал правду.

После того, как она перестала шмыгать носом, я подергал ее за прядь волос.

– Ты уже перестала плакать?

– Я не плакала, – возразила Винтер привычным дерзким тоном.

– Хорошо, поскольку я терпеть не могу, когда моя девочка плачет. Мне тут же хочется надрать кому-нибудь задницу, а я слишком стар для такого, – я поцеловал ее в макушку. – Давай поднимайся и собирайся. Я голоден, а ты не умеешь готовить, черт побери.

ГЛАВА 6

Винтер

– Ты такой придурок, – проворчала я, толкнув Августа, когда мы подходили к двери. Ключи выпали у него из рук.

Он рассмеялся, склоняясь, чтобы поднять их.

– Как удачно, что тебе такие нравятся, а?

Я замахнулась на него сумочкой, но Август увернулся.

– Я уже стала лучше готовить.

– Неужели? Тогда почему мы третий день подряд вынуждены выходить куда-нибудь на ужин? Мм, детка? – он ухмыльнулся. Мне захотелось одновременно побить его и поцеловать, чтобы коснуться этой улыбки. Маленький засранец.

– Теперь мы обмениваемся оскорблениями? Значит, так все происходит? – бросила я ему вызов, выгнув бровь. – Почему мы сразу не поговорили о том, зачем старикам нужны перерывы между...?

Август закрыл мне рот ладонью и подтолкнул к двери.

– Уверен, ты не хотела просить взять тебя так громко, чтобы услышал весь этаж дома.

– Ублдк, – попыталась я с закрытым ртом назвать его ублюдком.

– Поскольку, – прорычал Август, его рот оказался на уровне моего уха, – я не хочу напоминать тебе, что всегда готов, когда дело касается тебя, – он прижал свой чрезвычайно твердый эрегированный член к моему животу. – Всегда готов.

Август укусил меня за мочку уха, и по телу пробежала дрожь. Его рука соскользнула с моего рта, и ее тут же заменили губы. Я провела ладонями вверх по его груди, скрытой под пальто, с отчаянием отвечая на поцелуй. Он был прав. Время от времени именно я не могла за ним угнаться. Август изматывал меня так, что сон теперь стал моим другом. Учитывая, что я относилась к тем девушкам, которые никак не могли очистить свои мысли перед сном, Август определенно знал, как щелкнуть переключателем.

– Когда мы зайдем внутрь, – пробормотал он, – я трахну тебя на кухонном столе, который, вероятно, мы больше не будем использовать по назначению.

Я не могла удержаться от смеха. Август любил издеваться надо мной из-за стряпни, хотя этот засранец сам умел не лучше. Однако его улыбка грела мое сердце.

Ключи зазвенели, когда он снова их уронил, и прежде чем Август успел отпустить меня, чтобы нагнуться за ними, дверь открылась изнутри. Мы упали в квартиру. Моя задница больно ударилась об пол, а весь воздух из легких выбил Август, приземлившись поверх меня.

– Что за...?

– Папа?

Август вскочил на ноги, а я повернула голову, увидев лучшую подругу.

– Кэлли, – пискнула я и приняла протянутую Августом руку. Он поднял меня, но так и не выпустил ладонь, хотя я пыталась вырваться из его хватки.

Кэлли опустила взгляд на наши скрещенные руки и шокировано приоткрыла рот.

– Фу, нет, – она посмотрела на отца. – Папа, скажи, что между вами ничего нет. Это мерзко.

– Ничего мерзкого, милая.

Развернувшись на каблуках, Кэлли унеслась в свою комнату. Секунду спустя все окна в квартире задребезжали, когда она хлопнула дверью.

Август вздрогнул, прежде чем все же нагнулся поднять с пола ключи, закрыть дверь и запереть ее.

– Я не знал, что она уже вернулась.

– Я тоже, – я нахмурилась, посмотрев на дверь Кэлли дальше по коридору.

– Я должен с ней поговорить, – проворчал он, бросив ключи на столик и начав снимать пальто.

Положив ладонь ему на грудь, я покачала головой.

– Она любит тебя, несмотря ни на что. А вот подругу? Я должна убедить Кэлли, что трахала ее отца не затем, чтобы насолить Джеки.

Он склонился и поцеловал меня в лоб.

– Да? И почему же ты тогда трахала ее отца?

«‎Потому что люблю его»‎.

«‎Люблю с тех пор, как исполнилось шестнадцать»‎.

– Потому что он мне очень-очень нравится. И я хочу оставить его себе, – сказала я вместо этого.

Мой красивый адвокат насквозь видел мои манипуляции с правдой. Его зеленые глаза потемнели, а губы сжались в тонкую линию.

– Винтер...

«‎Я не люблю тебя, малышка».

«‎И не смотри на меня таким взглядом».

«‎Ты для меня лишь зимний роман».

С тех пор, как Джеки приходила к нему на днях в офис, я никак не могла выкинуть из головы ее злобную задницу. Каждый раз, когда чувствовала себя подавленной или недостаточно зрелой для Августа женщиной, перед глазами вставала Джеки.

– Просто позволь мне поговорить с ней, – мягко произнесла я, похлопав его по твердой груди. – Я все исправлю.

Август притянул меня к себе и крепко обнял. Я не была уверена для чего: сам нуждался в близости или же чувствовал, что мне это нужно. В любом случае я отчаянно прижалась к нему. Он погладил меня по волосам и поцеловал в макушку.

– Хорошо, что повар из тебя дерьмовый, – игриво заметил Август, – а то я бы решил, что ты идеальная.

Я тихо рассмеялась и оттолкнула его.

– Однажды я стану прекрасным поваром, и тебе придется съесть свои слова.

Оставив Августа, я поспешила в комнату Кэлли. Сбросив ботинки и стянув свое пальто, я ворвалась в ее комнату. Она сидела в кресле, вращаясь на нем то в одну, то в другую сторону, и быстро что-то печатала на телефоне.

– Привет, – поздоровалась я.

– Привет, – выдохнула она, так и не посмотрев на меня.

Я подошла к ней и отобрала у нее телефон, бросив его на кровать.

– Смотри на меня, принцесса.

Кэлли показала мне язык, а значит, моя подруга снова со мной.

– Почему мой отец? – простонала она, но в ее голосе слышалось признание поражения.

Я села на край кровати и пожала плечами.

– Потому что для меня всегда существовал только он.

Кэлли смотрела на меня, хмуря брови.

– Ты выглядишь счастливой, хотя я боялась, что тебе будет плохо тут. А ты счастлива.

На моих губах появилась искренняя улыбка.

– Я и правда счастлива. Он помогает мне не думать об... – я замолчала, и от волнения голос стал хриплым, – об отце.

– Мне жаль, что они тебя выгнали, – произнесла Кэлли.

– Я в порядке.

Она закатила глаза.

– Вижу. И все еще считаю это отвратительным.

– Было бы странно, если бы ты посчитала иначе, – рассмеялась я. – Но будь помягче со своим отцом. Это не какая-то простая интрижка, ясно?

Взгляд Кэлли стал жестким и не терпящим возражений. Некое напоминание о холодном взгляде Джеки. Но, должно быть, Кэлли не заметила во мне того, что искала, потому что ее взгляд смягчился.

– Ладно.

– А теперь расскажи про Колорадо, – произнесла я, снимая свитер и роясь в ее комоде в поисках футболки. – Ты рано вернулась.

– Лорен плохо себя чувствовала, поэтому мы вернулись. Лэндон был не слишком доволен, ведь там нам можно было провести время наедине, но что мы должны были делать?

Надев футболку, я опустилась на кровать. Кэлли и Лорен стали куда ближе с тех пор, как они с Лэндоном стали встречаться. Я видела Лорен, но никогда еще не говорила с ней лично. Хотя она казалась милой.

– У вас с Лэндоном все серьезно?

Она усмехнулась.

– Я бы вышла за него замуж хоть сегодня, если бы он попросил. Конечно, Лэндон этого не сделает, поскольку хочет, чтобы его отец гордился им, когда он сперва окончит колледж, а потом уже остепенится. Но мы любим друг друга.

– Это так чудесно, Кэлли.

Мы пару часов болтали о всякой ерунде, пока в дверь не постучался Август. Он повернул ручку и зашел внутрь. Август одарил Кэлли обеспокоенным взглядом, а потом посмотрел на меня. Я ободряюще ему улыбнулась.

– Я больше не наказан? – спросил он, подходя ближе. Август выглядел так аппетитно в спортивных штанах и облегающей майке, что его хотелось съесть.

– Технически, ты наказан еще с того Рождества, когда сказал мне, что не купишь пони, – дерзко ответила Кэлли.

Август рассмеялся и притянул ее к себе, чтобы обнять.

– Я купил тебе «‎мустанг», когда ты разбила мою «‎ауди» этим летом. Так что технически я реабилитировался. Пони? Мустанг? Это же одно и то же.

– И правда, пап.

Вот так все и вернулось на круги своя.

– Думаешь, папе понравится? – спросила Кэлли, подняв темно-серый галстук.

Покачав головой, я кивнула на розовый, который она держала в другой руке.

– Этот больше подойдет, учитывая его любовь к элегантности.

Кэлли фыркнула.

– Я не куплю ему розовый галстук.

– Чудесно, – рассмеялась я. – Тогда я куплю, – я выхватила его у нее, и мы направились к продавцу, чтобы оплатить вещи. – Ему и правда сложно что-то подобрать.

– Нашла, кому рассказывать, – проворчала Кэлли. – Мы обе подарим ему по галстуку. Разве это нормально?

Я не стала говорить Кэлли, что уже купила Августу и другие подарки на Рождество, которые были чуть более значимыми. Такие, как поваренная книга для холостяков и несколько романов Стивена Кинга, поскольку заметила, что он, похоже, его поклонник. Августу действительно было сложно подобрать подарок, но мне нравился вызов. Оплатив галстуки, следующие несколько часов мы провели, делая другие покупки. Но как только я услышала знакомый голос, меня опалило жаром, и я полностью потеряла контроль над ситуацией.

Джеки.

Я приехала на «‎мустанге» вместе с Кэлли, так что внезапное желание сбежать было глупым, ведь самой мне не уехать отсюда. Все, что я могла сделать – уставиться в пол.

– Милая, держи вот это, – обратилась она к Кэлли. – Просто поменяй на свой размер, пока я побуду здесь. Потом заверну его тебе и положу под елку. А я пока подожду и перекинусь парой слов с Винтер.

От слов Джеки я замерла. Кэлли пробормотала, что скоро вернется, и как только она отошла подальше, ее мать накинулась меня.

– Что ты делаешь? – прошипела Джеки, подойдя так близко, что в поле моего зрения оказались ее лакированные туфли от Луи Виттона.

Я почувствовала, как стала краснеть шея. Мне было ненавистно, что эта женщина всегда заставляла меня ощущать себя тараканом, вторгающимся в ее жизнь.

– Хожу по магазинам, – невозмутимо отозвалась я, вскинув голову, чтобы посмотреть ей в глаза.

Джеки поджала губы, и я заметила тонкие морщинки вокруг уголков. Август, казалось, с возрастом выглядел лишь лучше, а его бывшая жена просто становилась старой.

– Как всегда такая умница, – огрызнулась она.

– Чего ты хочешь? – мне удалось сдержать дрожь в голосе. Было приятно противостоять этой женщине.

– Я хочу, чтобы ты перестала портить жизнь Кэлли. Я понимаю, что ты презираешь меня и своего отца, – Джеки окинула меня ледяным взглядом. – Это чувство полностью взаимно, – на этот раз я вздрогнула от ее слов, и на лице Джеки появилась довольная улыбка. – Но я не позволю тебе разрушить отношения моей дочери с ее отцом.

Я стиснула зубы, отчаянно стараясь сдержать рвущиеся с губ слова.

– Мне нужно идти.

– Ты не можешь просто сбежать, Винтер, – воскликнула она. – Я знаю, что ты трахаешься с моим бывшим мужем, и это немедленно нужно прекратить!

Я услышала несколько смешков других покупателей, ставших свидетелями разыгравшегося посреди торгового центра сражения. Я не смогла уйти достаточно быстро. Ее голос преследовал меня, как дурной сон.

– Ему скоро надоест спать с тобой, и он найдет себе другую девку. Ты не особенная, милочка! В тебе нет ни грамма особенного!

Когда я, наконец, растворилась в толпе, мои глаза жгли злые слезы. Достав телефон, я написала Августу, чтобы забрал меня, а потом и Кэлли, сказав, что доберусь своим ходом. Следующие двадцать минут я пряталась в магазине «‎Диллард», пока не пришло сообщение от Августа, что он на месте.

Выбежав из торгового центра, я была очень рада видеть его отвратительно прекрасный «‎ягуар», припаркованный прямо перед входом. Август открыл мне багажник, и я положила туда свои пакеты. Он открыл мне дверь изнутри, и я села на переднее сидение, слишком сильно хлопнув дверью.

– Ты в порядке? – спросил Август, даже не думая немедленно уезжать.

Я кивнула, злясь на себя, когда ощутила подступавшие слезы.

– А Кэлли?

Я снова кивнула.

– Она сейчас, видимо, ходит по магазинам вместе с ее матерью.

После этих слов Август выругался себе под нос. Он завел машину и потянулся, чтобы переплести наши пальцы, а я тем временем прикусила губу, чтобы не заплакать в голос. К счастью, Август понял мою потребность в тишине. Вместо дома, он почему-то решил отвезти меня в бар.

– Я не могу туда войти, – проворчала я.

– Кто тебе сказал?

– Эмм, закон.

– Ты ведь хочешь однажды стать адвокатом, малышка? – Август мне весело улыбнулся. – Тогда учись понимать, какие законы можно нарушать. Кроме того, это гриль-бар. Все будет хорошо. Никто не станет выгонять тебя оттуда. Если попытаются, я их проучу.

Я фыркнула от смеха.

– Почему меня так возбуждает, когда ты становишься альфа-засранцем?

– Тебя возбуждает все, что я делаю.

Я закатила глаза и вылезла из машины, направившись к бару, но прежде чем успела открыть дверь, Август протянул ладонь вперед меня и вцепился в ручку. Распахнув для меня дверь, он шлепнул меня по заднице, как какой-то пещерный человек, которым, по сути, и являлся. Я бросила на него убийственный взгляд, но Август лишь ухмыльнулся.

– Садитесь, где угодно, – бросил нам парень из-за стойки.

Август взял меня за руку и повел к кабинке, отгороженной высокими стенками. Он посадил меня на диван, прежде чем сел рядом и обнял, притянув ближе к своему телу. Я прижалась к нему, закрыла глаза и вдохнула его успокаивающий аромат, пока Август делал вид, что смотрел в меню. Подошел бармен, чтобы принять наш заказ, но я даже не обратила внимания, что попросил Август. Как только мы снова остались одни, он поцеловал меня в макушку.

– Что она сказала? – потребовал ответа Август.

– Глупые и неправильные вещи.

– Расскажи мне, Винтер.

Я тяжело вздохнула. Мне было неприятно повторять ее слова.

«‎Ему скоро надоест спать с тобой, и он найдет себе другую девку. Ты не особенная, милочка! В тебе нет ни грамма особенного!»

– Джеки считает, что я пытаюсь через тебя разрушить жизнь Кэлли. А потом предупредила, что для тебя я простая зимняя интрижка, и вскоре ты перейдешь к кому-то другому, – я сглотнула горечь, обжегшую горло. – Сказала, что я не особенная.

Его пальцы скользнули по моим волосам и крепко сжали их в кулак. Август осторожно наклонил мою голову так, чтобы я посмотрела на него.

– Винтер, я хочу, чтобы ты меня выслушала.

Я быстро заморгала, чтобы не поддаться эмоциям в его присутствии. Снова.

– Ладно.

– Ты. Чертовски. Особенная.

Слезы потекли против моей воли, выжигая на щеках горячие полосы. Август коснулся губами мокрых дорожек, а потом прижался лбом к моему.

– Я бы никогда не обидела Кэлли, – пробормотала я.

– Ты же знаешь, что я в курсе, – Август отстранился и нахмурился. – И Кэлли тоже. Перестань позволять этой суке лезть к тебе в голову. Обещай, что станешь игнорировать ее, малышка. Ты сильнее всех женщин, которых я знаю, так не позволяй самой слабой до тебя достучаться, – он протянул руку и заправил мне волосы за ухо. – Ты неприкасаемая, Винтер. Вот почему она тебя терпеть не может. Ты олицетворяешь все, чего у нее нет.

ГЛАВА 7

Август

– Попробуй, – произнесла Винтер, подхватывая темное и твердое печенье.

– Я пас, – пробурчал я.

Она закатила глаза.

– Оно хорошее.

Я с удивлением наблюдал, как Винтер с громким хрустом откусила печенье. Оно сгорело дотла, но она упорно пыталась на этих зимних каникулах освоить выпечку. Пока что выходило отстойно.

– Вкусно, а? – поддразнил я ее.

– Потрясающе, – солгала Винтер. – Ты действительно многое теряешь.

– Например, зуб?

Она меня оттолкнула.

– Нет, придурок. И печь не так уж сложно.

Я выгнул брови и подошел к ней ближе, прижимая Винтер бедрами к кухонному столу.

– Позволю себе не согласиться. Мне это кажется чертовски сложным.

– Съешь мои печеньки, а потом сможешь попробовать меня, – бросила она мне вызов, коварно улыбнувшись.

– Ты зло.

Винтер пожала плечами.

– Печенье вкусное, – промурлыкала она, слизывая крошки. – Но я вкуснее.

Я закинул в рот чертово печенье, и пронзил ее горящим взглядом. Оно оказалось лучше, чем ее последняя партия, и я уже не считал, что умру от них, как было с прошлыми. Это можно было счесть улучшением. Как только проглотил последний кусок, тут же зубами вцепился Винтер в горло.

– Подожди! – вскрикнула она, отталкивая меня. – Мы ведь сегодня пойдем на новогоднюю вечеринку в твоей конторе. Не оставляй мне засосов, Август Миллер!

– Для этого тебе и нужен макияж, малышка. Я отмечаю то, что принадлежит мне.

– Я хочу произвести хорошее впечатление, – простонала она, но все же склонила набок голову, подставляя мне свою сладкую светлую шею.

Я стал посасывать ее кожу.

– Ты будешь в том чертовски соблазнительном платье, которое я купил. Никто не станет смотреть на твою шею.

– Это так приятно, – пробормотала она.

– Обжигающе горячо, Винтер. Из-за тебя у каждого старика на вечеринке будет эрекция. Кому нужна виагра, когда рядом сексуальная женщина с идеальной грудью, одетая в обтягивающее платье?

– Ты отвратителен, – простонала она, но тут же раздвинула ноги, когда я поднял ее.

– Тогда ты тоже отвратительна, раз я нравлюсь тебе таким.

Винтер отстранилась, чтобы я увидел, как она закатила глаза. Я рассмеялся и вновь прижался к ее шее, пожалев, что на нас так много одежды. Теперь, когда Винтер была на таблетках, мне нравилось наполнять ее потоками спермы, компенсируя упущенное время.

Она называла меня пещерным человеком.

А я звал ее моей.

Наши губы встретились в поцелуе, когда кто-то постучал во входную дверь. Я отпустил Винтер и нахмурился.

– Ты кого-то ждешь? – спросил я.

Кэлли ушла с Лэндоном и, в любом случае, не стала бы стучаться.

– Нет. А ты?

– Не-а, – я чмокнул ее в губы и отпустил. – Оставайся здесь. Я вернусь, как только разберусь там.

Винтер мне улыбнулась, и я решил сохранить эту улыбку в своем сознании на потом, когда буду лежать в постели с этой невероятной девушкой, а она станет меня обнимать. Я теперь всегда думал о ней. Кто-то снова постучался в дверь, и я нахмурился. Я ненавидел посетителей. Открыв замок и распахнув дверь, я удивленно замер, смотря в такие же, как у Винтер, карие глаза. Только вот эти глаза принадлежали предателю.

Тони Бурку.

Я сжал пальцы в кулаки и сердито посмотрел на него.

– Уходи.

Он стиснул зубы и попытался заглянуть в квартиру позади меня.

– Где она? Где моя дочь? – потребовал Тони. Он попытался пройти мимо меня, но я преградил ему путь.

– Ее не было дома уже много недель, – холодно ответил я. – Недель, а ты только сейчас решил прийти и посмотреть все ли с ней в порядке? – писать мне по электронной почте или посылать в офис свою суку-жену не достаточно.

На его лице мелькнуло стыдливое выражение.

– Я просто хочу поговорить с ней.

Огонь, всегда раньше вспыхивавший внутри при взгляде на этого ублюдка, больше не охватывал все тело. Безусловно было бы прекрасно раздавить Тони новостью, что я спал с его дочерью. Мне бы хотелось посмотреть, как его глаза вспыхнут от ярости, когда он поймет, что я обставил его в ответ.

Но потом я подумал о Винтер.

Это бы могло вызвать у нее абсолютно ненужную сердечную боль и стресс. Я был свидетелем тому, как Винтер штудировала книги, полностью выматывая себя учебой несколько недель подряд, пока не начались каникулы. Только потом Винтер постепенно стала расслабляться и почувствовала себя свободной. Бедная малышка итак пережила чересчур много дерьма. Будь я проклят, если принесу ей еще больше боли.

– Нет, – произнес я. – Уходи.

– Но она же моя маленькая девочка, – жалобно сказал Тони хриплым голосом. И тогда я осознал, что он все понял по моим глазам. Что я не просто трахал его дочь, но и любил ее. Заботился так, как Тони никогда не сможет. В каком-то смысле он уступил ее мне, когда выставил из дома.

– Она уже не маленькая. Винтер – ослепительная и сильная женщина. Если она захочет с тобой поговорить, то придет к тебе. Я скажу, что ты заходил, – я стал закрывать дверь, но он поставил ногу в проход.

До нас донесся голос Винтер, когда она громко запела «Джокера» группы Стива Миллера. Моя малышка обожала классический рок. И пусть Винтер не победить на шоу «Американский идол», но каждый раз она снова и снова завоевывала мое сердце.

– Скажи ей, что мне жаль, – Тони сглотнул. – И, как бы там ни было, я благодарен, что ты о ней заботишься.

– Так будет всегда, – с этими словами я все же захлопнул дверь у него перед носом. Заперев ее, я медленно направился к своей женщине. Винтер стояла у духовки и вытаскивала новую порцию печенья. На этот раз оно не сгорело. Мне нравилось, с каким упорством она подходила ко всему в жизни. Стремилась овладеть как можно большим. Даже чем-то таким обиходным, как приготовление пищи.

– Время пришло, – пробурчал я, шагнув к ней, как только она закрыла духовку.

Винтер потерлась задницей о мой член через штаны, пока лопаткой перекладывала печенье в тарелку.

– Какое время?

Я обнял ее сзади и носом уткнулся в волосы.

– Для бόльшего.

– Бόльшего в плане нас?

– Я ненасытный, – проговорил я хриплым от желания голосом.

Винтер толкнула меня своей задницей, а потом взяла за руку.

– Показывай дорогу.

Усмехнувшись, я подхватил ее и перебросил аккуратную маленькую задницу Винтер через плечо.

– Август! – вскрикнула она, ударив меня по ягодице. – Отпусти меня!

– Никогда, малышка.

Пройдя через всю квартиру, я принес ее в нашу спальню, которую теперь мы занимали вдвоем, и бросил на постель, как мешок с картошкой, наслаждаясь злобным ответным взглядом. Но это меня не испугало, я лишь рассмеялся. Винтер показала мне средний палец, когда я скинул футболку. Но ее гнев улетучился, когда я стянул спортивные штаны и освободил член.

Винтер с неподдельным интересом наблюдала за тем, как я поглаживал себя.

– Нравится, что ты видишь, а?

– Ничего так, – скучающим голосом отозвалась она.

– Маленькая лгунья, – я подошел ближе к кровати. – Снимай вещи, женщина. Не собираюсь ждать, прежде чем возьму тебя. Надеюсь, твоя киска уже влажная и жаждет меня, потому что я трахну тебя не зависимо от того, готова ты или нет.

Ее взгляд потемнел.

– Ммм, – промурлыкала она, засунув руку в шорты. – Может, я предпочла бы сама доставить себе удовольствие. Теперь я эксперт.

На члене выступило предсемя. Иногда эта малышка решала меня подразнить, и мне это нравилось. Она держала меня в напряжении, черт возьми.

– Такой же эксперт, как и в выпечке? – поддразнил я ее.

Винтер стянула шорты и кинула их в меня, а ее миниатюрная ладонь проскользнула в трусики. Черт, она сводила меня с ума.

– Вещи. Снимай.

Улыбка Винтер была порочной, но на этот раз она повиновалась без возражений. Эти чертовы черные трусики – все, что разделяло нас.

– Иди ко мне, – приказал я.

– Заставь меня, – рассмеялась она.

Ее визг был музыкой для моих ушей, когда я схватил Винтер за лодыжку и подтащил к краю кровати. Перевернув ее на живот, я быстро обхватил запястье и, выкрутив его, прижал к спине, так и оставив вторую ладонь Винтер в трусиках.

– Потрогай киску. Сделай ее влажной. Пусть сгорает от желания ощутить мой член.

– Ты говоришь очень грубо, но почему-то это так возбуждает, – пожаловалась Винтер.

Я хмыкнул, схватив трусики и оттянув их в сторону. Пальцами между ног Винтер продолжала массировать клитор. Чертовски горячее зрелище. Свободной рукой я обхватил член и направил его в узкую сочившуюся желанием киску.

– Август, – простонала Винтер.

– Да, Винтер?

– Войди в меня. Подари мне ребенка, – взмолилась она.

Чертова грязная девчонка. Мы оба знали, что не собирались заводить детей до того, как она не окончит колледж, но Винтер любила ролевые игры.

– Подними задницу, – потребовал я. – Заставь меня поверить, что ты заслужила мою сперму.

Винтер застонала и попыталась поднять задницу выше. Я же стал жестко и безжалостно ее трахать. Шлепая Винтер по ягодице, я стал с наслаждением наблюдать, как ее киска сжималась вокруг моего члена после каждого удара.

– Не думаю, что ты это заслужила, – прошипел я. – Я кончу на эту идеальную упругую задницу. Потрачу всю чертову сперму на твою красивую бледную кожу.

– Не смей, – вскрикнула Винтер. – Ты наполнишь меня, черт побери. Я хочу, чтобы твоя сперма стекала по моим бедрам, когда часы пробьют полночь, и ты поцелуешь меня в новом году.

Я застонал от удовольствия.

– Ты всегда побеждаешь, да?

– Да, – пропела Винтер. – О Боже.

Ее киска сжалась, и я потерял контроль. Член выпустил сперму глубокого внутрь ее трепещущего желанием тела. Мне нравилось, что не нужно было сдерживаться. Жар оргазма наполнил ее влагалище, удовлетворяя дикого самца внутри меня. Я любил брать мою девочку таким образом. Отпустив ее руку, я упал на Винтер, уткнувшись носом ей в волосы.

Эта малышка моя, и я никуда ее не отпущу.

ГЛАВА 8

Винтер

Я смотрела на сообщение, высветившееся на телефоне, и старалась не разрыдаться.

Папа: Мне так жаль, милая. Поговори со мной.

Шла первая неделя весеннего семестра, я больше не могла прятаться в счастливом, отгороженном от стресса пузыре в квартире Августа. Нет, я вернулась в школу. К жизни. К реальности. Уроки Лонга меня по-прежнему убивали, а теперь еще и отец пытался загладить свою вину.

Мои пальцы застыли над экраном. Маленькой девочке, живущей внутри меня, хотелось заплакать и броситься в объятия отца, чтобы он все исправил. Но женщина во мне злилась.

Вместо того чтобы ответить ему, я написала Августу.

Я: Он написал, что сожалеет.

Август не ответил сразу, и я задумалась, в суде ли он сейчас. Я только начала вникать в лекцию Лонга, когда мой телефон завибрировал.

Август: Держу пари, именно так.

Я: Я злюсь, но...

Август: Он все еще твой отец.

Я: Да.

Август: Что ж, предложение надрать ему задницу всегда остается в силе.

Я еле сдержала смех, из-за чего Лонг стрельнул в меня сердитым взглядом.

– Это правильно или неправильно, мисс Бурк? – рявкнул он, сощурившись и указав на записи на доске.

Скользнув взглядом по его расчетам, я быстро ответила:

– Решение верно, поскольку четыре рациональных корня дают результат, равный нулю.

Рядом кто-то фыркнул.

Когда Лонг снова начал что-то бубнить, я вновь написала Августу.

Я: Мой рыцарь в сияющих доспехах.

Август: Думаю, ты имела в виду рыцаря в вишнево-красном и хромированном «Jaguar F-TYPE» с идеальным покрытием.

Я снова подавила смешок.

Я: Яркий пример кризиса среднего возраста?

Мой телефон снова загудел. Я думала, что это сообщение от Августа, но номер оказался мне не знаком.

Неизвестный номер: Это Дженна. Мне подарили телефон на Рождество.

Я повернулась, бросив взгляд на вечно грустную девушку Дженну и получила мимолетную улыбку. Я сохранила ее имя на телефоне и стала печатать ответ.

Я: Черт, давно пора. Я Винтер... но ты наверняка это знаешь, ведь Лонг так часто выкрикивает мое имя.

Дженна: Ха... да. Этот урок такой ужасный!

Я: Задница Лонга еще ужаснее. Серьезно, от нее ведь и мел отскочит.

Дженна тихо рассмеялась, но Лонг был слишком занят, бубня что-то, потому не заметил.

Дженна: Его задница действительно выглядит очень твердой. Но я все еще думаю, что уроки Лонга еще жестче.

Я: Ты считаешь его жестким учителем... Но я слышала, что как тренер он еще более придирчив.

Дженна: О Боже. Я же умру. Я видела, как он гонял ребят вверх и вниз по трибунам.

Лонг резко обернулся и принялся кричать на парня, который перешептывался с рядом сидящей девушкой. Я посмотрела на Дженну, широко распахнув глаза, и ей пришлось прикрыть рот рукой, чтобы не рассмеяться в голос. Когда Лонг посмотрел в нашу сторону, мы обе изобразили на лицах спокойное выражение. Наконец, прозвенел звонок, и мы освободились от мучений Сатаны.

– Не стоит чувствовать себя здесь чужой, – сказала я Дженне, засовывая книги в сумку и вешая ее на плечо. – Если тебе нужна помощь по учебе или просто кто-то, с кем можно поговорить, обращайся.

На ее губах появилась улыбка.

– Спасибо. Увидимся.

Она торопливо вышла из класса, а я направилась к своему шкафчику, когда кто-то окликнул меня.

Кэлли.

Мы переписывались о всяких глупостях, но последние пару недель почти не разговаривали. Она нахмурилась, и я съежилась, понимая, что Кэлли, наконец, заговорит о том случае с ее матерью и торговым центром. Я получила отсрочку на время каникул, потому что она почти все время проводила со своим парнем, Лэндоном, но раз теперь началась учеба, Кэлли явно намерена все исправить.

– Ты можешь с ней поговорить? – спросила она, нахмурив брови.

С Джеки? Черт, нет.

– Твоя мама...

– Не с мамой, – раздраженно воскликнула Кэлли. – С Лорен.

Я озадаченно посмотрела на нее. Лорен была тихой и всегда держалась особняком. Я даже не была уверена, говорила ли когда-нибудь раньше с сестрой Лэндона.

– Я?

Кэлли кивнула.

– Она злится на Лэндона, а значит, и на меня по умолчанию. Но... – поджав губы, она бросила взгляд через плечо. – У нее что-то случилось. Лэндон не хочет подпускать к ней никого постороннего. Пожалуйста, Винтер. Ты мне должна.

«Должна за то, что трахалась с ее отцом».

«Оооххх».

– Верно, конечно. Где она?

Кэлли помахала мне, чтобы я следовала за ней к туалетам, и как только мы завернули за угол, нас встретил Лэндон, одарив встревоженным взглядом. Его плечо было прислонено к двери, он явно пытался поговорить с Лорен.

– Ей плохо. В смысле, действительно плохо, – зашептал он, когда я подошла ближе. – Я хочу отвезти Лорен домой, и чтобы папа отвез ее к врачу. Последние несколько недель ей становилось все хуже, – он заговорил громче, очевидно, чтобы его услышала и сестра. – Она игнорирует симптомы, но подобное просто так не проходит.

Мне почему-то не понравилось, в каком тоне он разговаривал с Лорен.

– Скажи Кэлли выслать мне твой номер. Я потом напишу тебе, когда узнаю, что с ней. Думаю, вам двоим пора на урок, а я пока попробую поговорить с Лорен, – сказала я им.

Лэндон кивнул и взял Кэлли за руку, она лишь успела одними губами проговорить мне: «Спасибо». Я же костяшками пальцев постучала по металлической двери.

– Лорен?

Тишина.

– Они ушли. Позволь мне войти.

Раздался звонок на следующий урок, и я услышала металлический скрежет, когда Лорен отперла дверь. Она сидела на крышке унитаза, смотря в пол, а ее длинные светлые волосы висели, обрамляя лицо.

– Ты в порядке?

– Просто тошнит.

– Беременна? – спросила я, нахмурившись.

Она вздернула подбородок, впившись в меня взглядом карих глаз.

– Для такого нужно кое-что сделать, – выражение ее лица стало страдающим, а на глаза навернулись слезы. – А этого точно не было. Никогда.

Вздохнув, я подошла к раковине и намочила несколько бумажных полотенец, а потом собрала ее влажные от пота волосы, убрав их в сторону, и прижала холодную влажную бумагу ей к шее.

– Ладно, невинная девочка. Так в чем дело?

Она фыркнула.

– Невинная девочка?

– Нас официально не представляли друг другу прежде.

– «Лорен» будет хорошо.

– Лорен явно не хорошо, – откликнулась я, присаживаясь рядом с ней на корточки. – Лорен плохо себя чувствует, прячется от брата и его девушки, а еще пропускает занятия. Из всего этого следует, что Лорен совсем не хорошо.

– Меня тошнит из-за мигрени, – проворчала она.

– Почему ты не идешь домой?

Лорен сдвинула брови.

– Потому что папа заставит меня поехать к врачу.

– Так делают все люди, когда болеют...

– Я не больна, – прошипела она, обороняясь.

Я пару секунд изучала ее, отметив темные круги под глазами, бледную кожу и тяжелое дыхание. Лорен определенно нездорова.

– Не больна. Ясно, – я поднялась, хлопнув ее по спине. – Менструальные боли – это ужас.

– Менструальные боли? – она посмотрела на меня в замешательстве.

– Когда я хочу, чтобы люди оставили меня в покое, то говорю, что у меня менструальные боли, и им лучше уйти, – я подняла руку, прежде чем Лорен успела меня перебить. – Я знаю твой секрет, так что шантажировать меня этим тебе не удастся. А вот директор Рэннер? Он скривится, как только начнем говорить о менструациях. Я вытащу тебя отсюда и отведу домой.

– Спасибо тебе, – пробормотала она.

– Но ты должна мне кое-что пообещать.

– Ладно.

– Если станет хуже, иди к врачу. Что бы там ни было, это не пройдет одним лишь усилием воли. Возможно, тебе нужны какие-то таблетки.

Она коснулась серебряной подвески в виде сердца, и по ее щеке скатилась слеза.

– Медицина не всесильна. Некоторые вещи нельзя вылечить.

Я нахмурилась, глядя на нее.

– И что же это за невылечиваемые вещи? И откуда ты знаешь, если не пробовала?

Ее губы задрожали.

– Я знаю достаточно. И в курсе, на что такое способно. Оно отбирает все, пока уже ничего не остается. Отрицание означает, что у меня ничего не отнять.

Вместо того чтобы сказать Лорен, что отрицание – плохая идея, я просто протянула ей руку.

– От неизбежного не спрячешься.

– Сейчас я могу.

Упрямая девчонка.

– Ладно, – раздраженно отозвалась я. – Хорошо. Прячься. А сейчас пойдем повергнем в ужас Рэннера. Не могу дождаться, когда увижу его лицо после того, как скажу ему, что у тебя потекла кровь и твои трусики теперь в ужасном состоянии.

Лорен рассмеялась, и я почувствовала себя лучше.

С ней все будет в порядке.

По крайней мере, я на это надеялась.

Пытаясь сосредоточиться на том, что говорил тренер Лонг, я не могла не думать о Лорен. Вчера, подвозя ее со школы, я пыталась вытянуть у нее информацию о том, что с ней происходило, но Лорен оказалась невероятно упрямой. Мне придется попросить Кэлли присмотреть за ней.

Лонг наклонился, чтобы поднять упавший мел, демонстрируя нам свою идеальную задницу, а я обернулась к Дженне, поиграв бровями. Она выглядела очень хмуро, но улыбнулась, заметив мою выходку. Я потянулась к телефону и принялась печатать ей.

Я: Почему у тебя лицо, как у ЛОНГА?

Она усмехнулась и бросила взгляд на Лонга, прежде чем посмотрела на телефон и ответила.

Дженна: Ха, ты очень забавная. У меня просто стресс.

Я: Ага, у тебя мешки под глазами, и ты нервничаешь. Что случилось?

Дженна нахмурилась и подавила зевок.

Дженна: Ты не захочешь это узнать.

Я: Хочу... иначе бы не спрашивала. Не усложняй. Рассказывай.

Дженна: Это сложно.

Я фыркнула, заставив Лонга обернуться к классу. Пока он не решил, что наградил каждого ученика в кабинете достаточно долгим злым взглядом, Лонг и не подумал отвернуться.

Я: Ты такая сварливая и скрытная. К счастью для тебя, у меня терпение святой. А теперь скажи, что с тобой, черт возьми, не так, пока я не заработала нам наказание, где смогу целый час выуживать из тебя информацию.

Девчонка пыталась меня отшить, но я лишь усмехнулась.

Последующую лекцию Лонга мы игнорировали, обмениваясь сообщениями. Дженна, наконец, мне открылась, но я чувствовала, что ей и правда требовалось расслабиться. Переписки посреди урока Лонга явно не достаточно, потому я предложила ей встретиться после школы в кафе.

Дженна: Мне нужно вернуться домой к Коре.

Я: Уверена, с Корой ничего не случится за полчаса. Хочешь, сперва проведай ее, а потом напиши мне.

Я посмотрела на телефон и поджала губы.

Кэлли: Ты должна пойти с нами этим вечером.

Было неловко, что я встречалась с ее отцом. Мы не могли сходить на двойное свидание, потому что это бы выглядело странно. Но все-таки Кэлли была моей лучшей подругой.

Я: Лонг пытается убить меня тонной домашки. В следующий раз точно пойду.

Она послала мне несколько грустных смайликов, но уговаривать не стала. Я заглушила машину и посмотрела в окно на кофейню. Сейчас мой мир будто перевернулся с ног на голову. Кэлли всю жизнь была моей лучшей подругой, но в последнее время мы отдалились. И поскольку я часто изображала холодную суку, у меня было не так уж много друзей.

И все же я нашла время, чтобы выпить с одной из подруг кофе. Учитывая, что на днях я помогала Лорен, а теперь беспокоилась о Дженне, то не могла не задаться вопросом, стала ли более мягкой из-за Августа.

Прочитав его последнее сообщение, я улыбнулась.

Август: Я скучаю.

Он отправил его мне днем. Я знала, что Август буквально завален судебными делами, и тот факт, что он нашел время не только, чтобы скучать по мне, но и сообщить об этом, значил для меня больше, чем я когда-либо дам ему знать.

Я вылезла из машины и направилась к кафе. Дженна сидела в углу зала, и вид у нее был неуверенный. Она была красивой, в каком-то простом смысле этого слова. Кэлли, например, сражала всех яркой красотой, типичная богатенькая чирлидирша, а красота Дженны была естественной. В ее глазах горел огонь. Я не знала причину, но видела решимость, мерцавшую за ее печалью и хмурым видом. Она была приемным ребенком в дерьмовой одежде, но никого это не волновало. Сейчас я была нужна ей сильнее, чем Кэлли.

Дженна была потерянной. И я теперь отчасти тоже.

Она мне улыбнулась, и я не смогла удержаться от ответной улыбки. Когда я пошла к стойке, парень в деловом костюме откровенно стал пялиться на мою грудь. Я усмехнулась, точно зная, что если бы Август был рядом, у этого мужчины не хватило бы смелости на меня взглянуть. Аура буквально пульсировала вокруг Августа и была скорее агрессивной. Какой-то собственнической. И дарила чувство защищенности, которое мне очень нравилось. Ну, иногда Август казался придурком, но он был моим придурком.

Я заказала два кофе, а потом попросила добавить в одну чашку сливки и сахар, поскольку Дженна, совершенно очевидно, не могла любить черный крепкий кофе, как я. Когда я получила вторую чашку с красивым золотисто-коричневым оттенком кофе, то подошла к Дженне и села напротив нее.

– Ух ты, – сказала я ей, как только опустилась на стул и протянула ей чашку. – Тебе следует почаще улыбаться. Даже не думала, что ты это умеешь.

Она показала мне язык.

– Негодяйка.

– А вот и та девушка, которая мне так нравится, – поддразнила я ее.

Следующие полчаса пролетели за болтовней. Я узнала, что Дженна сейчас в новой приемной семье, где ей даже нравится, но она очень переживает за другую приемную девочку. Кору. Дженна полюбила маленькую Кору и не хотела с ней расставаться, несмотря на то, что скоро ей исполнится восемнадцать. Это был душераздирающий рассказ. Во время разговора по щекам Дженны текли слезы.

Потом я узнала, что Дженна по-настоящему влюбилась в социального работника, Энцо. И судя по сигналам, он тоже был к ней неравнодушен. Ей сейчас было не до осложнений в жизни, но, казалось, Дженна была действительно счастлива, что полюбила.

– Я сделаю все, чтобы позаботиться о Коре, – произнесла она под конец, ее глаза больше не слезились, а сверкали решимостью.

Огнем.

Все ради Коры.

Я считала, что ситуация действительно дерьмовая, ведь единственный человек, который по-настоящему любил Кору, не мог забрать ее с собой из-за несоответствия требованиям системы. У меня в голове роились разные законы, которые Дженне придется преступить, и все то, с чем ей нужно будет разобраться, чтобы заполучить ту маленькую девочку. Это было хорошим напоминанием о том, почему я хотела изучать право. Я желала помогать людям, которым нужен кто-то компетентный и сильный, способный о них позаботиться. Дело Дженны и Коры я бы взяла в мгновение ока.

– Мой парень – адвокат. Если хочешь, я спрошу его, сможет ли он тебе помочь, – улыбнулась я Дженне. Август точно возьмется. Он выслушает ее печальную историю и захочет помочь. Август был невероятным человеком.

– Правда? – воскликнула Дженна так громко, что Кэлли, будучи чирлидиршей, могла бы позавидовать. Парень в костюме оторвался от лицезрения моей груди, чтобы бросить на Дженну брезгливый взгляд. – Я была бы так благодарна.

– Нет проблем. А теперь расскажи мне побольше об этом своем папочке, – попросила я. – Это прямо какое-то шоу Мори Повича[1].

Мы еще немного поговорили, и она выложила еще больше проблем, которые на себя взвалила. Кое-что заставило меня довольно сильно заволноваться, но огонь, горевший в ее глазах, уверил меня, что с Дженной, в конце концов, все будет в порядке. Ей просто нужен был друг. Вроде меня.

– Знаешь, – протянула она с улыбкой, – а у тебя слишком доброе сердце для снежной королевы.

Я усмехнулась.

– Ага, похоже, только не рассказывай никому мой секрет.

– Я его сохраню.

– Я твои тоже.

ГЛАВА 9

Август

Было грустно наблюдать, как Кэлли и Винтер отдалялись друг от друга. Они так долго были не разлей вода. Даже после развода и прочих странностей. Кэлли и Винтер жили в каком-то собственном пузыре сестринской дружбы. Но теперь Кэлли стала встречаться с Лэндоном, а Винтер со мной. Мне было неприятно, что между ними образовалась пропасть, но я не был уверен, что мне под силу это исправить.

Телефон Винтер завибрировал, когда ей пришло еще одно сообщение.

Дженна: Тренер Лонг – садист. Слава Богу, это испытание закончилось.

Проигнорировав сообщение Кэлли, Винтер ответила Дженне кучей смеющихся смайликов.

Мне нравилась Дженна. Она была хорошим человеком и заполняла ту пропасть, которая образовалась между Винтер и Кэлли. Я был удивлен, что девочка со школы, которой меня попросила помочь Винтер, была той же, кого я уже согласился выручить в обмен на одну услугу Энцо. Мир тесен, это уж точно.

– У тебя есть домашнее задание на эти выходные? – спросил я, уткнувшись лицом в волосы Винтер.

Она вздохнула, как только, наконец, отправила ответ Кэлли, отказавшись прийти на вечеринку в дом Лэндона завтра вечером.

– Да. Огромный доклад.

«Ложь. Ложь».

Винтер находила подобные отговорки каждый раз, когда Кэлли ее куда-нибудь приглашала. Так продолжалось уже несколько месяцев.

– Тебе лучше пойти, – проговорил я. – Кэлли скучает по тебе.

Она повернулась ко мне.

– Я хочу остаться с тобой.

Я поцеловал ее в губы, которые сегодня были красными и припухшими от покусываний.

– Ты мной одержима?

Я шутил, но на ум тут же пришли слова Джеки. Я ненавидел эту женщину и яд, который она пыталась всем впрыснуть. Ключевое слово: пыталась. У Кэлли, похоже, был иммунитет, и я считал, что в ней больше от меня, чем от Джеки. У меня был иммунитет, потому что знал, что Джеки – сука, а я не хотел тратить ни время, ни терпение на сук. Зато Винтер и Тони, казалось, ее слова приносили боль. Винтер иногда была резкой, и я уверен, что в такие моменты она прокручивала в голове слова Джеки. А Тони... он продал свою душу дьяволу, потому что у Джеки была классная задница. Интересно, он вообще сожалел, что его дочь стала частью сделки, платой за «покупку».

– Я не одержима тобой. Это нечто другое, я вроде сталкера, – дерзко ответила она мне.

Я с вызовом приподнял бровь и вытянул руку. Дыхание Винтер стало мягким и поверхностным, когда я потер ее клитор через ткань штанов для йоги.

– Я позволю тебе кончить, если признаешь, что одержима мной.

– Может, я не хочу кончать, придурок.

– Ты ужасная лгунья, – рассмеялся я.

Прикусив губу, она стрельнула в меня взглядом, будто метнув кинжал. Винтер подавалась вперед бедрами при каждом моем касании, зная, какое удовольствие я мог ей доставить.

– Ладно, – проворчала она. – А теперь доведи меня до оргазма.

– Такая властная, – усмехнулся я. – Пообещай мне, что пойдешь на вечеринку завтра вечером.

– Ты жестокий, – простонала Винтер. По тому, как трепетали ее ресницы, пока она находилась на грани оргазма, можно было подумать, что Винтер сходила с ума.

– Тебе нравится, когда я плохой, – игриво заметил я. – Моя милая девочка любит, когда ей бросают вызов.

– Мммм, – она всхлипнула.

– Скажи, что пойдешь...

– Пойду...

Я подвел ее к краю блаженства. Мой член был твердым в спортивных штанах, но я решил разобраться с ним позже в дýше. Как только Винтер пришла в себя, я убрал прядь волос с ее глаз. Я никогда не чувствовал ничего подобного, как с Винтер. Даже когда трахал Джеки, пока она еще была милее. Винтер положительно влияла на мою душу. Она успокаивала боль внутри, на которой я даже не позволял себе раньше сосредотачиваться.

Я знал эту эмоцию. Хорошо знал. Просто не ожидал, что она появится с Винтер так скоро.

Любовь.

Любовь подкрадывалась, сковывала и брала в плен.

Но это чувство не было плохим. Нет, любовь – это чудесно.

– Пойдем, – произнес я Винтер, а потом притянул ее к себе и поднялся. – Если хочешь, чтобы я нежно занимался с тобой любовью до ужина, то мне нужно по крайней мере два часа, чтобы заставить тебя кричать от удовольствия.

Винтер рассмеялась, когда я уже собрался пересечь квартиру с ней на руках.

– Кто сказал, что я хочу нежности?

Я бросил ее на кровать в спальне, а она мне опасно улыбнулась.

– Раздевайся, Винтер. Я собираюсь трахнуть тебя так нежно, что ты взмолишься о боли.

Винтер сняла с себя всю одежду и посмотрела на меня таким взглядом, словно говорила: «Приди и возьми». О, черт возьми, я хотел подойти и взять. Я быстро избавился от собственной одежды и погладил ноющий член, любуясь аппетитным телом Винтер.

Она вдруг обхватила грудь ладонями и грубо ущипнула себя за соски.

– Медленно, сладко и чертовски нежно, – решил я ее подразнить.

Винтер качнула головой.

– А я вот хотела попросить тебя сегодня засунуть член мне в задницу.

Мой член запульсировал у меня в руке. Я много раз засовывал в ее тугой проход большой палец, но член ни разу.

– Тебе нужно всегда побеждать, а?

– Всегда, – выдохнула она, а потом перевернулась на живот и сделала какое-то движение, достойное порно звезды, из-за чего я едва не кончил в то же мгновение. Винтер толкнулась ко мне задницей, скользнув ладонями по кровати, а потом плавно вытянулась. Когда она в очередной раз стала дразнить меня своей задницей, я сильно шлепнул ее по ягодице.

– Будет больно, – хрипло предупредил я, протянув руку к тумбочке за смазкой.

Винтер качнула передо мной задницей.

– Может, я и хочу, чтобы было больно.

– Я заставлю тебя рыдать, – я щедро полил руку смазкой, а потом принялся втирать ее в член. – И даже не лги, что хочешь плакать. Я знаю, что ты ненавидишь это дерьмо.

– Разговоры, разговоры, разговоры. Ты только и делаешь, что болтаешь, – промурлыкала Винтер, снова подставив мне задницу. – Не удивительно, что из тебя вышел хороший адвокат.

Я прижал палец в смазке к ее заднице.

– Продолжай нести чушь, милая.

Винтер застонала, когда я погрузился внутрь нее. Я трахал ее средним пальцем, пока не решил, что смазал достаточно. Тогда я добавил еще один палец. Она стала извиваться, и я ощутил, как внутренние мышцы сжимались вокруг моих пальцев.

– Научись расслаблять эти мышцы, – наставлял я ее. – Мой член намного толще. И несмотря на твои слова, я прекрасно понимаю, что ты не хочешь никакой боли.

Винтер молчала, пока я трахал ее задницу двумя пальцами. Я попытался добавить третий, но остановился, когда она вздрогнула и вцепилась в одеяло.

– Слишком много?

– Нет, – солгала она.

Я вытащил пальцы и ударил ее по заднице.

– Поднимайся. Я трахну тебя в душе.

– Нет, – проворчала она. – Я хочу этого. Ты не причинишь мне вреда.

Я покачал головой, а потом приподнял Винтер за бедра и стащил ее ноги с кровати.

– Это будет больно, поэтому прямо сейчас мы не станем этого делать.

Винтер потерлась задницей о мой член и посмотрела на меня через плечо. В ее красивых шоколадных глазах светился вызов.

– Я могу справиться. Я правда хочу этого, Август. Хочу тебя. Везде.

– Мы можем попробовать, но я действительно не думаю, что ты готова, малышка. Без шуток.

– Пожалуйста, – пробормотала она. – Просто попробуй.

Я тяжело вздохнул, взяв в руку член, а потом провел им дразнящим движением между ее ягодиц, нанося таким образом еще больше смазки на задницу. После чего медленно прижал головку к ее тугому анусу. У Винтер перехватило дыхание, но она не отстранилась. Черт, это завораживало: смотреть, как ее тело растягивалось, чтобы принять меня. Винтер издала какой-то сдавленный звук, но будучи упрямым существом, не стала признавать, что не справится.

– Это больно, – сказал я ей. – Я уверен, что тебе больно.

– Не останавливайся, – прошипела она.

Я старался не потеряться в испытываемом удовольствии. Винтер просто идеально сжимала мой член. Однажды она будет готова к тому, чтобы я по-настоящему вот так ее трахнул. Но несмотря на ее упорство, мы даже близко к этому не готовы.

– Аууу, – все же всхлипнула Винтер. Но тут же снова пробормотала: – Не останавливайся.

Я прикусил губу, чтобы не рассмеяться от ее упорства. Медленно, я продвигался внутрь, пока не погрузился почти полностью. Винтер дрожала, так вцепившись в одеяло, что почти стянула его с кровати. Вместо того чтобы начать раскачивать вперед-назад, как мне хотелось, я опустил руку к ее клитору. Сперва я все еще чувствовал напряжение Винтер, но лишь пары точных щипков ее маленького комочка нервов хватило, чтобы она снова застонала от удовольствия. Когда Винтер была близка к оргазму, внутренние мышцы задницы сильно сдавили мой член. Я немного вышел, а потом снова погрузился внутрь.

Винтер вскрикнула. Сдавленный звук удовольствия, смешанного с болью. Я стал усерднее тереть ее клитор, пока, наконец, она подо мной не содрогнулась, подхваченная волной удовольствия. Я вышел из нее почти полностью, оставив внутри задницы лишь головку.

Я стал поглаживать свой член, пока сам не достиг оргазма. Мои яйца сжались, и я кончил прямо в ее тугую маленькую задницу, выстрелив спермой из оставшейся внутри головки. Винтер заскулила от всплеска теплого семени, которое, без сомнения, обожгло ее изнутри. Как только закончил изливать свою сперму, я окончательно вытащил член, улыбнувшись, когда ее сфинктер плотно сжался, открывшись мне лишь на секунду. Сейчас он был влажным, красным и натертым.

– Ты идеальная, Винтер. Чертовски идеальная и моя.

Она застонала, когда я с силой сжал ее ягодицы и развел в стороны. Задница Винтер слегка приоткрылась.

– Ты не можешь держать эту сперму там вечно, – прорычал я. – Ты не сможешь забеременеть таким образом.

Винтер рассмеялась.

– Ты придурок.

– Придурок, который будет стоять здесь и смотреть, как ты заставишь сперму вылезти из твоей задницы. Давай, малышка, покажи мне, какой ты можешь быть грязной.

Она сжала ягодицы, и молочно-белое семя вытекло из сфинктера. Я собрал его большим пальцем и втолкнул обратно.

– Август! – воскликнула Винтер.

Я рассмеялся, услышав ее возмущение.

– Оказывается, я солгал. Я хочу, чтобы ты держала мою сперму внутри себя. Хочу, чтобы она подтекала из тебя до конца ночи. Каждый раз, когда ты засмеешься, закашляешься или чихнешь, то вспомнишь обо мне.

– Я тебя ненавижу, – пробормотала она, отползая от меня дальше на кровать.

Я бросился на нее сверху, прижав к матрасу. Мой член снова стал твердеть, как только оказался на ее заднице.

– Ты совсем не ненавидишь меня, милая. Ни капельки. И это чувство взаимно, черт побери.

Я пробежался пальцами по ее ребрам, и Винтер залилась смехом, за которым тут же последовал стон.

– Боже, ты действительно собрался это делать?

Я тихо рассмеялся, скользнув рукой по ее заднице и потерев влажную кожу.

– Да, я собираюсь продолжать так делать, – я снова протолкнул сперму в ее анус.

– Ты просто чертов извращенец, Август Миллер.

– Я не буду тем, кто просто позволит тебе избавиться от моей спермы в заднице.

Винтер вырвалась из-под меня и побежала в душ. Я последовал за ней. Мы принялись намывать наши тела, но наши мысли больше никогда не достигнут прежней чистоты.

– Ты все еще пытаешься вытолкнуть меня из своего тела? – спросил я и выгнул бровь.

– Ты просто ужасен. И это отвратительно.

– Тебе это нравится, – усмехнулся я. – Если бы я знал, что ты позволишь, то засунул бы в тебя язык и попробовал, как на тебе отпечатался мой вкус.

Она в ужасе вытаращилась на меня.

– Ты бы этого не сделал.

– Сделал.

– Лжец.

– Я не лгу тебе, малышка.

– Это ужасно.

– Не для меня.

– Август...

То, что она не нашла больше слов, сказало мне, что Винтер одолело любопытство. Я опустился перед ней на колени под струями душа и схватил за бедра.

– Повернись и покажи то, что принадлежит мне.

Винтер повернулась лицом к стене.

– Наклонись и упрись руками об уступ, – скомандовал я.

Как только она подчинилась, я раздвинул руками ее ягодицы и поцеловал сфинктер, прежде чем стал дразнить его языком.

– Это странно. Боже, это так странно, Август!

– Когда я окажусь внутри, будет еще страннее, – отозвался я.

Винтер застонала, но прижалась к моему горячему языку. В тот миг, как я скользнул внутрь, нетерпеливо ища солоноватые следы моей спермы, она всхлипнула.

– Ооооооуууу.

Я отстранился и укусил ее за ягодицу.

– Ощущается приятнее моего члена, а?

– О даааа, – протянула Винтер, когда я снова толкнулся внутрь.

Она позволила мне трахать ее задницу языком, пока вода не стала холодеть. После я в каком-то диком безумии прижал Винтер к кафельной стене и жестко оттрахал, заполнив спермой и ее киску.

«Я никогда не устану от этой девушки».

Никогда, мать вашу.

ГЛАВА 10

Винтер

Дом Лэндона до краев был заполнен людьми. Его отец уехал из города по работе, потому сынок решил оторваться по-полной. Создавалось такое ощущение, что здесь была вся чертова школа. А я злилась, что Августа не было рядом. Я бы очень хотела, чтобы он пошел со мной, но это было бы неловко или нечто в этом роде. Кэлли бы умерла от смущения, если бы я привела ее отца на эту вечеринку в честь дня святого Патрика. Когда Август меня подвез, я даже не хотела выходить из машины, но он пообещал, что вернется через пару часов и заберет меня. У него еще осталась работа в офисе, и ему нравилось заниматься делами, когда никого не было рядом. Я же думала, что это просто предлог, чтобы заставить меня пойти на эту дурацкую вечеринку.

Какой-то парень протянул мне красный пластиковый стаканчик, от которого несло так, будто его наполнили водкой. Парень был ужасно пьян, хотя сейчас едва перевалило за восемь вечера.

– Выпеееей меняяя, – пробормотал он.

– Отвали, приятель. Сегодня вечером меня не изнасилует ни один парень из студенческого братства.

Он фыркнул и забрал назад стакан из моей руки.

– Отмороженная сука.

Я закатила глаза и пошла сквозь толпу людей, все также стараясь избегать знакомых, как делала это уже час, находясь здесь. Всех, включая Кэлли и Лэндона. В последний раз, когда я их видела, они, видимо, решили сожрать лица друг другу.

Испытав отчаянное желание сбежать от этой толпы идиотов, я пробиралась по коридору в поисках более тихого места, чтобы позвонить Августу. В конце концов, я зашла в какую-то комнату, но тут же поняла, что там были люди. Уже решив выскользнуть из помещения, я застыла, осмыслив представшую передо мной сцену.

Лорен?

Два парня из школы целовали ее в шею. Футболка и бюстгальтер Лорен куда-то исчезли. Я совершенно не ожидала, что она станет заниматься сексом втроем.

– Просыпайся, – пробормотал один из парней, расстегивая ее джинсы. – Просыпайся, чтобы мы смогли классно потрахаться.

«Просыпайся?»

Внутри поднялась ярость, и я бросилась к ним. Лорен потеряла сознание. Ее кожа была бледной, и девушка выглядела отнюдь не здоровой. Неужели кто-то из этих придурков дал ей что-то?

– Эй, начинающие насильники, – огрызнулась я, ударив парня слева по голове, – отвалите от моей подруги, мать вашу.

Получивший парень хмуро посмотрел на меня.

– Уходи, сучка.

– Да, сучка, – подхватил парень справа.

Я снова пихнула этого тупого придурка в голову.

– Уносите отсюда ваши задницы, пока я не позвонила шерифу МакМахону.

Они уставились на меня в замешательстве.

– Она упала в обморок, черт возьми, а вы ее лапаете, идиоты. Пусть на ваши черепушки снизойдет пониманием. Это ненормально, – я говорила очень громко, а желание придушить обоих было невероятно сильным.

Парень справа встал и отшатнулся. Но левый оказался более упрямым. Он с вызовом посмотрел на меня и стал гладить свой член.

– А ты уже проснулась, – усмехнулся парень.

О, нет, черт побери.

Я схватила идиота за темные волосы и стащила его задницу с футона. Он рычал, пока я тащила его от Лорен до двери.

– Пошел вон, – прошипела я. – И убери свой член, на него стыдно смотреть.

Он стал обзывать меня всевозможными ругательствами, пока запихивал свой совершенно невпечатляющий член обратно в джинсы. Поскольку он медлил, как самый настоящий придурок, я сама вытолкала его из комнаты и заперла дверь.

«Лорен».

Черт возьми.

Я бросилась к ней и опустилась на колени у футона, схватив валявшуюся футболку, а потом стала натягивать ее на Лорен через голову, просовывая в отверстия руки. Как только она снова оказалась одета, я попыталась ее разбудить.

– Эй, невинная девочка. Я только что спасла твою задницу. В прямом смысле.

Лорен не шевельнулась, и не было ни единого признака, что она меня услышала. Мое сердце бешено заколотилось в груди. Я быстро достала телефон и набрала номер Августа.

– Прошел всего час, – хрипло ответил он. Август всегда был ворчливым, когда его отрывали от работы.

– Мне нужно попасть в больницу. Я думаю, эти ублюдки ей что-нибудь дали. Я не знаю. С ней что-то не так, – глаза защипало от слез.

– Кэлли? – я услышала нотки паники в его голосе.

– Нет, сестра ее парня – Лорен. Пожалуйста, ты можешь просто приехать и забрать нас?

– Буду через десять минут.

Ожидая его приезда, я поспешила в смежную с комнатой ванную и намочила первую попавшуюся тряпку. А потом приложила ее к горлу и вискам Лорен. Ее веки затрепетали. Когда карие глаза встретили мой взгляд, в них отразилось замешательство. Я убрала ей с глаз влажные светлые волосы и поцеловала в лоб.

– С тобой все будет в порядке. Только скажи, что тебе дали те парни, – попросила я.

Она несколько раз моргнула.

– Н-ничего.

«Ничего?»

Ее разум определенно затуманен.

– Они точно тебе что-то дали. Ты просто отключилась.

Лорен поморщилась.

– Я не очень хорошо себя чувствовала... и... не думаю, что мне стоило пить. Меня тошнит.

– Сколько ты выпила?

– Эм, – пробормотала она, прикрыв глаза. – Может, один стакан.

– Они накачали тебя наркотиками, – проворчала я.

– Н-Нет, я сама себе н-налила.

– Тогда в чем дело? – спросила я обеспокоенным шепотом.

Из уголка ее глаза покатилась слеза.

– Не знаю. И боюсь узнать.

Я снова вспомнила тот день в школьном туалете.

– От неизбежного не спрячешься.

– Прямо сейчас я могу.

Но теперь нет.

Мое сердце замерло, поскольку я испугалась, что тут крылось нечто гораздо серьезнее, чем казалось на первый взгляд.

«Поторопись, Август. Этой девушке нужен доктор и быстро».

Я расхаживала вперед-назад по комнате ожидания, думая о миллионе вещей, что могло бы случиться с Лорен. Мы все находились здесь уже почти час. И это чертовски нервировало, поскольку здесь были не только Лэндон и Кэлли, оба пьяные в стельку, но также Август и Джеки. Должно быть, Кэлли позвонила матери, чтобы та отвезла их в больницу, заметив, как мы с Августом в безумном порыве бросились прочь из дома вместе с Лорен. Если верить услышанному мной разговору между Джеки и Кэлли, мой отец отправился в дом Лэндона, чтобы убедиться, что все разошлись по домам.

– Сядь, – приказал Август. – Наматывая тут круги, ты лишь накаляешь обстановку.

Для всех, кроме Кэлли и Лэндона.

Они почти безостановочно целовались в приемной, пока мы пытались выяснить, что случилось с Лорен. Я любила свою лучшую подругу, но прямо сейчас очень хотела, чтобы она протрезвела.

Как только я села, Август положил мне ладонь на бедро, чтобы я не дергала ногой вверх-вниз. Его спокойная уверенность немного привела меня в чувство. Вернее до тех пор, пока я не встретила взгляд своего заклятого врага.

Джеки впилась в меня ледяным взглядом. Ее ноздри расширились, когда она посмотрела на руку Августа, сжимавшую мое бедро.

– Шлюха, – одними губами произнесла она.

Я замерла, а Август резко вскинул голову и посмотрел на Джеки.

– У тебя какие-то проблемы? – прорычал он.

Она усмехнулась.

– Только одна. И, похоже, ты подцепил ее же.

Лэндон стал щекотать Кэлли, и та громко рассмеялась.

– Кэлли, – рявкнул Август. – Все, хватит, – затем он обратился к Джеки: – Отвези нашу дочь домой. А я присмотрю за Лэндоном.

Джеки терпеть не могла, когда ей указывали, что делать. Ей всегда нравилось раздавать папе приказы, потому я была уверена, что Джеки вывела из себя команда бывшего мужа.

Кэлли снова рассмеялась, и Джеки все же фыркнула в знак покорности. Ей пришлось практически вырывать Кэлли из объятий Лэндона, а потом тащить к выходу. Когда они ушли, Лэндон обиженно надул губы.

– Пойду принесу нам кофе, – хрипло произнес Август. – Не спускай с него глаз.

Как только Август ушел, в приемную ворвался врач с растрепанными темно-каштановыми волосами. Он был высок и до смешного красив. Я бы предположила, что ему было в районе сорока, как Августу. Взгляд зеленых глаз доктора тут же остановился на мне.

– Вы родственники Лорен Инглвуд? – спросил он, обыскивая комнату взглядом, вероятно, пытаясь найти настоящего взрослого, а не двух едва ставших совершеннолетними подростков, один из который чертовски пьян.

– Я ее сестра, а это наш пьяный брат, – я поднялась и подошла к нему, чтобы пожать руку. – Что с Лорен?

Он окинул меня скептическим взглядом, но едва снова посмотрел на Лэндона, решил, что я в любом случае единственная, с кем он мог поговорить.

– Сейчас ее состояние стабильно. С ней все в порядке. Она разговаривала со мной и медсестрами, – доктор нахмурился. – У нее было высокое кровяное давление. Я хотел бы провести еще несколько тестов, но, кажется, она непреклонна в том, чтобы сбежать от нас немедленно, едва ей стало немного лучше. Ты сможешь убедить ее остаться и позволить мне ее обследовать?

Я кивнула и дернула со стула тупую задницу ее брата.

– Мы поговорим с ней.

Лэндон забормотал что-то о том, что они с Кэлли хотят пожениться этим летом. Я проигнорировала его лепет, пытаясь удержать парня в вертикальном положении. Мы последовали за доктором «Черт, я горяч» дальше по коридору к отделению неотложной помощи. За третьей занавеской мы обнаружили Лорен, которая выглядела намного лучше, чем час назад.

– Винтер? – спросила она.

– И так ты приветствуешь свою сестру? – поддразнила я ее, бросив Лэндона, чтобы обнять ее. – Как ты?

– Хорошо, но этот доктор настойчив, – пробормотала она. – Я просто хочу пойти домой и отдохнуть.

Доктор «Черт, я горяч» просительно уставился на меня своими зелеными глазами.

– Эм, конечно, невинная девочка. Как насчет того, чтобы очень быстро сдать пару анализов?

Лорен сморщила нос и покачала головой.

– Мне не нужны анализы, – она посмотрела на меня и понимающе усмехнулась. – Это все менструация. О, эти судороги ужасны. И сворачивающаяся кровь...

Лэндон судорожно вдохнул, а потом, спотыкаясь, выскочил, отдернув занавеску. Я услышала, как его вырвало где-то рядом.

– Злая сестра, – упрекнула я ее.

Она равнодушно пожала плечами.

– У тебя сейчас еще не тот день цикла, – пробормотал доктор. – Судя по тому, что ты сказала медсестре.

Я закатила глаза, посмотрев на Лорен. Разговоры о крови явно не действовали на врачей скорой помощи.

– Просто останься немного и сдай анализы.

– Я в порядке, – почти прорычала она. – Вы вытащите из меня эту капельницу или мне ее самой выдрать?

Он тяжело вздохнул.

– Я отпущу тебя, но лишь потому, что не могу сейчас удержать, – доктор замолчал и покачал головой. – Обещай мне, что свяжешься со своим лечащим врачом.

Лорен одарила его самой фальшивой улыбкой на свете.

– Обещаю, док.

Все в комнате, включая ее, сейчас понимали, что она ужасная лгунья, хранившая опасный секрет. Я лишь надеялась, что Лорен все же доверится кому-то, пока не стало слишком поздно.

ГЛАВА 11

Август

– Мы все умрем, – пошутила Кэлли, заглянув в кастрюлю, содержимое которой я помешивал.

– Знаю. Просто Винтер считает, что еда должна почернеть, прежде чем ее можно будет подавать на стол. Правда, малышка? – уже громче закончил я, повернувшись к тому месту, где она резала салат.

– Да пошел ты, – пропела Винтер.

Мы услышали смех Лэндона в гостиной. Моя дочь обняла меня со спины и привстала на цыпочки, чтобы зашептать мне на ухо.

– Я рада, что ты счастлив, пап.

Я положил ложку и похлопал ее по руке.

– Я самый счастливый на свете.

Кэлли отстранилась и направилась в гостиную, где Лэндон смотрел бейсбольный матч. Как только мы с Винтер остались одни, я притянул ее к себе.

– Выпускной уже в следующем месяце. Может, тебе подать заявление в кулинарную школу? – усмехнувшись, предложил я.

– Как смешно, – сухо пробормотала она и закатила глаза.

– Я пошутил. Ты лучший повар в нашем доме, – произнес я, поцеловав ее в нос.

Винтер широко улыбнулась.

– Это могло бы быть комплиментом, но остальные трое в доме вообще ни на что не способны в готовке, так что, думаю, это тоже замаскированное оскорбление.

Прижавшись поцелуем к лицу девушки, от которой был просто без ума, я осознал, что с каждый днем привязывался к ней все сильнее и сильнее. Мы уже некоторое время жили вместе под одной крышей, и это было самым счастливым для меня временем за последние годы. Она приносила радость и свет в мой темный мир.

– Я люблю тебя, Винтер.

Она замерла, а потом отстранилась, ее карие глаза нервно забегали, пока она вглядывалась в мое лицо.

– Черт, не играй так со мной, Август.

Я поднял руку и убрал прядь волос с ее щеки.

– Я не разыгрываю тебя, малышка.

Пару лет назад она безнадежно влюбилась в меня, да так, что это послужило причиной ее изгнания из родного дома. Но Винтер никогда не отрекалась от своей любви. Ее чувства были при ней всегда. И вот спустя пару месяцев, пролетевших так быстро, я понял, что и сам не лучше нее. Влюбился. Может, мои чувства и пришли гораздо позже, но были не менее сильными. Я заявил на нее права и никогда не отпущу. Это обещание я сейчас давал своими губами. Оно было вырезано на моем сердце.

– Значит, теперь ты оставишь меня себе? – отозвалась Винтер, счастливо улыбнувшись.

– Я никогда не собирался тебя отпускать.

Пока эта девушка не оказалась в моих объятиях, я не понимал, что именно ее и искал последние два года. Каждым моим действием и мыслью управляли горечь и гнев. Я разыскивал кого-то, кто не причинил бы боли. Кого-то хорошего, хотя бы ради разнообразия. Винтер была более чем хороша. Она словно сняла с меня загрубевшие слои и вновь раскрыла меня настоящего.

– О Боже, я тоже тебя люблю, – прошептала Винтер. – Так сильно люблю.

Выпускной вечер...

– Я так горжусь тобой, – сказал я Винтер, сжав ее руку. – Лучшая в классе. Это моя девочка.

– А я уже совсем не в счет? – усмехнувшись, спросила Кэлли. – Средний балл в три и четыре десятых тоже совсем неплох.

– Но и не совсем хорош, – рассмеялся я.

– Привереда, – шутливо протянула она, а потом вдруг стала серьезной. – С вами обоими все будет в порядке сегодня?

Со мной-то точно. Я привык к выкрутасам своей бывшей. Однако я волновался за Винтер. «Если эта сука даже подумает открыть свой гребаный рот, чтобы испортить выпускной Винтер и Кэлли, я слечу с катушек».

– Все будет хорошо, – ответила ей Винтер. – Это ведь всего лишь ужин.

– Да, и не ты будешь его готовить, а значит, никто не умрет, – отозвалась Кэлли.

– Как жаль, – пробормотал я, и обе мои девочки тихо рассмеялись.

Мы заговорили о летней поездке в Италию, в которую я собирался взять их, прежде чем они пойдут в колледж. После Винтер и Кэлли официально расстанутся. Моя дочь вместе с Лэндоном уедет в колледж, находящийся почти на другой части США, черт возьми. А Винтер поступит в тот же местный университет, который заканчивал и я. Она хотела пойти туда задолго до того, как мы начали встречаться, и, честно говоря, я был рад, что Винтер останется рядом.

Я подъехал к ресторану, где мы заказали столик на пятерых. Хотя если все пройдет спокойно, и мы не переубиваем друг друга, то пододвинем еще один стул для Лэндона, который обещал прийти позже. Кэлли решила, что нам всем лучше ужинать на нейтральной территории. Я смогу с этим справиться, потому что мне плевать на Тони и Джеки. Мне лишь оставалось надеяться, что Винтер настолько же сильна духом, как о себе думала.

– О Боже, – пробормотала Кэлли на заднем сидении, ее лицо подсвечивалось экраном телефона. – Мама не в настроении.

«А что здесь нового, черт подери?»

– Хмм, – это все, что я ей ответил.

– В последнее время они только и делают, что ссорятся, – проворчала она.

Я припарковался на стоянке, и мы с Винтер обменялись удивленными взглядами, после чего вылезли из «мустанга» Кэлли. Мой «ягуар» был двухместным, потому нам пришлось взять этим вечером ее машину. Винтер подошла ко мне и переплела наши пальцы, пока мы ждали, когда Кэлли закончит быстро тыкать по экрану телефона, отправляя сообщение маме.

– У Дженны новая машина. Можешь в это поверить? – рассеянно произнесла Винтер, попытавшись, но так и не сумев увести разговор в сторону от того, о чем бормотала Кэлли.

– Очень хорошо, – отозвался я, впрочем, так же следя за дочерью.

– Господи, – простонала Кэлли. – Мама просто в ярости.

Я обнял ее за талию.

– Не позволяй ей испортить твой счастливый день, ладно?

– Я не за себя переживаю, – проворчала она.

Я был напряжен, входя в ресторан. Официант провел нас к столику, где уже сидели Джеки и Тони. Его лицо застыло, когда он заметил, что я сжимал ладонь Винтер. Джеки же едва не плевалась ядом.

– Милая, – произнесла Джеки, похлопав по свободному стулу рядом с собой. Кэлли подошла и села рядом с матерью, и они заговорили про ее выпускное платье.

Винтер переминалась с ноги на ногу. Я мог бы занять место рядом с Тони, чтобы она села ближе к Кэлли. Ради нее я бы пошел на это. Но прежде чем я успел опуститься на стул, она села рядом с отцом. Облегчения в его глазах было достаточно, чтобы я немного оттаял к нему. Я ненавидел его за то, что он со мной сделал – что сделал с моей милой Винтер – но Тони все еще оставался ее отцом. И выражение его лица мне хорошо знакомо. Он любил Винтер сильнее, чем мог выразить словами.

Я сел рядом с ней, положил ладонь ей на бедро под столом и склонился ближе.

– Ты отлично справляешься, красавица.

Она повернула ко мне голову и благодарно улыбнулась. Джеки буравила нас взглядом, как бы Кэлли ни пыталась ее отвлечь. Глаза Тони были прикованы к его дочери. Наконец, мой бывший друг попытался завязать с ней беседу.

– Ты выглядишь потрясающе, – сказал он Винтер. – Я так горд за тебя.

Она напряглась и изобразила натянутую улыбку.

– Спасибо, – ее голос стал хриплым, словно она вот-вот заплачет. Я вдруг испытал желание забрать ее отсюда и утащить в свой безопасный дом.

Тони нахмурился, посмотрев на дочь. Я и забыл, что он тоже хорошо знал ее. Протянув руку, Тони обхватил ее ладонь.

– Винтер, мне очень жаль.

– Тони, – огрызнулась Джеки. – Мы же говорили об этом.

Кэлли сжала ее руку.

– Мам, – предупреждающе окликнула она Джеки.

Тони проигнорировал свою жену, сосредоточившись на Винтер.

– Пожалуйста, прости меня, – прохрипел он. – Я был не прав.

Винтер склонила голову и смахнула слезу тыльной стороной ладони.

– П-пап, – ее голос сорвался, и я сжал бедро Винтер, давая понять, что я все еще рядом.

Каким-то образом Тони удалось притянуть ее к себе и обнять. К моему удивлению, Винтер ему это позволила. Я знал, что ссора с отцом разъедала ее изнутри все эти месяцы. «Если помириться с ним для нее важно, я поддержу ее».

– Нет, – взвизгнула Джеки. – Я ведь говорила тебе, что не прощу ее за те слова, которые она мне высказала!

– Хватит, – оборвал я ее.

Джеки усмехнулась.

– Слава Господи, я не обязана тебя слушать. А вот Тони, – огрызнулась она, – обязан слушать меня, потому что он – мой муж!

– Послушай себя, Джеки, – одернул я. – Ты устраиваешь сцену и ставишь нашу дочь в неловкое положение.

Проигнорировав меня, она гневно набросилась на Тони.

– Ты не можешь получить нас обеих. Только не тогда, когда твоя дочь – шлюха и...

– Джеки! – воскликнули мы с Тони одновременно.

– Но так и есть, – закричала она. – Винтер хотела трахнуть моего мужа еще с тех пор, как была мелкой девчонкой!

Тони отпустил Винтер, чтобы обернуться к Джеки. От ярости у него на шее запульсировала жилка.

– Достаточно.

– Я этого не потерплю, – рявкнула Джеки. – Как я уже говорила: либо я, либо...

– Она, – прорычал Тони. – Я выбираю ее. Пусть раньше я и позволял тебе морочить мне голову, но теперь просто устал, Джеки. Я устал от тебя. Ты энергетический вампир, и мне надоело, что ты постоянно от меня подпитываешься.

Мы с Кэлли переглянулись. Джеки, совершенно не обращая внимания, что едва ли не весь городок сейчас наблюдал за развернувшимся за нашим столиком сражением, вытаращилась на Тони.

– Наверное, сейчас не лучшее время, чтобы сообщить, что я трахалась с твоим боссом, – выплюнула она, а потом вскочила и зашагала к выходу.

Кэлли в нерешительности посмотрела на меня, и я ей кивнул. Все же Джеки – ее мать, и я знал, что она хотела пойти за ней. Кэлли тоже поднялась и бросилась вслед за Джеки.

– Оу, – протянула Винтер. – Она трахалась с твоим боссом? Гордоном?

Тони фыркнул и сделал большой глоток из стоявшей перед ним бутылки пива.

– Теперь это его проблемы.

Я рассмеялся, потому что решил точно также, когда Тони стал встречаться с Джеки. Ну, вернее после того, как справился с первоначальным шоком из-за их обмана. Джеки – огромная проблема, и я готов был поклясться, что Тони сейчас испытывал облегчение, черт возьми.

– Ты действительно имел в виду сказанное? – спросила Винтер.

Тони кивнул.

– Наш брак трещал по швам, и я попытался его спасти. Когда она лгала мне, я верил. Когда заставила выбрать сторону, я попался в ловушку, пытаясь исправить нашу семейную жизнь... – и он пожертвовал своей дочерью. – Я ошибся. Очень сильно. И теперь готов на все, лишь бы ты вернулась в мою жизнь.

Она снова обняла его, и Тони, казалось, был готов пустить слезу. Наконец, Винтер отстранилась и выпрямилась.

– Пап, я сейчас встречаюсь с Августом.

– Она не шлюха, я люблю ее, черт побери, – прорычал я. – У тебя с этим проблемы?

Он скрипнул зубами, но покачал головой.

– Нет, пока она счастлива и любима. Это все, на что я мог надеяться.

– А еще я научилась готовить, – так сладко прощебетала Винтер, что я почти поверил.

– Впечатляет, – отозвался Тони. – Может, ты как-нибудь приготовишь что-то и для меня.

Винтер выглядела такой гордой, что я фыркнул, за что получил локтем в живот. Тони стал переводить взгляд своих карих, совсем как у Винтер, глаз с меня на дочь.

– Она все еще сжигает макароны с сыром? – усмехнувшись, спросил он.

– Она сжигает даже хлопья, – поделился я.

– Придурки. Вы оба придурки, – рассмеялась она. – Терпеть не могу вас обоих.

Кэлли подошла к нам, но уже без матери.

– Что я пропустила?

– Винтер решила солгать своему отцу, сказав, что теперь едва ли не звездный повар, – поддразнил я ее.

Кэлли рассмеялась, и Винтер показала ей язык.

– Мне было плохо после приготовленных ею спагетти на прошлой неделе, – сказала Кэлли, обратившись к Тони. – Можно ли получить отравление от чеснока?

– Мой секретный ингредиент – мышьяк, – невозмутимо отозвалась Винтер.

Когда девочки стали игриво парировать словами, я не мог не почувствовать некоторое облегчение. Джеки и ее внутренняя сука отправились куда-то подальше. Винтер теперь, вероятно, восстановит отношения с отцом. И мы сможем поесть прекрасное мясо, которое не готовила моя девушка. Слава Господи.

Вскоре появился Лэндон и стал рассказывать веселые футбольные истории, которые, казалось, очень увлекли Тони. Воспользовавшись моментом, я обнял Винтер и поцеловал в щеку.

– Ты моя навсегда.

– Боже, Август, – поддразнила она меня. – Ты быстро двигаешься. Думаю, я читала про такое лишь в романах с пометкой «любовь с первого взгляда». В реальном мире ты прослывешь жутким сталкером.

– Не заставляй меня тебя шлепать.

Я поймал ее взгляд, глаза Винтер хитро блеснули.

– Не угрожай мне хорошим времяпрепровождением.

Я заправил прядь волос ей за ухо, залюбовавшись тем, как она была красива. Винтер смотрела на меня невероятно нежным и любящим взглядом. Такая милая, чистая душой и моя.

– К твоему сведению, я обожаю романы про любовь с первого взгляда, а еще жутких сталкеров и хорошую порку, – произнесла она, склонив голову и подставляя мне свои губы.

Я нежно поцеловал ее.

– А к твоему сведению, я обожаю тебя.

ЭПИЛОГ

Винтер

Семь лет спустя...

«О Боже».

Конверт в моих руках казался тяжелым. В конце концов, там было мое будущее. Мне просто необходимо было вскрыть его и узнать, в чем дело. Я усердно трудилась, учась в колледже, а потом и в юридической школе. Я была готова к экзамену. В глубине души я знала, что сдала его.

Верно?

Но что если нет?

«Август постарается поднять мне настроение, а потом натаскает, чтобы я попробовала снова».

Живот скрутило, и я почувствовала тошноту. Из-за напряжения я не могла есть. Не могла уснуть. Я была будто одержима. А все прошлые месяцы я только и делала, что училась. И это сказывалось на моем здоровье. Пока я с головой погрузилась в учебу, Август только и делал, что кормил и поил меня. Этим летом я даже болела три раза подряд.

Чем-то приходилось жертвовать.

К горлу подступила желчь, но я старалась не обращать на нее внимания. Я чувствовала себя ужасно. Если у меня очередной синусит, я могла поклясться Богом, что просто сойду с ума. Живот снова сжался, посылая по всему телу волну холодной дрожи.

Я вдруг вспомнила про одну мою подругу, у которой были серьезные проблемы со здоровьем. И начала волноваться еще сильнее. Что если сдача экзамена на адвоката станет самой незначительной вещью в моей жизни? А вдруг я умирала?

Распахнулась дверь, и вошел отец с выжидающим выражением на лице.

– Ты сдала?

Вместо того чтобы порадоваться конверту в моих руках, я разрыдалась.

– Я умираю.

– Что? – с усмешкой переспросил он, но тут же посерьезнел, поняв, что я не шутила. – Что случилось?

– Я-я хочу, чтобы Август вернулся домой, – всхлипнула я. – Мне нужно в больницу.

– Милая, – проворковал отец. – Думаю, у тебя какой-то панический приступ.

– Папа, мне плохо! – воскликнула я, по щекам катились горячие слезы. Как будто в подтверждение моих слов, у меня снова сжался живот, а от резкого приступа головокружения я едва не потеряла сознание.

– Господи, – он выругался. – Иди ко мне. Я тебя отвезу.

Папа помог мне дойти до своей машины и завел мотор. Я села на пассажирское сиденье, положив конверт в сумочку. Мой телефон завибрировал, и я увидела сообщение от Дженны.

Дженна: Ты сдала? Мы вечером празднуем с маргаритой? Пусть сегодня папочка присмотрит за детьми, он вернется через час.

Я смахнула слезы и стала печатать ответ.

Я: Давай позже. Я сейчас еду в больницу. Что-то не так.

Она тут же ответила, умоляя меня перезвонить, как только что-нибудь узнаю, и я согласилась. Когда папа припарковался на стоянке возле больницы, то тут же вышел и подал мне руку. Пока я ковыляла к стойке регистрации, то услышала, как он позвонил Августу. Из-за этого из глаз снова полились слезы.

Доктор «Черт, я горяч» быстро шел к нам по коридору, выглядя, как один из тех сексуальных докторов из старого сериала о скорой помощи. Он был занят, я занята и дружила с его дочерью. Однако я все еще могла просто оценить красивого мужчину.

– Я займусь ею, – сказал он девушке за стойкой регистрации, а потом повел меня мимо пустой приемной в первое же помещение для неотложной помощи. – Что случилось, Винтер?

Я все рассказала ему. Про стресс. Хронические синуситы. Приступы тревоги. И мои неудачные попытки готовить, после которых всех тошнит. Наверное, я заработала язву. Возможно, даже кровоточащую. Боже, а что если мой желудок прямо сейчас наполнялся кровью, пока мы говорили?

Я громко и с ужасом всхлипнула. Док позвал медсестру, которая тут же взяла у меня немного крови и повела в ванную. Она попросила меня собрать в баночку мочу для анализа, и как только я это сделала, то снова вернулась в кровать. Медсестра и доктор «Черт, я горяч» – он же доктор Венейбл, если говорить точнее – тут же ушли. Отец остался рядом, сев возле кровати, на его лице явственно читалось беспокойство.

– Если ты просто откроешь конверт, тебе станет лучше, – проговорил он.

– Не могу, – прошептала я.

Отец открыл было рот, чтобы что-то сказать, но наша занавеска так резко дернулась в сторону, что я испугалась, как бы она не улетела к потолку. Озабоченно нахмурив брови, к нам вошел Август.

– Что произошло? – потребовал он этим властным, не перестававшим меня заводить голосом, каким разговаривал в зале суда.

Я вдруг почувствовала себя немного лучше.

Я вспомнила, как он разбудил меня сегодня утром. Языком. Просунув его туда, где ему совсем не место. Боже, иногда он действительно был извращенцем.

– Винтер получила результаты, – произнес отец.

Август нахмурился.

– Она провалилась?

– Конечно, нет, – воскликнула я. – Ну, то есть, технически я не знаю. Но знаю законы лучше тебя. И должна была сдать этот экзамен.

Папа и Август усмехнулись, встретившись взглядами. А потом отец кивнул ему на сумочку, и Август неторопливо подошел к ней, достал конверт и вскрыл его. Будто отодрал пресловутый пластырь. Я следила за выражением его лица, ожидая каких-либо подсказок, но Август остался совершенно бесстрастным, когда передал мне письмо.

Я пробежалась взглядом по словам, не веря своим глазам.

Сдала.

– Ты сдала, милая, – нежно произнес папа. – Поздравляю. Теперь ты можешь успокоиться.

Но со мной все равно что-то было не так. Я принялась крутить огромный бриллиант на обручальном кольце. Эта нервная привычка сводила Августа с ума. Он схватил меня за руку и притянул к себе мои пальцы, чтобы я перестала их дергать, а потом посмотрел на меня невероятно нежным взглядом.

– Тони, ей просто нужно немного воды. Можешь принести ей бутылку? – попросил Август, не сводя с меня взгляда.

Папа кивнул и поцеловал меня в макушку, прежде чем уйти. Август сел рядом и переплел наши пальцы.

– Ты же знаешь, что я буду любить тебя, несмотря ни на что, – произнес он, сдвинув брови.

Внутри поднялась волна паники. Почему Август сказал такие странные слова?

– Д-да.

– Шесть лет назад я поклялся тебе, что буду рядом, что бы ни случилось, – он склонился вперед, поцеловав меня в лоб. – Даже если ты сойдешь с ума.

– Прости? – прошипела я, вернувшись к реальности из нежного и любовного тумана. – Я не собираюсь сходить с ума!

– Пока нет, – пробормотал он.

Доктор Венейбл вошел к нам со странной улыбкой на лице.

«О Боже».

– Поехали, – произнес Август, ни к кому не обращаясь. – Пять, четыре, три, два...

– Ты абсолютно здорова, – произнес доктор. – И беременна.

– Теперь ты точно слетишь с катушек, – сказал мне Август.

– Я... ЧТО?! – воскликнула я. – НЕВОЗМОЖНО!

Август рассмеялся, чертов ублюдок, а доктор Венейбл просто пожал плечами.

– Нет! Я принимала таблетки четко по графику! – заспорила я. На глаза снова навернулись слезы. Мысли о том, что я носила маленькую девочку или мальчика Августа отозвались внутри радостью, прогоняя беспокойство, которое всегда было при мне последние пару месяцев из-за этого глупого экзамена.

– Ты принимала, – согласился Август. – Но...

– Никаких «но»! – огрызнулась я. «О Боже, у моего маленького ангела будут карие глаза или зеленые?» Я надеялась, что зеленые. Глаза Августа были такими красивыми. – Из-за тебя я беременна, придурок! Как?!

Он снова рассмеялся.

Мне нравился его смех.

Но прямо сейчас я хотела задушить его за насмешки. Впрочем, смех у него и правда был красивым.

– Видишь ли, – начал Венейбл менторским голосом истинного доктора, который сейчас не казался таким приятным. – Антибиотики ослабляют эффект противозачаточных таблеток и...

– Ты трижды болела, – напомнил мне Август. – Мы не всегда были осторожны.

«У Кэлли будет братик или сестричка. Это же так чудесно, правда?»

– А как же моя карьера? – пробормотала я, признавая поражение.

– Будто ты единственная беременная женщина, работающая адвокатом, – с вызовом бросил мне Август.

«Да, я теперь адвокат. И беременна. Лучший день в моей жизни».

– Кто беременный? – с любопытством спросил папа, заходя к нам, но потом резко остановился. – Ты... моя малышка... – у него сорвался голос от волнения.

Когда мы втроем ему кивнули, он громко воскликнул:

– Моя малышка беременна!

Я улыбнулась ему, а Август мне подмигнул.

– У тебя случился нервный срыв, – усмехнулся он.

– Не было никакого нервного срыва.

– О, вижу, у вас все в порядке, – отозвался отец, рассмеявшись, а потом поцеловал меня в макушку. – Пойду сделаю пару звонков.

Доктор Венейбл тоже ушел вслед за папой, оставив нас с Августом наедине.

– Ты определенно сходила с ума, – пробормотал он мне в губы.

– Нет.

– Было так сексуально, – продолжил Август. – Ты же знаешь, я люблю, когда у тебя сносит крышу.

– Ты придурок.

– И скоро ты станешь мамой, миссис Миллер. Что ты должна сказать в свою защиту, адвокат?

У меня задрожала нижняя губа.

– Спасибо.

Он удивленно выгнул брови.

– Я ожидал увидеть средний палец.

– Я уже отдала тебе один, – напомнила я ему, помахав безымянным, на котором сверкало кольцо.

– Я люблю тебя, – произнес Август.

– Я тоже тебя люблю, – прошептала я. – Всегда.

– Готова сообщить Кэлли?

– Она просто сойдет с ума.

Он рассмеялся.

– Никто так не психует, как ты, малышка.

Я стрельнула в него недовольным взглядом, а Август улыбнулся мне в ответ.

Однако мне вдруг стало совсем не смешно, когда на меня обрушилась реальность.

– Август, мне страшно.

Он положил ладонь мне на щеку и поцеловал в губы.

– А мне нет. Ты прекрасна во всем, за что берешься. Ну, кроме готовки. Лучше тебе позволить мне самому готовить еду для нашего малыша, – я бросила на него испепеляющий взгляд, но Август лишь ухмыльнулся. – Кроме этого ты едва ли не лучшая и самая умная во всем. Думаешь, не справишься с материнством? – он покачал головой. – Чушь.

Я ожидала, что он снова начнет дразнить, но мой большой, задумчивый и восхитительный муж забрался на кровать рядом со мной и обнял, держа в своих руках, пока я размышляла о роли матери. Сперва я нервничала. Но потом тревога отступила, и внутри поселилась знакомая мне решимость.

– Я справлюсь, – произнесла я уверенно.

Август поцеловал мои волосы.

– У меня не были никаких сомнений.

Внимание!

Текст предназначен только для ознакомительного чтения. После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст, Вы несете ответственность в соответствие с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.