Он пишет мою книгу!

Пролог

Он смотрит на меня и я вижу в глазах его восхищение. Молодой, красивый, дерзкий. Я нравлюсь ему. Я совсем обнажена перед ним, мне стыдно и в то же время волнительно. Мне приятно, что он рассматривает меня, мне нравится, что он видит меня такой, какая я есть, без прикрас и его это привлекает. 

Он делает шаг ко мне и смело, без разрешения, обнимает, сжимая в своих объятиях. 

Он сильный, его руки  так крепко и нежно сжимают моё тело, что я чувствую лёгкое, возбуждающее удушье. 

Волна тепла накрывает меня, нега и блаженство проливаются по нервам… 

Я совершенно точно знаю – это ОН. 

Мой суженый, мой мужчина…

Вздох. 

И я открываю глаза. 

Боже, так это был лишь сон… Но почему так тесно… 

Утро уже заглянуло в окно, и я вижу по очертаниям чужих ног и крепких рук, что в моей постели… Молодой мужчина! 

А-а-а!!! – закричала я, но почему-то мысленно. Не проснулась, что ли ещё как следует… 

Пошевелилась – я в объятиях не только воплотившегося в реальность Морфея, но и в объятиях одеяла. И оба держат меня достаточно основательно. 

— Мужчина, ау, – позвала тихонько я, одновременно пытаясь его и  разбудить, и не потревожить. 

Он повернулся и я только сейчас увидела его лицо. 

Оно было обезображено жутким шрамом. В первый миг я невольно вздрогнула. 

— Нет, Генка, она не такая как все, – пробубнил во сне парень и улыбнулся бесконечно трогательной улыбкой влюблённого человека. 

Никогда не слышала, как люди говорят во сне. Где-то читала, что если вступить с ними в диалог, они будут отвечать. 

Любопытство перекрыло страх. 

Спросить мне случайного соседа было не о чём и всё, что я сообразила, что шепнуть:

— А какая? 

— Лиды отличные, конверсия в норме, – выдал мне или кому-то во сне  тарабарщину парень. 

Наверное, речь про некую Лиду, не такую, как все. Мне даже немного стало завидно этой девушке: этот человек даже во сне о ней думает и смотрит там на неё так нежно и ласково… 

Я стала внимательно рассматривать парня. Коротко стриженые волосы, неровный шрам, – свежий судя по всему, - пересекает лицо и, отмечая границу между лбом и виском, уходит в волосы. А, наверное, поэтому они так коротко подстрижены. 

Я представила, как этот мужественный молодой человек дрался, защищая честь прекрасной Лиды, как пострадал в праведном неравном бою и мне стало его даже жаль. Он перестал казаться мне отталкивающим. 

Парень спит так крепко, что мне жаль его будить. Ему снится его Лида, неужели я буду его будить. Подожду немного, ясно же, что влюблённый парень не может быть опасен. 

Закутанная в одеяло, захваченная в плен его руками и ногами, я стала вспоминать свой сон и своего героя, он стал казаться мне похожим на моего случайного ночного обнимальщика и снова на меня накатила приятная  волна нежности. 

Мне захотелось и дальше лежать в объятиях этого мужчины и мечтать. О нём?! 

Ой, дура…  Писательница-мечтательница. 

— Эй…Эй. - зову его и парень наконец-то открывает один глаз и смотрит на меня. – Вы проснулись? 

Глава 1

ЮЛЯ
 

Мы разругались ещё по дороге в аэропорт. 

Макс опять начал критиковать моё писательство. 

— Юлька, ну сколько ещё можно  сидеть на этом твоём литературном сайте ? Кто там тебя читает? Три домохозяйки и четыре студентки? Если бы ты  столько времени уделяла  бирже – уже  давно разобралась и бабло рубила. А ты всё фигнёй страдаешь. 

Макс сидел за рулёмом своей новенькой красной BMW и поучал меня в излюбленной манере. С приобретением машины градус поучения явно поднялся. 

— Макс, не начинай. Мы же уже сто раз это обсуждали, – я старалась держаться, но мои увлажнившиеся глаза и дрожащая интонация, говорили о том, что не очень-то это удаётся. – Я занимаюсь тем, что приносит мне удовольствие. Деньги  не цель. Получится получать доход с творчества – супер. Нет – я и доплачивать буду, но кайфовать.  Если человеку нравится рисовать – он что, должен обязательно рисовать только на продажу? Или если человек любит петь, то он должен это делать только за гонорары? А  ходить в караоке и  платить за то, чтобы выступить хотя бы так – это что,  глупости по-твоему?

Кто-то тратит  деньги на книги, читает и получает удовольствие. А кто-то так же, только не читает, а пишет! Как ты не можешь понять! 

Почему я должна объяснять очевидные вещи? 

— Пфф, Юльчик. Время – деньги. Я искренне не понимаю, зачем сливать кучу энергии в трубу под названием хобби, если можно в это время дополнительно заработать. И твои примеры – да, всё фигня, если не приносит доход. 

Макс в последнее время всё больше одержим темой денег. Раньше не замечала за ним такого. Хм… А может просто не обращала внимание? 

— Зарабатывать я и в другом месте могу.  А тут – удовольствие, кайф, хобби. Макс, вот ты ходишь в качалку –это не слив бабла?! – не вытерпела я. – Ты мог бы в это время, например… носки вязать на продажу! А что? Разобрался в двух петельках, креативно оформил в социальных сетях страничку "Вяжущий мужчина" – и вперёд! 

— Не ёрничай. – он отбрыкнулся, но даже не понял всей глубины подкола, – Спорт – это вложение в себя. В своё здоровье. Моё тело мне сейчас говорит "спасибо" и в старости скажет. А тебе кто говорит спасибо? Полтора незнакомца на литературном сайте? Юль, вот, правда, ну сколько человек там читают твои сказки? В масштабах хотя бы страны – кому это нужно? 

—Макс, это мне нужно. Это не для других людей и не для финансового дохода. И при чём тут масштабы? Мои книги читают около ста постоянных читателей. Это что – неважно? Важно, только если сто тысяч людей в восторге? А почему тогда не сто миллионов? 

— Ну, насколько я помню, не все в восторге от твоих сказочек. Сама говорила – есть и те, кто плюётся.  
 Макс зашёл со стороны больной мозоли. 

— Всем нравятся только котики. И то – не всем, – буркнула я отвернувшись. Не люблю обсуждать эту часть темы. 

Даже затылком я увидела, как Макс ухмыльнулся, словно говоря:"Ну, ну, успокаивай себя глупыми присказками.- И его козырное:  самообманом занимаешься, детка. Никому нафиг не нужны твои истории! Трата времени в пустоту!" 

С Максом мы вместе ещё со студенческих времен. Вечность, если подумать. Пять лет скоро будет, если посчитать точнее. Я знаю всё, что он думает по тому или иному поводу. Во всяком случае,  о его мнении на тему моих книг я совершенно точно в курсе. А эпитеты… Они у него не разнообразны. Эллочка Людоедова приветливо кивает каждый раз в моём воображение, стоит Максу выдать очередное своё клише.

Мы не живём вместе. Пик романтизма наших отношений пришёлся на годы учёбы, но тогда мы финансово зависели от родителей. Я хоть и училась на бюджете, но в остальном была на содержании родителей. Стипендия уходила на проезд и мелкие хотелки. 

Максу родители оплачивали обучение и для их семьи это была ощутимая нагрузка. 

А к концу обучения в вузе романтика подугасла, осталась привычка быть вместе, а рационализм достиг своего максимума. Совместное проживание несло кучу проблем:  затраты на съём жилья или ипотеку, бытовые хлопоты и т. д. и т. п.

А с  работой всё было стабильно нестабильно. Нужно было сначала окрепнуть, встать на ноги, подпрыгнуть, взлететь к солнцу… 

Всё-таки мы недаром с Максом учились на экономистов - математику семейного бюджета молодой, безденежной пары он мне рассказал на пальцах. А я поняла. 

Я стала писать. Создавать истории, где героиня всегда прекрасна и мудра не по годам; где все проблемы решаются силой воли и характером, а героев ждёт обязательный хэппи-энд. Письмо успокаивало меня. 

Свои романы я стала размещать на литературном сайте . Придумала себе псевдоним Амелина Фрайди – мне казалось, что Юлю Васюткину не будут воспринимать в роли стоящего автора. 

Мои незамысловатые романы стали читать, хвалить даже. Вскоре я обросла постоянными читателями. 

Мне всё понравилось! 

Только пропадать в своих романах я стала всё больше и больше. Всё свободное от работы время. 

Максу нравилось вклинивать общение со мной в свой график : где-то между работой, спортом и просиживаниями на бирже. 

Но однажды это я стала вклинивать общение с ним в своё расписание. И времени для него оставалось всё меньше и меньше… 

И он начал злиться и ревновать меня к моему увлечению. 

Он, пожалуй, хороший парень. Очень земной, прагматичный. До моего бестолкового  застревания в графоманстве, как он это называет, мы не ссорились. Ровные, привычные, куда-то вроде бы развивающиеся отношения. 

Хотя куда они развиваются? Я и сама уже не уверена в том, что они у нас вообще есть. Раньше хотя бы причина была для откладывания свадьбы: отсутствие денег. А сейчас Макс купил автомобиль, стоимости которого могло хватить на хороший первоначальный взнос на квартиру. Странный выбор, но разве я что-то  могу сказать против? 

Сейчас Макс провожает меня на самолёт - лечу в гости к отцу. Они с мамой развелись сразу после того, как я отучилась. Папа вскоре уехал в другой город. Встретил женщину, полюбил. Узаконил с ней отношения. И так получилось, что я ни разу не была у него. Общались регулярно, но только по телефону. 

Глава 2

ЮЛЯ

Глаза я открыла где-то, где было очень светло. Зажмурилась с непривычки. Уловила нелюбимый с детства неприятный запах стерильности с привкусом лекарств. Сразу поняла- я в больнице. 

— Очнулась, спящая красавица. Вот и славно! А то мы уж заждались. Хорошо, что я как раз зашла капельницу проверить. Я первая тебя встретила. Хороший знак – весь день мне теперь будет удача сопутствовать. – стройная улыбчивая женщина в костюме медсестры меня почти  напугала, вынырнув откуда-то сбоку. – Сейчас врача позову и маму твою обрадую. Она как раз здесь сегодня. Как чувствовала. Матери - они всё чувствуют. 

Врач, мужчина полноватый и видно, что лысеющий, даже не смотря на маскировочную шапочку, отчего возрастной диапазон его облика расползался стремительно и с явным тяготением в плюс, пришёл не сразу. Первой ворвалась в палату святая материнская любовь. 

— Юля! Юлечка, дочечка! – мама плакала, словно, провожала сына на фронт, а не навещала дочку в больнице. Что, собственно, случилось, чтобы так убиваться? 

В дверях стояла счастливая медсестра и, пока я конфузилась от всей этой ситуации с мамиными лобзаниями и причитаниями, она испытывала явное наслаждение, словно присутствовала в кинотеатре на финальной хеппиэндовой сцене. 

— Юленька, как же ты меня напугала. Я чуть не умерла. Я же даже в церковь ходила. А ты знаешь, где я и где церковь. Нет, пошла. И свечей пачку купила – даже не считала. И к гадалке ездила. На работе подсказали одну хорошую.И к экстрасенсу. Я для своей кровиночки, – всхлипы смешивались с потоком слов, – хоть куда, хоть к кому. Утку сама за тобой мыла. Спала первую ночь тут, за дверью в коридоре. Ты же одна у меня, доченька. 

Господи, мама… Ну мне уже стыдно и совестно перед тобой. Ты меня любишь, а я опять виновата. 

Слезы не успели как следует накатить мне на глаза, как вошёл врач. Тот самый, который лысеющий в шапочке. 

— Здравствуйте, Юлия Николаевна. Давайте знакомиться: меня зовут Роберт Германович, я ваш лечащий врач. 

Почему-то он мне сразу понравился. Я даже не успела понять чем. 

Лечащий врач не успел продолжить со мной беседу, как на всю палату раздался мамин голос…

— Алё, Максик! Милый мой, здравствуй! Юлечка очнулась! Да, милый, да, открыла глаза, ищет тебя, зовёт. Приезжай, дорогой.
Отключив телефон, мама с гордостью обратилась уже ко всем присутствующим с пояснением:

— Это зять мой, Максим. Ребята не расписаны, но это вопрос ближайшего времени. Мальчик очень хороший. Приедет скоро. После работы на тренировку  и сразу сюда. 

“Мама, лучше бы ты Маринке позвонила”, не успела подумать я, как за дверью палаты послышался разговор на повышенных тонах.

— Что значит нельзя? Я же видела, туда все вошли: и мама, и врач. Она очнулась, да? Очнулась, скажите? Я должна её увидеть! Да причём тут не родственники! Да мы с Юлькой роднее всех родных!

Дверь распахнулась и в палату ворвалась Маринка.

Моя лучшая и единственная подруга выглядела уставшей и напряжённой, была совсем не похожа на себя, но только наши взгляды встретились, как она заулыбалась, глаза её заблестели от слёз радости и она снова стала той Мариной, которую я знала.

Доктор нахмурился и обратился к медсестре, словно остальных присутствующих тут и не было.

— Это у нас реанимация или передача “Жди меня”? Осталось только зятя дождаться и можно самовар с пряниками ставить.

— И папу надо дождаться! – Маринку такими замечаниями не смутишь. Она, ещё более радостная, чем секунду назад, обращалась ко мне одной:

— Юля, Николай Алексеевич тут. Он прилетел. Покушать отошёл, сейчас вернётся!

Папа! Моё сердце забилось от счастья. Надо же! Я к нему летела, а в итоге он ко мне. Но как, как так быстро…

Глянула на маму. Верна себе до сих пор - при упоминании об отце губы поджала, подбородок вздёрнула, руки на груди скрестила, смотрит сквозь потолок прищуренным взглядом. Гордая, обиженая женщина. Ох, мама, но ведь столько лет прошло... 

Иногда мне кажется, что ей просто нравится играть эту роль: оскорбленной на веки вечные бывшей супруги. Только в чём смысл, зачем… Не понимаю.

— Папа, – хмыкнула мама. – Разве отец тот, кто бросил, уехал и забыл? 

Мне безумно захотелось крикнуть : "Мам, ну что ты такое говоришь! Он уехал, когда я выросла более чем! И не бросил, и не забыл. И вообще - это только мне, его дочери, решать какой он отец. "

Но первым откликнулся  другой человек. 

— Наличие у дочери плохого папы, но отличного жениха – это, на мой взгляд, повод задуматься о том, где собака зарылась, - доктор улыбнулся маме, словно приглашая её сбавить пыл, но она не ответила взаимностью, стояла такая же демонстративно недовольная.

— Что ж, – продолжал врач, – наличие друзей, родственников и женихов, безусловно, не может не радовать, но может быть для разнообразия, коль уж мы в больнице, разрешите мне уделить внимания пациентке? 

О, а доктор мне, определённо, нравится всё больше. С юмором мужик. 

— Юлия Николаевна, как вы себя чувствуете? – Роберт Германович присел на стул рядом со мной, взял запястье, чтобы измерить пульс. При этом успевал пристально следить за моим взглядом. 

Никогда не понимала, как можно одновременно  измерять пульс и разговаривать с пациентом. 

Я хотела ответить доктору, что у меня всё хорошо, но не смогла. 

— Юлия Николаевна, вы меня слышите? – Говорить можете? – Роберт Германович понял, что я молчу не просто так. 

Я слышала, но сказать что-то в ответ у меня не получилось. 

Я молчала. 

Во взгляде врача появилось напряжение. Даже тон его речи изменился. 

— Юлия Николаевна, пошевелите пальцами правой руки, если слышите меня. 

Пальцы остались без движения. 

Где-то внутри меня разорвалась паническая бомба. Что происходит? Я не могу говорить и не могу пошевелить руками. 

Глава 3

ЮЛЯ
 

Мама ещё долго вещала с трибуны всезнающей родительницы – я её не слушала. 

Я научилась её не слышать. Иначе с ней жить невозможно. Вот и папа не смог… Никто не верил ему, а мама и до сих пор не верит, что он ушёл ОТ неё, а  не К ДРУГОЙ женщине. 

Другая, во всяком случае постоянная, настоящая женщина появилась у него года через два после развода. А уходил он просто потому, что устал жить с мамой. 

Я люблю её. Несмотря на все наши недопонимания, на разные взгляды на мир – люблю. Потому что жалею. 

Или потому что ментальная  пуповина и правда существует и крепко держит детей и матерей. 

Иногда я думаю, что мама тоже любит меня, только когда меня есть за что пожалеть. Разбила колени в третьем классе? – ах ты моя кровиночка-доченька-ягодка-заинька. 

На выпускном в школе никто не пригласил на танец? – гады они все и сволочи бестолковые, а ты моя принцесса-красавица-умница. 

В больнице лежишь после аварии в аэропорту? – по церквям, по знахарям мир обойду, вымолю, утки вымою, слёзы выплакаю… 

Но когда мне хорошо, мама словно не рада. В школе на концерте спела – не зазнавайся. С отцом в рейс съездила, вернулась счастливая – ну и чему радуешься? Чумазая хуже пацанки. 

Книги писать стала – опять не слава богу! 

Как она ещё Макса приняла – удивительно просто. Сразу почему-то им прониклась. "Сынок", и всё тут. 

В дверь палаты кто-то постучал и оборвал ход моих мыслей. 

— Привет, иц ми, – Макс заглянул  с глупой виноватой улыбкой. 

— Заходи, заходи, дорогой, – мама, секунду назад строгая, вдруг расцвела как от вселенского счастья, – Юлечка тебя заждалась! 

Да? 

Я прислушалась к своим ощущениям: ничего похожего на "заждалась" не нашла. 

Макс зашёл с цветами. С букетом "бабушкино счастье". Я увидела их и меня вдруг накрыла такая тяжёлая тоска…  Спазм сжал горло. 

Почему он покупает каждый раз эти икебанообрзные символы безвкусицы? Первые пару раз, – на заре наших отношений, –  я вежливо благодарила, но потом – потом я все уши ему прожужжала, что обожаю герберы. У меня зонт с герберами. У меня брошь-гербера. Это круглогодичные недорогие цветы. Почему он сейчас опять пришёл с веником, который я терпеть не могу? Неужели Макс  настолько игнорирует, всё, что я чувствую и говорю? 

Я и так ранюсь о всякую ерунду, а сейчас, в больнице, вообще стала как оголённый нерв. Да, да, конечно, дело, в этом. Не в Максе и цветах. 

Мама метнулась встречать Макса. Не удивилась бы, если  волшебным образом у неё в руках оказался свежеиспечённый  каравай – уж так она была рада дорогому гостю. Впрочем, она всегда его так встречает. 

—Боже, какие цветы, – замурлыкала мама, забирая букет и взглядом выискивая, куда его пристроить в палате. В утку, куда ещё, мам. В самую уткину печень воткни, а то что всё в мою да в мою…

— Юль, ну что, ты как? Палата классная, Макс осмотрелся, – телек, свой туалет, гостевой диванчик. Круто. Николай Петрович оплатил? 

— Да, он самый. Думает, что деньгами от совести откупится, – у мамы талант всё видеть в удобном для её точки зрения свете. 

— Ну и отлично. Деньги лишними не бывают. Глядишь и квартиру купит. 

— Ага, как же, купит он! – мама махнула рукой с таким возмущением, словно секунду назад не рассуждала про "откупается от совести". 

Я смотрела на неё, на Макса. Я и так нечасто и не слишком энергично с ними спорила, а сейчас, потеряв возможность говорить, я словно лучше увидела и услышала многие моменты. 

— Так, деточки, вы поворкуйте, а я схожу, поищу вазу, – мама выпорхнула из палаты. 

— Ну, ладно, Юль. Я рад, что ты в комфорте, всё хорошо. Поправляйся, давай. Я часто не смогу заходить, сама понимаешь: биржу надолго оставлять нельзя без внимания, – Макс неуклюже пожал плечами. 

"Макс, ты что такое говоришь?" – хотелось закричать мне. Но я молчала. Не гордо и не многозначительно. 

— Я, наверное, пойду. Но я рядом если что. На связи. 

Как же  отличалось его "рядом" от папиного. Макс откровенно сбежал… 

Слёзы сами потекли из моих глаз. 

Не успел парфюм Макса выветриться из помещения, как в палату залетела Маринка. 

— Лапуля моя, здравствуй, – нарушая все границы личного пространства, подруга кинулась ко мне с целовашками. Всегда меня поражала Маринкина способность быть органично приятно-бесцеремонной. 

— Ой, а что это за солёные щёчки? Что случилось?  Уж не Макс ли тебя расстроил? Попался мне навстречу. Весь из себя стремительный, – Маринка нахмурилась. – И не говори мне, что я к нему предвзято отношусь. Я к нему отношусь так, как надо! Ты мою точку зрения знаешь. 

Знаю. И не спорю. Только не потому, что не могу. Потому что согласна. 

— Ну что это за причина такая:  не жениться, потому что ещё не встали на ноги! – Маринка, с тех пор как эта тема у нас с Максом зазвучала, начала на него ворчать. – А как мы с Игорьком? Расписались, ушли к бабушке его жить. И ей радость, что не одна и нам свой угол. Зато вместе! А сейчас квартиру решили в ипотеку брать, так Зоя Алексеевна плачет, не поверишь! Не хочет нас отпускать. Вот думаем, теперь, как быть. – Маринка вздохнула. Бабушку мужа она любила как родную  и неожиданно возникшая проблема по расселению, разрывала ей сердце. 

— А Максим твой пока на ноги встаёт, как бы на рога ни встал! Да, да, не смейся! Это ему с тобой повезло, а другая б уже давно организовала гимнастику! 

Я живо представила картинку с рогатым Максом в гимнастической позе и мне стало смешно. Ну, Маринка. Ну, умеет она меня встряхивать! 

— Юлька! Я ж самое главное забыла сказать! Я сейчас читаю твою новую историю - божечки мои, это супер! Обожаю все твои романы, но этот, чувствую, будет бомбический, как никогда! Какая же ты умничка! Как же это Макс и мама твоя понять не могут! Дай мне свои волшебные ручки, я тебе массаж сделаю, что бы поскорее ты дальше печатала, – Маринка схватила мою руку и, продолжая тараторить, начала разминать мою кисть и пальцы. –Ты такая молодец, Юлька, что  проды вперёд выложила. Никто из читателей даже не понял, что тебя нет на сайте : через  день новая глава и всё интереснее и интереснее. Много у тебя там ещё в запасе?

У меня от услышанного закружилась голова. 

В запасе? Проды через день? Но я ничего не  размещала  на сайте впрок… 

СТЕПАН
 

Глава 4

СТЕПАН

В аэропорту Галя ненадолго отвлеклась от суеверий. 

Вообще, она неплохая девчонка, мы вместе около года. Познакомились на одной большой тусовке у общих знакомых. Я вообще не настроен был на продолжение – потусили ночь по приколу и клёво. Но Галка настойчиво не потерялась. Ну ладно, не особо напрягся я. Почему бы и нет. 

Но жить вместе всё-таки мы не стали. Тут её настойчивость не помогла. 

Встречаться это одно. Жить вместе – для меня это совсем другое. Это уже про семью, детей, женитьбу – обязательно, – вообще про всё такое, что для меня важно и по принципу "ну ладно, пусть будет" не должно решаться. Не в моей жизни. Друзья многие так женились. По инерции или по залёту. А я хоть и произвожу впечатление незамороченного балбеса, но на серьёзные темы очень даже заморочен. Одна из таких тем - создание семьи.

Галя периодически закидывает тему о женитьбе. То фамилию мою примерит, то в интернете найдёт программу "Каким будет ваш ребёнок", вставит наши фото, и шлёт мне без ума  по вацапу этих монстриков, сдобренных порцией счастливых смайлов. 

Ну один раз можно поржать. Но не каждые же свои селфи оплодотворять моими фотографиями! 

— Зая, давай сфоткаемся, – Галка, словно мысли мои прочитала и тут же вытянула руку-штатив и стала ловить удачный кадр с нашими лицами. 

— Галь, ну у нас весь отпуск с этими кадрами. Сейчас-то зачем? – отмахнулся я.

— Как зачем? Ты же  моя гордость, мой самый  красивый Стефан! – Галя повёрнута на моей якобы красивой внешности и фамилии. Хотя по мне  ничего особенного: внешность и внешность. Не воду с неё пить. Фамилия тоже обычная. Ольховский. Был бы Ивановым – тоже бы не грустил.  

– Вся наша красота для социальных сетей. К тому же, везде ведь свои гео метки стоят. Это, чтобы ты знал, очень важно!  – Галя продолжала гнуть свою линию  и руку с настроенным на фотографирование смартфоном. 

"Ну да, куда уж важнее", – мысленно ухмыльнулся я. 

– Ну, сфоткай тогда, – произнёс вслух и оглянулся, – фишку какую-нибудь в этом аэропорту. Что-то такое, что только тут есть. Надпись города, в конце концов. 

— Точно, зая! Как я забыла. Ты гений! – вот что не отнять у Галки, так это её способность делать любого гением на своём фоне. 

Галя ушла искать интересные локации для фотосъёмки.
В туалет, конечно, пойдёт. "Там зеркала, зая, разве не понятно!" 

А я достал ноутбук, пролистал почту, ответил на несколько важных писем, просмотрел новости и решил почитать. 

Я книжный червь. Читаю всё подряд и при каждом удобном случае. Люблю иногда побегать с ружбайкой в какой-нибудь компьютерной игре, погонять или полетать на хорошем стимуляторе, но основной мой кайф – чтение. 

И это самая главная пропасть между мной и Галей. Она даже Cosmopolitan, – библию всех девушек, – не читает! Даже в своих любимых социальных сетях посты чаще всего только как картинки пролистывает. А вдруг там фигня написана, а она лайкает? 

— Ой, ну и что? – отмахнулась Галка, когда я однажды  её об этом спросил.

Только начал погружаться в чтение… 

— Зая, что делаешь? – Галя подошла со спины, обняла и почти нырнула в мой ноутбук. 

— Галка, чёрт. Мы уже миллион раз обсуждали: не люблю я, когда ко мне в ноут или в телефон заглядывают.  – я уже начинал терять терпение. Никогда мы не проводили столько времени вместе. И, пожалуй, не стоит и дальше практиковать.

— Обсуждали, знаю. Но ведь мне любопытно! Вдруг мой красавчик уже кадрит другую красотку! – Галины аргументы всегда из разряда "ну и что". 

— Ты меня типа поймать всегда пытаешься? Не расстраиваешься, что я не оправдываю твои ожидания? – мне стало смешно. Меня почему-то всегда смешит такая ревность и попытки "контролировать" и  "бдить" о которых многие с гордостью рассказывают. По-моему, это стрёмно.  

— Да ну тебя! Вечно ты надо мной посмеиваешься! – Галя надула губы, демонстрируя обиду. Не всерьёз, а чтобы я поизвинялся. Это у неё один из любимых ритуальных танцев. Игра в обиженную девочку. – Если у тебя вышка, а у меня нет, то я глупее тебя, что ли? Ничего подобного! Образование вообще ничего не значит! 

— А что значит? – мне уже весело. Сейчас Галя организует умную мысль. Иногда выдаёт похлеще, чем пятилетние дети. Не просто перлы – перловка из Галины сыпется! 

— Главное, чтобы человек был хороший!  – с уверенностью выдала Галина.

— Ага, зубы ты лечить, значит, лучше будешь у хорошего человека , а не у того, кто имеет образование стоматолога? 

— При чём тут это? Я про другое. Образованный  – не значит, что умный. А без образования человек ничем не хуже! 

— Ох, Галя, какая же ты у меня... хорошая! – я рассмеялся, не желая больше поддерживать разговор, в котором мягкое сравнивают с тёплым в пользу вкусного. 

Галка обрадовалась комплименту и тоже поспешила сменить тему. 

— Так что ты там опять читал, когда я подошла? Ты столько читаешь, милый, что уже сам мог бы начать книжки писать! 

— О, нет. Чукча читатель, чукча не писатель, – без ложной скромности отмахнулся я. – Писать у меня потребности нет. Да и вряд ли смогу. 

В это время всех пригласили на посадку. 

Пока я убирал ноутбук в сумку, Галя убежала в первые ряды очереди. Что за необходимость? 

В итоге она уже протягивала наши билеты и мне пришлось быстрым шагом двигать вперёд, чтобы не задерживать всех. 

Случайно задел какую-то девушку. 

Извинился, но она, по-моему, не услышала. Идёт вся в своих мыслях. Сама с собой разговаривает, шепчет что-то. Молитву, что ли? 

Прошли на телескопический трап и у меня затрезвонил телефон. 

Черт, это важный звонок, надо ответить. 

— Галь, ты иди пока, я быстро, – Галя закатила глазки, пришлось объяснять, – это по работе. Не хочу в самолёте, когда все вокруг сумки расталкивают и рассаживаются, говорить по телефону. 

Галя ушла в самолёт, а я какое-то время стоял посередине телескопического трапа, обсуждал с заказчиком крайне важные для него моменты. 

Глава 5

СТЕПАН

— О, нефига себе. Нормально  ты мутировал в отпуске.

Генка, мой кореш со школьных лет, заехал в гости и присвистнул, увидев мою искорёженную физиономию. 

— Чего только не сделаешь, лишь бы тебя отвадить, шалунишка, – ржать было больно, поэтому я с серьёзным видом кивнул Генке в сторону кухни. 

— Не дождёшься, – друган припёр пять литров пива и  ароматную  наисвежайшую пелядь горячего копчения. 

Его батя, рыбак,  сегодня накоптил нам свой  улов. 

Я достал пивные бокалы, тарелки для рыбы и даже нашёл полпачки бумажных салфеток. 

— Тебе хоть можно употреблять-то, – разливая пенное, уточнил Генка. 

— С таким лицом, Гена, это практически необходимо делать. Чтобы соответствовать. 

Выглядел я, реально, как  образцово-показательный бомжующий алкоголик всея Руси. 

— Ну… Надо, значит, надо, - вот за что я люблю Генку, так это за его способность моментально включаться в шутки с серьёзным лицом. 

Проглотили первую порцию пивка. Рыбка чудесно нырнула следом.

— Рассказывай, что и как. Ленка в полуобмороке от твоей фотки. Ждёт подробностей. Готова была мчаться к тебе, на ходу выдёргивая сиську из Витальки. Еле вернул её из состояния взволнованной жены друга в состояние безмятежной кормящей матери. – Генка смачно поедал вкусную ароматную рыбку и жаждал от меня  интересного рассказа. 

— Ленка у тебя классная. Привет ей от меня большой и огромный. Повезло тебе с ней, – я искренне радовался , когда ребята поженились. Ленок стала мне таким же другом, как Генка. Отличная девчонка. Хороший друг, жена, а с недавних пор и мама. 

— Угу, - пробубнил Генка, отпивая пиво, – повезло. Только большой вопрос :"Кому?" Она, по-моему, забыла меня и родила себе новый объект для обожания. У них с Виталькой союз влюблённых. А я для них так: сосед-спонсор. Вкалываю на работе, а дома толком ни выспаться, ни порадоваться плотским утехам: то Виталик день с  ночью перепутает, то какает, то орёт, то сиську требует. Ему дают! Сразу! А мне нет! 

Генка с таким грустно-недовольным лицом пожал плечами, что я чуть не прыснул со смеху.

— Ну а что ты хотел: молодой парень интереснее женщине, чем ты, мой потрёпанный за двадцать семь лет друг. Довольствуйся своим местом в очереди, смерд. 

—Ты зря смеёшься. Это почти так и есть. У них там любовь, а у меня морковь. Вянет.
Друган поглощал рыбу за рыбой, словно дома его ещё и не кормили.

— Не разжалобишь – не отдамся я тебе. Тем более ты опять с рыбой припёрся, без цветов. Правда, судя по скорости поедания, сей копчёный букет ты притащил исключительно для себя.

— Да тебя сейчас никакими цветами не украсить. Если только на голову ведро с букетом опрокинуть, - Генка так аппетитно уплетал батину рыбку, нисколько не смутившись моим подколом, что и я не стал мешкать. – Ну ладно, со мной ничего интересного. Ты про свои приключения рассказывай давай. 

— А что рассказывать, – пожал я плечами, – упал, очнулся – гипс. Ну, вернее, вот эта вот реинкарнация во Франкенштейна. Сейчас ещё ничего. Ты бы меня два дня назад видел - вот там вообще круто было. Галка меня при встрече не узнала. 

— Где она, кстати? 

— Дома, где же ещё. 

— А как же круглосуточное ублажение, то есть уход за тяжелобольным? 

— У тебя, я смотрю, все мысли об одном. 

— Да ты просто не понимаешь, в каком памперсном безсексуальном аду я сейчас живу. Вот женишься, родишь – познаешь все прелести целибата. Хотя, – друг безнадежно махнул на меня рыбьим хвостом, – кому ты теперь такой нужен. Только свадебные фотографии невестам портить. 

— Галя, ты ли это? Ты мне уже в образе Генки меришься. 

— Правда, что ли? – Генка заржал, – она напряглась, реально? 

— Настолько, что даже скрыть не смогла. Я, конечно, знаю, что она повёрнута на идее о красивых детях от красивого мужа, но чтоб так её переклинило… Слушай, обидно, клянусь!  Обидно, ну! Ничего не сделал! – я изобразил кавказский акцент. 

— Забей. Всё норм будет. Немного брутальности ни одному мужику не помешает. Накрайняк перетянешь морду лица. Например, в другой цвет. Будешь как Майкл Джексон, только наоборот. 

Обмыли эту идею очередным бокалом пивка. 

— Прикинь, я чужой ноутбук упёр. Случайно, – признался я Генке.

— Ха-ха. Все так говорят. 

— Реально:  думал, что мой. И что сейчас делать? 

— А какие варианты? Как ты вернёшь, кому? 

— Ну, вообще я твёрдо был убеждён, что в ноуте найду по истории посещений интернета социальные сети владельца, выйду на человека, свяжусь с ним и перешлю ноутбук транспортной компанией. Но, прикинь: нет в истории  выхода ни в одну социальную сеть! 

— Ну что-то должно быть. Папки с фотками – по ним можно тоже поиск зарядить, – Генка не сдавался.

— Нет фотографий! – я сам был удивлён, когда проверял ноут на наличие хоть каих-то зацепок. Сейчас была Генкина очередь удивляться. 

— Да ладно. В наше время есть люди без социальных сетей и фотографий в ноуте?Да сейчас даже каждая вторая бабушка тиктокерша. Неужели кто-то пользуется ноутбуком только для работы? Что за моральный урод, - Генка отпил пива и вынес свой вердикт.

— Вот тут самое интересное! Всё, что есть в ноуте — это файлы и папки с текстами и стоковыми фотками. И выход в интернете на литературный сайт. 

— Ну вот. А говоришь, не найти владельца. Нашёл ведь! Писатель. Пиши ему и все дела. 

— Писатель этот скрывается под псевдонимом. И фотография на аватарке  такая же псевдореальная. 

Всё. Тупик.  – я развёл руками.

— А что хоть пишет? Путёвое что-то? 

— Да не… Бабские какие-то сказки про принцев на белых драконах. Я не читал, но понял что фигня.

— Нафиг мужику писать такую хрень? – удивился Генка. 

— Почему ты решил, что под псевдонимом мужик? – не понял я. 

— Ну а кто? Сам посуди: что это за девушка такая, у которой в ноуте только работа, – Генка стал загибать пальцы, – нет ни одной своей фотографии и нет выхода в социальные сети. Это сто пудов мужик. Дуремар к тому же, судя по тому, что бабой обозвался и пишет про бабские фантазии. 

Глава 6

ЮЛЯ

Маринка ушла, наступил вечер, а за ним и ночь. 

Информация о том, что моя книга сейчас публикуется, выворачивает мне душу наизнанку. В какое-то мгновение даже мелькнула мысль: а не схожу ли я с ума? Часть меня лежит без движения и речи, а другая часть где-то живёт как ни в чём не бывало и пишет книгу…

Я представила эту вторую версию себя: она, эта Амелина Фрайди, насмехается над  лежачей и безмолвной Юлей Васюткиной. Она уверенная, безкомлексная яркая женщина.  Амелина завладела моими уже написанными историями и ворует новые прямо из моей головы. А я ничего не могу поделать. Я неконфликтный человек, мне проще промолчать и ничего не сделать. Вот я молчу и ничего не делаю. Лежу и плачу. А она пишет МОЮ книгу и  смеётся и смеётся и смеётся… 

Я просыпаюсь в холодном поту. Уф, это был  лишь сон. Кошмар. 

Стоп. Но книгу ведь кто-то продолжает писать. Маринка совершенно убедительно рассказала о том, что проды нового романа публикуются. А я, как бы романтично это ни звучало, с ума не сошла. Вывод один: кто-то очень реальный, а не из моего кошмарного сна, получил доступ к моему аккаунту на литературном сайте и пишет мою книгу под моим именем. Вернее – под псевдонимом.

 Вот ведь! Никогда меня не напрягало быть Амелиной Фрайди, но сейчас я просто звеню вся оттого, что у моих книг не моё имя, да ещё и под этим именем сейчас- не я! А-а-а-а!!! 

Еле дождалась, пока Маринка придёт. 

Прослушиваю все новости про Игорька, сломанный ноготь, работу… Ох, Мариночка, дорогая, люблю тебя, но скорее, скорее про книгу мою расскажи!!! 

— Юлька, твои сцены восемнадцать плюс – это нечто. Огонь огненный. Я чуть Игоря не изнасиловала, клянусь, - я чуть не задохнулась от нетерпения и оттого, что услышала. - И что ты раньше не писала ничего такого горяченького? Здорово же получается! А рейтинг! Рейтинг книги взлетел в космос! Ой, ты же не видела, - Маринка торопливо ищет в сумочке смартфон, достаёт его, включает, разблокирует, листает страницы экрана монитора, ищет иконку сайта, нажимает… Господи, да что ж так долго-то, Марина?! 

— Вот, Юль, смотри, – поворачивает ко мне экран.

— А-а-а-а-а!!!! – ору я на всю больницу и выхватываю у ошалевшей Маринки телефон! – Что это?! 

— Юлька…Ты… Ты… говоришь. И двигаешься, – Марина смотрит на меня с испугом, плавно переходящем в восторг. 

— Марина, что это такое? У всех книг другие обложки! – мне некогда вникать в эмоциональные метаморфозы на лице подруги. У меня тут ЧП! 

— Ну, да… А когда ты их поменяла? Я давно к тебе не заглядывала. Ждала новинку, а потом авария… Когда зашла, увидела обложки новые, клёвые. Решила, что ты до аварии сменила, но неудобно было говорить, что я, засранка, давно не появлялась у тебя в гостях на сайте. – У Марины есть ещё одна ужасно-прекрасная черта: она считает, что раз она мой друг, то просто обязана жить на моей литературной страничке. Она этого, естественно, не делает, но крайне переживает за свой, якобы, косяк. Я ей миллион раз говорила, что даже если она вообще не будет читать мои истории – это никак не помешает нашей дружбе. Маринка клянётся, что она в восхищении от моих романов и читает их с превеликим удовольствием, но при этом постоянно заваливается в чувство вины, если вдруг не прочитает проду в первые пять минут после того, как я её опубликую, или, не дай бог, вообще отвлечётся на свои дела и не читает несколько дней. Она считает, что я в таких случаях ранюсь от её "предательства", и старается всячески оберегать меня от этого. А я, на самом деле, ужасно переживаю лишь за то, что она чувствует себя виноватой на пустом месте. 

Листаю свой аккаунт и не узнаю: заставка другая, яркая, броская. Книги все с другими обложками. У меня была нежная серия книг с фотографиями  полевых цветов: на каждом романе то васильки, то маки, то колокольчики - я, помню, как долго искала в стоковых фотографиях именно такую женственную милую коллекцию цветов. И обязательно полевых. Подбирала аккуратные шрифты для надписей.

Мои книги – это  как любимые дети!

Они, как нарядными одеждами, радовали взор своим оформлением:

"Мой маленький секрет" 

 "История нежности"

 "О любви не кричат"

Мой аккаунт смотрелся, как мне казалось, изысканно и благородно. 

А сейчас? 

На меня смотрели с обложек не полевые цветы, а люди! И они были далеки от полей не высказать насколько! 

Девушка в короткой юбке, облизывающая леденец, подмигивает  жгучему испанцу, проезжающему мимо на мотоцикле. 

Это "Мой маленький секрет" ?! Да, у меня там Боря, главный герой, мотоциклист, но не испанец же! 

А чувственная пара в ниспадающих одеждах и с такими томными выражениями лиц, что, даже глядя на них, уже неловко становится оттого, что ж там за "История нежности" может скрываться. 

" О любви не кричат" – ну тут хоть более или менее: брутальный военный и сексуальная медсестра. Не то, чтобы я такими представляла своих героев: моя Лиза  – милейшая сотрудница  военного госпиталя, а Алексей не генерал, как брутал с обложки, а лейтенант…

А моя новая история, где она? Где

"Путь к успеху и любви" с цветущим  чертополохом? Вместо неё я вижу книгу "Расступитесь, мальчики!", где на обложке вышагивает невероятно сексуальная бизнес-леди, а поверженные мужчины с влюблёнными и восхищеными взглядами валяются у её ног. 

— Классно ты придумала: обложки поменять, – заглядывает в монитор телефона Маринка, – и было хорошо, а стало вообще бомбически круто. Но это не главное! Юлька! Столько времени в коме, потом немота… А сейчас! Ты же заговорила и двигаться начала! Вот где настоящая бомба! 

— Марина… Я на сайте последний раз была перед аварией. Обложки не меняла и впрок проды в новом романе не размещала. Я даже читать боюсь, что там написано. Вот это бомба так бомба. К тому же взорвавшаяся! 

— А ты не могла забыть… От удара?

— Нет, Марина. Такое, – я показываю ей монитор с кричащими обложками, в которые какая-то сволочь обрядила мои целомудренные книги, причём последнюю историю, судя по Маринкиному восторгу на тему сцен восемнадцать плюс, уже  и девственности лишили, – такое я ни забыть, ни придумать бы не смогла! 

Глава 7

ЮЛЯ

Телефон  противно жужжит на вибрации. 

Лучше б я его и вовсе не отключала. Или б уже отключила, так полностью. 

Каждый раз себя ругаю за то, что пользуюсь этим звуковым недорежимом. 

Названивает Макс. Мой недопарень. 

— Юля, нам надо поговорить, – Макс начал сразу и по делу. 

— Сейчас, когда я могу говорить, конечно, тебе не терпится со мной общаться, болтливый ты мой, – не сдерживаюсь от язвительности. 

— Юля, ну зачем ты так, - в голосе Макса столько тоски, ну столько….Станиславский верит и аплодирует. – Я, между прочим, скучаю. 

Мне хочется выкрикнуть ему, что он эгоистичный гад, что он с лёгкостью готов был отказаться от меня, что он предатель и между нами всё кончено, но вместо этого я начинаю предательски   шмыгать носом.  Всё, отвыступалась. Фыркнула один раз и кончился запал. Когда мне обидно, я не не могу долго ругаться, я могу только плакать. Или в самом лучшем случае - не плакать. Но точно не огрызаться. 

— Юлька, пока ты в больнице была, я все ночи не спал, даже на треньку не ходил… первое время. Потом режим, сама понимаешь… Но я как зомби! Сам не свой был. Я и сейчас ещё переживаю. - вот как так: Макс ни одной книжки не прочитал, даже букварь, готова поспорить, полностью не осилил, а вещает всегда похлеще опытного оратора. А я читаю, читаю – даже пишу! А сказать вслух проникновенную речь  не могу.

 — Юлёк… Ну неужели мы сейчас возьмём и по глупости, из-за недопонимания, разрушим наши отношения? Столько лет вместе. Ну если ты считаешь, что я чем-то обидел тебя – прости меня и не таи зла на сердце. Я со своей стороны всё давно тебе простил. – Макс ласково давит на моё, якобы,  чувство вины.

— А я-то в чём провинилась перед тобой? – удивление вырвалось из меня даже сквозь ком в горле. 

— Ну как… Договорились же, что ты с ерундой литературной завязываешь, а ты только больше начала… Назло мне, да? Но я не сержусь. Раз это так важно для тебя… 

Макс ещё долго говорит что-то приятно- обвинительно-извиняющее. Комплименты перемешиваются с упреками, тут же следует его прощение и принятие. Голос у него нежный, в нём столько теплоты и заботы…

Макс хороший. Почему-то я всё чаще...уговариваю себя, что это так. 

Но ведь он, правда, хороший. 

— Макс, ладно… Для телефонного разговора мы поговорили слишком много для такой непростой темы, – я уже успокоилась и в состоянии вставить пару слов в  монолог Макса. 

— Юля, просто скажи, что простила меня. Умоляю, милая. Иначе я не отпущу тебя от телефона! – слышу по голосу, что Макс рад своей быстрой победе, но ему надо услышать от меня, что это действительно произошло.

Я вздыхаю. Он ко мне со всей душой, неужели я буду как глупая кокетка фыркать, холя и лелея свою обиду? 

— Я не сержусь. Всё нормально. 

— Люблю, люблю тебя! – радость Макса такая искренняя, что я невольно улыбаюсь, – Скоро приеду с сюрпризом!

— Надеюсь, с приятным? Неприятных мне пока достаточно, – я рада, что мы не в ссоре. Хотя почему-то на душе всё равно осадок от разговора. 

— С приятным и огромным. Ты будешь счастлива! Всё, Юлёк, убегаю: дела зовут! 

Макс отключился, а я упала на подушку и пытаюсь понять: что не так? 

Я знаю  Макса много лет. У нас были хорошие времена. Давно. А сейчас? 

Что происходит между нами? 

Что происходит со мной? 

Мои книги, мои героини изменили меня и Макс прав – нужно бросать всё это творчество? Может и обстоятельства сейчас так сложились, что мой псевдоним стал жить отдельной от меня жизнью потому что так лучше для меня? 

А мне нужно больше проводить времени с Максом? 

Умываюсь, завтракаю и снова открываю литературный сайт. 

В метаниях между обложками книг, рейтингами и прочитываниями я совсем упустила из виду такой момент, как комментарии. 

Мои читатели, что они пишут сейчас под книгами? Пришла толпа новых людей, для них всё в порядке, всё впервой, но мои-то люди не могли не заметить перемен! 

Зинаида Альбертовна. 

У меня даже ладони вспотели от ужаса. Моя милейшая интеллигентная читательница, дама, леди – как она читала фрагменты, где столько страсти и возбуждения. 

Мне стало стыдно, будто  я подсунула ей порнуху вместо романтики. 

"Дорогая Амелина, большое спасибо за главу. Я словно окунулась в  свою сумасшедшую молодость. Ваш талант раскрылся ещё ярче, а и без того чудесный текст с новыми эротическими штрихами заиграл словно алмаз на солнце. Творите смелее, дерзайте!" 

Хорошо, что я сейчас сижу. Первый же комментарий, который попался на глаза под новой историей - от Зинаиды Альбертовны! Я боялась, что она оскобится, а она, оказывается… тоже человек и ничто человеческое ей не чуждо. 

" Ой, ой, ой, горяченькая история получается! Как интересно! " – Беби Долл в восторге. Обожаю её комменты: всегда меня вдохновляет своим  отношением к моим текстам. Сейчас уже не я писала, но мне всё равно приятно, что Беби Долл довольна. 

"Гнать таких писак надо из литературы! Зудит всё тело - так меня бесит похабщина! " – Камилла. Я опять вся сжалась. Её комментарии меня надолго вышибают.

Вот что она за человек? Не нравится - не читай, уйди и забудь дорогу. Но нет: ей нравится пить мою кровь. Вампирша чёртова. Но я ей ничего не отвечу. Игнор-лучшее средство общения с хейтерами. Впрочем - я ей в любом случае ничего ответить не могу. 

"Камилла, здасте вам, дорогая! Вы снова тут и снова вам не даёт покоя тема про писак. Тема зудящая, понимаю. В человеке должно быть всё прекрасно: и лицо, и одежда, и душа и мысли. И, не побоюсь добавить – писак. 

А у вас зудит… 

Пишите, пишете больше комментариев, дорогая Камилла. Изгоняйте свой зуд!"

А-а-а! Воровка моего аккаунта ответила Камилле! Да ещё так… невежливо! 

Я стала внимательно пролистывать все комментарии. Амелина Фрайди, кто бы она сейчас ни была, во всю трепалась с читателями! Болтала как трындычиха, ей богу! Там, где я писала вежливое "спасибо", новая Амелина разворачивала целую беседу. И люди охотно включались в разговор. Многие начинали рассказывать какие-то свои истории из жизни. Людям, оказывается, нравится не только читать, но и общаться. А я старалась всё говорить в своих романах...

Глава 8

ЮЛЯ

История про то, что мама из благих намерений удерживает деньги, оставленные отцом для меня, совсем не радовала. Мне не пятнадцать лет, чтобы так меня контролировать! Надеюсь, она скоро остынет, поболтает с кем-нибудь из подруг об этом, её образумят и приклеивание Макса к квартирному вопросу завершится. Не устраивать же с мамой разборки  из-за денег! Это последнее дело, я считаю. Стыдно. 

Я задумалась: почему мне всё время стыдно? Стыдно, что обо мне  плохо подумают, стыдно кого-то обидеть, стыдно злиться. 

Люди машут трусами в телевизоре, обсуждают свои измены, внебрачных детей, воруют миллионы и книжки у скромных авторов – и им не стыдно. А я почему живу в состоянии почти перманетного стыда? То за себя, то за всех испанцев в округе. Это же ненормально. 

Мне даже сейчас стыдно писать под своими книгами комментарии, призывая воровку к совести. Боюсь, что она начнёт смеяться надо мной, называть лохушкой, потерявшей аккаунт, и никто из читателей не поддержит меня. Или воровка  начнёт утверждать, что это я самозванка, а не она. А читателям какая разница, кто автор? Амелина Фрайди выдаёт контент и слава богу. Все читают, всем всё нравится. Кому какое дело до Юли Васюткиной?  

Я сижу смотрю на монитор новенького ноутбука и не знаю, что делать. 

Регистрируюсь на сайте просто как "Юля" и затаив дыхание пишу:

"Амелина, вы кардинально поменяли имидж. Новые обложки, смелый текст. Что случилось? " 

Написала, отправила, а у самой даже ладони вспотели. Да что ж это такое. Ничего ведь особенного не сказала. Даже себя, вроде бы, не выдала. Я, конечно, знаю, что я человек скромный, но не ожидала, что робость у меня восьмидесятого уровня. Или даже сто восьмидесятого. 

Подождала пятнадцать минут. Лже-авторка мне не ответила. Наверное, будет на сайте позже. 

Захлопнула ноутбук. 

Сама я далеко не уеду. Надо звать на помощь. 

— Марина, привет. Ты сегодня дома или на работе? – Маринка работает бухгалтером у представителей  зарубежной организации, у неё практически  свободный график и много подработки. Ей нравится такой полуфриланс. У меня голова идёт кругом, когда она мне рассказывает, что ведёт несколько ИП,  несколько ООО и на официальной работе у неё система налогообложения завязана с европейской налоговой службой. Мне самой  спокойнее работать полноценно и на одном рабочем месте. А свободное время отдавать писательству. 

— Привет, я дома. Вялотекуще дела, ничего срочного, – подруга по видеосвязи машет мне приветливо рукой. 

— Марина, что делать? Как мне найти выход на эту дамочку, которая мой аккаунт на литературном сайте украла? 

Прямо там не хочу писать. У всех навиду получится. 

— Напиши в тех.поддержку или администрации. Они разберутся. 

— Я думала об этом. Но у меня никаких доказательств. Всё в моём ноутбуке было, но он пропал при аварии. 

— Ладно, не паникуй. Я Игорьку рассказала, он ответил, что если сами не разберёмся, то он попросит помощи у ребят  из отдела по борьбе с правонарушениями в интернете - те быстро вычислят  координаты воровки. 

— Ой, это так неудобно. Игоря дёргать, словно у него других дел нет. Ещё и он чужих людей начнёт напрягать. А всё из-за чего? Они посмотрят и  скажут, что я совсем обнаглела: из-за женских романов их отвлекла от серьёзной работы. Стыдно, Марин. 

Я уже тут подумала, если сама не придумаю как найти воровку и до совести её не достучусь, то пусть и подавится этим аккаунтом. Буду считать, что Амелина Фрайди сбежала от меня. Заведу новый аккаунт и буду писать новые книги. Что, у меня историй, что ли  нет в голове? Да десятки сюжетов ждут своего часа! 

— Юлька, я с тебя фигею. В театре наши места заняли – ты подвинулась. "Какая разница, люди ошиблись, с нас не убудет - есть ведь где сидеть, зал полупустой". В парикмахерской время назначенное на сорок минут тебе  сместили – ждёшь, сама опаздываешь, но слова не говоришь в упрёк и платишь по полной стоимости. Юль, ну всему же есть предел! Книжки свои не отстоишь –  я сама возьмусь за дело и из принципа их никому не отдам! Что за обесценивание такое – "женские романы". И что? Женщины не люди и книги для них это недокниги какие-то? Ты, давай, прекращай мне своё нытьё!

— Мариночка, спасибо тебе. Встряхиваешь меня. Я перед мамой и Максом право своих книг на существование отстаивала, а тут, перед чужим человеком, перед вором, испугалась. Разозлилась, вспыхнула, а как дошло до дела – сдулась. Придумала запасной путь по созданию нового аккаунта - лишь бы не конфликтовать. Ох, Марина, я в шоке от уровня своей трусости. Неужели я такая? Настолько… 

— Такая - не такая, разберёмся. Ты хоть что-то уже сделала? 

— Ноутбук купила и написала комментарий. 

— Молодец. Не спрашиваю, что написала. Боюсь разнервничаюсь, если там что-то вежливое и невнятное, как ты любишь. Юля, кстати! А зайти как автор по паролю ты не пробовала? 

— Я не помню пароль. Он у меня в старом ноутбуке автоматически включался. 

— Балда, он у тебя и тут включится. Восстанавливай гугл аккаунт, яндекс, почту – и все пароли сохраненные активируешь. 

— Марина, ты гений, – шлю подруге воздушные поцелуи по видеосвязи. 

— Я бухгалтер, – смеётся Маринка.

— Это я бухгалтер, а ты – гений! Почему я об этом не подумала?  Ведь, если воровка не сменила пароль, а я его  восстановлю, то смогу написать главу и дать понять воровке, что я тут! 

— Милая, действуй! А Игорька я всё равно попрошу ребят привлечь.  Вычислят гадину! 

Поговорила с Маринкой и воспряла духом. Включила ноутбук и открыла свой любимый сайт. 

"Юля, если вы та, о ком я думаю, то очень приятно познакомиться!" 

Весь мой воспрявший дух ухнул ниже плинтуса. 

На мой коммент ответила Амелина Фрайди. 

СТЕПАН

— Генка, похоже этот писатель не мужик, – я позвонил другу после того, как прочёл все книги в аккаунте.

Глава 9

СТЕПАН

Я раньше не часто в зеркало смотрел, а сейчас оно мне повсюду попадается.

 Лицо у меня, конечно, не для слабонервных. Одутловатость спала, зато появились разводы желтые и фиолетые. Красивые оттенки, ничего не скажу. Только меня они совсем не красят почему-то. Да и вряд ли украсят хоть чью-то физиономию. 

Девчонка с таким лицом, наверное, бы ревела каждый раз, как на зеркало взглядом натыкалась. 

А я не столько переживаю, сколько с интересом анализирую свои ощущения.

Странно это – видеть в зеркале кого-то другого. И дело даже не в том, красиво или нет отражение. Меня удивляет сам факт - в зеркале другой человек. 

Все говорят, что главное душа, а крякнула моя оболочка и как будто часть меня исчезла. 

Вот этот автор, который мне достался: Амелина Фрайди. Ведь это тоже не реальный человек. Кто-то скрывается за чужой фотографией, за выдуманным именем. 

Но если я  случайно потерял свой облик, то некоторые люди добровольно это делают: уходят под псевдонимы или ставят на аватарку не свою фотографию. Или и то и другое разом. 

Человек - это только его внутренний мир или и наружный облик тоже? 

Эта авария меня здорово грузанула.  Мысли полезли в голову философские… 

Зазвонил телефон. Галя, надо же. 

— Дорогой, как ты? – после приветствия моя девушка тут же замурлыкала ласково и нежно. 

— Нормально. Квазимодствую потихоньку. 

— Квази – что? Не понимаю этих  терминов из физики. Это ты, зая, у меня умный, всё знаешь, – Галин комплимент  в этот раз совсем не вызывает у меня хорошего настроения. 

— Галь, ты чего вдруг про меня вспомнила? Так ведь хорошо всё заканчивалось. – сказал, а сам поморщился. Хотел через шутку намекнуть на расставание, а вышло какое-то нытьё обиженного мальчика. 

— Стефик, ну ты даёшь. Откуда такие мысли? Я не звонила только потому, что хотела дать тебе время прийти в себя. Психологически восстановиться после происшествия. Не хотела мешать. – Галя затараторила подготовленную, по-видимому, речь. 

— А, ну я пришёл. Только не в себя, а в кого-то другого. Со шрамом на всё лицо, радужными переливами и стянутым глазом. Не сильно, но вполне прикольно. Асимметрия нынче, случайно, не в тренде? 

— Милый, мы всё восстановим! Я перерыла интернет и нашла пару шикарных клиник. В нашей стране есть и в Израиле. Туда, кстати, можно с сопровождающей полететь. Номер на двоих, вид на море – курорт! Только с лечением, – по восторженной интонации было понятно, что Галя мысленно  уже там. Ещё немного, и на иврите запоёт.

— Галя, я подумаю над твоим предложением, – усмехнулся я. 

— Да что тут думать! Не надо тянуть надо скорее оплачивать лечение и лететь в Израиль! 

—То есть отечественные клиники точно не рассматриваются? 

— Стефан, деньги есть, зачем экономить? – Галя выдала то, что я и предположил. Эх, мама, мама… 

— Галь, мне тут названивает кто-то. Наверное, по работе. Извини, но мне нужно прервать наш разговор, – поймал себя на мысли, что не стал говорить ей "я перезвоню". Я не перезвоню. 

— Здравствуйте. Степан Сергеевич Ольховский? – вежливая девушка в телефоне явно собиралась мне что-то впарить и я чуть было не отключился, не успев поздороваться. – Вы недавно пострадали во время обрушения телескопического трапа в аэропорту. 

— Да, это я. Было дело.

— Я представитель комиссии по работе с пострадавшими пассажирами. Для вас есть предложение по восстановлению здоровья в санатории. 

— О, как, – искренне удивился я, – даже так. Неожиданно. 

— Решить нужно сегодня. Извините, но программа реабилитации подразумевает восстановительные процедуры в самое ближайшее время. В санатории, кстати, есть очень хорошее отделение пластической хирургии. Если после аварии у вас какие-то проблемы эстетического характера, то все услуги будут оплачены аэропортом. 

— А если откажусь, то будет финансовая компенсация? 

— К сожалению, нет. 

—Типа: либо санаторий, либо ничего? – ухмыльнулся я. Понятно – очередная схема по проведению денег через чью-то здравницу. Крутит –мутит аэропорт, страховая и санаторий. Вполне возможно, что везде один и тот же акционер или что-то в этом роде. 

Но, в принципе, ведь для пострадавших и этого бонуса после аварии могло не быть. 

Думать мне особо не о чем: я сам себе фрилансер, работа вся по интернету. 

— Окей, я согласен. 

Девушка уточнила мою электронную почту, сообщила, что туда пришлёт все данные по санаторию и датам заезда/выезда. 

Сервис настолько не вязался с тем, к чему я привык, что даже мелькнула мысль о розыгрыше. 

Но нет. Через пару минут после завершения разговора на мою почту в интернете пришло письмо с информацией о путёвке. 

Прикольно: не успела Галя подкатить с предложением прокатиться вдвоём в Израиль, как я сбегаю от неё в санаторий. 

Интересно, владелица ноутбука тоже была на трапе и попала в аварию?

Если она не пострадала, то санаторий ей не предложили? Или? 

Открыл в ноуте вкладку с литературным сайтом. 

Под книгой появился коммент от какой-то Юли:

"Амелина, вы кардинально поменяли имидж. Новые обложки, смелый текст. Что случилось? " 

Что меня удивляет в этом комментарии? 

Эта Юля единственная, кто спросил о том, что  случилось! Остальные только отмечали перемену и хвалили. 

Шальная мысль, что это написал автор, царапает мне мозг. 

Фигня, конечно, но вдруг это она? 

***

— Генка, не скучай. Я уеду на пару недель. – звоню другу, попутно скидываю в дорожную сумку шмотки. 

— Оке, только постарайся в этот раз искать приключения на задницу, как все нормальные люди, а не на морду лица. 

— А ты наоборот – постарайся свою задницу и все рядом прилегающие телеса придержать без приключений. А то "Генка-разведёнка" звучит так себе, если что. 

— Степашка-чебурашка, не учи крокодила жизни.