Он+Она

Мишель Уоррен

Он+Она

Оригинальное название: Michelle Warren «He + She» 2014

Переведенное: Мишель Уоррен « Он+Она» 2016

Перевод: Вера Филимонова

Редактор и оформитель: Виктория Якименко

Обложка: Анастасия Токарева

Переведено специально для группы: Книжный червь / Переводы книг https://vk.com/tr_books_vk

Любое копирование без ссылки

на переводчиков и группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Аннотация

ОН пытается собрать жизнь по кусочкам.

ОНА сбегает с собственной свадьбы.

ОНИ встречаются в Сан-Франциско.

Поначалу, они решают не рассказывать правду о своих жизнях, не называют даже настоящих имен. Однако, когда вместе пускаются в незапланированное путешествие по Калифорнии, им удается наладить идеальную жизнь, ту, о которой мечтали. Они скрывают себя за грандиозными историями, остроумными подколами и двусмысленными перемигиваниями, пока не начинается их роман. Но когда на пятки наступает темное прошлое, хватит ли им смелости остаться собой и быть вместе?

Он+Она - это непредсказуемый роман о переменах, побуждающих к жизни, о разбитых сердцах и надежде всё начать сначала.

Глава 1

Он

Шаг девять: Реабилитироваться перед людьми, которых я обидел.

Это часть программы Анонимных Алкоголиков, однако легче сказать, чем сделать. По крайней мере, когда к этому имеет отношение придурок, стоящий около двери своего сельского дома, уставившись на меня. Я тяну ручку своего Jeep, чтобы открыть дверь. Она со скрипом открывается, и я решительно выхожу в ночь. Не успеваю пройти и пяти шагов по двору, как этот мудак упирается мне в грудь. На его привычном выражении лица читается, что он хочет меня убить. А правда заключается в том, что он имеет полное право на это чувство.

- Я же сказал, она не хочет тебя видеть, - процедил он.

- Помню. - Я встречаю его пристальный взгляд, надувая грудь, словно петух на петушиных боях, и стиснув зубы говорю: - Но мне необходимо попросить у неё прощения.

Он кладет свои большие ладони на мои плечи и отталкивает. Падаю назад, пытаясь ухватиться за боковое зеркало своего автомобиля, при этом сильно ударяюсь и оказываюсь на земле. В мгновение ока Солли Уинтерс нависает надо мной и мне едва хватает времени подготовиться к тому моменту, когда его стальной кулак вступит в контакт с моим носом.

Я не даю сдачи, так как отчаянно пытаюсь не показаться драчуном. Напротив, я не защищаюсь, просто лежу неподвижно, позволяя ему выплеснуть весь свой гнев. Я знаю, что задолжал Солли каждый удар в челюсть, каждый удар в живот, каждую струйку крови и даже больше. Я приехал сюда не для стычки, но был готов к не слишком теплому и радушному приему. Так было и в предыдущие два раза, когда я пытался перед ней извиниться, узнав, что она вернулась домой. Однако мне надо с этим, наконец, покончить: попросить у неё прощения и убраться из города, чтобы дальше жить своей жизнью. Мне нечего здесь делать, после моего поступка. Я всё разрушил.

Эти слова проносятся в моей голове, пока Солли избивает меня в последний раз. Затем он берёт меня за рубашку, ставит моё пошатывающееся тело на ноги и через открытую дверь запихивает в машину.

- Если ты не уедешь через пять грёбаных секунд, я вызову полицию! - Лёгкий южный акцент Солли становится заметным, когда он в ярости. Ногой мужчина захлопывает дверь, и я растягиваюсь на переднем сиденье, представляя собой побитое и кровавое месиво.

В жёлтом свете передних фар я вижу, как навстречу к нему бежит жена и, несмотря на хрупкое телосложение, силой ведёт его к дому, где неистово лают собаки. Перед тем как скрыться в доме, она, как и прежде, бросает на меня извиняющийся взгляд. Именно тогда я замечаю силуэт в освещённом окне комнаты сверху.

Несмотря на его предупреждение, сижу на водительском сиденье, сжав руль и наклонившись вперёд, чтобы лучше рассмотреть. Быть может, в этом окне она. Прямо оттуда наблюдает, как кровь из моей разбитой головы окрасила двор в красный цвет. Если она всё видела, то может это зрелище сделает её счастливее. Хотя на её месте я был бы счастлив, только после моей смерти.

И когда силуэт исчез, удалившись в комнату, я, несмотря на то, что моё лицо было похоже на гниющую тыкву, расколотую на дороге, осознал одну вещь. Я немного поразмыслил о советчике, который убедил меня не возвращаться в третий раз за третьей взбучкой. «Ты сделал всё, что мог», - вбивала в мою голову миссис Манкин во время нашего последнего сеанса. Действительно, так и есть, всё, кроме преследования, но я не позволю себе этого. Мне не нужно больше проблем, чем я уже имею.

Стучу ладонями по приборной панели. Нащупав ключ, вставляю его в замок зажигания, завожу машину и газую. Включив задний ход, выезжаю с пыльной подъездной дороги, при этом едва увернувшись от проржавевшего почтового ящика, прежде чем умчаться прочь. Если я не уберусь отсюда как можно скорее, то этот мудак точно натравит копов на мой зад.

Глава 2

Она

Этот день должен был стать одним из лучших дней в моей жизни - днём, который я никогда не забуду.

Хотя, если подумать, то так и вышло. Я никогда его не забуду по всем причинам, из-за которых мы испытываем внутреннюю боль, которые вызывают в нас желание всё бросить или свернуться как листок оригами, становясь всё меньше и меньше при каждом сгибе, пока не превратишься в микроскопическую точку. И именно поэтому в моей душе есть единственное решение, в котором я абсолютно уверена - я должна уехать. Прямо сейчас.

Стеклянные двери разъезжаются, и я на ватных ногах с пустым желудком от слёз, выплаканных на заднем сиденье такси, вхожу внутрь. Пробираюсь к концу извилистой очереди. На лицах людей появляются улыбки, когда они украдкой смотрят на моё длинное белое платье и чересчур длинный шлейф. Как только их взгляды, выражающие все наилучшие пожелания, устремляются ко мне, они тут же отводят глаза: в них заметна некая доля вины. Если честно, то я их в этом не осуждаю.

- Вы можете пройти передо мной. – Дрожит голос пожилого мужчины, когда он мне жестикулирует, переминаясь с ноги на ногу. Могу сказать, что он старается не смотреть на меня в упор, однако видя черную тушь, которая стекает по щекам и смешивается с пудрой, красной помадой, персиковыми румянами, и так ясно, что выгляжу я ужасно.

Пробираюсь к стойке регистрации, так как люди, стоящие в очереди, последовательно пропускают меня вперед.

- Я могу Вам помочь? - Приветствует меня неуверенной улыбкой представитель авиакомпании.

- Надеюсь, что да. - Ставлю сумочку на стойку, расстёгиваю молнию и принимаюсь копошиться в её содержимом, не прерывая разговор. - Мне нужен билет на ближайший самолёт.

Краем глаза замечаю паузу в её действиях: она не печатает, не бросается мне на помощь. Тогда я поднимаю на неё свой взгляд. Женщина поджала губы, словно не поверила мне.

- Серьезно, я не шучу. – Наверняка, под таким ракурсом, мои черные круги под глазами, кажутся еще страшнее.

Тяжело вздохнув, она кивает и, смерив меня оценивающим взглядом, принимается стучать по клавиатуре своими ярко накрашенными ногтями.

- Похоже, первый самолёт, на который Вы можете успеть, если поторопитесь, вылетает в Сан-Франциско.

- Звучит здорово, - отвечаю я, нахмурив брови. В том, что именно этот пункт назначения оказался первым в списке, заключалась определённая ирония, которая была словно пощёчина. Стараясь не думать о боли, я протягиваю девушке кредитную карту и удостоверение личности.

- С Вас 627$ с налогами и сборами, - добавляет она, словно это может что-то изменить. Возможно, пару лет назад, но не в этот ужасный день.

Пододвигаю свою карту ближе к ней. Она берёт её с неохотой, поглядывая на меня поверх оправы очков. Возможно, таким же взглядом она одаривает своих детей, когда те ей хамят.

- Багаж будет? - Её взгляд сканирует пол позади меня.

На этом вопросе я громко и слишком неприятно смеюсь, находясь на грани сумасшествия от постоянной бессонницы. На самом деле мой багаж настолько огромен, что всё, чего я хочу, не брать его с собой.

- Будем считать, что нет, - приподняв седеющую бровь, она продолжила печатать.

Я уж было подумала, что практически все формальности улажены, и Мэриленд остался в прошлом, как вдруг она поднимается на цыпочки и выглядывает из-за широкой стойки, разделяющей нас.

- Однако из-за размеров Вашего платья, дорогая, Вам понадобится два места.

- Не может быть! - От расстройства я бью по стойке ладонью. Вижу, что она говорит на полном серьёзе, но, ради Бога, надеюсь, мне показалось.

- Извините, но в этом наряде Вы ни за что не поместитесь в одном кресле. - Она машет рукой в воздухе. - Разве что, у Вас есть во что переодеться?

- Нет, - отвечаю я уныло. - Нету. - Опускаю глаза на свое прекрасное свадебное платье. У него нет того символического значения, которое должно быть, и не было с того момента, когда я влезла в это кружево и шелк ранее. На самом деле этот глупый белый кекс представляет всё, чего у меня никогда не будет. По меньшей мере не с тем человеком, с которым предполагалось.

Я хмурюсь при мысли о том, что должна сделать, и достаю из сумки ручку. Используя её в качестве импровизированного ножа, проделываю дырку в верхнем слое жаккардовой ткани, через которую можно просунуть палец. Ухватившись покрепче, избавляюсь от длинной юбки, отрывая её ко всем чертям с чувством негодования и грусти, которые закипают во мне. Стиснув зубы, сдерживаю подступившие слёзы. Если сейчас снова сломаюсь, то мне не дадут сесть на самолёт.

Люди вокруг потрясенно вздыхают и о чём-то перешептываются. «Что она делает? Это платье ,должно быть, стоит целое состояние», - говорят они. Во всей этой суматохе, к нам неторопливо подходит охранник. Он стоит неподалеку, но, насколько я знаю, безумным девушкам в аэропорту не запрещено выбрасывать в помойку собственное свадебное платье.

Когда я закончила, юбка была похожа скорее на длинную кривую балетную пачку, нежели на вещь, подходящую для дефиле в церкви. Вера Вонг (*VeraWang - американский модельер свадебных платьев) была бы в ужасе. Перешагнваю лишнюю ткань и откидываю её в сторону сапогом. Какое счастье, что мне хватило здравого смысла надеть их, вместо тех глупых туфель на высоком каблуке, что мама Брена присмотрела для меня.

«Брен», - шёпотом произношу его имя и прикусываю губу. В моих глазах стоит его великолепная ослепительная улыбка. Я жила ради нее.

Каким-то образом, вследствие моего несносного поведения, сотрудница авиакомпании прекращает пудрить мне мозги насчёт второго места и заканчивает с печатью моего билета. Протягивает его мне вместе с кредитной картой и удостоверением личности.

- Ваши ворота на выход B62. И лучше Вам поторопиться.

Глава 3

Он

С раскрасневшимся лицом и отдышкой после бега, она входит в тесный салон самолёта. То есть, я могу только догадываться, что она бежала. Судя по следам высохшей туши на розовых щеках и искромсанному свадебному платью, можно сделать вывод, что она сбежала с важного события в её жизни. Она не смотрит на меня, протискиваясь мимо моего сиденья дальше по проходу. Полностью абстрагировавшись, она, словно зомби, медленно следует за другим пассажиром.

- Бедняжка, - наклонившись, говорит пожилая женщина, сидящая рядом со мной. Кладёт ладонь мне на руку, словно готовясь шёпотом поделиться очередной сплетней. - Устроила сцену возле стойки регистрации, когда её пытались не пустить на самолёт. Понятное дело, её внешний вид может вызвать беспокойство. Похоже, кто-то её действительно задолбал.

Я смеюсь над словом «задолбал», исходящим из уст этой миниатюрной пожилой дамы.

Она бегло бросает взгляд на моё лицо с кровоподтеками.

- Ваш вид говорит, что Вы могли бы быть женихом!

Шлёпает меня по руке, словно только что разгадала загадку.

- Нет, боюсь, что нет.

Я тру скулу, всё ещё саднящую от Солли Уинтерса, избившего меня на прошлой неделе.

- Если бы мне повезло иметь такую девушку, - киваю я в сторону невесты, - я бы ни за что не позволил ей сбежать из-под венца.

Даже под испорченным макияжем нетрудно заметить, что девушка очень красива. Густые волосы, пухлые персиковые губы и нежный округлый изгиб её тела говорят о том, что она молода, на вид лет двадцать. Не в состоянии отвести взгляд, я смотрю, как она движется в сторону последнего ряда. В итоге она занимает место между двумя крупными мужчинами. Её изящное тело теряется в пространстве между ними, и вдруг девушка делает кое-что неожиданное. Несмотря на свой хреновый день, она одаривает каждого из соседей искренней улыбкой.

Моё тело затрепетало. Мне бы столько оптимизма в ужасные дни. А их было так много. Чистота этого момента вызывает желание взять мой фотоаппарат Canon и запечатлеть эту неподдельную улыбку сбежавшей невесты. Я уже было решился вскочить и достать его с багажной полки сверху, однако, обернувшись, увидел, что момент упущен. Она откинула голову назад и закрыла глаза.

Я уставился перед собой, пытаясь сосредоточиться на вещах, о которых должен сейчас думать: моё предстоящее собеседование. Новая работа в Сан-Франциско может стать новым стартом. И когда я не слишком нервничаю, то постоянно прокручиваю в голове ответы на вопросы, которые мне могут задать. Ничего не могу с собой поделать. Я ещё никогда в жизни так не нуждался в работе, как сейчас. Никогда так сильно не хотелось сбежать. Возможно, у нас с невестой было что-то общее.

После того как самолёт взлетел, дама по соседству уткнулась в кроссворд. Кажется, она ответила только на два вопроса, прежде чем уснуть, опустив голову на моё плечо и тихонько похрапывая мне на ухо в течение всего полета. Я не возражал, так как она напоминала мою умершую бабушку.

Сейчас эта женщина была для меня святой. По крайней мере я знаю, что она простила бы мне то, что не смогли простить родители и сестры. Конечно, она треснула бы меня по голове, заставила читать Аве Марию, пока не отвалится язык, отправила на лечение в реабилитационный центр, пока я полностью не разрушил свою жизнь. Даже испытывая ко мне такую суровую любовь, она никогда бы не отреклась от меня. Несмотря на то, как ужасно всё обернулось, она никогда не возложила на меня ответственность за смерть Бет. Если бы только бабушка была жива, возможно всё было бы по-другому. Если бы только Бет была жива, всё было бы по-другому. Но это не так, и моё сердце разбито. Поэтому я уезжаю, оставив позади всех, кого люблю.

• • •

Спустя пять часов самолёт приземляется. Я прохожу через здание аэропорта, забираю сумку, встаю первым на эскалатор и оказываюсь около офисов проката автомобилей. Продвигаясь в толпе людей, захожу внутрь и встаю в очередь к «Аренде надежных машин» (ReliableCarRental).

В этот момент снова вижу сбежавшую невесту. Она передо мной. Каким-то образом она опередила меня, несмотря на то, что была в хвосте самолета. В голове появляется возможный ответ. У неё нет багажа, за исключением сумочки, перекинутой через плечо. Юбка платья была неравномерной: сзади короче, чем спереди, открывая красивые ноги. Пока я ей любовался, она двинулась вперед, когда её жестом подозвал сотрудник фирмы.

Поначалу я старался не слушать их разговор, однако это практически невозможно, когда тон девушки повышается с каждым новым предложением. Отрываюсь от просмотра дурацкой новостной ленты на Facebook, где друзья выкладывают фотографии своих детей, одетых в костюмы подсолнухов, домашних животных с рукописными надписями, гласящими «Я напИсал папочке в ботинок» и множество фотографий еды, особенно бекона. Поднимаю глаза и вижу, что девушка, полностью перегнувшись через стойку, забрала серебряный гнущийся микрофон у сотрудника компании и поднесла к своему рту. Она стучит по нему три раза, прежде чем начать говорить. Послышалось громкое гудение.

- Внимание, внимание всем компаниям, сдающим автомобили в аренду.

Её мелодичный озорной голос разносится по огромному помещению через динамики, так что все пассажиры и сотрудники, сдающие машины в аренду, прекращают разговор и поворачивают головы.

- Отлично, спасибо, - продолжает она неуверенно. - Может ли кто-нибудь здесь дать мне напрокат что-то покруче, чем мамочкин седан или минивэн для похищения людей? Может, что-нибудь классическое и милое? - Она смотрит вокруг в ожидании ответа.

Я не могу сдержать улыбку. Она безумно милая или безумно безрассудная; даже точно не знаю, что из двух. В любом случае, я заинтригован и не могу отвести взгляд.

К моему удивлению и, возможно, чьему-то ещё, в конце зала машет мужчина, привлекая её внимание. Прищуриваюсь, чтобы прочитать вывеску: «Аренда классических автомобилей» (CLASSICAUTORENTALS).

- Класс! Всем спасибо.

Микрофон скрипит, когда она возвращает его за стойку, ставя перед служащим. Потом разворачивается, чтобы выйти из очереди, явно отдавая себе отчет в том, что весь зал уставился на неё.

Когда она проходит мимо меня, наши взгляды встречаются на долю секунды. Её изумрудно-зелёные глаза пылают решимостью. Пухлые губы снова изогнуты в улыбке, как было в самолете, только без потекшего макияжа. На этот раз её улыбка особенная, предназначенная только для меня: сияющая, граничащая с глубоко посаженным шрамом на скуле, по форме напоминающим длинный крючок.

Девушка с важным видом идёт дальше, её пачка и волосы подпрыгивают при каждом шаге, напоминая потрёпанную фарфоровую куклу с потрескавшимся лицом и ногами. Кто-то очень сильно её любил, или худший вариант - оскорбил её. И ради её же блага, надеюсь, что это было первое.

Глава 4

Она

Проскользнув на водительское сиденье отреставрированного итальянского кабриолета Fiat, я улыбаюсь. Одна рука держит руль, пока другая вставляет ключ в замок зажигания. Завожу машину и осознаю, как долго я не оставалась одна и не имела возможности поехать, куда мне вздумается. Звук работающего двигателя - моя вторая победа. Первой было решение уехать.

Смотрю назад и по сторонам, прежде чем вырулить с парковки. Когда машина трогается, ставлю ногу на педаль газа и даю себе одно обещание: это новый этап, где я больше не буду с ненавистью вспоминать прошлое, постараюсь запомнить только счастливые моменты, которые были у меня и будут снова. Немного оптимизма не помешает, ведь новое место меня обнадеживает.

Я мчусь с опущенной крышей по автостраде 101, направляясь на север. Спустя 20 минут за волнистыми холмами на горизонте появляется линия зданий Сан-Франциско, которой знаменит этот город. Он так же прекрасен, как и в моих мечтах, но вживую выглядит намного красивее, чем на любой фотографии, которую я когда-либо видела.

Под звуки клаксонов в потоке лавирующих машин в последнюю минуту решаюсь съехать с шоссе и направиться в хаос деловой части города. Я не планировала останавливаться в городе, для меня логичным было путешествие на автомобиле. Но теперь, когда я здесь, не могу отказаться от идеи поближе познакомиться с Сан-Франциско. Объехав множество улиц, наконец, вижу неоновую желто-оранжевую ретро-вывеску отеля напротив Ворот Китайского квартала. Маневрируя в плотном потоке, быстро паркуюсь.

Парковщик открывает мою дверь со словами: «Добро пожаловать в Брайтон Отель». Несмотря на мой внешний вид, парень протягивает мне парковочный талон, хотя я на 50 процентов была уверена, что он попросит меня уехать.

Портье приветливо мне машет, а внутри уже встречает администратор.

- Хотите заселиться сегодня, мисс?

Никто не обращает внимания на мой наряд. Это было облегчением. Хоть я и не была раньше застенчивой, но с момента приземления самолета постоянно смущалась.

- Да, - киваю в знак согласия.

Следую за администратором к стойке, в то время как он спрашивает:

- Могу я узнать, на кого забронирован номер?

- У меня нет брони.

- Это не проблема, у нас есть несколько свободных номеров. Сколько ночей Вы планируете провести у нас и сколько с Вами человек?

Неловко переминаюсь с ноги на ногу.

- Я одна.

Замолкаю, осознавая, что впервые путешествую одна и без Брена. Мне хочется оказаться в этом месте и просто думать о нем. Мы мечтали о поездке в Сан-Франциско – одно из топовых желаний в нашем списке; и теперь я наконец-то оказалась здесь, правда при худших обстоятельствах.

Мужчина прочищает горло, и я стираю картинку с красивым лицом Брена из головы. Пытаясь обуздать свои эмоции, отвечаю:

- Мне бы хотелось номер для некурящих с огромной кроватью на три ночи, пожалуйста.

- У нас как раз есть такой номер.

- Прекрасно.

Я кладу на стойку кредитную карту и удостоверение личности.

- Великолепно.

Он берет карту и продолжает регистрацию.

- На крыше есть бассейн, а в 5 часов каждый вечер мы подаем бесплатное печенье в лобби. Вы также можете бесплатно арендовать велосипед.

Он указывает на пару прогулочных велосипедов напротив главного входа.

- Ваш номер 616.

Протягивает ключ-карту от моего номера.

- Можем ли мы Вам помочь с багажом? - спрашивает он.

Я забираю ключ, кредитную карту и затем отступаю назад.

- Нет, спасибо. Я не брала с собой багаж.

Он с любопытством смотрит на меня, но прежде чем успевает задать вопрос, я запрыгиваю в лифт.

Мой просторный номер находится на шестом этаже. Верхняя часть обоев заклеена страницами известных романов. Нижняя - окрашена в приглушенный цвет зеленого яблока. Без промедления подхожу к окнам и отдергиваю занавески, проверяя вид на Ворота Китайского квартала. Затем поворачиваюсь к кровати с лакированным бледно-жёлтым изголовьем и обессилено падаю на матрас.

Дома, в Балтиморе, уже прошло время обеда. И если бы всё шло по плану, то я уже была замужем, ела Чесапикского фаршированного цыпленка на собственном роскошном банкете в Бельведер Отеле, пила игристое шампанское и танцевала брейк-данс с любимым под паршивую музыку для свадебных приемов, прославляющую всяких цыпочек.

Однако здесь едва перевалило за час дня, и всё, на чём удается сосредоточиться - пустота в душе. К унынию, гневу, сожалению и вине за трагедию, происходящую со мной наяву, можно добавить любое подобное сочетание слов, чтобы описать мою жизнь. В желудке урчит; скрещиваю руки на груди, поворачиваюсь на бок, ложась в позе эмбриона, и тихонько плачу в подушку.

Множество мыслей проносятся в голове, смешиваются в кучу и всё дальше отрывают меня от реальности. Чувствую, как дрожь проходит по телу, словно волна, готовая поглотить с головой. Быстро хватаю сумочку, расстегиваю и вываливаю перед собой её содержимое. Я не смотрю на созданный беспорядок, всё становится безразличным, когда вижу светло-коричневую баночку с таблетками, которая катится ко мне. Я нуждаюсь в этом злосчастном пузырьке. Ненавижу себя за то, что так пристрастилась к нему, но его содержимое спасет меня. В нем находится смесь таблеток, способных вылечить тревогу, бессонницу и прочие вещи, которые привели меня сюда. Хватаю пузырек и быстро откручиваю крышку, словно наркоман, устремляясь в ванную за стаканом воды. Когда оказываюсь там, то похожа на дерганную идиотку, которую ломает в ожидании кайфа от принятых таблеток.

Каким-то образом белые таблетки заставляют боль отступить, что является впечатляющим достижением, если сравнить размер моих проблем с размером таблетки. Едва стоя на ногах, глотаю одну, закрываю глаза и пячусь от раковины, пока не касаюсь стены спиной. Когда снова открываю глаза, вижу своё отражение в зеркале: разбитая, напряженная деваха в разодранном свадебном платье, которая не в силах собрать всё свое дерьмо в кучу, упавшая на самое дно, с единственным желанием - выбраться из этой ямы и снова стать счастливой.

Возвращаясь в кровать, заползаю под одеяло и плачу, ожидая действия лекарства. Как только оно подействовало, я засыпаю, впервые за эти дни.

• • •

Просыпаюсь через несколько часов, чувствуя себя намного лучше, чем ожидала. Белая таблетка не прогоняет всё плохое из моей жизни, она просто позволяет мне не переживать из-за того, что случилось. Теоретически, это здорово, до того момента, пока ты вновь не захочешь ощутить чувство нирваны, что я и делаю. И речь не только о боли. Я люблю лекарства за их эффект, и ненавижу за то, что они забирают у меня. Мне нужно принимать их регулярно, но я больше не хочу продолжать. Больше всего на свете хочу освободиться от них и всего, что за ними следует.

Взглянув на прикроватную тумбочку, замечаю тарелку с конфетами. Они и раньше здесь были? Какая разница. Вновь накатывает приступ голода. Беру тарелку и ставлю её на живот. «Примите, пожалуйста, этот сладкий комплимент. Подпись, Брайтон Отель», - сидя с конфетами, читаю карточку, затем отбрасываю её в сторону.

Откусываю первый кусочек. Когда желудок сводит болезненными спазмами, понимаю, что не могу вспомнить, когда ела в последний раз. До настоящего момента я не придавала этому значения. Даю себе 10 минут, чтобы полежать и расслабиться, потому что следующее, что я должна сделать в этом приключении - перестать хандрить и купить новую одежду.

Покинув отель, я не отправляюсь прямиком в универмаг. Вместо этого, перехожу улицу и прохожу через Ворота Китайского квартала. Он заманчивее и загадочнее. Когда вхожу на его территорию, то погружаюсь в океан архитектурной пагоды, иностранных вывесок и праздничных красных фонарей, которые раскачиваются из стороны в сторону надо мной.

Я двигаюсь зигзагами от одного магазинчика к другому, покупая бесполезные импортные товары: пару атласных тапочек с вышивкой, браслеты из бисера, кошелек для монет и большую упаковку Twizzlers. В другое время я бы не позволила себе этих вещей, так как была ответственной, поступала правильно и копила деньги на будущее.

* Twizzlers - популярная в США марка конфет с фруктовым вкусом.

В жопу будущее! За эти два года я осознала одну простую истину: жить нужно настоящим моментом. Ты не можешь строить планы на будущее. Ты ничего не можешь запланировать на будущее, когда жизнь каждый день строит против тебя заговор. Тебе остается только жить. Здесь и сейчас.

В одном из магазинов продается то, что я считаю настоящей одеждой. Примеряю две пары джинсов, несколько футболок, хвастающихся своей любовью или потерей ума от Сан-Франциско, наравне с некоторыми другими предметами первой необходимости. Надеваю каждую из них, затем из-за занавески своей импровизированной примерочной протягиваю владелице магазина испорченное свадебное платье и прошу выбросить его в помойку. Больше никогда не хочу его видеть.

Она без комментариев всё выполняет и ждёт меня у кассы. Там я не могу устоять перед набором трусиков «неделька» (прим. пер. - 7 пар трусов с названием дней недели) и мини набора гигиенических принадлежностей туриста. Всё это вмещается в рюкзак, который я нахожу на другой полке.

Расплатившись, выхожу из магазина и начинаю исследовать город. После долгой прогулки, попадаю на пляж, с которого открывается вид на мост «Золотые Ворота». Именно из-за него я прошла весь этот путь, возможно из-за него я и пустилась в это путешествие. Кто знает, почему из всех мест я оказалась именно в Сан-Франциско, однако на это должны быть причины. Возможно, здесь я найду недостающие кусочки пазла жизни и разума, а затем двинусь дальше.

В конце дня усаживаюсь на неровный бетонный блок, чтобы съесть кусочек ароматного хлеба, который по пути купила в милой пекарне. Солнце загорается вдалеке ярким золотым пламенем, превращая мост в светло-коричневый силуэт, вода бьется о скалистый берег, чайки парят по ветру, развевающему мои волосы, и я чувствую надежду. Настоящую надежду. Мне просто надо помнить, что всё дерьмо, происходящее со мной, находится внутри неподвижного пузыря, в котором я живу. Снаружи, за границами этой переливающейся сферы, мир вполне приемлем. Люди счастливы, они смеются и живут в любви. Надеюсь, однажды у меня тоже будет всё это. До тех пор, пока я проживаю каждый момент и сосредотачиваюсь только на значимых вещах, я знаю, что жизнь снова может стать прекрасной.

Глава 5

Он

Я направился в близлежащий парк Маленькая Италия, после собеседования, которое провалил, а может и нет. Я уверенно представлял своё резюме работодателям, однако вопрос о том, почему пересек всю страну и переехал в Сан-Франциско, заставил меня застыть, вспоминая причины побега. Мне удалось обойти эту неприятную ситуацию и начать восторженно говорить о работе, но уверен, в моих глазах они увидели печаль, с которой я покинул дом. Время от времени создается такое впечатление, что прошлое отпечаталось на моем лице, и каждый может в него заглянуть.

Несмотря на то, что на мне костюм, усаживаюсь на грязную скамейку в парке, недалеко от большой белой часовни. Погода сегодня великолепная, на голубом небе ни облачка. Несколько человек растянулись на траве, впитывая в себя солнечное тепло, хотя сейчас рабочий день и на часах половина двенадцатого. Единственное, о чем я думаю - как мне не хочется возвращаться домой в Балтимор. Необходимо найти способ остаться здесь, однако без работы, стоимость жизни в Сан-Франциско запредельно высока, если только я не присоединюсь к хиппи на Хейт-Эшбери и не посвящу свою жизнь уличному пению и курению травки.

Раздумывая над этим вполне осуществимым вариантом, расслабляю и оттягиваю узел галстука. И вдруг машины, стоящие перед красным сигналом светофора на соседней улице, начинают сигналить. Глазами нахожу причину недовольства и сочувствую им. Не менее двадцати абсолютно голых парней раскатывают на велосипедах по парку. Сначала они демонстрируют свою наготу на дороге, катаясь среди машин и по площади, затем перемещаются на парковые дорожки, где их неуместный вид можно рассмотреть получше. Только в этом городе люди аплодируют хиппи и приветствуют их как героев.

Хоть я и стараюсь на них не глазеть, мой взгляд останавливается на одном человеке в конце группы, единственной девушке, достаточно смелой, чтобы отважиться ехать с ними – сбежавшая невеста в лифчике и трусиках цвета лайма. Я узнал бы её растрепанные темные волосы где угодно.

Шокированный тем, что снова её увидел, не могу оторвать взгляд, пока она приближается ко мне. Наши глаза встречаются, и я улыбаюсь. Это простой жест, однако во мне что-то неожиданно всколыхнулось. Она едет медленнее, держа курс в мою сторону, и останавливается рядом.

- Привет, - говорит, словно мы знакомы друг с другом.

- Привет.

Я стою, наблюдая за тем, как она борется с велосипедом, который явно слишком большой для неё.

- Каждый раз, когда я тебя вижу, ты одета во что-то абсолютно непредсказуемое.

- Сколько раз ты меня видел?

Девушка слезает с велосипеда и отставляет его в сторону. Она не чувствует дискомфорта из-за своего практически голого тела, и у неё есть на это причины. Каждый изгиб - само совершенство.

- Три раза.

- Три раза!

Она наклоняется и копается в своем рюкзаке, а я вижу, что на её трусиках сзади написано «СРЕДА». Эта девушка заставляет меня улыбаться, что кажется приятной переменой в жизни, после той драмы, которую мне довелось пережить.

- Да, но думаю, что этот наряд лучший, - признаюсь, бесстыдно разглядывая её, пока она этого не видит. И тогда я замечаю длинный шрам на внутренней стороне её ноги, поднимающийся от коленки до бедра.

Надев майку, она оборачивается и, кажется, замечает мой взгляд, затем быстро пожимает плечами.

- Мне кажется, на тебе не те трусики.

Я указываю на великолепную округлость её попы.

Она смотрит через плечо на доказательство, приподняв ягодицы.

- Я купила бракованную упаковку нижнего белья: там было две «среды» и ни одного «понедельника». Представляешь?!

Натягивает обрезанные джинсы, застегивает их и садится по-турецки рядом со мной.

- Ты кажешься мне знакомым. Мы где-то встречались?

- Нет, я …

- Подожди. Не называй своё имя.

Она прерывает меня, положив свой палец на мои губы.

- Скажи мне имя, которым всегда хотел, чтобы тебя называли.

Мои глаза расширяются от её фразы, и я вижу, как она медленно убирает палец от моего рта, как будто убери она его слишком быстро, мое настоящее имя случайно сорвалось с уст. Она точно сумасшедшая. Замираю на секунду, раздумывая над тем, действительно ли хочу продолжать этот разговор. Кто спрашивает ненастоящее имя? Неловко поворачиваюсь и блуждаю взглядом по парку, надеясь, что кто-нибудь придет мне на помощь, может голые велосипедисты? Нет, похоже, в этот раз я сам за себя. И делаю то, что у меня получается лучше всего: уклоняюсь от ответа.

- Ладно, назови имя, которое ты всегда хотела для себя.

- Это легко. Ши. По крайней мере, я выбрала его для себя на этой неделе. На следующей, возможно, будет другое.

Она меняет позу, прижимая колено к груди.

- Так, теперь ты.

Она наклоняет голову.

- Хорошо…

Я смотрю вверх и усиленно думаю, что ответить, так как для нее это важно. И хоть я и далек от своей зоны комфорта, отвечаю, только потому, что мне интересно узнать, что же будет дальше.

- Мне всегда безумно нравилось имя Хьюитт. Произносится х-ь-ю-и-т-т.

- Как марка компьютера?

Она смеётся.

- Да, кажется так. Но какое твоё настоящее имя?

- Просто зови меня Ши, а я буду звать тебя Хью. Ты похож на Хью.

- Что привело тебя в Сан-Франциско, Ши?

Вопрос вырывается изо рта, прежде чем я осознаю, что эта тема может быть опасной территорией. Так как я видел её в самолете, то, конечно, предполагаю, что она сбежала сюда, однако, не исключено, что она может здесь жить.

Ши кладёт подбородок на коленку, тщательно подбирая слова.

- Давай просто скажем, что я здесь с целью личностного развития. А ты?

Она достает упаковку Twizzlers из рюкзака и предлагает мне. Качаю головой.

- Что-то вроде того же. Я здесь из-за собеседования.

Указываю на свой костюм.

- И как прошло?

Она откусывает конфету.

- Честно говоря, я не уверен. Итог может быть любым.

- Дай угадаю, кем ты работаешь.

Она осматривает меня, анализируя каждую деталь, словно кожа на щеке или узор на галстуке, смогут дать точный ответ.

- На тебе костюм, значит, ты определенно принадлежишь к деловым кругам, но…

Она оттягивает мой воротник и проводит пальцами по шее, вызывая неожиданный поток тепла, который разливается по груди и заставляет меня заерзать на месте.

- У тебя из-под рубашки видна татуировка, а твои волосы похожи на …

Она замолкает.

- Похожи на что?

- Нет, нет, такой симпатичный начёс.

Она смеётся.

- К тому же все модники, ну типа…

Она делает волнообразное движение своим Twizzler и говорит:

- Итак, ты модный деловой парень. Это означает, что ты архитектор или что-то вроде того.

Напрягаюсь, на мгновение мое сознание застывает. Нахожусь в полном шоке и не могу произнести ни слова. Эта девушка, с которой я раньше никогда не встречался, с кучей странностей, угадала абсолютно верно. Приняв свой самый непроницаемый вид, что означает затаить дыхание за суровой маской, я вступаю в спор.

- Или что-то вроде того, - удается ответить мне.

Пытаюсь собраться.

- Интересное наблюдение. Но если ты не хочешь знать моего настоящего имени, то, возможно, и не хочешь знать, права ли по поводу профессии.

Ши одаривает меня ослепительной улыбкой.

- Я почти уверена в своей правоте. Я, как одна из тех людей на ярмарке, которые могут угадать дату твоего рождения, вес и рост, но ещё я специализируюсь на профессиях.

- Значит ты ярмарочная гадалка-экстрасенс? - смеюсь я.

- Возможно, на этой неделе.

Она встаёт.

- Ты голоден? Не хочешь пообедать?

Глава 6

Она

Хью одаривает меня стеснительной кривоватой улыбкой, когда я приглашаю его на обед. В его карих глазах я уже вижу отрицательный ответ. Но стоит ли его за это винить? Если уж на то пошло, то он, скорее всего, видел меня в платье Брайдзиллы (прим. пер.- англ. bride невеста, Godzilla - динозавр-мутант из японского фильма), а сейчас я вообще полуголая, в трусах «неделька» катаюсь по городу на велосипеде с группой сморщенных стариков - хиппи-нудистов, тех, кому за семьдесят.

- Клянусь, я не сумасшедшая, - добавляю, чтобы приглашение стало более заманчивым.

Он смеряет меня оценивающим взглядом.

- Разве не так говорят сумасшедшие, чтобы убедить других в обратном?

- Конечно. Ну…мне так говорили, но я не безумнее любого в этом городе.

Указываю на голых велосипедистов в парке, которые устроили пикник на траве, развалив свои прелести на солнышке для всеобщего обозрения.

- Мы будем обедать с ними?

Он кивает головой в их направлении.

- Если только ты захочешь.

Выражение его лица вызывает у меня смех. Бедный парень выглядит крайне огорченным.

- На самом деле я слышала, что на Коламбус Авеню есть великолепный итальянский магазинчик.

В ожидании ответа поднимаю велосипед за руль.

- Но ты меня едва знаешь.

- Мы все незнакомцы, пока не познакомимся. Правильно? Вдобавок, ты сказал, что видел меня три раза, а я тебя, по крайней мере, один, хоть и не могу вспомнить где. По-моему, сама судьба говорит нам пообедать вместе.

Я так буднично говорю об этом, надеясь, что ход моих мыслей будет понятен.

После минутного размышления он, наконец, говорит:

- Ладно, раз уж ты так говоришь об этом, то как я могу отказать судьбе?

- Правильное решение, потому что она может вести себя, как настоящая сука. Поверь мне.

Пока я везу велосипед через парк, Хью идет рядом со мной. Он развязывает галстук, аккуратно скручивает его и засовывает в пиджак, затем расстегивает верхнюю пуговицу рубашки, демонстрируя ещё один дюйм своей татуировки. Она одноцветная и геометрическая, и меня так и подмывает потянуться и дотронуться до неё, как люди дотрагиваются до животов беременных женщин. Но я так не делаю из-за страха, что в итоге он убежит в противоположном направлении.

Пока мы идем, я очарована тем, как подпрыгивают его темные волосы, которые сейчас ему каким-то образом удалось уложить в идеальную прическу. У него сильный мужской профиль с отличительной особенностью: горбинкой на носу, как у мужчин на бюстах времен Римской Империи. Его можно было бы принять за итальянца, благодаря загорелому телу.

- Ты всегда приглашаешь незнакомцев на обед? - он снимает пиджак и перекидывает его через руку, затем смотрит на меня выразительными темными глазами.

- Только симпатичных, - поднимаю глаза и игриво хлопаю ресницами.

- То есть это пикап?

Его губы складываются в ещё одной кривой улыбке, однако на этот раз более уверенной.

- Нет! - быстро отвечаю я и тут же чувствую, как горячий румянец заливает щеки. Он симпатичный и очень даже сексуальный. В этом нет никаких сомнений. - Я имею в виду, конечно нет.

Покусываю губу, потому что это правда, и надеюсь, что он меня правильно понял.

- Всё нормально? Мне жаль, но правда в том, что я одна, и, кажется, ты тоже одинок. От тебя идет эта энергетика, ты ведь один?

- Энергетика одиночества? - с притворным ужасом он смотрит на меня.

Быстрый отрывистый звук моего искреннего смеха срывается с губ. Это хорошее изменение, по сравнению с теми днями, которые я провела в слезах.

- Прости.

- Ну ладно, так уж и быть. По факту то я один. Я думал, что несколько дней после собеседования буду наслаждаться городом, возможно, покатаюсь по окрестностям, присмотрю место, где мог бы поселиться, если получу работу. Но по правде, я здесь никого не знаю.

- Ну, теперь ты знаешь меня.

Мы доходим до верхней точки первого холма, который ведет к сердцу района Маленькая Италия, и Хью предлагает повезти мой велосипед.

- Итак, чем ты в действительности зарабатываешь на жизнь, Ши?

- Прямо сейчас?

- Да, прямо сейчас. Кем ты работаешь?

- Ну, по твоим словам, я ярмарочная гадалка, - объявляю я.

- Правила запрещают мне знать твою профессию?

- Есть только одно правило: никаких настоящих имен.

Если я оставлю всё так, как есть, то смогу хорошо провести время, не сблизившись с ним. Всё, что мне нужно прямо сейчас - друг. Даже если при этом мне жаль, что выбрала такого красивого парня, ведь, будучи честной перед собой, я осознаю, что пока могу справиться только с дружбой.

- Это странное правило.

- Мы просто гуляем и веселимся: никаких привязанностей, электронных писем или эсэмэсок по окончанию всего этого. - Машу рукой в воздухе.

- Тогда получается два правила, и это заявление означает, что мы начали «всё это». - Хью посылает мне мальчишескую ухмылку.

- Начали. Мы друзья. - Я скрываюсь в магазине под названием «Сабатино Бразерс Дели» (Sabatino Brothers Deli), оставляя его снаружи, чтобы прикрепить велосипед на замок.

Глава 7

Он

Трудно описать наш восхитительный обед. Ши удаётся очаровать меня, несмотря на то, что она не рассказывает о себе практически ничего конкретного. А в правдивости тех историй, которые она излагает, я не уверен.

Она говорит, что писала картины на реке Сена в Париже, как настоящий художник; каталась на платформе во время праздника Марди Грас в Новом Орлеане, может топлес, а может и нет. Я всё-таки думаю, что топлес. Мне нравится эта картинка в голове. Она пела караоке с моим любимым футболистом в Балтиморском кабаке, хоть и признает, что не умеет петь, и выделяет понравившиеся футбольные команды, основываясь лишь на цветах их «костюмов». Она не определилась с любимым фильмом: либо это «С 9 до 5» с Долли Партон, либо «Ксанаду» с Оливией Ньютон-Джон, но больше склоняется к «Ксанаду», так как любит кататься на роликах. А ещё она преподавала искусство для обездоленных детей. Несмотря на мои критические вопросы по каждой истории, на которые она убедительно отвечает, Ши всё же подмигивает мне, когда клянется, что всё это правда. Даже если это и не так, мне все равно, потому что я понимаю, что просто хорошо провожу время. Нам удается вести беседу о всякой ерунде.

* Марди Грас - народный праздник, который отмечают во вторник на масленичной неделе.

Тем не менее, я рассказываю ей только правду, но тоже подмигиваю. Таким образом, подвергая сомнению мою честность. Создается впечатление, что мы играем в игру, в которой стремимся обскакать друг друга, с помощью наших удивительных историй. А когда я отклоняюсь от основных событий моей жизни, то эти рассказы делают меня совсем неинтересным человеком. Конечно, опускаю недавние события, которые довели до реабилитационного центра и тюрьмы. Однако всё могло быть намного хуже, если бы не мой великолепный адвокат, отработанные часы, хорошее поведение и непоколебимое чувство раскаяния.

- На втором курсе колледжа, - говорю я, - я ездил в Бразилию, чтобы устанавливать солнечные батареи на крышах домов в маленькой деревушке в Андах.

- Замолчи! - Ши возбуждённо ударяет по столу.

- Нет, правда, - наклоняюсь и отталкиваю в сторону пустую тарелку. - Признаюсь, что согласился, так как это дешёвый способ посетить Южную Америку, но быть волонтёром и иметь возможность улучшить жизнь целой общины оказалось невероятно полезным.

Я не упоминаю о том, что пропустил выпускной класс и получил диплом архитектора только прошлым летом.

- Получается, ты действительно парень что надо, - она откидывается и скрещивает руки. - Не думаю, что я также хороша. Мне бы хотелось быть лучше и сделать что-то подобное.

Я хочу сказать, что вовсе не такой уж и хороший. Я тот, кто не заслуживает даже обедать с такой девушкой, как она. Но вместо этого, отгоняю прочь все эти мысли. Собственная вина мучает меня достаточно долго. Здесь я пытаюсь начать все заново. Я заслуживаю того, чтобы начать все сначала. Каждый заслуживает, даже я.

- Ты преподавала искусство детям. Разве это не хороший поступок?

Когда она неловко пожимает плечами и отворачивается, я задаюсь вопросом: а не было ли это ложью? В её бегающем взгляде видны такие же глубокие шрамы, как на лице и ноге. Почему она не может быть самой собой, честно назвать свое имя и рассказать кое-что о себе? Что, чёрт возьми, произошло с ней в Мэриленде?

Ши берёт бумажную обёртку и скручивает её, болтая о вчерашнем походе в Китайский Квартал за покупками. Ловлю себя на мысли, что сравниваю её с моей бывшей девушкой, Карой. Они абсолютно разные. Ши такая беззаботная, притягательная и кажется полной надежд, несмотря на прошлое. Кара, ну, она поверхностная и безрассудная, и отчасти поэтому всё закончилось именно так. Она была лучшей подругой моей сестры Бет. Они вдвоем были погружены в мир вечеринок, а я, как влюбленный идиот, мечтающий о свидании с Карой, таскался за ними по пятам, словно младший брат.

Через несколько часов, посреди разговора о способах использования конфет PopRocks и Mentos в научных экспериментах, в которых она казалась экспертом, Ши резко встает.

- Не знаю, как у тебя, но у меня уже задница стала плоской от долгого сидения, - она трясет ногами и потягивается.

- А ты думаешь, почему я кручусь? У меня пальцы уже десять раз онемели, пока мы тут торчим.

- Значит, нам надо прогуляться, - она поднимает меня на ноги, и её волосы касаются моих рук. Наклонившись над ней, чувствую цветочный аромат её шампуня. Что-то в этом запахе активизирует мои чувства, возбуждает и заставляет ладони вспотеть.

С дрожащими ногами, она вытаскивает меня из магазина и поворачивается лицом:

- Было весело. Спасибо, что составил мне компанию сегодня. - Она набрасывает лямки рюкзака на плечи и идёт задом.

- Это всё? Ты уходишь? - я потрясённо поднимаю руки, пытаясь двигаться вместе с ней, чтоб оттянуть прощание.

- Быть может, ещё увидимся, - она широко улыбается, продолжая идти.

- Можешь дать мне номер телефона?

- Помни о правилах, - кричит она, затем поворачивается и уходит прочь.

Я, словно идиот, молча стою и смотрю, как она удаляется. Видимо она говорила серьезно о «правилах», но я не осознал этого. Я думал… вот дерьмо. Черт возьми, не знаю, о чем я думал.

Какого хрена я хочу её увидеть снова? Я не должен. Разумеется, у неё есть проблемы: она сбежала со свадьбы и, кто знает, что она оставила в Мэриленде. И ни один нормальный человек не стал бы играть в эту дурацкую игру «никаких имён».

Но в этот момент, когда она гордо удаляется от меня, я думаю точно не головой. Прокручиваю в уме все те неприятные вопросы, странные и грандиозные истории и улыбаюсь, потому что представляю, как слово «среда» на её трусиках подпрыгивает вверх и вниз, когда она покачивает своей маленькой совершенной попкой.

Боже, она чертовски милая.

Глава 8

Она

Я очень быстро удаляюсь от, возможно, самого привлекательного и хорошего парня в Сан-Франциско, так как он не должен увидеть, что я плачу. Слёзы катятся по щекам, и мне едва удается сдержаться, чтобы не зарыдать. Я дала себе обещание не делать этого, пообещала, что больше не пророню ни слезинки. Однако когда осознаю, как весело мне было, накатывает чувство вины, снова открывая все живые раны и направляя меня в знакомую темноту. Я просто должна уйти.

Когда я подхожу к началу Юнион Стрит, все мои слёзы выплаканы, и я уже абсолютно не могу дышать.

Где-то позади, Хью скорее всего задается вопросом «Что, чёрт побери, только что произошло?», но я не упрекаю его. Не его вина, что он такой обаятельный парень, которого я практически заставила обедать со мной, и который, бесспорно, сводит меня с ума.

Медленно снимаю рюкзак и бросаю на парковую скамейку. Роюсь в его содержимом, экстренно разыскивая спасительное средство - злосчастный пузырёк. Когда я сжимаю его в руках, всё тело дрожит, и меня накрывает неприятная волна холодного пота. Как у собаки Павлова, начинает выделяться слюна, когда вижу цвет и размер пузырька, держу его скрученными пальцами. Дрожащими руками, кладу в рот очередную белую таблетку и запиваю её водой из бутылки.

Облегченно вздыхаю, так как знаю, что таблетка успокоит нервы и прогонит мысли. Если бы только я могла освободиться от них и всего, что с ними связано. Где бы я ни находилась и как ни старалась не принимать лекарства, мои проблемы всегда сидят в глубине сознания, контролируют меня и, словно мерзкое чудовище, только и ждут момента, чтобы выйти на первый план.

После того, как я прихожу в себя, единственным утешением становится то, что у меня есть прекрасная возможность полюбоваться закатом. Усаживаюсь напротив подножья возвышающейся башни Койт, с которой открывается вид на город. Этим вечером солнце окрашивает небо в яркие пурпурные и фиолетовые тона. От этого зрелища мне становится ещё печальнее, ведь я не могу остаться здесь навсегда. В конце концов, знаю, что должна буду встретиться лицом к лицу со своими проблемами, но не сейчас. Во мне пока ещё недостаточно сил.

И тут меня настигает очередная ясная мысль: «Я забыла велосипед. Тьфу!»

Вздохнув, кладу голову на колени. После того, как солнечный свет переходит в сумерки, иду назад, вниз по Юнион Стрит и возвращаюсь в Маленькую Италию. Однако, когда подхожу к магазинчику, где мы с Хью обедали, то не нахожу там велосипеда. Либо он забрал его, либо кто-то ещё.

Задумавшись на секунду, какую сумму спишет отель с моей кредитной карты за утерю велосипеда, быстро выкидываю это из головы. Мне пофиг. У меня множество серьезных проблем, так что дурацкий потерянный велосипед - наименьшая из них. Мне бы хотелось, чтобы он был единственной моей проблемой.

Когда, наконец, возвращаюсь в отель, то вижу много людей, выходящих из здания в нарядных одеждах, явно направляясь в клуб или на роскошный ужин. Влюбленные и счастливые пары садятся в лимузины и такси. Как бы мне хотелось оказаться на их месте, но вместо этого я нахожусь сама по себе в городе, который всегда хотела посетить с Бреном. Наблюдая, как жизнь вокруг бьет ключом, и у каждого есть близкий человек, хотя бы друг, я чувствую, что еще никогда в жизни не была так одинока.

- С возвращением, - портье улыбается и открывает дверь, давая мне возможность зайти внутрь. Я иду на ресепшен.

- Чем могу Вам помочь этим вечером? - спрашивает женщина из-за стойки.

- Сегодня утром я воспользовалась одним из бесплатных велосипедов, а когда отлучилась, кто-то украл его.

- О, нет. Мне очень жаль. Назовите, пожалуйста, номер вашей комнаты.

- Комната 616, - я склоняюсь над стойкой, уронив подбородок на ладони, пока она вводит информацию в компьютер.

- Да, с утра Вы взяли прогулочный велосипед, но, похоже, Вы его уже вернули сегодня вечером. - Она поднимает взгляд из-за пряди окрашенных рыжих волос, больше похожих на цвет крови вампира, и черных очков в стиле Бадди Холли. Здесь все невероятно модные.

- Правда? - я выпрямляюсь и нервно смеюсь. - Мне кажется, я бы это запомнила.

Девушка непринужденно указывает на два велосипеда, стоящих перед входной стеклянной дверью.

- У нас их всего два, и они оба здесь. Возможно, кто-то вернул его вместо Вас. На велосипедах есть наклейка с информацией о нашем отеле.

- Гм, ладно. Значит у меня, похоже, есть ангел хранитель.

Хью.

- Я могу Вам ещё чем-то сегодня помочь?

- Нет, спасибо, - я отхожу.

- Приятного вечера, - машет она мне, когда я захожу в ближайший лифт.

Двери закрываются, в зеркальной стене отражается мое озадаченное лицо. Почему мне надо было встретить такого безумно милого и сексуального парня, когда очевидно, что я не готова к чему-то большему? У меня вырывается стон; поворачиваю голову, слегка стукнувшись ей о стену. Звучит сигнал, двери открываются, и я тащусь в свой номер.

Закрываю за собой дверь, скидываю атласные тапочки, бросаю рюкзак на стул, а затем распластываюсь на кровати. Когда поворачиваю голову, то вижу, что телефон мигает светло-розовым сигналом, оповещающим о голосовом сообщении.

Я смотрю на него.

Горит. Не горит. Горит. Не горит.

С каждым миганием моё тело напрягается всё больше и больше. Не хочу проверять его, но должна, так как эта мигающая лампочка будет преследовать меня и не даст уснуть всю ночь. Я никому не говорила, что я здесь. Даже моей семье. Наклоняюсь и поднимаю трубку, следуя инструкциям на телефонном аппарате.

Хоть я и не должна, но всё же надеюсь, что это Хью. Теперь он знает, где я остановилась, но одно преимущество у меня осталось. Он не знает моего настоящего имени. Вместо этого, после того как нажимаю несколько кнопок, к своему ужасу, слышу голос, от которого сбежала. В горле пересохло так, что не могу сглотнуть.

- Малышка, я очень за тебя переживаю. Чёрт возьми, почему ты в Сан-Франциско? Может, ты вернёшься домой, и мы всё обсудим? Я люблю тебя.

Его голос порождает тревогу. Она распространяется по венам, превращаясь в чистый адреналин, инстинктивный механизм, который готовит меня к сражению. Или к побегу.

Но я уже это сделала.

Пытаюсь успокоиться, вспоминая, что всё происходящее реально. Этот дурак должен всё контролировать. Вероятно, он отследил покупки с моей кредитной карты, и таким образом, нашел меня в первом же месте. Это всего лишь один из приятных бонусов его правительственной должности. Он может отследить каждый мой шаг, как проклятый охотник за головами. Если я не отвечу на его звонок, то он прыгнет в самолет и найдет меня, чтобы притащить домой. К счастью, он оставил сообщение незадолго до того, как я вошла в номер. Значит он не сможет приехать сюда сегодня вечером. На дорогу из Мэриленда понадобится не менее пяти часов.

Немного расслабившись - ведь все еще нахожусь под действием белой таблетки - я пытаюсь рационально подойти к этой проблеме. У меня совсем мало времени, чтобы прийти в себя и все переосмыслить, однако, завтрашний день станет последним в этом городе.

Наклоняюсь за рюкзаком, расстегиваю его, достаю пузырек с таблетками и мобильный телефон. Сегодня мне отчаянно хочется больше не зависеть от лекарств. Мое тело требует розовую таблетку, но каждая клетка предпочитает забыть почему. Словно об этом слишком больно вспоминать.

Ставлю пузырек на стол, приказывая себе не прикасаться к нему. Я не хочу, несмотря на то, что должна. Часть моего разума блокирует причину. Эта часть, я точно знаю, злая и неподконтрольная. Даже небольшое воспоминание заставляет меня оказаться на краю. Закрываю руками лицо, впиваясь ногтями в голову и кожу. Мысленное перетягивание каната «пить или не пить» проклятую розовую таблетку наводит в моем разуме нервный беспорядок.

Наконец, сдаюсь. Хватаю пузырёк и дрожащими руками отвинчиваю крышку. Мой рассеянный мозг и ослабевшие пальцы не могут найти правильную таблетку, отчего я высыпаю их на стол. Таблетки раскатываются повсюду, некоторые падают на пол, но я не обращаю на это внимания, потому что вижу, как катится розовенькая, аккуратно остановившись на краю стола. Склоняю голову, практически целую стол, и, словно пылесос, засасываю твердый шарик, проглатывая его без воды. Быстрое решение проблемы.

Когда лекарство оказывается внутри, закрываю глаза. От него в голове становится туманно, однако сквозь него я могу что-то делать. Впервые за эти дни, включаю мобильный телефон. Тридцать восемь пропущенных звонков и более пятидесяти эсэмэсок, в каждой из которых меня умоляют позвонить или вернуться домой. Я немедленно удаляю их, точно так же мне хочется стереть их из памяти.

Глава 9

Он

С пяти утра я сижу на блестящем ярко-зелёном диване из искусственной кожи в необычном отеле Ши. За это время успел, по меньшей мере, двадцать раз сосчитать огромные цветы на обоях в стиле шестидесятых над стойкой ресепшен, причем постоянно получая разное количество. От неудобства, скрещиваю руки на груди. Мои веки опускаются, сначала тяжело, а потом и вовсе закрываются.

Я не спал этой ночью из-за размышлений о собеседовании, о моём прошлом, о сумасшедшей, но невероятно красивой девушке, с которой познакомился, а также неопределённом будущем. Слышу, как парень за стойкой менеджера громко покашливает, пытаясь меня разбудить. Не обращаю на него внимания, так как персонал не оставляет меня в покое вот уже несколько часов. Объясняю, что жду человека, но если Ши не появится в ближайшее время, то они выпроводят меня за дверь.

Вздрагиваю от того, что кто-то трясет меня за плечо. Сон резко проходит, и я снова готов отстоять свое присутствие здесь.

- Сколько ты уже здесь сидишь? - удивляет меня Ши. Она стоит неподвижно с двумя небольшими сумками, перекинутыми через плечо. Похоже, выезжает из гостиницы.

- Ты уже уезжаешь? - расстроенный, я стараюсь игнорировать её вопрос.

- Да. Подумала, что одной ночи в Сан-Франциско будет достаточно, - она поправляет сумку со странным неловким видом. Уже нет той беззаботной девушки, которую я встретил вчера, и в этот момент понимаю почему. Это из-за меня. Я зашел слишком далеко, и теперь она думает, что я её преследую.

- Извини. Мне не следовало приходить. Честно признаться, мне было так весело вчера, что я просто подумал, мы могли бы встретиться снова, а это единственное место, где я мог тебя найти.

- Хорошо, хорошо, - она тревожно озирается, словно ожидает встретить кого-то.

Вчера она сказала, что приехала одна, но, похоже, это не означает, что и сегодня она будет одна. Какой же я болван, раз допустил мысль, что она тоже захочет встретиться со мной. Мое возбуждение испаряется.

- Слушай, мне приятно было снова увидеться. Но, видимо, у тебя на сегодня другие планы, поэтому мне лучше уйти, - засовываю руки в карманы и пытаюсь как можно быстрее скрыться, желая положить конец этой неловкой встрече.

Портье открывает передо мной дверь, выбегаю на улицу и с трудом тащусь вверх на холм по Грант Авеню через Ворота Китайского квартала, направляясь к себе в отель. В любом случае, мне надо поспать. Оказавшись на вершине холма, вдруг слышу её.

- Хью! Подожди!

Всё в этом голосе - его мягкость и медовая сладость - заставляет меня замереть и повернуться, чтобы встретиться с ней лицом к лицу. Ши бесшабашно бежит через дорогу, уклоняясь от машин, как в дурацкой видеоигре Frogger, и для меня становится облегчением, когда она, целая и невредимая, оказывается рядом на тротуаре.

- Я хотела тебя поблагодарить, за то, что вернул мой велосипед, - говорит она, приближаясь.

- Не за что.

- Знаешь, мы могли бы сегодня погулять. Мне, правда, больше нечем заняться.

Мои глаза расширяются от изумления.

- Ты серьезно? Я не хочу нарушать правила игры, - смягчаю тон, пытаясь не показать эмоций.

- Всё в порядке, - её губы изгибаются в улыбке, словно она смотрит сквозь меня. - Слушай, мне нужно было выселиться из отеля, поэтому ты не будешь против, если я оставлю часть вещей у тебя, пока мы будем гулять?

Она держит свою маленькую сумку, а я не пойму, где, черт побери, её остальной багаж, но потом вспоминаю, что в аэропорту у неё не было чемодана. И все же, кто путешествует по стране, практически без ничего?

- Ладно? - она подталкивает мою руку, и я отвлекаюсь от списка вопросов, которые сложились в голове.

- Конечно, без проблем.

• • •

- Знаю, он не слишком хороший, - говорю я, когда мы оказываемся перед отелем Хельга Инга.

- Думаешь, меня волнует твой отель? - она поднимает бровь и берет меня за руку, подталкивая к ступенькам. Как и вчера, ее прикосновения удивляют меня. Они такие легкие и естественные.

Мы входим в вестибюль, если его можно так назвать, он не слишком новый и достаточно тусклый. Признаю, мне более чем стыдно приводить её сюда. Этот отель - первоклассная дыра, однако когда я оформлял бронь, то думал, что мне нужно место, где можно бросить кости, а никак не впечатлять девчонок.

- Ты прав, - она поворачивается и скрещивает руки. Я волнуюсь. - Ты не сказал мне, что у тебя в холле стоит музыкальный автомат, - она практически вприпрыжку приближается к грязному агрегату, зажатому между торговым автоматом 70-х годов и древней стойкой с туристическими листовками. - У тебя есть мелочь? - бросает сумки на пол и протягивает ладонь. Шарю в карманах в поисках нескольких четвертаков и даю их ей. Она опускает их в прорезь для монет и выбирает песню. Аппарат щелкает несколько раз, и вскоре слышится мелодия, заполняя пустой вестибюль и заставляя проснуться задремавшего менеджера за треснувшим стеклом.

Ши кладет руки на края автомата и начинает томно покачиваться, пока мелодия не утихает. Несмотря на то, что я не могу этого видеть, знаю, слово «вторник» покачивается вместе с ней; от этой мысли у меня поднимается температура. Слова песни пробиваются сквозь музыку, и она поворачивается ко мне, театрально шевеля губами в такт песне «Dancing Queen» группы ABBA. Я посмеиваюсь, когда она скользит ладонью по моей груди и обходит вокруг, соблазнительно пританцовывая и покачивая бедрами. Её тонкие пальцы оставляют горячие следы на моей коже. Сжимаю руки вдоль тела, пытаясь не реагировать, однако мне это дается тяжело, ведь её сексуальность накрывает с головой.

- Не притворяйся, что не знаешь слов, - она хватает мои руки и начинает ими размахивать, вовлекая в свой танец.

- Нет, нет, - отстраняюсь назад, прижав ладони. - Мне нужно прилично выпить, прежде чем я приму участие в этом унижении.

Я больше не хочу выпивать, с меня хватит. По крайнее мере, я делаю всё возможное, чтобы не возвращаться к этому, но эта битва бесконечна. Не могу оторвать взгляд от её движений, сияющих глаз, дикой копны волос, невероятно тонкой талии и округлых форм сзади. Почему мне должно хотеться танцевать, если я могу наслаждаться ее павлиньими движениями вокруг меня?

Когда она, смеясь, откидывает голову назад, мне хочется опуститься на колени и преклониться перед этой девушкой. В её взгляде на жизнь и притягательной страсти есть нечто, что хочется впитать в себя и сохранить. Мне хочется взглянуть на жизнь её глазами, хотя бы чуть-чуть.

Навязчивая песня затихает, и мелодия прекращается.

- Может, в следующий раз, - говорю я и беру её вещи.

- Просто запомни, - серьёзно произносит она. - Следующего раза может и не быть.

Ши проходит мимо меня и направляется к лестнице. Иду за ней, пытаясь понять, что она имеет в виду, но потом осознаю, что даже не знаю её настоящего имени. После сегодняшнего дня, мы, возможно, больше никогда не увидимся. Насколько мне известно, она может сбежать в любую минуту, как сделала это вчера, а я до сих пор не знаю причину. Когда мы проходим первый лестничный пролет, то кажется, что к ней вернулось хорошее настроение.

- Какой у тебя номер?

Глава 10

Она

Я дохожу до верхнего этажа и направляюсь прямиком к комнате 507. Когда инстинктивно поворачиваю ручку, дверь оказывается открытой.

- Возможно, тебе стоит запирать дверь, - оборачиваясь, кричу я Хью и толкаю дверь. В меня ударяет облако затхлого воздуха, зажимаю нос и закашливаюсь.

Позади Хью тяжело взбирается по лестнице. Поворачиваюсь и вижу, как он медленно протискивается в дверь и проходит мимо меня.

- Что-то не так? - мои глаза расширяются, видя его реакцию.

Он падает на колени, словно сумасшедший копается в своем открытом чемодане, а затем подскакивает и опрометью устремляется в ванную комнату, чтобы проверить свое имущество, все еще не удостаивая меня ответом.

- С тобой всё в порядке? - я спрашиваю снова.

- Кто-то был здесь! - кричит он. - Похоже, меня ограбили!

- О Боже, тебя обокрали? - я обеспокоенно шагаю вперед, в ожидании, когда он выйдет из ванной. Мгновение спустя, он появляется в углу со своей лучезарной улыбкой.

- Попалась! - Он подмигивает и тычет в меня пальцем. - Это всего лишь шутка.

Мои глаза сужаются, я беру подушку с незаправленной кровати и швыряю в его красивое лицо, но он, смеясь, быстро прячется за стеной. У него настолько громкий басистый смех, что он эхом отдается в маленькой комнате, наполняя мою душу искренней радостью.

- Дурак! Я поверила! И уже переживала за тебя, - глупо смеюсь, когда он поднимает подушку и бросает её в меня. Она прилетает мне четко в грудь, пока он снова прячется в ванной.

- Я ни за что не оставлю здесь что-нибудь ценное. Не в этом месте, где любой может это найти, - объясняется он из другой комнаты. - Дверной замок был сломан, когда я вселился сюда, а остальные номера были заняты.

- Молодец! - отбрасываю подушку в сторону и подхожу к окну, чтобы открыть шторы, борясь с подступающим чувством вины. Мне не стоит корить себя за то, что я так хорошо провожу время. Если задуматься, то он красив: тёмные волнистые волосы, тёплые шоколадные глаза, голос с хрипотцой, от которого, когда он говорит, смеется или шутит, со мной каждый раз творится что-то странное. Поднимаю подбородок и говорю себе, что больше нет необходимости чувствовать себя виноватой. Учитывая всё то, через что мне пришлось пройти, в этом больше нет нужды. Теперь мне просто надо попытаться применить свой же совет на практике.

- Через минуту я буду готов, и сможем пойти, - кричит Хью и закрывается в ванной.

- Ладно.

Я осматриваюсь в этой весьма ужасной комнате. Над головой висит корявый бронзовый светильник в окружении мерзких стен цвета авокадо. В номере стоит старая потрепанная лакированная мебель, геометрический узор на коричневом одеяле потускнел за годы стирок или из-за отсутствия таковых. Зажимаю нос и спешу открыть окно. Открываю шпингалет, поднимаю раму, высовываясь наружу в поисках свежего воздуха, и делаю глубокий вдох. В этот момент я замечаю металлическую пожарную лестницу. Не в силах противостоять соблазну, вылезаю из окна и встаю на карниз, прижимаясь спиной к деревянной стене. Мне всегда хотелось жить в доме, где есть пожарная лестница. Это всё так романтично, совсем как в фильме «Завтрак у Тиффани».

Ставлю ботинок на железную перекладину и откидываю голову назад, вздыхая с облегчением. Я счастлива, что выбралась из отеля, где меня теоретически можно найти. Если бы не появился Хью, то я была бы уже в пути. Но, по правде говоря, мне нужен план. Прошлой ночью мой сон был беспокойным, если так и дальше будет продолжаться, то план у меня и не появится. Мне нужно залечь на дно, и единственный способ это сделать - снять наличные с кредитной карты, чтобы меня не могли выследить.

- Ши, - Хью высовывается из окна. - Ты с ума сошла здесь сидеть? - он смотрит вниз с высоты пяти этажей и дрожит.

- Неа, я не боюсь высоты, хотя это и не самая крепкая конструкция, - ударяю ногой по лестнице, и она трясётся. - Но это лучшая часть твоего номера, - указываю на открывающийся вид на мост «Золотые Ворота» вдалеке. - Не хочешь ко мне присоединиться? - немного поскальзываюсь, и он хватает меня за руку.

- Серьёзно, ты заставляешь меня нервничать. Мне не нравится высоко залезать, и уж точно я не стану пользоваться шаткими пожарными лестницами.

- Правда? - пододвигаюсь ближе к окну, и он отпускает мою руку, однако вместо того, чтобы залезть назад в гостиничный номер, я останавливаюсь. - То есть, ты не хочешь, чтобы я делала вот так?

Я дважды подпрыгиваю. В ответ, вся металлическая конструкция отзывается глухим скрипучим стоном, словно в любой момент может оторваться от здания. Все краски сходят с лица Хью, и он тянется ко мне, словно хочет спасти, но я не даюсь ему и снова подпрыгиваю, немного наслаждаясь этой пыткой. Однажды я заглянула смерти в глаза, поэтому в сложившейся ситуации меня ничего не напрягает. Знаю по опыту, невозможно контролировать каждый шаг. Это удел судьбы.

- Ши, пожалуйста, ты упадёшь. Будь осторожнее.

- Я всего лишь возвращаю тебе должок, за шутку с ограблением, - прыгаю, словно делаю упражнение «ноги вместе, ноги врозь», и на лице Хью появляется заметная испарина. Его реакция провоцирует мой маниакальный смех.

- Хорошо, хорошо. Это уже не смешно. Теперь возвращайся, - он призывно машет мне рукой.

- Вот, что я тебе скажу: может ты соберёшься, и мы выйдем через уличную лестницу? - я сажусь на корточки и встречаюсь с ним взглядом.

- Как насчёт… - он высовывается из окна и снова смотрит вниз. - Нет, - он мёртвой хваткой обвивает своими мускулистыми руками мои колени и спину и втаскивает через окно в комнату, так быстро, что я не успеваю даже принять ни одной попытки к сопротивлению. Мы падаем на край кровати, а затем шумно скатываемся на пол. Я всем весом обрушиваюсь на его грудь, и мы вдвоём начинаем истерически смеяться.

- Для архитектора, который должен нормально переносить высоту, ты - слабак! - Я пытаюсь встать, но он хватает меня и принимается щекотать, словно мы уже делали это раньше тысячу раз. Меня тянет к нему, хотя, очевидно, что не должно. Тем не менее, всё между нами происходит так естественно. Мне надо спросить себя: «А не играет ли со мной судьба в очередной раз?» - поэтому, чтобы защитить сердце и разум, вырываюсь из его объятий и встаю. Я должна делать всё возможное, чтобы держать дистанцию, хотя, если честно, это совсем не просто.

- На твоём месте, мне бы не хотелось быть найденной мертвой на этом полу, - я протягиваю ему руку. - Мне показалось, что там что-то шевелилось до этого.

- Ничто не сравнится с этой ужасной кроватью. Поверь мне, - Хью переплетает свои пальцы с моими. Его прикосновения теплые и успокаивающие, совсем как тембр голоса. Я тяну его за руку, помогая подняться. Когда он встает, то оказывается в моем личном пространстве. Достаточно близко, чтобы поцеловать. Я набираю полные легкие воздуха и отступаю на шаг назад.

- Серьёзно? Ты не хочешь сидеть на пожарной лестнице, зато согласен спать на простынях, которые, возможно, ни разу не меняли с восьмидесятых годов?!

- Я так понимаю, мне надо где-то провести грань? - он натягивает пиджак. – Погоди, я кое-что возьму, и пойдём.

Глава 11

Он

Становлюсь коленями на подушку и залезаю за спинку единственного кресла к своему тайнику. Когда я въехал в отель и обнаружил, что номер не закрывается, то обследовал комнату в поисках укромного местечка. Если кто-то зайдёт в номер, то его внимание уж точно не привлечёт этот захламлённый предмет мебели. Достаю фотоаппарат и вешаю на шею.

-Фотоаппарат? Ты оставил профессиональный фотоаппарат в не закрывающемся номере? - спрашивает Ши.

- Испытываю судьбу.

Закрыв за собой дверь, мы выходим из комнаты.

- Так странно видеть тебя с фотоаппаратом. Я как-то не представляла, что ты ещё и фотограф.

Мы спускаемся по лестнице.

- Похоже, твой экстрасенсорный радар сегодня не работает, - предполагаю я, когда мы оказываемся в вестибюле.

- Ты прав. Я сегодня не в себе, - она останавливается и поворачивается ко мне. - Знаешь, а ведь в средней школе я однажды ходила на кружок фотографии, но больше для того, чтобы позажиматься с Тернером Бишопом в тёмной комнате. Он был невероятно сексуальным. Отвязный чувак. Тот тип парней, который раздражает родителей.

- И как, получилось?

- Не совсем. Мистер Каталоно, наш учитель, застукал нас во время страстного поцелуя, при этом Тернер ещё и мял мне грудь под кофтой. Тогда мою грудь трогали впервые. Это было не так здорово, как я представляла, но во всём виноват Мистер Каталоно - напрочь убил весь настрой.

- Это из-за нервов!

- Да ладно? Я знаю. Большую часть семестра мы были наказаны и оставались после уроков, но я так и не поняла, как эта дурацкая диафрагма* работает, - она указывает на мой фотоаппарат. - Мне не хватает терпения разобраться со всеми этими приспособлениями.

* Диафрагма - деление объектива фотоаппарата, для изменения интенсивности света.

- Когда-нибудь разберёшься, это не так сложно.

Мы выходим на улицу. Я откручиваю линзы, чтобы сделать несколько быстрых снимков. Длинные мягкие волосы Ши волнами развеваются на ветру, как на картине Боттичелли. Она оборачивается и смотрит на меня красивыми глазами, обрамлёнными идеально изогнутыми чёрными бровями. Но именно её ресницы притягивают меня и вызывают желание прикоснуться к её нежному лицу, усыпанному аккуратными веснушками. Длинные густые чёрные ресницы выгодно подчёркивают блеск зелёных глаз Ши.

Закончив спонтанную фотосессию, опускаю взгляд на экран, чтобы посмотреть снимки, которые сделал. Перелистываю фотографии, но ни на одной не нахожу улыбки, везде Ши смотрит сквозь меня. Чувствую, что за этим взглядом скрывается бурлящий океан, в глубине которого находится вся та боль, которая привела её сюда. Мне отчаянно хочется расспросить про тот день, в который я увидел её в самолёте, от кого она убегала и почему? Он предал её? Он ударил её? Но я не могу пока об этом спрашивать, потому что, когда она раскроет мне свою душу, у меня не останется другого выбора, кроме как поделиться историей в ответ.

Впервые с момента нашего знакомства я понимаю, почему она хочет оставить в тайне своё имя и уважаю это решение. Находясь вне дома, мы можем быть кем хотим и с кем хотим до того момента, пока это делает нас счастливыми. Сегодня для нас не существует прошлого: мы просто живём здесь и сейчас. Возможно, я нуждаюсь в этом даже больше, чем она. Тут наши пути сошлись.

- Я знаю, что сможет улучшить моё настроение, - она отодвигает фотоаппарат, словно пытается спрятать то, что открывают эти фотографии.

- Честно признаться, даже страшно представить, - спускаюсь вслед за ней с холма. - Дай угадаю, ты хочешь залезть на верхние пролётные балки моста?

Она смеётся.

- Не сегодня.

- Ладно, у меня есть карта. Можем посмотреть, - останавливаюсь, достаю её из кармана джинсов и разворачиваю. Как только подношу карту ближе, Ши выхватывает её из моих рук и разрывает на тысячу мелких кусочков. - Эй! - пытаюсь её остановить, но она ловко изворачивается и подбрасывает бумажки в воздух, словно конфетти. Они разлетаются по ветру. Несколько приземляются на её непослушные волосы.

- Сегодня никаких планов, - говорит она. - Пойдём на разведку. Это день приключений, и мы можем даже заблудиться. Будем свободны как птицы.

Она разводит руки навстречу ветру. Однако я не уверен, прикалывается Ши надо мной или это её настоящее поведение.

- Окей, куда ты предлагаешь пойти?

- У меня есть идея. Удиви меня: пойдём в твоё любимое место в городе.

- Это и есть твоя великая идея? - спрашиваю я. - Это запланировано.

- Вовсе нет, а потом я отведу тебя в моё. Ни за что не догадаешься, где оно, - она подпрыгивает от восторга.

- То есть ты покажешь мне своё место, только после того, как побываешь в моём? - подняв брови, одариваю её симпатичное стройное тело оценивающим взглядом в ожидании реакции.

Она ударяет меня по руке. Именно этого я и добивался - всё что угодно, лишь бы ощутить её прикосновение.

- Маленькая проблемка. Нужна карта, чтобы попасть в моё место, - смеюсь я.

- Ах, уверена ты справишься! - в этот раз она с улыбкой осматривает меня сверху донизу.

- Ха-ха, - игриво сталкиваюсь с ней. - Похоже, я уже пришёл.

- Это слишком легко, - Ши берёт меня за руку и сжимает её. - На самом деле, именно сейчас начнётся наша разведывательная операция. Если мы пойдём в правильном направлении, то, возможно, попадём куда нужно. Тем не менее, кто знает, что встретится нам по пути?

- Надеюсь, что не нудисты на велосипедах.

- Именно об этом я и говорю! Эта случайность была настолько удивительной, что наши друзья не поверят, когда мы им об этом расскажем, - она смотрит на ближайший перекрёсток, где сходятся четыре дороги. - Итак, в каком направлении пойдём?

Глава 12

Она

Хью пожимает плечами и соглашается с моей просьбой посетить его любимое место в Сан-Франциско.

- Нам очень далеко туда идти пешком, мы можем взять такси, - предлагает он.

- Ни в коем случае! Идём пешком. На улице хорошая погода. Все твердят, что погода будет хреновой, но, мне кажется, они врут. В эти два дня светит солнце, на термометре 20 градусов, и я слышала, что такая же погода продержалась всю прошлую неделю.

Беру его под руку, и мы направляемся на север, поднимаемся и спускаемся с холмов, на которых линиями выстроились красивые дома. По улицам прогуливаются люди со своими мохнатыми питомцами и детьми, кто-то вышел на пробежку.

- Ой, совсем забыла, - говорю я. - Мне нужно раздобыть наличных. Подожди здесь.

Оставляю его на углу улицы и перебегаю через дорогу к банкомату. Расстегиваю сумку, чтоб найти банковскую карту. Наконец, отыскав, вставляю в аппарат, ввожу пин-код и снимаю максимально допустимый лимит - 250 долларов. Этого хватит на несколько дней. По крайней мере, я могу сегодня спать спокойно, зная, что меня не отследят по кредитной карточке. Я буду в безопасности.

Подходит Хью и странно смотрит на меня, пока я быстро скручиваю банкноты и засовываю их в кошелёк для монет.

- У меня совсем закончились наличные, - объясняю я.

- Не волнуйся, у меня тоже есть наличные, - говорит он, похлопывая по заднему карману. Его слова застают меня врасплох. Это то, что говорят друг другу супружеские пары, поясняя, что им хватит денег на всё. Но он ведь даже толком меня не знает, также как и я его. Мысль о том, что я начинаю к нему привязываться, поначалу заставляет чувствовать себя виноватой, но потом понимаю, что счастлива.

- Итак, куда идём? - спрашиваю я.

- Туда, - он ведёт меня к вершине другого холма, и там, наверху, я понимаю, что мы направляемся вниз к кристально-голубой воде Южного залива. Мы не спускаемся с холма напрямую. Проникнувшись духом приключений, Хью водит нас зигзагами, вверх и вниз по холмам, играя ту роль, которую я ему отвела - роль архитектора.

- Сан-Франциско - смесь жилых домов и архитектурных стилей. Конечно же, тут есть знаменитые Викторианские разукрашенные леди*, - он указывает на ряд домов, выстроившихся в ровную линию, с индивидуальным цветовым оформлением.

Разукрашенные леди - архитектурный ансамбль из шести однотипных ярко-раскрашенных викторианских жилых домов.

- Вот так выглядит дом моей мечты. Где ещё тебе сошло бы с рук сочетание десяти цветов на одном здании? Они точно не повторили бы это там, дома.

- А где это там? - спрашивает он и поднимает фотоаппарат, чтобы сделать несколько снимков городского пейзажа.

Мне едва удается сдержаться, чтобы не выкрикнуть название моего города. Моего настоящего города. Но вчерашние правила всё ещё действуют.

- Там, где я жила раньше, но теперь подумываю, что, возможно, пришло время переехать, - вру и указываю на одну из Разукрашенных Леди с преобладанием жёлто-белого цвета. - Жёлтые дома - счастливые. Вот почему он мне нравится больше всех. Думаю, что перееду сюда, - я останавливаюсь перед длинной лестницей.

- Жёлтые дома - счастливые? - повторяет он, концентрируя свое внимание на мне. - Ты уверена? Цветовая психология утверждает, что жёлтый дом заставляет чувствовать тревогу.

- Цветовая психология? - поднимаю брови и улыбаюсь. - Это звучит официально и очень по-архитекторски.

- Серьёзно, психологи утверждают, что цвета могут влиять на чувства людей, так, например, синие и холодные оттенки способствуют умиротворению. В красной комнате, ты можешь ощущать голод. Вот почему дизайнеры интерьеров выбирают красный цвет для кухонных стен. А жёлтые стены могут свести тебя с ума, - смеётся он.

- Жёлтый равняется сумасшедший? Если так, то это многое объясняет в моей жизни.

- Я шучу, - говорит он, идя на попятную. - Реакция на цвета - вещь субъективная. То, что идеально для одного, совсем не подходит другому.

- Ладно, какой из этих домов ты бы выбрал?

Он подходит к каждому, оценивая не только цвет, но также и остальные детали.

- Я выбираю этот, - он останавливается около бледно-лилового дома с яркой белой деревянной отделкой.

- Почему именно этот? Он какой-то чересчур девчачий для парня.

- Ну, я объясню. Потому что фиолетовый - это цвет самоанализа, знаний и силы, однако, по правде, я его выбрал из-за вот этого, - он указывает на боковой двор с возвышающейся террасой. - Тут есть джакузи!

Я смеюсь и толкаю его.

- Не знала, что джакузи - это тоже цвет.

- Мне кажется, что полежать в джакузи после всех этих прогулок по холмам будет важнее, нежели цвет дома. Чувствую, позже у меня будет все болеть.

- Просто подумай об этом с другой стороны: этот город природный StairMaster*. Вот почему все его жители обладают идеальными задницами, - я указываю на мужчину через дорогу.

StairMaster – марка тренажёров, имитирующих эскалатор, движущийся в направлении, противоположному движению.

- Вот это ты называешь идеальной задницей? - в этот раз Хью, смеясь, толкает меня.

Тот мужчина ковылял вверх по холму, держа в каждой руке по пакету, наполненному продуктами. На вид ему было не менее 90 лет. В той области, где у него должна была бы быть задница, штаны свисали, образовывая складки, но при движении его осанка была абсолютно ровной, от узкого таза до тощих бёдер.

- У него вообще нет задницы, - говорит Хью, смеясь.

- Впалая задница.

- Синдром плоской задницы, - возражает он.

- Анти-задница, - добавляю я, и мы смеёмся всё сильнее с каждым новым выдуманным термином.

- Зализанная задница.

- Зализанная задница? - я уже не могу сдержаться и сгибаюсь пополам от смеха. Мы настолько увлечены друг другом, нашим общим весельем, что всё вокруг кажется намного более забавным, чем есть на самом деле. Уверена, в глазах окружающих, мы выглядим более чем глупо.

- Нет, нет! Отсутствующая, а не зализанная*! Отсуууутствующая задница! - пытается он объяснить сквозь слёзы. - Если это идеальная задница, то у меня действительно проблемы, - он сжимает собственные упругие ягодицы. - Дай мне знать, если моя задница станет более плоской, к тому моменту, когда закончится наша прогулка.

* Прим.пер - игра слов: licking - зализанный, lacking – отсутствующий

- Будь уверен, обязательно сообщу тебе об этом.

На этих словах мы, запыхавшись, останавливаемся и с улыбкой смотрим друг на друга. От обмена улыбками у меня заболели щёки, и я вспоминаю, когда в последний раз чувствовала подобное. С Бреном.

Мы с Бреном осуществляли ночной набег на супермаркет: мне хотелось мороженого, а ему апельсинов. Он любил сладости, которые относились к здоровому питанию. Это одна из тех вещей, которые мне нравились в нём. Он никогда бы не притронулся к моему мороженому, а я никогда не претендовала на его фрукты. Мы стояли около ящика с апельсинами, и каждый раз, когда Брен наполнял прозрачный пластиковый пакет, дно разрывалось, и содержимое выпадало на пол, раскатываясь повсюду. Мы пытались использовать три других пакета, но каждый раз фрукты выпадали без видимой причины. Смех усиливался с каждой новой попыткой. Мы ползали по мозаичному полу, собирая апельсины, и искали глазами камеры наблюдения в уверенности, что они здесь есть, но их там не было. Просто пакеты были бракованными.

Это был настоящий неконтролируемый смех, как говорится, глупый смех без причины, совсем как сейчас у нас с Хью. В этот момент, я понимаю, что Хью фотографировал меня, пока я потерялась в своих мыслях о моментах с Бреном, которые мне хочется запомнить. А вот недавние отношения с ним или отсутствие таковых, мне хочется забыть.

- Итак, далеко ещё до твоего места? - спрашиваю я, чтобы оторвать его от видоискателя. У меня возникает такое щемящее чувство, когда его глаза смотрят на меня через фотоаппарат, что перед ним открывается всё моё прошлое: мои секреты, настоящее место жительства, цвет дома и даже настоящее имя. Всё, что я не могу позволить ему узнать.

- Почти пришли.

Глава 13

Он

Ши останавливается как вкопанная на перекрёстке Бэкер и Бэй Стрит. Её глаза расширяются, и, поднеся ладони ко рту, она визжит от восторга.

- Что это за место? Похоже на мечту! - сорвавшись, словно неуправляемый ребёнок, бежит через дорогу в направлении парка.

Я знал, что в конце концов найду Дворец Изящных Искусств, и даже отчасти благодарен Ши за то, что она разорвала мою карту, тем самым удлинив нашу прогулку и увеличив промежуток времени, которое мы сможем провести вместе, пока она снова не решит сбежать. От мысли, что она в очередной раз может меня покинуть, я вздыхаю и присоединяюсь к ней, решив сделать всё возможное, чтобы она захотела находиться со мной так же долго, как хочу я.

- Это - Дворец Изящных Искусств и, по совместительству, моё любимое место в городе.

Идеально подстриженная трава бархатным сиянием отражает полуденный свет. Чистый небосвод делает цвета сада ослепительно красивыми. У наших ног переливается озеро, по чёрной глади которого скользят белые лебеди. Но самой красивой частью этого пейзажа - жемчужиной всего шоу - является «дворец». Взгляд потрясает массивный купол в романском стиле и возвышающиеся колоннады терракотового цвета, дополняющие безоблачное синее небо.

Если Ши до сих пор не поняла, что я архитектор, то теперь это точно до неё дойдёт. Вокруг этого здания строилось моё обучение в колледже: история искусств и занятия по архитектуре, на которых я высиживал до конца и о которых мечтал всю ночь. Несмотря на то, что оно не слишком древнее и в нем не так много деталей как в любой европейской развалине, оно в равной степени впечатляющее и романтическое. В этом заключается замысел здания, но, если я скажу это вслух любому человеку, кроме Ши, меня засмеют и обвинят в женоподобности.

- О, Боже, возможно, оно тоже станет моим любимым местом. Я даже и не подозревала, что здесь есть! - она подходит к витиевато украшенной скамейке и садится. Следую за ней и усаживаюсь рядом, наблюдая за открывшимся пейзажем.

- Мне всегда казалось, что купол - это что-то вроде беседки для Кинг Конга. Идеальный размер, такой большой, - добавляю я. - А вон там, - встаю и указываю на пустое, покрытое травой место, взволнованный идеей, которую вынашивал годами, - мне хотелось поставить уличную скульптуру громадных белых 3D очков, через которые можно смотреть на купол. Такое огромное изваяние с красной и синей линзами, - показываю рукой выше головы. - Примерно 20 футов в ширину и 7 в высоту.

- Зачем? - её глаза расширяются от интереса, она перемещается на край скамейки и наклоняется вперёд.

- Потому что, если посмотришь через очки на купол дворца, то сможешь увидеть Космических Захватчиков*, спускающихся с неба, черно-белого Годзиллу из старого фильма, который ударом своего гигантского хвоста собирается разрушить купол, а вон там Кинг Конга, защищающего свою огромную беседку от него!

«Космические захватчики» — игра для игровых автоматов, выпущенная в Японии.

Ши спрыгивает со скамейки и хлопает в ладоши.

- Мне нравится эта идея! Впечатляюще креативно. Она станет самой прикольной скульптурой всех времён! Я бы приходила сюда каждый день, только чтобы посмотреть через очки на это зрелище.

- Правда?

- Да.

- Я впервые рассказываю об этом. Не укради мою идею, - предупреждаю я её. - Ты могла бы стать знаменитым скульптором, как я полагаю, кем-то вроде Да Винчи или типа того.

- Постараюсь, но будет трудно. Дядя Да Винчи - мой герой, - Ши смотрит в сторону и говорит, - мне нравится это место. Оно напоминает сад Римских цариц или что-то подобное. По правде сказать, это самое красивое здание, которое я когда-либо видела. Спасибо.

Она тянется ко мне и берет за руку, переплетая свои пальцы с моими.

- Спасибо за то, что привёл меня сюда. Это великолепно, - прикусывает губу, как делают девчонки, флиртуя. Или это просто мне хочется, чтобы она флиртовала, провоцируя поцеловать её пухлые губы.

Выражение её лица не даёт мне сконцентрироваться на архитектуре или на великой скульптуре, так как она намного красивее, чем всё здесь вместе взятое. Да, она и раньше касалась меня, но не так, как сейчас. Это другое прикосновение, и я чувствую, что чаша весов склоняется в мою пользу, надеюсь. По правде говоря, мне хочется быть больше, чем другом для этой девушки, и не важно, что случилось с ней в Мэриленде, и кто её там ждёт. Это несправедливо, ведь она мне так нравится, и я не могу сейчас отступить назад. Я сделаю всё возможное, чтобы она согласилась провести со мной ещё один день.

Мы бродим по парковым дорожкам, по тропинке, огибающей озеро, которая приводит нас к высоким колоннадам и массивному куполу. Когда мы доходим до него, то не можем войти внутрь, так как помещение сегодня зарезервировано для свадебной церемонии.

Большое белоснежное платье невесты напоминает мне платье, в котором была Ши, когда я её увидел в первый раз. Рядом с невестой стоит жених в смокинге. Оба улыбаются, изо всех сил сжимая руки друг другу, повторяя свои клятвы перед священником и немногочисленными гостями.

Ши застывает, её лицо искажается, словно она является свидетелем автомобильной аварии. В глазах стоит ужас, а губы начинают дрожать. Именно в этот момент она начинает плакать. Я кладу руку ей на спину и прижимаю ближе к себе, желая забрать всю ту боль, которую ей причинил жених. Она отталкивает меня, её тело бьётся в конвульсиях. Отстранившись, она обращается в бегство, попутно растолкав несколько групп туристов, в то время как в мой мозг даже не успевает проникнуть сигнал - броситься вслед за ней.

Глава 14

Она

Хью прекращает преследование, когда я забегаю в дамскую комнату парка Дворца Искусств. Врываюсь внутрь в поисках раковины, чтобы удержаться в вертикальном положении, стараясь не позволить безумной панике стать причиной обморока. Однако оказываюсь в безмолвной темноте прежде, чем новый приступ легко успевает атаковать меня.

Пока открываю пузырёк с таблетками, голова пульсирует, пот стекает по спине и всё пляшет перед глазами. Трясущимися руками хватаю белую таблетку и нетерпеливо кладу на язык, запивая глотком ледяной воды из-под крана. Жадно пью, словно животное. Холодная вода стекает по щекам и подбородку, капает на рубашку, затем я падаю на мокрый кафельный пол и плачу.

Понадобилось всего несколько минут, чтобы таблетка начала действовать, спасая меня от самой себя и от ужасных бесконечных слёз.

- Ши?

Хью выглядывает из-за угла, его глаза расширяются при виде моего горестного состояния. Мне не хотелось, чтобы он видел меня такой. Совсем не хочу рассказывать ему об этой стороне моей жизни, она должна быть скрыта от всего мира. Одному Богу известно, как я устала от людей, знающих всё обо мне в самых ужасных подробностях. Мне всего лишь хочется в одиночестве в собственном пространстве выплакать все слёзы, и тем самым оправиться от всего. И когда мой ум и душа будут готовы, я слеплю маленькие кусочки счастья, по кусочку за раз, получив в итоге какую-нибудь большую скульптуру. Может быть, даже Римскую.

Поднимаю взгляд на Хью. В конце концов, когда наберётся достаточное количество щепок, стружки и пыли, появится моя картина счастья. Мне просто надо продолжать верить и надеяться на это, иначе какой тогда смысл жить?

Он подходит и обнимает меня. Меня много раз обнимали и подбадривали, но это никогда не делал тот, кого я совсем не знаю. Он обнимает меня, не имея понятия, почему. Это объятие отличается от других. Возможно потому, что за ним не скрывается осуждение, и он просто хороший парень, который хочет избавить меня от боли. От него исходит умиротворение, которое в корне отличается от изоляции и одиночества, которые живут во мне. Я хочу растаять в изгибах его тела, забыв о прошлом, и жить в этом маленьком выдуманном мире вместе с ним. Там, где меня считают совершенством.

- Позволь помочь тебе подняться, - шепчет он, затем берёт меня за локти и аккуратно поднимает на ноги. Одной рукой он обнимает меня за спину, в то время как другой прижимает мою голову к своей широкой груди.

Утыкаюсь носом в маленький V-образный вырез его рубашки в районе ключицы. У него тёплое тело с опьяняющей смесью ароматов коричневого сахара и кожи. Делаю вдох, и с плеч уходит напряжение, тогда я облегчённо вздыхаю. Не могу сказать точно, подействовали ли это таблетки или всё благодаря Хью, но что-то из этого, а возможно, и оба варианта возвращают мне здравый ум.

- Пойдём на улицу, - он выводит меня на солнечный свет, и мы идём к свободному месту на газоне. - Давай присядем.

Двигаюсь вместе с ним, по-прежнему сжавшись в его объятиях. Мы медленно опускаемся на землю. В отличие от остальных, он не спрашивает: почему я плачу, почему сорвалась. Он не вмешивается, позволяет мне самой справиться с болью. Он качает меня, напевая успокаивающую мелодию.

Мы просидели так не менее часа, а потом Хью делает то, что делал каждый до него. Он всё рушит.

Глава 15

Он

- Пожалуйста, скажи мне, что с тобой произошло, - умоляю я. - Я видел тебя в самолёте из Балтимора, ты была в разорванном свадебном платье. Пожалуйста, расскажи, и я попытаюсь тебе чем-нибудь помочь. Я чувствую себя бесполезным, ничего не зная.

Даже несмотря на то, что я не очень хорошо знаю эту девушку, у меня есть сильная потребность защитить её.

Ши замирает в моих объятиях и отстраняется так, что наши глаза находятся на одном уровне. Сначала я думаю, что она собирается открыться и наконец поделиться правдивыми фактами из своей жизни, но она произносит не те слова, которые я ожидал услышать.

- Я не могу. Просто не могу.

Она встаёт, забирает сумку и очень быстро уходит, шагая к ближайшей улице через парк.

- Ши! Вернись!

Я снова бросаюсь за ней, перевешивая фотоаппарат со спины, где он висел до этого, на грудь, так, чтобы держать его рукой. Не могу смириться с мыслью о том, что не знаю, увижу ли её снова. Точно такое же чувство у меня было вчера, когда она ушла от меня. В тот момент, когда она меня покинула, в груди появилась тяжесть, вызывая всю большую и большую боль. Мне нужно снова с ней увидеться. Я хватаю Ши за руку около открытой задней двери такси, когда она уже собирается сесть в него.

- Пожалуйста, не уходи. Мне жаль, что сказал что-то не то. Я просто хочу помочь.

- Ты не можешь помочь. В этой сложной ситуации никто не может помочь!

Она отдёргивается, а я, с сожалением, в очередной раз отпускаю её. Выражение её лица передаёт чувства намного лучше, чем слова. Эта девушка разбита. Но кто я такой, чтобы думать о том, что смогу восстановить её? Я, возможно, такой же разбитый или даже хуже, хотя по некоторым причинам я бы отдал всё на свете, чтобы она почувствовала себя лучше.

Звук закрывшейся двери отрывает меня от лучшего, что случилось со мной за все годы. Мои плечи опускаются, принимая поражение.

- Чёрт! - я кричу так громко, что люди вокруг вздрагивают. Мне не нравится, как они смотрят на меня. Я колоссально облажался. Мне следовало уяснить то обещание, которое мы дали друг другу в первый день: не быть самими собой, быть скорее улучшенной версией себя. Но когда я увидел, как она плачет, такая беспомощная, то не смог ничего с собой поделать, ведь я тысячу раз плакал так раньше.

Я наблюдаю за жёлтым такси, набирающим скорость на холме, пока оно не сворачивает за угол и не исчезает навсегда вместе с Ши.

Глава 16

Она

По какой-то причине, несмотря на гнев, я не могу удержаться от того, чтобы не посмотреть на Хью через заднее стекло уезжающего прочь такси. Уже второй раз за эту неделю жёлтое такси становится моим способом бегства от мужчины. Разница в том, что этот мужчина не заслуживает такого взрыва эмоций. Хью имеет больше достоинств по сравнению с тем, кто остался там, дома. Я уже это понимаю, хоть и ничего не знаю о нём. Он относится ко мне с уважением: открывает передо мной дверь, смешит и успокаивает, когда я плачу. Он мне ничего не должен, тем не менее, делает всё для меня.

Даже проехав несколько домов, я вижу его истерику: он размахивает руками, его фотоаппарат подпрыгивает на груди. Почему-то, когда я пытаюсь сбежать от жизненной драмы, моё сердце снова и снова легко ей заполняется. Романтика - слишком сложное понятие для меня.

Поворачиваюсь и спрашиваю у водителя:

- Не могли бы Вы меня отвезти на Вашингтон Стрит?

Он кивает в зеркало.

Мне снова хочется заплакать. Однако лекарство, затуманив мой мозг, не позволяет это сделать, отвлекая от душевной боли и заставляя балансировать на краю. Удивительно, что мне хватило мужества вскочить и убежать от Хью, несмотря на кашу в голове из-за принятого лекарства. Это ещё раз доказывает мою решимость избавиться от прошлого. Возможно, мне нужно освободиться от всего.

Такси останавливается, я расплачиваюсь с водителем, вылезаю из машины и забегаю в отель, где остановился Хью. Поднявшись на пятый этаж, врываюсь в его комнату, чтобы забрать свою небольшую сумку с вещами. Беру её со стула и накидываю лямки на плечи, затем останавливаюсь и осматриваюсь. Я думаю о том, что должна что-то сказать, объясниться с ним каким-то образом.

Иду в ванную и беру маленькое мыло, которое лежит на раковине. Сжав его пальцами, я каллиграфическим почерком вывожу на зеркале слово «Прости», словно красота каждой линии и росчерка каким-то образом сделает мои действия более объяснимыми. Это всё, что я могу сделать. Мне больше нечего ему предложить, кроме этой небольшой искренней части меня, ведь правды во мне практически не осталось.

Отхожу от зеркала, чтобы уйти. Закрываю за собой дверь и скачу галопом вниз по ступенькам. Мне необходимо скрыться прежде, чем он вернётся. Если Хью настроен решительно, а я думаю, что так и есть, он постарается застать меня здесь.

Когда я выхожу на улицу, мне становится немного грустно, от того что Хью не видно поблизости - всё так противоречиво во мне. Мне хочется обрести нового друга, но нет желания рассказывать ему правду о себе; я хочу, чтобы он был рядом, даже когда я его прогоняю. Мой мозг превратился в искорёженные обломки. Возможно, моя беда - одиночество, которое я чувствую на протяжении долгого времени, пока ищу то, чего уже нельзя найти. Мне надо просто научиться рассчитывать только на себя и больше ни на кого. Если я смогу существовать сама по себе, то, возможно, у меня снова будет всё хорошо.

Неторопливо спускаюсь по склону в направлении высотных зданий деловой части города. На самом деле, я ещё не была в этой части города и мне необходимо найти отель на ночь: какое-нибудь место, где сон избавит меня от тумана в голове.

Брожу вдоль многоэтажных строений, лавирую между старенькими трамваями и останавливаюсь перед большим отелем, фасад которого выходит на залив и FerryBuilding*. Я не утруждаю себя тем, чтобы вернуться в прежний отель за машиной. Поеду туда завтра и заберу её с парковки, чтобы продолжить автомобильное путешествие.

*FerryBuilding – сооружение, совмещающее в себе паромный терминал и торговый комплекс, в многочисленных магазинах которого продаются свежие дары моря, мясо, сыры, фрукты, хлебобулочные изделия, сладости и многое другое. Также в здании открыты несколько ресторанов и кафе.

Это современный конференц-отель. Внутри меня встречает большая круглая скульптура, и кажется, что она вращается, хотя это не так. Или, возможно, у меня кружится голова от таблеток, поэтому иногда трудно понять, где реальные события, а где мои фантазии. В огромном атриуме собралась толпа народа: люди обедают, семьи болтают, а пары и одиночки собрались около барной стойки. Их голоса сливаются в гул, от которого я распадаюсь на мелкие кусочки.

Спустя двадцать минут я уже стою в своём новом номере, окна которого выходят на залив, однако, несмотря на изумительный пейзаж, мне сейчас намного важнее поспать и проанализировать события последних часов, нежели купаться в лучах заката.

Падаю на кровать и обхватываю руками несколько мягких перьевых подушек. Прокручиваю в голове события этого дня. Вспоминаю, как Хью размахивал руками, едва сдерживая восторг от идеи своей скульптуры в парке. В этом было так много страсти, что я легко прониклась с ним моментом и видела собственными глазами каждую деталь, которую он представлял. Да, это была крутая идея, но здесь таилось нечто большее. Я чувствовала связь с ним, ощущала, как он любит то, чего ещё даже нет, как ему нравилась идея чего-то - надежда на что-то.

В течение дня он был очарователен, забавен и умён. Очень давно со мной никто не разговаривал ни о чём, кроме моих проблем, поэтому я уже забыла, что такое настоящая беседа, когда ты не знаешь заранее, куда заведёт разговор, потому что подробности не станут разрушать вашу жизнь.

Но вид свадебной церемонии уничтожил наш идеальный день, вернув меня к причинам побега из дома. Желудок снова начинает сжиматься в болевых спазмах, и тёмное отчаяние ползёт по коже, заполняя каждую пору.

Я делаю то, что нужно в такие моменты: принимаю очередную таблетку, на этот раз синюю. Мне надо поспать и полностью очистить разум от серых мыслей. Я уступаю злосчастному пузырьку и теперь могу на несколько часов взлететь на лёгкое облако.

FerryBuilding.

Глава 17

Он

Ши забрала все свои вещи из моего номера. Я молился, что по возвращении они всё ещё будут здесь, оставляя мне небольшую надежду снова увидеть её. Я очень торопился в отель, однако такси застряло в пробке из-за ремонта дороги. Девушке водителю следовало бы знать о нём, в конце концов, это её обязанность - знать улицы, по которым она ездит, но вместо этого она воспользовалась возможностью указать на свой статус, показав тетрадь на спиралях с автографами знаменитостей, которых возила по городу.

Ударяю ногой по подушке, лежащей на полу. Именно этой подушкой Ши запустила в меня, когда я впервые привел её сюда и притворился, что меня обокрали. Оборачиваюсь вокруг, рассматривая каждую деталь комнаты в поисках неизвестно чего. Возможно, ищу себя.

Я был так спокоен и собран, с тех пор как вышел из тюрьмы и попал в реабилитационный центр, с лёгкостью решив, что чудом стал новым человеком и больше не буду совершать глупостей, которые совершал раньше, например, я больше не позволю этому придурку избить меня три раза подряд. Однако, когда встретил Ши, ко мне снова вернулись чувства. Те чувства, которые я пытался подавить, с тех пор как ступил на незнакомую территорию.

Да пошло всё на хрен!

Ударяю кулаком в тошнотворно зелёную стену. По костяшкам пальцев растекается хорошо ощутимая боль. От удара на гипсокартонной стене остаётся зияющая трещина и до меня доходит, что Ши сделала такую трещину на моем аккуратно сложенном фасаде, который не так легко отремонтировать или заменить. Мне и не хочется его менять. Я хочу сорвать его и посмотреть, что будет.

Ведь я могу, и сделаю это. Надавливаю на трещину, и куски падают в полое пространство стены. Не знаю, что хочу там найти. Внутри пусто и темно, совсем как в моей душе, и всё, что мне сейчас нужно, так это найти место, где я смогу напиться и забыться.

Прошло уже более двадцати четырёх месяцев с тех пор, как я опрокинул последнюю рюмку. А держать себя в узде - это, бесспорно, самая трудная вещь, которую мне когда-либо приходилось делать. Нельзя так просто по мановению волшебной палочки решить бросить пить и спустя несколько недель или даже месяцев избавиться от потребности. Нет, зависимость - это постоянная борьба. Когда я вижу, как кто-то напивается до потери сознания, мне его не жаль - я ему завидую. Это болезнь, но я не хочу лечиться от неё, хотя знаю, что она причинит боль или даже убьёт.

В такие моменты слабости, я заставлял себя прислушиваться к хорошей стороне своего сознания. Кто-то назовёт это голосом разума, я называю не-просри-всё голосом.

Голос подсказывает мне: «Эта девушка лучше любого ликёра, к которому притрагивались твои губы, и ты хочешь ещё». На этот раз голос прав, и я готов к нему прислушаться.

Из-за шума, который я поднял, постоялец в соседней комнате стучит по стене. Или, может, это сосед снизу? Но мне всё равно, и я направляю всю энергию в сторону кровати, одновременно борясь с желанием пуститься на поиски ближайшей бутылки виски, спирта или пузырька NyQuil*. Печально, до чего же я докатился.

NyQuil – американская микстура от простуды, применяется перед сном и имеет в составе снотворные компоненты.

Если мне удастся заставить себя уснуть, то я смогу найти спасение во снах вместе с Ши. Каким-то образом, несмотря на то, что я каждой нервной клеткой борюсь с зависимостью, мысль о Ши спасает меня. Она - мой здравый ум.

Глава 18

Она

Через оконные занавески в мою комнату просачивается тусклый свет. Поворачиваюсь под одеялом, чтобы посмотреть который час. Из-за снотворного я проспала достаточно долго. Если не потороплюсь освободить номер, то отель возьмёт с меня плату за ещё одну ночь. С нечеловеческой скоростью принимаю душ и одеваюсь. Стоя перед зеркалом, заплетаю влажные волосы в свободную косу. Мои волосы уже достаточно длинные. Они касаются спины, заставляя намокнуть мою рубашку с длинными рукавами. Мне смертельно хочется укоротить их и перекраситься, будто это вернёт меня в те времена, когда я была счастливее и адекватнее. Всё ещё думаю, что это поможет. Возможно, за время путешествия я наконец-таки решусь на стрижку.

Оплачиваю счет, регистрируя выезд из отеля, и выхожу на улицу. Сегодня небо, в конце концов, затянуло облаками. Именно такую погоду представляют, когда говорят о Сан-Франциско. Уныние и серые городские пейзажи соответствуют моему настроению и тёмным кругам под глазами. Я приехала сюда, чтобы мысленно начать всё сначала, а вместо этого заставила единственного во всем мире друга ненавидеть меня.

Поднимаюсь по склону, минуя несколько зданий, пока наконец не дохожу до парковщика Брайтон Отеля. Не прошло и двух минут, как меня окликают: «Ши!» Узнаю голос, прежде чем в поле зрения попадает его обладатель.

Хью несётся вниз по улице, размахивая руками, словно бешеный осьминог. Его фотоаппарат быстро раскачивается на плече. В обычной ситуации, я бы улыбнулась при виде такого зрелища, но сейчас не реагирую. Мне неловко за вчерашнее поведение. Последние два дня я пыталась выдать себя за ту, кто ничего в мире не боится, а это очень далеко от правды, и он знает об этом.

Протягиваю парковочный талон работнику отеля, который срывается и бежит вниз по улице, чтобы пригнать мою машину с ближайшей стоянки.

- Что ты делаешь? - спрашивает Хью, добежав до меня.

- Уезжаю. Мне следовало это сделать ещё вчера, - сжимаю губы, держась за ремни рюкзака.

- Знаешь, ты нарушила данное мне обещание.

- Я не даю обещаний - вообще.

Больше никогда.

- Ты сказала, что покажешь любимое место в городе, и так и не сделала этого. Я всю ночь не спал, размышляя об этом.

Он продолжает говорить так, словно никогда не спрашивал меня о том, что произошло в Мэриленде, словно я не убегала от него как сумасшедшая идиотка. Дважды.

- Можешь представить себе бессонницу из-за чего-то подобного? Хуже не бывает.

- Ты и правда настойчивый, - вздохнув, говорю я. - Звучит нелепо, - нахмурившись, скрещиваю руки на груди.

- Для меня это важно, - искренне отвечает он.

Появляется мой арендованный Фиат, с водительского сиденья которого выпрыгивает гостиничный парковщик и протягивает квитанцию. Отдаю всю оставшуюся наличку, кроме какой-то мелочи, которую бросаю в карман джинсов. Сан-Франциско - дорогой город, и мне снова нужны деньги.

- Спасибо, мисс, - парень в восторге от чаевых.

- Что мы здесь делаем? - закидываю рюкзак в багажник и поворачиваюсь к Хью.

- Я всего лишь прошу у тебя ещё один день. Это всё. Вдобавок, за тобой должок.

Останавливаюсь и медленно произношу:

- Даже не знаю. Не думаю, что это хорошая идея.

Одним глазом смотрю на Хью, в то время как другим слежу за стеклянным входом в отель. Именно в этот момент я вижу его - старшего брата Брена, - Люка. Он нашёл меня. Или, по меньшей мере, отследил этот отель. Люк прямо и высокомерно стоит на ресепшен, разговаривая с рыжей девушкой в розовом топе за стойкой, той самой, которой я рассказывала о пропавшем велосипеде.

Он передаёт ей деньги. Единственная моя догадка - Люк пытается её подкупить, чтобы выудить побольше информации. Больше информации обо мне. У меня учащается пульс, и я изо всех сил стараюсь не спускать глаз с Люка. Не вижу, взяла ли она деньги, однако говорит пока только он. Это не самый плохой знак, особенно с его даром очаровывать девушек так, что они из трусиков выпрыгивают.

Каждый атом моего тела находится на грани взрыва. Люк нашёл меня. Он приехал в поисках меня, чтобы вернуть домой. Ему неважно, что я не хочу с ним быть, и то, что Брен был любовью всей моей жизни и будет всегда. Люк просто хочет иметь то, что принадлежало его брату, хочет украсть меня и сделать своим трофеем в дополнении к десяти миллионам других проблем. Меня бросает в холодный нервный пот.

В панике я смотрю на свою машину, на загруженное дорожное движение, а затем на Хью. Принимаю быстрое решение.

- Ты уломал меня, пошли, - говорю я, и глаза Хью загораются счастьем. Боже, если бы он только знал.

Торопливо беру его за руку и увожу прочь. Если Люк обнаружит меня с Хью, то он убьёт его. Люк будет как обычно психовать и побьёт сначала Хью, а затем и меня. Эти шрамы появились не из воздуха. Я проклинаю себя за то, что когда-то связалась с этим мужчиной.

Парковщик бежит за нами:

- Мисс, а что насчет вашей машины?

- Я передумала, - говорю быстро. - Не может ли она у вас ещё постоять?

- Конечно, - он отрывает розовый талон, который я рывком забираю из его руки и засовываю глубоко в карман.

К тому времени, как Люк с важным видом выходит из отеля, я уже тащу Хью в кафе на углу. Мы заходим внутрь, расстояние в десять футов и большое стекло разделяют нас с Люком, но этого достаточно, чтобы я практически видела горящие волны гнева, исходящие от его кожи. Если сравнить Люка с природным явлением, он бы был ураганом - мудак пятого уровня опасности, уничтожающий всё на своём пути.

По правде говоря, я не могу винить Люка во всём, так как именно я приняла решение идти в шторм и стоять посреди него словно идиотка, позволяя бить меня и раскидывать части моей души, пока от неё ничего не останется. Да, в своё время я запуталась и была в отчаянии, но тем не менее нет прощения всему тому, что произошло между нами. Мне следовало бы лучше разбираться. Мне нужно было найди выход побыстрее.

- Что ты делаешь? - спрашивает Хью с небольшим раздражением.

- Мне нужна еда.

Я притворяюсь, что рассматриваю ассортимент на кондитерском прилавке, пытаясь обуздать свои эмоции по отношению к человеку, которого ненавижу, находясь так близко к нему. Надеюсь, что смогу отвлечь Хью, так как ни при каких обстоятельствах не могу позволить столкнуться двум моим мирам. Ноги начинают дрожать. Я напрягаюсь, пытаясь крепко держаться на ногах, и борюсь со своей реакцией.

- Я тоже проголодался, - говорит Хью, - но думал, если мне удастся догнать тебя, то смогу пригласить на обед. Знаешь, чтобы извиниться за …

Он произносит эти слова и засовывает руки в карманы.

- Хм, - уклончиво отвечаю я и сажусь на корточки, так, что мои глаза оказываются на уровне нижней полки прилавка, но не для того, чтобы рассмотреть выпечку, а чтобы унять дрожь в конечностях. Всё плывёт перед глазами, и я не могу сосредоточиться на извинениях Хью.

Размытым взглядом наблюдаю за Люком. Он откидывает свои рыжеватые волосы от глаз и кладёт руки на узкие бёдра, сканируя лица прохожих. Сейчас он напоминает мне Брена: схожие внешние черты при таких разных характерах. Наблюдая за ним, чувствую боль в грудной клетке, где так сильно бьётся мое сердце.

- Ши, всё в порядке?

- Да, просто задумалась. - Стоп. Я держусь за стеклянный прилавок, чтобы сохранить равновесие, затем закрываю глаза и сглатываю, чувствуя, как раскаляется каждый нерв в моем теле.

Наконец Люк отправляется вниз по улице в сторону высотных зданий. Я встаю, всё ещё находясь на взводе, пока он не скрывается из вида, но, к сожалению, не из памяти. Испускаю дрожащий вздох, но уже слишком поздно, чтобы утихомирить панику, растущую во мне. Люк здесь. Люк здесь! Кусаю внутреннюю поверхность щеки и отворачиваюсь от Хью.