Огненное сердце

Эпилог

И снова аэропорт. Я немного волнуюсь. Потому что впервые после родов куда-то лечу. В смысле, не куда-то. А на один из крупнейших в мире авиасалонов. Впереди куча работы, а я все никак не могу отделаться от мысли, что тупо с ней не справлюсь. За время беременности я, надо признать, неслабо так отупела. Вот только осознала я этот прискорбный факт далеко не сразу. Работала себе в привычном режиме. И лишь за пару недель до Златкиного рождения, когда я, наконец, нашла в своем плотном графике несколько минут, чтобы составить список необходимого в роддом, и первым пунктом записала в нем «зубная счетка», снизошло озарение. Э-э-э, мать, да ты совсем! Сначала смешно стало, а потом грустно. Димка застал меня рыдающей над той злосчастной бумажкой. Перепугался сильно.

А теперь вот мой черед волноваться… Как все пройдет, как меня воспримут. Мужики из нашей делегации уже на меня как-то странно косятся. Будто я не ребенка в руках держу, а бомбу с часовым механизмом. Бесит! Ну какие же они динозавры!

– Ничего, Золотинка, мы им еще покажем, – шепчу я, потираясь носом о лобик спящей крохи. Мы долго с Димкой думали – брать Златку с собой, или оставить на бабушек-дедушек и нянь. В конечном счете решили, что с ней нам будет спокойней. Ну и понеслось… А теперь дождь ледяной, и вылет откладывают. Неизвестно, сколько нам тут торчать. Гашу тревогу, а она все равно во мне. Аж подташнивает. Дышу глубоко. Глажу Золотинку по спинке.

– Амалия Станиславовна, давайте я ее возьму… – предлагает наша няня Елизавета Васильевна.

– Нет-нет, все хорошо. Я не устала. Если не затруднит, лучше принесите мне водички с лимоном.

– Конечно. Я мигом.

Ходим с мелкой вдоль огромного окна, из которого открывается панорамный вид на взлетные полосы. Бросаю на Димку, которого оккупировали какие-то мужики, успокаивающие взгляды. Он явно раздражен тем, что не может послать их всех к черту и присоединиться к нам. Но что уж… Это меня, как родила, будто в утиль списали. А Димка у нас востребованный донельзя. О нем только и разговоров. Сверху давят, хотят выделить его отдел в отдельное предприятие. Чтобы он не только на меня спину гнул, но и другими важными проектами занимался. А я что? Я знала, что так и будет. И потому практически не ревную.

Господи, да что же так нервно? Ну просто невыносимо. Касаюсь носом Златкиной шапочки. Та едва слышно пахнет кондиционером и чем-то сладким. Может быть, молоком. Кошусь на часы. Есть наша принцесска захочет еще нескоро. А я уже ощущаю приливы. Грудь покалывает и вот-вот потечет. Более опытные мамочки обещают, что все вот-вот нормализуется. Что на моем молокозаводе скоро пройдет оптимизация процессов, и те наладятся согласно спросу. Но пока вся эта кормежка – сплошная головная боль. Молока у меня много. Я протекаю в самые неподходящие моменты. Однажды даже с правительственного совещания пришлось сбежать, чтобы сцедиться. Помнится, Сидельник тогда недовольно нахмурился… А ведь как дед мог бы и войти в положение! Как дед, ага. Вот умора…

– Амалия Станиславовна, вода.

Благодарно киваю. Осушаю залпом стакан. Ловлю губами дольку лимона и долго-долго катаю на языке – блаженство. Кстати, на кисленькое меня потянуло практически сразу после ЭКО. И именно это подарило нам с Димкой первую робкую надежду, что все прошло успешно. Потом лимоны я трескала регулярно. Почти до конца. Отказаться от них пришлось, лишь когда меня стала мучить изжога. А теперь вот опять из-за тошноты на кислое тянет. Отравилась я, что ли? Или же тошнота – результат волнения? Вспоминаю, что ели накануне. Я не придерживаюсь каких-то специальных диет для кормящих мам, от этого отошли во всем мире. Но, конечно, я стараюсь есть здоровую полезную пищу. Так что даже не знаю, на что грешить. Ну не на киноа же с лососем и яйцом-пашот? Димка сам мне готовил завтрак.

Задумавшись, отхожу в самый конец зала.

– Смотри, Золотинка, видишь, какой большой красивый самолет? А у него под крылом реактивный двигатель – вершина инженерной мысли, если верить во-он тем умным дядькам. – Поворачиваю Златку к собравшимся вокруг ее отца дедкам. – То есть и моей мысли тоже, прикинь? Иногда мне не верится, что я приложила руку к такому проекту… Это же сон! Кстати, а я тебе рассказывала, как еще называют реактивный двигатель? Нет? Да ты что! Огненным сердцем его зовут. Красиво, правда? А знаешь почему?

Я отворачиваюсь, в глазах неожиданно мутнеет. Кто-то успевает ко мне подбежать, отобрать ребенка и осторожно подхватить под локоть. Короткий судорожный вдох. Знакомый восточный аромат, который становится последней каплей… Меня выворачивает. Прямо на туфли Гатоева.

– Амалия? Ты как? Пригласить врача?

А мне нормально. Я же вон как лихо избавилась от того, что мой желудок не желал принимать. Теперь только стыдно немного… Ну и чуть-чуть волнительно. Мы с Мусой не виделись, кажется, целый год. А теперь он стоит с моей дочкой на руках и выглядит таким… обескураженным.

– Извини, пожалуйста, – забираю Златку из его рук. – Все нормально.

Не знаю почему, но мне не хочется, чтобы он касался моей дочери. Какие бы цели этот человек не преследовал. После всего, что он устроил для нас, я воспринимаю Мусу как опасность.

– Нормально? – иронично пялится на свои туфли.

– Это просто волнение. Мы в первый раз летим. Да еще так далеко…

Ничего больше добавить к сказанному не успеваю. Потому что к нам подлетает Димка. Оттеснив Гатоева, он забирает уже из моих рук сверток со Златкой и обеспокоенно заглядывает в глаза.

– Ты как?

– Я отлично. А вот туфли Мусы серьезно пострадали. Можешь достать из сумки влажные салфетки?

Гатоев наблюдает за нашим разговором с невозмутимым выражением на лице. Да и поначалу напряженный Димка, убедившись, что со мной все хорошо, расслабляется. Усадив меня на удобный диванчик, ныряет в сумку, не выпуская Златку из рук. За последний год он здорово возмужал. И как будто закрылся для тех, кто не вхож в его близкий круг. Но для нас, его любимых людей, Димка все тот же. Душа нараспашку.

– Спасибо, что помог, – благодарит Мусу, протягивая ему упаковку салфеток.

– Пожалуйста, – дергает краешком губ тот. А сам на Златку косится с довольно странным выражением на лице. Та как раз полностью просыпается. Димка, зная, что лежать просто так она ни в какую не станет, меняет позу, сажая мелкую на бедро, чтобы Золотинка все видела.

– На папу похожа. Счастливой будет, – бросает Гатоев. Так. Стоп… Он же не думал, что может иметь какое-то отношением к нашей дочке? Да бред. Там даже по срокам ничего подобного и близко быть не может! Так что с физиономией?

– А тебя можно поздравить? – зачем-то интересуюсь я, уже, считай, у его спины. Наверное, мне просто хочется, чтобы и у него все было хорошо. Я вообще после того, как Златка родилась, весь мир полюбила, знаете? Меня наполнила такая благодать, что до слез, до вставшего в горле кома захотелось поделиться с каждым хоть крупиночкой своего счастья.

– Да. У меня сын, – кивает Муса. И такое в его глазах… И гордость отцовская, и вызов, и… тоска щемящая. Как будто у него еще ко мне не отболело.

– Поздравляю, Муса. От души.

Наш разговор прерывает долгожданное объявление о начале посадки. В суете мы теряем друг друга из вида. Летим правительственным бортом, так что дальше все проходит без лишних проволочек. Рассаживаемся, и почти тут же самолет начинает движение. Во время взлета Злата ожидаемо начинает хныкать. Но я готова к этому и знаю, что нужно сделать. Прикрыв нас пеленкой, даю мелкой грудь. Димка во всем помогает. Смотрит гордо и жадно. Маньяк какой-то. Там же ничего и не видно…

Откинувшись на подголовник, наблюдаю за ним сквозь ресницы.

– Что?

– Это ты мне скажи. Что это было?

– Понятия не имею. Все утро мутило. Может, рыба несвежей оказалась?

– Исключено.

– Тогда виной всему волнение.

Димкина бровь скептически ползет вверх. Стюардесса в красивом синем костюме обходит пассажиров, предлагая аперитив. Мерно гудит мотор, это, конечно, чистейшая профдеформация, но я поневоле прислушиваюсь. И без задней мысли бросаю:

– Ну, тогда не знаю. Может, у тебя есть какие-то предположения?

– Есть, конечно. Они довольно очевидны, учитывая нашу кхм… активность в кое-каком вопросе.

Я зеваю в момент, когда до меня доходит, на что намекает мой муж. Застываю с комично открытым ртом.

– Мои шансы забеременеть естественным путем составляют менее десяти процентов. К тому же я кормлю. И…

– В жизни бывает всякое.

– Ну нет, – недоверчиво качаю головой. – Ты совсем, что ли? Я не могу. У меня дел полно. Я и так…

– Работала до самых родов, – закатывает глаза.

– То, что меня увезли рожать из офиса, ничего не значит. Я просто вспомнила, что забыла кое-что и… – качаю головой, не в силах уместить в себе даже вероятность того, что он может быть прав. – Ну нет. Что ты. Я столько лет пыталась. Мы, блин, делали ЭКО, забыл?! У меня даже месячных еще после родов не было!

– И уже, походу, не будет, – с бесящей убежденностью заявляет мой муженек.

– Так, все! Не хочу этот бред даже слушать!

– Могу я вам предложить напитки? Чай, кофе, соки, игристое?

Перед носом останавливается тележка. Пока одна стюардесса обслуживает нас, другая готовит кому-то из пассажиров чай с лимоном. Залипаю на контейнере, забитом сочными дольками. Во рту собирается слюна. Я готова на все, чтобы отжать ароматный цитрус… Просто на все – так хочется. Перевожу беспомощный взгляд на Димку. Тот сидит, зараза такая, скалится. Довольный собой как слон. Будто в лотерею, блин, выиграл. Тычу его в бок, чтобы чуть-чуть стереть с лица это безобразие.

– Что, малыш? Лимончик?

– Это ничего не означает, – шиплю я.

– Конечно, нет, – покладисто соглашается муж, портя все впечатление полным снисхождения взглядом. – Девушка, мы отдадим душу за лимон. У меня жена беременная.

Тычу активнее! Нет, ну что он, и правда, придумал?! Мне нельзя. У меня проект. И заказ на двигатели, которые хотят использовать в наземных промышленных установках… Это кроме поставок на самолётостроение. И вообще это невозможно! И поэтому я злюсь. А еще, конечно, потому, что стюардесса моему Димке улыбается. И, естественно, ну кто ему откажет?! Отсыпает мне на блюдечко лимонов. Накидываюсь на них, как шакал на мертвечину. Так вкусно, что глаза подкатываются. И слюна течет…

Снисходительность во взгляде рыжего густеет. Становится приторной-приторной. Так и хочется ему наподдать.

– Это ничего не значит, – заявляю я, слизывая с пальцев лимонный сок.

– Сын будет, – заявляет этот засранец, с блаженной улыбкой откидываясь в кресле. – Давай назовем в честь деда?

Я давлюсь. Лимонная цедра становится поперек горла. Откашливаюсь. Золотинка жадно, как неандерталец, причмокивает у груди, видно, решив, что я сейчас отниму у нее лакомство.

– Яриком, что ли? – выпучиваю глаза. Димка отлепляется от спинки, глядит на меня с недоумением, морщится.

– Да нет. Ты чего? Какой Ярик? Ладо. Ну или Стас… Так говоришь, ничего не значит? – улыбается, кивнув на опустевшее блюдечко.

– Ну не знаю. Проверить надо.

– А мы проверим, да, малыш? Вот сядем и первым делом проверим…

От автора: друзья, в первую очередь спасибо, что были со мной в этой книге. За вашу поддержку: комментарии, награды, звезды (если не поставили, а книга понравилась - самое время исправиться). Ну а еще тут важно отметить, что у Мусы во время написания этой книги появилась своя история. В этой книге некоторые события из "Огненное сердце" будут раскрыты от лица героя, и мы увидим, как по-разному смотрят мужчина и женщина на одни и те же события, но сюжет, конечно, будет полностью самостоятельным. Книга "О нем" появится на сайте сегодня целиком, но чуточку позже (проходит модерацию). А пока небольшой спойлер:

Говорят, браки заключаются на небесах. Чушь! В их мире брак - обычная сделка, договоренность между семьями. И никого не волнует, что жених с невестой не стремятся связывать себя брачными узами. Что Динара делает спортивную карьеру, а Муса с головой увяз в отношениях с другой женщиной. Договоренности. Надо. Выполнять.

И они, конечно, подчинятся этому правилу. Вопрос - что дальше? Ведь Муса не собирается менять свою жизнь ради новоиспеченной жены, а Динара не привыкла сдаваться.