Омерта. Книга 2

Пролог

Амелия

Господи, не могу поверить в то, что решилась на этот сумасбродный и смертельно опасный поступок. Я сижу на заднем сидении черного Range Rover и молюсь о том, чтобы мою пропажу не обнаружили слишком рано. Я должна…нет, я просто обязана сбежать достаточно далеко!

Вся моя жизнь превратилась в игру со смертью, и я, черт возьми, отчаянно мечтаю о Тихой Гавани, хотя бы о часе полнейшего спокойствия и ощущении себя в безопасности.

Совсем недавно я думала, что заточение в семье Морте, мое похищение – это ад, но я так ошиблась.

Последняя неделя, проведенная в «семье», которую я считала родной, под надзором дяди – вот где настоящее пекло. Черт возьми, как я могла быть такой слепой?

Моя жизнь все эти годы была долбаным «ларцом Пандоры» (*предмет из древнегреческого мифа о Пандоре, заключавший в себе бедствия, несчастья и надежду).

И сделав первые шаги на маскараде, когда вышла на сцену с Майклом, я открыла этот черный ящик, откуда скопом повалились истинные факты о моей жизни, о моих родителях, о моей кровной причастности к преступному и теневому миру.

Теперь я частично знаю правду, которую забыла или не хотела вспоминать. Не так-то просто возвращаться в день аварии и собирать все, что случилось после по крупицам. Это тяжело, но я должна это сделать, чтобы обрести долгожданную свободу и возможно, даже вернуть близких мне людей…

Звучит невероятно, и я до сих пор не верю в то, что узнала. Но надежда в душе слишком сильна и сладка, чтобы проигнорировать её.

Теперь я знаю, что мотивы моего удочерения Домеником Ди Карло были совсем не чистосердечными и альтруистичными. И теперь я вспомнила, что смерть родителей и авария, в которую мы действительно попали все вместе, нанесла мне страшную травму.

Это называется психогенная амнезия. Потеря памяти под влиянием психотравмирующих событий, когда какие-то факты могут стираться, воспоминания подменяются размытыми или иллюзорными, выдуманными. У моей потери связи между прошедшими и настоящими событиями, оказывается есть название. Впрочем, это довольно распространенное явление для нерасформированной психики, которой пришлось потерпеть серьезную травму.

В четырнадцать лет никто не готов стать сиротой. И возможно, я ей не стала.

В моих воспоминаниях всегда существовала лишь одна призрачная и размытая картинка: я просыпаюсь в крошечной палате с ломотой и болью во всех конечностях и каждой клеточке тела. Приходит несколько медсестер, спрашивают меня о самочувствии, и со скованными масками сожаления на лицах, сообщают о смерти мамы и папы. Пытаются расспросить у меня о наличии других родственников, но я утопаю в истерике, с которой справляется лишь львиная доза успокоительного.

Это были жуткие, туманные и темные дни после аварии. Они сказали, что я пролежала без сознания неделю и тела мамы и папы уже кремировали, и я не могу попрощаться с ними – лишь посетить могилы Мелодии и Джеймса Эванс.

Когда я впервые сидела на сырой траве, рядом с каменными плитами, на которых были выгравированы их имена, я не замечала окружающего мира из-за пелены слез, что плотным слоем закрыла меня от реальности.

Но на самом деле, я не чувствовала, что мои родители погибли.

Я не видела их мертвыми, в моей памяти они остались живыми и счастливыми. Казалось, что они просто куда-то уехали, исчезли, пропали без вести…улетели покорять открытый космос, например, лет на триста. Что угодно, только не погибли.

И мне предстоит узнать правду, что с ними случилось. И все тайны моего отца, за которыми объявлена «гонка на выживание» среди пяти семей, несравнимая по своей опасности даже с ареной «голодных игр».

А сейчас я бегу с собственной свадьбы. Не о таком торжестве я мечтала всю жизнь. Мой будущий муж, что в прессе именуется, как завидный холостяк, на самом деле является извращенцем с неприятными для меня наклонностями. Дэниел Кинг, мать его.

Я видела фото его жертв-любовниц, и уже этого мне было достаточно, чтобы понять, что я не готова к такому браку.

Даже Киан Морте на его фоне кажется подарком Бога, несмотря на то, что последний – жестокий убийца и за эту неделю я лично убедилась в этом. Об этом позже.

Слишком тяжело сейчас, слишком сдают нервы. Тело пробивает мелкая дрожь, корсет свадебного платья неприятно сдавливает грудь, непослушные пальцы то и дело скользят по кромке фаты в хаотичном танце.

Сердце разрывается в клочья, фантомы страха со страшной скоростью делятся в моей крови и заражают весь организм.

«Вы должны подумать о себе, Амелия Эванс. Я помогу сбежать вам. Это ваш шанс на нормальную жизнь», – успокаивающей мантрой в голосе звучит голос агента Троя Кларка. Он связался со мной несколько дней назад, и благодаря телефону Киана, что он оставил мне в своей джинсовой куртке, я получила доступ к безопасному каналу связи, неконтролируемый Домеником.

– Умоляю вас, можно ехать чуть-чуть быстрее, – стараясь сохранять вежливый тон, умоляю я, обращаясь к водителю, которого нанял для спасительной операции агент Кларк.

– Я не могу нарушать правила, мисс…

– Вот, держите. Они очень дорогие, – снимаю с себя серьги Van Cleef, что стоят около десяти тысяч долларов и протягиваю их водителю. Мужчина берет «чаевые» без лишних вопросов и начинает хотя бы пытаться лавировать между рядами. Мы продвигаемся вперед по Verrazzano-Narrows Bridge, в соответствии с планом моего побега, но отстаем от графика на несколько минут.

Делаю глубокий вдох и выдох, крепче сжимая в ладони подаренную мамой музыкальную шкатулку. Когда-то у меня был ключ к ней. Он открывал её, и мамина колыбельная, озаряла все пространство вокруг, наполняя меня её теплом и любовью.

Это все слова, которые я помню. Мама пела мне эту колыбельную, когда я была совсем крохой. Тогда я была слишком мала, чтобы удосужиться расспросить её о том, сама ли она сочинила эту песенку и о каком краешке свободы идет речь. Должно быть, это нечто абстрактное, неуловимое, прекрасное. Некая маленькая и волшебная страна, наверное, олицетворяющая детство.

С серьгами, подаренными Домеником, я рассталась очень легко, а вот подарки родителей для меня являются святыми реликвиями, которые я не продам, даже если жизнь заставит голодать. А учитывая то, что я бегу в неизвестность, то не исключаю и самых худших вариантов.

Руки начинают вибрировать так сильно, что я прячу шкатулку в небольшую сумку через плечо, чтобы не выронить её из качающейся из стороны в сторону машины. Сердце грохочет в груди, явно пытаясь проломить ребра. Мне хочется поскорее избавиться от свадебного платья с довольно тесным корсетом и длинным шлейфом, но в момент побега я не успела даже переодеться, как планировала.

В голове безликим калейдоскопом мелькают сотни лиц, которые я впервые видела на этом жутком торжестве.

Гости, которых я знать не знаю.

Жених, которого знать не хочу. Какой-то безжалостный цирк, а не жизнь нормальной девушки.

Я даже видела своего будущего жениха, Дэниела Кинга. Его репутация рассказывает о нём, за него слишком красноречиво, чтобы испытывать к нему что-либо, кроме неприязни.

На мгновение, я вспоминаю предложение Киана.

«– Тебе придется иметь со мной общие дела, Амелия Ди Карло. С этой секунды ты – моя. Или ты будешь принадлежать мне по закону. Или ты будешь принадлежать земле», – вкрадчивым низким баритоном пробирают до мурашек его слова.

Ты ошибся, Киан. Я намерена принадлежать самой себе.

После того, что я о нем узнала, я в очередной раз наложила табу на какие-либо чувства по отношению к этому страшному человеку. Он не многим лучше Дэниела Кинга и остальных мужчин, принадлежащих мафии.

Я вдруг начинаю чувствовать нечто странное и замечать, что водитель начинает слишком агрессивно и нервно вести авто, что должно доставить меня в безопасное место, откуда я покину страну через океан. Нутром овладевает нехорошее предчувствие, жуткая неизбежность закатывает моральное спокойствие в снежный ком. Кожа немеет, словно каждую пору на теле пронзила острая ледяная игла, парализующая скорость реакции и здравомыслие.

Я резко оборачиваюсь назад, и сердце пропускает удара три, не меньше.

Нервно сглатываю, замечая, что за нами гонится тонированная тачка, и в эту секунду я понимаю, что мой идеальный план с Троем Кларком вот-вот провалится.

– Нас преследуют, мисс, – озвучивает очевидную вещь водитель.

Я уже не сомневаюсь в том, что Доменик и Дэниел обнаружили мою пропажу. Глупо было рассчитывать на то, что мне удастся сбежать с собственной свадьбы. Неужели я, правда, в это поверила?

Слезы непрерывным водопадом катятся по щекам, пока я пытаюсь смириться с приговором, который мне будет вынесен, если они нас догонят.

А они догонят.

Хочется просто открыть дурацкую дверь авто и прыгнуть с моста – так будет хоть какой-то шанс на спасение от людей, которые хотят вернуть меня назад, наколоть на булавку и вновь дергать меня за ниточки.

Достаю телефон и дрожащими пальцами с трудом набираю сообщение Трою Кларку:

«Если я не приеду к назначенному времени, значит меня больше нет. Спасибо, что пытались помочь мне, мистер Кларк. Я не знаю вас лично, не знаю, почему доверилась вам. Наверное, потому что решила, что вы появились в моей жизни не просто так… Если вы когда-нибудь найдете моих маму и папу, передайте им, что я их очень любила…».

Сообщение отправлено.