Чёрная королева 4: Око воды (второй том)

Пролог

Сознание возвращалось медленно, но тело всё ещё оставалось слабым настолько, что Дитамар не чувствовал даже пальцев. Он открыл глаза и увидел перед собой старую кирпичную кладку, изъеденную разводами соли, арки над узкими окнами в тёмных пятнах плесени и ржавые железные кольца, торчавшие из стены. Скользнул взглядом вниз: от колец к его рукам и ногам тянулись толстые корабельные цепи.

И всё сразу встало на свои места.

Он прикован к стене в какой-то башне. В узкие окна-бойницы сочится слабый свет, и снаружи доносятся однообразные звуки прибоя: волны равномерно то накатываются на камни, то уползают обратно в море.

Дитамар шевельнулся, звякнула цепь, и откуда-то сзади из сумрака башни раздался голос капитана Абалейна:

— Очнулся?

Капитан появился из тёмного провала в стене и, медленно подойдя, остановился напротив Дитамара. Постоял некоторое время, скрестив на груди руки и разглядывая пленника с выражением удовлетворения на лице, а затем присел на гранитный выступ и принялся грызть ивовый прутик, явно наслаждаясь ситуацией.

— Забавно, да? — произнёс он наконец, отшвырнув прутик в сторону. — Теперь ты мой пленник, и всё как тогда, в подземелье в Лааре, только с точностью до наоборот. Ну и каково тебе сейчас, всесильный лаарский князь, осознавать, что тебя переиграл обычный заносчивый болван-кахоле? Можешь не отвечать — вижу, что тебе паршиво. Ты, наверное, думаешь, что у тебя получится сбежать отсюда? Это вряд ли, — капитан встал и принялся неторопливо мерить шагами каменный пол. — Видишь ли, за всё это время, пока я гонялся за Зверем… за тобой… я собирал информацию о том, как мне тебя победить. Я изучал айяаррскую магию, собирал  всё по крупицам. И… вот мы здесь, — он развёл руками, словно охватывая пространство вокруг себя. — Эта башня — старый маяк. Здесь когда-то были подвалы для перевалки грузов, но теперь он заброшен, с тех пор,                                                      как построили новый пирс. И нас окружает вода — маяк стоит на островке. Так что твоя магия камней здесь не действует. Разделение стихий, — усмехнулся капитан. — Колдун при корпусе Альбы хоть и был тем ещё уродом, но кое-чему я у него научился. Так что твоим шептунам тебя так просто не найти.

— А как ты вообще меня нашёл? — хрипло спросил Дитамар, запрокинув голову и разглядывая темноту уходящей вверх башни.

Капитан прав, он не слышит камней, а камни не слышат его. Он даже не слышит Фингара. И дело тут не только в разделении стихий…

— Твоя прелестная подруга написала мне письмо, в котором сама пригласила меня в Рокну, чтобы помочь поймать Зверя. Вот я и приехал. Каково же было моё удивление, когда она рассказала мне о том, что по дороге встретила милорда Брегата, моего разведчика, который спас ей жизнь. А я был уверен, что настоящий Брегат всё ещё торчит у Оленьего Рога и хлещет эль, и только кинжал под рёбра заставил бы его прыгать в горную реку. А потом миледи Лафорт сделала для меня средство против Зверя. Правда, я не поверил во всё это. Что там может сделать какая-то юная слушательница университета против того, кто вырывает людям сердца?! Но потом я проследил за её домом и увидел тебя у её дверей. Я глазам своим не мог поверить, но, видно, ты совсем страх потерял. А я не мог упустить такую удачу. И я следил всё это время за миледи Лафорт. Я видел вас в саду университета, и, знаешь… дальше всё уже было очень просто...

Капитан прошёлся вдоль стены, выглянул в окно-бойницу и продолжил:

— …Я знаю одну таврачью старуху. Помнится, она дала мне отличный совет о том, как можно тебя поймать. Она говорила, что все вы связаны между собой и чувствуете друг друга через эту вашу связь. Я очень хорошо запомнил её слова: «В этой связи их сила. Но это и слабость. Как в сладкую вишню можно впрыснуть яд, и он будет незаметен, так и из любви айяарра можно сделать ловушку, приманить с её помощью, и он утонет в ней, как пчела в крынке с мёдом. Потому что не сможет не откликнуться на призыв того, с кем связан». И когда я увидел вас в саду, то понял, что мне делать. Ты не побоялся явиться к миледи Лафорт в своём истинном облике, а значит, она тебе очень дорога. Я видел вас у фонтана… А потом я пошёл к ней и рассказал о тебе правду. Я особенно не рассчитывал на успех, но, как оказалось, средство миледи Лафорт и в самом деле помогло. Впрочем, ловушкой по плану была сама миледи Лафорт, мне нужно было только выманить тебя туда, где ты не имеешь силы. Сыграть на внезапности. И всё получилось, — капитан самодовольно улыбнулся и добавил: — Теперь Милгид может спать спокойно, и всему Предгорью следовало бы её благодарить за то, что я тебя поймал.

— Ты, наверное, очень горд, — криво усмехнулся Дитамар. — Использовал девчонку как живца. И я попался.

— Не то чтобы горд, — усмехнулся Дарри в ответ, — но я доволен. Завтра я получу за тебя сто тысяч ланей и, может, даже повышение или ещё какую милость от королевы, и мы будем в полном расчёте. Хотя нет, когда мы возьмём Лааре, я убью твоего брата и верну генералу Альбе его дочь. Вот тогда мы будем в полном расчёте.

Дитамар откинул голову и рассмеялся.

— Признаюсь, я ошибся. В Лааре я решил, что ты просто глуп. А теперь я понимаю, что ты непроходимо глуп. Если ты думаешь, что Кайя в итоге достанется тебе, то, поверь, мне тебя очень жаль. Она выбрала другого — моего брата Эйвера. Смирись. С невестой тебе крупно не повезло.

— Тебе, как я вижу, тоже. Или ты полагал, что, убив моего друга Ройгарда Лардо, ты умолчишь об этом и сможешь остаться в глазах миледи Лафорт героем? А вот оно как вышло. Благодаря её средству и тому письму, ты оказался здесь. Любовь — коварная штука, — капитан прищурился и снова усмехнулся, явно наслаждаясь своим триумфом. — Сейчас я поеду к королеве, а завтра утром сюда приплывёт корабль, и тебя заберут. Я надеюсь, ты умрёшь самой мучительной смертью.

— Умирать страшно только в первый раз, — произнёс Дитамар с каким-то безразличием. — А я умирал столько раз, что твои угрозы, капитан, мне кажутся просто смешными.

Часть 1. Осколки прошлого Глава 1. Старые шрамы

Примерно за три недели до событий в прологе

— Тайла?

— Ребекка? Это ты? Да, дорогая, входи!

Мистресса Тайла поднялась с кушетки и шагнула навстречу гостье, закутанной в тёмный плащ, которая проскользнула в узкую боковую дверь. В особую дверь, от которой у ночной гостьи был свой собственный ключ.

Ночь уже сгустилась за окнами, и в борделе мистрессы Тайлы в этот час было оживлённо. Хозяйка заведения в такое время обычно сама присматривала за гостями, решая, кому из девочек и кем заняться, но сегодня она не пошла вниз, лишь выглянула в коридор и крикнула куда-то в сторону лестницы: 

– Даэла, принеси что-нибудь из кухни: сыр, виноград, закуски. А кто будет спрашивать меня – я позже приду.

Она быстро заперла дверь изнутри и обернулась к своей гостье, стоящей в полумраке у ширмы:

— Устала? Судя по сапогам – ты издалека. Хочешь, Даэла приготовит ванну? Или поедешь сразу в Ирдион?

Ребекка сняла плащ и, бросив его на кушетку вместе с сумкой, тяжело опустилась в кресло и вытянула ноги.

— О, нет, нет. Благодарю. Мои дела не терпят отлагательств. Отсюда я отправлюсь в Эддар, но совсем скоро вернусь, - она вытащила шпильки из волос, и они рассыпались по плечам тёмной волной. – И не хочу, чтобы кто-то знал о том, что я была в Рокне.

— В Эддар? Ночью? – удивилась Тайла, опуская  красные бархатные портьеры на окнах и зажигая светильники.

— Рано утром. Отплыву на корабле. Время поджимает, — развела руками Ребекка.

— И что там, в Эддаре? С чего такой пожар?

— О, там знатный пожар! – усмехнулась Ребекка, запрокидывая голову. — Выборы верховного джарта у Стрижей. Зная семью Драго, могу сказать, что там будет жарко. А я должна посмотреть на претендентов и заручиться поддержкой будущего эфе. Ты же знаешь, магистр совсем плох…

— Всё так же плох, как и месяц назад? – Тайла достала из шкафчика бутылку вина и налила в два высоких бокала из розового стекла.

— Он плох уже, кажется, четверть века! – фыркнула Ребекка, встала и взяла бокал. – Хотя в этот раз дело гораздо серьёзнее…

Она подошла к окну и, отодвинув портьеру, выглянула на улицу. Перед борделем «Алая роза» улица расширялась, мистресса Тайла отвоевала кусок земли у соседней лавки, чтобы гостям было удобно оставлять свои экипажи. Но сейчас всё свободное место у лавки было занято белой каретой, запряжённой шестёркой лошадей.

— Правда? И в чём серьёзность? – Тайла присела на подлокотник кресла, обитого вишнёвым бархатом, и закинула ногу на ногу, обнажив в разрезе юбки колено в ажурном чулке.

— Видишь? – Ребекка сильнее отодвинула портьеру и указала бокалом на рыжую луну, подёрнутую по краю тонкой плёнкой облаков.

— Луна? И?

— Луна. Пока она убывает, но уже сейчас видно, что следующее полнолуние будет Кровавым. И я уверена, что наш магистр его не переживёт. А значит, у меня очень мало времени. Я нашла один весьма любопытный манускрипт об этом… Скоро всё изменится. И ты сможешь бросить наконец это заведение и стать достопочтенной главой гильдии, — Ребекка улыбнулась. – А я перестану колесить по Коринтии, как проклятая.

— В нашей семье ты всегда была самой умной, сестрёнка, — улыбнулась Тайла и отсалютовала ей бокалом.

— Да уж надеюсь, что я не ошиблась. Но у меня мало времени, чтобы всё успеть. А что нового у тебя? Из того, что мне стоит услышать,  – Ребекка обернулась. – Не объявлялась ли любимица Магнуса?

—Кэтриона? С тех пор, как она устроила здесь погром и разозлила Гильдию оружейников? Нет. Она не появлялась. А вот следом приходил мужчина, искал лошадь, на которой она ускакала. Но ставлю золотой, что искал он вовсе не лошадь, — мистресса сделала глоток и посмотрела на свою собеседницу.

— Мужчина? Какой мужчина? Пёс? – заинтересованно спросила Ребекка.

— Нет. Не пёс. Хотя повадки, как у пса, — Тайла отпила из бокала и задумалась на мгновенье, — даже нет, как у рыси, наверное. Что-то хищное в нём было. И он явно благородных кровей. Он выспрашивал так, что я испугалась. Но потом он ушёл и больше не появлялся.

Ребекка задумчиво выслушала подробности появления странного гостя и, отпив вина, произнесла негромко:

— Если Кэтриона появится здесь, выясни, куда она отправится дальше. Мне нужно узнать всё, что только сможешь, но деликатно. Ты же знаешь, кто она. Не нужно, чтобы она разгадала твои намерения.

— Я постараюсь.

— А о чём болтают твои клиенты? Всё ещё про бал невест или уже про бал фавориток? И что там творит Байса? Всё лютует? – со смешком спросила Ребекка, продолжая разглядывать улицу.  – А кстати, чья это карета? Белая с золотом? Шестёрка лошадей… Боги! Что за нравы стали в Рокне, приезжать с такой помпой в бордель!

— Ах это! Как раз хотела тебе рассказать. Наш новый клиент, милорд Ренье Ландегар. Ты не слышала историю его чудесного спасения? – усмехнулась Тайла. – Вся Рокна только об этом и болтает.

Раздался хруст стекла, и вино потекло по пальцам Ребекки, но она этого как будто даже не заметила и, обернувшись, спросила внезапно охрипшим голосом:

— Ландегар? Ренье Ландегар жив?!

— Ты его знаешь? – удивилась Тайла.

— Знаю? О, разумеется, я его знаю! Но… милость богов! Этого же просто не может быть!

— Ну… Он не только жив, но и весьма богат. Был в плену и разбогател где-то за морем и вот теперь сорит деньгами налево и направо. Да вот сама посмотри, — Тайла шагнула к другому окну и чуть отодвинула портьеру.

С высоты второго этажа, где находился её будуар, одно из окон смотрело прямо в большой нижний зал, в котором располагались диваны, столы и клавесин. Звучала музыка, и за одним из столов вовсю шла карточная игра.

— Вон тот мужчина в белом, — Тайла указала пальцем на гостя, сидящего к ним лицом, — первое, что он делает, приходя сюда, это покупает всем девочкам вина и раздаёт подарки. Вчера подарил Даэле нитку жемчуга. Ясное дело, что все они без ума от такого клиента.

Глава 2. Прошлое возвращается

В лекарне старой Адды было тепло и влажно, впрочем, как и всегда.  В пещерах в самом сердце ирдионской скалы горячие источники давали всё необходимое для врачевания: покой, целебную воду и грязь, тишину и жар, который шёл от нагретых камней. Магнус остановился на верхней ступеньке, разглядывая, как Адда – Старший Лекарь Ордена, неспешно готовит отвар, помешивая его ложкой с длинной ручкой и бормоча себе что-то под нос.

— Как он? – спросил Магнус негромко.

Справляться о здоровье магистра последнее время Магнус приходил дважды в день. Можно, конечно, было послать кого-то из послушников или рыцарей, но Адда обычно бывала немногословна, а старший аладир, в отличие от послушников, прекрасно умел читать в лицах и без всяких слов.

Она обернулась и, опустив ложку, произнесла с коротким вздохом:

— На всё милость Богов.

— И как далеко простирается их милость? – спросил Магнус, скрестив на груди руки и прислонившись плечом к каменной стене.

— Их милость себя почти исчерпала, — в тихом голосе целительницы послышалась печаль.

— День — два?

— Не знаю. На то воля Богов… Но вряд ли он увидит следующее полнолуние, — ответила она и снова взялась за ложку.

— Я хочу поговорить с ним сегодня, — произнёс Магнус, помолчав немного. – После заката, как вернусь из Рокны. Сделай так, чтобы он смог со мной говорить.

— Хорошо. Я постараюсь, — тихо ответила Адда.

Время пришло…

Пора задать магистру самый главный вопрос.

Магнус развернулся и направился обратно, на ходу застёгивая пряжку длинного серого плаща. До ночи ему ещё нужно попасть в Рокну, там его ждёт дело, которое не терпит отлагательств. И в этой поездке сегодня ему нужно остаться неузнанным и не привлекать излишнего внимания. Поэтому Магнус переоделся обычным путником – никаких белых плащей и отличительных знаков Ордена, взял с собой лишь двух самых верных рыцарей и поспешил за ворота, подстёгивая коня.

Он ощущал, как в последние дни что-то происходило вокруг, как будто песок в часах времени потёк быстрее, и его песчинки стали скользить, ускоряясь с каждым днём. Что-то назревало... Магнус чувствовал это в воздухе разливающейся тревогой, знаками, на которые раньше не обратил бы внимания. Всё вокруг внезапно обросло вторым смыслом: птицы, летящие в небе, облака, сплетающиеся в узор, волны, что накатывают на берег… Даже в гальке, которую он сегодня зачерпнул в ладонь, ему виделись знаки судьбы: три чёрных камня и два белых.

Поэтому гонца из Рокны от князя Зефери Текла с просьбой о встрече Магнус тоже воспринял как знак. Дурной знак. Обычно князь сам приезжал в Орден, если ему что-то было нужно. А раз сегодня он просил срочной встречи вне ирдионских стен, значит, повод был более чем серьёзный.

Когда Магнус добрался в Рокну, на главном Храме колокол как раз отбивал первую четверть вечера. Улицы Верхнего города постепенно пустели, и солнце уже коснулось вершин старых кедров. Он спешился на одной из тенистых аллей и постучал бронзовым кольцом о такую же бронзовую морду рыси, скалившейся на него с герба князя Текла на воротах его особняка.

Ворота отворила охрана – пятеро Песчаных псов. Их нетрудно было узнать по чёрным тюрбанам с жёлтой окантовкой – точь-вточь раскраска ашуманской змеи. Магнус окинул взглядом их напряжённые лица и руки на рукоятях шемширов. Князь, конечно, заботился о своём покое и безопасности, но пять вооружённых псов на воротах дали понять, что в этом доме сегодня ждут каких-то незваных гостей.

Особняк князя Зефери Текла встретил Магнуса журчанием фонтана и полумраком внутреннего двора, по южному обычаю обсаженного раскидистыми деревьями. В этот час под их густой кроной было уже сумрачно, и слуги зажгли по углам айяаррские светильники. Охрана молча проводила гостя через просторный холл, мимо бронзовых рысей и вазонов из голубой таласской глины, расписанных золотом, мимо картин и мраморных статуй, по длинной галерее туда, где его уже ждал князь.

На большой террасе хозяин дома сидел в кресле, с задумчивым видом глядя, как в жаровне неторопливо пляшет огонь. Пахло ароматным маслом и южными травами, какие обычно добавляют к огню, и на столе стояла наполовину пустая бутылка вина. И всё это Магнусу показалось ещё одним тревожным предзнаменованием.

Он знал, как князь охраняет своё золото и свой покой, но сегодня охраны в его дворе было как-то уж слишком много. И не сказать, чтобы князь был страстным любителем вина…

Зефери Текла встал навстречу своему гостю и сдержанно кивнул, указывая на место перед собой.

— Раз ты вызвал меня в этот дом, значит, повод у тебя серьёзный, — произнёс Магнус, расстёгивая плащ и располагаясь напротив князя. – А я надеялся, что эта осень уже исчерпала свой запас неприятностей. Так что произошло?

Князь плеснул вина себе и своему гостю и, взяв бокал, подошёл к огню.

— Скажи, Орден нашёл того убийцу? – спросил он, глядя на Магнуса поверх языков пламени. – Того, который убивал рыцарей и рисовал на стене букву «А»?

— Почему тебя вдруг стали интересовать дела Ордена? – Магнус взял в руки бокал, но пить не стал, разглядывая языки пламени сквозь тонкое стекло.

Слишком неожиданным показался ему этот вопрос.

Зефери Текла щедро жертвовал Ордену из своих доходов. И Орден не забывал о том, чьи интересы в первую очередь нужно учитывать на юго-западе Коринтии, в Талассе. Но до сегодняшнего дня все эти интересы были исключительно экономическими. Поэтому вопрос об убийце, мрачная складка на лбу князя, бутылка вина и полный двор охраны сразу же насторожили Магнуса.

— Потому что это могут быть и мои дела тоже, — глухо ответил князь и посмотрел на своего гостя. – Ты веришь в проклятья?

— В проклятья? Что за вопрос – я же аладир! Конечно, верю, – усмехнулся Магнус. – Так что случилось?

— Она меня прокляла, — Зефери Текла залпом допил вино из бокала и, перевернув его, вытряхнул капли на огонь.

Глава 3. Старый новый союз

Ночь уже поглотила берег. И на фоне рваной раны заката ирдионская скала  возвышалась зловещей тёмной громадой,  у подножья которой мерно вздыхало море, будто сожалея о чём-то. Волна накатывалась за волной, неторопливо перебирая мелкую гальку – с наступлением ночи поднимался прилив, неумолимо подбираясь к самому основанию моста, соединяющего Ирдион с землёй. Но пока ещё вода  не успела отвоевать узкую береговую полосу  вдоль высоких каменных арок, и Ребекка с Магнусом направились именно туда.

Несколько вытертых скользких ступеней лестницы без перил, вырубленных прямо в скале. Но того, кто выжил в Ордене, не пугают эти ступени. Хотя это место среди послушников и пользуется дурной славой. Там, где скала выступает в море, разделяясь на несколько уступов и образуя бухту, волны в иные дни бьются так яростно, что, кажется, ещё немного, и они разрушат Верхний храм своими чудовищными ударами. Ветер доносит брызги почти до самого прекрасного сада, что на вершине. Море, словно обезумевший зверь, увидевший добычу, бросается на скалу раз за разом, желая во что бы то ни стало её получить. И иногда оно её получает. Лестница в триста пятьдесят восемь ступеней проходит как раз над этим местом.

Этим скалам внизу послушники дали короткое и ёмкое имя — Пасть. Может, потому, что с высоты лестницы острые камни и правда напоминают зубы чудовища, и яростные волны, что лижут их пенным языком, придают этой бухте сходство со звериной пастью. А может, потому, что никому ещё не удавалось остаться живым после падения в бухту.

А по этим узким ступеням, вырубленным в скале, что вели вниз, послушники поднимали из Пасти тела тех, кому не повезло. Если море вообще отдавало эти тела. Но по собственной воле никто из послушников не приходил сюда, чтобы совершать прогулки вдоль берега.

Никто, кроме Магнуса и Ребекки.

Потому что у этих скал, в отличие от ирдионских стен, не было глаз и ушей. А темнота и тихий шелест волн как никогда располагали к откровенности.

— Я должен спросить первым, или ты сама расскажешь, зачем мы здесь прогуливаемся, словно двое влюблённых? – негромко произнёс Магнус, ступая на мелкую гальку побережья и протягивая руку своей спутнице.

— В нашей жизни так редко случаются такие моменты, — ответила Ребекка, шагнув вниз с последней ступеньки лестницы и отпуская его ладонь.

— Знаешь, больше всего меня настораживает вот эта внезапная романтичность. Будь на твоём месте любая другая женщина, я всё мог бы предположить, но… Это же ты, — он развёл руками, — тут не может быть никаких романтических предположений. Так что тебе нужно?

— Как грубо! А ведь когда-то мы были друзьями, Магнус, — с усмешкой произнесла Ребекка, наклонившись и зачерпнув в ладонь горсть камней. – Ты помнишь эти времена?

— Друзьями? – Магнус криво усмехнулся. – Так ты это называешь? Ты использовала меня, чтобы добиться положения в Ордене…

— А разве ты этого избежал? – Ребекка выбрала один из камней и бросила его в море. – Разве ты не воспользовался мной? И разве мы не добились с помощью друг друга того, чего хотели?

— Это было уже после того, как ты меня предала.

— Это не было предательством…

— Называй, как хочешь… Но мы не были друзьями, Ребекка. Мы были союзниками, — тихо произнёс Магнус, медленно шагая вдоль кромки воды. – А это не одно и то же. Так с чего ты решила напомнить мне об этом сейчас?

— Я помню того мальчишку, который поймал меня за руку и удержал на краю этой лестницы, — Ребекка махнула рукой в сторону скалы, — он был моим другом… когда-то.

— Твоя сентиментальность пугает меня даже больше твоей романтичности.

— Хорошо… Пусть так. Но, согласись, это ведь был удачный союз…

— … для тебя. Но, как ты помнишь, у него были крайне неудачные последствия, — задумчиво произнёс Магнус, заложив руки за спину и вглядываясь в темноту перед собой.

— Неудачные?! – фыркнула Ребекка. — Ты стал Старшим аладиром и правой рукой магистра. Ты возглавил крыло Сов! Результат, как мне кажется, был более чем удачным.

— Ты забываешь, что это именно я бросил факел в тот костёр, Ребекка.

— У всего есть своя цена. У белого плаща Старшего аладира тоже. Не поверю, что в тебе вдруг проснулась совесть спустя столько лет!

— Так значит, теперь ты хочешь предложить мне объединиться в новый союз? Я правильно понимаю эти мягкие ноты в твоём голосе?

— А почему бы и нет? Разве ты сам не думал об этом?

— Ради места магистра? – Магнус усмехнулся. — Но место магистра одно, а ты слабее меня, так зачем мне такой союз сегодня? Не во имя же старой… дружбы?

Магнус остановился и повернулся к своей спутнице, пытаясь разглядеть её лицо в свете факелов, горящих поодаль на мосту. Весь этот разговор, вся эта мягкость в её голосе, эта темнота, объединяющая их… Всё это было дурным предзнаменованием. Ребекка никогда не пришла бы договариваться, не будь у неё пяти козырей в рукаве. Потому что предложить союз, прикинуться слабой и беззащитной, чтобы потом протянутую руку помощи вывернуть до самого сустава – это было так похоже на Ребекку, которую он знал. А он знал её, пожалуй, лучше всех в Ордене. Не у каждого мужчины внутри есть такой стальной стержень, как у этой хрупкой женщины с глазами цвета незабудок. На его памяти она сделала неверный шаг лишь однажды, на этой лестнице в триста пятьдесят восемь ступеней. Тогда он её спас. Но с тех пор она больше не делала неверных шагов.