Огненный Зверь

Глава 1. Задание

Будильник верещал вот уже полчаса.

Надо вставать… Вставать…

Мысли путались, а мой организм отказывался просыпаться. Наконец одна мысль все же приобрела форму: «Еще десять минут, и я опоздаю на работу». Она меня отрезвила, и я все-таки заставила себя открыть глаза. Протянула руку и выключила будильник.

— Ненавижу… — простонала я, рывком садясь на кровати.

Часы на прикроватной тумбочке показывали 7:30, а, чтобы все успеть, следовало встать ровно в семь.

— Ч-черт-т! — я выругалась и вскочила с постели.

Еще один безумный день моей скучной жизни.

Галопом понеслась в ванную, включила холодную воду и забралась под ледяной душ в надежде, что это поможет избавиться от сонливости. Жадно подставляла лицо под холодные струи, радуясь, что это подействовало, я проснулась!

Выбралась из ванны и побежала на кухню, налила себе огромную кружку черного кофе, кинула туда льда, чтобы остудить, и выпила все залпом. Все, теперь можно было собираться.

Так вот уже четыре года начинался каждый день моей однообразной жизни. Ну, конечно, были еще и выходные, которые я неизменно проводила дома в обнимку с книгой.

Мои подруги давно уже отстали, поняв, что звать меня в клубы и на всевозможные тусовки бесполезно, и ограничили свое общение со мной редкими звонками. Признаюсь, иногда я скучала, но даже одиночество не могло вытащить меня из водоворота «работа-дом-работа», в который погрузилась моя жизнь.

Я с детства была нелюдима, лет до пятнадцати у меня вообще не было друзей, книги, домашние задания, семья. В старших классах школы сделала над собой усилие, став «как все». Но, на самом деле, ни шумные сборища, ни возлияния алкоголем, которые так популярны в возрасте восемнадцати-двадцати лет, никогда не были мне действительно интересны.

Моего запала, чтобы быть «как все», хватило до конца студенческих лет. А получив диплом, я вдруг поняла, что мне все это не нужно. Я обнаружила себя дипломированным преподавателем русского языка, то есть представителем вымирающей и давно невостребованной профессии. Встречалась с парнем, единственным интересом которого было вечернее пиво и посиделки с такими же нетрезвыми друзьями. День, когда я застукала его в постели с девицей с красными губищами и накладными ресницами, стал для меня поворотным. Как мне казалось тогда, я начала новую жизнь.

Но надежды на прекрасное и светлое будущее не оправдались, едва я занялась поисками работы. Одному богу известно, почему мне вздумалось пойти учиться на преподавателя. Я и сама не могла себе ответить, какого лешего меня туда понесло. А суровая реальность не заставила себя долго ждать после окончания университета. Родители, чтобы оплатить мое обучение, перебрались из города в сельскую местность и сами еле сводили концы с концами. На материальную помощь от них рассчитывать не приходилось. Во время учебы я жила в общежитии, теперь же столкнулась с тем, что нужно где-то жить, а снимать квартиру на зарплату преподавателя было не то что сложно, а попросту невозможно.

Долгие поиски работы завели меня в частную строительную фирму, где меня взяли работать секретарем. Работа была однообразная и неинтересная, директор — редкостный засранец, но платили там прилично. И вот уже четыре года я трудилась именно там, периодически стряхивая со своих ушей лапшу по поводу скорого повышения.

Второпях натягивая на себя капроновые колготки, я вдруг ужаснулась, во что превратилась моя жизнь. Каждое утро начиналось с ожидания вечера, когда я все же смогу вырваться с работы и поспать. У всех моих подруг уже были семьи, у большинства — дети. Я же в свои двадцать шесть могла похвастаться лишь тем, что хорошо справляюсь со своей работой.

— А ну не ныть! — сказала сама себе вслух. Нужно бежать, поплакать в подушку можно будет после работы.

В прихожей быстро пробежала щеткой по волосам, наскоро завязала их в пучок, схватила с трюмо ключи от машины и выбежала из квартиры, с грустью отметив, что синяки под глазами не смог спрятать даже дорогой тональный крем.

***

Когда я появилась на работе за пять минут до начала рабочего дня, наш директор, Лосев Олег Семенович, уже рвал и метал. Метал и рвал.

— Люся! — заорал он, стоило мне появиться на пороге. — Дел по горло, а ты шляешься!

Я с силой прикусила нижнюю губу, чтобы не ответить так, как мне на самом деле хотелось. Наверное, я его даже ненавидела. Кругленький маленький человечек с глазками-пуговками, болеющий манией величия. Сейчас его большие ноздри раздувались, как у быка перед тореадором.

Родители наградили меня необычным и совсем нерусским именем — Изольда. После долгих мытарств и издевательств в школе я все же к нему привыкла, и порой оно мне даже нравилось. Но мне точно не нравилось, что начальник непременно звал меня Люсей. Однако за все годы работы переломить эту его привычку так и не удалось.

— Простите, Олег Семенович, — выдавила я из себя, до боли вдавив ногти в ладонь.

— То-то же. — Он довольно ухмыльнулся, радуясь моей покладистости. — Закажи мне билеты в Рим на завтрашний рейс. Бизнес-класс! — выкрикнул Лосев, уже торопясь в свой кабинет.

Когда дверь за ним захлопнулась, я позволила себе выдохнуть и разжать кулаки. В Рим так в Рим.

Села за свой рабочий стол, включила компьютер и телефон, сразу же набрала номер авиакомпании и заказала билет. Всегда терпеть не могла привычку начальства все решать в последний момент.

Как я и предполагала, не прошло и десяти минут, как раздался звонок по внутренней связи из кабинета директора.

— Слушаю вас, Олег Семенович.

— Люся! Ты заказала мне билет в Рим?! — раздался в ответ гневный бас.

— Да, Олег Семенович, — осторожно ответила я, чувствуя подвох.

— А какого черта ты не сказала, что мне не надо в Рим?!

— Разве? — растерялась я.

— Ты что, вообще не интересуешься делами компании?! — Слава богу, что мы разговаривали по телефону — мне бы очень не хотелось быть забрызганной слюной. — Мне надо в Париж! Париж! Я понятно говорю?

Глава 2. Второе "я"

Пищал будильник.

Я резко распахнула глаза и села на кровати. Сонливости как не бывало, я чувствовала себя бодрой, отдохнувшей и готовой на подвиги. Вздохнула полной грудью и… и вспомнила обо всем, что со мной произошло.

Вскинула руку. Рука как рука, ни ожогов, ни шрамов, на коже ни царапинки. Включила свет и еще раз все внимательно осмотрела, поворачивая руку и так и эдак. Ничего.

— Ух-х! — я шумно выдохнула. — Приснится же такое!

Мое подсознание сыграло со мной злую шутку. Реальные события вчерашнего дня наложились на больную фантазию, и моя память не сообразила, что реальность перешла в сон.

Ну конечно же! Поговорила с Ниной Ивановной, она вежливо, но настойчиво выпроводила меня вон, а я так устала за день и перетрусила из-за заставшей меня врасплох грозы, что просто на автопилоте добралась до машины, приехала домой и завалилась спать. Вот и приснилась такая дребедень.

Я снова поежилась, вспоминая свой сон. Жуть какая. Вроде бы и ужасов никаких по телевизору не смотрела. Наверное, это все гроза.

Спрыгнула с постели и тут же сама себе удивилась: я, прыгаю с утра?

И тут же продолжила свои «подвиги» и проскакала на одной ноге до ванной.

— Вау! — Расплылась в довольной улыбке.

Выходит, я была права, когда раздумывала о тарзанке: глоток адреналина — и я прямо ожила. Никакой обычной сонливости, ни ненависти, ни жалости к себе, от которых в последнее время хотелось выть. Я уже очень давно не вставала с утра в таком хорошем настроении.

Напевая себе под нос, приняла душ, на этот раз не ледяной, чтобы проснуться, а теплый и неторопливый.

Я не проспала, поэтому времени у меня было предостаточно. Отправилась на кухню, чтобы сделать привычный для себя утренний кофе, но передумала и заварила свежий чай.

Какое прекрасное утро!

Я распахнула окно и еще несколько минут наслаждалась свежим воздухом и наблюдала, как просыпается город. В спальном районе воздух был не слишком загрязнен выхлопными газами, и я с наслаждением проторчала в окне добрых десять минут.

— Какой прекрасный день! Какой прекрасный пень! Какой прекрасный я и пе-сен-ка-а-а мо-я-я-я! — пела я, одеваясь.

Испорченные вчера туфли, конечно, жаль, но…

— Неудачу эту мы переживем! — тут же нашлась песенка на тему, и я перестала расстраиваться.

В знак протеста обычным серым будням надела брюки, а не юбку, балетки, а не шпильки, а волосы собрала в «конский хвост» на затылке.

Внимательно вгляделась в свое отражение в зеркале. Выспалась я и правда замечательно: ни следа синяков под глазами. Хмыкнула, покрутив в руках баночку с тональным кремом, и поставила ее на место — сегодня он мне точно не пригодится. И я решила ограничиться только тушью для ресниц.

— Чудно! — прокомментировала своему отражению свой сегодняшний внешний вид, подхватила ключи от автомобиля и выскользнула за дверь.

***

Погода была под стать моему настроению: с самого утра светило солнце. Я ехала с опущенными стеклами и наслаждалась ветром в лицо. Даже по радио вчерашние заунывно-депрессивные песни для одиноких женщин сменились на бодряще-позитивные, и я подпевала каждой до самой работы.

Когда уже припарковалась под нашим офисом, зазвонил телефон. «Мамочка», — высветилось на экране. Я мгновенно напряглась. Мама никогда не звонит мне перед работой.

— Мам, что случилось?! — Я быстро нажала на клавишу принятия вызова, чувствуя, как учащается пульс.

— Ну почему сразу случилось? — недовольно проворчала мама. — Я что, не могу своей дочке позвонить с утра пораньше?

Ух, от сердца отлегло. И почему мы все такие пуганные, что на неожиданный звонок родственников отвечаем не радостным приветствием, а фразой: «Что случилось»?

— Конечно можешь! — Ко мне немедленно вернулось хорошее настроение. — Доброе утро, мамочка!

— Ты подозрительно позитивна, — заметила она.

— Выспалась! — Я выбралась из машины. — Мамуль, так ты что-то хотела? А то я на работу опоздаю.

— Ничего особенного. Доброго утра пожелать.

Но так просто меня не проведешь, я тут же почувствовала, что мама что-то не договаривает.

— Говори как есть, — попросила я.

Мама еще помолчала пару секунд.

— Сон дурной приснился, — призналась она наконец, — кошмары всю ночь. Я за тебя испугалась. — На этот раз ее молчание означало смущение.

— Про что сон? — беспечно поинтересовалась я.

— Ничего особенного, — все еще не сдавалась мама. — Просто предчувствие какое-то нехорошее. Будь осторожнее, хорошо?

— Конечно, мамочка! — по-прежнему позитивно отозвалась я. — Целую, мамуль, вечером позвоню!

Закинув телефон в сумку, я отправилась на работу. Как ни странно, мамино дурное настроение мне не передалось. Утро было таким чудесным, что не хотелось тратить ни минуты на сны и дурные предчувствия. Ну и что, что сон, вот мне сегодня тоже жуть что приснилось, но все это фантазии и не стоит об этом думать.

Глава 3. Монстр

Утром я снова открыла глаза в несусветную рань, как и в первый день пребывания во мне Зверя, и чувствовала себя бодрой и отдохнувшей.

Еще даже не рассвело, на улице тихо. Я покосилась на будильник: шесть утра.

— Ух! — выпустила воздух через сжатые зубы. Мне наконец-то не нужно было идти на работу, не было необходимости вставать с утра пораньше, куда-то торопиться, а я не имела возможности даже поспать.

— Зачем разбудил? — простонала, накрывая лицо подушкой.

«Кто рано встает!..» — пропел Зверь.

— Да иди ты, — пробормотала я и рывком села на постели. — Черт-те что!

Встала, потянулась, обула тапки и прошлепала в ванную. Самым обидным было признавать, что я действительно не хотела спать. Подумать только, всегда с таким трудом просыпалась по утрам и могла только мечтать о том, чтобы встать в таком состоянии бодрости. Сейчас я бы с радостью испытывала сонливость, чтобы зарыться носом в подушку и ни о чем не думать хотя бы до обеда.

«Не драматизируй», — Зверь снова вклинился в мое сознание.

Я молча закатила глаза к потолку. Вот ведь неугомонный.

Забралась в ванну и включила воду, надеясь, что звук журчащей воды хотя бы немного приглушит назойливый голос в моей голове. Как бы не так!

«Ну чего ты себя мучаешь холодной водой? — не унимался Зверь. — Так и простудиться недолго».

— Ла-ла-ла, — я зажала уши руками и начала громко петь, демонстрируя, что не слушаю его. Сделала воду еще ледянее.

«Дура», — буркнул Зверь в последний раз и наконец затих.

Мне это понравилось. Может быть, все не так безнадежно и мне все же удастся взять Зверя под контроль и избавиться от него? Зверь не стал комментировать мои мысли, но я ясно слышала скептицизм в его молчании.

Настроение снова испортилось.

Завернувшись в полотенце, как в кокон, я вышла из ванной. Нужно было составить план действий. Опять закрыться дома и не показываться людям на глаза, пока снова кого-нибудь не обидела своей неуемной откровенностью? Но сколько я смогу так просидеть? Пару дней? Неделю? А что потом? В скором времени закончится еда в холодильнике, и мне все же придется выбраться из своего укрытия. И даже если поход в магазин пройдет без эксцессов раз, другой, то что делать, когда у меня элементарно закончатся деньги? Вчерашние гуляния и так порядком потрепали мой бюджет.

«Я бы на твоем месте так далеко не заглядывал и начал с похода в полицию, — снова вмешался всезнающий Зверь. — Если помнишь, нам назначена встреча. Не хочешь же ты, чтобы они подумали, что ты скрываешься?»

Я замерла посреди комнаты. Вот черт, за всеми этими переживаниями я действительно совершенно забыла о звонке старшего лейтенанта. Как там его? Мартынова, кажется.

Казалось, портиться настроению еще больше просто некогда, но я снова ошиблась и почувствовала себя загнанной в угол.

«Не стой столбом, — подтолкнул Зверь. — Прихорашивайся. Твой лейтенант — мужик, а значит, презентабельный внешний вид не помешает».

— Много ты знаешь, — огрызнулась я. — Я, между прочим, вообще, как ты говоришь, мужикам не нравлюсь. Говорят, у меня взгляд: «Не подходи, зарежу».

Зверь гнусно захихикал.

Я только махнула рукой и пошла собираться. Мужик, не мужик, но привести себя в порядок стоило. Если в полиции поймут, что со мной не все в порядке, могут что-нибудь заподозрить.

Времени было полно, а потому я вдумчиво накрасила глаза и высушила волосы.

«А ты ничего, — вдруг сказал Зверь, рассматривая меня моими же глазами в зеркале. — Натуральная блондинка, зеленые глаза…»

— Тощая гусиная шея, — продолжила я за него, но в глубине души мне все же была приятна его похвала.

«Меньше самобичевания, — пожурил Зверь. — Прорвемся».

Забавно: он говорил о нас во множественном числе и одновременно как о едином целом.

Я заплела волосы в косу, надела джинсы, спортивную кофту на замке и кроссовки.

«Я за то, чтобы женщины носили платья», — недовольно заявил Зверь.

— Я уже позавчера дефилировала в платье. — Перед моим мысленным взором всплыл тот красный кусочек ткани, который я нацепила на себя перед походом в клуб. Пожалуй, стоит его выкинуть, чтобы больше никогда не возникло соблазна надеть — вдруг у меня снова случится умопомрачение?

Меня мой внешний вид вполне устраивал. Удобно и неброско: то, что надо. Я уже так истосковалась по удобной обуви после ежедневных шпилек, что, обув кроссовки, была готова просто летать.

Еще раз посмотрела в зеркало, а потом задумчиво покрутила ключи от машины на пальце. Автомобиль упорно ассоциировался с работой и однообразием.

Зверь тут же вмешался в мои мысли.

«Пробежимся?» — предложил он.

Я мысленно прикинула расстояние от моего дома до отделения. Это же даже на машине без пробок минут двадцать!

«И что?» — в его голосе слышался вызов.

В самом деле, и что? Я еще никогда не чувствовала себя настолько полной сил. Кто знает, как долго продлится это состояние. Как говорится, пользуйся, пока можешь.

Глава 4. Друзья

«Очнись, — звучал назойливый голос в моей голове. — Очнись, кому говорят! Очни-и-ись!»

У-у-у… Я не могла заставить себя разлепить веки. Чувствовала, как затекло тело, долгое время пробыв в одной неудобной позе, но шевелиться все равно не хотелось. Я чувствовала солнечный свет, такой теплый, такой согревающий.

Сознание возвращалось медленно. Сначала мне казалось, что я сплю в собственной постели, а этот надоедливый голос — мелодия моего будильника. Мне не хотелось вставать, я хотела подольше понежиться под одеялом, ни о чем не думать, а просто расслабиться, вытянуться во весь рост, разбросав руки по кровати.

Поерзала и попыталась натянуть на голову одеяло, чтобы хоть немного приглушить голос. Мои руки поймали пустоту. Я замерла. Реальность окатила меня холодом с ног до головы: я была вовсе не у себя дома в постели.

Я резко распахнула глаза и тут же зажмурилась от яркого света.

«Очнулась, спящая красавица! — тут же поддел Зверь. — Вставай, а то так самое интересное проспишь».

Часто моргая от слепящего света, я попыталась оглядеться. Итак, я обнаружила себя на переднем пассажирском сиденье незнакомого мне автомобиля, и солнечный свет, который мне мешал, шел сквозь лобовое стекло. Я вздрогнула и осторожно скосила глаза, потом облегченно выдохнула: водительское место было пустым. Автомобиль не двигался.

В голове стали восстанавливаться события, произошедшие до того, как я потеряла сознание.

— О господи! — выдохнула я и закрыла лицо руками. В моей памяти снова всплыл запах горелой плоти.

«Прекрати», — приказал Зверь. Но я только замотала головой.

Где я теперь? Куда притащил меня этот незнакомец? Зачем я им всем понадобилась?

«Если перестанешь нагнетать панику, то узнаешь гораздо больше», — философски заметил Зверь.

Будучи вынужденной согласиться с его правотой, я отняла ладони от лица, но снова ничего не смогла разглядеть из-за слепящего света.

«Если не будешь всякий раз закрывать глаза, они быстрее привыкнут к свету», — продолжал издеваться Зверь.

На этот раз из ступора меня вывело раздражение.

«Не умничай, — мысленно прорычала я. — Лучше расскажи, куда мы вляпались».

Я внимательно разглядывала улицу, пытаясь определить свое место положения. Центр города? Я не верила своим глазам. Когда те двое похитителей завезли меня в лес, это было логично, но зачем убийцам тащить меня в самое людное место?

Автомобиль, в котором я находилась, был припаркован у одного из многоэтажных офисных зданий в самом центре. Мимо проходили люди.

Если меня опять похитили, то почему не связали, как те, первые? Почему не охраняют?

«Да прекратишь ты или нет? — снова воззвал ко мне Зверь. — Если бы ты не впадала в крайности и послушала меня, тебе бы все стало ясно».

Я глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться.

«Слушаю».

«Наконец-то, аллилуйя!»

«Зверь, — попросила я, — может, хватит? Ты обещал объяснить».

Видимо, он понял, что перегнул палку, и перестал шутить. Мое состояние было близко к истерике.

«Ладно, — сказал Зверь тоном, лишенным эмоций. — Посмотри направо. — Я послушно вытянула шею. — Еще правее, — распорядился он. — В-о-о-от! Видишь, вон там, недалеко от входа в здание?»

Прищурилась, вглядываясь. О да, теперь я увидела его, того самого парня, который увез меня из леса. Он расхаживал взад-вперед, держа телефон возле уха, и с кем-то разговаривал. В мою сторону не смотрел. Конечно же, на таком расстоянии не было и надежды подслушать.

«Я уже подслушал, — вмешался Зверь. — Он извинялся перед кем-то, что не успел опередить тех, кто тебя схватил. Уверял, что ты не подвергалась риску, потому что он все равно бы успел тебя спасти».

«Так он не с ними?» — все еще не верила я.

«Я тебе это еще в лесу сказал».

«Но что ему нужно?»

«Это вопрос».

«Но как ты умудрился подслушать на таком расстоянии?» — внезапно спохватилась я. Мне ужасно хотелось знать, о чем разговаривает незнакомец.

«Я еще и не то могу».

Я отмахнулась от самодовольства, которое прозвучало в его голосе.

«Можешь сделать так, чтобы я тоже могла услышать?»

«Да пожалуйста!»

Похоже, Зверь обиделся, что я не стала восхищаться его способностями.

Мгновение — и меня накрыла волна звуков. Все стало гораздо громче: рев моторов, проезжающих мимо машин, цокот каблуков, я даже услышала звук бумажного листка, который ветер гнал по тротуару.

«Сфокусируйся», — посоветовал Зверь.

Я снова поймала незнакомца взглядом и прислушалась.

— Да знаю я, — говорил он кому-то. — Но нам некуда торопиться. Вы бы видели ее состояние. Зверь на ее глазах сжег двух человек. — Я затаила дыхание: он знает о Звере! А незнакомец продолжал: — Не каждый воспримет это как само собой разумеющееся… Нет, не сбежит. Я здесь, рядом. Как только придет в себя, поднимемся… — Он внезапно осекся и посмотрел в мою сторону. Окна его автомобиля были затонированы, и я была готова поклясться, что он не мог видеть, что я за ним наблюдаю. — Все, она очнулась. — Я вздрогнула. Как он узнал? — Что чувствует? М-м… Что-то на грани истерики. Сейчас попробую успокоить. — Он закончил разговор, убрал телефон в задний карман джинсов и направился ко мне.

Глава 5. Работа

— Зве-е-ерь! — проныла я, когда он снова разбудил меня в шесть утра. — Ну зачем поднимать меня в такую рань?

«А тебе напомнить, в какую рань ты завалилась спать? — пристыдил он меня. — Даже не переоделась и не умылась».

Что ж, вынуждена признать его правоту. Сегодня я не чувствовала такого эмоционального подъема, как вчера. Мое тело было бодрым, но морально я была полностью разбита. Не могла ничего с собой сделать и снова вспомнила убитых мной людей.

«Прекрати, — сурово приказал Зверь. — Это была самозащита».

— Знаю, — неохотно согласилась я.

«Знаю, — передразнил он. — Прежде чем убиваться по двум негодяям, ты лучше представь, куда они тебя везли. Ясное дело, к этим Капюшонам. Думаешь, те стали бы вежливо тебя просить передать им меня? Если они выливают из магов всю кровь, чтобы завладеть их силой, то явно не склонны к милосердию. Вспомни Нину».

— Знаю, — уже тверже повторила я.

«То-то же, — по голосу слышала, что Зверь доволен тем, что я перестала спорить. — А теперь перестань лить слезы по недостойным и собирайся. У тебя, между прочим, сегодня первый рабочий день».

— О боже! — выдохнула я. Сердце забилось быстрее. Первый рабочий день!

На новую работу в первый день идти всегда страшно: новый коллектив, новые обязанности… А тут еще и новая сторона мира: маги и их способности. И как я только умудрилась влипнуть во все это? Я никогда не отличалась особой невезучестью, всегда была просто среднестатистической жительницей города со среднестатистическими способностями и скучной обыденной жизнью. Теперь же я была вовлечена в водоворот событий, который просто сносил с ног.

Вспомнила о Кирилле.

Он жил с этим с детства. Со всем этим пришлось столкнуться ребенку, еще маленькому и слабому. А я, уже давно взрослая, сижу и ною, проклиная судьбу.

«Слабачка», — Зверь тут же не упустил случая поддеть меня.

Но он был прав и в этом. Пора перестать распускать нюни и встретиться с трудностями лицом к лицу. Зверь уже во мне, и это нужно принять как данность. Никто, кроме меня самой, не сможет вытащить его. Только я.

Поэтому я решительно встала с кровати и отправилась приводить себя в порядок. Как обычно по графику: душ и черный кофе.

Пробегая мимо прихожей, заметила, что странный кристалл исчез, растворился, как и обещал Золотаревский.

Пока собиралась, зверь молчал. Я уже начинала распознавать виды его молчания. Сейчас он показывал им свое недовольство моим утренним нытьем. Зверь хотел, чтобы я была сильной.

Сегодня я собиралась дольше обычного. Золотаревский обещал познакомить меня с «остальным коллективом», и, как на любой новой работе, пусть и такой странной, мне следовало произвести на этот самый коллектив хорошее первое впечатление.

Я перерыла весь шкаф и комод в поисках подходящей одежды. Хотелось выглядеть подобающе.

Наконец нашла зеленую рубашку с длинным рукавом, которая выгодно подчеркивала мой цвет глаз, и остановилась на ней. С отвращением посмотрев на стопку однотипных узких «рабочих» юбок, выбрала черные зауженные джинсы.

«Ты увлеклась, — все же не выдержал Зверь. — Кому какая разница, во что ты одета».

— Это тебе так кажется, — парировала я. Мне хотелось хорошо выглядеть, во что бы то ни стало.

«И дело в новом коллективе?» — не унимался противный Зверь.

— Конечно, — я даже не раздумывала перед ответом.

«И вовсе не в Кирилле?»

Я смутилась. В этом была доля правды. Он очень мне понравился, и мне бы чертовски хотелось, чтобы я нравилась ему так же. Но я искренне сомневалась, что цвет моей рубашки сможет мне в этом поспособствовать.

— Кирилл тут ни при чем, — твердо сказала я.

«Как знаешь», — недоверчиво отозвался Зверь.

***

Я подъехала на место за пятнадцать минут на начала моего так называемого рабочего дня. Припарковалась на том месте, где вчера стоял автомобиль Кирилла, надеясь, что это не его именное место стоянки. Потом заглушила двигатель и просидела еще минут пять, упершись лбом в руль.

Мне было страшно. Было странное ощущение, что, если сейчас войду в эти двери, моя жизнь еще раз круто изменится. Всегда страшно начинать что-то новое, и я никогда не была любителем приключений.

Люди сновали туда-сюда мимо моей машины, кто-то входил, кто-то выходил из здания, куда мне предстояло войти на этот раз одной. Я провожала каждого из них взглядом и гадала, кто из них мог оказаться магом и направляться туда же, куда и я.

«Осталось пять минут», — напомнил Зверь, почувствовав, что я могу просидеть тут пару часов.

— Вот черт! — спохватилась я. Не хватало еще опоздать в первый же день!

Второпях выскочила из машины и побежала к дверям здания, и, только забежав в холл, вспомнила, что не поставила автомобиль на сигнализацию, снова выскочила на улицу, «пикнула» брелоком и понеслась обратно. Наверное, со стороны я представляла собой забавное зрелище: девушка, бегающая взад-вперед через крутящиеся двери.

Глава 6. Незваный гость

Эту ночь я впервые плохо спала. Мне снился Кирилл. Он то исчезал, то появлялся, и я не могла его догнать.

Это был ужасный сон, кошмар, наполненный черными тенями и загробными голосами. Кирилл в этом сне был как лучик света, но и он ускользнул от меня, и я проснулась совершенно разбитой.

Открыв глаза, лежала еще несколько минут, тупо глядя в потолок.

Неужели я и правда влюбилась? Я не могла объяснить свои чувства. Я совсем не знала Кирилла, но даже одна мысль о нем вызывала у меня улыбку и внутренний трепет.

Я вспомнила о том, как вчера он был нежен с Леночкой, и безумно позавидовала этой девчонке.

Прошло всего два дня, а мне казалось, что моя жизнь перевернулась вверх тормашками. И почему, едва проснувшись, я думала не о том, что мне открылось, что магия реальна, не об опасности от Черных Капюшонов, не о том, как усердно мне предстоит учиться, чтобы передать Зверя, — а о Кирилле Золотаревском?!

Устав пялиться в потолок, я застонала и накрыла лицо подушкой.

«Так нельзя», — осуждающе сказал Зверь.

— Не могу, — проныла я.

«Смотри реально на вещи, — не сдавался он. — Ты совсем его не знаешь. Он просто понравился тебе внешне. И ты сама ему тогда все правильно объяснила: это был шок, ты была напугана, тебя чуть не убили, а тут примчался он и спас тебя, как принц на белом коне. Нельзя влюбиться в человека, которого не знаешь».

— Это еще почему? — возмутилась я. — А сколько существует историй о любви с первого взгляда?

Зверь фыркнул.

«Всего лишь истории».

Я насупилась. Даже Зверь против меня.

«И нечего дуться, — продолжал он. — Я просто пытаюсь до тебя донести, что твое подсознание сыграло с тобой злую шутку. Ты долго была одна, в тебе накопилась нерастраченная любовь, и она вылилась на первого встречного. Как только ты раскроешь глаза, то увидишь все таким, как есть».

Я задумалась. Доля правды в этом, конечно, была. Я долго оставалась одна, но у меня на пути попадались и другие кандидаты на мое сердце. Например, мой одноклассник Дима Мартынов. Уж не знаю, почему я его вспомнила, но пример был хорош. Парень был не дурен собой, а как на меня смотрел — как кот на сметану! Но ведь во мне ничего не шевельнулось в ответ, мне было совершенно все равно.

Я снова подумала о Кирилле, и сердце забилось сильнее.

«Прекрати это!» — Зверь уже рычал.

— Не могу!

«А я говорю: можешь! Тебе же не нужен с ним коротенький роман, думаешь, я не вижу? Но ты должна понимать, эмпат никогда не даст тебе то, чего ты хочешь. Перестань морочить себе голову. Эмпаты всегда одиноки, их ноша и так тяжела, чтобы обременять себя отношениями. Так, как ты хочешь, он не будет с тобой никогда. Ты слышишь меня? Ни-ког-да!»

— Слышу, — огрызнулась я.

«Вот и славненько, а теперь брось забивать себе голову глупостями и вставай. Опаздывать второй день подряд — верх неприличия».

Я застонала, но послушалась, убрала подушку с лица и встала.

Однако даже холодный душ не отвлек меня от мыслей о Кирилле. Нужно было отвлечься. Мои новые «коллеги» и так уже решили, что у меня не все дома, не хватало еще шокировать их своим поведением еще больше. Как-никак, я уже начала двигаться в правильном направлении, извинившись перед Леночкой, нужно было продолжить эту тенденцию.

Выбравшись из ванной и шаркая тапочками по полу, я споткнулась о свой телефон, валяющийся возле кровати. Помнится, я его туда бросила три дня назад после разговора с Иркой. Вставала я теперь без будильника, поэтому совершенно забыла про мобильный.

Я подняла его с пола. Ну, конечно же, зарядка села.

Покружив по комнате в поисках зарядного устройства, я наконец-то отыскала его под кроватью и включила телефон.

Пока вытиралась и сушила голову, на телефон падали сообщения с информацией о пропущенных звонках. Я намеренно не стала бросаться к мобильному после первого SMS, дав им прийти всем. Теперь можно было посмотреть, кто вспоминал про меня в эти дни.

Обнаружилось три пропущенных от Ирки. Видимо, после нашего короткого утреннего разговора три дня назад, она хотела получить от меня объяснения. Я пролистала сообщения с ее звонками и тут же без сожалений удалила. Перезванивать не хотела. Сказать было нечего.

Меня пронзил укол совести, когда обнаружила, что мама пыталась дозвониться до меня все эти дни. Пятнадцать раз. Да уж, ну и неблагодарная же я дочь. Родители, должно быть, себе места не находят.

Недолго думая, набрала мамин номер.

— Изольда! — Мама так быстро схватила трубку, что во мне зародилось сомнение, что все эти дни она дежурила возле телефона.

— Да, мам, — виновато пробормотала я.

— С тобой все в порядке? — На заднем фоне услышала взволнованный голос отца, который тоже подскочил к телефону.

Мне сделалось грустно. Когда я теперь их увижу? Из-за дурацкой работы у Лосева я не была у них уже несколько месяцев, постоянно откладывая поездку, хотя пути было всего ничего — восемьдесят километров. Теперь же, даже имея свободное время, я не решусь их навестить. Не хватало еще показать Черным Капюшонам способ меня шантажировать в попытке захватить Зверя. Я ни за что не собиралась подвергать их опасности.

Глава 7. Ясли

Когда я снова проснулась в шесть утра, то еще долго лежала и думала о вчерашнем вечере.

С Димкой действительно было легко. Мы посидели несколько часов в кафе, болтали ни о чем, вспоминали нашу школу. Ни слова об убийствах и тайнах, именно такой отдых и был мне нужен. Я чувствовала себя нормальной впервые за прошедшую неделю.

«Не хочешь Андрея, хоть к Мартынову присмотрись, — воззвал Зверь к моему здравомыслию. — Отличный парень, не урод, стабильная работа. И самое главное: тебе не придется с ним расставаться, когда вся эта история закончится. Обычный парень для обычной жизни».

— Ты думаешь, я смогу снова зажить этой самой обычной жизнью?

«А разве не об этом ты талдычишь мне изо дня в день?»

— Наверное.

«Или уже передумала?»

— Не знаю, — призналась я ему или себе самой.

«Твоя личная жизнь — полный утиль, с этим нужно что-то делать. И Мартынов — отличный кандидат в спутники жизни. Как он на тебя смотрит!»

— Но я-то на него смотрю иначе, — возразила я.

«Любовь часто вырастает из дружбы».

— Я почти год морочила голову своему бывшему парню, уговаривая себя именно этим.

«Не видел, не знаю. Но верю, что и он был очень ничего».

— Наверное, — снова повторила я.

Зверь зарычал.

«Меланхолия — смерть!»

— Да знаю я! — мне захотелось кинуть в него подушкой.

«А раз знаешь, не ной — не мелодрама. Соберись, тряпка, и дуй к Золотаревскому. Старшему, я имею ввиду». — И гаденько захихикал.

Он был прав: расклеивающаяся тряпка, в самом деле.

И я пошла собираться, твердо настроенная, что сегодняшний день будет лучше предыдущих хотя бы потому, что уже пора бы случиться чему-нибудь хорошему в этой череде неприятностей.

***

В офис приехала вовремя, не первая и не последняя. В лифте ехала вместе с Андреем, который травил пошлые анекдоты, и, как ни странно, действительно смешные. Мы смеялись весь путь в одиннадцать этажей, и так же, смеясь, вошли в приемную. Для разнообразия это было уже весьма неплохо. Довольно людям все время видеть мою кислую физиономию.

Утреннее собрание также прошло без происшествий. Не то чтобы я полностью и внезапно научилась себя контролировать, просто в этот день Кирилла на собрании не оказалось, а остальные вели себя сдержанно. В первые несколько минут я чувствовала тоску, глядя на пустой стул Золотаревского-младшего, а потом, наоборот, расслабилась, напряжение последних дней оставило меня, и я стала чувствовать себя в этом месте вполне комфортно.

Когда собрание закончилось, вздохнула с еще большим облегчением. Можно было заняться делом, а не просто просиживать штаны. Естественно, все замечающий Золотаревский тут же обратил внимание на перемену в моем настроении.

— Ты сегодня какая-то довольная? — в его тоне был вопрос.

Мы, как обычно, расположились в его кабинете, когда все разошлись.

Взгляд Владимира Петровича, казалось, прожигал меня насквозь. Интересно, можно ли было утаить хоть что-нибудь от этих проницательных глаз?

Я как можно небрежнее пожала плечами.

— Сегодня я сказала себе, что меланхолия — это смерть, и не стоит ей увлекаться.

Зверь скептически хмыкнул в моей голове, но промолчал. Еще бы, уж он-то знал, что я присвоила себе его слова.

Владимир Петрович по-прежнему не сводил с меня глаз.

— Ты очень напряжена, — сказал он, — буквально постоянно. Я понимаю все трудности, внезапно свалившиеся на тебя, но у меня создалось впечатление, что ты не расслабляешься ни на секунду. Однако сегодня что-то изменилось.

Снова пожала плечами. Что я могла сказать? Что со мной все в порядке? Я сама была в этом совсем не уверена.

Золотаревский посмотрел на меня еще несколько секунд, а потом вдруг откинулся на спинку кресла, его взгляд затуманился, он захрипел, лицо побелело.

Что это, сердечный приступ?

Я задохнулась от паники и вскочила.

— Владимир Петрович! — Начала трясти его за рукав. — Владимир Петрович, вы меня слышите?!

«Уймись», — равнодушно посоветовал Зверь.

Я ахнула. Как это — уймись? Человеку плохо, я что, должна смотреть, как он умирает и ничего не сделать? Совсем с ума сошел?!

— Леночка! — Я бросилась вон из кабинета. — Леночка, «скорую»! Владимиру Петровичу плохо.

Девчонка сидела за своим столом. Она немедленно вскочила, ее васильковые глаза стали как плошки.

— «Скорую»! — снова завопила я.

Девушка послушно схватила трубку телефона, подняла руку, чтобы набрать номер, и вдруг замерла.

— Погоди, — произнесла она своим мелодичным голосом, медленно положив трубку на место. — Ну и напугала же ты меня.

Я ровным счетом ничего не понимала. Леночка встала и прошла к дверям кабинета, из которого я только что выскочила, спокойно, без спешки, посмотрела внутрь и удовлетворенно кивнула.

Глава 8. Видение номер два

Время замедлилось. Или, наоборот, понеслось. Все встало на круги своя настолько, насколько это вообще возможно при данных обстоятельствах.

Я вставала утром и шла в офис к Золотаревскому, там проходило очередное собрание, и все расходились, оставались лишь мы со Зверем. Старик усложнял наши занятия с каждым днем, пытался вывести меня на эмоции, а затем требовал, чтобы немедленно успокоилась. Я должна была научиться менять свое состояние по щелчку пальцев. Не знаю, насколько у меня получалось, но Владимир Петрович утверждал, что я делаю успехи.

Пять дней в неделю я проводила на этой так называемой работе, а выходные сидела дома, мечтая только об одном: побыть одной. Раньше я была на выходные дома, потому что мне некуда было пойти, сейчас же просто валилась с ног от усталости — даже Зверь больше не мог придавать мне достаточное количество сил. Мое тело было выносливым, но мой дух уставал, как и прежде. Приходя домой, я желала одного — отключить мозг и ни о чем не думать, забыться сном на целые два дня.

Но, естественно, Зверь не позволял мне ни расслабляться, ни жалеть себя. Он упорно поднимал меня в шесть утра и заставлял хотя бы заниматься домашними делами. В первые выходные я переклеила обои на кухне и в прихожей, в следующие — в комнате, а потом переставила всю мебель.

От меня по-прежнему не отставал Дима Мартынов, несколько раз я все же соглашалась прогуляться с ним вечером. После видения, показанного мне Золотаревским, я стала относиться к нему еще более настороженно, но придраться в его поведении было не к чему. Он вел себя по-дружески и, кроме его взгляда, полного обожания, Дима ни в чем не перегибал палку. Я всегда неохотно принимала его приглашение пройтись и выходила только с третьего «пинка» Зверя и напоминания, что мне нужно прогуляться и подышать воздухом. Потом же мне действительно получалось расслабиться, и домой я всегда приходила довольная.

Иногда чертовски полезно пообщаться с простым человеком, не втянутым ни в какие магические дела и почувствовать себя такой же простой женщиной, которая после работы идет пройтись с другом.

С тех страшных событий, произошедших в Яслях, прошли три недели. То есть минуло больше месяца, как моя жизнь перевернулась с ног на голову, и во мне поселился Огненный Зверь.

Заканчивался сентябрь, люди надевали куртки, я же надела ее только затем, чтобы не выделяться. Благодаря Зверю мое тело не чувствовало холода. Я могла дрожать и покрываться гусиной кожей от страха и внутреннего мороза, но понижение уличной температуры не чувствовала.

Прошли три недели, как мы были в Яслях, когда в голосе Кирилла при разговоре со мной проскользнула нежность, когда он не гнал меня от себя…

Три недели…

Когда мы спустились с чердака в тот день, я лишь удивленно увидела «Хаммер» Золотаревского, отъезжающий от ворот. Меня никто ждать не собирался.

Однако Кирилл, на плечах которого уже восседала Линка-Малинка с видом императрицы, успокоил меня, что он приехал на машине и, конечно же, меня отвезет.

Конечно же…

Тогда это казалось таким естественным, таким реальным, я впервые не чувствовала себя ненужным свидетелем событий, мне было спокойно и хорошо.

Мы пробыли там до вечера, Кирилл познакомил меня с большей частью ребятни, и я с ужасом открыла для себя, что дети — это вовсе не страшные монстры, как мне всегда казалось.

В обществе детей Кирилл преображался, можно было бы подумать, что он отвлекся и больше не думает о трагедии, произошедшей с мальчиком Артемом, если бы время от времени не бросал короткие взгляды на чердак.

Теперь я воочию поняла значение выражения «улыбаться глазами». Если не обращать внимания на глаза, Кирилл казался улыбчивым человеком, но даже при общении с этими детьми, улыбались лишь его губы. Только Линке-Малинке каким-то непостижимым образом удавалось вызвать улыбку его глаз. С ней у него установились какие-то свои отношения, они понимали друг друга, и с этой маленькой девочкой он чувствовал себя счастливым.

Мы поехали домой, когда уже начало темнеть.

Едва сели в машину, лицо Кирилла снова приняло то спокойно-равнодушное выражение, которое я до этого привыкла видеть на общих собраниях. Он сделался задумчивым и молчаливым.

— Готова? — спросил голосом, лишенным эмоций, когда я устроилась на сиденье и пристегнулась. Казалось, сегодняшние ночь и день выпили из него все соки.

— Хочешь, я поведу? — предложила я, видя, какой у него усталый вид. Он ведь должен был чувствовать, что я совсем не устала и могла бы еще с легкостью пробежать несколько километров в высоком темпе.

— Не нужно, — отказался Кирилл, — я люблю водить, меня это успокаивает.

— Ну, если так, — пробормотала я, хотя и не поверила. Просто Кирилл любил контролировать ситуацию и отвечать за все. Впрочем, спорить не стала, он и так должен был чувствовать мое внутренне несогласие.

И мы медленно выехали из одного из огромных гаражей, расположенных за особняком.

Несмотря на ухабистую дорогу, вел Кирилл быстро, меня несколько раз здорово подбросило на кочках. Я даже немного испугалась.

— Извини, — коротко пробормотал он и поехал спокойнее.

Кирилл молчал, и я не пыталась его разговорить. Я не была эмпатом, но чувствовала, что на сегодня он уже наговорился, сейчас нужно было дать ему возможность помолчать.

Глава 9. Илона

Сумасшедший выдался денек. Мы так и не занялись тренировками моего самоконтроля в этот день. И инициатором сделать на сегодня перерыв была вовсе не я.

Владимир Петрович вручил мне несколько книг по психологии и отправил читать их в пустой конференц-зал, а сам закрылся в кабинете.

Я не спорила. Ссора с Кириллом выбила старика из колеи, а потом еще заявилась всезнающая я, которая, вместо того чтобы участливо промолчать, еще и набросилась на него с нравоучениями.

Спустя несколько часов после нашего разговора весь мой боевой настрой как ветром сдуло. Когда я разговаривала с Золотаревским, то не сомневалась в своей правоте, теперь же мне начинало казаться, что я влезала не в свое дело.

«Как же много ты стала думать в последнее время, — вздохнул Зверь. — Скоро в профессоры в пору подаваться. Только и думаешь. Вот-вот у мозга случится перегрузка и экстренное уничтожение лишней информации».

«Намекаешь, что окончательно отупею?» — хмыкнула я, теребя лист открытой передо мной книги, в которую пялилась вот уже полчаса, не видя там ни слова.

«Близка, мать, близка».

Зверь издевался.

Как странно, но за месяц я настолько привыкла, что в моей голове живет личность со странным чувством юмора, что даже не обижалась на него. В каждой его подколке была доля правды. Иногда эта правда была жестокой, иногда просто неприятной, но не согласиться с ней я не могла.

«Хватить гнобить себя, время видела?»

Если бы не Зверь, я бы действительно могла просидеть здесь еще не один час, просто размышляя о жизни и человеческих взаимоотношениях. Его ехидный голос вернул меня к реальности. Часы показывали без пятнадцати шесть — всего ничего до конца рабочего дня.

Я вздохнула и решительно захлопнула книгу: все равно от нее нет никакого прока — я не прочла ни строчки. Встала, поморщилась от резкого звука, который издал отодвигаемый стул, и собралась попрощаться с Владимиром Петровичем и поехать домой. Безумный день меня вымотал, я вообще была не способна трезво мыслить.

«А Илона как же?»

— Вот черт! — от переизбытка чувств я выругалась вслух.

Совсем забыла об Илоне и ее странном предложении попить вечером вместе кофе.

«Зве-е-ерь, — уже мысленно заныла я, — может, отказаться, а?»

Сама не знала почему, но у меня было стойкое нежелание встречаться с ней сегодня. А вдруг это дурное предчувствие?

На этот раз Зверь был не на моей стороне:

«А мне кажется, это может быть интересным».

Я снова вздохнула. Как говорится, любопытство сгубило кошку. Но Зверь был прав: этот разговор может быть любопытным. А если не будет, я это переживу. А вот если откажусь, непременно буду себя мучить предположениями, что Илона хотела мне сказать.

«Не томи, иди», — буркнул Зверь, раздражаясь от моей нерешительности.

И я решила: была ни была, хуже стать от беседы с Илоной не может. В конце концов, давно думала о том, что пора налаживать отношения с коллегами, что ж, это был мой шанс.

Когда я вышла из конференц-зала и постучала в двери кабинета Золотаревского, мне никто не ответил.

— Он уехал час назад, — сообщила мне Леночка.

— Как — уехал? — не поняла я.

Леночка пожала плечами.

— Пробурчал, что вспомнил о каком-то важном деле, и ушел. Откуда мне знать?

Готова была поспорить на деньги, что он отправился к Кириллу. Впрочем, делиться с Леночкой своими домыслами не стала.

— Тогда я тоже пойду.

Леночка оторвала голову от кипы бумаг на столе, которую перебирала до этого.

— Это было красиво, как в кино.

Я уже направлялась к двери. Резко остановилась, развернулась.

— Ты о чем? — не поняла. Владимир Петрович у нее, что ли, ушел красиво?

— Ты и Кирилл. — На ее личике была совершенно невинная улыбка.

Я обмерла. Уже полдня не думала на эту тему, и вот опять.

— Спасибо, — ошарашено пробормотала я.

— Мне жаль… — Улыбка девушки стала грустной. — Я так люблю счастливые истории любви.

В ответ я только моргнула.

И что она хотела этим сказать? Что мы никогда не будем с Кириллом вместе? Скорее всего. Но я не просила сочувствия и тем более жалости. Лично у меня все было хорошо, последним усилием воли я заставила себя думать именно так.

Так ничего и не ответив, развернулась на пятках и вышла.

«Уф-ф, ну и денек», — прокомментировал Зверь.

«Назовем его «Еще один адский день моей жизни», — предложила я.

«Заметано!»

Я вышла на улицу, ветер тут же швырнул в лицо сухие листья и сор с земли. В глазу немедленно защипало.

«Сейчас уладим», — пообещал Зверь. И правда через пару секунд резь в глазу прошла, и я смогла осмотреться. Все-таки как хорошо, что у меня есть Зверь. Я поймала себя на том, что с каждым днем находила в своем симбиозе с ним все больше и больше положительных сторон.