Охота на орков

Глава 1. Кривые Холмы.

Арабисса

Я металась по комнате, собирая походный мешок и выбрасывая на пол лишние вещи. Лишнего, к моему неудовольствию, попадалось слишком много. Расслабилась! Обжилась, знакомства завела, разве что корни не пустила! Впрочем, может и пустила, если считать корнями выращенный за избушкой небольшой огородик, от которого мне порой с рогатиной приходилось отгонять деревенских коз. Бросать ставшее за долгие годы родным жилище было жаль. Еще жальче оказалось оставлять деревенским на растерзание книги, посуду, вышитую долгими зимними ночами одежду и плетеные из лоскутов коврики… Но тут не до сантиментов уже. Самой бы ноги унести.

Засунув по самое плечо руку в остывшую печь, я кочергой подцепила глухо звякнувшую железную шкатулку, завернула ее в платок – нет времени оттирать, а деньги – они и в золе деньги, и с трудом затолкала сверток во внутренний карман куртки. Теперь, если и придется бросить поклажу, совсем без ничего не останусь… В последний раз оглядела царящий вокруг бардак, проверяя, не забыла ли чего-нибудь важного. Ножи, меч, лук с колчаном и короткий кинжал и так были на мне. Запас еды, смену одежды и обуви, летнее платье – единственное, к сожалению, я утрамбовала в мешок. Больше там ничего не поместилось – длинную зимнюю меховую куртку я так и не решилась бросить, ведь кто знает, смогу ли я купить что-то похожее к зиме или буду вынуждена экономить каждый медяк? И получится ли у меня найти новый дом в преддверии осени? Кто рискнет приютить чужака, не узнав его поближе перед долгой и суровой зимой?

Я горько усмехнулась. А кого волнуют проблемы проклятой темной?

Окинув на прощание взглядом тесную избу, бывшую мне домом последние десять лет, я отринула сожаления и направилась к выходу. Задерживаться и сжигать свидетельства своей жизни не было смысла - суеверные селяне все сделают сами.

Дверь распахнулась у меня перед носом, едва не сбив меня с ног. Проклятье! Не успела! Я отбросила сумку, отпрыгнула назад, выгадывая себе пространство для боя, и вытащила меч, собираясь дорого продать свою жизнь.

Несколькими часами ранее.

Последние годы я прожила на севере близ небольшой деревеньки в пятьдесят домов у подножия гор — Кривые Холмы. Представившись наемницей, я предложила жителям договор – я занимаю пустующий дом сгинувшего лесника и выполняю его работу в обмен на еду и некоторые предметы обихода. О том, что в заброшенной избушке вполне можно пережить зиму, я уже знала – проверила заранее. О том, что предприимчивые селяне после гибели лесника вынесли оттуда все, что не приколочено, тоже успела выяснить, но это меня мало смущало. Была бы крыша над головой, а остальное приложится.

Деревенские, правда, оказались недоверчивыми и мелкую пигалицу, выглядевшую слишком молодой и хрупкой даже для ученицы наемника, подняли на смех. Вашут, местный староста, вообще послал меня по известному адресу – в бордель городской, ибо кем еще может быть шляющаяся в одиночестве по тракту девица? А ему в деревне такие не нужны, еще не хватало дом отдельный отдавать! Я обиделась, честно. Плюнула бы и ушла, но выхода у меня не было, а стоящий за пределами деревни старый дом манил обещанием уюта, уединения и безопасности. Мне до одури надоело топтать сапоги и каждый день гадать – буду я сегодня спать под елкой или все-таки получится найти приличную постель, в которой я смогу выспаться без соседства клопов, вшей, крыс и «гостеприимного» хозяина, решившего скрасить мое одиночество. Пришлось уходить из деревни в лес и почти неделю бродить у подножия гор, пока не повезло наконец-то наткнуться на шестерку орков, спустившихся с перевала в поисках добычи.

Стоит заметить, работа лесника на севере сильно отличается от таковой в других частях страны. Здесь лесничий, в первую очередь, охотник — защитник простых крестьян от орков, регулярно проверяющих местных жителей на прочность. Чего этим серо-коричневым образинам не сидится по их сторону гор, не ясно – насколько я слышала, в их землях даже зима не сильно суровее, лес такой же, животные бегают те же, никаких отличий. Но лезут ведь, убивают людей, мародерничают и всячески гадят. Одно радует – ходят орки небольшими отрядами, а не сметающей все на своем пути толпой. Армию через горы не провести ни в одну сторону – нет таких перевалов, через которые даже несколько сотен пройдут, да и сами горы не позволят – крошатся под ногами, осыпаются, сели спускают. Одиночки по тайным тропам пробираются и на наши земли, и обратно, а вот большим отрядам дороги нет. Поэтому в редких северных деревушках у лесников и охотников много столетий назад появилась дополнительная обязанность – не только за людьми и зверьми присматривать, но и следить, чтобы незваные гости на чужой земле не пакостили. Такая работа требовала не только смелости и силы, но и немалой ловкости и умения оставаться незамеченным на любом участке леса. Хвала Хозяйке, ни с чем из перечисленного у меня проблем не было. Наоборот, невысокий рост и тонкая фигура, так невежливо высмеянные старостой, позволяли мне ловко пробираться сквозь кажущиеся непроходимыми заросли колючих кустарников, а то и белкой скакать по сплетенным между собой ветвям могучих деревьев.

Через несколько дней я вернулась в деревню и предъявила в качестве доказательства связку из ушей шести убитых мной орков. Вашут снова попытался кривляться, но я пригрозила, что заберу и уши, и орочьи трофеи, и сдам все в ближайшем городе – тогда плата за охоту и охрану поселения целиком достанется мне, а старосте еще и по шапке прилетит. Указ о вольных охотниках позволял властителям не держать в продуваемом всеми ветрами краю регулярный егерский полк, переложив заботу о защите населения от орков на местных лесников, поэтому за соблюдением закона следили строго. С убитых орков нужно было срезать уши и передать их старосте ближайшего поселения. Тот платил охотнику из своего кармана, а позже мог получить компенсацию из казны землевладельца. А чтобы старосты не обманывали защищающих границу с орками охотников, помимо поощрений в указе были прописаны и наказания. Что конкретно ждало старосту за проявленное ко мне пренебрежение, я не знала, но судя по тому, что дом лесника я все-таки получила – вряд ли это было что-то приятное. И хорошо, потому что несмотря на внешнюю браваду, идти в город я бы не рискнула.

Малика

Глава 2. Незваный гость.

После ухода кузнеца я долго сидела на полу, пытаясь справиться с истерическим смехом. Меня защитил человек! Меня, полукровку дроу! Ермила позволил мне остаться. Догадывался ли он, что будь я настоящей темной, Малика сейчас лежала бы на той поляне вместе с орками? Или как раз это он и понял, и потому доверился мне, пообещал сохранить мою тайну?

До самого вечера я возвращала избе привычный порядок, но разбирать дорожный мешок не торопилась. Кажется, этой ночью я спать не смогу даже несмотря на обещание Ермилы. Слишком хорошо я помнила, как резко меняется отношение окружающих, когда они узнают о моей тайне. Что уж говорить о чужих, в общем-то, людях, если даже тот, кто клялся в вечной любви, смотрел на меня с презрением и жалостью… Нерадостные мысли крутились в голове, отвлекая, заставляя нервно выглядывать в окно и держать оружие под рукой. Пытаясь отвлечься, я вымыла полы, выстирала кухонные занавески и пострадавшую при сборах скатерть – зря я на нее испачканную в золе шкатулку с деньгами поставила; перестелила постель, еще раз везде подмела, прошлась до деревни. И только убедившись издалека, что привычный ритм сельской жизни ничто не нарушило, окончательно поверила, что Ермила меня не выдал.

Облегчение накатило такое, что я с трудом удержалась на ногах, а в голову закралась мысль, которую я все эти годы старательно от себя гнала. Неужели даже у полукровки дроу есть шанс найти место, откуда меня никто не будет гнать с проклятиями? Если Ермила меня принял, значит, и другие тоже могут? Вдруг, и у меня может появиться свой, настоящий дом, где мне не придется скрывать свою суть?

Окрыленная надеждой, я отправилась не в избу, а к затерявшимся в глубине леса пещерам. В одной из них я еще в первый год жизни на севере нашла озеро, которое даже в самые лютые морозы не замерзало из-за бьющих на глубине горячих ключей. Местные о нем то ли не знали, то ли по какой-то причине боялись к нему ходить, но за несколько месяцев, что я наблюдала за находкой, ничьих следов, кроме моих, рядом не появилась. Тогда я рискнула и запутала лесные тропы так, чтобы никто без моей помощи не смог найти сюда дорогу. Еще и путь для себя сократила – теперь от моей избушки до пещер можно было дойти всего за десять минут, хотя раньше дорога занимала больше часа. Теплая ласковая вода, все еще по-летнему яркие звезды, запахи ночного леса и свобода… Разве что-то еще нужно для счастья?

Оказывается, еще как нужно! Например, из моего – моего! озера испарился самый настоящий, не будь он к ночи помянут, дроу! Да за что мне такое наказание! Если деревенские узнают, меня даже Ермила защищать не станет!

Дроу о моих мыслях не подозревал. Проплыл вперед, рассекая воду широкими уверенными движениями, нырнул с головой, фыркнул, убрал с лица налипшие волосы и только тогда заметил меня. Белоснежные брови на секунду приподнялись в удивлении, а затем на лице чужака расплылась отвратительная самодовольная ухмылка.

- Ты как сюда попал? – процедила я, надеясь, что недружелюбный тон хоть немного собьет с темного спесь, но прогадала. Незваного гостя мой гнев, казалось, только позабавил.

- Также как и ты, ногами, - он подплыл к берегу и облокотился на валун у моих ног, нисколько не испугавшись ни меня, ни висящего у меня на поясе кинжала. Я невольно сделала шаг назад – спокойствие незнакомца настораживало.

- Здесь защита была, - уже не так уверенно произнесла я, рассматривая дроу. К сожалению или к счастью, чужака по грудь скрывали непроглядные воды озера. Было хорошо видно лишь алые глаза на темном, как ночное небо, лице и блестящие белые волосы, стекающие по широким плечам и ореолом расходящиеся по воде за его спиной.

- Почему была? - усмехнулся темный эльф, подтянулся на руках и выбрался на берег в шаге передо мной. - Она и сейчас есть, аккуратная и действенная. От людей поможет.

«А от меня – нет», - явно проглотил окончание фразы выпрямившийся во весь рост дроу.

- Тогда какого демона ты... - я уткнулась взглядом в жилистую обсидиановую грудь, блестящую от озерной влаги как раз на уровне моих глаз. Вот одна капля покатилась от черной горошины соска вниз по рельефному прессу, обогнула ямку пупка и побежала еще ниже... Я поспешила задрать голову, чтобы посмотреть в лицо бесстыжему эльфу. Этот... нахал купался в моем озере голым!

Заглянув в смеющиеся темно-красные глаза дроу я поняла - для него ни мой взгляд, ни смущение не остались незамеченными. Более того, судя по очередной самодовольной ухмылке темному понравилось, что я на него смотрела! Демон! Видимо, желание спихнуть наглеца обратно в воду отразилось у меня на лице, потому что эльф, выдав куда более учтивую улыбку, чем раньше, предусмотрительно сделал шаг в сторону.

- Кажется, мы не с того начали знакомство, - мягким бархатистым голосом проговорил голый дроу и изящно поклонился. - Я, Даррен д'Раххэ, прошу очаровательную хозяйку приютить уставшего путника. Клянусь Темной Богиней, что не обнажу в твоем доме оружия.

Я стиснула зубы, с трудом сдерживая ругательства. Мало мне проблем с деревней, еще и темный на голову свалился! Да не просто явился, а со словами древней клятвы! Теперь его никак не выгнать, за такое собственная покровительница отвернуться может! Независимо от моих желаний я была обязана проявить гостеприимство. Впрочем, если из-за явившегося неведомо откуда дроу деревенские попытаются меня убить, темный тоже будет обязан поднять оружие для моей защиты. Да и мне причинить вред он не посмеет…

- Я, Арабисса Лиариэр, принимаю тебя под защиту своего дома, - смирилась я с неизбежным. Надеюсь, дроу меня не подставит, и я все-таки перезимую в Кривых Холмах. - А теперь, если помылся, одевайся и выметайся из пещеры!

Даррен

Глава 3. Опрометчивое пари.

Утро не просто наступило, оно наступило мне на голову. Я привыкла просыпаться в своей комнате, освещаемой ласковыми лучами солнца. За печкой же было темно как у дроу в... Очень темно. Немного взбодрила мысль, что эльфу сейчас наверняка тоже несладко — все-таки темные солнце не очень любят, а шторы в спальне я принципиально не вешала.

Кое-как умывшись свежей колодезной водой и состряпав простой завтрак для себя и все еще дрыхнущего гостя, я направилась в деревню. Большую часть приготовлений к предстоящей зиме я уже сделала, а во время вчерашних поспешных сборов почти ничего не пострадало. Травы, грибы и ягоды сушатся на чердаке – как только начнутся осенние дожди, я развешу их под потолком кухни, и всю зиму в избе будет вкусно пахнуть лесом. Теплая одежда вернулась в сундук, тонко нарезанное мясо отправилось досушиваться в подпол – перед побегом меня мало волновало, что оно еще не готово, но теперь-то можно и подождать. Лес сейчас щедр на дичь, и еще как минимум месяц я буду есть только свежатинку. Оставалось совсем немного дел — обменять заячьи шкурки на муку, а старосте продать лисьи и волчьи. Жадный старик каждый раз ныл, что я его разоряю, но я-то знаю, за сколько он их потом перепродает! Алир Шейн, единственный торговец, чей караван иногда проходил мимо предгорных деревень, давно предлагал мне отдавать меха напрямую ему. Но ушлый южанин появлялся здесь слишком редко, а мне хранить шкуры до его появления было просто негде, поэтому коварный план оставить Вашута без незаслуженной прибыли так и не воплотился в жизнь. Еще нужно было проверить болеющих - а таких моими стараниями с каждым годом появлялось все меньше, договориться к зиме об обмене дичи на свежие яйца, сыр и молоко и, самое страшное, убедиться, смогу ли я вообще перезимовать здесь, или все мои приготовления пропадут зря.

Как ни странно, со старостой удалось договориться быстро. Его покладистость могла означать только одно — на подходе караван Алира. Хотя отправным и конечным пунктом южанин считал Тмир – ближайший к нам крупный город, пару раз в сезон караван делал лишний крюк к горам, чтобы распродать остатки товара и не дать ему залежаться за зиму. Селяне закупались на ура — других-то торговцев здесь вообще не видели. По деревне от дома к дому я шла с замирающим сердцем и с затаенной радостью отвечала на приветствия жителей. Хотя после вчерашнего вечера я почти не сомневалась, что Ермила сдержит слово, лишний раз убедиться в том, что неприятности откладываются на неопределенный срок, было приятно. Увлекшись обыденными делами и разговорами с соседями, домой я вернулась только после полудня, уставшая, но счастливая. Пришлось повозиться, убирая Малике синяки – заплывшие кровоподтеки и многочисленные ссадины девчушку совершенно не украшали. Впервые я применила свою магию открыто, не таясь и не сваливая результат на правильно собранные травы и чудодейственные мази, но ни Ермилу, ни его дочь это, кажется, не испугало и даже не удивило.

Первое, что я услышала, подбираясь по тропинке к маленькому, почти затерявшемуся среди густых деревьев бревенчатому домику, был мерный стук топора. Крадучись обойдя дом, я увидела, пожалуй, самую занимательную картину в своей жизни: раздетый по пояс эльф, постоянно смахивая с лица мешающиеся длинные волосы, колол дрова. Невольно я залюбовалась кошачьей грацией дроу: при каждом замахе мышцы бугрились под черной кожей, блестящей от пота. Топор Даррен держал в правой руке, оберегая больную левую половину спины. Ни одного лишнего движения, ни одного удара мимо — темный работал с идеальной точностью.

- Любуешься, хозяйка? - вывел меня из задумчивости ехидный вопрос. При этом дроу, все так же не останавливаясь, продолжал приводить в порядок мои зимние запасы. Спиной он меня, что ли, почуял?

- Не любуюсь, а оцениваю твое состояние, - нашлась я, а сама поспешно отвела взгляд. - Спину сильно тянет?

- Не очень приятно, но не больно, - Даррен отложил топор и развернулся ко мне лицом. – Что, кровоточить может начать?

- Не думаю, но лучше не перенапрягайся. Не задерживайся, мне жена старосты суп сварила. Сейчас только разогрею, и будем обедать.

- Неприятности с деревенскими отменяются? - при слове «обед» эльф довольно резво направился к колодцу. Я притормозила, наблюдая – что он задумал?

- Скорее, откладываются…

Темный без лишних слов подхватил заранее наполненное ведро и вылил его на себя. Меня аж передернуло – вода в колодце всегда настолько студеная, что даже пить невозможно! Эльф же словно и не заметил холода, отжал длинные волосы, с наслаждением потянулся и хитро посмотрел на меня, ожидая реакции.

- А переодеться тебе есть во что? – вздохнув, поинтересовалась я.

Вопрос был не праздным — с мокрых и рваных штанов дроу стекали ручейки воды. А вот в небольшом заплечном мешке, с которым темный ко мне пришел, вряд ли бы поместилась запасная одежда. То есть либо во время обеда с моего гостя натечет большая лужа, либо он опять собирается ходить голышом, потому что у меня штанов его размера точно не найдется!

- Теперь есть, - довольно оскалился Даррен. - Я с утра нашел лагерь твоих орков и немного помародерствовал. Неделька у них, должно быть, была удачной. Самое необходимое забрал себе, остальное оставил в мешке у входа, - махнул он рукой в сторону дома. - Вдруг тебе тоже что-то пригодится.

Я только кивнула, невольно добавляя темному очков. Шустрый у меня оказался раненый! Времени даром не терял. Впрочем, надолго приятное впечатление не сохранилось, потому что дроу, нисколько меня не стесняясь, начал стягивать портки прямо там, где стоял. Пришлось отвернуться и, старательно сохраняя невозмутимость, уйти в дом.

Арабисса

Глава 4. Легкая прогулка.

На обратном пути Даррен из моего арбалета подстрелил крупного глухаря и даже пообещал его приготовить по особому походному рецепту. Пока темный разделывал птичку на заднем дворе, я села проверять лесные тропы. Не знаю, как другие охотники контролируют свои территории, но я использую для этого магию. Не бегать же каждую неделю по тянущемуся до самых гор лесу в поисках новых следов! Глупо не облегчить себе магией жизнь там, где никто этого не заметит. Я умею не только запутывать дороги так, что и бывалый следопыт на с детства знакомой тропе заблудится, но и могу подсмотреть, кто по отмеченным мной тропинкам ходит. Именно так я всегда находила разведывательные шестерки орков, состоящие из пары стрелков и четырех воинов с тяжелым оружием. А боевые восьмерки, в которых добавлялись еще один легко вооруженный воин и шаман, через горы, к счастью, перебирались редко.

Присев на крыльцо, я привычно потянулась сознанием к лесу. Всегда любила это чувство — раствориться в окружающей природе, ощутить себя одновременно каждой веточкой, каждой тропинкой, каждым мохнатым или пернатым лесным жителем... Уже решив, что сегодня обошлось без гостей, на самом краю, у подножия гор я в последний момент обнаружила посторонних. На выходе из Тонкого ущелья – ближайшего к деревне проходимого перевала - расположился небольшой отряд орков.

- Медитируешь? - ворвался в сознание посторонний голос.

Я открыла глаза. Надо мной навис Даррен с обглоданной косточкой тетерева в руке.

- Ужин давно готов, а ты все спишь, - с хорошо заметным ехидством в голосе пожурил меня он.

- Я не сплю, я проверяю. Как ты относишься к прогулкам в горы? - я с благодарностью вгрызлась в протянутый мне кусок птички. М-м-м-м! Не знаю, в какие походы темный ходил, но вкуснее этого я ничего не ела! Нежное мясо, щедро сдобренное остро-сладкой приправой из одной местной травки, буквально таяло во рту.

- Как тебе?

- Фафрясаюфе, - выдала я, набив полный рот. - Может останешься подольше? – нет, правда, если меня так хотя бы через день кормить будут, я готова терпеть даже соседство несносного дроу!

Темный задумчиво посмотрел на меня.

- Может и останусь. Так что ты говорила про прогулки по горам?

- В дне пути отсюда обосновался небольшой отряд орков, две шестерки, вроде, - дожевав мясо и облизав пальцы, поведала я. - Нужно выяснить, двинутся ли они в сторону деревни, и, если да — уничтожить. Пойдешь со мной или останешься здесь?

- В моих интересах было бы остаться, - усмехнулся, показав острые клыки, дроу. - Отсутствие тебя рядом — лучшая гарантия моего выигрыша. - Не успела я испугаться такому очевидному и явно жульническому решению, как Даррен продолжил: - но тогда я сойду с ума от скуки, поэтому лучше пойду с тобой. Заодно, вдруг смогу выяснить, кто тебя научил драться?

- А я, может, и расскажу, - украдкой выдохнув, неожиданно для себя согласилась я. В конце концов, вдруг эльф знаком с моим учителем-дроу, Миррдзаном? Я столько лет его не видела, но знала – Мирр тоже предпочитает бродить по человеческому королевству, почему-то отказываясь даже вспоминать о родном Ларигадере. Кто знает, не пересекались ли однажды их с Дарреном пути?

С первыми лучами солнца я, полностью собранная в путь и увешенная оружием, стучалась в дом старосты. Отчитываться Вашеку о своих перемещениях мне не нравилось, но после случая, когда я, вылавливая разбежавшихся орков, застряла в предгорье дней на десять, а, вернувшись, обнаружила, что в моей избушке основательно порылись заочно похоронившие меня селяне, я предпочитала предупредить, чем по возвращении снова ходить из дома в дом и требовать назад собственные вещи.

- На перевале опять орки, я туда. Нет, я не сошла с ума, и я помню, что только позавчера убила шестерых. Если не вернусь через пять дней, можете начинать бить тревогу, но не раньше. Да, вы правы, так часто орки никогда не появлялись, меня это тоже настораживает. Скажите остальным, чтобы присматривались к следам в лесу, - я нарочно тараторила, не давая старику вставить хоть слово. Стоит ему открыть рот — и мне придется сначала терпеть брюзжание самого Вашута, а потом, если нас услышит его мать – идти в дом и слушать бесконечные жалобы Вариши, перемежающиеся со сплетнями обо всех соседях. Если от старосты я еще могла сбежать, отговорившись необходимостью дойти до гор до заката, то из лап старухи, не столько болеющей, сколько скучающей без общения, мне не вырваться до полудня. Поэтому, бодро отрапортовав, зачем пришла, я почти бегом кинулась к прочным, но потрепанным временем воротам. Небольшое, на пятьдесят домов, поселение было со всех сторон окружено высоким частоколом, пройти через который можно было только в двух местах. Дорога у южных ворот, достаточно широких, чтобы в них можно было въехать на повозке, вела к Северному тракту, а узкая калитка на западе — к лесу и моему дому. До предгорья я могла добраться напрямую через лес, но зачем ломать ноги в буреломе, если можно сделать небольшой крюк до вымирающего ближе к осени тракта и пройтись по удобной укатанной дороге?

- Ты долго, - заметил дожидавшийся меня на тракте дроу.

- Могла еще дольше, - вздохнула я, с содроганием вспомнив про Варишу. - Давай мою сумку.

Даррен протянул мне туго набитый мешок и молча последовал за мной на север. Я привыкла к путешествиям в одиночестве, к шуршанию листьев, поскрипыванию деревьев, пению птиц и жужжанию насекомых, поэтому искренне наслаждалась прогулкой и даже на какое-то время забыла о своем спутнике, однако дроу, как выяснилось, про меня помнил. Спустя всего час эльф не вытерпел молчания.

В лесу

Глава 5. Последний шанс.

Грэнхар

Молодой златоглазый мужчина в исступлении швырял молнии в изрядно подгоревшую деревяную мишень. Поднятый его силой ветер трепал полы длинной узорчатой накидки, ерошил и так лежащие в беспорядке каштановые волосы, закручивал песчаные смерчи и заставлял море за спиной мага вздыбливаться яростными волнами.

Указом Верховного дракона Грэнхару надлежало вскоре перейти порталом в Наурдаиль, столицу Эльтэна, а затем вместе с новым эльфийским верховным магом отправиться в Мардрен на никому не нужный Совет Чародеев. Его, одного из лучших магов Островов, сослали к людям! Да еще и задание выдали – наладить связи с дивнолесьем, а заодно и с магами Золотого Города! Да за каким... им, драконам, сдались эти недоделанные магистры с материка? До Островов доходили слухи, что долгая война между светлыми и темными магами сильно проредила численность и тех, и других, но драконов-то это каким боком касается? Острова достаточно далеко от материка, и, что бы ни происходило в тех землях, драконы, если специально не поинтересуются, даже не заметят!

Теперь светлые, которые сначала поддержали людей в бессмысленной войне, а потом были вынуждены заключить не самое выгодное мирное соглашение с разозлившимися и накостылявшими всем, кто не успел убраться с их пути, темными, искали сторонников, заключали союзы и торговые соглашения, и, как вишенку на торте, собрались на какой-то Совет, будто занявшие Золотой Город и соревнующиеся друг с другом в снобизме маги способны принести хоть какую-то пользу! От них и на войне-то толку маловато было, слишком разрозненны… А драконам какая выгода от союза с людьми? Но нет. Верховный решил, что игнорировать приглашение не стоит — видите ли, нужно воспользоваться поводом и возобновить давно канувшую в бездну дружбу с эльфами! Да остроухим последние пару тысяч лет было до... одного места все, что не касается их Леса! Зачем Островам такие, мать их... друзья?!

Вслед за очередной молнией по потемневшему небу прокатился громовой раскат, который не смог заглушить раздавшийся за спиной мага рык. Грэнхар прекратил истязать мишень и обернулся к морю, бесстрастно наблюдая, как из расступившихся темных волн выходит большой темно-красный дракон. Величественный зверь повел головой, сверху вниз осматривая тяжело дышащего сородича и причиненные им разрушения, и превратился в немолодого, но еще крепкого мужчину в традиционной длиннополой запахивающейся наискось алой шелковой куртке с широкими, будто крылья, рукавами и белоснежных свободных шароварах. Старый дракон был бос, не носил никаких украшений, кроме плетеного из разноцветных шнуров пояса, а его длинные, до пола, почти полностью поседевшие волосы были собраны в сложную прическу из нескольких кос. Аларика давно не интересовали ни золото, ни драгоценности, ни какие-либо другие показатели благосостояния. Лучший на Островах учитель боевых искусств не нуждался в блестящей мишуре, чтобы подчеркнуть свой статус. За него это делала его сила.

- Выпускаешь пар? – шелестящим голосом, напоминающим шорох мелких камней под волной прибоя, поинтересовался Аларик. Грэнхар поспешил склонить голову в знак уважения.

- Тренируюсь.

Старый дракон снова обвел взглядом облюбованный магом берег, успокоил ветер и одним движением руки вернул потрепанную мишень в первозданный вид.

- Плохо. Много сил потратил зря, взбаламутил море, испортил урок плавания молодым драконам, нагнал тучи и ветер. Еще и врать так и не научился, - сверкнув серыми глазами из-под густых бровей, укоризненно покачал головой старик. – А если бы признался, что тебя взбесил указ Верховного, я бы тебе, может, даже посочувствовал.

- Вы уже знаете? – сдержав ругательства, процедил Грэнхар. Конечно, кого он хотел обмануть? Аларик старше самого Верховного и видит всех драконов насквозь. Иногда молодому магу казалось, что буквально – очень уж неуютно ему было под сверлящим взглядом учителя, пробиравшим до самой печенки.

- Тебе полезно проветриться, - чуть насмешливо ответил старик. - Заодно, может и научишься чему-нибудь полезному.

- Чему? Чему можно научиться на этом отсталом материке? – взвыл молодой дракон, с трудом подавив желание еще что-нибудь сломать. – Да там даже природу магии до сих пор не поняли! Войну Светлых и Темных начали! Это же все равно, что правши против левшей!

- Как начали, так и закончили, - невозмутимо проговорил Аларик. – А тебе не помешает посмотреть на мир за пределами Островов. Остудишь хвост в сугробах материка, глядишь, научишься не поддаваться эмоциям. В твоем возрасте нужно уже уметь себя контролировать и понимать, что не только твоя точка зрения единственно правильная! Тебе не хватает терпения, смирения и уважения. Умения думать не только о себе.

- Да причем здесь я? – простонал Грэнхар, небрежно плюхаясь прямо на песок. Аларик, скрестив ноги, устроился напротив ученика. – И какое отношение я имею к Мардрену?

«И что я такого сделал, что меня на целую зиму отправляют морозить чешую в этот слишком холодный для драконов край?» - мысленно провыл маг.

- Тебе пора повзрослеть и научиться смотреть чуть дальше своего нахального носа, - серьезно проговорил учитель. - Светлые эльфы когда-то были нашими ближайшими союзниками, но время развело наши народы далеко в стороны. Нельзя обрывать эту связь, мы и так много потеряли, добровольно отрезав себя от мира. Тебе выпал редкий шанс вдохнуть новую жизнь в союз драконов и эльфов – Артаниэль а'Зиарэль, с которым тебе предстоит посетить Мардрен, почти твой ровесник. У вас наверняка найдется много общего, - Аларик ненадолго замолчал, позволяя молодому магу осознать и запомнить свои слова. - Люди – наши ближайшие соседи. Их все больше, их корабли уже способны преодолевать огромные расстояния, и однажды они неизбежно приплывут к нам. Мы можем и дальше отстраняться, закрывать глаза на неудобное соседство и однажды не успеем заметить, как мир покатится в бездну – так, как едва не случилось во время войны Темных и Светлых. А можем стать союзниками, друзьями, незаметно обучать и наставлять, не допуская новых распрей и бессмысленных войн. То, каким будет этот мир, зависит от всех его обитателей, даже от драконов, как бы мы ни пытались это отрицать. Поэтому твой отец предложил поручить эту миссию тебе. Ты молод, ты – будущее, и именно тебе это будущее ковать.

Грэнхар

Глава 6. Неприятные слухи.

Когда дома я расплела высохшие в косе волосы, они, вместо того чтобы торчать радостными пружинками во все стороны, мягкими волнами рассыпались по плечам и груди. Я сразу кинулась к зеркалу. Новая прическа подчеркнула высокие скулы, а глаза вообще стали казаться огромными фиолетовыми плошками. В удивленно уставившейся на меня из мутного стекла девушке я ни за что не признала бы саму себя.

- Ты такая красивая, - Даррен незаметно подошел сзади и приобнял меня, осторожно прижимая к себе. Теперь в зеркале стояли двое — я, едва достававшая эльфу до плеча, и темный, с каким-то странным выражением лица разглядывающий меня через отражение.

- Ты тоже, - смутившись, я вывернулась из обжигающе теплых рук и магией затушила свечи. - Спокойной ночи.

- Сладких снов, Арабисса, - мне показалось, или слова прозвучали совсем близко? Я обернулась, но, кроме меня, в комнате уже никого не было.

Уснуть никак не получалось. Я долго ворочалась на печи, не в силах забыть тяжелый взгляд Даррена, буквально пригвоздивший меня к месту, когда я вылезла из озера. Было в нем что-то такое, дикое, необузданное, заставляющее дыхание испуганно прерваться и сбиться с ритма. С удивляющим меня саму предвкушением я представляла темно-красные глаза эльфа, его острые, будто тонким пером прорисованные черты лица, шелковистые волосы, в которые так и хочется запустить пальцы, ровные удары сердца под теплой и гладкой кожей на груди… Почти смирившись с поражением, я призналась самой себе — будь у меня возможность что-то изменить, я бы все равно согласилась на это пари. И от этого становилось еще страшнее.

Кому захочется, зимуя в одиночестве в глухом краю, лишиться сердца?

Утром я проснулась первой, заглянула в комнату к Даррену и убедилась, что он еще не вставал. Украдкой вздохнула – кажется, прогулка в горы вымотала темного сильнее, чем он был готов признаться. Да и я хороша – потащила раненого орков искать! Вот что бы я делала, если бы мы их все-таки застали? Мысленно обругав и себя, и излишне гордого дроу, даже не заикнувшегося о дополнительном привале, я принялась за приготовление завтрака. Растопила печь, поставила вариться яйца, вытащила из погреба крынки с кефиром и морошковым вареньем и принялась печь оладьи. На заполнивший кухню аромат из комнаты выбрался наконец-то проснувшийся дроу.

- Доброе ут... ты в платье? – проглотил приветствие впечатленный моим нарядом Даррен. Сегодня я оделась, как самая обыкновенная женщина Кривых Холмов – в платье с широкой темно-синей юбкой в сборку, с квадратным вырезом лифа и широкими рукавами, собирающимися в манжету на запястье. Под верхнее, ярко расшитое по подолу платье я, как обычно, надела бледно-голубую рубашку, закрывающую горло, и такого же оттенка платок на голову. Завязывала я его на южный манер, как когда-то меня научил караванщик Алир Шейн — несколько раз обернув вокруг головы и оставив длинные концы свисать на плечо из узла сбоку. Вариша каждый раз сокрушалась над этой манерой, но я, напугав ее рассказами про падающих в лесу на голову насекомых, смогла отстоять свое право не демонстрировать всем подряд обязательную для незамужних девиц длинную косу.

- И тебе доброе утро, - отвлеклась я от готовки. – Да, мне сегодня лечить Варишу, а у нее очень строгий взгляд на то, как должна выглядеть женщина. У старухи и так характер не сахар, а уж если чем-то недовольна... – я скривилась, вспомнив бесчисленные нотации, которыми мать старосты доставала меня первый год жизни в деревне, пока я не научилась избегать с ней встречи и притворяться оглохшей. - Проще не связываться, целее уйдешь.

- А я подумал, это для меня, - эльф устроился на высоком стуле и прямо из крынки глотнул кефир. Я с трудом сдержала смешок, украдкой наблюдая, как дроу слизывает ярко выделяющиеся на темной коже кефирные «усы».

- Даже не мечтай. У меня это единственное платье, и надеваю я его только для походов к вредной старухе.

К слову, платье мне очень нравилось. Не будь я охотником, с удовольствием постоянно ходила бы в таких. Но в лес я уходила намного чаще, чем в деревню, а перед кем там красоваться в юбках? Разве что орки оценят, да волки от смеха подавятся.

- Вот, - я водрузила на стол большое блюдо со свежими оладьями. Даррен с голодным предвкушением ухватился за самый верхний и обиженно зашипел, дуя на обожженные пальцы. – Горячие же, подожди немного! А мне пора в деревню, быстрее приду, быстрее выберусь оттуда. Но раньше, чем через пару часов, меня не жди.

Темный внезапно взял меня за руку и поднес ее к губам, запечатлев легкий, невесомый поцелуй, отозвавшийся во мне сбивающей с ног бурей чувств.

- Почаще носи платья, ладно? – глядя мне в глаза, проникновенно проговорил дроу. - Тебе очень идет.

Я, не найдясь с ответом, выдернула свою руку и сбежала на улицу.

Я практически бежала по лесу, не обращая внимание на дорогу и пытаясь остудить пылающие жаром щеки. Почему, почему меня так волнует мнение дроу? Я же хотела, чтобы он поскорее убрался прочь из моего дома! Опасалась не устоять перед уловками темного! Боялась привязаться к проходимцу, который уйдет и унесет с собой мое сердце! Не хотела повторить судьбу матери, до сих пор печально улыбавшейся, когда я спрашивала об отце, не подпустившей к себе больше ни одного мужчины, но никогда и ничего не рассказывавшей об укравшем ее сердце темном эльфе… А теперь я сама вляпалась точно также? Даррен вылечится и исчезнет из моей жизни, навсегда забыв про существование маленькой северной деревеньки, а я останусь здесь, в одиночестве! Опять!

Арт и Хель

Глава 7. Поцелуй под луной.

- Я выиграл, не так ли? - расслабленно улыбнулся эльф после ужина.

Я поперхнулась вставшим поперек горла пирогом. Что за день сегодня такой! Как-то неожиданно пришло осознание, какую фантазию может проявить темный, целых три дня являвший собой образец выдержки. Хотя у меня оставалась еще одна, последняя попытка:

- Ну, мы же спорили только на поцелуй? - невинно улыбнулась я.

На секунду мне показалось, что уловка сработала. За краткое мгновение в алых, как-то по-особенному сияющих в эту минуту глазах Даррена промелькнуло все то, что он хотел бы со мной сделать после моих провокаций. Но дроу не был бы дроу, если бы попался.

- Всего лишь поцелуй, - смиренно и кротко согласился эльф. Я проиграла окончательно. – На что спорим, я нашел часть дома, где ты ни разу не была? – неожиданно предложил темный.

Я поспешила откусить еще малинового пирога, чтобы рот был занят, а язык не повернулся согласиться на очередную авантюру. На всякий случай еще и головой помотала, чтобы эльф не принял какой-нибудь случайный кивок за согласие.

- Трусишка, - хмыкнул, правильно поняв эту пантомиму, Даррен. – Тогда просто так покажу.

С трудом прожевав слишком большой кусок, откушенный, не иначе, с испуга, я все-таки не выдержала.

- Я в этом доме почти десять лет живу! Неужели ты думаешь, здесь есть хоть один угол, куда я не заглядывала?

Дроу невозмутимо приподнял белоснежную бровь.

- Спорим?

Я сочла за лучшее промолчать.

Темный дождался, когда я закончу ужинать, помог убрать со стола, проследил, чтобы я застегнула сапожки и куртку, а затем взял меня за руку и распахнул дверь на улицу, впустив в дом прохладный ночной воздух. Я поежилась, а Даррен словно и не почувствовал дыхание осени. Ворот его темно-синей сорочки был развязан, открывая гладкую грудь, распущенные белоснежные волосы разметались по плечам. Небрежно накинутая кожаная куртка и узкие брюки подчеркивали стройность высокой фигуры, которой хотелось любоваться бесконечно.

Запас терпения Даррена за три дня пари явно истощился, потому что дроу, не предупреждая и ни о чем не спрашивая, резко развернулся, подхватил меня на руки и шагнул в царящую за порогом непроглядную тьму.

- Луны не хватает, не правда ли? - мурлыкнул мне на ухо довольно улыбающийся темный. Я не ответила, только обхватила покрепче сильную шею, не столько держась, сколько греясь об теплую кожу эльфа.

Даррен вынес меня на улицу и, не сбавляя шага, обошел вокруг дома. Я окончательно перестала что-либо понимать, но эльф неожиданно прыгнул, взлетел так стремительно, что у меня перехватило дыхание, и мягко приземлился на крышу избушки.

- Как ты...? - от изумления у меня не нашлось слов. Дроу летал?!

- Немного физической силы, крупица магии и невероятная ловкость, - похвастался довольный моей реакцией дроу и снова взял меня за руку, присматривая, чтобы я не оступилась и не упала. - Идем.

Потемневшая от времени дранка слегка поскрипывала под нашими шагами, но вес двух эльфов выдержала. Рядом с дымоходом оказалось расстелено большое одеяло из запасов лесника, старое и слишком потрепанное, чтобы я использовала его где-то в доме. Кажется, темный основательно порылся у меня на чердаке. Второе одеяло, не менее широкое и тяжелое, лежало сверху. Даррен помог мне сесть на покатую крышу и улегся рядом, вытянув длинные ноги. Зачем было нужно второе одеяло я поняла, как только ледяной порыв ночного ветра забрался под тонкую куртку. Дроу поспешил укутать меня, пока я не замерзла.

Над подпирающими небо деревьями, закрывая луну, висела большая чернильно-темная туча. Мелькнула малодушная мысль отложить выполнение условия пари до более хорошей погоды, но я отмела ее. Все-таки победа Даррена была более чем честной. И, хотя признаваться в этом не хотелось, близость дроу меня волновала. Мне было интересно узнать, как целуется этот самоуверенный нахал. Вдруг его поцелуи сотрут из памяти другие, до сих пор горчащие разочарованием и болью преданного доверия?

Желание, подкрепленное магией, и вот туча сбегает за горы, подгоняемая теплым южным ветерком. Воздух слушался меня намного хуже, чем земля, но на то, чтобы освободить обещанную Даррену луну, моих сил хватило. Эльф одобрительно хмыкнул:

- Я был почти уверен, что ты решишь сбежать.

- Я думала об этом, - не стала я отрицать. Зачем, если дроу и так все прекрасно понимает?

Темный молча притянул меня ближе, буквально укладывая себе на грудь, но награду требовать не спешил. Спиной я ощущала биение его сердца, а каждая клеточка тела жаром отзывалась на легкие прикосновения темного. Даррен что-то рассказывал про звезды и созвездия, показывая на сверкающее над нами бриллиантами небо. Я почти не слушала, всей своей сутью наслаждаясь знакомым и в то же время совершенно новым чувством, давно позабытым согревающим душу ощущением, что я, хотя бы в этот самый миг, не одинока. Одной рукой Даррен обнимал меня за талию, а другой нежно провел по щеке, спустился на шею, пальцем обрисовал линию ключиц... Я грелась в его нежной и невинной ласке, прекрасно понимая: попроси дроу большего, я вряд ли смогу отказать.

- Не передумала? - обжигающее дыхание коснулось моего уха. Я чуть не застонала — мои кончики ушей такие же чувствительные, как у чистокровных дроу. Вместо ответа я не удержалась и чуть прикусила палец темного, нахально исследующий мои губы.

На крыше

Глава 8. Южная щедрость.

- Привет, Ар! - окликнул меня низкий и хорошо знакомый голос. Караван Алира раскинулся десятком шатров чуть в стороне от деревни, и я сразу после завтрака отправилась поприветствовать старых знакомых. Не успела я обернуться, как оказалась стиснута в стальных объятьях оборотня.

- Марк! Пусти! - пискнула я, чувствуя, как похрустывают мои ребра. Да против этого медведя даже эльфийская гибкость не поможет!

Светловолосый воин за время летних странствий обзавелся приятным золотистым загаром. С первого взгляда в Маркусе трудно было узнать оборотня, а со второго — практически невозможно. Курносого, с большими желто-зелеными глазами и широкой обаятельной улыбкой, Маркуса можно было принять скорее за пройдоху-балаганщика или баронета мелкой руки. Да и со звериной половиной оборотня мне так и не довелось встретиться, а его загадочная ухмылка в ответ на прозвище — волчок — наводила на мысль, что это совсем не волк.

С Марком мы познакомились пять лет назад. На караван Шейна напали орки, многие были ранены. Тяжелее всего пришлось оборотню, поймавшему арбалетный болт в живот. Его так и принесли ко мне в дом — с торчащим, как мачта парусника, древком. Алир тогда ушел на северо-запад, к Чеорру, а Маркус остался у меня. Целый месяц я его выхаживала. Оборотни очень плохо восприимчивы к магии, поэтому рана постоянно открывалась, не желая затягиваться, несмотря на все мои усилия. Отмыть до конца кровь с деревянного пола я так и не смогла — на память о нашем знакомстве под плетеным ковром у печи до сих пор оставались багрово-коричневые разводы. Марк тогда все-таки выжил, но в этом, скорее, была заслуга сильного звериного организма, нежели моя. Зато друзьями мы стали самыми настоящими, да и Шейн с тех пор относился ко мне, как к близкому человеку.

- Приходи к лагерю вечером, а? Я настойку эльфью привез, из Торрайна. Не представляешь, чего стоило ее сберечь от этих пропойц! – мотнул головой в сторону других наемников Маркус.

- Обязательно, - заверила я оборотня. Ночи с караванщиками были одной из немногих радостей, что я могла себе позволить в негостеприимном северном краю. А так как Шейн — самый настоящий южанин, значит будут и песни под гитару, и жареное на углях мясо... И эльфийская настойка с запахом трав моей родины. - Доброй дороги под копыта твоих коней, Алир! - звонко крикнула я традиционное южное приветствие, заметив выглянувшую из шатра кучерявую макушку.

- Прекрасная лесная богиня снизошла в наш мир, - улыбнулся, показав идеальные белые зубы, южанин и поспешил мне навстречу.

Алир был полной противоположностью Маркуса — смуглый, невысокий, плотный, с выпирающим животиком. Черные коротко стриженные волосы торчали в разные стороны, а хитрый прищур темных глаз терялся на фоне крупного носа. И все-таки было в караванщике свое, внутреннее обаяние, которое затмевало все внешние недостатки.

- Слушай, красавица, поехали с нами, да? - завел свою обычную шарманку Шейн. - Я говорил и опять скажу — не место такой женщине в глуши! Ну кто тебя здесь найдет, кто в дом твой придет? Тебе замуж надо, деток рожать, да! Вай, красивые детки будут, ясноглазые! Лучшие женихи столицы за тебя драться будут! Не дело женщине в лесу белок считать!

- Рано мне деток, - покачала я головой. Почему всех так неожиданно озаботила моя одинокая жизнь? - Да и без драк обойдусь, а то лечи потом горе-дуэлянтов.

- Так озолотишься, Ар! - посоветовал Маркус, и стоявшие рядом наемники поддержали его дружным хохотом.

- Алир, а я к тебе по делу, - намекнула я, и мигом собравшийся караванщик разогнал помощников. - Платье хочу, как в крупных городах носят. Приличное что-нибудь, чтоб, если доведется уехать, меня за дикарку или селянку из глуши не принимали. Найдется у тебя такое?

- Здесь подобную одежду носить некому, - Алир мотнул головой в сторону деревни. - Но это не значит, что я ничего не привез, - хитро улыбнулся южанин, заметив проступившее у меня на лице разочарование. - Какое хочешь?

- А как южные женщины платья подбирают? - растерялась я. О моде я знала только, что она есть. Все-таки, даже юбку я надевала лишь для похода в деревню — по лесу в таких тряпках не побегаешь. Но если я всерьез задумалась уйти из Кривых Холмов, о нарядах стоит подумать уже сейчас, чтобы весной, как только сойдет снег, не задерживаясь, отправиться искать себе новое пристанище.

- Чтобы глаза подчеркнуть, - Шейн заглянул мне в лицо и тут же удивленно хмыкнул себе под нос. - Надо же, как он с цветом угадал, а я не верил…

- Чему не верил? - расслышала я только окончание фразы.

- Знаешь, красавица, во всех северных городах только у тебя такие яркие фиалковые глаза, - задумчиво протянул торговец.

- Ну фиолетовые, и что? - я не понимала, что такое необычное рассмотрел во мне караванщик. Но тот, кажется, решил не развивать тему.

- А то, что у меня точно для тебя что-то есть! - Алир гордо распахнул один из сундуков и вытащил нечто... прекрасное!

Нежно-сиреневое, цвета лепестков аниса, платье с юбкой-клином, узкими длинными рукавами и глубоким вырезом-лодочкой было отделано серебряным цветочным узором. Длинные концы серебристого пояса, продетые в изящную пряжку, свисали до пола, а тонкая, почти невесомая ткань не оставляла сомнений — стоило платье безумно дорого.

- Алир... Я же не на бал платье прошу! Где, по-твоему, я должна ходить в таком произведении искусства? - укоризненно посмотрела я на южанина. - Да оно порвется, не успею я и пары шагов по улице сделать! Не говоря уже о том, сколько грязи соберет на подол!