Она

Я сидел на заднем сидении роскошного автомобиля и следил за проплывающим мимо городом. Летний вечер особенно прекрасен: жара, нещадно каравшая неразумных прохожих днём, сейчас умерила пыл, и от былой силы солнца осталось лишь лёгкое согревающее прикосновение. Будто ласковая рука матери, небесное светило гладило по щеке, а ветерок, словно любящий отец, трепал волосы. Вечно спешащие днём горожане теперь шли размеренно, наслаждаясь вечером.

Опустил стекло и велел водителю отключить кондиционер. Хотелось дышать этим прекрасным воздухом. Дорога, ровная словно натянутое полотно, стелилась перед колёсами автомобиля, или, быть может, подвеска «немца» впитывала все неровности? Так или иначе, я находился в коконе комфорта, защищавшем от всего, кроме мыслей и тревог.

Она.

Наши отношения нельзя назвать обычными. Нельзя охарактеризовать счастливыми. Даже обозначить взаимными не получается – два эгоиста просто не могут вкладывать в отношения и получать из них с одинаковой отдачей. Это как стягивать одеяло на двуспальной кровати – один обречён мерзнуть, пока другой сладко посапывает в тепле.

Казалось бы, зачем это терпеть? Рвать, и точка! Рубить гордиев узел этой удавки… Но вот что интересно – по отдельности каждый из нас несчастен.

Водитель свернул, сквозь арку направил машину во двор и остановил у нужного подъезда. Я с тоской взглянул на высоченную новомодную «свечку», обёрнутую в зеркальные стёкла от фундамента до самой крыши.

Мы бежим от грязи в чистоту и комфорт, в идеальные условия и забываем, что именно недостатки делают нас особенными. Этот дом, например. Хорош по всем показателям: новый, красивый, крепкий. Но слишком уж правильный, и это плохо. Добавить бы хоть один изъян, и я смотрел бы на него иначе, а так… Бездушная холодная коробка, которую не назовёшь домом.

За всё время пути мы ни словом не обмолвились с шофёром. Лишь изредка я чувствовал на себе его взгляд сквозь зеркало заднего вида. Думаю, по моему тоскливому и неуверенному виду он понял, к кому я еду. Понял, оценил и выбрал единственно верную модель поведения, за что ему положена особая благодарность. Уважаю тактичных людей.

Сам такой.

Эмпатия – важное качество. Мы же существа социальные, то есть не можем жить вне в общества себе подобных и вынуждены сосуществовать рядом друг с другом. Даже если неприятно.

Многое в нашей жизни зависит от этого. Видишь, человек не в настроении – не лезь с расспросами. Придёт время, и он сам к тебе обратится, если посчитает нужным. Другое дело, если его взгляд так и ищет твой. Тогда беда – не избежать разговора, который чаще всего тебе не интересен. Но что поделать? Это часть негласного социального договора. Нужно выслушать или хотя бы сделать вид. Потому что вести себя нужно согласно принятым в обществе ожиданиям. Порядочные люди не грубят. И я, и водитель, и прохожие за окном чтут этот закон.

Она – нет.

Вторя мыслям несчастным вздохом, я поблагодарил шофёра за открытую для меня дверь. Посмотрел на собственное отражение в тонированных стеклах автомобиля, проверяя, не помялся ли пиджак, не испортилась ли причёска.

Волнуюсь, как мальчишка, ей-богу!

Быстро окинул взглядом дорогую машину и свой не самый дешёвый костюм. Да, такие, как я, привлекательны и желанны независимо от внешности.

Однако… кого я хочу обмануть этим лоском? Разве что самого себя. Ей всё равно, кто я. Как мне, собственно, всё равно, кто Она. Так было и так будет всегда. Наша связь – не на материальном уровне. На духовном, энергетическом. И попытка бросить золотую пыль в глаза может только усугубить и без того непростые отношения.

Отступать поздно.

Прилизав непослушный завиток на макушке, я направился к подъезду. Зашёл внутрь вместе с одним из жильцов и поднялся на пятый этаж. С каждым шагом, приближавшим к нашей встрече, пульс учащался.

Каждый раз как в первый.

Хотелось поддаться слабости и постоять какое-то время в нерешительности, как не единожды было в прошлом, но не сегодня. Теперь всё по-другому.

Нажал на звонок, как только приблизился к двери.

Ждать пришлось дольше, чем я думал, но трезвонить не стал. Сначала послышалось неуверенное «Кто там?», а после дверь открылась.

– Ты? – Её изумленные глаза встретились с моими, затем все же её взгляд скользнул вниз по пиджаку, задержавшись на Ролексах, пробежался по туфлям и быстренько вернулся к моему лицу. Да, она не ожидала увидеть меня… таким. – Что ты здесь делаешь?

– Ты как всегда, – я намеренно взглянул на часы, акцентируя Её внимание на этом жесте.

Имел ли я в виду, что Она не собрана? Естественно! В этом Она вся! Уже сообщаешь заранее, чтобы точно успела подготовиться, и всё впустую. Ещё часа два потеряем.

– Я думала, ты пошутил.

Она стояла в лёгкой маечке и шортиках. С собранными в пучок длинными чёрными волосами. Не накрашенная. А зачем, если не ждёшь гостей? И не воспринимаешь всерьёз приглашение в ресторан. Почувствовал, что закипаю, но внутренне был скорее готов к подобному повороту, поэтому сдержался. А может потому, что смотрел в Её невинные карие глаза с жёлто-оранжевой коронкой у зрачка.

Она всё поняла без слов и отправилась одеваться. Я ждал в коридоре и с тоской посматривал на часы. Из комнаты, в которую Она удалилась, доносились причитания: «Так дела не делаются», «Я – женщина», «Мне нечего надеть».

Молчал.

Хотелось вбросить пару едких фраз, когда летели упрёки в мою сторону, но снова сдержался.

Вдруг жалобы на моё неподобающее поведение и отсутствие новых нарядов прекратились, и Она, высунув в дверной проём очаровательное личико, спросила:

– Мы сильно опаздываем?

Я кивнул и посмотрел на Ролексы:

– Подожду у машины.

– Опять курить будешь? – долетело мне в спину Её осуждение.

– Бросил, – ответил, не оборачиваясь.

Дверь позади хлопнула добротно, с грохотом. Не рассчитал.

Она вышла из подъезда через час, но зато какая: высокая, с роскошной причёской, в изысканном красном платье. Гордая, статная, с походкой от бедра. В такие моменты моё сердце проваливалось во тьму пересохшего колодца, а после, словно мячик, отпрыгивало от него и возвращалось на место.

Я невольно бросил взгляд на постройку, изъян которой, как и у моей пассии, крылся внутри – в новом, модном и престижном здании не работал лифт.

Курьер, доставляющий еду и крутящий педали велосипеда неподалёку, чуть не пропустил нужный поворот. Казалось, он свернёт голову – не мог оторвать от Неё глаз. Мальчишки, что играли на детской площадке, те, что постарше и ходили уже класс в пятый, тоже оценили старания моей подруги. Бабушки на лавке завистливо обсуждали Её наряд, меня, машину, то, что мы должны, по их мнению, делать, и сколько я за это заплатил.