Опасная затея

Роман/Пер. с англ. О. А. Федяева. — М.:

Редакция международного журнала

«Панорама», 1997. — 192 с.

ISBN 5-7024-0644-3

Пролог

Осветители один за другим выключали софиты: огромная студия постепенно погружалась в темноту. Казалось, и ее душа погружается во мрак после подъема, ненадолго вызванного радостью и весельем передачи для детей, которую она вела. Наблюдая, как родители уводят взволнованных малышей, прижимающих к груди подарки, Стефани чувствовала, что к горлу подступает ставшая уже привычной тошнота, желудок стягивает ноющая боль, а кожа покрывается неприятным липким потом.

В кого она превратилась? Прежде жизнерадостная девушка, которая всегда, казалось, заряжала весельем и энергией окружающих, стала нервным и запуганным существом, боящимся собственной тени. Теперь Стефани постоянно ощущала почти животный страх. На ум приходило сравнение с маленьким загнанным зверьком, которого догоняет крупный хищник. Ужас, боязнь преследования прочно поселились в ее жизни.

И сейчас Стефани было страшно пройти по длинным пустым коридорам телецентра.

Но вскоре ее стали пугать длинные тени и темные углы в опустевшей студии, и, подхватив папку с текстами, Стефани бросилась к выходу. Усевшись в свой красный автомобильчик, девушка поехала домой. Нет, все же красный цвет очень заметен, подумала она. Ей казалось, что все прохожие оборачиваются и глядят вслед ее машине. В зеркале заднего вида Стефани заметила темно-синий «форд», следующий за ней по пятам. Сердце бешено заколотилось. Петляя, как заяц, по улицам, Стефани оторвалась от «форда» и, проехав еще пару улиц, остановилась у бровки тротуара. Сил вести машину больше не было. Девушка выбралась из автомобиля и поплелась в ближайший супермаркет, всячески оттягивая время возвращения домой.

Но и бродя с тележкой по торговым рядам, Стефани опасалась, что где-то здесь ее снова подстерегает неведомый ей человек.. И после того как она некоторое время постояла перед пирамидой баночек с горошком, не в силах ее обогнуть и страшась увидеть за ней незнакомца, Стефани поняла, что ей плохо везде. Но хуже всего дома. Наверняка опять ее ожидают конверты с угрозами, посылки с нижним бельем и звонки. Или... хуже того — зловещее молчание отключенного телефона.

Нет. Домой она не поедет. Закинув на заднее сиденье машины сумки с продуктами, девушка решительно рванула автомобиль с места и отправилась искать прибежища у отца...

Глава 1

Царившую в доме тишину разорвал звонок у входной двери. Стефани вздрогнула и замерла в центре комнаты. В широко открытых голубых глазах застыл ужас, сердце бешено заколотилось.

— Кто там? — попыталась произнести девушка, но голос ее прозвучал так тихо, что слова наверняка не долетели до звонившего. — Кто вы? — Стефани сделала новую попытку, но все еще недостаточно громкую, чтобы получить ответ.

Нужно выглянуть в глазок, недавно установленный по распоряжению отца, так она сможет узнать...

Узнать что? — всплыл в голове непрошеный вопрос, заставляя признать жестокую реальность. Как она узнает человека, перед которым ее страх не знает границ?

Девушка колебалась секунду-другую, но, парализованная страхом, все же отступила в глубину прихожей. В замке послышался звук поворачиваемого ключа, и дверь распахнулась.

— Это только я, Стеф, — прозвучал успокаивающий голос отца.

Тонкие плечи Стефани ссутулились от нахлынувшей на нее волны облегчения, сердце замедлило свой бешеный бег, чувство ужаса при виде улыбающегося лица отца стало уходить, подобно туману, рассеивающемуся под первыми веселыми лучами яркого солнца. Но почти в ту же секунду только обретенный покой исчез — Стеф заметила, что какой-то высокий черноволосый мужчина последовал за отцом. Напряжение и страх мгновенно вернулись.

— Папа! — В ее голосе вновь прозвучала паника, возникавшая всякий раз, когда она видела незнакомых мужчин.

— О, извини, дорогая, — выражение лица Джефри Ливингтона моментально изменилось. Просьба о прощении светилась в его голубых глазах, точно таких, как и у дочери. — Мне следовало предупредить тебя по телефону. Я попросил Алекса прийти сюда вместе со мной...

— Нет... все в порядке. — Если отец так уверен в этом человеке, ей нечего бояться.

Но в предательски дрожащем голосе отсутствовала убежденность, и к тому же ее взволновал неподдельный интерес в так и сверливших ее глазах человека, названного Алексом. Эти глаза, имевшие совершенно необычный цвет, напоминали изменчивый цвет морской воды в зимний день.

— З...здравствуйте...

Слабая попытка Стефани изобразить улыбку осталась без ответа. Девушке стало не по себе от его взгляда. Из-под полуприкрытых нахмуренных век и черных бровей его глаза беззастенчиво скользили по ней, начиная от пепельных волос до голых ступней. Босые ноги Стефани торчали из-под потертых голубых джинсов, полы старой полинявшей рубашки отца безобразными складками прикрывали узкие бедра девушки.

Стефани взглянула прямо в прищуренные глаза незнакомца, пытаясь скрыть свой страх, заставляющий ее нервы оставаться натянутыми, словно струны. Вообще-то, Стефани привыкла к вниманию к ее особе — это оказалось необходимой частью ее работы, — но к подобному беззастенчивому разглядыванию ей, наверное, не привыкнуть никогда, в особенности если оно сопровождается крайне хмурым, осуждающим выражением лица.

— Алекс, кто?.. — переспросила Стефани, на этот раз голосом потверже, стараясь сгладить первую неудачную попытку завязать разговор. Голос девушки прозвучал холодно и отрешенно. Ответом на это стал новый быстрый взгляд.

— Александр Хингис, — последовал краткий ответ, и Стефани почувствовала себя так, будто ее ударили. Голос мужчины звучал низко, слегка хрипло и в то же время мягко, чего вряд ли можно было ожидать от человека столь внушительных размеров.

А этот Алекс Хингис действительно казался огромным. Ее отец был никак не меньше шести футов, но этот мужчина выше его на добрых три-четыре дюйма, мысленно прикинула Стефани. Под стать высокому росту были широкие плечи и внушительная мускулатура. По безукоризненно сшитому темно-синему пиджаку, кремовым брюкам, светлой рубашке и неброскому галстуку в первый момент Хингиса можно было принять за преуспевающего бизнесмена, но потом неизбежно в голову приходила мысль, что тело мужчины под этой дорогой одеждой вряд ли принадлежит человеку, привыкшему просиживать в офисе целыми днями. Черты его лица также нельзя было назвать утонченными: выдающиеся скулы, тяжелый подбородок, горбинка на носу, явно свидетельствующая, что носу этому когда-то здорово досталось. Во всем облике пришельца таилась угроза и мощь, как у полуприрученного тигра, и было ясно, что полностью доверять его спокойствию нельзя.

— Алекс занимается установкой сигнализации в моем офисе, — попытался успокоить дочь отец.

— О, так вы — охранник. — Стефани даже не постаралась произнести эту фразу вежливо. Оказывается, отец просто привел с собой специалиста по охране зданий. Джефри уже думал о чем-то подобном в последнее время.

— Я принимаю участие в этой работе, верно... — ворвался в вихрь ее мыслей голос Алекса.

— И мне пришло в голову, что мы можем воспользоваться опытом Хингиса... — перебил его отец.

— Не думаю, — резко оборвала Стефани. — Мне не требуются ни сигнализация, ни камеры слежения. Или этот человек предлагает себя в качестве телохранителя?

— Я ничего не предлагаю. — В низком голосе гостя послышались нотки, значение которых Стефани не смогла уловить, но они заставили ее насторожиться. — Джефри просто попросил меня прийти сюда...

— И еще предложил выпить, — вмешался отец. — Почему бы нам не пойти в оранжерею, там довольно мило? — Непроизвольное движение Стефани заставило Джефри передумать. — Нет, вероятно, все же лучше пойти в гостиную. Стефи, дорогая, почему бы тебе не проводить Алекса, пока я попрошу миссис Смит приготовить нам что-нибудь. Как насчет кофе, Александр? Или чего-нибудь покрепче?

— Вполне достаточно кофе. — Сдвинув манжет, Хингис взглянул на простые часы на тонком кожаном ремешке. — У меня через час встреча с другом. Мы собираемся пообедать. — И опаздывать он не собирается, об этом свидетельствовал весь его вид.

Провожая великана в гостиную, Стефани подумала: что это за друг, встрече с которым придается такое значение? Наверняка подруга, которая, безусловно, очень дорога ему. Девушка попыталась представить, какой тип женщин может вызвать интерес Хингиса. Скорее всего, жгучие брюнетки с необычайным темпераментом, их внешность может служить безупречной оправой драгоценному камню его мужского начала.

— Боюсь, вы зря пришли к нам, мистер Хингис. — Она бросила эту фразу через плечо, подходя к огромному окну и резким движением поддергивая голубые джинсы. — У нас уже установлена отличная сигнализация.

— Не думаю, что ваш отец пригласил меня в гости из-за этого, мисс Ливингтон. — Голос Алекса звучал тихо, но в нем отчетливо слышалась насмешка. — Полагаю, вы действительно Стефани? — резко изменив тему, добавил он.

— Конечно, а кем я еще могу быть? — От удивления девушка обернулась и взглянула ему прямо в лицо.

— Подружкой, — глядя ей прямо в глаза, заявил Хингис.

— Моего отца? Едва ли! Как вы могли так подумать?

Александр лишь холодно пожал мощными плечами под безупречно сшитым пиджаком.

— А почему нет? Или вы могли оказаться горничной. — Слабая усмешка заиграла на его лице, когда он заметил полное недоумение на лице Стефани. — Никак не ожидал, что дочь Ливингтона окажется столь... столь зрелой... — Александр одарил хозяйку еще одним беззастенчивым взглядом: сначала внимательно взглянув на бледный овал ее лица со слегка выдающимися скулами и довольно большим ртом с полными губами, затем скользнул глазами по ее телу, не пропустив мягкой выпуклости ее груди и изгиба бедер под поношенными джинсами.

Последнее слово прозвучало с явной иронией. С таким же успехом он мог бы добавить слово «физически» к слову «зрелая» — казалось, оно повисло в воздухе. Краска тут же залила бледные щеки Стефани.

— В конце концов, ваш отец не выглядит человеком, у которого такая взрослая дочь... — лениво продолжил гость, с удовольствием взирая на смутившуюся Стефани.

— Увы. Это последствия моей бурно проведенной молодости, — появляясь в дверях, вмешался в разговор Джефри. К смеху отца примешивалось смущение. — Мне едва исполнилось девятнадцать, когда родилась Стеф, хотя ее мать старше меня, ей тогда было двадцать четыре.

— Ладно, папа, — поспешно вступила в разговор Стефани. — Мне кажется, мистеру Хингису совсем не интересно слушать подробности нашей семейной истории.

— Наоборот, — улыбаясь заметил Алекс. — Признаюсь, я даже заинтригован. Направляясь сюда, я ожидал увидеть девочку-подростка. А вместо этого встречаю восхитительную блондинку, которая явно вышла из переходного возраста.

Если слово «восхитительная» было произнесено, чтобы польстить ей и успокоить, то оно не достигло своей цели — волнение девушки, наоборот, лишь возросло.

— Мне двадцать шесть, если именно это вас так интересует, — заявила Стефани.

И тут же пожалела о резкости своего тона, заметив внимательный взгляд, изучающий ее, и злые искорки, сверкающие в голубых глазах.

— Я бы дал вам двадцать два, не больше, — мягко отозвался Алекс. — Без косметики вы выглядите как юная девушка.

— Не люблю употреблять косметику постоянно. Я вынуждена... — Стефани резко оборвала начатую было фразу, не желая ничего объяснять. — Предпочитаю, чтобы кожа дышала, — поспешно поправилась она.

— Ну, совсем как моя сестра.

Прозвучало это довольно вежливо и легко, но Стеф понимала, что от его внимания не ускользнула ее оговорка. Аквамариновые глаза резко сузились, и девушка почувствовала, что он полностью контролирует ситуацию. Неприятное предчувствие шевельнулось у нее в душе. Внезапно стало трудно дышать, стены словно надвинулись на нее. Казалось, эта элегантно обставленная гостиная в серо-голубых тонах слишком мала, чтобы вместить нежданного пришельца. Впрочем, состояние удушья теперь неизменно появлялось у нее, когда она находилась рядом с любым незнакомым мужчиной.

— Кофе уже наверняка готов. Пойду принесу его. — Стефани рванулась к дверям.

— Миссис Смит займется этим, — удивился хозяйственному порыву дочери отец.

— Нет. — Девушка решительно покачала головой. — Пойду и принесу его. Ты слишком много требуешь от своей экономки, папа. Уже седьмой час и надо дать ей отдохнуть.

Девушка поспешно вышла из комнаты, радуясь возможности избавиться от общества Алекса Хингиса, чье присутствие в доме отца действовало ей на нервы и чей пристальный взгляд просто выводил из себя.

В кухне, благодаря заботам экономки, все оказалось готово, но, тем не менее, отпустив миссис Смит домой, Стефани оттягивала время возвращения в гостиную: то так, то этак расставляла на подносе чашки и блюдца, потом добавила тарелочку с печеньем, горячее молоко и сливки и, наконец, не зная, что еще можно сделать, замерла, уставившись отсутствующим взглядом на плотно задернутые занавески в цветочек. Она понимала, что старается любыми средствами избежать общества отца и его гостя.

Неужели ее возбуждение при виде Алекса Хингиса лишь естественная, учитывая последние события, реакция на присутствие незнакомого мужчины? Испытывает ли подобный страх любой человек, оказавшийся в ее положении? Так же ли ощущает все нарастающий стресс? Или ее реакция на гостя связана непосредственно с личностью Алекса?

Стефани пришлось признать, что при взгляде на этого мужчину она почувствовала странную дрожь, интуитивно ощутив исходившую от него угрозу. Казалось, даже ее волосы зашевелились подобно тому, как шерсть встает дыбом у насторожившейся кошки, заметившей вторжение непрошеных гостей на свою территорию. Но следует ли ей доверять этому чувству? Стала ли эта обостренная реакция естественным следствием ее внутреннего смятения или за этим первобытным, бессознательным чувством кроется отклик на его ярко выраженное мужское начало?

— Вам помочь?

Голос позади Стефани прозвучал столь неожиданно, что она вздрогнула. Из пальцев девушки выпала ложка и ударилась о поднос с пугающим звоном. Стеф резко обернулась.

— Какого черта! Что вы себе позволяете, потихоньку подкрадываясь ко мне? Как вы смеете? Я...

— Эй! — Алекс сжал словно в тисках ее руки, положив конец бешеной жестикуляции. — Успокойтесь, леди! Это ни к чему.

— Ни к чему?! — взвилась Стефани.

Если бы он не коснулся ее, возможно, тогда бы она смогла взять себя в руки, но теперь перепуганная девушка ощутила нечто вроде электрических разрядов, посылаемых его теплыми сильными пальцами. Постоянная в последнее время стрессовая ситуация дала себя знать. Взгляд ее затуманился, она видела в Алексе Хингисе лишь воплощение грубого мужского начала, чего-то мрачного и зловеще угрожающего.

— Ни к чему! Вы украдкой заходите... — залепетала Стеф.

— Я сказал — успокойтесь! — прервал ее резкий окрик.

Алекс буквально встряхнул ее, несильно, но достаточно чувствительно, чтобы до нее дошел смысл, его слов. Это непочтительное обращение, все же положило конец ее смятению, вернуло ей способность здраво рассуждать.

— Вы задержались с кофе, поэтому я отправился взглянуть, не нужна ли помощь. Я ничего не делал украдкой! — живо добавил Хингис. — В том, что вы столь глубоко погрузились в свои мысли и не слышали, как я вошел в кухню, нет моей вины.

— Прошу прощения, — твердо сказала девушка. — Я... я, действительно глубоко задумалась. И... не ожидала...

— Очевидно, — прозвучал ироничный ответ великана. — И по-видимому, вы думали о чем-то очень неприятном, судя по вашей реакции. Так о чем же?

Стефани хорошо помнила свои мысли в тот момент, когда он подошел к ней. Но она не считала нужным раскрывать ему самые сокровенные переживания.

— Мои мысли принадлежат только мне, мистер Хингис, — холодно бросила девушка. — Буду благодарна, если вы перемените тему.

— Отлично. — Это прозвучало холодно и кратко, и он отпустил ее руки.

Но Стефани оказалась абсолютно неподготовленной к сразу же возникшему чувству пустоты, когда прохладный воздух вызвал ощущение холода в том месте, где лишь секундой раньше она чувствовала теплое прикосновение его сильных пальцев. Сбитая с толку наплывом эмоций, девушка вдруг испытала желание разрыдаться.

— Помочь донести поднос или вы это расцените как вторжение в вашу личную жизнь?

— Что? О нет... — Стефани попыталась взять себя в руки.

Однако девушка испытывала такое ощущение, словно частички утраченного самообладания развевались вокруг нее подобно лоскутам разорванной одежды под сильным порывом ветра. — Благодарю... Очень мило с вашей стороны.

Алекс двинулся вперед. Девушка тотчас умолкла, завороженно рассматривая черты его по-мужски грубоватого лица.

Красивым его назвать нельзя, не подходит и слово «симпатичный», думала Стеф. Лицо его было слишком резким, слишком сильным, чтобы описать его таким образом; оно казалось вырубленным из твердой неструганой древесины, на которой остались все узлы и сучки...

— Что произошло с вашим носом? — Вопрос вырвался у Стефани прежде, чем она поняла, сколь невежливым можно считать подобное проявление любопытства.

— Мой нос? — Почему-то бестактный вопрос напугал Алекса так же, как и Стефани. — Ах... это. — Крепкие пальцы коснулись горбинки, делавшей лицо Хингиса несколько ассиметричным. — Я сломал его.

— Да уж наверное. — Эхом его недавнему ироничному тону прозвучали слова Стефани. — Но как это произошло?

— Это случилось в армии, во время учений. — Александр усмехнулся. — Мне пришлось лезть по канату, который, как я полагал, был надежно закреплен. Я сорвался с довольно большой высоты. Результат — сломанный нос и уязвленное самолюбие. Само собой разумеется, что теперь я не доверяю ничему, пока сам не проверю несколько раз.

— Вы служили в армии? Когда? Долго ли?

— Пару лет. Я попал туда сразу после школы. Мой отец считал, что мне необходимо научиться дисциплине, а я был готов на все, лишь бы вырваться из родительского дома. Но, — сухо добавил Алекс, — скажем так: армия и я несколько не подходили друг другу.

Стефани вполне согласилась с этим. Хингис производил впечатление человека столь независимого, что беспрекословное подчинение, являющееся обязательной частью ежедневной армейской рутины, никоим образом не вязалось с образом Александра.

— Полагаю, что именно в армии вы научились всему, что связано с охраной. Кажется, бывшие военные довольно охотно идут в этот бизнес?

— Да. Те, кто не хочет стать просто сторожами.

Под пристальным взглядом его глаз Стефани опять разнервничалась. Хингис, казалось, гипнотизировал ее, словно пытаясь найти объяснение ее поведению.

—Пожалуй, лучше отнести кофе в гостиную, — бесцветным голосом произнесла отворачиваясь Стефани. — А то папа скоро пошлет еще кого-нибудь на мои поиски.

— Он всегда защищает вас? — Вопрос прозвучал как бы между прочим. Алекс тут же взял в руки поднос.

Стефани замерла на полпути к двери.

— Что значит защищает? — Голос девушки срывался, хотя она и старалась говорить спокойно. — Джефри обычный заботливый отец...

— Конечно... — В голосе Алекса послышалась явная насмешка над ее возмущением. — Послушайте, милочка, обычно я не делаю поспешных заключений, но здесь, похоже, творится нечто весьма неординарное.

— Не понимаю, о чем вы говорите... — слабым голосом проговорила Стеф.

— Не понимаете? Тогда позвольте рассказать, что произошло. Мы работаем с вашим отцом уже довольно давно, но в последнее время я почувствовал, что работа его совсем не интересует. Сегодня я заглянул к Джефри в офис обсудить дела. Он очень торопился и ясно дал мне понять, что не может опаздывать домой, а несколько минут спустя стало очевидно, что Ливингтон меня совсем не слушает. Его мысли витали где-то далеко. В конце концов, он предложил мне продолжить разговор у него дома.

— А что в этом необычного? — попыталась оправдать отца Стефани. — Папа частенько приносит работу домой, когда не успевает сделать ее в офисе.

— Сейчас едва пробило пять. Его секретарша даже не закончила свой рабочий день, а ее босс уже дома — он, видите ли, беспокоится за свою дочь.

Нотки раздражения в голосе Алекса еще больше задели и без того натянутые нервы Стефани. Девушка схватила лежащее на мойке посудное полотенце и принялась усердно разглаживать и расправлять пестрый кусок ткани.

— Естественно, судя по степени его беспокойства, я предположил, что у Джефри юная дочь, скорее всего школьница, а может, и моложе, и вы можете представить мое удивление, когда я увидел, что его дочь отнюдь не ребенок, а взрослая женщина двадцати шести лет, достаточно зрелая...

— Мы очень близки с отцом, — прервала его разглагольствования Стефани. — Вероятно, оттого что разница в возрасте, между нами невелика,

— Здесь нечто большее? — тихо прозвучал низкий голос.

— На что вы намекаете?! — вскрикнула, Стеф.

— Я ни на что не намекаю — мне просто любопытно, — улыбаясь, успокаивающе произнес Алекс.

— Видите ли, моя мать покинула нас, когда мне едва исполнилось пять лет, папа и я с тех пор вместе. Естественно, мы очень привязаны друг к другу, хотя у меня есть сильные сомнения, что вы в состоянии это понять.

— Что вы хотите этим сказать?

Совершенно спокойный тон Алекса не сулил ничего хорошего. Мурашки пробежали по спине Стефана.

— Вы ведь сказали, что пошли в армию, стремясь покинуть свой дом. Из-за того, что вы и ваши родители, вероятно, не ладили, мне кажется, вы не можете судить о наших отношениях с отцом.

Наверное, это удар ниже пояса, подумала Стефани, но чувства вины не испытала. В конце концов, Хингис сам виноват, что затеял этот разговор.

— А теперь пойдемте, мы и так слишком задержались. Я бы хотела выпить кофе, пока он совсем не остыл.

Стефани повернулась и пошла к двери, ничуть не заботясь, какой эффект ее слова произвели на гостя.

Она не оставила ему другого выбора, кроме как последовать за ней, но Стефани прекрасно понимала, что Алекс Хингис отнюдь не тот человек, кто оставит все как есть. А по выражению лица великана, когда он ставил поднос на столик в гостиной, девушка поняла, что только разбудила любопытство этого мужчины.

Стефани проклинала свою нервозность, заставившую ее потерять самообладание. Внутри все переворачивалось от предчувствия неизбежности дальнейших расспросов.

Долго ждать не пришлось. Едва она разлила кофе и протянула Алексу чашку, тот сразу же взял разговор в свои руки. Откинувшись на спинку кресла, Александр глотнул кофе и задумчиво посмотрел на Стефани.

— Неплохая простояла неделька, не так ли? — спокойно спросил Хингис, вызвав у Стефани чувство крайнего недоумения, ибо она ожидала чего угодно, но только не разговоров о погоде, и от неожиданности пробормотала что-то банальное.

Ее отец, очевидно, не замечая напряжения между гостем и дочерью, с жаром подхватил тему:

— Наконец-то настало настоящее лето. Прошлый месяц был такой дождливый и холодный.

— Да, — подтвердил Алекс.

От удивления Стефани слушала этот разговор с открытым ртом, едва веря своим ушам. Уж наверняка Хингис не собирался беседовать о погоде.

— И, конечно, хорошо, что поздно темнеет.Светлые вечера — дополнительное преимущество, — сказал Джефри.

— Вот именно. — Ехидный тон Хингиса больно резанул слух Стефани.

— Папа!.. — вскрикнула девушка.

С запозданием она поняла ход мыслей Алекса и посмотрела на отца расширенными глазами. Но, казалось, Джефри ничего не замечал.

— Не хотите ли печенья, мистер Хингис? — сквозь стиснутые зубы спросила Стефани.

— Нет, благодарю, — коротко бросил Алекс. — Я хочу узнать в чем дело...

— В чем дело? — Джефри нахмурился, не понимая, о чем идет речь.

— Похоже, мистер Хингис думает, что мы что-то скрываем, папа, — помогла отцу Стефани. — Ему кажется, что мы слишком заботимся друг о друге. Но, полагаю, мы не обязаны давать мистеру Хингису никаких объяснений — да и объяснять, в общем, нечего... — Она поспешно отвела взгляд, заметив искорки триумфа в глазах Алекса. — Даже если бы и было что, его это не касается.

— О, здесь вы ошибаетесь, — вмешался Александр, поставив чашку, и подался вперед, как бы подчеркивая важность своих слов. — Ваш отец сам пригласил меня сюда под предлогом обсуждения вопросов, решение которых вполне могло подождать до завтра.

— Не понимаю, при чем тут вы? — Снова Стефани попыталась сделать вид, что ничего не происходит. — Будет вам, мистер Хингис, преувеличивать. Ничего...

— Ничего? — Бровь гостя поползла вверх, на лице появилось выражение насмешливого недоверия.

Стефани нервно поежилась, чувствуя, что этому человеку удалось загнать ее в угол.

— Отлично, давайте рассуждать логически, — с ледяным спокойствием, от которого становилось не по себе, заявил Алекс. — Весь день ваш отец сидел как на иголках, едва слушая мои слова и совсем не уделяя внимания работе. Второе, — загибая пальцы на левой руке, Хингис четко отделял один вопрос от другого, — Джефри спешил позаботиться о дочери, и это в пять часов вечера. Время, когда даже простая школьница в полной безопасности в доме, где к тому же присутствует экономка. И третье — дочь моего партнера отнюдь не ребенок или подросток, ей двадцать шесть лет и у нее есть собственная квартира.

Этого человека не провести, в отчаянии подумала Стефани. Он даже отметил, что у нее собственная квартира. Ах, зачем отец его привел?

— Мне продолжать?

Стефани и Джефри лишь смотрели на своего гостя удивленными глазами. Алекс продолжил:

— У вас есть собственный дом, но по каким-то причинам вы скрываетесь у отца...

— Я не скрываюсь! — уже слабо запротестовала Стефани.

— Нет? — Вновь поднятая бровь явно выражала сомнение Хингиса в правдивости слов Стефани. — Тогда зачем вашему отцу надо было звонить у двери собственного дома? И зачем громогласно объявлять о своем приходе? Почему при любом шорохе вы вздрагиваете?

Сыпавшиеся вопросы казались Стефани ударами, наносимыми по лицу.

— Отчего вы набросились на меня, словно я пришелец с чужой планеты, когда я внезапно подошел к вам в кухне? — продолжал допрос Алекс. — И последнее, почему в разгар лета, когда все наслаждаются прекрасной погодой — работают в саду, ездят на пикник или просто сидят, подставляя лицо солнцу, — занавески в вашем доме задернуты так плотно, что ни один луч света не может сюда проникнуть? Либо один из вас вампир и боится, что иссохнет под лучами солнца, либо здесь кое-что другое, более веская причина, чтобы прятаться.

Наконец обличитель умолк и устремил на отца с дочерью взгляд, каким обычно смотрит прокурор на подсудимого, отметила про себя Стефани, однако она все же отдавала должное умению гостя разбираться в ситуации с точки зрения логики.

— Итак, настало время, — медленно промолвил Алекс, при этом его глаза, не отрываясь, смотрели на Стефани, и, казалось, он читает ее мысли, — прекратить глупые игры и рассказать все, что происходит.

Глава 2

— Итак? — Короткое слово резко прозвучало в тишине.

После убедительно точной оценки ситуации с этим человеком спорить бесполезно, с досадой подумала Стефани.

— Не понимаю... я не понимаю, о чем вы говорите. — Все же девушка упрямилась, не желая открывать своей тайны. — У вас, должно быть, очень развито воображение, — продолжила Стеф, стараясь придать себе беззаботный вид, однако ее голос прозвучал резко, а отнюдь не так спокойно, как бы она хотела. — Вы делаете какие-то фантастические заключения, исходя из абсолютно нормальных вещей...

Голос девушки дрогнул, когда, не потрудившись ответить, Алекс устремил на нее холодный, презрительный взгляд, отчего Стефани захотелось загородиться от него руками. Да, первое впечатление оказалось верным, с досадой отметила она. Если его спровоцировать, то Алекс Хингис может стать по-настоящему опасным.

— Не надо лукавить, Стефи. — Джефри нервно запустил пятерню в свою шевелюру, цвет которой был чуть темнее пепельных волос дочери. — Мы не можем притворяться, что все в порядке.

— Папа! — возмутилась девушка.

— Нам нужно хоть с кем-то поделиться. — Отец никак не отреагировал на укоризненный взгляд, брошенный дочерью. — И я считаю, что Алекс именно тот человек, кто смог бы тебе помочь. Потому...

— Думаю, никто мне не сможет помочь! — Волнение, испытываемое Стефани весь вечер, наконец одержало верх над попытками взять себя в руки, и эти слова сами собой вырвались у нее, прозвучав как крик о помощи. — Даже полиция...

Она резко оборвала начатую было фразу, заметив по реакции Алекса, что слишком много сказала. От его показной расслабленности, даже вялости, не осталось и следа: теперь мужчина сидел прямо, глаза безотрывно смотрели на напуганную своими откровениями девушку.

— Полиция?

Сердце Стефани болезненно сжалось, и она лишь молча кивнула.

— Какое отношение к происходящему имеет полиция? — К ужасу и отчаянию Стефани, Алекс поднялся, а затем, опустив обе руки на подлокотники ее кресла, вновь заглянул девушке в глаза. — Стефани?

Боже, в очередной раз она убедилась, сколь огромен этот мужчина, просто пугающе силен. И сейчас он в ярости, все черты его лица свидетельствовали об этом: затвердевшая квадратная челюсть, напряженные мускулы вокруг рта, яростный немигающий взгляд.

Только что она размышляла, каким на самом деле окажется Алекс Хингис, если снять с него оболочку любезности. Теперь от этой оболочки не осталось и следа. Перед ней оказался человек, с чьей силой следовало считаться.

— Алекс... я... — начал было отец, но гость резко оборвал его:

— Я разговариваю с вашей дочерью, — невежливо бросил Хингис через плечо и вновь уставился на Стефани. — Какое отношение к происходящему в вашем доме имеет полиция?

Девушка попыталась собраться с духом, однако внутри нее нарастала паника. Раньше она боялась Алекса, как всех незнакомых мужчин в последнее время, но теперь к обычному страху примешивалось нечто личное. Воображение стало рисовать сцены допросов, виденных во многих фильмах, заставляя содрогаться от дурных предчувствий.

— Вы меня пугаете! — дрожащим голосом выдавила она из себя.

Реакция Алекса на ее слова оказалась мгновенной и непредсказуемой. Он резко вскинул голову, пронзительный взгляд аквамариновых глаз потускнел. Хингис посмотрел на свои руки, как бы оценивая, сколь агрессивный характер носила его фигура, нависшая над девушкой.

— Простите! — коротко произнес он, быстро отходя в сторону и запуская руку в свои иссиня-черные волосы, — жест, свидетельствующий о внутреннем смятении лучше любых слов. — Простите, — повторил Алекс слегка грубоватым, хриплым голосом. — Я не хотел вас расстроить.

С ужасом Стефани отметила, что черты его лица стали расплываться, очевидно, из-за того, что на глазах у нее появились непрошеные слезы. Девушка яростно заморгала, чтобы сдержать их.

— Уйдите, пожалуйста, — попросила она.

Но Стефани уже поняла, что Алекс так просто не уйдет.

— Ну нет.

Низкий уверенный голос почему-то успокоил Стеф. Она вновь четко увидела резкие черты его лица, со всей очевидностью свидетельствующие о его решимости довести дело до конца.

— Я не уйду, пока вы не скажете мне, что происходит.

— Но у вас же назначено свидание. — Напоминание об этом оставалось ее последним козырем. А дрожащий голос Стефани уже явно показывал, что девушка близка к нервному срыву.

Она слегка приободрилась, когда Алекс посмотрел на часы и нахмурился. Своему другу он назначил встречу через час, а он уже почти прошел. И девушка не поверила своим глазам, когда великан повернулся и направился к двери. Но вряд ли это конец ее мучениям: так легко этот человек не уступит!

Ее догадка оказалась верной. Стефани услышала, как в коридоре Алекс снял телефонную трубку и набрал номер;

— Джо? — До Стефани четко доносился его голос. — Насчет сегодняшнего вечера — кое-что случилось, и, боюсь, я не смогу встретиться с тобой. Давай договоримся на другой день.

Эта Джози, вероятно, весьма терпеливая особа, подумала Стефани. В голосе Хингиса не было даже намека на раскаяние, лишь короткое «кое-что случилось». А может, его собеседник все-таки Джозеф? Тогда совсем другое дело.

— Стефи, мы должны ему сказать. — Взволнованный отец постарался убедить дочь. — Тебе необходим кто-то...

— Кто-то да, но не Александр Хингис, — возразила девушка.

— Но почему? Он специалист по вопросам охраны.

Словами Стефани не могла выразить своих чувств. От мысли о появлении в ее жизни Алекса Хингиса на ум почему-то приходило сравнение с цирковым аттракционом, когда дрессировщик засовывает голову в пасть льва, а потом приглашает попробовать это сделать зрителей. Так вот, она чувствовала себя одним из этих зрителей.

— Мы не знаем, кто он, чем занимается, — сопротивлялась Стефани из последних сил.

— Отлично. — В прихожей телефонный разговор Алекса подходил к концу. — Тогда и увидимся.

— Хингис очень хорошо известен в деловых кругах как профессионал в своем деле, у него прекрасные рекомендации, и он выполняет все безупречно. И ты прекрасно знаешь, что на следующей неделе я уезжаю...

— Но я остаюсь...

В ответ на тихие слова Алекса Стефани непроизвольно вздрогнула и посмотрела на дверь. В проеме стоял Алекс и пристально смотрел на нее чуть прищуренными глазами. Девушка вновь отчетливо поняла, что от этого проницательного человека ничего не удастся скрыть. Почему-то у нее перехватило дыхание.

— Не кажется ли вам, что лучше посвятить меня в ваш секрет? — Хингис окинул внимательным взглядом отца и дочь. — По крайней мере, в этом случае я окажусь на вашей стороне.

— Стефи, — начал Джефри, — пожалуйста...

— Ну, не знаю... — Голос испуганной девушки заметно задрожал, на побледневшем лице стали отчетливо заметны синяки под глазами. — Не думаю, что вы сможете помочь.

Алекс, не отрывая от Стеф глаз, быстро пересек комнату и сел напротив. Подавшись вперед, он взял обе ее руки в свои. Сердце девушки стучало так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.

— Испытайте меня, — мягко сказал Хингис.

В ту же секунду произошло нечто странное. Как только он произнес эти слова, Стефани показалось, что с души у нее свалился огромный камень. Сомнения и страхи исчезли. Наконец-то появилась пара крепких плеч, на которые можно переложить часть груза, давившего на нее последнее время. Перед ней находился спокойный, умный человек, способный найти выход из того кошмара, каким стала ее жизнь. Больше ни к чему колебаться или осторожничать.

— Помогите мне, — произнесла Стефани простые слова и заметила, как глаза Хингиса потемнели.

Очень легко влюбиться в мужчину с такими глазами, на губах которого играет теплая улыбка, мгновенно преображающая лицо, подумала Стефани, на минуту почувствовав себя спокойной и уверенной, совсем как в прежней жизни. Но затем постоянно терзавшие ее страшные мысли вновь вернулись, заставив содрогнуться.

— Если это в моих силах, то я помогу. — Ответ Алекса прозвучал коротко и твердо. Уверенность в себе, прозвучавшая в низком голосе, могла убедить любого потерявшего надежду человека. — Но прежде всего помочь мне должны вы... Мне необходимо знать, что доставляет вам неприятности, — добавил Хингис, заметив недоумение на хмуром лице Стефани. — Достаточно ли вы доверяете мне, чтобы все рассказать?

А правда, можно ли ему верить? Но к кому еще ей обратиться со своей бедой? У нее больше никого нет

— Не знаю, с чего начать... — Она так долго хранила свои несчастья в себе, что теперь ей было тяжело делиться ими

— Это мужчина? — пришел на помощь Алекс.

— Да, во всяком случае, я так думаю. О, совсем не то, что вы можете представить. Извините... я плохо объясняю.

Алекс лишь молча пожал плечами, отметая ее извинения.

— Не волнуйтесь. Нам некуда спешить.

«Нам», — невольно отметила Стефани, вспомнив, что Алекс отменил встречу с ожидавшей его Джо. В этом «нам» таилось столько обещаний.

— Давайте выпьем чего-нибудь покрепче кофе. — Джефри поднялся и направился к бару.

— Думаю, пить не надо. — Слова прозвучали резко, заставив Джефри застыть на полпути. — Нам лучше иметь ясные головы, не так ли?

Это прозвучало как приказ, и отец Стефани уселся в кресло без всяких возражений. Хорошо это или плохо, но хозяином положения сейчас являлся Алекс Хингис. Они почти отдали свою тайну в его руки и отступать уже было поздно. В его руки, снова подумала девушка и посмотрела на его пальцы, все еще сжимавшие теплым кольцом ее запястья. Стефани осознавала силу, таившуюся в нежном касании Алекса. Стоило ему лишь слегка усилить нажим, и на коже останется синяк. Он может вообще легко сломать ей руку. Но Стефани была счастлива, что сейчас эта сила на ее стороне.

— Не знаю, что мой отец рассказывал вам... — Ее слова так и полились одно за другим, подобно потоку воды, устремившемуся сквозь открытые шлюзы. Казалось, ее невозможно уже было остановить. — Я работаю на телевидении, веду детские программы. Пару лет назад мне очень повезло: я стала ведущей еженедельной передачи «По солнечной стороне». Не знаю, слышали ли вы о ней, но...

— По пятницам, с пяти до шести, — утвердительно кивнул Алекс. — Дети моего приятеля очень любят вашу передачу. Ни за что не пропускают. У вас есть два весьма преданных фаната.

— Отлично. Сколько им лет, я имею в виду детей вашего приятеля? — Стефани говорила очень быстро, пытаясь унять внезапно возникшее волнение. Когда Алекс улыбается, все его лицо как бы озаряется внутренним светом души, резкие черты смягчаются, сине-зеленые глаза горят, подобно драгоценным камням под лучами солнца.

— Пять и семь, мальчик и девочка. Элиз — семь, она настоящая ваша поклонница.

— Да, пятилетнему, пожалуй, еще рановато смотреть нашу передачу, а в семь уже вполне... Я люблю слушать отзывы, так сказать, из первых уст, от самих детей. Конечно, мы получаем много писем...

— Но не все они от детей? — заметил Алекс.

Очевидно, слабая дрожь в голосе Стефани выдала ее.

— Да, — тихим голосом ответила девушка.

— И не во всех письмах восхищение вашей персоной столь же невинно, как в детских. — Это прозвучало как утверждение.

— Да. — Стефани покачала головой, отчего ее светлые волосы упали ей на лицо, к счастью скрывая появившийся на нем испуг.

— Стефи оказалась жертвой изощренного издевательства, — вставил отец девушки. — Ее преследует маньяк. Полагаю, это слово подходит лучше всего к подобному одержимому поклоннику.

— Когда это началось? — Алекс внимательно смотрел на девушку.

— Около семи месяцев назад, перед Рождеством. Первое письмо пришло с множеством остальных, и в нем содержались весьма лестные отзывы о моей внешности, — Стефани попыталась изобразить слабую улыбку. — Этот человек писал, что хотел бы получить меня в качестве рождественского подарка. Но тут чувствовался подтекст — похотливые намеки, которых нет у обычных поклонников.

— Полагаю, письмо было анонимным?

— Да. Через неделю пришло еще одно, потом еще, письма стали приходить почти каждый день. Сначала они были довольно сдержанными, но вскоре стали сексуально недвусмысленными, их пронизывало описание идиотских фантазий автора, с каждым разом все более отвратительных. — Стефани даже содрогнулась от воспоминаний.

— Эти письма поступали на адрес телестудии?

— Сначала — да. С этим бы я справилась, но где-то через месяц письма стали приходить ко мне домой. Маньяк, не знаю где, достал мой адрес. Но это оказалось только цветочками. Потом стали поступать посылки...

— Посылки? — поднял брови Алекс.

— В основном в них находилось женское нижнее белье: чулки, подвязки, бюстгальтеры. — Стефани смиренно кивнула. — Мой преследователь писал, что хотел бы видеть меня в них. — Девушка попыталась улыбнуться, но у нее плохо получилось. — Он, наверное, потратил целое состояние на все эти вещи.

Слушая ее рассказ, Алекс все больше мрачнел, выражение его лица становилось угрожающим.

При взгляде на напрягшегося мужчину Стефани захотелось рассказать все и тем самым избавиться от навязчивых страхов. Слова, казалось, уже невозможно было удержать. Она поведала о том, что письма стали содержать все больше сексуальных угроз и что анонимный маньяк заявил, что она его судьба и в один прекрасный день они будут вместе.

— В своих посланиях этот сумасшедший даже начал истолковывать некоторые слова, сказанные мною детям в передаче, как зашифрованные сообщения, предназначенные лично ему в ответ, — Стефани снова задрожала, голубые глаза наполнились слезами. — В письмах он совершенно искаженно интерпретировал мои слова, делал их отвратительными и грязными. Мы с отцом обратились в полицию, но явных улик не оказалось.

— А письма? — отрывисто и резко бросил Алекс,

Стефани лишь печально покачала головой.

— Поначалу я не придавала большого значения этим домогательствам и сожгла большинство из них. Ах, конечно, я понимаю теперь, что не следовало этого делать, но я думала, что этому человеку быстро надоест донимать меня и он переключится на что-нибудь другое. А потом мне вдруг стало так страшно, я не могла даже видеть эти письма, поэтому и уничтожила их, не подумав, что они могут понадобиться. Когда я обратилась в полицию, то полицейские попросили меня передавать им письма нераспечатанными.

— Неплохой совет, — спокойно заметил Александр. — Это дало какой-нибудь результат?

— Не знаю. Но, чтобы там ни было, стало еще хуже. У меня создалось впечатление, что мой тайный поклонник каким-то образом узнал обо всем и быстро сменил тактику. Именно тогда начались телефонные звонки.

Тут Хингис издал неразборчивое ругательство, заставившее Стефани прервать свое повествование.

— Продолжайте, — неожиданно мягко подбодрил смутившуюся девушку Алекс, слегка сжав ее пальцы в своих.

— Маньяк стал звонить мне домой то вечером, когда я приходила с работы, то среди ночи.

— Вы знали этот голос?

— Нет, но мне кажется, что этот человек изменял его. Может, накрывал трубку носовым платком или чем-то подобным, и он всегда говорил шепотом. Казалось, он становится все более одержимым и злобным. Однажды он увидел, как я вела передачу с другим ведущим, очень привлекательным мужчиной. Маньяку взбрело в голову, что я флиртую, причем специально, назло ему. «Неверная», — назвал он меня! Сказал, что я сучка и, если не изменю своего поведения, он накажет меня...

У Стефани от пережитого волнения перехватило дыхание. Казалось, она вот-вот задохнется. Девушке пришлось прервать рассказ. Хингис молча ждал, пока она успокоится. Очевидно, что если настаивать на скором продолжении, то его собеседница вряд ли найдет в себе мужество еще что-либо сказать. Сильные теплые пальцы Хингиса по-прежнему переплетались с тонкими и нежными пальчиками Стефани. Их руки, казалось, вели самостоятельный диалог.

— Я пыталась не обращать внимания на его звонки, но почему-то получалось, что только и делала, что прислушивалась в ожидании, когда зазвонит телефон, а мой преследователь, похоже, всегда знал, когда я нахожусь дома. Он заявлял, что у меня больше никогда не будет никаких отношений с мужчинами, кроме деловых, — любого, кто назначит мне свидание, он убьет и... если потребуется, то убьет и меня.

Голос девушки вновь дрогнул, глаза опять наполнились слезами. Но, казалось, теплое пожатие рук Алекса наполнило Стефани внутренней силой, и, справившись с волнением быстрее, чем прежде, она продолжила свой рассказ.

— Полиция делала все возможное. Полицейские попытались установить, откуда звонили, но маньяк всегда звонил из телефонов-автоматов, расположенных в разных районах Нью-Йорка. В полиции мне предложили постоянного сопровождающего, но я отказалась: ходить все время с надзирателем — все равно что стать заключенной. К тому времени я уже совершенно душевно измучилась. Мне было не до отдыха в моей квартире, я все время ждала, что будет дальше, замирая от страха и вздрагивая от каждого звонка... Мое нервное напряжение достигло предела на прошлой неделе, когда я отправилась за покупками. Я пошла в супермаркет и вдруг услышала, что кто-то бежит за мной...

Стефани вздрогнула, вновь переживая испытанное тогда чувство ужаса.

— Оказалось, что бежал мужчина, который торопился к уходящему автобусу, но я внезапно запаниковала еще сильнее. Мне пришло в голову, что мой преследователь все время следит за мной, ни на минуту не выпуская из поля своего зрения. И тут я просто сломалась. Я приехала сюда, к отцу, даже не зайдя домой собрать вещи. Я испугалась, что маньяк уже поджидает меня у двери моей квартиры.

Вдруг Стефани отчетливо осознала, что изо всех сил сжимает пальцы Алекса, как бы пытаясь этим непроизвольным жестом дать выход царящему в душе смятению. Тихонько вскрикнув, она резко отпустила его руку, но ее смущение лишь усилилось, когда девушка заметила красные отметины на его коже там, где ее ногти впились в ладонь великана.

— О, извините! — Стеф не верилось, что она смогла сделать ему больно.

Хингис бросил короткий взгляд на свою руку и небрежно пожал широкими плечами, как бы отметая ее извинения и саму возможность причинить ему боль.

— А с тех пор, как вы приехали сюда, еще были звонки?

— О, слава Богу, нет. Только один человек знает, где я, — мой агент, к тому же она моя подруга. На работе я сказала, что больна — нервный срыв. Ну вот, пожалуй, и все. К счастью, мы закончили съемки последних передач, так что я никого не подвела, теперь мне положен двухмесячный отпуск. Конечно, мои сотрудники догадываются, что что-то не так; в последнее время я не уделяла работе должного внимания. Видимо, придется объясняться, с руководством насчет этой истории с письмами.

— Ну и как вы думаете жить после отпуска? Вам же не удастся спрятаться здесь навсегда, — резонно заметил Алекс.

— Я знаю. Должна признать, что так далеко я не заглядывала. Я просто молю Бога, чтобы хоть что-то изменилось до того, как мне придется возвратиться на работу: может, полиция обнаружит маньяка, или он утратит интерес к моей персоне и прекратит преследование. Уверена я только в одном — мне не вынести даже мысли, что этот человек где-то рядом и следит за мной

— Я думаю, что, прячась, вы как раз дадите ему возможность одержать победу и позволите сломать вам жизнь.

— Да что вы говорите?! — Стефани пришла в ужас от сказанного. — Вы не знаете, что значит жить в постоянном страхе... чувствовать себя в опасности даже дома... Конечно, вы все видите по-своему. — Не в силах более выносить пристальный взгляд сине-зеленых глаз, девушка поднялась с места и нервно заходила по комнате. — Не поднимаю, зачем я вам все рассказала.

Сначала Стефани думала: если она переложит часть своих переживаний на чужие плечи, ей станет легче. Но ее надежды не оправдались. Почему-то девушка почувствовала себя даже более уязвимой, чем раньше. Стефани пришла в ужас, что пустила незнакомого человека в свой доселе оберегаемый внутренний мир.

— Очевидно, вы не сможете помочь мне, — обреченно пролепетала она.

— Почему вы так думаете?

Его вопрос заставил Стефани остановиться посреди комнаты. Алекс же и не пошевелился; он просто сидел в кресле, его мощные руки лежали на подлокотниках, грубовато вырубленное лицо было повернуто в ее сторону. Спокойный голос этого человека раздражал даже больше, чем если бы он кричал. У Стефани пересохло во рту.

— Я... — начала она и осеклась, ибо в этот момент раздался пронзительный звонок телефона. Замерев, глазами полными страха Стефани посмотрела на отца. — Папа...

Но Алекс уже отреагировал на звонок: вскочил с места, одним прыжком оказался в прихожей и снял трубку.

— Да? — резко бросил он. — Вам кого? Кто говорит? Минуточку, пожалуйста.

«Пожалуйста», он сказал «пожалуйста», отметила Стефани, и волна облегчения разлилась по всему телу. Чтобы не упасть, девушка схватилась за спинку стула. Звонящего, очевидно, не следовало опасаться. Напряжение, заложницей которого она была каждый день, отступило. Глаза невольно наполнились слезами.

— Стефани? — Хингис ладонью закрыл трубку. — Вы хотите говорить с женщиной по имени Лора?

— О да. — Услышав знакомое имя, Стефани вновь обрела силы. — Это мой агент, — объяснила она, выхватывая трубку из рук великана. Девушка тешила себя надеждой, что он уйдет в комнату, откуда ее разговор нельзя услышать. Но вместо этого естественного для всякого другого человека поступка Алекс прислонился к стене и сложил руки на груди. — Лора, это ты? — Стеф старалась не обращать внимания на Хингиса.

— А кто же еще? — послышался на другом конце линии веселый голос подруги, и Стефани облегченно вздохнула, представив улыбающееся лицо пожилой женщины и ее когда-то ярко-рыжие волосы, приобретшие теперь пегий цвет. — Хотя я не совсем уверена, что осмелюсь говорить с тобой после учиненного мне допроса. Кто этот волкодав, неужели он столь же грозен, как его голос?

— Этот?.. О да.

Когда до Стефани наконец дошло, кого имеет в виду Лора, она не удержалась от улыбки и бросила быстрый взгляд на Алекса, по-прежнему находившегося рядом с ней в состоянии полной боевой готовности.

— Да, ты права, он такой, — лукаво произнесла девушка, однако опасаясь, чтобы ее защитник не догадался, что его характеризуют как сторожевую собаку.

— Острые зубы и злобный оскал?

— Да нет! — На этот раз девушка чуть смущенно встретилась взглядом с внимательными бирюзовыми глазами Хингиса. — Это личный звонок, Алекс, — добавила девушка, слабо махнув рукой на дверь в гостиную.

Но зря старалась. Хингис просто проигнорировал замечание и безотрывно смотрел ей в глаза. Взгляд же его, казалось, ничего не выражал, будто он не слышал ни слова, а сам лишь плотнее прижался к стене.

— Алекс, да? — Лора услышала, брошенные кому-то слова. — Кем же он может быть? Что-то интересное?

— Совсем нет. — Разозлившись на бесцеремонность подруги, Стефани больше не заботилась, чтобы Хингис ее не слышал. — Этот человек просто охранник, работающий у отца.

— А теперь и у тебя, не так ли? Наконец-то ты поняла, что тебе необходим телохранитель. Как раз вовремя. Скажи-ка... — в голосе Лоры появились похотливые нотки, — как он выглядит? Я хочу сказать, что по фильмам...

— Прекрати, Лора! — Сознание того, что Алекс по-прежнему остается молчаливым наблюдателем каждого ее движения, спровоцировало Стефани на озорную выходку, и она произнесла: — Этот парень совсем не похож на Алена Делона, ты была ближе к истине, назвав его волкодавом.

— Одни мускулы и ни капли мозгов, да? — Голос Лоры не казался разочарованным. — Подобный тип хорош для другого дела. Я хочу сказать, что, если ты не получаешь удовольствия от интеллектуальной беседы с ним, то можешь понаслаждаться кое-чем другим... — Многозначительный смех подруги объяснил ей, что та имела в виду.

— Лора! — Стефани преодолела в себе желание взглянуть через плечо на Алекса, радуясь, что тот не слышал этот комментарий. — Слушая твои игривые высказывания, трудно поверить, что ты уважаемая, зрелая женщина. Ну, а в общем, все совсем иначе.

— Не твой тип? — не унималась Лора.

— Определенно нет. — Стефани незаметно скрестила пальцы, вспомнив вызванное им ощущение, пережитое недавно на кухне. — А кроме того, мне сейчас не до мужчин.

— Конечно, золотце. — Тон Лоры заметно смягчился. — Наверное, это настоящий ад, когда за тобой охотятся. Я поэтому и звоню, чтобы выяснить, как обстоят дела. Есть новости?

— Тебя интересует, нашла ли полиция какие-то улики? По-моему, нет. И я по-прежнему не решаюсь вернуться к себе. Думаю, я буду... Эй! — В ее крике послышалось возмущение, когда одним быстрым движением Алекс нажал на рычаг телефона, разъединив двух подруг. — Какого черта вы это сделали? — Голубые глаза девушки метали молнии, когда она обернулась к нему. — Что вы себе позволяете?

— Прекратил разговор, чтобы вы не выболтали лишнего, — последовал незамедлительный ответ по-прежнему невозмутимого Хингиса.

— Но, Боже мой, ведь Лора моя подруга! Она не стала бы... — с раздражением принялась выговаривать Стефани.

— Нет? Вы абсолютно в этом уверены?

— Конечно. Я ее знаю всю жизнь, она заменила мне мать, когда моя покинула нас. Лора не стала бы... даже и думать нечего!

— Насколько я могу судить, вы собирались посвятить вашу подругу в свои планы, — снизошел до объяснения своих действий Алекс. — Но, по-моему, чем меньше людей знает о вашем местонахождении, тем лучше. Вы ведь просили меня помочь, — справедливо заметил Хингис, отчего Стефани, понимая правоту слов профессионального охранника, просто стиснула зубы.

— Но не в такой грубой форме! — Девушка уже забыла, как еще несколько минут назад умоляющим голосом просила: «Помогите мне». — Лора — мой друг.

— Тогда она все поймет. Но как бы то ни было, у вашей подруги слишком болтливый язык. Если хотите услышать мое мнение...

— Не думаю, что мне будет это интересно. — С силой бросив на рычат трубку, Стефани повернулась и пошла в гостиную. Сейчас она понимала, что придется примириться с высокомерным поведением Александра Хингиса. Хотя, наверное, это окажется слишком высокой ценой, которую придется заплатить пусть даже за такое серьезное дело, как защита от маньяка. Минутная слабость заставила ее обратиться к Алексу, но это отнюдь не означало, что она хотела, чтобы он вошел в ее жизнь. — Меня не интересует ваше мнение, я не нуждаюсь в вашей помощи, мне от вас вообще ничего не надо.

— Но, Стефани... — Стефани стало стыдно при виде озабоченного лица отца. — А что ты будешь делать на следующей неделе?

— А что должно произойти? — послышался от дверей невозмутимый голос Алекса.

— Я должен уехать в Китай. — Джефри не обращал внимания на яростные взгляды дочери. — Меня не будет около месяца. И я не хочу оставлять Стефи одну.

— Я справлюсь...

— О, конечно, — сказал Алекс язвительным тоном, не допускающим и малейшего намека на то, что он действительно так думает. — Вы справитесь так же, как справлялись до сегодняшнего вечера: боялись собственной тени, испытывали ужас от каждого постороннего звука, заключили себя в...

— Нет, я смогу! — упрямо повторила девушка.

Да, конечно, пусть даже назло ему. Казалось, покажи этому человеку палец, и он откусит всю руку. Она не позволит ему ломать свою жизнь и совать нос, куда не надо. Подумать только — не давать ей общаться с друзьями!

— Я передумала. Мне ничего не надо.

И вновь звонок телефона заставил ее умолкнуть. Это перезванивает Лора, подумала Стефани. Несомненно подруга решила выяснить причину прекращения разговора. Девушка метнулась в коридор и уже положила руку на трубку, но в этот момент ее ладонь накрыла широкая рука Хингиса.

— Да? — произнес в трубку Алекс.

— Как вы смеете? Это только Лора...

Стефани уже хотела выхватить трубку у нахального телохранителя и в этот момент заметила, как изменилось выражение его лица: грубоватые черты заострились, а в глазах зажегся холодный свет.

— Здесь нет никого по имени Крошка.

Крошка. Тело девушки покрылось холодным потом, во рту появился неприятный кислый привкус. Она едва сдержала стон ужаса. Стефани показалось, что ей нанесли страшный удар. Так ее называет он, так он обращался к ней в каждом присланном письме, и в последнее время именно с этого обращения он начинал столь ненавистные ей телефонные звонки. И сейчас его голос явственно прозвучал в голове Стефани, этот жуткий шепот: «Привет, Крошка».

Лицо девушки покрылось мертвенной бледностью, и она отшатнулась от телефона. Александр бросил на нее быстрый взгляд, аквамариновые глаза великана прищурились.

— Здесь нет Крошки и никогда не будет, по крайней мере, для тебя. — Ответ не заставил себя ждать. — Понятно? Нет, уж ты послушай. Теперь тебе придется общаться не с Крошкой, а со мной. Не имеет значения, кто я такой, черт тебя побери! Единственное, что ты должен знать: я здесь отвечаю за все, и мне совсем не по душе...

Резко оборвав тираду, Хингис стал внимательно слушать собеседника на другом конце телефонной линии. Затем, к ужасу оцепеневшей девушки, Алекс расхохотался, но хохот этот был пугающим и безрадостным. Стефани вновь стало страшно.

— Давай, попробуй. — В голосе Алекса слышалось неприкрытое удовлетворение. — И я с огромным наслаждением разорву тебя на части, кусок за куском. Что? О нет, приятель, я никуда не денусь. Я останусь здесь и не покину этого места, пока не упрячу тебя за решетку. Итак, если захочешь добраться до своей Крошки, то сначала тебе придется переступить через меня!

Уже с некоторой долей наслаждения Стефани заметила, как на лице Алекса появилась улыбка мрачного триумфа, затем он с силой опустил трубку на рычаг. Грохот был такой, что охваченной страхом Стефани показалось, будто прозвучал раскат грома.

— Его больше нет, — произнес Алекс с мрачным удовлетворением. — Кстати, запас слов вашего приятеля Сэма довольно ограничен, не правда ли?

Если бы у Стеф и сохранялись сомнения в отношении того, кто звонил, имя ее преследователя явилось бы окончательным доказательством. Он называл ее Крошкой, а себя Сэмом — одним из самых распространенных имен. Стефани не сомневалась, что это имя вымышленное.

— О Боже! — Глаза девушки снова наполнились слезами. — Что же мне делать?

— Делать? — Алекс спокойно улыбнулся. — Вам ничего не надо делать.

— Но... — беспомощно пролепетала девушка.

— Разве вы не слышали, что я ему сказал? — отрезал Хингис. — Теперь это мое дело. Я отвечаю за все.

Если этим он хотел подбодрить ее, то не достиг желаемого эффекта. Стеф почему-то подумала, что особой разницы между Александром Хингисом и маньяком, преследующим ее, нет. В голове мучительно прокручивался вопрос: какие темные силы она привела в действие, позволив этому великану вмешаться в ее жизнь?

Глава 3

На следующее утро Стефани проснулась с ужасным ощущением предчувствия беды. Вероятно, доверившись Хингису, она лишь осложнила, а не поправила положение. Но с другой стороны, все, что она сделала, — это лишь заручилась поддержкой профессионала. Хотя груз забот, разделенный с кем-то, уже не так тяжел, гласит пословица, но в данном случае легче не становилось.

— Что же мы наделали, папа? — задала она за завтраком вопрос отцу. — Тот ли человек Алекс?

— Конечно, дорогая. — Джефри отложил в сторону газету. — Хингис специалист высокого класса, один из самых лучших в этой области.

— Да, но он такой... — Стефани ощутила внутреннее волнение, вспоминая решимость, написанную на лице великана, его холодный расчет, когда он прервал ее разговор с Лорой, безжалостность и ярость в его голосе во время разговора с Сэмом.

— А, по-моему, именно такой человек и нужен нам. Послушай, Стефи, этот маньяк ломает тебе жизнь, превращает твое существование в кошмар. Мне кажется, что настало время поступить с ним так же, как он с тобой: ответить ударом на удар.

— Но именно это и пугает меня. Отвечая ударом на удар, мы затеем драку, вместо того чтобы остановить преследование. В конце концов, что мы знаем об этом Алексе Хингисе, кроме того, что он какой-то там охранник?

— Да. Мы ничего не знаем о нем как о личности, — согласился Джефри. — Но Хингис — больше, чем просто охранник. Как я уже сказал, он профессионал высокого класса, основанная им компания имеет мировую известность и пользуется хорошей репутацией. И Алекс делает это не ради денег. Стефи... они ему не нужны.

— Но мне казалось...

— Что он простой охранник? Нет, совсем нет, он босс. Он мог бы переложить все на плечи своих подчиненных, но он вникает в каждое дело, которое ведет его компания. И нам повезло, что он обратил на случай с тобой особое внимание.

Неужели только что услышанное изменит ее отношение к Алексу? — подумала Стефани. Во всяком случае, теперь понятны надменность и желание повелевать, которые, казалось, пронизывают каждую клеточку его тела. Хотя все же очевидно, что это свойство натуры: надменность и безжалостность так и проступают сквозь тонкую оболочку цивилизованности.

— Вообще-то, он сам напросился к нам домой...

— Алекс напросился?.. Но, кажется, он говорил, что ты сам пригласил его? — поразилась Стефани.

— Ты, наверное, что-то не так поняла, дорогая. Это была его идея, — пожал плечами отец.

Услышав звук подъехавшей машины, Джефри поднялся из-за стола и посмотрел сквозь неплотно задернутую штору.

В тревоге Стефани наблюдала за отцом, пальцы девушки нервно сжимали чашку с кофе.

— Все в порядке, это — Александр, — успокаивающе сказал Джефри. — Ну, перестань, милая, не делай такое испуганное лицо. Помни, он на нашей стороне.

Видимо, это должно ее успокоить, думала Стефани, в то время как отец вышел открыть дверь, но никак не могла понять, почему ей не по себе. Проявив минутную слабость, она обратилась к Хингису и молила помочь ей, но это совсем не значило, что ей по душе его методы.

Вчера он проверил каждый закуток в доме и саду с такой тщательностью, что даже ей подобное внимание показалось чрезмерным, затем дал ей и отцу огромное количество распоряжений.

Очнувшись от размышлений о мужчине, буквально ворвавшемся в их с отцом жизнь, Стефани с запозданием поняла, что вышла к завтраку в ночной рубашке, в едва накинутым поверх коротким халатиком.. Таким образом, она вряд ли была готова к встрече с малознакомым человеком, совсем ни к чему создавать у него неправильное впечатление о себе.

В конце концов, Александр Хингис — совершенно ей неизвестен. Она не знает о нем ничего, так же как и о своем мучителе, называющим себя Сэм, и при обычных обстоятельствах она ни за что бы не позволила такому человеку, как Алекс, так нахально лезть в ее дела.

— Заходите, Алекс, уверен, чашка кофе вам не повредит, — услышала Стефани приветливый голос отца.

Ясно, Джефри неведомы ее сомнения... Очевидно, ни один человек — даже ее любимый отец — не мог бы понять, что значит бояться каждой тени и любого шороха, трепетать при виде каждого мужчины и терзаться мыслью: он это или не он.

— Это Алекс, дорогая, — торжественно объявил Джефри.

Молодой человек вошел в комнату следом. Помещение как-то сразу уменьшилось в размерах.

— Какая приятная встреча, — ехидно пробормотала Стефани.

Что ж, раз он так рано заявился, пусть наблюдает ее в неглиже. Не заниматься же ей туалетом с утра пораньше в ожидании дорогого гостя. Она даже не успела причесаться, вспомнила Стефани, заметив на себе пристальный взгляд аквамариновых глаз великана.

— Вы еще не одеты! — заявил Алекс, даже не поздоровавшись, и Стефани неприятно задела резкость его тона.

От некоторой ее застенчивости не осталось и следа, в ней вспыхнула злость. Неужели он неправильно истолковал ее слишком фривольный вид?

Но здесь она ошибалась. В холодном взгляде Хингиса скользящем по ее фигуре, не было и намека на сексуальный интерес. В глазах Александра горело явное презрение, отчего Стефани заскрежетала зубами.

— Да, я не одета, но нам с папой и в голову не могло прийти, что вы появитесь здесь с рассветом...

Стефани осеклась, внимательнее осмотрев раннего гостя. На Алексе была черная майка с короткими рукавами и черные джинсы, плотно облегающие его мощную фигуру. Внезапно у Стефани пересохло во рту. Этот человек показался ей неотразимым, его сексуальная привлекательность была столь очевидна, что Стефани ощутила, будто ей нанесли сильнейший удар.

— Я же сказал вчера, что утром появлюсь у вас — Алекс бросил взгляд на часы, стоящие на камине, стрелки показывали начало девятого. — Я уже два часа, как поднялся.

— И полагаю, пробежали трусцой двенадцать миль, сделали сто отжиманий и позавтракали обезжиренной пищей? Конечно, только после того как побрились и приняли душ?

— Да, что-то вроде этого. — Улыбка осветила лицо великана: его грубые черты внезапно стали мягче, в аквамариновых глазах вспыхнул теплый свет. — Вообще-то, я сегодня утром плавал, а не бегал, но в остальном вы абсолютно правы.

— Прекрасно, вы, конечно, само совершенство, но позвольте хотя бы нам, простым смертным, иметь человеческие слабости. Видите ли, я не способна, едва встав с теплой постели, бросаться в холодный бассейн, и потом, у меня сейчас отпуск и я дома...

— Дома у отца, где вы прячетесь от угрожающего вам маньяка, — уточнил Алекс. Холодность его тона делала сказанные им слова пугающими. — Вам разумнее было бы поскорее одеться и приготовиться к любым неожиданностям, чем препираться.

— Я не препираюсь, — заявила девушка.

— Нет?

Алекс вновь оглядел ее с ног до головы. Теперь в его взгляде что-то изменилось. В глазах явно читалась похоть.

Поежившись, Стефани попыталась плотнее закутаться в тонкий пеньюар, хотя и отдавала себе отчет, что это бесполезно.

— Нет? — повторил Алекс, поднимая бровь в ехидной насмешке над ее безуспешными попытками прикрыть полупрозрачной тканью свою наготу. — С того места, где я стою, мне видно, что кусок материала, в который вы пытаетесь закутаться, не скроет ничего, а лишь вызовет к жизни эротические фантазии у любого мало-мальски уважающего себя мужчины. И уж поверьте мне, ваш приятель Сэм в такой ситуации не растерялся бы.

— А вам не кажется, что вы преувеличиваете серьезность положения? — запротестовала Стефани. — Я хочу сказать...

— Сэм теперь знает, где вы живете, он же звонил сюда вчера вечером. А дом вашего отца стоит особняком. К нему ведет длинная подъездная аллея, за огромными деревьями легко спрятаться любому, кто хочет остаться незамеченным, и пусть даже вы опустили все занавески, между ними достаточно щелей. Всего лишь нужен хороший бинокль и...

— Ну ладно, вы меня убедили! Пойду оденусь. — Стефани поспешно поднялась на ноги.

К чести Алекса, надо признать, что он не насладился своей победой, а лишь слабо кивнул головой и уселся за стол, налил себе кофе и откинулся на спинку стула, очевидно, чувствуя себя как дома.

— Оденьтесь попрактичнее, в удобную одежду, — бросил Хингис вслед удаляющейся девушке. — Джинсы, майка, что-то подобное. И, да, где у вас ключи от машины?

— Ключи от машины? — Остановившись в дверях, Стефани обернулась и удивленно посмотрела на Алекса. — Они в моей комнате, но...

— Немедленно отдайте их мне, и я поскорее избавлюсь от вашей машины.

— Избавитесь?! — Маленькая красная спортивная машина была гордостью Стефани. — Черт вас побери, Алекс...

Он спокойно пропустил ее слова мимо ушей.

— У вас слишком уж заметная машина. С таким же успехом можно повесить объявление на ворота любого дома, где вы будете жить: «Здесь живет мисс Стефани Ливингтон».

И вновь Хингис оказался прав.

— Но маньяк же и так знает, где я живу, он же вчера звонил сюда, — попыталась слабо возразить Стефани.

— И вы хотите показать ему, что по-прежнему остаетесь здесь? Пока машина в гараже, Сэм знает, что вы никуда не уехали. Я позабочусь о ней, — примирительно добавил Алекс, так улыбаясь девушке, что у той чуть все не перевернулось внутри.

Пусть он надменный, привыкший командовать тип, но, когда говорит таким мягким голосом, да еще улыбается при этом, ему ни в чем невозможно отказать. Очевидно, Хингис прекрасно знает это и умело пользуется своим обаянием.

— Я принесу вам ключи от машины, когда оденусь, — раздраженно бросила Стефани, пытаясь показать, что ее не так-то легко уломать.

Но торжествовать ей не пришлось.

— Думаю, тогда мне лучше подняться к вам в комнату и забрать их. Лучше сделать все побыстрее. Вообще-то...

Не спеша Алекс допил кофе, поднялся с места и лениво потянулся, лишний раз подчеркивая свой громадный рост и рельефную мускулатуру, составлявшую неприятный контраст сдержанной элегантности комнаты.

— Подождите еще секунду, я принесу свои вещи из машины, а вы мне покажете мою комнату.

— Покажу что?

Не веря своим ушам, Стефани уставилась на великана. Тем временем он подошел поближе, теперь ей уже казалось, что он занимает собой всю комнату. Девушка попыталась уговорить себя, что это просто игра воображения. Но в то же время она почувствовала, как к дурным предчувствиям по отношению к этому человеку примешивается какое-то непонятное ощущение теплоты. Для измученной переживаниями Стефани это чувство было столь сильным, что, казалось, нервы не выдержат подобного напряжения.

Мужчина стоял так близко, что ей стали заметны желтые искорки в его глазах, похожие на песчинки золота в реке, она ощущала запах его одеколона, и ей захотелось втянуть поглубже носом воздух, подобно самке, почуявшей самца.

— Вы сможете показать мне мою комнату?

Легкая улыбка играла на губах Алекса. Стефани уловила вызов в бирюзовых глазах великана, спорить насчет его последних слов ей внезапно расхотелось. Очевидно, все уже решено, причем для ее же блага, а ее чувства никого не интересуют.

— Мы говорили вчера по этому поводу с вашим отцом, когда вы ушли спать, и решили, что будет проще и лучше, если я пока поживу здесь.

Проще и лучше для кого? Эта мысль пронзила Стефани, и ей пришлось сдержаться, чтобы не выразить упрека отцу. Джефри заранее не предупредил ее ни о чем, вероятно, понимая, что мысль о вмешательстве Алекса в ее жизнь окажется для дочери нестерпимой. Девушка проклинала себя за то, что вчера так рано отправилась спать. В результате мужчины сами составили план действий удобный им, вернее, удобный Алексу.

Но раз решение уже принято, ей совсем не хочется показывать отцу, насколько оно ей не по душе.

— Прекрасно. Заносите вещи, и я провожу вас наверх, — сказала Стефани, надеясь, что произнесла свою реплику с видом полного безразличия. Но, как только дверь за Алексом закрылась, она повернулась к отцу: — Ты мог хотя бы предупредить меня, папа!

— Я знал, что тебе это не понравится. — Джефри выглядел смущенным, но в глазах у него светилась решимость. — Ваше совместное проживание показалось мне наилучшим решением, которое предложил Алекс. В конце концов, я уезжаю в понедельник в Китай, а тебе нужна защита.

— Но зачем нам надо жить под одной крышей?

— Да, Алекс тоже полагал, что для тебя это может оказаться немного неудобно.

— Неудобно?! — Голос Стефани срывался от возмущения. — Это еще слишком слабо сказано! Папа, я едва знаю этого человека. Всего четырнадцать часов. А он уже влез в мою жизнь и управляет ею. Почему я должна делить с ним свой кров?

— Мы с вами прекрасно уживемся, — послышался сзади тихий голос Алекса.

Стефани резко вздрогнула, сердце у нее бешено заколотилось. Девушка даже не слышала, как вошел Хингис. Для мужчины таких внушающих размеров он двигался удивительно тихо, словно кошка, приближающаяся к добыче.

— Не надо так подкрадываться! — Стефани попыталась за раздражением скрыть свое смущение, не зная точно, что ему удалось услышать из ее разговора с отцом.

— Я не подкрадывался, — возразил с подчеркнутой вежливостью Алекс. — Вы так были поглощены своей речью, что не услышали бы, даже если бы сюда, топая, вошла целая армия. Вам надлежит стать более внимательной. Человек, преследующий вас, не играет, надо все время быть начеку.

— Да, вы правы, — внезапно согласилась Стефани, вспомнив пережитый вчера после звонка Сэма ужас.

На лице девушки появилась печальная улыбка. Надо постараться сдерживать себя, подумала она с раскаянием. В конце концов, Алекс здесь, чтобы помочь ей. Следует все время помнить это.

— Итак, давайте лучше определим, где Алекс будет жить. Какую комнату выделить для него, папа?

— Любую... — Отец рассматривал какие-то бумаги, — Миссис Смит сказала, что все пустые спальни проветрены и постели в них постелены, так что выбирайте любую. — Джефри захлопнул свой дипломат и бросил взгляд на часы. — Видите ли, мне и вправду пора...

— Конечно, идите, — согласился Алекс.

Стефани с удивлением посмотрела на него: в очередной раз Хингису удалось показать, что он теперь хозяин в этом доме.

— Я знаю, что с вами моя дочь в полной безопасности. — Похоже, Джефри оставался в блаженном неведении, что Стефани отнюдь не разделяет его уверенности.

Безопасность? Да! По крайней мере, мастер своего дела мог защитить ее от Сэма. Но ее душевное равновесие, оно пострадает куда как более серьезно...

— До свидания, дорогая. — Отец по привычке чмокнул дочь в щеку. — Хорошего тебе дня. Позаботьтесь о ней, Александр...

— Не волнуйтесь. — Хингис, проводив хозяина дома, быстро и плотно закрыл за ним дверь.

С одной стороны, Стефани отдавала себе отчет, что подобные предосторожности необходимы, но с другой — она никак не могла побороть в себе внутреннее чувство протеста против его решительных действий. Похоже, Алекс стал хозяином положения, а ей отводится лишь роль человека, которого надо поскорее затолкать в самую дальнюю щель, лишь бы он был незаметен, и она уже никоим образом не сможет принимать собственных решений.

Пора бы заявить о своих правах, и как можно быстрее, потому что, если этого не сделать сейчас, Хингис будет влиять на ее жизнь не хуже Сэма, и тогда ей уже не разобраться, кто — защитник или преследователь — в большей степени способен лишить ее душевного покоя.

Глава 4

— Позвольте напомнить вам, что это дом моего отца!

— О, сожалею. — Алекс посмотрел широко открытыми глазами на Стефани, чуть не кипевшую от негодования, и улыбнулся. — Вы хотите сами закрыть дверь?

— Нет... я имела в виду... в общем, нет. — Что оставалось ей еще сказать в подобной ситуации? Протест сделал бы дальнейшие возражения глупыми и вздорными. — Хочу, чтобы вы только помнили...

Внезапная перемена в выражении лица Алекса прервала ее пылкую речь на полуслове. Невинность во взгляде исчезла так же быстро, как и появилась, лицо стало твердым и решительным.

— О чем? — Его голос прозвучал зловеще спокойно. — Что я всего лишь наемник и обязан знать свое место?

Итак, он помнил о ее замечании в разговоре с Лорой прошлым вечером, и оно его задело. Но ведь тогда Стефани не знала, кто Хингис на самом деле. И она теперь постаралась исправиться.

— Мы должны договориться об основных принципах нашего сосуществования, — заявила девушка.

— О принципах? — Веселые искорки, появившиеся в голубовато-зеленоватых глазах этого человека, грозили лишить Стефи остатков самообладания. — Скажите, вы по утрам всегда такая брюзга?

— Вовсе нет! — возмущенно бросила Стефани. — На самом деле я предпочитаю вставать с петухами. И мне совсем не нужны несколько чашек кофе, чтобы проснуться...

— Итак, сегодняшнее утро — исключение из правил?

— Нет. — Жаль, что она не может говорить так же спокойно, как он.

— Наверное, что-то личное... — Это прозвучало скорее как утверждение, чем как вопрос.

— Ничего подобного, — бросила она ему. Вдруг ей стало холодно, легкая дрожь пробежала по всему телу. — Пожалуйста, не делайте из мухи слона, мистер Хингис. Пойдемте со мной... — Трудно сохранять достоинство и соблюдать дистанцию, когда ты, словно кукла, вся в кружевах ночной рубашки. — Я покажу вам комнату. Это все ваши вещи?

— Предпочитаю путешествовать налегке, — коротко ответил Алекс. — Не стоит обременять себя ненужными вещами, особенно если работа ненадолго.

— Интересно, сколько же потребуется времени, чтобы обнаружить Сэма? — Стефани вдруг замерла на месте и обернулась к следовавшему за ней мужчине, не в силах скрыть свои чувства. — Ты, правда, веришь в это? — Она сама удивилась тому, что вдруг обмолвилась, перейдя на «ты».

— Несомненно. — Глаза Алекса потемнели, когда он устремил взгляд на встревоженное лицо Стефани и мягко произнес хрипловатым голосом: — Я твердо обещаю одно... Я останусь здесь столько времени, сколько потребуется, чтобы помочь тебе.

Вчерашний вечер повторяется, отрешенно подумала Стефани. Почему-то она вновь поняла, что может доверять этому человеку. Правда, на этот раз к ее чувствам примешивалось нечто новое: ощущение беспокойства, вызванное теплом его мощного тела и вниманием, излучаемым его переменчивыми глазами.

— Благодарю, — произнесла она шепотом. Его пристальный взгляд заставил Стефани забыть обо всем. Но затем, словно придя в себя, Алекс слегка вздрогнул.

Почти бегом Стефани миновала лестничный пролет, только наверху поняв, что сдерживала дыхание, и лишь теперь позволила себе глубоко вздохнуть.

— Вот комната, — торопливо произнесла она, скрывая охватившее ее волнение. Сердце билось так сильно, что, казалось, Алекс сейчас услышит этот стук, поэтому Стефани быстро прошла мимо четырех дверей и распахнула последнюю справа, в дальнем конце коридора. — Я думаю, здесь есть все необходимое. Если что-то понадобится, то скажи. Я пришлю с миссис Смит несколько полотенец...

Стефани осеклась, увидев мрачное выражение на лице своего телохранителя, осматривающего комнату в бело-голубых тонах. Понять, почему он хмурится, она не могла. Комната, по ее мнению, была очень хорошей.

— А где твоя спальня? — Резко прозвучал короткий вопрос.

— Вон там, но...

— Покажи!

— Мистер Хингис...

— Алекс, — резко оборвал тот ее, — я желаю увидеть твою комнату.

Вдруг она поняла почему.

— Ну конечно, вы хотите оценить ее с точки зрения безопасности...

Алекс пропустил мимо ушей ее догадку и с силой распахнул дверь, указанную Стефани. Прищурившись, он начал рассматривать убранство отделанной в розовых и кремовых тонах комнаты, и Стефани показалось, что его пристальный взгляд, как скальпель, препарирует ее пожитки.

Вспомнив его небольшую спортивную сумку и лаконичное «я предпочитаю путешествовать налегке», Стефани вдруг подумала, что кипы книг и журналов, груда косметики на туалетном столике, миниатюрные фарфоровые кошечки на полках, сохранившиеся с детства, даже потрепанный плюшевый мишка на кровати — в общем, всякие пустяки могут показаться этому суровому человеку воплощением беспорядка.

— Для человека, который не осмелился вернуться в собственную квартиру, чтобы собрать вещи, здесь вы устроились очень удобно.

— Вы хотите сказать, что мой страх не так велик? — Встревоженная подозрениями в свой адрес, Стефани резко обернулась. — Что я нашла время зайти домой за косметикой и безделушками и мой внешний вид значит для меня больше, чем безопасность? Или вы думаете, я специально преувеличиваю свой страх... — Стефани запнулась, заметив на себе пристальный взгляд аквамариновых глаз.

— Чтобы наслаждаться моим обществом? — В голосе Хингиса явно прозвучала насмешка. — Я этого не сказал.

— Но вы намекали...

— Я ни на что не намекал, а просто заметил, что для временного убежища ваша комната прекрасно обжита.

— Судя по вашему тону, вас это не устраивает. — Внутреннее напряжение невольно придавало враждебность голосу Стефани.

Стоящий перед ней человек представлял собой разительный контраст чисто по-женски уютной обстановке ее спальни. Хотя лицо телохранителя со сломанным носом нельзя было назвать по-настоящему красивым, но оно привлекало своей суровостью, действовавшей сильнее, чем все достоинства иного красавца, а мощная фигура Алекса, казалось, взывала к каждой клеточке ее миниатюрного тела, заставляя девушку трепетать и испытывать странное внутреннее беспокойство.

— Прошу прощения... — наконец сдалась Стефани.

Ей сейчас было явно не под силу разобраться в нахлынувших на нее беспорядочных эмоциях.

— Ваши чувства не зависят от вас. — Алекс говорил довольно безразличным голосом. — Но хочу подчеркнуть одно, Стефи: чтобы добиться успеха, мы должны действовать сообща. Я не смогу помочь вам, пока вы сами не захотите принять помощь, пока мы не станем партнерами. Вы меня понимаете?

— Да, — произнесла Стефани со вздохом, — понимаю.

Затем Алекс вышел из ее спальни, прошел по коридору и взял из отведенной ему комнаты свою сумку. И прежде чем Стефани поняла, что он задумал, даже не спросив на то разрешения, Алекс распахнул дверь комнаты, находящейся рядом с ее спальней.

— Что?.. — начала было Стефи, входя за ним, хотя спрашивать уже не было необходимости. Алекс швырнул сумку на кровать и принялся расстегивать молнию.

— Моей комнатой будет эта, — заявил он. Тон сказанного и жесткое выражение лица говорили о твердости его решения,

— Но вы не можете... я имела в виду... другую... — все же попыталась возразить Стефани.

— Та спальня слишком далеко от вашей. Я должен слышать каждый звук в вашей комнате.

— Нет! Вы не можете... Я не... — Смутно представляя, что она делает, девушка протянула руку к его сумке. Но, поспешно ступив в сторону, она зацепилась ногой за пояс халата, который развязался и тащился по полу, споткнулась и запуталась в белой ленте, обвившей, подобно змее, ее лодыжки. — Алекс! — падая, крикнула Стефани, выставив вперед руки, чтобы удержаться.

— Эй!

Она так и не упала. Руки Хингиса удержали ее. Затем он рывком поставил ее на ноги с легкостью, продемонстрировавшей подлинную силу его мускулов, и крепко прижал к своему сильному теплому телу.

— Алекс... — упавшим голосом повторила Стефани. Сердце девушки забилось в бешеном темпе.

— Все в порядке, — успокаивающе произнес Алекс, однако эти слова вызвали прямо противоположный эффект, не расслабление после шока, а иную реакцию — отклик на близость мужчины.

Всем своим миниатюрным телом Стефани ощущала его тепло, проникавшее сквозь тонкую ткань халата, щекой она чувствовала широкую грудь мужчины, руки которого держали девушку железной хваткой. Она вдыхала слегка резковатый запах хлорированной воды, бассейна, сохранившийся на его коже и волосах, и аромат его тела,

А как же Алекс? Интересно, ощущает ли он что-либо? Чувствует ли, как это происходит с ней, будто где-то в глубине души медленно появляется нежный росток непонятного чувства? Стефани запрокинула голову и заглянула в глубину его бездонных глаз.

— Стеф... — прошептал он, и ее имя прозвучало как вздох. Теплое облако его дыхания, коснувшееся ее виска, привело девушку в трепет.

— Алекс...

Никогда она не чувствовала такого жара в крови, вызвавшего предательский румянец на щеках; никогда не сталкивалась со столь быстрым откликом своего тела на чью-либо близость. Ее попытку что-то произнести Хингис истолковал с дьявольской точностью, склонил свою черноволосую голову и припал к ее губам.

Однажды она уже испытала подобное чувство, сквозь дымку, окутывающую ее сознание, думала Стефани, пока чувственный рот Алекса с силой овладевал ее губами. Очень давно она рискнула заплыть далеко в море, и внезапно разыгрался шторм. Обессилевшая от борьбы с волнами, она стала тонуть и погружалась все глубже и глубже, пока вода не сомкнулась над ее головой, не ослепила, не лишила остатков связных мыслей.

Тогда она не могла ни видеть, ни слышать, лишь чувствовала, как волны несут ее куда-то, швыряют как хотят, пытаясь поглотить в своей первобытной ярости. Стефани осознавала лишь одно: она гибнет и суждено ли ей выжить, знает только Бог.

Через несколько секунд, показавшихся ей вечностью, Стефани вновь оказалась на поверхности моря и тяжело, до боли в легких, начала хватать ртом воздух. Нечто подобное произошло и сейчас, когда губы Алекса прекратили терзать ее, и Стефани удалось поднять голову.

— Алекс... — повторяя его имя, она пыталась подобрать слова для выражения своих чувств, но это ей опять не удалось.

Как оказалось, Хингис просто решил занять более удобное положение для выражения своих чувств. Внезапно Стефани поняла, что ее несут, затем Алекс уложил ее на кровать, сбросив наполовину разобранную сумку, и пристроился рядом с ней, вытянув свои длинные ноги.

Когда он заключил ее в объятия, огонь вновь заструился в ее жилах, и Стефани показалось, что она тает, как ледяная фигурка, под жаркими лучами весеннего солнышка.

— Ты этого хотела, Стефи? — Вопрос был задан шепотом, его прерывистое дыхание на ее щеке представлялось нежнейшей из ласк.

— Ммм... — Язык ее не слушался.

— А что ты скажешь об этом?

Стефани даже не заметила, что ее халат исчез. Внимание сосредоточилось на удовольствии, доставляемом его руками. Теплые и сильные пальцы Алекса мягко гладили ее шею и плечи, опускаясь все ниже и ниже, туда, где грудь девушки уже напряглась в ожидании этих восхитительных прикосновений. Внезапно, подобное удару ножа, где-то в глубине ее естества возникло страстное желание, ее тело выгнулось, чтобы больше почувствовать близость мужчины, изящные ноги девушки переплелись с длинными мощными ногами великана, грубая материя его джинсов лишь добавляла новых ощущений, соприкасаясь с ее нежной обнаженной кожей.

Через мгновение уже все тело Стефани было объято пламенем желания. Кожа, казалось, горела, когда к прикосновениям рук Алекса добавилась ласка его губ. Тонкие тесемочки ночной рубашки были сброшены с плеч. Почувствовав на груди немного шершавые ладони Алекса, Стефани издала стон удивления и наслаждения. Теперь она жаждала, чтобы он обладал ею.

— Ты хочешь именно этого? — Голос Алекса прозвучал грубо и резко, и Стефани вздрогнула, когда доселе нежно ласкающие ее пальцы внезапно поползли вверх, больно сжали плечи, а затем сомкнулись на шее. — А может быть, ты хочешь этого?

Сердце Стефани почти остановилось, когда его руки вдруг сжали ей горло и все более усиливали нажим.

— Алекс! — прохрипела Стефани. — Прекрати это! Ты меня пугаешь!

К ужасу девушки, ее телохранитель не попытался даже ослабить хватку. Он приподнял голову и заглянул ей в глаза. Стефани заметила безжалостное выражение его лица. Алекс не испытывал и тени раскаяния.

Глаза великана показались ей бесчувственными и мертвыми.

Остатки желания, согревавшие тело Стефани, мгновенно исчезли, оставляя чувство безысходности. Она задрожала от страха, губы раскрылись в немом крике ужаса, когда нажим на горло еще усилился. Жесткие пальцы болезненно впились в шею, оставляя на нежной коже синяки.

— Алекс!.. Ты меня пугаешь! — сумела повторить она.

— Разве?

Его смех показался более страшным, чем все происходящее, и Стефани вконец утратила способность связно мыслить. Все ее существо заполнило лишь чувство отчаяния. Она испугалась, что потеряет сознание и останется полностью во власти маньяка.

— Тебе страшно, Стеф? Думаю, да... или тебе нравится флирт с опасностью? Он тебя возбуждает?

Внезапно Алекс разжал пальцы и отпустил ее шею, затем поднялся на ноги. Мужчина стоял, возвышаясь над ней во весь свой гигантский рост, и угрожающе смотрел на распростертую на кровати девушку, пытающуюся спрятать в подушку свое бледное от ужаса лицо.

— Неужели я действительно напугал тебя, Стеф? — мягко спросил Алекс.

— Ты сошел с ума?! Я чуть не умерла от ужаса! — набросилась на него Стефани, все еще опасаясь своего телохранителя.

— Это хорошо. — В его низком голосе прозвучали нотки злого удовлетворения.

Стефани захотелось ударить его, но она подавила в себе это желание, испугавшись, что спровоцирует Алекса еще на какую-либо выходку. А великан неожиданно улыбнулся.

— Теперь ты, возможно, поймешь, что в сложившейся ситуации не должна доверять никому. Этот парень, этот чертов Сэм, может оказаться кем угодно, даже тем, кого ты знаешь. — Алекс сделал паузу, будто хотел придать своим словам больше значения. — Им мог оказаться и я.

Глава 5

— Стефани! Открой!

— Уходи! — прорычала Стефани, однако понимая, что ее слова заглушает шум падающей из душа воды.

— Стеф?

Выругавшись про себя, Стефани бросила косой взгляд, чтобы убедиться, хорошо ли заперла дверь, и резким движением выключила воду.

— Убирайся! — В наступившей тишине ее голос был слышен хорошо.

— Я об этом-то и хочу с тобой поговорить. — Голос Алекса из-за двери прозвучал на редкость спокойно. — Мне нужно уйти.

— Надеюсь, навсегда, — пробормотала девушка.

— Что? Ты что-то сказала? Стефани, вести разговор таким образом довольно сложно. Почему бы тебе...

— ...Не открыть дверь, чтобы нам легче стало общаться? — насмешливо оборвала его Стефани. — И дать тебе возможность вновь полапать меня? Нет уж, уволь. Неужели ты считаешь меня полной дурой?

Последнюю фразу она произнесла дрожащим голосом. Вдруг девушка осознала, что полностью обнажена. И даже за закрытой дверью она чувствовала себя уязвимой; по коже побежали мурашки, ей внезапно стало холодно, хотя она только что приняла горячий душ.

Стефани вышла из душевой кабинки и, поспешно схватив большое полотенце персикового цвета, плотно завернулась в него.

— Я никогда не считал тебя глупой, Стеф, ты просто упрямая и слишком доверчивая, — увещевал строптивицу Алекс. — Но сейчас, по крайней мере, ты доказала, что начинаешь чему-то учиться...

— Ты прав, черт побери, начинаю.

Еще плотнее Стефани завернулась в полотенце, даже себе отказываясь признаться, что ее тело охвачено истомой, а ворс грубой ткани, щекочущий кожу, лишь усиливает это чувство. Ее надежды, что горячая вода и сила, с какой она растирала свое тело под душем, помогут ей избавиться от воспоминаний о прикосновениях Алекса, не сбылись.

— Теперь, когда ты доказал свое превосходство, почему бы не оставить меня в покое?

— Я как раз об этом и думал, но решил, что лучше предупредить тебя...

— Что? — Потрясенная Стефи распахнула дверь. — Ты уходишь! Но ты не можешь этого сделать! Я хочу сказать...

Только что стоя под горячим душем, она страстно желала его ухода, ей хотелось, чтобы Алекс оказался где угодно, лучше всего в аду или где-нибудь в столь же неудобном месте, лишь бы подальше от нее. Кожа девушки начинала гореть при воспоминаниях о его поцелуях и ласках. При мысли, что он мог быть таким двуличным, ярость просто закипала в ней.

С удовольствием она бы отказалась от услуг Алекса, но отец должен ехать в Китай, и Стефани знала, что Джефри откажется от поездки, боясь за нее. Да и ей самой не очень-то хотелось очутиться один на один с преследующим ее Сэмом.

— Ты не можешь так просто оставить меня... — Стефани осеклась, увидев, как Алекс отвел глаза от ее горящего лица, обрамленного прядями мокрых волос, и задержался взглядом на ее обнаженных плечах поверх персикового полотенца. Девушка почувствовала, как краснеет. На его лице ей не удалось разглядеть ни малейшего отблеска недавних чувств, ни интереса — лишь холодное безразличие, отчего Стефани вздрогнула, будто ее ударили хлыстом.

— Ты опять за свое, Стефани. — Несмотря на мягкость тона Алекса, в его голосе прозвучали язвительные нотки. — Нужно прежде думать, а уже потом действовать. А ты по-прежнему действуешь импульсивно. Выскакиваешь неодетая из ванной.

— Я... но... — Внутреннее смятение не дало Стеф возможности произнести связную фразу. А когда телохранитель вновь поднял на нее свои зеленовато-голубые глаза, девушка испытала такой прилив эмоций, что с трудом устояла на ногах.

Неужели она разочарована отсутствием у Александра интереса к ней? Неужели она такая дура, что ей недостаточно одного его унизительного для нее поступка?

— Я... — начала было Стефани, но, когда Алекс двинулся к ней, замолчала, в страхе отшатнулась и прижалась к двери.

Но Хингис просто не обратил внимания на свою подопечную, прошел мимо и, сдернув висевший на крючке в ванной комнате полосатый махровый халат, бросил ей, не заботясь, поймает Стефи или нет.

— Надень это, — приказал Алекс. От резкости его тона и от смущения руки девушки задрожали, и она долго возилась с халатом, пытаясь попасть руками в рукава и в то же время не дать соскользнуть полотенцу.

Халат отца был очень велик, и наконец Стефи сумела надеть его поверх полотенца и туго затянуть поясом на талии. Девушка вполне отдавала себе отчет, что теперь выглядит, как мешок с картошкой, перетянутый в середине веревкой.

— Тебе очень идет, — сухо заметил Алекс.

Искорки в его глазах и ирония в голосе заставили девушку вспыхнуть от возмущения.

Но пусть уж лучше шутит, попыталась уговорить себя Стефани, чем угрожает. В конце концов, она совсем не хочет выглядеть привлекательной в его глазах. Воспоминания о сцене в спальне заставили ее осознать, что она играла с огнем и ей едва удалось избежать весьма серьезных последствий. От этих мыслей девушку бросало то в жар, то в холод. Как бы ее тело вновь ни жаждало его ласк, повторить подобное она не решится никогда.

— Я думаю, что наконец-то потрафила твоим вкусам! — бросила обидчику Стефани. — Кажется, ты очень заботился, чтобы я выглядела старой развалиной и чтобы ни один мужчина в здравом уме не испытывал ко мне ни малейшего интереса. Тогда этот Сэм, или как его там, увидев меня, переключил бы свое внимание на кого-нибудь другого, а меня оставил бы в покое...

Стефани осеклась, вдруг поняв, что сказанное — именно то, чего она так хочет.

— Сомневаюсь, что мне это удастся. — Голос Алекса прозвучал тихо. — Я могу лишь сказать одно: ничто на этой грешной земле не сможет заставить тебя выглядеть старой развалиной. Даже когда твои волосы выглядят как мокрые мышиные хвосты, а на лице ни грамма косметики...

Хингис резко оборвал фразу, видимо не желая больше высказывать своих мыслей, взъерошил сильной рукой волосы и тяжело вздохнул, прежде чем заговорить снова:

— Ты всегда будешь блестящей леди. — Если это был комплимент, то он прозвучал уж слишком обыденно. — Но если говорить о Сэме, тогда да, моя цель — заставить его оставить тебя в покое... навсегда. И я сделаю все возможное, чтобы это произошло.

— Но... ты сказал... — Стефани нахмурилась. — Ты же, кажется, хотел уйти.

Алекс отрицательно покачал головой.

— Я сказал, что собираюсь выйти. А ты по-своему истолковала мои слова. Вероятно, выдала желаемое за действительное. Я только спрячу твою машину в надежном месте и сразу вернусь.

— Вернешься? — Стефани не понимала, что испытывает — облегчение или разочарование?

— О да...

Теперь Стефани была готова присягнуть, что более тихим голосом и мягким тоном произнести эти слова было нельзя. Девушка почувствовала трепет при звуках его нежного шепота.

— Я вернусь, — продолжал ласково говорить Алекс. — Тебе не удастся так легко отделаться от меня. Ты должна кое-что узнать, Стеф. Видишь ли, я никогда не оставляю дело, за которое взялся, незаконченным. Когда я беру на себя обязательства, я всегда выполняю их до самого конца, каким бы горьким он ни оказался.

— И у тебя... передо мной обязательства? — прошептала Стефани.

— Обеспечить твою безопасность, — уже холодно напомнил Алекс. — И мне лучше поскорее убрать твою машину отсюда. Не волнуйся, я буду обращаться с ней, как со своей собственной, — цинично добавил он, неправильно истолковав волнение, появившееся в глазах Стефани. — Я очень опытный водитель.

— Уверена, что так оно и есть! — резко бросила девушка, расстроившись из-за внезапной смены его тона. — Я абсолютно уверена, что у тебя большой опыт во всем.

Черная бровь Алекса поползла вверх, недоумение было отчетливо написано на лице у великана.

— Это вызов, Стеф? Возможно, я его и приму когда-нибудь, но сейчас у меня есть более важные дела. Ты так и не дала мне ключей.

И ему хорошо известно, почему она не сделала этого, подумала Стефани. От этой мысли у нее во рту даже появилось неприятное ощущение. Девушка гордо прошествовала мимо Алекса и поднялась в спальню.

— Вот... — Стефани швырнула ключи.

Ненависть к этому человеку заставила ее бросить ключи с таким расчетом, чтобы они не долетели до вытянутой руки Алекса. Хингис, однако, не почел за труд сделать несколько шагов и нагнуться, чтобы поднять их. — Благодарю, — сказал он таким тоном, что холодная дрожь вновь сотрясла ее тело.

Голос Алекса составлял явный контраст его внешнему безразличию, с каким он, подкинув связку ключей одной рукой, поймал ее другой. — Думаю, что все будет в порядке. Постараюсь поскорее приехать.

Стефани показалось, будто в лицо ей плеснули из ведра с ледяной водой. Стальной блеск глаз, отражавший железную выдержку Хингиса, отнюдь не походил на мягкий взор, который раньше вселил в нее такую уверенность в ее спасении и заставил полностью довериться этому человеку. Однако и теперь одного взгляда на такого неимоверно высокого и сильного мужчину с суровым выражением лица оказалось достаточно, чтобы Стефани почувствовала радость, что он на ее стороне.

А действительно ли это так? — неожиданно возник в ее сознании горький вопрос. Стеф вспомнила, какое она испытывала чувство, когда его безжалостная решимость оказалась направленной на нее отнюдь не из альтруистических побуждений. Алекс хладнокровно манипулировал ею, превращая ее в беспомощное создание и не выказывая при этом никаких эмоций.

— Когда я уйду, хорошенько запри за мной дверь, — приказал Алекс. Стефани же испытала страстное желание запереть за ним дверь раз и навсегда. — Не отвечай на телефонные звонки и сама не звони никому, вообще никому. Если у кого-то возникнет острая необходимость связаться с тобой, то этот человек перезвонит и позже. А когда я вернусь, сам буду брать трубку. Ты хорошо меня поняла, Стефани? — подозрительно спросил Хингис, когда девушка в сладостном предвкушении его ухода выпроваживала своего телохранителя за дверь, никак не прореагировав на его наставления. — Тебе все ясно?

— Абсолютно!

— И оденься!

— Слушаюсь, сэр! — Насмешливо отдав ему честь, Стефани неожиданно ощутила в себе прилив эмоциональных сил. — Если ты уже закончил отдавать приказы, то, думаю, настало время и мне установить жесткие правила, регламентирующие наши взаимоотношения.

— Какие же? — Лаконичный вопрос прозвучал мрачно и зловеще.

— Ну... — Стефани постаралась внутренне собраться, чтобы противостоять его натиску. — Для начала — сегодня был последний раз, когда ты заходил в мою комнату без разрешения. Думаю, я не могу запретить тебе спать в соседней комнате. Но отныне ты никогда не войдешь ко мне без моего согласия. А уж черт меня побери, если я его дам! Тебе ясно?

— Предельно.

— И держи руки и все остальное при себе. Ты здесь, чтобы защищать меня, а не лапать... — Уверенность в своей правоте начала покидать Стефани, когда она заметила, как все более мрачнеет лицо Алекса. — Ты... хорошо меня понял?

— Прекрасно, сэр! — Хингис отсалютовал ей. — Что-нибудь еще?

Встретив его ироничный и дразнящий взгляд, Стефани почувствовала, что должна подавить улыбку, угрожающую растянуть ей рот.

— Пока все. Если я надумаю что-то еще, сразу же дам тебе знать.

— О, в этом я уверен. Но пока ты думаешь, я, пожалуй, пойду и займусь машиной. Не забудь запереть за мной дверь.

— Слушаюсь, сэр!

— И ради Бога, оденься!

Последняя фраза донеслась до нее с лестницы, когда Алекс, перескакивая через две ступеньки, спускался в холл. У входной двери он неожиданно остановился.

— О... послушай, Стефани...

— Да?

— Я никогда не лапаю.

Когда он ушел, стук захлопываемой двери эхом разнесся по пустому дому. Казалось, тишина давила на нее. Никогда еще Стефани не чувствовала себя такой одинокой. Ей охранник только покинул дом, а она уже чувствует себя потерянной.

Некоторое время девушка стояла, бессмысленно смотря на дверь, не в силах двинуться с места. Однако звук заводимого мотора вывел ее из оцепенения. Стефани спустилась по лестнице и с силой повернула ключ в замке.

— «Запри за мной дверь», — пробормотала девушка, чувствуя некое удовлетворение, оттого что пусть ненадолго, но Алекс Хингис не сможет попасть в ее дом, если она не захочет этого. — «И оденься», — иронично добавила Стефани, поднимаясь по лестнице с неожиданным чувством вновь обретенной свободы.

Что же ей делать? Хингис уже доказал, что он человек безжалостный и хладнокровный, она сама убедилась в этом около часа назад в спальне. Алекс расчетливо издевался над ее телом и чувствами, утверждая свое превосходство. Тут уж приходится задуматься, кто хуже: он или Сэм...

Дрожь пробежала по телу Стефани, напомнив, что она по-прежнему не оделась и бродит по дому в полотенце и халате. Наверное, она почувствует себя лучше, если переоденется.

Так и случилось. Надев майку и джинсы, немного подкрасившись, Стефани подумала, что теперь может противостоять чему угодно. Она даже стала мурлыкать себе под нос какую-то песенку, высушивая волосы феном и расчесывая их.

Будто испытывая ее вновь обретенную уверенность в себе, в холле раздался телефонный звонок, отчего рука с расческой застыла в воздухе. «Не отвечай», — приказал Алекс, и, честно говоря, мысль, что надо поднять трубку, заставила сердце девушки затрепетать. Но если это перезванивает Лора и хочет узнать, с какой стати их так бесцеремонно разъединили вчера вечером? А может, это отец? Если она не ответит.

Джефри черт-те что подумает и испугается. Телефон, казалось, разрывался, эхо от звонков разносилось по пустому дому, и Стефани поняла, что если не ответит, то просто сойдет с ума. Дрожащей рукой она подняла трубку и непроизвольно скрестила пальцы на другой руке, вспомнив старое поверье, будто этим можно отпугнуть зло. Но не сработало.

— Привет, Крошка.

Всего два слова. Два слова, произнесенные ненавистным шепотом. Говорили так, будто трубку закрыли носовым платком, чтобы скрыть истинное звучание голоса. Но его зловеще произнесенное приветствие эхом звучало в голове Стефани.

— О, убирайся к дьяволу!

Отчаяние придало Стефани сил, и она с силой опустила телефонную трубку на рычаг, а затем вырвала шнур из розетки.

Вот пусть попробует теперь!

Но за этим порывом последовала неизбежная реакция. Ноги обмякли и задрожали, и Стефани в изнеможении опустилась на нижнюю ступеньку лестницы, крепко обхватила руками колени и уткнула в них голову, превратившись в большой комок. В такой позе ей казалось легче защититься от напастей.

Девушка не знала, сколько времени она просидела в таком положении. Застыв, она смотрела на телефон, ее голубые глаза были широко раскрыты. Если бы она смогла взглянуть на себя со стороны, то напомнила бы себе зверька, загипнотизированного взглядом змеи, готовой нанести удар.

Но постепенно паника начала покидать ее, тошнота, то и дело подступавшая к горлу, прошла, и Стефани встала и побрела в безопасную тишь гостиной, где по-прежнему были плотно задернуты шторы на окнах.

Сможет ли она когда-нибудь вновь стать самой собой? Человеческих чувств в ней будто вообще не осталось. Неужели именно так ощущает себя прячущийся в норе кролик, чувствующий, что снаружи его поджидает охотник? Но она даже не знает, с кем имеет дело! Ах, если бы ей только удалось узнать настоящее имя этого человека или хотя бы увидеть его лицо, а не страдать от безымянного и безликого ужаса!

— Нет!

Стефани решительно выпрямилась. Сидеть сложа руки — значит уступить победу человеку, который ведет охоту на нее. Алекс прав. Ей надо что-то делать, пусть даже просто приготовить кофе, убеждала себя Стеф, направляясь в кухню.

Она услышала шуршание гравия на дорожке. Сердце забилось. От страха она не смогла даже заставить себя выглянуть на улицу. Когда раздался звонок у двери и кто-то нетерпеливо стал дергать ручку, Стефани подпрыгнула, как испуганная кошка.

— Привет!

В первую секунду девушка не поняла, чей это голос, но затем бросилась открывать дверь дрожащими руками.

— Алекс!

Никому в своей жизни она не была еще так рада. Стефани буквально втащила его внутрь, чувствуя себя в безопасности в его присутствии.

— Умница, — сухо заметил Алекс, плотно закрывая за собой дверь. — Итак, ты доказала, что иногда можешь следовать инструкциям. Но, думаю, мне нужен ключ от дома. У тебя есть запасной?.. Стефи? — Острый взгляд аквамариновых глаз сразу уловил, как бледна и напряжена Стефани. — Что случилось?

Тут Алекс заметил, что телефон выключен из розетки, и сразу помрачнел.

— Он снова звонил. — Это высказывание прозвучало не вопросом, а утверждением. — Я же говорил тебе не отвечать на звонки! — взорвался Алекс.

— Ведь мог звонить отец... или Лора — робко запротестовала Стефани. Раньше это казалось очень веским аргументом, но теперь, увидев осуждение в горящих глазах своего телохранителя, девушка поняла, что совершила страшную глупость.

— Но звонил Сэм!

А чего ей было еще ожидать? Одобрения или утешения? Мягких ласковых слов? Если она и мечтала о чем-то подобном, то ее иллюзии быстро исчезли. Стефани нервно переминалась с ноги на ногу. Бурное негодование Алекса заставило ее вновь почувствовать себя провинившейся школьницей, получившей нагоняй от строгого учителя.

— Сколько тебе можно говорить, Стефани? — Алекс вздохнул и с досадой растрепал свои черные волосы. — В твоей ситуации нельзя верить никому!

— Но Лора — друг. Не хочешь же ты сказать... — Взгляд на его мрачное лицо заставил Стефани прекратить препирательства.

— Возможно, эта женщина твой лучший друг, но ты все равно не можешь позволить себе рисковать, — решительно повторил Алекс. — Подумай об этом, Стефани, — добавил он, видя, что девушка вновь хочет возразить ему. — Ты помнишь телефонный звонок Сэма вчера вечером? После чего он раздался?

— Сразу после... — Мысленно Стефани содрогнулась, поняв намек. — Маньяк позвонил сразу после Лоры, чтобы выяснить, здесь ли я. Но это простое совпадение! Неужели ты и впрямь допускаешь, что моя лучшая подруга имеет к этому какое-либо отношение?

— Совпадение или нет, я скажу тебе одно: ты в любом случае должна быть крайне осторожна. Кто сообщил этому мерзавцу, что ты здесь? Пока мы не выясним этого, под подозрением находятся все, даже самые близкие тебе люди.

Разумом Стефани понимала, что Алекс прав. Но в то, что он говорит, так трудно поверить! Лора? Кроме отца, ближе человека у нее не было. Всегда в трудные минуты Стефани обращалась именно к Лоре. Без нее... Девушка почувствовала себя просто опустошенной.

— А кому же мне верить? — почему-то шепотом спросила Стефани.

— Никому, — безжалостно отрубил Хингис. — Это животное угрожало тебе физической расправой. Пока мы не выясним, кто это, любой человек может стать потенциальной угрозой, потому что вольно или невольно может дать маньяку информацию о тебе.

— Даже ты?

Бирюзовые глаза безотрывно смотрели на нее.

— А как ты считаешь?

Стефани лишь в отчаянии качала головой, не зная, что ответить. Радость от прихода Алекса уже исчезла. Сейчас девушка оказалась почти полностью сбитой с толку.

— Только в одном ты можешь быть уверена, — спокойно продолжал Алекс. — Я обещал, что доведу это дело до конца, а я всегда выполняю свои обещания. Я допустил ошибку, когда сегодня оставил тебя одну. Вновь этого не случится, даю тебе честное слово. Больше я тебя из виду не выпущу.

— Это обещание или угроза? — Голос Стефани дрожал, попытка сложить губы в подобие улыбки не удалась.

— Считай как хочешь, — твердым голосом ответил Алекс. — Но будь уверена в одном. Пока не пойман и не упрятан за решетку этот Сэм, я от тебя не отойду, даже если ты станешь умолять меня об этом.

Глава 6

— Стефи, дорогая, ты уверена, что с тобой будет все в порядке? — Джеф потрепал дочь по щеке.

— Все хорошо, папа, не волнуйся. — Стефани была рада, что произнесла эти слова уверенно. — В конце концов, ведь пока тот ужасный человек не объявился.

Стефани и Алекс решили не говорить Джефри о последнем звонке Сэма. Ведь стоит Ливингтону узнать, что маньяк добрался до его дома, он наверняка отменит свою, крайне важную для его бизнеса, поездку в Китай.

— Поезжай, папочка, не беспокойся, — ворковала Стефани. — Алекс позаботится обо мне.

Тут Стефани мысленно выругала себя за то, что голос ее предательски задрожал, когда она произнесла имя своего телохранителя. Даже сейчас, проведя три дня в его обществе, Стефани не могла решить, стоит ли мириться с вторжением этого человека в ее жизнь ради чувства безопасности, которое создает его присутствие. И не равнозначно ли преследование ее неизвестным непрерывному надзору.

«Больше я тебя из виду не выпущу», — сказал Хингис и доказал, что слова у него не расходятся с делом. Он просто не отходил от нее. Зеленовато-голубые глаза телохранителя постоянно следили за ней, отмечали любую мелочь в поведении, каждый ее жест, и вообще, казалось, что Хингис читает ее мысли.

Только ночью, в постели, Стефани могла позволить себе расслабиться и отдохнуть от бдительного, ока Алекса.

— Джефри, вам пора отправляться, если вы хотите успеть на самолет. — Алекс бросил ключи от машины отцу.

— Да, уже иду, — покорно отозвался тот.

— Я провожу тебя до машины, папа.

— Нет! — Алекс с силой схватил Стефани за плечо. — Ты останешься здесь, — добавил он с жаром, когда девушка протестующе взглянула на него.

В какое-то мгновение Стефани показалось, что она сейчас взорвется от возмущения, но тотчас взяла себя в руки. Во-первых, он прав: глупо афишировать свое присутствие здесь, а во-вторых, вряд ли ей удастся вырваться из рук Алекса и, кроме того, не надо пугать отца.

— Алекс прав, папа. — Стефани попыталась изобразить улыбку. — Неизвестно, кто может следить за домом.

Все же еще одно напоминание отцу об опасности, нависшей над любимой дочерью, стало ошибкой. Джефри заметно помрачнел.

— Может, мне лучше остаться...

— О нет, папа... Тебе нельзя! Если провалишь этот контракт, то подведешь многих людей, а я не прощу себе, если по моей вине кто-то лишится работы.

— Понимаю, вы думаете, будто я волнуюсь по пустякам. — Джефри обернулся к Алексу: — Но Стефи — единственное, что у меня есть. Когда ушла Элен...

— Папа. — Стефани резко прервала отца. Девушке стало не по себе от мысли, что Хингис узнает их запутанную семейную историю. — Ты опоздаешь на самолет.

— Вам не о чем волноваться, — вновь заверил отца Алекс, — со Стефани ничего не случится, я позабочусь об этом. Даю вам слово.

Да, этот человек всегда держит свое слово, подумала Стефани.

Тут мысли моментально улетучились из ее головы, ибо Алекс снял свою руку с плеча Стефани и положил на ее талию. Хотя этот жест выглядел безобидным, даже дружеским и ободряющим, на самом деле Хингис крепко прижал ее к себе.